Маленький мальчик игрался в песочнице: он всегда был один. Вокруг были другие дети, и они были вместе, а этот мальчик был один. Ему так нравилось...
Подростком он научился притворяться, что он со всеми. Он и был со всеми, пока эти все были рядышком, но стоило хотя бы на секундочку остаться без всех, как он снова понимал, что - один. Подростком он боялся открыться им в том, что один даже, когда они вместе, всегда один. Знал, что не поймут, знал, что отвергнут. Когда он стал юношей, страх открыться кому-то ушел, его сменило нежелание это делать. А собственно говоря, зачем? И кому? Никто ведь не поймёт. Не родился второй он, который смог бы понять всё без слов, почувствовать так же, откликнуться и покончить с одиночеством. Да, одиночество было в нём всегда. Оно могло отступать перед жизненными проблемами, мгновениями радости, азарта, отдыха в шумных компаниях и целого ряда других жизненных ситуаций, но оно неизменно возвращалось. Оно неизменно вросло в подсознание, всплывало в сознание и крепкими щупальцами захватило душу. Одиночество жило, развивалось и наполняло собой реальность. Он к этому привык, не обращал внимание, научился жить с пониманием такого порядка вещей. И всё же иногда вечером, утром, днём, секундами, часами, месяцами волнами накатывала печаль - верная спутница одиноких людей. Ведь он не один такой, кто живёт с пониманием того, что каждый сам по себе, а общей реальности не существует. Миры, мирки, мирища индивидуальных реальностей, объединённых лишь общностью стереотипов...
Он оказался одним из тех невезучих, осознавших одиночество, видящих его во всём своём существование. Как и все, такие неправильные люди, время от времени, он ощущал тяжесть жизни в вакууме. Как же всё таки легко идти в будущие, не видя вакуума вокруг, заблуждаясь и не желая прозревать. Он иногда тоже хотел бы заблудиться...
Конечно, он принимал индивидуальность реальностей, как должное, и не сильно хандрил по этому поводу, и тем более не собирался резать вены, рвать на голове волосы, выть и биться об стены непонимания, но он чаще других делал остановки, чаще вздыхал, ему было тяжелее...
Эх, как же я в всё таки его понимаю не смотря на то, что не могу понять полностью и до конца, ведь я не рождённый "второй он", я не делю с ним реальность. Нету мира одного на двоих, нет общей правды. И всё же я его понимаю потому, как тоже живу с осознанием барьеров между людьми, живу с виденьем стен и границ, отделяющих каждого от каждого, не давая, создать братство "НАС". "НАС" нет...
Жить с этим страшно, иногда даже очень. Проще всего убежать, залечь в спячку или же гонять себя, что забыться. Но простые пути ведут в никуда, простые пути скучны и в сущности своей непродуктивны, а часто - убыточны. Понимание вакуума - штука неблагодарная, подлая, и, пожалуй, есть в ней лишь одна сколько-нибудь приятная сторона - это встреча душ, родственных в своём одиноком понимание мира. Как же приятно иногда вечером, утром, ночью иль днём сесть на балкончике своей реальности с чашечкой кофе в руках и перекрикиваться через улицу с другими, такими же "не такими", сидящими на балконе своей правды. Много не услышишь, чего-то не поймешь, однако, выработав голос, натренировав слух можно почувствовать глубже, продумать сильнее.
Он был одинок, как и каждый из всех. В детстве, он не считал нужным тренировать свой слух, развивать голос. Будучи подростком, он не осознавал возможность заняться этим. Судьба не предоставила ему шансов быть хотя бы сколько-нибудь услышанным, а возможно он просто прозевал момент, или же обжёгся. Всему свое время и кто знает, возможно, когда-то он найдёт одиночек, с которыми захочеться покричать, не смотря на барьеры реальности, реальности не для каждого, реальности не для всех...