Аннотация: Попытка поискать ответы на трудные для меня вопросы. Пока что пролог
Главный урок
Долина смердела. Нет, не тем невыносимо-отталкивающим запахом тлена, когда на разлагающуюся плоть со всех сторон спешат черви, жирные мухи и жуки-могильщики. Прогретая солнцем влажная земля напоняла воздух удушливой смесью, которая доводит до исступления одних и заставляет в страхе бежать других; чьи-то мышцы дрожат от напряжения в ожидании схватки, а кто-то не в силах сделать даже шаг. Долина пахла свежей кровью и... смертью. Тысячи тел, с глубокими ранами, со стрелами в груди, с изведавшими крови мечами или так и оставшимися нетронутыми клинками лежали в ожидании последней жатвы как тяжёлые перезрелые колосья. А кто их соберёт - ползучий гад, падальщик или демон, так ли это важно тем, кто уже никогда не сможет подняться и посмотреть в глаза врагу?
Лежали поодиночке или десятками, переплетались в безобразные бесформенные клубки. Свернувшись, словно пытались спрятать внутри боль, или распластавшись в безумном прыжке для того, чтобы выплеснуть её последним усилием. А может, просто хотели вырваться из плена застывших тел? Сделать хотя бы ещё один шаг и успеть первым туда, за горизонт? Кто знает... Сейчас их объединяло одно - каждый прошёл отмеренный ему путь до конца. И ещё то, что не было больше ни боли, ни страданий. Ни ненанависти, ни страха, ни врагов, ни друзей. Остались где-то далеко только слёзы и сироты. А ветренная тишина угасающими стонами и хрипами навеки примирила здесь недавних противников. Ничего не поделаешь - таков неизбежный итог любой славной победы.
Ворон замер на груди павшего. Зачем спешить? Самый лакомый кусок всё равно достанется ему. И пусть глаза человека прикрывает стальной щиток, чёрному хозяину поля битвы хватит терпения и на этот раз добраться до лица очередной жертвы. Ждать осталось совсем недолго - с такими ранами воин не протянет даже до вечерней зари. Хороший выдался год: пиршество чуть ли не каждый день, и не видно конца-края сытной жизни - люди по-прежнему калечат друг друга на радость гиенам и шакалам. Да и пернатым жаловаться не приходится - недаром в стае сейчас на каждого взрослого ворона по три молодых однолетка. Всё как обычно, смерть одних всегда даёт шанс другим.
Окан вдруг почувствовал острый укол в груди. Хоть на короткое время, но боль вновь выбросила из туманного мрака в реальность. Что происходит?.. Попытался поднять руку, а смог только слегка шевельнуть пальцами. Ворон, почувствовав под собой жизнь, испуганно взлетел. Сделал широкий круг в воздухе, словно выискивал новую, более спокойную добычу, но всё же вернулся на старое место. Устроился в двух шагах от не желавшего умирать человека. Странно, почему-то другие жертвы баталии его уже не интересовали. Сейчас огромная птица больше напоминала не охотника, а, скорее, заботливую сиделку у постели тяжело больного.
Дрогнули веки - воин приоткрыл глаза. Размытые силуэты гладких бамбуковых стволов, что-то блестит вдалеке... Река? Нет... Слишком ровные берега и застывшие грязно-бурые пятна на сверкающей поверхности. Канал?.. Память об утренних событиях постепенно возвращалась. Нехотя, крохотными крупицами, короткими обрывками видений - нет, на рассвете они встретились в долине. Откуда здесь канал? И почему лес? Сражались на ровном месте, где ни дерева, ни куста до самого горизонта...
Яркая вспышка. Сознание парит где-то под облаками. Протянешь руки и сможешь лепить что угодно из податливой прохладной ваты. Вот только тело по-прежнему отказывается повиноваться - что может быть страшнее для воина? Отсюда, с высоты, земля выглядела сплошным зелёным ковром, а где-то в центре нелепым грязным пятном выделялась гигантская жабьяча шкура с уродливыми бородавками.
Вновь ослепительный свет на мгновение стирает краски. Теперь картина заметно ближе. Ага, оказывается, это вовсе не шкура: бугры становятся холмиками вырытой трудолюбимвым кротом земли. Похоже, слепой трудяга очень торопился и совсем недавно закончил работу - до сих пор свежие отвалы исходят паром под лучами солнца. Опасное место для вершников; многих коней можно загубить, если гнать лошадей через кротовины во весь опор...
Ещё один стремительный рывок. Тело уже чувствует твёрдую поверхность, уже получается чуть-чуть повернуть голову, чтобы получше рассмотреть и лес, и речку... Но вместо ожидаемых зарослей бамбука Окан увидел тонкие былинки травы, а за ними холмик залитых кровью тел вперемешку с внутренностями. Оказывается, и жаба никогда не заползала в долину, и крот не строил здесь подземных галерей - всё сделали люди. Чем же тогда окажется пригрезившаяся река?
Воин перевёл взгляд. Меч! Внутри стало холодно и пусто. Подарок старого Мастера сейчас больше походил на тесак неряшливого мясника - бурые пятна на клинке да присохшие ошмётки чужой плоти. Эх, Учитель! Что ты тогда сказал?.. "Носи с гордостью. Как символ отваги и чести, как средоточие храбрости, справедливости и воинской доблести..." Где истина, Мастер? Мечтать о незапятнанной чести позволительно только на дуэли, а в бою каждый меч превращается в обычное орудие убийства. Какая доблесть, если надо попросту выжить любой ценой? Ты не сумел прикончить врага - он убьёт тебя, не задумываясь о справедливости! У войны свои законы, своя жестокая справедливость. Если меч выпадет из руки, противник его не подаст, да и ты будешь только радоваться, когда с ним случится то же самое. Где отвага, Учитель?!
Окан вдруг вспомнил Лео. Охотник за головами с океанских островов, с которым он познакомился ещё будучи пленником Западного Правителя, рассказывал удивительные истории о жизни своего народа. Говорил, что в их племенах никогда не существовало ни законов рыцарства, ни милосердия к противнику - если ты пришёл в мой дом как враг, я буду защищать свою семью всеми доступными средствами. И наплевать, что у тебя в нужный момент не оказалось оружия - это твоя беда, но не мой позор. Возможно, именно потому островитян так никто и не смог покорить. Так в чём же правда, Учитель?!
Воин вздрогнул от хриплого крика. Мастер когда-то его прозвал вороном. Он всех своих учеников сравнивал с птицей или животным, как бы подчёркивая особенность характера. Судьба поиздевалась над Оканом - последний удар приходится принимать от собственного живого тотема. А ещё говорят, что ворон ворону глаз не выклюет. Смешно. И всё же умирать не хотелось. По крайней мере так обидно. Не став Мастером, не поняв, на что потрачено столько усилий. Пустота... Воин дёрнулся из последних сил, сумев на короткий миг приподняться на локтях. Чёрный страж испуганной тенью метнулся в сторону, а Окан заметил, как со стороны заходящего солнца к нему приближается человек...
* * *
Долина по-прежнему окрашена пурпуром бесчисленных цикламенов. И неважно, что давным-давно пора подумать о потомстве - что ни говори, а всё же конец лета. Даже растения в эту пору пытаются продлить короткий миг безумной неги, изо дня в день откладывая на завтра неизбежный момент, когда нужно передать жизнь потомству, а самим с тихим достоинством умереть. Что же тогда говорить о людях?..
Старик сидел на земле и вдыхал аромат последних цветов. Да, постепенно, но неумолимо подкрадывается старость. А что он оставит после себя? Недосказанные мысли, несбывшиеся мечты, смелые идеи - кто их сохранит для других? За долгие годы он обучил десятки людей, но ни один из них так и не смог стать достойным звания Мастера. Каждый постигал тайны древнего искусства боя, но перейти тонкую грань, разделяющую Знание от Творчества не сумел никто. Так и не поняли, что нельзя навязывать - надо предлагать; нельзя заучивать - нужно слушать и выбирать. Выяснять теперь, кто больше виноват, уже поздно - последний ученик, Ворон, покинул Мастера три года назад. С тех пор о нём ничего не слышно. Старик легко встал - тренированные мышцы были по-прежнему сильны. Ну что же, ещё есть время пойти другой дорогой. Из четырёх возможных путей - воина, отшельника, мудреца или святого - его сердце когда-то покорил первый.
Мастер ни разу не оглянулся, не попрощался с домом, где давным-давно, ещё мальчишкой, он встретил своего Учителя...