Anasta Candle : другие произведения.

Самозванец поневоле

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    - Мальчик мой...- вздохнул тайный советник,- у нас к тебе очень важное дело. Понимаешь, нам нужен тот, кто захочет стать королём. - Королём?!- Гарст так и подскочил с широко раскрытыми от восхищения глазами,- Конечно хочу! Это же какая честь! Кто ж на моём месте не согласится?!
  Глава первая
  
  В мелкую обувную лавчонку на одной из грязных улиц небольшого городка впервые за последнюю неделю зашёл более-менее богатый покупатель. Молодой подмастерье Гарст - юноша лет восемнадцати, худой, черноволосый и ободранный, как подобает нищему помощнику бедного сапожника - исправно начал предлагать товар, изо всех сил стараясь, чтобы хоть этот визит принёс какой-то доход. Посетитель придирчиво осматривал выложенный на витрину скудный товар. Наконец, как показалось Гарсту, из жалости, он выбрал пару сапог. На прилавок, за которым стоял взволнованный хозяин, полетела, глухо звякнув, горсть медных монет.
  Получив причитающуюся ему часть прибыли, Гарст вздохнул. Желудок его болезненно сжался: юноша не ел с прошлого вечера, а от горячей пищи вообще отвык. Отсыпанных щедрым покупателем денег не хватило бы и на дешёвую выпивку, не то, что на кусок хлеба.
  Хозяин лавки посмотрел на него. Ему было жаль мальчишку: Гарст был его племянником, лишившимся в восемь лет родителей из-за эпидемии чумы, бушевавшей в те времена. Мужчина оставил мальчугана у себя, дал ему крышу над головой и работу в сапожной лавке подмастерьем. С детства Гарст был самостоятельным, беспризорным, хотя сапожник старался обеспечить его существование как мог. Однако дела шли из рук вон плохо, и, хотя юноша давно жил для себя и не отягощал своего дядю, мужчина опасался, что когда-то не сможет поддержать своего племянника.
  Как и многие из его окружения, Гарст частенько выпивал, играл в карты, жульничал и подворовывал, когда совсем туго было: он жил по законам общества, в котором вырос.
  
  Этим же вечером, проходя мимо грязной и ничем не примечательной таверны в свою маленькую, холодную и сырую комнатку на чердаке, где ютился он со своим дядей и его немногочисленной семьёй, Гарст сглотнул голодную слюну. Есть хотелось невыносимо, как и выпить какой-нибудь дешёвой бурды под названием брага, чтобы забыться. Но в кармане потрёпанной долгими годами непрестанной носки куртки сиротливо звенели слишком мелкие монетки. Гарст ускорил шаг.
  Из-за подворотни перед ним выскочили четверо здоровых мужиков. Юноша знал их: он часто пил с ними вместе, и одному из них, Данэлю, Гарст задолжал приличную сумму. Здоровяки без приветствия затребовали причитающиеся им деньги. Но откуда деньги у бедного подмастерья?!
  Бой был неравный: тощий и слабый Гарст не мог сопротивляться ударам четырёх крепких бугаёв. Ободрав его как тонкую липку, порвав и без того ветхую куртку и забрав себе те жалкие гроши, что юноша сегодня заработал, мужики бросили потерявшего сознание Гарста в придорожную канаву и ушли.
  
  А в ста милях от этого городка, в самой столице Дельсинского королевства, из дворца со срочным заданием выехал гонец. Принцесса Тайрина проводила его глазами с высоты окна своих покоев и задёрнула тяжёлую бархатную занавеску.
  - Не стоит лишнего волноваться, ваше высочество,- Эрилий, тайный советник Тайрины, спокойно сидел на кровати своей госпожи. Он мог себе это позволить - принцесса достаточно приблизила его по положению к себе.
  - Я не волнуюсь насчёт того, кого сюда приведут. Меня больше волнует, что из него не получится нужной нам марионетки,- принцесса недовольно поправила дорогой кулон на груди. Ей было двадцать два, но Тайрина была невероятно рассудительна и слыла мастером дворцовых интриг.
  Вот уже год прошёл, как умер её дядя-король, не оставив ни завещания, ни прямых наследников. Тайрина могла стать королевой, но у неё была соперница - её двоюродная сестра, такая же племянница покойного короля. Корона была целью Тайрины, но девушки были в равном положении. Женщина, не вышедшая официально замуж за обладателя королевской крови, не могла взойти на престол. Всё, что нужно было молодой интриганке - найти титулованного мужа раньше соперницы. Но, ни один принц не хотел брать в жёны красивую, образованную, умную, взбалмошную, своенравную и истеричную даму. Тогда тайный советник предложил довольно неплохую идейку....
  
  Глава вторая
  
  Гарст меньше всего ожидал очнуться в подобной обстановке. Высокая мягкая кровать, дорогие шелка, украшенный лепниной потолок.... Поначалу юноша подумал, что проснулся в Раю. Но как только он попробовал пошевелиться, сразу события прошлого дня дали о себе знать: синяки и ушибы заныли, и опять жутко захотелось есть.
  Гарст неразборчиво промычал. Где-то в глубине комнаты что-то зашуршало, скрипнула и захлопнулась невидимая с кровати дверь. Юноша слегка приподнялся.
  Даже если он и не в Раю, то в королевском дворце - это точно. Как он сюда попал? Зачем? Подползя к краю широкой кровати, Гарст уже свесил ногу, как вдруг дверь из комнаты вновь распахнулась.
  В комнату вошла дородная статная дама в дорогих одеждах, расшитых мехом и бархатом. Её густые тёмно-русые волосы были уложены в высокую замысловатую причёску, как было модно у здешних великосветских леди. Вслед за ней к кровати Гарста подошёл пожилой и уже начинающий седеть мужчина, одетый так же не бедно. Поймав недоумённый взгляд юноши, он еле заметно улыбнулся.
  - Вот кто у нас оказался,- женщина указала на Гарста. В лице её читалось не раздражение, как показалось сначала юноше, а, скорее, задумчивость и озадаченность,- Выглядит он, конечно, не очень. Что думаете, Эрилий?
  - Помыть, причесать, переодеть, и вполне сойдёт,- тот, кого назвали Эрилием, пожал плечами,- Вы сами видите, ваше высочество: несмотря на нанесённые жизнью бедняка черты, лицо у него достаточно благородное. Обучить манерам, правильная осанка и уверенность в общении, и его не отличить от настоящего короля. Не будь я тайным советником принцессы Тайрины!
  Гарст удивлённо вслушивался в речи тайного советника. Да, Эрилий был не первым, кто указал на его лицо: парню говорили, что оно слишком аристократичное для простого подмастерья из сапожной лавки; многие спрашивали, не из благородных ли он. Конечно, обилие выпивки и чисто суровость бедной жизни сделали черты грубее...
  - Простите...- робко хотел поинтересоваться юноша.
  - Как вас зовут, молодой человек?- Эрилий обратил на него внимание,- Кто вы? Каков ваш возраст?
  - Меня зовут Гарст,- паренёк слегка оторопел,- Я - просто сирота, подмастерье в лавке моего дяди-сапожника. Мой возраст... видите ли, я плохо считаю, но мне говорили, что я родился, когда правил прежний король, а это то ли семнадцать, то ли восемнадцать лет. Но я не знаю, как здесь оказался!
  - Мальчик мой...- вздохнул тайный советник,- у нас к тебе очень важное дело. Понимаешь, нам нужен тот, кто захочет стать королём.
  - Королём?!- Гарст так и подскочил с широко раскрытыми от восхищения глазами,- Конечно хочу! Это же какая честь! Кто ж на моём месте не согласится?!
  "Э, да ты ещё слишком невежествен, приятель,- про себя усмехнулся Эрилий,- Жизнь короля не такая сладкая, как кажется вам, простым людям. Но ты, наверное, и не узнаешь об этом..."
  - Только...- вдруг осёкся юноша,- Я, похоже, недостоин. Я даже читаю по слогам, не умею писать и считаю только до десяти. Я не представляю, как тут всё...
   - Не беда! Ты будешь лишь делать вид, что ты - король. Всё, что тебе нужно, мы дадим,- слегка улыбнулся советник - ему этот побитый, грязный бедняк казался переросшим ребёнком, настолько он отставал в уровне образования.
  - Да тебе и делать ничего не придётся,- вставила будущая королева, презрительно хмыкнув,- Всё, что нужно: представляться на светских вечерах да подписывать указы с моего решения. Зато тебе будет предоставлено всё, что ты хочешь. Согласен?
  Гарст усердно закивал головой. Он был ещё слишком неразумен: в его свойственном простолюдину представлении король был почти всемогущим.
  Но через неделю энтузиазм спал. Да, юноша теперь ел до отвала, мог делать всё, что хочется, пользоваться дорогими вещами, но теперь он осознал, какую роль играет в этой политической заварушке, и каковы ставки в той игре, где он всего лишь пешка...
  Тайрине нужно было добраться до Дельсинской короны через брачный венец как можно скорее, поэтому специально поставленные люди занялись Гарстом конкретно, и через неделю он вполне мог сойти за короля, стоя или сидя на троне в правильной позе и не открывая рта без разрешения: будущая супруга тщательно следила за этим. Грамоту он тоже немного выучил, а также научился ставить подпись под документами. Этикет Гарст освоил вполне сносно, но стоит ли говорить, насколько мучительно было ему всё это соблюдать.
  Его освободили от всякой ответственности, но и лишили свободы действий: во время подписания указов, деловых встреч и политических собраний юноша должен лишь повторять за Тайриной, и указы подписывать тоже с её разрешения. Несмотря на то, нравится ему решение или не нравится...
  Гарст понял это уже на третий день пребывания во дворце: он был лишь пропуском Тайрины к вожделенному престолу, и в политику его засунули лишь потому, что его супруга не могла сама подписывать бумаги - женщинам не разрешалось управлять королевством. Только вдове взошедшего на престол короля, лишившейся мужа не ранее, чем через пять лет после свадьбы. Иначе она устранялась и больше не могла надеть корону.
  Доля молодого короля под пятой у властной королевы становилась всё менее привлекательной, но отказаться от неё теперь значило лишиться головы.
  
  Глава третья
  
  Меж тем прошла неделя, и придворные засуетились: дворец стал готовиться к свадьбе. Вечером, накануне столь долгожданного дня её высочество Тайрина вновь побеседовала со своим тайным советником. Она сильно волновалась, ведь до коронации, следующей сразу после свадьбы, оставались считанные часы.
  - Вы очень смелы, принцесса Тайрина,- Эрилий решил, что более безопасный путь - начать диалог именно с такой похвалы,- Связать свою жизнь неизвестно с кем ради достижения цели.... Не каждый способен на такое: ограничить свободу в любви ради короны.
  - Я не ограничиваю себя в любви!- уверенно хмыкнула умелая интриганка,- Я не шестнадцатилетняя дурочка, чтобы грезить о встречах под луной и поцелуях под венцом. Всё это романтические бредни. Дался мне этот бедняк! Естественно я заведу себе фаворитов! А этот... он мне нужен-то живым лишь на пять лет, затем я смогу подписывать указы своей подписью, а его просто уберу с поля игры. Хотя к тому времени вино само погубит его: я заметила, что парень имеет пристрастие к выпивке.
  - Здесь я с вами согласен,- вздохнул советник, задумавшись,- Но сейчас основная проблема - как примут его иностранные сообщества. Мы же пытаемся сделать из мальчишки пропавшего сына Пайверского короля, а поверит ли этот король нам? Это ещё крупно повезло, что у какого-то короля в младенчестве умер сын, а мы смогли найти человека его возраста и с лицом той же национальности.
   - Остаётся надеяться, что поверят: вряд ли тот король Пайверский знал, как будет выглядеть его сын в восемнадцать лет,- Тайрина поглядела из окна на дворцовую площадь.
  Гарст тоже смотрел в окно, запершись в своих личных покоях ("Ещё неделю назад я не мог позволить себе такой роскоши"- усмехнулся парень) и почти что плача. Завтра будет тяжёлый день: первая и непривычная светская встреча, знакомство со сливками общества и иностранными гостями. Новое имя, новая роль в социуме. Никто не находил у Гарста актёрского дара, а теперь ему придётся играть короля перед всем миром.
  Однако всё прошло более-менее спокойно: сначала специально прибывший из Пайвера король признал в юноше своего сына (Гарст помнил, как волновался, понимая, что сейчас обманет несчастного отца, потерявшего сына, как и он своих родителей), затем, признав в молодом человеке настоящего принца Нистианда Пайверского, их с Тайриной повенчали и сразу же короновали. Новоиспечённый король только сейчас понял, как неестественно, слишком формально звучали слова во время обряда венчания: он женился на женщине, не чувствуя к ней ничего.
  А затем Нистианд подписал первый указ Тайрины. Он развязал войну с королевством, правитель которого признал в нём сына. Просто потому, что его жене в связи с браком на принце Пайвера захотелось в качестве брачного подарка несколько земель этого государства, граничащего с Дельсином. Поэтому в тот же вечер Гарст отпраздновал свадьбу и коронацию у себя взаперти, напившись до бессознательного состояния.
  
  Глава четвёртая
  
  Прошло два года. Ничто не изменилось в Гарсте, кроме того, что он стал настоящим пьяницей. По повелению королевы ему давали самые крепкие напитки не самого лучшего качества: Тайрина надеялась, что по истечении пяти лет её супруг сам сопьётся и избавит её от необходимости подсыпать яду в его бутылку. Юноше было всё равно. Политика королевы, направленная на сдирание последних шкур с крестьян и рабочих, оскудение экономики и возвышение дворянства, Нистианду совершенно не нравилась. Собственное безвольное положение и одиночество в этом огромном дворце, где никто не знал его происхождения, кроме Тайрины и Эрилия, которым было всё равно до его переживаний, удручало самозваного короля. И единственным путём отдохнуть от этой душевной боли для него было вино или брага.
  Гарст предпочитал не выбираться из своих просторных покоев - крошечного по сравнению с дворцом мирка, где он мог быть собой. Правда, его иногда выдёргивали из вечного запоя накануне какого-нибудь важного мероприятия, после которого Гарст опять возвращался к выпивке.
  В тот день, день бала, которыми изобилует жизнь правителя, его вновь заставили стать Нистиандом. Бал был устроен по поводу приезда графини Лидетты с её отцом. Они три года путешествовали по миру и вот теперь вернулись в Дельсин. Их семья пользовалась большим уважением во дворце, поэтому множество гостей из высшего света собралось в честь них в этот вечер.
  Гарсту было глубоко наплевать на её приезд: он был обязан присутствовать только на официальной части бала, когда гости представляются королю и королеве. Затем, поторчав минут пять на танцах, Нистианд планировал, сославшись на недомогание, возвратиться в свою комнату. Там ждала его недавно откупоренная бутылка.
  Гости всё прибывали, он учтиво приветствовал их, кланялся, проклиная неудобный костюм и всю светскую моду, а в это время представлял, как открывает дверь в свои покои, находит на столе заветный кувшин и забывается в пьяных грёзах.
  Лидетта появилась одной из последних. Она вошла в бальный зал, и все притихли. Графиня была молода - ей было девятнадцать - но в красивых маленьких карих глазах уже читался ум взрослого человека. По природе своей девушка была любознательна, а поездка по другим странам вполне укрепила в ней прогрессивный взгляд на вещи.
  Она была в лёгком и изящном, сшитом по иностранной моде платье, что ярко выделяло её среди отсталых и старомодных гостей в их тяжёлых роскошных нарядах. Нистианд, безразлично взглянув на графиню - на него она впечатления не произвела - произнёс уже опостылевшее приветствие. Лидетта присела в реверансе и подставила руку для полагающегося поцелуя.
  - Прекрасный сегодня вечер, n'est-ce pas?- улыбнувшись, ответила она.
  Гарст глупо осклабился: последняя её фраза ввела его в ступор. Он не знал ни слова, ни на каком из языков, да и выучить не смог бы.
  - Как жаль, что я не видела вас до сих пор. Наверное, something had changed...
  Она, казалось, с непривычки путала родной язык с теми, на которых её приходилось говорить все эти три года: графиня знала в совершенстве много языков.
  - Я два года назад взошёл на престол, вы тогда, очевидно, уже путешествовали,- Гарст надеялся, что это было в тему. Главное, чтобы графиня не додумалась вставить предложение полностью не на дельсинском.
  - Oh, well, good luck, your Majesty, - Лидетта иронично усмехнулась, вновь присела в реверансе и уплыла в гущу толпы.
  Самозванец выдохнул спокойно - наконец-то она от него отстала.
  Вскоре официальная часть бала закончилась, и объявили танцы. Гарст не находил подобные развлечения интересными, к тому же в горле давно пересохло, но не от нехватки воды, а от жажды вина.
  Он быстрыми шагами шёл по коридору в свою комнату, но по дороге наткнулся на Лидетту. Она сидела на кушетке рядом с окном и недовольно потирала отдавленную ногу.
  - Что за бескультурье! Такой почтенный герцог, а танцевать нормально не могут. В том же Пайвере за такое в три шеи из высшего общества вытолкали, das ist ehrlich!- пожаловалась она, взглянув на Нистианда,- Вам тоже не нравится, как здесь устроены балы?
  - Да,- юноша пожал плечами,- я нахожу более привлекательным уединение.
  - So do I. В уединении рождается пища для размышлений, isn`t it?- она задумчиво посмотрела на него.
  - Простите, а вы не могли бы поменьше бросаться иностранными словами? Мне очень сложно понять смысл ваших фраз.
  - Вы - король, и не можете понять смысл иностранных слов?- Лидетта удивлённо подняла брови,- Incroyablement!
  - Я очень тороплюсь к себе,- Гарст поспешил оторваться от нежелательного разговора - ему всё сильнее хотелось вина,- извините, но я не могу разговаривать.
  - Отчего же? Я думаю, нам будет интересно вдвоём. Вы - человек неглупый, как я вижу...- графиня надела на свою ножку снятую туфлю на невысоком каблуке и вскочила вслед за Нистиандом.
  - Вы ошибаетесь, миледи.
  Она отправилась вслед за королём. Этот человек что-то хотел скрыть от неё, а пытливый разум девушки не позволил бы этому свершиться. К тому же одной было ужасно скучно: на балу находился отец Лидетты, который считал, что дочери срочно надо было выйти замуж, причем, чем знатнее жених, тем лучше. Поэтому в его присутствии девушке приходилось общаться с надутыми невежественными снобами. А здесь был необычный король со своей скрытностью.
  - Вам лучше уйти,- они уже стояли в дверях покоев Нистианда. Гарст сглотнул вязкую слюну в предвкушении глотков кисловатого пьянящего напитка из винограда, но Лидетта всё не уходила, а пить при ней он откровенно стеснялся,- Я не смогу больше поддерживать с вами разговор, а то, что будет происходить здесь со мной - зрелище отнюдь не приятное.
  - Я не брезглива,- уверенно отрезала графиня,- Позвольте мне остаться, ваше величество!
  Гарст только вздохнул, пропустил её в комнату, запер за собой дверь и подошёл к столику у кровати.
  - Присаживайтесь, не бойтесь,- он указал на кровать, протягивая руку к кувшину на столе,- когда вам наскучит моё общество, просто попросите солдата, что стоит здесь неподалёку, и он откроет вам.
  После этого юноша снял дорогую мантию и пиджак, оставшись в одной широкой рубашке с кружевными манжетами и воротником и чёрных брюках, приложился к горлышку кувшина и большими глотками стал пить кроваво-красную жидкость. Капли потекли по подбородку, испачкав воротник рубашки.
  Поначалу Гарст ещё мог поддержать разговор, но, прикончив первый кувшин, стал запинаться и произносить какой-то бред заплетающимся языком. Но на одной бутылке юноша не остановился. Под столом у него оказался небольшой склад ещё не тронутых бутылок, кувшинов и амфор с крепкими напитками.
  Вскоре парень полностью потерял способность нормально мыслить. Он, неразборчиво бормоча, катался по полу. Ошарашенная Лидетта сидела на кровати, поджав ноги, и смотрела, как в молодом короле теряется всё человеческое. Пару раз Нистианда вырвало на дорогой ковёр, один раз он попытался пристать к девушке с неприличными предложениями, но тогда графиня деликатно отстранила его от себя: ублажать пьяного ей совершенно не хотелось. В конце концов, поняв, что это продлится до утра, а то и дольше, и делать здесь особенно нечего, Лидетта тихонько удалилась.
  Охранник, который дремал неподалёку от двери в комнату, в отдельной каморке, по просьбе девушки вышел и открыл ей выход в коридор.
  - Merci,- поблагодарила Лидетта и спросила,- А вы что делаете в покоях короля?
  - Я обязан сторожить выход, чтобы его величество, будучи пьяным, не вышли за пределы их покоев. Позор той стране, в которой пьяный король пугает иностранных гостей! Но и оставлять его величество одних взаперти нельзя: госпожа Тайрина не желают, чтобы господин Нистианд скончался от несчастного случая, а от вина с человеком может случиться всякое.... Вот так-с, ваша светлость.
  -Clear,- графиня присела в реверансе,- Ещё раз спасибо.
  Потом она отправилась к отцу, которому, в качестве оправдания своего долгого отсутствия, рассказала, как разговаривала с королём в его покоях, утаив при этом, в каком виде тот перед ней предстал.
  
  Глава пятая
  
  Графиня решила остаться во дворце на два месяца, заявив, что "её опыт, приобретённый во время путешествий, будет полезен здешнему обществу". Отец не возражал: Лидетта лучше него была подкована в политике и могла принести свежие веяния в этот затхлый мир, при этом найдя достойного жениха.
  Но сама графиня осталась тут из-за тайны, опутавшей личность короля. Нистианд не выходил из своей комнаты уже три дня, и все три дня обходился без пищи. Иногда его охранник высовывался наружу, и Лидетта уже успела пообщаться с ним. Условия, в которых жил венценосный затворник, привели её в ужас.
  Еду ему никто не приносил: когда заканчивалась выпивка, Нистианд сам спускался вниз на кухню потайным ходом; там его и кормили. Навещали его только тогда, когда юноша не приходил дольше недели. В спальне всегда был бардак: валялись осколки посуды и мебели, а пол был заблёван и загажен пролившимся вином и прочими жидкостями. Поэтому на четвёртый день, когда всё тот же солдат сообщил, что у Нистианда кончилось вино, Лидетта сама решила навестить несчастного.
  Гарст мучительно отходил от похмелья: жутко болела голова, во рту пересохло так, что едва ворочался язык. К тому же он был очень голоден: все четыре дня у юноши не было ни крошки во рту, а возмущения желудка он гасил большим количеством вина. Все кувшины, до которых Гарст мог дотянуться, оказались пусты, а вставать было очень тяжело. Когда он нащупал ногами пол, сползая с постели ("Интересно, как я умудрился заснуть здесь, а не под столом или у шкафа?"), и встал, перед глазами поплыли круги, он парень покачнулся и оперся о столбик кровати. Пара неверных шагов далась ему с большим трудом.
   - Guten morgen,- в покои прямиком из кухни вошла Лидетта. В руках она несла корзинку. Девушка виновато улыбнулась и сделала реверанс,- Простите, что вторглась без разрешения. Я волновалась за ваше самочувствие, your Majesty...
  Нистианд попытался что-то произнести, но не смог, и вместо этого покачнулся и плюхнулся на кровать.
  - Я принесла вам чай и кое-что поесть,- графиня застенчиво подошла к нему и присела у кровати на корточки,- Вы же три дня ничего не ели.
  - С-спасибо,- Гарст благодарно посмотрел на неё и взял корзинку.
  Там был небольшой чайник, чашка и несколько пирожков. Завтрак короля....
  Сначала юноша принялся за чай. Он с нескрываемым наслаждением, большими глотками, выпил две чашки живительной влаги, а затем с такой же жадностью принялся за пирожки.
  - Please,- Лидетта встала и удивлённо посмотрела на Нистианда, который сейчас меньше всего походил на короля,- Anything else?
  - Не понимаю,- жалобно простонал Гарст.
  - Oh, sorry!- воскликнула графиня,- Но почему? Вы не знаете ни одного языка?
  - Нет,- покачал головой юноша,- Меня никто не учил. Но иногда чувствуешь себя полным идиотом, не понимая половины фраз светских людей, хотя ты - их господин.
  - Quel omission! А если...я научу вас!- Лидетта подскочила на месте. Её щёки пылали: никогда она не представляла, что осмелится так дерзко общаться с королём,- То есть... если вы захотите, господин Нистианд.... Вечером я совершенно свободна...
  - Да, только я не самый прилежный ученик,- пожал плечами Гарст, почувствовав некую вольность в разговоре. Тайрина, скорее всего, возражать не будет - ей всё равно,- Только как отреагирует ваш отец? Частые побеги по вечерам в покои короля могут навести на мысли...
  - Он большой честолюбец,- отвечала Лидетта,- А быть фавориткой короля - великая честь...
  Нистианд улыбнулся. Он давно не находился в близости с женским полом, но графиня была так чиста душой, что даже не посмел подумать, чтобы прикоснуться к ней, как к женщине.
  После этого Гарст стал меньше пить, а Лидетта почти каждый вечер наведывалась к нему. Нистианд начинал потихоньку овладевать иностранным языком, но не только этого добивалась девушка. Её мучил вопрос: почему пьёт король, и почему в глазах у него такая печаль?
  
  Глава шестая
  
  А за это время Тайрина растратила почти всю казну, кризис разгуливал по Дельсину, и старая система налогов уже не помогала. Было принято решение созвать Совет министров. Среди членов Совета был некто Авелир Милованкин, министр внутренних дел, талантливый государственный деятель, дворянин и офицер с высоким званием. До этого он был прославлен несколькими проектами ещё при покойном дяде Тайрины, а над проблемой кризиса работал со своими последователями уже месяц. Программу её решения он и изложил на заседании Совета. Он придерживался политики Просвещения и разрешения простым крестьянам и горожанам в свободной предпринимательской деятельности. Лидетта, присутствовавшая там же, полностью поддержала программу, но Тайрина пришла в ярость.
  Решение Милованкина ограничивало власть дворянства, а предложение об обустройстве муниципальных школ и больниц для простонародья могло первоначально ударить по казне. И пусть через долгое время она наполнится - но королева хотела устраивать затратные балы и банкеты сейчас, а не потом. В общем, Нистианду, который и сам желал претворить в жизнь план Авелира, пришлось отказать в подписании указа об осуществлении проекта.
  Но казна всё пустела, и вот, сам Милованкин на аудиенции с королём и его супругой стал настаивать на подписании указа. Разъярённая упорностью министра, Тайрина разорвала свитки с программой и приказала Нистианду подписать указ о ссылке Милованкина на каторгу. Авелира связали и увели в тюремную камеру, откуда тот на следующее утро отправится по этапу на Север.
  В тот же вечер Гарст закрылся у себя и откупорил амфору с вином, "отмечая" арест Милованкина. Юноша уважал его решения: будучи выходцем из мелкопоместных, но дворян, Авелир как никто другой понимал простой народ и знал, что пойдёт ему на пользу. А теперь из-за невольной руки Нистианда такого народного защитника не будет в Государственном совете.
  - Ну, за твоё здоровье. Чтоб тебе там, в ссылке, не тяжко было,- будто своему другу-собутыльнику произнёс Гарст тост, обращаясь к сидящему внизу, в дворцовых подвалах, государственному деятелю.
  В то же время двери в покои Нистианда распахнулись, зашуршала шёлковая ткань юбок. Лидетта была сильно рассержена, раз решила бесцеремонно нарушить покой короля.
  - Как вы решились арестовать Милованкина и не принять его программу?! Es ist eine schreckliche Dummheit, mein König!- с ходу заговорила она на повышенном тоне.
  - Мила-я мо-я,- Гарст вздохнул. Они давно были вместе, и он не мог не открыть ей этой тайны. Да к тому же он был изрядно пьян уже,- Я... нахожусь под властью Тайрины...и её тайного советника, этого Эрилия! Я...не король.... Знакомься,- он кое-как поднялся с кровати и протянул руку графине. В глазах сверкнула фанатичная решимость,- Гарст, подмастерье в сапожной лавке! И марионетка...в руках королевы.....
  Тут он сел на пол и разрыдался, как ребёнок, пытаясь через всхлипывания рассказать свою историю. Лидетта смотрела на него, и её глаза становились всё шире: перед ней медленно таял тряпка-король со слишком грубыми выходками и появлялся забитый в непривычной среде, одинокий племянник сапожника в услужении у деспотичной интриганки.
  - Она вертит тобой, как хочет!- после такого откровения графиня больше не могла говорить на "вы",- Неужели ты будешь просто прятаться в своей комнате, топя себя в вине?! Schwächling!
  - Мне говорят об этом все. Я привык к этим словам. Чего ты хочешь этим добиться?
  - Я хочу, чтобы тебя тронули эти слова! Verstanden?
  Графиня гордо вскинула голову и удалилась, давая понять, что разговор окончен.
  После её ухода Гарст повертел в руках амфору, отхлебнул немного вина, поморщился и отшвырнул сосуд в сторону. Вино показалось ему горьким и кислым.
  Подумав ещё раз, самозваный король вздохнул и приказал позвать писаря.
  Уже через полчаса он спускался в подвалы дворца, где томились политические заключённые, ожидая отправления по этапу. При Тайрине эти подвалы почти не пустовали: не многим нравилась её политика. Гарст уверенно проходил мимо камер, демонстрируя попадавшимся охранникам лист с указом об освобождении Авелира Милованкина, подписанный им собственноручно и скреплённый королевской печатью. По его приказу, подтверждённому этой бумагой, Милованкина быстро освободили.
  А потом они втроём, Нистианд, Лидетта и Авелир, заперлись в одном из пустующих обычно служебных помещений и начали свою тайную деятельность по спасению Дельсина. Каждый вечер они теперь собирались здесь, и комната стала носить название Тайного кабинета. Гарст редко ночевал в своих покоях и стеснялся приглашать туда кого-либо: всё там прослушивалось, и, хотя в них постелили новые ковры и убрались, покои носили отпечаток двухлетнего пьяного безумства юноши.
  Авелир с нежной заботой относился к молодой графине и самозваному королю: по возрасту и уму он годился им в отцы. Поначалу он осуждал Нистианда за слабохарактерность, но, узнав о прошлом юноши, он искренне жалел его. От Милованкина Гарст научился многим полезным в политике вещам - тому, чему не желала учить его Тайрина.
  Прежде осуществления сохранившейся в виде копии, сохранённой учеником Авелира, программы Гарст отправился в Пайвер. Война за земли, которые королева всё надеялась отобрать у "отца" Нистианда, до сих пор продолжалась, и сам "сын" вызвался прекратить её. Уроки иностранного языка и ведения переговоров от Лидетты очень пригодились.
  Быть королём становилось интересней. Никто не заставлял Гарста подписывать указы: обычно идею, выдвинутую Милованкиным, они весь вечер обсуждали в Тайном кабинете, а потом Нистианд сам записывал новый закон, ставил подпись и печать, чтобы не звать писаря - лишние глаза могли ненароком выдать их.
  Но проект Милованкина давал о себе знать, и нововведения не укрылись от вездесущего Эрилия.
  
  Глава седьмая
  
  То был канун великого праздника: юбилея её высочества Тайрины. Гарст не любил этот день. Дни рождения его жены отмечались с размахом, в то время как никто даже не поздравлял Нистианда ни с его настоящим днём рождения, ни с тем, который был приписан ему как воскресшему принцу. Наблюдая за тем, как жена развлекается, получая поздравления от многих гостей, юноша чувствовал себя ещё более одиноким. В такие дни он напивался.
  Накануне торжества тайный советник сообщил королеве, что с застольем могут возникнуть накладки из-за пустеющей казны, откуда кое-кто подворовывает. Эрилий также сказал женщине, что заметил подозрительную активность со стороны Нистианда, Лидетты и почему-то свободно разгуливающего по дворцу Милованкина.
   Разъярённая Тайрина, не разбираясь, приказала увести молодую графиню и Авелира в тюремные камеры, откуда последний с помощью Нистианда когда-то выбрался, а Гарста - найти и запереть в его же покоях. Всё было исполнено. Королева сама пришла к Гарсту и высказала всё, что думает о его неосмотрительных интригах против неё, а затем оставила парня одного под строгим надзором стражи без возможности сделать что-нибудь.
  Но вот, глубокой ночью, когда Гарст тихо, пытаясь быть незамеченным охраной, подбирал подходящую отмычку к двери, открывающей проход на кухню, через этот ход к нему вломились Лидетта и Милованкин. Юноша хотел было воскликнуть от радости, но графиня жестом приказала вести себя тихо. Вслед за ними он вышел потайным ходом, и они, короткими перебежками пересекая коридоры, добрались до Тайного кабинета, где и устроили непродолжительный совет.
  - Нас вызволил отец графини,- начал Авелир,- он пришёл, когда узнал о той каше, в которую вмешалась его дочь, и открыл нам двери камер, когда мы объяснили, что от этого зависит жизнь короля. А сердобольные кухарки, с которыми уже успела перезнакомиться Лидетта, охотно впустили нас в твои покои.
  - И что нам теперь делать?- Гарст недоумевающее поднял брови,- Знаю, что бежать, но куда?
  - Есть одно место,- Милованкин провёл ладонью свой гладко выбритый подбородок,- Монастырь святого Сергия, около двух сотен миль на север отсюда.
  - Мы должны разделиться,- тут же предложила Лидетта,- Трое - слишком много, чтобы на нас не обращали внимания. А беглецы, поехавшие разными дорогами, могут запутать преследователей. Я попрошу у отца карету, какую-то часть пути мы можем проехать вместе.
  - Это слишком опасно, Лидетта,- возразил Нистианд,- тебе лучше остаться здесь.
  - Здесь ещё опаснее,- покачал головой Милованкин,- но и в мужской монастырь её не примут. А вот чуть поодаль есть небольшой женский монастырь - там пусть она и остановится, пока буря не утихнет. И лучше воспользуйтесь сами своей каретой: мы в ней будем слишком приметны, а вам будет тяжёл этот путь: всё-таки вы девушка!
  - Галантность здесь излишня, но вы правы,- качнула головой графиня.
  - Решено!- Авелир кивнул, а затем отошёл в глубину комнаты и принёс оттуда две королевские печати: большую и малую. Он сложил их в походную сумку и вручил её Нистианду,- На тебя, Гарст будет возложена большая ответственность. Береги это.
  В полночь спящие улицы столицы Дельсина оглушил цокот копыт: двое путников, укравших коней с дворцовой конюшни, спешно покидали город. Вслед за ними должна была выехать рано утром молодая графиня.
  
  Глава восьмая
  
  К своему родному городку Гарст добрался уже после полудня. Дорога звала его дальше, но юноша решил посмотреть, как изменился он и всё вокруг за эти два года. Несмотря на то, что во дворце ему было не до роскоши, невзрачность и вонь узких улиц поразили беглого короля. Та самая лавка, где работал он так давно, обветшала, товар на витринах заметно поредел. На скрип старой двери выбежал подмастерье, худой и оборванный десятилетний мальчишка. Он испуганно и удивлённо поглядел на посетителя:
  - Что вам угодно, господин?
  - Привет, малыш,- дружелюбно улыбнулся Гарст и скинул дорогую походную мантию, отдавая её пареньку,- Хозяин дома?
  Из подсобной комнатки вышел, кряхтя и опираясь на палку, заметно подряхлевший старик.
  - Гарст,- он взглянул в глаза племянника,- Мы думали - ты погиб... Ты разбогател...- и зашёлся сухим кашлем.
  - Вам совсем плохо, дядя,- юноша тряхнул своими ухоженными чёрными волосами.
  - Лавка прибыли почти не приносит,- простонал сапожник,- Мне бы только семью прокормить, да этого мальчонку. Я его на улице подобрал... сирота...
  Гарст покачал головой: у его дяди было несколько дочерей, зарабатывающих жалкие гроши на фабрике, жена, неспособная ходить, и маленький сын. Поэтому после долгого разговора, когда юноша уже собрался уходить, он оставил мешочек с деньгами, прихваченными из дворца. Беглец торопился: у него было ещё одно дело...
  Вот и старый трактир, есть и выпивать в котором Гарст считал недосягаемой роскошью. Теперь он лишь поморщился: оттуда тянуло такой ужасной вонью, что внутрь даже не хотелось заходить, не то что что-то заказывать. Но делать нечего.
  Внутри было ещё ужасней: юноша сильно отвык от общества простого мужичья, болтаясь в высшем свете, хотя и сам был далеко от него. Но здесь он будто с небес на землю упал.
  Те, кого он искал - Данэль с тремя дружками - сидели в уголке, в обнимку с бочонком дешёвой браги. Гарст внутренне ухмыляясь, подошёл к ним и уверенно сел к ним в кружок. "Интересно, узнают ли они меня?"- подумалось юноше.
  - Что вам надобно, сэр?- грубо спросил незваного гостя Данэль, всем видом говоря, что, мол, "Незнакомцев не звали!"
  Гарст был ниже его на полторы головы, неширок в плечах, бледен и худ, но теперь у него была своя сила: деньги. Он вальяжно откинулся на спинку стула.
  - За мной должок кое-кому оставался,- мешочек с золотом был брошен на стол и гулко зазвенел,- этого хватит сполна.
  - Гарст, ты что ли?- Данэль попробовал одну монету на зуб и громко рассмеялся, дружески ударив уношу по спине, да так, что у того в глазах потемнело.
  Гарсту нужны были эти люди. Перед отъездом Милованкин посоветовал найти кого-нибудь сильного из круга юноши для охраны. Путь предстоял опасный: тут и дальность путешествия, и королевские гвардейцы на каждом углу. Авелир-то мог постоять за себя, да и не вёз ничего важного, кроме своей умной головы. Гарст же был слабее физически и вёз то, что нельзя было потерять: королевские печати и, главное, королевскую подпись.
  На предложение отправиться с неожиданно разбогатевшим товарищем в качестве телохранителя (Гарст объяснил, что путь будет нелёгким, но не объяснил, почему, предпочитая скрывать своё причастие к государственным интригам) согласился один Данэль. Его прельстила названная сумма оплаты за поездку, а в опасность он, в отличие от других, не поверил. Беглый король был рад этому: Данэль был так же не в ладу с законом, и, пока юноша имел при себе деньги, он мог положиться на верность друга.
  Так что следующим утром они уже вдвоём отправились дальше. За городом начинался лес. Придерживаясь тропинки, что вела на север, они к вечеру доехали до спрятавшегося среди чащи посёлка. Путники остались ночевать в одном из небольших домиков на окраине. Собирался ураган.
   Глубокой ночью Гарст проснулся от громкого стука в дверь. Хозяин не знал, кем являются те, кого он приютил на эту ночь, но ему тут же объяснили гвардейцы, когда он открыл им засов. Юноша слышал их разговор, пытаясь разбудить спящего крепким сном Данэля. Когда солдаты уже ворвались в их комнату, беглецы, разбив окно, вырвались на улицу.
  Бушевал ураган. Шумели деревья, в лицо били острые капли дождя. Проход в центр посёлка был перекрыт. Бежать в лес - опасно, но выходя не было. Угнав из конюшни своих лошадей, беглецы под крики "Схватить самозванца!" поскакали в густую чащу.
  Буря сделала из едва протоптанной тропы полосу препятствий. Сверху то и дело сыпались сучья, с треском падали деревья. Дождь всё так же слепил глаза, лошади не могли сопротивляться ветру. Было страшно, но зато они оторвались от стражи. Оставалось надеяться на Данэля.
  Прямо за спиной Гарста обломилась высокая сосна, сильно напугав лошадь. Животное встало на дыбы, свалив наездника вниз. Падая, тот запомнил, как крепко прижал к себе сумку с печатями, которую не снимал, даже ложась спать. А потом был сильный удар и потеря сознания...
  
  Глава девятая
  
  В себя он приходил медленно. Это было какое-то чувство дежавю: два года назад он просыпался с так же гудящей головой и удивлённо рассматривал потолок. Только тогда потолок был чистый, белый, с лепниной, а сейчас - грязный, сырой, бревенчатый. Гарст лежал на потрёпанном топчане в не очень широкой серой комнатке, где из мебели была лишь скрипучая кровать, затёртый стол со стульями да сундук.
   За столом сидела девушка лет семнадцати. Её светлые волосы неопределённого цвета были собраны в пучок, одета она была в простое платье с передником, бывшем когда-то белым. Девушка смотрела на юношу с любопытством, как на диковинную зверушку. Она была ни худой, ни толстой, ни стройной: в ней не было того изящества, присущего благородным дамам. Девушка разговаривала с Данэлем, но, когда юноша зашевелился, они прекратили беседу.
  - Здравствуйте,- Гарст сел на топчане, изучая обстановку. Девушка, явно хозяйка комнаты, скорее всего, была достаточно проста по натуре, чтобы не особо осторожничать с ней.
  - Добрый день,- она почтительно кивнула,- Меня зовут Кейн, я живу здесь. А вы кто? Вы были без сознания, когда ваш слуга принёс вас сюда и попросил приюта. Я не отказала. Вы ведь из благородных?
  - Да...- Гарст задумался. Наверняка Тайрина продумала все детали, и народу уже известно, что беглый самозванец называет себя Нистиандом или Гарстом,- Меня зовут... Димитер, я ехал из столицы в монастырь святого Сергия.
  - Надо же!- Кейн улыбнулась и встала, а до монастыря совсем недалеко: меньше полудня пути! А зачем вам туда, если не секрет?
  - Отвезти кое-что надо,- уклончиво ответил Гарст и вдруг зашарил вокруг себя руками.
  - Уж не это ли?- девушка вдруг достала из-за стола сумку юноши и вытащила печати,- что это? Похоже на то, чем ставят оттиск на указах, которые вывешивают на главной площади нашего города.
  Данэль ошарашено поглядел на своего друга: он понял, что это за ценный груз, но неужели он всё это время был у Гарста?!
  - Печати его величества?- он подскочил к Кейн и благоговейно взял у неё эти печати, чтобы рассмотреть,- Но как?
  - Да это печати,- Гарст вздохнул, осуждая друга за несдержанность.
  - То есть вы из королевского дворца!- казалось, эта новость ошеломила Кейн. Её улыбка растянулась до ушей, она подпрыгнула от радости,- Вы из самого королевского дворца! Там, где проходят балы и светские встречи, где танцуют дамы в красивых нарядах по последней моде и изысканные джентльмены! Я всю жизнь мечтала там побывать.
  Гарст улыбнулся не хуже Эрилия в день их первой встречи: он знал дворцовую жизнь в несколько другом свете. Но эта девушка была слишком далека от этого, чтобы так судить.
  Кейн оказалась местной швеёй в мелком пошивочном ателье, что во многом определило её взгляды на жизнь. Она редко видела богатых покупательниц, но их внешний вид приводил её в восторг. Эта простоватая девушка не укрыла от гостей, что в свободное время занимается моделированием платьев для светских леди, правда, пока только в рисунках на недорогой бумаге. Гарст отметил, что у неё неплохой вкус.
  Время шло к обеду. От похлёбки, которую предложила гостям Кейн, Гарст отказался, а вместо этого они втроём пообедали в приличном ресторане за его счёт. Потом юноша решил отправить сообщение Милованкину о скором прибытии, ответ на которое ожидал получить следующим утром. Вечером они гуляли в парке. Данэль и Кейн нашли общий язык. Они всё время о чём-то болтали и смеялись. Гарст глядел на них и понимал, насколько он стал не похож на них, а они не похожи на тех, кого он считал настоящими друзьями.
  Кейн была намного простодушнее, грубее, неотёсаннее Лидетты. По сравнению с графиней она была глупа и наивна. Данэль сильно отличался от Милованкина, волевого, решительного и рассудительного воина на поле политической битвы. Спутник беглеца же был скорее упрям, как непонимающий осёл, несдержан, груб и непонятлив. Гарст вырос в той же среде, что и гуляющая сейчас рядом с ним парочка, но понимал, что теперь он отдаёт предпочтение тем, по сравнению с которыми эти двое кажутся невзрачными серыми мышами.
  Сгущались сумерки. Ночевать в душной тесной комнатке очень не хотелось, но Гарст был единственным, кого что-то не устраивало.
  С наступлением темноты всё стихло. Девушка не могла позволить себе нормальных свечей, так что пришлось освещать комнату неверным огоньком лучины, которого надолго не хватило. Данэль сразу растянулся на кровати, и с его стороны вскоре послышался мерный богатырский храп. Кейн так же быстро уснула, сидя за столом и положив голову на сложенные руки. Только один Гарст не спал.
  Лежать на старом топчане было неудобно, спёртый воздух мешал дышать. Юноша встал: прямо над ним было окно. Из-за грязи через него было плохо видно, но вполне различалось мрачное строение какой-то фабрики и кривые силуэты домов рабочих. Совсем не такой вид, как из окна дворца.
  Гарст смотрел сквозь них, а мятущийся ум его тревожило какое-то предчувствие, будто обрывки старых, невнятных снов. Предчувствие любви. Образ Лидетты плавал перед ним. Он знал, что день их встречи рядом, лишь бы только она добралась до монастыря. Утром ли, вечером: без разницы, главное, чтобы она доехала, целой и невредимой.
  
  А где-то чуть подальше, в остановившейся у стен какого-то города карете, вдруг вздрогнула молодая графиня. Её сердце тоже трепетало в каком-то смутном страхе, в том предчувствии, что Нистианд стал для неё не просто несчастным королём. Перематывая назад все их встречи, Лидетта вновь и вновь находила в привычных словах новый, сокровенный смысл. Как часто она стала плакать, без причины. Их путешествие должно вот-вот кончиться, и он где-то рядом, её печаль и радость, неизвестная любовь.
  
  "Где ты?"- подумал Гарст,- "Скоро ли наша встреча? Будет ли она?" Эта ночь, бессонная ночь, до самого рассвета должна была стать его посланием графине, вопросом о её судьбе.
  
  Лидетта отодвинула занавеску, прикрывавшую окошко кареты и взглянула на тёмно-серое небо. Где сейчас тот, для кого волновалась она, ангел с неизведанной душой, которого она смогла поднять из ямы, поглотивший её сердце. Вот бы сделать так, чтобы он стал неуязвим для приспешников Тайрины.... Вот бы....
  Взгляд её упал на маленький образок, спрятанный под крышей кареты. Отец Лидетты был очень набожным, вера передалась и его дочери, хотя та нечасто к ней обращалась. А сейчас графиня вдруг неловко перекрестилась и прошептала одними губами: "Господи...". Глаза закрылись, выдавливая слёзы, а сердце начало слагать нерушимый обет...
  
  Глава десятая
  
  Ближе к полудню следующего дня три человека: тонкий богато одетый юноша, крепко сбитый парень явно из простолюдинов и девушка из того же, что и этот парень, сословия - подъезжали к монастырю святого Сергия. Их там уже ждал сам Милованкин.
  - О, а вот и вы!- Авелир вежливо улыбнулся и отвесил неглубокий поясной поклон, приветствуя самозванца.
  - Здравствуйте, господин Милованкин,- Гарст спешился и так же отвесил поклон - пусть по статусу он стоял выше, чем министр внутренних дел, но именно этот мужчина был достоин уважения,- Как видите, не без проблем, но я доехал до монастыря. И не только я. По пути ко мне пристали мой старый товарищ Данэль и эта милая особа Кейн,- юноша указал на парочку, в нерешительности стоявшую позади него.
  - Рад знакомству с вами,- учтиво ответил Авелир, оценивая спутников беглеца. Он не испытывал к ним презрения, если они не будут мешать, то можно и оставить здесь, хотя девушка наверняка будет смущать монахов...
  Никто, кроме настоятеля, не знал, насколько политически важные люди поселились в монастыре. Нистианду с Данэлем отвели отдельную келью, Кейн поселилась снаружи, у монастырских стен, в домике одной прихожанки. Данэль был в шоке, когда узнал, в какую игру был вмешан его друг, но всё это его очень заинтересовало.
  Сразу после обеда на Нистианда навалилась куча срочных дел, щедро преподнесённых Милованкиным. Нужно было сделать многое, что не было осуществлено по причине отсутствия короля. К вечеру Гарст полностью измотался. Он ждал только одного: возможности встретиться с Лидеттой. И вот, на следующий вечер после прибытия юноши в монастырь, Авелир принёс долгожданное письмо от графини, где она говорила, что хорошо доехала, и её можно будет навестить.
  Сердце юноши колотилось, когда он взял это письмо в руки. В нём она сильно беспокоилась о Гарсте и вообще много писала о переживаниях насчёт него. Нистианд уже не сомневался, что она его любит.
  И вот, в качестве ответа на послание, на следующий день Гарст поехал в соседний монастырь. Он уже представлял, как целует ручку графини, как признаётся ей в любви...
  Ворота женского монастыря отворились, и Лидетта в сопровождении молодой послушницы вышла ему навстречу. Нистианд упал перед ней на колено и прильнул губами к её руке.
  - Милая графиня,- нежно заговорил он,- Я так ждал встречи с вами. Вы не поверите, но за время нашей разлуки я... так полюбил...
  - Ах, Нистианд...- Лидетта отдёрнула руку и прижала к груди, будто его губы обожгли её,- Встаньте, cher ami! J'ai aussi tombé en amour avec vous! ... Je craignais de vous, mon cher[16]! И... я понимаю вас, но..... Вы ожидаете, что я теперь стану ваша навечно, но я дала обещание. Понимаете, быть может, по мне и не видно, но я верующая. И только на Бога была моя надежда, когда я просила Его, чтобы Он позволил тебе добраться целым и невредимым. За это я пообещала Ему отдать свою жизнь в Его служение. Тебе это покажется смешным, но я никогда не была клятвопреступницей, и уж тем более пред лицом Господа не хочу быть таковой. Forgive me.
  - Что ж... это твой выбор,- в задумчивости протянул Гарст, вставая,- Прости, это было неожиданно для меня.
  Она заплакала и прильнула к его груди. В последний раз. Теперь она навсегда останется в этом монастыре, примет постриг.
  Он вернулся к себе помрачневший, замкнувшийся. С новым усердием стал заниматься государственными делами, которыми старался отвлечь его Милованкин. Вскоре за ними втянулся Данэль, к тому времени уже повадившийся встречаться с Кейн. Буквально через год они вытянули экономику страны на должный уровень.
  
  Эпилог
  
  Что же было дальше? Через год на связь с интриганами вышла двоюродная сестра Тайрины, уже вышедшая замуж к тому времени. Оказывается, всё это время она полностью поддерживала их деятельность и предложила своё сотрудничество. Нистианд нашёл в этом шанс избавиться от бремени самозваного короля. Он, с одобрения Авелира, приехал во дворец и во всеуслышание признался в том, что не является настоящим королём. Смелость этого заявления ввела венценосную жену юноши в шок, её хватил удар, и Тайрина скоропостижно скончалась. Её кузина по всем правам взошла на престол.
  Милованкин вновь занял пост министра внутренних дел, а Гарст стал его заместителем, но вскоре ему разонравилась эта работа. Юноша решил заняться тем, к чему с детства был приучен, и открыл собственную обувную лавочку в столице. Жизнь во дворце не прошла для него даром, и кое-каких знаний в области экономики и ведения торговли он набрался, так что вскоре лавочка превратилась в целую обувную фабрику, охватившую весь Дельсин. На ней благодарный племянник устроил своего дядю, который теперь мог зарабатывать достаточно денег, чтобы обеспечить семью.
  Гарст за свою жизнь так и не женился. Он умер рано, в тридцать пять - повреждения, нанесённые организму в период беспробудного пьянства, стали сказываться. Умирал он в одиночестве, рядом с ним находился только приёмный сын и ученик - тот мальчишка, которого подобрал его дядя в качестве подмастерья вместо Гарста. Этому-то уже юноше и досталась в наследство огромная фабрика и автобиографическая повесть отчима "Воробей, взлетевший выше орла".
  Милованкин с достоинством занимал свой пост министра. Отличный государственный деятель, примерный семьянин, человек с горящим сердцем, он с чувством выполненного долга умирал, оставив как в назидание повесть о самозваном короле "От бедности до королевской короны".
  Лидетта прожила долгую жизнь, под конец которой она постриглась в схиму и ушла в затвор, молясь о душах друзей прошлого. Её навещала только одна молоденькая послушница, которая почерпнула от таинственной монахини много знаний. Никто не знал, кем была матушка Лидия до монастыря - бывшая графиня сохранила своё происхождение в тайне, в разрушенном временем прошлом, единственное, что осталось от которого - повесть о самозванце, возжелавшем спасения Родины, "Душа, разбуженная любовью".
  Кейн и Данэль поженились. Их сначала с недоверием приняли во дворце, но вскоре девушка зарекомендовала себя как талантливая модистка, у которой стали одеваться первые леди королевства. Вскоре парочке было пожаловано дворянство, и они зажили припеваючи. Данэль стал известен как мастер игры в карты и первый щёголь в светском обществе. Супруги стали такими же обычными дворянами, как и многие: блистающими на людях и почти ничем не полезными Дельсину, но полезными высшему свету.
  Каждый был по своему счастлив в этой жизни, и каждая из этих судеб внесла нечто поучительное в этот мир.
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"