Город твой как огромный рынок
Горький от соли ночного пота...
Иногда кажется, что огромные
куклы из цветного картона,
едва приводимые в чувство ниткой,
заняты нелепой пантомимой:
Двигаются внутри и
снаружи стекла и бетона,
бесконечно бегущей мозаикой ликов,
отражаясь сплошной стеной.
Каждый встает горой,
ширясь, вздымаясь глыбой
над глупой толпой. Кажется, еще чуть-чуть
и оторвется нитки постылой руководство.
От эдакой крайности -
глаза - голубые, зеленые, серые, карие, -
были разные, становятся сплошь белыми -
выцветают фальшивой-радостью.
В каждом сонете слышится марш,
или элегия. Топот тысяч ног встречающих смерть
самих себя в мясорубке города, выстреливающей
новый, свежий человеческий фарш.