Аннотация: Славным советским авиаторам, моим друзьям, - ответственным за " Крылья Родины", посвящаю этот рассказ...
Не ругайте шибко меня, написАл - как смог. Не принимайте это произведение близко к сердцу.
“ОБЛЕТ”
Всякое совпадение имен носит случайный характер.
- А-а! Олег! Добрый вечер! Как хорошо, что ты зашел! - приветствовал меня на пороге своего кабинета начальник базы Владимир Гаврилович Куценко.
Это такая у него манера - сначала официально: по телефону или по "громкой связи" вызвать своего подчиненного, скажем, Петю или Федю к себе, к определенному времени, а когда этот Петя или Федя придет - сказать ему: " А-а! Как хорошо, что ты зашел...". Будто тот просто - гулял неподалеку и решил зайти к своему закадычному дружбану! И попробуй этот Петя или Федя не придти или опоздать - получит по полной программе: аж перья полетят!
- Здравствуйте Владимир Гаврилович. Вызывали? - невесело улыбаясь, (ни когда не жду от срочных вызовов к начальству ни чего хорошего) ответил я.
- Да, приглашал. По важному делу, Олег. Проходи, садись, - он указал на стул перед своим столом. - У тебя в скорости намечается "облет"! Помнишь - что это такое, как он проводится? - он хитро посмотрел на меня и ехидно усмехнулся: - Ты же только после института, вас же там всему этому учили?
- Учили, помню, - соврал я. (Я помнил только в общих чертах, да и то - смутно.)
- Ладно, ладно... помнит он, ха! Вот - у нас есть "методичка" по проведению облетов на объектах ЭРТОС, тут и про твой посадочный локатор есть... Почитай, - он бросил на стол перед собой небольшую серенькую книжицу. - Основательно так... э-э-э... почитай. Да, облетывать будем только посадочный...
- А когда облет? - спросил я.
- Завтра, - сказал он. - Да ты не пугайся, у тебя уйма времени - до ночи еще далеко. Разберешься.
Я взял книжку со стола и спросил:
- А что так внезапно то?
- Ну, так э-э-э... получилось. Летающая лаборатория - Ан-26 идет пролетом через нас на Алма-Ату. Там будет большой облет всего наземного оборудования. У нас они будут завтра. Как раз нам хватит времени твой "посадочный" облетать, он у нас один э-э-э... не облетанный остался, все уже согласовано. Облет намечен на девять утра. А в полдевятого к тебе на локатор подъедет главный инженер Павел Петрович. Он у нас тоже э-э-э...без году неделя, но никого опытней нет. Сам знаешь - как у нас с кадрами...Молодежь отработает свое, - по распределению, и уходит... Так вот - он привезет командную радиостанцию, антенну и теодолит. Вместе с ним и проведете э-э-э... мероприятие... Все, иди.
Я медленно шел к общаге, лениво перелистывая методичку. Да, нечего сказать - попал! Ну да ладно, вечер только начинался - почитаю и разберусь. Вот, тут и общие формулировки и конкретно есть, - как проводить облет посадочных локаторов. Какие нужны инструменты и оборудование, какие нужно подавать команды на борт... А здесь вот - расписано взаимодействие с дежурным инженером КДП... Отлично! Вот прочитаю и разберусь обязательно...
До меня стали долетать ритмичные звуки далекой музыки. Это мой друг - Володька, механик с "Ан - вторых", настраивает аппаратуру в дискотечном зале! Точно, ведь сегодня дискотека и я должен крутить вместе с ним музыку! Как я мог забыть? Придут все наши из общаги и из соседнего поселка толпа навалит, и из города кто-нибудь приедет, и Ленка конечно придет... Вот те на! Выбил, этот чертов облет меня из колеи! Ладно, после дискотеки почитаю, ночь длинная...
Утром я еле-еле разодрал глаза под мерзкий звук будильника. Башка трещала - как разрядник во время грозы.
Однако, надо идти - сегодня облет! Вот и методичка, сиротливо лежит на тумбочке. Как оставил я ее здесь вчера, так она и лежит. Может быть, успею, хоть что-то прочитать? К восьми доберусь до локатора и до полдевятого почитаю.
Прочитать что-то мне удалось, а вот понять - вряд ли... Трудно проходят умные сведения сквозь треск "разрядов" в башке. Хорошо, что у Наташки - моего техника, нашлась банка с рассолом. Треск в голове немного стих и стало несколько легче.
В полдевятого ровно треск донесся уже с улицы. Вбежала Наташка и сказала, что приехал Павел Петрович.
Павел Петрович в шлеме и крагах восседал за рулем "Урала", в люльке которого лежали все необходимые для облета вещи, а именно: УКВ радиостанция для связи с "облетчиком" и КДП, антенна для нее и теодолит с треногой.
- Ну, инженер, прыгай - и поехали на полосу - "облетчик" уже в воздухе! - прокричал Павел Петрович сквозь тарахтение мотоцикла. - Заходит на систему посадки - проводит коррекцию. Еще заходик и пойдет на "посадочный" - по облету работать! Как раз успеем развернуться.
Наташка с жалостью посмотрела на меня. Я сел сзади на сиденье и помахал ей рукой. Она слабо улыбнулась. Петрович дал "газу" и мы, оставляя за собой облака пыли и дыма, помчались к ВПП.
На ВПП мы выгрузили все из люльки. Было очень жарко. В небе - ни облачка. Нещадно палило солнце, с юга дул горячий ветер.
- Ну, Олег - изучил инструкцию по облету?
- Более или менее... - ответил я.
- Ты понимаешь, - проникновенно сказал Петрович, - мне Куценко тоже "методичку" выдал, изучать... да не получилось - у меня жена приболела, то, се... - в общем, - вся надежда на тебя.
В горле у меня сразу пересохло и стало тоскливо, - я ведь тоже, на него надеялся...
- Ты теодолитом пользовался когданить? - неуверенным голосом снова спросил он.
- Приходилось. Правда, давно... - ответил я, хлебая уже тепловатую воду из пластмассового бидончика, - в геологической партии. До института еще - один сезон работал.
- Хорошо, тогда установи теодолит, а я налажу связь. Скоро начнется...
Я еще возился с теодолитом, совмещая ноль "лимба" с осью ВПП, когда послышался шорох эфира и затем голос диспетчера "Круга" с КДП, вызывающего "облетчик". Это Павел Петрович подключил аккумулятор и антенну и включил радиостанцию. Затем он достал портативную малогабаритную рацию для межаэропортовой связи фирмы "Тесла" и доложил на КДП дежурному инженеру, что мы развернули оборудование.
- "Двадцать шесть ноль тридцать один" - "Кругу". Работаете по "Коробочке". Заход с курсом ноль сорок три. Готовы к облету? - говорил диспетчер.
- "Круг" - это "Двадцать шесть ноль тридцать один", вас понял. Мы на "четвертом" развороте. У нас все готово. А на земле, на "Посадочном" готовы к облету? Ждем их на частоте облета, - послышался сквозь монотонное гудение двигателей голос пилота.
- А-а черт, забыл - надо переходить! Они уже заходят! - крикнул Павел Петрович и с треском стал крутить ручки настройки диапазона. - У тебя все готово? - и не дождавшись от меня ответа, страшным голосом заорал в микрофон:
- Борт "Двадцать шесть ноль тридцать один" - я " Посадочный"! У нас все готово!
- "Посадочный" - я "Двадцать шесть ноль тридцать один"... Я на глиссаде, удаление пятнадцать, давайте поправки, - тут же ожил динамик радиостанции. Это оператор с борта самолета ответил Петровичу.
Мы переглянулись - ни он, ни я не знали - что делать дальше. Я посмотрел на свой локатор. Он махал антеннами, запущенными дистанционно с КДП. Маленький, полосатый и очень похожий отсюда на экзотическое насекомое.
- Ну, ты чего! - опомнился Павел Петрович. - Смотри в теодолит! Где там самолет?
Я впялился в окуляр. Ничего...
- Не вижу! - крикнул я.
- "Посадочный" - я "Двадцать шесть ноль тридцать один", вы куда пропали, почему не командуете? Удаление десять! - донеслось из динамика.
- Смотри лучше! Ищи его... - кричал Павел Петрович. - Должен же он где-то быть!...
- Удаление восемь...
- Да не вижу я! Нет его! - я действительно ни черта не видел, кроме голубого неба и легкой дымки в перекрестье оптического прибора.
- Удаление пять...
- Как нет? Что за ерунда! Я его уже и без оптики вижу!
- "Посадочный" - я "Двадцать шесть ноль тридцать один", да где вы, черт вас дери?! Не слышу команд! Прохожу "точку касания". Ухожу на второй заход! - прогремел голос из динамика. Оператор был зол...
И тут же над головой: "В-В-Ууу..." - прогремел пролетевший "Облетчик" и на мгновение его гигантская тень заслонила солнце.
Я посмотрел вслед уходящему самолету, а затем на Павла Петровича, который с потерянным видом стоял у люльки своего мотоцикла, где находилась командная радиостанция. В руке он сжимал микрофон.
- Ты что, действительно его не видел? - спросил он.
- Да, не видел, - сказал я.
- Ты просто не настроил теодолит! - холодно сказал Павел Петрович. - Возьми микрофон, - скажи что ни будь "облетчику", а я покамисть сам все настрою...
Я взял микрофон.
- "Двадцать шесть ноль тридцать один" - я "Посадочный", как слышно? - вызвал я "Облетчик", наблюдая, как Павел Петрович возится с теодолитом.
- А-а! Появились - "пропавшие"... Что случилось? -отозвались с самолета.
- Мы не успели точно настроить оптику. Сейчас все в порядке, - сказал я, - и еще есть вопрос: какие команды вы от нас ждете? Как лучше нам взаимодействовать?
- Ну, ты даешь парень! - динамик донес до меня смех экипажа. - Ладно, когда зайдем на глиссаду, с дальности примерно двадцать километров, - будешь смотреть на отклонения нашего самолета от линии курса по теодолиту и давать корректирующие команды, например: "Левее три, или правее шесть...". Понял? Надеюсь, с градуировкой прибора ты разобрался?
Я посмотрел на Петровича, который внимательно слушал разговор. Он кивнул мне.
- Да, - сказал я в микрофон, - разобрался, все сделаем как надо.
- Ну, вот и хорошо, что разобрался, - ответили с самолета, - а потом, на КДП, сменный инженер сравнит ваши поправки со своими - полученными от локатора и... Так, мы прошли третий разворот и подходим к четвертому! Вы готовы?
- Да.
- На четвертом! Дальность двадцать пять километров... Жду команд!
Павел Петрович молчал.
- Дальность - двадцать. Команд нет.
Павел Петрович продолжал молчать.
- Дальность - восемнадцать. Команд нет, - доносилось из динамика.
- "Двадцать шесть ноль тридцать один" - "Посадочный", пока вас не видим, - сказал я.
- Уже должны! Что там опять у вас?... Дальность - шестнадцать.
Молчание Петровича затягивалось как в скверной пьесе...
- Ну? Что там? Что мне им говорить?! - крикнул я ему.
Он беспомощно посмотрел на меня и пожал плечами:
- Я их не вижу! Нет самолета!
- Да я его давно уже невооруженным глазом вижу! Вы же настроили теодолит правильно! - не без ехидства выкрикнул я. - Что за ерунда?!
- Дальность двенадцать. "Посадочный", почему не даете команды?
Петрович виновато, словно побитая собака смотрел на меня. Говорить он уже не мог. Я видел, как побледнело его лицо.
- Эй, деятели, чудаки на букву "М", куда вы снова пропали? - донеслось из динамика. - Дальность восемь, команд нет.
Продолжая смотреть на Петровича, я нажал тангенту микрофона:
- Я "Посадочный", вас по теодолиту не наблюдаю, - сказал я.
- Понял, - раздалось в ответ из динамика.
Самолет подлетел достаточно близко, и я уже различал вращающиеся винты.
Он зашел точно на ось ВПП. Затем, гудя словно майский жук, гигантской тенью промелькнул над нашими головами и, и оставляя за собой дымный след, стал удаляться набирая высоту.
Мы стояли с Петровичем как два столба и пялились в небо.
Динамик молчал достаточно долго, самолет уже превратился в маленькую сверкающую точку на горизонте.
Мы подавленно молчали...
Наконец динамик ожил:
- "Посадочный", говорит командир. Значит так: мы идем на третий заход - последний! Мы уже сожгли до хрена топлива! Кто будет за это отвечать? Болтаемся здесь, как дерьмо в проруби - и все без толку! Из-за вас! Если вы не обеспечите нормальную работу - мы садимся, а вся ответственность за полный провал облета ляжет на вас. Я же от себя, лично вам, обещаю таких п..., что на всю вашу жизнь будут вам яркие воспоминания...
Командир говорил, а я наблюдал - как смертельно побледневший Петрович медленно сел на бетон с отсутствующим выражением на лице. Как говорится - "сел прямо в мокрое...".
Я его понимал - провал облета в большей степени ответственности ложился именно на него... Он растерялся и не знал что делать. Я же, собственно, ни чего не терял, кроме неудовольствия начальства в лице начальника базы. Премиальных я не мог потерять, - мы их никогда и не видели. Уволить меня тоже было невозможно - как молодого специалиста... Наверное, поэтому я сохранил какую-то долю спокойствия и мысль - как действовать дальше, пришла именно мне в голову.
Я встал посредине полосы и стал ждать появления "облетчика". Здесь уместно сказать: " я весь обратился в зрение...". Примерно с восемнадцатого километра мне, наконец, удалось увидеть его, - маленькая точка возникла на горизонте. Тогда я вытянул вперед, параллельно оси ВПП, правую руку с поднятым вверх большим пальцем. По отношению к пальцу я и стал наблюдать положение самолета. Мне показалось, что он отклонился чуть левее. Я крикнул Петровичу:
- Вызовите самолет и скажите: " Левее пять"!
Он вскочил и рысью кинулся к радиостанции...
И дело пошло - я давал команды, а Петрович транслировал их на самолет...
Когда самолет пролетел над нами, из динамика раздалось:
- Ну, слава богу! Все прошло удачно! Теперь будем работать с противоположным курсом. Готовьтесь!
Я медленно опустился на горячий бетон полосы. Ветер жег лицо и иногда бросал в глаза щепотки степной пыли. Во рту все пересохло и невыносимо хотелось хлебнуть хоть глоток воды, которая, наверное, уже превратилась в кипяток. Но на душе стало хорошо и спокойно. Я знал, что облет мы доведем до победного конца...
Вечером того же дня мы встретились с экипажем. Они поселились в нашей общаге на одну ночь (утром улетали в Алма-Ату). Мужики оказались мировые - с неимоверным запасом юмора и массой всяких историй... Никакого зла они на нас не держали.
А еще позже выяснилось, что теодолит, который мы пытались использовать, был основательно разрегулирован. И где только его Петрович раскопал?...