Случалось, что на ночь глядя,
Торшер угасал едва,
Шуршали мои тетради,
Выкрикивая слова,
Которых не так уж много,
Но трудно выучить их,
Выпрашивая у Бога
Какой-нибудь новый стих.
Они то потоком грозным
Чужой колеей текли,
То, плача, по тропам звездным
Свои животы секли,
То вовсе сплошным галопом
Неслись, не считая верст,
По азиям и европам,
Чей климат на ощупь черств,
А путь несказанно мягок.
Казалось, неловко им,
И даже листы тетрадок
Ведут их все в тот же Рим.

Меня заставляли плакать
Их топот и грусть сквозь мглу,
И, хлюпая, кисла слякоть
На теплом моем полу.
А если прощальным эхом
Гудели они в трубе,
Я так заливалась смехом,
Что было не по себе.
По сути, не так и плохо
Тетради марать в ночи,
Но вот подвела эпоха
И "тертые калачи",
И нужно кромсать когтями
Живое на звук словцо,
Друзей по перу локтями
Выталкивая лицо.

Вернее в углу ночами
Орать на свою тетрадь
С приконченными стихами,
Чем стих в микрофон орать
В гостиной литературной,
Где слушатель - тень плевка,
Прилегшая рядом с урной
Поэзии на века.
Ущелья знакомых комнат
Светлей, чем просторный зал;
Безлюдье пустоты полнит
И угол не так уж мал.

Но, пробуя ранить вены,
Как прежде, не знаешь сна:
Чернила летят на стены
И меркнет в глазах луна.
2023 г.