Когда Иван Иванович брал меня к себе на работу ассистенткой, он предупреждал, что у него есть небольшие странности. Но я - девушка современная, поэтому сразу ответила, что наш мир прекрасен именно своим многообразием, на что мой будущий работодатель одобрительно хмыкнул и сказал, что приходить мне нужно к девяти утра.
Как сейчас помню, пришла я, вся такая красивая, на шпильках в шёлковой блузке, мини-юбочке и чулочках в сеточку. Сижу, дожидаюсь начальника и думаю, о каких же странностях он меня предупредить хотел. И тут вваливается Иван Иванович, такой огромный, в дурацких детских шортах и линялой футболке. Зыркнул на меня, как волк на козлёнка, и в кабинете спрятался. А потом вызвал к себе и начал мои обязанности расписывать. Ну, зверь, просто какой-то. И то надо делать каждый день, и это. Загрузил меня работой, а про то, какая я сегодня красивая - ни слова не сказал, чурбан старый. Он, конечно, ещё не старый, это я просто так, ради красного словца.
И началась моя служба у Ивана Ивановича. Бегала я у него, как девочка на побегушках: и день на завтра распланируй, и на письма ответь, и факсы отправь, и чай приготовь, и бумаги на подпись принеси, и порядок в его кабинете наведи. С последним пунктом было хуже всего. Начальник за день такой бардак у себя устраивал, что утром я едва успевала хоть как-то там прибраться. Однажды уронила вазу и поцарапала его огромный стол. Так он, как увидел, меня к себе вызвал и так отчитал, что я думала, что съест со всеми потрохами. Сказал, что я за всю жизнь столько не заработаю, чтобы такой же стол купить. А глаза у него при этом такие волчьи были, что мне страшно стало. Но это я тогда не видела Ивана Ивановича в настоящем гневе.
А через две недели случилось в нашей фирме происшествие. Приехали к начальнику на переговоры поставщики, три здоровенных амбала, и пошли к Ивану Ивановичу в кабинет. Я заглянула, спросила у гостей, что им лучше принести, чай или кофе, а они на меня ноль внимания, как будто я - пустое место. Хамы!
Сидели они у моего начальника долго, время от времени из кабинета даже крики доносились. Видимо, спорили между собой. А потом вдруг оттуда раздался грохот и жуткий вой. Я не утерпела, дверь приоткрыла и в щелочку заглянула. Лучше бы я этого не делала! Теперь до конца жизни не забуду того, что увидела!
В кабинете был такой разгром, как будто там ураган прошёл. На полу бумажки валялись и стулья перевёрнутые. Горшочек с фиалками, которые я каждое утро поливала, разбился, и земля из-под цветов разлетелась по всему паркету. Поставщики вжались в стенку и лица у них всех сделались такими белыми, как будто детишки их мелом разрисовали. Один из этих амбалов держал в дрожащей руке пистолет. А потом я глянула в ту сторону, куда этот пистолет был направлен, и увидела чудовище в шортах и разодранной на груди футболке. Мне чуть дурно не стало. Глазищи жёлтые горят, из огромной пасти торчат клыки, как у саблезубого тигра. Плечи и ручищи - как у штангиста-тяжеловеса, только все в бурой шерсти и на пальцах длинные острые когти. Таким когтём горло перерезать - в один момент.
Один из амбалов выстрелил в чудовище, но зверю - всё нипочём. Зарычал так, что я оглохла, а потом прыгнул и в один момент оказался рядом с поставщиками. Схватил он того, что с пистолетом, за шиворот, встряхнул, а потом швырнул на пол. Затем взялся за двух оставшихся и сшиб их лбами. Тут я в обморок и грохнулась.
Когда очнулась - надо мною стоял Иван Иванович.
- Юля! Ты в порядке? Я же предупреждал, что у меня есть небольшие странности.