I
           В землях Мёртвых

В землях Мёртвых,
В месте, где всегда,
Одинокий и убитый горем,
Я брожу.
Лишь тусклая звезда
Светит там над Средиземным морем.

В этих землях
Я возрос, познав
Страх, отчаянье, тщету надежды.
И клянусь,
Что это - небеса.
Ветер истрепал мои одежды.

Глубоко
И верно режет боль,
Поражённый и ошеломлённый,
Я стоял,
Как брошенный король
Своим войском. В землях тех, сожжённых

Злобным солнцем,
Я властитель был
Тех пустынь, лощин, могил, долин.
Сто столетий,
Этот плач застыл
В моём горле. Одинокий сплин.

Шёл и шёл,
Не видя счастья свет,
Крик срывался,
Мысли путал бред -
Лихорадка.
Мир пустой и грешный.

                      II
              Мария, камень откати

О, облачённая в горе Мария,
Камень скорей откати,
Пусть выйдут прочь заключённые в склепах,
Сердце пусть бьётся в груди.
Чтоб они вышли прочь из земли,
Камень скорей откати.

Одетая в платье из траурных перьев,
С глазами, что цвета озёр,
Ловил Её шёпот, как ветер в тех кедрах,
И чувствую я до сих пор
Присутствие всюду Её, в каждой дымке
И в каждой Природе черте.
В горении идолов вера погибла,
А голос все слышится мне.

Зовёт он оттуда, как песня сирены,
Прекраснее нет, где могила
Жестоко и быстро и так безвозвратно
Собою Её поглотила,

Обманным весельем меня опьяняя.
О, как я пытался забыть,
Все воспоминанья, все чувства, желанья
От разума глубже зарыть...
Божественна, гибкие руки, как шеи
Тоскующий двух лебедей
Переплетённые, на моём горле.
В сумерках - снова о ней

Думаю я, всё мне чудится где-то
Звук Её мягких шагов.
Стоит ли время и эти страдания
Мною написанных слов?

О, облачённая в горе Мария,
Камень скорей откати,
Из подземелий мрачных и тёмных
Людей моих освободи.
Чтоб они вышли из кладбища гнили,
Камень скорей откати.

Я ослеплён был кромешною тьмою,
Плоть мою ужас объял,
И турникет к небесам был закрыт,
Я, задыхаясь, кричал.
Это случилось в тот день, точно помню,
Когда Она умерла.
Одетая в платье из траурных перьев,
В гробу лежала Она.

Любовь моя, мне возвестил громко ворон
О смерти Твоей... О, богиня.
Хозяйкою тьмы в моей памяти мрачной
Останется и не покинет
Душою меня. Я стою, окружённый
Дождями, властитель-король.
Кровавая мантия, заперт плитою.
Мария, Мария, открой!

         III
 Король Сонной Лощины

Хозяйка тьмы, я не всевластен,
Но мне не страшен гнев богов,
Разодран болью был на части,
И гром во имя моей страсти
Взрывал спокойствие лесов.

В Лощине Сонной был властитель
Я, не способный разбудить
Печали скорбную обитель,
Где жизни оборвалась нить.

Безгласными остались земли,
Когда я подданых сзывал,
В душе я тоже погибал,
Отвергнув свет и добродетель.

Богиня тёмная, я ждал,
Когда мой дух внутри воспрянет.
Но сотый век уже настал,
С тех пор, как мир безликим стал,
А мой народ всё не восстанет.

Агония овладевает.
О, кто заставит меня жить?
Любовь моя ко мне взывает,
И память вновь меня терзает.
О, кто бы мог меня простить

За то, что я был слаб и жалок?
Так много слёз и мло сил.
Кому я нужен? Как подарок,
Любой бы яд я проглотил.

Настало время стать лишь тенью.
Хозяйка тьмы, я был ничто
И имя сладкое твоё
Твердил я в жаре лихорадок.

Но край мой мёртв, а я живой.
Цветок любви обжёг мне душу.
О, если б Ты была со мной,
Жизнь не была б такой пустой,
А край - унынием разрушен.

                      IV
              Потемневшие небеса

Потемнели небеса
В день, когда умер смех,
Когда любимая умерла
И в гневе я проклял всех...
И я упал стремительно в ночь,
Чтобы остаться с ней.
Я гнал птиц и зверей, всех прочь,
И всех избегал людей.

Я плакал рядом с могилой её,
Спаси меня. В пальцах - лёд.
Разрушилось всё существо моё,
И боль мои силы пьёт.
Затих мой край, вся Лощина спит,
Ну что я теперь за король?
Спаси меня, бьюсь об глухой гранит,
Прости и возьми с собой!

Прощай, подальше от грома гроз,
Я падаю дальше на дно,
Подальше от глупых, холодных звёзд,
Которым я время одно,
Как раб, поклонялся. И падали слёзы,
Как будто осколки стекла,
Впадая в реки; я понял поздно,
Что это не происк зла.

И снова внутри её глос я слышу,
И лика её черты.
Отчаянье бьётся, всё ближе и ближе
К агонии; сны пусты.
Оставлю я край, где я выжил и рос,
Не рад я ни ночи, ни дню,
И прочь от безумных, завистливых звёзд
Последним путём я иду.

                           V
                Самоубийственные записи

Око за око, если б мог...
Нет жертв крестового похода.
Я сам себе и раб, и бог,
И воин своего народа.

Любовь - кровавое пятно,
Всё гармонирует в миноре,
Растаяло, как призрак в море,
Моё видение. В окно

Стучались ветви и скреблись,
Как когти мертвецов мятежных,
В штормах морей и бурях снежных
Искал Её и падал вниз...

И, резонируя, тону,
В аккордах горя и несчастья,
Самоубийственная запись...
О, никогда я не найду

Ни света, ни плота, ни рифа,
Тех, что спасти меня б смогли.
Она, как порожденье мифа,
В легенды тёмные свои,

Как в мантию, змеёй свернулась.
Немыслимо терпеть и ждать.
Я звал, чтобы Она вернулась,
Но знал, что бесполезно звать.

Бьёт по мечтам звон погребальный,
Романса звуки не милы,
Когда б они меня спасли...
Я слаб и одинок. Прощальный

Не нужен гимн. Я ухожу,
И плащ вздымает свои крылья,
Я стану этой серой пылью
И этой гнилью на ветру.

                     VI
             В объятьях мёртвой Веры

Лучи луны мы складывали вместе,
И мягкий свет свечей любили мы.
Она была подобна чистой Весте,
А я - подобен существу из тьмы.
Невесты моей не было прекрасней,
И рук её я не знавал нежней.
Всё обернулось мрачно и ужасно,
От смертоносных не уйти когтей.

И аромат ночей тех ярких чудный
Застыл навечно на моих губах...
А после стал мой край совсем безлюдным,
Безумье завладело мной, и страх

Болезней и несчастий был заразным.
И блёклый цвет небес... Одно для слуха
Мило мне имя. Что ещё ужасней
Чем смерть любимой? Как змея, как шлюха

Алая, что у запретных врат,
Где у обрыва умолял Её
Мне поцелуй желаемый отдать
И сердце трепетавшее моё
Собрать. Теперь один я танцевал
Вальс под луной, и рухнул мир, казалось.
Я всё горел, я всё огнём пылал
Ради того, чтобы Она осталаь.

И до сих пор взывал я, обречённый,
Ради Восторга поборола б всё
Любовь. Но я, печалью сокрушённый,
Был яростен. Не в силах был никто
Ту ненависть, она во мне кипела,
Ни потушить, ни умиротворить.
Богиня смертных, что мне песни пела,
Я больше никого не мог любить.

И снова в полнолунье Мая первом
В объятьях Веры, мёртвой и сухой,
Я умолял над пропастью ту стерву
Проклятую, изящную: открой,
Открой врата, я душу заложу!
Но ада нет здесь, и земля безмолвна.
О боги, я доверился ножу,
Я уплыву на тех стеклянных волнах.

                   VII
          Спасибо за страдание

И среди изгибов парапетов,
Где ангелы вздыхают,
Одинокая сидит
Она, и на губах её играет
Фальшивая улыбка
Мёртвых нимф.

Плыли мы в полётах наслажденья,
Я автор был
Грехов. Я стал
Подвержен страшному психозу,
И как Она -
Таких я не видал.

И с чем угодно я б тогда смирился,
Слова, написанные
Наспех неуверенной рукой,
Дрожащей... Я присоединяюсь
К тем проклятым
И смытым рекой.

И глядя пристально на нож, о боги,
Как же легко мне жертвовать
Своею жизнью,
Чтобы Она была со мною;
Я присоединяюсь
К проклятым.

Режу молча я свои запястья,
И быстро ускользаю...
Теперь я путешествую
По землям лета вечного,
По драгоценным
Пескам.

                   ----
Спасибо за страдание и миру вашему,
И богу или богам, что слышат нас,
Любовь поборола бы всё, 
Но только ради Восторга...

Самоубийство - испытанная формула,
Способ проверенный освободиться
От боли, от печали и от ярости...

Любовь бы поборола всё,
И ненависть...