Sherman John. Как это, быть собой (Джон Шерман)

Встреча с Джоном Шерманом в Беркли, Калифорния, 13-го мая, 2011 год

--------------

Я вижу, тут есть некоторые люди, с которыми я уже хорошо знаком, а также те, с кем не так близко, так что мне лучше всего начать с начала.

Семнадцать лет назад я впервые вступил на путь духовных устремлений - я искал избавления от непрекращающегося чувства горечи человеческого бытия. До этого я пробовал много других способов, но ничто не сработало, так что я вступил на духовный путь.

Я начал с Буддизма, и, хотя оставил это вскоре, всё же много чего узнал. Потом я ударился в Адвайта Веданту, и почти сразу же был награждён одним из этих состояний, о котором говорят как о состоянии внезапного пробуждения, самореализации или чего-то в этом роде. Оглядываясь на то время, я вижу, что провёл чуть больше года в этом состоянии, которое называют самореализацией или пробуждением, или просветлением, или схожими терминами, зависимо от конкретной традиции. И всё это происходило в стенах федеральной тюрьмы, где я провёл пятнадцать лет и где к тому моменту мне оставалось быть ещё несколько лет.

Итак, я потерял чувство отдельного существования. Большую часть времени у меня не было никаких мыслей. Происходили удивительные и мощные духовные переживания. Порой мне даже казалось, что я слышу, как обычные камни поют для меня. Мёртвые птицы были моими учителями. И я провёл, как уже сказал, чуть больше года в полнейшем блаженстве, в этом состоянии самореализации или просветления.

Потом всё это испарилось. Я увидел это, я понял, что я совсем не лишён желаний, а напротив переполнен желаниями. И стоило только появиться подходящему объекту - я был чем-то вроде подходящего места для посадки: я сразу пошёл в это, включился в это - и я угодил в ад.

Я провёл боґльшую часть времени, приведшую к этому коллапсу, читая и изучая, - что звучит, может, странно, учитывая, что я уже достиг безмыслия, - но я был так очарован и поглощён красотой и тонкостью и глубиной всех этих духовных высказываний различных традиций, а в особенности традиции Адвайта и всего, что пошло из Упанишад. Странно, находясь в тюрьме, я прошёл через множество книг, к которым редко люди прикасаются и на свободе, ну а в тюрьме тем более. Я прошёл через Дзогчен - что являет собой очень эзотеричное буддийское учение; я прочёл крайне объёмную версию английского перевода "Йога Васиштха". Я встретился и с многими другими вещами: упанишады, сутры, все шастры, все учения. Я наполнил себя чужими прозрениями и сопутствующими им пониманиями, и мне было очень хорошо со всем этим добром.

Когда моё просветление потерпело крах, породив тем огромную муку, я в конце концов принял для себя тот курс, благодаря которому собирался прийти к уничтожению всякой надежды. Я пришёл к заключению, что наше самое большое желание - это избавиться от этого огромного бремени человеческой жизни, освободиться от постоянного недовольства и страха и неудовлетворённости, - и это желание все время толкает нас искать где-нибудь ответы. И это базовое прозрение Адвайта Веданты встречается не только в Упанишадах. Оно возникало в самых разных традициях и уголках мира. Такие прозрения возникали в Китае и Греции, также и во многих других местах. Они возникали в древности и практически не изменились за пять тысяч лет. Мы продолжаем бичевать себя и всё следуем в неверном направлении, отчаянно пытаясь найти решение этой ошеломляюще сложной и неподатливой проблеме человеческого бытия, этого недовольства, которое постоянно преследует нас.

Мы испытали религию, психологию и философию, мы залезали в метафизику и пробовали всё, что только могло прийти в голову, включая капитализм, коммунизм и прочие политические направления, - всё это порождено тем самым недовольством. Но, чего бы мы ни достигли, всегда остаётся чувство, что что-то упущено, что-то не так, что-то мне всё ещё нужно. Возможно, ещё денег, возможно, секс, может наркотики, или бог.., или само-реализация, просветление.

Лишь очень немногие из нас за все тысячи лет нашли какой-то гениальный способ выбраться из этой диллемы человеческой жизни. Я слышал, что это случалось за всю историю несколько раз - кто-то среди этих 106 миллиардов людей, рождавшихся и умерших... Кто из этих 106ти миллиардов действительно имел средство или осознание, которое освободило их от человеческого бытия? Лишь очень немногие. Все остальные остались за дверью - они стучат и просят открыть, они надеятся, что однажды что-то произойдёт и это прольёт свет на всё, принесёт ясность, они надеются достичь какой-то трансцендентности к этой жизни или трансформации всего, что она содержит, - и это, конечно, сделает их счастливыми и свободными от беспокойства. Большинство из нас продолжают играть в это до той самой минуты, пока не попадут в могилу. Только некоторые находят что-то другое, помимо этого..

И после того, как у меня были те чудесные переживания, а затем я потерял их, я понял, что желание освобождения - это ложное желание. Но всё же во мне ещё была эта надежда - что я отыщу что-то или что-то произойдёт, и это всё прояснит, и всё уладится. С тех пор, как я понял, благодаря моим опытам просветления и самореализации, что нет ничего, что нужно было бы достичь, я направил все усилия на то, чтобы уничтожить последний мерцающий огонёк пламени надежды в себе. Я искал способа, который помог бы мне справится с этим раз и навсегда. Это либо сработает, либо нет. И, если это не сработает, то будь что будет. Я буду просто продолжать жить и не стану больше ничего предпринимать, я стану просто жить моментальными наслаждениями, буду довольствоваться ими, и так до конца, пока сам не сойду в могилу.

После тех разных опытов, которые происходили со мной, когда я следовал всем тем традициям, о которых я говорил здесь, я обнаружил однажды, что человек, которого звали Рамана Махарши, очень отличается от всех остальных. Само то, как Рамана Махарши говорил, как он привлекал к себе людей и как пытался объяснить, дать своё решение - это было совсем не так, как делали другие во всей истории поиска освобождения от человеческого бытия.

Я знал, что история Раманы была коренным образом иная. Он никогда не изучал никакие духовные традиции, у него никогда было духовных устремлений. Он пришёл к этому как шестнадцатилетний парень, ощутивший огромный страх смерти, вызванный, судя по всему, его озабоченностью смертью из-за неожиданной и поразивишей всех в семье кончины отца в сорок два года. Рамана лёг на пол и притворился мёртвым...

То, как я говорю о Рамане, о его учении, очень отличается от того, как большинство людей говорят о нём. Для меня Рамана просто один из людей, и он был прав в отношении множества вещей, а в чём-то нет, и ещё он не совсем понимал, чего люди хотят от него. На самом деле, он даже не хотел говорить с людьми. Его пришлось выслеживать, потом связать и притащить в то место, которое позже стало ашрамом.., его заставили сесть, и тогда уже начали приходить люди, желавшие поговорить с ним. Это ничуть не была его собственная идея.

Моё понимание истории Раманы таково, что он лёг и, притворившись мёртвым, попытался как-то справится со своим страхом смерти. Он симулировал трупное окоченение, а потом представил, что его тело несут на погребальный костёр. И так он нашёл то, что выжило бы в этой ситуации, нечто постоянное, то, что является самоґй движущей силой этой личности. Это его слова: "движущая сила этой личности". Это удивительно, этот парень определенно отличается от всех других. И, когда он был в Тирувиннамалаи, гуру и святые того времени не советовали своим ученикам ходить к этому человеку. Они говорили, что он разрушит их практику.

Рамана прибыл в Тируваннамалаи, опять таки по его собственным словам, для того, чтобы понять, что именно с ним произошло. Его хороший друг стал приносить ему книги с учениями и объяснениями, которые должны были объяснить, что произошло. Рамана прочёл их все и стал эрудирован и информирован в этом вопросе, но он так и не нашёл достаточно ясного объяснения тому, в чём была суть его переживания; тем не менее, он стал очень знающим в данном аспекте человеком.

Это ясно, потому что, когда читаешь все эти его беседы с людьми, и у кого-то возникали какие-то проблемы в практике или понимании учения, Рамана обычно говорил: "Да, я понимаю это" и "Именно так и должна происходить пранаяма" или "Да, мне это понятно - но для кого всё это? Кто достигает чего-то этим и кто теряет?" Снова и снова он возвращался к тому же, по сути, вопросу: "Для кого это? КТО ТЫ?"

И мне в моём отчаянии казалось, что Рамана так сильно отличается от всех остальных, и потому очень хотелось понять, о чём именно он говорит. Сравнительно с другими, он был очень прост. Он не требовал ни от кого какого-то понимания. Он не требовал найти какие-то состояния, или избавиться от чего-то, или что-то в этом роде. Его указания были предельно просты и точны: отыщи "кто". Отыщи, для кого эта божественность? для кого эта боль? В общем, учитывая тот факт, что Рамана столь сильно отличался от всех остальных учителей, и то, что его инструкции были действительно уникальны, я решил докопаться до той сути, к которой он пытался привести людей этим немного смешным вопросом: "Кто я?" Это ведь в самом деле забавный вопрос, не так ли? Он предлагал нам что-то делать, но мне хотелось знать, к чему он вёл нас этим вопросом: "КТо я". Я решил, что вложу каждую каплю своей энергии каждую каплю своего разума и своего желания в то, чтобы узнать, к чему пытался привести нас Рамана. И, постигнув это, я либо получу всё, либо всё потеряю. ..Скорее потеряю - я не ожидал от этого большого успеха. И, если у меня не выйдет, я просто забуду обо всём этом - о философии, метафизике, религии, о просветлении и тому подобном - и займусь другими вещами.

И я приступил. К тому времени мне оставалось ещё год или полтора до конца тюремного срока - хотя, честно говоря, я уже не верил, что они когда-нибудь дадут мне выйти. Словом, мне оставалось быть в тюрьме год или чуть больше того. И каждую секунду я посвящал своему занятию. У меня были вроде как привилегии, потому что я немного разбирался в компьютерах, а правила таковы, что тот, кто разбирается в компьютерах, не должен находится рядом с ними, - так что у меня были обязанности убирать душевые в комнатах для персонала, что занимало всего двадцать минут с утра, а остальное время я был совершенно свободен и мог делать всё, что пожелаю, - в рамках тюремных стен и правил, разумеется.

Я посвятил всё своё время поиску того действия, которого от меня требовал Рамана, задавая вопрос: "Кто я?" Я поворачивал свой взгляд вовнутрь, я поворачивал взгляд наружу, я принимал самые разные позы и производил различные внутренние действия, до которых только мог додуматься. Я сидел на своей койке и направлял взгляд внутрь, сосредотачиваясь на месте между правым соском и грудной костью - где, как предполагается, находится духовное сердце. Я сидел и смотрел туда, удерживал там своё внимание...

Рамана сказал ещё одну вещь: "Вы должны найти своё эго, схватить его за горло и не давать ему уйти". Это было очень неортодоксально. Человек с таким продвинутым духовным пониманием, какое было у меня, мог только посмеяться над этим, - это не имело смысла. Мы ведь все хорошо знаем, что нет такой вещи, как эго, верно?

Но я это попробовал. Воображением я создал некий образ, который бы воплощал всё детское, желающее, самолюбивое, эгоистичное, что было во мне. Я будто связал в узел всю свою инфантильную самовлюблённость и направил на это своё внимание, и удерживал его там. И я хотел, чтобы эта штука - которая для меня была моим эго - умерла. Удерживая образ, я говорил этому: "Умри. Умри, умри..." Я делал это долгое время, пока на меня не снизошло, что это никогда не умрёт, пока я сам держу это, - и я рассмеялся и перестал. Это было большое облегчение.

Всё это случилось как результат странной и не вяжущейся ни с одной традицией попытки освободить себя от надежды. Это был момент прозрения. Пророда прозрения такова, что его нельзя описать; это подобно вспышке. Но моя одержимость прошла. Кроме этого ничего не изменилось. Больше не было поющих арии камней, не было сознания, расходящегося повсюду на 360 градусов, не было чувства неразделённости и всё-в-одном. Но что-то всё же изменилось, и я не могу точно сказать, что именно. Я просто потерял надежду - но это не было так, как я ожидал, что это будет.. Я также избавился от чувства, что мне что-то необходимо или мне чего-то не хватает. В самом начале я не знал, что произошло и произошло ли вообще что-то. Это было так, будто всё просто успокоилось.

Я покинул тюрьму, и внутри продолжали происходить изменения, и я всё ещё не знал, что это. Но изменения продолжались. Я уже был не таким, как прежде. Сами мои отношения с жизнью претерпевали сдвиг и перемену. Больше не было враждебности по отношению к жизни, не было неприятия по отношению ко всему её наполнению.

В мая 1998го я вышел из тюрьмы, поселился в небольшом отеле в Боулдере и получил работу в организации Gangaji Foundation (Фонд Гангаджи). У меня было такое ощущение, что люди, знавшие меня, стали тогда смотреть на меня как на некое странное существо, которое пробудилось, находясь в тюрьме, и теперь оно снова на свободе и от него можно получить такое же посвящение, как и от Гангаджи и других духовных учителей, некую передачу учения, дающую благость, избавление от страданий. Но я не ощущал себя способным дать что-то такое. Я не имел понятия, как такое делается. Я был также убеждён, что форма сатсанга не может никак быть полезна ни мне, ни кому-то другому.

И вообще, у меня не было большого желания заниматься чем-то таким. Я бы лучше отошёл от всего этого, нашёл где-нибудь простую работу и жил обычной жизнью. У меня не было такого особенного импульса, такого убеждения, что "я должен быть духовным учителем! Я не могу ждать, я должен делать что-то на этом пути!" Для начала, мне не было чему учить. Я не знал, как мой опыт может быть полезен кому-то ещё, коль скоро он был идиосинкразичен и казался слишком обусловленным теми обстоятельствами, в которых я нашёл себя. Помимо этих обстоятельств, я не знаю, что бы произошло. Я знал, всё уже по-другому, иначе, но что именно случилось, я не имел понятия.

Но всё же люди ожидали, что я всё-таки стану духовным наставником, они приходили и просили меня о встрече. В конце концов, мне надо было начать чем-то заниматься, и я начал делать это. На самом деле, я занялся этим почти сразу после освобождения из тюрьмы. Не думаю, что я понимал, о чём я говорю. То есть, я знал, как говорить о тишине, об остановке ума, о сердце и тому подобном, но всё же, когда я произносил слова, я не знал, о чём говорю.

В июне 1999-го я женился на Карле, и в том же году меня уволили из Фонда, так как у них были финансовые трудности. Карла на тот момент ещё ждала свою грин-карту, и ей ещё нельзя было официально устроиться на работу. У меня тоже не было надежды найти работу по моей профессии механика - я был уже слишком стар и слишком долго не занимался этим. В общем, люди стали приглашать нас и мы стали проводить сатсанги, они платили, и мы могли на это как-то прожить. В то же время мы пробовали заниматься и другим. Карла - опытный переводчик. Это была её специализация, так что мы открыли фирму переводов. Дело не стало успешным, но это помогло нам некоторое время держаться на плаву. Затем, имея приобретённые в тюрьме компьютерные навыки, я подумал, что могу быть вэб-дизайнером. И мы основали компанию, которая называлась Нортс Бэй Вэбс. Мы сделали несколько вэб-сайтов - но это было как раз в то время, когда интернет-бизнесс был на самом гребне, - а после этого всё развалилось. Словом, из этого тоже ничего не вышло.

В то же время люди продолжали приглашать нас, чтобы мы говорили о само-реализации и тому подобном. Мы соглашались. В конце концов, мы могли жить на те деньги, которые получали от сатсангов, плюс те несколько предприятий, которыми мы в тот момент пробовали заниматься.

Я знаю, что всегда, что бы я ни делал, получалось неправильно. Я видел, что все те выражения, которые с древности применяла Адвайта, резонируют с моим собственным пониманием, - но не так уж сильно. Казалось, что это описывает вещи, - но не идеально. И я видел, что постоянно твердить людям остановиться - остановить мышление, прекратить разделять, сопротивляться, открыться и быть чистым - не даёт большой пользы. Мне самому это никогда не помогало; я был уверен, что и другим это ничего не даст. В какие-то моменты жизни адвайта может дать нам некоторое удовлетворение; там имеются прозрения, которые дают удовлетворение. Но всё это проходит. И, таким образом, ты возвращаешься к тому, с чего и начинал, - надеясь, желая и молясь.

Я почти сразу стал искать способ, как можно самым простым и ясным языком сказать о том, что случилось со мной. Я хотел сказать нечто, что вообще не требовало бы веры во что-то, понимания чего-то, также и отказа от веры и понимания, - я был уверен, что всё это не имеет отношения к делу. Я хотел говорить самым простым, не духовным языком, я хотел сказать: "Вот это случилось со мной. Вот что я делал, и вот что из этого вышло". Но эти духовные обороты и стереотипы так въелись в ваше сознание, что трудно их оттуда вытравить. Я долго не мог найти никакого способа, хотя пытался, я очень пытался найти.

И я наконец пришёл к пониманию, что единственный способ принести какую-то пользу, сделать что-то стоящее, а не просто использовать людей, это в ходе самих этих встреч искать способ прорваться через барьер духовных стереотипов, традиционных утверждений и сказать прямо о том, что случилось со мной и как это случилось.

Эти беседы продолжаются уже двенадцать лет. В самом начале я ещё не очень верил, что у меня получится. В 2006-м мы преприняли путешествие в Чикаго, а на обратном пути заехали в Боулдер - место, где я встретился с Карлой и где всё это началось. Там было много людей, которые знали нас, которые любили нас и помогали нам. Мы остановились в Боулдере и провели сатсанг. Это была поворотная точка. Позже мы назвали запись с этого сатсанга "Побег из духовного гетто".

Я вижу нечто похожее на гетто в духовной среде. Дело обстоит так, что, в какую бы традицию мы ни сделали шаг, мы попадаем в закрытую среду, где все её участники понимают, о чём идёт речь, и каждый может подтвердить, что всё так и есть, и поддержать в этом другого, и все фактически вдохновляют друг друга говорить об этих вещах. Я вижу, что в этом часть человечества похожа на гетто - они отделены от других в своей идее о том, что человеческая жизнь есть несчастье и что тут что-то не так. Я сам был в своё время пойман в такое гетто - когда был неспособен говорить о своих переживаниях простым понятным языком и потому был вынужден использовать чужие подходы и старые стереотипы и метафоры. И на той встрече я как раз говорил о побеге из этого гетто.

В 2007-м мы обое с Карлой заметили, что у меня стало получаться, что в таком способе общения действительно есть нечто ценное и что это помогает людям. Начиная с 2007-го мы отменили все виды денежных взносов. Мы даже отказались от добровольных пожертвований. Мы полностью отказались от всяких фининансовых отношений с людьми, с которыми у меня происходил диалог, потому что я видел, что происходит нечто большое и существенное. И не хотел, чтобы хоть кто-нибудь был неспособен приобщиться к этому, только лишь потому, что он не может заплатить взнос. В общем, всякая плата была отменена, мы были открыты для всех - и если люди нуждались в этом, они сами устраивали и поддерживали это, без нашего участия.

Важно, что это случилось после того, как я увидел, что происходит действительно нечто важное, после того, как я нашёл способ говорить, не прибегая к обычному духовному выражению, а говорить прямо о том, что случилось, и люди стали присылать отзывы о своём собственном опыте со всех концов света. Но всё же я ещё не мог полностью отбросить духовную традицию - до пятидневного ритрита, который состоялся в прошлом году.

Так что я здесь не для того, чтобы говорить с вами о само-реализации и духовных прозрениях. Я здесь не для того, чтобы рассказать вам, как трансформировать свою жизнь, трансцендировать свою жизнь, избавиться от эго, уйти от чувства разделённости, или что-то в этом роде. По мне, чувство разделения - это дар. По-моему, это огромный дар. Я самостоятельно пришёл к этому пониманию.

Мы привыкли верить за тысячи лет - и этому, конечно, есть свои причины, - что проблема с человеческой жизнью касается того, что наполняет эту жизнь. Что проблемы в чувствах, которые есть в этой жизни, в ощущениях, которыми она наполнена, в верованиях, в пониманиях, в отношениях, в наших воспоминаниях, стремлениях, в невротических побуждениях и т.д. Мы верим, что в этом наполнении и скрывается проблема, и что надо сделать, это найти способ избавиться от негативных склонностей, которые проникают всюду в наших жизнях. И, кстати, когда я говорю "в наших жизнях", это то же самое, что и в наших умах; по-моему, разницы нет.

Итак, мы каким-то образом пришли к этой вере, что проблема лежит в жизненном наполнении. И во все эти тысячи лет мы искали и провозглашали решения, которые были призваны сделать что-то с наполнением жизни, которые, к примеру, должны были избавить нас от чувства разделения, от ощущения, что мы есть отдельные существа. Потому что в некоторых традициях считается, что суть проблемы в чувстве разделённости, и, если мы сможем избавится от него, всё будет прекрасно, мы будем свободны и спасены, мы будем как дома. Или, скажем, проблема в нашей невротической склонности сопротивляться обстоятельствам, бежать от чего-то, держаться подальше от определённых опытов и ощущений, не позволять вещам быть такими, как они есть, и так далее. И, если мы сможем быть бесстрастны и открыты всему, что приходит к нам, не обращая внимание на прошлое понимание, связанное с этим, тогда всё будет замечательно, тогда мы будем счастливы. Или, может, проблема - это наше невежество - то, что мы считаем жизнь совсем не тем, чем она является, и если мы сможем на самом деле понять природу сознания и смысл пробуждённости, тогда мы будем свободны, тогда мы навсегда избавимся от заблуждений и невежества, которые являются корнем всех бед. А может, проблема всего-навсего в том, что мы бедные и нищие, и нужно только найти способ заработать побольше денег, и тогда уж будет счастье. Это правдиво для всех сфер жизни, вы видите? Нет разницы между последней идеей и идеей о том, что следует уйти от сопротивления. Это, по сути, одно и то же. Или 'сейчас я не ведаю - мне нужно побольше знаний. Знания - вот что мне нужно!'

Эта и есть идея, что проблема лежит в самом наполнении жизни и, стало быть, с этим наполнением надо что-то сделать, чтобы быть счастливым. Это мы и пытались делать - мы пытались изменить наполнение. Мы пытались выбросить чувство разделения, избавиться от ограниченности, от сопротивления, от цепляния, пытались научиться видеть вещи ясным и непредвзятым взглядом. Большинство подходов в духовной сфере скрыто или явно направлены на то, чтобы изменить наполнение жизни, что-то выбросить, что-то добавить, научить нас думать по-другому - или не думать вообще.

Но получается, что всё это не то. Дело совсем не в содержании наших жизней, совсем не в этом. Дело не в том, что чувство отделённости мешает нам быть счастливыми. Проблема именно в том, что мы думаем, что наполненность - это и есть проблема . Проблема в том, что мы думаем, что с нашими жизнями что-то не так, и значит они нуждаются в исправлении и изменении - что их надо очистить, трансформировать, трансцендировать, реформировать.., что нужно сделать что-то с ними, чтобы они стали ясны и чисты, и были, таким образом, прекрасным пространством для счастья. Вот в чём проблема. И эту проблему мы никогда не решали.

Мы никогда, на самом деле, не смотрели на проблему. Проблема - это наш собственный антагонизм в отношении нашей жизни, необходимость держать жизнь на расстоянии вытянутой руки, потому что она не реальна или, может, потому, что в ней что-то не так и нужны изменения.. Всё может случится, я же должен присматривать за всем, что я думаю. Потому что, если думаю плохое, то попаду в ад. Если моя вера ложна, я наверняка попаду в ад. Я должен следить за всем, что я думаю, за тем, что люди говорят обо мне, за всем, что я делаю, чего хочу, чего не хочу. Эту жизнь нужно держать на расстоянии вытянутой руки, приглядывать за ней, потому что доверять ей нельзя. Эта проклятая штука безумна и непредсказуема.

Вот так мы и проживаем жизнь, на расстоянии вытянутой руки, надеясь, что что-то случиться, что нечто произойдёт, и это спасёт нас; что нечто прояснит всё, и тогда мы сможем наконец полюбить свою жизнь - даже если в ней не будет того, что мы желали. И мне кажется, я знаю, отчего этот антагонизм в отношении жизни, откуда он происходит. Я вам скажу, хотя вы и не обязаны верить, что так и есть. Вам не нужно верить ничему, что я говорю, ни одному слову. Это не требуется. Я просто сообщаю вам это между прочим и чтобы вы лучше разобрались в вопросе.

Я думаю, всё это началось как только мы родились. Представте... - вот мы находимся в утробе, и мы живы. Мне кажется очевидным, что когда мы находились в материнской утробе, было некое рудиментарное само-сознание, чувство, что ты есть что-то. Мы в тепле, нас слегка качает, у нас нет других переживаний, кроме этого и сердцебиения нашей матери, ещё работы пищеварительного тракта и тому подобного. И, в основном, для нас всё хорошо - мы в тепле, нам комфортно, мы защищены, ничего не происходит. Мы бы остались там навсегда.

И потом происходит рождение - нас сбрасывают с небес на землю. Нас выталкивают без всякого предупреждения. Мы не понимаем, что происходит, это что-то новое и неожиданное. Нас вытаскивают из нашего райского места в этот мир движения, света, шума и холода; боли, резких действий, голода и жажды, слепящих огней. По-моему, естественно, что первой реакцией на всё это - сморщиться. И закричать: "Воу! Стоп! Хватит этого!" В этот первый момент, когда появляется страх жизни, устанавливается наше базовое мнение об этом мире. Фундамент всего нашего отношения к жизни устанавливается в тот самый первый момент. С этого момента жизнь кажется нам чем-то опасным. Это то, чему нельзя доверять; за этим нужно всё время следить и быть начеку. Даже когда приходит пора сна, мы не можем уснуть, потому что нужно следить за мыслями, которые проходят у тебя в голове, чтобы были только правильные мысли, а неправильные не могли пройти. Первый ужас проходит довольно быстро, но установка очень глубоко засела в нас и определяет всю точку зрения - что жизнь это что-то подлое, предательское, очень опасное и непредсказуемое.

И, с того же момента, жизнь держится на расстоянии. Мы пытаемся понять вещи, сделать жизнь более комфортной, мы пробуем то и это - но никогда проблемой не является то, что сами наши отношения с жизнью искажены, перекручены, беспорядочны. Мы никак не приходим к тому, что проблема - это сами наши отношения с жизнью. Мы "знаем", что проблема в наполнении жизни, в том, что ей нельзя доверять, в том, что она опасна, что везде (и в тебе тоже) эта склонность к эгоизму, нарциссизму, инфантильному поведению; склонность к агрессии, злобе, враждебности и т.д. Проблема внутри жизни, потому что там никогда не происходит то, чего я хочу, и то, что обещано. В конце концов, похоже на то, сама жизнь - это невыполненное обещание.

По мере того, как мы растём, идём по жизни, этот жизненный страх перестаёт быть явным и превращается в подспудное течение, в едва различимое течение недовольства, горести, тоски. Обычно мы даже не замечаем это, мы игнорируем это чувство. Это больше не что-то поразительное, это просто фоновое течение - но оно есть всегда. Это больше не является проблемой для сознания. Когда-то это было одной большой проблемой, а теперь это превратилось в корень многих проблем, что можно в общем описать как отношение к жизни как к неприемлемой.

Вы можете увидеть, что во многих религиозных и духовных традициях есть вещи, резонирующие с этим прозрением. Учения, которые требуют от нас остановить сопротивление, которые требуют измениться, изменить своё отношение к жизни, тот подход, который имеет дело со всем, что происходит в ней; не цепляться, не хватать и не отталкивать, быть открытым, и расслабленным, и бесстрастным. Быть не агрессивным, отбросить вражду, не воровать и не убивать, быть сострадательным и относиться с любовью и сочувствием к своему ближнему.

Я думаю в истории духовности - и я не имею в виду только те учения, с которыми мы тут часто сталкиваемся, - было немало людей, которые положили конец этой вражде с собственной жизнью, дошли до того, что Рамана называл "естественным состоянием", но при этом понятия не имели, как это произошло, что привело к этому. Большинство людей, которые носятся с идеей внезапного пробуждения, совершенно не представляют, как это с ними произошло, - это просто случилось. И в моём случае это тоже так. Так часто бывало. Не слишком много по сравнению со всеми теми, кто прожил свою жизнь в страдании и фальшивой надежде, но всё же были такие люди, которые случайно наткнулись на это естественное состояние. И многие из них, по их собственным личным причинам или по стечению обстоятельств, стали пытаться помочь нам прийти к тому же. Всё это из-за сострадания, которое есть тот простой факт, что вы не можете ничего не делая находиться среди людей, которые страдают, потому что вы явно чувствуете их состояние, вы разделяете его. Вы не можете ничего не сделать с этим. Когда вы в комнате полной людей, которые растеряны и встревожены, вы, даже не зная причины их состояния, не видя, что они встревожены, чувствуете себя тоже плохо.

Были такие люди, которые на самом деле достигли естественного состояния, но не знали, как это произошло. Они не знали, что именно они сделали для этого и, значит, как об этом рассказать, но тем не менее, чувствуя необходимость как-то донести это до остальных, кто до сих пор находится в ловушке, они говорят о том, как это, быть свободным. Все учения говорят о том, как ощущается свобода, как это, быть подлинно человеческим существом. Они выдумали способы, учения, методы, практики, призванные породить то же состояние в нас самих, освободить нас от склонности быть привязчивыми, сопротивляться вещам, освободить нас от чувства отдельного существования.

И мы радостно следовали им. Мы изо всех сил пытались делать то, что они нам предлагали, и, возможно, некоторые из нас таким образом сами смогли добраться до этого состояния. Кто-то, получив это состояние, снова пытался расказать остальным, говоря: "Будте неподвижны. Остановитесь. Не думайте. Не увлекайтесь мыслями, не верьте им. И не сопротивляйтесь. Приветствуйте всё, что появляется. Вот практики, которые приведут вас к этому результату. Смотрите на мысли. Смотрите, чем они являются. Смотрите, какие эмоции и переживания они вызывают в вас" .

И тут всё хорошо. Иногда это действует, иногда нет. Не думаю, что это может повредить. Не думаю, что вам надо отказываться от чего-то из этого. Потому что эти практики, понимания и устремления тоже являются частью вашей жизненной наполненности, и значит они тоже не проблема. Проблема - в отношении к жизни.

Так что же случилось со мной? В моих глупых, неуклюжих и яростных попытках направить внимание на то, чтобы выяснить "Кто я?", как и предлагает Рамана, моё внимание на один момент расслабилось и остановилось на том, что на самом деле являет собой реальность того, что я есть. Теперь, оглядываясь, я вижу это ясно. Это действие направления луча внимания, поиска прямого контакта, без посредничества понимания, без всякого ожидания или отбрасывания ожидания или чего-то ещё, эта попытка прямо и немедленно, хотя бы на долю секунды ощутить вкус того, как это, быть собой, - это всё, что нужно.

Таким образом, я тут не затем, чтобы убеждать вас оставить какие-то свои духовные практики, религиозные практики, или любые другие, которыми вы занимаетесь. Не для того, чтобы отговорить вас искать понимания или разубедить в чём-то, во что вы верите, как и не для того, чтобы преподнести вам новую веру. Я прошу вас, пожалуйста, не верьте ничему из того, что я говорю, - кроме одного: я прошу вас, попробуйте хотя бы один раз это действие. Попробуйте направить своё внимание внутрь, попробуйте непосредственно коснуться реальности того, что вы представляете собой.

Заметьте: я не говорю - "найдите свою самость". Я не говорю о сознании. Я ничего не говорю о самости, о "Я". Я не говорю об осознанности. Я не говорю обо всём этом. Я говорю о вас, просто о вас. Если вы попробуете найти все эти вещи, то обнаружите, что это не так и просто. Это трудно, потому что вы не слишком заинтересованы в этом. Вы ничего не делаете. Вы не меняетесь. Вы никогда не исчезаете. Вы просто живете как обычно, и вы не очень заинтересованы.

То средство, которое тут нужно использовать, это нечто, что сложилось для того, чтобы защитить вас от вашей собственной жизни. Вы можете сосредоточить своё внимание на одной вещи или перемещать его как захотите. Луч вашего внимания, ваш умственный глаз - это то, что вы используете, чтобы слушать то, что я говорю, или пытаясь сделать то, что я вам предлагаю, или вы можете, даже сейчас когда я говорю это, использовать его, чтобы почувствовать свою ногу или руку, или направить его на что угодно.

Вам нужно направить этот луч своего внимания на то, чтобы выяснить, можете вы или нет прямо пережить это ощущение, что значит быть собой. Вам не нужно оставаться в этом долго. У вас не получится быть в этом долго, и это не даст вам сразу великого раскрытия или прозрения, или растворения всего вашего невежества. Возможно, вы даже не увидите получилось у вас или нет. Но это не так важно; важно пытаться сделать это.

Если вы попытаетесь ощутить вкус себя, вы никогда не проиграете с этим. Единственное, что всегда здесь, - это вы. Это то, что ближе вам, чем все другие вещи, - вы, - из-за чего это так трудно: вы всегда здесь. Вы, как белый лист, на котором нарисована чёрная точка. Никто не смотрит на бумагу. Вы видите это, это всегда перед вами, но заметить это - совершенно другое. Если вы заметите однажды белый лист, потом вы будете всё больше обращать внимание на него, всё больше и больше. То же и вы. Вы всегда здесь.

Вот это и случилось со мной, когда я пытался сделать, как учил Рамана. Если будете пытаться прямо увидеть то, что значит быть собой, в результате произойдёт то, что вы просто придёте в себя, станете нормальным, здоровым. Не сразу, но вы вернётесь к разумности. Расстояние между вами и вашей жизнью будет стёрто. И ощущение, что вам нужно защищать себя от своей жизни, уйдёт. Необходимость постоянно определять, что хорошо, а что плохо, чтобы сделать себя лучше, уйдёт. Жизнь продолжится. Иногда она будет сложной, полной проблем, она будет дикой и невероятной, и потрясающе чудесной - такой, как она есть.

Я говорю об этом как об определённости, потому что я думаю, что это определённо случится. Я думаю так потому, что это так для меня. Это то, что случилось со мной, то, как все происходит сейчас, когда я говорю с вами. Потому что это так для Карлы и для множества людей со всего мира, которые сначала говорят: "Ничего нет. Больше мне это не нужно", но спустя два года они приходят и говорят: "Джон, ты был прав".

Те отзывы, которые я получаю, не похожи на отзывы духовного нахождения. Люди сообщают об увеличивающемся страхе, беспокойстве и страдании. Это не случится за одну ночь, не будет так, как вы ожидаете, - но в конце концов, если вы продолжите попытки, то увидите, что ваши отношения с жизнью переменились.

Мы приучены смотреть на наполнение жизни, чтобы определить, насколько правилен наш путь. Если я ощущаю эту открытость, или любовь, или сострадание, или теплоту, это значит, что я на верном пути. Что ж, смотрение само по себе не даст вам ничего из этого. Жизнь продолжается, как и всегда, меняясь и приспосабливаясь в соответствии с ситуацией... как было всегда; закон причины и следствия непреложен. Но разница огромна, если идея о всех возможных угрозах или обещаниях исчезает!

Я думаю, очень полезно думать о смотрении как о лекарстве, а об отчуждённости от жизни - как о болезни. Такой подход позволяет избежать мыслей о том, что результат зависит от того, насколько вы умны, насколько чисты и подлинны в устремлении, или что-то в этом роде. Если вы считаете смотрение лекарством, а отчуждённость болезнью, тогда вы ближе к правильному направлению. Принимая лекарство, вы исцеляете болезнь. Она не рассеится сразу же, и сначала ваше здоровье будет ещё хрупким, неустойчивым, - но если вы приняли лекарство, это уже гарантирует, что болезни однажды придёт конец, какой бы неприступной, укоренившейся она ни казалась.

Поэтому, чтобы увидеть, на правильном ли вы пути в этой практике смотрения, взгляните на своё отношение с жизнью прежде, до того, как вы начали смотреть, и теперь. Если взглядывать иногда на своё отношение с жизнью, занимаясь практикой смотрения, однажды вы обнаружите, что оно изменилось. Оно изменилось во мне. Сначала я не знал, что произошло, теперь я знаю - именно это: изменилось моё отношение с жизнью. Вообще-то, это новое отношение напоминало растворение.

Единственное разделение, являющееся проблемой, - это разделение между вами и вашей жизнью. Но вы не можете сами сказать себе об этом, и вы не можете медитировать над этим, и вы не можете понять этого, как вы обычно понимаете что-то. Вы полностью в ловушке той самой точки зрения, установившейся в момент рождения главного страха жизни.Так что вам не нужно беспокоится ни о чём этом.

Есть одна вещь, которую я нашёл полезной в этой работе, и другие люди говорили то же самое. Это нечто вроде упражнения, основанное на простой буддийской медитации внимательности. Это упражнение может вызвать у вас приятные ощущения или не очень, это трудно предсказать, но её целью не является дать вам какой-то немедленный результат. Это не для того, чтобы прояснить ваш ум или сделать вас умнее, приблизить вас к чему-то или отдалить. Цель этого упражнения в том, чтобы познакомить вас с тем, что являет собой сосредоточение, луч вашего внимания, чтобы показать вам, как вы можете контролировать ваше внимание, что вы можете перемещать его от одной вещи к другой по своему желанию; и для того, чтобы усилить вашу способность управлять вниманием. В результате вы приобретаете способность смотреть на наполнение собственной жизни по-другому, не антагонистично. Но антагонизм вследствие этих упражнений уйдёт только временно, - настоящий конец придёт только тогда, когда вы исцелите болезнь.

Упражнение во внимательности очень просто и полностью прагматично. Всё очень практично. У меня нет времени на духовные или метафизические спекуляции. Не важно сидите вы или стоите, не имеет значения, какая поза; не важно, открыты ваши глаза или закрыты, хотя большинство людей находят, что это легче делать с закрытыми глазами. Вот что вам нужно делать.

Вы начинаете осознавать свою способность сосредотачиваться на любой вещи, и затем, используя эту способность, вы перемещаете своё внимание на дыхание. Тут есть несколько особых объектов, на которых вы можете сосредоточить внимание: это чувство, как воздух входит и выходит; то, как ваша грудь и живот расширяются и сникают; и как воздух проходит через ваши ноздри. Ну, вы знаете, как происходит дыхание. Вы знаете, что такое вдох и что такое выдох. Итак, переместите своё внимание и начните считать каждый выдох. Вы делаете вдох, потом выдох - это раз. Снова вдыхаете и выдыхаете - два. И так считаете до десяти. Потом опять начинаете сначала.

И тут может случится то - если вы, конечно, не очень опытный медитатор, - что вы увидите, что не можете дойти до десяти, потому что другие вещи отвлекают ваше внимание. Луч вашего внимания, который вы направляете на выдох, считая от одного до десяти, постоянно уводится прочь к каким-то более важным вещам - пению птиц, мыслям, которые протекают мимо, воспомианиям о том, что вы собирались делать сегодня, размышлениям о том, что всё это значит и куда вас приведёт. Но потом вы вспоминаете: "Погоди-ка, я же должен смотреть..." И в этот самый момент, когда вы вспомните, просто тихо, внутри себя скажите "думание", то есть отметьте то, что вас отвлекло от счёта, и потом снова начинайте считать с одного. Это может быть очень полезно для вас. Это сделает вас более умелым в управлении своим вниманием, в том, чтобы сосредотачивать его и возвращать, когда оно уходит прочь.

В ходе самого смотрения есть пару вещей, которые, как отметил я и другие люди тоже, могут вам очень помочь . Первое, то, что помогло мне, и, я думаю, это было нечто вроде фокуса, - моё воспоминание о переживании, которое случилось со мной в восемь лет. Я ходил смотреть фильм, который назывался "Винчестер'73" с Джимми Стюартом. Это был дневной сеанс. Я вышел после фильма, ярко светило солнце, было жарко - я будто переступил порог и попал в совсем другой мир. Это было, как с тёмной стороны луны спуститься вниз на Землю... Вспомнив это, я понял, что переживал тогда подлинное чувство того, что есть быть собой. И в тот же момент я увидел, что буду ощущать себя после, в любой момент будущего ТОЧНО ТАК ЖЕ, как сейчас. Ну, это нечто вроде упражнения, которое может быть вам полезно.

Ещё одно - это то, что вы здесь. Вы знаете, что вы здесь, и тут нет вопроса, не может быть разногласия. Вы здесь, и если вы сможете найти это "здесь", тогда вы найдёте себя.

Следующее - это то, что вы внутри. Вы - единственная вещь во вселенной, находящаяся внутри вас. Всё остальное снаружи. Даже то, что кажется внутренним, как эмоции или телесные ощущения, или другое такого рода - всё это внешнее. Всё, кроме вас, внешнее. Это может быть вам полезно, т.к. ведёт ваше внимание в правильном направлении.

Ещё одно. Единственная вещь, на счёт которой вы можете быть абсолютно уверены, - это то, что вы есть. Ничто другое о вас, о мире, окружающем вас, не может быть настолько же определённым, глубоким, фундаментальным и неотвержимым, как ваше присутствие здесь. Вы есть. Вы существуете. Это определённо, как ничто другое. Ничто не сравнится с этим, даже ваше тело. Вы не можете быть уверены в своём теле так же, как вы уверены в своём существовании. Вы не уверены в своих мыслях так же, как в своём существовании. Вы даже не так уверены, что вы человек, как то, что вы просто есть. Всё возможно; вы можете быть везде. Если вы начнёте смотреть на себя, то увидите это. Вы не знаете, чтґо вы есть и где вы. Но определённость на счёт вашего существования - это совсем другое. Если вы попытаетесь сами увидеть, если вы захотите сами узнать, что это и почему я говорю, что это уникально в своём роде, вы увидите.

Ну, вот эти моменты, на которые можно оперется. Просто смотрите на себя, это главное. Делайте это, не важно чем вы ещё занимаетесь. Вам не нужно верить в то, что я говорю. Вам не нужно и поддавать сомнению, убеждаться. Не нужно отбрасывать приверженность другим идеалам и пониманиям или прозрениям. Всё это не может ни повредить вам, ни помочь. Просто смотрите. Что бы вы ни делали, смотрите. Поверните своё внимание внутрь. Попробуйте ощутить тонкий вкус себя..

- Мой отец долгое время боролся с болезнью Паркинсона; сейчас он находится в доме престарелых. Они были в браке с моей матерью шестдесят лет, - и, конечно, он ушёл спать со слезами той ночью, когда было принято решение, и она тоже. Я как-то мирился с этим, пока не начал думать об этом. Я знал, что рано или поздно так должно случиться. Я не знаю, как ещё я мог бы позаботиться о нём. Мне очень непросто справляться с этим, и я вижу, во что превращается из-за этого моя жизнь. Я не хочу, чтобы он страдал. А он страдает. Скажи немного о том, как люди разделяют переживания друг друга...

Дж.: Смотрение, о котором я говорю, не изменит ситуацию. Это не может изменить ничего из наполнения твоей жизни. Наполнение жизни меняется всё время: твой отец заболевает, потом идёт на поправку, и так далее; ты стареешь и, в конце концов, умираешь. Наполнение жизни постоянно в изменении, и смотрение ничего тут не может поделать. Проблема не в той боли, которую ты испытываешь в отношении того, что происходит с твоим отцом. Боль - это не проблема, в самом деле... Боль есть, но она никак не затрагивает вас. Естественно думать, что боль это проблема и надо как-то справиться с ней. Вы, конечно, должны, облегчить боль, если это возможно. Но в этом случае, кажется, ничего нельзя сделать. Все же это не затрагивает вас.

-Но я знаю, что это вредит.., что есть то, что затрагивает его.

Дж.: Нет, его это тоже не затрагивает. Он - точно как вы. Наполнение его жизни изменяется, и это происходит непонятным или неприемлемым ни для него, ни для вас образом. Но ни он, ни вы никак, на самом деле, не страдаете от этого, это никак не вредит вам. Впрочем, нет никакого способа убедить вас в этом. Но, даже если бы был, это не решило бы проблему. Это создало бы некую отстранённость, отрицание, что тоже не помогло бы. Это единственный способ уйти от боли - отстраниться от неё, отрицать её. Ничего не поделаешь тут. Но что-то можно сделать с самой идеей, что вы затрагиваетесь всем этим. И вы не можете знать это в отношении вашего отца, вам сначала нужно узнать это в отношении себя. Вы здесь, так? Что бы ни происходило, а вы здесь, и вы точно знаете это... Это не исцелит боль - но сама боль не проблема.

-Спасибо вам.

Дж.: В следующие несколько недель, месяцев или лет попробуйте делать то, что я вам предлагаю. Вам не нужно, чтобы преуспеть в этом, сперва понять, что происходит на самом деле, или прозреть на счет того, что боль не касается вас, не нужно избавиться от одержимости идеями на счёт боли. Не требуется ничего такого. Не беспокойтесь об этом. Вы будете плакать и рыдать, и тут всё в порядке. Вы поймёте, что нет помощи и нет надежды, и тут тоже всё в порядке. Это тоже никак не вредит вам. Проблема не в том, что происходит в вашей жизни, а в вашем убеждении, что вещи, происходящие в вашей жизни, - это проблема. И вы не можете ничего с ними сделать, только смотреть. Вы попробуете? Дайте мне знать, хорошо?

-Ладно. Спасибо.

***

Дж.: Я вас даже не узнал. Как ваши дела?

-Я просто отрастил бороду. У меня всё хорошо. Мы много общались он-лайн, и я много писал вам о моём опыте смотрения и о том, как смотрение сокращает расстояние между человеком и его жизнью. Для меня так и было. Не то чтобы всё стало идеально, но теперь всё такое, как оно есть, а не как раньше, когда всё казалось опасным, угрожающим...

Дж.: Это и мой опыт также - всё становится куда более интересным,чем раньше. Жизнь, на самом деле, очень интересна. Не нужно искать никаких решений. Когда вы перестаёте искать решения, жизнь открывается как чрезвычайно интересная.

-У меня было так, что те части моей жизни, которые раньше не источали никакого аромата, теперь полны ароматом, и он удивителен.

Дж.: Да, да, именно так.

-Я не знаю, возможно эта отстранённость от жизни порождает нечувствительность, но когда смотришь, появляется как бы интрига, и это и есть тот прекрасный аромат. Я хотел вам сказать нечто очень практичное.. Даже не знаю, чёрт побери, как к вам обращаться!

Дж.: Джон.

-Да, конечно... Но когда я не здесь, когда я с кем-то другим... Я присоединился к вашей работе сразу после прослушивания записи "Побег из духовного гетто". Меня спрашивали: "Что ты делаешь сегодня?", и я ответил: "Сегодня я иду на встречу со своим..." Мы перед этим говорили с вами, и мне кажется ближе всего будет "духовный тренер".

Дж.: Как на счёт просто "друг".

-Ладно, это тоже мне подходит.

Дж.: Причина, по которой я делаю это, - то самое сострадание, о котором я говорил прежде. Это совсем не просто находится среди людей, которые постоянно воюют со своей собственной жизнью. Когда вы теряете отстранённость от своёй жизни, также теряется и расстояние между вами и жизнями всех остальных. И, так как я не могу убежать и укрыться в горах - как некоторые из достигших в прошлом, которые уходили в леса, жили на деревьях и бросались камнями к тех, кто приходил, что увидеть их и поговорить... я остаюсь здесь.

Мы привыкли к этой идее, что всё должно остановиться, и тогда будет "пробуждение". Что если мы остановились, если мы больше ничего не думаем, если у нас не осталось ни малейшего чувства отдельной индивидуальности, тогда мы пробуждены. Я не знаю, откуда взялась эта идея, в самом деле, не имею понятия. Какой в этом смысл? Весь космос постоянно выражает себя - он ничего больше не может делать. С самого момента Большого Взрыва он постоянно двигается наружу, выражая себя. Когда мы пытаемся достичь не-разделённости, не мысли, это не что иное как движение обратно в сон, в сладкую дремоту утробы, предшествующую этой дикости, этому чуду всего, что есть.

Другое дело, что я действительно влюблён в человечество, во всю эту идею человеческих существ. Человек - это моя слабость. По моему мнению, возникновение самоосознающих существ, которыми являются люди, это потрясающее революционное событие в истории жизни; это удивительнейшее из того, что могло случиться, - тем более в таком далёком уголке вселенной. И теперь мы стоим на пороге уничтожения. Мы действительно на краю - никогда такого не было прежде. Мы сейчас можем разрушить этот эволюционный эксперимент, и, мне здаётся, это неизбежно. Но мы могли бы справиться с этим. Теперь самое время что-то сделать, теперь или никогда.

-Это и был мой вопрос этим вечером. Спасибо, Джон, спасибо за всё, что вы делаете. Спасибо, Карла. И пожалуйста, не останавливайтесь никогда.

Дж.: Буду продолжать до последнего вздоха.

* * *

-Я думаю, это подтверждение того, о чём я говорю. Я остаюсь присутствующим, и есть так много способов, которыми можно это осуществить. Я экспериментирую с разными способами каждый день, так как ум, кажется, привыкает к одному, он кажется ему скучным - тогда я пробую что-то другое. Моё самое большое отвлечение - это боль. И она всегда присуствует...

Дж.: Физическая боль?

-Да. Я думал об этом, и под ней всегда страх или гнев. Мне кажется, скорее страх. Должен ли я сделать что-то с этим страхом, чтобы он ушёл, или он уйдёт сам?

Дж.: Нет, вам не надо ничего делать и ничему противостоять - просто будьте собой.

-Да, правда, просто оставаться здесь и смотреть. И я делаю это - я смотрю на себя так часто, как только могу вспомнить об этом, весь день.

Дж.: Как я говорил, курс выздоровления непредсказуем. Моё выздоровление протекало ужасно, это был, в самом деле, ад. Вот моя теория об этом, из моего собственного опыта. Наша жизнь переживается с помощью механизма персональности, личности, этот механизм - это наш интерфейс с миром, возможность общения с ним, с нашим опытом, со всем. И этом механизм основан на ложной идее о мире как о чём-то коварном, с чем нужно быть на чеку, присматривать, нужно наблюдать, не случиться ли чего, что может повредить нам, а также надеяются, не придёт ли что-то, чтобы спасти нас. Всё время надо присматривать, быть настороже.

Это основа, фундамент нашей жизни. Это как дом. Наша персона, личность, этот механизм, который мы используем, чтобы выразить себя, похож на дом, стоящий на фундаменте. И, когда фундамент - который для этого вашего дома есть страх жизни, недоверие к жизни и недовольство жизнью, - выбивают из-под дома, тогда весь дом начинает разваливаться. И это и есть процесс исцеления, он может быть трудным и болезненным. В конце концов, всё опять собирается вместе, но в совсем другой конфигурации, больше не загрязнённой, как прежде, не основанной на той точке зрения, что всё это есть проблема, с которой нужно что-то делать. Проблемы есть, некоторые из них можно разрешить, некоторые нельзя, но сама жизнь это не проблема, которую нужно решать. Жизнь - это дар, и возможность переживать жизнь в качестве само-сознающего индивида - это тоже дар. Повторюсь, что механизм личности, который восстанавливается после разрушения старого, это уже не тот, чем был старый механизм. Некоторые старые характеристики остаются. Это до сих пор удивительно, когда старые поведенческие модели, старые идеи вдруг всплывают, - я вижу их и говорю себе: "Ух ты! Смотри-ка на это! Откуда это взялось? Давно этого не было..." А потом они опять исчезают, они теряют свой сок, ту силу, которая раньше создавала из этого проблему.

-Я больше не сопротивляюсь этому, и это проходит.

Дж.: Ну вот, вы теперь смотрите на своё отношение к жизни, и видите, что это действует, это происходит.

-Я вижу это как благословение. Но что если больше буду не в состоянии заботиться о себе, что тогда?

Дж.: Идея о том, что вам необходимо что-то делать, пройдёт.

-И всё выйдет как нельзя лучше. Я бы хотел, чтобы боль хоть немного утихла. И она всё же отступает, чем больше я принимаю её..

Дж.: Попытка принять никак вам не поможет, но она и не повредит. Проблема не в вашей неспособности что-то сделать с этим и не в том, что вы делаете что-то не так, проблема - ваше отношение с этим, а в общем - ваше отношение с жизнью.

- Я не стану больше ощущать, что боль это нечто плохое.

Дж.: Но вы ничего не можете с этим поделать. Боль это боль. Боль по сути своей неприятна. Даже Будда говорил об этом.

Рад был встретиться с вами.

-Для меня это была очень важная встреча.

Дж.: Оставайтесь на связи. Давайте мне знать, как ваши дела. Можете писать мне на электронную почту.

* * *

Многое из того, что я говорю, может показаться слишком хорошим, чтобы быть правдой. Те, кто почувствовал в том, что здесь говорилось, какую-то истину, будут испытывать определённую возбуждённость... Это волнение будет преследовать вас до конца этой встречи, может и завтра, если вы придёте завтра. Это ощущение возбуждённости будет продолжаться. Но потом вы увидите, что ничего особенного не происходит. Рано или поздно вы начнете смотреть на вещи как прежде, и все они, как и раньше, покажутся вам скучными, серыми, пресными, удручающими. Но если вы смотрели, ваша смотрение продолжится. Вы даже можете сказать: "Это всё безумие". Но конец предопределён. Ничто не имеет значения, конец определён. Этот конец - окончательное разрушение расстояния между вами и вашей жизнью. Поэтому, что бы ни происходило в ходе этих встреч, это просто жизнь, такая, как она всегда есть. Она не изменится. Вы не получите какого-то большого трансцендентного откровения здесь, пока вы не увидите, что что-то коренным образом изменилось. И вы увидите, что перемена в том, что вы перестали отделять себя от своей собственной жизни.

Позвольте мне вам сказать ещё кое-что. Жизнь в качестве человека, обычная реальная жизнь человеческого существа - это уже само по себе состояние пробуждённости, самореализации, просветления, к чему мы так стремимся. Но чтобы ощутить это на себе вполне, нужно убрать с пути идею о том, что жизнь - это проблема. Сама эта жизнь есть пробуждение. Это завораживающее, несравненное таинство, разворачивающееся перед вами каждую секунду - и есть оно!

* * *

-Первым делом, я хочу поблагодарить вас за вашу неприкрытую честность и за то, что вы делаете, даже если у вас и нету другого выбора. Но всё равно спасибо вам, кто бы не принимал эту благодарность, за вашу честность и простоту, и за то послание, которые вы так мощно преподносите. Это замечательно. Я начал делать это две недели назад, и меня все еще очаровывает простота этого. Но когда вы сказали, что сами не знаете, кто вы, где вы есть, было такое чувство, что открыли занавесь. Это было интересно., ошеломляюще. Я тут затем, чтобы поделиться этим, хотя, как вы сами знаете, тут не подберёшь много слов.

Дж.: Да, многого тут не скажешь, это правда.

-Но это было словно я вдруг осознал, что то, что я принимал как себя, было сном. На секунду это исчезло, а потом ум, конечно, захотел удержать это, дать объяснение и т.д. Но я также помню, что мы можем связывать между собой вещи, происходящие близко во времени, и это не обязательно значит, что одна была причиной, а другая следствием. Как бы там ни было, это интересно. Но, снова таки, главное, что я хотел сказать - это от всего сердца, глубоко поблагодарить вас!

Дж.: Вы очень любезны. Продолжайте смотреть. И помните, что конец предопределён.

-Да, бесспорно. И так важно это заверение, что я не должен пытаться делать это правильно, что само усилие - уже верный шаг.

Дж.: Да, верно. Именно так. Теперь это ясно и для меня. Я думал над тем, почему это так работает.., но я не стану сейчас вас утомлять этими рассуждениями. Это не имеет большого значения.

-Спасибо вам.

Дж.: И вам тоже. Будте на связи, сообщайте, как у вас продвигаются дела. И все, пожалуйста, оставайтесь на связи. Степень успешности нашей работы прямо зависит от диалога с вами. В конце концов, моя способность говорить о сути дела простым и понятным языком - это только благодаря непрерывному общению с вами. Единственный путь научиться ясно и понятно говорить о вещах, это продолжать говорить о них, и обращать внимание на то, что ты говоришь, и что делаешь. Что и происходит в процессе наших бесед; этого не добьёшся в уединённой практике.

-Я вижу, как вы, Джон, не только говорите, но и пытаетесь услышать, как ваши слова воспринимают люди, чтобы после установить с ними лучший диалог, - потому что значение любого слова индивидуально для каждого человека в каждый отдельный момент. И, только когда мы спрашиваем их, что именно они слышат, мы можем узнать слышат ли они, что и как мы хотим им донести.

Дж.: Да, это так. Я очень благодаен всем вам. Эти двенадцать лет, в течении которых я пытался отбросить замешательство в отношении того, что происходит в этой жизни, глубоко затронули и изменили меня. Я ваш ученик. Я учился у вас говорить, учился избегать стандартных путей выражения, пытаясь прямо указывать на суть, вместо того, чтобы следовать тому, что гласит древняя мудрость.

За всё это я благодарен вам. Я в самом деле прошу вас и умоляю: попытайтесь получить этот простой и непосредственный вкус того, что вы есть, - помня при этом, что вы не получите моментального подтверждающего ощущения, что это оно. Вы не наткнётесь на это, как на некую вещь. Возможно - но скорей всего нет. Вы, может, даже не узнаете, что у вас получилось, но если вы начали, вы уже будете в этом. Это ещё один подтверждающий знак. Если вы в самом деле хоть один раз попытались посмотреть, не важно показалось ли вам, что вы преуспели или нет, вы будете возвращаться и смотреть снова и снова, и снова. Не важно, кажется ли вам, что вы сами так решили, или это то, что происходит само по себе, вы будете возвращаться.

Как только вы посмотрели однажды, вы будете смотреть снова. И вам не нужно выделять для этого какое-то особое время; вы можете делать это, стоя в очереди в кассу или ведя машину на шоссе. Это не требует многого, и это ничем не опасно. Всё, что я прошу, - это чтобы вы смотрели на себя. Это такая малость. Вам не нужно ни во что верить, просто делайте это. Так как это совершенно безвредно, вы можете делать это везде. Можете делать это, чистя зубы... где угодно - достаточно всего секунды. Вы не пытаетесь найти успокоение в себе, вы не ищете себя, не пытаетесь понять, кто вы, не пытаетесь погрузиться в свою природу, открыть сердце бытию и так далее - вы обычное человеческое существо, пытающееся получить небольшой проблеск того, как это, быть собой.

http://www.riverganga.org/

http://www.thefearoflife.org

http://www.justonelook.org

http://www.lookatyourself.org

http://www.johnsherman.org

Идиосинкразия - (перен.) болезненное отвращение или болезненная склонность к кому-либо, чему-либо.

(ориг.) what it feels like to be you

Оставить комментарий © Copyright Sherman John Размещен: 19/02/2012, изменен: 19/02/2012. 65k. Статистика. Интервью: Переводы Иллюстрации/приложения: 1 шт.		Ваша оценка:
Аннотация: Встреча с Джоном Шерманом, 2012. Разговор о том, что касается каждого... точней о том, чего все касается, но само по себе это незаметно )

Sherman John : другие произведения.

Как это, быть собой (Джон Шерман)