Аннотация: "Осень плачет до зимы." - Сказали мне. Было не понятно. Но я испытал.
2013 октябрь 17
- Почему ты не споешь мне сейчас?
- Потому что нету снега, с первым снегом обещаю. Я спою лишь для тебя.
- А если я все-таки не смогу дожить до первого снега? То что? Кому ты тогда будешь петь?
- Буду петь для твой могилы.
- Снова издеваешься. Так и знал, что ты хочешь моей смерти поскорее. Каких-то несколько дней, и эти дни потерпеть не можешь. Останешься без меня, кто тебя донимать будет, а? А кто тебя холодной водой будить по утрам будет? А кто будет от тебя поклонниц отводить?
- Твоя могила, Айри. Я буду жить там, где ты будешь рядом в диаметре пяти метров.
- А ты будешь плакать?
- Нет Айри, ни слезинки не пророню.
- А ты будешь вспоминать обо мне через лет десять?
- Принесу дешевую водку и буду поливать цветы твои надгробные. И снова буду петь.
- Угу. Что надо. Только пой от всей души и для меня.
- Буду петь шепотом...
- ...без инструмента...
- ...собственно сочиненную песню...
- ...от души. Райн, а теперь оставь меня одну.
- Я больше к тебе в больницу не приду, Айри. Если умрешь, то завещай мне тетрадь смерти, черное, которую ты купила по аниме.
- Бегу и умираю. Сам себе такую купи, ага щааз, плавали, знаем.
***
2015 октябрь 5
Бурная жизнь началось с того дня, как только меня мама в школу отвела. Подтолкнула в класс, где меня ожидали двое людей, талантливых от бога озорства, влившие в жизнь все цвета радуги. Но до определенного времени все было как в дешевой мексиканской драме, по которой можно было бестселлеры писать. И даже этому в свое время пришел конец. Из нас троих, одну мы не смогли уберечь, несмотря на то, что каждому из нас двоих она была по-своему дорога. Мы жили лишь по ее фантазиями, смотрели на мир ее глазами, трогали ее руками, дышали ее телом и прислушивались ее ушами. У нас было одно увлечение: собирать любую информацию про Японию. Мы практически жили Японией. Но кое-кому, кому больше нужна была эта страна, вовремя не успела открыть свои объятия. А вместо этого Айри лишь покинула нас на больничной койке, измазанная собственными слезами, напоследок запечатлев навсегда на лице грустную улыбку. А оставила она нам многое для жизни: мы оба теперь не любим больницы, оба должны осуществить ее мечту, оба должны через лет десять прийти к ее могиле, с дешевой водкой, охапкой цветов - роз - и без слез. Хотя уже осталось восемь лет. За два года мне больше всего было тяжело оправиться после ее смерти. А может быть было тяжело Юки, моему близнецу. Младшему брату, сбежавшему в Японию, чтобы быстрее исполнить ее мечту. Даже если Айри не была бы мертва, я скорее уступил бы ему, собственно поженил бы их. А осталось лишь "но" и "если бы".
Мне стало настолько скучно жить в Канаде, где в моем городке любят безмерно дождь. Скучно жить без брата, сбежавшего с мамой в Японию от отца и от сложивших тогда обстоятельств. И совершив столько изменений в жизни. Они забыли пригласить меня. Оставили как есть, в собственной запертой комнате. Оставили меня с отцом. Оставили уйму вещей, которые и по сей день напоминают о себе. Но не оставили точного адреса, где именно в Японии сейчас живут. Может быть им хорошо, а может быть им сейчас плохо живется. Может быть я их найду, они не будут рады мне, выгонят и снова забудут обо мне. Но я хотя бы увижу брата. В этой жизни я полюбил лишь двух людей. Айри и... Юки.
Сделав уже первые шаги в Японии, в аэропорту Токио, я понял, кого больше всего любил и жаждал внимания и может быть ответа на любовь. И как теперь ты отреагируешь на это, брат? Мы разлучились на два года. Долгих два года друг без друга, криков и смехов вместе с Айри. Ты изменился небось, но я теперь тоже. В этот раз я быстрее тебя исполнил мечту Айри. Я закончил ее песню "The voice of snow". Теперь я точно знаю, кого она любила из нас. Ты будешь удивлен, так же как удивишься от моего ответа на твой давний вопрос: "А кого ты любишь? Ну-ну признавайся".