- Что значит взять на слабо пустышку, молчит и молчит, - Анна Львовна яростно итожила получасовое свое выступление, из которого Лехе окончательно стало ясно, что помощи от нее не будет и, чтобы закрыть долг по ипотеке, ему придется проститься с универом, а может и с наукой вообще. Теща кричала, используя как при пении весь диапазон доступных октав, но самые высокие ноты поддерживали в высшей степени изощренные оскорбления, коими она старалась унизить зятя перед дочерью.
Верка лежала в гостиной на диване и тихо как сыр роняла медленные слезы на подушку. Она также как и Леха не проронила ни слова, даже не пыталась возразить.
Алексей, правда, возражал, но молча - перекатывал сказанное в свойственной ему манере прописывать все через философскую призму: "...обращаясь к координатам пустоты, о которой идет речь (точнее - несется крик), приходится признать, что акт замера ее с учетом (скажем, обожаемого в квантовом мире "Принципа неопределенности Гейзенберга") приводит не только к изменению положения измеряемого объекта, но и к изменению самих свойств объекта, лишенного отселе координат, то бишь прописки. То есть, если приходится измерять и описывать в пустоте самого себя, то сам измеряемый на выходе - не является одним и тем же...
- Ты слышишь меня?! - резкая смена тональности крика вывела его из транса.
Вопрос тещи был адресован именно ему, но неотрывно давил тяжелым леденящим ожиданием ответа от кого-то за его спиной. Леха обернулся.
Сумерки уже сгустились за окном, в лужах плавали акварельные неоновые огни. Проехал дребезжа ярко освещенный трамвай, и за ним Алексей увидел махину билборда с рекламой банка. Конечно, он видел его много раз, но никогда не обращал внимания на содержание.
Популярный актер (любимый еще с "Улиц разбитых фонарей") с широкой белозубой улыбкой обещал низкие ставки по кредитам.
- Посмотри, как он смеется над теми, кто эти кредиты берет! - наконец выдавила теща с ядовитым сарказмом, и закрутила свою шарманку про мужа-добытчика по-новой.
Алексей взял сигареты с полки и вышел на балкон. Плотно закрыл за собой дверь, - из кухни как из аквариума булькал акулий надрывный крик:
- Тебе стоит поучиться улыбке удачи у своего кумира, вечный школяр!
- Слышал? - со злым укором спросил Леха билборд, закуривая.
Едкий дым уколол прищур глаз, - показалось, что белозубый нагло рассмеялся в ответ.
И... Алешку как сорвало.
На билборд было вылито столько отборного мата в волнах злого энергетического посыла, что даже деревья под балконом в ужасе съежились своею деревянною душой, принимая на себя злые импульсы.
Взгляд со щита клацнул металлом, панель прорезалась вертикальными полосами и сменила рекламу банка на картинку с йогуртом Danon. К этому фрику никаких претензий у Лехи не было, он немного успокоился, но как только панель снова прорезалась вертикалями, злоба накатила опять.
Широкая улыбка пристально взирающего с билборда "командора" уже не казалась дружелюбной, скорее злой, а вид протянутой "руки помощи" кредитора, дрожащей от нетерпения, сорвал катушку напрочь!
Леха припомнил командору все: и пропитый еще в школе глобус, и плохую игру на контрабасе, ночной дозор с вывихом действительности не в туда и неслучившееся чудо. Вброс о незаслуженной любви дочки мушкетера был явно перебором - Адмирал вздрогнул и, прежде чем разрезаться на полосы, смачно рявкнул.
Безжизненный, но хитроумно начиненный щит словно ожил. Заскрипели как двери старые его суставы. За его огромной, зашторенной металлическими листами бетонной душой, стали видны валы и диски с насечками, цепляющими многорядные языки. Не один вал, не десяток, а столько, что щит (как орган) мог бы исполнить многооктавную ораторию.
Мощный гул сотряс тихий спальный район.
Лешке стало зябко и он ретировался на кухню. Теща в его отсутствии успела подкрепиться блинами со сметаной и видно было, что горло ее готово к следующему акту. Анна Львовна уже встала в драматическую позу, когда в дверь позвонили. Леха, с трудом протиснувшись между тещей и холодильником, пошел открывать.
На площадке стоял командор с протянутой металлической дланью в ошметках вырванных из щита языков. За ним, как ощипанный павлиний хвост, струились вниз по ступеням длинные рекламные ленты.
- На зов явился я!
- И очень кстати! - не растерялся Леха, - заходи, я тя с тещей познакомлю!
Донна Анна!