Левицкий Андрей : другие произведения.

Нашествие-1.4

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:

  Глава 4
  ГОРОДСКИЕ БОИ
  
  I
  
  В башне был широкий центральный колодец, идущая по кругу вдоль кирпичной стенки хлипкая лестница, а наверху - большая комната с полом из балок, на которых лежали скрипучие доски. В ней и жил друг Якова Афанасьевича Людозоли по имени Леша.
  - Кушайте, кушайте, - дребезжал он, потирая морщинистые ладони, кивая, похлопывая Якова с Кириллом по плечам и лучась гостеприимством. - У меня тут хозяйство налажено...
  Гости сидели за низким столом и ели суп. Леша поставил на стол салатницу со всякими солениями, плетеную корзинку с хлебом, маслины и соленые грибы, и две бутылки 'боржоми', и еще какие-то закуски...
  - Ну как, Яша? - спросил он, присаживаясь к столу, и покашлял в кулак. - Хорошо я обосновался? Когда ты в последний раз ко мне заглядывал, тут еще такой меблировки не было.
  Кирилл огляделся. Для сторожки, а именно такую функцию выполняло это помещение, меблировка была и правда неплохая. Плита на две конфорки, с газовым баллоном в нише за занавесочкой, широкая кровать, шкаф, зеркало на дощатой перегородке, отгораживающей часть помещения. Возле шкафа на стене крест-накрест висели ружья.
  Проследив его взгляд, Яков пояснил:
  - Леша у нас охотник знатный.
  - Это все в прошлом! - замахал руками Леша. - Теперь-то я домосед, вернее, в квартирке своей почти не сижу - все больше здесь. Фирма одна, которая тем СТО владеет, и башню эту у города выкупили. Хотели тут ресторан экзотический сделать, но в последний момент городская архитектура разрешение не дала, мол, постройка старая, ненадежная. Вот пока они ищут, кому там взятку сунуть, я сторожем у них, сразу на два объекта, организовал себе здесь квартирку, понимаешь. Уже больше года они эту проблему не решат, - а мне и хорошо, нравится эта работа.
  - Так это вы из такого ружья тех велосипедистов прогнали? - спросил Кирилл.
  - Да ну, эти, на стене - и не смотрите, старье, не стреляют давно.
  - Плохо, - заметил Яков. - Сейчас оружие нам очень надо.
  Леша хитро глянул на него, вскочил и поспешил к шкафчику возле плиты.
  - Что это я - забыл совсем! Надо нам выпить за встречу, Якуша. У меня водка имеется.
  - Кирилл не пьет, - сказал вслед агроном. - Только пиво. То есть и другое может, но пьянеет быстро.
  - Вот пива нет! - Леша вернулся с бутылкой и тремя гранеными стаканами в руках. - Что, Кир, совсем не?.. А может, чуток?.. Ну, сам смотри, это дело добровольное, не люблю, когда уговаривают. Минералки тогда выпьешь.
  С этими словами он плеснул граммов по сто в два стаканчика, один придвинул к Якову, сам подхватил второй. Кирилл налил себе 'боржоми'.
  - Не знаю даже, за что выпить нам, Якуша... За победу, что ли? За победу над этими, как вы их там прозвали, - варханами? Или за что?
  - За выживание, - сказал Яков.
  - А, точно! За выживание!
  Они выпили и стали с аппетитом закусывать. Кирилл, покончив с супом, откинулся на стуле, наблюдая за Лешей. Сторож водонапорной башни был сухопарым морщинистым стариком, внешне - полной противоположностью Якова, но с похожей манерой поведения: такой же бодрый, подвижный до суетливости и разговорчивый, хлопочущий. А еще он казался на удивление гибким и ловким для своего возраста. Только голос слабый, дребезжащий, говорил Леша негромко, хотя и быстро, иногда сбивался на неразборчивую скороговорку, а еще часто кашлял.
  - Закурить можно? - спросил Кир, хлопая по карманам брюк.
  Оживленно болтающие старики замолкли, и Яков сказал, быстро глянув на хозяина:
  - Нет, Кир Иванович, ты лучше...
  - Да что там! - вскричал Леша, поднимаясь. - Ну, брось, Якуша, конечно, курите, тебе ж вон тоже сейчас захочется.
  Он снова поспешил к кухонному шкафчику, Яков сказал вслед: 'Да не надо, мы снаружи...', но старик уже нес большую хрустальную пепельницу.
  - Брось, брось, думаешь, если я был вынужден отказаться от курения, так мне теперь мучительно больно смотреть, как другие курят? Наоборот - приятно!
  Кирилл впервые услышал такое выражение: не обычное 'бросил', или 'прекратил курить', а 'был вынужден отказаться'. Обычно курильщики очень радуются, если им удается бросить, потому что, в общем, все понимают, как это вредно, и курят лишь потому, что не могут перебороть себя, - а тут сказано было с явным сожалением. Вот, мол, обстоятельства так сложились, что был вынужден отказаться, но если б не сложились они так - уж я бы о-го-го как курил, всю Москву задымил бы!
  - У Леши курительный стаж лет сорок, - пояснил Яков, выискивая в карманах сигаретную пачку. - Но...
  Он замолчал с явным смущением, даже покраснел слегка, снова бросил быстрый взгляд на друга, который с напряженной улыбкой крутил в пальцах пустой стаканчик, и добавил:
  - Закончилась у меня пачка, Кирилл, доставай свои.
  Недоумевая, что бы все это значило, Кир поднялся. Его куртка висела на гвоздике, вбитом в перегородку между зеркалом и фанерной дверью, ведущей во второе помещение. Под курткой лежал рюкзак с катаной. Автовозку они под руководством Леши загнали в здание СТО, которое сторож после тщательно запер, но рюкзак с самыми ценными своими вещами, катаной и лэптопом, Кир там, конечно, не оставил.
  Он нашел открытую пачку в кармане куртки, из рюкзака вытащил вторую, целую, вернувшись к столу, передал ее Якову, а из открытой достал сигарету для себя. Сел, прикурил от 'зиппы'.
  В помещении постепенно становилось сумрачно - день заканчивался.
  - Ну что, молодые люди, рассказывайте, - сказал Леша, собирая пустые тарелки со стола.
  Он понес их к раковине, над которой из стены торчал кран.
  - Что, и вода здесь есть? - спросил Кирилл.
  - Как таковой воды нет, в смысле - есть, но это я сам бак на крыше приспособил, трубу сюда протянул. А к водопроводу башня не подключена, конечно. Хотя теперь и толку не было бы - в городских трубах воды не стало. Якуша, - сторож, вернувшись назад, снова сел. - Ну так что произошло с вами?
  Яков стал рассказывать, и говорил долго. Он не только живописал события, произошедшие в Жаково и по дороге к водохранилищу до и после появления Кирилла, - он сразу же рассказал историю самого Кирилла, не взглянув в сторону того, не испросив даже взглядом разрешения. Видно было, что Леше агроном доверяет безоговорочно и никаких секретов от него держать не собирается.
  Кир успел выкурить две сигареты, прежде чем Яков закончил. Сторож слушал внимательно, часто перебивал, уточняя детали, переспрашивал, возражал или соглашался с выводами рассказчика. А когда Яков умолк - тоже замолчал. Ни слова не говоря, налил водку в два стаканчика и залпом опустошил свой. И вдруг весь сморщился, сжался на стуле, схватившись за шею, замер.
  - Леша, что? - Яков подался вперед. - Что? Алексей...
  Он вскочил, но старик махнул рукой и пробормотал хрипло:
  - Всё, все, нормально, сиди. Сиди, говорю, прошло уже.
  - Точно?
  - Да сиди, сказал. Так, какой вывод из твоего рассказа мы сделать можем? - выпрямившись на стуле, Леша оглядел гостей. - А вывод такой: лэптоп надо искать.
  - Ну да, ну правильно, - согласился Яков. - Я Кириллу то же самое сразу сказал.
  - Кирюха, а ты согласен?
  Тот пожал плечами.
  - Наверное, согласен.
  - Наверное? Не чувствую в твоем голосе уверенности и энтузиазма, юноша.
  - Согласен, - повторил Кирилл. - Только как?
  - Да вот, я гляжу, Якуша наш с таким видом сидит, будто у него уже план имеется.
  - Имеется, - солидно кивнул агроном. - То место рядом с варханской базой, правильно? Ну, если база за это время оттуда не снялась... но будем исходить из того, что нет. Варханы - не какие-нибудь зеленые человечки, они как мы. Значит - что?
  Кирилл с Лешей молчали. Яков с видом превосходства оглядел их.
  - Значит, переодеться в варханов надо!
  - И это твой великий план? - изумился Кирилл, весь вечер ждавший, когда наконец Яков расскажет, что придумал, и успевший нафантазировать себе бог весь что. - Переодеться? Блин!
  Наступила тишина. Леша поскреб ногтями заросшую седой щетиной щеку и вдруг широко улыбнулся.
  - А ведь логично! - объявил он. - Есть еще порох в пороховницах, а мозги в мозговницах, а, Якуша? В сложившейся ситуации это ведь, пожалуй, единственное вменяемое решение. Тем более что... - он сделал жест в сторону перегородки, но тут Кир не выдержал.
  - Да оно бредовое, это решение! И как мы вообще переоденемся, как...
  - Одежда у варханов - ничего особого, - возразил Яков. - Леша, ты ж запасливый. Наверняка ведь найдется...
  - Найдется! - задребезжал Леша, потирая ладони и ухмыляясь. - Ох и найдется! Я ведь - ты не поверишь, Якуша - я ведь одного этого вашего вархана намедни пришил!
  Экий безумный старичок, подумал Кир, искоса наблюдая за сторожем. При такой бодрости и жизнерадостности он, наверное, до ста лет проживет. Только вот непонятно, что означала эта пантомима, когда Леше стало так плохо после стопки водки, что друг его даже со стула вскочил.
  - Да ты что? - обрадовался Яков. - Серьезно? Когда успел? Как?
  - А вот так. - Леша показал в ту сторону, где мимо башни тянулась бетонная ограда. - На путях. Местность разведывал, ну и вообще - изучал, что происходит. А там по шпалам трое варханов шли. То ли тачанка их где-то рядом застряла, то ли еще что... К своей базе, по-моему, возвращались. Дальше там ведь база вражеская, в курсе вы? Нет, не в курсе еще, конечно. В общем, шли они. Я за рельсом в стороне прилег, подпустил поближе и открыл огонь. Одного сразу завалил, второго ранил, по третьему мазанул. Они в меня из дробовиков, молниевых этих ружей не было у них. Да без толку, только картечь по рельсу тренькала. Третий раненого подхватил, уволок. Но мертвеца бросили. Я к нему, и пока те не вернулись, - раздел догола. Белье у них такое странное, не трусы, а вроде полотенце легкое, намотано по-особому, я похожее еще в семидесятые на Агашерской полосе у негров видел. Жаль, оружие дружки его с собой утащили, нож только остался. В общем, пошли глянем.
  Вскочив, он поспешил вокруг стола. Заинтригованный Кир с улыбающимся Яковом направились за ним. Леша, встав на цыпочки, стащил с кухонного шкафчика подсвечник с пятью свечами, зажег их, распахнул фанерную дверь в перегородке и вступил в помещение за ней.
  На клеенке у стены была разложена варханская одежда: плащ, штаны, длинный узкий треугольник из серой ткани, прошитый по краям черной нитью, перчатки без пальцев, рубашка с пуговицами в виде деревянных брусочков на петельках, и даже сапоги: короткие голенища, тупые носки. Еще там была узкая сумочка-трубка с откидывающимся круглым клапаном на торце. Яков достал из кармана золотые очочки, нацепив на нос, присел на корточки. Пощупав сапоги, сказал: 'А подошва резиновая или каучуковая, я так и думал' - и подтянул к себе за полу рубашку. Осмотрев ее, открыл сумочку-трубку, достал маску с овальными стеклянными 'глазами'. У нее был короткий гофрированный хобот с квадратной коробочкой на конце. Кир не сразу понял, что это противогаз.
  - И тут кожа, - заметил Яков, ощупывая маску. - Но каким-то лаком пропитана.
  Кир повернулся к столу. Автомат с большим оптическим прицелом, охотничье ружье... На краю стола лежали широкие ножны из шершавой грубой кожи, из них торчала обмотанная бледно-зеленым шнурком рукоять.
  - Ты из этого по тому панку? - Кир показал на ружье. - А это что за автомат?
  - Автомат! Ну, молодежь! - задребезжал Леша. - Это 'сайга', Кирюха, охотничий карабин. Нарезной! Но ты вот на это богатство погляди.
  Он вытащил из-под стола большой брезентовый сверток, развернул - внутри была куча всякой одежды, а еще пара черных охотничьих сумок-наборов, сумки с противогазами, два пустых рюкзака, топорик с красной рукояткой, телескопическая лопатка, упаковки сухого спирта, фонари, фляжки, оптический прицел в футляре с прозрачной крышкой и три больших серебристых термоса.
  - Откуда такое богатство, Леша? - спросил Яков, подходя к ним.
  - Из магазина, Якуша. Тут, за пустырем. Он уже мародерами был разграблен, но они заднюю кладовку не заметили, пропустили дверь в темноте, света-то нет, или спугнуло их что-то. Я в нее залез, там это все лежало. Тут как раз подростки те появились, с петухом оранжевым во главе. Они последние три дня вроде как соседи мои, конкурируем, понимаешь, за территорию, вроде хищники в джунглях. Сунулись ко мне - так я из 'сайги' в них. Ну, не прямо в них, над головами. Они отступили, только сигнальный пистолет им и достался, остальное я унес. С тех пор и не любит их вожак меня, петух этот драный.
  - Ружье какое? - Яков склонился над столом. - К 'сайге' припасов много? Слушай, а оптика-то ночная, ну ты даешь! А как...
  Они заговорили на специфические темы, а Кирилл, разглядывая варханскую одежду, достал своего 'Короля джунглей'.
  - Это что у тебя? - Леша, отвлекшись от разговора, пригляделся. - 'Джангл кинг'... А, нож для выживания, где всякая чепуха в рукоятку понапихана? Дешевые понты, юноша! Это ж склад какой-то, а не ножик. Вот у меня... - он выхватил из кучи небольшой нож с бело-черной покатой рукояткой. - Вот у меня простой пумовский 'сильвер леон', это дело. Мой серебряный лев твоего короля джунглей сожрет.
  - Ну и ладно, - ответил Кир с легкой досадой и отвернулся, проворчав напоследок: - Зато мой длиннее, и еще у меня сабля.
  Сунув нож в карман, он вытащил из-под клапана своего рюкзака ножны с катаной, перешагнул через варханские шмотки и встал у окна. Небо над Москвой совсем посерело, кажется, скоро опять ливень начнется. Порывы ветра трепали кусты на пустыре, в серой глубине над дальними крышами то вспыхивал, то гас огонек, а далеко слева ему вторил другой - это что, варханы сигналами обмениваются?
  - Непонятно, почему в городе так пустынно, - произнес Кирилл не оборачиваясь. Положив катану на подоконник, подался вперед, прижался лбом к стеклу.
  Леша, кашлянув, ответил:
  - Люди есть, прячутся просто. А так, варханы ведь газом народ травили, я вам говорил.
  - Но не всех ведь. Тогда бы кости горами по всему городу лежали.
  Он повернулся. Угрюмо молчащий Яков разглядывал и ощупывал варханский плащ. Леша присел на край стола, потирая горло.
  - Ну, во-первых, многие в метро спустились, на станции, где бомбоубежища оборудованы, позапирались там. А во-вторых, не видели вы, что здесь вчера было. Я в башне своей сидел, шевельнуться боялся. Целый поток: толпища, да длинная - как река. Шли, шли...
  Он замолчал, прикрыв глаза.
  - Кто шел? - тихо спросил Кирилл. Яков, бросив плащ на целлофан, поднял на друга взгляд.
  - Люди, - ответил тот. - Граждане обычные. Товарищи наши с вами... москвичи. Прямо вдоль этого забора, по пустырю - шли и шли, а по сторонам тачанки и пешие с ружьями, конвой. Много конвоя, и собаки горбатые с ними на длинных ремешках. Гнали, гнали...
  - Куда гнали? - спросил Яков.
  - На юг.
  Яков переглянулся с Кириллом.
  - На юге Подольск. Но зачем варханам столько людей?
  - Ума не приложу. Куда их ведут, что дальше делать собираются... Не знаю. Минимум из двух кварталов людей согнали, а может, и больше. Вот потому теперь здесь и пустынно - в округе мало кого осталось. Хотя есть наверняка пока еще и более населенные места. И потом, ты что мне сказал, Якуша? Центр купола над Подольском, а если так, то выходит, большой кусок области накрыт: Домодедово, Климовск, Одинцово, Троицк, Апрелевка... аж до Звенигорода. Между ними деревни, поля, там плотность населения меньше в разы. В первые же дни в те направления из города очень многие устремились, вот еще почему тут теперь... нелюдно так.
  Пламя свечей затрепетало на сквозняке. Яков, вдруг как-то очень постаревший, и Леша, в полутьме вообще похожий на дряхлое немощное приведение, потерянно молчали. Стоящий у окна Кирилл будто со стороны увидел эту старую кирпичную башню под быстро темнеющими серыми небесами - между пустырем, где шелестели на ветру кусты и дрожала рябью грязная вода в лужах, и бетонной оградой, за которой тянулась железная дорога и стояли брошенные составы.
  Он прижался лбом к стеклу, впитывая в себя картину разоренного города. Раздался визг, тявканье, из-за магазина с выбитыми витринами на другой стороне пустыря показалась стая горбатых гиен, преследующая трех бродячих собак. Те, поскуливая, неслись прочь, гиены догоняли. Погоня миновала пустырь и свернула вдоль ограды.
  - Ну, хватит! - решительно продребезжал Леша. - Если ничего не делать - то ничего и не будет. Давайте-ка примерим вещи эти. Я их постирал, заразы не бойтесь.
  Вскоре, стоя посреди большой комнаты с плащом в руках, Яков сказал:
  - М-да... Не выйдет.
  Кир с Лешей сидели у стола, на котором лежала остальная варханская одежда.
  - Что не выйдет? - спросил старик.
  - Да вот, Лешенька, понимаешь, у меня план был такой: мы с тобой в варханов переодеваемся, а Кир Иванович у нас как бы пленник. Берем автовозку - она на тачанку смахивает - и на ней едем к центру. Кирилл то в повозке с нами сидит, то впереди идет, ну вроде как под надзором. Но вот теперь, я погляжу... Гм...
  - Что не похож ты на вархана совсем, - заключил Кирилл.
  - Полноват ты, будем говорить, Якуша, - согласился Леша. - Я, честно сказать, среди захватчиков ни одного, как ты, не видел.
  - Ну что же, ну, полноват... Да толстяк я, вот что! Жирный боров! В сельской местности, понимаешь, на молочке да сметанке... Я молоко свежее из-под коровы очень люблю. К соседке утром зайдешь, когда она корову доит, кружку сунешь под вымя, чтоб прям с пенкой такой, с пузырями...
  Агроном ущипнул себя за круглую розовую щечку и добавил:
  - В общем, будем смотреть правде в глаза, а не в это самое... Не гожусь я на роль вархана, от меня за квартал здоровым русским духом пахнет.
  - Несет, - согласился Кир.
  Леша покивал.
  - Да, Якуша, из тебя вархана не выйдет, не тянут они, так сказать, на тебя. Ты пленником должен быть. А вот Кирюха наш - вот он как раз на захватчиков смахивает. И некая смугловатость в нем присутствует, и волосы темные, да и длинные, а среди них много лохматых. И худой, засушенный, что твоя вобла. Ну вылитый варханистый паренек! А ну, Кирюха свет Волосатович, примерь-ка разбойничье платье, не побрезгуй.
  Кирилл разделся, натянул штаны - они оказались широковаты, пришлось использовать кушак, который он трижды обмотал вокруг поясницы и затянул узлом сбоку на животе. Рубашку трогать не стал, поверх своей майки надел сразу плащ. Тот оказался неожиданно легким, а еще - широким, не стесняющим движения. Запах от плаща шел непривычный, но не сказать, что неприятный. Вроде как травами какими-то пахло, хотя может, и чем-то другим.
  Яков с Лешей отошли подальше, внимательно его разглядывая.
  - А ведь и правда похож! - объявил Леша. - Ну-ка, возьми еще ружье в руки.
  Он сбегал в комнату за перегородкой, вернулся с оружием и сунул его Киру. Снова отошел.
  - Ну точно, один в один. Кирюха, а не согрешила ли твоя бабка с варханом? Шучу! Но правда похож, Якуша?
  - А ты что наденешь? - спросил тот.
  - Э-э, ты разве одежду на брезенте не видел? Там много чего найдется, сейчас, погодите.
  Леша снова ушел за перегородку, закрыв дверь, и Кир сказал Якову:
  - Дурацкий план. Вернее, не дурацкий, а такой... неказистый. Переодеться варханами, на автовозке прямо к ним в главное логово - опасно слишком.
  - Любой план опасным будет, - возразил Яков. - Ну, что ты еще предложить можешь? Ничего.
  - А если с нами кто-то из них заговорит?
  Яков пожал плечами:
  - Ну вот тогда по-настоящему опасно станет.
  Дверь распахнулась, и сторож шагнул из нее, облаченный в нулевую 'горку', в защитных пластиковых наколенниках, перчатках без больших пальцев и камуфляжной бандане на голове. В руках - 'сайга'. Судя по тому, как топорщилась куртка из плотной палаточной ткани, под ней была еще разгрузка.
  - Ну что? - спросил он довольно. - Хорош?
  - Хорош! - искренне восхитился Яков. - Но на вархана совсем не похож!
  Леша посерьезнел, повернулся к зеркалу на перегородке, прошелся перед ним, оглядывая себя в разных сторон, и махнул стволом 'сайги'.
  - Да чего там, сойдет. Не буду сильно маячить, буду сидеть там в телеге вашей тихонько, если мимо патруля вражеского поедем. А Кирилл во весь рост выпрямится, его в плаще ну совсем не отличить. И еще вот что я вам сказать хочу. - Положив оружие на стол и стянув бандану с седой головы, он уселся на стуле верхом, серьезно поглядел на гостей. - Выступать нам надо как можно быстрее. Потому что с каждым днем, с каждым даже часом шансы на то, что найдем лэптоп, уменьшаются. Если он цел, его кто угодно подобрать может.
  - А вот если таки не найдем? - спросил Кирилл. - Вот, допустим, пробрались мы туда - а лэптопа нет. Что дальше?
  - Тогда нужно к олигарху твоему идти, - ответил Яков. - Он, может, жив, может, нет, может, на том же месте, может, ушел... Но если, ты говоришь, у него офис большой, целая база с подвалами да охрана вооруженная - они могут там оборону держать. Или просто спрятаться. Как-то выжить, в общем. Надежда небольшая, но это хоть какая-то надежда. Поэтому в любом случае - есть лэптоп, нету лэптопа - после идем к олигарху и пытаемся из него информацию вытащить. Всю, что получится. Почему он работами в той лаборатории заинтересовался, кто его надоумил... всё, в общем. Где он обосновался, Кирилл?
  - Возле проспекта Мира, я тебе говорил.
  - Ну да, возле проспекта. - Яков зевнул. - Устал я, честно сказать...
  Со звоном посыпалось стекло в окне возле кухонного шкафа, и в комнату что-то влетело.
  
  * * *
  
  Выглянув в переднюю смотровую щель, Павел Багрянов сказал:
  - Какой-то автобус там, капитан. Чуть не поперек улицы стоит.
  Был вечер. Хорек и пленник спали в среднем отсеке, первый в обнимку с АКС, отвернувшись к перегородке, второй - на спине посреди отсека. Игорь, дремавший на сидении рядом с курсантом, поднял голову, взявшись за лежащий на коленях автомат.
  Улица состояла из одинаковых панельных девятиэтажек, среди целых домов, словно больные зубы, торчали обгоревшие, с черными стенами. В проезде между домами, задом к улице, приткнулся мусоровоз, борт его разворотило взрывом, мусор горой лежал на асфальте. Дальше, задними колесами на тротуаре, передними - на проезжей части, стоял небольшой покатый автобус, похожий на обмылок бледно-желтого цвета. Игоря он насторожил: явно не обычная машина, как-то очень уж обтекаемо смотрится, и окошки какие-то узкие, да и почему они закрыты этими тусклыми шторками, смахивающими на свинцовые?
  - Тормози, но не останавливайся, - приказал он, поднимаясь.
  - А ты куда, капитан?
  - В башню.
  - Думаешь пушкой по этому...
  Багрянец не договорил.
  Только позже Сотник понял: они специально оставили машину так, чтобы находящиеся внутри броневика решили, будто в автобусе может притаиться засада.
  На самом деле засада, состоящая всего из двух человек, расположилась иначе. Один - снайпер - спрятался перед автобусом. А второй отошел метров на двадцать, укрылся в подъезде, пропустив приближающуюся машину мимо себя, а когда та стала тормозить, и все внимание находящихся внутри должно было сосредоточиться на автобусе, шагнул наружу.
  Игорь только выбрался из переднего отсека, когда раздался взрыв. В замкнутом пространстве он оглушил. Броневик будто получил пинок под зад - дернулся вперед, корму приподняло, она вмялась, в трещины проникли отблески огня.
  Хорек заорал, пленник попытался сесть, мотая головой. Корма снова упала на асфальт, броневик накренился, будто припал на задние колеса, под днищем заскрежетало, и он встал. Мальчишка, не прекращая вопить, полез вслед за Игорем, взбирающимся по скобам в башню.
  Пуля влетела через боковую щель, ударила в баранку прямо возле пальцев Павла. Багрянец, до того пялящийся в переднюю прорезь, перевел ошалевший взгляд на свою руку, схватился за автомат и полез назад.
  - Боксер, наверх! - прокричал Сотник, вращая запорное колесо. Еще одного выстрела из гранатомета броня не выдержит, и тогда им конец.
  Но выстрела не было. Может, жахнули из простой одноразовой трубки, и другой у них нет? Он распахнул люк, понимая, что может получить пулю в лоб, как только высунется, и крикнул:
  - Павел, дай ту тряпку! Быстро!
  Хорек попытался выползти наружу, Сотник пихнул его обратно. Из носа мальчишки текла кровь, он то и дело моргал, взгляд бессмысленный... контузия, не иначе. Хорек ведь ближе всех к взрыву был.
  Багрянец схватил лоскут ткани, которым был замотан съеденный ими ночью паек чужаков, передал наверх.
  - Капитан, там снайпер еще, он в щель стрелял!
  - Знаю!
  Игорь выставил наружу ствол АК с тряпкой и стал размахивать им.
  Тишина, только потрескивало смятое железо. Связанный пленник на полу сел и замычал сквозь повязку. Хорек похлопал себя по уху и снова полез наверх - ужом скользнул мимо Игоря, который, пристроившись на краю снарядной полки возле лафета, одной рукой держался за скобу, а другой тыкал в люк стволом и потому не успел его схватить.
  Мальчишка встал на колени возле люка, поворачивая оружие, пытаясь выстрелить. Из-за контузии все наставления Сотника вылетели из его головы, и он позабыл снять АКС с предохранителя.
  Вечер был пасмурный, холодный, сплошная пелена облаков закрыла купол. Пахло гарью - дух ее царил над всем городом. Игорь, выставив из люка голову, схватил Хорька за спортивки, дернул и повалил на броню. Забрал автомат. Внизу Багрянец опрокинул пленника на спину и поставил ногу ему на грудь. Понимая, что находится под прицелом, Сотник с двумя автоматами выбрался наружу, положил их сбоку от люка и сразу поднял руки. Хорек сел, вытянув ноги. Взгляд его блуждал, тонкие красные струйки бежали из ноздрей.
  - Замри! - донеслось сзади. - Ты под прицелом!
  Сотник не шевелился.
  - Сколько вас? - голос прозвучал ближе. - Руки за голову!
  - Трое, - сказал Игорь, сплетая пальцы на затылке. - Нет, четверо.
  - Так трое или... А это что, ребенок?
  - Ребенок. Четверо - потому что один 'язык'.
  - Какой еще 'язык'? - теперь говорили совсем рядом, человек стоял прямо за броневиком.
  - Вражеский боец, - пояснил Игорь. - А я - капитан разведроты.
  Он не надеялся 'задавить' незнакомца званием, как связиста в первый день нашествия или позже Багрянца: тех, кто устроил эту засаду, подобными штучками вряд ли проймешь. Но, по крайней мере, его слова заставят человека задуматься.
  Все это время Игорь рыскал взглядом по улице впереди: да где же он?! Где снайпер? Ведь наверняка перед броневиком, скорее всего, не по прямой, а сбоку... Ну да, конечно!
  Это напоминало волшебство: вот только что никого там не было - а через мгновение неясное пятно на склоне кучи под задним бортом мусоровоза обратилось человеческим силуэтом. Боец стоял в положении для стрельбы с колена.
  Игорь криво улыбнулся. Все правильно. Куда не хочется смотреть? На кучу мусора, к примеру. В подобных местах умелый снайпер и будет устраивать засаду - там, где взгляд нормального человека обычно не задерживается. Именно поэтому Багрянец не заметил его в смотровую щель. Даже если бы уставший курсант был бодр и насторожен, если бы он в тот момент специально выглядывал засаду - все равно вряд ли засек бы фигуру, наряженную в грязно-серый, с бледно-рыжими пятнами ржавчины, лохматый камуфляж. Основной цвет города - серый, то есть цвет сухого асфальта. В развалинах он иногда сменяется ржавым - цвет кирпича и песка. Именно таким и был костюм снайпера, именно такого цвета маскировочной лентой было обмотано его оружие. На расстоянии больше шести-семи метров фигура его полностью сливалась с фоном.
  Стая ворон сорвалась с крыши, каркая, черным смерчем взмыла над домами и пропала из виду.
  Хорек потянулся к автомату, и Сотник сказал:
  - Не трожь!
  - Вы двое - вниз! - приказал голос. - Кто там внутри, ствол бросай, тоже вылезай! Руки поднять!
  Игорь, покосившись в люк, кивнул Багрянцу.
  - Эй, а с серым че делать? - спросил тот, кладя автомат на сидение. И при этом показал пальцем на свою кобуру.
  Игорь покачал головой, прекрасно понимая, что если курсант, высунувшись на башню, попытается стрелять, их с Хорьком тут же завалит снайпер. В такой ситуации никакой спец не станет смотреть, что одна из целей - ребенок.
  Багрянец полез наружу, а голос сзади сказал:
  - 'Язык' пусть внутри остается. Не туда лезешь, правее! Ну!
  Сотник спускался так, чтобы от снайпера его закрыла машина, но отдающий приказы человек это просек, и пришлось, подхватив Хорька, спрыгивать туда, где они будут как на ладони. Он поставил мальчишку рядом, положил руку ему на плечо и собрал в жменю клетчатую рубашку, чтобы тот не дернулся никуда. Хорек начал приходить в себя - вытер рукавом нос, покрутил головой, потер лоб. Сверху запыхтел выбирающийся Багрянец.
  Мальчишка подался вперед.
  - Я его вижу! Сотник, гляди, вон, на куче, целится!
  - Знаю, - ответил Игорь. - Стой на месте.
  - А чего он в нас целится? Мы же свои! Дядька, мы свои, мы не серые!
  Снайпер, в своем камуфляже напоминающий какого-то лохматого мусорного лешего, стоял в той же позе. Багрянец соскочил на асфальт, потер предплечье.
  - Капитан, это кто такие?
  Сверху раздался шум - второй боец, которого они до сих пор не видели, полез на башенку.
  - Не шевелиться всем троим! - прикрикнул он. - Иначе пуля в голову!
  - О какое дело... - протянул курсант, наконец заметив стрелка на мусорной куче.
  Хорек крикнул:
  - Гады вы! Своих убить хотите!
  - Молчать! - донеслось сверху. Голос звучал глухо: человек сунулся в люк.
  Потом застучали подошвы по скобам, и на асфальт спрыгнул мужчина в титановом шлеме и сером пятнистом камуфляже 'сплав', с ПМ в руках. На груди его висел пристегнутый трехточечным ремнем пистолет-пулемет 'бизон' с отомкнутым рамочным прикладом и глушителем.
  Боец был молодой, не больше тридцати, среднего роста, лицо худое и ничем не примечательное. Встав так, чтобы не перекрывать линию огня снайперу, он оглядел трех людей перед собой, потом быстро обошел их.
  - Не шевелитесь. Пацан, ты тоже.
  Игоря сноровисто обыскали одной рукой. Хорек дернулся, Багрянец проворчал что-то. Когда боец вновь появился в поле зрения, у него было уже три пистолета. Два 'грача', отобранные у курсанта с мальчишкой, он сунул в разгрузку, свой ПМ убрал в кобуру - и навел на них 'бизон', сложив металлический приклад на левую сторону.
  Игорь не опускал рук. В длинном цилиндре под стволом пистолета-пулемета могут быть ПБМ - патроны повышенной пробиваемости. Совсем нет уверенности, что снятая с чужака кожаная жилетка остановит такую пулю с оголенным сердечником из углеродистой стали. А вернее сказать - есть полная уверенность, что не остановит, потому что ПБМ, выпущенная из обычного 'макара' с десяти метров, стопроцентно дырявит бронежилет с бронепластинами и кевларовым подслоем. Если только он не шестого класса, который и М-16 с СВД не берут... только вот бронекожаная жилетка явно не тянет на шестой класс.
  Хорек без спроса опустил руки и громко спросил:
  - Сотник, это у него подствольник? Из него он броневик наш подбил? А почему там дырки нет, ну, спереди?
  - Потому что это не подствольник, - ответил Игорь так же громко, чтобы спец слышал, - а шнековый магазин.
  - Ух ты! Как трубчатый? Я знаю про трубчатый...
  - Не трубчатый, в этом патроны по спирали. Когда стреляешь, держишься за него, как за цевье.
  - Шестьдесят четыре патрона, - произнес спец и крикнул, не поворачивая головы: - Лабус, что у тебя?
  - Чисто! - долетело от мусоровоза.
  - Их трое, в машине еще один, связан! Подтягивайся!
  Снайпер спустился с кучи мусора и быстро пошел к ним, повесив СВД за спину. В правой руке пистолет. Из-за серых лент на шлеме лицо было плохо видно, хотя Сотник разглядел темные усы. Лабус был пониже ростом, чем напарник, коренастый, шире в плечах. Он остановился в паре метрах сбоку от первого спеца, оглядел броневик и покачал головой:
  - Ну и техника у этих...
  Потер усы, стащил с головы шлем. Темные волосы, широкое крестьянское лицо - простодушное, молодое еще, но с морщинами. Такими были старшины рот в старых советских фильмах.
  - Зачем в нас стреляли? - спросил Сотник. - Хотели машину захватить?
  Спецы молчали, явно не очень хорошо представляя себе, что делать с этими тремя, появившимися из вражеского броневика.
  - А чего гранату под днище не закатили? Пару штук всего и...
  - Смотри, Курортник, - Лабус хмыкнул. - Он нас учить вздумал. 'Языка' мы хотели взять. Не убивать всех, а чтоб допросить потом. Ну и машину чтоб не совсем покорежило... А у вас 'язык', стало быть, есть уже?
  Багрянец шумно вздохнул.
  - От мне имена-фамилии попадаются последнее время! Один Сотник, другой Хорек... а теперь еще какие-то лабусы с курортниками. Ёксель, ну почему курортник-то?
  - Это позывные, - пояснил Игорь. Видя, что первый спец тоже слегка расслабился, он без спроса опустил руки, хотя вообще-то поступать так совсем не рекомендуется. - 'Лабус' и 'Курортник' - позывные для переговоров.
  Хорек вскинул голову.
  - Едут!
  Все поглядели на него. Багрянец стал чесать лоб.
  - Кто едет, пацан? - спросил Курортник, снимая шлем. - Ничего не слышу.
  - Да едут же! Такой звук... - Хорек присел, приложил ладонь к асфальту. - Такой глухой! Сюда едут.
  - Он у нас чуткий, - подтвердил Игорь.
  - Раз говорит, значит, точно едет кто-то, - кивнул Багрянец. - У него слух, как у сурка.
  Курортник, не отводя от них ствол 'бизона', спросил:
  - Капитан, говоришь?
  - Капитан запаса, - уточнил Игорь. - Игорь Сотник.
  - Ах, запаса... И как вы в этом БМП оказались, Игорь?
  - Угнали мы его! - выкрикнул Хорек, вскакивая. - Вы что, дебилы совсем?! Мы кучу серых поубивали, броневик угнали, а вы нас за это в плен, да?!
  Спецы снова переглянулись, и Лабус сказал:
  - А вроде и я теперь слышу. Ну точно! Уходить надо.
  - И все это бросить? - Игорь показал на машину. - Там припасы, оружие.
  - Ну оружия у нас у самих... - возразил Курортник. - Да и припасов хватает.
  - В такой ситуации любая жрачка лишней не будет, - возразил Лабус с интонациями крестьянина, рассуждающего о заготовках на зиму. - И боеприпас копить надо.
  Теперь, когда оба сняли шлемы, стали хорошо видны различия между ними. У Лабуса лицо было более мягкое, выражение - добродушное. Курортник казался напряженным и собранным, рот изогнут уголками книзу. И вообще весь он был как сжатая пружина. Игорь отметил, что оба тщательно выбриты - в такой ситуации не каждый будет бриться.
  - А вот 'язык' нам точно нужен, - заметил Курортник. - Так, ладно... БМП ваш теперь не на ходу?
  - Вряд ли, - подтвердил Игорь.
  - Тогда нужно 'языка' достать.
  - А что, если подцепить их? - Лабус оглянулся. - К автобусу, да и оттянуть? Трос у нас лежит.
  - Куда?
  - Ну, куда... Закатить в тот зал.
  - Не понял! - сказал Игорь. - Ваша машина ездит? Как? Все ж стало!
  - Правильно, Костя, - Курортник, оглядев еще раз троих людей перед собой, опустил 'бизон': - Так, хорошо, перевожу вас в статус 'гражданские'. Слушаться беспрекословно. За оружие не хвататься, увидим стволы в руках - стреляем на поражение. Это ясно?
  - Ясно, ясно нам все, - подал голос Багрянец. - Ты, слышь, гудит же, вон и я теперь слышу, а мы торчим посреди улицы - надо сваливать отсюда к ёкселю, хватит болтать!
  Пока он говорил, Курортник по скобам полез на броневик. Присев на башенке, спросил:
  - Машина на нейтрал переводится, чтоб колеса крутились? Какое вообще управление там?
  - Переводится, ёксель, а как иначе? Рычаг кривой такой, его надо...
  - Тебя как звать?
  - Павел.
  - Давай сюда, Павел. Игорь, мальчик - за Лабусом. Пошли!
  Сотник с Хорьком побежали вслед за вторым спецом к бледно-желтому автобусу.
  - Эй! - крикнул Игорь. - Почему автобус ездит?
  - Экспериментальная модель! - откликнулся тот. - От ЭМИ защищен!
  Льющийся из-за домов рокот становился все громче. Был он совсем низкий, от него дрожал асфальт, а из разбитых окон сыпались остатки стекла.
  - Что там едет? - спросил Хорек. - Тачанки совсем не так гудят.
  - БХМ, - бросил на ходу Лабус.
  У автобуса оказались не раздвижные двери-гармошки, а откатывающиеся вбок стальные листы.
  - Здесь стойте! - Лабус нырнул внутрь.
  Сзади приглушенно заскрежетал стартер броневика - раз, второй, но двигатель не заводился. Из люка показался Курортник, встал на скобе под башенкой. На одном плече его висели АК, на втором 'бизон'. Следом показался Багрянец, он тащил пленника.
  Высунувшийся из двери Лабус бросил Игорю свернутый трос.
  - Сзади крюк, на тросе кольца. Пацан, хватай другой конец и к вашей машине тяни. Там метров пять всего, осторожно, когда я назад сдавать буду.
  Асфальт трясся, с громким звоном на асфальт сыпалось стекло. Сотник размотал трос, схватил один его конец, мальчишка потянул за другой.
  Игорь набросил стальное кольцо на толстый металлический крюк, торчащий из-под бампера. Едва он успел сделать это, как автобус медленно покатил назад. Игорь подхватил трос, чтоб не попал под колеса, и стал отходить, рядом пятился Хорек.
  Вскоре другой конец был приторочен к передку броневика, и Лабус повел автобус вперед. Трос натянулся, машина чужаков поехала. Багрянец, подталкивающий перед собой 'языка', и Курортник с оружием быстро шли рядом. Правые колеса броневика прокатили по краю мусорной кучи, после чего Лабус увеличил скорость, и пришлось бежать.
  Увидев, что в спешке спец не задвинул заднюю дверь, Игорь вспрыгнул на подножку и заглянул внутрь. В полутемном салоне было несколько сидений с подлокотниками, длинные металлические ящики под стенами, а над ними - погашенные мониторы. Ближе к водительскому месту, отгороженному решеткой с дверью, кабинка; в задней части салона две двухъярусные койки. Напоминало это одновременно машину для слежки из какого-то западного фильма про ФБР и тюремный автозак, вот только в автозаке не бывает ни сортира, ни мониторов, а для машины слежения слишком мало аппаратуры. Кто же такие эти спецы, интересно? Ни на омоновцев обычных не смахивают, ни на армейских...
  Игорь еще раз оглядел салон - и щелкнул пальцами, догадавшись, наконец, с кем имеет дело.
  Миновав жилой дом, автобус повернул к скверику, в котором стояла церковь. В золотистом куполе зияла уродливая темная дыра. На стенах гарь, одна массивная деревянная створка в дверном проеме перекосилась, другая вообще лежала на мощеной камнями площадке под входом.
  Игорь кинул взгляд через плечо: Хорек спешил позади автобуса, Багрянец бежал рядом с броневиком, подталкивая чужака, а Курортника не видно - залез обратно, чтобы повернуть.
  Он нырнул в салон, раскрыл один ящик. Дальнейшее заняло у него не больше нескольких секунд, и когда Сотник опять встал на подножке, автобус уже въезжал в церковь.
  Рокот теперь лился справа - машины чужаков выкатывали на улицу, которую они только что покинули, с противоположной стороны. Игорь спрыгнул на пол, увидел иконостас, большой покосившийся крест, возвышающийся на круглом бетонном основании, по сторонам - двери. Стены были украшены пулевыми отверстиями и большими пятнами гари, паркетный пол прогорел в черную труху.
  Автобус остановился прямо перед крестом. Броневик, прокатившись еще немного по инерции, тоже встал - целиком он в зал не въехал, задняя часть торчала из широких дверей.
  - Толкаем! - из башни показался Курортник.
  Все, кроме Багрянца, бросились в обход броневика. Павел оттащил 'языка' к стенке, двумя быстрыми ударами сбил с ног и побежал на помощь.
  - За пленником следи, Павлуха! - Лабус налег на покореженную корму машины.
  - Минут пять он теперь точно не встанет, - ответил Багрянец уверенно. - Я его хорошо приласкал.
  Совместными усилиями они смогли прокатить БМП еще метра на полтора, после чего он ткнулся в автобус. Машины перегородили весь зал, зато теперь можно было прикрыть двери.
  Когда тяжеленную створку, снизу прилично обгоревшую, удалось поставить обратно в дверной проем так, чтобы не падала, рокот стал совсем громким.
  - Прячемся за церковью, - сказал Курортник. - 'Язык' надежно связан? Павел, давай в автобус его пока!
  Они с Багрянцем подбежали к чужаку, схватили и потащили к машине. Ноги пленника волочились по земле, голова болталась: курсант здорово приложил его.
  Схватив Хорька за руку, Игорь поспешил к дверям сбоку от иконостаса.
  Построили церковь недавно, позади еще стояли штабеля с кирпичами, возле чугунной оградки приткнулся вагончик строителей, сильно обгоревший, с провалами окон и дверей. Игорь собрался было нырнуть в него, но Курортник, выскочивший из задних дверей церкви следом, крикнул:
  - Туда нельзя! За кирпичи давай!
  Рокотало уже возле самой церкви. Из двери показался Лабус, потом Багрянец - все присели за поддоном с кирпичами. Пригибаясь, Сотник с Хорьком подбежали к ним и опустились на корточки.
  - Почему не в вагончик? - спросил Игорь.
  Курортник, не поворачивая головы, ровным голосом сказал:
  - Там кости.
  - Чего? - не понял Павел.
  - Внутри человеческие кости, - пояснил Лабус, лицо которого заметно напряглось. - Они там трупы жгли. По всему городу теперь такие кучи лежат.
  - Едут! - зашипел Хорек. - Вон, вон! Броневик, а за ним... Это БХМ, да, БХМ? Что такое БХМ?
  - Боевая Химическая Машина, - сказал Игорь.
  - Она как танк, только старый!
  - Не похож, - возразил Багрянец. - Гусениц нет.
  У трехосной машины был прямоугольный корпус, вверху широкая квадратная башня. Из нее в три стороны торчали стволы, вперед - подлиннее, овальный, влево и вправо - более короткие, круглые.
  - Но почему она химическая? - спросил Хорек.
  'Танк' катил медленно и тяжело, казалось, широкие черные колеса его должны проминать асфальт, оставляя глубокие колеи. Впереди ехал броневик, за БХМ шли, растянувшись длинными вереницами, оборванные люди, по сторонам - вооруженные чужаки. Сзади ехали три тачанки, две - с пулеметами.
  - Что значит химическая? - шепотом повторил Хорек, но никто ему не ответил.
  Колонна стала поворачивать, собираясь обогнуть церковь и скверик позади нее, чтобы выехать на улицу, которая начиналась дальше.
  - Кто стащил тела в вагончик? - спросил Игорь.
  - Гражданские, - ответил Курортник. Лицо у него стало еще более напряженным, кожа натянулась на скулах.
  - Их заставили чужаки?
  - Они команды формируют, - стал пояснять Лабус, - по десять-двенадцать человек. Несколько этих, как их назвать... Короче, захватчиков несколько за бригадой наблюдают, всегда хотя бы одна тачанка с ними. Стаскивают тела в кучу, с тачанки берут огнемет, ручной. Сжигают. Еще мусорные баки жгут, помойки, ночью мы видели.
  Рокот БХМ накрыл скверик. Некоторые люди в толпе спотыкались, падали, им помогали подняться, но никто не пытался сбежать. Конвоиры смотрели по сторонам - выглядывать из-за кирпичей приходилось очень осторожно.
  - Ты, Игорь, разве сам не знаешь, что в городе происходит? - спросил Лабус. - Противник ведь не вчера появился.
  - Мы не в Москве были, за городом. Есть у вас бинокли?
  - В автобусе.
  - Тогда дай винтовку свою, хочу к ним присмотреться.
  Игорь протянул руку, но Лабус перехватил его кисть, крепко сжал.
  - Но-но, Игорек, не шали, мы тебе еще не настолько...
  Спец замолчал, когда в его живот под застегнутой разгрузкой ткнулся ствол 'макарова'. За кирпичами наступила тишина, все уставились на Игоря. Багрянец начал усиленно чесать лоб, Хорек сжал кулаки, мстительно осклабившись.
  - Где ты пистолет взял? - спросил Курортник. Направить на Сотника 'бизон' он не мог, так как Лабус находился между ними, но рука спеца медленно поползла к ножу на ремне, чего Игорь не видел.
  - В вашем автобусе. Еще на улице, на ходу.
  - Стало быть, завалить нас давно мог. - Лабус не отпускал его запястье.
  - Мне это не нужно, мы союзники. А вот оружие - нужно.
  - А нам нужно... - начал Курортник.
  С криком 'Командир, берегись!' Хорек прыгнул на него, зубами вцепился в руку, пальцы которой уже коснулись черной рукояти ножа, и замолотил кулаками по плечу. Курортник ударом локтя отбросил мальчишку. Лабус рванул кисть Игоря, заламывая ее, одновременно подался назад и ребром ладони врезал по стволу. Курортник отпрянул от кирпичей, чтобы напарник не закрывал от него Сотника, но не успел вскинуть оснащенный глушителем 'бизон', выстрел которого в колонне чужаков не услышали бы.
  Не успел, потому что в дело вступил Павел Багрянов, курсант четвертого курса и победитель соревнований. С громким 'хук!' выдохнув воздух, он нанес четкий боксерский удар сбоку в голову Курортника, и тот мешком повалился на асфальт.
  - Спокойно! - прошипел Игорь, вырывая руку из захвата и отталкивая Лабуса. - Всем замереть! Замри, сказал!
  Они застыли: Хорек сидя на асфальте рядом с лежащим на боку Курортником, Багрянец - в боксерской позе, казавшейся нелепой и смешной, потому что здоровяк при этом сидел на корточках, а Лабус - наполовину вытащив ПМ из кобуры.
  - Не дури, боец, - Игорь медленно опустил свое оружие. - Пистолет в кобуру засунь. Ну! Если начнем палить из 'пээмов', они нас сразу услышат.
  Лабус вдруг улыбнулся. Качнул головой, выпустил воздух ноздрями и отправил 'макаров' в кобуру.
  - Ладно, Игорь, - произнес он почти добродушно. - Я на самом деле тебе и так поверил, просто напарник у меня подозрительный мужик.
  - Ну тогда хватит со мной как с девушкой обращаться. Я бы вас обоих тридцать раз мог завалить. Дай винтовку, пока они не уехали, и товарища в чувства приведи.
  Лабус потеребил усы, хмыкнул с таким выражением, будто хотел сказать 'Ну, что с тобой поделаешь', и перекинул через голову ремешок СВД. Сунув пистолет за ремень, Игорь взял ее, положил ствол на кирпичи и приник к прицелу.
  - Павел, Хорек, и вы успокойтесь, - приказал он напоследок, подкручивая настройку.
  Он медленно провел оптикой по колонне, от замыкающих тачанок до броневика, на башне которого сидел серый с электрическим длинностволом. Броневик ничем не отличался от угнанного с базы связистов, тачанки тоже были привычными, а вот 'танк' впечатлял. Колеса у него были как у КРАЗА, корпус здоровенный и, наверное, очень тяжелый, его покрывали клепаные листы темного матового железа. Короткий круглый ствол, торчащий из башни в сторону церквушки, закрыт крышкой со свисающей цепью. В нижней части башни виднелись десантные люки... или не десантные, может, просто люки для экипажа.
  Чужаки в колонне напоминали тех, что появились из портала, когда Игорь с Павлом и Хорьком прятались в ресторане. На большинстве были широкие шаровары и короткие куртки, хотя попадались и плащи.
  Игорь глянул назад. Курортник сидел по-турецки, ворочал головой, держась за скулу, Лабус склонился к нему и что-то говорил. Багрянец опасливо поглядывал на них, а Хорек вовсю пялился на колонну.
  - Командир, моего батю видишь? Он там может быть!
  В последнее время мальчик реже поминал отца, и Сотник надеялся, что его немного отпустило, но сейчас глаза мальчишки вновь лихорадочно блестели.
  - Я же не знаю, как он выглядит, - ответил Игорь.
  Сзади донесся голос Курортника:
  - Боксер, что ли?
  - Мастер спорта, - подтвердил Павел.
  - Мастер, твою мать... Как я это чувствую.
  Хорек потянулся к СВД.
  - Дай мне посмотреть!
  - Убери руку, - ответил Сотник.
  - Ну так сам его поищи! Он большой такой, волосы светлые, лицо красное, еще лысина у него! Видишь такого? Большой, ну как Багровый, два метра почти!
  - Нет там такого, - сказал Игорь, поворачиваясь. Курортник пришел в себя, и хотя Лабус вроде бы успокоил его насчет намерений Сотника, сейчас было лучше не находиться к ним обоим спиной.
  - Какое звание? - спросил Игорь, встретившись с Курортником взглядом.
  - Прапорщики оба. - Спец, морщась, трогал челюсть. - Вот вмазал, мастер спорта!
  - А что ж мне делать было? - развел руками Багрянец. - Ты ж за ствол схватился.
  - Да все за стволы в тот момент схватились.
  Рокот колонны стихал, она выкатывала на улицу за сквером. Все ждали, и Лабус тоже - они хоть и были в одном звании, но Курортник в этой паре явно выполнял роль старшего.
  - Звать вас как? - спросил Игорь.
  Курортник, помолчав еще немного, произнес:
  - Значит так: надо пообщаться. Идем в церковь, там не барабан обычный, а башенка под куполом, в ней легко оборону держать. Все подходы видны. После разговора решим, что дальше делать. Я - Алексей Захаров, а Лабус у нас Константин Гордеев. Мы из внутренней охраны Федеральной Службы Безопасности.
  
  
  II
  
  Со звоном посыпалось стекло в окне возле кухонного шкафа, и на пол упал большой камень.
  И тут же следом влетело что-то еще, гудящее и быстро вращающееся. Оно врезалось в угол шкафа, разбившись, полыхнуло пламенем.
  Яков отпрыгнул назад, присел. Леша, опрокинув стул, метнулся в комнату за перегородкой. Кир, сидящий на стуле у стола, пригнулся.
  Шкаф уже горел вовсю. Еще один метательный снаряд влетел в комнату - Кир успел заметить, что это бутылка с огнем на горлышке, - врезалась в стол и разорвалась брызгами пламени.
  Он повалился на пол. На четвереньках обогнул стол, вскочил, закричал, ударяя себя ладонями по груди, наконец сумел потушить сигарету, выпавшую изо рта за пазуху, и бросился к перегородке, за которой гудело пламя.
  И едва не столкнулся с выбегающим наружу Лешей. На спине его был рюкзак, в руках - 'сайга' и охотничье ружье.
  - Там горит, вещи спасай! - приказал старик.
  Кирилл нырнул в комнату. Окно было разбито, деревянный пол горел, в огне плавилась, растекалась пузырящимися лужицами клеенка - хорошо, что варханской одежды и противогаза там уже не было. Два рюкзака стояли под столом, огонь подбирался к ним. Кир схватил их.
  Его катана лежала на подоконнике разбитого окна.
  В другой комнате раздались выстрелы. Кир бросил рюкзаки, прыгнул к стене и пошел вдоль нее, вытянув вперед руку. Пол горел прямо под окном, языки пламени облизывали торчащую за край подоконника рукоять. Кир схватился за нее, обжигая запястье, отпрыгнул, мельком заметив в окне здание СТО, на крыше которого стоял подросток в джинсе и раскручивал широкую пращу.
  Прижав катану локтем к боку, он снова подхватил рюкзаки и выбежал из комнаты. Яков с охотничьим ружьем и Леша с 'сайгой' стояли у окон, выставив наружу стволы. Кухонный шкаф полыхал вовсю, стол и часть пола тоже горели. Дым быстро заполнял помещение. Кирилл подбежал к старику, положив рюкзаки, стал пристегивать катану к ремню. Обожженная кисть болела.
  Леша выстрелил. Джинсовый подросток упал, вложенная в пращу бутылка с горящим горлышком покатилась по наклонной крыше. Держась за ногу, он пополз прочь и свалился с дальнего края крыши, а бутылка в этот момент упала с другой стороны.
  Яков негодующе закричал, когда она разбилась об асфальт, и растекшееся вокруг пламя поползло по стене здания.
  - Автовозка моя! - он бросился к их окну. - Оттуда никого не вижу, Леша, что здесь?!
  - Прячутся, сволочи. - Старик оглянулся. - Баллон может взорваться.
  Занавеска, прикрывающая нишу, где стоял подключенный к плите газовый баллон, горела. Потушить ее не было никакой возможности - в том месте огонь был самый сильный, оттуда валил дым и шел ощутимый жар.
  - Надо уходить, Леша. - Яков подхватил один из рюкзаков.
  - А как? - спросил Кир, накидывая на плечи лямки второго. - Они выход стерегут, наверное. Если у них какое-то оружие появилось, кроме сигнального пистолета...
  - Вон он, петух драный! - Леша дважды выстрелил, но не попал в пронесшегося мимо башни на своем велосипеде панка с оранжевым гребнем. Прежде, чем скрыться за станцией техобслуживания, тот метнул бутылку прямиком в сбитую из досок, листов фанеры и жести дверь, закрывающую пролом в основании башни. Она сразу загорелась, дым и языки пламени поползли вдоль кирпичной стены. Окно, из которого глядели все трое, находилось над проломом, и видно стало хуже.
  А ко второму окну было уже не подступиться - теперь там полыхало не меньше, чем возле плиты. За дощатой перегородкой тоже гудел огонь, из проема валили серые клубы.
  - Сукины дети! Что творят, что творят! - Леша рывком затянул узел банданы на затылке. - Ведь не с врагами дерутся, на своих нападают! Все, уходим. Без спешки, но быстро, не паникуем. Рванет - так хоть моя башня им не достанется.
  Он направился к двери, за которой начиналась идущая спиралью вдоль внутренней стены постройки лестница.
  - Но куда уходим? - спросил Кирилл.
  - За мной, парни! - продребезжал Леша, и подошвы его охотничьих ботинок застучали по железным ступеням.
  На первом этаже он сразу свернул под лестницу. В темном закутке была квадратная дверца, такая приземистая, что не пригибаясь войти туда смог бы только ребенок. Сорвав незапертый висячий замок, старик открыл ее и протиснулся внутрь. Яков с ружьем в руках пропустил Кирилла.
  - Давай вторым, я замыкать буду.
  Прежде чем нырнуть в дверь, Кир оглянулся. Закрывающие пролом доски горели; башню наполнял дым, вверху его скопилось уже очень много, да и внизу висела гарь.
  Квартира, дом бабы Пани, теперь башня... третье жилище он покидает за эти дни, причем в последнем не успел даже переночевать. Было такое чувство, что теперь ему предстоит все время скакать по разным местам, как дичи какой-то, которую обложили охотники, - ни минуты покоя.
  - За мной, Кирюха! - донеслось спереди, и он протиснулся вслед за Лешей.
  Короткая лестница, глухая комната с трубами и вентилями... Потом они попали в бетонный желоб с плоским железным потолком. Желоб тянулся прямо, под легким уклоном. Луч фонаря в руках Леши плясал по серым стенам. Яков сзади сказал:
  - Отсюда отойти подальше надо, потому что когда рванет, тут засыпать может.
  - Вперед, - кивнул Леша. - Фонари пока не включайте, экономьте.
  Кир едва не цеплял макушкой низкий железный потолок. Под ногами было сухо, лишь иногда попадались небольшие лужицы дурнопахнущей жижи.
  - Пересохло-то как, а? - заметил Леша. - Я раньше заглядывал - тут всегда такие потоки... А теперь вот пустыня.
  - Может, противогазы наденем? - предложил Кир. - Воняет.
  - Ничего, пока терпимо. А в противогазе ты быстрым шагом долго идти не сможешь, если без привычки.
  Луч фонаря выхватил из темноты решетку, перегораживающую желоб впереди, но Лешу это не смутило.
  - До этого места я доходил, - пояснил он, сворачивая. - Вот дальше не знаю что.
  Фонарь осветил овальный темный проход, закрытый решетчатой дверью без замков, но прикрученной проволокой к скобе в стенке. Леша повесил 'сайгу' за спину, достал небольшие кусачки, перекусил проволоку и навалился на дверь. Со скрипом она отворилась, старик шагнул вперед. Когда за Кириллом в узкий коридор вошел Яков, сзади загромыхало, желоб тряхнуло, низкие раскаты, словно от грома, покатились по нему.
  - Ну вот... - протянул Леша, пряча кусачки в боковое отделение рюкзака. - Башня-то моя хлипкая уже была, гнилая... А теперь и вовсе нет ее.
  - Все, назад не выбраться, - заметил Кир.
  - Ничего, разберемся. Под землей часть пути пройдем, а может, и весь.
  Он пошел дальше. Позади Кира тихо пыхтел Яков. Коридор плавно загибался влево, был он совсем узкий, но зато потолок повыше, чем в желобе. Через одинаковые промежутки в нем темнели небольшие круглые отверстия, вокруг которых с бетона свешивались какие-то жирные сопли, довольно мерзкие с виду.
  - Я вначале подумал, ты эти подземные ходы знаешь, - сказал Кирилл старику. - А выходит, что нет. Ну и как мы до Красной площади под землей сможем дойти, если плана никакого нет, карты? Не выйдет, заблудимся. Да мы и сейчас не заблудились ли уже?
  - Совсем ты, Кирюха, людям не привык доверять, - хмыкнул старик. - Хотя в чем-то и прав - тут заплутать легко. Но это если на нижние горизонты спуститься, а мы сейчас у самой поверхности. Так что не робей. Главное, мы знаем: Красная площадь от нас на юге, немного к востоку забирать надо. У меня компас, и ориентироваться мы с Яковом умеем. Так что... Стоп!
  Они встали.
  - Что, Лешенька? - спросил Яков.
  - Дыра тут, я и не заметил сразу - вроде просто пятно темноты под ногами.
  - Это же первое правило диггера, - сказал Кир. - Вернее, третье: 'Не видишь пола - не ступай'.
  - Да ладно, она неширокая, перешагнуть можно, - возразил Леша. - Раз... все, давайте за мной. Вон коридор заканчивается.
  Когда они оказались на другой стороне черной дыры в полу, Яков спросил:
  - Третье, говоришь. А ты, Кирилл, откуда правила диггеров знаешь? Сам под землей лазал?
  - Я? - удивился Кир. - Да ни в жизнь. Я подземелья не люблю. Просто читал про диггеров, у меня и в 'Кубышке'... ну, в папке компьютерной про них куча инфы есть.
  - Во как, - уважительно протянул Леша. - Компьютерной, значит. А какие еще правила, говори, раз уж мы сами диггерами стали.
  Кир, то и дело уклоняясь от свисающих с потолка жирных сосулек, стал перечислять:
  - Ну, во-первых, минимальное число людей в экспедиции - трое.
  - Это как раз про нас.
  - Дальше: не пить спиртное под землей. Не трогать голыми руками оголенные провода, вообще любые железные штуки, даже если они совсем ржавые. Смотреть не только вниз, но и вверх. Лучше не пользоваться открытым огнем, а особенно если гнилью пахнет, мог газ скопиться. Видишь свет - осторожно, разберись, что светит. Слышишь шум в темноте - еще осторожней. Пойми, что шумит. По гнилым доскам не ходить, под ними может быть дыра. И... А, дозиметр! Есть у нас дозиметр? Очень его советуют.
  - Ну конечно есть, Кирюша. "Дрозд" у меня, не тикает пока.
  - Лестница, - объявил Кирилл, глядя вперед над плечом старика. - Там лестница.
  Они остановились. В неглубокой нише пряталась железная лестница, выходящая из квадратного проема в полу и исчезающая в таком же над головой. Кирилл вслед за Лешей подошел ближе. Под ногами, лишь немного ниже уровня пола, застыла маслянистая вода - в луче фонаря она казалось твердой черной поверхностью, свет даже на миллиметр не погрузился в нее, и Кир, не удержавшись, плюнул в проем, чтобы убедиться, что это и правда жидкость.
  Леша посмотрел вверх и решил:
  - Давайте поднимемся.
  Кирилл последовал за ним, внизу пыхтел Яков. Узкий колодец над коридором закончился комнатенкой с низким потолком и наклонными стенами. В одной - решетка, а за ней...
  Они затаили дыхание, глядя между толстыми прутьями. Впереди возле длинного грузового вагона начиналась варханская база - там стояли кожаные щиты, дальше был шатер, рядом пыхала дымом из трубы железная печка на колесах. Перед сдвинутой заслонкой на приваренной к печке решетке лежали куски мяса, низкорослый вархан в закатанных до колен шароварах, босой и с голым торсом, при помощи длинной лопатки один за другим отправлял их в печку.
  База начиналась метрах в пятнадцати от торчащей между путями бетонной будки, в которой они очутились. Слева были вагоны, справа - только рельсы и шпалы, а дальше перрон, за которым стояли вокзальные постройки. В лагере, помимо пары костров, вокруг которых сидели и лежали варханы, горели несколько синих светильников, свет одного пробивался из шатра сквозь занавешивающие вход шкуры.
  - Глядите, парни! - зашептал Леша, тыча пальцем вперед.
  Вдоль вагона шли трое вооруженных... нет, не варханов - людей! То есть варханы, конечно, тоже люди, но они чужаки, а эти, судя по одежде и лицам, были свои. Москвичи, русские - земляне! У всех троих на головах серые тюрбаны. Двое постарше, один молодой, они не спеша шагали один за другим, и у каждого было оружие: ружье с коротким стволом, но не электрическое, как показалось Киру, а обычное, хотя и варханское.
  Троица достигла ряда щитов и свернула вдоль него. Двое молодых при этом повернули головы в сторону бетонной постройки, затем все трое развернулись обратно и пошли по шпалам соседнего пути.
  - Это что значит? - спросил Леша. - Предатели!
  - Какие-то они странные, - заметил Яков. - Видели, какие у них глаза? Как у... как...
  - Как у рыб, - добавил Кир. - И почему все трое с бинтами на головах?
  Раздались голоса. Сидящие вокруг костров варханы подняли головы, некоторые выпрямились. Через лагерь ковыляли, спотыкаясь, трое военных в порванном грязном камуфляже, со скрученными за спиной руками. Двое хромали, у одного нога совсем не гнулась, колено было в крови.
  Леша завозился, рискуя привлечь внимание, сунулся к решетке, осмотрел ее, закрыв от спутников происходящее снаружи, попятился назад.
  - Не сможем выйти, - прошептал он. - Никак! Что же делать?
  - А что мы можем сделать? - удивился Кирилл. - Там же целый лагерь, их больше двадцати...
  Когда старик вернулся, стало видно, что военные стоят на коленях спиной к вагону. Одного качало. Перед ними прохаживались двое вооруженных вархан.
  Раздались гортанные голоса, из шатра выбрался высокий чужак в шароварах, сапогах и кителе.
  - У него полоски на плече, - зашептал Яков. - Наверное, офицер. Раньше не видел таких.
  - Раньше они плащи носили, - сказал Кир и, подумав, предположил: - В том месте, откуда они пришли, может быть холоднее, поэтому теперь они форму меняют.
  Офицер подошел к военным. Тот, что с раненым коленом, подался вперед и вдруг плюнул ему под ноги. Офицер что-то сказал двум конвоирам, они коротко рассмеялись. Варханы со всего лагеря подходили ближе, наблюдая за происходящим. Конвоир поднял пистолет, но офицер сделал отрицательный жест, быстро повернулся и, шагнув назад, схватил за плечо одного из троицы вооруженных москвичей, шагавших вдоль рельса. Те остановились. Офицер что-то сказал им.
  - Стрелять, - долетело до будки. - Стрелять!
  Москвичи не шевелясь.
  - Они как роботы, - прошептал Кир, внимательно наблюдавший за ними.
  - Это ты о чем? - спросил Леша.
  - Кирилл имеет в виду... - Яков замолчал, когда трое москвичей встали напротив троих военных.
  - Стрелять! - повторил офицер и показал на пленников.
  Остальные варханы с любопытством наблюдали. Москвичи подняли ружья.
  - Что вы делаете?! - прохрипел один из стоящих на коленях. - Братки, что же вы...
  Один из москвичей, тот, что постарше, вдруг зашатался. Ствол ружье в его руках заходил ходуном. Молодые выстрелили, двое военных повалились под вагон, раненый вскочил, неловко отставляя поврежденную ногу, и быстро шагнувший к нему офицер ударил его ножом в живот. Военный упал на бок, а вархан развернулся к москвичам. Двое, выстрелив, застыли, а третий опустился на колени и слепо тыкал перед собой стволом. Замычав, он бросил оружие, схватился за голову. Тюрбан слетел, обнажив бритую макушку. На затылке было что-то темное, будто одинаковые круглые раны.
  Офицер, сунув в ножны извилистый нож, выхватил из рук конвоир оружие с торчащей вбок кривой рукоятью и выстрелил в голову лежащего на земле раненого пленника. Клацнув рычагом, повернулся к москвичу, который не участвовал в расстреле, и выстрелил в него. Тот упал. Остальные двое равнодушно повернулись к мертвецу.
  Офицер произнес несколько непонятных слов. Они стояли безучастно. Он каркнул что-то - будто выругался. Ткнул одного москвича стволом в плечо, показал на мертвеца, потом - в сторону будки. Повесив ружье за спину, москвич нагнулся, схватил убитого за плечи. Второй подхватил его за ноги, и они потащили тело прочь из лагеря. Миновав щиты, приблизились к будке. Сидящие в ней люди застыли. Не заметив их, москвичи прошли мимо и скрылись из виду.
  - Давайте обратно, вниз, - едва слышно произнес Леша. Голос у старика был сдавленный.
  
  * * *
  
  В башенке было четыре окна, из которых открывался вид на всю округу. Когда они поднялись туда, начался дождь. Скверик, на краю которого стояла церковь, наполнился шелестом листвы и дробным перестуком капель. Багрянца с АК поставили дежурить возле одного окна, Хорька, получившего назад свой ПМ, - у другого, Лабус с СВД занял позицию у третьего, а Курортник с 'бизоном' у четвертого. Игорь присел на краю открытого люка и положил рядом автомат. Чужака, едва очухавшегося после 'ласки' Багрянца, они бросили на узкой лестнице, Сотник видел его внизу.
  Свой рассказ он хотел завершить как можно быстрее - но не получилось. Курортник повернулся, услышав про стволы в тайнике, и спросил:
  - Погоди, Игорь. Это что значит, откуда там...
  - Алексей, твоего ФСБ уже нет, - перебил Сотник. - Забудь про службу на государство. Наш управляющий со своим отцом-генералом приторговывали оружием - это все, что я тебе расскажу. Мы с компаньоном ничего не знали, а когда узнали... Вот тогда все и началось. И хватит про это.
  Он не стал упоминать, что между открытием Павла Вольтова и началом нашествия прошло значительное время, в которое уместилось следствие и суд.
  Курортник смерил Игоря взглядом, однако возражать не стал, отвернулся к окну, бросив напоследок:
  - Продолжай.
  Сотник продолжил. Хорек несколько раз порывался перебить его, но замолкал под взглядом командира. Лабус, услышав, как нож вылетел из зубов Игоря, хмыкнул:
  - Со всеми казусы бывают, не переживай. Я как-то исхитрился гранатомет задом наперед на плечо положить в горячке... Ладно, так что дальше?
  Закончив, Игорь перевел дух и сделал несколько глотков воды из фляжки, которую ему дал Лабус.
  - Ну а вы? - спросил он. - Что с вами было?
  - И кто вы такие вообще? - вклинился Багрянец. - Служба охраны ФСБ - это что значит? Чего охраняете, ФСБ свое?
  - ОПов, - ответил Лабус.
  - Кто такие 'опы'? - заинтересовался Хорек.
  - Охраняемые персоны. В основном из наших, генералов всяких, полковников...
  - Когда те в горячие точки ездят? - кивнул Сотник.
  - И в горячие точки тоже. Нас вообще семь человек в отделении, но сейчас мы двое поехали, потому что работа в Москве, близко, да и никто ничего не ждал.
  - Какая работа?
  Лабус посмотрел на Курортника. Взгляд того снова стал сосредоточенным, задумчивым. Он повернулся боком к окну. Дождь усилился, снаружи били косые струи, и правильный, с прямым носом и выступающим подбородком профиль Алексея Захарова был четко виден на их фоне. Что-то его гложет, подумал Игорь. Как Хорька, только прапорщик человек сдержанный, дисциплинированный, да и просто взрослый. Конечно, в такой ситуации, как сейчас, любой будет себя не в своей тарелке ощущать. Одному Багрянцу, кажется, все по фигу - то есть сначала он сильно растерян был, а теперь приспособился. Хорошо, когда у тебя кулаки больше мозга, легче жизнь воспринимаешь. Хотя вот Константин Гордеев - явно поумней Павла, но тоже с виду не очень напряжен. Совсем иначе, чем боксер, но также приспособился к положению дел, осознал их, принял - и теперь просто действует так, как считает нужным, и все тут. А вот у Курортника в душе, кажется, целая буря бушует, но он ее тщательно закупорил, как котел. Под давлением держит... Главное, чтоб крышку однажды не сорвало.
  - Где служил, Игорь? - спросил Курортник, встав сбоку от окна, спиной к стене. - В каких местах бывал?
  Сотник ответил.
  - Что, и в Батуми во время 'котла'? - удивился Лабус.
  Игорь сухо кивнул - про армейское прошлое он не любил рассказывать, ни гражданским, ни другим военным.
  - И выбрался, да не покалеченный? Ну ты молодцом, капитан. А Мишку Корнева не знал? Он-то как раз не выбрался, из 'мухи' в него азеры...
  - Костя! - прикрикнул Курортник.
  - А что? - Лабус подергал себя за ус и пояснил остальным: - Не любит напарник всякие такие словечки: азеры, хачи... А я ж не в отрицательном смысле это, я просто чтоб покороче. Ну, ладно.
  После этих слов он снова вопросительно глянул на Курортника, и тот кивнул, приняв решение:
  - Ладно, рассказывай. Теперь уже все равно.
  Лабус заговорил:
  - Ну, в общем, мы замначальника ФСБ сопровождали в Лефортово. Там бывший изолятор наш. Ну, бывший - не бывший, а до сих пор наших клиентов иногда в нем держат.
  - И что за клиент был? - спросил Багрянец.
  - Да неважно. Ну, Нака Гаргаев.
  - Черный Нак? Он же убит, говорили. Люди из конкурирующего тейпа постарались.
  Курортник отвернулся к окну, а Лабус хмыкнул:
  - Кто говорил, бабки на лавке? Или в интернете вычитал? Побольше там сиди - еще много чего узнаешь. У нас он, в том-то и работа была, чтоб все на кровников думали. В общем, зам ездил на допрос, мы его сопровождали. Так получилось, что только двое, остальное отделение на учениях полевых за городом, а нас из отпуска вытащили срочно. У нас автобус. - Лабус ткнул вниз пальцем. - Любое отделение охраны таким оснащено. В нем все причиндалы: оружие, снаряжение... На этом автобусе и прикатили. Хотя наш-то как раз автобус не такой, как у всех. Зам ездил в Лефортово тайно, очень тайно, то есть вплоть до того, что он с нами в автобусе сидел, а не в машине, как обычно. Операция с Гаргаевым потому что такая... тонкая была, мало кто про нее знал. Там вообще такая большая политика, что суши весла, почти никто не...
  - Ну, хватит про это, - перебил Курортник, - ты так до вечера говорить будешь. Короче, когда мы были в Лефортово, все и началось. Мы оборонялись внутри вместе с охраной тюрьмы. Сначала вроде легко было, техника у противника слабая, оружие тоже, только пьезо-ружья эти. Но связи толком нет, что происходит - непонятно. Три дня держали в тюрьме оборону. Они нас закидывали зажигательными снарядами, такой при ударе не взрывается, а скорее расплескивается, если кто рядом - сгорает как факел. Липкая горючая гадость пристает ко всему: бетону, камням. Долго горит, температура большая. Атаки на периметр мы отбивали, но в тюрьме начались пожары.
  - Решили прорываться, а тут зэки подняли бунт, - вставил Лабус.
  - Бунт! - удивился Павел.
  Курортник пожал плечами.
  - Бунт, не бунт, а как-то они в суматохе из камер вырвались. Не все, но много. Часть охранников внутри тюрьмы положили, попытались наружу ломануться. Бунта никто не ожидал, когда зэки освободились, нашего зама они завалили, потому что он тогда в глубине тюрьмы был, а нам приказал помогать охране периметра. Мы оказались зажаты с двух сторон: снаружи противник, изнутри толпа зэков. Отогнали их, они куда-то вглубь тюрьмы нырнули. Костя потом предположил: вниз ушли, там же подземные уровни есть.
  - А вы чего ж? - Сотник с интересом посмотрел на Курортника.
  - А мы тюрьму обороняли вместе с ментами, - ответил за него Лабус. - В это время противник снаружи подогнал к тюрьме БХМ. Сразу несколько. Игорь, видел в прицел, там стволы по бокам? На них шланги насаживают и газом начинают окрестности поливать. Но сначала из переднего ствола, который овальный в срезе, стреляют такими газовыми патронами или капсулами - те когда падают, разрываются, выплевывают облако.
  - Но ведь противогазы... - начал Багрянец.
  - Не действуют! - отрезал Курортник. - Маски этих чужих газ держат, а у наших фильтры забиваются почти сразу. Газ непонятный какой-то, тяжелый. Выше третьего-четвертого этажа не поднимается, даже если целое облако напустить.
  Он достал из разгрузки пачку сигарет, и за напарника снова продолжил Лабус:
  - Газ густым сизым туманом висит над землей. Фильтры глохнут почти сразу, тогда человек либо задыхается, либо снимает маску... И задыхается еще быстрее. Судороги, рвота и потом конец.
  - Товарищ прапорщик, а можно сигарету стрельнуть у вас? - спросил Багрянец. - Я два блока в ресторане нашел - так забыл оба там.
  Курортник дал ему сигарету, они закурили.
  - Я видел маску одного чужака вблизи, - сказал Игорь. - Даже фильтр раскрутил.
  Спецы живо повернулись к нему, и Алексей спросил:
  - Что внутри?
  - Какое-то абсорбирующее вещество незнакомое. Кашица зеленоватая, она пузырилась там. Понятия не имею, что это такое.
  - А как вы спаслись? - спросил Хорек.
  Лабус ответил серьезно, будто взрослому:
  - У нас и у охраны тюрьмы противогазы разных моделей. Наши газ чуть дольше держали. Когда началась атака БХМ, мы в автобусе наружу прорвались.
  - А почему почти все машины стоят, а ваш автобус ездит?
  - Потому, парень, что это спецмашина, защищенная от ЭМИ, к тому же опытная, с опто-волоконикой вместо обычной электроники. Любимое детище зама, которого мы возили, он этот проект лично вел, потому в спецавтобусе в Лефортово и ездили. Про оптическую электронику последние годы много говорили, но реализовать не получалось, потому что не могли сделать оптический ключ, ну, аналог транзистора. Оптику использовали для связи, для хранения данных приспособили... А у нас впервые аналог микросхемы смогли на опто-волоконной основе создать, вот так наша машина и работает. Все равно после появления купола она забарахлила, я больше суток в ней копался, пока запустил. В Лефортово подземная автомастерская есть вместе с гаражом, защищенная. Там некоторые детали нашлись, кое-как запустил автобус. Так вот и уехали оттуда. Не сами - с нами еще четверо охранников, но они все отравились и погибли. Потом мы ночевали в одном... месте. Наружу выходили, наблюдали, что происходит. Противник десантируется через эти зеленые облака, вы их наверняка видели. С каждым часом бойцы прибывают. БХМ ездят по всему городу, их всегда сопровождают машины боевого охранения и пешие. Накроют газом несколько домов - все, кто на первых этажах или в подвалы спустились, гибнут. Наверняка таким же способом уничтожают базы ОМОНа, милиции. Потом газ опадает, просачивается через всякие трещины под землю... Если кто в канализации, в метро - им тоже конец почти гарантированный. Тех гражданских, кто выжил на верхних этажах, сгоняют вниз, часть сразу отстреливают, из других формируют бригады, которые стаскивают трупы в кучи, а третьих угоняют куда-то. Трупы жгут. Это все, что мы успели понять, но надо еще разведданные собирать, потому что вообще-то пока ничего не ясно.
  - Они угоняют людей? - Игорь выпрямился. - Куда? Это же важно. Для чего им пленники, их ведут в одно место или нет? Вообще есть система какая-то? Кого из тех, кто не отравился, они предпочитают убивать, кого угоняют?
  Курортник выпустил ноздрями дым.
  - Людей гонят на юг, кажется. А, Костя?
  - Не знаю, мы ж только ночью видели. Хотя вроде в одном направлении всех уводят. К Красной площади, что ли?
  - К Кремлю? - снова влез в разговор Хорек. - Надо ехать туда!
  - Зачем это? - удивился Лабус.
  - Чужаки забрали его отца, - пояснил Игорь. - Еще в первый день, он его с тех пор везде выглядывает. Хорь, сейчас мы к Кремлю не поедем.
  Хорек поник, но возражать не стал - он вообще последнее время, как заметил Игорь, вел себя потише и больше слушался.
  - Вы потому на броневик напали, что он один ехал?
  Курортник бросил окурок на пол и раздавил подошвой ботинка.
  - Ну да. Мы вообще-то 'языка' хотели взять, поэтому ручные гранаты не стали использовать. А то бы вам конец.
  Все замолчали. Пленник внизу пошевелился, Игорь заглянул в раскрытый люк. Чужак сидел на ступеньках в неудобной позе и смотрел на него, часто моргая. Стягивающая рот повязка намокла от крови - Багрянец сквозь ткань разбил ему губы. Что там за мысли в этой светловолосой голове, какие чувства? Одно Сотник мог сказать точно: чужак их не боится. Ничего, скоро начнет бояться, подумал он и отвернулся. Дождь почти стих, было пасмурно, прохладно и сыро, в помещение под куполом задувал зябкий ветерок.
  - Парни, а как вы в охрану ФСБ попали? - нарушил молчание Багрянец. - Я б тоже хотел, туда спортсменов берут?
  - В армии отслужили, - пояснил Лабус, - подали в ФСБ документы, проверку прошли, после этого попали в штат учебного подразделения. Повысили квалификацию и получили прапорщиков. Стали работать. Так до капитана можно дойти. То есть можно и выше, но тогда надо академию ФСБ заканчивать. А ты хочешь, чтоб тебя за то что ты спортсмен только, взяли?
  Он улыбнулся. Игорь поднял голову, ощутив взгляд Курортника, который в упор смотрел на него.
  - Капитан... Буду тебя капитаном называть, хоть ты и гражданский теперь. Что ты дальше делать собирался?
  - До того, как мы с РПГ и СВД в клешнях появились, - хмыкнул Лабус.
  - Схрон подыскивать, - ответил Игорь. - Думал, подвал под магазином каким-то или стройку. Обосноваться там, потом людей еще найти. Таких... - он искоса окинул взглядам Хорька с Багрянцем. - Нормальных, короче. А дальше... Я ж разведчик. Значит - разведданные собирать. Ну и действовать потом.
  - А как?! - Курортник подался к нему, так сжав пальцы на магазине 'бизона', что побелели костяшки. - Я тоже думаю: действовать. Но как? Перестреливаться с противником, громить патрули? Что это даст? Сколько дней уже прошло! Что это значит? Всё, помощи не будет. Сквозь купол не пройти, да?
  Сотник кивнул.
  - Точно мы этого не знаем, но если бы он был проницаем - тут бы уже столько наших было...
  - Не пройти, - уверенно повторил Курортник. - И наружу выхода нет. Так что делать? Нужен план. Но мы больше силовики, мы таким не занимались. Нет у нас никакого плана!
  Впервые в голосе его появилась растерянность.
  - А его сейчас и не может быть, - возразил Игорь. - Тут же все последовательно. Надо поставить себе четкие цели. Разработать под них стратегию. Для этого собрать тактические данные - то есть как можно больше информации о противнике, его методах, задачах, численности, структуре подчинения. Обо всем. Допрашивать 'языка', делать вылазки. Обосноваться. Провиант, боезапас... Всего мало.
  - Ну, провиант... - начал Лабус и замолчал, напоровшись на острый, как десантный нож, взгляд Курортника.
  Алексей Захаров шагнул к напарнику, и они негромко заговорили. Багрянец повернулся к окну, а Хорек подошел к Игорю, схватил его за рукав, заставил опуститься на корточки, и зашептал:
  - Сотник, давай с ними останемся! Они классные! ФСБ! Давай, скажи им, что мы с ними...
  - Да они...
  - Ну, скажи же!
  Игорь отстранил его и выпрямился, когда спецы повернулись к ним.
  - Вот что, капитан, - сказал Курортник, - и вы, парни. Насчет боезапаса, провианта и схрона... Пошли-ка с нами. Покажем вам одно место.
  И, не ожидая ответа, он нырнул в люк. Багрянец с Хорьком посмотрели на Сотника, тот кивнул. Лабус пропустил их на лестницу, с которой донеслось: 'Встать! Вперед шагай!', и стал спускаться последним.
  Когда они очутились в зале, пленник стоял лицом к стене, а Курортник осторожно выглядывал в окно.
  - Только что снаружи на велосипедах проехали, - сообщил он. - За сквером, я плохо разглядел. Несколько подростков.
  Подняв АК стволом к потолку, Игорь встал рядом и тоже выглянул.
  - Куда идем, Курортник? - спросил он.
  Тот покосился на него.
  - Какой у тебя позывной был?
  - Очень простой: Сота.
  - В общем, тут недалеко, Сота. Все готовы? Сейчас берем из автобуса оружие, сколько можем унести. Выходим через ту дверь, вдоль сквера, на другом конце - улица, видите? К ней, дальше во дворы, пройдем до одной шестнадцатиэтажки. В общем, увидите.
  - Эй, а броневик-то? - спросил Багрянец. - Что, тут бросим, и автобус ваш?
  - Противник в этом месте уже побывал, - возразил Лабус. - Если сунется опять... Ну, найдет наши машины и заберет себе. Но может и не сунуться. Мародерам тоже уже нечего в этой церкви ловить, сами видите. А ночью мы машины отсюда перегоним.
  Забрав из автобуса часть оружия, они пересекли сквер. Курортник, выставив перед собой ствол 'бизона', бежал впереди, Игорь замыкал. Миновав первые дома улицы, отряд свернул во дворы, пересек квартал. Быстро темнело. Добравшись до высокого дома, между первым и вторым подъездов которого к проезжей части шел асфальтовый пандус, ведущий в подземный гараж, спецы свернули туда.
  - В гараже, что ли, прятаться хотите? - спросил Багрянец.
  - Не боись, Павлуха, сейчас все поймешь, - ответил Лабус, бесшумно двигаясь вслед за Курортником, который спешил мимо брошенных машин, стоящих в ряд под стеной гаража. Оба включили фонарики - в гараже было совсем темно.
  Открыв дверь щитовой в дальнем конце гаража, Курортник сделал остальным знак остановиться. Донеслось звяканье, скрежет, потом он сказал:
  - Гаси, Лабус.
  Они выключили фонарики.
  - Сюда шагайте, на голос. Не хочу вам пока что показывать вход.
  Лабус добавил:
  - Павлуха, 'языка' покрепче держи, чтоб не свинтил.
  В темноте раздались шаги. Багрянец выругался, громко засопел Хорек.
  - Так, пацан, давай... Теперь капитан - ты где там? - позвал Лабус. - Ага, шагай. Вот так...
  Раздался щелчок, гудение - и электрический свет озарил просторное помещение. Игорь заморгал.
  Стол, две кровати, шкаф с холодильником, электроплита. Здесь была даже имитация окон, а за ними - большие фотографии обычных московских улиц.
  - Три комнаты, - пояснил Лабус, входя последним и стягивая с головы шлем. - Энергию генератор дает, горючка к нему есть. На неделю, думаю, где-то хватит. Ну что, необычно оно вам как-то, да?
  - Ну да, вообще-то, - согласился Багрянец, заталкивая в угол помещения чужака, который с любопытством оглядывался. - Это ж прям ваще как пещера Алладина ёксельная какая-то!
  Лабус усмехнулся.
  - А в действительности - обычное дело.
  - Товарищ прапорщик, но что это такое?!
  - Такие объекты делаются на случай нападения на ОПа или для каких-то особых операций, когда надо нырнуть быстро куда-то, скрыться.
  - Их что, много? - еще больше изумился курсант
  - Подобных 'квартирок', Павлуха, по Москве полно. Не обязательно таких, всяких. Есть просто небольшие каморки закрытые, где только сейф в стене, а в сейфе сухой паек. А есть и большие. В них можно попасть через всякие вентиляционные отдушины, через двери неприметные в подворотнях - совсем задрипанные вроде, ржавые, а на самом деле очень крепкие, хрен откроешь, если не знаешь как. Через люки в подвалах, из дренажа... Короче говоря, это называется: 'объект укрытия'.
  - А подземные пути между ними есть? - спросил Игорь.
  Курортник, перекинув через голову ремень 'бизона', присел на диван у стены и положил оружие рядом.
  - Между некоторыми - да, есть маршруты. Они обычно не относятся ни к метро, ни к канализации. Когда-то, может, и относились, но теперь от всего отрезаны, самостоятельные.
  - И вы их все знаете?
  - Полный список у начальника отделения, - ответил Алексей Захаров. - Мы - только те, с которыми работали. То есть пять.
  
  * * *
  
  - Так, а это что? - спросил идущий впереди Леша.
  Они остановились, когда впереди раздался приглушенный шум. Донесся он из-за глухой металлической двери с засовом и квадратной решеткой на высоте лица, которой заканчивался коридор.
  - Почему встали... - начал Яков, но Кирилл, оглянувшись, прижал палец к губам, и агроном умолк.
  Стало темно - Леша выключил фонарик.
  - Слышишь шум в темноте - пойми, что шумит, - тихо пробормотал Кир.
  Звуки усилились - плеск и цоканье. Кто-то бежал за дверью, да не один. Будто ледяной волной, Кира окатило страхом - как тогда, ночью в развалюхе бабы Пани. Он даже отпрянул слегка, и в спину ему уперлась ладонь Якова.
  - Что ты? - едва слышно спросил агроном.
  - Я... - начал Кирилл сдавленно, не в силах описать свои чувства. - Это та же тварь. Она будто излучает что-то. Только теперь их много!
  Плеск и цоканье усилились, издавала их явно не одна и не две пары лап. Существа бежали мимо двери. Яков тоже ощутили темную волну, расходящуюся вокруг неведомых тварей, и пальцы его судорожно сжали ткань куртки на спине Кира. А вот Леше все было нипочем. Он снова включил фонарик, направив луч в пол, бесшумно подобрался к двери и посмотрел между прутьями решетки. Звуки начали смолкать; вскинув фонарик, Леша направил луч наружу. Последнее едва слышное 'цок-цок' донеслось из-за двери, и стало тихо.
  - Ну хорошо, - сказал он, оглядываясь, - убежали крысы, чего вы застыли там? Сейчас я замок открою, дальше пойдем.
  - Это не крысы, - возразил Кир, стряхивая оцепенение. - Не так бежали.
  - Посвети мне, Кирюха. Да нет, не включай, мой возьми.
  Кир взял фонарь, и Леша склонился над засовом.
  - Не вижу замка, - продребезжал он, дергая ржавый брус. - Что ж не открывается? Ржой схватился. Не крысы, говоришь? И как же они 'не так' бежали?
  Кир не сразу сообразил, что последние слова обращены к нему. Он неопределенно пожал плечами.
  - Между цоканьем время проходило слишком большое. То есть как бы ритм не такой, как от крыс должен быть, - что-то более крупное.
  - Много ты крыс слышал, - хмыкнул Леша. Повернулся к двери боком, упершись в стенку ногой, вцепился в засов и дернул. Тот рывком съехал в сторону, старика качнуло к стене. - Вот так! Якуша, готов?
  - Всегда готов! - откликнулся тот.
  - Кирюха, а ты посторонись, раз у тебя только холодное оружие.
  Кир отступил назад, Яков с ружьем на изготовку протиснулся мимо него. Леша молодецким ударом ноги раскрыл дверь, они сунулись в проем, выставив перед собой стволы, оглядели помещение. Кир взял фонарик с пола, посветил. Спутники вышли из коридора, и он шагнул за ними, отдав фонарь Леше.
  Круглое помещение наполнял тихий-тихий шелест, будто эхо сотен далеких шепчущих голосов. В стене темнели круглые отверстия в человеческий рост, Кир насчитал их дюжину - двенадцать больших труб сходились сюда со всех сторон. Шумы доносились из них. Пол неровный - пологий конус, в центре которого начинался колодец. Метрах в пяти над головой стены становились наклонными и сходились к пятну света далеко-далеко вверху. Сумеречного, серого дневного света.
  - Так, ага, а ну-ка... - Леша скинул рюкзак, присел и расстегнул его.
  Между трубами из стены выступали бетонные кубы, и Кир, тоже сняв рюкзак, присел на один. Достал свой фонарик, включил и положил так, чтоб тот освещал все помещение.
  Яков, сделав несколько глотков из фляги, спросил:
  - А ничего, Кир Иванович, твои правила диггеров не говорят насчет курения под землей?
  - Вроде нет. Я, по крайней мере, не помню.
  - Ну, давай тогда по одной.
  Пока они закуривали, Леша достал бинокль и уставился вверх. Кир спросил:
  - Лестницу видите? Только она сломана, не подняться.
  Железная лестница тянулась от светлого отверстия вдоль стены и обрывалась высоко над полом.
  - В моем рюкзаке веревка лежит и 'кошка' раскладная, - заметил Яков. - Можно было бы попытаться набросить.
  - Завалено. - Леша опустил бинокль. Закашлялся, сплюнул и повернулся к спутникам. - Там вроде вентиляционного выхода. Отсюда трудно понять, но я так представляю: бетонный конус над землей, внутри полый, в нем решетка. Видели такие - в парках где-нибудь или возле подземных переходов иногда? Вот там вверху что-то такое. Но! - убрав бинокль в рюкзак, он поднял указательный палец. - Будку эту наверху развалили. Обломки видны, а сбоку какая-то железяка торчит, не разобрать. Не то авто в будку врезалось, не то еще что-то. Может, там и не вылезти теперь.
  Покачивая 'сайгой', он пошел в обход помещения. Кирилл заметил, что походка у Леши стала менее пружинистая и бодрая.
  - А может, и вылезти, - возразил Кир раздраженно. Взял фонарик и на корточках, зажав сигарету в зубах, сполз к отверстию в центре пола.
  - Осторожно, Кирилл, - предостерег Яков. - Тут тебе не компьютерная игра, вниз бахнешься - костей не соберешь.
  - Ты не так должен был сказать, - тихо проворчал Кир. - Ты должен был сказать: 'Тут тебе не компьютерная игра, тут дэднишься - респауниться не получится, чекпоинтов нет'... безграмотный старикашка!
  - Что ты сказал? - спросил Яков сзади.
  - Говорю, дно видно, - ответил Кирилл, склонившись над отверстием и освещая уходящий вниз колодец. - Далеко, но видно.
  Он щелчком отправил туда окурок, который ударился о стену, сыпанув угольками, отскочил и уже почти погасший упал на дно.
  Там зажглись два крупных желтых глаза, уставили на Кира - и хотя до них было с десяток метров, и лестница в колодце отсутствовала, он отшатнулся, едва не сверзившись вниз, поскользнулся и сел, выпустив фонарик. Хорошо, что у того был ремешок, который Кирилл предусмотрительно набросил на запястье.
  - Кир Иваныч, что такое? - Яков заметил, как он дернулся.
  Кирилл попятился на заду, упираясь в бетон каблуками. Железный ободок фонарика скреб по бетону.
  - Увидел что-то?
  - Нет-нет, ничего. Все нормально. - Он встал. - Я просто...
  - Голова закружилась?
  - Ага.
  - Говорю же, осторожнее будь.
  - Вот спасибо за совет, Афанасьевич. Я хотел беспечно так под канализации пошастать, за токопроводящий рельс в метро подержаться, но теперь я обязательно буду осторожным.
  Сказав это, Кир присел на бетонный куб. Колени еще слегка дрожали.
  - Если б у меня было столько денег, сколько у тебя сарказма, я бы жил в Рио-де-Жанейро в белом особняке и ходил бы в белых штанах, - заметил Яков сухо. - Леша, ты куда делся?
  - Здесь я, - донесся из одной трубы слабый дребезжащий голосок.
  - Что с тобой? - Яков вскочил. - Леша!
  - Ничего, иду уже. За мной не ходи, Якуша, не надо, и Кира не пускай. Сейчас я, сейчас...
  Старик говорил как-то сдавленно, и Кирилл тоже выпрямился, положив руку на катану. Почему-то вдруг почудилось: Лешу взяли в оборот варханы, приставили к затылку ствол и заставляют отвечать, чтобы его спутники думали, будто все в порядке.
  Раздались шаги, он крепче сжал рукоять, едва не выхватил катану из ножен, когда старик появился из трубы... один. Ссутулившись и держась за горло, Леша подошел к ним.
  - У тебя приступ? - спросил Яков.
  - Какой приступ... тела там.
  - Тела?
  Леша распахнул куртку, достал из разгрузки флягу, раскрыл и приник к ней. Кир заметил, как тяжело, напряженно он глотает воду - будто каждое движение кадыка доставляло ему боль. Напившись, старик вытер рот рукавом, сунул флягу обратно и сказал:
  - Мертвецы там лежат, парни. С десяток, я и считать не стал. Женщины тоже и, кажется, пара детишек.
  - Далеко? - спросил Яков и помахал рукой с растопыренными пальцами. - Вроде я запаха не...
  - Тут - 'не', а там - 'да'! - отрезал Леша. - Дальше эта труба с другой пересекается под прямым углом. По второй идет углубление квадратное, в нем вода. Они в воде лежат.
  - Утопленники, что ли? - спросил Кирилл.
  - Нет. Позы такие... и лица искаженные. Газ это. Там же вещи какие-то валяются, чемоданы, рюкзаки. Я, конечно, не стал копаться, страшная слишком картина. Хотя на многое насмотрелся, но отвык, тогда, помнишь, Якуша, привыкли - такие страсти видели, и ничего, а теперь... - старик содрогнулся, обхватил себя за плечи. - В общем, это тех, кого газ варханов под землей настиг. Хорошо, нам в ту сторону не надо, нам в эту трубу.
  Он кивнул на одно из отверстий, и Кир спросил:
  - Почему именно в эту? По каким приметам ты определил?
  Надевая рюкзак, Леша пояснил:
  - Ну, вообще-то трубы все одинаковые, но именно эта в юго-восточном направлении идет. Идем.
  Кир, глянув на светлое отверстие вверху, взялся за рюкзак.
  - Учтите, если заблудимся, то по вашей вине, - проворчал он.
  - Не заблудимся, - ответил Леша, шагая в трубу. - До самой Москворецкой так дойдем.
  
  * * *
  
  - Ну что, заблудились? - Если бы сарказм Кирилла был светом, то им можно было бы озарить всю московскую подземку. - Может, теперь дорогу у кого-то спросим? У крысы прохожей или еще у кого? Или можете у меня спросить... Афанасьевич, не хочешь спросить у меня, как отсюда выйти?
  - Как отсюда выйти, Кирилл? - спросил Яков устало.
  - Не знаю! - отрезал Кир и отвернулся.
  Хорошо хоть фонарик горел ровно и ярко, и в запасе у них были еще два, и батарейки имелись, - а то от всего этого впору было впасть в окончательный пессимизм. Теперь они находились внутри узкой, так что и не выпрямишься в полный рост, трубы, состоящей из широких бетонных колес, неровно пригнанных, с сыплющейся из щелей влажной землей камешками. В некоторых местах капала вода.
  Положив рюкзак под спину, Кир попытался вытянуть ноги, но они уперлись в противоположную стенку трубы. Хотелось спать, глаза слипались. Еще хотелось курить, но Яков запретил - от дыма Леше становилось хуже, хотя тот и крепился, доказывая, что ему все нипочем. Агроном сидел рядом, прикрыв глаза, а старик уполз вперед по трубе, чтобы разведать обстановку.
  - Когда были под той светлой дырой, надо было 'кошку' на лестницу бросать, цепляться, выползать наверх, - продолжал Кир. - А вы... 'До самой Москворецкой дойдем'! - он изобразил дребезжащий голосок старика.
  Сбоку протянулась руку, схватила его за шиворот, дернула. Повернувшись, он едва не столкнулся носом с Яковом.
  - Кирилл, я очень тебя прошу: не делай больше так, - произнес агроном. - Леша - он...
  - Хриплость или другие изменения голоса, боль и дискомфорт при глотании, частый кашель, кровяные прожилки в слюне, - перечислил Кир.
  Еще несколько секунд Яков смотрел ему в глаза, потом отпустил.
  - Много-то ты знаешь, память хорошая. Это тоже из твоей 'Кубышки'?
  - Да. А помню потому, что у меня мать умерла от рака, хотя и не горла, но я все равно много про него тогда прочел, запомнил. Симптомы ясные.
  Яков посмотрел вдоль трубы - фонарь старика горел далеко от них - и заговорил тише:
  - Леша крепится, как может, но ему немного осталось. А ведь такой мужик сильный был... Быстрый, резкий, как выстрел! Поэтому проявляй уважение, Кирилл.
  Кир отвернулся, чтобы не сказать в ответ какую-нибудь грубость. Из глубины трубы донесся голос Леши:
  - Сюда идите, тут просвет! И шум внизу... Быстрее!
  На корточках они поспешили в ту сторону. Леша согнулся в три погибели над круглой решеткой в одном из бетонных колец, светил вниз фонариком, поворачивая его из стороны в сторону.
  - Это же метро! - воскликнул Кирилл, заметив, как блеснули рельсы. - Тоннель метро! По нему можно на станцию... А решетку как снять?
  Он вцепился в толстые прутья, подергал, потом лег, наклонил голову, осмотрел края круглого отверстия. Концы прутьев были утоплены в бетон - не вырвать никак. И не сломать, конечно, а чтобы их перепилить, столько времени понадобится...
  Он поднял глаза на Лешу с Яковом.
  - Никак. А что дальше в этой трубе, куда она ведет?
  - В сортир ведет. Слышите? - Леша ткнул пальцем вниз.
  Из тоннеля донесся приглушенный крик и топот ног. Старик погасил фонарик, когда тоннель внизу озарился новым светом. Лучи нескольких фонарей беспорядочно дергались, прыгали из стороны в сторону.
  Снова раздался крик, потом возглас и трехэтажный мат.
  Свет стал ярче, замелькали тени - с десяток человек пробежали внизу, наполнив тоннель стуком, сиплым дыханием, криками и руганью. Специфическая это была ругань, она изобиловала такими выражениями, которые обычный честный матерщинник, как правило, не употребляет.
  - У них робы тюремные, - шепотом сказал Яков. - И штаны одинаковые.
  - Зэки, - согласился Леша.
  Люди исчезли из вида. Последним бежал высокий тощий человек в каске, на которой тускло светил фонарик. Сквозь стук шагов донеслось шипение, и Кир чуть не подскочил, вцепился в прутья обеими руками.
  - А-а-а! - взревел тощий, оглянувшись, и вдруг упал, зацепившись за шпалу.
  Четыре существа величиной с кошку прыгнули на него сзади. Он хрипло завопил: 'Братва! Помогите!', перевернулся на спину, размашистым ударом сбив с себя одну тварь, сорвал с бритой головы каску и врезал ею по другой, и тут третья вцепилась ему в горло. Кир смотрел не дыша. Узкие морды, желтые глаза, длинные тонкие хвосты... что это за существа? Они появились оттуда же, что и пятнистые гиены, не было таких раньше на планете! Так же, как гиены напоминали разом несколько земных животных, эти казались гибридом крыс, кошек, лис... Хотя кошек - в меньшей степени, не было в них никакой пушистости, мягкости, не было кошачьей вкрадчивости движений - только свирепая кровожадная быстрота. И еще они шипели так, что озноб пробегал по коже и на лбу выступала испарина.
  Зэк снова заорал, крик сорвался на визг, он забулькал, когда одна тварь приникла к его горлу. Дернув ногами, зэк замер.
  Шипение смолкло, но твари не стали рвать тело. Отбежали к ногам мертвеца, вцепились в них зубами - в ботинки, в штаны... И, пятясь, с приглушенным шипением поволокли тело обратно по туннелю. А мимо уже бежали другие - не обращая на возвращающихся товарок внимания, они пронеслись вслед за беглецами.
  Еще некоторое время эхо доносило далекие крики, а потом в туннеле все смолкло. Кирилл отпустил решетку, выпрямился, сидя на коленях, и сказал безжизненным голосом:
  - У вас же ружья, надо было стрелять в них.
  - Не было смысла, - сказал Леша и закашлялся - мучительно, с судорожными хриплыми вздохами, схватившись за шею двумя руками.
  - Ничем бы мы ему не помогли, Кирилл, - тихо произнес Яков, с жалостью глядя на друга.
  Кир молча привстал, перешагнув через решетку, протиснулся мимо содрогающегося в спазмах Леши, снова опустился на четвереньки и пополз по трубе, включив фонарик.
  Вскоре она закончилась, и к этому времени смолк кашель позади. Труба выходила под потолок облицованного плиткой длинного помещения с разбитыми писсуарами и сломанными перегородками кабинок, где стояли унитазы. Оглядев все это сквозь решетку с тонкими прутьями, Кирилл кое-как перевернулся, ногами вышиб ее и спрыгнул в сортир. Прошелся вдоль стены с раковинами, и над одной увидел потрескавшееся зеркало. В свете фонаря там отразился некто лохматый и грязный, похожий на бродягу-путешественника, с рюкзаком за спиной и катаной на боку, выглядевшей нелепо в сочетании со всем остальным. Кир покачал головой и направился к двери в другом конце помещения.
  Вскоре из отверстия под потолком спрыгнули Яков с Лешей.
  - Замок есть, а ручки нет, - сказал Кир равнодушно, когда они подошли к нему. Голос звучал гулко, отдаваясь коротким эхом. - Выбить легко. Давайте, пушки свои приготовьте.
  Спутники подняли оружие, а Кирилл попятился, с разбега врезался в дверь плечом - и вылетел вместе с ней в следующее помещение.
  Оно напоминало строительный склад: под стеной рядком стояли отбойные молотки, под другой - длинный железный стеллаж, заполненный обрезками труб, ящиками с гайками, винтами, гвоздями и шурупами, еще там были разводные ключи, молотки, плоскогубцы, рашпили и прочее в том же духе.
  - Что тут у нас? - Леша прошелся по помещению. Выглядел он больным, лицо бледное, походка вялая. - Так-так, ага... 'Пропан-бутан', - прочитал старик надпись на баллоне.
  Баллон стоял в углу, возле ящика, полного железных опилок. Здесь были две двери: та, через которую они вошли, и другая, у стеллажа. Яков толкнул ее стволом ружья, заглянул, потом шагнул в проем. Кир, набрав жменю гаек из коробки со стеллажа, вошел за ним. Эта комната была поуже, под стеной стояли две койки, между ними - стол и стул без одной ножки. На столе пожелтевшая газета с рыбьими косточками, а рядом разложенные длинным зигзагом с отходящими в стороны 'ветками' костяшки домино. Еще там были четыре стакана, пепельница, полная папиросных окурков, лежащая на боку пустая бутылка из-под водки и три пивные, тоже пустые.
  В дальней стене, рядом с вешалкой, где висели ватники, была дверь. Яков сразу пошел туда, а Кир устало присел на край койки. В комнату заглянул Леша, увидел дверь и направился к ней. Вдвоем с Яковом они попытались открыть ее - дверь немного сдвинулась и застряла.
  - Кирюха! - позвал Леша.
  Вздохнув, Кир подошел к ним, посветил в щель фонариком.
  За дверью было просторное помещение, заваленное всяким металлическим хламом - он громоздился до потолка и мешал двери раскрыться.
  - Выше посвети, - сказал Леша и снова раскашлялся. Прижимая ко рту кулак, невнятно заговорил: - Лестницу вижу. Широкая, наверх идет... По всему - до поверхности недалеко совсем.
  - Но как дверь открыть? - возразил Кирилл.
  Леша попятился и сел на койку.
  - Там баллон есть, - заметил он неопределенно.
  Яков вопросительно посмотрел на него, потом на Кирилла. Помедлив, тот произнес:
  - Пропан-бутан, сжиженная смесь двух нефтяных газов, не ядовит, при смешении с воздухом образует взрывоопасную смесь.
  - Вот именно, - подтвердил Леша. Голос у него был совсем слабый, едва слышный. - Именно что взрывоопасную. Можем спрятаться на складе, тут поджечь тряпье, баллон открыть...
  - Опасно, - сказал Кир.
  - Да жизнь-то теперь вообще опасная пошла. А как еще? Там, за лестницей, ход наверх точно есть.
  - Тот ход тоже чем-то перекрыт может быть, - возразил Яков. - Но вообще, конечно, можно и взорвать.
  - Ну вот, значит, подтащим его, - говоря это, Леша выпрямился. Взмахнул руками и вдруг повалился вбок. Если бы он упал назад, то очутился бы на койке, а так рухнул прямо на пол, ударившись головой о стену.
  - Леша! - вскрикнул Яков, бросаясь к нему.
  Кир тоже поспешил к старику. Тот кашлял, двумя руками держась за горло, пытался вдохнуть, извивался, выпучив глаза.
  - Леша, как ты?! Леша!
  Они подняли его, положили на кровать. Кир отнял руки старика от шеи. Леша засучил ногами, резко сел, едва не врезав ему лбом по носу, - и наконец с сипением втянул в себя воздух.
  - Дыши, Лешенька, дыши! - Яков трясущимися руками пытался раскрыть фляжку. - Может, воды тебе? Или не надо? Леша, как тебе помочь?!
  Старик вдохнул снова - теперь это далось ему легче, - выдохнул, вдохнул...
  - Это все из-за подземелий, из-за воздуха местного, спертый он тут, нехороший, - сокрушался Яков.
  Они снова уложили Лешу на койку, и Кир накрыл его варханским плащом. Старик, слабо цапнцув Якова за плечо, заставил того нагнуться, и прошептал:
  - Передохнуть надо, Яков. Немного... совсем... потом... потом пойдем...
  - Отдохни, отдохни! Надо тебе сейчас что-то, ты скажи? Поесть хочешь?
  Леша покачал головой.
  - Ему глотать должно быть больно совсем, - заметил Кирилл.
  - Попить дай, - шепнул Леша.
  Сделав несколько глотков из фляги, он прикрыл глаза и затих. Яков, попятившись, сел на койку рядом с Кириллом, успевшим снять рюкзак.
  - Значит, задержимся тут, Кир Иванович. Отдохнем. Я понимаю, не нравятся тебе подземелья эти, но мы ближе сейчас к цели, чем раньше были.
  - Да мы крутились туда-сюда, зигзагами ходили, - возразил Кирилл.
  - Но все равно в целом на юго-восток двигались.
  Кирилл молча глядел в стену перед собой. Леша на другой койке тихо, равномерно сопел - кажется, заснул.
  - Ведь железный человек, - посетовал Яков. - Другой бы уже в палате на химиотерапии загибался, а он живет. Но каким мужиком крепким был - сутками мог идти, да по джунглям. А теперь...
  Он повернул голову к молчащему Кириллу, помедлив, спросил:
  - Что, Кир, надоели мы тебе оба? Два безумных старикашки...
  - Ты еще не старик, - возразил Кирилл.
  - Но близок к этому. Надоели, да?
  - Мне всё это надоело. Я одно знаю: больше слушаться вас не буду. Надо было еще тогда на поверхность выходить. Все, вы оба мне не командиры. Выходим на поверхность и... Не знаю, что дальше. Посмотрим. Может, разойдемся.
  - Нет, Кирилл, не могу я тебя одного отпустить. Лэптоп нам надо вместе найти, и олигарха твоего.
  Кир молча откинулся на лежащий за спиной рюкзак - и увидел решетку в потолке над койкой. За последнее время всякие люки и решетки успели ему очень сильно надоесть, но на эту он все равно обратил внимание. Вентиляция... Кир вяло махнул рукой.
  - А может, не взрывать ничего, попробуем туда пролезть?
  Яков тоже поглядел вверх.
  - Можно. Только Леше в себя прийти надо, а это часов восемь, пока он отлежится. Или больше.
  - Ну тогда я спать, - сказал Кирилл, лег на бок, подтянув ноги к животу, и закрыл глаза.
  
  III
  
  Почти весь цокольный этаж семиподъездного шестнадцатиэтажного жилого дома по улице Делегатской занимал большой гараж, въехать в который можно было прямо с улицы, а не из двора. В дальнем, тихом закутке гаража, позади вечно закрытого подсобного помещения и щитовой, за толстой бетонной панелью были три соединенных дверями комнаты. О них не знали ни жильцы, ни охрана гаража, ни ЖЭК, ни даже обслуживающие этот район электрики с водопроводчиками - никто. Попасть в помещение можно было через железную дверь в щитовой, которая и на дверь-то похожа не была - скорее на большую панель, закрывающую приборы и провода, с крошечной щелью замочной скважины. Хотя проводов под ней не было, а замок смог бы вскрыть разве что большой спец, да и то с использованием кучи всяких инструментов, а лучше - взрывчатки.
  Все три комнаты были разных размеров. В самой маленькой на стуле сидел пленный чужак, в одних штанах, босой, со скованными за спинкой руками. Из угла рта текла кровь, один глаз подбит, на крупном, поросшим густыми светлыми волосами теле - синяки. Оставил их Курортник, то есть Алексей Захаров, который недавно ушел на разведку вместе с напарником. Стены маленькой комнаты были покрыты шершавой цементной 'шубой' и выкрашены бежевой краской, потолок низкий, на полу вишневый линолеум. Кроме стула здесь стояли табуретка и стол. На столе - графин с водой, полотенце и рубаха чужака. У стены книжный шкафчик с потрепанными детективами, в углу за ним - прикрытая раздвижной перегородкой ниша с унитазом и душем.
  Осторожно трогая рану на лице, Игорь наблюдал за пленником. А тот смотрел на него. Уже второй допрос, а толку никакого. Курортник, да и сам Игорь рассчитывали, что чужак может хоть как-то понимать русский - вдруг перед тем, как десантироваться сюда, противник его изучал? Это же, в общем, логично... Но расчет оказался неверным: судя по всему, чужак русского не знал, во всяком случае, кроме всяких непонятных слов, добиться от него ничего не получалось, а применять более серьезные пытки они пока не решались.
  В дверь поскреблись, и Сотник спросил:
  - Что?
  Говорил он все еще не очень внятно, каждое слово причиняло боль, нижней челюстью Игорь старался без надобности не шевелить.
  Внутрь сунулась любопытная мордочка Хорька. Он впился взглядом в чужака, который перевел взгляд на мальчишку. И вдруг кивнул ему. Разлепил окровавленные губы и что-то сказал.
  - Что ты хочешь? - Сотник шагнул к двери, закрыв пленника от взгляда.
  - Отвечает на вопросы?
  - Не отвечает. Не понимает по-нашему.
  - Просто я думал, он... - Хорек запнулся. - Хотя нет, не может он ничего про батю знать, правда?
  - Не может, - согласился Игорь. - Все, иди.
  Обойдя стул, он освободил руки пленника, скованные наручниками, которые Курортник привез из автобуса. Как только кисти оказались свободные, чужак вдруг вскочил, и Сотник схватился за пистолет в кобуре. Пленник присел, мазнул пальцем по лицу там, где из рта текла кровь, и попытался нарисовать что-то на линолеуме. Игорь наблюдал. Чужак сморщился, когда стало ясно, что с рисунком ничего не выйдет, поднял взгляд на Сотника и просительно сказал, улыбаясь:
  - Пенц.
  Игорь молча ждал, что будет дальше.
  - Пенц! - повторил чужак настойчиво и снова улыбнулся - широко и доброжелательно. - Пенц ма!
  Он сделал вид что пишет на полу, стукнул себя в грудь.
  - Ма. Пенц. Дака.
  - Дать тебе карандаш? - спросил Игорь. - Хочешь нарисовать что-то? Написать?
  - Пенц!
  - Хорек! - позвал Сотник. - Принеси фломастер, я видел пачку в ящике.
  На этот раз не пустить мальчишку в комнату не удалось - тот очень решительно проник внутрь вместе с синим фломастером, который Игорь отдал пленнику.
  Чужак начал рисовать. Хорек присел рядом на корточки, и когда рисунок был готов, объявил:
  - Сотник, это ж змеюка! Такую мы видели, у него на этом... на рисунках их, ну, в коже.
  Игорь кивнул, покосился на кожаную трубку, лежащую на столе.
  - Только там змеюка себя за хвост кусала, а тут нет.
  Действительно, изображенная чужаком тварь разинул пасть, но до своего хвоста ею не дотянулась - между ними оставалось небольшое расстояние.
  - Что это такое? - спросил Хорек. - Почему такая змея?
  - Змея, кусающая саму себя за хвост, это символ, - пояснил Игорь.
  - Чего за символ?
  - Бесконечности, кажется. Не помню, никогда этим не интересовался.
  Чужак привстал, и Хорек мгновенно отскочил от него, схватившись за пистолет.
  - Спокойно! - велел Игорь.
  Пленник широко развел руки, словно хотел обнять весь мир, покрутил головой. Потом свел их вместе и двумя пальцами ткнул в пространство между пастью и хвостом изогнувшегося овалом змея. Снова развел руки, снова ткнул в пол. Начал быстро кивать.
  - Бузбарос. Бузбарос вод! Вархан вод дестрот. Дестрот - бох! Бох! Бузбарос ита вод. Ита!
  - Не понимаю совсем, - засопел Хорек. - Чего он болтает, Сотник? Бузбарос ита вод - это чего такое?
  - Ита вод! Вод! - пленник снова широко развел руки и снова ткнул пальцами в пол между пастью и хвостом змея.
  - Может, 'вод' - это от 'ворлд', то есть мир, - предположил Игорь.
  - Он тогда хочет сказать, что весь мир между зубьями там у него?
  - Между какими еще зубья... А, между зубами.
  - Да, да, между зубами змеюки этой, ну, бузбароса...
  - Бузбарос! - закивал чужак.
  - И он его - ита, - добавил Хорек. - А ну отдай фломастер! - закричал мальчишка, когда чужак сунул его в карман шаровар на бедре. - Сотник, он фломастер хотел спереть, а потом наручники им вскрыть!
  Пленник после вопля Хорька поспешно протянул тому писчую принадлежность, которую мальчишка с победным видом забрал. Чужак выпрямился, вопросительно глядя на Сотника.
  - Нет, не понимаем мы тебя, - ответил тот. - Давай, сапоги натягивай и руки за спину. За спину, я сказал, не думай, что если ты доброжелательный такой, то я тебе поверил. Ну!
  Подталкивая чужака в спину, Игорь провел его в другую комнату, где заставил сесть в углу.
  В третьем помещении 'объекта укрытия' была кухня и склад, а здесь - спальня, совмещенная с гостиной. Под потолком тускло горела лампочка, на диване сидел Багрянец и читал книгу в красной обложке. В это место они переехали ночью, решив, что церковь все же слишком ненадежное укрытие для машин. Пробираясь на тихо рокочущем автобусе, позади которого двигался броневик, по темным улицам, дважды едва не напоролись на патрули варханов, а после почти уперлись в лагерь чужаков, разбитый на территории школы. Хорошо, что Курортник с Игорем по очереди уходили на разведку, и последний вовремя заметил вражескую базу.
  Теперь машины стояли в глубине подземного гаража, в самом дальнем, темном, глухом углу.
  Когда Игорь с чужаком вошли в комнату, Багрянец кинул на последнего быстрый взгляд и снова уткнулся в книгу. Пытки курсант не любил, когда они впервые всерьез взялись за 'языка', побледнел и ушел, а теперь вот сидел, нервно шелестя страницами. На столе возле дивана лежал АК, который Павел перед тем чистил, остальное оружие они сложили на кухне: два РПГ из тайника в клубе, три пластиковые трубки одноразовых гранатометов из эфэсбэшного автобуса, два 'бизона', сумка с патронными цинками, четыре кобуры с ПМ и еще две с 'грачами', несколько ножей, ящик с ручными гранатами Ф-1. И три выстрела для РПГ из клуба, которые нашлись в автобусе. И все это - не считая того оружия, которое было сейчас у Курортника, Лабуса, Сотника и Багрянца с Хорьком.
  - Когда спецы должны вернуться? - спросил Игорь, присаживаясь на диван, в то время как Хорек, взгромоздившись на стул напротив чужака, стал гипнотизировать того взглядом.
  - Недавно ж вышли, - ответил Багрянец, глянув на часы. - Сказали, на крышу поднимутся. Минут через сорок, наверно.
  - На крышу! - дернулся Хорек. - А меня с собой не взяли, я просился! Эх, крыша... Сотник, поговори с Лабусом, чтобы взяли в следующий раз. Я мешать не буду, помогать буду!
  - Почему с Лабусом, а не с Курортником? - поинтересовался Игорь.
  Мальчишке официально разрешили носить пистолет в обмен на твердое обещание не брать больше никакое оружие. Костя Гордеев самолично переделал ремешок, и Хорек теперь щеголял кобурой с 'макаровым', который, даже со снаряженным магазином, весил поменьше килограммового 'грача'.
  - Лабус бы разрешил, - вздохнул он. - А Курортник строгий, не разрешит.
  Хорек стал спокойнее и сговорчивее, когда взрослые признали его право на ношение пистолета и на использование оружия в некоторых ситуациях. Это как бы сделало его в собственных глазах взрослее, серьезнее. Ощутив ответственность, он начал сознательно сдерживать свои порывы, хотя получалось это у Хорька с большим трудом.
  Багрянец снова взялся за книжку, но сразу отложил ее. Увидев, что это Корецкий, Игорь спросил:
  - И как тебе?
  - Что? - Павел перевел рассеянный взгляд на обложку. - А, да я не привычный к чтению, не люблю. Там про чемодан с деньгами и мужика какого-то зачуханного. На него сразу и силовики наседают, и воры, и мафия... Не знаю, непонятно как-то, запутался.
  Лампочка замерцала, тихо треща, разгорелась ярче. Игорь встал. В комнате было три двери: одна вела на кухню-склад, другая - в помещение, где допрашивали чужака, а за последней, массивной железной плитой, шел короткий бетонный коридор с оборудованием 'объекта укрытия'. Дальше начиналась обычная городская канализация, откуда в 'объект' попасть было довольно проблематично.
  Лампочка снова замерцала.
  - То ли барахлит, то ли горючка кончается, - заметил Багрянец.
  Спецы еще раньше объяснили: генераторы в объектах самые простые, без наворотов, чтобы работали стабильно при всяких катаклизмах. Только вот топлива для них не всегда достаточно, потому что известное дело - обычное славянское разгильдяйство, которое хоть в КБ разгильдяйство, хоть в КГБ...
  Игорь откатил в сторону плиту, шагнув в коридор за ней, сказал:
  - Если Курортник с Лабусом раньше появятся - сразу меня зовите.
  Когда он вышел в коридор, где-то вверху рвануло.
  
  * * *
  
  В это время Алексей Захаров и Костя Гордеев, лежа на краю крыши над седьмым подъездом, со стороны двора, наблюдали в бинокли за окрестностями. С утра распогодилось, серая пелена исчезла, над городом, волоча за собой огромные размытые тени, плыли облака. Участки неба между ними были не привычные синие, а прозрачно-зеленые, со стеклянным блеском, из-за этого все вокруг казалось неестественным, будто ты попал в картину сюрреалиста. В вышине проскальзывали изумрудные молнии, разветвлялись на сотни отростков, иногда молния устремлялась вниз между облаками, а то и пробивала одно из них, почти достигала московских крыш, и до ушей долетал тихий треск.
  - На три часа база противника вокруг 'свечки', - сообщил Лабус, не отрываясь от бинокля. - Видишь, круглая? На крыше какая-то штука.
  - Семафор, - сказал Курортник. - Это связисты. На одиннадцать тоже семафор, за рекой. И левее немного.
  - Точно. Капитан говорил, что они свой броневик из лагеря связистов угнали. Окраинного, правда, а эти наверняка лучше охраняются. Так... Магазин там на первом этаже - витрины выбиты. Три чужака из него выходят, пакеты тащат. Э, Леха, да они нашими продуктами не брезгуют. Я-то думал, мародеры магазин грабанули, а это противник постарался. Так... К связистам подъезжают три тачанки и БМП. И бойцы подходят, полтора десятка где-то. Патруль, а?
  - Обычный их патруль, - согласился Алексей. - Сегодня уже третий видим. Значит, примерно как мы и прикинули: они разбивают лагерь, квартал вокруг зачищают, сжигают дома, по возможности - рушат. Между базами курсируют патрули, но разными маршрутами. Стандартный патруль - три машины, до двадцати бойцов. Частота расположения баз... Эх, данные со спутника бы! На карту нанести.
  - Ну, нанести и сейчас можно. - Лабус достал из разгрузки свернутую трубкой карту Москвы, разложил на крыше, вытащил карандаш. Нашел станции метро 'Достоевская' и 'Новослободская', скользнул взглядом вниз, к Делегатской улице, потом левее... Поставил кружок там, где находилась база связистов, а немного к востоку - крестик, где в бинокли они обнаружили другую базу, побольше. Провел между ними несколько линий - вдоль маршрутов, по которым ходили патрули.
  - Вот ты запасливый все-таки, хозяйский, - пробормотал Курортник.
  Лабус улыбнулся в усы и поставил еще два кружка - примерно в тех местах, где они засекли другие семафоры.
  - Наверное, неправильно говорить 'база связистов', - заметил он. - Они над каждой базой будут такой семафор ставить... Или нет? Нет.
  - Сообразил? - кивнул напарник. - Это город, здесь семафоры имеет смысл монтировать только на высотках. А лагерь иногда удобней в каком-то небольшом здании разбивать, так что не все они со связью. Это надо учесть.
  - Точно. Слушай, Леха, а как тебе капитан вообще?
  Курортник помолчал.
  - Вроде толковый. Но угрюмый какой-то.
  - Так и ты сейчас такой же. Вы вообще похожи оба.
  - Зато ты у нас - полная безмятежность. Ко всему равнодушный.
  - Я не равнодушный, я просто легче это все воспринимаю, практичней.
  - Ну и я практичней. Вот мальчишка у капитана - совсем безумный зверек.
  - Мальчишку не трожь, - слегка насупился Лабус. - Он матери лишился, потом отца потерял. В таком возрасте это...
  - Да я понимаю, но все равно как-то... Если бы мы ему позволили, он бы 'языка' ножом изрезал. Ты помнишь, как он скалился? И это пацан девятилетний!
  - Так дети более жестокими, чем взрослые, могут быть. Я фильм видел про Бразилию - знаешь, какие там подростковые банды? Целые районы держат, с ними ни полиция, никто совладать не может. А с 'языком'... - Лабус покачал головой. - Нет, не верю. Ткнул бы пару раз ножом, увидел кровь, испугался бы и больше не стал.
  - Не знаю, не знаю, - ответил Курортник. - Ладно, мне вот что интересно: помнишь, в самом первом патруле была тачанка с оружием? Там наши стволы лежали. А Сота говорил, что оружие из его клуба чужаки сложили в грузовик. Возможно, чтобы тоже транспортировать. Что это значит?
  - Что противник наше оружие не берет в использование, но и не уничтожает.
  - Правильно, свозит в одно место. Или в какие-то определенные места. Куда, для чего?
  Лабус пошевелил черными бровями и предположил:
  - Либо они его централизовано уничтожают, либо пересчитывают и сдают на склады. Формируют запас, который потом будут раздавать бойцам. Может, потренируются сначала.
  Курортник молчал, обдумывая предположение напарника. Лабус, отложив бинокль, посмотрел на пушистые белые облака, потер усы, глубоко, всей грудью, вдохнул.
  - Весна какая, а, Леха? Вкусная такая, свежая. Сейчас бы к моим на Клязьму...
  - Кто там идет? - перебил Курортник. - Ровно на двенадцать, внизу.
  Он подался вперед, опустив бинокль так, чтобы видеть большую асфальтовую площадку под домом. Через нее очень медленно шел лысый человек, да странно так шел: руки прижаты к телу, ноги полусогнуты. Он едва ковылял, будто инвалид, вставший с медицинского кресла.
  - Это что такое? - удивился Лабус, снова взявшись за бинокль. - Гражданский?
  - Да, совсем оборванный. Еле тащится. На наркомана похож.
  - Или на больного. Что это на голове у него? Вроде дырки прожженные, видишь?
  Оба вскочили, когда сзади раздались выстрелы. Гулкое эхо взрыва раскатилось между домами.
  Пригибаясь, они бегом пересекли крышу. Курортник встал на одно колено, подняв 'бизон', а Лабус лег, выставив ствол СВД.
  Выезд из гаража был на другом конце дома, между первым и вторым подъездом, к нему вел асфальтированный пандус, огороженный двумя бордюрами. Между домом и тротуаром тянулся широкий газон, его пересекали идущие к подъездам дорожки.
  По улице двигалась колонна чужаков: 'химический танк', четыре тачанки, броневик и пешие. Из-за широкого просвета между домами на другой стороне улицы по ним стреляли.
  Сверху спецы хорошо видели нападавших.
  - ОМОН, - сказал Лабус. - И гражданские. По дурости напоролись.
  Отряд из десятка омоновцев двигался через дворы, защищая небольшую группу гражданских, и наткнулся на противника. Скорее всего, среди омоновцев остались только рядовые, любой офицер знает, что надо высылать вперед разведчиков. А теперь было поздно. Бойцы, уложив гражданских на землю посреди заросшего деревьями участка земли возле ряда гаражей, тоже залегли. И сразу открыли огонь, но с броневика ударила пушка - взрыв накрыл людей градом осколков и черных комьев.
  Несколько бойцов и часть гражданских побежали назад, хотя большинство так и не встали. Две тачанки свернули за ними, вкатившись на бордюр, поехали между деревьями. Рядом бежали пешие чужаки. Беглецы падали, омоновцы на ходу отстреливались. Их осталось четверо. Потом трое, двое... Один, присев за кустом, дал длинную очередь, и этим спас трех гражданских и последнего бойца, которые успели нырнуть за гаражи. С тачанки упал водитель, она на полном ходу врезалась в молодое дерево, сломала его и встала. Из-под днища повалил дым.
  Лабус наблюдал за боем в прицел СВД. Несколько чужаков пошли между телами, добивая раненых. Сред них были две женщины - Костя уже научился распознавать их, хотя вообще-то бабы во вражеской армии мало отличались от мужиков. Не бабы, а доски какие-то, он таких не любил, предпочитал сельских красавиц, чтоб большие глаза, большая попа и большая грудь.
  Один чужак нагнулся и рывком вздернул на ноги девушку в красном спортивном костюме. Она закричала, боец тряханул ее так, что взметнулись светлые волосы, и закатил оплеуху, отчего девчонка полетела обратно на землю. Она сразу вскочила, он обхватил ее за поясницу, легко взвалил на плечо и понес обратно к колонне. Но девчонка попалась боевитая - начала колотить его кулаками по спине, затем исхитрилась вытащить из ножен на поясном ремне чужака нож. И воткнула ему в ляжку.
  Выстрелы к тому времени смолкли, и до крыши долетел вопль. Чужак швырнул девушку на землю, она бросилась прочь, а он вскинул оружие с торчащей вбок длинной кривой рукоятью. Рванул рукоять на себя, отпустил...
  Константин Гордеев многое видел, но он вздрогнул, когда светлый затылок девушки взорвался. Волосы окрасились темно-красным, и она упала лицом вниз.
  - Твою мать! - он поймал в прицел голову чужака, который поковылял обратно к машинам.
  - Костя! - позвал Курортник.
  Так и не выстрелив, Лабус оторвался от прицела. Колонна снова набирала ход, при этом сворачивая к дому, на крыше которого они лежали.
  - Думаешь, газ хотят пустить?
  Курортник уже вскочил.
  - А зачем БХМ? Вниз, быстро!
  Курортник распахнул дверь надстройки, пересек решетчатую площадку, пробежал мимо технического этажа лифтовой шахты и заспешил вниз по лестнице.
  И остановился, увидев перед собой ребенка.
  Это была маленькая девочка в синих джинсах и свитере с закатанными рукавами, с бубликом в руках. Увидев сбежавшего по лестнице Курортника, за которым спешил Лабус, она ойкнула и попятилась к приоткрытой двери квартиры.
  Курортник остановился, Лабус тоже. Девочка крикнула:
  - Мама!
  Дверь раскрылась шире, из нее высунулась женщина, схватила девочку в охапку и отпрянула.
  - Ростик, Павел Сергеевич! Тут люди с оружием!
  Пока Лабус передвигал СВД за спину и доставал пистолет, Курортник стволом 'бизона' толкнул дверь и осторожно вступил в коридор. Судя по его длине и ширине, и по размеру кухни, которую он увидел справа, квартира была большая - пятикомнатная, не иначе.
  Когда на другом конце коридора возник седой мужчина в очках, с помповым ружьем в руках, Алексей едва не выстрелил.
  - Ствол к полу! - гаркнул он.
  Мужчина, помедлив, опустил ружье. За ним появился другой, помоложе, с таким же ружьем.
   Курортник стоял под стеной, целясь в них из пистолета-пулемета. За его спиной в дверном проеме опустился на одно колено, подняв 'макаров', Лабус.
  - Павел Сергеевич, это какие-то десантники, - сказал молодой. - Не мародеры.
  - Вижу, - откликнулся седой, близоруко щурясь. - Вы откуда? И сколько вас?
  - Положите ружья на пол! - приказал Курортник.
  - Да фиг тебе! - возмутился молодой и махнул ружьем. - Ты кто такой?
  'Бизон' тихо клацнул, парень вскрикнул и выронил помповик, когда в цевье ударила пуля.
  В комнате позади них заплакал ребенок. Что-то быстро заговорил женский голос, ребенок стих. Раздалось мяуканье.
  - Спокойно, спокойно! - Павел Сергеевич медленно нагнулся и поставил свое оружие под стеной. Выпрямился.
  - Прикрываю, - сказал Лабус.
  Курортник быстро прошел мимо мужчин, скомандовав на ходу: 'К стене отойти!', не опуская 'бизон', остановился на пороге большой гостиной.
  Она была полна людей. Несколько подростков до пятнадцати лет, женщины, четверо детей - три девочки и мальчик, - и трое стариков. В кресле, закутанная до самого носа в одеяло, сидела древняя старуха. На кровати примостилась веснушчатая девушка с русыми косичками, покачивая спеленатого младенца, который тихо плакал, - этот звук Курортник и принял за мяуканье.
  На улице нарастал низкий рокот БХМ.
  Все смотрели на Алексея. Просительно, испуганно, жалобно, настороженно, зло... Один подросток держал биту, у второго в руках была обмотанная изолентой ножка от табуретки, у женщины в халате, которая прижимала к себе девочку с бубликом, - большой столовый нож.
  Курортник растерянно огляделся. Повернулся к двум мужчинам за спиной.
  - Лабус! - позвал он.
  - Здесь. - Костя заглянул в комнату. - Ого! И давно вы тут?
  Последний вопрос был обращен к седому мужчине.
  - Три дня, - ответил тот. - Кто вы такие и сколько вас?
  - Неважно, кто мы. Нас двое. - Курортник уже принял решение. - Надо уходить. Быстро, все, поднимайтесь - на выход, вниз!
  - Куда это?! - возмутился Ростик.
  Алексей развернулся к нему.
  - Сюда едет вражеская колонна, у них БХМ, сейчас...
  - Какая 'бэхээм', молодой человек? - спросил Павел Сергеевич, поправляя очки.
  - Отравляющий газ пустят, - пояснил Лабус. - Люди, нет времени на разговоры, выходите! Леха, прикрывай, я их выведу. Ты их пугаешь, дай я сам.
  С минуты на минуту чужаки могли начать атаку. Алексей быстро пошел по коридору назад, а Костя шагнул в комнату, потянулся к мальчику в комбинезоне и тапочках в виде плюшевых зайчиков. Тот спрятался за женщину в халате, захныкал. Она вскочила, неловко тыча перед собой столовым ножом:
  - Отойдите от моего ребенка!
  - А ну не трожь его! - заорал Ростик, пытаясь протиснуться в комнату мимо стоящего в дверях Павла Сергеевича.
  - Мы никуда не пойдем, - добавил тот, не пуская его. - Мы видели, как людей хватают на улицах. Только что внизу расстреляли группу военных - они не могли спастись сами и никого не спасли. Вчера у Любы убили мужа, у Виктории Георгиевны увели обеих внучек, кинули их в тачанку. А вас только двое. Нет, здесь нас могут не найти, но внизу - точно убьют.
  Лабус отрезал:
  - Они пустят газ по нижним этажам, потом прочешут верхние. В квартире нельзя оставаться.
  - Где вы раньше были?! - заорал Ростик. - Мусора, вояки - в Москве вас больше, чем по всей России, где вы были?! А теперь он пришел и командует!
  Оттолкнув Павла Сергеевича, он бросился на Лабуса, попытался ударить и, получив тычок в солнечное сплетение, повалился на пол.
  - Ростик! - бросив нож, женщина в халате схватила его за плечи и снизу вверх глянула на Костю сверкающими от гнева глазами: - Изверги! Пошел вон отсюда! Пошел вон!!!
   Столько ненависти и безумного страха было в этих глазах, что Лабус попятился. Дети плакали, пронзительно мяукал младенец. Девушка с русыми косичками, держащая его на руках, глядела на Костю так, будто просила: уведи меня с собой.
  - Вы не понимаете... - начал он, и тут в поясницу его уперся ствол помповика.
  - Уходите, - произнес Павел Сергеевич сзади. - Вы привлекаете к нам внимание. Уходите немедленно.
  - Но они вас схватят!
  - Посмотрим. Если и так, может, теперь это к лучшему. Уходите!
  Рокот БХМ звучал совсем близко.
  - Лабус! - донеслось с лестничной клетки.
  - Кто со мной? - громко спросил Костя. - Идемте, вы еще можете спастись!
  Девушка с младенцем привстала, и женщина в халате закричала: 'Света, сиди! Не вставай, сиди!' В глазах девушки появилась тоска. Лабус в упор смотрел на нее. Закусив губу, она опустила голову и осталась сидеть на месте, глядя в сморщенное красное личико пищащего младенца. Очухавшийся Ростик поднялся, подхватив с пола столовый нож, медленно пошел на Лабуса.
  - Я буду вынужден выстрелить в вас, - произнес Павел Сергеевич сзади.
  Костя мог с разворота отбить ствол, мог вырубить их обоих... но он не мог силой вывести отсюда всех этих людей, если они не верили ему и сами не хотели идти. Он не мог даже забрать с собой эту веснушчатую с косичками, потому что тогда ему пришлось бы драться с остальными - и, ссутулившись, он сказал хрипло:
  - Хорошо, оставайтесь.
  Повернулся, оттолкнул ствол помповика в руках Павла Сергеевича, пошел прочь по коридору.
  Курортник стоял на лестничной площадке пролетом ниже. Увидев напарника, он отвернулся и поспешил вниз. Костя побежал за ним. В этот момент снаружи смолк рокот БХМ - противник вывел машину на атакующую позицию.
  
  * * *
  
  Толстый бордюр из скрепленных раствором камней тянулся от здания перпендикулярно, дальше шел второй, между ними асфальт полого сбегал к раскрытым воротам гаража. Там, внизу, высота бордюра была в человеческий рост, но в месте, где остановился Игорь, он едва достигал пояса.
  Он успел натянуть камуфляж, как у эфэсбэшников, разгрузку, надел подсумок с Ф-1, ботинки из комплекта, который они ему дали, - не достался ему только титановый шлем, в автобусе не было запасного. Положив АК на бордюр, Игорь осторожно выглядывал из-за него. Здание было по правую руку от него, проезжая часть - слева, впереди газон и тротуар.
  Колонна приостановилась, на другой стороне улицы что-то происходило, но отсюда он не мог ничего разобрать. Зато хорошо слышал выстрелы.
  Когда они начали стихать, обратно на проезжую часть задом выехала тачанка, вокруг шли возвращающиеся пешие. Один сильно хромал и держался за бедро.
  Колонна состояла из четырех тачанок, БМП, 'танка' и примерно двадцати бойцов. То есть уже из трех тачанок - одна так и осталась между деревьями на другой стороне улицы.
  Когда остальные заняли позицию перед 'химической машиной', а броневик встал позади него, колонна снова начала набирать ход. Выезд из гаража находился между первым и вторым подъездом, первые машины только-только поравнялись с седьмым, последним. Учитывая их скорость, через пару минуту, не больше, они окажутся прямо напротив Игоря.
  Где спецы? Он посмотрел вверх, на ряды поблескивающих в солнечных лучах окон. Звать нельзя: выстрелы смолкли, чужаки услышат его, хотя БХМ и рокочет на весь квартал.
  Добравшись до пятого подъезда, колонна начала плавно поворачивать к дому. Игорь на коленях пошел вдоль бордюра. Как только первая тачанка поравняется с выездом из гаража, его легко заметят. Пока что бордюр прикрывал Сотника от противников, но если он не хочет оказаться на виду, надо спуститься по пандусу ниже.
  Раздалась команда, и чужаки начали доставать из сумок противогазы, натягивать их на головы.
  Курортник с Лабусом описали Сотнику их тактику, так что сразу стало понятно - противник собирался пустить газ на этот дом. Не только на него, под атакой окажутся и соседние, но шестнадцатиэтажка будет прямо в центре облака. Газ, по словам спецов, поднимался над землей метров на десять-пятнадцать. И, конечно же, просачивался под землю...
  Игорь снова кинул взгляд на окна вверху. Вскочил и, пригибаясь, побежал обратно в гараж.
  
  * * *
  
  Лабус догнал Курортника на площадке между четвертым и пятым этажами, когда тот остановился.
  - Не успеваем, смотри!
  Рост у Кости был поменьше, чем у напарника, - чтобы выглянуть в окно, ему пришлось встать на цыпочки. Колонна, растянувшись вдоль шестнадцатижэтажки, плавно поворачивала к ней. Между машинами не спеша шли бойцы, все стволы были нацелены на здание.
  'Танк' остановился, и на широкой квадратной башне появились трое чужаков. Один уселся на закрытом люке, поворачивая из стороны в сторону пулемет со сложенными сошками и прикладом; двое стали прикручивать к коротким стволам, торчащим из башни по бокам, концы шлангов, свернутые кольца которых лежали ниже на корпусе.
  - Леха, видишь, что за машинка у него?
  - ПК, кажется.
  - Точно! Уже научились, выходит? Может, потому что он самый простой - ну, считай, тот же 'калаш', только ствол длинный и магазин на сорок пять патронов... - и вдруг Костя понял кое-что еще: на всех чужаках теперь были противогазы!
  - И маски уже нацепили! Не успеваем, что делать?
  - Ты прикрывай, я вниз за нашими. Из гаража все выходы закрыты, кроме центрального, придется прямо мимо этих... Дам сигнал красным - тоже беги.
  - Как прикрывай?! - возмутился Лабус. - Я едва до окна дотягиваюсь!
  - На этаж спустись! - крикнул Алексей уже на бегу. - Где мусоропровод - окна обычно ниже!
  Костя бросился вниз по лестнице, свернул, миновав двери лифта, повернул еще раз. В тупике, где из стены выступал блок мусоропровода, было квадратное окно, расположенное пониже, чем то, что на площадке. И все равно стрелять неудобно будет.
  Лабус рванул шпингалет, распахнул раму и выглянул. Положил СВД на подоконник, сначала окинул происходящее внизу долгим взглядом, потом приник к прицелу.
  Чужак на башне дал длинную очередь из пулемета по нижним окнам. Зазвенело стекло. Лабус повернул ствол к пулеметчику. 'Танк' тронулся с места, и тогда мимо его башни, почти вскользь к ней, пролетела граната.
  
  * * *
  
  БХМ поехала за мгновение до того, как Игорь выстрелил. Граната пронеслась мимо, влетела внутрь продуктового магазина с разбитой витриной на другой стороне улицы и взорвалась там.
  Багрянец с Хорьком присели за бордюром, между ними опустился на корточки пленный. Руки его были по-прежнему скованы, но теперь не за спиной, а впереди, от наручников шла цепочка, другой конец которой был намотан за запястье Павла. Хотя курсанту пришлось вести пленника, он смог принести еще два АК, сумку с магазинами и ящик, где лежали три выстрела к РПГ-16. Ящик этот теперь стоял возле Игоря.
  Пулеметчик на башне 'танка' снова открыл огонь, пули врезались в бордюр, пошли выше, и тут стрелка будто отбросило что-то, голова откинулась, брызнув темным фонтанчиком. Он спиной упал с башни.
  Двое серых, успевшие нацепить шланги на боковые стволы БХМ, исчезли из виду. Пулемет смолк, но пули из оружия чужаков стучали вокруг Игоря. Алая молния впилась в стену дома над первым этажом, вниз посыпались осколки плитки и бетона.
  - Прикрывайте меня! - крикнул Игорь, вставляя в РПГ предпоследнюю гранату. Выступ на ней вошел в выемку на срезе ствола, раздался щелчок. Игорь взвел курок, положил трубу на плечо.
  Хорек, подняв ПМ и зверски оскалившись, начал стрелять. Павел выставил над бордюром ствол и тоже открыл огонь.
  Оптики на РПГ не было, а с планкой целиться сложней, нет привычной сетки перед глазами, чтобы наложить ее на проекцию цели... Сотник медлил, а пули пропарывали воздух, и вдруг конец бордюра в нескольких метрах от него взорвался, когда туда впилась алая молния. Посыпались обломки, один ударил Игоря в плечо.
  Он взял поправку на ветер, приоткрыл рот - эх, нет беруш, теперь в голове сутки звенеть будет! - и вдавил спуск.
  Одновременно с ним, а может, всего за мгновение до него, выстрелила пушка броневика.
  Перед бордюром асфальт встал серой горой, из которой, словно из жерла вулкана, вырвались языки пламени.
  Вышибной заряд выбросил гранату из трубы РПГ, на безопасном расстоянии от стрелка включился реактивный двигатель - и она пошла в цель.
  Но еще до включения реактивника навстречу покатилась ударная волна взрыва, которая отклонила гранату от первоначального курса, задрав ее нос кверху. Граната пронеслась прямо над башней 'танка', пролетев между домами на другой стороне улицы, исчезла из виду, чтобы взорваться где-то во дворах.
  Ударная волна обрушилась на людей за бордюром, они упали.
  Наступила тишина.
  Сотник приподнялся, широко открыв рот. Чувствовал он себя как рыба, которую не только вытащили из воды на берег, но еще и приложили с размаху головой о прибрежный валун. Хотя тишина не была полной - как сквозь толстый-толстый слой ваты доносились крики, звуки выстрелов, но все это было так далеко, так глухо, будто просачивалось в мир из какой-то другой реальности.
  Его схватили за плечи, посадили. В поле зрения появился Курортник. Игорь мучительно сглотнул... и звуки обрушились на него вместе с яркими весенними красками и запахами.
  Он сидел, вытянув ноги, прямо перед ним привалился спиной к бордюру пленный чужак, дальше неподвижно лежал Хорек, за ним тяжело ворочался, зажимая уши, Павел.
  - Заряжай! - кричал Курортник. - Заряжай, Сота!
  Игорь потянулся к ящику, непослушными пальцами схватил гранату. Поднял, она едва не выскользнула из рук. Он вставил ее в трубу гранатомета, которую Алексей уже положил на плечо, отпрянул вбок. Щелчок, клацанье - выстрел. Тугая струя раскаленного воздуха вырвалась из РПГ сзади. Граната врезалась в башню броневика. Грохот взрыва еще не стих, когда Курортник, бросив РПГ, начал короткими очередями стрелять из 'бизона'.
  Чужаки, после выстрела башенной пушки перешедшие в атаку, повалились на землю. БХМ с тачанками остановились. Из развороченной башни броневика валил дым.
  Вдруг две тачанки покатили к бордюру, быстро разъезжаясь. Одна ехала по асфальту, другая свернула на газон. С обеих начали стрелять, причем на той, что оказалась ближе к дому, часто застучал ПК. Ствол его высунулся над железным бортом.
  Игорь, то и дело сглатывая, вытащил из подсумка гранату. Курортник перевел огонь на тачанку с пулеметчиком. Хорек лежал неподвижно, пленник, повернувшись к нему, держал мальчика за плечо. Багрянец попытался стрелять, выругался, вырвал из приемника магазин и полез в сумку.
  Сотник, метнув гранату, сразу схватился за вторую. Взрыв - и передок тачанки, которая ехала через газон, подбросило. Она встала. Вторая граната полетела навесом, упала прямо в машину чужаков. Оттуда выпрыгнули трое бойцов, Курортник снял одного, второй покатился по земле, исчез за кустом. Последний, с ПК, побежал прямиком к бордюру, его огонь заставил людей пригнуться, пули шли низко, не позволяя поднять голову. Пулемет стучал все громче - чужак был совсем рядом, и Сотник сжал рукоять 'грача', готовясь резко выпрямиться, чтобы с ходу выстрелить...
  Пулемет Калашникова смолк, и Курортником с Игорем выглянули. Последний, так и не вытащив пистолет из кобуры, снова схватился за гранату. Алексей короткими очередями стал долбить в сторону второй тачанки, которая приближалась к ним по асфальту. Пулеметчик лежал, согнув ноги, прямо за бордюром, ПК валялся рядом.
  Как только они высунулись, бегущие к ним бойцы снова попадали. Граната взорвалась между ними. На тачанке выпрямился во весь рост чужак с пьезо-ружьем - и свалился на бок, получив пулю из СВД в ключицу. Оружие его улетело на асфальт. Из-за дымящего броневика выскочил серый, замахиваясь большой противотанковой РКГ-3, - но упал, застреленный Лабусом, так и не метнув ее. Граната разорвалась позади броневика, громыхнув куда громче, чем Ф-1, которые бросал Сотник.
  На асфальте и газоне спрятаться было негде, и чужаки, оказавшиеся под перекрестным огнем, начали отползать к машинам. Курортник крикнул 'Заряжаю!', пригнул за бордюром, меняя шнековый магазин 'бизона'. Багрянец наконец разобрался с АК и открыл огонь. Игорь, использовав все гранаты, поднял автомат. То один, то другой из отступавших чужаков падал либо переставал ползти, по асфальту или по земле вокруг расползалось пятно крови.
  Курортник перезарядил пистолет-пулемет, и в этот момент БХМ издала звук, какой бывает, если ударить ладонью по полой трубе, только гораздо громче. ПУММ!!! Что-то округлое вылетело из задранного наискось овального ствола, пронеслось по дуге и ударилось об асфальт возле второго бордюра за спинами людей. Раздался громкий хлопок, шипение - во все стороны поползли клубы плотного сизого газа. Быстрее всего они стекали вниз, к темному проему, за которым начинался гараж.
  Бросив пистолет-пулемет, повисший на ремне на его груди, Курортник выхватил из разгрузки сигнальный патрон. Поднял кверху, свернул крышку и дернул за выпавшую из донца нитку. Красное огненное пятно взлетело вдоль стены дома. Багрянец, Игорь и Алексей открыли огонь по БХМ, пули били в броню, в корпус и башню, рвали прикрученные к боковым стволам шланги.
  - Гранату брось! - крикнул Курортник. - Сота, гранату!
  - Нету!
  Чужаков видно не было - все, кто смог, отступили за машины. Овальный ствол БХМ начал опускаться, и одновременно 'танк' пополз вперед.
  - Отступаем! - крикнул Багрянец. Он развернулся, привставая, - и снова опустился на асфальт. Отступать было некуда: фронт газа катил на них сзади, он уже перекрыл вход в гараж. Оставалось либо бежать вперед, либо влево, прочь от дома, - в любом случае они попадали под прямой огонь чужаков. Газ бы уже накрыл людей у бордюра, если бы не уходил в гараж. Но когда БХМ выплюнет еще одну капсулу, все будет кончено.
  Почти одновременно у Игоря и Курортника закончились патроны, но прежде чем они успели перезарядить, под БХМ что-то взорвалось. 'Танк' сильно качнулся, из-под днища плеснулось пламя, пошел дым. Машина встала. Через несколько секунд она с громким скрежетом поползла назад, и когда проехала пару метров, стало видно, что рвануло прямо под канализационным люком, над которым в тот момент катил 'танк'. Люк подбросило вместе с кусками вывороченного асфальта, тяжелая крышка врезалась в днище.
  Опять застучал АК Багрянца. Газ почти заполнил впадину между двумя бордюрами, Сотник уже чувствовал его запах. ПУММ! Еще одна капсула вылетела из ствола, но взорвалась в стороне, ближе к проезжей части. Вспухло пузырем сизое месиво, поползло, быстро расширяясь. Через несколько секунд два газовых облака должны были слиться в одно, большим полукругом окружив людей.
  Игорь кинул взгляд на пленника. Тот, стоя на коленях над неподвижно лежащим Хорьком, натягивал ему на голову противогаз, который достал из сумки, валяющейся рядом с пустым ящиком из-под гранат.
  Из подъезда далеко впереди выскочил Лабус, побежал вдоль стены, мимо балконов нижнего этажа, стреляя из ПМ. Игорь и Курортник снова открыли огонь - и опустили оружие, увидев, как из дыры на месте канализационного люка показались трое людей с рюкзаками на спинах. Сотник чуть было не снял первого, очень уж напоминающего чужаков: с длинными темными волосами и в кожаном плаще. Но следом вылез другой, в 'горке', с камуфляжной банданой на голове и знакомым оружием в руках, а потом еще толстяк с ружьем. Клубы газа от второй капсулы накатывали на них сбоку. Волосатый в плаще пополз прочь от облака и бордюра, наискось к дому, а человек в 'горке' вскочил, пригибаясь, крутя головой. Сориентировался он на удивление быстро - и начал стрелять по машинам чужаков.
  Их огонь почти смолк, звучали редкие одиночные выстрелы. С разбегу через бордюр перемахнул Лабус, огляделся, схватил Хорька на руки и бросился прочь от дома, между двумя сближающимися облаками газа. Одно из них почти целиком накрыло пандус, дышать становилось все труднее. Пленник поднялся, не обращая внимания на повернувшийся к нему ствол АК, поспешил за Лабусом, волоча по асфальту свисающую с наручников цепочку. Крякнув, следом бросился Багрянец.
  - Капитан! - крикнул он на ходу. - Товарищ прапорщик, отступаем!
  Курортник с Игорем тоже побежали, задержав дыхание, едва успели нырнуть в узкий просвет между двумя сизыми клубящимися стенами в человеческий рост. Газ тек, как жидкое тесто, заполняя улицу перед домом, подземный гараж, заползая в подъезды, бесшумным потоком сбегая в пролом на месте канализационного люка.
  Когда облака остались позади, они столкнулись с двумя людьми, так неожиданно появившимися из-под земли. Теперь газ отделил их от чужаков, но останавливаться все равно было нельзя. Кинув короткий взгляд на незнакомцев, Алексей крикнул: 'За мной!', обращаясь и к ним, и к бегущим следом Багрянцу с Сотником. Впереди спешили Лабус с Хорьком на руках и чужак. Далеко сбоку рокотал двигатель БХМ, хотя выстрелы в той стороне смолкли окончательно - чужаки теперь просто не видели беглецов.
  Они по диагонали пересекли проезжую часть и нырнули между домами на другой стороне. Игоря мутило. Обежав ряд стоящих вплотную гаражей, он заскочил в пролом ограды вокруг детского садика и остановился за беседкой, тяжело дыша. Вытащил флягу, открыв, начал жадно пить. Рядом Лабус склонился над Хорьком, который пришел в себя и, сидя на дощатом полу беседки, что-то возмущенно мычал из-под противогаза. Курортник выглядывал в дыру, чужак сидел на корточках, с непонятным выражением рассматривая людей.
  Игорь повернулся к незнакомцам. Только сейчас он понял, что один - совсем старик, раньше сбивал с толку его боевой наряд, бандана, 'горка' и пластиковые наколенники. Второй, толстый, тоже был в возрасте, хотя и помладше. Старик, из-за плеча которого торчал ствол, кашлял, содрогаясь всем телом, толстяк поддерживал его.
  - Кир! - вдруг позвал он и растерянно огляделся. Все посмотрели на него. - Постойте, где Кирилл? С нами был третий, молодой парень, кто-то видел, куда он делся?
  - Такой волосатый? - спросил Лабус, помогая Хорьку снять противогаз.
  - Да, темные длинные волосы.
  Костя махнул рукой.
  - Он в суматохе не туда пополз - мне навстречу, а надо было обратно.
  - Его накрыло газом?! - ахнул толстяк. Спутник его наконец прекратил кашлять и, держась одной рукой за горло, начал стягивать рюкзак со спины.
  Лабус покачал головой.
  - Этого не видел. Если рассудить, три варианта есть. Ваш друг мог уползти за дом и сбежать, если в суматохе его не заметили. А могло и газом его накрыть. Либо в плен взяли.
  - Мы должны вернуться! - решительно объявил толстяк. - Вернуться и найти его. Отбить, если понадобится.
  Костя изумленно воззрился на него, переглянулся с Курортником, с Игорем и покрутил пальцем у виска.
  - Ты, отец, извини, псих. Мы тебя держать не станем, конечно, но сами туда не пойдем - это я тебе за всех сказать могу.
  - Но его надо найти! - повторил толстяк растерянно. - Вы не понимаете, его обязательно надо найти!
  Ему никто не ответил.
    [Александр
  
  ГЛАВА 5
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"