Анашкина Екатерина : другие произведения.

Когда плачет небо

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Представляю на Ваш суд начало моего нового романа. Размещение последующих глав в ближайшее время. Буду благодарна за Ваши замечания и комментарии.
  Когда плачет небо.
  
  
  
  
  Необъяснимая штука - душа. Никто не знает, где находится, но все знают, как болит.
   А.П. Чехов
  Начало мая.
  
  - Все, дальше не поедем, заворачивай! - устало проговорила Карина, указывая на стоянку возле ресторана.
  - Хорошо, - пожала плечами Юля и послушно припарковала свою аккуратную "Мазду" на единственное свободное место.
  Карина вышла из автомобиля и с наслаждением вдохнула теплый майский воздух. На город уже опустились прозрачные сиреневые сумерки. В зацветающих ветвях каштанов одуревшие от счастья птицы на все голоса распевали свои серенады, заглушая шум огромного равнодушного города.
  - Скоро лето... Даже не верится! - улыбаясь проговорила она.
  Март и апрель в этом году выдались не по-весеннему холодными и дождливыми. Истосковавшиеся по солнечному свету и теплу горожане уже отчаялись снять свои надоевшие за зиму куртки, шарфы и сапоги. С недоверчивой гримасой встречали они на экранах своих телевизоров ведущих прогноза погоды, которые с приторными, словно намертво приклеенными улыбками неизменно обещали со дня на день скорое потепление.
  Весна ворвалась в город внезапно, "без объявления". Словно торопясь наверстать упущенное, она обрушилась на головы бледнолицых, уставших и отчаявшихся москвичей зеленым пьянящим ураганом: ароматами свежей травы, ослепительным солнцем, пряным запахом сирени, многоголосыми птичьими трелями и шальными грозовыми ливнями.
  На просторной террасе ресторана было многолюдно. За большим столом веселилась изрядно подпившая компания молодежи: поднимались тосты за здоровье именинника и за пресловутого "лося", девушки заливисто хохотали над скабрезными шутками своих захмелевших кавалеров и то и дело неверной походкой выходили на середину зала "танцевать": дрыгать оголенными ногами, зазывно поводить ярко-подведенными глазами и "эротически" трясти внушительными бюстами. Парни подзадоривали их пошловатыми выкриками и бурными аплодисментами. Музыканты старались вовсю, исполняя популярные песенки, не забывая при этом выжидать паузу, чтобы исполнить очередной заказ, - разумеется, не бесплатно. Люди за другими столиками волей-неволей заражались праздничным, беззаботным настроением, заказывая на радость официантам, предчувствующим хорошие чаевые, все больше горячительных напитков и закусок.
  - Карина Алексеевна, вы уверены, что здесь мы сможем спокойно поговорить? - брезгливо озираясь, спросила Юлия.
  - Не уверена, - усмехнулась Карина, - Но признаюсь честно, - тащиться сейчас еще куда-то у меня просто нет никаких сил. Ты же говорила по телефону, что встретиться надо именно сегодня, или я что-то неправильно поняла?
  - Нет, все верно. Куда присядем? Может быть внутрь зайдем? Там все-таки не так шумно.
  - Не хочу. Ты же прекрасно знаешь, я когда работаю всегда курю, а внутри точно нельзя.
  - Но нам здесь не дадут нормально поговорить!
  - Дадут, - с уверенностью проговорила Карина. - Смотри и учись,
  - Ну, хорошо, - согласилась Юлия, в голосе которой, тем не менее, чувствовался некий скепсис.
  - Смотри, вон там, в углу есть свободное место на двоих. Мы ведь с тобой больше никого не ждем? - Карина, не дожидаясь согласия, решительно направилась налево.
  Юлия, тяжело вздохнув, пошла вслед за ней: что поделаешь, - начальство...
  - Добрый вечер! Что желаете? - разгоряченный вечерней суетой молоденький официант склонился над столиком, - У нас сегодня прекрасное банкетное меню...
  - Молодой человек, а что похоже на то, что мы собираемся закатить именно банкет? - с очаровательной, но холодной улыбкой поинтересовалась Карина. - Будьте так добры, принесите минеральной воды без газа с лимоном и пепельницу.
  - Простите, но у нас не курят. Даже не террасе. - уже без прежней уверенности возразил тот, но вновь наткнувшись на ледяной взгляд гостьи, предпочел не продолжать, - Хорошо, я принесу. Вам?
  - Мне кофе без сливок и апельсиновый сок, - проговорила Юлия, даже не взглянув не него.
  - И еще, - с такой же "акульей" улыбкой, присовокупила Карина, - У нас серьезный деловой разговор, поэтому советую выполнить заказ быстро и больше нас не беспокоить. Это понятно?
  Не на шутку озадаченный официант кивнул и быстро ретировался.
  Карина прыснула.
  - Видела? Теперь нас точно никто не станет трогать. Ладно, повеселились, а теперь давай к делу. Что там у тебя за спешка?
  - Карина Алексеевна, нам необходимо подписать кое-какие документы, - Юлия вытащила из своей внушительных размеров сумки стопку бумаг.
  - Что это?
  - Очередной контракт на продление сотрудничества с "Синим попугаем".
  - А почему на этот раз так много?
  - Не переживайте, - кое-какие бюрократические нюансы, но в основном все стандартно. Надеюсь, вы не передумали? - спросила Юля и внутренне замерла.
  - Нет, не передумала, - Карина устало вздохнула и взяла предложенную ручку. - Ты, Юля, прекрасно знаешь, что я согласна. Говори, что и где подписывать.
  - Как обычно, даже не прочитаете?
  - Вот это все?! Да Боже упаси! Я доверяю и Голубеву, и тебе. Основные условия мне известны, а формальности - не интересуют. Давай побыстрее закончим с этим.
  Она подвинула к себе папку и быстро проставила свой автограф на полях, помеченных галочками.
  - На, забирай свою макулатуру.
  Юля быстро убрала подписанные бумаги в папку.
  - Вот и славно. Но я так понимаю, что это не главное. О чем еще ты хотела со мной поговорить? - сделав маленький глоток из бокала и прикурив сигарету, спросила она.
  - Дело в том, что на прошлой неделе на меня вышел человек из "Башни".
  - Что еще за "Башня" такая? - недоуменно подняв брови спросила Карина.
  - Это молодая, но уже довольно успешная телекомпания. В основном, они занимаются производством сериалов. "Еще раз о главном", "Чужое счастье", "Однажды бывает поздно", - это все они. Неужели не слышали?
  - Нет, - Карина равнодушно пожала плечами, выпуская в воздух тонкую сизую струйку дыма. - Я принципиально не смотрю телевизор, уж тем более - сериалы. У меня просто не хватает времени для этого. Но ты продолжай, Юля, я тебя внимательно слушаю.
  - Так вот, они предлагают снять многосерийный фильм по вашим книгам.
  - И что надо от меня?
  - Самое главное - это ваше принципиальное согласие. Как вы на это смотрите?
  Карина, в ритм музыке, покачала стройной ногой, обутой в изящную лакированную "лодочку" на высоком каблуке и затушила сигарету.
  - Как тебе мои новые туфли? Симпатичные, правда? - задумчиво спросила она.
  - Правда, - кивнула слегка сбитая с толку внезапной переменой темы, Юля.
  - Только вот натирают, заразы! Представляешь, купила, а теперь еле хожу, как ни вечер - так все пятки в кровь.
  - Я не понимаю...
  - А что тут понимать? Эта твоя "Пирамида" или как ее там...
  - "Башня", - подсказала Юля.
  - Вот-вот, "Башня", - это такие же туфли, - улыбнулась Карина, - Звучит красиво, но возникает логичный вопрос: а оно мне надо? Ну, ввяжусь я в эту авантюру, и что? Я в свои книги сердце вкладываю, как это не высокопарно звучит. А тут придут какие-то дяди-тети, испоганят мои мысли, переврут, извратят, и будут у меня не пятки кровить, а душа. Знаю я эти новые прочтения. У режиссера, видите ли, такое "своеобразное" видение! А до того, что думал и чувствовал автор, когда писал роман, никому и дела-то нет.
  - Зачем же так категорично, Карина Алексеевна! - с жаром возразила Юля. - У них прекрасные сценаристы, вам только нужно будет контролировать и корректировать их работу. Они уже даже набросали пробный вариант. Вот, почитайте, - она выложила на стол еще одну толстую кожаную папку, - Я просто уверена, что к вашим замечаниям и пожеланиям отнесутся с уважением и большим вниманием. Кроме того, это дополнительные деньги, реклама, пиар, слава, в конце концов!
  - Тьфу ты ну ты! Ненавижу эти дурацкие новомодные словечки. "Пиар" - это ж надо было такое придумать! - поморщилась Карина. - Ладно, когда я должна дать ответ?
  - Как можно быстрее, Карина Алексеевна.
  - Ты хочешь сказать, что если я в ближайшее время не соглашусь, то они откажутся от этой затеи? - недоверчиво подняла брови Карина.
  - Не думаю, - понимающе улыбнулась Юля. - Но какой смысл тянуть?
  - Да, ты права, смысла нет. Ладно, давай сюда свой талмуд, почитаю на досуге, если он у меня когда-нибудь будет.
  - Каринка? Красина? Глазам своим не верю! Ты ли это?
  Карина вздрогнула так, что сорвавшийся с сигареты ртутного цвета столбик упал ей на ногу и прожег дыру на тонких колготках. Словно не заметив этого и не ощутив боли, она, как завороженная во все глаза смотрела на мужчину, уверенной пружинистой походкой идущего к их столу.
  Высокий, стройный, плечистый, он был одет в темно-синие джинсы и светлую рубашку с расстегнутым воротом. Его красивое, но какое-то порочное лицо светилось белозубой улыбкой. Этакий обаятельный мерзавец. Подойдя к ним, он по-хозяйски обнял Карину и, не спросив разрешения, отпил из ее стакана и слегка скривился.
  - Фу, Красина, ты как всегда в своем репертуаре. Нет, чтобы вина выпить или коктейль.
  - А ты, как я посмотрю, тоже не сильно изменился, - ледяным голосом проговорила Карина, брезгливо отстраняясь от него. - Коньяк и одеколон, - твоя любимая гамма ароматов.
  Мужчина, откинув голову, громко засмеялся:
  - Красина, - ты самая большая зануда, которую я встречал в своей жизни!
  Затем он на секунду отошел к соседнему столу и вскоре вернулся оттуда, неся еще один плетеный стул.
  - Мне кажется, я тебя не приглашала, - Карина говорила будто через силу.
  Юлия, с любопытством наблюдавшая разыгравшуюся перед ней сцену, с удивлением заметила, что на бледном лбу Карины вдруг выступила испарина, а глаза загорелись каким-то болезненным лихорадочным блеском.
  - А ты пригласи! Нам ведь есть, о чем поговорить, что вспомнить, - он заговорщицки прищурил свои смеющиеся глаза, - Эй, официант! Бутылку самого дорогого коньяка и горький шоколад. Это сколько же мы не виделись?
  - Я не считала.
  - Может, познакомишь меня со своей подругой? - он пристально взглянул на Юлию своими смеющимися глазами цвета июньского неба.
  - Мы не подруги, - с некоторым вызовом отозвалась Юлия, чувствуя, однако, что краснеет. Под этим взглядом она чувствовала себя неловко, словно была не вполне одета, - Карина Красина, она же Витковская, - известная писательница. А я ее пресс-секретарь.
  - Да ладно! Ох и ни фига ж себе! - с подкупающей непосредственностью воскликнул он и громко хлопнул ладонями по столу.
  На резкий звук обернулись две светловолосые длинноногие красотки, сидевшие по соседству. Молодой человек весело подмигнул им и состроил смешную рожицу. Девушки смущенно захихикали и отвернулись, синхронно поведя точеными оголенными плечиками.
  - Ты теперь, значит, знаменитость? Я, конечно, слышал фамилию Витковская, и даже читал на досуге, но даже предположить не мог, что это ты! А почему на твоих книгах нет даже фотографии?
  - Не люблю дешевой популярности, - неохотно ответила Карина.
  - Обложка любой книги проектируется в соответствии с пожеланиями автора, - начала пояснять Юля, хотя никто ее мнением не интересовался, - Карина Алексеевна была категорически против размещения ее снимков. Она, совершенно безосновательно, на мой взгляд, считает себя не фотогеничной.
  - Юля, - строго прервала ее Карина. - Прекрати сейчас же!
  - Не ссорьтесь, девочки! Так ты, наконец, познакомишь меня с твоим очаровательным пресс-секретарем?
  - Знакомься, Юля, - нехотя проговорила она, - Это Влад Зуев, мой... - Карина слегка запнулась, подыскивая нужное слово, - давний знакомый.
  Он встал, галантно поклонился и по-гусарски пристукнул каблуками.
  - Польщен и сражен вашей красотой и обаянием, Юленька! Вижу, что в отличие от моей старой подруги, вы не ханжа. Ладно, Каринка, не дуйся! Ну, что девочки, давайте выпьем за нашу встречу и приятное знакомство!
  Юля подала руку для поцелуя и когда губы Влада коснулись ее запястья, ей на секунду показалось, что ее кожу обожгла раскаленная до бела головешка. В голове помутилось так, будто бы она натощак выпила большой фужер шампанского. Сквозь окутавшую ее пелену она видела только смеющееся лицо Влада и острый тревожный взгляд Карины.
  
  
  ***
  
  
  
  - Ну, что, как наши дела?
  - Все нормально. Она подписала.
  - Как обычно? Трудностей не возникло?
  - Нет.
  В трубке послышался облегченный вздох.
  - Отлично. А что у нас по "Башне"?
  - Думаю, мне удастся ее уговорить.
  - Имей в виду, этот шанс упускать нельзя. Они предлагают очень хорошие деньги за посредничество.
  - Я вас поняла.
  - Поняла, - молодец. Работай дальше. И держи язык за зубами, девочка. Все, отбой.
  
  
  
  
  
  
  
  Прошло четыре месяца.
  
  
  
  
  Большой, но уютный банкетный зал был залит приятным светом хрустальных люстр, изящно свешивающих с высокого потолка свои слюдяные подвески. Искрилось и приглушенно шипело в высоких тонконогих фужерах шампанское, а незаметные, отменно вышколенные официанты то и дело выставляли на столы новые приборы, десерты и бутылки с вином. В нише расположились музыканты. Хрипловатый голос саксофона органично сливался с бас гитарой и ударниками. Мелодия была приятной и ненавязчивой.
  В зале было тепло, но почему-то Яна никак не могла согреться. Зря она так вырядилась, все-таки уже не лето за окном. В горле подозрительно скреблось, а голова была какая-то тяжелая и мутная. Только заболеть не хватало. Скорее бы все это кончилось, - и быстрее домой под теплый плед с кружкой горячего молока и любимой книжкой. Но судя по всему, уехать придется не скоро.
  Пользуясь тем, что публика слегка рассеялась, Яна отошла к окну, наглухо занавешенному плотными бархатными шторами. Слегка раздвинув ткань, она выглянула на улицу. Так и есть, - опять дождь. Мокрые клены потряхивали своими озябшими ветками, повинуясь резким порывам ветра, и то и дело роняли на тротуар охапки багряных резных листьев. Где-то далеко внизу, словно в детской мозаике в хаотичном порядке передвигались яркие цветные пятна, - зонтики прохожих. Скупой свет сентябрьского дня таял с каждой секундой. Лето в этом году ушло так же внезапно, как и пришло.
  Яна в ознобе повела плечами, кутаясь в коротенькую меховую пелерину. И зачем она только согласилась ехать сюда? Но сопротивляться Карине, - это тоже самое, что пытаться устоять на ногах, когда на тебя несется снежная лавина.
  Она бросила короткий взгляд на подругу, которая как раз подписывала очередную книгу. Рядом с ней стояла невысокая молодая женщина с короткой аккуратной стрижкой, одетая в строгий брючный костюм и шелковую кремовую блузку, - пресс-секретарь, Романова Юлия Сергеевна. Наверное, именно так и должна выглядеть пресс-секретарь известной и популярной писательницы - деловитая, собранная, компетентная до мозга костей и скучная, как воскресная проповедь. Сквозь приглушенный шум голосов до Яны донеслась очередная восторженная реплика:
  - Вы - само совершенство, Карина! Я просто восхищаюсь вашим творчеством! Скажите, а вы уже пишете что-нибудь новое?..
  Яна быстро задвинула шторы и, глубоко вздохнув, вдруг почувствовала, что ужасно голодна. В животе бурчало, как у дворняжки, которая не ела неделю. Решительно развернувшись, она направилась к столам, сервированным по периметру.
  Рядом с десертами стояла небольшая группа людей. Две пожилые дамы в вычурных вечерних бархатных платьях с открытыми спинами, синхронно воздевали к небу сухие, унизанные браслетами и кольцами руки, и приглушенными голосами обращались к высокому рыхловатому мужчине. На том был надет черный фрак, который совершенно ему не шел. ("Как на корове - седло" - подумала про себя Яна.) Одна из дам по-хозяйски поправила его слегка скособоченный галстук-бабочку и вновь обернулась к своей собеседнице. Мужчина вяло кивал, не забывая активно прихлебывать из своего бокала, а на его отекшем лице с обвисшими щеками и глазами на выкате застыла натянутая улыбка. Он был похож на старого, уставшего от жизни, безнадежно больного бульдога.
  - Не обращай внимания, дорогой, я уверена, что настоящие ценители искусства, прекрасно понимают, что из себя представляет эта Витковская, - она стряхнула с его плеча невидимую соринку.
  - Да-да, конечно, Амалия Эдуардовна, вы правы. Ее книги - это просто сплошная пародия на литературу! Не понимаю, чем они так привлекают... массы, - это слово было произнесено с неприкрытым презрением.
  - Возможно, я в отличие от моего супруга не профессионал, но сейчас публике не нужно настоящее искусство. Чем больше крови и мерзости, - тем лучше, - на гротескно-разрисованном лице Амалии Эдуардовны появилась гримаса отвращения.
  - Совершенно с вами согласна. Эта Витковская просто выскочка. Я слышала, что с прошлого месяца ее тиражи возросли чуть ли не втрое!
  - Да и чего ожидать, ведь в наше время все решает не талант, а могущественный покровитель, - она многозначительно покивала своей высокой прической. - Вы ведь понимаете, о чем я говорю?
  Яна брезгливо поморщилась и поспешила отойти подальше. И как Карина терпит все это?! Надо обладать железной силой воли и непробиваемой броней.
  Яна очень любила свою подругу и гордилась ею. Конечно, она не могла не знать о том, что у Карины множество завистников. А как еще? Ее романы пользовались бешеной популярностью и гонорары были довольно солидными. Не так давно ей сделали новое очень заманчивое предложение, - телекомпания "Башня" изъявила желание снять целый сериал по ее книгам. Однако в последнее время Яну все больше волновало душевное и физическое состояние Карины: та осунулась, стала раздражительной, сильно похудела. И Яна подозревала, - дело не в работе.
  - Ты куда пропала? - услышала она в ухе жарких шепот. - Кинула меня на съедение этим динозаврам, а обещала мне быть родной матерью!
  От неожиданности Яна поперхнулась пирожным и зашлась коротким кашлем.
  - Кара, ты меня напугала. И ничего тебе не обещала, не придумывай, - она укоризненно взглянула на подругу, которая легонько шлепала ее между лопаток. - Все, хватит, я в порядке.
  - Зато я не в порядке! - буркнула Карина, беря с подноса бокал с шампанским, - Иногда мне кажется, что меня здесь все просто ненавидят.
  - Ну, я бы так не сказала, - уклончиво отвечала Яна, слегка покривив душой, вспоминая недавно подслушанный разговор, - Вон, сколько у тебя поклонников.
  - Знаешь, иногда мне кажется, что врагов у меня гораздо больше, чем друзей, - сказала Карина и как-то нехорошо усмехнулась.
  - Послушай, ты в последнее время сама не своя, - обеспокоенно отозвалась Яна, пристально вглядываясь в лицо подруги. - Ты не хочешь мне рассказать, что происходит?
  - Янка, ты же прекрасно знаешь, - у меня работы столько, что скоро раздавит. И вообще, я девочка взрослая, сама разберусь.
  - Так я права? У тебя неприятности? Кара, быстро признавайся, что случилось, - потребовала Яна, цепко хватая Карину за руку и отводя в сторону.
  - Отцепись, Стрельникова, на нас люди смотрят! - зашипела Карина, сделав большие глаза. - Хватит мне твоих допросов с пристрастием. Прям, Гестапо какое-то, честное слово!
  - Перестань молоть чепуху! Я просто очень переживаю за тебя. Скажи честно, это из-за того мужчины?
  - Какого еще мужчины? - Карина с трудом сглотнула.
  - Брось, прикидываться! Я же видела тебя недавно в обществе какого-то красавца.
  - Когда ты видела? Ты что, Стрельникова, следила за мной?
  - С ума сошла? Как тебе такое вообще могло в голову прийти? - возмутилась Яна.
  - Янка, отвечай на мой вопрос: где и что ты видела?
  - Прости, это случайно получилось, - виновато проговорила Яна, - Помнишь, когда мы ездили на выставку цветов в Сокольники? Я тогда приехала чуть раньше и... Ты влюбилась? Ну, признавайся!
  - Вот еще, глупости какие! - фыркнула она, - Дурочка ты маленькая.
  - Тогда - что?
  - Янка, не выдумывай, - она через силу улыбнулась, залпом допила шампанское и тут же взяла новый фужер, - Я просто устала, как ломовая лошадь. И хватит об этом. Вот черт, спина, как деревянная, ненавижу каблуки! И вообще, я устала и есть хочу, - с этими словами Карина бесцеремонно сцапала с тарелки Яны маленькое канапе и тут же засунула его в рот. - Лучше скажи, как тебе здесь?
  Яна неопределенно пожала плечами.
  - Даже не знаю, что ответить. Слишком уж помпезно.
  - Согласна. Ну, ничего, Бог терпел и нам велел. Я бы и сама с превеликим удовольствием свалила отсюда, но мне сегодня надо обязательно встретиться с генеральным продюсером "Башни", а он опаздывает. Если я не останусь, - будет грандиозный скандал. На следующей неделе уже стартуют съемки, а я с этим Поспеловым еще даже ни разу не виделась.
  - Почему?
  - Как у нас обычно бывает: "Ванька дома - Маньки нет, Манька дома - Ваньки нет". То он был где-то в командировке, то - в отпуске. Вот и теперь он задерживается, а мне надо его ждать, как будто мне больше всех надо. Нет справедливости в этой жизни, Янка! Ну, а ты уже познакомилась с Голубевым?
  - Пока нет. Мне неудобно. Как ты себе это представляешь? "Здравствуйте, я подруга Витковской. Возьмите меня на работу?!" И вообще, мне с самого начала не нравилась твоя идея.
  - Конечно, лучше сидеть в твоем занюханной редакции и каждый день править третьесортные статейки о полезных свойствах тимьяна ползучего. Даже не спорь. Я сама познакомлю тебя с ним.
  - Слушай, а кто вон тот мужик? - уходя от неприятной темы спросила Яна, и показала глазами на оставленную позади компанию.
  - А, это наш местный гений, Городецкий Виталий Дмитриевич, - Карина смешно наморщила нос, - Лет пять назад в "Синем попугае" вышел его роман "Дети хаоса". Может быть читала?
  Яна покачала головой.
  - И не надо. Сплошной мрак! - она картинно закатила глаза, - Черная философия, как я ее называю. Пятьсот страниц убористым текстом, а мораль - жизнь-дерьмо, мы все умрем. Так вот тогда этот роман был безумно популярен, его даже переводили. Виталик был звездой номер один и возомнил себя чуть ли не Толстым.
  - А почему ты спросила? Небось слышала, как он про меня опять всякие гадости говорил? - она смешно подмигнула Яне.
  - Скорее не он, а его жена.
  - Ну, это не новость. Они почему-то вбили себе в голову, что я сплю с Голубевым, и именно поэтому меня печатают.
  Карина подошла к столу, машинально открыла оставленную там кем-то папку с логотипом "Синего Попугая" и начала ее перелистывать.
  - Ты и Голубев?! Фу, мерзость какая! И ты так спокойно к этому относишься?!
  - Знаешь, как говорят: собака лает, караван идет. Так от если на каждую шавку обращать внимание, то долго не протянешь.
  - Ясно. Ну а что теперь с этим Городецким?
  - Ничего, все тускло. Книги его продолжают издавать, но вот со славой как-то не клеится. Гонорары падают, но самомнение, странным образом, растет, - рассеянно отвечала Карина. - Не удивлюсь, если он всерьез подумывает, а не переспать ли ему самому с Голубевым, чтобы поднять свой рейтинг.
  - Что ты такое говоришь?
  - Шутка.
  Яна хотела продолжить разговор, но вдруг увидела, как изменилось выражение лица ее подруги. Оно выражало такой ужас и отвращение, что Яна непроизвольно сделала шаг назад и обернулась.
  Ничего особенного, - люди вокруг по-прежнему мирно разговаривали, пили вино, закусывали, то там то здесь слышался приглушенный смех, растворяющийся в музыке. В дверях Юля Романова встречала очередных гостей... Все, как и минуту назад.
  Рука Карины дрогнула, папка соскользнула под стол. Бокал с шампанским упал на мраморный пол и звон разбитого в крошево стекла потонул в общем гуле.
  - Господи, Кара, что с тобой? Тебе нехорошо? - встревоженно спросила Яна.
  - Все в порядке, - прошептала она белыми пересохшими губами. - Просто голова закружилась.
  - Я всегда говорила, что шампанское на голодный желудок, - самоубийство. Думаю, тебе не стоит больше пить. Ты ведь с самого утра ничего не ела! Уверена, что тебе не нужен врач?
  - Да, конечно, не переживай, Янка, уже все прошло, - она через силу улыбнулась, - Я отлучусь ненадолго.
  Тем временем подоспевший официант ловко и незаметно собрал осколки.
  Праздник продолжался...
  
  
  ***
  
  
  Через несколько дней.
  
  По квартире гулял сквозняк, теребил шторы и сиротливо поникшие гладиолусы в высокой хрустальной вазе на туалетном столике. В большом аквариуме, меланхолично шевеля прозрачными хвостами, плавали серебристо-рыжие рыбки. Они глупо разевали немые рты и таращили свои бездумные стеклянные глаза. Если бы только они могли говорить, то наверняка рассказали бы много интересного. Хотя назвать произошедшее здесь несколько часов назад "интересным" мог бы только человек с больной извращенной фантазией.
  Алексей тупо смотрел на фотографию в рамке на стене. На снимке молодая красивая женщина с большими грустными глазами и загадочной улыбкой, одетая в длинный льняной сарафан и широкополую шляпу, стояла на фоне пшеничного поля и безоблачного сапфирового неба, держа в руках большой букет ромашек и васильков... И у этой красавицы не было абсолютно ничего общего с тем, что лежало сейчас на всклокоченной вздыбленной кровати.
  - Еще хорошо, что она дверь не заперла, иначе пришлось бы автогеном вскрывать...
  - Как она?
  - Слава богу, пришла в себя. Пришлось вколоть ей...
  Слова доносились до него словно через вату.
  - Лех!.. Эй, Березин, ты заснул что ли? Ты уж прости, дружище, что вот так тебя сорвали, выходной испортили. Но сам видишь, что происходит.
  Он почувствовал на плече руку своего коллеги и друга Максима Королева. Максу "посчастливилось" сегодня больше всех, - именно его генерал Горелин назначил старшим в группе.
  - Нет, все в порядке. Просто спал сегодня хреново, - стыдясь своей минутной слабости, отвечал он.
  - Понимаю! - усмехнулся Королев, - Ладно, Лех, мы здесь закончим, а ты дуй на кухню, опроси свидетельницу. Лады?
  - Угу, уже иду.
  Березин был рад поскорее убраться отсюда. Он неловко переступил ногами и, перешагнув через раскрытый чемоданчик эксперта, вышел на кухню, где большое окно было открыто настежь. Перегнувшись через подоконник, он начал жадно глотать холодный, пропитанный запахом мокрой листвы, осенний воздух, стараясь подавить не проходящее чувство тошноты.
  Прибывшие по звонку оперативники, обнаружили в спальне труп молодой женщины. Она была жестоко избита, а на тонкой почти прозрачной шее были отчетливо видны безобразные иссиня-черные синяки. Пальцы жертвы были переломаны, а лицо исказила гримаса боли и страдания. Мерзкий сладковатый запах ужаса и страха, казалось, намертво впитался в стены этой квартиры. То и дело в памяти всплывало неестественно изогнутое тело со связанными за спиной руками и изгрызенным в клочья, кляпом во рту.
  Наконец, Березин занырнул обратно, закрыл окно, и, обернувшись, пристально взглянул на девушку, сидящую перед ним на табуретке. Она напоминала ему маленькую больную птичку. На ее худенькие плечи был наброшен легкий серый плащик, а на ногах красовались высокие резиновые сапоги в мелкий розовый цветочек. У девушки было до синевы бледное лицо, огромные испуганные глаза и небрежно сколотые на затылке русые волосы. Она дышала тяжело, словно через силу, и без конца теребила в руках носовой платок. Алексей обратил внимание на ее длинные тонкие пальцы без колец.
  - Что ж, давайте знакомиться. Меня зовут Березин Алексей Дмитриевич, - и он предъявил ей свое удостоверение, на которое она едва взглянула, - Вы в состоянии ответить на мои вопросы?
  - Вполне, - тихо, словно через силу, проговорила она.
  - Для начала представьтесь, пожалуйста.
  - Меня зовут Стрельникова Яна Станиславовна. Мне, наверное, тоже надо показать паспорт?
  Слегка подрагивающими руками она полезла в сумочку.
  - Черт, никогда не могу тут ничего найти!
  Наконец она извлекла маленькую бордовую книжечку в прозрачной целлофановой обложке и отбросила сумку в сторону.
  - Пожалуйста.
  Березин взглянул и удивленно приподнял брови. Оказалось, что ей тридцать один год, хотя по виду он не дал бы ей и двадцати пяти. Девушка его реакции не заметила, продолжая нервно комкать батистовый лоскуток.
  - Кем приходилась вам... - он слегка замялся, - погибшая?
  Он видел, как девушка вздрогнула всем телом.
  - Это моя подруга. Мы дружим уже почти много лет. Ее зовут Красина Карина Алексеевна.
  - Так, стоп! - прервал ее Березин, - У меня помечено, что фамилия погибшей, - он взглянул в блокнот, - Витковская.
  - Все верно, - подтвердила девушка, - Витковская - это ее псевдоним.
  - Подождите, подождите, а не та ли это Витковская, что детективы пишет?
  Девушка согласно кивнула.
  "Этого только не хватало! Писательница. Только глухой не слышал о Карине Витковской. Странно, что пресса еще ничего не пронюхала. Но еще не вечер. Теперь понятно, почему к расследованию сразу подключили МУР. Ну, теперь нам небо с овчинку покажется!", - мрачно подумал про себя Березин.
  - Мы вместе учились в университете, правда на разных факультетах, но в общежитии жили в одной комнате.
  - Ясно. К этому мы вернемся чуть позже. Я так понимаю, это вы вызвали полицию, - полу-утвердительно произнес он.
  - Да. Вы, наверное, спросите, откуда у меня ключ и почему я явилась сюда именно сегодня? Отвечаю. Ключи от квартиры мне дала сама Карина. Когда она уезжала, - в командировки или в отпуск, - я периодически приезжала сюда, поливала цветы, кормила рыбок, вытаскивала почту. Но сегодня мне ключи не понадобились, - дверь оказалась не заперта. А приехала я потому, что Кара звонила мне сегодня ночью.
  - Так, и что сказала?
  - Ничего. Я в последнее время себя очень плохо чувствовала. Подхватила грипп и валялась с высоченной температурой. Вчера вечером часов в девять я выключила телефоны и легла спать. Звонки обнаружила только утром. Их было целых пять. Вот, взгляните.
  С этими словами она протянула Березину простенький аппарат. Так и есть, пять пропущенных от "Кара". Интересно, что все звонки были сделаны около часа ночи с интервалом приблизительно две-три минуты.
  - Вас не удивило, что Витковская звонила вам в такое время?
  - То, что - ночью, - нет, нисколько. И я, и она - совы. Мы вполне могли созвониться и в час, и в два и даже в три часа, - для Карины это было самое рабочее время. А вот то, что звонков было так много, - это, конечно, на нее не было похоже. К тому же, она знала, что мне нездоровится, и без крайней необходимости не стала бы меня поднимать с постели.
  - Стало быть, в этот раз такая необходимость вдруг возникла, - задумчиво констатировал Березин.
  Яна приложила пальцы к вискам и закрыла глаза. В такой позе, слегка покачиваясь из стороны в сторону, она вдруг, заплакала. Заплакала беззвучно и очень жалобно.
  - Если бы только я не выключила этот чертов телефон! Это я виновата...Если бы я приехала...
  - Вполне возможно, Яна Станиславовна, в этом случае мы имели бы не один, а два трупа, - мрачно заключил Березин. - Не нужно себя обвинять, этим вы свою подругу уже не вернете. А вот помочь найти того, кто это сделал, вы можете, но для этого вам в первую очередь необходимо успокоиться.
  Он взял с полки высокий стакан и плеснул туда воды из графина.
  - Вот, выпейте. Я очень прошу вас, соберитесь, нам еще о многом надо поговорить.
  - Я понимаю, - покорно согласилась она и неловко промокнула слезы истерзанным платком, - Проснувшись, я сразу же начала дозваниваться до Кары, но она не отвечала ни по мобильному, ни по домашнему телефону. Тогда я взяла такси и примчалась сюда, а тут...
  - Из квартиры что-то пропало?
  - Да, меня ваши коллеги уже спрашивали об этом. Исчезли ноутбук и мобильный телефон. Деньги она хранила в банке и никогда не брала крупных сумм, предпочитала расплачиваться кредиткой. Драгоценности же все на месте. Да их и было-то всего ничего, - пара колечек, да золотая цепочка с крестиком. Карина не любила всю эту мишуру, говорила, что не хочет быть похожей на новогоднюю елку.
  - Скажите, Яна Станиславовна, а вы не заметили каких-нибудь странностей в поведении вашей подруги?
  Яна всхлипнула и отпила из стакана.
  - Примечательно, что вы об этом спросили. Да, она стала какой-то нервной, раздражительной, да и выглядела не лучшим образом.
  - Как давно?
  Яна пожала плечами:
  - Это началось еще весной, приблизительно в конце мая. Мы стали редко видеться, она постоянно ссылалась на неотложные дела. Я спрашивала у нее, что происходит, но она отмахивалась, говорила, что просто очень сильно устала. С появлением этого нового проекта, работы у нее действительно прибавилось, но мне казалось, что дело не только в этом.
  - Какого еще проекта?
  - Телекомпания "Башня" предложила ей снять сериал по ее романам. Она отнеслась к этой затее без особого энтузиазма, но Юля Романова - это ее пресс-секретарь, - очень настаивала. Кара согласилась, но с условием, что сценарии будут писаться при ее непосредственном участии.
  - А почему - без энтузиазма? Денег мало предложили? - усмехнулся Березин.
  - Глупости! Зачем вы так? Вы же ее совсем не знали! - искренне возмутилась Яна, - Дело вовсе не в деньгах. Если хотите знать, то у Кары были очень скромные запросы. Да, она купила квартиру и машину. Но, заметьте, квартира - двухкомнатная, а вовсе не дворец, да машина - вполне себе демократичная "Тойота".
  - Тогда в чем причина?
  - Как вам это объяснить? Кара очень ревностно относилась к своему творчеству. Вы же понимаете, что очень часто бывает так: фильм снимают по книге, а общего между замыслом автора и режиссера только название. Поэтому она очень много времени уделяла этому проекту, работала на износ. А на прошлой презентации вообще чуть сознание не потеряла. Я так за нее перепугалась!
  - На какой такой презентации?
  - Несколько дней назад Кара без предупреждения заехала ко мне и сказала, что ее издательство устраивает некое торжество, посвященное представлению новых книг ведущих авторов. Последний детектив Карины, разумеется, тоже был в списке, а потому ей необходимо было присутствовать там. Тем более, что в тот вечер она должна была обсудить экранизацию ее романов с генеральным продюсером "Башни". Кара не слишком жаловала подобные мероприятия, но ей часто приходилось принимать в них участие. Я никогда не ходила вместе с ней, но в этот раз в ее голову постучалась гениальная идея устроить меня на работу в "Синий попугай".
  - Кем? Тоже писателем? - глупо спросил Березин.
  - Господь с вами, нет, конечно, - вяло улыбнулась Яна. - Я по профессии - редактор. Работаю в небольшом журнале "Наша дача". Может быть слышали? Грядки, клумбы, удобрения и тому подобная тематика. Тираж маленький, зарплата не ахти какая. Честно признаться, меня все устраивало, и ничего менять я не собиралась, но Карина умела убеждать. Она твердо намеривалась познакомить меня с Голубевым, - это владелец "Синего попугая". Но до этого так и не дошло.
  - Почему?
  Яна пожала плечами:
  - Не сложилось. По началу все шло хорошо, Кара подписывала книги, общалась с прессой. С ней рядом всегда была Юлия Романова, это ее пресс-секретарь, я вам уже про нее говорила. А потом Карине вдруг стало нехорошо, она жутко побледнела и чуть не упала в обморок. Я тогда подумала, что это из-за шампанского, которое она выпила на голодный желудок. Она довольно быстро пришла в себя и отлучилась в дамскую комнату. Ее не было минут десять-пятнадцать. Потом она появилась, быстро провела переговоры с представителями "Башни", которые пришли несколько позже остальных, и мы уехали. Больше я с ней не виделась, - голос ее вновь дрогнул, но на это раз она смогла сдержать слезы.
  - То есть она так и не познакомила вас с этим... - Березин сверился с записями, - Голубевым?
  Яна отрицательно покачала головой.
  - Вам не показалось все это несколько странным? Ведь насколько я понял, то ваша подруга привыкла выполнять свои обещания. Так что же случилось на этот раз?
  - В том то и дело, что я не знаю, - не скрывая горечи ответила Яна. - Я уже тогда себя неважно чувствовала, поэтому толком не вникала. Ну, забыла Кара поговорить с Голубевым, - и Бог с ним, не очень-то и хотелось. В тот вечер я только и думала о том, как побыстрее попасть домой.
  - И все же, Яна Станиславовна, вы уверены, что настроение вашей подруги было связано только с ее работой?
  Березин заметил, что Яна слегка замялась.
  - Честно говоря, у меня были сомнения на этот счет. Не уверена, что это имеет отношение к тому, что произошло, но...
  - Смелее, Яна Станиславовна, - подбодрил ее Алексей.
  - Дело вот в чем. Где-то месяц назад, примерно в середине августа, мы договорилась с Кариной о встрече, хотели сходить на выставку цветов. Я приехала чуть раньше оговоренного времени, но машина Карины уже была там. Я уже хотела подойти, как вдруг заметила, что она в салоне не одна. Рядом с ней сидел мужчина.
  - Вы его узнали?
  - Нет, я видела его впервые. Довольно молодой, лет тридцати пяти, высокий, спортивного телосложения. Лицо его я видела только мельком, потому что не стала подходить близко. Я догадывалась, что Карина не хочет афишировать свои отношения, иначе она бы уже мне все рассказала.
  - А вы деликатны, - усмехнулся Алексей. - И что было дальше?
  - Мне показалось, что этот мужчина вел себя как-то... по-хозяйски что ли? Было в его поведении что-то фамильярное. Они о чем-то беседовали, а потом он приобнял ее за плечи, но она сбросила его руку. Тогда он засмеялся, вышел из машины и направился к метро. Карина явно не была в восторге от этой встречи, - Яна задумчиво покачала головой.
  - Любопытно, почему вы так думаете?
  - Когда я села к ней в машину, то заметила, что Кара плакала: у нее были опухшие глаза. В тот раз я сделала вид, что ничего не заметила, и не стала ничего спрашивать. Она всегда была такой, - если захочет, - сама расскажет, но если - нет, то хоть каленым железом пытай, все равно из нее ни слова не выудишь. Правда, потом, уже спустя время, я все-таки не выдержала и спросила, не влюбилась ли она.
  - И?
  - Кара сказала, что все это глупости и ни о какой влюбленности нет и речи. Но я чувствовала, что даже упоминание об этом мужчине ей неприятно.
  - Я так понимаю, что больше этого человека вы не видели?
  - Правильно понимаете.
  - Хорошо, с эти закончили. Значит, в последний раз вы встречались с Витковской на презентации?
  - Да, все верно. Потом я звонила ей несколько раз, но толком мы так и не пообщались. Кара что-то говорила о том, что у нее появились какие-то срочные дела. Она обещала заехать, как только разберется с ними, но не случилось...
  - Что это были за дела?
  - Не знаю. Может быть она имела в виду съемки сериала. Они как раз должны были стартовать на этой неделе. А может и еще что-то.
  - Хорошо, допустим, - согласно кивнул Березин, - Давайте пока оставим эту тему. А что вы можете сказать о друзьях, родственниках Витковской?
  - У Карины была только одна подруга, - это я. Знакомых - море, что при ее популярности, дело вполне обычное. Из родственников, насколько я знаю, есть мать и старшая сестра, но я их никогда не видела. Единственное, что я знаю, так это то, что они живут в Кудринске. Это такой город в Подмосковье. Однако, Карина с ними почти не общалась.
  - Почему? У них был конфликт? - насторожился Березин.
  - Был, - уверенно ответила она, - Даже учась в университете, Кара никогда не ездила домой больше, чем на день. Как-то раз я спросила, почему она совсем не общается с мамой и сестрой. Она тогда как-то странно усмехнулась, а потом сказала, что больше всего на свете боится близких, потому что они лучше всех знают, куда ударить.
  Яна вдруг замолчала и пристально взглянула в глаза Березину, словно прикидывая в уме, стоит ли продолжать. Березин взгляд не отвел, но и не торопился нарушать взятую паузу.
  - В народе есть выражение: "О мертвых только хорошо, или ничего", - наконец промолвила она. - Но это упрощенный вариант. На самом деле мудрость Хитона звучит так: "О мертвых или хорошо, или ничего, кроме правды". Так вот правда в том, что несмотря на все свои положительные качества, коих у нее было очень много, Карина совершенно не умела прощать. Для нее не существовало полутонов: либо черное, либо белое. И это касалось не только родственников.
  - "Снося обиду, вызываешь новую"? (Публий - римский поэт эпохи Цезаря)
  - Ну, что-то вроде того. Вообще, Карина не любила разговоров о прошлом и всегда либо уходила от темы, либо просто пресекала подобные расспросы. Когда надо она умела быть очень резкой, и за это многие ее не любили. Но мне бы не хотелось, чтобы у вас сложилось неправильное мнение о Каре. Она была очень добрым человеком, и если могла кому-то помочь, то не колеблясь делала это. Например, она часто помогала деткам, страдающим онкологическими заболеваниями. Но при этом она никогда не пользовалась помощью посредников. Деньги перечисляла сама на счет медицинских центров или родителей. И еще. Она об этом никогда и никому не рассказывала. Говорила, что добро любит тишину.
  Березин едва заметно усмехнулся:
  - Однако, интересным человеком была эта Карина Витковская. Но скорее всего, несмотря на ее характер, у нее, наверняка, было много поклонников?
  В памяти всплыло изображение красавицы с букетом...
  - Смотря что вы имеете в виду. Поклонников ее творчества?
  - Нет, я имею в виду личные отношения. Если хотите, то я спрошу прямо, - у Витковской были любовники? Судя по фотографиям, ваша подруга была очень привлекательной женщиной.
  - Это так, но Карина была очень категорична и требовательна в отношениях с мужчинами. Однажды в шутку она сказала, что женщина становится феминисткой, чтобы не стать мазохисткой. Поэтому, наверное, у нее личная жизнь как-то не складывалась. За Кариной пытались ухаживать очень многие, но она никого к себе близко не подпускала. Говорила, что все мужики одинаковы, - обещают весь мир, а в результате дарят глобус, - она грустно улыбнулась.
  - Яна Станиславовна, вы можете назвать конкретные имена? Кто, как вы выразились, ухаживал за Кариной?
  - Например, Илья Титов, - в голосе Яны появились какие-то странные, не слышимые до селе нотки.
  - Вы знакомы с ним?
  - Знакома. Он учился на одном факультете с Кариной. Поначалу это был такой однобокий, затяжной и совершенно бесперспективный роман. Илья тогда был безумно влюблен в Карину, таскался за ней по пятам, дарил цветы, приглашал в кино, ну и тому подобное. Но Кара была неумолима, - например, она вполне могла выбросить в мусор букет, подаренный Ильей, или разорвать билеты в театр.
  - Вы осуждали ее за это?
  Она подняла на него свои больные опухшие глаза.
  - Нет, - покачала она головой, - Какое право я имела ее осуждать? Любовь, - она либо есть, либо нет. Со временем их отношения переросли в дружбу.
  - Яна Станиславовна, вы уверены, что мы с уверенностью можем говорить именно о дружбе? Может там все-таки было нечто большее?
  - Не думаю. Кара и Илья очень тепло относились друг к другу, но это трудно было назвать страстью. По крайней мере, с ее стороны.
  Повисло недолгое молчание, и вдруг Яна, словно очнувшись, вскинулась:
  - Вы что, думаете, что это сделал Илья?! Это абсурд! Он никогда не смог бы даже словом обидеть Кару! Вы его просто не знаете! Это очень порядочный и добрый человек.
  "А вот ты, дорогая, очень даже неравнодушна к этому самому Титову, - видно невооруженным глазом. Вон, как глаза-то загорелись! Вырисовывается забавный такой треугольник. Есть над чем подумать" - пронеслось в голове у Березина.
  - Успокойтесь, Яна Станиславовна, мы пока никого не подозреваем, а только собираем информацию. Скажите, но ведь наверняка у Витковской, кроме Титова, были и другие... - он слегка замялся, - мужчины? Она была красива, независима, успешна. Трудно поверить, что она была одинока.
  - Она не была одинока, - тихо проговорила Яна, - У нее была я. А у меня - она.
  Встретив недоверчивый взгляд Березина, она усмехнулась:
  - Я знаю, что большинство людей не верят в женскую дружбу. Но она действительно существует, Алексей Дмитриевич. Со стороны наши отношения могут показаться странными, ведь обычно подруги делятся друг с другом всеми секретами и тайнами. А вот я о прошлой жизни Кары ничего не знала, но это не мешало мне принимать и ценить ее такой, какой она была. И, кажется, она была мне за это благодарна. Это не было равнодушием или безразличием. Это было уважением, если вы понимаете, о чем я говорю.
  Яна замолчала и в изнеможении откинула голову назад. Было видно, что разговор ей неприятен и дается с трудом. Лоб ее покрылся мелкой испариной, а под глазами залегли чернильные тени
  В эту секунду дверь кухни приоткрылась и в нее просунулась голова взъерошенная седая голова эксперта.
  - Алексей Дмитрич, я закончил. Все материалы у Королева и Емельяненко. Как только будут готовы результаты, - позвоню. Будь здоров, я уехал.
  - Погоди, Лев Валентиныч, - подхватился Березин, - Зайди на пару минут.
  Алексей быстро шепнул ему что-то, и острые проницательные глаза Погодина немедленно уставились на Яну, спустя мгновение прохладная суховатая ладонь легла на ее лоб.
  - Э-э, милая барышня, да у вас жар! Так дело не пойдет.
  С этими словами он открыл свой неизменный чемоданчик и выудил оттуда градусник и пару ярко-красных таблеток.
  - Градусник ставим, пилюли глотаем! - сказал он своим непередаваемым надтреснутым голосом.
  Некоторое время Погодин, сложив руки на груди, молча смотрел на Яну, супил свои косматые брови и покачивал головой.
  - Что вы на меня так смотрите? - наконец не выдержала Яна.
  - Надо, вот и смотрю, - добродушно отозвался Лев Валентинович. - Пытаюсь понять сколько вы еще протянете.
  - На что вы намекаете?
  Погодин рассмеялся. Смех его напоминал скрип рассохшейся старой деревянной телеги.
  - Шучу. Юмор у меня такой, своеобразный. Не обращайте внимания, - издержки профессии. Давайте градусник! Ну, так и есть, - тридцать восемь и девять. Вот, что я скажу тебе, любезный Алексей Дмитрич, - обернулся он к Березину, - Давай-ка побыстрей заканчивай допрашивать свои допросы и доставь барышню домой. Иначе, голубь мой, рискуешь остаться без ценного свидетеля. Ну а вы, милая моя, по прибытии в родную берлогу, немедленно начинаете изображать из себя медведицу в глубокой зимней спячке. Я сейчас дам вам некоторые пилюльки и напишу, как их принимать. Но настоятельно рекомендую проконсультироваться с врачом. Потому как судмедэксперт, коим я и являюсь, - для пущей убедительности он ткнул суховатым пальцем себе в грудь, - больше привык иметь дело с покойниками, нежели с живыми привлекательными барышнями.
  С этими словами он вырвал их своего видавшего виды потрепанного блокнота страницу и записал на ней что-то корявым неразборчивым почерком.
  - С этим завтра в аптеку, а пока - вот, держите. Примите сейчас, потом перед сном, а в случае температуры, повторите еще и ночью. Честь имею!
  Выложив на стол еще несколько таблеток, Погодин церемонно поклонился Яне и скрылся за дверью.
  - Мы можем продолжать, Яна Станиславовна? - осторожно спросил Березин. - Всего лишь пара вопросов.
  - Конечно, спрашивайте.
  - Как складывались отношения Витковской в издательстве?
  - Кару очень ценили. Она была безумно талантлива. У нее был замечательный стиль и острый язык. Рейтинги в последние годы просто зашкаливали, да и гонорары были весьма солидными.
  - Вы несколько раз упомянули пресс-секретаря Карины. Романова, кажется?
  - Все правильно, Юлия Сергеевна Романова.
  - Они дружили с Кариной? Что вы можете сказать о ней?
  Яна пожала плечами:
  - Ничего особенного. Мы никогда не были близко знакомы, встречались всего лишь несколько раз. Она - типичная карьеристка. Для нее Кара была прежде всего источником дохода и полезных связей. Мне иногда казалось, что она завидует Карине, но это только мое мнение... Справедливости ради надо сказать, что сама Кара не смогла бы так организовать рабочий процесс, как это удавалось Юле. Романова была ее правой рукой, занималась всеми контрактами, организацией рекламы ее книг и прочим, что касалось работы в издательстве. Но это были чисто деловые отношения, ни о какой дружбе речи не шло.
  - Мог ли кто-нибудь из ее коллег желать ей смерти?
  - Бог с вами! Не удивлюсь, если Голубев, узнав о том, что произошло, схлопочет сердечный приступ. Да и Юля тоже. На Кару в "Синем попугае" буквальном смысле молились, - Господи! Неужели ее больше нет?! Даже я уже говорю о ней в прошедшем времени! - вдруг воскликнула она и, словно осознав до конца, что произошло, буквально забилась в рыданиях.
  "Все, надо сворачиваться. Больше я от нее сегодня ничего не добьюсь"
  Березин снова наполнил стакан водой и заставил ее проглотить оставленную Погодиным пилюлю.
  - Пойдемте, Яна Станиславовна, я отвезу вас домой.
  Подхватив ее под руку, он помог ей выйти из квартиры, откуда, несмотря на открытые настежь окна, до сих пор веяло скверным, тошнотворным запахом смерти.
  
  
  ***
  
  Яна вошла в квартиру, прижимая к себе большую трехлитровую банку с рыбками, которых ей позволили забрать из осиротевшей квартиры Карины. Она поставила ее на пол, а сама не раздеваясь, опустилась на низенькую табуретку возле вешалки и закрыв глаза бессильно откинулась назад. Слез уже не было. Только невыразимое чувство пустоты и страшная, невыносимая боль. Эта боль занимала все тело, выжигала душу. Казалось, что в самое сердце загнали огромный раскаленный добела железный прут.
  Кару убили. И ничего уже не изменить. Ничего не исправить.
  "Убили не только ее, но и меня". Эта мысль, словно удар тока пронзила ее, дойдя, наконец, до сознания. Она почувствовала себя ненужной вещью, куклой, которую выбросили в коробку со сломанными игрушками. Горло стиснули стальные тиски, и затылку под волосами стало почему-то очень горячо.
  
  Ей было всего шестнадцать, когда умерла мама. Просто однажды утром не проснулась. Врач, приехавший на вызов равнодушно пожал плечами: " А что вы хотите, - возраст..." Возраст. Смешно. Маме было всего пятьдесят лет. Но почему-то в их городе считалось, что человек, которому перевалило за сорок уже глубокий старик. Стиснув зубы, Яна закончила школу, и отправилась покорять Москву. В родном городе оставаться было незачем, да и не с кем. Отец бросил их еще до ее рождения, а из родственников была только старенькая баба Аксинья, живущая в деревне Веселки. Бабушка всегда недолюбливала Яну, называя ее странным словом "байстрючка".
  Ее первая попытка поступить в университет бесславно провалилась, но она не собиралась сдаваться. Ей посчастливилось устроится в деканат помощником секретаря. Декан был человеком добрым и, узнав о ее ситуации, выбил для Яны комнату в общежитии, а также позволил посещать лекции вечерников. Через год она без труда сдала экзамены и стала студенткой первого курса факультета филологии. Однако, подруг-друзей скромная худенькая, ничем не примечательная девочка из провинции, так и не завела. Ее соседки по комнате сменялись каждый месяц, - кто-то выходил замуж, кому-то удавалось снять квартиру... Только Яна была постоянной и бессменной жиличкой триста двадцать пятой комнаты. Сокурсники смотрели на нее с жалостью, соседки - снисходительно-равнодушно. Так прошел первый год.
  Как-то раз, в начале сентября, Яна пришла домой и обнаружила за столом, на котором стоял торт и бутылка вина, незнакомую ей девушку. У незнакомки были коротко стриженые густые темные волосы, которые обрамляли ее узкое лицо, подчеркивая белизну кожи. Классический прямой нос, высокий лоб и пронзительные серые глаза с капелькой грусти.
  - Ну, привет! - с порога приветствовала она Яну, - Сижу-сижу, а никто не появляется! Я твоя новая соседка. Меня зовут Карина Красина, можно просто - Кара. А тебя?
  - Я - Яна. Яна Стрельникова.
  - И где же ты, Яна Стрельникова так долго гуляешь-то?
  - На работе, - Яна невольно улыбнулась.
  Таких вопросов она не слышала уже очень давно, с тех самых пор, как умерла мама. Девушка, сидящая напротив, была совершенно не похожа на всех ее знакомых. В ее открытом взгляде читались искренняя заинтересованность.
  - Я вот, решила проставиться, за знакомство, так сказать. А где остальные? Или ты тут одна?
  - Так сегодня же пятница, все разъехались по домам.
  - А ты почему не поехала?
  - Мне слишком далеко, - ответила она уклончиво.
  - Ну, и молодец! - обрадовалась Карина, - Хорошо, что осталась, а то пришлось мне здесь все выходные одной куковать! Садись, Яна Стрельникова, будем знакомится! Рассказывай давай, на каком факультете учишься, где работаешь?
  - На филологическом, на вечернем. А в свободное время подрабатываю в деканате помощником секретаря.
  - Молодец, Яна Стрельникова! Да ты угощайся, торт свежий, не отравишься, - с этими словами Карина безжалостно разрезала старым тупым ножом пенящийся сливками бисквит, шлепнула на щербатую тарелку увесистый кусок и подвинула поближе к Яне, - А я - на журналистике, поступила в этом году. Так ты говоришь, что можно пристроится в деканат?
  - Я слышала, что на юридическом с этого года уволилась секретарь. Можно попытаться. Тебе тоже деньги нужны?
  - Нужны, - коротко ответила Карина, явно не желая продолжать эту тему.
  - А ты откуда? - робко поинтересовалась Яна, отламывая вилкой кусок аппетитного лакомства, внезапно почувствовав, как рот наполнился слюной. Сегодня за весь день она съела только один бутерброд с засохшей колбасой и выпила стакан кефира.
  - Из Кудринска, - отвечала Карина, закуривая сигарету, и размахивая руками, чтобы разогнать дым,- Такой городишко, в Московской области, километров сто от столицы. Ну, и как тебе здесь?
  - Хорошо, - неуверенно пожала плечами Яна, - Комната есть, работа тоже, учиться интересно.
  - Интересно, говоришь? - Карина пристально взглянула ей в глаза. - Ну, поглядим! Давай, за знакомство!
  И она налила в кружки по глотку вина.
  Тогда они проговорили до рассвета. И, наверное, именно с этих неожиданных посиделок началась та дружба, которой, казалось, не могла помешать ни ссора, ни зависть, ни ревность, ни расстояние. Ими закончилось ее одиночество, и с тех самых пор Яна Стрельникова никогда не чувствовала себя потерянной и ненужной. Теперь в ее жизни появился тот человек, которому не все равно, что с ней, где она, поела ли, тепло ли одета...
  Карина была самой старшей на курсе, но на все вопросы, связанные с тем, почему она так поздно поступила учиться и что делала до этого, она давала очень размытые и уклончивые ответы. Яна чувствовала, что подруга не хочет обсуждать свою предыдущую жизнь с кем бы то ни было, и никогда не настаивала. Странным было и то, что Карина никогда не ездила домой, и даже каникулы предпочитала проводить в общежитии, хотя как-то в разговоре она обмолвилась, что у нее есть мать и старшая сестра. Да и потом, Кудринск, - это тебе не Хабаровск и не Комсомольск на Амуре. Всего каких-нибудь два-три часа на автобусе! Но тем не менее, Карина упорно отказывалась навещать родственников.
  Однажды, спустя некоторое время, Яна все-таки попыталась заговорить с ней на эту тему.
  - Кара, прости, если лезу не в свое дело, но не сказать не могу. Знаешь, что было для меня самым страшным, когда я потеряла маму? Я вдруг осознала, что так много ей не рассказала, так о многом не спросила. И еще я уже никогда не смогу попросить у нее прощения, обнять ее и сказать, как сильно я ее люблю. Никогда, понимаешь?
  - К чему этот разговор? - удивленно приподняла брови Карина.
  - Подожди, не перебивай. Я понимаю, что у тебя, возможно, существует причина, по которой ты предпочитаешь не общаться с мамой и сестрой. Но пойми, надо уметь прощать. Потом может оказаться поздно. Слишком поздно.
  - Янка, - Карина крепко обняла подругу, - Я знаю, что ты самый добрый и верный человек на всем белом свете. Все, что ты говоришь очень правильно и разумно, но, к сожалению, бывают исключения из правил. Главный урок, который я вынесла из жизни, - никогда и ни в ком не растворяться без остатка. А особенно - в близких, потому что именно они знают тебя лучше других и знают в какое место ударить, чтобы было нестерпимо больно. Они держат в кулаке твое сердце и душу, и ты доверяешь им даже больше, чем самой себе. И когда вдруг рука эта безжалостно сжимается, круша и ломая твое "я", ты воешь и плачешь так, как не плакала бы ни от какой физической боли. Поверь, я знаю, о чем говорю.
  Однако, после этого разговора, Карина стала периодически ездить в Кудринск, хотя всякий раз приезжала домой с больными потухшими глазами и подолгу молчала, свернувшись клубочком на своей кровати и отвернувшись к стене.
  Необычным казалось и то, что Карина сторонилась вечеринок и студенческих посиделок, коих было немало. Обладая яркой внешностью и незаурядным интеллектом, она всегда привлекала внимание противоположного пола. Однако в отношениях с мужчинами она была очень категорична, резка и даже груба. Подобное поведение очень быстро остужало пыл ее кавалеров, и вскоре за Кариной прочно закрепилась репутация красивой стервы и язвы.
  И несмотря на это, Илья Титов был самым преданным поклонником Карины. Нет, он вовсе не был идеалом красоты! Большой, как медведь, неуклюжий и неловкий, с виноватыми глазами и широченными ладонями. Почему-то именно его ладони так удивили Яну в первое их знакомство. Разве у человека могут быть такие большие руки?
  Ей казалось, что за эти руки она и полюбила его. Полюбила навсегда, с первой секунды. Безнадежно и неотвратимо. Ночами она иногда представляла, какими ласковыми и нежными они могут быть, и ей было безумно стыдно за это. Она панически боялась, что кто-то заметит ее чувства, поэтому всячески старалась избегать встреч с Ильей.
  Наверное, ей бы не было так больно, если бы Карина ответила на его чувства взаимностью. Тогда она просто попыталась бы вычеркнуть Илью из своей памяти, отвернулась бы, ушла без оглядки и постаралась бы забыть навсегда. Но болело именно из-за того, что она понимала: Карине он не нужен!
  - Почему ты так поступаешь с ним? - осмелилась она как-то раз спросить, когда в очередной раз пышный букет роз был небрежно выброшен в мусорную корзину, - Илья ведь на самом деле любит тебя! Неужели ты не понимаешь, насколько искренни его чувства?!
  - Дурочка, - зло проговорила Карина, - Никогда не верь мужчинам, это до добра не доведет. И хватит об этом.
  
  По окончании учебы Яна пристроилась редактором в один из журналов, а Карина пару лет работала корректором в одном из заштатных издательств.
  
  Как-то раз Карина позвонила поздно вечером и попросила немедленно приехать.
  - Что у тебя произошло? - спросила Яна, стряхивая у порога свою вязаную шапочку. - К чему такая срочность?
  Январь в тот год выдался морозным и ясным, однако в последние пару дней небо словно опухло. Огромные серые тучи заслонили собой солнце, резко потеплело, и начался снегопад. Сугробы намело такие, что с ними не справлялись ни машины, ни лопаты дворников. Казалось, что эта снежная вакханалия не закончиться никогда.
  - Я еле доехала. Представляешь, маршрутка несколько раз буксовала. Не Москва, а какой-то Ямало-ненецкий автономный округ! - Яна немедленно отправилась в ванную, где подставила окоченевшие ладони под струю горячей воды, - И на работе - полный завал. Наш Родин совершенно ополоумел, поставил в номер статью о ранних сортах рассады! Кому сейчас это интересно? Писали бы лучше о том, как выжить в этом катаклизме. Например, как сделать иглу своими руками. А что? Очень актуально...
  Она осеклась, потому что, Карина, вопреки своему характеру, не задала еще ни одного вопроса. Она просто стояла и молча глядела на нее.
  - Кара, - обеспокоенно спросила Яна, - что с тобой? У тебя что-то случилось?
  - Ты помыла руки? - странным тоном спросила она.
  - Помыла, - глупо кивнула Яна, автоматически беря полотенце, - Кара, ты меня пугаешь! Скажи уже, в чем дело!
  - Пойдем, - она взяла ее за руку и потянула на кухню.
  Там на столе стоял старенький компьютер.
  - Садись и читай. Только не надо ничего говорить до тех пор, пока не прочтешь до конца.
  - Да что читать-то? - в недоумении воскликнула Яна.
  - То, что дам, то и читай. А я тебе пока кофе сварю, - с этими словами Карина силой усадила ее на стул, нажала клавишу и экран, заморгав, явил перед Яной набранный убористым шрифтом текст.
  Карина зажгла газ и поставила на плиту медную турку. По кухне распространился упоительный запах жареных кофейных зерен.
  "Осколки зеркала.
  Июльское солнце щедрым медовым светом заливало небольшую полянку, со всех сторон окруженную вековыми соснами. Смола, янтарными прозрачными каплями сползающая по корявым шершавым стволам, казалась слезами, которые оно роняло, глядя на нелепо скорчившийся в высокой траве обнаженное бездыханное тело девушки..."
  В ту ночь Яна так и не легла спать. Когда она, наконец, подняла голову, то увидела, что за окном серой полоской уже занялось хмурое зимнее утро. Карина сидела напротив, обхватив ладонями чашку с остывшим кофе. Внешне она была совершенно спокойна, но во взгляде, в невольных жестах, в посадке головы чувствовалось едва сдерживаемое нетерпение и волнение. С таким видом обычно студенты ждут оглашения результатов экзамена. Яна встала, распрямив затекшую спину, потянулась, медленно прошлась по кухне и застыла у противоположной стены. Некоторое время она оценивающе смотрела на подругу, так, будто до сей поры никогда ее не видела.
  - Стрельникова, не молчи, скажи уже что-нибудь, - слегка осипшим голосом попросила Карина.
  - Кара, - наконец заговорила Яна, - я всегда знала, что ты талантлива. Но теперь я с уверенностью могу сказать, - ты, Карина Красина, настоящий гений. Это действительно достойно.
  Она увидела, как напряжение в буквальном смысле сползло с ее лица, уступив место облегчению и робкой недоверчивой улыбке. (Поздравляю, вы сдали экзамены на "отлично" и переведены на следующий курс с повышенной стипендией!)
  - Тебе, правда, понравилось?
  - Очень. Я считаю, что тебе нужно немедленно отправляться в издательство.
  - Так меня там и ждали...
  - Я уверена, что у тебя все получится! - жарко заговорила Яна, присаживаясь к столу.
  - Стрельникова, ты даже не представляешь, каких трудов в наше время стоит пробиться. Детективы пишут все, кому не лень, и все, заметь - все! - считают себя Жоржами Сименонами и Агатами Кристи.
  - Ты - не все! Решено, завтра же, ой! - спохватилась Яна, мельком глянув на часы, - Сегодня же идешь в "Синий попугай".
  - Что еще за "Попугай" такой?
  - Новое издательство. Они открылись пару месяцев назад и наверняка заинтересованы в хороших авторах.
  - А ты откуда знаешь про них?
  - Наш Родин на днях встречался с неким Голубевым, - владельцем этого самого "Синего попугая", а потом еще неделю ходил чернее тучи, - затараторила Яна, - Мне секретарша, Лидочка, рассказала. Она во время разговора сидела в приемной и все слышала. Оказалось, что Голубев и Родин знакомы уже много лет. Был у них там в девяностые какой-то конфликт. Родину удалось удержаться на плаву, а Голубев разорился. Вроде как, он тогда просил Родина о помощи, но тот отказал. Поговаривают, что Родин считает этого самого Голубева мошенником и аферистом, которому в тот раз досталось по заслугам. И вот теперь этот самый Голубев организовал некое издательство "Синий попугай".
  - И зачем он приходил к Родину? Похвастаться?
  - Что-то вроде этого.
  - Но если ты говоришь, что это Голубев жулик и прохвост, то зачем же мне к нему идти?
  - Ну, во-первых, это не я так говорю, а во-вторых, лично я сильно сомневаюсь, что сам Родин белый и пушистый, он вполне мог наговорить на бывшего приятеля. Но сейчас нам все это не важно, главное другое. "Синий попугай" специализируется, в основном, на художественной литературе. Думаю, что они не откажутся от сотрудничества с молодой, перспективной и очень талантливой писательницей. Ну, что скажешь?
  
  С того памятного разговора прошло семь лет. Яна не ошиблась в своих предположениях. В то время "Синий попугай" действительно нуждался в авторах, которые могли бы поднять его рейтинги и стать основной движущей силой, так сказать локомотивом. Именно таким локомотивом и стала Карина Красина, переименованная в более звучную - Витковскую. Ее книги знали все, даже те, кто детективную литературу не читал и презирал, считая этот жанр задворками литературы. Ее рейтинги зашкаливали. Многие издательства пытались переманить ее, но она оставалась верна "Синему попугаю".
  Квартира в старом тихом центре Москвы, купленная ею спустя три года, была небольшой, но очень уютной. Яна любила бывать здесь, пить кофе, сидеть возле электрического камина, закутавшись в пушистый плед с ноутбуком на коленях. Именно ей Кара доверяла читать свои новые романы самой первой, всегда прислушиваясь к замечаниям подруги.
  Сама же Яна так и осталась работать в журнале "Наша дача". Ей не хотелось менять коллектив, ставший за это время родным. Карина же в свою очередь, постоянно говорила о том, что ей необходимо расти, совершенствоваться и делать карьеру. Именно поэтому она и хотела познакомить Яну с Голубевым. Не сложилось...
  
  
  Наконец, Яна с трудом разлепила глаза. В тишине пустой квартиры эхом разносилось мерное тиканье кухонных часов и еле слышное шуршание плавников.
  - Тесно вам, да? Ладно, не обижайтесь, - проговорила она своим неожиданным постояльцам, - Завтра же достану с антресолей старый аквариум и устрою вас с комфортом. Обещаю.
  С этими словами она стащила с ног сапоги и, не выключая свет, отправилась в комнату, где рухнув на диван, забылась тяжелым, вязким сном.
  
  
  
  ***
  
  
  В кабинете, несмотря на осень и проливной дождь, было душно и накурено. Королев подошел к окну и распахнул форточку. Кондиционер, установленный в прошлом году, уже пару месяцев, как сломался, и от жары теперь приходилось спасаться по старинке. От остановки отъехал сине-белый, неповоротливый, как черепаха Голиаф, троллейбус, и, пугая идущие рядом автомобили, резко дернулся в лево, объезжая стройку. Раздались возмущенные гудки, но в ответ он только слегка качнул своими электрическими рогами и продолжил свой путь. Мокрый нахохленный воробей с хромой лапкой спустился на соседний карниз и жалобно чирикнул, словно призывая Макса к сочувствию. Это был знакомый воробей, которого они прозвали Фимой. Фима частенько присаживался тут, рассчитывая на завтрак или обед, состоящий их крошек хлеба или печенья. Королев взял остатки булочки, которая со вчерашнего вечера лежала на столе, и раскрошил ее на карнизе.
  - Нашел, чем заняться! - услышал он недовольный голос Вовки Емельяненко, пытающегося безуспешно дозвониться до Березина.
  - Не гунди, Вовка, без тебя тошно! - беззлобно огрызнулся Королев и сел обратно за стол.
  - Ну и где он шляется? Уже все сроки вышли!
  - Эта Стрельникова живет где-то в попе мира, то ли в Котельниках, то ли в Марьино. Пока туда доедет, пока - сюда. Не дергайся и не нагнетай.
  - Вот ты расскажи мне, майор, почему в этой жизни все так несправедливо?! - не унимался Вовка. - Вы с Лехой в этом году свои отпуска по полной отгуляли. А мне опять "счастье" привалило. Катька уже путевки выкупила, какой-то там подробный путеводитель по Греции откопала. Каждый день мне читает лекции по истории и архитектуре: Кносский дворец, ущелье Самария, пещера Зевса, Санторини. И вот как мне ей сказать, что опять ничего не получиться?! А ведь не получиться, это точно! Шутка ли, саму Витковскую шлепнули.
  - Не получится, - согласно кивнул Королев.
  Ему действительно было жалко и Вовку, и его жену Катерину, - веселую жизнерадостную девчонку с озорными глазами, которая теперь неизвестно когда увидит пещеру Зевса и лабиринт Минотавра. А еще ему было до горечи жаль ту молодую, красивую и талантливую женщину, от которой теперь осталось только холодное, истерзанное до неузнаваемости, тело...
  
  Надо же, как странно все в этой жизни. Сегодня ночью он проснулся оттого, что в спальне зажглась бра над кроватью жены.
  - Ленка, ты почему не спишь? - сонным голосом поинтересовался он, переворачиваясь на другой бок, - часы на тумбочке показывали два часа.
  - Не могу! - прошептала она. - Представляешь, перед сном начала книгу и теперь не могу оторваться! Теперь пока до конца не дочитаю, - не усну.
  - Надеюсь, это Антон Павлович Чехов? Ранние пьесы? - усмехнулся Макс.
  - Не! Карина Витковская. Неужели не слышал?
  - Не, не слышал. Любовный роман что ли?
  - Господь с тобой, Королев! Когда меня интересовали эти розовые слюни? Детектив. Интересно, - аж дух захватывает! Дочитаю, - тебе тоже дам.
  - Еще чего! Мне этого добра и в реальной жизни хватает, - недовольно пробурчал он.
  - Тогда спи, - она чмокнула его в горячую от сна щеку.
  Утром он обнаружил лежащую на столе закрытую книгу.
  - Привет! Дочитала свой экшен? - спросил он, выходя в кухню, где на плите уже шипела огромная, как солнце, яичница с беконом. Он подошел к Лене сзади и обнял ее, привычно зарываясь носом в ее рыжие, отливающие медью, мягкие волосы.
  - Дочитала! - удовлетворенно кивнула она. - Теперь буду ждать следующую!
  - Что же в этом чтиве такого уж эдакого? - спросил Макс, на ходу засовывая в рот кусок сыра.
  - Так даже и не скажешь... Во-первых - замечательный язык, простой и в то же время необычайно красочный, а во-вторых... Как бы это сказать? Понимаешь, во всех ее книгах прослеживается классический сюжет - преступление и наказание, - Лена поправила омлет деревянной лопаточкой и снова накрыла крышкой. - Казалось бы - банально и избито, но у Витковской зло никогда не остается безнаказанным, а это именно то, чего нам так не хватает в жизни.
  - А как же я? - обиженно отозвался Макс, запуская руки в вырез ее халатика, - Я, между прочим, самый настоящий борец с несправедливостью! И не какой-нибудь там выдуманный, а самый что ни на есть настоящий! Меня даже потрогать можно.
  Она развернулась и шутливо стукнула его ложкой по носу:
  - Ты у меня просто супермен! Ладно, давай, завтракать садись, а то опоздаем.
  Не будет больше никакой следующей книжки. Никогда.
  
  Послышался деликатный стук и не дожидаясь разрешения в дверь просунулась растрепанная голова Паши Рощина.
  - Здорово, мужики! Слышал, у вас новости. Никак Витковскую шлепнули? Правда или брешут?
  - Ты, капитан, на пороге-то не топчись, - недовольно откликнулся Королев, - Тебе чего надо-то? Небось Давыдов прислал за чаем-кофе-пирогами. Угадал?
  - Угадал, Максим Викторович, - согласно кивнул Рощин и шагнул в кабинет. - Дадите?
  - Попрошайки, - вынес свой вердикт Емельяненко.
  Он окинул хозяйским взглядом "домашние" запасы и с явной неохотой начал черпать "Нескафе" в пустую щербатую гостевую чашку.
  - Ладно тебе, Вов, не жадничай, - устало протянул Рощин, - Аванс дадут, я все верну, - зуб даю!
  - Нужен мне твой зуб!
  - Я, конечно, понимаю, что после этого убийства с вас с живых не слезут, но и нам не сладко приходится. О-хо-хо! - по бабьи вздохнул Рощин.
  - На жалость давишь? Ладно, вещай, что там у вас? - скорее из вежливости, нежели из любопытства спросил Емельяненко.
  - Как это - что? - возмутился Паша, - А наш маньяк? Не слышали, что ли на совещании?
  - Это тот, который насильник-душитель что ли?
  - Он самый, - мрачно согласился Рощин. - Портит девок по чем зря! Уже пять трупов! И, главное, следов не оставляет. Аккуратный, мерзавец. И выбирает-то самых что ни не есть пропащих. Подбирает их у вокзалов, у дешевых баров. У них даже документов нет, опознать некому. А что он творит, вы бы видели! Чисто - зверь! Вот, например, у последней жертвы перелом челюсти, носа - в трех местах, сломаны почти все ребра, все тело в следах ожогов от сигарет и...
  - Да ну тебя к лешему с твоими ужасами, - перебил Вовка азартный рассказ Рощина, - На, забирай свой кофе и проваливай, без тебя тошно!
  - А сахарку?
  - Обойдетесь. Свое иметь надо.
  - Ну и жадина же ты, Вовчик! - Рощин, осуждающе помотав вихрастой головой, скрылся за дверью.
  - Вот зря ты так, - укорил подчиненного Макс, - Вот придет время нам к ним с протянутой рукой шагать, - хрен они нам что дадут!
  - Майор, так это уже третий раз на этой неделе! Совести у них нет, у наших соседей! А ты...
  Пламенную речь прервали и на этот раз на пороге появился Березин.
  - Приехал наконец-то! - заключил Емельяненко таким тоном, будто во всех его бедах был виноват именно Лешка. - Что у тебя со связью, майор?
  - Аппарат разрядился, - коротко ответил он, и, не раздеваясь, устало опустился на стул.
  Придвинув к себе служебный телефон, он потыкал грязными пальцами кнопки.
  - Вов, не в службу, а в дружбу, согрей чайку, а? Замотался - сил нет. Город стоит намертво.
  - Замотался он, - пробурчал Емельяненко, неохотно вставая с места.
  - Алло, Плюшка, привет! - загудел Березин в трубку, - Как вы там? ... Я сегодня поздно. Ложитесь без меня. ... А, Максу звонила? Ну, все, целуй Ваньку. Люблю.
  - Тебе Инка звонила что ли? - опустив трубку, обратился Березин к Королеву.
  Вот уже несколько лет он был женат на его родной сестре Инне, у них подрастал сын Иван.
  - Звонила, - согласно кивнул тот, - Ты же у нас молодец, телефон не заряжаешь вовремя. Вот и приходится ей вместо мужа с родственниками общаться. Ладно, братцы-кролики, все в сборе.
  - Кроме Егорова, - буркнул Емельяненко, разливая по кружкам чай, и выставляя на стол большие пластиковые контейнеры. В одном из них обнаружился сладкий сливовый пирог, а в другом - аппетитная мясная кулебяка.
  - Ну, его мы сегодня вряд ли дождемся. Кудринск хоть и не на краю света, но все равно раньше полуночи Ромка не вернется. Ого! Капитан, откуда такое богатство-то?
  - Да вот, хотел перед отпуском угостить вас. Катька вчера весь вечер у плиты стояла, - с горечью проговорил Вовка и тяжело вздохнув, махнул рукой, - И что теперь с путевками делать? Пропадут ведь!
  - Ладно, не паникуй раньше времени, - Макс откусил сразу половину куска кулебяки и чуть было не замурлыкал от удовольствия, - Так и быть, поговорю с мамой. У нее в этих туристических конторах полно знакомых. Может, что-нибудь придумает. А Катюхе своей передавай респект, - пироги у нее высший класс!
  - И на том спасибо, - буркнул тот.
  - А теперь, лирику в сторону и давайте к делу, мужики, - придвигая к себе черную папку и попутно откусывая солидный кусок, сказал Королев. - Итак, что мы имеем. Вчера ночью Карина Алексеевна Витковская, она же - Красина, была убита в своей квартире. Судя по тому, что дверь не была взломана, она сама ее открыла и впустила этого человека. Вывод: она его знала. Да и на случайное ограбление это не похоже, - деньги и драгоценности остались не тронутыми. Исчезли только телефон и ноутбук.
  - Знаешь, майор, я, конечно, не силен в литературе и издательском бизнесе, но насколько я понимаю, для Витковской, как для писателя, самое ценное было именно в компьютере, - возразил Емельяненко.
  - Но если ты намекаешь на то, что хотели украсть ее романы, чтобы их опубликовать под другим именем, - так это полная чушь, - фыркнул Березин.
  - Это еще почему?
  - Да потому, что Витковская входила в топ самых читаемых писателей последних лет. Любая экспертиза в момент определит ее стиль, так что банальный плагиат исключается.
  - Согласен. Идем дальше. По предварительному заключению экспертизы, изнасилования не было, однако, прежде, чем задушить, ее довольно долго и жестоко избивали, - у жертвы зафиксировано несколько тяжелых переломов, в том числе - открытых. Похоже, что ее пытали. Отсюда вопрос: что хотели найти или узнать? Судя по характеру ударов, действовал один человек. Возможными следами и отпечатками сейчас занимается Погодин, как только что-то будет известно, - обещал позвонить. Теперь слушаем ваши комментарии, - обратился Королев к коллегам, которые задумчиво, но уже без особого аппетита, жевали кулебяку прихлебывая жидкий чай. - Леха, начинай. Что тебе поведала Стрельникова.
  Березин подошел к вешалке, снял куртку, предварительно вытащив из кармана потрепанный блокнот, и простроился на своем излюбленном месте, - на широком подоконнике.
  - Значит так, я постараюсь коротко и по пунктам. Яна Станиславовна Стрельникова была близкой и единственной подругой Карины Витковской. Учась в университете на разных факультетах, они тем не менее все время проживали в общежитии в одной комнате. Из родственников у погибшей есть мать и старшая сестра, проживают в Подмосковном Кудринске. Согласно показаниям Стрельниковой, у Витковской были с ними весьма непростые отношения. Конфликт случился уже давно, еще до их знакомства, и подробности ей неизвестны, так как Карина эту тему обсуждать не желала.
  - Ну, об этом, я надеюсь, нам завтра более подробно поведает Егоров. Что еще?
  - Пункт второй. Яна Станиславовна охарактеризовала свою подругу, как человека весьма скрытного и жесткого. Это проявлялось в основном в отношениях с мужчинами, им она не доверяла и никогда не подпускала близко. Но некоторое время назад, а точнее в середине августа, Стрельникова случайно издалека увидела Карину в обществе некоего молодого человека. Она их заметила в салоне автомобиля Витковской. Раннее Яна этого мужчину никогда не встречала. Между ним и Витковской состоялся какой-то неприятный разговор, после которого Карина даже плакала.
  - Тепло. О чем они говорили?
  - Этого она не знает, так как, являясь натурой трепетной во всех отношениях, не рискнула вмешиваться. Спросила только, не влюбилась ли она, на что получила категоричное "нет".
  - Стрельникова смогла его описать?
  - Только в самых общих чертах: высокий, плечистый, на вид - ровесник Карины. Лица не разглядела и больше она его ни разу не видела.
  - Не густо. Давай дальше.
  - Как я уже говорил, подруг у погибшей, кроме самой Стрельниковой, не было, но был друг, некий Илья Титов. Учился вместе с Кариной и, судя по всему, поначалу питал к ней не только симпатию. Этот Титов довольно долгое время пытался добиться ее расположения, но напрасно. Яна Станиславовна утверждает, что на сегодняшний день их отношения были чисто дружескими, но! - Березин поднял вверх палец, - Стрельникова сама по уши влюблена в этого Титова.
  - Это она тебе сама сказала или ты додумал? - насмешливо пробубнил Вовка.
  - Додумал, капитан, додумал! Зря издеваешься, если бы ты видел, как она изменилась, когда речь зашла о нем!
  - Так может быть это банальное убийство на почве ревности?
  - Не думаю. Судя по всему, Стрельникова страдает по этому Титову уже давным-давно, - зачем было столько лет ждать? Тем более, что ее подруга к этому Илье никаких чувств не питала.
  - Тогда может это сам Титов убил Витковскую из мести? Узнал, что у нее появился другой мужчина и чик-чирик ножичком?
  - Может быть, но на мой взгляд тоже маловероятно.
  - Почему?
  - Опять - фактор времени. Титов был влюблен в Витковскую еще со студенческой скамьи. Хотя, ты прав, - надо бы этого кавалера проверить. Пункт третий. В Издательстве, по словам Яны Станиславовны, к Витковской относились с благоговением. Как говориться, - любой каприз!
  - Естественно, - пожал плечами Королев, - Я тут глянул статистику, - Витковская входит в десятку самых популярных авторов в России за последние несколько лет. Это - Клондайк!
  - Был - Клондайк, - мрачно добавил Емельяненко. - Да, уж! Вряд ли кто-то из издательства мог убить Витковскую.
  - Вот и я так думаю, - поддакнул Березин, - Едем дальше. У Карины был пресс-секретарь, - некая Юлия Сергеевна Романова. Она безупречно вела дела Витковской, и не была лишена карьерных амбиций. Но как и все остальные сотрудники "Синего попугая", она лично от смерти Карины ничего не выигрывала, а скорее - наоборот.
  - Романова? - переспросил Королев, делая пометку в своих записях. - Есть, давай дальше.
  - Пункт четвертый. Яна Станиславовна мне поведала, что в последнее время у Витковской появились какие-то серьезные проблемы. Она много нервничала, стала хуже выглядеть. От вопросов, что произошло, предпочитала уходить, сваливая все на большой объем работы. Дело в том, что телекомпания... Как ее там? - Березин сверился с записями, - Ага, - "Башня", - предложила ей снять сериал по ее книгам, поэтому ей приходилось помимо нового романа работать еще и над сценариями. Но Яна утверждает, что дело было не только в этом.
  - А в чем?
  - Вот это, интересный вопрос, на который ответа пока нет. Пункт пятый, - Алексей плеснул себе в чашку еще кипятку, положил туда пять кусков сахара, проигнорировав возмущенный взгляд Вовки, и поболтал ложкой, - Несколько дней назад Витковская пригласила Стрельникову на презентацию, которою устраивало ее издательство. У нее была цель - познакомить подругу с владельцем издательства, неким Голубевым, чтобы тот взял ее на работу. Но знакомство так и не состоялось. Яна говорит, что в какой-то момент Витковской стало нехорошо, она чуть было не потеряла сознание. Затем она отлучилась в дамскую комнату. Отсутствовала она довольно долго, а когда вернулась, весь остаток вечера пребывала в каком-то чрезвычайно взвинченном состоянии.
  - И что же произошло?
  - Стрельникова сама не знает. Говорит, что в тот день чувствовала себя из рук вон плохо, - подцепила грипп. Все это время она пролежала дома с высоченной температурой. Несколько раз пыталась поговорить с подругой по телефону, но та отвечала, что очень занята. Обещала заехать, но так и не появилась. А теперь - главное. Сегодня ночью в районе часа Витковская пять раз звонила Стрельниковой. Причем все звонки сделаны с минимальными интервалами.
  - Так, и что она сказала?
  - Ничего не сказала, - с досадой отвечал Березин, - Дело в том, что Стрельникова вчера вечером отключила оба телефона и легла спать. А утром, обнаружив звонки, помчалась к ней. Вот, пожалуй, и все. Хотя, нет, есть, пожалуй, еще один момент. Яна Станиславовна охарактеризовала свою подругу, как человека довольно равнодушного к деньгам. У нее были весьма скромные запросы. Я, конечно, в этих делах не профессионал, но судя по тому, что она не тратила их на себя, то на банковском счету у нее сейчас должна лежать весьма внушительная сумма.
  - Намекаешь на наследников? - спросил Емельяненко.
  - Я ни на что не намекаю, Вова, просто излагаю факты. Надо бы проверить ее счета.
  - Так-так, - Королев в некоторой задумчивости побарабанил ладонями по столу, отчего пластиковая крышка контейнера с мягким глухим стуком слетела на пол, - Начнем от печки. Что у нас по времени убийства?
  - Погодин сказал, что убийство было совершено между часом и двумя. Но это предварительно. Официальных результатов пока не было, - доложил Емельяненко.
  - Получается, что Витковская чуяла недоброе, раз звонила своей подруге именно в это время, но тем не менее, дверь открыла. Кстати, не звонили в лабораторию?
  - Нет, Леш, ты же прекрасно знаешь, Погодин бесится, когда его торопят. Как только будут новости, он сам объявится.
  - "Я должна еще подумать, только ты меня не торопи", - фальшиво прогундосил Королев, машинально рисуя на листе бумаги какого-то невиданного зверя с огромными ушами и длинным хвостом. - Песенка была такая в моей юности.
  - Ну, художник-музыкант, а что соседи?
  - Бабушка соседка слышала, как в квартире Витковской звенел дверной звонок, но это, по ее словам, случилось около двух.
  - Она не могла ошибиться?
  - Говорит, что как раз перед этим она смотрела на часы, да к тому же у Витковской необычный звонок, его не перепутаешь. Марья Тимофеевна в ту ночь мучилась бессонницей и пошла на кухню накапать себе снотворного. В коридоре она услышала, что в квартиру этажом выше, кто-то позвонил. Однако, в отличие от большинства своих ровесниц, эта бабулька любопытством не страдает, а поэтому, недолго думая, хлопнула рюмашку валерьянки, да и уснула крепким сном праведницы.
  - Но ведь в этом доме не одна Марья Тимофеевна живет.
  - Согласен, - пожал плечами Макс, - Но напротив обе квартиры пустовали, - одна из них сдается, а обитатели второй - пожилая пара до сих пор обретаются на даче, - грибы собирают, яблоки сушат. Над Витковской проживают молодожены, только в конце августа поженились. Им вообще ни до чего дела нет, сплошная любовь-морковь. Тем более, что эту квартиру им родители на свадьбу подарили, въехали совсем недавно и они своих соседей даже в лицо еще не выучили.
  - Романтично, но не интересно, - покачал головой Березин, - Вов, ну а ты что-нибудь нарыл? - обратился Березин к Емельяненко.
  - Сам понимаешь, ночь - это не самое подходящее для прогулок время, а потому рассчитывать на то, что убийцу видело огромное количество людей, - глупо. Но я все-таки нашел одну барышню. Логинова Ирина Петровна, двадцати трех лет, живет в соседнем доме. Около двух ночи она вывела на прогулку своего пса. Логинова работает официанткой в баре, а потому возвращается домой поздно. Так вот, спустя минут десять-пятнадцать, она увидела, как возле интересующего нас подъезда остановилась светлая машина. Высадив пассажира, водитель уехал. Я выяснил, что ни в одну квартиру такие поздние гости не приходили, а значит...
  - А вот это уже любопытно! - оживился Королев.
  - Спешу вас разочаровать, коллега. Во-первых, было темно, лампочка у входа в подъезд горит тускло, а во-вторых, Логинова была сравнительно далеко, на собачьей площадке. Это метрах в пятидесяти от дома. Ей показалось, что это был мужчина, одетый в темный плащ, но она даже в этом не уверена.
  - А что по машине?
  - Знаешь, это как в "Зимней вишне": "Какого цвета пальто-то? Да - дутое!" Так и у меня: "Какая марка у машины? Да - светлая!", - невесело ухмыльнулся Вовка, - Номера, она, естественно, не запомнила. Конечно, можно отправить запрос в таксопарки, но шансов мало. Во-первых, их сейчас, как червей после дождя, а во-вторых, где гарантия, что это был официальный заказ? Может быть просто поймал на улице попутку. Ищи ее теперь свищи!
  - Погодите-погодите, что-то не сходится, - Королев помотал головой, - Если Погодин говорит, что Витковскую убили между часом и двумя, а этот пассажир подъехал к дому в начале третьего, то это значит, что...
  - Ничего это не значит, майор, - с досадой проговорил Емельяненко. - Здесь может быть все, что угодно, тем более заключение экспертов было только предварительное. Надо ждать точного результата.
  - А больше эта твоя свидетельница ничего не заметила?
  - Не-а, - покачал головой Вовка, - Говорит, что почти сразу после этого ушла домой.
  На столе судорожно задергался телефон.
  - Алло, да, Ромка, привет! А ты где? Ну, ладно, тогда завтра увидимся. Пока.
  Королев нажал "отбой" и сунул аппарат в карман рубашки.
  - Ну, что там?
  - Как я и предполагал. Егоров только что сел в автобус, который прибудет на Выхино около полуночи. Давайте так. Утром выслушаем Ромку, потом я встречусь с Титовым, а ты, Леха, дуй в издательство. Узнай, как можно больше о том, с кем Витковская плотно контактировала, с кем ругалась-мирилась и так далее. Особенно в последнее время.
  - А я?
  - А ты, Вовка, как и договаривались, работаешь по машине. Обзвони все таксопарки, может быть кто-то выполнял нужный нам заказ.
  - Как всегда: поди туда не знаю куда, найди то, не знаю, что, - буркнул Емельяненко, собирая кружки и с грохотом составляя их на тумбочку.
  - Возражения не принимаются, капитан, - резюмировал Королев. - А раз так, то поехали-ка по домам, а то мне в отличие от вас, еще за город тащиться.
  
  
  ***
  
  
  
  Кудринский городской дом инвалидов находился в одном из окраинных районов и помещался в старом обветшавшем кирпичном здании, построенном в середине прошлого века. Его стены, казалось, намертво впитали в себя запахи болезни, одиночества и смерти. Это место предназначалось для уже никому не нужных родителей и родственников. Именно сюда, в эту обитель скорби и старости дети и внуки привозили умирать своих матерей, отцов, бабушек... "Знаешь, тетя Люда (Маша, Аня), это все для твоего же блага! Здесь у тебя появится очень много друзей и знакомых твоего возраста, здесь о тебе будут заботится и в любое время окажут медицинскую помощь. А мы непременно будем навещать тебя, а когда тебе станет лучше, - а это обязательно случится! - мы вновь заберем тебя домой!"
  На деле же это означало: "Мне надоело возится с тобой! Мне осточертело менять вонючие простыни и подгузники, вытирать слюни, кормить с ложечки и выталкивать каждый день на балкон твою уродливую неповоротливую коляску. Я не хочу больше оплачивать приходящую санитарку и совать в ее карманы мятые купюры. Ты занимаешь квартиру, в которой вполне могут жить мои дети, им она нужнее".
  Софья Васильевна закончила обход и с облегчением опустилась на кушетку в сестринской. День сегодня выдался не простой. Скончался во сне Петр Николаевич из третьего блока. Это был тихий незаметный человек, никогда и никому не доставлявший хлопот.
  Софья Васильевна Кармухина всю свою жизнь проработала здесь на должности старшей медсестры, и давно уже привыкла к смерти, которая была здесь частой гостьей. Но она не переставала удивляться тому, как эти брошенные, никому не нужные, безнадежно больные люди умели цепляться за жизнь. До последнего вздоха, до последнего мгновения...
  Софья Васильевна жалела их всех, и принимала такими, какими они были, часами выслушивая повторяющиеся раз от раза истории их судеб. Каждый раз, когда кто-то из ее подопечных отправлялся в мир иной, она шла в церковь и ставила свечку за помин души. Камнем на сердце лежала необъяснимая боль, - за тех, кого никто не помянет, за тех, кого никто никогда не вспомнит. А еще она всей душой ненавидела их здоровых, деловитых родственников. Иногда они, веселые, румяные, приходили сюда, многозначительно подмигивая, совали деньги нянечкам, врачам и медсестрам, проводили со стариками положенные полчаса и с облегчением отправлялись обратно, в свою сытую безбедную жизнь. Надежда бабушек и дедушек на то, что их наконец, заберут обратно домой улетучивалась, как дым, в который раз сменяясь отчаянием, слезами, тоской и ожиданием конца.
  Весть о смерти Карины Красиной, которую принес сегодня молоденький мальчик, представившийся старшим лейтенантом Егоровым, вызвала у Софьи Васильевны целую гамму чувств. Пожалуй, именно ее, - дочь Евгении Владимировны Красиной, она ненавидела больше всех. Успешная, известная, богатая, красивая - она лишь изредка навещала свою парализованную мать. Но никогда Софья Васильевна не видела в ее глазах ни раскаяния, ни сожаления, ни любви. С матерью она никогда не общалась, лишь коротко интересовалась ее состоянием и передавала необходимые вещи и медикаменты. Правда, на счет интерната от Красиной частенько поступали кругленькие суммы, которые скорее вызывали у Софьи Васильевны еще большее презрение, - это же надо, откупаться от родного человека!.. А оказалось, что дочь Евгении Владимировны - знаменитая писательница Витковская! Ее романами Софья Васильевна зачитывалась, коротая ночи на работе. Она искренне считала автора этих книг хорошим и справедливым человеком, а на деле оказалось, что ненавистная Красина и Витковская - одно и то же лицо! Выпроводив настырного лейтенанта, Софья Васильевна брезгливо выбросила недочитанный роман в мусорное ведро. Вот ведь как бывает, - пишет человек одно, а на деле сам хуже любого негодяя из книжки!
  Так значит, и поделом ей. Бог все видит. Правда, судя по документам, у Красиной была еще одна дочь, - младшая. Но ее Софья Васильевна видела всего однажды, когда та оформляла бумаги для интерната. Поговаривали, что она вышла замуж и уехала из России. Вот так и осталась несчастная Евгения Владимировна одинокой и брошенной при живых-то детях. Королева Лир! Лейтенанта к Красиной она, конечно же, не пустила, потому что Евгения Владимировна в последнее время стала совсем плоха, и новость, принесенная из столицы могла совершенно доконать старушку. Хватит на сегодня и одной смерти.
  Софья Васильевна достала из кармана халата телефон.
  - Алло, Сашенька, как вы там?
  - Привет, мамуль! - услышала она звонкий голос дочери. - У нас все замечательно. Правда Пашка сегодня в саду отличился.
  - Что он опять натворил?
  - Представляешь, он на пару с Костиком Смирновым вытащил сачком из аквариума всех рыбок и покрасил их гуашью! - она весело расхохоталась в трубку. - Говорит, что "карасики" были некрасивыми, а они решили проявить художественные способности и помочь бедным рыбкам стать разноцветными.
  - Вот обормот! - воскликнула Софья Васильевна. - И что? Подохли карасики?
  - Не все, мамуль, только двое. Теперь придется мне в группу новый аквариум покупать.
  - Не расстраивайся, дочь, что-нибудь придумаем.
  - Я и не расстраиваюсь, наоборот, - в семье художник растет, это же здорово! А как у тебя дела?
  - Сегодня, как обычно, спокойно, без перемен, - она не решилась рассказывать дочери о произошедшем сегодня, - Вот, сейчас чайку попью и спать. Ладно, спокойной ночи, Пашку поцелуй. Завтра после смены заскочу к вам.
  - Хорошо, мамуль. Я тебя люблю!
  Софья Васильевна нажала "отбой" и улыбнувшись покачала головой, - ну, Пашка, ну, хулиган! И все же как же хорошо, что у нее такая замечательная семья: дочь, зять и внук! Какое счастье знать, что ты нужна и любима! Она, как никто другой, понимала и ценила это.
  Софья Васильевна заварила себе большую чашку чая, выдавила в нее добрую половинку лимона и достала из холодильника завернутые в фольгу бутерброды. Затем она включила старенький телевизор и прилегла на кушетку. Начинался ее любимый сериал.
  ...Тяжелая скрипучая дверь подъезда открылась беспрепятственно. Видимо здесь ее никогда и не запирали. Да и зачем? Что здесь можно украсть? Клизму? Градусники? Или застиранные до дыр пеленки? Не было здесь и охраны. Кому надо охранять это смрадное кладбище живых мертвецов...
  Человек бесшумно вбежал по щербатой лестнице на второй этаж. Там, возле приоткрытой двери стоял стол, на котором горела тусклая лампочка и лежал толстый журнал в клеенчатой обложке. Человек замер на месте, - до него долетели чьи-то голоса. Но, прислушавшись повнимательнее, он понял, - телевизор. Подойдя к столу, человек быстро пролистал мелко исписанные страницы.
  В какой-то момент Софье Васильевне показалось, что в коридоре кто-то ходит. Неужели опять Лидия Семеновна проснулась? Она нехотя отложила недоеденный бутерброд, вставила ноги в мягкие тапочки, вышла из сестринской и замерла от удивления. Возле стола стояла странная фигура, одетая в черный плащ.
  - Добрый вечер. Вы кто? Что вы здесь делаете? - спросила Софья Васильевна.
  Человек вздрогнул от неожиданности и поднял глаза. И в этих темных глазах она вдруг увидела бездну. Животный страх приковал ее к месту, не давая ни пошевелиться, ни закричать. Не говоря ни слова человек двинулся к ней. Секунда, - и на шее Софьи Васильевны сомкнулись сильные безжалостные ладони. Надорванное горло издало запоздалый хриплый стон, и наступила темнота...
  
  
  ***
  
  Последний светофор перед выездом из города прямо перед его носом, переключился на красный. Пользуясь временной остановкой, Макс отогнул солнцезащитный козырек и нашарил в бардачке темные очки. Стекла их оказались безнадежно заляпанными чем-то жирным, но он все равно предпочел их ослепительному солнечному свету. Он кое-как изловчился и повозюкал по ним кончиком рубашки, - вроде, помогло. Резкий гудок сзади заставил его отвлечься и надавить на газ.
  Сегодня путь его лежал в деревню Донцы, Владимирской области. Оказалось, что Илья Денисович Титов, - преданный друг и поклонник погибшей Витковской, - уже несколько дней, как находится в своем законном отпуске, о чем Королеву сообщила его мать. Сам же Илья Денисович постоянно находился вне зоны действия сети, а допросить его было просто необходимо. Той информации, что удалось собрать на данный момент было явно недостаточно, чтобы сделать какие-либо выводы.
  
  Ромка Егоров сегодня появился на работе с красными от недосыпа глазами. Вчерашняя его поездка в Кудринск оказалась почти бесполезной. Оказалось, что мать погибшей Карины, - Евгения Владимировна, несколько лет назад перенесла обширный инсульт и на сегодняшний день пребывает в доме престарелых.
  - Но ты хоть поговорил с ней?
  - Я бы поговорил, если бы она могла разговаривать. Дежурная медсестра сказала мне, что Красина после удара лишилась языка, - Егоров безнадежно махнул рукой.
  - Рома, даже тебе должно быть известно, что такие люди зачастую сохраняют разум. Надо было хотя бы попытаться! - с раздражением парировал Королев.
  - Максим Викторович, но меня к ней даже не пустили! - оправдывался тот, - Пока я все выяснил, пока нашел нужный адрес, - уже ночь была. Там дежурная - натуральная мегера, цербер в юбке! Она обмолвилась, что старшая дочь иногда навещала мать, а также периодически переводила на счет интерната солидные денежные суммы. Но больше она ничего не знает. Кстати то, что Красина и Витковская - одно лицо, для нее было новостью, причем, как мне показалось, не самой приятной.
  - Очень убедительно, старший лейтенант! - фыркнул Королев, - Не бывать тебе генералом, Егоров, ох, не бывать! А сестра Витковской, наверное, улетела на седьмой спутник Юпитера?
  - Не, - помотал головой Егоров, - Не так далеко. Ксения Алексеевна Красина в две тысячи двенадцатом году вышла замуж и отбыла в Канаду. Сейчас проживает в городе Ванкувер.
  - Ни фига себе! - присвистнул Березин. - Нормально! Сдали, значит, дочурки мать в приют, а сами пятки насалили и в путь?! Одна - в Москву, а другая вообще за океан подалась. И что теперь? Посылать официальный запрос в Канаду?
  - Надо будет - пошлем, - мрачно отозвался Макс. - Но почему-то я думаю, что эта дама очень скоро сама прибудет на родину. Смерть Витковской уже сегодня на первых полосах.
  - Имеешь в виду наследство? - прищурился Лешка.
  - А ты догадливый, майор Березин, - кивнул Королев, - Здесь ведь речь-то идет не о копейках каких-нибудь. Даже если она не нуждается, - мимо таких денег пройти сложно.
  - Все равно, надо бы ей сообщить.
  - Сообщим.
  - Тебе звонил Погодин?
  - Звонил, - кивнул Макс, - Он утверждает, что Витковская умерла никак не позднее часа сорока пяти. А это значит, что человек, которого видела свидетельница-собачница, вряд ли мог иметь отношение к убийству. И тем не менее, его необходимо найти, - он вполне мог что-то или кого-то видеть.
  Ладно, рекогносцировка меняется. Ты, Егоров, остаешься в конторе и обзваниваешь таксопарки, - все равно толку от тебя, как от шпаргалки после экзамена. Ты, Вовка, отправляйся-ка опять в славный город Кудринск и попробуй все-таки пообщаться с матерью убитой. И еще. Пробегись по бывшим соседям Красиных. Что-то мне подсказывает, что там можно узнать много интересного, - он бросил красноречивый взгляд на Егорова, и тот виновато опустил глаза, - Ну а на тебе, Леха, как и договаривались, "Синий попугай". Свяжись с Романовой, пусть она введет тебя в курс дела.
  - А ты, майор, будешь осуществлять общее руководство? - ехидно поинтересовался Березин.
  - Если бы! Я тоже - в область, хочу побеседовать с Титовым. Все, ребятки, по коням!
  
  Деревня Донцы раскинулась на берегу маленькой речушки Лоботь, больше напоминающей широкий, заросший рогозом, ручей. Вдоль ухабистой песчаной дороги стояло десятка два домов. В палисадниках доцветали хризантемы, георгины и безвременники. По частоколу прохаживался худющий рыжий кот с рваным ухом и кривым, как погнутая проволока, хвостом.
  Улица была пуста, и только в самом ее конце дородная тетка в вязаной шапке и ярко-красных галошах не по размеру, сидела на лавочке и лузгала семечки, которые то и дело выуживала из кармана полинявшей куртки. Рядом с ней, прямо на сырой земле, примостился большой, косматый, грозного вида пес.
  - Здравствуйте, - Королев вышел из машины и направился к ней.
  Пес привстал и едва слышно зарычал.
  - Цыц, Дунай! - прикрикнула на него тетка, и тот послушно уложил свою огромную, как котелок, голову обратно на лапы.
  - Ну, здорово, коль не шутишь! - тетка хитро прищурилась и с интересом разглядывала незваного гостя. - Ищешь кого, или заблудился?
  - Ищу, - признался тот. - Мне нужен Титов Илья Денисович.
  - А, Илюха, - тетка смачно сплюнула, и шелуха градом осыпала подол ее широкой юбки. - Так это тебе на вышварку надо чапать.
  - Куда, простите?
  - На выш-вар-ку, - повторила тетка по слогам и зашлась хриплым смехом, глядя на ничего не понимающего Королева. - Вот ведь, городские! Одно слово - темень! Глянь, вот сама деревня, - пустилась она в разъяснения, размахивая руками, - а там, в стороне за леском, еще несколько домов есть. Их как бы вышвырнули с главной улицы, от того и название - вышварка. Теперь понял?
  Макс глупо кивнул.
  - А проехать туда как?
  - А никак, - тетка забросила за щеку очередную пригоршню семечек, - Туда и летом-то из-за болота только на тракторе пробраться можно, а осенью и вовсе не пролезть.
  - И что теперь делать?
  - Вот ты - чудак человек! - презрительно хмыкнула собеседница, - Оставляй машину здесь и - вперед. Там через воду клади есть, а потом - нормально, сухо. Но если хочешь, сапоги тебе могу дать. Меня, кстати, Роза Петровна зовут.
  - Хочу, - согласился Королев с тоской глядя на свои новые ботинки. - Если надо, я заплачу.
  - Надо-то оно надо, - согласилась Роза Петровна. - А я и за машиной твоей пригляжу.
  Макс достал бумажник и протянул ей сто рублей. Бумажка моментально исчезла в бездонных карманах куртки, а любительница семечек ловко подхватилась и исчезла за калиткой. Пес послушно порысил вслед за хозяйкой. Через пару минут она вновь появилась и притащила для Макса большущие кирзовые сапоги со смятыми задниками.
  - Надевай! - скомандовала она. - Илюхин дом третий от болота по правую руку. Не ошибешься, он сейчас на вышварке один обретается.
  Королев запер машину и отправился к перелеску. Воздух был прозрачный и, несмотря на солнце, холодный. Терпко пахло яблоками, дымом и опавшей листвой. Клади, ведущие через болото, почти целиком были залиты водой, - сапоги пришлись, как нельзя кстати, несмотря на то, что левый безбожно натирал пятку.
  Возле нужного ему дома Королев заметил огромный, заляпанный дорожной грязью, внедорожник. Интересно, как это он сюда умудрился заехать? Перегнувшись через невысокий заборчик Королев громко позвал:
  - Илья Денисович! Вы дома?
  Через минуту дверь со скрипом отворилась, и он увидел на пороге хозяина. Он был высокий, большой и неуклюжий, как медведь. Несмотря на молодость, в его черных волосах и густой щетине, покрывшей подбородок, уже проглядывала седина. В одной его руке был зажат нож, вымазанный чем-то черным. Медведь близоруко сощурил глаза и, не торопясь, сошел с крыльца.
  - Я - Илья Денисович. Вас из редакции прислали?
  И сам хозяин, и его голос, - глубокий и рокочущий, - показались Королеву смутно знакомыми. Где же он мог его видеть?
  - Нет, не из редакции, - Макс достал и предъявил удостоверение.
  - О-го! - удивленно протянул Титов, но никаких признаков волнения или замешательства не обнаружил, - Ну, проходите. Только сапоги снаружи скиньте, а то я вчера только полы помыл.
  В сенях обнаружились дырявые ведра, числом три штуки, запыленный сундук с ручками-кольцами по бокам, медный, начищенный до блеска, самовар и огромная плетеная корзина на ремне, ко дну которой прилипли мелкие ветки, хвоинки и желтые березовые листочки. С потолка, задевая голову, свешивались сухие пучки зверобоя, полыни и еще какой-то душистой травы. Макс с упоением вдыхал запахи деревенского дома, - запахи старого дерева, близкого леса, преющей листвы, грибов, натопленной печки...
  Титов дернул тяжелую, обитую войлоком, дверь и шагнул через высокий порог.
  - Заходите, - пригласил он, - Только закройте за собой, чтоб тепло не ушло. Тапки надевайте!
  Макс послушно сунул ноги в предложенные войлочные тапочки, показавшиеся после корявых "кирзачей" мягкими и очень удобными, и прошел вслед за хозяином.
  Обстановка в единственной комнате была спартанской: старая широкая железная кровать с шишечками, застеленная застиранным байковым одеялом, пара кресел, трехстворчатый шкаф с потемневшим от времени зеркалом, большой круглый стол, несколько разнокалиберных стульев, а у правой стены - огромная беленая русская печь. Прямо посреди комнаты, на полу, расположился огромный кривой алюминиевый таз, до верху наполненный грибами, и высокая кастрюля с закопченными боками.
  - Я сегодня утром в лес ходил. После дождя маслят - пропасть! Но чистить - с ума сойдешь, теперь руки неделю не отмыть, - словно оправдываясь, сказал Титов.
  Он поморщился, взглянув на свои черные ладони и бросил нож в кастрюльку.
  - Располагайтесь. Могу предложить чаю со смородиновым листом. Хотите?
  - Хочу, - кивнул Макс, усаживаясь на стул с протертой обивкой и потирая озябшие ладони.
  Хозяин отправился на кухню, где тут же загремел посудой.
  - Сколько сахара, майор? - крикнул он оттуда.
  - Две ложки.
  - Вот, угощайтесь, - Титов поставил на стол две большие кружки и неловко пристроился напротив.
  Под его весом шаткая табуретка жалобно скрипнула и покосилась. Он выудил из нагрудного кармана дорогие очки в тонкой металлической оправе и привычным жестом нацепил их на нос. И тут Макс вспомнил, где он его видел.
  - Простите, Илья Денисович, а не вы ли тот самый Титов? Ну, "Черная дыра", "Зона отчуждения", "Девять с половиной дней", - это же все ваши работы?
  Документальные фильмы Титова были гвоздем центральных каналов, их смотрели все от мала до велика и все они имели очень большой резонанс. Много лет назад Титов начал свою карьеру, работая стрингером в горячих точках, а в последствии продолжил карьеру, как режиссер.
  Медведь заметно смутился и неловко кивнул.
  - Ну, да, я тот самый Титов, майор. Но сейчас я в отпуске, и не думаю, что вы приехали только затем, чтобы взглянуть на меня. Я все-таки не Бред Питт.
  - Нет, Илья Денисович. Я звонил вам, но у вас телефон вне зоны, - не решаясь перейти к самому главному, проговорил Королев.
  - Ну да, здесь со связью - беда. Но мне от этого только плюс, - улыбнулся Титов, - Давайте к делу. Я так понимаю, что раз вы сюда приехали, то случилось что-то из ряда вон?
  - Случилось. Вчера в своей квартире была убита Карина Алексеевна Красина, она же - Витковская.
  Королев увидел, как вытянулось и моментально посерело лицо Титова, а рука, державшая чашку дрогнула и оттуда выплеснулась на клеенку неприличная желтая лужица.
  - Кто - убита? - севшим голосом переспросил он. - Карина?
  - Да. Сейчас, наверное, глупо говорить о том, как я вам соболезную. Вы ведь были не чужими людьми?
  - Нет. Не чужими.
  - Как это произошло? - наконец спросил он после весьма значительной паузы.
  - Тело было обнаружено в ее квартире. Карина была жестоко избита, а затем задушена. Из ее квартиры пропали компьютер и мобильный телефон.
  - Так это было ограбление?
  - Кроме ноутбука и сотового ничего не взяли, - пожал плечами Максим, - Хотя деньги и драгоценности лежали на видном месте.
  Лицо Титова на секунду исказилось, он уронил голову в ладони и застонал. Затем он встал и отошел к окну, в которое билась ветка калины, - алые глянцевые ягоды и темно-зеленые резные листья.
  - Слышь, майор, а у тебя сигареты есть? - спросил, наконец, Титов, без спроса переходя на "ты".
  - Есть, - кивнул тот.
  - Давай-ка выйдем на крыльцо.
  Они присели на скрипучих деревянных ступенях и закурили.
  - Представляешь, я уже два месяца, как бросил. Думал, что больше никогда не захочется, - проговорил Титов, жадно затягиваясь и выпуская в прозрачный воздух тонкую струйку дыма, - Так что ты хотел узнать, Максим Викторович?
  - Все, Илья Денисович. Для начала расскажите мне где вы были в ночь с шестнадцатого на семнадцатое сентября?
  Титов невесело усмехнулся и неинтеллигентно шмыгнул носом.
  - Алиби проверяешь? Грамотно. Знаешь, я, получается, везунчик. Все дни сижу здесь один, как монах-отшельник. Даже к автолавке не выхожу, - привожу все из Москвы. Откуда бы у меня алиби? Но вот как раз в тот вечер ко мне на огонек заглянул дядя Коля.
  - Дядя Коля? Это кто такой?
  - О! Это местная знаменитость. Николай Семеныч Липатов, - печник от Бога! Он единственный на всю нашу округу. Как кто дом строит, - да не новодел дощатый, а избу бревенчатую, добротную, так непременно Семеныча зовут. Ведь настоящую русскую печь сложить - целая наука. Хороший он мужик, умный, работящий, вот только в последнее время народ все больше с ним водкой расплачивается, - Титов горько вздохнул, - Еще хорошо, что его жена в ежовых рукавицах держит, иначе уже давно спился бы. В тот вечер пришел он ко мне часов эдак в восемь, принес с собой бутылку самогона. Я от выпивки отказался, так мы с ним чаи гоняли, в шахматы партию сыграли, разговоры разговаривали.
  - А когда ушел?
  - Да уж далеко за полночь было. Дядя Коля мужик умный, начитанный, на все свое мнение имеет, поспорить любит. А здесь, в Донцах, когда сезон заканчивается, ему и поговорить-то не с кем. Вот и приходит ко мне, когда я приезжаю. Если хочешь, можешь проверить. Липатовы на деревне в предпоследнем от дороги доме живут. Такая изба с белыми резными наличниками и петушком на крыше. Не перепутаешь. А если дядя Коля на работе, то поговори с Валентиной Егоровной, с женой его.
  - Хорошо, я понял. Давай дальше. Где вы познакомились с Кариной?
  - Учились мы вместе. Я ее еще на первом курсе заметил. Ухаживать начал. Ну, там, цветы дарил, в кино, в театр приглашал, - он неловко помахал своей широченной ладонью с растопыренными пальцами, - У нее была такая улыбка... Как будто бы она знает что-то такое, что никогда и никто кроме нее не узнает. Как у Джоконды. А еще - грусть и боль в глазах. Этого никто не замечал, все вокруг были уверены, что она очень сильный и самоуверенный человек. Но я всегда догадывался, что это всего лишь на всего - ширма. Кара всегда была для меня загадкой. Знаешь, как болотный огонек, - вроде и есть он, а руками не потрогаешь.
  - Вы любили ее?
  - Наверное, когда-то любил... - он резко затушил сигарету о ступеньку, бросил ее в ржавую консервную банку под крыльцом, и тут же прикурил новую, - Черт! Я даже не знаю, как объяснить! Кара была очень несчастным человеком. Казалось, что она вся такая самостоятельная, уверенная в себе, но на самом деле это было не так. Поначалу я был безумно влюблен в нее. Но она была холодной, равнодушной, даже жестокой. И тогда мне стало интересно, если ты понимаешь, о чем я. Упрямство, что ли?.. - он махнул рукой и стальной столбик пепла упал на его джинсовое колено.
  - Мой коллега общался с Яной Стрельниковой. Она рассказала, что вы с Кариной были друзьями. Это правда?
  - С Яной? - он недоуменно поднял брови, словно очнувшись, - А при чем тут она?
  - Именно Яна Станиславовна обнаружила Карину в ее квартире.
  - Кошмар...- Илья зажмурился и помотал головой, - Я раньше часто видел смерть. Наверное, даже слишком часто. Но привыкнуть к ней невозможно.
  - Так вы дружили с Витковской? - вернул его к теме разговора Королев.
  - Да, это так.
  - И тебя устроила роль друга?
  - А что бы ты сделал, майор? Конечно, я мог бы исчезнуть из ее жизни, вычеркнуть, забыть. Но почему-то мне всегда казалось, что Кара нуждается в помощи и защите.
  - В защите? Ей что, угрожали?
  - Да, не в этом дело, - досадливо поморщился Титов, - Я даже не знаю, как это объяснить. Внешне она была такая независимая, гордая, уверенная в себе. Но под этой оболочкой всегда скрывалась маленькая, одинокая, беззащитная девочка. Если бы я ушел, это было бы равноценно предательству. Поэтому я остался рядом. Не в ее жизни, а рядом, понимаешь?
  - Стараюсь. Скажи, ты спал с ней?
  Титов пристально взглянул Максу в глаза.
  - Нет, никогда. Но убей меня, - не могу понять, как эта информация может помочь тебе найти того, кто убил Кару, - сказал он наконец.
  - Когда вы виделись последний раз?
  - Шесть дней назад. Я как раз вернулся после очередной командировки, и вечером того же дня заехал к ней. Мне показалось, что она обрадовалась тому, что я приехал.
  Королев сверился со своими записями. Выходило, что Титов приехал к Витковской вечером после той самой презентации.
  - Илья Денисович, а ты уверен, что встреча состоялась именно одиннадцатого сентября? Ничего не путаешь?
  - Нет, не путаю. Я приехал около десяти вечера. Кара была еще при параде, - только что вернулась с какого-то официального мероприятия.
  - Вы договаривались о встрече заранее?
  - Нет, я приехал без предупреждения.
  - Как же так? А если бы ее не оказалось дома?
  - Не оказалось, - поехал бы домой, - Титов пожал плечами, - Я просто проезжал мимо, и решил заглянуть.
  - Ее поведение в тот вечер тебе не показалось странным?
  Титов на минуту задумался.
  - Пожалуй, ты прав, майор. Она была совершенно не похожа на себя, постоянно курила, пила кофе, да и глаза у нее были какие-то лихорадочные... А когда я собрался уходить, она вдруг спросила меня, может ли она рассчитывать на мою помощь. Это было как-то уж совсем необычно.
  - И в чем ты должен был ей помочь?
  - Понятия не имею, она так ничего и не объяснила.
  - И ты даже не спросил? - удивился Максим.
  - Нет, это все равно было бы бесполезно. Она всегда была такой, словно отгороженной от мира какой-то глухой непроглядной стеной. И только она сама могла решать, кому дать заглянуть за эту стену, а кому нет. Мне это так и не удалось...
  - Но хоть что-то она говорила в тот вечер? Или вы просто сидели и смотрели друг на друга все это время? Может...
  - Я же уже сказал тебе, майор, что никогда не спал с Кариной, - раздраженно проговорил Илья.
  - Я не об этом, - отмахнулся Королев, - Может быть, она упомянула кого-нибудь в разговоре, намекнула на что-то?
  - Если честно, то в тот вечер в основном говорил я. Рассказывал ей о своей командировке, о том, что ухожу в отпуск, о том, что хочу уехать сюда, в Донцы. Карина слушала, кивала, но у меня было четкое ощущение того, что мыслями она где-то далеко, и даже вряд ли слышит меня. Наверное, со стороны это все напоминало театр одного актера. Я тогда почему-то решил, что она влюбилась.
  - Такое могло быть?
  Титов довольно равнодушно пожал своими мощными плечами.
  - А почему - нет? Могло.
  - Прости, что задаю тебе этот вопрос: ты ревновал?
  - Господь с тобой, майор! - отозвался Титов, и, как показалось Королеву, вполне искренне. - Я уже давно не питал никаких иллюзий в отношении Карины. Мы были просто добрыми друзьями. Хотя не буду врать, наверное, мне было бы неприятно увидеть человека, которому удалось завоевать ее. Всегда неприятно осознавать себя побежденным. Но если бы это был достойный человек, то я первым пожелал бы им счастья, - он сильно затянулся и усмехнулся, - Даже самому тошно говорить тебе все это, - слишком уж высокопарно все звучит. Ладно, мы не об этом. Короче, в тот вечер я провел у нее пару часов и уехал. А на следующий день я уже был здесь.
  - Почему ты уехал именно сюда? - полюбопытствовал Макс.
  - А куда мне надо было уехать? На моря-океаны? Знаешь, Максим Викторович, у меня работа такая, - все время в разъездах. Мне эти паровозы-самолеты уже просто осточертели, хочется покоя.
  - Семью завести не пробовал?
  - Ты так говоришь - "завести", даже смешно! Жениться просто так, - "лишь бы было" - глупо и пошло, а своего человека, с которым захотелось бы дышать в унисон, встретить еще не довелось. Работа у меня такая, что не до свиданий. Если и выпадает пара свободных дней, то я всем этим клубам-ресторанам предпочитаю Донцы. Знаешь, как здесь тихо, майор? Особенно сейчас, осенью. Слышно, как паук в углу сети плетет, как сверчок за печкой поет, как дождь шелестит...
  - Знаю, - согласно кивнул Королев, - У нас тоже дом есть в деревне. В Мещере, слыхал?
  - Слыхал. Почти соседи. Мне эта хибара от бабки по отцу досталась. Мама не любит здесь бывать, она у меня городская, - Титов широко улыбнулся. - А вот мне здесь хорошо, - душа не болит. Да и телефон здесь не принимает. Вернее, не так. Я-то позвонить могу, для этого надо полкилометра в сторону поля пройти. А вот меня достать - фокус посложнее. Я на всякий случай своему оператору адрес оставляю. Если что-то срочное, можно приехать. Я поэтому-то и подумал сначала, что ты от Михалыча. А тут - вон оно что...
  Лицо его вновь омрачилось, а на лбу залегла глубокая поперечная морщина.
  - Ладно, я сейчас соберу вещи, приберу избу и - в Москву.
  - Слушай, а как ты сюда заезжаешь-то? - не удержался от вопроса Макс, - Мне твоя соседка, Роза Петровна, сказала, что через болото можно только пешком.
  - Из деревни - да, но я задворками, через поле и лес. Это дольше, крюк почти пять километров, но подъезжаю прямо к дому. Удобно.
  - Удобно, - кивнул Макс.
  Они опять помолчали, слушая, как ветер шевелит пушистые верхушки высоких сосен, стволы которых в закатном солнце стали ярко-красными. В лесу раздался стук дятла.
  - Как там Яна? - неожиданно спросил Илья.
  - Нормально. Хотя по началу ей пришлось не сладко. Насколько я знаю, она в последние дни она болела.
  - Болела? Что-то серьезное?
  - Вроде, грипп. Ну, там, температура, кашель и прочие "радости".
  Титов понимающе хмыкнул, словно соглашаясь с тем, что именно перечисленные Королевым симптомы действительно являются радостью.
  - Ты найди его, майор, найди обязательно! - тихим голосом проговорил Титов. - А если будет нужна моя помощь, - звони в любое время. Я две недели в отпуске, так что можешь на меня рассчитывать. Договорились?
  - Договорились, - пообещал Королев.
  Он встал, пожал большую черную мозолистую ладонь, и оставив полупустую пачку сигарет на крыльце, не оглядываясь, пошел к болоту.
  
  
  
  ***
  
  
  
  
  Издательство "Синий попугай" расположилось в районе Киевской, заняв два этажа в новеньком, сияющем большими зеркальными окнами, бизнес-центре. Получив пропуск, Березин направился к лифтам, прозрачные кабинки которых бесшумно скользили вверх и вниз со скоростью межзвездных кораблей. Чувствуя себя астронавтом, Березин покинув шаттл на двадцать первом этаже и оказался в просторном холле. Под ногами лежал светлый мягкий ковролин, а в воздухе приятно пахло свежезаваренным кофе.
  У стены стояла большая фотография Карины Витковской с широкой траурной лентой по углу. Какие-то мужичонки в синих рабочих комбинезонах прилаживали рядом с ней пышные венки. Рядом стояли две девушки. Одна из них - невысокая, стройная, с аккуратно-подстриженными темными волосами и одетая в черный брючный костюм и темную шелковую водолазку, держала в руках тонкую папку и мобильный телефон, вторая - кругленькая, с пышной русой косой, в темно-синем платье с длинной широкой юбкой в пол.
  - Как красиво, Юлия Сергеевна! Венки - просто шикарные, - подобострастно восклицала пухленькая.
  - Много ты понимаешь, Света! - презрительно фыркнула темноволосая, - Мы же договаривались по телефону, что венки должны были быть больше! - возмущенно продолжала она обращаясь к рабочим.
  У нее был хорошо поставленный, глубокий голос и прекрасная дикция. Безупречный макияж, правильные черты лица, со вкусом подобранная одежда, но во всем ее облике чувствовалось что-то жесткое, механическое.
  - А где живые цветы? Вы должны были доставить еще букет из сорока роз. Где он?!
  - В машине остался. Я сейчас принесу, - пропыхтел один из рабочих.
  - Надо было сразу. Где у нас свечи? Светлана, принеси немедленно!
  Девушка с косой кивнула и, нелепо подхватив юбку, почти бегом направилась в другой конец коридора. А "начальница", как про себя окрестил ее Березин, развернулась на тонких каблуках и почти нос к носу столкнулась с Алексеем.
  - Господи, нельзя же так подкрадываться! - гневно воскликнула она. - Вы кто такой?
  - Здравствуйте. Романова Юлия Сергеевна?
  - Да, это я.
  - Я вам звонил утром, меня зовут Березин Алексей Дмитриевич, - представился он, доставая удостоверение.
  - Ах, да, полиция, - она устало закатила глаза, - Простите, я сегодня совсем замоталась. Здесь нам вряд ли дадут поговорить, давайте пройдем ко мне в кабинет. Света! - крикнула она бегущей навстречу девице, которая прижимала к своему объемистому бюсту несколько свечей и помятый спичечный коробок.
  - Да, Юлия Сергеевна, - задыхаясь проговорила та, глядя на Романову преданными собачьими глазами, - Я принесла свечи. Что-то еще?
  - Значит так. Мне необходимо отойти, остаешься за главную. Проследи, чтобы все было сделано, как положено, а потом расплатись. Счет занесешь мне, я все проверю, а потом отправлю в бухгалтерию. Ты все поняла?
  - Поняла, - Света так энергично кивнула, что ее слегка растрепавшаяся коса переметнулась через плечо, - Не волнуйтесь, Юлия Сергеевна, я все сделаю!
  - Я на тебя рассчитываю. Пойдемте, - кивнула она Березину.
  В кабинете у Романовой было как-то неуютно, несмотря на то, что все содержалось в почти образцовом порядке. Через открытое настежь окно влетали отдаленные звуки улицы, а ветер своими легкими пальцами с легким шорохом перебирал пластиковые жалюзи. Березин невольно передернул плечами, - после теплого холла здесь было, мягко говоря, свежо.
  - Ух, как вас подчиненные уважают, - иронически улыбнулся Алексей. - Летают, как на метле!
  Вместо ответа Юлия Сергеевна одарила его холодным, неприязненным взглядом. "А барышня явно не дура, уловила сарказм! Что ж, посмотрим, кто ты на самом деле!" - подумал про себя Березин.
  - Присаживайтесь, - пригласила Романова, указывая на широкое кожаное кресло.
  Сама же она устроилась на высоком крутящемся стуле возле рабочего стола.
  - Что вы хотели узнать? Но предупреждаю, что у меня не так много времени, - она демонстративно взглянула на запястье, на котором красовались часы фирмы "Charmex" на широком кожаном ремешке.
  - Думаю, что мы все успеем, - проговорил Березин, старательно скрывая усмешку.
  Яна была права, - Романова истинный образец современной бизнесвумен. Деловитость, компетентность, осведомленность, работоспособность, граничащая с одержимостью, и - почти полное отсутствие того, что делает женщину женщиной.
  - Юлия Сергеевна, насколько я знаю, именно вы были пресс-секретарем Карины Витковской?
  - Да, вы правильно знаете, - согласно кивнула она. - Но уверяю вас, у нас были чисто деловые отношения. Личная жизнь Карины меня никоем образом не касалась.
  - С чего вы взяли, что убийство Витковской связано именно с ее личной жизнью?
  Возникла едва уловимая пауза и ему на секунду показалось, что во взгляде "железной леди" промелькнуло нечто похожее на замешательство. Впрочем, уже в следующее мгновение он вновь увидел перед собой уверенную в себе женщину.
  - А как же иначе? - Романова округлила глаза, - В "Синем попугае" ее боготворили. Ни за что не поверю, что это мог сделать кто-нибудь, имеющий отношение к издательству.
  - Неужели у Витковской не было вообще никаких конфликтов здесь? Я, например, слышал, что у нее было достаточно завистников именно из писательской среды.
  - Ах, вы об этом! - она снисходительно усмехнулась, - Вы, наверное, совершенно не знаете специфики нашей работы. Зависть, ревность, ложные слухи - обычное дело. По сути, работа успешного писателя, это тот же шоу бизнес, - конкуренция бешеная! Мы, конечно, не имеем права разглашать подобную информацию, но вам, как представителю закона, я скажу, - гонорары Карины, по сравнению с остальными нашими авторами, были очень и очень внушительными. А где большие деньги, - там и ненависть, и злоба, и вражда. Но от того, что Карину убили, ее конкурентов не станут печатать больше, да и поклонников у них тоже не прибавится. Это просто бессмысленно. Я даже скажу больше: смерть Витковской, - это дополнительная реклама! Если бы вы знали, каких денег стоит посмертное издание! А у Карины в работе было несколько книг, - я знаю это доподлинно.
  - Но ноутбук Витковской был украден...
  - Это совершенно не важно, - отмахнулась Романова, - Дело в том, что современные технологии позволяют дублировать нужную информацию и на другие носители. Существует несколько надежных способов, например... Впрочем, не буду вас загружать лишней информацией, скажу только, что мы можем иметь доступ к текстам не зависимо от наличия компьютера.
  Березин невольно передернул плечами. Цинизм и хладнокровие этой девушки привели его в замешательство. Но она, будто не замечая его реакции, продолжала.
  - В "Башне" уже полным ходом идет подготовка сценария к сериалу по книгам Витковской, а это тоже, согласитесь, не мало. Уверена, что фильм будет пользоваться безумной популярностью. Поэтому, ваше предположение лишено всякого основания.
  - Допустим, - кивнул Березин, - Давайте теперь поговорим о прошедшей одиннадцатого сентября презентации. Назовите мне людей, с которыми в тот вечер общалась Витковская.
  - А какое отношение это имеет к убийству? - удивилась Романова.
  - Есть кое-какие мысли, - уклончиво ответил Алексей. - Так что вы можете сказать?
  - Ничего особенного, - Юлия повела плечами, - Обычное, можно сказать, рядовое мероприятие. Мы такие проводим довольно часто. После протокольной части всегда планируется банкет с легкими закусками, вином, шампанским. На таких встречах лучше всего завязываются полезные знакомства, потому что в неформальной обстановке люди легче идут на контакт.
  - Много народу было приглашено в это раз?
  - Прилично. Сейчас точную цифру сказать не смогу, но что-то в районе пятидесяти-шестидесяти человек.
  - О-го! - присвистнул Алексей. - А как в тот вечер вела себя погибшая?
  - Разговаривала со знакомыми, давала интервью, общалась с поклонниками, подписывала книги, - все, как всегда. Мы, обычно, даем пригласительные на две персоны, и в этот раз Витковская явилась со своей подругой. Кажется, ее зовут Яна. Вот ей, судя по всему, было довольно скучно, - Романова холодно усмехнулась, - она, на мой взгляд, девушка недалекая.
  Березин мысленно поморщился, - ему Яна Стрельникова понравилась, и уж ни в коем случае, он не мог бы ее охарактеризовать, как человека "недалекого".
  - А вот Витковская была нарасхват. Единственное, чего она терпеть не могла, это разного рода фотосессии, и всегда отказывалась позировать перед камерами. Кстати говоря, она даже не дала свое согласие на то, чтобы помещать ее снимок на обложках ее книг.
  - Странно.
  - Авторы - люди не совсем обычные, с причудами, и у каждого есть свои тараканы в голове. Кстати говоря у Витковской тараканов этих было не так уж и много. Мы здесь с пониманием относились к этой ее фобии, ну не любит человек фотографироваться, - что в этом такого?
  - Вам виднее, но вы продолжайте, Юлия Сергеевна.
  - Когда приехал Поспелов, - это генеральный продюсер кинокомпании "Башня", мы вышли в холл и провели короткие переговоры. Сразу после этого Карина пожаловалась на усталость и уехала.
  - А после этого вечера вы общались?
  - К сожалению, только по телефону. Мы должны были в ближайшее время еще раз встретиться с Витольдом Андреевичем Поспеловым, - это генеральный продюсер кинокомпании "Башня". Но Карина постоянно отказывалась, ссылаясь на занятость. Но в тот вечер, одиннадцатого числа, встреча наконец-то состоялась, правда договор мы тогда так и не подписали. И опять из-за Карины. Вы знаете, она была совершенно неприспособленным и неделовым человеком. Приходилось в буквально смысле везде водить ее за руку. Я довольно давно работаю в этом бизнесе, и это дает мне право сделать некоторые выводы. Так вот, чем гениальнее человек, чем больше его талант, тем беспомощнее он в обычной жизни. Пример тому - Карина, - она осуждающе покачала головой.
  - Зато вы, как я смотрю, очень и очень приспособленная женщина, - усмехнулся Алексей.
  - Что, простите? - она слегка приподняла тонкие брови.
  - Да так, ничего. Скажите, Юлия Сергеевна, вам лично было сложно работать с Витковской?
  - Карина была выдающейся писательницей, если вы об этом, и работать с ней было для меня большой честью и привилегией. Но она не была простым человеком. Ведь для того, чтобы книга нашла своего читателя, не достаточно только написать. Важно уметь подать и продать ее. А Карина напоминала мне упрямого ребенка: фотосессия - да, ни за что! Ток-шоу - ни в коем случае! И все в таком духе. Через какое-то время смогла приспособиться к ее характеру и причудам, но время от времени меня это раздражало. Однако, я уже об этом упоминала.
  - Может быть она кого-то боялась?
  - Карина? Боялась? Нет, не думаю. С чего это вдруг она стала бы кого-то боятся? Мне кажется, что все это было не больше, чем прихотью и капризами.
  - Я понял, Юлия Сергеевна. Мне нужен список всех людей, присутствовавших на той презентации. И желательно, с максимально подробными характеристиками.
  - Не понимаю, чем вам может это помочь.
  - А давайте каждый будет делать свою работу, Юлия Сергеевна, вы - свою, а я - свою. Договорились? - проговорил Алексей, теряя терпение.
  На секунду она задумалась и побарабанила пальцам по полированной поверхности стола, потом пристально взглянула на него, затем на часы.
  - Алексей Дмитриевич, а давайте сделаем так. Я постараюсь сегодня же вечером поднять свои записи. Как только перечень будет готов, я отправлю его вам на электронную почту.
  - Хорошо, - согласился Березин. - Тогда следующий вопрос. Кто теперь наследует авторские права Витковской?
  - Ее ближайшие родственники, я думаю, - пожала плечами Романова, - Это, конечно, в том случае, если она не составила завещания, в чем я лично сильно сомневаюсь. Издержки на похороны и панихиду издательство, естественно, возьмет на себя. Кстати, а когда отдадут... - она слегка замялась, - тело? Нам необходимо определиться с датой, думаю, что на проводы придет огромное количество народу. Надо все как следует подготовить, организовать, вы же понимаете?
  - Понимаю, но пока ничего определенного сказать не могу. В любом случае, тело отдадут родственникам, а не вам, - язвительно добавил Березин, - А издательство и эта самая телекомпания? "Башня", кажется? Они будут что-то иметь с посмертных изданий?
  - "Синий попугай" всего месяц назад перезаключил с Витковской стандартный договор по которому мы можем печатать ее произведения еще на протяжении трех лет. С "Башней" сложнее. Насколько я знаю, они ведь так и не подписали окончательный вариант контракта. Карина все откладывала, откладывала...Жаль, конечно, что все так затормозилось. Но очень надеюсь, что и нам, и "Башне" удастся договориться с наследниками. Уверена, Голубев пойдет на многое, лишь бы приобрести права как на издание новых книг, так и на переиздание предыдущих. Столько непредвиденных хлопот, - голова кругом!
  - Да уж, вам можно только посочувствовать! И угораздило же эту Витковскую умереть так не вовремя!
  Романова подозрительно уставилась на него.
  - Юлия Сергеевна, а я могу ознакомится с контрактом Витковской?
  - Думаю, что можете, но этот вопрос не по адресу. Все документы такого уровня находятся у Голубева. Разговаривайте с ним, - ее голос стал ледяным.
  - Скажите, где мне найти вашего начальника?
  - А нигде, - злорадно отрезала Юлия, - Он вчера улетел в командировку в Кемерово. Отложить эту поездку было невозможно, она была запланирована еще полгода назад, - пояснила она, увидев недоуменный взгляд Березина.
  - Надолго?
  - Через три дня вернется.
  - Не подскажете, во сколько вылетал его самолет?
  - Ночью. Если надо, я посмотрю и скажу точно.
  - Надо, Юлия Сергеевна, - кивнул Алексей. - Обязательно надо!
  Она ловко поцокала по клавишам ноутбука длинными ноготками.
  - Ну, вот. Вылет из Шереметьево в три пятнадцать утра. А зачем вам это? - Романова вновь насторожилась.
  - Да так, на всякий случай. Ладно, Юлия Сергеевна, я, пожалуй, пойду. Но сегодня вечером жду от вас подробное письмо.
  На пороге он обернулся:
  - Скажите, а вам совсем не жаль Карину?
  Ответом был взгляд, полный замешательства и затаенного испуга. Да, не простая дама, эта Романова Юлия Сергеевна! Что-то она точно знает, но что?
  Выйдя их кабинета, Березин столкнулся с давешней пухленькой блондинкой. Ага, никак подслушивала, девочка? Что ж, будем твою любознательность использовать.
  - Ой, простите, - пробормотала она, неловко отступив назад, - А Юлия Сергеевна уже освободилась?
  - Освободилась. Скажите, вас, кажется, Светлана зовут?
  - Да, - кивнула она, испуганно глядя на него своими круглыми и желтыми, как у совенка, глазами.
  - Я - Березин Алексей Дмитриевич, майор уголовного розыска, - Мы могли бы с вами пообщаться?
  - Думаю, могли бы, - девушка облизала пересохшие губы, -Только мне сейчас надо отнести эти счета. Вы можете подождать меня этажом ниже? У нас там есть небольшое кафе.
  - Договорились! - Березин широко улыбнулся. - Буду ждать вас там, Светлана.
  
  Через несколько минут Алексей уже сидел за столиком в уютном светлом помещении. Перед ним стояло две чашки с ароматно-дымящимся кофе и тарелочка с пирожными. Он приветственно поднял руку, увидев в дверях Светлану.
  - Угощайтесь! - предложил он, когда та уселась в кресло напротив.
  - Я, вообще-то, сладкое не ем, - неуверенно проговорила она, - Мне с моей фигурой это противопоказано.
  - Что вы, Светлана! - воскликнул Алексей, подключая все сове обаяние, - Вы прекрасно выглядите.
  Он заметил, как в ответ на его комплимент пухлые щеки девушки зарделись румянцем. Она неуверенно улыбнулась:
  - Спасибо! Так о чем вы хотели со мной поговорить?
  - О вашей непосредственной начальнице.
  - Вы имеете в виду Юлию Сергеевну? - уточнила Света, осторожно откусив кусочек бисквита.
  - Угадали. Что она за человек?
  - Романова - профессионал, каких мало. Я просто удивляюсь, откуда у нее столько энергии берется! Голубев поручает ей ведущих авторов. Но в последние годы она занималась только Витковской. Карина Алексеевна была нашим самым перспективным проектом. Голубев называл ее талисманом "Синего попугая". Знаете, ей ведь много раз предлагали перейти в другие издательства, побогаче. Но она ни за что не соглашалась. Таких верных и преданных людей в нашей жизни не так много. Она так доверяла Голубеву, что даже контракты подписывала не читая. Бедная Карина! - Света грустно вздохнула, - Она была такой талантливой, такой красивой! Ее все любили...
  - И Романова тоже любила?
  Светлана внимательно посмотрела ему в глаза, словно обдумывая что-то.
  - Знаете, Алексей Дмитриевич, мне кажется, что Юлия Сергеевна вообще не способна никого любить. Она напоминает мне новый, совершенный во всех смыслах, компьютер, - бездушная машина, которая просто запрограммирована на выполнение определенной работы.
  Березин сделал неопределенный жест рукой, который мог означать все, что угодно, от "Что вы? Вы наверняка ошибаетесь!" до "Да-да, вы совершенно правы!" Пусть понимает, как хочет.
  - Хорошо, пока оставим это. А что вы можете сказать о Витковской?
  Света пожала плечами.
  - Мы с Кариной никогда не общались тесно, но она была доброй и живой. Если вы понимаете, о чем я, - добавила она.
  - Пока не очень, - задумчиво проговорил Березин, отпивая маленькими глотками кофе.
  - Хорошо, приведу пример. В прошлом году у нашего Васьки Семагина - это один из редакторов, - серьезно заболел отец. Ему требовалась срочная операция на сердце в Германии, а таких денег у него не было. Так вот Карина случайно узнала об этом и в тот же день перевела необходимую сумму на его счет. Он пытался отблагодарить ее, но она ничего с него не взяла. Теперь понимаете, о чем я?
  - Теперь, пожалуй, да.
  "Однако, тогда я не понимаю другого! Посторонним людям она помогала, а собственную мать, разбитую параличом, содержала в доме престарелых, и навещала всего несколько раз в год. Не складывается картинка!" - подумал он про себя.
  - А какие отношения были у Витковской с Романовой?
  - Деловые, - хмыкнула Света, - У Романовой других отношений не может быть в принципе. А если честно, то Юлия Сергеевна Карину недолюбливала. И это еще мягко сказано.
  - Очень интересно! А почему вам так казалось?
  Света неопределенно повела плечиками.
  - Все очень просто, - Романова ей завидовала. И даже не потому, что Витковская была талантливой и востребованной, а именно потому, что Карину любили. Просто любили и все. А вот ее - нет. Уважать - уважают, ценить - ценят. Но... - она надула щеки и бесшумно выпустила воздух, - не любят. И еще...
  - Что - еще? - насторожился Алексей.
  - Ну, я даже не знаю, этично ли будет вам это рассказывать... - замялась девушка.
  - Светлана! Я майор уголовного розыска, и я занимаюсь не сбором сплетен и кривотолков, а ищу убийцу, - придав своему лицу выражение максимальной серьезности, сказал Березин, - В данном случае речь идет не об "этично-не этично", а о помощи следствию.
  - Не уверена, что эта информация может помочь вам, - все еще не решалась Света.
  Она задумчиво накручивала кончик своей косы на палец, а в глазах ее плескались нерешительность, смешанная с непреодолимым желанием посплетничать.
  - Света, я даю вам слово, что если сведения, которые вы мне сообщите, не имеют никакого отношения к произошедшему, то о них никто и никогда не узнает, - он торжественно приложил ладонь к груди.
  - Ну, ладно, - решилась она, наконец, понизив голос до свистящего шепота, - Если это поможет найти убийцу... В Карину влюбился Поспелов.
  - Поспелов, Поспелов...
  - Ну, генеральный продюсер "Башни", Поспелов Витольд Андреевич! - нетерпеливо подсказала Света.
  - Ах, да! Почему вы так решили? - недоуменно спросил Березин.
  - А зачем же он тогда названивал мне и все о ней выспрашивал? - она торжествующе взглянула на Алексея.
  - Стоп. Вы говорите, что Поспелов интересовался Витковской? Но это логично, если учитывать тот факт, что у них был общий проект и...
  - Вы не понимаете! - Света нетерпеливо перебила его, махнув рукой, - Всю информацию, касающуюся работы, он сполна получал от Романовой, но его интересовало не это!
  - А что?
  - Ну, например, какие у нее любимые цветы, как и где она предпочитает отдыхать, когда у нее отпуск, замужем ли она, есть ли у нее мужчина. Понимаете, о чем я говорю? - она многозначительно поиграла бровями.
  - И эти вопросы, как я понимаю, он задавал вам?
  Она кивнула.
  - И вы снабжали его этими сведениями.
  - А что в этом такого? - с вызовом откликнулась она, - Правда, он просил никому не говорить об этом. И я его очень хорошо понимаю. Это только на первый взгляд у нас приличное заведение, а на самом деле, как везде, - сплетни, слухи...Думаю, он всерьез хотел приударить за Витковской. А вот Романовой это очень не нравилось. Очень!
  Светлана недобро усмехнулась. "Недолюбливаешь ты, девочка, свою начальницу! Ух, недолюбливаешь!" - подумалось Березину.
  - Из чего такой вывод?
  - Элементарно. Дело в том, что и она, и Голубев имели свой немаленький процент с этой сделки. А если Поспелов смог бы общаться с Кариной напрямую, они оказались бы вне игры. Кроме того, на нее, как на женщину Поспелов не смотрел, она ему была совершенно неинтересна. А это, согласитесь, всегда обидно.
  - Скажите, Света, откуда вы узнали о том, что Романова и Голубев были заинтересованы в этой комбинации материально?
  Света криво усмехнулась и отведя глаза, сделала вид, что не услышала последнего вопроса. Алексей решил не настаивать.
  - Так может этот Витольд Андреевич не влюбился в Витковскую, а лишь пытался обойти конкурентов?
  - Не думаю, - покачала головой Светочка. - Видели бы вы, как у него глаза загорелись, когда он ее увидел! Это не просто деловая заинтересованность, здесь было нечто большее.
  - Я так понимаю, вы тоже были свидетелем их первой встречи?
  - Да, я была на презентации, но на переговорах не присутствовала. Не по статусу мне, - добавила она обиженно.
  - Но Юлия Сергеевна мне только что сказала, что все контакты Витковской планировала она лично.
  - Я вас умоляю, не будьте таким наивным! - Светочка закатила глаза, - Это ведь не официальная встреча, а свидание. К тому же Витольд Андреевич не тот человек, который будет спрашивать разрешения. Если он чего-то хочет, то добьется непременно. А он хотел! Да и кто бы их осудил? Поспелов уже давно развелся с женой, а Карина вообще никогда не была замужем. Я, конечно, не была свидетелем их свиданий и свечку не держала, но подозреваю, что они были. В конце концов, это их личное дело.
  - Из нашего разговора я понял, что Поспелов не хотел, чтобы кто-либо знал о его интересе к Карине. И все же Романова об этом догадывалась, раз была недовольна. Это вы ей сказали? - прищурился Березин.
  Лицо Светы моментально покрылось неровными пятнами свекольного цвета. Она нервно теребила салфетку и сжимала губы.
  - Да, я! - выпалила она наконец, - Я как-то раз вскользь упомянула об этом.
  - Зачем? - спросил Березин, заранее зная ответ.
  - Вы вряд ли меня поймете... Просто то, как Романова обращается с подчиненными, - это хамство! Такое ощущение, что я ее крепостная. Она вполне может прилюдно накричать на человека, унизить. Между прочим, у меня высшее образование, я - дипломированный редактор, а по сути я здесь никто. Так, - она горько усмехнулась, - подай-принеси. Откровенно говоря, мне хотелось хоть немного отомстить ей. Со стороны это, наверное, выглядит глупо и очень по-детски...
  - Но ведь всегда можно уволиться. Зачем терпеть унижения?
  - Можно. Только в наше время устроиться в такое успешное и процветающее издательство, как "Синий попугай", - это шанс один из тысячи. И упускать его только из-за какой-то там Романовой я, лично, не хочу. Я еще пободаюсь, - упрямо заявила Светочка, - и тогда посмотрим кто кого.
  - Вы, однако, решительная и смелая девушка! Ну, хорошо, с Романовой все понятно. Теперь расскажите мне о Голубеве.
  - У нашего Константина Леонидовича обманчивая внешность. Эдакий колобок на ножках, - Света улыбнулась и, надув щеки, скорчила смешную рожицу, - Люди, которые его плохо знают, редко воспринимают его всерьез. И это их большая ошибка. Голубев очень толковый и грамотный бизнесмен. И, в отличие от Романовой, отличный психолог, - умеет находить общий язык с людьми. А уж что касается Витковской, то с нее он пылинки сдувал. Голубев интуитивно чувствовал, где та грань, за которую лучше не переступать. А вот Романова шла напролом, как бульдозер.
  - Ясно, Света. Что ж, спасибо вам, за то, что нашли время поговорить со мной.
  - Алексей Дмитриевич, я могу надеяться, что наш разговор останется между нами? Я бы не хотела потерять эту работу.
  - Конечно, не сомневайтесь, Света. Всего вам хорошего!
  
  
  ***
  
  
  С трудом протолкнувшись через пробки, почти намертво сковавшие Люберцы и Томилино, Емельяненко, наконец, вырулил на узкое Кудринское шоссе. Мимо проносились деревеньки, в которых покосившиеся от старости домишки соседствовали с высоченными коттеджами, почти замками, окруженными высоченными непроницаемыми заборами. Перелески казались тихими безмятежными островками, в которых хозяйничали легкий осенний ветерок и ослепительное солнце, играющее бликами на разноцветной листве.
  Вскоре стали попадаться и грибники, неуклюже сидящие на раскладных брезентовых стульчиках, и разложившие прямо у дороги свой "улов": ярко-рыжие подосиновики, тонконогие рябые подберезовики и крепкие боровики с плотными коричневыми шляпками.
  Эх! Сейчас бы в лес! - подумал Вовка, обгоняя на повороте очередной огромный лесовоз, который оглушительно гремя своими железными внутренностями подпрыгивал и вихлялся на кочках, как полоумный. На встречу из-за горки неожиданно вынырнул автомобиль. Стараясь избежать столкновения, Емельяненко резко нырнул обратно в свою полосу прямо перед носом у грузовика. В зеркало Вовка увидел, что водитель лесовоза вполне однозначно считает его идиотом и кретином, о чем недвусмысленно говорила его энергичная жестикуляция и приоткрытый в немом вопле рот. Но в это утро Вовке никто и ничто не могло испортить настроения. Он был так счастлив, будто выиграл у судьбы в рулетку самый главный и важный приз всей своей жизни. Прибавив громкости, он фальшиво запел во весь голос, подпевая радио.
  
  Вчера вечером Вовка ужасно боялся говорить жене о том, что долгожданную поездку на море вновь придется отложить. Катерина была девушкой очень темпераментной, поэтому он не исключал ни сковородки, полетевшей ему в голову, ни опрокинутой на него кастрюли со щами. Однако все пошло совсем не так, как он мог предположить.
  По дороге он купил большой букет бледно-розовых, терпко-пахнущих дождем и осенью хризантем. Катюша встретила его одетая в веселенькое нарядное шелковое платье, а комнате был накрыт стол, стояла бутылка вина и горели свечи, - наверняка жена решила отметить начало отпуска. Вовкины опасения зашкалили, а горле пересохло так, будто он только что пробежал ста шестидесятимильный марафон Hardrock по горам Колорадо.
  - Катюш, это тебе! - он протянул ей цветы и поцеловал в щеку.
  - Спасибо, очень красивые! Володь, сядь, пожалуйста, нам надо серьезно поговорить, - явно волнуясь проговорила она.
  Ее густые волосы цвета зрелой пшеницы слегка растрепались, щеки горели ярким румянцем, а темно-шоколадные глаза, с россыпью мелких золотых песчинок на радужке странно искрились в нервном мерцании свечей. Она была так хороша, что он не мог оторвать от нее взгляда. Господи, как же я ее люблю!
  В этот момент Вовка почувствовал себя настоящим подлецом, ведь уже через минуту эти волшебные глаза наполнятся горькими слезами обиды. Чертова работа!
  - Катюш, мне надо тебе кое-что сказать...- начал он неуверенно.
  - Подожди, давай сначала я, - решительно оборвала Катя его на полуслове.
  Она налила воды в вазу, поставила цветы на стол. Затем встала, подошла к окну и настежь распахнула форточку.
  - Вов, ты только не волнуйся, но в отпуск мы не поедем, - выговорила она, наконец.
  Вовка поперхнулся и выронил из рук вилку.
  - Ты.. Ты что, уходишь от меня? - внезапно севшим голосом просипел он, чувствуя, как взмок затылок, несмотря на холодный ветер, ворвавшийся в комнату с улицы.
  Непонятно почему, но именно эта мысль самой первой пришла ему в голову. А чему тут удивляться?! Он постоянно пропадает на работе, и даже выходные она почти все время вынуждена проводить одна...
  - С ума сошел? - неподдельно удивилась она. - С чего мне вдруг уходить?!
  Услышав этот ответ, Вовка ощутил себя фридайвером, который после погружения на глубину ста метров, наконец вынырнул на воздух.
  Не дожидаясь продолжения разговора, он плеснул себе добрую половину бокала вина и выпил залпом, как воду.
  - Катька, ты меня так больше не пугай, ладно? - отдышавшись, проговорил он, - А то я ведь так поседею раньше времени. Так что случилось?
  - Читай, - и Катя неуверенно выложила перед ним лист бумаги, на котором убористым шрифтом было напечатан какой-то текст.
  Он попытался сосредоточиться, но строчки странным образом сливались друг с другом, расплывались, а буквы выплясывали какой-то безумный танец.
  - Катюш, я ничего не понимаю, - проговорил он с отчаянием. - Ты можешь мне сама сказать, что произошло?
  - Володь, я сегодня была у врача. У нас будет ребенок!..
  
  
  Наконец, он увидел Кудринск, раскинувшийся справа, в стороне от шоссе. Уже в десятый раз он набрал номер Катерины и поинтересовался ее самочувствием.
  - Володь, если ты и дальше будешь мне названивать каждые пятнадцать минут, то я точно рожу раньше времени, - рассмеялась она.
  На первой попавшейся бензоколонке Вовка купил стаканчик дрянного кофе, булочку с маком, которая судя по черствости, вполне могла быть его ровесницей, и забил в навигатор название интересующей его улицы.
  Вскоре он припарковал машину возле ворот, и направился по тенистой неухоженной аллее к видневшемуся за деревьями кирпичному зданию дома-интерната для престарелых. У подъезда, снабженного пристроенным сравнительно недавно пандусом, стояла сине-белая машина полиции, возле которой курил молоденький водитель-лейтенант. Володя вдруг почувствовал, как тревожно стиснуло грудь от недоброго предчувствия.
  - Добрый день! - поздоровался он, подойдя ближе.
  - Здорово, - равнодушно кивнул лейтенант, стряхнув пепел прямо на свой ботинок.
  Емельяненко достал сигареты и тоже закурил.
  - Ты, мужик, проведать кого приехал? Так это зря. У меня приказ, - никого не пускать, - строго добавил он.
  - А что случилось-то?
  - Прикинь, сегодня ночью старшую медсестру, Софью Васильну, кокнули! - парень выразительно провел по горлу большим пальцем с обкусанным ногтем.
  - Как это - кокнули? - глупо переспросил Емельяненко.
  - Задушили беднягу. Мы самого утра здесь ошиваемся. А ты почему интересуешься? - запоздало насторожился он.
  Емельяненко без дальнейших объяснений предъявил удостоверение. Лейтенант обалдело сглотнул, отчего на его тощей шее нервно дернулся несоразмерно большой кадык и, вытянувшись во весь рост, неловко отдал честь.
  - Виноват! Проходите. Они, это... Короче, прямиком на второй этаж ступайте, товарищ капитан! - крикнул он ему вслед.
  На лестнице он увидел милую опрятную старушку, медленно спускающуюся вниз. Ее прозрачные голубые глаза, смотрели на мир с восторгом и наивностью пятилетнего ребенка.
  - Ванечка! - бросилась она к Володе, - Милый, где же ты так долго пропадал? Я всегда знала, что ты придешь и заберешь меня отсюда!
  Володя совершенно опешил, прижатый к стене.
  - Елена Константиновна! - окликнула ее запыхавшаяся молоденькая санитарка, - Я вас везде ищу!
  - Смотри, Оленька, мой Ванечка приехал! - радостно проговорила старушка, гладя Володю по голове.
  - Елена Константиновна, вы ошиблись. Это не Ванечка.
  - Как не Ванечка? - переспросила старушка растерянно мигая глазами, - Вы.. не Ванечка?
  Абсолютно сбитый с толку Емельяненко отрицательно помотал головой.
  - Не Ванечка, - прошептала старушка и по ее тонким пергаментным щекам, испещренными мелкими морщинами, скатилось две крупные слезинки. - А когда придет Ванечка? Он придет?
  - Конечно, придет, Елена Константиновна, - мягко проговорила санитарка, беря старушку за локоть. - Только чуть позже. Мы же с вами договорились, что гулять сегодня пойдем только вечером. На улице сегодня прохладно. Разве можно выходить без пальто?
  - Простите ее, - шепнула она Емельяненко. - Просто она в каждом мужчине видит своего сына. А он, скотина, сдал мать в приют и был таков. Даже не навещает! А вы кого-то ищите?
  - Ищу. Мне нужен следователь...
  - А, так вы по поводу убийства Софьи Васильевны? Тогда вам на второй этаж и прямо по коридору. Извините, проводить не могу. Пойдемте, Елена Константиновна, вам надо прилечь, - и они отправились в другую сторону.
  От разыгравшейся на его глазах сцены, внезапно заныло сердце. "Сегодня же позвоню маме. Сегодня же!" - твердо пообещал он сам себе.
  Подойдя к открытой настежь двери сестринской, Емельяненко увидел сидящего за столом мужчину, лет пятидесяти, одетого в поношенный серый пиджак и мятую сорочку без галстука. У него было простое, усталое лицо, маленький красного цвета нос, напоминал вялую редиску. На нем нелепо смотрелись большие, с толстыми стеклами, очки. Одна дужка была примотана синей изолентой. Напротив, на краешке стула, примостилась женщина, одетая в белый халат. Она поминутно всхлипывала и вытирала слезы краешком платка, повязанного на голову.
  - Гражданка Голикова, хватит причитать, соберитесь! - строго проговорил мужчина. - Так вы утверждаете, что у вас буйных пациентов не было?
  - Нет, конечно! Все наши старички абсолютно безобидные создания. Да о чем вы говорите?! - возмутилась она, - У большинства из них не было сил даже самостоятельно с кровати подняться, не то что кого-то там задушить...Кроме того, Софью Васильевну тут все очень любили! У нее сердце было золотое! Господи помилуй, страх-то какой! - прошептала она.
  - Простите, - Емельяненко заглянул в комнату, слегка постучав по косяку.
  Женщина вздрогнула от неожиданности и резко обернулась. У нее было опухшие от слез грустные, как у спаниеля, глаза.
  - Вы кто и как сюда попали? - поинтересовался мужчина, подозрительно глядя на Володю из-под косматых нахмуренных бровей.
  - Капитан Емельяненко, московский уголовный розыск.
  - Очень интересно, - пробубнил тот, внимательно разглядывая удостоверение, - Ну а я, - старший следователь, Тимохин Юрий Гаврилович. Я могу узнать, что же вас привело сюда, товарищ капитан московского уголовного розыска?
  - Можете.
  - Вы свободны, гражданка Голикова, идите.
  - Ага, - испуганно пискнула женщина и спешно поднявшись, выбежала за дверь.
  - Ну, присаживайтесь, - Тимохин снял очки и потер свои воспаленные близорукие глаза, - Я вас внимательно слушаю.
  - А можно наоборот? Сначала вы, а потом уже я?
  - Давайте так, - согласно кивнул тот, - Сегодня ночью, а вернее вчера поздно вечером была убита дежурная, - старшая медсестра, Кармухина Софья Васильевна. Кто-то задушил ее и оставил тело в коридоре. Теперь ваша очередь.
  - Вчера в своей квартире была убита Карина Витковская. Слышали?
  - Об этом только глухой не слышал. И что с того?
  - А то, что ее мать, Красина Евгения Владимировна, уже несколько лет находится в этом доме престарелых. Я приехал, чтобы поговорить с ней.
  Капитан вновь нацепил очки, быстро пролистнул свой блокнот и пристально посмотрел на Емельяненко.
  - Значит вы говорите, что Красина - мать той самой Витковской? Это точно? - недоверчиво переспросил Тимохин.
  - Абсолютно точно.
  - Вот это поворот! - протянул он.
  - Не понял?
  - Дело в том, что Красина Евгения Владимировна скончалась. И тоже сегодня ночью. Я, честно признаться, эти два факта не связывал. Мне объяснили, что Красина в последние дни была очень плоха, и ее смерть была вполне ожидаема. Вы же понимаете, Владимир Романович, здесь... - он красноречиво развел руками, - каждый день происходит что-то подобное. А тут вон оно что!
  - Вон оно что, - эхом отозвался Емельяненко, - Вы же понимаете, Юрий Гаврилович, необходимо произвести вскрытие. Не похоже это все на банальное совпадение.
  - Понимаю вас, сделаем, - пообещал Тимохин.
  Разговор прервал телефонный звонок. Тимохин взял мобильный и, прищурившись, своими подслеповатыми глазами уставился на дисплей.
  - Прошу прощения, - начальство, - шепнул он Емельяненко.
  - Алло, приветствую, Артем Борисович. Да, пока здесь. Тут вскрылись некоторые интересные обстоятельства... Да... Ну, как только, так сразу. Зайду, непременно.
  Тимохин сокрушенно покачал головой и протер заляпанные очки несвежим носовым платком.
  - Начальство результата требует.
  - Сочувствую, - проговорил Емельяненко, - Но все-таки, что у вас по убийству Кармухиной?
  - Пока ничего толкового. Из персонала вчера здесь дежурила только она. Все пациенты - глухие, слепые, беспомощные люди. Многие страдают старческим слабоумием, так что, сами понимаете, - свидетели из них никакие. Я, конечно, опрошу всех, но надежды мало. Работники же в один голос утверждают, что Софья Васильевна была высококвалифицированным специалистом, всю жизнь работала здесь и относилась к своим подопечным очень тепло, - жалела их, помогала, частенько подкармливала. Но вот на дух не переносила их родственников. Впрочем, последние здесь появлялись редко, - он недобро усмехнулся.
  - Ясно. Ну, что, Юрий Гаврилович, я так понимаю, нам теперь придется поработать вместе. Не возражаете?
  - А если бы и возражал, то что бы это изменило? - устало проговорил Тимохин.
  Он медленно встал и тут же схватился за поясницу. Только тут Володя заметил, что спина следователя под пиджаком плотно обвязана теплым шерстяным платком. С трудом передвигая ноги Юрий Гаврилович подошел к стоящему на подоконнике кувшину и, выдавив на ладонь ярко-красную капсулу, закинул ее себе в рот и запил водой.
  - О-хо-хо, грехи мои тяжкие! - прокряхтел он. - Вот, как погода меняется, спину ломит - аж сил никаких нет!
  Он некоторое время молчал, словно обдумывая нечто очень важное.
  - Ты, капитан, как я посмотрю, парень хороший, правильный, - проговорил он наконец, - Но тут дело-то вот в чем. Начальство мое, как бы это лучше сказать... Не одобрит оно нашего с тобой сотрудничества, понимаешь?
  - Если честно, то пока не очень.
  - Ладно, тогда по порядку. В начале лета в Москве разразился громкий скандал, в центре которого оказался некий полковник уголовного розыска Ракитин: фальсификация документов, взятки, ну и прочие нарушения. Не припоминаешь? - Тимохин сощурился и пристально взглянул на сидящего напротив Емельяненко. - Поначалу ходили слухи, что его не только выпрут из органов, но и дадут реальный срок. Однако дело это потихоньку спустили на тормозах и замяли. Поговаривают, что за этого самого Ракитина вступился некто с самого верха.
  - Ну да, - согласно кивнул Володя, - Конечно, я слышал об этом, мало того, - Ракитин долгое время работал с нашим генералом Горелиным. К сожалению, мы тоже не совершенны, и среди нашего брата полно всякой сволочи, но какое отношение имеет все это к нашему с вами разговору?
  - Самое непосредственное, капитан, - вздохнул Тимохин, словно сетуя на его, Володину, непонятливость, - Моего недавно назначенного начальника зовут Ракитин Артем Борисович.
  - Вот это да! - присвистнул Володя.
  - Вот-вот, - удовлетворенно покачал головой Тимохин, - Нашего полковника, - Доренко Петра Денисыча, - мягонько так, попросили уйти на пенсию, а мужик он был мировой, мы с ним в органах бок о бок без малого двадцать лет вместе оттрубили. Что же касается Ракитина, то человек он вредный, болезненно самолюбивый и, что самое главное, злопамятный, и можешь мне поверить, - крови он вам попортит столько, что придется переливание делать. Так что если хочешь официального расследования, то тебе придется кучу разных бумажек собрать и заверить. Ты больше времени проведешь за столом в кабинете, чем на земле. Поверь мне, я знаю, о чем говорю, - сам полжизни опером пробегал. Честно говоря, я и сам с новым руководством с трудом нахожу общий язык. Мне уже давно намекают, что в отставку бы пора, да как уйдешь-то? Жена болеет, не работает, да и у детей не все гладко. Опять же внуков поднимать надо, - он махнул рукой.
  - И что вы предлагаете?
  - Не знаю. Думай, капитан. Может что-нибудь и придумаешь.
  - Но вскрытие-то вы произвести сможете, я надеюсь? Или прикажете мне тело прямо сейчас в Москву забирать?
  - С экспертом я договорюсь, - кивнул Тимохин, - не один пуд соли вместе съели, но дальше - сам. Мое дело предупредить, а решать тебе. Сам понимаешь, капитан, я ведь тут даже не стрелочник, так, с фонариком вдоль путей хожу, меня в любой момент убрать могут, а мне, как ни крути, еще год до пенсии досидеть надо. Так что имей в виду, - я с Ракитиным в открытую бодаться не собираюсь. У меня тоже семья имеется, а таким людям дорогу переходить - себе дороже.
  - Ясно, Юрий Гаврилович, в любом случае, благодарю за откровенность. Вот мои координаты, - Емельяненко протянул следователю свою визитку, - А с вами я могу как-то связаться?
  Тимохин продиктовал ему номер своего телефона. Володя встал и протянул руку для прощания.
  - Что ж, всего вам хорошего, Юрий Гаврилович.
  - Будь здоров, капитан!
  
  Выйдя из душного помещения, пропахшего лекарствами, мочой и жидким капустным супом, Емельяненко с упоением вдохнул чистый воздух и достал сигареты. У него было четкое ощущение того, что он только что побывал в аду, или по меньшей мере, в одном из его земных филиалов. Ведь даже в тюрьме у большинства ее обитателей сохраняется надежда на то, что это не вечно. Пусть не сейчас, а через много лет, но есть еще шанс все изменить и начать заново. А здесь, в этом старом кирпичном здании, было такое сосредоточение отчаяния и безнадеги, что становилось по-настоящему страшно...
  - Ну, что, товарищ капитан, поговорили? - подобострастно поинтересовался давешний лейтенант, подсовывая ему зажженную зажигалку.
  - Поговорили. Ладно, пойду я, пожалуй. Удачи тебе, лейтенант, - прикурив, кивнул Вовка и зашагал к воротам.
  - Алло, Макс! - проговорил он, когда Королев снял, наконец, трубку.
  Слышно было плохо, в телефоне что-то шуршало, пищало и квакало.
  - У меня не очень хорошие новости. Старушка Красина скончалась сегодня ночью.
  - Как так?
  - А вот так, майор. Лопнула наша ниточка, как резинка от трусов. Здесь вообще творится что-то странное. Кто-то задушил дежурную медсестру. В интернате вовсю работает местная полиция. Они, конечно, не связали убийство с кончиной Красиной, но что-то мне подсказывает, что все это не случайно.
  - Правильно тебе это "что-то" подсказывает. Надеюсь, контакт со следователем наладил?
  - Здесь тоже не так все просто, Максим Викторович.
  - Что ты имеешь в виду?
  - Если ты стоишь, то лучше сядь. Знаешь, кто теперь возглавляет Кудринский угрозыск? Артем Борисович Ракитин.
  - Тот самый Ракитин, с которым бодался наш Горелин? - безмерно удивился Королев.
  - Он самый, а посему, сам понимаешь, нашему присутствию здесь не слишком обрадовались, хотя следователь, - дядька не гнилой, он-то мне обо всем и поведал.
  - А с чего бы вдруг?
  - Юрий Гаврилович и сам не шибко жалует своего нового начальника, да и вообще, в самом скором времени собирается в отставку, на пенсию. Он пообещал, что договорится с экспертом и вскрытие Красиной будет проведено, но дальше нужно будет как-то самим выгребать. Понятно, что Ракитин вынужден будет идти на сотрудничество, но Тимохин прав, - он всячески будет тормозить процесс, как говорится, укусить не укусит, но в спину плюнет.
  - Ясно, - мрачно проговорил Королев. - Ладно, разберемся. Но раз уж ты там, то поезжай-ка ты сейчас, Вовка, по прежнему адресу Красиных. Может быть тебе удастся найти их бывших соседей. Встретимся вечером, отбой!
  
  
  Буквально через десять мнут Емельяненко уже остановился в тихом дворике, рядом с пятиэтажным панельным домом. На натянутых веревках полоскалось под ветром выстиранное постельное белье, мужские трусы необъятных размеров и пестрый женский халат. Чуть в стороне был вкопан в землю деревянный стол и пара кривых лавочек, на которых расположилась весьма колоритная компания: мужичонки в куртках и в одинаковых синих тренировочных штанах с вытянутыми коленями соображали на троих. На столе стояли пластиковые стаканчики, а на заботливо подстеленной газетке, была разложена нехитрая закуска, - банка соленых огурцов и порезанная неровными кусками вареная колбаса. Увидев Емельяненко они с нескрываемым любопытством уставились на него.
  - Здорово, мужики! - поприветствовал их тот, подойдя поближе.
  - Ну, здорово, коль не шутишь, - настороженно отозвался один из них, - коренастый, с неопрятной клокастой щетиной на лице, и воровато спрятал за спину початую бутылку с дешевой водкой.
  - Ты кто будешь-то?
  - Я буду Емельяненко Владимир Романович, капитан уголовного розыска, Москва, - представился он, доставая удостоверение.
  - Ох, и ни хрена ж себе! - присвистнул "разливала".
  - А чо стряслось-то? - нерешительно вступил в разговор щупленький, с жидкой козлиной бородкой и очень идущей к ней, блеющим голосом.
  - Скажите, вы давно проживаете в этом доме? - проигнорировал Емельяненко его вопрос.
  - Да уж почти тридцать лет, - отвечал третий, с впалыми щеками, усыпанными многочисленными оспинами, отчего лицо его казалось рябым, - Почитай полжизни.
  - И Красиных знали?
  - Знали, как не знать, - утвердительно кивнул коренастый. - Только ты, капитан, опоздал. Съехали они давно. Теперь там Гущины обретаются.
  - Скажите, с кем мне лучше поговорить о Красиных? Может они дружили с кем-нибудь?
  Мужички переглянулись между собой.
  - Не знаю даже, капитан, - неуверенно проговорил рябой. - Может, Валька Спиридонова чего знает.
  - Это кто?
  - Соседка ихняя. Ну, в смысле, - бывшая, - уточнил тот. - У них квартиры на одной лестничной площадке были. Красины - в двадцать седьмой жили, а Валька, Валентина Дмитриевна, - в двадцать пятой.
  - А сами вы что можете сказать о Красиных?
  Мужичонки переглянулись и вразнобой пожали плечами.
  - Да, ничего особенного, - проблеял козлобородый, - Они ни с кем особо дружбы не водили. Леха, - муж Женькин, - помер лет через пять, после того, как мы в этот дом въехали. Мужик он был хороший, не пьющий, за заводе вкалывал, а Женька, жена евойная, всегда была склочной, вредной, злющей. Мне всегда казалось, что и помер-то Леха так рано из-за того, что баба у него была - чистая мегера. С такой долго не протянешь. После его смерти, осталась она одна с двумя девками. Говорят, пила по-черному. Да ты лучше с Валькой поговори, она всяко лучше нас знает, что там к чему. Мы в эти бабьи дела не лезем. Чем дальше от них, тем жизнь спокойнее.
  Мужики активно покивали, выражая полное согласие с последней аксиомой.
  - Ясно. Что ж, спасибо, - поблагодарил Емельяненко.
  - Бывай, капитан! - уважительно откликнулись они хором.
  Поднявшись на третий этаж, Володя нажал кнопку звонка. Через несколько секунд за дверью послышался звонкий девичий голосок.
  - Кто там?
  - Здравствуйте. Меня зовут Емельяненко Владимир Романович. Я из уголовного розыска. С кем я могу поговорить?
  - Ба! - закричали за дверью, - Тут какой-то Емельян Романович пришел! Открывать?
  Послышались торопливые шаги.
  - Нина, ну сколько можно повторять, иди садись за уроки! Мигом!
  Дверь распахнулась и на пороге возникла пожилая женщина, из-за спины которой выглядывала испачканная чернилами, симпатичная круглая мордашка девочки, лет шести-семи.
  - Добрый день, - приветствовал ее Володя, - Вы - Валентина Дмитриевна Спиридонова?
  - Да, я.
  - Разрешите представится, - и он предъявил свое удостоверение, - Скажите, вы могли бы уделить мне несколько минут для разговора?
  - Проходите, Владимир Романович. Не возражаете, если мы с вами устроимся на кухне? Нина! - строго сказала она, заметив, что девочка, спрятавшись за угол, с любопытством наблюдает за ними, - Я уже устала тебе говорить, - пока уроки не доделаешь, - никаких прогулок, никаких качелей и никакого мороженого. Марш, с свою комнату!
  Девочка с обидой шмыгнула носом и ушла.
  Емельяненко проследовал в маленькую кухню, где устроился на табуретке рядом со столом. Тут же в неплотно прикрытую дверь проскользнула упитанная пушистая рыжая кошка, которая без дальнейших предисловий запрыгнула к Володе на колени, принялась мурлыкать и, поочередно выпуская коготки, слегка царапать его джинсовую ногу, требуя ласки.
  - А ну, брысь, Ульяна! - прикрикнула Валентина Дмитриевна.
  Кошка лениво приоткрыла зеленый хитрый глаз, но даже не шелохнулась.
  - Мне она не мешает, - признался Емельяненко, не без удовольствия поглаживая холеную теплую спину.
  - Вообще-то это странно. Ульяна у нас девушка с характером, абы к кому на руки не пойдет. Да и внучка у меня - сорви голова! - засмеялась Валентина Дмитриевна, - В этом году в первый класс пошла. Говорила я, что с шести лет отдавать ребенка в школу - полное безумие. Ну, не готова она еще к таким нагрузкам, - ей бы только на качелях качаться и в куклы играть. Но сын с невесткой меня не послушали. Вот и воюю с ней да с Ульянкой целыми днями, так и живем. Что мне вам предложить? Может быть вы голодны?
  - Нет, спасибо, если можно, - то просто чаю.
  Хозяйка отвернулась к плите. У нее была стройная, подтянутая фигура, звонкий голос, и если бы не седые волосы, то со спины ее вполне можно было бы принять за молодую женщину.
  - Честно говоря, я не удивлена вашему визиту. Вы, наверное, из-за Карины приехали? Сегодня по телевизору только об этом и говорят.
  - Угадали, Валентина Дмитриевна.
  - Знаете, а мы ведь даже и не знали, что наша Карочка, и писательница Витковская - это один и тот же человек! Я это поняла только когда увидела ее портрет, - сегодня в новостях был целый репортаж о ней. Хотя я всегда знала, что эта умная и талантливая девочка в жизни добьется очень многого. Вот почему так случается, что о человеке, о его таланте люди узнают только после его смерти? Ценим, любим, скорбим, а на самом деле опять опоздали...
  Володя пожал плечами, не зная, что ответить на этот, по сути, вечный риторический вопрос.
  - Бедная Кара! - покачала головой Валентина Дмитриевна, присаживаясь напротив. - Такая страшная судьба...
  - Скажите, вы ведь хорошо знали семью Красиных?
  Валентина Дмитриевна задумчиво посмотрела в окно.
  - Можно и так сказать, но мы с Женей, матерью Карины, никогда не были близкими подругами, если вы об этом. Мне очень не нравилось ее отношение к старшей дочери, и я этого не скрывала. Ведь я как понимаю, - если удочеряешь ребенка, то должна одинаково любить и родного, и приемного...
  - Погодите, Валентина Дмитриевна, - оборвал ее Володя, - Вы хотите сказать, что Карина была приемной?!
  Вот это поворот!
  - Ну, да, а вы что, не знали? - неподдельно удивилась Спиридонова. - Причем, на том, чтобы взять Карину из приюта, настаивал ее муж, Алексей, - земля ему пухом, - украдкой перекрестилась она, взглянув на маленькую иконку в углу кухни. - Хороший был человек...
  - Очень интересно, - протянул Емельяненко.
  На плите весело засвистел чайник.
  - Мы с Красиными всегда были соседями. Даже до переезда в этот дом жили на одной улице. Потом нам одновременно дали квартиры, и опять - рядом, - Валентина Дмитриевна достала две кружки, разлила чай и поставила на стол вазочку с самодельным песочным печеньем, - Угощайтесь! Это мы вчера с Ниночкой пекли.
  - У Жени всю жизнь были проблемы по женской части, она очень долго лечилась, но врачи поставили ей диагноз - бесплодие. Тогда-то они и взяли Карину. Малышке тогда было всего несколько месяцев отроду. Алексей в ней души не чаял, дал ей свою фамилию, отчество, а вот Женя никогда по-настоящему не любила. Мне казалось, что она пошла на этот шаг только потому, что хотела удержать мужа. Но знаете, есть такой феномен, - как только женщина перестает постоянно думать о собственных детях, так все случается само собой. А может это Бог в награду за то, что она берет чужого ребенка, так ее благодарит. Но как бы там ни было, почти сразу после появления в их семье Карины, Женя внезапно забеременела и родила дочку, - Ксению. Радости ее не было предела. Знаете, у Женьки тогда совсем крышу снесло, как выражается молодежь. Она даже хотела отдать Карину обратно, но Алексей не позволил, а умирая, взял с жены слово, что та никогда не бросит Кару. Женя, вероятно, считала, что сдержала данное мужу обещание, по крайней мере в том смысле, в котором ей представлялось. Но она так и не смогла полюбить, по сути, навязанную ей девочку. Стать настоящей, любящей матерью чужому ребенку - это большой подвиг, на который Женя оказалась не способна.
  - Странно, что никто не знает об этом.
  - Ничего странного, - пожала плечами Валентина Дмитриевна, - Когда мы переехали сюда, Карине только-только сравнялось два годика, а Ксения и вовсе была малышкой. Свою жизнь Красины никогда не афишировали, а я, знаете ли, не сторонница сплетен. Тем более, что все эти разговоры могла серьезно повредить Карине, а ей и так доставалось. Особенно после смерти Алексея. Не скажу, что Женя держала ее в черном теле, но ей по сути, никогда не было дела до старшей дочери. Как это ни парадоксально, но ситуация напоминала классические русские сказки. Кара росла, как бурьян при дороге, но тем не менее, очень любила и мать, и сестру, хотя и знала, о том, что они ей не родные. Женя, а потом и Ксения, не упускали случая напомнить ей об этом. Семья их, после смерти Алеши, перебивалась с копейки на копейку, а поэтому Карина после школы сразу на работу устроилась, чтобы матери и сестре помогать, хотя все учителя в школе в один голос заявляли, что у девчонки голова светлая, и ей непременно надо поступать в институт и учиться дальше. Но так или иначе, Карочка здесь осталась, работала в местной библиотеке. Такая отзывчивая, добрая девочка была. И очень красивая, в отличие от младшей сестры. У Ксении от рождения было такое большое уродливое родимое пятно на шее. Правда, лет в четырнадцать, ей сделали косметическую операцию, но все равно шрам-то остался. У меня, кажется, где-то даже фотография сохранилась. Подождите минут пять, я поищу! - она с готовностью метнулась в комнату.
  Оставшись один, Володя достал телефон, и набрал номер Королева, а затем Березина. Оба были недоступны. Подавив в себе желание вновь услышать голос жены, он убрал аппарат подальше. Ульяна, не довольная тем, что ласки прекратились, спрыгнула на пол и, подняв вверх пушистый хвост, гордо удалилась прочь.
  - Вот, нашла, - вернувшаяся на кухню хозяйка держала под мышкой пухлый альбом. - Глядите, это мы в девяносто девятом году у меня на дне рождения. Женя еще тогда не пила, зашла меня поздравить по-соседски, а потом и девочки ее заглянули.
  Володя вгляделся в снимок. Валентина Дмитриевна почти не изменилась, только ее темные густые волосы стали совсем седыми. Женщина справа, с хмурым, неулыбчивым лицом и глубокими носогубными складками, была одета в широкий свитер из модной тогда ангорки и юбку до колена. Она обнимала за плечи откровенно некрасивую девочку-подростка. На той красовался коротенький топ с изображением Микки Мауса, джинсовые шорты и желтые лосины. На шее справой стороны из-под платка выглядывало безобразное темное пятно, покрытое густыми волосами. Четвертую девушку, стоящую чуть поодаль, Володя узнал сразу, - это была Карина. На тот момент ей, наверное, было около шестнадцати, хотя выглядела она младше своей сестры. У нее были классически-правильные тонкие черты лица, большие глубокие глаза и грустная улыбка. И даже пышно начесанная челка, - дань моде, - ничуть не портила ее внешности.
  - Это Женя, - Валентина Дмитриевна указала на угрюмую даму, - А рядом с ней Ксюша. Видите, она до операции всегда закрывала шею платками. Я честно говоря, думала, что девочка рано или поздно превратится из гадкого утенка в лебедя, но чуда так и не произошло. И дело, как вы понимаете, не только в родимом пятне. Давайте, я вам еще чайку подолью?
  Володя согласно кивнул, продолжая вглядываться в лица на старой фотографии.
  - Очень уж у Ксюши характер был нехорош, - продолжала она, покачав головой, - Росла она избалованной, капризной, матерью вертела, как хотела. Еле школу закончила, в аттестате одни тройки, а на уме только гулянки были. Помню, бывало, накрасится, юбку выше пупа нацепит, - и на дискотеку. Не хочу наговаривать, но ходили упорные слухи, что Ксюша была девочкой, мягко выражаясь, не самых высоких принципов.
  - Что вы имеете в виду?
  - Только то, что сказала. В отличии от своей сестры, она была девушкой легкодоступной. Вы же понимаете, Владимир Романович, что в таком возрасте нужно мальчикам, - она многозначительно взглянула на Володю, - Но получив свое, они, как правило, бросали Ксюшу: кому нужна девушка с такой репутацией? Ей бы понять, что таким способом мужчину к себе не привяжешь, но где там!..- Валентина Дмитриевна махнула рукой.
  - Так вы говорите, что Карина была не такая?
  - Абсолютно, хотя у нее кавалеров было хоть отбавляй. А самое обидное для Ксюши было то, что многие из тех, с кем она встречалась, впоследствии переключались на ее старшую сестру.
  - А у Карины был молодой человек?
  - Насколько мне известно, - нет. Цветы ей дарили, в кино приглашали, на танцы, но Карочке было не до этого. Она была девочкой не по годам серьезной, все свободное время проводила либо на работе, либо дома, читать очень любила. У Красиных все хозяйство держалось на ней, - и приготовить, и постирать, и в магазин сбегать, - все Кара.
  - Да уж, и впрямь, - русские народные сказки, - усмехнулся Володя.
  - Так вот, о Ксюше. Более или менее серьезные отношения у нее сложились только с одним парнем. Имени его я не помню, но высокий такой был, симпатичный, солидный, старше ее. Я несколько раз из окна видела, как он Ксению к дому на машине подвозил. На мой взгляд все это не имело к любви никакого отношения, но Женька наоборот, почему-то решила, что ее любимая доченька очень скоро за этого гоголя замуж выйдет. Ходила гордая, всем подряд хвасталась, что Ксюха скоро в богатстве жить будет. Но только не сложилось. Как-то все в одночасье развалилось. Что там и к чему, не знаю, да только Карина после этого ушла из дома, а жених Ксении пропал. Женька злющая была, как разбуженная гадюка, пить начала... Помню, пришла ко мне как-то раз и давай с пьяных глаз слезы лить, да на судьбу-злодейку жаловаться. Говорит, нет мне в жизни счастья, а все из-за Каринки! Еще в детстве надо было ее обратно в детдом сдать. Я ей в ответ, мол, Господь с тобой, Женя, грех такое на дочь наговаривать! Вон, Карочка вместо того, чтобы в институт учиться пойти, сразу на работу устроилась, чтобы вам помогать. Неблагодарная ты, Женя. А она мне, - не дочь она мне, и никогда ей не была. Пусть, говорит, катится на все четыре стороны, глаза бы мои ее не видели! Короче говоря, разругались мы в тот раз с ней вдрызг. Но что конкретно у них случилось, я так и не узнала. Да и не до того мне было, у меня как раз тогда свекровь, - царствие ей небесное, - преставилась, - Валентина Дмитриевна тяжело вздохнула.
  - И где же Карина жила?
  - Так у Клавдии Николаевны Арсеньевой. Это учительница ее школьная. Она у нее литературу преподавала.
  - Вы не могли бы дать мне ее адрес?
  - А смысл? Клавдия Николаевна еще при Карине умерла. Она к тому времени уже на пенсии была. Хорошая была женщина, красивая, умная, интеллигентная. Вот только очень одинокая. Клавдия Николаевна приютила Кару, заботилась о ней, как о собственной дочери, даже хотела на нее свою квартиру переписать, но не успела. Кара очень переживала, плакала сильно, а потом, как я слышала, в Москву подалась, в университет поступила.
  - Вы хорошо знали Арсеньеву?
  - Что вы, нет, конечно, можно сказать, - шапочное знакомство.
  - А с тех пор Карина часто бывала в городе?
  - Редко. Приедет, на могилку к Клавдии Николаевне сходит, цветочки принесет, поплачет и обратно, в Москву. Женька ее знать не хотела, на порог не пускала. Особенно после того, как пить начала. Так Карина, когда приезжала, мне в конверте деньги оставляла для матери и сестры, не много, но все же. Ведь Ксюха-то так и не работала, все ждала принца на белом коне. Женька, как Кара уехала, устроилась в столовую посудомойкой, получала гроши. Вот и получалось, что обе они сидели на шее у Карины.
  - Значит, Ксения тоже недолюбливала Карину...
  - Недолюбливала? - Валентина Дмитриевна насмешливо приподняла брови, - Это вы еще мягко выразились, Владимир Романович. Да она ее просто ненавидела. Ксения была уверена, что во всех бедах виновата старшая сестра, - и в том, что отец так рано умер, и в том, что мать спивается, и в том, что в личной жизни у нее ничего не клеится. Знаете, мы все были просто ошарашены известием о том, что Ксения выходит замуж за иностранца. Где уж они познакомились, я понятия не имею, но роман был очень скоротечным. Женьку, когда она узнала, что ее любимая дочь собирается навсегда уехать из России и бросить ее, разбил паралич. О том, чтобы ухаживать за больной матерью, и речи не шло. Ксюха быстренько сдала Женьку в дом престарелых, продала квартиру и умотала за океан. Как вы понимаете, мнения Карины она не спрашивала. Да если бы и спросила, это вряд ли что-то поменяло.
  - Да, уж, невесело, - усмехнулся Емельяненко. - И больше вы никого из них не видели?
  - Нет, никого. Я изредка забегала в приют к Жене, передавала ей кое-что из продуктов, из одежды, жаль мне ее было, - глупая несчастная женщина... Нянечка как-то раз обмолвилась, что к ней иногда приезжает дочь, Карина. А сама Женя очень плоха в последнее время.
  - Она умерла сегодня ночью, - сказал Володя.
  - Господи! - всплеснула руками Валентина Дмитриевна, - Не зря говорят: пришла беда, - открывай ворота! Сначала Кариночка, теперь Женя... Вот ведь несчастье-то какое!
  - И все же, дайте мне, пожалуйста, адрес этой учительницы, у которой жила Карина.
  - Хорошо, сейчас черкну, - пожала плечами собеседница, - Только имейте в виду, там уже давно живут совершенно посторонние люди, которые Клавдию Николаевну и в глаза-то ни разу не видели. Хотя... Знаете, был у нее друг, тоже в возрасте. Такой симпатичный статный мужчина. Все ходил к ней на чай, цветы дарил. Злые языки поговаривали, что якобы седина в бороду, бес в ребро, не ровен час Клавдия Николаевна замуж выскочит. Но я в эти сплетни никогда не верила. А то, что у Клавдии Николаевны поклонник появился, - так что ж в этом плохого? Помню, очень он переживал, когда ее не стало, на похоронах прям черный был. Я подозреваю, что он по-настоящему любил ее. А вот после ее смерти он исчез, переехал, наверное.
  - А как его звали?
  - Вот чего не знаю, того не знаю, - развела руками Валентина Дмитриевна. - Карина знала, да ведь теперь и у нее не спросишь...
  - Что ж, спасибо вам большое, Валентина Дмитриевна, что нашли время для меня, - Емельяненко встал и прошел в прихожую.
  - Не за что. Обращайтесь, если что. И вот еще что. Ксения всегда была слишком спесивой, и Леня, мой сын, ее недолюбливал, а вот с Кариной, несмотря на разницу в возрасте, общался. Не могу сказать, что они дружили, все-таки, Кариночка была значительно старше, но отношения у них всегда были теплые. Я дам вам номер его телефона, вполне возможно, что какие-то детали он помнит лучше меня. Правда сейчас Леня в командировке, в Ярославле, но когда вернется, позвоните ему, он непременно поможет.
  - Еще раз благодарю вас за откровенный разговор, Валентина Дмитриевна. Всего вам хорошего!
  В приоткрытую дверь на секунду высунулась круглая усатая мордочка и громко мяукнула, - Ульяна сочла своим долгом тоже попрощаться с Володей.
  
  
  ***
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"