Александров Андрей : другие произведения.

Северо Восток: Луганский фронт

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:


   Нам, русским, и хлеба не надо,
   мы друг друга едим - тем сыты и бываем
  
  
  
  
  

Пролог

   - До чего же длинный форум! - сказавший это, небрежно расположился в кресле, закинув ногу за ногу. Сильный акцент выдавал в нем англичанина или американца. Кроме него в просторном зале находились еще три человека. Все они сидели полукругом за низким столом, на котором стояла большая керамическая ваза с пышным букетом цветов. Здесь же стояли бутылки с минеральной водой и несколько стеклянных стаканов на салфетках.
   Встреча проходила в конференц-зале одной из фешенебельных гостиниц пригорода Стамбула, построенной в мо­дернист­ском стиле - с прямыми углами, обилием стекла и дорогого дерева. В огромное панорамное окно, а, скорее, просто стену из стекла, англосакс мог увидеть небольшой пологий холм, поросший сочной травой, - вероятно, это был край поля для гольфа, - а также часть висящего на стене гостиницы огромного баннера из плотной белой ткани с надписью в несколько строк: "I Евразийско-атлантический инвестиционный форум. По инициативе Торгово-промышленной палаты Республики Турция. Стамбул, Турция, 21-22 мая 201...", остаток баннера был не виден с того места, где он сидел.
   - Где-то в середине программы меня стали одолевать сомнения: не зря ли мы летели в такую даль? - он громко рассмеялся, глядя на серьезные лица своих до сих пор молчавших собеседников. - Но у вас отменное поле для гольфа! Ради него можно было бы пережить эту скукотищу еще раз! Ладно, проехали! - англосакс поправил свой серый костюм. - Надеюсь, вы понимаете, что эта встреча не должна афишироваться?
   Его собеседники энергично кивнули.
   - Итак, это мой переводчик, - важный гость с акцентом указал рукой в сторону худого парня, ближе всех сидевшего к англосаксу, в таком же сером костюме. - Вынужден признать, я не в совершенстве владею турецким, и чтобы я не брякнул какую-нибудь глупость, этот парень будет меня страховать. Нет необходимости говорить, что он полностью надежен.
   Англосакс сделал красноречивую паузу, сцепив пальцы, и устремил взгляд на своих собеседников.
   - Господин Берджер, от имени всего турецкого правительства и президента Республики Турция я еще раз хотел бы горячо поблагодарить вас за участие в нашем мероприятии, - прижав руку к левой стороне груди, слегка наклонился вперед худой мужчина с тонкими чертами лица и аккуратными усами. Он говорил на чистом английском. - Также позвольте отметить, что ваше правительство, направив государственного деятеля столь высокого уровня - заместителя помощника госсекретаря США, - лишний раз подтверждает тот факт, что Соединенные Штаты Америки искренне и глубоко заинтересованы в самом непосредственном и действенном участии в решении проблем нашего региона, а также Кавказского и Каспийского, в стабильном и прогнозируемом развитии отношений между всеми государствами.
   - Да уж, чему мы так и не сможем научиться в нашем Гарварде, так это искусству таких тонких дипломатических комплиментов, как в Старом Свете, а особенно - в его восточной части. И, несомненно, возглавляемое вами министерство даст фору очень многим. Уж поверьте мне! - ответил Берджер, широко улыбнувшись. - Но я обязательно передам ваши слова государственному секретарю и упомяну о вашем особенно теплом приеме в своем отчете. Да, и называйте меня просто Дэниэл, господин Казан!
   - Благодарю вас, Дэниэл, - министр иностранных дел Турции слегка склонил голову. - Со мной прибыл мой специальный советник.
   - И еще один, так сказать, процедурный вопрос. После нашей встречи ничто не должно свидетельствовать о том, что она вообще была. Как вы понимаете, этой встречей мы и так нарушаем ряд договоренностей с нашими прочими партнерами и союзниками в регионе. Про армянское лобби я вообще не говорю. Одному богу известно, чего стоит госсекретарю, да и всей администрации, отбиваться от их напора, а он, знаете ли, крепнет день ото дня. А если это просочится в прессу... - Берджер выразительно покачал головой. - Поэтому я бы настоятельно просил вас принять все меры по недопущению в СМИ любой, даже самой незначительной, информации о нашей встрече.
   - Разумеется, Дэниэл, - министр кивнул головой.
   Конечно, эта встреча была не первым и не последним дипломатическим совещанием с представителями различных государств, проводимым в тайне от остальных, в частности между Турцией и Америкой. Именно в постоянно действующей системе подобных встреч и был скрыт истинный смысл дипломатии - в безустанном плетении интриг против своих соседей и преследовании своих узких эгоистичных национальных интересов. Конечно, не всегда эти интриги заканчивались положительно для их инициаторов, иногда успехом считался просто выход на какую-то нейтральную отметку или защита своих владений от посягательств соседей. А получить что-либо в ходе таких интриг было высшим искусством, доступным лишь гениям дипломатии. Но для успеха одной гениальности было мало, еще нужны могущественные союзники, которых можно чем-то заинтересовать. Именно эту цель и преследовала данная тайная встреча - заинтересовать американского дипломата.
   Для этого был созван целый экономический форум
с надуманной проблематикой и привлечением к вопросам маскировки истинной цели практически всего делового сообщества Стамбула с его отчислениями в фонд форума и на "сопутствующие расходы". Программа форума по­строена так, что прилет Берджера должен был совпасть с началом работы второго дня форума, который открывал и вел министр иностранных дел Турции. Ему же было поручено прове­дение этой секретной встречи с американским дипломатом. За вылетом самолета американца в аэропорту Эр-Рияда следила целая оперативная группа турецких разведчиков. В играх такого уровня случайностей быть не может. Организаторы форума, в свою очередь, до последнего держали в неведении его участников и журналистов относительно программы второго дня. Если бы вылет Берджера перенесли, во второй день готов был выступить министр торговли и экономического развития Турции, а Казан перенес бы свою часть на третий день. Правда, такие манипуляции наверняка не остались бы незамеченными журналистами, но приближенные к правительству многотиражные и авторитетные "Ени Шафак" и "Хюрриет" могли быстро заткнуть слабый голос оппозиционных СМИ о "каких-то заговорах".
   Берджер узнал о том, что он приглашен на форум, где-то на подлете к Анкаре. Все материалы для этой встречи его офис получил по электронной почте. Такая резкая смена деятельности была не по нраву Берджеру, но на государственной службе он довольно редко имел возможность высказать свою личную точку зрения.
   Он выступил с приветственным словом в качестве почетного гостя, подчеркнул главные направления сотрудничества между ведущими государствами в регионе, пожелал успехов в реализации амбициозных проектов. Ничего такого, все в лучших традициях классической дипломатии: максимум доброжелательности и туманных фраз.
   Теперь, незаметно удалившись от гущи толпы праздно шатающихся журналистов, падких до бесплатных напитков и дешевых сенсаций, и шпионов иностранных государств, маскирующихся под бизнесменов, дипломаты уединились в конференц-зале. Не исключено, что турки поставили
прослушивающую технику, но кому хватит ума шантажировать Америку? К тому же, это турки выступили инициаторами встречи, следовательно, сами заинтересованы в со­хранении тайны. В любом случае Берджер не переживал по
поводу конфиденциальности этой встречи, позволяя себе максимально раскованную манеру поведения, пытаясь расположить собеседников на такой же лад.
   - Дэниэл, я бы хотел подчеркнуть, что эта встреча проводится по поручению президента и правительства Турции,
к которому также отношусь и я. Нашей целью является защита интересов родины. Поэтому мы сами заинтересованы в охране государственной тайны и защите национальных интересов, - начал Казан. - Как вам, наверное, известно, Турция на данный момент является сильнейшим государством Черноморского региона. Она обладает значительным военным и экономическим потенциалом. Роль лидера весьма почетна, но
в тоже время сопряжена с целым рядом моментов, возлагающих на нас дополнительную ответственность. На данный момент мы служим центральным звеном транспортировки энерго­носителей из Средней Азии в Европу. Сегодня порт Джейхан экспортирует до десяти процентов всей нефти в мире. Нашу политическую систему, сочетающую традиционные ценности мусульманского общества и либеральной демократии, ставят в пример многим государствам Ближнего Востока.
   - Да, потенциал Турции в вопросе транзита нефти весьма значителен. Только через проливы транспортируется до четверти миллиарда тонн, - согласился Берджер, наливая себе в стакан воды. - Пуск же в эксплуатацию трубопровода "Набукко" при активном и самом действенном участии Турции как одного из ключевых субъектов в этом процессе очень трудно переоценить. Он не только гарантировал беспере­бойную поставку среднеазиатских энергоносителей на евро­пейский рынок, но и обеспечил надежную защиту стран свобод­ного мира и государств, находящихся на пути модернизации, от шантажа и угроз преступного кремлевского режима с его неоимперскими авантюрами, направленными на возрождение мнимого былого величия советской системы. Кроме того, пуск этого трубопровода нанес удар и по источникам доходов России, поставив ее в крайне сложное экономическое положение, усугубленное исчерпанием месторождений в Западной Сибири и отсутствием средств на освоение новых. Показал крайнюю зависимость мощи российской элиты от продажи нефти и ее нелегитимность в глазах российского общества. Создание же "Южного потока" и любых альтернативных "Набукко" трубопроводов сейчас вы­глядит маловероятным.
   - Мы всего лишь преследовали свои национальные интересы, - Казан пожал плечами. - Так делает каждое разумное государство.
   - Я хотел подчеркнуть, что Соединенные Штаты приветствуют политику турецких властей, направленную на гарантирование политической свободы и приверженность демократическим ценностям во всем Черноморском регионе. -
Берджер знал, что даже во время тайных встреч не следует изменять традициям и необходимо льстить своим собеседни­кам, как во время обычного светского приема. - Вы лишний раз, подтверждая роль лидера, обеспечиваете энергетиче­скую независимость - современный фундамент государственного суверенитета - всех стран региона и не приемлете любые неравные формы ведения международного диалога.
   - Но в последнее время у Турецкого государства наметилось целое проблемное поле в вопросе обеспечения собственной экономической безопасности и транзитного потенциала. Это вызвано комплексом причин: исчерпанием ряда месторождений нефти и газа в России, возрастанием политической напряженности вокруг Ирана, вспышками этнических конфликтов в Средней Азии.
   Кроме того, заметно активизировалась террористическая деятельность боевиков из Рабочей партии Курдистана, направленная на подрыв влияния государственных институтов на юго-востоке Турции и Северном Ираке.
   В этой ситуации руководство Турции намерено предпринять адекватные шаги, имеющие целью радикальное улучшение ситуации.
   - Было бы интересно послушать, о каких конкретно шагах идет речь, - Берджер заметно насторожился.
   - Если говорить прямо, то на сегодняшний день в Турции наблюдается значительный дефицит энергетических ресурсов, - Казан позволил себе немного откинуться
в кресле, продолжая пристально наблюдать за американцем. - Также сегодня Турция как региональный лидер обеспечивает стабильность во всем Черноморском регионе
и в районе Закавказья. Как вы понимаете, сложилась парадоксальная ситуация: мы как самая мощная в регионе держава вынуждены обеспечивать порядок во все более нарастающей обстановке хаоса и насилия, особенно в бывшей
Украине и на юге России, но в то же время мы не получаем от международного сообщества необходимой материальной поддержки. Турция готова и далее гарантировать порядок в регионе при условии предоставления ей экономических гарантий, в первую очередь, от Соединенных Штатов.
   Турция предлагает при участии Америки и прочих государств активизировать процессы по освоению запасов
нефти в Северном Ираке и проведению там контрпартизанс­ких операций против курдских боевиков. Турция готова предпринять все возможные меры для обеспечения безопасности в будущем не только для нашего государства, но и для всего Ближневосточного региона.
   Разумеется, после предварительного согласования с Госдепом и прочими заинтересованными организациями.
   - Несомненно, ваш план заслуживает самого пристального внимания со стороны всех государств региона. Но здесь существует ряд моментов, которые необходимо учитывать в первую очередь, - Берджер посмотрел в глаза Казану, те не выдавали ничего.
   - Первое, это актуальный на данный момент вопрос о создании независимого Курдского государства или предоставлении курдам самой широкой автономии на территории
Северного Ирака с правом на полное распоряжение всеми имеющимися природными богатствами, расположенными на этой территории. Уже сейчас данный район не подчиняется официальному Багдаду, - Берджер, предвидя реакцию, примирительно выставил вперед правую руку, но это не помогло.
   - Я слышу подобные разговоры уже не первый год. Еще в восьмидесятые, когда я начинал карьеру дипломата, говорили о том, что курды требуют независимости, а Саддам Хусейн регулярно их "образумливает" ядовитым газом и этни­ческими чистками, - Казан, нарушая этикет, перебил Берджера, заметно подключив жестикуляцию. - Но это оставалось всегда проблемами внутренней политики государств, на территории которых проживают курды, так сказать, внутренними делами. Теперь же вы говорите о том, что создание при вмешательстве США, Курдского государства уже - практически решенный вопрос. Для Турции это недопустимо!
   - Господин министр, я, конечно же, соглашусь с вами, вы совершенно правы, - Берджер подался вперед. - Но необходимо учитывать, в частности, особый случай с Курдистаном. Мы довольно долго закрывали глаза на эту проблему, на
игнорирование стремления почти тридцатимиллионного
народа курдов из Ирака, Ирана, Турции и Сирии к национальному единению и обретению собственного государства. Мы не говорили об этой проблеме, намеренно ее замалчивая.
   - Но вы же понимаете, что создание независимого государства курдов является просто недопустимым для Турции, и не только для нее?! Создание еще одного слабого несостоявшегося государства, очередного "failed state", лишь дестабилизирует и без того весьма непростую обстановку в регионе, - продолжил Казан. - Более того, США демонстрируют совершенно неожиданную для нас политику. Вы пытаетесь поменять давно проверенных и надежных турецких партнеров на бандитский режим курдского табора, который к тому же не признает ни одно нормальное государство.
   - Господин Казан, я в какой-то мере понимаю ваше возмущение, история отношений турецкого и курдского народов всег­да была непростой. Но довольно часто курды становились разменной монетой в большой геополитической игре. И я не хочу брать на себя такую ответственность, утверждая, что вопрос создания Курдского государства или же широкой автономии уже решен. Конечно, это решение принимается не за один день. Утверждать его следует только после длительных консультаций со всеми участниками этого процесса. Подобные процедуры могут отнять годы, но этим я хочу сказать, что наш долг как просвещенных прогрессивных людей - дать шанс курдскому народу на самоопределение. К тому же я повторяю, что это решение будет приниматься только после всесторонних и исчерпывающих консультаций со всеми участниками данного процесса, с учетом точки зрения всех ключевых субъектов. Скажу больше, этим нашим шагом мы де-юре признаем то, что уже существует де-факто!
   - Де-факто? Позиция Турции в этом вопросе однозначна! Курды, ступившие на путь вооруженного противостояния турецкой власти, являются сепаратистами и преступниками! Ни о каком государстве речи быть не может! Дэниэл, мне не хотелось бы этого озвучивать, конечно же, но слова сами напрашиваются. Ваша позиция становится явно враждебной к Турции! - Казан на секунду потерял самообладание.
   - Господин министр, нужно быть круглым дураком, чтобы променять надежнейшего и самого преданного соратника в лице Турции на какие-то эфемерные проекты. Я говорю лишь о предоставлении шанса. Каждый этого заслуживает, не так ли? Кому как не Турции знать об этом? Реформы Ататюрка преобразовали воинственную и отсталую аграрную империю в прогрессивное демократическое государство. Турция использовала свой шанс с максимальной пользой.
   Конечно, создание Курдского государства потребует опре­деленных усилий с нашей стороны. Реформирование систем пограничного и таможенного контролей, гарантии международного сообщества против применения силы в отно­шении новообразованного государства.
   Решение проблем разгула терроризма и поставки боевиков в региональные конфликты мы видим в нормализации социально-экономической ситуации, создании развитой инфраструктуры, новых производств, а появление всего этого нево­з­можно без создания государства или установления какой-либо формы международного контроля над этой территорией.
   - Не скрою, сегодняшняя наша встреча существенным образом меняет взгляды на многолетние устоявшиеся формы сотрудничества между США и Турцией. Причем не
в лучшую сторону, - Казан даже не мог себе представить, как теперь выстраивать дальнейший ход переговоров. Внешняя политика - штука довольно инертная и малоподвижная. Это, в первую очередь, обусловлено масштабом государств - участников отношений. Нередко обратная связь в переговорах, несмотря на наличие телефонов и электронной связи, устанавливается в течение довольно длительного времени. Поэтому в международной политике редко случаются кардинальные преобразования. Но сейчас был именно такой
момент, когда следует понимать, что как раньше уже не будет.
   - Вторым моментом является то, что необходимо учитывать уникальность районов Северного Ирака с его запасами нефти и газа, которые на сегодняшний день являются одними из самых значительных на планете. Соединенные Штаты не могут позволить утвердиться в этом регионе первенству какого-либо из национальных государств. Мы планируем в бли­жайшее время вынести на обсуждение Генеральной Асса­мблеи ООН проект резолюции о создании особой зоны контроля над территорией Северного Ирака. Также преду­смотрено создание через ООН или посредством альтернати­вной процедуры специального органа по реализации данного проекта. Все действия в этом районе впредь будут проходить только под надзором уполномоченного контролирующего органа и с согласия международного сообщества. Вопросы безопасности в этом районе также планируется решать с помощью международного контингента. - Берджер снова налил себе воды. - Любой другой способ решения вопроса Северного Ирака Госдеп считает недопустимым, безответственным и влекущим за собой самые непредсказуемые последствия. Разумеется, Турции как главному транзитеру энергоносителей и одному из главных субъектов в региональных процессах будет предоставлен особый статус.
   Здесь я бы хотел еще добавить вот что. Учитывая всевозрастающую мировую важность Черноморского региона как энергетического узла, Госдеп предлагает учредить миссию по... хм... стабилизации ситуации в государствах бывшей Украины и на юге Российской Федерации, а Турции выступить в роли координатора. Это предложение будет вынесено на обсуждение в Совете Безопасности ООН в ближайшее время. К тому же подобного рода миссия будет полезна в том плане, что шельф северного побережья Черного моря перспективен на наличие углеводородов. Здесь также, по прогнозам компании "Шеврон", располагаются крупные залежи сланцевого газа. Наши компании готовы инвестировать в освоение этих залежей.
   - Подобного рода предложения, несомненно, заслуживают самого тщательного обсуждения, - Казан попытался взять себя в руки. - Я непременно сообщу все услышанное здесь высшему руководству. В частности, позицию Государственного департамента по вопросу создания Курдской автономии на территории Северного Ирака и стабилизации ситуации в северо-восточных районах Черного моря. В то же время наша страна приветствует усилия Соединенных Штатов по привлечению международного сообщества к решению воп­роса безопасности и стабильного экономического развития в приграничных с Турцией районах Ирака. Турция также намерена принять самое деятельное участие в работе предприятий по транспортировке иракской нефти и готова обеспечить бесперебойную поставку энергоносителей на мировые рынки. - У Берджера, равно как и у Казана, было развито чувство дипломатического такта, оно говорило: время встречи истекло. Оба одновременно поднялись, давая знак своим подчиненным. Неожиданно для Берджера Казан добавил: -
С другой стороны, мы можем рассчитывать на поддержку Соединенных Штатов в этих начинаниях, если они будут приняты высшим руководством нашей страны?
   - Разумеется, господин министр, вы можете рассчитывать на всевозможную поддержку со стороны не только США, но и всего международного сообщества. Америка как никто другой знает важность наличия союзников в любом деле. Мы готовы поддержать Турцию всеми имеющимися в нашем распоряжении ресурсами.
   Более того, Белый дом рассматривает вопрос о наделении турецкой стороны значительно большими правами
в вопросе хранения, использования и контроля над вооружениями на турецко-американской военной базе Инджирлик, в том числе и ядерными боеприпасами типа В-61.
   - Я благодарю вас, господин заместитель помощника секретаря Государственного департамента, за то, что нашли возможность посетить наши мероприятия, - Казан, пожимая руку Берджеру, слегка кивнул головой.
   - Я тоже выражаю вам признательность за приглашение к участию в работе этого форума. Уверен, его результаты проявятся в ближайшем будущем, - американец широко улыбнулся, ответил крепким рукопожатием.
   Переговорщики, никем не замеченные, покинули зал гостиницы, уже начинавший понемногу наполняться серыми тенями приближающихся сумерек.
   Все острые вопросы были озвучены, мнения выслушаны. Теперь оставалось донести суть этой серии бесконечных дипломатических интриг до вышестоящих руководителей. Казан понимал, что исторические перспективы
Турции двигаться на юг и восток уже заметно ограничены. Распоряжаться нефтью Северного Ирака будет, скорее всего, марионеточный Курдистан под руководством вездесущих транснациональных нефтяных компаний с их четкой ориентацией на прожорливый рынок Северной Америки. Турции же в лучшем случае выделялась роль "первого среди равных" в очереди за энергоносителями и предоставлялась возможность попытать счастья на северо-востоке, там, где уже когда-то были турецкие владения. Прикрывать северный фланг мирового "топливного бака" тоже было довольно ответственным занятием. Тем более, что направление, обозначенное Берджером, и так частично совпадало
с планами Анкары. Целью этого совещания было предварительное согласование внешнеполитических взглядов
Турции и США. Все-таки в Госдепе сидели не полные идиоты. Многие из них чувствовали дух времени и знали, кому и что следует разрешить в данный момент.
   Конечно, все сразу получить ни у кого никогда не получается. В этом и заключается вся суть политики и дипломатии - выбивать для себя каждый день новые выгоды, обме­нивать их на какие-то услуги, получать больше, чем от­даешь. Турция не лишилась выхода к иракской нефти, ситуацию еще можно изменить, но то, что доступ к ней существенно осложнится, и доля от добычи будет значительно ниже даже самых осторожных предположений в правительстве Турции, это факт. Вероятно, Америка сама находится на пороге масштабного кризиса. Нефть и усиленное потребление - пока единственное средство для замедления процесса распада. Уж если даже индейцы требуют независимости, тут, конечно, не до Турции на другом конце мира! Забота о собст­венной безопасности и благополучии заглушает любые договоренности, какими бы верными не были союзники.
   Но министр не был простаком, по большей части воп­ро­сов правительству Турции предстоит радикально переосмыслить свои позиции. Приоритеты следовало пере­с­мо­треть во многих направлениях. Министр понимал - эта встреча говорит скорее о дипломатическом поражении Турции. США идут на уступки курдам, запрещая Турции любые военные действия против Рабочей партии Курдистана, и будут впредь отлавливать бойцов турецкого спецназа, посланных в Северный Ирак, как это было ранее много раз. Вопрос о создании Курдской автономии встретит сильнейшее противодействие со стороны не только официальной Анкары, но и националистов, всех мыслимых радикальных элементов Турции. Неизвестно, как поведут себя военные. Ближайшее время грозило стать очень "горячим" в плане событий и решений. Для миротворческих операций в бывшей Украине и на юге России следовало провести значительные "умиротворяющие" мероприятия дома. Конечно, образ внешнего врага может существенно помочь
в деле сплочения нации, но до этого еще так далеко!
   Поприсутствовав на приеме и выпив пару бокалов игристого вина, сделанного из лучших сортов винограда, выросшего на южном побережье Турции, Казан вызвал машину и отправился в аэропорт. Ему следовало в кратчайшие сроки подготовить тезисы для телефонных переговоров
с премьер-министром.
   Все свои мысли Казан записал в блокнот в дорогой кожаной обложке, пока его кортеж пробирался к аэропорту. Прибыв туда через сорок минут, он, не дожидаясь взлета, позвонил премьер-министру. Его соединили практически сразу, видимо, премьер-министр ждал звонка Казана - разговор обещал быть долгим.

часть 1
поселок

Глава 01

   Владимир Вячеславович Корнев, бывший полковник милиции и экс-председатель Свердловской районной государственной администрации Луганской области, был довольно крупным мужчиной: его рост составлял шесть футов и один дюйм, вес же переваливал за триста фунтов. Теперь он пребывал в статусе пенсионера, а его хобби стало товарное животноводство. Корнев сидел в шезлонге на сочной траве газона у своего двухэтажного коттеджа. Наслаждаясь тенью от высоких фруктовых деревьев, он не спеша потягивал третью за день банку пива, которую достал из переносного холодильника, думая о планах на вечер. Солнце уже давно перевалило за зенит, злая августовская степная жара, характерная для юга Луганской области, начала понемногу отступать. Он хотел сегодня крепко выпить, но сначала нужно было проверить работу его животноводческого хозяйства, расположенного недалеко от села. Потом он планировал наведаться к поселковому голове: у того были какие-то вопросы относительно работы его импровизированного "мини-бара", как называли это домочадцы Корнева.
   Крошечная летняя площадка под навесом на пять столов с прилавком, двумя арендованными холодильниками и телевизором для трансляции футбольных матчей имела целью отвлечение внимания от персоны мужа супруги Владимира Вячеславовича, у которой к закату жизни нео­жиданно проснулись организаторские способности. Она, толком не работавшая ни дня в своей жизни, вдруг стала проявлять необузданную энергию в вопросах построения и про­движения бизнеса. Перспектива после выхода на пенсию слушать рассказы жены о том, "как было бы здорово..." Кор­нева не устраивала, и он подарил ей на день рождения эту летнюю площадку, передав все полномочия по
управлению, а также работу с кадрами. Теперь Татьяна Федоровна была занята работой, дико уставала после управления работницей и уборщицей на полставки из местных,
нанятых по объявлению, постоянно моталась в город "дого­вариваться за товар" на своем крошечном "пежо". Причем, как с удовлетворением заметил Владимир Вячеславович, на бензин для этих поездок жена зарабатывала сама. Но поселковый голова постоянно приглашал его к се­бе, ссылаясь то на проверку межрайонной налоговой администрации, то на местную СЭС, то на факт отвода земли под эту "точку" с нарушениями действующего законодательства. Вот и сегодня он приглашал Корнева на встречу к себе для обсуждения "нагальних полiтичних питань", как он сам любил говаривать. Корнев хорошо знал: голова, в при­нципе, хороший мужик, только не­много кипишной. К тому же довольно часто эти визиты заканчивались совместной попойкой, до которой оба были охочи.
   Дети Корнева, дочь и сын, оба уже взрослые, жили в Луганске, в материальном плане были довольно независимы. Они лишь изредка навещали родителей по большим праздникам. Поэтому Владимир Вячеславович, не желая проводить такой приятный летний вечер в одиночестве, в пустом доме, слушая пьяные голоса местных забулдыг с площадки, которые и оплачивали бензин для поездок его жены, принял окончательное решение проведать поселкового голову.
   О своих расходах от такого праздного времяпрепровождения он не переживал, ибо все его финансовые схемы были отработаны, связи с влиятельными друзьями в областном центре и Киеве, которые помогали ему в делах, он поддерживал регулярно. Разведение свиней было всего лишь прибыльным хобби. Постройка нового дома, содержание парка из трех автомобилей, поддержка бизнеса жены - все это обходилось куда дороже, чем доход от двух предприятий, пусть даже очень прибыльных. Главные его дела состояли в нелегальной добыче и реализации каменного угля, коими он начал заниматься, сумев пролезть в "угольный бизнес", еще будучи милиционером. Он не скупился делиться своими доходами, поэтому его до сих пор терпели. К тому же в политику он не совался, стараясь держаться на периферии общественно-политической жизни области. Но, понимая, что долго его в этом бизнесе терпеть не будут, в последнее время переключился на выращивание подсолнечника в северных районах области.
   Теперь, отойдя от дел, он пытался спокойно жить
в небольшом селе на юге области.
   Допив пиво, тихо покряхтывая, Корнев поднялся с шезлонга, вернулся в дом. Вернее, это был целый замок, он зани­мал огромную площадь, был обнесен двухметровой стеной, с подземным гаражом на четыре автомобиля, скважиной с насосом, оборудован двумя дизельными генераторами. Скважина была необходима, так как проблемы с водой здесь существовали всегда. Даже он ничего не смог с этим поделать! Он подумывал о том, чтобы вывести пластиковый водопровод на улицу и организовать за символическую плату продажу воды из своей скважины местным жителям, так как они регулярно приходили за ней к его дому. То же было и с электричеством: его частенько отключали. Но Корнев не любил темноты, да к тому же освещать летнюю площадку жены тоже было необходимо. Ее кабачок всегда выгодно отличался от остальных увеселительных летних заведений поселка наличием освещения и музыки.
   Вот и сегодня, обнаружив, что в доме нет света, он лишь немного поворчал "на власть", как обычный пенсионер, щелкнул переключателем на специальном пульте, ощущая, как глубоко в подвале ожил мощный компьютеризированный японский генератор, питающий дом, водяной насос и пло­щадку. Переодевшись в фирменные шорты и майку "Бенеттон", он зашел на кухню, взял из огромного холодильника бутылку "Финляндии", пару килограммов отборной свиной нарезки, затем отправился в гараж, где завел свой "ленд крузер 100". Уже находясь на центральной улице
поселка, он сообщил жене по телефону, что поехал к поселковому голове. Та, занятая вечерним наплывом желающих отдохнуть и посмотреть единственный работающий на пятьдесят километров вокруг телевизор, слушала его вполуха, сказав, что занята, и повесила трубку.
   Еще одной причиной такого трепетного отношения Корнева к местной власти было желание расширить свою предпринимательскую деятельность в поселке, особенно летом. Недалеко был большой пруд, куда приезжали отдыхать со всей
округи. Он подумывал открыть там еще одну площа­д­ку. В планах у Корнева также был большой магазин в по­селке, который в последнее время стал подавать признаки жизни: у людей появились лишние деньги, не то, чтобы их хватало на что-либо стоящее, но вот существенно разнообразить за эти деньги для них досуг Корнев мог бы. Мог и хотел. А потом еще думал сделать пристройку, превращая таки­м образом летнюю площадку в нормальную стационарную пивную. Планы у него были весьма основательные, но для их реализации было необходимо согласие местной власти. Конечно, он мог решить все и так, но не хотел портить отношения с сельским головой.
   Корнев подъехал к большому одноэтажному дому головы - тот буквально через минуту был уже в машине. Голова был необычно хмур, а его лицо выражало смутную озабоченность.
   - Добрый вечер, Борисыч, ты чего такой? - Корнев был слегка пьян и пребывал в хорошем расположении духа. - Что у тебя там стряслось? Снова твои свиньи плетень сломали?
   - А? Че? - Борисыч будто только проснулся. - Да не, все нормально. Поехали. Света снова нет. Хотел во дворе с шашлыками. Давай к пруду. Посидим на природе.
   - Возражений не имею, - Корнев повел автомобиль
к указанному месту.
   Они остановились недалеко от пруда, распространявшего вокруг приятную прохладу и запах сырости.
   - Владимир Вячеславович, в какие времена живем! - причитал Борисыч, закусывая.
   - Да чего там такого случилось? - недоумевал Корнев.
   - Ох, Владимир Вячеславович, ты новости хоть смотришь? - поселковый голова сегодня был возбужден более обычного.
   Телевизор Корнев, увлеченный своими бизнес-проектами, давно не смотрел, Интернет же, несмотря на усилия внуков, которые старательно приучали его к этому чуду техники, он тоже не освоил.
   - Да не смотрю я ни хрена! - скривился Корнев. - Давай свою пятиминутку политинформации, товарищ замполит!
   - Э, Владимир Вячеславович, да про это уже вся страна знает! Так вот, появилось объявление, что в Северодонецке пройдет Вседонецкий съезд депутатов местных советов! Во как! И будут решать на нем, как Донбассу жить дальше.
В Украине или без нее.
   - Да че за хрень такая? Как это без Украины? А с кем? - Корнев забыл про водку. - Обожди, Борисыч, ты че мелешь? Ты не перепутал ничего? С чего все это?
   - Да как же с чего? - искренне удивился поселковый голова. - Кризис в экономике только крепчает. Растет недовольство нынешней властью. Этого, наверное, только
ленивый не видит. Говорят, сколько мы западнян будем кормить, кризис там, нам самим не хватает.
   - Так что?! - у Корнева появился неподдельный интерес к этой теме. - Других вариантов, окромя таких радикальных, как этот съезд, совсем нету?
   - Да какой там, - Борисыч устало махнул рукой. - Сегодня мои депутаты единогласно решили ехать туда, пусть и за свой счет, благо, недалеко. А мне бумажка из района пришла принять участие в этом съезде, но я ее пока схоронил и своим не показывал, а потом позвонил на моби­льный человек, представился полковником Службы безопа­сности, сказал, что знает про вызов в Северодонецк. По­рекомендовал не делать скоропалительных выводов. Короче, сказал не ехать. Говорил, что может быть инкриминировано как посягательство на территориальную целостность Украины.
   - А почему я ничего не знаю? - Корнев был слегка шокирован. - И когда все это будет?
   - Подготовка там уже шурует вовсю. Съезд через неделю.
   - А дончаки? Кто это все разрешил?
   - А хрен его знает! Но говорят, что донецких туда и на пушечный выстрел не пускают. Ходит охрана какая-то в камуфляже, всех разгоняет, кто не по делу.
   - Вовремя я на пенсию свалил! - выдохнул Корнев.
   - А сегодня я краем уха слышал, что то ли арестовали кого-то в Луганске по политическим мотивам, то ли шлепнули. В областном совете раскол, большинство за федерацию в Украине. Вот я и думаю - может, мне того, на больничный?
   - Э, Борисыч, ты меня своей, как говорил Азаров, политической близорукостью, убиваешь. Ты чего, на политзанятиях спал? Ты чего все бросаешь на произвол судьбы и порывы стихийных ветров истории? Человек сам кузнец
своего счастья, и страусиная политика тут неуместна. Ехать надо! Посмотреть, кто там главный, чего хотят, к чему призывают, - Корнев опрокинул в себя стопку, и, не закусывая, спросил, слегка кривясь:
    - А кто у них там за старшего?
   - Некто Николюк Александр Николаевич, - Борисыч тоже выпил рюмку. - Возглавляет какую-то новую партию.
   - Да, никогда о нем не слышал, - Корнев нахмурил брови.
   - Не переживай, Владимир Вячеславович, не ты один такой. О нем никто не слышал.
   - Ладно, Борисыч, сейчас допьем и поедем ко мне на площадку, новости послушаем, а потом решим, что делать.
   Допив водку, они поехали обратно. Корнев в машине переключал радио в поисках новостей, но ничего не нашел.
   Площадку жены Корнева было видно издалека. Освещалась она не лампочкой из-под потолка, а по-современному, с небольшой диодно-неоновой вывеской. Площадка, как обычно, гудела, все немногочисленные столы были заняты. Корнев и Борисыч пробились к прилавку и переключили телевизор на новостной канал, чем вызвали немалое возмущение отдыхающей публики.
   Новостей они не застали, но попали на какую-то позднюю аналитическую программу, в которой очередная "говорящая политологическая голова" давала оценку событиям в Луганске.
   - Да, безусловно, это происшествие, а именно - выход из фракции более половины депутатов и арест сотрудниками областного управления Службы безопасности Украины заместителя председателя и депутатов фракции "За­ русских" Луганского областного совета за их сепаратистские высказывания - говорит о том, что в Донбассе нет единого центра и единой позиции. Там есть разные элиты, которые по-разному видят будущее и Донбасса, и Украины в целом. Все эти события выглядят политически заангажированными в свете будущего так называемого Вседонецкого съезда депутатов местных советов.
   - Чем, по-вашему, вызвана необходимость этого съезда? - спросил у эксперта ведущий-"очкарик".
   - Думаю, здесь масса факторов. Первый - это непрекращающаяся длительная экономическая стагнация в Украине, вызванная, конечно же, новой волной мирового кризиса,
падение курса гривны, невозможность власти обуздать ситуацию. На этом фоне "всплыли" старые обиды, а их удовлетворение стало рассматриваться как способ выхода из кризиса. Попыткой такого выхода из кризиса и является этот съезд с пос­ледующими политическими заявлениями и действиями, не исключено экстремистского или популистского толка...
   Далее Корнев слушать не стал, он снова переключил на футбол и вывел Борисыча с площадки.
   - Так мне как быть? - Борисыч едва не скулил.
   - Да не дрейфь ты, будь мужиком! - попробовал в шутку обратить нелегкий выбор поселкового головы Корнев. Слегка хлопнув Борисыча по плечу, добавил: - Все будет хорошо!
   Следующие несколько дней Корнев пытался выяснить, что же все-таки происходит на самом деле, но все его бывшие друзья лишь культурно посылали его, надеясь переждать грядущие грозные события. После ряда приватных разговоров ему стало понятно, что скоро начнутся проблемы с бизнесом и поступлением финансов.
   Все оставшееся до съезда время он провел в лихорадочной деятельности, направленной на укрепление экономической и физической безопасности собственной усадьбы. Он несколькими ходками прицепом перевез половину свиней с фермы в спешно оборудованный загон на своем по­дворье, вызвав тем самым недовольство жены.
   За два дня до съезда ему удалось купить три тонны солярки, которая выросла в цене втрое, и привезти в свое имение. Стабильность, которая была так необходима этому краю, не интересовала тот каток, под который попала еще суверенная Украина. Весь бизнес, выстраиваемый многие годы столь влиятельными людьми, рушился в считанные дни, поддаваясь хаосу, принесенному из глубины континента. Но хуже всего для Корнева было понимание собственного бессилия, в этой ситуации он не мог сделать ничего! Мог лишь попытаться урвать что-то лично для себя. Все его связи на поверку уже ничего не стоили, а люди, ранее с готовностью бравшие взятки и выглядевшие так, будто от них что-то зависит, внезапно перестали быть таковыми или вовсе исчезли. Он позвонил сыну, затем дочери с зятем, и голосом, не терпящим возражений, приказал им вместе с семьями ехать к себе
в "имение" под охрану толстых стен и знакомого окружения. Те согласились приехать в ближайшие выходные. Его жена, казалось, не замечала, что происходит вокруг, полностью погруженная в свою хозяйственную деятельность. Она лишь жаловалась перед сном, что все резко подскочило в цене,
и что теперь в ее заведении не так людно.
   Примерно в это же время в поселок перестали подавать электроэнергию. Корневу с помощью мобильного телефона с большим трудом удалось дозвониться своему знакомому в областное энергетическое объединение, тот в довольно резкой форме объяснил, что от электроснабжения отключены практически все районы области. Единственным местом, где люди собирались вместе, стала летняя площадка Корнева, и вскоре она из увеселительного заведения превратилась в поселковый форум, где после просмотра новостей устраивались общественные прения.
   - Кому они эти новости показывают? - возмутился пришедший пенсионер. - На сто верст вокруг нет ни одного рабочего телевизора...
   - Так для Киева и показывают. Там электричество есть круглосуточно, - ответил ему хмурый парень. - Им кризис нипочем.
   - Так какого хрена мы с ними скубемся? - не унимался пенсионер. - Чего они нам сделали?
   - Э, батя, это политика. Потому и скубемся, что ничего не сделали они нам, а должны были. Потому что власть они как бы, - бросил кто-то из толпы. - Сколько мы им отдаем, а они нам шиш с маслом!
   - Хер знает что! - выругался старик, сплюнул на пол и побрел домой.
   Последнюю неделю Корнев довольно часто посещал площадку, уловив ее новое стратегическое значение, он вмешивался в деятельность жены, из-за чего у них возникали скандалы. С ним стали советоваться и пуще прежнего добиваться его благосклонности. По сути, он стал заведовать информационной и пропагандистской сферами в селе.
   Родня приехала в пятницу поздним вечером накануне проведения Вседонецкого съезда. Его дети, обычно мало интересовавшиеся политикой, и на этот раз не стали слушать отца с его выступлением "о современной политической обстановке", лишь сын заметил, что на дорогах милиции больше обычного, да в Луганске нет света второй день.
   Утром в день отъезда Борисовича на съезд Корнев вместе с сыном и внуком провели тестирование систем видеонаблюдения. Затем, украдкой поднявшись наверх, Корнев изучил свой арсенал, включавший карабин "Сайга" с оптикой, немецкое вертикальное двуствольное ружье и два травматических пистолета. К ним было около полутора сотен патронов. В процессе проверки оружия ему позвонил Борисович и рассказал, что на дорогах стоит много милиции, но выглядит она растерянной. Корнев поблагодарил его, а затем, посидев немного в тишине, будто наслаждаясь ее последними моментами перед надвигающейся сильной бурей, тщательно спрятал оружие: ни к чему пугать женскую часть его большой семьи видом страшных железяк.
   После обеда он настоял на том, чтобы все семейство выехало к пруду: внуки, спешно привезенные детьми к деду, стали сильно скучать, их не спасал даже Интернет, а их сверстников в поселке практически не было. Настояв на поездке, Корнев хотел, чтобы все, или хотя бы дети, немного расслабились и попытались отвлечься от невеселых новостей.
   Семейство Корнева прибыло к местному пруду на двух больших автомобилях. Даже бабушка - жена Корнева - закры­ла в середине дня свою площадку, чтобы побыть с внуками.
   Семейный пикник решили устроить недалеко от воды, около зарослей низкого степного кустарника, постелив покрывала на уже пожухлую траву. Здесь было еще неско­лько автомобилей с семьями местных жителей. Но казалось, что все притихли, прислушиваясь к волнам тревоги, расходившимся из динамиков автомобильных радиоприемников, ежечасно передававших новости о ходе Вседоне­цкого съезда депутатов местных советов. Похоже, политическая истерия перешла и к ранее всегда аполитичным детям Корнева, на все вопросы домочадцев о том, что же будет дальше, он отвечал уклончиво, успокаивая их общими фразами. Чтобы отвлечься, Корнев придумал себе занятие - он взглядом подбирал на берегу пруда место для летней площадки.
   Поздним вечером уставшее, но хорошо отдохнувшее семейство вернулось в освещенный генераторами дом Корнева. Его хозяин поймал себя на мысли, что он в какой-то мере счастлив от того, что его семья собралась вместе, и не по поводу того, что умер кто-то из близких, а просто так. Ну, или почти просто так. Далеко за полночь, когда даже дети ушли спать, а Корнев сидел возле прогоревшего мангала и рассматривал тлеющие угольки, ему позвонил Борисович и сказал, что хотел бы зайти через десять минут. Они встретились и просидели почти до рассвета. Из новостей, привезенных поселковым головой, Корнев понял, что зря не прикупил побольше солярки - освещаться своим генератором ему придется еще очень долго.
   - Николюк сказал, что будет собирать подписи для проведения референдума по отделению и созданию самостоятельной республики... Донецкой. - Борисыч глубоко вздохнул и посмотрел на Корнева. - Что теперь будет?
   - Да ничего! - слишком эмоционально выпалил Корнев, выдав этим свое нервное состояние. - Думаю, не дадут наверху такому беспределу случиться.
   С самого раннего утра он поднял всю мужскую часть своего семейства и продолжил "заготовительные работы": нашел в ближайшем лесу несколько сухих деревьев, рас­пилил их и перевез к себе домой. На вопросы детей: а не сошел ли он с ума, Корнев равнодушно отмахивался и, ссылаясь на роль старшего в семье, приказывал молодым "не вякать", а делать, что говорят.
   Уже в середине дня молодежь стала роптать еще больше и говорить, что ей пора домой, дескать, там друзья, работа, обязательства в Луганске.
   - Отец, мы неплохо провели выходные, отдохнули, но нам нужно домой, - начал сын разговор о необходимости возвращения.
   - Вы понимаете, что сейчас творится в Луганске? После съезда это фактически прифронтовой город! - заявил глава семейства.
   Он собрал всех домочадцев в просторной гостиной, расположенной на первом этаже, обставленной дорогой мебелью по западному образцу.
   - Аркадий, Елена, вы знаете, я никогда не вмешивался в ваши личные дела, но сегодня я считаю своим отцовским долгом уберечь вас от этого необдуманного шага! Черт побери, это просто неразумно и опасно! Там могут объявить комендантский час или чрезвычайное положение.
   Он посмотрел на присутствующих. Его дети сидели, опустив глаза, внуки, не обращая внимания на скучные разговоры взрослых, стояли и смотрели в окно, шушукаясь о чем-то и явно ожидая, когда смогут уехать от заботливых, но уже порядком надоевших деда и бабки.
   - Папа, брось, все совершенно не так! - дочь попыталась примерить роль миротворца. - Я регулярно созваниваюсь со своими друзьями, они говорят, что все нормально. Все работает как обычно, магазины открыты, да и вещи все там наши, не можем же мы вот так все бросить?!
   - Верно, отец! - поддержал брат сестру. - Видишь, мы даже звонить туда можем с мобильного, все работает! И вообще, мы, конечно, погостили неплохо у вас с мамой на природе, но пора нам в город.
   - Мать, Эдуард, хоть вы за меня заступитесь! - обратился Корнев к жене и зятю. Зять уважал тестя за его жизненные достижения и всегда поддерживал на семейных советах.
   - Вова, они уже взрослые, прекрати на них давить, пусть делают, что хотят. В конце-концов, Луганск недалеко от нас, приедут, если что, - Татьяна Федоровна явно дала понять, что ей неинтересен этот разговор. Зять лишь пожал плечами, видимо, хоть он и уважал тестя, но ему, городскому жителю, тоже осточертел этот глухой депрессивный поселок.
   - Ладно... - Корнев запнулся. - Хорошо, езжайте, удерживать вас силой я не могу, но помните, что нужно быть осторожными, и звоните нам с матерью каждый день. Договорились?
   Младшие члены семьи закивали головами и, пряча глаза, быстро попрощались и бросились к своим автомобилям. Чере­з пять минут лишь столб пыли, поднятый небольшим семе­йным кортежем, напоминал о недавнем присутствии его детей.
   Через несколько недель Донецкая и Луганская области объявили о создании Донецкой Республики и последующем одностороннем выходе из состава Украины на основе этниче­ской самобытности. Российская Федерация, сама испытывающая сильные внутриполитические потрясения, заявила о том, что она является гарантом государственного суверенитета молодой Донецкой Республики и не допустит никаких посягательств на ее территориальную целостность и независимость.
   Поселок, в котором проживал Корнев, несмотря на относительную близость к российской границе, эти глобальные политические изменения обходили стороной. Здесь люди были заняты банальными проблемами выживания в условиях суровой реальности. Свет, воду и газ, отключенные по приказу Киева полтора месяца назад как предупреждение во время Вседонецкого съезда, так и не подключили даже при заступничестве России.
   Спустя несколько дней после провозглашения независимости, Корнев, вооруженный "Сайгой", чаще обычного стал появляться на площадке, куда его для поддержания порядка стала приглашать жена. Она распродавала остатки запасов, хранящихся в гараже дома. Продали даже партию "паленой" водки, купленной женой по дешевке в соседнем Сверд­ловске. Площадку продолжали посещать лишь местные завсегдатаи. Откуда они брали деньги на выпивку, для Корнева оставалось загадкой, но сегодня они вели себя на редкость спо­койно. Поэтому Корнев основное внимание уделил прослушиванию новостей по радио. В них сообщалось о развитии конфликта в Луганске вокруг диспетчерского пункта Луганского энергетического объединения и восстановления электроснабжения города. Переговоры между группировками проходили уже довольно длительное время, в результате чего в городе периодически появлялись электричество и вода, смягчая катастрофу и не давая послед­ним жителям разбежаться из Луганска по окрестностям.
   В противостоянии участвовали вооруженные представители Донецкой Республики и охрана, верная Киеву. С каждым часом в ход шли все более "увесистые" аргументы. Корнев не прекращал думать о детях в Луганске, те продолжали уверять, что все нормально. Но отец им не верил, к тому же его практичный мозг уже набросал пару схем с четким сценарием для каждого члена его семьи, и Корнев был близок к то­му, чтобы придумать занятие и для свекра со свекровью дочери. И теперь любые неприятности могли расстроить не только его лично, но и повлиять на планы по укреплению собственного могущества на местном уровне. То, что его необходимо было укреплять, не подлежало никакому сомнению. Натуры вроде Корнева либо живут такой деятельностью, либо довольно скоро сходят со сцены, уступая место более активным. Корнев добровольно сходить не желал, потому строил планы и охранял "рыночную точку". Здесь последнее время крутилось слишком много неизвестных субъектов, задающих подозрительные вопросы.
   День прошел на редкость спокойно. Ко времени позднего вечера поселок уже давно замер, но Корнев еще разговаривал с мужчинами о создании отряда охраны поселка, его собеседники пока отвечали уклончиво, требовалось немало терпения и красноречия, дабы убедить их.
   В этот момент до их слуха донесся шум мотора приближающегося автомобиля. А через некоторое время из-за пово­рота вылетел старый УАЗ серого цвета. Он резко развернулся, подняв целое облако пыли, и остановился прямо перед площадкой.
   - Это еще что за клоуны? - удивленно проговорил кто-то из мужчин.
   - Сейчас и проверим, - Корнев с ружьем подался вперед. - А ну, мужики, пойдем!
   Дверь УАЗа медленно открылась. Из него едва ли не вы­пал худой мужчина неопределенного возраста. На нем была синяя форменная рубашка с коротким рукавом и серые брюки с узки­ми лампасами. В руках он держал милицейский вариант автома­та Калашникова с деревянным прикладом. Присмотревшись, Корнев увидел на плечах человека прямоугольники погон с двумя маленькими звездами. Это был лейтенант милиции. Вслед за ним из машины выпал еще один человек, вернее, его выкинули. Он был очень грязный и сильно избитый. "На Евсеевича похож!" - про­бубнил кто-то из селян. Евсеевич, пожилой шахтер с кри­минальным прошлым, давно жил в эти­х краях, но редко попадался на глаза Корневу. Выкинули его, сильно матерясь, двое парней в гражданской одежде, появившиеся следом. Пятым был водитель, тоже едва державшийся на ногах. С первого взгляда было заметно, что все они, кроме избитого, очень пьяны, особенно лейтенант.
   - Граждане! Попрошу вашего внимания! - первым решил нарушить тишину лейтенант. - Меня зовут Малюгин Виктор Анатольевич, я лейтенант милиции, оперативный уполномоченный Свердловского районного отделения МВД Донецкой Республики в Луганской области. Сегодня днем этот гражданин со своими подельниками был задержан на берегу местного пруда за браконьерство, а именно отлов рыбы с помощью невода. При задержании они оказали ожес­точенное
сопротивление и были убиты на месте, кроме этого.
   По толпе прошел тихий возглас изумления. Корнев крепче перехватил свое ружье, а его глаза заметно сузились.
   - Вследствие допроса и принятых оперативно-розыскных мероприятий он назвал в качестве организатора этой преступной группировки Корнева Владимира Вячеславовича, проживающего в этом селе, - продолжал Малюгин. - Мы прибыли для проведения задержания указанного граж­данина.
   В этот момент невменяемый лейтенант приблизился
к Корневу.
   - Корнев это я! - мужчина вышел немного вперед. - Что здесь происходит?
   - Вопросы здесь я задаю, гражданин Корнев. - Малюгин посмотрел снизу вверх на Корнева.
   - Ты что-то путаешь, - Корнев понял, что Евсеевич назвал его главным, потому что в противном случае его бы убили, как и остальных, в этом не было сомнений. "Ладно, с Евсеевичем, стрелочником поганым, разберемся позже, сейчас что-то надо решать с этими", - пронеслась в голове у Корнева мысль. А, может, Евсеевич и не виноват, слава о "гэндэлыке" Корнева разнеслась далеко по округе, видимо, появились завистники. - Чего тебе надо? Где твой старший, кто тебе разрешил беспределить?
   - Вы как разговариваете, гражданин Корнев, с сотрудником милиции? - Малюгин явно входил в роль. - Вы хотите еще больших проблем?
   - Каких проблем?
   - С законом. Я представляю здесь законную власть Донецкой Республики!
   Развал всей системы государственного управления и контроля был явно на лицо. Без жесткой дисциплины милиция деморализовалась в течение недели. Киев был далеко, а Донецк пока не смог установить свою власть (или не сможет?). Теперь здесь каждый сам за себя.
   - Так чего тебе надо?
   - Владимир Вячеславович, у вас очень большие проблемы. Пользуясь слабостью государственных органов молодой республики, организовали ОПГ для занятий грабежом ее недр и разбоем. Это серьезное преступление. Но мы можем договориться.
   - Как? - переговоры с новой властью были бесперспективными - это Корнев уже понял. Они пришли за ним.
   - Вы будете работать на нас! - выкрикнул лейтенант.
   - Кто это "вы"? - опешил Корнев.
   - Вы все. Весь ваш гребаный поселок! Будете сдавать "урожай" каждую неделю, а мы берем на себя...
   - Э, обожди, летеха, что значит "каждую неделю"? Это че за барщина? - крикнул кто-то из толпы, становящейся все больше. Жители поселка явно заинтересовались ходом этих угрожающих переговоров.
   - Это не барщина, а новые условия жизни! - криво усмехнулся Малюгин. - Профсоюз и пенсия теперь отменяются.
   - И ты думаешь, летеха, что с тремя своими отморозками сможешь целый поселок поставить на колени?! - Корнев зверел уже не на шутку. - А ну, мужики!
   Краем глаза Корнев заметил, что во время перепалки с пьяным милиционером он успел значительно выйти вперед, но за ним никто не последовал. Расстояние между ним и селянами уже было значительное. "Какой символичный разрыв, неужели никто не пойдет?!" - успел
подумать Корнев. Еще он заметил, как к нему с трех сторон подходят прибывшие с Малюгиным люди в гражданской одежде.
   - Не дури, Корнев, - сплюнув, сказал милицейский лейтенант. - Сейчас прокатимся в райотдел. Ты нам все расскажешь. Не усложняй себе жизнь.
   - О презумпции невиновности ты, лейтенант, наверное, не слышал, или в Донецкой Республике уже другие законы? - Корнев попятился немного назад, периодически косясь то влево, то вправо. Люди Малюгина смыкались у него за спиной. - Ну, а о том, что районный участок в Свердловске сгорел еще на прошлой неделе, знают все.
   - Не переживай, у нас тут недалеко временный штаб, - Малюгин сделал несколько шагов вперед, поднимая автомат. - Короче, хлопцы, берем его. Эй, кто рыпнется - или пулю получит, или с нами поедет. Это понятно? - вторую часть своей фразы он адресовал опешившим от такой наглости селянам.
   Трое "подручных" Малюгина бросились к Корневу. Двое схватили его за плечи, один вцепился в карабин, выставленный им вперед. Началась борьба, сопровождаемая злобным рычанием Корнева.
   - Гражданин Корнев, вы тоже оказываете сопротивление при задержании. Это очень плохо, - констатировал гнусавым голосом Малюгин. - Да валите же его!
   В тонком психологическом подтексте этой операции Малюгину (или кто там ее придумал) отказать было нельзя, убеждался Корнев. Пришельцы решили сломать сопротивление путем изоляции самых сильных. В разряд таких по ряду причин попадал и Корнев. Несмотря на все благотворительные и социальные проекты для улучшения быта одно­сельчан, в их глазах он не был им равным, а, следовательно, они ему не доверяли и в его защиту выступать не решались. Тем более, против уполномоченных законом органов или против тех, кто себя за таких выдавал. Символы могущества милиции еще не успели поддаться коррозионному влиянию анархии и вседозволенности. Кто его знает, сейчас этих ментов прищемишь, а через три дня сюда целый полк при­мчится на поиски. Хотя, может, никто и не примчится, но проверять пока никто не рисковал. Это Малюгин рассчитал точно. Вторым заводилой с недавних пор был этот Евсеевич, но он лежал отметеленный на земле, и у Корнева были все шансы повторить его судьбу. Он понял: в этой битве ему предстоит выстоять одному. За него никто переживать не будет, а, может быть, даже будут провожать злобными взглядами с тихими проклятьями: "Туда ему и дорога!"
   Борьба продолжалась, но сбить с ног Корнева не удалось - он противостоял троим, правда, его неумолимо клонили к земле. Несколько местных попытались было выйти вперед, чтобы разнять борющихся, но Малюгин злобно поглядел на них, сжимая в руках автомат.
   - Отпусти, пьяная скотина! - пыхтел Корнев, от ярости и усилия стиснув зубы. Он покраснел, на лбу обильно выступил пот.
   Малюгин наблюдал за борющимися, автомат он держал за цевье и основание приклада, готовый ударить им Корнева при появлении малейшей возможности, но пока ему мешала спина одного из троих подельников.
   Неожиданно послышался новый шум, перекрывающий пыхтенье борющихся. Из толпы с диким криком вылетела жена Корнева в пестром старомодном платке, наброшенном на полные плечи.
   - Да что же тут творится, люди добрые! - прокричала она, кидаясь к висящему на правой руке Корнева. - Отпустите его немедленно, он ничего не сделал! Петя, кто-нибудь, помогите, вы же видите, это беспредел! Его ж убьют!
   Она, воя, ногтями вцепилась в шею "милиционеру" в штат­ском и потянулась к ней зубами.
   - Отвали, сука бешеная! - мужчина на секунду отпрянул, пытаясь справиться с женой Корнева. Он практически отодрал ее от себя, а затем оттолкнул руками. Еще через секунду у него в руках появилась короткая дубинка на ремешке, обмотанном вокруг запястья. Мужчина ударил наотмашь, прочертив дугу. Женщина отклонилась назад, но кончик дубинки успел зацепить ее нижнюю челюсть. С тихим всхлипом Татьяна Федоровна покатилась в густую дорожную пыль.
   Что было потом, Владимир Вячеславович помнил уже смутно. Он видел, как мужчина развернулся, его рука поднялась, чтобы обрушить дубинку на его затылок. Корнев же, не дожидаясь удара, выстрелил из карабина. Пуля попала прямо в центр груди мужчины с дубинкой. Выстрел в упор отбросил худощавого человека далеко вправо от стрелявшего. Остальные замерли на месте, увидев своего товарища, падающего с ужасной раной. Корнев энергичными движениями оттолкнул "оперативника" слева, потом сильно ткнул стволом в живот стоящего впереди, одновременно убирая его с линии огня, изо всех сил пытаясь опередить своего главного противника - Малюгина с автоматом. Селяне устре­мились вперед, многочисленные руки уже хватали двух неудачливых подельников Малюгина.
   Корнев заметил, как округляются глаза лейтенанта. Наверное, тот увидел выныривающий снизу ствол охотничьего карабина. Но у него самого автомат был развернут прикладом вперед. Малюгин не успевал развернуть его, а ствол карабина, невероятно удлинившись, как ему показалось, был практически у самого живота, он уже упирался в него, пронзая плоть лейтенанта. Мгновенно взмокший милиционер извернулся, пытаясь хотя бы на мизерную долю секунды опередить Корнева, но не успел. Бахнул второй выстрел. Пуля с огромной скоростью вонзилась в правый бок Малюгину, сломав ребро и проникла в легкое. Он, совершив неве­роятный кульбит, рухнул на землю. Падая и корчась в конвульсиях, он все же успел вы­стрелить. Целая очередь ушла влево от Корнева, покосив копошащихся вокруг людей, и частью ушла в небо.
   Тут же на смену злобному кряхтенью пришли стоны раненных и хрипение умирающих.
   - Таня, ты как, жива? - Корнев бросился к жене. Та пыталась встать. - Таня, что у тебя болит? - он поднял ее на ноги, продолжая крепко держать за плечи.
   - Да все нормально, Вова. Только челюсть немного... - На месте удара уже появился большой синяк, но никаких более серьезных симптомов как будто не было. - Я в порядке. Но больно, сука!
   - Смотри мне, больше так не делай! - сказал Корнев, прижимая ее к себе. - Спасибо тебе, если б не ты, эти бараны вряд ли дернулись бы с места.
   - Да ладно! Я ничего такого не сделала, - она устало махнула рукой, второй держась за подбородок.
   Пули уже мертвого лейтенанта убили двоих, причем одним из убитых оказался сообщник Малюгина, вторым - один из местных пьяниц.
   Уцелевшего милиционера повалили на землю, его держали несколько человек и, избавляясь от накопившегося стресса, жестоко избивали. Тот лишь слабо стонал, извиваясь израненым телом. Сверху на пленнике уже сидел Евсеевич, выкручивая руки и немилосердно матерясь.
   Остальные теперь суетились возле раненых. Корнев по очереди подошел к каждому, у большинства раны оказались несерьезными.
   - Таня, отведи людей в дом и нагрей воды, достань бинты и что там еще нужно, надо всех перевязать! Ты меня слышала? - он не собирался терять такую прекрасную возможность показать свою заботу окружающим. - Мужики, помогите раненным, давайте! - подтолкнул под локоть ближайших мужчин.
   - Хорошо, - согласилась жена. - Эй, заносите их во двор. Кто-нибудь сбегайте за фельдшером!
   Последствия этой перестрелки уже не волновали Корнева, он вдруг понял, что прежняя жизнь закончилась, и началась совершенно новая, со своими правилами.
   - Допросить бы надобно, - Евсеевич поднялся, пнул лейтенанта, уже мертвого. - Узнать, где эти суки прячутся, поточнее.
   - Знаешь, как это сделать? - хмуро спросил Корнев.
   - Да дело нехитрое. - Евсеевич залез в салон УАЗа и через несколько секунд вернулся, держа в руках плоскогубцы. - Ща мы его.
   Он схватил жилистой рукой избитого водителя, несколько раз ударил его кулаком и поволок за фургон.
   - Я все скажу, не убивайте меня! - тихо выл он, пока Евсеевич тащил его за машину.
   - Скажешь-скажешь, - приговаривал старик. - Еще как скажешь. Слышь, Владимир Вячеславович, попридержи ребяток, не люблю, когда через плечо заглядывают.
   Корнев посмотрел на нескольких мужиков, не занятых "спасательными работами" и идущих следом, - те замерли. Пленник, чувствуя суровую молчаливую решимость Евсеевича, попытался заглушить нарастающий внутри ужас собственными криками. В ответ на тихие вопросы Евсеевича он вопил так, что было слышно на две улицы вокруг. Через несколько минут даже Корнев, стоявший в десяти метрах от машины, знал точное расположение лагеря незванных гостей и их численность.
   Еще через несколько минут, когда, казалось, все уже успокоились, раздался дикий крик. Затем наступила тишина, лишь были слышны глухие всхлипывания. Из-за машины появился Евсеевич, держа в руках сильно испачканный кровью инструмент.
   - Что это было в конце? - приподнял бровь Корнев. - Ребята, а ну, приведите его.
   Трое мужиков поспешили за фургон. Жертву Евсеевича привалили к машине, он был бледен и прижимал к груди изувеченную правую руку, на которой не хватало двух пальцев.
   - Я вразумил парня, - Евсеевич подошел к боковой дверце УАЗа и стал рыться в салоне.
   - Так он же все сказал, разве не так? - Корнев подошел ближе и посмотрел на Евсеевича.
   - А это я на всякий случай, чтоб паря просек, где и что он сделал не так. Да чтоб больше в лапенках своих ничего такого держать не смог. Много бед от того, что всякие дураки стволы с собой носят.
   Евсеевич вытащил из-под сидений грязную тряпку и при­нялся деловито вытирать руки:
   - Там еще пять человек, они сидят в домике для лесников на берегу и ждут этих с добычей. У них еще три ствола. Говорит, что какие-то бывшие уголовники и будто "в терках" с районными ментами. Но негласно. Думаю, это какие-то отморозки без разрешения старших беспределят. Этот летеха, видно, вообще в "самоходе". Их можно смело. Никто нам за них не предъявит. Их валить надо, иначе они нам еще много крови попортят.
   - За что вы так со мной? - взахлеб провыл несчастный с искалеченной рукой. - Что я вам сделал? Я же все сказал. Я ж... я ж свой, я с вами. Я же все сказал...
   - Заткнись! - один из конвоиров, развернувшись, нанес менту сильный удар кулаком в живот. Корнев поморщился от такой картины. Казалось, даже в воздухе засвистело, пока летел кулак этого бугая. Ударивший был явно бывшим боксером, да к тому же весил килограммов на двадцать больше щуплого милиционера. Мент, согнувшись пополам, судорожно хватая ртом воздух, упал на землю.
   - Этого тоже, кстати, надо кончать, - Евсеевич кивнул на валяющегося на земле.
   - Да ты че, Евсеевич?! - Корнев посмотрел на бывшего шахтера, в глазах которого уже горели хищные огоньки. - А если власти явятся? Ладно, этих мы как самозащиту представим. - Корнев кивнул на три трупа. - Но этого, я думаю, надо отпустить, он уже инвалид - не боец.
   - Какие власти? Нет больше никакой власти, окромя нашей, Владимир Вячеславович. Согласен, что он инвалид, но ты не видел, что эти инвалиды час назад с моими братанами на пруду сделали. Это уже не люди - это звери, и их надо мочить. И его, и всю шайку, - Евсеевич расправил сутулые плечи. - Нас они тоже не пощадят. Или мы - или они.
   Краем глаза Корнев заметил, как его полукругом обступили мужчины, и в его голове стали всплывать картины из недавнего прошлого, он вспомнил, что почти со всеми из них Евсеевич был знаком. То есть Корнева окружили "друзья" Евсеевича, а патронов в "Сайге" осталось немного.
   - Ладно, Евсеевич, согласен, - Корнев задумчиво кивнул. - Сможешь быстро найти охотных до этого людей? А этого надо кончить за селом, чтобы внимание не привлекать.
   - Согласен, все сам сделаю. Людей тоже найду, - Евсе­евич хитро прищурился. Многолетний тяжелый труд на шахте не смог перековать глубинную сущность человека, способ­ного преступить закон, и сейчас Евсеевич явно чувствовал себя в св­о­ей среде. - Щас соберем, действовать только надо быстро.
   - Хорошо, обойдемся тем арсеналом, какой у нас имеется, - Корнев передал Евсеевичу трофейное оружие. - Пойдем, присядем.
   Они расположились на площадке. Корнев передал Евсеевичу лист бумаги и попросил нарисовать карту той местности. После этого пошел домой и, приехав обратно на "ленд ­крузере", посадил к себе в салон еще троих. Он поехал на северо-восток, огибая "базу" преступников с севера. Евсеевич и еще четверо на УАЗе стали продвигаться по дороге с юга. По задумке Корнева и Евсеевича, они возьмут супостатов в кольцо и вынудят сдаться. УАЗ и пленный должны были бы усыпить внимание противника.
   Для того, чтобы заехать с севера, Корневу на его машине с помощью специально оборудованной выхлопной системы пришлось пересечь довольно глубокий ручей, впадавший в водохранилище.
   Когда машина Корнева была в одной минуте от предполагаемой точки встречи, послышались выстрелы.
   - Евсеич работает! - ухмыльнулся пассажир на переднем сиденье, тот самый бугай-боксер.
   Остановившись в густых кустах, Корнев отправил разговорчивого пассажира в обход к Евсеевичу. Вернувшись, тот доложил:
   - Одного отморозка наши сразу вальнули. Остальные спрятались в домике и за машиной. Там еще баба вроде с ни­ми. В общем, просит Евсеевич подмоги.
   - Да уж, - Корнев задумался. - Так, все, валите из салона! Ты возьми ствол, будешь бежать за мной и, ради бога, попади хоть в кого-нибудь. - Корнев протянул лазутчику свою "Сайгу".
   - Лады, - ответил тот, принимая ружье.
   Корнев, захлопнув дверцу, на секунду замер. Из-за кустов доносились угрозы, крики, ругательства, редкие выстрелы.
   Он нажал на педаль газа и вылетел на поляну, расположенную на берегу пруда, быстро сориентировавшись, направил свой "ленд крузер" на небольшой деревянный домик. Люди в домике сумели заметить новую угрозу и даже несколько раз выстрелить в лобовое стекло машины, но это не помогло. Огромный тяжелый автомобиль влетел в дом, разбивая его в ще­пки, давя всех, кто был внутри. Двоих прятавшихся за старым милицейским ВАЗ-2105 застрелил
в спину бугай из "Сайги".
   Мокрый от пота Корнев вывалился из салона машины. Тяжело дыша, он направился в сторону груды досок, бывшей до этого домиком лесников. Его соратники рассыпались по поляне.
   - Евсеевич, надо эти доски разобрать, посмотреть, что там к чему, да похоронить. Сделаешь? - Корнев вернулся к машине. - Что тут у нас еще? - сказал он, увидев как большинство его "бригады" скучились на берегу.
   - Тут у нас еще три жмура, - коротко бросил Евсеевич. - Две бабы и какой-то крендель.
   Корнев присел возле трупов, на вид они были свежими. Он смог рассмотреть следы от веревок на запястьях и шее у обеих женщин.
   - Я их знаю. Это две шалавы из соседнего села. Что за хрен с ними, я не знаю, не местный, - тихо сказал Евсеевич.
   - Здесь пятеро, плюс этих трое, в селе три и трое наших, да еще этот пленный... Твою мать, в селе только полтора месяца электричества нет, а уже пятнадцать трупов! - Корнев посмотрел на Евсеевича. - Народ скучать начинает без "Кривого зеркала" и "Песни года". Похорони здесь всех, стволы возьми и возвращайтесь обратно.
   Корнев на правах главного триумфатора в этой битве раздал указания и уехал домой, ему никто не перечил из числа подручных Евсеевича, еще одного нового лидера в по­селке. Пока авторитет Корнева был неоспорим. Садясь в ма­шину, он следил глазами за единственным выжившим из этой банды. Правда, его выигрыш был минимальным - очень скоро с помощью Евсеевича он разделит судьбу своих подельников.
   Через минуту Корнев уже забыл о несчастном, ибо его снова захватил вихрь забот новой жизни. Спустя еще несколько дней, уже поздней ночью к его дому подлетели два автомобиля. В одном - насмерть перепуганная дочь с зятем, раненый свекор, бледная, как мел, свекровь и визжащие дети; в другой был сын со своей подругой. Корнев не ложился спать до самого рассвета, он бегал по дому, устраи­вал родню на ночлег, загонял машины во двор. Это семейное бегство окончательно убедило его в том, что нужно утверждать новый порядок.

Глава 02

   Вслед за напряженным летом пришла осень. Поселок приспосабливался к совершенно новой для него жизни. Хотя не такой уж и новой. Хаотические отключения света в девяностые годы оставляли населенные пункты юга области без света на долгие недели, проблемы с водой или транспортом здесь тоже были не новью. И, конечно же, крутые нравы здешних жителей, царившие здесь последние пятьсот лет, когда на эти земли, спасаясь от разных царей и королей, бежали крестьяне, разные разбойники, каторжники, казаки да много еще кто.
   Управление поселком перешло к сходу, в котором участ­вовали все жители поселка. Разрабатывал и выносил вопросы на обсуждение схода поселковый совет, но уже не тот, что прежде, а значительно изменивший свою структуру и полномочия. В него входили: Борисович как представитель легальной власти, Корнев как финансовый "магнат и авторитет" и Евсеевич - "представитель профсоюзов", как он сам говорил. Он, конечно, шутил, но за ним стояло несколько десятков местных мужчин, задействованных в его темных делах, и имелись широкие связи далеко за пределами поселка.
   Борисович быстро обзавелся охраной, состоящей из шести хмурых парней разного возраста - местных и неместных. В райцентр Борисович ездил на своей "ниве-шевро­ле" в сопровождении "десятки", набитой охраной. Сельский голова вел активную идеологическую работу среди населения, призывая его быть верным законной власти и не поддаваться на провокации. На стороне Борисовича была официальная власть и большинство населения поселка. А сколько пойдет за Корневым, кроме его родственников, никто не знал.
   Крошечный поселок, состоящий из неско­льких десятков дворов с населением в три сотни человек, раскололся на несколько фракций, верных разным "вождям". Правда, пока этот раскол носил, скорее, характер развлечения и отду­шины для перегруженных стрессом селян, на совместную работу это не влияло. Поссовет даже выступил с заяв­лением о недопустимости саботажа работ, имеющих общественное значение, на основе причастности к противоположной политической группировке, но все же напряжение заметно нарастало. И провоцировали его в первую очередь Корнев, Борисович и Евсеевич. Макиавелли был бы в восторге от смекалки местных руководителей, проявленной в борьбе за власть.
   Сейчас все трое сидели в маленьком кабинете Борисовича в здании поселкового совета и вели очень напряженный разговор. Кроме них здесь еще был секретарь совета - бойкая баба предпенсионного возраста с золотыми зубами. Борисович включил ее для ведения дел и регистрации реше­ний, но у нее была и еще одна важная функция: быть всегда солидарной во мнениях с поселковым головой и обеспечивать ему численный паритет при голосованиях во время заседаний совета.
   - Ну что вы меня все терзаете этим ополчением? - Борисович сделал страдальческое выражение лица. - Вы что, не понимаете, о чем вы меня просите?
   - Понимаем. Мы просим тебя обеспечить безопасность поселка, - Корнев подался вперед. - Ты сам не видишь, что творится? Ты ж в центре чаще бываешь, все видишь.
   Со времени объявления независимости Донецкой Республики поселковый голова проводил в Луганске и ближайших крупных городах областного подчинения времени больше, чем в поселке. Из-за этого он пропустил первый "наезд" милицейских дезертиров летом и ряд стычек с при­шлыми помельче. Обо всех этих происшествиях он узнавал уже из рассказов Корнева или Евсеевича.
   - Хорошо. Как это будет выглядеть: по улице бродят толпы мужиков с ружьями? Это что за самоуправство? - Борисович привстал в кресле. - А если проверка? Как я объясню все это? Пока законов таких не принято, которые разрешали бы свободно оружие носить. Даже напротив, Донецк всячески намерен сокращать этот оборот для улучшения криминогенной ситуации. А вы хотите тут себе чертов Техас устроить? Ковбои, блин!
   - Борисович, ты же видишь, что вокруг неспокойно. Надо меры принимать, - вмешался Евсеевич.
   До этой встречи Корнев и Евсеевич провели "предварительные консультации", добиваясь взаимного согласия в вопросе организации будущего ополчения. Корнев брал на себя снабжение, а Евсеевич - обеспечение кадрами. Оба решили, что ополчение необходимо, причем подчиняться оно будет только им двоим, поселковый голова слишком осторожен и не готов рисковать, да и лучше ему про многие дела не знать, так решили заговорщики. Требовалось лишь формальное согласие Борисовича, но тот упирался.
   - Тебе даже делать ничего не надо, мы все берем на себя. Тебе только остается благодарность от людей принимать за защиту, а она ой как нужна.
   - Конечно, ничего не надо делать, надо только отвечать за все, что здесь происходит, а у нас тут незаконное бандформирование и подпольный арсенал, - Борисович потер лысину. - Опасно это. И для меня, и для вас. В Луганске нынче неспокойно, все "на стреме", готовы друг друга сливать пачками. И на мое место куча претендентов. Вы чего думаете, я туда езжу каждый день? Потому что хочется? Потому что нельзя иначе, сомнут. Власть поменялась, а принципы те же - надо свою преданность доказывать и зад начальству лизать. В итоге - здесь не работаю, все езжу, лояльность доказываю.
   - Что ты предлагаешь? - Корнева начинало раздражать упрямство поселкового головы.
   - Что я предлагаю? - Борисович на секунду показался растерянным. - У нас есть официальная власть и органы охраны правопорядка. Они нас и охраняют.
   - Последние такие сами оказались хуже любых бандюков, - Корнев пристально посмотрел на Борисовича. - Да и где те органы? В армии - разброд, присягнули только несколько полков, всюду дезертиры. Борисович, мы никому не нужны, и это факт!
   Борисович и сам понимал, что кроме горячих заявлений Донецк и Луганск не смогут ничего дать ни в ближайшее время, ни в обозримом будущем. А реальные проблемы были здесь и сейчас. Но также он понимал, что организованная Корневым и Евсеевичем "армия" будет очередным рычагом давления на него. Давая согласие на такое меро­приятие, он лишал себя еще части власти.
   - Надо подождать, пока пройдет первый период становления, - Борисович пытался нащупать точку для компромисса. - Потом все наладится.
   - Когда наладится?
   - Скоро. Я ж не говорю, что совсем ничего делать не надо. Можно вооружить с пяток верных мужиков. Пусть патрулируют поселок ночью.
   - Да не смогут они все обойти. Мало это - пяток! - взорвался Евсеевич, примеривший уже роль командующего взводом на себя.
   - Пока я здесь за все отвечаю, и в случае чего... И я говорю - нет! - он хлопнул ладонью по столу. - Все! Можете пока на общественных началах сами посторожить, раз так о поселке печетесь.
   - Ладно. Раз так, значит так, - Корнев пожал плечами. - Своих я защитить сумею, Евсеевич тоже. А вот за остальных будешь отвечать ты, Борисович, если что.
   - Только не надо этих косых намеков и неясных угроз, - Борисович тоже поднялся и протянул руку. - Все, будьте здоровы! На следующее заседание вас пригласят.
   Корнев поднялся из-за стола, взял ружье, без него он теперь не выходил на улицу. Вся остальная его родня стерегла площадку и следила там за порядком. Пожав руки, участники заседания разошлись.
   - Эй, мужики! - окликнул Борисович уже в дверях несостоявшихся полевых командиров. - И это... без глупостей, короче. А то пеняйте на себя, я молчать не буду и милицию приведу. Это понятно?
   Корнев и Евсеевич угрюмо кивнули, глядя исподлобья на поселкового голову. "Понятно", - пробормотали они, покидая помещение.
   С этих пор Корнев понял, что в их поселке сложилось двоевластие. Удивительна людская природа: крошечный островок относительного порядка, на котором сам бог велел всем присутствующим объединиться для выживания, превратился в еще один клубок, где несколько группировок уже конфликтовали из-за власти.
   К середине осени новая реальность победила окончате­льно. Управление поселком  неформально перешло к Корневу. Он как главный "финансовый столп и информаци­онный магнат", обладающий работающим телевизором, осуществлял управ­ление местной общиной. Борисыч же все время пребывал в разъездах, и, хотя представлял официальную власть, его роль больше сводилась к формальному представительству. Борисовича это очень сильно огорчало. Чувствуя, что теряет влияние на поселок, он начал плести интриги против Корнева в надежде склонить людей на свою сторону.
   Надеясь усилить эффект от самодеятельной пивной, Корнев вывел из своего дома воду и, поставив три крана на улице, стал раздавать ее бесплатно. От этого необременительного для себя шага он рассчитывал получить значительные политические дивиденды. Позже за несколько килограммов свинины и два литра водки он нанял работников проложить пластиковый водопровод из труб, чудом найденных в поселке, до трех ближайших домов.
   Площадка перед домом Корнева превратилась в местный рынок, за право торговать на котором торгаши "отстегивали" Корню, как его стали называть.
   Инструкции и копии распоряжений правительства Донецкой Республики, которые привозил с собой Борисыч, говорили лишь об одном: первой задачей Донецкой Республики есть восстановление гражданского мира и порядка, и в этом деле местным общинам в первую очередь необходимо рассчитывать на себя.
   Борисович доводил эти нормы до сознания общины на частых общих поселковых сходах, в коих усматривал инструмент укрепления своей власти и установление диалога
с общественностью. Но селяне все больше раздражались необходимостью терять драгоценное время на длительных бесполезных собраниях. Правда, большинство все же их исправно посещало, слушая Борисовича и решения поссовета. В сфере реорганизации поселка для новых нужд голова за­хватил абсолютную монополию, обязав всех жителей согласовывать свои действия с ним лично, будь то расширение огорода на полметра или перенос туалета, объяснив это необходимостью сохранить оборонный и производственный потенциал поселка.
   Корнев пока не вмешивался в работу Борисовича, но все чаще их интересы пересекались. Тот же водопровод Корнев провел в соседские дома фактически за один день, в момент отсутствия поселкового головы, поставив того уже лишь перед фактом. Борисович же неоднократно слышал от Корнева об этом проекте ранее, но старался не обращать на него внимания, выдумывая все новые причины для того, чтоб не дать ему этот водопровод проложить. Но согласно закону поселковый голова был здесь "за старшего", а Корнев был лишь простым жителем, пусть даже и очень влиятельным, который должен подчиняться решениям местной власти.
   Согласно решениям поссовета и во избежание нападений на мирное население со стороны мародеров было реше­но переселить всех в дома, расположенные ближе к центру и дому Корнева, который, всегда освещенный, возвышался над окрестностями. Его инфракрасные камеры, спо­собные видеть в темноте, служили дополнительным средст­вом безопасности. Десяток домов вокруг центральной площади сформировал основной костяк поселка, но многие жители оставались в своих домах. На что и поселковый голова, и Корнев с Евсеевичем с облегчением замечали: "Наше дело предложить... Теперь проблемы с вашей безопасностью - ваши личные проблемы". Многие сооружения были разобраны на стройматериалы в целях фортификации поселка. Борисович торопил мужиков раз­бирать остальные, потому что уже пару раз за последнее время было так, что мерзнущая по лесам мародерствующая нечисть заползала ночью в один из брошенных домов, а затем ее оттуда не могли выкурить несколько дней. После трех таких случаев Борисович дал свое согласие на организацию де-юре того, что уже было де-факто. Расследовать эти события к ним в поселок милиция не спешила, несмотря на заявления местных жителей.
   Теперь поселок был окружен более-менее равномерным валом из обломков кирпича. Завалами были перекрыты все боковые улицы, а дома на окраинах укреплены и превращены в опорные пункты. Корнев же всерьез подумывал над идеей выкопать ров вокруг поселка.
   После провозглашения независимости Донецкой Республики их поселок, и без того небольшой, уменьшился на треть. Но Борисович и Корнев полагались на костяк из двух десятков старожилов - крепких жителей села в возрасте далеко за сорок. Это они поднимали негустую молодежь на стройки, рыли траншеи для воды, всегда принимали участие в сходах.
   Корнев обзавелся личной гвардией в лице сына, зятя и нескольких особо доверенных лиц. Он дал им свое оружие и назначил охранять порядок перед домом и на площадке. Чтобы не злить поселкового голову, который все чаще стал употреблять слова типа "чрезвычайное положение", "законы военного времени" и прочую чушь, Корнев запретил родственникам ходить со стволами по улице, если они не были в составе сельского караула, оставив это право исключительно за собой. К тому же он вел активные переговоры с Евсеевичем на предмет заключения негласного сою­за для борьбы с упрямым головой. Встречи в поссовете все чаще заканчивались скандалами, начала визжать даже
секретарь - подручная Борисовича.
   Конфликт был уже практически оформившимся, когда в начале ноября в поселок приехала делегация из Луганска.
   Кроме двух машин поселкового головы, в состав кортежа входил старый японский внедорожник с почти стертыми синими номерами бывшей украинской милиции. Возле здания поссовета, показывая дорогу, суетливо бежал Борисович, за ним шли представители правоохранительных орга­нов, кто в форме еще украинской милиции, кто в штат­ском. Спустя некоторое время Корнева пригласили в поссовет для беседы. Когда он пошел на эту "встречу", его жена послала внука найти всю родню мужского пола, а также наказала разыскать Евсеевича.
   - Добрый день, Владимир Вячеславович, - его встретил Борисович. Он сидел за столом вместе с мужчиной
в штатском. - Это следственная комиссия из Луганска, прибыла к нам с целью проверки соблюдения местными властями и жителями нашего поселка законности и порядка, установленных Донецкой Республикой. Наконец и до нас очередь дошла, слава богу!
   - Добрый день, Владимир Вячеславович, - не поднимаясь из-за стола, коренастый лысый мужчина с бесцветными покрасневшими глазами указал Корневу рукой на стул. - Меня зовут Олег Михайлович Рябин, я начальник отдела по борьбе с организованной преступностью ГУМВД Донецкой Республики в Луганской области. Мы прибыли сюда для выяснения обстоятельств по жалобе местного жителя Иваненко Александра Анатольевича, составления материалов проверки сообщения, освидетельствования и прочих следственных действий, предусмотренных процессуальными нормами. Все эти материалы будут направлены в прокуратуру для дальнейшего рассмотрения.
   Корнев хмурил лоб и пытался въехать, что здесь происходит. Борисович сидел, опустив глаза, время от времени бросая взгляд на какие-то бумаги, но на самом деле он украдкой наблюдал за Корневым. Иваненко? Корнев, немного подумав, вспомнил такого. Совсем недавно его поймали на краю поселка. Неизвестно, что он там делал, но охрана под руководством Аркадия, сына Корнева, на всякий случай надавала ему затрещин и в грубых выражениях попросила отправиться домой.
   - Гражданин Иваненко заявляет, что он был избит группой лиц, а подобное распоряжение отдали вы. К тому же он в своем заявлении указывает на то, что в поселке действует организованная преступная группировка, сформированная также вами, и якобы опять же вы "крышуете" местный рынок, кстати, организованный без необходимых разрешительных документов, - следователь поднял глаза на Корнева. - Сегодня мы поработаем здесь и соберем материалы,
и я очень надеюсь, что вы пойдете нам навстречу и ответите на все вопросы.
   - Конечно, - от неожиданности Корнев поперхнулся.
   - Как вы знаете, вопросы общественной безопасности и ее охрана находятся на личном контроле президента Донец­кой Республики. А вас обвиняют в очень серьезном преступлении. В соответствии с новыми поправками в Уголовном кодексе Донецкой Республики бандитизм является преступлением, на которое распространяется наказание вплоть до смертной казни.
   Да, Борисович сделал ход первым. Не дожидаясь, когда его отсутствие и укрепляющийся авторитет Корнева раздавят остатки власти, поселковый голова решил "выключить" конкурента. Это Корнев уже понял.
   - К тому же вы проходите по делу о массовом убийстве летом сего года, в частности, лейтенанта милиции Малюгина. У нас имеются свидетельские показания, - продолжал Рябин.
   Бывший полковник милиции Корнев слегка заерзал на стуле. В открывшуюся дверь комнаты вошли двое крепких молодых парней в форме украинской милиции.
   Слегка оглянувшись, Корнев криво усмехнулся.
   - Что-то быстро у вас правосудие вершится. Я даже ответить не успел, а вы уже готовитесь вязать.
   - Ну что вы, это сотрудники милиции, и они также участ­вуют в расследовании. Мы ни в коем случае не хотели вас запугивать или давить. Права человека и их неукоснительное соблюдение - главные приоритеты государственных орга­нов Донецкой Республики. Итак, начнем сначала. Вам знаком гражданин Иваненко? - продолжил следователь, закуривая, чем вызвал недовольную гримасу у Борисовича. Затем он достал из портфеля две толстых папки. Было заметно, что следователь наслаждается своей властью, и ему пока просто интересен разговор.
   - А почему вы эти вопросы задаете только сейчас? Где вы были летом? - Корнев понял, что все его познания в области уголовного законодательства Донецкой Республики ему не помогут. Оставалось только обратиться к политическим лозунгам и демагогии.
   - Владимир Вячеславович, вы же знаете, что отвечать на вопрос вопросом невежливо, не так ли? Поэтому попрошу отвечать по существу, - следователь начал переворачивать листы дела. Его дела, как понял Корнев. Видимо, последние несколько месяцев Борисович ездил в область не только ради общественного блага поселка, но и по личным вопросам.
   - В данном населенном пункте мною была создана народная дружина с целью охраны и поддержания общественного порядка, - Корнев начинал декламировать лозунги. "Пора примерять одежды политического мученика", - пронеслось в голове. - Вопрос с местной властью по этому поводу был согласован.
   - Общественному порядку кто-то угрожал? - следователь выглядел удивленным. - В таком случае, почему вы не обратились в милицию?
   - На тот момент это было невозможно, мы находились в окружении, и у нас отсутствовала связь. Все это продолжалось довольно продолжительное время. Фактически вы первые представители власти Донецкой Республики, которых я вижу, ну, после поселкового головы. После того случая с бандой Малюгина я все объяснил голове, который на момент происшествия отсутствовал. Мы вместе составили нечто вроде рапорта или заявления, и он отвез его в райцентр.
   - Это так? Вы отвозили подобный документ в милицию? - следователь картинно повернулся корпусом, посмотрев на поселкового голову.
   - Справедливости ради надо заметить, что отвозил, - взбодрился Борисович. - Вот, у меня есть его копия и номер входящего документа, я регулярно во время каждой поездки в райцентр и Луганск справлялся о ходе нашего дела. Но ни один милиционер мне ничего внятно не ответил. Все время ссылались то на занятость, то на отсутствие ответственного человека. Мне даже никакой отписки не дали и оригинал документа найти не смогли.
   - Хм... ладно, разберемся, - крякнул следователь, было почти слышно, как у него в мозгу щелкнул переключатель, и кассовый аппарат начал считать прибыли от этого дела.
   - Вам предъявлены обвинения по многим эпизодам, и они могут быть переквалифицированы, - следователь на секунду замолчал. - Я думаю, вам следует проехать с нами.
   - Куда поехать? - удивился Корнев.
   - В Луганск, - спокойно ответил следователь. - Ваше присутствие необходимо для проведения ряда следственных действий. Где второй подозреваемый?
   Двое парней красноречиво пожали плечами.
   - Мы ходили по адресу, где он прописан. Там его нет. Говорили с соседями. Те ничего не знают, говорят, он уехал еще неделю назад, - сказал один из них и кивнул в сторону окна. - Местных вокруг нас много появилось. Может, че задумали?
   - Да ну, не мели, - следователь махнул рукой. - Проводите Владимира Вячеславовича к машине, я сейчас подойду.
   - Пройдемте, гражданин! - один из конвоиров легко толкнул Корнева в плечо.
   Корнев с кряхтеньем поднялся со стула. Выходя из комнаты, боковым зрением он увидел, как следователь подходит к Борисовичу. Заговор для Корнева стал очевиден: его заказали. И не факт, что его довезут живого, или он вернется из этой поездки.
   Перед зданием совета собралась многочисленная толпа. Один из конвоиров быстро достал из-под широкой куртки короткий автомат, второй держал в опущенной руке пи­столет.
   - Идем, - конвоир снова толкнул Корнева. - Живее!
   - Куда вы его ведете?! - из толпы вышла жена Корнева. - Что за произвол?! - она стояла на пути конвоиров. - Я вас не пропущу, пока вы не скажете, по какому праву вы его забираете!
   - Женщина, отойдите, пожалуйста, в сторону, - лениво проговорил парень с автоматом. - А то...
   - Что, а то? - взорвалась Татьяна Федоровна. - Стрелять будешь, сопляк?!
   - Не мешайте милиции, - было заметно, что последние слова дались парню с трудом. - А то мы примем меры.
   - Куда они тебя тянут?! - закричала она снова, немного отступив в сторону под напором крепкого парня.
   - Не знаю! - крикнул Корнев как можно громче. - Я не знаю, куда меня везут! Может, в Луганск!
   - Вы что делаете?! - раздались крики из толпы. - Здесь уже такие были!
   Охранники торопливо открыли дверь и усадили Корнева в машину, следом залез один из сопровождавших его парней. Второй с автоматом остался на улице.
   Толпа продолжала кричать. Через минуту из здания вышел следователь и, не обращая внимания на крики из толпы, быстро пробежал к машине.
   - Поехали, - сказал он тихо. - Я гляжу, вы здесь популярны, верно, Владимир Вячеславович?
   - Не знаю. Им я ничего не приказывал, - Корнев кивнул в сторону толпы. - Люди сами.
   - Вы же понимаете, что эти события вряд ли пойдут вам на пользу. Народная поддержка хорошо, но не в этом случае. Вы нарушили закон - и вам придется ответить. Все эти выходки местных лишь косвенно подтверждают обвинения. Тут уже и сепаратизм можно шить. - Рябин слегка улыбнулся. - Нам не удалось найти вашего подельника, он скрылся, но я думаю, мы вернемся за ним в ближайшее время.
   - В таком случае сюда вам надо будет ехать на танке, вряд ли второй раз все так гладко пройдет, - Корнев посмотрел на следователя. - Если вы вообще его найдете. И он никакой мне не подельник, путаете вы. Я его едва знаю.
   - Это следствие установит, в каких вы пребывали отношениях. Но на лицо организованная группировка и преступный сговор, - следователь снова улыбнулся. - У людей вашего уровня определенно есть связи наверху. Но мы готовы к этому. Ваше дело будет иметь резонанс, - подытожил следователь.
   Впереди милицейской "паджеро" ехала "десятка" с дву­мя охранниками Борисовича, сам же он остался в поселке разъяснять суть задержания Корнева. Кортеж как раз въехал в небольшую ложбину, окруженную с двух сторон пологими вытянутыми холмами, поросшими редким чахлым кустарником. Из-за одного из них вдруг появился человек с ружьем. Он наблюдал за кортежем, затем поднял ружье, прицелился и выстрелил. Пуля попала в лобовое стекло "десятки". Та резко прибавила скорость, рванув вперед. На противоположном холме так же неожиданно появился другой человек с оружием и тоже выстрелил в пе­реднюю машину. На этот раз "десятка" резко свернула в сто­рону и, выехав на обочину, замерла. Стрелки, которых стало уже не меньше десятка, не жалея патронов, довольно метко расстреляли машину, не оставляя шансов выжить ее пассажирам.
   - Какого черта?! - Рябин выглядел удивленным. - Гони, не останавливайся! Корнев, твои выходки?
   Впереди на дороге появился большой автомобиль. Он резко развернулся, перекрыв дорогу. Стрелки на холмах отрезали путь назад.
   Милицейская машина остановилась.
   - Эй, выходите! - раздался властный голос. Приказ явно был адресован Рябину и прочим. - Есть разговор и разумное предложение.
   - Что это за партизаны, твою мать?! - прошипел Рябин. - Ладно, выходим! Но не все. Один пасет его, - он махнул рукой в сторону Корнева. - Если че не так, вали его нах...
   - Вы кто такие, мать вашу? Че за беспредел? Хотите по "бандитизму" пойти? Я могу устроить! - Рябин выпрыгнул из машины, оставив дверь открытой. Слишком напряженный голос выдавал в нем страх. - Кто тут главный?
   - Спокойно, товарищ следователь! Не кричи, - от машины, загородившей дорогу, вперед вышел человек без оружия. Корнев узнал по голосу Евсеевича. - Есть предложение.
   - Какое на хер предложение? - Рябин не мог рассмотреть человека. - Ты понимаешь, что ты творишь?
   - Неважно. Я говорю, можем договориться.
   - Каким образом? - Рябин немного успокоился.
   - Вы отдаете нам задержанного, мы вам - выкуп за него. Идет?
   - Какой выкуп? - не сразу понял следователь. - За кого? За Корнева?
   - Да, именно за него. И с одним условием.
   - Каким?
   - Вы больше здесь не появляетесь, "предъяв" не делаете и отдаете дела.
   - Это угроза или как?
   - Предупреждение, пока - вежливое.
   - Что предлагаете взамен?
   - Полкилограмма золота в изделиях, не считая камней в них.
   - Где? - коротко бросил следователь.
   - Где задержанный?
   - Выведите его! - крикнул Рябин, обернувшись к машинам.
   Через несколько секунд Корнев стоял рядом со следователем, окруженный другими милиционерами.
   - Сейчас вам принесут выкуп, - крикнул Евсеевич.
   В сторону милицейских машин быстро пошел один человек, без оружия, в руках - небольшой пакет. Жестом Рябин приказал своему подчиненному выйти вперед за пакетом.
   В плотном слегка потертом бумажном пакете лежало золото, много золота в виде женских колец с драгоценными камнями, цепочек, сережек и прочего.
   - Можешь не сомневаться: проба высшая, фуфла не держим, - продолжил Евсеевич. - Теперь ты!
   - Сначала убери машину и дай проехать! - Рябин крепко держал пакет обеими руками. - Как только я буду уверен, что нам ничего не угрожает, я его отпущу.
   После секундной паузы Евсеевич приказал убрать машину.
   - Но учти: вздумаешь меня обмануть - и ста метров не проедешь, понял?!
   Машина, закрывавшая дорогу, развернулась и, не включая фар, умчалась в темноту.
   - Поехали! - приказал Рябин.
   Через секунду "паджеро" уже резво мчалась по разбитой дороге.
   - Давай еще метров двести и тормози, не будем их бесить, - Рябин, казалось, уже забыл о существовании Корнева. - Все, тормози. Товарищи безбилетники, прошу на выход, конечная.
   Машины остановились на дороге, прямо посреди ночной осенней степи, холодный ветер пронизывал до костей.
   Едва Рябин и Корнев вышли из машины, послышался звук мотора, через секунду чуть позади них остановился еще один внедорожник. Корневу показалось, что это его "тойота". Из прибывшей машины вышел один человек. Это был Евсеевич, он, уже не прячась, подошел к Рябину.
   - Дела! - негромко потребовал он.
   Рябин, ухмыляясь, передал ему две толстых картонных папки.
   - Что теперь будете делать, господа хорошие? - следователь докуривал и явно тяготился этой компанией, но не желал ее покидать без прощального выступления.
   - Власть поменяем в поселке, - спокойно ответил Корнев, уже сложивший четкий план дальнейших действий. - А там будет видно. Это, кстати, тоже входит в стоимость выкупа.
   - Ладно! - засмеялся следователь. - Слышьте, друзья, я так полагаю, "десятка" тех терпил вам обузой будет, отдайте мне и ее. В знак доброй дружбы, чтоб о вашей местной революции поменьше народу знало. Пригоните сюда. Я дальше поеду, а мой человек заберет ее.
   - Экий ты жадный, гражданин следователь, она же вся простреленная! - удивился Евсеевич.
   - Это ничего, сейчас в Свердловске и не такие принимают, - спокойно ответил Рябин.
   - Ну что, отдадим? - пожал плечами Евсеевич, обращаясь к Корневу.
   - Я не имею возражений, - Корнев кивнул.
   - Хорошо, пригоним, - согласился Евсеевич. - Ну че, погнали, Владимир Вячеславович? Дел еще много.
   - Поехали, - ответил Корнев.
   Не пожимая рук, участники сделки разошлись в разные стороны.
   Подходя к машине, Евсеевич повернулся к Корневу:
   - На! Полистаешь на досуге, - он протянул одну из папок. - Узнаешь много нового о себе.
   - Че-то я вообще ничего не пойму! - Корнев выглядел озадаченным.
   - Видишь ли, теперь этот поселок будет поделен между двумя кланами, - Евсеевич засмеялся. - Твоей семьей и мной.
   - Тобой? Ты представляешь реальную политическую силу, Евсеевич? А по виду не скажешь.
   - Борисович, сука, все заявы собирал с местных, дельце шил на меня.
   - На тебя?
   - Да наследил я тут в округе, дела были. А здесь берлога наша. Вот Борисыч и хотел тебя слить, и меня заодно. Там бы пошли все паровозом. Никто б разбираться не стал. Все мы тут уже повязаны одной веревкой.
   В темноте степной ночи они постояли еще немного, а затем сели в машину.
   - Кто тебе дал мой джип? - в машине Корнева они сели сзади. Впереди - двое очень хмурых парней с оружием.
   - Пришлось на время реквизировать у твоей семьи, - он ухмыльнулся. - За домом Борисовича, этой суки, пасут мои люди, если что, мне сообщат по рации. Я предлагаю отметить твое освобождение, а на рассвете мы наведаемся
к местной власти и устроим махновщину.
   - А жинка моя, дети - все ж, поди, волнуются! Надо их успокоить! - сказал Корнев.
   - Я предлагаю другой вариант. Сейчас соберем моих людей, выпьем за твое чудесное спасение, посидим. А под утро наведаемся к этой суке и порешаем все вопросы, - уверенно парировал Евсеевич. - Да и нельзя тебе к семье. Всполошатся там все, суетиться начнут, еще, не дай бог, этого спугнут. В общем, пока затаимся в лесочке, а потом, как добрые разбойники, совершим рейд.
   Следующие несколько часов Корнев провел в компании Евсеевича и его людей, молча выпивая отвратительную водку из пластиковых стаканчиков под шансон, доносившийся из динамиков машины.
   В предрассветных сумерках отряд двинулся по направлению к поселку. Ближе к утру бойцы по наводке окружили дом поселкового головы, в котором тот укрылся вместе с оста­тками охраны. "Наводчики" доложили, что тут с вечера был слышен шум, приходили гости. Короче, Борисович широко отмечал свою победу. К утру как будто все стихло, по крайней мере, огней от керосиновых ламп или свечей видно не было.
   - Ну что, пойдем? Мои шпигуны насчитали до 15 человек, - тихо проговорил Евсеевич. Они вместе с Корневым прятались за углом ближайшего дома. - Охраны - минимум
четыре человека, плюс сам хозяин, плюс для страховки, допустим, что еще трое гостей вооружены. Говорят, там баб много.
   - Ладно, давай сигнал своим, заходим, - Корнев с карабином вышел из-за угла.
   - Все, ребята, пошли! - прошептал Евсеевич в рацию, спеша следом за Корневым.
   В это же время с другой стороны через чужие огороды пробиралось еще пять человек Евсеевича, чтобы зайти
с тыла. Они перелезли через невысокий еврозабор, которым был огорожен весь двор поселкового головы, и обе час­ти
отряда оказались во дворе практически одновременно. Наткнувшись на троих мертвецки пьяных спящих охранников Борисовича, их быстро связали, и, заткнув рты тряпками, оставили на улице. Затем нападающие остановились возле входной двери. Недолго думая, ее снесли с петель и ворвались внутрь. Кто-то, проснувшись, выглянул из комнаты. Следом грохнул выстрел. Корнев вбежал одним из первых, Евсеевич остался на улице. Через несколько минут штурм, сопровождаемый криками и выстрелами, был закончен.
   Всего в доме поселкового головы оказалось двенадцать человек. Из них - шестеро убитых: четыре женщины и двое мужчин. Последнего застрелил Евсеевич, когда несчастный, выпрыгнув из какого-то закутка в доме, пытался перелезть через забор.
   Борисович с сильно разбитым лицом стоял на коленях посреди двора, мутным взглядом исподлобья глядя на Корнева. Уцелевших держали небольшой кучкой в углу двора.
   - Как видишь, с ментами нам удалось договориться, - разговор начал первым Евсеевич. - Не ожидал? Думал все у тебя схвачено?!
   - Мужики, вы че творите? - голос Борисовича дрожал. - Это что за утро стрелецкой казни? Вы понимаете, что вы делаете? Это ж на хрен геноцид, массовое убийство.
   - Времена изменились, сейчас это необходимые меры, - Корнев подошел поближе. - Ты ведь меня хотел подставить?
   - Ты сколотил банду отморозков! - Борисович уже достиг той грани, когда страх не ощущается, он вошел в состояние отрешенности от мира, говоря в глаза, что было на уме. - Вы реально беспределили!
   - Это наша защита от наездов, - Корнев присел на корточки перед поселковым головой.
   - Кто ж на вас здесь наезжает? - Борисович сплюнул. Остальные пленники пугливо озирались на окруживших их хмурых мужчин с оружием.
   - Здесь другое дело. Ты совершил поступок, принял решение - и за него надо ответить как мужчине, - Корнев поднялся. - Ты же знал, что я уже никогда не вернулся бы оттуда, и ты этого хотел, не так ли? Я стал тебе мешать. Ты свой ход сделал и проиграл. А сдали тебя люди, которым ты доверился, и не только доверился, но еще и заплатил. Тот следователь быстро перепрыгнул на нашу сторону. Теперь очередь за нами.
   - Чего же ты хочешь? - Борисович попытался выпрямиться, но тут же крякнул, согнувшись еще больше, видимо, были сломаны ребра.
   Люди Евсеевича стали выносить и раскладывать трупы перед поселковым головой. Среди четырех женских трупов было три тела молодых девушек и тело секретаря поселкового совета.
   - Я хочу отомстить. Ты, сука, хотел меня подставить и сгно­ить в тюрьме! - Корнев не мигая смотрел прямо в гла­за Борисовича, но ничего, кроме растерянности, не увидел. От этого ему стало еще более неловко, и он ударил поселкового голову прикладом. Роль палача все больше раздражала бывшего милиционера и председателя райгосадминистрации, но он понимал, что другого выхода нет. Или он покончит с Борисовичем, или дружки Евсеевича поставят их рядом. И еще Корнев понял, что, победив этого врага, получит нового
в лице Евсеевича. Тот уже запросил слишком много за освобождение из "ментовского полона". И первой платой станет это ритуальное убийство.
   - Ладно, хватит разводить патетику! - тихо сказал Евсеевич. - Надо с ними кончать. Остальных я беру на себя, а ты шлепни эту суку, он, гнида, уже достаточно зла сделал.
   Корнев ничего не ответил и лишь кивнул головой.
   - Эй, парни, мы много девок положили, но еще кое-кто остался, волоките их в дом. Сейчас развлечемся! - крикнул Евсеевич своим людям. - Мы заслужили компенсацию.
   Двух заплаканных девушек, схватив за волосы, оживившиеся боевики поволокли обратно к дому.
   - Отребье! - процедил сквозь зубы Евсеевич и ударил несколько раз ножом одного из охранников Борисовича
в шею. Следом за ним в дело подключились остальные. Через полминуты во дворе в предсмертной агонии трепыхалось четыре человеческих тела. Когда Евсеевич вместе со "своими пацанами" затащил в дом жертв для изнасилования, во дворе осталось только двое живых - Борисович и Корнев. Корнев слегка обалдело повел головой, осматривая место, где вся земля была залита кровью. Ему начало казаться, что его еще здоровое сознание медленно, но неумолимо начинает отделяться от остальной сущности, в гру­ди стало тесно, он начал задыхаться.
   - Не делай этого. Тогда, с ментами, это была самозащита. Теперь это казнь, - тихо прохрипел поселковый голова.
   - Жаль, что я не смог в первом убедить следователя, - Корнев снова ударил его прикладом. Борисович упал на землю, потеряв сознание.
   Спустя секунду на порог вышел Евсеевич, он застегивал ширинку на штанах с выражением лица, которое многие приняли бы за звериный оскал, Корнев расценил его как довольную улыбку.
   - Почему он до сих пор жив? - это уже звучало как приказ.
   - Не нуди, сейчас все сделаю, - отмахнулся Корнев.
   - Ты пойми, Владимир Вячеславович, это не бессмысленное насилие, а предупреждение для всех, кто вздумает лезть к нам: с нами не стоит связываться. Если мы так поступаем со своими... - он указал рукой на трупы во дворе, - то что мы сделаем с чужими?
   - Что будем делать с остальными свидетелями? - Корнев тяжело опустился на бетонные ступени крыльца.
   - Не переживай, трое - это мои люди, они будут молчать, от остальных мы избавимся в ближайшие дни, - Евсеевич слегка скривился. Из дома донесся истошный крик. - А девки что надо! Огонь! После запрем их, а дом спалим. Жить в нем вряд ли возможно, там все кровищей заляпано.
   - Хорошая идея, тогда мы и этого туда запихнем, - Корнев крайне обрадовался такой идее, когда ненавистного противника убьет слепая стихия, а не он. - Да и вряд ли он уже в сознание придет, на нем места живого нет.
   - Как знаешь. Главное, чтоб все остальные поняли, - Евсеевич похлопал Корнева по плечу и вернулся в дом поторапливать остальных.
   Через десять минут над домом поселкового головы возвыша­лся черный столб дыма, видимый за несколько километров. Редкие прохожие, заметив огонь, бросались к горевшему дому, но тут же заворачивались охраной Евсеевича. Но как Корнев ни старался не обращать внимания - все же сквозь треск огня он отчетливо слышал крики погибающих в пожаре людей.
   К обеду он вернулся домой. Сказал, что всю ночь потратил на объяснения со следователем и убедил его в своей невиновности, пришлось с ними даже пить. К его удивлению, семья довольно легко поверила в эту незатейливую ложь и особо его расспросами не донимала.
   Дым от пожара в доме поселкового головы был виден отовсюду, но Евсеевич, поставив для вида два ведра с водой, приказал своим людям: всех, кто будет совать нос, гнать обратно, дескать, спасательные работы ведутся, не лезьте и не мешайте. Пошатавшись еще минут двадцать возле догорающего дома, Евсеевич распустил бойцов с наказом вернуться через полчаса с топорами, пилами и прочим инструментом для разбора завалов и извлечения тел.
   Вечером в доме Корнева во время импровизированного торжественного ужина по случаю "чудесного спасения" главы семейства, на который был приглашен и Евсеевич, по большей части говорили о трагической смерти поселкового головы во время пожара и рассуждали, кто займет его место. Сын Корнева даже предложил тост за избрание на этот пост своего отца, Корнев сдержанно поблагодарил и ска­зал, что подумает. Многие поняли, что возвращение Корнева и трагическая гибель Борисовича связаны между собой, но никто ничего не сказал. В поселке успела укрепиться новая мораль со своими нормами.
   После ужина Корнев и Евсеевич гуляли по саду и о чем-то долго разговаривали.
   Спустя две недели Евсеевич сильно жаловался на слишком высокую плату за освобождение Корнева. В свете последних событий отбить Корнева можно было с помощью только одних стволов без дальнейших для себя проблем, ибо искать ни тех ментов, ни, тем более, нападавших уже никто не стал бы. Государство и его полномочия сжимались каждый день, Корнев и Евсеевич стали полновластными хозяевами поселка и близлежащей округи. Теперь их законы устанавливали кому жить, а кому нет.
   Через несколько недель, после проведения всех подготовительных процедур, на общепоселковых сборах Корнева единог­ласно выбрали председателем поселкового совета и руководителем обороны поселка. Евсеевич прибыл со своей делегацией в качестве почетного гостя и в церемонию не вмешивался, лишь изредка кивал и еще реже улыбался. Собрание проходило в небольшом помещении поселкового совета, куда были приглашены "сливки" поселка, оста­льные, кто не был на работе или в дозоре, собрались в коридоре и вокруг здания, заглядывая в окна. Собрание начало работу в одиннадцать часов утра, световой день стоило использовать на полную.
   Старый ветеран Иван Глазко - бессменный руководитель поселковой ветеранской первички и по совместительству почетный председатель церемонии назначения нового руководителя, подошедший к своей новой миссии со скрупулезностью, присущей всем ветеранам, и по этому поводу даже надевший пиджак с орденами, - передал Корневу слово.
   - Я хотел бы поблагодарить уважаемых жителей поселка за то доверие, которое вы мне оказали, и в свою очередь постараюсь его оправдать, - Корнев обвел взглядом собравшуюся в небольшой комнате здания поселковую элиту. На улице собрались простые люди, чтобы им было слышно, открыли окна. - Не мне вам рассказывать, в какие лихие времена мы живем. Вы не хуже меня знаете, что нас ждет впереди, и сколько нам еще нужно сделать. Власть в центрах слаба или ее просто нет, мы фактически остались одни со всеми своими невзгодами, и нам никто не поможет, кроме нас самих. Как говорят, суровые времена требуют суровых мер. Нам разговоры некогда разводить - нужно работать!
   Первым моим решением на этой должности станет распоряжение о смене вида собственности на всю скотину и пти­цу в поселке.
   В зале, равно как и на улице, наступила тишина. Корнев и сам не понимал, почему такой простой и, казалось бы, естественный шаг не смог сделать еще Борисович. Ведь если будет централизованное управление и распределение, это существенно облегчит задачу обеспечения продовольствием.
   Тишина затягивалась.
   - Значится, снова колхоз будет? - первым тишину нарушил ветеран Глазко. - Так получается. Может, Владимир Вячеславович еще нам и советскую власть вернет? Оно б и не­плохо было!
   Несколько смешков прокатилось по аудитории. Но общее настроение, как понял Корнев, негативное.
   - Советскую власть я, конечно, не верну, но мы сможем, так сказать, объединив усилия, добиться более высоких результатов, - Корнев еще раз осмотрел публику. - Я уверен: это единственный правильный путь!
   - А как быть с надоями и мясом? - из толпы в коридоре, зло расталкивая окружающих локтями, вышла довольно зажиточная владелица трех коров - пышнотелая женщина лет сорока в длинном кожаном пальто с пушистым воротником. Причем ее зажиточность появилась совсем недавно.
   - Перейдем на общую для всех норму, - скупо проронил Корнев. - У нас сейчас другого выхода нету.
   - Тьфу ты! - женщина просто взорвалась. - Мне что, своих коровок вам отдать придется? Это же как называется? Я всю жизнь с ними промучилась, а вы теперь, господин хороший, возьмете их и просто заберете? За стакан
молока в день?! Вы своими обходами людей подбиваете на такой шаг да на бедных давите, вымогая от них подписей! Достали уже своими обходами, все нос суете в чужие дела!
   - А куда ты его, дура старая, девать будешь? Молоко свое с трех коров? На рынке в райцентре продавать будешь? - вмешался Глазко. - Так ни рынка нету уже, ни райцентра! А чем ты их через месяц кормить будешь? Ничего же нет!
   - Куда девать и чем кормить я без тебя, черта плешивого, разберусь! - выкрикнула она. - Ты это защищаешь оттого, что у тебя ни одной нет, всю жизнь пропьянствовал на своих собраниях, а я работала! Это ж что ж за раскулачивание такое? Я против!
   - Давайте успокоимся! - Корнев примирительно поднял руки. - Нам сейчас не нужны здесь конфликты и прочее. Но нравится это кому-то или нет, всю скотину реквизирует поссовет для общественных нужд! Как вы знаете, мы уже составили опись в ходе подворных обходов и с завтрашнего дня начнем ее, так сказать, концентрировать.
   - Это же грабеж! - раздались крики и из зала, и с улицы. - Произвол!
   - Успокойтесь, - Корнев покраснел и уже начал заметно нервничать. - Каждому, у кого мы реквизируем скот и птицу, будет выдана расписка за моей подписью и печатью поссовета, подтверждающая факт официальной реквизиции.
   - Да кто вас уполномочивал! - послышались крики с ули­цы. - Ты кто такой?!
   - Я действую на основе доверия, высказанного мне громадой нашего поселка. Завтра на доске объявлений будет обнародован протокол сегодняшнего заседания, - Корнев попытался съехать на процедурную часть. - Это решение было согласовано на заседании поссовета!
   - В зад их себе засунь, свои протоколы и расписки! - выкрикнула женщина. - Я тебе ничего, Владимир Вячеславович, дорогой, не отдам! Это мое! Кончились те времена, когда все было наше!
   После этих слов женщина громко засопела и вышла из помещения. Корнев был готов застонать: едва удалось побороть одну оппозицию, кошмары о расправе над которой ему снятся до сих пор, уже было отчетливо заметно, как начинала формироваться новая, не исключено, что не одна. Но нужно было сохранить лицо.
   - Уважаемые участники собрания! Я, конечно, был бы очень недальновидным руководителем, если бы вот так, сгоряча, начал тут беспределить, но на сходах, протоколы которых тоже завтра будут обнародованы, большинство высказалось за общее ведение хозяйства, - Корнев уже выстроил новую схему дальнейшей работы и внутренне ликовал. - Так сказать, демократия в чистом виде. Большинство решило, как будет дальше, мы так и поступим. Думаю, мы сможем найти общий язык со всеми членами нашей громады.
   Подобные сходы действительно проводились отдельно на окраинах поселка с наиболее бедными жителями, которые все как один высказались за общее хозяйство. Сын Корнева возглавил работу соответствующей комиссии. Сельскую учительницу и одного из шахтеров Глазко по приказу Корнева протащил в зал, чтобы в случае необходимости поддержать своими голосами идею Корнева, ибо у самого председателя полной уверенности в том, что его решение примут без ропота, не было.
   - Мы будем проводить общую работу по заготовке кормов. Сколько продлится... - Корнев на секунду замолчал. - Это... хм... безобразие, я не знаю, и когда про нас вспомнит власть, мне тоже не ведомо, но мы должны быть готовы к любому повороту событий. Нам следует быть готовыми прокормить себя. Сейчас это самая важная задача. Кто станет заведовать хозяйством, мы решим на нашем следующем сходе, который будет через неделю, а пока все могут быть свободны, - Корнев закончил речь.
   В зале стали слышны перешептывания и приглушенные голоса собравшихся. Сегодня новый председатель дал им много поводов для пересудов. За Корневым, выходившим одним из первых, увязался ветеран Глазко.
   - Владимир Вячеславович, обожди секунду! - протискиваясь, ветеран догнал Корнева и, взяв его за рукав, повел на улицу, подальше от людей.- Ты уж прости, старого дурака, что я так сказал про советскую власть, не хотел я над тобой насмехаться. То, что ты задумал, оно, наверное, правильно - людям нужно четкое командование, а оно без центра быть не может. Так и работать проще, зная, что ты голодным спать не ляжешь и детки твои. Ну, про еду не надо думать. И я хотел сказать, что лично я, ну и ветеранский актив наш, на твоей стороне, а это немало: почти несколько десятков человек! Мы, ежели чего, тебя поддержим и голосом, и, если надо, кулаками. - Ветеран усмехнулся беззубым ртом, ветер растрепал жиденькие седые волосы на его голове. - Только если б все от нас зависело! Многие против такого решения, вон как эта ведьма. Их тоже можно понять, кому охота все свое отдавать? Но, видать, иного пути нет, дык, и ты забираешь не для себя, а для всех! Короче говоря, Владимир Вячеславович, мы с тобой!
   - Спасибо, Иван Тимофеевич, - Корнев даже слега склонил голову, вспоминая жесты из официальных мероприятий прошлого, посвященных таким же ветеранам. - А ты мне лучше скажи, чего это она так себя ведет? Раньше вроде она такой не была.
   - Да молоком и яйцами втихую торгует, меняет там на золото да на одежду дорогую, - Глазко склонил голову. - Как ее... спекулянтка! Там у ней еще много живности всякой.
   - Странно. И что, до сих пор ее никто не обокрал? - Корнев начинал интересоваться этой особой. - Наверное, знатный бы хабар получили такие смельчаки. - Он криво улыбнулся и попытался отвернуться от порыва ледяного ветра.
   - А черт ее знает? Говорю же, ведьма! - Глазко пожал плечами. - Да она не одна такая, я еще парочку знаю, у которых тоже после сдачи в наш общий котел еще запасы остаются. Надо с ними тоже чего-то решать, потому как разлагают они дисциплину своим торгашеством.
   Дальнейшую стратегию борьбы против вновь сформировавшейся оппозиции Корнев не намеревался обсуждать с ветераном, но кое-какие мысли на ум ему пришли.
   Резко оборвав бормотание Глазко и быстро попрощавшись, Корнев вместе со своей свитой направился домой - следующий день обещал быть очень трудным.
   Первыми организационными мероприятиями стало формирование работоспособного и высокоэффективного аппарата управления.
   Заведовать охраной Корнев поставил сына Аркадия, утвер­див его назначение на общем собрании бряцанием трех авто­матов в руках его родни. Зять Эдуард числился его первым заместителем. Жене, имеющей опыт в системе общественного питания, он передал всю полноту управления в сфе­ре продовольственных запасов. Она руководила полудюжиной ку­харок, готовящих еду для большинства населения поселка, а также заведовала распределением продуктов и всеми сопутствующими делами. Свекор в силу почтенного возраста и состояния здоровья был не способен носить оружие, но неплохо управлялся со счетами, имея солидную бухгалтерскую практику на предприятиях тогда еще существовавшей Луганской области. Корнев любил во время краткого досуга поразмышлять над тем, что же будет дальше, и на сколько им хватит их запасов. Свекровь работала заместителем главного врача одной из луган­ских городских больниц, по специальности была хирургом, правда, давно не практиковавшим. Ее знания весьма пригоди­лись во время лечения пулевых и ножевых ранений. Гражданская жена сына - Корнев подумывал над поисками священника для закрепления их брака - выполняла функции управляющей делами, помогая то одним, то другим. Поначалу порывалась уехать к родителям, но, хорошенько обдумав, что ее ждет в пути, довольно быстро оставила эту идею, лишь изредка плача возле окна.
   Таким образом, семейство Корнева практически полностью охватило все уцелевшие сферы общественной жизни в поселке. Одной из попыток мимикрии под старые времена стала подготовка протоколов поселковых собраний. За правильным содержанием он следил лично, визировал и распоряжался вывешивать их на доске объявлений возле поселкового совета. Там их обычно цепляли внуки Корнева - Павел и Виолетта - отдельно на гвоздики каждую страницу в файле. Также здесь размещалась распечатанная информация, найденная в Интернете. Но ее было немного, и она носила официальный характер: вроде указов президента Донецкой Республики о назначении новых руководителей территорий или учреждении празднования государственных праздников. Но такая информация, заслуживающая внимания односельчан, появлялась редко.
   Наконец черед дошел и до той взбалмошной бабенки - подпольной "молочной королевы", владелицы трех коров. Корнев, памятуя о ветеранском завете и преданности, с помощью небольшого подарка - литровой бутылки самогонки, настоянной на гнилых яблоках - и короткого разговора "по душам" смог убедить Глазко в том, что это и его дело тоже. Глазко не пришлось долго уговаривать. Он забрал бутылку и побрел к себе, сказав напоследок, мол, пусть люди Корнева приходят через пару часов к нему домой, а оттуда он двинет объединенный отряд в сторону дома непокорной бунтарки. Корнев отдал все необходимые распоряжения своему сыну, а сам остался ждать в поссовете.
   Позже небольшая, раззадоренная алкоголем группка ветеранов подошла к дому "ведьмы". На шум она выбежала почти сразу, видимо, давно ожидая появление реквизиторов, растрепанная, в грязном домашнем пальто и галошах на босу ногу.
   - Вы че приперлись? - спросила она.
   - Мы явились реквизировать у тебя для нужд громады имущество, а именно: скот в количестве трех голов, а также домашнюю птицу, - ответил Глазко, обдав ее перегаром.
   - Что это за выходки, по какому праву? - взвилась она, наливаясь краской от гнева. - Пошли прочь отсюда!
   - Ты нам не указывай чего делать, а лучше веди сюда коров! - крикнул один из стариков. - Курва спекулянтская! Стрелять таких надо!
   - Это я спекулянтка? - видимо, она считала именно это слово оскорбительным, обидным и неприменимым к себе. - Да я вкалываю, как все, для поселка, потом прихожу домой и тут пашу до рассвета. И ничего ни у кого не ворую! - последние слова она уже кричала, заливаясь слезами. В прое­ме калитки, жалобно пища, появился маленькая девочка и пла­ча позвала мать.
   - Я сейчас, родненькая! - женщина бросилась к ребенку и взяла его на руки. - Все хорошо.
   Глазко протянул ей решение поссовета и еще две бумажки, одну - с подписью и печатью, вторую - с ведомостью, в которой нужно было расписаться, подтверждая факт добровольного отказа от собственности в пользу общины.
   - Послушай, мы знаем, какая у тебя жизнь нелегкая. Что муж погиб три года назад в копанке, что сама растишь детей, без чьей-то помощи. Но ты и нас пойми, мы ж для общего блага. Оно так и тебе спокойнее будет за детей - всегда будут сыты, - листы бумаги снова зашелестели перед лицом женщины.
   - Вы их совсем хотите сиротами сделать? Мужа-отца забрали, а теперь и последнее отобрать хотите. Берите уже тогда и меня вместе с ними, и всех с улицы. Эй, люди! Идемте все к новым хозяевам!
   - Ты тут давай не юродствуй, родимая! Нечего из себя мученицу изображать! Отдавай скотину и подписывай, - Глазко вместе с остальными уже активно напирал на женщину. Ребенок, едва успокоившись, снова громко заплакал, усиливая истерику матери и злость пьяных стариков.
   - Я ничего подписывать не буду! - жестко ответила женщина. - Убирайтесь отсюда.
   - Ты тут не командуй, - Глазко продолжал наступать. - А ну, браты, давайте ее вбок и возьмем сами, что надо. Пошли!
   Старики двинулись, отстранив женщину в сторону, отступая, она поскользнулась в грязи и упала, прижимая ребенка. В калитке появился еще одна девочка, чуть постарше.
   - Вы не у меня отнимаете, вы у них забираете! - простонала женщина.
   - Ишь ты! У нас такие же, и их тоже кормить надо, - бросил кто-то. - Мы еще с тобой разберемся.
   Отпихнув в сторону второго ребенка, Глазко и старики направились к хлеву.
   Отряд под руководством сына Корнева подошел, когда одна корова уже была на улице, и женщина, поднявшись
с земли, начала за нее драку с пьяным Глазко.
   - Отдай ее, скотина! - выла баба. - Не твое оно! Отдай, ирод! Люди добрые, помогите!
   Смело раздавая тумаки всем, бойцы народной милиции быстро разъединили противников. На шум высыпали соседи, подходили и редкие прохожие. На улице становилось все оживленнее.
   - Они напали на меня и пытались завладеть моим имуществом! - выпалила растрепанная баба. - Сделайте что-нибудь с этой падлой, совсем страх потерял, ходит тут со своими дружками! Детей моих напугал.
   Сын Корнева, выслушав суть жалобы, лишь покачал головой.
   - Вот видите, за нас уже народ работу делает! - криво улыбнулся он. - Мы едва успели предотвратить самосуд!
   - Какой народ, это же пьянь! - возмутилась женщина. - Так вы с ними?! - ее надежда вернуть своих коров таяла как весенний снег.
   - Конечно, факт нападения мы задокументируем и составим протокол, а вот коров мы изымем, как... - он на секунду запнулся. - Это вещественные доказательства, мы их временно изымем. Приходите завтра в поссовет, мы дадим все необходимые бумаги. Ребята, уводите скотину!
   - Никуда я ее не отдам. Это мое! - женщина взвизгнула и повисла на руке ближайшего "реквизитора". Но это был уже не пьяный старик. Получив сильный удар кулаком в ли­цо, баба снова отлетела в грязь. Ее вой и громкий плач детей заглушали лишь крики Глазко со спутниками. Мычание испуганной коровы довершало какофонию социальной драмы местного масштаба.
   Не выпуская из рук ребенка, женщина перекатилась и помогла встать дочке на ноги, сама поднялась на четвереньки. Рядом уже стояла старшая девочка, кто-то торопливо и сердито подтолкнул ее, ревущую, к матери, чтобы не мешала в калитке. Со стонами и охами женщина смогла встать. Из разбитого рта тянулись длинные нити слюны, щедро смешанные с кровью. Она взяла за руки своих детей и, причитая, бросилась в дом. Занятые поисками скота и прочего добра, ветераны и "народные милиционеры" шарили по довольно просторному двору.
   Реквизиторы окончательно списали со счетов хозяйку, как вдруг раздался крик, и тут же с грохотом открылась дверь дома. На пороге стояла женщина, сжимая в руках двуствольное ружье. Крича, она бросилась вперед, было заметно, что она уже не понимает, что делает. Когда-то привлекательное лицо сейчас было красным и перекошенным от гнева, а разбитый рот издавал нечленораздельные звуки, похожие на клекот. Пробежав несколько шагов, она остановилась и подняла ружье на появившихся из-за сарая ликующих ветеранов, сжимающих в старческих руках дергающихся домашних гусей. Следом "дружинники" вели коров.
   Удивление на лицах идущих первыми стариков сменилось ужасом, когда они встретились взглядом с новоявленным стрелком.
   Внезапно за спиной бабы возник чей-то высокий силуэт и дернул ее за руку. Ствол качнулся влево, грохнув выстрелом.
   Тот же высокий силуэт схватил опешившую от выстрела женщину за шею, сильно сжав, рванул назад. Женщина сильно отклонилась назад и упала на спину.
   - Ах ты, блядь! - раздался вопль среди чудом выживших.- Тварь! Убить из-за своих коров нас хотела?!
   Трясясь от злобы и страха за собственные жизни, сжав зубы, старики бросились к ней.
   - Какого хера за ней никто не следил?! - раздался запоздалый вопрос Глазко.
   Женщину тут же кинулись бить несколько человек сразу. Они дергали ее за волосы, мужики, едва скрывая улыбки в усах от осознания вседозволенности, били кулаками в живот и лицо. Она падала уже несколько раз, но ее снова поднимали. Глазко с невероятной силой схватил ее за пальто, из которого она тут же выпала. Ее продолжа­ли бить и катать по земле практически голую - домашний тонкий халат порвался и пропитался грязью вперемешку с кровью.
   Когда сын Корнева влетел во двор на звук выстрела и пре­кратил самосуд, женщина больше походила на разделанную тушу свиньи. Но она была жива. Аркадий распорядился отнести ее в дом и закончить процедуру реквизиции без нервов. После чего сделал очень грубое внушение Глазко и его друзьям, а также приказал руководителю ветеран­ской организации взять под личный контроль снабжение продовольствием этой семьи. Последние слова были сказаны нарочно громко - для всех окружающих - надлежало беречь лицо власти.
   Напоследок ветераны разбили два окна и выломали несколько досок из забора вокруг дома.
   Объединенный отряд ветеранов и бойцов самообороны, то и дело разражаясь радостными криками, повел в сто­рону центра поселка свою добычу.

Глава 03

   Спустя несколько месяцев после провозглашения независимости Донецкая Республика смогла наладить тесные контакты с Турцией и Западноевропейским Союзом в обмен на предоставление гуманитарной помощи голодающему населению и охрану границ от беженцев и мародеров. К тому же государственные административные и репрес­сивно-карательные органы Донецкой Республики еще не обрели достаточного могущества, чтобы взять ситуацию под свой контроль. А вакуум, образовавшийся из-за отсутствия офи­циаль­ной власти, стал быстро заполняться ее легити­мными обладателями, имеющими достаточно сил распространить свою волю на ближайшие окрестности и заставить счита­ться с ней соседей. Визиты в районный центр, равно как и наез­ды из центра в поселок, через полгода практически пол­ностью прекратились. Власть явно дала понять, что она не в состоянии позаботиться о населении, и ограничивалась лишь пропагандой по телевидению и радио. Корнев пе­риодически включал телевизор, чтобы послушать очередное послание президента Николюка к народу, но уже через пять минут зрители начинали плеваться и расходились.
   Ради того, чтобы отвлечь оставшихся в поселке от всяких опасных мыслей, председатель поссовета распорядился проводить в поселке всем миром общественные работы, направленные "на благоустройство и укрепление оборонного потенциала населенного пункта", так говорилось в решении поселкового совета. Поэтому все мужская часть населения с утра до вечера рыла ров вокруг жилой части поселка, разбирала на стройматериалы брошенные дома, рыла траншеи для водопровода от дома Корнева. В поселок изредка пробивались смельчаки-торговцы, чтобы сбыть какой-то товар. Заодно пересказывали местные слухи и новости. Получи­лся странный симбиоз телевизионной пропаганды и слухов на уровне средневековья.
   Декабрь, как всегда, оказался промозглым и сырым,
с пронизывающим ветром и мокрым снегом. Зимой жизнь
в поселке замерла, только охотники ходили в ближайшие посадки гонять волков, расплодившихся в неимоверном количестве и не боявшихся человека.
   Аванпост народного ополчения, окруженный земляными сооружениями, располагался на дороге перед въездом в поселок. Его охраняли пятеро мужчин да постоянно крутившиеся рядом несколько мальчишек-подростков в качестве посыльных. Нападения на поселок были нередки, особенно зимой: озверевшие от голода мародеры лезут всюду без разбора. С начала зимы пост обстреливали уже несколько раз.
   Вот и этим хмурым декабрьским утром старший смены охраны, завидев группу людей, медленно бредущих по дороге к ним, пинком разбудил дремавшего пацаненка и приказал ему немедля бежать в поселок и предупредить Корнева. А сам криками будил остальных "стражников".
   Людей было около двух десятков, и их поведение не походило на атаку мародеров, впрочем, бандиты могли придумать что-нибудь новенькое.
   Заняв позиции за земляным бруствером, охрана приготовилась к отражению нападения.
   В это время мальчишка, прибежав в поселок, передал сообщение сыну Корнева, дежурившему в доме. Сын, немного подумав, решил разбудить отца, а мальчишке приказал бежать к Евсеевичу. Таков был утвержденный порядок совместных охранных действий. Корнев уже не спал, когда к нему зашел сын. Сон в такие времена был непозволительной роскошью. Быстро собрав своих домашних и соседних мужиков, Корнев поспешил к посту.
   - Где Евсеевич? - спросил он, подойдя к старшему на месте. - Снова филонит? - Эти хитрости начинали порядочно бесить Корнева, и он хотел поговорить по этому поводу с Евсеевичем. Видимо, общая охрана начинала тяготить банду бывшего шахтера. - Ладно. Что там такое? Выяснил?
   - Так точно, - ответил на военный манер старший, рыжеватый мужик неопределенных лет. - Мы успели посчитать, их там 18 человек, в основном мужчины.
   - Ого! - Корнев присвистнул.
   - Но там еще двое детей, и со мной говорила старуха, видно, она у них за главную,- поспешил его успокоить начальник "караула". - Говорит, хочет встретиться с нашим главным.
   - И еще... - немного помявшись, опустив глаза перед испытующим взором Корнева, добавил охранник, - чудные они. Не похожи на бандюганов. Какие-то жалкие, что ли.
   - Ладно, сейчас посмотрим. Пойдешь со мной, - бросил Корнев и поднялся на земляную насыпь перед постом.
   Сам пост находился на небольшом холме, поэтому все, кто шел по дороге, оказывались заметно ниже поста. Это давало дополнительные преимущества при обороне.
   Корнев, посмотрев вниз, увидел кучку людей, пугливо жмущихся друг к другу. Им было очень холодно, это Корнев заметил сразу, а еще увидел, что люди растеряны и напуганы. Недоумевая, кто это и что им надо, он крикнул. Хотя, что им нужно, было ясно и так. Оставалось выяснить, каким образом они хотят это получить.
   - Эй, вы кто такие? - Корнев замер и смог расслышать едва заметное бормотание и кашель. Затем посмотрел на старшего охраны в надежде получить какие-либо разъяснения, но тот лишь пожал плечами.
   Вперед вышла маленькая фигурка, она вела за руку еще меньшую, а второй прижимала к груди какой-то сверток. Комично переваливаясь, эта делегация поспешила к холму.
   - Здравствуйте, добрые люди! - крикнула женщина, подходя ближе. - Могу я поговорить с вашим главным?
   Теперь Корнев смог рассмотреть, что это была старуха, ведущая за руку маленького ребенка.
   - А вам зачем, бабушка? - ответил Корнев, перехватив карабин.
   - Ой! - всхлипнула она. - Мы сами из соседнего района. Там был интернат для инвалидов, я там работала уборщицей. Это внучка моя, мамка ее померла недавно. Остались мы вдвоем. Жили в этом интернате вместе с остальными. Пока были дрова и крупа оставалась, жили. А вот две недели назад кончилось все, и пошли мы по свету помощи искать. Было нас сорок два человечка, а осталось - вот, - она слегка повернулась и указала рукой на остальных. - Помогите нам, пожалуйста.
   В ее голосе не было старческих истерических ноток. Она просила помощи у людей, которым самим помощь очень бы не помешала.
   - Понятно, - Корнев потерял всякий интерес к этим людям и уже жалел, что вообще пришел сюда. Потом подумал, что надо будет дать взбучку старшему охраны - с гауптвах­той, хлебом и водой на пяток дней за нарушение дисциплины - этому идиоту, который, не разобравшись
в "ситуевине", послал за всем поселком ради каких-то очередных поп­рошаек.
   Корнев посмотрел на старшего охраны.
   - Может, поможем? - робко поинтересовался тот. - Инвалиды никак.
   - Придурок! - выпалил Корнев. - Ты еще лазарет открой здесь для убогих! Мы что, в божедомке живем? Петя, ты как первый день на свете! Сколько таких здесь уже было. Чем ты их кормить будешь? Самим жрать нечего. Мы еще с тобой об этом поговорим.
   - Значит так, бабуля, мы сами с хрена на бублики перебиваемся. Если б твои орлы работать могли, я б еще подумал, а так кормить задаром у меня возможности нет. Прошли те времена, когда государство за вами ухаживало, да и не государство я. Короче, проваливайте своей дорогой.
   - Говорят, мир не без добрых людей. Добрый человек, ну помогите чем сможете: нам много не надо. Вы тут в округе единое жилье, куда ж нам идти? - старуха начала причитать.
   - Этого я не знаю. Ступайте обратно. Здесь для вас места нет, - отрезал Корнев. В это время на холм вбежали Евсеевич и сын Корнева. - Да к тому же вши у нас.
   - Что тут за дела? - озабоченным голосом спросил Евсеевич, окидывая взглядом кучку калек-попрошаек.
   - Да вот, очередные убогие пришли клянчить у нас, - Корнев небрежно махнул в их сторону рукой. - Как обычно.
   - Давайте им поможем, - вмешался сын.
   - Еще один, - взорвался Корнев. - Сын, хоть ты меня не позорь. Ты что мелешь? Чем помочь? У тебя что-нибудь есть, чтоб им помочь? Тоже мне мать Тереза, сегодня поможешь, а завтра сам пойдешь с сумой.
   - Прав твой отец, - поддержал Корнева Евсеевич. - Нынче благотворительность не в ходу, нету для нее возможности. Пусть идут своей дорогой и живут своим умом. До райцентра недалеко, там уж их точно примут.
   - Так туда ж идти пятьдесят километров! - слабо запротестовал старший охранник Петр.
   - Достал уже! - Корнев без замаха ударил кулаком Петра в лицо. Тощий начальник смены слетел с насыпи и покатился вниз. - Эй, возьмите его и отведите в карцер, за нарушение режима.
   - Отец! - сын не унимался. - Ты чего?
   - Угомонись! - Евсеевич обращался к Аркадию и, выйдя немного вперед, как бы закрыл его от возможного гнева отца. - Ты сегодня этих приютишь, и слава разлетится по всей округе. А завтра тут будет уже тысяча проситься и выть. Их ты куда денешь? Они ж тебя живьем сожрут! Надо их гнать отсюда!
   - Мы сами в нужде крайней пребываем, и дать вам ничего не можем! - крикнул Корнев так, чтобы его услышали все. - Ступайте своей дорогой!
   - Прошу вас, хоть ребенка возьмите! - заплакала старуха.
   Не выдержав, Корнев быстрым шагом сошел с холма и направился к женщине с ребенком, чем вызвал у последних заметный испуг. Старуха спрятала плачущего ребенка за себя и плотнее прижала дергающийся сверток.
   Это было его последнее личное действие в отношении этих несчастных, решил Корнев. Все остальные он будет принимать уже как лидер местной общины, исходя из ее интересов.
   Подойдя почти вплотную, он посмотрел в бесцветные глаза старухи и смог рассмотреть, что же она держала в свер­тке. Из грязного шерстяного одеяла пыталась вырваться рыжая кошка с рваным ухом, она тоже испугано озиралась вокруг. Увидев эту картину вблизи, Корнев разочаровано вздохнул:
   - Послушай, мать, дать мы вам ничего не можем, сами впроголодь живем, не сегодня-завтра друг друга есть начнем, так что ступайте отсюда в райцентр, там и власть,
и кров, здесь же нет ничего, - тихо сказал Корнев, вспоминая, сколько свиней осталось в его загоне.
   - Возьмите хотя бы ребенка! - по морщинистым щекам старухи катились слезы. - Возьмите, не бросьте на погибель! Вот, ее Лена зовут.
   Она осторожно вывела вперед ребенка. Корнев, посмотрев на нее, сморщился, размышляя о последствиях такого поступка.
   - Прошу вас! - старуха практически висела на руке Корнева.
   - Ладно! Давай ее сюда! А теперь ступайте отсюда, пока стрелять не начали! - Корнева начинала раздражать вся эта нелепая ситуация, и он уже проклинал себя на чем свет стоит за опрометчивое решение. Теперь надо было еще придумать разумную причину, чтобы объяснить свой поступок людям.
   - Не бойся, Леночка, иди к дяде, эти люди тебя не обидят, - тихо сказала старуха и, поцеловав девочку в щеку, подтолкнула ее к Корневу. - Не бойся. Иди. А бабушка пойдет.
   Корнев взял ревущую девочку за руку.
   - Ба! - истошно закричала девочка, пытаясь освободиться.
   - Тише, маленькая, баба скоро вернется, - как можно более доброжелательно сказал Корнев и попытался улыбнуться. Но, видимо, вышло это у него не очень. Ребенок стал сильнее брыкаться, пытаясь вырваться.
   Корнев обхватил ее рукой, прижал к себе и пошел обратно. Девочка смогла видеть, как фигурка ее бабки отдаляется от нее, и детский плач разразился снова.
   Широко шагая, Корнев направился к холму, при этом громко матерясь, не стесняясь ребенка.
   - Это еще что такое! - услышал он, сделав всего пару шагов. Кричал Евсеевич.
   - Владимир Вячеславович, не с ума ли ты сошел? Или решил детский приют у нас на селе организовать? Своих мало?
   Корнев, пыхтя, поднимался вверх по холму. Казалось, он не слышал уколов бандитского атамана.
   Поднявшись на вершину к изумленному Евсеевичу и сыну, Корнев оглянулся и увидел, как сгорбленная фигура старухи пошла в обратную сторону. Из этой жалкой кучки людей вырвался звук, похожий на всхлип, заглушивший даже плач ребенка, оказавшегося среди чужих людей. Старуха замахала рукой, и неудачливые попрошайки побрели обратно во мглу.
   Корнев, сжав губы, посмотрел в лицо сыну - после­днему представителю "гуманитарной оппозиции" с правом голоса на их совещании. Было заметно, что у него внутри происходят какие-то болезненные переживания, его лицо выражало страдание.
   - Успокойся, сын, - Корнев положил руку ему на плечо. - Всем мы помочь не сможем. Надо позаботиться о себе.
   - Верно! - вмешался Евсеевич. - А зачем ты эту взял? К че­му она нам? - Евсеевич угрюмо всмотрелся в лицо ребенку.
   - Не скули. Посажу ее на свой паек. У тебя не убудет, - оборвал Корнев. - Пущай поживет, может, из нее толк какой будет.
   - Миленькая, - Евсеевич провел по щеке девочки рукой в толстой рукавице, а затем, усмехнувшись, добавил. - Если что, сама себе на харч сможет заработать.
   - Ну, ты! - Корнев оттолкнул бандита в сторону. Эту перепалку заметили люди, пришедшие вместе с Евсеевичем, и насторожились. - Не смей! Слышал?!
   - Тише, Владимир Вячеславович, а то как бы чего не вышло, - прошипел Евсеевич. Сын Корнева перехватил поудобнее ружье.
   Корнев и Евсеевич пристально смотрели друг другу в гла­за. Так продолжалось какое-то время.
   - Эй, там, долго нам еще тут мерзнуть? Может, дома договоритесь? - крик кого-то из толпы вывел их из состояния оцепенения и просчета вариантов. - Евсеевич, мы уходим?
   - Да, - коротко ответил тот. - Доброта твоя когда-нибудь подведет тебя. Сейчас твердым надо быть, только так выживешь. А собирать всех голодранцев - это тебя и погубит, сожрут они тебя, - добавил, обернувшись, Евсеевич.
   - Посмотрим, - ответил Корнев. Внизу он остановился, придерживая все еще плачущего ребенка, принялся раздавать наказы своим мужикам. Евсеевич вместе со своими бойцами стал чуть в стороне.
   - Значит, если еще подобные случаи будут иметь место, весь караул не поднимать, начальникам смены принимать решение самостоятельно.
   - Какое решение? - задал кто-то вопрос.
   - Решение одно: гнать отсюда всех попрошаек сраной метлой взашей, - выпалил Корнев. - Петруха оказался слабым, хотел им помощь оказывать. Мне не нужно говорить, насколько это может быть губительно в нашем случае. Мы сами впроголодь живем, и лишнего у нас ничего нет, чтоб раздавать его всяким проходимцам!
   Начал срываться мокрый снег. Скоро он зарядил в настоящий снегопад. С неба сплошным потоком сыпались огромные снежные хлопья. Караульные наблюдали, как кучка утренних попрошаек брела обратно по размокшей дороге, но скоро из-за снега их уже нельзя было рассмотреть.
   Девочку, приведенную Корневым, поселили в одну из семей, но через два месяца, подхватив воспаление легких, она умерла. Похоронили ее в неглубокой яме возле поселка, поставив на могиле маленький корявый крест, на котором было вырезано слово "Лена", ее фамилии узнать так и не удалось. О смерти девочки Корнева не известили. Он порывался пару раз проведать свою "крестницу", как он сам ее называл, но вечная занятость не давала ни единой свободной минуты для таких сантиментов. Еще через некоторое время ему вообще было не до нее, ибо разворачивающиеся события затмевали своей грандиозностью судьбы отдельных людей, и Корневу уже приходилось мыслить масштабами дивизий. Сколько судеб таких девочек, как эта Лена, он прервет или радикально изменит, он даже не мог предположить.
   Но все это было в необозримом будущем, сейчас же Корневу как лидеру и вождю поселения приходилось думать о более прозаических вещах, таких как организация продовольственной безопасности в поселке и водном обеспечении. Генератор для насоса он включал все реже и реже, равно как и телевизор с камерами наблюдения. Их с легкостью заменили костры и факелы. Костры жгли на окраинах поселка круглосуточно отряды самообороны, а факелы коптили на стенах "замка", как местные стали называть имение Корнева. В случае опасности это был центр обороны и мобилизации для всех жителей, потому его и обозначали огнями, видными издалека.
   Подачу воду стали осуществлять с помощью ручного насоса, правда, его приходилось качать по двенадцать часов в день, для этого годились подростки, за дополнительную порцию еды они были готовы качать хоть круглые сутки. Сын Корнева, проявив недюжинные организаторские способности, создал три смены молодежи, работавшие по четыре часа в день. Так же попутно решилась проблема организации досуга молодежи. Вода, соответственно, подавалась по графику. Но ручной насос не решал проблему - нужно было искать топливо для генератора или переделывать его под уголь. Во владениях Корнева теперь имелось целых две угольные шахты! Да это и не удивительно. В местах, где уголь выходит на поверхность, его собирали прямо в огородах. Так и удалось организовать добычу ископаемого топлива - в углубления до пятидесяти метров спускали на лебедке вагонетку, сделанную из старого холодильника и частей кузова "жигулей". Лебедка тоже работала на ручной тяге. Но в работе шахтеров был плюс - их освобождали от службы в охранных отрядах и давали усиленный паек. Людей, умелых в добыче угля таким "безмашинным" способом, хватало: в местах, где еще после развала Советского Союза многие нашли работу на нелегальных предприятиях по добыче угля открытым способом - "копанках" - люди знали, как обхо­диться малым, будто готовились к этому всю свою жизнь. Недостатка
в "шахтерах" не было, и даже наоборот - была конку­ренция. Корнев подумывал над введением "стахановского движения", чтобы через знакомые приемы и действия приучить людей к новой среде. Поселок в зимний период потреблял угля много, и требовалось регулярно стимулировать производительность труда.

Глава 04

   Со многими вещами приходилось мириться ради выживания. На многое закрывать глаза. К ряду фактов приходилось приспосабливаться впервые даже бывалым жителям юга области.
   Главный вопрос, на который пока не находилось решения, и от которого буквально зависела судьба всей общины, - что же делать весной с посевами и прочей земледельческой и животноводческой чепухой при отсутствии семян, техники и опытных людей?
   Сложившаяся же политическая ситуация четко говорила лишь об одном - такой мутный бульон хаоса и безвластия сложился надолго, а может быть и навсегда, и рассчитывать приходится только на себя. И молиться богу, чтобы об их поселке никто не вспомнил.
   Своеобразным развлечением для себя Корнев избрал кадровую работу, как он это называл. На пост охраны постоянно приходили какие-то голодранцы, умолявшие их пустить, рассказывающие душераздирающие истории о бандах оголтелых солдат-дезертиров, спаливших родимое село, или нападении диких зверей. В большинстве случа­ев, выслушав лепет всяких забулдыг и стариков, их отправляли обратно искать свой последний приют в ближайшей канаве, в лесу или на обочине дороги. Но Корнев поручил расспрашивать о навыках в каких-либо ремеслах просящихся на постой, а в качестве доказательства велел требовать рабочий инструмент. Так и неизвестно скольких гениев строительства и земледелия, потерявших свои инструменты, утратил поселок, но как назло мастеров-рукодельников, шатающихся без дела по дикому полю Луганщины с полным саквояжем молотков и плоскогубцев, не было ни одного. Видимо, мастеров своего дела никто не решался отпускать. Иногда к ним просились молодые лоботрясы или девахи. О таких случаях Корнев просил сообщать ему лично. Он сам участвовал в осмотре человеческого материала: подобно феодалу, заглядывал в зубы, осматривал без одежды. Если материал годился, подолгу беседовал, выспрашивая о прошлом и намерениях на будущее. К тому же он заметил за собой в последнее время тягу к алкоголю и молодым женщинам. Постоянный стресс и отсутствие нормального отдыха приводили его в состояние крайнего психического истощения, и лишь уединенный отдых с молодыми девушками придавал ему сил. Он уже и забыл, когда последний раз спал в домашней постели: постоянно погруженная в дела жена или вовсе не замечала его проделок, или делала вид, что ей плевать.
   Как бы там ни было, но с осени им удалось набрать
с дюжину молодых парней и девушек. Эта молодежь, в осно­в­ном, и принимала участие во всех массовых акциях Корне­ва, то ли это было изъятие скота у населения, то ли со­брание, на котором решался вопрос сокращения нормы потребления продуктов питания в связи с тяжелыми условиями. Они были самыми преданными сторонниками "реформ" Корнева, чем вызывали немалое возмущение со стороны "старой гвардии", но личная протекция Корнева и хорошо разветвленный аппарат осведомителей позволял молодежи жить в поселке, не опасаясь за свою жизнь.
   Оппозиция же, несмотря на, казалось бы, царящий вокруг хаос, все равно крепла день ото дня. Все чаще слышался голос недовольных изъятием личной скотины. Пьянство ширилось, игнорируя любые, даже самые суровые меры со стороны поселковой власти. Корнев решил дождаться удобного случая, чтобы расправиться с неугодными. Новые условия диктовали только один путь преодоления противоречий - физическое устранение несогласных. Это Корнев уяснил еще со времен расправы над предыдущим поселковым головой. Чтобы не повторить его промахов, следовало думать на два шага вперед и действовать жестко.
   На юг бывшей Луганской области пришла весна, пусть и с заметной задержкой. Остро встал вопрос о корме для скота, так как все запасы закончились еще в середине февраля - сказывались политические потрясения прошлого лета, когда все сидели у телевизора, и до заготовки кормов никому не было дела.
   Борясь с недокормом, Корнев приказал резать скот. Теперь на столах селян регулярно появлялось мясо, правда, начи­нала уменьшаться молочная доля. На сколько хватит таких деликатесных изысканий, председатель не знал. Большую часть мяса по его распоряжению переводили в тушенку.
Несколько раз Корнев пробовал продать мясо в райцентре: среди обгоревших полуразрушенных панельных пятиэтажек находилось много желающих. Но того, что нужно было селянам - зерна, топлива, техники, - никто предложить взамен не мог. Все, что предлагали люди, - это оружие или своих детей. В результате, поменяв десять трехлитровых банок тушенки на пять автоматов АК-74, гранаты и патроны, Корнев прекратил свои попытки продажи мяса: слишком дорого выходила доставка с охраной. Оружие, вырученное за общее мясо, Корнев оставил себе для укрепления собствен­ного положения и общественной безопасности. Поиски нужных ему материалов он продолжил в соседних поселениях, высылая туда разведчиков-купцов с небольшими партиями товара. Но надежда таяла на глазах. Беседуя с разны­ми людьми и анализируя услышанное, Корнев делал вывод: несколько десятков трупов в поселке за полгода, регулярные драки, маячащий на горизонте голод - это все показатели стабильности и призна­ки их неплохого общего положения в сравнении с ситуацией, сложившейся на близлежащих территориях. Разведчики-торговцы также доносили о сожженных или брошенных вокруг поселениях. Таких было очень много, оставшихся же приходилось опасаться: они были конкурентами. А слухи о завидном положении их селения распространились уже далеко по округе.
   Едва показались первые проплешины мерзлой земли с клочками прошлогодней травы, Корнев распорядился выгонять на выпас оставшихся коров. Заметно отощавшие животные жадно щипали сухую скрюченную растительность на лугах невдалеке от поселка. Первые несколько дней процесс выпаса проходил без происшествий.
   Но однажды ближе к вечеру, когда подходило время возвращения стада домой, к председателю примчался один из пас­тухов и принялся шуметь. Корнев вышел к нему сразу, догадываясь, что со стадом приключилось что-то нехорошее.
   - Где вы лазите?! Уже ночь на дворе! Почему так позд­но? - Корнев чуть ли не с кулаками набросился на пастуха.
   - Владимир Вячеславович, на нас только что напали! - протараторил испуганный пастух. - Двух наших убили и коров забрали!
   - Как это случилось? - спросил Корнев, на ходу застегивая теплую куртку. - Кто это мог быть?
   - Не знаю, это возле посадки случилось! Там, где она ближе к дороге подходит. Они сразу двух, кто ближе был к ним, почти в упор застрелили, а двух ближайших скотинок - в деревья, и увели в лес, - пастух был немало напуган: еще бы, в не­го только что стреляли! - Я вот к вам побежал, а Колька Прохоренко людей побежал собирать. Мы там недалеко от поселка остановились. Вроде как те отступили.
   Председатель собрался быстро. Надел резиновые сапоги, старый бушлат с советской раскраской камуфляжа, взял "Сайгу". Выйдя из калитки, он оглядел улицу. Посеревший и утративший нарядную пушистость, начинал сходить снег, обнажая ужасную картину разрухи поселка. Виднелись гнилые доски покосившихся заборов, напоминая зубы во рту у нищего, облупившиеся дома с трещинами в стенах и выбитыми оконными рамами. Дорога на главной улице поселка, где стоял его дом, была усыпана золой от перегоревшего угля с грязно-бурым оттенком. Встречный холодный сырой ветер без устали дул в лицо.
   Не дожидаясь сбора основной части отряда, Корнев поспешил на место происшествия. С десяток человек догнали его за полкилометра от поселка. Корнев распорядился обследовать место с помощью карманных фонариков и фа­келов. В жухлой траве возле дороги лежали тела двух пас­тухов, неподалеку - туша одной из коров. В ближайших
кустах Корнев нашел гильзу от ружья:
   - Эти отход прикрывали, пока остальные уводили скот подальше в посадку.
   Председатель пояснил тактику остальным:
   - Значит так, охрану увеличим вдвое. И еще надо разузнать, кто это. Может, кто чего знает? Мужики, есть какие-нибудь догадки?
   - Подумать надо, так сразу не скажешь, - ответил кто-то.
   - Понятно, тогда возвращаемся, сегодня вечером у меня распишем новую схему. Петя, ты зайдешь. И скажи, пусть тушу коровы в село отвезут, - обратился к старшему пастуху Петру Корнев.
   - И еще минуту внимания, все! - этим неожиданным выкриком он привлек внимание бойцов отряда. - Я хочу сказать, мы сейчас находимся в очень непростом положении. Мы, наверное, единственные, кому удалось сохранить скот и подобие человеческих отношений. Кто был в райцентре или в соседних селах, меня поймет. У нас есть чему завидовать и что брать. Не известно, сколько продлится это безобразие, может, и наши внуки порядка не увидят, но нам следует принять все меры для обеспечения едой. Мужики, короче говоря, надо будет напрячься и глядеть в оба. Скот и мир в нашем селе - за этим надо следить пуще прежнего. Иначе всем нам конец, и никакой райцентр или президент не поможет. Все, мужики, а теперь за работу!
   Общий посыл обращения Корнева был для мужиков понятен: следовало затянуть пояса потуже, поскольку впереди их ожидали еще большие испытания. Хмурые мужчины принялись с помощью веревок перетаскивать тушу коровы на самодельную телегу из "копанки", а председатель поспешил в поселок.
   Вечером к Корневу домой пришел старший пастух, знакомый Корневу селянин, работавший ранее в милиции. Корнев давно уже принимал всех у себя дома. Здание поссовета угнетало его своими маленькими размерами и теснотой, поэтому он отдал его под "казарму" отряду самообороны и арсенал, коим руководил его сын. Но спать председатель предпочитал в других местах, бродя по ночному поселку
с патрулем охраны и находя приют на блокпостах или у одной из молодых любовниц.
   Корнев, заметив гостя, тут же предложил пройти к нему в кабинет.
   - Значит так, посты усилишь вдвое, и надо будет пасти только засветло, чтобы до двух часов пополудни все уже были здесь. Понятно? - строго спросил председатель. - Есть идеи, кто бы мог на нас напасть? Может, соседи какие?
   - Не знаю, Владимир Вячеславович. Говорили разведчики, будто в балках зеки какие-то беглые поселились, некоторые даже дымок костра видели, но проверять мы пока не решались, - пожал плечами Петр.
   - А напрасно! Видишь, чем кончилось?! - тяжело взглянул на нерадивого подчиненного Корнев. - Петя, я ж тебя из охраны перевел туда, потому что доверяю тебе, а ты меня так подставляешь!
   - Простите, Владимир Вячеславович! - мужчина опустил глаза в пол, как школьник.
   - Еще скажи, что больше не будешь, - криво ухмыльнулся Корнев. - Ладно, за пропавших коров из твоего пайка удержать бы, да так как по твоей же вине мы еще и двух едоков лишились, выходит, ты при своих остался, и даже прибавки заслуживаешь, - продолжал издеваться Корнев. - Короче, возьмешь людей завтра и осторожно по краю леса походите, позаглядываете. Потом расскажешь мне, что видел, посмотрим, как нам быть.
   - Владимир Вячеславович, я подумал, может, про них че Евсеевич знает, он же тоже сидел. Может, кто из его дружков? - попробовал доказать свою компетентность Петя. - Я бы...
   - Ладно, тоже мне Шерлок Холмс! - раздраженно оборвал его Корнев и поднял руку. - Все, иди! Я с Евсеевичем сам поговорю, давно собирался, а раз тут такое дело... Все, иди, я тебя вызову через пару дней.
   К встрече с бандитским атаманом следовало подготовиться. Он уже давно не показывался в поселке, и Корнев надеялся на возможный уход Евсеевича из их краев, но далекие призрачные огоньки на их отдаленном хуторе и, казалось, крики, иногда долетавшие до его слуха, говорили об обратном. К тому же они заняли еще несколько домов и начали строить большой сарай.
   К Евсеевичу Корнев решил идти один, сын и зять проводили его до околицы. Оружия Корнев не брал, но взял корзинку с бутылкой дорогого армянского коньяка.
   Подходя к берлоге разбойников, которую они и не скрыва­ли, Корнев размышлял о характере отношений между двумя общинами - поселковой и этой, бандитской. Дела с поселком вел только предводитель, никто из местных не жаловался на такое соседство, хотя и пропало несколько женщин, но в их пропаже Евсеевича обвинить было нельзя: никаких доказательств не было. Будучи уже недалеко от резиденции
Евсеевича, он смог рассмотреть, как основательно его люди подготовились к будущим смутным временам. Дорога перегорожена бетонными блоками и большими камнями. Первый же дом на пути Корнева оказался блокпостом, в нем дежурили несколько дозорных. На довольно грубый вопрос, кто он такой и куда направляется, Корнев спокойно назвал имя и цель своего визита. Видимо, это не произвело особого впечатления, но через пару минут из окна выпрыгнул боро­датый мужик в грязном спортивном костюме и старом пятнистом бушлате бундесвера. Осмотрев Корнева свирепым взглядом, велел ему идти за ним. Их путь продолжался минут десять. За это время гость успел рассмотреть в закатных сумерках фортификационные изощрения Евсеевича и его команды. Несколько жилых домов были окружены бетонными блоками и свежей кирпичной кладкой. Окна в домах были либо заложены, либо с решетками из толстых прутьев. Территория перед домом, где жил Евсеевич, была обнесена обычным еврозабором, за которым возвышалась двухметровая серая шлакоблочная стена с колючей проволокой наве­рху. Видимо, усадьба атамана оформ­лялась в так называемом "полтавском стиле", когда фасад жилого здания не выходил на улицу, а чтоб попасть в дом, нужно было пройти через двор или сад. За забором находилось небольшое одноэтажное здание с заложенными окнами, заметно утолщенными стенами и шиферной крышей.
   - Жди здесь, красная шапочка, бля,- буркнул проводник и побрел к коричневой металлической двери, постучав по-особому, остался ждать. Когда дверь немного приоткрылась, он что-то проговорил, после чего небрежным жестом, не глядя на Корнева, махнул в его сторону.
   Прошло еще немного времени, и, наконец, охранник таким же небрежным взмахом руки пригласил Корнева
в дом, а сам отправился обратно.
   Корнев осторожно прошел в прямоугольник двери и оказался в темном холодном помещении, пахнувшем сыростью, здесь его встретил старик с керосиновой лампой в руках и, развернувшись к нему спиной, повел в глубину дома. Пройдя по узкому коридору, они спустились по лестнице из нескольких ступеней вниз, после чего оказались
в небольшой комнате, освещенной двумя керосиновыми лампами под низким грубо оштукатуренным потолком. Из мебели здесь были два стола - один у стены, второй, пошире, в центре, - и несколько стульев. На столе в центре - пустые бутылки, банки из-под консервов, пепельницы.
   Евсеевич что-то собирал на столе у стены, но едва за­слышал шаркающие шаги старика с лампой, тут же накрыл предмет тряпкой и повернулся к двери. Разбойничий атаман бодро прошел вперед, протянув для приветствия руку:
   - Рад видеть тебя! - пробасил простуженным голосом Евсеевич. Он был одет в длинную кожаную куртку, под которой Корнев рассмотрел несколько свитеров, одетых один поверх другого. - Чего ни сам не заходишь, ни к себе не приглашаешь?
   - Да охрана у тебя больно суровая да грубая, - Корнев сдержанно пожал руку и слегка приобнял Евсеевича за плечо, неуклюже пытаясь показать искреннюю радость от встречи.
   - Ты уж извиняй, времена нынче такие... Ну, как у вас там жизнь в поселке? Не голодаете? - Евсеевич подошел
к столу и принялся переставлять грязную посуду от центра на край. - Как семья?
   - Спасибо, пока все хорошо! - ответил Корнев, и, сев на скрипучий стул, достал из корзины бутылку коньяка. - Семья тоже вроде пока ничего.
   - Ого! - при виде настоящего коньяка Евсеевич заметно оживился, даже его давно потухшие глаза на секунду за­сверкали. - Откуда такое богатство?!
   - Да откуда - из семейных запасов, берег на крайний случай,- Корнев открутил пробку на бутылке. - Давай вмажем по одной, а потом поговорим, а то мочи уже нет! Я сухарем уже почти месяц хожу, то некогда, то жена не разрешает, то любовницы.
   - О! Ну ты силен, Владимир Вячеславович! Я гляжу, живешь ты на полную, молодец! - Евсеевич подставил два пластиковых стаканчика и открытую банку с килькой в томате. Потом, порывшись на столе, нашел одну вилку.
   Корнев быстро налил по полному стакану и торопливо закрыл бутылку.
   - Ну, давай за встречу! Спасибо, что не забываешь! - Евсеевич чокнулся стаканчиком с Корневым, причмокнул губами, предвкушая вкус напитка, и в несколько глотков выпил весь стакан.
   - Ох, хороша заморская дрянь! - прошипел он, вытирая рот рукавом. - Знаешь ты толк в бухле!
   - Да, кучу денег за это в прошлом отвалил! - ответил Корнев, жмурясь от удовольствия и нехитрой, но честной похвалы.
   - У тебя-то самого как, все ладно? - осведомился Корнев, заполняя молчаливую паузу между тостами.
   Раньше, возможно, такой вопрос возмутил бы Евсеевича и породил бы в нем подозрительность, но в новом мире, где способы добывать себе на жизнь стали заметно более разнообразными, а отношение к ним стало отличаться заметной терпимостью в сфере общественной морали, эти слова воспринимались Евсеевичем гораздо более спокойно.
   - Да потихоньку, - ответил атаман, опустив глаза. - Владимир Вячеславович, я ж знаю, что ты приходишь ко мне, когда у тебя не все в порядке. Давай тянуть не будем, выкладывай.
   - Да видишь ли какое дело, - Корнев потер подбородок, будто размышляя: говорить все или нет. - Тут у нас неприятность несколько дней назад приключилась: на стадо наших коров напали. Пастухов постреляли, забрали несколько голов скота. Ты не знаешь, кто бы это мог быть? Говорят, какие-то зеки прячутся в здешних балках, но точно никто не знает. Вот я и подумал к тебе обратиться. Ты по округе ходишь, многих знаешь, много видишь...
   - Да к тому же бывший зек, - закончил за него Евсе­евич. - Даже не знаю, как тебе помочь. Лично я ни про что такое не слышал. Надо у ребят своих поспрашивать, может, из них кто чего видел или знает.
   - Сделай милость. А то от них совсем житья нету. Народ уже бузить начинает, спрашивают, где их коровы. Че-то когда соседских жрали, аж за ушами трещало, не спрашивали, а теперь в них вдруг единоличники проснулись!
   - Какие могут быть вопросы, друг дорогой! - Евсеевич подошел и хлопнул Корнева по плечу. - Оно ж и меня может коснуться. Когда крысы заводятся - это плохо. Ну че, давай еще по одной?!
   - Конечно! Чего добру пропадать, - Корнев щедро долил коньяк в стаканы и поставил пустую бутылку на пол. - Ну, давай за здоровье!
   - Поддерживаю! - Евсеевич с жадностью опрокинул второй стакан. - Хороша бормотуха! Я уж и совсем отвык от такого пойла. Ты в райцентре, говорят, бывал, чего там творится, какие новости?
   - Да какие там могут быть новости?! - Корнев пожал плечами. - Заметная международная напряженность, стабильности нет. В Свердловске пусто. Когда все началось, менты все пожгли-разграбили, кто поумнее - сразу свалили, а кто остался с месяц-другой - друг в дружку стреляли. В общем, гражданская война, грабежи, насилие... Тут по всему краю такое было. Да че, было? Оно и есть.
   - Да уж, - выдохнул Евсеевич. - Времена нынче. Оно живым остаться уже немалого труда стоит.
   - Согласен, - Корнев опустил голову. - Порядка нету. Новые власти все обещают, что вот-вот за страну возьмутся, а к нам за полгода без малого никто, кроме бандюганов отмороженных, не приходил еще, и вряд ли придет.
   - Ладно. Давай выпьем, - примирительно отозвался Евсеевич. - Теперь я угощаю. Правда, не таким как у тебя, у нас попроще.
   - Да не томи, доставай уже! - Корнев изобразил нетерпение, хотя ему хотелось уйти отсюда. С первой же секунды все здесь давило на него: и комната, и дом без окон, напоминавший склеп, где старик, встречающий его с лампой, был ожившим мертвецом, заточенным под землей, и Корневу хотелось вырваться из этого мавзолея.
   - Сейчас, - Евсеевич триумфально достал из темного угла трехлитровую банку с мутной жидкостью. - Вот! Самогонка высший сорт!
   - Давай, наливай! - Корнев подставил стаканы.
   Евсеевич открыл банку - и по комнате распростра­нился смрад ужасной сивухи. Корнева аж передернуло. Поборов себя, он сжал стаканы. Евсеевич аккуратно разлил жидкость и спрятал банку, давая понять - аудиенция закончилась, пора расходиться.
   - Ну, за успех в наших делах, - Евсеевич поднял стакан.
   - Поддерживаю! - ответил Корнев. - Он нам всем нужен.
   Выпив стакан самогона, Корнев сильно скривился. Увидев его гримасу, Евсеевич громко засмеялся.
   - Это что, бензин? На чем вы его настаиваете? - подал голос Корнев, когда его горло перестал жечь адский огонь, а мерзкий привкус хоть немного отступил.
   - На гнилых яблоках и сухом горючем! - едва не с гордостью ответил Евсеевич. - Народный рецепт! Яблоки придают интригующий терпкий вкус, а горючее дает необходимую крепость, чтоб по шарам давало!
   - Надо тебе было этой дряни налить мне сначала, я б быстрее свалил, - выдохнул Корнев.
   - Ну что ты, Владимир Вячеславович! Я рад тебе и всегда готов помочь, - Евсеевич снова хлопнул Корнева по плечу. - Мы ж ведь столько пережили вместе.
   - Да уж! - Корнев поднялся со стула. - Буду тебе благодарен за любую информацию про наших новых охотников. Только прошу, раздобудь ее побыстрее.
   - Сделаю все, что в моих силах. А сейчас прости, мне надо работать, - Евсеевич повел Корнева к двери. Открыв ее, он крикнул в темный коридор: "Иваныч!" - и через минуту в конце коридора показался старик с лампой.
   - Проведи нашего гостя! - сухо распорядился Евсе­евич. - Рад был видеть, я тебе сообщу, когда чего узнаю.
   Пожав руку атамана, Корнев прошел по коридору навстречу слабому огоньку лампы. В ее свете лицо старика походило на жуткую маску с презрительно искривленными губами. Корнев старался смотреть на него пореже. "Дворецкий" молча проводил гостя к двери. Корнев коротко кивнул, спешно выходя, буркнул напоследок: "Всего доброго". Обратно до выхода его никто не провожал. Лишь возле блокпоста, повернувшись, Корнев рассмотрел тлеющий огонек сигареты в глубине комнаты. Он разгорался чуть сильнее, когда курильщик затягивался, и освещал часть лица с впавшими щеками и крупным носом. Кто-то из подручных Евсеевича курил и, не таясь, следил за Корневым.
   Поежившись и подняв воротник от ветра, Корнев направился по размокшей дороге к себе в поселок, ощущая спиной пристальный взгляд.
   После разговора с бандитским атаманом у председателя поселка зародилось подозрение, что собеседник говорит ему неправду или что-то недоговаривает. Неожиданно развившаяся интуиция или, как ее называют, "чуйка", - потаенные стороны человеческого сознания приходят ему на помощь в нелегком деле выживания? Оставив в стороне всю паранормальную чушь, Корнев укрепился в мысли: Евсе­евич- новый противник, и с ним надо быть настороже. И еще... Он что-то задумал.
   Об этом Корневу сообщили в начале апреля. Нападения неуловимых разбойников повторялись еще дважды. В первый раз им удалось увести еще одну корову, ранив пастуха; второй раз - угнать несколько коз. Эти периодические "щипания" стремительно уменьшали и без того редкое стадо. Скрываясь в густых зарослях, разбойники оставались недоступными для селян. В селе все громче слышался ропот на Корнева и его семью, мол, все отобрали, а защитить не могут ни своего, ни народного. Корнев регулярно собирал мужиков у себя и обсуждал с ними стратегию борьбы, но никто ничего предложить не мог. Зато заметно возрос уровень критики. Бабы, имевшие много скота, теперь больше всех кричали на собраниях и обвиняли Корнева во всех смертных грехах. Игнорировать такие нападки было нельзя, но мысли о карательной экспе­диции вглубь посадки отметались: изрезанная многочисленными оврагами лесополоса служила надежным пристанищем для любых проходимцев и преступников. Было еще неизвестно, на кого мог
наткнуться их отряд. Евсеевич, ссылаясь на занятость, вежливо отклонял предложения Корнева о совместном походе, и Корнев утверждался в мысли о личной заинтересованности вождя местных разбойников-"промысловиков". С каждым отказом и каждой новой надуманной Евсеевичем причиной не давать своих людей, эта мысль крепла все больше. Информацию Евсеевич тоже давал самую общую, говорил, будто и вправду там есть какие-то залетные "беспредельщики", но где их искать конкретно, сказать не мог.
   Но одним апрельским вечером к Корневу пришел старший над пастухами Петр.
   Он вошел в кабинет Корнева, освещенный последними лучами уходящего солнца.
   - Владимир Вячеславович, пришел к тебе с одной мыслью, - Петя слегка улыбнулся. - Ну, по поводу наших воров. Я с недавна слежу за нашими недовольными и заметил, что странно стала себя вести та бабенка, у какой мы осенью трех коров забрали. Раньше выла на каждом углу, а после второго налета, когда корову угнали, ее уже и не видно нигде. Она целыми днями дома, ночами работает. В общем, странная стала. И что ты думаешь, я проверил - и точно! Угнали второй раз именно ее корову! Я вот думаю: уж не привела ли она ее снова в свой хлев. Короче, я к тебе пришел с предложением провести обыск в ее хозяйстве, ну, в смысле, во дворе там, в хате. Ты как?
   Корнев внимательно слушал и пытался объединить все услышанное в единое целое. За всеми этими налетами стоит баба?
   - А что, Петруха! Конечно, проверим! - Корнев согласился с неожиданной легкостью и даже задором. - Ты, главное, никому не говори. Я сейчас сыну скажу, пусть он возьмет проверенных людей, и заглянем к вдовушке.
   Через полчаса "оперативная группа" из пяти мужчин - Корнева, его сына, Петрухи и двух проверенных бойцов - подошла к дому вдовы.
   В одном окне слабо мерцал огонек от керосиновой лампы, во дворе было тихо. Понаблюдав в сгущающихся сумерках за двором и домом, пошатавшись вокруг, Корнев взял Петруху, и вдвоем они прошли во двор, пока остальные околачивались возле забора. Собаки у нее не было, поэтому их проникновение осталось незамеченным. Корнев и Петя сразу же направились к казавшемуся пустым хлеву. У дальней стены за дополни­тельной загородкой, сколоченной из досок и отгоражи­вающей небольшой участок сарая, стояла украденная корова!
   - Вот тебе и на! - тихо присвистнул Петя. - Прав я был, Владимир Вячеславович!
   - Сам вижу! - буркнул Корнев. - Давай вернемся к остальным.
   На обратном пути Корнев остановился и прислушался. До его слуха долетали тихие женские стоны. Криво улыбнувшись, председатель побежал дальше, согнувшись.
   - Ну, че, корова здесь, - деловито сказал Корнев. - Сейчас заходим в дом и берем всех живыми по возможности. У нее там, похоже, мужик какой-то, по крайней мере, один точно. Скорее всего - из бандюганов. Наверное, вооружен, так что будьте поосторожнее. Сейчас накроем этих голубков. Мы втроем выбьем двери. - Он кивнул на своего сына. - Вы с Петей выносите ближайшее окно. Если что, валите всех! Заходим.
   Помешкав с минуту, мужчины разделились и окружили дом. Еще через минуту дом наполнился звоном битого стекла, грохотом выбиваемой двери и громкими криками испу­ганных людей.
   Влетая в окно спальни, откуда доносились женские стоны, Петя крикнул: "Работает ОМОН! Лежать, суки!"
   Петр еще не успел твердо стать на ноги, как мужчина резко вскочил с постели и бросился в угол. Петр оказался проворнее, он оттолкнулся ногами и, развернув ружье, прыгнул на него. Ему удалось сбить мужчину с ног. Петр перехватил ружье противника, за которым он тянулся в угол, и успел отвести ствол в сторону. Спустя секунду грохнул выстрел, пуля попала в дверь, через которую спустя еще секунду вошел Корнев. Стрелка окончательно угомонил запрыгнувший в окно Аркадий ударом приклада по голове. Двое спутников Корнева, невзирая на крики детей, шарили по дому.
   - Петя, ты идиот? На хер ты орешь про ОМОН? Какой ОМОН? - ухмыльнулся Аркадий Корнев. Старший Корнев остановился в дверях и оперся о косяк.
   - Да вы кто такие? - завизжала женщина и бросилась
к выходу прямо на Корнева. Петя снова оказался быстрее - он схватил женщину за тонкую ночную сорочку и отбросил назад.
   - Ироды, к детям пустите! Чего вам надо? - заплакала она, прижимая к груди порванную сорочку.
   - Ничего им не будет, ты лучше ответь: кто это с тобой? - начал Корнев.
   - Это ты, председатель?! Тебе ни один ли хрен, с кем я трахаюсь? - дерзко ответила баба. - Тут ты еще за мной не следил. Чего ты вообще приперся?! Чего тебе от меня надо, ты и так все уже забрал. Ничего у меня больше нет!
   - Тут ты лукавишь, кума, - Корнев покачал головой.
   - Корову мы нашли у тебя в хлеву, - не выдержал Петя. - Где ты ее взяла?
   Было заметно даже в темноте, как на бледном пятне лица женщины отразились одновременно гнев и ужас.
   - Видишь, люди с вопросами не терпят. Так все же, где твоя подруга взяла корову, и кто ты такой, мил человек, раз она не отвечает? - Корнев посмотрел на мужчину в углу. Тот не двигался. Дети продолжали кричать.
   - Эй, мужики, возьмите детей и бабу и - в другую комнату. Нам с ее другом поговорить надо, - Корнев прошел в ком­нату. А баба тем временем на четвереньках поползла к выходу. В дверях ее подхватили мужчины и, особо не церемонясь, протолкали по коридору. - И пусть она детей затк­нет, сил нету уже. И она тоже чтоб не выла.
   - Аркадий, приведи его в сознание. Петя, найди какой-нибудь воды бутылку,- Корнев увидел стул, на котором были сложены вещи мужчины. - Мужики, кто-нибудь из вас обойдите дом, гляньте, нет ли еще чего интересного вокруг.
   Сын забросил худого жилистого мужчину на кровать. Дождавшись, пока Петя принесет старую эмалированную кружку с водой, Корнев подошел поближе к пленнику. Лысый мужик неопределенного возраста с многочисленными шрамами на голове был абсолютно голым. На груди была видна большая татуировка с православным собором.
   - Хм... так он у нас блатной, - Корнев отошел от постели. - Посмотрим, что у него в карманах. Петь, полей его водой, пора просыпаться. Хотя наколки уже многое объясняют.
   Председатель осмотрел вещи пленника. В карманах был десяток патронов, спички, складной нож, кусок капроновой нитки, грязный целлофановый кулек, в котором было несколько сложенных тетрадных листов с записями, понятными только их владельцу.
   - Да, не густо, - пробормотал Корнев. - Ну, что там? Проснулся?
   Ответом стали слабые стоны. Пете все же удалось привести пленника в сознание.
   - Итак, - Корнев подставил стул ближе. "Прям как в ки­но про гангстеров", - пронеслось у него в голове, и всплы­ли отрывки из фильмов о бандитах, которые он любил смотреть когда-то. - Как тебя зовут, и откуда ты такой взялся наших баб портить?
   - Пошли вы! - выдавил допрашиваемый. - Ниче я вам не скажу. Вы вообще кто такие? Вы знаете, суки, на кого наехали?!
   - Ясно, еще один фраер, - фыркнул Корнев.
   - Базаром думаешь задавить. Ты че! - Петя неожиданно подался вперед и ударил мужчину прикладом ружья в грудь. Пленник согнулся в хлюпающем кашле.
   - А ну, погоди! Знакома мне твоя речь. Где-то я ее уже слышал, - Корнев подошел к кровати. - Дай подумать.
   Председатель поселка внимательно всмотрелся в худое изможденное лицо. Глаза сверкали нескрываемой злобой, губы, несмотря на боль, искривились в презрительной ухмылке.
   - Вспомнил. Ты шестерка Евсеевича! Это ты меня встречал на посту у входа в вашу блат-хату. - Корнев отвер­нулся. - Допрыгался, любитель Шарля Перро, твою мать! Можешь больше ничего не говорить, и так все ясно, кого искать мы тоже знаем, - в памяти Корнева всплыло лицо грубого бородатого охранника из подручных Евсеевича. - А ты, я гляжу, побрился! Оно и понятно: к бабам-то ходить надо опрятному, а то вдруг не даст! - Корнев ядовито улыбнулся.
   - Теперь ясно, кто тут у вас за главного! - Петя ударил подельника Евсеевича кулаком в лицо. - Сука уголовная!
   Корнев изумился такой метаморфозе в нескладном Пете - он всегда казался флегматичным и простодушным. А тут в один миг превратился в палача. И хотя Корнев был потрясен такой сменой характера, все же он понимал: это единственный способ добиться ответа. Судя по наколкам, этот человек привык к лишениям и будет терпеть долго.
   - Петя, а ну, поработай с мужчиной еще, - Корнев отошел от кровати. - Аркаш, помоги ему. Не жалейте сил.
   Используя приклады, сын и Петя набросились на несчаст­ного. Корнев вышел из комнаты и проследовал в сосед­нюю, где, обхватив руками дрожащих заплаканных детей, сидела женщина. Охранник, поставленный стеречь ее, без стеснения рвал на ней остатки ночной сорочки, не обращая внимания на детей.
   - Так, что тут у нас? - Корнев зашел в комнату, освещенную одной свечкой. Был отчетливо слышен каждый удар и каждый стон избиваемого за стеной. - Ты слышишь? Там сейчас твоего дружка мои хлопцы допрашивают. У тебя есть шанс помочь и себе, и ему. Расскажи, откуда он, и что у тебя с ним за дела.
   - Хорошо, только убери эту скотину, - Она кивнула в сто­рону охранника. - Совсем сил нету. Еще при детях.
   - Выйди, - Корнев махнул рукой. - И скажи, пусть пока прекратят.
   - Но, Вячеславыч, ты ж сам говорил... - начал было похотливый охранник. Корнев не дал ему закончить фразу, схватив за плечи вышвырнул в коридор.
   - Эй, ребята, хватит пока! Нам сейчас она расскажет, - громко сказал он в коридор. - А ты, - он повернулся к охраннику, - обыщи дом пока на предмет всяких ценностей, да, гляди, не балуй!
   - Ладно, - буркнул обиженный мужик, отправляясь бродить в чужом темном доме.
   Немного помолчав и успокоив детей, женщина стала рассказывать:
   - Его зовут Васей, по крайней мере, он так сказал, а там я не выпытывала. Оно мне надо? Вася, да и Вася, - женщина опустила голову вниз. - Пришел как-то зимой под вечер, хотел молока купить, да не было коров тогда уже у меня. Стал расспрашивать, что к чему. Я рассказала про тебя
и твои выдумки. Он покивал, сказал, подумает, как помочь. Мол, надо ему с друзьями потолковать. Пару раз приходил с дружками, потом один. Так уже несколько месяцев.
   - Он от Евсеевича приходил? - Корнев подошел ближе. - Слышь, я знаю, что ты молоко, когда у тебя еще были коровы, продавала по большей части Евсеевичу. И яйца, и мясо там, и все такое. Ты мне скажи, это они корову тебе вернули? - Корнев нависал над бабой уже вплотную, и она была готова согласиться на прежнего озабоченного охранника. - Они ее тебе пригнали?
   Баба закусила нижнюю губу и втянула голову в плечи.
   - Вставай! - проревел Корнев. Он с чудовищной силой вцепился в волосы женщины, подняв ее на ноги. Баба с диким криком от боли и неожиданности обхватила голову
руками, выпуская детей. Корнев рванулся вперед, с силой ударив женщину всем телом об оштукатуренную глиной стену. - Говори, это он?!
   Корнев еще раз ударил женщину, он тряс ее, как тряпичную куклу. Затем он стал сдавливать ей горло, оторвав ее от пола и опирая о стену. От дикого усилия у него лопнула курт­ка на спине. Дочки, подобно слабым побегам на стволе мощного дуба, вились у него в ногах, пища и плача, но он не обращал на них внимания.
   - Да! - прохрипела баба. Корнев почувствовал, как хрус­тят хрящи ее шеи. После короткого ответа он мгновенно ра­з­­жал руки. Она тут же рухнула на пол. Судорожно хватая воздух, баба прижала руки к шее. Еще она увидела, как на уровне ее лица Корнев сжимает свои огромные кулаки. Дети
с криком бросились к матери. - Это он привел корову, сказал, чтоб я за ней следила, а он будет приходить за молоком. Но он не один. Их несколько человек было, все руки в наколках. Они здесь все дворы вокруг запугали. А где бабы моложе полста, так там вообще их по трое пасется. Потому и соседи про корову тебе не настучали, что все боятся. А я им за это раз в неделю молока даю. Такой уговор. Этот с дружками еще обещал привести скотины.
   - Так значит, они вас тут и трахают, и скот прячут? Притон под самым носом устроил Евсеевич, сука! - Корнев изогнул бровь. - Чего мне не сказала? - он начал понемногу остывать.
   - У нас что, выбор был? Да и чтоб ты сделал? Войну за нас начал с бандитами? Кому мы нужны? Ты нас тут чуть не поубивал. Вот и думали тихонько отсидеться. Господи, да кому мы мешаем? Оставьте нас все в покое! - она закрыла лицо руками. Дети, прижавшись к ней, что-то лепетали. - Они сказали, если Корнев узнает, так он не успеет с нами расправиться, они нас быстрее порежут. Но мой, вроде, так не говорил, намекал, чтоб я за дочками лучше следила. Может, потому и приглянулся, что добрый, - продолжила она через несколько мгновений.
   - А зачем они у нас скот воруют? Они не говорили? - Корнев узнал все, что было нужно, и ему надоедал этот разговор. - Они коров могут за тридевять земель привести!
   - Говорили, что Евсеевич хочет тебя крепко подсидеть и все село себе забрать. Как мне мой говорил, они хотели стадо еще пощипать, а потом я должна была народ подстрекать к тебе идти и спрашивать с тебя, требовать этой, как ее...отставки твоей.
   Корнев в уме пересчитал свой арсенал: пять автоматов Калашникова разных модификаций и по два магазина
к каждому, "Сайга" и однозарядка с оптикой, плюс четыре гранаты и разные ножи-топоры - и это без верных людей, которых должно было набраться два десятка точно. В своем доме он бы смог с этим набором выдерживать натиск населения пяти таких поселков. От этой мысли он криво ухмыльнулся и подошел к двери.
   - Значит, старый зек хотел меня подсидеть? Что ж, придется его проведать, - Корнев вышел в коридор.
   - Вячеславыч, гляди, че я нашел! - из темноты узкого коридора вынырнул мужик, посланный проводить обыск. На вытянутых руках он сжимал целлофановый кулек со множеством женских колец из желтого и белого металла.
   - Понятно, расчет за провиант. Виден почерк Евсеевича. Уже с одним этим можно было "предъявлять" бандитскому атаману.
   Отсчитав нашедшему пять колец, остальные Корнев положил во внутренний карман куртки. Затем он вернулся
в комнату к Пете и сыну.
   Постельное белье на кровати было сильно испачкано кровью и грязью от обуви.
   Голый мужчина лежал уже на полу, сильно изувеченный.
   - Я гляжу, вы от души потрудились! - Корнев посмотрел сначала на сына, потом на Петю-милиционера. - На хер вы его так оприходовали? Что мы от него теперь узнаем? Куда его? К нам в лазарет волочь?
   - Да зачем волочь? Тут его и кинем. По-моему, он не жилец, - ответил Аркадий. Петя его напоследок сильно по голове приложил. Он задергался, как в конвульсиях, а потом вообще перестал шевелиться.
   - Бля, гестаповцы хреновы! Он хоть че-нибудь сказал? - Корнев снова начинал злиться: кому понравится, когда все идет не по плану?
   - Сказал, - тихо, но гордо ответил Петя. - Сказал, что состоит в бригаде Евсеевича. Этого достаточно. Еще сказал, что их там у Евсеевича сегодня всего девять человек. Трое в охране. Этот должен быть в охране в лесу, но, договорившись с кем-то, пришел сюда к бабе. В лесной схованке их еще двое. Евсеевич с двумя подручными чего-то там мастерит.
   - Так, как вы его спрашивали, он бы и не в том признался. Видно, ребята, что один бывший мент, а второй на него учился в институте. Ну, вы дикие, - Корнев покачал головой. - Ладно, оставим здесь тех двоих охранять, а нам пора обратно. Евсеевич может все узнать к утру, нам надо поторапливаться. Пошли.
   - Эй, мужики, вы тут остаетесь за старших, - обратился он к оставленным охранять. - Свяжите этого на всякий случай, вдруг оклемается. И следите за домом, если кто объявится. Понятно? Все, расходимся. И это... не дурите тут сильно.
   Этой фразой Корнев фактически разрешал делать все, что угодно.
   Уходя, он уже не слышал треска окончательно разрываемой грубыми заскорузлыми руками ткани женской ночной сорочки, плача насилуемой бабы и писка испуганных уставших детей, закрытых в другой комнате.
   По дороге домой Корнев отдал распоряжение Пете собрать возле здания поссовета всех незанятых мужчин, способных носить оружие. Придя домой, он глубокой ночью бесцеремонно собрал семейный совет и быстро разъяснил, что отправляется вместе с сыном, зятем и внуком в качестве почтового мальчика на разборку с Евсеевичем, от которого все беды в их селении. В это же время Аркадий собирал арсенал: четыре автомата и гранаты. Автоматическим оружием планировалось оснастить старшего Корнева, Аркадия, Эдуарда и Петю-милиционера, хорошо показавшего себя во время ночного рейда к бабе.
   Женщины принялись в довольно эмоциональной форме апеллировать к его разуму на предмет юного возраста его единственного внука, но Корнев подавил возмущение в зародыше, аргументировав свое решение тем, что "пацану пора врубаться в дела". Потом добавил: "С ним будут отец, дед и дядька, ни хрена с ним не случится". Он вынес заспанного, наскоро одетого ребенка в холодный мрак весенней ночи, приказав свекру держать оборону жилища, причем в основном от женщин внутри дома. На все вопросы внука, куда они идут, он отвечал, что скоро тот сам увидит. Мальчик был смышленый не по годам и понял, что лучше пока деда не беспокоить такими вопросами и своим нытьем. Остаток пути он прошел молча, лишь изредка сопя.
   Возле маленького одноэтажного здания поселкового совета его ожидала дюжина хмурых, не выспавшихся мужчин. Корнев ожидал увидеть больше. Во главе, пытаясь как-то поддержать порядок, стоял Петя и матерился пуще обычного.
   Отдав автомат Пете, чем невероятно возвысил его в гла­зах остальных, Корнев повернулся к мужчинам.
   - Мужики! Вы, наверное, сильно озадачены, почему вас выдернули в такое сучье время. Я отвечу вам! И поверьте, эта причина очень и очень важная! Я собрал вас посоветоваться. И дело это не может ждать до утра.
   Сегодня во время нашей операции, так ее назовем, мы раскрыли преступный сговор между жителями нашего поселка и пришлыми бандитами! Да, оказывается, в нашем стаде есть паршивые овцы, готовые ради лишнего сребреника продать и предать всех, кого только можно, - речь председателя сопровождалась тлеющими огоньками самодельных папирос и сухим кашлем присутствующих мужчин. - Я говорю о Валентине Бондаревой! Она спрятала у себя в хлеву корову! Корову, украденную из общего стада теми бандитами, которые нас терроризируют уже не один месяц! Она посчитала себя лучше остальных! Вступила в сговор с Евсеевичем! Многие из вас, может быть, имели с ним дела, и многие из вас догадывались, что они не совсем чистые. Но не о том речь. Сейчас мы попали­сь ему на пути! Считаю, что этого прощать нельзя, и пред­­ла­гаю немедленно пойти в его кубло и сжечь его к чертовой мате­ри вместе с этой уголовной курвой! - во время своего выступления Корнев левой рукой тряс автоматом в во­здухе, а пра­вой держал за руку внука. Эта картина, на его взгляд, должна была тронуть суровых односельчан. - Ну, так как?! Голосуем?
   Он поднял автомат еще выше.
   - К тому же он там нагреб всякого добра. Поделим поровну все, что получим!
   После этого бойцы оживились.
   - Надо за кумом сходить! - раздался чей-то голос.
   - Некогда! Надо решать вопрос быстро, - оборвал возгласы Корнев. - Еще помедлим - и уйдет эта гнида. Надо идти к нему немедленно!
   Все мужчины подняли руки, Корнев, окинув их взглядом, удовлетворенно улыбнулся: "Единогласно!".
   - Эй, Вячеславович, а на хрена ты мальца взял? Дома не с кем оставить? - снова кто-то выкрикнул, вызвав грубое ржание.
   - Побежит, если что, в село с новостями! - ответил Корнев, в душе довольный, что сумел привлечь их внимание. - Или помощь приведет. Ладно, пошли, не хер стоять здесь.
   - Держи все время меня за руку, - шепнул он на ухо внуку. За вторую руку мальчика взял отец.
   Путь до окраины хутора отряд Корнева прошел в полной тишине. Разбойничье гнездо не выдавало себя ни одним огнем. Корнев лишь тихо, но строго распорядился не курить до конца операции.
   Их отряд расположился в небольшом овраге с прошлогодней опавшей листвой на дне.
   - Значит так, Петя с калибром 7,62 будет стрелять по хате. Но это не главное. У меня есть две гранаты. Надо незаметно подползти туда и закинуть их внутрь. Ползти надо тихо и постараться это сделать незаметно. Но тут нужны добровольцы, волонтеры, так сказать, - Корнев обвел взглядом присутствующих. - Ну че, кто пойдет?
   Повисла тишина.
   - Да не бздите, мужики. Если вас заметят и начнут стрелять, мы в ответ начнем палить. Но дело надо будет сделать, - Корнева начинала раздражать эта нерешительность односельчан. Оставалось найти двоих смельчаков, чтоб закинуть гранаты в окно, но их не было!
   - Дед, давай я это сделаю! - Корнев от неожиданности едва не подпрыгнул. Его внук неожиданно нарушил тишину.- Я смогу! Я меньше любого, и меня им будет трудно заметить.
   Корнев был готов рисковать, если бы не это качество, он бы ничего не достиг в жизни. Взять мальчишку, продемонстрировав готовность пожертвовать многим для общей цели, - это входило в планы Корнева, но вот убить его... На это он не рассчитывал.
   - Ну, чего ты молчишь? - мальчик дернул за рукав Корнева, тупо смотрящего в лицо внуку. - Давай, я смогу это сделать!
   В глубине души Корнев надеялся, что этот отчаянный поступок пробудит в его пособниках какую-нибудь совесть, и они, опозоренные, стыдясь своего малодушия перед десятилетним мальчишкой, кинутся наперебой предлагать себя в качестве кандидатов на подвиг. Но мужчины, лишь издав выдох удивления, продолжали молчать.
   - Ладно, - с натугой выдал Корнев, чтоб не ударить
в грязь лицом, замечая, как на рожах окружающих мужиков появились лукавые насмешливые улыбки, говорящие: "Ну что, допрыгался? Изображал из себя великого полководца - теперь отвечай и показывай на личном примере, как это".
   В голове у Корнева снова завертелись планы и схемы дальнейшей деятельности, но их все чаще перечеркивали яркие картины с мертвым телом его внука. Но он принял решение:
   - Нужен еще хотя бы один. Давайте, мужики, решайте.
   Помявшись еще несколько минут и побормотав между собой, вперед вышел высокий малый лет сорока. Корнев видел его пару раз на сходах, но не мог припомнить, как того зовут.
   - Ладно, я пойду. Только глядите, если чего, я ее брошу куда попало и буду отваливать. Мне этот ваш Евсеевич ничего плохого не сделал. Да и вообще, выгодно с ним было торговать, - пропыхтел мужик.
   - Ты, бля, не вовремя в ностальгию по былым временам впал. Еще Советский Союз вспомни, - прошипел Корнев, передавая ему гранату и мысленно желая добровольцу не вернуться. - Бери гранату и вали. Пользоваться ею умеешь?
   - Умею, не переживай, - пробасил тот в ответ.
   Корнев молча глотал и личные оскорбления, и неумест­ные жалобы, понимая, что сейчас этим людям, с которыми он намерен немного повоевать, нужно удовлетворить свою мелочную ничтожную спесь и поиздеваться над Корневым как идейным вдохновителем этой затеи, так они уподобляются ему и становятся на краткий миг на одну
с ним ступень. Но если в результате он одержит победу, тогда Корнев понимал, что приобретет бесконечный авторитет и власть, к тому же избавится от последнего про­ти­вника в округе и сможет наконец-то начать заниматься нормальными делами по хозяйству, а не этими бесконечными бандитскими "разборками". Проведя с внуком инстру­ктаж о правилах применения гранаты, раздав последние поручения остальным участникам ночной атаки, Корнев счел совещание оконченным.
   - Ладно, мужики, давайте по местам и за дело, - Корнев, низко пригнувшись, побежал к невысокому холму. Там он должен был следить за общим ходом сражения, ему надлежало вмешаться в случае какого-либо неожиданного поворота событий.
   До поста разбойников было около двух сотен метров. Атакующие разбились на три группы: Корнев держал центр, Аркадий и Эдуард с бойцами заходили слева, также они должны были прикрывать внука. Петя-милиционер и его команда должны были атаковать справа.
   Под низким серым, как грязное одеяло, небом, по оврагам, ямам, небольшим буграм, за плодовыми деревьями, остовами старых домов, утонувших в земле по самые окна, отряд рассредоточившись приближался к бандитскому хутору.
   "Гранатчики" - внук Корнева и сорокалетний мужик - приближались к дому с выбитыми окнами. Мужик допускал ошибки, было заметно, что сильно нервничал. Члены отряда, переползая из ямы в яму, медленно приближались к цели.
   Время шло, и Корнев, не отрываясь, следил за тем местом, где должен был появиться его внук с гранатой. Аркадий получил указание следить за этим участком особо внима­тельно и в случае любых неожиданностей стрелять немедленно в любого, кто там появится. Корнев тоже переместился ближе к дому, в котором прятался жестокий и коварный противник.
   Мальчик полз, прижимаясь к холодной земле, практически не видя дороги. Сейчас ему эта идея - удивить деда - казалась не очень удачной. Он осторожно держал гранату возле груди, стараясь не двигать ее, и постоянно поглядывал на нее, удостоверяясь, все ли ее детали на месте. Пот заливал ему глаза. Дважды мальчик останавливался и вытирал лицо шапкой. Во рту пересохло. Страх ледяным клубком поселился внутри. Сердце сильно стучало, готовое вылететь из груди в любой момент. Руки и ноги не слушались, казалось, они в одну секунду лишились всех суставов, будто в его теле все мышцы крепились к деревяшкам. От страха у Павлика судорогой сильно свело живот. Очень хотелось просто вжаться всем телом в землю и заплакать, позвать кого-то на помощь. Но какая-то непонятная сила, несмотря на страх, сковавший все тело, упорно заставляла мальчика двигаться вперед. Может быть, обещание, данное деду, и боязнь его подвести? Еще он готов был поклясться, что слышит вдалеке кряхтение отца и дядьки, ползущих следом. Если так, и родные близко, - то бояться нечего.
   Он не раз слышал разговоры взрослых о том, какой этот Евсеевич злой человек. Но мальчика сейчас моральные
и прочие мотивы беспокоили меньше всего. Просто ему поручили, вернее, он сам вызвался, донести предмет до места, где его нужно бросить и убежать. Лучше задания для мальчишки не придумать, да потом это еще обещает и бахнуть. Вот бы посмотреть! Но нельзя: нужно будет срочно убегать оттуда. Но сначала надо туда добраться. Тело мальчишки, руководствуясь инстинктами, само уводило его влево, подальше от опасного дома, в то же время второй "доброволец", ориентируясь на угол дома, стремился как можно скорее его достичь.
   Наконец Корнев уже в предрассветной мгле смог рассмотреть возле дома тень. Она была слишком большой для ребенка - это был "доброволец". Выпрямившись практически во весь рост, он подбирался окну. Внезапно из-за угла дома, тонувшего в густой тени, появился еще один силуэт - у него
в руке что-то блестело. Он возник прямо за спиной у бойца Корнева. Его тень была выше и массивнее. Она стремительно приблизилась, тени слились, на секунду блеск исчез, а затем, боле тусклый, появился вновь. Потом блеснуло еще неско­лько раз. Охранник, бесшумно возникший из тьмы, ударил "добровольца" Корнева несколько раз ножом и, зажав ему рот рукой, принялся аккуратно укладывать на землю. Никто из нападающих не издал ни единого звука, никто не выстрелил. Все замерли. Враг показал себя необычайно эффектно и устрашающе. Едва охранник склонился над трупом "гранатчика", как из-за противоположного угла дома выпры­гнул внук Корнева! Видимо, мальчик был настолько за­хвачен своим заданием, что даже не заметил человека с ножом, стоявшего недалеко от него, и еще одного мертвого рядом. Ловко развернувшись, мальчик выдернул чеку и легким толчком руки забросил ее внутрь дома. Едва она залетела в окно, мальчик бросился бежать в обратную сторону. Тот час Корнев, не выдержав напряжения, встал во весь рост и начал стрелять в сторону дома. Его тут же поддержали сын и зять.
   Взрыв гранаты убил всех в доме и оглушил охранника на улице. Пораженные такой картиной, нападающие селяне замерли на своих местах, но уже через несколько секунд, подгоняемые злыми окриками Пети, Аркадия и самого Корнева, нехотя двинулись вперед.
   Эдуарда и Аркадия Корнев застал согнувшимися над ребенком.
   - Что там? - выкрикнул Корнев, подбегая к ним.
   - Все в порядке, - сын повернулся к нему. - Цел Пашка!
   - Точно? - Корнев уже отстранял законного отца, хватая внука на руки. - Ты как, Павел? Ничего не болит? - дед старательно ощупал внука. Никаких липких пятен на одежде мальчика не было. - Все нормально?!
   Мальчишка лишь молча кивнул.
   - А классно я, дед, сделал? - было видно, что мальчика распирает чувство гордости за успешно выполненную задачу. - Громко бахнуло!
   - Да уж, бахнуло, - Корнев отпустил внука, одновременно выпрямляясь: - Ладно, мужики, пошли, надо торопиться, пока эти ублюдки не очухались! - крикнул он остальным членам отряда, подбегавшим следом за ним. В доме с охраной оказалось два трупа, оглушенного застрелили в затылок. Корнев, оставив двоих бойцов, распорядился обыскать трупы, изъять оружие, а затем догонять основной отряд.
   Дом с двойным забором им удалось окружить довольно быстро. Никто больше не стрелял в них, не было никаких засад или ловушек. Преодолев первую линию забора, Корнев вместе с отрядом вошел во внутренний двор. Прост­ранство перед домом было заставлено бочками, кубами сложе­нного кирпича, досками, за которыми, рассредоточившись, укрылись нападающие. Сам же Корнев, демонстрируя личную отвагу, остановился прямо напротив входных дверей. В доме, где должен был прятаться главный бандит округи, было тихо, ничто не выдавало присутствия в нем кого бы то ни было.
   Корнева такая тишина не устраивала, он знал, просто чувствовал, что внутри прячется его последний противник. Это он так долго мешал Корневу и его поселку нормально жить. Именно он строил козни, подсылал своих уголовников, пытаясь отравить жизнь его общине. Но сегодня Корнев был намерен покончить с этой язвой окончательно.
   - Евсеевич, сука, выходи! Я знаю, что ты там! Выходи, или мы сожжем твой гадюшник к чертовой матери! - Корнев напрягал голос изо всех сил, стараясь придать ему максимум угрозы. - Выходи подобру! Я обещаю тебе полную неприкосновенность! Выходи, или мы здесь все спалим!
   В это время половина его отряда уже разбрелась по пустому бандитскому хутору в поисках различных трофеев,
в первую очередь, любых горючих материалов, остальные начинали осаду крепости Евсеевича. Ответа на свое воззвание Корнев не получил, чувствуя себя глупо, он прокричал то же самое в различных вариациях еще несколько раз, но в ответ - снова тишина. Начинались длительные часы напря­женного ожидания. Что мог выкинуть предводитель разбойников в своем последнем пристанище, Корнев мог только догадываться. Он сосредоточенно вслушивался в ти­шину, продолжая в уме прикидывать варианты развития событий, и поглядывал на часы.
   Шел четвертый час осады. Внезапно до слуха осаждавших донеслись хлопки, раздающиеся определенно в доме. Корнев лишь недоумевающе посмотрел на своего ближайшего соратника. У того была такая же гримаса, к которой еще добавилось красноречивое пожимание плечами.
   - Бля, что там происходит нах?!.. - Корнев замер, одновременно напрягая слух. В помещении снова хлопнуло несколько раз, стали слышны приглушенные толстыми стенами стоны, обрывки криков. - У них там чего, революция происходит? - Корнев все больше путался в происходящем.
   Наконец все затихло. Возле двери стали отчетливо слышны скребущие звуки, все бойцы отряда Корнева крепче сжали свое оружие. Дверь скрипнула прочным засовом, а затем немного приоткрылась. Корнев вместе с остальными уже держал ее на прицеле, готовый изрешетить любого, кто из нее выйдет. Напряжение, равно как и ожидание, затягивалось. Корнев почувствовал, что, несмотря на холод, у него вспотела спина, а руки, сжимающие автомат, сделались липкими.
   - Не стреляйте, - раздался приглушенный голос, - я выхожу, только не стреляйте.
   Прежде чем Корнев успел подтвердить вслух свои намерения, дверь открылась, представив взглядам изум­ленных комбатантов Корнева худого высокого человека
в грязной, сильно изорванной одежде, со спутанными волосами и жидкой бороденкой. Он стоял, сильно сутулясь, подняв руки вверх.
   Корнев хотел махнуть рукой, давая знак своим подчиненным, чтобы они прошли вперед, формируя охранное оцепление и, возможно, заглянули в прихожую дома, но затем вспомнил, что никто из его подельников не будет выполнять его приказы ценой собственной жизни, поэтому сам прошел вперед, держа незнакомца на прицеле.
   - Ты кто такой? - Корнев задал вопрос человеку на пороге. - Где Евсеевич?
   - Там, - мужчина медленно опустил руки с багровыми рубцами на запястьях, указав в сторону темного коридора, уводившего в глубину дома, а затем слабо ее уронил. - Вместе со своими крысами. Меня зовут Александр Зборщенко.
   - Что случилось? - Корнев все еще держал грязного худого оборванца на мушке, готовый в любую секунду отпрыгнуть в сторону, одновременно стреляя в черный прямоугольник двери не целясь. - Они чего, мертвые? Кто их убил?
   - Да, мертвые, - кивнул головой мужчина. - Убили их мы, - он без разрешения сделал один медленный шаг вперед, и, заметив, как все напряглись, добавил: "Я присяду с вашего позволения, очень ноги устали".
   - Кто это "вы"? - Корнев начинал понемногу расслабляться - время шло, по ним никто не стрелял. Этот малый не был похож на уголовника, по крайней мере, на его практически голом теле Корнев не смог рассмотреть ни одной блатной татуировки. - Что, все мертвые?
   - По ходу, только я остался, - пожал плечами Александр Зборщенко. Он сидел, сгорбив спину, положив руки на колени и уставившись в землю. Своим видом он напоминал узника подземной каторги с пожизненным сроком. - У этой суки Евсеевича в этой чертовой хате был подвал на два этажа. В верхнем он держал припасы, оружие да всякую всячину. В полу был тяжелый люк, а под ним еще один погреб с це­пями. Там он держал для выкупа разных невольников, вот и меня в том числе. Хотя, зачем я был ему нужен, даже не знаю: все, кто мог за меня что-то заплатить, давно погибли. Нас там четверо сейчас сидело. Евсеевич приказал нас достать, хотел, видимо, чтоб мы ему помогли вынести через подземный ход его награбленное добро. Все бегал с пулеметом да кричал, что его шестерки из-за своих елдаков все дело угробили. Все бабам сдали, а через них - Корневу. - Он поднял глаза на председателя:
   - Корнев, вероятно, это вы?
   - Может я, а, может, нет. А что за черный ход еще такой? - Корнева этот рассказ занимал все больше. Остальные бойцы, позабыв о недавнем напряженном конфликте, сгрудились возле чудом уцелевшего пленника.
   - Да у них там был подземный ход, его вырыли такие же невольники, как я. Рыли долго, хоть он небольшой сов­сем, до ближайшего дома. Копали, крепили еще с прошлого года. Сколько там подохло, не знаю. Не меньше дюжины точно. Кормил плохо, бил постоянно.
   - Рассказываешь ты складно, только мы люди не особо доверчивые: придется тебе доказать свои слова, - Корнев немного опустил оружие. - Волоки сюда трупы всех, кто там есть, да раскладывай здесь перед крыльцом. Будем считать.
   - Ладно. Их там трое было, нас четверо. Правда, с ними был один старик дряхлый. Мы поняли, видно, дело идет к концу - решили они нас кончать. В общем, улучив момент, мы бросились на них с веревками, которыми были связаны. Начали их душить - они в ответ стрелять. Хорошо, Евсеевич не успел ленту в пулемет зарядить, а то бы к вам уже никто не вышел, всех бы рикошетом посекло. Там, в комнатушке той, тесно было.
   Короче, посчастливилось уцелеть только мне, - Зборщенко продолжил свой рассказ, не глядя ни на кого. - Видать, иного пути мне доказать свои слова нету. Тогда приступим к оформлению.
   Со вздохом он поднялся на ноги и сильно сутулясь направился в дом. Его не было довольно долго. Пока он отсутство­вал, к отряду возле дома Евсеевича подтянулись поисковые пары, неся в руках пластиковые бутылки с керосином, найденные в соседнем доме. Но Корнев в двух словах объяснил "следопытам", что надобность в нем отпала. Теперь отряд, окружив полукругом ступени дома, принялся ждать Зборщенко.
   Наконец кряхтя, он снова показался в двери, волоча за ноги первый труп - тело атамана Евсеевича. На шее мертвого разбойника была глубокая красно-синяя канавка от веревки, сжатой человеком в последнем отчаянном спазме борьбы за жизнь. Наверное, таким усилием голову можно было и просто оторвать, как выдернуть качан капусты из мягкого чернозема на грядке.
   - Извините, что так долго. Пришлось распутывать веревки, там все так перевернуто, с первого раза не разобрать, - Зборщенко скатил тело по ступеням крыльца во двор. Корнев не без отвращения посмотрел на серое мертвое лицо Евсеевича с выпученными от чудовищной боли глазами.
   - Крепко ему, собаке, досталось, - прицокнул языком Петя.
   - Ладно, давай поживее с этим покончим. Тащи остальных, - Корнев отошел от крыльца, давая новые указания: - Ребята, отволоките его в угол двора, там будем складывать.
   Зборщенко вытаскивал трупы на крыльцо, откуда их забирали бойцы отряда Корнева. Трупы были ужасны. Тела бандитов, равно как и их жертв, были сильно изувечены,
с застывшими на синюшных лицах посмертными масками боли и ужаса, остекленевшими выпученными глазами, вывалившимися языками, сплошь залитые кровью - своей и чужой. Последний бунт закончился весьма трагично для большинства его участников. Наконец Зборщенко вытащил последнее тело - это был труп старика с неестественно вывернутой тонкой бледной шеей, на которой были заметны белые волоски щетины и деформированный кадык.
   - Все, это последний, - Зборщенко разогнул спину, вытирая тыльной стороной ладони обильный пот. - А то я уж думал, рассудком там тронусь.
   Он нашел взглядом Корнева, после чего внимательно посмотрел ему в глаза.
   - Я могу показать вам, где они хранили всякое добро, - он не походил на обреченного, пытающегося любыми способами выбить себе помилование у палачей. Даже наоборот, был доброжелательным и полным собственного достоинства.
   - Спасибо, мы сами найдем, - покачал головой старший Корнев. - Аркадий, возьми шестерых да осмотритесь там, что к чему.
   Сын, коротко кивнув, первым зашел в дом, держа впереди автомат.
   - Вот и славно, я хотя бы минуту передохну. Умаялся, сил нет! - Зборщенко снова сел на бетонное крыльцо, попросив у ближайшего мужчины сигарету. Тот, помявшись секунду, все же дал самодельную сигарету, следом протянув свой тлеющий окурок. Большинство бойцов оставшейся
с Корневым части отряда были заняты поиском брезента или каких-либо тряпок, чтобы накрыть трупы.
   - А здесь ты откуда взялся? - Корнев, ожидая возвращения сына из дома, повернулся к Зборщенко.
   - Я был председателем поселкового совета села Черво­ный Жовтень, отсюда на юго-запад километров сорок. Харчи у нас кончились еще в середине зимы, для пополнения запасов, так сказать, стали бродить по округе. До нас доходили слухи о большом богатом селе на восток от нас. Наверное, имелось в виду ваше. Но мои охотники за него приняли хутор Евсеевича. Мы снарядили делегацию. Предложить нам было особо нечего, потому как и не было ничего. Но мы были готовы честно работать, у нас много народу трудового... было, - Зборщенко, сделав последнюю затяжку, бросил окурок себе под ноги, а дым выпустил с глубоким выдохом. Корнев продолжал слушать, внимательно разглядывая собеседника. - Я решил возглавить делегацию. Евсеевич, прикинувшись председателем, расспросил нас, откуда мы, сколько людей. На мой вопрос, почему у него так мало людей, сказал, будто все на работе. Короче, вы­ведал он у меня всю информацию. Сказал потом, мы тут посовещае­мся, к вам гонца пришлем с решением. Мы хотели уже попрощаться, а он предложил по стакану выпить за успех. Видно, в пойле его чего-то было, я потерял сознание почти сразу. Когда очнулся, был уже в погребе этом. Он меня долго пытал, бил, спрашивал, есть ли у меня золото, дочки там или жена молодая, может еще чего. Остальные мои земляки из делегации в течение очень короткого времени исчезли без следа. Правда, через некоторое время в погреб спустили нескольких баб из нашего поселка. Они были сильно побиты, плакали все время. Сказали, ночью на них напали какие-то люди. По одному из дома вытаскивали, затем связывали веревками, бросая на улице. Так всю мою громаду и переловили. Не знаю, на кой они ему сдались? Работорговля снова, что ли? Я как мог их успокаивал. Говорил, все будет хорошо, хотя сам ни фига не верил, готовился к полной жопе. И бабы мои тоже быстро исчезли в неизвестном мне направлении. Вот так!
   - А эти бедолаги? - Корнев кивнул в сторону трупов.
   - Не, я этих не знаю, мы почти не разговаривали. Больше ждали чего-то, вот и дождались, значит, - Зборщенко снова вздохнул.
   Корнева вряд ли могла пронять такая история, за последнее время он слышал и покруче. Например, как в самом начале заварухи в городе Свердловске, городе областного значения, расположенном относительно недалеко от их поселка, за одну ночь исчезло целое женское общежитие моло­дых преподавателей. Никто их так и не нашел, впрочем, и искать-то особо не пытался. А тут какое-то глухое село ис­чезло. Пока это не коснулось самого Корнева, ему все эти драмы были малоинтересны.
   Из дома послышались звуки шагов, вслед за ними на крыльцо вышел Аркадий.
   - Сумрачно там, да к тому же грязно, кровища везде, будто стадо свиней резали, - Аркадий вытер руки о штаны. - Но надо сказать, добра там тоже немало.
   За его спиной показался еще один боец отряда, он что-то передал в руки Аркадию. Что именно, Корнев рассмотреть не мог, пока сын закрывал своей спиной. Но это был длинный предмет, к тому же, видимо, довольно тяжелый, так как сын сильно согнул спину под его тяжестью.
   - Ну, сын, чего там?! - выпалил Корнев. - Не томи!
   - Вот! - гордо ответил сын, разворачиваясь к отцу, сжимая в руках ручной пулемет Калашникова. - Это тебе, отец, подарок от меня, - засмеялся Аркадий. - Пользуйся на здоровье! Там к нему еще лента на сто патронов. Мы только начали, но добра там!
   - Ладно, надо найти еще брезента, все будем складывать во дворе, составим опись, - Корнев, осмотрев пулемет, вернул его сыну. - Поставь его аккуратно рядом с другим оружием.
   Аркадий с помощникам довольно долго выносили всякий скарб, складывая его во дворе на целлофановую подстилку. Остальные получили задание: найти лопаты и похо­ронить девяти тел - шесть из дома Евсеевича и три из блокпоста, плюс провести обыск хутора, на всякий случай, чтобы не было неожиданностей. Внука Корнев отправил с известием о победе, а также с просьбой прислать всех свободных рабочих для переноса добра из дома бандитов и прочих мелких работ. Корнев рассчитывал до вечера покончить со всеми делами на хуторе Евсеевича, а затем убраться восвояси. Следовало найти еще двух хмырей, прятавшихся в ближайших лесах вместе с украденным скотом.
   Улов в бандитской берлоге был знатный, самым крупным в нем, конечно, оказался пулемет с патронами. Теперь Корнев мог не опасаться за свое положение при любых раскладах. Также в погребах дома Евсеевича оказались значительные запасы золота в изделиях, старые иконы, десяток стволов огнестрельного оружия, патроны, много самогона, керосин, соль, мыло, даже женские духи! Здесь также нашлось несколько мешков с зерном, комбикормом, много различного инструмента. На это Корнев заметил, что Евсеевич хотел войти в его поселок как добрый барин со всякими подарками для своих подданных, требуя взамен покорности. Хитрый же был Евсеевич, ничего не скажешь! Да, видать, недостаточно.

Глава 05

   Дым от пожара в доме Евсеевича поднимался, наверное, на сотню метров, служа недолговечным величественным надгробием на братской могиле погибших разбойников. После проведения всех санитарных и организационных мер Корнев распорядился собрать карательную экспедицию для длительного похода по близлежащим балкам, заросшим чахлыми степными деревьями и колючим кустарником.
   Каждый день отряд во главе с Корневым заходил в лес, блуждая там до самых сумерек. Оставаться на ночевку в лесу селяне не решались, опасаясь внезапного нападения неизвестных бандитов. То, как они могут орудовать ножами, соратники Корнева видели при штурме дома с охраной Евсеевича: бесшумно, хладнокровно, жестоко.
   Плутая так по лесу, на исходе третьего дня отряду наконец-то удалось выйти по неприметной тропинке, едва различимой в прошлогодней траве, к глубокому оврагу. Видимо, когда-то древняя река промыла здесь русло, а затем бесследно исчезла многие тысячи лет назад. На белом мергельном склоне оврага была вырыта небольшая ниша, засыпанная коричневыми дубовыми листьями, куда с трудом могли поместиться два человека. Если бы следопыты не знали, что в этих местах прячутся бандиты, вообще не придали бы этому месту значения, так, природный ландшафт. Как можно было жить в такой "землянке", Корнев не представлял. Здесь же на подмерзшей земле было множество коровьих следов и огромное количество разбрызганной бурой крови. Складывалось впечатление, будто в пределах этого оврага был целый бассейн с кровью.
   "Следопыты" Корнева, облазив все ближайшие заросли, нашли две коровьих туши с отрезанными головами. Края срезов были рваными, будто головы отрезали пилой с кривыми растопыренными зубцами. Вероятно, не имея возможнос­ти быстро убить скот, преступники резали им сухожилия, а затем кромсали ножами, разбивали головы дубинами, срезая в беспорядке с тощих туш мясо.
   - Бедненькие! - вздохнул один из "следопытов", качая головой. - Кто ж это их так? Совсем родимых покромсали.
   - Э, дед! - скривился Корнев. - На их месте могли здесь и мы лежать в рядок, и коровы бы нас так жалеть не стали.
   - На кой хрен такое мясо надо! - не унимался дед. - Они же вусмерть перепугались. У них от страха мясо горькое, такое не продать, да и самому оно в глотку не полезет. Животину надо бить быстро, чтоб испугаться не успела, а тут...
   - Да не для продажи ее резали, а чтоб нам не досталась. Стрелять боялись: мы услышим. А может, просто злобу свою выместили на коровах, - Корнев повернулся к остальным членам отряда. Люди, живущие здесь, уже многое повидали, но такой масштаб зверств, пусть и не над людьми, видели впервые. Это зрелище повергло многих в легкий ступор.
   - Рассредоточьтесь недалеко, может, удастся что-нибудь найти. Если нет, возвращаемся назад, и надо подумать, как туши поднять и доставить в село.
   - Да вы чего, председатель! - возмутилось сразу несколько человек. - Их же нельзя есть уже.
   - Тут мяса еще на полтонны, его нам хватит на две недели, разбрасываться им у нас нету права, - Корнев посуровел. - Может, еще захотите похоронить их с почестями?
   Останки коров пришлось поднимать при свете костров на веревках с помощью мускульной силы всех участников "экспедиции", предварительно завернув в принесенный из села брезент.
   - Ничего, дома бабы теплой водой отмоют, отмочат
в уксусе, пустим эти туши на шашлыки, обещаю устроить всенародное гуляние с песнями, - подбадривал Корнев, переворачивая вмерзшую в землю тушу коровы на брезент. - Надо отдохнуть, а то все работа да работа, непорядок!
   Подъем и транспортировка коровьих туш в поселок заняли почти целый день. Корневу вместе с остальными пришлось ночевать в лесу. Он не опасался нападения: люди, бывшие с Евсе­евичем, уже успели уйти довольно далеко. Затишье, наступившее после разгрома гнезда бандитов Евсеевича, оказалось чрезвычайно кратким и зыбким. Вести о том, что есть относительно спокойное сытое село, распространялись на многие версты вокруг. В былые времена Корнева бы такая слава порадовала приплывом новых посетителей в его придомовое кафе, теперь же он лишь хмурился при одной мысли о том, что созданное его руками относительное благополучие привлекает слишком много охочих. Только вот они желают не приумножить его, а, наоборот, подобно вампирам, высосать кровь из еще живого тела и пойти дальше.
   Нападения на стадо с разгромом Евсеевича не прекратились. Казалось, даже наоборот: прознав об исчезновении опасного бандита, в округу хлынули люди. Огромное количество. Те вопросы, которые раньше решал Евсеевич, в том числе общей безопасности, теперь перешли в сферу ответственности Корнева.
   Скот и пастухи регулярно подвергались обстрелам. В людей, выходивших собирать корм для стада, тоже стреляли.
   Уже дважды после особо дерзких нападений Корнев собирал мужчин и уходил на "разборки". В обоих случаях пристанище нападавших находилось недалеко от селения Корнева, это были заброшенные населенные пункты с позабытыми назва­ниями. Пленных Корнев не брал, поселения жестоко разорял. Каждый раз после таких налетов арсенал Корнева пополнялся новыми приобретениями. Жемчужиной, бесспорно, был ручной пулемет, добытый у Евсеевича. Но с ка­ждой разборкой силы его "деревенского ополчения" таяли. Людей брать было неоткуда. Несколько раз подстрелили сына Аркадия, зятя Эдуарда, который теперь хромал. Если раньше Корнев давал оружие после долгих недель собеседований, при­гля­дываний, совещаний со сведущими людьми, то теперь мужчи­ны, едва принятые в поселок, хотя таких было немного, хо­дили с оружием и прикрывали ему тыл. Но у него не было выбора. Все свои достижения было необходимо защищать, иногда даже переходя в контрнаступление, не щадя сил.
   Это случилось в начале мая. На стадо напали, причем уже не исподтишка, а внаглую. Многие заметили, что появлению этих незнакомцев предшествовало длительное урчание моторов за лесом, но люди недоумевали, что бы это могло быть. Атаку удалось отбить, и Корнев, увлекшись преследованием, ушел от поселка больше чем на полдня пути. Нападавшие теряли по дороге много оружия, разжигая таким образом алчность Корнева. Потом их окружили в небольшой деревушке, но отряду удалось вырваться после многочасового ожесточенного боя. Уже пройдя больше половины пути, селяне увидели на горизонте большое облако дыма, поднимающееся над тем местом, где располагался поселок.
   Взору уцелевших членов "поселкового ополчения" предстало чудовищное зрелище: дом Корнева, окрестная территория, ближайшие дома лежали в развалинах. Вперемешку с битым камнем виднелись тела последних защитников усадьбы Корнева.
   От его дома остался лишь обгоревший остов с проломленными стенами, грозивший рухнуть в любой момент. Корнев, как помешанный, лишь выл, перебегая от одной кучи к другой, надеясь найти хотя бы кого-то живого. Все было бесполезно: дьявольская коса смерти не пощадила никого. В поселке не было ни единой живой души.
   - Видно, все собрались в доме за стенами, - раздался голос одного из молодых парней, недавно принятых в поселковую общину.
   - Да, все сбежались сюда. Здесь их всех и окружили, - поддержал его другой. Они были чужими здесь, ничего не имели, поэтому смотрели на все бесстрастно, без патетики Корнева и остальных, потерявших свои семьи и близких.
   - Может, если кто и уцелел с окраины, спрятался в поле или лесу. Можно подождать, - вышел вперед Зборщенко.
   Он никак не был связан с поселком, поэтому принялся отдавать распоряжения остальным, пока Корнев, тяжело упав на еще теплый от огня камень, лишь тупо смотрел на грязные развалины. Рядом рыдал его сын.
   Зборщенко довольно быстро распределил обязанности, после чего сам принялся активно разбирать завалы. Часть мужчин он отправил осмотреть уцелевшие дома на наличие лопат и прочего инструмента, а также подготовить места для ночевки. Остальных задействовал в разборе завалов в центре поселка.
   До наступления темноты разбирали груды битого кирпича, извлекали тела и хоронили их на окраине села. В одном из домов, куда не добрались бандиты, нашлось много самогона, который селяне оприходовали еще до полуночи.
   До утра к ним в поселок так никто и не пришел. Корнев же укрепился в мысли о необходимости догнать и расправиться с этими нелюдями. Многие поддержали его. Оставив в поселке раненых, способных по мере сил хоронить погибших, вооруженный отряд отправился в погоню за ненавистным врагом.
   Корнев знал, что для большинства членов его отряда не месть была решающей причиной для погони. Подавляющее большинство составляли простые люди с нехитрым, но крайне прагматичным складом ума. Погоревав ночь над телами погибших, к утру люди осознали: здесь их больше ничего не держит. Поселок восстановлению не подлежит, все на­ко­пленные запасы уничтожены, а если что и осталось, то за первыми нападающими придут вторые и доведут дело до конца. К тому же, Корнев знал это на личном опыте, такой ужасающей душевной боли от утраты близких, как писали в книгах или показывали в кино, нет. Как нет ни всепоглощающей любви, ни ослепляющей ненависти: никаких эмоций, способных побудить к безумным поступкам. От всех этих стрессов и психических катастроф человека хранило апатичное равнодушное обывательское рутинное сознание. Оно оберегало от любых опасных шагов, остужая накал страс­тей, смазывая эмоциональные потрясения неторопливым течением времени.
   В результате приземленные мысли людей, приправленные значительным стрессом, соприкоснулись с суровой реальностью, не допускающей других вариантов решения проб­лемы. Правда, было и еще кое-что, в чем Корнев боялся себе признаться. Эта мысль родилась у него в голове еще при штурме хутора бандита Евсеевича, потом при разорении других поселений она лишь окрепла: теперь его мог прокормить только грабеж! Никакая работа не могла принести столько и так быстро, как постоянные сражения. Конечно, был риск получить пулю, но тут на помощь приходили опыт, сноровка, лучшая организация и везение его отряда.
   Следующие четыре месяца прошли в угаре постоянных боев с неопределенным противником. В этой непрекращающейся войне погибли сын и зять, многие из поселка тоже пали, так и не отомстив врагу.
   Корневу даже не удалось узнать, кто был этим неизве­стным жестоким противником. Спустя полгода мысль о по­стоянной войне тоже изжила себя, и появился политический миф - поход ради возрождения порядка на Луганщине, во время которого были разгромлены два батальона милиции, вроде бы как делавшей то же дело.
   Поплутав по западу и югу области, Корнев дошел до дальних подступов к Луганску. Отрезав своими летучими отрядами главные дороги, он расположил ставку в селе Роскошном, огромном жилом районе, состоящем сплошь из частных кирпичных домов разной этажности, откуда его выбить было практически невозможно. Рядом с этим селом, прямо в заснеженном декабрьском поле, он развернул огромные тридцатиметровые армейские палатки 8Ю12 для ремонта техники, захваченной после разгрома милиции, спрятав туда свои четыре БТР-80. Конечно, заправлять их было нечем, хотя его "правая рука" Зборщенко расшибся в лепешку в поисках по всей области любого горючего, но все же эти машины были сильным рычагом психологического давления.
   Луганск, отрезанный от снабжения, пал через месяц
с небольшим. Голодные горожане толпой сами пришли
к нему, умоляя накормить их. С тех пор Корнев - бывший милиционер, председатель районной государственной администрации, председатель поселкового совета - стал крупнейшим полевым командиром в бывшей Луганской области, контролирующим самый большой город области -
Луганск с населением в двести тысяч человек.

часть 2
Прямые действия

Глава 01

   Он пытался что-то рассмотреть в узкую щель неплотно прикрытой двери, сидя в небольшой комнате для президиума. Через десять минут ему предстояло выйти на сцену, построенную в Ледовом дворце города химиков Северодонецка.
   В коридоре была слышна суматоха подготовки к крупному мероприятию - Вседонецкому съезду депутатов местных советов. По коридорам бегали многочисленные техники, монтеры, молодые женщины, одетые в модные деловые костюмы, с таким видом, будто от них что-то зависит.
   Для участия в съезде в стотысячный город, известный своим химическим комбинатом, съехалось до десяти тысяч человек. Конечно, в самом зале будет не больше двух тысяч проверенных "участников".
   Вместе со специалистами по связям с общественностью на грузовом самолете ИЛ-76 в аэропорт Северодонецка прилетела и съемочная группа, оснащенная передвижным телецентром, операторскими кранами и другой техникой.
   Всего в городе высадился десант, около полутысячи человек, первая партия находилась здесь уже несколько месяцев.
   Заправляла всем интернациональная группа менеджеров под руководством генерального директора английской компании, специализирующейся на политической рекламе и избирательных кампаниях.
   На неофициальной встрече с мэром руководитель группы, озвучив количество прибывших и сумму, запланиро­ванную на содержание этих людей в местных гостиницах, получил в лице северодонецкого городского головы своего самого горяче­го сторонника и защитника. В обмен на небольшой подарок мэр пообещал лично решить все вопросы
с правоохранительными органами в городе, обеспечить полную свободу перемещения участников этого "проекта"
в пределах города, а также прочую помощь.
   Теперь результаты этой продолжительной и очень доро­гостоящей работы будут представлены на съезде, он станет значительной вехой в их длительной борьбе. Кого подразумевать под словом "их", он и сам толком не знал, просто делал, что ему говорят. Партия, которую он возглавил - "Русский щит" - смогла за год выйти на третье место во всеукраинском рейтинге благодаря многочисленным финансовым и кадровым вливаниям. Она имела явно региональную привязку и была неспособна конкурировать за власть на республиканском уровне, но этого и не требовалось. Было достаточно того, что она выражала волю и интере­сы пяти-шести миллионов человек на юге и востоке Украины. Поддержанный многочисленными информационными и просветительскими акциями, а также "культурными маршами", в окружении десятков общест­венных организаций, электронных средств массовой инфо­рмации, независимых экспертов, "Русский щит" занимал довольно твердые позиции в Донбассе. При негласном содействии партии регулярно организовывались и действовали консультационные пункты по вопросам разъяснения процедуры получения гражданства Российской Федерации. Партия принимала участие в проведении различных приграничных и международных фестивалей-конференций. Партийные идеологи называли это "приграничной диффузией", подчеркивая необходимость ее дальнейшего углубления.
   Через несколько минут, заметив в двери своего помощника, Александр Николаевич вышел из комнаты. Он прошел по длинному коридору, остановившись перед ступенями, ведущими на сцену. Он ждал, когда его объявит ведущий.
   - Итак, уважаемые участники съезда, мы приглашаем на сцену лидера партии "Русский щит" Александра Николаевича Николюка! - произнес ведущий.
   Николюк бодрым шагом взбежал по ступеням, направляясь на середину сцены. Позади него стоял длинный стол, предназначенный для президиума сегодняшнего съезда в со­ставе видных общественных и прочих деятелей Донбасса и Слобожанщины, участвующих в принятии решений.
   Николюк огляделся. Над сценой висело два огромных экрана. Зал был заполнен людьми, ежесекундно щелкали вспышки камер, над головами зрителей проплывали стрелы трех исполинских операторских кранов.
   - Дорогие друзья, коллеги! Сегодня каждый из нас приехал сюда, на этот всенародный сход, не для того, чтобы отстаивать непонятные партийные интересы какой-то кучки богачей, прикрывающихся лживыми идеологиями и пытающихся протащить свои корыстные интересы за спиной у народа, а чтобы решить свою будущую судьбу. Каждый из вас, приехав сюда, уже совершил поступок - поступок настоящего гражданина свободного Донбасса!
   Нынешняя власть уже много лет обещает улучшение нашей жизни и самое светлое будущее, но мы должны понимать, что сделать это сможем только мы сами. Киев, этот паук-вампир, пьющий кровь всей страны, может лишь обещать, продолжая грабить нас! Он является рассадником коррупции, обмана и некомпетентности. Слишком тяжелым стало для нас это бремя! Нынешний экономический кризис лишь вскрыл всю низменность сложившейся системы, когда несколько кланов в столице решают судьбу целых регионов, решают, кому жить, а кому умереть. Это противоречит первому и самому естественному праву человека - праву на жизнь! Деньги, так необходимые на местах, утекают в Киев, а потом растворяются без следа в бездонных карманах вождей, оставляя наших стариков наедине с нищетой! Мы не можем этого терпеть больше!
   Настала пора сбросить существующий режим и говорить на равных с заносчивой столицей, которая может только грабить и обманывать своих граждан! Мы не позволим больше пренебрегать нами и игнорировать наше мнение!
   Донбасс является многонациональным и многокультурным регионом. Донбасс - особый край! Здесь проживает более ста национальностей. И нам не совсем понятны дейст­вия киевских властей, которых мы сами к власти привели и которой так доверяли, направленные на насаждение у нас крайнего национализма, верности какой-то мифической титульной нации и воспитание в нас покорности спокойно воспринимать эти преступления.
   Сегодня мы выслушаем здесь многих! Всех, кому есть что сказать о нашем будущем. И мы примем соответствующее решение, заставим к нему прислушаться и обязательно спросим с власти о том, что они сделали!
   Я вам обещаю приложить все силы к тому, чтобы мы и наши дети жили свободными людьми в свободной стране!
   Закончив выступление, Николюк занял центральное место в президиуме.
   Съезд продолжался более пяти часов. За время его проведения дважды отключали электричество в этом районе города, но ни съезд, ни его трансляция не прекращались благодаря передвижной электростанции в составе организационной группы - англичане знали свое дело четко.
   Во время съезда было проведено несколько телемостов с другими областями Украины, в которых прошли немногочисленные митинги сочувствующих. Внутренне Николюк был доволен: его мероприятие получило всеобщий резонанс, а высокие зарубежные покровители обеспе­чивали надежной "крышей" от любых наездов местных. Фактически речь шла о спланированной информационной кампании, направленной на развал чужого государства, и Николюк был на острие этого процесса. Сейчас эти мысли лениво всплыли на поверхность его сознания, но он давно научился не обращать внимания на них. Никакой привязанности к Украине он не испытывал, сколько бы раз ни приносил присягу ей на верность, потому как родился
в совершенно другой Украине - УРСР- стране, которая казалась ему лучше, чем нынешняя. Он и сам прекрасно понимал, что поступает не сов­сем правильно, но поделать ничего не мог. К тому же его неплохо мотивировали материальным вознаграждением с гарантиями безопасности,
с перспективой укрепления личной власти. За совсем
небольшое время он смог из руководителя никому не известной общественной организации стать председателем райгосадминистрации, затем - депутатом Донецкого областного совета. Он вошел в совет на равных и скоро создал свою фракцию, отличавшуюся непримиримостью в борьбе за региональное равноправие. Теперь его политическая сила смогла бросить вызов всей системе.
   Из состояния рефлексии его вывела резолюция съезда, которую делегаты поддержали единогласно:
   "Учитывая критическую ситуацию, сложившуюся в эко­номике Украины, ее стагнационный характер и всевозрастающую инфляцию. Невозможность гарантировать на государственном уровне даже социальный минимум для своих граждан, полную бесперспективность для молодежи найти свое место в украинском обществе, репрессивный характер политической власти, ее стремление подавить любую общественно-политическую оппозицию. Невозможность и не­же­лание народа мириться с таким вопиющим фактом попрания всех прав и свобод, гарантированных Конститу­цией, считаем допустимым и необходимым бороться за восстановление своих законных прав любыми дозволенными законами Украины способами.
   В частности, в соответствии со статьей 73 Конституции Украины и Законом Украины "О всеукраинском и местных референдумах" вносим предложение об инициировании проведения всеукраинского референдума с целью решения вопроса о самоопределении народа Украины и изменении формы ее государственного устройства.
   Данное решение принято единогласно на съезде депутатов местных советов".
   - Итак, уважаемые участники съезда, данное обращение будет незамедлительно направлено в Кабинет Министров, администрацию Президента и Верховную Раду Украины. Мы будем контролировать развитие ситуации и оперативно информировать вас о действиях власти на нашем сайте, - подытожил секретарь, закончив чтение резолюции. - А теперь для заключительного слова мы приглашаем к микрофону Александра Николаевича Николюка.
   Николюк устало подошел к трибуне.
   - Наш съезд подошел к концу. Мне сообщили, что Служба безопасности за время его проведения задержала несколько групп провокаторов, которым было поручено орган­изовать срыв нашего съезда. К тому же, во всем райо­не отключено электричество. Видимо, наши противники, осознав всю важность нашего сегодняшнего мероприятия и принимаемых на нем решений, пытаются изо всех сил помешать нам. Ибо от этой власти устали не только люди на востоке страны, но в такой же мере нынешняя власть ненавистна и западу!
   Сейчас вы отправитесь по домам доносить до ваших громад вывод, к которому мы сегодня пришли: необходимо радикально менять всю существующую систему власти в нашей стране, и иного пути, кроме как спросить у народа об этом, у власти нет и не будет! Время полумер давно прошло!
   Сегодня мы обращаемся к нашим братьям на западе Украины с призывом поддержать нашу инициативу. Ведь все мы знаем, они страдают от произвола властей не меньше, чем мы. Их гордый вольный дух тоже сковывает затхлая темница нынешней коррумпированной системы!
   Мы говорим им: давайте придадим нашей стране новую форму и суть, пусть она будет федеративной, с равным сою­зом свободных народов!
   Мы инициируем этот референдум и донесем до власти глас народа. Совместными усилиями мы сможем это сделать!
   После этих слов делегаты съезда, подчиняясь жестам "массовиков-затейников", в едином порыве поднялись со своих мест и дружно зааплодировали. Съезд был закончен. Пакет документов вместе с резолюцией был спешно передан помощнику Николюка, а сам Николюк уже бежал к своему автомобилю. Едва он захлопнул дверцу, как три "мерседеса" сорвались с места и помчались по темным ночным улицам Северодонецка. Лишь огни индустриального гиганта маячили где-то вдалеке. Теперь вождю сепаратистов предстояло несколько недель скрываться в уединенном имении в Донецкой области, дожидаясь, пока улягутся страсти, а его штаб оформит и проведет процедуры сбора подписей по инициированию референдума.
   Николюк поселился вместе со своей семьей в доме одного из бизнесменов, поддерживающих его. Могущественные друзья превратили дом в настоящий бастион, снабдив его камерами, лазерами и многочисленной охраной.
   Через четыре дня его тайную резиденцию нашли. Это случилось в половине седьмого утра. В халате и заспанный, он прибежал в оперативный штаб, расположенный в домике для охраны. Здесь за мониторами сидели охран­ники, напряженно следящие за приближением к усадьбе с разных сторон множества автомобилей. Но их намерения вряд ли ограничивались простым задержанием этого выскочки Николюка. Хозяева приказали его "мочить" вместе со всеми свидетелями. За всем районом следил беспилотный самолет, входивший в оснащение охраны Николюка. Правда, откуда они его взяли, он даже не представлял.
   Операторы насчитали до пятнадцати автомобилей разной вместительности. Через несколько минут связь с беспилотником стала прерываться, появились помехи. Во всем доме отключилась телефонная связь, Интернет, и даже телевизор ничего не показывал - полная блокада.
   Когда колонна стала различима уже на камерах, установленных на заборе и воротах, а Николюк начал не на шутку волноваться, над самым большим скоплением машин на севере от поместья пролетела тень. Спустя секунду прогремел мощный взрыв.
   Затем такие же взрывы прогрохотали на юге и западе от места, где укрылся Николюк. Беспилотный самолет, сделанный в Израиле, оснащенный российскими противотанковыми ракетами, смог защитить борцов за свободу и независимость Донбасса. БПЛА взлетел с затерянного сельского аэродрома на севере Донецкой области и, пролетев на малой высоте за пятнадцать минут больше восьмидесяти километров, нанес удар по противнику. Самолет был покрыт радиопоглощающей черной краской и сделан с элементами западной технологии "стелс", но эти меры предосторожности были излишними: эту часть страны уже давно не охраняли от нападения с воздуха, но даже если бы его и обнаружили, перехватить такую цель было нечем.
   Николюк велел охране выйти наружу и проверить, остался ли кто-нибудь в живых. Через полчаса зачистка была закончена. И хоть победа была за Николюком, пришлось покидать резиденцию в поисках более безопасного места.
   Власти удалось замять эту грандиозную бойню, сведя все к банальным криминальным разборкам. Но "местные" поняли сигнал безошибочно - Николюка трогать больше нельзя. В начале восхождения партии "Русский щит" власть активно поддерживала этот политический проект, намереваясь оттянуть и расколоть электоральные симпатии населения к набирающей силу и популярность от спекуляций на вопросах социальной несправедливости Коммунистической партии. Но затем Николюк все чаще стал уклоняться от исполнения поручений властного центра, играя собственную партию. Открытый конфликт лишь подтвердил то, что было на самом деле, - Николюк уже самостоятельная фигура с мо­щной поддержкой из-за границы.
   После этого инцидента Николюку удалось провести ряд встреч с руководителями этнических преступных сообществ на западе Украины, занимавшихся контрабандой и нелегальным трафиком людей через границу Евросоюза, а также
с лидерами националистических движений. Преступные главари вместе с националистами поддержали его идею, усматривая в этом каждый свою выгоду. При этом на Николюка вышли с предложениями преступные сообщества восто­ка страны, взявшие под контроль целые районы в при­граничных областях, с предложениями о сотрудничестве.
   Сбор подписей для проведения референдума сопровождался регулярными нападениями на волонтеров. Но процесс шел и был необратим.
   Спустя месяц сбор подписей был закончен, и все подписные листы "Русский щит" в соответствии с законом передал в Центральную комиссию по всеукраинскому референдуму.
   Верховная Рада Украины в ходе двухнедельных дебатов, находясь под постоянным давлением со стороны многотысячной толпы с оплаченным простоем на площадях, которой Киев не помнил с 2004 года, разрешила проведение референдума.
   К этому времени весь восток Украины уже был обесточен и появились перебои с продовольствием.
   Держась на гуманитарной помощи и политической пропаганде, Донбасс готовился к референдуму.
   Николюк со всем своим окружением, уже практически не скрываясь, поселился в Донецке, начав формировать свое правительство, считая отделение Донецкой и Луганской областей практически свершившимся фактом.
   Через месяц состоялся референдум, на котором большинство населения Украины высказалось за федеративное устройство республики.
   В процессе подготовки референдума участились случаи нападения на воинские и пожарные части, отделения милиции и прочие места, где могла храниться специальная техника, снаряжение и самое главное - оружие. Киев уже был не в состоянии вывезти к себе все важные грузы, к тому же на местах довольно часто встречался саботаж в пользу молодых республик востока и запада. Многие рассматривали эту нестабильность как возможность обогатиться и усилить свое влияние.
   Дезориентированная центральная власть на финальном этапе пыталась угрозами и арестами остановить процесс отторжения территорий, но это не помогало. Западные территории, руководимые криминальными авторитетами, "поднявшимися" на контрабанде, наркоторговле и нелегальном трафи­ке людей в Европу, мигом подхватили идею самостояте­льности в пределах нескольких областей. Киев, застигнутый врасплох и не имеющий ресурсов, чтобы держать два фронта, бросил все на самотек. В итоге через два месяца Украинская Днепров­ская Республика - наследница Украины, названная в честь главной оси, формирующей саму государственность и нацио­нальную идентичность - реки Днепр, признала суверенитет на востоке и западе, а на первое место вышли, как в глубокой древности, вещи по-настоящему важные: большая река, многочисленное население, плодородные почвы.
   Николюк собрал первое заседание своего Кабинета Министров в гостинице "Донбасс Пэлэс". Владелец империи,
в которую входила и эта гостиница, еще год назад был схвачен турецкими солдатами в нескольких кварталах отсюда. Но Николюк не боялся повторить его судьбу.
   Широко разрекламированное заседание Временного правительственного комитета Донецкой Республики подавалось Николюком как форум для принятия первоочередных мер по выходу Донецкой Республики из кризиса. Он пригласил представителей общественности и целый час вел непринужденную беседу за "круглым столом" для телевизионных камер иностранных информационных агентств. После завершения официальной части, когда СМИ разъеха­лись, а общественность вытолкали из просторного роскошного номера, Николюк снова стал самим собой.
   - Какая у нас обстановка? - спросил он, ослабляя узел на галстуке. Вопрос он адресовал своему ближайшему доверенному лицу. Несмотря на то, что он не успел состряпать структуру своего правительства и наименование должностей, ни в один список попасть было уже невозможно: всем надежным людям уже были обещаны места.
   - Александр Николаевич, в связи с начальным периодом становления Донецкой государственности и крайней ограниченностью ресурсов государственного аппарата, а также саботажем и противодействием со стороны агентов иностранного влияния на данный момент у нас складывается напряженная внутренняя ситуация.
   Участились случаи бандитизма и нападения на гражданское население со стороны незаконных формирований, налицо процесс общего обострения криминальной ситуации. Органы охраны правопорядка фиксируют возрастание числа преступлений, связанных с посягательством на жизнь и имущество граждан Донецкой Республики, в два с лишним раза. С рядом районов у нас просто потеряна связь. Оттуда уже довольно продолжительное время не поступает никакой информации.
   В Луганской области власть перешла к так называемым "полевым командирам", особенно это характерно для приграничных районов, в частности для городов Краснодона и Свердловска. Источниками финансовой независимости для этих командиров является контрабанда горючего и товаров из бывшей России.
   К этому добавляется вопрос размежевания компетенции правоохранительных органов, формирование их ко­ма­нд­но-управленческих органов, комплектование и материальное обеспечение.
   - Понятно, - хмуро сказал Николюк и потер шею. - Значит так, первым постановлением Временного правительственного комитета будет принятие незамедлительных мер, направленных на ужесточение ответственности за разбойные и прочие нападения. Необходимо внести соответствующие положения в Уголовный кодекс на время переходного периода, ведь у нас все должно быть в рамках закона. Первое поручение органам местного самоуправления - самосудов не допускать, все преступления необходимо фиксировать и сообщать о них в правоохранительные органы.
   Коллеги, мы должны любой ценой удержать ситуацию под контролем. Свобода досталось нам слишком дорогой ценой, и мы не можем себе позволить ее потерять. Мы не
в одиночестве, у нас есть надежные союзники, заинтересованные в нашем стабильном развитии, но от нас зависит, сможем ли мы правильно распорядиться нашим суверенитетом и превратить Донецкую Республику в сильное независимое государство. Это наша проверка на профессионализм.
   Он осмотрел присутствующих, многие из них показались ему сильно постаревшими за последний год, некоторые выглядели растерянными. Но назад дороги уже не было, а впереди маячила свобода распоряжаться своей собственной судьбой, и Николюку казалось, что это достойная компенсация за переживаемый сейчас страх.
   Через некоторое время он наконец переехал в массивное бетонное здание бывшей Донецкой областной государственной администрации.
   После незатейливой процедуры выборов Николюк был избран первым президентом независимой Донецкой Республики. Отныне Донбасс стал независимым субъектом на международной арене, тем более, что Российская Федерация, находясь на грани распада, практически сразу смогла наладить поток гуманитарной и военной помощи в Донецк.
   Через год в самой России начались необратимые внутренние изменения, финалом которых стал ее распад и образование более полусотни агрессивных квазигосударственных структур.
   Николюк с особой тоской следил за гибелью "старшего брата", понимая, что теперь, помимо отсутствия помощи с его стороны, на востоке возрастут расходы на оборону рубежей от беженцев и банд мародеров. Но на место одного покровителя быстро пришел другой.

Глава 02

   Было раннее утро. Парк встретил президента приятной прохладой после казавшегося ему душным кабинета. Умиротворяющий шелест зеленой листвы при легких порывах ветра наводил на неторопливые размышления о философ­ских категориях, но для президента мысли на такую тему были непозволительной роскошью. И не столько для него самого, сколько для налогоплательщиков, оплачивающих его работу в этой должности. Он прогуливался в одиночестве среди экзотических южных растений. Медленно ступая по плитам дорожки, опустив голову с редеющими, заметно тронутыми сединой волосами, слегка поглаживая усы, он обдумывал повестку дня грядущего заседания Совета национальной безопасности (СНБ). В Генеральном секретариате СНБ не переставая звонили телефоны, по зашифрованным каналам правительственной электронной почты приходили гигабайты сообщений из различных ведомств, работала даже целая мини-типография, чтобы успеть в срок распечатать все необходимые материалы для участников заседания. Поднявшись по ступенькам гранитной лестницы на холм, президент остановился и поднял лицо к небу. Ночью прошел короткий, но сильный дождь. Дождь вообще был редкостью для этих засушливых мест. И теперь, глядя в серое утреннее небо, все еще затянутое тучами, глава государства вспомнил народную мудрость о том, что дело, начатое в дождь, будет успешным.
   Наслаждаясь видом цветов и изумрудной зеленью ухоженной газонной травы, президент стремился хоть на несколько мгновений забыться от тяжелых раздумий последнего времени. Конечно, то, что стало причиной проведения внеочередного заседания Совета национальной безопасности, появилось не полгода назад, а развивалось по своим внутренним законам довольно давно. До определенного периода с этой ситуацией можно было не только мириться, но и извлекать большую выгоду для себя, что его страна добросовестно и делала. Но исторические законы, если такие существовали, что категорически отрицали наставники президента во время его учебы в далекой молодости в западных высших учебных заведениях, утверждая - человек наделен свободной волей, привели к тому, что теперь один из партнеров в результате такого сотрудничества сильно ослабел и стал представлять угрозу для своих соседей. Кто был в этом виновен? Если нет законов, правил, то их невозможно нарушить, следовательно, что субъект международного процесса не сделал бы, со своей точки зрения он будет прав. Как нет законов в истории, хотя Маркс утверждал обратное, так их нет и в международной политике, только интересы. Впрочем, во многом идеологические противостояния марксистов и либералов ушли в далекое прошлое. Общество устало от этого противостояния. На данный момент
в сфере идеологии главенствовал постмодернизм с его равнодушным отношением ко всем идеологиям. Остались лишь интересы, как и прежде, а Турция как государство, пережившее в 1997 году первый постмодернистский переворот, была одним из пионеров в новом прагматическом мире.
   Что мог сделать один человек, пусть даже президент,
в этой ситуации? Издать указ о вечной дружбе со всеми соседями? План предыдущего министра иностранных дел "ноль проблем с соседями" закончился полной своей противоположностью - "ноль соседей без проблем". И кто бы такой указ стал исполнять? От личных пожеланий президента вряд ли что-то зависит. Его всегда умиляли американские фильмы, в которых мужественный и принципиальный глава государства лично совершает подвиги или говорит фразы вроде: "Я президент, и я вам приказываю". Президент - такой же человек, а быть может, еще более стесненный обстоятельствами, нежели другие. Все его шаги и поступки ограничены нормами различных протоколов и церемониалов. Все его инициативы и распоряжения проди­ктованы не его свободным выбором или желанием, а всего лишь оформленные должным образом за его подписью чужие коллективные решения, размывающие ответственность, а следовательно, и уменьшающие страх быть наказанным. Воля, ответственность, инициатива - эти слова грозили самыми страшными карами для того, кто рискнет применить их в жизни. Все, что президент сейчас мог, - это минимизировать ущерб от будущих противостоя­ний и бурь, которые, он не сомневался, случатся в ближайшее время. Пока он мог лишь поучаствовать в утверждении программы по сохранению мира в собственной стране и не допустить хаоса, идущего с северо-востока.
   Исторические превратности уже не раз опрокидывали самые надежные схемы и правила. Теперь на заседании Совета национальной безопасности предстояло разработать средства для восстановления пошатнувшегося баланса в регионе.
   Он прошел еще немного по дорожке, и розовое здание президентского дворца окончательно исчезло за зеленью деревьев. Он посмотрел на запад, там возвышалась башня Атакуле - стодвадцатипятиметровое здание, стилизованное под восточную архитектуру - символ современной Анкары. Немного впереди - белая мраморная статуя непревзойденного героя - Ататюрка - величайшего реформатора и лидера всей нации.
   Оглянувшись, президент заметил несколько фигур, спешащих к нему, - сотрудники службы охраны и Генерального секретариата торопятся напомнить о скором начале заседания. Президент, еще раз окинув взглядом серую громаду башни, направился в сторону помощников. Следовало начинать. Сегодня будет заложен фундамент дальнейших решений, определяющих будущее для его страны на много лет вперед. Хотя, наверное, этот фундамент уже заложен кем-то до него в совершенно другом месте, а может, во множестве мест. В любом случае, все это началось довольно давно. Все, что ему остается - это стоически пройти путь, который выбрали для него. Единственное, что от него требовалось, - это иметь волю, чтобы признать такой факт. И в тоже время иметь смелость нести ответственность за проявление своей воли, ибо, какой бы малой ни была его свобода, он все же президент огромной страны.
   Сегодня заседание совета проходило в президентском дворце Чанкая. В зале уже находились члены Совета национальной безопасности республики - гражданское и военное крыло. Теперь гражданские министры выглядели заметно увереннее, чем прежде, не последнюю роль в этом сыграл и нынешний президент, настоятельно добиваясь некоторое время назад внесения поправок в Конституцию республики. Глава государства поздоровался с премьер-министром, своим давним соратником и воспитанником, вице-премьер-министром - достаточно молодым человеком, мастером закулисных интриг, министром национальной обороны, всегда сдержанным министром иностранных дел, министром внутренних дел, министром юстиции. Вице-премьер-министр и министр юстиции были включены в состав Совета национальной безопасности в 2001 году с целью "разбавить" засилье военных. Поприветствовав гражданское крыло, президент с не менее теплой, но официальной улыбкой пожал руки начальнику Генерального штаба, генералам, командующим армией, флотом, военно-воздушными
силами, и главнокомандующему жандармскими войсками. После приветствия и нескольких формальных сцен для фотографов представителей прессы попросили удалиться, а президент пригласил членов совета занимать места. Кроме них в зале остались лишь адъютант в военной форме, стоящий справа от кресла президента, несколько стенографистов для ведения протокола заседания. Тема, которую предстояло обсудить сегодня, была секретной. Генеральный секретариат уже распорядился публиковать минимум информации о нынешнем совещании. Направляясь к своему креслу, президент бросил взгляд на огромный портрет отца-основателя Турецкой Респу­блики и непревзойденного героя - Кемаля Ататюрка. Возглавляя заседание совета, президент располагался во главе стола, спиной к этой огромной картине. Портрет, выполненный
в темных тонах, изображал первого президента Турции сидящим в кресле в глубокой задумчивости, каким и полагается быть политическому деятелю его масштаба. Нынешний президент поймал себя на мысли, что сравнивает поступки Ататюрка со своими. Кто знает, может быть ему суждено оставить не меньший след в истории родного государства?
   Президент расположился в кресле, по обе стороны от которого стояли два флага: один государственный флаг Турции - белый полумесяц со звездой на красном поле полотна, второй - штандарт президента - такое же государственное знамя с плеядой золотых звезд в верхнем левом углу.
   Политическая оппозиция, узнав о закрытом заседании СНБ, попробовала организовать акции протеста и требовала опубликовать стенограмму этого заседания. Лидеры оппозиции подозревали власть в формировании какого-то заговора и втягивании Турции в очередной международный конфликт. Последний год они неоднократно и в парламенте, и на уличных манифестациях требовали не вмешиваться во внутренние дела других государств.
   Организация сегодняшнего заседания совета окончательно убедила их в том, что власть что-то затевает.
   За несколько дней до заседания Генеральный секретариат президента Турции обратился к директору Национальной разведывательной организации с просьбой о принятии мер "противодействия провокациям со стороны деструктивных элементов общества".
   В результате за сутки до начала заседания совета в Инте­рнет и редакции крупных газет попали анонимные видео­материалы, на которых запечатлен человек, внешне по­хожий на лидера самой крупной оппозиционной поли­тической партии, занимающийся сексом с двумя жен­щина­ми. Из довольно четкой записи их разговора можно было узнать, что мужчина "проверяет качество товара из Восточной Европы перед поставкой своим клиентам". Се­годня утром аналитическое подразделение Генерального секретариата президента доложило, что информация вызвала широкий резонанс в столице. Так же стало известно о назревшем конфликте и возможном расколе внутри оппозиции. С этим надо было что-то делать, но замаячивший крупный политический кризис был все же не так существенен, как общая национальная безопасность.
   - Уважаемые члены Совета национальной безопасности, - президент обвел взглядом всех присутствующих. - В соответствии со статьей 118 Конституции республики и поправками к ней от 3 октября 2001 года N 4709/32, Законом "О Совете национальной безопасности" и поправками к статье 3, внесенными законом от 15 января 2003 года N 4789/1, утверждающими статус и персональный состав Совета национальной безопасности; гласящими, что Совет национальной безопасности представляет Совету министров меры по вопросам принятия решений и обеспе­чения необходимой координации в отношении формулирования, создания и реализации политики национальной безопасности государства.
   Пользуясь правом, данным мне статьей 5 Закона "О Совете национальной безопасности", я объявил о созыве внеочередного заседания совета со следующей повесткой дня:
   1. О ситуации в бывшей Республике Украина.
   2. Об итогах встречи с президентом Донецкой Республики.
   3. О ситуации, сложившейся вокруг бывшего Черноморского флота Российской Федерации, и путях ее урегулирования.
   Данная повестка дня согласована с премьер-министром и начальником Генерального штаба.
   Во время вступительной речи президента все участники заседания принялись открывать папки с материалами.
   - Прошу начать обсуждение с доклада о внешнеполитической ситуации на данный момент, - президент повернул голову вправо и посмотрел на премьер-министра.
   - Господин президент, - премьер-министр наклонился к микрофону, - с докладом выступит министр иностранных дел.
   - Прошу, - согласился глава государства.
   - Господин президент, уважаемые члены Совета национальной безопасности, - министр слега наклонился к микрофону, - общая ситуация в Черноморском регионе - напряженная.
   Как вы знаете, после заключения и реализации ряда многосторонних межправительственных соглашений по обеспечению энергетической безопасности и диверсификации путей поставки энергоносителей в государства Западноевропейского союза, получивших новый толчок в связи с начавшимися перебоями поставок газа и нефти из Росси­йской Федерации, воплотившимися во введении в эксплуатацию первой очереди нефтепровода "Набукко", а также ряда других альтернативных проектов, резко обострились проб­лемы политического и социального противостояния в Украине и европейской части Российской Федерации. В частности, прекратились поступления за транзит сырья в государственный бюджет Украины, кроме того, с падением уровня инте­нсивности подачи энергоносителей из Сибири в Европу упала и степень обеспеченности Украины указанными ресурсами. Другими словами, начиная с 2015 года она не имела возможности не то, что покупать, но даже похищать энергоносители, поскольку их просто не было. К тому же отсутствие сырья привело к снижению загруженности работы нефтеперерабатывающих заводов и смежных предприятий в Украине. К этому добавился крупный политический кризис в Украине, связанный с этнической идентификацией ряда украинских провинций, типа Донбасса и Галиции. Как вы знаете, Украина коллапсировала более трех месяцев.
   Вследствие социальных и политических конфликтов Украина прекратила свое существование как субъект международных отношений два года назад. Все мы помним эти драматические события, - министр иностранных дел запнулся на
секунду. Президент удивленно перевел взгляд на него: эмоции? Министр просто перевернул лист бумаги. - Прошу прощения. На данный момент на территории бывшей Украины существуют три государства и несколько городов, хм... находящихся во владении общин, так называемые, "вольные города".
   Нашей республикой признаны суверенитеты и уста­но­в­лены дипломатические отношения со всеми государствами, образованными в соответствии с нормами международного права, без нарушения основных прав человека и соблюдением принципов демократии и верховенства права. Особенно активно дипломатические отношения развиваются с Донецкой Республикой и Автономной Республикой Крым в составе Украинской Днепровской Республики.
   Взаимоотношения между Турцией и Донецкой Республикой регулируются более чем двумя десятками договоров о сотрудничестве и партнерстве.
   - Благодарю вас, господин Казан, - президент кивнул.
   - Уважаемые члены совета, как вам известно, месяц назад нашу страну с очередным визитом посетила делегация Донецкой Республики во главе с ее президентом - господином Александром Николюком. На основании итогов этой встречи были подготовлены согласованные протокольные решения по дальнейшему расширению и углублению диалога между двумя государствами. Вам как членам Совета национальной безопасности направлены копии этих решений с резолюцией изучить их и подготовить предложения по дальнейшему развитию указанных отношений.
   Сегодня мы заслушаем предложения ответственных долж­ностных лиц относительно решения затронутых на встрече вопросов, - президент окинул взглядом присутствующих, - господин премьер-министр, прошу.
   - Благодарю вас, господин председатель совета, - премьер-министр наклонился ближе к микрофону. - Согласно резолюции, Совет министров считает необходимым сообщить следующее: на данный момент внешнеполитические отношения с нашими черноморскими соседями регулируются программой сотрудничества, именуемой "Платформа стаби­льности и благосостояния", а также отраслевыми двухсторонними соглашениями. В рамках указанной программы и договора о дружбе и сотрудничестве с Донецкой Республикой Совет министров считает целесообразным разработать отдельный проект "Перспективный план взаимодействия
в Азовском регионе" (далее - Перспективный план) как исполнительный документ, реализующий в полной мере положения Договора о дружбе и сотрудничестве длительностью 3 года с возможностью пролонгации, - премьер-министр, взяв папку двумя руками начал зачитывать пункты плана. - Перспективный план позволяет выработать и реализовать инициативы по налаживанию и укреплению диалога с Донецкой Республикой как полноправным членом семьи черноморских народов. Перспективным планом предусмотрено:
   Первое. Развитие и укрепление сферы экономических отношений между Турцией и Донецкой Республикой. Предполагается создание единой площадки для налаживания коммуникаций между представителями бизнеса обеих республик, проведение совместных форумов, экспозиций, выставок. Ответственные - министерства экономики и торговли Республики Турция и Донецкой Республики.
   Второе. Укрепление дипломатических и политических отношений посредством установления межпарламентских контактов, обмена культурными миссиями, дипломатическими делегациями, участия в совместных торжественных мероприятиях, значимых для каждой стороны, участия общественных организаций и частных лиц в деле расширения межгосударственного диалога, общественной дипломатии.
   Ответственные - министерства иностранных дел, министерства культуры Республики Турция и Донецкой Республики.
   Третье. Совместное участие в решении вопросов охраны окружающей среды и защиты биологического разнообразия акватории Черного моря.
   Ответственные - министерства охраны окружающей природной среды Республики Турция и Донецкой Республики.
   Четвертое. С целью обеспечения совместной безопасности разработать и закрепить отдельным договором механизм сотрудничества в военной сфере между двумя государствами и военными учреждениями в случае возникновения военной, экологической, техногенной или прочей угрозы.
   Ответственные - министерство национальной обороны Республики Турция, министерство обороны Донецкой Республики, Генеральный штаб Республики Турция, Генеральный штаб Донецкой Республики.
   Пятое. Стремясь утвердить имидж Турецкой Республики как миролюбивого, дружественного и открытого государства - создать условия для развития туризма и обмена студенческой молодежью.
   Ответственные - министерство по делам молодежи Республики Турция, министерство туризма Республики Турция, министерство по делам семьи, молодежи и спорта Донецкой Республики.
   С целью координации и согласованной деятельности
в рамках выполнения указанного выше Перспективного плана, а также контроля над исполнением всех вышеперечисленных пунктов, Совет министров считает целесообразным создать Координационный совет на высоком уровне под руководством министров иностранных дел обеих республик.
   Разработка и подача на утверждение Совету министров положения о статусе, персональном составе и исчерпывающем круге полномочий упомянутого Координационного совета поручается Министерствам юстиции и иностранных дел Республики Турция в тесном сотрудничестве с правительством Донецкой Республики.
   Также Перспективным планом предусмотрено развитие отношений с Ростовом-на-Дону как суверенным субъектом Азовского региона, - премьер-министр закончил чтение документа.
   - Благодарю вас, господин премьер-министр, - президент удовлетворенно кивнул. - Я считаю, пакет перечисленных вами документов необходимо подготовить и согласовать с правительством Донецкой Республики в кратчайшие сроки.
   Далее. Считаю своевременным и взвешенным решение о создании координационного органа на высоком уровне. Необходимо повысить его статус до уровня премьер-министров государств, - президент слегка откинулся в кресле. - Совету министров ежемесячно информировать Совет национальной безопасности о ходе выполнения этого решения.
   - Господин президент, как вы знаете, Донецкая Республика обратилась с просьбой о выделении продовольственного зернового кредита, - премьер-министр сверился со своими записями, - на данный момент потребность Донецка в зерне предполагается в размере около миллиона тонн. Кроме того, на севере республики сложной остается эпидемиологическая ситуация: там зафиксированы вспышки тифа и холеры.
   - Какие меры предприняты по оказанию помощи? - президент вопросительно вскинул брови, обращаясь к премьер-министру.
   - На сегодняшний день в портах Стамбула на донецкие сухогрузы отгружено около двухсот тысяч тонн пшеницы. Кроме того, в страну поставлено по отдельным договоренностям около ста тысяч тонн гуманитарной помощи, медикаментов, горючего.
   - Господин премьер-министр, я прошу вас взять под личный контроль осуществление этой операции и доложить мне о ее завершении в ближайшее время, - президент обратился ко всем присутствующим: - Уважаемые участники совета,
я прошу вас с максимальной ответственностью подойти к про­блеме оказания продовольственной помощи Донецкой Республике и сделать все, что зависит от вас и находится в вашей компетенции, для положительного решения этого вопроса.
   - Господин президент, все службы, осуществляющие работы в этом направлении, моим поручением переведены на круглосуточный режим, - премьер-министр посмотрел поверх очков на прочих министров, - весь Совет министров делает все возможное. Но торговому судоходству в северном районе сильно мешают остатки бывшего Черноморского флота Российской Федерации. Практически каждое седьмое судно перехватывается или обстреливается кораблями пиратов. Совет министров считает, что на данном этапе невозможно обеспечить поставки продовольствия в Донецкую Республику без решения проблемы безопасного судоходства во всей акватории Черного моря.
   - Господин Каплан, хотелось бы услышать ваше мнение по поводу обстановки в северном Черноморье, - президент чуть повернулся влево, посмотрел на начальника Генерального штаба.
   Непростые отношения, складывающиеся на протяжении всего периода существования Турции как демократического государства, а не мусульманской империи, между военным и гра­жданским руководством, заставляли президента прикладывать массу усилий для того, чтобы диалог между двумя этими противоборствующими лагерями оставался конструк­тивным. Ушли в прошлое националистическая организация "Эргенекон", планы "по борьбе с фундаментализмом" и "Кувалда", показательные суды над генералами как попытки проведения политических репрессий против военных, считавших себя единственными защитниками светских принципов управления, заложенных Кемалем Ататюрком, стремящихся свергнуть власть ненавистных исламских радикалов. Нынешний президент был одной из главных фигур, олицетворявших собой такого неистового фанатика, мечтавшего вернуть в Турцию царство суровых норм ортодоксального ислама. В тоже время и Совет национальной безопасности перестал быть местом, где гражданское правительство в тени от орудийных стволов заслушивало послания Генерального штаба и военной верхушки. Также удалось отменить "Протокол сотрудничества по безопасности и общественному порядку", который позволял вооруженным силам вмешиваться во внутренние дела страны в случае возникновения кризисных ситуаций. Вообще, за последнее время окружающий мир, поймал себя на мысли президент, перестал четко делиться на "хорошее" и "плохое". Все чаще им на смену приходили полутона и тени, в которых нельзя с первого раза отличить добро от зла, если эти категории там вообще еще содержались. Теперь нужно соблюдать особую осторожность в принятии решений и выборе методов действия. Пока что президенту это удавалось, не в последнюю очередь способствовало этому наличие общей угрозы хаоса, исходившей с северо-востока, что позволяло закрывать глаза на мелкие недостатки.
   - Господин президент, уважаемые члены совета, - начальник Генерального штаба, устало окинув зал, принялся монотонно зачитывать текст своего доклада, - на сегодняшний день действия соединений бывшего Черноморского флота Российской Федерации представляют явную и прямую угрозу жизненным интересам Турецкой Республики
в северных акваториях Черного моря.
   По данным разведки Генерального штаба в состав так называемого "Свободного флота Черного моря" входят до пятидесяти плавательных средств, в основном, это мелкие катера, но главной проблемой, как вы понимаете, является не это. ВМС республики сегодня в состоянии справиться
с ними в течение нескольких суток, а также морским и воздушным десантами решить проблему со столицей этого флота - Севастополем.
   Главной проблемой остается иммобилизированный ракетный крейсер "Москва". Все свои разбойничьи выходки пираты бывшего Черноморского флота совершают под прикрытием его противокорабельных ракет "Базальт" и сре­дств ПВО. Напомню, своими "Базальтами" он даже сейчас в состоянии поразить цели в портах Стамбула, не выходя из Севастополя. Такое тяжкое наследие нам оставил парад суверенитетов начала девяностых годов двадцатого века.
   Кроме того, существует версия, что на сегодняшний день бывший Черноморский флот располагает ядерным оружием и средствами его доставки. Сейчас Генеральный штаб сотрудничает со службами разведки НАТО для окончательного выяснения ответа на этот вопрос. Но повторюсь: эта информация из непроверенных источников.
   Но как бы там ни было, даже без ядерного оружия пиратский флот своими действиями наносит колоссальный ущерб судоходству в регионе.
   - Благодарю вас, господин Каплан, - президент оборвал начальника Генштаба, - как я понимаю, на сегодня Генеральный штаб не в состоянии адекватно ответить этим международным преступникам?
   - Господин президент, по просьбе Генштаба, Министерство иностранных дел ведет переговоры со всеми государствами Черноморского бассейна о создании оперативной группы по пресечению пиратской деятельности. Также Генеральный штаб сотрудничает со своими коллегами из стран Черноморского региона по данному вопросу, и мы ведем постоянное наблюдение за акваторией Черного моря с по­мощью спутников НАТО. Сейчас идет накопление необхо­димой информации для разработки соответствующей програ­ммы действий.
   Кроме того, в рамках общей военно-политической стратегии государства, которая отражена в программе "Периметр безопасности - 2020", разрабатывается отдельный план "Безопасное море".
   К тому же, по данным Национальной разведывательной организации республики, у пиратов есть коррупционные связи в национальных правительствах и международных организациях. Это позволяет им препятствовать принятию решений, направленных на согласованное противодействие пиратской угрозе.
   - Сколько, по мнению Генштаба, потребуется времени на подготовку и проведение мероприятий против пиратов? - президент внимательно всматривался в лицо Каплана.
   - Сейчас трудно сказать, - начальник Генштаба выдержал взгляд президента, - необходимо учитывать тот факт, что угро­за пиратства в этом районе мира нова, и мы столкнулись с ней впервые. На данный момент в акватории Черного моря проводится несколько антипиратских операций различными государствами, но они плохо скоординированы. И уже есть потери, причем даже не от "Базальтов" "Москвы".
   - Господин Каплан, я настоятельно прошу вас принять все необходимые меры для скорейшего решения этой проблемы, - президент посмотрел в зал, - в тоже время, понимая, что только лишь военными мерами проблему пиратства в Черном море не решить, я обращаюсь ко всем членам совета: проводить согласованную политику в вопросе избавления морских путей от пиратской угрозы, министру иностранных дел ускорить процесс переговоров с другими государствами Черноморского региона.
   - Господин президент, на данный момент по достигнутым ранее договоренностям в Донецкой Республике работает около 15 тысяч турецких граждан. Это военные консультанты, отдельные службы охраны, строители, медицинские работники, деятельность которых координирует Совет министров, - премьер-министр перевел взгляд на президента, - нас невозможно обвинить в том, что мы ничего не делаем. К тому же в свете последних событий и эска­лации насилия в самой Донецкой Республике и ее приграничных районах Совет министров намерен ходатайствовать перед Великим национальным собранием Турции о переброске в Донецк охранного военного контингента численностью до тысячи человек.
   - Что ж, совет принял информацию, предоставленную
сегодня Советом министров и Генеральным штабом, - президент подытоживал нынешнее совещание, - Генеральному секретарю совета в трехдневный срок обобщить все поступившие поручения, предложения и дополнительную информацию в виде решения Совета национальной безопасности Республики Турция и подать председателю совета на утверждение.
   Благодарю вас за работу, - президент встал из-за стола, - о следующем заседании совета вас проинформируют.
   Президент направился к центральному выходу из зала, остальные, повинуясь правилам этикета, задержались на своих местах. У президента на сегодня было запланировано еще немало важных встреч.
   Первые шаги предприняты, если верить информации начальника Генштаба, на операцию против "Свободного флота" может уйти масса времени и не известно сколько сил. К тому же не было четкой уверенности в успешном итоге. Необходима поддержка еще кого-то.
   Но флот - это лишь малая часть, нужно понимать, что, несмотря на все усилия в вопросе государственного стро­ительства, пока удача не очень благоволила Донецкой Респуб­лике. За два неполных года ее существования еди­н­­­ст­венное, что смог сделать Николюк, - это очертить на бумажной карте границы "своего" государства. Некоторые ученые называют такие государства "несостоявшимися". Интересно, что по этому поводу думают граждане таких государств? С этими мыслями президент прошел в свой кабинет.

Глава 03

   Президент Донецкой Республики сидел в своем кресле, уставившись на участников аппаратного совещания в его кабинете на третьем этаже огромного серого здания бывшей областной государственной администрации позд­не­советской постройки. Весь этаж находился в полном распоряжении президента и служил для обеспечения его работы. Перемещающиеся в лифтах люди не могли попасть сюда, не имея специального ключа. Возведение прези­дентского дворца немного затягивалось. Турецкие строители не получали вовремя нужные стройматериалы, а местный цемент и камень были не нужны турецким военным инженерам. Иногда эта мысль приводила Николюка в тихое бешенство. И про­клятые черноморские пираты не давали возможности спокойно закончить сооружение нового дворца как символа независимого и свободного Донбасса.
   - Александр Николаевич, на данный момент в порт Мариуполя прибыла новая партия турецкого зерна, но мы факти­чески кормимся с колес, - срывающимся голосом продолжал министр транспорта и связи Донецкой Республики. - Наше снабжение продовольствием под угрозой. И я уже не говорю о снабжении северных территорий. Полученное зерно распределяется в пределах Донецка и пригорода, но даже здесь его не хватает.
   Министр напряженно смотрел в мясистое, изборожденное глубокими морщинами лицо Николюка. Президент славился своим крутым нравом, иногда в приступах бешенства он срывался до визга. Некоторые из присутствующих членов Кабинета Министров Донецкой Республики были свидетелями таких припадков у Николюка. Министр транспорта же имел привычку рассказывать об очевидных и общеизвестных фактах, как о лишь ему известных тайнах, раздражая тем самым Николюка.
   - Господин министр, мне прекрасно известны все аспекты этих проблем, - Николюк наклонился вперед. - И они не являются неразрешимыми. Для их решения необходимо долго и упорно работать. С этой целью вас сюда и при­гласили. С целью работать на благо нашей республики, а не причитать, как старуха. На данный момент я могу лишь сказать, что вами не сделано ничего для развития путей сообщения в стране. Подумайте над этим. Возможно, следует поднять вопрос о вашем служебном соответствии?
   Николюк откинулся назад, скорее чувствуя, чем слыша длинный выдох собравшихся.
   - Какая у нас обстановка на севере? - Николюк вскинул бровь, обращаясь к премьер-министру. - Как ведет себя КОСТ?
   - Господин президент, за последние сутки ситуация радикально не изменилась, никаких чрезвычайных происшествий не было, - пробубнил премьер-министр Донецкой Республики.
   Президент поднялся из своего кресла и подошел к огро­мному окну, слегка отодвинув тяжелую портьеру. Внизу по бульвару Пушкина ползла колонна зеленых армейских внедорожников вооруженных сил Турции. Согласно договору о дружбе и сотрудничестве, техника и турецкие советники были предоставлены как помощь молодому государству в не­легком деле его становления. На самом деле это были практически оккупационные войска. Во всех политических событиях последних лет был упущен один фактор - Турция. Сейчас Николюк с содроганием вспоминал призывы особо радикально настроенных "новых самостийныкив" избавиться от турецкого присутствия.
   Как-то ему на глаза попался список, составленный еще Донецким областным управлением СБУ, о предположительном количестве и составе резидентур в Донецкой области. Турецкие разведструктуры занимали едва ли не девяносто процентов этого списка. Когда все только начиналось, в Донецке с восхитительной легкостью и быстротой в нужных местах взрывались машины или вспыхивали стихийные митинги. И только несколько человек из верхушки "революционеров" знали истинных организаторов этих меро­приятий. Николюку пришлось смириться с положением, когда за него решает иностранная разведка.
   Если не принимать всерьез слухи о том, что вблизи всех важных трубопроводов на юге бывшего Советского Союза с подачи турецких спецслужб расселены турки-месхетинцы как потенциальные агенты влияния и саботажа, то все равно Турция в Причерноморье и Приазовье держала крепкие, если не лидирующие позиции и успешно реализовывала малейшие возможности закрепиться еще сильнее. Да что там говорить, уже в 90-х, когда сам будущий президент занимался полуподпольным бизнесом, значительную часть Донецкой области контролировали турки.
   Потом в его памяти всплыли картины битвы за Мариупо­льский металлургический комбинат из программы новостей, когда на помощь людям в спортивных костюмах, защищавшим центральный офис от подразделений турецкого спецназа, прибыли два БТРа с солдатами из ближайшей воинской части. Тогда было много шума о том, что в Украине начались "войны между преступными группировками", в которых принимают участие и регулярные воинские формирования. Турция в это время сильно укрепила свои позиции в Крыму и Донбассе. И даже преступные группировки были под контролем турков! На территории Донецка при негласном участии туре­цких спецслужб стало действовать албанское преступное
сообщество. Николюк сам присутствовал при нескольких эпизодах, когда главарь банды неожиданно сдавал всю свою брига­ду, а его "шестерки" видели перед расстрелом, как их "бугор", улыбаясь, обнимается с турецкими военными или до­стает из-за пазухи турецкий паспорт. Николюку удалось полистать "Памятку офицера", выдававшуюся от командиров рот и выше с четким описанием противника и алгоритмом действия: "Одежда гражданская, чаще всего: спортивный или камуфлированный костюм, кожаная куртка, вязаная шапка. Хорошо развит физически, возможно владение силовым видом спорта на уровне любителя или полупрофессионала, возможно наличие реального боевого опыта. Высоко мотивирован к сопротивлению, обладает относительно устойчивой системой соци­альных и политических ценностей, к религии индифферентен, инициативен, агрессивен. При захвате комбатантов в плен, учитывая их агрессивность, Генеральный штаб рекомендует подобных субъектов ликвидировать на месте".
   Сейчас Николюк взирал на эту колонну со смешанным чувством горечи и облегчения.
   - Пока есть эти, - он небрежно кивнул в сторону окна, - здесь будет хоть какой-то порядок. Товарищи... господа министры, мы должны сделать все возможное, чтобы обеспечить продовольствием и топливом население... хотя бы Донецка, - президент вернулся к столу.
   - Сложной остается эпидемиологическая ситуация. Особенно на севере республики, - продолжал премьер-министр. - Есть информация о том, что в ряде сел люди, доведен­ные голодом до предела, раскопали несколько скотомогильников. В результате пять или шесть населенных пунктов на северо-западе бывшей Луганской области полностью вымерли от сибирской язвы и чумы. На востоке бывшей Луганской области река Северский Донец подмывает другой скотомогильник. Это может отравить всю область. Сейчас этот район оцеплен. Но под угрозой из-за стремительного распространения инфекционных кишечных заболеваний остается лагерь беженцев в Кременной. Кабинетом министров принято решение о направлении в проблемный район дополнительной партии медикаментов и горючего.
   - Держите меня в курсе дела. Что еще? По поводу скотомогильника на Донце сообщайте лично мне, ведь мы не хотим повторения ситуации массовой гибели населения как в Суходольске... Хорошо, тогда всем за работу. Следующая встреча в 19.00. Доложите об успехах, - закончил президент совещание.

Глава 04

   Он проснулся в 5 часов утра. В комнате было не больше трех градусов тепла - вполне достаточно для закаленного организма жителя современного Луганска.
   Старый механический будильник, разбудивший человека своим хриплым треском, казалось, ускользал от руки, убегал в темную даль стола и продолжал своим мерзким дребезжанием терзать слух. Наконец короткая, но ожесточенная схватка закончилась - будильник снова застыл на потертой поверхности. С сильным вздохом человек поднялся с постели. Он спал одетым в камуфляж, укрывшись старым шерстяным одеялом. Покрутив головой, он осмотрел тонувшую в предрассветной мгле комнату с подтеками и обрывками обоев на стенах. Слева в углу стояла печка-буржуйка, сделанная из помятой бочки. На нее ушло полугодичное
жалование жителя комнаты. Опустив ноги, он отодвинул старые клеенчатые китайские кроссовки с обрезанными задниками, служившими ему домашними шлепанцами, и нащупал зимние военные полуботинки армии НАТО - гордость его обувной коллекции. Прислушался, не стонет ли мать, спящая возле самой буржуйки. Стараясь не шуметь, чтобы не разбудить старуху-мать, он прошелся по комнате. Мать он перевез к себе около полугода назад, заплатив огромные деньги. Теперь она жила с ним, мучаясь от болей в ногах, периодического голода и холодной погоды, если он забывал о ней, или когда не удавалось раздобыть усиленный паек. Конечно, он приносил ей кое-какую еду с работы, но ее было катастрофически мало. Пожилая женщина уже редко вставала со скрипучей кровати, ходила "на ведро", стоящее под кроватью, и доводила его своей беспомощностью до невыразимого отчаяния.
   Закурив вонючую сигарету без фильтра, жилец комнаты подошел к окну, затянутому мутным, едва просвечивающимся целлофаном. Еще раз глубоко вздохнув, он отодвинул целлофановую занавеску и посмотрел на улицу. Окно его комнаты выходило на центральную улицу города - Советскую. Привычные к темноте глаза сразу заметили движение слева в двухстах метрах. Там диковинным танцем под порывами сильного ветра себя выдавали несколько уцелевших деревьев в бывшем парке. На местах остальных виднелись лишь хаотичный бледный пунктир пеньков. Что это? Может быть, местных жителей поздняя осень не допекла настолько, что они позволили этим деревьям пожить в их дремотном состоянии еще немного? Или они оставили их для нужд близлежащего госпиталя? Невиданная щедрость и безграничное великодушие в нынешние времена. Или власти удалось добиться первого крошечного успеха и отстоять эти деревья? Левее остатков парка просматривались очертания приземистого двухэтажного здания бывшего медицинского училища. Теперь это был госпиталь, включавший в себя корпус детской больницы, станцию переливания крови и огромный морг. В этом госпитале начинающие врачи и медсестры пытались помочь раненным в приграничных стычках бойцам ополчения. За госпиталем, на другой стороне улицы Советской, возвышалась громада шестнадцатиэтажного здания - бывшей гостиницы "Луганск". Здание нависало над центром города подобно старой выще­р­бленной надгробной плите на заброшенной могиле. Ветер легко влетал в выбитые окна и двери бывшей гостиницы и с ле­денящим душу воем кружил в пустых номерах, коридорах и шахтах лифтов. Здание было слишком большим, чтобы его можно было отапливать и снабжать электричеством. Лишь несколько патрулей, наглухо забаррикадировавшись на первых этажах, охраняли входы в здание. На крыше же располагался автоматизированный наблюдательный комплекс для слежения за окрестностями и связи с бес­пилотными самолетами, кружившими над Луганском. Впрочем, несмотря на наличие вооруженных людей, призванных охранять порядок, место вокруг бывшей гостиницы поль­зовалось дурной славой. За гостиницей находился парк, в ко­тором регулярно нахо­дили трупы еще в относительно спокойные времена бывшей Украины. Да и сам этот парк был построен на месте бывшего кладбища, где хоронили жертв расстрелов и немецких солдат во времена Второй мировой войны. Человек инстинктивно поежился. В самом парке располагались языческие скульптуры кочевых народов, населявших эти места много тысяч лет назад. Этих истуканов здесь разместили для придания своеобразного колорита, и теперь их коренастые силуэты пугали редких прохожих. Рядом с гостиницей находился подземный переход с большим количеством магазинов и складов, уходивших на два или три этажа вниз. Тогда здесь было полно китайского ширпотреба, стены помещений были завешены мо­дер­нистскими картинами, а посетителей донимали много­численные молоденькие продавщицы. Тогда было модно делать подземные торговые центры и рестораны. Теперь
в этих катакомбах стены были покрыты бурыми пятнами с потеками от лопнувших трубопроводов. Нижние этажи залила вода, а вместо приятных девушек-продавцов здесь поселись существа, по достоинству оценившие все полезные моменты под­­зе­м­ной жизни и архитектурные решения неведомых им зо­дчих. Некоторые патрульные из гостиницы слышали скрежет из подвала, не исключено, что земляные работы не прекратились. Вполне возможно, что подземный переход самодельными ходами был соединен с подвалами близлежащих домов, типа бывшего ТЦ "Кристалл" и прочих. Косвенно об этом говорили трещины и провалы в остатках асфальта и тротуарной плитки в радиусе сотни метров от перехода.
   Если смотреть еще дальше налево, то есть на восток, можно было рассмотреть неясные очертания хрущевок на пересечении улиц Советской и 50-летия образования СССР.
В памяти названия этих улиц звучали, как издевка. Нынешняя власть не удосужилась переименовать улицы, таким образом подчеркивая преемственность и ее постоянный
характер. Значило ли это и преемственность судеб? И нынешний Комитет обеспечения стабильности территории (КОСТ) должен исчезнуть, как и легендарный СССР?
   Дальше за улицами с ностальгическими названиями располагался жилой массив Восточный - структура с сильным самоуправлением и практически не подчинявшаяся КОСТ, но в случае угрозы военного вторжения всегда предоставлявшая в командование КОСТ до тысячи бойцов. Нравы, царившие на бывших восточных кварталах, изумляли изнеженных жителей центра города, но суровые времена требуют суровых нравов. И если Восточный массив с его отсеканием руки за воровство можно было считать очагом цивилизации, то дальше вглубь континента, вплоть до самой Москвы, шли совершенно дикие места с остатками советской техносферы и черной ненавистью ко всему миру.
   Человек повернул голову вправо: на юго-западе, в километре от его дома располагался центральный рынок города. Место покупки и продажи всего, что можно лишь себе представить. За несколько последних лет он сильно разросся, превратившись в нечто вроде общественного форума. Здесь не только продавали, покупали, узнавали последние новости, но и жили многочисленные члены этого пестрого сообщества. Уже начинала формироваться определенная кастовая иерархия, щедро сдобренная уголовной идеологией со своими неприкасаемыми и элитой. Своей картонно-пластмассовой тушей, состоящей из ящиков, железных контейнеров и досок, центральный рынок занимал ближайший сквер на востоке, Цыганский яр и часть бескрайнего частного сектора на юге и западе. Лишь с севера его сдерживала громада здания бывшей государственной администрации Луганской области, где теперь располагался КОСТ и безопасная "зеленая зона" для иностранного персонала. Хотя центральный рынок уже не был центральным. Административный и торговый бомонд передвинулся на север, в район железнодорожного вокзала. Здесь недвижимость резко подскочила в цене, и даже строились несколько новых зданий. Большинство поставок продовольствия и топлива проходили по железной дороге. Все предприимчивые дельцы не упускали шанса сразу же на месте перекупить часть контрабандного товара с целью его дальнейшей продажи на своих точках. Пространство вокруг вокзала быстро стало новым экономическим и социальным центром. Здесь же, на фундаменте двух незаконченных строений, начатых еще во време­на существования Украины, частные строительные компании, подконтрольные Корневу, возвели два восьмиэтажных здания. Они служили офисами для многочисленных миссий, благотворительных и религиозных организаций, штаб-квартир коммерческих предприятий.
   В старом центре, как его все чаще называли жители Луганска, располагался Комитет обеспечения стабильности территории бывшей Луганской области - так звучало полное название организации, заменившей собой два года назад все остальные местные институты власти.
   Дальше на запад протекала река, с незатейливым, но милым, как красота сельских девушек, названием Ольховая, делящая город на две неравные части. Он был уверен, живущие по ту сторону реки думают именно так. Части неравные и не­справедливые. В центре - охрана, какой-никакой набор коммунальных услуг: хотя бы вода в цистерне и вязанка дров, продуктовый паек, перспектива найти работу. Река делила известный ему мир на "еще" и "уже". Поэтому все жители центра всегда с готовностью откликались на нередкие призывы новой власти прийти на субботник - помочь в очистке (углублении и расширении) реки и облагораживании западного берега, суть которого заключалась в заливании бетона под новые огневые точки. За рекой тянулись такие же, как и на востоке, дикие степи до самой Украинской Днепровской Республики. Дальше на западе находилось независимое конфедеративное образование Свободных Западноукраинских земель. На самом деле, по классификации НАТО, - серая зона, никем не контролируемая территория с вакуумом легитимной власти, где хозяйничали контрабандисты и знатоки нелегальных маршрутов в Западноевропейский союз, со своей неофициальной столицей - мегаполисом Львовом.
   Воспоминания отвлекли его от предстоящего дела. Человек поежился: несмотря на теплую одежду, сырой стылый воздух неотапливаемой комнаты давал о себе знать. Но еще нужно было совершить ежеутреннюю процедуру умывания. На буржуйке стояло эмалированное десятилитровое ведро с теплой водой. Нужно было раздеться до пояса и помыться. Мелко дрожа и стуча зубами, он смог это сделать. Хотя, как он заметил, таким извращением, как мытье, страдает все меньше его сослуживцев.
   Снова одевшись и накинув сверху теплую куртку с пятнистым камуфляжем бундесвера, он вышел на улицу. Подумал, что помои вынесет вечером, в общую сливную яму, вырытую во дворе дома. Негромко сказав матери, что ушел, и не уверенный, что она его услышала, он покинул квартиру, напоследок взглянув на табурет возле ее постели. Там в кульке из целлофана лежало несколько тонких кусков черного хлеба - весь ее рацион до конца дня. В коридоре он взял две пустых шестилитровых пластиковых бутылки. По дороге обратно он планировал купить воды для домашних нужд.
   На улице его встретил уже привычный холодный предрассветный ноябрьский сумрак. На входе во двор стояло несколько вооруженных людей - нечто вроде ночной охраны, хотя вечером на них тоже лучше не натыкаться. Поздоровался с ними кивком головы, пройдя сотню метров, оказался на Советской. Ранее Советская была улицей с возможностью шестиполосного движения и протянувшимися вдоль ее обеих сторон пятиэтажными "хрущевками". Напротив дома, где он теперь жил, стояла статуя Божьей Матери. Но это было раньше. Он вспоминал, как ходил по этой улице много лет назад, сверкая белыми манжетами рубашки из-под рукавов дешевого пиджа­ка, спеша на работу, а по улице неслись многочисленные "лексусы", "порши", "мерседесы". Он спешил на свою работу и не скрывал похотливых взглядов, устремленных на проходящих мимо девушек. Он был уверен, что все образуется, он получит повышение и тоже когда-нибудь будет ездить на "лексусе". Еще он вспомнил, как однажды присутствовал на интервью у одного видного правозащитника регионального масштаба. И хотя тот давно подсел на зарубежные гранты, он был харизматичным, красноречивым, к его мнению прислушивались. Во время часового монолога, распекая "несуществующее государство Украина", он говорил, что оно насквозь порочное, прогнившее и коррумпированное. Это искусственный псевдогосударственный конструкт, где правит корысть, и ни для кого нет ничего святого. "Это государство есть сборище воров и пре­ступников. И вообще, я за последние десять лет как могу уклоняюсь от налогов. Я их вообще не плачу! Я не хочу, чтобы на мои деньги какая-нибудь пронырливая чиновничья мразь купила себе очередную виллу или вертолет", - сказал он, преисполненный торжества и собственной важности. И продолжил: "Я борюсь с этим проклятым режимом и этой порочной системой как могу. Мы помогаем людям, которые попали в беду, и им некуда пойти, только к нам, потому что они никому не нужны". Затем он привел с полдюжины ярких историй из жизни, которые иллюстрировали многие пороки государства Украина.
   В то время против "системы" боролись практически все. Под видом относительно мирного общества, без открытых социальных конфликтов, без многочисленных жертв в Украине шла скрытая постмоденистская гражданская война. Олигархи, молодежные субкультуры, призывники, не же­ла­вшие идти в армию, мелкие лавочники и государственные клерки, правозащитники и защитники окружающей среды, - все вносили свою лепту в общее дело, которое считали правым. И они победили, они сломали "режим".
   Теперь, стоя посреди грязной, заваленной битым кирпичом Советской с остатками асфальтного покрытия, он криво ухмылялся в душе. С другой стороны, жить в центре и ра­ботать в КОСТ - не самый худший вариант. За рекой все намного сложнее. Мужчина машинально повел плечами, расправляя куртку, затем провел правой рукой по левому рукаву, разгладив пришитую эмблему Комитета обеспечения стабильности территории, и зашагал по Советской в направлении здания бывшей государственной администрации.
   Несмотря на ранний час, по улице брело довольно много людей. Впрочем, людьми их можно назвать с трудом. Изломанные, гротескные тени их фигур, напоминающие ночных демонов, отброшенные на стену светом прожекторов редких патрульных автомобилей, могли напугать кого угодно.
   Люди медленно плелись в неизвестном направлении. Подобных персонажей он видел в раннем детстве по телевизору, в старых черно-белых документальных фильмах о блокадном Ленинграде. Но нет, это не то. Там, в фильмах, люди терпели лишения, сражались и умирали ради великой идеи, знали, что где-то близко вместе с ними сражается огромная страна, они знали, что к ним прийдет помощь, пусть с немецкими "штуками" на хвосте, но прийдет. Сейчас же никто никому на помощь не явится, и люди, которых он видел, знали об этом. Поэтому всех окружающих нужно было остерегаться, так как любому из них терять было нечего, и в порыве отчаяния они могли совершить самые ужасные преступления.
   Окружающий люд походил для него на дремлющих, безмозглых зомби из западных телевизионных сказок для подростков. В любой момент они могли, почуяв запах крови, ожить, энергично задвигаться, в их безжизненных глазных впадинах мог загореться плотоядный огонек, наверное, подобный видит обессилевшая жертва шакала, когда он, хохоча, нависает над ней и капает слюной в ее глаза.
   Бредя по улице, он практически не видел девушек и молодых женщин. Эта территория проиграла в конкурентной борьбе и лишилась всего, что могло представлять какую-нибудь ценность. Женщины искали, где лучше, и далеко не всегда они были патриотичны в этом выборе. Миллионы грезили "свалить" из нее.
   Украина лишилась одного из своих главных и привлекательных ресурсов - молодых женщин - еще в начале своего конца. Их растащили ближайшие соседи-хищники. Большинство женщин в качестве бесправных сексуальных рабынь было вывезено в развитые страны Европы и Азии. Некоторые ученые по телевизору даже говорили о том, что демографиче­ский ущерб от такого оттока представительниц прекрасного пола будет весьма ощутимым, и очень трудно представить и прогнозировать его последствия. Но дово­льно долгое время ни­какого бедствия вследствие оттока женщин никто не замечал. Теперь Луганск населяла лишь горстка стареющих мужчин, за­терянная среди ледяных просторов причерноморских степей.
   Пройдя метров триста на запад, на углу площади Героев Великой Отечественной войны, он повернул на север, и еще через сотню метров оказался возле первого поста, охранявшего здание КОСТ. На крыше здания бывшей государственной администрации он увидел несколько человек с ору­жием в руках - обычная обстановка последних лет. Хмурые небритые мужики в грязных бушлатах с автоматами, тупо посмотрев с полминуты на удостоверение, молча пропустили его внутрь. Первый пост представлял собой сплошное ограждение из бетонных блоков, занимавших весь пешеходный тротуар и дорогу возле здания. Внутри находились два строительных вагончика, переоборудованных в караулки. Тут же, перед самым входом, стоял БТР-80, видимо, демонстрируя мощь новой власти.
   Пройдя первый пост охраны, он подошел к тяжелым бронированным дверям здания, там его встретили другие охранники в бронежилетах и новых комбинезонах - личная охрана председателя КОСТ, оснащение для которой передал президент Донецкой Республики. Николюк попробовал дать взятку, чтобы задобрить Корнева, но пока у него не очень получалось.
   Посветив на удостоверение ультрафиолетовым фонарем, охрана пропустила человека в здание.
   В холле его встретила ставшая привычной за год атмосфера не прекращающейся ни на минуту суеты. Картину дополнил запах - смесь крутого самосада, алкогольного перегара и давно не мытых тел.
   Пройдя холл, он поднялся по пяти ступенькам и повернул налево по направлению к столовой. Помимо свободного прохода в здание, его пропуск давал ему право получать трехразовое горячее питание в столовой КОСТ.
   На завтрак сегодня было теплое с комками картофельное пюре из порошка, лепешка из генномодифицированной сои под гордым мясным названием "куриное филе" и бледный чай. Жуя без аппетита, он успел рассмотреть остальных посетителей столовой. Взгляду не на чем остановиться, ни одной иностранной репортерши или сотрудницы Красного Креста.
   Выйдя из столовой, он вернулся в холл и поднялся на второй этаж. Во времена Советского Союза и Украины на втором этаже располагался председатель облисполкома, позже - Областной государственной администрации; дверь, ведущая в приемную его кабинета, находилась прямо напротив центральной лестницы. Возле дверей толпятся люди в ка­муфляже - типичная рабочая обстановка, - ждут выхода босса.
   Его же рабочее место находилось на третьем этаже, принадлежавшем ранее исполнительному аппарату областного совета. Но Корнев, войдя в Луганск, первым делом разогнал этот орган представительской демократии и местного самоуправления, наделив всеми этими полномочиями КОСТ. Лишь изредка он собирал "совет старейшин" для незатейливых консультаций, заслужив, таким образом, обвинения в узурпации власти на региональном уровне.
   На третьем этаже в большом помещении, образованном из просторного зала для совещаний с заложенными кирпичом окнами, приемной и кабинета бывшего председателя областного совета располагалось управление информационного обеспечения и анализа КОСТ.
   Там были установлены два десятка компьютеров, подключенных к Интернету. Задача этого управления зак­люча­лась в сборе и обобщении информации из всех открытых источников, а также из сводок местных подразделений КОСТ. В последующем все самые интересные факты, имеющие резонанс и относящиеся к жизни бывшей Луганской области или деятельности руководства КОСТ, оформлялись в виде небольшой виртуальной брошюры, рассылаемой определенному числу абонентов. Предсе­датель придавал большое значение не только техническим средствам разведки и агентурным донесениям, но также считал, что бывает полезным изучить и открытые источники. Кроме того, на управление возлагалась задача информационного сопровождения мероприятий КОСТ и подготовка пресс-релизов.
   В зале тоже царила суматоха, характерная для всего здания - заступила на дежурство дневная смена и вступала
в свои права.
   Служащий подошел к своему рабочему месту, там его встретил бледный изможденный короткостриженый парень в очках лет двадцати пяти.
   - Здорово! - глухо сказал он и протянул вновь прибывшему тонкую руку в обвисшем рукаве свитера. - Рад тебя видеть, друг!
   - Что-то мне подсказывает, что твоя радость неискренняя, - сказал дневной сменщик, рассматривая окружающую обстановку зала: обшарпанные столы с уже не новыми компьютерами, старый телефон "Меридиан", крошечные окна, скорее напоминающие отдушины в подвале. Вокруг - измученные отсутствием полноценного отдыха люди, допускающие из-за этого много ошибок. - Ты рад мне как сменщику, но не как личности и просто хорошему парню.
   - Прости, не хотел ранить твою нежную душу, - ухмыльнулся худой парень. - Ладно, занимайте места согласно купленным билетам.
   Освободив пространство за крошечным столом, парень на прощание протянул руку.
   - Пока все спокойно, - ответил он на немой вопрос сменщика, - хотя начальник говорил, что сегодня намечается визит откуда-то из-за границы. Так что будь готов к сю­рпризам.
   - Понятно, - как можно спокойнее ответил дневной сменщик, глядя в спину удаляющемуся с явным облегчением коллеги.
   Заняв свое место, сотрудник принялся за работу: нужно было просмотреть несколько десятков новостных сайтов, в основном донецких и иностранных.
   Николюк практически никогда за полтора года существования КОСТ не обращался напрямую к Корневу, тот, в свою очередь, мало зависел от Донецка. Фактически ситуация всегда находилась в одном шаге от вооруженного столкновения, сдерживаемая лишь дефицитом ресурсов у обеих сторон.
   Особенностью всех властных отношений является их отягощенность различными последствиями и непредсказуе­мыми результатами, поэтому президент Донецкой Республики не мог явно критиковать деятельность председателя КОСТ, опасаясь его открытого бунта и неподчинения. Председатель же КОСТ не обладал необходимыми силами, чтобы противостоять Донецку в открытую. В результате, чтобы сохранить лицо, оба властных института обращались друг к другу с различными посланиями, которые размещали
в средствах массовой информации.
   Он начал сбор утренних новостей с официального сайта президента Донецкой Республики: "В порт Мариуполя прибыл очередной сухогруз с партией зерна для обеспечения продовольственной безопасности Донецка. С сентября текущего года это уже двенадцатый корабль с грузом гуманитарной помощи из Республики Турция. Общий объем зерна, перевезенного в Донецкую Республику составляет около ста тысяч тонн. Существенно мешают осуществлению поставок нападения пиратов бывшего Черноморского флота Рос­сийской Федерации. Как подчеркнул президент Донецкой Респу­блики А.Н. Николюк: "Все поставленное зерно будет справед­ливо распределено между жителями Донецка и его пригородов. Мы не допустим случаев спекуляции и преступного злоупотребления этой помощью".
   Сайт регионального представительства газеты "Донецкий Кряж": "Сегодня в Донецке пройдет встреча президента Николюка с правительственной делегацией во главе с председателем правительства Союза Сибирских Советских Социалистических Республик (ССССР). В повестке дня обозначены вопросы взаимодействия в производственной и торговой сферах. Кроме того, как заявили представители делегации ССССР, на обсуждение будет вынесен проект договора о военном сотрудничестве двух государств".
   Служащий ненадолго замер, обдумывая прочитанное. С юга Сибирь здорово теснит Казахстан, на который наседает Северный Китай. Да, ССССР не помешала бы пара дивизий, но у кого их точно нет, так это у Донецка. Если бы не десять тысяч военных советников Турции, не известно, что было бы с молодой республикой.
   Далее: "На границе Донецкой и Украинской Днепровской республик продолжаются стычки приграничных патрулей. Число погибших уже превышает более полусотни, это в основном гражданские, жители приграничных поселений, пострадавшие в результате зачисток с обеих сторон".
   На самой заре независимости Донбасса поднимался вопрос о возрождении Донецко-Криворожской республики. Но лидеры областей в нижнем течении Днепра не восприняли идею объединяться с Донецком, утверждая, что под таким государством не будет надежной экономической базы,
и что им роднее и ближе приднепровский этно- и антропологический тип. Наличие крупной реки и каскад днепровских электростанций сыграли свою решающую роль. Все
области бывшей Украины, лежащие вокруг Днепра, объединились по "речному" принципу, и Донецко-Криворожской республики не получилось. Теперь в приграничных районах иногда шли вялые бои за расширение границ государств. Он находил это странным, потому как в основном это были пустынные территории с заброшенными городками - все дееспособное население откочевало в большие города Украинской Днепровской Республики, там хотя бы свет и тепло подолгу не выключали в домах.
   Он загрузил сайт "Луганской правды", официального портала КОСТ. Региональные новости, как всегда, отличались необычайной пестротой и разнообразием. Все это разнообразие добывалось путем непосредственного контакта с местным населением, присутствием на месте событий специальных мобильных групп, отправляемых "в область", как говорили раньше. Путешествуя вместе с караванами КОСТ в Кременную и далее, в так называемых пресс-турах, эти мобильные группы ночевали на блокпостах и в других укрепленных пунктах. Главной задачей, которую ставил перед ними председатель, было изучение настроений уцелевших жителей и количества стволов на руках.
   Конечно, не только горячая "оперативка" наполняла информационные сайты бывшей Луганской области, а также и строгая кабинетная аналитика с прогнозами и сценариями событий. Все это многообразие следовало более-менее детально изучить и, выбрав самое главное, подать в виде небольшой аналитической справки начальнику управления, который, заверив ее своей подписью, подавал председателю КОСТ через его заместителя, ответственного за аналитику и общее гуманитарное развитие территории.
   Оператор-аналитик, так называлась должность слу­жаще­го, опытным взглядом бывалого журналиста окинул главную страницу сайта "Луганской правды". Ничего интересного официальный рупор КОСТ содержал, лишь одобренные руководством новости и комментарии.
   "Завтра председатель Комитета обеспечения стабильности территории выступит с докладом о выполнении програм­мы по борьбе с беспризорностью. По словам председателя комитета, проблема беспризорников и беспризорности вышла за все мыслимые границы. Эта проблема из социальной плоскости практически перешла в разряд военной. Мы вынуждены проводить военные зачистки и аресты. К сведению: только за последние шесть месяцев число нападений на отдельных лиц и конвои гуманитарной помощи, совершенные бандами несовершеннолетних, возросло на 25%. Особенно активно они действуют в локации дороги, соединяющей международный аэропорт "Луганск" непосредственно с областным центром".
   "С пяти часов утра вчерашнего дня жители восточных кварталов проводят совместно с вооруженными подразделениями КОСТ акцию "Очисти свою улицу от нелегалов!". В восточном районе действует КПР, комендантский час, приняты особые меры по обеспечению безопасности жителей района. Все лица, задержанные без документов, в которых указано место прописки, либо без показаний лиц, подтверждающих факт длительного проживания на территории Восточного района, будут подвергнуты принудительному выселению за его пределы. Как стало известно, инициаторами этого мероприятия выступили жители микрорайона "Оксфорд".
   "В Перевальском районе вновь зафиксирован случай нападения бездомных животных на детей. На этот раз жертвами стали двое детей девяти и семи лет, которые были растерзаны стаей одичавших собак. Дети собирали хворост для обогрева жилища в близлежащей от дома посадке без присмотра взрослых. По информации отдела санитарно-эпидемиологического контроля и экологической безопасности Главного управления социальной защиты и медицинского обслуживания КОСТ, подобные случаи уже имели место ранее и связаны, в первую очередь, с тем, что местные жители бессистемно истребляют бездомных животных. В результате таких действий освободившуюся территорию занимают животные из соседних ареалов, не привыкшие к местным жителям и, следовательно, ведущие себя агрессивно по отношению к людям".
   "На севере территории снова вспыхнула эпидемия холеры. Число умерших составляет 150 человек".
   "В 20 километрах к северу от пункта пограничной охраны в Станице Луганской слаженными действиями гарни­зона и отряда ополчения было частично уничтожено и рассеяно бандформирование в количестве 30-50 человек,
которое с оружием в руках пыталось проникнуть на территорию бывшей Луганской области. В КОСТ была создана специальная следственная комиссия во главе с заместителем председателя для расследования этого инцидента".
   Местные новости всегда отличались неброскими, но актуальными сюжетами.
   Следует отметить, сегодня новости были не такими уж
угрожающими по сравнению с прошлой неделей. Может, жизнь потихоньку налаживается, и все эти пассионарии
с окраин обетованного мира наконец упокоились? Он мысленно улыбнулся своей наивности, но что поделать, человек всегда ожидает перемен к лучшему, по крайней мере, надеется на них. Нет, все это затишье перед настоящим штормом, примерно как в прошлом году. Скоро скудные запасы продовольствия, награбленные по всей бывшей Восточной Украине и южной части бывшей Российской Федерации закончатся, и тогда голодные кочевники ломанутся к обжитым местам.
   Все оппозиционные к Корневу сайты, финансируемые прави­тельством или немногочисленными конкурентами председателя, пестрели фактами, раскрывающими полную некомпетентность главы КОСТ и его промахи в управлении. Эти
замечания служащий просмотрел без особого интереса, загрузил карту Луганска. Две главные улицы, Советская и Оборонная, делили основную территорию города на четыре примерно равные части. В северо-западной части с углами на железнодорожном вокзале, 1-м микрорайоне, отданном в основном под казармы для основных сил КОСТ, в бесхозной гостинице "Луганск" и Дворце культуры имени Ленина размещалась "безопасная зона", окрашенная в бледный зеленый цвет, обозначающий, что данный сектор находится под полным контролем КОСТ. В самой этой зоне был ярко-зеленый квадрат, охватывающий здание КОСТ и приле­гающие к нему жилые дома
с общим двором, создающими едины­й фортификационно-жилой комплекс. Это была резиденция руководителей корпуса, иностранных советников и прочих важных шишек. Остальная часть города - от реки на западе до окраин огромного жилого массива, именуемого местными жителями "восточными кварталами", - имела желтую окраску. Здесь контроль над безопасностью осуществляли уже не только силы КОСТ, но и местные отряды самообороны со своими правилами. Хотя порядок там держался не меньший, чем в центре, он опирался на другие принципы. Дальше карта не имела никакой окраски. Но служащий жил на этой территории довольно долго, чтобы понять, что означает отсутствие окраски на карте.
   Через некоторое время зазвонил его настольный телефон. Начальник управления, сухо поздоровавшись, попросил срочно зайти.
   Кабинет начальника управления информационного обеспечения и анализа КОСТ располагался на первом этаже старого здания бывшей гражданской администрации в северном крыле.
   - Доброе утро, Игорь Владимирович, - поприветствовал прибывший своего начальника, коренастого мужчину лет пятидесяти с ярко выраженной хтонической внешностью жителя суровых степей - коренастый, смуглокожий, с лицом восточного типа, изрезанным глубокими морщинами, и тяжелым взглядом. Судя по виду начальника, тот спал последний раз неделю назад.
   - Доброе, - отрывисто бросил раздраженный Игорь Владимирович. - У меня к тебе задание. Сегодня к нам прибывает с визитом делегация из Турции. Необходимо подготовить для них и для председателя небольшую справку о том, как мы тут славно восстанавливаем законность и порядок. В твоем распоряжении около часа до тех пор, пока прос­нется председатель. Так что поторопись. Я договорился с наши­ми правоохранителями, тебе дадут последний отчет о со­стоя­нии дел в этой невеселой отрасли. Ты им только позвони и скажи, куда слать нужно, понял? Приступай.
   Подчиненный, понуро кивнув, вышел из кабинета. Следовало поторопиться.
   Он быстро вернулся на свое место. Теперь толчея и суматоха вокруг не должны были отвлекать его.
   Без двадцати восемь он встал из-за стола, держа в руках два свежеотпечатанных листа бумаги, приложил к ним листы факса, полученные из управления по работе с правоохранительными органами, и спустился на первый этаж.
   Игорь Владимирович дважды внимательно прочитал материал, что-то сверил со своими записями.
   - Что ж, материалы вполне соответствуют нашей официальной позиции. Я передам это в приемную председателя, пусть двигают дальше. Надеюсь, это поможет в дальнейшем. Спасибо за работу.
   Служащий вернулся на свое рабочее место и вновь принялся за привычное дело: приближалось время подачи первых результатов мониторинга новостных сайтов за этот день.

Глава 05

   Председатель Комитета обеспечения стабильности территории Владимир Вячеславович Корнев, едва поднявшись с кровати, установленной в специальной комнате отдыха, расположенной за официальным кабинетом, поспешил
к зарешеченному окну с грязным стеклом и взглянул на улицу. Пейзаж за окном в точности отображал его настроение. Серое низкое небо с едва заметным бледным кружком восходящего солнца на востоке и черная земля под ним, два этих мира разделяла изломанная под прямыми углами линия уцелевших зданий центра города.
   "Еще один проклятый день в этом проклятом краю, - с горькой усмешкой подумал председатель, - пожалуй, покручусь здесь еще с годик - и на заслуженный отдых. Как эти холода надоели".
   Его фигуру обтягивал пятнистый натовский камуфляж - рабочая одежда последних двух лет. Он отошел от окна, направляясь в небольшую ванную.
   Наверное, у него единственного горячая вода подавалась круглосуточно. Даже турецкие военные советники не имели таких привилегий. Быстро ополоснув лицо, он вошел
в свой кабинет. На более масштабные водные процедуры не было времени, а на постоянный запах пота уже давно никто не обращал внимания, даже редкие женщины. В условиях, когда две трети территории никем не контролируются, понятия о комфорте несколько иные.
   Движением руки он пригладил зачесанные назад редеющие волосы с заметной сединой и нажал кнопку внутренней связи.
   - Доброе утро, Владимир Вячеславович, - раздался грудной женский голос. - Чем могу помочь?
   - Доброе утро, Катенька, - председатель постарался придать голосу максимальную мягкость. Эта молоденькая девушка определенно производила на него успокаивающий эффект. Он сам не мог понять, почему. Казалось бы, в ней не было ничего такого. Но все же она, прибившись однажды к его отряду, смогла завоевать расположение командира. - Собери, пожалуйста, совещание на восемь часов. Пригласи всех замов.
   - Вас поняла, Владимир Вячеславович, - ответила девушка.
   Председатель, выключив внутреннюю связь, открыл коричневую кожаную папку с документами - с вечера остались кое-какая работа.
   Ближе к восьми на прием попросился заместитель Корне­ва по вопросам пропаганды, контрпропаганды и информации, а также гуманитарной работы Скорый Владимир Константинович, бывший главный редактор городской коммунальной газеты одного из шахтерских городов юга области.
   - Доброе утро, Владимир Вячеславович, - поздоровался Скорый. - Я принес материал по докладу к сегодняшнему визиту турков.
   - Доброе. Спасибо, - бросил председатель. - Обязательно почитаю. Статистика согласована с другими отчетами?
   - Да. Все в порядке. Лично проверил. Есть моя виза.
   - Хорошо. Что у нас нового?
   - Да пока ничего такого. Сводку мне принесут через пару минут. Но в основном все рутина, мелочь.
   - Хорошо, тогда подождем сводку.
   - Владимир Вячеславович, а кто поедет встречать делегацию?
   - Не знаю, сейчас решим, - ответил Корнев, посмотрев поверх очков на Скорого. Все заместители Корнева пришли на руководящие должности в КОСТ из его боевого прошлого. Всех их он отбирал на основе личной преданности и надежности. Закаленная во многих испытаниях не дружба, но круговая порука надежно сцементировала этот управленческий механизм и держала дисциплину на довольно высоком уровне. Это "фронтовое братство", как его про себя называл Корнев, состоявшее из двух десятков человек, обретя статус местной администрации, ответственной за поддержание порядка на этой территории, было лично знакомо между собой и покрывало любые "косяки" друг друга. Корнев и сам это понимал и нередко использовал. Каждый член руководства КОСТ нуждался в других своих коллегах, а все они нуждались в Корневе как главном вдохновителе и организаторе Комитета обеспечения стабильности территории. Поэтому все его приказы исполнялись беспрекословно, а желания угадывались, лишь только какая-то мысль мелькала в голове председателя. Дисциплина была строже, чем в воинском отряде: это была раболепная покорность восточного царского двора в преступной группировке, где воля одного решала все. Но председатель щедро платил за это своим колоссальным авторитетом и "крышей" от наездов донецкого правительства: все коммерческие и кад­ровые авантюры, не всегда честные или бескровные, подчиненные Корнева прикрывали его именем. Взамен его верные "подданные" платили ему отчисления за право пользоваться брендом его имени.
   Спустя минуту, в кабинет вошел всегда немногословный Алексей Николаевич Бодров, руководитель аппарата КОСТ. Он принес повестку дня совещания и план работы на ближайший день. Внеся кое-какие изменения, Корнев в целом одобрил предложения и, проводив очередного заместителя, бегло изучил доклад, посвященный борьбе за восстановление правопорядка и стабильности для делегации из Турции.
   Ровно в восемь зазвенел телефон внутренней связи.
   - Владимир Вячеславович, все участники совещания ожидают в приемной, - сообщил женский голос.
   - Спасибо, Катя, пусть заходят, - бросил Корнев. - Да, Катенька, и чай принеси, пожалуйста.
   В кабинет стали заходить его заместители. Возглавлял шествие первый заместитель председателя Зборщенко. Затем в кабинет вошла невысокая девушка, неся в руках поднос со стаканами, в которых плескалась бурая жидкость. На ней был свитер цвета хаки с матерчатыми накладками на локтях и камуфляжные брюки, заправленные в высокие натовские ботинки. Она шла, опустив глаза в пол, едва заметным движением головы отбрасывая гладкие темно-русые волосы назад. Корнев наблюдал за сосредоточенным лицом своего секретаря-помощника. Затем его взгляд скользнул ниже и задержался на пышной груди девушки.
   Отряд Корнева натолкнулся на нее в одном из разоренных сел на юге области. Вначале в наступающем сумраке было невозможно определить, что за существо сидит на обугленной куче, бывшей раньше небольшим домом. Фигура, дрожа в грязных лохмотьях, сидела, скрючившись на сильном ветру, и тихо выла.
   Подойдя ближе, Корневу удалось рассмотреть, что это молодая девушка, даже ребенок. Видимо, в доме было что-то важное для этой девчушки. Но, судя по всему, это нечто было утрачено для нее навсегда. Она не производила впечатление вменяемого человека, а ее затуманенный слезами взор лишь убеждал Корнева в верности такого вывода. Руки сами подняли автомат, здравый смысл требовал покончить со всем быстро и двигаться дальше, кто-то из его спутников, полукругом окруживших пепелище, бросил: "Ведьма". Корнев хмыкнул и опустил автомат. Вряд ли она помнила этот момент, но иногда ему казалось, что в ее взгляде читается негодование, как будто она хотела сказать: "Как ты мог?" Через секунду забыв о ней, он продолжал обследовать разрушенный мародерами поселок. Но девочка на удивление быстро оценила ситуацию и прибилась к его отряду. Как и многие другие, она поверила в легенду о том, что отряд Корня наведет порядок и расправится с мародерами и прочей мразью. Председатель на мгновенье закрыл глаза. Сколько их таких, отбитых от нападений всяких банд, с мокрыми от слез благодарности глазами и надеждой в душе, присоединялось
к его отряду во время северного похода на Луганск! А ночью во всей округе раздавались крики несчастных насилуемых и убиваемых жертв, у которых, отобрав все, забирали послед­нее - неотчуждаемое право на жизнь. Наутро Корнев при всем желании не мог отыскать их взглядом в толпе, но стоило бы только заглянуть в ближайшую канаву, как он нашел бы там тела всех спасенных за вчерашний день.
   Его отряд, неустанно сражающийся с беспределом и бандитами днем, ночью расходовал не реализованную за день другими социальную энтропию. В отряде успели сложиться определенные кланы и "мафии", созданные по территориальному признаку, диктовавшие условия более слабым. Эти "касты земляков" устанавливали свои правила, и если жертвы не были достаточно организованными и многочисленными, то они имели все шансы не дотянуть до утра. Большинство же прибивавшихся к отряду были немногочисленными выжившими крестьянами из окрестных сел и маленьких шахте­рских поселков, им в отряде Корня рады не были. Этой питатель­ной среды вполне хватало, чтобы вдоволь удовлетво­рять ненасытные в грабежах аппетиты вождей самых сильных кланов. До некоторого времени все эти бытовые мо­менты не интересовали Корнева. Он просто вел свой отряд дальше, сжигая по пути все, что оказывало сопротивление. Ему рекомендовали людей его знакомые, уверяя, что эти авторитетные и надежные лидеры взамен попросят немного и готовы идти с ним до конца. Корнев соглашался и просто вел свою мини-армию. Он закрывал глаза на все мелкие проделки своих подчиненных, списывая все на хаос и беспредел.
   Но однажды он понял, что теряет контроль над ситуацией: участились проявления неуважения к нему и его ближайшим соратникам, принимались в отряд без его ведома совсем уж полные "отморозки", которые уже среди бела дня грабили лояльные поселения и убивали жителей практически на его глазах. Меры, предпринятые Корневым, были предсказуемыми и прогнозируемыми. В "ночь зачистки" его отряд лишился трети своего личного состава и многих беженцев. Дальше репрессии с целью восстановления дисциплины продолжались, но уже менее заметно.
   Эта же девчонка, однажды прибившаяся к отряду, сумела выжить и в первую ночь, и во вторую. Одному богу было известно, чего ей это стоило. Но она смогла добиться его расположения, и вот теперь была практически незаменимой во многих вопросах. Да, эта Катя была везучей. Хотя все живые на данный момент были большими счастливцами, менее же везучие желтели обглоданными костями
в заснеженных степях бывшей Луганской области.
   "Все-таки я с ней развлекусь перед самым уходом", - подумал Корнев с ухмылкой, подобной той, что была на его лице в момент, когда решил оставить ее в живых. Что было такого важного для нее в том доме, он так и не узнал.
   - Спасибо, Катя, - поблагодарил Корнев секретаря за обжигающе горячий напиток. Девушка, поставив чай, заняла место за небольшим столиком в углу для ведения протокола совещания.
   - Доброе утро, товарищи, давайте начнем работать. Владимир Константинович, какая обстановка за последние сутки?
   - Владимир Вячеславович, согласно оперативной сводке, за последние сутки серьезных кризисных ситуаций на вверенной нам территории не возникало. Все посты докладывают об отсутствии столкновений с местными жителями или незаконными нарушителями границы, - проинформировал Скорый.
   - Как у нас обстоят дела на границе, Александр Иванович? - поинтересовался Корнев, посмотрев на своего первого заместителя и старого боевого товарища.
   - За прошедшие сутки крупных столкновений и происшествий на подконтрольной нам территории не произошло. Северо-восточные и восточные направления контролируются дружественными нам казацкими добровольческими формированиями, спецподразделениями КОСТ и беспилотными разведчиками оперативной группы "Кобальд", - Зборщенко Александр Иванович устремил взгляд на своего шефа. - В то же время следует отметить, что наблюдается активизация провоза контрабандных грузов через республиканскую границу и перемещения людей в юго-восточном районе территории. Здесь наши подразделения не раз сталкивались
с открыто агрессивным отношением, а подчас эта агрессия переходит в неприкрытое сопротивление. Мы вынуждены применять оружие, но иногда силы бывают неравны, - Зборщенко закончил, опустив взгляд на стол.
   Корнев на мгновение закрыл глаза. Да, юго-восточные районы доставляли немало хлопот. Еще со времен независимости эти районы были закрыты для любого вмешательства. Различные воротилы, захватив командно-административные высоты в различных ведомствах, пытались перенаправить контрабандные потоки в своих интересах. В результате, временами оставаясь полностью бесконтрольными, эти территории формировали свою собственную культуру жизни и отношений с другими. Расшатанная структура управления, напрочь лишенная контроля и ответственности, была вынуждена восстанавливать порядок самостоятельно.
   Контрабанда питала их основу, криминальные порядки обеспечивали сохранение властной иерархии, пока, наконец, в один момент не сформировалась устойчивая, легитимная для своей территории субкультура романтиков-авантюристов.
   Корнев, возглавляя свой отряд, так и не рискнул связываться с Краснодоном, где скрывались силы, бывшие явно им не по зубам. Сейчас эта проблема снова напоминала о себе, показывая всем, что можно, не подчиняясь формальному центру, жить вполне неплохо. Когда он руководил отрядом, все было проще - не пошел с ними разбираться и все. Теперь же ситуация была другой - он был призван охранять порядок на этой территории, следить, чтобы всем было хорошо, насколько это вообще возможно. Он должен поставить выше своего интереса интерес чужой, какой-то местной общины, населения, народа Донбасса? Что это был за народ Донбасса - Корневу так никто и не сказал. Поэтому приходилось оперировать понятиями своей собственной общественно-политической теории и мыслить несколько более масштабно, чем заурядный полевой командир. Такие категории как "национальные интересы" или "народная власть" у него просто не умещались в голове, все это казалось ему каким-то зыбким, нереальным, выдуманным. Но подобные понятия применять приходилось, и Корнев совмещал их в неком гибриде своего жизненного опыта и си­льно пересмотренной марксистской теории с элементами либеральной экономической концепции.
   - С целью препятствования дальнейшему распространению контрабандных деяний поручаю начальнику управления снабжения и материального обеспечения рассмотреть и проработать вопрос о предоставлении подразделениям, задействованным в охране республиканской границы, дополнительных объемов горючего и боеприпасов, - Корнев посмотрел на своего первого заместителя. - Прошу отразить данное поручение в протоколе.
   - Далее на сегодня запланированы встречи с первым заместителем генерального директора "Укрзализныци". Он специально прибыл в Луганск для встречи с руководством КОСТ, - продолжил Корнев. - Я приму участие в этой встрече. Согласно предварительной информации, они хотят обсу­дить вопрос усиления охраны железнодорожных путей
в секторе нашей ответственности.
   - Кроме того, на сегодня запланирована встреча с делегацией Большого Восточного казацкого круга, где плани­руется обсудить вопросы изменения формата и размеров помощи, оказываемой нами им, - первый заместитель перевел взгляд на Корнева.
   - Значит так, поступим следующим образом. Я проведу встречу с железнодорожниками. Зборщенко тем временем встретит делегацию и привезет ее сюда. Я скажу вступительное слово, а далее делегацию будет сопровождать Василенко, ответственный за социальную защиту. Они хотят посмотреть на беженцев в Кременной? Что ж, пусть. Николай Михайлович, будешь их сопровождать. Сейчас прорабатывается вопрос с транспортом, скорее всего, это будут бронированные вертолеты из Донецка. Решим этот вопрос ближе к обеду. Так что пока на вас, Александр Иванович и Николай Михайлович, лежит вся ответственность за встречу турков. Вы должны уделить этому максимальное внимание. Пока мне неизвестны их планы в деталях, но в общем я могу сказать, что они намерены посетить не только и не столько Луганск, как лагерь беженцев в Кременной и прилегающие территории. Поэтому, Александр Иванович, я прошу вас обеспечить максимальный уровень охраны и эффективно скоординировать эти усилия со службой безопасности делегации.
   Николай Михайлович, вас как уполномоченного по вопросам социального развития я прошу оказать всестороннее содействие представителям делегации в их желании обследовать условия проживания беженцев в гуманитарном лагере в городе Кременная.
   Всем остальным задействованным лицам - оказывать всяческую поддержку и помощь членам делегации, - Корнев снова обвел присутствующих взглядом. - Что ж, данное совещание объявляю закрытым. Александр Иванович, полагаю, вам пора в аэропорт.
   Первый заместитель, ответственный за экономику, внутренние и внешние дела, коротко кивнул и первым покинул кабинет председателя КОСТ.
   После ухода участников совещания Корнев устало откинулся в кресле. Мысли неторопливой каруселью вернули его сначала к прелестям Кати, затем к вопросу о будущей встрече с лидерами Большого Восточного казацкого круга, этой очередной банде мародеров с неуемными аппетитами. Но нужно было работать. Он поднялся с кресла и вышел
в приемную. Пройдя мимо обшарпанного бюро, за которым сидела секретарь Катя, он вышел в коридор, спустившись на лестничную площадку между первым и вторым этажами, остановился возле огромного панорамного окна. Перед ним предстала картина внутреннего двора, заполненного техникой и суетившимися людьми. Вообще-то двор не был предназначен для таких целей, но все же Корнев решил превратить здание бывшей администрации в опорный пункт для своего отряда. Слева от него, практически возле самых ступе­нек, стоял его личный кортеж - три японских внедорожника "тойота секвойя". Эти большие вместительные авто­мобили с массивными радиаторными решетками и мощными двигателями наиболее подходили, как считал Корнев, для местных условий. Но на них уходила целая прор­ва дефицитного топлива, поэтому ездил он в составе кортежа исключительно редко. Но сегодня решил взять все три машины и погрузить в них свою свиту.
   Спустя полчаса, взяв с собой оставшихся заместителей, председатель КОСТ на трех джипах, оставив "на хозяйстве" Катю, направился на встречу с первым заместителем генерального директора международной транспортной корпорации "Укрзализныця". Встреча была назначена в здании нового делового комплекса "East Line", достраиваемого турецкими военными инженерами и стилизованного под восточную архитектуру.
   Кортеж председателя, выехав со двора, повернул налево и, объехав установленные на дороге перед зданием КОСТ в шахматном порядке бетонные блоки, устремился на север. Машины проехали мимо здания бывшего обкома Коммунистической партии Советского Союза (Корнев успел и ее членом побыть). Далее, достигнув перекрестка с улицей имени забытого украинского писателя Коцюбин­ского, колонна повернула налево и устремилась на запад, набрав на остатках асфальтной дороги приличную скорость. В самом конце этой улицы находилось здание городского совета и его исполнительного аппарата. Придя к власти, Корнев разогнал эту инстанцию, а все функции управления городской территорией передал КОСТ, где существовало специальное
управление по обеспечению функционирования городской инфраструктуры. Проехав немного дальше бывшего горсовета, колонна съехала на эстакаду, которая вела прямо ко второму этажу железнодорожного вокзала. Остановившись здесь, Корнев смог рассмотреть архитектурную группу из здания вокзала в центре, серой громады гостиницы, возвышавшейся с восточной стороны, и возводимого здания двенадцатиэтажного бизнес-центра с западной стороны. Под эстакадой располагалось несколько десятков морских грузовых контейнеров, автомобильных прицепов, коробок, сваренных из железный листов - "модулей", которые в свое время испо­льзовали торговцы на всех мес­тных рынках. Все это разно­образие служило складами хранения товаров, которые местные перекупщики скупали у работников железной дороги
и затем выгодно перепродавали. Несмотря на протесты центральной железнодорожной администрации "Укрзализныци"
в Киеве, разогнать это гнездо воровства и прочих пороков Корнев не торопился. Он имел стабильные поступления от во­ротил из-под эстакады и не был заинтересован в запрете подобных источников дохода. Сейчас над этим огромным разношерстным складом курилось множество дымков, придавая какой-то домашний уют этому хмурому месту.
   Зал для встреч высокого уровня находился на седьмом этаже старой гостиницы "Привокзальная", возведенной
с восточной стороны здания вокзала и соединенной с ним переходом.
   На втором этаже вокзала делегацию Корнева встретила молодая энергичная женщина (почему всегда встречает женщина?!), местная, как он понял по ее акценту, перекинувшись с ней парой личных фраз ни о чем. Корнев сильно удивился: он честно полагал, что все местные женщины моложе тридцати лет уже давно вывезены в Турцию и страны Западноевропейского союза. Эту здесь держали, видимо, не только из-за ее выдающихся организаторских способностей в сфере отельного бизнеса. И она очень дорожила своей работой: еще бы! Жить на территории комплекса, получать гарантированный паек и льготный проезд в Киев! Сопровождаемая скабрезностями со стороны подручных Корнева, эта молодая женщина проводила их в конференц-зал. Здесь Корнев принялся ожидать появления высокого гостя.
   Из широкого окна председатель разглядел состав, на котором прибыл гость. Бронепоезд первого заместителя генерального директора "Укрзализныци", ведомый паровозом П36 "Победа", сделанным Коломенским паровозо­строительным заводом еще в конце пятидесятых годов двадцатого века, состоял из пяти вагонов. Сам локомотив был закрыт обтекаемым кожухом, такие использовали еще в три­дцатых. Каждый вагон, как успел разглядеть Корнев, был бронированным и имел пушечное вооружение в виде установленных на крыше башен от старых советских ЗСУ "Шилка". Таких бронепоездов у железнодорожников было несколько, и служили они не только для представитель­ских визитов в дружественные государства, но и для охраны железнодорожных путей и грузов. Вокруг состава суетилась прислуга, возле каждого вагона стояло несколько человек охраны, вооруженной тупорылыми авто­матами западногерманского производства.
   Корнев поднял глаза и увидел, что из-за покатой крыши вокзала уже заметен бетонный остов будущего двенадцатиэтажного здания бизнес-центра, возводимого совместными усилиями Турции, железнодорожников и КОСТ, но "Укр­зализныця" намеревалась забрать весь этот комплекс себе.
   - Добрый день, Владимир Вячеславович, - бодрым тоном громко произнес прямо с порога Страшевский, первый заместитель гендиректора "Укрзализныци". Корнев его примерно таким и представлял: молодой мужчина с лоском киевского топ-менеджера. Правда, недостаточно опытен и не слишком решителен. - Очень рад личной встрече с вами.
   - Здравствуйте, Анатолий Евгеньевич, - Корнева уже успел ознакомить с составом делегации и повесткой дня руководитель аппарата КОСТ. - Надеюсь, поездка была приятной? - Корнев решил подыграть своему собеседнику.
   - Да, впрочем, как всегда с "Укрзализныцей", - улыбнулся тот. - Что ж, перейдем к делу.
   - Как вы знаете, уважаемый Владимир Вячеславович, - начал Страшевский слегка вульгарно развалившись в кресле напротив Корнева, чем сразу испортил впечатление о себ­е. "Обычный киевский хлыщ, который думает, что схватил судьбу за яйца, - подумал Корнев с нарастающим раздражением, - ну вот, встреча испорчена, теперь буду искать в нем только отрицательные черты".
   - После развала Украины, образования ряда суверенных государств и последовавшего хаоса дестабилизации только железная дорога выступала связующим звеном между новыми государствами, только "Укрзализныця" смогла наладить коммуникацию и найти общий язык с такими разными новыми государствами. Я думаю, значение железной дороги сейчас никто не рискнет оспаривать, и дальше ее значение будет только возрастать.
   - Вы совершенно правы, Анатолий Евгеньевич, Комитет обеспечения стабильности территории бывшей Луганской области всегда старался поддерживать открытые и дру­жеские отношения с нашими партнерами на железной
дороге. И я абсолютно уверен, что от нашего плотного сотрудничества и взаимопонимания зависит безопасность и развитие во всем регионе, - ответил Корнев.
   - Мы также разделяем вашу точку зрения на эти важные проблемы. И, как вам известно, мы всегда действовали согласованно и исключительно в рамках правового поля на основе взаимной выгоды. И сегодня я прибыл для подписания меморандума о продлении сотрудничества на следующий год. А также намерен представить отчет о проделанной за год работе и заверить аналогичный отчет с вашей стороны.
   - Всенепременно. Надеюсь, данное соглашение позволит нам укрепить основу дружбы и взаимопонимания, - кивнул головой Корнев.
   После этого помощники принялись разносить кожаные папки с вложенным в них текстом документа о сотрудничестве и приложением в виде отчета о реализованном прошлогоднем договоре.
   - За отчетный период "Укрзализныця" обеспечила доставку в пределы бывшей Луганской области свыше миллиона тонн грузов. Также подразделениями охраны путей совме­стно с воинскими подразделениями КОСТ было осуще­ствлено свыше пятидесяти операций по очистке территории от незаконных вооруженных формирований и предот­вращению саботажа и диверсий на путях, - кратко резю­мировал пятистраничный отчет Страшевский. - Фактически железная дорога является единственным гарантом дееспособности КОСТ.
   - Я думаю, уместнее было бы говорить о хорошо скоординированной работе в наших общих интересах, - слегка улыбнулся Корнев. Молодой переговорщик продемонстрировал невысокий уровень подготовки в проведении таких дипломатических маневров.
   Посрамленный собеседник лишь слегка кивнул и принялся изучать приложение к новому договору. Через десять минут официальная часть была завершена и в зал подали шампанское.
   Страшевский, опустошив два бокала, разрешил увести себя с мероприятия. В фойе Корнев перепоручил его своему заместителю Скорому и начальнику управления по вопро­сам добычи полезных ископаемых - крутому мужику, набирав­шему опыт в депрессивных шахтерских районах Луганской и Донецкой областей перед самым развалом Украины.
   Истинная цель визита Страшевского заключалась
в ином. "Укрзализныця", как и все прочие механизированные организации на территории бывшей Украины, испытывала острый дефицит в топливе для своего подвижного состава. Нефтепродукты приходилось выбивать с большим трудом. Украинская Днепровская Республика требовала за снабжение "паровозного флота" его полное подчинение себе. С целью удовлетворения "топливного голода" железнодорожники обратились к Донецкой Республике с предложением организовать поставки угля для "Укрзализныци", но Донецк, чувствуя свое монопольное положение, выдвинул очень жесткие условия поставок. Прижатое со всех сторон руководство могущественной корпорации, имеющей свою собственную армию и способной разрушать целые города, вынуждено было найти альтернативный вариант и вести секретные переговоры с Корневым о поставках угля из бывшей Луганской области. Взамен железная дорога обещала защиту и льготные условия для перевозок плюс щедрое вознаграждение Корневу и его окружению. Рабочими председатель обещал обеспечить в любом количестве. С этой целью и прибыл Страшевский. Корнев решил организовать ему небольшую экскурсию в угольные районы области, чтобы посол сам смог оценить масштабы предприятия.
   Для поездки Корнев выделил свою бронированную "секвойю" с сапфировым стеклом и бронепластинами в две­рях. В результате механизмами подъема стекол пришлось пожертвовать, зато в этой машине круглый год работал конди­ционер, что расходовало еще больше драгоценного топлива. Страшевский должен был оценить уровень внимания к своей персоне со стороны КОСТ и Корнева лично.
   - Возьмите мою машину, она бронированная, к тому же вас будет сопровождать автобус с охраной. - Корнев повернулся к Скорому: - Владимир Константинович, под вашу личную ответственность.
   - Вас понял, товарищ председатель, - Скорый кивнул и направился с гостем к выходу. В программе пребывания высокого гостя было посещение не только угленосных районов, но и "загородного домика", как его называл Корнев - заведения, где проходила неофициальная часть встреч
с несколько большим ассортиментом утонченных разв­лечений, нежели стандартные церемонии, и где персонал, отобранный со всей области, был готов выполнить любую прихоть гостя. А Скорый был непревзойденным мастером организации приемов важных гостей.
   Попрощавшись со Страшевским, Корнев вместе со свитой сел в оставшиеся машины и поехал обратно в здание КОСТ. Следующим пунктом в его списке дел была встреча с представителями Большого Восточного казацкого круга. Но Корнев считал их объединенной бандой разношерстного сброда, прикрывавшегося разноцветной одеждой из позапрошлого века. Удивительно, но эта организация смогла консолидировать различные банды, шатавшиеся по области, и заставить их единым фронтом выступить против Корнева, вымогая у него различные подачки под угрозой новых набегов и мародерства уже с четким управлением и значительно большим ущербом.
   Председатель вошел в свою приемную, когда казацкая делегация уже прибыла для переговоров. Место для встречи было определено в малом зале заседаний на втором этаже. В него можно было попасть из приемной председателя через двойную дверь.
   Корнев обратился к Кате:
   - Они тебя не обижали? Вели себя спокойно? - спросил он серьезно. Даже через плотно закрытые двери были слышны громкие крики и истерический показной смех.
   - Ну что вы, Владимир Вячеславович, очень приятные люди, приглашали к себе в гости, - Катя покраснела, опустив глаза.
   - Да уж, попалась бы ты им в поле, так бы церемониться не стали, - он постарался придать голосу максимальную отеческую мягкость.
   - Главный у них сегодня Пустован, - продолжила Катя. - Кто он там у них - маршал или как? И приехало их немало, человек десять.
   - Пустован лично прибыл? Совсем обнаглели, не боятся уже никого, - Корнев осмотрел свою делегацию. - Так, надеюсь, никому повторять нашу позицию не надо? Отлично! Идемте.
   Корнев первым зашел в зал заседаний и смог оценить размеры и персональный состав делегации Великого Восточного казацкого круга. Около десяти человек сгрудились возле троих непринужденно сидящих за столом "ватажков" делегации, увлеченно слушая повествование высокого человека с жесткими чертами лица. Еще большего колорита придавали атаману густые брови и борода. При виде Корнева группа слушателей, одетых в разноцветные формы, засаленные камуфляжные куртки, кавказские халаты с кинжалами, мохнатые папахи, выпрямилась, некоторые заняли ближайшие стулья, прочие молчаливо застыли.
   "Мать твою, запорожцы и турецкий султан. Картина Репина, бля", - пронеслось в голове у Корнева.
   - Добрый день, Владимир Вячеславович. Вот, принимай казацкую амбассаду, любезный, - рассказчик выпрямился во весь рост, встал из-за стола и направился, широко раскинув руки, к Корневу.
   - Здравствуй, Михайло Иванович, - Корневу были не по душе эти картинные замашки, но поделать он ничего не мог, следовало терпеть весь этот странный ритуал. - Вижу, сам приехал? Давненько мы с тобой не виделись. Как здоровье?
   - Спасибо, не жалуюсь. Дай бог каждому такое, как у меня! - Пустован по-медвежьи обхватил Корнева и слегка приподнял над полом. - Как сам? Жив-здоров?
   - Да, все в порядке, - ответил Корнев, жестом предлагая казацкому предводителю занять свое место. - Прошу присаживайтесь. С чем пожаловали?
   Участники встречи заняли места за столом друг напротив друга.
   Еще две недели назад в КОСТ пришло письмо за подписью многих полевых казачьих атаманов с требованием
в кратчайшие сроки организовать встречу с ними. В письме о мотивах встречи говорилось лишь в общих фразах "обговорить", "условиться на будущее", "заручиться поддержкой". Корнев догадывался, что причиной встречи был сильный неурожай в этом году, да к тому же внутренние разборки между разными группировками сильно истощили Великий Восточный казачий круг. Для дальнейшей борьбы им нужны были ресурсы, и Пустован решил их взять у Корнева.
   - Как ты знаешь, Владимир Вячеславович, казаки верой и правдой служили и служат народу и вере правос­лавной. И дл­я того никакой бумаги нам не надобно, чтоб родную землю защищать. Но вы, бюрократы, решили все ж бумажками для пущей мудрености нас обязать. Мы тогда согласие дали и на сходе общем решили вам всякую помощь в ратном деле оказывать на основе этого договора. Верно я гутарю, братье-казаки? - громко гаркнул глава делегации. Корнев поморщился: костюмы, речь, поведение - еще Гришки Мелехова не хватает.
   - Верно! - тут же его поддержал нестройный хор прокуренных голосов.
   - Так вот что ж получается? - Пустован изогнул бровь и чуть подался вперед. - Казачки-то кровь свою льют ради общего дела, а пособия им никакого нет! Выходит, что договор - пустая бумага, а, Владимир Вячеславович?
   - Михайло Иванович, что-то я в толк не возьму, ты к че­му клонишь? - Корнев широко расставил руки на столе. - Хочешь сказать, что Комитет тебе не оказывает помощи в де­ле обороны?
   - А как иначе? Ты меня, Владимир Вячеславович, знаешь. Я попусту ездить не любитель, но сейчас очень неприятная картина рисуется. Я лично приехал с тобой переговорить да указать на многие несправедливости, оные чинятся казакам со стороны власти. Не пойми неправильно, не тебя лично мы виним, ибо знаем - ты человек честный! Но мы по вашей просьбе добровольные отряды создали и службу на границе несем исправно. Что в наших силах делаем и делать будем, и не ради договора какого-то, а ради долга и призванья казацкого. Испокон веков так было. Верно, казаки? - снова по залу прокатилось нестройное "Верно, атаман!". Кто-то из стоявших позади Пустована, крича, упал, очевидно, не все делегаты были трезвы. Корнев продолжал сидеть с невозмутимым видом.
   - Михайло Иванович, ты же знаешь, что Комитет тебя обеспечивает всем необходимым, и этот вопрос находится под моим личным контролем. Мы иной раз себе пайки режем, лишь бы тебе норму отдать, все как в договоре написано. Ну а про Донецк я вообще молчу, сам знаешь: меня они не жалуют.
   - Оно, конечно, твой контроль - это штука надежная, да только мало этого, Владимир Вячеславович, мало.
   - Не понял, мы же каждые полгода размеры помощи пересматриваем в сторону увеличения!
   - Нынче на границах тревожно, как никогда, ты сам знаешь - южане лезут, из центра России беженцев поток только растет, разбойники там всякие, да чего там, мы уже пару раз налеты кавказцев отбивали! А ты мне тут про увеличение помощи говоришь! Мало ее! Нужно больше в разы! Вот что я хочу сказать! Мы и дальше будем служить, на нас тут ты можешь положиться. Все люди, что со мной пришли, верны будут нашему договору, и я не предам, да только не весь казачий народ мы тут репрезентуем, и за остальных я поручиться не могу. Да и договориться с ними будет непросто, ибо не признают они вообще никакой власти, анархисты-беспредельщики - вот они кто. Мы тут и список составили небольшой, чего нам надо. Вот, погляди.
   Корнев посмотрел на помятый клочок бумаги, протянутый Пустованом, на котором корявым почерком было выведено: "Соляра - 10 т", "Патроны 7,62 - 10000 шт."... Дальше он читать не стал.
   - Понял, что у нас в казацком таборе друзей немного осталось, и мы очень ценим и дорожим нашими союзными обязательствами и впредь будем им верны, - Корнев немного склонил голову. - Но и вы поймите, что и на нас эта "горючка", харч и патроны не с неба падают. Их везут аж из Киева, а то и из Турции. Часто бывают перебои, срывы, тот же Черноморский флот шалит. Михайло Иванович, не серчай, но все делаем, чтоб вас уважить. Да и скажу прямо, не можем мы вам сейчас поставить что вы хотите, нет его у нас.
   - Владимир Вячеславович, - тяжелый взгляд предводителя казаков уперся в Корнева, - что вы нам сейчас сможете передать из этого списка?
   - Боюсь, что ничего, - Корнев покачал головой. Возможно, что лишенный поддержки Пустован вообще потеряет свое место в этой казацкой банде, и с новым лидером придется договариваться по-новому, но поддаться на шантаж Корнев не желал. В этой среде это означало показать слабость и обречь себя на еще большие потери. К тому же в глу­бине души Корнев надеялся, что это объединение казаков не выдержит междоусобиц и наконец-то перестанет давить и угрожать своими набегами на территорию области, а с ме­лкими бандами Комитет сможет расправиться и сам. Раньше Пустован был полезен в вопросе сдерживания наездов, но теперь его сгубила жадность. Незаметно улыбнувшись своим мыслям, Корнев посмотрел на Пустована.
   - Все же я дам распоряжение внимательно изучить список на предмет наличия у нас излишков, в случае чего тебя, Михайло Иванович, незамедлительно проинформируют.
   Пустован с едва скрываемой гримасой гнева встал из-за стола. Корнев также заметил и неодобрительные взгляды, полные разочарования, брошенные членами делегации на своего предводителя. Видимо, атаман пообещал слишком много своим партнерам, и теперь такой результат переговоров их явно обескуражил.
   - Конечно, это не испортит наших верных дружеских отношений, Владимир Вячеславович, я донесу результаты наших переговоров остальным атаманам, попробую их убедить, чтоб потерпели маленько, пояса там затянули, но станут ли они меня слушать? Не знаю. Будут ли дальше нести службу с совестью и честью? В общем, не могу я теперь гарантировать надежную защиту южных и восточных рубежей, не могу, - мотая головой, Пустован обвел взглядом казаков. - Что ж, побратимы, вы слышали ответ Комитета, постарайтесь эту весть донести до своих бойцов, пущай пока на себя только надеются!
   Последние слова были произнесены с особым нажимом, давая понять Корневу, что Пустован сделал выбор и призвал остальных последовать его примеру.
   Корнев вместе со своими подчиненными остался сидеть в зале, казаки уходили не прощаясь, первым вышел Пустован, при этом он сильно толкнул дверь, она подчинилась сильному движению, жалобно скрипнув.
   - Владимир Вячеславович, но ведь Пустован только что призвал своих оборванцев к открытому нападению на нашу территорию! - выпалил один из его подчиненных, едва последний казак скрылся за дверью. - Мы к этому явно не готовы.
   - Я думаю, нам в ближайшее время ничего не угрожает, - Корнев на мгновенье закрыл глаза. - В две ближайшие недели все члены этой, с позволения сказать, казацкой амбассады будут пытаться тайно договориться с нами за куда более скромную плату, а то и вообще не поддержат Пустована. Подготовьте протокол этой встречи и подайте мне для ознакомления в ближайшее время, и копию вместе с письмом за моей подписью официально отправим Пустовану, пусть читает-думает!
   Корнев покинул зал заседаний в твердой уверенности - в ближайшее время территории бывшей Луганской области ничего не угрожает. Он не разделял тревог своего окружения относительно казацких набегов. Если бы он боялся оправданно рисковать, он бы не стал тем, кем стал. Весь его жизненный путь был сопряжен с необходимостью нести ответственность за свои поступки и отвечать за других людей. Это приходилось делать и в милиции, и на посту председателя Свердловской районной администрации Луганской области, и сейчас. Этот груз ответственности не покинул его, а, наоборот, стал еще более тяжким, когда Корнев волею судеб стал крупным полевым командиром и смог сколотить отряд для борьбы с мест­ными мародерами. Он ничего специально не планировал и не предполагал, просто делал то, что считал верным на данный момент, и не более. Но события каким-то непостижимым образом сами выстраивались в цепь законченных и верных решений. Конечно, были и провалы, но всегда все оставалось под его контролем. Если бы кто-то спросил, как он это делает, Корнев не нашелся бы что ответить. Нет, конечно, начал бы рассказывать про большой стаж работы на руководящих должностях и про ответственность за людей, но это была официальная версия, в которую он сам едва ли верил. На самом деле он все больше склонялся к мысли, что такие таланты даются от рождения. Кто-то управляет, кто-то подчиняется.
   Руководя своей маленькой армией, он не задумывался над большинством решений, казалось, они сами приходили к нему в голову, хватало секундного взгляда на карту местности, чтобы определить наилучшие места для засады и отступления, нужные люди порой в самый ответственный момент сами возникали просто из-под земли и предлагали свои услуги.
   "Да уж, тогда все было значительно проще", - подумал Корнев, присев в глубокое кресло за письменным столом в своем кабинете - наступило время работы с документами, их набралось две толстенные папки. Но он никак не мог сконцентрироваться на бумагах. Внимание постоянно расфокусировалось, а сознание заполняли образы далекого и не очень прошлого.
   Прошло уже немало времени с тех пор, как закончился его поход на север к Луганску. Теперь он возглавлял свое собственное государство, правда, его приходилось делить с многочисленными помощниками и партнерами, но он понимал, что без них его маленькая империя не протянула бы и месяца. Он бы лично смог выжить и сколотить новый отряд охотников, но возраст был уже не тот, чтобы прыгать по канавам. Хочется уюта и комфорта, и ради этого он был готов терпеть всю эту показуху с суверенитетом Донецка. В этой проклятой среде сам черт не разберет, кто кому подчиняется. Половина из тех,
с кем он "работал", в былые времена ничего кроме тюрьмы не заслуживала. Теперь он их называл по имени-отчеству
и здоровался за руку. В этом мире нужно не умение искусно управлять, нужен просто талант найти тайные нити интересов и мотивации, которые движут людьми, понять, кому и с кем сейчас выгодно сотрудничать. Корнев сумел организовать несколько встреч предводителей самых влиятельных группировок, чтобы они смогли разделить сферы влияния. Это была первая крупная "реформа" на посту председателя провозглашенного им Комитета спасения Луганщины. Когда к нему на встречу явилась толпа, облаченная в разноцветное тряпье - от выцветших дешевых спортивных костюмов до самодельных кольчуг, - он ужаснулся. Как люди, еще два года назад бывшие руководителями различных сфер производства индустриальной Луганской области, превратились в предводителей смеси пуштунских племен и каннибалов Экваториальной Африки? Но потом он вспомнил, что за последнее время сам пережил заметные трансформации и теперь был мало похож на респектабельного аграрного бизнесмена в прошлом.
   Он обещал городу порядок и защиту, и он их обеспечил. Относительный мир до сих пор держался лишь на том, что каждый "пилил" свою сферу, а в другие не лез, не считая отдельных отморозков. Весь талант Корнева как раз проявился в четком разделении сфер интересов между различными группировками. Этой системой "сдержек и противовесов" он мог по-настоящему гордиться. Это было сутью всех его коренных реформ. Такое разделение труда обеспечивало приемлемое насыщение всех главных субъектов "общественно-политического процесса становления новых отношений в суверенной Донецкой Республике". И оно было возможно лишь при постоянном потоке гуманитарной и военной помощи извне. Сформировались целые социальные группы, которые, ничего не делая, жили за счет распределяемой помощи. Корнев согласился с этим, только бы они не "беспределили".
   Он снова вернулся к бумагам, через час нужно было принимать делегацию из Турции. Какого черта их принесло?
С этими загородной дачей не рассчитаешься. Вернее, рассчитаешься, только ее придется отдать целиком, еще и доплатить.
   С тихим недовольным ворчанием он склонился над папками.

Глава 06

   Ченгиз Ок, начальник службы прогноза и разведки недр при Министерстве энергетики и природных ресурсов Турции сильно нервничал и был зол. Весь день сегодня был наперекосяк. Едва он прибыл на работу в здание минис­терства, находившееся в правительственном районе Анкары - Чанкая, его вызвал к себе министр Улуч Килер! В его кабинете под расписку о сохранении государственной тайны сотрудник Национальной разведывательной организации ознакомил Ока с подробными картами дна Черного моря и поинтересовался его мнением о перспективах разработки шельфа Черного моря, а также о перспективах сейсмического воздействия на дно и водные массы. Ок обошелся общими фразами и ска­зал, что надо подумать. Потом министр поручил ему подготовить в весьма сжатые сроки доклад о запасах углеводородов в районе Донбасса для выступления на заседании Совета министров. А совсем недавно министр сам ему перезвонил и сказал, что на заседании будет присутствовать президент, и с докладом должен выступить сам Ок.
   - Ситуация в этом вопросе меняется просто молниеносно, Ченгиз. Президент уделяет этому вопросу первоочередное значение. О его участии в заседании Генеральный секретариат сообщил Совету министров лишь час назад, так что все очень серьезно, - ошарашил Ока министр. - Учти, заседание состоится завтра в девять утра.
   - Но господин министр, там еще очень много непроверенных данных, на их уточнение нужно несколько недель. Мы загрузили все смежные организации, но они смогут нам представить свои результаты не раньше, чем через месяц, - Ок промокнул вспотевший лоб. - Времени практически нет на детальную обработку. Материал будет очень сырым.
   - Я полагаю, президент понимает всю сложность ситуации. Короче, Ченгиз, работай, если что понадобится, звони. Доклад подашь на согласование мне завтра в 7.30, - министр положил трубку.
   Теперь Ок обзванивал всех своих подчиненных и, суля обильное вознаграждение за сверхурочные, просил их вернуться на работу для помощи в подготовке доклада. Потом он позвонил жене, предупредил, что сегодня домой не придет. Подойдя к окну, он наблюдал, как на огороженную стоянку перед зданием Министерства топлива и природных
ресурсов заезжают автомобили сотрудников его департамента. Ночь обещала быть напряженной. Предстояло обобщить, обработать, проанализировать массу информации по итогам предварительных полевых исследований, проведенных в Донбассе и юге России. Но Ок был уверен, что у него получится.
   Едва успев заехать домой, чтобы переодеться, в семь часов утра он уже был у министра с проектом доклада, который тот одобрил, внеся несколько правок. На лимузине министра они вдвоем отправились на заседание правительства.
   - Доброе утро, господа, - начал совещание президент, - сегодня я решил принять участие в заседании Совета министров, поскольку считаю вынесенные на рассмотрение вопросы чрезвычайно важными для Турции в аспекте обеспечения энергетической безопасности республики и распро­странения стабильности в регионе.
   Я бы хотел заслушать предложения правительства
в ключе решения этих вопросов.
   - Благодарю вас, господин президент, что приняли участие в заседании Совета министров, предлагаю незамедлительно перейти к рассмотрению вопросов повестки дня, - премьер-министр наклонился поближе к микрофону, -
с докладом о проделанной работе за истекший период перед нами выступит начальник службы прогноза и разведки недр при Министерстве энергетики и природных ресурсов Ченгиз Ок.
   Ок быстро поднялся со своего места и прошел к три­буне.
   Господин президент, господин премьер-министр, господа министры, для меня большая честь выступить перед вами с докладом, - начал Ок неловко. - Согласно результатам изучения, обобщения и интерпретации исследований сейсмического материала, проведенных в разные периоды времени и с использованием различных научных методов, на территории современного Донбасса нами разработаны научные сейсмические и геологические модели, позволяющие изучить структурные особенности региона и установить распределение запасов углеводородов на различных глубинах залегания. Хочу сообщить, что также нами использовались исследования в ретроспективе, датируемые еще тридцатыми годами прошлого века и проведенные советскими учеными на территории нынешней Донецкой Республики.
Согласно результатам, можно выделить перспективные с то­чки зрения содержания нефти и газа районы Донбасса, - Ок перешел к карте и указал на ее участок. - В Днепровско-Донецкой впадине, расположенной между Воронежским массивом на севере и Украинским щитом на юге, мы ожидаем обнаружить значительные запасы нефти, газа, угля, полиметаллических руд, золота и других полезных ископаемых. - В это время закашлял Килер, давая понять, чтобы Ок не злоупотреблял научной терминологией. Ок слега кивнул, продолжая. - В итоге получены новые данные о строении литосферы в районе Донецкого бассейна.
   В процессе эволюции в различные геологические периоды во время интенсивного накопления органических остатков в Донбассе, так же как и во всей Днепровско-Донецкой впадине, сложились благоприятные условия для образования углеводородов и формирования тектонических ловушек для углеводородов. Но вследствие различных разрушительных процессов свой потенциал сохранили только северные районы Донецкого бассейна. Поэтому наиболее перспективными с точки зрения поисковых работ нефти и газа являются окраины Донбасса. Здесь обнаружены экранированные грунтами отдельные участки в зоне сочленения Донбасского района и Приазовского блока, где они доступны бурению.
   Также на севере Донецкой Республики на территории, контролируемой Комитетом обеспечения стабильности территории, подтверждено наличие крупных месторождений энергетического угля: Богдановском, Петровском, Старобельском. Все они образуют Северодонбасский угленосный бассейн в северо-восточной части Донецкой Республики. Предварительные оценки запасов этого месторождения составляют цифру, близкую к 3,5 миллиардам тонн. - Он снова указал ряд мест на карте. - Таким образом, можно прогнозировать значительный топливный и энергетический потенциал Донецкой Республики и ее северо-восточной части. Благодарю за внимание. У присутствующих будут вопросы?
   Участники совещания внимательно изучали карту, отображавшую предполагаемые районы залежей углеводородов с указанием глубин их залегания.
   - Господин Ок, должен признаться, вы довольно смело очертили энергетические перспективы в Донецкой Республике. Отсюда вытекают значительные экономические выгоды от разработок этого района, - президент посмотрел на Ока. - Но также я понимаю, что ваши данные, возможно, не до конца проверенные. Это верно? Я хотел спросить, что ждет того, кто рискнет использовать эти данные? Насколько им можно доверять? Хочу услышать ваше личное мнение.
   - Господин президент, несмотря на то, что мой сегодняшний доклад подготовлен на основе весьма авторитетных и серьезных исследований, истинную картину нам сможет дать лишь отдельная геологическая экспедиция в эти районы. Вот мое мнение.
   - Сколько, по вашему мнению, потребуется времени на такую экспедицию? - президент снова повернулся к столу.
   - Все зависит от материальной базы для экспедиции. Может быть, до трех месяцев.
   - Благодарю вас, господин Ок, вы можете занять свое место, - премьер-министр обратился к докладчику, после того как президент коротко кивнул головой.
   - Уважаемые участники заседания, тема энергетического обеспечения Турции сегодня актуальна, как никогда. Сокращение числа доступных источников энергии и усиление зависимости от этих источников - вот основные моменты сегодняшних международных отношений в топливно-энергетической сфере. И все это на фоне политической и со­циаль­ной нестабильности, возрастания тенденций экстремизма и сепаратизма в ряде ключевых районов, обеспечивающих до трети сегодняшних поступлений энергоресурсов. Несомненно, в центре нашего внимания должно оставаться положение на юго-востоке нашей республики и обеспечение безопасности и конституционных прав наших граждан, а также подавление антиправительственных выступлений так называемой Рабочей партии Курдистана. Кроме того, наша респуб­лика участвует в международных проектах по транспортировке энергоносителей, и это накладывает дополнительную ответственность на нас как на центральные органы исполнительной власти. Мы должны отдавать себе отчет в том, что от наших успешных действий зависит не только международный имидж государства как надежного и ответственного партнера, но и бла­гополучие наших граждан и граждан соседних стран, в которые мы поставляем энергоносители.
   И хотя мы добились ощутимых результатов в нашей деяте­льности, все же нынешняя международная ситуация бросает нам вызовы, на которые мы не имеем права не ответить. От решения нынешних задач, связанных с обеспечением энергией Турции, зависит политическая стабильность и успешная реализация экономических реформ в стране.
   Я не побоюсь громких слов и скажу, что сегодня вопрос, связанный с энергетикой, является вопросом жизни и смерти для любого государства.
   Поэтому, отвечая на современные актуальные проблемы, мы должны проявлять гибкость в их решении и не мыслить шаблонами.
   Сегодня Турецкому государству необходимы новые источ­ники энергетических ресурсов, а турецкому бизнесу и капиталу - новые рынки, партнеры и новые перспективы. Турция, так сложилось исторически, всегда уделяла больше внимания южному направлению в своей внешнеполитической деятельности, незаслуженно игнорируя, а порою отвергая северный и восточный векторы в угоду идеологической конъюнктуре или по причине других нерациональных доводов, навязанных извне. Но настала пора обратить внимание в сторону северо-востока. И сегодня доклад о перспективах добычи нефти, газа и прочих полезных ископаемых является лишним подтверждением в пользу северных земель Донецкой и Украинской Днепровской республик. Мы должны заставить себя взглянуть на эти новые субъекты международных отношений с прагматичной точки зрения, с позиции экономических выгод и взаимовыгодного сотрудничества. Настала пора вернуться туда!
   - Господин президент, Совет министров обязательно учтет ваши рекомендации при составлении нормативных документов по итогам встречи, - премьер-министр повернулся к министру топлива и природных ресурсов: - Господин Килер, у вас есть что добавить к докладу господина Ока? В частности, по черноморскому направлению?
   - Несомненно, - Килер придвинулся ближе к столу и надел очки для чтения на узкой оправе. - Черное море давно стало интересовать турецкие добывающие компании и международный бизнес. Вот уже более десяти лет в Черном море проводятся разведывательные работы, направленные на поиск залежей углеводородов на шельфе.
   Так, на данный момент действует созданный не так давно международный консорциум "Блэк Си Ойл", деятельность которого направлена на разведку и добычу нефти
в Черном море. В этот консорциум входят Государственная нефтяная компания Турции, "Шеврон" - одна из крупнейших нефтяных компаний США, а также ряд международных финансовых учреждений. Инвесторов, в частности, интересуют западные и центральные районы Черного моря. Затраты на разведывательные работы на глубоководье не превысят полумиллиарда долларов.
   Напомню также, что с 2010 года мы проводим подобные мероприятия по разведке дна Черного моря с целью поиска нефтяных месторождений. По мнению ряда экспертов,
в этом регионе находится как минимум 10-15 миллиардов баррелей "черного золота". Этих объемов достаточно, чтобы в течение определенного времени удовлетворить половину внутреннего потребления нефти Турции.
   - Господин Ок, вы как член научного совета в консорциуме насколько оптимистично оцениваете перспективы добычи нефти в Черном море? - премьер-министр посмотрел на Ока.
   - Господин премьер-министр, на данный момент можно говорить о том, что Черное море обладает значитель­ными запасами углеводородов. Все остальные выводы мы сможем предоставить Совету министров после завершения исследований и в соответствии с процедурой подачи подобных документов, - Ок призвал на помощь весь формализм бюрократической системы.
   - Хорошо, - ответил вместо премьер-министра президент. - Я попрошу Совет министров предоставить копию доклада в Генеральный секретариат президента Республики Турция для ознакомления. И еще одно, я предлагаю Сове­ту министров рассмотреть вопрос о создании специальной геологической экспедиции в северо-восточные районы Донецкой Республики, а ее руководителем предлагаю назначить господина Ока.
   Господа, сегодня мы заложили основы для будущей энергетической независимости нашей родины и наметили новые цели дальнейшего развития республики. Это благородная, почетная, но в то же время ответственная и сложная задача. Но я уверен: совместными усилиями мы сможем достичь поставленных целей и начать новую эру для Турции! Спасибо за внимание.
   - Господин президент, мы обязательно учтем ваши рекомендации, - премьер-министр сделал пометку в своем блокноте.
   - Поздравляю, Ченгиз! Теперь и для тебя нашлось дело, - сказал Килер, подхватив под локоть Ока. - Премьер-министр уже поручил мне сформировать список необходи­мого для этой экспедиции. Так что отдохни немного, а вечером приезжай в министерство готовить для Совета министров эти предложения. Идет?
   Ок лишь неохотно кивнул, понимая, что в ближайшее время нормально поспать ему не удастся.

Глава 07

   Грузовой двухмоторный самолет турецких вооруженных сил С-160 "Трансаль" приземлился в аэропорту "Луганск" точно в назначенное время. Тяжело шумя натру­женными за долгий перелет моторами, самолет вырулил к месту стоянки возле самого здания аэропорта по первой дорожке, предусмотренной для самых важных гостей.
   Начальник охраны делегации Сулейман "Каракурт" Озтурк замер перед открывающимся трапом самолета. Он пребывал в чине капитана Вооруженных Сил Республики Турция, и эта операция была первой самостоятельной миссией двадцативосьмилетнего турецкого военнослужащего. С ним было еще девять человек его подразделения - целое отделение или малая тактическая группа. В его задачу входило обеспечить прибытие делегации, ее безопасное перемещение по маршруту и такое же безопасное отбытие в Анкару.
   Сулейман "Каракурт" Озтурк не был выбран для этой операции случайно. В спецслужбах случайные люди не работали.
   Мать Озтурка, урожденная Краснопольская Марта Михайловна, которую родители очень любили и старались сдела­ть все, чтобы она была счастлива, совершила алию вместе с родителями в 1984 году, покинув территорию Украинской ССР навсегда. Она лишь успела окончить педагоги­ческий институт по специальности "Английский язык и литера­тура" и несколько месяцев поработать учителем в средней школе. Горячее нежелание жить в "тюрьме народов" передалось от родителей дочери, стремившейся их не разочаровать. Поэтому она выбрала эту специальность
в пединституте, решив хотя бы мысленно вырваться из серой убогой нищеты советской реальности в мир кажу­щейся свободы и процветания. К тому же она с детства занималась художественной гимнастикой. Такое сочетание успешной учебы и спорта давалось ей невероятным усилием воли, совмещенной с желанием укрыться в ежедневных заботах от горькой действительности.
   Когда ее родители всеми правдами и неправдами выбили разрешение на выезд, казалось, то был самый счастливый день в ее жизни. Мир неожиданно расцвел красками ожидания такого долгожданного счастливого будущего для ее семьи. Никаких личных отношений она ни с кем особо не поддерживала, у нее не было парня или близких друзей, поэтому она рассталась с родной страной без сожалений.
   Конечно, она не питала иллюзий, что их там кто-то ждет, но была уверена - тот мир гораздо лучше этого. К тому же отец сказал ей, что Израиль - это лишь начало. На самом деле семья интеллигентных романтиков хотела попутешествовать по миру. Они черпали вдохновение и желание жить друг в дру­ге, в их дочери, а страны, военные блоки, как и прочая выдуманная чушь, были лишь темными декорациями, оттенявшими нежный свет их семейного очага.
   В Израиле она довольно скоро поняла: ее скромные навыки педагога никому не интересны, а сама она - гражданин далеко не первого сорта. Казавшиеся в родном городе мелкими, бытовые проблемы, лишь изредка отвлекавшие от поглощения обожаемого ею Шекспира в оригинале, здесь вышли на первый план. Еда, жилье, коммунальные услуги - все это незаметное там здесь стало смыслом жизни. Все заработанные на тяжелой работе деньги нужно отдать за крошечную комнату, а чтобы оставалось что-то на еду, надо искать вторую работу. Отец, позабыв о своем статусе профессора и доктора наук, пошел работать разнорабочим на какой-то завод, где вскоре погиб от несчастного случая - он был жутким растяпой. Мать найти работу так и не смогла. В результате в семье, до этого живущей в трепетной любви друг к другу, начались скандалы. Причем единственная дочь, любимица семьи, закатывала дикие истерики, мать неожиданно проявила ноты командирского голоса. Сидя вдвоем в маленькой квартире, оплачиваемой на пособие матери, две одинокие женщины начинали подозревать во всех неудачах друг друга. Прожив таким образом около полугода, Марта ушла от матери, и тоже навсегда. Не имея работы и постоянного жилья, она связалась с группой бесшабашных арабов и впоследствии отправилась путешествовать с ними по Леванту. За это время Марта лишь пару раз позвонила матери сказать, что с ней все в порядке. Ее относительно беззаботная жизнь закончилась в Стамбуле, где двоих ее друзей убили, а ее, жестоко изнасиловав, продали в рабство боевики какой-то террористической организации.
   Первой красавицей она не была, но благодаря советскому спортивному прошлому имела хорошо развитое тело с сильными икрами и широкими бедрами. Она стала звездой подпольного борделя, где ей довелось работать. Отыметь еврейку в отместку за агрессию на Ближнем Востоке каждый клиент считал своей прямой обязанностью. Ей сделали татуировку на лопатке в виде абстракции, стилизованной под звезду Давида, куда каждый желающий во время оргазма мог ударить кулаком. Несмотря на то, что она приносила значительную прибыль, ее хозяева не очень-то заботились о ней. Когда стало известно о беременности, хозяин жестоко ее избил и приказал сделать аборт. Врач, осмотревший Марту, сказал, что прерывание делать нельзя: может погибнуть сама женщина. Хозяин, долго проклинавший "похотливую шлюху", наконец согласился на роды, потребовав, чтобы Марта отработала все дни отсутствия на "работе". Ее поселили в отдельной пустой грязной комнате. Работать с клиентами приходилось даже на восьмом месяце, но она все же родила сына, которого назвала Сулейманом. Фамилия досталась от одного из клиентов. За время, пока рос мальчик, Марта успела обзавестись несколькими относительно влиятельными поклонниками в местной полиции, а также наркотической зависимостью. Ей удалось снять небольшую комнату, где они жили вдвоем, там клиентов она принимать отказалась наотрез. В первые же годы жизни мальчика Марта, преисполненная неимоверной любовью к сы­ну, смогла научить его русскому и английскому языкам, а также немного разговорному ивриту. Однажды, когда Сулейману было около десяти лет, утром в квартиру пришел офицер полиции с владельцем жилья. Он немного порасспрашивал о том, кто живет в доме, чем занимается, а затем как бы невзначай бросил: "Парень, твою мать нашли мертвой, у тебя есть здесь родственники?" Сулейман, приученный с ранних лет жизни быть самостоятельным, на секунду закрыл глаза - они стали влажными, нижняя губа затряслась. Ему захотелось броси­ться на кровать и заплакать, больше в этом мире у него не осталось родных. Мать пару раз говорила про бабку, но где ее искать, мальчик не знал. Он лишь покачал головой в ответ на вопрос полицейского. Две слезы скатились по детским щекам, он сел на пол. Мужчина несколько раз осторожно хлопнул ма­льчика по плечу, пробормотав нечто типа: "Держись, воин", - и доба­вил: "Я сейчас позвоню в социальную службу по делам несовершеннолетних, там о тебе позаботятся". После этого офицер и владелец жилья вышли из квартиры - нужно было позвонить, а в арендованной Мартой квартире телефона не было. Едва дверь хлопнула, мальчик встал, надел теплую куртку, висевшую на вешалке возле двери, затем взял из тайника документы, которые у него были. Добившись доверия, Марта получила право хранить дома паспорт с просроченными визами. Там же в тайнике лежало немного денег - все скудные сбережения Марты.
   Их квартира находилась в старом квартале Стамбула, где дома с плоскими крышами, террасами, лепясь друг к другу, сходили вниз по холмам к самому морю. Выбравшись в окно, мальчик, все еще хныча, осторожно прошел по узкому карнизу, перепрыгнул на крышу соседнего дома, служившего еще и площадкой для сушки белья. Так, цепляясь за веревки, Сулейман убежал из пустого и чужого дома навсегда. Вернувшийся буквально через несколько минут домовладелец застал лишь пустую комнату да развевающуюся на ветру занавеску на открытом настежь окне.
   Необходимость зарабатывать себе на пропитание заставило его рано стать взрослым. Можно было, конечно, идти на набережную и там клянчить деньги у богатых туристов или воровать мелкие вещи, но возраст и внутренние принципы, уже сформировавшиеся в юном мозгу, не позволили ему побираться. Он перепробовал много занятий, занимался поденной работой, но особо не преуспел. Окончательно отчаявшись, он даже немного побыл в настоящей банде. И ходил на первое "дело" - ограбление, где показал себя с лучшей стороны, но тем же вечером в драке он избил двоих подельников и ночью бежал, получив два выстрела вслед. Одна из пуль больно обожгла левую руку, подарив первый шрам.
   К выбору армии в качестве социального лифта он пришел совершенно осознанно, поняв, что иные способы пробиться в жизни ему неподвластны. В рекрутском пункте он рассказал всю правду о своей жизни, упустив лишь короткое время в банде грабителей, предъявил паспорт матери, но толковый офицер-кадровик не стал обращать внимание на такие мелочи, как отсутствие документов и прочее. Сюда еще и не с такими историями приходили. Он дал заполнить Сулейману анкету. Затем долго смотрел, как тот ее заполняет. Сулейман не шевелил губами, не отрывал глаз от бумаги, показывая, что неплохо знаком с грамотой. Наконец он вернул анкету офицеру. Тот пробежал ее глазами и присвистнул, глядя на пункт "знание языков". Сулейман записал в графе "свободное владение" турецкий и русский, в графе "со словарем или разговорный" иврит и английский. "Да ты у нас полиглот!" - воскликнул удивленно офицер и задал будущему рекруту с сильным акцентом и ошибкой вопрос на английском языке. Сулейман, не зная, кто такой полиглот, замерев на секунду, поправил офицера, правильно построив вопрос, и ответил на него. Иврит и английский были офицеру глубоко безразличны, его заинтересовало знание русского. В будущем северо-восточное направление обещало стать самым перспективным для армии. Его забрали в ряды Вооруженных Сил Республики Турция практически сразу же.
   На Кавказ он все же попасть не успел. Свой путь в армии он начал в юго-восточных провинциях Турции, населенных курдами, но с первого же года службы стал активно подавать прошения о переводе его в силы специальных операций. Через пять лет невыносимо тяжелой службы, когда Сулейман не жалел ни себя, ни друзей, ни врагов, ведь только так можно добиться победы, его заметили. К тому же он много учился. Его ходатайство было удовлетворено, и он был допущен к прохождению конкурса и специальных курсов. Теперь он, командир подразделения в зва­нии капитана, стоял на родной для матери и чужой для него самого земле, вглядываясь в хмурые небеса. Его заместителем был тридцатидвухлетний старший лейтенант Тайфун Давутоглу. Он был настоящим турком, его род вел свое начало из глубокой древности - от потомков первого султана Османа. Его дед и отец посвятили себя воен­ной службе, но особого успеха на этом поприще не до­би­ли­сь. Но все же род Давутоглу продолжал исправно служить Турецкому государству. Озтурк очень уважал Давуто­глу за его принципиальность и силу духа.
   Озтурк приказал создать периметр и махнул рукой вперед, солдаты, повинуясь командиру, рассредоточились вокруг самолета.
   Зборщенко слегка скривился, подумав не слишком хорошо о тех, кто на такой манер решил начать знакомство с Луганской землей. Правда, затем он обернулся, посмотрев на кортеж встречающей стороны, состоящий из двух БТРов, микроавтобуса с зарешеченными окнами, взвода вооруженной охраны, и подумал, что люди в самолете все же достаточно вдумчиво читали доклады КОСТ.
   Вооруженная охрана полукольцом окружила трап. Зборщенко не в силах более терпеть такое издевательство над своими усилиями в качестве ответственного за порядок в пределах бывшей Луганской области, поспешил навстречу членам прибывшей делегации. Идя к солдатам, он старался всем своим видом продемонстрировать искреннюю радость и радушие. Видимо, у него это получилось неудачно. Смуглые охранники смотрели сквозь него, и казалось, вообще его не замечали.
   Такая пауза затянулась, пока, наконец, один из пехотинцев не бросил в рацию что-то на турецком.
   Послышались шаги. По трапу стали спускаться люди в гра­жданском. Впереди шла женщина, немолодая, но еще сохранившая следы былой привлекательности. По обеим сторонам гражданских делегатов сопровождала вторая группа военных.
   - Здравствуйте, госпожа Якут! - Зборщенко поспешил навстречу женщине. Все файлы о составе делегации и ее руководителе он изучил досконально.
   - Прошу прощения за весь этот маскарад, господин Зборщенко, - улыбнулась женщина, - просто наш начальник охраны слишком ответственно подходит к поставленным задачам. Пожалуй, даже слишком ответственно.
   Правительство Турецкой Республики уполномочило меня как главу делегации провести мониторинг состояния дел
в подконтрольной вам территории с целью дальнейшего доклада президенту Республики Турция об общем положении. Со мной прибыли представители Министерства иностранных дел, сотрудники пресс-службы Генерального секретариата президента Республики Турция, а также председатель регионального правления Международной благотворительной организации "Море помощи" - госпожа Рината Кристол.
   - От имени председателя Комитета обеспечения стабильности территории и всех жителей Луганской области я бы хотел поприветствовать вас на нашей земле, - Зборщенко слегка раскинул руки и попытался широко улыбнуться.
   - А это один из элементов вашей национальной госте­приимности? - высокий офицер острым взглядом окинул два бронетранспортера и группу солдат, толкущихся возле них. - Вообще-то меня инструктировали, что у вас принято встречать гостей хлебом и солью.
   Зборщенко слега смутился.
   - Это Сулейман Озтурк, начальник моей охраны, офицер турецкой армии. Прошу великодушно его простить, видимо, сказался долгий перелет.
   Но по тону Зборщенко понял, что Якут пришлась по душе острота офицера. Что ж, пожал плечами Александр Иванович, если в Турции помимо военной подготовки военнослужащие участвуют в местном самодеятельном КВН, он был только рад. Может, остроумие и находчивость поможет совладать с беспорядками в пределах бывшей Луганской области? К тому же эта демонстративная театральность: делегация прилетела на грузовом самолете с грузом медикаментов. Ты смотри, прямо Жанна д'Арк, какая забота о несчастных туземцах!
   Зборщенко пошел рядом с Якут, он провожал ее до своего внедорожника, на котором им предстояло доехать до места встречи с Корневым в окружении двух бронетранспортеров, микроавтобуса с охраной и автобуса для остальных членов делегации.
   - Как прошел полет? - Зборщенко постарался придать своему голосу максимальную выразительность, а мимике - максимальную заинтересованность ответом. Они сидели вдвоем на заднем сиденье внедорожника. Начальник турецкой охраны сидел на переднем сиденье, постоянно поддерживая связь с остальным отрядом. На третьем ряду молчаливо сидели Кристол и ее переводчица.
   - О, спасибо, господин Зборщенко, - ласково ответила Якут, - полет прошел на редкость гладко, лишь перед посадкой мы попали в небольшую воздушную яму. Это нас немного взбодрило.
   Несмотря на показное добродушие, в ее глазах Зборщенко смог прочитать холодный расчет бюрократа. Эта женщина привыкла командовать и давать поручения, кем бы она ни была.
   - А как у вас тут? В последнее время, я слышала, здесь неспокойно, - ее бровь изогнулась в выразительную дугу. Вопрос был поставлен мягким голосом, но Зборщенко понял, что отныне это он у нее в гостях. Эти люди приехали фактически к себе домой. А он "по выходным поливал у них цветы и пылесосил".
   - Мне трудно что-то добавить к тому, что изложено
в отчетах КОСТ. В целом же ситуация спокойная и прогнозируемая. Ничего такого я не отмечал последнее время, - ответил Зборщенко с выражением легкой скуки. - Обычная рутина. Просто работаем.
   - Господин Зборщенко, я понимаю вас, вы ограничены рамками своего официального поста, но мы приехали сюда скорее как партнеры, как друзья! И мы были бы очень вам признательны, если бы вы нас так и воспринимали: как друзей, своих коллег. Более неформально, - снова засверкав своей дежурной дипломатической улыбкой, сказала Якут. - Ведь вы живете здесь. Вы же должны чувствовать перемены, что здесь происходят!
   - Госпожа Якут, если откровенно и хм... более неформально, несмотря на мою громкую должность, я здесь человек совсем маленький и не могу охватить своим пониманием весь масштаб происходящего. Единственное, что я знаю, так это то, что под руководством председателя Корнева
в последнее время мы добились значительного успеха
в вопросе обеспечения стабильности и порядка на территории бывшей Луганской области. - В этот момент Якут показалось, что она услышала в голосе Зборщенко востор­женные нотки и определенную гордость. Региональное руководство слабо отдает себе отчет о происходящих событиях и их последствиях.
   Кортеж, продвигаясь на север от аэропорта "Луганск" к центру города, заметно снизил скорость, а солдаты охранного взвода до рези в глазах всматривались в черные квадраты полуразвалившихся "хрущевок".
   Минуя разбитую улицу Оборонную, на перекрестке с Со­ветской кортеж повернул налево и направился на запад. Примерно через шестьсот метров колонна повернула направо. Бронетранспортеры охраны, проехав еще сто метров, замерли перед плитами, преграждающими дорогу, на площади Героев Великой Отечественной войны, автомобили же, повернув налево, начали причудливо петлять по короткому извилистому переулку для того, чтобы попасть во внутренний двор здания.
   Первым, еще практически на ходу, выпрыгнул командир охраны турецкого дипломата. Как успел заметить Зборщенко, остальные подчиненные Озтурка не уступали ему в ско­рости - все они уже двигались к машине Якут. Лишь только она опустила ногу, чтобы выйти, все десять бойцов окружили машину.
   - Госпожа Якут, прошу, - Зборщенко поспешил в здание, настойчиво провожая Якут к входной двери. - Я не знаком с вашим расписанием, не просветите?
   - О, с радостью. - Якут снова улыбнулась.- Нами запланирована пресс-конференция для международных и местных СМИ, потом мы намерены посетить лагерь беженцев в Кременной и провести там встречу с лидерами инсти­тутов гражданского общества в регионе. По итогам посещения лагеря и этой встречи мы составим доклад и представим его с соответствующими рекомендациями главе правительства Республики Турция. На эти мероприятия у нас отведен день. И надеюсь, господин Корнев примет участие в форуме и ответит на вопросы?
   - Я думаю, мы сможем сейчас это обсудить, - Зборщенко шел чуть впереди женщин, затем двигались бойцы турецкого спецназа.
   Встреча с Корневым была запланирована в том же малом зале, где совсем недавно были казаки.
   На удивление Зборщенко, Корнев был уже в зале и встретил турецких дипломатов со всем возможным радушием. Перво­му заместителю даже показалось, что местами босс переигрывает, пытаясь выказать свою полную готовность сотрудничать и идти навстречу пожеланиям заморских гостей.
   - Очень рад приветствовать вас, госпожа Якут, в Луганской области Донецкой Республики, - поприветствовал делегацию Корнев. - Перед встречей с прессой я бы хотел, так сказать, в неформальной обстановке побеседовать с вами, а также другими членами делегации.
   - Это госпожа Рината Кристол, председатель регионального отделения Международной черноморской благотворительной организации "Море помощи". Турецкое правительство уделяет значительное внимание развитию отношений с благотворительными организациями и общественными движениями. Мы видим в этом значительный потенциал для роста и развития. - Во время представления Кристол черты лица Якут приобрели строгость, голос потерял мягкость, а с губ окончательно исчезла дипломатическая улыбка - женщина вошла в роль строгого проверяющего.
   - Очень рад встрече, - сказал Корнев, протягивая руку Кристол. - Госпожа Якут заметила, что вы возглавляете благотворительную организацию.
   - Да, вообще-то она международная, но я возглавляю Донецкое, Крымское и Днепровское отделения. Здесь мы еще не работали, - перевела слова Кристол ее ассистентка-переводчица - испуганная девушка славянского вида. Кристол не понравилась Корневу, и сейчас он понял почему: черты ее лица также приобрели строгость и жесткость. "Ну вот, еще одна курица с относительно благополучного Запада приехала тыкать меня мордой в дерьмо и указывать на недостатки. Будто я без нее про них не знаю. Хотя ей вообще-то плевать на то, что здесь происходит. Ее занимает только распил грантов под благотворительность", - вихрем пронеслось в голове у председателя КОСТа, и он окончательно решил не ехать на форум общественности в Кременную. Хотя он и так туда не успевал.
   - К сожалению, несмотря на все наши старания, работы у вас будет предостаточно, в этом я уверен, - Корнев слегка склонил голову. - Сейчас особенно важным становится сотрудничество государственных органов власти и общественных благотворительных организаций, в частности, таких, как ваша.
   - Очень приятно, господин Корнев, что вы разделяете нашу точку зрения, и я рада, что у нас общие взгляды на проблемы, в этом я вижу залог нашего дальнейшего плодотворного сотрудничества, - Рината Кристол слегка кивнула, как показалось Корневу, снисходительно, от чего перестала нравиться ему окончательно.
   - Смею вас заверить, что во время вашего пребывания здесь вам будет оказана любая необходимая помощь со стороны КОСТ и местного населения. Прошу, нам пора на пресс-конференцию, я лично провожу вас.
   Озтурк был слегка сбит с толку, когда Якут приказала ему оставаться у дверей, ведущих в зал, он тут же приказал бойцам разбиться на группы и занять места у дверей в приемную этого туземного вождя в итальянском костюме, а также на лестнице и перед входом. Все это выглядело крайне нагло и вызывающе по отношению к местным, но Озтурку было плевать на местную армейскую элиту, или кем они себя здесь считали. Его заместитель и еще двое солдат устанавливали специальную связь со штабом в Донецке с целью получения прямых указаний в случае непредвиденных осложнений. Но Озтурк был бы плохим командиром, если бы позволил каким-либо осложнениям провалить свое задание. Сулейман Озтурк был в восточной части бывшей Украины уже не
в первый раз за последние два года. В свои двадцать восемь он уже успел побывать здесь. Он участвовал в операции "Kuzeyinde Sultan" ("Северо-восточный султан") по задержанию украинского олигарха в Донецке. Тогда для отра­ботки схемы успешного задержания этого сверхбогача, на военной базе, где тренировались Озтурк и его команда, по купленным за взятку чертежам был построен точный двухэтажный макет делового пентхауса олигарха. А само задержание проводили во время совместных военных учений "Си Бриз" Украины с силами НАТО. Военные аналитики прогнозировали существенное сопротивление службы безопасности олигарха вплоть до привлечения украинских регулярных воинских подразделений с целью освобождения столь влиятельного человека в стране. Но нейтрализация охраны, равно как и сам захват, прошли на удивление быстро.
   Теперь миссия Озтурка являлась полной противоположностью предыдущей. Охрана главы официальной делегации была для него первым самостоятельным заданием. Для него оставалось загадкой, почему из всех кандидатов выбрали именно его. Территории бывшей Украины и России по уровню опасности опережали Курдистан и Кипр, правда, ему достался старший по возрасту и более опытный заместитель, но вся тяжесть ответственности за принятые решения лежала исключительно на Озтурке. И он не хотел заканчивать свою карьеру на этой проклятой земле. Поэтому ему было плевать на раздраженные взгляды окружающих туземцев, если было нужно, он был готов начать боевую операцию против всего КОСТ. В этом задании он видел шанс для продвижения наверх, поэтому здесь оправданы любые перегибы в предосторожности.
   - Госпожа Якут, вы же понимаете, что я персонально отвечаю за вашу безопасность, - воспользовавшись моментом, Озтурк обратился к Якут. - И мне не совсем понятно ваше поведение.
   - Господин Озтурк, пока мы находимся на территории, которая хотя бы формально контролируется Корневым, у нас нет необходимости использовать такие жесткие меры безопасности. Пока я буду назначать здесь приоритеты. В пути, в лагере в Кременной я буду полностью подчиняться вашим указаниям, ибо отдаю себе отчет, где мы находимся. Но до тех пор в целях налаживания дипломатического диалога позвольте мне самой определять линию поведения. И постарайтесь поменьше бряцать оружием.
   Пресс-центр находился на первом этаже здания КОСТ, справа от центральной лестницы. Это была просторная комната с пятиместным бюро на возвышении и несколькими десятками стульев для представителей СМИ.
   Солдаты Озтурка уже проводили досмотр личных вещей всех прибывших, такое указание дал замкомандира.
   Якут, Корнев, Кристол и ее переводчица прошли вперед, занимая места за столом на возвышении. Места в зале начали занимать журналисты. Присутствовали как представители региональных газет, так и иностранные военные журналисты, готовящие материалы для богатых издательств Западноевропейского союза.
   Озтурк приказал четверым солдатам стать у дверей снаружи, он и еще один солдат остались в зале, правда, только с пистолетами.
   - Уважаемые журналисты, я полагаю, мы можем начинать, - сказал Корнев в микрофон, когда больше половины мест было занято.
   - Как вы знаете из пресс-релиза, подготовленного КОСТ, к нам с рабочим визитом прибыла помощник заместителя министра - директор департамента по делам Восточной Европы Министерства иностранных дел Турецкой Республики, госпожа Акджа Якут. С ней прибыли представители различных правительственных учреждений Турции, а также международных общественных организаций, - Корнев решил выступить вместо пресс-секретаря, отрекомендовав сегодняшних спикеров. - Кроме того, с минуты на минуту к нам должен присоединиться министр социальной защиты и здраво­охранения Донецкой Республики. Но он попросил в случае задержки начинать без него. Итак, прошу, госпожа Якут.
   - Спасибо, господин Корнев, в первую очередь я бы хотела выразить признательность господину Корневу за понимание и радушный прием, который был организован для нашей встречи.
   Я прибыла сюда с миссией правительства Республики Турция, заключающейся в мониторинге и анализе проблем, стоящих сегодня перед органами местной власти и населением бывшей Луганской области. Мы понимаем, с какими проблемами приходится сталкиваться на пути становления молодому Донецкому государству. И Республика Турция готова оказать поддержку молодой демократии в этом нелегком деле.
   Уже сегодня тесное сотрудничество налажено в большинстве стратегических сфер двух государств. Мы стали настоящими партнерами во многих бизнес-проектах, таких как: строительство новой электростанции для Луганска, реконструкция железнодорожного вокзала, строительство жилья и многое другое. Турецкие инвестиции активно привлекаются в данный регион. Правительства двух государств постоянно проводят консультации на высшем уровне с целью развития партнерских отношений.
   Мы уверены, что лишь в стабильном росте благосостояния Донецкого общества лежит основа для формирования гражданского мира и порядка во всем Черноморском регионе.
   Мы надеемся, что создание здесь, в Луганске и Донецке, очагов стабильности будет достойным примером для людей, живущих на востоке. А Донецкая Республика станет форпостом демократии и порядка в северном Причерноморье.
   Для определения дальнейшей программы развития сотрудничества и была направлена сюда делегация, возглавляе­мая мной. Нашей главной целью является выявление проб­лемных моментов в социальной защите населения, равная доступность медицины для всех, и в первую очередь женщин и детей, обеспеченность беженцев гуманитарной помощью в достаточном количестве. Мы проведем в Кременной мониторинг соответствия гуманитарных стандартов европей­ским и мировым показателям, для этого прибыли специалисты из Министерства социальной защиты и общественных работ, кроме того, мы пригласили поучаствовать в этой делегации международную организацию "Море помощи", специализирующуюся на гуманитарных проектах в Черноморском регионе. Надеемся, что их опыт в этом вопросе окажется существенным подспорьем в нашем общем деле,- Якут говорила спокойно, ее глуховатый голос с заметным акцентом южного говора звучал немного резко, но уверенно. Была заметна долгая практика подобных мероприятий. - Я хочу передать слово госпоже Ринате Кристол, региональному представителю организации "Море помощи".
   - Спасибо, госпожа Якут, - переводчица начала переводить неторопливую речь Кристол. - Я осознаю весь тот груз ответственности, который ложится на мои плечи и плечи моих коллег. Мы уже не первый год работаем с беженцами и жертвами вооруженных конфликтов. У нашей организации обширная география деятельности: Грузия, Нагорный Карабах, Румыния, Крым. Кроме того, наши специалисты и волонтеры привлекались для работы на Ближнем Востоке и в бывшей Югославии.
   Но сегодня перед нами стоит совершенно другая задача. Ее масштаб серьезно отличается от предыдущих. С такой массой беженцев, как в бывшей Луганской области, мы еще не работали. Более того, в районе Кременского лагеря пос­тоянно проходят вооруженные столкновения, да и в самом лагере уровень насилия необычайно высок, также там имеет место распространение инфекционных заболеваний типа брюшного тифа и туберкулеза. В такой ситуации, признаюсь честно, наша организация работает впервые.
   Но мы готовы к работе, тем более, что материальную поддер­жку нам оказывает правительство Турции. Спасибо за внимание, - Кристол закивала головой. В этот момент в пресс-центр зашел холеный мужчина в дорогом свитере. Он решительно направился к бюро с участниками пресс-конференции.
   - Один из министров Донецкой Республики, - протрещало радио в ухе у Озтурка, не сводившего глаз с мужчины. - Личность идентифицирована. Угрозы нет.
   - Уважаемые участники пресс-конференции, к нам присоединился министр социальной защиты и здравоохранения Донецкой Республики - Анатолий Игнатьев.
   - Прошу простить меня за опоздание, - бросил вновь прибывший в микрофон.
   - Госпожа Кристол, а в чем именно будет заключаться работа вашей организации? Буквально в двух словах, - раздался первый вопрос.
   - В первую очередь мы намерены открыть ряд передвижных пунктов по распространению гуманитарной помощи из фондов нашей организации для наиболее нуждающихся.
В вопросе составления списков наиболее незащищенных граждан мы будем сотрудничать с министерством, которое возглавляет господин Игнатьев, и КОСТ. К тому же мы хотим открыть образовательно-просветительские и правозащитные центры для женщин, поскольку известно, что в лагерях, подобных Кременскому, больше всего от насилия и сексуальных домогательств страдают молодые женщины. У нас есть позитивный опыт работы аналогичных учреждений в других горячих точках. В дальнейшем мы планируем наладить работу таких правозащитных центров на территории всей бывшей Луганской области. Вообще, нашу главную задачу мы видим в формировании и развитии сети сильных общественных институтов, которые в дальнейшем смогут взять на себя все вопросы по обеспечению жизнедеятельности в регионе.
   - Я бы хотел добавить, что правительство Донецкой Республики как никто заинтересовано в скорейшем решении вопроса с Кременским гуманитарным лагерем как рассадником преступности и наркоторговли во всей республике, - Игнатьев четко озвучивал заранее выученный текст. Корнев спокойно выдержал такой выпад в свой адрес. - Сейчас идет разработка проекта плана по переселению части беженцев
в другие места временного содержания, более подготовленные для проживания большого количества людей. Мы будем тесно сотрудничать и с Турецкой Республикой, и с международными организациями над решением этого животрепещущего вопроса, ибо все-таки там проживают наши граждане, и мы как правительственные институты должны сделать все возможное для облегчения их жизни. Сегодня по личному распоряжению президента республики туда направлен конвой с дополнительной партией медикаментов и горючего.
   - Господин Корнев, а какие меры предпринимаются по борьбе с работорговлей и похищениями людей в Кременной? В последнее время масштабы этого явления стали просто чудовищными.
   - Сегодня безопасность лагеря обеспечивает половина всех подразделений, которыми располагает КОСТ. Я скажу больше, даже границу сейчас охраняет меньше личного состава, чем людей в Кременной. Это не считая подразделений самообороны беженцев. Нами предпринимаются все меры по обеспечению безопасности и пресечению того, о чем вы сказали. По поводу масштабов. Да, отмечено несколько случаев исчезновения людей, но ни о каком рабстве там или похищениях речь не идет. Все случаи расследуются специальной комиссией, результаты сообщаются мне.
   Это была откровенная ложь: уже не первый год беженцев в Кременной "щипали" банды мародеров, и масштабы эти были вправду чудовищны, но Корнев решил гнуть свою линию до конца.
   - Хочу успокоить уважаемых журналистов, - неожиданно на помощь Корневу пришла Якут. - Мы детально изучим все факты и опубликуем результаты расследования на официальном сайте КОСТ, верно, господин Корнев? - Якут наклонилась к Корневу.
   - Разумеется, громада должна знать, что происходит на ее территории, - кивнул головой председатель КОСТ. - Что ж, уважаемые друзья, мы благодарим вас за внимание, но делегации необходимо отправляться в дорогу.
  
   После завершения встречи с журналистами Корнев пригласил руководство делегации к себе в кабинет на обед, а потом лично проводил Якут и прочих к Театральной площади, что была в трехстах метрах на север от здания КОСТ.
   Едва делегаты достигли центра площади, как послышался нарастающий шум моторов - через минуту из серого низкого осеннего неба вывалились два транспортных вертолета Ми-17 с бронированными днищами.
   - Госпожа Якут, сожалею, что не смогу принять участие в форуме общественности: у меня запланирован осмотр границы, но уверен, мы еще встретимся! - сказал Корнев, почти крича, придерживая меховую шапку.
   - Жаль, господин Корнев, но я уверена что вы не оставите без внимания Кременную и ее жителей. Мы постараемся быть объективными в оценке ситуации, - ответила Якут с холодной улыбкой и направилась к ревущим вертолетам, уже приземлившимся на Театральную площадь.

Глава 08

   Эти трое прибыли в Кременную всего две недели назад - двое мужчин и молодая женщина. В самом лагере их встретили двое братьев, получивших статус беженцев и проживающих здесь около года. Они выдали прибывших за своих близких, в частности, сестру, которая недавно овдовела, двою­родного брата и друга семьи. Смерть мужа сестры и стала причиной переезда этих людей к родным. Гостей хозяева приютили в своей небольшой грязной комнате, располагавшейся в частном доме с единственным окном, закрытым целлофановой пленкой. Но по местным меркам это были неплохие апартаменты. Комната раньше была чем-то вроде кладовой, поэтому она не была смежной с еще каким-либо помещением и здесь была своя отдельная дверь, закрывающаяся на ключ. Дверь выходила в заброшенный сад, давая возможность покидать комнату, оставаясь незамечен­ными для многочисленных соседей, что тоже было немаловажно. Правда, такое отчужденное положение имело и негативную сторону - их уже дважды обкрадывали.
   Спали гости вместе с хозяевами на полу, подстелив рваные одеяла или картон от ящиков из-под бытовой техники. Единственную кровать, прикрученную к полу - их главное сокровище - отдали сестре.
   Сестру звали Алиса, она постоянно ходила в черной вязаной шапке, из-под которой сальными космами торчали длинные черные волосы. Лицо с правильными чертами было измазано сажей и грязью. Алиса была довольно высокого роста, но очень сутулилась при ходьбе и носила длинное бесформенное пальто. Но при этом, как успели отметить соседи, она отличалась необычайно гордым, можно было даже сказать, надменным характером, что проявлялось в общении с окружающими, как, впрочем, и с братьями и друзьями. Из всех них с легкой тенью ироничного уважения или даже боязни она говорила лишь с прибывшим с ней старшим братом - Теймуром. Последний, в отличие от сестры, был преисполнен мрачной молчаливости и какой-то настороженности по отношению к окружающим. Если он и устраивал "выволочки" своей непутевой сестренке, то, вероятно, делал это без свидетелей и лишнего шума.
   Правда, все эти недостатки не помешали ей быстро сойтись с соседскими женщинами, ибо что-то располагающее к себе она имела. Она могла дать дельный совет, была бесстрашна перед ватагами пьяных мужиков, которые заполони­ли лагерь беженцев, несмотря на жесткие профилактические меры со стороны администрации лагеря, донимая жителей своими бесконечными "разборками" и массовыми избиениями жен. На что ее оппоненты всячески пытались угрожать, причем изнасилование ее обезглавленного трупа было самым безобидным вариантом расправы. Но после показательного избиения ее родней двух особо рьяных пьянчуг прямо посреди улицы, местные смутьяны ограничивались лишь злобным шепотом, вроде: "Черные совсем оборзели!"
   Никто из соседей толком не знал, откуда эти люди. Говорили, то ли с юга России, то ли из Грузии. Но невоору­женным глазом было заметно, что раньше они занимали в обществе довольно высокое положение и привыкли к определенному уровню отношения к себе. Возможно, раньше у них было какое-то свое крупное торговое дело или что-то подобное. Видимо, последние деньги ушли на покупку этой маленькой грязной комнатенки в полуразваленном глинобитном домишке. Но сколько здесь теперь таких "бывших" заполняли старые брезентовые палатки, где поверх номеров советских военных частей было написано "МНС України", а поверх этого - "КОСТ" или "МЧС Донецкой Республики".
   Целыми днями ее братья шатались по лагерю или даже за его пределами. Алиса же проводила время, играя в весьма опасную игру. Она крутилась возле большого двухэтажного особняка, обнесенного трехметровой каменной стеной и облюбованного одной из самых больших группировок в лагере. Официально по бумагам администрации этот дом принадлежал четырем многодетным семьям, заселившимся сюда еще в 2014 году. На самом же деле здесь последние двадцать лет жил один и тот же человек. В неофициальной табели о рангах он был авторитетом в районе еще со времен независимой Украины - контролировал добычу древесины в местных лесах, все лесное хозяйство, тесно контактировал с областными воротилами, добывавшими легально в районе газ и нелегально уголь, имел значительную долю в гостиничном бизнесе "Луганской Швейцарии". Это не считая "крышевания" разнообразных торговых точек, различных транспортных услуг, прочей массы нелегального бизнеса, также приносившего значительный доход. Он делал щедрые отчи­сления в различные партийные кассы, активно участвовал
в общественной жизни, даже избирался депутатом районного и областного советов, всячески гласно и негласно поддерживал существующую в области систему власти, зная, что без нее не будет возможен его статус местного феодала.
   Но все это прекратилось с началом кризиса, несмотря на его титанические усилия, направленные на поддержание режима. Орды беженцев, среди которых была масса черт знает какого сброда, подобно разбушевавшемуся океанскому прибою ударили по монолиту его империи. Кавказцы, курды, национал-большевики, коммунисты, "братки" из других районов, просто беспредельщики, наконец, представители КОСТ активно проверяли его на прочность. В результате двухлетней войны монопольное положение было утрачено - многим пришлось поступиться, но все же значительную часть он сумел сохранить. Теперь ему надлежало восстанавливать пошатнувшийся порядок в своей вотчине. Со многими удалось "перетереть по душам", полюбовно разделяя сферы, но до окончательного примирения было далеко. К тому же не все, даже полюбовные, разделы устраивали местного патриарха, перераспределяя в пользу новых участников этого сообщества значительные средства. А для восстановления требовались значительные силы и деньги.
   Странно, иногда он ловил себя на мысли, наблюдая за жизнью лагеря, как для многих людей деньги, значившие в жизни очень многое, в один момент утрачивали свое значение. На первый план вышли консервы, оружие, бензин, женщины
и прочая чепуха из глупых сказок для нервных и неуравновешенных. Для крошечного меньшинства, ставшего еще меньше после социальных потрясений, деньги стали значить существенно больше, чем когда-либо ранее, тогда, когда они символизировали красоту, свободу, власть. А их утрата значила лишь утрату комфорта, ну, может быть, потерю власти или свободы. Теперь утрата положения однозначно гарантировала окончание жизни, а также гибель всех родных, приближенных, в обще­м, всего "дома". Жизнь в таких условиях обрела криста­льную ясность с четкими моральными ориентирами, определяющими идеалы в виде благосостояния "дома" с живущей в нем многочисленной "семьей".
   Но нет худа без добра. Ставший под его стенами лагерь беженцев, отняв у него привычные способы зарабатывать, предоставил ему целую гамму новых, пусть слегка непривычных для него, путей преумножения своего богатства. Люди! Они в огромном количестве населяли все окрестности, давая разгуляться фантазии любого предприимчивого человека.
   Бордели Киева и Харькова хорошо платили за живой товар - молодых симпатичных женщин. Несмотря на волну гомосексуализма, захлестнувшую западный мир, спрос на женщин рос постоянно, ставя эту категорию товара на один уровень с уже редеющей нефтью или ядерными боеголовками. К тому же он начал экспериментировать с медийным наполнением и широким выходом в глобальную информационную сеть. В подвале его дворца было оборудовано две студии с новейшим японским видеооборудованием для соз­дания различного видеоматериала на любой вкус: женщины, мужчины, дети, животные, различные извращения. Была еще одна небольшая студия за железной дверью, но это для тех, кто был уж слишком несговорчив и откровенно плохо себя вел. Однако подобным "контентом", как говорили двое его сыновей, по совместительству IT-менеджеры, ответственные за размещение видеопродукции в сети на сайтах с доменами Мавританской республики и Тринидада и Тобаго, заполнен весь Интернет. Он пытался брать необычностью и оригинальностью сюжета.
   Главное - он сумел привлечь внимание к своим сайтам, а это сулило значительные прибыли.
   Алисе за считанные дни удалось привлечь внимание владельца дома. Она несколько раз появлялась в тех же местах, что и он. Благодаря своей внешности она смогла запасть ему в память. Хозяин, как его называли домочадцы и челядь, умел видеть в женщине истинную красоту. В его доме на просторном втором этаже располагался целый гарем для любовниц. Формальные законы исчезли. Стало окончательно можно все, что не запрещено, а запрещали нынешние нравы не так уж много. Слава о Хозяине как о любителе плотских утех, обладающем значительной мужской силой, несмотря на уже солидный возраст, была распространена во всей округе.
   После одной такой непродолжительной встречи Алиса несколько преобразилась. Она сняла отвратительную ша­п­ку. Стала появляться на улице только с умытым лицом и чисты­ми волосами, отличавшимися завидной густотой и естественным природным блеском. Спустя несколько дней Хозяин во время своего выезда снова повстречал ее возле дворца.
   - Здравствуй, - сказал он и плотоядно улыбнулся, оглядывая ее с ног до головы. Ему определенно нравилась внешность Алисы, особенно волосы. Но что было скрыто под этими жуткими лохмотьями? - Это снова ты. Как тебя зовут?
   - Алиса. А вас? - спросила она с деланной робостью пополам с любопытством.
   На ее вопрос он громко рассмеялся, по-настоящему, как не делал этого уже очень долго.
   - Ты и вправду не знаешь, как меня зовут? - он изогнул бровь в притворном гневе.
   - Несмотря на то, что мы встречались уже несколько раз, вы все же не представились, - спокойно ответила Алиса.
   - А разве люди, твои соседи, не знают как мое имя и кто я такой? Я думал, что довольно популярен.
   - Популярных людей нередко окружают слухи и домыслы. Я же привыкла доверять только проверенной информации. Я бы предпочла услышать все от первоисточника.
   - Садись ко мне, я расскажу тебе немного о своей скромной персоне, - с этими словами Хозяин отворил дверь своего "лендкрузер 300". - Тебе вообще куда?
   - А вам? - нескромно спросила Алиса, закрывая за собой дверь, устраиваясь на широком заднем сиденье рядом с Хозяином. Она решила для начала выбрать модель поведения наивной любопытной девушки, давая Хозяину почувствовать свое могущество как мужчины.
   - Я вообще-то ехал обедать, - сказал он голосом доброго дедушки.
   - Отлично, ничего не имею против, тем более что я не­много проголодалась, - одобрила попутчица, чем вызвала новый приступ хохота уже не только у Хозяина, но и у водителя с охранником.
   Владелец половины Кременной внимательно посмотрел в спокойные глаза Алисы. Здесь потребовалась вся выдерж­ка и тренировка девушки.
   - Ладно, идет. Так уж и быть, я позволю тебе составить мне компанию во время обеда, - сказал он, хлопнув ее по колену, и снова дико рассмеялся. А затем обратился к водителю. - Давай к Тарасовне. У нее давненько не были.
   После этих слов Алиса внутренне позволила себе расслабиться. Она уже чувствовала, что этот престарелый Казанова в ее руках, и на его предсказуемое согласие лишь слегка тряхнула головой, позволяя волосам переливаться в солнечном свете, проникавшем в салон, чем вызвала восторженный вздох у своего нового друга. Но это она сделала уже для закрепления ранее полученного эффекта, чтобы он "не соскочил с крючка".
   В силу своей работы она встречала уже немало подобных персонажей. Она успела на основе личного опыта выработать стратегию поведения с такими людьми. Такому никто не мог научить.
   На самом деле все, кто ездит в подобных автомобилях и наделены властью, являются очень опасными людьми. У них своя система ценностей, свои авторитеты, в большинстве случаев отличные от принятых у остальных людей.
В силу своего положения они являются рабами своих страстей и более иных подвержены им, не в состоянии с ними совладать. Тут требовалось проявлять гибкость. В каждый момент нужно применять разные методы в поведении с такими людьми. Необходимо быть и наглой, и робкой, иногда строптивой или ранимой, проявляя свой живой ум, постоянно интригуя, поддерживать в них ощущение загадки. Иначе такое общение, пусть даже с самой красивой женщиной, им скоро приестся, ибо они имеют его в неограниченном количестве и мало ценят. Здесь нужно было ежесекундно извиваться и демонстрировать свою смекалку. С другой стороны, так себя вести в компании этих людей могла не каждая девушка. У нее должен быть особый склад характера, интерес к этой игре. Это даже можно назвать своеобразным образом жизни. В этой компании все были под стать друг другу. Опасный мужчина и женщина, любившая компанию опасных мужчин. Если честно, другие ее мало заводили. Уже чувствуя свое превосходства над Хозяином, она удобнее расположилась на сиденье, не сняв его руку со своего колена.
   Мощный автомобиль рванул с места, помчавшись по улице в направлении ближайшего санатория, затерянного в кременских лесах.
   - Как ты здесь оказалась? - спросил Хозяин, глядя в окно.
   - Я была замужем семь лет. Вышла в восемнадцать, мы жили в Ставропольском крае, у мужа там был свой агробизнес - поле с маслобойней. Он был очень хорошим человеком, его все уважали. Бизнес шел вгору. Он не только меня содержал, еще приютил, дав работу, мою родню. - Алиса вела свой рассказ тихим голосом, наполненным едва заметной горечью, опустив голову. - Год назад его убили. Мы пытались управлять самостоятельно, но у нас ничего не вышло. Конкуренты, бандиты, беженцы. Все было разрушено. Мы успели распродать кое-что ценное. Потом перебрались сюда, к братьям. Они приехали еще в середине девяностых, когда была Украина, вели строительный бизнес, я тогда еще совсем маленькой была. Мы их тут еле нашли, все так изменилось теперь, все злые стали, словно волки.
   Крякнув, нечто вроде "бывает", Хозяин уставился в окно. Рассказ, конечно, не произвел на него никакого впечат­ления - он слышал сотни подобных, и те были куда более запоминающимися, проходя в гораздо более эмоциональной обстановке. Женщина чувствовала, что теряет его интерес.
   - Так как же все-таки вас зовут? - спросила она, слегка подаваясь к нему.
   - Видно, отделаться от тебя не удастся, - начал ворчать Хозяин. - Меня зовут Виталием Михайловичем.
   - И все? - прыснула от смеха Алиса. - Я думала...
   - Что ты думала? Будто меня Сатаной Вельзевуловичем кличут, или как? - Он снова улыбнулся. Алисе удалось еще ненадолго завоевать его внимание.
   - А куда мы едем? - спросила она, подаваясь ближе
к нему, будто хотела что-то рассмотреть в окне, практически ложась ему на колени и давая возможность через тонкую материю почувствовать приятную тяжесть ее груди.
К тому же сегодня, предугадывая результаты своего похода к дому Хозяина, она нанесла на тело специальный состав, содержащий феромоны. Легкие фракции без труда испарялись с женского тела, проникая всюду, а замкнутое пространство салона автомобиля подходило как нельзя лучше для "химической обработки" Хозяина. Этот состав должен был вызвать у объекта устойчивое, продолжительное, безотчетное половое влечение к особе, использующей его. Приблизившись к Виталию Михайловичу, она постаралась, чтоб клиент вдохнул побольше феромонов.
   Этот препарат был рассчитан на нескорый эффект, и заглядывая в его помутневшие глаза, он видела, что он начинает действовать. К тому же под воздействием гормональных изменений в качестве побочных эффектов у объек­та возникло состояние эйфории, учащенное сердцебиение и прочие симптомы, знакомые юноше, первый раз оставшемуся наедине с девушкой. Сейчас Алиса наблюдала воздействие наркотика на всех сидящих в машине. Даже водитель и охранник стали более оживленными, они стали громче разговаривать и жестикулировать.
   - Мы едем к Тарасовне, - улыбнувшись, сказал Виталий Михайлович. - Это моя давняя подруга. У нее своя гостиница здесь. Раньше она довольно долго работала в органах районной власти. И вот на старости лет заработала себе вместо пенсии этот отель. Организует людям досуг.
   Автомобиль въехал в относительно чистый дворик, посыпанный гравием. Во двор выходило широкое деревянное крыльцо под красивым резным навесом, заметно обвет­шавшим. Крыльцо вело в небольшой деревянный домик, по­строенный в лучших традициях архитектуры начала двадцать первого века, где было много стекла и резких обрывистых граней. Дом больше напоминал коттедж какой-нибудь голливудской кинозвезды и явно диссонировал
с окружающей атмосферой упадка. К тому же, как успела рассмотреть Алиса, пока они дожидались во дворике выхода владелицы этого "пряничного домика", часть стекол была разбита и закрыта фанерой, а за оставшимися виднелись грубо сваренные решетки. За домиком - два трехэтажных основных гостиничных корпуса привычной советской постройки.
   Послышался женский смех и чье-то пьяное мычание.
   - Это бордель? - изумилась Алиса.
   - Раньше так называли, давно. Теперь это культурно-развлекательный центр, здесь даже библиотека есть! - сказал Виталий Михайлович и важно поднял указательный палец правой руки.
   - Типа университет со студентками, нах... - хмыкнул охранник - высокий мужчина с головой, иссеченной множеством шрамов.
   - Тихо! - прикрикнул Хозяин на своего слугу с лукавой усмешкой. - А то наша гостья подумает о нас не бог весть что. Видишь ли, вообще Луганский край, который я, кстати, очень люблю, - очень богатый край. Здесь много чего есть. В свое время он был краем угольным. Такой себе восточноевропейский "угольный Кувейт". И люди, причастные к угольному бизнесу, были весьма обеспеченными. Теперь, когда все изменилось, уголь ушел на дальний план. Все, кто хочет стать состоятельными, вынуждены работать в сфере... хм... людей и человеческих отношений. Луганщина - богатый край - и углем, и людьми! Ну, где носит эту старую шлюху?!
   Словно чувствуя его гнев, через несколько секунд дверь открылась и на крыльцо вышла пожилая женщина с высокой прической и крашеными волосами. Женщина была одета в строгий деловой костюм со старомодной брошью на лацкане пиджака. Алиса сразу разобрала, что этот наряд из северной Италии или Франции. Он был очень дорогим.
   Увидев ее, Хозяин вдруг рассмеялся злым, каркающим смехом. Его поддержал охранник. Наконец, насмеявшись и упершись руками об колени, Виталий Михайлович посмотрел на Тарасовну.
   - Мать, ну ты даешь, епть! У тя там че, заседание профсоюза началось, или как? Ты куда так нарядилась - в Донецк на заседание Кабмина или на прием к Брежневу? - Виталий Михайлович не переставал смеяться, показывая пальцем в ее сторону. - Ой, мать, насмешила. Каждый раз прихожу к тебе и каждый раз не могу привыкнуть к твоим нарядам. Ладно, веди нас в буфет свой, а то озябли мы тут уже ждать тебя. Как видишь, я сегодня не один, так что накрой на двоих.
   Тарасовна презрительным взглядом смерила попутчицу Хозяина, и высокомерное выражение ее лица с низко опущенными уголками губ стало еще более выразительным. В глазах читалось: "Когда ж ты, старый кобель, оставишь меня в покое и прекратишь таскать сюда своих шлюх?"
   - Ладно, веди, - сказал он уже серьезным голосом. - Жрать охота. Да и ребят покорми.
   - Ну, ты, Виталий Михалыч, как всегда, - ответила женщина. - Ни "здрасьте", ни "пожалуйста". А все ржать та скабрезничать. А хожу я так, потому что привыкла за сорок пять лет работы. Идите за мной.
   - Не бойся ее, смелее, - подбодрил мужчина Алису. Он пропустил ее вперед и пошел следом. - У Тарасовны есть небольшой ресторан для узкого круга людей. Я вхожу в этот круг, так что она мне всегда рада.
   Они прошли через просторное фойе. Неожиданно им навстречу выбежали несколько смеющихся почти обнаженных девушек.
   - Сколько раз я вам говорила не бегать здесь! - Тарасовна сильно схватила за руку одну из пробегавших мимо девушек. - Зараза такая, че вы здесь скачете? Было велено перед клиентами голыми не прыгать. А вы че стали? - обратилась она уже к другим молодым жрицам любви. - Идите-идите, эту "хвойду" не ждите, она свое отбегала здесь. Ну, быстро пошли! - недоумение на лице девушки сменилось бледностью с почти осязаемым ощущением ее ужаса. Остальные бросились дальше по коридору. Остановленная девушка опустила взгляд в пол.
   - На меня смотри, сука! Или думаешь, ты тут одна такая? Я тебя, тварь, из грязи достала, а ты мне такую благодарность! - старуха в дорогом костюме скрюченной рукой сильно ударила виновницу по лицу. Та вскрикнула и упала на пол, прижимая руку к поцарапаной щеке. По ее подбородку катились слезы вперемешку с кровью.
   - Простите меня, пожалуйста, я больше не буду! - девушка обхватила толстую ногу своей "бандерши" и взвыла, - я исправлюсь, простите!
   - Все, падла, добегалась! Вставай! Еще костюм своим дерьмом испачкаешь! - Тарасовна, сильным рывком схватив девушку за светлые волосы, подняла ее с пола. - Смотри, тварь, испачкала, гнида! Убью!
   - Давай, Тарасовна, поддай ей как следует! - подстрекал ее Хозяин, снова дико захохотав.
   Тарасовна, вцепившись обеими руками в волосы своей практически беззащитной жертвы, принялась ее трясти, согнув в поясе. Алиса наблюдала за этой сценой с ледяным спокойствием, ей самой приходилось переживать подобные эпизоды и быть свидетельницей таких выходок. Но она украдкой наблюдала за Хозяином с его охранником. Они, не скрывая своего удовольствия, наблюдали за этой дикой сценой, у них едва из открытых ртов не капала слюна на пол от возбуждения.
   - Виталий Михалыч, может, эту суку тебе отдать, твоим хлопцам? - задыхаясь от злости, обратилась Тарасовна к Хо­зяину.
   - Нет!!! - неистово прокричала девушка, срываясь на визг, и инстинктивно попыталась вырваться. Тарасовна сильно рванула руками, и у нее в обоих толстых кулаках остались два густых локона девичьих волос.
   Опешившая Тарасовна, недоумевая, смотрела на свою жертву, которая снова упала на пол, схватившись за голову, пронзительно воя, и на вырванные волосы в своих руках. Но она быстро пришла в себя.
   - Эй, тварь, быстро поднимайся, иди, приведи себя
в порядок да собирай вещи. Сегодня чтоб духу твоего здесь не было! Слышала? - Тарасовна пнула ее в живот острым носком туфли. - И давай пошевеливайся. И подружкам своим скажи, что с ними я тоже поговорю сегодня, а парочку отправлю к Виталию Михалычу, будут у него дальше работать. Все, иди. Живо! - Тарасовна подождала, пока девушка поднимется, затем, поправив костюм, посмотрела на Хозяина.
   - Извини, Виталий Михалыч, но, сам понимаешь, дисциплина сейчас никакая, просто жуть, понабирают из села тупорылых, как валенки, а ты потом с ними мучайся.
   - Ну, мать, ты потешила, я сегодня с самого утра ржу! - Виталий Михайлович не прекращал смеяться. Алиса уже начала подозревать свой препарат в качестве причины этого неадекватного поведения. Но может у него просто хорошее настроение? - Блин, нарядом потешила, представление дала для гостей дорогих, сейчас еще покормишь! Ну прямо затейница, а не Тарасовна! Ты б вместо своих танцовщиц так раз в неделю выходила б с этим номером сама - отбоя от клиентов не было бы!
   - Слышь, Тарасовна, так а ты че, в натуре эту девку выгонишь на улицу? - спросил охранник, посмотрев вслед девушке. - Отдай ее нам! Слышь, Михалыч, а че, у нее зад клас­сный! Михалыч, бери!
   - Да ты опух? Че мне с ней делать потом? Куда ее? Она у нас нигде не заявлена. Одна морока, - хозяин деланно принял озадаченный вид. - Нет у меня сейчас в хозяйстве лишних мест. Все занято! У нас че, пансионат или приют? У меня кто не работает, тот не ест. Ну ты даешь, на кой хрен мне ее брать, чем она такая заметная? Так любых блядин с улицы можно нагрести, ты чего, друг?
   - Да ладно, Михалыч, я все проблемы на себя беру. А может, перепродам.
   - Ох, ну ты даешь, Чикатило тоже мне нашелся. Учти, вычту ее стоимость из твоей жидкой получки. Понял? - Хозяин ласково улыбнулся. - Слышь, Тарасовна, если ты не врала, что отдашь ее мне, так и быть, беру!
   - Это мелочь, - ответил довольный охранник.
   - Конечно, отдам, очень плохой материал. Безмозглые, упрямые, учиться не хотят, короче, деревня есть деревня. Не подходят они для моего бизнеса, или может я сильно мягкая для них. Что с меня, бабки-старухи, взять? Может, и впра­вду ей рука потверже нужна, может, хлопцы справятся с ее воспитанием. Эй, девка, обожди, слышала? Эти господа тебя с собой возьмут. Иди к себе и собирайся. Да бежать не вздумай, найду тебя. Там... - она качнула головой в сторону Хозяина, - жизнь твоя раем покажется. Ступай.
   Девушка, сотрясаясь в беззвучном плаче, шатаясь побрела к крытому переходу.
   Лишь сейчас Алиса заметила множество испуганных лиц, выглядывающих из-за угла, наблюдавших за этой сценой "работы" с кадрами.
   - Ладно, идем дальше, хватит, Тарасовна, нас задерживать. Проведи к столу, а потом делай, что хочешь, занимайся своим хозяйством, - Виталий Михайлович зашагал вперед, увлекая Алису. - Идем, голуба моя сердешная.
   Алиса обернулась назад, чтобы увидеть лицо девушки, но растрепанные волосы его закрывали, на шее и груди были видны кровавые потеки. Алиса увидела, как к своему новому приобретению подошел охранник, ласково обнял одной рукой за плечи и что-то прошептал ей на ухо. Девушка забилась еще больше, а ее рев стало слышно на улице. Лишь прицокнув языком, Алиса позволила увлечь себя дальше. Охранник догнал их через минуту.
   Пройдя крытый переход, где сильно пахло сигаретным дымом, они подошли к корпусу гостиницы и повернули налево к зданию. В холе поднялись по лестнице на второй этаж, оказавшись в большом зале с колоннами. Здесь в отдельных беседках под балдахинами с золотой бахромой стояла дюжина столов. Хозяин вместе со своей свитой проследовал в дальний темный угол к своему обычному месту.
   - Благодарю, Тарасовна, что приютила, что не дала скитальцам голодной смертью умереть, - сказал Хозяин, занимая свое место на широком диване, расположенном вокруг стола. - Распорядись, что б там поживее готовили - времени нету.
   - Все поняла, сейчас все принесут. Если что понадобится, кличьте, не стесняйтесь, - слегка кивнув и попятившись, женщина в дорогом деловом костюме покинула банкетный зал.
   - Это... Михалыч, я того, пойду товар осмотрю, мало ли чего? - засуетился охранник. - Не забоишься тут без меня?
   - Иди-иди, погляди, чтоб водилу покормили, сам поешь. Иди, занимайся делами, только долго не шатайся. Приходи сюда через полчасика, - Хозяин развернул салфетку и взял бокал Алисы.
   Через секунду появилась официантка в белой накрахмаленной рубашке с бутылкой дорогого рейнского вина.
   - Мой любимый сорт. Давай выпьем за знакомство, - пренебрежительным жестом он отпустил официантку и сам наполнил два бокала красным вином. - Итак, Алиса, за нашу неожиданную встречу и совместное счастье!
   В этот момент он показался ей таким безобидным милым старичком из провинциального городишки, что ей захотелось рассмеяться и стало неловко.
   - Так что же ты намерена здесь найти? - поинтересовался он, в два глотка осушив полный бокал.
   - Вы знаете... - Алиса, пригубив вино, поставила бокал на стол.
   - Давай сразу договоримся, что ты будешь называть меня на "ты", идет?
   - Хорошо, как скажешь. Я прожила с мужем шесть отличных лет, полных незабываемых путешествий и приключений. Мы были в Таиланде, Южной Африке, даже в Мексике. Я не говорю про Турцию там, Египет какой-нибудь - туда мы летали на выходные. Деньги позволяли, да, деньги... - она на секунду замолчала.
   - В чем дело? - он приблизился к ней, положив руку ее на бедро. Он держал ее довольно долго. Она молчала, не делая попыток освободиться.
   - После его смерти мы пережили жуткий упадок. Мы чудовищно обнищали. Попробовав все то, что дарил мне муж, я не смогла привыкнуть к новому положению вещей. Я дала себе слово, что по прибытии на новое место я не буду жить в нищете и сделаю все, чтобы избежать нужды!
   Последний монолог, изложенный Алисой, видимо имел надлежащий эмоциональный посыл, потому что Хозяин даже убрал руку с ее бедра и долго всматривался в ее глаза.
   - Вероятно, нынешнее твое положение очень сильно унижает и доставляет тебе страдания? - глаза Хозяина сузились. - И ты готова стать подстилкой для любого, кто сможет тебе достойно заплатить? - люди его склада с первого раза определяли нуждающихся, устанавливая над ними свою власть.
   - Если это приведет меня к успеху, то да, - тихо обронила Алиса, закрыв глаза. - Теперь я готова на все.
   Виталий Михайлович, замерев на секунду, сильно ударил ее ладонью по щеке, с силой повалив на спину.
   - Я бы мог тебя трахнуть прямо здесь, в присутствии всего этого сброда, - прошипел он в ухо Алисе, а его рука легла ей на грудь. - Скажи мне, почему бы мне этого не сделать? И я не заплачу тебе ни цента. А потом расскажу об этом своим друзьям, и назавтра ты уже из дома не выйдешь. Твоя репутация будет растоптана. А я слышал, для вас, черных, потерять честь - это самая страшная беда. Останется у тебя один выход - руки на себя наложить. Этот урок я дам тебе бесплатно, чтобы ты знала, какие тебя ждут испытания
в твоей будущей карьере шлюхи.
   - Я прошу вас, мой господин, я сделаю все, что вы скажете, но только не здесь. Прошу вас, - ее голос не был жалобным, и это остановило Хозяина. Он подумал секунду
и слез с нее.
   - Придешь сегодня часам к девяти вечера ко мне, - холодно бросил он, не оглядываясь.
   - Хорошо, Виталий Михайлович, я приду, - покорно ответила Алиса.
   Он легонько похлопал ее по щеке и медленно пошел
к лестнице. Она вышла практически сразу следом за ним.
   Алиса добрела до дома через три с половиной часа. Там ее встретила вся родня. Соседи за стеной смогли услышать часть горячего восточного семейного скандала.
   - Сестра, своим бессовестным поведением ты бросаешь тень на весь наш род! - кричал один из братьев, приютивших ее. - На родине бы тебя лишь при одном подозрении забили камнями.
   Дальше следовали ругательства на их родном языке.
   - Оставьте меня в покое, я ничего не сделала. Я всего лишь гуляла, я вольна ходить куда хочу, - кричала она в ответ. - А вы домашние тираны и жалкие неудачники!
   В этот момент она написала на клочке бумаги несколько слов и положила его на стол перед Теймуром, он прочитал: "Он пригласил меня к себе".
   Передав бумажку остальным, он одобрительно кивнул. "Брат" же продолжил свою обвинительную речь. Затем она написала еще одну фразу: "Мне спать с ним?".
   После небольшого раздумья он кивнул, написав внизу: "Да, его нужно заинтересовать. Скажешь после".
   Их скандал, то затихая, то вновь разгораясь, закончился спустя час. К наступлению сумерек все братья покинули дом, оставив сестру одну. Она быстро привела себя в порядок, нанесла на себя новую порцию феромонов из небольшого позолоченного цилиндра и направилась к дому Хозяина. За ней следил Теймур с помощью прибора ночного видения. Он не собирался вмешиваться, если что-то пойдет не так, например, этот гангстер захочет показать Алисе свою галерею для изысканных удовольствий в подвале. Инструкции предписывали пожертвовать агентом и ждать нового исполнителя для повторения операции. Просто он хотел убедиться, что Алиса дошла до места встречи.
   Возле дома ее встретил охранник, сопровождавший Виталия Михайловича во время дневной поездки. На этот раз он был молчалив. Быстро провел ее через просторный двор, занятый несколькими огромными автомобилями. Затем провел ее по темному дому на второй этаж в небольшую комнату, где ее уже ждал Хозяин в отвратительном бордовом халате. Едва дверь закрылась за ней, как ее талию сзади обхватил престарелый любовник.
   - Раздевайся, я хочу на тебя посмотреть, - шепнул он ей, слегка оттолкнув от себя. Хозяин присел на край широкой постели. В комнате горело несколько свечей, дающих достаточно света, чтобы Хозяин мог рассмотреть все в деталях. Алиса расправила плечи и выгнула спину - от ее сутулости не осталось и следа. Она сбросила с себя старый вытянутый свитер, затем бесформенную грязную юбку. Его взору предстало идеальное женское тело с пышной грудью и длинными стройными ногами. Таких он за свои полные шестьдесят лет еще не видел.
   Оставшись лишь в нижнем белье, она присела на край кровати. Хозяин с глухим ревом бросился на нее. Повалив ее на спину, он принялся срывать с нее белье. Он был с ней груб, грязно ругался и несколько раз ударил ее по лицу, а затем размазал кровь из разбитого носа по ее груди. Она показала ему такое, о чем он, считавший себя большим экспертом в вопросах любовных утех, даже и не догадывался. Он же дополнял все ее изыскания щедрыми порциями ругани и болезненными шлепками по лицу. Уже глубокой ночью, когда он, окончательно утомившись, принялся собираться, она села на полу возле него и спокойно сказала.
   - Виталий Михайлович, у меня есть для вас сообщение, - он удивленно обернулся к ней. - Я представляю людей, которые хотели бы поучаствовать в вашем бизнесе и оказать вам помощь.
   - Какую помощь? - еще не до конца понимая вопрос, ответил Хозяин, надевая халат. - Что за херня? Девка, ты че, обкурилась?
   - Нет, просто дослушайте до конца. Это очень влия­тельные люди, они могут многое. Они бы хотели принять учас­тие в одной из ваших операций на правах партнеров. Только им нужна операция в центре Кременной. Там будет находи­ться интересующий их объект, - спустившись на пол, она надела туфли ему на ноги.
   - О как! А почему бы не в центре Донецка!?
   - Виталий Михайлович, они обращаются к вам, потому что вы единственный, кто обладает такими возможностями. Взамен мои клиенты готовы оказать вам любую орга­низационную и техническую помощь, предоставить своих бойцов. К тому же они готовы оказать услуги в вопросах физического устранения ваших конкурентов. Они все берут на себя, на вас не укажет ни малейшая улика. Всю картину в целом будем знать только вы и я.
   - А почему твои клиенты сами не пришли ко мне, а подослали тебя - обычную шлюху?
   - Все должно оставаться в тайне и не выходить за пределы этой комнаты, - спокойно ответила она, глядя на него снизу вверх. - Мы будем все скрывать за ширмой романа.
   Он резко наступил своей туфлей на ее правую руку
и, глядя на ее лицо, кривящееся от боли, медленно проговорил.
   - Хорошо, сука, передай своим владельцам, я подумаю над их предложением. Через два дня придешь сюда снова
в это же время и я дам ответ, - не убирая ноги, он поднялся, затем убрал ногу.
   - Я так полагаю, твои "клиенты" и братья как-то связаны, - сказал он, остановившись у двери. - Было бы неплохо с ними поговорить с глазу на глаз. Но я так понимаю, на этой хате они больше не появятся?
   - Вы верно думаете, - тихо ответила Алиса. Она поднялась с колен, провожая Виталия Михайловича, встала
в полный рост абсолютно голая. Прыгающий свет от одинокой свечи лишь подчеркивал невероятную красоту ее тела. На мужчину это произвело впечатление.
   - Что ж, буду держать связь с твоими "клиентами" через шлюху, если их это не оскорбит. До скорого, золотце! - он открыл дверь и вышел в темноту. - Да, и проваливай отсюда побыстрее.
   - Слушаюсь, - ответила она с едва заметной в темноте улыбкой.
   Теймур увидел, как женская фигура выходит из ворот дома. Значит, агент справилась со своей частью задания. Но теперь на "хате", как говорили местные, показываться нельзя. Наверняка авторитет установит слежку за этим местом, попробует выяснить, кто же его водит за нос. Конечно, узнав ответ на этот вопрос, он вряд ли обрадовался бы, а скорее, предпочел бы быстро куда-то слиться. Но задача, поставленная командованием, была четкой, необходимо соблюдать полную скрытность, и Теймур, командир специального диверсионного подразделения турецкой разведки, был намерен выполнить ее безупречно. Он покинул свое укрытие и быстрым шагом направился к дому, дверь была не заперта.
   Алиса сидела за столом, смотря на огонь свечи.
   - Я вижу, тебе досталось, - сказал он, отмечая следы побоев, оставленные Хозяином. - Но ведь это часть работы, не так ли?
   - Да, ты прав, бывало и хуже, - устало и с горечью в голосе согласилась она.
   - Здесь все, что ему будет нужно. Карта, что показать на ней, ты знаешь, частота радиосвязи, - он положил перед ней конверт из плотной бумаги, - дату мы назовем ему сами. Скажешь только, чтобы был готов максимум через неделю. Отдашь это ему, только когда он согласится. Мы будем наблюдать за домом, но ты тоже не расслабляйся. Все, удачи и прощай.
   Он быстро вышел. Алиса еще долго всматривалась
в огонь свечи, избитая, морщилась при каждом движении.

Глава 09

   Вертолеты преодолели расстояние от Луганска до Кременной за полчаса, летчикам приходилось лететь, избегая опасных мест, где машины могли обстрелять.
   Якут смотрела в иллюминатор, рядом с ней с одной стороны сидел Игнатьев, с другой - Василенко, заместитель Корнева по делам беженцев и социальным вопросам. Шестеро солдат охраны, включая Озтурка, располагались в конце кабины, зажав свои разряженные карабины "Кольт М4" между колен, стволом вверх.
   - Лагерь в Кременной образовался стихийно примерно три года назад. Как раз когда на границе начались столкновения. Люди с обеих сторон границы стремились уйти подальше от конфликта, - Василенко на правах аборигена решил просветить приезжую госпожу на счет состояния местных дел. Якут читала справку о лагере в Кременной, но была признательна разговорчивому сопровождающему за новую информацию об этом объекте, внимательно следя за рассказом. - Конечно,
в этом лагере ничего такого нет, их теперь десятки по всей территории бывших России и Украины, ну, разве может количество беженцев - где-то около четверти миллиона человек.
   - Да, вы правы, он самый крупный во всей восточной части бывшей Украины, даже харьковский пункт в два раза меньше, - Якут посмотрела на Игнатьева. - Вы не знаете причин?
   - В бывших Харьковской и Луганской областях население примерно одинаково, с той лишь разницей, что в самом Харькове проживало больше половины населения области. Мы пока особо не интересовались этим вопросом, но в Харькове произошло деление на районы, там есть свои гетто и такие же лагеря, просто они в черте города, а НАТО там контролирует ситуацию, при начальнике базы создано что-то вроде общественного совета, где они обговаривают свои проблемы. Харьков, по сути, самый большой гуманитарный лагерь, пусть и с самоуправлением, и никакая Кременная рядом не стояла. В Луганской же области население проживало в не­скольких более-менее крупных центрах. Когда начались беспорядки, люди бросились в единственное естественно защищенное место, не знаю, может архетип какой-то или что-то еще. Но, в общем, в Кременских лесах на площади 40 тысяч гектаров укрылось огромное количество людей. Поначалу предыдущая власть туда и так людей переселяла, там было много гостиниц и санаториев. Потом беженцы сами устремились туда. Там много озер, рек. Кременской район называли "Луганской Швейцарией". Так этот лагерь и стал называться Кременским. Но неправильно включать сюда только районный центр Кременную с ее окрестностями. Мы, я имею в виду правительство Донецкой Республики, относим ко второму поясу этого лагеря Лисичанско-Северодонецкую агломерацию. Там когда-то проживало до полумиллиона душ. Раньше это были крупные промышленные центры. Теперь все это объединяет Кременской гуманитарный лагерь. Центры промышленности в Лисичанске и Северодонецке исчезли,
в итоге единственным предприятием, которое не дает людям умереть с голоду, стал гуманитарный лагерь.
   - Вы часто бываете там? Я подразумеваю правительство республики? - Якут снова отвернулась к иллюминатору.
   - Там открыто постоянное представительство президента республики. Мы постоянно мониторим ситуацию, стараемся разрешать конфликты. Но по большей части это лишь представительские функции. Корнев заявил, что это его сфера ответственности, и он не потерпит вмешательства кого-либо в дела лагеря. Вообще у них там довольно сильное
ме­стное самоуправление. Они даже отряды самообороны сфо­р­мировали. Кстати, в них состоят в основном женщины, их называют "черными ведьмами" или что-то подобное, звучит жутковато, - Игнатьев предвосхитил изумление Якут. - Хотя подобные факты имели место в истории нашей страны, в годы Второй мировой войны воевали целые женские батальоны, потом в Приднестровье, Чечне были подобные отряды. Мы немного изучали этот феномен. Там вообще в послед­нее время царят довольно странные нравы. Говорят, что они выставляют на палках отрубленные головы своих врагов. Не знаю, но пока, видимо, это мало помогает. Кременской лагерь еще славится своим рынком рабов, они, надо признаться, даже не особо его скрывают. И даже такая энергичная нынешняя предводительница этих "черных ведьм" как Строкач не
в состоянии склонить чащу весов в свою пользу.
   Во время разговора Якут вдруг пришла в голову мысль, что этот человек рассказывает о ситуации в своем государстве, где проживают его сограждане, с каким-то странным выражением, похожим на отчуждение, как будто рассказывал об африканских племенах дикарей-людоедов. На эти реплики министра, которому Василенко формально подчинялся, он лишь пожал плечами.
   - Что ж, мы почти прибыли, - неожиданно бодро сказал Василенко, до этого едва ли не дремавший.
   - Это хорошо, а то перелет начал меня утомлять, - кивнула Якут с плохо скрываемым раздражением. "Местная, да и республиканская, власти совершенно равнодушна
к проблемам этого лагеря, люди предоставлены сами себе". Этот вывод первым пришел на ум турецкому дипломату.
   Лагерь, что раскинулся внизу, напоминал огромную кучу мусора, разбросанную среди леса. Вертолеты подлетали к Кре­менной с востока. Перелетев железнодорожное полотно, расстилавшееся внизу, машины принялись заходить на посадку прямо на центральную улицу районного центра - проспект Ленина. Здесь уже собралась внушительная толпа зрителей. Не всякий день на площадь приземляются вертолеты? Ее удерживали местные вооруженные стражи правопорядка, в основном женщины - "черные ведьмы".
   Озтурк приказал своим солдатам продвигаться к выходу. Едва шасси первого вертолета коснулись земли, как все солдаты уже покинули кабину и окружили место высадки гражданской части делегации.
   Первой по короткому трапу сошла Якут, она гордо держала голову, излучая решимость. Но она смогла приветливо помахать рукой в сторону собравшейся толпы.
   Прямо перед местом посадки возвышалось двухэтажное здание местной администрации, на ступеньках которого располагалась многочисленная делегация встречающей стороны.
   Озтурк, осмотрев окружающее пространство, занятое полуразрушенными строениями разной этажности и кучами мусора, пришел к выводу, что обеспечить здесь безопасность будет сложно, и выругался про себя.
   Оставив на земле пассажиров, вертолет взмыл вверх, освобождая место для второй машины.
   Пока второй Ми-17 заходил на посадку, Якут, не желая тратить время, направилась к группе на ступеньках, тоже пришедшей в движение.
   - Я рада встретиться с вами, господин Попов, - Якут протянула вперед тонкую аристократическую руку. Попов, коренастый, плотный, фигурой стремящийся к квадрату, мужчина в кепке, ответил легким рукопожатием. За ним стояла светловолосая женщина высокого роста с сильно выступающей нижней челюстью, но при этом не лишенная какого-то внутреннего обаяния. К ней следующей обратилась Якут.
   - Добрый день, госпожа Строкач, очень рада с вами познакомиться, - как показалось Озтурку, на мгновенье улыбка его босса стала чуть теплее.
   - Госпожа Якут, мы тоже очень рады вас приветствовать на нашей земле, надеемся, что ваш визит пройдет достаточно удачно, и вы сможете донести до первых руководителей наших стран все наши горести и проблемы, - Попов говорил быстро, а его глаза все время бегали, он был похож на хорька. - Мы приглашаем участников форума на два часа пополудни. Для гарантирования безопасности мы оцепили весь центр. Бойцы наших сил самообороны пропускают только приглашенных лиц и лишь при наличии специального пропуска с моей подписью. Думаю, нам ничего не помешает спокойно провести форум.
   - Николай Иванович, от лица президента и премьер-министра Донецкой Республики я бы хотел поприветствовать вас и сказать, что я рад быть на этой земле, - вперед, протягивая руку, выступил Игнатьев. - Думаю, в скором времени мы сможем решить подавляющее большинство проблем.
   - Благодарю вас за такие обнадеживающие слова, Анатолий Васильевич, - Попов показался застигнутым врасплох этим странным обращением донецкого министра.
   - Также со мной приехала представитель международной благотворительной организации Рината Кристол, - Якут слегка развернулась, указывая рукой в сторону координатора гуманитарных неправительственных проектов.
   - А теперь прошу, проходите, хотел бы пригласить вас к себе в кабинет, так сказать, скоротать время до начала форума, - Попов заспешил вперед.
   - О, с большим удовольствием, господин Попов, - Якут с показным энтузиазмом последовала за Поповым.
   Строкач лишь молча кивнула и отошла в сторону, пропуская Попова, Якут и прочих участников встречи в здание. Озтурк, следуя справа и чуть впереди от Якут, приказал уже высадившемуся Давутоглу занять позиции перед входом и прикрыть хвост делегации.
   Место для форума было определено в сессионном зале бывшего районного совета - огромном полутемном ледяном помещении с элементами советской символики на стенах.
   Перед входом Озтурк организовал пост по досмотру каждого посетителя, кроме Якут и Попова. Всех остальных солдаты досматривали с помощью переносного металлодетектора. Попов лишь качал головой, глядя на все эти ухищрения турецкого офицера, но поделать ничего не мог, Корнев дал приказ никаких препятствий турецкой стороне не чинить.
   В кабинете руководителя администрации лагеря за небольшим круглым столом (с несколькими бутылками дорогого шампанского и закусками) расположились четверо: Якут, Попов, Игнатьев и Кристол. Переводчицу отпустили, так как и Якут, и Игнатьев владели английским. Двое солдат из отделения Озтурка стояли за дверью и были готовы ворваться внутрь при первом же подозрительном звуке. Правда, пока кроме тихого смеха и звона бокалов ничего слышно не было. Еще трое бойцов спецназа находились на улице прямо под крошечными окнами кабинета Попова на втором этаже.
   - Господин Попов, я предлагаю выпить за начало успешной совместной работы. Турецкая сторона сделает все возможное для облегчения судьбы людей, которые проживают здесь, - на короткий миг глаза Якут стали влажными, но лишь на секунду и только для Попова. - Я уверена, скоро здесь многое изменится!
   - Спасибо, госпожа Якут, мы очень надеемся на помощь международного сообщества в нашем нелегком деле, - Попов торжественно поднял бокал в знак признательности Якут.
   Озтурк лично осмотрел сессионный зал. Не найдя ничего подозрительного, он поочередно опросил по рации все группы и вернулся к выходу из зала.
   Вся система охраны форума имела несколько уровней. В фойе сидели несколько женщин из органов самоуправления, занимавшиеся регистрацией приглашенных, с ними также было несколько человек вооруженной охраны, обеспечивающих досмотр и изъятие оружия. Рядом стояло еще несколько столов с термосами, упаковками одноразовых стаканчиков и ложечек. Все желающие могли налить себе из термосов чай или кофе. Это стоило прижимистому Попову довольно дорого, но, оценив политические дивиденды от такого нехитрого шага, он все же согласился.
   Перед входом в зал стояли солдаты Озтурка с металлодетекторами. Само здание охраняли члены отряда самообороны под руководством их командира Елены Строкач.
   Этому форуму руководство турецкого МИД придавало большое значение, он должен был послужить первым шагом к интеграции турецкого формального пребывания в лагере, а также на территории северных районов Донецкой Республики.
   Озтурк осмотрел фойе, довольно быстро наполняв­шееся пестро одетой публикой. Она невероятно шумела и, похоже, многие пребывали в возбужденном состоянии. Но четко было ясно, что для людей данное событие имеет большое значение. Видимо, у них давно не было возможности собраться мирно, без стрельбы, и тут вдруг турецкое правительство предоставило им такую возможность, обеспечив относительную безопасность.
   Турецкий офицер взглянул на часы: до начала этого весьма утомительного в плане охраны мероприятия оставалось совсем немного времени. Он вместе с частью своих подчиненных пытался поддерживать хотя бы элементарный порядок, вместе с организаторами форума настойчиво предлагая пройти в зал всем толпящимся в фойе. Наконец, толпа вняла увещеваниям и понемногу принялась перемещаться в зал. Едва последние участники форума прошли в зал, в наушнике Озтурка отозвался Ахмет Али Коч, старший на посту охраны возле кабинета Попова, еще через несколько секунд на лестнице, ведущей на второй этаж, послышались голоса - Якут, Попов и прочие в окружении солдат спускались вниз.
   Все члены президиума находились в приподнятом состоянии духа, буквально в последнюю секунду к ним при­соеди­нилась начальник сил самообороны Кременского лагеря Строкач. Озтурк очень надеялся, что это благодушие передастся и всему залу. Конечно, настроение не повлияет на его профессиональные качества солдата и охранника, но в позитивно настроенном зале выполнение задачи охраны ему казалось несколько проще.
   Продвигаясь вместе с президиумом, бойцы Озтурка отделяли его членов от остального зала, а когда те дошли до сцены с установленным на ней большим столом, расположились перед сценой лицом к залу. Озтурк остался у двери и наблюдал за залом.
   - Уважаемые участники форума! Друзья! Побратимы! Мы рады приветствовать вас в этом зале, - будничным тоном старого бюрократа начал Попов. - В нашей сегодняшней встрече, в первую очередь посвященной проблемам налаживания диалога между общинами нашего лагеря, принимают участие высокопоставленные гости из Турции и Донецка.
   Госпожа Акджа Якут, помощник заместителя министра - директор департамента по делам Восточной Европы Министерства иностранных дел Турецкой Республики, почетный председатель сегодняшнего форума. Также с ней прибыла Рината Кристол, председатель регионального представительства Международной благотворительной организации "Море помощи". И другие представители турецкой стороны и международных организаций.
   Кроме того, к нам прибыл министр социальной защиты и здравоохранения Донецкой республики Анатолий Игнатьев. С ним прибыли ответственные лица из правительства республики и Комитета обеспечения стабильности территории. И теперь я передаю слово для приветствия нашему почетному председателю, госпоже Якут, прошу.
   - Спасибо, господин Попов, - Якут благодарно кивнула головой. - Уважаемые участники форума, я очень рада приветствовать вас в этом зале! Без сомнения, можно сказать, что сегодня здесь собралась элита, самые активные лидеры общественных движений. Сейчас вы переживаете перемены, сопутствующие формированию и становлению каждого независимого государства с развитым гражданским общест­вом. Подчас эти перемены и трансформации очень драматичны, а иногда и просто трагические - гибнут люди, со­вершаются преступления и против отдельных граждан,
и против суверенных народов, чье давнее стремление к свободе ставится под сомнение тиранами и коррумпированными чиновниками. Но сегодня я прибыла сюда, чтобы передать вам послание турецкого правительства, которое едино в стремлении помочь дружественному народу. Я уполномочена говорить от лица Республики Турция, и я заверяю вас в том, что Турция поможет народу Донецкой Республики
в его борьбе за свободу. Уже не является секретом тот факт, что население Востока и Юга бывшей Украины в основном является многонациональным, и навязываемая ему более четверти века политика насильственной украинизации была ничем иным, как попыткой мягкой версии геноцида и национального угнетения. Но история все расставляет по своим местам. Мы можем говорить о том, что национальный вопрос в современном мире остается ключевым. Это подтверждают объективные исторические исследования периода новейшей истории, проведенные Юго-Восточным национальным университетом исследования истории Донбасса. К сожалению, Российская Федерация к моменту обра­зования независимого Донецкого государства прекратила свое существование и не смогла гарантировать безопасность в этом регионе, а также предоставить какую-либо помощь вам. Но правительство Турции и международное сообщество не намерены оставаться в стороне, поскольку безопасность и стабильность в этом ключевом, не побоюсь этого слова, районе служит залогом безопасности во всем черноморском бассейне.
   Я прибыла с миссией мониторинга и изучения ситуации. Результаты моего визита будут доложены непосредственно премьер-министру Республики Турция. В целом, конечно, это все звучит очень бодро, но на самом деле государственная машина весьма медлительна.
   Но обещаю вам, Турция не оставит вас в беде. Мы
в первую очередь заинтересованы в спокойствии здешних земель, и я надеюсь, что совместными усилиями мы сможем обеспечить мир и процветание этой многострадальной земле и ее людям, то есть вам. Спасибо за внимание. А теперь на правах почетного председателя я хочу пригласить господина Попова для представления доклада об итогах социально-экономического развития Кременского гуманитарного лагеря за последний год и его перспективах.
   При этих словах зал заметно оживился, видимо подобное мероприятие было для аудитории предводителей территориальных кланов и председателей сельсоветов большим сюрпризом. Об отчетности власти перед общиной многие уже успели позабыть.
   - Благодарю, госпожа Якут, за теплые и обнадеживающие слова, я уверен, они не прозвучали впустую, - Попов едва заметно кивнул головой. - И если позволите, я начну доклад.
   Попов встал за трибуну и поправил микрофон.
   - Кременской гуманитарный лагерь занимает площадь около одной тысячи квадратных километров, на этой территории проживает до трехсот пятидесяти тысяч людей. Большая их часть проживает в Кременских лесах, но также есть большие общины в Лисичанске, Северодонецке, Рубежном и ряде сел вокруг них.
   Система организации и управления этим конгломератом объединена вокруг районного центра - Кременной, здесь находится административный центр всего лагеря, так сложилось исторически. Кроме того, на каждой территории, в каждом населенном и обжитом пункте возрождается и развивается своя система местного самоуправления, но все решения местными властями принимаются при четком согласовании с административным центром.
   Ключевым вопросом в жизни лагеря в надвигающийся зимний период является обеспечение жителей всех общин теплом и топливом. На территории бывшего Кременского района раньше активно велась добыча природного газа из местных месторождений. Нам удалось договориться с их владельцами, и они на льготных условиях согласились поставлять для нас газ. Также недалеко от Кременной, в Лисичанске и еще нескольких местах, остались угольные шахты, которые мы сегодня намерены восстановить. К тому же здесь много леса.
В общем, уважаемые участники форума, в ближайшее время холода нам не грозят. Намного более сложная ситуация с обеспечением лагеря продовольствием, медикаментами и горючим для транспорта. В этом вопросе мы очень надеемся на помощь правительств Донецкой и Турецкой республик.
   Сложной остается и эпидемиологическая ситуация.
В некоторых районах, где особо остро стоит вопрос обеспечения питьевой водой, зафиксированы очаговые вспышки холеры и дизентерии, нам удалось установить в этих селах карантин и пресечь дальнейшее распространение заразы.
   - У нас есть информация, что два и даже больше сел были просто сожжены, а жители уничтожены как разносчики инфекции, все это делалось по прямому приказу Попова
с ведома Корнева. Карантин более чем основательный, - шепнул в ухо Якут Игнатьев.
   - Почему вы не сообщили нам? - казалось, на этот раз изумление Якут было неподдельным, ее брови выразительно изогнулись.
   - Мы проверяем эту информацию, сейчас в Донецке военные расшифровывают снимки с беспилотных самолетов, пролетавших в том районе. В ближайшее время мы отправим вам соответствующий отчет, - Игнатьев с привычным скучающим видом снова уставился на бодро рапортующего Попова.
   - Участились угрозы нападения мародеров и прочих бандитских элементов на поселения беженцев, да и в самом лагере криминогенная ситуация очень сложная. Профилактические меры в силу их бессистемности приводят к более чем скромным результатам, в этом направлении администрация намерена развернуть широкую и бескомпромиссную борьбу со всей преступностью, отравляющей наше общество.
   Позорным и неизжитым явлением остается и работорговля. Для противодействия этой общественной язве при администрации создана особая комиссия по борьбе с похищениями и эксплуатацией людей, которую возглавляет Елена Сергеевна Строкач.
   - Служба безопасности республики на данный момент изучает материалы по этому вопросу. Масштабы работорговли просто поражают. Такого не было даже во времена независимой Украины, когда из страны выехало до двадцати процентов населения. Кременской лагерь здесь является рекордсменом. Сейчас следственные органы изучают причастность к этому процессу самого Попова, есть косвенные улики и против него, - Игнатьев снова наклонился к Якут, опередив ее вопрос, он продолжил, - пока у нас нет достаточных доказательств против него и его окружения, но, я думаю, в ближайшее время они у нас появятся. К тому же тут может быть замешан и Корнев с его подпольным туристическим бизнесом.
   - Держите меня в курсе лично, пожалуйста. Я думаю, это следует включить в итоговый отчет для премьер-министра. Я смогу получить от вас эту информацию официально? - Якут уже потеряла интерес к выступлению Попова и с оживлением, которое, наверное, не стоило так явно демонстрировать, чуть ли не в полный оборот повернулась к Игнатьеву. Конечно, это могли быть и придворные интриги, Якут знала о том, что между Корневым и Николюком нет взаимопонимания. Николюк считал Корнева выскочкой и авантюристом, которому слепой случай дал определенную власть над территорией, и давно готовил ему замену. Хотя вообще трудно назвать эту ситуацию уникальной, Донецк всегда свысока смотрел на Луганск, как немцы смотрят на австрийцев. И частенько даже донецкие футбольные фанаты поколачивали луганских болельщиков, беря и числом, и лучшей организацией.
   Корнев, видимо, вообще никак к Николюку не относился и полностью игнорировал Донецк в большинстве вопросов. Фактически Донецкая Республика состояла из двух нерав­ных частей, но пока у столицы не было возможности затевать внутригосударственный конфликт. Заявление Игна­тьева тоже могло стать одним из фрагментов информационной кампании Донецка против Корнева, но Якут решила извлечь из этой мышиной возни для себя наибольшее количество полезных новостей о жизни региона.
   - Думаю, это не проблема, но в основном это только оперативные разработки, сырая информация, - Игнатьев развел руками, - она вполне может оказаться и неверной.
   - Господин Игнатьев, если вы хотите услышать мою критику в адрес ваших разведывательных служб и их компе­тентности, то я скажу, что вы очень стараетесь и приблизились к этому необычайно близко, - прошипела раздраженная Якут, теряя остатки терпения. - Я очень рассчитываю на вашу помощь в моей работе и буду вам крайне признательна за такую информацию.
   - Простите, не хотел вас обидеть, - смущение Игнатьева выглядело очень искренним.
   - Все в порядке, видимо я устала, - Якут тоже смутилась от своего неожиданного приступа вспыльчивости. - Давайте все же дослушаем доклад господина Попова.
   - Все наши требования и предложения администрация намерена передать правительству Турции и нашему президенту с целью их скорейшей реакции и незамедлительного решения самых острых из них. А острыми они являются все. Прошу голосовать за передачу текста этого доклада нашим сегодняшним гостям, - Попов несколько секунд осматривал зал. - Единогласно. Госпожа Якут, господин Игнатьев, по поручению нашей громады я передаю вам текст моего доклада в качестве резолюции нашей сегодняшней встречи для вашей дальнейшей работы. Здесь очерчены все проб­лемные направления, и мы предлагаем пути их решения, так сказать, опираясь на личный опыт.
   Игнатьев и Якут приняли протянутые папки.
   - Я от лица правительства Донецкой Республики хочу выразить свою полную поддержку ваших предложений
и смею вас заверить, что мы приложим все усилия для улучшения условий жизни людей, находящихся здесь, - Игнатьев принялся листать папку.
   - Я полностью солидарна с Анатолием Васильевичем, мы со своей стороны тоже постараемся в ближайшее время организовать в ваш лагерь поставку гуманитарной помощи по каналам благотворительной организации "Море помощи". И я хочу передать слово госпоже Ринате Кристол, которая немного расскажет о будущем проекте.
   Кристол обвела взглядом публику, общий гул в зале немного стих.
   - Здравствуйте! - это было единственное, что она знала по-русски. В дело включилась переводчица. - Прошу прощения, что не могу говорить с вами на одном языке. Но так вышло. И я надеюсь, это будет нашей самой большой проб­лемой в вопросе нахождения взаимопонимания. Я сразу хочу обратить ваше внимание на то, что вы являетесь местной элитой, вы осуществляете власть на данной территории. Ни Комитет, ни, тем более, центральное правительство в Донецке не в состоянии вам как-то помочь или, что еще лучше, помешать в вашей руководящей деятельности. Вы так же должны понимать, что раз так, то и вся ответственность за все решения тоже лежит исключительно на вас. Вы единственные, кто видит все слезы, боль и страдания людей не через видеокамеры или листы бумаги с отчетами, но своими собственными глазами. Вы являетесь для местного населения руководителями, вождями, не исключено, что детям вас ставят в пример в качестве моральных идеалов,
и я уверена, вы им соответствуете!
   На озабоченный взгляд Попова Якут лишь пожала плечами, дескать: "Общественная организация, что я могу поделать?"
   - И увидев все это, я поняла, что мы как представители международного сообщества просто обязаны предпринять все усилия для решения проблем этих людей. У нас есть достаточ­ный опыт помощи людям, оказавшимся в таких условиях. Мы работали в Африке, на Кавказе, Балканах. В ближайшее время мы намерены открыть здесь нашу миссию по оказанию помощи. В первую очередь это касается юридических консультаций, предоставления информации, медицинских консультаций для женщин, мы поможем в восстановлении документов, налаживании системы социального учета и конт­роля, обучения. Полагаю, наши услуги будут востребованы как со стороны администрации, так и со стороны простых граждан. Но нам нужно действовать только вместе.
   И сейчас я хочу обратиться к вам, я знаю, как порою приходится тяжело принимать решения и отнимать что-то у одних, чтобы дать другим. Например, жизнь. Я знаю, чем это вызвано - нестабильностью, разрушением социальной системы, крахом всех норм. Именно с целью оказания помощи мы и прибыли сюда. Мы попробуем навести мосты понимания между основными игроками на этом поле. Очень надеюсь на ваше понимание всей серьезности ситуации и важности нашей миссии. Мы должны всеми своими силами способствовать упрочнению мира на этой земле.
   Скажу даже больше. На данный момент практически все государства, за исключением некоторых изгоев, избрали путь демократического и правового развития. В нескольких регионах, в частности, в Донецкой Республике, наблюдаются определенные проблемы со становлением дееспособного и независимого государственного механизма. Все внимание международного сообщества, в том числе и ООН, сконцентрировано на этих регионах с тем, чтобы помочь им в раз­витии и гарантировать таким образом стабильность во всем мире.
   - Господин Попов, у меня к вам вопрос. Как вы намерены бороться с проблемой похищения людей в лагере и разрастающимися масштабами работорговли и сексуальной эксплуатации? - Кристол картинно повернулась к Попову, глядя тому в глаза. - Я объясню, почему я его задала. Всем, кто будет здесь работать, придется столкнуться с проблемой гарантии безопасности для персонала.
   - Госпожа Кристол, я бы хотел отметить, что очень часто бывает трудно отличить, где у нас беженцы, а где преступники, - Попов нахмурился и продолжил. - В нашем лагере сложились особые условия, большая часть территории разделена между общинами по родственным, территориальным, национальным и бог знает еще каким признакам. Люди проигрывают своих детей в карты, отдают за долги и прочее. Довольно часто одна часть общины нападает на другую и продает тех, кто уцелел после драки, работорговцам. Сами банды удачно маскируются днем под рядовых местных жителей, а ночью выходят на свою отвратительную охоту, похищая в основном молодых женщин, чтобы снабжать бездонные публичные дома Киева и Харькова. Мы расследуем несколько случаев, когда матери сами занимались проституцией
и склоняли к этому своих дочерей, в том числе и несовершеннолетних, полагая, что они смогут заработать больше. Мы с местными лидерами предпринимаем меры для решения этих проблем. Наша служба безопасности борется с этим явлением, но главным здесь является отсутствие какой-либо перспективы для здешних жителей, как они говорят, "безнадега". Мы должны дать людям надежду.
   Кристол кивнула и что-то записала в блокноте. Слово взяла Якут:
   - От своего лица хочу добавить, что правительство Турции тоже намерено сделать свой вклад в восстановление системы безопасности в лагере.
   Сейчас совместно с рядом общественных организаций разрабатывается несколько целевых тематических программ,
направленных на формирование более прочных институтов гражданского общества. Это работа с казаческими формированиями, оказание им материальной и организационной помощи как одной из традиционных опор в этой стране. Далее мы намерены провести работу с представительницами женского актива лагеря. Здесь у нас планируются поездки в Турцию за счет прави­тельства, прохождение там обучающих программ, семинаров, тренингов в области права, гражданского администрирования, разработки целевых проектов и прочее. Другим направлением будет деятельность, связанная с оздоровлением детей на курортах Турции и Крыма, проведение молодежных форумов и прочих массовых мероприятий, - Якут осмотрела зал в поисках настороженных или враждебных взглядов, но таких не нашла. - Главное для нас - восстановить нормальные и дружественные отношения в экономике, политике, культуре с вашей страной, чтобы они были взаимовыгодны.
   - А уж не та ли это взаимовыгода, какая была лет десять назад, - раздался голос из толпы, - когда наши правители к вам за ваши доллары гнали наших баб и русскую нефть, а вы взамен присылали нам пластмассовые диски с записью, где вы этих баб трахаете? Не такая эта будет выгода? Потому как у нас больше ни нефти, ни баб нет. Ну, разве что Строкач!
   - Поклонник? - шепнула Якут Строкач.
   - Наверное, - слегка смущенно ответила начальник охраны лагеря. - Как маленькие дети. Я найду того, кто это крикнул.
   - Мы приехали, чтобы поучаствовать в открытом диалоге с людьми. В 1921 году Турция и тогда еще СССР подписали Вечный мир, который Турция намерена свято соблюдать долгие годы, хотя нет уже никакого СССР, - Якут подняла голову и обратилась в зал. - В истории наших государств были различные ситуации. Мы были и врагами, и союзниками.
   Не исключено, что иногда в эти отношения примешивался какой-либо корыстный или преступный элемент. Никто не застрахован от нечистоплотных должностных лиц или коррупции в государственных учреждениях. Мы и встретились с вами без посредников, чтобы рассказать вам о наших проектах и услышать вас, чтобы никто или ничто не смогло исказить смысл наших взаимных посланий и нашего диалога.
   Мир здесь зависит от наших совместных усилий и готовности доверять друг другу. Сейчас мы связаны друг с дру­гом еще крепче, чем когда-нибудь раньше, и мы решаем общие проблемы. От стабильности в Кременной зависит мир в Стамбуле или Анкаре. Говоря другими словами, сегодня мы все кременчане.
   Якут хотела добавить, что нечистоплотность и коррупция не примешались, а стали основой идеологии Украины перед ее распадом, но решила не накалять страсти - здесь еще был крепок дух тоски по утраченному величию.
   По залу пробежала легкая рябь улыбок. Якут немного расслабилась.
   - У присутствующих есть вопросы к уважаемым гостям? - в разговор вмешался Попов. - Прошу, дорогие друзья, задавайте их. - Вопросов не последовало, и Попов поспешил закончить форум. - В таком случае я предлагаю объявить форум закрытым и перейти к неофициальной части мероприятия. Прошу, в холле уже накрыты столы для небольшого фуршета.
   - Что ж, уважаемые друзья, я уверена, что наша встреча не пройдет бесследно, вы примете участие в тех проектах, которые мы намерены предложить вам, вы сможете донести послание правительства Турции до своих людей и убедить их в том, что сотрудничество намного лучше вражды и недоверия. Также мы намерены проводить подобные встречи с вами на постоянной основе, - Якут встала с места. - Спасибо за внимание.
   Люди, занимавшие места в зале, постепенно пробирались к выходу. Озтурк приказал солдатам отделить президиум от основной массы.
   Попов предложил подняться к себе в кабинет и провести "итоговое заседание", пока не прибудут вертолеты. Якут поддержала его инициативу, но с оговоркой, что они еще спустятся вниз и поговорят с участниками форума. Попов пообещал, что так и будет. Озтурк приказал двум солдатам следовать наверх, еще троим выйти на улицу. Сам он остался внизу координировать группы.
   Толпа, собравшаяся возле здания администрации поглазеть на высокого гостя из далекой Турции, за последнее время заметно поредела, но оставалась еще весьма большой. Ее составляли случайные прохожие, заинтересовавшиеся событием в общественной жизни лагеря, водители и охрана, сопровождавшая местных вождей, любовницы и жены в лу­чших нарядах, привезенные сюда, как будто на дипломатический прием. Их мужчины хотели отрекомендовать своих спутниц турецкой чиновнице в надежде завязать полезные знакомства. Но Строкач, особо лютуя в вопросе охраны порядка, запретила пропускать на официальную часть кого-либо, кроме приглашенных. Хотя желающих было больше всяких ожиданий. Для них пришлось даже переставлять длинные спортивные лавки без спинок из школы по соседству. Зато ее подчиненные уже подсчитывали доходы от возможности провести самых щедрых "соискателей" на неофициальную часть встречи. Все это множество людей теперь стояло под зданием, куда их не пускало оцепление, и громко вслух строило догадки, что же происходит внутри. За толпой вдоль неширокой дороги расположились их транспортные средства: грузовики разных размеров, старые внедорожники, работающие на баллонах со сжиженным природным газом. В такой обстановке было совсем не трудно затеряться нескольким людям, катящим за собой четырехколесную самодельную тележку с какими-то свертками в ней. Здесь таких оборванцев было несметное количество.
   Завернув за угол ветхого двухэтажного здания, пара с те­лежкой наткнулась на "черную ведьму" с рацией и автоматом. Та охраняла вход в развалюху. Только что она сказала в рацию: "Это пост номер четыре, у меня все нормально". Для нее появление этих людей стало неожиданностью. Быст­рыми движениями им удалось скрутить женщину, затащив ее в темный подъезд. Ей тут же заткнули рот и обездвижили с помощью скотча, связав руки и ноги.
   Единственный вопрос который ей задали, был о том, с каким интервалом она выходит в эфир. Вопрос сопровождался легким ударом армейского ботинка в живот. Испуганная женщина назвала цифру "три". Мужчины поднялись на второй этаж здания, предварительно достав из тележки части ручного гранатомета: две пусковые установки и две гранаты. Затем они накрылись "оберточной тканью", оказавшейся на самом деле теплопоглощающим материалом для маскировки.
   В это время с дальней стороны улицы к толпе приближалась тентованная "газель". Ничего необычного, кто-то из приглашенных сильно опоздал. Дороги в этих краях прос­то ужасны.
   Окна кабинета Попова были заметно сужены кладкой кирпича и закрыты решетками с целью обезопасить находящихся внутри, но эти ухищрения не могли отразить залп из двух реактивных снарядов, нацеленных точно в окно, едва дверь закрылась за последним из вошедших.
   Два снаряда от РПГ-7, выпущенные из здания напротив, пролетели над головами стоящих внизу людей и взорвались в кабинете Попова. Взрыв сотряс все здание бывшей Кременской районной государственной администрации. Упали первые жертвы, пораженные обломками кирпича и осколками. На Озтурка внутри посыпалась штукатурка и пыль. В наушнике раздались крики и выстрелы, на связь вышла группа, охранявшая улицу.
   - Капитан, они стреляли из РПГ, еще одна группа движется по улице с северо-запада. Принимаем меры по охране, - прокричал солдат.
   - Тебя понял, отходите к зданию, не преследуйте, - Озтурк переходил на общий для всех канал связи. - Внимание, на нас напали, силы противника неизвестны, но минимум их до десятка, вооружены РПГ. Всем быть готовыми к обороне.
   В этот момент из кузова "газели" адским инструментом загрохотал крупнокалиберный пулемет. Стрелок припод­нял тент и следом из кузова выпрыгнули несколько человек, вооруженных автоматами. Они подбегали к машинам на обочине и стреляли в упор, если там кто-то имел несчастье оказаться. Толпу пронизали раскаленные свинцовые "штыри" очередей, проносившиеся сквозь ее аморфное тело, людей буквально разбивало на куски, словно по ним бил гигантский молот. Задрожав, толпа разрушилась в мгновенье ока.
   Находившиеся внутри здания, услышав взрывы, застыли.
   - Бля... опять мародеры! - послышался крик.
   - Да ну, почти в центре? Бред. Не может быть! - послышалось в ответ.
   - Да точно говорю, короче, надо к своим идти, - крикнул мужчина, выбегая на улицу. - Этот дом сейчас завалится!
   Люди, повинуясь массовому бессознательному, бросились на улицу, смяв бойцов Озтурка. Крики и выстрелы на улице стали слышны и без радио. На выходе они смешались с охраной "черных ведьм", мешая тем организовать оборону.
   Здание вздрогнуло еще раз, пол под ногами Озтурка качнулся. Он увидел, как выбегающих из холла людей сдувает огненным шквалом. Следом в толпу попала еще граната РПГ.
   Взрыв разбил двери входа и обдал брызгами стеклянных осколков еще находящихся внутри. На улице ударная волна раскручивала и подбрасывала людей вверх, словно нелепых кукол, от них под действием центробежной силы отрывались фрагменты тел, разбрасывая вокруг густые кровавые пятна. Ступеньки вмиг покрылись кровью, но сквозь грохот пулемета Озтурк расслышал стрекот карабинов
М-4 - его бойцы. Единственной организованной силой, способной к сопротивлению, в центре Кременной остался только его отряд.
   Вооруженные люди под прикрытием пулемета принялись хватать женщин прямо на улице. Еще бы, за любовниц местных вождей можно было выручить гораздо больше, чем за обычных!
   Уходя, "гранатометчики" прихватили с собой и "черную ведьму", предварительно избив ее до потери сознания. Они положили ее в ткань, которой только что накрывались. Это был уже их личный приработок. Своим главарям они об этой находке не скажут, а продадут тайком через пару дней подходящим людям. Хотя за похищение своего бойца "черные ведьмы" наказывали беспощадно, игра стоила свеч, за такую можно выручить неплохие деньги. Выбежав из облака дыма, в пыли, волокущие в руках покрывало с окровавленным товарищем, они быстро потерялись в самой гуще суматохи, охватившей все соседние улицы, где бегали такие же жертвы этого теракта. Теперь их не сможет отыскать никакой беспилотник на свете.
   Первым делом Озтурк бросился наверх. Сверху уже опускалось облако едкой цементной пыли.
   - Ахмет, Байкал? Докладывайте! - Озтурк перепрыгивал по две ступени.
   В клубах дыма он увидел два сгорбившихся силуэта, они двигались к нему. Через секунду он смог различить, что это его подчиненные.
   - Ранены? Где Якут? - крикнул Озтурк. - Где Якут?
   - Там, господин капитан, - Коч указал рукой в самое сердце дымного столба. - Мы целы. Там все мертвы, мы уже проверили.
   - Твою мать! - Озтурк уже крутился среди тел в просторном кабинете Попова, не думая о том, что кабинет могут обстрелять еще раз. Придавленные обломками мебели и гру­дами битого камня тела устилали пол. После такого никому не выжить.
   - Коч, Ревез, спускайтесь вниз. Найдите Давутоглу, обеспечьте охрану гражданских, - Озтурк силился что-то рассмотреть через дыру в стене, но не смог. - Танрыовер, поднимись на крышу и обеспечь прикрытие.
   В голове вихрем пронеслись мысли о провале операции и конце карьеры. Даже разворачивающийся на улице бой на секунду отступил перед масштабами этой катастрофы. Потерять все руководство делегации! Взвыв, он бросился на первый этаж, на ходу цепляя на нашлемный кронштейн бинокулярный прибор ночного видения.
   Внизу на полу, за колоннами и в различных нишах пряталось до полусотни людей: уцелевшие делегаты форума, представители официальной делегации, случайные прохожие. Возле дверей стояли четверо бойцов Озтурка.
   - Тайфун, доложи обстановку, - с улицы слышалась стрельба, несколько взрывов, но вдалеке.
   Танрыовер Казак, снайпер отделения, молча покинул свой пост у двери и ушел по лестнице наверх. Он был вооружен снайперской винтовкой Драгунова с ночным прицелом. Поднявшись на второй этаж, он заглянул в разбитый кабинет Попова и нашел его вполне подходящим для оборудования стрелковой позиции. Он разместился в глубине кабинета, пребывание в одной комнате с мертвыми телами его нисколько не смутило - на службе приходилось мириться и не с таким. В черно-зеленом свете с вкраплениями белых трассирующих линий улица выглядела много более оживленной, но в тоже время общий план боя стал для него понятен - он сумел рассмотреть своих и чужих. Противник выдавал себя многочисленными перемещениями на открытой местности, никак не маскируясь.
   Внимание солдата сразу привлек большой пикап с пулеметом и двумя людьми в кузове. Нападающие стянули тент и теперь пытались развернуться, чтоб ретироваться. Вероятно, это будет приоритетная цель.
   - Командир, вижу платформу с пулеметом. Расчет - два человека, - прошептал Казак в рацию. - Разрешите подавить.
   - Тебя понял, действуй! - Озтурк ответил не задумываясь.
   Оба выстрела попали в цель, через секунду из кабины выпрыгнул водитель и подбежал к кузову, Казак не дал ему шансов.
   - Цели уничтожены, повторяю, цели уничтожены. Пулемет не опасен, - после этого следовало сменить позицию. Едва снайпер выполз из кабинета, по стене прошлось несколько автоматных очередей.
   - Господин капитан, мы заняли позиции в пятидесяти метрах от здания, на северо-запад от нас стоит грузовик
с пулеметом, они не двигаются, - голос заместителя командира был спокоен.
   - Понял вас, там поработал наш снайпер. Докладывай каждые пять минут, - Озтурк осмотрел гражданских. Им следовало что-то сказать.
   Он заставил себя развернуться к людям, прятавшимся в холле бывшей администрации.
   - Кто-нибудь ранен? - начал он слегка растеряно. - Мы подверглись нападению местных террористов, у нас есть
потери, руководитель делегации в частности, согласно правилам безопасности, в кризисной ситуации управление переходит ко мне как командиру отряда охраны. Моя задача - сохранить ваши жизни. Если будете сохранять спокойствие и четко выполнять мои распоряжения, вы останетесь живы. Главное - нужно собраться и не паниковать. Спасибо за внимание. Кто-нибудь знает, где найти Строкач? - Озтурк старался придать своему голосу максимальное спокойствие. - Хорошо, оставайтесь на местах. Сейчас здесь будет врач, он вам поможет. Теоман, окажи помощь раненым.
   - Тайфун, где начальник туземной охраны, эта баскетболистка? - Озтурк подошел к разбитым дверям центрального входа.
   - Не могу знать, командир, - ответил Давутоглу. - Я ее не видел.
   Площадку перед ступеньками устилало два десятка изувеченных тел, дальше трупы чудовищным ковром устилали дорогу, ведущую прочь от здания. Над землей плыл сизый дым, со всех сторон доносились звуки стрельбы.
   Командир уже достал и раскрыл плоский полевой компьютер. Экран ожил и открыл карту Кременной, загруженную Озтурком еще до прибытия в Донецкую Республику. Синими точками отобразилось расположение "своих" бойцов, координаты которых передавали индивидуальные радиомаяки с помощью кодированного сигнала. Аналитическая программа нанесла на карту также зафиксированные предполагаемые источники огня противника, данные поступали от круживших над лагерем беспилотных самолетов. Озтурк успел насчитать с полдюжины огневых точек - все стрелковое оружие. Его бойцы расположились дугой у здания администрации. Интенсивность перестрелки падала, видимо, мародеры, наткнувшись на организованную оборону, избрали другой маршрут для движения.
   - Хорошо, Давутоглу, возвращайтесь в здание, - сказал Озтурк и выключил рацию.
   Через несколько минут в холле собрались все бойцы подразделения Озтурка.
   - Отлично, как показывает разведка, противник отступил. Наша задача - вызвать сюда вертолеты. Теперь плохая новость - убита Якут и все остальные шишки, мы потеряли лидеров делегации. Пока командую операцией я как среди вас, так и среди гражданских. Как дела с ранеными, Теоман?
   - Я провел осмотр. Четверым нужна серьезная помощь. К тому же я израсходовал весь запас обезболивающих, - ответил парамедик.
   - Я позвоню в офис, сообщу эту новость, - Озтурк хмуро посмотрел в лицо своему заместителю. - Ваша задача обеспечивать безопасность делегации.
   - Вас понял. Фидан, Арынч, за мной, - но бойцы не успели дойти даже до двери центрального выхода, как перед входом остановился старый советский УАЗ. Из него вы­прыгнула Строкач и еще две молодые женщины в камуфляже с рюкзаками.
   - Кто тут у вас главный? - спросила Строкач суровым голосом, обводя взглядом зал.
   - Капитан Сулейман Озтурк, вооруженные силы Республики Турция, - Озтурк вышел вперед. - Если я не ошибаюсь, госпожа Строкач? К сожалению, имя ваше не запомнил.
   - Мы уже связались с Корневым, обрисовали ситуацию, так сказать. Он обещал помочь, правда, не сказал когда именно и потребовал обеспечить безопасность для посадки.
   - Когда прибудут вертолеты? - без энтузиазма поинтересовался Озтурк, зная ответ наперед.
   - Я бы на месте Корнева в ближайшие сутки сюда не совалась. Пока брожение не угомонится, - Строкач чуть улыбнулась.
   - Госпожа Строкач, Якут и Попов мертвы, и я на правах главы делегации прошу вас поделиться со мной и моими подчиненными своими планами на ближайшее время, - Озтурк долго конструировал в уме это заявление, и, видимо, оно достигло цели - Строкач удивленно уставилась на него. - Не молчите. Это нападение могло быть спланированным заранее?
   - Не знаю, в целом, такие глубокие рейды бывали и раньше, но не часто. Сейчас нам удалось отбить основные опорные пункты, мародеры отступают. Это тактика набега, они здесь надолго не задерживаются. Думаю, к утру все нормализуется. Они маскируются от беспилотников под обычные крытые грузовики, едут по обычной дороге вместе со всеми. А потом... - высокая женщина снова осмотрела зал. - Через пару часов мы свяжемся еще раз с Луганском, подтвердим, что у нас безопасно, и вы улетите отсюда. Ваша задача постараться продержаться это время.
   - Уверен, это будет нелегко, гражданских нужно где-то цент­рализовано расположить на это время, здесь слишком опасно. У вас есть такое место? - Озтурку приходилось решать проб­лемы, не связанные с его профильной деятельностью. - Где можно будет переждать до утра? Кроме того, надо забрать тела.
   - Сейчас мы попробуем определиться с местом вашего ночлега и обеспечим охрану, - Строкач уже шла к выходу. - Да, это мои врачи, они помогут вам с получившими ранения, - сказала она, указав на двух женщин, прибывших с ней.
   Строкач ушла. Озтурк не собирался вступать с ней в спо­ры и требовать согласовать место расположения уцелевших членов делегации. У него было предписание в экстренном случае обеспечить безопасность делегации в абсолютно автономном режиме, не вступая ни в какое взаимодействие с местными - доверять нельзя было никому.
   Двое врачей, оставленных Строкач, принялись за работу под руководством турецкого парамедика, стоны чуть поутихли. У Озтурка появилась возможность немного поразмыслить над своим положением. Он медлил со звонком.
   Но весть о случившемся быстро достигнет всех берегов Черного моря. В глубоко спрятанном кармане комбинезона Озтурка завибрировал спутниковый телефон. Теперь не было необходимости таскать с собой объемную рацию с такой "эффектной" и крайне неудобной раскладной антенной. Все, что ему требовалось достать, - хоть и довольно большой, но несравнимый с переносной радиостанцией коробок спутникового телефона с толстой антенной, способный его связать с любым адресатом во всем Черноморском районе и большей части Средиземноморья благодаря геостационарному турецкому спутнику связи, запущенному год назад с аэродрома в Бразилии. Также над областью кружило несколько десятков беспилотных само­летов, произведенных турецкой государственной авиас­тро­ите­льной компанией ТАI, с радиостанциями, обес­печи­вающими постоянную связь между Кременной, Луганском и Донецком. Держать в воздухе самолеты все равно было дешевле, чем восстанавливать телефонную линию из дефицитной меди. К тому же самолеты следили за территорией, над которой летали.
   - Капитан Озтурк? С вами говорит специальный советник президента Донецкой Республики по вопросам обеспечения безопасности Бату Самост. Доложите о случившемся.
   Голос говорившего был совершенно спокоен и невоз­мутим.
   - Господин Самост, где-то около часа назад наша делегация под руководством Акджи Якут, представителя МИД, подверглась террористическому нападению в городе Кременная. Глава делегации, госпожа Якут, и еще четверо ее членов погибли. Остальные легко ранены, - говоря, Озтурк напрягся.
   - Что предприняли местные власти для ликвидации последствий? - Самост записывал разговор на диктофон, для того чтобы потом приложить запись к отчету.
   - На данный момент руководство лагеря оказывает нам всяческую помощь для безопасного размещения членов делегации и охраны. Следует отметить, что кроме членов делегации погиб и руководитель местного самоуправления.
   - Вам сейчас что-нибудь угрожает?
   - Я думаю, что нет. Мои люди контролируют периметр, мародеры отступили. До утра мы продержимся. Не позднее утра завтрашнего дня Луганск обещал прислать вертолеты и вывезти нас отсюда.
   - Хорошо. Господин Озтурк, мы со своей стороны, сделаем все возможное, чтобы вызволить вас из этого ада. Держите связь со мной.
   Самост положил трубку и повернулся к компьютеру. Благодаря своему опыту он был назначен ответственным за такие ситуации, и на нем лежала непосредственная обязанность отслеживать подобные случаи, докладывая "наверх" о результатах расследования. Страна платила ему, бывшему военному, попавшему на госслужбу, а именно в Национальную разведывательную организацию, из-за ранения, пусть и не щедро, но работу следовало делать хорошо, как все, что он делал в жизни. Инструкции в таких случаях требовали немедленно проинформировать о случившемся высшее руководство страны.
   Он быстро набросал отчет, сам его подписал как наивысший на данный момент оперативный офицер, приложил
к нему отдельным файлом запись разговора с Озтурком, отправил доклад по электронной почте в Анкару, в Министерство иностранных дел, Министерство обороны, Генеральный секретариат президента Турции, секретариат Совета министров Республики Турция, Национальную разведывательную организацию и принялся ждать результатов. Там круглосуточные дежурные сотрудники должны будут прочитать это и сообщить своему руководству. Но такая обширная рассылка еще не гарантировала дальнейшего спокойствия. Скоро ему начнут звонить еще из полудюжины ведомств, о которых он раньше и не слышал, с просьбой переслать эти файлы еще раз или подробнее рассказать о случившемся, как будто это он выпускал снаряды или бегал с автоматом по трущобам Кременной. Но ответ типа: "Все, что мне известно, содержится в отчете", конечно, не прошел бы, люди больше верят разговору с живым человеком, будто эти разговоры придают уверенности собеседникам или действительно помогают.
   Самост принялся напряженно ждать в кабинете, подремать ему сегодня в течение смены не удастся.
   Озтурк после разговора немедленно вернулся в здание администрации контролировать извлечение трупов и перемещение делегации в здание местной школы, расположенное на противоположной стороне проспекта Ленина. Строкач распорядилась отгородить в спортзале отдельный угол и выдать им новые одеяла из неприкосновенного запаса. Но заснуть этим бедолагам вряд ли удастся.
   Отряд диверсантов в полном составе отходил из Кременной. Задача была выполнена в полном объеме, в кабинете не мог выжить никто. Неожиданностью стала инициативная атака охраны, состоящая из турецких военных.
   Теймуру было все равно, кого убивать, и принадлежность к одной нации не смогла бы его остановить. Он вообще давно испытывал сильный скепсис в отношении родного государства и не верил ему. Он верил в воинское братство тех, с кем служил, и доверял им, а они не подводили его, ибо расплата за ошибки была жестокой. Но командир не получал приказа вступать в бой с охраной. Подставив несчастных местных под удар элитного подразделения турецкой армии, его отряд, зачищая случайных свидетелей, тихо отошел к месту сбора и затем быстро направился на север. В этой местности им еще следовало "отрабатывать цели" не один месяц.
   В первую очередь стояла задача обезвредить руководство банды, с которой они сотрудничали, и таким образом замести следы окончательно. А потом приступить к плану по нанесению максимального ущерба лагерю беженцев. С таким противником охране лагеря еще не приходилось сталкиваться .

Глава 09

   Президент Республики Турция поймал себя на мысли, что время течет неравномерно. Иногда оно растягивается и заставляет страдать от мучительного ожидания, а иногда фактически спрессовывается, и события летят дикой каруселью, торопя одно другим.
   Сейчас перед ним лежал доклад из посольства в Донецке. В лагере беженцев на севере республики было совершено нападение на официальную турецкую делегацию - убита глава делегации, директор одного из департаментов МИД. Это была не новость. В науке, посвященной управлению, это называется обратной связью. Эта операция была задумана еще полгода назад. Теперь она официально завершилась полным успехом. Жертвы принесены, и они не будут напрасными, детей этой госпожи государство не забудет, ибо она служила государству до последнего.
   Директор Национальной разведывательной организации уже спешил на секретную встречу к президенту. А через несколько минут ему доложили, что с геосейсмической станции, расположенной в Черном море, поступают сигналы о начавшихся подземных толчках. Это означало, что второй секретный проект будет реализован в ближайшее время.
   Президенту не следовало снимать трубку и отдавать приказ вроде: "Нажмите красную кнопку". Единственное, что ему следовало сделать, это включить утром телевизор и по­смотреть новости. Построенная год назад специалистами НАТО машина просто ждала сигнала от сейсмических датчиков и не требовала приказов от внешнего мира - все программы были уже введены в центральный процессор.
   Получив соответствующую информацию, машина просто взорвала на крутом склоне дна Черного моря цепь мощных зарядов обычной взрывчатки. Место для закладки снаря­дов искала компания "Шеврон". Взрывчатка была заложена в разведывательных скважинах, бурение которых началось еще в 2010 году. Синхронный направленный взрыв спровоцировал гигантский подводный оползень на нескольких сотнях километров черноморского дна, который,
в свою очередь, вызвал цунами в Черном море.
   Турецкие специалисты и эксперты НАТО долго спорили о форме инициации цунами. Рассматривался вариант
с подводным ядерным взрывом, подводным взрывом обычных боеприпасов и создание искусственного "супершторма" с помощью химических препаратов и электромагнитного излучения. Но ядерный взрыв был неприемлем из-за радиоактивного заражения, а атмосферный катаклизм мог быть недостаточно мощным. В результате был выработан "комбинированный подход", сочетающий подводный оползень и мощный шторм.
   Подводный оползень вызывал движение водных масс, и огромная волна со скоростью двести километров в час устремилась к северному берегу Черного моря. Для эффекта НАТО также начало грандиозную операцию по инициированию и управлению восьмибальным штормом над Черным морем. За несколько секунд под водой исчез остров Змеиный и румынский гарнизон, охранявший его, а также несколько нефтедобывающих вышек у берегов Болгарии.
   Люди, работающие в ночную смену и обслуживающие порт в Севастополе, очень удивились, увидев, как далеко отошла вода от серых бетонных глыб набережной.
   Недвижимый ракетный крейсер "Москва" с жутким скрежетом опустился вместе с водой. Из-за неровностей дна и специфической конструкции его огромный корпус деформировался, в нескольких местах были повреждены трубопроводы и силовые линии, в результате чего в местах пов­ре­ждений вспыхнули мощные пожары. В ночное небо под­нялись столбы густого черного дыма.
   Спустя десять минут по ночным улицам в направлении порта потянулись многочисленные огоньки пожарных машин, скорой помощи и начальственные джипы. На пирсах уже начинались спасательные работы. Все пожарные команды спешили погасить огонь и не допустить взрыва боеприпасов. Еще через десять минут взорвался пороховой склад "Москвы". Взрыв оранжево-черными щупальцами размел крошечные кубики - пожарные машины, очистил тело погибающего гиганта от суетливой человеческой пыли, снующей вокруг, и последним утробным звуком известил мир о гибели грозы Черного моря. Выброшенный взрывом огонь перебросился на портовые постройки.
   Руководители порта пытались по спутниковым телефонам связаться с высоким начальством, но спутниковая связь от Болгарии до Ростова больше не действовала. Однако даже после такого урона Черноморский флот бывшей Российской Федерации представлял реальную региональную угрозу. Гибели "Москвы" было мало.
   Через 30 минут, когда в сознании утомленных людей реальные причины возникновения пожара стали отступать на задний план перед его последствиями, на Севастополь обрушилось цунами!
   Опрокидывая тяжелые боевые корабли и ракетные катера, десятиметровая волна ворвалась в Северную, Южную и Карантинную бухты. Севастополь, разделенный на две части, был полностью во власти разбушевавшейся стихии. Ледяная свинцовая вода поглощала на своем пути все. Сама Севастопольская бухта, изрезанная множеством мелких бухт, послужила стволом для неорганизованной волны, направляя бешеную энергию вглубь города. Тогда же барометры стали регистрировать быстрое падение атмосферного давления, предрекая небывалую бурю.
   Спустя некоторое время на уцелевших жителей обрушилась новая волна. Море сокрушало сушу еще не один час, подпитываемое сильным ветром и значительными осадками.
   К утру Черноморский флот прекратил свое существование вместе с городом Севастополем.
   Совет национальной безопасности Республики Турция собрался, когда последние волны цунами терзали мертвый Севастополь.
   - Господа, как вам известно, несколько часов назад на Черноморское и Азовское побережья обрушилось цунами. Масштабы катастрофы пока неизвестны, но речь может идти о десятках тысяч погибших, - президент обвел хмурым взглядом всех присутствующих. - Кроме того, вчера произошло дерзкое нападение на нашу официальную делегацию на севере Донецкой республики. На основе соответствующей статьи Конституции я созвал нынешнее заседание. Повесткой дня предусмотрено три вопроса: введение чрезвычайного положения на всем Черноморском побережье Турции, оказание гуманитарной помощи всем республикам Черноморского побережья, пострадавшим от этого ужасного катаклизма (я подпишу соответствующий указ) и проведение расследования по факту гибели высокопоставленного должностного лица при исполнении своих обязанностей. Также я предлагаю направить соответствующие инструкции Совету министров с целью более четкой координации совместных действий правительства.
   Министерству обороны Республики Турция и Генеральному штабу я поручаю разработать соответствующий план по организации и обеспечению безопасности гуманитарной миссии в Донецкой Республике.
   Также я ходатайствую о направлении в Совет Безопасности Организации Объединенных Наций официального уполномоченного лица с проектом резолюции об оказании неотложной помощи государствам бывшей Украины и введении международного мандата над этими территориями. Прошу поддержать прозвучавшие выше предложения и вклю­чить их в проект решения Совета национальной безопасности. Господин премьер-министр, прошу, доложите о ситуации в Турции.
   - Господин председатель совета, уважаемые члены совета. Произошедшая катастрофа не имеет прецедентов ни в истории Черноморского региона, ни мира вообще. Число жертв на северном берегу Черного моря превышает 100 тысяч человек. Город Севастополь практически стерт с лица земли. На турецкое побережье также обрушилось цунами: по информации наших спасательных служб, число пострадавших граждан Турции колеблется в районе нескольких тысяч человек.
   Но ситуация отслеживается в реальном времени, и в слу­чае ее изменения все члены Совета будут немедленно проинформированы.
   Совет министров также поддерживает инициативу главы Совета национальной обороны о направлении в Совет Безопасности ООН уполномоченного лица с целью привлечь внимание международного сообщества к этой катастрофе. Совет министров предлагает кандидатуру министра иностранных дел республики. Спасибо за внимание.
   - Благодарю вас, господин Каплан, а как обстоит дело с нашим флотом в Черном море? - президент повернулся к начальнику генерального штаба.
   - Господин председатель, на данный момент нам известно о потере десяти единиц военного флота и около полусотни гражданского. Большинство наших кораблей находится в открытом море, и последствия цунами для них не так страшны. Число жертв среди личного состава пока составляет до ста человек. Согласно данным разведки, цунами полностью уничтожен Черноморский флот.
   - Итак, прошу голосовать за кандидатуру господина Казана, - решение было принято единогласно. - Господин Казан, на вас лежит огромная ответственность, я прошу вас отнестись к ней со всей возможной серьезностью.
   - Благодарю вас, господин председатель совета, - Казан сжал еще плотнее свои тонкие губы.
   - На этом повестка дня исчерпана, объявляю заседание закрытым. Всю поступающую информацию я прошу оперативно направлять в Генеральный секретариат Совета национальной безопасности, - президент покинул зал заседаний первым.
   Через несколько часов после телефонных согласований из Анкары в Нью-Йорк вылетел самолет с министром иностранных дел Республики Турция на борту. Через 12 часов ему предстояло выступить на заседании Совета Безопасности ООН.

Глава 10

   Президента Донецкой республики новость о катаклизме на побережье застала во время его короткого и тревожного сна в специальных апартаментах в здании бывшей Донецкой областной государственной администрации. Позвонивший дежурный встревоженным голосом сообщил, что сейчас соединит президента с министром по чрезвычайным ситуациям. Затем в трубке раздался голос министра, доложившего, что на Севастополь налетел то ли ураган, то ли цунами, но помимо пиратской столицы пострадало все побережье Черного и Азовского морей. Число жертв пока трудно определить даже приблизительно, но счет идет на десятки тысяч. Николюк грубо прервал доклад министра, затем бросил трубку, не поднимаясь с постели включил огромный телевизор. Со времени первой волны цунами прошло не больше трех часов, но все новостные каналы уже пестрели репортажами о пожарах в порту Севастополя и последующем цунами.
   Николюк схватил трубку телефона и приказал немедленно вызвать к нему весь Кабинет министров на экстренное совещание.
   Он пока еще не мог сложить целостную картину произошедшего или, может быть, не хотел. Какое в Черном море может быть цунами? Севастополь затоплен, Черноморский флот уничтожен, Крым наконец-то превратился в остров. Мариуполь и мелкие прибрежные поселки, наверное, тоже пострадали.
   Через двадцать минут, когда терпение подходило к концу, в его кабинет стали прибывать члены правительства.
   - Господа министры, несколько часов назад на северный берег Черного и Азовского морей обрушилось цунами, вызванное подземными толчками возле берегов Турции. Я хочу заслушать отчет Кабинета министров и предложения по борьбе с последствиями этого стихийного бедствия, - президент был необычайно напряжен и раздражен.
   - Господин президент, как стало известно, число жертв может составлять, по меньшей мере, 80-90 тысяч. Региональные подразделения Министерства чрезвычайных ситуаций уже приступили к ликвидации последствий в Мари­уполе и прибрежной полосе республики. Мы также установи­ли контакты с Украинской Днепровской Республикой и Автономной Республикой Крым по вопросам ко­ординации мероприятий, направленных на борьбу с пос­ледствиями цунами, - премьер-министр закончил читать и посмотрел на президента. - От себя могу добавить, что на данный момент в Мариуполе создан оперативный штаб под руководством министра ЧС. Мы готовы оказать гуманитарную помощь всем нуждающимся в ней странам.
   Кроме того, как нам стало известно, на территории, подконтрольной КОСТ, произошло нападение на членов турецкого правительства, есть жертвы. Сейчас при Кабинете министров создана специальная комиссия по расследованию этого инцидента во главе с первым вице-премьер-министром.
   Президент нахмурился. В это время на его столе запищал телефон. Президент несколько минут поговорил с премьер-министром Турции, после чего положил трубку.
   - Господа меня приглашают на заседание Совета Безопасности ООН в связи с последними событиями! Я поручаю возложить контроль над исполнением мероприятий по стабилизации ситуации в республике на премьер-министра, данное поручение будет соответствующим образом оформлено в документальном виде. Спасибо за работу, - президент уже был захвачен совершенно другими мыслями.
   Через час из Донецкого аэропорта в Анкару вылетел личный самолет Николюка с делегацией для участия в заседании Совета Безопасности ООН. Приземлившись в аэропорту столицы Турции, делегация во главе с Николюком была вынуждена прождать еще два часа, пока прибыл министр иностранных дел Турции. После прохладной и скомканной церемонии встречи Николюку и его людям выделили место в хвосте самолета. Через некоторое время появился министр с несколькими помощниками, несущими в руках ноутбук и принтер, и распорядился, чтобы Николюк срочно написал обращение к президенту Турции с просьбой о помощи в преодолении последствий катастрофы и введении ограниченного турецкого воинского контингента на территорию Донецкой Республики для поддержания мира и безопасности.
   Через некоторое время Николюка пригласили к министру для дачи необходимых консультаций касательно размеще­ния подразделений турецких инженерных войск на доне­цком побережье в двадцатикилометровой зоне, постра­дав­шей вследствие цунами. Сам Николюк, практически ежечас­но созваниваясь с Донецком, показывал полную пог­руженность в дела борьбы с последствиями цунами. Его подчиненные, вырванные посреди ночи, теперь метались по зданию президентской резиденции, ища материал для доклада Николюка на заседании Совета Безопасности. Еще хуже была участь людей, отправленных непосредственно на место происшествия. Затянутым в резиновые накидки и дрожащим от холодного морского ветра, им приходилось отбивать нападки обезумевших местных жителей, выживших, но лишившихся в одночасье всех своих нехитрых богатств, и заносчивых ублюдков из правительства, которые ежеминутно требовали новых сообщений для того, чтоб выслужиться перед своим начальством.

Глава 11

   Официальная делегация Республики Турция во главе
с министром иностранных дел Догуканом Казаном проследовала в зал заседаний Совета Безопасности ООН через вход с западной стороны здания Генеральной Ассамблеи на 44-й улице, специально предусмотренный для делегатов.
   Зал Совета Безопасности ООН был оборудован Норвегией и спроектирован норвежцем Арнстайном Арнебергом. Большое панно Пэра Крога из Норвегии, символизирующее надежду на будущий мир и личные свободы, занимало осно­вную часть восточной стены помещения. В зале насчитывалось 164 места для представителей общественности и 118 мест для представителей прессы.
   Министр иностранных дел Республики Турция и его помощники были приглашены на нынешнее заседание Совета Безопасности, председателем которого был чернокожий представитель Республики Мали.
   - Я хотел бы напомнить членам Совета Безопасности о том, что дата проведения и повестка дня этого заседания Совета были согласованы с его членами в ходе состоявшихся ранее в Совете консультаций, - начал он свое выступление. - Хочу тепло поприветствовать президента Донецкой Республики, генерального секретаря, министров и других принимающих участие в сегодняшнем заседании представителей. Их присутствие в зале подтверждает важность обсуждаемой темы.
   Все мы очень высоко ценим тот дух партнерства и взаимопонимания, который мотивирует и вдохновляет участников этого чрезвычайно важного заседания. Я хотел бы воспользоваться этой возможностью для того, чтобы выразить нашу самую искреннюю обеспокоенность и сочувствие всем народам, проживающим у Черного моря, в связи с гибелью людей и материальным ущербом в результате чудовищного природного катаклизма. Мы все уверены в том, что Турция, Румыния, Болгария, Донецкая и Украинская Днепровская республики, Грузия, независимые государства бывшей Российской Федерации справятся с последствиями этого цунами и продемонстрируют всему миру непобедимую силу человеческого духа в борьбе со слепыми силами стихии.
   Но сегодня наше заседание посвящено не только этому. Острейшая проблема терроризма и отсутствие политической стабильности в молодых государствах, до сих пор остающихся социальным пороком режимов этих стран, провоцируют новые и питают уже существующие противостояния.
   Устав Организации Объединенных Наций явился результатом конфликта, и его функцией по-прежнему остается, среди прочего, предотвращение конфликтов. Хотя в Уставе не упоминается об угрозе террора в его современной форме, необходимо предусмотреть соответствующие средства для того, чтобы принять этот вызов в Совете Безопасности.
   Я бы хотел выразить соболезнования министру иностранных дел Республики Турция в связи с убийством его коллег по дипломатической работе и прочих невинных людей вследствие вчерашнего преступного нападения на форум, посвященный вопросам гуманитарного развития местной общины в городе Крем-энна Донецкой республики.
   И сейчас в соответствии с Временными правилами процедуры Совета Безопасности S/96/Rev.7 я хотел бы передать слово министру иностранных дел Турции его превосходительству господину Догукану Казану. Прошу!
   Казан в строгом сером костюме наклонился к микрофону, его лицо с тонкими аристократическими чертами приобрело невозмутимое выражение.
   - Господин председатель, я чрезвычайно благодарен вам за созыв этого важного заседания сегодня, когда в Черноморском регионе происходят трагические события, ставшие причи­ной гибели множества мирных граждан различных го­сударств, находящихся в этом бассейне. Очень жаль, но приходится констатировать, что нас, черноморское со­общество, по-настоящему сплотило лишь общее горе. Украинская Днепровская и Донецкая республики оказались наибо­лее пострадавшими от вчерашнего цунами. Сейчас правительство Турции как региональный лидер проводит пе­реговоры в рамках действующих региональных союзов, не противоречащих Уста­ву ООН, и пытается оказать помощь в первую очередь
в прибрежной зоне. Сегодня на этом заседании также присутствует президент Донецкой Республики господин Александр Николюк, и он также намерен выступить по вопросу, касающемуся ситуации у себя дома.
   Также я признателен вам за соболезнования по поводу гибели моей коллеги, госпожи Акджи Якут. Акджа была не просто моей подчиненной, тонким и опытным дипломатом, она была моим личным другом, чутким наставником для своих подчиненных и горячо любящей матерью для своих четырех детей. Случившееся в Кременной не имеет и не может иметь никакого разумного объяснения или оправдания. Действиями людей, совершивших это нападение, руководила дрему­чая боязнь принимать новое и страх перед будущим. Дипломатическая миссия, возглавляемая Акджой, носила исклю­чительно мирный и кон­структивный характер. Я призываю членов Совета Безопасности и все меж­дународное сообщество не оставаться равнодушными и принять все меры
в этом и ему подобных случаях с целью найти виновных
и предать их справедливому суду. Память погибших вчера я прошу почтить минутой молчания.
   Казан склонил голову и сцепил пальцы. Остальные участники заседания присоединились к турецкой делегации, на несколько секунд в зале воцарилась тишина, лишь щелкали затворы фотоаппаратов.
   - Я благодарю вас за оказанные почести в память о поги­бших людях, отдавших свою жизнь на алтарь модернизации общества и стремления сделать этот мир лучше, - продолжил Казан. - В соответствии с правилом 38 Временных правил процедуры Совета Безопасности S/96/Rev.7, учитывая письма президента Донецкой Республики его превосходительства господина Александра Николюка в Совет Безопас­ности ООН и в адрес правительства Турции, а также коллективного обращения парламента Украинской Днепро­вской Республики, я бы хотел представить проект резолюции о принятии первоочередных мер по ликвидации последствий стихийного бедствия в Черном море и теракта в Кременной 15 ноября этого года.
   Также хочу сообщить, что сейчас ведутся многосторонние консультации с другими государствами региона на предмет оценки ущерба от цунами и необходимых мероприятий для борьбы с последствиями этого стихийного бедствия.

Проект резолюции

   Организация Объединенных Наций S/RES/ХХХХ
   Совет безопасности
   Distr.: General
   16 November
  
  
   Резолюция ХХХХ,
   принятая Советом Безопасности на его ХХХХ-м заседании 16 ноября
   Совет Безопасности,
   выражая глубокое беспокойство по поводу ситуации
в Украинской Днепровской и Донецкой республиках вследствие цунами 15 ноября,
   выражая серьезную озабоченность по поводу ухудшения ситуации, эскалации насилия и большого числа жертв среди гражданского населения,
   считая, что широкомасштабные и систематические нападения на гражданское население, происходящие в настоящее время в бывшей Луганской области Донецкой Республики, могут квалифицироваться как преступления против человечности,
   заявляя о своей решимости обеспечить защиту гражданского населения и мест его проживания, а также быструю и беспрепятственную доставку гуманитарной помощи и безопасность гуманитарного персонала,
   заявляя об ответственности донецких властей за защиту населения и вновь подтверждая, что стороны в вооруженных конфликтах несут главную ответственность за при­нятие всех возможных мер для обеспечения защиты гражданского населения,
   ссылаясь на свои резолюции: 1325 (2000), 1820 (2008), 1888 (2009), 1889 (2009) и 1960 (2010) о женщинах, мире и безопасности, 1612 (2005) и 1882 (2009) о детях и вооруженных конфликтах и свои резолюции 1674 (2006), 1894 (2009) о защите гражданских лиц в вооруженном конфликте,
   вновь заявляя о своем решительном осуждении любых нарушений прав человека и норм международного гуманитарного права в Донецкой Республике и в лагере беженцев "Кременная" в частности, осуждая любое насилие в отношении гражданских лиц, в том числе женщин, детей, внутренне перемещенных лиц и иностранных граждан, прочее насилие и нарушения прав человека, в частности насильственные исчезновения, внесудебные убийства, убийство детей и нанесение им увечий, изнасилования и другие формы сексуального насилия, подчеркивая, что ответственные за это должны быть преданы правосудию,
   вновь выражая озабоченность в связи с бедственным положением беженцев из Донецкой Республики и сопредельных государств, вынужденных, спасаясь от насилия, укрываться в гуманитарном лагере "Кременная", приветствуя принимаемые Турцией меры по удовлетворению потребностей этих беженцев и пострадавших от цунами 15 ноября, призывая международное сообщество поддержать эти усилия,
   выражая озабоченность также относительно безопасности иностранных граждан и их прав на севере Донецкой Республики, в Луганской области, в лагере "Кременная",
   вновь подтверждая свою твердую приверженность суверенитету, независимости, территориальной целостности и национальному единству Украинской Днепровской Республики и Донецкой Республики,
   определяя, что положение в Украинской Днепровской и Донецкой республиках представляет угрозу международному миру и безопасности в регионе,
   действуя на основании главы VII Устава Организации Объединенных Наций,
   1. требует от донецких властей немедленного установления контроля над северными территориями, полного прекращения насилия и всех нападений на гражданских лиц и жестокого обращения с ними;
   2. подчеркивает необходимость активизации усилий по поиску такого выхода из кризиса, который отвечает законным требованиям донецкого народа, и отмечает решение Генерального секретаря направить в Донецкую Республику своего специального посланника в целях содействия диалогу, который привел бы к политическим реформам, необходимым для выработки мирного и долговременного решения;
   3. требует, чтобы донецкие власти выполняли свои обязанности по международному праву, включая международное гуманитарное право, международное право в области защиты прав человека и международное беженское право, приняли все меры для защиты гражданского населения и удовлетворения его основных потребностей, а также обеспечили быстрое и беспрепятственное прохождение грузов гуманитарной помощи;
  
   Комитет по координации
   4. постановляет учредить в соответствии с правилом 28 своих Временных правил процедуры комитет Совета Безопасности в составе всех членов Совета (далее - Комитет) для осуществления следующих функций:
   a) разработка таких руководящих принципов, которые могут быть необходимы для содействия в вопросах осуществления международной, в рамках деятельности Организации Объединенных Наций, и региональной гуманитарных операций по оказанию помощи пострадавшим вследствие цунами 15 ноября;
   b) представление Совету Безопасности в течение 30 дней первого доклада о своей работе и следующих докладов по усмотрению Комитета;
   c) поощрение диалога между Комитетом и заинтересованными государствами-членами, в частности расположенными в этом регионе, в том числе путем приглашения представителей таких государств на встречи с Комитетом в целях обсуждения хода осуществления указанных мер;
   d) запрашивание у всех государств любой информации, которую они могут счесть полезной в отношении предпринимаемых ими шагов для эффективного осуществления предусмотренных выше мер;
   e) изучение информации в связи с сообщениями о нарушениях либо невыполнении мер, предусмотренных в данной резолюции, принятие соответствующих и необходимых мер;
  
   Миссия Организации Объединенных Наций по оказанию содействия Донецкой Республике
   5. просит Генерального секретаря при согласовании
с Комитетом учредить Миссию Организации Объединенных Наций по оказанию содействия Донецкой Республике (МООНСДР) и отдельную Комиссию по расследованию факта массового убийства лиц, в том числе и с дипломатической неприкосновенностью, в гуманитарном лагере для беженцев вблизи города Кременная Донецкой Республики;
   6. подчеркивая исключительную важность присутствия в районах, пострадавших от цунами 15 ноября, турецких вооруженных сил как главного гаранта стабильности и безопасности гражданского населения в прибрежной зоне глубинной до 25 километров, призывает и далее правительство Турции оказывать помощь пострадавшим государствам до вступления в силу мандата МООНСДР и развертывания ее основных сил;
   7. признает особую проблему гражданского мира в гуманитарном лагере для беженцев вблизи города Кременная на севере Донецкой Республики, а также реализации их основных гражданских прав, рассматривает ее как будущую угрозу для работы персонала МООНСДР, призывает власти Донецкой Республики в тесном сотрудничестве и координации с турецкими силами и законными международными организациями, занимающимися вопросами обеспечения безопасности, провести мероприятия профилактического характера, а также, в случае необходимости, антитеррористического и контруголовного характера, направленные на стабилизацию ситуации в лагере для беженцев вблизи города Кременная;
   8. призывает все государства-члены, в частности государства субрегиона, в полной объеме выполнять меры, способствующие скорейшему урегулированию ситуации в Донецкой Республике, посредством оказания гуманитарной, технической, консультационной и прочей помощи, а также призывает МООНСДР предоставить всестороннюю поддержку в рамках ее возможностей и мандата, призывает турецкие силы поддержать МООНСДР в пределах их районов развертывания и их возможностей;
   9. настоятельно призывает все государства, соответствующие органы Организации Объединенных Наций, другие организации и заинтересованные стороны всецело сотрудничать с Комитетом и МООНСДР, турецкими силами, в частности путем предоставления любой имеющейся в их распоряжении информации о возможных нарушениях мер, введенных пунктами настоящей резолюции и пунктом 12 резолюции 1975 (2011); просит далее МООНСДР координировать в соответствующих случаях ее деятельность со всеми другими политическими силами;
   10. вновь подтверждает свою готовность применить санкции против тех, кто чинит препятствия избирательному процессу и удостоверению результатов парламентских и местных выборов, реализации прочих демократических процедур, осуществлении международных, региональных и национальных программ по предоставлению гуманитарной помощи населению Украинской Днепровской и Донецкой республик, в частности раздаче хлеба и продуктов первой необходимости, иной деятельности законного правительства и всех других соответствующих сторон;
  
   Защита гражданского населения
   11. уполномочивает государства-члены, которые уведомили Генерального секретаря, действуя самостоятельно или через региональные организации или соглашения и действуя в сотрудничестве с Генеральным секретарем, принимать все необходимые меры для защиты гражданского населения и мест его проживания, находящихся под угрозой нападения, в Украинской Днепровской и Донецкой республиках, включая гуманитарный лагерь "Кременная", но исключая при этом возможность пребывания иностранных оккупационных сил в любой форме на любой части донецкой территории, и просит соответствующие государства-члены немедленно информировать Генерального секретаря о мерах, принимаемых ими в соответствии с полномочиями, предоставленными настоящим пунктом, что должно немедленно докладываться Совету Безопасности;
   12. признает важную роль Организации черноморского экономического сотрудничества и развития (ОЧЭСР), Черноморской группы военно-морского сотрудничества (BLACKSEAFOR), международной благотворительной ор­ганизации "Море помощи" и прочих организаций, созданных на основе региональных соглашений, и в компетенцию которых входят вопросы, касающиеся поддержания международного мира и безопасности в регионе, и, учитывая главу VIII Устава Организации Объединенных Наций, просит государства - члены региональных объединений сотрудничать с другими государствами-членами в осуществлении положений пункта 11;
   13. настоятельно призывает всех незаконно вооруженных комбатантов немедленно сложить оружие, предлагает
МООНСДР, в рамках ее мандата и в пределах ее возможностей и районов развертывания, оказывать помощь правительству Донецкой Республики в сборе и хранении этого оружия и призывает далее донецкие власти обеспечить демилитаризацию или недопущение незаконного распространения оружия, боеприпасов к ним и других связанных с ними материалов;
  
   Гуманитарная помощь
   14. призывает все государства-члены, действуя совместно и в сотрудничестве с Генеральным секретарем, способствовать и содействовать учреждению, восстановлению деятельности и возвращению в Донецкую Республику организаций, занимающихся гуманитарной деятельностью, и оказанию ей гуманитарной и смежной помощи и просит соответствующие государства регулярно информировать Совет Безопасности о ходе осуществления деятельности, предпринимаемой в соответствии с настоящим пунктом, и заявляет о своей готовности рассмотреть вопрос о принятии, если потребуется, соответствующих дополнительных мер для достижения этой цели;
  
   Намерение провести обзор
   15. подтверждает, что он будет постоянно держать действия донецких властей в поле зрения и будет готов провес­ти обзор предусмотренных в настоящей резолюции мер
с точки зрения их целесообразности, в том числе на предмет их усиления, корректировки, приостановления действия или отмены в зависимости от необходимости, в любое время с учетом фактического соблюдения положений настоящей резолюции донецкими властями;
   16. постановляет продолжать активно заниматься этим вопросом.
  
   Казан закончил чтение документа.
   - Членам Совета представлен этот документ, в котором содержится проект резолюции, представленный Турцией, - председатель прервал тишину.
   - Господин председатель, в соответствии с правилом 38 Временных правил процедуры Соединенные Штаты Америки как постоянный член Совета Безопасности предлагает поставить проект данной резолюции на голосование, - чернокожая женщина поверх очков в позолоченной оправе
с суровым выражением лица осмотрела зал заседаний. - Наше предложение поддерживает Франция и Валлония.
   - Предлагаю поддержать данный проект документа и поставить на голосование. Голосование проводится поднятием руки. Прошу голосовать за вынесение данной резолюции на голосование, - все члены Совета Безопасности подняли руки.
   - Прошу голосовать за проект резолюции, - за проект резолюции было подано 13 голосов. Воздержалась только Центрально-Российская Федерация, чья власть ограничивалась территорией Москвы, и Юго-Российская Независимая Федерация. - Проект резолюции принимается. Сейчас я предоставляю слово президенту Донецкой Республики его превосходительству господину Александру Николюку.
   - Наша делегация приветствует принятие Советом Безопасности этой резолюции, на основании которой До­нецкой Республике будет оказана помощь в борьбе с последствиями стихии. Я бы хотел выразить всю ту огромную признательность, которая есть в сердцах наших людей, Организации Объединенных Наций, Совету Безопасности, всему международному сообществу за горячую и искреннюю поддержку в нашем нелегком деле. Я рад, что наши соседи - турецкий народ - не остались в стороне и не проигнорировали нашу просьбу о помощи, прислав своих лучших сыновей и дочерей. Сегодня, когда еще не известны реальные масштабы трагедии, можно констатировать лишь одно - современные трагедии и проблемы уже не являются проблемами только одного народа или нации. Это проблема всего международного сообщества, всего человечества.
   Наша делегация также считает, что резолюция, которая содержит обращенный ко всем незаконным вооруженным комбатантам предельно ясный призыв сложить оружие, долж­на стать существенным вкладом в восстано­вление мира и безопасности в Донецкой Республике и, в частности, в пре­делах Кременского лагеря для беженцев. Я думаю, что столь важное требование не может быть проигнорировано, и я смею заверить собравшихся, что в лице властей Донецкого государства они найдут самых преданных сторонников и этой резолюции, и пункта о разоружении
в отдельности. Наш народ устал жить в страхе и нужде, у нас нет другого выхода, кроме как стать на путь интенсивного развития и укрепления институтов демократии и гражданского общества.
   - Я благодарю президента Донецкой Республики за его важное заявление, - председатель заглянул в бумаги. -
В моем списке больше нет ораторов. В соответствии с договоренностью, достигнутой в ходе состоявшихся ранее в Совете консультаций, сейчас я приглашаю членов Совета на неофициальные консультации для дальнейшего обсуждения этого вопроса. Совет Безопасности будет продолжать заниматься этим вопросом.
   Казан распорядился пригласить Николюка в ресторан для делегатов, находящийся на четвертом этаже конференционного здания, соединяющего здания Генеральной Ассамблеи и Секретариата и протянувшегося вдоль набережной на 400 футов над магистралью Франклина Д. Рузвельта.
   - Господин Николюк, я очень признателен вам за тонкое понимание современных проблем и путей их решения, - Казан придал голосу ледяное спокойствие. - Вы проявили настоящее дипломатическое искусство, вне сомнения, вы прирожденный дипломат и стратег. Международные вопросы теперь требуют более глубокого понимания и значительного знания, вы продемонстрировали их в полной мере, обратившись за помощью к турецкому народу и признав трагедию на международном уровне. Вы не стали ее замалчивать, а обратились за помощью, как всякий разумный человек, к своим соседям. - Николюк после длительного пребывания в такой ответственной атмосфере и "убаюканный" лестью Казана все же не утратил крестьянской хитрости и природной смекалки.
   - Господин министр, вы же знаете, что все это заседание Совета Безопасности было обговорено по телефону еще вчера. Я четко следовал сценарию и не отступил от него, будто у меня был выбор. И ваши письма мне диктовал какой-то клерк. К чему все это? Проверяете, не сорвется ли добыча с крючка, или это просто профилактическая беседа? - Николюк отпил из бокала красного вина.
   - Господин Николюк, вы хотите сказать, что на вас кто-то оказывал давление? - удивился Казан. - Мне кажется, вы путаете давление и дружеские консультации. Если же давление на вас оказывалось, то прошу вас немедленно назвать мне имена этих людей, и я доложу об этом главе турецкого правительства для принятия соответствующих мер.
   - Нет, что вы! На меня никто не давил, - Николюк понял, что он все же перешел определенную черту в этой дипломатической игре. - Прошу меня простить.
   - А пригласил я вас для того, чтобы, так сказать, в неформальной обстановке изложить дальнейший план нашего сотрудничества. Вы же знаете, что бюрократические способы необычайно медлительны, а нам необходим быстрый и качественный результат. Пока мы здесь разговариваем, там, - Казан неопределенно кивнул головой в сторону улицы, - продолжают гибнуть и страдать люди. Во исполнение резолюции Совета Безопасности в течение трех ближайших суток в порты Одессы, Крыма и Азовского моря прибудут транспортные корабли Турции с личным составом десяти инженерных бригад и военных строителей - это первый эшелон, около 30 тысяч человек плюс несколько полков охраны. Затем будет второй. Количество пока сказать не могу. Эти части приступят к разбору завалов в Одессе и Севастополе, на южном берегу Крыма, на Азовском побережье. Ваша задача - обеспечить в ближайшее время информационную работу
с местным населением и охрану силами ваших войск.
   - Но Россия будет возражать, - Николюк не мог представить, что из Турции прибудет целая армия, они быстро подготовились. - Это очень много, это фактически вторжение.
   - Бросьте, Николюк, вы сами знаете о масштабах катаст­рофы. Россия уже не та, чтобы воспринимать ее всерьез, у нее даже выхода к Черному морю фактически нет. К тому же благодаря этой резолюции, в которой мы учли ваши предложения и включили пункт о незаконных вооруженных формированиях, теперь у вас есть формальный инструмент давления на Корнева как на полевого командира и его не­йтрали­зации. Кажется, эту причину вы назвали одной из главных на пути установления в вашем государстве такого долго­жданного мира. Вы можете на основе этой резолюции на­ко­пать на этого Корнева какой-нибудь компромат и инициировать расследование, например, о массовых убийствах или еще чего-нибудь. Это называется дипломатией. Как говорят американцы, вы чешите спину нам, а мы вам. К тому же все эти операции никакой личной угрозы вам не несут, а наоборот, лишь укрепляют вашу власть.
   - Но, получается, мы загоняем его в угол. Он может начать делать глупости. У него в штате есть турецкие граждане в качестве советников, он может взять их... Прямо Иран какой-то получится.
   - Господин президент, я не думаю, что он настолько глуп, чтобы заиметь в качестве противника Турцию. Он и так уже в крепкой осаде. К тому же, эту резолюцию принимала не Турция. Ну, а если он все же сделает нечто подобное, я думаю, мы с ним сумеем разобраться. Только в таком случае решать в дальнейшем все будет исключительно Турция, а не вы. Так что вы сами должны быть заинтересованы в быстром решении этого вопроса в максимально короткие сроки и исключительно в правовом поле. Я никак не мог понять этого, - Казан сделал задумчивое лицо, - почему вы, русские, каждую тяжбу или любой внутренний конфликт, даже самый мизерный, всегда решаете только с помощью АК? Докажите, что вы политик новой формации, господин Николюк, решите свои внутренние проблемы исключительно с помощью закона и международных норм, но эффективно.
   - В нашем обществе Турция и мусульманство не очень приветствуются, - заметил Николюк без особого оптимизма, - несмотря на то, сколько вы для нас сделали. Население в массе своей остается консервативным, инертным и подвержено предрассудкам. Никакие информационные и пропагандистские кампании, антинационалистические форумы не приносят существенного результата.
   - Вы продолжаете меня удивлять своей невнимательностью и забывчивостью. Турция уже давно превратилась
в крупнейшего бизнес-партнера как бывшей Украины, так и нынешней Донецкой Республики. А теперь она не только донор и покровитель вашего режима, который многие считают преступным, но и его единственная опора и гарант.
В Турции за последние три года оздоровилось больше ваших детей, чем в Крыму за всю историю независимости Украины. У нас бюджет Министерства обороны больше вашего государственного. А в недвижимость на побережье Черного моря и в Стамбуле ваши соотечественники вложили столько, что вложи они эти деньги в реформу вашей жилищной инфраструктуры, может быть, и Украина сохранила бы свой суверенитет. Сейчас мы уже фактически одно государство. А по поводу вашего населения и форумов - не смешите меня. Я прекрасно осведомлен о ваших способностях "клянчить" деньги на такие мероприятия, а потом их находят на оффшорных счетах по всему миру, не держите за дурака меня и ваше население, оно тоже отнюдь не так глупо, как вы говорите. Обычные люди нутром чуют, куда дуют ветра перемен, и подстраиваются под них. В одном только 2010 году курорты Турции посетило больше 600 тысяч граждан тогда еще Украины, половина ваших женщин уже замужем за мужчинами Турции, а остальным Турция дает шансы на трудоустройство и достойную жизнь. И я сомневаюсь, что в случае, если мы объявим себя оккупантами и мусульманскими фанатиками, мечтающими обратить весь Донецкий край в ислам, вы сможете выставить достойное народное ополчение для защиты вашего режима и вас, ибо мы даем вашим людям больше, чем вы.
   Но я хочу заявить, что пригласил вас сюда не для того, чтобы хвастаться национальным могуществом Турции и указывать на ваши ошибки, вы мудрый и опытный менеджер и вряд ли нуждаетесь в советах, как вам делать вашу работу. Я лишь хотел донести до вас в неофициальной обстановке месседж нашего правительства с заверениями
в нерушимости нашей дружбы и преданности общему делу. Турция тоже пострадала от этого цунами, и вы должны ценить все то, что мы делаем для вас.
   Поэтому, господин Николюк, я настоятельно вас прошу учесть все наши пожелания и немедленно приступить к их выполнению во имя нашего совместного процветания
и благополучия.
   Казан поднялся из-за стола, пожал руку Николюку и покинул ресторан, ему еще предстояло провести встречу с крикливыми представителями УДР и Одессы, тоже сильно пострадавших от цунами 15 ноября, оставив президента Донецкой Республики размышлять над нетронутым обедом.

Глава 12

   Кортеж премьер-министра Республики Турция, проследовав на север по бульвару Ататюрка от президентской резиденции Чанкая, прибыл к огромному коричневому зданию Великого Национального Собрания Турции - парламенту Турции, построенному в 1961 году. Премьер-министр выглядел очень уставшим. Всю ночь он провел в резиденции президента на закрытом заседании Совета национальной безопасности по координации действий, направленных на ликвидацию последствий опустошительного цунами на территории Донецкой и Украинской Днепровской республик. Основанием тому служило письмо с личной подписью президента Донецкой Республики Николюка и членов правительства, спешно переданное еще 15 ноября. Министр иностранных дел уже отбыл
в Нью-Йорк на заседание Совета Безопасности ООН, теперь черед был за Турцией. Премьер-министр распорядился, чтобы служба МИД информировала его каждые полчаса.
   Держа в руках дорогой коричневый кожаный портфель, в окружении помощников, охраны и орущих на всех языках журналистов, премьер-министр бодро зашагал по ступеням здания парламента. Он сам намеревался выступить на парламентских прениях с проектом закона о привле­чении вооруженных сил Республики Турция к реализации программы по стабилизации ситуации в Украинской Днеп­ровской и Донецкой республиках. Президент поручил эту задачу своему ближайшему соратнику, и тот не мог его подвести. Теперь премьер-министр вовсю изображал уверенного в себе государственного мужа, пряча уставшие глаза и ста­раясь держать плечи расправленными.
   Заняв свое место в сессионном зале с огромной хрустальной люстрой, премьер-министр принялся терпеливо ждать, пока председатель Великого Национального Собрания Турции проведет церемонию открытия заседания, огласит повестку дня и список выступающих.
   Наконец, подгоняемый двумя вице-премьер-министрами и личными помощниками, спикер парламента пригласил на трибуну премьер-министра.
   - Дорогие друзья, коллеги, соотечественники! Как вам известно, северное побережье нашей родины пострадало от сильнейшего цунами. По информации специального штаба, созданного по моему указанию для борьбы с последствиями этой ужасной катастрофы, на данный момент погибшими
и пропавшими без вести считаются почти полторы тысячи граждан Турции, многие сотни ранены или остались без крова над головой. Мы предпринимаем все меры, чтобы как можно скорее ликвидировать последствия этого катаклизма.
   Но, к сожалению, мы не единственные, кто пострадал от этого стихийного бедствия. К нам от имени своего народа обратился президент Донецкой Республики Александр Николюк и правительство Донецкой Республики, - премьер-министр обвел взглядом сессионный зал. Большинство голосов фракции Партии справедливости и развития будут и так отданы за этот законопроект. Но требовалось еще немного драматических элементов. - Турецкая нация как несомненный и ответственный региональный лидер не могла проигнорировать этот призыв о помощи. Президент республики и Совет министров едины в своем решении об оказании помощи людям, терпящим бедствие в государствах бывшей Украины.
   Для этого в ближайшее время будет разработан план по оказанию помощи Донецкой Республике.
   На основании статей 88 и 92 Конституции Республики Турция Совет министров выносит на рассмотрение Великого Национального Собрания Турции законопроект об оказании гуманитарной, технической и информационной помощи указанным выше государствам, а также привлечении вооруженных сил Республики Турция для реализации мер по предоставлению помощи продолжительностью на один год.
   Данный законопроект вносится с целью преодоления хаоса и разрухи в Донецкой Республике, поддержки официального правительства и сохранения государственных
институтов Донецкой Республики, а также недопущения распространения актов насилия и мародерства на сопредельные государства.
   Конечной целью является поддержание стабильности во всем Черноморском регионе и масштабная борьба с последствиями цунами 15 ноября.
   Инициирование Советом министров указанного законопроекта мотивировано помимо объективных условий необходимости скорейшего принятия мер по борьбе с последствиями стихийного бедствия, но также корреспондируется с резолюцией Совета Безопасности ООН от 16 ноября сего года, в которой изложены основные направления и меха­низмы преодоления этого кризиса. Вынося данный законопроект, Совет министров, действует в унисон с мировым
сообществом и находится в авангарде борьбы с этой катастрофой. Указанный проект прошел процедуру согласования в профильном комитете Великого Национального Собрания Турции, и у меня есть его заключение, а также юридическая экспертиза Министерства юстиции и юридического департамента Великого Национального Собрания, - премьер-министр закончил чтение документа. - Теперь я готов ответить на ваши вопросы, уважаемые члены Великого Собрания.
   - Не слишком ли быстро прошел все процедуры предложенный вами законопроект? - поинтересовался один из представителей правящей коалиции. - Отдавая отчет в том, что действовать необходимо оперативно и крайне быстро, я имею в виду, не повредит ли столь быстрая процедура качеству закона?
   - Данный законопроект, по мнению Совета министров, необходимо принимать в максимально краткие сроки, поскольку мы имеем дело с человеческими жизнями и разрушенной привычной средой обитания для многих людей. Там нет ни воды, ни еды, ни тепла. И наша первая обязанность - помочь им. - Голос премьер-министра был тверд как никогда.
   - Господин премьер-министр, вы упомянули о том, что намерены привлечь к ликвидации последствий воинские подразделения, - оппозиция, еще не оправившись от предыдущего удара по ее имиджу, связанному с участием в трафи­ке сексуальных рабов в Западную Европу, все же норовила продемонстрировать себя. - Где именно они будут применяться, и означает ли это начало национальной частичной или полной мобилизации?
   - Я благодарю вас за вопрос, - ответил премьер-министр, изобразив на лице учтивость. - Принятие данного законопроекта не означает никакой мобилизации. Совет министров намерен привлечь к реализации этой программы за пределами республики подразделения, состоящие из профессиональных солдат и офицеров, в основном это будут военные инженеры и строители, а также строительная техника. Охрану данных подразделений планируется осуществлять за счет вооруженных сил Украинской Днепровской Респуб­лики и Донецкой Республики. В северных районах Турции будут привлечены подразделения регулярной армии и жандармерии. Все механизмы использования воинских частей изложены в законе.
   - Введение данных вооруженных подразделений будет означать полную или частичную оккупацию территорий иностранных государств? Партия справедливости и развития, Совет министров и президент намерены возродить Османскую империю? - премьер-министр подумал, что все эти люди, задающие каверзные вопросы о намерениях власти, по своей сути лицемеры, лжецы, и даже не пытаются это скрыть. Вся эта показная забота о далеких несчастных туземцах - не более чем игра перед камерами на повышение своих рейтингов. На его месте любой из этих борцов за мир и равенство народов поступил бы так же, а то и еще более жестко. Ведь существует объективная реальность, и в ней мало помогут благодушные настроения и либеральные стремления любить "ближних", кем бы они ни были. Если сейчас не взять под военный контроль расползание этой заразы с северо-востока, уже через год придется вводить чрезвычайное положение в самой Турции.
   - Видимо у наших оппонентов слишком разыгралось воображение, или они плохо ориентируются в политической
обстановке, - ответил премьер-министр. - Мы не можем смотреть, сложа руки, как гибнет социальный мир и порядок у наших соседей. Мы, турецкая нация, как лидеры должны приложить все силы, чтобы помочь всем народам, проживающим у Черного моря, в преодолении этого бедствия. К тому же одиннадцатый пункт упомянутой резолюции ООН запрещает оккупировать территорию иностранных государств, пострадавших в результате цунами, под любым предлогом.
   Также спешу сообщить, что правительство Турции и пре­зидент никогда не действовали бы как узурпаторы или захватчики, это противоречит самой концепции кемализма, где главным элементом служит право наций на самоопределение. Этот принцип дал возможность вырасти и возмужать самой турецкой нации. Кем бы мы стали, если бы отобрали это священное право у суверенного народа?
   Повторюсь еще раз. Мы действуем на основе официального обращения президента Донецкой Республики, резолюции Совета Безопасности ООН и строго в рамках международного гуманитарного права.
   И я хотел бы напомнить уважаемому депутату еще один принцип, на основе которого мы действуем. Принцип
непревзойденного героя и отца нации Кемаля Ататюрка, который гласит: "Мир в доме - мир в мире". Только он по истечении времени нуждается в небольшом уточнении. Сегодня, в эпоху технического прогресса, нашим домом стал весь Черно­морский регион, а само море - это сердце нашего сообщества. И нам необходимо чутко следить за всем нашим домом во избежание любых кризисов и проблем. Личных проблем не осталось, остались лишь общие, и наша обязанность - подать руку помощи тем, кто в ней нуждается.
   И сегодня турецкое правительство намерено направить подразделения в помощь всем черноморским народам, а народ Турции, я уверен, сделает все, чтобы помочь своим братьям.
   - Какие именно функции будут исполнять турецкие силы в Донецкой Республике? - это уже был заранее подготовленный вопрос от правящей партии.
   - Законопроектом предусмотрено оказание технической и прочей помощи пострадавшим сторонам. В случае, если государственные органы Донецкой Республики или любого другого государства обратятся к нашим полномочным представителям с любой другой просьбой о помощи, я уверен, турецкая сторона сделает все, что в ее силах, - премьер-министр был доволен собой, его защита не имела слабых мест. Он умело смог прикрыть слабые места явным популизмом и игрой на эмоциях. Данный законопроект, по его расчетам, должен быть принят большинством голосов членов парламе­нта, даже курдов. Правящая партия поступала так по ука­зке "сверху", надеясь, что это отвлечет оппозицию от обострившейся обстановки внутри страны. Оппозиция рас­считывала поймать власть на чудовищных преступлениях против народа Донецкой Республики, которые несомненно будут, в этом были уверенны все. Курды надеялись, что северо-восточное направление затмит собой хотя бы на время курдский вопрос, дав повстанцам такую необходимую передышку.
   Законопроект был проголосован в первом чтении более чем 500 голосами из 550!
   Через трое суток, когда парламент практически без перерывов принял закон об оказании помощи Донецкой и Украинской Днепровской республикам во втором чтении,
почти одновременно в разрушенные порты Одессы, Севастополя, Мариуполя прибыли первые транспортные суда из Турции. Общины этих городов сперва выражали резкий протест против присутствия на их территории иностранных войск, но благодаря неформальным переговорам и щедрым вознаграждениям для лидеров местных политических элит разрешение было получено. Кроме того, в Севастополе произошла своеобразная революция, когда на всеобщем городском сходе горожане разделились на две враждующие группировки. "Консерваторы" придерживались мысли о том, что все поправимо, и что через некоторое время город и флот можно восстановить собственными силами, хотя 90% флота были уничтожены, и "Москву" уже было не вернуть. Представители "умерено-реформаторского" крыла, в основном из низов городского общества, считали, что представившуюся возможность нужно использовать для коренной смены социальных порядков. В результате кровопролитного боя, длившегося два дня, самые фанатичные "ортодоксы" были вырезаны, а первое турецкое судно - БДК "Кемальрейс" - в Севастопольскую бухту сопровождали боевые катера бывшего противника. Порядки и политические настроения стремительно менялись в течение очень короткого времени, преображая общую картину северного побережья Черного моря.
   Из десантных кораблей в море спускались новейшие плавающие бронетранспортеры с броней из полиэфирной смолы, прочной как сталь, но легкой и не дающей осколков, большие корабли на воздушной подушке с турецкими военными инженерами и строительной техникой.
   В Азовском море происходили аналогичные мероприятия. Благодаря предварительной информационной кампании, проведенной администрацией Николюка, население прибрежных населенных пунктов воспринимало высадку турецких вооруженных сил спокойно, если не апатично.
   Спустя еще сутки в портовых городах прошла первая волна арестов и задержаний лиц, подозреваемых в бандитизме и террористической деятельности. А на одном из севастопольских военных складов был обнаружен повышенный радиоактивный фон.
   Двухмиллионная Одесса была взята под контроль в те­че­ние одной недели. Слаженные действия турецких военных, резидентуры Национальной разведывательной органи­зации и главарей местных преступных группировок смогли сохранить порядок в портовом городе и дать возможность туркам взяться за реконструкцию города с далеко идущими планами.

Глава 13

   Новость о произошедшем в Кременной застала Корнева во время выездного совещания с руководителями пограничных отрядов казаков Станицы Луганской и отдельных подразделений донских казаков, служащих по контракту.
   Известие о гибели Якут и прочих ему передал его первый заместитель Зборщенко. Корнев спокойно выслушал рассказ Зборщенко, быстро закончил совещание, призвав казаков добросовестно исполнять свои обязанности, и в со­ставе своего кортежа направился в Луганск. По пути он поручил сформировать специальную комиссию по расследованию во главе с первым заместителем и немедленно отправить ее в Кременную.
   Прибыв в свой кабинет, он велел соединить его со "старшими" в Кременной. Через десять минут его соединили со Строкач.
   - Что у вас произошло? - Корнев был очень напряжен.
   - Добрый день, Владимир Вячеславович, - невозмутимым голосом ответила Строкач. - Несколько часов назад на административный центр было совершено нападение с испо­льзованием пулеметов и гранатометов. Обстреляно здание гражданской администрации с находившимися там участниками форума, посвященного проблемам развития местного самоуправления, и членами турецкой делегации. В результате обстрела только в районе здания гражданской администрации погибло около пятидесяти человек. Среди прочих погибли руководитель делегации Акджа Якут, прибывшая
с ней Рината Кристол и председатель администрации Попов.
   - Кто на данный момент возглавляет делегацию? Им что-нибудь угрожает? - Корнев в мыслях был уже далеко. Его практичный ум не стал цепляться за эмоциональное наполнение этого разговора. Погиб Попов - это плохо. Нужно искать новую кандидатуру и продвигать ее среди местных. Дело страдать не должно. Именно подбором такой кандидатуры и занялся Корнев, еще не закончив разговор со Строкач.
   - Руководство делегацией взял на себя начальник охраны самой делегации.
   - Что-то он не очень успешно справился с поставленной задачей, - иронично заметил Корнев. - Есть какие-нибудь гарантии, что он не завалит и это дело?
   - Мы разместили уцелевших членов делегации в здании школы. Здание оцеплено и охраняется. Но, Владимир Вячеславович, я настоятельно рекомендую вам эвакуировать их как можно скорее.
   - А вы сможете гарантировать безопасную обстановку на месте эвакуации?
   - Если она произойдет в ближайшие двенадцать часов, то гарантирую.
   - К сожалению, на данный момент машины проходят плановый осмотр и смогут прибыть к вам не ранее чем завтра утром. Елена Сергеевна, я прошу вас взять под личную ответственность охрану делегации. Им нужно показать, что мы контролируем ситуацию и способны охранять порядок.
   После разговора со Строкач Корнев собрал на совещание всех своих заместителей и начальников ключевых управлений КОСТ.
   - Мда... - пробормотал Корнев, оттолкнув от себя резолюцию Совета Безопасности ООН. - Что это за хреновина? Какого черта? Что это значит?
   - Владимир Вячеславович, данный документ прислан нам Донецком в качестве информационного материала. Так говорится в сопроводительном письме, - руководитель аппарата Бодров попытался протянуть своему разгневанному боссу очередной лист бумаги.
   - Да знаю я, - раздраженно отмахнулся тот, и Бодров прекратил робкие попытки подкрепить свои слова документом.
   - Вы понимаете, что этим Николюк практически поставил нас вне закона! Уж не сомневайтесь, он приложит все усилия для того, чтобы приравнять КОСТ к бандам мародеров в области!
   - Владимир Вячеславович, мы являемся легитимным и легальным органом местного самоуправления в соответствии с нормами, признанными всем цивилизованным миром. У нас еще действует меморандум о взаимопонимании, подписанный с Николюком. В самом крайнем случае все это может служить доказательствами нашей легальности в меж­ду­народных судах, если уж дойдет дело. Мы являемся полно­правным субъектом всего спектра общественно-политических и хозяйственных отношений, - попытался успокоить Корнева Бодров, предварительно проконсультировавшись с юристами. - Им не удастся так легко провести нас.
   - Ублюдок! - прошипел Корнев. - Все вывернет в свою сторону! Бодров, дай поручение юристам готовить пакет документов на всякий случай, будем доказывать, что мы здесь не просто так. Вот урод, теперь он хочет у нас отобрать все с помощью своих друзей из Америки. А Николюк довольно изобретателен! Это ж надо было до такого додуматься, чтоб нами уже негры из ООН заинтересовалась! И я больше чем уверен, они на этом не остановятся, пока не дожмут нас.
   И еще не исключено, что меня пригласят в столицу
в ближайшее время в связи с этим, - он пренебрежительно махнул на резолюцию, - дать разъяснения. И не известно, сколько у меня уйдет времени, чтобы ответить на все их во­просы. Нам всем нужно быть готовым к длительной и упорной борьбе за свои права и свое выживание. Донецк хочет окончательно раздавить нас. Я склонен рассматривать, что в будущем нам придется прибегнуть к самым резким мерам, вплоть до... - председатель замолчал.
   Все остальные участники совещания уперли взгляд
в стол, и каждый подумал о своем. Сейчас у них был небольшой, по местным меркам, но отлаженный бизнес, в который уже довольно долго пытался вмешаться Николюк. Корнев не ожидал ничего хорошего от этого документа, иных просто стирали в порошок, прикрываясь подобными бумажками из ООН. Но то были настоящие государства с настоящей армией и относительно сильной центральной властью. А что мог противопоставить Корнев? Партизанскую войну в "квазигосударстве"? На стороне диктаторов прошлого была какая-то система пропаганды, идеология, общая цель - национализм, противо­стояние Западу и капитализму, православие, ислам. И сколько у него верных полков? Батальонов? Рот? Сколько танковых полков с Т-55 или полков ПВО с древними советскими противовоздушными комплексами? Что сейчас из всего этого было у Корнева? Тысяча человек и десяток джипов с КПВТ.
   Их будут бомбить и ООН, и Турция, и Донецк? А из него сделают нового "террориста N 1", работорговца, уголовного маньяка, держащего в ужасе весь восток бывшей Украины? Конечно, с большинством этих проблем можно было справиться, по крайней мере, лично ему. У него были берлоги
в области плюс несколько квартир в Харькове, Киеве и даже небольшое имение в Западной Германии. Все эти выходки Николюка лично ему серьезно не угрожали. Но во всем этом была лишь одна деталь, которая раздражала его больше остальных, - Донецк в который раз переиграл их всех.
   - Что у нас там по Кременной? Как идет подготовка к эва­куации? - Корнев поднял глаза.
   - Владимир Вячеславович, я дал поручение вертолетному отряду работать как можно быстрее, - Зборщенко начал рыться в своей папке, демонстрируя полную погруженность в порученное ему Корневым дело. - Но машины будут готовы не ранее чем через шесть часов.
   - Ладно, тогда на них и отправишься вместе с комиссией, - Зборщенко благодарно кивнул. Корнев, как и все присутствующие, знал, что отправляться в составе даже его усиленного официального кортежа, забитого вооруженной
охраной, было слишком рискованно. А крупный конвой
в ближайшее время не был запланирован.
   - Строкач обещала держать охрану вокруг здания школы, где находится делегация, но нам надо поторапливаться, так что, Александр Иванович, не мешкай. Их нужно вывести как можно скорее.
   Плюс у нас появилась еще одна беда - нужно найти нового управляющего в Кременной. Какие есть предложения?
   Корнев осмотрел присутствующих. Он знал, что в лагере еще не успели достать тело предыдущего председателя, как с заместителями председателя КОСТ стали связываться всевозможные местные "авторитеты", предлагая себя в качестве новых руководителей гуманитарного лагеря для беженцев. И теперь был объявлен негласный аукцион по продаже данной должности более состоятельному претенденту. Но дело не только в деньгах, большое значение имели и деловые качества кандидата, он должен был "не быковать", быть открытым для предложений и инноваций, не жадным, не упрямым и не раздражать.
   Всеми вопросами кадровой политики ведал заместитель Корнева и руководитель аппарата КОСТ Бодров. Он должен был согласовать все предложения о кандидатурах и подать их Корневу для выбора и утверждения. Остальные моменты, такие как принятие его общиной Кременной, его авторитет на месте, были вопросами второстепенными, ведь все претенденты были людьми очень авторитетными и изве­стными в тех местах. Конечно, некоторые могли выказать недовольство против определенного персонажа, но недовольные есть всегда. Во многом Попов был компромиссным вариантом, который удовлетворял если не всех, то многих, и найти ему замену будет нелегко.
   Корнев сразу отвергнул кандидатуру Строкач, несмотря на ее опыт и значительное влияние (фактически ее группировке единственной разрешалось применять оружие), потому что дела, которыми занимался ее бывший босс, и кото­рыми предстояло заниматься будущему, были, мягко говоря, противоестественны женщине. Здесь требовался цинизм и наглость бывшего работника правоохранительных органов бывшего государства Украина или что-то около того. Хотя за время своего похода Корнев успел
навидаться всякого: женщин, наперебой предлагающих своих маленьких детей на продажу или для сексуальных развлечений, он видел несколько случаев людоедства, и порою женщины превосходили в жестокости и равнодушии самых отъявленных головорезов и отморозков. Но все же это были отдельные случаи, и Корнев не был уверен, что Строкач потянет.
   Участники совещания встали из-за стола. Корнев понял по их лицам, что их мысли уже заняты подсчетом собственной выгоды от проведения того или иного кандидата в список претендентов. Корнев не винил их, ибо знал, что во всей этой преступной схеме он сам занимает одно из главных мест.

Глава 14

   Ченгиз Ок, одетый в натовский камуфляжный костюм - брюки и теплую куртку, - спустился по небольшому трапу из своего фургона, размещенного на шасси огромного четырех­осного западногерманского грузовика "МАН", произве­денного по заказу турецкой армии. Их экспедиция расположи­лась на окраине небольшого поселка Подгоровка, предместье довольно крупного районного центра бывшей Луганской области - Старобельска, одного из старейших населенных пунктов в Донецкой Республике.
   Цепь приграничных поселений, подобных Старобельску, с проживающими в них различными феодальными авантюристами и казаками служили в свое время защитой от постоянных набегов верных вассалов древней Османской империи - крымских татар.
   Два месяца назад Ок был назначен руководителем правительственной экспедиции, исследующей геологическое строе­ние северных районов бывшей Луганской области. Конечно, в основном это было прикрытие для деятельно­сти его небольшой исследовательской группы, имевшей целью подтверждение запасов каменного угля на севере Доне­цкой Республики, а также разведки запасов нефти и слан­цевого газа. В его ведении находилось около тридцати человек ученых, инженеров и прочих работников. Вся их экспедиция передвигалась на специальном транспорте - шести грузовиках в со­провождении бронетранспортера КОСТ с проводниками, служившими также и для налаживания контактов с местным населением. Безопасность экспе­диции в северных неспокойных районах обеспечивал взвод солдат турецкой армии - местным не доверяли. Главным же залогом безопасности, несмотря на все протесты Ока, была рекомендация: "Не отдаляться от основных транспортных магистралей и постоянно поддерживать связь с ту­рецкими властями". Руководитель экспедиции не по­нимал, как можно проводить исследования в таких условиях, на что полковник, отвечавший за их охрану, лишь развел руками и покачал головой.
   Техника, доставшаяся Оку, была поистине фантастической! Шесть огромных грузовиков - настоящие сухопутные линкоры! Они были оснащены бронированными жилыми фургонами, совмещенными с лабораториями. У двух были суперсовременные американские буровые установки для получения проб грунта. Еще на одном был размещен маленький экскаватор "Катерпиллар" со сменными орудиями для проведения необходимых земельных работ,
в том числе и для постройки брустверов. Несмотря на то, что каждая передвижная лаборатория по весу и защищенности превосходила БТР, его взяли для придания экспедиции "более узнаваемого и дружественного вида". Этот передвижной проект был пилотным, по результатам работы на севере бывшей Луганской области его планировали применить в Ираке и Ливии. Сейчас грузовики расположили, развернув шестиугольником, оставляя небольшие интервалы между машинами для прохода.
   Вчера они остановились возле этого небольшого поселка, направляясь на восток. Для длительного перехода требовался осмотр, именно им сейчас и занимался технический персонал экспедиции.
   - Старобельск - довольно интересный городишко для зеленого туризма, конечно не чета нашим, но там много всяких старинных зданий еще со времен царской России. Однако даже это безвозвратно запущено и обветшало, - Ок развлекал скучающих ученых, собравшихся в лаборатории. - Да и сервис у них там, сами понимаете, не на высоте.
   - Господин Ок, я могу вас отвлечь на минутку? - в приоткрывшуюся дверь заглянул начальник службы безопасности.
   - Что случилось? - первым начал разговор Ок.
   - Нет, ничего особенного, - офицер пожал руку Оку и продолжил. - На связь вышло центральное командование и сообщило, что сегодня около нас будет проходить важный конвой. Необходимо обеспечить его сопровождение в пределах территории нашей ответственности с использованием БТР.
   - Что ж, я не буду препираться, и я даже буду рад хоть чем-то помочь нашим соотечественникам, - согласился Ок. - Но только при условии, что эти меры не повредят нашей безопасности.
   - Я все организую, нам ничего угрожать не будет.
   - Никаких проблем, - Ок кивнул головой.
   После этой беседы Ок занялся своим обычным делом - подготовкой к следующему путешествию. Еще он хотел обсудить с группой результаты зондирования участков, изученных ранее. Пока предположения о залежах угля или неф­ти в здешних местах не подтвердились.
   Солнце перевалило за полдень и короткий ноябрьский день начал угасать, когда к Оку снова подошел начальник службы безопасности.
   - Господин Ок, конвой будет здесь через десять минут. Мне поручили ехать впереди и указывать дорогу из Старобельска. Я пойду в голове колонны. Они ждут вашего подтверждения.
   - Скажите, что я согласен, если все будет сделано быстро, - Ок не любил, когда его отвлекают от работы, но был вынужден сохранять вежливый тон разговора.
   Спустя десять минут мимо блокпоста прошла автомобильная колонна, состоящая из еще одного БТР-80, трех огромных грузовиков и двух турецких бронеавтомобилей "Кобра".
   К этому времени командир охраны экспедиции был на дороге уже с облепившими броню его бронетранспортера солдатами. Колонна замерла на минуту - солдат из ее состава, подбежав к "замершему" на дороге БТР экспедиции, о чем-то быстро переговорил с начальником службы безопасности и умчался прочь. Еще через минуту, взревев двигателями, вереница автомобилей, возглавляемая двумя БТР, поехала дальше, а Ок снова вернулся к своим обязанностям, изображая ворчливого и всегда чем-то недовольного, ироничного начальника.
   Но через полчаса он даже через броню фургонов услышал со стороны Старобельска множество хлопков, иногда сливающихся в тихий гул, который ему очень не понравился. Затем раздалось три или четыре хлопка погромче. Ок с бе­спокойством посмотрел на своих коллег, с которыми вместе работал до этого момента.
   - Что происходит? - на этот естественный вопрос своих подчиненных он ответить не мог. Он вызвал по рации заместителя начальника охраны, располагавшегося в одном из фургонов.
   - Что там происходит? - почти выкрикнул он, когда тот ему ответил. Голос заместителя был напряженным.
   - Господин Ок, судя по переговорам, колонна попала в засаду. Сейчас трудно сказать, но они вошли в город и остановились на площади для короткого отдыха. Потом кто-то из колонны или потерялся, или имел конфликт с местными,
в результате переросший в перестрелку, - снова ухнуло.
   - Видимо, там стреляют не только из автоматов, - добавил Ок. - Что вы намерены делать?
   - Не понял? - голос офицера задрожал. - Выручать мы их точно не пойдем. Вообще-то нам лучше вызвать помощь и постараться продержаться до ее подхода. Колонне конец - это точно. Сейчас я выставлю передовые посты, мы наладим канал связи с беспилотниками.
   - Я присоединюсь к вам чуть позже, нужно что-то сказать людям, - Ок торопливо повесил рацию. Затем он оглянулся на ученых, услышавших этот разговор.
   - Все будет хорошо, - соврал Ок, сам не веря своим словам. - Давайте соберемся возле главной машины, - приказал Ок. - Соберите там всех.
   Он одним из первых подошел к штабной машине, оснащенной мощной рацией и катапультой для запуска беспилотных самолетов. Мимо него пробежала дюжина солдат, растворившись в густых осенних сумерках. Участники экспедиции стали понемногу подходить к назначенному месту. На их лицах были заметны испуг и растерянность. Их всех инструктировали на этот предмет перед отправкой, но такая внештатная ситуация была у них первой во время этой экспедиции, поэтому все выглядели очень встревоженными.
   - Замечательно, что вы все здесь! Коллеги, друзья! Я прошу сохранять спокойствие и не паниковать. Как вы сами успе­ли догадаться, на колонну, проехавшую мимо, было совершено бандитское нападение. Но смею вас заверить, нам ничего пока не угрожает. Сейчас военные вызовут по рации помощь, и через некоторое время нас эвакуируют отсюда. Еще раз прошу вас не паниковать. Постарайтесь держаться вместе и не отходите далеко. Мы принимаем все необходимые меры. А сейчас извините, я должен быть на совещании. Прошу, укрой­тесь пока в машинах. Мы контролируем ситуацию. -
С этими словами он поспешил в штабную машину, где возле рации сидел заместитель командира охраны экспедиции.
   - Что у нас происходит? - Ок протиснулся внутрь. - Когда будет помощь? Мои люди напуганы.
   - Господин Ок, я прошу вас успокоиться, - с места встал майор, оставленный за старшего до прибытия начальника. А его прибытие было под большим вопросом. Вместе с майо­ром здесь было два оператора, также следящих за ситуацией. - Мы пытаемся выяснить, что происходит, и принять меры.
   - Господин офицер, - Ок подался вперед. - У меня тридцать человек. Что мне им сказать? Я надеюсь, вы контролируете ситуацию? Потому что я вам дал аванс, так сказать, соврав, будто вы ее контролируете.
   - Спасибо за веру в успех, - ухмыльнулся майор. - Мы следим за ситуацией в Старобельске. Вот, взгляните, - капитан отклонился в сторону, давая возможность Оку посмотреть на плоский экран.
   - Что это? - не понял Ок.
   На мониторе был запечатлен ближайший к месту сто­янки экспедиции западный район Старобельска. По узкой улице на северо-запад задним ходом продвигался темно-зеленый квадрат грузовика. Он сбил тяжелой кормой дымящиеся бронеавтомобили "Кобра" и теперь прорвался к выезду из города. За ним мельтешением множества мелких точек, похожих на назойливых мух, бежали местные повстанцы, щедро поливая огнем из ручного оружия отступающую машину.
   - По всей видимости, колонна уничтожена. Это все, что осталось. Мы попробуем их спасти, они, наверное, едут сюда, - подытожил очевидный, но такой неприемлемый для Ока вывод майор. - Мы сейчас развернем нашу оборонную систему и "поджарим" этих ублюдков. Нам они ничего не сделают.
   - Может, попробовать поговорить с ними? - робко предложил Ок.
   - Господин Ок, люди, преследующие нашу машину, вероятно, находятся под воздействием каких-то препаратов или сильно пьяны. Других причин для этого нападения я найти не могу, - военный выглядел раздраженным. - Следовательно, сейчас этим людям меньше всего нужен диалог с кем-либо.
   Здесь во времена Украины была крупная тюрьма, не исключено, что эти люди теперь в рядах повстанцев, и мне кажется, не следует их недооценивать. Они весьма агрессивны и хорошо мотивированы, - продолжил капитан. - Большая часть города перешла под их контроль два года назад, у них там что-то вроде кастового общества, я читал о подобном в исторической литературе в школе. Там есть свои неприкасаемые и патриции.
   - Пожалуй, вы правы.
   - Мы свяжемся с командованием в Донецке и запросим помощь. Здесь постоянно кружит беспилотник, и я думаю, что нас уже заметили, - майор полностью погрузился в созерцание изображений. - Единственное, что нам нужно, - продержаться до прибытия помощи. Это может занять от нескольких часов до суток. Старобельск очень удален от Луганска.
   - Командир, это "Пост-1", грузовик прошел мимо нас. Направляется к вам. Внимание! Видим приближение противника, - прохрипела рация. На связь вышел передовой пост охраны экспедиции. - Дьявол, их много...
   Майор не успел ответить. В рацию стали слышны только оружейные выстрелы. Ок замер над военным, который, в свою очередь, навис над экранами. Его ассистенты тщетно пытались связаться с передовым постом.
   - Что...что это? - губы Ока задрожали. - Они напали и на нас?
   Вместо ответа раздался ужасный грохот. Их машину заметно качнуло, а изображение исчезло с экранов. Ок полетел на пол. Силой взрыва даже майора выбросило из кресла.
   - Господин Ок, вставайте! - сказал солдат, помогая Оку подняться на ноги.
   - Живее! По нам стреляли из гранатомета! - майор подтолкнул к выходу солдат и Ока. - Надо выйти наружу.
   Ок был первым у двери, он только успел открыть дверь на улицу, как снова раздался очень громкий хлопок. Огненный шар охватил борт машины ближе к корме. Взрывная волна выбросила ученого, стоящего на трапе, далеко вперед. Остальных сила взрыва, многократно отраженная во внутренних пространствах, размазала силой давления и выбросила из покореженной машины.
   Крик и волна ужаса мгновенно смели видимость порядка. Толпа ученых, жалимая с нескольких сторон, распалась на множество отдельных, охваченных паникой индивидов, которые толкались на узком пятачке и не могли найти укрытие. Был слышен звон разбитого стекла и крики раненых. Через секунду мимо машин экспедиции пронесся уцелевший грузовик конвоя. В нем зияло не меньше полусотни пулевых отверстий, все его колеса были прострелены, но внутри были живые, они пытались вырваться из "старобельской ловушки".
   Ок не знал, сколько он пролежал без сознания. Но когда он пришел в себя, бой был в самом разгаре. У турка сильно болела голова. Уже три машины его экспедиции были серьезно повреждены или уничтожены. Ему с большим трудом удалось доползти до огромного колеса ближайшего грузовика. Несколько пуль просвистели в опасной близости от него. Из своего укрытия он увидел всю ужасающую картину их нынешнего положения. Вокруг валялось не меньше десятка трупов его подчиненных и нескольких солдат. Возле него упала скошенная пулями молоденькая аспирантка.
   Он сидел в ступоре довольно долго. Достаточно, чтобы враги успели подбить еще одну машину. Наконец шум боя стал стихать. Ок не понимал, на чьей стороне осталась победа. Бой закончился неожиданно, как ночная гроза. Турок сидел, прислушиваясь к окутавшей все тишине. И тут он смог расслышать шум приближающихся шагов, а затем громкую речь пока еще невидимых людей. Потом раздался смех! Веселый злой смех суровых воинов, победивших в упорном бою. Оку оказалось этого достаточно. Он, мгновенно подпрыгнув, выпрямился, бросаясь прочь вдоль покореженных машин геологической экспедиции.
   Он бежал, не оглядываясь и не думая о возможном преследовании. Мимо проносились покошенные одноэтажные домишки Подгоровки. Через несколько минут он наткнулся на грязную канаву в спасительной тени голых чахлых деревьев, полную гнилых листьев. Без раздумий он бросился в нее. Прижавшись к земле, Ок почувствовал, как по его лбу течет кровь. Наверное, поцарапал лоб об какой-то корень в канаве. Он принялся рыться во внутренних карманах, пытаясь найти носовой платок, чтобы вытереть кровь с лица. Она сильно текла из глубокого пореза, доставляющего заметную боль.
   Не успев отдышаться, Ок увидел, как из-за ближайшего дома с выбитыми окнами выбежали еще три фигуры. Эти люди отчаянно крутили головами и явно находились в растерянности. Они не были похожи на преследователей. Ок активно замахал руками, привлекая их внимание, и уже через мгновенье ругал себя последними словами за проявленную глупость, которая могла очень дорого ему обойтись. Кто это был? Члены экспедиции, местные жители, случайно попавшие под обстрел? Тяжело дыша, беглецы скатились в канаву, занятую Оком.
   - Кто вы? - спросил он на английском, прижимая платок к рассеченному лбу. - Вы из конвоя? - он еще не успел рассмотреть их толком, но по общим чертам понял, что они не из числа его подчиненных. Все трое были женщинами.
   - А вы, видимо, бежали из стоянки той экспедиции? - ответила ближайшая к нему высокая женщина, тяжело дыша.
   - Да... я начальник научной экспедиции... э, - Ок замялся. - Меня зовут Ченгиз Ок. А вы кто?
   - Все в порядке, - женщина, а скорее девушка, сказала это весьма странно. Было похоже, что она сказала это больше для своих спутниц. И еще он лишь теперь заметил, как одна из них стала прятать в одежду тускло отсвечивающий лезвием нож.
   - Как у вас все серьезно, - Ок кивнул в сторону девушки с ножом.
   - О, это лишь меры предосторожности. Да, мы ехали в конвое. Из Харькова нас...мы должны были добраться до Донецка через Луганск. Проклятье! - женщина выругалась, но Ок успел заметить, что она делает это без особых эмоций. Голос женщины оставался спокоен. - Дьявол бы побрал этих повстанцев!
   - А что там хоть случилось в Старобельске? - Ок осторожно придвинулся к своим новым знакомым.
   Женщина оглянулась. Ветер донес крики и шум выстрелов.
   - Да толком не знаю, мы ехали в кабине третьей машины, может, это и спасло. Мы успели вырваться, пока эти первые два фургона потрошили. Вашей охране досталось, жалко солдатиков, - ее голос остался холоден и спокоен.
   - А почему они на вас напали? - Ок внимательно разглядывал молодых женщин.
   - Я не знаю. Кто-то из конвоя что-то хотел то ли спросить у местных, то ли поменять. А они его схватили и в какую-то подворотню затащили. Наши пошли искать и наткнулись в том дворе не знаю, на тех или не на тех, или на какую-то подпольную лабораторию. Короче, я как поняла, на них весь Старобельск напал. Там же колония была, ну, видимо, там все оказались друзьями и не дали своих в обиду, - закончила женщина.
   - Понятно, - Ок слегка приуныл. - Перед нападением на экспедицию, когда мы слышали выстрелы в городе, военные успели связаться по рации с подкреплениями, и те обещали поспешить. Может быть, имеет смысл подождать здесь?
   - Видимо, так же говорили и те солдаты. Я полагаю, нам нужно уйти подальше от этих мест. Эти начнут шарить по всем здешним лачугам, разыскивая уцелевших. Они видели, как мы убегали. Если что, вернемся сюда через время, когда все успокоится, - остальные женщины согласно кивнули. - Мы идем. Вы с нами? - В качестве подтверждения ее слов ветер донес звук голосов, они приближались.
   - Думаю, да, - сказал Ок, поднимаясь и отряхивая листву с брюк.
   - Кстати, меня зовут Алиса, - сказала высокая девушка, поднимаясь вслед за Оком. - Это Мелисса и Лара.
   Глаза Ока окончательно привыкли к темноте, и ему все же удалось рассмотреть женщин более детально. Алиса оказалась и вправду молодой женщиной, не более двадцати пяти, с черными блестящими волосами до плеч и с чертовски длинными ногами. В тонких чертах лица угадывалось что-то восточное. Ее можно было назвать красивой, если бы не серые ледяные глаза. Они моментально обрывали любые похотливые поползновения в ее адрес в самом зачатке. Было ясно, что эта женщина знала и использовала свои достоинства в жизни всего лишь как инструмент.
   Мелисса и Лара были примерно одного роста, но Мелисса была заметно пышнее своей подруги, ее роскошные формы не смог скрыть даже просторный бесформенный пуховик. Лару выдали хорошо развитые ноги профессиональной танцовщицы (стриптизерши?) в дорогих обтягивающих джинсах.
   - Ок, вы идете? - слова Алисы вырвали Ока из состояния созерцания молодых женщин. Что три этих победительницы всевозможных конкурсов красоты делают посреди ледяной пустыни севера Донецкой Республики, от края до края наполненной бандами мародеров и террористов?
   Но Ок решил оставить рассмотрение этих вопросов до обнаружения более подходящей обстановки.
   Их небольшая группа двинулась на северо-восток вдоль какой-то разбитой дороги. Они договорились уйти как можно дальше от этого места, а затем повернуть на юг и по окраинам Старобельска, используя его как ориентир, потому что никто здешних мест не знал, выбраться на шоссе, ведущее к Луганску. Но все же, это скорее была авантюра или способ просто убить время. И Ок, и девушки в глубине души не надеялись, но точно были уверены, что помощь идет, и их скоро спасут. Ибо все они были не простыми смертными, а каждый выполнял важные государственные поручения турецких властей. Больше им в этой местности верить было не во что.

Глава 15

   Сулейман "Каракурт" Озтурк пребывал в подавленном состоянии духа. Он не уставал говорить своим подчиненным: "Уныние - это первый путь к поражению и его нужно всячески избегать", но сейчас у него не было желания и сил бороться с таким состоянием.
   Начальник охраны гуманитарного лагеря для беженцев "Кременная" сообщила ему несколько часов назад, что Луганск пока не может прислать вертолеты. Но им не следует терять дух.
   Все, что мог, он уже сделал - проверил размещение всех выживших членов делегации, обеспечили их сносным питанием, проследил за тем, чтобы тела погибших надлежащим образом упаковали в пластиковые мешки. В ноябре в Лу­ганской области бывает довольно холодно, поэтому о сохранности изуродованных трупов переживать не приходилось. Хоть на одну причину для головной боли меньше.
   Конец карьеры уже четко обрисовался в его сознании. Молодой, подающий надежды офицер оказался на самом деле не так хорош, как его расписывали. Наверное, на этом его европейские командировки закончатся, едва начавшись, и максимум, что его ждет - это богом забытый форт в юго-восточной Турции и разборки с курдами на границе с Ираком.
   - Сулейман, - командира тихонько окликнул его заместитель. - Все в порядке?
   - Да, Тайфун, спасибо. Просто надо было побыть немного одному, собраться с мыслями, - Озтурк взглянул на Давутоглу, и тот был готов поклясться на могиле своего отца, что заметил слезы в глазах командира. - Как у нас дела?
   - Я разбил отряд на пары, сейчас они патрулируют окрестности школы. Мы держим связь с беспилотником. Но он ничего не фиксирует. Повстанцы на время угомонились. Сейчас наблюдаются несколько очагов конфликта на северо-западе населенного пункта.
   Давутоглу ушел, оставив командира наедине со своими мыслями. Так продолжалось довольно долго. В сознании Озтурка крутилась карусель мыслей и образов, увиденных им за последние несколько дней. Из этого состояния задумчивости его вырвал звонок спутникового телефона. Он достал его из просторного внутреннего кармана своего комбинезона и нажал кнопку. Смотреть на дисплей с целью узнать имя звонившего было бесполезно - абонент всегда был неизвестен.
   - "Каракурт"? - спросил глухой голос явно военного.
   - Так точно, "Каракурт" слушает, - начал было Озтурк, но его прервали. Система связи распознавала говорившего по голосу, поэтому никаких паролей не требовалось.
   - Это Самост, - Озтурк собрался, предвидя в бесконечной череде расследования по этому вопросу первый бессмысленный разговор.
   - Мы так и не получили от вас предварительную версию рапорта о произошедшем событии и надеемся, что вы все-таки перешлете ее нам, - его голос был вежлив, но довольно тверд. - Но это не главная причина, по которой я вам позвонил.
   Несколько часов назад в районе восточнее вас, возле города Старобельска произошло еще одно бандитское нападение, на этот раз на нашу геологическую экспедицию, в ко­то­рой было более пятидесяти человек. По результатам авиара­зведки было установлено, что лагерь полностью уни­чтожен, там произошло что-то вроде восстания. Но находящиеся там беспилотники обнаружили четырех уцелевших. Есть основания полагать, что среди спасшихся оказался начальник этой экспедиции доктор Ок, а также другие лица, владеющие важной информацией, имеющей значение для национальной безопасности нашей родины. Эта деталь существенно повлияла на план спасательной операции и вынудила нас принять экстренные меры по спасению этих лиц. Ваше подразделение оказалось единственным боеспособным отрядом турецкой армии, находящимся ближе всего к указанному месту, и вам поручается немедленно приступить
к выполнению задания по спасению указанных лиц.
   Общее управление вашим отрядом и этой операцией поручено мне. В течение часа вы получите официальный приказ, - продолжил Самост. - Президент следит за ситуацией и потребовал от Министерства обороны и Генерального штаба докладывать ему лично о ходе спасательной операции.
   - Господин Самост, мое подразделение подчиняется начальнику Генерального штаба, требуется его согласие.
   - Вы получите его. Управление над вами перешло к специальной антикризисной группе, в которую вхожу и я. Капитан Озтурк, прекратите, пожалуйста, пререкаться и выпол­няйте приказ. Вам все понятно? Все необходимые до­кументы вы получите в течение часа.
   - Как мне быть с охраной делегации? - Озтурк уже шел по коридору школы, настраивая рацию в мультисессионный режим, чтобы его могли услышать все бойцы подразделения.
   - Передайте охрану местной службе безопасности. Мы решаем вопрос с вертолетом для делегации.
   - Кто обеспечит нам доставку в нужный район? - Озтурк стоял на крыльце, всматриваясь в окружающий его ледяной мрак ночи.
   - К вам из Донецка направлен вертолет ВВС Турции. Он будет у вас через два часа. Операция секретная, поэтому никого из местных не подключайте, все придется делать своими руками. Как видишь, даже транспорт наш, хотя добыть его было чертовски сложно, чтобы было меньше утечек.
   - Я вас понял, господин Самост, - Озтурк был преисполнен оптимизма обреченного человека перед которым замаячил призрачный шанс на спасение. И он был готов отправиться в этот Старобельск пешком, хотя смутно представлял, где тот находится.
   - Всю необходимую информацию я сейчас перешлю вам, - на секунду Самост замолчал, затем что-то щелкнуло. - Еще, сынок, это не для записи, поэтому я выключил диктофон. Ты крепко обосрался, сынок, и провалил очень важное дело, не все, конечно, зависело от тебя, но ты напортачил. И это твой последний шанс исправить ситуацию, вернув себе доброе имя. Желаю удачи, лейтенант Озтурк!
   Теперь Самосту следовало прояснить ситуацию с письменными приказами для этого подразделения, приобретшего за последнее время просто-таки ключевое значение. Он позвонил на мобильный телефон помощнику вице-премьер-министра, отправившегося в это довольно позднее время
в штаб-квартиру начальника Генерального штаба Турции для проведения консультаций по ряду вопросов. В том числе и по временной передаче управления над отрядом спецназа от Генштаба "объединенной антикризисной группе" по спасению гражданских лиц, попавших в плен к повстанцам при выполнении своих профессиональных обязанностей, созданной
в Донецке. Никакого секрета в деятельности этих гражданских официально не было, поэтому операция для Генштаба была подана в чистом виде, без всяких выдумок. Вице-премь­ер-министр был вынужден применить все свое красноречие и актерский талант для убеждения Челика Каплана в необходимости передать управление подразделением "антикризисной группе", куда входили военные Донецкой Республики, турецкие военные советники и разведчики. Каплан, посовещавшись по телефону с рядом офицеров, неохотно согласился с предложением высокого представителя правительства и подписал соответствующее предписание, потребовав взамен слушания результатов этой операции на закрытом заседании Совета безопасности и парламента.
   Перед этим у вице-премьер-министра была встреча с вы­сокопоставленными представителями разведки, заверившими, что все турецкие сотрудники, принимающие участие в этой операции, являются завербованными аген­тами, готовыми подписать любые отчеты. К тому же разведка обещала помочь с видеоматериалами, если такие останутся после этой операции. Вооруженный этими знаниями вице-премьер легко согласился со всеми условиями начальника Генштаба, уже имея на руках письменное поручение президента Турции.
   После получения согласия документы, подтверждающие это, вместе с прочими бумагами помощник вице-премьер-министра отсканировал и отправил прямо из приемной начальника генштаба по электронной почте Самосту, который, в свою очередь, направил их Озтурку.
   Продолжая заниматься обеспечением охраны остатков делегации, примерно через час Озтурк получил все указания, как обещал Самост.
   - Внимание всем, - сказал Озтурк в рацию, обращаясь ко всем бойцам своего подразделения. - Меня все слышат? - Его компьютер показывал, что все девять приемников принимают его, но он решил удостовериться лишний раз. - Нам вменяется новая задача, через час за нами прибудет транспорт и доставит в нужный район. Всем быть готовыми. Материалы я разошлю позже. До тех пор выполняем текущее задание.
   Новое задание давало возможность повернуть в свою сторону колесо изменчивой фортуны. Лейтенант, не желая ее упускать, был намерен положить на алтарь этой победы все имеющиеся у него силы вплоть до собственной жизни. Ибо репутация для него теперь стала значить больше чем жизнь.
   Было уже глубоко за полночь, когда на площадь перед зданием бывшей Кременской районной государственной администрации приземлился Ми-17. До тех пор Озтурк разослал файлы с личным делом их приоритетной цели - турецкого ученого-геолога.
   - Через сколько мы будем на месте? - Озтурк прошел в кабину к пилотам и пытался что-то рассмотреть в лобовое остекление.
   - Пятнадцать минут, - коротко бросил командир в шлеме с прибором ночного видения. - Здесь недалеко.
   Пилот снова вернулся к летным обязанностям, а Озтурк прошел к своим людям.
   - Как видите из материалов, у нас есть четкая задача. Нам нужно освободить четырех гражданских, или сколько их там уцелело. Их захватили около пяти часов назад. Есть приоритеты - профессор, он там единственный мужчина, если кроме него не удается освободить никого, устраняем всех свидетелей и отходим. Техническая разведка вела их до окраин населенного пункта, после этого они на кого-то наткнулись, и их следы обрываются.
   Над нами будет кружить беспилотник, мне сообщат данные о его каналах связи, как только узнаю, сообщу их вам. Он будет работать вместе с нами.
   Локация - город Старобельск, как вы видели, население до десяти тысяч. Сами понимаете, что за контингент. Там была крупная тюрьма, по их терминологии - колония. После последних социальных потрясений ее выходцы составляют костяк местных отрядов комбатантов. Единого контроля над ними нет, город поделен на районы. Есть вероятность, что наши цели захвачены и содержатся где-то на окраине, поэтому мы будем избавлены от необходимости штурма города. Вопросы?
   - Численность противника? - поинтересовался Танрыовер Казак, снайпер отделения. - Что-нибудь о ней известно?
   - Все население Старобельска, - спокойно ответил Озтурк. Он осмотрел своих бойцов. Все они выглядели очень усталыми, но лица выражали полную решимость и готовность исполнить свой долг до конца. Он сжал губы. - Да, после приземления всем принять амфетамин. Это приказ. Вопросы? Если нет, то изучайте материалы.
   Через десять минут вертолет приземлился в пяти киломе­трах западнее города и высадил солдат, которым предстояло пройти по следам беглецов и как можно скорее их отыска­ть.
   Разбившись на две "пятерки" под командованием Озтурка и Давутоглу, подразделение на небольшом расстоянии двинулось на северо-восток к месту стоянки экспедиции. Они передвигались по пологим холмам, с которых были видны немногочисленные призрачные огни в Старобельске. Отсюда, с холмов, город выглядел довольно спокойным. Здесь не было видно огромных костров, как в Кременной, не было слышно пьяных криков и визга насилуемых женщин. Этот город жил своей таинственной, дикой и чуждой для новых пришельцев жизнью. Озтурк холодно осмотрел
в бинокль черные квадраты уцелевших жилых кварталов. Немногочисленные огни горели в окнах и на перекрестках важнейших улиц. Отряд же интересовала северная часть города. Там было темно и безжизненно.
   Под усиливающимся холодным ветром бойцы турецкого армейского спецназа двигались поспешно, но тихо.
   Через час они достигли места трагедии. Здесь еще тлели остовы огромных грузовиков "МАН". Они насчитали с два десятка трупов.
   - Да, картина не из приятных, - нарушил длительное молчание Теоман Инан - парамедик подразделения и покачал головой. - Бедолаги. Господин лейтенант, многих из жертв пытали перед смертью, несмотря на то, что абсолютно все к тому времени уже имели пулевые ранения разной степени тяжести, - доложил он после осмотра трупов на месте происшествия.
   - Идем дальше, - холодно бросил Озтурк. Его начинала угнетать эта мрачная атмосфера. - Давутолгу, что там у тебя?
   - Все в порядке. Мы отдохнули и готовы двигаться дальше, - ответил заместитель командира.
   Озктурк вел свою часть отряда по маршруту, зафиксированному беспилотным разведчиком, кружившим здесь. Компьютер на его борту смог обработать перемещение профессора и остальных гражданских, наложив их маршрут на электронную карту Озтурка. Они двигались вдоль небольшой реки
и скоро должны были добраться к месту переправы беглецов. Усилился жгучий восточный ветер, часто его порывы достигали двадцати метров в секунду, начал срываться снег. За все время они не встретили ни одного местного жителя. Лишь раз по дороге, ведущей из Старобельска на север, проехал одинокий грузовик. Группа Озтурка укрылась в придорожной растительности и передала сигнал для группы Давутоглу.
   Следуя по маршруту гражданских, солдаты подошли
к мосту, переброшенному через реку Айдар. Здесь беглецы перебрались на другой берег. Где-то в этом месте их следы терялись.
   Озтурк поднял голову, увидев на фоне ночного неба громаду восьмигранной пожарной башни, построенной еще
в девятнадцатом веке и возвышающуюся недалеко за мостом. Она поднималась из крыши двухэтажного дома с заколоченными окнами. На верху пожарной каланчи мог располагаться наблюдательный пункт, впрочем, теперь покинутый людьми. Грани башни были украшены рельефным орнаментом, сейчас казавшимся командиру отряда турецкого спецназа языческими символами древнего капища. "Может, здесь и жертвы приносят? - мелькнуло у него в голове - Если так, то нужно поторопиться". Башня поднималась на высоту пятиэтажного дома и походила в своем оформлении на донжон замка средневекового феодала в Западной Европе.
   - Согласно данным, они потерялись где-то здесь, - он указал в сторону зловещего сооружения, говоря по мультисессионному каналу для всех своих бойцов, - так что быстро осмотрим ближайшие лачуги и перейдем к детальному осмотру того "дворца Дракулы".

Глава 16

   Ок шел впереди, периодически падая в глубокие ямы, заполненные водой. Но он не терял присутствия духа и старался подбодрить девушек. Хотя видел, что им это не особо нужно. Он скорее делал это, чтобы самому не расплакаться от бессилия. Эти хрупкие создания проявляли небывалую выдержку, и Ок мог заметить их серьезные сосредоточенные лица - никакого испуга! Ок видел, как они даже со своеобразным интересом рассматривают окружающий их пейзаж, состоящий из разрушенных частных домов и унылых остатков аграрных сооружений, возведенных еще во времена Советского Союза. Может быть, до их ума еще не дошла вся сложность ситуации, в которой они оказались, и они считали это забавным приключением после относительно безопасной
и скучной жизни в Харькове, или откуда они там ехали?
   Они шли практически все время молча. Ок лишь изредка останавливался, чтобы посмотреть, не отстали ли женщины, так это выглядело со стороны, на самом деле Ок останавливался, чтобы перевести дух. После двух часов ходьбы по сильно пересеченной местности он практически выбился из сил. В очередной раз он напомнил себе о губительном влиянии кабинетной работы и пообещал, если выберется живым из этой переделки, обязательно пойдет в фитнес-зал. А еще он никогда больше не приедет по доброй воле в эту проклятую Луганскую область, Ну а если и при­едет, то с полком охраны. Мрак окружал маленький отряд невольных любителей экстремального туризма. Ветер усиливался, и стало трудно дышать. Казалось, само черное северное небо давит на них.
   Они шли вдоль реки Айдар, вспомнил Ок, постоянно укрываясь от подозрительных звуков в густой, но уже увядшей прибрежной растительности.
   Девушки мужественно переносили все тяготы пути, и Ок ни разу не слышал стонов или плача, хотя сам пыхтел как паровоз. Видимо, его спутницам было не впервой так перемещаться. Прыгая и переползая, они двигались вперед вдоль берега.
   - Ченгиз, вам не кажется, что мы заблудились? - Алиса перебралась к нему во время их очередного короткого привала, когда остальные девушки сидели немного поодаль. - Вы представляете, где мы находимся? Может быть, нам стоит вернуться?
   - Я думаю, это не лучшая идея, - Ок с удовольствием первобытного самца отметил, что Алиса если и не напугана, то очень сильно растеряна и встревожена.
   - Почему?
   - Я не хотел вам говорить пока... Но, по-моему, нас преследуют, - он понизил голос, и это получилось у него еще более зловеще.
   - Кто?! - Алиса отпрянула от него. Ок схватил ее за руку и притянул к себе.
   - Прошу вас, не кричите. Это не люди, - Ок покосился на остальных девушек. Потом снова посмотрел на Алису и увидел, как у нее выгибаются тонкие брови, а глаза расширяются. Все-таки он еще мог заинтриговать женщину! Он в этой стае пока главный! Ок ухмыльнулся этим мыслям. Честно говоря, на его первенство здесь пока никто не покушался. Теперь нужно было решить, что делать со своим статусом. - Это какие-то стадные животные. Волки или кто у них здесь водится.
   - Девочки! - прошипела Алиса. - Быстро сюда.
   - Что там? - раздраженно простонала Мелисса. - У меня так ноги устали, а мы так никуда и не пришли. Долго нам еще?
   - Дура, быстро сюда! - и что-то добавила на незнакомом Оку языке, похожему на русский.
   После этих слов девушки сели вплотную к Алисе и Оку.
   - Сейчас Ченгиз скажет вам кое-что важное, - нервно сказала Алиса, посмотрев на своих спутниц.
   - Девушки, нас последний час преследуют какие-то животные. Судя по всему, стайные, может быть, волки или дикие собаки, - Ок постарался вглядеться в бледные пятна лиц женщин, но не смог прочитать по ним, какие чувства в девушках породила эта весть. - Как вы понимаете, идти обратно мы не можем, они могут напасть на нас, а у нас нет никакого оружия. Может быть, удастся найти какие-нибудь палки, но звуки борьбы могут привлечь людей. А это очень нежелательно. У меня есть мысль, что, скорее всего, мы вторглись на их территорию, и они просто сопровождают нас.
   - Так они нападут на нас?! - не выдержала Мелисса. Она почти визжала.
   - Скорее всего, мы зашли на территорию их обитания, и они просто сопровождают нас до границы своего ареала. Видимо, они настроены не агрессивно. Если мы быстрее уйдем отсюда, они отстанут, - Ок придал разговору некую научность.
   - Тогда давайте поспешим, я слыхала истории о том, как в здешних краях они нападали на маленьких детей и разрывали их на куски. Эти одичавшие собаки хуже волков, они не боятся людей и очень злобные, - Мелисса вскочила на ноги и тревожно закрутила головой.
   - Мелисса, успокойся! - Лара потянула ее за руку вниз. - Присядь, нам ничего не угрожает.
   - Лара права, но нам надо торопиться. Неизвестно, что у них на их собачьем уме, - Ок поднялся с гнилого пенька, на котором сидел. - Идемте.
   Девушки пошли следом и стали чаще оглядываться. Теперь им казалось, что они видят, как далеко от них в ночном сумраке виднеются рыжеватые и пегие пятна шкур одича­вших собак, идущих по их следам. И еще им стало казаться, что каждый раз, когда они снова оглядывались, эти пятна становились ближе и четче. На испуганные вскрики женщин Ок реагировал очередными увещевательными речами о том, что им ничего не грозит, пока случайно сам не оглянулся и не увидел в пятидесяти метрах от себя по крайней мере полдюжины неподвижно стоящих рыжеватых тощих четырехногих фигур. "Проклятье!", - выругался Ок, и значительно прибавил шагу, хотя секунду назад он чувствовал себя измотанным как никогда ранее, за ним последовали девушки. Он не видел, как собаки перебегают следом за ними от укрытия к укрытию, но каждый раз, когда он оборачивался, они неподвижно стояли все ближе и ближе. Казалось, они материализуются из воздуха, подобно дьявольским призракам этого ада на земле.
   Вскоре, несмотря на ветер, до их слуха стало доноситься рассерженное рычание и вой, видимо, стая решила, что
достаточно погоняла добычу. А Мелисса, бежавшая последней, почувствовала, что ее кто-то хватает за ногу, она остановилась и закричала, ее сразу окружила вся стая, злобно скаля клыки и рыча, отсекая от остальной группы. Ок
с криком бросился к Мелиссе и стал на ходу, неловко пиная ногами в тяжелых армейских ботинках покрытые грязным рыжеватым мехом скелеты. Он подбежал к ней и схватил ее за руку.
   - Пойдем, не отставай больше, - Ок пристально смотрел Мелиссе в глаза, не потому что хотел убедиться, что с ней все в порядке, а чтобы не видеть кишащих вокруг собак.
   - Осторожней! - внезапно крикнула Мелисса, глядя за спину Оку, и попыталась отстраниться от него.
   Собаки бросились на обоих. Сразу несколько вцепились в ноги Оку, одна бросившись, повисла на руке, остальные напали на девушку. Крик испуганных людей и вой собак стал разноситься вдоль берега реки, привлекая шумом кое-кого опаснее собак.
   К Оку и Мелиссе подбежали Алиса и Лара с неизвестно откуда добытыми корявыми палками. Яростно крича и периодически попадая своим оружием по тощим бокам собак, им удалось вызволить Ока и девушку из окружения. Рыжие бестии отступили, но лишь на десяток метров, и их заметно прибавилось.
   - Вы целы? - Алиса, отбросив палку, подбежала к Мелиссе. - Как ты? Ты ранена?
   - Вроде все в порядке, только нога сильно болит, - проскулила Мелисса, глотая слезы. На ее икре тонкая ткань дорогих джинсов была сильно разорвана и сзади по штанине от коленного сгиба быстро расползалось темное пятно.
   - Идти сможешь? - Алиса пыталась найти в карманах какую-нибудь тряпку, чтобы приложить к ране. - Ок, ты сам цел? Потерпи, дорогая. Ок, она не может идти!
   - Что там у вас? - собакам пока не удалось порвать прочный камуфляжный комбинезон Ока, под которым был еще и комплект теплого шерстяного белья. - Проклятье!
   Он подошел к девушкам. Мелисса сидела на земле, прижав к ноге кусок белой ткани, оторванной Алисой от своей блузки.
   - Нужно идти дальше, - проговорил он, инстинктивно наблюдая, как Алиса застегивает куртку. - Мне кажется, они не отпустят добычу.
   - Помоги мне, Ченгиз! - Алиса закинула руку Мелиссы себе на шею. - Она совсем ослабла.
   Ченгиз закинул себе вторую руку. Они пошли вперед, под охраной Лары, вооруженной обломком ветки.
   Оку все чаще стали мерещиться трагичные картины финала их путешествия, а отчаяние стало все явственнее ныть в душе, когда они увидели подвесной ржавый мост, переброшенный через реку Айдар.
   - Вот, смотрите, переберемся на ту сторону и попросим у кого-нибудь помощи. Другого выхода у нас нет! - Ок указал в сторону сооружения. - Будем надеяться, что сердца местных жителей не очерствели до конца.
   Алиса лишь искоса скептически посмотрела на него. Но другого выхода не было, собаки уже хватали и Лару. С трудом, поднявшись на небольшой холм, они принялись протискиваться вперед, волоча на плечах раненную Мелиссу. Первым шел Ок, держа женщину, он уже сильно запыхался и вспотел. Затем шла Алиса, страхуя Ока и придерживая свою подругу. Последней шла Лара. Недалеко от моста из воды кошмарными обломками зубов исполинского чудища поднимались бетонные опоры взорванной дамбы Айдара. Каким образом уцелело это сооружение - для путников было не ясно, да впрочем, это их сейчас мало волновало. Переход через мост занял у них довольно много времени.
   - Кажется, мы можем немного передохнуть, - сказала Лара, привалившись спиной к чахлой иве. - Как там она?
   - Не знаю, но думаю нам надо поторопиться! - Ок неожиданно вскочил и указал рукой в сторону, откуда они только что пришли. - Смотрите!
   Девушки повернули головы в указанном Оком направлении. Это было невозможно! Собаки, остановленные неожиданным препятствием, казавшимся поначалу непреодолимым для них, выглядели нелепо. Они боязливо вертели головами, беспокойно крутились вокруг моста, некоторые стали грызться между собой. Но так продолжалось недолго. Худая высокая тварь, с длинными лапами прижав уши к голове, осторожно ступила на мост и сделала несколько шагов вперед. Затем, остановившись, посмотрела назад, словно ища поддержки у своих собратьев, и пошла дальше. Ее примеру тут же последовали другие животные.
   У Ока расширились глаза, когда он это увидел. Рыжие дьяволы не оставят их в покое!
   - Идем скорее, - он вцепился в руку Мелиссы и поволок ее за собой. - Нужно бежать!
   Алиса с легкостью, говорящей о значительной физической подготовке подняла подругу за вторую руку, они снова скорым шагом пошли вперед.
   Собаки, закончив переправу, вытянулись в длинную линию, трусцой семеня за своей добычей, которая от них уже не уйдет.
   Немного отойдя от берега, они смогли увидеть окраинные улицы Старобельска - гротескное скопление зданий, построенных в разные времена, но объединенные общим обветшанием, окруженные скрюченными деревьями.
У многих домов отсутствовали части стен, двери или окна - люди не могли там укрыться. Собаки со злым лаем рассредоточились на берегу, не обращая внимания на то, что лес остался далеко позади, и они оказались на территории, безраздельно принадлежащей людям. Даже наоборот, собаки еще больше осмелели и стали агрессивнее.
   Ок уже едва волочил ноги, хотя он отдыхал совсем недавно - сказывалось нервное напряжение, Мелисса безвольно висела у него на шее. "Эти твари хотят нас загнать! Как лося в тайге!" - с возмущением подумал он, но уже через секунду возмущение сменилось апатией и страхом, потому что рядом лязгнула зубами одичавшая дворняга. Ок поднял глаза и увидел, как над крышами одноэтажных развалин возвышается готическая башня. Видимо, это был какой-то архитектурный элемент, сохранившийся здесь со времен царской России, - в советской таких уже не строили. Эта башня, как замок злой колдуньи из сказок братьев Гримм, нависала над округой, и Ок почувствовал тяжесть даже ее тени. Она была местной архитектурной доминантой, и беглецы бессознательно ориентировались на нее.
   - Сказочный замок! Твою мать! - выругалась Алиса и сплю­нула. Она тоже заметила это здание.
   - Это, вероятно, здание бывшей местной пожарной части, это точно пожарная вышка. С нее пожарные могли наблюдать за всем городом. Давайте попробуем укрыться там, - Ок наметил для себя дальнейший маршрут следования. - Там должны быть крепкие стены!
   Люди устремились к башне, но пройти успели лишь несколько шагов. Внезапно внимание Алисы привлекло движение слева. Из-под кучи мусора появился человек, хотя еще секунду назад его там не было! Он воровато оглянулся, а затем, достав из-под куртки палку, с диким криком бросился на собак. Через секунду из-под той же самой кучи стали выбегать люди вооруженные заостренными палками, ножами, у двоих были ружья.
   - Эй, помогите! - закричал Ок, пытаясь обратить внимание людей на себя. - Мы здесь!
   И через секунду подумал, что, может быть, лучше угрозой продолжали бы оставаться собаки.
   Люди бросились на собак с невероятной злобой и ожесточением. Наконец, раздался выстрел, и одна из рыжих бес­тий, завизжав, стала биться на стылой земле в агонии, разбрасывая вокруг себя брызги крови. Затем бабахнуло еще раз, но уже мимо. Заблестели ножи, и в этой суматохе мельтешащих теней и визге погибающих животных Ок не мог разобрать ничего. Через минуту уцелевшие собаки бросились наутек, а за ними все с теми же нечеловеческими воплями побежали несколько нападавших. Ока очень огорчило то, что он не смог разглядеть их скрытное перемещение, такая невнимательность могла в будущем стоить очень дорого, или уже стоит? Видимо, это были местные жители, они явно хорошо ориентировались. Или же они уже были здесь давно, может быть, ждали в засаде? Лай своры было слышно на несколько сотен ярдов вокруг, может, они и притаились здесь, чтобы выяснить, что к чему?
   Спустя минуту, когда пораженные беглецы продолжали стоять, замерев, к ним из темноты стали выходить люди, держа за хвосты или задние лапы тушки мертвых собак. Ок не мог рассмотреть их в деталях, но все они были низкорослыми, несколько хромали. Неожиданные спасители переговаривались между собой, перемежая разговоры смешками, не понравившимися Оку.
   - Прошу, помогите! - он быстро пошел навстречу людям, оставив раненную девушку подругам. Он обратился
к ним на английском. - Нам нужна ваша помощь. Прошу вас, помогите!
   Он не понимал, почему женщины не идут вместе с ним. От диких охотников вперед вышел высокий сутулый мужчина и, продолжая скалить зубы, сильно ткнул Ока в плечо. Остальные принялись обходить его с двух сторон.
   Затем вожак что-то сказал своим спутникам, рассмеявшимся в ответ, и ударил турка кулаком в лицо! Падая, Ок успел расслышать дикие крики женщин. Уже лежа на земле, он повернул голову, увидев, как женщин тащат за волосы к мосту. Все три выли и что-то кричали на незнакомом Оку языке.
   - Что вы делаете? - от неожиданности он задал этот вопрос на турецком. - Остановитесь! Не надо! Мы ничего не сделали!
   Несколько человек принялись избивать лежащего на земле Ока. Затем его подняли с земли и поволокли в том же направлении.
   Пленников по одному подводили к густым кустам, растущим возле самого моста. Спасаясь от собак, Ок не обратил на них внимания. В этих зарослях оказалось утопленное в земле сооружение из красного кирпича с черным входом. Пока Ока довели до входа в подземелье, его спутницы уже успели раствориться в нем. Турка "тычками" заставили практически скатиться по выщербленным ступеням вниз.
   Его вели, вперед подсвечивая керосиновыми лампами и карманным фонариком. Но, видимо, этим людям освещение было не нужно, они хорошо знали дорогу. Под ногами постоянно что-то хлюпало, было очень сыро, и пару раз он слышал шум воды.
   Он не мог до конца понять всей абсурдности ситуации. Это какой-то провал во времени, и они оказались в диком средневековье? Люди, захватившие их, явно не намеревались помогать им, а скорее наоборот, желали продлить их страдания, а возможно и убить впоследствии.
   Он оказался в каком-то подземелье, о существовании которого знал, но предпочитал бы никогда здесь не бывать. Даже более, одним из его научных заданий было составление с помощью специального оборудования карты этих легендарных подземелий. Но такое неожиданное знакомство с объектом исследований вызвало ужас в душе Ока. Теперь он шел по сырому подземелью в сопровождении диких и опасных людей. Куда они шли - он не понимал. Несколько раз он останавливался и требовал, чтобы ему объяснили, что здесь происходит. Но ответом были новые побои и гневные выкрики. Затем эти люди волокли его за ноги. Через некоторое время Ок полностью обессилил, и его пришлось вести под руки.
   Несколько раз они повернули, еще пару раз Ок ощутил движение воздуха, значит, тут была целая система этих ходов. Значит, эти люди могли свободно перемещаться по городу и наносить удары в любом месте, куда ведут эти подземные ходы. Теперь Оку было понятно, как им удалось разбить конвой со всей экспедицией. Подземные ходы были довольно широкими, не всегда в свете ламп Оку удавалось рассмотреть стены этого подземного коридора.
   Наконец, когда Ок уже думал, что этому пути не будет конца, его конвоиры остановились. Это случилось в глубоком подземелье, и турку казалось, будто они спускаются в пре­исподнюю. Ока грубыми толчками заставили подняться по ступеням, которые он нащупывал рукой. Наверху было низкое помещение, ничем не отличавшееся от подземелья. Один из конвоиров нащупал дверь, и та со скрежетом отворилась наружу. Затем они еще длительное время бродили по разным помещениям. Здесь тоже изредка попадались люди, но видимо, его конвоиры обладали немалой властью, ибо их всюду пропускали без малейших разговоров. Наконец, Ока вытолкнули на улицу. Перед ним была небольшая площадь, на которой громоздились ржавые смятые бочки, доски, груды камня и прочий мусор. Площадь окружало несколько зданий, погруженных в густую северную ноябрь­скую ночь. Оку удалось лишь едва рассмотреть их. Пок­рутив головой, он увидел вычурные барочные завитки на зданиях, купола и арки. Он был на территории бывшего православного женского монастыря, находившегося в центре Старобельска! Тайными подземными переходами его привели сюда эти люди.
   Сильный толчок в спину заставил его прийти в себя. Что-то крикнув на русском, один из охранников повел его к ближайшему приземистому зданию, напоминающему склад или хозяйственную постройку. Открыв небольшую дверь, охранник толкнул Ока внутрь и запер дверь.
   Ок с большой осторожностью немного продвинулся вдоль шершавой стены, после чего присел на корточки, опершись о стену и скрестив руки на груди. Посидев так немного, он провалился в тяжелое забытье. Еще день назад он не смог бы предположить, что заснет в такой позе.
   Поспать ему удалось совсем немного. Дверь сарая снова открылась, и в комнату вошли трое мужчин: первый идущий держал в руках керосиновую лампу.
   Мужчина с лампой что-то коротко сказал, указывая рукой на Ока, после чего двое схватили спящего турка за ноги и поволокли на улицу. Ок спросонья пытался понять, что происходит. Он стал вспоминать недавние события: нападение, их побег, встречу с местными жителями - и вот логический финал. То, что местные были настроены враждебно, они уже доказали. Для Ока оставался единственный вопрос - насколько далеко они готовы зайти?
   Разбуженный Ок от боли и неожиданности принялся кричать на английском и турецком языках.
   - О, басурманчик, очухался! - один из мужчин склонился над Оком. - Кто ж вас звал-то сюда? А, Абдулла, или как там тебя?
   Видимо, устав от его криков, они бросили его в нескольких метрах от места заточения, тут же принявшись его избивать. Вся эта картина освещалась небольшим костром, горевшим в бочке неподалеку от сарая.
   Остановившись, один из повстанцев присел на корточки, всматриваясь в избитого турка. Силуэт был впереди костра, и Ок не мог рассмотреть его лицо.
   - Как тебя зовут? - спросил человек, рассчитывая, что его понятно без слов.
   - Ченгиз! - произнес как можно более дружелюбно и открыто Ок, полагая, что этот человек желает познакомиться. - Меня зовут Ченгиз.
   - Сука, ты, Ченгиз, и тварь непрошенная! - мужчина резко поднялся и ударил тяжелым ботинком Ока в живот. Оторвавшись от зрелища задыхающегося и кашляющего Ока, он пошел к костру.
   - Послушайте, меня зовут Ченгиз Ок, я турецкий подданный, - он пытался хоть чем-то вразумить этих изуверов, - я не военный, это какая-то ошибка. Я военнопленный?! - продолжал он на английском языке.
   Перед отправкой сюда Ока инструктировали военные на предмет как себя вести в различных ситуациях, в том числе и в плену. И его предупредили, что не стоит выдавать ничего кроме имени и звания. Но пошли бы они все, эти инструкторы! Оказались бы они на его месте! Поэтому Ок был готов рассказать о себе все. Как утверждали психологи, это естественная реакция человека на угрозу. Он стремится рассказать о себе и таким образом выбиться из списка безликих жертв, чем-то запомниться преступнику. Ок очень хотел выжить и собирался предпринять любые действия, способные как-то этому помочь в самой малой степени.
   - Прошу... прошу вас, не надо больше! - стонал Ок, закрываясь руками.
   - Слышь, Петро, он лопочет какую-то херню, ни хера не разберу, - обратилась высокая тень к своему товарищу.
   - Наверное, еще хочет! - ответил тот, заливаясь громким каркающим кашлем.
   Видимо, это придало уверенности второму, и он нанес несколько ударов Оку, явно наслаждаясь стонами и мольбами жертвы. И хотя он умолял на непонятном для истязателя языке, в этом был скрыт смысл более глубокий, чем слова,  который одними словами выразить было невозможно, это нужно было только чувствовать через запах, позиции тела и движения. Сейчас и кровожадный житель Старобельска, и Ок чувствовали это оба.
   Истязатели снова завели какой-то разговор. Один сделал руками в воздухе очертания женщины и указал пальцем вниз, другой махнул рукой и достал из-за пазухи бутылку с мутной жидкостью. Полюбовавшись, как переливается на ней свет костра, он сделал несколько глотков, а затем предложил бутылку своему приятелю. Немного передохнув, они вернулись к своей жертве.

Глава 17

   Солдаты быстро и бесшумно продвигались по достаточно большому подземному проходу в восточном напра­влении. Они нашли вход в подземелье в доме под средневековой пожарной башней. Сулейман разделил группу на две части: первую, состоявшую из шести человек, он повел в тоннель сам, вторую, из четырех бойцов, возглавил Давутоглу. В ее задачи входило обеспечение безопасного отхода и координация первого отряда. За последние полчаса второй отряд обезвредил уже четырех человек, решивших "проведать" это место. Всех задержанных солдаты Давутоглу связывали пластиковым ремнем и укладывали лицом в грязный пол, за ними оставили наблюдать солдата, двое следили за входом, а заместитель командира отряда лично наводил ударную группу.
   Озтурк вел бойцов вперед, ориентируясь на подсказки Давутоглу, которые тот добывал из Интернета.
   - Эти туннели были местной достопримечательностью. История их возникновения неясна. Говорят, местные купцы в девятнадцатом веке делали большие подвалы, затем соединяли их подземными переходами, тогда это было модно, - Давутоглу за несколько минут просмотрел весь коммерческий Интернет и представил своему командиру краткое резюме.
   - Не знал, что в нашей работе нужно быть еще и знатоком истории той земли, где действуешь, - тихо ответил Озтурк.
   - Что поделать, полицейская работа она такая, - вздохнул его заместитель. - Мы все меньше воюем и все больше наводим порядок, а порядка без знания местных нравов не добиться.
   - Судя по карте, вы скоро окажетесь в подвалах Свято-Скорбященского женского монастыря города Старобельска. Видимо, он стал пристанищем для местных комбатантов, - Давутоглу весь превратился в слух и зрение, устремленное на дисплеи плоских полевых компьютеров. Он не мог отвлекаться на происходящее вокруг, за этим должны были следить его люди. В радиопередачах стали появляться помехи. - Возможно, скоро прервется связь, - предупредил он командира.
   - Понял тебя, - кивнул в темноте Озтурк и прошептал в микрофон: "Переходим на автономный режим".
   Несмотря на скорость, солдаты еще довольно долго "крались" по подземной галерее. Но все же Озтурку показалось, что окружающий мрак из черного стал серым, и он даже мог рассмотреть шероховатые стены. Затем он окончательно
в этом убедился, увидев вдалеке бледную арку - выход из подземелья. Он подал сигнал остальным солдатам. Постояв немного, напряженно вслушиваясь в тишину, бойцы турецкого спецназа стали по одному проходить в арку. Из нее наверх поднимались кирпичные ступени, по виду сложенные недавно, пахло сыростью. Наверху тоже было пусто, но были слышны глухие звуки.
   Озтурк осмотрелся на площадке. Здесь было три выхода: один, из которого они вышли, второй вел в глубину сооружения, третий - во двор. Необходимо было принимать решение. У выхода на улицу плясали рыжие пятна - отсветы горящего огня. Огонь от костров, разожженных в бочках на терри­тории двора собора, выхватывал из мрака холодной осенней ночи картины обычных будней нынешних обита­телей этого сооружения. Возле ближайшего костра, разведенного перед входом в сарай, стояли три сутулые фигуры. Рядом, прислоненный к сте­не, лежал еще один человек. Левее их в двухстах метрах виднелось еще несколько бочек - там, громко крича и смеясь, стояла большая группа людей, в руках у многих было оружие. Обе "компании" объединяла одна черта - они передавали из рук в руки большие пластиковые бутылки с какой-то жидкостью, затем каждый делал глоток и передавал дальше. К тому же Озтурк уловил запах марихуаны - видимо, досуг здесь по-другому не скрашивали.
   Используя миниатюрную полевую камеру с проводом, Озтурк осмотрел двор. Он понял, что приоритетный объект спасения здесь, ибо смог расслышать турецкую речь. По-турецки, закрываясь руками, кричал человек у стены. Озтурк жестами приказал снайперу и еще одному солдату подняться наверх и занять позицию для стрельбы на втором этаже. Остальные расположились перед выходом. "Работать" пришлось только троим, поскольку один солдат постоянно следил за выходами. План был прост: пользуясь темнотой подойти как можно ближе и постараться, вызывая поменьше шума, уничтожить "караул" у приоритетного объекта, снайпер должен был прикрыть их, если что-то пойдет не так. По расчетам Озтурка, они не попадали в поле зрения большей группы, необходимо было уложиться в одну минуту. Озтурк уже занес ногу, когда в ухе щелкнула рация - условный сигнал от солдата, наблюдавшего за выходами, - кто-то приближался из недр собора. Нельзя сказать, что это было неожиданностью, скорее на­оборот, Озтурк был удивлен, почему здесь нет патрулей. Но в узком помещении деться было некуда. Озтурк приказал жестами солдатам зайти
в арку, откуда они недавно вышли. Сам же командир одним прыжком с кошачьей грацией смог допрыгнуть до дальнего от выхода, из которого должны были появиться нежданные пришельцы, угла, скрытого густым мраком. Озтурк замер в темноте, отключив все приборы, закрыв лицо маской и держа карабин, помещенный в специальный камуфлированный кейс, наведенным в сторону выхода, откуда дол­жны были появиться незваные гости. Камуфляж на его комбинезоне незаметно изменился, адаптируясь к темноте и окра­ске стены. Стали слышны шаги. Поднималось несколько человек. В помещение в освещении прыгающих оранжевых огоньков вошел первый. У него был какой-то прибор на голове. Он остановился, слегка покрутил головой. Озтурк крепче сжал свой "Кольт" с керамическими и углепластиковыми компонентами оснащения. За первой фигурой маячили еще несколько. У них в руках были факелы.
   - Ну что там? - раздался раздраженный голос. - Че стоишь, нах?
   - Погоди ты! - зло ответил первый, - вроде, есть кто.
   - Где? - фигура со ступенек подтолкнула первую. - Вали давай, нет здесь никого. Не задерживай остальных. Не мог попросить нормальные фонари?! Что мы, бля, как в каменном веке, нормальные ж у геологов взяли!
   - Не дает Бугор, жадный, сука, говорит, не хер по своей территории бродить с дефицитом, тут и "смолоскип" сгодится, - ответил человек с прибором ночного видения на голове.
   - А это тогда на хера дал?! - человек с факелом легонько шлепнул первого по затылку.
   - Вопрос престижа, говорит, пусть все видят, какие мы крутые, - пожал плечами первый.
   - Епть! Допрыгаетесь вы со своим Бугром, - зло про­говор­и­л "недовольный". - Ладно, че там у тебя, наблюдатель хрено­в?
   - Да вроде ничего нет, можно идти дальше, - ответил "наблюдатель".
   - Тогда вали! - "недовольный" снова толкнул первого.
   Первый осторожно пошел вперед, крутя головой. Озтурк, несмотря на такую близость, все же был спокоен: дешевый китайский прибор ночного видения скорее мешал, чем помогал в темноте. Костюм капитана турецкого спецназа был изготовлен из особой ткани, поглощавшей тепло его тела, и рассмотреть его в такую штуку было невозможно. Факелы лишь дополнительно слепили вошедших. К тому же они сильно шумели и постоянно переговаривались, сводя на нет методы акустической разведки. Озтурку было достаточно лишь стоять не шевелясь. Он насчитал шесть человек, прошедших мимо него. Все были вооружены, у одного на голове была старая советская каска. Процессия, кроме одного человека, вышла на улицу, последний остановился в дверях, видимо, охраняя вход. Озтурк повернул ствол в его сторону, одновременно напряженно вслушиваясь в едва доносившиеся обрывки разговора.
   Разговор, как понял турецкий офицер, крутился вокруг нарушения двумя сторонами договора и сокрытия одной из них части добычи от более высоких руководителей. В разговоре употреблялись названия группы "грызунов", типа "крыса", и различные производные неологизмы, сути которых Озтурк не знал, но догадывался, что речь идет о воровстве. Прибывшие представляли интересы этих самых "старших" и требовали передать им остальное. Этим "остальным" был их приоритетный объект. До "старших" дошла весть, будто он какая-то важная птица, и за него можно получить выкуп. При этих словах Озтурк мгновенно изменил план. Он качнулся
в сторону арки, где укрылись его подчиненные. Повернувшись в темноту, он провел ребром ладони по горлу, указал в пол
в центре комнаты, затем, показав на пальцах цифру шесть, ткнул себя в грудь и показал цифру один, давая понять "огонь по моей команде, действуй, как я". Он был уверен, что его увидели и поняли. Бойцы его отряда обучались приемам принятия ре­шений в кризисных ситуациях, заучивая формулы вроде знаменитой петли ОODA (наблюдай - ориентируйся - решай - действуй) в американской армии. Выбор целей в будущей операции был произвольным, но у его бойцов было фото ученого. Сейчас все они в одинаковых условиях. Озтурк тоже не знал, каким по счету пойдет их цель. Оставалось надеяться на опыт, выучку и немного - на удачу.
   Еще после минуты разговора на повышенных тонах, скрюченные фигуры согласились отдать турка в обмен на гарантии справедливого раздела добычи. Двое из прибывшего "конвоя" рывками подняли турка на ноги и, держа под руки, повели ко входу в собор. Перед ними шел "наблюдатель", позади - еще один с факелом. "Недовольный", вероятно, командир этого подразделения, перекинувшись еще парой фраз, замкнул конвой. Пленника можно было без труда определить по понуро опущенной голове и неуверенным шагам.
   Озтурк внутренне напрягся, предчувствуя будущую быстротечную, но очень сложную схватку. Он перехватил автомат правой рукой, а левую приготовил, чтобы подхватить факел из рук своей первой жертвы. Весь "конвой" вошел в помещение, замыкающий с факелом занял место в строю. В это время Озтурк, качнувшись вперед, протянулся к нему, практически касаясь дулом автомата затылка замыкающего.
Турецкие солдаты в полной темноте, бесшумными шагами приближались к краю сферы, выхватываемой из тьмы факелами противника, будучи близко, но оставаясь не­за­ме­ченны­ми. За секунду до начала двое включили лазерные прицелы в невидимом для человеческого глаза спектре. Озтурк выстрелил, глушитель поглотил звук выстрела, а мгновение спустя выхватил из уже мертвой руки качнувшийся факел.
   Трое конвоиров со стороны арки тоже дернулись, выбрасывая черное на фоне горящих факелов содержимое своих голов. У человека, защищенного каской, пуля не пробила голову, но сила удара сломала охраннику шейные позвонки сразу в не­скольких местах. Пятым рухнул "наблюдатель", получив сразу две пули. Командира отряда, шедшего предпоследним,
Озтурк решил брать живым, пользуясь случаем, пока его солдаты устраняли остальных. Схватив факел, он быстро ткнул им в лицо поворачивающегося гиганта и, повисая на его плечах, железной хваткой уже зажимал ему рот рукой. Командир, взревев от боли и неожиданности, отшатнулся и, потеряв равновесие, увлекаемый Озтурком, упал на спину.
   Турки быстро заломили ему руки, стянув их пластиковой лентой с зазубринами, просовываемыми в паз. Теперь его можно было освободить, только разрезав довольно прочный пластик. Озтурк с проворством ящерицы выполз из-под бьющегося в конвульсиях командира, продолжая зажимать ему рот. Солдатам удалось подхватить все факелы до того, как они упали на землю, работа была практически идеальной. Один из подчиненных сменил командира у раненого пленника. Человек в середине замер в оцепенении. Озтурк, схватив его в охапку и зажав рукой рот, затащил в угол. В воздухе неприятно пахло жжеными волосами и кожей.
   Но мельтешение огней в помещении не осталось незамеченным.
   - Что у вас там случилось? - крикнул чей-то нетвердый голос. - Что за шум?
   - Все в порядке! - крикнул в ответ один из солдат Озтурка на чистом русском. - Убежать хотел, но мы догнали.
   - Глядите там, про нас не забудьте, - ответил тот же голос.
   Затем Озтурк смог расслышать что-то вроде "у таких идиотов даже мертвый убежит", сказанное тем же голосом.
   - Господин Ок, - прошептал Озтурк, вжав ученого в стену, не дожидаясь пока кончится беседа турецкого солдата, выдающего себя за старобельского бандита, и старобельского же бандита. - Я капитан турецкой армии, Сулейман Озтурк, моя задача эвакуировать вас отсюда. Вы в порядке? Я сейчас опущу руку.
   Почувствовав кивок головой, Озтурк убрал руку. Затем он толкнул Ока к арке, ведущей в подземелье. Солдаты быстро затащили тела в угол помещения и скатили по ступеням в подземелье.
   - Господин Ок, вы можете идти самостоятельно? - было заметно, что Ок находится в прострации, но у солдат было еще много работы, а задерживаться и проводить курсы по реабилитации профессора из Анкары у Озтурка не было времени. Он слегка потряс профессора. - Господин Ок?!
   - Да... я в порядке. И, кажется, у меня ничего не сломано, - наконец ответил Ок, растерянно оглядываясь вокруг. - Спасибо большое, капитан, что спасли меня. Еще бы чуть-чуть и я...
   - Довольно. Я вижу, вы в порядке, - резко прервал его капитан. - С вами были еще три женщины, где они теперь? Вы видели, куда их отвели? Ваших конвоиров очень скоро будут искать, у нас мало времени и нужно торопиться.
   - Нас как раз где-то здесь и разделили, хотя точно я не знаю. Думаю, там у них нечто вроде подземного лагеря, - Ок указал рукой в сторону.
   - Хорошо, вы нам очень помогли, - Озтурк похлопал Ока по плечу. - Сейчас мы вас покинем, но ненадолго. Через несколько минут к вам придут мои люди и отведут в наш лагерь.
   Озтурк отошел от ученого, включив рацию, он обратился к снайперской группе: "Танрыовер, возвращайтесь тем же путем, что и пришли. Внизу встретите цель и проводите к выходу из подземелья. Конец связи". Ответом стал двойной щелчок, говорящий о том, что его поняли.
   - Господин капитан, я хотел еще кое-что добавить, - не унимался Ок. - Это по делу.
   - Давайте, только быстро.
   - Наша геологическая экспедиция включала несколько подразделений и направлений работы, в том числе и военное. По заказу армии мы проводили исследования старобельских подземелий, тех самых, по которым мы все сюда попали. Мы вызывали специальный высотный самолет
с геофизическими приборами из Харькова, делали описание подземных структур...
   - Зачем? - спросил Озтурк.
   - Турецкое правительство планирует проводить контрпартизанские операции в этом районе. С этой целью мы и собирали материалы о подземных ходах под Старобельском, используемых местными комбатантами.
   - Они бы сейчас пригодились, - хмыкнул военный.
   - Да, жаль, конечно, - вздохнул Ок, продолжая. - Многие материалы утеряны, но большинство карт и схем мы успели переправить в Стамбул командованию первой полевой армии. Но это не все... В Старобельске существует еще и подземный секретный бункер со складами, построенными Советами, и различными запасами, в том числе и с оружием. Конечно, большинство из них разграблены, но еще остаются значительные запасы.
   - Что здесь делают стратегические запасы и бункер? - искренне изумился Озтурк.
   - Старобельск находится на значительном удалении от бывшего крупного промышленного центра - Луганска, теперь заштатного городишки на севере Донецкой Респуб­лики. И этот Луганск был административным центром Луганской области - весьма значительного территориального образования. Согласно плану защиты еще во времена Советов при угрозе ядерного удара все областное партийное руководство должно было выехать сюда и здесь укрыться. Высшее военное командование рассматривает данный бункер как один из узлов партизанской сети. Со временем сеть подземных тоннелей только увеличивается, с целью их объективного мониторинга мы здесь и работали.
   - Где же этот бункер находится? Думаете, там заложницы?
   - Отвечая на второй вопрос, утверждаю однозначно - да! На первый - вероятно, под этим собором или где-то поблизости, куда можно попасть по линиям подземных ходов.
   - Крайне признателен вам, господин Ок, - бросил, уже уходя, Озтурк. - Танрыовер, за доставку господина профессора отвечаешь головой, понял? Немного отойдете отсюда, свяжись с Давутоглу пусть идет на встречу. - Между делом обратился Озтурк во тьму, где Ок не мог никого рассмотреть. Через секунду возле него возникли двое солдат.
   - Идемте, господин профессор, - тихо проговорил один из них.
   Ок кивнул и пошел по ступеням вниз вслед за солдатами. Здесь ему, ежесекундно вздрагивая от любого шороха пришлось переступать через тела мертвых бандитов, валяющиеся на ступенях.
   Едва профессор с охраной скрылся из виду, Озтурк собрал оставшуюся группу, состоявшую из трех человек. Двое тащили раненого быка-командира с кляпом во рту, Озтурк шел впереди, еще один солдат прикрывал тыл.
   Им было необходимо спуститься в подвал собора, а оттуда - путями, которыми пришли бандиты, выйти на место, где держали трех агентов турецкой разведки. Теперь им следовало действовать быстро. Хватиться пропавшего конвоя могли в любую секунду.
   Отряд спустился по узкой кирпичной лестнице в подвал. Когда они оказались в самих старобельских подземельях, Озтурк не понял.
   - Давайте немного поговорим с нашим новым приятелем, - резко остановившись, сказал Озтурк. - Встаньте пока по сторонам, - добавил он солдатам. Те, повинуясь, мгновенно бросили свою тяжелую ношу и окружили присевшего на корточки командира и его пленника.
   - Я буду краток, - тихо проговорил почти на ухо бандиту Озтурк. - Нам нужно попасть в ваш сраный бункер и забрать оттуда людей. Ты, наверное, знаешь что-то об этом, верно? Кивни, если понял, - последовал судорожный кивок.
   - Ты поможешь нам освободить их, и мы больше не причиним тебе вреда. Ты понял? - Озтурк внимательно смотрел на своего невольного помощника. На его лице уже появились пузыри от ожогов. - Ты серьезно ранен, сильно обожжен, с глазами дело неважно. Но все еще поправимо. Все зависит от тебя. Ты проведешь нас в свой бункер. Наверное, у вас там охрана или какие-то пароли, которые ты должен знать. Ты знаешь пароли?
   Напуганный мужчина с готовностью кивнул. Лежа на животе, с зажатым ртом ему было очень трудно дышать, и сейчас он был готов отдать все на свете, лишь бы этот кошмар закончился. Эти ночные дьяволы были необычайно спокойны, а это пугало еще больше. Казалось, они у себя дома, все знают, все видят и просто хотят немного пораз­влечься, настойчиво предлагая пойти ему с ними.
   - Хорошо, когда мы получим то, что нам нужно, мы отпустим тебя. Все честно. Идет? - мертвенные зеленоватые глаза заглядывали в черную душу бандита, но даже они не смогли бы пробить мрак, охвативший ее. Мужчина снова кивнул. - Отлично! Сейчас мы поднимем тебя, и ты покажешь нам дорогу. Только молча и без глупостей, или я вырежу твое сердце.
   Такой театральный эффект должен был, по мнению Озтурка, дополнительно мотивировать их "нового партнера".
   Турецкие солдаты подняли бандита на ноги и пинками заставили двигаться вперед. Мужчина хрипел, как раненный вепрь, регулярно падал, спотыкаясь о неровный пол, но продолжал идти вперед, подогреваемый жаждой жить.
   Они проходили грубо выложенные арки, во многих местах своды поддерживали толстенные шпалы, вероятно, доставленные сюда из шахт юга области, или просто небрежно отесанные стволы деревьев с отрубленными ветками, скрепленные ржавыми хомутами, сверху спускались нити пыльной паутины. Спертый воздух с заметной влажностью и примесями странных запахов едва позволял дышать. Солдаты молча уверенным шагом двигались вперед, но Озтурк, идя вторым, заметил, как поубавилось решительности
в поведении его людей. Их поражал масштаб работ, проведенных здесь. Казалось, гномы из западных сказок проложили эти туннели, ведущие к логову кровожадных чудовищ. На всем пути отряду Озтурка никто не встретился.
   Его солдат обучали действиям в горах и пещерах, методам борьбы с "паучьими норами", но здесь, в непроглядном сыром мраке старобельских подземелий, все эти навыки казались неубедительными и малополезными. С наступающим колебанием в сознании Озтурк решил бороться ускорением - едва разбирая дорогу, солдаты практически бежали, перепрыгивая через выступающие балки. Он заметил, что их путь в основном лежит вниз, периодически ненадолго выравниваясь, чтоб потом снова резко спуститься. Пару раз Озтурку казалось, что он видит в прибор человеческие черепа, впечатанные в земляные стены, но времени проверить у него не было.
   Они двигались довольно долго, или так показалось Озтурку. Несмотря на значительную спешку, им все же приходилось часто останавливаться, чтобы преодолеть вне­запные препятствия. Пару раз возникал поворот, и приходилось выставлять за угол камеру для определения дальнейшего пути.
   Наконец, спустя полчаса солдатам удалось добраться до предполагаемого места содержания заложниц. Земляные стены внезапно уперлись в серую бетонную стену старого советского бункера. В ней была пробита дыра с торчащим внутрь железными прутьями арматуры, проход делали, видимо, направленным взрывом. Озтурк с помощью тепловизора обследовал вход, на той стороне было несколько человек.
   - Сейчас я развяжу тебе рот, но ты понял, что не надо глупить? - прошептал Озтурк, приблизившись к уху бандитского атамана. - Те, что за стеной, тебе не помогут, - мужчина понимающе кивнул.
   - Эй, там, Клык, это ты со "своими"? - раздался голос из дыры, их заметили и теперь спешили опознать. Нужно было действовать быстро, иначе зажатые в узком пространстве турецкие солдаты станут легкой мишенью для "калашниковых" охраны бункера.
   - Да! Это я! - прокричал в ответ пленник Озтурка. - Привел этого турка!
   - Ладно, проходи! - раздался какой-то лязг за стеной.
   Озтурк, уперев ствол в спину Клыку, заставил того идти вперед. Едва он нагнулся, чтоб пролезть в дыру, Озтрук сильно толкнул его вперед. Мужчина выпал из дыры, попутно упав на кого-то из охраны, следом ворвался турецкий капитан. Он смог идентифицировать три цели и успел попасть в двоих, падая из дыры на Клыка, последнего застрелили солдаты, вывалившись следом.
   Озтурк осмотрел помещение. Рядом с тихим шипением Клык тер ушибленные места. Небольшая комната с низким потолком была заставлена ящиками, расположенными вдоль стен. В центре комнаты стоял стол и три стула с керосиновой лампой. Дыру в стене закрывали хлипкой решеткой из прутьев строительной арматуры, скрепленных проволокой. На поднятый его отрядом шум обитатели этого подземелья могли явиться в любую минуту. Озтурку следовало спешно реализовать остатки внезапности.
   Он осторожно приоткрыл дверь, выглянув в следующее помещение с побеленным потолком, освещенное слабым электрическим светом. В коридоре он сумел рассмотреть довольно много различных ящиков и несколько металлических дверей, ведущих в другие помещения бункера.
   - Объясни-ка нам, где их держат, а заодно и про схему охраны здесь расскажи, - Озтурк обратился к своему изувеченному провожатому.
   - Всего здесь было с два десятка человек - это для охраны и подсобных работ. Бугор наш, так старшего кличут, вместе с остальными поехал по делам. Говорят, с кем-то по поводу этого турка и баб говорить. Вроде продать их хочет или выкуп получить. Последний раз они сидели в камере для задержанных. Это дальше по коридору, - ответил Клык, качнув головой в сторону приоткрытой двери.
   - Сколько до него? - спросил Озтурк, перехватывая карабин поудобнее.
   - По коридору и налево. Немного.
   - Их охраняют?
   - Типа того, - Клык криво ухмыльнулся, - только охрану этих баб Ване Бешеному доверили - шестерке Бугра. А он такой, лучше б их Бугор на цепь посадил. Ваня беспредельщик и отморозок из местных, а Бугор хоть и блатной, но нездешний, и потому терпит всякие выходки Вани, потому как без него он тут мало может. Вот и если стукнет Бешеному в голову чего, особенно с бабами, так он то и сделает. Он и меня отправил, чтоб я ему не мешал с его хмырями баб этих пользовать. Потому как нас здесь всего с полтора десятка было. Остальные по делам разошлись или вход наверху стерегут. - Он кивнул в сторону трупов. - Теперь меньше, и мои ребята тоже.
   - Я посмотрю, у вас тут невелик набор радостей. Или убить или трахнуть, или все сразу, - Озтурк сжал зубы. Такого даже курды себе не позволяли.
   - Не знаю, мы привыкшие уже ничего такого в этом и не усматриваем.
   - Заткни пасть и веди туда. Только молча, "Иван", - обратился к Клыку Озтурк. Тот, согласно кивнув, вышел в коридор. - Приготовьтесь! - скомандовал Озтурк, обращаясь к сво­им солдатам. - Каждый берет по девяносто градусов.
   Такие построения были отработаны в его отряде, и каждый подчиненный Озтурка знал свое место в таких порядках охраны.

Глава 18

   После карусели смены разных подвалов, грязных лестниц, странных туннелей, через которые, казалось, их увлекают
в преисподнюю черти, захваченных женщин бросили в тесную комнату без освещения. Из мебели здесь была узкая скамейка, прикрученная к полу, и грязный пластмассовый тазик - Алиса задела его ногой, пробираясь по комнате. Над его предназначением она даже не хотела задумываться. Мелиссу небрежно швырнули на лавку. Она потеряла много крови, и даже в темноте было видно ее сильно побелевшее лицо. Лишь ее слабые стоны были свидетельством того, что она еще жива. Девушки сделали все, что было в их силах: Алиса оторвала оба рукава от своей блузки для жгутов, они кричали и били кулаками в дверь, требуя привести врача. Но к ним так никто и не пришел. Затем они, обнявшись, обе плакали. Потом снова били в дверь. Но им удалось расслышать лишь глухой зловещий смех за дверью. Так продолжалось довольно долго. Когда отчаяние внутри Алисы стало еще темнее, чем окружающий мрак, дверь неожиданно скрипнула и открылась.
   На пороге возникло несколько фигур. В глаза женщинам тут же ударил яркий свет мощного тактического фонаря. Женщины зажмурились, закрываясь руками.
   - Ну че, выбирай! - пробубнил гнусавый голос. - Давай, быстрее!
   - Эта! - ответил второй такой же. В этот же миг Лару схватили за волосы и выволокли из комнаты. Она лишь успела взвизгнуть, пытаясь ухватиться руками за дверную ручку, но несколькими сильными ударами ее оторвали от двери.
   - Лара, нет! - Алиса попыталась податься вперед, но наткнулась на какое-то препятствие. Фонарь сильно слепил ее глаза, и она не могла понять, что это. Но "преграда" брыкнулась и, больно ткнув в грудь, отбросила Алису назад. - Что вы хотите делать? Остановитесь, не надо!
   - Заткнись, сука! - казалось, ее невидимый мучитель сделал свет еще ярче. - Я бы на твоем месте потревожился за себя. Но может, мы сумеем договориться? Ты как? А я для начала свет выключу.
   В ответ Алиса лишь слабо закивала головой. Невыносимый свет потух.
   В коридоре продолжала тихо плакать Лара.
   - Эй, парни, обождите пока девку обижать, может, она сама даст! - крикнул человек с фонарем. Он, вероятно, был здесь старшим.
   - Меня зовут Иван! - постарался сказать он как можно дружелюбнее. - А вы кто такие?
   Мужчина засунул фонарь в карман пальто и поднял с по­ла небольшую керосиновую лампу, принесенную с собой. Он зажег ее и повесил на гвоздь, вбитый в стену. Потом помог Алисе встать на ноги. Она могла ощущать запах перегара и грязного тела. На нем висело потрепанное пальто, прикрывавшее большой болезненно вздутый живот и тонкие ноги. Редкие сальные волосы касались плеч. Иван улыбнулся.
   - Чего молчишь, родная? А? - Иван подошел еще ближе к Алисе. - Я тебя спрашиваю! Документов при вас нету никаких, кто вы такие?
   Это была правда, документы этих женщин перевозил самолет с курьерской почтой. Разведка решила не рис­ковать. Это делалось для дополнительной мотивации нештатных сотрудников к сотрудничеству и для исключения лишнего соблазна покинуть операцию, имея документы на руках.
В случае каких-либо неприятностей с местным населением им приходилось рассчитывать на себя, в случае проблем с ту­рецкими представителями каждая знала наизусть номер специального телефона, где ее могли проконсультировать.
   - Меня зовут Алиса, - женщине потребовалось все самообладание, чтобы голос оставался ровным и спокойным. Наверное, от этого человека можно подхватить какую-то заразу просто стоя рядом. - Мы ехали из Харькова, работаем журналистками для разных газет.
   - Куда вы ехали? - Иван оказался совсем близко. Она почувствовала, как он покачивает тощими бедрами, слегка пританцовывая от беспокоящего его желания, которое он намеревался удовлетворить в ближайшее время. Это Алиса знала из личного опыта общения с мужчинами в силу своей профессии. Весь этот допрос был не более чем небольшой ролевой игрой перед изнасилованием, а может казнью. В зде­шних местах это была не новость. - Ты что, глухая?
   - Где мы? - попыталась возмутиться Алиса.
   - Отвечать вопросом на вопрос невежливо, - сказал человек, сжав запястья Алисы. - Что вы делали здесь?
   - Мы заблудились, а потом на нас напали собаки. Спасаясь от них, мы сюда и забрели, - Алиса не производила впечатления испуганной женщины. Она уже сталкивалась с подобными ситуациями. Ее жгли сигаретами, били по голове бутылками. Этот случай пока не выходил за рамки, но это лишь пока.
   - Куда вы направлялись? - снова спросил человек.
   - Мы ехали в Донецк. - Ответила девушка. - Но отбились от конвоя.
   - Уж не от того ли, который сожгли возле моста? - человек подался вперед. - Ну да ладно, не важно. А ты красивая, - резко перевел тему Иван. - Да и подружки у тебя тоже ничего. Сегодня у нас крупный улов. Такое редко бывает. Вы с собой еще привели много собак. У нас будет неплохой запас мяса. К тому же мы пошабашили в конвое, тоже кой-чего удалось добыть.
   В общем, день прошел не впустую, и мы с друганами по такому поводу решили немного гульнуть. И помянем тех, кто уже не с нами, - продолжил бандит. - Я хотел вас пригласить, но сначала вот решил немного поболтать с вами, так сказать, по душам.
   Он достал из кармана пальто бутылку и сделал глоток, затем поставил ее на пол рядом с собой.
   - Где мы находимся? - Алиса постаралась расправить плечи.
   - Вы в надежном месте, - усмехнулся Иван, блеснув редкими целыми зубами. - Здесь живем я и мои братаны. Тут наш дом уже почти два года. Раньше это был какой-то ментовской загон, кажется. Но потом, видать, менты все разбежались, а теперь тут всякий люд живет. Земли на всех хватает... - Он хлопнул себе по бедрам. - Мы здесь живем
с братанами. Это наше место. Мы его застолбили. Еще когда все только началось, и блатные стали между собой разбираться, я понял, что надо валить. Поначалу мы в лесу жили. Там таких, как я, много было. Кто-то в Кременную ушел, кто-то в лесу сдох, кого-то замочили свои. Короче, я там больше чем полгода проволынил. Пока эти паскуды тут жгли и стреляли друг друга. Потом, когда все улеглось, я уже
с бандой вернулся. Мамка старая так в лесу и померла.
   - В лесу? - не выдержала Алиса, ее тонкая черная бровь изогнулась дугой.
   - А ты сама подумай, что тут было, если люди выбирали за лучшее в лесу сдохнуть, чем здесь жить?! Так вот, вернулись, по-быстрому зачистили несколько дворов на окраине от бомжей и бродяг всяких. Юг и дорога на Луганск осталась за зеками, они там рулят, пришлось пару раз даже от их наездов отбиваться. Особенно в прошлом году, когда голод был. Но пока мы тут уверенно стоим.
   И за все это время я научился крыс от людей отличать. И вы мне кажетесь крысами, которые что-то вынюхивают. Так чего вам надо тут? - взгляд Ивана мутнел все больше. - Ну, сука, отвечай!
   После этих слов он сделал пару шагов вперед. Алиса смогла рассмотреть в его руке длинный предмет, похожий на толстую палку.
   В это время послышался глухой далекий женский крик.
   - О, кажись, твоя подруга пошла по кругу, и ей нравится! - Иван, подняв голову, дико расхохотался. - Ниче, скоро и вы пойдете! У нас со шпионами разговор короткий.
   - Замри, сука! - в руках у Ивана Алиса рассмотрела бейсбольную биту. - Тварь! Ты дорогая сучка, я вижу, ты об этом тоже знаешь. - Он бросился вперед, сильно прижимая ее к стене, - несмотря на щуплое телосложение, Иван отличался изрядной силой. Он вдавил Алису, ударив головой о стену с облупившейся штукатуркой. Он был почти на полголовы ниже женщины.
   От запаха Ивана у Алисы потемнело в глазах, а все происходящее стало казаться каким-то бредом. Иван поставил биту рядом, затем крепко схватил ее за руки, и еще сильнее ударил о стену. Затем он снова прижался к ней так, что смог почувствовать тепло ее у тела, и зашептал на ухо:
   - В самом начале, когда все только началось, ну свет там потух, отопление и прочее, независимость эта чертова, многие отсюда стали сваливать на машинах. Брали только ценное и валили к родственникам, в деревни, ну, короче, кто куда. Мы тогда обрадовались, думали вот она, анархия, думали, сможем подняться и стать кем-то, жизнь нас до этого не жаловала. Думали с пацанами, вот он, шанс! Скольким тогда эта мысля яиц стоила - и не припомню. Стали мы тогда в засадах сидеть на дороге, хотели тачки "бомбить", все ж подороже выбирали, думали, джипы щас нам пачками пойдут, сможем и мы людьми пожить за счет этих упырей, ну, деньги у них там, оружие, тачки, бабы, такие, как ты, примерно, красивые сучки. Все это хотели! Тогда многие в Харьков к базе "пиндосов" ехали. Да вот только выяснилось, что эти уроды по одному на своих джипах ездить не хотят и сбиваются в целые кодлы по двадцать машин со стволами, ночниками, оптикой и прочей хренью. Мы так пару раз на них нарывались, и потом было непонятно, кто кого дуплит. Много тогда наших пацанов вальнуть успели "мажорики". Мы, конечно, тоже кой-кого успели покоцать, но мажоры оказались сильнее. Лохов ловить было неинтересно, что с его дерьмовой "десятки" взять, кроме него самого и детей? Не! С мажорами интереснее, они питаются получше, выдержать могут подольше. А вот теперь вы к нам попали, как награда за прежние неудачи. И мы ее не упустим.
   Он посмотрел ей в глаза. Алиса пыталась что-то распознать в его мутном взгляде, но ничего не увидела, только неприкрытую угрозу и ненависть.
   - Правда, чуть позже мы все же смогли приспособиться. Вырыли яму в лесу, на дороге, тогда все по проселкам гоняли, на основных сильно мародеры зверствовали, закидали ее ветками и проверяли регулярно, не попал ли кто. Много кого туда попало! Однажды приходим, а в ней джип дымится! Правда, старенький, китайский, но джип. Заглянули - внутри мужик и баба молодая, по ходу муж и жена. Муж, видно, коммерс какой-то, ларечник, а жена - ниче так, холеная, здоровая. Короче, просидела она в этой яме всю ночь. Мужику ее рулевой колонкой сильно ребра помяло. Он умирал несколько часов, собственной кровью захлебывался, а она могла помочь, но просидела в каком-то ступоре, все умоляла его не умирать. Так она потом рассказала. Мы ее достали, сердешную, тут же каждый по разу оприходовал, и повели на веревке сюда. Тут она у нас жила с месяц, наверное. Мы ее били и пользовали регулярно. Живучая попалась, местные столько не вытягивали. А как она сосала! Мы ей передние зубы на всякий случай выбили, чтоб не шалила. Помню, в последний день, как живая еще была, я к ней пришел, залез на нее, она старалась, бедняжка, лопотала о чем-то, наверно надеялась, что отпустят ее скоро. Потом, когда закончил, я ей еще врезал, не очень, как обычно, но она, видно, не выдержала. Мы ее потом схарчить хотели, со жратвой у нас проблемы были, да так и не использовали - мало от чего она там сковырнулась? Может, заразное!
   - Ага, побои такие заразные! - прошипела Алиса.
   - Те, кто ждал этого и думал, будто все при такой анархии станет по-другому, - Иван не обратил внимания на ее иронию и продолжил. - Кто-то другой сможет подняться и рулить всем. Те, кто раньше ничего не значил, они жестоко лохонулись! Те, кто был в авторитете до этого, так и остались дальше командовать, а то еще и покруче буграми стали, а позорное стадо осталось скотом, которое стали резать, насиловать и грабить пуще прежнего, и ничего скоту уже не поможет! Все под нож пойдут!
   Он на секунду замолчал.
   - Снимай куртку! - он сказал тихо, но в голосе слышалась смертельная угроза, от него веяло ледяным холодом. -
И штаны спускай! Быстро! - Алиса замялась.
   - Да сними же ты эту чертову куртку! - Иван рванулся вперед, цедя эти слова сквозь стиснутые зубы, он был очень зол. Видимо, это представление уже начинало ему надоедать.
   Немного разогнувшись, мужчина ударил Алису в живот. Девушка, несмотря на свою хорошую физическую подготовку, согнулась пополам. Иван удержал ее от падения и снова прижал спиной к стене.
   - Снимай! - его глаза уже потеряли осмысленное выра­жение, и в мутном омуте читалось лишь тупое неудержимое влечение к животному насилию. Отчаяние и черная злоба все больше накапливались в них каждую секунду. Люди, обреченные на проживание здесь, не имели другого выхода, кроме как вы­плескивать эту злобу из безмерных резервуаров гнилых остатков собственных душ на тех, кто слабее.
   Неожиданно гордый постав головы Алисы, ее холодный взгляд и презрительно искривленные губы дрогнули. В течение одной секунды она пережила самую глубинную метаморфозу в своей жизни. Она вдруг поняла, что сейчас она уже не сможет очаровать это существо никакими личными качест­вами, типа остроумия, легкости в общении или осознанием своей цены. Все ее сильные стороны в виде роскошного тела и ухоженного лица превратились из отличного инструмента в красную тряпку, которая привлекает внимание. Весь тонкий шарм и опыт бывалой проститутки, завербованной турецкими спецслужбами, растаял перед животной сущностью Ивана.
   - Пожалуйста, не надо! - голос Алисы дрогнул, а нижняя губа затряслась. Иван тоже заметил это преображение. Крутая сучка сломалась! Это вселило в него поистине сатанинскую силу! Он торжествовал!
   - Надо! - осознание своей победы даже отрезвило мужчину, а внезапный впрыск "гормонов счастья" - эндорфинов - в кровь привел его в состояние эйфории. Он резким движением сорвал теплую куртку с плеч Алисы и бросил ее на пол. Инстинктивно Алиса попыталась закрыться руками. Перед его глазами предстала испуганная женщина, опасающаяся за свою жизнь. Иван внимательно рассматривал ее снизу вверх. Длинные ноги с крутыми, полными бедрами. На ней были остатки белой накрахмаленной блузки с вы­соким воротником, которая объемным парусом вздымалась на пышной груди Алисы, подчеркнутой густой черной тушью тени в слабом свете лампы. Из-под блузки выглядывал кружевной краешек бюстгальтера, разжигая в разуме Ивана все новые и новые фантазии. Сжимая ее предплечья, он вдохнул запах ее тела с примешанным ароматом животного ужаса. При этом его взгляд оста­новился на оранжевом в свете лампы треугольнике обнаженной плоти, над которой, как показалось Ивану, колыхалось марево раскаленного воздуха от горячей женской груди. Он никогда не был близок с такими женщинами, как эта Алиса. Все его предыдущие подруги вряд ли мылись чаще одного раза в месяц, а эта без сомнения была жемчужиной в его коллекции любовных приключений.
   Он, задыхаясь, склонился над ней и еще раз глубоко вдохнул запах женского тела. Его била мелкая дрожь, он весь дергался от предвкушения будущих забав с этой супердорогой шлюхой. "Да, она ничего. Может, если понравится, не буду ее кончать? Пусть живет со мной!" - пронеслось у него в голове.
   Дико хрипя, он навалился на нее и, запуская руку ей под блузку, принялся отрывать пуговицы. Ее плоть обожгла ему пальцы. Ее крики и мольбы уже давно не различались его сознанием. В ушах стоял лишь шум крови от повысившегося давления и участившегося сердцебиения. Сейчас его интересовало лишь одно - удовлетворить свое желание с этой роскошной шлюхой любой ценой! Правда, скорее, для нее. Он суетливо извивался вокруг нее, продолжая тяжело дышать.
   Алиса, ежесекундно слабеющая от осознания того ужаса, который ей предстоит пережить сейчас, понимала, что даже всего лишь овладев ею и не убив впоследствии, он может заразить ее такой заразой, от которой она умрет в самых страшных мучениях.
   На все ее мольбы он лишь повторял: "Тише! Тише!"
   В этот момент на пороге появился еще один человек.
   - Иван, ты там с ней поосторожней, мы ее еще Бугру не показывали. Гляди не попорти ее, - сказал человек, один из оставленных с другой жертвой. - А то ты в этом шибко усерд­ный.
   - Не мешай, убогий, не видишь, я допрашиваю?! - крикнул Иван со звериным оскалом.
   - Во-во, я про то и говорю, что ты иной раз меры в допросах не знаешь, особенно, коли баба, - тень, шатаясь, ушла из проема.
   - И пох мне ваш Бугор, кто он такой тут без меня! - Иван уже мало себя контролировал, темные силы окончательно поглотили его одурманенный разум. - Я тут главный!

Глава 19

   Клык ковылял впереди. Прикрываясь ним, следом двигались турецкие солдаты. Едва они вышли из помещения, стал слышен шум из дальнего конца коридора. Он напоминал какую-то музыку и приглушенные голоса. Пройдя не больше двадцати шагов, Озтурк увидел одну сжавшуюся
у стены женскую фигуру, она закрывалась руками и плакала. Над ней нависали двое мужчин - у одного были спущены штаны. Схватив ее, насильники пытались повалить на пол. Рядом из темного входа в другое помещение тоже доносились женские крики.
   Озтурк сильным пинком отбросил своего проводника с линии огня в сторону и практически не целясь, выстрелил по двум мужским фигурам. Он оказался возле дверей даже быстрее, чем Лара успела понять, что происходит, а тела ее несостоявшихся насильников рухнули на пол. Озтурк выставил вперед карабин, в прицел которого была вмонтирована камера. Он увидел спину мужчины, пытавшегося изнасиловать высокую женщину.
   Иван, ослепленный своим желанием, не заметил, как
в проеме двери возник нечеткий силуэт, быстро превратившийся в человека в военной форме с оружием. Он перевел автомат с массивной трубкой на стволе на Ивана и нажал на курок. Из спины незадачливого насильника вырвался фонтанчик крови и тканевые клочки пальто.
   Насильник с громким стоном буквально вдавил Алису в стену. Разбив ей голову и обхаркав ее кровью из простреленных легких, он начал сползать по телу женщины вниз. У Алисы подкосились ноги. Она упала буквально через секунду подле тела Ивана.
   - Нужно быть осторожнее, если в твоих местах появились незнакомые красивые женщины, - произнес Озтурк, косясь на агонизирующего преступника. - Их обязательно кто-то ищет.
   - Вы Алиса Балабан? - прозвучал вопрос на русском языке.
   Не сразу сориентировавшись, Алиса кивнула.
   - Меня зовут Сулейман Озтурк, я представляю вооруженные силы Турции, вы в безопасности. Оставайтесь здесь, мы вернемся за вами, - солдат развернулся и вышел из комнаты.
   Девушка, сжавшись в комок и ожидая очередного удара, немного расслабилась. Ей уже было не важно, кто это, лишь бы больше не пытались изнасиловать. Иван бился
в конвульсиях предсмертной агонии, но эта омерзительная картина даже радовала Алису. Вот умирает тот, кто еще минуту назад хотел ее изнасиловать.
   Вернувшись в коридор, Озтурк подошел к Ларе. Возле нее сидел солдат с аптечкой, второй держал на прицеле бандита-проводника. Она сидела у стены, поджав ноги. Солдаты уже успели оттащить трупы комбатантов подальше.
   - Вы Лара Смирнова? - тихо поинтересовался Озтурк. Ответом стал едва заметный кивок головой.
   - Идти сможете? - Озтурк склонился над Ларой.
   - Да! - кивнула Лара и тут же, заплакав, уткнулась лицом в колени.
   - Все в порядке, мы скоро вывезем вас отсюда, - Озтурк попытался ее успокоить. - Бешир, осмотри женщин в камере. Там одна тяжело ранена, - хлопнув по плечу, приказал он.
   - Слушаюсь, командир! - солдат поспешил исполнить приказ.
   - Когда вы меня отпустите? - Клык стоял на коленях с руками за головой.
   - Когда выведешь нас отсюда, тогда и отпустим. А вообще заткнись, - Озтурк был очень напряжен. - Надо поторапливаться.
   Он прошел к камере.
   - Что там у нас, Бешир? Они смогут идти?
   - Одна да, вторая нет, она мертва! - солдат осторожно выводил Алису.
   - Что? Не может быть, - Алиса попыталась вырваться, но солдат крепко держал ее за руки.
   - Все в порядке, успокойтесь, вы не виноваты. Мне очень жаль, - продолжал солдат.
   - Нельзя ее здесь оставлять! - Алиса чувствовала, что начинает расклеиваться. - Ее нужно забрать с нами, пожалуйста!
   - Бешир, забирайте женщин и уходим. Тело тоже берем, - Озтурк был намерен исполнить поручение командования до конца.
   У каждого из его подчиненных в рюкзаке был прочный пластиковый мешок с молнией и ручками, как его называли солдаты, "подарок другу", и предназначался он для упаковки тел павших товарищей. Алиса и Лара с дрожащими губами смотрели, как над бледным лицом их подруги, словно смыкающиеся темные воды, закрывается молния "трупного мешка".
   Никто не пытался преградить им дорогу. Отряд ушел так же, как и прибыл сюда. Путь обратно обещал занять гораздо больше времени. На первом же коротком привале Озтурк, поручив охрану Клыка одному из солдат, подошел к женщинам.
   - Вы как, все нормально? - Озтурк пытался рассмотреть заплаканные лица женщин.
   - Да, спасибо, все в порядке, - Алиса откинула со лба прядь волос.
   - Пить хотите? - он протянул женщинам свою пластиковую флягу.
   Женщины по очереди жадно приложились к емкости с водой, практически опустошив ее.
   - Я бы очень хотел попросить вас сохранять спокойствие и не поддаваться панике, - зачем он говорил это,
Озтурк сам не понимал, было видно, что женщины эти старательно сохраняют спокойствие. Они внимательно смотрели на него тяжелыми взглядами, ожидая, что он скажет что-то важное или толковое. Но он просто хотел лишний раз перекинуться фразой с высокой черноволосой славянкой. Внутренне одернув себя, Озтурк напомнил себе, где он, как важна его миссия, и о том, что на кону стоит его карьера и сама жизнь. Невероятным усилием воли он успокоился. В немалой степени этому помог равнодушно-тяжелый взгляд Алисы, много говорящий о его владелице.
   Отряд Озтурка возвращался в монастырь довольно долго. Здесь они все теми же переходами попали в другое подземелье. Трупы бандитов так никто и не обнаружил, кроме самих турков. В соборе он вышел на связь с Давутоглу и сообщил, что с ними все в порядке, они возвращаются. Заместитель командира настоятельно попросил поторопиться.
   На месте нападения на отряд бандитов, посланных за Оком, перед Озтурком встала проблема освобождения от обременительной компании Клыка. Тот выглядел очень напряженным, шел, опустив голову, старался ни на кого не смотреть, похоже, что он уже успел смириться со своей участью, но внутри еще теплилась надежда на возможный счастливый для него финал. Было заметно, как он слабеет с каждой минутой, раны, нанесенные Озтурком, давали о себе знать, он чаще спотыкался, шаг стал меньше. Но Озтурк не мог подарить ему столь роскошный подарок. Расплатой грозила стать погоня за их небольшим отрядом. Выбор между словом офицера, данным бандиту, и целесообразностью был сделан командиром отряда турецкого спецназа за считанные секунды. Достав нож, он приблизился к пленнику. Отвлекая его внимание шумом сзади, Озтрук схватил Клыка, после чего несколько раз быстро и сильно ударил его в район шеи. Никто из случайных свидетелей не сказал не слова. Оставив умирающего бандита корчиться в агонии на холодных ступенях спуска в старобельское подземелье, солдаты и женщины пошли дальше. Еще через полчаса обе части отря­да объединились.
   - На поверхности началась какая-то очередная заваруха. Кто-то с кем-то чего-то не поделил. Короче, кромешный ад, мы даже видели пару раз трассеры от крупнокалиберных пулеметов, - на лице Давутоглу читалось неподдельное беспокойство. - Надо убираться отсюда, и поживее.
   Озтурк подошел к гражданским. Те сидели отдельной группкой. Их встреча была крайне сдержанной. Ок лишь слабо кивнул, увидев своих недавних спутниц. Женщины практически не смотрели в его сторону. Все они были обладателями военной тайны, и за любые переговоры между собой им еще придется отвечать. Расследование того времен­ного отрезка, когда они находились в плену, и что успели выдать противнику, ожидало их впереди. Мешок с телом третьей женщины солдаты предусмотрительно положили в дальний темный угол.
   - Послушайте, я понимаю, вам сейчас нелегко, вы столько пережили, но поскольку ваша подруга погибла, мне нужно составить рапорт для командования о потерях. Но, я думаю, с этими вопросами я или мои люди подойдем
к вам немного позже, - Озтурк чувствовал себя полным идиотом, но поступить по-другому не мог. Немного помедлив, он добавил. - Ее звали Мелисса Каган? Где она получила ранения?
   - На нас напали дикие собаки, - ответила за всех Алиса. - У них там просто настоящие волки, мы тут побыли всего несколько часов, а как там они, все остальные, живут - я не понимаю. Эти твари буквально разорвали ее на части. Бедная девочка. Она была откуда-то с Восточной Украины. Вот, вернулась домой.
   - Господин капитан, разрешите обратиться, - к Озтурку подошел Давутоглу. Извинившись, командир турецких солдат отошел от гражданских. - Я вызвал транспорт, он будет через три часа в десяти километрах от этого населенного пункта. - Давутоглу указал место на карте.
   - Хорошо. Оповести бойцов. Выходим через пять минут, - коротко кивнул Озтурк.
   Спустя пять минут отряд турецких военных, сопровождающий троих освобожденных гражданских и тело одной погибшей, направился на север к подвесному мосту, чтобы покинуть мрачный Старобельск.
   Озтурк считал задачу выполненной практически идеально. Он не потерял ни одного солдата, конечно, одна из заложниц погибла, но еще до того, как солдаты смогли до них добраться. Оставалось только вывезти всех отсюда.
   Виляя среди складок местности, редких рукотворных рощ с чахлыми деревьями, отряд уверенно приближался к месту посадки транспорта.
   Место эвакуации располагалось в небольшой долине между двумя длинными пологими холмами, наверное, весной здесь было довольно живописно, но граждан Турции сейчас волновали совершенно другие мысли. Ждать "транспорт" пришлось довольно долго. За время ожидания дозорные докладывали о появлении в разных местах охранного периметра огней. Но все они оставались на значительном расстоянии от места посадки.
   Наконец, долгожданной наградой для слуха измученных сильным стрессом гражданских и при­вычных к такому стрессу, но не менее уставших, военных стал звук приближающегося летательного аппарата. Это был все тот же Ми-17, доставивший в район Старобельска отряд Озтурка. Бойцы отряда по указанию Озтурка молниеносно создали охранный периметр на расстоянии до ста метров от места посадки. Посадка в вертолет заняла не больше минуты.
   Только в кабине и солдаты, и спасенные ими гражданские позволили себе расслабиться. Машина уносила их из этой преисподней, населенной сплошь дьяволами и преступниками. К тому же Озтурка сильно волновало состояние здоровья одной из заложниц: перед смертью, как доложил ему Давутоглу, ее обрызгал своей кровью местный бандит и мог заразить какой-нибудь смертельной болезнью. Но
в целом операция прошла вполне успешно для подобных происшествий. Главное, что он спас профессора! Это было его приоритетной задачей. Теперь жизнь этого ботаника зависела от мастерства врачей, а он все, что было в его силах, уже сделал.
   Спустя время к командиру подсел его заместитель. Давутоглу выглядел очень уставшим, но все же он излучал радость от удачно проведенной операции и от предвкушения возвращения домой.
   - Сэр, разрешите обратиться? - начал он осторожно. Озтурк заметил, что его бойцы активно обсуждают прошедшие события, и у них есть желание поделиться переживаниями со своим командиром. Что ж, одна из обязанностей командира - поддерживать и выслушивать своих подчиненных, от этого никуда не денешься, а заместитель только в командире нашел достойного собеседника. Сам Озтурк ужасно устал, но все же его официальные обязанности победили его личные слабости в который раз. К тому же его тревожила мысль о трагической гибели Якут и членов делегации. Впереди еще было длинное утомительное расследование.
   - Невероятно, мы здесь только сутки, а я выстрелял патронов больше, чем за год службы в Курдистане! Ну, может не за год, а чуть меньше, - заметив скептический взгляд Озтурка, поспешил оправдаться Давутоглу.
   - Все в порядке, Тайфун, - командир чуть улыбнулся.
   - Это я к тому, что здесь, на севере Донецкой Республики, очень неспокойно. Никакое Косово с Приднест­ровьем и рядом не стояли, - он покачал головой. - Хотя деву­шки из бывшей Украины, эти "наташи" очень даже ничего, знают толк. Я знавал парочку, а сейчас хочу жениться на Лере.
   - О, а что ж ты мне ничего не говоришь? - Озтурк изобразил удивление. - Я не знал, что у вас все так серьезно. Она отличная девушка, очень красивая!
   - Да и она родом из Украины! - Давутоглу был горд такой похвалой от командира. - Откуда-то из здешних мест. Они очень преданные, некапризные, не то что наши, разбалованные.
   - Еще бы - в стране, где наличие холодной воды в кране уже считается большим счастьем, люди будут прихотливые, - иронично улыбнулся Озтурк. У него самого пока семьи не было и в ближайшее время не предвиделось, он решил посвятить себя карьере. У его же заместителя всегда получалось совмещать личную жизнь со службой. И в обоих делах он если и не преуспевал, то явно добился значительных результатов. По крайней мере, Озтурк не мог похвастаться таким числом любовных побед.
   - У этих турецких украинок есть даже свои форумы, где они обсуждают своих турецких мужей, советы друг другу дают. Лера мне сама показывала. Говорит, отличие донецких мужчин от турецких заключается в значительно меньшем количестве употребления алкоголя последними. И все! Я не думал, что для того, чтобы завоевать сердце такой красавицы, нужно сделать так мало! Чтобы вы не считали меня хвастуном, я покажу ее фото в купальнике, оно всегда со мной, - он достал из внутреннего кармана комбинезона небольшую фотографию молодой женщины с соломенными волосами, полными губами и широкими скулами. Как на Озтурка, красота ее была несколько вульгарной и грубоватой, но определенную привлекательность он отметил, о чем сказал Давутоглу и искренне порадовался за него.
   - Обещаешь, что позовешь меня на свадьбу, - полушутя сказал Озтурк.
   - Конечно, командир, не может быть и разговоров. Вы будете самым уважаемым гостем! Ведь мы же братство! - серьезно ответил заместитель. - Скорее бы вернуться в Ста­м­бул. Надеюсь, нам дадут какой-нибудь отпуск.
   - Думаю, если и дадут, то мы проведем его, давая показания по делу о гибели Якут и других членов делегации, - Озтурк откинулся на спинку. - Но я постараюсь выхлопотать пару-другую деньков для вас.
   - Спасибо. Просто я считаю, что у каждого мужчины, солдата, должна быть женщина, которая любит и ждет его возвращения домой, - продолжил Давутоглу.
   - Ты совершенно прав, иначе возвращаться незачем, - кивнул Озтурк давая понять заместителю, что разговор закончен. - Ладно, пойду проведаю наших заложников.
   Женщины и Ок располагались ближе к кабине пилотов - там меньше трясло. Их места были отделены от остальной кабины белой тканью, крепившейся на багету. Так создавалась иллюзия больничного покоя. Целлофановый мешок с телом третьей женщины солдаты положили ближе к хвосту - подальше от глаз изнеженных гражданских.
   - Как дела, Теоман? С ними все в порядке? - обратился Озтурк к парамедику подразделения. - Они спят?
   - Да, я дал им успокоительное, - ответил молодой солдат. - Особенно досталось мужчине, у него сломано несколько ребер и нос. Эти ублюдки его сильно помяли.
   - Да уж, - Озтурк похлопал солдата по плечу. - Следи дальше.
   - Господин Сулейман! - раздался едва слышный голос из-за тряпки. - Вы не могли бы заглянуть на минутку?
   Слегка смущенный Озтурк, молча пробрался в импровизированную палату. Носилки с Оком были закреплены у стены на специальные кронштейны, женщины сидели на двух креслах, по удобству мало отличавшихся от солдат­ских сидений. У женщины, представившейся Алисой, была забинтована голова. В тусклом свете аварийной лампы она выглядела просто ужасно. Но самое главное, что отметил Озтурк, из ее глаз исчезло высокомерие.
   - Мы бы хотели поблагодарить вас за наше спасение. Правда, еще чуть-чуть, и мне настал бы конец. Спасибо вам, Сулейман, - она слегка кивнула.
   - Что вы, не стоит, видите, и армия на что-то оказывается годной. Это просто наша работа, - он постоял еще немного молча, глядя в пол, и затем вышел.
   Через полтора часа вертолет приземлился в отдаленном районе аэропорта в Донецке с плохо работающим освещением. Едва Ми-17 коснулся земли, как к нему подъехал старый минивэн без огней, из которого тут же вышли три человека в штатском.
   Озтурк первым сошел с борта вертолета.
   - Добрый вечер, вы, как я понимаю, и есть Сулейман Озтурк? - плотный лысоватый мужчина, протягивая руку, подошел вплотную к Озтурку. - Меня зовут Бату Самост. Будем, так сказать, знакомы, очень рад встрече.
   - Я тоже рад встрече, господин Самост, - ответил Озтурк, явно не ожидая встретить его здесь. - Не знал, что вы еще и в поле работаете. Думал, все больше в высоких кабинетах.
   - Я раньше был таким же солдатом, как ты, но потом все резко изменилось, теперь я стараюсь приносить пользу родине на этом месте, - Самост делано вздохнул. В это время его спутники прошли к вертолету встречать спасенных гражданских. - Да и ты понимаешь, что эта операция секретная.
   - Разумеется, господин Самост, - устало кивнул Озтурк.
   - Отлично! - широко улыбнулся разведчик. - Еще увидимся!
   Машина сотрудников турецкой разведки, рванув с места, умчалась со взлетно-посадочной полосы.
   Озтурку и его подразделению было приказано готовиться к погрузке и отправке в Турцию для участия в расследовании гибели Акджы Якут и анализа проведения операции по спасению турецких граждан из плена старобельских повстанцев.
   Через две недели Озтурка и людей из его подразделения отправили в отпуск с уведомлением, что их подразделение расформировано, а по возвращению им надлежит прибыть в новые части.

Глава 20

   Два вертолета Ми-8 со следственной комиссией на борту, возглавляемой первым заместителем председателя КОСТ Александром Ивановичем Зборщенко, прибыли в Кременную лишь поздним утром следующего дня.
   Машины, как и вчера, сели на площадь перед уже разрушенным и покинутым зданием местной администрации.
   Один вертолет был предназначен исключительно для трупов и вез с собой значительный запас целлофановых мешков. На втором планировалось вывезти остатки делегации в Луганск.
   Зборщенко, бывший полевой командир, ставший им поневоле, был очень зол. Установки, полученные от Корнева, взвинтили его еще больше. Первый заместитель отвечал за безопасность в лагере и его окрестностях, на нем
лежал вопрос охраны и работы со всеми местными группировками. Именно он должен был регулярно прилетать сюда и проводить переговоры, суля одним и угрожая другим.
   И как будто раньше у него это неплохо получалось. Теперь он сильно в этом сомневался, а еще опаснее было то, что в этом стал сомневаться его непосредственный патрон - Корнев. И если Зборщенко не удастся срочно развеять эти сомнения и доказать руководителю свою компетентность, его ждал очень неприглядный финал. Вот так один промах ставит под сомнение два года напряженной работы. Александр Иванович был настроен весьма решительно для расследования этого дела. С собой, нарушая правила полетной техники безопасности, он привез целый взвод отборных отморозков с пулеметами и гранатометами, а также несколько бывших следователей и районного прокурора. Полно­мочия Зборщенко выделил себе самые широкие и был намерен использовать их на всю катушку. Если он ничего не нароет здесь, обратно ему лучше не возвращаться.
   Зборщенко сошел сразу за двумя солдатами охраны вме­с­те с командиром взвода. Приказав оцепить периметр и начать разгрузку командиру взвода, сам Зборщенко, при­жимая форменную камуфлированную фуражку, вместе с дознавателями, вышедшими одними из последних, прошел к краю площади, где заметил группу людей и несколько грузовиков с тентами. Впереди стояла начальник службы безопасности лагеря - Строкач. Она была бледна, под глазами заметны темные круги.
   - Доброе утро! - начала она хмуро. - Надеюсь, хорошо долетели?
   - Доброе! Вы знаете, хорошо долететь сюда еще ничего не значит, - серьезно ответил Зборщенко. - Где делегация? Я прибыл сюда со следственной командой и подразделением охраны, постарайтесь найти для них место в центре.
   - Что-нибудь придумаем. Делегация там, - она махнула в сторону двух тентовых грузовиков "Урал". - Пришлось снять эти машины с маршрута доставки продовольствия в дальние районы лагеря, чтоб привести их сюда.
   Зборщенко посмотрел на машины и, ничего не сказав, распорядился позвать командира взвода.
   - Тела тоже там? - спросил он после паузы. - Во второй машине?
   - Да, - коротко кивнула Строкач. - Мы их упаковали. Все готово к отправке.
   - Мои ребята сами все погрузят, - сказал Зборщенко. - Мне нужно увидеться с их старшим. Кто сейчас у них командует?
   - Не знаю. Вчера распоряжался капитан из их охраны, но они ночью улетели куда-то, теперь их охраняю только я. Да и не было времени выяснять, кто у них там кто. Я их утром погрузила в машины и сюда привезла. Они напуганные, жмутся, как бараны, по углам, чего-то лопочут на английском. Короче, не знаю. Одна вроде у них там по-русски разговаривает, вот с ней я контакт и держу.
   - А куда улетела их охрана? - настойчиво поинтересовался Зборщенко. Хотя какая разница, КОСТ контролировал в лу­ч­шем случае четверть территории области. Гоняться за ними он не собирался, даже докладывать об этом Корневу не станет.
   - Не знаю. Просто снялись с места посреди ночи и улетели на вертолете.
   - Ладно, хрен с ними. Давай делами заниматься.
   - Я сказала, чтоб они пока не покидали машину, снайперы там и все такое. Так что они ждут нашего сигнала. Я слышала, что в новостях передали, будто на Черном море этой ночью прошел сильный шторм. Это правда? - продолжила Строкач после небольшой паузы. - Говорят, много жертв, и Севастополь утонул.
   - Все так. Ночью у турецкого берега произошло сильное землетрясение, и на северный берег Черного моря обрушилось цунами. Севастополь сильно пострадал, - сухо ответил Зборщенко. - Но это к делу не относится, там есть, кому заниматься этими вопросами.
   - Беда не приходит одна, - вздохнула Строкач.
   - Да уж, - вяло согласился Зборщенко, направляясь вмес­те со своей свитой к машине с уцелевшими членами делегации.
   Подойдя к машинам, Зборщенко заглянул внутрь. Дюжина людей сидела возле старого советского эмалированного термоса в красных цветках, в руках они держали дымящиеся пластиковые стаканчики с бурой жидкостью.
   - Здравствуйте! Я первый заместитель председателя Комитета обеспечения стабильности территории, Зборщенко Александр Иванович, - начал он.
   - Господин Зборщенко, скажите, эти вертолеты прилетели за нами? - раздался робкий женский голос.
   - Да! - бодро ответил Зборщенко. - Через несколько минут вы сможете улететь, я всего лишь хотел поинтересоваться, все ли у вас в порядке, и в случае необходимости, чем мы сможем вам помочь. Я заверяю вас, что нами будут приняты все меры в поиске и справедливом наказании виновных. Мы...
   - Вывезите нас отсюда! - сразу несколько человек бросились вперед, причитая на английском языке. - Здесь хуже, чем в Косово, а я там был два года!
   - Конечно... - Корнев попросил Зборщенко быть предельно учтивым с делегацией, и сейчас, озадаченный таким поведением, он просто отошел в сторону, пропуская вперед возбужденных турецких дипломатов, чиновников и журналистов.
   По коридору, образованному солдатами Зборщенко, члены делегации устремились к вертолету. Еще через минуту Ми-8 поднялся в воздух.
   Теперь, когда делегация улетела, можно было приступать к погрузке трупов. Все тела были упакованы в непрозрачные целлофановые мешки и аккуратно перегружены во второй вертолет. Эта процедура заняла полчаса, после этого тела под охраной двух солдат тоже отправили в луганский аэропорт, где их должны были погрузить на самолет и отправить в Турцию.
   Второй вертолет взмыл в серое осеннее небо и вскоре исчез за недалеко расположенными бетонными девятиэтаж­ными жилыми домами. Проводив его взглядом, Зборщенко по­дошел к автоколонне. Вызывать обратно эти вертолеты Корнев ему рекомендовал не скоро, а лишь тогда, когда первый заместитель найдет всех виновных и доставит их Корневу. Зборщенко в таком исходе сильно сомневался, где-то в глубине души он понимал, что Корнев уже подставляет его, направив сюда. Если Зборщенко не найдет ничего, а так скорее всего и будет, то Корнев в первую очередь обвинит его в некомпетентнос­ти. Конечно, Корнева это не спасет, и он сам отправится следом, но до тех пор он будет расходовать "подкожный запас" своих заместителей и прочих подчиненных. Зборщенко в это­м зловещем сценарии была отведена особая роль. Может быть, ему и удаст­ся найти какие-нибудь нити, ведущие к конкретным исполнителям, но вряд ли он обрадуется, узнав, кто они.
   После завершения процедуры погрузки и отлета вертолетов Зборщенко попросил показать ему и его следственной комиссии разрушенное здание.
   - Откуда стреляли? - Зборщенко стоял, задрав голову, прямо под дырой на втором этаже здания администрации.
   - Оттуда, - Строкач была очень утомлена, за прошлую ночь ей не удалось поспать ни минуты и теперь приходилось стоять, как девочке, застуканной за курением, перед этим хмырем из Луганска. - Мы нашли места расположения стрелков и части от пусковых установок.
   - А гранаты, которыми стреляли? - Зборщенко был не менее уставшим, но не собирался давать спуск местным идио­там. - Что показал их осмотр?
   - Гранаты самые обычные, старые, еще советского производства. Видимо, с каких-то складов. Таких сейчас во всей округе можно найти несколько тысяч, - пожала плечами Строкач.
   Зборщенко уверенным шагом направился к лестнице, своим видом приказывая Строкач последовать за ним.
   - Я бы на вашем месте не спешила так наверх. Здание повреждено взрывами. Честно говоря, может случиться все что угодно, - лениво заметила командир "черных ведьм".
   - Мне нужно осмотреть место теракта, - коротко ответил Зборщенко и пошел вверх по лестнице. Строкач вместе со своими помощниками с явным неудовольствием отпра­вились вслед за комиссией Зборщенко. Наверху в разру­шенном кабинете Попова они ничего интересного не обнаружили.
   - Все более-менее важные вещественные доказательства мы уже обнаружили и вывезли. Здесь остался только мусор, - Строкач медленно прошлась вдоль стены, рассматривая груду битого кирпича.
   - Вы кого-нибудь конкретного подозреваете? Какой-то список подозреваемых составлен? - Зборщенко посмотрел на Строкач.
   - Трудно сказать, с одной стороны, мы, я имею в виду администрацию, ни с кем на конфликт не шли, старались со всеми договориться или дать... хм...
   - Взятку? - продолжил за нее Александр Иванович с ле­г­кой улыбкой.
   - Оказать материальную помощь. Так будет вернее, - поправила его Строкач. - С другой стороны, тут полно всяких отмороженных психов, готовых на любые преступления. Хотя по уровню организации, конечно, не похоже, чтоб это сделали психи.
   Такой ответ и отсылка Строкач "к психам" сначала пробудили в Зборщенко целую бурю негодования относительно компетентности начальника службы безопасности, но потом он поймал себя на мысли, что у него для Корнева тоже была заготовлена примерно такая же схема ответа. И сейчас Зборщенко и Строкач находились примерно в одной роли - роли людей, допустивших ошибку в сфере, за которую отвечали и в которой считали себя профессионалами. Теперь эта уверенность была существенно поколеблена. Казавшееся ранее предсказуемым и ясным окружение выстрелило совершенно неожиданным и опасным образом. И Зборщенко предпочел пока промолчать относительно компетенции Строкач. "Отморозки" или психи поставили под сомнение авторитет и влияние этих двоих в здешних местах. Збощенко же, воспитанный в традициях советской, а затем украин­с­кой правоохранительной систем и нередко разделяющий в решении вопросов категории "свое" и "общественное" в пользу первого, был склонен рассматривать данный инцидент не как объективную ошибку системы охраны правопорядка, а как вызов себе, возможность проявить свои личные качества, отстоять поруганную честь.
   - Поехали в ваш штаб, покажете мне, что вы там нашли, - бросил Зборщенко Строкач, уверенно шагая вперед. У него уже сложился примерный план дальнейшей работы, зная, что те, кто это совершил, не были рядовыми боевиками, здесь действовали если не профессиональные диверсанты, то очень хоро­шо подготовленные торговцы людьми, скорее всего неместные. Теперь он рассчитывал найти как можно больше просчетов местных властей и как следствие покарать наибольшее число туземцев за халатность и преступную бездеятельность.
   Сев с явным неудовольствием после иностранных внедорожников в командирский УАЗ Строкач, проверяющий позволил везти себя к новому административному центру всего Кременского лагеря для беженцев - старую местную школу, где до этого прятались уцелевшие члены турецкой делегации.
   В школе он и его команда следователей осмотрели все улики, найденные на месте обстрела.
   - Фрагменты от гранат типичные. Никаких особых изделий или орудий. Все советское, и на нашей территории водится в значительном избытке, - повторила уже знакомое заключение заместитель Строкач по вооружению и материальной части, возглавлявшая местную следственную комиссию. - Также мы не нашли никаких отпечатков или иных следов, указывающих на конкретных лиц. Свидетели также отсутствуют. Пока это все, что мы можем сказать.
   - Да, негусто, - крякнул Зборщенко, приглаживая волосы со значительной долей седины. Он посмотрел на своих подчиненных - коллег по следственной комиссии, те хранили красноречивое молчание. На другие результаты он и не рассчитывал. Сработано все было гладко, эти люди не для того затеяли такую игру, чтоб их мог разоблачить какой-то провинциальный сыщик.
   - С осведомителями уже работали? - Зборщенко повернулся к Строкач. - Что они говорят?
   - Сейчас опрашиваем всех, кто может быть в курсе. Но пока ничего стоящего, - пожала плечами командир "черных ведьм", ее лицо выражало крайнюю усталость.
   - Елена Сергеевна, я хотел бы вам напомнить, что здесь меньше суток назад произошло международное преступление, имеющее значительный резонанс. А вы своим прохладным, если не сказать больше, отношением к этому происшествию и его последствиям помогаете преступникам и даете им возможность надежно скрыть следы и скрыться самим. По-другому это я назвать не могу, - Зборщенко уже отметил про себя первого виновника. - Если вы не активизируете работу, направленную на поиск и поимку преступников, я буду вынужден принять в вашем отношении соответствующие дисциплинарные меры. Вы пока еще подчиняетесь Комитету обеспечения стабильности территории бывшей Луганской области и его председателю Корневу. Не забывайте об этом!
   Зборщенко покраснел от гнева.
   - Александр Иванович, мы делаем все, что в наших силах, и ваш гнев здесь совершенно неуместен, - Строкач напряглась.
   - Хорошо, - Зборщенко выдохнул. В конце концов, он был на ее территории, а субординация в этих краях значила немного. Он решил смягчить ситуацию. - И впредь регулярно докладывайте мне о результатах расследования.
   - Хорошо, - Строкач кивнула.
   После осмотра следственной комиссией всех улик, Зборщенко распорядился остальным ее членам вернуться на мес­то происшествия и опросить возможных свидетелей. Сам же он совершил несколько звонков с помощью спутникового телефона и затем попросил Строкач выделить ему маши­ну для перемещений по лагерю. Строкач даже не старалась скрыть свое раздражение от необходимости выполнить эту просьбу, но Зборщенко было плевать на ее эмоциональное состояние. Она выделила ему старый японский джип и попросила беречь его.
   - Так с этими уродами и надо! - выкрикивал Зборщенко в салоне машины, направляющейся на юго-восток от лагеря в сторону Лисичанска. Зборщенко был очень доволен своими достижениями в вопросах взаимодействия с местной властью. - Из этих сук надо все выдавливать по капле! У них тут добра всякого порядком накопилось. И вообще, следующему пастуху здесь надо налог поднять, а то расслабились! - в машине и водитель, и сопровождающие его охранники были его приближенными, поэтому он мог позволить себе такие высказывания.
   Эта небольшая делегация направлялась из городка Кременная, служившего административным центром всего лагеря беженцев "Кременная" и расположенного в пределах Лисичанско-Северодонецкой агломерации, бывшей когда-то мощным промышленным центром, в город Лисичанск. Там был расположен огромный нефтеперерабатывающий завод, а в Северодонецке размещалось крупное химическое производство. Несмотря на всеобщий коллапс, в Украине некоторые примитивные производства выжили и давали работу нескольким сотням беженцев. К тому же в здешних местах в значительных по местным меркам объемах водился природный газ. Местные воротилы сумели после длительной "газовой войны" поделить места добычи. Теперь
посреди лагеря беженцев возвышались построенные еще канадцами добывающие вышки с вооруженной охраной, а работать здесь считалось высшей удачей.
   Лисичанск как крупный населенный пункт сохранил свое значение, хотя и с весьма сократившимся населением, в отличие от соседнего Северодонецка. Причиной тому стало отсутствие в Северодонецке частного сектора. Когда начались перебои с электроэнергией и теплом, а вода без насосов поднималась не выше третьего этажа, Северодонецк пал, в отличие от Лисичанска, обильно снабженного личными приусадебными участками и представлявшего собой фактически конгломерат нескольких поселков, появившихся вокруг заводских производств.
   Связавшись по телефону со своим "другом", Зборщенко узнал, что тот находится по делам в Лисичанске. Это был влиятельный человек, знавший очень многое о местных делах, возможно, он мог что-то рассказать и об обстреле администрации. Такие люди всегда в курсе всех событий. Конечно, слово "друг" слишком преувеличено, скорее это было длительное взаимодействие на экономической основе, где в качестве побочного эффекта появилась если не симпатия, то хотя бы отсутствие раздражения при личной встрече. Зборщенко, однако, был уверен, что этот момент не уберег бы его от обмана со стороны своего компаньона, представься тому такая возможность. Он был в этом уверен, потому что сам поступил бы так же, и никакая симпатия ему не помешала бы. Но пока такая возможность не представлялась, они оба старательно исполняли роли закадычных друзей, готовых помочь друг другу.
   После этой встречи Зборщенко планировал связаться с Ко­р­невым и озвучить первые результаты расследования.
   Компаньон пригласил Зборщенко в одно из заведений, расположенных на городском рынке в Лисичанске.
   Автомобиль Зборщенко, проехав пустые окраины города, теперь был вынужден пробираться сквозь хитроспле­тения узких улиц южной части города, превращенных в лаби­ринт восточного базара, стараясь держаться остатков разбитой асфальтной дороги. Всюду сновали люди, из подворотен ежесекундно выкатывались тележки с подозрительным грузом, накрытым грязными тряпками.
   Зборщенко лишь с тоской наблюдал за разворачивающейся за окном картиной типичной жизни этого скопления людей.
   Небольшое двухэтажное здание располагалось на площади, заставленной рядами ветхих коробок, сделанных из обрезков труб и листового железа, в которых продавцы предлагали различный товар.
   Машина, сердито гудя клаксоном, выехала на пятачок перед забегаловкой, уже занятый двумя большими внедорожниками и десятком молодых парней. Едва машина замерла, Зборщенко выпрыгнул из салона. Он с удо­вольствием втянул носом аромат жареного мяса, исходивший из закусочной.
   - Оставайтесь здесь, я скоро вернусь, - бросил Зборщенко своей свите, неуверенный, что он действительно вернется скоро - обсудить нужно было очень много.
   На порог вышел парень и после разглядывания Зборщенко поинтересовался: "Вы к Виталию Михайловичу?" Зборщенко уверенно кивнул, давая понять, что не намерен долго ждать приглашения. Парень сказал: "Я проведу", и едва успевал бежать впереди, показывая дорогу.
   Мальчишка провел его в отдельную комнату. Она была довольно темной и унылой. В ней стоял дешевый стол, за которым сидело три человека: Виталий Михайлович, известный как Хозяин, и двое незнакомых мужчин. Один из них, как понял Зборщенко, был вместе с Хозяином, а второй держал ответ перед ними. И судя по его кислой физиономии, держал его слабо. "Бухгалтерская проверка", - догадался Зборщенко.
   - Здравствуй, дорогой Александр Иванович! - Хозяин поднялся первым. - Рад тебя видеть!
   - Здравствуй! Тоже тебе рад! Как здоровье? - Зборщенко обнял Хозяина.
   - Спасибо, ничего. Ладно, Коля, - сказал Хозяин мужику с грустной рожей. - Пока мы этот разговор отложим.
Я с гостем дорогим встречусь, и потом мы продолжим. Будь рядом, тебя позовут.
   Мужчина встал из-за стола и, шаркая ногами, вышел из комнаты.
   - Распорядись, чтоб нам на стол накрыли, - Хозяин обратился к своему помощнику, - нам поговорить надо.
   Второй мужчина кивнул и тоже вышел из комнаты.
   - Как там батька Корень поживает? - Виталий Михайлович жестом пригласил Зборщенко занять место напротив него.
   - Нормально все. Только казаки борзеют. Подавай им все больше и больше, - Зборщенко скривился. - Управы на них нету.
   - Как и у меня. Газовщикам порядок нужен. Попросили меня людей найти для охраны, а расплачиваться не желают. Вернее, заплатили четверть от обещанного, - Хозяин выглядел очень разочарованным. - Мы их вышки охраняем, стережем их дома и жен, а они думают, будто это все "за так". За покой в нашем мире надо платить, и платить много. - Виталий Михайлович слабо кивнул головой вперед. - Что за люди пошли?! Вот сейчас хочу к ним поехать, побазарить. Да к тому же свои норовят "кинуть" где только можно, приходится для устрашения показательные казни проводить...хм, групповые. Да, нет сейчас порядочных людей!
   - Да уж, - вздохнул, соглашаясь, Зборщенко.
   - А гуманитарная помощь идет, че там турки, шлют? - Виталий Михайлович подался вперед. - Никаких у вас там остатков нет? Я б мог помочь с реализацией, особенно лекарства. Их сейчас везде не хватает. Можно неплохие деньги взять.
   - Да нам самим много че надо. ООН и турки проверки затеяли, понавезли контролеров, их всех в долю брать надо, никакой помощи не хватит. Свои приходится добавлять, лишь бы в покое оставили, - Зборщенко отмахнулся и скри­вил губы. - Но не переживай, только сплавим их и выйдем на тебя.
   - Да не переживаю я. Ты из-за разборок явился? - поинтересовался Виталий Михайлович. - Такие гости, как ты, к нам редко просто так залетают.
   - Да уж, будь оно неладно, - проскрипел Зборщенко, ерзая на жестком стуле. - Только этого не хватало. Я сюда с це­лым десантом высадился, думал, быстро всех расколю, а оказалось наоборот. Видно, что не простые отморозки. Вот, собстве­нно, с этим к тебе и приехал. Ты человек знающий, тебе должно быть больше известно об этом, чем той длинной курице из охраны лагеря.
   - Благодарствую, конечно, что считаешь меня таким
осведомленным в местных делах. Только я тут совсем не при чем, и вряд ли тебе могу помочь, - Виталий Михайлович пожал плечами. - Возможности мои уже не те, что были прежде. Много отмороженных появилось и чужих, все дикие какие-то. Мутняк какой-то крутят сами по себе. Я стараюсь туда без нужды не лезть, в нашем возрасте уже начинаешь ценить покой, - для вида Хозяин покряхтел немного.
   - Виталий Михайлович, в жизнь не поверю, чтоб ты ничего не знал про местные дела! Тут же без тебя и мышь не перднет! - Зборщенко деланно рассмеялся и ощутил, как напрягся Хозяин. Визит из попытки собрать хоть немного информации неожиданно закончился наличием целого подозреваемого!
   - Странный ты, Александр Иванович, да если б было что, разве я б тебе не рассказал? - глядя прямо в глаза Зборщенко, ответил Виталий Михайлович. - У меня от тебя секретов нет, сам знаю, что в одной упряжке идем, и любой ваш косяк становится и моим, и надо сообща выпутываться. Но сейчас я тебе ничего сказать не могу, ничего не знаю.
   - Ну, скажи тогда, кто, кроме тебя, может быть в курсе этого вопроса? - не унимался Зборщенко. - Не могли ж эти из-под земли взяться, им здесь кто-то помогал.
   - Хорошо, Александр Иванович. Ты сколько здесь собираешься пробыть? - Хозяин посмотрел на Зборщенко, пожимающего плечами.
   - Столько, сколько надо. Мне поставили задачу найти виновных. И пока я их не найду, отсюда не уеду.
   - Хорошо, я поговорю тут кое с кем и дам тебе пару наколок.
   - Ладно, понял тебя, друг дорогой. Поеду тогда обратно, буду дальше с этой курицей разбираться, - выдохнул Зборщенко. - Спасибо и на том.
   В этот момент в комнату зашла молодая девушка с огро­мным подносом, заставленным тарелками и бутылками.
   - Давай пока ненадолго отвлечемся от дел наших и расслабимся, - Хозяин плотоядно посмотрел на смутившуюся девушку и погладил ее по бедру. - Надо расслабляться. Да?
   Официантка коротко кивнула и быстро вышла из комнаты.
   - Пожалуй, тут я с тобой соглашусь, - потирая руки, согласился Зборщенко. - Надо иногда расслабляться.

Глава 21

   Теймур, покинув Кременную вместе со своим отрядом, некоторое время скитался по окраинам лагеря и походил на обыкновенного бродягу с юга. Однако это впечатление было обманчивым. Отряд турецких диверсантов концентрировал силы для серии "акций", как называло их командование. В нескольких местах были сделаны тайники со взрывчаткой и снаряжением.
   Теперь его отряд рассредоточился вокруг одного из рынков в Лисичанске в районе бывшего поселка завода резино-технических изделий. Особенностью этого рынка было то, что он располагался прямо над газовым коллектором, еще иногда используемым для перекачки добытого газа. Данное его расположение было причиной многочисленных конфликтов между лавочниками и местной властью еще во времена Украины. В течение последних десяти дней отряд заложил на рынке несколько баллонов с газом, канистры с бензином и прочие горючие предметы. Теймур следил за ходом этой операции, попутно готовясь к атаке на здание бывшей администрации Кременского района, а его люди продол­жали рабо­ту на рынке. Все они маскировались под местных торговцев. Так, неподалеку стояла небольшая закусочная с тремя газовыми баллонами. В этой закусочной "работало" двое его людей. В назначенное время они должны были оставить свое место и быстро уйти. Так же должны были поступить и остальные члены отряда, участвующие в этой операции. Такой особый день наступил сегодня.
   Отряд Теймура вообще представлял собой необычное формирование. Он не был исключительно военным или диверсионным, хотя, несмотря на отсутствие военной принадлежности, дисциплина в нем царила жесточайшая. Слово командира здесь было единственным авторитетом. В отряд также входили явные уголовные элементы и глубоко законспирированные резиденты турецкой разведки на территории Донецкой Республики. Все они разными путями выполняли одно задание - проведение системных диверсий с максимальным количеством жертв среди мирного населения. Хотя мирного населения среди этих людей теперь было довольно мало. Все они, так или иначе, участвовали в каком-либо вооруженном движении.
   Свои боевые задачи отряд Теймура выполнял исключительно руками местных боевиков, готовых за лишнюю посулу вознаграждения отправить на тот свет дюжину своих соотечественников. Наверняка даже этот Хозяин сейчас сидит и ждет, когда к нему постучат в двери и предложат забрать свою награду за предыдущую "операцию". Полагая, что таких людей, как он, обманывать просто не могут, но он не знает, насколько сильно изменились времена. Скоро он получит свою награду.
   Серия террористических актов, направленных на полную дискредитацию власти Донецка и полевого командира Кор­нева в лагере беженцев, должна была обратить внимание международного сообщества на эту проблему. И если турки здесь руко­водили де-факто, требовалось закрепить это положение де-юре. Привлечение внимания как раз и было боевой задачей Теймура. Но здесь, в отличие от эпизода с делегацией, чужих рук не нашлось, поэтому все приходилось делать самому.
   Все заряды были расположены согласно заранее составленной схеме. В качестве детонатора в брошенной закусочной они оставили тлеющий неисправный электрообогреватель, поставленный рядом с баллонами. Для такой реакции требовалось довольно много времени, но сейчас Теймур им располагал. Он даже примерно не мог представить мощность взрыва, поэтому следил за рынком из заброшенного панельного пятиэтажного здания за пару километров от места
акции. Он прятался здесь еще с ночи и порядочно замерз. Рациями они не пользовались во избежание перехвата. Конечно, вряд ли здесь кто-то мог подслушать, но следовало исклю­чить малейшую подобную возможность. Поэтому единствен­ным техническим средством были наручные часы, све­ренные до сотой доли секунды, и жесткая дисциплина. В качестве наблюдательного прибора ему служила правая часть сломанного полевого советского бинокля. Он периодически прикладывал его к глазу и, жмурясь, надеялся увидеть долгожданный столб дыма. Но его все не было. Акция должна быть реализована сегодня. Все это входило в четкий план, которого следовало придерживаться. Ожидание изматывало и утомляло. Теймур снова посмотрел на часы. Обогреватель греется уже больше трех часов - и результата нет! Может быть, кто-то проник внутрь фургона и отключил обогреватель? Например, местные женщины, они сразу продемонстрировали свой интерес к его подчиненным. Один из боевиков, молодой способный подрывник, доложил, что у него в первую же ночь был сексуальный контакт с одной из местных девиц. Совершенно обескураженный он спрашивал инструкций, как ему поступать дальше - продолжать или выйти из операции. Подчиненных для этого дела Теймур отбирал лично, и в каждом из них он был уверен, но предугадать все варианты развития событий было невозможно. Теймур лишь крайним усилием воли сумел подавить раздиравший его изнутри смех и, как и прежде, с каменным лицом приказал строжайшим образом следовать полученным инструкциям и "вовсю изображать из себя прожженного торгаша". Правда, немного подумав, командир перевел молодого ловеласа на другой участок, исключая возможные последствия.
   Эти мысли слегка повеселили командира отряда турецких диверсантов, но он тут же вернулся к наблюдению за рынком. И его настойчивость была вознаграждена!
   Довольно скоро он увидел, как над тем местом, где был рынок, поднялся диковинный красно-оранжевый купол, окру­женный гигантскими коричневыми и черными лепестками дыма. Тут же над всей округой разнесся глухой гул, похожий на близкий раскат грома. Теймур почувствовал, как вздро­гнула земля, а его самого обдуло легким ветерком - остатками страшной ударной волны, вызванной мощным взрывом на рынке в Лисичанске. Вероятно, детонировал газовый коллектор!
   Он сжал губы и коротко кивнул, как бы принимая результаты работы своего отряда. Главная задача, как обычно, заключалась в обеспечении максимального числа жертв от взрыва. Этого никто никогда не говорил - было понятно и так. По расчетам Теймура, в момент взрыва там могло находиться до тысячи человек. Неплохая цифра!
   По разбитым ступеням он быстро спустился вниз. Теперь ему нужно было следовать на другую точку.
   Все прошло просто замечательно, а вернее, в четком соотве­тствии с планом. Еще одной причиной, почему "акцию" ну­жно было провести сегодня, было то, что на этом рынке находил­ся их компаньон по предыдущему делу - местный криминальный авторитет. Несмотря на то, что он знал весьма немного, и у него благодаря стараниям агентов не было никаких доказательств, все же приходилось думать и о его судьбе. Люди Теймура следили за его графиком перемещений по лагерю
и смогли установить периодичность, с которой он бывал на этом рынке - раз в две недели. Он приезжал в кафе, расположенное на первом этаже ветхого двухэтажного здания. Это было нечто вроде его местной штаб-квартиры. Если бы сегодня не получилось, то пришлось бы ждать еще две недели. Или разрабатывать другой план по устранению местного "крестно­го отца". К тому же, сегодня к нему приехала какая-то крупная шишка. Вряд ли гость чем-то отличался от хозяина, принимавшего его в этой забегаловке. Эти люди, считавшие, будто могут влиять на судьбу этой территории, на самом деле уже таковыми не являлись, и давно здесь ничего не решали, а лишь выполняли чужую волю. С этими мыслями Теймур пошел по дороге прочь от старого панельного здания. "Интересно, где во время взрыва была эта любовница?" - не к месту всплыла
в голове турка мысль. Он инстинктивно пожал плечами: "Хотелось бы думать, что она не мучилась".

Глава 22

   Озтурка отозвали из отпуска спустя десять дней в связи с необходимостью применения его опыта в проведении очередной операции на территории Донецкой Республики.
Озтурк прибыл в Донецк спустя чуть больше двух недель после событий, связанных со спасением турецкого ученого Ченгиза Ока. Из этих двух недель десять дней Озтурк ходил на заседания следственной комиссии, результаты работы которой будут приобщены к делу департамента расследования преступлений в зоне ведения военных конфликтов Генеральной прокуратуры Турции по факту гибели Акджи Якут и прочих членов делегации, давая пояснения о том, что случи­лось. Когда его отозвали из отпуска, председатель комиссии сообщил, что расследование на время отсутствия Озтурка будет приостановлено и продолжится после его возвращения. Озтурк был невыразимо рад этой передышке и готовился погрузиться в дело любой сложности, лишь бы быть подальше от этих военных и судебных бюрократов.
   В реконструированном турецкими военными инженерами аэропорту, расположенном на северной окраине Донецка, его встретил Самост.
   - Здравствуй, Сулейман! - турецкий разведчик придал своему лицу радостное выражение для встречи с новым подопечным. - Прошло не так уж много времени, а мы снова встретились!
   - Здравствуйте, полковник Самост! - ответил Озтурк.
   - О, я смотрю, ты успел навести обо мне справки! - расхохотался разведчик.
   - Что вы здесь делаете?
   - Когда узнал, что ты прилетаешь, взял небольшой отгул, решил тебя встретить лично. Мы с тобой, так сказать, немало пережили вместе. Честно, я был бы рад продолжить сотрудничество. А ты?
   - Вот так встреча! - услышал знакомый голос Озтурк. - Командир, вы тоже здесь?
   Развернувшись Озтурк, увидел приближающегося бывшего заместителя по операции в Старобельске - Тайфуна Давутоглу.
   - Здравствуй, старина, - солдаты обнялись с искренней радостью от встречи. - Странно, летели одним самолетом и не встретились! Ты тоже в новый отряд прибыл?
   - Так точно! Да подруга надоела, все твердит "давай секса, я соскучилась!" Эти украинки просто ненасытные бестии. Может, хоть на войне отдохну от нее немного, - засмеялся Давутоглу.
   - Знакомься, это полковник Бату Самост. Наш новый руководитель операции, - Озтурк отрекомендовал своего подчиненного начальнику.
   - Что, воинское братство снова в сборе? Где бы ни было задание! - Самост пошел вперед.
   - Я всего лишь выполняю свой долг перед родиной там, куда меня пошлют, - растеряно пожал плечами Озтурк.
   - Молодец, скромность - истинное украшение солдата. Давайте живее к машине, здесь в это время бывает очень холод­но, - Самост поспешил к своему старому внедорожнику. - Я подвезу вас к вашему месторасположению на ближайший период. Это на территории аэропорта, там была построенная еще во времена Советов гостиница, нам стоило немалых трудов выгнать оттуда местных торгашей и расчистить место. Вы не представляете, там целая мафия, все повязаны: сбытчи­ки, контрабандисты, наши военные, их таможенники. Вопрос решали чуть ли не с президентом этой чертовой республики. Работать пришлось практически круглосуточно, но у нас получилось, мы выбили все здание гостиницы. Также сейчас завозим все необходимое снаряжение. Официальная версия для всех, которую поддерживает Донецк: вы - инструктора для обучения армии Донецкой Республики миротворческим операциям, прибыли из Ирака. Прибыли слишком рано, ваши интенданты место найти не успели, поэтому вас разместили здесь. У Корнева здесь благодаря коррупции много друзей, готовых помочь ему за разумную плату разной полезной информацией. Мы вынуждены скрывать здесь все.
   Давутоглу сел в салон машины сзади, Озтурк расположился впереди. Они ехали по дороге, окружающей аэропорт. Вдалеке проступали нечеткие силуэты редких донецких небоскребов. Самост молча вел машину с задумчивым видом, как будто выбирая, с чего бы начать.
   - Недавно был в районе Севастополя. Что там творится! Просто кошмар. Уже столько времени прошло, а спасатели даже четверти обломков не разобрали, и это с нашим опытом в таких делах! На родине все спокойно? - в политической ситуации в Турции он разбирался получше многих политологов, просто ему хотелось поболтать.
   - Да, вполне. Побережье тоже заметно потрепало, много моих сослуживцев работает там, помогают разбирать обломки.
   - Да уж. Но тебя-то мы смогли выклянчить. Пришлось убеждать ваших начальников, что ты здесь гораздо полезнее. И в какой-то степени это правда.
   - Чем же я могу помочь родине в этих диких землях?
   - О, ты не представляешь, в этих землях может решиться судьба многих, - сказал Самост с видом заговорщика и подумал: "Уж твоя, парень, точно решится здесь даже быстрее, чем ты думаешь".
   Их машина съехала с отвратительного шоссе, уложенного, вероятно, еще русскими, на относительно неплохое асфальтное покрытие территории аэропорта, которое успели починить турки.
   - МИТ готовят план задержания Корнева. Вас привлекли как непосредственных исполнителей, - продолжал Самост, не отвлекаясь от управления машиной. - Вы с ним знакомы?
   - Немного, - ответил Озтурк. - Он председатель Комитета обеспечения стабильности территории бывшей Луганской области, но все считают его полевым командиром повстанцев, работорговцем и преступником.
   - Здесь других уже не осталось, - тихо добавил разведчик, глядя в окно. - Самое главное - его подозревают в организации массовых убийств и преступлениях против
человечности в недавнем прошлом. Создано несколько комиссий, собирающих материалы по этому делу.
   - Мы были у него в этом КОСТе, когда прибывали сюда с делегацией Якут. Он не показался мне каким-то кровожадным маньяком, - ответил Озтурк. - Верно, Тайфун?
   - Да, внешне кажется совершенно нормальным человеком, если так можно сказать про полевого командира. Хотя все они психи, эти диктаторы, - добавил Давутоглу.
   - Да, все эти ублюдки не выглядят, как чертовы маньяки, они носят дорогие североитальянские костюмы, пы­таются умно говорить, но это не меняет их сути. Да и не в нашей компетенции обсуждать приказы. Там, "наверху",
решили, что он плохой, мне этого достаточно, - пожал плечами Самост. - Смогут доказать, что он действительно плохой, - отлично, у меня проблем со сном вообще не будет!
   - Да, вы правы, вся эта лирика не должна отвлекать, - согласился Озтурк.
   - Короче. Если раньше турецкие власти считали возможным сотрудничество с ним, то теперь все резко изменилось, и он попал в опалу. Пока никто не говорил об его аресте, но на приглашения приехать в Донецк для участия в заседании специальной правительственной комиссии он уже две недели отвечает отказом, ссылаясь на все новые обстоятельства, - Самост пытался вспомнить дорогу. - Дороги просто отравительные, может, наши в сле­дующем году постелют получше. Но мы ведь здесь никуда не торопимся? - сказал Самост, подмигнув Озтурку.
   - Это верно. Мы надолго, - согласились оба военных.
   - Задержание Корнева готовится на самом высоком уровне, но привлекать к захвату местные подразделения не рискуют из-за возможности утечки информации и саботажа. Корнев успел обзавестись здесь значительными связями, поэтому мы решили создать свой отряд для его задержания. У него многочисленная охрана, так что нам понадобится целая армия суперпрофессионалов.
   - Без проблем, - пошутил Озтурк. - Хоть вся армия Донецкой Республики!
   - Такой подход мне по душе, - Самост остановил машину. - Идем, покажу вам ваше временное жилище.
   Машина, немного пропетляв в привокзальной дорожной развязке, остановилась перед двухэтажным зданием гостиницы, возле которого стояло несколько армейских грузовиков. На входе турецкие солдаты организовали КПП. Здесь же шумела небольшая группа разгневанных торговцев, требовавших от турков немедленно покинуть помещение гостиницы.
   - Несчастные ублюдки! - покачал головой Самост, проходя мимо толпы, отпугиваемой заряженными автоматами турецких постовых. Уже в здании он добавил. - Бедняги не знают, что уже не вернутся сюда никогда. Как мне сказали по секрету, эту гостиницу планируют в скором будущем полностью передать нам. Здание собираются перепланировать и разместить здесь гарнизон аэропорта и пилотов ВВС.
   - Да, настают новые времена, и не факт, что для всех там найдется место, - хмыкнул Давутоглу.
   - Ближайшие сутки поживете здесь, - Самост провел солдат на второй этаж. Затем открыл дверь в просторную светлую комнату. - Тайфун, твоя комната следующая. Потом переведем вас в донецкий гарнизон. Ладно, пока отдыхайте. Общий сбор и инструктаж сегодня в двенадцать, там я представлю Сулеймана как командира остальному отряду.
   - А когда у нас все начнется? - поинтересовался Давутоглу, уже стоя в дверях.
   - Николюк направил Корневу официальное письмо с про­сьбой принять участие в заседании комиссии завтра. Там же он просит дать ответ о принятом Корневым решении до девяти часов утра завтрашнего же дня. Любой ответ, кроме положительного, будет рассматриваться как формальное оправдание нашей операции, - Самост осмотрел стены, обклеенные бежевыми обоями. - Начало нашей операции запланировано на пять часов утра завтра. Вы должны быть в воздухе, когда выйдет время ответа Корнева. К тому моменту мы планируем найти этого сукиного сына. В аэро­порт прибудут два Ми-17, они будут вашим транспортом, пилоты тоже наши. - Самост был уже в коридоре, когда не­ожиданно повернулся к солдатам спецназа. - Ребята, до конца операции мы уже не увидимся, и у этого Корнева бог знает что припасено в рукаве, но вы будьте осторожны.
   Озтурк и Давутоглу молча кивнули, удивленные таким не­ожиданным проявлением заботы со стороны разведчика.

Глава 23

   Корнев пребывал в очень плохом настроении последнее время. Особенно со времен этих провокаций в Лисичанске и Кре­менском лесу с убийством турецкого дипломата. А с гибелью Зборщенко как самого опытного человека в вопросе проведения подобных расследований даже последние надежды найти хотя бы условного стрелочника растаяли, как дым.
   Последней каплей стало появление резолюции ООН о вве­дении миссии ООН на территории Донецкой Республики для борьбы с незаконными вооруженными фор­мированиями. А по неофициальным каналам до Корнева дошла информация о том, что на уровне ООН инициируют создание рабочей группы по проведению расследования фактов массовых убийств мирных жителей на территории бывшей Луганской области два года назад. А одним из ключевых фигурантов в этом расследовании должен был стать Корнев.
   Вероятно, с этой целью его уже дважды за последнее время президент Николюк лично вызывал на встречу в Донецк. Корнев уже дважды от этой встречи отказывался, ссылаясь на чрезвычайную занятость. Расчет Николюка был ясен - Корнева собирались сделать ответственным за все, что происходило в Донецкой Республике в последние два года.
К тому же он слишком много знал, и если бы он вздумал этим шантажировать президента, то вряд ли смог бы дожить до участия в качестве обвиняемого в международном трибунале. Поэтому он написал открытое письмо премьер-министру Турции, Генеральному секретарю ООН и самому Николюку. Но какого-то результата от этих писем он не ждал, скорее всего, их все просто перехватили на почте, но Корнева это уже волновало мало. Его кортеж, состоящий из трех огромных японских внедорож­ников, следовал на северо-запад к границе с бывшей Харьковской областью. Сегодня он уже практически бежал из здания администрации КОСТ, наводненной турецкими военными, когда узнал, что за ним выслали специальный вертолет с отря­дом коммандос, слабо прикрытом чиновниками низшего уровня из адми­нистрации пре­зидента Донецкой Республики, с четкой задачей - доставить Корнева в Донецк. Переговорами с Донецком заведовал руководитель аппарата КОСТ Бодров,
он занимался ведением переписки и проведением переговоров с Донецком, стараясь выиграть, немного времени, иногда это ему удавалось. Но сегодня все шутки с Донецком закончились.
   Корнев рассчитывал укрыться в Харькове, а оттуда скрытно перебраться в Европу, где у него было небольшое имение, купленное через подставных лиц. Харьков был под контролем базы НАТО. У него уже был оговорен участок границы, в районе которого в течение десяти минут не будут летать разведчики. Хотя вряд ли командование НАТО стало бы протестовать против задержки Корнева турками, все же он рассчитывал, что бюрократические проволочки дадут ему время прорваться подальше на запад. В разрушенном Луганске его уже ничто не держало, он был один, его никто нигде не ждал. Не воспользоваться такой свободой было просто грешно. Все свои сбережения, еще не замороженные, он перевел в оффшорные зоны Кипра и теперь был готов покинуть эту проклятую землю без зазрения совести.
   За окном проплывали серые равнины северных районов области, не добавляя своим суровым видом каких-либо радостных мыслей Корневу.
   Но не исключено, что за ним следили, значит следовало торопиться и не отсвечивать, поэтому он гнал свой кортеж не по главным магистралям, а через проселочные дороги. Уже несколько раз машины его кортежа разъезжались в разные стороны, останавливались в разных местах на некоторое время, потом снова съезжались в одну колонну. Такие маневры, как полагал Корнев, должны были сбить потенциальных преследователей с толку. Единственной причиной, по которой Корнев продвинулся так далеко на запад, было банальное отсутствие какого-либо действующего боевого соединения
в тех краях, способного добраться до него.
   Оперативный центр управления беспилотными средствами подразделения "Кобальд" уже несколько часов в режиме он-лайн отслеживал этот кортеж с помощью обычной оптики. Картинку передавали в донецкий оперативный центр турецкой разведки. Сюда прибыл специальный советник при президенте Донецкой Республики Бату Самост для координации мероприятий по перехвату кортежа Корнева, также здесь был министр внутренних дел Донецкой Республики генерал-майор Варламов, его пригласили исключительно для дачи консультаций, если таковые потребуются. Сам он только что прибыл вертолетом из Луганска и выглядел очень уставшим.
   - Значит так, мы смогли вычислить его кортеж на севере республики, - Самост посмотрел в водянистые красные глаза министра в карикатурной фуражке с высокой тульей и огромной разноцветной, поэтому выглядевшей дешево, кокардой. - В это время по тем местам рискуют ездить немногие. Вообще это было не очень-то и сложно. Сложнее определить, в какой из этих машин сам Корнев, и есть ли он там?
   - Мы всю ночь допрашивали подчиненных Корнева и сотрудников КОСТ, - Варламов инстинктивно потер правый кулак со сбитыми костяшками. - Все они подтверждают, что Корнев выехал с территории Луганска. Более того, мы уже выслали специальное подразделение милиции и слу­жбы безопасности "Альфа" для его задержания, если он появится дома, также направили подразделения во все места, где есть вероятность его появления.
   - Похвально, - кивнул Самост. - Нам потребуются все ресурсы, имеющиеся в нашем наличии. - Дайте нам картинку. - Турецкие спецслужбы следили за кортежем Корнева уже несколько часов. Пока он метался, будто что-то искал или собирал. Сейчас его машины проезжали возле небольшого заброшенного села севернее Старобельска.
   Самост посмотрел на огромный экран, демонстрирующий, как три автомобиля несутся к границе Донецкой Республики. Наверняка люди в этих машинах сейчас очень напряжены, вглядываются в небо и окружающий пейзаж
в надежде рассмотреть в его глубине затаившуюся смерть. Но люди, во власти которых было решать, сохранить кому-то жизнь или отнять ее, пока медлили.
   - "Центр" вызывает "Исполнителя-Один". Прием, - Самост наклонился к микрофону, вызывая группу задержания.
   - "Центр", это "Исполнитель-Один", я на связи, - отозвался Озтурк.
   - Летите вдоль шоссе, что под вами, на северо-запад еще десять минут. Он будет под вами. Как поняли?
   - "Центр", вас понял. Следую указанным курсом.
   Вертолеты направились в указанном направлении, нагоняя кортеж Корнева.
   Картинка с беспилотного самолета, летящего на высоте двух километров, благодаря широкоугольной камере за­хватывала и движущийся кортеж, отмеченный красными метками, и стремительно нагоняющие его вертолеты
Ми-17 с отрядом спецназа на борту, летевшие значительно ниже БПЛА.
   Озтурк отдал половину команды и тяжелое оружие Давутоглу, приказав тому любой ценой обеспечить огневое прикрытие, оставив себе функцию непосредственного задержания. На борту вертолета вместе с девятью бойцами Озтурка было два ручных пулемета и один РПГ, не считая личного стрелкового оружия.
   Он немного волновался перед заданием, но сейчас старался взять себя в руки. Кто-то сказал, что у Корнева есть ПЗРК, эта новость не добавляла оптимизма.
   - "Исполнитель-Один" вызывает "Исполнителя-Два". Прием.
   - "Исполнитель-Один", это "Исполнитель-Два", я вас слушаю. Прием, - отозвался Давутоглу.
   - Работаем, как условились. Через три минуты будем над целью. Вы обеспечиваете огневое прикрытие. Но только если нам оказывают сопротивление. Прием.
   - Вас понял, "Исполнитель-Один", за нами огонь. Ждем команды.
   Озтурк приказал обогнать кортеж и произвести десантирование прямо на дороге.
   Корнев скорее ощутил каким-то звериным чутьем, отточенным за долгие годы скитаний в полях, чем услышал приближающуюся погоню. Он резко развернулся на заднем сидении и принялся всматриваться в небольшой прямо­угольник осеннего неба, ограниченный окном задней дверцы. Он всматривался довольно долго до тех пор, пока не увидел две мигающие точки в утренних сумерках.
   - Сука! Не успели! Прибавьте газу, за нами хвост, - сказал он водителю. - Остальные пусть тоже ускоряются, через двадцать километров развилка. Там разойдемся, пусть прорываются каждый по отдельности. Встретимся уже
в Харькове.
   - Я вас понял, - отозвался помощник, уже настраивая рацию.
   - Черт! Они уже не отцепятся! - "прицыкнул" языком Корнев, наблюдая в окно, как вертолеты обгоняют кортеж, делая широкие дуги по обе стороны от дороги. Постучав рукой по плечу помощника, чтобы отвлечь его от передачи своих же поручений, Корнев добавил. - Передай, чтоб умельцы наши из "иглы" пальнули. Может, отцепятся! Скажи, плачу по сто тысяч евро за каждую сбитую машину.
   Помощник спешно отправил новое сообщение, а Корнев стал следить за результатами.
   Вертолеты тем временем закончили обходной маневр, зависнув в нескольких километрах впереди кортежа, и начали снижаться, намереваясь высадить десант.
   - По висячей цели выстрелить! - хлопнул в ладоши Корнев. - Проще простого! Надо было по пятьдесят штук обещать.
   Передний внедорожник, набирая скорость, заметно отрывался от двух остальных. В его крыше пассажиры вручную открыли люк, в который вылез человек. Он несколько секунд, согнувшись, возился в салоне автомобиля, а потом, неуклюже перебирая руками, достал длинную узкую трубу ПЗРК.
   - "Исполнитель-Два", это "Исполнитель-Один", видим ПЗРК! Внимание, делайте маневр! - прокричал Озтурк в рацию.
   Пилоты вертолетов заметили возникшую угрозу - обе машины резко дернувшись, стали уходить в стороны, набирая высоту. Стрелок с ПЗРК выбрал вертолет справа. Ракета, вырвавшись из узкой трубы, устремилась к цели, пролетев над верхушками низких деревьев, мигая огнем маршевого двигателя. Меньше чем через пять секунд ракета взорвалась в паре метров от вертолета, полыхнув оранжево-черным шаром в окантовке серого дыма, и засыпая машину осколками. Еще через мгновенье вертолет, теряя высоту, с практически разрушенным редуктором винта, разбрасывая обломки турбины, обшивки и прочих деталей, начал соскальзывать по сжатой спирали в воздушный колодец. Спустя тридцать секунд пылающая машина рухнула в придорожный овраг, подводя итог нечеловеческих усилий пилотов и страданий отравленных дымом бойцов спецназа под командой Давутоглу.
   - Молодец! - Корнев видел крушение вертолета. - Теперь и второй было бы неплохо сбить.
   - "Исполнитель-Два", ответьте, это "Исполнитель-Один"! - но в рации слышался только невообразимый треск.
   Корнев знал, что ракета всего одна. Человек на крыше внедорожника выбросил на обочину пустую ненужную трубу и достал автомат, но успел выпустить всего несколько очередей.
   - Дьявол! - выругался Озтурк. Затем отдал приказ. - Пилот, разворачивайся, обстреляем его с кормы.
   - Но если у него еще есть ракеты? - попробовал опротестовать решение пилот. - Я не могу...
   - Выполняйте приказ, если бы у него еще были ракеты, он бы уже выстрелил, - оборвал пилота Озтурк, уперев ему в затылок ствол пистолета. - У нас все получится. И пытайтесь связаться с "Исполнителем-Два". - Потом развернулся в салон, крикнув. - Всем живо на корму. Будем стрелять из всего, что есть!
   Вертолет, сделав крюк, снова опередил кортеж на несколько километров и развернулся к нему кормой. Это была модернизированная модель Ми-17 с открывающимся кормовым отсеком. Едва машины с высунувшимися из всех окон боевиками Корнева показались в прицелах оружия бойцов спецназа, Озтурк отдал приказ стрелять, не прекращая, пока патроны не кончатся. Сам командир расположился одним из первых, держа в правой руке карабин Кольта, а левой вцепившись в кормовую створку.
   Первыми же выстрелами убило "зенитчика", его тело так и осталось болтаться в люке. На кортеж обрушился настоящий огненный шквал, из вертолета било сразу два ручных пулемета! Дуэль продолжалась не больше минуты. Кортеж Корнева превратился в сплошное решето, не оставив шансов пассажирам. Лишь бронированный автомобиль главаря выдержал атаку. Машина Корнева, получив столько прямых пулевых попаданий в двигатель, продолжала набирать скорость, сбивая тяжелым обвесом с дороги мешающие подбитые машины с уже мертвой охраной.
   Видя, что даже лобовая атака не принесла успеха, Озтурк приказал пилоту развернуться бортом к дороге. Затем он открыл оба боковых люка и взял РПГ. Он решил стрелять сам, не доверяя такую задачу кому-либо из подчиненных. Мельком взглянув на побледневшие лица своих солдат, командир лишь решительно кивнул, обращая все свое внимание на цель. Он высунулся в проем, разместив гранатомет так, чтобы реактивная струя ушла через другой люк, не причинив вреда салону вертолета, и стал целиться.
   - Давайте, живо! - прокричал Корнев, толкая в плечи своих самых доверенных охранников. - Стреляйте же, вас они точно не пощадят, им нужен только я! Стреляйте ради себя, идиоты!
   В люк попытался высунуться один из охранников Корнева, парень с широченной спиной, но он не успел.
   Дымный хвост вырвался из вертолета, зависшую машину здорово тряхнуло реактивной струей. Пилоту с трудом удалось удержать вертолет в воздухе. Из-за тряски снаряд не попал в машину, а угодил перед ней, опрокинув силой взрыва автомобиль весом почти в четыре тонны на бок. Крыша с открытым люком была развернута к вертолету, но из люка никто не показывался. Неудачливый стрелок вылетел из машины прямо на остатки твердого асфальта, его тело лежало недалеко от машины.
   Вертолет приземлился на дороге в сотне метров.
   Самост и прочие сотрудники "оперативной группы" смогли увидеть, как к перевернутой машине, согнувшись, бежит десяток фигур в камуфляже с автоматами.
   Озтурк приказал солдату, вооруженному гранатометом, выстрелить специальной светошумовой гранатой внутрь машины. Солдат, прицелившись, выстрелил, но не попал, граната хлопая и сверкая магниевыми вспышками запрыгала рядом с люком. Тут же он выпустил вторую гранату, которая попала точно в проем люка - салон машины наполнился дымом и адским шумом. Только после этого солдаты спешно бросились к машине. Добежав до нее, группа разделилась - пятеро вместе с Озтурком остались, прочие побежали дальше к другим автомобилям.
   - "Центр"? Это "Исполнитель-Один"! - раздался в динамиках центра голос Озтурка, которому посчастливилось сегодня выжить. - Цель опознана и захвачена.
   Самост видел на экране, как из люка вытаскивают грузного мужчину. Его переложили на раскладные носилки и при­ковали к ним наручниками, после этого четверо солдат перенесли его в вертолет.
   - "Исполнитель-Один", это "Центр", - Самост склонился над микрофоном. - Мы подтверждаем цель, это Корнев.
   - "Центр"? Здесь трое раненых. Каковы будут инструкции? - Озтурк отошел от перевернутого автомобиля.
   - Нас интересует только Корнев, - сухо ответил Самост.
   - Вас понял, "Центр", только приоритетная цель, - Озтурк отстегнул от пояса небольшой предмет - это была граната. Помедлив немного, он бросил ее в салон. Уже отбежав, он зажал уши и присел на корточки.
   Видео не передавало звук, но кузов машины заметно дрогнул, а куски сапфировых стекол вылетели в разные стороны. Его подчиненные, добежав до остальных машин и убедившись, что там нет ничего интересного, сделали то же самое.
   - "Исполнитель-Один", это "Центр"! - Самост выпрямился. - Первое. Обследуйте место падения "Исполнителя-Два", заберите тела второй команды. Второе. Доставьте цель в точку вылета, там вас будут ожидать. Отлично! Луганский военный преступник Владимир Корнев у нас! Поздравляю!
   - Да, только где мне теперь взять новый вертолет! - качая головой, проговорил министр внутренних дел. - Это недопустимая утрата.
   - Бросьте, генерал, это война. Мы задержали одного из самых опасных преступников современности, - Самост сделал совершенно непроницаемое лицо. - Мы потеряли гораздо больше, мы потеряли своих лучших бойцов. Но мы понимаем, эти жертвы неизбежны.
   - Да уж, - тихо согласился Варламов. - Нужно еще обеспечить доставку Корнева в изолятор. Раз я больше не нужен, я пойду?
   - Разумеется, господин министр, - Самост пожал руку Варламову и, не дожидаясь, когда тот уйдет, повернулся лицом к экрану.
   Озтурк подошел к месту крушения вертолета. Здесь уже находились солдаты второй пятерки.
   - Господин капитан. Разрешите обратиться, - рапортовал сержант, старший в группе. Озтурк кивнул. - Нами был произведен осмотр места крушения. Выживших мы не обнаружили.
   Озтурк снова лишь кивнул. После удара о землю машина развалилась на несколько частей. Всюду валялись части скомканной, будто бумага, обшивки, поврежденные узлы силовой установки, трансмиссии и прочих деталей. В радиусе десятка метров от места падения солдаты Озтурка обнаружили изувеченные тела отряда Давутоглу. Самого заместителя командира с практически отсутствующей головой солдаты Озтурка нашли в салоне.
   - Так, ребята, давайте быстро погрузим тела и отвалим отсюда, - Озтурк прошелся взглядом по линии горизонта. - Неизвестно, кто и с чем здесь еще шатается.
   Командир сам принял участие в погрузке тел. Сначала их заворачивали в прочные пластиковые мешки с замком-молнией и четырьмя ручками, этим занимался сам Озтурк и еще двое солдат покрепче - тела были обгоревшими и си­льно изувеченными. Молодые бойцы совсем стушевались при виде такой процедуры.
   - Все нормально, парни, принимайте пакет и переносите его в вертолет, - обращался к ним командир, глотая подступивший к горлу ком. - Это тоже часть нашей работы.
   Разбор обломков вертолета занял больше часа работы для восьми человек. За это время ни Самост, ни кто-либо еще не потревожили подразделение.
   Наконец ближе к холодному осеннему полдню вертолет с останками девяти человек взлетел с шоссе. Кроме тел солдаты собрали оружие и прочие ценные неповрежденные предметы и тоже погрузили их в вертолет. Не пришлось даже ничего минировать, все самое ценное уже сгорело.
   - "Центр", это "Исполнитель-Один". Прием, - Озтурк включил радиостанцию.
   - "Исполнитель-Один", это "Центр", мы на связи. Говорите, - практически мгновенно отозвался Самост.
   - Мы закончили погрузку. Возвращаемся обратно. Прием.
   - "Исполнитель-Один", вы здорово потрепали здесь всем нервы. У нас уже задержка на полтора часа.
   - "Центр", были плохие погодные условия, мы не могли взлететь. Прием.
   - Да уж, - вздохнул Самост. - "Исполнитель-Один", мы подтверждаем плохие погодные условия. Поторопитесь. Конец связи.
   Где-то к середине полета в себя пришел Корнев. Он за­стонал, попытался подняться, но мешали наручники.
   - О! Сука! - раздалась его ругань.
   - Не стоит стараться. Лучше поберегите силы для суда, господин Корнев, - он резко повернул голову, услышав эти слова. Он смог рассмотреть над собой очень хмурого турецкого солдата.
   - Какого черта! - простонал бывший полевой командир. - Где я?
   - Вы на борту вертолета вооруженных сил Донецкой Республики. Меня зовут Сулейман Озтурк, я капитан армии Турции. Около трех часов назад мы задержали вас при попытке к бегству с территории Донецкой Республики. - Озтурк наклонился вперед. - Теперь вспоминаете?
   - Да, - тихо ответил Корнев.
   - При вашем задержании погибло девять человек. К сожалению, то, что вы регулярно преступали, а именно закон, не дает мне права наказать вас по совести, - турок наклонился поближе к лицу Корнева, - как вы того заслуживаете. И вы это знаете.
   - Бросьте, капитан, - ответил Корнев, еще раз лязгнув наручниками. - Вас в эти края привел не закон и не совесть, а приказ ваших командиров, которые, в свою очередь, повинуются инстинкту стервятников. И едва прознав, что где-то кто-то из соседей ослабел, тут же спешат воспользо­ваться его немощью, отрывая от него, еще живого, куски. Не рассказывайте мне о справедливости. Вы ее первый же и нарушили, ступая на эту землю.
   - По-вашему, вмешательство в террор и прочие преступления, царившие в ваших владениях, с целью их пресечения, - это неправедный поступок?
   - Люди здесь привыкли так жить, это их уклад, - Корнев приподнял голову. - Как будто вы ничего с этих преступлений не поимели!
   - К чему такое красноречие перед простым оккупантом? - брови Озтурка изогнулись от удивления таким воззванием бывшего полевого командира.
   - Я почти уверен, вы - последний человек, видевший меня живым, и последний, кого вижу я, - теперь Корнев превратился в старика, достойного жалости.
   - Думаю, вы преувеличиваете, господин Корнев, - Озтурк, разочарованный тем, что он на самом деле такой доверчивый, снова откинулся назад. - Единственное, что вас ждет, - это справедливый международный суд.
   - К сожалению, я знаю слишком много о схемах обогащения Николюка и его семьи, его турецких и западноевропейских партнеров. Я ведь могу рассказать и об этом.
   - Борьба с коррупцией - один из приоритетов политики Республики Турция, мне кажется, ваши показания будут только приветствоваться.
   - А мне кажется, нет. Причем довольно многие захотят этому помешать. Но я ни о чем не жалею. Я прожил жизнь, как смог, делая то, что считал правильным.
   - Это единственные слова, произнесенные вами, достойные настоящего мужчины, - равнодушно отметил Озтурк. - Скоро вы предстанете перед судом, и он решит вашу участь.
   - Не сомневаюсь, - умиротворенно ответил Корнев, за­крывая глаза.
   Спустя час под охраной уцелевшей части отряда Озтурка вертолет доставил Корнева в аэропорт Донецка, откуда его под усиленным конвоем перевезли в специально оборудованную камеру Донецкого СИЗО. Тела погибших турецких солдат тем же вечером перегрузили в самолет, направляющийся на военную базу в Стамбул. Озтурк, собрав свои вещи и быстро попрощавшись с Самостом, тоже улетел этим рейсом.
   Первым делом по прибытии в Стамбул он разыскал адрес, где жила подруга Давутоглу. Он привез ей официальное известие о его гибели. Она долго плакала, закрыв лицо ладонями. Озтурк не знал, как ей помочь, скомкано попрощавшись, посоветовал ей не раскисать, оставил ей номер своего мобильного и телефона регионального отделения ассоциации вдов и матерей турецких солдат, погибших при исполнении долга.
   Потом он долго сидел на лавочке на набережной, вглядываясь в морскую даль и размышляя над своим будущим, где главным местом для реализации своих талантов для него, как, впрочем, и для многих других молодых турков, выступало северо-восточное направление.
   Впереди была еще масса работы. Задачи, поставленные высшим руководством Генштаба и правительством Турции, четко указывали на необходимость формирования в первую очередь сферы безопасности в Донецкой Республике, а также подавления очагов распространения насилия в регионе. Главной силой для осуществления этой миссии на данный момент являлась армия Республики Турция.

Глава 24

   Обычный рабочий день его смены перевалил за половину, и как будто уже ничего не могло возмутить спокойное течение мутного размеренного потока обычной рутины. Даже драмы на верхних этажах власти, связанные с побегом Корнева, пока никак не сказались на работе структур КОСТ. Он даже позволил себе немного расслабиться, за что был тут же наказан звонком "Меридиана". На узком дисплее телефона высветилось слово латинскими буквами: "KOROBOV". Сотрудник резко выпрямился, на секунду замерев, потом взял трубку.
   - Алло, - услышал он в трубке. - Тут мне Бодров звонил, просил дать кандидатуру парня потолковее для написания какой-то статьи. Я назвал твою фамилию, ты вроде раньше журналистом работал. Так что будь готов, тебе скоро позвонит он сам или из его приемной.
   - Да, я понял, - ответом ему были лишь короткие гудки в трубке.
   Выругавшись, он положил трубку на место. Такое неожиданное напряжение не сулило ничего хорошего. Из этих размышлений его вырвал новый телефонный звонок, на дисплее светилось слово: "BODROV".
   - Да, - проговорил он как можно более вежливо.
   - Алло, - голос заместителя председателя, ответственного за деятельность аппарата КОСТ, был тихим и едва различимым. - Добрый день. Зайдите ко мне сейчас, есть дело.
   - Да, - коротко ответил сотрудник управления информационного обеспечения.
   Через несколько минут он уже осторожно открывал огромную обшарпанную двойную дверь, ведущую в кабинет к Бодрову. Тот, несмотря на ноябрьский сырой холод, стоял возле широко открытого окна и курил, глядя на суету во дворе. После отъезда Корнева с кортежем во дворе появилось значительно больше места, которое тут же заняли бронетранспортером и целой кучей ящиков.
   На секунду Бодров повернулся к двери.
   - Проходи, присаживайся, - он небрежно махнул рукой в сторону стульев, стоящих в заметном беспорядке возле стола для совещаний. Сотрудник прошел вперед, занял ближайший к столу.
   Докурив, Бодров выбросил окурок в окно. Немного подумав, поставил окно на проветривание и пошел к своему широкому креслу.
   - Как тебя зовут? - спросил он, усаживаясь в кресло. - Ладно, не важно. Слушай, какое здесь дело. Для тебя как для человека, регулярно просматривающего новости в сети, наверное, не составляет секрета тот факт, что председателя КОСТ вчера задержали на границе республики. Также ты знаешь и про резолюцию ООН, и про расследование, связанное... хм...с более ранней деятельностью Корнева. Короче, ты в курсе всей этой ерунды.
   - Да, в курсе, - коротко кивнул приглашенный, - это часть моей работы.
   - Вот, приятно иметь дело с профессионалом, - слегка улыбнулся Бодров. - Сейчас с профессионалами у нас туговато.
   Заместитель председателя КОСТ извлек из тумбочки стола массивную пепельницу, полную окурков.
   - Сука, сигареты закончились, - объяснил он свои действия. Порывшись немного, он нашел окурок поприличнее и, зажав его в зубах, щелкнул дорогой зажигалкой. - Тут у нас только что было совещание. Корнев уехал, а никаких ин­струкций, как быть нам, не оставил. Хотя, учитывая его нынешний статус, не знаю, стали бы мы прислушиваться к его приказам.
   Зборщенко погиб во время взрыва в Лисичанске, Василенко - в Кременной. Из руководителей остались мы со Скорым. Ну, у меня вроде опыта побольше, так что пока все стрелы переводят на меня.
   Короче, как быть - никто не знает, все прячутся, слухи ходят, будто Донецк нашу лавку, созданную Корневым, разгонит, а мы все под суд пойдем как пособники мирового терроризма. Как тебе перспективка? - он подмигнул сотруднику.
   - Честно говоря, не очень бы хотелось, - сотрудник ссутулился, опустив глаза.
   - Мне тоже. Нам надо как-то дистанцироваться от Кор­не­ва, показать, что Комитет - это не Корнев, у нас совсем другие задачи, и создавал нас не только Корнев, но и вся местная громада, - Бодров замолчал. Потом добавил. - Мы хорошие, Корнев - плохой. Ясно?
   - Да, вполне, - кивнул сотрудник.
   - Западные новости говорят о том, что здесь разгромлена целая банда. Те, кто был причастен, уже сбежали, если было куда бежать. Остальные хотят показать, что мы не банда, а миролюбивые граждане Донецкой Республики, уважающие закон, ну и прочие права человека, - Бодров пос­мотрел на будущего писателя. - Справишься? - Спросил он серьезно. Приглашенный кивнул. - Пока начнем с малого - повесим на своем сайте обращение к населению региона с по­сланием дружелюбия и пошлем такие же заверения
в вечной преданности в Донецк Николюку за подписями всех наших первых лиц, какие остались.
   - Я понял общую концепцию, - ответил сотрудник КОСТ. - Мне нужно какое-то время, чтобы написать нечто подобное. Хотя бы до вечера.
   - Давай, до пяти часов принеси мне черновик. Я сейчас скажу об этом Коробову. Надо разгребать это болото, которое Корнев после себя оставил, иначе оно нас всех засосет. Все, иди, работай.
   Сотрудник вышел из кабинета Бодрова и спешно отправи­л­ся на свое место. Следующие несколько часов были заняты лихорадочной деятельностью, направленной на составление воображаемого меморандума, утверждающего приверженность Комитета обеспечения стабильности территории бывшей Луганской области идеалам свободы и независимости, вечного стремления жителей Донбасса жить свободными.
   К шести часам вечера черновик был готов. Для этого пришлось двадцать минут объяснять по телефону Бодрову, что времени на составление такого важного, внутренне непротиворечивого, документа слишком мало.
   - На юристов времени нет, - сказал Бодров, возвращая черновик. Прочитав, его он сделал несколько правок, после чего с гримасой сомнения отдал его обратно. На этот раз в кабинете были уже двое - Коробов и его непосредственный подчиненный. - Ладно, поправьте и вешайте на офици­альный сайт КОСТ и несите вариант для подписи. Я совместно со Скорым завтра отвезу его в канцелярию Ни­колюка - надо доказывать свою лояльность.
   Работа над документами кипела до самой глубокой ночи. Наконец, ближе к рассвету на сайте КОСТ появилось "Обращение Комитета обеспечения стабильности территории бывшей Луганской области (далее - Комитет) к населению", содержавший следующее обращение: "Все мы стали свидетелями драматических событий, имевших место в недавнем прошлом. Они заставили серьезно пересмотреть все ключевые позиции, на которых строилась работа Комитета. Не подлежит сомнению положение, что на сегодня в организации работы органов местной власти на территории Донецкой Республики есть недочеты и недоработки ме­стных руководителей, способные привести к опасным последствиям. Но благодаря спланированной деятельности руководства Республики, направленной на восстановление зако­нных прав и свобод граждан, удалось преодолеть этот назревающий кризис.
   Комитет обеспечения стабильности территории придерживается той точки зрения, что перед законом равны все граждане республики, и никакой высокий пост не должен становиться препятствием для свершения правосудия. Также он намерен в дальнейшем поддерживать все усилия правите­льства, направленные на укрепление суверенитета и независимости Донецкой Республики, становление ее на мировой арене как равноправного члена всех международных отношений. Комитет, как и прежде, является верным союзником и горячим сторонником правительства Донецкой Республики во всех реформах и начинаниях".
   Письмо такого же содержания утром следующего дня Бодров и Скорый, вызвав вертолет, повезли в Донецк в надежде склонить чашу весов судьбы в свою пользу и побыть на вершине своей небольшой пирамиды еще немного. Помимо верительных писем, посланцы КОСТ везли планы по перераспределению доходов от предпринимательской
деятельности в бывшей Луганской области. Бодров укрепи­лся в мысли о необходимости "слить" контракт с "Укрзали­зныцей" на поставку угля, договоренности с контра­бан­дис­тами Краснодона и Свердловска, все каналы в Кре­менной. Большую часть, если не все, придется отдать Донецку в обмен на жизнь или остаток былых привилегий. КОСТ потерпел поражение, и заместители Корнева теперь ехали подтвердить свой статус поверженных.
   - Что теперь будет с нами? - спросил подчиненный у Коробова, когда они возвращались в здание КОСТ после церемонии проводов начальства.
   - Не знаю, Бодров говорил, что Николюк рассматривает вопрос о расформировании Комитета, - Коробов шел осторожно, опустив глаза вниз. Ветер шевелил ворсинки на его старомодной меховой шапке. - Дескать, убийство этой турчанки в Кременной, потом взрыв в Лисичанске, разгул преступности и работорговля в лагере беженцев, неспособность навести там минимальный порядок. Все эти резолюции ООН нам популярности не добавят. Донецк припомнит Комитету все. Короче, ничего хорошего, я думаю, для нашего руководства не будет, если начистоту. Хорошо, если просто оттуда вернутся. Бодров говорил про какой-то список подозреваемых вместе с Корневым в преступлениях. Но что это за список и кто в него входит - я не знаю. Не исключено, что наши вожди смогут с ним ознакомиться в Донецке и найдут там свои фамилии. - Коробов вздохнул. - Но, думаю, для тебя лично ничего такого эта возня не предвещает плохого. Максимум - выгонят с работы, как и еще две сотни бедолаг. В наше время просто быть уволенным и не подозреваться ни в каких преступлениях - уже немало.
   Подчиненный решил больше не донимать своего начальника разными глупыми вопросами и пошел дальше молча, размышляя на ходу о своей дальнейшей судьбе. Потому как размышлять о судьбе его места работы - Комитета обеспечения стабильности территории - уже не приходилось, она была определена.

Эпилог

   Начинался первый громкий процесс в Донецкой Республике. Многие ее жители, несмотря на неприкрытую неприязнь в отношениях между Корневым как негласным правителем севера республики и президентом Николюком, связывали их, полагая, что Корнев без ведома президента ничего делать не мог. Но, устроив процесс над Корневым, Николюк планировал канализировать ненависть у становящейся все более агрессивной оппозиции в безопасное для себя русло.
   Спустя две недели после начала суда над Корневым и дачи показаний, у него неожиданно появились проблемы со здоровьем, в частности с сердцем. Еще через два дня он был госпитализирован в областную больницу с обширным инфарктом, где, не приходя в сознание, умер спустя сутки.
   Совет национальной безопасности Республики Турция на этот раз заседал в Стамбуле в штабе Первой полевой армии вооруженных сил Турции. Его открывал и вел президент Республики Турция. До начала заседания СНБ у него состоялась встреча с Барышем Ышыком, директором Национальной разведывательной организации, который подтвер­дил, что ни одна из иностранных сейсмических станций наблюдения не зафиксировала факт подрыва боеприпаса. Он остался рядовым шумом на общем фоне землетрясения, не выдав своих истинных создателей.
   - Уважаемые члены Совета национальной безопасно­сти, - за трибуной, находящейся на небольшой сцене, выступал начальник Генерального штаба вооруженных сил Турци­и Челик Каплан. - Во исполнение соответствующего поручения председателя Совета национальной безопасности и в свя­зи с разрушительным цунами, обрушившимся на побережье Черного моря, Генштабом был разработан план по координации, организации связи, снабжения и перемещения вои­нских и прочих подразделений, принимающих участие в ликвидации последствий этого цунами
в районах бедствия. Такой план был вызван, в первую очередь, тем, что до последнего времени наши войска, особенно инженерные части, действовали разрозненно и без должного взаимодействия как с турецкими соединениями, так и с подразделениями Украинской Днепровской и Донецкой республик.
   Высшие члены правительства воспринимали подобный демарш начальника Генштаба довольно спокойно. Главное, что они делали свое дело - управляли войсками, сокращая их потери и время, затраченное для закрепления на северном берегу Черного моря. Остальное - это эмоции и ненужный шум, которым можно пренебречь.
   - Такие опрометчивые действия были вызваны, по всей видимости, эмоциональным порывом помочь гражданам пострадавших республик, а также Болгарии и Румынии.
В результате таких действий не были учтены объективные потребности воинских подразделений, их потенциал и специфика. С целью преодоления всех указанных выше противоречий и был разработан этот план. Он предусматривает четкое разграничение целей и задач, размежевывает сферы ответственности подразделений, организует взаимодействие с дружественными нам воинскими подразделениями других государств.
   План прошел все необходимые обсуждения в экспертной среде, также он отработан с помощью компьютерной техники и штабной игры. - Каплан закончил чтение доклада. - У при­сутствующих есть вопросы к основной части доклада? - Он перевернул следующий лист своей папки и продолжил чтение. - Итак, отдельным требованием к подобному документу, составленному Генштабом, от Совета национальной безопасности было выделение особым приложением описания действий армии Турции на территории Донецкой Респуб­лики. Учитывая давние культурные связи с этим государством, а также то, что там расположена крупная диаспора турко­в, Генеральный штаб разработал и утвердил отдельным приложением план по проведению гуманитарных акций,
направленных на защиту прав гражданского населения Донецкой Республики и недопущения любых противоправных действий в его отношении. Кроме того, планом предусмотрено проведение мероприятий, имеющих целью сохранение территориальной целостности Донецкой Республики от любых посягательств как со стороны регулярных воинских формирований третьих государств, так и со стороны любых нерегулярных объединений (комбатантов).
   За спиной у докладчика засветился огромный экран с изо­бражением карты Донецкой Республики. Перед глазами у каждого из участников этого заседания также был отдельный монитор. Члены Совета принялись разглядывать карту.
   - Это имеет особое значение, поскольку, по инфор­мации армейских разведывательных структур, на северо-восточных границах республики отмечена активность вооруженных формирований с неопределенной национально-государственной привязкой. Принятие представленного выше оперативного плана, а также особых приложений к нему, не в последнюю очередь продиктовано, необходимостью быстрого реагирования на эту угрозу.
   Итак, как я говорил, по мнению разведки, там концент­рируется формирование общим количеством до бригады
с высокой степенью насыщения и стрелковым оружием и гужевым транспортом. Не исключено, что они располагают и транспорт­ными средствами, пока замаскированными. Аналитики Генштаба предполагают, что это особая социальная группа в обществах бывшей России и Украины, так называемые "казаки".
   Но я хотел бы сказать отдельно несколько слов об этих формированиях. Они довольно высоко мотивированы
и представляют себе цели своей борьбы, многие обладают опытом проведения боевых действий в Афганистане, криминальных и этнических конфликтах на юге России. К тому же в приграничных районах они располагают значительной разветвленной сетью собственных групп влияния и диверсантов. Это, по большей части, и срывает наши планы по внедрению агентов в их формирования.
   По нашим предположениям, они планируют вторжение на территорию Донецкой Республики с целью разграбления приграничных территорий. В недавнем прошлом они уже проделывали такое. Их негласно поддерживают московские консервативные круги политической элиты и остатки соединений российской армии, оставшиеся здесь после распада Российской Федерации. Подобные инциденты уже имели место в прошлом, когда воинские формирования России принимают участие в... набегах на сопредельные государства или в межэтнических конфликтах.
   Вашему вниманию представлена современная инфраструктурная карта Донецкой Республики.
   Если вы обратите внимание, сможете заметить, что ее территория имеет одну специфическую черту. На севере государства, это примерно четверть всей территории, отсутствуют какие-либо крупные населенные пункты, а те, что есть, давно оставлены их жителями.
   Далее. На юге территории бывшей Луганской области появляется первый пояс населенных пунктов по линии: гуманитарный лагерь "Кременная" - Рубежное - Северодонецк - Лисичанск - Горское - Золотое - Первомайск - Кировск - Теплогорск - Стаханов - Брянка - Алчевск - Пе­ревальск - Зимогорье - Родаково - Луганск. Эта линия представля­ет собой высокоурбанизированную полосу насе­ленных пунктов длиной около ста и шириной до тридцати километров, где, грубо говоря, один городок является предместьем другого. В пр­е­делах этой "полосы" есть несколько крупных агломераций. Общее число населения этого образования сегодня составляет до 700 тысяч человек. Дома
в большинстве случаев кирпичные и бетонные, что гарантирует высокий оборонный потенциал в случае их захвата вооруженными подразделениями. Один конец этой линии формирует лагерь для беженцев в Кре­менной, другой - Луганск. Мы назвали ее "внешний рубеж".
   Указанная оборонная линия имеет значительный потенциал, и Генштаб считает целесообразным создание в этой линии гарнизонов или пунктов обороны из частей армии Донецкой Республики.
   Следующей линией является: Красный Лиман - Славянск - Краматорск - Дружковка - Константиновка - Дзержинск - Горловка - Енакиево - Углегорск - Дебальцево. Данная линия через пункт Дебальцево имеет коммуникацию с первой линией и через Горловку, и то же Дебальцево - с третьей линией. Таким образом, эта линия играет роль связующего звена. Она также имеет продолжительность около ста и глубину до двадцати километров. Эта часть носит название "связной линии". Численность ее населения составляет около полумиллиона жителей.
   Третья линия, мы назвали ее "ядром", включает в себя Донецк как столицу, Макеевку, Харцизск, ЗУГРЭС, Шахтерск, Торез, Снежное, Вахрушево, Красный Луч, Антрацит, Ровеньки, Свердловск, Червонопартизанск и далее упирается в населенный пункт Гуково, который раположен уже на территории бывшей России, но частично принадлежит Донецкой Республике. В этой линии есть, так сказать, костяк, формирующий государственность и определяющий суверенитет Донецкой республики, "ядро" - Донецк - Макеевка - Авдеевка - Ясиноватая. Эта линия самая густонаселенная
и продолжительная, ее длина составляет около ста пятидесяти километров, глубина - до пятидесяти. Также связуется с "внешним рубежом" через Дебальцево и Горловку. Она имеет самый высокий оборонный потенциал. Это - "ядро" с населением около двух миллионов человек.
   Также Донецкая республика имеет морской порт - Мариуполь, через который осуществляется более 90% морских поставок в республику. Его население - свыше полумиллиона жителей, за последнее время он заметно усилил свои позиции за счет развития торговли и контрабанды. Хотя цунами несколько приостановило темпы его роста.
   В случае возникновения любого военного конфликта Генштаб предлагает, если говорить языком упрощенным, закрепиться на "внешнем рубеже" и, используя ресурсы "ядра" в районах плотной городской застройки "внешнего рубежа", сдерживать атаку противника, одновременно используя "связную линию" для обеспечения снабжения и защиты транспортных коридоров.
   В случае принятия такой доктрины за основу, она нуждается в утверждении и незамедлительном воплощении
в жизнь, поскольку упомянутые выше казаческие бандформирования концентрируются в районе населенного пункта Станица-Луганская, являющегося предместьем Луганска.
   Если казаки войдут в Луганск с востока, предположить дальнейшее развитие событий будет весьма затруднительно. От ближайшего крупного очага активности казаков до Станицы-Луганской, являющейся восточным пригородом Луганска, не более тридцати километров. Вместе с расстоянием до Луганска от Станицы Луганской это около пятидесяти - время одного дневного перехода пехотной бригады. Нам же на транспортировку и развертывание такого же количества войск потребуется не менее одной недели.
   Я закончил специальную часть доклада. Есть ли у присутствующих вопросы? - Каплан обвел взглядом присутст­вующих. - Я бы хотел добавить еще несколько слов.
Поскольку принятие решения о проведении операции по стабилизации ситуации в Донецкой Республике лежит
в значительной мере в политической и моральной плоскости, нам следует максимально осторожно применять вооруженную силу Турции, регулярно проводя консультации
с местной властью в Донецке. С другой стороны, если мы хотим добиться ощутимого результата и долгосрочных перспектив в этой стране, нам необходимо действовать быстро и решительно, подчас вызывая своими действиями неприятие или откровенную враждебность со стороны населения и местной власти. Но нам необходимо решить эту дилемму в кратчайшие сроки, определяя для себя приоритеты пребывания в этой стране. Техническая сторона этого решения, как вы видите, уже есть, осталось политическое решение. - Каплан покинул трибуну и занял место за столом.
   - Я благодарю вас, господин Каплан. Ваше выступление в значительной мере описало проблемное поле, лежащее перед нами, - президент еще раз посмотрел на экран. - Вы сказали, там проходит концентрация этих бандформирований. Когда они будут готовы к нападению?
   - Здесь трудно что-либо предполагать, господин президент, - ответил Каплан. - У них есть довольно много лошадей. К тому же, по материалам нашей разведки, они располагают большим количеством стрелкового оружия, ручных гранатометов и самодельных взрывных устройств...
   - Господин президент, - вмешался министр иностранных дел, - мы, осознавая важность вопроса, пытались наладить диалог с их координирующим органом, но оказалось, что в основном это объединение представляет собой аморфную массу, лишенную какой-либо управляющей структуры. Их консультационно-координационный орган, так называемы Большой круг старшин, не обладает сколь-нибудь значимым авторитетом и влиянием. Не исключено, что часть этих группировок пойдет в сторону границы Донецкой Республики, а некоторые могут вполне остаться на месте или вообще, если их командиры не договорятся между собой, - уйти домой, оставив тыл наступающих без прикрытия. В то же время МИД не оставляет попыток наладить диалог с этими региональными силами. Следует отметить, что при внешней экзотичности данные силы обладают значительным потенциалом в регионе.
   В результате запроса в Комитет обеспечения стабильности территории, где руководителем был одиозный полевой командир Корнев, на предмет наличия у них контактов с казаческими формированиями мы получили информацию о том, что ключевой фигурой в этом казаческом движении является некий Михаил Пустован. Мы на данный момент пытаемся выйти на него для проведения переговоров. Но нет гарантий, что он там что-то решает.
   - Я совершенно согласен с господином Казаном, - кивнул начальник Генштаба. - На данный момент эти фор­мирования представляют собой симбиоз криминальной группировки, частей воинских соединений, подверженных определенному религиозному влиянию со стороны экстремистов православной церкви, одиноких авантюристов и про­чих, мягко говоря, маргинальных личностей.
   - Да, тем более, опыт борьбы с религиозным фанатизмом у нас более чем значительный, - хмуро пошутил президент. - Господин Казан, предоставьте, пожалуйста, в Генеральный секретариат всю имеющуюся у вас информацию о лидерах этих повстанцев-казаков.
   - Я понял вас, господин президент, - министр иностранных дел учтиво кивнул.
   - Господин президент, Генштаб предлагает организовать круглосуточное наблюдение за этой группировкой противника с использованием дирижабля национальной авиастроительной компании ТАI, - подытожил Каплан. - Это даст нам возможность вести постоянный мониторинг перемещений этих формирований в реальном времени, помогая принимать верные оперативно-тактические решения.
   - Поддерживаю, - президент заглянул в свою папку, а затем обратился к секретарю СНБ. - Прошу занести в протокол совещания поручение главе компании ТАI обеспечить доставку и развертывание одного дирижабля в восточных районах Донецкой Республики.
   Дорогие друзья, коллеги! Мы принимаем на себя огромную ответственность. Не мы виновны в том, что когда-то сильное государство развалилось под грузом коррупции, равнодушия и прочих нерешенных проблем. Наверное, никто не скажет точную причину, из-за чего то государство разрушилось, и стоит ли по нему скорбеть народу, жившему на его территории. Мы были с ними честны и отстаивали свои национальные интересы.
   Но Турция, как мощный региональный лидер, ответственный субъект международных отношений, не может оставаться в стороне от бед, происходящих на просторах Донецкой и Украинской Днепровской республик.
   Мы принимаем на себя огромную ответственность за судьбу и жизни соседнего с нами государства - Донецкой Республики. Нашей обязанностью отныне становится забота о гражданах этой страны, их защита.
   Конечно, многие из вас могут возразить, будто у нашей родины есть масса проблем, требующих немедленного вмешательства и решения, но я отвечу вам высказыванием Черчилля о том, что наша первая линия обороны должна проходить на "внешнем рубеже" Донецкой Республики. И это не только оборона нашей родины или Донецка. Это защита всего Черноморского региона от сил хаоса и разрушения. И только совместными усилиями мы сможем преодолеть все трудности на нашем пути.
   Несомненно, решение такой масштабной задачи потребует от нас напряжения всех наших сил, но мы должны
понимать, что от нас, как авангарда свободного мира всего региона, зависит его будущая судьба как сообщества независимых и суверенных народов Черного моря.
   Такая большая ответственность должна мобилизовать в нас все наши лучшие качества для успеха общего дела - защиты свободы и порядка!
   Благодарю вас за внимание! На этом текущее заседание Совета национальной безопасности объявляю закрытым. О следующей встрече все члены Совета будут проинформированы дополнительно.

Андрей Александров,

г. Луганск,

2007 -2012

  

 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"