Здравствуй, бумажная душа! Дай, чмокну тебя для знакомства... Порядок, теперь можно поговорить. Для чего я тебя завела? Порой надо с кем-то обсудить наболевшее, по секрету, естественно. Когда пишешь, получается, словно попутчику в поезде рассказываешь...
Да и внукам читать будет интереснее. Представь, лет через сто в старом чемодане, покрытом пылью, где валяются пожелтевшие от времени бумаги (эти строки надо декламировать таинственно и немного трагично), обнаруживаешься ты, мой дневник. Наследница с трепетом читает записи, публикует, а весь мир обливается слезами...
Да ладно, шучу! Рассказать я хочу о способности Маши Семеновой - это я, как ты понимаешь - вляпываться в неприятности. Последняя началась пару недель назад, когда состоятельная пациентка из флигельной вип-палаты в моё ночное дежурство почувствовала себя плохо...
Ах да, разрешите представиться! Я хирург отделения пластики лица, работаю по коррекции дамских ушек и... впрочем, неважно, чего. Короче, вижу в перевязочной Игнатова, а он отстранён от операций. И я его выгнала. Спустя неделю готовлю себе снимки...
Ой, надо пояснить, что их делает специальная камера, чтобы компьютеру было удобно обрабатывать и рассчитывать линии операционных разрезов. После программы над ними нужно покумекать и подправить, а то натворишь, как Игнатов! Так вот, иду я к компу...
*
Стройная брюнетка протиснулась вперёд. Девушка в аэропортовской форме мельком глянула на паспорт, внимательней - на билет, и пропустила пассажирку на посадку.
Место брюнетки оказалось средним, окно ей не уступили - суровый мужчина не принял улыбку за достаточный аргумент к обмену. Парень, оттесненный при входе, сел рядом, напомнил о своей, якобы, обиде:
- Мария, требую сатисфакции в виде знакомства, - и признался, что подсмотрел имя в паспорте. Девушка сразу обозначила рамки знакомства:
- Губу на продолжение не раскатывайте, Костя. Я хирург, мне некогда по свиданиям бегать. Пластический.
Тот усмехнулся: "Оперировать с длинными ногтями? Скорее, ты сестра-хозяйка или секретарша директора!", но удержал выводы при себе. Суровый мужчина включился в беседу, принялся было расспрашивать, где именно работает девушка, как попасть на операцию. Та, видимо, не простила отказ и ответила сухо, что очереди ждать придется полгода, а то и больше. Тем не менее, сосед тоже представился, объяснил, что давно ищет именно эту клинику и даже всучил визитную карточку на имя Строева, художника. Затем отвернулся и задремал. Молодая пара продолжила болтать о пустяках, не замечая времени, и приятно удивилась, узнав, что уже посадка.
- Обменяемся телефонами? Почему нет? Я вас все равно найду!
- Прощайте, Константин.
Строев дождался, когда брюнетка уехала на такси, обратился к молодому человеку:
- Вижу, Костя, вы человек настойчивый, Машу приступом брать намерены. Если получится, помогли бы мне без очереди договориться... Будем на связи, если не возражаете?
Молодой человек принял визитку, но ехать на такси с новым знакомым отказался, мол, автобус удобнее. Строев любезно распрощался. Проводив его взглядом, Костя вызвал по телефону иномарку с тонированными стеклами и уехал, не привлекая внимания.
*
Из дневника Семеновой.
Мне для докторской диссертации нужны снимки из базы данных отделения. Я копирую на флешку, в мой "портфель". И тут локальную сеть заколодило. Комп сослался на системный сбой и перестал реагировать. По опыту я знала, что "завис" пройдет, надо лишь подождать. Вопрос, сколько минут? Уже поздно, автобус пропущу - придется ночевать здесь. И я оделась, жду. А он "висит"!
Но выдирать флешку, не отключая? Я уже одну так загубила. Рисковать второй, где половина "диса"? Ни за что! Вырубить комп из сети? Сисадмин Лешка запретил без его ведома, а на телефон не отвечал. Я понимала, что ему не до меня - сегодня репетиция сражения. Но можно ведь выкроить мгновение, глянуть на телефон - не постоянно же он фехтует?
Но без флешки над дисом не поработаешь! Я шарпала мышкой - чуть искры не летели, молотила по клаве, словно Рахманинов - только что кровь из-под ногтей не брызгала - по нулям. Вот попала - не привязанная, а визжи! Пришла идея заскочить в "докторскую", где си-ди-рум есть. Сброшу снимки на диск - и дома опишу, вечер не пропадёт. Кинулась и попала в индейский "Фигвам" - нужный мне комп занял Славка Игнатов. Он нервничал, ругался, даже не обернулся. Я ретировалась в ординаторскую. Настроение, и без того поганое, рухнуло на уровень плинтуса. Жутко тянуло курить, но пачка кончилась утром. Очередной раз глянув на экран с тупым призывом подождать, я залезла в мусорное ведро и выудила свой же окурок.
- Ханжества не надо! - это я внукам, чтобы не упрекали. - Можно подумать, все святоши, особенно мужчины. Видела я, как их на опохмелку ломает - отец утрами высасывал градусы из гущи от бражки, которой свиньи брезговали...
Если обернуть фильтр чистой бумажкой - то всё гигиенично, и можно всласть подымить. Когда дверь "докторской" стуком сообщила, что Игнатов ушел, я рванула туда и скопировала снимки на диск. Моментом справилась, и правильно сделала - мой комп так и пребывал в ступоре.
*
Следователь Иванов смотрел на труп отстраненно, словно критик на картину баталиста. Ножевое ранение грудной клетки - крови натекло столько, что близко не подойти. Кто-то вляпался в лужу - отпечатки подошв вели к выходу, где и терялись. Случайный человек наткнулся на тело, перепугался и дал деру?
Паспорт, пропуск, бумажник, расческа, носовой платок, мобильный телефон, авторучка, пачка сигарет - всё валялось рядом с телом, нетронутое, на первый взгляд. Оперативник выложил вещи на подоконник:
- Ключей нет. Убийца забрал. Или мародер?
- Узнай в больнице, когда этот Игнатов ушел с работы, с кем, а я... Минутку! Значит, убили час назад? - повторил следователь за медиком и пролистал паспорт убитого. - Тогда сначала осмотрим квартиру.
В это мгновение мобильник Игнатова зазвонил. На экране высветилось "Машка Сем". Иванов выждал, потом ответил женскому голосу.
*
Дома я открыла снимки и обалдела. Мои - дамские ушки и веки - были, но как на диск попали мужские лица? Сообразить, откуда - труда не составило. Игнатов! Мы оба работали второпях и проворонили накладку. "Вот он сейчас рвёт волосы", - решила я и пожалела растяпу. Когда он ответил, я не дала слова сказать:
- Файлы, что ты на компе в докторской оставил, попали ко мне, - с ним надо конкретно, а то заболтает до смерти, - я после тебя там записывала... Ой, как не Славка? А кто? Да вы ему трубку дайте! Я Маша, мы вместе работаем...
- Извините, он пока не может говорить, занят, - ответил незнакомый голос, - но я передам, что звонили. Как ваша фамилия, говорите?
*
Капитан не сомневался, что убийство связано с работой жертвы. Пластический хирург, который поможет изменить внешность - находка для закоренелого преступника, по которому тюрьма плачет лет на двадцать. Конечно, отпечатки пальцев никуда не денешь, но опознать по "морде лица" станет невозможно, а что еще надо? Только не попадаться.
На версию работало многое. Игнатова убили заточкой. Трехгранной, какие делают из напильников, странно, что тупой. Документы, деньги и мобильник не забрали. Квартиру почти не тронули. Исчез ноутбук, жесткий диск и карта памяти из домашнего компьютера - если верить экспертам.
Получается, искали что-то важное. Сотрудница убитого сказала о снимках, которые тот забыл. Кого мог фотографировать врач? Пациента. Где? На рабочем месте. Следовательно, отсюда и надо "танцевать", тем более, что уже наступило утро.
Директор клиники оказал содействие, вызвал заведующего пластики лица. Павел Павлович Зенин ужаснулся смерти сотрудника, стал угрюмым. Сам ничего важного не сказал, зато уступил кабинет для опросов.
Пошлёпывая ножом для бумаг о ладонь, следователь читал штатное расписание. Там значилась Мария Семенова, та самая. Кроме неё предстояло выслушать трех кандидатов и докторов наук, пятёрку простых врачей и всех медсестер. За день бы управиться...
Секретарь Зенина, длинноногая Наташа, подала крепкий чай. Борис Николаевич вернул в подставку нож для бумаг - миниатюрный, в ладонь длиной, рыцарский меч. Сладко зевнул, прикрыв рот, с удовольствием отхлебнул глоток, надеясь, что кофеин компенсирует бессонную ночь, и пригласил доктора наук Малюхина. После Шпицера пришел черед Семеновой. Невысокая, ладная девушка заговорила с порога:
- Здрасьте. Про Игнатова спрашивать будете? Знайте, я терпеть его не могла!
- И вам здравствуйте, - представился капитан, улыбаясь. - А почему? Поподробнее.
Ему нравились сочетание деловитости и женственности, а вот крайние степени, то есть, безмозглые кокотки или заорганизованные "сухари" - вызывали раздражение. Врач Семенова соответствовала золотой середине. Вопрос поняла и ответила по делу:
- Славка брал взятки, проталкивал пациентов вне очереди. И ещё, я его во флигеле застала, когда он готовил операционную. Вам что, Пал Палыч это не сказал?
Следователь дотошно выспросил подробности, чем немало удивил Марию. А потом уточнил, зачем она звонила вчера. Та обрисовала вечернюю сумятицу, подчеркнула, что Игнатов нервничал, торопился, ругал сервер:
- Умчался, даже не проверил, всё ли вошло. Он ведь тоже аспирант и, если к научному руководителю спешил, то, знаете, как важен каждый снимок? Тем более, дурацкий совершенно прокол. Он же не знал, что они не вошли на его диск... А кто его убил? И за что? - её глаза наполнились слезами. - Вы думаете, это связано... Ой!
Капитан мягко отвлёк:
- Мария, покажите снимки, - а после беглого просмотра заявил. - Я заберу диск.
Глаза Семеновой высохли:
- Там же и мои файлы! Сейчас, я мигом их скачаю.
*
Вчерашний день принёс капитану разочарование. Персонал, если и знал что, то молчал. Сегодня завотделением сослался на занятость, а экскурсоводом отрядил Марию Семенову. Та провела Иванова по главному знанию, показала флигель и вип-палаты для состоятельных пациентов:
- Здесь моих почти не бывает. В основном, Малюхина, Лукина и Шпицера. Редко Пал Палыча.
Двухэтажный флигель стоял в окружении густого сада, каждая палата выглядела роскошным гостиничным номером. Маша показала все, подчеркнув, что эта перевязочная круче иной операционной. Заставила переобуться, отчего Иванов расстроился - двухдневные носки воздух не озонировали, а в районе большого пальца обнаружилась свежая дыра. И ни скрыть её, ни замаскировать не удалось, ведь Мария видела весь процесс переобувания в бахилы. Но деликатно промолчала о неухоженности мужчины, предпочитая знакомить того с профессиональными тонкостями:
- Игнатова я поймала тут, случайно. Для нормальной операции нужны, как минимум, пятеро. Анестезиолог, хирург с ассистентом, две сестры. Хотя оперировать можно и в одиночку. Рискованно, конечно, ведь наркоз давать, это отвлекаться... Потом выводить из наркоза, следить за состоянием пациента часов шесть, не меньше...
Иванов прикинул, как бы он построил криминальный бизнес, работая в такой клинике. Флигель подходил идеально - на отшибе и народу почти нет. Но оперировать скрытно - не получится, обязательно узнает заведующий. Следовательно, тот был в деле или получал мзду за молчание.
Важно, что деньги ко всем, кто в преступной группе - плывут рекой и скрыть достаток очень непросто. Кто-то из обделенных вполне мог собрать компромат, чтобы попроситься в долю... Или пощипать золотого гуся, снять чешуйку с жирного карася... Шантаж - заманчивая штука!
Если Игнатов шантажировал "гуся", который работал с уголовниками? Тот нанял киллера... Нет, профессионал стреляет, а не тычет стилетом! Значит, убил шантажиста обычный уголовник-мокрушник, либо сама жертва шантажа.
Или Игнатова пришил пациент из уголовников, чтобы замести следы? Поманил просьбой продать снимки... А если не нашёл себя на диске?
Ни одна из версий не перевешивала. Значит, предстояло проверять обе.
*
В ординаторской раздался звонок городского телефона. Молодой врач снял трубку:
- Хирургия лица, Шпицер. Семенову? Сейчас, - и крикнул через всю комнату, - Мэри, благородный кабальеро жаждет общения.
Девушка прекратила стучать по клавиатуре, недовольно ответила, что слушает. Незнакомый мужской голос игриво заявил, что давно с ней знаком, почти сутки:
- Я Костя, сосед по самолету. Видите, нашел, как обещал. Так что, вечерком встретимся?
Мария отшила приставалу, объяснив, что никуда в обозримом прошлом не летала. Собеседник удивился, но, со словами, что ей некогда лясы точить, врач прервала разговор. Появился заведующий, объявил, что завтра в отделении начинается ремонт:
- Мария, сколько у нас плановых, четверо? И двое флигельных. Тогда так, передвинь остальных, извинись... Нет, Наташа так не сумеет. Делай, что сказано! Претензии не ко мне, директор распорядился!
Семенова быстро и вежливо обзвонила десяток человек и вернулась к диссертации, шустро работая всеми пальцами. Наступила недолгая тишина, но звякнул внутренний телефон.
- Хорошо, - ответила Мария и объявила коллегам, - пошли мыться. Пациенты готовы. Малюхин с шефом. Шпиц, нам с тобой в первую, кто бы сомневался...
Ординаторская опустела.
*
Из дневника Семеновой
В квартире меня встретила Катька:
- Без вопросов, - и выставила ладони перед собой, - гастроли отложили на неделю. И хорошо, а то так и шарахалась бы с твоим паспортом. Извини, второпях перепутала. На!
Моя подруга и компаньонка по съему квартиры - удивительная раззява! Мы с ней на одно лицо, только я от рождения блондинка, а она меняет цвета чаще светофора. И ростом выше меня на голову. Парни на нее западают мгновенно. Вот и сегодня объявила, что мы отправляемся на ужин. Катьку и меня пригласил тот самый Костя, что звонил утром!
- Марья, ты знаешь, как лихо он меня вычислил? После тебя он понял, что я его надула, узнал наш адрес и заявился! Я заценила. Он и с тобой хочет познакомиться, извиниться...
*
Оперативники не зря изучали снимки. Два "Франкенштейна", фигуранты федерального розыска, попались, несмотря на новые лица. Один немедленно воспылал желанием отомстить хирургам. Однако никого из персонала не опознал. Кроме Игнатова:
- Этот лепила деньги брал и готовил к операции. Остальные были в намордниках, и я же снизу смотрел, так что рожи не запомнил, а жалко. Втроем они работали, но баб не было, точно. Начальник, а ты всех показал? Я ещё одного помню, он меня как раз и привел...
И второй затруднился в опознании, зато обрисовал медика, который познакомил его с Игнатовым:
- Тощий, глазёнки острые. Имя не помню... Дальше уже второй - на стол уложил, баян взял и вмазал. Я закемарил, а очухался, возле меня опять этот, Слава...
Следователь решил поискать загадочного проводника среди тех, кто уволился.
*
Из дневника Семеновой:
Катькин парень достал расспросами о клинике! Мне показалось, что я его уже встречала, но где? Утром, едва надела халат, как с вахты позвонил этот Костя - поговорить о коррекции лица. Я сразу свела его к Пал Палычу. К вечеру и думать забыла об этом госте, так легко писалось диссертация.
Появился Лёшка - "изгонятель глюков", сел к соседнему компу, проверил работу сервера. Похвастал, как здорово он выглядит в фехтовальной сцене, показал фотки, где они в костюмах. Пригласил на генеральную репетицию, мол, на празднике народу будет уйма, не протолкнёшься и вблизи не посмотришь. Потом Наташа позвала его. Лёшка пожаловался, что работу по настройке ему до ночи не переделать. Ушёл в кабинет шефа, как на каторгу, а я вернулась к диссертации.
*
Оба "Франкенштейна" просмотрели десяток фотографий - кто уволился в последние годы. Никого не опознали. Дело застопорилось, Иванов - получил замечание на оперативке, со зла "наехал" на оперов.
Эксперт-медик предположил серию последовательных операций, которые могут изменить лицо до полной неузнаваемости. И если отследить снимки в обратной хронологии, то... Следователь сообразил, хлопнул себя по лбу, позвонил заведующему отделением:
- Пал Палыч, простите, что поздно... Еще на работе? А, ремонтников контролируете! Вы сказали, на компьютеры пару лет, как перешли, а бумажные истории, лет за пять, где? Завтра зайду!
*
Из дневника Семеновой:
Катька заночевала неизвестно где, хорошо хоть позвонила и предупредила. В тишине я так увлеклась, что к утру настучала целую главу. Вопреки бессонной ночи настроение было боевущее, и зря, как оказалось - клинику окружали пожарные машины. Полицейский изучил пропуск и потребовал паспорт. Когда он его раскрыл - выпорхнула визитка. Какого-то Строева, художника. Откуда бы она взялась?
Коллеги толпились у входа, обсуждали, отчего комната докторов и архив выгорели полностью, а младшую ординаторскую только закоптило. Пал Палыч вынырнул из-под локтя копа, который перекрывал вход:
- Пошли мыть комнату. Неделю сообща посидите, по двое за столом.
Так начался худший в моей жизни день. Почему? А кто обрадуется, когда интересный мужчина застанет женщину в жутком виде! Ядовито-зеленый, одноразовый комплект операционной одежды никого не красит, а уж меня - метр с небольшим - делает похожей на черепаху Тортиллу или травяного клопа. И дурацкий колпак - не модная шляпка. Ладно бы, маска закрывала лицо, так нет, Борис вошел, когда я ее сдернула и утирала пот!
- О, Мария! Какая приятная неожиданность, - сказал он, сдерживая усмешку.
И глаза его смеялись. Короче, я психанула и убежала, где не беспокоят - в туалет. С полчаса понадобилось, чтобы немного успокоиться. Когда вернулась - Бориса и след простыл, что меня огорчило. Странно...
*
Иванов не сомневался, что пожар связан с убийством Игнатова. Ремонтники сгрузили весь запас краски и прочей химии в докторской комнате, смежной с архивом, так что полыхнуло - будь здоров! Пока пожарники приехали, успели сгореть столы, шкафы и бумаги, в том числе все истории операций.
Заморачиваться, кому выгодно - Иванов не стал. Заведующему и врачам-нелегалам, конечно. Но такие "караси" сами руки марать не станут, поэтому следовало вычислить и взять того, то мог организовать возгорание.
Два строителя и охранник были допрошены тут же. А вот некий Константин Энтин - оказался загадкой. Телефон и данные паспорта, указанные в договоре на операцию, не подтвердились. Секретарь Наташа показала, что таинственный посетитель пришёл от Семеновой.
Следователь готов был допросить симпатичную Марию, но пришлось срочно уехать. Эксперты признали поджог умышленным - кто-то включил запал с помощью мобильного телефона, приоткрыв банку растворителя! Больше того, они проявили инициативу и доказали, что вместе с оперативниками недаром едят хлеб. По плате телефона-запала удалось определить, кто и когда его импортировал. Нашли, кто продал, по зонам покрытия звонков выделили Лукина и Семенову. Те жили в соседних домах.
Иванов неприятно удивился про Марию. Он тасовал факты, раскладывая так и эдак, но пасьянс не сходился. Зазвенел телефон, тревожный шёпот Семёновой озадачил следователя:
- Борис Николаевич, я что обнаружила! Один Игнатовский типчик, ну, вы понимаете - вчера был у меня. Его зовут Костя. Срочно приезжайте!
*
Из дневника Семеновой.
Комнату мы отмыли, разместились, я сделала обход, глянула своих пациентов и принялась за дис, раз уж операции отменены. Открыла снимки, и случайно глянула на те, Игнатовские. Меня словно ледяной водой оплеснуло.
Я немедленно позвонила следователю, получила обещание приехать. Потом долго разглядывала оба Костиных лица - до и после операции - разыскивая зловещие приметы по Ломброзо. И тут за моей спиной возник Пал Палыч, мышкой увеличил снимок с компьютерными линиями плановых разрезов:
- Программа наша, - затем вернулся к послеоперационному лицу. - Так работать умеют трое, - и продолжил, игнорируя меня, в потолок, - я, Лукин и Семенова. Я не делал, Лукин - тоже. Чей пациент, интересно?
- Значит, всё наоборот, - рядом нарисовался, фиг сотрешь, Шпицер, - Славка её застукал на левой операции.
- Стало быть, Игнатов решил заявить в полицию, - сделал вывод Пал Палыч, - но не успел.
Во мне поднялась буря негодования:
- Нет, нет, нет! Славка был в операционной! - вопила я. - А вы? Подозревать меня? Эх вы!
Очень вовремя вошел следователь Иванов, выставил их, выслушал меня, уточнил про Костю. Мне хотелось показать, что я не дура, понимаю, какая у него работа - поэтому выложила все, как на духу. Про нашу с Катькой похожесть, про странный звонок, про ужин... Борис Николаевич оживился, приказал мне:
- Если Энтин опять напросится на встречу, немедленно свяжитесь со мной. Вероятно, он матерый уголовник.
И уехал. Я перевела дух. Тут как раз Костя и позвонил, что придёт вечером. Когда я вякнула, что меня не будет - уже частил отбой. От страха затряслись руки. С третьего раза я попала по нужным кнопкам и смогла сказать следователю:
- Он звонил, - и очень подробно всё передала, но не поняла приказа. - Как это?
Пойми, чего именно ждать, если разговор оборвался! Я разлетелась предостеречь Катьку. Если бы коза-дереза поверила - мне бы полегчало. Но та обозвала меня паникёршей, а Костю признала хорошим человеком. Знала бы она, сколько я, вряд ли так спокойно оставила меня одну и на эту ночь! Рабочий день кончился. Я шла домой, постоянно оглядываясь. У подъезда обрадовалась, что свет горит, рванула дверь и завизжала.
Высокая чёрная фигура шагнула навстречу:
- Я вас заждался, Мария.
*
Из дневника Семеновой:
Борис сто раз извинился, что напугал. Он объяснил, что надо бы вдвоём Энтина брать, да свободных оперов нет, но он и один справится, не таких заламывал... Я и без того знала, что он сильный, поэтому накормила, устроила на диване с книгой. Борис вскоре отложил её, спросил разрешения посмотреть мой стенд. Собственно, там коврик на стене, групповые фото, кубки, медали и дипломы, а наперекрест - декоративные клинки.
- Надо же, вы мастер спорта! Можно снять? Эспадо ропера... А это? Палаш... Репликаты боевых?
Он вернул клинки на место, принялся за фотографии, узнал на них Лукина и меня, не очень уверенно вычислил Катьку, а Лёшку Исаева я показала сама:
- Он сейчас наш сисадмин. Это универсиада, где мы познакомились. Вчетвером. Приколько, парни поделили первые места и мы с ней - тоже. Нам, призёрам, всем такие шпаги подарили. Что вы, сейчас никто из нас не выступает! Правда, Лёшка тренируется. Кстати, на празднике города он в роли учителя фехтования и бретёра...
Шло к полуночи, никто не появлялся. Я работала над дисом. Пыталась. Всякая жуть лезла в голову:
- Что Косте надо от меня? Неужели снимки? Откуда он про них знает? Ерунда какая! А вдруг? Борис не может меня караулить каждую ночь. Разве что...
Мысли приняли новый оборот, матримониальный. Приятный, честно признаюсь. И как назло, их спугнул дверной звонок. Иванов громко шепнул:
- Тихо! Сперва гляну в глазок, потом включу свет, и вы спросите, кто. Поняла?
Костя попросил впустить, но я демонстрировала разумную строптивость. Ночной гость принялся умолять, ссылаясь на соседей, на другие обстоятельства, а я капризничала, как положено одинокой девушке в полночь.
Наконец, следователь разрешил впустить гостя. И тотчас заломил ему руку. Тот рванулся, оба упали, сшибая все. Когда Борис застонал - я вмешалась. Шкатулкой по опасной голове. Малахит выдержал, Костя - нет. Он недолго лежал вниз лицом, со скованными руками. Как только очнулся, тотчас возмутился:
- Чёрт вас побери... Маша, кто это?
- Ну, гражданин Энтин, он же Лапшин, - Борис сравнил паспорт с правами, - он же Сидоров? Откуда поддельное удостоверение эфэсбэ?
- Своё покажи, - потребовал Костя, посмотрел на развернутую книжечку и продиктовал номер, - звони по этому телефону, Иванов, срочно! Звони, кому сказано! Потом неприятностей не огребешь, понял?
- С какой радости? - ухом не повел Борис.- Сейчас отправлю тебя в отделение, а утром сам звякнешь адвокату.
- Черт ты упрямый, Иванов! Свой я, свой, понятно? Звони!
- Для тебя, Лапшин, я - вы.
- Борис Николаевич, - вежливо заговорил Костя, - пожалуйста, скажите по этому номеру, что задержали меня. Прошу вас!
*
Иванов выполнил просьбу. Через пару минут позвонил его начальник и заорал так, что слышно было всем:
- Немедленно отпусти Сидорова!
- Нет, - возразил следователь, разумно сомневаясь, - сначала разрешите задать вам несколько вопросов, для проверки?
Будь начальник чуточку умнее, то сообразил бы, в чём дело. Но вместо этого завопил:
- Ты кому говоришь? Да я тебя поганой метлой! Это приказ!
Иванову отступать было некуда. Если тут хитрость преступников, то единственной защитой становилась запись, по которой установят, шеф говорит или криминальный "пародист Галкин":
- Повторите громко и отчетливо, - и Борис включил диктофон.
Начальник закончил приказ грязными словами, от которых покраснел даже задержанный. Иванов поднял Энтина-Лапшина-Сидорова, освободил. Разминая затекшие в наручниках кисти, ночной гость перешёл к делу:
- Извини, капитан, служба. Маша, очень коротко. Завтра вам позвонит некто Строев. Не удивляйтесь, отведите его к Пал Палычу, мол, от Лапшина. Молча, с умным видом. Так надо. Пожалуйста. И держитесь естественно!
*
Из дневника Семеновой.
После ухода гостя я отдала Борису визитку Строева и осталась одна на бессонную ночь. Невозможно понять, что творится! Пусть Костя Сидоров - свой, но при чём здесь ФСБ? Как связан Костя Энтин с пожаром? Почему я должна Строева направить к Палычу со ссылкой на Костю Лапшина?
В ординаторской ждал удар посильнее - мой комп, наша локальная сеть и база данных - выглядели пустыми, как ядерный полигон после взрыва. Лёшка примчался немедленно, но мой вопль: "Материалы! Дис! Спаси!" - игнорировал, мол, сперва восстановлю базу, а там видно будет...
Голова шла кругом, боль крепчала. "Нурофен" под чашку кофе - не помог. В докторскую и архив заявились строители, принялись выносить "горелки". Пал Палыч вызвал меня и занудел:
- Без Игнатова некому заниматься составлением договоров с пациентами. Не знаю, можно ли вам поручить. Нелегальные операции, знаете ли, уголовно наказуемы... Мне придётся сообщить, куда следует. Вы понимаете?
Загудел селектор. Наташа доложила, что вахта спрашивает, можно ли пропускать Строева. К Семеновой.
- Да, - вмешалась я, - и пусть сразу идет сюда. Он от Лапшина, Пал Палыч.
- Ах, вот даже как? Вы решили сразу загладить свою вину? Умно, - разительно поменялся Зенин и расплылся в улыбке. - Этот целиком мой, а следующих делим: двадцать-восемьдесят. Теперь, Мария Владимировна, мне понятно, что нелегально оперировал Игнатов. Один. Думаю, надо именно так сказать следователю. Мы поняли друг друга?
Я онемела, кивнула и вышла. Навстречу протопал мужчина, возможно, тот самый Строев. Вслед ему из докторской выглянул парень, за поясом которого торчал пистолет. Мне стало страшно до слабости в коленях.
У постовой сестры нашлась сигаретка. Стоя в туалете и жадно затягиваясь, я набирала номер Бориса, но тот не отвечал.
*
Утром Иванов получил приказ об увольнении. Удостоверение, пистолет и служебный мобильник у него отобрали с такой скоростью, что он не успел переписать важные номера. Хотя бы один, Машин.
Безработный следователь направился к ней - почему не определиться в отношениях с девушкой, которая нравится? Вахтер клиники привычно козырнул и пропустил.
В докторской толпилось много ремонтников, ординаторская пустовала. Наташа отправила Иванова к палатной медсестре, а та отвела к туалету и постучала. Дверь приоткрылась.
- Мария, что с вами? От кого вы прячетесь?
Девушка бросилась Иванову на шею. От неожиданности тот обнял ее, вдыхая теплый аромат светлых локонов и слушая страстный шепот:
- Я все поняла! Борис, это банда! У ремонтника я видела пистолет! Они убьют меня!
Мария несла чушь. Но её глаза округлились от ужаса, а сердечко колотилось так часто, что Иванов решил увести девушку в более спокойное место и там уже выслушать.
- Давай за мной! - скомандовал он и мимо лифтов проскользнул к лестнице.
Пролётом ниже Иванов встревожился. Возможно, Маша не ошиблась. В отделении поднялась суматоха, послышались крики "стоять!"
*
Из дневника Семеновой
Мы успели выбежать. Погони не было, но зазвенел мобильник. Мой. А попросили капитана Иванова. Борис послушал, расплылся в улыбке:
- Есть! Машенька, все выяснилось. Эфэсбе взяло Зенина на получении взятки от уголовника Строева. Значит, пистолет вы видели у бойца из группы захвата. Капитан Сидоров просит срочно кое-что обсудить...
Костя подсел в машину, велел ехать в ФСБ и увёл Бориса с собой. Меня оставили смотреть фильм про Анжелику, маркизу ангелов, и есть вкусные пирожные, что принесла пожилая дама.
Мужчины вернулись, сиянием улыбок затмевая люстру. В их плане нашлось место для моей скромной персоны. Я сначала не поняла, почему Зенин останется работать, когда ему место в тюрьме, и возмутилась:
- Вы меня за кого принимаете?
Жаль, шкатулки рядом не было, так хотелось проверить её прочность ещё раз, на каждом! И всё же Сидоров с Ивановым уговорили меня притвориться преступницей на неделю, пока ловушка не сработает.
После этого Борис вернул меня в ординаторскую, где шумно обсуждалось происшествие, пока не появился сам виновник торжества:
- Косточки моете? Зря. Человек, предложивший мне взятку, арестован! Сотрудник, замешанный в пособничестве, - мне достался злой взгляд, - дал органам подписку о невыезде, пока ведётся следствие. Всем всё понятно?
*
Иванов слушал полковника ФСБ, глупо улыбаясь:
- ... приказ изменен, и вы переведены к нам. Но! Продолжайте работу на прежнем месте. Пока. Для всех вы тот же следователь по тому же делу - убийство. Однако истинный начальник - капитан Сидоров. Свободны!
- Товарищи офицеры! - скомандовал Константин, дождался, пока за полковником закроется дверь, и продолжил другим тоном. - Давай я в темпе скажу, потом ты. С чего началось? Пал Палыч Зенин - наш кадр. Он делал сотрудникам лица ещё при КГБ, но скурвился. Отдел внутренней безопасности засёк у него валютные поступления, стал готовить операцию, и тут мне подворачивается Катерина, которая представилась Машей. Я сыграл ловеласа, а на меня запал Строев, как оказалось, матерый уголовник. Мешанина - супер, нарочно не придумаешь! Разработку и поручили мне...
- Неувязка. Если тебя здесь оперировали, то Зенин узнал бы...
- С чего это? Я не во флигеле лежал, а дома. И потом, делал Лукин и давно. Я перетёр с Пал Палычем по Строеву, оговорил цену. И понатыкал камер в кабинете, чтобы взять по-зрячему! Теперь, что ты накопал и что не понял?
- Хакерскую атаку встроить не могу...
- Минутку, я узнаю, может, наши лоханулись? Они копировали базу данных, чтобы перехватить материалы, пока Пал Палыч их не подчистил.
Сидоров связался с кем-то, задал вопрос, выслушал длинный ответ и пожал плечами:
- Нет, не стирали, хотя даже с хардов сняли копии. Тут хакер нахулиганил. Я велел им сравнить, когда восстановят. Может, поймём, зачем ему это, да и вычислим, кто... Ладно, давай дальше.
- Поджог устроил Пал Палыч, - уверенно продолжил Иванов, - ведь уголовников регистрировали на вымышленные фамилии...
- Зачем ему? Он делал операции без учета. Ищи, кому регистрацию не обойти! Кстати, интересный нюанс. Когда Игнатов засветился в перевязочной флигеля, Зенин понял, что тот работает с другими, и потребовал свой процент, но...
Следователи уставились друг на друга, одновременно воскликнули: "Идея!" - и взахлёб принялись обсуждать провокацию, которая выглядела продолжением шантажа.
Оба так увлеклись, что едва не забыли о Семеновой. Хорошо, из комнаты ожидания напомнили:
- Ещё полчаса, и она вас убьет. Замечательная девочка, темперамент, как у испанки. Чья, если не секрет?
*
В приемной сидела Наташа, разговаривая с кем-то по телефону и глядя на монитор, где самостоятельно двигался курсор, открывая окна, в которых сами появлялись цифры и буквы.
- Это что за чудо? - удивился следователь.
- Наш техник, системный администратор, Лёшка. Настраивает.
- Удалённый доступ, называется, - небрежно пояснил Зенин, выходя навстречу и приглашая Иванова в кабинет. - Алексей Исаев у нас по договору, но специалист безотказный. Обычно заскакивает вечерами, когда народа нет, если какая проблема. А мелочи устраняет вот так, издалека.
Под контролем следователя Зенин послал письма по локальной сети. Затем перезвонил, упомянул Игнатова, устно потребовал доли за молчание. Слушая запись, капитаны удивились - все врачи одинаково возмутились и отвергли домогательства. Лукин пошёл дальше, прислал хамский мейл: "На себя посмотрите".
Назавтра Пал Палыч повторил угрозу донести о нелегальных операциях и повысил цену откупа. Лукин сдался - оставил сумку в камере хранения, вложил квитанцию в конверт, передал портье и доложил Зенину об исполнении требования.
Капитан Сидоров радостно потирал руки, но объяснилось всё до банальности просто. Они ошиблись. Когда оперативники задержали хирурга, тот удивился и дал номер криминальной полиции своего района, где лежало заявление и запись двух требований шантажиста. А вот текст хамского мейла - Лукин своим не признал. Категорически.
- Кажется, мы просчитались, - огорчился капитан Сидоров, - или Палыч ведёт двойную игру. Что мы его на прослушку не поставили?
Капитан Иванов ответить не успел - ему доложили, что Зенин убит. В кабинете. Только что.
*
Худенький, как подросток, парень сидел в приёмной и запивал успокоительное. Стакан ходуном ходил в его руках. Секретарь Наташа всхлипывала и утирала слёзы марлевой салфеткой:
- Не знаю, когда! Я выходила минутки на две... Только села, пришёл Лешка, сказал, надо у шефа настройку сменить. Я зашла, а Пал Палыч на столе лежит!
Перепуганного парня, сисадмина Лёшку, допросили и отпустили. Когда труп сфотографировали во всех ракурсах и подняли, следователь узнал орудие убийства. Нож для бумаг, тот самый миниатюрный рыцарский меч, вошёл в шею по самую рукоять.
Спустя несколько часов эксперт ошарашил Иванова ещё сильнее:
- Только твои пальцы. Единственный отпечаток убийцы - на торце рукояти, если он держал вот так.
Хват, когда лезвие зажато между пальцами и упёрто в середину ладони, применяли резчики по дереву - вспомнил следователь. Но что это даёт? Ничего. Капитаны опросили врачей, кто находился в отделении, попросили показать ладони - вдруг там обнаружится синяк, удар-то был сильным! Закончив обязательную, однако, бесполезную работу, Борис и Костя задумались, почему неведомый преступник постоянно обыгрывает их?
- Возможно, он совсем рядом, - сказал Иванов, - но остаётся вне подозрений?
- Считаешь, надо проверить Наташу? - вопросительно уставился на коллегу Сидоров, а потом ляпнул. - И Семенову?
Следователю Иванову последняя идея не понравилась, но аргументы для возражения он искал по дороге домой, что едва не кончилось аварией.
- Куда, дура! Машина давит, а не... Мария?
*
Из дневника Семеновой.
Ужас, как визжали тормоза! Ударило не больно - я как бы села на капот. Водитель кинулся проверять - цела ли? - но получил отпор:
- Прекратите лапать.
Подействовало! Борис снял ладони с моего бедра и покраснел. А я ляпнула безумное:
- Может, зайдете? Кофейку попить?
Разрази меня гром, не вспомню, почему такое произошло! Судите, если хотите, но мне снова до жути захотелось обнять этого парня. В нем чувствовалось мужское начало. Такие вещи воспринимаются интуитивно.
Мы долго пили кофе и говорили, но пришла пора расставаться. Борис поднёс мою руку к губам:
- Вы редкая девушка. Спокойной ночи, - а глазами спрашивал: "Можно остаться?"
Какое, к черту, спокойствие? Я до утра раскаивалась в робости, склоняясь к выводу - пора ломать каноны! В следующий раз, если такой будет, сама оставлю Бориса. И пусть думает что хочет!
*
Мария согласилась подыграть. Письма хирургам она отправила на компьютеры локальной сети, затем продублировала каждому на мейл. Наташа тоже получила угрозу: "Ты - убийца Зенина. 50.000 долларов меня устроят. Сигнал согласия - записка на доске объявлений: Потерялась..."
Всем досталось разное - "авторучка", "записная книжка", "булавка для галстука", "заколка". Следователь убедился, что угрозы разосланы и собрался доставить Марию домой. Но та попросилась на автодром, смотреть Лёшку-бретёра на генеральной репетиции.
Высадив её, Иванов отправился к Сидорову. Костя встретил коллегу, довольно улыбаясь:
- Они попались! Смотри, вот оригинальные записи, что мы успели скопировать, а вот -восстановленные из архива. Они думали, что стёрли тридцать операций, а на самом деле - выдали себя с головой. Хирурги - Шпицер и Малюхин. Берём голубчиков?
- Подожди, - задумался Борис, - а кто, кроме них? Кто архив чистил? Понимаешь, из базы стереть можно, она на сервере. Мулька в том, что архив ежемесячно обновляется не только на магнитный носитель, но и на одноразовые оптические диски. Работа не пятиминутная, плюс, нужен доступ к сейфу. А ключи были у Зенина...
- ... и у сисадмина, - сообразил Костя, - которого мы никогда в расчет не брали. А у того удалённый доступ, он знает, что творится в локальной сети, и постоянно трётся в отделении. Едрит твою налево! Значит, Лёшка Исаев в курсе всего... Тощий, жилистый... Опознание! У тебя есть его фото?
Иванов вспомнил по стенд в комнате Марии. Та не отвечала на телефон, но Сидорову откликнулась Катерина, которая оказалась дома. Пока Борис вынимал из рамок групповые фотографии с участием Алёшки, Костя снял шпагу, присвистнул:
- Трехгранное. След получится, как от заточки. А?
- У Исаева такая же, мне Маша сказала... Ой, ё... Она же с ним!
- Где? - закричал Сидоров, видя, как меняется лицо коллеги. - Где ты её высадил?
Сбегая вниз, он позвонил кому-то и поручил сделать засаду в Машином подъезде. Капитаны гнали по парковой дорожке, зная, что в объезд будет дольше. Выгадали несколько минут, но репетиция уже закончилась, народ расходился. Коллеги разделились, бросились в редеющую толпу разыскивать Семенову. Повезло Иванову, он заметил впереди знакомую фигурку. Рядом с Машей шел парень с длинным красным футляром, в котором - Иванов знал! - скрывалась шпага.
- Костя, - позвонил Борис, переходя на бег, - они идут через пустырь. Скажи своему, пусть встречает!
Следователь припустил во весь дух, чтобы настичь парочку до парка. И всё же не успел. Пара свернула, сквозь ещё редкие кусты последний раз мелькнул красный чехол. Бесконечный товарняк грохотал рядом и заглушил крик:
- Стой! Полиция!
*
Из дневника Семеновой.
Поезд прервал наш разговор, и я задумалась, почему Лёшка ведёт себя так странно? Он оглядывался, словно стыдился провожать. В другое время я бы обиделась, но теперь предпочитала быть под охраной. Когда мы свернули в парк, Лёшка снял чехол с плеча, шагнул в сторону, и тут его сбили на землю. Поезд ушёл, вопль резанул по ушам:
- А-а-а! Больно! Пусти!
Крупный человек застегивал на Лёшке наручники. Я колотила кулачками и требовала отпустить друга. Появился красный Борис, тяжело дыша:
- Ты жива! Уф-ф, успели...
Подбежал Костя. Отдуваясь, велел поставить Лёшку на ноги, объявил:
- Вы арестованы по обвинению в убийстве Игнатова и в покушении на убийство Семеновой, в поджоге, а также имитации хакерской атаки на сервер клиники, - затем поднял красный чехол, глянул на нижний торец, радостно воскликнул. - Ух ты, не вынимая! Поленился заштопать и отмыть? Кровь вокруг дырочки... Чья, Алексей?
Лёшка грязно выругался. Я поняла, что ничего не понимаю, и всхлипнула. Борис обнял меня, отчего я разрыдалась в голос.
*
Когда "Франкенштейны" опознали Алексея, подоспели заключения экспертов. Кровь на чехле принадлежала Игнатову, а опечаток на рукояти миниатюрного меча - совпал с правой ладонью подозреваемого. Исаев сдался:
- Мой дядя узнал, где я работаю, и предложил уговорить врача на операцию, чтобы убрать шрамы с морды. Лукин отказался, а Игнатов - сделал. Дядя подогнал ещё несколько человек - как потом выяснилось, бандиты конченые. Но платили хорошо. Игнатов захотел меня оттереть. Да, Малюхина со Шпицером он привлёк, но сам оперировал плохо, и мы его послали. Тогда он стал искать клиентов для Зенина...