Влад слыл заядлым игроманом и все свободное время проводил за монитором. Спал мало, часа четыре - как американский рейнджер. Подсел на эту страсть лет семь назад. Сразу после развода.
Вот и сегодняшняя ночь утонула в новом хоррор-квесте. До утра он карабкался по усеянным паутиной чердакам, отстреливал головы зомби, спускался в грязные подвалы и в логово крыс-мутантов, пробирался сквозь заброшенные руины с ожившими трупами. В общем, ночь пролетела, но игра не отпускала.
"Посплю часок, потом новый левел", - упав на скрипучий диван, Влад с удовольствием расслабил затёкшую спину.
Разбудил его звонок в дверь. На пороге переминался Гришка, невысокий сорокалетний толстячок из квартиры напротив.
- Здорово, Владлен. Подписывай, - и сосед бесцеремонно ткнул под нос бумагу.
- Что это? - вытаращил красные глаза Влад.
- Жалоба на ЖЭК, - Гриша придал лицу многозначительность. Листок оказался поквартирным списком их "хрущёвки".
- И чем я недоволен? - поинтересовался парень.
- Ты не умничай, подписывай. У Васильевны спросишь "что к чему". Моё дело - обход!
И действительно, Тамара Васильевна, налоговый инспектор и законная супруга Григория, гораздо лучше мужа разбиралась, в вопросах "что к чему". Влад прекрасно знал Тамарин характер, поэтому не мог не подписать. В доме её все называли "Царица Тамара" и перечить ей было себе дороже.
- Мы им покажем! - как девиз изрек Гришка. Видать прирождённая жена-'госпожа' решила отстрапонить ЖЭК, а плохо это или хорошо - покажет время.
Влад пожал плечами. В бытовых вопросах он плыл по течению, посему, молча, чиркнул напротив своей фамилии.
- Ох, чуть не забыл. - Григорий спрятал листок в карман. - Сейчас в подвал полезем с инспекцией.
- С кем?
- Ни с кем, а с чем. С проверкой. Выставим счет этим кровопийцам жэковским. От Васильевны они так просто не отделаются. Мы им всё подсчитаем. И трубы гнилые и проводку старую. Тома велела, чтоб не один. Ключ от подвала у меня.
Ссорить было небезопасно, и Влад стал одевать ботинки.
***
Они вскрыли ржавый замок. Заскрипели петли, дверь поддалась, и из темноты дыхнул затхлый, кисловато-влажный воздух с устойчивым запахом плесени и засохших фекалий.
"Дернул меня чёрт согласиться", - запоздало посетовал Влад.
На ногах у Григория белели полиэтиленовые пакеты, туго обмотанные скотчем вокруг лодыжек. Выглядело это забавно, учитывая, что пакеты были надеты поверх резиновых сапог. Поймав саркастический взгляд, сосед пожал плечами:
- Тома за сапоги убьет, - и почему-то, перейдя на шепот, добавил, - Ну Владик, вперёд.
И они стали спускаться.
Первым шел Григорий. Осторожно пробирался вниз, направляя луч фонаря на ступени лестничного пролёта. Свободной рукой ему приходилось делать широкую дугу, как пловцу брассом, убирая густые свисающие с потолка заросли толстой паутины.
Лестница кончилась, потолок стал выше, и паутина перестала лезть в глаза. Луч фонаря вырвал из темноты канализационную трубу, основательно обросшую ржавчиной. Песок под ногами противно зачавкал. Затхлый дух усилился и Влад надел марлевую повязку. В месте стыка со стеной, где чугунная труба окончательно прогнила, чернела широкая яма в полу, в которую непрерывной струей стекала вонючая грязно-зеленая жижа. Странно, но в тишине подвала совершенно не было слышно капель. Казалось, зияющая дыра бездонна.
Григорий, зажав нос, пригнулся и посветил в бездну - свет растворился в темноте - поднялся и направил фонарь на трубу. Конус луча медленно чертил горизонтальную полосу света вдоль трубы, как вдруг замер. На трубе сидела огромная бурая крыса...
Мохнатый монстр в упор таращился на остолбеневшего Гришку. Две пары желтых резцов блестели в луче фонаря. Влад никогда не видел крыс таких размеров. Она была настолько большой и волосатой, что походила на взрослого пекинеса. Всем видом тварь показывала, чья это территория. Её лысый хвост толщиной с садовый шланг мерно покачивался под трубой, доставая до пола.
- Что за...? - прошептал Гришка. Во взгляде крысы было что-то так ему знакомое, отчего он мигом покрылся холодным потом. Так на него смотрела только жена Тамара Васильевна. Ноги соседа обмякли, фонарик отяжелел, и луч задрожал в немеющей руке.
Битву взглядов выиграла крыса - хозяйкой здесь была она - теперь животное переключилось на Влада.
Будто под гипнозом, медленно переставляя непослушные ноги, Влад сделал шаг к черной дыре. В вязкой пустоте он различил вначале тихий, а затем нарастающий писк. Глаза привыкли к темноте, но Влад не увидел, почувствовал вокруг себя сотни сверлящих взглядов чёрных глаз-бусинок. Парень сделал ещё шаг и крыса, поджав передние лапы, приготовилась к прыжку. Время остановилось, и в этот миг гадина с неестественной мощью оторвалась от трубы и полетела прямо на Влада. Неожиданно луч фонаря погас, будто острые когти чудовища проткнули глаза, и пронзительный нечеловеческий крик превратился в тонкий крысиный писк.
Падая, Влад ударился головой о стену и полетел в смердящую бездну...
***
Очнулся. Странно, он лежал не в яме, а рядом у кирпичной стены, и голова не болела после удара, лишь немного кружилась. И ссадины на лбу нет.
Струйка зеленой жижи монотонно стекала по кладке. Марлевая повязка висела на шее грязным лоскутом. Кроссовки промокли.
Он пошарил в темноте. Брезгливо прикасаясь к влажной слизи, на четвереньках прополз пару метров. Фонарика не было.
Сколько он без сознания? Час, два?
"Гришка наверняка дома под боком у Томки. В этот подвал годами никто не лазил, и тут мы с инспекцией. Тьфу! Как глупо! Где же выход?"
Вдруг влажная стенка кончилась. Неуверенными мелкими шажками, вытянув руки перед собой, парень пошёл дальше и упёрся в другую стену - бетонную и сухую. Упираясь в неё, сделал шаг, и понял - внизу пусто. Пустотой оказался проём горизонтальной трубы диаметром полтора метра. На четвереньках Влад вполз внутрь. Если труба идет сквозь простенки, можно добраться до внешней стены цокольного этажа, а там и выход, и он пополз дальше.
Труба пошла на подъем.
Откуда в обычном подвале такие проходы? Усталость и темнота усложняли движения.
Когда метров двадцать подъема остались позади, Влад ощутил дуновение свежего воздуха. Бетон под ладонями высох, дышалось гораздо легче. Свод трубы посерел, и теперь ясно различались его контуры.
И тут труба резко закончилась, руки потеряли опору и Влад полетел в темноту...
***
"Там наверху свет!" - он очнулся и от боли закрыл лицо руками - свет уколол иглами в глаза - дождался, когда круги перестали танцевать под веками.
Теперь это был колодец. Свод кирпичной кладки уходил вверх на метров тридцать, где светился яркий круг - обод с массивной чугунной решеткой, а прямо в центре неё горел мощный уличный фонарь. Из кладки торчала стальная лестница.
"Получилось!" - сердце застучало, в горле пересохло. - "Хлебнуть бы сейчас".
Влад снова не нашёл на теле повреждений. Колодец монолитом уходил вверх. Откуда же он упал?
Ухватившись дрожащими руками за металлические прутья, он полез на свет. Лестница не кончалась, казалось, прошла вечность, а он всё не мог добраться до цели.
"Это от усталости", - остановился перевести дух.
Он сидел на перекладине, смотрел вниз и видел, как песчаное дно исчезает в мутной вязкой жиже. Месиво поднималось, быстро заполняя колодец. Страх намертво приковал ладони к металлу, и вдруг чья-то оплеуха привела его в чувство. Он поднял голову - чугунная решетка была совсем рядом.
Влад надавил на прутья, напряг оставшиеся силы. Обессиленное тело задрожало, в голове зашумело, ...и тут решетка поддалась.
Он лежал лицом в холодной луже. В голове гудело, в глазах искрилась радуга ярких бликов. Вдруг ноздри обожгла едкая вонь горелого мяса, выхлопных газов и асфальтного битума. В уши ударил гул улицы, и ещё что-то совсем тихое, зловещее, но такое дикое и леденящее кровь, похожее на едва уловимые людские стоны. Влад отчаянно вслушивался в пустоту и не мог понять, что за звуки. Но от них замирало сердце. Парень лежал на мокром асфальте и тело била дрожь отчаяния.
Наконец перевернулся на спину и открыл глаза. Грязный, обессиленный с ободранными локтями, он лежал в самом центре незнакомой ему площади огромного мегаполиса. Вокруг серые кирпичные дома, гулко проезжающие машины, одиноко торчащие липы на газонах...
Он провёл грязной рукой по лицу, будто снимая пелену с глаз: 'А может это сон, и он все ещё спит с банкой пива в руке на своем скрипучем диване? И сосед не заходил, и не было никакого подвала?'
И тут как вспышка:
"Нет-нет, это не сон... это сеттинг вчерашнего квеста. И этот подвал... я же был в нём вчера и не смог понять, где выход. А вот он - Высший уровень. И крысы-мутанты, и голоса - это из описания... Точно, я помню! И площадь... Продолжение моего ночного хоррора. Так вот как всё работает! Афигеть! Ух, я уж подумал, что совсем тронулся. Так всё просто и понятно - это последний левел моей Игры!"
Удивительно, но такое объяснение успокоило Влада, и сердце его снова стало отбивать шестьдесят ударов в минуту. Он осмотрел ладони, они были в крови. То ли ободраны о чугунную решетку, то ли...
"Здесь первое, не напороться на вампиров...", - вспомнил он предигровой трейлер. - "...и второе, срочно найти оружие".
Он встал, расправил плечи и оглядел местность холодным бесстрастным взглядом.
"Игра продолжается", - прошептал как заклинание и решительно вошёл в зловещую темноту пока чужого ему города, кишащего ходячими мертвецами, оборотнями и отрядами зомби.
Влад уверенно шагал по ночной грязной улице и вместо страха, как многолетний героиновый наркоман получивший дозу опиата, испытал сильнейшую и сладчайшую эйфорию начала новых приключений, нового уровня. Неведомого, не пройденного, таящего за темнотой покосившихся фасадов иные непознанные ощущения, неиспытанные переживания, неразгаданные тайны, и поэтому такой желанный и манящий своей девственной новизной.