Аннотация: Между первой и второй перерывчик небольшой. =) Вторая глава, в которой кусочки мозаики начинают соединяться друг с другом. Комментарии и оценки закрыты. Если есть желание поставить оценку или сказать автору пару ласковых - прошу высказываться
Встретил плохую женщину - отойди, чтобы не сломать себе жизнь;
встретил хорошую - отойди, чтобы не сломать жизнь ей.
(Н.Векшин)
Солнце Шорудана не было таким жестоким, как в родных степях девушки-амазонки, носящей гордое имя Тиерсет Ани, что значило "тигрица", но все равно после беспроглядной черноты камеры ослепило ее, показавшись слишком ярким. У выхода она не выдержала и помедлила, остановившись на пару мгновений и болезненно щурясь.
"Всематерь Великая, - усталые мысли сами ворвались в голову, - вот ведь напасть!"
Девушка прошипела себе под нос сдавленные ругательства, когда молодой паренек, выслуживаясь перед начальством, толкнул ее в спину, попав по связанным рукам. Тиерсет с опаской пошевелила пальцами и грустно усмехнулась: сломаны - не сломаны... Какая теперь-то разница? На костре уже будет как-то немного не до этого.
Опустив голову, она двигалась вперед, но глазами все равно косила по сторонам, ища лазейку, даже будучи загнанной в угол.
Зима здесь была какой-то странной. Теплой, склизкой, дождливой - без единой снежинки... Повсюду, куда бы ни взглянула теперь уже бывшая воительница, месили черную слякоть ноги. Десятки, сотни ног. И эти черные лужи... В одной из них девушка увидела собственное отражение: изможденное лицо с темным кругами, всклокоченная пакля вместо когда-то шикарных красных волос, разбитые губы - ну просто красавица.
Она еще раз огляделась и вздохнула: лазейки не было.
"Ну и пусть, - подумала вдруг Тиерсет, - Всематерь все видит и подарит достойное перерождение".
Обреченность сменилась спокойствием.
Кошки не живут в неволе, дикие кошки - в особенности. Когда ее поймали - видит Всематерь! - Ани не могла оказать достойного сопротивления. Слишком долго голодала, и еще эта нога, вывихнутая так не вовремя... Да и без оружия особо не попляшешь, а оружие сестры отобрали: отныне оно принадлежало не ей, а всей Великой Степи. Тиерсет уходила от воинственных служителей долго. Пряталась по каким-то подвалам, ночевала на деревьях, все никак не понимая, чем же не угодила Осиянному Ордену. А оказывается, все просто: ее посчитали за ведьму. И с какой стати треугольник, висевший на шее у священника, вспыхнул, подтверждая это, Тиерсет не знала.
- Умри, ведьма! - какой-то фанатик плюнул прямо под ноги амазонке.
Девушка подняла голову, откинув ярко-рыжие, почти красные волосы со лба, и одарила неизвестного такой дьявольской улыбкой, что тот, взвизгнув, сразу же скрылся в толпе. Правда, сразу же за этим опрометчивым поступком снова последовал ощутимый тычок в спину, но Ани не дернулась, не зашипела от боли, хотя, пожалуй, только Всематерь и знала, как ей больно. А болело усилиями братьев и сестер из Осиянного Ордена почти все.
Однако это были не все пакости, уготовленные ей на сегодня. Когда Тиерсет взошла на эшафот и взглянула на кучу хвороста, которым был обложен железный столб, то чуть не взвыла с досады. Даже тут священнослужители смогли поставить палки в колеса: умирать она будет не одна, а в компании с каким-то белобрысым преступником, что, конечно же, осквернит чистую смерть в огне.
Пока ее приковывали, девушка лишь скрежетала зубами, да бормотала проклятия на своем шипящем и плюющемся языке, чем здорово напугала своих конвоиров.
- Ишь ты, - толкнул младшего тот, что был постарше, - пытается чары какие-то навести... Но ничего, огонь быстро ее от этого отучит.
Если бы могла - прокляла бы только за то, что они, мужчины, прикасались к ней без ее дозволения. Но если слово не несет в себе никакой силы, смысл им бросаться? Вот девушка и молчала.
Когда они отошли, из-за спины раздался не в меру веселый голос:
- И кто же ты?
Амазонка не ответила, не желая прерывать свою своего мысленного обращения ко Всематери.
- Чего молчишь, рыжая? - не отстал парень, - язык, что ли, проглотила?
- Замолкни, - прошипела Тиерсет, - не меш-шай!
- Так ты что, правда, ведьма? - удивился голос, - а сможешь наколдовать нам освобождение от цепей?
Ани хотелось выругаться: громко и непристойно. Даже перед смертью не оставят ее в покое! Вот ведь привязался, уж белобрысый!
- Я не ведьма.
- Жаль...
Он замолчал, и девушка уже хотела выдохнуть спокойно, надеясь, что тот больше не откроет рта хотя бы до того момента, пока пафосная речь младшего магистра Священного Ордена не оборвется, но надеждам ее было не суждено сбыться.
Вор пошевелился: видимо, он уже давно тут стоял. Затем предложил:
- Давай хоть познакомимся.
Ани молчала.
- Меня Кери Лу зовут. Тебя как?
Магистр пошел на повышение тона, и молитва Единому Ору почти превратилась в фарс. Человек, кричащий в толпу, разом растерял все свое благородство и гордую выправку, превратившись в такого же фанатика, как и все на площади.
Тем временем приставучий парень, так и не дождавшись ответа, исхитрился наступить девушке на ногу.
- Тиерсет, - сдалась та, наконец, - Тиерсет Ани. Все? Доволен?
- Ти-эрсет...- протянул тот на свой лад, - красиво!
Ани вздохнула и снова отвлеклась на беснующуюся под слова младшего магистра толпу. Выглядело это, прямо сказать, жутко. Мерзко. Будто кто-то бросил с неба кучу дождевых червей, и те подняли головы, шевелясь в такт молитве, выпивающей их досуха... Черные безмозглые черви!
"Она же действительно их пьет! - ужаснулась девушка, вдруг как будто увидев тянущиеся языки к людям, - Всематерь Великая, что за дрянь - этот их Ору?!"
Тиерсет моргнула - и наваждение пропало оставив лишь легкое головокружение и тошноту. И чавканье ног "червивой" толпы.
- А, может быть, я и правда ведьма? - пробормотала она себе под нос и все-таки спросила парня (а вдруг и он безвинная жертва?): - за что тебя казнят? Неужто тоже ведьмаком объявили?
- Ты что, - обиделся тот, - я - вор!
Ани передернуло от омерзения: лучше бы не спрашивала.
- Это мне придется умирать на одном костре с вором?!
- А чем тебе плоха такая перспектива, Ти-эрсет?
- Не произноси мое имя, мужчина!
Кери Лу присвистнул и тут же ухмыльнулся:
- Так ты еще и мужененавистница, а, рыжая?
Девушка заставила себя сжать зубы и попыталась отвлечься. Зря, зря спросила. Так он хоть молчал недолго, а теперь бормочет что-то себе под нос, уж белобрысый...
Шарила темно-серыми глазами по толпе Ани, скорее, просто так, отчужденно, и потому сильно удивилась, внезапно заметивв в толпе человека, который явно выбивался из общего ритма. Он стоял не так далеко и молчал, и амазонка даже смогла разглядеть его: черные волосы, видимо, стянутые на затылке в хвост, чуть приподнятые в улыбке губы, нос с горбинкой, теплые карие глаза... и уродливый шрам, будто от ожога, пятном пролегший вдоль правой щеки. А еще... Горец явно смотрел прямо на нее.
Тиерсет поймала его взгляд и больше не смогла отвести глаз, будто попав в липкую паутину. Голос вора пробивался какими-то малопонятными обрывками, но отталкивался серебристой сетью назад, в реальный мир, тогда как сама девушка все больше запутывалась в этой липкой гадости. Быть мухой дикой кошке совершенно не нравилось. Она дернулась в последний раз - и замерла окончательно.
"Не бойся, девочка, - вдруг послышался чужой голос в ее сознании, - ничего не бойся".
Слышать в голове что-то, кроме собственных мыслей, было крайне неприятно, но амазонка, неожиданно нащупавшая лазейку, рванулась туда, сломя голову, во всю силу своих кошачьих лап.
"Ты поможешь мне, маг?"
Кажется, он усмехнулся... А потом наведенная магия исчезла, и Тиерсет, выбившаяся из сил борьбой с невидимой паутиной, опустила голову, даже не глядя на младшего магистра, несущего к столбу факел.
- Пусть ваши грешные души очистятся в огне, - миролюбиво проговорил он, поджигая хворост, - и да примет их Единый Ору в свои чертоги.
"Я вырву твой язык, - мысленно пообещала ему амазонка, жестко усмехаясь, - клянусь Всематерью, служка своего божка, я воскресну, найду тебя и вырву твой поганый язык, если случится так, как ты говоришь".
Когда он отошел, пламя, не перебиваемое начинающимся дождем, стало медленно ползти вверх, захватывая все новые и новые сучки, разрастаясь и вширь, и ввысь.
- Так я ж успел украсть, - еще горше вздохнул Лу, - а потом так глупо попался...
Сначала было даже хорошо, тепло. Тиерсет, сжав зубы, во что бы то ни стало решила, что никто не услышит ее криков. Вор тоже молчал. Пламя поднималось все выше и выше, одежда стала тлеть и, кажется, что-то уже загорелось... Ани прикрыла глаза и стала возносить очистительную молитву Всематери, особо не надеясь, что та примет свою неразумную дочь, умирающую в столь неподобающей компании.
Но тут произошла странная вещь: раздался громкий хлопок, и амазонке показалось, что ее тело взорвалось на тысячи кусочков... И не только тело: столб, цепи, кандалы, эшафот... Да что там! Весь мир осыпался перед глазами разноцветной мозаикой... чтобы собраться совсем в другом месте.
Не успела Тиерсет проморгаться, отгоняя назойливые круги перед глазами, как тут же за шиворот ее ухватила чья-то цепкая рука, а бархатистый голос коротко скомандовал:
- Бежим.
И девушка, все еще не до конца поверившая в свое спасение, побежала за черноволосым магом. Побежала так, что сама себе удивилась: откуда только силы взялись? Даже вывихнутая нога, казалось, совсем перестала болеть.
Впереди мелькал короткий черный хвост горца, позади слышались возмущенные крики отдельных людей, возмущенных тем, что представление на сегодня отменяется. Снова что-то кричал младший магистр... Она не слушала. Девушка изворачивалась змеей, стремясь уйти от вездесущих рук и не отстать от нежданного спасителя.
"Скорее, скорее! - подгоняла себя Тиерсет, - еще совсем чуть-чуть - и ты свободна!"
Краем глаза Ани заметила, что где-то рядом мелькает белая копна волос вора, и недовольство шевельнулось где-то внутри нее. Она-то думала, что это вмешалась Всематерь, но мужчину богиня точно спасти не могла!
Но ни времени, ни сил на дальнейшие раздумья не было. Бег отнимал все оставшиеся запасы энергии, и потому стало вдвойне обидно, когда горец исчез из ее поле зрения.
Амазонка коротко выругалась - и тут же была затащена в карету, в которой, к удивлению и злости девушки, уже сидел белобрысый вор.
- Ш-што это за ш-шуточки?!
Ее шипение развеселило Кери Лу и заставило улыбнуться горца-мага, который выглядел сейчас гораздо более бледным, чем казался на улице. Вор сверкал своими рыжими глазами с вертикальными зрачками и криво ухмылялся, разглядывая спутницу.
- Ты не рада, женщина? - наконец, спросил маг.
- Так это все-таки тебе я обязана своим спасением? - переспросила Тиерсет и, дождавшись утвердительного кивка, застонала: - Всематерь, ну почему? Почему мужчина?
- Почему бы тебе не думать, что твоя богиня послала меня тебе на помощь? - полюбопытствовал маг.
- Потому что она никогда бы такого не сделала! Это невозможно! Спасение не может прийти от...от...
Горец наклонил голову, отчего белки его глаз блеснули в полумраке мчащейся куда-то кареты, и усмехнулся, показывая такие же белые зубы.
- Отчего же?
Ани с отчаянием взглянула в окно, но быстро отмела мысль о побеге. На костер ей что-то вдруг резко расхотелось. Она умоляюще посмотрела на мага, будто ждала, что тот в тот же миг обернется женщиной, и призналась:
- Это... унизительно.
- Что конкретно ты находишь унизительным, амазонка?
Тиерсет снова начала злиться: видимо, сказывалось, неснятое напряжение.
- Быть обязанной мужчине - вот что!
- А я вот совсем не против, - ухмыльнулся рядом вор, - кому угодно - лишь бы пятки не поджарили.
После его заявления наступила недолгая тишина, и девушка внезапно чуть расслабилась. В конце-то концов, какая разница, как именно она спаслась и кому именно будет обязана жизнью? В родные Степи все равно уже не вернуться... Тиерсет вздохнула и вновь посмотрела на горца, который с явным интересом разглядывал ее.
- Зачем ты спас нас, маг?
- Ибэн. Зови меня по имени, амазонка.
Она пожала плечами, показывая, что ей все равно, какое у него имя: маг он и есть маг. А еще мужчина. Всего лишь мужчина.
- Так зачем?
Он на некоторое время задумался, отвернувшись к окну, отчего четко стал виден его профиль с выдающимся вперед носом, чуть портящим облик мужчины. Кожа горца была такой же смуглой, как и у амазонки, и девушке почему-то тут же подумалось, что, возможно, его тоже за что-то изгнали с гор... Иначе какого ужа тот околачивается в стране безумных рыжеглазых фанатиков?
- Зачем... Понимаешь, амазонка, моему другу нужна помощь. Помощь в таком деле, где требуются надежные и верные воины. Я решил, что вы двое (на этих словах Кери заинтересованно приподнял голову) отлично впишитесь в нашу команду.
Ани усилием воли заставила себя проигнорировать тот факт, что служить придется мужчине. Затем напомнила себе то, что за границами Великой Степи царит патриархат и хаос, и лишь после этого постаралась спросить как можно спокойнее:
- Это зачтется мне, как отданный долг?
- Долг? - Ибэн усмехнулся и прищурился: - долг ты мне отдашь сегодня, когда поделишься силой.
- Так я и правда - ведьма?
- Ведьма? Нет, до ведьмы тебе далеко. А ведунья бы из тебя вышла неплохая... Только учиться уже поздно.
Тиерсет пожала плечами: ей не особенно и хотелось учиться тому, что ей, в общем-то, было не слишком нужно.
"Наверное, это очень больно", - решила девушка, но возражать не стала: уж лучше так, не страшно.
Амазонка немного успокоилась и затем совсем уже миролюбиво спросила:
- А почему именно я, маг? Чем таким я отличилась?
Горец снова улыбнулся, затем подмигнул амазонке и просто ответил:
- Ты мне понравилась.
- Так ты говоришь, от дела твоего друга я могу отказаться? - спросила разом помрачневшая Ани где-то через минуту молчания.
Ибэн кивнул, ничем не выказав своего расстройства. Но тут встрял вор:
- Да брось, Ти-эрсет, это отличная идея! Подумай, мы с тобой сможем здорово заработать...
- Мы? - переспросила девушка, опасно сощурившись, - ты сказал: "мы с тобой"?
Вор, не почувствовав в ее словах скрытой угрозы, уже хотел что-то ответить, но тут маг внезапно прикрыл глаза и певуче мурлыкнул:
- Тиерсе-е-ет... "Тигрица". Дикая степная кошка.
- С-ш-ш! - злость снова вырвалась на свободу: в этот раз звериным шипением.
- Не злись, тигрица. Ты мне больше нравишься спокойной.
"Да мне плевать, какой я тебя нравлюсь и нравлюсь ли вообще! - мысленно прокричала Тиерсет, - не смейте насиловать мое имя, мужчины!"
Горец же, будто и не заметив злых глаз попутчицы, пододвинулся ближе, так, что их глаза оказались на одном уровне. В светло-коричневых омутах плясали смешинки. У него вообще были очень странные глаза: мягкие, завораживающие... На девушку пахнуло какими-то травами. Она шумно втянула носом воздух - и, против своей воли, откинулась назад, почувствовав внезапный приступ слабости и с досадой отметив про себя, что запах валерианы можно легко замаскировать ромашкой или шалфеем...
- Всего лишь интересуюсь. Так ты согласна, а, Тиерсет?
Девушка отрицательно замотала головой. Маг хмыкнул и, пододвинувшись к ее уху (сердце девушки непроизвольно забилось сильнее: жест получился крайне интимным) проговорил, понизив голос:
- Подумай, тигрица. Хорошо подумай. В этом мире никто не живет по правилам Великой Степи. И тебе, если ты хочешь в нем выжить, придется с этим мириться. Я предлагаю тебе свою помощь в этом. Подумай, тигрица. Хочешь ли ты ее отвергнуть?
И Тиерсет, закусив губу, стала думать. В одном маг был прав: вернуться в Степь она не сможет, и это действительно значит то, что надо как-то научиться маскироваться под местных, научиться жить по их правилам. Но - Всематерь Великая! - как же это тяжело! Казаться, а не быть. Притворяться каждую секунду, каждый миг, тогда как на самом деле все совсем по-другому.
Но... нет обратного пути. В конце концов, она сама малодушно предпочла смерти изгнание.
- Решайся, Тиерсет, - мягкий, но настойчивый голос мага обволакивал, но в этот раз у амазонки не возникало ощущения паутины: наоборот, ей казалось, что она кутается в теплый шерстяной плед, через который ее не достанут ни ветра, ни дождь, ни снег...
- Хорошо. - Она, наконец, подняла взгляд, - хорошо, маг. Твоя взяла. Помоги мне, а я даю слово, что не предам твоего друга, что бы ни случилось, до самого конца его цели.
- Умница, тигрица, умница, - белозубо улыбнулся ей Ибэн, отодвигаясь, и в его улыбке не было ни капельки самодовольства, - ты еще сама убедишься, что приняла верное решение.
Потом он повернулся к вору и лишь сказал:
- Тебя, я так понимаю, не надо спрашивать, Кери Лу?
- Деньги не пахнут, - ухмыльнулся вор, отметив про себя, что горец уже откуда-то знает его имя, - да и прибиться к вам - это отличный шанс уйти от моих... нанимателей.
- Ага, - беспечно отозвался Кери, - но так как вместо платы на кону стояла моя жизнь... что-то мне как-то расхотелось вязнуть в таких "долгах".
- Что надо было украсть?
Вор хитро усмехнулся и, прикрыв глаза, растянул губы в улыбке, будто воспоминания о задании могли принести ему ни с чем не сравнимое удовольствие.
- Священный Грааль Ордена.
Тиерсет удивленно подняла брови и, забыв, что вроде как презирает мужчин в целом, и воров в частности, спросила:
- И тебе удалось?
- Удалось, - не стал скромничать Лу, - все прошло даже лучше, чем я предполагал... Вот только я не рассчитал того, что их божок решит вмешаться. Этот поганый Грааль светился и фонил за три лиги.
- Интересно, - снова протянул маг, облизываясь, как сытый кот, - очень интересно...
На том разговор заглох, потому как каждый из спутников предался раздумьям. А карета ехала и ехала, все дальше увозя беглецов от места неудавшейся казни.
"Совсем забыла спросить о том, куда мы едем, - отрешенно подумала Тиерсет, засыпая, - ну и ладно. Потом спрошу...".
Ибэн смотрел на девушку и задумчиво перебирал пальцами деревянные бусины браслета, три раза обмотанного вокруг его левой руки. Хорошая кошка. Сильная. Выносливая. Опасная. Арону понравится. Жаль только - взрослая слишком, учиться будет тяжелее. Ну да ничего: что-нибудь из нее да выйдет. Это горец знал так же ясно, как и то, что Арон, так сомневавшийся в целесообразности поисков несносного эльфа, все же его найдет. Шаманская кровь в этом деле вообще на редкость полезная штука.
- Хорошо, Даэн, можешь быть свободен. Деньги на свое имя заберешь в банке.
Парень, кивнув, подождал, пока из кареты выйдет вор и горец со спящей девушкой на руках, а затем, круто развернувшись, поехал в обратную сторону.
Ибэн проследил за маячком, который собственноручно подвесил к парню для перестраховки, и, удовлетворенно улыбнувшись, направился к готовящемуся отправиться судну.
- Ух ты! - восхищенно охнул Кери Лу, увидев красавца, на котором они должны были плыть.
- Первый раз на воду? - деловито осведомился маг, уже входя на палубу.
Вор почесал за ухом (блохи совсем озверели!) и честно признался:
- Ага.
Тиерсет проснулась от качки. Тут же нахмурилась, вскочила... и села обратно на койку, почувствовав головокружение.
Второй раз тигрица вставала уже аккуратнее и, придерживаясь руками за койку, вышла.
Как оказалось: на палубу. Был уже вечер... По крайней мере, было темно. Ей повезло: дерзкого горца она увидела сразу же, но в его сторону самостоятельно успела сделать лишь несколько шагов: он сам оглянулся и направился к ней. Выглядел он, к слову, намного более свежим, чем в карете. Девушка попридержала свою злость и спросила то, что посчитала спросить безопасным.
- Куда мы плывем?
- В империю Артанис. Зачем же ты встала, тигрица? Тебе сейчас спать надо и силы восстанавливать.
- Ты что, уже "пил" мою магию? - прищурилась амазонка.
- Не магию, а силу, - поправил ее маг.
- А... - Тиерсет даже растерялась, а потому не успела ничего возразить, когда Ибэн, аккуратно взяв ее за плечи, снова завел в каюту и посадил на койку. - А почему мне не было больно?
Горец удивился.
- С чего ты решила, что должно быть больно?
- Ну, как же... Долг ведь, - но тут Ани снова нахмурилась. - Постой, маг. Как я здесь оказалась? Не на руках же вы меня при... - она замолкла.
Ибэн развеселился, отчего его глаза, потемнев, стали похожи на горький шоколад, который амазонке удалось пробовать лишь однажды, когда они с сестрами шли через какой-то южный город. Как он там назывался? Тимарин? Или Тимиран?.. А, впрочем, неважно.
- Ты меня касался!
- А как ты себе представляешь твою переправку на судно без этого?
- Ты! - ее глаза метали молнии. - Ты меня усыпил и воспользовался этим!
Маг, чуть отодвинувшись от взбешенной девушки, дружелюбно сказал:
- Успокойся, тигрица, никто ничем не пользовался. - Он усмехнулся и спросил: - как нога? Не болит?
- Нога? Кажется... - Тиерсет пошевелила недавно поврежденной конечностью и вдруг поняла, что и правда - не болит, но после удовлетворенного кивка горца, снова возмутилась: - не заговаривай мне зубы, маг!
Ибэн вздохнул и задумчиво потер рукой уродливый шрам на правой стороне лица.
- Тиерсет, неужели тебе действительно хочется меня разозлить?
- Я не...
- Сдерживай свои чувства, дикая кошка. Это умение тебе еще пригодится. Как и умение быть благодарной.
Ани нахмурилась.
- Ты считаешь меня неблагодарной?
- Я ничего не считаю, Тиерсет, - противный маг снова беспечно улыбнулся, прогнав серьезность со своего смуглого лица, - тебе действительно лучше сейчас отдохнуть.
И выскользнул за дверь прежде, чем амазонка придумала ответ.
"А может он и вправду не такой, как все остальные? - подумалось ей, - или все они - не такие, как мне рассказывали?.."
