Аннотация: Ища что-то важное, часто можно найти это "что-то" неподалеку.
Когда тебе пять лет, то мир кажется чудом. Голубое небо слишком высокое, солнце слишком слепящее, трава слишком зеленая и пахучая, люди слишком большие и взрослые. Лето в пять лет тягуче из-за расплавленного воздуха, оно жужжит и кислит из-за не успевших созреть ягод. Оно искрится под солнечными лучами водными всплесками и часто пахнет коровьим молоком.
Андрей каждое лето проводил в деревне у дедушки. Вставал с петухами, семенил за дедом, гонящего корову в своих больших черных сапогах, ел горячий хлеб и бегал. Весь день гонялся за тенями, ветром и друзьями, а после возвращался чумазый домой и получал нагоняй от старших.
Родители отправляли маленького Андрея подальше от дикого, тарахтящего города, погрязшего в грязи, копоти и шуме. В конце лета и возвращаться туда не хотелось, все были злыми, хмурыми и постоянно ругали кого-то. Особенно ругали правительство и его энергетическую политику. Говорили, что ее нет, и все катится в тартарары. Где находятся эти "тартарары" - Андрей тогда не знал, но чувствовал, что где-то в нехорошем месте. По сравнению с деревней город был неприятным местом: часто отключали свет, выходили время от времени на площадь люди и кричали, чтобы перестали его отключать. Андрей сам видел в новостях, как человек в черном костюме с важным видом обещал, что подача электроэнергии будет стабильной, а на следующий день все повторялось снова. Света на всех хватало, и никто не мог придумать, как его сделать много.
В деревне не было так много аппаратов, машин, компьютеров, чтобы ощущать нехватку электроэнергии, как это было в городе. Поэтому здесь было спокойно, свободно и просторно. Ходили с дедом на рыбалку, мальчик с замиранием сердца слушал, как тот ругается, вытаскивая рыбу на берег, и как смешно дергается его белая борода.
- Андрюша, куда пошел, не поевши? - часто причитала бабушка, стараясь покормить внука каждые полчаса, как он был в ее поле видимости. - Надоели со своими митингами и протестами, лучше бы в деревне работали, что ли, - качала она головой, слушая новости вечером. - Последнее высосали из земли, теперь не знают, что дальше делать. Раньше думать надо было, раньше!
Андрей соглашался с ней, она говорила правильно про "раньше", ведь она тогда жила, в этом "раньше", и видела, что свет был в каждом доме круглосуточно и бесперебойно. Дед же на эту тему молчал, почесывал бороду и курил сигареты, что делало его схожим с мудрецом, знающим важный секрет, но не раскрывающим его.
- Деда, а как сделать, чтобы свет горел везде и всегда? - спросил Андрей, сидя на завалинке за домом, пока дедушка промывал семена каких-то цветов в растворе медного купороса. Дом стоял последним, за ним начинались поля, в основном поросшие травой. Вдалеке громоздились лесопосадки, в которых начинала чернеть черемуха, а еще дальше серой полоской петляла меж холмов дорога.
- Электростанцию построить, - прохрипел тот прокуренным голосам, купая семена в кружке.
- А бабушка говорит, что они работать не будут.
- Конечно, не будут. От чего им работать-то? Ничего не осталось.
Они помолчали. Висело где-то совсем высоко солнце и пекло головы. Легкий ветер гонял волны на уже высокой траве, порой путался в ней и терялся, затухая. Пахло странно из кружки и навозом.
- Деда, а что делать тогда? Мама говорит, что есть много всяких способов сделать свет. Почему их не используют?
Дед прокашлялся и сплюнул, обдумывая ответ. Он знал, что все эти альтернативные источники энергии используются, но эффект от них не самый лучший. Городам нужно много, а создать столько без старых источников трудно. Угля почти нет, нефть, газ закончились, от урана отказались давно из-за аварий, а реки есть не везде. Возле деревни стояли ветрогенераторы, им хватало.
- А как? - загорелся мальчик, он болтал ногами и вглядывался в лицо старика в нетерпении поймать ответ.
- Поставят батареи, проведут всякие провода, хранилища и станции.
- Непонятно.
- Ну, - дед посмотрел по сторонам, увидел блестящий на солнце старый металлический лист, - вон, видишь, лист блестит? Вот таких больших сделают, поставят в поля, как наше, и будут ждать, пока солнце их греет. Потом тепло станет энергией, светом, компьютеры твои работать будут.
- Твои тоже будут работать?
- И мои будут, - ухмыльнулся в бороду дед.
- А когда солнца не будет? Если дождь пойдет?
- Тогда еще чего придумают.
Они снова замолчали, смотрели на темнеющее небо, бегущие тучи и ежились от усиливающихся порывов ветра.
- Деда, а ты что делаешь?
- Семена мою. Говорят, раствор этот медный убивает бактерии всякие. И цветы бабкины болеть не будут.
- Деда, - Андрей обеспокоенно смотрел, как чернеет над самой головой огромная туча, и прислушивался к небесному грохоту, - сейчас дождь будет, пошли домой.
- Ну, пошли.
Дед, крякнув, встал под разлетевшиеся раскаты грома и всплески молний.
- Ох, е-мое!
Сильные грохот и ветер напугали живность, рыжий кот Васька пробежал под ногами старика, и тот, запнувшись, вылил все из кружки на потемневшую траву.
- Ну вот, - грустно посмотрел он на поле и, махнув рукой, потянул внука домой. - Пусть бабка сама семена свои купает.
Всю ночь гремело, буянило и кипятилось небо. Молния ударила прямо по завалинке позади дома, сделав в ней изрядную выжженную дыру, пришлось Андрею с дедом делать новую. Остаток же лета был дождливым и ветреным. Родители забрали Андрея, не желавшего возвращаться в тесноту городских улиц, а затем переехали в другой город. Он был далеко от деревни, поэтому лето больше не пахло травой и молоком; мальчик отдыхал в лагерях, все больше увлекался энергетикой, а в семнадцать поступил в энергетический, где искал пути разрешения существующих проблем. Было сложно, но интерес от этого не уменьшался.
Созванивался с дедом, раньше раз в неделю, рассказывал о своих успехах, слушал бабушкины наставления о здоровье, жадно ловил дедушкин голос, хриплый и горьковатый, казалось, что он видит, как белая борода скребется о трубку. Чем старше становился Андрей, тем реже происходили звонки.
- Корова умерла наша, заболела, - говорил дед на двадцатом году жизни внука. - Да и ладно, старые мы уже, чтобы за живностью следить. Тяжело.
- А что теперь делаете?
- За домом поле вспахать решили, посадим там помидоров, перцев, продавать будем потом.
В двадцать три Андрей уже работал в одном НИИ, искал альтернативные источники энергии. Работал в команде под предводительством известного тогда ученого, исследовали болотную траву и ее корневую систему. Создаваемые ею биопотенциалы были недостаточно сильными, чтобы говорить о новом повсеместном источнике, но уже можно было сравнивать их КПД с солнечными батареями. Но и площадь, занимаемая травой, должна быть значительной, а при нынешней заселенности засеять поля травой, да еще и болотистой, имеющей свои предпочтения к окружающей среде, не являлось целесообразным.
Андрей искал пути повышения эффективности травы, измерял химические реакции, усиливал кислотность, но результаты были слабыми.
- Алло, деда, как вы там? - спрашивал устало уже Андрей Валентинович, двадцатишестилетний ученый, возглавивший свою собственную исследовательскую команду.
- Нормально, - отвечал дедушка, но слышались в его голосе нотки раздражения и той же усталости, что и у внука. - Бабка твоя с огородом достала, поли его да поли.
- Так отраву распрыскайте от сорняков.
- Да чем только не прыскали уже! - дед прокашлялся и сплюнул. - С цветами со своими все и попортила.
- Какими цветами? Вы же помидоры с перцами высаживали, - не понимал Андрей Валентинович. Слушая деда, он успевал читать результаты различных исследований, делал пометки и глотал остывший чай.
- Так она качим хотела садить, чтобы потом мыло варить с него какое-то, толком не понял. Ты еще маленький был, когда садить-то его хотели. А я рассыпал семена, нечаянно, конечно, рассыпал, но ей что докажешь? Орала, будто я специально их выкинул, можно подумать!
- И что там с ними стало? - слушал вполуха ученый, делая пометки в своем блокноте.
- Так они теперь как сорняки лезут и лезут. Качим этот. Сколько не вырывай - растет снова, помидоры задавил мои, - тут мужчина выругался.
- Почитай в сети о нем, может, есть и на него отрава какая.
- Уж почитаю, ерунду эту выведу, будь спокоен.
Они помолчали, думая каждый о своем. Затем послышалось чуть неуверенное дедово:
- Может, в гости приедешь? Бабка скучает.
- Прости, - почти с физически ощутимой тоской ответил Андрей Валентинович, - я работаю. Завал. Эксперименты ничего дельного не дают, кажется, мы в тупике.
Дед помолчал, причмокивая губами.
- Да уж. Мать как?
- Нормально. Хочет снова переехать, но никак работу не может бросить.
- Всегда такая дурная была, к нам бы лучше ехала, тут воздух, спокойствие.
- Она также говорит, - засмеялся ученый, - да только все равно на работу потом идет.
- Похожи вы слишком уж. Ну, мне пора. Отцу привет передай.
- Хорошо. Пока.
Дела в НИИ шли все хуже, средства, даваемые на исследования травы, сокращали. Приходилось выпрашивать, занимать. Некоторые из его команды ушли в другое направление, отчего становилось паршиво и хотелось выть. Он осунулся, похудел, оброс. Смотрел на всех впавшими горящими глазами, таскаясь из кабинета в кабинет с травой.
- Андрей Валентинович!
Ученый, поглощенный работой в своем кабинете, не слышал, как к нему обратился вошедший.
- Андрей Валентинович! - его потрогали за плечо, и он, вскрикнув, вскочил. - Ой, извините, пожалуйста.
- Да, нет, ничего. Ничего страшного, - залепетал он, усаживаясь на место, тут же стараясь прибрать мусор на столе одной рукой, а другой поправить очки и растрепанный волосы. На него с удивлением смотрела молодая девушка, которую он не видел в отделении раньше, видимо, она пришла к ним недавно. - Вы что-то хотели?
- Да. Послезавтра у нас будет экскурсия по нашим отделам, не могли бы вы рассказать детям про свою работу? Чем занимаетесь, почему, что хотите сделать и тому подобное.
Она смотрела на него столь ясным и прямым взглядом, что отказать было невозможно. Да и не хотелось особо, но что-то не давало ему покоя, пока не щелкнуло в голове.
- А давно мы проводим экскурсии? Я не помню, чтобы такое было.
- Экскурсии, конференции, выставки проводятся постоянно. В наших отделах последние два года.
- Но я не видел ни одной!
- Может, просто не обращали внимания? - невинно предположила девушка, не замечая, как темнеет лицо Андрея Валентиновича.
- А почему в этот раз меня попросили участвовать?
- Ну, раньше нас не считали перспективными. Результатов особых не было.
- А сейчас, что, появились? - съязвил он.
- Так вы не слышали, что ли? Васнецов сделал большой рывок! Его дерево сейчас можно использовать для подзарядки мелких электрических приборов, вроде миниплееров.
Что девушка говорила дальше, Андрей Валентинович не слушал. В ушах звенело, будто его только что крепко ударили по голове. Значит, у Васнецова получилось. А у него ничего не выходит, трава растет, как и раньше, не желая давать большое количество электронов.
- Хорошо, я проведу экскурсию, - сказал он девушке, вопросительно на него смотрящей.
- А, хорошо. С вами все в порядке? - участливо поинтересовалась она, всматриваясь в бледное лицо ученого.
- Да-да, в порядке. До свидания.
- До свидания, - девушка нехотя вышла, все оборачивалась и смотрела обеспокоено на мужчину.
Ночью ему не спалось. В голове звенело и стучало, что-то давило на грудь и не давало дышать. Андрей Валентинович встал, походил бесцельно по квартире, сел за стол в намерении обсчитать очередной опыт, но в голову ничего не шло. Гудела какая-то пустота и отрешенность. Почему-то захотелось поговорить с дедом. Слушая телефонные гудки, ученый вдруг понял, что сейчас ночь, а в деревне хоть и утро, но очень раннее. Хотел сбросить, но ему ответил хриплый заспанный голос:
- Случилось чего?
- Да нет, - успокоил деда Андрей, про себя улыбаясь, старик всегда спрашивал по делу, если что-то случалось. - Хотел поговорить, - тут он замялся и продолжил, - как вы?
- Нормально, вроде. Ты как? Не заболел?
- Нет, здоров.
Снова помолчали.
- Как помидоры?
- Удобряем да полем.
- Чем удобряете? - поддерживал разговор ученый, не желая вешать трубку.
- Медными удобрениями. Сосед приволок откуда-то давным-давно несколько мешков, вот ими и удобряем.
Что-то звякнуло в голове у Андрея Валентиновича, зацепилось и уселось там, колотя и постукивая.
- И как? Растет лучше?
- Только качим и растет, будь он не ладен! - старик снова выругался, в трубке послышались недовольные возгласы бабушки. - С внуком говорю! - огрызнулся дед, - да здоров он! И мать здорова! Орет, покою не дает, потом позвони, если что, - на этом он отключился.
Весь следующий день ученый работал, как заведенный, пытаясь нагнать Васнецова. Помощники смотрели на него с каким-то сожалением и пониманием, но работали тоже усиленнее обычного. В голове у Андрея Валентиновича с ночного разговора вертелась какая-то мысль, непонятная, но очень важная, готовая вот-вот сорваться с языка или вырваться из-под руки.
За работой он совсем забыл про экскурсии, поэтому очень удивился, когда та самая девушка привела к нему кучу говорливых, шумных детей.
- А здесь изучают возможность выработки электричества травой, - она смешливо смотрела на ребят, которые были лет одиннадцати-двенадцати, и обратилась к ученому, - Андрей Валентинович сейчас вам все расскажет и покажет.
Десятка два пар глаз уставились на мужчину, заставив его смутиться.
- Ну, в общем, мы изучаем возможность выработки электричества растениями.
- И трава, и другие растения. Дело в том, - начал рассказывать ученый под одобрительный взгляд девушки, - что растения поглощают солнечный свет и в результате реакции фотосинтеза преобразуют его в химическую энергию. Образуются электроны, которые мы собираем специальными наноэлектродами и генерируем электрический ток.
- Тогда мы можем засадить все травой, и все?
- К сожалению, нет. На данный момент, чтобы получить большое количество электроэнергии, нам придется засадить травой слишком большие территории. Наша команда работает над тем, чтобы увеличь полезность травы и ее корневой системы.
- То есть вы изучаете фотосинтез?
- Ну, не только его, - заулыбался ученый, - конечно, фотосинтез очень важен. Ведь именно в результате него происходят необходимые реакции. Если бы мы могли усилить их интенсивность, то...
- Может, удобрения какие-нибудь нужны? - предложил тот же мальчик. - Мы с папой, вот, удобряем на даче овощи. А еще делаем электростимуляцию, чтобы все росло лучше.
- Электростимуляцию? - переспросил Андрей Валентинович, слыша, как в голове трезвонят навязчивые звоночки, не давая покоя.
- Мы вставляем цинковые и медные пластины в землю и потом...
Что-то включилось, закрутилось, заработало, залетали мысли. Медные пластины. Медные удобрения. Медь является одним из основных элементов фотосинтеза. Медь сильный проводник. Медь участвует в окислении. А что если повышать концентрацию меди в растениях?
- Андрей Валентинович? - обратилась к притихшему ученому девушка.
- Да? Что?
- Вы хотите что-то еще рассказать? Может, показать? - она смотрела вопросительно и чуть строго. Пришлось показать детям несколько простых опытов, рассказать про несколько приборов. Те не хотели уходить и просили показать что-нибудь еще, так что приходилось уводить их чуть ли не силой.
А затем принялись работать. Изучали химические реакции, увеличивали концентрацию меди, измеряли биопотенциалы корней. Биоток чуть усилился, стали разрабатывать электроды, захватывающие большее количество электронов. Думали над тем, как повысить способность растения к захвату световой энергии и как повысить концентрацию меди.
Андрей Валентинович практически безвылазно сидел в лабораториях, изредка приходил домой и тут же рвался назад. К их команде как-то незаметно присоединилась та девушка, проводившая экскурсию. Ее звали Еленой, ей было двадцать четыре, и она верила, что они могут сгенерировать достаточно большое количество электричества, нужно только постараться. Если бы только в этом заключалась их проблема.
Город, в котором жил и работал ученый, задыхался в массе недовольных людей, с каждым перебоем электроснабжения выходивших протестовать на улицах. Порой попасть домой являлось невозможным, движение останавливалось, большие участки города перекрывались и оцеплялись. Предприятия закрывались, не в состоянии больше производить, люди оказывались без работы, без денег, без надежды и уверенности в завтрашнем дне. Все протесты незаметно переливались в открытые противостояния, которые все же подавлялись. Многие не выходили из дома, кто-то уезжал в поисках лучшего места, но все, так или иначе, чувствовали, что вокруг слишком душно и тесно.
После очередного дня экспериментов и опытов Андрей Валентинович уснул прямо в лаборатории. Снились ему деревня, черная густая туча, огибающая небо до самого горизонта, ветер, гоняющий волны на траве. Снилась ему завалинка за домом, та старая, на которой они сидели с дедом время от времени и разговаривали. Снился дед в высоких черных сапогах, с белой бородой, перекатывающий сигарету во рту. Он смотрел куда-то далеко, Андрей пытался проследить его взгляд и понять, о чем думает этот сильный суровый человек. Но впереди только гремела и вспыхивала туча, старик крутил кружку и кричал что-то внуку, но тот не мог ничего расслышать.
- Что?
Ученый не слышал своего голоса, кричал и путался в своих словах. Ударила молния прямо по завалинке и побежали электрические заряды по всему полю, голубыми змейками впиваясь в лесопосадки.
- Андрей Валентинович! Андрей Валентинович!
Кто-то тряс его за плечо и все звал по имени. С трудом разлепив глаза, он увидел перед собой обеспокоенную Елену.
- Вот же, незадача, - он протер глаза и потянулся. - Лена, не хотите кофе?
- Ой. Хочу, - девушка внезапно покраснела, чем смутила и самого Андрея Валентиновича, уже пожалевшего, что пригласил ее с собой.
Они пили кофе в столовой и разговаривали обо всем на свете. Он рассказ ей о себе, о родителях, помешанных на работе, в частности, как и он. Поведал о деревне и деде, который служил для него чем-то вроде примера.
- А почему вы решили заниматься этим? - спросил у девушки Андрей Валентинович, обводя рукой столовую.
- С детства мечтала сделать так, чтобы не было перебоев с подачей электроэнергии. Чтобы ее хватало на все, и не приходилось бы экономить на всем, чем можно. А еще у меня мама этим занимается, так что и меня этим заинтересовала; всегда она такая радостная, когда чего-то удавалось достичь. Даже не знаю теперь, чего тут больше, ее или моего желания, - она заулыбалась, взирая на ученого своим ясным прямым взглядом, что тому стало не по себе.
Они помолчали, чувствуя неловкость и не зная, как от нее избавиться. Ученый кидал на собеседницу быстрые взгляды и жутко смущался, когда она их ловила.
- Я вот подумала, - начала девушка, - мы же изучаем только болотную траву. А что если нам взять другое растение?
- Другое? Но зачем? Мы с этим значительно продвинулись, повысили его кислотность, содержание меди и прочее.
- А что если взять какое-нибудь растение с изначально более высокой кислотностью и восприимчивостью к меди? Тогда, если повторить все опыты, мы сможем добиться более значительных результатов!
- Я не знаю даже, - задумался Андрей Валентинович. Почему-то ему не приходило это в голову за все время работы. Взять другое растение. - Нужно подумать.
И он думал все свободное время. И опять что-то крутилось в голове, как назойливая мошкара, жужжало и не хотело обрести четкие формы. Что-то знакомое, что он уже слышал, знал, но никак не может вспомнить. На его двадцать девятый день рождения дед позвонил сам.
- С днем рождения, - прохрипел он в трубку не очень радостным голосом.
- Спасибо. Как вы там?
- Все также, овощи выращиваем. Бабушка тебе вечером позвонит, сейчас она поливает.
- Хорошо, - они помолчали, как привыкли это делать в последнее время, - не болеете?
- Хвораем иногда, но держимся.
- Помощь ни в чем не нужна?
- А что? Приехать захотел? - Андрею Валентиновичу показалось, что нотка радости прозвучала в голосе старика.
- Подумываю над этим. Надо отдохнуть, в конце-то концов, хотя бы разок.
- Приезжай, бабка рада будет.
Андрей Валентинович улыбнулся про себя, умиляясь этой старческой скупости на чувства.
- Ты мне вот что скажи, - продолжил дед деловым тоном, - как сделать так, чтобы овощи мои лучше росли и плодоносили?
- Электростимуляцию сделай, - без особых раздумий предложил ученый.
- Это как?
- Надо два металла для создания разной полярности и пустить слабый ток. Тогда и стимуляция роста будет, и урожайность повысится.
- Ага.
- Лучше использовать пластины из меди и цинка, если нет пластин, то можно металлический порошок. Смешиваешь с верхними слоями земли и все.
- А сколько нужно порошка-то?
- Можешь в сети посмотреть, там есть расчетные таблицы со всеми значениями для разных видов почв. Можешь мне прислать описание почвы, я подберу, что надо.
- Сам справлюсь, - крякнул старик и как будто засуетился. - Мать звонила недавно, тоже приехать хочет.
- Ей тоже пора бы уже отдохнуть.
- Да уж, - дед помолчал, затем быстро заговорил, словно куда-то торопился. Андрей Валентинович предположил, что тому не терпится попробовать электростимуляцию, старик всегда любил испытывать что-то новое. - Ну, удачи, здоровья, успехов, еще раз с днем рождения. Приезжай.
- Хорошо. Пока.
Весь последующий год они работали с различными болотными растениями, повышали их кислотность, повышали способность поглощать солнечный свет, совершенствовали наноэлектроды. Несколько десятков раз Андрей Валентинович приглашал Елену на свидания, на которых жутко волновался. Созванивался несколько раз с родителями, которые и в самом деле собрались переехать в деревню. Звонил дед, рассказывал об успехах, электростимуляция помогала невероятно, урожайность повысилась в полтора раза, только и сорняки полезли усиленней. Раз старик позвонил и, хохоча, рассказывал, как бабушка ударилась током, вырывая качим, росший уже на всем поле.
Их команде удалось уменьшить площадь, занимаемую растениями, построить специальную электростанцию, генерирующую электрический ток мощностью 240 кВт. Праздновали достижения всем отделом, получили грант на усовершенствование станции для ее промышленного освоения. Андрей Валентинович искал пути усиления биотока, ощущал, что что-то упускает, но не мог уловить, что именно. Елена как-то незаметно стала жить у него, готовила завтраки и тащила домой, когда охватывала его очередная идея.
По новостям все также показывали митинги и протесты, много недовольных все также выходили на улицы и требовали: электроэнергии, зарплат, уверенности. Они не верили в траву, которая может стать решением некоторых проблем, не верили, что что-то настолько естественное и простое, как растение, способно спасти их. Люди привыкли к масштабным проектам и строениям, к грязным и ревущим электростанциям, к гудящему и скрежещущему производству и не могли себе представить, как нечто хрупкое, тонкое и живое будет основой их дальнейшего существования. Гарантом будущего всегда было нечто громоздкое и могучее, и перейти быстро на новое не всегда удается.
Когда Андрей Валентинович снова позвонил в деревню, никто не ответил. Ни дед, ни бабушка, ни переехавшие родители. Ученый заволновался, нашел номер телефона соседей и связался с ними. Те ответили, что с родными все в порядке, но ведут они себя в последние два дня странно, взволнованно бегают за дом, где проверяют что-то с растениями. Поразмыслив, Андрей Валентинович решил навестить родных, все же он давно собирался это сделать, сразу же проверит, что дед натворил со своими помидорами.
Путь не занял много времени, но он успел вспомнить свое детство, полное яркой травы, жары и молока. Он никогда не мог понять, почему так мало людей едут в деревню, несмотря на свои жалобы о трудной жизни в городе. Эти маленькие поселения долгое время оставались запрятанными среди обширных лесов и степей, уединенные и независимые от того энергетического голода, что охватывал густонаселенные районы. Если бы только расселить людей равномерно, дать им возможность работать с землей, то не было бы столько жгучих неразрешенных проблем. Но мало кто шел в деревню, возможно, она пугала этой своей независимостью и свободой. Что потом в ней делать? Как правильно жить? Здесь никто не кричит, не митингует и не протестует, а люди, как казалось ученому, только этим и занимались в последние годы.
Приехав ранним утром, Андрей Валентинович тут же направился к знакомому дому. Деревня за столько времени не сильно изменилась, но казалась пустой, заброшенной. Раньше за каждым углом ждало что-то чудесное, таинственное и улыбающееся, а сейчас ученый видел только покошенные заборы, разбросанные доски, дороги, поросшие травой. Смотрели на него ленивые собаки, лежащие вдоль дороги, и, казалось, что с любопытством разглядывают его окна.
Их старый дом стоял вдали от остальных, серел на фоне ясного утреннего неба. В детстве он выглядел большим, неразрушимым, сейчас же ученый заметил заплаты в разных местах, чуть уныло висели ставни с потрескавшейся на них краской, и причудливо обвисали края крыши. Мужчина вошел внутрь и осмотрелся. Маленькие комнаты, уставленные старой мебелью, знакомый с детства скрип половиц, запах пекущихся оладий.
- Есть кто дома?
- Ох, - ахнули на кухне, и выбежала бабушка, вытирая руки о передник. - Андрюша! Приехал!
Она расцеловала его в обе щеки:
- Как ты, что ты?
Пришлось рассказывать о своей работе, успехах, о недавнем звонке и своем волнении, все время выскальзывая из крепким объятий. От их разговоров вышла из дальней комнаты мать, высокая сероглазая женщина.
- Приехал, а мы и не верили, - сказала она, обнимая сына.
- А где отец с дедом?
- Так в поле.
- Все в поле? - он улыбнулся, - а случилось-то что? Почему никто на звонки мои не отвечал?
- Так в доме вся проводка перегорела! Дед доигрался со своими опытами, - нахмурилась старушка.
- Опытами? - не понимал Андрей Валентинович, смотря то на мать, то на бабушку.
- Это по твоей части будет, - сказала мать, - ты же у нас электричество из травы да цветов вырабатываешь, вот иди и посмотри, что твой дед наделал. Оцени профессиональным взглядом.
Заинтригованный, ученый вышел за дом и увидел все то же поле, что было в детстве, только было оно засажено помидорами, перцами, меж которыми густо росли непонятные цветы. Разгуливал тихими волнами ветер, и доносились до ученого приятный запах травы и едва уловимая душистость сорняков. Вокруг поля ходили дед с отцом, что-то громко кричали, переговариваясь, махали какими-то приборами, то и дело показывая на растения.
- Эй! - крикнул Андрей Валентинович. Родные сразу обернулись, увидев его, заулыбались и поспешили навстречу.
- Приехал-таки! - радовался дед, хлопая внука по спине. - Столько времени собирался, а как цветы заискрились - сразу приехал! Тоже мне любящий внучок, - ворчал он, улыбаясь в бороду. За это время он сильно сдал, осунулся, иссох, но держался также крепко и уверенно, как скала.
- Что случилось-то? - спрашивал ученый, обняв отца и показывая на поле.
- Вывели мы твою чудо-траву за тебя, - ответил старик, показывая на цветы.
- Не понимаю, - улыбался Андрей Валентинович, осознавая, что упускал все это время. Качим, растение, реагирующее на медь. Они не изучали реакции на нем, отдавая предпочтение уже знакомым болотистым растениям. Вот что означали те навязчивые звоночки в голове, но он был слишком увлечен своим исследованием, чтобы обратить на них внимание.
Мужчины показали ему небольшую установку, собранную своими руками и подсоединенную к полю. Присоединив к ней дом, заставили перегореть проводку. Напряжение, создаваемое растением, было слишком высоким.
- Да у вас тут полноценная электростанция! - удивлялся Андрей Валентинович, с восхищением рассматривая поле, уходящее к лесопосадкам. Время от времени проходили электрические заряды меж рядов помидоров, вызывая странное чувство. Столько лет работать над созданием биологической электростанции и наткнуться на нее в дедовой деревне.
Спустя несколько дней почти вся их исследовательская команда работала с полем. Вычисляла, рассчитывала, удивлялась и поражалась каждый час. Сколько всего им еще предстоит сделать, сколько узнать и создать! Дед с важным видом ходил среди ученых и вертел во рту сигарету, посмеиваясь в бороду.
- Все самому приходится делать, все самому, - поговаривал он, смотря смешливо на внука, смущающегося под взглядами коллег и Елены, понравившейся всем родным. Девушка будто всем своим видом хотела сказать: "А я же говорила, что надо брать новое растение". Она явно чувствовала свое превосходство и была в хорошем расположении духа, поглядывала порой на ученого также насмешливо, как и дед.
Открытие быстро разнеслось по стране, затем и миру, о нем упоминали во всех новостях, и бабушка, сидя рядом с внуком, говорила, что теперь и митингов не будет, и протестов. Вытирала нечаянные слезы и обнимала Андрея Валентиновича, как будто это он избавил мир от всех напастей.
После недель тяжелой работы ученый наконец смог расслабиться. Обошел так хорошо знакомый, старый дом и сел на завалинке рядом с дедом, промывающем в кружке с медным купоросом какие-то очередные семена. Ночное небо игриво блестело звездами и гоняло небольшие серые тучи. Чернели вдали угловатые лесопосадки и круглые холмы, теряющиеся за горизонтом. Ветер гонял волны на цветах, по которым время от времени голубыми громкими змеями проходили электрические заряды. Андрей Валентинович думал, что теперь и вправду все может успокоиться и наладиться, не будет протестов и перекрытых улиц, темных и безжизненных домов из-за перебоев электроснабжения, недовольных и серых лиц.
- Наверное, свет теперь будет гореть везде и всегда, - предположил ученый, с удовлетворением смотря на биоэлектрическое поле.
- Цветы везде посадим и станций поставим, - согласно кивнул дед, почесывая бороду. - Не все же людям выкапывать, теперь можно и выращивать.
Когда тебе тридцать лет, мир не кажется одним сплошным чудом. Он сер, часто уныл и обезличен. Небо кажется не таким уж и высоким, солнце не таким ярким, а люди не такими большими и взрослыми. Но, пытаясь создать нечто удивительное и необыкновенное, ты все равно радуешься, как ребенок, когда чудо находит тебя само.