Annotation

     Полёт в Сегментум Обскурос, в относительные окрестности Окуляра Трепета, занимал около четырёх месяцев. Но и дел на этот период выходило весьма немало: от выявления “маячка” или “стукачка”, наводящего на Милосердие несунов, до тренировок в новом “звёздном” теле и обновления арсенала.

     

     Да и Кристина начала проявлять повышенный (сверх привычного) энтузиазм к взаимному горизонтальному времяпрепровождению, причём у тела базово алибидимного астартес появились явно превышающие мои прежние потребности. Устраивать тереньтетке скандал с разборками и битьём посуды я не стал: и так ясно, что она, ясны причины, а претензии пусть и в некоторой степени обоснованы, но… Если рассматривать наши ВЗАИМОотношения, а не мои персональные хотелки и пожелалки, то претензии выходят несостоятельными.

     

     Правда, радость я Кристине несколько подпортил (не в полной мере, но всё же), так как в силу последних пертурбаций с моими многочисленными и частично мёртвыми телами, развитием псионики и прочими моментами, “настоящий я” уверенно и безоговорочно доминировал над любыми телесными стремлениями. Соответственно, и время с делами я распределял по своему разумению, а не телесным порывам.

     

     Вот только (к явной радости тереньтетки) дел оказалось у нас с ней несколько меньше, нежели я думал: начав поиск маячка с ангарной палубы, там мы его и обнаружили. Причём, в таком виде, что подозрения к экипажу фактически пропали, образовав взамен несколько безответных вопросов.

     А именно, в десятке метров от створки центрального шлюза ангарной палубы, СНАРУЖИ был прикреплён маячок, в виде этакого штыря-копьеца. Загнанный в броню Милосердия на довольно ощутимую глубину. Соответственно, быть размещенным “изнутри” он мог весьма маловероятно.

     

     А вот откуда он, когда появился на Милосердии, были теми самыми вопросами, весьма безответными. Теоретически, те, кто мог его прикрепить, были либо коллеги, либо тот же ассасин-кулексус. Никто более Милосердию на достаточное расстояние со времени схода его со стапелей не приближался.

     Хотя исключить некоего несунского наймита на изготавливающей Милосердие орбитальной верфи также нельзя. Точнее не на ней самой, а в системе Бакка. И тогда, выходит, что Хор несунов в Геллефирианском Секторе был конкретно по мою душу. А направление туши расчленённого тёмного апостола с выцарапанной на нём имперской аквилой, на порог демонпринцствующего Лоргара ни черта не “запутало” несунов.

     

     А наоборот, неиллюзорно подпалило им корму, а в несомненной виновности сего подпаления некоего Терёхи сомнений у предателей не возникло. Так что, благожелательное приветствие ножиком от несунов, с последующим уничтожением моей тушки, очевидно — прямое следствие моих действий. И Лоргарчик весьма возбудился и жаждет терёхиного упокоения не фоново, в рамках “награды за башку”, а весьма конкретно.

     

     И выходит, что я “переезжаю” в Сегментум Обскурос весьма своевременно, заключил я. А то превратил бы Сегментум Темпестус в безобразный ринг для бодания меня с несунами, причём кто, как и когда победит — непринципиально. Невиновным и непричастным достанется по полной, невзирая ни на что. Ну а в Сегментуме Обскурос эти упыри хулиганят базово и системно, по причине географической близости, так что моя персона общую ситуацию не только не ухудшит, но и улучшить может при толике везения.

     

     Вообще, по моим прикидкам выходило, что надо закончить взятое расследование, что, в общем-то, просто прилично. После же явиться в местную Крепость Ордена Инквизиции, которых весьма “проблемный” Сегментум Обскурос имел аж три штуки. Вдобавок к тому, две из них были “мобильными”, выполненными в виде всё тех же Звёздных Баз “Рамилес”.

     Ну а после явки общего “здрасти” коллегам, брать чисто “демонические” расследования в окрестностях Очка Трепета, со связью с весьма внушительными флотскими соединениями. И, ежели всё так, как мне видится, несунам можно нанести весьма ощутимый урон. Конечно, если пресловутая “воля мифа” существует, если это миф тот, о котором я думаю, а не миф “о глупом Инквизиторе с запредельным ЧСВ”. И такой вариант исключать нельзя, с уместной самоиронией заключил я.

     

     И помимо озарений "гениальным" мозгом, не устроившим, в отличие от предыдущего, самоубийственную забастовку (этим невинным эвфемизмом я обозначал хронические приступы лени и тупости последнего года-двух моего бытия), решал я и другие, весьма актуальные задачи.

     Вопрос с тренировками был весьма востребован и принёс довольно приятные плоды: без сопроцессора я, безусловно, тормозил, по сравнению со скоростью мышления в оном. Псайкерством мне этим варповым теоретически заниматься можно… если Кристина ПЕРЕДАЁТ мне энергию имматериума, пропущенную через неё. В остальных случаях попытка осуществить псайкерское воздействие напоминало цунами в посудной лавке, причём моя “условная неуязвимость”, на которую были надежды, оказалась иллюзией.

     Дело в том, что были у меня смутные фантазии, что, невзирая на абсолютно кривые и неуправляемые (повышенной деструктивности притом) проявления, мне они не вредят. Как в ряде ещё в старом мире читанных книжек, где колдунство столь благожелательно к колдунцу, что прощает ему отсутствие мозга, кривые руки, растущие из задницы и прочие непременные атрибуты истинного ведьма. Прощает, значится, ну и с ним ничего не происходит негативного, несмотря на творимую лютую хрень.

     

     Но сказка оказалась сказкой, а развеянное в свете и ветре в самый последний миг псайкерское воздействие меня чуть в варп не спалило. Менять тушку столь быстро было столь дурацки, что даже не смешно, так что на псайкерство я окончательно забил даже в плане “последнего довода” в окружении вражин. Не факт, что они прибьются, притом вероятность того, что великий псайкер в моей роже окажется заботливо завязан морским узлом с глазом, натянутым на жопу, перед растерянно хренеющими от такой любезности вражинами — далеко не нулевая.

     

     А вот в остальном всё было более чем неплохо. И вопрос не скорости вообще, в которой я от себя с сопроцессором заметно отставал, а в точности и органичности воздействий. Дело в том, что пинаемый в своё время как астартес, так и преторианцами, я полагал, что скорость есть, а вопрос превозмогания сильнейших бойцов сорок первого миллениума — вопрос лишь времени и тренировок. Да сейчас… Как выяснил я на собственном опыте, уже в теле Астартес, никакой сопроцессор мне бы не помог, вопрос не только и не столько в скорости, сколько как раз в столь восхитившей меня точности и управляемости.

     

     Итак, как выглядел ранее мой бой: в доспехе, синтомышцы которого брали на себя функцию движения, поскольку тело просто не тянуло ни нагрузок, ни скоростей, я бился. И, вроде бы, всё неплохо… вот только бился как полупарализованный. Невзирая на весьма впечатляющие скорости. То есть, жутко и неоправданно размашистые удары, лишние и бессмысленные движения… И исправить это было невозможно: я, по сути, управлял роботом, не имея толкового обратного отклика, при том, что функционал синтомышц, вообще-то, есть усиление конкретных движений, а никак не выполнение всего спектра оных.

     

     То есть, победить в ряде моментов я мог как астартес, так и преторианца (имеется в виду в рукопашную), но исключительно на везении. А без него быстрого, но неуклюжего Терёху успешно пинали.

     А сейчас пинать входило заметно хуже, невзирая на чувствительно сниженную скорость мышления в бою. И четверть рукопашных спаррингов с преторианцами я начал, через месяц после начала тренировок, благополучно выигрывать.

     

     С боевым арсеналом же у меня вышло довольно ограниченно. Не вообще, а по сравнению с предыдущим изобилием. Морфирующий волкитный излучатель стал вообще бессмысленной черепушкой: всё его управление было завязано на сопроцессор. Теоретически им как-то можно было рулить светом и ветром, но ключевые слова — “теоретически” и “как-то”.

     С гравизлучателем картина была не столь печальной, но и не радужной: тонкие настройки излучателя были утрачены, так что осталось мне всего двухпозиционная система: строго по существующему вектору гравитации, классическое “увеличение тяжести”, ну и не менее строго “от излучателя”. Всё это на полную мощность, регулировка которой также канула в варп с моим телом. Впрочем, с излучателем, по большому счёту, всё равно было неплохо, поскольку две позиции — не одна, ну и вообще вполне приемлемо.

     

     А вот грозовые когти, не говоря об утрате половины обоих комплектов, надо было менять. Причём, с учётом моих новых кондиций, надо было их делать значительно длиннее. Чем, собственно, Эльдинг с его паствой активно и занимались, пока я благословлял тот момент, что на величину, форму и размер поля размеры направляющих критически не влияют. А то очень мне не хотелось обзаводиться грозовыми когтями “традиционного” фасона, жуткими огромными лезвиями, полностью лишающими руки, на которые они надеты, функционала именно рук.

     

     И рельсотрон надо было переделывать: за счёт увеличения моих габаритов, длина разгонной рельсы при креплении на предплечье закономерно увеличивалась, что не использовать было откровенно глупо. А вот выбор дальнобойного оружия за номером два было под вопросом, но я, признаться, склонялся к мельте: привык я к термическому поражению с волкитным излучателем, а небольшая дистанция мельты меня вполне устраивала: рельсотрон перекрывал все возможные “дали” с запасом.

     

     Ну и да, возня с сопроцессором, точнее его осмотр как хирургеоном судна, так и генетором из подчинённых Эльдинга, выявили неприятный факт. Поставить его и сопрячь с мозгами они просто не могут — не знают как, а гнёзд с надписью “в мозги пихать этим концом” крошечный кристаллик не имел.

     Теории, что он “подключен к душе”, пусть и не опровергались, но даже если и “к душе”, то явно через тело, так что занял кристаллик вместе с волкитным излучателем место в сейфе: либо до встречи с джокаэро случайной, либо поработаю годик-другой и навещу обитель “старичков-обезьянусов”, благо поручение-плату за сопроцессор я вполне выполнил.

     

     Доспех, пусть он и утратил прежнюю “отлаженность обезьянусом”, шестерёнки благополучно довели до ума, точнее “достроили” до текущих моих габаритов, снарядив дополнительными портами сопряжения. Правда, среднего доспеха я лишился, причём по собственной инициативе: тонкий слой синтомышц в теле астартес стал скорее помехой, нежели подмогой, толстый слой и так был в тяжёлом доспехе, ну а для уменьшения габаритов (хотя габариты нового тела варп уменьшишь, и в ряд мест я просто не влезу и голый) Эльдинг сотворил кирасу с щитками на бронетканой основе.

     

     Из любопытного: вполне бодро и динамично развивающуюся как рукопашник-биокинетик Моллис пришлось чуть ли не приказным порядком заставлять учиться “внешнему” пси-воздействию. Как боец она была весьма неплоха, при развитии способностей так и вообще замечательна, но…

     Ну не нужен мне был очередной лютый боец в аколитах. Точнее, как обычно, “пригодится”, вот только нужен был псайкер, желательно широкого профиля, но востребован — лекарь-биомант. Освобождающий Кристину для ведения боевых действий и телепатии.

     Да и даже как бойца внутреннее неприятие Лапки “колдунства вовне” весьма ограничивало, на что была проведена занудная лекция о бойце, отбрасывающем лазган из-за того, что он ему “не нравится”.

     

     И, помимо всяческого, стал я весьма регулярно играть на органе. Новые уши привнесли новою глубину, и старые, заезженные композиции (всё, конечно, относительно, но многие и вправду были “заслушаны” в памяти) обретали новое звучание и смысл.

     Вообще, сенсорное восприятие астартес если не поражало объёмами — всё же, техника позволяла охватить гораздо больший спектр, то выгодно отличалось “органичностью” во всех смыслах этого слова. Весь световой спектр, захватывающий тепловой и, частично, радио и гамма-спектр. Впрочем, последние два на уровне “идёт радиопередача” или есть “источник радиации”, но весьма удобно в определённых ситуациях.

     Ну и расширенный диапазон слуха, вкуса, осязания.

     

     А ещё, было одно вполне нелегендарное свойство Астартес, правда, варп знает, имелось ли оно у Серых: у тысячи сынов данного свойства не было, а вот привнёс ли Импи, допиливая, в условиях войны ереси геном и биоимпланты Серых напильником, данное свойство — неизвестно. Не использовали его братья, если оно и появилось.

     И было это свойство, подозреваю, большей частью имматериальное: познание информации с натуральным образом пожираемых мозгов.

     

     Вообще, дичь какая-то, мозг мягок, уязвим, а информация — не общее количество отдельных клеток, а именно их взаимное расположение, цепочки прохождения сигнала. То есть, пожирая мозги, астартес просто жрали жмень жидкого жира. И информацию оттуда извлечь, пожирая ртом, было невозможно. Максимум — получить ДНК обеда, что можно сделать из любой клетки.

     

     Но факт оставался фактом: ряд космомаринадов натурально кушали мозги, а особо выдающиеся и не только. Омофагия, как она есть, причём ряд особо выдающихся орденов (лояльных, нужно отметить) типа Расчленителей вообще жрали всех врагов. И, чтоб их, извлекали из этого не только ДНК, которое в варп не нужно, а именно информацию.

     

     Теоретически, ДНК несло, помимо наследственной информации, некоторую информационную наполненность. Но уж явно не память, а ряд рефлекторных реакций на раздражители, например. А омофагствующие астартес колдунским способом извлекали из куска крови и мяса куски памяти, что было явным и очевидным проявлением имматериума. Кусками, кстати говоря, а не “выпил кровушки, закусил мозжечком и узнал всё, совсем и вообще”.

     

     Но, к моему некоторому облегчению, в списке моих новых умений свойство “жрать сырых человеков” апотекарием ордена отмечено не было. Как-то не стремился я к столь радикальному расширению своего меню.

     

     И, наконец, пришла в мою дурную голову идея, должная меня посетить годы назад:

     А именно, вот по моей наводке бомбили Коммору. Вот по моему приказу Кристина сбросила на мир-капище Лоргара запчасти дохлого апостола. Внимание, вопрос: это каким долбоклюем надо быть, чтобы не связать два этих весьма однотипных события?

     Впрочем, на вопрос этот я отвечать не стал, из-за массы важных и актуальных причин. А вот Кристину прихватил, обломал её первичные ожидания, ну и начал тиранить на тему “как бы несунам подарочек поубойнее доставить?”

     

     — Мне жаль, Терентий, но боюсь, что никак, — с виноватым видом ошарашила меня тереньтетка.

     — А почему? — искренне заинтересовался я.

     

     Нет, чувство облома у меня, конечно, было. Но не сказать, чтобы уж слишком сильное: слишком было бы просто, не только для мифа, но и для жизни, закинуть на Сикарус бомбу поядрёнее, всех напобедить и важно радоваться.

     

     — У несущих слово довольно много пророков, варповидцев, мистиков. На Сикарусе немалое количество псайкеров заняты именно отслеживанием безопасности. Не знаю точно, с чем это связано, но Лоргар не покидает весьма защищённую крепость, насколько я понимаю, уже несколько тысячелетий, — выдала Кристина. — Кроме того, Сикарус закрывает многослойный пустотный щит произвольной конфигурации. В подобной связке вероятность успешного подрыва мала, а разместить бомбу на планете… Меня точно убьют или пленят, да и к взрыву подготовятся, — честно выдала она.

     — Даже так, — задумчиво протянул я. — А зачем ты тогда так рисковала с трупом апостола? — нахмурился я.

     — С этим риска практически не было, Терентий, — явно довольная беспокойством о ней выдала тереньтетка. — Я не спускалась на планету, поместив тело в верхние слои атмосферы. Он точно долетел, разве что немного поломался. И упал рядом с крепостью Лоргара! — почти скороговоркой выдала она.

     — В варп эту дохлятину, могла и вообще выкинуть, — ответствовал я. — Я не думал, что пребывание на Сикарусе будет рискованным, не подумал, да и ты… Вот что, Кристина, когда я буду давать тебе поручения, помимо ответа “смогу” или “не смогу”, обязательно дополняй, есть ли опасность для тебя, пусть даже небольшая, с твоей точки зрения, — отрезал я.

     — По слову вашему, Терентий, — совсем довольно выдала Кристина, даже чуть-чуть надулась и засветилась.

     

     Я-то доволен ни варпа не был: направил демонхоста, пусть сильного и нетипичного, в логово демонологов, да и радовался, балбес такой. Правильно меня ножиком затыкали, хоть мозги включились… ну, есть надежда на это включение, самокритично рассуждал я.

     

     — А сам труп не представлял ни для планеты, ни для предателей угрозы, что и позволило мне беспрепятственно доставить его, — подытожила Кристина.

     — То есть, бомба, маячок и им подобное — не вариант, — протянул я под кивки девицы. — А если ты доставишь на планету, например, меня? А уже у меня будет названное? — строил предположения я. — Всё же меня варповидцы и прочая пророческая шелупонь видят неважно.

     — Вообще не видят, Терентий, но изредка видят возможные последствия. А в случае с Сикарусом возможные последствия и варп-портал непременно свяжут и вас просто убьют, — выдала тереньтетка. — Не перенесу, хоть развеивайте! — закусила она губу.

     — Ну, во-первых, страсти к самоубиению у меня не появилось, — размеренно начал я, посылая волны тепла в свете и ветре явно взволнованной девице. — Во-вторых, судя по твоим словам, даже мощнейший термоядерный заряд даст немного, его просто замкнут пустотными щитами, а если не будет защиты заряда — так вообще выкинут в глубокий варп, — на что успокаивающаяся девица покивала. — В общем, бессмысленное самоубийство, а меня и на осмысленное совершенно не тянет, — с улыбкой заключил я. — Правда, Кристина, если будет найден вариант не самоубийственный, я надеюсь, с порталом ты всё-таки поможешь, — немного нахмурился я.

     — Если вам будет безопасно, сделаю по слову вашему, Терентий, — выдала весьма вольную формулировку девица, упрямо закусив губу на мои нахмуренные брови.

     

     Ну, в чём-то даже приятно, мысленно улыбнулся я. Впрочем, надо будет посмотреть на динамику: развитие самостности Кристины не может не радовать, но подобное направление вполне может привести к тому, что она будет оценивать ВСЕ мои действия и препятствовать “опасным” с её точки зрения. Что совершенно неприемлемо, но не факт, что так будет. В общем, посмотрим и, если что, буду работать над коррекцией с минимальными негативными последствиями, заключил я.

     

     — А с чего всё-таки Лоргар торчит безвылазно на Сикарусе? — задумчиво протянул я. — Говоришь, несколько тысяч лет?

     — Да, где-то так, — кивнула Кристина. — Правда, причину никто не знает: несущие слово весьма скрытны и агрессивны.

     — Ну да, обижают добрых и безобидных прочих предателей и благожелательных демонов, — с похерчелом заявил я, на что Кристина рефлекторно кивнула, дернулась и засмеялась.

     — Ходят слухи, что на Лоргара охотится некий сильный демон, с которым он не может справиться, но достоверность их невелика, — подвела итог тереньтетка.

     

     Вообще, любопытно, но не факт, что подобные предположения демонятины и хаосистов оправданы: например, Лоргар может упорно полировать свой дань-тянь или ещё какой тентакль своей демонической тушки. И да, именно тысячелетия и без перерыва, с учётом высоковероятного стремления обрести божественность.

     

     А помимо тренировок, размышлений и знакомств с новой тушей и её возможностями, во всех смыслах, начал я готовиться к расследованию, чтоб не вышло, как у меня в последнее время.

     

     Итак, на самоходной звёздной крепости класса “Рамилес” последние три года стали появляться мелкие демоны. За это время модернизированная и отремонтированная крепость совершила шесть варп-прыжков, выдав вполне репрезентативную подборку явления демонической пакости.

     А именно, пакость эта появлялась только и исключительно в момент выхода крепости из имматериума, но делала это каждый раз. Была не слишком сильна и обильна количеством. Ну и пребывала эта пакость в крепости чуть менее суток, закономерно исчезая в имматериуме.

     

     Всё это выглядит, на первый взгляд, как кривые руки шестерёнок, команды и навигаторов, сбоящее поле Геллера. Однако, крепость только после модернизации, это раз. После первого нашествия демонов шестерёнки, навигаторы, экипаж и все, кто под руку подвернулся, сугубо и трегубо проверили всё и вся на крепости, поскольку “сбои” на такой базе, сколь бы то ни было незначительные — это, пардон, преступление против Империума. И дело тут в самом факте того, что это самоходная звёздная база.

     

     Итак, Рамилес — это этакий квадратный сплюснутый по вертикали параллелепипед, с длинной грани в два десятка километров. Выполнен в типично имперском стиле “готического собора”, несёт на себе тьмущу оружия, пустотной и не только авиации, малых кораблей, но это побочки. Главное в звёздной крепости то, что это база снабжения, ремонта и переоборудования кораблей. По сути, гигантский склад, командный модуль, резерв и верфи в одном флаконе. Этакая “планета снабжения” в миниатюре, невзирая на миниатюрность, перевыполняющая все функции.

     Соответственно, основной военный смысл Рамилеса — прибыть в район серьёзных боевых действий флота и просто поддерживать воюющие суда. И всё, этого обычно более чем достаточно, чтобы переломить практически любой конфликт: у вражин логистика, невосполнимые и неустранимые “на лету” потери, а у наших всё есть, чинятся, восстанавливаются и доукомплектовывают потери со страшной силой и скоростью.

     

     В общем, весьма полезная, ценная и нужная штукенция, но тут начинаются подводные и надводные булыжники: стоит Рамилес как самоходная звёздная база гигантских размеров, это раз.

     Ни один сколь бы то ни было огромный генератор поля Геллера её не охватывает, то есть работает их несколько штук, автоматически усложняя их управление, сопряжение, вызывая конфликты и прочее, это два.

     Количество и мощность пустотных щитов звёздной крепости таково, что начинаются неприятные побочные эффекты от каскадных пробоев в имматериум при их боевом режиме. Что надо учитывать, по возможности компенсировать и прочее, это три.

     Двигателей, сносно толкающих этот лютый гроб в имматериуме, толком нет. Точнее, всё как обычно: “утрачена технология”, соответственно, толкают её в имматериуме куча мелких движков и… буксиров, точнее линкоров, прущих эту орясину на буксире, это четыре.

     

     И вот эти замечательные факторы, в совокупности, привели к тому, что с 31М по нынешний момент в варп пролюбились, в прямом смысле этого слова, более сотни звёздных крепостей. Что было не просто неприемлемо, а преступно. Ну и была разработана “доктрина”, “техника безопасности”, инструкции “как в варп не убица” и куча прочего полезного, сделавшего как перелёты звездной базы в имматериуме более или менее безопасной. То есть, птичкой они не скакали, как в ряде случаев ранее, зачастую весьма задерживаясь с прибытием “на войну”, но всё же начали стабильно на эту войну прибывать, а не пропадать в варп в варпе.

     

     Так вот, Доктрина предполагала ИДЕАЛЬНУЮ, эталонную работу всех генераторов крепости и крепостных “буксиров”. Ежели что-то на долю процентов не так, крепость может двигаться только и исключительно к орбитальным верфям, чиниться, заменяться и прочее подобное, пока всё не станет “так”.

     

     Соответственно, раз уж Рамилес моего расследование прётся после модернизации на место постоянного базирования через имматериум, то всё у него с генераторами идеально. Или же половину шестерёнок крепости и треть офицерского состава я буду ВЫНУЖДЕН сжечь огнём, не отходя от кассы. Потому как это саботаж высочайшего пошиба. И это знают, ну а раз зовут Инквизитора (а запрос был от командования базой), значит, технические неполадки можно исключить на девяносто девять целых и бесконечность девяток после запятой процентов.

     

     А значит, либо технологическая диверсия высочайшего уровня, этакий “локальный ослабитель поля Геллера” работающий строго в определённое время, чего орда шестерёнок, включая высшего ранга, благополучно не нашли за три года (ну вот вообще не верю в такой вариант, хотя и он, как запасной, не исключается). Либо на судне действует еретический призыватель. Столь искусный, что орда попов крепости, немалая часть которых не просто толстые попы, а именно охотники за ересью (пожиже, конечно, нежели Ордо Еретикус, но более чем профессионалы), пятьдесят один сильнейший навигатор (три смены, базовое количество навигаторов Рамилеса было семнадцать в смену), сильнейшие астропаты, псайкеры примарис вооружённых сил… в общем, никто из орды профессионалов и чувствительнейших псайкеров ни варпа не заметил, а наш гипотетический еретик, радостно потирая еретические лапки, мелко гадит.

     

     Мелко, потому что специалист столь высокого уровня, что водит за нос орду не самых дрянных профессионалов, вполне может эту крепость… да что угодно с ней сделать. А он, значит, гадит по мелочи и хихикает, наблюдая за потугами его найти.

     

     Ну, теоретически, псайкер бета или бета-плюс, наделённый дарами обиженки, такое сотворить мог. Раза три, максимум. А потом, после третьего прыжка, с рыщущими по всему судну и стоящими на ушах попами и псайкерами — попался бы. Ежели не лично, то фактом зафиксированного варп-воздействия, иначе никак.

     Псайкер альфа-ранга в еретиках… не выходит каменный цветок: таковых точно и достоверно нет, а главное — никакой дар обиженки не скроет тень в варпе от столь сильного псайкера. И отражение в материуме его присутствия — альфа-ранговые псайкеры искажали реальность вокруг себя самим фактом своего существования. Происходили отклонения потоков времени, да блин, банальное скисшее молоко, как в сказках про ведьмов. И это базовые, неустранимые свойства, которые у альфа-псайкеров даже ноктилит лишь ограничивал, а не блокировал.

     

     Вероятность же, что где-то на Рамилисе сидит высокоранговый псайкер, не вылезая из поля высокорангового парии, устраивая мелкую пакость, а эту парочку ещё не обнаружили, бредов настолько, что его я не буду рассматривать вообще, пока не наткнусь на такую парочку сам. И то, сам себя пощипаю и Кристину попрошу пощипать, а то мало ли, что привидеться может.

     

     В общем, первое моё дело в Сегментуме Обскурос выглядит весьма любопытным, ну и довольно важным: стратегическое значение Звездной Крепости сложно переоценить, а регулярное явление демонятины на таковой — весьма и весьма тревожный звоночек.

     Так что стал я строить теории, просчитывать варианты, так и прозанимался этим до прибытия Милосердия в финиш-систему Рамилеса, беспланетную звезду, на орбите которой уже болтались пара линкоров с сопровождением, поджидающих станцию и охраняющих от возможностей пакостей точку финиша. Милосердие опозналось, но пришлось лично послать капитана одного из линкоров, и даже матом: сей въедливый тип не удовлетворился кодами опознания Инквизиции, нудно доставая вопросами, а что нам надо. Впрочем, ответом, что мои огрины ищут недобровольного полового партнёра, непременно мужеского пола и непременно непонятливого и болтливого, сей тип удовлетворился.

     

     Вообще, конечно, в чём-то и молодец. Но нудеть почти сутки, на тему “а что это нам тут понадобилось?” при существующих кодах и прочем — уже паранойя болезненная, а не разумная.

     Ну а я собрал свою аколятню и вывалил на них расклады: пущай подумают, благо до прибытия Рамилеса от недели до месяца, может, и придумают что толкового.

     

     — Вот такая картина, аколиты, — подытожил я получасовой рассказ с демонстрацией существующих данных. — Есть мысли, соображения?

     — Техноскверна, закодированная неявно? — подал голос логис Целлер.

     — Возможно такое, — кивнул я. — Но довольно маловероятно: модернизация Звездной Крепости происходила на Бакка, а весь Сегментум Темпестус полностью просвещён и имеет в наличие коды-охотники на тот вирус. Исключить вероятность невыявленного кода демонического призыва нельзя, но алгоритм его понятен и проверяется. Так что вероятность, но невелика, — подытожил я.

     — Лояльный, но глупый псайкер? — предположила Кристина.

     — Не исключено, но не глупый, а клинический идиот: после второго призыва было ясно, что какие бы цели ни ставил перед собой демоническим призывом этот тип, их он не добьётся. Никаких кадровых пертурбаций не будет, пока достоверно не найдут источник скверны. Да и прямо скажем, нет по штатному расписанию Рамилеса даже бета-ранговых псайкеров, а скрыться от такого количества коллег сколь бы то ни было опытному гамме… В общем, опять же, маловероятно, — развёл я руками.

     — Артефакт, хаоса или ксеносов, скрывающий псайкера, — подал голос Эльдинг.

     — Скрывающий в момент прорыва имматериума призывом? — не без ехидства уточнил я, на что артизан пожал плечами. — Но это более вероятно. Экранирующий артефакт высокого уровня возможен. Вот только остаётся вопрос: на кой варп это делается? Если это еретик, то он занимается ерундой. Если просто дурак, то после шестого призыва он, вне зависимости от степени идиотии, должен был понять, что если призывает демонов для “роста по карьерной лестнице” или ещё чего-то подобного, то целей этих, призывая демонов, он не добьётся. Кроме того, сам факт наличия высокорангового артефакта у подобного типа, если он и есть, весьма сомнителен. Но из приведённых объяснений это — пока наиболее вероятно.

     — А вы что думаете, Терентий? — подала голос Агнесса.

     — А ничего, — гордо заявил я. — Я помыслеблудил, понял, что это бессмысленно, выработал несколько общих направлений поиска. Ну а что на базе творится конкретно — покажет расследование. А пока, аколиты, ваша очередь мыслеблудствовать. Возможно, вы додумаетесь до чего-то интересного, что поможет в расследовании, — заключил я. — А в остальном, готовьтесь к сбору информации. Тебе, Агнесса, это говорить излишне, а вот ты, Эльдинг, подумай о роботах-наблюдателях и исследователях. Заодно ознакомься с данными по Рамилесу, оцени, что из техники Крепости может пригодиться в расследовании.

     

     На этом я совещание и закончил, потопав в музыкальную. Вообще, варп что толкового придумают, наверное. Но всяко бывает, а главное, пусть настраиваются на расследование.

     

     А через неделю в систему вывалилась из имматериума ожидаемая нами крепость. Каких-то гениальных идей, “как расследовать”, не возникло, но аколиты собрались, подготовились, да и было несколько весьма недурных предложений в плане деталей.

     

     Кстати, линкор нудного капитана хамски навёл на наше судно орудия, так что меня посетила мысль налить Дреду и Джону, моим огринам-телохранителям (не столь уже и нужным, но не прогонять же, да и пригодятся) выпивки и афродизиака и направить с романтическим визитом к этому капитану. Его беспокойство и прочее уже переходило из стадии “нездоровой паранойи” в стадию “запредельное хамство”.

     

     Впрочем, эти разумные, но несвоевременные порывы я в себе подавил, так что через час челнок со мной, аколитами и телохранителями приземлялся на ангарной палубе Звёздной Крепости класса “Рамилес” с именем “Испепеление”. Кстати, на эту ангарную палубу вполне бы поместилось и само Милосердие, а может и поместится: всё зависит от того, как пойдёт расследование.

     

     Ястреб бухнулся, аппарель откинулась, продемонстрировав десятку встречающих флотских и гвардейских офицеров нашу компанию.

     

     — Рады приветствовать представителя Священной Инквизиции на борту Испепеления, — выдал один из помощников коменданта крепости, ни на кого конкретно не смотря.

     — Священная Инквизиция рада вашей радости, — куртуазно ответствовал я, демонстрируя опознавательную голограмму инсигнии. — Терентий Алумус, Инквизитор, — не без ехидства взирал я на несколько явно удивлённых офицеров.

     — Третий помощник коменданта, Мэтью Холмс, — справился с собой главный встречающий. — Господин Инквизитор, я планировал доставить вас на встречу с господином комендантом, но… возникли некоторые технические сложности. Не соблаговолите ли подождать не более четверти часа? — весьма удачно вывернулся Мэтт.

     

     Дело в том, что неподалёку поджидали несколько электромобилей, вот только… моя звёздная персона ни варпа в эту “машинку гольфиста” не влезет. Ну и телохранители в виде огринов и преторианцев, в общем, хрен нашу компанию увезёшь.

     

     Ну а пока встречающиеся копошились, подыскивая и вызывая подходящий транспорт, я припоминал субординационно любопытный казус, связанный с Рамилесами.

     

     Итак, звёздная самоходная крепость была слишком “жирным” куском для Имперского Флота, как считали очень многие. Но и без него нельзя. Соответственно, и Депортаменто Муниторум было слишком “жирно”, в итоге возникала весьма двуединая ситуация:

     У Рамилеса был капитан из флота, занимая должность старшего помощника за номером раз. Был главнокомандующий из Астра Милитарум, старший помощник за номером два. Ну и главный шестерёнка крепости, обычно высокопоставленный магос доминус, отвечающий как за силы механикусов, так и многочисленные ремонтно-производственные линии крепости. Сам же главнюк на крепости назывался именно комендантом и, во избежание организационно-субординационных коллизий, носил титул Лорда Войны.

     

     При этом, помощниками троица старпомов в обиходе не называлась, это было почти оскорбительно: адмирал, главнокомандующий и магос доминус. А помощниками назывались и представлялись фактические заместители по различным вопросам именно коменданта. Этакий весьма забавный административно-субординационный казус, мысленно фыркнул я, когда Кристина привлекла меня в свете и ветре.

     

     — Демон, — отмыслеэмоционировала тереньтетка задумчивому мне, с пакетом информации.

     

     И вправду демон, оценил я, наблюдая в свете и ветре копошения в явно коммуникационном лазе за стеной ангарной палубы. В принципе — логично, Испепеление только что вывалилось из варпа, ну а в это время демонюки и являлись. Значит, стабильно и в седьмой раз, оценил я, вчувствовавшись в свете и ветре.

     Вообще, имматериумом слегка “фонило”, но никак не как на корабле, на котором завелась ересь. Обычный фон для шмыгающего по маршруту “материум-имматериум” межзвёздного судна, никаких “патологий”. Кроме натурального демона, судя по всему, кровопускателя, продирающегося (и, несомненно, портящего корабельное оборудование, шестерёнкам во гнев) по воздуховоду какому. И не один он тут, пакость такая, хотя и не определить, где остальные, но точно есть.

     

     — Выдернуть из стены сможешь? — без особой надежды уточнил я в свете и ветре у тереньтетки.

     — Убить легко, но выдернуть — нет, простите, Терентий, — был мне виноватый ответ. — Тут даже Котофей не поможет, демон кровавого, — дополнила, в общем-то, понятный момент Кристина.

     — В имматериум выдернуть также не выйдет, — отметил я под согласные мыслеэмоции. — Ну, значит, будем ловить в материуме. Призывателя даже тупой кровопускатель должен запомнить, — довольно заключил я.

     

     Этак мы и расследование можем в рекордные несколько минут завершить, мысленно радовался я, щемясь вокс-связью к Мэтту и веля не дёргаться и не удивляться. Сам же обозначил огринам и преторианцам, в какую сторону, а главное, как воевать.

     

     Так что через минуту перед ошарашенными взглядами наличествующего экипажа, придержанного Мэттом, мои телохранители выстрелили из стены ангарной палубы условно-округлый кусок, с грохотом ввалившийся внутрь. Ну а я, спасибо кондициям астартес, мигом метнулся к дыре, объятой золотым сиянием рукой за шею выхватив вульгарного кровопускателя. Сия пакость демоническая визжала и голосила, корчилась и вообще протестовала против попрания егойных демонических прав и свобод. Но мою сатрапистую персону это не смутило, так что разглядывал я демонюку, воздетую за шею, с профессиональным интересом.

     

     И тут какой-то особо инициативный член экипажа крепости показал, что рефлексы, в отличие от привычки думать, у него прекрасные. Пространство палубы пронзил грохот стабберного выстрела, а я задумчиво любовался на остановленную Кристининым телекинезом пулю. Нет, это не было покушение на мою ценную жизнь — траектория выстрела явно была направлена на демона, но всё равно.

     

     — Джон, будь любезен, пни вполсилы этого стрелка, — задумчиво озвучил я. — Только не убей, — уточнил я.

     — Это полковник темпестус! — пискнул Мэтт.

     — Мда? Ну тогда, Джон, дай ему подзатыльник, — сменил целеуказание я. — Но в четверть силы, а то последние мозги выбьешь, — резонно уточнил я, переключив внимание на копошащегося демонюку.

     

     И принялся я бедного и непричёмистого демона мучить, пытать, а через четверть часа и вовсе убил окончательной смертью. Вот только результаты моего садизма и беспредельной жестокости, слышимые только нам с Кристиной, были весьма… неоднозначными. И дело даже не в том, что низшие демоны не отличались умом и сообразительностью, а демоны мясника не отличались в превосходной степени.

     

     Нет, дело в том, что кровопускателя… никто не призывал. И, похоже, его коллег также. Сей демон самостоятельно и не первый раз проникал на Испепеление, обдираясь об остатки отключающегося поля Геллера и испытывая весьма неприятные ощущения. За “долгом”.

     То есть, согласно визгам раздираемого в клочья, в прямом смысле демона, есть некий призыватель, должный весьма много кровопускателю, и это “много” не отдавший. Судя по всему, довольно сильный, хотя и не альфа и даже бета ранг. Демоны этим хмырём призывались, с ними рассчитывались душами (что явно и очевидно указывает, что это не дурак-рукосуй, решивший последовать инструкции в “странной книжке” просто из интереса).

     

     Вот только… в материуме, согласно визгам кровопускателя, должника УЖЕ не было. В момент пребывания крепости в имматериуме демонюки кредитора чувствовали, относительно недалеко ошивались, но попасть внутрь не могли: навигационный варп столь ядрён, что губителен и демонам, а поле Геллера вдобавок весьма осложняло им жизнь. А вот в момент выхода из имматериума, когда канал только-только схлопывался, а поле Геллера глушилось, демоны рвались найти и вытрясти из должника душу, в прямом смысле слова. Но… не находили его, поскольку в материуме его не было. В варпе был, в полуматериальном состоянии был, а вот в материуме — нет, исчезал, затейник такой, понимаешь.

     

     — Ты что-нибудь понимаешь? — несколько офигело полюбопытствовал я у Кристины в свете и ветре после развеивания демона.

     — Ничего не понимаю, — бодро и молодцевато ответила тереньтетка. — Или есть, или нет. Телепортирует — так его заметили бы местные, ведь они ищут демонолога.

     — Ищут, — согласился я. — Но демоны не могли же столь глупо ошибаться?

     — Не могли, хоть и не блещут умом, — согласилась растерянная Кристина. — Но куда он мог деться с базы, седьмой раз? Скрывающий артефакт? Но почему бы не надеть его ПЕРЕД выходом в материум? И никаких демонов бы не было…

     — Ну да, в единицу времени и без чёткого ориентира на корабль и божок не попадёт, не говоря об этой мелочевке, — согласился я. — Ладно, будем искать еретика, благо он в Крепости точно есть, — подытожил я наше невербальное общение.

     — Это было весьма… впечатляюще, господин Инквизитор, — явно не стал озвучивать своё мнение насчёт стрельбы и прочего Мэтт. — Соблаговолите ли посетить коменданта? — уточнил он.

     — Соблаговолю, — кивнул я, став вместе с аколитами и телохранителями грузиться в грузопассажирские мобили, уже вполне подходящие габаритами для меня.

     

     И направились мы к коменданту, довольно молодому дядьке для подобной должности, лет сорока на вид. На мой вид сей тип лишь слегка приподнял бровь, но в остальном вполне сносно поздоровкался с “господином Инквизитором”.

     

     — То есть, история того, что происходит на Испепелении, вам не нужна? — уточнил он, после моего отказа выслушивать беды и заботы.

     — Излишне, комендант Трогг, — кивнул я. — Демон отловлен, информация получена. У вас в крепости действует минимум один демнопоклонник-призыватель, — на что дядька поморщился. — Так, стоп, что-то такое было? — не без помощи чувств астартес установил я, а через секунду получил подтверждение от Кристины, в свете и ветре.

     — Было, Инквизитор. Культ демонопоклонников, вовремя выявленный экклезиархией. Члены культа казнены, — был мне ответ, причём вполне честный. — Начальники разжалованы, казалось бы, вопрос решён, а вот опять, — не радостно ухмыльнулся он.

     — Даже так, — задумчиво протянул я. — И давно это было?

     — Смотря с чем сравнивать, — резонно ответил комендант. — Дюжину лет назад.

     — Да, времени прошло довольно много, прямой связи точно нет, — прикинул я.

     — А косвенная? — последовал вопрос.

     — Косвенная в виде, скажем, спрятанного еретического талмуда или ещё какой-то информации от еретиков вполне возможна, — ответил я. — А может, и нет, но в любом случае, господин комендант, мне бы в таком случае хотелось бы побеседовать с проводившими то расследование экклезиархами. В первую очередь, — уточнил я, на что получил понимающий кивок.

     

     Но разговор с троицей попов мне ничего не дал, несмотря на негласное воздействие пятого ранга Кристины: выявили сектантов довольно быстро, набедокурить они не успели. Мучили и пытали, ломали мозги им весьма долго и качественно, так что вариант “оставшихся еретических талмудов” близился к нулю. Кстати, поповские охотники на ведьмов к моей персоне испытывали явную неприязнь, но выделываться не стали и негатив хоронили в своих поповских душонках.

     

     В общем, уже ближе к вечеру этого суматошного дня заключил я, что надо будет, для начала, учинить массовые проверки. В их результативность я ни варпа не верю — раз уж демоны не смогли обнаружить “должника”, то вероятность его прокола на “коллективном допросе” моими силами и силами Кристины невелика. Но шанс есть, и упускать его глупо. А потом нудная проверка полутора миллионов (и хорошо, что команда в крепости далеко не полная, “перегонная”) обитателей. Причём опять же, не факт, что с результатами.

     

     А тем временем Агнесса и Целлер будут, каждый по-своему, искать еретика. Вот на них у меня, признаться, надежды больше, чем на наши с Кристиной допросы, но посмотрим, что и как будет, логично рассудил я, засыпая в отведённых апартаментах.

     

     А в закутках станции, во время нашего сна, раздавались неслышимые мной выстрелы, мат и обращение к Импи: местные попы отлавливали и изгоняли в варп демоническую мелочевку.

     Начать же наш поиск гнусных еретиков в неустановленном числе и неизвестного полу решили мы с Кристиной с довольно традиционного уже “коллективного молебствования”. Серии всекрепостных, естественно, с ключевыми моментами, ориентированными на ересь, проповедей.

     

     Результативность этого деяния была под большим вопросом: экипаж Испепеления был столь велик, что гарантированно протащить через религиозный обряд всех без исключения не выйдет. Определённый (и немалый) процент экипажа, гвардейцев, шестерёнок просто не явится, причём по вполне объективным причинам. Не говоря о том, что определённый процент людей в крепости просто был неучтённым, вынесенным за реестры и списки, из-за ошибок, путаницы документов и прочего.

     

     В общем, если еретические сволочи захотят не явиться на молебствования — то они и не явятся, причём вероятность эту “неявку” выявить как злонамеренную близится к нулю. Однако причиной не делать вероятность провала не являлась, так что выспавшийся я после завтрака щемился в покои верховного попа Испепеления.

     

     — Благословение Императора, — выдал желчный дядька средних лет, явно без восторга встречая мою персону.

     

     Вообще, довольно неприязненно местные святоши относятся к Инквизиции, отметил я. Впрочем, подозреваю, причина довольно прозрачна: активность коллег из Ордо Еретикус и Ордо Маллеус в преддверии Окуляра Трепета была довольно высока. Ну а Рамилес в этих палестинах и нёс службу, так что встреча с таким мифическим персонажем как Инквизитор местными попами, судя по всему, была неоднократно осуществлена.

     Ну и била по их ЧСВ, поскольку занятые делом коллеги фантазии попов на тему “мы сами со всем справимся, а Император защитит”, в силу отсутствия времени и желания, не щадили. То есть, в тех пусть не частых, но и явно неоднократных (хотя хватило бы и одного раза) случаях взаимодействия с попами, оное взаимодействие выглядело как “раком встать, булки раздвинуть и прыгать гуськом в мной указанное место, напевая “Кадианскую Деву” хором и не фальшивя!”

     

     — И вам того же, экклезиарх, — нейтрально выдал я. — Мне нужно, чтобы священнослужители Испепеления провели череду массовых молебнов. Охватывающих максимально большую часть экипажа, в идеале вообще всех.

     — Зачем? — желчно пожевал губами поп.

     — Надо, — солнечно улыбнулся я, превратив этим и так не радостную морду лица служителя культа в сушёную урючину. — Экклезиарх, давайте не будем препираться на пустом месте, портить друг другу настроение и мешать делать своё дело. У меня это получится лучше, — развёл я лапами.

     — Верю, — хмуро буркнул поп. — Только, Инквизитор, духовное окормление экипажа — МОЁ дело, — пафосно выдал он. — И ваша “просьба”, — обозначил он кавычки, аж из адамантия, тоном, — “мешает мне делать моё дело”.

     — А её неисполнение, экклезиарх, мешает мне делать МОЁ, — уже без улыбки продолжил я. — Молебны вы всё равно проводите, моя просьба заключается лишь в том, чтобы провести их этаким каскадом, один за другим, охватывая максимально возможное количество людей. И непременное поднятие некоторых тем в проповедях, — дополнил я.

     — Каких же? — многословно полюбопытствовал святоша.

     — Призывы демонов, конечно, — вновь заулыбался я. — Как это плохо, греховно, императоронеугодно. И, непременно, молитву какую нибудь, коллективно и вслух читаемую. Что-то насчёт греха сношения с губительными силами. Если не знаете — я подберу, — любезно предложил я, активируя планшет.

     — Излишне, — продолжал копировать ликом сухофрукт священник. — Молитвы Его Божественному Величеству я прекрасно знаю. И всё же, Инквизитор, зачем вам это? — уставился этот зануда на меня инквизиторским взором, попирая субординацию, логику и факты.

     — Вы понимаете, экклезиарх, что я могу вас послать с этими вопросами в Око Ужаса, несколько глубже, нежели вам доводилось бывать с Крепостью? — осведомился я, получил кивок и призадумался.

     

     Ну, в принципе, конечно, наглость. С другой стороны, в чём-то даже приятно: поп “лезет в бутылку” не потому, что считает Инквизиторов пугательными сказками, а потому что хочет знать, не хочет навредить. И с чего он так на добрейший и полезнейший Орден Инквизиции-то так взъелся, вместе с прочими попами? Я, признаться, изначально думал, что вопрос конкуренции: ну как же, у Адептус Муниторум и охотники на ведьм свои, и следователи, а какие-то там наглые Инквизиторы лезут в их дело. Но, видимо, причина несколько не в том, так что отвечу ка я попу, но с условием.

     

     — Хорошо, я отвечу, — выдал я, на что поп не удержал лицо, дёрнув полезшими вверх бровями, да и в свете и ветре заметно удивился. — Взамен на ваш ответ на мой вопрос.

     — Как будто вам нужно моё согласие, — желчно огрызнулся поп.

     — В данном конкретном случае — нужно, — хмыкнул я. — Я хочу удовлетворить своё личное любопытство, а размахивать инсигнией по такому поводу — нарушение моих этических норм. Ну и в целом, банально неправильно, хотя прямого запрета таковому нет. Соответственно, я хочу получить от вас честный ответ на интересующий меня вопрос, без принуждения. Взамен я отвечу, на кой варп, — на последнем святоша поморщился, — мне понадобились ваши религиозные пляски, — не стал дипломатничать я.

     — Что ж, спрашивайте, — фыркнул поп, судя по свету и ветру, ни варпа не поверив.

     — С чем связана столь ярко выраженная нелюбовь экклезиархии Испепеления к Ордену Священной Инквизиции Империума человечества? — озвучил я интересующий меня момент.

     — Нелюбовь, — фыркнул поп. — Хорошо, слушайте, Инквизитор.

     

     И поведал мне святоша такую историю: ситуация с культом демонопоклонников на базе, дюжинолетней выдержки, на выловлении, “раскаянии и казни” культистов не закончилась. Через пару месяцев после решения вопросов с ересью, на Испепеление прибыл некий кадр. Кадр был моим коллегой, из Ордо Еретикус и, по словам попа (и ведь не врал, паразит такой), устроил на Крепости самую что ни на есть “испанскую инквизицию”. Парализовал работу всех и всяческих служб, тряс всех (акцент, как я понимаю, коллега сделал на попах, что рассказчика особо возмущало), в результате через три месяца проверки сей достойный охотник на ведьм сжёг в варп пару сотен человек, полторы сотни из которых были попами, выдал: “и больше не грешите!” — ну и срулил в варп, искать кого ещё подопрашивать.

     

     — Что, вот просто, взял и сжёг невинных? — скептически поднял я бровь.

     — Ну не совсем невинных! — взорвался поп. — Отец Гектор, бывало, зажимал в уголке прихожанку помоложе. Брат Федуллий злоупотреблял, надо признать, амасеком и лхо… Но не жечь же за это?! А этот жуткий шагоход?! Кресло Истины, как же, — бурчал поп. — Шесть раз меня на нём допрашивал! Я год после мало, что под себя не мочился, чуть все мозги мне не сжёг! А, делайте что хотите, — махнул рукой поп. — Но “любить” вас, Инквизитор, как и вашу организацию, ни я, ни братья причин не видим.

     — Хм, — задумался я, но тут внимание отсеяло “Трон Истины”.

     

     Дело вот в чём: как я в своё время обнаруживал из жутко засекреченного и пересекреченного Ордо Еретикус архива действий конкретного Ордоса (чтоб никто не догадался, чтоб еретики не узнали, к которым, несомненно, относятся все: люди, коллеги, представители своего Ордоса и даже небо, и даже Император), у охотников на ведьм, чья деятельность волей-неволей была наиболее публичной, были этакие “показательные пугала”. Жуткие, отбитые на всё отсутствие мозга кровавые мясники и сатрапы, жгущие огнём все, на что упадёт их взор. В общем, весьма примечательные Инквизиторы, работающие в лучшем стиле раннего Ордена Терры.

     Но вот в архивах (так и виделся какой-то мучимый и страдающий охотник на ведьм, неохотно вываливающий информацию) было чёткое указание, что самые одиозные и огнесжигательные коллеги — проект Ордо Еретикус. Инструмент несения “страха инквизиционного” власть предержащим. Чиновникам, купцам, попам и вообще товарищам, мнящим себя неприкосновенными.

     И действовали эти “пугала” с шумом, помпой, показательно “беззаконно” и запредельно жестоко. Налетели на администрацию, капище или торговый дом какой, поставили всех, кто под руку подвернулся, раком, сожгли в варп “каждого десятого” и с довольным гоготом ускакали творить свои злостные дела дальше. Обтекающие коллеги сожжённых, в большинстве своём — немалые шишки, обтекали, провожали глазами развеиваемый ветром пепел “хозяев жизни”, ну и начинали строчить кляузы и всячески возмущаться: и что сей псих, кровавый палач и отморозь делает в рядах Инквизиции, да и вообще, вы это, господа Инквизиторы, мухой метнулись да и успокоили психопатов!

     

     На что ехидные коллеги, в уже приватной обстановке, знакомили “крикунов” с реальными прегрешениями “невинно и случайно сожжённых”, поскольку все эти “оголтелые рейды” имели перед собой весьма длительную и кропотливую работу. А жестокое и показательно “беспредельное” огнесжигание несло не только исполненный приговор, но весьма толстый намёк на отсутствие неприкасаемости, да и к сотрудничеству “владычецев Империума” весьма успешно склоняло: когда Инквизитор к тебе обращается с вопросом, а не с ходу пихает в задницу силовую пику, к нему волей-неволей проникаешься благорасположением, поскольку этот паразит и беспредельщик может, факт.

     

     И вот, одним из наиболее “популярных” пугал Ордо Еретикус был такой весьма занятный тип, как Фёдор Квинтионович Карамазов, человек и огнемёт. Сему Лорду-Инквизитору коллеги отжалели аж пол Имперского Рыцаря (ноги, вооружение, генератор щита от весьма редкого и высокотехнологичного ОБЧР), поверх которого пришпандорили то самое Кресло Истины (весьма точный и высокотехнологичный полиграф, обойти который могли только псайкеры, начиная с бета ранга, ну и шестрёнки высшего посвящения, поскольку полиграфить те считанные проценты плоти, что у них оставались, было просто бессмысленно). И вот, рассекал Фёдор Квинтионович со свитой, на кресле-троне (изрядно напоминавшем избу на курьих ногах, ИЗНАКУРНОЖ, как оно есть, не без иронии отметил я ещё при прочтении) просторы Империума, крайне любил вщемиться на своём троне к казнимым и зачитать писцом, что прав у них нет, как и последнего слова, а пришёл к ним звиздец на курьих ногах, в морде самого Карамазова.

     

     Вот только был сей дед “тяжёлой артиллерией устрашения”, и факт его прибычи на Рамилес хоть и возможен, но довольно странен.

     

     — "В моём суде нет такой вещи, как прошение о невиновности. Просящий о невиновности виновен в отнятии у меня ценного времени.", — процитировал я одну из любимых и часто повторяемых фраз Квинтионыча, согласно мне известного, на что художественно перекосившийся поп злобно кивнул.

     

     Значит, всё-таки его пугательное лордство, задумался я. Вроде бы и не очень важно, но что он со своим троном на курногах на Испепелении забыл? Надо бы разобраться, окончательно решил я, потому как либо охотники на ведьм откровенно соврали в архиве Ордена, что само по себе заслуживает их сожжения, либо причиной прибытия пугала был отнюдь не незначительный зарождающийся культ.

     

     — А вы были главным экклезиархом Испепеления на тот момент? — уточнил я.

     — Нет, понтификом крепости был Лемюэль Бруно, — последовал ответный бурк.

     — Хм, — хмыкнул я. — И его либо в варп сжёг коллега, либо он пошёл на повышение в вашей организации.

     — Кардиналом, — растерянно выдал поп. — Даже это выведали, — окрысился он.

     — Да нет, просто коллега Карамазов довольно известен в Ордене, — фыркнул я. — И вряд ли прибыл бы из-за мелкого, да ещё и уничтоженного культа. А вот то, что звание кардинала мог получить человек, в зоне ответственности которого этот культ зародился — фактор весьма значимый, — подытожил я.

     — Вы хотите сказать, что тот кошмар был проверкой его высокопреосвященства? — офигело вопросил святоша, на что я кивнул. — А остальные? Невинные…

     — Виновные, — тяжело уронил я. — Вы, экклезиарх, ошибочно полагаете, что сан священнослужителя является смягчающим фактором в случае преступления. На самом деле, это лишь отягчающий фактор! — воздел я перст. — Тот же ваш любитель потискать прихожанок, например. Он о согласии их заботился? Чувствах близких? — отведённый взгляд был мне ответом. — Притом, вы конечно можете сказать, что вы наместники Императора и прочие вами придуманные фантазии, — ехидно топтался я на больной мозоли. — Но, по факту, вашей функцией с момента помазания Тора, стало духовное окормление. И экклезиарх, ведущий себя подобным образом, мало того что позорит Адептус Министорум, что, в общем-то, сугубо ваши проблемы, но и бросает тень на Империум, государственной церковью которого вы являетесь. Не говоря о том, что подстрекает прихожан к предательству и бунту, — веско подытожил я. — Ну а ваш наркоман-алкоголик… Экклезиарх, под воздействием дурманящих веществ, на межзвёздном судне, в задачи которого входит лояльность, преданность и… не подверженность соблазнам. В общем, развели на Крепости притон порока, а теперь злитесь, что вас огнём жгут, — еще раз подытожил я. — Мне-то не особо важно, но я бы на вашем месте, экклезиарх, подумал. И с подчинёнными бы провёл разъяснительные беседы.

     — Подумаю, — злобно буркнул поп, на удивление, в свете и ветре, проявляющий сомнения и растерянность.

     

     Ну, возможно, от моих слов и будет толк. А вообще, в таком разрезе понятно и присутствие Квинтионыча, да и довольно жёсткое обращение с попами: будущему кардиналу надо было наглядно показать, что бывает за раздолбайство, возможно, несколько жёстче, чем следовало, хотя, как по мне, вполне справедливо. А “попавшие под горячую руку” попы… так пардон, какого овоща эти деятели проповедуют одно, а творят совершенно другое? Нет, имперский культ (в целом, сект-то хватало разных) не проповедовал целибат и отказ от алкоголя, столь бредовые запреты были лишь у особо выдающихся сектантов, на которых и собратья по религии смотрели искоса. Но умеренность, уважение к чувствам соверующих в кредо было безоговорочно, а сожжённые падры были однозначно и безоговорочно виновны в запредельном лицемерии.

     

     — В общем, экклезиарх, мне и моему дознавателю нужно присутствовать на этих обрядах. Мы в состоянии выявить ложь во время молитвы, что, конечно, не даёт абсолютной гарантии, но, возможно, сократит время расследования до нескольких дней, — обозначил я.

     — Вы столь сильный псайкер? — скептически уставился на меня поп.

     — Столь сильный псайкер — мой дознаватель, — кивнул я на Кристину. — А я несколько из иной епархии, — не без ехидства выдал я, засияв нимбом.

     

     Ну реально, варп знает, сколько с ентими попами Испепеления работать. Федя в данном конкретном случае подложил немалую свинью — попы в крепости страх инквизиционный, конечно, имеют, но вот добросовестное сотрудничество на нём не построишь.

     А с нимбом, возможно, что и выйдет, благо распахнувший варежку святоша взирал на мою нимбоносность с искренним изумлением на роже и смятением в свете и ветре.

     

     — Хорошо, Инквизитор, благодарю за разъяснения. Молебны будут проведены, экклезиархия приложит все усилия для привлечения максимального количества верующих, — наконец, озвучил он.

     

     Ну и хорошо, довольно заключил я про себя, покидая поповскую обитель.

     

     А с вечера (точнее, для меня вечера, так-то Крепость понятия суточного деления не имела, функционируя сменами и постоянно) начали проводиться потребные мне ритуальные пляски. И, за неделю, через них прошло большинство населения базы (поп императрился что всё, но сам понимал, что утверждение несостоятельно, в чём после поднятия брови со вздохом признался).

     

     И ни варпа. Точнее, мы с Кристиной, нашли контрабандистов. Выявили бандитствующую группу рэкетиров из гвардии, направленных в штрафники (а полковник и комиссар получили выговор с занесением в личное тело). Но вот культа демонопоклонников, что в коллективном, что в одиночном лице, обнаружено не было.

     На части молебствований о нехорошести “общения с губительными силами” максимум, что было — равнодушие, а никак не ложь или опасение.

     

     Правда, довольно любопытные, пусть неявные эмоции испытывали несколько человек из административной службы крепости, но я даже не стал их локализовывать, просто сделал зарубку в памяти: проверить, если что, в первых рядах.

     Ну и отсидели мы с Кристиной до конца молебствований, с обозначенным нулевым результатом. От Агнессы м Целлера так же ничего толкового не было. Так что вздохнул я тяжело, да и заказал Эльдингу изготовить простенькие аквилы из бросового металла. Миллион, чтоб их, с немалым хвостом. И начал готовится к индивидуальной проверке всех на станции.

     

     Тем временем, Испепеление потихоньку чинилось и проводило ТО, готовясь к следующему прыжку, уже в регион постоянного базирования в окрестностях Очка Ужаса. Кстати, довольно забавно, что прибудет Испепеление в Офидианский Сектор — фактически родину моих “Белых Ангелов”.

     И Милосердие состыковалось со звёздной крепостью, да и останется в связке, пока не завершится расследование.

     

     Ну а я, оккупировав несколько кабинетов, привлёк к себе на службу местных, как ни удивительно, служек, в пару к каждому добавив по штурмовику — а то мало ли. Ну и начал вызывать “контингент”, начиная с того самого отдела статистики администрации Крепости, эмоции которых на молебне показались мне странными.

     

     И вот, сидим мы с Кристиной уже несколько часов, проверили верхушку отдела и трясём последние остатки, как вваливается испуганный служка, фактически под конвоем хмурого штурмовика. И выдаёт эта парочка, что найти одного из служащих не смогли, а вскрыв каюту, обнаружили там мёртвый труп самоубитого чиновника.

     

     — Ведите, — вскочил я. — Точно самоубийство?

     — Когитаторы и пикт-слежение входящих, кроме Рецци, не обнаружило, ваш солдат заставил проверить, — выдал нервничающий служитель. — Наверное, сам.

     — Молодец, боец, — кивнул я инициативному и разумному штурмовику, первым делом кинувшемуся проверить, что да как, а не бежать ко мне с воплем “уби-и-или-и-и-и!”

     

     Прибыли мы в каюту невинно самоубиенного и критерием истины установили, что сей Рецци именно самоубился. Кроме того, никаких следов проникновения, как и скверны, найдено не было. Взял стабберный пистолетик, да и вышиб себе мозги в закрытой каюте. И записки самым хамским и вопиющим образом не оставил.

     

     И ни варпа я в “совпадение” не верю. От группы из аналитического отдела шли “странные” эмоции, ну а при вызове к Инквизитору чиновник самоубивается. От несчастной любви, оставленной на безымянной планетке лет тридцать назад, мысленно и ехидно откомментировал я, вызывая к себе реццевого начальника и главу службы безопасности станции, точнее конкретного сектора.

     

     — Итак, господа, вы в курсе насчёт самоубиения аналитика Рецци, — откопитанствовал я, на что последовали кивки. — Я не верю в то, что это случайность, — заявил я, профессионально уставившись на поёжившихся собеседников. — Итак, от вас нужно, — кивнул я чиновнику. — Список всех, с кем общался этот Рецци. Друзья, приятели, любовницы, любовники, собутыльники — все. Кроме персонала вашего отдела, имевшего со мной беседу. Ваша задача, — уставился я на безопасника, — в компании моих бойцов таковых людей захватить и доставить мне на беседу. Будете консультантом и проводником, — уточнил я.

     — Господин Инквизитор, — подал голос чин, на что я кивнул. — Боюсь, что Рецци был довольно нелюдим, впрочем, признаю свою вину — я не слишком интересовался его жизнью вне служебного времени. Как и прочих подчинённых, — почти неслышно пробормотал он себе под нос.

     — Неприятно, — констатировал я. — Но прощаю, — проявил я свойственное мне великодушие. — Значит, господин Улле, ведёте меня к месту работы Рецци, поговорим с его коллегами. Не поможет — уже вы, лейтенант Себастий, ведёте меня к месту жительства самоубийцы и устраиваете мне встречу с соседями.

     — По слову вашему, разрешите выполнять? — выдал сб-шник, на что я, подумав, кивнул.

     

     В варп мне этот тип на разговоре с коллегами не сдался, а соберёт соседей самоубийцы, пока я общаюсь с сослуживцами — значит не буду тратить время и ждать.

     

     Опрос коллег самоубийцы дал результат неоднозначный: крайне нелюдим, общался только по службе, кроме одного момента: покойник был фанатиком регицида. И имел некую компанию, в которой предавался своему жуткому пороку, правда, деталей коллеги не знали.

     Ну хоть что-то, рассудил я, в варп послав аналитический отдел с его начальником. Фигурально выражаясь.

     

     А сам с Кристиной и десятком штурмовиков направился к обиталищу преступно самоубитого. И убил там почти час, выслушивая, какой нехороший человек Рецции “...и в жопу ябёцо”, но не безрезультатно: одного из партнёров (по клубу) самоубийцы мы вычислили.

     Некий служащий Депортаменто Муниторум невысокого полёта. К нему в отдел мы и направились, дурного не ожидая, точнее я аж лапы потирал в предвкушении… и обнаружился самоубитый труп не в своей квартире, а в уборной чиновничьей конторы.

     

     Ни варпа мне это не понравилось, так что дёрнул я Агнессу с Целлером, прошерстить пикт-записи, дабы выявить компанию самоубийственных регицидников.

     Через полчаса список, скорее всего избыточный, был. А я, призвавший аколитов, распределял цели.

     

     — И направьте своих людей, лейтенант, — дополнил я, раскидав дюжину чиновников и офицеров невысокого пошиба между нами.

     

     И сам выдвинулся к наиболее высокопоставленному чиновнику Муниторума, по дороге всё кислея: доклады аколитов были разными. В смысле, не все из списка самоубились, часть варп ведает где.

     С одной стороны — хорошо, потенциальные еретики самоустраняется. Вот только две вещи: от мёртвого трупа не эманировало скверной, сей тип не только не был демонологом, но и рядом не стоял, это раз. И те самые демонологи могут оказаться вообще для окружающих не связаны с регицидным клубом.

     

     Вообще, в рамках затеянной поголовной проверки — найду, никуда они, паразиты, не скроются. Но была у меня смутная надежда с делом “разобраться побыстрее”. И, как понятно, накрывалась она у меня на глазах орочьим ксенотехом.

     

     А пока я мыслил мудрые думы, машина доставила нас с Кристиной к относительно небольшому, не более десяти этажей, готишному зданию: потребной нам конторы Депортаменто Муниторум.

     

     Начали мы вылезать, как со стороны здания, этажа с третьего, как определили ухи астартес, раздался стабберный выстрел, звон всяческого бьющегося и громкие звуки. Последние имели исключительно матерный характер, ну а я решил времени не терять и отмыслеэмоционировал Кристине, мол, прыгаем тудыть.

     

     Тудыть мы и прыгнули, став свидетелями сцены, не менее эпичной, нежели “к нам едет ревизор”.

     А именно: посреди небольшой конторки, с полутора десятками мелких чинуш, стоял мелкий чинуша, весьма аугментированный. Правая рука этого типа, будучи из металла, сжимала стаббер гражданского образца, явно слегка деформированный. И дымящийся от недавнего выстрела, нужно отметить. Левая рука сжимала тщедушную шейку чиновника с выпученными глазами, цель нашего прибытия, нужно отметить.

     

     Цель же, при всём при этом, мордой была багрова, глазами выпучена, рукой, сжимающей стаббер, явно сломана, но безоговорочно жива.

     При этом, мощно аугментированного дядьку средних лет, удерживающего нашу цель, в хвост и в гриву, с использованием матерных выражений, имел чинуша Депортаменто, явно рангом постарше. К нам этот начальствующий чин пребывал тылом, так что в тираду о том, что аугментированный своими замашками немного утомил начальство, мы просветились в полной мере.

     

     — Священная Инквизиция, — негромко бросил я, активируя голограмму инсигнии.

     

     Кристина же, тем временем, вырубила нашу цель и вытянула её телекинезом из руки и клешни аугментированного. Кстати, и так шрамированную рожу дядьки рассекали кровоточащие царапины — очевидно, рикошет или куски разрушившейся пули стаббера.

     Начальник же, остановленный посредь праведного церебрального секса, полуобернулся и взирал на инсигнию рожей столь перекошенной, что я бы принял его за мутанта варпа, не лицезрей я перед этом более или менее удобоваримую морду лица.

     

     Как изящный штрих картины, в контору вщемились мои телохранители, штурмовики и несколько сб-шников Испепеления, ну и сходу принялись протирать и без того чистые полы ближайшими к себе чиновниками. Впрочем, эти санитарные мероприятия я довольно быстро остановил, начав разглядывать первоначальную двоицу. Регицидник-суицидник пока подождёт: от Кристины он и на тот свет не убежит, а вот один из кадров передо мной явно представлял интерес.

     

     А именно, дядька-киборг средних годов. И интерес он представлял не только тем, что весьма оперативно не дал самоубиться моему будущему допрашиваемому. Дело в том, что дядька, как бы это помягче, клал. Клал на своего матерящегося начальника, клал на меня с инсигнией. Не в смысле псих, а ему реально было всё равно. При этом, не “мертвый внутри” а вполне живой дядька, с интересом взирающий на окружающий бардак, а на санитарные мероприятия с использованием коллег — даже отэманировавший весельем.

     

     — Представьтесь и доложите, что тут произошло, — обратился я к аугментированному.

     — Аксёний Кац, глава ревизионного отдела артиллерийского вооружения Депортаменто Муниторум, господин Инквизитор, — зачастила морда начальствующая под мою скептично поднимающуюся бровь. — Этот контуженый, — потыкал он перстом в аугментированного, — напал на моего заместителя…

     — Я, кажется, вам вопросов не задавал, Кац, — сообщил я потолку, на что замолчал, на удивление, чинуша. — Слушаю, — дополнил я, уже адресно, аугментированному.

     — Кай Вермилион, господин Инквизитор, авкоритатор ревизионного отдела артиллерийского вооружения, — выдал дядька. — Около трёх минут назад господин Кац с заместителем посетили наше место службы, — обвёл он руками конторское помещение. — Господин Кац давал наставления, — тоном “нудил, сукин сын” выдал Кай. — Господин Граций, заместитель господина Кая, — обозначил он вырубленного суицидника, — пребывал около окна. Дёрнулся, выхватил стаббер, пытался совершить императоропротивный акт убийства подданного империи в своём лице, — чертовски изящно выразился дядька. — На рефлексе воспрепятствовал, — подытожил он.

     — Любопытно, — кивнул я. — Из гвардии?

     — Точно так, господин Инквизитор, капитан расформированного 231-го Веганского, — выдал он.

     

     После сего представления моя астартячья персона умудрилась не только не заржать, но и быстренько понять, что название бывшего полка связано не с порочным пищевым пристрастием, а с планетой, и, соответственно, звёздной системой.

     

     — Составьте мне компанию, господин Вермилион, у меня будет к вам беседа, — подумав, озвучил я. — Господин Кац, ваш заместитель задержан по подозрению в саботаже и ереси. В первом он виновен безусловно, так как убийство чиновника Депортаменто Муниторум его ранга — явный саботаж, — фарисействовал я. — К вам претензий нет… — выдержал я паузу. — Пока. Задержанного я забираю, господин Вермилион составит мне компанию и проконсультирует. На его беспорочной и достойной подражания службе это не должно отразиться. Далее, мне нужно помещение, не обязательно большое, но свободное от обитателей.

     

     Кац бледнел и согласно икал в такт моим словам, а на потребность в помещении сделал вид лихой, молодцеватый, ну и ни варпа не побежал указывать потребное, даже пасть свою не раскрыл.

     Впрочем, Кай показал свой профессионализм, направив нашу компанию в допросную, которая в ревизионном отделе вполне была. Пыточную не напоминала, но моим потребностям отвечала.

     

     А по пути в допросную я извлекал из ветерана его историю и прочие моменты. Вообще, довольно любопытный кадр, понравившийся мне эмоциями и в целом вполне соответствующий ряду моих пожеланий.

     Итак, сей Вермилион служил интендантом склада боепитания артиллерийского полка, или каптенармусом, как назвался он. В гвардии это звание было не низшим, а высшим, заместитель полковника по соответствующей части, подполковник, по сути. От полка, после одной операции, осталось не более чем от Кая, так что попал этот полк под расформирование. А мой собеседник, с двумя ногами, рукой и частью требухи, подвергнутыми аугментации, был направлен Депортаменто в текущий отдел, где за семь лет героически потерял в чине. Притом, запрос показал весьма пристойные результаты на фоне всё ухудшающихся отчётов. На прямой вопрос “какого варпа” дядька, помявшись, ответил, что причины две:

     

     — Я, признаться, не вполне вписываюсь в чиновничью субординацию, как-то привык по-гвардейски действовать. И, подозреваю, несколько пристрастен, — обезоруживающе честно ответил он.

     — А поподробнее? — закономерно заинтересовался я.

     — В конфликте гвардейца и чиновника принимаю сторону гвардейца. И не всегда объективно, вынужден признать, — выдал Кай.

     — В общем да, недостаток, — вполне серьезно отметил я. — И то, что вы с ним не справились, вполне оправдывает ваши карьерные неурядицы, — на что дядька развёл лапами в стиле “ну вот такой вот я”.

     

     Тем временем до допросной мы добрались, ну и, не приводя в сознание, под протоколирующий наши благоугодные деяния сервочереп, осуществила Кристина пятый ранг воздействия.

     А вот результаты вышли весьма обескураживающие, в чём-то смешные, в чём-то грустные.

     

     А именно, тот самый регицидный клуб, в целом, можно назвать культом заговорщиков. А можно и не называть, хотя преступные деяния перед Империумом велись.

     В ентом самом регицидном клубе пребывали, в основном, чиновники и офицеры средне-низкого звена, но занятые интеллектуальной работой, интеллигенты, как они есть.

     И вот, помимо регицида, эти допущенные к статистике и истории вольтерьянцы посчитали, что Империум устроен по-дурацки, делается всё через задницу, а начальники — сплошь некомпетентное дурачьё. Если бы эта группа товарищей на этих выводах и разговорах остановились, то и варп бы с ними. Обычные, “кухонные” разговоры “интеллектуальной элиты”, которую никто, кроме неё самой, за элиту не принимает.

     

     Но регицидники, очевидно, за счёт столь впечатляющего количества единомышленников, воспылали жаждой деятельности и занялись… саботажем. Не сказать, чтобы крупным и опасным, но и мелочей на расстрел хватит. Аргументы у ребят были под стать их “интеллектуализму”, мол сделаем хуже, колосс на глиняных ногах навернётся, а на его осколках построится Дивный Новый Мир.

     

     Тот момент, что самостроиться новый мир, вне зависимости от дивности, не будет, заговорщики высокоинтеллектуально игнорировали. Планов “что делать”, да даже “как должно быть”, кроме благих пожеланий, не имели. Но разрушить надо, а они “борцуны за идею”, “хуже быть не может” и прочее.

     

     Вот честно, в своём временном периоде своего прошлого Мира, я бы этих регицидников даже понял: застойные явления государственного и карательного аппаратов родного Мира зашли в ту стадию, что ЛЮБЫЕ перемены к лучшему.

     Но маленький нюанс: тут и там — две большие разницы. И у Империума вокруг не “враги”, а вполне натуральные враги, ксеносы, хаосисты. И действовали регицидники своим мелким саботажем, на руку хаоситской шелупони. Вполне натурально принося в жертву своей интеллигентности подданых Империума.

     

     В общем, были безоговорочно виновны, а самоубиение и вправду было для саботажников выходом: ни стандартный трибунал, ни даже “чрезмерно милосердный” Терентий не отпустили бы этих деятелей на тот свет так просто. Узнав в рамках служебного положения о “к нам приехал Инквизитор” регицидники собрались, поговорили, да и решили сбежать от ответственности самым простым способом. Часть, как я уже в курсе, самоубились тут же, часть тянула, а наш недосамоубитый тянул до последнего, катализатором попытки стали наблюдаемые в окно конторы штурмовики в открытом мобиле. Кстати, Кай весьма молодец, сработал, невзирая на далеко не элитные аугменты, весьма быстро.

     

     Вот только… регицидники были предателями, саботажники и идиотами, но не демонологами. Вероятность, что это не так, конечно, есть, но в регицидном клубе диспуты на тему “демонической угрозы” велись, никто “а это я такой хитрый” не орал.

     Проверить остальных, вне зависимости от стадии и степени самоубитости, не помешает, но, признаться, в демонопоклонничество этой интеллигентной своры я не особо верю. Нет, безусловно, может быть и демонопоклонник, особенно если среди кучи суицидников обнаружится потеряшка. Но это “только если”.

     

     А пока я подумал, да и выдал Каю такое целеуказание:

     

     — Итак, Господин Вермилион. Я ознакомился с присутствующим в сети списком ваших дел в роли ревизора Депортаменто. И, могу сказать, что служба ваша, невзирая на описанный вами “гвардейский непотизм”, — усмехнулся я, — весьма похвальна. У меня есть к вам вопрос, господин Вермилион, вы одиноки?

     — Если в плане семьи, господин Инквизитор, то да, одинок, — криво ухмыльнулся дядька, слегка поведя аугментами.

     

     Ну, в общем, да. Понять можно: четырёхпалый, грубый, “гвардейско-полевой” имплант руки, ноги сделаны более по уму (в отличие от природных), имея амортизирующий сустав обратного сгиба, но тоже не венец красоты и изящества. Что у Кая внутрях — не знаю, но внешние аугменты не только внешне грубы и более функциональны для боя, но и банально “не способствуют личной жизни”, за исключением дам-с с завышенной склонностью к мазохизму.

     

     — Почему не сменили аугменты на более удобный и “гражданский” вариант? — закономерно полюбопытствовал я.

     — Отсутствие средств, — аж с некоторой внутренней гордостью ответствовал Вермилион, поселив в моё сердце весьма обоснованные сомнения.

     — Пьёте? Играете? Дурманящие вещества? — резонно выдал я первые предположения.

     — Пью, — ухмыльнулся дядька. — Но не столько, чтоб испытывать нужду в средствах или недолжным образом исполнять службу. В остальном — нет, господин Инквизитор. Нехватка средств связана с компенсацией урона, нанесённого Депортаменто моими действиями, — выдал он, приняв вид лихой и придурковатый.

     — Забавно, — задумчиво выдал я. — Итак, господин Вермилион. Ваша квалификация, согласно отчётам, да и тот факт, что вы “нанесли ущерб”, но продолжаете исполнять обязанности ревизора, меня заинтересовали. Для начала, задам вопрос: заинтересованы ли вы в том, чтобы стать аколитом Инквизитора? Выполнять схожие с вашими должностные обязанности в несколько более расширенном масштабе?

     — Пожалуй, что да, господин Инквизитор, — подумав с минуту, выдал дядька, наконец-то заэмонировав в свете и ветре не “равнодушно-весёлым интересом”, а более яркими эмоциями.

     — Прекрасно, господин Вермилион. В таком случае, поручаю вам собрать все бумаги относительно вашего проступка или проступков, которые вы компенсируете жалованием. Далее, учите, что задача ваша, если мы договоримся, будет в анализе и расследованиях. И принимать решения буду я. В случае, если по причине симпатий или антипатий представленная вами информация или анализ будет недостоверной… откажитесь от моего предложения сейчас, добрый вам совет.

     — Не откажусь, господин Инквизитор, — подумав ещё полминуты, вполне честно выдал Кай. — Ваше предложение весьма своевременно — последний год я, признаться, несколько устал от отношения начальства и отсутствия перспектив, так что, к моему стыду, подумывал о выходе, который пытался использовать Граций.

     — Видимо, и на действия Грация вы среагировали столь оперативно, поскольку сами обдумывали подобное, — проницательно выдал я, на что Кай развёл лапами с кривой ухмылкой и некоторым стыдом в свете и ветре. — Что ж, понятно. Ступайте, господин Вермилион, соберите потребные мне бумаги и записи в полном объёме. Апеллируйте к моему имени, если вам будут чинить препятствия, вокс-канал сопряжения вам открыт.

     — Слушаюсь, — кивнул дядька и угрохотал на своих ходулях.

     

     А я призадумался: дядька мне, признаться, понравился. И эмоциями, и отношением, ну и как профессионал он будет вполне востребован: ревизорские труды его были на диво эффективны, да и охватывали не только и не столько “снабжение снарядами”, но и снабжение вообще, взаимодействие с Имперским Флотом и чиновниками, как прямого подчинения Администратуму, так и местного толка.

     

     В общем, весьма неплохой и опытный специалист, вполне впишущийся в пул “мудрецов”, который я себе наметил. Правда, нужно отметить, мысленно ухмыльнулся я, с моим поспешным убытием из Сегментума, я остался без агентов. Вот совсем.

     Впрочем, агенты, как показала практика — дело наживное, а подходящие специалисты — весьма редки. Так что лучше иметь “мудрецов”, не имея информации для анализа, чем наоборот, мудро заключил я.

     

     И прихватив сб-шника и Кристину, начал обходить список регицидников-суицидников. На всякий случай, а то, пусть и маловероятно, но, может, следы скверны будут на месте самоубиения, при “чистом” трупе.

     

     Но предчувствия меня не обманули: полный состав клуба интеллегентствующих саботажников обнаружился, и к демонологам имел отношение чуть менее, чем никакого.

     И да, посамоубивались эти типы бодро и дружно, что, учитывая весьма затейливые кары (ну и устрашающую информацию, распространяемую Ордо Скрипторум, до которой пусть и не шибко крупные, но чиновники-офицеры имели доступ) предателям и саботажникам, было “лёгким выходом”. И не были суицидники ни демонологами, ни отношения к скверне варпа не имели, что установил я с Кристиной однозначно.

     

     Так что, мимоходом “вскрытая” ячейка злогействующих интеллигентиков к расследованию моему отношения не имеет, а просто “побочный эффект”, причём не столько меня, сколько информационной службы Ордена.

     Ну а мне с Кристиной придётся продолжать долгий и нудный поголовный опрос персонала, экипажа и солдат Крепости, со вздохом констатировал я.

     

     Кай Вермилион, тем временем, припёр моей персоне кипу бумаг, записей и протоколов, ознакомившись с которыми, я вынужденно констатировал, что начальство Кая — говнюки. Не преступники и саботажники, а именно говнюки: Вермилион перераспределял в процессе ревизий ресурсы более оптимально, в рамках текущей ситуации, нежели предполагали инструкции и уставы. Тем самым спасая немало жизней как военных, так и гражданских, но… нарушал инструкции и постановления, совершал акт если не воровства, то “самоуправства” (как и значилось в наложенных взысканиях). Ну и облагался соответствующим штрафом, в адрес Депортаменто Муниторум и Администратума, который изымался из его жалования и изымался бы ещё лет пятьдесят.

     

     Притом, после первого “залёта” Кай не остановился, совершив ещё парочку подобных, текущей ситуации во благо, а своему начальству назло. И в текущий момент дядька служил “за пожрать” ну и пару раз выпить в месяц бутылку дрянного амасека.

     

     С другой стороны, “говнюк” — это не преступление, а состояние души, мне по моей должности не подсудное (подсудное, если очень хочется, но это весьма неправильно). То есть начальство Кая было право: он реально нарушал, наносил ущерб — но локально, в рамках конкретной картины. Глобально его деяния шли на благо, но каждый конкретный чин держался своего участка ответственности, и выходило как есть.

     

     В общем, данную ситуацию проще спустить на тормозах, никого не карая и не сжигая огнём, но и отдавать “долги” мой новый почти аколит Муниторуму более не будет, решил я. Проверил, на всякий, не утаил ли Кай чего, художественно развешивая лапшу на доверчивые инквизиционные ухи, убедился в его честности. Аннулировал своим самовольством долги, ну и вывел Вермилиона из состава Депортаменто и Адептус Терра, введя его как аколита Инквизитора. И намылил на Милосердие, знакомиться, общаться и искать ересь с Агнессой и Целлером, раз уж так вышло.

     

     Но отмазаться от “поголовной проверки” организационными вопросами с новым аколитом не вышло. Правда, вышло весьма неплохо с моим новым вместилищем: мозги работали на загляденье, уровень “интуитивного понимания” зашкаливал, даже по сравнению с мышлением в сопроцессоре (что и неудивительно, поскольку сопроцессор брал базовую модель моего когнитивного аппарата в теле и просто его копировал, ускоряя).

     

     А вот многопоточность думалки астартес дала весьма приятную побочку: общение с проверяемыми сократилось до фактической секунды, в которую я произносил три слова и отслеживал в свете и ветре реакцию на них. И всё, то есть Кристина, по большому счёту, выполнила функцию “медицинской поддержки и стимулятора”, что в целом было астартес в моей роже не слишком и нужно. Но ей приятно, а мне не вредило и немного помогало. Да и акт заботы также был приятен, так что прогоняли обитателей Испепеления мимо нас вдвоём.

     

     “Инновационная метода” подняла количество проверяемых в сутки до двадцати тысяч рож, рыл и физиономий. С псайкерами высокого уровня пришлось побеседовать подольше, но было их мало, так что некритично. Впрочем, весьма отрадное ускорение процесса подготовку Рамилеса к варп-прыжку не замедлило, так что последних официальных испепелианцев я проверил уже в варпе.

     

     — Вот и всё, — устало, но с чувством выполненного долга озвучил я.

     — И демонологов нет, — задумчиво констатировала Кристина.

     — Нет, — покивал я. — Но я, Кристина, не особо и расчитывал их найти подобным образом.

     — А как? — заинтересовалась девица. — Искать самим?

     — Ну да, — кивнул я.

     — И как мы найдём непроверенных? — с интересом, но и без некоторого скепсиса спросила тереньтетка, на что ответом стала моя ехидная морда и покачивание простенькой аквилы на верёвочке.

     — Понятно, — просияла в свете и ветре Кристина, но тут же нахмурилась. — Но она же очень простая! Если кто-то прячется, то без труда сможет подделать её.

     — Только “за”, — ехидствовал я. — Ты не видишь, Кристина, а значит, не видят и псайкеры. Но на каждой аквиле есть видимый мне узор. И любой встреченный нами член экипажа без узора…

     — Не проходил проверку, невзирая на наличие аквилы, — широко улыбнулась девица, под мой кивок. — Так вот почему вы приравняли утерю выданного герба к преступлению, — поняла она.

     — Именно, — довольно кивнул я. — А сейчас мы отдохнём, — потянулся я. — Поиграю на органе, отосплюсь… и не только, — подмигнул я надувшей губу и требовательно взирающей на меня тереньтетке. — А потом просто начнём обход Крепости. Долго, но перелёт длинный. Будем гулять, да, — не без иронии и под смешок Кристины, улыбнулся я.

     

     И поиграл, и отоспался, и не только. А потом мы с Кристиной затеяли променад по Испепелению. Заодно проверяя, не объявился ли чудесатым образом в имматериуме демонолог, которого нет.

     Но демонолог не объявился, хотя и безрезультатными наши прогулки не были: наткнулись мы на несколько преступных групп разного рода и толка, которые вследствие натолкновения перестали быть. Несколько десятков склеротичных болванов встретилось нам. Этим, варп подери, недоумкам не хватило слова Инквизитора, чтоб беречь выданную аквилу, как зеницу ока, и носить, не снимая! Проверены они были, оказались просто долбоклюями и недоумками, но были осуждены с занесением в личное тело (я, натурально, пинал раздолбаев, без травм, но весьма чувствительно), ну и отдавал на поток и растерзание начальникам.

     

     Кстати, Грация из регицидников-суицидников я судить не стал, передав его судьбу, вместе с информацией, его касающейся, властям Крепости. Реально, не моё дело, пусть сами разбираются с интеллигентской сволочью.

     

     И, что совсем не радовало, троица Агнесса-Целлер-Кай ни варпа не давали мне угодного результата. Выявили несколько случаев некомпетентности, нецелевого использования ресурсов, но при всём при том, имея в распоряжении все информационно-наблюдательные ресурсы Испепеления, вдобавок к немалому арсеналу Агнессы, ни варпа эта троица мне демонолога на блюдечке с голубой каёмочкой не представила.

     

     В общем, через месяц брожения по Крепости, стали мы с Кристиной бродить уже по самым её глубоким недрам, пару раз натыкаясь на вполне себе одичавших мутантов или оголодавших дезертиров. Сам факт дезертирства, в рамках их пребывания всё на той же станции, довольно ироничен. Как и то, что весьма тщательные поиски демонолога экипажем их не выявили.

     Хотя, последнее, скорее всего, с тем, подумав, пришёл к выводу я, что искали пси-активного еретика, в основном псайкеры.

     

     И вот, бродили мы с Кристиной по недрам Рамилеса, бродили, как вдруг чувствую я в свете и ветре… странное. Ну и подхожу к не слишком заметной двери, от которого “странное” в свете и ветре идёт.

     

     — Там никого нет, господин Инквизитор, — выдал техножрец-сопровождающий. — Технический коридор с коммуникациями, без атмосферы, да и датчики исправны, — сверился он. — Вакуум и чистота, — развёл он рукой и механодендритом.

     — Отпирайте, господин техножрец, — выдал я, покивав на сей спич. — Очень мне хочется полюбоваться “чистотой и пустотой”.

      А странное было вот что: схема Испепеления у меня была, максимально подробная. Полученная не без виртуозной игры на нервах шестерёнок и шпионских способностей аколитов, но была. И то, что за ентой конкретной дверью техническое помещение с непригодной для жизни атмосферой я, в целом, знал.

      Но искал-то я, как понятно, прячущихся и неучтённых, так что на данном этапе осматривал именно нежилые недра. И вот, за дверью чувствовался весьма энергично страдающий и мучающийся… ну, наверное, разумный, хотя я, признаться, с таким не сталкивался: узор сознания-души был чудовищно перекорёжен, я бы сказал что там сидит душевнобольной, во всех смыслах этого слова. И несколько сервиторов, но на них, как понятно, я не обращал внимания.

     

      И вот, шестерёнка загерметизировал помещение, распахнул опечатанный лаз, куда я вполне бодро и воинственно влез… и принялся офигивать.

      Дело в том, что в безвоздушном, и вправду пустом и чистом помещении… не было никого. Кроме трёх сервиторов, урезанных до торса. И вот, варп подери, один из этих сервиторов самозабвенно предавался мучениям и страданиям! Работал, безусловно, встроенный, как и пара его коллег, в стационарный блок-механизм, но и страдал, чтоб его! Этого быть не могло, сервиторов лишают личности, совсем и вообще, перед кибернетизацией. Есть, безусловно, ситуации, когда профессиональные навыки специалистов оставляют. Но страдать у сервитора стопроцентно и однозначно нечему. А тут… легкий флёр скверны, который я бы, учитывая снующую по крепости после каждого варп-прыжка демонятину, не заметил, отсутствие личности и памяти… кроме чувства боли, муки, сожаления. Это вообще как? Кому подобное изуверство в принципе могло понадобиться? Даже если бы кто-то и решил столь садистски наказать разумного… так бред, памяти нет как факта, тут просто бессмысленное страдание, даже если прототип этого сервитора был самым гадким и мерзким человечишкой, теперешние страдания просто бессмысленны… Ничего не понимаю, ни черта не интересно, скорее противно, но разбираться надо. И скверна ещё эта…

     

     — Какова функция этих сервиторов, техножрец? — воксом полюбопытствовал я, пристально вчувствуясь в остатки скверны.

     — Сервисные механизмы генератора поля Геллера, господин Инквизитор, — выдал шестрёнка.

     — Угу, — задумчиво протянул я. — И, выходит, что в нормальном космосе они?..

     — Отключаются, господин Инквизитор, дабы не расходовать ресурс, — правильно понял недосказанное шестерёнка.

     — А скажите, господин техножрец, есть ли данные, когда был подключён этот конкретный сервитор? — потыкал я перстом в страдальца.

     — 3988676 бис 6565 бета 18-ый, — забормотал техножрец, явно сверяясь с базой. — Три года, два месяца, одиннадцать дней назад, господин Инквизитор.

     — А перед этим кем он был? — продолжил я, почти уверенный, что нашёл “демонолога, которого нет”.

     

      Эманации скверны этого типы были очень слабые, но явно шли когда-то “изнутри” а не извне, это раз. Непотребно большой кусок сознания у этого киборга, вмонтированного в прибор, был. Недостаточный для личности, но как маячок для демонов вполне подходящий. При этом, насколько я понимаю, при выходе из имматериума эти сервиторы отключаются, “экономя ресурс”. От сна и прочего подобного это состояние весьма отличается, то есть и так обкорнанная душа этого типа просто… исчезает. И демоны его, соответственно, перестают видеть.

     

     — Нет данных, господин Инквизитор, — практически сразу ответил техножрец. — Сервитор активирован и доставлен со склада, подключён три года назад. Большими данными я не обладаю.

     — Не обладаете вы, техножрец, или их нет совсем? — въедливо поинтересовался я.

     — Не обладаю я, и нет в общедоступном доступе, — был мне ответ. — Сопроводительные документы непременно должны быть на складе.

     — Ведите на этот склад, техножрец, здесь мы пока закончили, — распорядился я. — Да, отключите этого сервитора до выхода из имматериума, минут на десять ранее стандартного времени. Как я понимаю, работе генератора это не повредит?

     — Единоразово и на столь короткий срок — не повредит, — задумчиво прогудел шестерёнка, явно начавший в свете и ветре догадываться, но вопросов не задававший.

     — Прекрасно, — кивнул я. — И начинайте подыскивать ему замену, это его последний перелёт, — отметил я, на что последовал кивок.

     

      И направились мы на склад, а я предавался мыслям различного типа и толка. В целом, использование еретика как сервитора, даже если бы он был “правильно” лоботомирован — запрещено. Не Импереалис Лекс, но кучей законов и постановлений массы имперских организаций: от Астра Телепатики и экклезиархии до Ордена Инквизиции. Определять, подойдёт ли еретик на сервитор, должны сертифицированные специалисты Ордена Инквизиции, в остальных случаях связанного с варпом надлежит непременно казнить.

      В то, что Карамазов сотворил подобное — я, признаться, слабо верю, а значит, возникновение подобного “сервитора” — во-первых, некомпетентность. А во-вторых, саботаж. Возможно и диверсия, но для диверсии очень уж глупо и нерационально. И да, регицидники-суицидники тут точно не потоптались — сервиторизация была делом весьма далёким от всех членов ныне дохлого клуба.

     

      Добрались мы до склада, где в специальных ваннах пребывали невостребованные или не до конца профилированные сервиторы. И четверть часа разглядывал я документацию, потихонечку зверея. Дюжину лет назад от экклезиархии Испепеления шестерёнкам поступило три тела “со стёртыми личностями, набором профессиональных знаний на сервиторизацию”. То есть, попы, чтоб их, не сожгли тех еретиков огнём, да даже не стёрли им личности, как подобает и значится в документах. А просто выкинули еретиков-демонологов после допросов на сервиторизацию.

     

     — Где пребывают остальные два сервитора? — с каменной рожей полюбопытствовал я, внутренне зверея.

     — Списаны и утилизированы, как отслужившие свой срок, господин Инквизитор, — сверился с записями служка склада.

     — Что ж, хорошо. Мне потребны копии документов на этих сервиторов, — озвучил я. — А вы, — обратился я к техножрецу-сопровождающему. — После отключения сервитора утилизируйте его. Не переведите на иную работу, не что-то ещё, а именно уничтожьте! — всё же несколько сорвался я, под удивлёнными окулярами шестрёнки.

     — По слову вашему, исполню, господин Инквизитор, — осторожно выдал техножрец. — Протокол утилизации вам потребен?

     — Да, будьте любезны, — кивнул я, взяв себя в руки.

     — Я вам потребен? — уточнил техножрец.

     — Нет, благодарю вас, более, как проводник, вы не потребны, — ответил я.

     

      Дождался копий и в весьма злобном настроении направился в экклезиаршьи отсеки. Жгут их, значит, не нравится им сжигаться, злопыхал я. Что-то Карамазов сдавать стал, недожёг, надо исправить. Ну и в лучших традициях, с ноги распахнул дверь понтифячьей обители. Правда, нужно признать, несколько не рассчитал свои подросшие кондиции, так что под ошарашенными взорами секретаря и понтифика дверь осыпалась щепками. Хм, а я думал, декоративное покрытие поверх стали, мысленно отметил я, швырнул на стол понтифику бумаги о передаче сервиторов и широко улыбнулся. Всё это молча, что явно не добавляло попу душевного спокойствия.

     

     — Сервиторы, переданы адептус механикус… — бормотал под нос понтифик, откинул папку и уставился на меня возмущённо. — Инквизитор, я не понимаю…

     — Сроки, понтифик, — почти пропел я, широко улыбаясь. — Сроки передачи тел.

     — Сроки, — нахмурился поп, опять придвигая папку, побледнел и затравленно зыркнул на меня. — Это…

     — Это некомпетентность и саботаж, экклезиарх, — тяжело уронил я, перестав улыбаться. — Это те самые еретики, точнее, часть их, которых вы, по вашим же словам, сожгли. И, хочу отметить, один из них не подготовлен должным образом к сервиторизации, не говоря о том, что он был псайкером тета-ранга, не прошёл соответствующий подготовки перед сервиторизацией… хотя у вас и нет и не может быть специалистов должного уровня. А главное, понтифик, от него до сих пор исходят эманации скверны, — широко улыбнулся я, начав сиять глазами.

     — Это… невозможно… — пискнул святоша.

     — Это факт, — тяжело уронил я. — Данный еретик, обращённый в сервитора, активирован три года назад. Демоны, понтифик, появляющиеся на Испепелении, следствие этого.

     — Адептус Механикус… — начал было поп, но сам заткнулся после скептического поднятия мной брови.

     — Сделали то, что должны. Экклезиархия, — потыкал я в папки, — передала им тела. С заверенным проведением всех регламентных процедур. Проверять это шестерёнки… не должны, — всплеснул я руками. — Недостаток протокола, — признал я, — но факт. Да и в саботаже и диверсии экклезархию никто не подозревал, а зря.

     — Это не… я разберусь, Инквизитор, дайте мне пару дней… — начал было поп.

     — У вас, понтифик, два часа с этого момента, — плюхнулся в заскрипевшее кресло я. — Через два часа, если вы не назовёте виновного или виновных, фактических, а не назначенных. Или если виновные “внезапно” умрут или самоубьются, я начну Инквизиторское Расследование в адрес экклезиархии Испепеления. И да, понтифик, — оскалился я. — На том свете от МЕНЯ не спрятаться, — засиял я нимбом.

     

      Поп же, у меня на глазах, выдал скорость и усердие просто фантастические. И дело тут было вот в чём: пока я ищу конкретных людей — они и есть область моей работы. Но, как только я начинаю расследование в рамках организации — мало не покажется никому. Неважно, еретик ли, положим, понтифик. Он начальник, а расследование проводится не просто, а именно организации. И вне зависимости от индивидуальной, коллективная ответственность, та самая “круговая порука”, работает тут в нужном направлении. То есть, за вину одного попа, будут отвечать все попы. В разной степени, согласно своему положению и субординации, но обиженными не уйдёт никто. Ну а понтифик выйдет самым “не обиженным”, причём банальный расстрел в таком случае — крупное везение.

     

      И через сорок минут, трясущимися руками, с облегчением, но и некоторой виной понтифик протягивал мне бумаги.

     

     — Хм, — ознакомился я с протянутым. — Любопытно, значит, руководителей еретиков допрашивал сам Лемюэль Бруно, тогдашний понтифик и нынешний кардинал.

     — Не лично, у него есть сестра-экзекутор Сил…

     — Мне всё равно, понтифик. Ответственность на самом гражданине Бруно, а имя его любовницы, — на что поп вильнул глазами, показывая, что я случайно “попал в цель”, — меня совершенно не интересует. Что ж, — поднялся я. — Расследование на Испепелении закончено. Лично к вам и священнослужителям Испепеления Орден Инквизиции претензий... пока не имеет. Для протокола представьте эту троицу, — потыкал я пальцем в “допуск имеющих”, — для дачи показаний под присягой.

     — А его высоко…

     — А это не ваше дело, понтифик, — улыбнулся я.

     — Ясно, Инквизитор. Могу я полюбопытствовать, этот факт… — замялся он.

     — Станет ли достоянием общественности, узнают ли об акте вопиющей некомпетентности офицеры Испепеления? — ехидно полюбопытствовал я, на что получил кроткий кивок. — А вот не знаю, понтифик, — ехидно, но и честно ответил я. — Буду думать, там посмотрим.

     

      Допросил “причастных”, заодно и запротоколировал. Выходила такая картина, что никто в курсе-то не был: протокардинал лично ухватил троицу руководителей еретиков. Сомневаться в его “вопрос решён” никто не стал, так что троицу руководителей скопом внесли в “на хрен сожжённые”, вместе с прочими еретиками.

      Шестерёнкам тоже, как понятно, было до лампады: меньше возни, хотя, конечно, момент такой, не самый разумный, но и претензию не предъявишь.

     

      В общем, выходит, что либо сам Бруно, либо евойная любовница-экзекутор решили “дополнительно помучить” еретиков. Проигнорировав в своём порыве ряд, как я и прикидывал, законов и постановлений, в результате осуществив акт натурально саботажа.

     

      Собственно, прущие на Испепеление демоны чудом не влезли, куда не надо: Крепость они бы, конечно, не развалили, но, например, материализовавшийся в плазменном реакторе или орудийной системе демон, да ещё, например, при выходе Рамилеса в зону боевых действий… диверсия и саботаж самые натуральные выходит. И массовое убийство — демоны убили не одного и не один десяток человек, плюс повреждение, а то и уничтожение душ...

     

      Вопрос в том, что мне делать, задумчиво разглядывал я понтифика, взирающего на меня глазами больной собаки. Ну, положим, с кардиналом пусть возятся коллеги из Ордо Еретикус: сдам в Крепости Инквизиции данные, просвещу какого-нибудь охотника на ведьм, пусть сами разбираются. В целом, если бы не Рамилес, то грешок пусть и висельный, но попам и не такое с рук спускали, отметил я.

     

      Но это ладно. И проверим на выходе Испепеления из варпа: вроде бы, всё так, как я надумал, но может всё быть и наоборот. А сервитор, опознать которого толком не удалось, например — любовник Бруно, не угодивший изысканным вкусам святоши. Крайне маловероятно, но гарантий, что не так, мне никто не давал.

     

      А вот что делать на самом Испепелении — вопрос. Орать, что попы — казлы, есть дело не самое разумное. Более на саботаж смахивает, нежели на “справедливость”. Притом, подставились попы, именно как представители экклезиархии, знатно, надо бы с этого что-нибудь полезного поиметь, рационально подумал я. Мысленно усмехнулся и положил на стол понтифику контракт.

     

     — Я подумал, понтифик, и решил, что распространение информации о экклезиархии, как источнике неприятностей с демонами будет… — выдержал я театральную паузу, за время которой поп пытался не помереть. — Неразумным.

     — Император Пресвятой вложил вам эту благую мысль… — зачастил святоша.

     — Из собственных ручек, — хмыкнул я. — Подпись, понтифик. В рамках сложившейся картине духовенству на Испепелении требуется присмотр и ориентир, не дающий впась в грех и ересь, — скромно потупил я очи и праведно посветил нимбом.

     — Вы… хорошо, Инквизитор, — обречённо, после слабой вспышки гнева, выдал поп и поставил закорючку на агентском контракте.

     

      Вот и хорошо, мысленно потёр лапы я, прибирая контракт. Вообще, вроде и не виноват ни в чём святоша, просто “неудачное время, неудачное место, неудачное окружение”. Ну так и я у него не душу требую (вот какой я замечательный и праведный, немного погордился я), в конце-то концов. Будет докладывать, не переломится. Пользу Империуму приносить не только своими плясками шаманскими.

     

      Ну а я направился к коменданту Крепости с известием, что “высоковероятно, проблема решена”. Осталось проверить натурно, ну и если после выхода Испепеления из имматериума демонюк не будет, то вопрос “демонического нашествия” будет окончательно снят.

     

     — Отрадно слышать, господин Инквизитор, — покивал комендант. — А кто был виновником?

     — Вне вашей компетенции, комендант, — отрезал я. — Кроме того, виновник давно не на Звёздной Крепости, и он — забота моего Ордена, к вам касательства не имеющая. И вообще, говорить, что “всё решено”, пока преждевременно. Вот дождёмся выхода из имматериума, тогда и будет ясно, — с усмешкой выдал я “надувшемуся” в свете и ветре дядьке.

     

      Надутость его вполне понятна — главный на Звёздной Крепости, второй после Импи, а ему “не докладают”. Ну ничего, мысленно ехидствовал я, от чувства собственного величия и незаменимости иногда отдыхать полезно. Продолжительности жизни весьма способствует.

     

      На всякий пожарный случай, момент “утилизации” сервитора я взял под наблюдение, ну и по итогам, после выхода Испепеления в материум, никакого демонического нашествия не случилось.

      Так что Рамилес принялся звезднокрепостничать, а я направился на Милосердие, отстыковавшееся от Испепеления. Путь наш был ещё к одному Рамилесу, Крепости Инквизиции Пуресимум Джубаре.

     

      И вопрос с Бруно надо на кого-нибудь профильного скинуть, да и вообще посмотреть, что и как. Ну и расследование какое взять профессиональное, за чем я, собственно, в Сегментум Обскурус и явился.

      Хотя, надо бы ещё проверить, что у коллег с библиотекой, сам себе улыбнулся я. Ну, мало ли, пыль на месте неположенном лежит или ещё чего.

     

      Пречистое Сияние, как переводилось с высокого готика название Крепости, находилась от нашей точки-финиша весьма недалеко, традиционно в необитаемой, а учитывая базирование на Звёздной Крепости, и беспланетной системе голубой звезды.

      Так что через пару дней Милосердие уже опознавалось на запросы защитного флота и самой базы, а я особо и расслабиться даже не успел — так, поиграл часок попурри, а в целом просто валялся, просто и не просто, несколько “отходя” от дела.

      Как-то мне оно не то, чтобы не понравилось, довольно обычное для Инквизитора… просто как-то уж очень по-бытовому выходило. Этакое “бытовое зло”, от кардинала, бывшего понтифика. От регицидников-суицидников, неглупых, в общем-то людей, творящих весьма поганые дела в угоду ощущения своей “избранности”. Да даже начальство Кая — дядьку, по сути, реально травили, притом что идиотами его начальники явно не были, “всё понимали” в общем, но неизменно следовали букве инструкций. В общем, дело явно для Ордо Еретикус, там у коллег психопрофиль подходящий, а мне как-то… тошновато. И “раскрученное” дело не радует, хотя, есть пара моментов…

     

      И начал я моделировать ситуацию на Испепелении, с учётом отсутствия “душевидца”. Выходила картина весьма неприятная: найти “неправильного сервитора” мог либо гений сыска, связавший замену сервиторов и срок появления демонов (что прямо скажем, весьма маловероятно). Либо коллега бы валандался, зверея на Испепелении, дождавщись, что озверевший от коллегиного зверения, экипаж Крепости его бы прибил. Ну, или до естественной смерти сервитора, которая была не за горами — “работа” у киборга была весьма вредная, недаром большую часть времени он пребывал в гибернации.

     

      В общем, вынес я вердикт сам себе, невзирая на не самые приятные ощущения, занимался я своим делом. А свои “трепетные переживания” можно засунуть в специальное место для засовывания трепетных переживаний.

      А во избежание всяческих депрессий (хотя тело и разум астартес к оным должны быть порядково более устойчивыми, нежели у простого человека), несколько снизить плотность тренировок, побольше уделять моей прелести, которая орган. И другой, которая Кристина.

      И спарринги не помешают, уже довольно бодро заключил я. А то упёрся в эту медитативную высшую псионику. Вещь, конечно, нужная, но убьюсь же в варп! Буду первым в истории космомаринадом, загонявшим себя до депрессии, ставшей его концом,с иронией отметил я.

     

      Вот под такие забавные мысли я и добрался до Сияния, прошёл проверку на выходе из ангарной палубы (коды кодами, но личная проверка была и тут) и только было подключился к местной вокс-сети, с целью, для начала, найти обитель местных охотников на ведьм, как меня довольно бесцеремонно прервали.

      Ко мне, почти бегом подскочил серый рыцарь, судя по росту, не менее чем двухсотлетний, ну и с ходу выдал:

     

     — Брат Терентий? — на что я аккуратно кивнул. — Следуйте за мной, — выдал астартес и развернулся.

     — Вы, уважаемый брат, не представились, — несколько окрысился я, не двигаясь с места. — Кроме того, уважаемый астартес, вы, видно, что-то не понимаете в моём статусе. Да, я вам брат, но генетически, а не по Ордену. И, по факту, я Инквизитор Ордо Маллеус. Так что, УВАЖАЕМЫЙ безымянный брат, соизвольте объяснить, какого варпа я вам понадобился? — ядоточил я.

     

      Ответом мне стал вздох в свете и ветре, Серый снял шлем, посмотрел на меня укоряюще и высказал:

     

     — Братья из Императорис Клайтеус направили запрос во все Командории Серого Ордена Сегментума. Вы, УВАЖАЕМЫЙ Инквизитор Терентий, — вернул мне немалую толику яда астартес, — столь поспешно покинули Императорис Клайтеус, что не прошли должного гипнообучения для пользования имплантами. Что нужно сделать как можно скорее, как по Уставу Ордена, так и для сохранения вашей жизни.

     — Отойдем, безымянный брат, — жестом остановил я аколитов.

     — Сержант Амвросий Сикстус, — выдал астартес.

     — Так вот, брат-сержант, насколько я в курсе стандартных программ гипнообучения астартес, помимо управления биологическими имплантами, там содержится ряд программ навязанного поведения. А именно, то же отсутствие страха. Далее, весьма специфическое отношение к категории “враг”, — рассудительно начал я. — На Императорис Клайтеус я общался с братом-апотекарием, который меня заверил, что остатков биологических программ, — постучал я себя по виску, — хватит, чтоб не навредить себе. И вообще, от кого это столь “срочное сообщение”? — полюбопытствовал я.

     — Был не в курсе, брат, — задумчиво ответил сержант. — Сообщение от брата-капитана Командории Сегментума Обскурос.

     — Которого я не видел, не знаю, который, подозреваю, хочет встроить меня в субординационную иерархию Серого Ордена, — понимающе ответил я. — Что неприемлемо, пока я состою в другом Ордене.

     — Но управление имплантами, брат, — всё же, по обдумыванию, решил возразить сержант. — Без гипнообучения вы не сможете задействовать их в полной мере.

     — А с обучением из меня выйдет не Инквизитор, а Астартес, — отпарировал я. — Если вы не в курсе, брат Амвросий, хочу вас просветить, что в расследовании ряд гипноблоков астартес неприемлем. Братья-расследователи ряда Орденов космодесанта, прежде чем, собственно, стать “расследователями”, десятилетиями подвергаются психологической ломке, дабы сломать ряд блоков гипнообучения. Почему я и уточнил у вас насчёт особенностей Серого Ордена, есть ли отличия?

     — Насколько я в курсе, брат Терентий, блок гипнообучения стандартен для всех Орденов, — несколько растерянно выдал Амвросий.

     — Вот вам и ответ, брат-сержант, — развёл я лапами. — А то “следуйте за мной”, — слегка улыбнулся я.

     — Я понял вас, брат Терентий, — задумчиво ответил сержант. — Просто тон астропатического послания был несколько…

     — Как будто я сбежал по прихоти? — усмехнулся я, на что собеседник кивнул. — В целом, причины, сподвигшие капитана Командории на подобное, я понимаю. Но не принимаю, так что, брат, обойдёмся без гипнообучения. Впрочем, на тренировочных площадках с братьями я побывать не откажусь, если братья не будут возражать.

     — Не будут, брат-Инквизитор Терентий, — довольно забавно оттитуловал меня астартес. — Полигоны и казармы Ордена открыты для вас в любое время. Прошу прощения за бестактность, она была вызвана спешкой…

     — Вам не за что извинятся, брат-сержант, — отмахнулся я. — Вы поступили правильно, в рамках имеющейся у вас информации, а причины, сподвигшие брата-капитана на посыл этого сообщения — мной поняты.

     

      На этом астартес и распрощался, а я, стоя в коридоре напротив высокого ажурного иллюминатора, призадумался.

      Весело начинается служба на новом месте, а капитан этот жжёт, причём повезло паразиту, что я в другом Сегментуме. Я бы этому “домовитому” типу мозг бы выклевал, как минимум.

     

      Дело тут вот в чём: основное отличие Астартес от Сапиенсов обеспечивает не генная коррекция — она лишь подготавливает организм для “приятия” весьма обширного набора биоимплантов, которые, в свою очередь, перестраивают организм.

     

      То есть, астартес без имплантов — просто большой и сильный человек, с несколько задранными относительно сапиенса характеристиками, но не более того. А вот отмеченное мной “многопотоковое сознание”, расширенный спектр зрения, сопротивляемость вредным факторам внешней среды (от гравитации до ядов) и прочее подобное обеспечивают как раз биоимпланты, как перестраивающие, так и интегрирующиеся в организм.

     

      Большая их часть управляется “самостоятельно”, точнее, вообще не нуждается в управлении, производит коррекцию, вроде укрепления костей и “засыпает”. Но ряд имплантов, вроде припоминаемого мной “омофага”, требуют управления и, соответственно, определённых рефлексов. Которых, как понятно, у человека ни варпа нет, а решается это именно массивом гипнообучения. Вот только, помимо нужных рефлексов, в мозги вбивается “джентльменский набор” астартес. А именно, то же отсутствие страха, например. Воину, в принципе, небесполезно, а вот мне в варп не сдалось. Не факт, что будет вредить, но не поможет точно.

      Вбитая тем же гипнообучением субординация, почитание Импи и прочие подобные моменты — не столь критичны, хотя и потенциально неприятны. А вот императив “дегуманизируй врага своего” мне откровенно вреден.

      Мне НУЖНО, в том же расследовании, становиться на места вражины, моделировать, стараться думать, как он. А вот с “джентльменским набором” этого ни черта не выйдет. Враг, согласно астартячьей максиме — это враг. Не человек, не разумный, а отдельная категория окружающего мира “враг”. И те же расследователи астартес ни варпа не могли расследовать, пока не ломали эту психоустановку.

     

      Соответственно, ряд имплантатов весьма полезны, но выбирая между бесконечной борьбой с собственным мозгом на тему приоритетов и оценок с возможностью, скажем, плюнуть во вражину ядом — я безоговорочно выберу отсутствие яда и неоттраханые мозги.

      Было бы неплохо получить пакет “чистых” навыков, без мозгового коитуса, но увы: чуть ли не со времён Импи есть “единая и неделимая гипнопрограмма партии”, которую никто менять персонально ради меня не будет, более того, немалая часть астартес за подобные “идеи” будет весьма не прочь постучать меня в чело, возможно, даже ногами.

     

     — Терентий, насчёт использование имплантов, — вполголоса обратилась Кристина, тихо подошедшая ко мне.

     — М-м-м? — вопросительно промычал я.

     — Если мы будем взаимодействовать с Серыми Рыцарями, я могу потихоньку извлечь вам потребное, — озвучила тереньтетка. — Не за один день, если скрытно, не от одного астартес — так надёжнее, но со временем смогу.

     — Возможно, и пригодится, — обдумал я. — Но не напрягайся и не рискуй — эти импланты не критически нужны, так, приятное дополнение, не более, — выдал я понимающе кивнувшей девице.

     

      После чего, наконец-то, сопрягся с сеткой Крепости, узнав местонахождение охотников на ведьм, ну и направившись в их обитель. Где всего через полчаса доказательств, что я не хаосист и еретик какой (взгляды коллег выражали “хорошо замаскировался, гад!”), я был принят неким Горацием Уорреном, Лордом-Инквизитором Ордо Еретикус. Очевидно, дядька после омоложения — тридцатилетний возраст, на который он выглядел, никак не мог быть его реальным возрастом.

     

      Так что передал я ему нарытое на кардинала, а пока коллега знакомился с данными, обдумывал некоторую странность.

      А именно, коллеги, причём не только в резиденции Ордо Еретикус, но и стражи на входе, да и встречные-поперечные вели себя если не странно, то нетипично. Дело в том, что на мою явно космодесантную персону никто не удивлялся. Не то, что мне это было надо, но сам факт весьма странный.

      И не только внешне, но и в свете и ветре удивления никто не выказывал, точнее удивлялись, но так, фоново. Это у них что, в Сегментуме Обскурос орды Астартес-Инквизиторов копошатся, а мужики-то, в лицах прочих Инквизиторов, и не знают? Впрочем, спрошу попозже, вопрос небезынтересный, но сначала дело.

     

     — Любопытно, — выдал Лорд-Инквизитор, ознакомившись со мной припёртым. — И зачем вы предоставили мне эти данные, коллега?

     — Естественно, чтобы профессионалы завершили расследование, — широко улыбнулся я нахмурившемуся Инквизитору.

     

      И дело тут вот в чём: одним из распространённейших, а точнее даже культивируемых в процессе становления Инквизитора пороков, было честолюбие. Не публичное, точнее не “массово известное” но так.

      То есть, ввязавшись в расследование, коллеги традиционно доводили дело до конца или окончательного провала.

     

      Данный недостаток был признаваемый и понимаемый — мы всё же люди, а не облака в штанах, соответственно, в весьма нелёгкой работе нужна была отдушина. Не все, безусловно, коллеги зубами цеплялись в “дело”, но таковых было большинство, а признание перед коллегами “не справился”... Ну, в большинстве своём, с таким обращались как раз к Лордам, с просьбой “наставить”, этакое завуалированное прошение “в свиту” к старшему коллеге.

     

      Были узкие специалисты, подчас этой узкой специализацией гордящиеся, женщины-Инквизиторы имели своих тараканов, не связанных, в большинстве своём, с “непременно довести дело до конца из своих ручек”, но даже они обращались в те же аналитические отделы Крепостей и прочее подобное. Обращение к коллеге лично не то, чтобы не приветствовалось, скорее не практиковалось.

     

     — И нет, это не прошение в свиту, Лорд, — ехидно отметил я. — В рамках моего Ордоса я достаточно профессионален. Соответственно, мой полёт к Пресвятой Терре пойдёт во вред Империуму с точки зрения антидемонической угрозы: вместо того, чтобы делать то, с чем я хорошо справляюсь, я буду тратить время на дорогу. Пойдёт во вред с точки зрения работы с ересью и некомпетентностью: я, признаться, просто пристрелю этого Бруно, а возможно…

     — Да, я вас понял, Терентий, — поторопился высказаться охотник на ведьм.

     

      В свете и ветре просто пылая разными негативными эмоциями, на тему “как можно чтоль вкусного, сочного еретика столь бездарно потратить?!”

     

     — Ордо Еретикус примет на себя дальнейшие шаги вашего расследования, примите благодарность, — на что я покивал, ну и решил выяснить интересующий меня вопрос.

     — Коллега, раз уж с этим моментом разобрались, кстати, я направлю отчёт в Архив Крепости, предупреждаю сразу, — уточнил я, на что последовал кивок, но без восторга — еретиколов явно хотел “приберечь” информацию от всяческой ереси в лицах коллег. — Я только-только прибыл из иного Сегментума, рассчитываю работать в окрестнастях Ока Трепета, — на что последовал понимающий жест. — Так вот, я несколько нетипичен внешне, но это не вызывало удивления у коллег. Что довольно странно, согласно моему опыту. У вас много Инквизиторов-Астартес? — с искренним интересом полюбопытствовал я.

     — А вы — астартес? — удивлённо(!) выдал собеседник.

     — А незаметно? — ехидно осведомился я.

     — Я, признаться, думал, что вы участник эксперимента по возвышению, — непонятно и задумчиво произнёс Лорд.

     — Давайте так, коллега, — подумав, выдал я. — Я вам открываю доступ к моему делу, благо скрывать мне особо нечего. Единоразово, — уточнил я, на что последовал кивок с понимающей улыбкой. — А вы мне предоставите информацию об этом “эксперименте возвышения”. Мне, признаться, интересно, что это. Да и коллеги, с ваших слов, принимают меня за последствие этого эксперимента, так что хотелось бы знать, за кого.

     — Резонно, хотя эксперимент не секретный, и данные я бы вам и так представил, да и в библиотеке они есть, — явно борясь с собой, озвучил Гораций.

     — Мне реально нечего скрывать, так что доступ открою. Быстрее, чем рассказывать и убеждать, что я не брежу, — отметил я, на что собеседник поднял брови и кивнул.

     

      В общем, сопряглись мы с ним, да и обменялись информацией. И, пока Гораций знакомился с Терёхой, как он есть, я просвещался в “эксперимент возвышения человека”.

      И оказалось, что это довольно любопытный эксперимент местной инквизиции и ряда шестерёнок, состоящий в частичной “астартизации” человека.

     

      На лавры Импи, судя по всему, никто не претендовал: астартес результаты эксперимента не были, хотя как раз внешне и пропорциями приближались: улучшение физических кондиций и размеров.

      В результате, получались не Ангелы Анператора, дым пожиже, но вполне элитные и стойкие бойцы. И да, многие коллеги из молодых стали добровольными участниками эксперимента, что и сказалось на реакциях окружающих.

     

     — Астартес, — задумчиво протянул Гораций, взирая на мою персону. — И Имперский Святой, с индексом веры ноль, с переходом в минус, — хмыкнул он, на что я ехидно мигнул нимбом, разведя руками. — Да, Терентий, вынужден признать, что ваше решение ознакомить меня с делом весьма разумно, я бы вам просто не поверил, — признал коллега. — Впрочем, думаю, вы поняли, что в рамках Сегментума Инквизитором ваших кондиций коллег не удивить: не часто встречаются, но и не редкость, — на что я кивнул. — Что ж, ещё раз благодарю вас от лица Ордо Еретикус за информацию.

     — Излишне, коллега, благодарю и вас, — на этом я раскланялся.

     

      Вообще, думал я, бредя к библиотеке, довольно любопытно вышло. Как бы не “притянуло” меня с новым телом сюда. Хотя, обдумав, я пришёл к выводу, что просто совпадение: выбор окрестностей Очка Ужаса был осознанным и логичным, а “мифичности”, чтоб подвести меня к этому решению, пришлось бы корёжить кучу всего, в рамках не одного Сегментума, на протяжении десятилетий. Так что, как ни удивительно, “просто совпадение”, и так бывает, не без ехидства отметил я.

     

      Ну и стал я знакомиться с библиотекой нового места службы, да и вопрос “эксперимента возвышения” также вниманием не обошёл. С последним вышло, как я и предполагал, довольно любопытно, в плане того, что “возвышенные” всё же были немного астартес. На полшишечки, не без иронии отметил я, поскольку в качестве основы возвышения использовались клонированные биоимпланты (безусловно, не полный комплект, да и только “пассивные”) именно космомаринадов. И выбраковка, точнее, летальные случаи были как бы не чаще, чем при наборе астартес рекрутов. Впрочем, это лишь эксперимент, отметил я, небесполезный, в перспективе, но и не критически важный.

     

      А сама библиотека никакими особыми тайными знаниями меня не обогатила. Было довольно много информации по варп-штормам вообще, Окуляру Трепета в частности, ну и воздействия на человеков этого соседства. Экономика, милитаристика и прочие моменты именно Сегментума Обскурос, куча статистики — собственно, эти данные я фактически “залил” в планшет. Но ничего сверх того, что я знал по демонам, предателям, природе варпа и варп-штормов, библиотека не содержала, что я выяснил через неделю вдумчивого знакомства.

     

      Кстати, мои новые братушки начали регулярно встречаться мне в по дороге в Крепости: очевидно, хотели как полюбоваться на “брата-инквизитора”, так и сподвигнуть “строптивого неофита” на тренировки астартес (довольно жутковатые по интенсивности и в варп мне, признаться, не нужные в тех объёмах, что предполагались для правильных астартес).

      И, в целом, несколько раз побывав на тренировочных площадках Серых, я остался собой доволен: да, безусловно, меня делали. Но в двух третях поединков. Например, когда собратья пытались псайкерить, я радостно завязывал свет и ветер узлом, выдавая неспортивным читерам люлей. Впрочем, до реальных кондиций астартес мне было ещё расти и расти, на что мне явно хотели указать.

     

      И совершенно зря, поскольку знал я это и без указаний. Ну и, соответственно, собирался со временем развиваться до нужных кондиций, только по своим планам тренировок, о чем я ехидно сержанту-инструктору, периодически тщащемуся “застроить желторотика”, сообщил.

     

      Но, тем не менее, следующее моё расследование было связано с Серыми Братьями, точнее, с прогностикариями Серого Ордена. Я, как понятно, искал именно демонов, ну а выявляющие прорыв прогностикарии как раз прекрасно для этого подходили.

      Так что обратился я непосредственно к главе чувствующих прорывы астартес, с просьбой о информации о прорыве, посвежее.

     

     — Прорывы в окрестностях Ока Ужаса довольно часты, брат-Инквизитор, — ответил на мой вопрос астартес, столь престарелый, что имел пару морщин.

     

      Не менее полутысячи лет, оценил я эти внешние проявления.

     

     — Но если вы ищите то, что заслуживает инквизиторского расследования, — продолжил астартес, — то думаю, что мы найдём подходящий вам вариант. Отправитесь с братьями? — уточнил он.

     — Предпочитаю работать самостоятельно, — ответствовал я. — На стадии расследования уж точно. А по результатам могу и запросить помощь, но звать братьев до того, как станет понятна природа возможного прорыва, нахожу нерациональным, — уточнил я.

     — Право ваше, брат-инквизитор, — нейтрально отметил прогностикарий.

     

      И ещё через неделю Милосердие выходило на разгонную траекторию. На одной из планет пограничного (как называли область в десяток секторов вокруг Очка) сектора через пару месяцев ожидался средний прорыв.

     

      Вообще, как я заметил, отношение к прорывам у Серых Сегментума Обскурос заметно отличалось. То есть, их братья в Темпестус отмечали малые прорывы, средний же был “серьёзной проблемой, требующей срочного решения”. А тут проблемой был только высший прорыв, а средние рассматривались как неизбежное зло.

      “Надеюсь, справитесь. Аналитикам Крепости о прорыве доложу постфактум” — выдал прогностикарий, давая информацию по среднему прорыву.

     

      Я тоже надеюсь, что справлюсь, с некоторой иронией мысленно откомментировал я, знакомясь, в ожидании прыжка, со статистической и прочей информацией планеты-цели.

     

      И выходила такая картина: Вулкан Секундус, развитый Мир с двумя ульями и анклавом шестерёнок. С высокой тектонической активностью, как не дающей сделать из планеты Мир-Кузню, так и делающей из Вулкана весма перспективную в плане ресурсодобычи планету. Ульи, естественно, были укреплены, фактически, “плыли” над сотрясаемой регулярными землетрясениями планетой. Как и анклав механикусов, по сути, венчающий один из ульев, делая второй город планеты этакой “мини-кузней”.

     

      Нужность планеты Империуму — высока, металлы и минералы, причём не в виде руды, а уже переработанных сплавов и очищенных кристаллов, составляли востребованный экспорт планеты.

      Лояльность планеты средняя, преступность для индустриальных Ульев довольно невысока, уровень довольства средний, не выбивающийся из статистики. Ну и, соответственно, если прорыв произойдёт в одном из ульев, может выйти весьма неважно, вплоть до гибели города с практически миллиардным населением. Это даже если плюнуть на весьма мощные перерабатывающие мощности планеты.

     

      В общем, важно, нужно, востребовано и небезынтересно, заключил я в момент, когда Милосердие проходило в прокол имматериума. Но вот "готовиться" к расследованию у меня не выходило: всё что я имел, это статистические данные и время прорыва. Тут разве что гадалка с картами, в лице варповидца, что-то выгадает, отметил я прискорбное отсутствие в свите нужного специалиста.

     Хотя, если разобраться, случаи предотвращения прорывов, кроме высших, в окрестностях Очка редки. В большинстве своём на подобный прорыв прилетают "нивелировать последствия и сжечь, кто виноват".

     

      А раз уж выпало время в перелёте, прихватил я Кая и оттащил недоумевающего ветерана к Эльдингу. Ну реально, аугментика дядьки более подходила орку какому, а не аколиту Инквизитора.

      В остальном, относительно недолгий перелёт я занимался физическими тренировками, как себя, так и аколитов с телохранителями. Не то, чтобы потуги Серых меня застроить и вписать в их картину мира принесли плоды… скорее сказался практицизм. Иметь тело одного из сильнейших бойцов галактики и не развивать его — глупо. Кроме того, я так и так собирался несколько сместить пропорции своих занятий в сторону тренировок физического плана. При этом, не вылезать из апартаментов дело, конечно, приятное и кристиноугодное. Вот только обретённые и отточенные в таких тренировках навыки и ухватки на злобных вражин могут и не подействовать. Нет, от удивления, возмущения и офигевания они помереть, в принципе, могут. Но могут и не помереть, вражины — они такие, непредсказуемые. Некоторым даже понравиться может, нужно отметить.

      Так что лучше иметь возможность стукнуть по голове, с сопутствующими стуканью умениями, рационально рассудил я.

      Ну а кроме того, возникала довольно непростая ситуация с тайными расследованиями. Мне, как ни крути, внешность свою так просто не скрыть и без пси-воздействия личины или отвлечения внимания в них не участвовать. А само по себе воздействие, мягко говоря, заметно пси-чувствительным. Хитрый же ход "сгладить колебания света и ветра", похерит сам факт наложения "личины": это было воздействие не на цель, а на смотрящих на неё.

      И вот, выходила ситуация, что мне нужна "следственная бригада". Ну и кондиции в неё входящих должны быть достаточны, чтобы хотя бы подмоги дождаться в случае, если всё будет как обычно. Так что на тренировочных площадках я не только (да и не столько) гонялся сам, сколько гонял Лапку, поставившего сносные импланты Кая (не боец он был, с моей точки зрения, но хоть шмальнуть во вражину сможет и с визгом спрятаться, бойцам войну воевать не мешая).

      Кроме того, потеребил Сина, который мне выделил пару десятков наиболее толковых и молодо выглядящих (половина из них была на несколько десятков лет постарше Терентия) штурмовиков.

      Вообще, конечно, надо было бы профильных специалистов набирать, но и в тренировке с нуля неплохих бойцов также были свои плюсы. Как минимум — незашоренный “принятым” и “тройдиционным” взгляд.

      Так что тренировки были совмещены ещё и с лекциями мудрого меня. Не сказать, что я великий сыщик и прознатец, но худо-бедно поднатаскался, да и опыт какой-никакой есть.

      Правда, был один момент, меня несколько смущающий. А именно, в своих исследованиях я наткнулся на дневники и описание псайкерской техники, весьма схожей с тем, что мы практиковали с Кристиной. А именно, был некий коллега, довольно сильный псайкер, получивший весьма серьёзные повреждения всего себя. До самовара, пардон, без ручек и ножек. И в голову ему сильной травмой прилетело: аугментику этот обрубочек не использовал. В дневнике была некая неудобоваримая дичь, на тему "почему не использовал", с кучей слабо завуалированных мазохических страдунств. Но, по факту, сделать ручки, ножки, глазки и даже член, при желании, полностью функциональные во всех смыслах и подключить их к мозгу можно. Операция это не простая, но и не запредельно сложная и Инквизитору более чем доступная.

      Но коллега Рейвенор был либо дурачком контуженным, либо луддитом перманентным, что от себя самого скрывал. И, соответственно, сидел этот обрубок в бронированном ведре с жижей, летало это ведро псионикой коллеги, поддерживая его обрубочную жизнь и нежелание аугментироваться.

      Но дело не в контузии на весь разум (луддит в сороковом тысячелетии — тоже калека), а в том, что, как понятно, таскать ведро с Инквизитором на расследования никто не таскал. И сам Инквизитор в ведре перед широкой общественностью не летал — летучее ведро вызывает у окружающих массу мыслей, ощущений и ассоциаций, но “расследование”, а тем более тайное, в широком спектре вызываемых реакций не значится.

      И вот, коллега Рейвенор брал под плотный пси-контроль своих аколитов. Прямо скажем, калеке ВЕСЬМА везло с расследованиями, а учитывая, что был он членом Ордо Маллеус, везло фантастически: подобную связь большая часть демонов или сектантов с пси-силами просто перехватит и обратит себе на потребу. Или, как минимум, заметит пси-канал за километры, и хрен что таким аколитом-марионеткой нарасследуешь.

      Однако, в рамках той ерунды (реально ерунды, Инквизитору несвойственной и вообще, дневники коллеги скорее были образцом, как НЕ НАДО расследовать Инквизитору), которой маялся коллега-обрубок, он проводил расследования весьма успешно.

      Соответственно, учитывая то, что связь наша с Кристиной в свете и ветре никакими псайкерами и прочей шелупонью не замечается, теоретически я мог пассажиром пристроиться как к ней, так и в какого-нибудь аколита влезть, с кристининым посредничеством, конечно. Заметность этого “одержания” у Кристины будет равна нулю, да и у кого-нибудь, под руку подвернувшегося, также крайне невысока: это не толстенный, эманирующий варпом, как сволочь, канал псайкерского подчинения, а именно свет и ветер. Но был ряд нюансов: первое, я довольно неважно управлял одержимым телом. Оно, прямо скажем, ковыляло, дёргалось и вообще вело себя неприлично. Хотя, в этом случае явно вопрос практики и привычки, но всё же.

      А второе, перенесясь сознанием в чужую тушку, я переставал быть оператором света и ветра в ентой самой тушке. Не полностью, конечно, но крайне проседал в своих возможностях.

      То есть, видеть свет и ветер я вполне видел, а вот работать с ним… максимум, что выходило — это “сгладить” или “изорвать” остаточные следы псайкерского воздействия средней силы. Ни “луча хаоса”, ни эмпатии в свете и ветре. Вообще довольно ограниченное состояние, разве что тереньтетку использовать не как хаб, а напрямую: тоже куча недостатков, но энергия кристинообразующая моя, соответственно, количество багов и помех минимально.

      Правда, последний вариант мне весьма не нравился: я прекрасно понимаю, что Кристина — демонхост, сильнейший псайкер и прочее подобное, но тут был момент и того, что она была моей девушкой. И отправлять её в “пекло” расследования, самому торча в фигуральном “ведре с жижей”, виделось мне крайне некомфортным. Чистая субъективная вкусовщина, но от осознания последнего, неприятие самого подхода меньше не становилось.

      Так что, резонно рассудил я, обдумав (да и проведя несколько экспериментов), пусть потенциальная возможность таковой потенциальной и остаётся. Буду расследовать под личиной, или ещё как, параллельно тренируясь на кошках. Не в смысле Лапки — взятие её под контроль в варп загубит весьма высокий потенциал скорости и ловкости фелинидки. А на штурмовиках-оперативниках, которых моя звёздная, огнесжигательная и вообще, святая со справкой персона нещадно эксплуатировала.

      И несколько концертов, часть из них с хором, провёл. И было это хорошо.

      Правда, в мою сложную и утончённую (опять же, если не со справкой, то объективно такую) душу начали стучаться всякие желания. Например, включить в исполнение скрипку, причём, чтоб играла непременно Кристина, да ещё в своём демоническом, точнее, тереньтическом обличье.

      Очень образ суккубы со скрипкой и Инквизитора с органом меня цепанул, чисто эстетически.

      Впрочем, на горло своей песне я наступил тяжёлым сапогом рациональности: безусловно, если подобный перформанс выйдет, это действительно будет впечатляюще. Но варп подери, зрелище и слушалище это будет для крайне ограниченного круга лиц и морд (и ушей), это раз. Ну и гонять и так не бездельнячующую девицу ещё и “скрипку учить”, притом, что ни варпа я ещё этой “скрыпки” не наблюдал и не слышал тут… Ну, несколько свински и неправильно, прямо скажем, это два.

      Хотя, если будет время и возможность, было бы неплохо, мечтал я, предвкушая предполагаемое звучание и ощущения.

      Вот так, в делах и заботах, добралось Милосердие до системы Вулкан. Я, признаться, сам до конца не определился, что и как делать: дело в именно “отношении к прорывам”.

      Например, когда я расследовал возможные причины среднего прорыва у Небесных Часовых, то, что я его смогу предотвратить, аналитиками Крепости вообще не рассматривалось. Задачей было координировать Астартес при прорыве, ну и убедиться, что не они сами причиной этого прорыва стали.

      На Криге, опять же, сама ситуация нестандартная, да и прорывы “малые”. Но вот такие, как сейчас, расследования, когда есть довольно населённый Мир, не более месяца до окна прорыва — и всё… Ни зацепок, ни чего-то подобного.

      Собственно, брат-прогностикарий, спрашивая меня “полетите с братьями?” был вполне серьёзен. Потому как лететь имело, с его точки зрения, смысл лишь для нивелирования последствий. И ответил он мне на мои “расследовательные планы” хоть и нейтрально, но с ярко выраженным в свете и ветре скепсисом.

      И, в принципе, прав он был. Потому как ни времени, ни планов толком нет, надо в двух с лишнем миллиардном населении Вулкана найти сектантов и предотвратить прорыв.

      Что сделать, не имея полк сильных пророков и госпожу Фортуну на поводке, практически нереально.

      Что никак не отменяет того, что делать надо. Вне зависимости от результатов, бороться и искать, найти и аутодафе, поэтично отметил я.

      И, наверное, будет это расследование не тайным. Но и не вполне явным: не хрен орать на всю систему “к нам приехал Инквизитор!”

      Так что направился я к Франциску, а для диспетчерских служб системы Милосердие стало Стриктой Саккулус, судном Вольного Торговца, у Вулкана транзитом. Для ремонта и отдыха притулившееся на орбите обитаемой системы, да и отдохнуть экипажу не помешает, да.

      А инкогнитой я страдать буду умеренно, рассуждал я, готовясь к высадке. Надо мне, для начала, деанонимизироваться перед арбитрами, их проверить, да и подключить к поискам. Точнее, сначала проверить, а потом деанонимизироваться, не без иронии отметил я.

      Состав же десанта в столичный улей, после обдумывания, я сделал таким: Кристина, само собой. Агнесса, с её запасом жучков (пробивших бы в моём бюджете, если бы он был, весьма ощутимую дыру: засеивание высокотехнологичной техномелочью всё и вся было весьма дорогим удовольствием). Кай, на новых аугментах ходилок, с новой аугментированной хваталкой — последний в качестве этакой проверки, не столько навыков, сколько психотипа и перспектив аколита. Только ли кабинетным работником способен быть бывший интендант-ревизор, составляя компанию Целлеру, или пригодится “в поле”. Десяток новоявленных оперативников, которым Эльдинг грозился своими подчинёнными вообще сотворить аугментику-хамелеон, не в смысле прозрачности, а косметические. Для смены колёра глаз, волос и кожи. Впрочем, в данном, конкретном случае, это было и не нужно. В окрестностях Очка бледная кожа и фиолетовые глаза были не только не редкостью, а скорее “кодом своих”.

      На этом “десантная” группа и ограничивалась. В расширенной Аквиле (ну не Ястребом же астартес спускаться торгашу, вдобавок, чисто смеха ради, имеющему габариты астартес) оставались преторианцы, Джон с Дредом, Эльдинг и десяток птераксикариев. Этакий “военно-полевой резерв”, в подмогу нам, до спуска с орбиты основных сил в случае боестолкновения.

      И да, шёл я сам, Кристина набросила на мою персону лёгкий флёр отвлечения внимания — но это даже внимательного и собранного простого человека не обманет, не говоря о псайкере. Но, я решил проверить “нелюбопытность” человеков. Дело в том, что Империум реально огромен, а информация довольно труднодоступна. И, в принципе, почему бы не быть здоровенной орясине с метровым размахом плеч Вольным Торговцем? Такая себе позиция, но в принципе — реализуемая. Как-то меня местные “возвышенные” в этом плане успокоили, поскольку не только Инквизиторы подвергались "надувательной" операции, но и ряд бойцов из различных организаций, от Астра Милитарум до членов Культа Смерти. Опять же, немного их было, но были, соответственно, у вольняшки подобные габариты быть вполне могли — каши кушал много, скажем так.

      В общем, брякнулась Аквила в космопорт улья Арг, одного из двух поселений на Вулкане. Довольно символично было то, что второй улей носил имя Стероп, а анклав шестерёнок, фактически контролирующий второй улей, имел название Бронт.

      Учитывая тип механических подручных бога-кузнеца, чьё латинизированное имя носила звезда и планета, символизм так и копошился и подпрыгивал. Причём я впервые столкнулся со столь глубоким знанием древнейшей мифологии в Империуме.

      Впрочем, сие не преступно, а скорее приятно, этакий “привет сквозь эпохи”, улыбнулся я, ну и покинул с сопровождающими челнок.

      На выходе нашу компанию прихватил служка космопорта и ультимативно (хотя, безусловно, вежливо) увлёк за собой. И довлёк до довольно обширного, при этом пустоватого кабинета, где за столом пребывал этакий колобок, невысокий типчик с роскошными и кустистыми бакенбардами и жидкой шевелюрой.

     — Супервизор таможенной службы Агриппа Немес, — слегка кивнул колобок, несколько приподняв бровь на мои кондиции и указав лапкой на стулья.

     — Вольный Торговец Аурум Либер, — несколько схулиганил я, бася имя и бухаясь на заскрипевший стул. — Господин Немес, могу я полюбопытствовать, чем вызвано ваше… приглашение? Проблемы с опознаванием Стрикты Саккулус? — приподнял я бровь.

     — О нет, господин Либер, проблем нет. Просто моя служба интересуется… — пошевелил он короткими и толстыми пальцами, глубокомысленно не договорив.

     — Мне слетать за грамотой, выданной Его Святейшим Величеством? — уже нахмуренно спросил я.

      И дело тут было вот в чём. Дарованные ещё Импи сословию вольняшек привилегии выводили их из-под надзора таможен и прочих подобных служб. Вольный Торговец раз в десять лет платил твёрдую десятину: десять процентов от чистого дохода за период, платил непосредственно терранскому Администратуму. Соответственно, вопрос таможенного чина и его интерес был… несколько незаконен. Хотя, были и не "незаконные" варианты, так что я с интересом взирал на эманирующего досадой в свете и ветре колобка.

     — Не стоит утруждаться, господин Либер, в вашем статусе сомнений нет, — слегка поморщился колобок. — И никто не посягает на ваши привилегии, дарованные Его Священным Величеством, — сложил чин на пузике птичку, что я повторил, правда, со своим пузом. — Но в случае торговли мне нужно знать, какой товар поступает на Вулкан. Не количество, но хотя бы примерный состав, потребен отчёт в Администратум.

      Хм, задумался я. То ли колобок изящно вывернулся, то ли правда: в принципе, статистические отделы Администратума до такой информации весьма охочи, а если торгаш не сообщит, то таможеннику придётся подчинёнными бегать либо по торговцам, либо по профильным отделам бюрократов, для сотворения отчёта.

     — Я не планировал торговлю на Вулкане, господин супервизор, — сообщил я.

     — Совсем? — уточнил чин, эманируя в свете и ветре сложной смесью эмоций, от облегчения, до сожаления.

     — Совсем, — кивнул я. — Просто долгий перелёт, не помешает отдых, как мне, так и команде. А я, признаться, люблю, при возможности, походить по твёрдой земле.

     — Понятная любовь, но господин Либер, планету вы выбрали крайне неудачно, — хитро сощурился колобок, а на вопросительно поднятую бровь, со смешком сказал: — И Арг, и Стероп держаться на генераторах антигравитации, — на что оба мы немного посмеялись, после чего чин просветил меня, несколько излишне, но довольно любезно: — Вулкан сейсмически активен, так что строительство “на земле”, — ухмыльнулся он, — было бы невозможно.

     — Благодарю, господин Немес, довольно познавательно и забавно, — улыбнулся я. — Ганс, — протянул я руку к обьёмной сумке в руках штурмовика, а по открытии извлёк из неё бутыль амасека. — С пресвятой Терры, господин супервизор, выпейте за Императора и мою удачу, — протянул я бутылку.

     — Благодарю, непременно, — как большую ценность прибрала таможня дар к рукам.

      Вообще, был у меня запас спиртного ещё с полёта на Энцелад, причём такой, промышленных объёмов. Не то, чтобы я сильно верил в действенность “жидких денег” в Империуме, но даже на Гневе места было навалом, а “выпивка аж с Терры”... ну скажем так — весьма редкий и раритетный продукт, хотя понятно, что делали её где-то в Сегментуме Солар, на аграрной планете. Но, тем не менее, в других сегментумах бутылка довольно среднего бренди с “пресвятой Терры” была весьма почитаемым раритетом. И одаренный чин проникся к моей персоне искренним расположением. Ну а мне было как не жалко, так и вполне заслужил: шутка пусть и не вершина остроумства, но вполне ничего. Ну и для дела благорасположение “привратника Вулкана”, как вполне можно было интерпретировать таможенника, не повредит. Вне зависимости от того, будет ли он знать вольного торговца “Вольный Золотой”, либо Инквизитора Терентия.

      Кстати, в подтверждение моих предположений, за астартес меня чин не принимал: да, большой, как лошадь, в свете и ветре от миниатюрного колобка даже проскользнула зависть и сожаление, но не более того.

      В общем, обменялись парой ничего не значащих фраз, да и расстались. Причём чин расстарался и напряг каких-то подчинённых, для организации нашей компании транспортного средства.

      А уже в нём, после знаков от Агнессы и Кристины насчёт отсутствия слежки и жучков, начал я выяснять, что за гусь этот Немес, по результатам воздействия пятого ранга. Не вражина злостная и не еретик — это понятно, Кристина в таком раскладе алярм бы в свете и ветре мгновенно подняла. Но, что за личность, любопытно. И свои наблюдения и ощущения проверить, да и свиту просветить: им, скорее всего, так или иначе придётся работать самостоятельно, так что наказ наблюдать и думать получили все. Ну а сейчас, вместе со мной, будут получать достоверную информацию, сверяя с ней свои наблюдения.

      Кстати, Лапка в этот раз была далеко не столь страхолюдна, как в наше предыдущее расследование, отметил я, окинув взглядом аколита. Явно поработала над внешностью, в плане костных структур. При этом, в корабельной обстановке кошатина упорно возвращалась к своему натуральному облику, что, по большому счёту, заслуживает если не уважения, то понимания. Так вот, была Моллис ныне похожа на дальнюю родственницу Кристины. И вот в этом случае варп знает, что стало причиной. Поскольку к тереньтетке-наставнице кошатина относилась с искренним пиететом, это факт.

      Однако, при этом, в куче эмоций, направленных Моллис в мой адрес, кошатина испытывала и отчётливый постельный интерес. Причём, с увеличением моих габаритов, ощутимо увеличившийся. Не страсть-любовь какую, но явно была “не против и даже "за", причём, испытывала скорее “субординационно-постельный” интерес, нежели я столь понравился, хотя в этом случае только варп и знает. Мало того что женщина, так ещё и кошка, так что с интерпретацией первопричин данного интереса я бы заработал перелом ума со смещением, если бы серьёзно озаботился вопросом. Впрочем, внешне кошатина его почти не проявляла, ну а мне было, признаться, не до неё. Мой половой досуг с преизбытком обеспечивала Кристина, а многотрахом у меня не было особого желания становится. Просто излишне, чревато осложнениями во взаимоотношениях, банальная трата и так не резинового времени без реальной пользы — так что в варп.

      Собственно, задумался я, единственной женщиной, из встреченных мной в этом Мире, которой “ябвдул” и в текущих реалиях, была комиссар мира-крепости: довольно сильно приглянувшаяся мне рыжая дама. Но, во-первых, она где-то комиссарствует, если ещё жива, что далеко не факт, причём не без моего “участия”. А во-вторых, это скорее тот вариант, в котором “если бы она была рядом со мной и сказала “хочу”, то я бы не сказал “нет”, не более и не менее.

      Однако, именно при знакомстве с рыжей, Кристина обозначила свою позицию к моей жизни половой, коя позиция, мне, как нормальному мужскому шовинисту, понравилась. Но и вселила некоторые закономерные опасения: То есть, например, ощущая некий интерес со стороны Лапки, я вопрос этот с Кристиной не поднимал: с тереньтетки станется встретить меня в койке с раззадоренной и готовой к употреблению кошатиной, перевитой подарочной ленточкой. Причём реакция эта может возникнуть на невинный вопрос, или попытку посоветоваться, так что я подобный вопрос и не поднимал.

      Ну и, соответственно, выбор “типа внешности” Моллис мог быть как по причине подражания “мудрому наставнику”, так и попыткой “понравиться Большому Святому Терентию”. Последний вариант меня не слишком радовал, но и забивать на комфорт и здоровую обстановку среди аколитов, раз уж назвал их таковыми, я находил не только глупым, но и подлым.

      Так что, по обдумыванию этого момента, я принял мудрое решение: спросит или предложит — буду думать. Начнёт страдать, благо, в свете и ветре я это прекрасно почувствую, тоже подумаю. Вариантов решения проблемы, причём без страдунств и огорчений — масса, причём далеко не все связаны с коитусом.

      Ну а пока этого нет, забью-ка я на этот момент. И без жизни половой всяких кошкодевочек проблем и забот хватает, заключил я.

     — Этот человек не еретик, вполне лоялен Империуму, не безоглядно, но связывает жизнь с ним, а врагов Империума рассматривает как угрозу и себе, и своему благополучию, — начала доклад Кристина. — От вас, Терентий, хотел получить как информацию, так и возможную прибыль.

     — Взятки? — уточнил я.

     — Можно и так сказать, но Немес явно законы не нарушает, играет на противоречиях и по мелочи, — уточнила Кристина, на что я махнул лапой.

      Понятно, что кристально честный таможенник — что-то вроде не берущего взятки мытаря придорожного. Персонаж мифический, причём нимбом святючий почище моей персоны. Но раз прямых нарушений нет, а что кого-то придержит, а кого-то вне очереди обслужит — дело вполне простительное, благо если бы он реально вредил, то его бы и не было на егойном месте.

     — Ладно, с этим таможенником всё понятно, аколиты. Наша задача сейчас — собрать информацию, получить общее представление и подготовить почву. А именно, водителя я направлю объезжать?.. — выдержал я паузу.

     — Особо выдающиеся архитектурные объекты, — подала голос Агнесса.

     — Именно, довольно удачное решение и не слишком выделяет нас из рядов возможных посетителей планеты, — довольно покивал я. — А вот вам, господа оперативники, будет иная задача. Идеи? — вопросил я.

     — Питейные заведения, бордели… хотя нет. Скорее арены для боёв, поиск извращённых удовольствий, — задумчиво выдал один из ребят, сержант разведывательного отряда до поры, пока я не наложил на него свои загребущие лапы.

     — Вполне вариант, не факт, что что-то найдёте, но “прочувствуете” обстановку. При активно работающем культе у людей “смазываются” ориентиры, не сильно, но отличие заметно, — выдал я.

      Тут действительно была закономерность, причём полумифического толка. Культ Слаанеш провоцировал развитие извращений и потребление веществ, Кхорна — жестокость, Нургла — чрезмерную страсть к жизни (и болезни, как понятно, активизировались). Адепты Малала — песня отдельная, но на планете с таковыми активизировались революционные настроения и обострялись социальные противоречия. С обиженными культистами было менее выявимо, но было. Обычно по алогичной дичи, которую начинали творить, в общем-то, разумные человеки.

      А главное, это было именно “базовым свойством” существующего и активного культа. Этакий “след внимания” божка хаоса на Мир.

      Совершенно безболезненно проходящий при своевременном уничтожении культа след, никак не выявляемый (в смысле через варп), но реально существующий согласно массы примеров. Ну и если культ вовремя не “придавить”, то его развитие от этого “следа” естественным образом облегчалось.

      Если же культов несколько, то людей могло как штормить между разными проявлениями, так и вообще не проявляться никаких отклонений. Но вероятность излишнего “чьего-то” внимания никто не отменял, так что проверить не помешает.

     — Возможно, Терентий, мне имеет смысл пойти с оперативниками? — подал голос Кай.

     — Смотрите сами, Кай. Возможно, смысл есть, если чувствуете желание и силы в себе, — на что ревизор кивнул.

      Так что перед объездом достопримечательностей оперативники и ревизор покинули нашу компанию, под моё одобрительное “пусть молодёжь погуляет”.

      Кстати, нужно отметить, что за нашей компанией никто не следил, как и в транспорте не было никаких жучков и прочего.

      Так что объехали мы здания Администратума, полюбовались на Крепость Арбитров, местную факторию шестерёнок, ужаснулись кафедральному собору (ну я ужаснулся точно: СТОЛЬКО золота на статуях — реально страшно). Агнесса бодро выпускала своих механических насекомиев, я же вчувствовался с свет и ветер, как от людей, так и местности в целом.

      Ну и выходила обстановка на Вулкане вполне сноснй. В том смысле, что “имматериальность” Вулкана была, безусловно, повыше чем средняя у планеты по Сегментуму Темпестус. Но, Очко Трепета было фактором как объективным, так и относительно недалёко локализованным. А каких-то ярко выраженных эманаций скверны не наблюдалось, чистое “веяние имматериума”. То есть, если и есть культ, то явно небольшой и не злостный, демонов пачками не дёргающий.

      По крайней мере, так выходило согласно моих ощущений на первичном этапе. Хотя, проверять всё это ещё и проверять.

      В итоге, объездили мы ряд любопытных зданий, да и распрощались у неплохого ресторана с водителем, благо до космопорта от “Приюта пустотного волка”, очень антуражного местечка с видом на космопорт, было рукой подать.

      Кстати, водитель предлагал заведение “с уникальным видом”, которое я, после осмотра, забраковал. Дело не столько в удалённости от космопорта, сколько в слишком экстремальном для отдыха как раз таки виде: прозрачные столики располагались над действующим вулканом в стадии лавоизвержения, стоя на прозрачной пластине бронестекла…

      Нет, безусловно, всё было безопасно: щиты, удерживающие атмосферу, прекрасно справились бы с первичным извержением, если бы оно и началось. Да и сам “язык” бронестекла был довольно высоко над вулканом. Но отдохнуть-подумать в такой атмосфере толком бы не вышло, да и наше с Кристиной дело было бы несколько более затруднено, нежели в ресторане с закрытыми кабинками. Не критично, но лишний геморой там, где его может не быть — явно лишний.

      И, кстати, довольно любопытный момент всплыл в памяти в связи с “тектонически активной” планетой, ранее мне, воспитанным фантастикой, неизвестный. Если брать, к примеру, Геллефиру, то там планета хоть и относительно тектанически активна, но давно перевалила пик “активного горообразования”. Полноценные извержения там редки, а в океанах весьма обилен планктон разных типов, обеспечивающий планете атмосферу. А вот Вулкан был именно в стадии горообразования, с не менее чем десятой долей планеты в состоянии перманентного вулканического, как ни каламбуристо это звучит, извержения.

      Так вот, дело в том, что извержение вулкана — это не только и даже не столько потоки “красивой лавы”. И даже не землетрясения, взрывы и бомбардировки вулканическими бомбами. Это дело для планеты десятое, основная же проблема — химия. Извержение — это выброс в атмосферу кучи всяческой гадости, от банального углекислого газа, да хлороводорода и прочей ядовой химии.

      Так вот, на планете с сильной вулканической активностью толковой жизни быть не может. А может быть углекислая атмосфера и кислотные дожди. Ну и всяческие “зелёные сады на скалах над реками лавы” — фантазии столь запредельные, что даже в этой, частично воображаемой в прямом смысле слова галактике, они невозможны.

      Ну да не суть, расположились мы в отдельном зале ресторанчика, Агнесса отвлеклась на несколько секунд от обработки получаемой информации, обозначила, что “чисто” от жучков и прослушки, после чего мы с Кристиной взялись за руки и провалились в варп.

      Точнее, в ту часть имматериума, которая более-менее локализовано отражала Вулкан.

      И, через пяток субъективных (точнее, объективных, поскольку часы в имплантах и прочая машинерия отображала их убычу, но вот в материуме пройдёт не более получаса) часов, был я практически уверен, что если культ и есть, то весьма дохлый, слабый, а прорыв — случайное “везение” еретиков и невезение окружающих непричастных. Ну, или вообще на планете сидит могучий демонолог высшей квалификации, которому вот в этом конкретном временном окне понадобился демон, а по жизни он цветочки выращивает. Поскольку в имматериуме отражения Вулкана демонов пятёрки не было совсем. Эманации божков присутствовали, но слабые, таковые есть даже на пустотных станциях и кораблях с достаточным экипажем. Как бы естественное следствие бытия человеков, их желаний, чаяний и веяний. А вот самого завалящего кровопускателя или демонетки какой — не наблюдалось, а если бы культ осуществлял призывы или хотя бы осуществлял молитву божку, даже непрямую — демоны бы были, факт.

      А так — копошились астральные гончие, бродило несколько фурий. Поганая фауна имматериума, но довольно типичная для обитаемого Мира без “дополнительных факторов”, которых Вулкан, очевидно, и не имел.

      В общем, выходило, что явных указаний на злокозненный еретический культ нет. Что совершенно не означает его отсутствия: все мои выводы имели лишь “высокую вероятность на основании статистики”, а никак не были истиной в последней инстанции. Но культ, если и есть, прямых улик против себя еретически не оставил, так что искать надо, но не “чудесно”, а рутинно.

      С этими мыслями я и покинул Кристиной имматериум, а, по появлению меня встретила если не паника, то явное напряжение среди аколитов.

     — Три оперативника пропали, вокс не даёт сигналов, отследить местоположение не удаётся, — скороговоркой просветила меня Агнесса.

      Хм, это… а чёрт знает, как это. Вопрос в причине, по которой пропали оперативники. Ну и есть надежда, что они живы, не без этого.

     — Ступайте на аквилу, аколиты, — отдал я распоряжение, дублируя “общий сбор” воксом для “непропавших” оперативников и Кая. — Мы с Кристиной ищем пропавших, вы — резерв, позову, если понадобитесь. Позову, Моллис, с нами лишние люди только помеха и трата сил, — тяжело взглянул я на закопошившуюся кошатину. — Агнесса, обозначь последнее место связи и локализации пропавших, — отдал распоряжение я.

      После чего, получив примерное место, мы с Кристиной и аколитами покинули ресторан. После чего, отделившись с тереньтеткой от общей группы, прыгнули на примерные координаты пропавших.

      Тут дело было вот в чём: о “расследовании без своего присутствия” я, безусловно, думал, и немало. А мой чертовски остроумный и изящный ход с аквилами, снабжёнными в свете и ветре метками, естественно, связался в башке с возможностью найти аколитов, если те пропадут. Ну мало ли, загуляют, предадутся разгульному занятию своими делами, супротив моей воли. Так что метки были теперь на всех, причём гораздо более заметные мне, нежели завитушки на металических аквилах.

      Соответственно, в пределах километера-полутора я потеряшек найду, даже если они уже мертвы. Единственное, что могло их “скрыть” — сожжение тела в прах. Вот тогда загогулина из света и ветра довольно быстро бы рассеялась, так как была заякорена на физическое тело. Но, как понятно, вероятность оперативного и качественного сожжения огнём на пустом месте была невелика, так что привычно развеяв паразитные колебания света и ветра после прохода телепортом, начал я вчувствоваться в поисках меток.

      И ни фига их не чувствовал. Впрочем, радиус моей чувствительности был относительно невелик, так что Кристина, прикрыв нас смазываемым мной псайкерским скрытом, начала каскадную телепортацию по расширяющейся спирали.

     — Стоп! — через минуту отмыслеэмоционировал я. — Полкилометра, примерно… под нами, похоже коммуникации. И движутся, очевидно, их несут.

      После чего мы “слились” сознаниями с Кристиной, я ей показал “где”, ну и через несколько секунд я оглядывал бессознательную (и довольно пыльную и грязную, похитители не церемонились с захваченными) троицу оперативников и пятёрку несознательных граждан, похитителей аколитов и в целом несимпатичных типов. Морды лиц эти типы, несомненно, из-за несимпатичности, профессионально прятали масками, да и в целом были замотаны, как ниндзи какие.

     — Проверяем, — отмыслеэмоционировал я, а через десяток минут крепко призадумался.

      Дело было вот в чём: я только что повязал Кристиной отряд быстрого антиеретического реагирования местной экклезиархии. Как выглядела картина с точки зрения главнюка поповых наймитов:

      От хозяина некоего притона поступает вокс-сообщение, что некие залётные типы назойливо интересуются “странным”. На что церковные наймиты, радостно потирая лапки, бодро кинулись ловить ересь и “желающих странного”. Прибыли, в варп вырубили электроразрядниками “поплывших” от хозяйского угощения оперативников и потащили их техническими ходами в ближайшее капище, чинить допрос с пристрастием. За этим гнусным делом я ребятушек и поймал, ну а ныне они, качественно вырубленные, изволят протирать не слишком чистые коммуникации улья собой.

      Далее, проверив с Кристиной оперативников, могу сказать, что делали они, в целом, всё верно. Некоторая нервозность их вполне оправдана, ну а требований предоставить им “вот прям щаз!” бочку отборной ереси ребята себе не позволяли. Но намёки, безусловно, делали, за которые намёки хозяин притона, очевидно, стукач экклезиархии, их и сдал.

      Ну, могу сказать, что вообще-то, все молодцы. И экклезиархи, устроившие явно неплохую службу выявления ереси. И их наймиты, в целом, довольно неплохие люди, вполне искренне действующие на благо планете и людям.

      И оперативники молодцы, вполне сносно выполняющие моё поручение. Да даже хозяин притона, настучавший на “желающих странного” — безоговорочный молодец, бдительный и лояльный гражданин.

      Вот все, варп подери, молодцы, а мне-то что делать, призадумался я. Так, если без эмоций: местные попы явно и однозначно нарушают Имперское Кредо насчёт “оружных мужей”. По совести, я им это в данном, конкретном случае в вину не поставлю. Но подставились, факт, так что при желании и нужде святош за тестикулы крутить можно. Нужно ли — пока не ясно, так что этот момент отложим.

      Далее, оперативникам нужен расширенный набор аугментов — не дело хлестать снотворное, как амасек, ни варпа не замечая. Да и вырубаться от простых электроразрядов не дело, так что шестерёнок своих надо озадачить.

      И, наконец, что делать с поповьими наймитами? Так-то, по уму, просто бросить тут… вот только они же, молодцы такие, алярам поднимут! Попы возбухнут, начнут бессмысленно суетиться, осложняя и так непростое расследование. Которое может быть вообще бессмысленным, но этот момент мы опустим.

      По уму, можно выйти на контакт с попами. Либо указать им сидеть тихо, либо наоборот, подключить к расследованию. Вот только несвоевременно это, прикидывал я. Да и в целом, не факт, что нужно с попами контактировать и вообще, экклезиархи — не самая моя любимая категория человеков.

      Так что, подумал я, да и выдал Кристине:

     — Нужно подкорректировать воспоминания всех пятерых. Прибыли на вызов, но подозрений обнаруженные не вызвали: спрашивали хитрый афродизиак, который хозяин заведения, по незнанию, принял за ересь какую-то.

     — Довольно шатко, Терентий, — отметила девица.

     — Знаю, но альтернатива — устранение или стирание памяти вообще без замены воспоминаний, что, как понятно, ещё хуже. Или есть идеи получше? — с некоторой надеждой посмотрел я на Кристину, прикусившую губу и поматавшую головой. — Значит, действуй.

      После чего нам ещё пришлось наведаться под скрытом в притон, воздействовать на хозяина, дабы столь сильные расхождения воспоминаний не вызвали закономерной реакции. И сам пикт-записи почистит, думая, что это его собственное оправданное решение.

      И вот, по окончании этих нужных действий, Кристина привела оперативников в чувство, после чего я слегка вступил с ними в церебральную связь. В смысле отымел в мозг, слегка и для порядка, а не из-за мерзкохарактерности.

      Ну а потом мы разными группами добрались до аквилы, которая стартовала на Милосердие. Нужно было собираться, обмениваться данными и думать на основании имеющегося, в какую сторону нам воевать, и нужно ли воевать вообще.

     — Вот такая ситуация, аколиты, — подытожил я рассказ о делах наших скорбных. — Явных причин демонического прорыва не наблюдается, сам он произойдёт через двадцать семь дней, в трёхсуточном окне. Скорее всего — локальный призыв высокорангового демона, причин для массового прорыва я не наблюдаю, — уточнил я. — Ну и с местными святошами, — несколько поморщился я, — варп знает, что делать. Вроде как мы с Кристиной следы почистили, — мимоходом улыбнулся я дознавателю, — но прямо скажем, шито это белыми нитками и времени до выхода на контакт с экклезиархией недели две, по моим оценкам.

     — Пятьдесят шесть процентов, что вы правы, Терентий, — прогудел Целлер. — Тридцать — что инцидент будет списан на ошибки исполнителей, дюжина — что не вызовет внимания. Сроки же вы указали довольно точно, учитывая имеющиеся данные, — на что я логису благодарно кивнул.

     — Скажите, святейший Терентий, — подала голос Лапка уже в своём кошачьем обличии, на мою отчётливую гримасу на “свячение” упрямо мотнувшая хвостом. — А почему вы столь неприязненно относитесь к Церкви Его Святейшего Величества? — с искренним недоумением спросила она.

     — Кхм, довольно любопытный вопрос, Моллис, — с полуулыбкой выдал я. — Ладно, сформулирую, а вы, аколиты, слушайте и думайте по нашему вопросу. Итак, начнём с того, что Император, что чётко и однозначно зафиксировано, отказывался от божественного статуса, а присваивание такового ему самовольно вызывало его августейший гнев. Вплоть до уничтожения самовольца или самовольцев в физическом смысле этого слова, — отметил я. — Далее, слово это сейчас не слишком известно, но его величество, опять же, точно и достоверно, был антиклерикалом. То есть, он не просто не любил, а целенаправленно боролся с любыми видами и формами церкви. Заметьте, аколиты: не с верой вообще, право верить или нет он оставлял людям! — воздел я перст. — А именно с организациями, провозглашающими, что именно они знают, как нужно верить, что объект веры — скажем, божество — возвысило их над прочими верующими и наделило их какими-то невнятными правами и полномочиями. Например, у ряда легионов космодесанта были религиозные ритуалы. Но обращение шло напрямую к объекту поклонения, без жрецов в любой форме и виде, и Император, хотя ему это не нравилось, подобную форму религии не запрещал. Как, к слову, культ предков скватов, присоединившихся к Империуму во время его правления. На захваченных планетах разрушались кумирни, и жрецы, не отказавшиеся от своей “божественной исключительности”, — ехидно выдал я, — подвергались гонениям вплоть до смерти. А скватов, с казалось бы, вполне существующей религией, никто не притеснял. Есть идеи, почему? — оглядел я аколитов.

      Аколиты задумались, но идей никто выдвигать не стал. Думаю, мог бы Кай или Целлер, но они не обладали нужным пакетом данных, да и не интересовали их скваты. Агнесса сама была довольно равнодушна к религии, Эльдинг воцерквлён в смысле Бога-Машины, и теологические противоречия Имперского Кредо и прочих ересей его не волновали.

      Наконец, я требовательно уставился на Кристину: девчонка обладала всеми нужными данными, проводила со мной массу времени, да и вообще, я её дознавателем назвал не за выдающиеся постельные успехи, в конце-то концов. Девица попробовала сделать вид непричёмистый, ресничками похлопала, но на ехидно приподнятую бровь вздохнула и задумалась.

     — Жрецы Предков скватов — поголовно псайкеры, — начала Кристина, на что я одобрительно кивнул. — Они не имеют структурированной организации, — продолжила она. — И… слышат предков, реально существующие души! — победно заключила она.

     — Именно, — довольно покивал я. — По сути, у скватов не религия, а взаимодействие с реальными душами предков, а говорящие с духами — реальные псайкеры, говорящие с духами. Как, кстати, немалая часть доктрины Бога-Машины — взаимодействие с совершенно конкретными, реально существующими духами, — на что Эльдинг навострил ухи. — То есть, доктрина Бога-Машины вторична, в смысле организации именно религиозной части. Главное, что адептус механикус взаимодействуют с духами машин. С моей точки зрения, а, подозреваю, и с точки зрения Императора, поскольку конфликта с Адептус Механикус на религиозной почве не возникало. Надеюсь, не задел, Эльдинг? — полюбопытствовал я, на что артизан ответил жестом, что нет.

     — Но экклезиархи же говорят с Императором? — пискнула Лапка.

     — Да? — ехидно полюбопытствовал я. — А он им отвечает? — на что ответом было пожатие плечами. — Если его Величество кому-то и ответит, то это вопрос не религии, а психиатрии. Ныне, по крайней мере и последние десять тысяч лет, — уточнил я на всякий. — Это причина раз. Я, как и основатель и руководитель моего Ордена, не слишком люблю церковную организацию. Потому что она церковная организация, — изящно уточнил я. — А теперь идём к причине номер два. Информацией вы, как мои аколиты, не обделены, так что, то, что творили святоши в период между ересью и помазанием Себастьяна Тора, вы прекрасно знаете, — на что последовали кивки. — Итак, Тор приводит экклезиархию к более или менее вменяемому формату: священнослужители — не правители и хозяева, а психологи, утешители, в ряде случаев наставники. Необходимость и полезность такого формата экклезиархии я понимаю и принимаю, как и Орден Инквизиции, как и Адептус Терра. Но они, софисты такие, всё равно рвутся к власти и богатству! Эти “вооружённые жёны” сороритас, боевые сервиторы, обозванные кающимися еретиками, кардинальские планеты, которыми экклезиархи ПРАВЯТ, хотя должны оберегать и наставлять. Это не говоря о том, что экклезиархи чаще всего нарушают как Диктатес Империалис, так и их же собственное Имперское Кредо, и это не моя неприязнь, а голая статистика, — на что Целлер согласно прогудел. — Так что, Моллис, вот тебе мой ответ: я не люблю экклезиархию, как организацию. Как не любил бы её Император. Но признаю её полезность в ряде случаев, и нелюбовь — это моё личное дело. Однако, из всех служб, орденов и объединений Империума экклезиархия более всего совершает преступлений в сфере интересов Инквизиции. Вот и выходит, что лично для меня, как Инквизитора Священного Ордена, святоши — не спасители и заступники, а основной источник работы и неприятностей внутри Империума, — подытожил я. — Я ответил на твой вопрос, аколит? — на что задумчивая и несколько растерянная кошатина кивнула. — Итак, тогда к делу. Есть идеи по поводу наших дальнейших действий на Вулкане?

     — Терентий, прошу прощения, — как военный, быстрее всего пришёл в себя Син.

     — Да, Роберт, слушаю, — кивнул я.

     — Вы столь упорно ищете культ, но, не в обиду вам будет сказано, я сам относительно местный. И могу вам ответственно заявить, что демонический прорыв в данном регионе крайне нечасто бывает связан с “угрозой изнутри”, — выдал Син, на что ответом ему стала моя морда, ехидная и скептическая.

     — Роберт, вы будете удивлены, но сказанное вами я… знаю, — ехидно выдал я. — Более того, я почти уверен в том, что “угроза” будет “извне”. Надеюсь, в слабоумии вы меня не подозреваете? — ехидно поинтересовался я.

     — Внешний фактор угрозы легко установим и не требует расследования как такового, — явно цитируя мудрого меня, выдал Франциск. — Не факт, что с угрозой, пришедшей извне, будет легко справиться — это может потребовать усилий и средств, несопоставимых с устранением угрозы изнутри. Но искать всегда, невзирая ни на что, следует внутреннюю угрозу, если есть хоть мизерный шанс существования оной.

     — Благодарю, Франциск, — кивнул я. — Именно так, Роберт. Варианты внешнего вмешательства, на стадии расследования, просто не важны, сколь бы высоковероятны они не были. Потому что с этим, на этапе расследования, ничего не возможно сделать, да и установить сей факт можно лишь постфактум, либо…

     — Найдя подельников “внутри”, что приводит к тому же “поиску еретиков”, — договорил полковник. — Благодарю, Терентий, — кивнул он.

     — Так, как я понял, идей кроме обработки информации и выхода на контакт с местными властями, нет? — на всякий случай уточнил я.

      Понял я верно, что аколиты и выразили. Так что направился я, для начала, в музыкальную, сыграв импровизацию на тему “Апофеоза” Дашкевича, в переложении для органа. Правда, мыслей мудрых у меня, на удивление, не появилось, хотя мелодия искренне порадовала, что и неудивительно.

      После же я направился в тренировочные залы, погонял Лапку, погонялся преторианцами, ну и направился в свои апартаменты. Ожидать результатов трудов своих аналитиков вдумчиво, обсуждая с дознавателем откровения Блаженного Августина.

     

     

     

      А по окончании наших с Кристиной высокоинтеллектуальных экзерсиций, картина, представленная аналитиками, оказалась не особо радостной. То есть, никаких явных следов культа Вулкан не имел, да и вообще был подозрительно положительной планетой. Как я отмечал ещё по статистике из Крепости, с пониженным содержанием криминала вдобавок.

     

      Правда, общение с троицей умников обогатило меня информацией, сочтённой составителями обзора в Крепости Инквизиции излишней. А именно, Вулкан был весьма аристократичной, я бы даже сказал “клановой” планетой.

      В общем-то, такое положение — не редкость в Империуме, но Вулкан оказался в этом плане выдающимся: свободными людьми на планете были лишь чиновники, попы и шестерёнки. Остальные, скажем так, выходили если не рабами, то, как минимум, крепостными аристократических кагалов, которые семейства. В принципе, индекс довольства планеты указывал, что угнетаемое большинство не сильно страдало, но факт “поражения в правах” практически всего населения планеты имел место быть.

     

      Ну да не столь важно, хотя любопытно: описанная картина, помимо утраты прав, демонстрировала скорее “клан” азиятского пошиба, нежели “крепостных крестьян”. То есть, жители гордились принадлежностью к “семейству Нунихерасебефамилия” имели связанные с этим тройдиции, и в целом подобная принадлежность давала немалый плюс к общему индексу довольства.

      При этом, Администратум местной кланово-аристократической вольнице воли не давал, так что губернатор назначался, что, впрочем, было весьма распространено.

      А вот тот факт, что на мануфакторумах шестерёнок трудились не рабы (довольно сложное гражданское положение подчинённых шестерёнок я для себя характеризовал именно так) Мира-Кузни, а наёмные крепостные-клановики, был довольно любопытен.

     

      Ну да варп с ней, с политологией, подумал я и начал знакомиться с прочей статистикой. Довольно сильное СПО аристо, при этом, на орбите база Астра Милитарум, с подконтрольными лишь губернатору силами ССО и полком гвардии(!). От последнего я слегка… удивился, но углубившись в вопрос, понял что это “расточительство” — скорее отпуск для гвардейцев: данные показывали, что полки менялись раз в полгода, минимум последние десять лет.

     

      То есть, Администратум не лезет в местную “клановую кухню”, при этом держит у их аристократических яйчишек гвардейский полк. Ну а сами гвардейцы как отдыхают после неких военных конфликтов, так и напоминают аристо, что они тут не владычицы морские. Ди и, вдобавок, прикрывают от возможных гадостей и пакостей важную ресурсно-производственную планету, что в разрезе близости Окуляра отнюдь не лишнее.

     

      Но, в моём деле это ни варпа не помогало, так что решил я спускаться и наведаться, для начала, к местным арбитрам, которые, согласно докладам, вполне лояльны и профессиональны. По крайней мере, согласно арбиторским базам данных и отчётам, ну и соотношению этих данных со статистикой. Вот и посмотрим, как на деле выйдет, мысленно откомментировал я доклад, ну и потопал с аколитами к ангарной палубе.

     

      Как вдруг, по свету и ветру пробежала довольно ощутимая волна. Подняв руку в жесте “стоять” я судорожно вчувствовался в имматериум, но ни варпа не понимал.

     

     — Возвращаемся, — наконец, озвучил я спутникам. — Что-то случилось в варпе.

     

      И началась суета, с докладами астропатов, навигаторов, Кристины, заглянувшей в имматериум. И выходила такая весьма подозрительная картина, хотя и объяснения у неё могли быть и “нееретические”:

      Имматериум в районе системы Вулкан взбаламутило, Астрономикон перестал быть виден, астропатическая связь стала невозможной. Чертовски подозрительно, вот только… Не было никаких указаний на то, что это следствие действий разумных. В системе Вулкан бушевала варп-буря, но ни отголосков скверны, ни чёткой точки, “откуда она началась”, не было.

     

      Собственно, учитывая близость Очка, это вполне могло быть его трепетом, не без иронии подумал я. Хотя, учитывая демонический прорыв вскоре — ни варпа я не верю в “случайную флуктуацию”. Но, тем не менее, если бы буря была следствием лап грибных шаманов либо клешней какого-нибудь особо пакостного демона, это бы высоковероятно имело чёткий оттиск в имматериуме. Ну а оттиска, как понятно, не было.

     

      Подозрительно это всё, тем не менее, заключил я. И призадумался: а не выбраться ли нам с Кристиной из системы и не сообщить в ту же Крепость Ордена, или на секторальную базу Астра Милитарум? Хотя, по обдумыванию, выходило, что бред: да, я почти уверен, что буря — дело еретических ручонок. Но варп подери, что я сообщу коллегам и гвардии? Кто нападает и нападает ли? Типа “Инквизитор Терентий желает Звёздную Крепость и десяток линкоров в системе Вулкан, ему так будет спокойнее”. Как-то не вдохновляет, мда. В сущности, Вулкан — довольно защищённая система, ну а Милосердие, плазменные мортиры которой изящно притворялись декоративными статуями, потягается со средним линкором. Не говоря об изначально наличествующих: орбитальной базе Астра Милитарум, полке Гвардии, внушительных силах ССО… Нет, бегать и кричать “алярм” преждевременно. Если какой-нибудь варпом трахнутый еретик не начал очередной “чёрный крестовый поход по разъединению Человечества”, то Вулкан отобьётся от всего представимого.

     

      Вот только идти ли мне к арбитрам, задумался я. Точнее так: имеется прогноз о варп-прорыве через три с хвостом недели. Имеется вот буквально только что начавшийся варп-шторм, причём быть следствием притаившегося в имматериуме скитальца орков или насланной демонологами орды демонов этот шторм быть не может, точно и гарантированно.

      При этом, он вполне может быть следствием трепета Очка Трепета, факт. Далее, гипотетический выращивающий цветочки на Вулкане демонолог высшей квалификации, также мог сотворить подобное. В данном случае вопрос именно “высшей квалификации”: то есть, демонолог ни в мыслях, ни в чувствах не обращается к божкам хаоса — они для него просто внешние факторы. Далее, осуществляется единичный и конкретный призыв, точнее даже не призыв — прокола границы имматериума не было, а “связь” с демоном, которому дается чёткое поручение, скажем, аккуратно устроить варп-бурю.

     

      Паразитных потерь нет, эманаций скверны нет, есть чёткая работа, без орды демонической мелочёвки. И варп этого демонолога выявишь, пока не уткнёшься в него носом. Причём, это я выявлю, а просто псайкеры и охотники на ведьм и, уткнувшись, могут… ни хера не выявить. Потому что демонолог, как это ни парадоксально, может вообще не быть пси-активным, например. Этакий высокоинформированный, со стальной волей и прекрасно организованным сознанием, человек. Простой человек, не псайкер какой.

      И после обдумывания выходило, что существование такого упырюги вполне возможно. Но, если он есть, какая у него цель? Просто, прикола ради устроить шторм, понапризывать демонов и смотреть, как кровопускатели пожирают соседских детишек, поскольку мелкие паразиты вытаптывают любовно выращиваемые цветочки?

     

      Картина, конечно, забавная, но очень маловероятная, признал я. Так, хорошо, если это призыватель, то он так или иначе связан с губительными силами. Скорее всего, не поклоняется (хотя и последнее возможно, но уровень дисциплины и самоконтроля ТАКОГО теоретического еретика откровенно пугает), но рассчитывает получить некие плюшки от еретиков или божков. Вполне материальные, бочкой отборной ереси такого типа не купишь.

     

      Ну ладно, наобещали ему весь Мир и пару коньков впридачу, в соответствующем его хотелкам и пожелалкам эквиваленте, причём судя по гипотетической хитрожопости и прошаренности, получит наш демонолог наобещанное, если не прибью паразита. Вопрос в другом: либо губительным силам, либо еретикам (тоже слугам губительных, но разница в проявлениях всё же есть) вознадобился варп-шторм на Вулкане. Отсутствие связи и возможности на Вулкан попасть, точнее, именно попасть: отсутствие связи — побочное явление. Хотя и не факт: ежели предатели затеяли чёрный крестовый поход, то отсутствие связи также немаловажно. Чем позже власти Империума о таковом узнают, тем больше гадостей еретики успеют совершить и больше людей загубить, паразиты такие.

     

      Так, значит, вариант раз: шторм нужен для того, чтоб в систему никто не попал, а к Вулкану сейчас на всех парах через имматериум движутся еретиковозки.

      Далее, коль скоро этот демонолог столь прошарен, то ему и еретики не особо нужны. Правда, один, какой бы лютый он не был, ни варпа он не справится: ему нужны подносчики жертв и, в идеале, резатели оных на алтарях. Не один, не два, а тысячи помогальщиков и десятки тысяч жертв. Вот тогда он может сотворить с планетой много всякого гадкого. Возможен ли такой вариант?

      Ну, скажем так, маловероятен: чтоб сотворить с планетой что-то лютое, одного среднего прорыва маловато. Тут надо каскад средних или парочку высших, вот тогда да. В принципе, прогностикарии могли не заметить прорыв, но в этом случае, с учётом зафиксированного среднего, весьма вряд ли. Хотя, есть вариант, но его обдумаю позже.

      И, наконец, вариант с каким-нибудь ксенотехом тех же древних или ещё какой пакости. Тоже возможно, но опять же, в этом случае опасность непосредственная будет “извне”.

     

      Итак, выходит, что наиболее вероятно всё же военное вторжение еретиков, заключил я, собрав аколитов. При этом, на планете, хотя, возможно, и в системе, практически стопроцентно есть подельник еретиков: либо высококвалифицированный демонолог, либо обладатель ксеноартефакта какого. При этом, существование именно культа крайне маловероятно, но и не исключено.

      А главное, есть весьма неприятная возможность: еретик действительно один, матёрый такой, толстый и квалифицированный еретичище. Вот только он руководитель некоей имперской организации, с массой прав, высоким лимитом доверия у подчинённых. И вот тогда он наберёт нужное количество жертв, в рамках служебного положения. Понятно, что подчинённые догадаются, но, возможно, “средний прорыв” — отголоски высшего, замеченные из-за “догадавшихся подчинённых” и срыву части вообще не обнаруженного ритуала.

     

     — Вот какие у меня мысли, аколиты, — подытожил я.

     — И к арбитрам, экклезиархам и администратуму вы обращаться не хотите, поскольку они как раз “имперские организации с массой прав, руководители которых имеют высокий лимит доверия у подчинённых?” — уточнил Кай.

     — Именно. Относительно свободен от подозрений полковник гвардии на базе Астра Милитарум, — уточнил я. — Не вообще, а в данном разрезе: набрать гражданских для жертв крайне затруднительно, резать гвардейцев — так не хватит их, да и отбиваться будут, невзирая на субординацию. В принципе, вряд ли это механикусы — у них в рамках структуры социума, власти и субординации на Вулкане просто нет нужных полномочий. А вот три оставшиеся организации — планетарная администрация, Адептус Арбитрес и планетарная экклезиархия, естественно, под подозрением.

     — А почему вы не рассматриваете местных аристократов, Терентий? — полюбопытствовала Агнесса. — Довольно удобно для еретиков.

     — Удобно-то удобно, вот только это не “закрытые анклавы”. Каждый аристократический клан — жители планеты, занятые в производстве, общественной жизни и прочем подобном. И если какой-то аристо начнёт выдергивать с мест работы и жительства людей тысячами, на это отреагируют?..

      — Как раз администрация, экклезиархия и арбитры, как минимум, чтобы понять, зачем это делается, — понимающе кивнула ассасин.

     — Да, так. То есть, еретиками аристо быть могут, но, в рамках модели “лояльная организация с еретиком во главе”, семья аристо — не самая опасная, ну и не самая удобная для еретических планов модель. В общем-то, местные в этом случае сами справятся, — заключил я.

     — Проверить руководителя одной из трёх групп и, уже с его помощью, проверить остальных? — подал голос Эльдинг.

     — В идеале — да, собственно, проверками я и думаю заниматься, — протянул я. — Вот только вопрос с “открыться” неоднозначен. Смотри, артизан: у нас предположительно высокоранговый и умелый еретик во главе имперской организации. Кстати, совершенно не обязательно глава — может быть доверенный помощник или заместитель — как вариант. И вот, что у него нет доносчиков в таких местах как планетарная администрация, экклезиархия — я ни варпа не верю. Да даже у арбитров найтись может, причём, вполне лояльный Империуму, думающий, что действует “во благо”, доносчик. И вот этот тип узнаёт о расследовании, Инквизиторе и закономерно незамедлительно докладывает патрону. А перехватить или проверить всё единомоменто мы просто не сможем, — отметил я. — И, соответственно, одна из трёх организаций заявляет, что мы еретики, хаосисты и вообще со всех сторон неприятные личности, вместе с организацией, которой мы открылись. Заметь, Эльдинг, исходить эта информация будет от весьма уважаемой организации, — воздел я перст. — И, в итоге, имеем мы гражданский конфликт, по сути, войну, причём между лояльными силами на планете. Вдобавок, вероятность внешнего вторжения никто не отменял.

     — Простите, святейший Терентий, я совсем запуталась, — свела Лапка очи на носу. — Внешнее вторжение или еретик?

     — Одно другого не отменяет, Моллис, а готовиться надо к худшему из возможных сценариев, — наставительно выдал я.

     — Погодите, Терентий, — подал голос задумчивый Леман, приглашённый как специалист по штормам, да и в целом я довольно часто привлекал старшего навигатора к своим делам, так уж сложилось. — Мне кажется, для начала стоит проверить природу бури в имматериуме, — выдал он.

     — Явных признаков рукотворности ни я, ни Кристина, ни вы, Леман, с ваших же слов, не наблюдали, — напомнил я.

     — Безусловно так, Терентий, — был мне ответ с кивком. — Но почему бы не спросить о динамике поведения в местном отделении Астра Телепатики?

     — А они ведут наблюдения за имматериумом? — озадачился я.

     — Безусловно, это отражается на астропатической связи и предусмотрено всеми правилами и инструкциями, — выдал навигатор. — А уж рядом с варп-штормом подобные наблюдения жизненно необходимы, — веско заключил он.

     — Хм, не знал, благодарю, Леман, — кивнул я трёхглазику, обозревая аколитов.

     

      И впрямь, подобная информация была новостью для всех, а ведущие наблюдение в динамике астропаты и вполне могут сообщить о природе шторма гораздо больше, чем наши наблюдения “по факту”.

     

     — Леман, данная информация закрыта от посторонних, вы не в курсе? — уточнил я.

     — Запрос от судна вполне нормален, и ответить должны, — был мне ответ.

     

      Так что через полчаса был направлен запрос, ответ на который заставил меня изысканно выматериться: “варп-буря неизвестной этиологии”, чтоб этих астропатов четвёртое на свидание пригласило!

     

     — И что с этим, варп подери, делать и как интерпретировать? — прокурорски вглядывался я в ответ на запрос.

     — Если предпосылок не было, то есть буря рукотворна, ответ нормален, дабы не вызывать панику, — подал голос астропат.

     — Мне нужны ТОЧНЫЕ данные, — выдал я, на что последовало пожатие плечами. — Ладно, понятно, что надо самим идти, — понятливо заключил я.

     

      Вот только инкогниту свою раскрывать астропатам я не хотел. Да, и лояльность их проверить бы не помешало, задумчиво рассуждал я. При этом, астропатический пост системы располагался на базе Астра Милитарум, отделения Схоластики Псайкана планета не имела, так что вырисовывался довольно любопытный ход кошкой.

     

     — Моллис, Кристина, — задумчиво протянул я. — А если направить запрос о принятии экзамена на ранг, справитесь? Принять экзамен тут точно есть кому, да и запрос нормальный, хотя обычно он шёл бы на планету с представительством Схоластики. Но, насколько я в курсе, псайкер с определённого ранга как имеет право, так и обязанность, в случае обращения.

     — Точно так, Терентий, правда, псайкеры примарис несколько выделяются из этой схемы, но астропаты точно должны ответить на запрос. И Моллис, — задумчиво посмотрела на решительно кивнувшую кошатину Кристина, — справится, — кивнула и она.

     — А по месту — либо спросишь у коллег, либо узнаешь детали телепатией, — подытожил я под решительный кивок девицы.

     

     В общем, через четверть часа был направлен запрос, а через пару часов Кристина и Моллис челноком летели к базе, в ответ на не слишком довольное: “прилетайте, чего уж тут…”

     

      Я же, дабы не терять время, направился с оперативниками на планету, чтобы проверить хотя бы одного, доступного фигуранта, а именно, кардинала Имперского культа планеты Вулкан Секундус. Сей святоша регулярно проводил ритуальные песни с плясками в кафедральном соборе, так что оказаться относительно недалеко от него можно без подозрений.

      Соответственно, отголоски скверны я почувствую, если они есть. А если повезёт, так будут в кафедральном соборе и другие интересные фигуранты.

     

      В собор на службу я попал, правда без своего сопровождения и боем, сопровождаемый цитатами “Имперского Кредо”. Очень уж служка опиумокурильни не хотел меня пускать, ссылаясь на “мест нет, гражданин, молитесь где-нибудь ещё”.

      Но знание Кредо и тот факт, что вольняшки — весьма привилегированное сословие Империума, сопротивление дьяконской морды было сломлено, правда, только и исключительно для меня, в единственной роже. “Вы и так огромный” — нечутко проворчал служитель культа, отворяя небольшую дверцу, в которую я протискивался с отчётливым треском и чпоканием.

     

     А вот внутрях собора, помимо завывающих всякую религиозную ложь и пропаганду попов, копошились всяческие местные аристо, чинуши, даже нарисовался полковник гвардии с орбитальной базы с каким-то сопровождающим офицерьём. Кого мог отчётливо прочувствовать — я проверил, в том числе и кардинала. Правда не всех, обойти, во время службы, немаленький зал капища было банально невозможно, а из-за обилия народу они “сливались” в отдалении. Но, в рамках доступного, скверны выявлено не было, причём в том, что, невзирая на “смазанность”, присутствующие ближайшие годы с демонами не контактировали, я уверился. Так что, после первой части службы я опиумокурильню для элитного народа покинул. Слишком на мою персону кидали заинтересованные и недоумевающие взгляды, а ничего подозрительного я не обнаружил.

     Взгляд дьякона, взирающего на мою покидающую капище персону, достоин был быть увековечен в камне, как аллегория “афиг и ненависть”. Ну реально, чуть не с боем прорывается некий огромный тип в элитную молельню “по религиозной надобности”, при этом, покидает её, отстояв столь мало, сколь возможно, чтобы не быть обвиненным в “небрежении”.

     

     Вообще, на молебне “фальшивили” в свете и ветре почти все. Начиная с верховного попа, правда он — на удивление умеренно. Дело в том, что молебен был из разряда “за всё хорошее, против всей фигни”, в том смысле, что “отриньте свои интересы и вперёд, за Империум, за Императора!”

     Ну, такое себе, прямо скажем, молебствование. Искренним на нём могут быть только реальные фанатики, у которых религия головного мозга перешла в стадию замены головного мозга религией. Так что в “ереси”, на основании искреннего отношения к теме молебна, присутствующих не обвинишь, факт.

     

     И, самое забавное, рассуждал я по пути в космопорт, что местный кардинал из троицы “особо подозрительных” вызывает у меня подозрений менее всего. Поскольку, ведя проповедь за всё хорошее, поп, безусловно, лукавил. Но пропорционально столь мало, что я вынужденно должен его признать “хорошим человеком”. Возможно, даже молодцом, признал я.

     Впрочем, факт нарушения кредо этим “молодцом” его молодецкие качества не отменяют. И то, что его “антиеретическая” служба оправдана и востребована — безусловно, в моих глазах, смягчающее обстоятельство. Но не более: сам факт того, что высшее руководящее лицо нарушает основополагающий закон — вещь непростительная, вне зависимости от причин этого нарушения. Вариант “нагрешу и покаюсь” и “ради всеобщего блага”, по сути, преступен. У меня из относительно недавних примеров Криг: местные демонолохи РЕАЛЬНО преданы Империуму, хотели как лучше, а в результате — куча бессмысленных жертв. И, даже если бы всё пошло по их идиотическим планам, через десяток лет Криг получил бы весьма чувствительную “обратку” от варпа.

     

     Но, при всём при этом, в случае обращения “к местным силам”, наверное, всё же, обращусь к попу. Только в случае нужды и согласно данным на текущем этапе, сам себе уточнил я. Поскольку то, что поп более или менее “хороший человек”, никак не отменяет возможности существования какого-нибудь “поганого викария”. Так что пока ищем, а для начала, узнаем, что нарыла Кристина с кошатиной.

     

     Тереньтетка с кошатиной явились на Милосердие через четыре часа после меня, причём если Кристина эманировала умеренным довольством, то Лапка в свете и ветре прямо кричала “ух какая я умница, любуйтесь на меня и хвалите меня!” Так что только контроль за мимикой космомаринада позволил мне не расплыться в лыбе, подходя к парочке.

     

     — Ну как? — полюбопытствовал я.

     — Насчёт бури у местных… — начала была Кристина.

     — Я не о том, — подмигнув тереньтетке перебил я. — Сдала?

     — Сдала, святейший Терентий, я теперь биомант дельта-ранга! — гордо мрявкнула кошатина, натурально надувшись.

     — Умница, — с лёгкой улыбкой кивнул я, с некоторым трудом подавив желание почесать кошатину за ушком — очень уж она в этот момент напоминала гордого домашнего питомца. — Горжусь тобой, аколит. Надеюсь, твои достижения и развитие не ограничатся этим.

     — Я приложу все силы и всю себя на служение Империуму и вам, святейший Терентий! — мрявкнула кошатина, а я понял, что надо этот диалог сворачивать.

     — Прекрасно, Моллис, отдохни пока, — выдал я, протягивая ладонь Кристине. — А мне с дознавателем надо побеседовать насчёт полученной информации.

     

     На что несколько сбавившая в позитиве, но довольная кошатина удалилась. А Кристина, идущая со мной под руку, хитро блеснув глазами, выдала:

     

     — А вы знаете, Терентий…

     — Знаю, дознаватель, — не стал вести неудобный диспут я. — Это, на данном этапе, неважно. И, прямо скажем, не слишком мне угодно. Не противно и не вызывает отторжения, — уточнил я, — но и не привлекает совершенно. Так что данную тему нахожу излишним обсуждать и как-то на аколита воздействовать. Будет как будет, а пока ситуация срочных решений не требует, — отрезал я.

     — По слову вашему, Терентий, — посерьёзнела Кристина. — Так вот, согласно наблюдениям местной астропатической службы…

     

     И поведала мне девица такую историю:

     Итак, местные астропаты и вправду вели наблюдения и статистику за поведением имматериума. Более того, от Кристины большую часть данных скрывать не стали, вполне честно ответив что “предпосылок буре мы не наблюдали”. При этом, часть астропатов считала, что “невнимательно смотрели, а варп это и есть варп”. А вот пара наиболее старых и желчных пердунов (один из которых и принимал у Лапки экзамен), сильно подозревали, что буря рукотворная. Но алярма не поднимали и своими предположениями не делились, да и сами точно в “рукотворности” уверены не были.

     

     — Занятно. Выходит, точно местные сами не знают, — протянул я, на что Кристина кивнула. — Ну, лично нам, с учётом демонического прорыва, это фактически уверение, что еретик есть, — заключил я. — Сама что думаешь?

     — Думаю, Терентий, что есть. Но, наверное, не демонолог, — задумчиво выдала тереньтетка. — Может, и он, но уровень взаимодействия с имматериумом и власть над демонами такового меня пугает, Терентий, — аж передёрнулась Кристина и прижалась ко мне.

     — Меня тоже, Кристина, меня тоже, — задумчиво и парадоксально выдал я, приобняв за плечи и успокаивающе поглаживая девицу.

     

     Правда, в апартаментах жалобно мяучащий Котофей стал претендовать на кристинино внимание, на что я добродушно махнул рукой и присел думать и планировать, что нам делать.

     

     — А что будем делать дальше, Терентий? — подала голос через четверть часа Кристина, не прекращая поглаживать урчащего джиринкса.

     — Сейчас, с расследованием, или как? — несколько ехидно уточнил я.

     — Всё, — уверенно кивнула девица.

     — Ну ладно, всё так всё, — хмыкнул я. — Через некоторое время я займу место этого комка шерсти, — выдал я, на что Кристина довольно и активно закивала. — Далее, вечером надо устроить застолье для аколитов: Моллис получила ранг, для неё это важно, так что отметим, если не будет чего-то совсем срочного, — на что также последовали довольные и понимающие кивки. — А вот с завтрашнего дня, — протянул я. — Наверное, вольный торговец Аурум Либер начнёт встречаться с клиентами, — выдал я. — Да, Немесу я сказал, что торговать не буду. Но кто же знал, что будет буря в имматериуме? — развёл лапами я.

     — А где вы были, Терентий? — заинтересовалась Кристина.

     — А откуда ты знаешь, что я где-то был? — полюбопытствовал я.

     — Почувствовала, — захлопала ресничками тереньтетка.

     

     Хм, да, на таком расстоянии она прекрасно чувствовала, что я покинул Милосердие, отметил я.

     

     — В кафедральном соборе, на службе, проверял кардинала и прихожан, — ответил я. — Скверны нет, — уточнил я на вопросительный взгляд.

     — А что вы будете продавать, Терентий? — полюбопытствовала Кристина.

     — А вот варп знает, — задумался я. — Наверное, тот же амасек с Терры, на складе его несколько тонн, а мне он и не нужен, — заключил я.

     

     Тут дело было вот в чём: сколь бы вольным и торговым я ни был, к губернатору меня варп пустят. С главным арбитром и проще, и сложнее. Ежели я на площади, при народе, обзову Импи казлом и помочусь на Империалис Лекс, то, с вероятностью пятьдесят процентов, увижу главного арбитра. Остальная вероятность на то, что меня в клочья порвут очевидцы этого перформанса, или на хрен пристрелят арбитры.

     

     Однако данные, нарытые троицей, давали такую картину: губернатор время от времени устраивает приёмы, да и бывает на них. Очевидно, для налаживания отношений с местной аристократщиной, от которой при всех прочих равных, на планете немало зависит. И главный арбитр, нужно отметить, на таковых сборищах отмечался. Что мне не слишком нравится, но и не запрещено, отметил я.

     

      Соответственно, ежели я хочу отловить двух ентих фигурантов, мне на какой-нибудь приём попасть весьма не помешает, причём туда я смогу прийти, если позовут, конечно, с Кристиной. И в мозгах окружающих покопаться от души, инсигнией не светя.

     

     Остальные варианты отловить эти две физиономии выходят несостоятельными: один торчит в губернаторском дворце, второй в Крепости Арбитрес. И хамски рожи свои на простор не высовывают, а портироваться наугад в эти богадельни… лучше инсигнией светить, меньше риск и больше пользы.

     

     В общем, устроили мы вечером лёгкие посиделки в честь кошатины и её ранга, чем кошатина была весьма довольна. А на следующий день, спустившись на планету, я не поехал в город, а направился к зданию таможни, где оповестил всех подвернувшихся под руку, что желаю я с господином Немесом иметь беседу.

     Тут был довольно любопытный момент, причём выгодный со всех сторон: начальник таможни — достаточно высокий чин, чтоб ошиваться в высшем свете, точнее, этот колобок ТОЧНО в нём ошивается, насколько мы с Кристиной оценили его психопрофиль.

     

     При этом, я как вежливый тип, изменив мнение насчёт торговли, ставлю в известность чиновника, высказавшего заинтересованность в данной информации. Не прошу о протекции, не напрашиваюсь на что-то там, Импи упаси! Просто ставлю в известность, на что чин сам предложит помощь. С высокой вероятностью, ну а если и нет, Кристина мне в помощь.

     

      Собственно, помощь Кристины не понадобилась. Оповещённый о визите колобок морить нас ожиданием не стал, а принял и вполне благожелательно поинтересовался, какого варпа господину Либеру потребно.

     

      — Понимаете, господин Немес, вы мне, помнится, задавали вопрос насчёт торговли, — на что коротышка энергично кивнул. — И я вам вполне искренне ответил, что торговать на Вулкане не намерен. Но… — сделал я трагичную морду лица. — Обстоятельства сложились так, что я задержусь в системе.

      — Да-да-да, господин Либер, я уже в курсе, — сочувственно зачастила таможня. — Жуткая буря, астропаты говорят, продлится до восьми недель, а то и более.

     — Именно, — скорбно покивал я. — Однако, Вулкан — прекрасная планета, и я не столь сильно огорчён этим происшествием, сколь мог бы быть на иной планете, — значительно воздел перст я под довольные кивки чина. — Вот только, господин Немес, я — торговец. Это не только звание и статус, но и, если вам угодно — Призвание! — значительно выдал я.

     — Наверное, могу вас понять, господин Либер, — выдал в ответ коротышка. — Да и традиции у вашего сословия, насколько я знаю, довольно сильны. Ваше имя же не просто так? — спросил он и подмигнул.

     — Безусловно, господин Немес, родители пожелали привлечь в семейное дело именно то, что оно обозначает, — с улыбкой ответствовал я, под смешок чина. — Ну да дело не в том. В ожидании, я хотел бы начать торговлю. Не думаю, что вашу службу и статистиков это заинтересует: я не имею подходящего товара в сколь бы то ни было достойных количествах, чтобы заинтересовать статистиков. Однако некоторый запас эксклюзива есть, хотелось бы начать его реализацию.

     — И что же это, господин Либер? — искренне заинтересовался чин.

     — Терранский амасек, господин Немес, вы же его пробовали? — полюбопытствовал я, протягивая чину бутылку.

     — Божественный напиток, господин Либер, — благодарно кивнул, принимая подношение колобок и аж к сердцу прижал. — А как вы намерены реализовывать эту прелесть? — заинтересованно полюбопытствовал он. — Не подумайте, господин Либер, я не лезу в ваши дела, это просто интерес, не более, — уточнил он.

     — Честно говоря, в некотором затруднении, — слегка улыбнулся я. — Впрочем, думаю, полюбопытствую в информаторуме улья…

     — Не вздумайте, господин Либер! — аж возвысил голос чин. — Будете, как простолюдин, общаться с секретарём секретаря секретаря! Если вы не против, я окажу вам протекцию, благо, — приосанился колобок, — я не последний человек на Вулкане. Кстати, вы этим вечером стали темой номер раз в высшем свете, — подмигнул он мне, а на приподнятую бровь пояснил. — Ваш визит в Кафедральный Собор был замечен, а вы весьма примечательный человек, — одобрительно покивал он. — Так что я, вместе с вами, был в центре внимания, — аж засветился колобок от важности. — Впрочем, это к делу не относится. Я вхож в весьма высокопоставленное общество, ну и если вы не против — порекомендую вас важным людям.

     — Не против, господин Немес, буду благодарен, — выдал я, протягивая канал вокс связи. — Десятая часть ваша, троны не предлагаю, думаю, товар будет в самый раз, — подмигнул я.

     — О, вы умеете вести дела, что и неудивительно, господин Либер! — выдал чин.

     

     И не подвёл: со следующего дня на вокс “вольного торговца Аурума Либера” стали поступать приглашения, в основном к аристо, но и к высшим чинам так же.

     Мотаясь в “гости”, а, по сути, как коммивояжёр какой, я несколько фигел. Дело в том, что цена, за которую я продавал среднего качества бренди… была запредельной. Десятки тысяч процентов навара, без шуток!

     

     Офигев от этого, я на третий день “нанесения визитов”, точнее, на третью ночь, поймал Целлера и с выпученными глазами потребовал “считать”.

      Просто выходило, что четверть экономики Империума в поте лица пашет на вольняшек, если экстраполировать расценки.

      Впрочем, выслушав меня и погудев, Целлер выдал такой вердикт:

     

      — Вы не вполне правы, Терентий. Да, на амасеке получаются фантастические прибыли, вот только это весьма специфический товар. С ограниченным рынком сбыта: роскошь и признак статуса.

      — Хм, то есть, купят у меня, положим, пару сотен бутылок, и всё, более на планете спроса нет, — дошло до меня.

      — Именно, — согласно прогудел логис. — То есть, положим Вольный Торговец загрузит судно тем же амасеком с Пресвятой Терры. Но ему, чтобы реализовать товар с Терры, надо летать не один десяток лет между планетами. Итоговая прибыль выйдет не более, а менее, чем если везти простое продовольствие в промышленных масштабах. Не считая рисков путешествия в имматериуме, пиратов, ксеносов и прочих опасностей. Невыгодно, хотя, подозреваю, попутно с основным товаром торговцы продают роскошь подобного типа, имея прибыль, но отнюдь не столь фантастическую, как кажется с первого взгляда, — заключил он.

     — Благодарю, логис, — кивнул я. — А то картина, представшая мне… — не договорил я, на что Целлер понятливо загудел.

     

     В остальном же, картина, не заслонённая офигеванием от сверхприбылей, выглядела так: я приезжал к аристо или чиновнику в особняк. Вели беседу ни о чём, после чего я за баснословные деньги втюхивал несколько бутылок пойла.

     Со мной был один из оперативников, Николас — как раз тот самый сержант разведки штурмовиков, выполняющий роль носильщика. И, само собой, Кристина, выполняющая роль секретаря, сопровождающей дамы и прочего подобного.

     Правда, в нескольких аристократических домах её попросили “подождать, поскольку хозяин\хозяйка не любит псайкеров”. Довольно забавное заявление, учитывая то, что определить Кристину как псайкера могли только весьма высокоранговые коллеги, ну да и варп с ним. Просто в беседах с подобными я был несколько более пристрастен в процессе беседы “ни о чём”, детально отслеживая ответы и замечания на правдивость или лживость.

     

     Вообще, эта суета была скорее предварительной и необходимой подготовкой для того, чтобы меня пригласили на губернаторский приём. Этакая ярмарка тщеславия, связанная с местным праздником полурелигиозного толка.

     

     И старания оказались не лишними: чрез десять дней от начала коммивояжёрствования, за пять дней до интересующего меня приёма, со мной связались из секретариата губернатора и уведомили, что меня со спутницей будут “рады видеть” на оном.

     

      Ну вот и славно, довольно заключил я. Вообще, не признать иронию подготовки к “удалённому расследованию” в сочетании с текущей ситуацией, где я использую аколитов даже менее, чем обычно, я не мог. Но тут реально, как ляжет карта, а в рамках имеющихся вводных у меня и альтернативы нет.

      Ну а правильное расследование, когда я буду раздавать ценные указания, важно выслушивая отчёты… Может будет, может нет, не без иронии заключил я.

     

      Кстати, как понятно, мотались мы коммивояжёрски не просто так, проверяя потребителей пойла на всякое и разное. Не то, чтобы я рассчитывал отловить еретика, но и не проверять было глупо. И отрыли мы с Кристиной натуральный… планетарный заговор. Местные аристо, недовольные контролем и “залезанием не в своё дело” понаехавшего губернатора, имели натуральный “клуб заговорщиков”.

      Впрочем, данный клуб, согласно вытащенному Кристиной, гадостей не учинял, а его деятельность состояла в тусовке глав семейств с лейтмотивом бесед: “А вы слышали, какую новую дичь учинил этот… гу-у-убернатор? — Ой да вы что, и как его Вулкан-то держит!” Скорее забавно, нежели опасно, да и, по здравому размышлению, скорее бы было подозрительно отсутствие подобного “клуба местных”.

     

      Ну а в остальном — аристо как аристо, чинуши как чинуши. Не еретики и не демонопоклонники, факт. Несколько более хитровывернутые и интригующие, нежели мне привычно по прошлым расследованиям, но тут участие обиженки подозревать несколько слишком. Всё же, весьма специфическая “клановая” аристократия вполне естественно формирует и несколько обособленный и не типичный “культурный код”.

     А может и нет, но явно не доказательства и даже не звоночек: скорее полунамёк, заметил сам себе я.

     

     И вот, на следующий день после приглашения на приём, направляюсь я к очередному лорду Нунихерасебефамилия с бутылкой под мышкой. Всё же, прекращать эти дурацкие продажи по получении приглашения довольно глупо, с точки зрения конспирации. И, не доезжая до особняка, получаю я с Милосердия вокс-сообщение, о чрезвычайной ситуации. Специальными каналами в улье мы не пользовались: местные варп вскроют, но сам факт подобной связи с торгашом просто парашют с гербом Ордена Инквизиции, волочащийся за моей астартесообразной персоной. Соответственно, вызов был в кодировке, и обозначал “неприятности, вы срочно нужны”. Не критично, скажем так, так что я просто велел наёмному водителю возвращаться в космопорт. Признаться, пусть с тревогой и интересом, но и не без некоторого облегчения, поскольку встречи с местным “высшим светом” успели мне несколько поднадоесть.

     

     Влезли в аквилу, стартовали, как вдруг канал дрожит “аллюром три креста!” — в смысле срочно нужен, бяда и трагедь.

     

     — Смерти, много, — растерянно бросила Кристина.

     — На Милосердии? — с понятной тревогой уточнил я.

     — Нет, но орбита, — через несколько секунд выдала Тереньтетка.

     — Варповщина, до Милосердия… хотя нет, не надо, — сам себя оборвал я.

     

     Ну сэкономим мы телепортом пять минут. При том, что прыжок с поднимающегося челнока, на находящееся на орбите Милосердие, даже для Кристины — определённый риск “промахнуться”. Не высокий, но и не нулевой, учитывая искажения, даваемые планетой. В варп надо, проще подождать.

     

     А через пять минут я принимал доклад и, мягко говоря, обтекал:

     Над Вулканом более нет базы Астра Милитарум. Вот просто нет, как факта, болтается оплавленный перекорёженный остов. И как выглядят события с точки зрения наших, по времени:

     Около сорока минут назад, когда меня, собственно, дёрнули “проблемами”, база Астра Милитарум начинает передавать сигнал общим флотским кодом “у меня бунт”, при этом на связь не выходит.

     

     Франциск резонно посчитал, что это небезынтересно Терёхе, но мало ли, чем занята моя огнесжигательная персона? Так-то сигнал о бунте ни разу не шутка, но данных нет, может, оператор накурился лхо и носом в кнопку храпит, всяко бывает. В общем, получаю я в этот момент первый сигнал.

     Через четверть часа с базы начинают отделяться челноки, десантные модули, чуть ли не спасательные круги, а еще через семь минут на базе в варп взрывается вышедший на критический режим плазменный реактор, как определили на Милосердии (и вскоре получили подтверждение от спасшихся).

     А именно, вышедшие на связь с челноками и прочими спассредствами, фигеющие операторы выслушивают от не менее офигелых пилотов такую историю (подозреваю, именно офигелость и сподвигла пилотов на рассказ):

     По внутренней связи станции идёт сигнал о бунте, а через минуту — чуть ли не умирающий крик старшего техножреца о вышедшем из строя плазменном реакторе. И что через считанные минуты всем кирдык, вместе с базой.

     Гвардейцев, спасшихся почти полным составом, как и пилотов челноков, спасло то, что по штатному расписанию личный состав находился в четвертьчасовой готовности для высадки на Вулкан. Ну и смена пилотов также рядом с челноками присутствовала. Так что полковник, не став думать думу на тему “а не шутка ли это?” — скомандовал “десантная операция”, прихватывая по дороге тех из экипажа, кто под руку подвернулся. Ну и десантировались, успели, хотя большая часть экипажа станции в варп сгорело. Ныне десантная авиация собирается приземляться в Агре, ну и, соответственно, Милосердие соберёт спаскапсулы и спасательные круги. Чего сделать без моего дозволения не может.

     

     На последнее я махнул лапой, в стиле “спасайте” и самозабвенно предался офигеванию от творящейся дичи.

     Боевая станция, с пришвартованными судами ССО, которые ни варпа не успели отстыковаться, сотня тысяч человек примерно, сгорели в варп, это объективная реальность.

     Далее, стал я теребить подвернувшегося мне под руку мастера-протектора Милосердия, который в варп в спасательной операции не нужен, на тему это вообще как?

     

     И сообщил мне офицер, поддержанный подтянувшимся Эльдингом, что это “никак”. Чтобы так рвануло, нужен именно бунт. Не диверсия, а планомерный вывод реактора на закритический режим, со сломом защитных механизмов и чуть ли не насильным выдиранием духов машины, которые подобного надругательства не потерпят.

     То есть, выходит не просто диверсия, а именно захват реактора и целенаправленная работа.

     

     — Не менее трёх часов, Терентий, это минимум, не учитывая сопротивление духов машины столь неугодному Омниссии деянию, — выдал Эльдинг. — То есть, разрушиться реактор, конечно, может, — уточнил он. — Но, что бы взрыв разрушил базу — нужна длительная, кропотливая и противная Богу-Машине подготовка, — гневно подытожил артизан.

     

     И что со всем этим делать и как с этим жить, несколько растерянно рассуждал я. Это выходит, на базе Астра Милитарум некие упыри-суицидники захватили реактор, несколько часов выводили его на закритический режим, а местные только за считанные минуты перед взрывом сообразили, что “что-то не так?”

     

     Так, варп с ним, хотя проверить всех спасённых надо, может, упыри и не суицидники, пришёл в себя я, выдвигаясь обратно к ангарной палубе и отдавая распоряжение организовать что-то типа карантинного лагеря.

     Итак, в системе, как ни каламбуристо это звучит, не осталось сил ССО. Над Вулканом два ретрансляционных спутника вокс-связи — и всё. Обитаемая планета в системе одна, так что, выходит, что произошедшее — подготовка к вторжению. По крайней мере, я буду считать так, пока не получу твёрдых и однозначных доказательств обратного. Да и получив их, посомневаюсь, резонно отметил я.

     

     Тем временем, челноки с гвардейцами и остатком экипажа станции ссыпались в столичный улей. Спаскапсулы Милосердие отловило, а мы с Кристиной бодро пробежались по всем из пары сотен спасённых. И ничего. Никто ничего не знал, не участвовал и не при делах. Услышали алярм, рванули к спассредствам, успели и спаслись.

     

      В общем, отдал я распоряжение спускать спасённых челноком на планету, что и было исполнено. Начал собирать аколитов и…

      И вот ни демона не удивился, когда получил срочное оповещение о выходе в материум кораблей без опознавательных сигналов Империума.

     

      — Совещание переносится на мостик, — самовольно постановил я, трусцой двигаясь к означенному месту.

     

      Бардак, но Боррини потерпит, форс-мажор, как-никак. А через четверть часа набившуюся на мостик компанию огорошили такими весёлыми новостями:

      В систему Вулкан вывалилось две дюжины кораблей имперской постройки, явных еретиков. Девятнадцать лёгких крейсеров и пять простых. Пираты-хаоситы и два судна с бандами астартес-предателей, причём моих ненаглядных несунов не наблюдается: символика банд из легионов сынов Императора и тысячи сынов. Родственнички, чтоб их, скрежетнул зубом я, взял себя в руки, призадумался и спросил:

     

      — Франциск, долго еретикам добраться до Вулкана?

      — Примерно час, Терентий, — выдал капитан, пристально вглядывающийся в показания мониторов.

      — Так, — отбарабанил я имперский марш на стойке чьего-то рабочего места. — Эльдинг, Роберт, готовьтесь к десантной операции, — отдал распоряжение я. — Силы для работы в местных условиях — высокомобильные, антигравы, авиация, ну мы с вами прикидывали, — напомнил я.

     

      Мои командующие покивали, ну а мы и вправду прикидывали, какими силами, с учётом возможного вторжения, мы располагаем, как и чем воевать на тектонически активном Вулкане.

     

      — На Милосердии оставьте минимальный контрабордажный штат, но выгребайте все челноки: они останутся с вами, если что — сможете эвакуироваться. Вы, Роберт, со штурмовиками будете полком Темпестус, детали не сообщайте, не местных дело, — уточнил я. — Документы и опознавательные сигналы я подготовлю, — выдал я, ковыряясь в планшете. — Ты, Эльдинг — артизан доминус со скитариями и отчитываться ни перед кем не будешь, — на что люминен кивнул. — Франциск, передайте на планету, что к ним в гости летят еретики, а пассажиры Стрикты решили оказать помощь, — на что Франциск, не оборачиваясь кивнул. — Да, Эльдинг, Роберт, высаживайтесь и прикрывайте улей Стероп. Со столичным не контактируйте, пусть сами разбираются, — на что командующие кивнули и учесали собирать войска.

     

      — А мы? — не оборачиваясь, полюбопытствовал капитан.

      — А мы снимемся с орбиты и постараемся, чтобы на Вулкане у Роберта и Эльдинга было поменьше работы. Да, я пока буду на Милосердии, Франциск: есть у меня опасения, что еретики будут атаковать не только оружием, — задумчиво выдал я, на что Боррини понимающе кивнул.

     

      Самое поганое, что невесть каким, несомненно, гнусным и еретическим образом, система лишилась ССО. И ведь какая изощрённая варповщина: время подрыва станции выбрано столь омерзительно, что все суда ССО, которые большую часть времени дрейфуют в системе, подорвались в варп вместе со станцией.

      Впрочем, злопыхание нам не поможет, остудил я своё всё. Но расклад из “защищённой планеты, сильного флота” превратился в “медведь и орда собак”. Притом, что Милосердие — ни варпа не медведь, по тоннажу почти одноклассник аж пяти из двух дюжин еретических корыт. Хотя, вес залпа у нас весьма внушителен. И скорость, не стоит забывать.

      — Франциск, не думаете же вы встречать еретиков на орбите? — полюбопытствовал я.

     — Естественно нет, Терентий, — несколько раздражённо буркнул капитан. — Но мы же торговец, а не военное судно. Кроме того, факт спуска десанта можно принять со стороны за приём экипажа и беженцев с планеты. Надолго это еретиков не обманет, но…

     — Признаю, был не прав, — честно признал я. — Однако, путь и буду в ваших глазах болваном, но не забывайте Франциск: еретики злоупотребляют микро-прыжками, и на бурю им очевидно плевать.

     — Вполне дельное напоминание, Терентий, — потёр виски Боррини. — Мастер-протектор и Мастер оружия ждут, — кивнул капитан на обозванных. — Возможно, удастся поймать еретиков после прыжка. А через пару десятков минут мы имитируем бегство, не показывая, впрочем, всей скорости Милосердия, — расщедрился он на объяснения, не отрываясь от раздачи указаний через терминал. — И, надеюсь, чувствительно сократим еретиков, прежде чем они поймут реальную силу Милосердия Инквизиции, — довольно удачно скаламбурил он.

     — А потом? — полюбопытствовал я.

      Дело в том, что, несмотря на несколько космических боёв, в которых я так или иначе принимал участие, ни варпа я не был “космическим волком”. Какую-то хитрую ловушки придумать, примерно зная ТТХ судов — да, у меня прекрасно выходило. А вот что, как и в куда в “нормальном” пустотном бою, да еще и с численным превосходством противника, я не особо разбирался.

     На мой, дилетантский взгляд, нам был безоговорочный звездец, в случае полноценного боестолкновения. И, соответственно, я представлял, что Милосердие будет кружить вокруг еретиков, с визгом убегая от опасных ситуаций, пользуясь преимуществом в скорости. И как раз ловя шибко хитромудрых предателей на выходах из микропорталов.

      Однако, Боррини был хоть и напряжён, но не слишком занят: скорее ждал и вибрировал в свете и ветре, почему я и пристал к капитану. Не фиг нервничать без толку, пусть лучше с толком удовлетворяет мою любознательность.

     Ну и вдобавок, в капитанском свете и ветре преобладала не смиренная обречённость, на тему “будем гонимы еретиками по всей системе, авось не помрём и урон какой-никакой учиним”, а довольно хищное предвкушение. Что мне было интересно, поскольку либо я ни варпа не узнал Боррини за долгие годы, либо я ни варпа в пустотных сражениях не разбираюсь.

     А учитывая, что последнее — более утверждение, нежели вопрос, я и теребил капитана с закономерным интересом на тему “как мы будем еретиков воевать”.

     Впрочем, зыркнувший на меня Боррини тяжело вздохнул и выдал такой расклад, что я оказался, в определённом смысле, прав в обоих случаях. Или не прав, но последняя позиция деструктивная и явно еретическая, факт.

     Итак, капитан рассчитывал, имитируя перегруженное судно, вяло ложиться на разгонную траекторию для выхода в варп. Да, варп-буря, прочее подобное, но в условиях оккупации системы еретиками — вполне выход, логичный и имеющий шансы на выживание. Процентов десять-пятнадцать, но это на десять-пятнадцать процентов больше, чем в лапах предателей.

     Еретики же толстый, торговый, явно перегруженный корабль отпускать не пожелают. Они, пардон, прилетают на Имперские Планеты не столько глумиться и вырезать людей (что делают с заслуживающим лучшего применения педантизмом), сколько за ресурсами и этими самыми людьми. Для жертв, в рабство — не принципиально. Но второй после материально-технических ценностей, а то и первый пункт захвата предателями — именно люди. Их могут тут же, на планете, жертвопринести, устроив массовую гекатомбу божку какому, но до этого они нужны живыми и в немалых количествах.

     Соответственно, упускать в варп мало того, что неплохое судно, да ещё и набитое ценностями, да ещё высоковероятно набитое полезными в еретических потребах людишками, предатели не будут.

     Планета и так их, по ихним расчётам: ССО нет как факта, о полке гвардии еретики не в курсе, да и сам полк спасся чудом. Есть два улья, невозможность местным партизанить из-за условий планеты, из защитников только СПО, сколь бы ни бывшее неплохим, но против матёрых предателей — слёзки.

     В общем, Милосердие будут перехватывать, и тут играет роль как раз любовь (и отменная искусность, произрастающая из омерзительной еретичности) предателей к так называемым “микропрыжкам”, проход через имматериум в пределах звёздной системы.

     Нормальные имперские капитаны такой финт ушами выполняют, но крайне редко, поскольку опасно, хрен точно спозиционируешь точку-выход, ну и тому подобные вполне объективные причины. Ну а предатели на энергии ереси, не без поддержки демонов и псайкеров-хаоситов, это надругательство творят регулярно. И прыгают, как сволочи.

     А у крейсера класса “Амбиция”, который прекрасно узнаваем в Милосердии, ни варпа нет курсовых орудий. Есть бортовые, довольно мощные, есть торпедные аппараты и довольно обширная ангарная палуба — ориентированные назад и частично по бокам. Поскольку торгаш, проектировавший крейсер, к лобовым атакам склонен не был и, в чём-то логично, предполагал, что торговец на крейсере будет от боя драпать.

     Вообще — дурак какой-то, осудил я недальновидного типа.

     Но у Милосердия, хе-хе, курсовой залп по мощности не только сопоставим, а в разы превосходит бортовой. Хотя мортиры на поворотных башнях могут и с борта душевно отжарить.

     Так вот, еретики точно и гарантированно начнут микропрыгать перед Милосердием. Не слишком близко, чтобы не попасть под таран, но и не слишком далеко. Их задача — перегрузить генераторы пустотных щитов и сбить разгонную скорость. После чего "загонщиками" наносится удар по двигателям, и судно берётся на абордаж, а то и сдаётся. Прецеденты последнего были неоднократны, что указывает на дебилизм немалого количества Человечества: ни варпа эта “сдача в плен” сдавшимся не помогала.

     Вот только в случае с Милосердием прыжок в “слепую зону” будет для еретиков последним еретическим деянием. А Франциск сейчас ждёт отчётов, пока раскочегариваются генераторы щитов и операторы оных разминают пальцы: чем дольше Милосердие продержится под фронтальным огнём, изображая беспомощного торгаша, тем больше еретиков получится единомоменто уничтожить.

     А вот потом ситуация сложится, как я и ожидал: Милосердие будет скакать вокруг пытающихся провести высадку еретических корыт, вести беспокоящий огонь, с визгом драпать от слаженных преследователей, стараясь выцепить одиночных придурков. Последнее вряд ли случится, но ересь головного мозга — не самая полезная для разума хворь. Ну и “беспокоящий огонь”, учитывая весьма мощные плазменные орудия, может, если ОЧЕНЬ повезёт, нанести еретикам вред и ущерб.

     Выдал Боррини эту информацию (кстати, прекратив внутренне вибрировать, что меня откровенно порадовало), ну и сделал вид чертовски занятый.

     А меня очередная гениальная идея “как всех победить смешными силами и быстро” не посетила, так что прикидывал я, что и как творится в системе. В смысле сложившейся ситуации на планете. И выходила у меня такая картина:

      Демонолог на Вулкане есть, и это реально матёрейший еретичище, совершивший ювелирную по еретичности и гадостности диверсию на базе Милитарум. Но, похоже, он либо один, либо он — это крайне небольшая группа. Поскольку сколь бы матёрым еретичище не был, держать много культистов в руках так, чтобы они даже в мыслях не обращались к божкам хаоса — совершенно нереально.

      Вот только старший техножрец станции малину еретическую несколько изгадил: полноценный гвардейский полк, причём по боевому расписанию снаряжённый (как понятно, десантные суды “четвертьчасовой готовности” были загружены и расходниками, и техникой) — это сила. По примерной оценке, да ещё с учётом астартес-предателей, с десантом еретиков он, конечно, не справится.

      Но, высадиться всем еретикам мы не дадим, это раз. Если губернатор не дебил, то СПО будут вместе с гвардейцами оборонять Агр, а мои вояки с силами местных шестерёнок — Стероп. И ни варпа у еретиков не выйдет ни с одним из ульев: будут они не штурмовать — просто народу не хватит, а осаждать один из городов. Меньшей частью сил блокируя и отвлекая защитников второго.

      Ну а если они сконцентрируются на одном улье, собрав силы в кулак, то получат по наглой еретической заднице от защитников второго улья.

      В общем, на планете должно выйти относительно сносно: "штурм унд дранг" у еретиков не получится. Правда, есть вопрос с самим затейником, но тут ему как техножрец, так и я подложил свиноту: культа как культа на Вулкане точно нет, альфа-псайкером неведомая вражина точно не является — такую тень в варпе не спрячет никто, просто закон Мира, судя по всему, мне известному.

      Соответственно, гвардейцы помешают ему творить ересь в Агре, а мои военачальники — в Стеропе. Безусловно, что-то хитрое вражина предпринять сможет, но крайне маловероятно: культа нет, а один в поле — не воин, несколько волюнтаристски успокаивал я себя. Впрочем, приказ Эльдингу и Сину не контачить со столичным ульем с резонным опасением и связан: вероятность того, что еретичище сидит в столице, близка к ста процентам, соответственно, если местные прощёлкают клювом — город вполне может пасть, в самых различных смыслах. При всём при этом, моих ресурсов справиться со всеми возможными угрозами на планете банально не хватает, как и времени.

      Так что, до прибытия подмоги, (за которой, кстати, ещё выбираться надо), судьба Арга в его руках — если начну суету ещё и там, то загублю оба улья и Милосердие вдобавок. В общем, в варп такие расклады, мысленно вздохнул я.

      Вот с такими, не самыми радостными мыслями, дождался я момента, когда Милосердие показательно медленно начало покидать орбиту Вулкана, ложась на разгонную траекторию.

      Еретики, неспешно ползущие к планете, явно сей факт отметили, часть судов (и оба корыта астартес-предателей) сменили направление, прибавив ход. От Боррини, в свете и ветре, в ответ на это деяние стало распространяться удовлетворение, но вот мне картина не слишком понравилась.

      Дело в том, что курс сменили далеко не все предатели, соответственно, десант эти сволочи смогут начать вне зависимости от того, насколько мы проредим догоняльщиков. Весьма неприятно, но варп подери, как это исправить, я не знал. Хотя…

      — Франциск, а есть на Милосердии боеголовки торпед, да просто боеготовая взрывчатка? — полюбопытствовал я.

      — Найдётся, те же бомбы для бомбардировщиков, — задумчиво протянул капитан. — А зачем вам, Терентий?

      — Текущими темпами мы будем покидать орбиту где-то полчаса, — начал я.

      — Примерно так, — уже заинтересованно выдал Боррини.

      — Выкинуть на орбиту кучу мусора и несколько бомб, чтоб они покрасочнее подорвались, — улыбнулся я.

      — Загаживать орбиту мусором, — поморщился капитан. — Хотя понял, вы хотите сделать видимость засевания минами! — дошло до него.

      — Именно, думаю, еретики в таком раскладе дружно кинутся за нами, — покивал я.

      — Ну, не могу сказать, Терентий, что разделяю вашу радость, но идея хорошая и, думаю, осуществимая. Даже если не погонятся, то потратят время на разминирование, будут сбивать металлический хлам, — выдал он. — Жаль, времени мало, но сделаем, что успеем.

      В итоге, Милосердие выкинуло на орбиту кучу мусора (и не только), ну и несколько бомб, одна из которых "случайно" взорвалась. На предателей это представление оказало вполне меня устраивающее воздействие — корыта, явно до того нацеленные на Вулкан, ныне сменили курс и злобно телепались на перехват нас.

      Отвлекать уже реально занятого капитана я находил неуместным, однако вопрос у меня возник. Так что вполголоса я озвучил его аколитам, в этакой “задумчивости” — ну мало ли, может в курсе кто.

      — Интересно, почему еретики не догоняют нас короткими прыжками? — вопросил у монитора слежения я.

      — Нет смысла, Терентий, — так же, вполголоса, озвучил Целлер. — В бою, уходя из под залпа, или для получения выгодной позиции — прыжок используют. Но догонять нас прыжками через варп — бессмысленный риск даже для порченых предателей. Вот километров со ста они могут прыгнуть, — на что краем уха слушающий нас капитан слегка кивнул, не отвлекаясь от своих дел. — А пока просто летят, считая, что легко нас догонят.

      — Благодарю, логис, — кивнул я.

      В общем, чесали корабли, полные отборной ереси, по наши души, а через час начали постреливать лазерами: варп во что-то важное попадут, если попадут вообще. Да и пустотный щит никто не отменял, но как психологическая атака вполне работало. Кроме того, этот дурацкий обстрел потихоньку перегружал генератор пустотного щита.

      Вообще, торчание с аколитами на мостике было делом не самым разумным. Но все, кроме, меня сгрудились в уголке и притворялись ветошью, не мешая команде священнодействовать. А я судорожно думал, могу ли я что-то еще сделать.

      — Франциск, — вполголоса выдал я.

      — Какого… Да! — рявкнул в ответ капитан.

      — Система координат, используемая против друкари. То есть, если я назову координаты…

      — Понял, — последовал отрывистый ответ. — Если почувствуете, это даст пару лишних секунд. Разумно, действуйте, — оттарабанил капитан.

      И начал я “действовать” вчувствуясь в свет и ветер, параллельно думая: устроить капитану выволочку (после боя, конечно), за несубординационные и хамские рявки в мой огнесжигательный адрес? Или расцеловать его в места занятные за то, что он меня не пристрелил нахрен (ну, хотя бы не попытался), когда я назойливо пищал под руку?

      Ну а Милосердие ускорялось по разгонной кривой. Кстати, еретики держали дистанцию, как бы “подгоняя” нас. И тем самым фактически гарантируя то, что будут “прыгать”.

      В сущности, так и оказалось: через четыре минуты я воксом скинул капитану координаты, на что тот еле заметно кивнул. А мастер оружия стал претендовать на лавры капитана:

      — Капитан, еретики, — выдал он через полминуты.

      — Да вы что, Люций? — съехидствовал Франциск претенденту на звание “капитана”. — Никогда бы не подумал, — глумился он, но закончил нормальным тоном. — Ждём, Люций, пока рано.

      Через полминуты прыгнул ещё один корабль, а вслед за ним ещё. И следуя перед Милосердием, они, оставаясь в “передней четвертьсфере”, круголяли на сходящихся траекториях, постреливая в носовой щит из бортового вооружения.

      Причину ожидания Боррини я понимал: хотелось выжечь ереси по максимуму, но нас же так прибьют в варп! Напряжённый голос мастера-протектора вторил моим мыслям, сообщая, что оставшийся ресурс генераторов до перегрева — тридцать процентов. Тем временем, от синего с золотом, явно моих “двоюродных братцев”, корыта последовал массив искажений в свете и ветре в наш адрес. Я его развеял, но с неожиданным напряжением: колдовали эти паразиты что-то сильное и мощное, весьма добротно, ну и развеивалось это гадкое колдунство, с учётом площади, с немалым трудом.

      — Паника, Терентий, — вполголоса откомментировала Кристина.

      Ну, в принципе — логично. Чисто эмоционально-ментальное воздействие, но перекаченное энергией. Экипаж торговца мог и сдаться или бунт поднять, да и у нас без последствий бы не обошлось.

      Тем временем, Боррини убедился, что больше никто из кандидатов на сожжение прыгать под прицел мортир не хочет. Хищно оскалился, блеснул глазами и предвкушением, в свете и ветре. Ну и рявкнул, махнув рукой: “Огонь!”

      Башни осадных мортир хищно (очевидно, вдохновлённые капитаном) шевельнулись, руша маскировочные статуи из сетки и пластика, да и выдали они весьма весомые залпы по летучим еретиковозкам, с весьма приятного нам, ну и неприятного предателям, расстояния.

      Франциск, не дожидаясь результатов, отдал приказ “полный вперёд”, уходя от обстрела преследователей и закладывая дугу вокруг троицы — добить, если потребуется.

      И можно ответственно сказать, что понадобилось: один из крейсеров в ответ на попадание отрадно взорвался. Очевидно, плазма весьма императораугодно попала “куда надо”.

     А вот розово-фиолетовое, похожее на фаллоимитатор “гламурной кисы” корыто слаанешитствующих сынулек уцелело, хотя весьма оплавилось и покоробилось. Его бортовые плазменные пушки Милосердия милосердно (ну реально, стыдобища на таком летать!) разнесли в варп.

     А вот сынульки тысячные, самым что ни на есть еретическим образом помирать не пожелали. Залп мортиры нанёс немалые повреждения, явно повредил двигатель, но эти паразиты хамски прыгнули от справедливого возмездия варп-прыжком!

     Как доложили через полминуты операторы авгуров, потерявший ход крейсер прыгнул в тыл нашим преследователям, очевидно, рассчитывая прикрыться от нашего милосердия прочей ереснёй.

     Обидно, мысленно заключил я, но тут Боррини, полыхнув азартом в свете и ветре, выдал:

     — Новая вводная курса, полный вперёд. Люций, если через минуту мортиры не будут стрелять — в еретиков полетишь ты, — выдал капитан.

     — Будут, капитан, — выдал мастер оружия.

     А я прикидывал, в меру своего понимания, а не поднять ли мне “бунт на корабле”, стукнув развоевавшегося Франциска по голове?

     Впрочем, показания авгуров давали картину как приятную, так и благоприятствующую замыслу капитана: еретики судорожно боролись с инерцией, тормозя свои корыта. Очевидно, “загонщикам” нужно было “постоять-подумать”, каким это образом они вдруг превратились в дичь.

     Милосердие, тем временем, завершило разворот, ну и бодро выпалило мортирами по скоплению еретиков, после чего начало облетать их по дуге, стреляя бортовыми орудиями.

     Минус три лёгких крейсера, отметили авгуры, но тут еретики взяли себя в руки. Точнее, судя по всему, тысяча сынов взяли прочих еретиков в руки — большая часть кораблей, включая фактически беспомощный сине-золотой крейсер, прыгнули коротким прыжком на полтысячи километров, где еретиковозки явно заняли оборонительную позицию вокруг полудохлого крейсера астартес-предателей.

     Ещё одной причиной, с чего я взял, что тысячники взяли ситуацию под контроль, была половина лёгкого крейсера предателей.

      Эта половина вывалилась из имматериума, после короткого прыжка, но, судя по месту вываливания, это были неправильные еретики, и несли они неправильную ересь. Очевидно, они не захотели прикрывать тысячников своим кораблём, а захотели то ли свалить, то ли посидеть в сторонке. Но из прыжка “в сторону и подальше” вывалилось полкорыта, а слабоощутимые (но всё же ощутимые) эманации от тысячесынного корыта указывали, что это был “расстрел труса”.

      Тем временем Боррини хищность свою смирил, ну и начало Милосердие в удалении кружить вокруг офигевающих еретиков, постреливая в них время от времени.

      — Поздравляю, Франциск, — искренне высказал я, поддержанный высказываниями аколитов и ликующими возгласами экипажа.

      — Благодарю, Терентий, и вправду неплохо вышло, — устало улыбнулся капитан. — Я вам не нужен? Признаться, хотел бы немного отдохнуть, — признал он.

      Что и неудивительно, заключил я, кивая капитану в стиле “дрыхните на здоровье” и покидая мостик с аколитами.

      Вообще, если оценивать реалистично, то мы чертовски удачно выступили: три крейсера из пяти выведены из строя. Четыре лёгких разрушены, при этом на Милосердии ни царапинки.

      Радоваться, впрочем, как и ликовать, смысла никакого: если бы троица “перехватывающих”, например, не стремилась “сбить щиты”, а нас конкретно убивала, то вполне могли Милосердие и уничтожить. Да и лёгкий крейсер в единственном числе, при удаче, вполне может нанести нашему крейсеру урон, причём немалый. Не уничтожить — тут реально несопоставимы соотношения “броня-оружие”, но покорёжить изрядно.

      А подставляться еретики больше точно не будут, так что остаётся Милосердию вокруг предательских корыт летать, да покусывать по возможности. И обездвиженный крейсер — отлично, поскольку, вместо десанта, предатели будут его прикрывать, пытаться реанимировать и починить, а Милосердие тем временем постреливать, с невысокой, но и не нулевой вероятностью попасть, куда надо.

     Собственно, в ближайшие сутки еретики потеряли ещё один лёгкий крейсер, направлявшийся в составе группы нетоварищей к Вулкану. После чего остатки еретиков сгрудились вокруг тысячесынного остова и пытались подловить Милосердие вылазками.

     Кстати, уничтоженный счетверённым залпом лёгкий крейсер на этот раз сбит был не “в сухую”: Милосердие потеряло две плазменные пушки из бортовых макробатарей левого борта, еретики омерзительно скоординировано нас встретили и еретически точно садили своими погаными стрелялами.

     Впрочем, это было терпимым разменом, хотя людей орудийной обслуги, безусловно, жалко.

     А на Вулкане, тем временем, согласно связи со столицей, ну и докладам моих воевод, тишь да гладь. Губернатор ввёл военное положение, СПО готовится воевать еретиков со страшной силой, гвардейский полк успешно развернулся. Это выходило по столичному улью, а Эльдинг с Сином наладили вполне вменяемый диалог с шестерёнками Стеропа, бывшими фактически правителями улья, ну и готовились встретить ересь во всеоружии.

      И ни варпа еретичище на Вулкане себя не проявлял, что было закономерно, но меня несколько нервировало. Вдобавок, у меня была явная и очевидная цель: предупредить коллег о ситуации на Вулкане. Да, сквозь текущую бурю вероятность пробиться — ноль целых, хрен десятых. Даже если я наплюю на секретность, которая и так фактом предупреждения будет весьма рассекречена, то, чтобы рулить в варп-шторме чем-то типа линкора (а меньшее тащить сюда нет смысла, корабль-то будет один), Кристине понадобится не менее пары месяцев “смотреть как надо навигатить линкор” в “обычном”, не охваченном бурей имматериуме.

      Соответственно, смысла в “проводе судна через бурю” просто нет: сроки прибытия выйдут те же, что и после её окончания “нормальным прыжком”, а я с Кристиной буду страдать фигнёй, тогда как на Вулкане может в это время случиться еретичище желает что.

      В общем, надо уже садиться с тереньтеткой на курьерский Нефилим и прыгать к Сиянию. За несколько дней обернёмся, а как только спадёт буря — в системе появится несколько кораблей, ну и и остаткам еретиков безоговорочный кирдык.

      Правда меня несколько нервировали тысячесынные предатели. Не родством со своей тушкой, а весьма обширными знаниями и умениями не только и не столько в демонологии, сколько именно во всяческом варп-колдунстве.

      Собственно, моё пребывание на Милосердии и было связано с прикрытием судна от подлого колдунства. Что весьма не зря, как показала практика: та “псионическая паника”, наложенная на Милосердие, была весьма гадкой и могла принести, не развеянная, немало неприятностей.

      В идеале, тысячесынных надо прибить до нашего с Кристиной отбытия, вещал я отоспавшемуся Боррини.

      — Добить их правильно с любой точки зрения, — ответил на мои подпрыгивания капитан. — Но как это сделать — не представляю. Если мы пойдём в атаку, нас встретит плотный и слаженный огонь еретиков. Не уцелеем, — категорично вынес вердикт он.

      — Хм, Франциск, а нам вообще имеет смысл стрелять в скопление еретиков бортовыми батареями? — задумчиво выдал я, вращая ситуацию в голове во всевозможных ракурсах.

      — Вы имеете в виду, Терентий, перевести все мощности на мортиры? — полюбопытствовал Боррини.

      — Ну да, от бортового огня, насколько я понимаю, толку никакого, даже при попадании, — озвучил я.

      — Не “никакого”, — поморщился капитан. — Но небольшой, что да, то да, — задумчиво протянул он. — Давайте попробуем, хуже не будет, — вынес вердикт он.

      Попробовали — и хуже стало только еретикам. Через пару часов обстрела “усиленными” плазменными зарядами, один из них чертовски удачно полетел точно в тысячасынное иммобилизованное корыто. Еретики засуетились, пара лёгких крейсеров стали “толкаться”, в смысле, выводить сине-золотой одр из-под залпа, но ни варпа не успевали. А еретиковозка, должная изображать из себя “героя”, приняв залп, предназначенный повреждённому крейсеру, взяла, и героизм не проявила. В смысле, врубила двигатели и ушла из-под залпа. Что немало порадовало — это то, что по “негерою”, перед попаданием плазменного заряда в обздвиженный крейсер, весьма чувствительно отстрелялись лансы и макропушки предателей, до смерти. Так что героем трусливый еретик стал, но бессмысленно, что не может не радовать.

      Правда, выстрел этот не был “золотым”, как уничтоживший один из крейсеров еретиков первым попаданием. Но тысячесынная еретиковозка неслабо получила этакий “поджопник”, спаливший один из лёгких крейсеров “толкачей”, ну и в варп выжегший двигательную часть корыта.

      Ну и еретики, очевидно, крепко обиделись, поскольку остатки их флота злобно и весьма агрессивно рванули в нашу сторону, игнорируя огонь. Франциск затеял ретираду с отстреливанием, что в целом получилось, но не сказать, чтобы героически: Милосердие тоже было повреждено, не критически, но ощутимо. Еретики сшибли одну башню мортиры, разрушили один из энергоотсеков, пробившись через броню. В общем, досталось Милосердию, хоть ход и боеготовность судно не потеряло. Особенно обидным было то, что хоть по охреневающим в атаке еретикам плазмой и прилетало, но сбить насмерть более никого не получилось, хотя повреждения, очевидно, были. Собственно, из-за последних мы и “разошлись бортами”, поскольку продолжение перестрелки с охреневшими предателями имело весьма туманные перспективы для каждой из сторон: теоретически, мы могли убежать, пользуясь большей скоростью, но до первого удачного попадания в двигатели, а щиты уже были на последнем издыхании. Ну и еретики огребли чувствительно, и попадания из мортиры гарантированно сбило бы судно.

      По итогам, покоцанные еретики подло и трусливо сбежали к тысячесынному остову, ну а мы героически и победоносно отошли на высокую орбиту Вулкана, чиниться.

      А через час авгуры принесли неоднозначную новость: экипаж покидал доломанный крейсер тысячи сынов, явно распределяясь по прочим еретиковозкам. Довольно логично, но неприятно: они ж, сволочи такие, мобильность получат… Хотя, с другой стороны, варп они, распределённые по нескольким судам, сотворят столь мощное пси-воздействие, как со своего корыта. А совсем с третьей стороны, если захотят, то могут и десант на Вулкан провести, планету Милосердие не перекроет…

      Много факторов, но главное для меня вот что: надо садиться на Нефилим и прыгать к Крепости. Теоретически, можно было бы направить Кристину одну… но опасаюсь, причём небеспочвенно. Например, если она выведет Нефилим к базе Имперского флота в округе, то варп ведает, насколько оперативно и верно отреагируют флотские: согласно данным из библиотеки, обилие коллег сделало “послания аколитами” не слишком действенными. Потом, конечно, можно и наказать за “небрежение”, вплоть до смерти, но толку-то?

      При этом, к коллегам я Кристину сугубо и трегубо без своего прикрытия не отпущу, рискованно потому что.

      Вот и выходит, что нужно нам лететь вдвоём (ну, с экипажем ещё, конечно, но небольшим). За несколько дней обернёмся.

      А высадке Франциск так и так мешать будет, ну и на Вулкане мы вдвоём особой погоды не сделаем. В общем, предупредить важнее и нужно, окончательно заключил я.

      В общем, нараздавав ценных указаний, погрузился я с Кристиной в Нефилим. На сердце было не слишком спокойно, но обернуться я рассчитывал не более, чем в трое суток, а альтернатив данному путешествию не видел.

      Так что, через дюжину часов после схватки, Нефилим покинул ангарную палубу Милосердия и лёг на разгонную кривую. Еретики, занятые своими еретическими делами, на нас не отреагировали, так что через полчаса мы провалились в варп.

      И, нужно отметить, навигация “внутри бури” была делом весьма неприятным: эманации имматериума Кристина внутрь не пропускала, но судно банально “болтало”, происходили перепады гравитации, с которыми генераторы не справлялись, перебои в работе генераторов плазменных и прочая дичь и бред. В общем, если бы защита от имматериума и большая часть движения Нефилима не была на “тереньтячем” приводе, судну бы был окончательный и бесповоротный плохо.

      Впрочем, подобные “неудобья” творились лишь первые три часа полёта. Потом мы из действия бури выбрались и героически полетели сквозь неведомые дебри варпа к Крепости Инквизиции.

      Которую и достигли, причём сутки, мысленно отведённые мной на перелёт, были преувеличением: полёт занял двадцать один час с копейками.

      Опознались, пристыковались, после чего я, будучи не знаком-то, по сути, ни с кем, кроме служащих архива, астартес и Лорда-Инквизитора Ордо Еретикус Уоррена, обратился к привратникам. Ну, должны ребята из СБ станции знать, кого начинать пинать, чтоб он пнул того, кто может пнуть потребных мне.

      — Варп-буря, дюжина кораблей еретиков, включая предателей-астартес, — перечислял привратник под мои кивки. — Хорошо, Инквизитор, погодите полчаса, думаю, компетентные в этом вопросе более не задержатся.

      И начал связываться со всякими там “компетентными в вопросе”, ну и не обманул привратник — через полчаса мы с Кристиной были в зале с пятёркой коллег, с атрибутикой лордов на обёртках. Кстати, знакомый мне Лорд, Гораций Уоррен, также присутствовал, поприветствовав мою персону традиционным для охотников на ведьмов способом: кивком и подозрительным прищуром.

      Ну а я бодро, с голограммами, в четверть часа вывалил на коллег расклады.

      — Ситуация в системе Вулкан не критическая, по крайней мере, сутки назад не была таковой, — уточнил я. — Но, как-то мне видится нелюбезным отпускать предателей и пиратов, почтивших Имперский Мир визитом, — под ухмылки лордья подытожил я.

      — Согласно вашему докладу, коллега, у вас и самостоятельно вполне удачно выходит “не отпускать” — фыркнул дедок из родного Ордоса. — Вот только, господин Алумус, — начал он сверлить меня взором, минимум на треть тяжести “профессионального охотника на ведьмов”. — Как вы столь быстро оказались в Крепости, да ещё и из системы с сильнейшей варп-бурей, с ваших же слов?

      — Кхм, коллега, хочу вам указать на то, что мой дознаватель — квалифицированный псайкер бета-ранга, я бы сказал бета-плюс, — аккуратно ответствовал я. — Ну и стоит учесть, что я прибыл в Крепость на Нефилиме.

      — Подтверждаю, коллега, — подал голос, на удивление, Уоррен, сам сильный псайкер, к слову. — Опытный и талантливый псайкер может осуществить подобное. Не без риска, нужно отметить. Так что восхищён вашими талантами, госпожа Гольдшмидт, а вы коллега, — с некоторым сомнением взглянул он на меня, — несколько безрассудны.

      — Спасибо за ваше ценное и очень важное мнение обо мне, Лорд, — закапал ядом я, на что Уоррен с усмешкой пожал плечами, мол, “принимай как хочешь”. — И, в рамках имеющейся информации и своих возможностей, поступить иначе я не мог.

      — Ваше дело и ваше право, господин Алумус, — выдал дядька из Ордо Машинум, присутствующий явно из-за анклава шестерёнок на планте. — Но, я не вполне понимаю, для чего всё это собрание?

      — Оповестить коллег о проблеме, чтобы к моменту стихания бури ввести в систему Вулкан силы флота. К кому обратится в Сегментуме, я толком и не знаю — любая база может участвовать в боевых действиях или иметь состав "статистически", — на что последовали понимающие кивки. — Я же с дознавателем направимся обратно, на планете явно присутствует весьма… умелый, — с трудом без мата сформулировал я, — еретик. Силы предателей — проблема, но не критическая, и дождаться подмоги система сможет. Но этот тип на планете, меня, признаться, пугает.

      — Не могу не согласиться, диверсия весьма продуктивная, — пробормотал коллега по Ордосу. — А с чего вы вообще взяли, что на планете нет полноценного культа?

      — Отвечу исключительно взамен на две вещи, коллега, — ухмыльнувшись выдал я, на что дед удивлённо выпучил на меня очи. — Первая, вы представитесь. И вторая, с чем связан ваш негатив в мой адрес? Я не столько про ваши вопросы, они оправданы и резонны, — уточнил я. — Сколько про форму и подачу этих вопросов. Да и чувствую я от вас, уж простите, негатив в свой адрес.

      На моё заявление дед нахмурился, прочие покашляли-поухмылялись, но, после тяжёлого вздоха, Лорд-Инквизитор Ордо Маллеус выдал:

      — Яков Семёнов, — представился дед. — А насчёт нелюбви, коллега, вопрос в моём резко негативном отношении к процедуре возвышения и, как следствие, не самым лучшим отношением к её продуктам, — смерил он меня не самым любезным взглядом.

      — Коллега, благодарю за ответ, — кивнул я. — Но вынужден, перед ответом на ваш вопрос, уточнить: я не имею к процедуре “возвышения” никакого отношения. Я, как бы это поделикатнее, самый что ни на есть натуральный Хомо Астартес, — развёл лапами я.

      — Подтверждаю, — выдал Гораций, прежде чем побагровевший дед стал своими гневными словами нарываться на посыл в далёко от куртуазного меня. — Коллега Алумус — полноценный Астартес и Инквизитор, достоверный факт. Я сам был удивлён, но знаком с его делом, — дополнил Гораций.

      — Так вот, — продолжил я под офигевающими взорами коллег. — Помимо поднятого вопроса моей астартности, я обладаю рядом особых способностей. Озвучивать их не буду: коллеги, если интересно, обратитесь к моему делу, этим вы меня не заденете и не оскорбите. Так вот, как на основании своих способностей, так и на наблюдении за имматериумом, могу почти гарантированно утверждать, что полноценного культа на Вулкане нет. Даже если не брать в расчёт мои ощущения, на “изнанке” Вулкана нет ни одного демона из легионов пятёрки. Вообще, — веско уточнил я.

      — Не сказал бы, что это стопроцентная гарантия отсутствия культа, — несколько отошёл от офигевания Яша, после чего полюбовался моей вздёрнутой бровью. — Ладно, признаю, коллега, что, скорее всего, нет, — с лёгкой улыбкой признал он.

      В общем, ещё полчаса уточнений подвели наше совещание к итогу: коллеги “поняли-приняли” и свяжутся с тем, с кем надо. Ну а я начал прощаться.

      — Не желаете запросить подмогу? — полюбопытствовал Яков.

      — Много Нефилим не увезёт, да и рискованно это, невзирая ни на что, — ответил я. — А ситуация на Вулкане, не сказать, чтобы критическая. Так что “запросить” не желаю.

      — Я бы вас попросил, коллега, — подал голос Уоррен, — доставить на планету коллегу-расследователя Ордо Еретикус, с сопровождением. Никоим образом не претендую на вашу “добычу”, но последствия жизни и деятельности столь сильного еретика на планете нуждаются в расследовании и устранении последствий, — запылал он кострами в глазах. — Мешать вам расследователь не будет, лишь собирать данные, — ещё раз отметил он.

      — Не будет — и хорошо, отчего бы не отвезти коллегу. Надеюсь, с риском путешествия без поля Геллера и в регион с варп-бурей он ознакомлен в полной мере, — через полминуты раздумий ответил я.

      Варп знает, зачем на самом деле этот охотник на ведьм с нами полетит. Но спиной я к нему не повернусь, а озвученная Уорреном причина — наиболее вероятная из всех возможных, рассудил я.

      Так что на Нефилим вместе с нами грузился коллега, охотник на ведьм, Марк Терций обзываемый. Кстати, свита его, если не вызывала у меня зависть, то огорчала своей продуманностью: десяток сорориток милитант в силовой броне, вдобавок десяток внешне непримечательных человеков: явно следователей и шпионов. И десяток “мудрецов”: логис, магос, пара явно не боевых псайкеров и несколько рож, у которых слово “инспектор” было написано на лбу многометровыми буквами.

      Вот умеют же устроиться всякие, внутренне вздыхал я: парень явно в подчинении у Лорда, а у него все, кто нужен, под рукой. А я бороздю, понимаешь, просторы галактики на тяжёлом крейсере с полком штурмовиков и когортой скитариев, а аколитов явный недобор.

      Ну, впрочем, каждому своё, усмирил я своё завистливое полыхание. И вообще, переключился я на позитивный лад, весьма удачно мы обернёмся — я рассчитывал на трое суток, а уложимся, по сути, в двое.

      И вот, после ничуть не отличающейся от предыдущего раза болтанки (Марк, прискакавший на мостик, несколько подутратил в каменности лика, которым щеголял до этого момента, позеленел и, по-моему, молился Импи вполголоса), Нефилим вывалился в системе Вулкан.

      Прежде, чем орать вокс-каналом: “здрасти, как у вас дела?” — авгуры судна прочесали систему: пусть гадости с Милосердием и маловероятны, но могло быть всякое. Впрочем, выведенный на монитор доклад давал вполне ожидаемую картину: остов тысячесынного корыта болтался на старой орбите. Пожидевшие рядами еретики бултыхались на высокой орбите Вулкана, а вокруг них хищно рыскало Милосердие, с императороугодной целью посчитаться за сбитую плазменную мортиру. Ну и двинулся Нефилим потихоньку к нашему кораблю. А я, как и Кристина, вчувствовались в нам доступный спектр, а то мало ли что.

      Но “что” оказалось не “мало ли”. “Что” было весьма “крупно ли” и выглядело это варпом трахнутое “что” как воронка варп-перехода, что мы с Кристиной озвучили одновременно, весьма не радостно:

      — Из имматериума на окраине системы выходит судно, — был наш общий вердикт.

      — И варпом трахнутый тяжёлый крейсер, — через четверть минуты откомментировал я выданные на мониторы сведения авгуров. — Нам охренительно везёт, коллега, — выдал я почти без иронии Марку Терцию.

      — Везёт, господин Алумус? — полюбопытствовал также нерадостный охотник на ведьмов.

      — Именно везёт, — покивал я. — Если бы эта еретиковозка, — потыкал я в отображаемый на мониторе силуэт, — появилась в наше отсутствие, то Милосердия в системе, скорее всего, не было бы. Сбили бы его, или оно наудачу ушло в имматериум — непринципиально. И нас бы встречали еретики, а Нефилим — ни разу не боевое судно. И не факт, что мы успели бы ускользнуть в варп, точнее, что успели бы набрать достаточно скорости, чтоб уйти от погони.

      — Да, с этой точки зрения — везёт, — не мог не признать коллега.

      — Вошедшее в систему судно транслирует вокс-сообщение широким каналом, господин Инквизитор, — послышалось с поста связи.

      — Несуны, небось, — злобно проворчал я себе под нос, протягивая руку за распечаткой.

     

     А прочитав распечатку, я самым натуральным образом выпал в каплю, несколько растерянно передав её коллеге.

     Дело было вот в чём: корабль, прошедший варп-бурю, вышедший в охваченной этой бурей звёздной системе, выдавал достоверные коды опознавания Империума. Теоретически, сильный псайкер или комплект сильных и талантливых навигаторов могли провести судно через бурю, хотя стоял вопрос экранирования оборудования, защиты экипажа, поскольку поле Геллера сбоило. Но ладно, теоретически возможно, хотя довольно маловероятно.

     

     Далее, опознавательные коды, выдаваемые тяжёлым крейсером, вошедшим в систему, были кодами корабля Астартес. Причём не просто Астартес, а поминаемым мной ещё при обретении текущей тушки, тем самым, любвеобильным и не дуракам выпить, Космическим, чтоб их, Волкам.

     

     И, при всех прочих равных, ни варпа мне с этими деятелями не хотелось встречаться. Корни этого нежелания произрастали из общения с Серыми братьями и более подробного, нежели ранее, изучения астартес вообще, ну и периода начала ереси в частности. И дело тут вот в чём:

     Первая битва, из тех, которые вообще можно отнести к битве Ереси Гора, была уничтожением Космическими Волками Просперо, домашнего Мира вполне лояльных на тот момент Тысячи Сынов. И Леман Русс, примарх волков, судя по всему, выходил именно “жопошник”, как неоднократно говорили в краем глаза виденных мной форумах и блогах, в прошлом Мире. Довольно иронично, что причину этого я узнал только тут, и не из сетки, а из архива Священной Инквизиции, ну да не суть.

     Итак, если опустить различно трактуемую предысторию и запрет Императора псайкерам псайкерить, то выходит, что Магнус, примарх тысячи сынов, сей запрет нарушил. И, соответственно, недовольный Импи позвал своего начальника внутренней безопасности Русса, ну и поручил привезти братца пред августейшие очи его величества. На суд и правёж, без сомнения.

     Собирает, значит, наш безопасник конвойный отряд, и тут подходит к нему сам Гор, ну и, лыбясь, выдаёт, что его величество считает, что в его Империуме Просперо не нужен, ну и Тысяча Сынов тоже лишние: для суда и одного Магнуса хватит.

     

     Понятно, что врал, как сволочь, но вопрос не в том: Русс был реально умным и хитрожопым типом, все задокументированные факты и деяния это подтверждают. Невзирая ни на какие игры (довольно талантливые) в тупого варвара. И параноиком был господин жопошник немалым, как хорошему СБ-шнику и полагается.

     И, при этом, Магнуса он не любил, что также факт зафиксированный и в архивах отражённый.

     

     И вот, после слов Гора сей хитрожопый и параноистый тип не проверил, не обратился к Импи, а с радостным воплем “ну и зашибись!” ускакал собирать не конвойную, а карательно-расстрельную команду. В общем, жопошник, как он есть: НЕ МОГ безопасник его уровня не проверить подобный приказ, если только он НЕ ХОТЕЛ этот приказ проверять.

     

     Впрочем, это исключительно мои, оценочные суждения. Хотя, нужно отметить, что даже в отчётах Волков (стыренных, не без труда, родимой организацией) встречаются моменты насчёт того, что астартес тысячи сынов до поры до времени даже не сопротивлялись, когда их убивали.

     Ну, в общем, планете и населению от Волков настаёт кирдык, а с трудом отбившийся Магнус, с изрядно пожидевшим легионом, драпанул с Просперо. Дальше еретичил, продался обиженке (хотя быть обиженным у Магнуса, по совести, причины были), ну да не суть. Ныне же тысяча сынов — предатели и еретики, вне зависимости от первопричин, заслуживающие сожжения огнём.

     

     Далее, из всех легионов Астартес только генетическая линия тысячи сынов предполагала поголовное псайкерство. И, уже во время вполне бушующей ереси Гора, Импи на коленке, на основе имплантов и линии тысячи сынов, слепил генетическую линию Серых Рыцарей, астартес-псайкеров, демоноборцев. Что он там точно навертел — варп ведает, а мнения разнятся, но устойчивость к имматериуму у братцев (ну и у меня, за компанию) запредельная, документально зафиксированы случаи встречи братьев с самими божками хаоса, и Серые “не ломались”. Драпали, выживали крайне малым составом, но скверне не поддавались.

     

     При всём при этом, внешне Серый от тысячесынного не отличается, потому как одна генетическая ветвь.

     

     И тут начинает действовать второй фактор: тыща сынов, будучи обиженными адептами обиженки, весьма сильно пылали афедронами на тему: Руссу конкретно, ну и Волкам в целом, нанести ответный визит, в стиле волчьего визита на Просперо.

     Совсем так же не получилось, Фенрис волков — изначально Мир Смерти, а не относительно благополучный Просперо. Но вышло у обиженок близко к тому, так что нежная любовь у волков с тысячью сынами стала взаимной.

     

     Собственно, меня Эмунд специально предупреждал, рожей перед волчатиной, буде я с ними столкнусь, не светить, поскольку были нехорошие прецеденты. Падает у волков, если видят рожу Серого, планка, возникают конфликты и вообще.

     

     Впрочем, всё равно Волки — на порядок лучше, чем самые “нивинаватые” еретики. Хотя, как волчары сквозь бурю пробились — весьма любопытно, отметил про себя я.

     

     — “Фенрис выстоял!” — процитировал Марк распечатку. — Странно, клич не тот, — нахмурился он.

     — Тот, — мимоходом отметил я. — Несколько изменённый: во время Крестового Похода шестой легион имел клич: “Фенрис выстоит!” — это потом уже появился клич “За Русса и Всеотца!”. Ну и “у-у-у-у”, — не без ехидства воспроизвёл я волчий вой. — Но данный "девиз" не всеми каналами связи поддерживается. А у Вулкана, очевидно, Волки появились не просто так, а конкретно по душу предателей из тысячи сынов. Вот и “Фенрис выстоял!” — выдал я под понимающий кивок коллеги. — Передайте коды корабля Инквизитора вокс-каналом и вопрос: какого варпа они тут делают, последнее можно дословно, — обратился я к вокс-оператору.

     — По слову вашему, — был мне ответ, а через минуту вокс-оператор продолжил. — С Тьялда запрашивают прямой вокс‐канал, Инквизитор.

     — Ну, примите, послушаем, что хотят, — после обдумывания выдал я.

     — Какого тролля тут творится?! — сотряс динамик вокса могучий рёв. — Кто разрушил судно гнусных предателей?!!

     — Приветствую, безымянный, — ехидно ответствовал я.

     — Рагги Борнсон, — последовал ответный бурк. — Вожак стаи Ледяных клыков.

     — Терентий Алумус, Инквизитор Ордена Священной Инквизиции Империума Человечества, — выдал я под раздражённое сопение из вокса.

     

     Вообще, волчары имели довольно любопытную структуру: будучи фактическим Легионом, они копировали структурную организацию (вообще-то сохранили со времён крестового похода, но, тем не менее) легионов-предателей. То есть, была дюжина так называемых “великих рот” (чёртова рота этой дюжины, по относительно достоверной информации, развлекалась в варпе), каждая из которых порядково превосходила стандартный Орден числом (оценка примерная, нужно отметить). И вот уже роты делились на “стаи”, весьма напоминающие “банды” предательских легионов, как числом, подчас превышающем численность обычного Ордена, так и автономностью и относительной независимостью от “президиума верховного люпинариума" на Фенрисе.

     Впрочем, неприятие кодекса астартес Космическими Волками я скорее одобрял, но вот децентрализация волчар была чрезмерной, вплоть до задокументированных случаев, когда одна стая товарищей, положим, отбивает Мир от орочьего вааагха и улетает. А через день из варпа вываливается корыто другой группы волков и, слова дурного не говоря, подвергают планету планетарной бомбардировке, “патамучта там орки”.

     

     Ну да не суть, хотя именно волчары отжирали чуть ли не десятую часть внимания Ордо Астартес (что чертовски много, учитывая количество и сорта космомаринадов).

     Суть в том, что в систему ввалилась автономная группа волчар, не менее двух десятков с поддержкой, а скорее всего, не менее полусотни, судя по корыту. И, при всех прочих равных, это весьма неплохо, но решение надо припоминать срочно, пока еретики не разлетелись, а то, судя по показаниям авгуров, копошиться начали, паразиты.

     

     — Борнсон, времени мало, так что прекращайте сопеть и слушайте, — продолжил я под усиливающееся сопение, в котором начали проступать рычащие нотки. — Итак, ваших разлюбезных тысячу сынов сбил мой корабль. И не даёт разлететься остаткам еретиков тоже он. Чем могу вас порадовать: с корабля сыны Магнуса эвакуировались на прочие суда еретиков…

     — Славно!!! Прррольём кррровь за Фенрррис!!! — хамски перебил меня собеседник, вторично чуть в варп не сломав вокс звуковым ударом.

     — Не перебивайте и слушайте, время дорого! — возмутился я. — Еретики не разлетаются исключительно усилиями капитана моего судна!

     — А ты, Инквизитор, на этой скорлупке? Глупо, — озвучил своё важное, нахрен мне не нужное мнение волчара.

     — Итак, я сейчас создам вокс-конференцию с капитаном моего корабля. Он — главный, учтите! — на что послышался чуть ли не скулёж. — Обсудите, как уничтожить все корабли еретиков, чтобы никто не ушёл. Вы меня поняли, Борнсон? — отнюдь не излишне уточнил я.

     — Понял, — был мне ответный бурк.

     — И скиньте текстовый отчёт, как вы, варп подери, пробились через варп-бурю, — изящно скаламбурил я, поскольку Марк рожей и жестами изобразил интерес, а я, признаться, со всеми этими размышлениями, подзабыл.

     

     Собственно, Боррини, вышедший на связь, также меня порадовал “очётом” и довольно напряжённым голосом. Так что, пока собеседники разговаривали друг с другом матом (Франциск, после пятнадцати минут изысканного посылания, перешёл на "ты" и прочувственные выражения, что волчару, впрочем, не смутило), я начал знакомиться с двумя информационными пакетами.

     

     Итак, первый, от волчары, был коротким и выглядел так:

     

      Сьёффан, Плетельщик Волн — лучший рунный жрец Фенриса, клянусь Великим Волком! И ученики у него достойны учителя!

      Рагги Бронсон,

      вожак стаи Ледяного клыка

     

     В принципе — вполне возможно. Псайкеры на Фенрисе были весьма любопытны. И не тем, что врали всем встречным и непричастным, что их колдунство не имеет отношение к имматериуму. Псиониками они не были, были они именно псайкерами, обращающимися к силам варпа. При этом, с рядом весьма любопытных и, зачастую, недостижимых другими псайкерами, вне зависимости от ранга, проявлениями.

     Однако способ обращения к варпу был весьма любопытным, в чём-то схожим с методом электрожрецов, а в чём-то — с натуральными книжными магами.

     Деталей фенрисцы не открывали, секретили детали своего колдунства так, что даже мой Орден толком метод “рунных заклинаний" не знал. Но рунные жрецы, с помощью своих рун-заклинаний, черпали энергию воображения, практически не взаимодействуя с ней сознанием. Не полностью, как электрожрецы, но психический откат засраного всякой пакостью имматериума был у рунных колдунцов порядково меньше, чем у прочих псайкеров.

     Нужно отметить, что подобная скрытность отменно характеризует “презирающих” колдунов и псайкеров волчар: зная метод относительно безопасно колдунствовать, они информацией не делились, при этом напоказ презирали псайкеров обычных. Видно, от примарха свойство досталось, не без ехидства отметил я про себя.

     Правда, варп знает, может, рунное колдунство — свойство Легиона, а не традиция. Или даже свойство Фенриса, как врали волчары. Вряд ли, конечно, но может быть. И в таком случае довольно кривой набор генов волчар, дающий не менее пятидесяти процентов “выбраковки” ПОСЛЕ генетической коррекции (правда, и до введения имплантов), является непременным атрибутом рунного колдунца. И тогда “сокрытие метода” не столь жопошно, сколь выглядит на первый взгляд. Хотя всё равно, жадины и жлобы, поставил я веский диагноз СБ-шникам Императора.

     

     А вот второй, довольно подробный, доклад от Боррини (точнее, подозреваю, от моих аналитиков) я прочёл. Протёр глаза, прочёл ещё раз.

     И предался короткому (потому что время дорого), но весьма интенсивному офигеванию.

     

     — Франциск, собирайте все силы наземного применения, что у вас есть. Мои, ваши, мне похер, — выдал я, перебив общающихся капитанов. — Еретики в космосе — ваша задача, отгоните их, варп подери, от Вулкана! Как хотите, мне нужны десантные суда и все силы, что у нас есть, и возможность высадиться! — не выдержал и сорвался я.

     — А что… — начал было волчара.

     — Не ваше, варп подери, дело, Борнсон! — отрезал я. — Посодействуйте капитану Боррини в расчистке орбиты планеты от еретиков, а потом делайте, что хотите. И быстро, варп подери!

     — Ладно… — выдал привыкший на всех орать маринад, несколько прифигевший, судя по тону.

     

     После чего я отключил звук конференции, потерянно присел на чей-то рабочий терминал (возвышенно проигнорировав писки терминаловладельца и хруст самого терминала) и протянул распечатку Марку.

     Последний, приняв бумаженцию, по мере прочтения сводил очи на переносице, одновременно воздевая брови на лоб.

     

     — Насколько ЭТО достоверно, господин Алумус? — потряс он бумаженциями после прочтения, требовательно уставив на мою персону косящие от охренения глаза.

     — Высоко достоверно, Марк, и давайте по именам, — ответствовал я. — И да, я сам не понимаю, что за варповщина творится на Вулкане, хотя подозрения есть.

     — Необнаруженный еретик? — уточнил коллега. — Логично, иного объяснения ЭТОМУ, — помотал он листками, — не найти.

     

     И началась суета, в смысле пнутые мной волчары и Франциск выпнули с орбиты (частично сократив в числе) корыта еретиков.

     А Нефилим почесал к оставленным на орбите десантным транспортам, со “всеми, кто может держать оружие”.

     

     И дело тут вот в чём, согласно отчёту и хронологии:

     Милосердие еретики закономерно с орбиты оттеснили. И не менее закономерно начали отстреливаться и проводить десант. Последнее, я бы сказал, бред и самоубийство — ну какой, в варп, десант, надо либо охотиться и уничтожать вражеский тяжёлый крейсер, либо вообще драпать из системы. Сказал бы, но не скажу: наличие колдунцов-хаосистов делало десант, как и его прикрытие, вполне оправданным. Нажертвоприносив, например, несколько десятков тысяч невиновных, колдунцы тысячи сынов вполне могли сотворить столь эпичную бяку, что Милосердию бы настал кирдык без всякого боя. Или экипажу, что не принципиально, а по итогам ещё хуже.

     

     Но, в свете известных событий, пожидевшие ряды еретического десанта огребли по наглым еретическим ряхам у Стеропа. Ломанулись к Агру, довольно чувствительно нанесли урон СПО, и даже гвардейцам досталось, ну и получили по наглым еретическим тылам от летучих отрядов моих воевод. В общем, в Ульи еретики не попали, перегруппировались, начав осаждать, точнее, сдерживать силы обоих ульев. Позиционный проигрыш в первые четыре часа десанта, прямо скажем.

     

     И, вроде бы всё хорошо и замечательно, вот только ночная смена на мануфакторумах Арга, сотня миллионов человек без малого, берёт и устраивает… забастовку. Губернатор, видишь ли, ввёл военное положение, так что не будем работать, пока нас не пустят на традиционный праздник какой-то фигни. И выпивки побольше! И вообще, губернатор — казёл, в отставку его, а нам бесплатной жратвы, выпивки и девок!

     В целом — ни хера всё это не смешно, на планете война, по факту, солдаты кладут жизнь в прямом смысле этого слова, чтоб рабочих мануфакторумов не убивали. Но это — полбеды. Экклезиархия посылает попов угомонить толпу, мол, Император желает, чтоб вы трудились, отобьёмся от еретиков — будет вам праздник, даже церковь мошной тряханёт. На что толпы бастующих высказывают охренительную мысль, что еретики — выдумка (ну, в принципе, если не выезжать на окраины улья, своими глазами последствия ереси и не увидишь, факт), а попы — наймиты губернатора, на пагубу честным людям врущие. И Императора продали. И в жопу ябуцо.

     В общем, через два часа святоши возвращаются кто в кумирни, кто в лечильни, а кто на кладбище, потому что забили до смерти.

     

     И это уже бунт, полноценный, согласно Диктатес Империалис. Который надо подавлять всеми силами и невзирая на жертвы. Вот только хранители ентого самого Диктатес, внезапно, ни хера не делают. Вот вообще!

     Губернатор собирает подчинённые ему лично войска и начинает, с естественными жертвами среди бунтовщиков, поэтапно (на всё у него сил банально не хватает) загонять рабочих на мануфакторумы или расстреливать в варп.

     Продолжается это часов шесть, то есть отряды губернатора ходят, чтоб их, по мануфакторумам и загоняют бунтовщиков работать. Сам факт подобного — бред и трахнутый стыд, при учёте наличия на планете СПО, Арбитров… При этом, губернатор не дёргает подчинённых ему гвардейцев. Подчиненных не прямо, но, опять же, прямой приказ губернатора, не противоречащий указанию командования, гвардейцы выполнить обязаны, особенно в условиях Вулкана.

     Как выяснилось впоследствии, в это время аристо, главный арбитр(!), и, сука, полковник гвардии(!!), ведут совещание о том, что губернатор — преступник(!!!), спровоцировавший мятеж, льющий кровь граждан Империума. А, значит, надо его арестовать, судить, а планетой рулить совету аристо. Это, варп подери, итог совещания, который эти деятели… воплотили с утра, расстреляв губернатора и транслируя это на всю планету.

     

     То есть, Аргом на данный момент управляют предатели и бунтовщики, называемые сенатом. Их поддерживают предатели и бунтовщики Арбитры и взбунтовавшийся полк гвардии. И это в условиях еретического вторжения, по сути — войны!

     И, если бы не уверенность в наличии еретичища, я бы при всём желании не смог бы найти аргументов, почему Арг просто не испепелён Милосердием с орбиты, как обитель ереси, бунта и саботажа.

     

     Ну и мои фигеющие аколиты, взирающие на этот бардак, как и не менее фигеющие шестерёнки и административные службы Стеропа к этой картине прилагаются. Что делать — местные не знают, на связь с ентим “сенатом” с СПО и полком гвардейцев-предателей не выходят, но, пока в них не стреляют. Аколиты же, как понятно, ждут моих огнесжигательных указаний.

     

     Итак, встаёт вопрос, что делать и как с этим дальше жить? То, что во всём виноват еретичище — это понятно, однако, встаёт вопрос массового предательства и нарушения Диктатес Империалис целыми организациями, ОБЯЗАННЫМИ этот самый Диктатес в той или иной мере поддерживать. И еретичище… ну оттрахал он в мозг десяток человек. Ну пусть полсотни, непринципиально. Остальные: арбитры, гвардейские офицеры, да варп подери, комиссары Официо Префектус куда смотрели? Не говоря о том, что аристо местные — это не одиночные “главы семейств”, а именно кланы, мне этот момент чётко и однозначно обозначили.

     Ну, положим, забастовщики на мануфакторумах — прямая работа аристо ихних кланов, в этом случае просто конфискация имущества и расстрел аристо, простых же бунтовщиков на десяток лет к станкам на цепь: реально, шутки шутками, но кто, что и как в Империуме — в детстве вбивают, а местное население — не дикари средневековые. Да и попов убитых тоже забывать нельзя. В общем, бунтовщиков на десятилетнюю каторжную отработку за еду. Под начало святошам, раз уж они такие молодцы, решил я. И ихний “антиеретический вооружённый бандформирований” станет охраной каторжан, вполне законной со всех сторон структурой, хмыкнул я.

     

     И вариант “они не знали, они выполняли приказ” — не оправдание. Они выполняли преступный приказ, не знать о его преступности не могли. Понадеялись на своих аристо, поставив их выше законов и интересов государства — будут лечиться от тупости трудотерапией. Очень помогает, правда тем, кто выживет, не слишком весело сам себе пошутил я.

     

     Так, с населением и аристо ясно. Последние — бунтовщики, им казнь, причём тут не сервиторизация, а публичное и мучительное умерщвление, с трансляцией на всю планету, как эти ублюдки транслировали расстрел губернатора. Понять, воздействовал ли еретичеще на аристо, надо, но от казни это их не спасёт. Разве что, мысленно поморщился я, если воздействовал — обдолбать наркотой, чтоб не мучились.

     

     Далее, арбитры. Ну вот просто звиздец, по уму: на планете бунт, а Адептус Арбитрес сидят в крепости. Ну ладно, их глава решает, расстреливать ли губернатора или нет, чем себе заочно подписал приговор. Но остальные? У них, сцуко, Устав есть, инструкции и присяга, мать их. И Империалис Лекс они знают, их задача, в первую очередь — его обеспечивать, а субординационное послушание — только во вторую! Варп знает, что с ними делать. Главу, скорее всего, в мозг оттрахали, ну и если так — из главных разжаловать в простые арбитры. И загнать на тот же десяток лет в подульи, пусть несёт Имперский Закон мутантам и прочим обитателям дна. Если же нет — составит компанию аристо, без наркоты. Пусть помучается тогда.

     

     Гвардейцы… с гвардейцами вообще пиздец, и слов других нет и быть не может! Какого, извиняюсь, варпа, какой-то там полковник, мать его, решает, кто будет править планетой? У него ни прав, ни полномочий, вообще ничего для подобного нет и даже теоретически не подразумевается! Да, есть Лорды Войны, чиновники, наделяемые Администратумом всей полнотой власти, гражданской и естественно военной в зоне боевых действий. В конкретных, чётко обозначенных секторах, с не менее чётко обозначенной ответственностью. И да, Лорд Войны может быть выходцем из Астра Милитарум, но это никак не засратый полковник, у которого, сука, есть ПРИКАЗ поддерживать и выполнять указания губернатора, а он решает расстреливать ли руководство или нет…

     

     Ладно, положим, полковник оттрахан в мозг. А капитаны? А те же, мать их, комиссары, которые, по уставу, в момент, когда полковник только заикнётся о подобном, а не то что сделает, ОБЯЗАНЫ вышибить ему мозги, тут же, не сходя с места! И только потом, на оттёртом от мозгов предателя, бунтовщика и саботажника столе, кропать доклад, какого варпа они перевели боеприпас.

     

     Или в Агре реальная, разветвлённейшая сеть культистов, лютых псайкеров и мозголазов, при этом не поклонников губительных сил, но союзников предателей и пиратов-хаосистов, либо…

     Либо просто люди, один или несколько еретиков, взломавших мозг десятку-другому верхушки, вздохнул я. И варп подери, аквила главного арбитра ничуть не отличается, а то и помощнее губернаторской! То есть, арбитра в мозг оттрахали, а губернатора, который выполнял свои и ЧУЖИЕ обязанности по поддержанию имперского порядка в улье — не смогли?

     

     В общем, похоже, Марк здесь весьма кстати, заключил я. Я столько не сожгу, я свихнусь в варп, сколько на планете надо сжигать.

     Пока я думал эти невесёлые мысли, Нефилим дотелепался до орбиты Вулкана. Тем временем, Логово Волков и Милосердие весело гоняли остатки еретиков по системе. Последние пытались микропрыжками свалить от весёлой игры, но волки начали метко плеваться дропподами, так что бегай, не бегай, а ереси в пустоте системы Вулкан звиздец. Особенно доставлял диалог, краем уха слышимый мной, между капитаном волчьего корыта (Рагги закономерно свалил учинять резню) и Франциском, на тему какого варпа творится и куда Милосердию стрелять-то, поскольку волки своим абордажным десантом засеяли вообще всё, и теперь Боррини чихнуть боится, чтоб ненароком своих не прибить.

     Ответ капитана волчьего корыта в стиле “будьте здоровы и не чихайте” доставил несколько весёлых секунд, хотя, на месте Боррини, я бы обиделся и попробовал какого-нибудь волка пнуть. Ну, или хотя бы на спину незаметно плюнуть.

     

     Впрочем, поднятое настроение — неплохо, но у нас была ересь на планете. Это ещё, слава моей предусмотрительности, что не на всей. А то, учитывая еретическую эффективность еретичища, переобувшегося на ходу, с учётом спасшегося гвардейского полка, включившего его в свои поганые планы…

     Или, варп подери, полк спасся не просто так?! Блин, Мориарти какой-то, а не еретичеще выходит, слегка растерянно констатировал я. Хотя… а если полковник гвардии? И как он, варп подери, бурю-то тогда учинил? Ну ладно, на планету спускался и теоретически мог. Но почему в мозг оттрахал старшего арбитра, а не губернатора? Можно же было с губернатором так извернуться, что самого факта нарушения бы не было, до самого последнего момента…

     В варп всё, мысленно махнул я рукой. Надо спускаться и наводить в улье порядок, а не мыслеблудствовать.

     Вот только как бы это поразумнее сделать, рассуждал я, наблюдая за парадом из состыковавшихся челноков. Боррини понял меня буквально, выгреб, помимо контрабордажной группы, весь боевой батальон Милосердия, и даже старших матросов-ополченцев, оценил я. Ну, пригодятся, а абордаж ныне только на судах еретиков.

     

     — О чём думаете, Терентий? — подал голос Марк, вооруживший свою свиту и сам напяливший рабочую робу боевого охотника на ведьмов. — Да, помогу, если вы не возражаете, — правильно интерпретировал он мой вопросительный взгляд.

     — Совершенно не возражаю, Марк, — честно ответил я. — Буду благодарен. А думаю я… Вы знаете, Марк, я понимаю, что бунт, что будут последствия, казни конкретных виновников, и готов к этому. Но, при этом, вот не хочу я заливать планету кровью. Да и не выйдет это с текущими силами, но даже не в том дело, хотя... У меня тысяч пять, считайте, ополчения. Внизу — СПО, гвардейцы, и ни варпа я не хочу с ними воевать. Они не еретики, лишь выполняли приказы. Пусть преступные, но... Так что, положим, можно высадиться не сейчас. Подождать Волков, они сметут войска еретиков на планете, а потом вводить мои силы в улей… Но это кровь, много крови, которой я не хочу, — несколько сумбурно выдал я. — Наверное, вам мои метания кажутся смешными, — выдал я с кривой ухмылкой.

     — Да нет, не сказал бы, Терентий, скорее наоборот, — вполне благожелательно ответил охотник на ведьмов. — Вот если бы вы в текущей ситуации предложили простить бунтовщиков либо просто уничтожили бы Улей — я сталкивался с обоими этими крайностями от коллег, — уточнил он, — то я бы вас осудил. И направил соответствующий отчёт лорду Уоррену, — с некоторой, скорее в свете и ветре, нежели в словах, запинкой выдал коллега, поселив в моё параноистое сердце подозрения. — А нежелание излишних жертв — могу только поддержать. Тут, скорее, вы несколько предвзято судите о моём Ордосе, — подколол меня этот тип. — Впрочем, неважно. Вы думаете о том, как текущими силами совершить высадку в улей, при этом не вызвать вооружённого сопротивления?

     — Ну да, в конце концов, именно еретиков не может быть много. Ну просто не бывает такого! — выдал я.

     — Мне бы вашу уверенность, — пробормотал Марк. — Но вообще, кто мешает нам спуститься с шумом? Запустить голосовые оповещения, подключиться к информационным коммуникациям Улья, заявить о том, что идёт Инквизиционная проверка?

     — И вы думаете, это поможет? — приподнял бровь я. — Да кто в улье, кроме верхушки, кстати, либо еретиков, либо под контролем их, знает об Инквизиторе?

     

     Ответом мне стали два выпученных ока, с искренним изумлением в свете и ветре. А потом недоумение сменилось весельем, а выпученность пониманием. И этот тип самым наглым образом захихикал!

     

     — Не соблаговолите ли, коллега Марк, просветить, что я такого смешного сказал? — полюбопытствовал я. — Причин для веселья немного, тоже не откажусь от повода посмеяться, — ядствовал я.

     — Простите, хе, Терентий, — ржала эта скотина. — Просто я не сразу понял: вы же прибыли из относительно спокойного региона Империума.

     — Спокойного, как в варп-шторме! Куда ни плюнь — ксеносы, да и по моему профилю работы хватает, как и по вашему, коллега, — огрызнулся я, а потом до меня дошло. — Вы хотите сказать, что в данном регионе про Орден Инквизиции широко известно?

     — Ну естественно, Терентий, — с несколько бесючей снисходительностью, но хоть перестав неприлично ржать выдал этот тип. — Да на той же Кадии, совсем недалеко отсюда, существует отдельный Ордос. Относительно немногочисленный, но не скрываемый Ордо Скрипторум, а, скорее, наоборот.

     — То есть, — на всякий случай уточнил я. — Вот мы вскрываем цифровые коммуникации и ведём на весь улей трансляцию, что вот, мол, Инквизиция мы. И все горожане сразу поймут кто, что, и встретят с цветами и головами предателей и еретиков на подносах?

     — Ну головы на подносах вряд ли, — вполне серьёзно заявил Марк. — Цветы — если только будет в обращении. Но, в целом, если на планете не бушует ересь, сопротивления мы не встретим. Скорее подмогу от большей части граждан. Но, в данном случае, Терентий, вопрос скорее к вам: вы уверены в том, что улей не охвачен ересью и полноценного культа нет?

     — Ни варпа я не уверен, коллега, — честно признался я. — Но альтернатива мне не нравится куда больше, чем степень “неуверенности”. В конце концов, главное — чтоб не сбили при посадке, а там — отобьёмся и дождёмся подмогу… Да варп подери, Марк, ну не альфа же на Вулкане сидит! Ну не может быть культа без следа, не бывает так! В общем, спасибо за совет, и вправду, я как-то привык в реалиях Сегментума Темпестус, что Инквизитор — страшная сказка, известная только планетарному руководству, да и верят в неё через раз.

     

     Ну а пока я составлял прокламацию для населения, а главное — вооружённых сил Агра, посещали меня мысли. Разного типа и толка. Например, припоминал я коллегу де Лиц, которая, помнится, возмущалась на Талларне хамству администрации. И её вопли, мол, так себя только конченые еретики ведут, меня помнится, немало позабавили. Но на данный момент я сам выступал в её роли, к счастью, менее драматично и ДО, а не после свершившегося.

     Второй мыслью был Марк. Псайкер гамма-плюс, охотник на ведьм с прекрасно подобранной свитой… И вот ни варпа я не верю, что он “подчинённый Уоррена”. Этот тип трижды прокололся, два раза в свете и ветре, один раз некоей шероховатостью беседы. Да, ему внешне тридцатник, не более. Но так и Уоррену более тридцати на вид не дашь, Лорду, на минуточку, Инквизитору.

     

     И вот, этот Марк — проверка или попытка присмотреться? Хотя, какая, в варп, разница, прервал я мыслеблудство. Главное — спиной к этому типу не поворачиваться и с Кристиной проконсультироваться.

     

     — Кристина, — обратился я к тереньтетке в свете и ветре, не прекращая своё эпистолярное творчество в агит-стиле: “Горожанин! Покайся! Скидка выйдет!” — А скажи, ты чувствуешь этого Марка телепатией?

     — К сожалению, нет, Терентий, только смогу пробиться силой — я такие мощные защитные артефакты ещё не видела, — эманировала девица сожалением. — Или ломать? — воспряла она.

     — Нет, ломать не надо, Кристина, — задумчиво отмыслеэмоционировал я. — Слушай, а проверь его свиту. Если на них такие же лютые артефакты — это уже само по себе ответ на массу вопросов, — пояснил я. — А если нет — узнаешь про нашего спутника побольше.

     — По слову вашему, Терентий, — был мне ритуальный ответ.

     

     Тем временем я обращение почти закончил, в нескольких экземплярах, в смысле чистый текст, звук, ну и видео.

     И выдала мне тереньтетка в свете и ветре такой расклад:

     

     — Защита есть, но намного слабее Марка, уровня губернаторской аквилы, — “успокоила” меня Кристина, на что я мысленно присвистнул — это что ж за лютый артефакт у коллеги, если официально считающиеся сильнейшими, в смысле защита от мозголаза, аквилы — мелочь? — Но Марка они не знают, — огорошила она меня. — Приданы на эту миссию ему в подчинение.

     — Благодарю, Кристина, — отмыслеэмоционировал я. — Мне нужна мыслесвязь с Агнессой.

     — Исполню, — было мне ответом, да и вправду исполнила.

     — Агнесса, коллега, небрежно притворяющийся зевакой, нуждается в присмотре, — отмыслеэмоционировал я ассасину. — Попробуй посадить на него жучков, расширенный набор. Ну а если обнаружит — будешь у нас излишне параноидальной, если не против, — отослал я эмоцию улыбки.

     — По слову вашему, буду параноидальной, — почти не шутя, ответила ванус.

     

     Хм, забавно, ухмыльнулся я. А вот с Марком тут скорее подстраховка: вроде бы не убийца и вредитель, коллега и вообще… Но зачем скрывать свой истинный статус (варп ведает, какой, но точно не Инквизитор на побегушках у Лорда Уоррена)?

     В общем, пусть будет рядом, но и присмотр не лишний, логично заключил я.

     

     В итоге, получил я, не без помощи Целлера и Агнессы, доступ к информаториумам Агра с орбиты, залив на них пугательную прокламацию в письменном и не только виде, что, мол, идёт расследование Инквизиции, и воспрепятствование ему, вне зависимости от лица, препятствовать приказавшего, есть предательство Империума. Точка.

     И тут же начали мы спускаться челноками в космопорт, фактически его оккупировав: мало ли что, и стартовать с планеты корабли не должны. И я был несколько ошарашен тем, что по связи все фигуранты высказывались в стиле: “какие будут ваши указания, господин Инквизитор?”

     Нет, безусловно, может, где-то орда еретиков засаду готовит, но не похоже, несколько растерянно прикинул я, но собрался. У меня был на подозрении полковник гвардии, очень уж он ловко спасся с полком.

     

     Точнее, ряд факторов меня в этом подозрении убеждали, так что надо проверить, заключил я, и на Ястребе, наплевав на правила и воздушное движение, направился к зданию, занимаемому гвардейским штабом.

     

     Штабные суетились, но исправно делали “ку!” — так что до кабинета полковника мы добрались. Задав несколько нейтральных вопросов насчёт станции и эвакуации, я напряжённо ждал вердикта Кристины.

     

     — Он лоялен, Терентий, — несколько растерянно выдала она. — Не слишком умён, но не думал о предательстве. Искренне считает, что в сложившейся ситуации он “поступил правильно, выбрав наименьшее зло”.

     — Вырубай его Кристина. Попробуем вместе, это бред: не может быть полковник гвардии прекраснодушим идиотом, не знающим законы государства, да и устав, — веско отмыслеэмоционировал я после минутных раздумий.

     

     И влезли мы в мозги полковника. И… варп подери, если бы я не знал, что это невозможно, я бы сказал, что полковник — именно прекраснодушный идиот! Точнее, он таковым и был — соизмерял свои поступки с довольно приятным, но абсолютно оторванным от прочей галактики и Империума родным Миром. Но не настолько, чтобы совершать бунт и этого не замечать. Итак, акценты в сознании полковника были смещены псайкером, но столь филигранно, что пришлось идти дедуктивным методом, от “неправильного решения” к деталям и антуражу. Заодно, я увидел ТАКОЕ, что мне захотелось убиться челодланью, но я себя переборол.

     

     — Простите, Инквизитор, я, кажется, задремал, — выдал этот тип, приведённый в сознание.

     — Ничего страшного, полковник, — ровно ответствовал я. — Боевые действия с предателями не в критической фазе, так что мне бы хотелось использовать ваш кабинет, как место временного совещания. Вы же не против?

     — Совершенно не против, действуйте, во славу Императора! — искренне(!) выдал этот тип.

     

     И начал я действовать, для начала, банальным воксом вызвав главу арбитров. С комплектом заместителей: главой он точно не будет, а, возможно, главой не будут и заместители, но проверить надо.

     И предчувствия меня не обманули: на вокс связь арбитр рявкнул: “слушаюсь!” — и, согласно наблюдениям Агнессы, выдвинулся в нашем направлении. То есть, эти типы реально не осознают, что творят, но вопрос их окружения, заместителей и подчинённых стоит. Кроме того, раскручивая воспоминания полковника, мы с Кристиной вроде бы обнаружили еретичище. Но ключевое слово тут “вроде бы”, сей тип не бегал с перекошенной рожей, не орал “нарушай Империалис Лекс!” и не совершал ничего такого явного. А доверительные беседы под каф… Надо проверять и лучше сразу с парой фигурантов.

     

     — Полковник, позовите, будьте любезны позвать ваших заместителей, пусть участвуют в совещании, — озвучил я. — Вроде бы, в оборонительных мероприятиях они сейчас не принимают участия?

     — Точно так, господин Инквизитор, не принимают, — покивал полковник, тянясь к селектору. — Оборонные мероприятия под руководством лейтенанта Родригеса.

     — Прекрасно, заодно, будьте любезны, пригласить представителя Официо Префектус полка, — отметил я.

     — С заместителями? — последовало уточнение.

     — Да, с заместителями, будьте любезны, — благодушно кивнул я.

     

     А сам прикидывал, что и как. Семь преторианцев — сила, факт. Ну и я с Кристиной и Марк с парой подручных. Остальные силы блокировали подступы, контролировали космодром, под руководством аколитов и офицеров. Но мало ли, что будет на “совещании”, хотя справимся, заключил я.

     

     И вот, через полчаса в совещательный зал набились главный арбитр с заместителями. Естественно, полковник с ними же, ну и старший комиссар полка вместе с двумя комиссарами помладше.

     

     И картина, встающая перед нашим с Кристиной внутренним взором, несколько меня успокоила. Но и озлобила тоже, факт.

     

     Итак, арбитр, как и полковник, был явно и очевидно оттрахан в мозг. Причём в его случае следы были заметно выраженнее, так как затрагивали основополагающий момент службы, да и жизни.

     

     А вот что “расслабило-озлобило”, так это то, что все из присутствующих военных и арбитров, кроме своих глав, боялись. Трепетали, паразиты и сволочи, понимали, что им неминучий справедливость грядёт! И при этом, всё понимая, ни варпа не сделали, когда начальство отдавало преступный приказ. Впрочем, Кристина пока вскользь пробежалась по сознанию главного арбитра, не более. Так что будем разбираться детально, заключил я.

     

     — Итак, господа, — поднялся я и начал ходить вдоль стола. — Вы мне понадобились в этом составе по одной простой причине. И суток не прошло, как на Вулкане, планете, подвергающейся атаке предателей и еретиков, произошёл бунт.

     — А я вас знаю, вы же торговец спиртным, — подал голос “плывущий” арбитр.

     — Кристина, будь любезна, усыпи полковника и главного арбитра. Их участие в нашей беседе излишне и ничего не даст, — озвучил я.

     

     Девица моё распоряжение выполнила, а по молчаливым рядам расплывался, буквально стекая со стола совещания, липкий страх присутствующих.

     

     — Итак, — продолжил я. — Произошёл бунт. Бунт против Диктатес Империалис, — на этом задёргались арбитры. — Бунт против Администратума, назначившего губернатора. Убитого бунтовщиками, — отметил я, на что дергаться стали все. — Ваши начальники и ВАШ подопечный, — бросил я тяжёлый взгляд на комиссара, отчаянно трусящего но… он, паразит, не отвёл глаза! — Находились под пси-воздействием еретика и бунтовщика, это установленный расследованием факт. Почему они и отдыхают, — указал я на ткнувшихся мордами в стол оттраханных в мозг. — Вопрос в другом. Вы, — резко указал я на комиссара. — Утром полковник сообщил вам, что он поддержал бунт против Империума, сотрудничает с бунтовщиками. У вас есть объяснения, почему он не был задержан или застрелен, комиссар?

     — Аристократия Вулкана не поддерживала…

     — А вы служите аристократии Вулкана? Прекрасно, комиссар, — не стал я дослушивать бред. — Здесь и сейчас, комиссар Дронт Разин, вы обвиняетесь в некомпетентности, саботаже, бунте и предательстве Империума мной, Терентием Алумусом, Инквизитором Империума Человечества. Вы будете подвергнуты воздействию пятого ранга, в случае сопротивления — воздействие будет повышено вплоть до девятого ранга включительно. Наказание за ваши преступления будет озвучено после воздействия, — подытожил я, протоколирующий сервочерепом. — Дознаватель Гольдшмидт, приступайте.

     

     Тишина царила за столом, заместители всё так же трепетали, ну а комиссара Кристина контролировала биомантией. Через пять минут тереньтетка озвучила.

     

     — Он считал, что избегает жертв, что так будет лучше, а смерть полковника во время боевых действий — подрыв боеспособности, — был её вердикт.

     — Какой много думающий комиссар, — не без яда уронил я. — Дознаватель, запротоколируйте результаты воздействия. Итак, бывший комиссар Дронт Разин, мой суд, как Инквизитора, признаёт вас виновным в некомпетентности, саботаже и потворстве бунту, вопреки принесённым клятвам и Уставу, что приравнивается к участию в бунте. Вердикт вам: смертная казнь через расстрел перед строем. Приговор надлежит исполнить немедленно, господа младшие комиссары, — обратился я к посеревшей двоице замов. — Исполните приговор незамедлительно. Перед строем гвардейцев и офицеров, всех, не принимающих участие в непосредственной обороне. Приговор и причины озвучит мой помощник, — на что заинструктированный воксом Омикрон выдвинулся, постукивая шестерёнкообразной секирой. — Времени вам на осуществление двадцать минут. По исполнении приговора, явиться в этот зал и доложить. От этого зависит ваша дальнейшая судьба, так что промедление и неисполнение неприемлемо. Исполнять, — веско уронил я.

     

     Комиссары подхватили своего зеленеющего начальника под салатовы ручки и, сопровождаемые Омикроном, ускакали исполнять приговор.

     Офицеры сникли, как и арбитры, пара протянули руки к кобурам, оперативно заблокированные биокинезом Кристины, с её комментарием мне “хотели застрелиться”.

     

     — Застрелится, значит, хотите, господа офицеры и господа арбитры, — закапал ядом я. — А когда ваше начальство совершало преступления против Империума, против самого смысла вашей службы, что ж вы так рьяно к оружию не тянулись? Молчите, — констатировал я тишину. — Впрочем, ваша вина пусть и велика, но не столь, как этого… бывшего комиссара. Но арбитрами вам не быть, господа. Трудом на благо Империума вы будете искупать акт вопиющей некомпетентности и, возможно, заслужите прощение. Отделение Адептус Арбитрес Имперской планеты Вулкан упраздняется с этого момента, моим словом. Бывшие арбитры обязаны в течении двух часов прибыть в текущее расположение гвардейского полка, занять казарму и ждать решения, где и как они будут искупать преступление и смывать позор. Можете застрелиться, господа, этим вы ещё больше подведёте подчинённых. Если же исполните мой приказ, у вас есть шанс. Исполнять, — кротко улыбнулся я, после чего арбитры с грохотом, опрометью кинулись из залы. — Дознаватель, протоколируйте результаты тайного воздействия пятого ранга, — выдал я кивнувшей и занявшейся протоколом Кристине. — Теперь с вами, господа офицеры, — взглянул я на сжавшихся замов. — А вот варп знает, что с вами делать, — признался я. — Попустительство преступлению налицо, но содействия нет и даже… один из вас попробовал доложить Арбитрам. Весьма похвально, хотя и не слишком умно, — в никуда откомментировал я. — И времени у меня ни варпа нет, — под нос откомментировал я сам себе. — В общем, полковника в лазарет, держать без сознания, как и главного арбитра. Это ваша задача. Как и поддержание обороноспособности в текущем положении. Были у меня мысли сделать ваш полк штрафным, полным составом, — признался я, — но даже среди присутствующих не все заслужили этого, не говоря о простых гвардейцах. В общем, ступайте и служите. Решение о вашей окончательной судьбе я приму по окончании текущего военного конфликта и подавления бунта. И да, если от вас хоть слово о происходящем в этой зале вырвется наружу — это расстрел.

     — А если арбитры? — послышался дрожащий голосёнка.

     — А если арбитры, это вас не касается. Распоряжение отдано вам. Всё, ступайте, служите пока, — поморщился я.

     

     Офицеры выперлись, а молча наблюдавший Марк подал голос:

     

     — С дознавателем вы, если не секрет, держали телепатическую связь? — на что я кивнул. — Позвольте высказать восхищение, дознаватель, — подкатил и ентот к моей Кристине. — Что будете делать дальше, коллега?

     — Еретик, виновный в сложившейся ситуации, а, скорее всего, и в диверсии на базе Астра Милитарум, установлен по воспоминаниям двух жертв, — ответил я. — Летим брать. Потом займусь этим клоунским “сенатом”, — потёр переносицу я. — Ну а дальше и с этими… “не моё дело”, — злобно рыкнул я, — решу.

     — А вы уверены… понял, — не стал договаривать Марк, увидев мои полыхнувшие золотым глаза. — Я с вами, если не против.

     

     И направились мы к Ястребу, лететь в гости к еретичищу. Правда, прихватил я, на всякий случай, сотню боевого батальона, а то мало ли, так что на полдороге к нам присоединились ещё два челнока.

     

      В полёте же я обдумывал узнанное. И выходила вот какая замечательная картина:

      Ну, полковник — реальный прекраснодуший дурак, как, впрочем, по большому счёту, и его полк: их родина — СЛИШКОМ мирный и благоустроенный Мир для галактики вечной войны. Сделать с этим толкового ничего не выйдет — тут или милитаризировать их планету, или отменять десятину гвардией: они реально выходят кормом для врагов, не столько по боевой подготовке, сколько психологически. И вот ентот прекраснодуший тип натурально тянулся к “власть имеющим”, внутренне гордился дружбой, не замечая усмешки аристо, да и чинуш…

      Ну, в общем, определение “дурак” — может, и слишком радикально, но человек не на своём месте, и занятый не своим делом, факт.

      Вообще, по уму, весь их полк бы вернуть на ихнюю мирную планету взад, да и забыть о них, но так, увы, не выйдет. Так что будет у нас полковник капитаном, капитаны — лейтенантами, а лейтенанты сержантами. Поставить над полком какого-нибудь зверского полковника-преподавателя, чтоб привёл это благодушное стадо в удобоваримое для гвардии состояние и не прибил притом. Других вариантов нет, ну да и варп пока с полком и его составными частями.

      И вот, был этакий единственный из всех аристо Вулкана, который вел беседы с полковником. Этакий благообразный, в средних годах, глава клана. Приглашал, не морщился и не лыбился украдкой на благоглупости (и просто благости, которые местные аристо, несомненно, принимают за глупости). Не может себя так местный аристо вести, не то воспитание, ценности и культурный код. Одно то, что “лучший друзьяшка” у полковника был один-единственный — весьма показательно. Ну и темы разговоров не еретические и бунтарские, Импи упаси! Но провокационные и тонкие, прямо скажем.

      Это у нас тезис раз, по выявлению еретичища. Вполне обоснуй для подозрений, но переросли они в уверенность по рассмотрении внутренностей бестолковки второго фигуранта.

      А именно, господина главного арбитра, фактически слюнку пускавшего на собрании. Ну, конечно, не так, но близко к тому, в сравнении с его “нормальным” поведением.

      А вот в нормальном состоянии господин главный арбитр Сигизмунд Глад был, как бы это помягче… сатрап, деспот и самодур. Не вредитель, по крайней мере, не вредитель осознанный, но… скотина редкостная, властолюбивая, с садистическими замашками. Зашугал и застроил сей тип своих подчинённых, как прямыми приказами и давлением, так и тонкими издевательствами и психологическими играми. Что, к слову, объяснило подчинённым нетипичное поведение арбитра: “опять глумится, гад злокозненный", — печально вздыхали арбитры, ожидая очередной гадости от начальства.

      И вот этот тип у меня точно огребёт, правда, ещё подумаю, как: он, конечно, не предатель и бунтовщик. Но саботажник однозначно: превратил отделение арбитров в личную, “на всё угу”, гвардию. Собственно, потому я арбиторат Вулкана и распустил в варп: они НЕ В СОСТОЯНИИ полноценно выполнять работу арбитров после владычества старины Сиги.

      Так вот, общался, значит, наш Сиги, вот сюрприз-то, с тем же самым аристо, что и полковник. Родственная душа, общность интересов, бремя власти над окружающим быдлом и прочие положительные с точки зрения Сиги моменты.

      Но вот арбитра наш еретичище натурально мозгляче ломал через колено. Не только и не столько псайкерством — оно, конечно, было, но в качестве сопутствующих эффектов. А действовал наш Мориарти различными препаратами, на совместных кафапитиях и амасекопитиях, психологическим манипулированием, ну а перед “делом” уже грубо трахнул в мозг и, по проторенной дорожке, понаставил потребных себе блоков и ограничителей психологического толка.

      Почему жертва не губернатор — предельно ясно. Дело в том, что пси-воздействия наш еретичище осуществлял крайне слабые, на грани нашей с Кристиной чувствительности. А слом арбитра осуществлялся, даже в самый трахательный момент, более веществами, нежели псайкерством. То есть, глава семейства и клана Крайст может быть псайкером тета, а то и менее, ранга. Не факт, возможно, слабое воздействие — следствие конспирации, но вполне возможный вариант.

      Соответственно, для полноценной работы над “поциентом” нашему еретичищу нужно длительное и совместное общение. А губернатор, хоть и делал реверансы аристо, ни дураком, ни ведомым тряпкой не был. И на регулярные “поговорить” к какому-то там аристо бы не являлся, и без того дел хватало.

      Вот со станцией, в данном разрезе, выходит загадка. Устроить шторм информированный и опытный демонолог мог. И быть псайкером, как я уже отмечал, совершенно необязательно, собственно, я сам, своей огнесжигательной персоной, пребываю в примерах. У меня, конечно, есть книжка-артефакт, но она просто упрощает и сокращает ритуалы, ну и даёт возможность ритуалить в бою. А в спокойной обстановке весь её функционал более чем воспроизводим, вопрос времени.

      То есть, шторм-то понятно, но как этот упырь станцию-то подорвал? Оттрахал кого-то в мозг? Так там не один и не два разумных нужны, причём именно "разумных", в выведении реактора на закритический режим точно и однозначно участвовали шестрёнки. А они не вполне люди, они, варп подери, киборги, со степенью кибернетизации от тридцати процентов, "от"!

      Их не напоишь психоактивными веществами, да и мотаться со станции "на рюмочку машинного масла и пиалочку протеиновой каши" на планету они не будут.

      Надо будет ентого еретичищу на информацию долго и пристрастно трясти, Мориарти этакого хитровывернутого. По крайней мере, лично я, не то, что не представляю, КАК он подорвал станцию, я даже не могу сообразить, кого и как контролить, если не призывать орды демонов.

      С другой стороны, будет не “битва у водопада”, а кулаком по темечку в самых моих лучших традициях, в некоторой степени успокоил себя я, что ни варпа ни Холмс.

      И вот, долетели мы до довольно обширного особнячка, с фронтонами, золотыми балюстрадами с колоннами и прочими архитектурными излишествами.

      Прихваченные батальонцы бодро окружили особняк, Кристина накрыла его “чувством жизни” — на случай, если еретичище возжелает просочиться на несколько десятков лье в канализацию.

      Ну и, внутренне потирая лапки, постучал я во врата, осуществив давнюю свою, путь несколько хулиганскую мечту.

      — Открывайте, Инквизиция, — противным голосёнком выдал я.

      — По слову вашему, — был мне ответ, и врата безропотно открылись.

      Это… что-то я не понял, собрался я, несколько утратив в весёлости.

      Последняя была естественной реакцией завершения расследования, ну и от того, что при всей своей гадкой еретичности, еретичище не навертел чего похуже. Но вот просто распахнутые ворота особняка меня несколько напрягли, так что засунул я свои сенсорные приборы (в виде сервочерепа, ну не дурак же я — в логово еретичища дуром лезть!) за ворота.

      А обозревая сгоняемый и чуть ли не строем выстраиваемый народ под руководством какого-то высокого и тощего типа, весьма похожего на дворецкого, но, судя по сгоняемым — явно птице покрупнее, я судорожно думал.

      Ну, хорошо, положим, еретичище попробовал сбежать. Точнее, ни варпа хорошего, но варп у него это выйдет: космопорт контролирует орда моих людей, даже если кто-то с боем будет пробиваться к челнокам и малым судам планетного базирования — варп он пробьется. В конце концов, Кай, руководящий (и довольно эффективно, нужно отметить) “обороной космопорта” имеет инструкцию на этот счёт: если всё будет “совсем плохо” эвакуироваться и разносить в варп все наличные суда и челноки, безусловно, кроме тех, на которых они будут эвакуироваться.

      То есть, с планеты паразит не выберется. Может попробовать добраться до десанта еретиков… на тектонически активной планете, во время ведения боевых действий, при том, что сами еретики обречены даже без моих сил: волчары добьют ересь на кораблях и начнут добивать на планете. Это настолько очевидно, что я даже не обсуждал этот момент с Рагги, просто упомянул про еретический десант на Вулкане.

      Спрячется сбежавший еретичище в Улье? Ну, в теории, возможно. Довольно маетно искать будет, но, в рамках продемонстрированного этим типом, я не поленюсь переселить ВСЁ население Арга в куда-нибудь. А сам улей сотру с лица Вулкана и солью присыплю, для надёжности. Да, чертовски нерационально, но оставлять спокойно творить, что ему гаду вздумается, столь махрового упырюгу — гораздо нерациональнее.

      Пока я думал эти мысли, приправленные тяжкими вздохами о куче геморройной и, скорее всего, бессмысленной работы, “дворецкий” выстроил на площади за вратами пару сотен человек и перестал суетиться. Среди застроенных были и явные господа, и явные слуги, ну и охранники — что и указывало на то, что “дворецкий” для данного типа скорее типаж, нежели статус. Надумал я всё это, призадумался, да и уставился на Лапку.

      — Кристина, Моллис сможет держать “обнаружение жизни” достаточного объёма и достаточна ли у неё чувствительность? — полюбопытствовал я, на что кошатина явила вид очень “могущий” и покивала.

      — Сможет, с худшим позиционированием, — ответила тереньтетка. — Но отклонения в метр или полтора, мне кажется, не принципиальны. О побеге предупредить Моллис сможет, — кивнула Кристина.

      — Сможет — это прекрасно. И тебе не кажется, Кристина, люфт в полтора метра меня совершенно не интересует, — легко улыбнулся я. — Действуй, аколит, — отдал я распоряжение собранно начавшей колдунствовать кошатине. — А мы, Кристина, пойдём проверять местный паноптикум. Кстати, Агнесса, на всякий случай подключись и перехвати все информационные коммуникации особняка, — вспомнил я, чуть не провтыкав этот момент со всяческими своими думами тяжкими.

      — Десять минут назад, Терентий, сделано по слову вашему, — совершенно серьёзно выдала ассасин, на что я кивнул.

      А телепаясь в особняк, размышлял: что-то у меня аколятня распустилась… Хотя нет, они с меня пример берут, в плане манеры общения — чистая психология, дошло до меня. А Агнесса ещё и с Максимуса, всё же век без малого с ним работала. Так что всё нормально, а подколки время от времени — даже неплохо, успокоился я. Главное, чтобы в меру и вовремя.

      И вот ввалились мы с Кристиной на зелёную площадку, сзади подпираемые ордой всяческого народа, ну а ко мне подскочил “дворецкий”, очень сухо, хотя глубоко, поклонился и выдал:

      — Господин, все обитатели резиденции Крайст собрались и ждут ваших распоряжений, — озвучил сей тип, а на поднятую бровь выдал. — Я, если позволите, Шми Алан Крайст, ныне старший представитель семейства, исполняю обязанности консорта.

      — Стоп, — несколько напрягся я. — Итак, господин Крайст, для начала, ко мне можно обращаться Инквизитор или господин Инквизитор, — выдал я, на что последовал кивок. — Мне потребен Аполлинарий Крайст, глава семейства Крайст, какой, в варп, “консорт”? — куртуазно полюбопытствовал я.

      — Если позволите, господин Инквизитор, — выдал этот тип, а после кивка продолжил. — Аполлинарий Крайст не является главой семейства Крайст, а лишь консорт при малолетнем главе семейства, его ребёнке, — выдал тёзка одной рабыни издалека. — А в его отсутствие я выполняю его обязанности.

      — Где он, данные, быстро! — отрывисто бросил я.

      — Вчера господин Аполлинарий покинул резиденцию Крайстов, с семьёй и рядом служащих, — “обрадовал” меня этот тип.

      — Он улетел, но обещал вернуться, — пробормотал я себе под нос, вслух же озвучил. — Господин Шми, куда делся Аполлинарий? Все данные, имеющиеся у вас, не заставляйте… — не договорил я, но, по вспышке страха в свете и ветре, собеседник меня понял.

      — Не могу знать, господин Инквизитор. Как вы точно подметили, господин Аполлинарий покинул резиденцию на челноке главы рода, но вернуться он не обещал, — продемонстрировал отменный слух собеседник. — Я возражал против его полёта, но был проигнорирован, а полномочий и права препятствовать я не имею, — поджал губы тип.

      — Замечательно, — ни варпа не обрадовался я. — Так, господин Шми, ваш Аполлинарий подозревается в весьма длинном списке преступлений, приводить которые я нахожу излишним. От вас и здесь присутствующих, если они верны Империуму, — кротко улыбнулся я, — потребно полное и абсолютное содействие во всех моих начинаниях, как и моих людей. Ныне я буду устанавливать причастность вас лично к преступной деятельности. Вы подвергнетесь воздействию пятого ранга, вам известно, что это?

      — Признаться, нет, господин Инквизитор, — ровно ответил “дворецкий”, эманируя в свете и ветра предвкушением плахи, дыбы, груш для разных отверстий и прочих инструментов несения Света и Любви.

      — Псионический допрос без нанесения ущерба здоровью, господин Шми, — любезно сообщил я типу, протягивая Кристине руку. — Приступаем.

      И полезли мы с тереньтеткой в думалку “дворецкого”, при каменной морде лица довольно сильно вибрирующего внутренне. А через четверть часа имели мы такие данные:

      Итак, сей Аполлинарий изначально не имел к клану никакого отношения, а высоковероятно — и к планете. Богат, но источники богатства и прочие моменты неизвестны. Дюжину лет назад приехал в особняк с главой, довольно невзрачной девицей осемнадцати (вообще — девятнадцати, но не так красиво) годов, оттрахал её сексом и стал консорствовать. Через пару лет родились двойняшки, а глава померла. Не родами, а через полгода после оных, от меланхолии и прочих хворей.

      Наш собеседник, согласно клановой иерархии, Аполлошу не любил, но признавал его хватку и полезность в клановом деле: консорт поднял доходы семейства в разы за десятилетие с хвостом своего консортствования. Был властен, не терпел возражений, чем раздражал, но “благо семьи” блюл, так что недоброжелатели сидели с языками в задницах, а то и становились доброжелателями. Это такая, общая картина.

      А в деталях, господин Шми в мозг был оттрахан, как и, подозреваю, большая часть семейства, из имеющих право на свой голос. Поскольку, например, увоз главы семейства с сестрёной с территории особняка семейства — дело, которому не только можно, но и нужно было воспрепятствовать. Чего, как понятно, никто не сделал.

      Как понятно, сам факт отлёта меня несколько обозлил, так что стал я всяческим ведомствам и службам Вулкана вокс-связью и аколитами задавать прочувственные вопросы. На что мне отвечали, что мини-космодром есть у всех аристократических семейств, а контролировать их никто не имеет ни права, ни полномочий. Хотя, после пары минут мата, оператор системы авгуров космопорта проблеял, что челнок, полный отборной ереси, выходил на трансорбитальную траекторию, записей чего нет, но сам оператор видел.

      И это, варп подери, службы, напрямую подчинённые Администратуму, злопыхнул я, раздавая указания (пусть и несколько запоздалые) о запрете полётов всех, совсем и вообще, а буде кто-то полетит — сбивать в варп паразита. И оповестить всех, включая аристо, о факте этого указания.

      И начали мы лазать по мозгам прочих клановых, как аристо, так и обслуги разного типа и вида. По результатам уверившись в том, что еретичище в мозг ключевых персонажей отымел, но опять же, “влёгкую”, без ломки и прочего, а главное — с минимальным использованием псайкерства. Даже телепат, пребывавшей на службе у клана, ни варпа не замечал (подозреваю, до поры, а потом — сам либо продался, либо совратился, поскольку данный тип также покинул планету вместе с Аполлошей).

      — Я, как-то… господин Инквизитор, я не понимаю, — наконец, явил после ряда вопросов человеческие эмоции на морде лица дворецкий. — Почему никто не замечал?! Мы же проверяли этого Аполлинария, я лично обращался после начала романа с госпожой Марионной в экклезиархию, были у меня… — замялся он, — подозрения, слишком скоротечный роман, да и староват он для юной госпожи. Ничего не понимаю, — выдал он. — И что с главой семейства? И что с нами будет? — поник он, начав понимать, что всё “совсем плохо”.

      — Если еретик в системе, то главу вашего рода мы найдём, — отрезал я, сам не зная, хочу ли я этого.

      Дело в том, что план показательно и мучительно казнить глав кланов аристо был и оставался. Более того, это был ПРАВИЛЬНЫЙ и разумный план, вне зависимости от оттраханности в мозг, пола, возраста и прочих моментов. Социуму Вулкана НУЖЕН пример Имперского правосудия, не щадящего никого. Не говоря о том, что саму структуру социума аристократических кланов, позволившую совершиться текущему бардаку на планете, надо ломать об колено. В общем, это просто надо. Но вот казнить десятилетнего пацана я как-то… не очень хотел, варп подери. Хотя нужно, чтоб его.

      Правда, ещё раз погоняв в голове расклад, решил я, что казниться, причём самым изуверским способом, будет еретичище, если выживет, паразит такой, при захвате Волками судов еретиков. Ну или объявляться умерщвлённым и прочее, если помрёт.

      А карапузов, буде найдутся, прихвачу на Милосердие и сгружу как безымянных сирот на первой попавшейся планете в Схолу Прогениум. Ну реально, не потяну я такое деяние, да и Марку не дам, не столь критичны эти (да и другие, буде найдутся) карапузы, чтоб вот непременно их люто казнить.

      Притом, если будут во главе кланов карапузы, но, например, постарше — казнятся как миленькие. Тут ведь ещё вопрос в том, что всякие воры, саботажники и предатели могут рискнуть собой, думая, что семейство ихнее будет в безопасности и при благах, наворованных, насаботажничанных и напредательственных. А такового не будет, и опять же, наглядный пример “что будет” — необходим. Блин, в конце концов, запрягу генеторов на Милосердии “кукол” клонированного типа сотворить, окончательно решил я. Надо, конечно, надом, но и человеком надо оставаться с определёнными принципами.

      — Найдём, — повторил я уверенно. — Далее, скажите, Шми, во время воздействия на вас я видел груды костей и черепов. Где это было? Признаться, я проверял вашу лояльность и непричастность к ереси, но этот момент меня заинтересовал.

      — Костяница семейства и доверенных слуг, во славу Императора, — был мне ответ.

      — Хм, что-то вроде фамильного склепа, — протянул я, на что собеседник, невзирая на страх, полыхнул гневом, хоть и ответил предельно корректно.

      — Древние Семейства Вулкана, господин Инквизитор, не имеют привычки прятать свои корни и гордость в “склепах” и “могилах”, — с отчётливым презрением выдал этот тип. — Прах предков и достойных служителей составляют основу молельного дома семейства, — слегка задрал он нос.

      — Традиция Вулкана? У всех аристократических семейств так? — уточнил я, на что дворецкий кивнул оба раза. — Что ж, хорошо, отведите нас к костянице, а то есть у меня некоторые подозрения.

      Ну и отвёл этот тип нас к небольшой часовенке из костей. Вообще — совершенно не редкость, нормальная практика для религиозных и памятных зданий. Кости и кости, а “осквернение” и прочее — фантазии человеков, в каком-то конкретном социуме и конкретном историческом периоде имеющем традицию “почитать и хоронить”. А когда-то почитали, выбивая из берцовой кости почившего костный мозг, причём, и это было совершенно нормально и правильно.

      Так вот, небольшая костяница, часовенка из костей и черепов и вправду была, была посвящена Импи, но вот ряд черепов, и, соответственно, костей (хотя последние были “в разборе” и раскиданы по всей часовенке, так что ориентировался я по черепам) носили практически незаметный, но явный и очевидный флёр скверны, причём однозначно демонической.

      — Господин Шми, в ближайшую неделю дня не умирало ли, — пересчитал я осквернённые черепа, — три дюжины человек?

      — Нет, господин Инквизитор, — отвествовал дворецкий. — Хотя…

      — Не тяните, — бросил я.

      — Господин… простите, еретик Аполлинарий направил часть обслуги, сорок человек, в свой новый особняк в Стеропе.

      — Готов поспорить, до Стеропа они не доехали, — констатировал я сам себе.

      Похоже, я нашёл жертв, использованных еретичищем для расчёта за варп-бурю. Ладно, надо его искать, паразита такого, одёрнул я себя, тут же вызвав воксом Милосердие, а точнее — капитана.

      — Как поживают еретики, Франциск? — полюбопытствовал я.

      — Вы знаете, Терентий, по-моему, уже никак, — был мне ответ. — Бои на судах почти стихли.

      — Хм, а кого-то захватили из экипажа? — задумчиво полюбопытствовал я.

      — В морозные пустоши еретиков и предателей! — вежливо вклинился в нашу беседу Рагги, благо канал у него был, а пользовался я пусть и закрытым, но “общим”, а не индивидуальным каналом.

      — Недальновидно, господин Бронсон, — выдал я, на что послышалось ругательное бормотание на старонорвежском, который глупые волчары принимали за “фенрисский”. — На планете нужно захватить живыми, подчёркиваю, живыми, не менее десяти еретиков из руководства. И да, из тысячи сынов тоже. Если вы не справитесь…

      — Справимся, будет тебе пожива, Инквизитор, — бросил Рагги.

      — Если не будет, господин Бронсон, это окажется саботажем и предательством, — уточнил я под злобное сопение. — Но, перед высадкой, к вам есть поручение.

      — Ну что тебе ещё надо? — почти взвыл волчара.

      — Планету сутки назад покинул еретик. Он — причина угрозы планеты, хотя я понимаю, Бронсон, что вам на неё наплевать, — не без яда выдал я. — Вы “охотились за врагами Фенриса”. Но мне не наплевать, как и Империуму. И если вы этого еретика прирезали — я плакать не буду. Но найти его НАДО, — выдал я.

      — Не наплевать, — послышался бурк. — Как искать-то?

      — Принимайте пикты еретика и сопровождения, — выдал я, решив заодно отправить пикты улетевших с еретичищем. — Если вы их недорезали, то они нужны для вдумчивой беседы. Живые, — уточнил я.

      — Вряд ли, но поищем, — был мне ответ.

      — Франциск, раз наши мохнатые друзья, — на что от капитана последовал ехидный хмык, а сопение греющего уши Рагги подошло бы и кашалоту какому. — решили проблему судов еретиков, к вам поручение.

      — Слушаю, Терентий.

      — Примерно сутки назад, вот точное время и описание, — отправил я данные. — На орбиту Вулкана вышел челнок. Местные службы наблюдения ни варпа не зафиксировали данные, лишь оператор краем глаза “видел трансорбитальную траекторию” — процитировал я. — Такие здесь порядочки, ну да не суть. Франциск, проверьте на спутниках слежения за планетой, выходил ли челнок на орбиту. Данные должны быть на спутниках, еретики их не сбили? — уточнил я.

      — Не сбили и должны, Терентий, — был мне ответ. — Вот только… — хотел Боррини выдержать театральную паузу, но моё злобное сопение его в этом намеренье обломало. — Примерно в указанном временном окне на орбиту Вулкана вышел челнок, состыковался с лёгким крейсером типа “Селурия” предателей. После чего судно предателей покинуло систему, воспрепятствовать чему я не смог.

      — Все данные мне, вокс-сеткой, — холодно, но с внутренней бурей выдал я, любуясь костной мукой, оставшейся от черепа под моей рукой. — И, Франциск, проверьте спутники, будьте любезны.

      — Пррредатель сбежал?!! — послышался рёв Ругги.

      — ЗАТКНИТЕСЬ, БРОНСОН И ИСПОЛНЯЙТЕ ВАМ УКАЗАННОЕ!!! — проревел я гораздо страшнее заткнувшегося волчары. — Будьте так любезны, господин Бронсон. И не вмешивайтесь в чужую беседу, раз уж вам предоставили возможность слушать. Ушедшее судно — проблема и задача меня и Ордена Инквизиции. Забудьте об этом и будьте любезны поискать указанных вам лиц.

      После чего я отрубил связь, оглядывая хренеющих окружающих и отсветы золотого свечения на стенах костяницы. Ушёл, скотина такая. И себе в вину не поставишь: даже если бы я был в системе — варп бы я что сделал, если Боррини отпустил сочного еретика — значит, его отлёт прикрывали; уничтожить, не убившись всем Милосердием — не вышло бы. Да и на планете я бы ни варпа не успел сделать: несмотря на прокол с полком (хотя ещё варп ведает, прокол ли!), еретичище был не просто на шаг впереди. Он действовал по своему гнусному плану, пока я чесал затылок и ужасался, что вот оно как, оказывается, бывает.

      — Ушёл, Терентий? — полюбопытствовал Марк, сделавший из моего рёва и надругательства над дохлыми Крайстами правильные выводы.

      — Ушёл, похоже, из системы, скотина такая, — задумчиво констатировал я. — Проверим, конечно, но на челнок он точно садился, челнок точно вышел на орбиту и состыковался с покинувшим систему кораблём еретиков.

      — А вы… — начал было Марк, зыркнул на дворецкого, понимающе исчезнувшего себя из вида, ну и продолжил. — А вы держались за руки с дознавателем. Вы как-то участвовали в пси-допросе?

      — Участвовал, довольно специфическая и не встречавшаяся мне ранее связь, видимо, связанная с её высоким рангом и моей не вполне типичной природой, — на что Мрак понимающе кивнул, без вопросов, убедив меня в очередной раз, что ни варпа он не простой “послатый волей вышестоящего”.

      Вот только начал я думать, ну и довольно быстро нашёл выход, возликовав и посветившись по этому поводу этакой ликующей светомузыкой. Оскалился довольно и обратился к Кристине.

      — Астральная гончая, — выдал я.

      — Поняла, по слову вашему, Терентий, — кивнула тереньтетка и сиганула в варп.

      Появилась через минуту — дама с собачкой, как она есть. Ну собачка пара метров в холке, охваченая переливами огня имматериума, полупрозрачная притом. Ну и поводок в виде огненного хлыста, удавкой охватывающего шею собачки. Какая дама, такая и собачка, пожал плечами я, оскалился хренеющему Марку и начал взывать к дворецкому.

      Последний явился, ну и повёл нас в покои, кабинеты и прочие места особняка, особо осквернённые мерзким еретическим присутствием.

      — Это демон, — откапитанствовал вполголоса Марк, следующий рядом.

      — Астральная гончая — скорее хищник имматериума, не несущий свойственной демонам скверны. Их на “изнанке” Вулкана куча. А если вы, коллега, направите запрос, то монография дознавателя Гольдшмидт “О тварях имматериума, Астральными Гончими именуемыми” довольно давно есть в архивах Ордена. Используется именно в качестве гончих за еретиками, — елейно закончил я, пока спутник, сведя очи на переносице, штопал порванный шаблон и картину Мира.

      Добрались мы до апартаментов, зашуганная и натурально поскуливающая псина обнаружила два следа, но общий ареал пребывания, обозначенный дворецким, позволил еретическую морду (которая главная, потому как, видимо, псайкер клана — тоже еретик) выявить и встать гончей на след. После чего я как довольно расслабился, так и мысленно вздохнул: работы, не самой приятной, была ещё тьма.

      — Как я понимаю, гончая сможет отследить еретика? — подал голос Марк, на что мы с Кристиной кивнули. — А почему?.. — не договорил он, но стало понятно.

      — А потому, коллега, что никуда в ближайший год…

      — Пару лет, — уточнила Кристина.

      — Да, пару лет, этот еретик не денется. Вы вот в курсе, куда он может лететь? — на что Марк пожал плечами. — И лететь с выпученными глазами и языком на плече, на довольно сильно повреждённом судне, варп ведает куда — я не намерен. Закончу дела на Вулкане, что прямо скажем, весьма важно, — на что коллега жестами дал понять, что позицию понимает. — Ну и, починившись, начну охоту. Никуда он не спрячется, морда еретическая, даже если в Окуляр Трепета забьётся, — довольно констатировал я.

      И начал я “заканчивать дела”. Для начала, определил клану Красайт домашний арест, ну и направился в резиденцию губернатора, для начала.

      Чиновники там были зашуганые, растерянные, а аристо там и не пахло: сенатствовали бунтовщики в своём клубе, с выпивкой и девочками, очевидно.

      И, прямо скажем, проверка и опросы выявили картину ожидаемую:

      — У меня всё запротоколировано, господин Инквизитор, — выкладывал мне зам невинно убиенного губернатора кучу всякой макулатуры. — Но сделать я ничего не мог, только умереть: бунтовщики покусились на самого господина губернатора, военные перешли на их сторону, гнусные предатели…

      — Не все, — уточнил я, бегло знакомясь с отчётами о “гадствах, ереси и поругании”. — Большая часть военных, даже СПО, лояльны Империуму, но введены в заблуждение и обмануты гнусными аристократами, продавшимися губительным силам.

      — Вам виднее, господин Инквизитор, — склонился чин.

      — Виднее, — согласился я. — В общем, господин Крамер, к администрации губернатора Инквизиция претензий не имеет, — подытожил я как намозголазанное, так и изученное. — В свете казни губернатора бунтовщиками вы и вправду могли только умереть, притом без толку, нанеся тем самым ущерб Империуму. Так что ступайте, служите, бунтовщики доживают последние часы. А я займу этот кабинет, мне нужно место для встреч и допросов.

      — По слову вашему, — ответствовал чин и покинул кабинет.

      А я отметил, что глава клана Морган, паразит такой, точно пойдёт на казнь “без анестезии”. Поскольку этот паразит вщемился, после казни, в кабинет губернатора и спёр набор боевых и гражданских наград убиенного.

      А ещё дворец губернатора удобно оборонять. Здания подобного типа по всему Империуму строятся по принципу “крепость”.

      Ну и буду тупо вызывать бунтовщиков. Не явятся — чуть позже боевая операция со всеми вытекающими, а явятся — заработают себе на анестезию перед сожжением.

      И, впрочем, как и ожидалось, являлись “сенаторы”. С шумом, помпой, свитой, пополняя в итоге комнатушку, назначенную мной камерой смертников. И, нужно отметить, на “анестезию” заработавшие были, оттрахал их еретичище в мозг. Вот только… ни варпа это не были “молодые-ранние”. Оттрахаными в мозг были старые, опытные развалины, которые без мозготраха остановили бы прочих аристо, ну хотя бы попытались бы вправить им мозг в голову. Поскольку из полусотни прочих, среди которых встречались и молодые, и внешне симпатичные, никого в мозг никто не трахал. А считали эти, чтоб их, аристо себя Центром Мира. Зная о Мирах с наследными управителями (и великосветски игнорируя, что таковыми Миры являются не в угоду всяким “царям жизни”, а в силу объективных причин, вроде дрянной навигации или откровенного феодального социума), эти придурки посчитали, что: “Администратум утрётся и примет естественное и законное положение на планете, как есть”.

      Часть из них, в процессе воздействия пятым рангом, показало вообще феерическое “понимание Мира”. Империум — это такое специальное образование, чтобы ентих конкретных аристо от всего защищать, в жопу ихнюю, аристократичную, дуть, ну и не мешать мудро править жалкими простолюдинами.

      Очаровательная планетка и прекрасный социум, скрежетал зубьями я (на пиломече, снятым с губернаторской стены кабинета, поскольку своими, из-за этих придурков, было жалко).

      Вообще, картина выходила такой: был клуб “перемывания косточек начальству панаехавшему”. Это я знал, ну и, в целом, было это нормально.

      Однако, часть именно молодёжи, не получившей от жизни по наглому аристократическому рылу, считало, что “всё не так”. В процессе моей “торговой экспедиции” в поле моего зрения эти молодые-ранние не попадали, хотя и составляли фактическое большинство. И еретичище их “не совращал”: общепринятая картина мира местных аристо была именно такова, что они — пуп Мира, а сам Мир обязан вокруг них на задних лапках скакать.

      Так вот, в момент ввода чрезвычайного положения наиболее одиозные аристо выдали гениальные идеи насчёт “хватит это терпеть” и “настало наше время”. Еретичище привело полковника и арбитра, что более-менее разумных уверило во “всё будет хорошо”, ну а разумные без “более-менее” были оттраханы в мозг. Результат известен, хотя вскрылись небезынтересные детали.

      А именно, стало достоверно ясно, что клановая структура точно и однозначно формирует ВСЕХ жителей Вулкана в уверенности, что Империум, конечно, важен, но свой клан важнее, это раз.

      И два, насчёт чего, не зная, плакать или смеяться, я проковырял дыру в столе. Итак, на планете, помимо официального культа Имперского Кредо, процветал “клановый вариант”. Тоже Импи — бог, все пироги… Вот только верховными жрецами этого культа были главы кланов, а центральными капищами и святынями — те самые костяницы. Собственно, забитые насмерть экклезиархи потому и нарисовались, что для местных “своё” — важнее.

      В общем, гореть местным аристо огнём, потому как ситуацию в Агре надо менять, и кардинально. В Стеропе несколько проще, там даже аристо и кланы интегрированы в культ Бога-Машины, собственно, там бунт, подобный агровскому, был бы невозможен. Хотя подумал я, да и вызвал Кая.

      — Итак, аколит, — поприветствовал я вызванного. — Летишь в Стероп, с пристрастием проверяешь дела и делишки местных аристо и шестерёнок. Находишь их ошибки, просчёты и имеешь их в хвост и гриву. Возможно, штраф какой вчинишь и прочее. Войск не даю, у Сина и Эльдинга возьмёшь, если посчитаешь нужным.

      — Есть вопросы, Терентий, — резонно выдал Кай, а после моего кивка продолжил. — Просчёты я обнаружу в ЛЮБОМ случае?

      — Нет, — обдумав, выдал я. — Но со святыми я не встречался, — светанул я нимбом, изящно пошутив. — То есть, в чём-то шестерёнки и аристо Стеропа точно наломали дров. Возможно, для “имения в хвост и гриву”, понадобится раздуть мелкий проступок в серьёзный просчёт, но придумывать и фальсифицировать не надо. Доложишь мне, вместе порадуемся улью с такими со всех сторон замечательными человеками, — ухмыльнулся я, на что Кай понимающе кивнул и продолжил.

      — Тогда, Терентий, вопрос, насчёт коитуса с аристократами и механикусами…

      — Издеваешься? — приподнял я бровь, впрочем, аколит имел вид молодцеватый и придурковатый, а в свете и ветре эманировал умеренным весельем. — Молодец, смешно, — слегка улыбнулся я. — Я, правда, тоже могу пошутить, в приказном порядке распорядившись именно заниматься коитусом, — кротко улыбнулся я, на что аколит проникся и забеспокоился. — Но не буду. Действуй по своему усмотрению, в прямом или фигуральном смысле — решишь сам, — смилостивился я. — По делу-то какие вопросы?

      — Кхм, простите, Терентий, — выдал Кай, на что я махнул лапой и слегка улыбнулся. — Тогда уточняю, моя задача: продемонстрировать властям Стеропа, что они не неуязвимы и не неприкасаемы, устранить возможные “просчёты и ошибки”, но при этом карательной задачи передо мной не стоит?

      — Всё правильно понял, аколит, — покивал я. — Ещё вопросы? — поматывание головой. — Тогда исполняй.

      — По слову вашему, — выдал Кай и ускакал нести страх инквизиционный и имперский в невиновный и непричастный улей.

      А мне оставалось решить, как, где, когда и в каком антураже я буду “расстреливать, вешать, пихать в газовую камеру”, впрочем, с этим-то моя огнесжигательная персона справится. Однако остаётся вопрос с Аргом: кто будет разгребать авгиевы конюшни местного бардака. И иных кандидатур, кроме верховного попа, не наблюдалось.

      Так что направил я пока запрос, начав набрасывать обвинительную речь, которая будет транслироваться на весь улей до и после сожжения аристо огнём.

      За этим эпистолярным занятием и застал меня поп. Вошёл он в кабинет с видом благостным, смиренным, впрочем, тут же сменившимся ужасом, вытягиванием перед собой аквилы и матерному поминанию его личества. Не оскорбительного, но всуе и с матом, отметил я неподобающее поведение жреца.

      — И вам не хворать, экклезиарх, — выдал я, поглядывая на притулившуюся в уголке астральную гончую, признавая за попом некоторое право на подобную реакцию.

     Так-то Кристина скрывала тварюшку “отводом глаз”, пока я аристократие и чиновние всяческое тиранил, а по окончании (и ведь почти сутки прошли, вздохнул я), колдунство отменила.

      — Рабочий инвентарь, — откомментировал я ужаснутому попу, чем ни разу его не успокоил. — Кардинал, возьмите, варп подери, себя в руки! — возмутился я, начав сиять нимбом и даже проявил крыла, заодно проявляя инсигнию, надеясь, что хоть что-то из явленного поможет.

      Перестарался, констатировал я, разглядывая бесчувственную тушку духовного владыки местных палестин. Марк, паразит такой, изволил очнуться от дремоты и откровенно ржал в свете и ветре, с каменной мордой лица. Кристина разглядывала бесчувственного святошу с видом “Лечить будем, или пусть живёт? Впрочем, Терентию виднее, сделаем, как он скажет”

      В общем цирк с Инквизиторами, демонами и попом, вынужденно охарактеризовал я сложившуюся мизансцену.

      — Кристина, скрой гончую, да и кстати, а как-то её можно спрятать без постоянного отвлечения внимания? — задумался я.

      — Можно, Терентий, заключить в предмет довольно просто, гончая — слабый демон, — ответствовала тереньтетка.

      — Тогда упихай её во что-нибудь, а то ходим, как еретики какие, с демоном наперевес, — выдал я. — И Марк, ни варпа смешного… хотя да, смешно, — сам ухмыльнулся я, а коллега натурально заржал в голос.

      Через четверть часа гончая обреталась в какой-то, прости Импи, косметичке, а Кристина вернула Миру и мне потребного попа в сознание.

      — Император Всеблагой, — проскрипел осознанный святоша, оглядывая окрестности диким взглядом. — Привидится же такое… Простите, господин Инквизитор, видимо, возраст и волнение привели меня к столь неподобающему обмороку. Чем я могу быть полезен Священному Ордену? — взял себя в руки поп, занимая тыкнутое мной кресло для посетителей.

      — Многим, кардинал. Итак, вопрос еретического вторжения на Вулкан опустим. Это — не ваше дело и забота, и вообще почти решено, — выдал я.

      Судя по отчётам от Франциска и рявкам Рагги, именно так и было. Кстати, еретичище действительно свалил на улетевшей еретиковозке — не было у него возможности “переобуться на ходу”: после стыковки челнока лёгкий крейсер бодро рванул на разгонную траекторию. Можно, конечно, предположить, что до кучи еретик ещё и телепортацией владеет и, нагло ухая и потирая лапки, предаётся разгульной ереси на Вулкане.

      Но не нужно: это реально СЛИШКОМ даже для еретичища, да и след псина “взяла”, так что найдём. И не до него пока.

      Так вот, все корабли еретиков в системе волчары дееретикотизировали нахрен. После моих прочувственных слов Рагги попробовал взять живым аж одного из тысячи сынов, но, с его слов, поймал лишь пустой доспех. В общем-то, в словах его я не сомневался, была у тысячесынных подобная привычка, призрачничать в доспехе. Не у всех, но у какого-то процента списочного еретического состава было. То ли заклинание какое через задницу заклялось, то ли обиженка “назло сделал”— варп ведает. И то, и то могло быть, но то, что в доспехе, стреляющем, фехтующем и матерящемся, может ни варпа ни быть — для тысячесынных объективная реальность.

      А ныне волчары, с соответствующими завываниями, высыпались и продолжают сыпаться на Вулкан. Рагги императрится, что всех еретиков резать не будет, а оставит десяток, потолще и повкуснее, для меня. И была некоторая надежда, что не врёт.

      — Бунт, — понимающе выдал поп.

      — Бунт, — согласно покивал я. — И не только, кардинал, — на что поп вопросительно поднял брови. — На Вулкане, точнее, в Агре, творится бардак и варповщина, — открыл я страшную тайну. — Бунт — преступление, но он — следствие преступной модели общества, сформировавшегося на Вулкане. И костяницы ещё эти… Вот скажите, экклезиарх, какого варп на планете ДВА культа Имперского Кредо, с ДВУМЯ комплектами священнослужителей?

      — Меня, господин Инквизитор, это и самого печалит, — выдал изящный эвфемизм святоша. — Но Администратум категорически настаивал…

      — Стоп, экклезиарх, — не стал дослушивать я. — Сэкономим время мне и вам. Вы и так, и так подвергнетесь, в рамках инквизиторского расследования, воздействию минимум пятого ранга. Предлагаю это сделать добровольно.

      — Сразу бы и сказали, — вздохнул святоша невосторженною, снимая с шеи аквилу. — Я готов! — мученически, хотя скорее великомученически, выдал он.

      Цапнул я кристинину ладошку, ну и полезли мы в поповскую межушную религию. И, в целом, нужно сказать что поп — действительно неплохой человек и в общем-то, можно сказать, праведник с точки зрения Имперского Кредо. За исключениям ряда моментов, на которые мы сейчас надавим, мысленно ухмыльнулся я.

      — “...И не надлежит служителям Его иметь в слугах мужей оружных, ибо нет в делах их нужды в подобном…” — богословски процитировал я товарища Тора.

      — Грешен, господин Инквизитор, лишь нужда… готов принять вашу волю и наказание, одного прошу, не подвергайте гонениям братьев, лишь по воле моей и злокозненности нарушен…

      — Хватит вешать мне лапшу на уши, падре, — прервал я “искупительное бормотание”, узрел в очах прерванного абсолютное непонимание половины сказанного мной и перефразировал. — Врать не надо, экклезиарх. Я прекрасно понимаю причины, сподвигшие вас и ваших помощников организовать “отряд охраны чистоты”, — поименовал я антиеретическую группу. — Однако, это нарушение, причём вариант “нагрешил-покаюсь” здесь не подойдёт. Особенно для экклезиархов! — веско воздел я перст. — В общем, будете отрабатывать, наложу на вас епитимью, — внутренне потёр я лапки.

      — По слову вашему, смиренно принимаю, — смиренно принял мои слова поп. — А какую епитимью? — полюбопытствовал он.

      — В улье был бунт, участие в котором принимало не менее половины трудоспособного населения. Поступать согласно Империалис Лекс, — на этом от попа шибануло ужасом, и он молитвенно сложил лапки птичкой, жалобно взирая на меня, — я нахожу чрезмерным. Для всех участников, главные бунтовщики получат с преизбытком, — уточнил я. — Однако, сколь бы ни была заслуженна и ужасна казнь мерзких бунтовщиков, от преступления это населения улья не отмоет. Они виновны и должны понести наказание. А главное — каждый житель Вулкана ДОЛЖЕН знать: Империум превыше всего. Не клан, не организация, не что-то там ещё — а именно Империум Человечества. Ну и Имперское Кредо, как его религия, а не эти клановые молельни из костей, — вынужденно признал я. — Соответственно, на улей Агр налагается трёхкратная десятина на десять ближайших лет. Аристократия Арга упраздняется как факт. Её просто не будет, останутся простые граждане Империума, отрабатывающие преступление, — уточнил я. — И, экклезиарх, заниматься этим, обеспечивать порядок, просвещать и учить каторжан исправительного улья Арг предстоит вам, — обрадовал я охреневающего святошу.

      — Но… я… мы… — был информативный ответ.

      — И вы лично, и вы как организация, — покивал я. — А ваш отряд чистоты прекрасно будет выполнять роль надзирателей. И механикусы помогут, если что. Ну и СПО проверьте, можете там набрать надзирателей, если найдёте подходящих, — щедро дозволил я.

      — Это… кардинальский Мир? — недоумевал кардинал.

      — Да сейчас! — возмутился я. — Вы отбываете епитимью за нарушение Имперского Кредо, вместе с экклезиархией Агра и именно Агра. Следите за конкретными каторжанами конкретного улья, не более и не менее. Через десять лет, по исполнении горожанами приговора, а вами епитимьи, власть в городе примет Администратум, как и должно. И чтоб клановый бред был из голов изведён! — посуровел я.

      — Я понял, Инквизитор, — через минуту тяжких раздумий выдал святоша. — Должен признать, когда я зашёл, мне показалось что у вас нимб и крылья. Вы и вправду милосердны, как святой, — выдал этот тип. — Исполню по слову вашему, могу я начать готовить братьев?

      — Ступайте, готовьтесь, — с похерчелом выдал я. — Не сметь ржать, — уронил я присутствующим, после выхода святоши. — И вообще, сейчас будет ни хера не весело, — посулил я, тяжело вздохнув.

      И весело ни хера не было: полсотни бездымных костров, зачитывание приговора главам кланов аристо, сожжение их в прямой трансляции. А после, на фоне столбов, присыпанных пеплом — приговор улью. Варп знает, что будет, но надо, так что приготовился я к волнениям и прочему.

      Но, как я и рассчитывал, показательная казнь владычецев жизни, которые главы кланов, оказала весьма благое влияние на жителей Агра. Если кого-то что-то и возмутило, то возмущённые языки оказались в соответствующих местах, а не мели, чего не надо. Но вообще, конечно, неприятно, констатировал я, дымя трубкой, через полдня после сожжения аристократии огнём. Но надо, да и в целом — правильно. Подумал, вызвал взмыленного попа воксом и поручил найти и казнить убийц попов.

      — Так же? — уточнил святоша.

      — Публично, — бессердечно ответил я. — Но форма казни на ваше усмотрение.

      — По слову вашему, — был мне ответ.

      После чего я посетовал, что ни варпа я не спал, и ни варпа не спать мне ещё, похоже, долго. Хоть Кристина вздремнула — и то хорошо, порадовался я, взглянув на посапывающую в кресле тереньтетку. Кстати, неподалёку, аж в конструкции из трёх кресел, нагло храпел Марк.

      Но были дела: разобраться с разжалованными арбитрами и полком гвардии. Рагги еретиков уже того, даже посулил привезти мне гостинец из наиболее жирных, как “всё проверят”, как я понимаю — допрашивают и ищут спрятавшихся. Так что надо ехать и разбираться, решил я, выпинывая одно кресло из-под Мрака.

      — Какого варпа? — злобно и спросонья выдал коллега, весьма любезно выступив в роли будильника для Кристины.

      — Не время спать, Марк, труба зовёт, — ответствовал я.

      — Терентий, какая труба? — недоумевал коллега. — Вы бы поспали…

      — Военная, Марк. Полк гвардии, надо разбираться, а вы, помнится, желали присутствовать как при расследовании, так и при суде, — напомнил я. — И вообще, не хотите — идите спать. Но в каком-нибудь более подходящем месте.

      — Я с вами. Но могли будить и поделикатнее! — выдал неудобоваримую претензию Марк.

      — В следующий раз буду нежно целовать в лобик и говорить милые глупости, — с похерчелом посулил я, направляясь из кабинета.

      Добрались мы до расположения полка, который уже был в полном составе. Обдумал я, что и как, постоял, полюбовался на построенных всех…

      — Из какого Ордена ты, брат? — послышался из-за спины голос Рагги, полный подозрений.

      На что я про себя мимоходом отметил, что я реально устал и вымотался, даже не заметил подкравшегося маринада.

      А не мимоходом стал думать, но ничего, кроме ехидного внутреннего голоса со словами “Ну начало-о-ось!” в голову не приходило.

     

      Первым делом, окинув округу взглядом, я отметил нестандартный сервочереп. Вообще, невзирая на задолбанность, отреагировать на появлении этой приблудины на периферии зрения я должен был и неосознанно, вот только сработала психологическая установка, сложившаяся ещё с первых лет моего бытия Инквизитором: череп — значит, свои и безопасно. Вполне оправданно, по большому счёту, учитывая, что человеческий череп как символ был одним из основных знаков Империума, а в вот в частностях не очень. Так и прохлопать пастью могу сервочереп еретика какого, автоматом пометив в сознании как “свои”.

     

      А ещё череп был явно нестандартным: имел деформированную нижнюю челюсть с выступающими на три сантиметра нижними клыками. Насколько мне было известно, у волчар клыкастость была проявлением даже не имплантов, а генетической коррекции на предварительном этапе. И, со временем, из парусантиметровых зубьев вырастали лютые клычины, а, судя по черепу, бывшему череповладельцу было не менее четырёх сотен лет.

     

      Ну да ладно, закладочку я себе сделал, мысленно приготовился, вздохнул и повернулся. И предстал предо мной Рагги Бронсон, вожак стаи товарищей, лейтенант, если соотносить с орденской структурой астартес, как он есть.

      Здоровая орясина, на голову, а то и полторы меня повыше, с зубьями, торчащими из пасти. В доспехе с меховой мантóй из волчьей шкуры, пришпиленной к воротнику. И здоровый, зараза такая, оценил я не только рост, но и ширину сантиметров на пятнадцать поболее меня.

     

      Мордой был Рагги, с одной стороны, смятён, с другой стороны — гневен. Подёргивал веками буркал своих так, что даже простой человек заметил бы. И мацал этот тип, взирая на меня, рукоять какого-то меча на поясе. Ну и ответа на свой вопрос явно ожидал с нетерпением. И ведь если не отвечу побыстрее, начнёт, паразит такой, меня убивать. Не факт, конечно, что у него выйдет, но получиться в целом может весьма неприятно. Правда, что соврать психу, я не придумал, так что решил и не врать.

     

      Плавно поднял руку (а то ещё кинется, псих такой!) с наручным рельсотроном, наведя его мимоходом на пузо волчары. Металлический болт на сверхзвуке, прилетающий в пузо — весьма удачный аргумент в диспуте с психами бешеными, мудро отметил я про себя. Ну и явил из поднятой руки голограмму аквилы, приподнял ехидно бровь и выдал:

     

      — Вы, господин Бронсон, меня с кем-то спутали, — ровно и спокойно произнёс я. — Я — Терентий Алумус, Инквизитор Империума Человечества. Приветствую вас, к слову, — проявил я вежливость. — Вы явились доложить о захваченных предателях и передать их для допроса? — полюбопытствовал я.

     

      Волчара же пребывал в смятении: буркалы свои жёлтые свёл на переносице, лоб нахмурил, но остальной мордой лица был гневен и подозрителен. При этом, в голограмму он вглядывался пристрастно, а подделать её даже в видимом человекам спектре практически нереально, а уж со зрением астартес тем более никаких сомнений как в подлинности аквилы, так и её принадлежности мне по праву, не возникало.

      А, с третьей стороны, перебегающие с переносицы на аквилу и обратно буркалы имели промежуточную остановку на моей физиономии. И каждый взор на неё вызывал у волчары большую нахмуренность. Всё это сопровождалось, на скорости астартес притом, мацанием рукояти ковыряла на поясе, вдобавок Рагги то вытаскивал клинок из ножен на несколько сантиметров, пырясь на мою морду, то загонял его в ножны, взирая на аквилу.

     

      Продолжались эти мечевые фрикции довольно долго, для астартес, я даже боялся подумать (чтоб не заржать) об их итоге. Впрочем, когнитивные мощности Рагги нашли выход из затруднительного положения. Помацав левой рукой висюльку из клыков, меха и перьев, явный артефакт рук рунного жреца, волчара убедился в неглючности представшего ему зрелища. А потом Рагги ещё немного подумал. После чего, просияв челом, с этакой злобной радостью, он простёр в мою сторону перст и выдал:

     

      — Ты Астартес!

      — Астартес, — покивал я.

      — Астартес не могут быть Инквизиторами! — злобно ликовал этот тип, вытащив ковыряло наполовину и рявкнул: — Назови свой Орден, обманщик! Или легион? — ехидно процедил он последние слова.

      — Вы, Бронсон, плохо услышали? Единственный Орден, в котором я состою — Орден Инквизиции. А насчёт того, что я не могу быть Инквизитором. У вас сомнения в подлинности инсигнии? Или… — хищно оскалился я, — сомнения в правах её носителя?

      — Нет у меня сомнений, — буркнул Рагги, перестав надрачивать своё ковыряло и сложив руки на груди. — Всё равно так не бывает, — изрёк мудрость он. — И рожа твоя, Инквизитор, больно похожа на рожи тех, которых я тебе привёл, — блеснул кеннингом волчара. — И не бывают Астартес Инквизиторами!

      — Отрицание объективной реальности, Бронсон — не самый лучший метод взаимодействия с ней, — несколько расслабленно выдал я.

     

      Раз уж ещё не начал охреневать в атаке, а разговоры разговаривает — можно расслабиться. Относительно, конечно, а то мало ли какие дикарские извивы мозга астартного СБ-шника выводы выплетут. Но, что главное: инсигнию он признал, факт моего владения ей принял. А сейчас ершится и ерепенится, стараясь понять, а как таковое, не укладывающееся в его понимание, возможно.

     

      — Перед вами объективная реальность в моем лице: я — и Астартес, и Инквизитор, это раз, — продолжил я. — Далее, Бронсон, уж не знаю, как вам на Фенрисе отмораживают мозги, но хочу вам напомнить, что все, подчёркиваю, ВСЕ Астартес — носители крови Императора, это два.

     

      В этом, конечно, было некоторое лукавство. В смысле, я озвучивал “общеизвестную и общепринятую истену”, что примархи — прямые генетические потомки Импи, не способные вместить всего его величия, соответственно, вмещающие часть, отражённую в их характерных особенностях.

      Как разумному человеку, данная “истена” мне смотрелась преизрядным бредом: закреплённые как в предварительной генетической коррекции, так и в имплантах особенности легионов были столь разнообразны и противоречивы, что если бы создавались на основе одного биоорганизма, да ещё и гуманоида, родственного человеку… Ну, как минимум, на золотом троне бы сидела лютая химера, с десятью ногами, десятью рогами. Человеческими относительно, но всё же.

     

      Однако “общепринятая истена” была в том, что Астартес — прямые внучки Импи. И, соответственно, я на основании этого и собирался оттрахать волчару в мозг.

     

      — Соответственно, Бронсон, даже если предположить, что моё генетическое родство с подразумеваемым вами легионом несколько ближе, чем с прочими братьями, — на что надрачивание клинка возобновилось. — Даже если это так, хотя это и не вполне так. — изящно выразился я, — то предателем меня это не делает. Поскольку, как я уже не раз вам указывал: единственный Орден, к которому я принадлежу — Орден Священной Инквизиции Империума Человечества. Так что ваши невнятные обвинения, полировка мечом ножен и неудобоваримые вопросы — неуместны. Я — Инквизитор, защищающий в данный момент данную систему от предателей и еретиков. То, что я — астартес, вторично. А уж в какой степени и какие генетические линии во мне переплелись, — навёл я тень на плетень, — дело вообще не ваше, никого, кроме меня, не касающееся, — веско подытожил я.

     

      — Неправильно это… — наконец, выдал Рагги. — Ну да пусть, не могу я решить, пусть старшие решают. Доложу им! — с вызовом уставился он на меня.

      — А мне похер, Бронсон, на ваши доклады, естественно, кроме являющихся тайной Империума и Инквизиции, — любезно ответствовал я. — И на старших ваших симметрично, — не стал я разводить реверансы. — Как и на их решения. Пока они не затрагивают мои дела и не проявляют в мой адрес агрессии, — уточнил я. — Если же подобное случится — они станут предателями сами. До момента, пока я Инквизитор, конечно, — дополнил я.

      — Ладно, — хмуро буркнул Рагги. — Привёл я тебе предателей. Не все целые, но живые, — уточнил я. — Узнаю, что на воле окажутся — не сносить тебе головы!

      — Я головы не ношу, я ей обладаю, — отпарировал я. — И "на воле" не окажутся, а что предателей привели — это хорошо, выясню про местного еретика. Передайте предателей моим аколитам, — бросил я, раздавая воксом указания.

      — Передам, — проскрипел волчара и утопал, бросая на меня весьма не полные любви взгляды.

     

      И передал, чем меня окончательно успокоил, как оказалось — рано. С клыкастой мордой, полной ликования и дикарского, фактически попуасьего, если бы не колёр, коварства, подвалил этот тип к моей персоне через пару десятков минут после передачи пленных. Оченно мне вид коварный волчары не понравился, но не бегать же от него с визгом и писком, в конце-то концов?

     

      — Почтенный Инквизитор Терентий Алумус, — аж засочился коварством Рагги. — Чтобы загладить прискорбное недоразумение и для невозникновения обид, после уничтожения предателей приглашаю тебя на Тьялд на праздничный пир, — выдал этот тип. — Как Инквизитора и Брата-Астартес, — елейно подытожил он, но вышло это с его клыкастой протокольной рожей весьма неубедительно.

     

      А вот я, помимо того, что совершал героический подвиг непроизнесения “волк тамбовский тебе брат”, призадумался. Дело в том, что волчара думал, что меня “поймал”, а на деле, скорее, наоборот.

      Итак, он пользуясь как своими дикарскими тройдициями, так и общепринятым в Империуме “культурным кодом”, предложил совместную трапезу. В целом, отказаться не комильфо и по имперским традициям, а уж по волковским, насколько я знал, чуть ли не в открытую назвать себя “недругом”. Впрочем, варп бы с ним: то, что “традиционно”, не есть “обязательно”. А уж на ритуалы самих волков можно было бы вообще плюнуть слюной и даже, теоретически, кислотой, хотя последнее варп у меня выйдет: импланты нужные есть, а рефлексов ни хрена, так что остаётся мне только слюной и плеваться.

     

      Так вот, плюнуть-то можно, но… не нужно. Ентот Рагги гарантированно доложит своим клыкастым и мохнатым начальникам об “странном Астартес-Инквизиторе”, это к гадалке не ходи. И, ежели я волчару с его приглашением пошлю, то автоматом стану “недругом” волчарам. Ещё и “проверять” могут затеять, что как не нужно, так и вредно. На основе этой "проверять" конфликт никому не нужный может быть.

     

      А вот в логове стаи товарищей, которое Тьялд, меня будут “проверять”. Скорее всего, тот самый Сьёффан-плетельщик, псайкер, врущий, что он “не такой”. И проверять меня этот рунный жрец будет на скверну варпа. И, как понятно, скверны ни варпа не обнаружит, что либо переведёт доклад в рассуждения о “странном казусе”, либо вообще и доклада-то не будет.

     

      То есть, бегать за волчарами и доказывать, что я не баран, точнее не тысячный сын, я не стал бы. Но, заскочить на пару часов, постебаться по-садистски, скушать волчие сосиски, ну и эль их ядрёный попробовать — а почему бы и да?

      При том, в чём самоподстава волчары: он-то, приглашая, гарантирует мне неприкосновенность и безопасность, согласно СВОИМ культурным (или бескультурным, вопрос точки зрения) нормам . Ну и отправлюсь я, естественно, с Кристиной, так что если что, просто сбежим из логова и расстреляем напавших предателей (а, в случае нападения на мою огнесжигательную персону — волчары однозначно становятся таковыми) из мортир Милосердия.

     

      Погонял я в голове намысленное, ну и признал этот вариант наиболее оптимальным из всех возможных: риск умерен и приемлем, а польза — несомненна.

     

      — По окончании расследования и очищения системы Вулкан от предателей — почту за честь принять ваше приглашение, Бронсон, — выдал я, на что волчара морду не удержал, брови задрав и очи сведя в кучу.

     

      Ну, естественно, он считал что я его с егойным приглашением пошлю, и поскачет Рагги радостно стучать волчарным Лордам: что вот, есть такой Терёха, казёл, не друг, да и вообще, мордой своей — предатель предателем.

      Но фигу тебе, волчара позорный, мысленно откомментировал я будующие деяния, широко лыбясь в рожу офигевающего Рагги.

     

      — Прекрасно, буду ждать, эль будет литься рекой… — довольно кисло ответствовал волчара и срулил вдаль.

     

      Видимо, предаваться разгульным размышлизмам на мою тему и рассуждениям, как со всем этим дальше жить.

     

      Ну а у меня, если разобраться, на Вулкане оставалась всего одна задача, точнее, две с половиной, но в одном, причём текущем, месте. А именно: разобраться с полком вообще и с комиссарами полка в частности (нерастрелянными, а на расстрелянного “мыслителя” мне, признаться, плевать). С арбитрами, точнее, бывшими арбитрами и их главой, олицетворением понятия “сатрап и самодур”.

     

      И, признаться, я ещё когда только начинал наводить шорох, были у меня мысли решить всё это купно, благо возможность таковая была. Расстреливать, вешать и пихать кого-то в газовую камеру у меня желания не было, мою кровожадную душу удовлетворило сожжение аристо. Причём так, что мне ещё восстанавливать свою нежную душевную организацию игрой на органе, общением с Кристиной в разных ориентационных положениях и вообще.

      Но решать вопрос было надо, а оставлять его как есть — неверно, так что собрала моя огнесжигательная персона офицерьё как полка, так и арбитров, да и самих полковника и главного арбитра Кристина наскоро в себя привела. Ну а лечить их “глубинные психические травмы” у меня не было никакого желания.

     

      — Итак, господа, видимся мы второй раз, — начал я перед довольно обширной аудиторией слушателей, явно видевших казнь аристо и последующее обращение, ну и весьма не желающих стать героями второй серии. — Повторять, что на Вулкане был бунт, я не буду. Он был, прямые виновники его большей частью понесли наказание, а скоро понесут все. Да и косвенные виновники без внимания не останутся, — радостно улыбнулся я слушателям, отчего от них в свете и ветре шибануло натуральным ужасом. — Но давайте по порядку: вы, Глад, и вы Силлиан, — указал я на главнюков армейского и арбиторского, — присутствовали на собраниях заговорщиков. Одобряли, прямо или косвенно, бунт, мятеж, убийство законного планетарного губернатора. В общем, нарушение Диктатес Империалис, бунт, саботаж и прочие деяния, перечислять которые в полной мере мне лень. И, вы бы составили компанию на казни бунтовщикам, если бы не одно “но”. А именно: вы оба находились под псионическим контролем.

      — Аквила, — потеряно пискнул бывший арбитр.

      — Не панацея, Глад. Кроме того, есть нюансы, ныне не важные. Расследование установило, что это так, и я это утверждаю, — окинул я ехидным взором присутствующих, ну и воплей “Всё ты врёшь!” не узрел. — При этом расследование установило… факт вопиющей некомпетентности. Начнём с вас, Глад. Вы, своим руководством, стремлением к “беспрекословному послушанию”, превратили отряд Адептус Арбитрес, хранителей Закона, Судей и Палачей Империума, в сборище безынициативных боевиков. Приводить детали и описывать причины я нахожу излишним, но ныне это так. То есть, Арбитры отделения Вулкана некомпетентны как арбитры, поголовно, и это ВАША вина, Глад, — тыкнул я перстом в щёлкающего клювом типа. — Итак, как я уже говорил, отделение Адептус Арбитрес расформировывается. Вопрос с арбитрами на Вулкане пускай решает Адептус Арбитрес секторального или выше уровня. За назначение вас, Глад, главным арбитром виновный также будет наказан, сообщаю как информацию к размышлению. Вы лично вступаете в полк гвардии. Рядовым. Служите и искупайте свою вину. С остальными арбитрами пусть разбираются офицеры полка, но вы, Глад — рядовой и никак иначе, на десять лет. И, благодарите Императора, что живы и не сервитор, — бросил я. — Далее, разбираемся с вами, — повернулся я к передёрнувшимся военным. — Вы, Силлиан… не нахожу даже слов. Итак, полковником вы не будете в ближайшие годы. Пока, на ограниченный срок, до назначения Астра Милитарум нового полковника, вы назначаетесь временно исполняющим обязанности, в чине капитана. Вас, — окинул я взглядом офицеров, — я хотел поголовно разжаловать на звание, но передумал: пусть этот вопрос решает новый полковник. Теперь вы, — воззрился я на пару зеленоватых комиссаров. — Итак, вам я просто обозначаю неполную некомпетентность, — обозначил я. — Вы относительно молоды, и преступный старший комиссар воспринимался вами как непререкаемый авторитет. Хотя, был дураком, саботажником и некомпетентным преступником. Служите комиссарами, пока. Далее Официо Префектус определит вашу судьбу. Естественно, мои указания и наблюдения будут направлены в ваши руководящие организации. Ознакомьтесь — вы, бывшие арбитры, вы, комиссары и вы, офицеры. Ну и подпишите протоколы, — несколько устало бросил я, тыча перстом в две кучки бумаг и пару листков.

     

      И прикидывал я, пока озвученные копошились и подписывали. И в принципе, выходило нормально. Излишне “милосердно”: это я и сам понимал, надо было главного арбитра, по уму, расстреливать в варп, устраивать проверки и чистки… Но, честно, не лежала у меня к этому душа. Кроме того, на планете останется (как сам врёт, но в этом случае это на его совести) Марк, охотник на ведьм, вот пусть он и разбирается.

     

      Так что дождался я подписей на протоколах и послал присутствующую орду в варп. А сам связался с попом, уведомив, что вот у него, на ближайшее время, появился персональный полк гвардии. Пока не прибудет начальство из Астра Милитарум — может командовать.

     

      — А что мне с ними делать? — несколько растерянно выдал кардинал.

      — Не знаю, пусть улицы метут, грядки копают, убийц и бунтовщиков расстреливают, — ответствовал я. — Кстати, экклезиарх, как вопрос с поисками убийц? — решил напомнить я.

      — Да нам как-то не до того пока было, — был мне ответ.

      — Зря, если сейчас не найдёте — придётся расстреливать каждого десятого, — посетовал я.

      — Найдём, Инквизитор! — взбодрился поп.

     

      И всё-таки, хороший человек, задумался я по окончании беседы. Вот бывает же такое, констатировал я, да и забил.

     

      Оставалось ещё одно дело, а именно пленные предатели. Марк, незримой тенью следовавший за мной всё это время, оживился, лапки попротирал и предложил свой “пул специалистов”.

     

      — Благодарю, но излишне, коллега, — улыбнулся я, а на приподнятую бровь пояснил. — Дознаватель, — указал я на Кристину, кивнувшую мне. — Да и не так мне много надо узнавать, — признал я. — Вы же грозились заняться “последствиями пребывания еретика”, — не без ехидства напомнил я. — Вот и занимайтесь, а мне от захваченных нужны только детали по еретику.

      — Вы так говорите это, Терентий, как будто прощаетесь, — выдал Марк.

      — Ну в целом — я именно это и делаю, — не стал скрывать я. — Дело Инквизитора Ордо Маллеус, по большому счёту, закончено, дождусь конца “окна предсказаний”, благо, до него пара дней, — на что коллега понимающе кивнул, — и покину систему. Милосердие нуждается в ремонте, а еретик — в поимке, и вот именно он, невзирая ни на что — моё дело.

      — Варп-буря, — понимающе кивнул Марк.

      — Если бы только она, Марк, — вздохнул я. — Вот КАК, по-вашему, еретик взорвал базу Астра Милитарум?

     

      На этот вопрос коллега, явно ранее воспринимающий происходящее расследование как этакое “иногда интересное кино”, а объектом наблюдения для него, несомненно, являлся я, задумался. Поэманировал в свете и ветре афигом, повзирал на меня. И выдал:

     

      — Понятия не имею, коллега. Выходит, что и не мог никак, но сделал, мерзкий еретик. Или еретик не один, но кто тогда ещё? Вы же, по вашим словам, проверили спасшихся? — уточнил он.

      — Всех, и пристрастно, Марк. Милосердие болталось вокруг базы сутками. Все спустившиеся на планету гвардейцы и станционарии проверены. То есть, либо это группа опытных самоубийц с навыками техножрецов, — на что коллега слегка ухмыльнулся оригинальному определению, ну и закончил за меня:

      — Либо Аполлинарий использовал неизвестное колдовство, а, скорее всего — демона, — заключил Марк. — Как ни невозможно бы казалось, вероятность этого намного выше, чем еретики-самоубийцы механикус. Или он, всё же, гораздо более высокоранговый псайкер, нежели демонстрировал? — задумался он.

      — А вот варп знает, буду разбираться, — ответил я. — Собственно, потому это и “моё дело”. Ну а ваше, — ехидно оскалился я, жестом указывая на планету.

      — Да, ваша не амбициозность известна, коллега. Что ж, давайте разбираться с предателями.

     

      И начали мы с предателями разбираться. Четыре человека, три астартес. В названия банд я не вникал, но легионы — тысячесынные и императоросынные, слаанешиты и тзинчиты, если ранжировать по “купившим” предателей.

      И никого высокорангового: даже как они оказались в одном налёте, пойманные толком не знали. Был приказ старших, как выяснили мы с Кристиной, которая ломала мозги предателям, не особо церемонясь. Про еретичище принесенные волчарой слыхом не слыхали, знамом не знамали.

      Посмотрел я на куски, местами без ручек-ножек (стая товарищей постаралась, без сомнения), с парой слюнявых идиотов (тысячесынные, противились псайкерству Кристины), ну и сделал любезный жест коллеге, мол “эти остатки — ваши”.

      Марк на любезное приглашение поморщился, видно, не только мне пришла в голову ассоциация с объедками, но свою “прикомандированную свиту” на подследственный материал напустил.

     

      Ну а я стал и вправду прощаться: делать мне, по большому счёту, на планете нечего. Войска из Стеропа почти переместились на Милосердие. Кай шлёт победные реляции на тему того, как он замечательно, разнообразно и императороугодно оттрахал “косячников” в мозг, вселив в их рукосуистые сердца (и насосы) страх инквизиционный и империумный.

     

      — Составить вам компанию у Космических Волков? — полюбопытствовал Марк.

      — А смысл? — пожал плечами я. — Этот Рагги хочет меня показать своему псайкеру, убедиться в отсутствии скверны. Не более и не менее. Следовательно, мне разумно прибыть, жрецу показаться, настроение себе поднять, — оскалился я, получив понимающую ухмылку. — Если нападут — возможность мгновенной эвакуации есть. А в Империуме станет на одну стаю меньше: бунтовщики и предатели, — уточнил я, на что коллега задумчиво покивал. — Да, передам распоряжение оставаться в системе до окончания варп-бури, на всякий случай, — уточнил я.

      — Весьма дальновидно, коллега, — согласно кивнул Марк.

      — Вам кардинала отдать… в смысле, познакомить, чтоб вам не пришлось проводить мизансцену “явление Инквизитора, акт второй”? — любезно уточнил я.

      — “Отдайте”, коллега, сэкономит время, — был мне ответ.

     

      “Отдал” я попа Марку, в смысле связался, потыкал пальцем в коллегу и уверил попа, что это коллега. Что слушать его надо и прочее. По-моему, судя по морде лица святоши, наша чехарда вселила в его сознание “габаритную дифференциацию” Инквизиторов, мол, чем больше, тем главнее.

      Ну да и варп бы с ним, с молодцом этаким, мысленно заключил я, поручкался с коллегой, подозвал Агнессу и, не скрываясь, велел жучков с Марка прибрать — не фиг добром разбрасываться. Ванус с физиономией индифферентной жучков в коробочку прибрала и отошла.

     

      — А я всё думал: снять или оставить, — откомментировал ничуть не удивлённый Марк. — Но решил оставить: мне не мешают, а вам, коллега, спокойнее.

      — Инквизиция благодарит вас за понимание и содействие, Инквизитор, — чертовски изящно пошутил я, на что собеседник фыркнул. — Я вас увижу на Сиянии?

      — Скорее всего — да, — был мне ответ. — Но вряд ли узнаете, Терентий, — ехидно оскалился Марк.

      — Скорее всего, узнаю, Марк, — ещё более ехидно оскалился я.

     

      Посверкав друг на дружку зубищами, мы всё-таки распрощались вполне благожелательно. А я иронично думал, что понятно, что “Инквизитор Марк” — личина. Но уж что-что, а душевный лик коллеги я изучил с пристрастием, так что смена внешности, возраста и даже пола (хотя, последнее вряд ли, слишком “маскулинные” реакции и ощущения) меня от похлопывания астартячьей лапой по плечу со словами “Привет, Марк, а ты сильно изменился за лето!” не удержат.

     

      И вот, выхожу я, значит, из пыточных казематов, роль которых выполняло здание, реквизированное гвардейцами под штаб, вздыхаю с некоторым облегчением, думаю направить стопы свои и аколячьи в направлении космодрома, как зрю я весьма занимательную картину.

     

      Итак, аколятня моя, в прочих делах не занятая, как и телохранители, ошивались, значится, у входа. Кстати, половину беседы с Рагги я потратил на приказы воксом придурка этого смертью не убивать, сам справлюсь, если что. Очень уж с точки зрения преторианцев “падазрительна!” был волчище. Но да не суть, а суть в том, что вместо того, чтобы заниматься каким-нибудь своим делом, этот космоволк ошивался в округе, явно поджидая меня, “чтоб не сбежал”, паразит такой!

     

      Далее, просто “ждать” бодрому Рагги не восхотелось, кроме того, насколько я знал, после боя и сильных душевных переживаний (а было и то, и то, факт) у и так несколько разболтанного организма СБ-шников едут гормоны. Не до съехавшей крыши и прочего: невзирая на явные “недоделки” волчар, откровенных “ляпов” Импи не творил. Но, “выпить и потрахаться” у волчар в таких раскладах, судя по мной изученному — чуть ли не обязательная практика.

      Ну, надо и надо, вот только в качестве объекта “сударыня, позвольте вам впердолить!” волчара выбрал Моллис Педитес, Мягкую, чтоб её, Лапку, зоофил этакий!

      Впрочем, он и сам зверообразный, но всё равно зоофил. Поскольку вид, род и прочие моменты совсем разные. Ну да варп бы с ним, кроме того, если и впердолил бы волчара Лапке — я бы не возражал. Более того, это бы решило некоторую потенциальную проблему с чувствами аколита.

     

      Но, “вдувание” должно быть по взаимному согласию. А в картине, представшей моим гляделкам в материуме и ощущалкам света и ветра варп знает где, взаимностью не пахло. Нет, волчара не валил Лапку на землю и не ставил на четыре кости силой с понятной целью. Попробовал бы — и без меня преторианцы оторвали бы астартес что-нибудь ненужное, член или голову, например. Поскольку приоритетность и установки “своих” у них были мной обозначены, а обижать моих аколитов категорически не можно!

      Но, не применяя насилия, этот дон волчан нудно, противно, явно и очевидно против воли Лапки, до неё домагивался, великодушно игнорируя слово “нет”.

     

      Выглядело это, как когда протягивающий к девице шевелящиеся пальцы похотливец бормочет: “ну душенька, ну всего разочек, ну тебе понравится!” — в ответ на что мохнатая девица ловко уворачивается от похотливых лапок со словами: “Пойдите прочь, вы мне противны, мряу!”

      Может, и воображение разыгралось, но Лапка мотала ушами, мрявкала “нет” и всячески выражала “несогласие со впердолить” и у меня на глазах. А Рагги это было до лампады, так что продолжал он своё “ну разочек”.

     

      Нет, это не дело, вынес я веский вердикт. Ну серьёзно, не хрен к моим аколитам домагиваться, заведи своих и домагивайся! А ещё лучше профильного специалиста найди, вот зуб Рагги даю, на Логове этих специалистов нужного полу и настрою — тьма.

      Причём, Агнесса была готова Лапке помочь. В своей профессионально-социопатической манере, судя по ощущениям от ассасина — примерялась она, как бы волчаре в доспех напустить жучков с ядами и нейротоксинами, да и замыкание ему, приставале, устроить до смерти.

      Ну а преторианцы “мониторили уровень угрозы объекту защиты”, и пока выходило, что “потенциально опасный индивид” устранению не подлежит, не в должной степени грешен.

     

      Так что я широкими шагами дотопал до парочки и громогласно осведомился:

     

      — Меня ожидаете, Бронсон?

     

      Лапка пискнула и феерически быстро и ловко проскользнула за мою спину. Судя по ощущениям — показывала язычину Рагги, но взгляд сервочерепом показал, что нет, просто эмоции (ну да, интересно стало).

     

      — Э-э-э… кхм, да, тебя жду, Инквизитор, — прозапинался волчара. — На пир в честь победы, — покивал он.

      — И зря, — ехидно ответствовал я. — Я сейчас на свой корабль, выпью чашечку рекафа, приму ванну, передохну, тогда к вам и направлюсь. Кроме того, я сказал “по окончании расследования”, кто вам сказал, что оно окончено? — приподнял бровь я. — Или вы намеревались меня сопровождать до победного конца? — на что Рагги принял вид столь невинный, что я бы его принял за еретичище, не будь расследование в текущей стадии. — Понятно, — откомментировал я. — В общем, занимайтесь своими делами, Бронсон. Прибуду я на ваш Тьялд, как освобожусь, — выдал я, вызвав подозрительный и неверящий взгляд. — И что у вас с моим аколитом? — уточнил я, обнаружив лапы Лапки на своём плече, при учёте спрятанности и выглядывания из-за спины.

      — Трахнуть я её хотел, никогда не было у меня фелинидок, — с обескураживающей честностью выдал этот тип. — И ведь в охотке она, чего ломается — ума не приложу, — откомментировал он, узрел лапкины лапки на моей лапке, ухмыльнулся и выдал. — Кошка, твой мастер на твои желания не ответит, не сможет, — выдало это быдло.

      — Господин Большой Терентий всё сможет! Он прекрасный и неутомимый любовник, только занятой очень… ой, — прервалась выдавшая эту тираду из-за спины Лапка.

     

      А я к волчаре повернулся тылом (и не до него, и сервочерепом приглядывал), ОЧЕНЬ внимательно вглядываясь в разглядывающих небо аколита и дознавателя. Прикинул последствия разборки, сейчас или в обозримом будущем, буркнул “Понятно”, поскольку и вправду было всё понятно, ну и мужественно отвернулся от ентих баб, воззрившись на волчару. Волчара в альфа-самцовости утратил, взирая на меня с сомнением и не столь подозрительно, как ранее. Скорее заинтересованно, да и пробормотал под нос “и вправду что ли гибрид? Совсем эти Инквизиторы сбрендили”.

      Сам ты слово такое неприличное, и дикарь, и хамло, и быдло, внутренне возмутился я.

     

      — Бронсон, я с вами прощаюсь. Как освобожусь — свяжусь с Тьялдом вокс-связью, если ваше “приглашение”, — процедил я, — ещё в силе. На этом позвольте откланяться.

     

      И потопал я в космопорт. Кристина, трепачка такая, любовалась небом, пылью и преторианцами, делая вид, что ни при чём.

      Лапка просто лапками прикрыла морду лица, нервно дёргая хвостом и на меня из-под лап позыркивая.

     

      Вот ведь, нашли время и место. И Кристина нашла, что обсуждать с симпатизирующий мне... женщиной. И своей ученицей. Блин, нафиг, это бабство: пока оно не критично. А, возможно, найдёт себе кого из оперативников посмазливее и помоложе, с зоофильскими склонностями, мужественно решил я. Разумно поручив сам себе, на всякий случай, уточнить у генеторов на судне насчёт снижающих гормональный фон и либидо препаратов. Не факт, что пригодятся, не факт, что понадобятся, но знать надо.

     

      Добрались до Милосердия, где от троицы аколитов я принял доклад о Стеропе, боестолкновениях и результатах “вселения страха империумного”.

     

      Итак, потерь мои силы вообще не понесли, имеется в виду, смертей состава. Довольно удачный подбор техники и тактики, этакие летучие, в прямом смысле слова отряды, “раздёргивающие”, кусающие и отбегающие. Ну а антидемоническое снаряжение показало себя против потуг псайкеров вполне пристойно. В общем, в боевом плане всё на загляденье, воеводы — молодцы, правда, похоже, произойдёт некоторая ротация кадров: часть поломанных штурмовиков пойдут в скитарии, благо, к Богу-Машине эти несколько поломашек более чем лояльны. А вот несколько технопровидцев-боевиков перейдут под руку Сина, поскольку “духи техники” штурмовиков им чрезвычайно “зашли”, а Эльдинг против такой ротации не возражал.

     

      А вот Кай, довольный, как слон после семиведёрного счастья (реально доволен был, инспектор-энтузиаст!), детально расписывал, как отлавливал стеропских власть предержащих на косяках. Отдельно похвалив и поблагодарив Целлера, ну и цапнув ладошку Агнессы и чмокнув её “в благодарность за неоценимую помощь”. Кстати, судя по тому, что наша социопатка руку не отдёргивала, да и по ощущениям в свете и ветре от неё, может и сложиться парочка. Киборгов-аналитиков, весьма остроумно отметил я с лёгкой улыбкой.

     

      Правда, Эльдинг откомментировал деяния Кая в стиле “устроил пожар, в собственноручно устроенном борделе посреди собственноручно же сотворённого наводнения”.

     

      — Магос Сентенций Сигма получил сердечный приступ, — констатировал артизан. — Даже сам удивился, что у него есть сердце: по его словам, был уверен, что давно поставил аугментику.

      — Судя по “его словам”, этот магос не помер, — логично заключил я, на что люминен кивнул. — Ну значит, всё прекрасно. А ты молодец, Кай, — с искренним уважением воззрился я на аколита.

     

      Довести распекаемого до сердечного приступа, без прямых угроз и рукоприкладства (что Кай особо подчёркивал, притом правдиво) — это талантище! Смех смехом, но очень мне удачно под руку этот инспектор-интендант подвернулся.

      После чего, разобравшись с аколятней, я прихватил Кристину, Кристиной астральную гончую, а уже из тварюшки стал с пристрастием вытрясать, куда подевался еретичище. Не в плане “гоняться за ним” пока, а в плане “а не сидит ли этот Аполлоша где-нибудь в системе”. Крайне маловероятный, но отнюдь не невозможный вариант.

      На что безуспешно попытавшаяся бездарно симулировать обморок гончая потыкала носом “в варп”. Ну, значит, после займёмся, довольно заключил я, развалившись в апартаментах и попивая рекаф из пятилитровой кружечки.

     

      — Терентий, я… Моллис, она… — начала мяться тереньетка.

      — Ты — это ты. Она — это она, — покивал я. — Кристина, я не очень сержусь, что ты обсуждаешь темы подобного толка с подружкой. Вот только твоя ученица испытывает ко мне интерес, о чём ты сама знаешь.

      — Знаю, Терентий, и я только за…

      — А я против, — отрезал я. — Точнее, скажем так: не вижу в этом смысла, не испытываю к Моллис тяги. Да и мохнатая она, — хмыкнул я.

      — Она может…

      — А вот этого точно не надо! — отрезал я. — На заданиях — это одно. Но вот то, что невзирая на окружение обычных людей, она гордо носит свой настоящий облик — скорее достоинство. По крайней мере, я её за это искренне уважаю. И прости, менять внешность… Ради чего?

      — Она любит вас, Терентий, — был мне ответ.

      — Глупости, Кристина, — усмехнулся я. — Кому, как не тебе, знать, что есть эта “любовь”. Какие механизмы и прочее. Кроме того, я прекрасно чувствую, ЧТО испытывает ко мне аколит. И даже страстью там не пахнет. ПОКА не пахнет, лишь интерес. Который ты, дознаватель, подобными темами в разговоре с ней, лишь подогреваешь. А это излишнее.

      — А некоторым оперативникам она очень нравится! — заявила тереньтетка, на что я с улыбкой покивал, в стиле “совет да любовь”. — И… и я вас люблю! — надулась она.

      — Ты и меня — да, — не мог не признать я. — Я, кстати, тоже не испытываю к тебе непреодолимого отвращения. Но, Кристина, природа эмоций и чувств, испытываемых тобой, далека от простого биологически-гормонального механизма, — на что задумчивая Кристина покивала. — Да и я к тебе привязан скорее душевно, да и то… — в ответ на что послышалось “сухарь бесчувственный”, причём ТОЧНО послышалось. — В общем, наши с тобой отношения несколько выбиваются из общих схем, — изящно свернул я тему. — А Моллис… Скажем так, если она найдёт себе мужчину, я за неё только порадуюсь. Если нет, а то, что выглядит как интерес, ощущается как интерес и чувствуется как интерес — невозможная страсть… Я поговорю с ней и решу. Я с ней, Кристина, а не ты и прочее. И, более, вопрос НАШЕЙ с тобой жизни в разговорах с аколитом не поднимай. Это, если желаешь, прямой приказ.

      — По слову вашему, — буркнула Кристина. — А вот мне её шёрстка нравится, — совсем в сторону буркнула девица.

      — Нравится — я не против, — с похерчелом выдал я, так же в сторону буркнув. — Зоофилка этакая. И променяла нас с тобой, Котофей, на какую-то приблудную кошатину.

     

      На что Котофей с укоризной воззрился на хозяйку, развернулся, задрал хвост и гордо покинул апартаменты.

     

      Кристина изволила на нас дуться, я изволил внутренне веселиться, что, в целом, не помешало отмокнуть в немалом бассейне, заменяющем мне ныне ванну, собраться и направится к вокс-рубке оповещать волчар.

     

      А оповестив Тьялд в стиле “вот вы нас не ждали, а мы сейчас будем”, я, прихватив раздувшуюся Кристину под руку, направился к челноку.

     

      Через четверть часа добрались мы до волчьего логова, где мою персону встречало несколько волчар в виде “почётного караула”, ну и Рагги собственной персоной.

     

      — Здравия тебе, Инквизитор, — умеренно-недоброжелательно поздоровался он, поводил носом и очами и осведомился: — А где?

      — Лечит нанесённые вами её психике травмы, Бронсон, — ровно ответил я, внутренне хмыкнув. — И вам здравия, — культурно ответствовал я.

      — Проведу в пиршественную залу, только с бабами нельзя! — выдал он.

      — Значит, тут покушаем, — широко улыбнулся я. — Госпожа Гольдшмидт — в первую очередь, дознаватель Инквизитора, а уже потом всё остальное. И, в самом конце весьма длинного списка, она, как вы изволили выразиться, “баба”.

      — И пахнет от него противно, Моллис говорила, — хулигански прошептала мне на ухо госпожа дознаватель, что поморщившийся Рагги астартьими ухами прекрасно услышал.

      — Тролль с тобой, привереда! — выдал волчара. — Сделаем исключение, — сделал сам себе одолжение он.

     

      И направились мы в недра Тьялда. Встречных астартес нам не попадалось, только простые люди. А я с интересом в свете и ветре вглядывался в покрывавшие стены Логова руны. В принципе, на том же Рагги эти руны тоже были, в смысле, на его барахле, но чтобы разглядеть, даже в свете и ветре, нужно было подойти почти вплотную. А делать это несимпатичная мохнатая персона волчары желания не вызывала.

      На корабле же, крупные и на фоне стен, они были вполне видны, что окончательно уверило меня в том, что это имматериум, а не какая-то там “воля Фенриса”. Но вот принцип воздействия я толком не понимал: например, те же литании и ритуалы были направлены на обращение к разумным, условно разумным, в общем, просто живым обитателям имматериума. Артефакты либо имели ограниченный срок жизни, либо требовали жертву в определённом виде: не гекатомбы трупов, но каплю крови, ещё что-то такое. Что артефакты самовольно и, в большинстве случаев, безболезненно извлекали из использующего их. Самый “продвинутый” же артефакт — это вообще демон или иная тварь имматериума, заключённая в предмет.

     

      А вот с ентими рунами варповыми я понимал, что они делают, но не понимал “как”. Похоже, напитанная энергией имматериума краска или царапины искажали сам имматериум, обращаясь непосредственно к нему, а не к его обитателям. Что, насколько я знал, было исключительно свойством как раз таки живых — тех же псайкеров, демонов и прочее. А тут какие-то варповы закорючки — и работают. Магия, как она есть, мысленно похмыкал я.

     

      Ну и довелись мы до довольно староскандинавского зала, где волчары пьянствовали спиртное, жрали мясное, ну и лапали сновавшее между столами женское. Я хотел было возмутиться, но вскоре понял, что Рагги имел в виду: к кристининой попе несколько раз тянулись волчьи клешни на протяжении пути к центральному столу. Несколько раз не дотягивались, один раз по клешне прилетело псионическим разрядом, на что послышалось злобное шипение: “проклятая ведьма!” — но более на нашем пути клешней не тянулось.

     

      Поместились мы за стол, уставленный пожрать-попить, ну и Рагги зарядил громогласную речь всем присутствующим, на тему того, что вот мы ловили, ловили и наконец заловили противных тысячу сынов. Ура нам.

      Стая товарищей на сей спич разразилась довольными криками, мол, ай да мы, ай да молодцы, а Рагги вообще всем молодцам молодец, давайте по этому поводу нажрёмся, напьёмся и натрахаемся.

     

      И приступила группа волков к обозначенному, хотя насчёт последнего пункта — лично я свечку не держал. Мясо было ничего, фенрисский эль или мёд — действительно пробирал. Правда, на вкус был гаже палёной водки, а человеков, общеизвестно, вообще отправлял на тот свет. В общем, на фиг такую гадость пить, постановил я после пробных пары литров.

     

      Довольно комичный диалог произошёл в процессе пиршествования. Кристина заинтересовалась, ну и протянула руку к трёхлитровой кружке. К чести Рагги, он хотел предупредить. Правда, грабли свои тянуть не стоило, впрочем, лапа наткнулась на телекинетический барьер, а Кристина вопросительно взглянула на волчару.

     

      — Фенрисский эль не для людей, ведь… девица, — выдал задумчиво ощупывающий барьер тип. — Не пей, сожжёшь требуху насмерть. Хотя, делай что хочешь, я предупредил, — развёл он руками, после чего отвалил челюсть.

      — Слабовато, да и на вкус довольно посредственно. Чистый прометий приятнее, — с видом заправского сомелье выдала веселящаяся девица, отхлебнув литра полтора.

     

      И принялся Рагги опять штопать треснувший шаблон. Как бы это у него в привычку не вошло, волчара-швея — излишне экстравагантно, отметил я.

      В этот момент отслеживаемый мной в свете и ветре неслабый псайкер, ранга гамма плюс, ближе к бете, направился к столу нашего пиршествования. Подрулил, и слова дурного не говоря (хорошего тоже, молчал, гад такой), плюхнулся рядом и уставился на наши персоны.

     

      — Сьёффан Плетельщик Волн, главный Рунный Жрец Тьялда, — вполголоса (на удивление, обычно орал, как сволочь) отрекомендовал псайкера Рагги.

     

      А на нас пырился демонскими гляделками весьма ветеранистый астартес. В морщинах, седой, как лунь. Тут, кстати, сказывалась “кривая генетика” волчар: они, в отличие от большинства Астартес, старели. Прочие космомаринады доживали до нескольких тысяч лет (больше не доживал ни один, губила чистая статистика и вечная война, разве что дредноуты были постарше), а вот волчары натурально старели к тысяче лет. Все не все — неизвестно, но большинство точно.

     Был сей дед под три метра ростом, с клычищами, торчащими из нижней челюсти на пяток сантиметров, спорящими за место под факелами с лютыми седыми усищами, заплетёнными в косицы. И пырился в нас с Кристиной сей пенсионер буркалами, выцветшими почти до белизны, с пяток минут. А потом разверз пасть и выдал вердикт:

     

      — Ведьма, сильная. Странная какая-то, но чистая ведьма, без скверны, — невежливо ткнул пальцем пенсионер в Кристину.

     

      Прищурился в мою безмятежно улыбающуюся морду, слегка склонил голову и выдал:

     

      — Не отродье одноглазого, Рагги. Похож, можно спутать, но другой. Ведьм, сильный, но совсем необученный. Скверны нет, — поставил вердикт он. — Почему не учишься? — требовательно вопросил он меня.

      — Приветствую вас, почтенный Сьёффан, — ответствовал я. — Полное отсутствие чувствительности к имматериуму. Совсем, — широко улыбнулся я. — Могу продемонстрировать.

      — Не надо! — быстро выдал старый хрыч, полыхнув в свете и ветре опасением.

      — Ну, не надо, так не надо, — философски пожал плечами я. — Мне, конечно, мог бы помочь метод оперирования варпом иного типа. Например, рунами. Вот только знающие этот способ его скрывают, — широко улыбнулся я, с прищуром взирая на старого пердуна. — И ведьмами обзываются, хотя как этих скрытных назвать… не буду их называть, как они заслуживают. Потому что в гостях я.

     

      Пердун на это перекосился, пастью похлопал, но что мудрого изречь, не нашёл. Посидел, как на угольках, и проскрипев отговорку в стиле “старость — не радость”, ускакал вдаль, на зависть радостным молодым.

     

     А посидев ещё полчаса, я стал с Рагги прощаться: “проверку” я прошёл, выпивка у них, прямо скажем, дерьмо. Ну а клыкастые рожи волчар и общая атмосфера мне не слишком нравилась. Впрочем, моя физиономия также не была “желанным украшением стола”, разве что, возможно, отдельно от меня всего. Так что Рагги ломаться не стал, да и стал нас провожать, хотя, скорее, выпроваживать.

     

      Однако, покинув залу, на удивление тип перешёл на деловой тон.

     

      — Инквизитор, твои гвардейцы имеют странное оружие… хорошее оружие, — выдал он.

      — Да, рельсотроны, — кивнул я.

      — Как у поганых Тау, — скривился волчара.

      — Это у Тау поганые рельсотроны, — определил я поделку ксеносов. — А на Грифоне Прайм Сегментума Темпестус творят хорошие, правильные имперские рельсотроны, — воздел перст я.

      — Пусть так, — не стал спорить волчара. — Стая заинтересована в этом оружии.

      — Рад за стаю, — нейтрально ответил я. — Впрочем, получить их в ближайшие годы несколько затруднительно, — припомнил я. — Мир-Кузня закрыт, как и окрестный сектор. Экспедиция Ордена Инквизиции, — пояснил я.

      — Жаль, но запомню. Грифон Прайм, говоришь, — на что я покивал.

     

      Идём мы, значит, идём, и тут я слышу… скрипку! Натуральную скрипку, варп подери! Прислушался я, аж встал на месте, а на удивлённый взор провожатого выдал:

     

      — Эти звуки, откуда они?

      — Эти? — поморщился(!) волчара. — Да трелл пиликает, утомил всех уже. Грозил я ему сломать заунывную пищалку, да всё без толку. Сломаю на обратном пути, — вслух решил он.

      — Погодите, Бронсон. Говорите, трелл? Раб? — уточнил я.

      — Ну, не совсем раб, — поморщился Рагги. — Не должно фенрисцу ведьмом поганым быть! А если ведьм, то не карл он, а трелл поганый!

      — Псайкер, — констатировал я. — Слушайте, Бронсон, он мне нужен.

      — На кой тебе ведьм? У самого вон, ведьма могучая в подручных, — тыкнул он в Кристину невежливым перстом.

      — Надо, — не стал я раскрывать своих планов всяким мохнатым.

      — Не отдам, — подумав, выдал Бронсон. — Он на картинках гадает. Ерунда, на рунах лучше, но полезен бывает, — сложил он клешни на груди.

      — Варповидец, — констатировал я, расплываясь в хищной улыбке. — Он мне НУЖЕН, Броносон.

      — Не отдам, — с некоторым опасением воззрился на мой оскал Рагги.

      — А вам интересны и нужны рельсотроны, — прикинул я, на что в очах собеседника пробудился интерес. — Так вот, Генерал-Фабрикатор потребного Мира-Кузни — мой добрый друг. И, хоть сектор закрыт, сможет выполнить заказ, доставив его в нейтральную систему. Не бесплатно, конечно, причём не тронами. Ресурсами рассчитаетесь, но сделать он сможет. Интересно? — искушал я.

      — Интересно, — признал волчара. — Значит, дружинники получат доброе оружие, — задумался он.

      — Не только, — продолжал искушать я. — Для астартес тоже есть вариант, — похлопал я по наручному рельсотрону.

      — Так вот чем ты мне в пузо тыкал! — возмутился волчара.

      — Нормальное ведение переговоров. И вообще, в пузо же, а не в голову, — резонно отметил я.

     

      На последнее волчара надулся, аж мордой покраснел… и заржал.

      В общем, договорились. Я связался с астропатами Грифона, а, через десяток минут, через астропатов же, с Редуктором. Отклик через “ретранслятор”, да ещё с учётом затихающей бури, был чуть ли не в пару минут, но вполне терпимый. В итоге, Валлиос оказался весьма заинтересован в распространении его “товара” среди Астартес, даже пришлось увеличить самовольно ему потребное: а то меценатствовал, ну а волчары не обеднеют. Естественно, обменялись мы с Редуктором парой слов, я грозился навестить в ближайшие годы. Что и так и так думал сделать, правда, с Кристиной и “полу-тайно”.

     

      По итогам, за мою суету и протекцию Рагги отдал мне трелла. Точнее, довольно пожилого дядьку со скрипочкой, вполне натуральной, хоть и потёртой. При виде последней я аж запылал очами, а Корин Хеддвиг, как звали дядьку, прижал скрыпочку к груди и попробовал упасть в обморок. Но совершить последнее я ему не дал.

     

      А прихватил дядьку и, под недоумённые взоры Рагги и заинтересованные Кристины, стал выпытывать из него, а откуда скрипка-то? На что поведал Корин, что скрипка его — память о наставнике, его личном, из Схоластики Псайкана. Откуда последний родом, Корин не знал, но уже не столь важно, мысленно потирал я лапки.

     Скрипка, как образец, есть. Умеющий играть — тоже, остальное — дело практики и желания, а последнего у меня хватит на всех.

     

      Ну и варповидец дядька, но это потом, думал я уже в челноке, на пути к Милосердию. Скрипочник забился в уголок, переживая внезапные пертурбации в окружающем мире, я же решил ему дать отдохнуть и прийти в себя, а поговорить потом.

     

      Ну и на Милосердии поймал я Боррини, да и выдал такую речь:

     

      — Франциск, Милосердие получило ряд повреждений. И не знаю, восстановимы ли повреждения мортиры, или её надо менять. В общем, надо лететь чиниться, вопрос в том, куда? Стоит лететь к Кипра Мунди (Крепость Сегментума Обскурос, ну и Мир-Кузня с орбитальными верфями, как я заодно выяснил) либо есть подходящее место поближе?

      — А отчёт? — полюбопытствовал Боррини, знающий мои привычки.

      — Подождёт, — резонно ответил я. — И Марк этот есть, а в Крепость я сдам при случае. Пока займёмся Милосердием, — на что капитан довольно закивал.

      — А насчёт стоит ли… Вы знаете, наверное, стоит, Терентий. В этом случае стоит вопрос сроков — смещение текущих заказов для нашего ремонта в Крепости Сегментума будет не критичным, с учётом общих мощностей. А на Мире-Кузне обычном мы либо прервем конкретное строительство, либо придётся немало ждать.

      — Значит, курс на Капра Мунди, — подытожил я. — Из зоны варп-бури нас выведет Кристина, а дальше как обычно. Да и мне напрячься надо, — подумал вслух я, поскольку гасить “колебания бури”, воздействующие на технику, придётся мне.

     

      В общем, вместо игры на органе и разборкой с Корином, сидели мы с Кристиной на мостике и ждали входа в бурный имматериум.

      Вообще, с некими варп-пертурбациями на судне, пребывающем внутри поля Геллера, выходило довольно забавно: итак, поле Геллера отсекало, в определённом объёме, имматериум, как часть этого объёма реальности. До определенной степени, безусловно, что и сказывалось на всяких гадостях внутри корабля. А именно, варп-буря, по сути своей, есть столкновение материума и имматериума, локализованная в определённом месте. А так как эти субстанции\состояния в высокой концентрации антагонистичны друг другу, происходила взаимоаннигиляция, с последствием в виде бури.

     

      И вот, определённая часть этой бури, а именно, определённые “нетипичные состояния частиц”, как объяснил мне Эльдинг, полем Геллера не отсекались. Потому что были совершенно нормальны, свойственны материуму. Вот только в единичном случае. А по факту, например, напряжение в кабеле меняло заряд на противоположный. Последствия понятны, к чертям сгоревший, как минимум — вышедший из строя прибор. Ну и если этот прибор как раз генератор поля Геллера, то с судном можно попрощаться: давать время на “смену предохранителей” варп не будет.

     

      Соответственно, моей задачей было в определённых точках судна гонять “нормальные флуктуации”, поскольку Кристина, при всём желании, весь объём Милосердия от навигационного варпа не закроет, это не Нефилим, со специальными приборами-артефактами, да и меньше километровой длины курьер.

     

      Вот и вышло, что четыре часа “выбирания из бури” я пыжился и напрягался, не пуская пропущенные полем флуктуации до ключевых механизмов Милосердия. Вымотался, признаться, довольно сильно: очень маетное и дерганое дело было, хотя по силам и не слишком тяжёлое. В итоге одновременный возглас Кристины с Леманом “чистый варп!” я услышал с искренним облегчением и просто пополз в апартаменты отсыпаться. Даже тело астартес тонко намекало, что поспать надо.

     

      Ну а отоспавшись, почти сутки, помимо “отработки у Кристины”, точнее, после неё, принялся я подводить итоги. Не делу вообще: понятно, что дело это не закончено, пока еретичище живой и еретичный. А думал я именно о ситуации на Вулкане, да и о себе любимом не забыл подумать. Итак, явно и очевидно, что, когда я устаю, выматываюсь, в целом, когда тело начинает выказывать протесты по поводу непотребья, мной с ним творимого, я становлюсь весьма злобен, ехиден и с хреновым… нет, с изящным и утончённым, но чрезмерно утомительным для неутончённых окружающих чувством юмора. Эта петрушка творилась со мной ещё на Земле, продолжилась в процессе бытия меня Терёхой, ну и в теле астартес не изменилась. И да, дошло до жирафа в моей роже, сказать, что я зря жрал колдунство остроухого Шута — нельзя. Ну не было у меня на тот момент иных вариантов, да и сейчас жрать придётся, если ситуация повторится. Но захомячил я тогда, похоже, толику “искромётного и блистающего чуйства хьюмора” божка эльдар, а мне теперь с этим жить.

      Попечалившись над своей бесповоротно надшученной судьбой не менее семи секунд объективного времени, я перешёл ко всякой ерунде, типа расследования и судилищ моих праведных.

     

      И, в целом, выходило сносно. Можно было, наверное, лучше, но и сейчас в голову не приходит кандидатура разгребателя вулкановских конюшен лучше верховного попа. Остальные варианты чреваты либо новым бунтом, причём по объективным, а не указанным “свыше” причинам, либо возврату ситуации в улье, да и на планете в целом, к прежнему клановому бардаку.

      Аристо сжёг… да и хрен с ними, реально других вариантов не было, разве что только хуже. Эти аристо использовали население своей планеты как ресурс, причём ресурс не для каких-то целей, пусть даже глупых, а для удовлетворения своих амбиций и ЧСВ.

     

      Ну а остальные решения — мелочи. Не вообще, не будь столь полезного Марка, пришлось бы детально разгребаться. И торчал бы я на Вулкане не менее полугода. А так как специальный полезный Марк был, то пусть он и разгребается, довольно потёр я сухие ладошки и поликовал немного.

      Далее, с волчарами умеренной позорности, судя по всему, вышло неплохо. Правда, Кристина повинилась, что из мозгов пенсионера ничего толкового не выудила: заплёл сей жадина всё в своей думалке так, что даже если силой ломиться — скорее всего, получится каша из обрывков воспоминаний. Вот ведь жадина какой, посетовал я, да и стал обдумывать картину в общем.

     

      Итак, есть некое рунное колдунство, точно и достоверно снижающее психический откат от имматериума кратно. Ну, мне, положим, это умеренно интересно и полезно, но не более. Поэтому в бутылку я лезть не стал, как и вскрывать пустой чемодан пенсионера, с двойным дном.

      Однако, для Империума… А для Империума это в варп не нужно, с некоторым расстройством констатировал я. И дело тут в двух вещах, первое из которых, чтоб его, Астрономикон.

     

      Варповская печь, в которой сжигают псайкеров не первое тысячелетие, навигационный маяк Империума. Единственный способ навигации при полётах свыше четырёх световых лет. И для него, как это ни гнусно признавать, НУЖНА выбраковка псайкеров. Не справляющиеся с имматериумом, слишком гадкие, глупые и прочее. Но они нужны, и новый, не требующий столь жестких требований метод колдунствования не только поставит весьма неприятную этическую дилемму. Он может вообще в варп разрушить систему Схоластики Псайкана, потому как на кой варп отдавать любимое чадо на Чёрные Корабли, когда руны-то — вот они.

     

      И тут кроется вторая причина. Псайкеры — это, чтоб их, маги. Сверхи просто каноничные, не столь выбивающиеся из общей массы, как например хлюди какие — полуматериальная вселенная и “простому человеку” даёт возможность вырасти в нечто столь лютое, что грустно будет всем, этому лютому не угодным. Но, невзирая на это, простому человеку нужны годы каторжного труда, работы над собой, то есть ентими самыми “человечищами” становятся единицы даже не на миллионы, а на миллиарды.

      А у псайкера всё есть, в смысле сверхспособностей, с самого рождения. А защиты от психической помойки имматериума ни варпа нет. То есть, пусть оперировать имматериумом он будет рунами. Но, канал варпа у него всё равно будет. И будет этот канал, пусть кратно менее, чем при псайкерстве традиционном, корёжить волю и сознание. А в схоластику наш рунный псайкер не ходил и… и он не с Фенриса, хмыкнул я. Да, ледяной Мир Смерти — тоже школа, ничуть не хуже Схоластики.

     

      В общем, никому эти руны, по большому счёту, выходит и не нужны. Как и сверхи-псайкеры, не прошедшие жесточайший отбор и не натренированные на предельную самодисциплину.

     

      Надумал я эту мудрость, погордился. Вообще, конечно, со сверхами-псайкерами выходит не слишком красиво. Но, для всего Человечества в целом, без которого эти сверхи не то, что не выживут, но даже не родятся — весьма правильно.

     

      В общем, на Вулкане всё вышло терпимо, подытожил я. А вот когда я буду себя ловить на навязчивом желании изящно пошутить — надо мне поспать. Или пошутить, тоже вариант, а окружающие потерпят от такого замечательного и полезного меня минутку искромётья, да.

     

      А вот с бабством… А вот не буду я с ним разбираться, варп подери! У меня новый потенциальный аколит, варповидец и прочие неважные моменты. Главное, у него скрипка, а у меня Кристина, начал я взирать на нежащуюся в кровати тереньтетку.

     

      — Терентий, что-то случилось? — приподнялась Кристина.

      — Ещё нет, — широко улыбнулся я. — Но случится. Скажи, Кристина, а ты хочешь научится играть на музыкальном инструменте? — ещё более широко улыбнулся я.

      — Я, Терентий, умею, — с некоторым опасением воззрилась на мою лыбу девица. — На арфе умею и на клавесине…

      — Это ерунда, — веско заявил я. — Точнее, не ерунда, ты умница. Но я хочу чтобы ты со мной сыграла.

      — С вами? — заинтересовалась Кристина, на что я довольно кивнул. — Я?

      — Ты, — подтвердил я. — Но арфа к органу не слишком подходит. Клавесин… можно было бы сыграть в четыре руки, но у органа педальный привод, а главное — я всё успеваю сам, всё же орган духовой, а не ударный инструмент. Но попробуем в четыре руки, тоже может получиться интересно, — веско покивал я, на что Кристина довольно улыбнулась. — Однако, одно другого не отменяет. Я хочу, чтобы ты научилась играть на скрипке, — самодурски заявил я.

      — На скрипке… это тот, странный и протяжный инструмент у нашего нового варповидца? — уточнила, задумавшись, дознаватель.

      — Тот самый, — покивал я. — Надо будет только сделать тебе твою, личную скрипку. Впрочем, если ты не хочешь, — лицимерненько закатил я глазки. — То и не надо, найду кого…

      — Хочу! — ожидаемо отреагировала Кристина. — А когда?

      — А вот сейчас немного поизучаем откровения блаженного Августина, потом познакомимся с кандидатом в аколиты, тогда и займёмся. Только сначала скрипку надо будет сделать, — выдала моя лицемерная манипулятивность.

     

      Осуществив первый пункт, наизучавшийся я призвал пред свои очи Корина Хеддвига, обладателя весьма важного и нужного умения извлекать из скрипки звуки. Ну и вроде как варповидца тоже.

     

      Дядька в дверь поскрёбся и очень печально просочился в каюту, весьма грустно сел на указанное мной место и начал на меня обречённо взирать. Был он какой-то, вот прямо скажем, жалкий, в самом прямом лексическом смысле слова: вызывал жалость и в общем, и поведением, и тушкой недокормленной с грудкой цыплячей. И в свете и ветре эманировал он безнадёгой и смирением с ним, в стиле “ну вот я и отмучился. Сейчас этот жуткий тип заржёт и сожрёт меня без масла. Ну и хорошо, только больно будет, но, надеюсь, недолго”.

     

      Ну, прямо скажем, не слишком вдохновляющие эманации для будущего аколита, я даже призадумался. Но, учитывая его потенциальную роль (на мысли о скрипке я, с внутренней столетней войной по этому поводу, уложившейся в несколько объективных секунд, забил) варповидца, то есть, по сути, некоего фильтра входящей информации и краткосрочного предсказателя, указателя “куда примерно воевать” для получения результатов… Ну, сойдёт, в таком раскладе, хотя нужно его потиранить насчёт того, что он за человечек-то такой. Что неплохой специалист — я и так знаю, Рагги, судя по свету и ветру, не просто так жлобился дядьку отдавать. Полезен Корин был немало, а то скрыпку ту же, быдлячим ушам волчар неугодную, давно бы расколотили в варп.

     

      Внешне же Корин был “каноничным интеллигентом”, только очёчков не хватало. Ну и блондин с редкими, прямыми, начинающими седеть патлами и бледно-голубыми глазами. Тощий, невысокий, сутулый (так и хочется сказать что забитый), лет под пятьдесят с хвостом на вид.

     

      — Итак, господин Хеддвиг, приветствую вас, — наконец выдал я.

      — Благословение Императора и Отца-волка над вами, добрый господин. Вот только я не господин, простой трелл, с вашего дозволения, — был мне ответ.

      — Не дозволяю, — сатрапски не дозволил я. — Ваш гражданский статус в рамках традиций и законов Фенриса меня совершенно не интересует. Для меня вы — гражданин Империума, человек и псайкер. А всё остальное несущественно. Так что вы не трелл, а я для вас не “господин”. Можете обращаться так, но с добавлением имени или должности, — выдал я. — Просто как манера обращения.

      — Прошу простить…

      — Прощаю, — дошло до меня.

     

      Дело в том, что вытрясая из дядьки информацию о скрипке и прочих моментах, я толком и не представился.

     

      — Итак, я — Терентий Алумус, Инквизитор Ордена Священной Инквизиции Империума Человечества, — на что последовал глубокий поклон. Знает, мысленно хмыкнул я. — Кристина Гольдшмидт, дознаватель Инквизитора, моя помощница и псайкер бета-плюс, — ещё один поклон, столь же глубокий. — И Котофей, — несколько схулиганил я, указывая на вальяжно развалившегося на сервировочном столике джиринкса.

     

      Впрочем, моё хулиганство привело к довольно занятной мизансцене: Котофей зыркнул на меня, поднялся, присев и важно кивнул Корину. На что явно удивлённый дядька, подумав, через пару секунд вернул поклон и бросил на меня взгляд столь вопросительный, что не ответить на него я не мог.

     

      — Спрашивайте, господин Хеддвиг, и не опасайтесь, я не кусаюсь, — “только огнём жгу”, внутренне сыронизировал я.

      — Прошу прощения, господин Инквизитор, а… господин Котофей — разумен? — в явно сильной растерянности выдал варповидец, тогда как кошатина на “господина” весьма сильно надулся, став напоминать мохнатый шар гордости и собственного величия.

      — Довольно сложный вопрос, — искренне задумался я. — На данном этапе — скорее “да”, нежели нет. Вы почувствовали его пси-активность? — уточнил я, на что последовал аккуратный кивок. — Так вот, Котофей — джиринкс, пси-симбионт, спутник, фамильяр, если можно так назвать. Изначально джиринксы не сильно отличаются разумом от котов, но находя себе “спутника”, разумного псайкера, входят с ним в пси-симбиоз. Приобретая ряд качеств и свойств партнёра, так что на данный момент можно сказать, что “да”, условно разумен, — подытожил я.

      — Благодарю, господин Инквизитор, — поклонился Корин. — А то я несколько испугался за свой рассудок — эманации псайкера, а неразумных псайкеров не бывает, как преподавали нам в Схоластике.

      — Не вполне так, есть исключения, — стал припоминать я. — Есть псайкеры среди животных, обладающие коллективным разумом, обычно насекомые, но и не только. Есть редкие животные с врождённой склонностью, неразумные, хотя последнее спорно: те же волки Фенриса скорее разумны, чем наоборот. Ну а в целом да, даже твари имматериума, если они неразумны, псайкерами не являются. Те же адские гончие вообще, условно разумные фурии ограничены одним аспектом, — на мой спич Корин кивал, и тут до меня дошло. — Погодите, Корин, только что понял, хотя вы говорили ещё в первую нашу встречу, что учились в Схоластике, — на что последовал кивок. — Так, рассказывайте, как сертифицированный имперский псайкер оказался в треллах, рабах, как я понимаю.

      — Не совсем рабах, господин Инквизитор, — уточнил варповидец. — Если вам угодно, слушайте.

     

      И поведал Корин такие занимательные факты. Итак, Фенрис — далеко не единственная “ленная планета” волчар. Но единственная, откуда они набирают рекрутов; может, и были исключения, но о таких рассказчик не знал. То есть, Мир Смерти с жутко агрессивной фауной, мерзкой погодой, тектоникой и варп подери, постоянными магнитными бурями из-за кривой, физически невозможной звёздной орбиты, должен был обеспечивать волчар от пожрать до женщин. При этом поддерживать свою популяцию на достаточном уровне, чтобы рекрут-выбраковка (насколько я знал — около семидесяти процентов, если не больше) не мешала пополнению волчьих рядов. Вдобавок, к улучшению уровня жизни людей волки не стремились: им нужны были “лучшие из лучших”, то есть борьба за жизнь на Фенрисе их более чем устраивала.

     

      При этом, о людях волки всё же заботились, а то помрут ведь нахрен, а “новый набор”, который, например, был, со слов Корина, около тысячи лет назад, по причине тотального вымирания населения, не факт, что “приживётся”.

      И, наконец, вопрос псайкеров. Как культура Фенриса, так и космоволки весьма неважно относились к “ведьмам”. Однако, полезность и нужность их признавали. Например, у волчар был чуть ли не эксклюзивный договор с одним из домов навигаторов на поставку трёхглазиков. Ну и астропаты волчарам были нужны, поскольку рунное колдунство свойствами галактической связи не обладало.

     

      Соответственно, у волчар со Схоластикой Псайкана был ещё один “договор”: псайкеры, присылаемые с Фенриса, учатся на астропатов, кроме случаев абсолютного антиталанта.

      И вот, нашего рассказчика поймал пожилой преподаватель-варповидец и с воплями “не дам загубить талантище!” стал индивидуально обучать. Обучить-то обучил, вот только выходцы с Фенриса, согласно договору, ДОЛЖНЫ были вернуться на Фенрис.

     

      А на самой планете было кисло: астропаты востребованы, хоть и “низший класс”, а остальные псайкеры — “ведьмы поганые, тьфу на них”. Притом, что рунные жрецы, как вытащила Кристина из думалки Корина, были и из простых человеков. Точнее, не рунные, и не жрецы, но вопрос терминологии, принцип тот же.

      Кстати, довольно любопытно было сообщённое Кристиной в свете и ветре: часть информации, да и действий, у Корина было под этакими “Гейсами” — не столько клятвами и зароками, сколько колдунски наложенными рунными жрецами психоблоками. И Кристина, например, снять их не сможет, хотя, безусловно, может обойти. И, соответственно, это мне повезло, что я Корина у Рагги столь оперативно прихватил, а то достался бы мне не варповидец, а психоблок ходячий.

     

      Так вот, лет десять ошивался Корин на Фенрисе, в автоматически присвоенном “ведьму” статусе трелла, по сути — полу-шудры, полу-раба. Очередной обход “писаных” законов: рабов среди человеков нет, рабы только преступники. А треллы — не рабы, потому что называются иначе, мдя.

      Попался на глаза сбивающему ватагу Рагги, который, не будучи дураком, Корина прибрал. Ну и почти два десятка лет бороздил рассказчик просторы галактики со стаей товарищей, причём сам искренне считал, что ему в этом очень повезло. С последним и не поспоришь: по сравнению с мимоходом описанным на Фенрисе всеобщим пренебрежением “ведьмом” — вообще райские условия.

     

      Из любопытного: информация “под гейсами” вызвала наше резонное с Кристиной любопытство, соответственно, параллельно с выслушиванием рассказа, мы её ковыряли. Ну и, помимо факта наличия всё же школы рунных жрецов, а не “генетически-планетарной особенности”, выяснили мы, как волчары в варп-бурю скачут и подозрительно живые притом.

     

      Итак, Сьёффан и его подручные обрисовали Логово своими рунами, причём кровушкой. И “подновляли” защитный контур весь полёт: он в варпе некоторым образом “выгорал”.

      Ну а сам контур, невзирая на бурю, гасил паразитные флуктуации. Хотя, с точки зрения Империума, это не панацея: думаю, сила пенсионера как псайкера также весьма важна, а столь сильных псайкеров в Империуме довольно мало.

      И, кстати, Корин тоже участвовал в подготовке к “буреходству”: раскладывал пасьянс имперского таро, на результат, помимо того, что жрецы метали руны.

     

      И напоследок небезынтересный момент: вели через имматериум, по следу почти год преследуемых тысячесынных… волчьи гончие Фенриса. Полупрозрачные твари имматериума, объятые его пламенем, в виде волков. Оченно мне это что-то напоминает, не без ехидства отмыслеэмоционировал я Кристине, на что получил эмоцию полного согласия.

     

      Очевидно, то ли сам Фенрис и его “изнанка” в имматериуме, то ли рунные жрецы, со сдвигом по волчьей теме, придавали подконтрольным астральным гончим вид волков. Потому как, кроме незначительных отличий в экстерьере, разницы и не наблюдалось, в рамках нам известного.

     

      Ну а по сути: дядька зашуган, но в целом — неплохой специалист и не самый дурной человек. Одно то, что за его полтинник лет (а омоложение “ведьму”, как понятно, не светило) весьма негативное отношение окружения его не озлобило и окончательно не сломало — весьма показатель. Так что пусть будет, хозяйственно заключил я, пригодится. И не думать о скрипке, пока я с варповидцем как кандидатом в свиту общаюсь, отвесил я себе мысленный подзатыльник.

     

      — Довольно любопытно, господин Хеддвиг, благодарю за рассказ, — выдал я. — Впрочем, как я уже говорил, меня отношение к вам на Фенрисе совершенно не заботит. Вы — гражданин Империума и востребованный специалист. По этому поводу у меня к вам есть предложение. Как вы смотрите на то, чтобы вступить в мою свиту, как мудрец и варповидец?

      — Я? — растерянно выдал дядька, на что я веско покивал. — Простите, господин Инквизитор, но я боюсь, что я вам не подойду…

      — Глупости, господин Хеддвиг, мне нужен ИМЕННО варповидец, что у вас прекрасно получается, — на что последовал осторожный кивок. — А если вы про то, что вы не поднимете тяжёлый спаренный болтер… — выдержал я драматическую паузу. — Я в курсе, — заключил я. — И, кстати, вас и никто не намеревается принуждать стучать по головам моему “поднадзорному контингенту”. Нужен именно мудрец, варповидец. Ну, если вам очень захочется постучать, то скажите. Подумаю, — подытожил я.

      — Как-то, господин Инквизитор, не очень хочется. А разве у меня есть выбор? — с искренним интересом осведомился он.

      — Стучать или нет, вступать или нет? — улыбнулся я, на что получил кивок. — Есть, господин Хеддвиг. Не хотите в аколиты — как вам угодно. Это, извините, честь и бремя, не всем по плечу. В случае вашего отказа мне от вас понадобится одна услуга, которая будет более чем щедро вознаграждена. И высажу вас на Имперском Мире, более или менее приличном. Ну и, если согласитесь, никто вас еретиков, демонов и ксеносов воевать заставлять не будет. Вашим местом работы будет Милосердие, а инструментом работы — более чем знакомое вам Имперское Таро.

      — Как-то, господин Инквизитор, довольно странно. Но, наверное, всё же, соглашусь. Вы спросили моё мнение, а это как-то даже непривычным стало за последние десятилетия, — с горечью ухмыльнулся он. — Так что, господин Инквизитор, я буду для вас гадать, — решительно кивнул он.

      — Вот и замечательно, Корин. К аколитам я традиционно обращаюсь по именам, как и они ко мне, — уточнил я. — С вами побеседуют, введут в курс дела, устроят, но это несколько позже, — алчно сиял я очами.

      — А сейчас, господин Терентий? — с опасением воззрился на меня скрипач.

      — А сейчас мы направимся к механикусам. Генеторы проверят ваше здоровье, возможно порекомендуют что-то там. Это нужно и полезно, — веско покивал я. — И ещё, Корин… ваша скрипка, — голосом зомби, алчущего мозгов выдал я. — Покажите её механикусам, сыграете несколько гамм. Это нужно, — веско покивал я.

     

      После чего с демоническим гоготом подхватил дядьку и Кристину подмышку и ускакал к Эльдингу.

     

      — Мне нужен инструмент, аналогичный, возможно даже получше этого, Эльдинг, — через час вещал я. — Корин, исполните несколько нот, — на что заобследованный дядька ошалело выполнил потребное.

      — Теоретически возможно, — осторожно ответил артизан. — Гамма понятна, щипковый инструмент и цепляло…

      — Смычок, Эльдинг, — уточнил я.

      — Да, Терентий, пусть будет смычок, — кивнул люминен. — Корин, будьте любезны исполнить несколько композиций, нужны записи и параметры звука. А после предоставьте образец, — на что дядька вцепился в скрипку. — Ненадолго, повреждений нанесено не будет, как и не будет производиться разбор инструмента, — слегка улыбнулся он, подметив реакцию. — Замеры, материалы, только внешнее изучение.

     

      В общем, за неделю проб и ошибок, была сотворена вполне пристойная скрипка, специально под Кристину, а у меня с Котофеем… начался адский ад.

      Дело в том, что у Кристины, как-то так сложилось, не было своих апартаментов. Мы с самого её появления жили у меня, для начала просто деля одно весьма обширное и многокомнатное помещение. В общем, занятия скрипкой, по паре часов каждый день, происходили у меня. Причём, варп подери, ну не мог же я, чуть ли не силком принудивший девицу, убегать во время репетиций! И выделять отдельное помещение некрасиво. Так что Котофей весьма аутентично вторил кристининым аккордам пару минут, а потом покидал апартаменты. А я оставался и тренировал волю.

     

      Нет, девица училась довольно быстро: и опыт умения игры вообще сказывался, да и изначальный аспект демонетки довольно близок музыкальному исполнению, помимо всего прочего. Моя же энергия поменяла “наполнение”, но не “форму”.

      Но первое время звуки, извлекаемые тереньтеткой, более напоминали Котофея, неудачно подвернувшегося мне под ногу во тьме ночной. Два, чтоб его, часа! И каждый день... Но я справился и превозмог.

      А к концу недели звуки стали более или менее удобоваримым, даже джиринкс не убегал в ужасе.

     

      В остальном же картина на Милосердии была довольно привычной: тренировки, время от времени даваемые концерты, хотя и тут вышла некоторая засада, хорошо что на репетиции. Итак, моя прелесть, который орган, имел трёхрядную, довольно обширную клавиатуру и две дюжины педалей-переключателей. То есть, для полноценной игры, мне нужно было сидеть по центру, стандартное "деление клавиатуры на две части" для четырёхрукой игры тут не годилось. Но, я Кристине обещал, так что решили попробовать. Результат понравился нам обоим, но вдвоём мы будем играть ТОЛЬКО наедине. Дело в том, что единственный способ деления клавиатуры, при условии пребывания меня по центру, был на три части, с выделением Кристине центральной. И сидела, при этом, девица располагалась у меня даже не на коленях, поскольку ноги были задействованы в игре… В общем, как совместное времяпрепровождение, нам безоговорочно понравилось, да.

     

      В остальном же каких-то пертурбаций не случилось, даже Лапка, осложнений с которой я ждал, хоть и смущалась на тренировках первое время, но успокоилась. Так что жизнь вошла в стандартную “перелётную” колею.

      Правда, тренировки проходили без оперативников — я выполнил данное себе обещание, направив парней в цепкие лапы механикусов Эльдинга на тему аугментации. И в плане боевых имплантов, а главное — защитных, чтоб не вырубались, как гимназистки, от снотворных всяческих.

     

      Да и не столь долгим было время в пути, к слову: “пинок” варп-бури, точнее ускорение приданное Кристиной в процессе её прохода, ограничило наш перелёт до Капра Мунди двумя неделями. Ну а в самой системе, на чистом автомате отвечая на бесконечные вопросы “кто вы и как вас стереть с лица галактики?” кодом Инквизитора, затеял я мини-совещание с аколитами. Боррини, взирая на нашу орду на мостике, желчно полюбопытствовал, не угодно ли почтенному господину Терентию, чтобы на боевом мостике были поставлены ложа, столы для яств и прочие излишества.

     

      — Не угодно, Франциск. И да, я прекрасно понимаю ваше возмущение, кстати, на самом деле не помешало бы некоторое смежное с мостиком помещение, — признал я, а пока Боррини наливался багровым цветом и мыслил словеса непрельстивые, продолжил. — Ну а что вы хотите, Франциск? Так сложилось, что вы мой аколит, но и капитан корабля. Отлучиться вы не можете, а проводить совещания без вас неверно и неэтично. Не говоря о том, что ряд совещаний может быть проведен ТОЛЬКО на мостике, сами знаете наши ситуации, — на что капитан задумчиво покивал.

      — Да, возможно имеет смысл, Терентий, простите мою вспышку, — выдал он.

      — Как я сказал, я вас прекрасно понимаю, так что прощать нечего, — отрезал я. — Итак, аколиты, вопрос в том, что нам делать. Милосердию нужно чиниться, возможно дооборудоваться, а дело это не мгновенное.

      — Около полугода, по моим прикидкам, — подал голос Боррини.

      — Да, полгода, а то и больше. Это нужно, но непосредственное присутствие на Милосердии требуется от двух из нас: Франциска, как капитана, и Эльдинга, как главы механикусов Милосердия, артизана и прочее. И вот, лично я полгода плевать в потолок в апартаментах нахожу несколько утомительным.

      — Хотите куда-то слетать курьером, Терентий? — логично предположила Агнесса.

      — Да, есть у меня некоторые планы на ближайшее время, — кивнул я, не став посвящать аколитов в детали.

     

      Дело в том, что меня, невзирая на достоинства бытия астартес, немало печалила утрата сопроцессора джокаэро. Ну реально, чертовски удобная штука, а, при учёте новых когнитивных мощностей астартячьего туловища, его полезность вырастет в разы, если не порядки. Я изначально думал провести несколько расследований, ну и как отпуск заскочить в систему с обезьянусами. Однако Терентий предполагает, а непотребье всяческое располагает, так что я толком расследования-то не закончил, а свободного времени навалом. Ну и тратить его без пользы, когда можно потратить с пользой, довольно глупо.

     

      Так что было у меня желание сесть с Кристиной на Нефилим, да и навестить обьезьянусов, с канюченьем “воткните сопроцессор взад, который в голове”.

     

      — Соответственно, эти полгода выходят свободными. Тащить вас по своим делам я нахожу нецелесообразным, так что подумайте, где бы вам отдохнуть и развеяться. Возьмёте наиболее отличившихся штурмовиков в качестве сопровождения, — обратился я к Сину. — Ну и отдохните где-нибудь, думаю, в округе что-то есть.

      — А с собой штурмовиков вы брать не будете? — невосторженно уточнил Син.

      — Смысла нет, Роберт. Я лечу до системы, контролируемой Орденом, и обратно. Нефилимом, кстати. На кой мне, извиняюсь, штурмовики? — полюбопытствовал я, на что полковник понимающе кивнул. — Я бы и преторианцев отправил отдыхать, — слегка ухмыльнулся я под понимающие смешки аколитов, — Но не пошлются, они такие. А Джона с Дредом я вам оставлю, — припечатал я.

      — Скажите, Терентий, а отдыхать обязательно? Я бы с вами, — выдала Лапка, и только я хотел послать кошатину отдыхать в приказном порядке, как…

      — Я, в общем-то, тоже не с восторгом отношусь к идее планетарного отдыха, — прогудел Целлер. — Так что я бы, Терентий, если не возражаете, направился с вами. Если, безусловно, это не тайна Ордена, — уточнил этот шилозадый логис.

      — Да и я как-то к курортам не расположен, — выдал Кай.

      — Я с вами, Терентий, если не возражаете, — Агнесса.

     

      Сговорились, паразиты, по-доброму улыбнулся я. Но всем лететь не только не стоит, но и нельзя.

     

      — Ладно, вместе так вместе, отдохнуть и в перелёте можно. Однако, Роберт, вы всё-таки прихватите штурмовиков, отдохните. И, заодно, отправьтесь с ними вы, Корин. Вам не помешает, после весьма долгой жизни без отпуска, — а воксом в это время я отбил Сину “присмотреть, напоить, к девочкам сводить, а то у дядьки не жизнь, а каторга была”.

     

      Роберт на это понимающе опустил веки. Ну а Боррини, внимательно выслушавший всё это, морду лица сотворил ехидную, зёв раззявил, но я ему изрыгать глупости не дал, начав изрыгать мудрости.

     

      — Почему совещание на мостике и с вами, Франциск, и с тобой, Эльдинг, — выдал я. — Как вы помните, господа, на Милосердии высоковероятно, с момента пребывания на верфи, пребывал маячок, — выдал я, на что рожи названных стали задумчивыми и хмурыми. — Поэтому, так как я, собственно, сразу отсюда на Нефилим — начать ремонт вы сможете и без меня, полномочия у вас есть, — на что капитан и артизан кивнули. — Следите, господа. Я, по прилёту, конечно всё проверю, но следите. И ни в коем случае не пытайтесь захватить предателя, если он появится.

      — Вернётесь и с Кристиной захватите еретика? — понимающе выдал Эльдинг.

      — Или предателя, или дурака, или продажную тварь. Или вообще никого, тоже возможно, но… — развёл я лапами под понимающие кивки.

     

      В общем, в итоге забилась на Нефилим вся моя аколятня. На кой варп им это — я реально не понимал, но пусть будут, в конце концов, даже на курьере без генератора поля Геллера места куча.

      А если не задержимся, так и отдохнуть, может, успеем где. Я вот уже забывать стал, что это такое — море, а ведь с удовольствием поплавал бы. Не месяцами, даже не неделями, но вот недельку отдохнуть, на пляже, с солёной водой до горизонта — очень даже неплохо.

      Главное, напомнил я себе, ежели мои планы воплотятся, не хулиганить и не кидать Целлера в окиян. Его же закоротит в варп! И Лапку, наверное, тоже не стоит, ухмыльнулся я — у фелинидки была довольно ярко выраженная гидрофобия, точнее, боязнь любой воды, кроме горячей.

     

      В общем, не став тянуть… в смысле, тратить время, набились мы в Нефилим, да и полетели в гости к обезьянусам. О чём я аколятню предупредил после отстыковки. Не то, чтобы это была тайна какая, просто некоторое субординационное расстояние держать имело смысл, во всех смыслах. А Большому Святому Терентию, как меня время от времени обзывала Лапка, давать всяким там аколитам отчёт о делах категорически не можно!

     

      Собственно, до системы обитания “старых, усталых джокаэро” мы добрались за пять дней: во-первых, она была недалеко. Во вторых, псайкер, ведущий Нефилим, не может спать. Точнее, мочь-то он, конечно, может, но вот только это будет последнее, что он сделает в своей жизни, как и существовании корабля.

      Вот и гнала Кристина, выдав весьма ядовый, как она призналась, без меня и невозможный, нырок в “совсем глубокий варп”.

      Насколько я понимал, имматериальность места, куда рулила тереньтетка, превышала её возможности. Но, на подпитке моей энергией, ну и корабль я “оберегал”, выходило вполне сносно.

      А за счёт как раз имматериальности, отсутствию какого бы то ни было упорядоченного, через это “хаотичное место” можно было прыгать, вообще не думая о расстояниях. Выходил этакий варп-прыжок, только не одним псайкером, а всем судном. Что, опять же, Кристина без батарейки в лице моего святейшества не вытянула бы.

      Но, было как было, так что трёхмесячный путь мы преодолели без всяких долгих перелётов, заодно и потренировавшись не без пользы.

      Кристина — оперированию мной, точнее моей “гиперчеловечной” энергией. Ну и я — оперированием собой, всё же, свет и ветер в потенциале — инструмент гораздо более могущественный, нежели варп какой или псионика, а я всё, как дурак, с лучами хаоса и деструктурированием варп-проявлений вожусь.

     

      В системе пребывания джокаэровского “линкора”, точнее, этакой станции-корабля, совместного творчества самих обезьянусов и Инквизиции, было так же, как в прошлый раз. Лютое количество системно-оборонительного флота, нудные вопросы, на тему “какого варпа надо”, ну и парочка в стиле “а не псих ли уважаемый Инквизитор, мотаться по галактике на скорлупке без поля Геллера?”

     

      — Более чем безопасно, — надменно ответил я вопрошающему вокс-связью. — Да, уважаемый, я в системе не первый раз. Мне нужно встретиться со старым знакомым джокаэро.

      — Знакомым? Джокаэро? — выдал вокс, с бормотанием на заднем фоне “точно псих какой-то”.

      — Именно таковым, — отрезал я. — В общем, я стыкуюсь, выслушиваю инструкции и, наконец, попаду к джокаэро?

      — Стыкуйтесь, — несколько растерянно выдал вокс.

     

      Встречал же меня на ангарной палубе станции всё тот же уже знакомый Инквизитор, весьма художественно перекосившийся при виде меня.

     

      — Вроде, коллега, мы с вами знакомы, — после перемигивания инсигниями выдал он.

      — Не “вроде”, коллега, а точно, — кивнул я. — В прошлый мой визит вы отвозили меня к джокаэро.

      — Погодите, аугменты! — просиял он.

      — Они самые, — покивал я. — Кстати, делают? — полюбопытствовал я.

      — Да, делают, — слегка улыбнулся собеседник. — Правда, весьма разные, с разными свойствами и предпочитают делать именно протезы, а не имплантированные устройства. Но, с рядом весьма полезных, подчас уникальных функций! — воздел перст он. — Был бы я адептом Бога-Машины, непременно что-нибудь себе ампутировал, — выдал он полушутя.

      — Ну, как мне кажется, это излишне, — нейтрально отметил я.

      — Мне, в общем-то, тоже, — согласился ксенолог. — А вы, если мне память не изменяет, коллега, изрядно выросли. Это процедура возвышения человека? И как вам оно?

      — Нет, несколько иная причина, коллега, — не стал углубляться в детали я. — Но в целом неплохо. Нам нужно к инструктору?

      — Да нет, необязательно. Впрочем, более получаса я не выделю, правила вы помните, — на что я покивал. — Если, конечно, не будет как в прошлый раз, — задумчиво пробормотал он. — Коллега, я отвезу к джокаэро ВАС и только ВАС, — нахмурился он перед крошечным челноком.

      — Эта дама — мой дознаватель, в челнок мы, пусть и с трудом, но поместимся, ну а у джокаэро нет никаких табу, — отрезал я.

     

      На этом ксенолог задумался, прикинул, впрочем, просветлев лицом, выдал:

     

      — Ладно, и вправду не критично, — после чего, готовя челнок, пробормотал под нос, но вполне слышно астартячьему слуху: — Может ещё что интересное сделают, чем варп не шутит.

     

      Ну и полетел челнок к напоминающей творчество абстракциониста станции. Кстати, поместились мы с Кристиной не без труда, но влезли.

      Всё так же, как в прошлый раз, встал челнок в крошечном ангарчике, и привелись мы в “гостевую комнату” обезьянусов.

      Пребывал там джокаэро в одной морде, как уже знал я от моего обезьянуса — весьма пенсионный, что отражалось во внешности, хотя и незаметно в целом. От висения на растительности наше появление его, до поры, не отвлекло, правда через пару секунд обезьянус с лиан местных спрыгнул, весьма громко “у-у-укнул”, взирая на мою персону.

     

      И замер, получив от меня пакет мыслеобразов, на тему того, что вот потребен мне конкретный обезьянус, благо характерными “опознавательными деталями”, которыми нужно, я мыслеобразы снабдил.

      На что “у-у-ук” раздался озадаченный, впрочем, вскоре, пришёл мыслеобраз в стиле: “Говорящая человека, слышал про тебя. Только говорили, что ты помер. А не помер, живой вроде. И здоровый какой!” — на последней части мыслеобраза обезьянус аж “у-у-укнул”, ну и продолжил: — “Позову, кого тебе потребно, жди”. И уковылял в недра станции. Я призадумался, а чего светом и ветром не позвать? Хотя, с другой стороны, может, табу какое, в смысле этикет, ну или экранирование. Варп знает, как свет и ветер экранировать, но, возможно, в конкретном, джокаэровоспринимаемом диапазоне, экранируется. Что б, например, вопли собратьев не слышать, своими делами занимаясь, или ещё что.

     

      — Это странно, не понравились вы ему, наверное. Ну, полетим значит назад, — выдал вполголоса ксенолог, с явным сожалением в свете и ветре, на тему “чего-нибудь нового и интересного”.

      — Погодите, коллега, у меня, по правилам, есть полчаса. Даже час, — напомнил я.

      — Второй раз — полчаса, искателям спутников, — уточнил он. — Впрочем, подождём.

     

      Ну а через пять минут в “комнату ожидания” завалился мой старый знакомый обезьянус. У-у-укнул в голос, отмыслеэмоционировав: “Ух, здоровый какой, говорящий! А племянник говорил, помер ты, а ты вон какой живой!”

      Нужно отметить, что “племянник” было скорее моей интерпретацией мыслеобраза, довольно сложного, отображающего генетическое родство и образ моего аколита. Но по смыслу выходило примерно так.

      “Погоди, позову”, — выдал примат и заэманировал гораздо более ярким “светом и ветром”.

      Так что, похоже, всё-таки не “экранирование”, а этикет, отметил я.

      Ну и ввалился в комнату мой аколит. Сощурился на мою персону, обошёл меня по кругу. Поу-у-укал, потыкал меня пальцем.

     

      “Шкуру сбрасывал, вон какой вымахал”, — наконец, отмылеэмоционировал он. — “А чего не предупредил? Я вот не знал, что ты так умеешь” — довольно обиженно выдал он, в конце приправив ярким мыслеобразом с укоризной.

      Довольно криповым, нужно отметить: узнаваемая музыкальная, орган, и кучка чёрного праха, на которой россыпью возвышались кости в разборе, бывшие некогда мной. Ещё приправленные сверху кровищей, да и, подозреваю, не только, половины предателя. Очень такое, пробирающее ощущалище, отметил я, внутренне передёрнувшись. Ну и отослал мыслеэмоцию, что так, мол, и так, сам не знал, ну а место его, если интересно, за ним. На что было отмыслеэмоционировано, что “интересно”, хотя я гад и человек (с негативным, нужно отметить, оттенком) скрытный.

      И тут “дядюшка” отмыслеэмоционировал на тему, что ежели я “за этим балбесом” прилетал, то пусть забираю. И пока-пока.

     

      “Уважаемый обезьянус”, — отмыслеэмоционировал я, пока “племянничек” кивал Кристине телом, ну и отправлял ей весьма забавный, наверное, и к лучшему, что непонимаемый мыслеобраз: “привет, глупая, но специальная и полезная транспортная баба”.

      “У меня это, как бы, сопроцессор отдельно, а весь я без него. Поставить его можно? Я привёз, уж больно штука полезная. Детишек я, по слову твоему, наплодил. Тысячи две, не менее”.

      На что джокаэро поплюмкал губами, выразил восхищение моими репродуктивными талантами, ну и обозначил, что почему не поставить.

     

      Тут племянничек выдал, в стиле: “на хер старого пердуна, я сам справлюсь!” — но был повержен о палубу патриаршьим подзатыльником, а я ухвачен за лапу и тягаем в недра станции. Только и успел я Кристину за собой поманить, против которой обезьянус не возражал, грозно “у-у-укнув” на намылившегося было с нами ксенолога.

     

      По дороге я объяснил, что я, какой был, вправду помер, то есть тело совсем даже другое. Но я — это я. На что примат покивал, выдал “бывает”, а в медицинской стал в меня тыкать приборами, возмущаться и подпрыгивать. На тему, что за варповщину я столь криво, косо, по-дурацки в себя напихал? В общем-то, отметил джокаэро, смысл имеет, но сделано всё через задницу, и можно лучше. И надо мне на пару лет на станции поселиться, сделает он “совсем замечательно”.

     

      От чего я, с некоторым сожалением, отказался в стиле “как-нибудь потом, при случае, не до того сейчас”. В общем-то, то, что биоимпланты у астартес довольно “кривые” — вещь разумному довольно очевидная. Подозреваю, частично намеренно сотворённое Импи ограничение, но да не суть.

      Вот только торчать пару лет у джокаэро я не готов, дел невпроворот. Хотя, налёт несунов на окопавшихся обезьянусов… Я бы посмотрел, их же на запчасти разберут чуть ли не раньше, чем они из варпа вылезут.

     

      Ну а дядюшка отмыслеэмоционировал в стиле: “Хозяин — барин, если что залетай, поможем. Только рукосую этому не давайся, ему ещё учиться и учиться!” Образ возможного “неудачного эксперимента” рукосуя, с моей рожей притом, весьма впечатлял. И надёжно отвратил меня от “тренировок на Терёхе”.

      А тем временем пенсионер бухнул мою тушку на заскрипевший “медицинский стул”, поцокал губами и дал согласие на моё “а давай я на пол, что ли, лягу”. И, в десяток минут, вогнал сопроцессор мне в затылочный аугмент.

     

      Честно говоря, вставал я с широкой улыбкой и в фактическом восторге: очень мне сопряжение с сервочерепом понравилось, как и со всем остальным. И да, общая скорость мышления выходила именно как: “остановить время, чтобы подумать”. Ух, я им всем устрою, радовался я грядущим бедам всяких “им”.

      Ну и излучатель свой я почувствовал волкитный, что весьма неплохо.

     

      “Надо ещё чего?” — полюбопытствовал добрый дядюшка обезьянус. И я героически отмыслеэмоционировал, что “нет, спасибки большущее”.

     

      Вообще, конечно, хотелось всего и много. Но, во-первых, со мной мой обезьянус будет, главное — его до своей требухи не допускать. А, во-вторых, слишком наглеть, да и слишком зависеть от обезьянусов не хотелось. Да, они приятные и симпатичные разумные, весьма полезные, но… не стоит, в общем.

     

      В общем, еле уговорил племянничка заскочить на ангарную палубу, попрощаться с ксенологом. Изначально он выдал: “дом рядом?” — а после уверения, что не совсем он, но “да”, “айда на мою космическую ежевику, домчу с ветерком”.

     

      — Мой аколит-спутник, — обозначил я джокаэро фигеющему коллеге. — До моего судна мы доберёмся сами. Благодарю вас, возможно, ещё увидимся, прощайте.

     

      И скрылись мы в недрах станции, пока ксенолог офигело щёлкал клювом.

     

      В общем-то, в ежевике оказалось довольно уютно. Зелень, этакие “рабочие места четверорукого”. Вдобавок явно был некий вариант игры мерностью пространства техногенного характера. Не бесконечно, но, на глаз астартес, внутренний объём ежевики превышал внешний раза в три. Ну и довольно бодро доставил нас обезьянус до Нефилима, попутно обозвав Кристину: “молодец, транспортная баба!” — когда понял принцип движения судна без поля Геллера.

     

      В общем, был я весьма доволен полётом. Ну и были у меня планы вернуться на Капра Мунди, окинуть хозяйским взглядом возню с Милосердием, ну и присоединиться к Роберту и прочим отдыхающим.

      Даже на челнок, оставшийся на ангарной палубе Ордо Ксенос, я махнул рукой. Ну, не пропадёт, а если его забирать… да коллеги из меня душу вытрясут, причём хорошо, если только её, выясняя, что, как чего и куда. Так что отправив пакетно “наше вам с кисточкой”, Нефилим сиганул в варп.

     

      И вот, сидим мы с Кристиной на мостике, который на Нефилиме фактически сделали своей каютой: двигатель Кристине был не нужен, то есть, по сути, Нефилим под управлением Кристины был именно “сёрфингом”, “ловящим волну” имматериума. Ну а составить ей компанию — просто правильно.

      Так что тереньтетка, поглаживая Котофея, тягала нас через варп, я читал планшет, как вдруг Кристина встрепенулась, дёрнулась, ну и выдала:

     

      — Терентий, вам молятся, — озвучила она. — Совсем недалеко от нас, — растерянно подытожила она.

     

      Я, после её слов всполошился, скользнул сознанием в сопроцессор (мимоходом порадовавшись вновь обретённой цацке) ну и стал всячески вчувствоваться. Впрочем, хватило и беглого взгляда: приток молельного варпа шёл ко мне и вправду “из недалеко”. Что, помимо того, что какие-то паразиты мне нагло молятся, ещё и варповщина запредельная: мы, чтоб его, в глубочайшем варпе! Тут живого и разумного нет и быть не может, согласно всему известному мне, Кристине, куче народу. Глубокий варп — это энергии и желания столь мимолётные, что их и нет, по сути-то.

      И в этом месте какой-то паразит с религией головного мозга молится моей непричёмистой персоне!

     

      — Проверим? — выдала заинтересованная Кристина.

     

      Вот честно, чуть не захотел послать в варп этих молельщиков… Но блин, мало ли. Помирают, может. Так-то, за свячение моей невинной и непричастной персоны смерть — вполне себе наказание. Но, всё же, чрезмерное. Так что вздохнул я тяжело, погордился немного своей замечательной, доброй, святой со справкой (и по молитвам паразитов всяких!) натурой, да и выдал:

     

      — Давай проверим.

     Вообще, конечно, бредятина и непотребье, рассуждал я, пока Кристина аккуратно нас тягала к молельщикам. Это ещё слава мне, что я от психического гнёта свячёности ныне не завишу, а то варп знает, как, пусть относительно незначительная объёмами, но проходящая через глубокий имматериум молельная энергия на меня бы воздействовала.

     

      Но в общем — я ни варпа не понимаю. Людей здесь нет и быть не может, это факт. Даже поле скептика, парии запредельного ранга, имматериум в подобном состоянии если и угомонит, то стабилизирует в состоянии действующей реакции аннигиляции, например. Теоретически, поле Геллера с варпом и в таком состоянии справится, а на практике: во-первых, оборудование будет глючить, не так, как при варп-буре, но более чем ощутимо. А, во-вторых, состояние имматериума вокруг таково, что реактивное истечение из двигателей ни варпа не даст нужный эффект. Эффекты будут, но принцип “действие равно противодействию” ТУТ уже не работает.

     

      В общем, выходит, сидит в глубочайшем варпе божок какой и скорбно молится моей скромной персоне. Божок, потому что любого демона в этом месте в свет и ветер в считанные минуты распидорасит.

      Шут, что ли, призадумался я. Да нет, бред какой-то. И делать ему тут нечего, да и представить Цегораха, искренне молящегося моей персоне… на этом я хмыкнул и понял, что этот деятель, теоретически, может.

      Ладно, поглядим и узнаем, резонно прервал я мыслеблудство и начал вчувствоваться в окружение.

     

      А через несколько минут нашим ощущалам предстало… Имперское судно, военный, чтоб его транспортник, болтается, варп знает где, в прямом смысле слова, ну и потихоньку сжимается полем Геллера.

     

      — Вот ведь фигня какая, — экспертно оценил я происходящее, несколько придя в себя. — Как они вообще сюда забрались-то? На вере в Императора? Двигатели-то тут не работают…

      — Не знаю, Терентий, — бодро и девицевато ответила Кристина. — Но это имперские силы, не еретики, насколько я могу интерпретировать. Точно не еретики, — постановила она, на минуту закрыв глаза.

      — Ну да, еретики молиться мне не будут, их и так есть, за что убивать, — кисло пошутил я. — Что с ними делать-то? — риторически вопросил я.

      — Помочь? — выдвинула оригинальную идею Кристина.

      — Ну, вообще, стоит, — рассудительно оценил я свежесть предложения. — У тебя идеи "как" — есть? — почти без ехидства полюбопытствовал я. — Они, судя по всему, в ближайший час растворятся в варпе, — дополнил я, на что Кристина кивнула.

      — Генератор сможете поддерживать в исправном состоянии вы, — выдала девица.

      — Смогу, — не стал спорить я. — Через годик без сна умру, но всё равно смогу. И толку? Двигатели любого типа тут бесполезны, так что от немедленной смерти мы людей спасём. Помучаются, лет десять где-то. И мы полюбуемся, в глубоком варпе, отменное времяпрепровождение, — мечтательно произнёс я, под надувание губ тереньтеткой. — Ну не дуйся, Кристина, — улыбнулся я. — Ты скажи, ты эту орясину теоретически с места сдвинешь? С моей подпиткой, — уточнил я.

      — Смотря в какой форме… — стрельнула глазками девица, увидела и почувствовала мою нахмуренность и отрапортовала. — Нет, Терентий, не смогу, к сожалению. Слишком большой, но даже не в том дело: слишком много людей. Правда… — задумалась она.

      — М-м-м? — высокоинтеллектуально промычал я.

      — Сдвинуть не смогу. Вы сможете, но скорее сломаете, и корабль, и экипаж, — не стала щадить она мои нежные чувства, на что я понимающе пожал плечами. — Но вот вместе мы, возможно, сможем сменить… фазу… плотность… — начала перебирать термины она.

      — В общем, сместить из варпа, где мы сейчас, в относительно стабильный навигационный, — сформулировал я сам, на что Кристина довольно закивала. — Да, это большую часть проблем решит, да и своим ходом улететь смогут. Так, давай-ка сопряжёмся, — деловито подобрался я. — Мне твой голос очень нравится, но времени ни варпа нет.

      — Прав…

      — Правда, сопрягаемся, — отрезал я.

     

      Ну и через пару объективных секунд выходила такая картина: тянуть судно Кристина не потянет, факт, она просто “не вмещает” столько энергии, сколько нужно. Однако, она придумала весьма любопытный ход Терентием, а именно — серию микропрыжков, точнее “смещений по шкале от имматериума к материуму”, на моей постоянной подпитке. Несколько тысяч "сдвигов" выйдет до навигационного варпа, но иначе не получится — она и так рассчитывала работать на пределах своих сил, а лопнутая, как шарик, Кристина меня категорически не устраивает.

      В принципе, я могу “смягчать” зверскость окружающего имматериума, но девица буквально плакала от жуткого КПД сего надругательства. А если брать имматериум под “прямое волевое управление”, так выйдет та же самая петрушка со “сломанным кораблём и экипажем”. Потенциальная возможность есть, а куда прыгать, ни варпа не понятно.

      Это, кстати, не считая того, что мне нужно “нормализовывать” минимум генератор Геллера, а, в идеале, генератор гравитации, плазменный реактор… Рециркуляторы тоже не помешают, транспортник народом набит, а эти человеки хамски дышат исключительно кислородом, категорически отказываясь от углекислого газа и помирая. Несомненно, в знак протеста, неженки и привереды такие, хмыкнул я.

     

      А по делу — теоретически, вытянем. Нефилим пристыкуем к кораблю и выйдем в навигационный варп. Хотя изначально стоит проверить, а чего енто они вообще тут делают? То, что от корабля не шибает демонятиной и скверной пятёрки — ну вот ни разу не показатель вменяемости и нормальности. Они вообще, мне молятся, психопаты такие! Может, это секта какая, “Свидетели Терентия”, согласно вере которых надо провалиться в варп, поститься и молиться, и тогда приблизишься к моему святейшеству.

      Ежели так, то вера истинная, объективная реальность подтверждает это, аж хрюкнул я. Но вообще, то, что там психи с протёкшей крышей — вариант достаточно вероятный, само невозможное место пребывания на это тонко намекает. И, ежели их спасать, начнут в истерике биться, кричать и отбиваться, как вариант.

     

      Ну, задумался я, тогда помашу ручкой и свалю в варп с Нефилимом. Но, проверить надо, и, если они не психи (хотя реально, я чуть мозг не сломал, пытаясь понять, как они тут оказались), вытащить Стеллу Пугнус (название было весьма красноречиво накарябано многометровыми металлическими буквами на корыте) в навигационный варп.

     

      — Так, Нефилим мы подведём к полю Геллера Кулака, — прикинул я. — Ещё полчаса их генератор точно продержится, хотя рискованно, конечно. Лучше бы завести нас в ангарную палубу, но не выйдет, — вслух рассуждал я.

      — Почему не выйдет, Терентий? — удивилась Кристина. — Я вполне смогу завести Нефилим.

      — Угу, а потом отбиваться от озверевшего экипажа, до отказа генератора поля Геллера, — покивал я. — Кристина, мы в глубоком варпе, — напомнил я. — Корабль, появившийся тут… — развёл я лапами.

      — Да, как-то не подумала, — признала тереньтетка. — Значит, Нефилим располагаю вплотную к Пугнусу, а дальше?

      — Явление святого, чтоб меня, Терентия народу, — хмыкнул я. — Просто нет иного варианта, чтоб нас не кинулись убивать как порождений имматериума. Только вот думаю над подстраховкой, как бы нам Нефилим не потерять, если что, — задумался я.

      — Давайте сделаем так, Терентий, — после краткого раздумия выдала Кристина. — Нефилим ставим вплотную к Кулаку, благо он двигаться-то и не может, — на что я кивнул. — А я прыгну внутрь и доставлю вам кого-нибудь информированного, — победно заключила она. — И Нефилим не рискует, и источник информации будет.

      — Ну, вообще, вполне неплохо, — широко улыбнулся я улыбнувшейся мне девице. — Риск, на твой взгляд, есть? — уточнил я, на что Кристина помотала головой. — Время, конечно, потратим, а его немного… — задумался я и сам себя прервал. — Действуй!

      — По слову вашему, Терентий, — довольно сверкнула глазами тереньтетка и начала действовать.

     

      Нефилим подвёлся практически вплотную к транспортнику, встав фактически в проём между здоровыми блоками над ангарной палубой. Риска тут, по сути, не было: сенсорика в варпе осуществлялась исключительно астропатами, а в той жопе имматериума, где были мы, трёхглазики ничего, кроме кровавых слёз, не выглядят. Ну и неожиданных манёвров, по причине бездействующего двигателя, можно не опасаться.

     

      В общем, Нефилим завис, я несколько напыжился — если что, буду стараться удержать жилой кусок Нефилима от имматерализации. В теории — смогу. Правда, практиковаться нет никакого желания, но не приготовиться просто глупо.

     

      Кристина же на полминуты замерла, вчувствуясь в окружение, пропала и, ещё через полминуты (довольно нервных для меня, хотя ощущение девицы в свете и ветре присутствовало) образовалась на мостике Нефилима, да ещё и с добычей.

     

      Добыча была довольно невзрачна, тоща, одета в пальто типа рясы, с финтифлюшками и фигулинами украшательно-мистического толка. Добыча ошалело вращала башкой (остальным вращать мешала телекинетическая хватка Кристины) и клювом весьма бодро щёлкала. И лупала кристинина добыча очами, всеми тремя. Причём, всеми тремя — подбитыми, да и вообще, рожу добычи украшали следы вдумчивого диалога кулаками. Ну и да, была добыча явным и очевидным навигатором, довольно молодым вьюношем.

     

      — А чего это ты ему синяков понаставила? — резонно поинтересовался я у тереньтетки.

      — Это не я, — начала отмазываться хулиганка. — Он такой и был.

      — Мдя? — усомнился я, на что ответом был уверенный кивок. — Уважаемый, время дорого, вы в безопасности, я Инквизитор… вырубился, слабак такой, — констатировал я, протягивая руку понимающе протянувшей мне конечность Кристине.

     

      И влезли мы оперативно в думалку навигатора. Нужно отметить, без сопроцессора я бы заработал, как минимум, головную боль: сенсорная информация, воспринимаемая трёхглазиками, была весьма отлична не только от привычной, но и от расширенного спектра восприятия астартес. Хотя, это я на себя наговариваю, я даже в глубоком варпе не свихнулся и башкой не болел, напомнил сам себе я.

     

      Однако, восприятие жертвы нашего мозголазанья было весьма чуждым, а главное, накладывало соответствующий отпечаток на воспоминания. Если бы не один и тот же понятийно-оценочный аппарат, я бы сказал, что мы в мозгах у ксеноса копаемся.

     

      Итак, как выглядела картина с точки зрения Вериллы Сикста, главного навигатора Звёздного Кулака:

      Летит Кулак в варпе, никого не трогает, Верилла навигатурствует, пырясь время от времени третьим глазом на варп-поток. Сменяется подчинёнными, время от времени, но в ответственный момент перед выходом в имматериум главный на посту, а то мало ли.

      И мало ни Верилле, ни Кулаку не показалось: вместо открытия окна в материум, варп пронзила лютая вспышка, зарядившая навигатору в третье око и лишившая сознания. И весьма точно напророчила эта вспышка его ближайшее будущее, нужно отметить.

     

      Приходит, значит, наш Верилла в сознание не у медикусов, а от неделикатного трясения его бессознательной тушки аж самим капитаном, вщемившимся в навигаторскую рубку, в компании почти всех офицеров. Трясёт капитан навигатора и неоднократно спрашивает, в стиле “куда ты завёл нас Сусанин-Герой?!” На вялые отбрыкивания не до конца пришедшего в себя навигатора “отстаньте ребята, я сам здесь впервой!” ни капитан, ни насупленные офицеры не отставали. Наконец, навигатор в должной степени отдуплился, распахнул третье око и осмотрелся. Не увидел, как понятно, ни варпа, точнее, только его и увидел: глубокий варп, слепящий его сенсорные способности. Ошалело попырился на окружающее непотребье, развёл руками и признался, что ни варпа не понимает. Скривившийся капитан бросает: “ты всех нас погубил,” — и, видимо в качестве самоуспокоения, заряжает в вериллино око. И понеслось: в око, в чело, в чрево и прочие места Вериллы били все офицеры, на протяжении последующего часа, в процессе совещания “что же делать”. Некоторые, особо бодрые, не по одному разу.

     

      Вообще, понять флотских можно, но если подумать головой, понятно, что навигатор ни при чём: он прокладывает КУРС. А Кулак оказался в столь имматериальной заднице, где само понятие ДВИЖЕНИЕ невозможно.

      Но с виноватым помирается проще и веселее, а виноватого и искать не надо. Причём, парень сам чувствовал свою вину, судорожно ища, где накосячил, потирая, в процессе раздумий, всё новые и новые фингалы.

     

      Вообще, в этом случае был довольно забавный момент, связанный с навигаторами. Леман, после подкатывания и получения генетического материала от Кристины, не то, чтоб прям воспылал к моей огнесжигательной персоне любовью, но благорасположение появилось точно. А лоялен был и без того, так что занял навигатор место аколита-консультанта, причём вполне официально. И вот, за чашечкой рекафа, рассказывал он такой, весьма любопытный мне момент.

     

      — Понимаете, Терентий, мы не псайкеры, — хлюпал рекафом он. — Мы в принципе не можем сотворить ничего боевого.

      — Ну да, — не верил начитанный я. — А “злой глаз”, чуть ли не порталы в варп от вашего третьего ока — сказки.

      — Не совсем сказки, скорее — пропаганда, — слегка улыбнулся навигатор. — В общем-то, Инквизиция в курсе, просто вы в непрофильном Ордосе.

     

      В общем — да, был такой, приглядывающий за трёхглазиками, что и неудивительно: их роль в Империуме сложно переоценить.

     

      — Мне кажется, — подумал немного я. — Что вы, Леман, несколько лукавите: есть зафиксированные случаи пси-воздействия, весьма разрушительного, именно навигаторами.

      — Да ни варпа это не пси-воздействие, Терентий, — хмыкнул собеседник. — Теоретически боевой аспект у нас есть, а на практике, — махнул он рукой, — нам это чуть ли не опаснее, чем тем, на кого мы это “воздействие” направляем. Понимаете, Терентий, мы ВИДИМ имматериум. Не впускаем его в себя, не подчиняем своей воле, а именно видим. И, в незначительной степени, он откликается на наши желания.

      — Хм, чистая энергия варпа, — уточнил я, на что последовал кивок. — Это вас же, извиняюсь, в мутантов должно корёжить, при попытке воздействия, — озадачился я. — Или неконтролируемые разрушения циклопических масштабов выходить.

      — Насколько нам известно, имматериум несколько более “снисходителен” к навигаторам. Но, несколько — далеко не абсолютно. Так что обращение к варпу через третье око, — постучал он себя по лбу. — Весьма опасно, в первую очередь нам.

      — Понятно, — понял я. — Ну и пропаганда, в том плане, чтобы боялись или хотя бы опасались. А то народ дикий, ещё пинаться начнёт, — на что Леман покивал.

     

      Ну а причина, по которой мне вспомнилась беседа с Леманом очевидна: некоторое опасение, если не страх перед “жудким варповским буркалом”, в свете однозначной и бесповоротной дематерализации Кулака, отступило. Ну а отбиваться Верилле и не хотелось особо — чувствовал он свою отсутствующую вину. Да и нечем, по большому счёту, было — обращение к “энергии эмпиреев”, в жопе пребывания Кулака, самого навигатора в свет и ветер бы в мгновение распылило.

     

      Итак, команда бесплодно совещалась, выписывая время от времени Верилле люлей, вывешивая лещей и всячески разукрашивая его физиономию гематомами. Шестерёнки, тем временем, резко захотели жить, забили на большую часть судна и сдублировали контуры генератора Геллера и ряда критичных систем Кулака собой, в самом прямом смысле слова. И, соответственно, гасили пробивающиеся флуктуации, которых всё же было поменьше, чем в варп-буре.

     

      А, судя по докладам на мостик (услышанным Вериллой в промежутках между получением в око и судорожным мыслям “где же я так накосячил?”), транспортируемые полки гвардии информацию у какого-то стукачка из экипажа получили, но бунтовать и всё крушить не стали, а покинули десантные корабли (где и перевозились) да и затеяли на ангарной палубе (которая составляла чуть ли не половину военного транспортника), отходной молебен по себе любимым, во славу Императора, конечно.

      И вот, берёт Верилла и пропадает из рубки, а появляется на мостике Нефилима. Узрел он астартес в моей роже, инсигнию, ну и сомлел: посчитал, что для него открякала последняя волынка, а ангел анператора щаз его праведно судить будет, поскольку Верилла, несомненно, уже на том свете.

     

      Что думали офицеры после пропадания столь удобной и успокаивающей нервы груши — мне даже страшно представить. То, что когда мы Вериллу притащим на Кулак, его надо будет натурально охранять — факт. А то прибьют навигатора раньше, чем он успеет "здрасти" сказать.

      Или же, огнесжигательно рассказать окружающим, что он “ни при чём и хороший” — тоже вариант, но, по большому счёту, всё это мелочи. Вопрос в том, что надо на Кулак попасть, причём так, чтобы нас воевать не стали. И аколитов даже не предупредишь, времени ни варпа нет, мысленно вздохнул я и напыжился в плане свячёности.

     

      Отрастив крыла и нимб, я бросил взгляд на зеркальное трюмо, закономерно ужаснувшись: мало того, что иллюминация давала непередаваемый флёр иконообразной, запредельно пафосной свячёности, так ещё крыла эти. Ну реально, шесть оконечностей, как у жука какого противного. И ладно бы ещё летать мог, я бы тогда крылам процентов десять их биологической неуместности и возмутительной гусиности мог бы простить. Так нет этого, все полёты — до чувствительного удара бестолковой о потолок.

     

      Впрочем, времени печалиться о недостойных разумного атрибутах всякого непотребья у меня не было. Шестерёнки Кулака пусть и выгадывали у флуктуаций минуты, фактически часы, но эти флуктуации медленно, но верно, механизмы рушили. Ещё удивительно, что варп-мутантов не наплодилось, в стиле “зомби на корабле, а-ля сороковой миллениум”.

     

      В общем, времени на “думать” нет, только на “прыгать”, если не махнуть на Кулак рукой, что совсем былинное, мне категорически не свойственное, свинство. Правда, в свете и ветре, используя ускорение сопроцессора, я всё же тереньтетку заинструктировал, на тему, что если поле Геллера отказывает, хватать себя, меня, кто под руку подвернётся (но не надрываться), прыгать на Нефилим и категорически не помирать. И не давать это сделать своим.

     

      Ну и прыгнули мы примерно по центру дна трёхъярусной ангарной палубы. Перевозка гвардейцев в специализированном транспорте осуществлялась в десантных кораблях, подчас имеющих даже свой генератор поля Геллера, но Кулак был не класса “Кит” (монструозный транспортник, чьи ангарные палубы вообще вентилировались вакуумом), так что тут суда были только внутрисистемные.

     

      Проявила Кристина мою персону метрах в семи над дном трёхярусной палубы, блестючего, как кошачьи яйцы, удерживая телекинезом. А то моя попытка “полетать” могла превратить “явление святого Терёхи” в зрелище весьма комичное. Но никак целям моим не отвечающее, так что бултыхался я на кристинином приводе. Сама тереньтетка аккуратно проявилась в сторонке, левитируя непрозрачный кокон с бессознательным Вериллой, от греха.

     

      Ну а дно было забито коленопреклонёнными гвардейцами в различных званиях, комисариём, а полковые экклезиархи (судя по количеству последних, на Кулаке было четыре полка, чему количество гвардейцев не соответствовало) исполняли шаманские танцы и пляски религиозного толка. В общем, моя святючая и крыластая персона весьма удачно вписалась в интерьер, возникнув на поповским кагалом. И повисла среди нескольких тысяч присутствующих тишина. И поток молельного варпа скакнул в объёмах чуть ли не порядково.

     

      — Здрасти, — вежливо поздоровался я, помахав конечностью (рукой, а не крылом этим подлючим!).

      — Святой Терентий явился… — заголосил один из попов с повизгиванием.

     

      Вот ведь, паразит какой, обдумывал я в сопроцессоре, оглядывая с верхотуры орлиным взглядом присутствующих и самого голосящего. Хм, талларнские пустынные рейдеры, судя по всему. И понятно, какого варпа молятся невиновному мне: на этой песчаной планетке мою несчастную персону официально канонизировали, даже в экклезиархию Терры направили уведомление. В принципе, могла даже часть присутствующих участвовать в “свячёном походе святого Терентия против мерзости губительных сил”, и такое вполне возможно.

     

      — Помолчите, экклезиарх, — пробасил я с верхотуры, затыкая истеричного святошу. — Вот, пролетал неподалёку, решил помочь. Полковники, подойдите, и если есть кто-то из экипажа судна — тоже, — продолжил я, медленно опускаемый на дно.

     

      Хотел “случайно” пнуть какого-нибудь из "намоливших” меня попов, но паразиты оперативно расступились, и акция праведного возмездия была провалена. Пока опускался, узрел я весьма скорбное зрелище: кто-то из боевого батальона судна, затесавшийся в ряды молельных гвардейцев, стал с офигевшей мордой и дрожащими руками воздевать на меня укороченный лазган. Стоявший на колене неподалёку рейдер помянул Импи, оперативно изъял стреляло, зарядил корабельному в око. Сбил с ног, ну и в процессе пинания наставительно вещал, что наводить на “Самого Святого Терентия, пророка и волю Абу Машира” лазган категорически не можно. От этого даже помереть может случиться.

     

      — Встаньте с колен, — благостно, чтоб его, изрёк я. — Полковники и…? — вопросительно уставился я на дядьку в флотской форме боевого батальона.

      — Первый помощник боцмана, господин… ваше святейшество… — замялся не знающий, как меня обзывать, дядька.

      — Господин Терентий, или господин Инквизитор — более чем достаточно, — решил затруднение я. — Итак, господа, время дорого, в варп мы уже провалились. Вопросы знакомства и моего появления опустим…

      — Сам святейший Абу Машир прислал вас! — опять, с повизгиванием, заголосил поп.

      — Экклезиарх, а если я вас стукну, это будет как? — с искренним интересом полюбопытствовал я.

      — На всё воля Абу Машира… — несколько растерянно выдал негромким голосом святоша, параллельно взирая на мою кулачину, в половину его головы размером.

      — Вот и помолчите, а то стукну по воле. И по голове, персонально вашей, — бросил я. — Мичман, ведите меня к шестерёнкам, обслуживающим поле Геллера. Наиболее высокопоставленным, и именно меня, а не их. Максимально быстро, если команда будет препятствовать…

      — Уничтожим, во имя Абу Машира! — послышался рёв.

      — Иммобилизовать, с минимумом повреждений, — отрезал я. — Помощнице моей не мешать. Быстро, — кротко улыбнулся я.

      — По слову вашему, — кивнул собравшийся дядька.

     

      И потрусил я, мичман, какие-то батальонцы, офицериё талларнское, даже попов парочка, в недра Кулака. На бегу я услышал рассуждения одного из талларнцев, что “он тоже был в походе против скверны”, и бывший уже говорил собеседнику, что Терентий высок, как астартес, светюч до безобразия и вообще, святой, а не человек какой.

      Мимоходом посетовав, что всё хреново, я трусил за мичманом, привёдшим минут за шесть меня к некоему техническому узлу. На котором фактически лежали несколько шестерёнок, воткнувшихся в узел механодендритами. Технофилы неприличные, мимоходом усмехнулся я про себя зрелищу технопорнухи.

     

      — Магос Серратус Пассим, господин Терентий, — переводя дух, выдал мичман тыча в одного из техноложцев. — Старший техножрец Стелла Пугнус, — уточнил он.

     

      Шестерёнка явно нас услышал, но своего технопохабного занятия не прекращал, так что я, удерживая лицо ровным (не без труда, нужно отметить), озвучил голосом:

     

      — Магос, я — Инквизитор. Время дорого, я смогу помочь судну, откройте вокс-канал сопряжения.

     

      На что через десяток секунд последовал слабый кивок и отклик вокс-каналом.

     

      — Мне срочно нужны схемы и привязка, реальная, к местоположению критически важных механизмов и коммуникаций. Я смогу обеспечить их функционирование без флуктуаций, гарантирую, — выдал я. — И судно сможет покинуть имматериум, точнее ту его часть, где Пугнус пребывает ныне.

     

      В ответ на что техножрец с говорящим именем начал “тупить”, точнее, тормозить. Отмеченный мной неоднократно связанный с сопроцессором эффект, после установки в теле астартес ставший гораздо более ярко выраженным. Окружающие “не успевали”, за рядом исключений.

      А именно — Кристина. Но тут, подозреваю, был вопрос нашей энергетической и варп ещё знает какой связи: она всегда была “синхронизирована” со мной в плане скорости (и не только), притом, что отдельно от меня была явно медленнее.

      Целлер, Агнесса, Эльдинг и Лапка “подтупливали”, но были явно быстрее прочих, хотя и по-разному. Тут, очевидно, вопрос вычислительных мощностей первых двух, ну и пси-способностей двух вторых.

     

      Но данный техножрец был явно не логис, так что я в ожидании ответа думал всякие мудрые думы.

     

      — Зачем? — ме-е-едленно выдал этот зубчатый итоги своих нахрен не нужных размышлений.

      — Схему и привязку, магос, быстро! — оттранслировал я, снабдив послание цифровой подписью Инквизитора.

     

      Вроде подействовало, судя по ощущениям в свете и ветре, мысленно выдохнул я. И стал ждать, пока этот ме-е-едленный, всё же перешлёт мне потребное. Схема самих механизмов и коммуникаций поля Геллера, плазменного реактора (это правильно), генератора гравитации. На последнем я было затупил, а потом до меня дошло, что “флуктуации” могут пошутить не только невесомостью, но и парой десятков Же, например. Регенераторы кислорода, на кой-то болт система канализации. Чтоб, извиняюсь, просраться можно было в комфорте, напоследок, съехидствовал я, впрочем, пусть будет.

     

      Ну и начал я тужиться, охватывая вниманием указанные коммуникации. Выходило довольно хреновато, точнее тяжеловато, но выходило. И сопроцессор весьма помогал. Правда, от окружения я фактически отключился, начав воспринимать окружение через субъективный час, да и то, отвлекался на всякие пакости флуктуационного характера постоянно.

     

      — Генератор и прочее под контролем, — ртом сказал я, потому как на вокс-связь и прочее не хотелось отвлекаться. — Сколько прошло времени?

      — Четыре с секундами минуты, Терентий, — послышался голос Кристины.

      — Прекрасно, — ответил я, причём с “зависами”, чтоб его, отвлекаясь на “гашение нормальных ненормальностей”. — Кристина, ты — на Нефилим. Заводи его на ангарную палубу Кулака. Кто-нибудь, — неадресно обратился я. — Проследите, чтоб входящий курьер не встретил препятствий, и экипаж не мешал.

      — А вы прибыли на судне, святой Терентий? — послышался удивлённый голос какого-то паразита.

      — Нет, варп подери, на крылах своих белопёрых, — огрызнулся я, краем сознания отметил реакцию, мысленно вздохнул. — На курьере, по делам своим летал, — ответил я.

      — И Император…

      — Падре, помолчите, варп подери! А то я вас всё-таки стукну, отвлекусь от защиты судна, да и гробанёмся мы все.

     

      Судя по звукам, падру всё-таки “стукнули”, а судя по отсутствию воплей о “святотатстве” — его коллеги. Вот и славно, порадовался я. Вообще, довольно странное состояние, я практически отключился от визуальной информации. Не ослеп, но не нагружал сознание им, видел, но не воспринимал увиденное, будучи занят этими подлючими флуктуациями.

     

      Судя по ощущениям, Кристина скакнула на Нефилим, и тут раздался голос с характерным “талларнским” акцентом.

     

      — А что столь бесстыдно обнажившая лицо баба…

      — Кристина Гольдшмидт, псайкер ранга бета плюс, дознаватель Инквизитора. Если продолжите, я вас даже не буду пинать, — широко улыбнулся я в никуда. — Она сама справится. И вообще, господа, мне довольно тяжело, а вы отвлекаете. Лучше притащите сюда капитана судна. И, Серратус, вы здесь?

      — Здесь, Инквизитор, — послышалось гудение шестерёнки. — А что… — на этом морду мою перекосило, очевидно, достаточно выразительно. — Понял, умолкаю, капитан скоро будет. Простите, Инквизитор, а что тут делает старший навигатор?

     

      Блин, Кристина оставила Вириллу ентого. Ну, с другой стороны, он не писаная торба, да и у тереньтетки без трёхглазика дел хватает.

     

      — Без сознания после допроса, в сложившейся ситуации с Кулаком он невиновен, присмотрите, кто-нибудь, чтоб не прибили случайно, — выдал я.

     

      А через несколько минут пришло близкое ощущение света и ветра Кристины, ну и её голос так же образовался:

     

      — Нефилим на ангарной палубе Кулака, Терентий. Начинаем? — с явно ощущаемым сочувствием произнесла Кристина.

      — По...годи, — уже посреди слов запинался перегревающийся я. — Капитан… нужен и магос.

      — Слушаю, Инквизитор, — прогудел зубчатый.

      — А если через минуту тут не будет капитана этой лоханки… — ОЧЕНЬ ласково произнесла дознаватель, да и недоговорила.

     

      Но чудесным образом капитан нарисовался в полминуты. Вот что значит ведьма, мимоходом отметил я, после чего скороговоркой выдал:

     

      — Через пять минут мы с дознавателем можем вернуть Кулак в нормальный навигационный варп. Вопрос: не развалится ли судно, нет ли разгерметизации… — на этом я подвис.

      — Нет, есть, не критичная, — скороговоркой же выдал “въехавший” магос, что незнакомый голос подтвердил коротким “да”.

      — Начинаем, — с облегчением выдал я, подавая Кристине свой свет и ветер.

     

      И, судя по болезненному (и несколько эйфорическому) писку, переборщил. Ужал канал, тереньтетка собралась, да и начала весьма сюрреалистично и, нужно отметить, красиво, испускать свет и ветер в весьма солидных объёмах.

     

      Красота воздействия была неоспорима: Кристина была центром мятного и золотого сияния, перевитого голубоватыми потоками ветра. Изначально всё это сплеталось в кокон, напоминающий едва раскрытый бутон розы, но сама суть воздействия разворачивала и увеличивала “бутон”, делая его менее насыщенным, в итоге полупрозрачным, но напоминавшим, в уже “распустившемся” состоянии, этакую лилию. Чертовски выходило красиво и впечатляюще, причём эти “раздувания-распускания” шли один за другим, отличались друг от друга в форме, свете и ветре, пусть незначительно, но заметно.

      В общем, засмотрелся я, чуть не “зевнул” пару гадких флуктуаций, но не зевнул и собрался.

     

      А через несколько минут впечатляющей иллюминации, на мои скрещенные ноги (ибо присел я на палубу, облокотившись спиной о приборину), опустился груз. Довольно приятный груз, потому как это была Кристина, весьма уставшая, но довольная.

     

      — Сделала, Терентий, — улыбнулась она, прислонилась к груди доспеха и засопела, уснув.

     

      Пусть спит, заслужила, внутренне улыбнулся я. И начал, уже не занятый стуканьем молотком своей воли по флуктуациям, воспринимать окружающую действительность.

     

      Для начала, вокруг стояла если не толпа, то близко к тому. Офицеры рейдеров, офицеры судна, шестерёнки, попы и прочая свойственная имперскому военному транспортнику живность. Даже Верилла, гимназистка обморочная, очнулся и с полуоткрытой пастью пучил на происходящее подбитые очи.

     

      Вся эта мизансцена освещалась золотистым свечением, в роли фонаря же выступала моя усталая персона. Хоть крыла втянулись, вяло порадовался я пожирая противный нимб.

     

      — Нормальный варп, господа. Я, конечно, понимаю, что я — весьма привлекательное зрелище. А уж мой дознаватель — вообще глаз нельзя отвести, — выдал я. — Но, может быть, вы займётесь судном? — полюбопытствовал я.

     

      В качестве весьма уместной иллюстрации моим словам противно загудела сирена, и на смену моей сиятельности в роли источника освящения пришли мигалки тревоги. Что-то она там обозначала, но мне, признаться, было довольно лениво вспоминать: усталость, пусть чисто психологическая (а, возможно, душевная), навалилась, и делать ничего не хотелось. Я немного подумал, да и решил дать себе десяток минут на “отдупление”, да и Кристина пусть пока поспит.

     

      А народ на мои слова (или сигнал тревоги, и такое бывает) встрепенулся и весьма бодро поскакал по своим делам. Но не все: остались алчно взирающие на меня попы, ну и талларнское офицерьё.

     

      — Экклезиархи, вместо того, чтоб услаждать свой взор моей красотой, занялись бы, варп подери, делом, — добро улыбнулся я. — У вас корабль, от экипажа до пассажиров, нуждается во всяческом утешении. В том числе и религиозного толка.

     

      Попы почесали головы, переглянулись, покланялись мне, паразиты такие, ну и тоже ускакали вдаль. Тем временем я призадумался, как бы мне послать ентих пустынных джигитов, взирающих на мою несчастную персону с религиозным трепетом. Но придумать не успел: из коридора раздавались звуки сочных плюх и приглушённого мата. Причём, явно приближались эти самые звуки к месту нашей локализации. Я, перестав придумывать, куда и по какой причине окружающих послать, с ленивым интересом стал прислушиваться.

     

      И узрел я весьма занимательное зрелище: мой обезьянус-аколит, в своём титаноустойчивом экзоскелете, неторопливо делал вид, что прогуливается. На деле же, джокаэро, плюмкая губищами и скаля зубы, пинал и выдавал лещей талларнцам, явно желавшим его задержать. С последним у них, как понятно, ни варпа не выходило, но прилагали они усилия заметные и настойчивые.

     

      — Не трогайте примата! — повысил я голос, отчего Кристина заворочалась, так что голос я понизил. — Это джокаэро, мой спутник и аколит, — гораздо тише дополнил я.

     

      Делал я это, как понятно, не в заботе об обезьянусе — судя по свету и ветру, да и довольной морде, примат явно получал от пинания окружающих удовольствие. А как раз в заботе о сохранности этих самых окружающих.

      Талларнцы призадумались, очи на переносицах коллективно свели, да и перестали бодро прыгать под плюхи джокаэро. Ну а тот поу-у-укал, показал окружающим язык, ну и гордо промаршировал ко мне, начав, как мы в свое время и договаривались, выразительно гримасничать и жестикулировать.

     

      В свете и ветре же примат прямо поинтересовался:

      “Что это за варповщина тут творилась-то? Красиво, конечно”, — направил он мыслеобраз цветков, правда несколько иных и в других спектрах ощущения, нежели виделось мне. — “Но как-то вы, почтенный говорящий человека, излишне разошлись. Надо поскромнее быть, ну или мою персону заблаговременно предупреждать, дабы я не волновался зря. И что и как ты сделал?” — с искренним интересом уставился он на меня. — “И зачем тебе ещё один корабль со зверушками? У тебя и так много, я знаю!”

      “Спасал “зверушек” из глубокого варпа”, — ответно отмыслеэмоционировал я. — “Предупреждать времени ни варпа не было. А делал не я, а она” — кивнул я на Кристину.

      “Специальная полезная транспортная баба?” — уточнил примат, а после кивка продолжил. — “Ясно. Какая баба нужная и умелая. Почти не зверушка,” — повысил он кристинин статус. — “Ну, я пошёл”, — отмыслеэмоционировал он и утопал вдаль.

     

      Талларнцы тем временем, всё так же с глазами в кучу, решали сложный теологический вопрос: “уместно ли самому Святому Терентию якшаться с явным поганым ксеносом или нет?” Впрочем, я на этот неозвученный вопрос не отвечал, с интересом наблюдая за молчаливым (и, частично, шёпотным) диалогом окружающих.

      В итоге, в диалоге победил разум, в виде “Терентий большой и святой, ему видней”.

     

      После же я с мысленным кряхтением приподнял Кристину на руки, ну и потелепался к ангарной палубе. У местных дел до чёрта, а мне ещё аколитам надо рассказать, что случилось. Не то, чтобы обязательно, но ведь узнают, да и обидеться могут на скрытность неуместную. Что не критично, но в варп не нужно, логично заключил я, телепаясь по переходам.

     

      На взоры сопровождающих меня и поток молельного варпа я просто забил, став его пожирать по мере поступления. Ну серьёзно, даже я имею подозрения, что не просто так я оказался рядом с гибнущим судном. Импи, конечно, тут не причём, но имматериум, “воля мифа”, ну и молельность — вполне могли, а, скорее всего, сыграли свою роль.

     

      Что, впрочем, не помешало мне на разнузданной религиозной оргии на ангарной палубе шикнуть на попов, чтоб не будили мне дознавателя, ну и, мило улыбнувшись, порекомендовать молебствования свои обратить к Импи. Ему всё равно, а мне жить проще, логично заключил я, вщемливаясь в Нефилим. И даже ручкой не сделал, поскольку ручки были заняты.

     

      После чего дотопал до мостика, попутно собрав аколитов, ну и вывалил на них в кратком виде, что у нас приключилось, дымя трубкой.

      Народ пообижался, факт, но умеренно: идиотов в моём аколятнике не было, ну а что они варп чем помогут, а время было дорого, все понимали.

      Так что пообещав (вполне искренне) аколитов, в случае чего, предупреждать по возможности, я аколятник разогнал.

      Ну и завалился, в обнимку с так и не проснувшейся Кристиной, дрыхнуть: сам я, признаться, тоже немало вымотался.

     

      И был разбужен через четыре с копейками часа Мягкой Лапкой. Точнее, голосом, но голосом именно её:

     

      — Большой Святой Терентий, — в очередной раз обозвалась Моллис. — Вас очень хотят видеть, с Кулака, — уточнила она.

      — И в варп идти не хотят? — на всякий случай уточнил я.

      — Так они только оттуда, — непонимающе мрявкнула кошатина. — И сейчас в нём, — задумалась она, а мне даже на пару процентов неудобно стало.

      — Встаём, скоро буду и поговорю, — выдал я.

     

      Ну и через четверть часа позёвывающий я обозревал представительную делегацию, жалобно пищащую под аппарелью Нефилима.

      Состав пищащих был таков: капитан Кулака. Главный навигатор, явно подлеченный, но всё ещё сверкающий фонарями из-под всех трёх глаз. Главный техножрец, уже знакомый мне Зубчатый, то есть Серратус Пассим. Некий талларнец в годах, в полковничьем мундире, причём “старшего полковника”, был в Империуме подобный казус.

     

      Дело в том, что общая доктрина Империума не предполагала воинских объединений более полка. И, тем более, бригад, вроде моих ангелочков. То есть, полк был чётко дифференцирован: пехотный, артиллерийский, зенитный, кавалерийский (и такие были), да хоть чёртовступным. Полки помирать не хотели, компенсировали это непотребье “приданным вооружением”, “охраной орудий”, но, по факту, выходило именно так. Тяжёлое наследие ереси и “гения” его примаршества лорда-командующего, чтоб его второй раз заточкой затыкали.

     

      Нет, причины понятны, всё то же “больше трёх не собираться”, ну и принцип, опробованный ещё бриттами на Земле — соразмерность и “неудобность” друг для друга полков в случае бунта одного из них.

      Притом, на потерях эта охренительная доктрина сказывалась весьма неважно.

     

      Впрочем, был выход, когда Астра Милитарум и Администратум назначали Лорда Войны. Но это, во-первых, паллиатив, хоть и спасительный, но не слишком удобный: де-юре субординационный цепочки между Лордом и полковником просто не существовало. Подобная армия, как понятно, безблагодатно бы сдохла, если бы случались конфликты более, чем для пары полков за раз. А таковых было до варпа, как понятно.

     

      А, во-вторых, Лорд Войны — специальный тип, с властью над сектором, а то и более того. И назначать такового при пусть и важном и кровопролитном, но конфликте в одной системе никто не будет. Ну, кроме совсем запредельно важных систем, конечно.

     

      И вот, появился такой выверт военной бюрократии, как “старший полковник”. То есть, есть конфликт на планете или нескольких. Решить его в одиночку один полк ни варпа не может, что бронетанковый, что инженерный. Собирается пул полков, артиллерия там и пехота какая. У каждого полковник во главе, нужно отметить. Надеяться, что “договорятся и будут действовать как одно целое”... ну, можно. Иногда даже работало, когда в одном конфликте пересекались полки “разных линий командования” без связи со штабом.

      Но, как понятно, для армии это неприемлемо, так что появился назначаемый “старший”, который рулил всеми. Генерал, по сути, но генералов у нас нет, Жиля запретил, варп подери.

     

      Ну да не суть. Был, значит этот “негенерал”, расфуфыренный поп (в двух экземплярах), ну и ряд какого-то непонятного народа.

      Причину их явки, в целом, я понимал, но устраивать “пресс-конференцию святого” находил смешным и ненужным. При этом, говорить, в общем-то, надо.

     

      — Приветствую, господа, — выдал я. — Итак, раз вы здесь, Кулаку ничего не грозит?

      — Не вполне так, уважаемый… господин Инквизитор, — запнулся, не ведая, как меня обзывать, капитан. — Сиюминутно не грозит, но…

      — Масса оборудования вышла из строя, стены шестого, тринадцатого и третьего отсека из золота, ртути и мышьяка соответственно, — подал голос шестерёнка.

      — То есть, “тринадцатого”, по сути, ни варпа нет? — уточнил я, не обращая внимания на закатывания глаз попов. — И так везде?

      — Нет, как вы изволили заметить, — под кивки капитана выдал шестерёнка. — И не везде, но функциональность Стелла Пугнус не более сорока процентов. И поломки, — повеяло тоской от киборга в свете и ветре. — Все обнаруживаются и проявляются.

      — Ясно, — кивнул я. — Капитан, Магос, вы, Навигатор, да и вы, наверное, старший полковник — заходите. А вы не заходите, — отрезал я остальным.

      — Но… как же… — заблеял всё тот же визгливый поп.

      — Чудом Императора! — важно выдал я, юркнул с Кристиной на Нефилим и дверь за собой закрыл.

     

      Ибо не хрен всяким, да и о чём мне с попами общаться-то? Отвёл четвёрку на мостик, и, в компании аколитов, стал выслушивать “беды и заботы”.

     

      Нужно отметить, они были. Во-первых, Вирилла ни варпа не знал, где точно находиться Кулак. Плюс-минус лапоть, точнее. Поскольку навигаторы работали по трём точкам: вход-коррекция по Астрономикону-выход. Были, конечно, особо глазастые, но это скорее исключение, нежели правило. И подбитые очи тут ни при чём: сориентироваться только по заметному Астрономикону могли лишь считанные единицы трёхглазиков.

     

      Далее, Зубчатый мне выдал лишь “наиболее фактурные” повреждения, а, по сути, Кулак если и не разваливался, то был на пути к этому состоянию.

     

      Ну и, вдобавок, благодарили эти типы меня, но взирали жалобно и просительно. Ни одно доброе дело не остаётся безнаказанным, в очередной раз убедился я. Впрочем, дядек понять можно, да и я, раз уж решил помочь, то уж помогать надо нормально. А не перенести утопающего из ледяного озера в горячий источник, мол, там тонется комфортнее.

     

      — Куда вы вообще летели-то? — уточнил я.

     

      Мы как-то, из вериллиных мозгов, с Кристиной надёргали крайне урезанный пакет информации, по причине резкой нехватки времени.

      — На планету Ауритманда, почтенный господин Инквизитор, — подал голос полковник, сам явно не уверенный, зачем он тут. — Позвольте выразить…

      — Не позволю, полковник, — куртуазно не позволил я. — Что там, на планете?

      — Орки, — понятливо выдал вояка.

      — Вааагх, налёт? — полюбопытствовал я, активируя планшет. — Сформулируйте пока, мне нужно пару минут, — выдал я.

     

      А, изучая информацию по планете, я себе напоминал, что Ауритманда, как и фамилия Блюхер, частично не переводится. Или полностью, или как есть, да, мысленно хрюкал я.

      А по делу, выходило так: пустынная, что, кхм, отражено в названии, планета. Развитый мир, с ульем, но… не мёртвый и не с загаженной экологией, на удивление. Есть степи, пара морей, ну и сезонное таяние полярных ледников и “сезон дождей” с буйством растительности. Но, спасло экологию не это, а некий весьма востребованный местный кактус. Очень автохтонный, требовательный к природе и востребованный в фармакологии.

     

      Соответственно, половина миллиардного населения планеты пребывали в улье, на фармпроизводстве. И улей был единственным на планету. А оставшиеся полмиллиарда, по сути, “фермерствавали”, культивируя и трясясь над кактусом, ну и ещё чем-то там, аграрствуя в меру не слишком шикарных условий, но довольно высокого технологического уровня планеты.

      И, в целом, я понял, на кой болт на планете талларнские пустынные рейдеры, стиль которых “налёты и диверсионная война”. У этих ребят только самоходная и лёгкая артиллерия, ну и в общем, стиль “пнул и убежал с гоготом”.

     

      — Доклада о вааагхе не было, почтенный господин Инквизитор, — начал полковник. — Ауритманда заражена орками и вполне с этим справляется, согласно сводке, — продолжил он, на что я кивнул и хмыкнул — подобных данных у меня не было. — Но относительно недавно, не могу сказать точно, в силу наших последних приключений, — изящно отыменовал он прошедший вагинец, — в системе появился скиталец средних габаритов. Явно без авиации, точнее, без пустотной, — уточнил он, под кивки флотских. — И после астропатического сообщения о скитальце планета замолчала и молчит.

      — Угу, а вас направили в составе нескольких полков решить проблему, — выдал я. — Вашего начальника, полковник, нужно расстрелять: отсутствие связи — явная работа шаманов ксеносов. Как, кстати, и ваше попадание в глубины имматериума, так что бить в лицо навигатора, господин капитан, было весьма нелюбезно с вашей стороны, — осуждающе посмотрел я на капитана, разведшего лапами. — Ладно, ситуацию понял, довести Кулак до Ауритманды, — героически не заржал я, именуя, — мой дознаватель сможет, — на что Кристина важно кивнула. — Дальше — ваше дело. Могу сообщить потом о ситуации на планете, я систему покину. Но, вопрос к вам: в текущих условиях вы УВЕРЕНЫ, что вам нужно на Ауритманду? Может, отвести вас в расположенную неподалёку пустую систему? Я вас не отговариваю, однако в системе если и не вааагх, то не рядовой налёт, а Кулак явно небоеспособен, — на что капитан трагически вздохнул. — Да и не факт, что ваших полков хватит на “средний скиталец”, — дополнил я полковнику.

     

      Присутствующие попереглядывались, и, в итоге, через полминуты, капитан и полковник выдали в один голос, нахмурившись:

     

      — Приказ.

      — Как вам угодно, поможем, через полчаса мы с дознавателем будем на мостике. Подготовьтесь, господа, — изысканно полюбопытствовал я у гостей, а не надоели ли им хозяева.

     

      Гости попались понятливые, выперлись, а мы с аколитами устроили завтрак.

     

      — Сразу улетим? — уточнила Лапка нерадостно.

      — Скорее всего, но, конечно, посмотрим, что творится в системе, — ответил я. — А так… Моллис, толку от нас, нас и десяти человек нет, а особые таланты, — отметил я “мудрость” аколитов, — против орков бессмысленны. Планете лучше будет, раз там совсем беда, если мы предупредим о ситуации Астра Милитарум, — на что кошатина благодарно мрявкнула и понимающе кивнула.

     

      А я потягивал рекаф, покуривал трубку и ни варпа не был уверен, что всё будет так просто.

     

      В общем, в означенное время были мы с Кристиной на мостике Кулака, где тереньтетка, наставительно тыча перстом, вещала Верилле: “Астрономикон — там, поток — тудыть,” — и прочие педагогические моменты. Ну и куда рулить, между делом, также указывала.

      Я же, нужно отметить, был напряжён и собран. Согласно всем имеющимся данным, вспышка, выкинувшая Кулак в варповые недра, была делом мицелиев грибов, факт. Не менее теоретически, у грибницы не было пустотной авиации. А на практике, эффект, подобный произошедшему (не точно, но близко), мог произойти при взрыве звезды и окончании существования системы.

      Да и “нет авиации” — дело такое, астропатами надвое сказанное. Мало ли, что грибы в скиталец напихали.

      Ну и, наконец, предположим, что всё так, как предполагается. Система цела, у грибов флота как такового нет, потому и отбиваются от приближающихся кораблей мицелиями шаманов. Грибных.

      Так ведь именно “отбиваются”, ну и то, что у Кулака “заход номер два” — ни варпа не пропуск в систему. Вышибут ещё раз варп знает куда, на выходе из имматериума. Я верну, а они опять вышибут. И так, рекурсивно, провести ближайшее время в мои планы не входит. Не говоря о том, что второго нырка в глубокий варп Кулак может и не пережить, а уж третий его с гарантией распылит.

      И что моих сил и умений хватит колдунству грибному помешать — высоковероятно. Но ведь тоже далеко не факт, поэтому жрал я свячёность, как не в себя, и морально готовился. И не зря: за несколько секунд до входа в уже открытое окно в материум, свет и ветер взбаламутило всячески, но я превозмог. Правда, закрученными потоками имматериума Кулак “взболтало”, как шейкер какой, но общий вектор корабль не потерял, ну и вывалился в материум. А то, что генераторы гравитации не справились, и человеков “взболтало”... ну, лучше, чем в глубоком варпе, философски рассудил я, оглядывая отлипающих от пола и стен офицеров, вежливо благодарящих меня с Кристиной за помощь. Точно благодарили, я по глазам видел, как опытный глазовидец утверждаю.

      Ну а отлепившееся от различных мест офицерьё начало всячески запросы на пост авгуров посылать и вообще выяснять, что да как. И картина выходила несколько бредоватая: в системе… с оригинальным названием, скитальца орков не было! Несколько офигевшие офицеры, под озадаченными взглядами нас с Кристиной, начали суетиться, в итоге обсуетили авгурами всю систему, так что через сорок минут картина была такой:

      В системе ни варпа нет скитальца и толковой пустотной авиации. На орбите Ауритманды нет ни станций, ни спутников, ничего из нужного приличному Имперскому Миру. А болтаются там изначально пассажирские внутрисистемные лоханки имперской постройки. Правда, прошедшие глубокую кастомизацию “а ля шампиньёнс”, то есть обзаведшиеся какими-то кривыми стрелялами, шипами и прочей стильной, с точки зрения орков, атрибутикой. И более в системе вообще ничего пустотного, в принципе.

      — Шаманы на орбите, — подала голос Кристина.

      — Похоже на то, — вчувствовался я. — Впрочем, их Кулак даже в теперешнем состоянии разнесёт, если не приземлятся…

      — Не успеют! — ликовал капитан. — Или сгорят в атмосфере, — признал он наличие возможности уйти от карающего Кулака.

      Но не успели. Скрипящий, мало что не разваливающийся транспортник ускорился, ну и разнёс в варп системники с грибами. Последние копошились, пытались шаманить, но для пустотных боёв колдунство — не лучший инструмент. В качестве поддержки, нужно отметить — милое дело. Но поддерживать на утлых челнах на орбите было толком и нечего.

      Соответственно, капитан, довольно урча, уместил задницу Кулака, как ни парадоксально это звучит, на планетарную орбиту и ультимативно, во всеуслышание заявил, что будет он заниматься судном. А остальное его не сношает.

      Несколько сдулся, под моим огнесжигательно-ехидным взглядом, начал скороговоркой “объясняться”, но я уже махнул рукой.

      — Где всё-таки орки? Простой десант или набег, а скиталец вернётся? — вслух поинтересовался я у Вселенной.

      — Нет, господин Инквизитор. Вот они, — ответила Вселенная голосом капитана.

      Параллельно на мониторе увеличивалась часть планеты, до момента, когда стала заметна перекорёженая каменюка, с вплавленными в неё кусками кораблей. Посреди, варп подери, пустыни! На планете, и целая, варп её подери!

      — Закончат набег и улетят, — добил меня капитан.

      — Шта?! — пискнул я, сведя глаза на переносице.

      На что капитан, поддержанный репликами команды, поведал мне такую невообразимую дичь: орки, чтоб их, САЖАЮТ, огромадный, криво и косо слепленный астероид-скиталец на планету. Он не разваливается, не сгорает от трения, как должны были, варп побери, те же корабли! А после… ВЗЛЕТАЕТ с планеты и уходит в варп! И всё это ЧЕСТНО, я в свете и ветре пристально вчувствовался!

      Кажется, я понял, почему у орков нет полового диморфизма, да и полов, как таковых, вместе с первичными половыми признаками, потерянно заключил я. Эти грибные ребята имеют столь плотные, разнообразные и многочисленные сексуальные отношения с законами физики, что им больше никто не нужен.

      Ну да ладно, благо, от улья этот “десантный астероид”, километров двадцать в среднем диаметре, упал… приземлился, чтоб его, относительно далеко. Старший полковник и капитан затеяли бормотание, на тему десанта и прочего, а я отошёл в сторонку, штопать треснувший шаблон миропонимания.

      Заштопав треснутое, я задумался, да и решил уточнить такой вполне логичный момент:

      — Господа, а вот орки на своей каменюке пребывают на поверхности планеты. И почему бы нам, извиняюсь, просто с орбиты не разнести этот варпов скиталец? — резонно полюбопытствовал я.

      На сей спич морды и лики команды приняли вид как мечтательный, так и сожалеющий, а капитан ответил, опять поклонившись. Кстати, я так и не смог окончательно интерпретировать, что было намешано в свете и ветре этого типа: и религиозный пиетет, и субординационный. Этакая химера по отношению ко мне, но большой и толстый начальник — факт.

      — Стелла Пугнус, глубокоуважаемый господин Инквизитор, не несёт на себе вооружения, достаточно для эффективной бомбардировки, — с сожалением выдал он. — Исключительно макропушки, стабберные, — уточнил капитан. — А для скитальца, даже неподвижного… — выдержал он паузу.

      — Понял, благодарю. Да, обидно, — вынес вердикт я, поддержанный обиженными кивками окружающих.

      Тем временем, пост связи выводил на обзорный экран весьма любопытную и занимательную информацию, полученную с планеты:

      Грибы шмякнулись на поверхность десять дней назад. Перед этим в варп посшибали (прихватизировали, как было в уточнении доклада, что небезынтересно) всё, что болталось на орбите, самоходное и не очень. Произвели короткий налёт на улей, с использованием авиации и высокомобильной техники, получили по наглым мордам, откатились. И более к улью не лезли, в военном плане, факт. Что для орков, насколько я знал, КРАЙНЕ нетипично.

      Далее, грибные вояки успешно отбивались от наличествующей у СПО атмосферной авиации, доотбивались до того, что авиации у СПО ныне и нет.

      И, при этом, в плане улья, опять же не реализовали преимущество! То есть, прискакали “на полшишечки” и махнули на полумиллиардный город-крепость рукой, из серии “лишь бы не мешался”. Фигня какая, какие-то неправильные грибы, констатировал я.

      Далее, неправильные грибы активно порабощали не успевших убежать и спрятаться фермеров, что в целом типично, а вот дальше начиналась фигня, от которой я свёл глаза на переносице. Деталей не было, но грибы пытались выйти на переговоры(!), в плане размена порабощённых на некие не описанные в докладе фигулины технического толка.

      Вообще, возникала довольно очевидная картина, что Ауритманда, извиняюсь, в манду оркам не сдалась. Они не вели завоевательный или развлекательный “постукать”, а копошились в округе своего скитальца, захватывая рабов, но не ведя того, ради чего это биооружие и существовало: развесёлого мордобоя с под руку подвернувшимися.

      Посмотрел я на рожи старшего полковника и капитана, довольно перекошенные удивлением, ну и понял, что на вопрос “что тут за фигня творится?” ответ надо будет искать самостоятельно.

      И “сразу” к Милосердию я не полечу. Банально интересно, что тут творится, это раз. Ну и нетипичность поведения (пусть даже по моему незнанию, но всё же) второй по значимости (из текущих) угроз человечества — это дело Инквизитора.

      — Господа, господство в воздухе вы обеспечите? — уточнил я.

      — А варп знает… прошу простить, святейший… — на что я, как понятно, махнул рукой. — Непонятно. Согласно докладам этих СПО, — послышалось презрение в голосе, — у орков чуть ли не пара тысяч авиации. Если не врут, то господства в воздухе не будет, — признал капитан.

      — Две батареи Гидр, по двадцать машин, — дополнил старший полковник. — Господства если и не будет, то компактно развёрнутые полки мы защитим, — на что он поморщился.

      — И основная тактика песчаных рейдеров будет неосуществима, — хмыкнул я под печальный кивок вояки. — Впрочем, если орки ведут себя так, как докладывают с планеты, единственная цель для рейдов — сам скиталец, а устраивать на него налёты — просто глупо.

      — Да, похоже нас ждёт осада и штурм, — невосторженно выдал полковник. — А у нас тяжелого вооружения толком нет. Но справимся, во славу Абу Машира! — фанатично заблестел он глазами.

      — Эх, где моё Милосердие, — вполголоса попечалился я, вызвав охренелые взоры окружающих.

      — Милосердие, почтенный господин Инквизитор? К оркам? — последовал ошалелый вопрос.

      — Ко всем, — отрезал я. — Милосердие к оркам, предателям, бунтовщикам и еретикам. Милосердно сжечь во всеочищающем огне, — мечтательно представил я орбитальную бомбардировку плазменными мортирами булыжника грибов.

      — А-а-а… ага, — был мне ответ явно не понявших моего изящного каламбура.

      Впрочем, Кристина улыбалась, ну и эманировала в свете и ветре соответствующими эмоциями.

      А вот перед полковником с капитаном встал довольно сложный вопрос, да ещё с подвопросами, из него произрастающими:

      Итак, орков нужно воевать, это даже не обсуждается. Однако, изначально предполагавшаяся система “кружим вокруг набигающих орков и вырежем их в варп”, для чего и существовали, собственно, рейдеры, в текущей ситуации не годилась. Вопрос успешно обороняемого улья также не стоит. А значит, надо орков воевать на скитальце, по возможности освобождая захваченных. И, во-первых, ни варпа у старшего полковника на это нет сил. Десяток тысяч гвардейцев с техникой — это, безусловно, сила. Но явно недостаточная для штурма двадцатикилометровой орясины, забитой орками. Даже если там грибы вольготно, с дворцом каждому дождевику, расположились, их слишком дохрена. Это, не считая техники, авиации и прочего.

      В принципе, если вытащить орков из скитальца, то высокомобильные и довольно неплохо защищённые гвардейцы могут их на жульен перемолоть со временем. Очень теоретически. Кроме того, я ни варпа не понимал, как пославший Кулак болван предполагал высадку без орбитальной поддержки, даже в “типичных”, а не теперешних условиях. В теперешних же выходило, что десант безблагодатно посшибают в воздухе, со всей техникой и личным составом.

      Это если десантироваться в окрестности грибницы-скитальца. В тот же улей, к примеру, десантироваться можно, как и, к примеру, на другую сторону планеты. Но толку-то? Да и вообще, орбитальное прикрытие… бред, в общем, окончательно решил я, после чего задал кислым совещантам честный и прямой вопрос:

      — Господа, я не слишком разбираюсь в вопросе, не профессионал. Но и не дилетант. А доктрина Имперской Гвардии предполагает орбитальную поддержку при высадке, — выдал я. — И как вы её должны были осуществлять? — уставился я на печально скривившегося капитана.

      — Тринадцатый отсек, господин Инквизитор, запас торпед атмосферного применения, — печально ответил он.

      Это который, со слов главного техножреца, в глубоком варпе деформировался в ртуть, припомнил я, сочувственно покивав. Да, совсем кисло выходит, гонял я в башке ситуацию. Причём, теоретически, “взлетающий скиталец” Кулак и макропушками разнесёт — сколь бы не физиколожцами ни были орки, атмосферные манёвры уклонения хреновины неправильной формы просто невозможны как факт. Или орки давно были бы доминирующим видом галактики, потому как подобные фильдеперсы с выкрутасами — уровня некроновского конвертора масса-энергия.

      Так это неправильные какие-то орки! Возьмут и не улетят, выведя заражение Ауритманды до необходимости стерилизации. А то и вовсе обосновавшись, а тогда всё, орочий Мир и только Экстерминатус, точнее, выжигание биосферы вплоть до вирусов.

      Да и вообще, гвардии болтаться на орбите, когда ксеносы всяческие человеков убивают, порабощают, да и в целом, творят хамски, что им вздумается, на Имперском Мире… ну, несколько не комильфо, вплоть до расстрела и штрафного батальона. Последнее не факт, но вполне возможно.

      Правда, цепанула меня из недавнего доклада с планеты одна странность. Точнее, эти доклады из странностей и несуразностей практически целиком состояли, но был небезынтересный момент.

      — Господа, я на пост связи, хочу уточнить несколько моментов на планете, — оповестил я, начав топать в указанном направлении.

      Вообще, сам факт моего присутствия на совещании был делом не слишком нужным, но капитан с полковником покивали в стиле “верим, надеемся, ждём”.

      А дотелепавшись до означенной рубки, я, оттарабанив “малый код Инквизитора”, затребовал к ответу какого-нибудь начальника потолще и поважнее. Что, спустя полчаса, вылилось в такое сообщение:

      — На связи Варрик Плоис, губернатор Имперского Мира Ауритманда, с кем имею честь? — раздалось из вокса.

      — Терентий Алумус, Инквизитор, — не стал разводить политесы я, благо и вопрос был риторический — код я отправил с самого начала. — Признаться, господин губернатор, скорее всего, вышла путаница: я ожидал главу СПО или кого-то подобного типа, мне нужно получить некоторые уточнения по поводу вторгшихся орков, — последнее я уточнил, поскольку, как выяснилось, Ауритманда и без “панаехавших” имела свою популяцию.

      — В таком случае, господин Инквизитор, путаницы нет, — был мне ответ. — Я и есть главнокомандующий СПО Ауритманды, — сказано это было с такой гордостью, что я чуть не заржал, впрочем, абонент продолжил. — Когда вы будете нас спасать? — требовательно вопросил сей тип. — Поставки пунктума, — как обзывался местный кактус, — срываются, заводы простаивают. Я буду вынужден возложить задержку с выплатой десятины на вас! — хамски выдал чинуша.

      — Вы знаете, Варрик, а ведь я могу начать спасать вас от некомпетентности, саботажа, ереси, — ласково и задумчиво выдал я. — Вам интересны мои методы? Я могу подробно описать, — любезно предложила моя огнесжигательность.

      — Ик, — отчего-то заикнулся абонент, но берега обрёл. — Прошу прощения, Господин Инквизитор, не утруждайтесь. В чём состоит ваш интерес?

      — Орки, — откапитанствовал я. — Не знаю, насколько вы в курсе, но согласно присланному докладу, они предлагали обменять захваченных граждан Империума на некое техническое оборудование.

      — В курсе, господин Инквизитор, — фыркнул чин. — Это происходило фактически у меня на глазах, хоть ума хватило не подходить к грязному ксеносу! — выдал он. — Приехали к улью на какой-то, Император прости, поганой телеге, размахивали грязной тряпкой. Мне доложили, я послал заместителя, так бедный Евлампий до сих пор у медикусов, подхватил какую-то заразу у мерзких ксеносов! Требовали довольно обширный пул оборудования. Я, естественно, отдал приказ уничтожить мерзость: переговоры с ксеносами есть нарушение Империалис Лекс, — важно выдал он. — И требовали они кучу оборудования, пришлось бы останавливать треть заводов!

      — Которые простаивают, — понимающе выдал я. — И чтоб узнать это, губернатор, вы УЖЕ вступили в переговоры с ксеносами, — нейтрально выдал я, под протестующие бульки с того конца вокс-канала. — Я не обвиняю, губернатор. Пока, не обвиняю, — уточнил я. — Ныне я просто констатирую факты. И да, видимо, “передать оборудование”, а также “вести переговоры” придётся, — задумчиво выдал я.

      — Но как же?! — послышался полный возмущения писк чина.

      — Так же! — довольно злобно рявкнул я. — У вас несколько миллионов граждан Империума в руках ксеносов! И ВАША задача — не обеспечивать варпом трахнутые заводы продукцией — Империум устроит и непереработанное сырьё вашей планеты. А жизнь и благополучие граждан, о чём вы, губернатор, преступно забыли, в погоней за прибылью. Кому принадлежат заводы?! — лязгнул я, резко сменив тон.

      — Почтенным семейством Плоис, Архивстров, Каллий… Инквизитор, я не понимаю! — послышался возмущённый голос.

      — Поймёте, губернатор, — посулил я. — Впрочем, это дело будущего. Ныне же уведомляю вас, что переговорам с ксеносами быть. Проводить я их буду сам. Извольте через, — задумался я, — два часа составить представительную делегацию у центральных врат Улья, как моё сопровождение.

      — Их дюжина, — послышалось бурчание.

      — Значит к ближайшим к оркам, губернатор, — отрезал я. — Через два часа я буду. К этому моменту, я ТРЕБУЮ, чтобы было сопровождение, и орки-переговорщики ждали меня.

      — Но… как… — послышался ошарашенный писк.

      — А мне похер, господин губернатор, — честно ответил я. — Если бы вы поменьше думали о благосостоянии своего семейства, а побольше о ваших служебных обязанностях — мы бы подумали вместе. Но, есть как есть, так что задача эта — исключительно ваша. Как и способ осуществления. Время пошло, неисполнение будет мной трактоваться как саботаж. Напрягайтесь, — злорадно бросил я, жестом указав оператору отключить канал.

      Дело-то тут было вот в чём: закон Империума и вправду устанавливал, что общение с ксеносами любого вида и типа, кроме как с помощью оружия — “предательство Империума”.

      Кроме ряда групп и сословий, тех же пресловутых Вольных Торговцев, например.

      В общем, “переговоры” — действительно преступление, которое, пусть и “наполшишечки”, губернатор всё же осуществил. Однако, гнев мой, как понятно, связан не с этим: разбирать заводы — бред, однако… Сказал бы чин, что отверг просьбу ксеносов из-за запрета — я бы слова не сказал. Но этому упырюге, с его же слов и тона, было насрать на своих граждан: заводы, отымей его четвёртое, остановятся! Вчиню ему гадость какую-нибудь, посулил я. Ну да ладно, это потом.

     А сейчас вопрос высадки. И как раз освобождение человеков, от которого гадкий Варрик столь преступно отмахнулся. Поэтому, я трусцой подсеменил к мостику, отловил всё так же печально совещавшихся капитана и полковника, да начал осыпать из своей мудростью.

      — Соответственно, господа, мы решаем аж две проблемы и один вопрос упрощаем, — вещал я в конце своего монолога. — По крайней мере, мне ситуация видится так.

      — Возможно, почтенный господин Инквизитор, так, — несколько просветлел челом, но в сомнениях озвучил капитан. — А если орки собьют челноки?

      — С оборудованием, ими же самими запрошенным? — скептически поднял я бровь. — Орки, безусловно, ксеносы. Агрессивные и недоговороспособные ИЗНАЧАЛЬНО. Но, раз уж пошли на переговоры — крайне маловероятно, что будут уничтожать запрошенное, — веско аргументировал я. — Не говоря о том, что изначально они требовали оборудование от улья. То есть, воздушный путь доставки не предполагался. Соответственно, “сбивать” они и не собирались. Риск, безусловно, есть, но в рамках текущих реалий либо высадка с противоположной стороны Ауритманды, с многомесячным путём к скитальцу, без снабжения, под обстрелом авиации орков, — по мере моего перечисления, рожа полковника принимала вид всё более мученический. — Либо так, как я предложил, причём риск, как и было сказано, не запределен.

      — Понятно, святой Терентий, — подал голос полковник, вызвав у меня не самые приятный чувства обращением. — А губернатор точно сможет договориться с ксеносами?

      — Понятия не имею, потому что не собираюсь ему это доверять, — ответил я. — Сам разберусь, а ваша задача — быть готовыми.

      — А как вы? — понятно спросил полковник, сведя очи на переносице.

      — А как я к вам, — понятно ответил я, ничего не сводя.

      И да, в мою замечательно умную голову пришла идея. Итак, орки — в целом биооружие, но при этом, как ни крути, разумный вид. Разум этого вида под некоторым вопросом, как разум, например, футбольных фанатов человеческого социума или участников крёстных ходов каких. Однако потенциально, что у орков, что у помятых групп, разум есть. И, теоретически, они его даже могут использовать, хотя ситуация эта довольно редкая. И если с группами эта возможность реализуется в рамках покидания её, то с орками такой “поворот” не выйдет. Но проблески разума орки проявляли, а судя по условно-достоверной информации — более чем проблески.

      То есть, в случае с общей угрозой тех же демонов или предателей-еретиков (которых, грибы, к слову, прекрасно отличали от нормальных человеков), грибы зафиксировано устраивали с нормальными человеками перемирие и резали отрыжку варпа. До поры, как понятно, но случаи достоверно зафиксированные.

      Далее, лично я находил это сомнительным, но информация была из массы источников и перепроверена. Орки, в определённые периоды истории, ТОРГОВАЛИ с человеками. Ресурсами, например, добытыми их сложным микоидным социумом. Но, опять же, было это давно, похоже правда, но ныне вроде и не встречается. Есть у меня подозрение, почему, но это чисто мои теории.

      Главное, остатков разума конкретных орков хватает, не на “постукать человеков”, а на какой-никакой диалог. В рамках конкуренции наших биологических видов, ни договариваться с ними, ни отпускать их (в рамках имеющихся возможностейя, безусловно) не буду. Но, доблестно применить военную хитрость — а почему бы и да?

      А именно, приправить грибные уши лапшой, на тему, что всё им потребное есть, но на орбите. А вы, любезные микоиды, приводите пленных, а мы спустим с орбиты вами запрошенное. Что лоханки ваши сбили — сами виноваты. И, если подобный финт ушами пройдёт, то с орбиты спустятся десантные челноки. И набросятся на охраняющих пленных орков, их перебьют, а главное — высадятся и живыми, освободив минимум часть пленников, в относительной близи от скитальца. Да и грибам нанесут какой-никакой урон.

      Ну а вопросы о так называемой “воинской чести” и лжи на переговорах… Так пардон: у меня есть чёткое, обоснованное историей и жизнью различных видов и типов социумов знание, что “воинская честь” — придумка исключительно “оружного сословия”. То есть, закрытая группа, с детства тренирующая возможности отправить на тот свет ближнего и дальнего своего, утверждает: ежели драться, то один на один. Крестьянин замордованный, волю дочурки попрёт “один на один” защищать, против откормленного дружинника, как пример. А ежели этого дружинника запинает толпа аграрствующих недокормышей, задавив массой — “у них нет чести”, ну и любые деяния “к чести не имеющим” оправданны. Это исторический факт, а все последующие придумки, на этих “правилах чести” основанные, защищают исключительно и так защищённого профессионального силовика.

      Ну а обман на переговорах… Так я, пардон, переговариваться буду с ксеносами! И даже если не вспоминать "общие дела" орков, а рассмотреть “локальную” картину:

      Напали на систему, уничтожили спутники и орбитальную группировку, напали на улей. Но, это ещё цветочки: они предлагают “торговать” порабощёнными гражданами Империума, вот в чём самый шик!

      В общем, никаких “честных переговоров”, исключительно военная хитрость и последующее грибное фрикасе, заткнул я какие-то атавистические душевные потуги, несущие ересь, что задуманное “неправильно”.

      Соответственно, уже через час я с Кристиной… и, наверное, преторианцами… Нет, со всеми наличными аколитами, всё же дело инквизиторское и вообще, пусть будут. Так вот, прыгаю в безымянный улей Ауритманды (кстати, надо бы узнать, что за мухосранск, а то в моих данных значится как Улей), ну и иду говорить с орками.

      На последней мысли, места, отбитые ещё в прошлом теле “грибника Терентия” противно заныли. Но я превозмог! Да и не буду я с грибами войну воевать. Я не псих какой, воевать с грибами, в конце-то концов, ехидно хмыкнул я.

      Да, так вот, говорю с орками, выясняю насколько наш план осуществим, ну и если осуществим — временные и географические рамки оговариваем.

      А полковник с капитаном, тем временем, пусть шуршат на Кулаке, готовясь как к неподозрительному внешне, так и шустрому и результативному десанту. Тот факт, что есть вероятность этому десанту не осуществиться — не важен. Будут у них учения, если что, сатрапски заключил я. Да и пошёл собирать и просвещать аколитов.

     — Кстати, согласно имеющимся у меня базам данных, орки и вправду стали более агрессивны. Точнее так: становятся всё более агрессивны со времени Великого Крестового Похода, — выдала Агнесса. — Есть неподтверждённые данные, что ранее они имели торговые представительства и посольства.

     — Угу, у скватов, например, — хмыкнул я, на что ванус, так же хмыкнув, развела руками: данных по этой закрытой породе человеков она не имела. — Есть у меня подозрение, почему так, но…

     — Расскажете? — похлопала ресничками Кристина, манипуляторша этакая, впрочем, народ её поддержал.

     — Хм, ладно, немного времени есть, так что слушайте. То, что орки — достоверно созданная в качестве биологического оружия форма жизни, вы знаете, почти все, — уточнил я, поскольку Лапка очи вытаращила. — Это факт. Причём, данные ушастых в этом случае — лишь подтверждение очевидного. Масса моментов указывает на это, способ репродукции и стремление к “постукать” среди них. Ну да не суть. Вопрос в том, что помимо всего прочего, эти ксеносы, на определённом этапе развития грибницы-центра, как начинают переставать в ней нуждаться, так и становятся разумными. Условно, но и далеко не все человеки заслуживают права так называться, — под хмыки аколитов продолжил я. — А теперь, аколиты, вопрос: чем время после ВКП отличается от времени до него? С точки зрения человечества вообще, ну и галактики в целом?

      — Людей стало больше, многие планеты реколонизированны, — прогудел Целлер. — Но, они были колонизированы и во время ТЭТ…

      — Тем не менее — это причина, да, — кивнул я. — Хотя вторичная, но причина. Ещё?

      А в ответ тишина, народ думает, пальцы загибает, но не говорит. Совсем я уже думал подать голос, как Лапка робко пискнула. Ну и, под мой одобрительный кивок, выдала:

      — Появились порченые хаосом предатели, Большой Терентий, — мрявкнула она.

      — Умница, — искренне похвалил я кошатину. — Но и не только. Итак, после ереси Гора среди крупнейшей популяции галактики стала массово зарождаться… — выдержал я театральную паузу. — Вера.

      — В Бога-Императора, — покивала довольная Моллис.

      — И в него тоже, но в данном, конкретном случае, будете смеяться, не принципиально. Не вообще, а именно для орков. Орки — пси-активный вид, они изначально созданы такими. А в период после ВКП, имматериум стали пронзать потоки веры от множества триллионов людей. И, оркам неважно, в Императора это вера, в Бога-Машину, либо в пятёрку хаоса. Важно то, что имматериум, как связанный и, во многом, отражающий мысли и волю разумных план, стал меняться. И эти изменения стали угрозой не то, что оркам, а скорее их божкам.

      — Горку и Морку, — понятливо кивнула Кристина, но нахмурилась и уточнила. — А как же время империи эльдар? Они же были во всей галактике, и у них были боги? — растерянно уточнила она.

      — Ну, положим, “во всей галактике” они толком никогда и не были, — уточнил я. — Период между вторым и шестнадцатым миллениумом они были ведущей силой галактики, факт. Но всю галактику ушастые ни варпа не контролировали. Одного того, что человечество спокойно колонизировало планеты до ТЭТ, заселило всю галактику НЕ КОНФЛИКТУЯ с эльдарами, вам ни о чём не говорит?

      — Их было значительно меньше, — задумчиво выдал Кай, — нежели принято считать.

      — Именно. Их никогда не было много, в противном случае были бы конфликты и войны. Можно считать, что они сидели в Паутине — но, в таком случае, дракури был бы не миллиард, — на этом моменте я несколько внутренне погордился, потому что нашими с Кристиной трудами этих паразитов стало ощутимо поменьше. — А триллионы. Кроме того, в Паутине жили аристократы ушастых, плюс многочисленные, хотя совершенно не дотягивающие количеством до “всегалактической империи” планеты эльдар. В общем, было их мало всегда. Относительно, конечно, — признал я. — Но столь сильного влияния, как человечество, на имматериум, ни они, ни их божки не оказывали. Им понадобились десятки, а, если разобраться, так и сотни тысячелетий, чтоб дотрахаться и донаркоманствовать до рождения Слаанеш. Кроме того, какой была агрессивность орков в период “галактического владычества” ушастых, мы не знаем. Ладно, Шут с этими ушастыми. Вопрос орков. Появилась вера, разнонаправленная, но человеческая, от триллионов человеков. И, сформированные орками ещё в период Войны в Небесах сущности, Горк и Морк, почувствовали дискомфорт. Вам это недоступно, аколиты, но Орден сталкивался в тридцатых тысячелетиях с таким явлением, как орки-кхорниты. И орки, верующие в Императора, — хмыкнул я. — По-своему, конечно, верили, но были, факт.

      — Ну ни варпа себе! — выразил своё отношение Кай, сведя очи в кучку, да и прочие поддержали.

      — Да, так вот, давление веры людей “размывало” орочью веру, вполне возможно, что божки орков могли просто исчезнуть, чего делать они, естественно, не захотели. И начали работу по “возвращению к корням”.

      — К войне, — понимающе кивнула Кристина.

      — Ну да, этот самый “великий вааагх”. Он, по большому счёту, божкам в варп не сдался. Но, им нужна вера, вера наиболее сильна, когда имеет материальное подтверждение, а аспект божков биологического оружия — вот сюрприз-то! — съехидствовал я. — Война. Сами божки порождены в битвах и войной, другого аспекта не знают, от войн, точнее от сопутствующего войнам, становятся сильнее.

      — И получается, — протянула Кристина. — Этакий замкнутый круг. Горк и Морк толкают орков на вааагх…

      — Что, нужно отметить, несложно, поскольку орки изначально агрессивны, — отметил я, на что девица кивнула.

      — Орки воюют, побеждают, войной и победой дают энергию Горку и Морку, которые… толкают всё больше орков к войне, точнее к вааагху! — победно заключила она.

      — Угу, — покивал я. — При этом, из пусть глуповатых “вояк”, но, с которыми вроде и торговали, да и прочее подобное, орки превращаются в озверевших берсерков, причём именно как вид. Как мы видим, на относительно вменяемом примере ныне — не всех и не до конца, но… Это вопрос времени. А орки, как вид, пока существуют их божки, НЕ СМОГУТ быть вменяемыми и нормальными. Как, например, те же эльдары, с которыми худо-бедно можно вести диалог. Не удивлюсь, если со временем начнут появлятся этакие “святые” вааагха, или, если угодно, апостолы. Не псайкеры, а именно проводники аспекта разрушения, заложенного в божков орков. Самое забавное, что в своём стремлении выжить и стать сильнее, эти божки стремятся к гибели. Если не себя, то орков точно: на определённый момент этот вид просто не сможет функционировать под гнётом страсти к разрушению. Вымрут, либо уничтожат всё в галактике и кинутся в другие, неся свой вааагх и ища кого бы постукать, — подытожил я. — Вот тебе мой ответ, точнее, предположения, дознаватель.

      Аколиты задумчиво готовились, а я этим диалогом окончательно заткнул “внутреннего интеллигента”, визгливо пищавшего, “что разумные могут договориться”. Разумные — могут, но воспринимать разумными съехавшее с нарезки биологическое оружие, толкаемое к “исполнению своего предназначения” безумными божками, может только тот самый “интилюхент”. Которому, к слову, надо быть готовым, что его самого в варп “постукают”, вместе с его “диалогом разумных”, мысленно хмыкнул я.

      Четвёрка аколитов собралась, вооружилась, даже Целлер в свою шкафоподобную персону встроил какое-то стреляло фосфорного типа. По-моему — излишне, но пусть будет. Благо у этого логиса и вправду было “метафорическое шило в блестящем, металлическом и гранёном заду”, так что пусть посчитает себя боевиком, мне не жалко.

      Ну а преторианцы были всегда готовы, причём, в отличие от пионэров, к алкоголю их готовность не имела никакого отношения. Так что, связался я с капитаном и полковником воксом, оповестил, что я собираюсь на Ауритманду.

      В ответ на что получил два отдельных канала вокс-связи и схему с картой. Последнее, на тему “а куда нам прыгать-то”, не подвёл губернатор. В этом смысле, уточнил я.

      Кристина ознакомилась с данными, подумала, повчувствовалась с минуту, ну и прыгнула вместе со всей честной компанией.

      Оказались мы на привратной площади, фактически пустой, кроме ошарашено замершей в паре десятков метров от нас расфуфыренной компании, с явными телохранителями и… арбитрами? На последнем я внутренне напрягся: хранители Диктатес Империалис — не телохранители чина, варп подери, но заметив в расфуфыренной группе явного арбитра, причём не менее явно главного, я успокоился.

      — Инквизитор, — недовольно буркнул губернатор. — Ваши указания выполнены. Вашими сопровождающими будут мои подчинённые чиновники, — на что часть расфуфыренных стали активно не выражать восторг. — И главный арбитр, — на что дядька в арбиторской форме кивнул, выступая вперёд. — Сам вызвался, придурок, — пробормотал себе под нос чин, думая, что я его не услышу. — Ваши разлюбезные ксеносы…

      — Не “мои”, губернатор, — прервал я. — Как я понимаю, они ждут. Прекрасно. Можете быть свободны, пока.

      — Я, если не возражаете, полюбуюсь со стороны на последствия ваших переговоров, — злобно выдал чин.

      — Сколько угодно, губернатор, любуйтесь, — широко улыбнулся я.

      И связался с Кристиной в свете и ветре, попросив пока быть осторожной и приглядывать за нашим “сопровождением”. Не слишком мне понравились эмоции этого губернатора, хотя внешне тип скорее располагал — симпатичный дядька под сорок, разве что слегка полноват. Но эмоции… я даже задумался, не зря ли я столь “агрессивно”, с ходу, вёл с чином беседу, но забил. Не зря, да и тот же Квинтионыч на моём месте уже бы поджаривал губернатору пятки. Просто в качестве приветствия.

      — Главный арбитр улья Ауритманда, Стивен Зельцер, — представился дядька, заодно просветил в название улья. — Для меня честь видеть вас, господин Инквизитор, да и некоторое удивление, — отметил он мои кондиции, на что я, хмыкнув, явил голограмму инсигнии. — Благодарю вас, господин Инквизитор, прошу про…

      — Не стоит, господин арбитр, не за что просить прощения, — прервал я. — Раз его губернаторство от нашей беседы самоустранилось, — кивнул я в злобнозыркательную кучку чинов неподалёку, — поведайте, что и как. — Кстати, — с искренним интересом полюбопытствовал я, вторично кивнув в “губернаторскую кучку”, — Консультировался?

      — Насчёт вас? — понятливо уточнил арбитр, а после кивка расплылся в саркастической ухмылке. — А как же. Истерил полчаса, как будто в Лекс Империалис что-то непонятное есть.

      — Не любите губернатора, — констатировал я. — Впрочем, мне хватило нескольких минут для аналогичного отношения, — признал я. — Ладно, господин Зельцер, а по делу?

      — По делу, господин…? — вопросительно уставился он на меня.

      — Терентий Алумус, Инквизитор, — несколько запоздало представился я.

      — Благодарю. По делу, господин Алумус, Варрик полтора часа назад направил отряд Магистратума “связаться с ксеносами”, — начал арбитр.

      — Полицейских, — впал я в челодлань. — Дебил. И что?

      — Одним отрядом магистратума в улье меньше, — ожидаемо ответил арбитр. — Потом направил пару мелких чиновников. За воротами вас ожидают ксеносы. Вы уверены, что это вообще… — замялся он.

      — Хорошая идея? Законно? — с улыбкой уточнил я, на что получил кивок. — Нет, не уверен, что это хорошая идея. И да, это абсолютно законно, с учётом моего статуса, — на что арбитр кивнул и извиняющеюся развёл руками. — Просто, арбитр, дело в том, что у орков несколько миллионов граждан Империума. В заложниках или потенциальных заложниках. А главное, арбитр, откройте сопряжение, — потребовал я, а после исполнения продолжил уже молча. — У военного транспортника гвардии нет средств для орбитальной бомбардировки. Вообще нет, повреждения от столкновения с орками, — не стал вдаваться в детали я. — И толкового количества атмосферной авиации тоже нет, только наземное ПВО.

      — Варп подери! — был мне ответ воксом, при этом с каменной мордой, что весьма положительно охарактеризовало арбитра. — И как теперь?

      — А вот сейчас и будем разбираться, — ответил я. — Проведёте к ксеносам? — уточнил я уже голосом.

      — Да, господин Инквизитор, следуйте за мной, — кивнул дядька и помаршировал к вратам, прикрываемый арбитрами.

      Ну и я за ним, с аколитами и прикрываемый преторианцами. Ну и губернаторская кучка, в сильном отдалении за нами, прикрываемая телохранителями.

      Десятиметровой высоты врата отъехали на пару метров в стороны, явив нам довольно пустынный пейзаж, что для пустынной планеты было подозрительно типично. А вот в полусотне метров от врат стояли пять… ну, скажем так, багги, хотя, по факту, были это то ли багги, то ли кабриолеты… в общем техночертовщина, нечто среднее между багги, кабриолетом и лёгкой бронетехникой, сотворённое сумрачным непонятно чем орочьих мекбоев. И ездит ведь, пакость такая, мысленно недоумевал я, разглядывая кривые, шипованные, обвешанные “стрелялами” поделки.

      Приближался я к тачанкам, да и недоумевал. От них тянуло… демонической скверной! Не сказать, чтобы сильно, но ощутимо. Хотя, скользнул я в сопроцессор, для экономии времени и принялся рассуждать. Так, имеем вводные: скиталец орков на планете, но орки не воюют. Они чинятся — разрушения на планете, для грибной орды, незначительные. Далее, скиталец — подчас, место обитания демонов. Не самое популярное среди ихней братии, согласно данным Кристины, точнее ещё Лагинии, место. Но, вполне обитаемое демонами, причём на границе работающего поля Геллера. Эти ребята, пусть живут не шибко “богато”, зато безопасно. И скудно (хотя в этом случае и не факт) подкармливаются душами “охотников за сокровищами” во время выпадения скитальца в материум. А демоны чумного деда, чьими эманациями ощутимо тянет, хотя и не разит, от орков, так вообще за счастье полагают подобное, подчас не харча, а заражая какой-нибудь пакостью визитёров и неся мерзость чумного деда по галактике.

      Эрго: орки недавно захватили этот скиталец, причём был он с “населением”. Справились с насельцами, иначе орков просто не было бы тут, но понесли потери, в технике, числе, а, судя по всему, и в том, и в том. Соответственно, на Ауритманде они именно чинятся. И им реально нужно оборудование, за которое они пытаются расплатиться заложниками.

      Далее, чертовски хорошо, что Ауритманда столь сухая. Потому как, если бы не это, на планете вполне могла бы бушевать чума Нургла. И, кстати, не факт, что “могла”: со слов противного губернатора, его помощник “в больнице”. Так что вполне может быть и мор, прикинул я. Но всё равно, сухая планета и децентрализованное население — это скорее плюс.

      А в остальном, действуем, как собирались, подытожил я итоги своих рассуждений. Заодно отметил башенные орудия на стенах улья, нацеленные на скопление грибов. Подумал, не указать ли ещё и на это Кристине, но забил: тереньтетка — девочка уже взрослая, дёргать лишний раз смысла нет, сама всё понимает. А, если что, прикрою нас пустотным щитом, решил я, давая указание сопровождающим остановится и ждать.

      Остановился я за десяток метров от багги: всё же пушки на стенах меня не то, что нервировали, но подстраховаться не мешало. Да и орки, сам себе отметил я — не самые гостеприимные и миролюбивые ребята.

      Через полминуты стояния от самого сюрреалистичного багги послышался рёв:

      — Юдишка! Ты читоли гаварить припёрся?! — на что я просто кивнул. — Буду сичас, — посулил мне гриб и, в подтверждение своих слов, покосолапил ко мне.

      Данный микоид был явным “нобом”: грибом средней возвышенности в орочьей иерархии, ближе к высшей. Но до моих габаритов не дотягивал, что явно гриба огорчало: он, косолапя по песку, отчаянно “тянулся”, но моя звёздная персона была явно выше на полголовы. Подобные “статусные” вещи весьма много значили у орков, так что некий “плюс в переговорах” у меня уже есть.

      — Я, вожак стаи гонял, Оргун Пилопырый, — с этими словами гриб похлопал по изуверскому (для психики смотрящего) пиломечу, явно давшему начало прозвищу. — Меня сам босс Кратоморд слухает! — явно пытался восстановить своё пошатанное моими габаритами величие.

      — Терентий, Инквизитор, — бросил я.

      Сам в это время вчувствуясь в орчину и… фигея. Дело в том, что от орков, похоже, не просто “шибало” скверной депресняка. Они, похоже, были ею заражены! Не как адепты чумного деда, даже близко не так, да и, похоже, грибной организм борется с чумой, её реально мало, но… она есть, факт. Силён чумной дед, констатировал я. Ранее случаев болезни орков вроде и не фиксировалось… Хотя, если учесть нетипичное, не угодное бешеным божкам орков поведение, типа “говорить с юдишками”... Хм, ослабление защиты божков, либо даже сознательное потакание заражению, как этакая “религиозная кара” невосторженной пастве, прикинул я. Ну да, впрочем, проблемы грибов грибника не волнуют, с немалой самоиронией припомнил я своё представление.

      А второй мыслью было то, что моя поведанная аколитам теория об “озверении орков под культурно-религиозной экспансией” имеет самое прямое и достоверное подтверждение. Это — разговорный язык грибов. Ломаный низкий готик, а не альдари какой. А язык, нужно отметить, формирует сознание.

      — Наша хочет бронеплит… — начал было орчина, но я решил не выслушивать повторно известный список.

      — Я в курсе, — отрезал я, что орчина скушал, явно “придавленный габаритами” (а может — чумой). — Взамен — все пленники-люди, живые. Запрошенное вами на орбите, на торговом судне, — художественно врал я.

      — Чудил куды дели? — попробовал нахмурится гриб.

      — Они первые начали, — широко улыбнулся я. — Вам нужно или нет?! — изобразил я, что пытаюсь уйти.

      — Надо! — всполошился орк. — Всё что сказали — привезёшь? — попытался прокурорски нахмурится он.

      — Все захваченные люди будут? — гораздо профессиональнее нахмурился я.

      — Все, кого не постукали, — выдал орк, вполголоса добавив. — И кого не сожрали, — последним добавив лишние сорок шесть процентов к стопроцентному желанию пустить грибов на жульен.

      — Тогда… — а закончить мне не дал звук стабберного выстрела, к счастью, не с башенной пушки.

      Не ошибся, начал внутренне звереть я, аж светясь от гнева. Кристина удерживала телекинезом пулю, как и группу губернаторских нетоварищей. А мне пришлось срочно воксом отзывать ринувшихся к нам с Кристиной Ритора и Омикрона, ну и к Улью, явно за стрелком, Ипсилона.

      — Не тяжело? — в свете и ветре уточнил я у Кристины, отслеживая башенные орудия.

      Впрочем, судя по всему, СПО в охренительно хитром плане “прибьём наглого Инквизитора, а всем скажем, что орки” не участвовало.

      — Не слишком, спасибо, Терентий, — был мне ответ.

      — Тебе спасибо, — отослал я тёплых эмоций с толикой энергии девице.

      Ну и, с милой улыбкой, правда, чёрт возьми, светясь, как дурак, от паразитного раздражения, обратился к грибу.

      — Если вы не возражаете, уважаемый Пилопырый, отложим наш разговор на несколько минут. Я вас сильно не задержу, даю слово, — выдал я.

      — Ыгы… — не находил слов, несомненно, от восхищения моим всем гриб, на что я кивнул, начал было поворачиваться…

      — Это ж Грыбник! — послышался вопль с багги.

      А вот тут реакция бешеного меня была непроизвольной: крикуна с частью багги просто разрезало лучом хаоса. Чистый рефлекс, чтоб его, в сопроцессоре отметил я, готовясь к бою… которого не было. Были грибы, с глазами в кучку и… страхом, несколько удивлённо констатировал я.

      — Рефлекс, не люблю, когда меня поминают всуе, — изящно отмазался я. — Скоро буду.

      — Ыгы… Слухай, босс юдишек Грыбник… — на что я полыхнул очами, а орк захлопнул пасть ладонями и, с выпучеными глазами закивал, в стиле: “верим и ждём”.

      Ну и потелепался я неторопливо с Кристиной в направлении убийц. Через группу боеготовых преторианцев и аколитов, с арбитрами… хм, заломленными преторианцами. Впрочем, рожа заломленного Стива, в свете случившегося, гневом не пылала, скорее, в глазах было понимание.

      — Арбитр, чрезвычайное происшествие, пятый ранг, — не стал тратить время я, на что последовал согласный и понимающий кивок, а из доспешного кармана на груди доспеха выщелкнулась пойманная мной арбитрская аквила.

      — Чист, лоялен, не знал, не любит губернатора, но даже не подозревал, — выдала вердикт Кристина через минуту.

      — Неполное служебное, вам, арбитр, — огласил я, протягивая принявшему аквилу отпущенному арбитру. — Без занесения, возможно — сниму по окончании разбирательства, — акцентировал я момент, что “расследования” не будет.

      — Благодарю, господин Инквизитор, — достаточно глубоко поклонился Стив.

      — Следуйте за мной, будем разбираться, — выдал я арбитру. — Ну и вы, если хотите, — улыбнулся я аколитам, которые дружно потопали за нами.

      — Убийца? — вопросил я у Кристины, подойдя к бешено вращающим очами, единственными не заблокированными частями тел, чинам и их телохранителям.

      — Вот он, Терентий, — явно рисуясь, дознаватель телекинезом вытащила из песка в паре десятков метров от нас тело со стаберрной винтовкой и в песчаном камуфляже.

      Я же протянул руку Кристине, ну через минуту мы знали всё необходимое из мозгов Гидеона Спайка, члена гвардии семейства Плоис.

      — Бывший губернатор Варрик, вы виновны в предательстае, бунте, саботаже, покушение на убийство Инквизитора Ордена Священной Инквизиции Империума Человечества. Вердикт, на основании факта установленных преступлений, семейству Плоис, таков: конфискация всего движимого и недвижимого имущества семейства Плоис в пользу Администратума, — не стал либеральничать я. — Вариант вашей личной казни определит дальнейшее разбирательство. Сопротивление, проволочки и препятствование приговору любым членом семейства Плоис приведёт к ужесточению приговора ВСЕМ членам семейства. От принудительной отработки ущерба, — обозначил я эвфемизм рабства, — до смертной казни. Арбитр Зельцер, обеспечьте задержание для разбирательства и вынесения приговора членов семейства Плоис. И бывшего губернатора, естественно.

      — Слушаюсь, господин Инквизитор. Осмелюсь… — начал что-то говорить арбитр.

      — Вам не хватает людей? — уточнил я, на что арбитр помотал головой. — Тогда, исполняйте, арбитр. Особо непонятливым можете сообщить, что у меня на орбите четыре полка гвардии. Надеюсь, в том, что вопрос бунта в улье Ауритманда я смогу решить своими методами, вы не сомневаетесь? — вежливо уточнил я.

      — Не сомневаюсь, господин Инквизитор. Разрешите исполнять? — вытянулся в струнку арбитр.

      — Исполняйте, — буркнул я, телепаясь к орку, да и ворча на ходу. — Варп подери, а я отдохнуть хотел. На море! — злобно я пнул песок. — Ну ладно ещё, Кулак этот, могу понять. Орки, хреново, но смириться можно. Но губернатор этот гребучий! Ещё и депресняк этот, чтоб ему с четвёртым взаимоудоволетвориться, — ворчал я, сбрасывая нервное напряжение.

      Аколиты молчали, внимая моей ворчливой мудрости. Вселенная ни варпа не устыдилась, не организовав моей непричемистой персоне морское побережье с коктейлями и лёгким бризом. Так что вздохнул я тяжко, махнул аколитам “ждать тута”, да и поперся договаривать военную хитрость с чумным грибом.

     

      Ошалевший орк выслушал, куда моё люминесцентное грибничиство соизволит доставить “выкуп за юдишек”. Вообще, было у меня подозрение, перерастающее в уверенность, что не всё тут “чисто”.

      В самом прямом, бактериологическом смысле слова. Согласно исследованиям товарищей из Ордо Ксенос, грибная суть ничуть не мешала оркам иметь те же естественные механизмы, что и приличному высшему организму. То есть, иммунитет у биооружия был, причём был на зависть всем: например, вопрос отторжения имплантов у орков не стоял, поскольку иммунный ответ у них был “умным”, чуть ли не частично управляемым сознанием.

     

      Но, дело в том, что больное существо имеет на любые действия, от эмоций, до физической работы, заметно меньше сил, нежели здоровый. Парадоксально, но факт, да. Так вот, вместо того чтобы “пастукать” и творить прочие грибоугодные вещи, Пылопыра “на всё угукал”, поскольку, по моим предположениям, у него банально не было энергии.

      Безусловно, в этом случае сказывались и иные факторы во множестве, но отсутствие, точнее, нестандартное перераспределение энергии грибного организма играло в нетипичном поведении оного организма решающую роль.

     

      В общем, я вполне официально (хотя, до гласного у меня Чувства Собственного Грибничества не хватило) провёл вокс-совещание над замызганной картой, явно стыренной из какой-то сельской чиновничьей конторы, ну и, соответственно, потыкал перстом, что вот, мол, соберем выкуп по контейнерам, да и спустим через два дня, судыть, на рассвете. Ответ был “ыгы”, на что я уже махнул рукой — самочувствие будущего жульена меня не интересовало, а слова о “сожранный юдишках” изгнали остатки остатков гуманности к оркам.

     

      Хотя, сам прецедент чумного заражения грибов, мыслил я, топая по песочку к улью, весьма странен. Но мотаться за коллегами из Ордо Ксенос я точно не буду — сейчас стоит вопрос микоцида Ауритманды и, варп его подери, Варрика ентого, с егойной семейкой.

     

      Вообще, вынося решение, я был несколько поспешен, но уж очень меня этот лощёный хлыщ-губернатор взбесил: у него нашествие орков, а он о мошне своей, и без того явно не пустой, печётся. Вот реально, если вспомнить губернатора бедного аграрного Мира, где я также столкнулся с орками, который, накормив беженцев, был готов к казни и конфискации за использование запасов на десятину… В общем, хана Варрику, хотя форму этой ханы ещё прикину. И семейка его пусть на диете посидит: сведения об Ауритманде в планшете были скудные и, очевидно, неполные, но “правящий класс составляет около сотни семейств, владеющих производственными мануфакторумами улья” в нём указано чётко, а без бунта или, кхм, визита Инквизитора, такие вещи не меняются веками. Соответственно, губернаторская семейка послужит весьма удачным примером Имперского правосудия, да и прочим семейкам города с говорящим названием об их реальном положении напомнит. Ну а работы на планете валом, особенно после орков: аграрствовать над кактусами, жопой к небу, от зари до полудня, а после проводить профилактический микоцид, от полудня до заката. Бодрая, насыщенная, здоровая, полная веселья и радости жисть, искренне порадовался я за будущее семейки Плоис.

     

      С этими бодрыми, весёлыми и жизнерадостными мыслями я и дотопал до аколитов с преторианцами. Стив, очевидно, посчитав, что задерживать до “решения о казни” надо вообще всех, всю губернаторскую кодлу к рукам прибрал и в арбиторскую крепость уволок. Впрочем, оставив некоего арбитрёнка, вид которого, кроме ассоциаций “новобранец” и “салага”, ничего не вызывал. Впрочем, сей представительный арбитр заверил, что ежели “господину почтенному Инквизитору надо куда — отвезу. Можно даже воздухом, господин Зельцер оставил в вашем распоряжении пассажирский флаер”.

     

      На самом деле, вопрос "надо куда" — интересный. В принципе, раз уж я ввязался в местные дела (хоть и волей покушавшегося на меня губернатора), надо разбираться. Время… ну, скажем, есть, пара дней до десанта к оркам. Другое дело, вот я указаний нараздавал, а если в ентой Ауритманде натуральный бунт учинится? Вполне возможный вариант, между прочим. А есть всего четыре полка гвардии, ну и дохренилион грибов… хотя.

     

      — Полковник Леван, — обратился я воксом по закрытому каналу к старшему полковнику. — У меня к вам пара вопросов.

      — В полном вашем распоряжении, Ваше Святейшество, почтенный господин Инквизитор Терентий, — был мне ответ.

      — А ещё я страх и ужас орков, сам Грибник, — кисло откомментировал я.

      — Э-э-э… — был мне информативный ответ.

      — Не обращайте внимания, полковник, неудачная шутка. Был бы вам ОЧЕНЬ признателен, если бы количество моих титулов в беседе было ограничено “господином Инквизитором”, — выдал я.

      — Э-э-э, по слову вашему… — после чего наступила пауза, несомненно вмещающая в себя всяческие “проглоченные” святейшества и прочую пакость. — Господин Инквизитор.

      — Прекрасно, — порадовался я — Итак, полковник, вопрос первый: если поймать орка, изолировать от остальной популяции в каком-нибудь уютном каземате, ну и начать задавать вопросы с пристрастием, он ответит? Я, признаться, несколько не осведомлён в подобных деталях природы этих ксеносов, — признал честный я.

      — Э-э-э… — проявил замечательное образование и широчайший словарный запас полковник. — Вы имеете в виду пленение ксеноса и пытки?

      — Я имею в виду получение информации. Если для этого нужно ксеноса пленить и пытать — значит, нужно, — елейно ответствовал я.

      — Если изолированный от банды или орды — то поёт, как птица, — поэтично ответствовал полковник. — Правда, не все ксеносы — особо здоровые и злобные нобы только изрыгают угрозы и ругань, как и боссы. Но с остальными орками получение информации вполне возможно. А вы хотите поймать орка?

      — Ну не сам, естественно, — отмазался я от чести быть не только грибником, но и похитителем грибов. — Если у вас есть необходимые специалисты, полковник, мне бы хотелось, чтобы орка отловили и допросили. Их в округе, — окинул я взглядом рассекающие в удалении орочьи тачанки, — достаточно. Правда на их телегах… — задумчиво протянул я.

      — Есть, безусловно есть, господин Инквизитор, — был мне ответ.

      — Десяток бойцов с оборудованием с захватом и допросом орка справится? — уточнил я.

      — Справятся, во имя Абу Машира! — с явной обидой выдал полковник. — И двое справятся. И один! Талларнские рейдеры…

      — Самые талларнские в галактике, я понял, — не стал я выслушивать “рекламную агитку”. — Больше — не меньше, десяток надёжнее, и доставка их на планету не отяготит моего дознавателя. Будьте любезны подготовить…

      — Ни слова больше, почтенный святой Терентий, лучшие талларнские кашафы будут в вашем распоряжении через четверть часа… Нет! Через десять минут!

      — Жду, — буркнул я, не став в очередной раз нудить о моём хамском свячении.

     

      А через четверть часа Кристина доставила с Кулака десяток рейдеров весьма разведческого вида, в песчаном камуфляже.

     

      — Куда ведёт нас воля Абу Машира? — после низкого поклона осведомился у меня сержант.

      — Орки, нужен один, для допроса, — не стал я озвучивать естественный ответ, так и напрашивающийся в свете названия планеты и городишки.

     

      Гриболовы ритуально попокланивались, да и весьма профессионально ускакали за добычей, скрывшись в песках. А я стал ждать.

      Дело в том, что прежде, чем понимать, что и как мне делать в улье, мне нужно знать, на какие силы я могу рассчитывать. Пугать-то арбитра и местных "четырьмя полками" — это одно, но сколько из них окажутся свободны от прополки грибов… Скорее всего — нисколько, это наиболее вероятно. Но прежде, чем действовать в улье, мне нужно знать не "скорее всего", а точно.

      Да и гвардейцам информация о численности орков жизненно, в самом прямом смысле слова, необходима. Не потому, что если орков, положим, миллион, десанта не будет. Нет, будет, в этом случае без вариантов. Просто вопрос, что делать после десантирования, станет более ясен. Да и набор техники, захваченный десантом, возможно, стоит поменять.

      Потому как, если орков слишком много либо у них слишком много техники, то погонщиков заложников надо вырезать и, естественно, вместе с заложниками, проводить героическую ретираду. Если же не слишком — возможны иные варианты.

      Вообще, полковник должен был сам об этом подумать. Хотя скорее всего, подумал, вот только пиетет перед "святым" не дал высказать просьбу-предложение.

     

      Тем временем, одна из рассекающих пустынные просторы тачанок орков сделала на ровном (но, несомненно, подготовленном гриболовами) месте изящное полусальто. Орчатина, её населяющая, обильно присыпала собой окрестные пески, повыкапывалась из них, да и уныло побрела примерно в направлении скитальца. Под развесёлый ржач ряда грибов, тачанок не лишённых, которые аж остановились ради такого нужно дела, как поржать над ближним грибом своим.

     

      Ну а, судя по свету и ветру, в нашу сторону шуршали талларнцы с прибытком. Весьма профессионально шуршали, видимые только в свете и ветре — ни визуальное наблюдение, ни тепловое зрение их не выявляло. Впрочем, в если не раскалённой, то весьма жаркой, пустыне оно и так ни варпа нормально не работало, напомнил себе я. Да и потелепался аккуратно к вратам с аколитами. Всё же, получать информацию из орка под взорами его сородичей — несколько нелюбезно.

     

      За десяток метров от врат нашу совершающую променад компанию порадовали своим присутствием талларнцы, веско продемонстрировавшие закутанное в камуфляжные тряпки и подёргивающееся мумие. Так что промаршировали мы во врата, а я приостановился, озирая округу на тему, где нам с источником информации коммутировать-то? С поклонами и прочим, сержант гриболовов полюбопытствовал, что за грусть-тоска меня снедает, а на честный ответ махнул рукой:

     

      — Здесь допросим, почтенный святой Терентий, если вам будет угодно, — потыкал он перстом в площадь.

     

      Ну, есть “полевой допрос”, а у нас будет площадной, хмыкнул я, да и дал отмашку: “действуйте”.

      И начали талларнцы “действовать”. Развернули орочью упаковку и… ну прямо скажем, мои шутки насчёт “жульена” или “фрикасе” из грибов стали гораздо менее смешными. И гораздо более чернушными. В процессе разматывания орка на ломтики, с надвратной орудийной башни аж проблевался какой-то СПО-шник, саботажно подглядывающий, а что это мы тут делаем, вместо того чтобы бдеть на посту.

     

      Впрочем, невзирая на не слишком аппетитную кулинарную подготовку, у меня было две задачи, на которых я и сосредоточился: задавать нужные вопросы, воспринимая ответы, это раз. Ну и отслеживать поведение чумы в также заражённом орке. Развеивать её эманации, не дав распространиться и заразить кого, а кроме того — смотреть на поведение в ослабляемом пытками орке. Информация, на самом деле, была архиважна: сможет ли чумной дед обратить умирающего гриба в свою паству хотя бы чисто теоретически? Потому как если сможет, это весьма важная и ценная информация для Империума, по большому счёту, важнее Ауритманды и всего, что на ней творится, в разы. Не в том смысле, что я собирался всё бросить и с радостным гоготом ускакать “докладать” коллегам, нет. Но установить критерием истины, что возможно — было просто необходимо.

     

      И, по пункту чумных грибов, в целом — можно успокоиться. По мере орочьего умирания чума ослаблялась вместе с ним. А, главное, споры, которыми пытаемый гриб стал исходить (и оперативно стерилизуемые Кристиной), скверны чумного деда в себе не несли. Значит, скорее всего, “наказание” от божков орков, поскольку в нормальном грибном организме дедовы микробы не живут, с облегчением заключил я. Доклад, конечно, сделаю, но орды орков-хаосистов можно не опасаться.

      Успокоившись в этом плане, я скользнул сознанием в сопроцессор, ну и стал обдумывать, что из грибного фрикасе (уже, варп подери, в прямом смысле) в плане информации вытряслось.

     

      Итак, некая банда босса Шизоума, с довольно большим количеством “вирдбоев”, как я и предполагал, совершили “религиозный раскол”, не пожелав идти в вааагх. “Патаму что юдишек многа, лута мала, всих пастукают биз толку!” Ввалив своим соплеменникам, прихватизировав корабли, эти относительно вменяемые грибы (хотя, возможно, слишком “чудилы”, как ещё назывались орочьи псайкеры), начали рассекать просторы галактики. Рассекалось им, прямо скажем, херово: судя по скулежу приготавливаемого, всё у них валилось из рук, техника, невзирая на присмотр мекбоев, сбоила и вообще. Видимо, “божественное проклятие за небрежение святым вааагхом”, отметил я.

      Ну и в попытке нормализовать ситуацию в своей банде Шизоум пожелал, благо чудил было реально много, захватить Скиталец, тем самым поправив дела. Что банда и воплотила, только, как и предполагалось, скиталец оказался населённым, причём столь большим количеством чумной пакости, что резня с ней идёт и поныне. Вдобавок, что отметил уже я, видимо, все орки заражены, что на их боевых качествах, к удивлению, сказывается не лучшим образом.

     

      Главное же в эпичном махаче с демонами депресняка то, что орочье корыто в варп проржавело, усилиями понятно кого, ну и выполнять функции пустотного транспортного средства отказывалось наотрез, невзирая ни на какие усилия мекбоев.

      И начались в грибных рядах разброд и шатание. То мекбоям ввалят, мало что не до смерти, то ещё кому, притом, всё это происходит на фоне непрекращающейся резни с демонятиной. Которая и на текущий момент, внутренне поёжился я, контролирует не менее трети скитальца.

     

      В итоге Шизоум принял, в общем-то, логичное решение. Скиталец из имматериума выводить, где демонятнине будет гораздо более некомфортно. Заодно починить корабль, технику, ну и вообще “налутать всякого”. А вот последнее гриб сделал зря, видимо, воплощая шизоидность своего ума. Хотя, варп ведает, какие пертурбации происходили в микоидном социуме, приправленным чумой Нургла и “наказывающими” божками.

     

      В общем, спустя полдня после выхода скитальца из варпа, ещё на орбите Ауритманды, на скитальце произошёл бунт. Весьма удачно, потому как большая часть относительно лояльных Шизоуму чудил либо выжигали заразу, либо охотились за кораблями “юдишек” в системе. Бунт выглядел в виде стуканья в бубен (который на плечах) Шизоуму нобом Кратомордом, пленение и заключение последнего в казематы “патамучта может пригадица”, ну и сообщению всем грибам, что великая грибная революция свершилась, жить станет лучше, жить станет веселее. Ура, товарищи!

      Товарищи, упорно пинающие демонятину, вяло уракнули. А пребывающим вне скитальца сильным чудилам Кратоморд повелел “сторожить юдишек”, логично опасаясь бунта взад.

     

      И высадились, а вот тут начинается самое весёлое: высадились на шизоумной тяге, это раз. Подобное надругательство, как я и предполагал, совершалось сильнейшим чудилой или группой сильных.

      А, во-вторых, у орков, помимо всех бед и забот с техникой, была проблема, а именно — голод. Популяция на скитальце не росла, а сокращалась, и не столько по причине бойни с демонами — основную часть их прибили, конфликт был затяжным, и тут-то оркам плодиться, но… скиталец не давал должного количества веществ грибнице, соответственно, не было грибов, мясных сквигов и далее по списку. Высшие оркоиды, то есть орки, жрали низших, то есть гротов и сквигов, поскольку “мясцо” нурглятины не годилось ни им, ни грибнице. Да и вообще, мясцом имматериальная “плоть” демонов любого толка являлась весьма условно.

      Соответственно, оркам надо было пожрать, а они мясоеды (пожираемые ими пищевые грибы ближе к мясу). Что есть единственное доступное мясо — понятно, как и “людоловные рейды”. И вот, обожравшись человечины до икоты, Кратоморд прикинул, что “юдишек” захвачено слишком много, столько оркам не съесть, как рабы они не нужны, а вот свалить с пустынной планеты хоттся. В итоге, придумал план, несожранных, причём, как понятно, не всех, пустить на бартер с “юдишками”, потому как незанятых в бойне с демонами орков у него маловато, ну а техники и ресурсов вне ульев мекам не хватало.

     

      В общем — мдя. Из хорошего, орков “в поле” не наберётся и сотни тысяч, притом не “пихоты”, а в основном, “гонщиков” и “литал”, которые в противостоянии с демонятиной не особо и нужны.

      А дальше пошли поганые минусы, которых до варпа:

      Факт массовых смертей, которые продолжаются, и варп что с этим сделаешь, около полумиллиона людей (примерная экстраполяция) уже сожрана, сотню тысяч Кратоморд приберёг “на обмен” и, высоковероятно не менее сотни будет “в запас”, который никто менять не будет.

      Далее, перебить сотню тысяч “охраны” Скитальца, да ещё по частям, подготовленные гвардейцы с техникой смогут без особых потерь. А дальше начинается плохо: на Скитальце орков до полумиллиона, причём именно высших оркоидов, без мелочи. Это вообще нереально решить текущими силами гвардии, не говоря о штурме без тяжёлой осадной техники. И сотня тысяч человек “заначки” фактически потеряны: текущими силами их не спасти, а большее количество сил будет, когда их уже всех сожрут.

      И, наконец, чумные демоны. Дело в том, что быть их в материуме, по прошествию такого количества времени, не должно. Вообще и совсем. А они есть, обеспечивая полумиллионную орду “подраца”.

     

      Значит, демонятину что-то якорит и удерживает в материуме, вопрос в том — что это? Сам скиталец? Ну так, серединка на половинку, просто кусок булыжника демона не удержит, да и кусок булыжника с вплавленными кораблями тоже.

      И вижу я тут два варианта: первый — на скитальце лютый еретический артефакт чумного деда, который держит канал для чемпиона какого, а тот уже своей волей удерживает демоническую мелочёвку. Вариант возможный, но КРАЙНЕ маловероятный: подобную манифестацию в условиях ведения боевых действий мы бы с Кристиной на орбите учуяли, а этого нет.

      И второй причем, на удивление, как бы не поганее первого: чума орков. Не только заразившая, но и подпитывающая демонятину, удерживающая её в материуме за счёт заражённых. И, после вглядывания в фрикасе, я был вынужден склоняться к последнему: чумоносца какого у меня для сверки не было, но отток света и ветра от грибного полуфабриката шёл. Впрочем, затухая, как и его жизнь.

     

      Фигово, хотя решает две проблемы разом: уничтожить орков — и демоны изыдут. Вот только варп их уничтожишь, хотя думать надо. Их отвлечение на демонов внутри скитальца — весьма удачно, но это я обдумаю позже, окончательно решил я.

     

      — Во дворец губернатора, арбитр, — обратился я к представительному представителю. — И сообщите господину Зельцеру, что мне нужен к нему отдельный защищённый канал.

     

      Набились мы всей толпой, с талларнцами, во флаер, оставив служителям-уборщикам труд разбираться с грибным допросом. Ну а по пути нарисовался канал к арбитру, который, на удивление, уже выполнил моё поручение, и все представители семейства Плоис ожидали моего беспристрастного суда.

     

      — Доставьте их во дворец губернатора, арбитр, — распорядился я. — Устрою там штаб-квартиру, да и под рукой все.

      — По слову вашему, господин Инквизитор, — был мне ответ.

     

      По прибытию к дворцу, довольно типичному и губернаторскому, нас встретила охрана из арбитров, а мне потребное уже было в здании. На проявленное любопытство сопровождающий с поклоном и молча ткнул пальцем через площадь, где после пристального разглядывания обнаружилась весьма узнаваемая Крепость Арбитров.

     

      Нутро дворца также не отличалось ничем оригинальным: местами роскошь, местами — аскетизм. Чинуши, зашуганно (видимо, новости распространилась) взирающие из уголков. Ну а я занял какой-то актовый зал, где расположился с аколятней, поручил под руку подвернувшимся служкам талларнцев накормить, напоить, да и досуг обеспечить. Беседами мудрыми, ответствовал я на вопросительный писк “а как обеспечить, господин Инквизитор?”

     

      Ну и поручил ошивавшемуся поблизости Стиву, доставить представителей семейства. И, прямо скажем, праведным гневом я при виде их не воспылал, хотя разобраться детальнее надо. Так что приподнялся я с на скорую руку сооружённого из металлических контейнеров кресла. После чего огласил жидкой колонне Плоисов, с покусителем на мою персону по флангу, такой монолог:

     

      — Представители семейства Плоис! Я, Терентий Алумус, Инквизитор Священного Ордена Инквизиции Империума Человечества, выявил в Варрике Плоисе, бывшем губернатора планеты Ауритманда: некомпетентность, саботаж, пренебрежение обязанностями, преступные замыслы против Империума и, наконец, прямой бунт. Губернатором ему не быть, а семейство, породившее и управляемое столь преступным человеком, заслуживает кары. В назидание прочим, во имя Империума Человечества, — продолжил я под тихие всхлипы. — Ныне я, своим судом, буду устанавливать степень вины именно семейства, косвенной, а если есть — прямой, в преступлениях означенного Варрика. По результатам разбирательства будет оглашён окончательный вердикт. Вы будете подвергнуты воздействию пятого ранга, пси-допрос без применения насилия. В случае лжи, сокрытия и сопротивления — ранг возрастёт, вплоть до девятого включительно. Последнее — получение информации не рассматривая жизнь, рассудок, ну и тем более здоровье допрашиваемого как что-то, имеющее ценность, — уточнил я. — Подходите по одному, для разбирательства, — плюхнулся я на тронные коробки с лязгом.

     

      И, в процессе получения информации, я не то чтобы печалился и сочувствовал… Но, скажем так, несколько пересмотрел свой изначальный вердикт. Дело в том, что представителей семейства Плоис было дюжина человек, это раз. Из них два были пенсионными одрами, явно заставшими Большой Взрыв, а старшему из оставшейся десятки было двадцать пять лет. Подростки и дети, мда. Ну, не считая скованного и заткнутого бывшего губернатора, на которого патриархи, да и не только они, кидали весьма не влюблённые взоры.

     

      Итак, выходило, что Плоис — довольно заштатное, по сути — вымирающее после последней десятины гвардией семейство. Уж варп ведает, какими интригами конкурентов, но тогдашний глава и четверо взрослых мужчин семейства ушли полковником и офицерами ушедшего полка. Из имущества у них один мануфакторум, правда, весьма прибыльный. Дело в том, что братец главы, этот самый Варрик, оказался весьма изворотливым и хитрожопым типом, за пять лет оптимизировавшим, назаключавшим массу выгодных договоров, сделал мануфакторум фактически образцовым. Да и “общественную” жисть вёл столь успешно, что “выходца из умирающей семьи, но столь приятного негодяя” пожелали выбрать в губернаторы все семейства. Как компромиссную фигуру, безусловно, ну да не суть. А губернаторствовал, надо отметить, Варрик далеко не без выгоды “семейному делу”.

     

      В общем, выходит передо мной дилемма: данные “мажоры”, в моём понимании, мажорами-то и не были. В работе “семейной мануфактуры” принимали участие все, от мала до велика, не болты крутили, но работали, факт. При этом, сказать, что Варрик — гнилой плод гнилого дерева, и не выходит. Скорее — паршивая овца, скажем так. То есть, торчание над кактусами жопой кверху — занятие, конечно, оздоровительное, но эта дюжина помрёт в варп, да и местным оркам на прокорм пойдёт почти гарантированно.

      А с третьей стороны, факт покушения на Инквизитора — ни варпа не шутки. И наказание семьями — не блажь, а реально нужная, с учётом психологии человеков, практика. Не в смысле “наказать поболее”, а в смысле ответственности за идиотские поступки не только самого идиота.

     

      Впрочем, прикинул я, ситуация такова, что можно скомпенсировать виновником некоторое послабление невиновным. Прикинул я это, да и стал озвучивать:

     

      — По результатам Инквизиционной проверки, учитывая тяжесть, степень и глубину вины, выношу семейству Плоис приговор: мануфакторум семейства конфискуется в пользу Администратума. При этом, членам семейства остаются их должности, с как прошлыми обязанностями, так и соответствующим вознаграждением за их исполнение. И, скажем, дюжина процентов доли мануфакторума в собственности. Делающая их совладельцами. Таков приговор семейству, не более и не менее. Покиньте зал, вы свободны, — озвучил я. — Теперь с вами, бунтовщик Варрик. Причины, подвигшие вас на преступление, ваши фантазии и прочее мне известно. Последнего слова у вас не будет, а приговор: немедленная сервиторизация. С сохранением узнаваемой внешности и пожизненным исполнением обязанностей швейцара врат для посетителей Дворца Губернатора. Приговор надлежит привести в исполнение силам арбитората, сроку — неделя, — на что Стив кивнул, а так и нераскованного и мычащего Варрика поволокли на выход. — Стойте, исполнителя преступного замысла тоже на сервиторизацию, — бросил я.

      — В должности?.. — полюбопытствовал Стив.

      — Я откуда знаю, арбитр? — возмутился я. — Хоть ёршикодержателя унитазного, мне всё равно! Этот, — потыкал я в Варрика, — должен стать наглядным примером. Кстати, только это позволило мне вынести столь мягкий приговор семейству, — уточнил я. — А бездумный убийца-наймит — да хоть орудийным сервитором, благо в этом случае для него не так много и изменится.

      — Понял, исполню по слову вашему, — последовал кивок. — А… — сделал понятный жест Стив.

      — Варп ведает, арбитр, — честно ответил я. — Практика личной гвардии у семейств — норма на Ауритманде, — на что последовал кивок арбитра. — В рамках расследования установлено: никто, кроме стрелка, в преступлении не замешан. Да и в целом, вроде бы, самое страшное что делали — выкидывали неугодных просителей. В общем, сами разберётесь, — на что ответом стал поклон и, наконец, Варрика утащили. — Уф, вот на пустом месте, просто жадный и недальновидный болван, — посетовал я покивавшим аколитам. — Ладно, выдвигаемся, аколиты.

      — Куда? — был резонный вопрос.

      — Надо проверить бывшего помощника губернатора, этого… Евлампия, вроде, — выдал я.

      — Евлампий Шот, находится на излечении… — начал было гудеть Целлер, явно на пару с Агнессой запустивший свои виртуальные ручки в сеть Ауритманды.

      — Где — знаете? — на что последовало согласие. — Вот и ведите.

     

      Следующей моей фразой было обращённое к Вселенной:

     

      — Да вы издеваетесь!

     

      Дело в том, что по открытии врат, совсем не забавно, меня встретил стабберный, чтоб его, выстрел! Ну ни хера не смешно, после непроизвольного возгласа разглядывая удерживаемую пулю, а вдали — явно с напряжением удерживаемый флаер. И всё это одна тереньтетка.

     

      — Пулю отпусти, пустотный щит. Всех из флаера — сюда, варп с ним с самим, — скороговоркой выдал я явно напряжённой тереньтетке.

     

      Последовал кивок, а через несколько секунд щит отправил пулю в варп, а перед нами на асфальте, весьма художественно скрюченные (какими в флаере были, так Кристина и зафиксировала), пребывали два тела.

     

      — Арбитр, вы не находите, что на планете и без орков творится форменная варповщина? — ласково осведомился я, вчувствовался в свет и ветер, нахмурился и резко бросил. — Кто это?!

      — Наследник семейства Каллий, Сэмюэль Каллий, — несколько растерянно выдал Стив, тыча в младшего из убивцев.

      — Вы не находите, арбитр, что на вверенной вашей заботе планете, — ласково выдал я, — СЛИШКОМ много представителей высшего класса ни варпа не ведают, в каком государстве живут?

      — Виноват, господин Инквизитор…

      — Виноваты, — покивал я. — Взыскание в силе, пока устное. Приказ: по окончании конфликта… хотя нет, сейчас, с этой минуты, вы, арбитр, силой или нет, мне неважно, попадаете в КАЖДУЮ резиденцию Великих семей Ауритманды. Можно не лично, — немного подумав, уточнил я. — И КАЖДОМУ, варп его дери, отпрыску, члену семейства, с пиктами, примерами, можно с рукоприкладством — при нужде дозволяю, объясняете: что такое Империум, что такое Империалис Лекс, что такое Инквизиция! И, варп подери, что будет с придурками, которые предают первое, нарушают второе, и покушаются на третье. Не говоря о том, варп подери, что эти придурки мне мешают! — аж засветился от гнева я, заметил отблески и взял себя в руки.

      — По слову вашему… — сжался Стив.

      — Прекрасно, ждите пока, — буркнул я, протягивая руку Кристине.

     

      И через пару минут три раза выматерился, ну и один раз грязно выругался. Итак, данный вьюнош младой, со взором горючим, мажор как мажор, не обременённый обязанностями, не имеющий разоряющуюся и обезглавленную семью. Вроде и не последняя сволота, но мажор и сволота непоследняя. Новости о губернаторе и семействе Плоис распространились по Ауритманде, как мандавошки, соответственно, семейства затеяли совещания, что со всем этим делать и как дальше жить. Семейка Каллий туда же, а во время совещания постановили, что давно сговоренный брак сынульки с девицей Плоис невыгоден и неправилен. Ну и загорелось у мажорика ретивое: так-то девицу он пару раз в жизни видел, да и в варп она ему не сдалась. Но тут у него отнимают ЕГО! Бузить против главы семейства, егойного папашки, мажорчик постеснялся. Прихватил охотничий стаббер, водителя-телохранителя, ну и выдвинулся охотиться на “наглого Инквизитора”. Благо, техническое развитие улья позволяло и лик мой прекрасный со статями звёздными срисовать, и местоположение оных статей и лика.

      Вот просто манда, сухая, как и название улья и планетки, потихоньку выползал я из мысленной челодлани. Заодно проверил водителя-телохранителя: не при делах, даже пытался вякнуть мажору, что стрелять в человеков посреди улья — весьма нелюбезно, но был заткнут.

     

      — Так, — отчеканил я. — Сэмюэль Каллий признаётся, на основании воздействия седьмого ранга, — после чего я легонько пнул мажора, чтоб не врать, — виновным в предательстве и бунте против Империума. Наказание — публичное сожжение на бездымном прометии, в сознании, с препаратами, продляющими жизнь и не притупляющими боль. Трансляция по планетарным пикт-каналам казни обязательна. Приговор окончательный, обжалованию не подлежит. Арбитр Зельцер, найдутся у арбитората Ауритманды специалисты должного уровня?

      — Найдутся, господин Инквизитор! — вытянулся в струнку Стив и лупал глазами.

      — Прекрасно, исполнение приговора на вас, в течении ближайших суток. Далее, родители преступника Сэмуэля приговариваются мной к конфискации всего, включая носильные вещи имущества и приговариваются к… трём годам принудительных работ. На нижних уровнях улья, в качестве служек технически-санитарного сектора. Может, поумнеют, — продолжил я. — Далее, семейство Каллий, их мануфакторумы, предприятия и прочие источники доходов облагаются на ближайшие десять лет тройной десятиной относительно текущей. И конфискация, и штраф в пользу Администратума Сегментума, варп знает, что у вас в секторальном, а так хоть проверку пришлют, — дополнил я. — Да, этого, — потыкал я в телохранителя, — подержите в камере, а после окончания конфликта отправьте тайно на ферму какую, с новым именем. Вроде и не виноват особо ни в чём, но Каллии же прибьют, если узнают, что жив. А держать в камере ради “пожизненной защиты” — бред.

      — Разрешите исполнять? — лупал очами Стив.

      — Исполняйте, — вздохнул я. — И варп подери, Зельцер, пните этих поехавших семьянинов, реально раздражают! — рявкнул я.

     

      После чего я несколько раз вздохнул, успокаиваясь. Да и поехали мы к хворому Евлампию. На несколько секунд я задумался, а не прикупить ли болящему авоську с фруктами, но, как несколько поднял себе весьма мандовое настроение, так и, по размышлению, признал, что подобный “дар болящему”, с учётом всех реалий, слишком черно-юморной, даже для моей огнесжигательной персоны.

     

      А проверка секретаря дала весьма отрадные результаты: очевидно, тот штамм варп-чумы, которая паразитировала на орках, был для человеков летален, но не заразен, как ни парадоксально это звучит.

      То есть, заражение произойти, при плотном общении с орками как рассадниками, вполне могло. Но вот в человеках, судя по результатам, вирус не плодился и не размножался. Болезнетвории чумного деда попали в Евлампия, начали свою тлетворную работу. А после померли, не будучи сконфигурированы должным образом под человеков. То есть, болезный имел ряд неприятных, но устранимых, со временем, повреждений дыхательных путей и кровотока, локализовано. И, некоторое истощение психики, точнее “обезварпливание”: депрессия натуральная, с невозможностью ничего делать и воображением кирпича. Последнее — явление временное, пройдёт само при уходе, заверила меня Кристина.

     

      Значит, если человекам перед демонючей пакостью не мелькать или, соответственно, быстро демонятину перебить — то и мора быть не должно. Хотя смерти могут быть. Впрочем, смерти и так есть, поганые грибы “кушают”, невесело хмыкнул я.

     

      — Итак, в улье нам более ни варпа не надо, — огласил я аколитам. — И, признаться, достала меня эта манда сушёная, — всё же перевёл я “частично” название планетки и городишки. — Я реально опасаюсь выходить, чтоб не пришлось сжигать очередного придурка. В общем, заместители у губернатора есть, арбитр озадачен, пусть напрягается. Ничего не забыл? — воззрился я на слушателей.

     

      Ни аколиты, ни гриболовы, ни отирающийся в уголке представительный арбитр меня в склерозе не упрекнули.

     

      — Ну и в варп тогда этот улей, — через минуту с некоторым облегчением выдал я. — Мы — на Кулак, готовиться. А вы, арбитр, передайте Главному Арбитру Зельцеру мой привет.

      — Какой, господин Инквизитор? — осторожно полюбопытствовал “салага”.

      — Пламенный, конечно, — честно ответил я, инквизиторски захохотал (мысленно), ну и канул в пучины варпа с сопровождением.

     

      После чего объявился из пучин, никого не потеряв, на ангарной палубе Кулака. И прихватив, помимо аколитов, сержанта гриболовов, направился действовать на нервы капитану и полковнику. Поскольку на нервы мне действовали, помимо самой планетки, всякие противные окружающие, молитвенно складывающие лапки и бормочущие про меня всяческие гадости святильного толка.

     

      — Вот таковы наши дела, господа, — подытожил я рассказ о вытащенном из гриба, с учётом своих наблюдений и прочих моментов, слушателей касающихся.

     

      И сержанта не зря взял, он несколько моментов уточнил, что немаловажно.

     

      — То есть, господин святейший Инквизитор, к Скитальцу приближаться нельзя? — уточнил полковник.

      — Да вот варп знает насчёт приближаться, — признал я. — Но проникать в него нельзя точно. И не знаю я, полковник, “как вам”, — озвучил я непроизнесённый вопрос распахнувшего клюв талларнца. — Нет сил и возможностей. Астропаты запрос послали? — уточнил я у капитана.

      — Точно так, крейсер в сопровождении эсминцев будет в системе в течение месяца, господин Инквизитор, — отрапортовал капитан.

      — Вот, значит, это время надо скиталец блокировать летучими отрядами. Орков, совершающих вылазки… ну, тут вы сами разберётесь, — оценил я хищную рожу полковника. — Главное, на Скиталец не пытаться проникнуть. Авиацию бы их ещё уничтожить, заражают же, паразиты такие, — задумчиво протянул я.

      — А мора точно не будет, господин святейший Инквизитор?

      — Если не лезть на Скиталец и блокировать орков — точно. Ну и дождаться подмоги — они в варп разнесут булыжник с орбиты. Вам пока чиниться, — кивнул я капитану. — Вам, после освобождения людей, патрулировать, — уже полковнику. — Варп подери, они ещё и больные будут, не говоря о прочем, — закручинился я.

      — Пленники? — уточнил капитан.

      — Они самые. И воздухом не эвакуируешь, да и вообще десантные челноки варп поднимешь, пока там летала эти, — отметил я.

      — На всё воля Абу Машира, — философски выдал полковник.

     

      И тут я заметил, что капитан мнётся, как гимназистка в охотке. Хочет, но сказать не может, ёрзает и прочее.

     

      — Капитан, если что-то хотите сказать — говорите, — словесно пнул я дядьку, поскольку пятидесятилетний бородатый дядька с сединой в роли гимназистки — явный моветон.

      — На складах Стелла Пугнус… — продолжал мяться он, оценил наши взгляды и выдал. — Партия стационарных отражающих щитов. На складах. Имеется, — отрывисто вывалил он, вздохнул и продолжил. — Приданы были полку гвардии для усмирения бунта на океанической планете, так и остались.

      — Ну да, делать с отражающими, да ещё и стационарными щитами там точно нечего. Если вспомнить байки гвардейцев, такое снабжение — чуть ли не правило, но обычно Муниторум так не ошибается. По-другому — да, а вот с оборудованием, невзирая на анекдоты, встречаюсь первый раз, — признал я с улыбкой. — Ну и запроса на возврат не последовало.

      — Ну да, а места много не занимают, лежат и лежат, — закатил глазки капитан. — А насчёт снабжения, господин Инквизитор…

     

      И начал мне этот кораблевод, да с полковником на пару, рассказывать, как Муниторум чуть ли не фиолетовые резиновые члены выдавал полкам, направленным воевать с кхорнитами. Со слаанешитами — я бы понял, хоть кому-то польза, хоть и не императороугодная.

      Впрочем, рассказ о кавалерийских пиках, выданных артиллеристам, меня несколько утомил.

     

      — Всё это очень занимательно, господа, — выдал я. — Но что за щиты, их мощность? Их наличие — отрадно, но как их использовать?

     

      И началось совещание, в котором поучаствовали и мои аколиты в морде и фасаде Кая и Целлера. А по результатам выходила такая петрушка: прикрыть зенитные Гидры щитов хватит, ещё и останется. То есть, орков можно относительно безопасно зенитить, правда, рейдеры лишаются мобильности, но это временно.

     

      Ну и был составлен хитрый план: как высыпаться на голову конвойным грибам, как их после высыпания собирать. После чего, вокруг пленных, ставить зенитки и ждать летучих грибов, отстреливая их, пока не кончатся. Грибы же на тачанках угрозы вообще не представляли: лёгкой артиллерии достаточно, а уж за отражающим щитом их и из лазганов можно перестрелять.

      Не всё так радужно, но у испытывающих нехватку в ресурсах орков просто не может найтись достаточно бомб и ракет.

     

      В общем, к указанному сроку спустились мы с преторианцами и аколитами (последние, паразиты такие, чуть не истерику устроили, что со мной, даже Агнесса, хотя последняя, по-моему, “а за компанию”). С другой стороны, до десанта опасности особой не будет, а после — грибы будут пропалываться гвардейцами. В общем, спорить я больше часа не стал (точнее, слушать нытьё), а просто распределил между преторианцам цели охраны. Не хватало мне ещё аколитов во всяких песчаных… планетках терять!

     

      И вот, гнали орки, в количестве тысяч пяти грибных рож, тысяч сто человеков. Весьма неважно выглядящих, падающих и мало что не помирающих. Ко мне подкатил на трайке, грибной кастомизации, ноб чином повыше, чем Пилопыра, росточком почти с меня, противный, гадкий, заражённый нурглятиной.

     

      — Ты, чтоль, Грыбник? — выдало это и сплюнуло на песок.

     

      Послушав молчание с минуту, придвинулся ко мне, ну и сквозь клычищи проорал:

     

      — Я ноб самого босса Краторыла, Рудди Штопо-о-о-о…

     

      Последняя нота была вызвана тем, что придурок слишком близко придвинулся, ну и получил от души в неодоспешенное пузо. Повис на моём кулаке, пуча буркалы, пока я тихо и вежливо вещал:

     

      — Я — Инквизитор Терентий, очень не люблю, когда меня называют Грибником всуе, нервничаю от этого, понятненько? — улыбнулся я, на что пучащий очи гриб мигнул. — Далее, почему люди в таком состоянии?

      — Слабые юди-и-и…

      — Ясно, следи за языком, Штопор, — внёс я ещё одну ноту в беседу. — Груз будет через десять минут. И если я увижу, что хоть один орк пинает человека — я продолжу наше плотное общение.

      — Тогда бойзы твоих юдишек посту-у-у… — получил третье занесение в тело гриб, чего ему хватило. — Понял, — выдал он.

     

      И, скособоченно прихрамывая, поковылял творить орднунг среди грибов. А я оценивал “товар”. Блин, их, похоже, не кормили, не поили, плюс четверть, не меньше, пострадали от “орочьей чумы”. Хреново, но варп что сделаешь, разве что во втором потоке десанта есть генеторы и припасы. И потом сидеть в фактической осаде, отбиваться от орчины, а они умирать будут. Впрочем, ничего тут не сделаешь.

     

      Тем временем, в небе появились челноки. Кстати, орочьей авиации не было, только “самокатчики”, что весьма облегчало первую часть плана. Впрочем, в их появлении я уверен, что облегчит часть вторую.

     

      Челноки, с налепленными тяжёлыми грузовыми контейнерами, начали распределяться до охвата орков.

     

      — Слышь, Грыбник, а чой-то это твои… А-а-а!!! — последний крик Штопора наложился на вид разлетающихся контейнеров, из которых посыпались Часовые.

     

      Челноки же снижались, высаживали пехоту и сгружали артиллерию, улетая на орбиту. Капитан был категорически против оставлять их на поверхности. Впрочем, рисковал он своими людьми, так что спорить я не стал, а полковник и полномочий не имел.

     

      И да, в варп я сжёг этого Штопора волкитным излучателем. Во-первых, я его честно предупреждал, что не люблю, когда меня грибничат всуе. Во-вторых, орчины щёлкали клювами, взирая на весёлый костерок, давая время Часовым высадиться. Ну и вообще, мне надо было опробовать излучатель, а персона я весьма огнесжигательная, да.

     

      В общем, начались весёлые пострелушки, в которых принял участие и я, и аколиты, прикрываемые преторианцами. Ну и грибов надолго не хватило, причём потери сидевших на песке людей не превысили сотни человек, что для данной операции — ювелирная точность. Впрочем, мысленно вздохнул я, дальше будет хуже.

     

      Талларнцы, тем временем, размещали Гидры, прикрывали щитами, ну и в целом готовились. А около тысячи набранных с бору по сосенке санитаров накинулись на пленных.

     

      А дальше реально было хуже: четверть из заложников умерли в первый день. Кристина и Лапка лечили, последняя “ударно прокачивала медицину”, но это были слёзы. Притом, что орочья авиация, как бешеная, проводила налёты на нас. И даже орала “Теби пиздец, Грыбник!” — но последнее им не слишком помогало.

      Так что, кроме ожидаемых, но крайне неприятных смертей бывших пленных — всё шло по плану. Боезапаса было довольно, стволы Гидр перегревались, даже приходилось тратить на них дефицитную, ввиду количества пивунов, воду. А летала успешно сбивались. На вторые сутки их было несколько десятков, на третьи, в ожидании “для подстраховки” — вообще ни одного. И самокатчиков было не более пары тысяч, так что на третьи сутки имели мы совещание, ну и капитан с орбиты воксом пищал.

     

      — Итак, я отправляю запрос в Ауритманду на эвакуационный транспорт. С сопровождением от СПО, — на что полковник поморщился. — Вот тут вы зря, пристойное у них СПО, видал я и хуже, — откомментировал я морщение. — Ну и при отсутствии авиации орков… — выразительно замолчал я.

      — Не наблюдается, почтенный господин Инквизитор, — ответил вокс капитанским голосом. — Крупных банд орков тоже нет, для мелких же авгуры Пугнуса слишком повреждены.

      — Соответственно, запрашиваю. Вы, полковник, оставляете прикрытие, более того, часть сил у вас немобильна.

      — Истинно так, почтенный Терентий, — наконец, стал удобоваримо именовать меня Леван, бой сказался. — И блокирую скиталец, уничтожая делающих вылазки орков.

      — Точно так, — кивнул я. — Далее, Леван, запомните — не геройствуйте. Если орки плюнут на скиталец и попрут на прорыв — отступайте, кружите, наносите максимальный ущерб, но не вступайте в полноценный бой.

      — Ну, вы уж совсем за желторотика меня не принимайте, почтенный Терентий, — усмехнулся полковник.

      — Тем не менее, некоторые моменты повторить не лишнее, — занудно отметил я.

      — Тоже верно, — признал мою безоговорочную мудрость Леван. — Ну, с Абу Маширом! — гаркнул он, вскакивая в командирский Таурокс.

      — С нами святой Терентий! — гаркнули талларнцы, погружая меня в челодлань.

     

      А ещё эти паразиты напевали, отдельно и коллективно, гимн моих ангелочков. Точно был какой-то вредитель в походе на Талларне и запомнил, гад такой.

     

      Ещё пару суток талларнцы нарезали круги вокруг скитальца, исправно вырезая вылезающих орков. За освобождёнными прибыла помощь, и забрали они около шестидесяти тысяч человек — почти половина всё же умерла. Не считая трёх миллионов жертв вообще.

      В улье Стив исполнял мои приговоры, бунта не учинилось, губернаторствовал какой-то там зам. Я, признаться, несколько расслабился и подумывал возвращаться на Кулак, да и лететь по своим делам…

     

      Как в один непонятный день ко мне прибегает порученец, машет руками, подпрыгивает и вообще. Ну, закономерно заинтересовался я, да и попёрся в штабную палатку. А там меня Леван несколько огорошил.

     

      — Скиталец отрывается от планеты, — выдал он, на что я как удивился, так и начал пристально “вчувствоваться”.

     

      И да, шёл по свету и ветру некий “флёр напряжения”, волны, как по мне — недостаточные для закидывания двадцатикилометровой булыги в небеса, но… реальность оказалась таковой — расположенный в тридцати километрах скиталец уже и заметно глазу стал возноситься.

     

      — Капитан, скиталец взлетает, сбейте его в варп! — оттарабанил я воксом.

     

      Вопрос “запаса пищи” на каменюке не стоял: вариант быть сожранным орками или быстрая и достаточно безболезненная смерть. А отпускать тварей не стоило, да и чумная пакость в скитальце… в общем, уничтожить в варп эту каменюку.

     

      И Кулак открыл огонь… безрезультатно, варп подери! То есть, заряды макроорудий в булыгу попадали, что-то откалывали, но общей эффект был близок к нулевому, а поганая каменюка возносилась!

     

      — Сами видите, господин Инквизитор, — послышался расстроенный голос капитана. — Разве что таран, но не с такими габаритами. Потеряю Кулак без толку.

      — Да, смысла нет, — признал я. — Как же не хочется отпускать уродов… — уже в голос посетовал я.

      — Терентий, — подала голос Кристина. — От скитальца идёт астропатическая передача. Точнее, аналог её, но вполне различимый, — поправилась она. — Похоже, вам.

      — М-м-м? — приподнял расстроенный я бровь.

      — “Грыбник, я тибя сделал. Босс Шизоум,” — озвучила Кристина.

      — Хм, да, похоже, “сделал”, — вынужденно признал я. — Хотя… сделал, как же, — широко оскалился я. — Капитан, отводите судно, — выдал воксом я. — Кристина, мне нужно на Скиталец. Только аккуратно и лучше незаметно. Это возможно?

      — Я с вами? — требовательно уточнила тереньтетка, на что я кивнул. — Возможно, в несколько прыжков.

      — Тогда слушай, — уже в свете и ветре выдал я Кристине, которая после выслушивания эманировала весельем, даже хихикнула. — Полковник, мы ненадолго.

      — Куда? — свёл очи на переносице Леван.

      — Уничтожать ксеносов, конечно, — выдал я, исчезая в воронке варп-портала.

     Разговор же наш с Кристиной, перед внешне безрассудным прыжком к грибам на обед, был таков:

     

     — Не пущу, — с эмоциями заботливой мамаши выдала тереньтетка, — Что хотите со мной делайте! Не пущу, пожалуйста? — не очень последовательно, но очень понятно выдала она.

     

     А запинка была связана с тем, что в ответ на её “отважные слова огнесжигательному и жудкому Терёхе” от меня исходили эмоции улыбки и, признаться, весьма ехидного ехидства.

     

     — И даже не спросишь, что я придумал? — отмыслеэмоционировал я.

     — А что? — закономерно заинтересовалась Кристина, вызвав у меня аналог искреннего смеха.

     — Ну, для начала, Кристина, давай определимся. Ты помнишь нашу первую встречу? Помнишь наш разговор, когда ты появилась в этом теле? — посуровел я.

     — Помню, — последовал надутый “бурк”.

     — Так что, давай сделаем так: ты будешь высказывать своё МНЕНИЕ, я принимать его к СВЕДЕНИЮ, и это я тебе обещаю. А вот “не пущу”, “не сделаю” и прочее — оставим для постельных игр, — выдал я.

     — А что вы такого захотите, чего я не сделаю? — с удивлением и возмущением выдала тереньтетка, на что уже я замялся, понял что ТАКОГО я придумать не смогу, встряхнулся и продолжил.

     — Значит, оставим вообще, — снобски выдал я. — И мне не придётся напоминать тебе неприятные моменты, что мне и самому неприятно.

     — Правда?

     — Правда, что ты всё время переспрашиваешь? — возмутился я. — Я тебе врал?

     — Мне приятно слышать, — последовал честный ответ, на что я отмыслеэмоционировал без слов, но в стиле “ой всё”.

     — Так, закрыли эту тему пока, не место и не время. Потом наедине пообщаемся, могу даже глупостей тебе приятных наговорить, — проявил я душевную щедроту, на что Кристина довольно покивала. — Итак, вопрос вот в чём: орки торчать в системе не будут, а уйдут в имматериум. Кулак им, конечно, не угроза. Но и они с ним ничего не сделают, банально не догонят, — рассуждал я. — Соответственно, всё, что есть для них нужного в системе — на планете, которую они покидают.

     — Да, вы правы, Терентий, — покивала Кристина.

     — Знаю, что прав, — ответил я. — Вопрос в том, что отпускать я этих орков не хочу. Они перебили уйму народа, причём, летят они за “пожрать”, а кого они будут жрать — ясно. Они в каком-то диком, полупаразитическом симбиозе с третьим, и ни варпа мне это не нравится: мало ли, что придёт в протухшую башку чумному деду, а если начнётся мутация и улучшение чумы? Ну и вообще, прибить их стоит, — логично подытожил я.

     — А как? Терентий, это огромный скиталец, орки довольно стойки к колдовству, а их там много. И шаман этот… он, возможно, сильнее меня, — с запинкой выдала она.

     — Зато ты красивее, — ухмыльнулся я. — Всё так, как ты сказала. Вот только, почему бы не отплатить оркам их же монетой?

     — Глубочайший варп! — догадалась тереньтетка, заэманировав пониманием и злорадством.

     — Именно. Переместить булыжник мы не сможем — я не сумею, тебе не хватит сил. Но, в момент варп-перехода сил добавить и умения перенаправить нам вполне хватит. Сама что думаешь? — полюбопытствовал я.

     — Наверное… сможем, Терентий. На самом деле это не так сложно, просто надо будет синхронизироваться перед прыжком, — задумчиво протянула она.

     — Именно, потому и нужно место, незаметное, с возможностью осмотреться. Лучше с пленниками — всех не спасём, но хоть десяток-другой вытащим, — мысленно поморщился я.

     

     На том и договорились, загерметизировали доспехи, ну и Кристина совершила череду прыжков — на орбиту, ближе к траектории взлетающего Скитальца, а уже оттуда — на него самого. Прыгнули мы внутрь, в здоровенное помещение, под потолок, потому как пси-скрыт, учитывая шаманов, был бы сродни фанфарам и сирене. И так я гасил всяческие эманации при прыжках, а уж колдунство внутри — сугубо и трегубо. А оказались мы, по моей просьбе, в этаком “мясном загоне” с людьми, приглядевшись же, я злобно выругался: грибы приберегли “на сладкое” самое “вкусное” — дети и подростки, около двадцати тысяч, в сотне “загонов”.

     

     — Кристина, а где генератор поля Геллера? — уточнил я в свете и ветре, пока тереньтетка фиксировала нас к потолку телекинезом.

     — Какой из? Их тут несколько, Терентий, нужен ближайший? — уточнил она, а после кивка указала на место в паре сотнях метров от нашего места пребывания. — А вы хотите…

     — Хочу, — ответил я. — Орков тут не более сотни.

     — Восемьдесят три, — педантично уточнила девица.

     — Всё что извне — нас не интересует. Я займусь генератором, а ты загерметизируешь только этот отсек. Варп знает, что там в имматериуме, но выталкивать этот кусок мы будем в нормальный космос, так что орки подышат вакуумом. Воздуха тут, — обвёл я немаленькое помещение рукой, — хватит на пару часов. — В общем, не вижу причин, почему бы не сделать так, после переноса Скитальца в глубокий варп. Если ты справишься, конечно, — уточнил я.

     — Справлюсь, но вам будет тяжело…

     — Вообще-то легче, чем на Кулаке, коммуникаций гораздо меньше, — отпарировал я.

     — Но действовать вам придётся не по схемам, стабилизировать “по площади”, да ещё и удалённый объект, — выдала Кристина.

     

     Ну, если подумать, тут-то она права. Генератор поля Геллера на скитальце — это варп ведает что, в плане внутреннего устройства, размеров и прочего. То есть, на нашем “прошлом” скитальце поле генерировала часть “стен”, проросших генератором, как кораллом каким. Здесь локализация более чёткая, но надо “работать по площадям”, факт.

     

     — Даже если не справлюсь, в имматериуме со мной ничего не случится, — рассудил я. — Ты меня вытащишь. Обидно, конечно, будет, но не попытаться спасти их, — кивнул я на карапузов внизу, — ещё обиднее.

     — Мне-то точно будет только легче, — задумчиво прикидывала тереньтетка. — Не нужно заботиться о целостности перемещаемого. Кстати, можно же вообще перенести только эту... пещеру? — попробовала сформулировать она, на что я кивнул, определение вполне подходило. — И область с генератором. Даже не нужно их соединение — просто зафиксирую взаиморасположение объектов.

     — А количество душ, ты же говорила? — припомнил я.

     — Их же намного меньше, чем на Кулаке, хотя всё равно чрезмерно много, — выдала она. — Вот только я говорила, что не справлюсь с варп-телепортацией, Терентий, если вспомните. А Кулак мы смещали именно как объект, это несколько по-другому, — не слишком понятно в деталях, но понятно в общем ответила она.

     — Значит, договорились, — заключил я. — Попробуем вытащить, ну а если не выйдет — то хотя бы попытаемся, — на что последовал решительный кивок.

     

     После этого, принялись мы ждать. Восемь десятков орков Кристина, невзирая на их “варп-резистентность”, сделает: во-первых, орки-“мясники” были явно из низших высших оркоидов, во-вторых — поголовно больны, то есть ослаблены и лишены значительной часть защиты. Собственно, в процессе “обороны лагеря” Кристина убедилась в куда большей уязвимости “чумных орков”, даже предположила, что сможет воспользоваться телепатией к ним. Что, впрочем, в варп нам не сдалось: единственный “источник информации” был заодно и подопытным грибом, так как я отслеживал “чумную динамику”.

     

     Так мы и ждали, под потолком пещеры, а я, помимо пожирания свячёности, вглядывался в карапузов. И вот они, на удивление, судя по доступному моей чувствительности, больны не были. Истощенные, запуганные, но зараза их не взяла. Очевидно, остались только иммунные, а заболевшие пошли на орочий прокорм в первую очередь.

     

     Ну и примерно через час свет и ветер начали колебать весма странные искажения: в отличие от имперского “открыть окно”, чудила, похоже, продавливал грань имматериума, точнее и не скажешь, хотя и не совсем так. А я, слившись с Кристиной сознаниями, тщился исказить это “продавливание” так, чтобы оказаться в “глубоком варпе”.

     

     Что не может не радовать — вполне получилось, правда, потуги шаманской сволочи “сделать, как ему угодно”, попытки построить “параллельный конструкт” были. Но закономерно ни к чему не привели: ломать — не строить, а деструктурировать свет и ветер у меня выходило практически на рефлексе. Ну и, через десяток минут “боданий”, когда я уж ждал грибов-посланцев “пастукать памеху”, сопротивление резко прекратилось, а Кристина выдала: глубокий варп.

     

     Я в этот момент нафиг отключился от окружающего, удерживая область с генератором Геллера от деструктурирования. Кристина делала всё, что нужно, но что обозначало конкретное колебание света и ветра — заращивание стен, шинковка грибов или ещё что — я не осознавал. И через некоторое время в свете и ветре почувствовались мысли тереньтетки на тему “Пора”, после чего стал я передавать ей собранную и переработанную свячёность, не переставая удерживать “область стабильности” в районе генератора, ну и вокруг нас, от греха.

     

     И всё-таки, то ли я не вполне понимаю энергетическую природу “настоящего меня”, то ли нервная усталость энергетического образования — не оксюморон, а объективный факт, варп ведает. Важно то, что на момент, когда Кристина шепнула мне на ухо “нормальный космос, Терентий”, я был взмылен, как лошадь, ни варпа толком не соображал, ну и максимум, на что меня хватило, это простонать:

     

     — Отлично, я отдохну немного, — расслабленно растянулся я на полу. — И, Кристина, эвакуация…

     — Исполню, по слову вашему, — был мне ответ, на чём я и задремал.

     

     А очнулся от мягкого покачивания, и, честно говоря, подключившись к сервочерепу заржал бы, не будь мне столь лениво что-то делать.

     

     Итак, в стенке пещеры была дырень, явно проплавленная абордажным рукавом. Варп знает, почему, но Кристина меня со Скитальца не забрала — обиженно надувалась и “незнайкала” на вопросы потом, а я не стал давить. Но зрелище перед спасателями предстало весьма… специфичное. Итак, тоненькая, изящная и явно женская фигурка, с нетопыриными крылами, сияющими золотом, нежно несла на ручках тушу, под три метра длиной, изящно притворяющуюся обморочной гимназисткой. Изюминкой на кренделе натюрморта были бессильно свисающие белопёрые крыла означенной туши, свисающие за трёхметровой орясиной, чиркающие перами по каменному полу, ну и святючий нимб, в одной цветовой гамме с крылами Кристины, присутствовал.

     

     Вот даже не знаю, смеяться или плакать, заключил я. А с этих коленопреклонённых придурков, зыркнул я на обозначенных, станется ещё и батальное полотно изобразить, а-ля натюрель. А то и вообще, икону какую злодейскую.

     Ну и в варп это всё, логично заключил я и отрубился, точнее, заснул.

     

     Проснулся я под посапывающей на мне Кристиной, уже на мостике-каюте Нефилима.

     Повалялся, подумал, сопрягся с вокс-сетью, убедился, что все аколиты и команда на Нефилиме — очевидно, узнав о месте моего прибывания, поднялись на орбиту, благо челнокам на данный момент ничего не мешало.

     

     Так, собрался я, первое, что нужно сделать — поблагодарить Кристину, точнее, сначала убедиться в её способности благодарность воспринять, а потом благодарить всячески.

     Кристина не подвела, благодарность приняла всю, да и на “ещё” облизывалась, но так мы на Кулаке навечно поселимся, прикинул я.

     После чего я немного подумал. В принципе — мне на Ауритманде в частности, да и на Кулаке в целом, пребывать уже не надо. Скорее, это мне неприятно — святить же начнут, паразиты. То есть, оценил я приток соответствующей энергии, и так святят, но, когда в лицо — ещё и неприятно.

     

     Аколиты на месте, значит, надо прощаться с капитаном (ну, покидать корабль по-английски — совсем не любезно, а остальные переживут), да и двигать, наконец, к Капра Мунди.

     Чем я, собственно, и занялся прямо в койке, сделав вызов:

     

     — Капитан, приветствую.

     — Здравия вам, почтенный святой Терентий! — выдал и этот, что только утвердило меня в мысли валить нафиг.

     — Я улетаю, капитан. О чём ставлю вас в известность, как и в то, что Нефилим с минуты на минуту покинет ангар Стелла Пугнус, — на что прислушавшаяся Кристина кивнула.

     — Но, как же… — послышалось растерянное.

     — Дела не ждут, моё присутствие здесь более не нужно, так что пока-по… — выдал я скороговоркой, но был перебит.

     — Погодите, почтенный Инквизитор! Вы должны знать…

     — Если о судьбе спасённых — не должен, капитан. Всё что мог — сделал, а остальное — не моё дело, — отрезал я. — У вас всё?

     — Нет, не совсем, господин Инквизитор, кстати выжили… — на что я грозно “кхмыкнул”, ну сказал же — излишняя информация. — Да, дело в том, что астропаты поймали сигнал, вроде бы адресованный вам.

     — “Вроде бы”? Мне? — с некоторым скепсисом выдал я. — Объяснитесь, капитан.

     — Вот, минуточку, господин Инквизитор, зачитываю: “Нихера нипапал, Грыбник! Я жывой и ещё тибя пастукаю! Босс Шизоум”

     — Хм, — хмыкнул я, не зная, злиться или смеяться. — А локализовать источник сообщения удалось?

     — Точно так, господин Инквизитор, — был мне ответ. — Через минуту, после исчезновения Скитальца, на месте варп-перехода, появился трансорбитальный челнок, судя по внешнему виду — переделанный орками. Передал астропатическое сообщение и ушёл в варп, прежде, чем Кулак смог к нему приблизиться на дистанцию огня.

     — Понятно, благодарю, капитан, прощайте, — отключил я вокс-связь.

     

     В любом случае улетаю. А вот сбежавший чумной чудила… Хотя варп его ведает, с его силой, может, и не чумной, не видел. Но везучий, грибницын сын — неудивительно, что он послал грибных божков, а ещё жив.

     

     — О чём вы думаете, Терентий? — полюбопытствовала Кристина.

     — Астральная гончая сможет взять след этого Шизоума? — полюбопытствовал я, но сам тут же ответил. — Ни варпа не сможет — нужно чёткое место, где он был, а Скиталец он не покидал, точное же место входа в имматериум, с учётом движения галактики, системы — варп определишь, — что покивавшая Кристина и подтвердила. — Ну и в варп тогда этого чудилу, — решил я. — Увижу — прибью, хотя вряд ли увижу: на трансорбитальном челноке в имматериуме гробанётся. Или нет, этот может и выжить, — задумался я, на махнул рукой. — В варп его, сделать сейчас ничего не выйдет, а думать о нём — много чести, — окончательно решил я. — На Капра Мунди, Кристина.

     — Слушаюсь, Терентий!

     — И оденься, — хмыкнул я.

     

     А в общем, мимоходом задумался я, что-то от меня уже вторая морда, которую стоило бы огнесжечь, уходит. Ну, положим, первую я догоню, никуда еретичище не денется, факт. А вот орчина этот, богоборец грибной… Впрочем, реально — не моё дело. Галактика большая, а я сделал всё, что можно и что нужно, даже больше, положа сердце на руку. Так что в варп мыслеблудство, как и этого шизоглупа, окончательно решил я.

     

     Тем временем, мои поручения были выполнены, а я пообщался с аколитами на тему “в варп торчать в этой манде, всё, что нужно, сделано”.

     Собственно, до Капра Мунди мы добрались довольно быстро, вот только…

     

     Был у нас, варп подери, визитёр. В глубоком, чтоб его, варпе, где опять же, никого не должно было быть. У меня, мимоходом начало закрадываться подозрение, что глубокий варп, место, где существуют лишь желания и энергия — проходной, варп подери, двор!

     Ну или персонально мне так везёт, чтоб его. Впрочем, природа визитёра вполне объясняла его явление, но лучше бы это морду остроухую не видеть!

     

     И да, был это именно остроухий несмешной шут. Сижу я, значит, с планшетом, Кристина навигатит, как вдруг свет и ветер посреди мостика слегка искажается, а на НАШЕЙ кровати вольготно восседает ушастая сволочь! Нагло лыбится, делает ручкой и вообще. Кристина, умница, пискнула испуганно, но Нефилим удержала, закусила губу и нахмурилась.

     А я мимоходом отметил, что волна света и ветра прошла ПОСЛЕ явления Цегораха. То есть, так же, как когда меня затыкали ножиком, волны были следствием природы остроухого, а никак не варп-перехода.

     

     — Приветик, — раззявил хавало этот.

     — Уважаемый Цегорах, — скрипнул зубом я. — А не изволите ли вы, безусловно, со всем моим уважением, пойти нахер?

     — То есть, твоё уважение, окажется в обозначенном тобой месте? — заинтересованно полюбопытствовал Шут.

     — Уважение к вам — безусловно, — широко оскалился я, на что Цегорах оскалился, паразит такой, ещё шире.

     

     — Надо чего? — наконец буркнул я, через пять минут любования наглой лыбой.

     — Да так, забежал проведать по-дружески, — вихлял, как маркитантская лодка, божок.

     — Вот радость-то какая, — всплеснул лапами я. — Ну ладно, поставим ещё одну кровать, эту ваше шутейшество может оставить себе, — широким жестом предложил я, уткнувшись носом в планшет.

     

     И слал явно взволнованной тереньтетке волны поддержки и успокоения в свете и ветре.

     Так прошёл час. Шут шебуршал на нашей койке (надо, блин, бельё поменять, а то Паутиной какой заляпает, паразит ушастый, мимоходом отметил я), Кристина вела Нефилим, я приобщался к отчётам коллег четырёх, если не врёт архив, тысячелетней давности. Весьма, нужно отметить, любопытный отчёт, я даже искренне увлёкся чтением, как тишину мостика нарушил радостно-идиотический возглас.

     

     — Есть дело!

     — Угу, — буркнул я, не отрываясь от планшета.

     — Чужак, а тебе не интересно…

     — Нет, — выдал я.

     — Совсем? А если…

     — Доступ в Чёрную Библиотеку дашь? — приподнял я бровь, на что Шут морду поимел возмущенную и жлобскую. — Значит, совсем, — подытожил я, уткнувшись в планшет.

     — Вот же достался глупый и неправильный чужак, — посетовал глупый и неправильный Шут. — Есть… в некотором роде… просьба, — наконец выдал он, мучительно перекосившись.

     — Как ты меня нашёл? — лениво бросил я, не поднимая глаз от чтива.

     — У тебя, Чужак, есть кусочек того, что моё. Оно, если разобраться, уже твоё, но я-то его чувствую, — с ехидной мордой выдал он.

     

     И ведь не отстанет, мысленно вздохнул я. Вот как чувствовал, аукнется мне эта сожранная шутячья магия, более “у меня” ничего “его” нет и быть не может.

     

     — Ладно, — вздохнул я уже вслух. — Говори, что надо. Ну серьёзно, твоё присутствие тут несколько неуместно и оскорбляет моё эстетическое всё! — вывалил я наболевшее.

     — Да та что жаждет знает, что я хочу, — начал глумиться Шут.

     — Угу, — буркнул я повторно, уткнувшись в планшет.

     — Так вот, Инквизитор Терентий Алумус, твой путь приведёт тебя, — голосом укуренной гадалки выдал Шут, — по ту сторону Ока Ужаса!

     — Весьма вероятно, — не стал спорить я.

     — Ты можешь оказаться рядом с Садами Разложения, — неожиданно жёстко сказал Шут. — Там томится в неволе прекрасная дева…

     — Издеваешься?! — выпучил я очи, да и челюсть пришлось поднимать от груди. — Цегорах, это не смешно даже для тебя: мне в варп не сдались девы, вне зависимости от томимости и прекрасности. Я БЛИЗКО не приближусь к Садам Разложения, там варпов Нургл, чумной, мать его дед! И вообще, там мерзко, судя по описаниям. Не знаю, что ты там себе надумал, а… Стоп, — сообразил я. — Вот ни разу не будет божество заботиться о смертном. Кто гостит у Нургла? Или ты не единственный из пантеона, убежавший от четвёртого? — прокурорски уставился я на закатившего глаза клоуна. — Поня-а-атно, — протянул я. — Видимо, дед прихватил вкусняшку, а сожрать опасается, — сделал вывод я. — Его и так “радостью жизни” так корёжит, что удивительно, как он на двух божков-то не порвался. И кто это? Да, кстати, ни варпа я спасать никого не буду. И близко к Садам Разложения не приближусь, — отрезал я.

     — Кто знает, кто знает, — умудрённо заявил шут, вызвав у меня искреннюю усмешку.

     

     Вот что я точно делать не собираюсь — так это усиливать остроухих засранцев. А явление ещё одного божка их гарантированно усилит. Не знаю, кто, что и как напророчил Шуту — видимо, как отмечала Кристина, некие косвенные проявления, но лезть в Сад Разложения, мир гниющей плоти-растений, больной всеми известными и неизвестными болячками — слуга покорный. Ну а спасать какую-то ушастую дуру — так тем более. Пусть у чумного деда посидит, там так противно, что даже четвёртое за своей “законной” нямкой не припрётся.

     

     — Иша там, — буркнул шут, поднялся и сделал ручкой. — Прощай.

     — Вопрос, чтоб я хотя бы подумал, — ровно процедил я, на что Цегорах поднял бровь. — Когда была эта варпом трахнутая Война в Небесах и когда закончилась?

     — Глупый Чужак, — захихикал Шут. — Она ещё идёт, — и исчез, паразит такой.

     

     А я, в варп испаряя не только бельё, но и ложе, успокаивая Кристину, думал.

     Так, Шут — не идиот, как ни хотелось бы верить в обратное. И интриган он почище обиженки, поскольку не плетёт “интриг ради интриг”, а только с чёткой целью. Даже если цель — похохотать.

     Итак, Шут припёрся, и всё, что он сделал и сказал — это поставил меня в известность, что, возможно, есть ещё одно несожратое божество эльдар.

     

     Вопрос: зачем ему это? Притом, если это Иша… Не сказать, чтобы особо плохо, но и не сказать, чтобы хорошо. И, кстати, понятно, почему дед её не жрёт: Иша у ушастых отвечала за два аспекта. Плодородие и исцеление. После такой нямки деда реально распидорасит: будет второе четвёртое, только третье, невнятного полу, радующееся жизни, только гниющее, гноящееся и со всеми трахающееся… Аж передёрнуло от представленной пакости, да ещё и аспект исцеления вдогонку… Сюр, который никакой имматериум не выдержит.

     

     Ну да ладно, Иша теоретически сможет решить одну из основных проблем ушастых: вопрос малой рождаемости. Вопрос: а оно мне или Империуму надо? Да ни варпа! Эти остроухие сволочи, даже не беря в расчёт друкари, создают столько проблем, что их скорее терпят, нежели рассматривают как союзников против общих врагов. И это их относительно мало, а если расплодятся ушастые — готова ещё одна галактическая угроза человечеству.

     

     Так, но всё равно что-то не сходится. На кой варп Шут мне это сказал? То, что ему это было надо — факт. Но он не дебил, должен понимать, что я не побегу “спасать пленённую плодорожку”. Но сказал, паразит такой. Чтоб я “доложил в Инквизицию”? Так бред, варп я об этой встрече “доложу”, да и в варп же не сдалась эта ушастая дамочка Инквизиции и Империуму. Да и хотел бы “сообщить” — так есть минимум четыре коллеги из Ордо Маллеус, а ещё два из Ордо Ксенос, из ныне живущих, в Паутине и конкретно в Чёрной Библиотеке появляющиеся. Хотел бы Цегорах “подкинуть информацию” — не обязательно даже “просить”, достаточно подсунуть копающемуся в библиотеке Инквизитору “древний фолиант с жудкой тайным знания”. Собственно, я из-за такой возможности, к данным из ентой библиотеки весьма подозрительно отношусь.

     

     Так, а если подумать. Для чего мне, Инквизиции и Империуму, может ПОНАДОБИТЬСЯ богиня ушастых, так, что мы её (да пусть даже я) примемся вытаскивать из гостей? Если подумать, то вот тогда рисуется интрига в стиле шута: я, вот буквально только что, столкнулся с явно нестандартной чумой чумного. Вариант, в котором зараза не ТЯНЕТ из деда энергию, а ОТДАЁТ её в варп, возможно даже ему самому, вытягивая из заражённых. В перспективе это может быть весьма и весьма неприятно. Явно не “конец человечества”, хотел бы дед — давно бы сделал. Но, проблемы могут быть чудовищные, вплоть до вымирания планет тысячами.

     Кстати, нужно отметить, что как бы сама остроухая дамочка не принимала участие в чумных разработках — чисто от скуки, она у депресняка, навскидку, больше десятки тысяч лет торчать должна.

     В общем, с “энергоэффективной” чумой Империуму будет на плодящихся ушастых накашлять. Безусловно, если ента Иша сможет помочь с лекарством. Её, хмыкнул я, в пантеон Имперских Святых внесут, если не троицу свячёную учинят: Импи-Дракон-Иша.

     

     Так, я вообще лезу в дебри, в которых ни варпа не понимаю. Шут сообщил, что у чумного деда есть плодорожица и лечильщица ушастая. Кстати, мог и соврать, чисто ради шутки, хотя последнее маловероятно. Эту информацию надо запомнить, учесть и… И всё.

     Ясно, что Шуту что-то нужно, но, даже если это не дурацкая шутка, делать я ничего не буду.

     Кстати, шут глазёнками своими подлючими на Кристину стрельнул, когда я про “нахрен мне девы?” вопрошал. Но отстрельнул взад: за подобное я и вправду могу озвереть и устроить ушастым много всякого реально весёлого, особенно если плюнуть на тело и начать работать “духом мести”. Представил я себе себя в виде этакого одержателя, “Терёхи-ушастая смерть”, похмыкал. Забавно, но теоретически осуществимо. В общем, за Кристиной приглядывать буду, благо она всегда рядом, улыбнулся я улыбнувшейся мне девице.

     

     И ещё один момент: чисто умозрительный, если принять как отправную точку утверждение "в каждой шутке есть доля шутки”.

     Так вот, на вопрос о войне в небесах, Шут ответил, что “она ещё идёт”. А война, на минуточку, предполагает наличие как минимум двух сторон. Тоже вещь такая, не гарантированно достоверная, но на размышления наводящая.

     

     В общем, просто приму информацию, нашученную тут всякими, к сведенью как “условно-достоверную”. А всё остальное в варп. Единственное, с учётом “тонких намёков”, что я буду рядом с Садами Разложения, надо бы с моей погоней за еретичищем максимально ускориться: теоретически, свалил этот гад на какой-нибудь Имперский Мир, планы и козни еретические строить, а на практике… Точно ускорюсь, не хочу в гнилые рощи, заключил я.

     

     В общем, успокоил я Кристину, всё-таки боится она этого клоуна, причём небеспочвенно, да и добрались мы до Капра Мунди.

     Проверив состояние ремонта Милосердия, я был доволен — Боррини и Эльдинг застроили местный персонал так, что бегали они, как в афедрон ужаленный электровеник, только с толком. Пушки и мортирная башня, впрочем, выходили на замену — еретики покорёжили их до невосстановимого состояния, с другой стороны, Эльдинг с капитаном реализовали план модернизации, точнее перемещения и переориентирования пустотных щитов: в текущей конфигурации, то, что в варп не нужно, оказалось излишне прикрыто, а то, что нужно — недостаточно.

     

     — В итоге, Терентий, ремонт и модернизация займёт девяносто два дня, с учётом проверок и тестовых манёвров, — довольно вещал капитан под кивки артизана.

     — Это славно, — покивал я, с улыбкой отметив, что Целлер с обезьянусом уже режутся в регицид. — Так, дамы и господа, через часок жду вас в музыкальной, послушаете, при желании, кое-что новое. И да, жду только аколитов, после исполнения у меня будет к вам разговор. Франциск, скиньте мне в сетку место пребывания наших отпускников, — распорядился я, бодро топая по ремонтируемому Милосердию к музыкальной.

     

     — Стоять, — не отпустил я Кристину, явно хотевшую шмыгнуть к нашим апартаментам. — Будем репетировать.

     — А успеем? — полюбопытствовала тереньтетка, удивлённо и с некоторой радостью прижимая к себе футляр.

     — Успеем, если будем ТОЛЬКО репетировать, — улыбнулся я, на что Кристина радостно покивала.

     

     И прорепетировали вполне успешно. А по прибытии аколитов исполнили импровизацию на тему всё той же Апофеоза Дашкевича (я, про себя, порадовался, что мориартиев у меня явный перебор, так что не быть мне аглицким неучем). И со скрипкой вышло чертовски здорово, импровизация растянулась на полчаса, и только усилием воли я остановил исполнение: хотелось играть и играть.

     

     — Итак, аколиты мои, — озвучил я собравшемся, дублируя для задумчиво покачивающегося обезьянуса слова образами в свете и ветре. — У нас образовалось три месяца свободного времени.

     — Не совсем так, Терентий, — начал было Боррини.

     — Так, Франциск, — отмел возражения я. — Хорошо, допустим, у вас с Эльдингом — не три, а два месяца, непринципиально. Я тут обдумал, посмотрел характеристики Мира-Рая Радость, — что было местом, куда Син с оперативниками и штурмовиками, а также Корин Хеддвиг, отдыхающий от многолетнего трелльства, направились кутить. — В общем, пару месяцев нам всем стоит отдохнуть, — веско заключил я. — А с Милосердием ничего не случится, у вас, Эльдинг и Франциск, должны быть достаточно толковые заместители, способные присмотреть за починкой. Результат, конечно, будем принимать мы, — признал я. — Но если в процессе некому присмотреть, то, господа, это некомпетентность вас, как руководителей, — веско вынес вердикт я.

     — Вообще-то есть, на кого оставить текущий процесс, — задумчиво выдал артизан, да и Боррини, подумав, кивнул. — Но…

     — Никаких “но”, — сатрапски вынес решение я. — Если кого-то хотите взять с собой — я не против, скорее за. Далее, кто-то, возможно, не любит воду, хотя в месте, которое я планирую для нас — весьма тёплое море. Что ж, район довольно тектонически активен, в хорошем смысле этого слова. А именно, есть термальные источники с горячей водой, — на последнем, Лапка заинтересованно поводила ушами, да и обезьянус, до того явно не пылавший энтузиазмом, на образ “горячей, бурлящей воды” заинтересовался.

     — Всё это прекрасно, Терентий, но… — начал было гудеть Целлер.

     — Да, кидать вас в океан, логис, несколько нецелесообразно, я в курсе, — с ухмылкой припомнил я давние мысли “не кидать Целлера в море, да и в пропасть не стоит, невзирая на грав-генератор”. — И в термальный источник тоже не стоит. Однако! — воздел перст я. — Целлер, вы родились на Мире-Кузне, жили на нём и, по большому счёту, ничего, кроме ульев и кораблей, в своей достаточно долгой жизни не видели. Да, и пустыни, — уточнил я, под кивок логиса. — В общем, хоть посмотрите на нормальную живую планету. Как минимум, это небезынтересно, — на что Целлер согласно погудел.

     

     А обезьянус, после образа пальмов и прочей флоры, утыканной бананиями и кокосиями (а такие были, я проверял), просто поднялся и потопал из музыкальной, отмыслеэмоционировав “классное место, я в ежевику, собираться. Давайте быстрее, не задерживайте, гражданин Терентий!”

     

     — В общем, — возмутилось моё самодурство. — Что это я вас тут уговариваю? Собрались и отдыхать, с песней!

     — С какой? — деловито уточнил Эльдинг.

     — Внутренней. Но искренней! — значимо воздел перст я.

     

     На самом деле, самодурство сатрапством, но надо, обдумывал я, наблюдая, как внутренне пурумпкающие аколиты обречённо сгребают манатки. И для банального отдыха и смены обстановки, да и для налаживания отношений в коллективе. Да и мне надо, поскольку не успел я в ентом, чтоб его, Сегментуме Обскурос появиться, как начало-о-ось… И момент, что планета с оригинальным названием совсем даже в Сегментуме Соляр — непринципиальный. Нервно и маетно, не хочу расследовать, желаю отдохнуть. Благо, судя по всему, погоня за еретичищем будет весьма развесёлым занятием. И шут ещё этот…

     

     А через полдня, заинструктировав замов до полной невменяемости (у кого были, конечно), мой аколятник, под моим предводительством и с сопровождающими, загрузился в Нефилим, ну и скорбно и внутренне пурумкая (да, я деспот, с отменным чувством юмора), отчалил на Радость.

     

     Добрались довольно быстро, опередив курьер с Сином и Корином, а вот при общении с курортной администрацией вышел казус. Не страшный, не что-то подобное, скорее забавный.

     

     Итак, чин планетарной администрации Мира-Рая, которого так и тянуло назвать “администратором курорта”, с внимательной мордой лица выслушивал мои хотелки и пожелалки, даже пищал что-то в ответ уместно, в стиле: “Сделаем, справим, всё будет, господин Инквизитор!”

     

     Вот только в свете и ветре от ентого типа аж шибало усталым раздражением в стиле “ну опя-а-а-ать”. Судорожной неуверенностью, мной интерпретируемой как сомнения в собственной компетентности. И, наконец, откровенным ужасом, пусть не паническим, но более чем ощутимым.

     

     Такой весьма характерный коктейль, более свойственный вороватому чинуше-интенданту, с приездом очередной, ещё более высокопоставленной, нежели прежние, ревизии. Несомненно, по его, чиновничью и вороватую душу.

     В общем — я не особо удивлён подобным “букетом” от администратора. Вот только, на Мире-Рае? И что он тут, варп подери, ворует-то? Бананы с кокосиями у отдыхающих тырит в ночи глухой и рабочее время профурсеток чрезмерно, пользуясь служебным положением, занимает?

     

     Короче говоря, заинтересовал меня этот чин своей пусть и типичной, но не укладывающейся в моё понимание реалий, реакцией. Так что протянул я руку понятливо кивнувшей Кристине, да и нагло воспользовался служебным положением в корыстных интересах. Потому что интересно стало, да.

     

     А через пару минут я если не ржал, то весело хмыкал: итак, я рассматривал некую группу островов в местном окияне как место отдыха. При этом, были подобные места не слишком популярны среди отдыхающих групп. Основное отдыхалово сконцентрировалось в немалых городах, пусть и изобилующих зеленью. Азартные игры, гладиаториумы различного типа и вида, казино, ну и, безусловно, досуг в плане потрахаться, всех видов и типов же. Профессионально и высокооплачиваемо оказываемый досуг.

     

     Так вот, основным контингентом отдыхающих были чиновники различной травчатости, но начиная со средних, купцы различных типов и видов, но, безусловно, небедные. Те же гвардейцы, да с той же Капра Мунди, но в должности от капитана.

     При всём при том, подобный “оплот здоровых удовольствий” привлекал любителей удовольствий нездоровых. Особенно, если учесть, что разница между двумя этими категориями весьма неоднозначна. И вот, коллеги, мысленно хихикал я, время от времени проводили на Радости рейды, тайные и явные. Подозреваю, на других Мирах-Раях так же, уж больно место для всяческих затейливых еретиков привлекательное, бегать по галактике не надо.

     

     Соответственно, оздоравливали коллеги чиновничий и гвардейский, религиозный и торговый аппарат Империума. Вот только для местной администрации подобные “оздоровления” были как пиломеч в заднице: недовольные отдыхающие (не все, многие на инквизиционный приказ “встать раком, булки раздвинуть!” отвечали с радостью, но ожидаемого продолжения не следовало, так что тоже в чём-то недовольные), часто покидающие Радость даже не проиграв имеющиеся денюжки, не говоря о почти обязательных долгах. И падение на несколько лет притока “туристов”, не без этого.

     

     Подозреваю, шуршали коллеги на Радости куда более, чем мнилось чинуше. Но, делали они это скрытно, соответственно, дядька про это и не знал. Ну а явные, хрюкал я, да ещё “со мной сотня отдыхающих штурмовиков”... В общем, чин был в твёрдой уверенности, что грядёт всерадостный погром, а сейчас уныло прикидывал, не накосячил ли он на публичное сожжение, “а заодно”, ну и если не накосячил — высчитывал предполагаемые убытки и сколько всего надо будет отстраивать заново.

     

     Ну, пусть подёргается, милостиво решил я, может, работать лучше будет. Или устроит “пир во время чумы” и вправду заработает если не на сожжение, то на каторгу. Тоже, в общем, ничего выйдет, огнесжигательно заключила моя инквизиторственность.

     

     Отдыхать же я вознамерился на этаком вулканически-коралловом архипелаге. Небольшом , весьма приглядном, ну и подходящем моим взыскательным вкусам. Как размерами, позволяющими сотню человек отдыхающих разместить, причём вроде и вместе, но на разных островках. Так и обилием фруктов, термальными источниками и шикарными пляжами.

     

     Собственно, пару дней мы валялись в гостинице, кто-то чистил близлежащие казино, кто-то читал и изучал откровения Блаженного Августина, кто-то дурака валял. Ну и примерно прикидывали, что нам на месяц отдыха надо.

     А по прибытии Сина и прочих обрадовал их своей рожей, известием “что дело сделано”, ну и направил всех виновных и причастных выбирать и набирать обслугу для досуга полового.

     Ну а что, надо, правда не всем: у меня Кристина, Кай с Агнессой — явная “сладкая парочка”, Эльдинга цепко держали под руки (и обвивали хвостами за ноги) две электрокошатины. Целлеру же, например, было, пардон, нечем, да и нафиг не нужно, а обезьянус, подпрыгивающий в ожидании, но несколько угомонённый обилием фруктов, зоофилией не страдал и не наслаждался.

     

     В общем, персоналу набрали от души, правда, меня несколько озадачили пара моментов. Первый, что обслуживающий персонал, в большинстве своём, был полу женского, но вот десяток — совсем даже наоборот. И да, если бы они требовались Агнессе, для разнообразия, это были бы проблемы Кая. А если Лапке — я бы за кошатину только порадовался. Но нет, вьюноши смазливые были потребны бравым штурмовикам и оперативникам. Довольно забавно, хотя не моё дело абсолютно, да и какая мне разница, кто и с кем — лишь бы стреляли в нужную сторону.

     

     А вот вторым моментом была как раз Моллис, невзирая на несколько раз предложенный вариант обрести сексуальный досуг, решительно мотавшая головой и хвостом. Не к добру, посулил я сам себе.

     

     На островах же, джокаэро, радостно у-у-укая, направился к деревьям, лазить и питаться. Собственно, весь месяц нашего отдыха он так и провёл, спускаясь лишь, время от времени, поиграть с Целлером в регицид, да отмокнуть в горячей водичке. Ну и обменяться со мной глубокомысленными и довольными мыслеобразами (последнее орангутан делал почти всегда крайне не вовремя, паразит такой, что вселило в мою параноистую душу подозрения, что это неспроста).

     Целлер, при всех прочих равных, эманировал довольством. Шиложопый логис нашёл искреннее удовольствие в наблюдении за живой природой, ну и, в свободное от регицидных партий время, его часто можно было видеть разглядывающего палочника какого или ещё какую живность или насекомие. Как бы он в генеторы-органисты не подался, благодушно хмыкал я. Впрочем, в рамках свиты Инквизитора подобное дикое сочетание вполне терпимо, так что почему бы и да? И вообще, шкафообразный логис, деловито гудя, перелетающий вслед за живностью, немало напоминал мне незабвенного Паганеля, стабильно поднимая настроение.

     

     Эльдинг и его кошкодевочки к воде были равнодушны, но солнечные ванны люминенам весьма “зашли”, невзирая на отсутствие и присутствие шерсти и хвостов. И, насколько я могу судить, троица просто отдыхала, налаживая отношения.

     

     Син и Боррини первое время дёргались, явно ловя “военные флешбяки”, но к концу первой недели расслабились, в плане девочек и всяческого седативного, время от времени принимая участие в беседах с мудрым мной, как индивидуально, так и коллективно.

     

     Агнесса с Каем, кроме этих бесед, и не появлялись нигде, занятые друг другом. Особенно было трогательно наблюдать, как ванус поддерживала пытающегося плавать киборга: аугментика его приняла вполне удобоваримый вид, но плавучесть топора это не отменяло, так что дядька барахтался на мелководье, придерживаемый на поверхности ассасином.

     

     Мы же с Кристиной заняли вдвоём небольшой островок с бунгало и немаленьким термальным источником. Последние, кстати, были приняты большей частью народа с теплом, джокаэро часто балдел в них в ночи глухой. Лапка, насколько я знал, проводила там по нескольку часов, да и эльдинговские кошкодевочки мочили лапки и вздыхали: на их уровне аугментации, или “посвящения Богу-Машине”, отдых в воде был если и не летален, то довольно неприятен.

     

     И да, предчувствия меня не обманули. На третий вечер, нежась с Кристиной в горячем источнике, я услышал шуршание листьев. А вскоре появилась мокрая киска, скользнула в уголок бассейна источника и мрявкнула “я тут посижу”.

     И вот что со всем этим делать-то, задумался было я, а потом махнул рукой: Кристина не против, Моллис — кошечка взрослая. Случится курортный роман — не страшно, а дальше посмотрим. Не такая она и противная, если разобраться, принял решение я.

     

     В общем, вышло вполне неплохо, я в наши странные отношения киску принял, а главное — понял, что в рамках её психологии и моих отношений как к аколитам, так и “мы в ответе за тех, кого приручили”, иных вариантов и не было.

     

     Итак, Моллис у фелинидов была весьма важной особой, альфой, если можно так выразиться. И в сложной гибридной кошачье-человеческой социопсихологии она была весьма ограничена в подборе партнёра. В смысле статуса и самоуважения. А попав в мою свиту… Ну у неё реально не было иной кандидатуры на половые партнёры, кроме меня, а “игры с девочками” кошатину не слишком удовлетворяли, лишь слегка “снижали либидо”. С девочками, кстати, кошатина была также ограничена той же Кристиной, которой я добро на “погладить киску” выдал довольно давно.

     

     Так вот, в рамках всего этого либо Лапка ломала себя психологически, “опускала” себя в своих глазах, связываясь с котёнком или негодящим партнёром, либо был “Большой Святой Терентий”, к тому же победивший её, да ещё и проявивший путь и грубоватый, но интерес (запомнила, кошатина, мой захват за шкирку).

     

     Меня она не любила, но восхищалась, уважала, да и хотела — как животное, да и как женщина. Ну а я, кошатину… ну, уважал во многом, принимал её культурный код, да и в целом всё вышло неплохо. Более того, кошатина внесла в наши с Кристиной отношения гармонию.

     

     Дело тут вот в чём: Кристина, при всех прочих равных, была весьма завязана на секс, просто в силу определённой природы. Моя энергия, как я не раз отмечал, поменяла наполнение, но не форму. Некоторая завязка на мои желания (и довольно немалая) у неё была, но… ей банально хотелось больше секса. Не менее дюжины часов в день, чего я физически обеспечить мог (да и она, как биомант, могла помочь, много было вариантов), но, опять же “но”. Секс — хорошо и приятно, но даже в многомесячных перелётах есть куча занятий, от обучения и тренировок, до бесед и органа. В общем, аппетиты тереньтетки я не удовлетворял, что знал сам, несколько тяготился… но что делать — не знал. Тратить полдня на секс каждый день, как по мне, было просто преступно: и для меня как разумного, и для меня как Инквизитора.

     А Моллис вместе со мной кристинины аппетиты если не удовлетворим полностью, то близко к тому. Не сейчас, на отдыхе — тут я трудился, как паровой молот, и в удовольствие, и понимая, что “надо”. А вообще.

     

     Так и завели мы с Кристиной себе ещё одну киску. Кстати, Котофей, на сородичей Лапки хоть и фырчал, наше пополнение принял довольно благожелательно. Джокаэро, стабильно являющийся в САМЫЕ неподходящие моменты, оценил прибавление, да и выдал вердикт: “Одна баба полезная, транспортная. Вторая не как лягушка какая, симпатичная. Ай молодца!” — И скрылся во тьме, паразит такой, хотя я, по обдумыванию, гнаться и пинать примата не стал: занят был делами гораздо приятнее.

     

     В общем, отдохнули мы душевно, приятно, да и весьма вовремя: психологическая обстановка, отношение друг другу, да и вообще, в целом, стало заметно лучшее.

     

     Правда, не обошлось без некоторой неприятности. Точнее, эксцесса, связанного с Корином.

     В общем, дело было так: я, проводя большую часть времени со своими уже девицами, меньшую тратил на аколитов. Общение, лекции, просто забавные истории, причем не далеко только от меня: у всех, включая оперативников, находились весьма занятные истории. Так вот, на определённый момент я стал замечать, что наш несколько подзагоревший варповидец откровенно тупеет. Идиотическая улыбка, соответствующие ей уровнем интеллекта реплики.

     Вчувствовался я в свет и ветер, да и выругался — дядька был влюблён, в самой терминальной стадии этого заболевания. Угнетение инстинкта самосохранения, угнетение когнитивных функций, идеализирование объекта интереса… В общем, дурак влюблённый вульгарис. Аккуратные беседы в сторонке выявили: “Виола чудесная, господин Терентий, я отработаю, пусть рабом, а она рада будет быть со мной…” и прочий неудобоваримый бред в адрес местной профурсетки.

     И ни варпа это не смешно, кстати. Мне испортили варповидца, причём профессиональная оказательница интимных услуг, которая ДОЛЖНА, именно как профессионал, оценивать состояние обслуживаемого, ну и подобных эксцессов не допускать.

     

     В общем, нахмурился я вполне огнесжигательно, прихватил под мышку Кристину, отыскал рекомую Виолу, да и затеял расследование с пристрастием. Впрочем, вышел и смех, и грех: чуть не плачущая профурсетка выдала:

     

     — Я всё правильно делала, господин! Я не знаю, почему господин Корин так ко мне привязался, правда, нам по контракту нельзя. Я с подругой пробовала меняться, но он меня требует, не виноватая я, господи-и-ин, — заныла не девица.

     

     А псионический допрос обоих добавил весьма печальную, хоть в чём-то и забавную картину. Итак, рекомая Виола если и не гуру платной любви, то достаточно профессиональна, ничего лишнего себе не позволяла, относилась к Корину как к “дорогому клиенту”, не более и не менее. И всяких любовий вызвать не тщилась. Вот только психопрофиль фактически всю свою жизнь пребывающего в презираемых рабах дядьки она не учла. Да и не могла, не было таковых на Мире-Рае.

     

     В общем, на поведение “услужливого персонала” Корин воспылал своим всем, чуть ли не первая в жизни женщина у сорокалетнего девственника (вообще — вторая, но не суть), да ещё не презирающая, вежливая… В общем, влюбился, и никто здесь не виноват.

     

     К счастью, природа Кристины тут весьма помогла, избавив путём несложного биомантического вмешательства варповидца от заболевания. А по отлёту, я честно предложил контракт данной Виолы у администрации Радости выкупить. Ей скорее в плюс, а если понравилась девка — так пусть будет у Корина, от чего смущающийся и краснеющий дядька отказался.

     

     Но, ситуация с патогенными гормональными явлениями было единственным негативным моментом нашего отдыха, да и даже оно в чём-то пошло на пользу.

     Хорошо отдохнули, довольно заключил я, уже на пути к Капра Мунди. И вместились мы все, невзирая на преувеличенно-ужаснутый вид Боррини в Нефилим.

     

     В системе же началась беготня. Как для артизана с капитаном, так и для меня с Кристиной, хотя к нам и Лапка присоединилась. Но пока кошатина скорее мешала, будучи обучаемой, чем помогала. Хотя последнее — вопрос времени, и против кошачьего присутствия не возражал.

     

     А искали мы ошибки, недочёты, ну и маячки злодейские, не без этого. Но, через месяц, к тестовым полётам, ничего пакостного не нашли: новая мортира примостилась в башенную установку, плазменные макроорудия заняли место по левому борту. Взрываться ни первая, ни последние, по уверению Эльдинга, не желали.

     

     Жучков тоже не обнаружилось, а из всего “аврального”, хотя, скорее комичного, была разборка Боррини со старпомом на тему мостика.

     Дело в том, что капитан наш с ним разговор, насчёт “совещательной комнаты аколитов”, смежной с комнатой руления Милосердия, воспринял вполне серьёзно. Да и я тогда не шутил, хотя и на результат своих слов не рассчитывал. Но прекрасно осознавал, что торчание на мостике не одного меня с Кристиной, а орды аколитов, довольно неуместно.

     

     И вот, Боррини, в рамках переделок озаботился данную комнату в план внести. А старпом посчитал, что капитан пошутил, потому как подобная комната “не по феньшýю”. И вопли Боррини “да я тебе гарпун в зад засажу, да в пустоту выпущу, как антиторпедное заграждение, на цепочке!!!” весьма доставляли, что да, то да.

     

     Но, ремонт и переоборудование закончилось, а я, направив Милосердие к Крепости Инквизиции, отловил относительно ожившего Корина, отволок его в апартаменты, да и озадачил:

     

     — Итак, Корин, мне предстоит дело. Вы привлечены в свиту Инквизитора как варповидец, вот и настало ваше время. Я не жду от вас точных прогнозов, да и, насколько мне известно, варповидцы их не дают, — выдал я.

     — Не вполне так, если позволите, господин Терентий. Если есть чёткий, локализованный во времени и пространстве запрос, с известными лицами — то гадание даст фактически стопроцентную гарантию.

     — Позволю, — ответствовал щедрый я. — Только, Корин, в моём запросе ни варпа “чёткого” нет. Есть общие предположения, а мне нужны вероятности и возможности.

     — Тогда точно так, как вы изволили выразиться, господин Терентий, — покивал варповидец, открывая коробочку драгоценного дерева со своим инструментом. — На что вам гадать, господин Инквизитор?

     Нужно отметить, моя подготовленная и информированная персона в ответ на вопрос гадалки с картами в лице тщедушного дядьки средних лет ржать не стала. А стала выкладывать информацию про еретичище — не предположения, а однозначные, перепроверенные факты. Корин внимательно выслушал, покивал, слегка поморщившись, пробормотал: “корабль в варпе, не очень хорошо, хотя… если цель гадания на корабле, может, и к лучшему”.

     И совершил так называемое подключение к имматериуму, что на физическом плане выглядело как побледневший до сине-фиолетового оттенка Корин со зрачками во всю радужку. А в свете и ветре выглядело как канал к имматериуму, парадоксально, но факт.

     

     И начал Корин по каналу этому елозить, мыслью растекаться, выкладывая пасьянс Имперского Таро, накладывая на него “узоры варпа”, иначе и не скажешь. Этакие ажурные переплетения света и ветра, довольно симпатичные, нужно отметить. И занимался он этим гадальным шаманством около часа, временами морщился, мешал карты, раскладывал по новой. Наконец, через час дядька обессиленно откинулся в кресле, потирая покрытый испариной лоб.

     

     Я же, будучи пусть и по книгам, но знаком с процессом сего гадания, на карты даже не смотрел. Значение-то они имели, только было ещё дикое количество “связанных правил” взаимного расположения, которое меня при прочтении угнело. А меняли эти правила значение карт до “задом наперёд, совсем внаоборот”, но мало этого: видения и составленный узор варповидца были не менее важны, нежели карты, являющиеся скорее этакими “якорями” и дешифраторами, нежели источником информации.

     В общем, с умным видом я в расклад не пялился — варп что пойму, а по “кривым ассоциациям” вполне смогу какую-нибудь гадость “притянуть” своими ожиданиями. Может, конечно, благость, вот только Закон Мерфи более абсолютен, чем какая-то там физика.

     

     — И как? — вопросил я отдувающегося Корина.

     — Странно, господин Инквизитор, — выдал варповидец. — Я бы сказал, что вы гонитесь не за одним человеком… но гадание слишком нечётко. Из того, что я увидел точно — путь лежит в Око Ужаса. Это точно и проверено не одним раскладом. Про опасности в подобном раскладе, я думаю, говорить излишне? — уточнил он.

     — Излишне, Корин, вы правы, — задумчиво ответил я.

     — И отговаривать… простите, господин Инквизитор, не моё дело, — сам себя прервал варповидец.

     — Ну, положим, ваше тоже. Но в данном случае просто “надо”, — рассудительно ответил я. — Только путь в Окуляр? Ничего более? — уточнил я.

     — Есть некая неопределённость, точнее сильная опасность. Но она внушает надежду — расклад выдавал её по “свершению задуманного”, то есть, на обратном пути, — озвучил Корин. — Ещё… понимаете, мало данных и очень “размытая” цель гадания, Терентий. Вот вы же не выдвинетесь непосредственно в Царство Хаоса?

     — Не имею намерения и желания, — нейтрально ответствовал я, помянув всяких остроухих божков тихим, незлобивым словом. — В общем, из чёткого — цель наша в Окуляре, а путь наш, при погоне за ним, ведёт туда? — уточнил я.

     — Точно так, как вы изволили сказать, господин Терентий, — покивал Корин.

     — Что ж, благодарю вас. Это — весьма поможет, даже такая определённость весьма нелишняя, — задумчиво отметил я. — Благодарю вас Корин, ступайте.

     — Всегда рад служить вам, господин Терентий, — склонился бывший трелл в более глубоком, нежели уместно, поклоне.

     

     Ну и выперся из апартаментов. А я сидел и размышлял. Ну, скажем так, изначально я, в рамках “воли мифа”, да и банальной логики, понимал, что еретичище либо рванёт в очко, либо рванёт не в очко. Пятьдесят на пятьдесят, а самоуспокоительные “на Имперскую Планету” — это скорее ожидаемые фантазии. Свалил он из системы Вулкан на, на минуточку, еретическом корыте, полном отборной ереси. Они, извиняюсь, в Очке живут. А вероятность высадки пассажира на имперском Мире с подобного транспортного средства близится к нулю. Была надежда, что пересядет где-то, как-то, но, как понятно, несбывшаяся.

     

     А за очком, на минуточку, весьма обширное пространство, с планетами, чтоб их. Не менее половины сегментума по объёмам, по сути — галактическое государство. Что, в целом, и неудивительно: воевать с Империумом горстка отщепенцев в виде легионов-предателей просто бы не смогла.

     Что хорошо — они все друг друга ни варпа не любят, то есть не “государство”, а слабо спаянная конфедерация, периодически тыкающая друг дружку в спину специальными вспинными тыкалами.

     

     А вот плохого — полный набор. От того, что Империум и его обитателей эти товарищи не любят гораздо сильнее, чем друг друга. Вообще, довольно забавный в плане чёрного юмора нюанс, когда сторонники смены главы государства перешли к точке зрения “убить всех человеков, не поклоняющихся моему божку хаоса”. Имперцев сначала, а позже и коллег по ереси неправильного сорта.

     

     Далее, за очком, извиняюсь, варп. То есть область пространства, где законы имматериального гораздо более значимы, чем законы материума. И чем далее от прорыва — тем хуже, собственно, заочковое пространство сливается с царствами божков.

     Вдобавок, очко — это варп-шторм. То есть, вечное место борьбы материума и имматериума, с регулярными флуктуациями и прочими прелестями. Еретики как-то приспособились, но “военное вторжение” в очко просто невозможно: от флота вторжения ни варпа не останется. Отдельные суда в заочковье проникали, удручающе мало в процентном соотношении, в сравнении с исчезнувшими там же. И даже возвращались обратно. С капитально протёкшим крышей экипажем, хорошо, если без варп-мутаций.

     

     В общем, “вражья территория”, единственный плюс — что анархия. И если господин Аполлинарий высадится на планете… В принципе, варианты прихватить его будут, но весьма рискованные, скажем так. А если на Мир-Крепость высадится, типа несунской обители, так и рискованных не будет.

     Так что вся надежда еретичищу “брать” на судне. Шансы вроде и не велики, но и не малы — гнать еретикам смысла нет, с их точки зрения. А навигация в очке, будь ты хоть десять раз еретик, весьма непростая, да и Кадия там, на сплетении варп-потоков, тоже обойти надо, а то собьют в варп.

     

     Нам же в этом смысле порядково проще: Кристина весьма навострилась в навигации, я могу прикрыть от ряда опасностей, в общем, шансы есть. Но надо торопиться, только не сломя голову: в Крепости Инквизиции надо появиться, отчёт скинуть, попробовать найти специалиста — и сразу в путь.

     Отпускать еретичищу у меня реально нет никакого желания: этот паразит десятилетие с лишком жил в имперском Мире, вращался в высших кругах и ничем себя не проявил. Это не считая его каких-то запредельных по еретичности способностей.

     

     В общем, рискованно, но надо, окончательно решил я. Довольно обидно, что данные, имеющиеся у Кристины, весьма ограничены. Узнать-то она могла про заочковье вообще практически всё, но было ей это неинтересно. Ну, впрочем, есть как есть, смысла сожалеть о несбывшемся нет никакого.

     

     Так и долетели мы до Крепости, где я галопом проскакал до архивов, сгрузил отчёт, ну и всё тем же галопом заскочил в обитель Ордо Еретикус: мало того, что знакомство, так ещё и если есть потребный мне специалист, то только у охотников на ведьмов.

     

     — Приветствую вас, Терентий, — осторожно выдал на моё “здрасти” Лорд Гораций. — Что вас привело в Ордо Еретикус? — полюбопытствовал он.

     — Каяться не буду, — сходу расстроил я собеседника. — Мне, Лорд Гораций, потребен специалист, который высоковероятно есть у вашего Ордоса.

     — То, что каяться не будете — это плохо, раскаяние облегчает душу, — фарисействовал коллега.

     — И сжигает тело, — важно покивал я, на что Гораций фыркнул.

     — Ладно, Терентий, что у вас за нужда? — уже деловым тоном выдал он.

     — Расследование на Вулкане ведёт за грань Окуляра Трепета, Гораций, — начал я. — И есть у меня подозрения, что ваш Ордос имеет специалиста, не раз и не два раза пересекавшего грань Окуляра.

     — Ну, положим, возможно, подобный специалист может быть, — охренительно определённо выдал Лорд.

     — Он мне нужен, коллега. Еретик, которого я преследую, весьма опасен для Империума, а информации о территориях за Окуляром — прискорбно мало.

     — И начнёте вы мне сейчас говорить, коллега, что без данного специалиста вы пропадёте, а с ним — нет, а дело всеимперской значимости, — кисло протянул Гораций, на что я, радостно оскалившись, бодро кивал.

     — И времени нет ни варпа, Гораций, — дополнил я картину, нарисованную ведьмоловом.

     — А если я скажу что такового нет? — сварливо выдал Лорд, явно желавший потянуть из меня жилы.

     — Спрошу у Серых Рыцарей, а если не помогут — то в варп. Лететь всё равно надо, думаю, не пропадём, — честно ответил я.

     — “Не пропадёте”, как же, — ворчал Гораций. — Ладно, будет вам, как вы выразились, “специалист”. Пропадёт — из Ока лучше не возвращайтесь, — начал стращать меня коллега.

     — Угу, встанет Милосердие над Кадией, нарисую плакат “Лорд-Инквизитор Гораций Уоррен, простите засранца!” километров в пять размером, — размечтался я. — А сам буду ждать вашего прощения, Лорд, — в ответ на что собеседник изволил поржать.

     — Ладно, коллега, я вас понял. Но, специалиста прошу беречь: их и вправду мало.

     — Хм, а он не из Ордена? — с некоторым удивлением уточнил я.

     — Из культа, — ехидно выдал Гораций, полюбовался моими сведёнными в кучку очами, ну и всё же закончил: — Культа Смерти, Терентий. Ассасин и палач еретиков.

     — Смешно, — признал я, несколько “отдуплившись”.

     — Ну, не всё же вам шутки над стариком шутить, — выдал хрыч, внешне младше моего лика раза в полтора. — Вы где-то остановились?

     — Нет, Гораций, времени реально ни варпа нет. Да, в архиве отчёт по расследованию на Вулкане, мой путь сейчас — продолжение его, — выдал я.

     — Учту и ознакомлюсь, — кивнул собеседник. — Тогда подождите, — выдал он и ускакал из приёмной.

     

     Я попереглядывался с Кристиной, но нашёл вариант “плотного общения” хотя бы в виде поцелуев… несколько неподходящим для места нашего присутствия. Оригинальным, довольно забавным, но слишком эксцентричным, скажем так.

     А через полчаса Уоррен ввалился в приёмную… С Астартес!

     

     Точнее, я так подумал в первую секунду из-за габаритов спутника Лорда. Но, вглядевшись, я определил, что был это продукт программы возвышения. Весьма астартесообразный, но всё же отличающийся от правильных нас тип. Но “косил” он под космомаринада, факт: доспех, потёртый, но вполне узнаваемый Мк III, “Железный”.

     Кстати, именно с этого самовара (как и его предшественников), пошла традиция в виде изображений “Ангелов Анператора” без шлема даже в бою.

     В “Железном” подобное зачастую случалось. Дело в том, что сей доспех, весьма прочный и надёжный… не имел возможности движения оного шлема. То есть, броневедро крепилось поверх самовара доспеха, а астартес вынужден был пыриться на мир через узкую смотровую щель со столь хреновым углом обзора, что многие маринады просто в варп это ведро снимали, за исключением ситуаций с “лобовой атакой”.

     

     Конечно, были механизмы “авточувств”, правда, не переживающие зачастую первого боя. А вот ныне, невзирая на, казалось бы, упадок, системы сопряжения и сенсоров были гораздо совершеннее и надёжнее, не говоря о том, что начиная с Мк IV, маринад мог башкой вращать.

     

     В общем, спутник Горация был возвышенным, а в шлеме — так и неотличимым от астартес типом. Доспех был потёрт и не нёс никаких орденских цветов и опознавательных знаков, чем был близок к “цветам” Серых Рыцарей.

     

     — Выдаёте себя за астартес-предателя, ассасин? — уточнил я.

     — Точно так, господин Инквизитор, — пробасил тип, утратив сходство с астартес напрочь.

     

     Дало в том, что даже я, с гротескной для астартес мимикой, эту мимику прекрасно контролировал. И, помимо перекошенной пасти, поднятой брови (или бровей), ничего лишнего миру не являл. А вот мимика ассасина была именно человеческой, прекрасно различимой.

     

     — А вы, господин Инквизитор? — нахмурился он, взирая на меня.

     — Аз есмь Ангел Гнева Императора, Ангел Крови Вразей Его, — скромно обозначился я.

     — Ага, — кивнул асассин, косеющий глазами.

     — Джек Тид, ассасин Культа Смерти и палач Ордо Еретикус, охотник за головами, если угодно, — отрекомендовал мне типа Гораций. — Бывал в потребном вам месте не раз и не два, проконсультирует, в чём нужно. И, Терентий, постарайтесь всё-таки не угробить Тида, — поморщился Лорд.

     — Постараюсь, — честно пообещал я, поманил парня за собой и потопал к ангарной палубе Крепости.

     

     А далее наш путь лежал к системе Вулкан, откуда заартефакченной астральной гончей стоило “брать след”. Так-то, как объяснила Кристина, место вроде и не слишком важно, но повторяя маршрут, мы весьма сэкономим время.

     По дороге офигивание Тида несколько спало, ну и я выяснил ряд деталей. Выдавать её “палач Ордена” спервоначалу не желал, но помахивание инсигнией и стук по голове (по своей, хотя очень хотелось по евойной), помог разверзнуть шлюзы красноречия возвышенного. И поведал он такую историю:

     

     Очко Ужаса, в своём преддверии — это не столько обитель поклонников пятёрки, сколько беглецов. Проворовавшихся чинуш, проштрафившихся военных, в общем, преступников, которым в Империуме кирдык, но не сектантов.

     

     — Последнее, Инквизитор, ненадолго. Пребывание в этом отвратном месте довольно быстро делает их не только предателями, но и еретиками, — уточнил он.

     

     В общем, выходила этакая “серая зона” с уклоном в черноту. Те же корсары, причём, без привязки к расе, не имеющие прямого отношения к хаосистам, торчали в этом преддверии.

     Когда идёт какой-нибудь еретический крестовый поход, этих “серых”, естественно, “застраивали” и гнали на убой. Но кто-то прятался, совсем редкие везунчики даже выживали, ну и образовывали “новый фронтир очка”.

     

     Причём, эти самые корсары-пираты, конкретно они, самых больших прыщей в очке устраивали, даже были полезны: со стороны Империума в очко шёл нескончаемый, пусть не очень широкий поток беглецов. Ну и корсары и наёмники, мотающиеся в преддверии, выступали как проводниками, так и сортировщиками. Большинство из беглецов грабилось, насиловалось, ну и, через какое-то время, продавалось в качестве рабов в “нутро очка”. А меньшая часть, могущая дать по зубам, либо грабилась толпой, либо разводилась на внушительные деньги “за провод”, получая “своих” навигаторов.

     

     — Весьма отвратные псайкеры, одни мутации варпа на виду, — отметил Тид.

     — А захватить такого? — уточнил я.

     — Смысла особого нет, Инквизитор. Живут недолго, больше одного корабля не проведут, там вроде ещё и одержание демоном… В общем, смысла особого нет, насколько я знаю. По крайней мере, мне поручений не давали, — ответил собеседник.

     — А Имперский Флот? Впрочем, Тид, можете не отвечать — окрестности Ока — несколько секторов, там постоянные помехи навигации и прочее. Стабильный проход только через Кадию, а огромные пространства просто невозможно контролировать, — сам себе ответил я.

     — Точно так, Инквизитор, — покивал Тид. — Впрочем, путь через Кадию — единственный стабильный, почему, насколько я знаю, всё Чёрные Походы начинались с блокировки планеты. Провести одно судно через бурю Ока — для еретиков возможно, но прохождение нескольких судов рядом почти гарантированно часть из них уничтожит.

     — А проход поодиночке даст не “поход”, а уничтоженные поодиночке же суда, — логично подытожил я.

     — Точно так, — покивал Тид.

     

     Так, потихоньку, точнее, очень быстро — Кристина не отходила с мостика, проводя Милосердие через варп знает какие недра этого варпа, добрались до системы Вулкан. Волчар авгуры не наблюдали, правда, в системе висел авианесущий линкор Имперского Флота, въедливо воксивший, а кто енто мы такие, и какого варпа нам надо.

     

     Что однозначно указывало на окончание варп-бури, ну а я, послав флотских инсигнией, послал запрос на планету. Интересно потому что.

     

     И помимо “здрасти” от Марка, новости были весьма… тревожные. Причём, лично мне, в рамках моих предположений.

     

     Итак, через пару дней после моего отлёта волчары уныло висели на орбите Вулкана, Марк шуршал на планете, в общем, все при деле. И вот, нежданно-негаданно, в систему вываливается линкор еретиков.

     Ну и естественно, несунов, чтоб их! Волчары по корыту еретиков отстрелялись, про Фенрис поорали и думали охреневать в абордаже, а еретики взяли, да и развернулись, разогнались и покинули систему. Судя по ехидному отчёту, составленному явно самим Марком, потерявшие чуть ли не четверть судна с одного залпа еретиков, космоволки долго с орбиты орали на всю систему, какие они крутые, как всех напугали и напобедили.

     Но гнаться за линкором на своей уже изрядно прохудившейся лоханке почему-то не стали. А тотчас же по появлению линкора флотских сделали ручкой с воем: “Фенрис ждёт!”

     Несомненно, чиниться направились, что читалось между строк отчёта, да и логично было.

     

     Так вот, ежели мои гипотезы верны, то появление ентих подлючих несунов связано с моей персоной. И совершенно не обязательно, что они знали, что я тут. Та же пресловутая подлючая “воля мифа” вполне могла притянуть их мерзкие еретические несунские задницы.

     

     И главное, варп знает, что со всем этим делать. Сикарус, полноценный Мир-Крепость, причём не ограниченный в использовании пустотных щитов, в отличие от нормальных полей, лететь воевать? Угу, и орать с орбиты: “Выходи, Лоргар! Выходи, подлый трус!”

     Вот варп выйдет, я бы точно не вышел. И даже не отвечал бы, тихо хихикая над придурком в своё удовольствие.

     

     Ладно, варп с ним, но, похоже, ареал моих расследований имеет смысл ограничить Мирами-Крепостями, или вообще заочковьем, как сейчас, — невесело рассуждал я. Это ещё гранмерси этой гадской “воле мифа”, что на Радость какой-нибудь несунский дредноут со своей поклажей не явился.

     

     Ладно, всё это неприятно, но информация на будущее. Еретичище надо брать, так что устроили мы с Кристиной небольшой концерт для органа со скрипкой в фа миноре, ну и начал я совещание с аколитами. И возвышенного ассасина прихватил, тоже тварюшка полезная.

     А Милосердие, пока я общался с аколятником, отползло на периферию системы и маскировало имперские символы. До развешивания шестиконечных звёзд я не дошёл, но блискать аквилами со страшной силой в заочковье — несколько совсем глупо.

     

     — Итак, дорогие аколиты, у меня для вас пренеприятное известие. Мы летим в Око Ужаса, — выдал культурный я.

     — Это вы, Терентий, весьма точно отметили, пренеприятное, — откапитанствовал капитан Боррини. — Поведёт нас Кристина?

     — Да, Франциск, — кивнул я, а Леман пробурчал нечто в стиле "а я опять не при делах". — Собственно, ситуацию с еретиком Аполлинарием вы помните, — на что аколиты покивали. — Так вот, появилась информация, что преследование заведёт нас по ту сторону. Фактически, этот прыжок может окончиться с той стороны Ока, почему я вас и собрал.

     — Чтобы мы сбежали, — буркнул Кай.

     — Имели возможность выбора, — сменил акценты я.

     — Не нахожу такой возможности, — отрезал Боррини, которого в той или иной манере поддержали присутствующие, даже Корин что-то воинственное (в меру его личности) пискнул.

     — Хорошо, — покивал я.

     

     Вообще — реакция ожидаемая, но, по большому счёту, за еретичищем мог лететь я с Кристиной. Риск намного больше, но и ответственность несколько меньше. Да и риск, невзирая на весьма неприветливое место, скорее в потере тел. Неприятно, но не смертельно, как ни забавно это звучит.

     

     — В таком случае, аколиты, готовьтесь. Наш проводник, — потыкал я перстом в Тида, — бывал в тех местах не раз, не как абориген, — уточнил я. — Так что, короткий опрос от каждого причастного. Господин Тид с радостью ответит на ваши вопросы, — отдал я на растерзание жалобно взирающего на меня здоровяка.

     

     Ну реально, мне, что ли, как испорченный телефон между специалистом и тем же Боррини или Сином выступать? Пусть напрягается, рассказывает. Часика два, прикинул я, как раз успеем. А потом на разгонную траекторию — и в варп.

     

     Так что тихо покинули мы с Кристиной музыкальную, правда, Лапка с нами незаметно ускользнула, нельзя не отметить. А через пару часов благородный я освободил зеленоватого и заговаривающегося Тида от гнёта всяческой аколятни.

     

     И легло Милосердие на разгонную траекторию, а Кристина расчехлила гончую, трусливо тыкающую мордой в потребную нам сторону.

     

     Кристина, что называется “гнала”, ну и мне работёнки досталось: гасить флуктуации недр нашего пролетания. Даже корабельный поп трудился в поте лица своего, закатывая религиозные пляски с бубном: вера всяких там верующих, что Император защитит, работала примерно так же, как твёрдая уверенность разумного в том, что с ним ничего не случится. Только для верующих.

     

     И закономерно это надругательство над навигацией дало свои плоды. Вот только точка-выход… Ну, меня она немало удивила. Я даже кинулся к папке с пиктами и отчётами, проверяя и перепроверяя, пока Боррини и корабельный пункт связи с выпученными глазами доказывал, что мы не бараны и не учебная мишень.

     Освежив в памяти отчёт, я оттранслировал негостеприимным хозяевам код Инквизитора, на что последовал весьма оригинальный ответ:

     

     — Приветствую, Инквизитор. С какой целью пребываете в системе? Несёт ли судно груз, потенциально опасный системам обороны? Задержится ли ваш корабль в системе более часа, а если так — готовьтесь принимать досмотровую группу, — выдал усталый женский голос вокс-оператора.

     

     И вот на это вопиющее попрание моего всего я даже не стал орать словами непрельстивыми, инсигнией махать, кары обещать и Диктатесом Империалисом в физиономии невежливые тыкать. Даже очи не стал пучить, ножками топать и ручками сучить.

     Потому что занесло Милосердие, следующее по следу еретичища, ни много ни мало, а в Мир-Крепость Кадию, занозу в Очке и очках.

     

     И ни варпа мне это не нравилось: Кадия — место, по стратегическому значению уровня Солнечной Системы. Даже сейчас Милосердие под прицелом сотен орудий орбитальных крепостей, судов системной обороны, просто межзвёздных корыт. И пси-волна псайкеров наше судно шерстит на пакости и гадости.

     И учитывая положение Кадии ЗА проходом в Очко, то, что единственный реально безопасный варп-переход из оного проходит через неё, в общем, учитывая кучу факторов, поведению оператора и окружающих не имеет смысла ни возмущаться, ни удивляться.

     

     Вот только тут был еретичище. На еретиковозке, полной отборной ереси. Его должны были в варп испарить в первые секунды появления в системе Кадия, а Кристина, в свете и ветре, утверждает что гончая тянет нас из системы, в варп.

     

     Так что первое, что я сделал, это метнулся проверять и перепроверять данные по корыту, на котором ентот Аполлинарий покинул систему Вулкан.

     И данные меня не успокоили, хотя объяснили часть происходящего: еретиковозка была опознана таковой исключительно в силу опознавательных сигналов. Ни звёзд хаосистов, ни специфического колёра, ни вида самотыка глямурной кисо. Корабль как корабль, отсутствует внешняя атрибутика, как ныне и на Милосердии.

     

     А определить еретиков астропаты варп смогут, если судно не досматривали. Демонов, сильных псайкеров — да, но тоже есть варианты, но простого предателя, предающегося разгульной ереси, в сколь угодном количестве не выявят. На пустотных расстояниях, безусловно.

     

     В общем, надо разбираться, а не прыгать, заключил я, кивая оператору:

     

     — Я преследую еретика, угрозу Империуму ранга Майорис Еретикус. Имею достоверные данные, что корабль с означенным пребывал в системе Кадия относительно недавно. На основании прав и полномочий Священного Ордена Инквизиции Империума Человечества, прошу и требую: предоставить мне записи, данные и прочую информацию о проходящих в системе судах, а также квалифицированного специалиста для консультации.

     — Ожидайте, Инквизитор, — был мне короткий ответ, а через четверть часа вокс-канал передал хриплый мужской голос:

     — Какого варпа у вас творится? — прокаркал незнакомец, после чего несколько исправился. — Тиберий Варрава, Ордо Эгис.

     — Терентий Алумус, Ордо Маллеус, — ответно представился я. — Коллега, запрос должен быть у вас, и это ВАЖНО. Ничуть не принижаю значимость вашей службы, но еретик, на основании расследования на одной планете, совершил полное, подчёркиваю, полное уничтожение системной обороны развитого Мира, не оставив следов. Далее, бунт и предательство всех ведущих сил оного Мира, в момент вторжения еретиков, БЕЗ осознавания факта предательства и бунта восставшими. Далее…

     — Ладно, ладно, коллега, я вас понял, — заткнул фонтан моего красноречия Тиберий. — Вам нужны данные, предоставим. Однако! — возвысил глас говорящий. — Только лично вам, никаких вокс-сообщений. Прибудьте челноком, по указанному вам коридору. В челноке — только вы и пилот…

     — И дознаватель, коллега, — вставил я.

     — Хорошо, вы, дознаватель и пилот. Пройдёте проверку и собеседование, предоставим данные. Ваше судно, если вы не желаете его уничтожения, всё время вашего пребывания должно находится на текущей орбите. Любые признаки активности, активация щитов, открытие орудийных портов, запуск малых пустотных аппаратов, кроме вашего челнока — рассматриваются как враждебные, и корабль будет уничтожен. Вы поняли, коллега?

     — Понял, коллега, — буркнул я. — Через десять минут буду стартовать. Надеюсь, досмотр судна в ожидании не требуется? — уточнил я.

     — При соблюдении всего вышеперечисленного ограничимся вами, коллега, — был мне ответ.

     

     А в дороге до орбитальной крепости я раскочегарил сенсорику в свете и ветре на полную и обтекал.

     Итак, на Кадии, как известно Ордену, стоят циклопические монолиты из ноктилита. Они стабилизируют пространство, в чём-то лучше поля Геллера, в чём то хуже, в объёмах звёздной системы, что уникально.

     Лучше — тем, что не пропускают флуктуаций, никаких и совсем, вне зависимости от внешней “нормальности”. Хуже — потому что крайне херово гасят “психический мусор” имматериума. То есть, техника на Кадии и окрестностях прекрасно фурычит, не выделывается. А вот мусор из засранного имматериума пусть не щедрой волной, но ощутимым ручейком капает на мозги разумным.

     

     Это — общеизвестные, отражённые в библиотеках и архивах Ордена Инквизиции факты. Природа монолитов не ясна, кем они поставлены — также, но ломать их нахер, в процессе научного познания, не даст никто. Ломальщику оторвут руки и засунут в задницу, тот же Ордо Эгис, небольшой, но весьма активный Ордос родимой организации, локализованный только данной звёздной системой.

     

     А вот от чего я обтекал: от Кадии исходило не поле “нормальности”. Точнее, не только поле, оно было, скажем так, явным побочным явлением основного. А именно, из планеты, извиняюсь, херачили сотни нитей “стабилизации и материализации”. И, судя по всему, эти “нити”, хотя, по совести, многокилометровой “толщины” столбы, “штопали” Очко Трепета. Стягивали “края” гигантского варп-шторма, не давали ему расползтись.

     

     Это, выходит, Очко — малая часть ВОЗМОЖНОГО прорыва варпа. Стянутая Кадией, как зашитое очко. И если что-то с планетой случится — не просто Империум лишится базы, и у хаосистов пропадёт кость в горле. Очко прорвёт. Варп знает, насколько масштабно, но из дыры в несколько световых лет диаметром (хотя, по форме, довольно напоминающий глаз человека), может выйти дыра в сто, тысячу раз больше. Да варп подери, весь материум галактики туда может ухнуть, сменив топологию на уровень “заочковья”!

     

     Вот же засада какая, несколько растерянно рассуждал я в сопроцессоре. Так, будем надеяться, коллеги в курсе, но сообщу, на всякий: поверят, не поверят — какая в варп разница, но молчать просто преступно.

     Далее, возникает ОЧЕНЬ актуальный вопрос. Итак, все источники, далеко не только остроухие, благо событие произошло хоть и давно, но “на памяти” человечества, утверждают, что “Рождение Слаанеш породило Око Ужаса”.

     Хорошо, допустим, так и есть, точнее, вариантов иных и нет. Однако откуда на, пардон, Кадии, в недрах Очка монолиты, это самое очко штопающие, не дающие ему, как я сам ныне наблюдаю, прорваться? И монолиты эти, согласно исследованиям, на Кадии стоят не один, извиняюсь, миллион лет! А четвёртому от силы пятнадцать тысяч лет, подросток оно ещё, можно сказать, пубертатный, невесело хмыкнул я.

     И вот картина выходит какая-то совсем невнятная: на Кадии некая древняя раса ставит прибор из ноктилита, созданный сдерживать очко, за миллион лет до его прорыва? Так блин, если они такие мудрые предикторы, передавили бы ушастых извращенцев, не дали бы их создать — и прорыва бы никакого не было бы!

     

     Хотя, стоп. Положим, есть некое “тонкое место”. Варп знает, с чего оно “тонкое” и почему “место”, но положим что оно есть, точнее было. Некое место материума, локализованное окрестностями системы Кадии. И предполагаемые Древние, Некроны, Чертивступные НЕ ЗНАЛИ о прорыве очка. Но ПРЕДПОЛАГАЛИ, что в ентом самом месте, в случае пертурбаций имматериума, рванёт. И поставили перманентную заплатку, в виде кадианских монолитов.

     

     Вообще — тоже бредово. С подобными технологиями нормализации, ставить не “штопальную заплатку”, а нормализовать “тонкое место” проще и разумнее. Хотя… а если это “дренажная канава”? Аварийный сток, можно сказать, СПЕЦИАЛЬНО ослабленный, на случай глобальных варп-пертурбаций? Хм, а так всё сходится. Правда неясно, кто это такие продуманы, хотя вариантов всего два, из известного: Древние и Некроны. Притом, что Древние, в основном, в варп лезли всячески, а вот некроны к’танистые вполне могут быть. И к ноктилиту у них склонность есть, установленная критерием истины.

     Это, получается, железной мертвечине спасибкать надо, за то, что галактика в варп не провалилась в прямом смысле слова?

     

     А похоже, надо, заключил я, мысленно поспасибкал железной мертвечине, ну и перешёл к нормальному режиму “смерть ксеносу!” Всё равно для себя старались, железяки, но Кадия выходит не “одно из важнейших”, а “наиважнейшее” место материальной галактики.

     

     Под подобные, весьма пробирающие, мысли, основанные на натурных наблюдениях, челнок дотелепался до ангарной палубы звёздной крепости. Встретили нас тепло, отрядом гвардейцев и наведёнными хеллганами. Коллега, судя по голосу, тот самый Тиберий, псайкер ранга бета, кресло истины…

     Я не бузил и отвечал на вопросы, пока наглая псайкерская морда не потянула свои подлючие щупала не к “правда-неправда”, первичным реакциям в смысле, а к глубинной памяти. За что была за щупало поймана, в бантик оным щупалом завязана, ну и откинулась отдохнуть, пуская кровь носопыркой и ухами.

     На сей перфоманс окрестные гвардейцы со зверскими ряхами на нас с Кристиной хеллганы свои навели, а Тиберий, также наведя плазменный пистолет, профессионально вопросил:

     

     — Сопротивление?

     — Естественно, коллега, — широко и ласково улыбаясь, спокойно ответил я (пустотный щит, прикрывающий меня и прижавшуюся со спины Кристину в этом спокойствии играл не последнюю роль). — Вы, извиняюсь, охерели, спускать своего цепного псайкера на глубинные воспоминания Инквизитора? Я чисто для протокола спрашиваю, за ваш труп перед коллегами отчитываться надо будет, — деловито подытожил я.

     — Стоп, погодите, коллега, вы утверждаете…

     — Нет, коллега, я ОБВИНЯЮ, — продолжал широко улыбаться я. — В Ордене не так много правил, но вы, именно вы, только что нарушили одно из них.

     — Я… Так, коллега, на троне истины вы своё обвинение подтвердите? — явно запутался коллега.

     — С радостью. Но дознаватель будет со мной рядом. Я, коллега, — почти сплюнул я, — после последнего вам не слишком доверяю.

     — Хорошо, пройдём, — направился Тиберий в недра крепости, отягощенный сомнениями, как отметил я в свете и ветре.

     

     Ну и ответил я, точнее, описал поведение псайкера, что трон, как понятно, подтвердил. Хмурый, кусающий губы Тиберий процедил:

     

     — Коллега, приношу вам свои извинения за аколита…

     — Коллега, засуньте ваши извинения в зад. Себе, — уточнил я. — Со всем моим уважением. Мне в варп не сдались ваши извинения, мне нужна информация. А не трата времени. И да, вы ещё скажите, что ваш цепной псайкер действовал не по вашей указке.

     — Не совсем… — начал юлить, как маркитантская лодка, вредитель. — Пятый ранг воздействия — стандартная процедура…

     — И вы “случайно” запамятовали предупредить аколита о неприкосновенности мыслей Инквизитора, — ехидно откомментировал я.

     — Не случайно, коллега, просто забыл, — буркнул Тиберий, и не врал ведь, паразит такой! — Разбирательство? — вздохнул он.

     — В варп разбирательство, ни времени, ни желания. Вправьте своему аколиту мозги, которые остались, — выдал я, на что от Тиберия повеяло тоской. — Шутка, коллега. Незначительные повреждения, овощем не станет, — вздохнул я об отсутствии у окружающих утончённого чувства юмора.

     — Шутки у вас, коллега… — буркнул Тиберий, показав, что он быдлан без чувства юмора. — Ну да ладно, вам нужны записи контроля судов? Год, два?

     — Хорошие у меня шутки и смешные, — заступился я за себя, на что и Кристина покивала под скептическим тиберийным взором. — Какой год, коллега? Месяца четыре от силы, более чем хватит. Ну, полгода, хорошо, учтём маловероятную возможность мгновенного перехода, — решил я.

     — Хм, а зачем тогда вы тут, коллега? Полгода — не тот срок, чтоб я вас проверял, кода было достаточно, — несколько потеряно выдал Тиберий.

     — А затем, что вы меня сами позвали, коллега, на рекаф с плюшками, — ядовито выдал я. — Сопряжение?

     — Да, будет быстрее, — кивнул Тиберий, извлекая из своих недр инфопланшет.

     

     И получил я список прибывающих и убывающих в систему Кадия судов за полгода. И пикты, и данные, куча всего, а главное — было их, мягко говоря, дохера. Однако лёгкий крейсер, полный отборной ереси с еретичищем во главе, я нашёл. И варп подери, значился невзрачный кораблик судном Имперского Флота, а подавал, помимо всего прочего, коды командного состава Астра Милитарум!

     

     — Коллега, мне нужна вся информация по этому судну, не только пикты, но вообще вся, включая оператора, его зарегистрировавшего…

     — Издеваетесь, коллега? — выпучил на меня очи Тиберий.

     — Вообще-то, сообщаю, что мне нужно, — ядовито буркнул я.

     — Взгляните, коллега, — с бесючей снисходительностью повернул ко мне экран инфопланшета Тиберий.

     

     На экране небольшой Скиталец, не более десятки километров поперечником, разносили в варп суда ССО, с явными отметками Кадии. И, судя по потокам плазмы, в этом деле им помогали орбитальные базы. А вокруг скитальца суетились и огребали пустотные суда, судя по виду — явный кастом “а-ля шампиньёнс”.

     

     — Орки, — констатировал я. — А к чему вы продемонстрировали эту запись?

     — Запись, — всё так же бесюче выдал Тиберий. — Это трансляция, коллега. Это происходит сейчас, — уточнил он для своих собратьев по разуму.

     — Примите соболезнования, — нейтрально ответил я. — И что орки-то тут забыли? — скорее про себя пробормотал я.

     — Не поняли, — констатировал коллега. — Поймите, это КАДИЯ. Тут суток не проходит без пустотных столкновений, прорывов демонов, бунта на планете! И да, орки, эльдар, какие-то совсем поганые ксеносы, это не считая проклятых Императором еретиков! Я не знаю, жив ли тот оператор, который вёл это судно. Но если он жив, он ни варпа не помнит! Потому что помимо тех, в кого надо стрелять, через Кадию проходит не менее пары десятков судов в день! Имперских судов, с десятков окрестных секторов, потому что путь через Кадию — единственный относительно проходимый между ними, — уточнил он, взглянул на пиликнувший инфопланшет и явно расслабился в свете и ветре. — Селена жива и в относительном порядке. Что вы с ней сделали, коллега? — полюбопытствовал он.

     

     Кхм, “она”. Вот бы не подумал, мыслил я, выражая умеренное ликование: мне не сложно, а коллеге приятно.

     

     — Так, коллега, давайте так. У меня для вас, уж не знаю, новости или нет. Для Ордо Эгис и Ордена в целом. Чтоб не доказывать полдня, что я не грокс, ознакомьтесь с моим делом, — предоставил я соответствующий доступ. — И, по ознакомлении, попробуйте всё же предоставить мне потребное, невзирая на сложности.

     — Хм, хорошо, — устало, но и не без интереса выдал коллега.

     

     Впрочем, по мере знакомства, дядька как сводил буркалы на переносице, так и передислоцировал брови на лоб.

     

     — Бред какой-то, — откомментировал он прочитанное, взирая на меня как неофит из Ордо Еретикус на типичного ведьма.

     — И не говорите, коллега, — понимающе покивал я сияющей нимбом башкой.

     — Э-э-э… ну… так что вы хотели? — не нашёл адекватного комментария моей люминисцентности Тиберий.

     — Судно, коллега, значащееся как “Лёгкий крейсер “Доминатор” командного состава Астра Милитарум”. Кстати, официально заявляю, данный код распознавания известен предателям, бунтовщикам и еретикам и должен быть внесён в реестры подозрительных. Ну и заменён, конечно, — откапитанствовал я, составляя на планшете соответствующую кляузу.

     — Учту, — кивнул Тиберий, принимая сообщение. — Давайте попробуем, — вздохнул он.

     

     Через полчаса “попробуем”, я понял вопль души Тиберия. Ни варпа мы не узнаем, а поднятый с койки оператор посоветовал нам засунуть инсигнии в весьма любопытные места, а будем сжигать — не будить усталого его.

     Резонно усмотрев в этом склонность к слаанешизму, в смысле затейливости мест, частичному нурглизму, ну и маализму, как презрение к субординации, я подверг задремавшего оператора воздействию Кристиной. Из уставшей бестолковки, пусть и с трудом, искомые данные были выужены. Еретиковозка вошла в систему, вовремя опозналась, легла на разгонную траекторию без досмотра, заявив, что транзитом. Коды сомнения не вызывали, удалённый осмотр шаланды еретического содержания не углядел. Правда, оператора царапнула мысль о “кривой разгонной”, но парень забил: не его дело, а на присмотре было следующее корыто.

     

     — Коллега, — весьма добро и улыбаясь полюбопытствовал я. — А не подскажете, с какого варпа, суда из Кадии невозбранно сигают в Окуляр, а им не только не препятствуют, но и не отражают в докладах.

     — Коллега, — весьма добро ответил Тиберий. — Мы не варпом трахнутая диспетчерская служба! Мы стражи Кадии! Да всем, извиняюсь, срать, куда прыгает транзитное судно, потому что оно под прицелом тысяч орудий! А вычислять траекторию, на Кадии… ну смотрите, — выдал он, демонстрируя “розу ветров” разгонных траекторий на инфопланшете.

     

     Настала моя очередь сводить очи на переносице. Большего бреда и бардака я не видал, вдобавок, енти траектории ещё ощутимо на глаз менялись — очевидно, за счёт того, что Кадия “штопала очко”, потоки варпа хоть и были стабильны сами по себе, но вели бесконечную чехарду друг относительно друга и Кадии.

     

     — Понял, хотя отсутствие службы слежения кажется мне недальновидной…

     — Была, четверть судов расстреливали. Часть ошибались сами, часть по ошибке операторов. Несколько тысяч лет как нет, — отрезал Тиберий. — У вас всё?

     — Нет, я, коллега, светился несколько из-за иного. Дело в том, что я, помимо всяких… атрибутов, — не стал материться я, — имею несколько расширенную, не свойственную псайкерам чувствительность к имматериуму. Так вот, не хочу убеждать, что это не бред, но судя по мной увиденному — Кадия не только и не столько “транзитная точка” и плацдарм Империума. То, что я увидел, указывает на то, что Кадия — ПРИЧИНА нерасширения Ока Ужаса.

     — Да, есть такая теория, коллега, — устало кивнул Инквизитор, хмыкнул на выражение моей морды лица и дополнил. — Я внесу в архив Ордоса ваши слова, Терентий, даю слово. Просто нам, Ордо Эгис и Кадианцам это… ну не слишком важно, — криво улыбнулся он. — Кадия всё равно будет стоять, — как процитировал, так и выразил, судя по свету и ветру, внутренние убеждения. — И, кстати, коллега, могу я попросить вас быть… деликатнее с этой информацией?

     — Радикалы? — уточнил я, через секунду раздумий.

     — Они, варпом трахнутые психи! — скрежетнул зубом Тиберий. — “Гор был прав”, — злобно выдал он, явно процитировал кого-то из обозванных, сплюнув на палубу.

     — Хм, учту ваше пожелание, коллега. Против библиотеки на Энцеладе вы не возражаете? — выдал я.

     — Вашего Ордоса, по демонам и прочим тварям имматериума, рядом с Пресвятой Террой? — уточнил он, на что я кивнул. — Туда — не возражаю, хотя странно, что этой теории там нет, — на что я пожал плечами. — У вас есть ещё что-то?

     — В общем нет, прощайте, коллега, — задумчиво распрощался я.

     — И вас храни Император в пути, коллега, — выдал Тиберий и ускакал.

     

     Впрочем, караул штурмовиков довёл нас до челнока, а жерла всяческих корабельных стрелял — провожали весь путь до пребывающего на прицеле Милосердия.

     

     После чего, потратив четверть часа на назойливые уточнения, в стиле мы ТОЧНО можем лететь, а то с ентих параноиков станется. Дождавшись: “достали, да провалитесь вы в варп!” — мы в ентот самый варп и провалились, ведомые Кристиной, ведомой гончей.

     

     А я думал о новом открытии, да и о том, что оно, похоже, не вполне таково. Да и вправду ничего не меняет: упихать в кадианскую систему ЕЩЁ стреляющего и прочего подобного — просто глупо. А ещё людей — вдобавок и опасно, поскольку даже кадианцы, с жесточайшей муштрой, закалкой и прочим — едут, судя по “бунтующим полкам”, кукухой. А про “панаехавших” и подумать страшно, впрочем, в пустоте, наверное, проще: сама структура планеты с “изнанкой” делает её опаснее разумным.

     

     Тем временем, Кристина протянула мне руку, эманируя просьбой. Видно, загнала нас в некие непролазные недра, где ей надо “помочь” двигателям Милосердия, а то варп из этого варпа выберемся. Лапку принял (которая из плеч, а не с хвостом), энергию передал.

     И, видимо, тот ход воображением, что потребовал моей “подкачки”, весьма ускорил Милосердие: варп-переход занял несколько часов, даже пришлось пинать Тида, задрыхшего в смежной с мостиком совещательной. Потому что мы готовились к выходу из имматериума уже на “вражеской территории”, а он, как-никак — “консультант”.

     

     И вот, Милосердие вывалилось из варпа навигационного, в варп “весьма разреженный”, который и был “нормалью” недр Очка.

     Здесь даже работали приборы, и поступившая информация заставила офигеть всех присутствующих, кроме Тида.

     

     Итак, мы вышли из навигационного варпа в звёздной системе, потому что была звезда. Вот только… мы вышли внутри решётчатой конструкции циклопических размеров. Потому что эта конструкция была… Сферой Дайсона, самой натуральной. Уж не знаю, брала ли она энергию от звезды и не уверен в том, что в месте нашего пребывания в этом была нужда, да и смысл. Но звезда пребывала в “корзинке” циклопических решётчатых ферм, факт.

     

     — Вокс принимает трансляцию, — послышалось от поста связи, на что Боррини подскочил, цапнул распечатку и передал мне.

     

     Ну… у нас не спрашивали, кто мы. Нам предлагали, точнее, рекламировали широчайший спектр всего, от рабов всех видов, рас и прочего, до сотен бочек отборной ереси, услуг попов Имперского Кредо(!), наёмников в количестве несметном… В общем, галактический базар, хмыкнул я.

     

     — Тут? — уточнил я у Кристины, переведя цепкий взгляд на притворяющуюся ветошью гончую.

     

     Последняя посимулировала обморок, убедилась в бесполезности и помотала башкой. И Кристина подала голос:

     

     — Нет, Терентий, след ведёт дальше.

     — Тогда, указывай разгонную траекторию… — начал было я.

     — Категорически не рекомендую, — выдал Тид, а на вопросительный взгляд уточнил. — Транзитно-торговая станция еретиков… да тут кого только нет, — поправился он. — Торговый и информационный центр Ока в относительно близи от прохода. Если мы не остановимся — за нами пойдёт не одно и не два судна.

     — Корсары? — уточнил я, а после кивка прикинул. — Долго торчать там же не надо?

     — Да просто поприсутствовать на гладиаторских боях, хоть амасека выпить. И вам не обязательно, могу и я. Тут факт того, что есть какая-то причина и цель. От возможных искателей поживы это не обережёт, — признал ассасин. — Но это будут именно “искатели поживы”, во вменяемых количествах, а не все окрестные пираты с мыслью “а что это у них такое интересное, что они даже Станцию не посетили?”

     — Хм, ну изобразить, что амасек дерьмовый, и обидеться — несложно, — прикинул я под кивки Тида, что, мол, “тоже пойдёт”. — И да, я с вами, Тид, мне просто интересно, — признал я.

     

      В челноке же Тид описывал “правила поведения”. В конфликте на станции виновен проявивший прямую агрессию первый. То есть, тебя могут затейливо посылать словесно, как этим можешь заниматься и ты. Но, если на тебя замахнулись — можно, а скорее нужно, убивать на месте. Потому что владельцы станции (несколько столь крупных банд, что их пристойно называть синдикатами) контролируют всю станцию. От пикт-камер везде, где можно и нельзя, до псайкеров. Но разбираться будут только в случае “жалобы”. А жалобы не будет, если тебя прибьют.

      Собственно, похищения и прочее подобное веселье на станции регулярно происходило, но, со слов Тида, ни крупных боен, ни разборок. “Если будет беззаконнее, чем есть — основные жители станции её покинут”, — пояснил палач. Этакий баланс между анархией и орднунгом.

      А я… ну, возможно, некий риск и был, в плане нарваться на неприятности. Но такой, фоновый. “Воля мифа” действовала глобально, ей подавай эпичные битвы, сожжённые в варп планеты, а не мелкие кабацкие драки. Это было установлено критерием истины, в рамках как меня, так и тысяч отчётов коллег. И поиск “воли мифа” и его закономерностей — не последняя цель многолетнего изучении отчётов.

      В общем, на маршруте от ангара до кабака и обратно — я особых неприятностей не ожидал. А если какой-нибудь еретик начнёт обзываться, так я так обзовусь в ответ, что он устанет от плевков в душу оттираться. И на спину ему плюну. И огнём сожгу, заключила моя справедливость.

      Компанию мне, кроме Тида и Кристины, составляли преторианцы. Правда, с молитвами и рыданиями (машинным маслом) отвинтившие с себя многочисленные кибер-черепа механикусов. И, ныне выглядящие, как механикусы без религиозной атрибутики. Довольно распространённый “стиль” на Станции, по словам Тида — подчёркнутая нейтральность.

      Наконец, челнок залетел в поистине циклопическую размерами ангарную палубу. Щит, удерживающий атмосферу, там был, но датчики челнока показали, что в столь разреженной атмосфере ходить без шлема — глупо.

      И вот, челнок приземлился, ну и покинули мы его — я впереди, за правым плечом Кристина, за левым Тид, насандаливший свой неповоротный чайник шлема на самовар доспехов. Ну и преторианцы полумесяцем охватывали тылы.

      Вышли мы, я окинул орлиным взором окрестности — весьма любопытно было: помимо совершенно циклопических размеров, были любопытны суда. Вплоть до полноценных тяжёлых крейсеров тоннажем, археотех Империума в различном состоянии, но и не только. Корыта друкари, корыта остроухих чуть менее гадких, которые эльдар. Явные орочьи корыта. И вообще какое-то ксенонепотребье, ни стилистику исполнения, ни даже “откуда ЭТО летает?!” которых варп поймёшь.

      В целом — довольно любопытное зрелище, отметил я, как на меня фактически налетел некий тип. Вот варп знает, что за тип: судя по телосложению и пластике — ушастый извращуга. Но каменюки душ в свете и ветре не проглядывалась, а смрадной тяжести мучительства, сопровождающего друкари — не наблюдалось тоже. Экзодит, или, чем варп не шутит, полукровка какой, лениво размышлял я, наблюдая за суетой тощего. Впрочем, пофиг, решила моя любознательность, да и прислушалась к несомому суетливым.

      А суетливый навязчиво предлагал себя как: проводника, торгового агента, переводчика, сексуального досуга даме, много ещё кого. Я спервоначала даже думал возмутиться такому вопиющему шовинизму — чёй-то только даме предлагает, а как же мы? Но тут же до меня дошло, что секис у механикусов, коими выглядели преторианцы, возможен только церебральный. А мы с Тидом явные астартес, алибидимность которых общеизвестна.

      В общем, послушал я широкий спектр предложений, да и прогудел своё веское “Нет”. Ушастый поподпрыгивал с четверть минуты, вознамерился было зайти на второй круг, но ускорившийся Тид чуть не сшиб его корпусом. Тощий нечеловечески извернулся, да и ускакал в недра станции.

      — Не насилие? — уточнил я.

      — К попрошайке — нет. Вот за удар кулаком или что-то подобное его хозяева могли “спросить”. А так — в рамках приемлемого, — пояснил Тид.

      И потопали мы дальше. А вот перед шлюзом в уже обитаемые недра я чуть было не запнулся: нас встречала десятка явных астартес, явных предателей, ну и явных, чтоб их, несунов! Сорт конкретной банды ясен не был, в этих категориях гумуса я толком не разбирался, но легионная книжица с изображённой закорючками фигой, ну и колёр упаковки двуногой ереси сомнений не вызывал.

      Так, ну в случае чего — Кристина нас выдёргивает на Милосердие, да и валим от Станции. Сколько бы за нами ни погналось “заинтересовавшихся”, в варпе у нас НАМНОГО больше шансов, чем воевать эту дырявую сферу.

      В общем, улыбаться и махать я несунам не буду, но и дёргаться до срока — тоже, резонно заключил я, да и потопал вперёд. Несуны всё так же стояли, перекрывая проход, а мы неторопливо приближались. Наконец, в метре от предателей я сделал вид, что отвлёкся от блаародной задумчивости, да и куртуазно вопросил:

      — Проблемы?

      — Могут быть, — выдала говорящая, несущая пургу ересь. — Вам нужна охрана.

      Не спросил, паразит такой, объявил, как истену еретическую! Вот же гадкие типы всё-таки, невзирая на наши личные взаимоотношения. Вот Пожиратели Миров бы давно пускали слюну и бились обо что-то. Об меня или об стену. Тысяча Сынулек вообще такой хернёй заниматься не будут. Дети Импи… мдя, хорошо, что тут не дети Импи, аж мысленно содрогнулся я, вспоминая космический самотык, на котором эти извращуги рассекали просторы галактики. Ну, хоть что-то хорошее, прервал я размышления о сортах ереси.

      — Нам не нужна охрана, — не ответил, а просто констатировал я. — Вы препятствуете нам? — вежливо улыбнулся я.

      И дело в том, что новое сопряжение с морфирующим волкитным излучателем придало и так весьма готичной штуковине дополнительный шик. А именно, прошлый вариант “черепа” выполнен был в точных пропорциях терёхиного. Нынешний же точь-в-точь повторял мой текущий, да ещё вдобавок обзавёлся мимикой. Урезанной, безусловно: чуть менял “разрез” глазниц, но ныне с грудного доспеха на несунов ехидно скалился череп с задранной “бровью”.

      Старший десятки задумчиво водил шлемом с черепа на груди на череп на гульфике, перекочевавшем туда с прошлого доспеха, но переговорщик ещё не “вник”, протянул свою граблю, с целью положить мне на плечо, ну и продолжил нести носимое:

      — Ты не понял, брат, это весьма опасное… — и тут до придурка дошло, что его лапа не у меня на плече, а упёрлась в телекинетический щит.

      Который, вдобавок, медленно отталкивал клешню. Говорливый впал в задумчивость, правильно ли он интерпретирует смысл “нести слово”, а главный тем временем махнул лапой, явно давая проход и злобно буркнул:

      — Не препятствуем.

      — Храни вас пятёрка, братья, — прогудел я, стараясь не заржать.

      Дело в том, что у несунов были весьма оригинальные взаимоотношения с божками. И моё пожелание было сродни “вославусотоны”, обращённое какому-нибудь жрецу еврейского бога какой-нибудь из многочисленных сект прошлого Мира.

      Но и “обидеться” в пределах Очка, точнее, на как бы нейтральной станции, не на что. То есть, конечно, можно, но прибьют же, астартность не поможет. Мне Тид описывал, сколько народу, в том числе и астартес-предателей, отколовшихся от “генеральной линии хаосистов”, найдется в закромах Станции. Это, признаться, впечатляло.

      В общем, в бутылку не полезешь, пожелание “благое”, но по сути — посыл очень вдалеко. Троллинг, как он есть, ну и я, начиная неторопливое движение, чутко вчувствовался и вглядывался. Весьма будет меняугодно отметить знакомство с обителью ереси с развесёлого костерка из несунов. Изящно, стильно и вообще правильно.

      Однако главнюк еретиков подло и еретически не “повёлся”. Злобно пробулькал что-то, явно восхищённое моим всем, да и отвалил со своим несунским кагалом. А жаль, мысленно вздохнул я.

      Войдя в недра, уже снабжённые сносной атмосферой, я обратил внимание, что Тид принялся свинчивать чайник с самовара, точнее, шлем с доспеха. И на мои протянутые к шлему лапы кивнул уже обнажённой башкой.

      Ну, в заочковье веди себя как заочковцы, заключил я, стаскивая шлем. Подумал, не предаться ли какой-нибудь особо притягательной ереси, но заключил, что в варп. Я и так ей вполне успешно предаюсь, если судить с точки зрения особо замшелых коллег, регулярно.

      А то, что назовут “особой ересью” особо отбитые коллеги, я воплощать не потяну даже в заочковье.

      Так что, по здравому размышлению, решил я ереси не предаваться, а посмотреть, чем потчуют в еретических кабаках. А может, чем варп не шутит, попробовать. Может, и сносное что будет, размышлял я, ведомый Тидом.

      Однако по пути я несколько запнулся. Ну ладно, куча вывесок насчёт продаж всего и вся, гордых эльдарок, строптивых гроксов и чуть ли не чумоносцев для сексуальных утех. Это я понять могу, даже представить, но лучше не буду.

      Опять же, ладно: оружие, от ручного до корабельного, бас-гитара аж самого Фулгима “вырывающая души из врагов прекрасными звуками” — тоже ладно, поржал про себя.

      Но, невзирая на рекламируемые воксом услуги “экклезиархии Бога-Императора”, я несколько офигел от вида этакой лавки-капища с явной атрибутикой Министорума! Это, извиняюсь, ваще как? Ну, я думал, глумление какое, ещё что… Но, варп подери, в недрах Очка, капище трупа-на-троне, как изящно именуют Импи хаосисты? Ни хрена не понимаю, заключил я. Но не пойду в кумирню: небось, ловушка какая коварных еретиков на штирлицев-недоучек. Зайду, а меня новичком каким траванут. И вообще в неблагонадёжные посетители запишут.

      Однако Тид моё запинание заметил, усмехнулся, да и вопросил:

      — Желаете посетить? — потыкал он перстом в кумирню.

      — Совершенно не желаю, — выдал я. — Но интерес мимолётный появился, что да, то да, — признал я.

      — Так загляните, довольно популярное место для новичков на Станции, — выдал Тид.

      Кхм, вроде как проводник не против. Но опять новичок… точно кровавые ручонки одной организации тут отметились, отметил бдительный я. Да и решил в кумирню заглянуть. Реально интересно стало.

      И внутри относительно небольшой, но и немалой кумирни с прозрачными витринами всё было… по канонам и поконам Имперского Кредо! Ну реально, ни надписей “Импи — казёл!”, ничего оригинального и освежающего интерьер молельни!

      — Что вас привело под сени храма Бога-Императора, да святится Имя Его? — осведомился подскочивший поп, сложивший на груди “птичку”. — Желаете помолиться?

      — Не верю, — отрезал я.

      — А зря! — выдал поп, да и начал мне парить мозг в лучших традициях очевидцев Большого Взрыва.

      А я скользнул сознанием в сопроцессор и стал выявлять в несомой херне характерные “метки”. Нет, не компостирование мозгов, точнее их отсутствия, лопуху: софистика и прочие милые методы “развода” общеизвестны и не изменились за тысячи лет. Как лохотрон ни назови: хоть религией, хоть путём к свету, таковым он и останется, вне зависимости от “официальности”.

      Я искал расхождение с Имперским Кредо, с которым, волей-неволей, был прекрасно знаком. И с “допустимыми ересями” тоже.

      А через четыре минуты я поднял руку, жестом позвал сопровождающих и молча покинул капище.

      Потому что стало понятно, почему поп здесь, ну и почему станционарники не бузят, тоже. Потому что поп был последователем “ереси недопустимой”, преследуемой по всей территории Империума, караемой огнём. Как бы очень многим из экклезиархов ни хотелось бы втайне её возвращения и главенства.

      И была эта ересь вандарианством, названным так по имени последнего, перед визитом Себаса Тора на Терру, Верховного Экклезиарха. Ну и, заодно, главы Администратума.

      А суть данной ереси заключалось в том, что попы — наследники Импи. Не духовные (чего, по факту, как понятно, тоже не было), а самые что ни на есть прямые. То есть, Империум, как наследие Императора, ПРИНАДЛЕЖИТ им. Планеты, люди — всё ихнее, поповье. И творить с ентим они имеют право всё, что в их попячьи душонки взбредёт.

      Собственно, еретик эры отступничества вульгарис. Ну а что его не трогают: так какой аттракцион! Порог капища явно стёрт, новенькие еретики на станции от вида капища фигеют, ну и заглядывают щёлкать клювом в сень.

      — Разобрались? — воксом уточнил Тид.

      — Если вы про то, что еретик — вандарианец, то естественно, — ответил я.

      Кстати, Тид явно “набирал текст”, очевидно, имея сенсоры внутри доспеха. Неудобно ни варпа, надо ему, если всё удастся, и он не подведёт, нормальный имплант предложить, на мыслеуправлении. Как благодарность и вообще.

      — Но не ясно, что хозяева станции с этого имеют, — признался я. — Как картинка — занятно, очевидно, есть посетители, и немало. Но где прибыль?

      — Витрина, показуха, — пояснил Тид.

      — Понял, благодарю, — отвоксил я.

      Ну да, создание этакой “мы рады всем” атмосферы. Вполне коммерчески оправдано, если разобраться.

      Так доползли мы до какой-то забегаловки барного типа. Довольно обширной, но не чрезмерно. Явно не “местный культурный центр”, которых, учитывая размеры “места”, могло быть не то, что тысяча, а все миллионы.

      Место было полупустым, мы органической троицей бухнулись за столик, преторианцы же окружили нас “кордоном безопасности”. Не самое типичное, но отнюдь и не уникальное поведение для техноеретиков.

      — Здравия вам, господин Сочень, — поприветствовал Тида подскочивший служка. — Вам как обычно? — на что последовал молчаливый кивок. — А вашим… — замялся халдей, крысиными глазками обегая нашу компанию, — спутникам? — нашёлся он.

      — Рекаф, — равнодушно бросила Кристина.

      — А вам, господин, я порекомендую наш фирменный напиток, “Слезу Ока”, — зачастил подавальщик прежде, чем я озвучил всё тот же рекаф.

      На вопросительно приподнятую бровь Тид пожал плечами, отпечатав: “мне не оч. Как вам — не зн. Не отрава.”

      Так что я всё же решил попробовать: ну, мало ли, возможно, я обрящу ту самую “отборную ересь”, которую измеряют непременно бочками.

      А через несколько минут гарсон поставил на наш столик две кружки рекафа (для Тида — литровую), а мне припёр литровую же бутыль и стакан грамм на двести. Пристально рассмотрев в свете и ветре пойло — всё-таки само название “Слёзы Очка” наводило на некоторые подозрения как-никак, я бросил вопросительный взгляд на Кристину. Последняя, совершила шаманство в сторону бутылки, явно призадумалась, пусть и на несколько секунд, кинула на меня взгляд и кивнула.

      Ну, значит попробуем, набулькал я себе пойла. И… а ничего, оценил я эффект и гамму ощущений. Нет, химрецепторы во рту показывали, что сие пойло, как и “Фенрисский ель”, гнали явно для астартес. Простого человека бы от принятой мной дозы скрючило вплоть до летального скрючивания. А мне вполне ничего — не амброзия, конечно, но и не жуткая волчачья сивуха. Что-то вроде дорогого русского бренди, тщащегося выглядеть коньяком. Недостатки есть, да и сивухой местами отдаёт, но в целом — терпимо. А в рекаф, как я его обычно потребляю, так и вообще замечательно пойдёт.

      Впрочем, сидели мы не для моей дегустации, а по делу: Тид описывал различные “прелести и красоты” этого еретического места. И что-то как-то меня гладиаторский бой катачанского дьявола и десятки воющих баньши не вдохновлял, а особенно — мои музыкальные ухи.

      Ну а варианты потрахаться или быть оттраханным, со всякой пакостью в виде партнёров, меня не прельщал. И пусть называть Эльдинга (хотя и мысленно) фурриёбом, я, конечно, утратил моральное право, факт. Но и сам им не стал! Мы с артизаном (он побольше, а я поменьше и вынужденно), имеем незначительный фетиш, вроде страсти к блондинкам или брюнеткам. А фелиниды — человеки, просто порода другая, заткнул я ехидный внутренний голос разумным мысленным монологом. Да и я ныне — другая не то, что порода, а подвид, напомнил я себе.

      В общем, способы и методы досуга, предлагаемые Станцией, мою аскетичную и праведную душу не прельстили. Но выпить рюмку пойла для астартес и срулить — тоже не самая разумная модель поведения. За нами следили, причём не один и не два соглядатая, от технологических жучков, до притворяющихся бомжами топтунов. Да и в варпе какая-то мелкая демоническая полуразумная пакость ошивалась вдали.

      В общем, следили, паразиты, так что надо что-то сделать. В принципе, можно прошвырнуться по лавкам, благо найти можно не только поделки еретиков, загаженные скверной. Судя по словам Тида, конечно. Но беда в том, что местной валюты у нас ни варпа нет, теперешний кутёж — за счёт палача Ордена, что и так не слишком мне нравилось. А трясти его в стиле “дай денюжки на поход по магазинам” — ну вот совсем нелюбезно. Теоретически, на Милосердии найдётся немало ликвидного товара, но я и не подумал, что понадобится, а сейчас неохота челночить туда-сюда. Да и Милосердие загонять в недра Станции неохота: поместиться-то поместится, но и долго, да и реально тут вокруг одни еретики. Не хочу, в общем.

      А на доставившей нас аквиле, задумался я, и тут же довольно оскалился. Побулькал пойлом в стакане, посмаковал, да и сделал жест человеку.

      — Что вам угодно? — выдал подскочивший.

      — Хозяин? — уточнил я, тыкнув перстом в протирающего дыру в бокале бармена.

      — Хозяин, — кивнул официант.

      На что я кивнул, да и поднялся из-за стола, сделав жест сопровождающим ожидать. Ритор, впрочем, выдвинулся за мной, но это было вполне нормально.

      — Любезный, — обратился я к весьма розовому и свинообразному дядьке. — Я заинтересован, — помотал я бокалом, — в нескольких ящиках. И рецепте.

      — Рецепт не продаём, — индифферентно буркнул дядька, продолжая надрачивать стакан.

      — Всё продаётся, вопрос цены, — философически выдал я.

      — И что же у вас за цена, уважаемый? — со скепсисом воззрился на меня бармен-хозяин.

      — Две дюжины бутылок амасека, — кротко улыбнулся я и прежде, чем раззявивший хавало собеседник выдал глупость, продолжил. — С Терры.

      — А… кхм, точно с Терры? — со скепсисом, но совсем иным, уставился на меня кабатчик.

      — Бутылку проверьте, но она в счёт общего объёма, — выдал я.

      И начали мы безобразную торговлю, за время которой я выцыганил Кристине и Тиду бесплатно попить-пожрать. Жаль, не было белковой бурды и машинного масла — ещё и преторианцев на халяву бы заправил.

      Тем временем, Капа и Омикрон сгоняли на аквилу, да и припёрли обозначенный ящик.

      Дело в том, что я в качестве основного челнока использовал Ястреб. Однако, как понятно, не всегда десантно-штурмовой аппарат астартес уместен. Вот и сейчас я использовал Аквилу, а на ней, со времён моей бутлегорско-расследовательной деятельности на Вулкане, завалялась полтора ящика пойла. Ну и не стал я давать указания их извлекать: аквила — “представительский” вариант, вполне может пригодиться, не испортится.

      И вот, пригодилось, хотя ни варпа не так, как я ожидал. Кабатчик бутылку извлёк, взирал на неё с благоговением, хотя, безусловно, не как имперские чиновники и аристократы. Как жадина на весьма дорогую вещь, в перспективе могущую принести ему много прибыли. На свет смотрел, ногтём по стеклу бутылки стучал, этикетку пальцем, обёрнутым салфеткой, тёр. Но, жадность вскрыть бутылку не дала.

      — Верю, настоящий. Так ещё раз, рецепт и пара бутылок Слёз Ока? — выдал он.

      — Вы, любезный, с жадностью поаккуратнее, — с искренней заботой порекомендовал я. — А то в такой концентрации она опасна для здоровья, по слухам. Самосколлапсируете ненароком, или ещё что нехорошее учинится. Рецепт и весь, подчёркиваю, весь имеющийся у вас запас Слёз.

      Кабатчика художественно перекосило, но всего через полчаса он принял мои условия. В свете и ветре эманируя лютой радостью, что “развёл придурка”. Ну, я получил то, что мне надо, за то, что мне в варп не сдалось, так что ещё вопрос, кто и кого развёл, мысленно хмыкнул я. В общем, ещё четверть часа потратили на сбор запасов, за время которого пару раз пришлось “напоминать”, потому что врал, паразит, своим “теперь точно всё”. В итоге "торговой операции" три преторианца, нагруженные пойлом, выходили вместе с нами из кабака. А я разглядывал рецепт, прикидывая, как, где и кого отяготить самогоноварением во благо моё.

      — Вполне подойдёт, — признал воксом Тид, а голосом полюбопытствовал. — А вам реально понравилось?

      — Да, вполне пристойное пойло, на мой вкус. Удивлён, что не нравится вам, но вкусы у всех разные, — на что Тид покивал.

      И вот, иду я, значит, да и не без интереса сам себе подтверждаю, что, согласно рецепту, немалую дозу Слёз составляет метиловый спирт. От которого, как понятно, простому человеку плохо и недолго, ну или, если очень повезёт, слепо и мучительно.

      И, признаться, несколько чересчур углубился в изучение. Дело тут вот в чём: большим любителем спиртного я не был, а последняя пьянка в моём Мире меня от алкоголя не то, что бы отвратила совсем… Но, как минимум, сделала гораздо более осторожным.

      Не из-за “катастрофы” попадания, скорее от непредсказуемости. В варп напиваться, в общем. При этом, невозможность почувствовать лёгкое опьянение в теле астартес (ну, не считая волчьей сивухи, но это не вариант) меня не то, чтобы угнетала… но была неприятна, как любому разумному запрет, появившийся вот прям сейчас и на пустом месте. Неприятно, в общем, и отмена “сухого закона” радовала, невзирая на то, что особо пьянствовать я и не собирался.

      В общем, вчитываюсь я, предаюсь предвкушению чашечки рекафа с толикой слёз в ней, отслеживаю путь наш краем глаза.

      Как вдруг, слышу знакомый голосёнку, встрепинываюсь, быстро припоминая, а с чего он знакомый-то, как выносит на меня… видящую, чтоб её, Мира Ультве, ту самую, спасённую блаародным мной с несунского корыта. Имени её я не узнавал и не испытывал по этому поводу никаких терзаний.

      А пропищанные некому ушастому придурку, в компании ещё двух ушастых придурков, словеса звучали как: “Говорю тебе, Арис, это точно ОН! Тот подлый, гадкий, противный Инквизитор!” Ответное блеянье рекомого Ариса, судя по, подбоченившись, стоящей у меня на пути ушастой, результата не принесло.

      А я скользнул в сопроцессор, обдумывая ситуацию. Ну, положим, опасности от ушастой особо нет. Ну начнёт она нести байки насчёт “Инквизитора-астартес на еретической станции”, так её местные засмеют, продадут в бордель, поскольку дамочка явно крышей протекла, а так хоть какая польза.

      Однако Ультве — вроде как оплот непримиримого борцунства ушастых с демонами вообще, ну и с хаосистами всех сортов и видов в частности. И вот, дамочка с ентого Мира-Корыта, в компании ушастой братии, ошивается на, пардон, еретической станции в центре Очка! С другой стороны, атрибутики Ультве на ушастых придурках в целом, ну и на ушастой дурынде в частности, нет.

      А с третьей — она реально дура. Или ей понравилась в несунских казематах? Так они каноничные астартес, без “волчьих” отклонений, вроде как.

      И вообще, что ушастым в недрах Очка понадобилось? Тут им, на минуточку, опасно, без шуток, невзирая ни на какие “каменюки душ”, невзирая даже на еретиков (хотя и последние ультвястых с удовольствием на удобрения пустят).

      Тут, на минуточку, плевком доплюнуть до Слаанеш, что, кстати, и друкари не особо приятно, задумался я, да и начал вчувстоваться в станцию.

      А по результатам выходит, что как бы она не дело рук кадианских монолитчиков. Весьма похоже, причём даже “жёстче” нормализует: пси-скверны и не чувствуется почти.

      Ну а если на поганый ксеносский корабль поставить старый добрый генератор поля Геллера, так он и фурычить будет, препятствиев тому нет, а от внимания божков он надёжно оберегает, примеров масса. Хаоса божков, в смысле, одному ушастому шутнику и поля не помеха, припомнил я.

      Ну ладно, положим, могут быть эльдары в Очке, милостиво простил объективной реальности я её несообразность моим Высоким Требованиям. Но нахрена? Ну ладно, положим, часть из них — корсары, точнее, пираты. К государственным наёмникам-корсарам пиратская братия отношения не имеет. Но эта-то дура ушастая что тут делает? Ветер вольных странствий повелел покинуть родимый ультвятник? Впрочем, хер бы с ней, причём не мой, прервал я тяжкие думы, благо остроухая тыкала в меня перстом, разевая зёв.

      — Это ты! — выдала ушастая.

      — Парадоксально, но факт. Тыча в меня пальцем и обращаясь ко мне, вы… обращаетесь ко мне. Удивительно, но факт, — констатировал я на высоком готике, не став издеваться над речевым аппаратом эльдарской тарабарщиной.

      — Ты — Инквизитор! Тот самый, гадкий, мерзкий, отправивший меня с проклятым… — начала перечислять свои обиды ушастая.

      — Сударыня, вы, извиняюсь, дура? — куртуазно полюбопытствовал я, отмечая ироничную схожесть моего прошлого с ней диалога. — Я, если протрёте глаза, Астартес. Вольный Астартес, — уточнил я, для сторонних наблюдателей. — И зрю вашу несимпатичную персону первый раз в жизни. У вас ко мне дело? Озвучьте его, а также размер возможного вознаграждения. А если дела нет — не препятствуйте мне пройти. И оставьте свои наркотические галлюцинации своим спутникам, — припечатал я, обходя хлопающую клювом ушастую.

      Ну реально, дура какая-то. Даже жалко немного, угробится же бессмысленно. А это жалко, нет бы гробилась осмысленно, Человечеству на благо. Или вообще пользу приносила, размечтался я, но себя прервал — от этих ушастых паразитов пользы не дождёшься.

      А всё-таки интересно, какого варпа ей в Очке понадобилось-то? И Кристина сожалением в свете и ветре ответила на бессловесную просьбу в межушии ушастой покопаться — прибарахлилась эльдарка, артефактами своими ксеностическими обвешалась.

      Впрочем, не узнаю и не узнаю, тут разве что только ловить и допрашивать с пристрастием. А это уже… слов нет. Тащить ЕЁ на Милосердие силой и самому… Это даже не комедия, это какой-то грёбаный гротеск выйдет, так что в варп ушастую и её тайны. У меня и так дело есть.

      И вот, уже внимательно оглядывая округу, я пёрся к ангарной палубе. Как, чтоб его, опять же “вдруг”. Я бы, признаться, заржал, если бы не причина этого “вдруга”. А причина была весьма актуальная и тревожная.

      Итак, какой-то невзрачный хмырь в паре десятков шагов топал по своим хмыриным делам. И всё бы ничего, но в свете и ветре на тщедушной хмыриной грудке просматривалась самая натуральная инсигния, Священного Ордена Инквизиции, Империума Человечества.

      И это ни варпа не смешно, поскольку инсигния — ключ почти от всех дверей Империума. Изготавливаемая индивидуально, по непонимаемой шестерёнками технологии (вообще, судя по всему, по душе, но я механикусам не скажу), переданной Импи, она помимо всего прочего, имела весьма надёжную систему само- и воро- уничтожения. Случаев “вскрытия” инсигний не было ни разу, Инквизитор под принуждением — да, аколитское удостоверение и поддельное распоряжение — тоже случалось, но инсигния — ни разу. Однако то, что ни разу не было, не факт, что “не может быть”, так что я закономерно напрягся, да и распорядился в свете и ветре Кристине связать меня телепатически с хмырём.

      На всякий случай: вероятность, что это коллега, девяносто девять процентов, но всё же. А уже связанный, я понял, что если бы не психовал, а думал, то просто попросил бы Кристину проверить мозги… Хотя нет, если это Инквизитор, то это преступление. Не сказать, чтобы я с большим пиететом относился к этому пункту правил Ордена, но всё же. И, если это коллега, то варп что Кристина узнает, кстати — псайкеров на Станции, различной степени еретичности, до варпа. И коллега, если это он, экранирован от мозголазов запредельно, факт.

      — Инквизитор, Ордо Маллеус, — кратко оттарабанил я мыслесвязью, вместе с номером инсигнии. — Назовите номер своей, или будете уничтожены.

      Тут дело вот в чём: инсигнии были, как понятно, номерные, но номер являлся только при активации голограммы. Да и были пара неявных моментов, в трактовке латинских букв и цифр, что ранее мне казалось паранойей. Ну а активация голограммы запускала процедуру “душевной проверки”, как минимум, отрывающей шаловливую лапку несанкционированного доступанта.

      И да, в свете и ветре этот номер прекрасно был виден, что меня в “липких лапках Импи”, приложенных к инсигнии, убеждало куда более архивов.

      — Варп подери, — мыслепоприветствовал меня хмырь, несколько раз мыслевыругался и всё-таки назвал номер.

      Весьма вовремя, а то я уже прикидывал, как его буду сжигать волкиткой, и что потом делать: убегать телепортом — и в варп, или пытаться наврать, что “ентот хмырь мне жуть как угрожал, он опасен! Был” владельцам Станции.

      — Приветствую, коллега, — отмыслеэмоционировал я и искренне предложил. — Нужна ли вам помощь?

      — Занимайтесь СВОИМ делом, коллега. И не мешайте мне делать своё. Храни вас Император, — мыслебуркнул изящно притворяющийся хмырём Инквизитор.

      И скрылся вдали. Я даже не понял, узнал ли он, от кого поступило телепатическое сообщение. Ну, всяко бывает, но, на всякий случай, надо будет в Крепости Ордена аккуратно навести справки: вроде всё чисто, просто коллега под прикрытием, но… “Постоянная бдительность!” — как рявкал на невиновных и непричастных один киборг из притворяющейся детской книжки.

      А ещё я несколько ускорил шаг. В варп эту станцию, меня пертурбации окружающего Мира несколько утомили эмоционально. Вылезет ещё из недр каких коллега Грегор, за которого меня по ошибке приняли ещё на Императорис Клайтеус. Помашет, понимаешь, приветливо щупальцами и прочими метками хаоса, да и предложит поучаствовать в какой-нибудь мироспасительной глупости. Смех смехом, но в этом месте такое будет пусть и удивительно, но вполне возможно. Так что в варп енту Станцию, мне, как говорится, жизнь и рассудок дороги как память.

      В общем, скорым шагом мы дотопали до челнока, сгрузили выпивку, да и долетели до Милосердия. Которое тотчас же легло на разгонную траекторию по следу Аполлоши.

      В навигационный варп мы успешно провалились, гнаться за нами никто не гнался, по крайней мере, судя по чувствам Кристины и меня. В общем, я несколько как расслабился, так и собрался. Еретичище — это не фунт изюма, да и мало ли, куда его, подлюку такую, приведёт дорога приключений. Как бы Милосердию, тотчас же после выхода из навигационного варпа, не пришлось войну воевать. Да и мне с аколитами и вооружёнными силами, возможно, придётся.

      В общем, пробежался я по скитариям и штурмовикам, проверил боеготовность. А после послал всех в варп из смежной с мостиком совещательной и оккупировал её — Кристина могла навигатить и оттуда, а так — какая-никакая поддержка, да и энергией поделюсь, при нужде. Ну и Лапка к нам подобралась: и в рамках сложившихся отношений, да и вообще рука не поднялась её гонять, благо Кристина с кошатиной, невзирая на занятость, продолжала проводить занятия.

      Ну а я читал планшет и получал от Моллис чисто эстетическое удовольствие: фелинидка в “домашней обстановке” обожала сворачиваться калачиком. Очень у неё это выходило органично и взгляду приятственно, уютно, прямо скажем.

      В общем, настроился я на серьёзное, возможно, кровопролитное противостояние, либо на рейд, вдвоём с Кристиной, по вытягиванию Аполлоши из недр его нынешнего пребывания. Так что кристинино “догнали!” как в свете и ветре, так и голосом, сдублированное через несколько секунд селектором, меня несколько ошарашило. Несильно и ненадолго, но удивился я, факт.

      Впрочем, собрался быстро и стал думать, прикидывать, да и совещаться, призвав аколитов пред очи свои.

      — Итак, аколиты, мы довольно удачно догнали еретика, причём в навигационном варпе. С одной стороны, это безусловный плюс: я, признаться, опасался, как бы нам не пришлось брать штурмом место пребывания еретика. Какую-нибудь планету-крепость или что-то такое. С другой стороны, я, кроме абордажа, причём в навигационном варпе, решения не вижу, — выдал я. — Не сказал бы, чтобы мне нравился этот вариант, но… В общем, если есть что сказать, спросить, да и мнения и прочие моменты — говорите.

      — Нас еретики не заметили, могу практически гарантировать, — выдала Кристина. — В принципе, я смогу перенести пару-тройку сотен человек…

      — В навигационном варпе, по сути, пребывающем в состоянии шторма, — начал перечислять я. — Нет, Кристина, мне этот вариант категорически не нравится. При всём уважении к Леману, твоё место в этой ситуации будет на Милосердии. Мы, варп подери, в недрах варп-шторма, и даже сейчас мне время от времени приходится гасить малые флуктуации. Так что Милосердие ты не покинешь, да и силы на перенос абордажной группы тратить не будешь. Потому что в таком случае есть немалая вероятность, что этой группе некуда будет возвращаться, — на что тереньтетка несколько надуто, но понимающе кивнула.

      — Со своей стороны хочу напомнить, что оружие в месте нашего пребывания действует только в пределах поля Геллера. Кроме того, наведение оружия возможно только по указаниям астропатов, даже сервиторам наводки не стоит любоваться варпом, — откапитанствовал Боррини.

      — Хм, да, благодарю капитан, — призадумался я о паре моментов.

      И да, в этом случае может быть совсем кисло. Например, в прошлый раз, летя до Скитальца на челноке, Кристина “контролировала” разум и зрение пилота. И это, в целом, отнюдь не перестраховка, а необходимость. В принципе, рулить абордажным челноком смогу и я сам, прикинул я.

      Ну а насчёт “оружия в навигационном варпе”, тут Боррини реально откапитанствовал, показав, что он на мостике, хоть и в смежной с последним совещательной. Варп — энергия эмоции и воображения, на уровне топологии. Соответственно, вне “нормализирующего”, а точнее — материализующего поля Геллера, выстрел любой природы будет вести себя варп знает как. В самом прямом смысле этого слова, вплоть до отражения самого себя в корабль, будучи стократно усиленным, например. А может и нет, но попасть в навигационном варпе из орудия любого типа и вида во вражеское судно — равновероятно с попасть в самого себя, с попасть в никуда, да и вообще, коллапсировать от собственной глупости.

      Так что, абордажный челнок только один, причём рулить им придётся не слишком умелому мне. Хотя… задумался я, взглянув на Лапку.

      — Моллис, ты сможешь ограничить зрение пилота, да и своё, транслируя ему моё восприятие? — полюбопытствовал я.

      — Наверное… — задумалась кошатина. — Я не очень сильна в телепатии… — явно смутилась она.

      — Сможет, Терентий, вы очень чётко транслируете образ, если того желаете, — подала голос Кристина. — А оттранслировать образ несопротивляющемуся человеку ты сможешь, не раз так делали, — наставительно уставилась на кошатину девица, на что последняя закивала.

      — Я бы предложил свои услуги, но, невзирая на госпожу Кристину, предпочту быть на Милосердии, для надёжности, — подал голос Леман.

      — И правильно, — одобрил я. — В вопросе Милосердия лишняя подстраховка — не лишняя. Итак, вопрос доставки абордажной группы мы, в целом, решили. Но есть какие-то иные варианты решения, кроме абордажа? Или варианты его облегчить?

      — Разве что торпеды, Терентий, — подал голос Боррини. — И то, очень рискованно: наведение по указанию псайкера, запуск с соприкасающимися полями Геллера, вслепую, а потом отход от вражеского судна… — перечислял нерадостные реалии своего же предложения капитан.

      — А стабберных орудий у нас нет, а стрелять плазмой в упор — либо вариант самоубийства, либо мы еретика в варп развалим. Впрочем, если и развалим, то с той же вероятностью самоубийства, — отметил я.

      — Да, нахожу должным отметить, что пустотные щиты тут не работают должным образом, — опять откапитанствовал капитан.

      Да, как ни удивительно, отправляющие в глубокий варп материю щиты, в глубоком варпе работали, как сволочи. Нет, например, мой индивидуальный — куда ни шло, благо он совмещён с иными полями, и я, пардон, маленький. Хотя Большой и даже Святой, но в сравнении с пустотными судами — смешно. А вот корабельные щиты, в большинстве своём… смещали луч лазера на несколько метров, ну и меняли вектор и спектр незначительно. Это в пределах поля Геллера. То есть, щиты как бы есть, а по сути, толку от них ни варпа, из серии: может, помогут, если повезёт. А могут, например, кусок плазменного потока, торпеды, да того же когерентного излучения, заботливо отправить в самое уязвимое место своего же судна.

      В общем, те же еретики, осуществляющие нападения в навигационном варпе, действуют единственным возможным в этом месте способом — абордажем. Даже таран тут, с учётом отсутствия толком щитов, не столько оружие, сколько рулетка: то ли повреждения врагу нанесутся, то ли выйдет “пинок” его на более быстрый “варп-поток”, то ли взаимоуничтожение, а то и вовсе таранящий о цель в варп разобьётся, нанеся минимум повреждений.

      Ну и идей толковых совещание не принесло, хотя я и не надеялся особо. Но провести его было надо, да и ту же необходимость Кристине присутствовать на Милосердии донести: тет-а-тет это бы вылилось бы в обиды, если не слёзы. Я бы пережил, но сам формат совещания настраивал тереньтетку на “деловой лад”, напоминая, что мы с ней не одни вдвоём в вакууме. Так что: экономия сил, времени и нервов, причём нам обоим.

      И, пока Милосердие хищным утюгом следовало за еретическим корытом, стали мы составлять абордажную партию. И вариантов “на чём лететь” особо не представлялось: Ястреб астартес. Десантно-штурмовой челнок — единственное, что могло самостоятельно расковырять броню еретика в удобном месте, не разбившись в процессе и сохранив возможность вернуться. Правда, за это приходилось платить ограниченным контингентом абордажной группы, но выбирая из “малым числом проникнуть” и “крупным числом ни варпа не проникнуть”, выбирался как-то первый вариант.

      Правда, появилась мысль: всё же прихватить навигатора и второе судно, а после проникновения Ястреба к еретикам — соединиться с ним абордажным рукавом. Этот вариант воевать полсотни тысяч еретиков, выглядел несколько пригляднее, но вставала проблема: навигаторы мало того, что ни варпа не умели рулить челноками, а соединение абордажным рукавом вообще требовало филигранного мастерства и немалого опыта. Так ещё и не были телепатами, от слова “совсем”, то есть оттранслировать опытному пилоту “картинку” варп выйдет.

      А Ястреб, это при учёте трамбовки и штамповки, вместит от силы полтысячи средних человеков, причём с трудом, да и то под вопросом. Так как в этом случае героический абордаж может порадовать ошалевших еретиков стонами и кряхтениями из отрывшейся аппарели и воззваниями к Императору на тему “Император, распутай!”

      Теоретически, расклад один на сотню терпим. Будь мы все астартес или преторианцы, но в таком раскладе ни варпа полтысячи на Ястреб не влезет, да и нет нас столько. И Кристина, сопоставимая, а то и превосходящая меня в ряде случаев “ударная сила” — на Милосердии. И еретичище подлое на корыте, а что этот гад умыслить может — я даже не представляю. В общем, весьма неприятно, я почти закручинился, как вдруг нахмуренный Эльдинг выдал идею:

      — Силы скитариев не нуждаются в удобстве и кислороде, покидать поле Геллера челнок не будет, — выдал он.

      — И места они занимают до варпа. Эльдинг, при всех прочих равных, разумнее забить челнок подготовленными штурмовиками. Учитывая соотношение “количество целей — сила залпа — транспортный объём” выйдет разумнее. Ну, не учитывая преторианцев, но их всего семеро, — уточнил я.

      — Не вполне так, Терентий, — через минуту выдал явно погрузившийся в расчёты артизан. — Но близко к тому, — признал он. — Но я предлагаю вообще не размещать силы скитариев внутри челнока, — продолжил он.

      — Хм? — всеобъемлюще и понятно полюбопытствовал я.

      И объяснил Эльдинг свою идею:

      Итак, у Ястреба есть возможность пристегнуть снизу “десантный контейнер”. Нечасто используемая возможность, но она есть, для техники: перед высадкой космодесанта Ястреб сбрасывает “подарочек” с лендспидером каким.

      Аэродинамика утюга, инерция и прочие прелести прилагаются, так что подобная модернизация, по сути, и не используется.

      Однако в нашем случае важно то, что мы можем обложить контейнерами Ястреб аж с четырёх, а если раскорячиться — так и с шести сторон. На аэродинамику нам кашлять, лишняя инерция неприятна, но не критична — у псайкеров еретиков времени не будет маневрировать, да и ни варпа они не будут даже со временем фигурять. В смысле, реально резкие и сложные манёвры на судне, несомом потоком имматериума, либо вообще не совершишь, либо совершишь в последний раз и с концами.

      Соответственно, если подвергнуть кирпичеобразный челнок “модернизации на скорую руку”, снять крылья и хвостовое оперение, заменив захватами контейнеров, то можно прихватить практически всё кибервойско, с учётом тяжёлых сагитариев. Тяжёлый турболазер Ястреба справится с бронёй во вменяемые сроки, челнок ввалится во внутренние помещения еретика, носовая аппарель раскрывается, выпуская штурмовиков и нас с преторианцами, а под нашим прикрытием скитарии выковыриваются из контейнеров.

      Схема весьма отрадная, особенно на фоне предыдущего “всего-то сотня еретиков на одного”. Правда, не без недостатков: изначально я предполагал десант в район мостика еретиков, лишив их сходу централизованного управления. Но, этот вариант отпадал: нам нужно внутреннее помещение, причём немаленькое. Впрочем, Син, наблюдавший как я вращаю кубики голограмм, подал весьма здравую идею, причём не одну.

      — Смотрите, Терентий, — присоединился он к моему вращению. — Во-первых, птераксикариев имеет смысл взять в десант самого челнока. Относительно немного, но они могут фиксироваться к потолку, так что много места не займут.

      — Логично, но на кой варп… хотя да, Роберт, — сам дотумкал я. — Ястреб не будет приземляться, десант будет “с воздуха”. Хотя, вакуум?

      — Маломощные генераторы гравитации, посильнее гравишютов, нужно отметить, — подал голос Эльдинг. — Надолго их не хватит, но долго и не нужно.

      — А штурмовики будут на гравишютах, пока Ястреб висит в отсеке, а мы расчищаем плацдарм, — прикинул я.

      — Да, можно было бы сходу открыть контейнеры…

      — Это точно в варп, Роберт, — сразу отказался я. — Что будет у еретиков в отсеке, мы не знаем, а выгружать силы под огнём тяжёлых болтеров и станковых лаз-пушек… Только если они начнут вести огонь по Ястребу и контейнерам, тогда и разницы-то не будет, — заключил я под понимающие кивки.

      — Далее, Терентий, во-вторых, — продолжил Син, — вы не учитываете тех же Часовых.

      — Предлагаете поместить их в контейнеры? — догадался я.

      — Ну да, шагатели снабжены автономной системой жизнеобеспечения, а в абордажном бою будут полезнее, чем часть твоих сил, Эльдинг, — дополнил он, обращаясь к парню, на что артизан понимающе кивнул. — И, Терентий, третье. Вы, судя по моим наблюдением, собирались изначально атаковать мостик, так?

      — Так, Роберт. Но в с учётом контейнеров ни варпа не выйдет…

      — Выйдет, — припечатал Син. — Смотрите, вы в любом случае будете пробивать броню турболазером Ястреба. А что вам мешает разрушить переборки? Много времени это не займёт, они гораздо уязвимее внешней брони, а главное, сопротивление внутри будет намного меньше. Возможностей сопротивления, — поправился он.

      — Хм, Роберт, а вы молодец, — признал я, погоняв в голове варианты. — В таком раскладе абордаж, вместо дурацкого героизма, начинает походить на что-то более или менее удобоваримое. Эльдинг, есть что дополнить? — на что люминен покачал головой. — Значит, этот план принимаем и работаем, господа, — принял решение я.

      И через шесть часов Ястреб напоминал горячую собаку какую-то, обложенный контейнерами, как колбасный полуфабрикат. Но роль свою он выполнить был вполне в состоянии, так что набились в контейнеры все, кто надо, ну и стали мы проводить окончательные приготовления.

      А я раздавал инструкции, в варианте “если что”. И, в основном, Кристине, как моему дознавателю. Девица кивала, запоминала, но мученически морщилась, в конце концов всё же выдав:

      — Терентий, возьмите меня с собой!

      — Ты сама понимаешь, Кристина, что это неправильно и неразумно, — ответствовал я.

      — А если с вами…

      — Я не умру, это ты знаешь. Ты тоже, вот только… Если с Милосердием что-то случится, двое не умерших нас будут иметь на совести всех. Вообще всех, на Милосердии. Тебе их не жалко? — искренне заинтересовался я, вчувствоваясь в свет и ветер.

      — Все… жалко, конечно, Терентий. Но если вы… — вполне искренне ответила она.

      — “Если я” — спокойно добейте еретика да подыщи мне тело. Можешь не торопиться, сначала покиньте Окуляр, — повторил я. — Меня ты чувствуешь, а метаться и “срочно что-то делать” не надо.

      — Хорошо, — шмыгнула носом девица.

      И вот в этом случае — варп знает, насколько всхлип и шмыг были наигранными. Потому что в свете и ветре сама терентьетка не понимала. Что не помешала мне ценного товарища Кристину обнять, поцеловать и благословить на выполнение моих ценных указаний.

      Загрузились мы абордажной командой на Ястреб, Моллис “сопрягалась” со мной — довольно странное, взаимопроницаемое ощущение, то есть я стал воспринимать кошачьи чувства и восприятие, при желании. Да и вообще, всё было не как с Кристиной — всё же тереньтетка, если рассматривать не форму, а “материал”, состоит из меня, как ни парадоксально это звучит. Понятно, что всякие “родственные” интерпретации в энерго-воображаемом плане неприменимы, но она в определённом смысле “я и часть меня”, так что взаимодействие у нас весьма “удобное” и органичное.

      Ну а Лапка была “собой как собой”, соответственно, были некоторые “баги и лаги”, весьма забавные, как например, запаховая оценка окружающих и эмоциональная составляющая. Препятствием это не было, пилоту “иллюзию” мной воспринимаемого наложили, но забавно, факт.

      — Вы так красиво видите, Терентий, — выдала Лапка, более чем понятно, невзирая на бредовость фразы. — Лучи и потоки, красиво очень, — мрявкнула она.

      — Часть того, что ты видишь, видят все астартес, особенность восприятия, созданная Императором, — уточнил я. — Но вообще да, красиво, — улыбнулся я. — А я как-то привык, часто не замечаю, — признал я своё некоторое обыдление и сделал зарубку с оным бороться.

      Реально красиво, а не воспринимать приятное зрелище как красоты — глупо и неправильно, заключил эстетичный я.

      И тут мои культурные и нежные духовные переживания прервала сирена тревоги, не аварийной, а плановой. Кристина послала по нашей связи много всякого, суть которого заключалась в “удачи, и я буду очень ждать”, а вокс-сетка передала Кристиной же созданную картину взаиморасположения судов.

      И стартовал Ястреб к расположенному менее, чем в километре от нас еретическому корыту. Судя по вялым вспышкам двигателя, еритиковозка, точнее псайкер-водитель Милосердие заметил, пробовал “сманеврировать”, но, как понятно, ни варпа не получилось. И полетели мы за моей законной добычей. Ну и корыто, полное отборной ереси, расколошматить, резонно отметил я.

     

      Собственно, в моём восприятии позиционирование Ястреба и кораблей было… ну вполне видно. Переливы света и ветра, с учётом варп-шторма, были, безусловно, гораздо интенсивнее, но свет и ветер “отдельно”, а материальные объекты, прикрытые полем Геллера, “отдельно”.

     

      Соответственно, грозный утюг Милосердия, зависший над трусливо поджатым хвостом еретического корыта, был прекрасно виден, как и еретики. А я понимал, что “охеревать в атаке” мне нынче не выйдет: нужно “довести” пилота до нутра еретического корыта, так что, когда я освобожусь, птераксикарии и штурмовики с преторианцами, да и Лапка… хотя, задумался я, да и отдал вокс-команду Каппе прикрывать кошатину. Так-то, преторианцы за аколитом присмотрят, но мне будет спокойнее.

     

      И вот, Ястреб беспрепятственно подлетел к утолщению башни мостика, да и стал ковырять её своим турболазером. Башня отрадно ковырялась, но тут началась варповщина: для начала, под предупреждающий мрявк Лапки, от еретического корыта прошла широкая волна телекинетического воздействия. Видимо, еретичище пытался нас “оттолкнуть”, заодно и точнее нас локализовав. Последнее, пусть и частично, у Аполлоши получилось, и вторым заходом, фактически через пяток секунд, в нас полетела орда демонической мелочи. От неё отдавало душком чумного деда, но несколько странным, так что, развеивая пакость (с немалым напряжением, ибо пакости было до варпа), я судорожно припоминал, а что енто может быть.

     

      И, очевидно, наше “сопряжение” с Моллис и впрямь было “многосторонним”, поскольку кошатина мрявкнула:

     

      — Это глюклинги, насколько я могу судить, Терентий, — на что я благодарно отмыслеэмоционировал и кивнул.

     

      Такие, весьма “забавные” тварюшки, “болезнь машин” или аналог гремлинов из мифологии моего прошлого Мира. Материализованная “негативная вероятность”, ходячий Закон Мерфи для техники, воплощённый в слабых, но стайных демонах. Мне они не встречались, так что и подзабыл, но они, по отчётам, чуть ли не бич Миров-Кузен. Странно, что в моём расследовании на аналогичном Мире они не встречались. Принести вреда они могли куда больше, чем посланная на её же собственный хер усталыми работягами демонетка.

     

      Тем временем, Ястреб продолжал плавить обшивку, уже начиная являть дыры, как в нашу сторону метнулся… варп подери, полноценный Повелитель Перемен! Трахнутый варпом высший демон Тзинча!

      Всё что я успел — это исказить свет и ветер, так что принесло этого покрытого перьями и глазами птицегуманоида в… мои объятья. Ну пиздец, билось в голове, точнее сопроцессоре, пока я судорожно рвал свет и ветер заклинаний, прижимая пакость к себе. Тут закопошилась Лапка, пришлось отвлекаться на неё ну и пилота заодно:

     

      — Глаза закрыть, к стенам, быстро!!! — проревел я.

     

      К счастью, физические кондиции демона были далеки от магических. Аналогичная тварь Кхорна или Нургла могла меня порвать чистой физикой, а тзинчатина была относительна слаба, хотя и колдунствовала десятками пастей, в том числе из жопы. Но это я нивелировал, хотя ситуация ни хера не радужная — я в клинче, с варп подери, высшим демоном! Я рву эманации колдовства, но он варпом фонит, как сволочь! Техника начнёт глючить, штурмовики ехать крышей, да и за Лапку не поручусь, она всё же человек, невзирая на её экзотичность.

      Впрочем, паниковать я не стал, а, за счёт сопроцессора, довольно быстро нашёл выход, рявкнув на альдари “поглоти”, подавая жменю энергии книжке.

      Кстати, пернатая пакость по мне стукала, пусть безрезультатно, пустотный щит фурыжил — и ни варпа не помогал. Пакость просто игнорировала поля перехода в имматериум, слегка “отталкиваясь” силовой составляющей щита. Интересно, это у всех гадских тзинчевых отродий, либо только у пэпэшек? Или только в навигационном варпе?

     

      Правда, думал я это, пока немузыкально верещащую пакость распиливало сияющими золотом цепями, утрамбовывая в книжку.

     

      — Машу ж вать, — устало плюхнулся я на покорёженное кресло.

     

      Быстро прочувствовал округу, но, очевидно, еретичище задействовал козырь, пока демонятины и колдунств в нас не летело.

      Правда, ситуация ни хера не радужная: еретиковозка бодро учёсывала вдаль, и через пару минут, мы либо вывалимся из поля Геллера, либо Милосердие отстанет от еретика. Вроде и не страшно, но неприятно, а он ещё в полуматериум заочковья может вывалиться, пока мы копошиться будем.

     

      — Целы? — бросил я Моллис и пилоту, сжавшимся в уголке кабины.

     

      Это ещё хорошо, что кабина рассчитана на астартес, а то мои “эпические превозмогания” для нее могли закончиться весьма плачевно.

     

      — Целы, — вразнобой отозвались вопрошаемые, и тут Лапка отожгла.

      — Терентий, как вы его! — с восторгом выдала она. — Это же был Повелитель Перемен, мне Кристина рассказывала! А вы, удержали голыми руками! Вы великий, большой, святой… — забормотала кошатина, эманируя даже не желанием, а сильной похотью.

     

      Совсем кошка март поймала, мимоходом отметил я. Это, выходит, она в сопряжении была, надеюсь, что вовремя разорвала с пилотом, а то как бы парень от “прекрасности” не поехал крышей. Надо в себя приводить, наконец решил я.

     

      — Моллис! — рявкнул я. — Задание! Сопряжение с пилотом, быстро!

      — Слушаюсь! — мрявкнула кошатина, приходя в себя.

      — Пилот, челнок к… — задумался я. — Обзорному окну мостика. В варп прежнее место, а если кто-то на мостике, — хищно улыбнулся я, — пусть познают Свет и Любовь Императора!

      — Слушаюсь! — отрапортовал парень, беря управление.

     

      Вот, другое дело, а то бардак, а не боевая рубка, успокоенно решил я. Но в свет и ветер вчувствовался с пристрастием, а то мало ли, какие пакости приготовил Аполлоша.

     

      Но, видимо, у еретичища чудеса для нас закончились. Не совсем — не сомневаюсь, на еретиковозке нас ждёт масса гадостей и пакостей, но Ястреб ничем пакостным никто не атаковал.

      Но реально силён, паразит, Повелитель Перемен — это уровень демона-чемпиона, приближённый божка, таких тысяча-другая у каждого, не больше. Еретичище— тзинчит? Ну, в принципе — похоже, но глюклинги… Да и отсутствие эманаций… В варп, поймаю — разберёмся.

     

      Тем временем, Ястреб выжигал мостик еретиковозке. Лезть к частично проплавленному лазу же я посчитал глупым: да банальной взрывчатки накидать, нам и хана. При вполне терпимых повреждениях корабля. Правда, на выжженный и частично проплавленный пол уже “открытого мостика” мы выгружались в некоторой тесноте. Но, безусловно, не в обиде, поскольку сопротивления-то и не было.

     

      Наконец, Эльдинг и Роберт выстроили свои силы, ну и махнул полководческий я рукой, обозначая атаку.

      И начались странности: сопротивления, варп подери, не было! Не совсем, какие-то боевые сервиторы попадались, но толковой контрабордажной операции не наблюдалось. А встречные еретики убегали с визгами и писками, несомненно, еретическими. Да и немного их было, варп подери!

     

      Вот ведь фигня какая, поставил веский диагноз я, остановившись, отключившись от окружения и начав вчувствоваться в свет и ветер. И обнаружил относительно недалеко от нас скопление демонятины. Не сказать, чтобы крупное, но и не маленькое. Явные “средне-низшие” демона, причём… Кхорна и Малала. Хм, весь спектр охватил, хмыкнул я. Хотя, что свиту мясника, что анархиста, на челнок толком не натравишь. Физики, в основном, ближний и средний бой.

     

      Так, это у нас гвардия еретичища, похоже. Весьма удачно недалеко от нас. А сопротивления нет — так похоже, мы командование еретиками в варп спалили. Видимо, турболазер ударил в обзорный экран. Тот, безусловно, яркость притушил, разрушаясь, но главнюков еретических всё равно ослепило. А пока они промаргивались (или выковыривали из глазниц варёные очи — непринципиально), их в варп сожгло. Вот и нет контрабордажа, а еретики мечутся, как в жопу ужаленные, решая два главных вопроса. Вот только ни варпа им это не поможет, довольно заключил я. Прикинул, кто, что и как мне нужен и начал водить руками.

     

      — Разделяемся, господа. Эльдинг, на твоих силах плазменный реактор и двигатели. Захват и контроль. Роберт, на ваших — орудийные и ангарные палубы. С остальным разберёмся позже, важно, чтобы судно не развалилось, и никто не сбежал. Я за нашей целью, она недалеко. Со мной: Моллис, оперативники, два Часовых с мельтами, вы, господа преторианцы, и… Эльдинг, демоны-рукопашники, закрытые помещения. При том, что нашу цель хотелось бы взять живой.

      — Тогда, Терентий, вам лучше взять рейнджеров, — прикинул артизан доминус. — Впечатляющая ударная мощь, точность, и отсутствие побочного вреда за счёт рельсотронов, — рекламировал он Редукторскую продукцию.

      — Два десятка, — кивнул я, улыбнувшись.

     

      Через полторы минуты все были собраны и построены, ну и выдвинулись мы. И да, при том, что человеческого сопротивления мы не встретили, на нас стали кидаться кровопускатели, а ящероподобные двухцветные демоны анархиста метали в нас мгновенно отрастающими ножевидными когтями. Весьма неприятно вообще, но мелочи в частности — невзирая на то, что пребывали мы в варпе, физические повреждения демонятину развеивали. Ну, за исключением подвернувшихся мне, этим-то гарантированный всё.

      А главное — демонюки воевали войну “без огонька”, даже отродья мясника. На них были, варп знает, заметные ли остальным, ошейники из света и ветра. Очевидное колдунство, подчиняющее демонятин еретичищу, что, не менее очевидно, тварям было неугодно, так что, хоть и не нарушая приказ поработителя, убивались, точнее, развеивались они с заметным энтузиазмом.

     

      Так что за полчаса мы добрались до явной “обители главного гада”. Хм, в варп пафосное превозмогание, но и осторожным надо быть: есть у меня немалое желание еретичищу с пристрастием о делах его скорбных допросить.

     

      — Часовые, снимите дверь, аккуратно, без огня внутрь, — выдал я.

     

      Что шагоходы и исполнили, под углом расплавив дверь в каюту и часть переборок. А внутри… пусто. Точнее, разумные есть, но в дальних комнатах. И активного колдунства нет, хотя немалые эманации скверны от недавних призывов. Хм, ”падазрительна!” — резонно решил я. И тут, с разницей в полминуты, мои воеводы отрапортовали “под контролем”.

      Это, конечно, славно, что “под контролем”, но что делать-то? Дуром лезть в еретичищево логово?

     

      А придётся, причём мне — у меня шансы есть, а у прочих ни варпа нет, если там варповщина какая гадкая.

     

      — Рейнджеры, по потолку, за нами на удалении в пять метров, — озвучил я. — Не убивать! Стреляете в ладони и ступни, либо по прямому приказу, либо в случае однозначной и прямой угрозы.

      — По слову вашему, — был мне ответ, и тощие киборги заклацали магнитными захватами по потолку.

      — Моллис, идёшь за мной, в бой не вступаешь. Совсем, если что — отступаешь, Каппа, проследи!

      — Слушаюсь, — прогудел преторианец.

      — Далее, Моллис, твоя задача — не дать умереть или иммобилизовать, лишить сознания тех, на кого я укажу. Это твоя задача, на ней сосредоточься!

      — По слову вашему, святейший! — вытянулась в струнку кошатина.

     

      Точно накажу, по-разному и многочисленно, мимолётом посулил я кошатине страшную кару. Приготовился, сконцентрировался, да и шагнул в логово злобного злогея.

     

      И… ничего. Варп подери, даже ведра с водой над межкомнатной дверью нет! Как-то это даже неприлично, возмущался я, пока не наткнулся на явную ритуальную комнату. И вот тут мне стало не до возмущений — ну ладно, несколько человек со вскрытыми глотками. Жаль, но обычные жертвы. Но посередине… В общем, в центральном ритуальном кругу лежал малолетний глава семейства Крайст, обнажённый и бесповоротно мёртвый.

     

      Тоже, вроде бы и ничего, но… его, варп подери, запытали насмерть! Не вскрыли глотку или ещё что, на тщедушном тельце были кровоподтёки, явно от пальцев, и десятки ран. Слабых, очевидно, чтоб не умер до срока. Руки, ноги, тело, несколько проколов лёгких, прорезанная щека…

      Он, варп подери, сын еретичища, передёрнулся я, собрался и двинул дальше. В общем-то, я сам делал не менее страшные, хоть и не столь откровенно циничные и мерзкие вещи. А для еретичища это всего лишь эпизод, ничуть его вину не усугубляющий: ему и так пара тысяч лет живительного сожжения огнём светит.

     

      Несколько человек обслуги мыкалось по углам многокомнатных покоев, но были это обычные люди. Впрочем, Лапка, по моему указанию, парализовывала и лишала сознания и их. Но был же псайкер и сам еретичище. Вроде как — псайкер, были же воздействия на полковника и арбитра.

      Впрочем, самая удалённая комната, похоже, и была “логовом босса”. Псайкер, не особо сильный и простой человек. Хм, видно еретичище как-то извернулся, не будучи пси-одарённым, вот уж реально, гений ереси. И отменно гениально будет гореть огнём.

     

      Впрочем, восхищаться когнитивными еретическими способностями и интенсивностью и красотой будущего костерка — дело приятное, но весьма несвоевременное. Надо Аполлошу брать, но… А, всё равно мне идти, надо живым пакость брать.

     

      Вздохнул, встопорщился, привёл рельсотрон в боевое положение, полностью перешёл в сопроцессор, заготовил “петельку хаоса”.

      Героически пнул дверь, ну и чуть не похерил все свои планы.

     

      В ноги мне бросился Апполоша, чуть кулаком его еретическую башку не развалил! Отслеживая всё и вся, держа еретичище на прицеле, я обтекал.

      Первое, псайкером, довольно искусно скрытым, но душевно чувствующимся, был таки Аполлоша. Граница дзеты и эпсилона, псайкер-середнячок. Второй населец комнаты был обычным человеком и ныкался то ли в шкафу, то ли в тайной комнате, пока не ясно. Но оружия не держал, поза сжатая… и мелкий какой-то… впрочем, сервочереп висит, рыпнется — узнаю.

     

      Самое замечательное, что меня никто не убивал, не воздействовал и прочее. А у моих ног, рефлекторно отпинываемый время от времени, скрючился Аполлинарий, консорт семейства Крайст, еретик, жертвой которого стало всё ССО развитого Мира, на руках которого бунты, предательства и прочее… А он, паразит такой, коленопрекланялся, размазывал слёзы и сопли, моля “господина не убивай!”

     

      В общем, получил я свой “эпичный бой”. С самим собой — ОЧЕНЬ хотелось пакость собственноножно растоптать. Но могучий я превозмог: еретика надо колоть. Но в том, что этот изворотистый паразит стопроцентно говорит правду, например, я ни варпа не уверен. Невзирая на свет и ветер, невзирая ни на что. Разбираться будем детально, долго, с Кристиной, на Милосердии. Единственное…

     

      — Где псайкер? — прогудел я первые слова, обращённые к еретичищу.

      — Господин, он был на мостике, поща…

     

      Лапка, по моему жесту, парализовала и лишила паразита сознания.

     

      — Кандалы, тройной набор, — бросил я, тыча в Аполлошу перстом. — Не ноктилит, обычные. Полностью раздеть, все украшения с тела долой, Моллис, удаляй в варп все волосы и зубы, — подстраховался я, хотя ВРОДЕ бы, ничего гадкого не было. — Далее, Моллис, этот еретик — твоя задача. Держать в бессознательном состоянии, но не вздумай — подчёркиваю, не вздумай, это приказ! — считывать его воспоминания и вообще лезть в голову. Парализованное тело без сознания, живое — вот что мне нужно.

      — По слову вашему, позвольте исполнять? — мрявкнула Лапка.

      — Погоди. Ты, в шкафу, вылезай, — бросил я, для наглядности постучав сервочерепом в окрестности пребывания прятальщика.

     

      Тельце в шкафу закопошилось, и… началось “пощадите господин!” — заход два. Правда, в этом случае, было ещё “спасибо, что спасли”, но очень мне не понравились ряд моментов.

     

      Итак, из шкафа вывалилась девчонка-подросток, внешне — явная сестра жертвопринесённого паренька, главы клана Красайт. В слезах соплях, “спасибо господина!” — но… Во-первых, одёжа на пигалице была художественно разорвана, но ключевое слово: художественно. И вообще: если бы ейный папаша развлекался “семейным делом”, нахрена, извиняюсь, одёжку-то рвать? Недешевую и вообще. Далее, кровоподтёки были ОЧЕНЬ свежими, да и маловаты для лап еретичища. А вот для ручонок самой соплюшки — в самый раз, да и наводили они на подозрения нехорошие.

      И, наконец, соплюшка в своих причитаниях не врала. Вот совсем, но при этом, формулировки рассказов о “жудких мучениях”, были очень… изящно сформулированы. Так, может у меня и паранойя, но:

     

      — Вырубай её, Моллис, и к прочим пленным, — бросил я.

      — Слушаюсь, — выдала Лапка и исполнила. — А…

      — Потом расскажу, возможно, посмеёмся, хотя подозреваю, как бы не заплакать, — задумчиво выдал я. — Так, Омикрон, Ипсилон, Каппа. Вы сопровождаете Моллис на Ястреб и охраняете там, подстраховывая с захваченными. Кристиан, обеспечьте перенос и чтобы не задохнулись, — на что лейтенант штурмовиков понимающе кивнул: как мостик, так и часть корабля вентилировались вакуумом.

     

      Точнее, не вполне вакуумом, а имматериумом внутри поля Геллера… в общем, в топологии чёрт голову сломит. Например, о том, что в имматериуме кто-то задохнулся — я вообще не слышал. Ну, если его целенаправленно не удавили, конечно. Распылить на мысли, эмоции и энергии варп мог, но в нём как-то не задыхались. Измерение воображения, законы Мира в котором становятся условностями.

      Но, в том месте имматериума, где находились мы, материализующее поле Геллера материализовало вакуум, скажем так. Вообще, несколько бредовая ситуация, но объективно существующая, так что так.

     

      А пока я думал всякие мудрые топологические мысли, если честно: чтоб отвлечься от ряда своих предположений. Очень они мою чувствительную душу травмировали, своим несоответствием моим представлениям. Так вот, пока я думал, Лапка, штурмовики и преторианцы действовали.

      А я, подумав, отдал своим воеводам команду, захватывать корабль целиком. Если будет серьёзное сопротивление — закрепиться и докладывать, ну а если не будет — отчего ж не захватить, если захватывается?

     

      И начал проводить обыск и реквизицию — книги, хоть сколь бы то ни было активное в свете и ветре барахло, прочие информационные носители.

      А, к окончанию сбора мешков добра, воеводы отрапортовали о захвате судна полностью. И сборе всех двадцати наличных тысяч на ангарной палубе.

     

      А я шёл и думал думу. Вообще, тут все еретики, но может, пленные какие есть. Или зря рефлексирую, а всё в варп? Не, не дело, логично заключил я, вздохнул, да и собрался. Возможно, предстоит немалая работа. А, возможно, нет. Но готовиться надо.

     

      Итак, на ангарной палубе под прицелами тяжёлого оружия и разделённые на группы торчали еретики. Для начала я отдал приказ доставить десяток “побогаче одетых и лучше бронированных” и начал беседу. С начала врали, пару пришлось показательно сжечь волкиткой, после чего еретики начали петь на диво слаженно и правдиво.

     

      Итак, это пираты, правда, “высший командный состав” Ястреб спалил в варп при захвате мостика. Но и всякое боцманьё и прочая шелупонь знала, как по мне, достаточно.

     

      Началось всё довольно типично: бунт на корабле с охеревшим капитаном. В принципе — допускаю, что там реально был редкостный подонок. Так вот, бунт, захват средним офицерским составом судна, резня среди них за главенство. И далее у еретиков было два выбора — в контрабандисты или пираты. Контрабандисты, торговцы “без лицензии”, ошивались на удалённых, периферийных Мирах Империума, ну и с немалым риском доставляли товары в отдалённые Миры. Имея с этого не космическую, но пристойную прибыль. Собственно, были регионы, где их даже Администратум называл “торговцами” а Имперский Флот не ловил. Если случайно и встретит, что крайне маловероятно.

     

      Но, пошли бунтовщики по пути пиратства, десяток лет устраивали налёты на захолустные Миры, торговые слабовооружённые суда, веселились, в общем, как могли. Та часть экипажа, которая изначально не пылала страстью к пиратству, со временем “втянулась”, ну и убивала, грабила и насиловала уже без скорбных охов и трагичных ахов.

      А через десяток лет пиратам стало кисло: механикусы среднего ранга полегли при бунте, а прыжки на четыре световых года довольно резво курочили корабль.

      В общем, решили они попасть на “вольную территорию”, то есть в Очко. В этом им повезло, через шторм их провёл “рекрут-корсар”, всего-навсего отобрав всех женщин, местных, корабельных и пленниц.

      Ну и пиратствовали они дальше. Что там капитан вертел с еретичищем — говоруны не знали, но и не принципиально. Я его самого буду курочить на информацию. Преступлений на них на расстрел, что и будет осуществлено путём подрыва реактора часовым механизмом. Судно, конечно, не разрушит, но генератор поля Геллера отрубится — и пиратам крышка.

     

      А вот что меня и заставило затеять этот разговор и тратить время: пленники. И они, на удивление, были, вот только местные, еретики. Проверив около сотни закованных, я решил их тут и оставить: тот же сорт пакости, что их захватчики, просто оказавшиеся не на стороне победителей.

      Захваченных граждан Империума пираты продавали на станции и, с их слов, на борту таковых не было. Однако для очистки совести, я проорал, что пусть выйдут “не замаранные в пиратстве и ереси”.

     

      Что не удивительно, “незамарашки” появились, правда, после пары в варп сожжённых (вот ну абсолютно без пристойного Инквизитору удовольствия, достало меня это несколько!) поток схлынул. И в итоге оказалось, не зря я орал — почти сотня “добровольно-принудительных” сотрудников у пиратов нашлось. Точнее, сотрудниц, затраханных до полуневменяемости во всех смыслах этого слова. Особенно впечатлила картина херургеона, тащимой подругой ко мне и упирающейся, “потому что лечила предателей и еретиков”.

      В общем, агнецыщ отделили от козлищ, пробежались штурмовиками по группе пиратов ещё раз, а то мало ли что, да и покинули ангарную палубу, заперев на ней паразитов. Эльдинг вывел реактор на нестабильный режим, а мы заторопились на Милосердие.

     

      Варианты “захвата добычи”, конечно, были, но… Мы, варп подери, в глубоком заочковье, Кристина одна, псайкеров-еретиков не осталось, а были бы — не факт, что вышло бы их контролировать. В общем, разумнее разнести еретика в варп, нежели трахаться с его перегоном в Империум с весьма высоким риском как для временного экипажа, так и для Милосердия вследствие.

      А еретиков ждала не каторга за бунт, а смертная казнь по делам их, так что я сэкономил время судам, купно обозначив приговор.

     

      По причине отсутствия “отработанных” контейнеров, пришлось делать шесть рейсов челноком, правда, после первого я несколько задержался. Первое — забежал к Кристине: у девицы, судя по нашей с ней связи, начиналась истерика. А истерика у псайкера, от собранности которого зависит наше выживание — вещь весьма опасная. Не говоря о том, что мне её состояние самому было неприятно и доставляло дискомфорт. Так что, первым делом после прибытия первого же рейса на Милосердие, я мухой метнулся в совещательную и десять минут пробовал не задохнуться — очень уж тереньтетка была меня рада видеть, а отталкивать её я находил нелюбезным.

     

      После чего, уже не мухой, но рысью, я поскакал к ангарной палубе, на пути думая ещё одну мысль.

      Итак, у нас есть еретичище и ряд условно-подозрительных типов. Вопрос, что с ними делать вообще — не стоит, допрос с пристрастием, простой, под препаратами, на кресле истины. Возможно, придётся и мне прибегнуть к демонологии, впрочем, посмотрим.

      Но это — “вообще”. А именно сейчас, да даже в обозримом времени, проводить допросы и отвлекать Кристину от оберегания наших жизней просто глупо. Причём, еретичище, невзирая на его как бы “жалкий” вид, меня если и не пугает, то напрягает. Вести его допрос стоит в спокойной рабочей обстановке, без отвлекающих факторов в виде окружающего заочковья, навигационного варпа и прочей фигни.

      Вообще, доставлю-ка я его до Крепости Ордена, принял решение я. Там и спокойно, и оборудование, да и отчёты сдавать можно пешком, а не через пол Сегментума переться.

     

      Но, вариант Лапке, довольно сильно напряжённой обилием пленных, над ними бдеть мне не слишком угоден. С другой стороны, оставлять еретичище в сознании, да даже под препаратами… пусть и паранойю, но нервирует меня этот вариант. Так что, сделаем-ка мы вот что, заключил я, подскакивая к Эльдингу.

     

      Кстати, вот артизан — правильный подчинённый. Сказал парню — лезь в дудку, которая Ястреб, он и полез. А Син ломался, как гимназистка — мол, в последней партии, сначала подчинённые. Атэц-Камандрец, мысленно фыркнул я. Так и так никого из своих не оставлю.

      Впрочем, на Милосердии у Сина, в отличие от главного шестерёнки — Эльдинга, дел не было, так что спорить с воякой я не стал. Любезны его сердцу еретические суда — пусть посидит до поры, я не против.

     

      Так вот, отловил я Эльдинга и начал его теребить:

     

      — Артизан, имеется ряд пленных, в силу ряда причин нахожу необходимым погрузить их в саркофаги холодного сна, — выдал я. — Есть ли препятствия этому, и в какой срок возможно осуществить? Нужно ли приводить пленных в сознание?

      — Препятствий нет, Терентий, — через пару секунд последовал ответ. — Саркофаги в походном положении, готовы к приёму тел. Подготовка занимает около получаса, пребывать в сознании подготавливаемым не нужно.

      — Прекрасно, тогда вы с Моллис, она сейчас удерживает пленных без сознания, займитесь этим. Да, было бы неплохо, если бы над саркофагами и помещением дополнительно поработал рунный техножрец, — задумчиво выдал я. — Всё же, мы в варп-буре, да и… неважно. В общем, Эльдинг, требуются дополнительные меры безопасности. И круглосуточный контроль пикт-камерами саркофагов, — дал я волю своей паранойе.

      — Исполню, по слову вашему, — кивнул парень.

      — А я, Терентий? — мрявкнула тяжело сопящая кошатина — всё же, контроль нескольких тел ей непросто давался, да и телепат Лапка “постольку-поскольку”.

      — Дождись погружения пленных в сон и отдыхай, — коротко улыбнулся я. — И да, пилот, отдыхайте. Ястреб поведу сам, — повысил голос я.

     

      Я, конечно, не ас и не профи, но довести челнок до раскуроченного мостика и открыть аппарель смогу. И мимо ангарной палубы Милосердия не промахнусь, если только очень сильно не захочу.

      Так что, либо Лапке, как и в первый перелёт, сидеть в челноке, надрываясь, да ещё и тягать пленных туда-сюда, либо мне самому заняться перелётами, что разумно и правильно.

     

      Аварий, к счастью, во время перелётов не учинилось, наши силы благополучно доставились на Милосердие, а я галопом обежал ключевые места:

      Зала с саркофагами содержала холодно дрыхнущих пленных, пара техножрецов, матерясь (или молясь, непринципиально) технолингвой, карябали закорючки. И камер Эльдинг наставил от души, и это хорошо, заключил я, да и поскакал дальше.

      У медикусов часть частично поломанных штурмовиков лечились, как и освобождённые пленницы. Последние, впрочем, содержались в отдельном, карантинном боксе: надо будет ещё проверить, что с ними да как.

      Ну и поскакал я на мостик: Милосердие отставало от еретического корыта, едва чувствующегося на периферии ощущений. Надо было провести совещание, но Кристина столь жалобно на меня посмотрела, что моё подкаблучное сердце не выдержало. Так что отошли мы в совещательную, и принялся я поставлять тереньтетке энергию контактным способом. И заслужила, и успокоится, да и я, по большому счёту, не против — и мне не помешает.

      Правда, ещё Лапка проскользнула в совещательную… но она сегодня умница, усталая… В общем, совещание происходило через пару часов, да.

     

      — Итак, аколиты, всё потребное в Окуляре мы совершили, надо возвращаться. Однако, Милосердие ныне идёт по потоку варпа, ведущего к планете еретиков. Судя по тому, что врали пираты — чуть ли не рай за Окуляром, ни астартес-предателей, ни демонопоклонников. В свои слова они верили, но у меня есть сомнения как в их информированности, так и в существовании “мирных и спокойных мест” в Оке.

      — Хотите совершить манёвр в имматериуме? В буре? — подал голос Леман.

      — Да, — просто ответил я, а продолжила Кристина, после моего кивка.

      — Заложить петлю несложно. Потоки имматериума это позволяют, — выдала тереньтетка, рисуя стилом на экране инфопланшета, явно демонстрируя Леману, что она хочет сделать. — Но возвращаться нам лучше в систему, откуда начинали прыжок, — выдала она. — Переориентация в месте, где мы пребываем… просто опасна, не слишком, — под возмущённое бульканье Лемана заключила она, — но всё же.

      — Нет, риск нам не нужен, а вот система старта… Хм, Тид, если мы появимся в районе Станции и тут же ляжем на разгонную траекторию? Точкой финиша выйдет Кадия, я думаю? — вопросительно взглянул я на Кристину, на что она кивнула.

      — Не знаю, Терентий, — признался проводник. — Как по мне — нормально, а если погонится кто, то в Кадии это будут скорее их проблемы. Правда, есть тот же абордаж в варпе. И мне бы не хотелось, чтобы судно, с которым я очевидно связан, на глазах местных беспрепятственно пребывало на Имперском Мире.

      — Поясните, — уточнил я.

      — Очень не хотелось бы, чтобы, если за нами погонятся и выйдут в системе Кадии, догоняющие покинули эту систему, — изящно выразился парень.

      — Разумно и понятно, — кивнул я. — В общем, если иных предположений нет, идём по старому маршруту. Франциск, соответственно, если будут преследователи, то сконцентрируйтесь на Кадии на препятствовании еретикам уйти. Во вторую очередь, безусловно, — уточнил я.

      — В первую же — безопасность Милосердия, — правильно понял Боррини. — Терентий, а куда мы направимся от Кадии?

      — На Пречистое Сияние, — обозначил я Крепость Инквизиции. — Закончу расследование в нормальной обстановке, а не на бегу. А дальше видно будет, — заключил я.

     

      В общем, Кристина начала указывать, куда нам вертеться (кстати, в процессе верчения, имматериум всколыхнула лёгкая волна, очевидно, накрылось корыто с еретиками), причём мне надо было как подпитывать её энергией, поскольку девица “подталкивала” Милосердие, так и отслеживать флуктуации и гасить их. Последнее, безусловно, по возможности, но если не делать этого — Милосердие может развалиться в варп в самый неподходящий момент, причём в самом прямом смысле этого слова.

     

      Ход кракозяброй, с разворотом на пятке, вылился в трое суток полёта. Я, признаться, начал беспокоиться за Кристину — время без сна довольно велико. Нет, понятно, что тело для биоманта взбодрить не проблема, причём без последствий. Но, Кристина, даже будучи Лагинией, во сне нуждалась. Так что полюбопытствовал я у девицы, как она.

     

      — Ещё месяц примерно могу не спать, если не перенапрягаться, — ответила явно довольная заботой Кристина.

      — Хм, а когда я тебя впервые встретил, ты же спала, — тонко намекнул я и проявил интерес.

      — Ну да, Терентий, спала, — кивнула она. — Так же, раз в месяц примерно.

     

      Да уж, варповщина в варпе, мысленно хмыкнул я. Я-то воспринимал “цикл сна” Лагинии за сутки, а выходит — раз в месяц. Это сколько же я в глубоком варпе проторчал? Хотя, какая разница? Не свихнулся, а если и свихнулся, то подобный формат безумия меня более чем устраивает, резонно рассудил я. Ну и решил уточнить пару моментов, раз уж оказия вышла.

     

      — Кристина, слушай, а вот ты, насколько я понимаю, подталкиваешь Милосердие телекинезом… — начал я, но остановился, увидев ошалело-круглые Кристинины очи.

      — Терентий, мне очень лестна ваша похвала, но я не настолько сильна, — выдала она. — В глубоком имматериуме, где разницы между материей и фантазией нет, на курьере, без поля Геллера, где я определяю, не без помощи ваших сил, что есть реальность — там да, я именно перемещаю судно. Но вы же помните, как тяжело было даже с кусочком Скитальца, — напомнила она.

      — Помню, — ответил памятливый я. — Слушай, а зачем тебе тогда энергия? Нет, мне не жалко, но вроде бы ты и традиционным способом её получаешь регулярно.

      — Да, откровения Блаженного Августина очень интересны и полезны, — хихикнула девица. — Но вообще, я просто устаю, немного…

      — Ясно, ну я говорю, не против. То есть на полёт ты не влияешь, — понял я, как оказалось неверно.

     

      Дело в том, что тереньтетка всё же подправляла, правда, не Милосердие, а потоки имматериума. В малых объёмах, но достаточно, чтобы это сказывалось на ходе. Правда я чуть не завязался умом в узел, пытаясь понять, почему толкать корабль — непосильно, а поток энергии и воображения — вполне осуществимо. Впрочем, толком так и не понял, пока просто принял, что так есть.

      Благо мне самому не составляет труда корректировать потоки имматериума, точнее, света и ветра. Так что, возможно, это умение — следствие нашей связи, поскольку Кристина призналась, что “раньше так не умела, хотя и не пробовала”.

     

      В общем, тереньтетка меня успокоила, но вот в системе Станции началась какая-то невнятица. Сновали баржи, челноки, в общем, нездоровая активность, вроде и не опасная, но неприятная.

      И главное — внутри этой сферы Дайсона было достаточно места, чтобы разогнаться для входа в имматериум, но теперь наше положение было таково, что все разгонные траектории оказались перекрыты. Только выход по широкой орбите, с проходом в одну из дыр решётчатой сферы, как кисло заявил Боррини.

     

      Впрочем, этому никто не препятствовал, что заявил как Тид, так и подтвердил какой-то там оператор станции, пожелав нам провалиться в варп. С учётом заочковья, самой сути того, что мы собирались совершить и вообще — мной было авторитарно принято решение, считать это благим пожеланием, послав оператора туда же.

     

      А вообще, нихера мне не нравилась ситуация. Да, треугольный проём меж ферм сферы — огромный, в сотни раз больше Милосердия по длине, не говоря уж о в сечении, как мы и будем проходить эту варпову дыру. Вот только… ну не нравилось мне это, возникало ощущение, что нам сужают поле манёвра, как бы загоняя. И да, если это психоз, то его, судя по нахмуренным рожам и физиономиям на мостике, подхватили все.

     

      — Франциск, скажите, эта грузовозная пакость была в системе, когда мы появились? — резонно полюбопытствовал я, на что Боррини понимающе хмыкнул, пощёлкал на терминале, явно проверяя данные и ответил:

      — Не все, но в основном, были. Полагаете, ловушка?

      — Я почти уверен, Франциск. Как минимум потому, что тут летают внутрисистемные суда, — ответствовал мудрый я. — А скажите, где то межзвёздное судно, с которым они взаимодействуют?

      — Ожидают? — предположил Боррини, но сам махнул рукой. — Да нет, бред, они ждали бы в ангарах или у ферм Станции. Грузоперевозка между частями станции? — предположил он. — Тот же бред, — опять сам же ответил капитан. — Невыгодно и глупо, повреждений на станции нет, это имеет смысл для перегона, а эти шаланды просто нарезают круги. Да, Терентий, скорее всего — ловушка, но почему не напали сразу?

      — Вы знаете, — задумался я, — есть у меня предположение. Скажите, Тид, а является ли зона вне сферы демилитаризованной, контролирует ли её Станция?

      — Вообще — контролирует, — задумчиво ответил палач. — Но кажется, я понял, что вы имеете в виду, Терентий — никаких обязательств за пространство вне сферы станционарщики не несут.

      — Вот вам и ответ, — ни хрена не весело констатировал я. — Непонятно, какого варпа они накинулись на нас сейчас, откуда узнали, что мы вернёмся так быстро.

      — Пророки, Терентий, — подала голос Кристина.

      — Да, благодарю, возможно, и так, — кивнув тереньтетке, констатировал я. — Пророки, завершение дела… Корин! — взревел я в вокс-сетку. — Мчитесь в совещательную у мостика!

      — По слову вашему, — пискнул перепуганный варповидец.

      — Франциск, ложитесь на траекторию, но не торопитесь. И следите за всем, — на что капитан хмыкнул, в стиле “не занудствуй, и так понятно”.

      — А вы хотите проверить, что нас ждёт, с помощью варповидца? — уточнил он.

      — Да, Франциск, благо Корин предсказывал нам неприятности, “на обратном пути, после успешного разрешения дела”. Сколько времени у нас, если не торопиться?

      — Если не торопиться, то часа полтора, Терентий. Поприсутствую? — с явным любопытством спросил он.

      — Только дверь на мостик не закрывайте, — кивнул я, на что капитан усмехнулся.

     

      Через несколько минут в совещательную шмыгнул взмыленный Корин, став после вопроса судорожно тасовать и раскладывать пасьянс. И, через сорок минут, уже после того как рулимое “с порога” Боррини Милосердие легло на разгонную траекторию, обессиленный варповидец выдал:

     

      — Опасность, господин Терентий, смертельная опасность всё время в Оке. И потери, но шансы есть, всё что могу вам сообщить. Почти все расклады ведут, — сглотнул он. — К гибели, если не хуже, но всегда остаётся мизерный шанс изменений.

      — Благодарю, Корин, ступайте, отдохните, — протянул я.

      — Наверное, нас ждут, но войти в имматериум успеем, а там, вы, прекрасная леди, — чмокнул этот дамский угодник ладошку Кристины, — выведете нас от погони.

      — Дай Император, Франциск, дай Император, — протянул я.

     

      Однако на нашем пути, вроде бы, ничего гадкого не возникало. Никто наперерез разгонной не бросался, вглядывающиеся до кровавых слез в данные операторы авгуров и навигаторы никаких гадостей не видели, как и я, вчувствующийся во всё, во что только можно и нельзя.

      И, казалось, что и вправду, спокойно уйдём в имматериум, набрав достаточную скорость. Боррини довольно отдал команду открывать проход, её даже выполнили, как вдруг, перед нашим, открылся ЕЩЁ один проход в варп, варп знает куда ведущий!

     

      — Глушите варп-двигатель, Франциск! — рявкнул я. — Попробую… — скрежетнул я зубами и стал пробовать.

     

      Варп знает, напрягался я так или нет, до сего момента: нужно было схлопнуть проход, открытый корабельным варп-двигателем. И, в принципе, я его ни варпа не схлопнул — ужал, уменьшил, деформировал. При этом, было ощущение, что мозги вытекают из ушей в процессе попытки навязать вселенной свою волю.

      Но мои пыжинья, маневровые двигатели и варп ведает, что ещё — помогли. И Милосердие не затянуло варп знает куда.

      Правда, мы черканули по сжатому окну перехода обшивкой, которой, на наших скоростях, настал окончательный всё. И Милосердие завращало, грав-генераторы не справлялись с жуткой инерцией, Боррини вопил и стенал, стараясь взять контроль над стонущим, в самом прямом смысле, кораблём и весело перекатывающимся по мостику (а, подозреваю, по всему судну) экипажем.

     

      Но я, прихватив одной рукой Кристину, а второй трещащий терминал (а она — себя и меня телекинезом), вчувствовался в свет и ветер, стараясь понять, где и кто враги. И ни варпа не чувствовал. Точнее, уже сейчас, я понял, что вражина пряталась за циклопической фермой сферы. Но что это за монстр, открывший варп-переход в десятках, если не сотнях километров от себя?

     

      — Я… думал… они легенда, — севшим голосом выдал Франциск. — Или их уничтожили... Император, за что?! — в сердцах возопил он. — Таких кораблей НЕ МОЖЕТ существовать! Он слишком огромный… — обессиленно закончил он.

      — Весело, — прокомментировал я увиденное на обзорном экране, потому что ни мат, ни даже грязные ругательства ситуацию не отражали. — Господа, перед нами один из трёх сверхдредноутов, созданных в Эпоху Ереси. Класс “Бездна”, а сам корабль, если не ошибаюсь — “Благословенная Леди”.

      — Это…

      — Это весьма херово, траекторию нам сбили, а какие повреждения? — как поинтересовался я, так и попробовал привести капитана в себя.

      — Повреждения… Разгерметизация четырёх донных отсеков, потеря броневых плит. Потерь экипажа нет, жизнеспособности Милосердия ничего не угрожает. Мы целы и боеспособны, Терентий! — аж с удивлением выдал Боррини.

      — Залп, ланс-излучатели, погасил, — послышалось от мастера протектора.

      — Они… они близко, — оскалился Боррини. — Люций?!

      — Вижу цель, в фокусе левой башни и левых бортовых батарей, — послышался ответ.

      — Залп!!! — взревел Боррини, Милосердие залпануло.

      — Нет попаданий, микропрыжок, — последовал доклад через несколько секунд.

      — Вижу цель, в фокусе обеих башен….

      — Стреляйте по готовности, Люций, — последовала команда.

      — Они с нами играют, как кошка с мышкой, — выступил в роли капитана я, ради разнообразия, через четверть часа.

     

      Циклопический, почти тридцатикилометровый корабль “плясал” вокруг нас микропрыжками, сбивал траекторию разгона, уходил от залпов мортир этими самыми микропрыжками, просто игнорируя залпы бортового оружия. Время от времени, они постреливали лансами, мастер протектор справлялся, но это была именно игра — огневая мощь сверхдредноута могла перегрузить все наши щиты за минуту, притом, что работать им придётся постоянно — вражина может стрелять по всему профилю Милосердия, совсем.

     

      — Играют, — ответил печально капитан. — Терентий, для меня была честь…

      — Не дождётесь! — ехидно огрызнулся я. — “Была”, да сейчас! Они играют — так и мы поиграем.

      — Терентий, это бессмысленно, уж простите…

      — Не прощу. Так, они уходят от атак прыжками. Их щиты не пробить нашим оружием, этих варповых слишком много, но они скачут. Развлекаются, идиоты, — злобно оскалился я. — Капитан, вся энергия нужна на двигателях. Перераспределите её, я знаю, возможность есть.

      — А смысл… по слову вашему, — собрался Боррини.

      — Люций, постреливайте в них, а лучше промахивайтесь — пусть думают, что у наводчиков “трясутся руки” от страха.

      — Терентий, что вы задумали? — наконец заинтересовался капитан.

      — Таран, Франциск, — ответил я.

      — Но мы же разобьёмся об их щиты!

      — И прекратим столь занимательную “игру”? — хмыкнул я. — Да хоть странички этой еретической книжонке потреплем, в конце-то концов! Но вряд ли: они “играют”, они прыгнут, Франциск.

      — Да, возможно вы правы, Терентий. И что? — несколько менее похоронно выдал капитан.

      — Скорость, сможем уйти в имматериум… — начал было я, но кислая физиономия Боррини заставила говорить всё тише.

      — Идея хороша, Терентий, но куда, как вы думаете, они прыгнут? Они НЕ РАЗГОНЯЮТСЯ, Терентий, — трагически выдал капитан. — Сила их варп двигателя позволяет прыгать без разгона. Догонят и собьют траекторию.

      — А я его погасил, — задумчиво протянул я.

      — У вас кровь, Терентий, — указал на верхнюю губу Боррини, а Кристина шепнула: “я остановила”. — Да, погасили, но не целиком и чуть не умерли. И это ничего не даст, разве что и вправду разбиться в таране, — задумался он.

      — Стоп. Микропрыжок проходит через навигационный варп, так? — выдал я, на что последовал кивок. — Далее, вот мы разогнались, эта Ледь перед нами прыгает в варп. А если мы врубаем варп двигатель, подхватывая их след?

      — Наш двигатель не вытянет, даже если подать всю энергию всех генераторов, — отрезал Боррини.

      — Я смогу удержать проход. — выдала Кристина. — Точнее, с вашей помощью, Терентий, не дать схлопнуться варп-окну их корабля, энергия нашего двигателя тоже пригодится.

      — Так, мы оказываемся в имматериуме вслед за ними. В варп-течении, варп знает каком, тут буря, — вслух рассуждал я. — Скорость у нас хилая, мощных двигателей, как у предателей, нет. Нас подхватывает течением. И, немалый шанс, что еретики не выйдут обратно. А, просто догонят нас, возьмут на пустотный абордаж. Но! — воздел перст я, оскалившись, — у них не будет пустотных щитов. Совсем.

      — Это неплохо, Терентий, но, даже если мы соприкоснёмся полями Геллера… Не хочу вас огорчать, но даже полный залп всего оружия Милосердия не нанесёт еретику серьёзного вреда. Слишком он большой, — вздохнул Боррини.

      — В варп плазму, Франциск. Именем Империума Человечества, я, Инквизитор Терентий Алумус объявляю тяжёлому линкору “Пречистая Леди” приговор. Будучи Трайторис Максимус, это судно подвергается приказу Экстерминатус. Готовьте спецторпеду, Франциск, — подытожил я. — И Франциск, умоляю, протоколируйте. С меня, если мы потеряем спецбоеприпас в варпе без цели… ну, голову мне оставят. Но её содержимое — не факт.

     

      На самом деле, как моя “пафосная речь”, так и последующая просьба были нужны. Первое — запуск протоколов расконсервации тайного хранилища “торпед судного дня”. Вполне официально зачитанный в рубке приказ запускал системы безопасности и отменял протоколы самоуничтожения, отмыкал опечатанные створы.

      А вот просьба не “потерять”... Дело в том, что выбивая две торпеды на Бакке, я, ещё в предыдущем теле, обзавёлся заметной сединой! Если и есть в этой вселенной “бог скупердяйства и жмотничества”, то его аватары — хранители спецбоеприпасов на Крепостях Сегментума. Мне пришлось учить их долбаную инструкцию наизусть, просить, умолять, грозить карами. И даже грозил поселиться у них, если не дадут торпеды. Похоже, помогло только последнее. Но в том, что на Капра Мунди живут их идейные последователи, я не сомневался. И что со мной будет, если я ненароком выживу и весело сообщу, что “потерял” спецторпеду… Ну, мне откровенно страшно. Линкором “Наиглавнейших предателей”, Трайторис Максимус, я от этих упырей откуплюсь. Тем более, сверхдредноутом класса “Бездна”. Но, в случае “потерял” — не спасёт меня инсигния, надо менять тело, имя и вообще. Реально сожрут мозг.

     

      Ну, несколько иронизирую, конечно, но мне надо, сам себе протянул я, краем глаза отмечая, как суета из обречённо-бессмысленной превращается в суетливо-осмысленную.

     

      Перераспределение энергии, отключение предохранителей, готовность к аварийному входу в варп. Это не считая подготовки спецбоеприпаса и жуткой ругани орудийной команде от Боррини. Он мою полушутку принял вполне всерьёз, хотя, шуткой это было менее, чем наполовину.

     

      И вот, пока постреливающий и потихоньку наращивающий интенсивность лазерного огня несун в ледском обличии развлекался, мы готовили свой ход Терёхой.

     

      Милосердие на определённый момент ускорилось, освещение на мостике потускнело, а мы следили за еретиком. Пара залпов лансов ушли в молоко, один сожрал щит, а мы всё приближались. И тут вставал вопрос, что, учитывая скорости, еретик уже нас не сожжёт на месте — не тот угол. Может активировать свои монструозные пустотные щиты. О которые мы в варп разобьёмся, ну или будем иметь тысячную процента уцелеть и провалится в варп ЧЕРЕЗ них.

      Последнее отдавало откровенным безумием, так что я даже не озвучивал вслух. Просто сообщил Кристине, в свете и ветре, что, если что, “попробуем”.

     

      Но еретики не хотели до срока “ломать игрушку”. И скакнули в варп, а я взвыл в голос — ощущение было, как будто меня рвут на части. Поскольку я давал энергию Кристине, не развеивал, а старался удержать варп-проход без поддержки. И это было реально больно, в прямом смысле слова — болела душа.

     

      И Кристина подпитывала проводимой через себя моей энергией и энергией нашего двигателя, дёргающуюся кляксу варп-перехода, в которую, чуть ли не с чпоканьем, всё же протиснулось Милосердие. И ей было чертовски больно, я чувствовал по нашей связи.

     

      Почти шёпотом она пробормотала координаты, Боррини орал, я было начал приходить в себя, как почувствовал зарождающейся варп-переход. Ну нет, не уйдут, сволочи, подумал я, вздохнул и принялся его корёжить.

     

      И не ушли — через минуту мучений мостик заполнили ликующие вопли, прерванные криком Боррини:

     

      — Полный ход! Нас сейчас накроет волной!

     

      И накрыло. Впрочем, поле Геллера держало, а флуктуации, достойные сердца самой башенной бури, я, уже ни на что не обращая внимания, гасил. И выжили, вот только… Кристина всё хуже и хуже чувствовалась по нашей связи. А потом послышался стук её руки о палубу, потому что оседающее тело я успел подхватить.

      Первым делом я, естественно стал вчувствоваться в сомлевшую Кристину. И ни варпа мне вчувствованное не понравилось — эта дурочка явно перенапряглась, ну и если не “лопнула, как шарик”, то была явно на пути к этому состоянию. То есть, она мне помогала, когда я удерживал ледь в варпе, что делала… ну вот совершенно зря. Этого мы не обговаривали, я не просил и не приказывал, собственно, сам факт удержания еретика в имматериуме — был моим мимолётным решением и моей ответственностью. А она помогала, уже перенапряжённая… Блин, дурочка, слов других нет.

      И непонятно, что и как с ней будет: ощущалась душа Кристины как раненый зверёк, свернувшийся клубком. Вроде бы — ничего критичного, но я ни варпа не душевный лекарь, максимум — калекарь.

     

      Ну и, соответственно, тело Кристины осталось без управления, без сознания, а теребить суть девицы я находил бредовым: если сможет отозваться — отзовётся, а если сломается в процессе отзыва окончательно? Мне моя тереньтетка дорога… очень. И жить без неё “дальше” мне ни варпа не угодно! Мне угодно жить дальше с ней!

      Так что всё, что я мог делать, это подавать свою энергию, с максимально позитивными эмоциями. Которую, по вглядыванию, Кристина, к счастью, поглощала. Немного, большая часть посланного развеивалась, но даже такой признак активности меня как обрадовал, так и частично успокоил.

     

      Заодно я таки нашёл дело для этих бесючих крылов. Варп знает, когда они проявились, но сейчас они охватывали тело Кристины, сплетясь в этакую колыбель. Ну, надеюсь, ей удобно, а я им прощу пару процентов бесючести, гусиности и биологической неуместности, щедро решил я.

     

      Далее, убедившись, что скоропостижно и прям сейчас моя ненаглядная тереньтетка меня покидать не собирается, я встряхнулся и стал пытаться понять, а что, собственно, вокруг творится-то?

     

      И ни варпа мне узрённое не понравилось. Точнее так: судя по мотаемому Милосердию и уже рефлекторно гасимым и ослабевающим флуктуациям, приказ Экстерминатус, в материальной форме, несунов настиг. И хана корыту однозначная — подрыв заряда, предназначенного выводить планетарное ядро на нестабильный режим, в центре массы жалкой скорлупки всего-то тридцати километров размерчиком — это гарантированный и бесповоротный всё, без вариантов. И это было хорошо.

     

      А вот дальше начиналось непотребье: ну ладно, экипаж, раздольно припорошивший собой мостик. Почти все нецелые, но окончательно сломанных не наблюдается, даже вроде как в сознании и отлепляются от окружающего пространства, поднимаясь на ноги (или задницы, точнее в большей части — на задницы, занимая сидения постов). Вот только, эти паразиты, вместо того, чтоб отдупляться и заниматься делом, хамски ликовали! Причину я понимаю, но мы же в навигационном варпе! И то, что генератор Геллера (моими усилиями, нужно самому себе отметить) не сломался в варп — никак не гарантия, что мы не гробанёмся по куче иных причин.

     

      — Навигатор!!! — взревел я, так что подпрыгнули, в той или иной мере, все присутствующие. — Проложить курс!!!

     

      Леман, перед этим дебильно улыбавшийся, подпрыгнул, завращал всеми тремя оками, потёр свежий фингал под налобным (а я мысленно хрюкнул, по массе причин). После потирания скорчил, значится, трагичную морду лица, да и выдал:

     

      — Простите, Терентий, — похоронно простонал он. — Я не вижу Астрономикона…

      — Да вы что, Леман? Не видите Астромикона, в глубине Окуляра Трепета? — ядствовал я. — Это вы весьма неосмотрительно поступаете, — осуждающе покачал я башкой из крыластой свёртки.

      — Э-э-э… — не нашёлся что ответить трёхглазик. — А как госпожа Кристина?

      — Хреново, Леман, — злобно оскалился я. — И вести Милосердие нужно вам. Без вашего варпом трахнутого маяка. Или все мы сдохнем, включая вас, — сделал я индифферентную рожу типа, который как раз не сдохнет.

      — Но… но… я даже не знаю, где мы! — взорвался навигатор.

      — А какая вам разница? Точнее, разница есть, — уточнил я. — Будь мы НЕ в Оке Ужаса, я бы сказал, что то, что вы не видите Астрономикон — херово. Но варп подери, Леман, мы УЖЕ в варп-шторме! И флуктуации я на Милосердие не пущу! Поток есть?! — рявкнул я, на что застроенный навигатор вытянулся в струнку и кивнул. — И куда он, по вашему, ведёт?

      — Э-э-э… — свёл очи на переносице, что вышло изрядно оригинально учитывая их количество, главный навигатор. — Либо к Кадии, либо от неё! — возрадовался он, но тут же скис. — Пятьдесят на пятьдесят, Терентий. Лучше, чем ничего, но нас может вынести в сторону Царств Хаоса…

      — Совсем не видите? — деловито уточнил я, на что последовал скорбный кивок. — Кадия — туда, — ткнул я наставительным перстом, высунувшимся из крыластой свёртки. — В общем, ведите по потоку, не потеряемся. Генераторы я от особо гадких флуктуаций оберегу, но постарайтесь побыстрее. И мимо Кадии не промахнёмся, — подытожил я, пошатываясь, поднимаясь на ноги, что было не слишком просто, учитывая Кристину и мешок из крыл.

      — Куда вы, Терентий? — подал голос Боррини.

      — В совещательную, куда ж ещё, — буркнул ковыляющий я. — И да, мне не мешать, по глупостям не беспокоить, если что-нибудь мне будет нужно — я позову. Работайте, господа, — буркнул я, затворяя за собой дверь совещательной.

     

      Устроился поудобнее, полюбовался Кристиной в гнездышке из крылов, вздохнул тяжело: никаких изменений, хотя смешно ждать “чудесатого исцеления”. Завернул тереньтетку поудобнее, да и предался разгульному и безудержному мышлению.

     

      Так, вообще, то что совершило Милосердие — подвиг сродни геракловым. Сверхдредноут класса Бездна Имперские силы ушатали, гарантированно, лишь один. Сотворили это очкомарины, с запредельными потерями, надрывом, пафосом и превозмоганием.

      Подвих, куда деваться, и с этим всё ясно. Само Милосердие — относительно цело, собственно, у меня большая часть внимания и сил уходила на поддержание жизненно важного оборудования в “безфлуктационном” состоянии. Целое и работает, факт.

      Смертей… были, но в относительно терпимом количестве. Не хочу сейчас ничего знать, мне и так неважно. Посижу, отойду, смирюсь внутренне со временным состоянием Кристины — тогда можно и детали узнавать. А сейчас не хочу, всё равно ни варпа не сделаю.

     

      Далее, что, собственно, я сам-то делал? И выходит, что курочил некурочимые узоры света и ветра. И, очевидно, часть природы моих невнятных возможностей приоткрывается. Итак, свет и ветер, структурные “атомы” имматериума (а, возможно, не только его), подчиняются моей воле. Оттока энергии на это подчинение я прямого не наблюдал, но.

      “Но” заключается в том, что сделать что-то из имматериума у меня ни варпа не выходит. Вдобавок, ограничения, как объёма, так и расстояния для воздействия, невзирая на иллюзорность этих понятий в измерении воображения. При этом, теоретически, могу и “что-то”, даже частично получается это что-то, если копировать не узор воздействия псайкера, то есть "процесс" (если делать это — получается варп знает что), а итог этого воздействия. Это хорошо, это славно. При этом, псионика развивает память, контроль волевых проявлений и воображение, на этом пути я потихоньку смогу добиться много.

     

      А далее вопрос “моей энергии”, гиперчеловеческой, как обозвала её во время оно ещё Лагиния. С ентой энергией проще, но сам я её вырабатываю, для привычных мне воздействий вроде деструктурирующей петли или луча прискорбно мало. Но, пожирая варп-проявления, причём непременно структурированные, “сырой варп” тут не годится, я её получаю. Есть у меня подозрение, что ни варпа я не варп пожираю. Точнее, есть некая “фракция” добавляемая живыми, которая мной и употребляется.

     

      И, наконец, я эту энергию использую не только в форме “большой дубина пастукать”. Она тратится моей сложной и загадочной персоной, ежели я воздействую “сверх” определённого объёма-расстояния. Тратится ощутимо, причём разевая пасть на непомерно большой кусок, я эту пасть если не рву, то надрываю: душа, признаться, до сих пор побаливает. Хотя ощущение — как от крепких колотушек, а никак не от серьёзной травмы, есть с чем сравнивать, да и ощущения, в случае самодиагностики — единственная отправная точка. В общем, жив, здоров, молодец. Местами красавец, если бы не крыла эти подлючие. Хотя и им применение нашлось.

     

      Далее, Кристина. Перенапряглась, аналогия с лопающимся шариком как нельзя подходит. Перенапряглась, как и я, только либо я покрепче, либо она меня любит больше, чем себя. Последнее возможно, но несколько пугает — всё же, слишком сильные чувства и ответственность, хотя приятно, конечно. Но странно — форма демонетки при ней, так что любить меня КАК себя — она вполне может. Это вполне естественно, поскольку она и есть часть меня, в определённом смысле. Но больше… блин, надо серьёзно говорить с девицей. Пусть я её, кхм, люблю не столь сильно, но терять её точно не хочу. И не хрен ей подвиги с превозмоганиями учинять, пускай вражины бессмысленно и бесплодно нас превозмогать тщатся.

     

      Если вообще очнётся, пригорюнился было я, но встряхнулся — живое, а Кристина жива, к здоровому состоянию стремится, свойство у него такое. А подождать надо — так подожду, никуда не денусь.

     

      Так, и с еретиками вопрос. Точнее, с еретичищем и человеками из его окружения. Надо узнавать, а то мне неспокойно, заключил я, врубил вырубленный вокс и обратился к Эльдингу. Мимоходом отметив живость, точнее, вокс-активность и, как следствие, живость аколятни, телохранителей… свиты, в общем.

     

      — Эльдинг, заключённые, — не стал разводить политесы я. — Состояние саркофагов, возможность внепланового пробуждения?

      — Зал холодного сна и саркофаги исправны, причин для беспокойства не наблюдаю, — последовал ответ через минуту. — Терентий, хочу доложить…

      — В варп, артизан. Всё потом — наши живы, а остальное позже. Я устал, Кристина в коме.

      — Медикусы, Терентий! — зачастил артизан.

      — Не помогут в этом случае. Травмы несколько иного плана, тело Кристины в порядке. Но спасибо за заботу. Поставь перед дверью в совещательную служку какого, попрошу, если что-то понадобиться, — озвучил я. — И да, я пока спать и отдыхать, отключу вокс в варп, — честно предупредил я, совершая озвученное.

     

      Впрочем, попробовав расслабиться, встрепенулся — фигу мне, а не “поспать”. Варпнутые флуктуации гонять надо, чтоб их.

      В итоге совершил я кибернадругательство — тело задремало, а сознание в сопроцессоре бдело вполглаза. Не сказать, чтобы удобно, но самое оптимальное из возможного, благо за сутки такого невнятного состояния и вправду отдохнул. И душевно болеть почти перестал, а вот Кристина, к сожалению, состояние не поменяла. Душевно не поменяла, а вот физически… мдя. И ведь ещё питательные вещества ей нужны, напомнил себе я, да и мне не помешают.

      И попёрся к двери, требовать себе оборудование медицинское и санитарно-гигиеническое. Не то, чтобы я прям восторгался уходом за бессознательным телом, но выпускать Кристину из колыбели крылов категорически не хотелось, а значит — всё сам.

     

      Дождался принесения, занялся делом, как из-за двери послышались звуки, извиняюсь, драки! Ну всё, решил я, нашли время и место. Похер на причину, но сейчас всем настанет северный пушной зверь. Здоровый, крыластый и с нимбом, злобно оскалился я. И тут дверь чуть приоткрывается, и в верхнюю часть проёма ввинчивается Лапка. Её оппоненты замерли на пороге, а я, быстро сообразив, что и как, рявкнул:

     

      — Всё в порядке, пусть остаётся! — на что дверь захлопнулась.

     

      Мдя, дурак я сегодня, осудил себя я, глядя на тяжело дышащую кошатину. Ну ладно, не хочу ни с кем говорить, устал. Но, во-первых, аколиты — это ближний круг. Так что хоть пару слов сказать надо всем.

      А, во-вторых, с той же Лапкой отношения как меня, так и Кристины, несколько ближе, чем “подожди за порогом”. Так что даже стыдно, немного, отметил я.

     

      — А… — начала было, отдышавшись, Лапка, на что я отогнул край крыла, придерживая Кристинину голову. — Как она, Терентий? И простите…

      — Она — без сознания. Сколько пробудет так — не знаю, но восстанавливается, потребляя энергию, — таков был "отчёт". — Просить прощения стоит скорее мне: я, Лапка, о тебе вообще не подумал, так что прости. И Кристина, да и сам несколько пострадал, — в некотором роде оправдался я. — Далее, дай мне пять минут, свяжусь с аколитами, — подытожил я, на что кошатина рот захлопнула (возражать мне вздумала, небось) и кивнула.

     

      Бегло обвоксил аколитов, убедился, что в сознании и относительно целы, убедил в собственной жизнеспособности и поставил перед фактом “лечебного отдыха”.

      Тем временем, подошедшая Моллис погладила Кристину по волосам, поблестела слезинкой и, засучив рукава (фигурально), занялась кристининой физиологией. От покушать до наоборот, чем мне немало помогла и поселила в меня зверька “благодарность”. Да и вообще, биоманту “накормить” бессознательного правильнее и проще, чем всякими катетерами и прочими иглами.

     

      В общем, весьма в тему оказалась Лапка, да и Котофей, до того скорбной тряпочкой притулившийся в уголке совещательной, несколько ожил.

      И так, в размышлениях и уходе, провели мы неделю. Леман навигатил, но его зоркость была пониже демонической, так что добиралось Милосердие до Кадии гораздо медленнее. Само же Милосердие не слишком пострадало, а где пострадало — чинилось, согласно докладу Эльдинга. Погибших оказалось четыре сотни человек, почти все неудачно упавшие, правда не все. Я выпал в осадок, когда мне доложили о казни двух варп-мутантов.

      Дело тут вот в чём: мутации, вызываемые имматериумом, естественно, весьма различны. Но при этом чётко делятся на две основные категории: мутации физические и мутации сути. Физические — тут понятно. Те же флуктуации, различной степени сложности, последнее в плане “осмысленности”. То есть, от банального ионизирующего излучения, вызванного прорывом “нормального отклонения” через поле Геллера, до более осмысленных, но не зависящих от человека или кого-нибудь разумного воздействий.

      Щупало какое, рога, хвост, крыла вот всякие. Образ, отражённый в измерении воображения, спроецированный на материальный объект класса "человек".

      В принципе, пресловутая вера в Импи — защитит. Если ты фанатик. Также защитит вера в то, что с тобой ничего не случится — если ты волевой и цельный человек. Воображение и воля в этом случае выступают как щит от изменений. Но, как понятно, не всегда достаточный, да и люди весьма разные.

      В общем, подобную мутацию может заполучить любой нормальный человек, которому не повезло. И скверной демонической и гадостями варпячьми от него не фонит, но, возникает пресловутое “но”.

      Никаких запретов такой “чистой” мутации поразить, например, мозг — не существует.

     

      А это даёт весьма простую и понятную аналогию к мутации типа второго, которые всякие гадкие еретики обзывают “дарами хаоса”, а то и конкретных божков. Вообще, и дары божков ихним последователям, естественно, есть. Большая часть которых воспринимается нормальным человеками как проклятье — например, тот же “одарённый” слаанешит на Талларне вызывал откровенное отвращение. Своими многочисленными членотентаклями, разбросанными по телу вагинами, да и “естественный” пинус конских размеров в прямом смысле — это просто издевательство. Да ходить банально неудобно, не говоря о прочем.

     

      Ну и ситуация, когда засранный имматериум проникает в сознание. Сначала корёжит его, а уже потом, через него, тело. Тоже выходит преизрядная пакость: искажённое дистиллированными, мномиллионолетними негативными эмоциями и порывами сознание, ну и тело, под этот искорёженный разум изменённое.

     

      Последние два типа “мутантов варпа”, как понятно, надо безоговорочно жечь: еретиков — по определению, а насмотревшихся на варп — потому что и не люди они уже, а отражение разлитого в варпе негатива и гадостей. Гадят людям, последние, нужно отметить, иной раз так, как никаким хаосистам в сладком сне не приснится.

     

      С отношением же к мутантам в Империуме дело в том, что определить, какого “типа” мутация, ни варпа не выходит. То есть, людей, обладающих знаниями, возможностями и властью, чтоб сказать — вот у этого отпилить рога, а вот этого сжечь огнём, на весь Империум единицы.

      Собственно, я в свое время думал, что следы на коллегах от щупал отрезанных всяческих и рогов отпиленных — следствие заигрывания с божками хаоса, по молодости и глупости. Да щаз! Таких игрунов жгут огнём и правильно делают.

      Но, псайкер-исследователь, да просто неудачно оказавшийся в “частично-имматериальном” месте коллега, что при нашей профессии более чем нормально, вполне может обзавестись стильной щупаластью, рогатостью и прочим.

     

      Но в нашем случае дело в том, что:

      Я и Кристина можем определить природу мутации, пусть ныне только я, но перед расстрелом спросить было надо, варп подери!

      Ну и при бесперебойно работающем поле Геллера обзавестись мутацией второго рода может весьма ограниченный контингент граждан. А именно, операторы пустотных щитов — но это только в материуме, в имматериуме, как понятно, им даже безопаснее. Механики и обслуживающий персонал варп-двигателя — эти да, всегда “зона риска”. И, наконец, любители, не будучи мной, Кристиной и джокаэро, полюбоваться варпом.

      Последний, к слову, на второй день моего затворничества, явил свою приматью физиономию в совещательную. Открыв дверь в диване, реконструктор этакий. Полюбовался на меня и Кристину, по-у-укал, да и извлёк из своих недр некий овощ. И протянул мне, с мыслеэмоцией, что это, мол, специальной полезной транспортной бабе, пусть выздоравливает. На мой невесёлый ответ, что она без сознания, на меня махнули рукой (левой нижней) с пожеланием “сам сожри, тоже не помешает”.

      И совсем уже было собрался обезьянус скрыться в недрах, как я его поймал, да и попросил наши с Кристиной доспехи привести в порядок. Джокаэро поу-у-укал, губами поплюмкал и изволил согласиться.

      Эпопея того, как через час взмыленный Эльдинг аж довоксился до меня, виниться, “что неведомые злодеи похитили ваш доспех, Терентий”, была весьма забавной и несколько подняла мне не самое радужное настроение.

     

      Ну да не суть, а суть в том, что появление мутантов на Милосердии возможно, но второго типа — довольно маловероятно. Так что затеял я проверку, а впоследствии и скандал со злобным рёвом на всех, в основном — на бороду многогрешную, капеллана нашего корабельного.

     

      На пальцах напомнив (знал ведь, паразит такой!) расклады, я, широко улыбаясь, предупредил, что если хоть одного “мутанта”, не пойманного за прямым саботажем, пристрелят, то часовня Милосердия обзаведётся новой стильной свечкой в человеческий рост. Бородатой и, до поры, на “капеллан” отзывающейся.

      Поп, придавленный праведным гневом (а, подозреваю, крылами) мелко кивал. А я подумал, да и выдал:

     

      — А вообще, экклезиарх, давайте так: я вот почти уверен, что мелкие мутации появились у кучи народа — мы в Оке, а я гашу лишь опасные для корабля отклонения. На всё моих сил не хватает, — честно признался я. — И куча народа скрывает, если у них там палец на ноге лишний, или глаз на заднице проклюнулся.

      — Веруют недостаточно! — вскинулся поп, но под моим скептическим взором сдулся.

      — Как могут, так и “веруют”, — наставительно изрёк я. — Не предатели, не саботажники, и уж тем более не поклонники губительных сил. Прячутся, а если им какой-нибудь рог на лбу не отрезать — получим мы на Милосердии “мутантов в техпомещениях”. Оно нам надо?

      — Не надо, конечно, Император обереги! И понимаю, что отделить скверну от недостаточной веры ваша святость сможет, — обозвался поп. — Но как к вам этих… пострадавших доставить?

      — А просто честно сказать, — не стал выкруживать я. — И после первых “рисковых”, ну или тех, кому неудобно слишком, подтянутся и остальные.

     

      И да, первый отозвавшийся был оператором-наводчиком, с… я совершил натуральный подвиг, не заржав: глазом на ягодице.

      Вообще, смех смехом, но учитывая, что жопное буркало всё прекрасно чувствовало, располагалось весьма неудачно, а дюжину часов в день оператор проводил в не самом мягком (чтоб не расслабляться и не задремать) кресле… Ну реально, жалко дядьку, хоть и смешно, конечно. Причём, природа и тип мутации скорее демонстрировали “служебное рвение”, на которое откликнулась какая-то из пропущенных мной “малых флуктуаций”.

      В общем, дядька был отдан хирургеонам, которые вырвали ему око из неположенного места. Потом был рог, лишние пальцы… и прорвало. Ну не до хрена, но с тысячу человек мутации заполучили, а исцеление не дало зародиться “нелегальному мутантскому гетто” на моём родимом Милосердии.

     

      И да, к концу недели наше совместное пребывание с Лапкой привело к закономерному итогу. Точнее, кошатина реально с ума сходила, но “неприлично”. При том, что Кристина, будь в сознании, не только бы одобрила, но и поучаствовала. Так ещё уламывать пришлось косеющую от желания девицу! Вообще бардак, но по итогам хоть она в разум пришла, да и я несколько расслабился, тоже напряжён был и переживал, как понятно.

      Чистая физиология, но полегчало, да и от того, что Моллис не дёргалась, тоже стало полегче.

     

      И вот, на восьмой день Милосердие дотелепалось до Кадии. Кристину я оставил под присмотром Лапки и Котофея, а сам вынужденно попёрся на мостик, доказывать “что я не баран, а судно — не еретиковозка” Стражам Кадии.

      Последнее заняло всего полчаса, ну и Милосердие легло на разгонную траекторию к Сиянию. А я оглядел “представительную делегацию”, вздохнул да и озвучил:

     

      — Она без сознания, но, в целом, похоже, что идёт на поправку. Я — в порядке, если что-то очень надо, то доступен. Но, признаюсь вам, аколиты, мне бы хотелось быть рядом с Кристиной, надеюсь на ваше понимание, — озвучил я. — И, наконец, Тид, прошу у вас прощения, — озвучил я, неудачно притворяющемуся ветошью двух с половиной метров ростом, ассасину.

      — За что, господин Инквизитор? — выпучил очи он.

      — Не уверен на сто процентов, но, похоже, ваша личина на Станции уже не годится, — напомнил я.

      — Пресвятой Император, господин Инквизитор! Да в варп эту личину, сделаю операцию, не впервой, — отмахнулся парень. — Я до сих пор прийти в себя не могу — был на корабле, уничтожившим Бездну! Это… слов нет, господин Инквизитор!

      — Нет — и не надо, Тид, — с видом жрущего сверхдредноуты на обед, а завтракающего исключительно тяжёлыми линкорами, ответил я. — Ну, раз не надо извиняться, то и не буду, — логично заключил я. — Кстати, Леман, я с нашими метаниями совершенно запутался, а часть стандартных для Сегментума Обскурос течений вообще не знаю. Сколько времени нам примерно лететь?

      — От пяти до десяти дней, Терентий, — отозвался Леман. — Пречистое Сияние — ближайшая к Оку Крепость.

      — Знаю, потому и выбирал как цель изначально, — дополнил я.

      — Милосердие — отменно быстрый корабль, — продолжил трёхглазик, на что Боррини приосанился. — А я — далеко не худший навигатор, — скромно потупил он все три глазика. — Хотя, с госпожой Кристиной не сравнить, — вздохнул он.

      — Не расстраивайтесь, Леман, псайкеров бета ранга, а уж тем более бета плюс — единицы на весь Империум. Так что, среди навигаторов, вы из лучших. Да и, к тому же, вы не старик, развиваетесь ещё.

      — Ваша правда, Терентий, — несколько поправил навигатор фигуральную корону, фигурально съехавшую ему на нос.

     

      Ну а дальше — ситуация, уже почти традиционно для меня, особенно когда это касается баб-с…

      В общем, летим мы, значит, летим. Я вожусь с отчётом, пусть предварительным, но основную часть сдам по результатам допросов, а часть сразу. Орать, что я охренительный молодец, я не буду, но в архив Крепости и отчёт по уничтожению Леди сдать надо.

      Вообще, по уму, надо было сразу давать оповещение по Имперскому Флоту, но я посчитал последнее нецелесообразным: инструкция подобное предписывает, но орать на весь Империум не стоит. Бездны, построенные в эпоху Ереси Гора, не видели тысячелетиями, притом, что одно судно было гарантированно уничтожено. Пусть знает Орден, Орденский Флот, а остальные… ну некомпетентен я в данном вопросе, прямо скажем.

     

      Вопрос допросов без Кристины был, но на него я махнул рукой: есть трон истины, моя чувствительность к правде и эмоциям, да на худой конец призову демона, того же Малала. Эти пакости имели специальную породу, более чем правдивую, причём без интриг. Очевидно, анархист и здесь пошёл “против всего”, создав демонов-страстных правдолюбов. В общем, справлюсь, особенно в условиях Крепости Инквизиции.

     

      А вот вопрос её самой стоял для меня остро: если оставить её в совещательной, под присмотром Лапки, в нескольких метрах от себя, я, скрипя душой, мог, то оставить дальше и дольше…

      А если ей хуже станет? А я энергию подать не смогу. И вообще.

      Так что, оставлять я бессознательную тереньтетку, даже под лапкиным присмотром, не хотел. Правда, вставал вопрос транспортировки бесчувственного тела. Вариант “завернуть в крыла”, конечно, трогательный и мне спокойный. Вот только белопёрый “пакет на ножках”, с моей башкой, выглядывающей сверху… В общем, это слишком. А возможный объём косоглазия встречных и поперечных коллег в таком раскладе тянет на полноценный саботаж.

      В итоге обдумывал я варианты различных носилок, каталок, а по результатам даже придумал удобное, не бросающееся (относительно) в глаза кресло на грав-двигателе. И дневники коллеги-луддита Рейвенора мне в этом планировании немало помогли, нужно отметить.

     

      Так вот, думал я уже Эльдинга озадачивать, как, причём в момент нашего с Моллис взаимоуспокоения, с кушетки, где лежала заботливо укутанная Кристина, раздаётся слабый, но знакомый голос:

     

      — А что это вы делаете?

     

      На что Лапка сжалась, начала стесняться, а я, с трудом удерживая радость, не прекращая трудов праведных, честно ответил:

     

      — Сексом трахаемся.

      — А почему без меня?! — выдала тереньтетка, после чего, не дожидаясь ответа, выдала: — Я тоже хочу!

     

      В общем, на отчёты я на пару дней забил, да. Но в целом, из койки мы вылезали… точнее, не совсем. Было несколько довольно долгих, не во всех деталях приятных разговоров.

      На тему, что случилось, почему, как, зачем. И почему “не надо геройствовать, когда Терентию больно, потому что последствия геройствования — ему больнее. И это правда”.

     

      Но, в целом, как я предполагал, так и выходило: Кристина, почувствовав, уже в имматериуме, моё напряжение и боль, стала помогать, невзирая на своё весьма паршивое состояние. И закономерно перенапряглась, к счастью, без катастрофических последствий.

     

      А за пару суток до прибытия Милосердия в Крепость хитрый я сдал Кристину аколитам. На неё навалились разговоры и прочее, а я хоть по Леди отчёт смог в удобоваримый вид привезти.

     

      Но Сияния мы достигли, опознались, да и начал я выгружаться. Из холодного сна еретичище и подозреваемых выковыряли, но параноистый я вел за собой закованных и замотанных пленников под охраной преторианцев. Подумал, да и отправил Кая с Агнессой сдавать отчёт по Леди — не до того сейчас.

      И уволок я пленников в недра Крепости, где управляющий безропотно выделил мне экранированные камеры, сервиторов, боевых и палачей, ну и персонал соответствующий. То-то моя душенька душегубская порадовалась и поликовала! Секунды две, да и занялась делом.

     

      Вариант “курочить” еретиков было два — начиная с еретичища, либо начиная с прочих. После обдумывания мудрый я принял решение с прочих и начинать: Аполлоша меня несколько напрягал своими неизвестными возможностями, так что приступать к нему следовало с какой-никакой проверочной базой.

     

      И принялся я тиранить обслугу: Кристиной, допросами, вот только… Да этих паразитов даже в сервиторы направить было не за что: “начальника сказала — пошли в летающий дом”.

      Ну, не вполне так, но близко к тому. Эти условно-разумные вообще не знали, что их, пардон, в Очко занесло! Всё участие в ереси — это то, что Аполлоша на ритуальных кругах прирезал их коллег, а не их самих.

      От прелестного зрелища жертвоприношения прислуга забилась по углам, молясь Импи о соответствующей защите. Где и их, соответственно, я и застал.

     

      — В камеры, — подумав решил я. — Уровень пси-воздействия еретика мы не знаем, возможно, изменённая память или ещё что, — пояснил я для Кристины.

      — И мы не заметили? — усомнилась она.

      — И мы не заметили. Кристина, вспомни базу — КАК ты будешь её разрушать, в известных тебе условиях? — полюбопытствовал я, на что Кристина ожидаемо пожала плечами. — Так что пока в камеры, там посмотрим. А теперь, самое неприятное, — вздохнул я.

      — Аполлинарий? — последовал вопрос.

      — Да нет, там-то как раз скорее приятно, что попался, — протянул я. — Да и нужно. Эту девчонку, Крайст.

      — А что в этом неприятного, Терентий? — удивилась Кристина.

      — Хм, на память ты не жалуешься. Помнишь паренька, главу семейства Крайст в ритуальном круге? — полюбопытствовал я, на что последовал кивок. — А теперь вспомни кровоподтёки на нём, от пальцев. И прикинь размер.

      — Она?! — не сказать, чтобы с ужасом, но явно впечатлённая, выдала Тереньтетка.

      — Очень похоже, — скривился я. — Правда, в этом случае есть нюансы. Учитывай, что в теле соплюшки вполне может оказаться тот, кого мы ищем.

      — Учту, Терентий, — задумчиво выдала Кристина.

     

      И привели соплюшку, ну и сопряглись мы с Кристиной и с осторожностью проникнули в мозги приведённой. А минут через пять, выйдя из мозгов, ошалело переглянулись.

     

      — Не бывает такого! — выдала тереньтетка.

      — И не такое бывает. Люди подчас страшнее любого демона. Но давай проверим по ассоциативным цепочкам, мне, признаться, тоже хочется, что б такого “не бывало”, — хмыкнул я.

     

      Проверили, убили объективный час, а в нашем восприятии фактически по косточке перебрали сознательную жизнь соплюшки.

      И да, своего близнеца она прирезала сама. Под угрозой, факт. Вот только… с удовлетворением и чуть ли не радостью.

     

      Вообще, выходила такая картина: близнецами Крайст никто особо не занимался, в плане воспитания. Своего биологического еретичища, то есть отца, они видели за жизнь раз десять. При этом, за исключением минимума необходимого, в хотелках и пожелалках их не ограничивали. Уж что бы в итоге выросло из паренька Крайст при таком воспитании — варп ведает, не думаю, что что-то хорошее.

      Но к сестрице своей он относился, согласно её же воспоминаниям, более чем хорошо. Любил по-родственному и заботился, в меру своего понимания и с учётом того, что нужды они вообще ни в чём не испытывали.

     

      А вот мелкая паразитка лет с десяти лютой ненавистью ненавидела, ну и чёрной завистью завидовала “тряпке-братцу”. Ему — семья Крайст, а ей ничего. А она: лучше, умнее, и вообще — надо всё ей, а иначе несправедливо.

      Правда, до поры, злобство мелкой пакости проявлялось в трепле нервов (аккуратной, но виртуозной) братца, ну и распространении, фактически виртуозном, особенно учитывая возраст, порочащей братца клеветы среди “ровесников их круга”. Ну и над прислугой глумилась по мелочи, выставляя как братцевы дела. Такой мелкий, но гадкий саботаж, хотя — какие её годы.

     

      И никто её “к порочной зависти” не склонял. Отсутствие толкового воспитания, ну и врождённые склонности характера, мдя.

     

      Так вот, на определённый момент еретичище собирает прислугу (что мы и из прислуги выудили, да и в паразиткиных воспоминаниях сверялись с ранее изученным), ну и близнецов. Грузит в челнок, потом на корабль. На закономерное ухудшение условий близнецы вдвоём (по инициативе паразитки, нужно отметить) закатывают скандал, точнее, пробуют. Еретичище после первых визгов парочки выдал им по весьма весомой оплеухе, приправленной словами, чтоб сидели тихо и его не отвлекали, “а то хуже будет”.

     

      Повытирав кровавые сопли, склеив потрескавшуюся картину Мира — парочку до этого раза НИКОГДА не подвергали физическому насилию, парочка, а точнее, опять же паразитка, решила, что “хуже” — не надо.

      Впрочем, девчонки взрослеют раньше, а у этой тварюшки ещё стимул был: попрание ейных прав “тупым тряпкой”.

      А с убийством вышло весьма просто: вваливается в детскую еретичище, грубо втаскивает близнецов в комнату с ритуальным кругом и стильными украшениями в виде слуг с вскрытыми глотками.

      И оповещает, что: либо один из деток другого убьёт, либо оба сдохнут от Аполлошиных рук. Паразитка впечатлилась, а вот парень либо не поверил, либо нужные книги читал. Сложил лапки на груди и послал в варп еретичище, ножик, заботливо положенный рядом, и нос задрал.

     

      Ну а сетрёнка ножик подхватила, задумалась, да и начала братца убивать. Первое время парень происходящее толком не воспринимал, смотря на неё неверящими глазами (тупая тряпка, мысленно откомментировала тыкающая ножиком паразитка). Ну а к моменту, когда он попробовал если не отбиваться, то хотя бы убежать — дырок в нём было слишком много. Сама паразитка братца придерживая, затыкала его насмерть, возмущаясь, что тряпка “дёргается”.

     

      Еретичище на всё это взирал, на минуту глаза закатил и изрыгнул череду слов на наречии хаоса (подозреваю, как раз отдавал приказ Повелителю Перемен), на перемазанную кровью соплюшку взглянул, скупо улыбнулся, да и поманил за собой.

     

      В общем-то, к моменту, когда малолетняя сволочь отмылась от братцевой крови, еретичище уже сидел за столом с мордой весьма мрачной, а на писк убийцы она получила плюху. Подумала, да и заныкалась в шкаф, от греха. Хотя, от греха ей надо было ныкаться до этого и совсем не в шкаф.

      Картину захвата еретичища паразитка в щель наблюдала, ну и, соответственно, хотела быть спасённой жертвой. И главой семейства Крайст, что немало грело её чёрное сердце.

     

      Из ключевых моментов — если первый удар ножом братцу тварь наносила… ну, скажем так, частично под принуждением, то есть сама по себе до “затыкать братца ножиком насмерть” ещё не доросла, то второй и далее — с искренним удовольствием и удовлетворением. И даже с сожалением, что “безвольная тряпка так быстро сдох”, мдя.

     

      — Подготовьте Трон Истины, — нейтрально бросил я. — Разместите её на нём и приведите механизмы в должное состояние для допроса. — Всегда есть шанс ошибиться, а надёжность трона — проверена миллениумами, — пояснил я, в свете и ветре, тереньтетке.

      — По слову вашему, — прошелестели служки, суетясь с приготовлениями.

     

      Через четверть часа трон был готов, объект пребывала на нём, ну и я начал процедуру.

     

      — Я, Инквизитор Священного Ордена Инквизиции Империума Человечества, Терентий Алумус, начинаю допрос с помощью механизма “Трон Истины” подозреваемую, Аделаиду Крайст. Последняя подозревается в потворстве ереси, убийстве и бунте, — последнее, пусть несколько софистически, но было так — убийство главы семейства, в закреплённой Администратумом системе власти и преемственности. — Рекомая Аделаидой Крайст, отвечать на мои вопросы полно, честно, раскрывать рот только в ответ на вопрос. Неповиновение и ложь будет наказаны, как сейчас, так и отразится на вашей и без того незавидной судьбе. Вы поняли меня?

      — Я глава семейства Край…

      — Четвёртый ранг, — равнодушно бросил я.

     

      Тельце на троне выгнулось в судороге — электростимуляция нервных центров не предпологала криков, но была весьма болезненна.

     

      — Довольно, — бросил я через четверть минуты. — Итак, подозреваемая, что побудило вас убить вашего брата, главу клана Крайст?

      — Я не убивала! — завизжала соплюшка.

      — Ложь. Четвёртый ранг.

      — Причина?

      — Я не…

      — Ложь. Четвёртый ранг. Дознаватель, исцелите нервные окончания. Аделаида Крайст, причина?

     

      И так, варп подери, полчаса! Наконец, через полчаса соплюшку прорвало — зависть, презрение к брату… В общем, понеслось говно по трубам, иначе не скажешь.

     

      — Правда. Ваши показания, Аделаида Крайст, услышаны и приняты Инквизицией. Служители, снять преступницу с Трона Истины, поместить в камеру, — ровно выдал я.

      — А почему? — искренне заинтересовалась Кристина после выведения мелкой твари.

      — При всём при том, Кристина, — устало потёр я переносицу, — что мы узнали пси-воздействием; при том, что Трон Истинны подтвердил нами узнанное; остаётся призрачный шанс, что воздействие от еретика было. Это не отменит вину, но изменит возможное наказание, — озвучил я. — Служители, доставьте рекомого Аполлинарием Крайстом. Напоминаю, проявляйте крайнюю осторожность, кандалы и кляп не снимать, только доставить в Зал.

     

      И через пять минут еретичище доставили в Зал Истины и Покаяния. Закованного, с заткнутой пастью, завязанными глазами… А всё равно опасаюсь, мысленно хмыкнул я.

     

      — Ввиду особой опасности еретика, первичный этап будет заключаться в седьмом ранге воздействия, без возможности ответить самостоятельно, — озвучил я для протокола, ну а пока служки строчили перами и гудели печатными устройствами, протянул руку Кристине.

     

      Вот варп подери, помолился бы Импи, если бы был дурак, мысленно хмыкнул я. И влезли мы с Кристиной под еретическую черепушку. И лазили там, наверное, не одну неделю. Сверяли, проверяли, искали связи, возможные лакуны, скверну.

      Времени ушло до варпа, не в последнюю очередь потому, что еретичище обладал прекрасным контролем сознания, явно “прятал” кучу всего. Беглый взгляд псайкера, ВНЕ ЗАВИСИМОСТИ от ранга, мог вообще не заметить девяноста процентов еретической жизни.

      А этой жизни было… более тысячи лет. В общем, Кристина устала, я устал. Но дело надо было делать, а узнанное проверить.

     

      — Еретика на Трон Истины, — подал команду я безропотно ожидающим несколько часов служкам. — Кандалы оставить, лишь извлечь кляп.

      — Я, Инквизитор Священной Инквизиции Империума Человечества Терентий Алумус, начинаю допрос урождённого Ясона Людвига, еретика, предателя, демонолога, колдуна, саботажника. Допрос будет осуществляться на основе результатов воздействия седьмого ранга, на механизме Трон Истины. Рекомый Ясоном Людвигом, отвечайте на вопросы, только на вопросы, ложь и неповиновение повлекут немедленное наказание и скажутся, — мысленно хмыкнул я, — на вашей дальнейшей участи. Вы поняли меня?

      — Та, — прошамкал еретичище, а я, не без иронии, вспомнил, что ещё Моллис удалила у еретика зубы.

     

      Ну, ничего, я непривередливый. И начал я чертовски долгий допрос. Несколько раз, в начале, еретичище врал, но после “четвёртого ранга” запел, не фальшивя.

     

      А история уроженца Макрага была такова:

      Родился в середине сорокового миллениума, на ультрамариновой столице. В семье немалого чиновника, получил весьма неплохое образование, пошёл по папашкиным стопам. И был весьма продуктивен и полезен, заняв должность управляющего, по сути, планеты.

      И взыграло у Ясончика честолюбие и властолюбие. Но на Макраге ни варпа “самым главным” он стать не мог — ленный мир Ультрамаринов, они всегда “главнее”. Некоторое время вынашивал обиды и огорчения, а потом начал воровать. По мелочи, но в рамках планеты и немало: родилась в егойной голове идея наворовать тронов, да и заиметь свою планету.

     

      Самое забавное, что шансы на осуществление “мечты всей жизни”, до поры, у еретичища были: он был реально ОЧЕНЬ неглупым и качественным администратором. То есть, подайся он с Макрага в Администратум — реально были все шансы стать губернатором планеты какой, а то и побольше. Но, и “не подумал”, да и начинать в Администратуме пришлось бы с должностей “пожиже”. А Ясончика жаба за тридцать лет “беспорочной службы” давила. Вот только очкомарины не орали, но проверяли человеков. И не были они “тупыми дубаломами-мутантами” как злобно мыслил еретичище, которому не давали “порулить”.

      В общем наворовать особо Ясончик не успел, как ждут его, значится, брат-дознаватель, эпистолярий и зачитывают приговор. Публичное изгнание с позором из управленческого аппарата, компенсация натыренного и штраф. И… всё. Снисхождение, варп подери, за беспорочную службу.

     

      Прибили бы тогда, мысленно вздохнул я. Но было как было. И вот, остаётся наш Ясончик у разбитого корыта. Он никто, звать его никак, путь в тот же Администратум надёжно перекрыт чёрной, хотя и ультрамариновой меткой “вор” в деле.

      При всём при том, семейка у еретичища была не бедной, да и сам он далеко не бедствовал. И компенсация и штрафы не отъели даже десятой части его весьма весомого состояния.

     

      Но роль рантье или мануфактурщика Ясончика не привлекала. А были у него обиды и огорчения, ненависть к очкомаринам, да и к Империуму претензии появились. А ещё зависть к псайкерам — какая власть-то!

      Притом, сам еретичище хоть и не пария, но ню, простой человек со слабыми способностями.

     

      В общем, прихватывает Ясон денюжку, да и покидает Макраг, что в рамках “изгнания с позором” никого и не удивляет.

      А надумал наш еретичище вот что: от целей своих он не отказался, но возжелал он стать ещё и псайкером, власть над умами и тайнами имеющим. Как мечта, но осуществимая, как считал он. Вот только “власти всё скрывают”, что в общем-то, правда. Доступность информации по имматериуму даже чиновнику высокого ранга, кем был до поры еретик, весьма ограничена.

      Прикинул он, где бы информацию надыбать, как эту, так и вообще. Себе на благо, да и не только информацию. И вывели его извивы мысли на такую замечательную организацию, как Экклезиархия.

     

      Знаний — до варпа, а организованно всё через задницу. Кроме того, вариант “кающийся грешник” попами зело уважаем, особенно если енто публично и поучительно, а если ещё с пожертвованиями — так совсем замечательно.

     

      В общем, следующий аккорд — появляется кающийся греховодник Ясончик на кардинальском Мире, Мире-Святыне.

      Денюжки двери открывают, так что в кафедральном соборе появляется посыпающий пеплом, бодающий всё, что под кающийся лоб подвернётся, дядька. Театрально вопящий “о, как я страдаю, Император прости и всё такое”.

      Продолжается это безобразие пару месяцев, приправленное обильными и публичными пожертвованиями, заказами молебствований по “заблудшей душе” еретичища. В общем, добротное, качественное представление.

     

      Ну и аж сам кардинал явился, на мецената, пеплом присыпанного полюбовался, на разор и учинение, нанесённое кающимся любом — тоже. Сальду с бульдой свёл, с учётом пожертвований, на всяких, с бараньими глазами, верующих полюбовался.

      Да и заявил, во всеуслышание, что Импи простил. Всеобщее ликование прилагается, но еретичище подсеменил на коленочках к попу и возопил, что мол всё одно, хоть прощён, но душенька требует на благо такой замечательной экклезиархии послужить.

     

      И сделал Ясончик очень грамотно: распиарил свою невзрачную персону, да и направлять его в “крутильщики свечек” — просто нерационально в сложившихся раскладах. Поп подумал, предложил чуть ли не секретарское место (а данные, как понятно, попы собирали и десятилетия эффективной службы отметили). На что еретичище выдаёт, что мол недостоин он, надо с чего-то пожиже, а потом, если Импи не против, выслужится. Довольный поп покивал.

      Что любопытно, Ясона поповьи псайкеры проверяли. Но — ничего не выявили. Дисциплиной сознания еретик обладал, информацию доступную пристрастно изучил. И да, искренне раскаивался в воровстве. И с попятней будущее связывал не менее искренне. А вот побочные “мелочи” он надёжно скрыл, а мозголазы не докапывались.

     

      В общем, стал еретичище кардинальским помощником библиотекаря, а потом библиотекарем и советником.

      Получив доступ к вожделенной им информации. И к немалым денежкам, к слову. Свои “пожертвования” он с лихвой вернул, правда, нужно отметить, исправно наполняя мошну довольному кардиналу.

     

      И выходила картина, еретичищу неугодная. Его хотелки могли удовлетворить только демоны. А поклоняться всяким божкам он не желал, да и ихние “дары” его не прельщали.

      Притом, информация по демонам у попов была, и по призывам, много по чему.

     

      В общем, начал еретичище аккуратные эксперименты, параллельно с поправкой своих финансов, создания “поповой сети” своих агентов, точнее “должных ему”, причём не только на планете. Да и не только попы там были.

     

      И вот тут неясность: по собственным убеждениям, еретик божкам хаоса не поклонялся, однако…

      Дело в том, что стали у еретика появлятся весьма странные “озарения” по поводу призывов и общения с демонятиной, причём работающие. Это раз.

      И, если рассмотреть жизнь еретичища, возможность “воплотить мечту” у него была, не раз и не два. И он даже отмечал их, но… не воплощал.

     

      В общем, есть у меня уверенность, что еретик — тзинчит. Причём, его отсутствие веры — его проблемы. А вот Тзинч, судя по всему, в него верил.

     

      Через полсотни лет еретик был очевидным псайкером, имел массу знаний, сеть “агентов” и… кучу подозрений. Не к нему конкретно, но “вокруг него”.

      И отмазка, что пси-способности — благословение Импи, в рамках кретинских пунктов Имперского Кредо работало херово. И смерти вокруг еретичища были странные: вроде с ним никак не свяжешь, но статистика — вещь такая, неоднозначная.

     

      В общем, помирает советник кардинала, причём от рук еретиков, при свидетелях, перед окончательным сгоранием с благостным лицом вещает что-то там об Импи хорошее.

     

      А со связями, деньгами и возможностями еретичища у него давно было малое судно. И личина… собственного сынульки, безутешно уехавшего в путешествие по поводу безвременной папашкиной кончины.

     

      И началась эпопея еретичища по Империуму. Саботаж, совращение различных чинуш, экклезиархов, аристократов и военных. И учился, паразит — чувствовал ценность знаний, учился весь свой миллениум.

      То есть, в Империуме есть, например, поколения чинуш и даже шестерёнок, являющиеся агентами еретика. Не убеждённые предатели и прочее, но это до поры, поскольку есть и последние.

     

      И да, ритуал “убийства единоутробной роднёй, по собственному желанию”, был один из “придуманных” еретиком рабочих демонологических ритуалов.

     

      А с Вулканом выходила такая петрушка: еретики из заочковья, с которыми у еретичища были налажены связи, бывшие, подчас, взаимовыгодными, предложили ему обмен: планета во владение в Очке, за демонический Мир в определённом пространстве вокруг Кадии, естественно с “нашей стороны”.

     

      И ни варпа прилетевшие в систему Вулкан предатели не были захватчиками. Это были ритуалисты и палачи, один улей Вулкана из двух должен был быть изведён в жертвах, погружая планету в имматериум. А часть тысячи сынулек и сынулек Импи должны были устраивать среди остальных культы соответствующих божков.

      И сам еретик предполагал, да и я примерно так же думаю, что готовится очередной чёрный крестовый поход по разъединению Человечества. Биться в стены Кадии еретикам не нравится, история показывает, что дело это безблагодатное, более еретикоцид напоминающее. Потери чудовищные, а именно планета Кадия ни разу не пала. Хотя, часть системы, безусловно, бывало, еретики и контролировали.

     

      И, кстати, наличие этой варповой Пречистой Леди вблизи от Очка эти мысли подтверждает — ну нет смысла свехдредноуту торчать там никакого.

     

      И, наконец, что варп-шторм, что уничтожение базы. Агенты у еретичища на базе были, но не еретики, самоубиваться не собирались. Вот только… Семья Крайст поставляла на базу, кстати, с нарушением ряда законов, (не критичными, но в Администратум моё указание об ужесточении уйдёт) ряд бытовых приборов и религиозной атрибутики.

      А в них, варп подери, сидели глюклинги. В эквиваленте сна, замаскированные так, что варп поймёшь. Сам демон мелкий, активности никакой не проявляет, варп-активности от спящего и заритуаленного толковой нет. А лёгкие эманации варпа — так и щиты пустотные, и система не пустая, корабли скачут. В общем, как было точно, еретичище сам не знал. А вот по егойным планам, глюклинги СНАЧАЛА парализовали шестерёнок, что, учитывая аугментацию, осуществимо, особенно с учётом количества тварюшек. А потом — выводили реактор на критический режим. И сделать эти твари это вполне могли, написанная “программа-инструкция” это более чем позволяла. Как и “придуманные ритуалы”.

      Ну а варп-шторм, как я и предполагал, был “оплачен” отдельно. Жертвы шли на связь, ещё один “гениальный ритуал”, когда души и энергия жертв пропихивались “с этой стороны”, не рвя границу материум-имматериум.

     

      На этом я допрос решил пока прервать: ключевые моменты, в рамках расследования, я уточнил. А дальше будут уточнения и прочее. По всей тысячелетней жизни пройдёмся, никуда не денемся.

      Но ныне допрос идёт почти сутки. Еретичище уже заговаривается, шепелявя, а для протокола это не дело. Да и служки не железные.

     

      — На сегодня всё, допрос окончен, — провозгласил я. — Еретика заткнуть, в камеру, обездвижить. Питание внутривенно. Через дюжину часов продолжим.

      — По слову вашему, — уже проскрипели, а не прошелестели служки, исполняя указанное.

      — Господин Инквизитор, — послышался голос одного из служек, — лорд-Инквизитор Гораций Уоррен интересуется, имеете ли вы возможность его принять.

      — Хм, можно, конечно, — задумчиво выдал я. — Путь заходит, хотя я почти закончил, — уже себе под нос пробормотал я.

      — Приветствую, коллега! — с радостной лыбой ввалился охотник на ведьмов в залу. — Вы, как я вижу, закончили? — оглядел он пустые пыточные и правдорубные приспособы.

      — Приветствую, Гораций, — отозвался я. — На сегодня — да, а так труды мои нескончаемы, — ухмыльнулся я.

      — Как и наши, Терентий, — покивал коллега. — Позвольте, пользуясь случаем, вас поздравить!

      — Да, благодарю, весьма своевременно поймали еретика, — покивал я. — Хотя, конечно, лучше бы раньше, — протянул я, думая что лет за девятьсот от текущего момента — было бы совсем замечательно.

      — Да в варп еретика! — выдал высокопоставленный представитель Ордо Еретикус. — Терентий, вы уничтожили “Благословенную Леди”!

      — Во-первых, не я, а мой капитан, — деловито зашуршал я бумагами. — Во-вторых, ни варпа, коллега, этого еретика не “в варп”. Тут такая скотина, что работы чуть ли не всем Ордосам, причём не на один год. И да, с данными в архиве познакомились? — полюбопытствовал я.

      — Естественно. И не только я, Терентий. В Архиве ажиотаж, ваш отчёт просматривают все коллеги, очередь на несколько часов, — хмыкнул Уоррен. — И да, не скромничайте, еретика уничтожили именно вы, приказ экстерминатус и переговоры протоколируются.

     

      Блин, протоколируются, понял я. Пикты, данные авгуров, переговоры. А приказ вообще идёт отдельной статьёй, как блямба на отчёте. Ну, впрочем, пусть смотрят, зрелище, наверное, весьма отрадное, хоть и не видно ни варпа — ориентировались по указаниям Кристины, а факт поражения еретика — лишь следы в имматериуме. То есть, подорвался, факт, но по отчёту ни варпа не увидишь.

     

      — И, должен предупредить, немало коллег ожидает вас снаружи, поздравить с этой славной победой, — выдал Уоррен. — А я навестил, пользуясь нашим знакомством. Ещё раз, поздравляю, Терентий, не буду мешать. И не слишком тяните, вас очень ждут.

     

      И свалил, чёрт такой в инквизиторском обличье. Оставив меня щелкать клювом и лупать глазами. Но могучий я собрался, превозмог, да и изрёк мудрость:

     

      — Вот ведь варповщина какая…

      Вот как-то, после новостей, сообщённым бесом в инквизиторской личине, Уорреном называемым, стало мне неуютно. Я даже дал волю слабости, побегав глазами по Залу, рефлекторно ища, где бы сныкаться. Впрочем, Зал таковых мест не предполагал, а малодушный порыв взмолиться Кристине, насчёт телепорта до Милосердия, я героически подавил.

     

      И, взяв себя в руки, начал общение с тереньтеткой в свете и ветре. Всё же, развитие моего ненаглядного дознавателя — моя обязанность, как и многое другое. Но и озвучивать тему беседы во вдоль и поперёк протоколируемом зале я находил… недальновидным.

     

      — Кристина, ты присутствовала на допросе. Тебе ничего не показалась странным? — отмыслеэмоционировал я.

      — Не знаю, Терентий, — недоумённо выдала девица. — А это проверка? — на что я послал эмоцию согласия, а Кристина задумалась. — Так, вы пропустили массу времени, не углубляясь в детали. Но это понятно, — сама и ответила она, — вы определялись с информацией по текущему расследованию, а детальный разбор в общем — будет позже.

      — Верно. И всё же, определённой темы я, допрашивая еретика, не касался. Хотя мы с тобой её изучали весьма пристрастно, — выдал я.

      — Хм, — прислала тереньтетка эквивалент задумчивого хмыка. — Терентий, наверное, вы не затрагивали вопрос его призывов. А почему? — заинтересовалась она.

      — Все верно, умница, — не стал скупиться на похвалу я. — А теперь, будь ей и дальше и подумай.

      — Вы, наверное… Не хотите чтоб о призывах знала Инквизиция! — аж просияла она, на что я отмыслеэмоционировал согласием и одобрением. — А почему? Хотя, кажется, понимаю. Жертвы? — полюбопытствовала она.

      — Верно, Кристина, жертвы. Найти преступника и еретика, которые пойдут в жертву или для демонхоста, в Империуме несложно. Потратить преступника с пользой и потратить без пользы — разница весьма ощутимая. Но вспомни особенности призыва еретика.

      — Эмоции, сильные эмоции, страдания, причём такие, какие испытывают близкие люди, влюблённые, друзья, — выдала Кристина. — Понятно… — протянула она.

      — Да, учитывая эффективность этих призывов, я не хочу вводить коллег-демонологов в искушение, — честно признался я. — Потому что, исповедуя “принцип меньшего зла”... — не договорил я.

      — Со временем станешь злом большим, — процитировала мою мудрость Кристина.

      — Именно, но совсем отказываться от его наработок я нахожу нецелесообразным. Основные принципы изменения стандартного ритуала, методы подчинения и усыпления, дополнения к призывам, возможность “фильтровать” демонов — всё это весьма интересно, пригодится демонологам-теоретикам и не только. Без этих живодёрских подробностей, конечно. Напишу книгу, — улыбнулся я. — В соавторстве с тобой, естественно, — подмигнул я девице. — А то у тебя уже две, неудобно как-то.

     

      Тем временем, служки и канцеляристы подбили итоги, выдав мне на ознакомление сегодняшние протоколы. Прочитав канцелярщину, я с некоторым сожалением вздохнул — вот если бы они накосячили, я бы имел полное моральное право задержаться, высказать мысли свои непрельстивые, заставить переписывать… Но не судьба: образцовый протокол.

     

      Так что вздохнул я мученически, да и поперся к этим жутким Инквизиторам. Страшные люди — людей огнём сжигают, да.

     

      Страшные люди обнаружились в числе немалом, аколиты мои жалко притулились в каком-то уголке, я уже думал всё, хана котёнку, сейчас митинг какой начнётся. Но — пронесло. Ошибся в человеках, но на сей раз приятно. Коллеги подходили, ручкались, поздравляли, но не более.

      Правда, несколько типов разного возраста и полу выдали, что “они в восхищении”. Но долгие годы занятий псионикой, дисциплиной сознания и моя стальная воля позволили мне не считать себя королевой Марго.

     

      И вот, поток поздравляльщиков схлынул, я уже было возрадовался, но тут ко мне подрулила группа коллег, вроде и небольшая. Но в рыгалиях все, как сволочи! В званиях и уважениях, Лорды-Инквизиторы, чтоб их. Да, фраз “Лорд-Инквизитор в восхищении!” не было, но варп подери, лучше бы были.

      Потому как заслуженные пердуны огнесжигания начали нудно меня расспрашивать, что меня побудило, как пришло в голову, подробности технического толка, в которых я ни варпа не понимал…

     

      В общем-то понятно, интересно коллегам, но реально, на половину их вопросов мог ответить только Эльдинг, на четверть — Боррини. А оставшаяся четверть без малого — затрагивала свет и ветер. Нестандартное и неизвестное оперирование имматериумом и ещё варп ведает чем.

      В итоге пришлось демонстративно сиять нимбом, поясняя, что вот я такой охренительный святой. А с моим дознавателем мы, так уж сложилось, в симбиозе, я усиливаю её, что учитывая ранг бета плюс — выводит её почти на божественный уровень.

     

      — Но, коллеги, помимо того, что природа нашего взаимодействия неизвестна, оно ещё крайне опасно для псайкера — после удержания порталов в имматериум дознаватель Гольдшмидт несколько недель пребывала между жизнью и смертью, — озвучил я.

      — А вы ведь, молодой человек, — выдал пенсионер вида самого что ни на есть пенсионного, — псайкер, причём неслабый. Я бы сказал — гамма с перспективой, — прищурился он.

      — И с полным отсутствием чувствительности к имматериуму, — дополнил я. — Часть моей нестандартности, — потыкал я перстом в нимб, — даёт как иммунитет к пси-воздействию любого типа и рода, так и имеет оборотную сторону.

      — Не самый неудачный размен, — пробормотал дед, на что часть окружающих покивали. — Но, очевидно, вы выступаете в качестве донора, этакого кающегося еретика для своего дознавателя, не имея побочных эффектов в виде пси-отката! — выдал идею он, на что многие умно покивали.

     

      Как и я, мужественно не заржав: Кристина, в начале нашего совместного бытия её в свите, как раз и была “кающейся еретичкой”, вполне официально. Ну а дед мне кивнул и удалился, бормоча под нос:

     

      — А ещё удивительная синергия и совместимость. А он — Астартес, значит, не спит с ней. Платоническая привязанность, — бормотал дед, удаляясь.

     

      И платоническая тоже, мысленно хмыкнул я вслед теоретику. Ещё не хватало мне отчитываться, чем, с кем и в каких позах. И вообще, встряхнулся я, эта говорильня с поздравляшками затянулась уже на пару часов. А у меня ещё варп сколько дней на допросы уйдёт, еретичище целый не запротоколирован.

     

      — Коллеги, мне приятно ваше внимание и поздравления, — пробасил я. — Но у меня расследование и еретик. И не один день, а, подозреваю, не одна неделя допросов впереди. Кстати, коллеги, пользуясь случаем, НАСТОЯТЕЛЬНО рекомендую ознакомиться с будущим отчётом в архиве. Как по мне — гораздо более занимательное чтение будет, нежели отчёт о падении тектонической торпеды на сверхтяжёлый линкор. Отчитываться ещё за неё, — под нос пробормотал я, на что последовали понимающие и сочувствующие кивки.

     

      Очевидно, мои предположения о том что на Капра Мунди хранители спецбоеприпасов столь же занудны и жлобны, сколь и их собратья на Бакке — не теория, а факт. Мысленно констатировав эту печальную новость, я продолжил:

     

      — Последствия действий еретика, выявленные на данном этапе расследования, затрагивают сферы деятельности Ордо Еретикус, Ордо Сенаторум, Ордо Машинум, Ордо Милитарум… Да почти все Ордосы Майорис, за исключением Маллеус — тут я справился сам, и многие из Ордосов Минорис, — обобщил я, поскольку перечислять было реально долго и лень.

      — А вы не преувеличиваете, коллега? — последовал в общем-то резонный вопрос.

      — Ну, если сберечь своё время и не тратить ваше, скажу, что еретик родился в середине сорокового миллениума. Ересью, саботажем и прочими свойственными еретику вещами, он занимался с пятидесяти лет, пребывая в Империуме, и практически не покидая его пределы. Пойман же был он всего лишь один раз, за банальное казнокрадство в малых размерах. Всё в том же, шестом веке сорокового.

     

      На последнее коллеги брови позадирали и даже раздались присвистывания. Столь долгий срок жизни — не уникален для Империума, но большая редкость. А уж занятие разгульной ересью в течение тысячелетия — дело почти небывалое. Как-то вредно для здоровья предаваться разгульной ереси, чревато припадками неизлечимого сожжения огнём.

     

      Ну а я прихватил Кристину под ручку, подумав, под другую прихватил Лапку, да и оттащил аколитов, которые присутствовали, по сути, все, кроме обезьянуса, в заведение питания.

     

      Кстати, небезынтересно было то, по какой причине джокаэро-спутники следуют за Инквизиторами, а мой обезьянус меня “отпускает одного”. Итак, дело в том, что обезьянусы следят, чтобы “их забавная зверушка” в варп не убилась, а то не будет так интересно. Смех смехом, но оснований сомневаться в мыслеобразах Племянничка, как я сам для себя время от времени называл обезьянуса, не находилось.

      Ну а я, соответственно, будучи “говорящей человекой”, титула “забавной зверушки” был лишён. И отпускал меня джокаэро “гулять самого”, поскольку сам был довольно апатичен, что странно, но находило объяснение. Он предпочитал мастрячить всякую фигню в ежевике и предаваться разгульному регициду, пока у него не наступал “творческий кризис” или не творилось что-то “совсем интересное”. Вот тогда примат и проявлял активность, а так — более наблюдатель, нежели деятель.

     

      Пообщавшись с аколитами, перекусив, я отловил служку, ну и затребовал себе место для обитания. Последнее мне безропотно предоставили, но вот в самих апартаментах Кристина меня озадачила.

      Эта… тереньтетка, узнав о месте своего бессознательного пребывания от Лапки, жалобно хлопая ресничками выдала “что хочу с вами в гнёздышке из крыл”.

     

      Ну… ладно, подумал и ответил я, пусть. После же осуществления, начала на меня жалобно смотреть Лапка, которую, несомненно, Кристина научила плохому.

      Зато, размышляла моя исполнившая всяческий долг персона, сидя в кресле и дымя трубкой, я, наконец, смирился с наличием у себя крылов.

      Это не бесючая, гусинообразная, мутантская пакость, а всего-навсего невинный эротический аксессуар, из элитного секс-шопа сорок тысяч, окончательно понял я.

     

      А со следующего дня потянулись допросы. Месяц с лишним тянулся допрос еретичища: за тысячу лет он смог реально много наеретичить, причем с прицелом на возможное будущее, паразит такой.

      Что искренне порадовало, так это то, что впечатлённые коллеги из лордья бегло ознакомились с предварительными протоколами, почесали озадаченно разные места и коллегиально сбацали так называемое Отделение Инквизиции, по устранению последствий деяний еретика майорис Ясона Людвига.

     

      То есть, в допросы мои хамски не лезли, но с протоколами знакомились сразу по их отпечатыванию, иногда подкидывая мне уточняющие вопросы для еретичища.

     

      Кстати, Отделение, как формат объединения Инквизиторов по определённому вопросу, было довольно распространено. И как раз оно определяло “цвет инсигнии” в рамках поля своей деятельности.

      Ещё отдельные коллеги обзывали Отделения Кабалами. Варп знает, почему. Кстати было некое различие: Отделение привлекает Инквизиторов по мере необходимости, в рамках решаемого вопроса, а Кабал — назначается конклавом, тоже по конкретному вопросу, но без ротации кадров.

     

      Впрочем, кабализм в рядах коллег занятен, но не слишком интересен. А вот то, что еретичищные следы будут оперативно подчищены, да ещё и без моей беготни — весьма неплохо.

      И так, признаться, задолбался с этими гребучими допросами, особенно если учесть, что всё, о чем я вопрошал Ясона, я уже знал из пси-допроса. То есть, говорил большую часть времени я, это протоколировалось, а еретичище шамкал своё “потьтферштаю”.

     

      Из небезынтересного за это время произошла пара моментов, а именно:

      Во-первых, меня отловил капитан Командории Серых Рыцарей Сегментума Обскурос, похлопал по плечу, обозвал “ай молодца!” и чуть ли не насильно оттащил в казармы Серых.

      После же, перед салютующим строем (честно говоря, первый раз видел Серых более стони — астартес-демоноборцы тонким слоем “размазаны” по Империуму, их реально очень немного в галактических масштабах) и был прирыцарственно пожалован черепом, увенчанным лавровым венком. С правом, а по сути, чуть ли не обязанностью, данный венок на шлем либо поместить, либо его аналог выгравировать.

     

      Вообще, знаки отличия Астартес, оставшиеся ещё со времён ВКП, были без привязки к Легионам, орденам и прочему. “Государственные награды” вооруженным силам, астартес именуемым. Было их, к слову, немного, но вполне официальные и носимые.

     

      Но поселилось в моё сердце подозрение, что хитрые папуасии астартес продолжают вялые трепыхания, в плане меня “застроить и вогнать в командную вертикаль”.

      И вот если бы это был какой-нибудь Орден, условно кодексный, я бы маринадов перед строем послал, обложив словами непрельстивыми.

     

      Потому что, при всех прочих равных, по мере изучения и экстраполяции данных, выходило, что маринады… вредят Империуму. Не злонамеренно, но очевидно, поскольку, будучи воинскими объединениями, астартес весьма вольно трактовали “вертикаль командования”.

      Не их вина изначально, тут, чтоб его, дохлый Лорд Командующий потоптался, со своим “Кодексом Черезвычайного Положения” и не только, но от того, что есть причина вредительства, Империуму не легче.

     

      Итак, как я предполагал изначально: Астартес мало, и вот они, в особо критических случаях, помогают и усиливают силы Астра Милитарум либо вообще полностью берут на себя какую-то проблему. А вот в реальности, выходило пятьдесят на пятьдесят. Регулярные посылы в варп Милитарум и Администратум “патаму что мы заняты”: чисткой доспехов, набором рекрутов, поиском любимой погремушки примарха.

      Но это ещё полбеды: ну отказались — и ладно. Положим, астартес — иррегуляры этакие, положиться на которых можно, только если они скажут “да”. Неприятно, военным вообще пиломеч в задницу, но в общем — терпимо.

      Вот только ни варпа было не так. Десятая часть конфликтов с привлечением сил космомаринада, с ихним согласием, оканчивалась дезертирством, невыполнением приказов (не вообще, а в рамках военной доктрины кампании) и прочей веселухой.

      От того, что, положим, маринады весело щеманулись резать вражин, вырезали их до варпа и довольны, как после семиведёрного счастья. А там, где они ДОЛЖНЫ быть, в варп разнесена артиллерия, склады снабжения и вообще: веселье бьёт ключом по голове командующего операцией. До, как говорилось, откровенного дезертирства под соусом всё той же чистки доспехов или поисков погремушек.

     

      Безусловно, не все Ордена Астартес вели себя так, но вожжа под хвост маринадам регулярно попадала. И, немалая часть военных просто отказывались иметь с ними дело: Муниторум считает астартес как серьёзное усиление, ограничивая приданные силы Гвардии, а это усиление может похерить военную кампанию самовольным “героизмом”, а то и вообще сбежать за погремушкой.

     

      Кстати, мои любимые друзьяшки ультрамарины (ну а что, я официальный “друг Ордена”) в подобных косяках замечены не были, но в целом по Империуму — мдя.

     

      И, казалось бы, десятая часть — немного. Вот только это до варпа и неприемлемо ни разу: десятая часть — это гарантированные победы, превращённые поведением маринадов в поражения. Ну или приведшие к столь лютым потерям, что, возможно, и поражение было бы лучше.

     

      Собственно, Орден Инквизиции несколько Орденов Астартес натурально извёл — из совсем охреневших, из-за косячничества которых были пролюблены чуть ли не сектора.

     

      Вообще, в этом случае стоило злопыхать не на маринадов, как таковых, а на Лорда Командующего, оставившего после своей бесславной и дурацкой смерти совершенно дикий бардак. И даже не только и не столько в Кодексе дело: вопрос того, что субординационная модель предполагала, что Орденом Космодесанта управляет разумный, способный расставить приоритеты и вообще.

      А на деле выходило, что из тысячи “официальных” орденов и сотен тысяч “полуофициальных” (как многие астартес обходили ограничение на “тыщу маринадов”) положиться можно было лишь на половину. С остальными — как повезёт.

     

      Впрочем, Серые, в силу чёткой внекодексной иерархии, из системы выбивались, ну и претензий к братцам особо не было. Особо, потому что “Орденская структура” довлела и над ними: какие-то тайны варпанутые, мелкие интриги, вот как с не слишком активными, но продолжающимися попытками меня “застроить”.

     

      А так, как есть — ну дали и дали. В общем, желание прислониться и оказаться “причастными”, не только понятно, но и, в рамках всё того же воинского объединения, полезно. Боевой дух там какой повысится и прочие фильдиперсы с выкрутасами.

      И черепушка на цепочке была забавная, правда, вопрос с ношением и гравировкой я для себя оставил открытым — не хочу на новогоднюю елку походить. Хотя, в общении с теми же астартес, лавровый венок и не лишним может быть. В общем, носить по необходимости, заключил я, припрятав адамантиевую цэпочку с увенчанной черепушкой.

     

      А вот второй момент был весьма комичным: извещает меня, значится, после одного из допросов, служка: вас желает видеть Леди Инквизитор Селестина Прокл. Ну, допрос на тот день был закончен, осталось только протоколы посмотреть, так что выразился я в том смысле, что если желает, то пусть видит.

      И заваливается в Зал дамочка лет за пятьдесят, причём чисто внешне — дамочка весьма условно. Тощая, с резкими чертами лица, не уродина, но абсолютны андрогин, я бы даже скорее сказал — масуклин.

      А в свете и ветре я аж присвистнул, мысленно ухмыльнулся, да и выдал, приподняв взгляд от бумаг:

     

      — Привет, Марк. Ты сильно изменился за лето, — выдал я фразу, которую обещал себе выдать при следующей встрече.

      — Какое лето? — свела глаза на переносице лордша, но тут же взяла себя в руки. — И какой Марк? И с каких пор мы на “ты”?

      — Лето — фигурально, в плане времени, аналог “прошло несколько зим”, или “лет”, — хмыкнул я. — “Марк” — вы, домина, сами изволили мне так представляться, в нашу прошлую встречу, — методично продолжил я, шурша бумагами. — Ну а на “ты” — если не желаете, можно и на “вы”, — щедро предложил я.

      — Давай на “ты”, — бросила коллега. — И как ты меня узнал, Терентий?

      — Говорил же, узнаю. Чувствую я, необъяснимым способом, дарованным Императором, — скорчил я постную морду лица, явив люминисцентность.

     

      Собеседница картину оценила, фыркнула и плюхнулась в кресло напротив. И поведала, что дело на Вулкане закончено, а она, узнав, что я тут еретичище раскалываю, навестила передать результаты, отнюдь в допросах не лишние.

      В общем-то, вполне права. И оказалась довольно приятной тёткой, помогшей мне со сверкой протоколов и прочее. Даже кафа попили и расстались на следующий день вполне довольные. Вот только меня посетило подозрение, что Очко своими эманациями хитровывернуто влияет на женщин-Инквизиторов.

     

      Подборка у меня не вполне репрезентативная, похрюкивал я про себя, однако: все две дамы-коллеги из Сегментума Обскурос, с которыми я имел дело более дня, имели явные девиации с гендерными самоопределением.

      Коллега де Лиц, Инквизитор Ордо Ксенос, модель которой можно определить как “воинствующая феминистка”. Не совсем оголтелая, но даже свита ейная состояла исключительно из дам-с.

      И вот, Лорд-Инквизитор Ордо Еретикус, домина Селестина: ну ладно, носила она личину Марка, это бывает. Ну ладно, внешне ближе к мужчине, чем женщине в своём (хотя и не факт) обличье — тоже терпимо. Но вот внутренне, логическими построениями и образом мышления — чисто мужчина.

     

      Кстати, интерес, пусть и неважный, но появился, так что посетил я библиотеку Крепости, на тему полистать древние отчёты: ну, мало ли, может и вправду есть закономерность. А мне, в рамках изучения этой подлючей “воли мифа”, и такая информация не лишняя.

      Но вопроса “гендерной самоидентификации Инквизиторов, в условиях воздействия варп-шторма Окуларис Тенебрис” я в прочитанном не нашёл.

      Зато нашёл не факт, что достоверную, но ранее мне не встречавшуюся и небезынтересную информацию. И, пусть достоверность её была не стопроцентной, но косвенная информация её подтверждала.

     

      Итак, Инквизиция была создана Императором незадолго до начала Крестового похода по объединению Человечества. Как служба курьеров, порученцев, голоса и руки Императора, там куда он не доорётся и дотянется. Это факт исторический, много где отмеченный и прочее. Собственно, известны случаи, когда коллега “смещал” командующего экспедицией путём расстрела или сожжения, принимая на себя его функции.

      При этом, Ордосы Майорис, сиречь: Ордо Еретикус, Ордо Ксенос, Ордо Маллеус существовали фактически с момента основания Ордена.

     

      Внимание, вопрос: а каким варпом занимался мой родной Ордо Маллеус, при том, что демоническая угроза, именно как проявленный факт, появилась только к середине периода Ереси Гора?

     

      И вот, в замшелом дневнике коллеги, чуть ли не одного из первого набора Инквизиторов, я набрёл на ответ. Безусловно, не гарантированно точный: может, пенсионер крышей прохудился за давностью лет или ещё что, но весьма похожий на правду и в некотором роде комичный, как по мне.

     

      Итак, согласно дневнику, Инквизитор Ордо Маллеус, службы внутренней безопасности Ордена, сетовал, что приходится заниматься какой-то варповщиной, в которой он ни варпа не понимает. Ему, понимаешь, подавай коллег коррумпированных и прочее, а не фигню всякую демоническую, которой бедный он вынужден заниматься вследствие приказа Самого.

     

      Довольно любопытно, забавно и — вполне возможно правда, отметил я. Вопрос с расплодившимися демонами и варп-проявлениями сожрал всё внимание персонала СБ, и так, скорее всего, не слишком обширного, ну а ведьмоловы “щедро” взяли на себя наши функции. Надо будет дневничок схоронить, отметил я, как копируя информацию, так и делая пикты. И ежели мне встретится особо рьяный и противный ведьмолов — потыкать в него исторической макулатурой и пристрастно проверить, да.

     

      И, естественно, помимо допросов и прочего, я думал мысли различной мудрости (но, естественно, непременно высокой, так как они мои).

      Во-первых — мысли в общем, подтверждённые как вытащенным из еретичища, так и привезённым с Вулкана Селестиной, да и моими реалиями, нужно отметить.

     

      Итак, несуны, судя по всем данным, готовили мощный рейд на Империум, как его обзывают еретики — чёрный крестовый поход. Судя по бандам из других легионов, поддержка прочих сортов ереси у них имелась. И сорвалось всё чудом — стальной волей техножреца крепости Милитарум, преодолевшего глюки глюклингов и поднявшего тревогу. Ну и замечательным мной, не без этого.

     

      То есть, если бы меня не было, те же Волчары, во-первых, опоздали бы — нажертвоприносить столь опытные человекорезы успели бы за несколько дней достаточно. Просто захватили бы Стероп, пока еретичище устраивал веселуху в Арге и уронили бы планету в варп.

      А, во-вторых, ни варпа бы волчары своим Логовом с еретиками без Милосердия не справились. Поорали бы, конечно: “За Фенрис и Всеотца! У них есть ересь!!!” — порыпались бы абордажем, но слились бы. Это Милосердие имеет весьма пристойный ход и просто чудовищный для своего класса урон. А Логово и медленнее, и слабее залпом… Бронировано, конечно, как сволочь — но это просто лишние часы развлечения еретикам.

     

      В общем, Вулкан роняется в варп, становясь демонским Миром. Тем самым создавая “малый варп-шторм”, давая возможность навигации в обход Кадианских укреплений. Не всё так просто, да и не мгновенно. Но недаром линкор несунов появился в системе — явно что-то из особо еретического хотели сотворить, чтобы пробить сносный транспортный канал.

     

      И, соответственно, Ледь, ну и куча всяческой ереси пониже и пожиже, всяческих сортов и типов, ждали “ковровую дорожку в Империум”.

     

      С этим еретикам облом, что хорошо и замечательно, но этот факт нужно учесть. Кроме того, высоковероятны массированные одиночные прорывы из Очка: пусть поход по разъединению и накрылся Терёхой, собранные еретики, в силу бандовой структуры организации, непременно возжелают поживиться.

     

      Вторая мудрая дума была у меня про меня любимого, волю мифа, чтоб его, и несунов этих, варпом трахнутых, с Лоргаром этим гадким.

      Очевидно, события “набирают оборот”. Реальность с объяснениями объективными реальностью, а мифичность грёбанная — отдельно. События толкают мою непричёмистую персону на “пафос и превозмогания”, причём с весьма печальной, всё ускоряющейся динамикой. Менее, чем за год, мне пришлось лютое количество раз превозмогать, как дураку какому. Не говоря о том, что чуть Кристину не потерял.

     

      То есть, противная воля мифа, с заслуживающим лучшего применения тупым упорством, подталкивает меня к “епичной битве за место божка”. Великодушно игнорируя, что мне енто место в варп не сдалось, даже если за него приплатят.

      И сделать я с этим ни варпа не могу — тут Лоргар этот гадский виноват. Сидит, паразит такой, на своем Сикарусе и дрочит даньтянь свой противный. Его в миф можно “затянуть” только косвенно. А меня — напрямую. Насылая на меня “случайных несунов”. Прибью паразитов — Лоргар заподпрыгивает. Если слишком много убью — может, и поднимется со своей табуретки, меня воевать.

     

      Убьют меня — воле мифа только в радость. Близкие погибли, сам я не сдохну — какой миф о мрачном мстюне получится замечательный, вдогонку к мифу о месте божка.

     

      В общем, дела неважные, констатировал я. Терять аколитов, Милосердие и прочее мне категорически не нравится. Но если не лезть в несунские лапы сам я смогу — просто забивая на часть расследований, да просто сев сиднем в библиотеке, то несунов, прямо или косвенно, будет на меня “выносить”.

      Совершенно не факт, что на конкретную “библиотеку”. Но на знакомых, близких, в тот же Геллефирианский Сектор, в конце-то концов. Да, там Вечное Движение, Булава Инквизиции, может, ещё что — но преодолимо. Тот же супердредноут, даже без поддержки, их снесёт в варп, если не будет “играть”.

     

      Блин, до смешного, выходит, что для безопасности как себя, так и близких, мне надо, извиняюсь, охереть в атаке настолько, чтобы воевать этого гребучего Лоргара из собственных ручек.

     

      Прибьёт он меня (что почти гарантированно) — миф исполнится. Правда, остаётся момент, что я высоковероятно не помру. И пойдёт всё по новой, только со счётом 0:1 в пользу Лоргарчика. Далее, если я правильно интерпретирую волю мифа, то моё убиение будет для несунского главнюка этаким актом “устранения конкурента и обретения божественности”.

      В целом — вроде бы и похрен. Количество гадостей и пакостей в среднем по имматериуму не изменится, скорее, даже несколько снизится “в общем”, получив точку кристаллизации в виде нового божка. А на деле — неважная картина. Несунов недаром архипредателями называют, у них “разрушить Империум” — идея фикс, собственно, если божки хаоса уничтожения Человечества могут и не хотеть, в связи с резкой последующей диетой, то несуны именно хотят. И божок лоргаристый хотеть будет, какое-то время — уж точно. А возможности у него подрастут порядково, не говоря о том, что сам он с Сикаруса и не выбирался толком.

     

      Далее, ежели Лоргарчик меня напобеждает, обретая божественность… А не сожрёт ли он меня, этим обретением? Ну или гадкая воля мифа меня распидорасит и растишкой из Терёхи заботливо демон-прынца накормит, непринципиально.

      Вроде бы — нет, я как бы “за рамками” копошений материум-имматериум местной топологии. Вот только тут вопрос будет уже концептуальных, топологообразующих как раз моментов. Так что справки о семи печатях, что я вообще, будучи Лоргаром напобеждённым останусь как факт — у меня нет.

     

      Соответственно, помирать мне, наверное, не стоит, тем более от лоргарячьих клешней. А вот что делать — неясно. Не будет “епичной битва” — к ней будут толкать случайности всего бытия, так или иначе. Пусть не чудесами на прямую, но миллиардами и триллионами вероятностей приближая и толкая к знаменательному моменту “останется только один”.

      И не хочется, и надо, блин. Вот бы всё же бомбу какую лютую на Сикарус уронить, размечтался я. И ни варпа, вынужденно признал после расчётов.

     

      Как бы экранирована бомба ни была, сколь бы “невидимый” я её не припёр — важен момент взрыва. Его не скроешь, а, за секунды до него, самый слепоглухонемой и бездарный пророк вопить белугой будет, насчёт алярма. И в “опасное место” тыкать. А там щиты, без оглядки на “паразитное излучение”, с энергией планетарных масштабов…

      Вообще никак, признал я. Вот нет смысла — и всё, хоть даже жуками некронскими научусь рулить — их в имматериум В МОМЕНТ подрыва выкинет, и ни варпа Сикарусу не будет.

     

      Так, а вообще эту планету воевать можно, уже всерьёз задумался я. И выходило, что, безусловно, можно. Лютым и необоримым флотом, причём именно планету. Никакие лютые щиты вечно под многодневной орбитальной бомбардировкой не продержатся. И тысчонка спецбоеприпасов судного дня тоже справятся — доберётся до планетарного ядра точно не один. Впрочем, за подобные мысли меня хранители этих боеприпасов из вселенной сотрут, с некоторым почти неироничным опасением поозирался я.

     

      Ну и адресные убийства вполне возможны, особенно если пророки тебя не видят. В этом случае они такой бред и дичь будут видеть, что махнут на варп-глюки тем, во что у них руки мутировали.

      Но переться на Сикариус, во тьме ночной, при свете дня, воевать, понимаешь многотысячелетнего демонпринца? Как-то не вызывает картина энтузиазма, а вызывает она здоровый смех. Безусловно, если тот, кому надо “злодеищу воевать” — не ты, мдя.

     

      В общем, надо, похоже, на эту тему думать, справки наводить, недовольно заключил я. Либо убийца вместе со мной, либо, ну я не знаю, меч какой тысячи истин, поливаемый слезами искренне верующих дурынд тысячелетиями. На пагубу Лоргару слезоразливом мающихся, всё это время, конечно.

      Потому что если из “уравнения мифа” удалить Лоргара — мифу цепляться будет не за что, и вся эта дичь, как несунская, так и несомая, прекратится. Конечно, в божки меня ентот миф пихать продолжит пытаться, факт. Но, с этим я вполне справлялся, справляюсь и буду справляться в дальнейшем. Главное от этого мудацкого навязанного противостояния, с мудацкими несунами, с мудацким пафосом и превозмоганием, избавиться.

     

      Так что пока, определился я на краткосрочную перспективу, расследования ТОЛЬКО в места, куда тот же сверхдредноут (а ещё один у несунов вполне может быть) как прилетит, так и не улетит. Всё те же Миры-Крепости, базы, типа Рамилес и прочее подобное. Учитывая “нагнетание мифом”, моё пребывание в иных местах будет преступным саботажем.

      И искать. Убийц, “меч тысячи истин”, да и своей головой насчёт собственных возможностей думать. И Кристину подключить, только аккуратно и проверяя — она девочка неглупая, точнее, будем справедливы: уже вполне себе умная. Тоже может что-то полезное и нужное придумать, главное — “влюблённых глупостей” не допускать.

     

      Собственно, с такими выводами и планами, я и завершал марафон допросов. Еретичище был открыт, вместе с его двойным дном. Несколько повредился крышей, но от этого его ждало прекрасное лекарство. Вообще, конечно, вызывал он даже определённое восхищение: вредитель-трудоголик галактических масштабов, творил ересь, не покладая рук, тысячелетие. Я бы сказал, что “его бы усилия, да в благое русло”, но не скажу: детальный, подробный разбор еретической жизни показал, что человеком Ясоном он был первые лет семьдесят своей жизни. А далее, по мере погружения в ересь и имматериум, его личность, знания, всё, по сути, подвергалось целенаправленной коррекции.

     

      Если рассматривать объективно, то с сотни лет Ясон представлял собой варп-мутанта, не телом, а сознанием. Да и сейчас таковым был, нужно отметить. Так что потолок Ясона-человека был именно одарённый и талантливый администратор. Не более (что весьма немало) и не менее.

      Так что “в благое русло” направлять нечего, а значит, и жалеть не о чём, заключил я, завершая дело и отправляя протоколы в Архив крепости.

     

      Оставались приговоры, казни и… сваливание в варп с этой гребучей Крепости! Дело в том, что из-за этой противной Леди меня узнало весьма немало коллег. А неосмотрительно данное мной в своё время разрешение “Знакомьтесь с моим делом, я не против” паре десятков Лордов трансформировалось в “смотри, кто хочет, Терёха — свой парень, не обидится!”

      В общем, запросов от инквизиционных десятков была тьма. Я, кстати, записал, и даже отомщу при случае, но больно уж много было паразитов. И варп подери, “разоритель Коморры”, “Повергатель Леди” (угу, поверг и употребил, во всех смыслах), ну и прочий бред и дичь шепотками временами слышался. Хоть вопрос с некронами очень “туманно” отражён в деле решением Ковена ещё Сегментума Темпестус, и то хорошо.

     

      В целом, дело было-то не в том, что ряд коллег от меня “фанател”. Хрен бы с ними, перебесятся. А в том, что енти паразиты намеревались меня лордить!

      В рамках текущей ситуации, с учётом “воли мифа”, вариант лордствовать, сидя на том же Рамилесе, хихикая про себя над скорбно кружащими вокруг несунами, вроде бы неплох. Но, как показывает практика, ни варпа это не поможет. Был бы я один — да, а так у меня достаточно уязвимых точек. И Милосердие держать на привязи можно, но свинство, если разобраться.

      В общем, выходило, что лордиться мне категорически не надо: и по собственному отсутствию желания, и по объективным причинам.

     

      Но разговоры и шепотки ходили, чем решение о необходимость валить в варп из Крепости весьма подогревали.

     

      Так что, сдав потребное в архив, я принялся в темпе румбы выдавать сёстрам по серьгам: еретичищу — плазменная кремация, да и душонку я тщательно изорвал. Ибо не фиг.

      Его прислугу — на первую попавшуюся “попутку” пинком, в первый попавшийся Имперский Мир. Реально ни в чём не виноваты, даже денежки им отжалел на обзаведение.

     

      И оставался вопрос мелкой тварюшки. Такой, своеобразный, который я, обдумав, решил банальным расстрелом. Чем, к слову, Кристину (да и Лапку) если не удивил, то сподвиг на вопросы.

     

      — Терентий, а эта Аделаида… Она, конечно, виновна, да и преступление неприятное. Но почему? — выдала Кристина.

      — Вопрос “почему” — не вполне корректен, Кристина, — отметил я. — “Почему” — прекрасно понятно, Империалис Лекс. Так что переформулируй вопрос.

      — Хорошо, — задумалась тереньтека, а через пару минут выдала. — Вы, Терентий, стараетесь максимально мягко обойтись с детьми. Всегда. Да и с прочими преступниками действуете “по Лексу”, лишь когда это “публичный акт”, обычно обходясь простой казнью, в основном, вообще сервиторизацией.

      — В общем — да, — признал я за собой грешок. — Сервиторы — гораздо полезнее, чем труп, можешь мне поверить. С детьми… скажем так, дети до определённого возраста — лишь заготовки людей. Воспринимать ребёнка как равного и полноценного человека может только скорбный разумом. Это именно заготовка, ценность и прелесть которой — в потенциале будущих возможностей. Соответственно, не будучи, до поры, полноценным человеком, не имея всей полноты прав — они и не могут нести всю полноту ответственности. А потенциал возможного развития — реальная ценность, губить которую преступно.

      — А эта “заготовка” — испорчена? — поинтересовалась Лапка.

      — Ну, начнём с того, что ни варпа она не “ребёнок”. Подросток, отрок. В ряде культур Империума она уже бы нянчилась со своими детьми, взрослая девка. А далее — да, она, как ты правильно подметила, “испорчена”. Порочная личность, скорректировать которую, по сути, невозможно. Подошла бы в Культ Смерти или Храм Ассасинов, это да, — признал я. — Но, время упущено, она слишком “взрослая”, да и патологии сознания зашли слишком далеко.

      — А если стереть память? — заинтересовалась Кристина. — Я думала, вы так и поступите, — призналась она.

      — В этом, конкретном случае — бессмысленно по двум причинам, — ответил я. — Первая: для Храмов или Культа, даже девятилетняя сознанием, да пусть младше, она не подойдёт: тело-то старше, а там весьма специфическая подготовка, недаром начинающаяся с раннего детства. В обычную Схолу или семью отдавать тем более глупо — патологии имеют корни во вседозволенности и изначальных склонностях, в этом случае придётся стирать практически всё. И это — то же убийство, по сути. А главное, варп это поможет, по второй причине. Девушки, вспомните, какую часть личности несёт душа?

      — Наиболее яркие, травмирующие или приятные воспоминания… Ой! — выдала Кристина.

      — Вот в том-то и дело, что “ой”, — невесело отметил я. — Братоубийство, совершённое с радостью и удовлетворением, пребудут с этой Аделаидой, даже если стереть память до внутриутробного периода. И высоковероятно — они всплывут и окажут влияние на формирование личности в случае “стирания” первоначальной.

      — Вы правы, Терентий, — задумчиво выдала Лапка. — Но, наверное, можно как-то скорректировать?

      — Можно, — не стал спорить я. — Как раз для патологических типов и существуют Храмы и Культы. Там их патологии корректируют в нужном направлении, получая важных, нужных и полезных специалистов. Но этот путь закрыт, возраст, — развёл я руками. — В этом случае, разве что самим заниматься, потому что отдавать в Схолу — преступно. Но варп подери, в Империуме миллионы детей и подростков, куда более заслуживающих жалости и снисхождения, чем эта малолетняя братоубийца. Не говоря о том, что устав Ордена, касающийся запрета на детей, охватывает и приёмных, — уточнил я. — В общем, в сервиторы она мелка телом и ни варпа не умеет, просто перевод дорогостоящей аугментики. Стереть память — не выход, а то, что выход, есть трата сил, времени и ресурсов Империума, или меня, как части его, или вас, как моей свиты, просто непростительное по отношению к преступнице. Так что простой расстрел — самый оптимальный выход, — подытожил я под задумчивые кивки девиц.

     

      В общем, по исполнении приговоров, с мысленным воплем (вообще, и вслух орал, если честно, поддостал меня этот месяц допросов по дюжине часов) “Терёха свободен!” поскакал я к аналитикам Крепости. И стал их тиранить непомерными своими запросами, заодно и затребовав “справку с семью страшными печатями”. Справку мне аналитики выдали, сначала удивлённо переглядываясь, а потом ехидно и понимающе кивая, когда я объяснил, на кой варп мне нужна ента бумаженция. Даже служку специального отправили, для сбора печатей-подписей повнушительнее.

     

      А вот с запросом головастики задумались, перебирая отчёты агентов и прочие источники информации. Поскольку запрос о “демонической угрозе на пустотной Крепости, либо Мире-Крепости” был довольно нетипичен и непрост.

     

      И да, мне пару раз приходилось расследовать дела в таких местах, но, по большому счёту, это исключение. Крепости с такими проблемами обычно не маются, а существуют они, чтобы подобные проблемы решать. А если и есть на крепостях требующие инквизиционного внимания дела, то по профилю Ордо Еретикус, в большинстве своём.

     

      Впрочем, Империум велик, а проблем у него не меньше. Что, в итоге, аналитики и подтвердили, извлекши из недр аналитики проблему. Вроде и не слишком серьёзную, но…

      Итак, есть, значит, в окрестностях Очка сектор Скарус. Совсем недалеко от Очка, нужно отметить, что привело в начале нашего тысячелетия к тому, что возмущение очка захватило несколько планет этого сектора. Демоническими Мирами они толком не стали, в этом случае происходила скорее обратная ситуация: заочковье, с его варпанутой топологией, пси-мусором имматериума и прочими прелестями пришло извне, а не прорвало изнутри, призывами и прочей пакостью.

     

      Впрочем, в данном случае вышло, как с кинетическим взаимодействием объектов “пень и сова”. Миры, кстати, тот самый Офидианский Субсектор, откуда родом мои ангелочки, затянуло в варп в прямом смысле слова. И начало их корёжить, поналетели еретики всякие, начали порядки еретические наводить, и прочие пакости твориться. Кстати, за несколько сотен лет “владычества хаоса” далеко не все “хаоснулись”, то есть, силы крестового похода, начавшегося по “схлынуванию” имматериума, зачастую поддерживали более чем дееспособные отряды лоялистов, поколениями режущие хаосистов даже в варпе.

     

      Последнее, однако, можно списать лишь на то, что ближайшее “приочковье” крупную и толстую ересь типа легионов предателей и прочего подобного интересует исключительно как ресурс. То есть всякая фронтирная шелупонь предавалась на планетах разгульной ереси, безуспешно борясь с лоялистским сопротивлением и, зачастую, получая от оного по наглым еретическим мордам.

     

      Ну да не суть, а суть в том, что, например, Офидианский субсектор очистили, часть местного населения выжила и вернулось в лоно, поскольку внутренне они его не покидали, да и новых человеков завезли.

      А часть планет пришлось натуральным образом выжигать, потому что там образовались натуральные демонические Миры “снаружи”, затягивая в имматериум демонской флорой и фауной, различной разумности, планеты в варп. То есть существует целая полоса миров, по которым прошлись не только оружием, но и, например, группами парий, вроде собранных чуть ли не со всего сегментума сестрёнок тишины и редких кулексусов. И да, помогло: поверхность выжжена, планеты мертвы, но, во-первых, не тянут в варп и не создают искажений. А, во вторых, потенциально могут быть терраформированы, поскольку их не разносили как объекты.

     

      При этом, часть планет ни варпа не чистили, поскольку жизни там не было вообще, ну и ждали, значится, спадения “варп-активности”. Весма зря, как показала практика: корсары и прочая шелупонь приочковья, в принципе, к варпу относящаяся без восторга, радостно заняла пустые миры с “умеренным имматериумом”. В общем, место весьма весёлое, блокируемое силами флота, поскольку до “спадения напряжённости” просто не за что воевать, с точки зрения Империума. А пираты и шелупонь, как понятно, используют мёртвые города, сидят на “узлах”, и воевать их толком и не выходит — сигают в недра заочковья, паразиты такие.

     

      Собственно, Сияние в окрестностях всей этой веселухи и бултыхается, нужно отметить. И не зря, как понятно.

     

      И округа тутошняя весьма историческая: во-первых, отсюда появился первый гарантированно подтверждённый “варп-наркотик”, ужесточивший законы по обращению затейливых веществ и включивший в систему их контороля Экклезиархию. Некий флект, который, как безграмотно врали отдельные товарищи — осколки стёкл домов, за столетие впитавшие в себя скверну варпа.

      Бред дистиллированный, идиотический: ежели бы варп подобным способом “впитывался” в материум, хер бы отвоевали Офидианский субсектор, да масса иных причин, почему "так не бывает". И, если бы в стёкла, в которые пырились флексоманы (а потреблялся сей наркотик визуально), действительно впитывалась “скверна варпа”, то флексоманами они бы не становились. Тридцать процентов бы распидорасило в физическом смысле слова с одного “погляду”. Тридцать — распидорасило бы до состояния варп-мутанта второго типа, поглядывания с пятого-четвёртого, причём вариант “физического распидорашивания” оставался бы каждый раз. Ну и тридцать — получили бы варп-мутации первого типа, печально уперевшись в подульи, более в стекляшки не пырясь.

      Десять процентов на “варп знает, что будет, потому что это варп”.

     

      В общем, эти якобы “стекляшки” были очевидной диверсией, типа отравленных конфет. Сознательной деятельностью, точнее, её результатом, в виде обладающего наркотическим воздействием психотропного яда.

     

      Кстати, в этих палестинах отметились оба меня, в своё время, заинтересовавших коллеги: как щедро одарённый имматериумом Грегор, так и ведро-с-инсигнией Гидеон: луддит, ученик и бывший дознаватель первого.

      И если первый, вроде как, действовал ничего: вскрыл ересь торгово-аристократического дома, дал рекомендации по усмирению и устранению последствий (они были, но там варпа с два один Инквизитор справится, до половины населения части ульев были именно хаосистами на ряде планет), то Гидеон в своём ведре отжёг в своём стиле “как НЕ НАДО работать Инквизитору”. Картина была маслом по сыру, некий губернатор оказался знатным и заслуженным, опытным тайным еретичищем. И команда нашего ведра его выявила, даже предотвратила ритуал. И… свалила в варп, по своим делам.

      Последствия для сектора в виде голода, эпидемий, а главное, как следствие, бунтов и гражданских войн прилагаются.

     

      Этому Рейвенору стоило бы руки оторвать, хотя кто-то, явно с пророческим даром, постарался заранее. Коллега похерил вертикаль власти, не проверил окружение и верхушки прочих Миров, не поставил Администратум, Экклезиархию, в конце-то концов, на уши, а “заборол еретика” и свалил в своём ведре дальше что-то там расследовать.

      Дурачок какой-то, в общем. Я бы даже сказал круглый, но Инквизитор в ведре был гарантированно цилиндрическим.

     

      Впрочем, это дела давно минувших дней, несколько сотен лет прошло, вроде в секторе относительно спокойно, насколько может быть спокойно в этом весёлом месте.

     

      Вот только на Дюрере, планете Офидианского Субсектора, начала расти напряжённость имматериума. Тут, нужно отметить, что, как понятно, отвоёванные Миры Офидианцев — это если не Кадия, то близко. Фронтир, пусть не Миры-Крепости официально, но близко к таковым по сути. Собственно, ситуация с близостью Очка тут в чём-то хуже, чем на Кадии: на последней монолиты гасят “физические эманации” варпа в ноль, ослабляя психические. А офидианцы сплошь беловолосы и фиолетовоглазы, с белой, молочно-белой кожей: своеобразный “загар” от Очка, никаким солнышком не исправляемый.

     

      Ну да не суть, а суть в том, что некий поп с Дюрера, добровольный агент Инквизиции, бил алярм: имматериальность планеты росла если не катастрофично, то неприятно. И это ни варпа не Очко, согласно наблюдениям астропатов, да и статистике по субсектору.

     

      Вообще, коллеги раз в десяток лет проводили “инспекционный облёт” Сектора, поскольку бардак тут был тот ещё, и всех он достал. Собственно, Рамилес это и делал, выбивая из голов ересь всякую одним своим видом. Но до планового облёта ещё семь лет, доклад неприятный, но не критичный… В общем, берусь, решил я, хапнул бумаги и начал инквизиторское расследование.

     

      Благо орбитальная группировка любой из планет Оффидианского Субсектора если и не раздолбит в варп ту же Бездну, то весьма чувствительно поломает. А Милосердие, поменявшее плиты на пузе, приправит весёлым плазменным огоньком. В общем, беру расследование, а если что — Рамилес подтянется. Ну и думать и решать буду, как мне дальше жить и что делать, логично рассуждал я, прихватывая аколитов и с гоготом ускакивая на Милосердие.

      А в процессе перелёта, как понятно, недолгого, я обдумывал ситуацию. И, безусловно, как и полагается разумному, подвергал намысленное сомнению.

      Начиная с базовой предпосылки: о существовании некоей мифической “воли мифа” имматериума.

     

      Впрочем, учитывая собранные данные, сомневаться в её наличии было сродни бытия атеиста (если ты не пария) в этой галактике: категорическое отрицание объективной реальности.

      Из наиболее “подручных”, но ярких и весьма достоверных примеров, можно рассмотреть двух примархов. Магнуса Кривого и Лемана Жопошного.

     

      Один — колдун, потерявший глаз “в процессе познания” вроде бы как. И радуги, нужно отметить, на Просперо были, по слухам, замечательные. И масса иных, “знаковых” моментов.

      Второй — волчара, с ледяной планеты волков Фенрис.

     

      Масса специфических моментов, очень “мифологичных” сопровождает это. А в итоге, именно волк-Русс с планеты Фенрис “сожрал” Просперо, чуть не прибив Магнуса. И ни варпа это всё не совпадение: таких совпадений просто не бывает.

     

      Тут есть, в данном случае имеются лишь два варианта: либо Импи — предиктор необоримой силы, ЗНАЛ о событиях начала Ереси на момент создания и раскидывания примархов по галактике и СПЕЦИАЛЬНО подобрал “подходящие декорации”... В общем, был лютым и термоядерным жопошником сам, да ещё с протекающей крышей, потому что знать о начале Ереси, но не предотвратить её, с учётом того, что в жертву ушла треть, если не половина Человечества… в общем, бредовый вариант.

      Либо воля мифа есть, причём она весьма мифична и шаблонна: подбирает и толкает события по мифичному пути существующих мифов. Скандинавских, в случае с этой парочкой.

     

      И это один, пусть яркий пример. А таких я изучил сотни, причём в девяноста процентах случаев, “термоядерного жопошника Импи”, даже если принять такую концепцию, варп обвинишь.

     

      С этим ясно, вероятность отсутствия “воли мифа”, конечно, есть. Но столь невелика, что серьёзно её можно не рассматривать.

     

      Далее, не взыграло ли у меня, как я уже думал, Чувство Собственного Величия, до набухания натурального гондураса? И, судя по всему — нет. Случайности обнаружения книжек и прочее — склонен верить, но дальше, учитывая частоту столкновений с несунами, пусть я и не Станиславский, но — не верю. Есть некая сталкивающая именно мою персону с несунами сила, её не может не есть. И имя ей не Лоргар.

     

      И, наконец, вопрос — а если “обретение божественности” в рамках “воли мифа” требует столкновения, то каким боком я отношусь к аспекту Лоргара, гордыне, как я в своё время выявил?

      А самое прямое. Правда, меня, ежели я возжелаю и не буду сопротивляться, “обожествит” несколько по-иному. В данном случае вопрос даже не в моих персональных убеждениях и порывах. Всё время своего пребывания в качестве Инквизитора я, так или иначе, талдычил своему окружению и прочим встречным-поперечным: “Человек — это звучит гордо. Не становитесь на колени не перед кем, вы — Человеки!” — и прочее подобное.

     

      В общем, тот же аспект гордыни, только не индивидуальный, а коллективный и видовой. Подумал я, подошёл к зеркальному трюмо, полюбовался на морду лица свою звёздную. Прикинул, да и понял, что усы-капелька и косая чёлка мне ни варпа не подойдут. И рисую я, прямо скажем, неважно.

      В общем, в варп, не быть мне божком, окончательно решил я.

     

      Но, концепция как “воли мифа”, так и “битвы за место” остаётся. И сомнений не вызывает, так что исходить придётся из неё.

     

      И начал я всячески думать, как бы мне Лоргарчика умучить, чтоб всем было хорошо, а мне в особенности. И ни варпа, как понятно, за пару дней полёта я не надумал. Варианты-то были, но максимум уровня гастеллы какого, мне ну вот совершенно не нравящиеся. И с не стопроцентной, даже не с высоковероятной вероятностью срабатывания. Пятьдесят на пятьдесят, либо получится, либо нет.

     

      Так что день я попредавался разгульному мыслеблудию, ночью занялся блудием несколько иного рода, а за сутки (как понято — примерно) до точки финиша стал думать, как и положено Инквизитору.

      О предстоящем деле, месте его проведения и прочем. Вызвал Сина, потеребил, он из недр своих подчинённых выудил не одного и не двух уроженцев Дюрера.

     

      И, соответственно, вооружённый всем этим, стал я обдумывать, что и как с расследованием моим.

     

      С планетой было типично, но типично для Офидианского Субсектора: третий по счёту освобождённый после отступления языка имматериума Мир. Что любопытно, числится как развитый и аграрный — что после пребывания в варпе весьма нетипично: биоценоз на большинстве планет приходилось изводить мало, что не под корень. Не флора и фауна там были, а варп-мутанты.

      После же изничтоженный биоценоз по мере сил восстанавливали, но это было явным паллиативом, максимум — долговременным решением, обеспечивающим местных “подышать”. Остальное же было вопросом веков.

     

      А вот Дюрер, невзирая на своё стальное название, вполне себе жив и даже кормит окрестные планеты и военных. Это отличие раз, за которое стоило бы уцепиться, но… всё проверяли и перепроверяли, сотни и тысячи раз. А если бы флора и фауна была бы “скрытыми варпанутыми мутантами”, то это всплыло бы пару, а то и тройку сотен лет назад. Хотя, как возможный вариант учтём: размыло, понимаешь, дождём каким скальную щель, вымыло семечко, полное добротной демонятины, вот оно и выросло. И плодится и размножается, эманируя энергией варпа. А местные, с учётом полуказарменного статуса планеты, это фонящее варпом, как сволочь, полюшко — найти не могут. Как вариант — пусть будет. На последнем месте.

     

      Далее, сама структура Дюрера, в плане человеков и их организации: аграрствующая Мир-Крепость, как ни забавно это звучит. Местные жители большей частью "городские" — живут в множестве “городков”, от тысячи человек в них. Аграрствуют, но держатся вместе и весьма вооружены, даже торча жопой к небу над грядкой: не самая благожелательная фауна в виде хищников, а главное — опасность еретиков. Невзирая на орбитальную группировку, набеги на Дюрер были. Даже частично успешные.

     

      Итак, в стороне Сожжённых Миров пребывает пиратская вольница. Их блокирует флот, но, как понятно, блокировка довольно жидкая. И прорваться пиратам сквозь неё реально, даже “прокрасться”, если повезёт. Далее, тезис два: пираты обитают на дохлых Мирах, где нечего, пардон, жрать. Дышать там тоже нечем, но в этом случае рециркуляторы справятся, а с пожрать кисло: даже белковой бурде нужна основа. Что-то покупается в Очке, но, как понятно, аппетиты прожорливых пиратов это не покрывает. А они хотят кушать, много и разнообразно.

      Что не один десяток раз приводило к набегам на “пищевой Рай” Дюрер, с понятной целью. Опасности для ССО многочисленные пиратские шаланды не представляли, но уничтожить их все системщики просто не успевали. Так что картина “налёта” выходила такой:

     

      Несколько сотен шаланд, разваливающихся на лету, вваливается в систему Дюрер. За сутки половину их с развесёлыми криками ССО в варп рушит. А оставшаяся половина “набигает”. И драпают с помидорами, кабачками и захваченными местными (подозреваю, тоже в качестве провианта). На обратном пути половину от половины шаланд сбивают, но четверть изначально напавших смывается. Даже с какой-никакой добычей.

     

      Вообще, учитывая стоимость пустотных судов — бред и дичь. Если бы не одна особенность Сожжённых Миров. Технику вполне развитых планет “сжигающие” не курочили, рассчитывая получить ремонтопригодное и полезное всё, после “нормализации фона”.

      И вот, пустотная мелочёвка, с более чем сотен бывшими развитыми Миров, налетала на Дюрер. Причём в “воюющих корытах”, как показал абордаж, было весьма немного обдолбанных и порченых варпом рабов.

      Чистые брандеры, причём без взрывчатки. Хотя, ССО и они, за счёт чудовищного количества, ущерб наносили.

     

      Понятно, что все эти “набигания” до поры: корыта на Сожжённых Мирах не бесконечны (хотя, что-то мастрячили слабоудобоворимое еретеки, но мало, и разваливалось это зачастую и без помощи ССО), но пока пиратам хватало, а Дюрер (да и не только он) подвергался оному “набиганию”.

      Что и положило начало городкам поселкового типа, в стиле “городок-крепостица”. Теоретически от экипажа еретика такие поселения вполне отбивались, до прибытия летучих сил СПО. В большинстве случаев теория оправдывалась практикой, так что ситуацию “заморозили” под соусом “большого ущерба не наносят, а корабли скоро кончатся”. Варп знает, правильно это или нет: влезать в статистику и экономику Офидианского субсектора и Сожжённых Миров мне было неохота. Однако раз в десять лет планеты всего Сектора облетает Рамилес Ордена, так что, очевидно, терпимо.

     

      В общем, фронтир как он есть, но хорошо вооружённый, бдительный и к ереси различного типа и вида весьма нетолерантный.

      Плюс, на планете есть города-миллионники, двадцать с хвостом штук, которые центры производства, культуры и жречества, ну и казармы СПО и квартирующих на Дюрере сил заодно.

     

      Не Криг, не Кадия, но весьма милитаризованный и застроенный Мир, в котором при предавании разгульной ереси, сосед сначала отоварит топором по маковке (вопрос, какой стороной — отдельный), а потом начнёт алярм кричать на всю округу.

     

      Далее, на планете вполне активные и деятельные попы, собственно, доклад агента на это указывает. Отслеживают состояние планеты, а не только ищут ересь у хорошеньких прихожанок в местах затейливых. Хотя, в ряде случаев, можно и там найти, подумав, признал я, но махнул лапой. В общем, адепты Астра Телепатика и попы мониторят состояние на планете. Вот, начал расти фон — ищут причину. И, не удивлюсь, если доклад гласного агента был чуть ли не по просьбе его начальства, поскольку ни варпа не нашли.

     

      А если бы “фон” имел локализацию, источник — то нашли бы, факт. Как минимум, в докладе бы значилось не “растёт фон, варп знает почему”, а растёт в такой-то дыре, части планеты, полушарии, в конце-то концов, варп знает почему.

      Этого нет, что косвенно указывает на топологическую, а не планетарную, а уж тем более — не конкретно еретическую природу явления.

     

      Вот только штормом или бурей какой на Дюрере и не пахнет. Так что, будем разбираться, благо несколько вариантов проверок уже надумались.

     

      Ну и, традиционно, собрал я аколитов, выдал данные и мудрые думы свои. Поручил тоже думать, может, придумают что толкового, да и отпустил с миром, к высадке готовиться.

     

      В систему Милосердие зашло, опозналось, на орбиту Дюрера легло. А я, признаться, с некоторой оторопью смотрел на видок в пустоте: Очко было вполне видно, переливалось цветами всяческими, с преобладанием резких тонов: красный, зелёный, фиолетовый. Занимало четверть видимой полусферы и напоминало… то ли губы бантиком, то ли и вправду око, то ли и вправду очко. Равнопохоже выходило.

      И они с этой пакостью на небе живут, пожалел я местных.

     

      То есть, я внутрях этого Очка побывал, но там его, как ни странно, не видно. Так, переливы цветовые, фактически без черноты, ну и тусклые на фоне резкой и не слишком приятной цветомузыки, звёзды. А вот так, со стороны, внушает. Всякое разное, в основном гадливого толка, заключил я, сплюнул мысленно и стал готовиться к высадке.

     

      Точнее, к атмосферному облёту планеты: с орбиты ни я, ни Кристина ни варпа не почувствовали конкретного, кроме и вправду завышенного фона.

      Вариант “простейшего решения”, нужно признать, работает редко, но, в данном случае нам на облёт планеты сутки понадобятся, не больше.

     

      А тем временем прочая аколятня высадится в Эйдештале, столичной казарме Дюрера. В самом прямом смысле: семьдесят процентов населения — СПО и гвардейцы, ну и штаб с губернатором в этом нержавеющем городке обитают.

      Высадятся, да и начнут вести “правильное расследование”: пообщаются явно, подключатся незаметно к коммуникациям тайным. С населением начнут разговаривать разговоры и вообще входить в курс дела. Всё это, безусловно, с мандатами аколитскими.

     

      Может, и не будет расследования, философски рассуждал я: найдём с Кристиной полянку с коноплёй демонской, местными по глупости и невнимательности прощёлканную, да и выполем.

      Хотя, есть у меня некоторые сомнения в подобном благостном раскладе, не без ехидства отметил я.

     

      — А можно мне… — начала было Лапка, и замялась.

      — С нами? — понимающе уточнил я, а после кивка продолжил. — Если бы мы развлекались — скорее нужно. Вот только, Моллис, Корин остаётся на Милосердии. И у следственной группы… — вопросительно замолчал я.

      — Нет псайкера, а он необходим — и телепат, и биомант. Связь, правдивость ответов, чувствительность к имматериуму, — мрявкнула кошатина.

      — Именно, — покивал я. — Так что, аколит Моллис, ступай в челнок, — с улыбкой указал я на Аквилу.

     

      Сами же мы с Кристиной будем метаться на Ястребе — ни варпа не комфортно, зато выше скорость, да и запас хода гораздо больше. Да и отбиться, если что, можно будет. Тоже нельзя такую возможность исключать, тогда как у аколитов “война с воздушной поддержкой” как маловероятна, так и местные эту поддержку, по мандатам Инквизиции, безропотно предоставят.

     

      Если, конечно, планета дружно и с песнями не впала в ересь, что, учитывая многосотлетнее, в топологии Очка, поколениями, противостояние хаоситам, смотрится совсем бледно.

     

      Но, впрочем, десантные силы наготове, так что, если что — бригада штурмовиков и когорта скитариев развернётся в полчаса. А коды “отключения техники” я на “тревожную кнопку” повесил и с соответствующим зверским выражением рожи (и ответным омниссением, что “усё будет”) передал Эльдингу.

     

      И стартовали мы с Милосердия. Пока Ястреб бороздил воздушный океан Дюрера, аколиты побегали, пошебуршали и уже через десяток часов начали выдавать отчёты.

      В принципе — казарма фронтирная вульгарис, как и предполагалось. С учётом администрации, конечно, но и она весьма “военизирована”, по крайней мере, без лёгкого стаббера, со слов Кая, он даже помощников точильщиков карандашей не узрел.

     

      А Агнесса в компании с нашим ревизором хлопала очами и копалась в коммуникациях губернаторской администрации. И, выходило, что ереси и некомпетентности или саботажа какого не наблюдается.

      Более того, “нетипичное напряжение имматериума” в архивах отражено, доклады от псайкеров и попов запротоколированы. И даже выделена техника на “обнаружение аномалии” с денюжкой вполне пристойной на изыскания. Это при том, что губернатора подобное до состояния “всё плохо” — волновать по инструкции и не должно. Но тут — выходит вполне адекватный дядька, не буквоед в терминальной стадии.

     

      Саботажа нет, но нецелевое использование средств имеется, доложил Кай, так что если надо… Моё заполошнное “не надо!” даже пробудило задремавшую Кристину (летели мы в ентот момент над морем, так что моей чувствительности хватало с лихвой, да и море — крайне маловероятный источник).

      А то, дай Каю волю, он аппарат губернатора, во главе с самим планетоначальником, в филиал кардиологического отделения превратит. Может, умеет, практикует.

     

      Остальной народ, включая оперативников, шуршал по городку, причём на “скользкие разговоры” местные либо отворачивались, либо били в чело. Пытались, по крайней мере, а несколько докладов о демонстрации мандатов Магистратуму, "чтоб не повязали", мне пришло.

      Ну и в целом — всё вроде благополучно и славно, на первый взгляд. Впрочем, найду конопляное поле — так и будет, а не найду — будем думать и перепроверять.

     

      На удивление (чьё не знаю, я — не удивился) ни варпа мы “конопляного поля” не нашли. Либо изрыгающее варп место или места пульсируют (изрыгать имматериум с лакунами изрыгательное место не могло — это отразилось бы на фоне, а рос он ровно и равномерно), а в вероятность столь удачной пульсации, что мы с Кристиной не выявили локально повышенного фона, я просто не верю. Либо его на планете и нет. Точнее, в чистом поле: города, теоретически, источниками быть могут. Если много людей предаётся ереси не разгульной, а на полшишечки, мысленной, например. Либо ритуалы, с экранированием и выравниваем, тоже вариант. Через час грамотный ритуалист развеет эманации на четверть планеты, а через пару часов и не выявить.

     

      Вот только местные источники варпа искали, вроде как пристрастно и тщательно, ну и ни варпа не нашли. Либо они саботажники некомпетентные, точнее, по отдельности и наоборот, либо это не "городской ритуал". Разбираться надо, веско решил я.

     

      Так что прилетел Ястреб в местную Нержавейку, где я направился к нашему агенту-докладчику. Служебные обязанности его, как я понял, в оценке состояния грани материум-имматериум и заключались, поскольку, будучи какой-то рабочей формой экклезиарха (да, не все из них, имеющие сан, пинали балду и несли пропаганду с амвона), в рабочем состоянии обитал этот тип в отделении Телепатики.

     

      Сам же Эйдешталь был городком весьма условно: низкоэтажная, кроме дворца губернатора и центрального капища, приземистая и “бункерообразная” архитектура. Два крупных мануфакторума (варп знает, что там мануфактурили, не узнавал) с жилой застройкой рабочих вокруг — в том же стиле. А “трущобы” Нержавейки составляли казармы военных, собственно, большей части населения столицы.

      В общем, на фоне довольно вольной природы Дюрера, с обилием зелени и воды, скалами всяческими и прочим (ну, насколько я успел с ней ознакомиться, конечно), Нержавейка выдавала ощущение “бетона и хаки”. Некритично, понятно и оправдано, даже похвально, но ни варпа не эстетично, отметил до варпа эстетичный я.

     

      И контора Телепатики, занимающаяся потребным мне вопросом (и ещё какой-то мне не потребной фигнёй), была в “городском стиле”: овальный полутораэтажный бункер, бетон, сталь и хаки. Ну и завалился я, опознавшись у привратников, кстати, не бабулек-дедулек, а вполне бравых парней в полноценном ДОТе, в телепатические недра.

     

      Во вполне деловой и суетливой конторке вперемешку сидели псайкеры, несколько попов (сестрёны из сорориток тоже присутствовали, нужно отметить) и вели протоколирующую и расчётную деятельность. Такая вполне добротная рабочая атмосфера, оценил я, оглашая округу рёвом, что потребен мне поп Леонид Гидемин, вот прям тут и сейчас. Поп на мой рёв нарисовался менее, чем через минуту.

     

      — Храни вас Император… — бодро начал поп, с некоторой опаской и вопросом взирая на двух с лишним метрового меня, что я, хмыкнув, исправил, явив голограмму инсигнии, — господин Инквизитор, — просиял поп. — Вы по поводу моего доклада? — на этом копошение в конторке приостановилось, и к заинтересованным взглядам прибавилась тишина.

      — По поводу его, господин Гидемин, — не стал спорить я. — Предварительный этап проверки я провёл. И вынужден констатировать обоснованность вашего доклада. Кстати, не было ли в состоянии фона имматериума за последние полутора суток скачков или спадания? — резонно уточнил я, а то мало ли, как раз к нашему прилёту такая радость учинилась.

      — Вроде бы нет, — нахмурился дядька. — Франческа, принеси, будь любезна, график с наблюдательных постов! — заголосил он, на что сороритка притащила ему кипу лент-распечаток.

     

      Экклезиарх распечатки осмотрел, а через полминуты выдал вердикт — не было, всё так же ровно, с весьма незначительным, но отмеченным приростом.

     

      — И такими темпами до становления демоническим Миром Дюреру лет пятнадцать, — задумчиво отметил я.

      — Император убереги! — всполошился собеседник. — Но, судя по динамике, господин Инквизитор, так, — повесил нос он.

      — Так, господин Гидемин, давайте вы мне расскажете, какие меры уже предприняты, каковы их итоги. Полностью, с предположениями и деталями, а не в стиле докладов губернатору. С ними я уже знаком, — поскольку эти доклады мне Агнесса переслала целиком, ну и в полёте я с ними, естественно, знакомился.

     

      И начал мне поп докладать, притащился пожилой астропат, начальник этого отделения, и тоже внёс свою лепту. Да и “выкрики из зала” уточняющего характера были, от конторских различных типов и видов.

     

      Выходила же, с их слов (и не врали, я всматривался) такая картина:

      Отвоёванные Миры, естественно, никто на произвол судьбы не бросал. Помимо того, что это живые Миры, это ещё и передовая линия противостояния с прорывающимся из Очка содержимым (ну не Кадией единой жив Империум, хотя, учитывая скрепы монолитов — то мдя). А главное: Офидианский Субсектор — это весьма значимый символ победы Империума над хаоснёй всяческой. Не стёрли с лица галактики Мир, а отвоевали и живут вон. Ну а то, что колёр специфический, так и огрины есть, навигаторы третьим оком глазки строят, да и Терёхи всяческие время от времени крылами помахивают, бедолаги такие.

     

      И, соответственно, в рамках значимости отвоёванных Миров, как военные, так и псайкеры, ну и экклезиархия, наладили весьма пристойные службы слежения и контроля. Потому как от ереси всяческой планеты, конечно, почистили, но понятно, что “мало ли что”, да и Очко в ясные ночи невооружённым глазом видно, четверть неба хамски занимает.

      То есть, следили не только орбитальными астропатами за поведением варпа, для связи и навигации, но и имели вполне работоспособную службу контроля варп-фона. И, кстати, как проскрипел старичок-начальник, на его паре веков, по наводке “службы варп-наблюдения” один раз выловили недобитых пиратов, предававшихся разгульной ереси в горных массивах (жрать там, как я понял, было особо нечего, вылезать на равнины еретики боялись, вот и предавались свойственному себе занятию от безнадёги). А один раз даже местный культ, причём Малала, причём с инквизиционной проверкой и повешением с сожжением верхушки нескольких городков.

     

      В принципе — логично, в малальцы (так и хотелось обозвать — махновцы) от хорошей жизни не идут, а идут от жизни крайне хреновой. Непременно обеспеченной трудами неустанными заботливого начальства. Кстати, ни варпа в Архиве Крепости этого расследования отражено не было, так что я в очередной раз злопыхнул на ленивых коллег. Реально, половина небезынтересной, а то и жизненно важной информации ни варпа не найдёшь, “патаму чта лень отчёт писать, я лучше ещё пару еретиков сожгу”.

     

      Это выходила картина в общем. Довольно приглядная (не считая не сдавшего отчёты гада) для планет субсектора.

      Далее, наш частный случай: замеры астропатами показали рост варп-фона полтора года назад. Незначительный, что в целом и не удивительно: колебания естественные есть, как-никак Очко на горизонте. А в этом временном окне ещё и крупное флотское соединение транзитом миновало систему Дюрер, что вполне рост объясняет.

      А вот через пару месяцев службе наблюдения стало “падазрительна!” — вполне оправданно притом: колебания на то и колебания, чтоб по синусоиде ходить, а не переть вверх. И транзита кораблей в запредельных количествах через систему не шло.

     

      На некоторое время я задумался о Кадии, через которую прыгает каждая вторая сволочь и каждый первый приличный человек в округе. Собственно, девять десятых маршрутов по Сектору, от того же Дюрера, например, вели на Кадию.

      Но тут же ситуацию понял: монолиты всё те же. Там вокруг, извиняюсь, такая пиздецома творится, что никакими варп-прыжками хуже не сделаешь. Ну а монолитам похрен, что “нормализировать” — что заочковый естественный фон, что незначительное и кратковременное повышение фона от корабля.

     

      В общем, начали местные алярмить, службы поднялись, попы проповеди в стиле “Смерть предателю, еретику, ну и ксеносам, конечно. А за компанию!” зарядили. Губернатор и штаб обороны на экспедиции выделил людей, ресурсы и средства. И через полгода служба вынужденно констатировала, что ни варпа не понимает. Ну и не нашла ни варпа, само собой.

     

      То есть, колебания варпа, конечно, есть. Но незначительные, при равномерном и радостном росте фона планетарных масштабов. Без локализации, точнее — в юго-западной части планеты.

     

      — Хм, в вашем докладе, господин Гедемин, как и в отчётах администрации губернатора, данной детали не указано, — отметил я, варп ведает, на кой варп облетевший три четверти планеты.

     

      Под “не посчитали важным” и всяческие “исправимся” я, подумав, решил не злопыхать: всё равно проверял, а, не обнаружив на указанной четверти — облетел бы планету так и так.

      Кроме того, массивный материк, один из двух на планете, с запасом перекрывал эту четверть. Вообще, пара материков занимали более половины поверхности, а прочая вода была в виде рек, ну и осадков, естественно.

     

      И ни варпа эта “локализация” не даёт, по большому счёту. Да на материке, но что, где — не ясно.

     

      — Поиски возможных культистов проводились? — полюбопытствовал я, поскольку “облавных мероприятий” ни губернаторская канцелярщина, ни отчёты магистратума не содержали.

     

      — В рамках указания о бдительности экклезиархам и бургомистрам, — последовал ответ.

      — И безрезультатно, — протянул я, на что последовали кивки. — Так, господа, с этим надо что-то делать, так жить нельзя, — блеснул мудростью я. — Имматериум прёт, возможности вне человеческой деятельности вы ТОЧНО проверили? — инквизиторски уставился я на начальственного астропата и агентского попа.

     

      Последние попереглядывались, но заверили, что всё: за год перерыли всё, совсем и вообще.

     

      — Места локализации еретиков во время “затмения”, — так жители офидианского сектора называли время “в очке”, — проверили?

      — Точно так, большей частью всё разрушено, проводились молебны и иные, — поморщился поп, видимо имея в виду “зачистку париями”, — мероприятия. Фон повышен, — признал он. — Но естественно повышен, без пиков и скачков, следствие бытия еретиков. Должен по нашим прогнозам рассеяться через пару столетий, а до тех пор всё не разрушенное — замуровано.

      — Хм, хорошо, — ответил я, потому как “тоже вариант”, хотя, “замурованные здания” — не самое разумное решение. — Значит, всё-таки люди и, очевидно, местные. Приезжих же проверили?

      — Пристрастно, — был мне ответ.

      — Значит, либо предупреждения о “бдительности” кто-то преступно проигнорировал, либо верхушка городка или экклезиархия конкретного прихода сами подвержены ереси.

      — Император покарай, — сложил птичку старичок. — А вы уверены, господин Инквизитор?

      — После ваших докладов — практически полностью, — ответствовал я. — Или есть какие-то ещё варианты?

     

      На что собеседники плечами попожимали, да башками помотали. Вариант “а ежели мы всё наврали”, как отметил я не без иронии, никто не поднимал. Впрочем, я в том, что не врали — уверен. Могут сами обманываться, конечно, но это проверим.

     

      И заявился я к губернатору, раздав приказы явиться туда же главному арбитру, верховному магистру магистратума (как, запредельно пафосно, обзывался верховный полицай), кардиналу Дюрера и главе генштаба Милитарума.

      Последний, к слову, носил должность “генерала Дюрера”, но должность штабную, поскольку “генералов у нас нет”, ну и значился не в Милитаруме, а в Депортаменто Муниторум, как чиновник, а не военный.

     

      И нет, ставить всех этих, в общем-то занятых, людей раком я не собирался. Вне зависимости от их пола, возраста и привлекательности — мне и так было кого ставить.

     

      А расследование я пока проведу своими силами, но:

      Во-первых, надо этих важных для планеты типов проверить, собой и Кристиной. Не лишнее, прямо скажем, а совещание — даст тереньтетке время обойти “служебную защиту от мозголаза”, причём купно, не мечась, у всех.

      Во-вторых, у этих типов и мысли могут быть по текущей ситуации полезные и интересные. Аналитики и замерщики — это хорошо, но не руководители они, могут что-то упускать “в общем и целом”.

      В-третьих, для “проведения расследования своими силами” мне надо со свитой, опять же, разделяться. Не со всей, но мотаться я буду по городкам, это понятно. И вот оперативникам сам я велел, прошерстить городки “со стороны”, которые я ещё не проверил. Не лишнее, и найдут, возможно, ересь какую, став безоговорочными молодцами и сэкономив мне кучу времени. Вот только для этого нужно мне содействие ряда руководителей.

     

      Поскольку сам факт моего пребывания на Дюрере варп скроешь, факт. И то, что я по городкам буду мотаться, неся с собой страх, ужас и огнесожжение — тоже. Через неделю только слепоглухонемой мизантроп-отшельник будет не в курсе “инквизиционной проверки городков”, да и то не факт. А так — все всё узнают, не казарма всё же Дюрер, да и в казармах узнали бы, по совести.

     

      Однако мечущийся и огнесжигательный я — это одно, а вот оперативники — совсем другое, тоже обсудить надо бы.

     

      В общем, ввалилась моя персона в губернаторский дворец, поухмылялась (по-доброму и с пониманием) на доты, украшающие лестничные пролёты мраморных лестниц и коридоры роскошных этажей.

      Ну и завалился я к губернатору, роль которого замещал, при этом им и будучи, дядька средних лет, Рэм Лонг его фамилиё.

     

      На голограмму инсигнии дядька покивал, как и на моё ультимативное “совещаться желаю”, так что через полчаса оное “совещаться” мы вместе с призванными и исполняли.

     

      — Итак, господа, — после представления начал я, — все вы в курсе сложившейся на Дюрере проблемы, роста напряженности имматериума, — начал я. — Службы, как Адептус Астра Телепатики, так и Экклезиархии, причину выявить не смогли. Значит, причина лежит вне зоны их компетентности, поскольку в некомпетентности причин их обвинять я не наблюдаю.

      — В курсе, господин Инквизитор, — выдал губернатор, да и остальные покивали, верховный поп же после моего “признания заслуг” расслабился. — Делали, в рамках наших возможностей, что могли, — развёл он руками.

      — И даже больше, что весьма похвально, — отметил я. — Однако, вас я собрал, господа, для того, чтобы выслушать ваши предположения по ситуации. Это для начала.

      — А ещё, господин Инквизитор? — заинтересовался, хищно поводя длинным носом, кардинал.

     

      Вообще, весьма мне этот служитель культа напоминал единицу: длинный, под два метра, тощий, как жердь, с тонким, но длинным шнобелем. Единица, как она есть.

     

      — А ещё я начну расследование, кардинал, — ответствовал я. — И в нём мне понадобится содействие ряда из вас. Но для начала всё же выскажите свои предположения.

     

      И начали присутствующие оные предположения высказывать. Помимо вполне очевидных (и, в рамках известного, проверенных) вариантов “спрятавшихся налётчиков” и культа, были довольно оригинальные предположения. Кстати, смежные в чём-то, но от разных людей.

     

      Итак, Арбитр предположил, что некая “микроскопическая форма жизни” подверглась мутации имматериума, став “демонозверем”. И, как я и предполагал с “конопляной поляной”, ныкалась в скалах каких, в районе мерзлоты. А ныне вымылась и затеяла плодиться злобно, человекам на пагубу. Все это выслушали с умными лицами, но кардинал бровь свою, скобкообразную, иронично задрал. Ну а я ответил.

     

      — Интересное предположение, арбитр Штерн, но нет. Могу гарантировать, что это не так по двум причинам, — выдал я, вызвав вопросительные взгляды от всех, кроме попа. — Итак, во-первых и главных, микроорганизмы демонами не становятся. Это факт, причины достоверно не известны, но все доведённые до состояния демона варп-мутанты — высшие растения и животные. Никак не микроскопические водоросли или плесень какая, — ответствовал я.

      — А вторая, господин Инквизитор? — вклинился в паузу губернатор.

      — Хм, вторая. Скажите, губернатор, есть ли разница в биоценозе материков Дюрера? — уточнил я, а то мало ли.

      — Регионная по климатическим зонам… — начал было, после раздумий, губернатор, но замолчал после моего поматывания головой. — Тогда нет, — решительно ответил он.

      — А источник варп-заражения находится на этом материке, — заключил я.

     

      Кстати, судя по мордам, рожам и лицевым арифметическим символам присутствующих, эту информацию служба контроля и тут посчитала “неважной”.

     

      — Это точно, господин Инквизитор? — уточнил поп, на что я покивал. — Тогда и моя теория не годится, скорее всего, — задумчиво выдал он.

      — А что за теория, если не секрет? — полюбопытствовал я.

      — Я предполагал, что это некий вариант чумы губительных сил, — выдал кардинал. — Даже обратился к генеторам и сёстрам-биологис Адептус Сороритас, — дополнил он.

      — Вообще — весьма остроумно, — не мог не признать я.

     

      В принципе, вариантов чумы у деда тьма тьмущая, да и новые он творит с предосудительным энтузиазмом. И вполне могло бы быть так, если бы не пара моментов.

     

      — Однако, господин кардинал, если локализацию в рамках материка, невзирая ни на что, можно объяснить, как и столь долгий инкубационный период и необнаружение её псайкерами, то… — замолчал я на несколько секунд, формулируя. — То отсутствие в растущем фоне имматериума выраженной составляющей скверны — никак. Я имею возможность определить такое. Безусловно, в случае столь весомых объёмов, меняющих топологию в планетарных масштабах, — уточнил я. — В общем, господа, я предполагаю текущее положение на планете следствием рук разумных, человеков. Еретиков и предателей, — выдал я, на что единичный кардинал хрюкнул, а на вопросительные взгляды выдал:

      — Простите, господа, я понимаю — тема отнюдь не повод для веселья. Просто уже год действует моё распоряжение по епархиям, — озвучил служитель культа. — Проповеди, проверки прихожан, призывы к бдительности, — под кивки слушателей перечислил он. — Но вот тут случай был, настолько… комичный, — после заминки озвучил он, — что не удержался. Моя канцелярия поголовно хихикает… Да, если откроете сопряжение, сами поймёте. Обычно информация подобного уровня до меня не доходит, но тут экклезиарх епархии Рау сделал подборку… — опять хрюкнул он.

     

      Народ заинтересовался, как и я, ну а по получении пакета хрюкали все присутствующие. И было из-за чего:

      Итак, повышение бдительности заключалось в том числе и в доносах на “подозрительное”. И вот нашелся один, как суховатым и казённым языком отрекомендовал экклезиарх, “добрый и верующий прихожанин”, в роже владельца небольшой колбасной мануфактуры. И начал этот “достойный прихожанин” строчить весьма многословные доносы. С всяческими “лишь на тебя, слугу Бога-Императора нашего, уповаю”, “творит враг сей вещи подозрительные” и прочее подобное.

     

      Итак, судя по доносу за номером раз, супруга достойного колбасника наставляла рога супругу с неким лейтенантом СПО, коий и был признан им еретиком. Варп знает, был ли лопухом почтенный колбасник, либо хотел решить семейные неурядицы за счёт экклезиархии. Но, для начала, он стучал на “подозрительного лейтенанта”, который “подозрительно часто” заходит в колбасную лавку в отсутствие бывшего на производстве колбасника. “Падазрительна!” много проводит там времени. И, по словам супруги, лавкой управляющей, говорит "ни о чём". Что, несомненно, нужно интерпретировать как склонение колбасной супружницы к ереси, ну и этого лейтенанта жечь огнём.

      Поп на это ответил, что мол, ереси нет, ну и тонко намекнул, что колбасная супружница — дама привлекательная.

      Через месяц пошёл второй заход: копошение колбасника привело к тому, что лейтенант заходить стал реже, но задерживаться на совсем “подольше”, при этом покупая товар. “Падазрительна!" много и часто.

     

      Очевидно, любовнички не прекратили своего рогоокучивательного дела, но суету рогоносца отметили и решили притупить волнения колбасника “объёмами покупаемого”. Но, это тоже было “падазрительна!” — что лейтенант, в офицерской казарме, несомненно, в рундуке каком, прячет полк еретиков, откармливая их правоверной имперской колбасой. И вылилось это в следующий донос.

     

      Но ржали присутствующие и не только, от доноса третьего. Итак, голубки, очевидно, раздухарились. Или лейтенант посчитал, что брешь, пробиваемая в его бюджете колбасами, чрезмерна и требует более длительной компенсации, варп знает. Но наш колбасник обнаружил голубков и “стенающую, но не сдающуюся в руках еретика!” супругу. А основным аргументом несомненной ереси, господин колбасник приводил тот момент, что схватил он, значится, пиломеч чуть ли не от прапрадеда. Но от волнения не то, что не включил пыряло, но даже из ножен не извлёк. И начал этими ножнами, с аквилой оттиснутой, еретика стучать. “И корчило его, и крючило, хулил меня еретик безобразно. Но вера в Императора превозмогла, покинул он лавку мою, столь Аквилой Священной угнетённый, что часть имущества своего еретического оставил!” И да, основным аргументом еретичности лейтенанта был тот момент, что кровоподтёк в форме аквилы зримо доставлял “еретику” дискомфорт.

      А ещё этот лейтенант — несомненный вомпэр, мыслил я, в голос похрюкивая. Поскольку, ежели ему в грудь воткнуть кол осиновый — непременно помрёт.

     

      — Да, господа, это весьма забавно, и благодарю, кардинал, за поднятое настроение, — искренне поблагодарил я единичного, поскольку и вправду забавно, но тут же посерьёзнел. — Однако, господа, пока версия культа наиболее вероятна. И это не смешно, как и возможные последствия этого, — на что присутствующие тоже прекратили похрюкивать и лыбиться. — Итак, я буду проводить расследование. Ездить по городкам, просто по порядку, — умолчал о моменте, какого типа порядок, я. — Однако, времени это займёт до варпа, кроме того, еретики непременно узнают о моих разъездах и могут затаиться. Поэтому, господин генерал, у меня к вам просьба. Насколько я знаю, во многих городках стоят казармы не СПО, а именно гвардии.

      — Точно так, господин Инквизитор! — отрапортовал чиновный генерал. — Впрочем, весь штат Астра Милитарум на планете подвержен ротации, — уточнил он.

      — Это понятно, некий вариант “отдыха” для полков, — ответил я, под подтверждающие кивки. — Дело к вам вот в чём. У меня есть пара десятков специалистов, прекрасно знакомых с гвардейской жизнью. Вы можете тайно, подчёркиваю, тайно, по некой надобности — сами придумаете, командировать их в расположения, как неких военных специалистов?

      — Не могу знать, господин Инквизитор, — аж с некоторым страхом уставился на меня дядька. — Я вас не вполне понял… — понизив голос признался он.

      — Хм, да, моя вина, некорректно сформулировал, — вспомнил о “сапогах на свежую голову я”. — Итак, мои специалисты должны быть прикомандированы в расположение гвардейцев в городках, явно. Как некие специалисты, — начал “по-правильному” я. — Какие специалисты — решите сами, в соответствии с местом командирования. Тайным же должно быть для всех, в том числе и для вашего окружения, как и вашего, господа, — обвёл я профессиональным взглядом присутствующих, — факт того, что расследование ведётся не только всем известным мной. Так понятнее, господин генерал?

      — Точно так, господин Инквизитор! Оформить ваших людей как специалистов, прикомандированным к расквартированным частям. Факт принадлежности к вашей свите — тайна. Должности подобрать, видимо, не препятствующие их… то есть вашему, расследованию? — уточнил он.

      — Именно, господин генерал, — выдал я.

     

      Ну и, безусловно, как я, так и Кристина присутствующих проверяли, в свете и ветре переговариваясь. И да, в общем — чисты, не без греха, конечно, но не преступники точно. И совсем точно — не еретики.

     

      Первые дни я помотался с Кристиной по службам Нержавейки, на всякий случай. А то до варпа вышло бы обидно, убить с полгода на городки, а обнаружить рассадник ереси в точке старта. Но еретики не нашлись, а мечась, я решил ещё сэкономить время.

      А именно: не таскать всех аколитов с собой, а разделиться. Не в смысле Целлера и Корина с воеводами оставить на Милосердии — это-то и так понятно.

     

      Но вот сработавшуюся парочку — Кай и Агнесса — направить второй “явной” группой. Кай — дядька весьма вьедливый и неглупый, Агнесса тоже, плюс её возможности слежения, да банальный, плюс не стопроцентно точный, но вполне эффективный технический полиграф.

     

      В идеале, Лапка должна была идти с ними третьей. Но тут было два нюанса:

      Первый, она как телепат достаточно слаба. То есть технические приспособы Агнессы дают погрешность меньшую, чем кошачья телепатия. Моллис надо учиться, а делать это надо под присмотром Кристины.

      Ну и второй — отсылать кошатину, когда уже “принял” её к нам с Кристиной, если это некритично для дела — неправильно. Если бы я торчал на Милосердии — другое дело, а вот сам участвуя в расследовании и без критической нужды… Ну, чисто по-человечески неправильно.

     

      И начал я разъезды. Кстати, неустанно раскладывающий пасьянсы Корин с орбиты выдавал такую дичь, что я велел ему не гадать: по раскладам, выходило, что виноват: варп (вот новость-то!), мёртвый камень (а живой камень — совершенно невиноватый, да) и, на минуточку, “мёртвые еретики”.

      В общем, наинтерпретировать можно до варпа, но точку “ересь здесь” Корин не давал, а учитывая не самое здоровое занятие (гадание вредило и физике, и психике, восстановимо, но при редких и “по делу” гаданиях), я ему велел картоблудство прекращать.

     

      А разъезд по городкам в первый месяц ни варпа не дал. Появление еретика в объезженных мной городках привело бы к тому, что его бы подняли на факелы и сожгли вилами местные.

      Очень у них была еретикомисосия выражена, мало, что не каждый второй в набегах потерял родных, да и “время еретического владычества” в памяти социума было весьма чётко оттиснуто.

     

      У Кая с Агнессой тоже ни варпа, хотя этот ревизор-энтузиаст нарыл на народ кучу мелочей и не очень. Часть “нарытого” я читал, хихикал и выкидывал. А вот часть направлял в Эйдешталь, соответствующим ведомствам и конторам, потому что “дела” были не на похихикать.

      Но, отнюдь не разгульная ересь с демонятиной, факт. Причём в городках, проверенных парочкой, я был уверен чуть ли не более, чем в проверенных мной. От меня, в теории, еретик куда-то свалить может, от греха. Точнее — наоборот. А вот Агнесса городки засеяла жучками, ну и мониторили они “общую картину” проверенных городков по сей день.

      И, как понятно, ничего. Собственно, возникало у меня ощущение, что убить придётся все полгода, городки объезжая. А потом ещё месяца четыре, на другой материк. И ни варпа я не найду, такое ощущение тоже было.

      Но Мир этот на удивление пригляден. Воздух, природа, виды (если на Очко ночами не пялиться). Даже обезьянуса прихватил, тот недельку поохотился на рыбу в горной речушке, ну и в целом планету одобрил. И вернулся в ежевику, мастрячить что-то там.

     

      Но фон, варп его подери, растёт! И источника нет, и демоны на изнанке Дюрера есть, но столь мелкие и так мало, что явно это не еретики, а просто паразитные мысли и желания простых людей демонятину привлекают.

     

      В общем, уже твёрдо нацелился я на годичную “ревизионную проверку”. Потому что надо, а вот дальше — варп знает, что делать. Думать, причём в процессе проверки — тоже.

      Но, на тридцать пятый день от начала “поиска отборной ереси” получил я от одного из оперативников весьма любопытный доклад.

     

      — Девушки, собираемся, — озвучил я Кристине и Лапке. — Следующий городок — Нагель.

      — Что-то интересное, Терентий? — уточнила знающая меня Кристина.

      — Да, похоже, нашли мы еретиков, — задумчиво выдал я. — Или культ, или варп его знает, что. Но проверить надо.

      А пока аквила летела к Нагелю, я раздавал указания Сину и усмирял пыл Эльдинга. Поскольку доклад и действия оперативника предполагали не “штурм унд дранг”, а захват предполагаемых еретиков купно и в месте предачи ереси. Что я, по здравому размышлению, одобрил. Ну а спрятать скитариев для “тайно подобраться поближе” — дело весьма безблагодатное. Хотя десяток рейнджеров со снайперками не помешают, да и внимания, при желании, не привлекут. Но от них я, как понятно, не отказывался.

     

      Дело было ещё в том, что сам оперативник ни варпа не понимал, что за варповщина творится. Часть местных, вместо того, чтобы вечерами пить в кабаках пиво и прочее, куда-то исчезали довольно немалым числом.

      При этом исчезала и часть гвардейцев, что уже очень “падазрительна”. Аккуратные попытки непрямыми вопросами выявить, а что здесь творится-то, привели оперативника к выводу — “заговор”.

     

      Какого типа и вида — неясно, многое неясно, но вваливаться на территории части или городка, потрясая инсигнией, я находил преждевременным. Ежели это полноценный культ, то это резня в городке, со всеми сопутствующими прелестями. Плюс, ряд признаков указывает, что местные в заговоренное копошение вовлечены, но непонятно, все или нет. В общем, разумно сначала понять, что тут творится, а потом либо блокировать городок с тяжёлым оружием, либо работать в нём скрытниками, вырезая еретиков… а то и вообще, долбануть плазмой с орбиты, во избежание потерь среди своих.

     

      Причём, есть ненулевая вероятность того, что может и какая-то ерунда быть. Но вряд ли — от темы уходили местные власти, дьякон молельни и офицеры расквартированной части. Не говоря о самих пропадавших.

      Если бы это “пропадание” было чем-то невинным, то варпа с два бы “всё скрывали”.

      И да, теоретически, можно попробовать незаметно загнать Кристину в городок или в расположение части. Но тут очевидная проблемка: без скрыта она весьма выделяется из местных, чисто внешне. А со скрытом, если тут есть еретики, она поднимет алярма не меньше, чем я своей персоной, потрясающей инсигнией.

      Варианты маскировок и прочего, конечно, есть, но это банально глупо: план, предложенный оперативником, предполагал минимальный риск с максимальной отдачей без нездоровых ритуальных телодвижений.

     

      Ну и заодно пробежался я по “текучке” расследования мыслью. Вообще, с учётом подозрительности сохранившихся еретических строений, да ещё и гадания Корина, не обратить на них внимание было просто нельзя.

      Однако всё было так, как мне сказал поп. Я ещё в столице проверял, да и потом, в городках, где были (а были они, кстати, далеко не везде) “замурованные здания”. Фонят, но фонят умеренно, замурованы, как ни удивительно. Ну и в том объёме, чтобы “менять топологию”, надо, чтоб ими полпланеты вплотную друг к другу было заставлено. А так — редкие, причём подозреваю, с периода “до затмения”, здания, очень уж имперская и добротная постройка. Очевидно, местное сопротивление и силы похода еретические поделки снесли, а старые и добротные здания замуровали.

     

      Ну а я начал просвещать подпрыгивающих от нетерпения девчонок. На самом деле, мыслил я большую часть полёта и не без педагогических соображений: понятно, что им любопытно, но терпение — не просто добродетель, а подчас жизнь в нашем деле.

     

      — А может я замаскируюсь, проникну в город и проверю того же бургомистра? — после моего рассказа выдала Кристина.

      — А смысл? — риторически поинтересовался я. — Если всё охвачено ересью — то ты, скорее всего, просто предупредишь еретиков. А если не всё, то вспомни местные городки. Пока справимся с еретиками, половину населения могут перебить. Способы найдутся, особенно учитывая, что это будут соседи. Собственно, потому я и хочу отследить возможных еретиков, чтоб захватить и спокойно, без поднятия тревоги, разобраться и понять, как нам дальше действовать.

      — А они точно будут? — выдала Кристина, похлопала ресничками и фыркнула на мою поднятую бровь. — Понятно, вам они не докладывали. Точно еретики, — поставила веский диагноз она.

      — Ну, три раза за неделю они точно покидали городок вечерами. Через день, — уточнил я моменты из доклада. — Авгуры Милосердия место их сбора отследят, а мы полюбуемся и всё узнаем. А если их не будет, тогда начнём не с губернатора, а, наверное, с гвардейского начальника части. Ересь у гвардейцев опаснее всего, а наших “прогульщиков” гвардейские офицеры покрывали.

     

      Так и добрались потихоньку до рощи в нескольких километрах от городка, выбранной местом сбора. Пара десятков штурмовиков, десяток скитариев, Син и Эльдинг ожидали нас там. А ближе к вечеру до рощицы добрёл оперативник.

     

      — Приветствую, господин Инквизитор, — выдал он.

      — Привет и тебе, Виктор. Слушай, я так и не понял, а почему ты не отследил этих гулящих? — уточнил я.

      — Кхм, — аж несколько покраснел и замялся парень, но продолжил. — Дело в том, господин Инквизитор, что моя командировочная должность… — опять замялся он.

      — Что, сортиры чистить? — блеснул я остроумием, но взглянув на кислую физиономию парня, в веселье подутратил. — Серьёзно? И на кой варп это генералу, — вслух задумался я. — Вредительство, что ли?

      — Никак нет, господин Инквизитор, — заступился за чина оперативник. — Вообще, довольно удобная должность, оставляющая свободу передвижения, не вызывая подозрений…

      — Я понял, что вершина карьеры, — хмыкнул я, на что парень криво ухмыльнулся. — Ну хорошо, инспектор канализационных систем, как я понимаю. А проследить-то что мешало? — вернулся я к изначальному вопросу.

      — Критические поломки сантехнического оборудования и назойливые сослуживцы, — кисло отрапортовал оперативник. — “Господин инспектор санитарно-технических нужд, извольте посодействовать, а то жить невозможно!” — явно процитировал он кого-то с ядом. — Отказаться не мог, не вызывая подозрений.

      — Поломки неестественного толка? — уточнил я.

      — Высоковероятно — неестественного, господин Инквизитор, — был мне ответ.

      — Ясно. И что, все десять дней у местного офицерства ломаются сортиры? — уточнил я.

      — Не вполне так. Один раз я сумел избежать назойливых просьб и внимания, — судя по лику оперативника, это был тот ещё подвиг. — Но отследить подозреваемых не смог. Профессионально проверяли наличие преследователя, а вечерами местная фауна… — замялся, пытаясь сформулировать он.

      — Ясно, — кинул я взгляд на несколько туш зверюг, нечто среднее между кабаном и волком, с дырками от лазганов, валяющихся в сторонке. — Либо тебя сожрут, либо заметят.

      — Точно так, господин Инквизитор, — был мне ответ.

      — А преследователей искали как профессионалы, говоришь? Хотя стоп, — сам себя оборвал я. — Тут природа, сам вопрос слежки классической не стоит. А следы? — уточняюще взглянул я на оперативника.

      — Часть ушедших изображали охоту, явно перекрывая путь основной группы, — уточнил Виктор.

      — Всегда так себя ведут или подозревали тебя? — задумался я, на что оперативник пожал плечами. — Знаешь, Виктор, вернись-ка, на всякий случай, в часть. Нечего наших еретиков тревожить.

      — По слову вашему, — выдал оперативник и утопал.

      — Думаете, всё-таки ересь, Терентий? — подал голос Син после утопывания оперативника.

      — У меня придумать иного вменяемого объяснения подобной конспирации, причём гвардейцев и местных вместе — не выходит, — ответствовал я. — А у вас?

      — У меня, признаться, тоже, — признал через минуту раздумий полковник.

     

      В общем, дождались вечера в роще, временами отстреливая местную живность. Вот реально непонятно: до Мира Смерти какого, конечно, не дотягивает. Но, за шесть часов на нашу группу набросилось восемь хищников и четверо травоядных(!). Это при, в целом, природном режиме умеренного климата на большей части материка, как и в месте нашего пребывания. Без сезонных колебаний, правда, но всё равно слишком: час пути от городка, а агрессивной живности — как в джунглях каких.

      Впрочем, скорее всего, это воздействие Очка, но не прямо, в виде мутаций и демонизации, а косвенно, в виде повышения агрессии живности.

     

      Убежища нашего не обнаружили, а Милосердие висело над нами, как мониторя городок и округу, так и посылая нам картинку узким каналом. И вот, уже в сумерках, на мониторе появилась группа человеков, целенаправленно топающая в дебри. Тепловизор выдавал картину, что живность на эту группу среагировала, ну и возникли вспышки тепла, очевидно — лазганы.

      Простым же визуальным наблюдением типов было и не заметить, как из-за отсутствия освещения, так и того, что пробирались они окрестными лесами. Пусть и не джунглям, но довольно густым.

     

      — Вылетаем? — азартно выдал Син, на что бывший его раза в три помладше Эльдинг снисходительно на него посмотрел, да и я башкой покачал.

      — Рано, Роберт. И от городка они слишком близко, да и нам нужна не перестрелка и разбегающиеся еретики, а они же в одном месте, желательно живые. Очень мне интересен их ритуалист, — признался я. — Это как он филигранно планету загаживает, что волнения и возмущений нет, — аж покачал головой я. — В общем, вот доберутся они до места, тогда и полетим. Ястребу тут пара минут лёту, — на что полковник понимающе кивнул.

     

      И вот, через час пробирания, когда я уже думал всё же лететь, променад еретиков закончился. Основная часть группы, точнее — вся она, скрылась с экрана тепловизора. Правда, редкие высокотемпературные вспышки указывали, что они не в варп провалилась, а скрылись в некое здание и живность отстреливать продолжают.

     

      — Выдвигаемся! — озвучил я, ну и выдвинулись мы.

     

      Ястреб высадил наш отряд через пять минут: дело не в расстоянии, и даже не в том, что беззвучный полёт был намного медленнее обычного. Всё равно не те тут расстояния, и за пару-тройку минут бы успели. Но место, в котором еретики предавались разгульной ереси, было в дебрях весьма могучего и разлапистого леса, ну и пилоту пришлось немало помотаться, чтоб найти место для высадки.

      Безусловно, с учётом того, что мы не хотим оповестить всю окрестную ересь (вкупе с окрестной фауной) громоподобным треском ломаемых деревьев.

     

      Высадившись, я был подвержен приступу лирического настроения: в лесу меж стволами бродил рваный туман, небо освещали звёзды и переливы очка. Даже стишок в голове сложился, что мне не свойственно: “Ночь. Очко. Я чищу сабатон.” Последние было вызвано тем, что некая волчара позорная, из местной пакости, возжела вкусить инквизиторского тела. Была мной повержена и прибита, но заляпала мне ботинок, да и оставила на прочном адамантии царапины своими зубищами, в очередной раз подтвердив имматериальное надругательство над законами Мира.

     

      И начали мы потихоньку пробираться к логову ереси. К счастью, Кристина предложила вариант варп-воздействия, отпугивающего местную живность, в условиях местного варп-фона обнаружимого с расстояния не более десятка метров (ну и, соответственно, в этом десятке метров живность и пугающее). С ним подобраться к еретикам относительно близко и беззвучно выйдет, хотя без дозоров и разведки: даже на мой сервочереп, для пробы отправленный осмотреться, налипла летучая пакость, типа летучей мыши.

     

      И вот, пробираемся мы, значит, по лесу. Скитарии тихо пощёлкивают, перепрыгивая с дерева на дерева, как бибизьяны какие, штурмовики идут полукругом, тыкая, куда мне ходить, а то я, признаться, устроил бы изрядный тарарам.

      За мной гуськом идут Кристина и Ритор с Омикроном, единственные из преторианцев, “исполненные” в комплектации “телохранитель” и худо-бедно могущие в скрытность. Условную, на моём уровне, но всё же. Остальных я оставил на Ястребе — тяжёлые, с множеством оружия, но похерили бы саму концепцию “подобраться и посмотреть” на корню.

     

      Лапка, кстати, чувствовала себя в лесу, как кошка в лесу. Двигалась, ориентировалась и прочее даже получше специально обученных штурмовиков, ну и предложила кошатина “разведать”. Что я, после раздумий, отклонил: положим, с большей частью живности она справится. Да даже повторит кристинино колдунство, вполне потянет. Но еретики явно отстреливаются от живности, судя по отдалённым вспышкам, пусть и нечастым. Стреляют на звук и движение, а Лапке, чтоб разведать, надо подобраться поближе, скрыт у неё с “перебоями”... В общем, все вместе доберёмся.

     

      И добрались. Пара гвардейцев, довольно молодых, торчали чуть дальше здоровенного входа… в пещеру, наверное. Несколько в глубине его. И, подсвечивая вход, отстреливали заинтересованных в пожрать представителей фауны. Пещера была огромадная, метров десять высотой и примерно столько же — шириной, фактически обрезая немаленький, заросший зеленью холм. И да, основание этого холма, как и, соответственно, пещера, была каменной и носила следы рукотворной обработки.

     

      — Что-то про пещеры я слышал, но не могу вспомнить, простите, господин Инквизитор. Это связано с войной с затмением, но я городской, — по вокс-каналу выдал один из штурмовиков, местный уроженец.

      — Да понятно, что убежище партизан, а теперь еретики используют, — каналом же ответил и я, на что окружающие покивали. — Кстати, от пещеры идёт ощутимый ток скверны. Не слишком сильный, особенно с учётом общего фона планеты, но идёт. Так что, похоже, еретиков мы нашли, — мысленно потёр я лапы. — Дифференциал восемь, — обратился я к главному у рейнджеров, — Что вы наблюдаете?

      — Примите пакет, господин Инквизитор, — был мне ответ.

     

      И, судя по наблюдению древесных рейнджеров, выходило, что за парой гвардейцев идёт понижение уровня пещеры, причём освещение есть и там, ну и я там чувствовал скопление разумных, правда, Кристина в свете и ветре выдала мне приправленное недоумением:

     

      — Не понимаю, чем они занимаются, Терентий, — отмыслеэмоционировала девица. — Оттуда идёт скверна, но в месте сбора разумных что-то её ослабляет…

      — Скорее всего, ритуал или артефакт, скрывающий и “размывающий” повышение фона, — по обдумыванию выдал я, ну и продолжил воксом. — Сонный газ, что-то подобное есть? — уточнил я у войск.

      — Светошумовые гранаты, разве что, — озадаченно выдал Син. — И дымовые, для завесы.

      — Так, тогда, Эльдинг, сними часовых разрядом, постарайся не убивать, но как выйдет, — выдал я. — Далее, закидывайте пещеру гранатами, теми же светошумовыми и дымовыми. Кристина, вроде бы другого выхода из пещеры нет? — уточнил я свои ощущения.

      — Прямого нет, есть полость дальше, но перекрытая. Не знаю, насколько она глубока… — выдала тереньтетка.

      — Закрытая — и варп с ней. Телепортацию, если что, я перебью. Закидываем гранатами и вяжем еретиков. Кристина, наша с тобой задача — псайкеры. Видимо, они слабые, я отсюда не чувствую, но варп знает, что у них в заготовках. Как ритуалисты точно сильные, — на что Кристина кивнула. — Роберт, вы и ваши люди?

      — Закидываем, после устранения часовых, пещеру светошумовыми и дымовыми гранатами. После идём за вами, вяжем еретиков. Стараемся брать живыми, но без риска, — выдал полковник.

      — Точно так. Дифференциал, вы с подчинёнными контролируете вход, уничтожаете зверей. Ну и себя прикрываете от них, конечно, — хмыкнул я. — Если мы кого-то упустим из еретиков — маловероятно, конечно, но всё же. Так вот, постарайтесь взять живыми, устранять только в случае, если захват живыми невозможен.

      — По слову вашему, — отвоксил рейнджер.

      — Эльдинг, идёшь последним, проверяешь пещеру на наличие спрятавшихся. Моллис, идёшь с нами с Кристиной, подстраховываешь и действуешь по ситуации. Готовы?

     

      Готовность все подтвердили, так что операция “отлови гадкого еретика” началась. Эльдинг точечными разрядами вырубил стражей-гвардейцев, штурмовики накидали императороугодной пакости в пещеру, ну и ломанулись мы внутрь.

     

      А внутри, частью без сознания, частью стеная и протирая ухи и очи, пребывало около сотни… детей. Ну, я несколько преувеличиваю, подростки от четырнадцати до двадцати, скажем так. Невзирая на пол, полуобнажены: в основном, в труселях разных видов и типов. Каменный пол покрывали полуциновки, в большинстве своём просто утрамбованное сено, явно из окрестной травы. Ну и были пара гвардейских сержантов средних лет, причём одетые, хотя без брони и оружия, валяющихся в куче барахла в уголке.

     

      — Стоп, они разделись, — припомнил я старый добрый мультфильм, наблюдая как штурмовики вяжут окружающих. — Понял: они хотят предаться ереси. Кристина, я ни варпа не понимаю, ты чувствуешь псайкеров? — уточнил я.

      — Не чувствую, Терентий, — подтвердила тереньтетка мои ощущения.

      — Чистый ритуалист, что ли, — задумчиво протянул я, протягивая руку тереньтетке. — Давай проверять, начиная с гвардейцев, — принял решение я.

     

      А через десять минут, потому что проверили мы не только гвардейцев, но и произвольных карапузов, пещеру оглашал мой искренний смех, которому вторила Кристина. На веселящихся нас с недоумением взирали штурмовики и аколиты, повязавшие всех. И “все”, из тех что проморгались и пришли в себя, взирали на нас с ужасом: огромные фигуры в броне, их повязали и ликуют. Несомненно, предвкушая что-то для повязанных жуткое.

     

      — Сержантов ко мне, — проржавшись, вслух кинул я. — Сейчас всё поймёте, — посулил я своим, а когда скованных гвардейцев поставили пред мои светлые очи, я снял шлем, явил голограмму инсигнии, ну и громко, чтоб слышали окружающие (последние постанывали, но попытки говорить штурмовики жёстко пресекали) огласил: — Я — Терентий Алумус, Инквизитор Священного Ордена Инквизиции Империума Человечества, — после чего несколько умерил в пафосе. — Устав нарушаем, господа сержанты?

      — Это всё мы, господин Инквизитор! — прохрипел один из сержантов. — Ребятишки не виноваты! — всё это под кивки второго.

      — Конечно не виноваты, вовлечены в жуткое преступление порочными вами… — на этом моменте я не выдержал и хрюкнул. — Рассказывайте, покаяние смягчит наказание.

     

      И начался рассказ, дополненный одной соплюшкой и одним сопляком из местных. Очень уж они подпрыгивали, невзирая на затыкательные лещи штурмовиков, ну и я их банально пожалел.

     

      А рассказ был связан с довольно любопытным моментом: половая, извиняюсь, ебля в рядах Астра Милитарум. И не только она, но она, как первопричина творящегося вокруг.

     

      Итак, гвардейский полк формируется на планете, отправляется в Астра Милитарум. И всё: ни полковник, ни самый зачуханый рядовой на родную планету более не вернётся. Во время службы и ближайшие годы после неё, как минимум.

      Далее, базируются гвардейцы на орбитальных базах, планетах-крепостях и прочих подобных местах. После ценза в десять “крупных”, с “проявленным героизмом”, или в сотню “мелких” с “достойным подражания тщанием” операций, данный полк получает миссию на планете, где местной власти либо нет, либо она себя дискредитировала.

      И, в случае успеха "последней операции", полк выводится из Астра Милитарум, становясь новой “управленческой элитой” отвоёванного Мира.

     

      Собственно, Денис, губернатор Геллефирианского Сектора, стал губернатором одноимённой планеты у меня на глазах именно таким способом.

     

      И это пряник: гвардейцы — обычные люди, ну и если им сказать, что на родину вы не вернётесь, а все перспективы ваши — сдохнуть в бою… Ну скажем так, криговцы так и служат, но их присяга, по их собственной воле, несколько изменена. Причём, их никто не принуждает, да и были пусть и редкие, но прецеденты, когда криговским особо героическим, но уже явно едущим кукухой полкам всучивали планеты. Потому что банально жалко убивать, а служить даже они уже не могли от начинавшей течь крыши.

     

      Но криговцы — исключение. И “гвардейская награда” потенциально ждёт каждый полк. И, пятнадцать процентов отслуживших, где-то две сотни лет гвардейцев, в среднем же по Империуму, если до этого доживают, имеют награду и перестают быть гвардейцами. Это чисто статистический факт.

     

      При этом, умирает лишь шестьдесят пять процентов состава, опять же, чистая статистика. Что, в условиях “вечной войны” не то, что не “жутко”, а весьма закономерно.

      Оставшийся процент, это сломанные до “нерациональности восстановления, либо невозможности оного медициной и аугментикой”. Ветераны-калеки, прямо скажем. К ним Империум не слишком щедр — они “не пришли к успеху”, что в укор не ставится, но и богатствами не осыпается. Пенсия, уровня заработка среднего чиновника администрации сектора, чуть больше или чуть меньше — офицерам. Мелкого, соответственно, рядовым.

      Кстати, наиболее “реалистичная” отставка, и Син радовался за своих “поломашек” не зря: я не выпинывал самоваров “без ручек, без ножек”, да и пенсия была пощедрее “стандартной”.

      Ну и если “поломашка” — востребованный специалист, то его “условно-достаточно” чинят и предлагают иной формат службы, как наиболее близкий пример — Кай.

     

      Это ситуация “в общем”. А теперь частности: гвардейцы хотят трахаться сексом. Довольно банально, но факт. Препараты, снижающие либидо, нередко используются, но длительно их не применяют. Не только из-за “долговременных последствий”, на которое командование, скорее всего, плюнуло бы. А из-за сложной гормональной машинерии человеков. Долговременное снижение либидо ведёт к психическим отклонениям, предельной апатичности, депрессиям… В общем, негативно сказывается на гвардейцах и их боеготовности.

     

      Есть различные варианты отпуска, но, как понятно, раз в пять лет (в среднем) — это несколько маловато. Притом, что полки на разумных Мирах набираются смешанные, но это такой, половинчатый вариант. Не слишком, кстати, одобряемый Милитарумом: эмоциональные привязки внутри полков часто ведут к неважным последствиям.

      Это не говоря о Мирах дикарских, как технически, так и морально, типа того же Талларна, откуда в гвардию идут исключительно “настоящие мужики”.

     

      И вот, помимо всего прочего типа отпуска, борделей на звездолётах-войсковых транспортах, есть даже вспомогательные части “досуга полового”. Зачастую, напрямую прикомандированные к полку. И являющиеся в последнем случае не “частями вспомогательными, вагинально-давательными”, как тонко и изящно в своё время пошутил Син, а чуть ли не полуофициальными жёнами.

     

      И вся эта преамбула ведёт к такой амбуле: в Нагеле, а, подозреваю, во всех небольших городках с казармами именно гвардии, “вагинательно-давательных” служб не было. Маленькие части потому что, логистика, канцелярщина… в общем, на части из пары-тройки сотен человек “забили”, благо, их ротация происходит раз в полгода. Кроме, как раз, инструкторско-сержантского состава. Интенданты, инструктора ну и глава части. Которые, по сути, давно уже местные, поскольку не одно десятилетие тут живут.

     

      Вот только, расквартированные гвардейцы хотят трахаться сексом. И ограничивать их “жопой верного товарища” и “из расположения — ни ногой” не только неверно, но и, в рамках внутренних постановлений Милитарума, преступно. Гвардейцы тут, согласно нормативам и отчётности, на “полуотдыхе”.

     

      Но, гвардейцы хотят трахаться, а местные быть оттрахаными хотят далеко не всегда. И аргумент “мы за вас кровь проливаем!” в процессе ухаживания — не слишком аргумент, по массе причин.

      А это вечное напряжение, которое в местных увеселительных заведениях не раз и не два доводило до мордобоя. Но это-то не беда, беда в другом. В девяноста процентах случаев, огребали местные. И, пусть редко, но взыгрывало ретивое, брали семейный карамультук… В общем, нападение на гвардейцев, казнь… Неприятно, в общем, да.

     

      Ну и гвардейцы — не ангелы, были, пусть и не часто, случаи изнасилований и прочего.

     

      В совокупе — не самая приятная ситуация, вызванная, в основном, тем, что на Дюрере стрелять умели чуть ли не с пелёнок, а вот школы рукопашного боя не было. Не прижилась, не развилась, как раз из-за поголовной вооружённости. Ну и в закономерных конфликтах с гвардейцами, местные закономерно огребали, с их “размахнуться поширше”.

     

      Почти “местные” постоянные обитатели базы проблему знали, даже рапортовали, но сделать ни варпа не могли: выделять “вагинально-давательные” службы “центр” отказывался, давая чисто “армейские” приказы вроде: “займите состав делом”, “ведите просветительскую работу”, ну и прочие, если не фантазии, но херово работающие в текущих реалиях указания.

     

      И вот, тянулась эта ситуация довольно долго, с неизбежными вследствии её смертями. Пока, пищащая перед нами соплюшка, кстати, дочь бургомистра, не обратилась к “дяде-сержанту” в стиле: “Дядь, научи дать в глаз”.

      Тут крылась ещё одна засада: учить “негвардейских”, в любое время, гвардейцам было, согласно уставу, не можно. В свободное время? Так у гвардейца “свободного времени” быть не может! Даже если он вспомогательно обслуживается “вагинательно-давальной” части, происходит это в рамках службы. Даже когда спит, в общем.

     

     Тут, нужно отметить, что излишнюю милитаризацию гражданских, как любое государство с контрактной армией, Империум не приветствовал. И, кроме ряда случаев, вроде планет смерти и крепостей, обучение гражданского "военному ремеслу" гвардейскими, рассматривал как преступление гвардейцев.

     При этом, Империум, как государство, до бреда больного вроде: "превышения пределов необходимой самообороны" и запрета на оружие не доходил. Право, пусть сословное и прочее, было правом, а не туалетной бумажкой. Соответственно, если самооборона — то что-то там превысить она в принципе не может. Это или самооборона, или неспровоцированное нападение, любой иной вариант — больные фантазии. А, отняв право на оружие, государство отвечало за каждого ограбленого в подулье, например. Не говоря о ксеносах, еретиках и прочем. Лишение возможности защищаться есть принятие ответственности за каждое конкретное последствие, а Империум себе такого позволить не мог. Как и запретить и не отвечать: это было бы его гибелью.

     

     Но, ситуация на Дюрере, невзирая на вышеизложенное, особая. А просьба понятная, так что сержант подполз к начальнику части с писком: “а может, можно как-то?” Лейтенант, дядька, проведший в Нагеле не одно десятилетие, новизну идеи оценил. При этом, отменять устав и директивы было не в его силах. Но, как он сказал, отвернётся, если что. И прочий “постоянный” персонал отворачивался, куда деваться.

     

      Только, при всём этом, козырять фактом “нарушения устава” прилюдно — несколько не комильфо. Да и в Нагеле, небольшом городке на тысячу физиономий, никаких “тренировочных” площадок не наблюдалось. И вот, больше года, по вечерам сержанты гоняют молодёжь Нагеля. “В рукопашной и не только” — невинно закатил глазки сержант. В общем — понятно, что полноценная боевая подготовка, и лично я в текущих реалиях беды не нахожу. Хотя, безусловно, факт нарушения устава налицо, ну и ждут весь “постоянный” состав части неприятности, с занесением в личное тело. Впрочем, с последним ещё подумаем, решил я.

      И да, местные вроде бы не в курсе “жудкого преступления”. “Папа знает, что занимаемся, но не знает ни где, ни с кем” — пищала бургомистрова дочка.

     

      А место тренировок, оставшееся со “времён затмения” — единственное место, где во внеслужебное время тройка сержантов может гонять молодёжь, “не мозоля глаза” в округе.

      Весь этот рассказ прерывался стучанием кандалами в грудь сержантов, мол, “Всё это мы! Лейтенант не знал и невиноватый! И ребятишки не причём!” Чуть ли не с рёвом обозначенных ребятишек и прочими весёлыми акустически-эмоциональными пертурбациями.

     

      — Разберёмся, — сурово выдал я, отдав штурмовикам команду снимать кандалы.

     

      Кстати, они лыбы и хрюканье не скрывали, паразиты такие, а мне нельзя.

     

      — И оденьтесь, что ли, воены Дюрера, — хмыкнул я. — Замёрзнете в варп. Одного я не понимаю, — задумчиво протянул я несколько в сторону. — Какого варпа партизанское убежище фонит, как еретическая обитель?

      — Так, господин Инквизитор, это и есть жильё поганых еретиков! — подал голос потирающий запястья сержант.

      — Подземелье в лесу? — поднял бровь я.

     

      И тут мне наперебой (и я, признаться, пожалел, что штурмовики галдящую ребятню не затыкают — реально, чуть ли не покушение на ценного меня устроили, паразиты) выкладывают такую историю. Итак, еретики-оккупанты жили не на поверхности. И на поверхности ни варпа не строили, занимая уже построенные здания.

      А они закапывались, точнее “вдалбливались” в почву. То ли социокультурное что, то ли варп знает.

     

      И те нечастые “подземелья со времён затмения” которые мне попадались в описаниях, я искренне считал “обителью партизаненов”. Ну серьёзно, в отдалении от городов и городков, подземелья. Мне и в голову не пришло, что там могут быть обители ереси. Ну а местные мне показывали “дома, замурованные после еретиков” и ни варпа не думали, что я о подземельях не знаю.

     

      С другой стороны, местная служба контроля имматериума, как императрились поп-агент и начальствующий астропат “усё, совсем и вообще” проверили. Но факт как забавный, так и всё равно заслуживающий проверки.

      Думал я так, обходя пещеру, пока не наткнулся на трёхметровую металлическую дверь, обляпанную металлическими барельефами аквил, черепов, выбитыми на ней литаниями и молитвами, ну и здоровенной надписью перед центральным имперским черепом: “Волею Бога нашего, Императора, запечатано место скверное сие навек!”

     

      — Хм, а почему “запечатано”-то? — задумчиво поинтересовался я у Вселенной. — И вообще, что у них тут происходило?

      — Я знаю, я историю хорошо учила! — ответила мне вселенная писком “губернаторской дочки”.

      — Ну расскажи, раз так, — не стал я отказываться от источника информации.

     

      И поведала девчонка, что во время затмения, “проклятые Императором еретики” обитали в подземье, оставляя наверху, как я и предполагал, надзирателей в занятых имперских строениях. А партизанены-лоялисты пребывали, как партизаненам и положено, в лесах. Но не в подземельях каких еретических (если, конечно, не поймают), а на свежем воздухе. Молодцы какие, порадовался я за здоровый образ жизни былых партизан.

      А вот когда явились “Силы Святого Очистительно Крестового Похода”, перед оными силами и местными лоялистами встала дилемма: воевать ересь в подземельях. Что весьма изящно решили: заблокировали выходы (прекрасно местным известные), да и залили подземелья отравой. “Витацидом”, как, запинаясь, выдала девчонка. Отрава действительно знатная, что-то из “полуматериальной химии”, насколько я знал: тяжелее воздуха, в варп разлагает органику любого типа и вида на составляющие. И да, это газ, одна из составляющих торпед с “биологическим Экстерминатусом”, выжиганием биологии на планете.

     

      Если бы на этом остановились, то командующего походом нужно было вешать. За яйца, а когда оторвутся — за шею.

      Но, через пару месяцев подземелья начали “чистить и проверять”. Попы, псайкеры, да и парии, судя по невнятному описанию девчонки. И проверяли почти полгода, но “Ересь поганых еретиков пропитала камень, так что запечатали логово поганое”.

     

      В общем, как я понимаю, еретики успешно сдохли, но общий фон имматериума, точнее, именно скверны, был высок, невзирая на очистку. Так что “замуровали и опечатали”, как и говорил мне поп Гидемин. И не “навеки”, как написано, а скорее на века.

      С обрушением же, как я понял, была засада: еретики не копали, а плавили и долбили камень. И взрывать-рушить всё это никто не решился, ввиду возможных нехороших тектонических пертурбаций.

     

      При всём притом, проверить надо будет. Да, скверной несёт фоново, а намоленные металлические створы её очевидно ослабляют. И да, фон из этой конкретной пещеры быть причиной повышения общего фона планеты не может. Да хоть сотня тысяч таких — не может, в этом случае миллионы нужны. Но, наверное, прерву-ка я своё “ревизионное турне” и проверю пещеру какую. На всякий случай, чтоб потом локти не кусать.

     

      А пока надо с ентими “жудкими преступниками” разобраться, раз уж связался, хмыкнул я.

      Вообще, наша “охота на ересь” одной информацией о подземельях еретических отбилась: я реально мог так и не узнать. Хотя, если причина в подземье — узнал бы, но перед этим убил бы не месяц, а весь год на “инквизиционную проверку на местах”.

     

      — Так, жители Нагеля и гвардейцы! — возвысил голос я. — Собрались и под охраной моих сил двинули в город!

      — А что с нами будет? — пискнула неугомонная девчонка, а её писк подперло более сотни взглядов.

      — Расстрел? А может, порка? — задумался я, понял, что моё чудесное чувство юмора опять не оценили, да и махнул рукой. — В Нагеле разберемся. Собрались и двинулись!

     

      Через часок до городка добрались, ну и моя огнесжигательная персона вытащила лейтенанта-комендата и бургомистра, отца егойной дочки, на суд и правёж.

     

      — Вот такая картина, господа, — подытожил я рассказ.

      — А, простите, господин Инквизитор, что с… нарушителями? — робко полюбопытствовал бургомистр.

     

      Памятуя о вопиющем отсутствии чувства юмора у окружающих, я о расстрелах и сожжении огнём говорить не стал. Даже о сырых казематах не стал, святой я со справкой человек!

     

      — Довели до города и отпустили. В ряде случаев придали ускорение пинком, чтоб не мешались под ногами. У меня силы Инквизиции, а не охрана схолы на выезде, — выдал я. — Дело в другом. Есть проблема гвардейцев и местных, и её ни варпа никто не решает. Этот “детский кружок” — ерунда, а не преступление, — на что бургомистр шумно выдохнул. — Но он обозначил нерешённую проблему.

      — Слал рапорты о выделении вспомогательных частей тридцать лет, — подал голос пожилой, похоже, “вечный” лейтенант. — Безрезультатно, господин Инквизитор, — чуть тише закончил он.

      — Да дадут разок защитникам нашим, не сломаются! — гаркнул бургомистр, но в свете и ветре было видно, что ситуация его коробит. — И выпорю, — посулил он.

      — Нет, это не дело. Ни разок, ни полразка. В общем, будем решать, — обозначил я, вызывая чиновного генерала.

     

      Дядька проснулся и, почти не зевая, выслушал меня.

     

      — О проблеме, господин Инквизитор, знаю. Рапортами можно печи штаба год топить, — выдал он. — Но, в рамках имеющихся у меня средств — ничего не могу сделать. Вспомогательных частей на Дюрере мало, тут… несколько специфичная атмосфера, — изящно определил он повышенный варп фон и очко в полнеба. — Так что в данной ситуации…

      — Вывести силы Астра Милитарум в города, препоручив городки СПО. Ротации не будет, это ваши директивы, конечно, осуждают, но большую часть проблем это решит. Моим словом закреплю в Эйдештале, подготовьте приказ. Это раз. Далее, не везде это выйдет, это понятно, да и конфликты будут. Но! Для граждан Дюрера, в рамках сложившейся ситуации, вводится правило Мира-Крепости. По обоюдному согласию, а не обязательно, — уточнил я. — Захотят местные учиться, а инструктора Астра Милитарум учить, не в ущерб службе, военному делу — это дозволительно. Также приказ по планете готовьте, подтвержу. Это два. И с губернатором согласуем, чтоб бардака не было, — дополнил я.

      — По слову вашему, — был мне ответ воксом.

      — Дальше, с вами. Часть, как мне видится, останется — СПО займут городки покрупнее. И, в условиях нехватки вспомогательных частей проблема не исчезнет, хотя я дам рекомендацию “выравнивать” части ротации по половому признаку. Но, молодые хотят учиться — пусть учатся. Но не в еретических руинах, а официально. И не на плацу и полигонах гвардии. А то острота проблемы, — изящно определил я реакцию гвардейцев на толком не одетых “тренирующихся”, — вырастет до катастрофических масштабов. Ставьте городской полигон, — выдал я распоряжение бургомистру.

      — А наказание? — полюбопытствовал лейтенант.

      — От меня — никакого. От вас — не менее трёх часов занудных лекций о недопустимости пренебрежения писаными правилами. Ну и при рецидиве — пороть.

      — Сержантов?

      — И сержантов. Можете и себя даже, по слухам — помогает. Всё, господа, доброй вам ночи. У меня дела, прощайте.

     

      Распрощался я, покинул бургомистрово логово, вышел на воздух, похмыкал.

     

      — Да, забавно вышло, Терентий, — похмыкал в ответ Син. — А дальше?

      — Вы — на Милосердие, как и ты, Эльдинг. А я в столицу, буду уточнять момент с этими еретическими подземельями. И в голову бы не пришло, что еретики зарываться будут, — хмыкнул я.

     

      И разлетелись мы по делам. А в Эйдештале, переночевав в Аквиле, я направился теребить всех виновных и причастных, для начала — попа Гидемина.

     

      — Точно так, господин Инквизитор, проверили. Но не отмыкали — приказ Лорда Войны в силе. Печати целы, варп-фон повышен, но незначительно и в рамках нормы для Дюрера, — ответствовал мне агент на уточняющие вопросы.

      — Понятно, — покивал я. — Знаете что, господин Гидемин, хочется мне проверить одно из подземелий… что такое? — вскинулся я, увидев и почувствовав непонимание собеседника.

      — Так оно одно, господин Инквизитор. Выходов много, а подземелье поганых еретиков одно, — выдал он.

      — Так, погодите, на всём материке? Или на обоих? — уже со скепсисом воззрился я на экклезиарха.

      — На соседнем материке — ещё одно, не соединены. Но одно, на всем материке, — покивал он.

      — И всё в скальном массиве? — уточнил я, на что последовал кивок. — Вот же трудоголики вредители. Так, господин Гидемин, мне нужна карта этого варпового подземелья.

      — Прошу прощения, господин Инквизитор, но карты нет, — развёл руками поп. — После проверки силами Крестового Похода, по приказу Лорда Командующего, все выходы замуровали, замкнули и запечатали. Не картографировалось, — развёл руками он.

      — Недальновидно, — осудил я. — А карты с выходами есть?

      — Не общая, местные, — задумался поп. — Вам совместить?

      — Да, совместите, — кивнул я.

     

      А через час я разглядывал карту материка, утыканную примерно тысячей точек-выходов. И недоумевал.

     

      — Варповщина какая-то. Господин Гидемин, а города раньше у этих входов были? — уточнил я.

      — Нет, господин Инквизитор. До затмения на Дюрере было четыре Улья, ныне разрушенные до основания, ну и поселения, на месте которых сейчас городки, — был мне ответ.

      — Точно варповщина, — подтвердил я свой диагноз. — Взгляните, на кой варп еретикам выходы в лесах, горах, да чуть ли не в озёрах и реках?

      — Еретики, господин Инквизитор, — пожал плечами поп, в стиле “пидарасы, сэр”. — Кстати, из-за расположения части подземелий рядом с реками и озёрами, насколько я знаю, Лорд Командующий и принял решение не разрушать подземелья. Помимо возможных землетрясений, — уточнил он.

      — Скверна и заражение вод? — уточнил я.

      — Точно так, на момент окончания похода фон скверны был весьма высок, в разы выше, чем ныне.

      — Понятно, — протянул я. — Ладно, всё равно посмотреть надо. Ворота отомкнуть… подберёте кого-нибудь? — вопросительно взглянул я на попа.

     

      Тот глазами побегал, на I с черепом на доспехе моём глазами наткнулся и вспомнил, что я “право имею”. После чего задумался и через полминуты выдал.

     

      — Найду, господин Инквизитор. А когда вам угодно? — уточнил поп.

      — Да прямо сейчас. Вот это место, — потыкал я в карту. — Десяток километров от Эйдешталя.

      — Чуть дальше, — уточнил взглянувший поп. — По слову вашему, — выдал он и засуетился.

     

      А я задумался. Фон, конечно, из еретической подземки не так и велик. Но варп подери, материк, пронизанный соединённым подземельем! Варп знает, что там может быть. То, что походники всё проверили — я почти уверен. Но… сотни километров подземелий. И варп подери, если причина там — это весьма хреново. Это не год на городки. Это годы, если не десятки лет.

      Ну, с техникой поменьше, но перспектива мотаться по еретической подземке, ища причину роста фона, ни варпа не радует. А придётся, если что… А ладно, пока посмотрим, что там, а потом будем разбираться, мудро рассудил я.

     

      А через час группа механикусов в красных робах, с соответствующими песнопениями и что-то песнопоющим на периферии Гидемином снимали пломбы и открывали врата. Собственно, экспедиций я затевать не собирался, но пройтись внутрь на километр-другой — дело весьма правильное. Вчувствоваться, разобраться. Если повезёт, хмыкнул я, найду некий еретехнический агрегат с надписью: “Во славу хаоса неделимого и пятёрки, учиняем мы подлянку великую, слугам трупа-на-троне, через века. И камень убиваем. Всегда ваши. Мёртвые еретики”.

      Крайне маловероятно, крестовые походники не берцами похлёбку из грокса хлебали, но мало ли?

     

      Наконец, створы разомкнули, и… а вот ничего. Нет, варп-фон повысился, намоленная и покрытая литаниями дверь его ослабляла… на считанные проценты, не более. Ну, жить там нормальному человеку не посоветую, и крыша протечь может, да и мутацию обоих типов словить можно со временем. Но, как “в варп роняющее планету” воздействие это не канает.

     

      — Замеряете? — уточнил я у суетящегося попа с помощниками.

      — Точно так, господин Инквизитор, — раздался голос. — А мы сейчас внутрь?

      — Вы сейчас тут, господин Гидемин. Внутрь, возможно, можно будет ненадолго и после проверки. А пойду я с аколитами и телохранителями. Ненадолго, — уточнил я. — Далее, если связь с нами пропадёт, — задумался я и выдал. — Через три часа ставьте баррикады с оружием. Освящённый прометий, станковые лазеры. Любой вышедший из пещеры через час после пропажи связи — потенциальный враг.

      — Даже вы? — уточнил поп.

      — Даже я. Проверка инсигнии, проверка реликвией какой… — задумался я, да и отослал приказ на Милосердие Корину.

     

      Реликвий свячёных я не имел, но были наши с Кристиной эксперименты. И любая демонятина, хоть демонхост, хоть одержимец, от этих поделок в бантик завяжется, факт.

      Ну и велел варповидцу хватать дубину из моих апартаментов (что под руку подвернулось, то и наартефактили) и лететь на маяк. Ну и инструкций выдал на тему, что и как.

      И заодно сотню штурмовиков с оружием затребовал.

     

      — Отбой, падре, — выдал несколько напрягшийся своими предположениями и приготовлениями я. — Через час тут будет аколит с потребным, ну и солдаты. И да, ждут неделю, потом створы замыкаются, и отчёт о угрозе ранга Экстермис Обскуро. Аколиты передадут, но и вы сдублируйте.

      — А… Экстермис? — удивлённо выдал поп.

      — Псайкер бета плюс, — кивнул я на Кристину. — Гамма, — на Лапку. — И я, — поморщился я, но явил перед офигевающим попом нимб. — Если что-то там, — потыкал я перстом в недра, — представляет опасность для нас, да ещё и с семёркой преторианцев… То да, господин Гидемин, Экстермис Обскуро.

      — По слову вашему, — ошарашено выдал поп, взирая на исчезающий нимб.

     

      Ну и попёрлись героические мы в еретические недра. И да, отрава давно распалась, воздух был затхлым, но вполне сносным. И даже пыли особо не было: очевидно, запечатали на совесть, герметично.

      Идём мы, значит, уже четверть часа. Я пристально вчувствовался в свет и ветер, Кристина с Лапкой — в имматериум, как вдруг обнаруживаю я фигню. Почти незаметную, но всё же.

     

      А именно, вокруг нас, и именно нас, начинают сплетаться очень слабые, но именно потоки скверны. Не обезличенного варпа, а варпа условно-разумного, со следом этого разума, скажем так. Враждебного и упорядоченного в плане “человекам (и не только, но “не только” не так жалко) нагадить”.

      Демонятина или ритуал, вот только… ОЧЕНЬ слабо. И возникало ощущение, что источником являемся мы: я, девчонки, преторианцы. Ну и развеивалось это возмущение в общем фоне довольно быстро.

     

      — Варповщина, — откомментировал я, встав и подняв ладонь в жесте “стоять”. — Кристина, Моллис, вокруг нас колебания, чувствуете?

      — Очень слабо, Терентий, — через минуту выдала Кристина.

      — Нет, — мрявкнула Лапка и обиженно прижала уши.

      — Почти незаметно, но скверна, факт. И, похоже, какой-то ритуал, только ни варпа я не понимаю, какой. И что его источник, — огласил я. — Ты не чувствуешь? — полюбопытствовал я у расстроено пожавшей плечами тереньтетки. — Досадно, но ладно. Итак, идём ещё полчаса, максимально аккуратно, и возвращаемся. Что-то тут есть, это точно, — поставил вердикт я. — Ещё бы понять, что это “что-то”, и где конкретно “здесь”, — вслух подумал я.

     

      И двинули мы дальше. Вообще — коридор бункера или убежища, облицованный по полу и потолку, с грубо обработанными каменными стенами. Четыре на четыре метра, здоровый, если еретики такими весь материк изрыли — так точно трудоголики-вредители, не только же коридоры тут, а работы с самым совершенным оборудованием на десятки лет сотням тысяч.

      И вот, через десяток минут, наткнулись мы на этакий зальчик, относительно круглый. От которого шли три коридора, причём явно не под прямыми углами друг к другу. Но дело не в этом.

     

      — Стоять! — рявкнул голосом, а воксом и в свете и ветре продублировал я. — Видите? — уточнил я у девчонок.

      — Что-то расплывчатое, — мяукнула Лапка.

      — Воздействие, — уверенно выдала Кристина. — Я сейчас…

      — Не вздумай пока, — отрезал я. — Узор крайне хрупок, твоё воздействие его исказит, а то и разрушит. Сначала я рассмотрю поближе, что-то в нём знакомое, хоть и не так много, — протянул я. — Ждите.

      — А опасность… — начала было тереньтетка, на что я фыркнул.

      — Кристина, мне и от ЭТОГО? — потыкал перстом я. — Этот узор от взгляда развалиться может. Непонятно, правда, что его источник — ни рун, ни литаний, ни знаков хаоса, — облетел я залу сервочерепом, проверяя свои же слова. — Точно нет. В общем, стойте тут, а я посмотрю поближе.

     

      И потопала моя самоуверенность к узору света и ветра. Было в нём что-то похожее и знакомое, что я судорожно в сопроцессоре припоминал. Не целиком, а определёнными частями.

      И вот, иду я, иду, причём узор от завихрений скверны вокруг колеблется, так что очень аккуратно. И вот, почти приблизившись, следующий шаг я сделал…

     

      На раздолбанное и крошащееся дорожное покрытие, всполошено всколыхнув свет и ветер. Жизнеобеспечение доспеха взвыло и выдвинуло шлем, оберегая жизнь балбесистого меня. А я прочувственно выражал вселенной всё, что я о ней думаю: знакомые узоры были мне знакомы с первых моментов пребывания в роли Инквизитора. Это был “растительный орнамент” на приборе Древних, телепорте в глубокий варп. Некий аналог имперских ритуалов и литаний, как я понял гораздо позже первого знакомства.

     

      А меня окружала апокалиптическая картина мёртвого Мира. Вынесло меня явно в некоем улье, мёртвом уже не один год: разрушенные дома, дороги. На стороне, где на этой планете садилось солнце, садилось солнце. А на другой стороне мне весело подмигивало Очко, занимавшее не четверть, а всю треть небосклона. И то, что меня сюда… даже не закинуло, нежно провело, разрушилось моим судорожным копошением.

     

      — Вот ведь фигня какая, — охарактеризовал я своё положение, потянувшись чувствами и сознанием по нашей с Кристиной связи.

     

      Собственно, “куда” меня занесло — было понятно. Те самые Сожжённые Миры Сектора Скарус. А вот вопрос “как” — весьма интересен. Это не было телепортацией, как таковой — её бы я нейтрализовал, да и трёхэтапна она: вход в имматериум, движение (или ориентация, или хлопанье в ладоши и пучение глаз, или представление “точки финиша”) и, соответственно, выход в материум. А вот в случае моего шага, варп-перехода, как такового, не было.

      Я просто “сделал шаг”, не больше и не меньше, а вот нечто, похоже, совместило, причём адресно для “разумного наблюдателя”, место в еретических подземельях и место на сожжённой планете.

      В теории это возможно. Собственно, артефакт древних делал то же самое, совмещая точку “глубокого варпа” и места, где находится артефакт. Вот только… энергокартина не складывается, точнее, в данном случае, не был узор столь имматериален, чтоб осуществить осуществившееся воздействие.

      Если только… бред, но бритва Оккама, из возможных, оставляет лишь этот вариант.

      На этом моменте разгульных раздумий, в паре метров от меня появились Кристина и Лапка. Тереньтетка, тотчас же по появлению, окутала голову куполом пси-воздействия. А Моллис было закашлялась, но её доспех выдвинул шлем, оберегая от местной атмосферы.

      — А что это вы тут делаете, Терентий? — уперев руки в боки, вопросила Кристина.

      Ну вот точь-в-точь “дождавшаяся загулявшего мужа жона”, то ли умилился, то ли возмутился я. Но разбираться в сложных пертурбациях своей загадочной натуры не стал. Да и Лапка, явно стесняясь в свете и ветре, весьма комично повторила позу наставницы. Так что я просто хмыкнул, ну и честно соврал:

      — Плюшками балуюсь.

      — Какими плюшками? — удивилась Кристина.

      — Воображаемыми, — важно ответствовал я. — Кристина, всё происходило у тебя на глазах. Что за глупые вопросы?

      — А я вас предупреждала, — решила зайти с другого бока девица.

      На самом деле, явно не желая скандала. Просто она, очевидно, хотела, чтоб я посыпал голову пеплом, признал “опасность” и не отходил от её юбки в “опасные места”. Довольно трогательно, но уже не смешно.

      — Предупреждала, дознаватель. А теперь скажи мне: как меня перенесло на несколько световых лет? — решил я взять ситуацию под контроль.

      — Десятков световых лет, — буркнула Кристина, задумавшись.

      — Тем более, — покивал я. — То варп-воздействие обычного-то человека могло максимум заставить чихнуть.

      — Не знаю, Терентий, — растерянно выдала Кристина через минуту. — Ни всплеска, ни повышения фона, вообще ничего такого не было, — задумчиво протянула она. — Вы даже не пропадали — я вас всё время чувствовала. Но всё равно, я предупреждала, — надулась она.

      — Я уже говорил, что помню о твоём предупреждении. И, к слову, у меня есть идея, как это возможно, — выдал я.

      — Расскажите, — всё же попросила Кристина, поддержанная кивками Лапки.

      Ну а я, довольный возвратом субординационной вертикали общения в мне угодное положение, начал выкладывать:

      — Итак, девушки, узор имматериума, конечно, был. Вот только стать причиной переноса он не мог. Это факт, не та у него была энергонасыщенность. А, значит, он к переносу отношения и не имеет. Точнее, имеет лишь косвенное, — выдал я в ответ на эманации непонимания. — Мы с тобой, Кристина, как и ты, Моллис, сконцентрировались на том, что творится у нас под носом. А я, подумав, подозреваю, что вся сеть туннелей — некий ритуал. И не один, скорее всего. В общем, с этим подземельем надо разбираться.

      — Погодите, Терентий, то есть вы думаете, что тот узор, что мы видели — просто проекция или отражение большого ритуала? — полюбопытствовала Кристина.

      — Ну да, а мы ни варпа не разглядели, потому что, по сути, были в нём. Помнишь эти слабенькие облачка скверны вокруг нас? — на что Кристина кивнула. — Вот, подозреваю, тоже работа ритуала. Какого, для чего — варп ведает, но заходить в эти туннели точно не стоит.

      — Странно, но, наверное, возможно, — после раздумий выдала девица.

      — Ладно, с этим мы разберёмся. Ты преторианцев хоть предупредила? — уточнил я, думая учинить разнос, если просто бросила.

      — Портировала их ко входу… ой, — дошло до неё, что сделала она это “в области чужого ритуала”.

      — Мдя, ладно, перенеси нас… стоп. А это ещё кто? — вслух поинтересовался я у Мира.

      Дело в том, что из-за леса перекорёженых и полуразвалившихся башен появился тяжёлый транспортный челнок астартес типа Громовая Птица. Вроде бы, летел не к нам, но… Вот гадство-то, отметил я, любуясь на эмблему распахнутой книги, демонстрирующей соответствующую фигу.

      — Это они? — всеобъемлюще поинтересовалась Кристина.

      — Возможно, но маловероятно, — ответил я, не отводя глаз от летящего корыта. — Я даже не уверен, что они в курсе связанности Дюрера и этой планеты: внешний фон если и есть, то…

      — То… рассредоточен по всему материку Дюрера, — выдала Кристина.

      — Ну да, именно так. С орбиты мы его не видели, потому что он огромен и очень разрежен. Сливается с общим повышенном фоном, и чтоб его найти — надо знать, что он есть. А внизу не видели… да, собственно, всё потому же. Просто на Дюрере растёт фон. Везде, — констатировал я. — Так что с наличием тут предателей этот ритуал высоковероятно не связан. Дело в данном случае скорее в другом, — на этом месте я в мыслях ласковым и незлобивым словом помянул некую волю. — Впрочем, связываться с минимум сотней архипредателей у меня нет никакого желания. Подарочек разве что оставлю, — прикинул свои возможности я и решился. — Кристина, будь готова перенести нас на Дюрер по команде, — бросил я, форсированно пожирая свячёность.

      — Ко входу в подземелье? — уточнила девица.

      — Именно, но только по моей команде, — подтвердил я.

      И вжарил по Громовой Птице лучом хаоса, на секунду где-то. Варп знает, что я там им сломал, но что-то сломал точно. Потому что одновременно с криком Кристине “Давай!” челнок задёргался и стал сыпать какими-то составными частями себя.

      А мы оказались у входа в подземелье, под прицелами уже прибывших с Корином штурмовиков и преторианцев. Последние, к счастью, наличествовали все и были целы. Приняв от них сопряжение, я любовался этаким милитаристическим вальсом: преторианцы фактически развернулись вокруг оси своего оружия, взяв на прицел продолжающих целиться в нас штурмовиков.

      — Опустить оружие, — негромко отдал команду я, что и было исполнено. — Нештатная ситуация, экклезиарх, подземелья опасны, — начал наводить порядок я. — Их следует пока замкнуть, будьте любезны посодействовать, — решил я наиболее остро стоящий вопрос. — Ритор, проблем с переносом из подземелья не было? — уточнил я.

      — Незначительные были, господин Инквизитор. Мы оказались в полутора метрах от пола, что госпоже Кристине не свойственно, — прогудел преторианец. — Господин Инквизитор, вы не могли бы… предупреждать о подобных исчезновениях? — с лёгкой заминкой вопросил он.

      — Увы, не мог бы, Ритор. В данном случае была реальная внештатная ситуация. А ваша эвакуация несколько неаккуратной, — на этом моменте я бросил несколько ехидный взгляд на нахохлившуюся Кристину, — была потому, что подземелья опасны. Но, опасность носит имматериальный и непроявленный характер, вам неподвластный. Вы ничего не могли сделать, но при этом — бессмысленно рисковали.

      — Понял, благодарю, господин Инквизитор. Благодарю, госпожа Кристина, ваше беспокойство было излишним… — прогудел Ритор, но был прерван.

      — Оправданным, труда мне это не составило, сожалею о неаккуратном телепорте, — отрезала тереньтетка, слегка поморщившись.

      Собственно, преторианцам чертовски повезло, что их выкинуло на полтора метра над, а не под поверхностью камня. Перенос, без корректирующего его “изнутри” псайкера, был весьма опасен. Не вообще, а в зоне действующего неучтённого при колдунстве ритуала.

      А у меня, по большому счёту, выходила весьма нерадостная картина: есть ритуал, одним из проявлений которого является совмещение определённой области двух планет. Основное ли это его предназначение, вторичное, или вообще — побочный эффект (и такое не исключено), я не знаю. Причины, почему он активировался полтора года назад — не знаю. Повышение имматериальности Дюрера — его работа, почти гарантированно. Но, что с ним делать… а вот тоже не знаю, вот в чём беда-то!

      Разрушить действующий ритуал размером с материк… Да что угодно может быть как последствия! Надо знать, для чего он предназначен, от чего берёт энергию — в общем, хотя бы видеть целиком материальный якорь ритуала, то есть, эти гребучие подземелья.

      А карт их нет. Отправить автоматонов или роботов — так они провалятся варп знает куда, как и я! Причём, тот же ноктилит может помочь, а может и нет. Воздействие глобальное, материковых масштабов, а тот же перенос может быть осуществлён на чистой физике, пусть и физике местной топологии.

      Так что, в данном случае, мне либо лезть самому, периодически выдёргиваясь Кристиной из… нет, не вариант. Да в ту же звезду меня закинет, например.

      Далее, тут может помочь пария. Но количество их, для нормального картографирования во вменяемые сроки… Нет, я конечно могу послать запрос. И Чёрные Корабли и Храм Кулексус его удовлетворят.

      А потом меня в варп сожгут коллеги. Причём, правильно сделают: с точки зрения Империума, потеря одной планеты месяцы внимания этих скептиков-специалистов не окупит. Это ещё не говоря о времени и рисках путешествия до Дюрера.

      Но как же не хочется рисковать людьми и планетой! И вероятность их погубить ведь не иллюзорная, а вполне вероятная при тупом разрушении…

      — Гидемин, зовите своего начальника во дворец губернатора, — выдал я, рассылая вокс-сообщения. — Будет совещание.

      И через час совещание таки было. С главами важных служб, аколитами и даже единицеобразным попом.

      Ну а я выдал, естественно, с соответствующим предупреждением о неразглашении, расклад.

      — Так что, господа, имеем мы циклопических размеров ритуал неизвестного назначения. Детали, вроде того, из-за чего он активировался — неизвестны, есть предположения, но… — развёл я руками. — При этом, бездумное разрушение его может иметь тяжёлые последствия, вплоть до гибели планеты. И это вполне возможный вариант, — уточнил я. — И, соответственно, одно из уже выявленных свойств ритуала не позволяет обследовать подземелье ни людям, ни автоматам.

      — Это весьма прискорбно и пугающе, господин Инквизитор, — после завершившей мой монолог паузы выдал губернатор. — Но, я не вполне понимаю… — замялся он.

      — Зачем я собрал совещание в подобном составе? — догадался я, а после губернаторского кивка продолжил. — Во-первых, господа, экклезиарх Гидемин просветил меня, что картографирование подземелий перед запечатыванием не велось. Однако, возможно, какая-то из ваших служб имеет хотя бы частичную информацию?

      Губернатор, главный астропат, арбитр, генерал, верховный техножрец Дюрера задумались. Часть их начали связываться воксом, очевидно, с подчинёнными. В результате через четверть часа ответом на мой вопрос было пожатие плечей и покачивание голов.

      — Прискорбно, — отметил я факт. — Тогда, господа, во-вторых: есть эти варповы подземелья. Запускать туда людей или автоматы, повторюсь, бессмысленно. Как нам узнать конфигурацию, по сути — получить карту подземелий, не проникая внутрь?

      — Орбитальное сканирование? — выдал генерал через минуту, но сам же помотал головой. — Нет, скальная порода, высока глубина залегания.

      — Ни военные авгуры, ни даже специализированные шахтёрские полости не выявят, — протрещал местный техножрец.

      — Да, сам думал о подобном, но — там скала. Однако орбитальная съёмка в данном случае была бы оптимальна. Вот только, господа, как сделать подземелья видимыми авгурам? — протянул я.

      И начали сыпаться всяческие предложения. Я изначально предполагал маркером некий жидкий металл типа ртути. Но, подозревал, как и подтвердили местный техножрец и Эльдинг, что столько ртути не наберётся во всём Секторе. Это ещё не считая возможного исчезновения маркера: то, что из коридора меня переместило “как разумного наблюдателя” — далеко не гарантия, что неразумного не наблюдателя не переместит также. Как в этом месте, так и в другом.

      Впрочем, по обдумыванию, решили проверить, ну и фактически вся компания направилась к подземелью. По сути, из местных был нужен только техножрец, но остальным было явно интересно. Ну и не стал я гонять народ — предупреждение о неразглашении есть, а их присутствие ничем не помешает.

      Запуск четвёрки роботов, от простейшего механизма, до почти разумного (ключевое слово — “почти”) автоматона показало, что предчувствия меня не обманули. А именно, машинерия трёх типов, невзирая на способ перемещения, от колёс до грав-двигателя, исчезла в варп. А может и не в варп, но факта невозможности исследования подземельев техникой это не отменяло.

      Хотя, нужно отметить, что механизмы, не соприкасающиеся с поверхностью, первую развилку миновали. А вот дальше второй по счёту развилки не прошли. При этом, автоматон на антиграве, похоже, вообще поехал электронной крышей, разбив себе башку об стену коридора.

      — Замыкайте врата, — задумчиво отдал команду я.

      — Газ, — практически одновременно произнесли Эльдинг и местный техножрец.

      — Радиоактивный, — выдал магос.

      — Ионизированный, — отпарировал артизан.

      — А поподробнее? — вопросил заинтересованный я.

      Ну и выдали господа шестерёнки такое предложение. Варп знает, перенесёт газ или нет, но в рамках нами видимого область переноса полностью коридоры не перекрывает. Соответственно, газ плотнее и тяжелее воздуха, пусть с потерями, но подземелья заполнит.

      Возникает вопрос: а как ентот самый газ увидеть? Но первичный диалог маханикусов давал ответ на этот вопрос. Механикус предполагал радиоактивный газ, но Эльдинг более развёрнуто привёл аргументы, почему “нет”. Толстый слой камня плюс почва не даст авгурам с орбиты нормально локализовать излучение. Следовательно, заметность для авгуров будет заключаться в здоровенном, весьма размытом пятне. Вдобавок, наведённая радиация, в местах впуска газа, где он будет наиболее долго контактировать с камнем.

      Кроме того, стоимость создания немала, а если сделать его столь радиоактивным, что авгуры точно зафиксируют, появится неиллюзорная угроза планете и населению. Так что в варп, авторитарно решил я.

      Далее, что предлагал сам Эльдинг — тяжёлый и податливый к ионизации газ (электрожрец, куда деваться, мысленно улыбнулся я). Причём, ежели авгуры не увидят чёткой картины, то ничего страшного: повышение ионизации — лишь вопрос напряжения.

      При этом, правоверный фульгрит Эльдинг, с пусть и каменной мордой лица, мучился и стонал в свете и ветре. Ну как же, столь расточительная трата “энергии движения”, чуть ли не святотатство! Впрочем, понимая, что в текущих реалиях это не трата, а экономия, свои мученические потуги люминен смирил, сам предлагая “поддать току, если что”.

      В итоге его решение и приняли: мануфакторумы Дюрера переводятся в авральный режим, творя потребный газ, как и мастерские Милосердия. Благо большая часть производства на планете было ориентирована на “аграрный сектор”, в смысле химических удобрений.

      А, после изготовления “примерно и с запасом, Терентий”, как выдал артизан, начинается “прокачка газа” через входы.

      — Внутри изолированных полостей больших объёмов нет? — уточнил я, тут же дополнив. — Естественно, согласно имеющихся у вас данных.

      — Нет и не может быть, господин Инквизитор, — ответил мне единичный поп. — После обработки обители ереси Витацидом, доблестные воины Священного Освободительного Крестового Похода проверили всё. И взламывали герметизированные убежища, это отмечено в хрониках, — после чего единичный замялся, взглядом попросил пардону, а после кивка связался с кем-то из подчинённых подпевал. — Да, господин Инквизитор, память меня не подвела: в процессе обследования подземелий часть отрядов несли небоевые потери. Люди просто пропадали, в том числе на глазах товарищей.

      — И списали всё на “происки врага”, не став разбираться, — констатировал я, ответом на что было пожатие плечами. — Ладно, господа механикусы, работайте, — обратился я господам механикусам. — А я, наверное, продолжу проверку, — прикинул я.

      — А зачем, господин Инквизитор? — недоумённо полюбопытствовал губернатор. — Ведь источник скверны установлен.

      — Во-первых, господин губернатор, предположительно установлен, — педантично отметил я, после, всё же, признав. — Но да, весьма высоковероятно, что, впрочем, небесполезность проверки не отменяет. Как минимум, я уже выявил проблему, можно сказать, что и пустяковую, но смерть пары десятков гражданских и десятка гвардейцев в десятилетие мне пустяком не видится. Это, обобщая, во-вторых. Ну и делать мне, по большому счёту, до изготовления потребного количества газа, нечего. А планета у вас на редкость приятная и красивая, невзирая ни на что, — честно признался я.

      — Да, Дюрер — лучшая планета Империума, — патриотично выдал губернатор. — Не считая Пресвятой Терры, конечно, — поправился он, сложив “птичку”.

      Собственно, на этом “выездное совещание наблюдения за натурными экспериментами” и завершилось. Народ разъехался, а я, раз уж выпала оказия, подхватил губернатора и генерала, да и предались мы разгульному законотворчеству. Смех смехом, но массу нюансов надо учитывать и согласовывать, а то решив одну проблему, сотворишь десяток новых, чуть ли не хуже изначальных. Да и для Администратума с Депортаменто Муниторум принятые решения лучше бы лично заверить, а то бюрократы, пусть и объяснимо, но могут “случайно забыть”, сменить бумаги и статус групп граждан.

      Ну а через сутки продолжил я свой променад с девицами в более “расслабленном” режиме. Нет, всё проверял и перепроверял, да и Кая с Агнессой, в отличие от отпущенных “на волю” оперативников от проверки не освободил. Просто снизил приоритет, мол, беготни нет и прочее подобное.

      И, помимо всего прочего, вроде выявления мелких злоупотреблений и спасения их допустивших от суицида (без шуток, один капитан стреляться удумал, дурак такой. Причём из-за неверно понятого приказа), занималась Кристина с Лапкой колдунством всяческим.

      А я, наблюдая со стороны, поражался, насколько “слепы” псайкеры-человеки по сравнению с демонами. Талантливая, как неоднократно утверждала Кристина, да и статистика говорила то же, девица Моллис была как слон в посудной лавке. Я вот вообще был не уверен, что она сносно овладеет телепатией той же за десятилетие.

      Хотя, ту же биомантию она приняла интуитивно, освоила и развивает быстро. Может, особенность породы, либо личная склонность, рассуждал я. А с телепатией и всяческим огнём и молниями — подсознательное отторжение, например. Недаром же Лапка мрявкала “смерть колдунам!” в начале нашего знакомства: очевидная, с молоком впитанная максима “мятного” Мира. Впрочем, время у кошатины есть, биомант, в теории, вообще бессмертен, не говоря о прочих моментах вроде аугментики и терапевтического омоложения.

      А вот народ на кошку, надо отметить, реагировал неважно. Видимо, сказались частые варп-мутации на пограничной с Очком планете, так что в “проверке” Лапка менялась в “безволосый вариант” человека.

      Причём, в отличие от первых вариантов "маскировочного морфизма" — вполне приглядного. Ну и “под Кристину” она уже не рядилась, выступая в виде девицы лет тридцати.

      И, безусловно, думал я о мимолётной, очередной, варп подери, встрече с несунами. Это уже за пределами всяческой статистики и вероятностей: варпов варп очевидно толкает меня на конфликт, явно “нагнетая” частоту “совпадений”. И варианта, кроме “толкнуться” на него — я не вижу.

      Правда, варианта “всех напобедить со страшной силой могутности умища” я не нашёл. Или могутность недостаточная, или умища не хватает, мдя.

      Для начала, воевать нашего ненаглядного (глаза мои его бы не видели ни ухи не слышали!) демонпринца надо в индивидуальном порядке. Никакие варианты “подложить бомбу и, гадостно хихикая, убежать” — не годятся. В рамках известного, конечно, что, похоже, ещё придётся проверять. Но, пока пляшем от того что есть, так что выходит — адресное стукание по голове.

      И ни варпа мне расклад не нравился. Демонпринц — это зараза, на ступень ниже божков, но всего ступень, чтоб его. Запредельная устойчивость, а, главное — они уровня альфа-псайкеров, плюс-минус. Кроме демонпринцев Кхорна, но там свои выкрутасы с погремушками. Вроде небрежно принимающего на грудь огонь батареи Гидр чемпиона на той же Геллефире.

      А вот что за “тип” Лоргар — варп знает. Из логовища с тридцатых не вылезает, даже то, что он демонпринц — информация разряда “все знают”. Причём, мне “физик” в данном, конкретном случае желательнее. Покромсать тушку петлями хаоса, истыкать лучами, а потом душонку на звезду хаоса порвать.

      А вот если маг — кисло. Потому что в физике он всё равно лют, но ещё и колдунствует. Причём с почти божественной силой. То есть, если я это гадкое лоргарище в секунду не уделаю — он меня косвенными проявлениями псайкерства прибьёт. И что “не догадается”, “не успеет” — домыслы в пользу обитателей мутантского гетто подулья.

      Если исходить из вызванной варповой “волей мифа” срочности, то шансов у меня почти нет. С Кристиной — нет на доли процентов меньше. Но тоже нет.

      Именно нанести ущерб, возможно, даже прибить — шансы есть. А вот прибить и не помереть — нет.

      Соответственно, имея вариант “нападения”, стал я думать насчёт “брони” либо “ловкости”. И ни варпа: есть в теории какие-то артефакты, но они даже десятой доли мощи Шута, например, не удержат. Станут нереальными, потеряют свойства и смысл.

      А значит — нужен помощник. И не Кристина, с ней идти — только её терять. А из всего богатства выбора оставался пария. Какой-нибудь лютый кулексус. Что, кстати, автоматически участие Кристины в “эпичном убивании демонпринца” исключает, кстати.

      Поле скептика и луч хаоса — с таким “комбо” не уверен, что и пятёрка выживет. Ну, если ошмётки душевные качественно изорвать, конечно. И если будут от божков они, хотя, скорее всего, будут.

      Вот только надо мне, самое из близко-возможного — с орбиты Сикаруса, из собственных ручек, доставить себя и парию в лоргарий дворец. Не псайкерством, а игрой со светом и ветром либо псионикой.

      Последнее — отпадает. Псионики, на собственном могуйстве, из всего известного, ограничивались несколькими сотнями метров, причём не “телепортации” а локального векторного самоускорения, с сохранением самоускоренного в целости.

      А игра со светом и ветром — это, по сути, копирование итога воздействия псайкера, без псайкерского воздействия. Что я, вроде, как бы, чуть-чуть начал осваивать. Но, на уровне “создать светлячок”, не более.

      Надо исправлять, окончательно решил я. Учиться мне этому хитрому уникально-персональному искусству десятилетие, хорошо, если одно. Но, иных вариантов Лоргарище побороть и не помереть безблагодатно — я не знаю.

      Так что присоединился я к девчонкам в тренировках, героически пугая весьма дикими результатами своих потуг. Впрочем, воздействовал я “легонько”, развеивал почти сразу, так что аварий не учинялось. И да. Учиться я буду до-о-олго, до хоть сколько бы то ни было вменяемого результата, через пару недель совместных тренировок констатировал я.

      А значит, пока тренировки, по окончании текущего дела — разведка. Всё же, я Кристине верю, но и самому окинуть со стороны “обитель чёрного пластилина” орлиным глазом не помешает. Может, дырка какая есть, только мне заметная. Вряд ли, но своими глазами и чувствовалами убедиться надо, факт. А потом, похоже, долгие годы тренировки, опять же.

      И, видимо, надо будет в Ордо Эгис какой переходить. Чтоб и польза от меня была, и время на тренировки были. Но при этом и место своего пребывания не подвергать лишнему риску своего пребывания.

      А Кадии похрен: там и так такая варповщина, что все несуны, вместе взятые, хуже не сделают. Только лучше, сдохнув, разве что.

      Милосердие вот только… Хотя у них вариант в Защитники Кадии вступить. Или — в тот же Геллефирианский Сектор податься, всё же Кадия — место весьма специфичное.

      Вроде и “яйцы в одной корзине”, но, когда в разных — больно, это раз. А главное, Милосердие — весьма весомое в боевом смысле судно, так что оборону и флотскую группировку сектора усилит немало, это два.

      А как “заборю” Лоргарчика, так и вернусь к нормальной инквизиционной жизни. Долго, нудно, но, похоже, надо, заключил я.

      А пока я мыслил мудрые думы, девчонки парились в местном аналоге бани, точнее, сауны. Мне, к сожалению, подобное времяпровождение было недоступно — организм астартес и ряд автономных биологических механизмов сводил попытки “попариться” к нулю. А та температура, которая меня “пропарит”, более подходит огнемёту, мдя.

      И тут, нежданно-негаданно, пищит, значит, вокс. А после моего ответа, вещает мне человеческим голосом:

      — Терентий, похоже, мы нашли еретиков, — выдал ревизор-энтузиаст.

      — Опять? — не без некоторого ехидства поинтересовался я.

      Дело в том, что пару раз на Дюрере Кай ересь уже “находил”. Один раз — преступники, казнокрады и злоупотребители служебным положением. В общем-то, согласно орденской квалификации, вполне себе ересь. При желании так называть, конечно. Не та что надо, но молодец, Агнесса — умница, да и вообще орлы. Преступников повязали, всё хорошо.

      А второй случай, из-за которого я и ехидничал, был с бургомистром довольно крупного городишки.

      Итак, сей бургомистр весь из себя положительный. Показатели городка прекрасные, люди к нему относятся замечательно. Что, как понятно, Кая возбудило, да и стали они пристрастно всё доступное шерстить. И вот, по окончании недельной проверки, нашерстили они явные признаки “ереси и демонопоклонничества”.

      А именно, скупал этот бургомистр некую домашнюю живность. И не ел, факт. А в особняке имел обширный домик, с подвалом, помимо основного строения. И скрывался там, при этом, предпринимал методы от слежки столь виртуозные, что ванус(!) оказалась в затруднении. Не непреодолимом, да и обыск учинить было можно, но… Прямых улик нет, только косвенные. А особо изощрённые жучки Агнесса тратить не желала, что, при учёте их одноразовости и невоспроизводимости механикусами Милосердия, даже в чём-то оправданно.

      И вот картина — высший чин городишки скупает живность, ну и запирается с мерами предосторожности такими, что опытному еретику впору. Несомненно, приносит живность в жертву и еретичит с силой страшной, поставил диагноз Кай.

      Я картину обдумал, похмыкал, но вынужден был признать — весьма вероятно. Заняты мы были своею проверкой, так что направил я Лапку — и практика, и городок почти гарантированно лоялен, а еретик один. С парой преторианцев для подстраховки.

      И вот через пару часов нас с Кристиной, вдумчиво предающихся изучению Блаженного Августина, срывает алярм. В вокс, попеременно, то мрявчет Лапка, то басит Кай, то молчит озадаченно Агнесса.

      Так, мол, и так, Лапка “незаметно проверила”, толком ни варпа не поняла, но ересь точно.

      Срываемся мы, телепортацией притом, ну и троица тычет перстом в “обитель ереси”. Переглядываемся мы, значит, с Кристиной, да и портируемся в домик, где девица тут же еретика (обнажённого) и вырубает. Влезаем мы в его разум, а после минуты смеёмся дружно, как разумные.

      Итак, наш бургомистр оказался, как утончённо и остроумно подумал я сразу, зоофил. И бережно вымытых, ухоженных зверушек, он, извиняюсь, трахал. Сам приводя себя в порядок и готовясь к дурному делу весьма педантично, что оставляло жучки одёжные на одежде. А нательные он в варп смывал, аккуратист и чистюля такой.

      Ну а Лапка… считала ряд воспоминаний скотоложца, которые и впрямь можно принять за предачу разгульной ереси. Только, в данном случае, козлиные рога принадлежали именно козе, ржал я.

      В общем, чтоб не позориться и не позорить вполне приличного человека (реально хороший и приличный, тоже “а заодно” проверили), телепортом покидаем мы “еретическую обитель”.

      Ну и просвещаем аколитов, значит. Лапка, по-моему, не вполне поняла, какой смысл в живой завтрак писькой тыкаться, Агнесса ржала, а Кай имел морду лица весьма обиженную. Впрочем, через некоторое время и сам ржал, как один из “невинных фетишей” бургомистра.

      — Нет, Терентий, на этот раз точно еретики. Метки хаоса, — сухо ответил Кай.

      — Хм, мутация как минимум, — задумался и напрягся я. — Надо проверять. Детали, Кай.

      — Примите пакет, Терентий. Ждём, — был мне ответ.

      Итак, судя по пакету, действительно еретики, оценил я. Правда, скорее мутанты второго типа. Обнаружена женщина, точнее её останки. Следы многочисленного и продолжительного сексуального насилия, просто мучений и прочего подобного. За городом, пастушка. А рядом, судя по пиктам, явный мутант. Пристреленный пастушкой, нужно отметить. Трупы не слишком порченые, зверьё акцентировалось на стаде. Ну а местные, покидающие город, даже в компании, имели маячки-определители жизни.

      Вот только весьма странно себя повёл бургомистр. Не ликовал, не потирал потные лапки, явно печалился и хмурился. Вот только “расследование” завершилось на его заявлении: “Арабелла пристрелила мутанта, но не до конца. Он сожрал Отто и Шели (подростки, составляющие компанию убитой), надругался над Арабеллой, убил её и помер от ран. Храни их души Император”.

      И всё, тело мутанта тут же сжигают, тело пастушки чуть позже. Ни проверок, ни вскрытия, ничего.

      Вот только что напрягло Кая: мутант не был гигантом. И бесследно сожрать двух подростков целиком не мог, это раз. А следов других тел не было.

      Далее, что подростки мертвы — оповещали печально пискнувшие маячки, они не давали позиционирования, только жизнедеятельности. Но утаскивать их местная живность бы не стала, сожрала бы на месте, оставив объедки. Это два.

      При этом, народ посудачил, да и разошёлся: “бургомистр знает, ему виднее”. СПО-шники же, расквартированные в городке, о ситуации вообще узнали постфактум. Ну, в общем, не их дело, прямо скажем.

      Ревизор, естественно, встопорщился, но виду не показал. А Агнесса запустила мини дрона (благо, ночная летучая пакость, бросающаяся на сервочерепа, вечером не бросалась) и нашла следы, а потом и остатки подростков. Явно разделанные разумным, со следами соответствующего насилия на “неразделаных” кусках. И, в десятке километров от города, лагерь явных еретиков, с дарами хаоса. Или, опять же, мутантов второго рода, что непринципиально.

      Ну, можно натравить местное СПО или Арбитров, прикинул я. Но бургомистр… Вариант “не подумал в душевном потрясении” возможен, но такой… весьма маловероятный. Не в сороковом тысячелетии, не на планете Дюрер, много “не”. Разве что, он дурак, строящий из себя мудреца и специалиста, а ему все верят. Вариант вполне возможный, да по моему прошлому Миру хотя бы. Но тоже не слишком вероятный: дурак в бургомистрах непременно бы наломал дров и слетел. А если всё же дурак — вчиню ему некомпетентность и направлю улицы ломом подметать, резонно заключил я.

      Извлёк разомлевших девиц из парилки, обрадовал: “команда, у нас новое дело”, — да и вызвал Ястреб. Девицы, будучи биомантами, в себя пришли скоро, собрались и были готовы.

      Ну а через час мы загрузились, да и в ночи глухой полетели к Каю и Агнессе.

      По обнаружению парочки я несколько дал себе мысленный подзатыльник. Дело в том, что они залегли в километре от логова мутантов, на природе, караулили и наблюдали. А ночь, твари местные… Вот только ни варпа моего ассасина и ревизора не кушали: Агнесса каким-то техноприспособлением очень противно пищала в инфразвуке или ультразвуке, так что живность не приближалась. А я всё “колдунство посильнее” и прочее. Хотя, техническому арсеналу ванус позавидует всё техножречество Дюрера, если она его им покажет. Но не покажет, факт.

      Впрочем, нас ждали несомненные мутанты и еретики: несколько криво исполненных звёзд хаоса в их логовище присутствовали. Дюжина рыл, явно ещё “условно-разумных”: оружие, одежда, переговоры. Но гнусной еретической погани, по деяниям их. А я задумался, кого бы из гнусей для допроса сохранить — всех “брать живыми” не хотелось, хоть и “живыми” взятые будут недолго. Хотя…

      — Шум, мотор, — озвучил я услышанное ухом астартес. — Ждём.

      И стали мы ждать. А через три минуты к опушке еретической рощи (вот, кстати, еретиков местная живность, на удивление, сожрать не пыталась — видно, брезговала), подъехал бронированный таурокс. А тройка еретиков даже встретила вышедшего оттуда.

      — Бургомистр, — констатировала Агнесса, Кай же кивнул на его слова.

      — Ждём. И, Агнесса, послушать бы. Допросим, но хочу понять, кого оставлять для допроса, — пояснил я.

      — По слову вашему, — прошептала ассасин и закопошилась с машинерией.

      А через пару минут мы любовались отменной картинкой и звуком “встречи бургомистра, еретика скрытого и отборной ереси”.

      — Фриц, — ноющим тоном выдал бургомистр. — Что вы сделали с Арабеллой? И где Отто и Шелли? Ты же обещал не трогать земляков!

      — Остынь, батя, — прошамкал один из самых гнусно перекорёженных еретиков. — Девка нас видела, стреляла. Пришлось убить, а ребята перестарались. Сопляки убежали в лес, побросав оружие. Звери сожрали, — врал он.

      — Фриц, что бы сказала… а, в варп всё, — дёрнулся бургомистр.

      — Привёз, батя? — требовательно почавкал еретик.

      — В машине. И, Фриц, ты обещал не трогать уроженцев Спорна…

      — И не трону, случайность, — отмахнулся еретик.

      Я подумал, да и выдал ценное указание:

      — Бургомистр и этот “сынулька” — на нас с Кристиной…

      — И я, — тихо мрявкнула Лапка.

      — И Моллис, да, — не стал спорить я. — Остальным еретикам… да отстрелите ноги в варп, потянутся к оружию — руки. Распределить цели, — распорядился я, а через минуту, после сообщение о готовности, отдал приказ о старте операции.

      Ну и одновременно с шуршанием болтов рельсотронов скакнули мы к четвёрке, топающей к тауроксу. Двум мутантам, явным “носильщикам”, я вогнал грозовые когти в ключицы: сразу не помрут, а что помучаются, так мне и не жалко.

      Лапка обездвижила и вырубила бургомистра, Кристина блокировала еретика и протягивала мне руку, которую я тотчас же принял.

      И потратили мы на еретика минуту, да на еретика и папашку еретика не более. История довольно ожидаемая:

      Итак, то что осталось от Фрица, когда-то было сынулькой бургомистра. Холимым, лелеемым и всё такое. Но схватил мутацию. Хотел бы сказать, что второго типа, да не скажу: тут скорее херовое воспитание, точнее, его отсутствие, только потакание. В общем, ушёл свежеиспечённый мутант “в леса”, где батя его подкармливал. И где вскоре натолкнулся Фриц на “коллегу по несчастью”. Подозреваю, последнее ни варпа не случайность: порченые тянулись и чувствовали друг друга.

      В общем, собралась “компания” из чёртовой дюжины мутантов. Часть из них сначала были просто бедолагами, а потом просто мразями и еретиками, втянулись. Совершала эта чёртова дюжина турне по отдалённым городкам, довольно аккуратно отлавливала женщин и подростков, маскируя под “нападение диких зверей и побег в лес”. Последним жертвам, как это ни жутко, скорее повезло: Фриц не хотел, чтобы “старый дурак” видел земляков в лагере. А прочие жертвы еретиков жили подольше, но лучше бы умирали сразу, факт.

      И потихоньку, в попытке “обрести силу”, прислушивалась ересня “к голосам”, кропали восьмистрельчатые звёзды, не просто затрахивали жертв насмерть, а резали “во славу хаоса!”

      Кстати, вряд ли тут демоны, мимоходом отметил я. Скорее мерзость, разлитая в имматериуме “фоново”, плюс “перспективный лидер”. Так, с мутантнёй ясно, заключил я, отдал команду штурмовикам “жечь всех в варп”, да и сам Фрица сжёг в туда же.

      Ну а бургомистр… да просто подонок и подлец. Знал он всё и понимал, но на поводу “чувств” и “памяти о любимой” покрывал своё отродье. Одна формулировка “не трогай земляков” чего стоит.

      — Берём бургомистра — и в город, — бросил я. — Местных ждёт весьма весёлая ночка, зато с праздничным костром, — весьма изящно пошутил я, но никто не оценил.

      Час в городке убили на подготовку показательной казни и сбор невыспавшегося населения. Центральную площадь городка Спорн заполнили местные, недоодетые, недоумевающие и невыспатые. Ну и часть СПО-шников, несколько более в курсе, кто я, но тоже ни варпа не понимающие.

      — Подданные Империума, горожане Спорна! — начал я. — Вы собраны здесь, дабы узреть своими глазами Имперское Правосудие! Я — Терентий Алумус, Инквизитор Священного Ордена Инквизиции Империума Человечества, — на этих словах я “протокольно” явил голограмму инсигнии, да и перешёл к делу. — Итак, еретик, Курт Шасс, ваш бывший бургомистр, повинен: укрывательстве от Имперского Правосудия еретиков и преступников. Снабжении припасами еретиков и преступников. Сокрытии и умалчивании фата преступления, — на этом я сделал отступление. — Горожане, если кто-то ждёт увидеть живыми пропавших вечером Отто и Шелли, то огорчу вас: не дождётся. Замучены, убиты и сожраны подельниками еретика, — потыкал я перстом в привязанного к столбу над бочкой с прометием бывшего губернатора.

      В толпе послышался вздох, несколько голосов, очевидно, родственники убитых, зарыдали и запричитали.

      — Я мог бы просто казнить преступника, но считаю, что вы как вправе видеть, так и знать. Это пойдёт вам на пользу и будет хорошим примером. Итак, банда еретиков, на руках которых две сотни душ, добрых подданных Империума, не считая сегодняшних жертв — некий Фриц Шасс, сын еретика, — в ответ послышались удивлённые возгласы в стиле “так помер же он давно”. — И он не умер, а стал еретиком. О чём бывший бургомистр знал, покрывал и снабжал. Чем стал подельником, преступником и еретиком! И каждая, каждая душа, запытанная, убитая, принесённая в жертву поганому хаосу — на его совести! Помните это, жители Спорна! Еретики и предатели — враги, будь они вам роднее родного. И потворствуя им, вы сами становитесь врагами Империума и Человечества! — выдержав паузу, я вернулся к оглашению приговора. — Властью моей как Инквизитора, казнь для еретика и предателя Курта Шасса будет сожжение на бездымном огне. Именем Империума и Человечества! — на этом моменте прометий подожгли, а когда еретик достаточно обуглился, а душонка отлетела, я подытожил. — Помните Имперское Правосудие!

      И свалил из городка. Неприятно, блин, признал я. А мне ещё разбираться с губернатором, оповещать, да и проверить не мешает назначившего этого “батяню”.

      Впрочем, последнее оказалось излишним: назначения не было, должность бургомистра оказалось выборной (чего я реально не знал), так что порекомендовал я губернатору назначить на выборы типа потолковее. Не могли жители не понимать и не замечать, да и с “расследованием” весьма по-дурацки вышло: явно себя уговаривали своими “бургомистру виднее”.

      И продолжил я после весёленькой ночки с костерком проверку и тренировки. И за шесть недель, пока шестерёнки, в машинном масле ликов своих, гнали газ, пакостей вроде и не учинилось.

      А к моменту изготовления принялся я готовиться и готовить Милосердие. Дело в том, что с “картографированием ритуала” всё было не так просто.

     

      Проблема же сканирования и получения "карты ритуала" была не в том, что не хватит газа: мануфакторумы наготовили его с изрядным, перекрывающем все мыслимые и немыслимые траты, запасом.

      И даже не в источнике энергии: обезьянус после моего деликатного стука в ежевику ногой морду из ежевики высунул, губами поплюмкал, но на мыслеобраз “нужны тысячи электричества” скрылся в ежевичных недрах и впихнул мне некую технологическую приблудину метр на метр габаритами. Правда, добавил мыслеобразом, что “ненадолго, ибо мне нужна”, а так же “сломаешь — стукну”. И скрылся в ежевике.

      Я же, пусть и устрашённый незавидной судьбой в случае утери приблуды (а если стукнутость останется со мной навсегда? Обезьянусы такие, они могут), был спокоен за энергообеспечение: его точно хватит.

     

      Проблема была в самом факте картографирования. Это, на минуточку, демонология и колдовство. То есть, помимо того что, по всем существующим законам, я должен пристрелить в варп всех, кто чисто теоретически видел ритуальный узор, так ещё его и вправду видеть не стоит.

      Ни операторам авгуров, ни местным. Вообще никому, кроме меня и Кристины. Аколиты, при всех прочих равных, увидевшие его даже мельком, оставят это в памяти. А память — не неприступная цитадель, и интересующийся зложелатель (пусть даже из Ордена, хотя, как понятно, и не только) вытащить данные из пусть забывшего, но видевшего, сможет.

     

      В общем, пока шестерёнки качали газ, на Милосердии робеющие операторы авгуров давали мне экспресс мастер-класс на тему того, в какие кнопки надо тыкать.

      Экспертом, я, конечно, не стал, но снять данные и увидеть модель ритуала со всех ракурсов я смогу. Ну и потереть в варп все лишние данные — тоже.

     

      И через трое суток Эльдинг отвоксил, что всё, газ прокачан, они готовы жарить. Ну и дал я отмашку жарить, чего ждать-то? Сам в это время деловито (и, подозреваю, в половине случаев — бессмысленно) тыкал в кнопки, щёлкал переключателями и крутил верньеры на посту авгуров.

     

      — Всем спасибо, все свободны, — через двадцать минут выдал я воксом, напряжённо вглядываясь в модель трёхмерного ритуала. — Подачу энергии прекратить, створы затворить, своими делами заняться. Или бездельем, если дел нет, — уточнил я, а то могут и дело найти, ненужное какое. — Я работать, Эльдинг, верни генератор джокаэро.

      — Я? — опешил артизан. — Простите, Терентий, а как?

      — Берёшь генератор, подходишь, на ангарной палубе, к его челноку. Пинаешь по обшивке пару раз, он морду высунет — а ты ему генератор и всучишь, — детально расписал я, будучи мыслями весьма далеко. — Разберёшься, мастер оружия, — подытожил я. — Меня не отвлекать, если только не будет что-то совсем серьёзное, — оповестил я воксом всех аколитов. — Я разбираться.

     

      И задумчиво ускакала моя мыслительность в апартаменты. И принялась сверяться с наличествующей библиотекой, припоминать виденное, периодически просить Кристину создать определенное колдунство.

      Последнее было связано с тем, что часть узоров света и ветра имели прямую связь и схожесть с физическим отображениям ритуала. А часть не имела, закономерности я не понимал, но ряд завитушек ритуала, расположенного на трёх условных “плоскостях-ярусах” явно были схожи.

     

      И, по итогом бдения и разбирательства, сверкам, экстраполяции и интерполяции, выдала моя научная исследовательность и просвещённая демонологичность такой вердикт: ни хрена не понятно.

      Но, к счастью, вердикт этот касался “ритуала в целом”. Нахрена городили эти подземелья — и вправду непонятно. Вплоть до того, что, возможно, те три четверти мешанины ходов, из мной непонятого… Коварно и еретически использовались как транспортные ходы и жилые помещения. Не имея никакого отношения к ритуалистике и колдунству. Еретичность, подлость и прочие противные качества мерзких предателей позволяли даже такую изощрённую подлость творить.

     

      А из понятого, выходила весьма любопытная петрушка: итак, ритуал, для начала, работал на жертвах. И тут первый весьма любопытный нюанс: на ЛЮБЫХ жертвах. Смерть любого, совсем и вообще, живого, в пределах его рабочего “тела”, шла на подпитку его действия. И облачка рассеивающейся скверны вокруг нас были следами его работы: умирали клетки, бактерии и прочее подобное. Вообще никогда с подобным не сталкивался, но весьма интересный подход. И да, разрабатывалась “энергетическая” часть ритуала явно на основе знаний Древних. Ну или кто там конкретно сотворил врата-телепорт в глубокий варп.

      И скверна была скорее “прописанным местом энергозабора”, нежели “порочным свойством” этой части ритуала.

     

      Далее, ритуал этот носил, в рамках мной понятого, именно транспортный характер. Вот только, ни варпа не для людей. Судя по мощностям и позиционированию, при определённом энергонасыщении он создавал стабильный варп-портал в верхних слоях атмосферы Дюрера, а то и на орбите планеты. Подземный ход злобной ереси в обход Кадии — выходит, что так.

     

      Перекрёстки, кстати, имели важную роль, вот только они были вполне обходимы — в трёх условных ярусах подземелья ритуальную часть я распознал в верхней и частично средней части. В нижней еретики, судя по всему, жили и предавались разгульной ереси, имея выходы на поверхность в “обход” ритуальной системы.

      Ну и ритуал на соседнем материке, судя по понятому мной, нёс исключительно роль “аккумулирования варпа”, ну и жилья с транспортными коридорами.

     

      И оставалось понять, как этот ритуал “сломать”. Побочных явлений вне тела ритуала не будет — выходя на “рабочий режим”, когда его разрушение уже представляло бы непредсказуемую опасность, он фонил бы скверной, как сволочь. Да и не закончен он до конца, что и славно, отметил я несколько обрывающихся коридоров.

      В общем, надо рушить, вопрос в том, чтобы это сделать с наименьшими жертвами. Разносить всё — в варп не сдалось, нужно разрушить около сотни узлов на каждом материке, после чего ходы останутся просто ходами, фон спадёт, а подземелья даже можно будет использовать, через полвека примерно.

     

      Так что затребовал я максимально подробные карты, сидел, совмещал, высчитывал. Выходило, что пара городков в “зоне риска”, но их я решил оставить напоследок: после разрушения большей части ритуала вроде и не критично. Но, части под городками были “ритуальными” и могли варп знает что сотворить, со временем.

     

      И неделю Милосердие проводило орбитальную бомбардировку Дюрера, точечную, естественно. А, через неделю, спускаясь к паре “напоследочных” мест, получил я от астропатов победную реляцию, что напряжение имматериума потихоньку падает.

     

      Подземелья под городками пришлось избирательно подрывать точечными зарядами — в противном случае сами городки имели немалую вероятность провалиться в подземье, на радость мёртвым еретикам. Но справился я за неделю, хотя отсутствие специалиста-подрывника вносила в процесс минирования и подрыва перчинку очаровательной неопределённости: А хватит ли заряда? А может, перебор, да и провалится всё, что можно и нельзя, в варп? Ну и прочие милые моменты.

      Однако в варп всё не провалилось, подземелья разнеслись, я, для самоуспокоения, пошастал в случайных местах на тему “а точно всё?”

      Но было “точно всё”, так что уже на орбите я крепко призадумался.

     

      Итак, по моим планам выходит, что надо с Кристиной мотнуться в окрестности Сикаруса. Естественно, не на саму планету, в звёздную систему, ну и в рамках своих чувствовал проверить, что там да как. Далее, мне предстоит решить: чем мне заниматься, параллельно “культивации телепортационного дань-таня”. И что с аколитами и Милосердием будет, тоже немаловажно.

      Есть, конечно, вероятность, что на самом деле несунская планета стоит с гостеприимно распахнутой калиткой и дверным ковриком: “заходи кто хочет и убивай Лоргара на здоровье”. Но таковая вероятность видится мне не слишком вероятной.

     

      А значит, если только мне ОЧЕНЬ сильно не неповезёт, стану я на десяток лет культиватором даньтястым.

      И кадианский Ордо Эгис, сколько я ни вращал в голове варианты, выглядит оптимальным местом.

      Да и Экземпляры там, старые знакомые, ересь пинают, улыбнулся я, припоминая. Кстати, наряду с ультрамаринами, экземпляры у меня негатива не вызывали. Косяков за ними, вроде: “всё, теперь воюйте как хотите, а мы за погремушкой” не наблюдалось. На мою просьбу в своё время ответили они даже слишком щедро и рьяно. Это объяснимо тем, что родной Мир окажется относительно рядом с неприятно расположенным демонически-еретическим миром. Что, учитывая “кадианскую” направленность экземплярского Ордена, плотное “знакомство” с ересью и прочие моменты, весьма способствует “правильной и оперативной реакции”. Но, тем не менее, молодцы, как ни крути.

     

      В общем, высоковероятно, Кадия. Аколиты, если захотят, со мной. А если не захотят — то либо Геллефирианский Сектор, либо пусть идут на все четыре стороны. В последнем случае, если их и прибьют несуны — пылать праведным мстюнством я не буду. Только гневом, но разумным, как за любого другого гражданина Империума, убитого еретиками.

     

      С ближайшими перспективами понятно, а вот теперь вопрос текущих планов. Первым делом на Сияние, это понятно, сдать отчёт. Но задерживаться на базе не стоит, а вот дальше выходит непонятно. Мне с Кристиной надо оказаться в системе Сикарус, в недрах Очка. Теоретически это не сложно, но на практике и прибить могут. И Милосердие с собой не возьмёшь, лучше всего вообще никого не брать, по уму.

     

      Так что, наверное, Милосердие останется на ангарной палубе Пречистого Сияния. А вот я… а я хотел навестить Редуктора, Дениса, да и с Шеком поздороваться, взглянуть на его низкорослую персону с новых высот своего величия. И вообще.

      А то с момента начала даньтяньского дрочилова на Кадии я туда не попаду, да и не стоит забывать: даже разведка может привести к гибели над Сикарусом.

      Хочу в Геллефиранский Сектор, веско постановил я.

      И, кстати, вопрос “полезной транспортной бабы”, которую “могут отнять” или попробовать это сделать — практически не стоит. Единственный капитал Инквизитора, имеющий значение, а именно — известность и уважение коллег, у меня есть. Ну а что делает синергия моей свячёности и псайкера ранга бета плюс — исключительно наше дело.

     

      Правда, остаётся вопрос безопасности Сектора в рамках всё того же мистического несунского копошения вокруг моей персоны. Но, в данном случае, остаётся только связываться с Редуктором и выяснять текущую боеспособность Геллефиры.

     

      Нарешал я всё это, да и отдал приказ прыгать к Сиянию. В рамках предстоящих действий я с тренировками не усердствовал, а усердствовал с девчонками и в концертной. Перелёт короткий, а дальше суета всяческая начнётся, мою прелесть, который орган, могу и не увидеть больше. Да и Лапка… Хотя, поживём — увидим, но готовым надо быть.

     

      Милосердие до Крепости добралось, а я сразу распорядился заводить корабль на ангарную палубу. После связался астропатами с Грифоном Прайм на тему потеребить Редуктора, как у них с безопасностью Сектора и системы Грифон. После опознания и проверок магос разтеребился, ну и выдал расклад, что помимо весьма внушительного флота, на орбите Грифона до сих пор продолжает строиться оборонительный пояс. И пояс этот внушал уважение даже недостроенный. То есть, супердредноут максимум, что сможет — это жалко копошиться на окраине системы да визгливо ругаться. А если рыпнется вглубь — развалят в варп.

      Ну а после определения нюансов безопасности и решения вопроса с визитом собрал я аколитов.

     

      — Итак, аколиты, не буду пока углубляться в детали, но мне предстоит долгое дело. Именно мне, причём на десятилетие. По крайней мере, всё на это указывает, так что я к этому готовлюсь. Ну и вам имеет смысл подумать: со мной ли вы будете либо пойдёте своим путём.

      — Мы — ваши аколиты, Терентий, — возмутился Эльдинг. — Какой у нас может быть “свой путь”?

      — Разный, — доходчиво ответствовал я. — Итак, я планирую не менее десяти лет провести на Кадии. Вступив в Ордо Эгис, временным членом, — уточнил я под ошарашенную тишину. — Причин этому решению много, но я сохраню их в тайне: дело в том, что это подготовка к делу, которое мне предстоит совершить в одиночку. Вы мне, при всей вашей силе, уме и способностях, ничем не сможете помочь, так что нахожу излишним обременять вас деталями.

      — Я — капитан корабля Флота Инквизиции, Терентий, приданный вам. И преданный вам, — изящно скаламбурил Боррини. — Нужно на Кадию — буду на Кадии, как и весь экипаж Милосердия. Дело найдётся. Тем более, десять лет — небольшой срок, — выдал капитан корабля.

      — Я с вами, — буркнул Корин без “развёрнутого монолога”.

      — Белые Ангелы Терентия не могут быть без Терентия, — последовал ещё один каламбур, на этот раз от Сина. — Кадия так Кадия, мы привычные, — дополнил он.

      — Стоп, дослушайте меня, прежде чем начнёте отвечать на незаданный вопрос, — прервал я начавших хлопать пастями аколитов. — Итак, Милосердие, раз уж Франциск так уверен, останется пока на Сиянии. Я же, перед началом своего дела, намерен на Нефилиме навестить Геллефирианский Сектор. Для некоторых из вас он родной, — посмотрел я на Лапку, с вызовом и обидой смотрящей на меня. — Для некоторых — новый дом, — посмотрел я на Эльдинга, тоже надувшегося. — Так что…

      — Я от вас не уйду, — выдала Лапка.

      — Магос Валлиос — мой наставник, а мой руководитель — вы, Терентий. И место моё, как и дом — рядом с вами, — был ответ люминена.

      — С вами, — выдала сладкая парочка Кая и Агнессы фактически хором.

      — Моя позиция аналогична с Претором Электроидом, — прогудел Целлер.

      — Я надеюсь, вы все хорошо понимаете, что такое Кадия, — на всякий случай выдал я.

     

      Но в ответ кивки и решительные морды лиц. Ну и Кристину я не спрашивал, как понятно. Да и в курсе она была моих планов.

      Правда, зашебуршался Кай, вопросительно на меня зыркнул, а после кивка озвучил:

     

      — Терентий, единственное что бы мне хотелось у вас уточнить: причина. Не конкретная, но хотя бы в общих чертах. Не скажу что критично, но как минимум — интересно, — выдал он, поддержанный кивками прочих.

      — Хм, если в общих чертах, — задумался я. — Ну тогда слушайте: в общих чертах, сложилось так, что я стал объектом охоты. Не сказать, что это плохо или новость, — на что помнившие эпопею с друкари покивали. — Но я, просто проводя расследования, подвергаю окружающих опасности. Бессмысленной и ненужной.

      — И привлекать силы Имперского Флота и Астра Милитарум, чтобы справиться с этим “охотником”, вы не желаете? — уточнил ревизор-энтузиаст.

      — Вы имеете в виду, Кай, сидеть под охраной флота либо таскать с собой эскадру, — хмыкнул я. — Сидеть под защитой — так на Кадии я это и буду делать. Сильнейшая Мир-Крепость Империума. Просто не сидеть бессмысленно, а делать дело. Ну а таскать с собой флот, прямо скажем, глупо — ему найдётся применение не хуже. И, главное, есть ненулевая вероятность, что охотник “опоздает”, оказавшись в месте проведённого расследования ПОСЛЕ моего отбытия. С катастрофическими последствиями, никому притом ненужными.

      — Благодарю вас, стало понятнее, — кивнул Кай. — А десять лет… — задумался он, и ещё раз кивнул. — Кажется понял, а на прямой вопрос вы не ответите?

      — Поняли — и прекрасно. Нет, не отвечу, — осветил я. — И вообще, раз уж все столь горите энтузиазмом, то давайте разбираться, кто летит с нами на Геллефиру.

     

      И начали мы разбираться. Однозначно летел Эльдинг — к Редуктору. Лапке не помешает навестить родину — правда, кошатина начала отнекиваться, судя по ощущаемым эмоциям, опасаясь, что я её “брошу”. Пришлось переубеждать, с чем могучий я справился.

     

      Боррини не пожелал оставлять корабль даже в доке, что, в целом, понятно и объяснимо.

     

      Син, в рамках “ближайших перспектив”, также отказался, посулив провести со штурмовой бригадой тренировки и привести “их в императороугодный вид”. Смотря на полковничью физиономию, я даже несколько засомневался, а будет ли у меня бригада по возвращении. А то уморит их полковник, да полягут Ангелочки смертью натренированных. Впрочем, лезть в это я точно не буду, но точно поскорблю, если что, окончательно решил я.

     

      Целлер, естественно, ехал. Кай и Агнесса не горели желанием, но я намекнул на возможный визит в Императорис Клайтеус на обратном пути. И парочка будет с нами — Агнесса, как и я, не против увидеть Максимуса.

     

      Обезьянус, ежевику которого я деликатно пнул, отмыслеэмоционировал вопрос в стиле: “очень надо?” — а на моё “по желанию” оповестил, что занят. И тратить время на мотания специальной транспортной бабой не намерен, без веской нужды.

     

      В итоге, определившись с составом, я галопом пробежал до архива Крепости, вывалил отчёты, и совсем было хотел с гоготом кануть в варп, но на обратном пути до Милосердия был пойман Инквизитором.

     

      — Приветствую, Терентий, — выдал полузнакомый дядька, Кассий какой-то там. — Мне бы хотелось пригласить вас на ковен, ряд коллег…

      — Приветствую, Кассий, увы, не могу, — широко улыбнулся я, а в голове мелькнула мысль “обкладывают, гады”. — Настоятельная необходимость, интересы Империума, сами понимаете, — развёл лапами я.

      — И всё же, Терентий, просьба в силе. Не имею намерения препятствовать вашим делам, но ряд вопросов непременно будет вам интересен. Не подскажете, когда вы освободитесь? — допрашивал меня этот жуткий человек.

      — Через некоторое время, не могу сказать конкретно. Но относительно скоро, и приглашение я ваше услышал. Непременно воспользуюсь при случае, а пока прошу простить, тороплюсь. Прощайте, коллега, — с этими словами я ускакал, не став слушать прощальные речи.

     

      И не обманул даже, мысленно похвалил я себя — ну что такое десяток лет? И вправду относительно скоро.

      Но, обложили, паразиты такие, хоть в Крепостях не появляйся. Лордствовать невиновного меня, небось, хотят, а я… Ну не горю желанием, да и до “окончательного решения несунского вопроса” это будет скорее бегством от проблемы, что мне не слишком угодно. Да и вообще, сидеть в крепости и общаться со старыми пердунами на тему “как дальше жить Сектору\Сегментуму\Империуму” — не самый желанный вариант будущего.

      Надо, конечно, этим кому-то заниматься, но точно не мне. Помимо хотелок и пожелалок, это и не слишком рационально, как держать ударный линкор в качестве разъездной яхты высшего начальства. И почётно, но предельно нерационально, почти преступно.

     

      Вот под такие мысли Нефилим и покинул как Милосердие, так и Сияние. На конспирацию я, по понятным причинам, забил, так что курьер сразу сиганул в глубокий варп, где подпитываемая мной тереньтетка позиционировала “точку-выход”. Заняло это пару суток, а вот я предавался некоторым философски-космологическим размышлениям.

     

      В том смысле, что есть имматериум “в чистом виде”. Так-то, понятно, что ближайшая к материальной части часть — помойка, загаженная поколениями разумных. Но вот что он такое “сам по себе”? Хаос? Так бред редкостный: хаос — понятие абстрактное, философское и придуманное. Скорее антагонист “порядка”, нежели самостоятельное “явление”. Это при том, что “порядок” — изначально выдумка.

      Воображение? И что это объясняет, что это вообще такое — “воображение”? Моделирование различное в процессе когнитивной деятельности, не более того. И объективно существующее пространство быть им может очень вряд ли. Тут, скорее “протореальность”. Некое изначальное состояние всего, до всяких “взрывов” дурацких, которые не факт, что и были. Кстати, подобная концепция весьма оригинально отвечает на вопрос “что первично”.

     

      В остальном перелёт был как “энергозатратен” и выматывающ для нас с Кристиной, так и чертовски быстр. И да, долетели мы до Грифона: Геллефира в качестве места назначения меня не слишком интересовала — Денис, конечно, старый знакомый, но никак не “важный друг”. Прилетит на Грифон — увижусь, а пока — мне и отчётов хватит.

     

      Вышли мы в нормальный космос, опознались, последнее довольно быстро, что не может не радовать. Я полюбовался строящимися оборонительными поясами — действительно весьма внушало, по их завершению Грифон станет фактически неприступен. Да и на текущем уровне минные поля, орбитальные крепости и системные суда были пусть и не кадианскими, но чертовски мощными.

     

      Ну и, проигнорировав всякие дурацкие запросы от корабля коллег (на звёздной орбите бултыхался мне весьма знакомый дредноут “Булава Императора”), Нефилим пал на Грифон. Благо его размеры позволяли сделать это в фигуральном смысле.

     

      — Терентий, большая радость и честь видеть вас на Грифоне Прайм, — выдал Редуктор.

     

      Припёрся генерал-фабрикатор встречать меня лично, выставил караул преторианцев и вообще. Вот испортило его генеральство всё-таки, мимоходом оценил я. Он раньше на всяческие торжественные мероприятия смотрел в стиле “а нет ли там чего полезного, что можно открутить, да в дело приспособить? Нет? А значит в варп, делом займусь.”

      Нынче же сам парадщину устраивает, хотя, в этом случае ноблис оближает, куда деваться.

     

      — Приветствую, Валлиос, — кивнул я с искренней приязнью. — Я вот решил навестить, как собирался. Рассказывайте, как у вас дела?

      — Ну не здесь же, Терентий, — прогудел Редуктор. — Проследуем в мой дворец, пообщаемся.

     

      Улыбаться серебряной маске на фасаде магоса было нечем, но в свете и ветре шестерёнка эманировал приязнью. Рад был видеть, чёрт механический, мысленно улыбнулся я.

     

      А во дворце, с довольно скудной трапезой (хотя, для Мира-Кузни, безусловно, роскошной), магос задал первый вопрос.

     

      — Терентий, возможно несколько неделикатный вопрос… но мне кажется, вы несколько… подросли? — осторожно сформулировал он.

      — Да, Валлиос, расту над собой, куда деваться, — важно покивал я и фыркнул. — Довольно дурацкая ситуация, было покушение. В общем, теперь я астартес, магос.

      — Э-э-э… — озадачено прогудел собеседник. — А какого Ордена, если не секрет?

      — Ордена Инквизиции, — важно и правдиво ответил я. — Священной, конечно.

      — Простите, Серый Орден? — недоумённо уточнил магос.

      — Нет, именно Инквизиции. Да в варп эти мелочи, Валлиос, у вас-то как дела?

     

      И начал Редуктор меня в дела просвещать. В целом, выходило, что сиюминутных результатов ждать не приходится.

      Технологии некронов научно курочили, но понимали их лишь в малой части. А концепция “помолись, попостись и заляпай свячёным жиром” в данной ситуации не работала. Так что Грифон скорее перепрофилировался под научно-исследовательский комплекс, оставляя под производство менее трети мощностей. Редуктор, впрочем, ни по его словам, ни по эмоциям, этим не тяготился. Причём с энтузиазмом стал рассказывать об исследованиях, вполне успешных, правда, связанных не с некротехом.

     

      — Передатчики, Терентий! Те самые передатчики со Скитальца! Мне удалось их воспроизвести! — ликовал и радовался магос.

      — Могу только искренне поздравить вас, Валиос, — ответствовал я. — Если появится надёжная и быстрая сеть связи… — на этом моменте я задумался, да и обозвал себя мысленно болваном.

     

      Связь по всей галактике — это, помимо чисто военного применения, которое ощутимо повысит безопасность человеков, ещё и информация.

      Ныне ситуация с шестерёнками, да и не только, была в медленном стагнировании. Исследования, конечно, велись, но и не доводились до конца, да и если доводились — были прерогативой крайне ограниченного числа Миров-Кузен.

      А мгновенная связь, цифровая, а не словами и мыслями астропатов, волей-неволей принудит к информационному и техническому обмену. Не сразу, со временем, но исследования, например, не будут “бросаться” после смерти или отказа от них разработчика.

      А это высоковероятно выведет механикусов из текущего застоя, правда, как бы у них гражданская война не началась какая. Ордо Машинум — надзорное образование, а если шестерёнки перейдут в режим “механикус ломать”...

     

      — Хм, Валлиос, а вы понимаете, что подобная связь, в случае, если получит распространение, начнёт ломать устоявшиеся традиции Адептус Механикус? — уточнил я.

      — Не сразу, лет через сто, но да, Терентий, понимаю. И нахожу в этом скорее благо, нежели нет. Конечно, будет и сопротивление, да и возможны конфликты. Но, в целом, подобное пойдёт на пользу Империуму, да и Марсу, — выдал собеседник.

     

      В остальном же выходило довольно “рутинно”: проекты были не на одно десятилетие. Часть Мира-Кузни, оставленная под производство, вполне удовлетворяла потребности сектора. Кстати, Шек собирался колонизировать ещё одну планету, добавив к своему королевскому величию титул “верховный”. Ну а в политике “мясных мешков” и их нуждах магос разбирался постольку-поскольку. В рамках ему необходимого, скажем так.

     

      Так что оставил я его общаться с Целлером и Эльдингом на ихние шестерёночные темы. Думал просто посидеть, благородно поностальгировать, как на меня, извиняюсь, накинулись.

     

      Ну не вполне так, хотя и так тоже: ряд коллег, явно с орбитальных исследовательских баз и Булавы, как знакомые, так и не очень, просачивались в банкетный зал Редуктора. Хищно на меня взирали, лапки потирали и завалили вопросами.

      На тему “а как я в одну физиономию поверг Пречистую Ледь”, ну и прочее подобное.

     

      Ну, для начала, начал я выяснять, какого, извиняюсь, варпа, о моих делах знают за полгалактики? Ответ вверг меня в пучины, хотя мог бы сам подумать, мдя.

     

      Итак, несуны, как по “общеизвестной истории”, так и по факту — родоначальники Ереси. То есть, сам Гор носил титул “архипредателя”, факт. А вот Лоргар и несуны — “наиглавнейших предателей”. И это отражено в истории, религии и прочем подобном. Попы на капищах даже аналог анафемы читают дохлому Гору, потом несунам и Лоргару, а уж потом всякой мелочи, типа Отрепьева и Толстого с Фулгимом.

     

      Далее, сверхлинкор класса “Бездна” — страх и ужас, которым матёрые капитаны линкоров пугают маленьких капитанов разведывательных шлюпов не одно тысячелетие. В стиле “а не будешь соблюдать устав, придёт Бездна и тебя в соответствующее место уволочёт”.

      И это, в рамках культурного кода, вошло не только в обиход Флота и прочего, но и в целом Империума, естественно, среди “к информации допущенных”.

     

      И вот, мерзкие и жестокосердные Инквизиторы Пречистого Сияния, паразиты такие, факт уничтожения Леди не только не скрывали, но и растиражировали по всему Ордену. Вот, мол, какие у нас охренительные Инквизиторы и какие мы молодцы. Не прямо, конечно, но смысл понятен.

      И теперь чуть ли не каждый второй Инквизитор (другие вторые — заняты делами и расследованиями и ерундой не занимаются) Империума в курсе деяний “Священного Огня”, чтоб меня, “Игнис Сацер” Терентия Алумуса. Точнее, ни варпа не в курсе: информация в стиле “Терентий, разрывающий пасть писающей Леди”. Но факт разрыва всеизвестен, и про мою непричёмистую персону аж на Терре всякое лордьё судачит.

      Усраться теперь от счастья, восторженно приветствовал я поступившую информацию.

     

      Вкратце описал, что случилось, скинул пикты и отчёты и попросил коллег дать мне подумать. Ну, хоть отвалили, что не может не радовать.

      А что мне делать-то теперь с этим нежданно-негаданно свалившимся “бохатством”?

     

      Подумал я, да и понял, что моё решение отсидеться на Кадии — архиверное. Да, безусловно, эта “впопулярность” — капитал. Инструмент воздействия на организации и общественное мнение ряда групп. Вот только я — ни варпа не политик, в куче вещей не разбираюсь. И если этот капитал использовать — то использовать будут скорее меня.

     

      Не факт, что плохо. Скорее всего — с благими целями. Но бытие “говорящей головы”, ни варпа при этом не понимающей, что за пургу она говорит — меня не привлекает.

      Так что отсидеться в “тихом уголке”, рассудил я и похмыкал: Кадию как тихое-спокойное место воспринимаю!

      Ну да ладно, отсижусь, ажиотаж спадёт, я свои проблемы с несунами решу так или иначе, ну и начну дальше инквизиторствовать. И учиться, естественно — в принципе-то в Империуме менять надо многое. Но, чтоб менять, надо понимать, как работает, да и к чему изменения приведут. А говорящая голова для какого-нибудь “старого-мудрого Лорда” — не мой путь. У “старых мудрых” власти и влияния и так довольно, если что-то толковое придумают.

     

      В общем, провели мы на Грифоне три дня, да и начали собираться: маршрут я предполагал от Зодиака Шека (ну нужно навестить, всё же аколит бывший) к Монетариусу — Лапка хоть на родную планету посмотрит. И на Геллефиру, перекинуться парой слов с Денисом. После же на Императорис Клайтеус, с Максимусом повидаться и прочими знакомыми. Хотя, последний пункт в свете моей “распиаренности” несколько напрягает. Но навестить надо.

     

      И уже оттуда к Сиянию, далее — разведка Сикаруса, ну и в конце — кадианская культивация до победного конца. Надеюсь, что лоргарьева, но что будет — увидим.

     

      — Ну ни хера себе ты здоровый, твоё святейшество! — куртуазно приветствовал меня его величество на следующий день. — Надо больше пива, — веско решил он.

     

      На Зодиаке я провёл пару дней, в основном, убеждая гнума, что пиво меня не берёт. По-моему — так и не убедил, зато посмотрел на довольно динамично развивающийся скватий Мир.

      Стоит отметить, что основной ареал обитания гнумов, ближе к ядру галактики, живыми планетами не изобиловал. И основная их популяция вела подземный образ жизни на планетах мёртвых. Соответственно, в популяции гнумы были весьма ограничены, тогда как Зодиак уже мог похвастаться этаким чадо-бумом, с населением почти под миллион разумных. Карапузы, в основном, но всё же.

     

      Насчёт карапузов, кстати, был довольно тяжёлый разговор с Редуктором. Точнее, сам магос хотел меня порадовать, но… вышло как вышло.

     

      — Терентий, должен отметить, ваши отпрыски весьма преуспевают, — начал этот непрошенный благожелатель.

      — Вы в курсе? — уточнил я.

      — Ну, всё же, архигенетор — мой подчинённый, а держать в тайне вы распоряжения не давали, — отметил Редуктор.

      — Это, магос, моя ошибка. Итак, давайте так: мне вы о них сообщать не будете. Вообще, — отрезал я. — И не будете как рождённых на Грифоне, так и встреченных, если такое случится, выделять из числа прочих человеков.

      — Это, конечно, возможно…

      — И пусть так и будет, Валлиос, — вздохнул я. — Законы приняты не на пустом месте, а соблюдение их хранителями этих законов — основа существования Империума. Так что пусть будет так.

      — По слову вашему, — задумчиво прогудел Редуктор.

     

      Собственно, помимо внимания коллег, этот момент был не последним, из-за которого я сократил запланированный на неделю визит на Грифон. Ну реально, что я могу сказать выращенным сиротам? А “сделать” для я них я точно ничего не буду. Так что отлёт с Мира-Кузни был не в последнюю очередь и “от греха”.

     

      После залетели на Монетариус, но там не задержались — судя по всему, Лапка опасалась, что её “оставят”. Так что визит её на родину ограничился дюжиной часов, никакие заверения в “неоставлении” кошатину не убедили.

     

      Ну и заскочили мы на Геллефиру. Вообще, вроде и неплохо всё с Сектором, но у меня визит оставил довольно странные и не сказать, чтобы приятные ощущения. Денис из “деятельного полковника” уверенно становился “вальяжным губернатором”. В целом — закономерный процесс, да и мимолётом пролопатившие “подвернувшиеся под руку” данные Кай с Агнессой гадостей про губернатора не нашли, скорее даже наоборот.

     

      Но у меня визит вызвал довольно неприятные ассоциации с “сильно постаревшим старым приятелем”. Очень специфическое ощущение, хотя, прямо скажем, чисто субъективное: губернаторствовать должен именно губернатор, так что для Инквизитора положение дел более чем приемлемое.

     

      Сектор же развивался весьма пристойными темпами, можно сказать — процветал. На текущий момент единственной “великой опасностью” в окрестных палестинах был исключительно близлежащий варп-шторм, но присутствие экспедиции Ордена в округе если не решало все проблемы, то всяческая ересня не бузила, а тихо забивалась в углы. Не самая приятная картина может получиться по “окончании экспедиции”, когда ересня “волю почувствует”. Но в этом случае ничего и не сделаешь.

     

      Вообще, в “долгосрочной перспективе” была у меня задумка попробовать с некрохрычами наладить диалог какой-никакой. Вопрос в том, что из всех насельцев галактики, технократы некроны наиболее годятся на роль “союзников”. Ушастые — максимум в обслугу, только если захотят жить. Ну реально, из этих секс-андроидов союзник, как из Корина берсерк.

      Орки — даже не смешно. Пока существуют Горк и Морк, они — враги всему живому и разумному. Да и если помрут ненароком эти варп-сущности, крови между видами столько, что тотальный микоцид галактики — единственный разумный метод диалога.

     

      Тау — так эти поделки ушастых изначально ущербны, ограничены. Возможно, разовьются, со временем. Но пока так. И уж метод их приведения к “общему благу” путём жёсткого мозготраха подвернувшихся под щупальца моллюсков… Скажем так, скорее ушастые на союзников тянут.

     

      А вот некроны… а вот не конкуренты они людям, вот в чём парадокс! Им не нужны живые планеты, мёртвых валом. Они враги всяческой хаосне, естественный механизм у тотально “затупленной” расы. Как и Империум. В общем, союзник — это, конечно, громко. Но сосуществование с ними возможно, хотя разумность железяк, конечно, под вопросом. И воевали они, судя по всему, с Империумом. Ну, судя по обрывкам знаний прошлого Мира.

     

      Тем не менее, единственный из обозримых вид, который тянет на “приемлемого соседа”. Нужен ли вообще сосед — вопрос отдельный и неоднозначный. Хаосня ладно, вроде справляемся, но есть тираниды, которые появятся в обозримом будущем.

      Да и орки, чтоб их. В общем, по просмотру результатов редукторских исследований, была у меня мысль посмотреть-подумать. Может, все мои рассуждения — фантазии. Или весь пул некронских технологий Империум успешно освоит, и вопрос “мочить ли ксеносов?” возникнет только в случае скромной просьбы железной мертвечины: “не мочите нас, позязузя”.

     

      Ну, посмотрим, рассуждал я уже на пути к Императорис Клайтеус. Идея эта такая, не слишком империумоугодная, но в целом, может, и имеет смысл.

      Вот только мне, до времени прикидок “стоит или нет”, надо надрочить свой дань-тянь до силы необоримой, прикопать демон-принца. На минуточку, в официальной иерархии “вражьих сил” нашего Ордена, стоящего на одной ступени с Цегорахом. Ах, да, незначительная мелочь — не сдохнуть в процессе.

     

      С такими мыслями я и пребывал, пока Нефилим пробирался к Крепости. Вообще, как-то у меня визит вышел “галопом по Геллефире”, но, с другой стороны, я не на отдыхе сейчас. А просто навещал старых друзей перед долгой и нудной работой, от которой на визиты я отвлекаться не намерен.

     

      В безымянной системе с Крепостью мы опознались, а тут же после прохода врат я подключился к сетке Крепости, и от сердца отлегло: старый друг пребывал тут, пребывал живой и прочее.

     

      Так что оттарабанил я своё: “Привет, жду на нашем месте, Терентий”, да и направился в кафе-балкон, облюбованный нами очень давно.

      И Кристина с Агнессой со мной, ну и Кай с Лапкой увязались.

     

      — Привет, Тер, давно не виделись, — вкатился в общепит Максимус. — Кристина, девочка, ты совсем не изменилась, что и верно — не стоит портить совершенство, — чмокнул он ладошку тереньтетке. — Агнесса, рад видеть… оу, поздравляю, — с “характерной” улыбкой выдал усач, увидев Кая “в личном пространстве” ассасина. — Обоих.

      — Кай Вермилион, следователь, — обозначился Кай.

      — А вы, барышня? — обратился Максимус к ещё не виденной им Моллис. — Редко встретишь ваших сородичей в Сегментуме Темпестус.

      — Моллис Педитес, — мстительно представил я девицу приятелю, который аж побагровел, стараясь не заржать. — Псайкер, аколит. Кстати, Макс, ты ошибаешься — в Геллеферианском Секторе есть планета фелинидов, так что в “Сегментуме” встретить их можно весьма часто.

      — Ну, всё знать невозможно, Империум велик, — пожал плечами коллега. — Приятно познакомится, барышня, — всё же приложился он губами к мохнатой и, безусловно, мягкой лапке Лапки.

      — Я со своим, — ответствовал я на вопросительный взгляд коллеги, извлекая бутылку “Слёз”, на что Максимус понимающе кивнул.

      — Да, наделал ты шума, Тер, — выдал блаженно развалившийся усач после мощного глотка пива. — Пречистая Леди, легенда…

      — Макс, умоляю, только ты не начинай, — взмолился я. — А то меня коллеги уже спрашивают, сколь сильно и как громко пищала эта Ледь, когда я собственноручно разрывал ей пасть.

      — И сколь сильно и как громко? — фыркнул он. — Ладно, я знаю, ты скрытный. Кстати, ряд не самых разумных коллег хотели обнародовать твои подвиги, — пробулькал он пивом.

      — Хм? — забулькал я Слезами.

      — Ну как же, “Губитель Комморры”, — гадски озвучил этот тип, ввергнув меня в челодлань.

     

      Выдержал, гад такой, театральную паузу, понаслаждался вволю моими страданиями и продолжил.

     

      — Впрочем, не дали, — успокоил меня он.

      — И правильно сделали. И так бардак, я, честно говоря, не раз пожалел о том отчёте. Надо было потереть все данные и писать “неизвестное судно”, — мечтал я.

      — Да, от звания Лорда тебе… ммм? — промычал он на мою фигу, весьма внушительную, учитывая стати астартес.

      — Вот им всем! — пошевелил я дулей. — Я от Императорис Клайтеус направлюсь на завершение одного дела. А потом — сразу на Кадию. На десяток лет. Вот там пусть и лордствуют меня, если доберутся, — злорадно подытожил я.

     

      Максимус вытаращил на меня очи, слегка побледнел-покраснел, и разразился гомерическим гоготом, вызвавшим удивлённые взгляды посетителей кафе.

     

      — Ну ты даёшь! — вытирая натуральные слёзы от смеха, выдал усач. — Надо было и мне в своё время, — поскорбел он об упущенных возможностях. — Но вообще, Тер, Кадия — это…

      — Я немножко в курсе, Макс, — не дал ему я рассказывать, какая “заноза в Очке” Кадия. — На десяток лет, пока всё успокоится. Есть и иные причины, личного характера. Но в Лорды меня не выдвинут точно, — победно заключил я.

      — Я бы не был бы так уверен, Тер, всё же твое имя весьма прогремело по ордену, — решил испортить мне настроение Лорд-Инквизитор.

      — Лорд-Инквизитор Ордо Эгис? — скептически поднял я бровь. — У них, Макс, два Лорда, больше не нужно. И должности заняты. Так что нет, будь уверен, — подытожил я. — А у тебя как дела, да и что в Сегментуме?

     

      И поведал мне Максимус такие расклады: для Ордена, кстати, не без моего участия, наступили не самые радужные времена. Три сотни Инквизиторов болтаются в Геллефирианском Секторе, кто временно, а кто постоянно, до конца экспедиции. Что на средней “по Сегментуму” картине отражается неважно.

     

      — Зато дела появились, — довольно подытожил усач. — И думаю заглянуть в схолу, подобрать дознавателя, — выдал он. — Ты когда себе заведёшь? То, что Кристина твоя с тобой навсегда — я уже понял, но Тер, ученик — это ВАЖНО, — вполне серьёзно уставился он на меня и, в общем, пристыдил даже в чём-то.

      — И на Кадию, Макс, — не без ехидства ответствовал я. — Небывалый аттракцион: почувствуй себя аколитом Инквизитора и сдохни в первую неделю. От меня отстреливаться после первого десятка воспитанников будут все Схолы Империума, — на что Макс фыркнул, покивал, но всё-таки дополнил.

      — И, тем не менее, ученик нужен. Поищи на Кадии, не худшее место, кстати.

      — И Ордо Эгис пропустит подходящего кандидата? — поднял бровь я.

      — А ты думаешь, пара сотен человек столь плотно контролируют планету? — поднял бровь он. — И делать Ордо Эгис больше на Кадии нечего, только искать кандидатов.

      — Хм, уел, — признал я под довольные кивки устатого тролля. — Присмотрюсь, может, и вправду кого найду.

     

      Вообще, прав Максимус, как ни крути. Инквизиторов мало не только из-за жёсткого отбора, но и малого количества и слабой активности “отбирающих”.

      То есть, есть, конечно, отдельные энтузиасты, выпускающие раз в пять-десять лет нового Инквизитора, но они редкость. И, кстати, скорее педагоги, нежели Инквизиторы — ведомые ими дела более подбираются “для обучения”, нежели “по необходимости”.

      Я буду последним, кто кинет в таких коллег камень. Причём кину его скорее в кидающих в них камни, но это явно не “мой путь Инквизитора”.

     

      Но, тем не менее, Максимус прав, надо будет на Кадии присмотреться к молодёжи. Или… Кай? А почему бы и да? Возраст у дядьки не проблема, внутренне он вполне подойдёт. Но и вьюнош какой, со взором огнесжигательным — тоже подойдёт. А главное, одно другого не отменяет.

     

      И просто посидели, потравили байки. Максимус от “лютого Грыбника” изволил ржать так, что разлил всё же полкружки пива. С очевидным интересом послушал про заочковье, причём нахмурился — видимо, я расслабился, отпустил контроль над мимикой, и этот зубр огнесожжения догадался о “общем направлении” моих планов.

      Но вопрос он не поднимал, что и к лучшему. Просидели мы в кафешке часов шестнадцать — подходили знакомые, присаживались, разговаривали.

      В общем, хорошо посидели, но пора и честь знать, заключил я. Тепло распрощался с коллегами и пошёл.

      Правда, по дороге был отловлен Эмундом, Сержантом Серых, наставлявшим меня “как быть Астартес” на первых порах и вообще — старым добрым знакомцем. Отсалютовал мне, проревел “Мы молот Его!” и вообще исполнил ритуально-астартячье приветствие. А после весьма по-человечески пожелал удачи.

     

      Наконец, на орбите я задумался, да и притащил Лапку на мостик. Разогнав всех прочих аколитов, кроме Кристины, конечно.

     

      — А что мы будем делать, Терентий? — заинтересованно поводя ушами, спросила она, введя меня в некоторый ступор.

      — Любовью заниматься, — зарубил на корню я с пару десятков первых пришедших в голову ответов.

      — А-а-а…

      — Поясняю, — вздохнул я, разоблачаясь. — Нам с Кристиной перед отправкой на Кадию предстоит одно дело. Вдвоём. Недолгое, но…

      — Я помогу! — выдала, подпрыгнув, кошатина, сияя очами, что ввиду несколько разоблаченного состояния вышло довольно пикантно.

      — Не поможешь, Моллис. Если бы был смысл — летело бы Милосердие, аколиты на Нефилиме. А так — будем только мы вдвоём. Риск минимален, но есть, а наши с тобой отношения таковы, что… — попробовал сформулировать я, нахмурился и забил. — В общем, в койку, Лапка!

     

      И в некотором роде попрощались, и я, и Кристина. Вряд ли, конечно, но всяко бывает. Кошатина, кстати, слёзки роняла и уснула, вцепившись в нас во сне. Впрочем, Кристине было не важно, из какого положения “рулить” Нефилимом, так что разбудили мы кошатину уже на подлёте к Сиянию. Так-то и не страшно, но опознавание перед стыковкой предполагает пикт-связь… В общем, решил я не вводить операторов в грех зависти, да.

     

      Ну а на Милосердии, в ангарный док которого попал Нефилим, я собрал аколятню.

     

      — Итак, аколиты мои. У меня с Кристиной дело, не более чем на неделю. Только вдвоём, какое — неважно, помочь тут никто не сможет, — на что Лапка опустила уши. — Ваша задача — готовиться, изучать информацию по Кадии, раз уж вы решили быть со мной. Далее, есть небольшая, но вероятность, что мы не вернёмся. Точнее, разрушатся тела. В таком случае, через неделю я не вернусь. Могу раньше, — ехидно уточнил я. — И если какая-то зараза начнёт с криками убегать от моей прозрачной светящейся персоны с криками “призрак”, или примется молиться вместо того, чтобы выполнять мои ценные указания… Я разгневаюсь. И кара моя будет ужасна.

     

      На последнем аколиты несколько повеселели и расслабились, как и Моллис, которую от слезоразлива до этого момента удерживала только дисциплина.

     

      — Кстати, к Кристине это тоже относится, — уточнил я.

      — А разве она…? — удивлённо совершил понятный жест над головой Кай.

      — Есть все основания так полагать, — честно соврал я. — Эльдинг, всё готово?

      — Да, Терентий, исполнено по слову вашему, но не лучше ли на Нефилиме? — был ответ.

      — Нет, — отрезал я. — Экипаж нам не нужен, это просто глупый риск для них. Мы бы просто телепортировались, — выдал я, на что Кристина веско покивала, — но придётся осматриваться, да и комфорт не лишний — возможно, уйдёт несколько дней, — на этом Кристина покивала ещё более веско. — Да, если не будет нас в течение месяца, Франциск, держите курс на Императорис Клайтеус. Полномочия у вас есть, Лорд Максимус знает, что делать. Я вас найду, — несколько покривил душой я.

     

      Потому что если мы с Кристиной не объявимся через неделю, то вряд ли объявимся вообще. Но вероятность этого реально крайне мала: лезть на рожон мы не будем, скорее с визгами и писками убегать, если что. Уж дальше высокой орбиты к Сикарусу приближаться — не будем точно.

     

      И попёрлись мы с Кристиной на ангарную палубу, где находилось творение Эльдинга — мини-челнок артефакт, для двух человек. Обезьянус после стука высунул морду, воспринял моё “я ненадолго”, очи закатил, выдал мыслеобраз в стиле и “бегають и прыгають, всё-то им на месте не сидится”, да и отпустил с миром, святой примат.

     

      А в челноке, довольно иронично напоминающем ежевику, я внимательно уставился на Кристину, невинно закатившую глазки.

     

      — Твоя работа? — вопросил я.

      — Ну-у-у… — протянула тереньтетка. — Мне нужно будет много энергии. А так вам удобнее её передавать, — веско покивала она.

      — Да неужели? — ехидно вопросил я, поставив после веский вердикт. — Хулиганка. Впрочем, наверное, в этом есть некое благородное безумие и изящество, — не мог не оценить я.

     

      Дело в том, что на десятке квадратных метров челнока не было ничего, кроме огромного ложа, все эти метры и занимающего.

     

      И направились мы с тереньтеткой на, кхм, разведку Сикаруса.

      И да, использование челнока как, кхм, траходрома началось с первых минут полёта. Причём Кристина явно развивалась — то, чем мы занимались, не мешало ей навигатить.

      Правда, выходила загогулина: даже с мелким челноком “напрямую” в Очко лучше не сигать — небезопасно. Так что транзитом мы прошли мимо Кадии, я даже урвал несколько минут, кинул взор на планету моего грядущего культивирования. Точнее — систему. Потому что Кадия Прайм, планета с пилонами, была важнейшей и центральной, “ни разу не павшей”. А так система содержала несколько планет, каждая с приставкой “Крепость”. От ресурсодобывающей до планеты-тюрьмы, хотя, последнее мне виделось преизрядным бредом.

     

      А ещё, перед выходом на Сикарусе, я любовался уникальным зрелищем — довольной, удовлетворённой и томно развалившейся тереньтеткой. Так что, иногда, наверное, можно, рассудил я. Но не слишком часто, а то бардак выходит, во всех смыслах.

     

      И вот, уже в самой системе Сикарус, я начал несколько… удивляться. Вышли мы весьма далеко от несунской планеты, вот только, дело в том, что системы-то как таковой НЕ БЫЛО!

      То есть, в переливах достаточно “имматериального” пространства бултыхалась планетка, в бордово-серо-золотых тонах. Вокруг неё нарезали орбитальные круги всяческие еретические защитные базы и прочая пакость, на разновысоких орбитах. И… всё. В обозримом пространстве ни звёзд, ни иных планет. Болтается, понимаешь, планетка в варпе, в гордом одиночестве.

     

      Впрочем, “без света” несуны не сидели: вокруг планеты нарезало круги некое варп-искажение, испускающее фотоны и, подозреваю, тепло. Но вращалось оно именно вокруг планеты, было относительно невелико и явно рукотворно: подозреваю, некий алтарь, подпитываемый жертвами.

      Далее, в видимом простым глазом спектре орбитальные укрепления несунской планеты были весьма “скособочены” и ассиметричны. Хаосня-хаоснёй, но базы банально оставляли дыры в обороне, что мне видится весьма подозрительным: ну не могли орбитальную группировку строить с лакунами, несуны — не дети Импи с их мазохистским “ну трахните меня”.

     

      И, в видимом глазами, пусть и астартес, всё. Так что решил я вдумчиво прочувствовать в свете и ветре окружение, кинул на Кристину взгляд, улыбнулся и выдал:

     

      — Начинаем работать. Приготовься, необходимость бежать может возникнуть в любую секунду, — на что тереньтетка серьёзно покивала. — Одеться не хочешь? — уточнил я.

      — Не очень, Терентий, — был мне ответ. — А может мы?...

      — Тебе мало?! — искренне возмутился я. — И нашла место, варп подери. На обратном пути, если так хочешь, задержимся, — буркнул я, на что девица довольно зажмурилась.

     

      Блин, вот реально: суккуба — она суккуба и есть, мысленно вздохнул я. Впрочем, моя суккуба, так что путь будет, хозяйственно уточнил сам себе.

     

      И начал вчувствоваться в свет и ветер, окружающий нас. И медленно продолжал фигеть, практически так же, как узрев одиноко болтающуюся планетку с “небесным светом” вокруг неё. Вообще, последнее вполне может быть отражением лоргаристого аспекта — гордыни. Мол, даже свет вращается вокруг него, или что-то там такое.

     

      И дело вот в чём: в свете и ветре пространство на тысячи и десятки тысяч условных километров (условных, потому что топология места бултыхания Сикаруса была достаточно имматериальна, чтоб расстояния становились условностью, а не абсолютом) вокруг несунской планеты располагались потоки света и ветра, выстраивающиеся в явные, многочисленные и чертовски мощные ритуалы.

     

      Куда там Дюреру, с жалкими “подматериковыми” колдунствами. У несунов система была — только ни варпа не “звёздная”, а ритуальная. Вполне соответствующая размером звёздной.

     

      — Хм, Кристина, тут ритуал на ритуале, на десятки тысяч километров, — констатировал я. — А как и куда ты скинула куски того апостола? Хочу понять, где примерная граница обнаружения разумного, — уточнил я, поскольку в свете и ветре от Кристины повеяло обидой, да и губу она надула.

     

      Впрочем, пояснение обиду угомонило, ну и на небольшой голограмме планеты, созданной корабельным вычислителем, она начала тыкать пальчиком “куда и откуда”.

     

      — То есть, выходит, — задумчиво констатировал я тыкнутое, — Что зона уверенного обнаружения у них даже ниже ближней орбиты. Ни варпа не понимаю, — констатировал я. — На кой им тогда такие чудовищные по размерам варп-проявления? Да и обнаружение такое себе, слишком близко. Хотя, пророки, — напомнил я сам себе, на что Кристина уверенно покивала.

      — Пророки, Терентий. И я не чувствую и не вижу ритуалов, но опасность очень… — замялась она, — отчётливо ощущается. Там где я была, — потыкала она в голограмму и Сикарус. — Не опасно. И где мы сейчас — тоже. А ближе ужас, — аж передёрнулась она.

      — И природы его ты не понимаешь, просто чувствуешь, — констатировал я, на что последовали кивки. — Так, ну слишком приближаться к орбитальным крепостям тоже не стоит: опасность, которую ты чувствуешь — это одно, но нас и простыми авгурами выявят и собьют в варп. Весьма безопасно при том, — съехидничал я, на что подруга фыркнула.

     

      И начали мы на солидном удалении Сикарус облетать, а я вчувствоваться в окружение.

     

      — Ты знаешь, Кристина, по-моему у них тут флот, — констатировал я увиденное. — Какой-то непонятный, полуматериальный, как ни забавно это звучит.

      — А это как? — закономерно заинтересовалась девица.

      — Варп знает как, — честно ответил я. — Но я вижу обводы судов, в свете и ветре. В материи это не проявлено, в имматериуме тут — явно тоже. Но очевидные корабли, причём часть из них я узнаю, — отметил я.

      — Свёрнутая реальность, — задумчиво пробормотала тереньтетка.

     

      Вообще, тут начиналась чистая варповщина. То есть, вариант пространства с “лишним” измерением в принципе в общую картину мира укладывается. А вот часть техник псайкеров и всяческих ритуальных колдунств… Ну скажем так, я себе вывих ума получил, читая описания, слушая Кристину и стараясь понять — как.

      Если отбросить реально ломающие мозг возможности, то “свёрнутая реальность” — это нереализованная возможность с перспективой реализоваться. Теоретически, сворачивающий её разумный или ритуал может сделать там вообще всё что угодно. А на практике законы сохранения вещества и энергии никуда не девались даже в имматериуме, хотя претерпевали ряд пертурбаций.

     

      И, в итоге, в эту “нереализованную возможность с высокой вероятностью осуществиться” упихивали материальные или достаточно материальные чтобы “быть” объекты. Этакий “пространственный карман” построенный на принципах варпа.

     

      Но упихать в такое корабли… Во-первых, это чертовски энергозатратно, даже учитывая, что упихивается “существующее”. Чудовищные объёмы.

      Во-вторых, ну пусть у несунов дури, пленных демонов и жертв до Лоргара. Но, извиняюсь, на кой болт им упихивать суда в карман, даже если он называется “свёрнутой реальностью”?

     

      — Ни варпа не понимаю, — констатировал я. — Ты, похоже, права, Кристина. Это свёрнутая реальность гигантских размеров. Но на кой это предателям вообще сдалось — не понимаю, — вторично констатировал я.

      — Погодите, Терентий, а следы ритуала, который вы видите, сколь велики? — после раздумья озвучила тереньтетка.

      — Примерно так, — стал разводить я руками над голограммой Сикаруса, демонстрируя примерное соотношение.

      — Тогда, я думаю, — задумчиво выдала Кристина, — Эти корабли в этакой засаде. И, одновременно, транспортном ритуале, — обвела она руками мной обозначенное.

      — То есть, они используют заклинание “хранилища” для “извлечения” судов в любой части ритуала? — протянул я. — Возможно, конечно, но зачем? Не проще ли прыгать микропрыжками, например?

      — В этом месте — не проще, — помотала головой Кристина. — Слишком сильно влияние имматериума, он переливается в материум и наоборот. Очень примерное позиционирование выйдет и со временем могут быть неурядицы. Кстати, держа флот в подобном состоянии, они его защищают от внезапной атаки. А появится этот флот в тылу возможного нападающего, — победно заключила девица.

      — Да, вполне может быть, — прикинул я. — Ты умница, Кристина, — похвалил я довольную тереньтетку.

     

      А сам призадумался, обретая на морде лица своего всё более и более широкую улыбку. И дело вот в чём: сама по себе эта “свёртка реальности” фактически делает “свёрнутое” неуязвимым. Уязвим ритуал или разумный, удерживающий эту “возможность” от “реализации”. Но! Я-то вижу эту возможность в виде, пусть упорядоченных по форме кораблей, но переливов света и ветра. И, как мне видится, ни варпа несунскогому флоту мало не покажется, ежели я потоки света и ветра завяжу изящным бантиком.

      Нет, безусловно, не факт, что это их сломает. Возможно, мои потуги они даже не заметят, поскольку чувствованные мной контуры кораблей — проекция и свойство местной топологии, например. Но всё-таки, кажется, мне, что есть у меня возможность сделать эту “нереализованную возможность” возможностью нереализуемой.

     

      Это хорошо, это славно, довольно потёр я чистые и сухие ладони. Но, если и заниматься “гостинцем от Терёхи”, то только после изучения всего остального. А то я на них сконцентрировался, клювом щёлкал, а мало ли что есть в округе интересного?

     

      И принялись мы дальше облетать лоргарское логовище, а я всматриваться в свет и ветер и вообще всячески озираться. И, по результатам дюжины часов осмотра (после чего Кристина всё же уговорила отогнать челнок и использовать его, как она задумывала), выходила довольно нерадостная для меня картина. Для несунов, впрочем, тоже — большей части флота они могут лишиться, причём с минимумом моих усилий. Но мне от этого только приятнее, а никак не легче.

     

      А именно: Сикарус покрыт многослойными, ПОСТОЯННО работающими пустотными щитами. Не на полную мощность, очевидно, но работа одного “слоя” отправляющего материю в глубокий имматериум была, по результатам наблюдения, постоянна.

      Это, выходит, Сикарус и бомбардировать спецбоеприпасами, пусть и тысячами, может и не помочь. А ещё, смена рабочих полей показала их реально чудовищное количество. Ну, в принципе, объяснимо: несунам на “варп-заражение” индифферентно, это не имперская планета, где секундное включение планетарного пустотного щита (однослойного, нужно отметить) — признак величайшей опасности и “необходимое зло”. Хотя, конечно, неприятно: “калитка” не просто “закрыта”, а ещё и бункер с многослойными и многометровыми створами.

     

      Вот только непонятно — на кой варп несунам ихние многочисленные щиты постоянно в режиме защиты? Ну хорошо, на паразитные излучения они плюют. Но энергия, износ генераторов? И орбитальные оборонительные системы явно покоцаны, как определил я с относительно близкого расстояния.

      Это, выходит, “асимметрия” орбитальных построений — следствие боёв. Но вопрос: кого и с кем? Несунов атакуют? Похоже на то, но кто? Лютая защита, причём повреждённая. Это кому Лоргар ТАК насолил, что этот еретик (или даже божок) не пожалел разбить об оборонительные мощности Сикаруса немалый флот (а судя по наличествующих базам — нападающему мало не показалось, ну и раз Сикарус стоит — то он слился)?

     

      Любопытно, но никаких намёков на ответ нет. Впрочем, если Лоргара прибьют — я огорчаться не буду. Хотя в такое везение слабо верится.

      В общем, отлетели мы от несунской планеты, я Кристине “передал энергию” в поте лица своего. Ну и думал уже махать лапой на тему “выбираемся из Очка”, поскольку ничего толкового уже не найдёшь. И, напоследок, перед сотворением "Гостинца от Терёхи", стал вчувствоваться в свет и ветер, ну мало ли, что-то упустил.

     

      — Хм, Кристина, ты в той стороне что-нибудь чувствуешь? — потыкал я перстом в сторону весьма странных ощущений на периферии чувствительности.

      — Нет, Терентий, я чувствую в этой, — томно выдала девица, потыкав в меня.

      — Так, хватит, соберись, — перестал я потакать терентеточным хотелкам. — Приведи себя в порядок. Будь готова к прыжку и медленно двигай нас в том направлении.

      — По слову вашему, — обиженно надула губу Кристина, но убедившись, что меня это не трогает, и вправду собралась.

     

      И, медленно и печально, двинула наш челнок в сторону “странного”.

     

      — Стоп, — выдал я через час. — Слушай, ты вправду там, — описал я полусферу рукой, — ничего не чувствуешь?

     

      Девица нахмурилась, собралась, аж закрыла глаза, вчувствовалась. Но, через пару минут недоумённо и вопросительно уставилась на меня.

     

      — Ничего, Терентий. А что там? — логично поинтересовалась Кристина.

      — В том-то и дело, Кристина, что не “там”, а “тут” — протянул я. — И варповщина какая-то, это не свёртка, корабли в нормальном космосе. Естественно, в той мере, насколько местное окружение можно назвать “космосом” и “нормальным”, — не мог не уточнить я под понимающие кивки собеседницы.

      — А что за корабли? — последовал вопрос. — А ещё и вправду странно — ничего не чувствую, даже намёка или ощущения, — нахмурилась она.

      — Да какие-то, прямо скажем, одры, — окинул я взглядом доступное. — Старьё времён ВКП, что и неплохо бывает, но тут чинили криворукие технопровидцы, похоже, — оглядывал я доступное мне. — Слушай, а что за легенда о демоне, от которого прячется Лоргар?

      — Была битва, точно была, Терентий. По имматериуму прошла волна, ощутимая, да и не одна, — выдала девица. — Явно последствия могучей битвы, и шла она от Сикаруса.

      — Ты тоже чувствовала? — уточнил я, на что последовал кивок.

     

      Забавно, если соотнести с затворничеством верховного несуна, то Кристине под десять тысячелетий. Впрочем, в той форме, что она просуществовала эти миллениумы, это непринципиально, напомнил я себе.

     

      Вопрос же возник не на пустом месте: пусть и “криво починеные одры” но в космосе болтался флот. Довольно мощный, со сверхлинкором, путь и чиненым-перечиненым в составе. Не сказал бы, что флот достаточный, для атаки Сикаруса, но внушительный, факт.

     

      И в относительной близости. А Кристина его не видит, хотя… глазами я его тоже не вижу, с некоторой растерянностью констатировал я. И в свете и ветре некая филигранная канитель покрывает корабли, очевидно, маскировка от псайкеров, а как показывает практика, и от демонов. Интересно, кто это из предателей, задумался я, да и сопрягся с тереньтеткой сознанием.

     

      — Вот это да… — растерянно протянула Кристина.

      — И “это”, и “да”, — признал я её правоту. — Кто это такие, ни варпа непонятно. И технологии маскировки у этих непонятных запредельные, — задумчиво протянул я. — Это мощнее любых голографических полей ушастых. Ты их не видишь и даже не ощущаешь, а это… — не договорил я, но было понятно. — И какого варпа Сикарус постоянно закрыт щитами — я понимаю. Как и почему флот прячут. С этакими замаскированными типами атака может произойти в любое время.

      — Но кто они? Я не понимаю, вроде и не еретики, — недоумённо протянула Кристина.

     

      И да, никаких надписей в стиле “Император-лох” и прочих развесёлых вещей на кораблях не виднелось. Впрочем, это не стопроцентный показатель лояльности, конечно. Но, в целом, хаосня своей еретичностью козыряла и символику всяческую выставляла напоказ.

      А тут напоказ была… имперская символика. Ни варпа не понимаю, но очень интересно, заключил я. Ну ладно, не напоказ, но откуда у имперцев столь продвинутая технология маскировки, как технического так и варп-типа? Что это, извиняюсь, за “руины былого величия”, чиненные-перечиненные? И вообще, почему я, Инквизитор Священного Ордена, ни варпа не знаю о столь масштабной военной операции в недрах Очка, уже возмутился я.

     

      — Так, сопряжение не покидай, аккуратно облетаем этих типов, не приближаясь на расстояние обнаружения. Будем смотреть и думать, — озвучил я, на что тереньтетка кивнула.

     

      По облёту я не то, чтобы недоумевал, но был весьма озадачен. Итак, есть полторы дюжины судов, в неважном состоянии, под запредельным скрытом. Чёртова дюжина из них, считая центральный тяжёлый дредноут несут на себе атрибутику астартес, причём легионную. Вот, казалось бы, всё понятно, Магнус какой или Ангорну гвозди в голову ударили.

      А только атрибутика на кораблях была девятнадцатого легиона, напрочь лояльного и давно распущенного на лоскуты-ордена, по заветам Жили.

      А тут легион, суда и вообще. Пять корыт же, помимо вполне имперской атрибутики, носили символ, мне неизвестный: простой череп, с гало из пламени. В виде нимба, а не горящий, ну и кости всяческие, явно в виде узора. Не знаю такого, недоумевал я, плюнул, да и залез в планшет, освежать память.

     

      Итак, что у нас выходило по девятнадцатым из достоверно известного: военная разведка и десантные штурмовики в одном флаконе, как стиль Легиона. Примарх, Корвус Коракс, дядька-косплеер, любитель воронья всяческого. Да, назывался легион, как и Орден-преемник, естественно, “Гвардия Ворона”.

      Отличались, согласно архивам ВКП тем, что присоединяли к Империуму Миры с минимальной кровью, убивая тех, кого надо, а не тех, кто под руку подвернётся. Присоединённые Миры “Псами войны”, которые ныне “пожиратели Миров”, например, населёнными были весьма условно.

     

      Из любопытного, правда, варп знает, насколько достоверного: к концу Ереси от легиона остался жалкий огрызок, причина точно не раскрыта. И обратился Корвус к Импи, а Импи взял… да и открыл воронятине “тайные тайны производства имплантов Астартес”. Не ВОСпроизводства, чем заняты и поныне, а именно “данные разработчика”. Начал после этого примарх ударно клепать новых воронят “лучшее предыдущих”, но безблагодатно это начинание провалил. Наплодив каких-то лютых мутантов.

     

      В архиве указания, что “во всём виноват двадцатый, сиречь Альфа-Легион”, но вот я не уверен. С двадцатым, легионом инфильтраторов-метаморфов, всё весьма мутно. Вроде предали. Но не факт. Вроде бы у них был примарх, вроде бы — аж не один, но, вроде бы, помер. Или померли. Вроде.

      Смех смехом, но мутность двадцатых столь эталонна, что сказать что-то точно видится невозможным. Вплоть до того, что не исключено: в какой-нибудь “пафосно страшный, гибельный для Империума момент” альфа-легионеры перестанут притворяться демонетками, чумоносцами и кровопускателями, прирежут своё руководство и весело поинтересуются: “А здорово мы их развели? Гидра Доминатус, кстати.”

      А может и нет, но реально — в архивах ни варпа толкового, вплоть до того что “если непонятно, кто и зачем сотворил гадость — виноват альфа-легион, они такие”.

     

      Ну да в варп двадцатых с их “вроде бы”. Проект воспроизводства накрылся медным тазом. Жилино “больше трёх не собираться” для Астартес остатки легиона приняли, в ордена переформатировались. Сам Корвус неустановленное время предавался тоске и печали (реально непонятно, то ли год, то ли век, то ли вообще день) на родном Мире в своей специальной башне, несомненно, созданной для предачи тоске. По окончанию этого важного дела он каркнул: “Nevermore!” (привет воля мифа), ну и двинул в Очко, разить братцев-предателей. И более его видом не видывали, слыхом не слыхивали не менее восьми тысячелетий, а то и более того.

     

      И вот тут, в самых недрах Очка, у Сикаруса, бултыхаются лоханки с символикой Легиона. Ну черепа с нимбом ладно, варп знает, кто они, но основная часть группировки выходит воронья. И на хрена — реально не понимаю. Да и сам примарх, если, положим, он тут. Он что, совсем на отсутствие ума, извиняюсь, ударенный? Восемь тысяч лет заниматься какой-то хернёй, ну максимум — запереть немалую часть несунского флота на Сикарусе?

     

      Так бред, да и летают несуны, хотя без этого “засадника” летали бы больше. Но и сбивались бы больше, вот в чём самая соль! Ладно, будем считать, что примарха там нет, а эти древние корыта ведутся фанатиками, исполняющими “примарший наказ”. Тоже, несомненные психи, но таковое в Империуме отнюдь не редкость.

     

      — И что мне с этим делать? — вслух подумал я.

      — С этими кораблями? — уточнила Кристина.

      — Ну да, можно, конечно, просто улететь, — задумчиво ответил я. — Но они — весьма внушительная сила. Да и, судя по состоянию орбитальной группировки Сикаруса — неприятная предателям. Хотя, может и не они, конечно. Но что они тогда тут делают? Или вообще, ленивые еретики, которым символику на захваченных кораблях лень поменять? А где они тогда это богатство, — потыкал я в корабли лапой, — добыли?

      — Не знаю, — бодро отрапортовала подруга дней моих суровых.

      — Вот и я не знаю, — протянул я. — Так, Кристина, давай вот что сделаем. Ты, наконец-то, оденешся, а то мало ли, может и встретим кого.

      — Ревнуете? — поиграла ресничками тереньтетка, полыхнув в свете и ветре удовольствием.

      — Безумно, — ответил я, героически не впав в челодлань и не высказав всё, что я думаю.

     

      Ну, хоть в порядок себя привела, мысленно хмыкнул я, когда эманирующая чуть ли не счастьем Кристина одевалась.

     

      — Далее, я хочу попробовать связаться с этими кораблями. Осторожно, с учётом того, что это могут быть враги. А значит, тебе стоит учитывать, так что в глубокий варп мы должны иметь возможность уйти в любой момент, — отметил я, на что уже собранная девица понимающе покивала. — Правда, вопрос: как связаться с этими типами? Их не видно в материуме, ну, точнее в том, где мы сейчас находимся, — уточнил я. — А значит, они с ним не взаимодействуют и вокс-передачу не получат.

      — А как они тогда следят за несущими слово? — задумчиво спросила тереньтетка. — Пси-способности на таких расстояниях весьма неточны, — уточнила она.

      — Хм, да, может и так. Тогда я пробую связаться с малым кодом Инквизитора. Передатчик у нас дохлый, до кораблей дотянет, а до Сикаруса и баз — точно нет, — прикинул я. — Ну а если не поможет… будем думать.

      — А почему бы мне не попробовать связаться с ними телепатически? — уточнила Кристина, нахмурилась и сама себе ответила. — Сикарус, да?

      — Угу, — кивнул я. — Теоретически я могу попробовать ограничить распространение телепатического сигнала полусферой. Но, на практике никогда такого не делал. Так что для начала попробуем воксом. И, Кристина, будь готова.

      — Всегда готова, Терентий, — важно покивала девица, на что я только и мог, что мысленно улыбнуться.

     

      И начал я воксить нашим слабеньким передатчиком. И воксил минут пятнадцать, передавая малый код и вопросы в стиле: “есть кто дома? Я вас вижу. А не желаете побеседовать?” и даже “принять Инквизитора на борт, раком встать и булки раздвинуть, вороньи дети!”

      Но реакции на мои копошения корыта не проявляли, так что начал я прикидывать, как бы нам с Кристиной на молчунов поорать телепатически. Как вдруг, в прикрывающем самый крупный корабль появился… ангарный порт.

      Именно появился, в материуме, при том, что узор “варп-маскировки” никуда не делся. А в световом зрении — висит, понимаешь, в пустоте проём ангарной палубы, причём явно от Сикаруса “отвёрнутый”. И пушки точечной обороны задвигались, но это-то нормально.

     

      — Так, Кристина, залетаем на ангарную палубу, — принял решение я. — Чуть что-то не так, или моя команда — выдёргиваешь нас в глубокий имматериум, двоих, челнок в варп. Там разберёмся, не пропадём, — уточнил я.

      — Исполню, Терентий. А если будут блокирующие ритуалы или артефакты? — логично уточнила Кристина.

      — Тогда нас выдерну я, — криво ухмыльнулась моя кривоглазость. — Знаю я, что позиционирование у меня не очень.

     

      Это было некоторым преувеличением: “не очень” — слабо сказано. Когда я пробовал воспроизвести итоговый узор света и ветра, связанный с телепортацией, меня или объект метало варп ведает куда. Из достоинств, правда, относительно небольшое расстояние и целостность объекта или меня, после воздействия.

     

      Вообще, были у меня мысли, в качестве “тренировочной базы” выбрать обитель обезьянусов. Причём даже пара причин толкала на это: первое, это “рассказы” джокаэро, что “старые-мудрые” приматы неким аналогом телепортации пользуются. И второе — самый мой первый знакомый примат предлагал “допилить напильником” кривую и косую “астартизацию” тела.

      Всё это было весьма полезно и интересно, но дело в том, что отдавало некоторым “дезертирством” в моём понимании. В общем, по обдумыванию, я решил всё же первое время побыть и потренироваться на Кадии. А через пару лет, благо тренировки лишними всё равно не будут (хотя бы для дисциплины самосознания, развития явно не используемой джокаэро псионики и прочего подобного). Да и пользу я на Мире-Крепости какую-никакую принесу, навестить приматов, да и уточнить момент телепортации. Что с “допиливанием” уйдёт примерно пара лет, “дядюшка”-обезьянус говорил, а вот насчёт “телепортации” мы не общались. Но, в любом случае, в планах было, но не сразу.

     

      — Но с судна и из поля ритуала или воздействия я нас выдерну, а дальше ты, — подытожил я.

      — Хорошо, Терентий, из сопряжения?... — не договорила, вопросительно взглянув на меня Кристина.

      — Не выходим, — покивал я. — Всё время пребывания на корабле и вообще в Окуляре, — подумав, выдал я.

      — И даже когда мы…

      — Нет! — отрезал я.

      — А мне интересно, — мечтательно протянула тереньтетка.

      — А мне не очень, — ехидно ответствовал я. — Всё, выдвинулись, Кристина.

     

      И выдвинулись мы к “проёму в космосе”, да и влетели в него. Ангарная палуба сверхлинкора была прямо скажем, захламлена всяческими видами и типами малых кораблей, да даже остовами их в полуразборе (или полуразломе, не механикус я, чтоб такие нюансы отмечать).

      Но место нам нашлось, а главное — и я, и Кристина обменивались удивлением в сопряжении. Дело в том, что нас встречали. Ну ладно, это логично, как и то, что с определённого момента челнок “вели” как орудия точечной обороны, так и контрабордажные пушки в самом ангаре.

      А вот “компания встречающих”... какой-то бардак и непонятье от них, в свете и ветре. Непонятные, точнее, понятные, но невозможные узоры. Варповщина какая-то, прямо скажем. Возникало ощущение, что наш с Кристиной симбиоз, с заменой её энергии скверны моей, проводили не с одним демоном, скажем так.

     

      Впрочем, эти ощущения были весьма “примерными”, так что я собрался, отослав соответствующие, “собранные” мыслеэмоции Кристине и отдал команду садиться. На месте разберёмся, логично заключил я.

      Челнок бухнулся, да и начали мы с Кристиной из него выбираться. Кстати, некий “обезварпливающий” ритуал явно был. Но, то ли сделан на скорую руку, то ли дилетантом — варп знает, но работал он явно хреново. Кристина отсюда нас и сама выдернет, на моей энергии, но без моих “транспортных экспериментов”, внутренне успокоился я.

     

      А на выходе нас встречали приветливые стволы болтеров и плазменного оружия. Держали это богатство десяток астартес, явно “воронов”, судя по атрибутике доспехов, ну и вопросов этот десяток не вызывал. Астартес как астартес, хотя в варпе их, конечно, промариновало изрядно. В свете и ветре я, да и Кристина своими чувствами, невзирая на ихний ритуал, ощущали явные варп-мутации первого типа. Не в запредельных количествах, даже не внешне проявленные, не говоря о скверне, но покорёжило воронят, факт. Ну да, учитывая место, а главное — предполагаемое время их пребывания, это скорее закономерно.

     

      А вот далее шла варповщина. Итак, два десятка астартес, хотя астартес ли? Доспехи характерные, натуральные, вот только внутри доспехов сидели… демоны. Демоны Императора, как они есть, вне зависимости от отношения Его Личества к существованию подобного надругательства.

     

      То есть, берём, положим, кровопускателя, да ту же демонетку, как в случае с Лагинией. И заменяем в душе и материально-имматериальном “теле” взятого энергию скверного варпа, на варп… ну скажем так, близкий к молитвенно-свячёному. Придаём этому полуфабрикату вид астартес, цепляем поверх доспех Мк IV, любуемся двадцаткой из нас встречающих. У ентих типов, извиняюсь, гало было, как у несчастного меня, только я нимб хоть спрятать могу, а у них “переливы призрачного пламени” и обычным человекам будут заметны. Этакий “гнев Императора”, оценил я “состав” свячёности бедолаг. В общем, не демонхост и “человечный полудемон” как вышла Кристина. А натуральные демоны, на Имперской тяге.

     

      Или ангелы, можно и так обозвать, но разницы никакой. И да, не святые — очевидно отличные от человеческой души, Кристина больше человек, намного.

     

      Это ладно, понятно и — теоретически возможно, отметил я, меняясь с фигеющей подругой чередой мгновенных мыслеобразов. Как объясняя, так и успокаивая, да и комплименты делая — не помешает, очень её “коллеги” потрясли.

     

      Но вот главное было в предводителе группы торжественной встречи. “Издали” он чувствовался, но вблизи… Кристина аж жалобно “пискнула” по сопряжению, такой объём информации стал я одномоментно обрабатывать, узрев встречающего.

     

      Ну, во-первых, патлатый тип, нас встречающий, был ликом весьма похож… на гибрид Алана Рикмана и описанного британской домохозяйкой зельевара. Чёрные прямые блестящие патлы, скорбный, но значительный лик, характерный шнобель. Вот серьёзно, потребовалось некоторое усилие, чтоб не брякнуть: “Северус, мальчик мой, ты сильно изменился за последние миллениумы”, да.

      Крепилось это ностальгическое великолепие на тушку даже не астартес. А явного примарха: передо мной пребывал очевидный Корвус Коракс, паразит каркающий, который вместо того, чтобы заниматься Империумом, страдал, извиняюсь, хернёй в Очке. Вот только… кажется, я понял кое-что, ну да это обдумаю позже.

     

      Итак, туша чистых трёх метров ростом, в пропорциях астартес — ну это и не удивительно. Никак не “пять”, а то и “десять” метров, о которых писали очевидцы. Впрочем, их ошибка понятна: примарх был “полуимматериален”. Не знаю, насколько был “воображаемый” примарх изначально — но явно был, потому что это наблюдалось, ощущалось и интерпретировалось как “естественное свойство”. И вот эманации этой “воображаемости”, придуманной значимости и дутого величия, вполне могли заставить увидеть великана.

     

      То есть, например, примарх теоретически мог быть и вправду великим. Но эманации вовне, явно фоновые и сознательные, навязывали воспринимать его таковым, вне зависимости от реального положения вещей.

     

      Далее, примарх на текущий момент был явным полудемоном. То есть, очевидно, есть признаки тому — ранее он был демоном на полшишечки, но сейчас — аж на полствола. Из чего следует, что мои теории о “демонизации” Лоргара выходят неверны, или, как минимум, неполны. А потенциал “демонпринчества” в примархов заложен изначально.

     

      Ну и да, полудемоном он был не “хаосистским” а явно имперским, этаким “полудемоном скорби и возмездия”, судя по мной прочувствованному. И силён, паразит, мысленно отмечал я. Именно альфа, в пси-плане, чистая. В разы “помощнее“ Кристины, но никаких “хитрых” воздействий от него не идёт, чистое псайкерство, что не может не радовать.

     

      И вот, полыхнул этот тип в нашу сторону направленным воздействием, хотя “сканировал” и ранее. Но сканированию я не сопротивлялся — тут понятно, а вот воздействие… в варп, решил я, распуская свет и ветер на лоскуты.

     

      — Не противьтесь или будете уничтожены, — скорбно пробасил ворон.

      — Пси-иммунитет, — ровно ответил я. — Регалии Инквизитора…

      — Не интересуют, страж, — отмахнулся от меня Корвус. — Снимите шлем, — обратился он к Кристине.

     

      Кристина шлем откинула, как и я. Воронятина бровями скорбно поиграла, посканировала-посканировала и выдала.

     

      — Скверны нет, — после чего тыкать в нас стрелялами перестали. — Домина Инквизитор Алумус, вы ненормальная? — полюбопытствовал примарх у Кристины. — Какого демона вас занесло в это место? И как вы нас обнаружили? — уже без “скорби”, вполне “прокурорски” уставился он на мою тереньтетку, пребывающую в явной растерянности.

      — Инквизитор Терентий Алумус, Священный Орден Инквизиции Империума человечества, — прикрыл я Кристину от чёрных буркал примарха собой, являя инсигнию. — Господин Коракс, НАСТОЯТЕЛЬНО прошу вас не давить на моего дознавателя и не оскорблять её. Вопросы к Инквизитору Алумусу извольте обращать ко мне. И сам дурак, — почти без звука проартикулировал я.

      — Астартес? — приподнял бровь примарх. — Семя Магнуса и Инквизитор?

      — Серый Орден, если вам это что-то говорит. И да, Инквизитор, — кивнул я.

      — Хорошо, отдохни. Слугам отца моего не будет отказано в гостеприимстве, — прогудел он.

     

      Осмотрел меня и моё снаряжение, задержался взглядом на книжке на цепи, повглядывался в мою морду лица, покивал своим мыслям… и ускакал.

     

      Развернулся и свалил… вот просто, развернулся и свалил, паразит такой! Величаво вышагивая, понимаешь! И, варп подери, “демоны”, которые в огне, учесали, маршируя в некие недра. И воронята почесали куда-то… Вот просто бардак какой-то, фигел я.

     

      Впрочем, свалили, к счастью, все. Некий, судя по нашлёпкам доспеха, центурион легиона, стоял в сторонке и стаскивал с башки шлем.

     

      — Приветствую на борту Фристис Ультио, брат-...Инквизитор, — явно запнулся он. — И вам привет, домина, — кивнул он Кристине. — Я центурион Гвардии Ворона, Гай Колл.

      — Представлялся, — ошарашено ответил я, встряхнулся и продолжил. — Кристина Гольдшмидт, мой дознаватель. Послушайте, брат-центурион, какого, извиняюсь… В общем, что только что сейчас было? — уставился я требовательно на типа.

      — Примарх проверил, не являетесь ли вы слугами губительных сил, — обстоятельно начал отвечать воронятина. — И проследовал в свои покои, мыслить, скорбеть и готовиться к битве.

     

      Ну охренеть теперь, мысленно отметил я. Первое у примарха выходит явно херово, второе — замечательно. А третье — ну уж СЛИШКОМ основательно, не первую тысячу лет, прямо скажем. Хотя, причину этого я, кажется, понял, мдя.

     

      — Удачи ему в этих благих начинаниях, — елейно ответствовал я. — Но я имел в виду вообще, вокруг. И, кстати, кто эти… с огнём вокруг них? — чуть не брякнул я “полудемоны”.

      — Проклятый Легион Императора, — охренительно понятно ответил собеседник, хотя кое-что и вправду стало понятно. — Не желаете потрапезничать? Хотя, должен признать, стол наш не отличается разнообразием, — выдал центурион, тонко намекая, что торчать на ангарной палубе для беседы — не самое грамотное решение.

      — Мы не голодны, но я с удовольствием с вами побеседую, — ответствовал я.

     

      И повёл нас центурион в недра “Печальной Мести”. А по дороге я припоминал всё, что знаю про “проклятый легион”. Вообще — самоназвание. Несколько раз зафиксировано их появление точно. И да, такие, как есть: чёрный доспех, объяты пламенем. Иногда ярятся в бою так, что нахрен этим пламенем сгорают. Впрочем, в процессе сгорания в варп перемалывая кучу вражин в труху.

      На вопросы, если до их исчезновения кто-то успевает эти вопросы задать, отвечают “мы — Проклятый Легион”. Кроме клича и девиза “верны Императору за гранью смерти” от этих весёлых адских гонщиков никто ничего не слышал. Появляются из варпа, боеготовые, в довольно критичных для Империума ситуациях (не вообще, а локально, пусть и “обширно-локально”). Вваливают вражинам и проваливаются в варп в самом прямом смысле слова. Точнее, отметил я, их “выталкивает” материум, поскольку они демоны. И понятно, почему поиски “телепортации” и прочие исследования коллег заинтересованных (вполне закономерно) феноменом ни варпа не принесли.

      Не то и не там искали, хотя “демоны Императора” звучит слишком святотатственно даже для самого нерелигиозного Инквизитора.

     

      Добрались мы до трапезной, где мелькали редкие и печальные воронята, да и поведал наш проводник такую историю:

      Итак, своим карком “Никогда!” Коракс имел в виду своих братьев-предателей и вознамерился их извести. И вопль это символизировал. Но, в отличие от легенд, делал он это не в одно рыло. И “начал по списку”, но на Лоргаре споткнулся. Хамский несун самым вопиющим образом отказывался убиваться и всячески препятствовал в благом начинании своего убиения Кораксу.

      Была между ними битва, в самом начале “осады Сикаруса”, из которой Лоргарчик вышел изрядно побитым, высказался в стиле “да ну вас нафиг, психи ненормальные!” и заточился в свой дворец. Где, как я понимаю, предаётся дрочению своего даньтяня и поныне.

      С проклятыми воронята встретились ненароком, в набегах за пожрать (понятно, что тысячелетия никакие чаны не удержат возможность воспроизводить продукт), ну и стали дружить. Вообще, как стеснительно поведал Гай, от изначального состава отсталость у воронят немного, но примарх “снабжённый знаниями самого Императора” поддерживает численность, выбирая “не совращённых скверной, которые есть даже в этом жутком месте”.

     

      Вообще, этакий анклав, привечающий “проклятых, но лояльных”, мысленно отметил я. Природа проклятого легиона вообще — довольно интересна, точнее зарождение его. Демоны без бога, весьма любопытно. Или есть всё же Импи где-то у нас? Впрочем, если и есть, и именно у нас, то проявляемая им жопошность зашкаливает. А если “не у нас”, то не факт, что его работа. Всё та же подлючая воля мифа вполне могла постараться. К которой у меня, после мимолётного знакомства с примархом, появились ещё большие претензии. Впрочем, к рукосую (или склеротику) Импи — не меньшие. Рукосуй и вредитель, осудил я его августейшее величество.

     

      Так вот, на вопрос “все восемь тысячелетий сторожите?” ответом было пожатие плечами, вялое удивление “так долго?” и гордо-печальное “сторожим”.

      И даже некий эквивалент рекрут-Миров и поставщиков продовольствия имеют, пребывал я в мысленной челодлани. Интересно, остальные ушедшие “на разборку в очко” лояльные примархи тоже и так же хернёй маются? Впрочем, в этом случае, похоже, ничего и не сделаешь, даже их не обвинишь, вздохнул я.

     

      — А что вас привело в это проклятое место? — глазами прожжённого особиста уставился на меня Гай.

      — Разведка, центурион, — честно ответил я. — У меня с несунами, — на что последовала кривая ухмылка. — Несколько более активный конфликт, нежели с прочими предателями.

      — Погодите, брат-Инквизитор, что-то доходило в виде слухов… Пречистая Леди? Терентий Алумус, Священный Огонь?!

      — Пиздец, — констатировал я, уже не обращая ни на что внимание и осенил себя челодланью. — Даже тут знают… Да, центурион, он самый, — кисло ответствовал я недоумевающему дядьке.

      — Это великий подвиг, — покивал гадкий собеседник. — Примите поздравления и восхищение. Но, брат Алумус, я всё же настаиваю на нескольких ответах.

      — И засадники вокруг нас тоже, — буркнул я под нос. — Сразу могли спросить, да и примарх…

      — Примарх занят! — веско ответствовал собеседник.

      — Да, я помню, скорбит, — покивал я. — Спрашивайте.

      — Как вы обнаружили наш флот? Системы оптической маскировки совершенны, а от псайкеров нас прикрывает сила примарха, — выдал тип.

      — Я святой, — был ответ.

      — Священный Огонь, я в курсе, но это не ответ…

      — Нет, центурион, это ответ, — явил я нимб и даже крыла. — Я — святой, и я вас чувствовал издалека.

      — Императорова Кровь… — был мне ответ собеседника, несколько прибавившего в удивлении и убавившего в скорби.

      — И она тоже, — веско покивал я.

      — Погодите, святой, Инквизитор, астартес. То есть, вы не?... — понятно полюбопытствовал собеседник.

      — Да, я “не”, — честно ответил я. — Я, как понятно, не только не “рождён астартес”, таковы только примархи, насколько мне известно, — на что собеседник покивал. — Но и перед становлением астартес прожил полноценную жизнь, — выдал я, не уточняя количество. — Стал Инквизитором, служил Империуму. Был убит, возродился, — отчеканил я.

      — Да, это многое объясняет, брат-Инквизитор, — покивал собеседник. — Но разведка, — хмыкнул он. — ваша явно провалилась. Сикарус если и не неприступен, то близок к тому. Поганый предатель трепещет, опасаясь высунуть нос, но и попасть к нему, а тем более принести возмездие — невозможно, — развёл он руками.

      — И эту истину вы поняли всего за восемь тысяч лет, — протянул я, ответом на что был гордый(!) кивок.

     

      Да они все наглухо ёбнутые, начиная с примарха, окончательно понял я. Не дурачки или психи, а просто “ёбнутые” как диагноз. Даже с учётом “обновления” от рекрутов, они торчат в засранной помойке варпа. От которого их прикрывает, в определённой степени, примарх, факт.

      Так он сам трахнутый “волей мифа”, вот в чём парадокс! Я всё думал, что Импи жопошник, что-то спланировал, ну или необоримая “воля мифа”. Так в этом случае, конечно, последнее, хотя и Импи рукосуй.

     

      Итак, примархи, судя по мной увиденному, ИЗНАЧАЛЬНО создавались как частично имматериальные сущности. Не только и не столько биологически сконструированные “звёздные человеки”, но ещё и “полудемоны”, на полшишечки, скажем так. С самого рождения, точнее, создания.

     

      И тут два варианта: либо Импи накосячил из-за кривых рук и по незнанию: не знал о “воле мифа”, принципах существования варпа — во что я не варпа не верю. Не даром он агрессивно отбивался, вплоть до расстрелов, от попыток его обожествить.

      Либо он, в погоне за набором свойств, забыл что примархи — не он. То есть, если он — оператор света и ветра (что чертовски высоковероятно), ни разу не помиравший в этой галактике, то: как ситуация с отбиванием от святителей ясна, так и лютый косяк с примархами.

     

      Итак, создаёт Импи примархов, наделяя их “аурой величия”, пси-способностями разнопроявленными и разнонаправленными, да банально, плоть их частично имматериальна, выдающая запредельные параметры.

      Вот только… воля мифа. С рождения, а не по становлению-взрослению, примархи фонят в имматериуме, как сволочи. И если от демонятины Импи дитёнков защитил, то про “мифическую направленность” просто забыл. Посчитал неважным, ну в общем — провтыкал или ошибся, без вариантов. И, с момента зарождения, ВСЕ примархи были в той или иной степени “избранными”. И раскидать их НА НУЖНЫЕ планеты могло без воли злобного Импи. А потому, что енти избранные УЖЕ шли по пути мифа. Формировались как личности, росли и развивались, будучи частью различных клише, мифов, сценариев, навязанных имматериумом.

      И защита в виде “сильной личности” ни варпа не могла работать, потому что примархи оказались втянутыми в эти блудни ещё до формирования их как личности.

     

      То есть, Коракс, как мудак, торчит у Сикаруса тысячелетиями именно КАК мудак. Он просто выбора не имеет: он идёт по пути мифа, мрачный мстюн и страж древнего злокозла.

      А его воронята, которые, может, и пытались некогда по башке примарху деликатно постучать, на тему “может перестанем маяться хернёй и займёмся Империумом?” — просто подавлены его пси-способностями, неважно, насколько осознанными. В общем — мдя.

     

      И Ересь, кстати, от и до, может быть следствием этого былинного императорского косяка, нельзя не отметить. И Гор, следующий пути мифа, ВПРАВДУ мог затыкать заточкой существо полусотни тысяч лет возраста и неимоверного могуйства. Потому что миф.

     

      Впрочем, варп с ними, с примархами, несколько пришел в себя я, потому что от сопряжённой со мной Кристины исходило уже не удивление, а “ушла в себя, вернусь нескоро”. Так вот, ну вот не повезло так бедолагам. В принципе, ничего это не меняет по итогам — ни для лоялистов, которые либо померли, либо, как Коракс, хернёй возвышенно страдают. Ни для хаосистов, торчащих, как и Лоргарушка, во дворцах. И меня в этот подлючий миф затянуть хотело, аж передёрнулся я.

      Впрочем, ладно. Важно то, что, по большому счёту, ничего не меняется. И в Империум ёбнутых примархов тянуть не стоит, а буде они там появятся — прибить нахрен. Потому что банально опасно: они себя не контролируют. Это не столько люди, сколько мифические существа, во всех смыслах.

     

      Хотя, призадумался я. Жопошник Русс в принципе неплохо сопротивлялся, судя по всему. Хотя он жопошник, хмыкнул я, но СБ-шнику это если не простительно, то терпимо. И Жиля, невзирая на его эпическое законотворчество, в общем-то, тоже. Законотворчество было вполне оправданно моментом, прямо скажем, в тот момент можно было и гораздо хуже назаконотворить, причём вполне оправданно.

      Жиля вообще, если и часть мифа, то мифа о "рыцарственном прапорщике". Рыцарственность примарха и сгубила, но, в остальном, вполне вменяемый и не “мифологичный” был тип, судя по всему. Но он, увы, помер, а вот если из Очка вылезут примархи-лоялисты, к ним надо присматриваться и опасаться. Как бы не поопаснее хаосистов, для Империума, они оказались.

     

      Так, а теперь вопрос — а мне они помочь могут? В смысле Лоргара прибить. Так-то, ИХ мифы — мне до колоннады, пока в Империум не лезут. А вот с прицепившимся ко мне мифом надо вопрос решать, потому что работать мешает. И, в принципе, выходит, что могут. Невзирая ни на что, Коракс дядька… да реально, он — именно ПРОТИВНИК Лоргару и вполне может последнего прибить, если доберётся. Так что — помочь могут. И, скорее всего, захотят. Ну, точнее “милостиво примут мою помощь”, но это их фантазии, пусть будут, мне не мешают.

     

      — Скажите, центурион, а я смогу побеседовать с примархом? — полюбопытствовал я.

      — Не думаю, — помотал башкой собеседник. — Примарх занят и не любит общаться. Хотя… — прищурился он на меня. — Пречистая Леди, да… Возможно. Но точно не сегодня, — отрезал он.

      — Ну, не сегодня и не сегодня, — пожал плечами я. — Тогда я, если не возражаете, на челноке подожду, — на что Кристина резко “вышла из себя” с интересом воспринимая информацию, тереньтетка этакая.

      — Я не против, брат-Инквизитор. Но вы даже не повидаетесь с коллегой? — уточнил Гай.

      — С коллегой? — офигел я, на что мне кивнули. — У вас? — обвёл я руками округу, на что последовал ещё один кивок. — Вообще, интересно было бы увидеться, — признал я. — А кто он? Или она?

     

      Собственно, даже Кристина, зафонившая расстройством от “отложенного возвращения”, оживилась и заинтересовалась. Ну реально, что здесь за Инквизитор-то такой интересный?

     

      — Я вас сопровожу. Он — друг Легиона, и примарх не против его присутствия. Хотя, варп не был к нему милосерден. Но варп и не бывает милосерден, — нёс всякое центурион, ведя нас за собой.

     

      И привёл. Было место, куда нас привели, то ли лабораторией, то ли библиотекой. И то, и то, по большому счёту. Высокая фигура сгорбилась над столом, что-то калякая, а я отметил как ощутимый пси-потенциал, так и книжку, опутанную цепями, на поясе, да и несколько ритуальных кругов на полу.

     

      — Терентий Алумус, Ордо Маллеус, приветствую, коллега, — выдал я, являя голограмму инсигнии до того, как кивнувший на извещение, что “гости”, обернётся.

     

      И сделал я это ВЕСЬМА вовремя, потому что по оборачиванию “коллеги” я испытал потребность: завизжать как гимназистка. Плача, вспрыгнуть на ручки Кристине и закрыть глаза. Вжарить в поганую пакость передо мной лучом хаоса.

      Но удержался, хотя чудом. Ну и пониманием, что скверной от обитателя библиотеки-лаборатории не фонило.

     

      — Приветствую коллега, — улыбнулся мне НЕХ одним из трёх ртов, весело подмигивая шестью ассиметрично расположенными глазами и приветственно помахивая щупальцами.

     

      И инсигнию явил, настоящую, чтоб его, фигел я, пытаясь склеить треснувший шаблон.

     Вообще, вглядываясь как своими способностями, так и кристиниными, я недоумевал. Дело в том что пока безымянный (пасть он раззявил, которая слева и относительно горизонтальная, но я сознанием пребывал в сопроцессоре, дабы подумать) коллега-мутант был не только жизнеспособен. Последнее качество варп-мутантов было фактически базовым: имматериум стремился не к уничтожению, а к воплощению всяческого надуманного. А дело в том, что, невзирая на совершенно дикую мешанину конечностей, внутренностей и наружностей, НЕХ перед нами оставался человеком.

     

     То есть, сказать что он мутант, с точки зрения методологии было бы неверно. Человеческая химера, биоконструкт — так правильнее. Даже щупалы, торчащие из-за воротника НЕХ-а и весело нам помахивавшие, были не моллюсковыми какими, а набранными из комплектующих человека.

     Впрочем, жутковатый вид коллеги и то, что осуществление трудовой деятельности его СИЛЬНО затруднено — факт.

     

     Далее, а чего енто он такой красивый и не лечится? Ну ладно, всё деформировано, куча лишнего. Без высококлассного биоманта (которых, прямо скажем, реально единицы, в основном, телепаты разных видов и всяческие примарисы, боевые псайкеры) исправить начленоверченное довольно сложно. Но, варп подери, он — Инквизитор, всё-таки. Да даже пусть биомант недоступен. Но генеторы ВЫРАЩИВАЮТ тела. Я вот не поленился, изучил в свое время вопрос “обратной биологизации” генеторов-органистов. Да, не за один день, но эти ребята из частично аугментированной части мозга (пусть и большей части, не принципиально), выращивают себе полноценное тело, причём — “продвинутее и лучшее”. Любят эти типы всякие полезные биологические решения себе прикручивать.

     

     Собственно, почему я “Инквизитора-в-ведре”, коллегу Рейвенора, дурачком-луддитом называл. Ну и да, упихать мозги в какой-нибудь лютый ОБЧР, или не лютый, или даже социально-сексуально активный — можно. Всякие престарелые толстосумы себе аугментику типа полового ставят и не жалуются, например.

     

     А этот тип — тоже луддит? Или вообще не может измениться? И устроили мы с Кристиной, пока коллега раззявив клюв (левый и горизонтальный) тянул одну ноту из своего фамилия, некий консилиум. Для начала, проверили экспертные мы, а нет ли у коллеги проклятия какого, точнее — варп-воздействия постоянного типа. Таковое возможно, ну и логично будет препятствовать нормальному функционированию как нового тела, так и аугментики, сколь угодно большого объёма и сложности.

     

     Но нет, подобных воздействий не обнаружилось, хотя душеньку коллеги, как и сознание, изрядно “потрепало”. Как всяческими воздействиями сознательного типа, так и просто помойкой имматериума.

     Не в плане “поражения скверной”, а… вот сложно сформулировать, этакая “профессиональная деформация” сильных псайкеров.

     То есть, прежде чем осуществить пси-воздействие, псайкер пропускает через сознание “энергию имматериума”, или сам имматериум — тут можно и так, и так сказать, непринципиально. Но “слой”, откуда берётся ента энергия, весьма загажен чаяньями и веяньями разумных, а псайкер это “проживает”. В короткий отрезок времени, почти мгновенно, но не самое полезное для психики и личности дело.

     Ну а матёрые и сильные псайкеры отращивают весьма солидный панцирь равнодушия и цинизма, при этом, оберегая “важное и ценное” внутри. Весьма характерные выходят когнитивные искажения, весьма проявленные у коллеги.

     

     — То есть, препятствий для того, чтобы всю эту красоту убрать, мы не наблюдаем, — отмыслеэмоционировал я после окончания диагностики.

     — Не наблюдаем, — важно ответствовала мыслеэмоцией же тереньтетка. — Правда, часть изменений весьма… — на этом я полыхнул гневом — мы, варп подери, в сопряжении!

     

     Я всё понимаю. И принимаю Кристинину природу, как она есть, но свой образ, украшенный щупалами тентаклястыми, да ещё приправленный эротическими переживаниями, я представлять категорически не желаю! Пусть дисциплиной сознания занимается, а не пакости всякие на невиновного меня ментально вываливает, в конце-то концов!

     

     — Простите, Терентий, — повинилась Кристина, получив информационный пакет, приправленный моим праведным гневом. — И да, вернуть к человеческой норме возможно. Правда, я не справлюсь, — озвучила она, на что я полыхнул искренним удивлением. — Не так, — поправилась она. — Не справлюсь быстро, тут нужны месяцы, а то и годы.

     

     С этими словами она стала выдавать образы внутренностей и наружностей коллеги с оконечностями евойными и пояснять, как и куда надо менять, чтоб привести в норму. Вообще — довольно занимательно, да и физиология НЕХ-а была довольно занятной.

     Впрочем, после понимания общего принципа я пояснения прервал, потому что сам не биомант какой, а не знаю я и без того тьмущу всякого. Есть из непознанного вещи гораздо важнее, нежели существование и функционирование человекохимеры, прямо скажем.

     

     И наконец, чисто как разминка для ума — а кто передо мной? Не в смысле вообще, и так понятно, что коллега-Инквизитор, а конкретно. И терзают меня, понимаешь, смутные сомнения, мысленно прищурился я на НЕХ-а в доспехе.

     Внешность былую определить сложно, но можно: буркал пусть шесть, пастей три, но формы они неискажённой Просто раскиданы варп знает как по морде лица. И шнобель на законном месте пребывает, тоже неплохо. А на поясе книжка в цепях. Только не перевитая цепями, как моя, а закованная в них. Фонящая скверным варпом, как сволочь, что явно артефактные цепи ограничивают. В общем, я догадался, мысленно хмыкнул я, да и замедлился.

     

     — Грегор Эйзенхорн, к вашим услугам, — выдал НЕХ, демонстрируя, что предчувствия меня не обманули.

     — А инсигнию вы сразу явили, коллега, дабы я вас ненароком не того?... — полюбопытствовал я, на что НЕХ покивал. — Не откажешь в логичности. Грегор, если вы не против “по именам”, скажите, а какого варпа вы торчите в Окуляре? — поинтересовался я.

     — Издеваетесь? — вполне натурально обиделась живая и мутировавшая легенда.

     — Искренне интересуюсь, — честно ответил я. — Ваши “стильные украшения”, — нашёл я изящное определение, — вам не очень идут. Да и дел в Империуме, вообще-то, до варпа, а вы один из лучших Инквизиторов, вашу биографию даже изучают.

     — Как не впасть в ересь и как напоминание об опасности радикализма? — ехидно вопросил собеседник.

     — Да нет, как вести расследования, не руша в варп Империум, — ответствовал я.

     — Вообще-то, меня, коллега, разыскивают, — выдал НЕХ.

     — Вообще-то — да, — признал я. — Расследовательный ковен, точнее, ковены, во всех Сегментумах Империума, по вашу душу, не первый век ожидают вас. И что?

     — Вы знаете, Терентий, по-моему, вы всё-таки издеваетесь, — выдал Грегор, сложив руки на груди и прокурорски уставившись на меня пятью глазами.

     — Да не издеваюсь я, Грегор, — ответствовал я. — Пока вы шатались с этим вашим демонхостом, кстати, а где он? — полюбопытствовал я, на что коллега совершил неопределённый жест. — Да, пока он за вами летал на верёвочке — я могу понять. Он, по отчётам, фонил варпом, как варп-двигатель транспортника времён ВКП. И вообще, был весьма поганым и сильным демоном. Но сейчас — какие к вам претензии-то?

     — Ересь, радикализм, мутации, — выдал собеседник. — Терентий, вы как с Терры свалились, ей-Император. Вы меня вообще — видите? — построил мне шесть глазок и помахал щупалами коллега.

     — Радикализм, коллега — не преступление, а тип осуществления деятельности Инквизитора. И вот не встречался мне ещё Инквизитор, который не был бы в чём-то радикалом, в чём-то — пуританином. Вопрос степени, конечно. Но за радикализм — не судят. Судят по делам и их итогам, странно, что мне приходится это говорить вам. В ереси вас вообще никто и никогда не обвинял, я довольно полно изучил ваше дело. Вы действительна легенда, Грегор, — отметил я. — Хотя нет, ваш ученик обвинял. Инквизитор в ведре, Гедеон, — на что НЕХ посмурнел, да и в свете и ветре заэманировал отнюдь не позитивом. — Простите, если задел, но вашего ученика лечить стоило, а не на расследования отпускать. В первую очередь голову, — веско выдал я. — А мутации… Вот буквально только что имели беседу с моим дознавателем. Кристина Гольдшмидт, псайкер бета-ранга, биомант. Пара лет у сносного генетора — и никаких мутаций не будет.

     — Терентий, кто мне даст эту пару лет? Меня ищут! — аж повысил голос Грег.

     — Да кто вам НЕ ДАСТ, эти пару лет?! — тоже возмутился я.

     — Ковен чистоты Сегментума Обскурос, Ордо Еретикус, — начал перечислять ядовито коллега.

     — Так, погодите Грегор, — задумался я. — У вас есть связной в Ордене, как я понимаю?

     — И не один, — отрезал коллега.

     — Вот готов дать ваше щупальце на отсечение, что ваши информаторы знакомы, а, скорее всего, встроены в какой-нибудь конклав или ковен Сегментума Обскурос, — предположил я.

     — С щупальцем — весьма неделикатно, но да, из они одного объединения, — не стал спорить Грегор. — Имею связь, иногда действую в Империуме, под пси‐скрытом, — выдал он, задумался и вытаращил на меня многочисленные буркалы. — Погодите, Терентий, вы имеете в виду, что меня НАМЕРЕННО отстранили от Империума?

     — Ну, скажем так, я не вижу иных причин подобной дезинформации, — выделил я последнее тоном. — Вас не ищут для казни или суда, Грегор. Ордену нужно понять, что и как вы сделали. А так претензий к вам особых и нет. Кстати, зачастую вас ставят в пример. Ошибки, конечно, не забывают, — признал я. — Но жечь вас огнём никто из мне знакомых точно не собирался, а я довольно общительный Инквизитор, — на этом я мысленно хмыкнул, незлобивым словом помянув причину и последствия этой “общительности”. — И вообще — есть ли вашим информаторам смысл в вашем отсутствии, а точнее — выгода?

     — Выгода… выгода, если подумать, есть, — протянул тяжело задумавшийся коллега. — Дело в том, что я исследователь…

     

     И поведал Грегор весьма любопытную историю. Итак, в Сегментуме Обскурос есть ковен Сегментума. Удивительно, но факт, вот прям как во всех прочих Сегментумах. Просто в силу ряда причин, в Обскуросе, он не прерывает свою деятельность, а работает в режиме “президиума” постоянно. В составе самых толстых и старых Лордов.

     И вот, один старый пердун, "постоянный член президиума" почти тысячелетней выдержки, кстати, способствовавший началу греговского расследования, которое его и перекосоёжило в итоге в НЕХ-а, явно держит Грега за гриба. Держит в темноте и кормит гумусом, а не как с орками.

     

     Причём предпосылки верить пердуну, точнее, подчинённым пердуна, у Грега есть — пока он рассекал просторы галактики с демонхостом на верёвочке, за ним реально гонялись. Прибить или не прибить — варп знает, но демонхоста точно изгнать.

     Ну и Инквизитор-в-ведре жёг, в плане “наставник, вы — еретик и ваще гад, все это знают, а я вас прибью”. Тоже ёбнутый, а не просто дурачок, чтоб его к четвёртому занесло, отметил я.

     

     А проверить толком Грег не может — на ковенах и конклавах не появляется, коллег в Империуме логично сторонится — “ищут”, да и зрелище под скрытом весьма "воодушевляющее", мда.

     И, в итоге, пару сотен лет он имеет “связь с большой землёй”, точнее "новости из Ордена" узнаёт через этого пердуна и пердунских миньонов. Иногда даже по его наводке что-то делает. А главное: обнародует результаты своих исследований через указанного хмыря.

     

     Разбор полётов, кстати, показал, что далеко не все исследования “обнародованы”. Вроде и не много, но вопрос “Проклятого Легиона” Грег пристально изучал. И, кстати, пришёл к тому же выводу, что и я. Только он изучил, а я просто видел, что ему толстый плюс.

     

     Ну да не суть, а суть в том, что для Империума сей пердунистый хмырь… Ну скажем так, гад умеренный. Именно Империуму, судя по нашим схемам, он вроде и не вредит, просто пользует Грега как дешёвку, присваивая плоды его трудов для повышения своего авторитета. Не факт, кстати, что только Грега.

     Но “в среднем по больнице” Империуму вреда нет, даже польза — как может отмазаться хмырь. Работает Инквизитор по нужным направлениям, хернёй не мается, загулы не устраивает, с выпивкой и девочками… на последнем четыре глаза Грегора приняли вид столь невинный…

     В варп, ничего не хочу знать, веско помыслил я.

     

     В общем, неприятно лично Грегу, но в целом — не преступно, хотя…

     

     — Вы знаете, Грегор, я бы на вашем месте сначала привёл себя в порядок, — озвучил я плоды своих размышлений. — А я попробую навести справки через своих знакомых. Хотя, у меня тоже некоторые проблемы с Орденом, — нахмурился я.

     — Да? — аж изумился собеседник. — А в чём вас обвиняют, Терентий?

     — Да вроде бы особо и ни в чём, — прикинул я. — Лордом хотят сделать.

     — Э-э-э… — явно не понял всего ужаса Эйзенхорн.

     — Поясняю: торчать в Крепости, как дурак. Решать, как жить Сегментуму и прочее, — буркнул я.

     — Это вы, Терентий, просто молодой, — снисходительно-бесюче выдал Грегор. — Время на исследования…

     — Да-да, — покивал я. — Только, Грегор, я не молодой. Я некомпетентный. Не имею знаний, навыков, информации и опыта, — отрезал я. — И, если меня посадят Лордом, то я волей-неволей подпадаю под влияние какого-нибудь “старого-мудрого”. Не факт, что это будет плохо, — признал я. — Однако, если мне и доверят голоса коллеги, я желаю чтобы они доверили голоса МНЕ, чтоб решения принимал я, осознанно, а не некий “уважаемый Инквизитор”.

     — Вообще, с этой точки зрения, в вашей позиции смысл есть, — признал собеседник. — Кстати, а что за расследование привело вас в Око Ужаса? — заинтересовался он.

     — Скорее личное дело… хотя и расследование, не без этого. Обмен, — решил и предложил я. — Я в общих чертах рассказываю о своём деле, а вы всё-таки расскажете, куда дели своего демонхоста, да и вообще как жили.

     

     И, кстати, прикинул я, Грег мне может помочь с этим “скорбным вороном”. Да и вообще тип весьма неглупый, с интересными разработками.

     

     Впрочем, с демонхостом, Черубаэлем (вот точно — остроухая сволочь какая-то, отметила моя терпимость и толерантность), вышло довольно предсказуемо. Скотина периодически пыталась вырваться, в итоге довела тело пребывания до практически неисправимого помирания. Единственный надёжный метод уничтожения, а не изгнания демонов, известный Грегору, был связан с коллективным колдунством Серых, а он “был в розыске”. Отпускать же демонятину творить, что тому вздумается (древнейший демонпринц, как-никак), Эйзенхорн опасался и как Инквизитор, потому что гадить ведь будет, ну и как человек — Чебуран эльфийский понаобещал за пару веков совместных приключений много всякого весёлого и интересного пленившему его Инквизитору. Демоны, конечно, “всегда врут”. Но в данном, конкретном случае, Грегор склонен был демонятине поверить, в чём его и не упрекнёшь.

     

     И вот, остаётся у Эйзенхорна на руках дохнущая оболочка. Теоретически демон помрёт вместе с ней, совсем и вообще. Изначальный создатель ритуала на этом настаивал (кстати, Эйзенхорн его и прибил, но там был коллега-радикал уровня демнолога криговского, точнее, даже “покруче”). А если нет? Притом, что разрушение оболочки явно провоцировал сам Чебуран, Грегора посетили закономерные сомнения.

     В общем, озаботился коллега поисками: как бы демонятину надёжно прибить? Естественно, это отягощалось “охотниками за головой”, в мыслях Эйзенхорна, хотя, если бы коллега с воплями “да убейте эту мерзость” бросился на шею охотничкам, его бы ответно пообнимали, в стиле “мы знали, что ты с нами, братиш!”

     И, помимо описаний артефактов, чуть ли не на Терре хранящихся, нашёл он информацию о примархах вообще и Кораксе в частности. Мол, между предачами скорби изводил скорбный примарх демонятину.

     

     Варп знает, я такой информации не находил. С другой стороны, я и в Крепости Инквизиции, где сегментумные конклавы Обскуроса проводятся, не бывал. Тут вообще бардак: например, на Энцеладе Грег толком не бывал, неся какой-то неудобоваримый бред о своей “недостойности”. На что был повержен в прах моим заявлением, что я там побывал с фактическим началом бытия Инквизитора (безусловно, без деталей).

     В общем, стал Эйзенхорн искать, собирать данные. В итоге на одном из воронячьих “рекрут-миров” заочковья наткнулся на воронов, наладил диалог и прочее. С Чебураном Коракс, кстати, помог, уничтожив в виде “стаи ворон, объятых пламенем имматериума”. А Грегор помогал воронью с ритуалистикой, параллельно изучая всякое, ну и в Империум мотаясь время от времени под личиной.

     

     И да, некую “ёбнутость” воронов он прекрасно осознавал. Более того, в его работах фигурировала “вероятность осуществления”, отвечающая не сиюминутной вере — последнее было отмечено и зафиксировано, а именно подталкивание событий к определённому шаблону. Притом, что этот шаблон ни с конкретным человек никто не ассоциирует, да и не верит в него никто, по большому счёту.

     В общем, та самая “воля мифа”. Так что у воронов он наблюдал не только за “Лоялистскими демонами” из Проклятого Легиона, но и за самими воронятами и их скорбным примархом.

     

     — Благодарю за рассказ, Грегор, — искренне поблагодарил я. — Ну а у меня… только не смейтесь, задача убить Лоргара, — на что этот паразит захрюкал и заржал. — Я вас просил, Грегор, — укорил я нечуткую скотину.

     — Простите, Терентий, это, гыг, изрядно забавно, — выдал НЕХ, вытирая слёзы от смеха аж с четырёх буркал.

     — Не прощу, — мстительно ответил я. — Лучше скажите: Коракс, если его натравить на Лоргара — последнего прибьёт, согласно вам известному?

     — Вы знаете, если подумать, то скорее всего — да, — протянул собеседник — Но, это только если они встретятся один на один, — уточнил Эйзенхорн. — И у Лоргара не будет времени подготовиться.

     — Ритуалистика и артефакты, — понял я, на что последовал кивок.

     — Да, Терентий. И, должен отметить, мои выводы основываются на единственном столкновении, задолго до моего рождения, — отметил собеседник. — Впрочем, насколько мне известно, с тех пор Лоргар не покидал дворца. И, соответственно, разрыв в боевом потенциале только рос — примарх Коракс развивал как пси-способности, так и регулярно участвовал в боях.

     — Так, а если, положим, Коракс попадает во дворец Лоргара… да дослушайте меня, Грегор! — возмущённо не дал себя перебить я. — С группой поддержки. И ритуалы стационарные работать не будут вообще. И пси-воздействия, большей частью — тоже?

     — В таком фантастическом случае, Терентий, Коракс без труда повергнет Лоргара. Последний более колдун, нежели воин, так что будет лишён привычного арсенала. Я понял, что вы хотите использовать парию, Терентий. Но, во-первых, как вы его доставите во дворец? А, во-вторых, на парий примархи реагируют весьма негативно, хуже простых людей. Коракс просто не будет взаимодействовать с таковым, — уверенно заключил Эйзенхорн.

     

     Ну ещё бы они “позитивно” реагировали, мысленно хмыкнул я. Примарх, насколько я успел изучить, полуимматериален. И в поле парии вдруг станет… обычным человеком, трёх метров ростом, почти полтонны весом. Это его скрючит, бедолагу, чуть не заржал я, представив охающих, скособоченных примархов, регулярно хватающихся за поясницу, при этом тщащихся нанести друг другу ущерб. А через какое-то время грозно ковыляющих за парией, чтоб прибить паразита, невзирая на взаимные разногласия.

     

     — Нет, Грегор, не пария, — ответствовал я. — У меня… скажем так, мои способности некоторым образом схожи с воздействием парии, хотя несколько иного рода.

     — А что у вас за способности, Терентий? — вопросительно-скептически приподнял бровь коллега на одном из своих глаз. — Я ощущаю вас сильным псайкером, но ваш дознаватель, очевидно, вас по силе превосходит.

     — Я не псайкер, — поморщился я, явив нимб.

     — Как интересно, — явно “воспылал” Грег, нарезая вокруг меня круги. — Терентий, а как это у вас появилось? А что вы…

     — Грегор, помилуйте, — перекосило меня. — Не самая приятная для меня черта, учитывая индекс религии ноль.

     — Совсем ноль? — неверяще уточнил коллега.

     — С переходом в минус, — веско покивал я.

     — Тогда ещё интереснее! Святые экклезиархии слишком… фанатичны, я общался лишь с двумя, еще в несколько более презентабельном виде, чем сейчас, — уточнил он. — Но, ничего, кроме разговоров о “Свете Императора”, от них не добился. Опишите, Терентий, будьте так любезны, — заканючил НЕХ.

     

     Ну вообще, интерес-то понять можно, мысленно вздохнул я. И доступа к ряду литературы у Грегора нет, на Энцеладе-то святых по косточке и по пёрышку разбирают в трудах.

     

     Через шесть часов Кристина дремала, я отходил (к счастью, не в мир иной, а от многочасовой болтовни), а Грегор строчил в талмуде, чуть ли не подпрыгивая.

     Вообще, судя по оставленному им “наследству”, а именно — книгам, он всегда был более учёным и философом, нежели следователем. Хотя его рассуждения философического характера “О сути радикализма и пуританства в рядах Священной Инквизиции” — бред преизрядный, как по мне.

     

     Пуританин в его изложении (да и восприятии многих коллег, нужно признать) — тот, кто имея, положим, грузовой корабль с зерном, выращенным ушастыми экзодитами, и голодающую планету, сожжёт в варп зерно, потому что “скверна ксеносов”, благочестиво обрекая человеков на голодную смерть.

     А радикал — это который на этом зерне принесёт в жертву десяток младенцев, для улучшения вкусовых и питательных качеств зерна, при помощи демонов.

     

     Как по мне, расстрела через сожжение заслуживают оба варианта. Первый, потому что тупой. Второй — потому что дилетант, ну и тоже тупой.

     Собственно, единственным критерием Инквизитора, по уму, есть профессионализм и компетентность. Его, аколитов — не важно, всё равно его. Ну и итог, естественно.

     И, когда недоумок призывает демона, не пройдя необходимой сертификации, он даже не радикал, а радигавно.

     

     Но и вообще не призывать, если, например, на планете демонический прорыв, а тебе НУЖНО знать, с хера ли тут творится демонский цирк? И не призывать просто потому, что “с демонами нельзя иметь дело”... Не менее преступно. Собственно, демонология внесена в реестр специализаций Схоластики Псайкана, например. И не ритуалисты, а псайкеры, на воле и пси-воздействии, дёргают и используют демонятину во благо.

     

     Впрочем, вопрос был не в философических воззрениях собеседника, а в том, что собеседником он быть перестал.

     

     — Грегор, — подал голос я, раза три, до ответного “угуканья”. — Я вернусь на челнок. Побеседовать о том, что я собираюсь сделать, мы не успели, — с толикой яда выдал я, на что коллега, не отрываясь от писанины, покивал. — Так что рассчитываю, что завтра вы мне поспособствуете во встрече с примархом.

     — Угу, — был мне весьма информативный ответ и прощальное помахивание щупалом.

     

     Ну а я приподнял посапывающую Кристину, да и побрёл к ангарной палубе.

     

     Вообще, прикидывал я по дороге, шансы, безусловно, есть. Попасть во дворец Лоргара Кристина сможет, это она достоверно утверждала. Правда, “продавит”, пересилит, защитные ритуалы не без помощи моей энергии.

     Почему я и не желал решить вопрос сам — так меня, даже не учитывая пророков, встречать будут! И ладно бы только стационарные ритуалы. Их я, положим, изорву. Далее, вопрос ориентации пустотных щитов НА дворец — открыт. Но, в теории, если дворец ими и прикрыт — тоже справлюсь. А вот с потоком плазмы от тысчонки-другой астартес — ни варпа. Ну, опять же, скорее меньше, но вопрос в том, что пока я и довольно ограниченный контингент сопровождающих будут весьма заняты, отбиваясь от “комитета по встрече”, тот же Лоргар, при желании, спокойненько присмотрится, потыкает палочкой издали, да и прибьёт нападающих какой-нибудь пакостью площадного толка.

     

     То есть, стоял вопрос того, что либо цель — Лоргар, идётся малым числом, в идеале вдвоём, ну и он меня прибьёт. Либо тащится толпа, которую перебьют несуны, а потом Лоргар меня прибьёт.

     

     И вариант с лютым парией и верховным несуном как целью смотрелся оптимально. Моё воздействие, как и меня, как и, к слову, парию, пророки толком не увидят. Максимум, что будет от них: “ваше несунчество, вам значится, сегодня, возможно, угрожает смертельная опасность”.

     

     Однако, ежели на нашей стороне выходит тип, вполне противник Лоргару, так выходит весьма приятная схема. Итак, группа товарищей с Корвусом и мной тягается Кристиной. Приветственные подарочки я развеиваю в варп и начинаю развеивать всё остальное. Тем временем, воронятина (или лояльная демонятина, непринципиально), потрошит “комитет по встрече”, а примарх рвётся своего братишку неверморить.

     

     И тут идут плюсы. Например, демонские легионеры попасть на Сикарус не могут, об этом у Грега аж глава есть в его работах. Почему — прекрасно понятно, демонологи-несуны прикрыли логово от посторонней демонятины, а наполнение её — ритуалам до лампады.

     Однако я могу ритуальщину, причём в довольно широком диапазоне, порушить. И держать её порушенной довольно долго. Локализовано, безусловно, а без разрушения носителя ритуал довольно быстро восстановится… Но много и долго — и не надо.

     Это значит, что во дворец вломится весьма лютая и боеспособная толпа, которая несунов либо перемелет, либо реально задержит.

     Далее, Коракс против Лоргара. Самый смак в том, что мне в варп не сдалось, чтоб Ворон Несуна непременно прибил. Нет, прибьёт — ай молодца, естественно, но в рамках предполагаемой операции это и не нужно. Нужно, чтоб Лоргар сконцентрировался на выхватывании от воронятины люлей и обретении лещей. И у меня были доли секунды, чтоб примериться, прицелится и в варп декапитировать его демонпринчество петелькой. И всё, радостно валить с Сикаруса с визгом и писком, так уж и быть, прихватив с собой воронятину.

     

     В принципе — осуществимо. Нужно ли это? Так, ну если подумать, то в принципе — "да". В этой схеме, связанной с вороньём, помимо экономии сил и времени (всё-таки дрочить даньтянь годами без остановки — та ещё перспектива) есть несколько подленькая, но весьма интересная деталь. Да и вопрос подлости… а вот просто, честно скажу Кораксу, что, если что пойдёт не так — мы с Кристиной сваливаем.

     А интерес вот в чём: помимо того, что вопрос с Лоргаром и уцепившимся за меня мифом вообще может решиться во время вороньего налёта, это "ещё один шанс". То есть, возможность присмотреться, потыкать (в идеале) Лоргара лучом хаоса, а если что-то пойдёт, как обычно — отступить. И тот же даньтянь дрочить не на "авось", а обладая конкретными знаниями, что за тварюшка ентот демонпрынц.

     

     С такими мыслями я и дотопал до челнока, где Кристина, вот сюрприз, тут же проснулась. Ну и ладно, философски заключил я.

     Правда побеседовать с ней толком я смог лишь через несколько часов, фактически, "с утра".

     

     — Смогу, Терентий. Сотню душ примерно — точно смогу, — задумчиво протянула Кристина. — Но опасно, очень, — жалобно взглянула она на меня.

     — Ты этого Коракса сама видела, — хмыкнул я.

     — Сильный. И страшный, — аж передёрнулась девица. — Но вы всё равно сильнее! — упрямо заявила она.

     — И страшнее, хоть в зеркало не смотрись, — отметил я.

     — Да… ой, — послышалось мне в ответ.

     

     Посмеялись, да и направились на поиски “проводника до примарха”. С Грегором договорится не вышло, Гай в окрестностях челнока не наблюдался. На нас как бы “забили”, я бы воронятину вообще дурачками клиническими бы посчитал… если бы не одно “но”. За нами постоянно следили (в челноке, конечно, фиг вуайеристам пернатым, да и у Эйзенхорна были “антипрослушочные” ритуалы, ну и Кристина постаралась). Скрыт технически совершенный, полная оптическая маскировка, как, собственно и у кораблей. Коллега мимоходом упомянул, что “дар Императора последнему из найденных примархов”.

     

     А вот скрыт в имматериуме — тут сложнее. Я, если честно, предполагал, что это не техника примарха, а его… врождённое свойство. То есть, Император, творя полуматериальных примархов, внедрял в них некие модели оперирования имматериумом как рефлекс. Правда, в таком разе его запрет на “варп-колдовство” выходит реальным термоядерным жопошничеством. Или вообще не знал, что творит? А, в варп, всё равно не пойму, мозгоблудствую без толку, махнул я рукой на попытки понять “кто жопошник”. Важно не что когда-то было, а что есть сейчас.

     

     Так вот, судя по всему, у Коракса есть определённый “базовый набор” варп-воздействий, творимый им на рефлексе, без понимания, но на недостижимом человекам уровне. Как у демона, которым он частично и является. И раскрылись эти способности в полной мере, скорее всего, в процессе маринования в Очке.

     Соответственно, скрытник-диверсант и партизанен был ведьмом изначально. Как и Магнус, кстати, Фулгрим, скорее всего. А ряд примархов — “физики”, бойцы, варп-проявления которых заточены на физические кондиции. И Лоргар, судя по всему, выходит как раз “физик”, что самое забавное. И развиваясь как колдун, он свои изначальные бонусы губит, насколько я понимаю. Почему ему самый “молодой” из примархов, скорее всего, в тридцатых и выписал лещей.

     

     Ну да ладно, вопрос в том, что комитета по встрече нет, а торчать в воронятнике неделями нет желания у меня. Надо встретиться с примархом, договориться, условиться о встрече, да и готовиться лететь. Несколько подсократив несунский флот, напомнил я себе, а то подзабыл со всеми этими встречами.

     

     — Я направляюсь к Инквизитору Эйзенхорну, — громко озвучил я. — Вчера я имел беседу с центурионом Гаем Коллом, рассчитываю его увидеть. Он согласился мне посодействовать в одном начинании.

     

     Огласив это, я потопал к коллеге: варп знает, что имел в виду Гай под “не сегодня”. Может через сто лет, например. Смех смехом, но учитывая, СКОЛЬКО вороны торчат тут и маются хернёй — вполне возможный вариант.

     

     В общем-то, шли мы с Кристиной неспешно, так что к моменту прибытия к апартаментам коллеги и пожелания ему не самых тяжких хворей, центурион как раз подошёл.

     Кстати, нужно отметить, что Эйзенхорн сегодня явно не спал. И тёмные тени под глазами… всеми шестью… ну такое, впечатляющее зрелище.

     

     — Примарх согласен вас принять, брат-Инквизитор, — огласил Гай после “здрасти”. — Надеюсь, вы не намерены отвлекать его от важных дел ради удовлетворения своего любопытства?

     — Конечно нет, брат-центурион, — елейно ответствовал я. — Скорбь — очень важно, и я бы никогда не стал отвлекать примарха от столь важного дела ради ерунды.

     

     На этот спич Гай серьёзно(!) покивал, окончательно убедив меня в бесповоротной “ёбнутости” и повёл нас в недра печального корыта.

     Ну, хоть Эйзенхорн, пусть и не ржал в голос, но эквивалент смешка в свете и ветре от него был, отметил я.

     

     И вот, шли мы, шли, да и дошли до логова примарха. Двери со статуями в виде капюшонистых ангелочков, “невермор”, всё тот же, буквами большими накарябанный. Ну и внутри готика и нуар, куда деваться. И Коракс, скорбный и печальный, в пафосной позе, и вправду предавался скорби. С таким видом, как будто он не пинусы пинает, а делом занят, нужно отметить.

     

     — Инквизитор, — уставил на меня он свои чёрные гляделки. — Ты хотел говорить. В честь совершённого тобой подвига я готов прервать свои дела и выслушать тебя.

     

     Ну усраться от радости теперь, “дела” он прервал. Занятой со всех сторон примарх, мысленно отметил я, да и собрался. Потому что, как бы я к многотысячелетней херне, которой тут коллективно предавались, ни относился, они мне, по большому счёту, даже нужнее, чем я им.

     Потому что мне надо “делать”, а этих типов, походу, устраивает “скорбно” ждать.

     

     — Примарх, дело в том, что у меня есть возможность, — на секунду замер я, формулируя. — Доставить, невзирая ни на какие защитные ритуалы, пустотные щиты и прочее, около сотни человек или астартес, неважно. Доставить мгновенно, в любое место, в том числе — во дворец Лоргара, непосредственно…

     — ЧТО?!! — взревел Коракс, аж стены завибрировали.

     

     И впился в меня своими чёрными буркалами, причём эти гляделки явно начали “уничтожать фотоны” вокруг себя. То есть, если выражаться поэтически, “сиять тьмой”. Довольно эффектное и пробирающее зрелище, отметил я.

     

     — Итак, повторяю. Я, с моим дознавателем, псайкером бета-плюс, можем совершить телепортацию сотни астартес во дворец Лоргара, — ровно продолжил я. — Вас и телохранителей, штурмовой отряд, если угодно. Плюс, я смогу воспрепятствовать и нарушить работу действующих ритуалов во дворце…

     — Ты не врёшь, — всё так же, демонски пырясь на меня, процедил Коракс. — Ксенотех? Археотех? — задавал вопросы он, пристально вглядываясь, на что я помотал головой.

     — Благословение Императора, — внутренне поморщился я, являя нимб и крыла.

     — Отец послал мне подмогу, — выдал Коракс, но тут же нахмурился. — Или это ловушка. Говори, Священный Огонь, что ты можешь! — потребовал он.

     

     Ну да, говори и прочее, мысленно хмыкнул я, описывая собой надуманное. Грег, кстати, прикорнувший в уголке примарших апартаментов, тихо обтекал, судя по свету и ветру. А нехрен было меня игнорировать вчера, мысленно отметил я, в адрес обтекающего.

     

     — Искажаешь варп, — задумчиво протянул Коракс. — И не врёшь, но… надо проверить. Покажи! — потребовал он.

     

     Вот реально, я чуть не достал и не показал, но вовремя одумался.

     

     — Что и где, Ворон? — отбросил я пиетет, раз уж мне тыкают и обзываются.

     — Помешай мне скрыться, — царственно потребовал примарх, не показав внешне, но несколько возмущённый, судя по свету и ветру, субординационным попранием.

     

     И исчез, покрывшись чудовищной по сложности (что стало очевидно вблизи) вязью узоров света и ветра. В оптическом восприятии исчез, Кристина его не видела, но в свете и ветре стояла воронятина, взирая на мою персону.

     Ну, ломать — не строить, мысленно хмыкнул я, благо варп-проявление маскировочного толка было весьма “воздушным”. Видимо, именно в силу маскировочности. Хотя, я по-быстрому, пользуясь сопряжением, как Кристине узор показал, так и схоронил его наброски. Пригодится, хозяйственно отметил я, рвя узор на лоскуты.

     

     И началась проверка. Примарх пытался сныкаться, а я не давал. Пытался трахнуть в мозг — некое, варп знает, что делающее, воздействие, тоже явно рефлекторно. И, как отметила Кристина, телепатической природы, как и я почувствовал. Но была Кораксу закономерная дуля, в моей роже.

     Наконец, с отдалённого, почти в ста метрах от меня конца апартаментов, Коракс начал… Ну вот варп знает, что делать. Чисто варп-проявление, довольно тяжело понимаемое разумом.

     Узор был, но “внутри” полуматериального тела примарха. Он “распался” на сотни весьма внушительных ворон, и вправду, “объятых пламенем имматериума” При этом, остался собой и сохранил целостность и самостность. Весма крышесносительное ощущение для восприятия в эмпатии и моей недотелепатии.

     

     Впрочем, если внутрях примарха я копаться не только не мог — далеко и слишком плотно, но и опасался. Ну мало ли, сломаю у его полуматериального организма чего-нибудь важное, а он мне пока не сломанный нужен. Но, дихотомическая природа состояния “стаи воронья” дала мне возможность это колдунство прервать.

     

     То есть, я стал истощать “связи” между воронами, не все, да и не сильно, но Коракса это принудило в себя “собраться”.

     

     — Верю, Священный Огонь, — морщась, выдал он, очевидно, моё воздействие комфорта не доставляло. — Благодарю, Отец! — уставился он на потолок и поблагодарил оный. — Действуем, немедля!

     — Какое немедля?! — всполошился я. — У меня дела, отряд поддержки надо собрать. Да и вообще, КУДА конкретно перемещаться, Ворон?! — возмущенно выдал я.

     — Дела твои подождут, — царственно послал меня на хер, как личность, примарх. — Раз Отец прислал тебя мне — выполняй своё предназначение, — бросил он. — Отряд… да, не помешает, — проявил он хотя бы минимум разума, птичьего, но всё же. — Схемы и место. Следуй за мной!

     

     И почесал чуть ли не бегом куда-то. А я за ним, куда деваться. Ну и Кристина с Грегором, за нами трусцой.

     

     — Вы-то, коллега, надеюсь, с нами не стремитесь? — на бегу полюбопытствовал я.

     — Вы знаете, было бы весьма интересно, — выдал Эйзенхорн. — Но у вас же есть ограничения на количество перемещаемых? — уточнил он, на что я кивнул. — Так что нет, невзирая на мои желания. У Примарха найдутся бойцы посильнее меня, а мой интерес его не впечатлит, — выдал Грегор.

     

     Впрочем, рысил он вместе с нами, что и понятно. Мне бы тоже интересно было, факт.

     А ещё я прикидывал, а столь “реактивное” осуществление планов, оно мне как? И, выходило, что индифферентно, по большому счёту.

     То есть, в идеале, я бы, конечно, подготовился, покопался в литературе, запас свячёности набрал… Но, в этом случае, выйдут месяцы и годы, которых мне Коракс явно не даст. Его, существо мифическое, влекут ветра мифа. И я для него — лишь антураж. Он меня реально прибьёт, если я буду препятствовать ему в его “мифотворчестве”. Вообще, подозреваю, для него вообще есть лишь он, Император и примархи. Всё остальное — статисты и декорации.

     Впрочем, справедливости ради отметил я, примарх для меня тоже не человек. Мифическое существо, раб варпа. Которого можно использовать, нужно опасаться, но воспринимать его человеком или разумным… точно нет, определился я.

     

     Интересно, они все такие, или всё же самый “молодой”, по времени обнаружения, Коракс оказался самым “неподготовленным”? С остальными-то Импи побольше общался, может, даже мозги вправлял… Хотя, учитывая то, что они либо предали, либо сиганули в варп — все такие. Только рыцарь-прапорщик Жиллиман вменяемый был, но помер. Ну, может ещё кто, в процессе Ереси убитый. А остальные — забили на всё и сиганули в Очко, в погоне за своими мифами.

     

     Тем временем, мы доскакали до зала тактического планирования, который на Ультио всё-таки был. А я думал, тут только залы скорби, изящно сам себе пошутил я.

     Коракс накаркал на всех, как виновных и причастных, так и тех, кто под руку подвернулся. И явили нам кучи голограмм, как орбитальных оборонительных порядков Сикаруса, так и планеты, ну и дворца лоргаристого, само собой.

     И воронятина всяческая в зал потихоньку слеталась, судя по знакам легиона — руководящего типа.

     

     — Вот, сюда, — тыкал Коракс в зал на голограмме. — Тут ритуальный зал поганого предателя, но ты, — уставился он на меня всё так же пожирающими свет гляделками, в которых заиграли огоньки фанатизма, — уничтожишь поганые ритуалы. А обороны там нет, нападения никто не ждёт, и логово поганого предателя рядом, — ликовал примарх. — Он ответит за свои деяния и никогда… НИКОГДА не повторится подобного!!! — проревел он.

     

     Хм, это интересно, какой “выдержки” разведданные у воронов? Как бы не все восемь, а то и девять тысячелетий. Впрочем, мне это до колоннады — главное, чтоб Лоргарчик появился в зоне досягаемости, занятый превозмоганием братца. А уж куда мы прыгнем, да хоть в кладовку для мётел — дело такое, важное скорее воронам.

     

     — Хорошо, — покивал я. — Кто будет в штурмовом отряде, примарх?

     — В отряде, — обессиленно и скорбно выдал Коракс, но несколько оживился. — Лучшие и достойнейшие из нас! Только им будет дарована честь первыми обрушить гнев на предателей!

     

     Под этими “лучшими и достойнейшими” у Коракса понимался отряд тяжёлых терминаторов, в доспехе “Катафракт”, самой первой модели данного типа брони. И даже, из неких недр, была извлечена пара дредноутов типа “Левиафан”. Утраченный в плане технологий и довольно мощный, но, вроде бы, убивающий и сводящий с ума обрубка‐пилота, доспех-катафалк. Впрочем, вороны все и так ёбнутые, так что им не страшно, отметил я.

     

     Кстати, довольно любопытным было то, что невзирая на явно “устаревшие” модели техники, эти модели были явно и очевидно модернизированы, на зависть современным. И, как выяснил я, вполголоса перекинувшись парой слов со стоящим неподалёку тактиком-консулом, были модернизированными с момента выпуска. На Терре, как не то чтобы ошарашил, но удивил меня дядька.

     

     В общем-то, очевидное подтверждение, что Император не собирался отдавать шестерёнкам ВСЁ производство Империума. А только СШК, как и отражено в Марсианском Договоре. То есть, при Импи на Терре были СВОИ производственные мощности, причём учитывая те же генераторы невидимости и доспех самого примарха — шестерёнкам до них расти и расти. Очевидно, разрушенные во время штурма Терры еретиками, что весьма печально, умеренно опечалился я.

     

     — Примарх! — возвысил я голос, потому как Коракс продолжал печалиться и предвкушать.

     — Что тебе, Священный Огонь? — отозвался он, реально достав меня святить и огнить.

     — Ваши союзники, Легион Проклятых. Они как пригодятся, так и имеют право, пусть и не в первых рядах… — начал было я, но был перебит.

     — Достойные союзники, но не могут очутиться в логове проклятого предателя, — выдал примарх.

     — Смогут, — отрезал я. — В определённом пространстве вокруг меня, с километр где-то, — последовало уточнение. — А там, если разрушить материальную привязку колдовства…

     — Понял, — опять невежливо перебил меня Коракс. — Клавдий, призови Штерна, пусть пообщаются со Священным Огнём. А мы пока составим план, — склонился он над тактическим столом.

     

     Вот варп знает, что там за “план” составлял Коракс. По моему — попеременно скорбел и предвкушал, причём вслух, как он будет ручки-ножки Лоргару отвинчивать, периодически каркая своим “невормором”. Ну, с другой стороны, тоже план, знавал я планы и похуже, отметил я.

     

     Тем временем, в зал впёрся Проклятый. Здоровый, как сволочь, со своим характерным “огненным гало”, уставился на меня сияющими огнём визорами, после того как ворон подвёл его ко мне.

     

     — Терентий Алумус, Инквизитор, — представился я.

     — Штерн Дамнар, претор Проклятого Легиона, — вполне демонически, с “реверберацией” и псионическим давлением, выдал демон. — Говори, что хотел, — щедро предложил он.

     — Я смогу освободить часть дворца Лоргара от действия ритуала, препятствующего вам. Вы сможете оказаться там, насколько я знаю ваши возможности, — выдал я.

     — Сможем, если ритуал не будет действовать, — прогудел, аки завывание ветра, демон. — Враги Императора познают его гнев, — деловито отметил он. — Что тебе потребно? — перешёл он к делу.

     — Маяк, привязка, что-то, на что вы сориентируетесь, — озвучил я. — И, кстати, разрушение материальной составляющей ритуала необходимо. Я смогу прервать действие, но не отменить его, — уточнил я.

     — Разрушим. Жди, — выдала демонятина и провалилась в варп. — Прими стяг Проклятого Легиона, — пафосно завывал он через полминуты, вывалившись из варпа.

     

     И протягивает он мне натуральную аквилу. Не в плане герб Империума, а именно стяг, то есть оплавленное древко, увенчанное почерневшим и оплавленным же двуглавым орлом. И обрывки, ленты ткани бултыхаются. Объято всё это характерным для Проклятых “пламенем гнева”. И фонит этот артефакт… ну не демонической скверной, хотя… В общем, эманациями ярости, гнева и всяким подобным. Не сказал бы, что полезно человекам, от такого крышей ничуть не хуже, чем от артефактов пятёрки, протечь можно.

     

     — Установи в свободном от ритуала месте, и мы придём нести Гнев Его! — выдал проклятый (и по имени — тоже) и опять провалился в варп.

     

     Кстати, скорбящий примарх краем буркала своего фотоноцидного на нас пырился. И, кстати, заэмонировал в свете и ветре обидкой — не сильной, но ощутимой. Ну как же, мысленно съехидствовал я, его миф, все вокруг — статисты, а тут цацку какой-то декорации всучили. Впрочем, отнимать у меня не стал, а то бы я отдал. Ну в варп мне эта оплавленная коряга не сдалась, а кто её водружать будет — совершенно всё равно.

     

     Заодно проконсультировался с Кристиной на тему “потянешь”, имея в виду артефакт. Так-то, тот вариант варп-телепортации, который собиралась использовать тереньтетка, был ограничен “перемещаемыми душами”. Тела и прочие аксессуары шли “невесомым довеском”, до определённого размера и веса, само собой. Но вот артефакт был реально “тяжёлым”, впрочем, девица меня уверила, что не критично.

     

     И подошли мы, под громогласный речитатив Коракса “ручки отрывать, ножки отрывать, в жопу пихать” к тактическому столу. И начали прикидывать, как, чего и что. За ладошки взялись, Кристина четверть часа вчувствовалась, но потом кивнула. Волновалась, конечно, да и боялась, но в себе уверена была. Вот честно, с удовольствием бы в этот момент передал бы девице побольше энергии “естественным путём”, но до такой степени эксгибиционизма я ещё не дорос, молод и неопытен.

     

     Ну и проревел Коракс: “Веди нас, Священный Огонь!” Оглядел я нашу компанию, отметил покорёженные дредноутами дверные проёмы тактической залы, варп-маяки для телепортации на плечах вороновых терминаторов, ну и прочее снаряжение.

     Кивнул Грегору, сложившему птичку и пославшему благословение Импи — был коллега верующим, хоть и не воцерквлённым фанатиком.

     Да и сиганули мы, ведомые подпитываемой мной Кристиной, в варп.

      Попав в имматериум, мы несколько “подвисли” в нём. Кристина, окружив нашу компанию коконом “пси-отрицания”, ощутимо мной в сопряжении “продавливала” защитные контуры ритуала. Энергии ей хватало, да и время было как относительно, так и даже относительного прошло менее секунды. Потому как, как понятно, мыслил я в сопроцессоре, обозревая нашу компанию. Ну, вороньё было как вороньё, не психовали и были готовы к битве. А вот примарх… ну скажем так, невзирая на купол пси-отрицания, в глубоком имматериуме полудемон являл свою суть. Этакий полуворон-полулюдь, охваченный переливающимися полотнищами “темноты”, постоянно морфирующий из человека в ворону, а то и стаю ворон.

      С другой стороны, вот кто бы ему пенял, припомнил я свои невинные, но интегрированные эротические аксессуары с перами.

     

      И вот, с ощутимой внутренней вибрацией и внешним звуком, напоминающим колокол (по Лоргарищу звонит, решил я счесть это звуковое сопровождение добрым предзнаменованием), вывалилась наша компания… в ритуальный зал. Начал я тут же стрелять, но не следил за медленно ползущим ионизирующими воздух лучами, а оглядывался, принимаясь корёжить структурированные проявления света и ветра. И — ликовал, совершенно искренне, вызывая робкую ответную радость всё так же пребывающей со мной в сопряжении Кристины.

      Правда, она не понимала причину моего злорадного ликования. А вот я, рассматривая узоры, обегая взглядом обречённый “комитет по встрече”, испытывал радость и облегчение.

      Итак, очевидно, мерзкие еретические предсказатели и провидцы гадких несунов не бочками отборную ересь хлебали. А, как минимум, кружками, а то и фужерами. И, соответственно, наш прорыв исправно напророчили. И даже комитет по встрече был, весьма внушительный.

      Вот только, несуны, судя как по ритуалу, так и по одёжке комитета, отсутствию толкового вооружения встречающих, явных библиариев, готовились… к демоническому прорыву. И, очевидно, желали демона пленить, ну и приспособить в своих еретических целях.

     

      То есть, уже сейчас, когда переброшенная группа воронья УЖЕ фактически их убила, выпуская заряды всяческих стрелял, они только НАЧАЛИ, отвечать пси-атакой. Потому что толкового оружия у них не было, а были инструменты еретических демонологов, крозиусы всяческие и прочая фигня.

      Впрочем, не будь тут меня, исправно рвущего структурированные варп-структуры, ну и Коракса, вынужденно отдал я дань примарху, могли все тут и полечь. Библиарии были реально сильны, а попытка поставить пси-щиты давала им в теории время отдуплиться, ну и в варп раскатать атакующих нас. К счастью, сослагательное наклонение тут неприменимо, радовался добрый я.

     

      Коракс, кстати, как вывалился из варпа в виде стаи воронья, так и пребывал в этом виде. Чертовски шустро снуя составляющими своего организма и заклёвывая подвернувшихся под клювы несунов насмерть. Собственно, уже сейчас, за менее чем полсекунды, десяток сильнейших псайкеров-астартес вентилировали мозги дырами в башках. Ну и помирали от сей вентиляции, простужались, наверное.

     

      Мдя, оценил я. Если Лоргар хотя бы в десятую часть столь же могуч — у меня шансов нет даже теоретически. Всё, что я успею — это заметить КАК меня на запчасти разберут, да и то, только за счёт сопроцессора. Ну и “мама” подумать, куда без этого, невесело хмыкнул я.

      Так что с парией это я голова, повеселела моя продуманность, продолжая постреливать и развеивать. Да и сейчас вполне ничего вышло, только где Лоргар? И не поищешь его толком, поскольку следить могу только за окружением, рвя ритуал и не давая “комиссии по встрече” наколдунствовать чего-нибудь гадкого.

     

      И вот, буквально через пару секунд после нашего появления, несуны пораскинули мозгами и прочими элементами своих еретических организмов по округе. Коракс собрался в кучку, проревел, потрясая лютыми громовыми когтями и силовым бичом: “Смерть тебе, предатель!!!” — и учесал вдаль. А за ним ломанулась десятка наиболее расфуфыренных воронов, причём… на реактивных ранцах! Психи какие-то, подумал было я, но вспомнил, что они хуже, и забил.

     

      К счастью, не все рванули за скорбным примархом. Астартес деловито располагали варп-маяки, дредноуты занимали оборону, как этакие стационарные орудийные точки. Впрочем, орд несунов на нас пока не кидалось. Насколько я понимаю, готовились к демоническому прорыву и “полезной добыче”, а никак не к полноценному штурму. Но, очевидно, ненадолго, и скоро от несятины здесь будет не протолкнуться.

     

      Смерил я взглядом оплавленную корягу в руке, да и долбанул её об пол. И, что характерно, вошла колдунская приблудина в сталь пола ритуального зала если и не как нож в масло, то как топор в дерево точно. Полыхнула своим колдунским гневным пламенем, на что ответило пламя первых десятков лояльных демонов из Проклятого Легиона.

     

      — Мы гнев Его!!! — взвыл предводитель, видимо Штерн.

      — За гранью смерти!!! — совсем инфернально завыли всё пребывающие ряды демонского войска.

     

      И щеманулись нести Свет и Любовь Императора в недра лоргарского дворца. Я еле успел заорать вслед, а то мало ли, что у этой демонятины в мозгах от “гнева егойного” перемкнёт.

     

      — Штерн!!! — проорал я, на что предводитель запнулся и… перетёк в облаках призрачного пламени, не развернулся, а именно перетёк, смотря на меня демонскими гляделками. — Материальная часть ритуалов, разрушить, помните! — крикнул я.

     

      Проклятый мне кивнул, ну и учесал со всё прибывающим войском. Точнее, проклятые разделились, выбираясь из места нашего пребывания во все восемь врат, ведущих из ритуального зала.

     

      Тем временем, по свету и ветру начали доноситься хаотические волны и всплески. Очевидно, Ворон добрался до Несуна, ну и неверморит его во все дыхательные и пихательные. А мне пока к ним нельзя, посетовал я, удерживая окружающие ритуалы в нерабочем состоянии. Точнее, можно, но без проклятых будет кисло, а лезть к месту схватки примархов со столь отвлекающим фактором, как развеиваемые ритуалы… нетушки, я ещё пожить хочу, определился я.

     

      А вороны установили “оборонительный рубеж”, и тут начали щёлкать телепортационные маяки. И я несколько офигел — пёрли не пехота или даже дредноуты. Техника, пусть лёгкая, но техника. Гравициклы и мотоциклы, но это ладно… из нескольких, составленных и синхронизированных варп-маяков стали появлятся, варп подери, “Когти Бури”!

      Лёгкие и небольшие штурмовики астартес, но полноценная авиация? Хотя, пара парящих под потолком зала шестиметровых штурмовиков начали методично садить в дверные проёмы мощными спаренными лаз-пушками.

     

      Хм, это, выходит, Коракс не только скорбел и сулил, но и организовывал, несколько озадаченно прикинул я. Вот только когда? Вроде при мне разговоров по делу и не велось толком. Хотя, хмыкнул я, мог текстом. Образ скорбящего примарха, текстом отбивающего распоряжения и определяющего построения (чтоб не нарушать скорбный момент словами) искренне порадовал, подняв и так не минорное настроение.

     

      Впрочем, оно довольно быстро портилось: воронята корёжили проходы, направляясь в коридоры дворца на технике, вдалеке стали ощущаться массовые смерти, причём со всех сторон. И эхо “эпичной битвы примархов” разносилось по свету и ветру. А я, как дурак, стоял и корёжил ритуалы, что меня начинало поддоставать, если честно.

      Варп подери, у меня в этой несунской обители СВОИ цели, я негатором веки вечные работать не нанимался! Чем эти гневные адские гонщики заняты, варп их подери?!

     

      Не знаю, чем они были заняты, но ритуалы мне приходилось корёжить по-прежнему. И это прошло уже пять, варп подери, минут!

      Казалось бы, и не много, но для боевой операции — тьма времени. И Коракс, сволочь крылатая, меня подводит, печалился я, ощущая отголоски примаршьих разборок.

      А если помрёт, паразит такой? Смысл для меня в этой авантюре вообще пропадёт напрочь, в одну физиономию я Лоргара воевать не полезу. И выйдет, что вместо решения проблемы или хотя бы получения важной информации я получу фигу. Из несунской книги, несомненно.

      И даже хуже — если Лоргар выживет, то система обороны будет явно перестроена. Что моё будущее весьма усложнит. И, если получение точной информации о демонпрынце это оправдывает, то просто так, на пустом месте…

     

      Беда-беда-огорчение, уже реально расстраивался и сетовал я, на седьмую минуту.

     

      — Центурион! — позвал я недалеко стоящего ворона, раздающего ценные указания и водящего руками в адрес свежетелепортировавшихся.

      — Да, Инквизитор? — через пяток секунд бросил он.

      — Я блокирую местные ритуалы. Но не уничтожаю, как и предупреждал. Сил моих хватит ещё на три минуты, — решил я обломать всем малину. — Проклятые предупреждены, но ни варпа не делают. Повторяю, осталось три минуты, после чего Проклятый Легион выкинет в варп, а, возможно, станет невозможной телепортация маяками.

      — Принято, Инквизитор, — был мне ответ.

     

      Ну, хоть засуетились. А то вообще бардак, устроили из меня варп знает что. И во всём виноват Коракс — вместо стенаний и скорби провёл бы нормальное совещание, такой дичи бы не было. Штерн, придурок демонический, тоже хорош, но там… Скажем так, есть ненулевая вероятность, что в состоянии “несения Света и Любви Императора” у демонятины когнитивная деятельность становится вроде Халка, который “крушить”.

      И крушат, паразиты такие, всякую фигню, а не то что нужно.

     

      В общем, решил я окончательно, одиннадцать минут от начала операции — я напрягаться перестаю. Что-то развеивать буду, но по мере сил. А сам выдвинусь к примархам, как минимум потому, что если Лоргар выживет, всем во дворце настанет неотвратимый плохо. А от ритуалов плохо будет не столь неотвратим.

     

      Через пару минут в отдаления раздалась череда громких взрывов, сотрясшая стены залы. И значительная часть ритуалов перестала работать, что не может не радовать. Ну хоть что-то, ворчливо подумал я.

      Всё, дальше сами, а у меня свои цели. С этими мыслями я обратился в свете и ветре к Кристине.

     

      — Как себя чувствуешь? — полюбопытствовал я.

      — Спасибо, Терентий, — заэмонировала довольством тереньтетка. — Неплохо, почти восстановилось. Я же ничего не делаю, — выдала она.

      — Ну да, а прикрывал меня, да и продолжает прикрывать Император, — отметил я псионические щиты. — Сильно изменившийся, с весьма симпатичной грудью.

      — Правда?

      — Да, правда. И хватит пока об этом, — отрезал я. — Кристина, мы сейчас пойдём к месту схватки примархов, — начал перечислять я, в ответ на что Кристина явно начала эманировать опасением, но возражать не стала. — Я практически перестану воздействовать на местные ритуалы. И, сразу предупреждаю — развеивать варп-проявления я, до определённого момента, не буду. Причина? — полюбопытствовал я.

      — Вы не хотите, чтобы Лоргар узнал, кто к нему идёт… нет, не так. Вы не хотите, чтоб он знал о ваших способностях!

      — Верно, умница, — ответил я. — Я не знаю, что у них там творится, но Коракс возится уже почти десять минут. Для схватки подобного уровня это… ну, как минимум, отсутствие подавляющего преимущества. Если выпадет шанс — я хочу окончательно решить вопрос Лоргара, но для этого нужно, чтоб он не воспринимал нас всерьёз.

      — А я? — довольно обиженно выдала Кристина.

      — Ты сильна, но на уровне примархов… — не договорил я, на что тереньтетка ответила эмоциями понимания, хотя обиделась немного, конечно. — Итак, я пользуюсь только оружием. Прими запас энергии, пока мы добираемся до места схватки — возможные противники-псайкеры на тебе, с обычными же я, скорее всего, справлюсь, — на этом я передал аж засветившейся Кристине жмень энергии. — Далее, в схватку с примархами, ни в мой возможный бой там — не влезай. Запрещаю. Иди сзади меня, — распорядился я.

      — Но я же… — с нешуточной обидой выдала девица.

      — Но ты же — мой и свой шанс выжить, — отрезал я. — Храни энергию и будь постоянно готова. Если я скажу, или потеряю сознание — выдёргиваешь нас двоих в глубокий имматериум, чем глубже, тем лучше. Это и только это твоя задача на месте схватки, — подчеркнул я.

      — По слову вашему, — задумчиво ответила Кристина, а, по размышлению, воспряла. — Сделаю, Терентий! Я вас не подведу!

      — Не подведёшь — и замечательно, — констатировал я. — Выдвинулись.

     

      И мы выдвинулись по следам примарха, в направлении развесёлого мордобоя.

      Нужно отметить, что кроме “комитета по встрече”, я ещё вражин и не видел. Бои явно шли, смерти, причём многочисленные, в свете и ветре ощущались, но налёт воронья шёл с “опережением ответной реакции”, так что, похоже, несунов “били, где найдут”. До организованной обороны, не говоря уже о контратаке, несуны не донеслись.

     

      Бежали мы трусцой, по мраморному коридору, обляпанному всяческими пафосными барельефами из металла. Особенно много было паскудных лысых рож, испещрённых всяческими надписями. Лоргар, как он есть. Только надписи не те — краткой и ёмкой на лбу, отображающей лоргарий Богатый Внутренний Мир, ну и его место в мироздании — более чем хватило бы.

     

      И да, вражин мы не встречали, бои шли по другим коридорам, а наш был пуст, чист, лишь волны в свете и ветре распространялись по нему, указывая что двигаемся мы в нужном направлении.

      Я даже несколько расслабился, не вообще, а на тему гадких вражин. Ответвлений нет, впереди уже вполне ощущаемая битва, которая… затихла. Хм, воронятина несуна разделала, мимоходом задумался я, но в благоглупость впадать не стал. До места разборки, очевидно, какой-то комнатушки, метров пятьсот, какое-то колдунство там висит фоново: сильное, но чьё — варп определишь. Вокруг лютая мешанина обрывков света и ветра, так что надо бы поосторожнее. И сервочереп мой просто отказал от вспышки какого-то гадкого колдунства, посетовал я.

     

      Прикинул, да и отмыслеэмоционировал Кристине: “За спину, будь готова” — на что получил согласие и очень аккуратно двинулся дальше.

      Вот подлость какая, печалился я по дороге, вот надо было послать всё в варп сразу и двигать за Кораксом! Хотя… свинство бы вышло. Эх, ну что сейчас поделать…

     

      На этом важном моменте самокопания, в телекинетический щит, не долетая пустотного, ударил болтер астартес.

      Не в смысле выстрелил, нет. Именно болтер, почти на сверхзвуке, прилетел из расположенного впереди помещения. К болтеру цеплялась рука, судя по доспеху — вороньего гвардейца. Остальные запчасти владельца болтера пребывали варп знает где.

      Ой как хреново-то, опечалился я, практически начав паниковать. Что Коракс подкинул мне “руку помощи” — вот ни разу не верю.

     

      Лоргар? А чего тогда он болтерами кидается, как дурак? И Коракс вроде жив, судя по пусть смазанным, но отчётливым эманациям. Вот ведь, фигня какая, посетовал я, взвинтил скорость работы сопроцессора чуть ли не до дыма из ушей и стал думать мысль.

     

      Мысль была весьма тяжела, но первое (и, объективно — разумнейшее) пришедшее в голову было: валить отсюда с визгом и писком. В идеале — сразу к челноку и сваливать от Сикаруса. Ну, если нежная совесть не позволяет — то двигать к ритуальному залу, предупредить вороньё, но всё равно валить с визгом и писком в итоге.

      Однако Коракс жив. Пусть варп-отражения битвы впереди нет, но, может, он на кулачках Лоргару фасад подновляет, по причине варп-истощения или ещё почему. А болтер со стильным брелком — следствие развесёлого мордобоя.

     

      Возможно? Возможно, хоть и маловероятно, точнее Закон Мерфи говорит, что впереди большой и толстый плохо.

      Но, по коридору лоргарской демонятины-колдунств не летает, это раз. Мгновенно убить колдунством меня не выйдет, прямым не выйдет вообще, кривым, то есть косвенными проявлениями, точно нужно какое-то время, это два.

      И, наконец, Кристина за моей спиной, а выдернуть нас она сможет фактически мгновенно, это три.

     

      В общем, держим ушки на всём, чём можно и нельзя, ну и аккуратно двигаем дальше, пришёл я к неутешительному выводу с внутренним содроганием. Аж Кристина мыслеэмоцией меня подбадривать стала, в стиле: “Не боись, Терёха, я рядом, спасу если что”.

      Последнее меня как тронуло, так и заставило собраться, ну и почесал я аккуратненько вперёд.

     

      Правда, острое сожаление об отсутствии на поясе десятка мельта-бомб чесало вместе со мной. Вот как было бы изящно — закинуть их вразнобой в помещение, а после подрыва изысканно полюбопытствовать: “Хто тут?”

     

      Но бомб не было, от моего сожаления они не появлялись, так что пробирались мы вперёд без них, с Кристиной и сожалением в компании.

     

      По приближению к всё также взбаламученному и всё также с отсутствием текущей битвы помещению открывались такие моменты: первое — Кристина ни варпа не чувствовала, кроме некоей “сферы” впереди, что в ентой сфере и как, непонятно. Второе, по приближении к помещению, стала видна эта сфера, точнее, отражение варп-колдунства в относительно материальном мире нашего текущего местопребывания. Был это прозрачный, преломляющий свет, как стекло, купол. По которому бегали какие-то гадкие и еретические полупрозрачные каракули во множестве. Что примечательно — отливали эти каракули вполне золотистым светом, указывая на запредельное гадство, еретичность и прочие мерзкие качества противного Лоргара, явного автора этого гадства.

     

      Но, любоваться куполом смысла никакого, развеивать его — или рано, или вообще нет смысла. Хотя, конечно, могуч предатель — писульки на куполе составляли череду из десятков, если не сотен именно ритуалов. Не прямое варп-проявление, а именно колдунство ритуального толка, мерзкое и еретическое, но… завидно, да.

     

      Отметив свои завистливые порывы, честный я вздохнул, да и заглянул в залу. Безусловно, аккуратно, с “взведённым” мыслевоплем в адрес Кристины “драпаем”, но заглянул.

     

      Первое, что я понял, сунув нос на поле эпической битвы: Лоргар — непроходимый кретин. Умный, умелый, гадкий, еретичный, предусмотрительный — много эпитетов, но всё равно кретин.

      Дело в том, что я понял смысл метания болтера со стильным брелоком, ну и почему нас смертью не убивают.

     

      А вообще картина была скорбная. Зал моего обозревания был кругл, диаметром метров двадцать, украшенный по центру бывшим фонтаном, ныне порушенным и пускающим струйки и пузыри. Ранее стены украшали статуя, Лоргара же, как, возможно, и фонтан. Количество отломанных каменных бошек на это указывало. Ну и мебеля какие-то были, мягкие, судя по пуху и обломкам. Сейчас, как понятно, весь этот декор деструктурированным слоем покрывал фактически всю залу.

      Куски десятки воронов также были более или менее равномерно распределены по округе.

     

      А неподалёку от фонтана, с мордой лица скорбной (и без шлема, дурак такой, мимоходом осудил я) валялся, вяло подрыгиваясь, Корвус Коракс. Да, морда примарха носила следы вдумчивого и не очень мордобоя, нужно отметить.

      На груди копошащегося стояла нога в силовом сабатоне, символизируя всяческую ересь и не давая копошащемуся рыпаться.

     

      И да, была эта еретическая нога лоргарьей. Сам гадкий демонпрынц также наличествовал, явно торжествовал и ликовал, паразит такой.

      Лысый, с разрисованной какими-то огненными каракулями мордой (я вот думал, что статуи кто-то облагородить хотел, а тут рожа такая), с синюшно-серой кожей, какими-то погаными наростами на черепе — до рогов не дорастающих, но к этому явно стремящимся.

      Да ещё в виде короны расположенных, отметил я мимоходом.

     

      Доспех у него был поган, еретичен, ну и тоже сиял всяческой писаниной. Сам он, кстати, тоже без шлема, как дурак. Но зато с “нимбом” — металлическое кольцо торчало за затылком, с характерными “восемью стрелами хаоса”.

      Своего нет, вот и завидует, определил наблюдательный я.

      Ну и в одной лапе у Лоргара была крылатая булава, крозиус, откованный ещё самим Горгоном, примархом легиона Железных Рук. Демонятины туда предатель напихал от души, но в исходящей "дымом" имматериума книжке во второй лапе — был вообще сумрак.

      И как они туда умещаются-то, мимоходом удивился я, взирая на артефакт, куда демонятину, видимо, под прессом утрамбовывали.

     

      А кретином противный Лоргар был вот почему: он “повелся” на поводу своего аспекта, гордыни. Прибить Корвуса он мог тысячу раз, очевидно, окончание отголосков битвы в свете и ветре его победу и обозначало. Но этот кретин не мог просто так убить. Ему, понимаешь, нужны “свидетели еретического торжества”. Подозреваю, что он даже планирует нас отпустить в Империум. Ну, чтоб о егойном “триумфе и величии” гадости рассказывали и ужасались.

      Так вот, болтер с брелоком он, очевидно, запустил, чтобы понять, не угрожают ли ему возможные “свидетели триумфа” чем. Ну и пси-воздействие Кристины несуна успокоило — бета-ранг, смешно.

     

      Вообще, если по совести, реально смешно. Дроча свой еретический даньтянь тысячелетиями, Лоргар достиг филигранности и поливариантности варп-манипуляций уровня “бог”. Что сейчас наглядно демонстрирует. Альфа-псайкер, бьющий не “сырыми проявлениями”, а на гадкой воле и еретическом воображении, творящий сотни ритуалов одновременно.

     

      Вот только мне на это похрен. И, да, это я безоговорочный молодец и положительная со всех сторон личность, что подумал и не развеивал всё вокруг, да и вообще не рыпался лишний раз на подходе.

      В общем, очевидно, даст мне Лоргар время не только “приметиться”, но и саккумулировать максимально возможное количество энергии в петельке. На этом я мысленно потёр чистые и сухие ладошки и стал выжирать свячёность, обрывки колдунств, вообще всё, вне купола, до чего мои фигуральные руки дотягивались. Кроме Кристины, само собой, потому что пригодится.

     

      — Инквизитор, — бросил поганый еретик, причём из пасти его сияла какая-то фигня.

     

      Ну, или на язычине еретической эти закорючки тоже накарябаны, тоже вариант исключать нельзя.

     

      — Ты станешь свидетелем и герольдом моего триумфа, Инквизитор. Повержения не только раба дохлого Императора, — поелозил он копытом по Кораксу, — но и торжества моего величия над этой Вселенной! — аж взревел придурок, потрясая книжкой и палкой. — Мне было предсказано, — продолжил он в менее экспрессивной, но слишком пафосной, а потому дурацкой манере. — Что, в момент своего величайшего триумфа, увижу я тень ворона, что принесёт мне смерть. И вот повержена и тень, и сам Ворон! — ликовал Лоргар, имитируя ногой “твист на Кораксе”. — Сила моя — необорима. Я — Бог!!!

     

      В общем-то, это и были последние слова, которые донёс несун Лоргар до широкой общественности в наших лицах.

      До “эпичной парочки” от меня было менее пятнадцати метров, моё фигуральное “брюхо” чуть не лопалось от энергии. Так что, сформировал я петлю, невзирая на паразитные потери, не “от себя”, а фактически под подбородком демонпрынца. Ну и отрубил я ему голову, голову ему с плеч.

     

      Сказать, что кретинский Лоргар совсем уж щёлкал клювом — нельзя. Но, уплотнение защитного купола, полыхнувшего каракулями почти нестерпимо для глаз, ничем петле хаоса не помешало. Правда, башка еретическая явно померла не сразу, сваливаясь на Коракса пасть раззявила, буркалы в диком удивлении выкатила, но сделать ничего не смогла. Выжав почти всю энергию, за исключением жалких капель, я принялся взбалтывать свет и ветер, в плане души и всякого такого. Но, она, похоже помирала вместе с телом. А был ли Лоргарчик, задумался я, в плане его души? Или просто мифологическая тварь, анимированная волей мифа? Впрочем, неважно.

     

      А вот Кораксу не повезло, аж поморщился я. Во-первых, ему выписал явно неиллюзорных лещей Лоргар. Во-вторых, демонпрынц, дёрнув своей еретической клешнёй к декапитирующей его петельке, выпустил крозиус, рукоятью которого Ворону прилетело в чело. В-третьих, башка дохлого демонпрынца, стукнувшись затылком об завистливое подобие нимба, шлёпнулась на всё тот же лик Корвуса.

      Хм, вроде живой, отметил несколько обеспокоенный я. Хоть туша Лоргара не на рожу вороньему примарху шмякнулась, а то совсем была бы беда.

     

      Как-то непафосно, без превозмоганий дурацких получилось, тихонько порадовался я, ощущая от Кристины как радость, так и изумление.

      И на Кадии годами дрочить даньтянь не придётся, отметила моя ленивость. Блин, как пришиб преподавателя, чтоб экзамен не сдавать, мысленно фыркнул я. Нет, заниматься надо, возможно, даже побольше прежнего, хоть и без фанатизма упёртого. Не Лоргаром единым сильны гады и еретики. Но полегче стало, и это хорошо, наконец, стал искренне радоваться я.

     

      Тем временем, откинутая книжонка Лоргара, продолжая “дымить” этакими флюидами скверны, начала дёргаться и подпрыгивать. А вот этого нам не надо, встряхнулся я, да и на остатках энергии выполнил петлёй хаоса функции шредера.

     

      — Во-о-от, теперь совсем хорошо, — уже вслух порадовался я, невзирая на опустошенность в энергетическом плане.

     

      И тут меня буквально “обожгло ненавистью”. В кавычках, потому что я не гимназистка какая, об такую ерунду обжигаться. Но, существо неподалёку меня реально ненавидело, хотело мне сделать плохо и больно, и это реально висело в воздухе.

      А источником этих эмоций был Коракс, со скрипом копошащийся и поднимающийся на не слишком целые ноги. Рожа его была неоднократно бита, окроплена лоргарьей кровью, но взирала на меня темнеющими и опять фотоцидными провалами глаз. И перекошена была эта рожа натуральной ненавистью.

      Блин, вот придурок, я его не слишком ценную жизнь спас, даже заботился, в умеренной форме, а он злопыхает. Видно, не понравилось, что миф по вагине поехал, ехидно отметил я. Ну и сам Воронятина — вышел не главный герой, а спасённая героиня второго плана, страдающая прынцесса, чуть не в голос заржал я, но собрался.

     

      Смех смехом, но этот ёбнутый меня реально может начать убивать. А я примарху не противник, сколь бы ёбнут и бит он не был.

     

      — Ты-ы-ы! — прокаркал поднявшийся на одно колено Коракс, тыча в меня перстом. — Как ты посмел?!!

      — Я, ваше примаршество, к вашей блистательной и великой победе над ахипредателем… — речитативом начал я, тщась психа угомонить.

     

      Ни варпа не вышло. Этот тип, рывком, с потрескиванием сломанных костей вскочил. Уставил на меня свои демонские гляделки, которые в этот раз не просто “сияли тьмой”, а были этакими “воронками, затягивающими свет”. Натурально, в помещении становилось всё темнее, а бешеный псих проревел:

     

      — ИЗДЕВАЕШЬСЯ?!!

     

      Причём этот “вопль души” был уже не шуткой, а скорее акустической атакой. Часть обломков лоргаристых статуёв на полу потрескались от этого рёва!

     

      — Валим, на высокую орбиту, — отмыслеэмоционировал я.

      — А почему на орбиту? — поинтересовалась Кристина.

     

      Уже пребывая со мной на орбите, умница девочка, отметил я. Впрочем, бешеный примарх и её пугал, чувствовалось.

     

      — А тут флот несунов, — потыкал я перстом в контуры света и ветра, которые, через сопряжение, узрела и Кристина. — Не знаю, что будет, если я эти “контуры” разрушу, но усилий это много не потребует, а флот, возможно, сломается совсем.

      — Скорее исчезнет, не реализовавшийся, Терентий, — отметила Кристина.

      — Это я и имел в виду, а ты умница, — отмыслеэмоционировал я.

      — А вы.. вы… — явно не находила даже в мыслеэмоциях определение Кристина, заливая меня волнами восхищения… и похоти, мдя.

      — Я молодец, ты красавица, но возьми себя в руки, Кристина, — строго отмыслеэмоционировал я. — Не забывай, Коракс в округе главный, так что нам небезопасно тут. А челнок забрать бы хотелось, — на что от Кристины пошла волна согласия. — И с Грегором парой слов надо перекинуться, — отметил я. — Так что, соберись, держи себя в руках. И направь нас вон туда, — мыслеэмоцией указал я на оконечность “возможного флота”.

     

      Минут двадцать мы потратили на метание в условной пустоте местной топологии, а я рвал узоры света и ветра контуров кораблей. К счастью, в этом случае, хватало простой воли, да и свячёность потихоньку прибывала и поглощалась, наполняя мою опустошённую энергокубышку.

     

      А после совершения благого дела скакнули мы на ангарную палубу печального судна. С некоторым опасением, хотя вряд ли Коракс НАСТОЛЬКО ёбнут, чтоб натравливать на нас вороньё. Но, опасения были: он — мифическое существо, куда деваться.

      В общем, наше появление местные отметили, даже появилась пара надзирателей под скрытом, но попыток убивать смертью и бить морду с их стороны не было. Даже не спросили, что и как, с облегчением отметил я.

     

      — Так, быстро к Грегору, я с ним переговорю, потом обратно — и улетаем, — речитативом озвучил я как Кристине, так и надзирателям.

      — Сразу к Милосердию? — с некоторой обидой выдала Кристина.

      — Разберёмся, — не стал я посвящать в свои планы греющих уши воронов. — И, кстати, про Моллис не забывай, да и про остальных тоже. Хотя, в несколько ином плане, но всё равно свои, — на что Кристина, подумав, покивала.

     

      И вот, идём мы идём, как вдруг селекторы внутрикорабельного оповещения начинают орать:

     

      — Братья! Великий день сегодня! Радуйтесь! Архипредатель, породитель ереси, гнусное пятно на чести Астартес — повержен! Лоргар Аврелиан мёртв! Повержен руками… Инквизитора Терентия Алумуса, Священного Огня… — несколько растерянного и минорно заключил селектор.

     

      — Бегом, — скупо бросил я, ну и поскакали мы с Кристиной к апартаментам Грегора.

     

      Сзади телепались, отставая, явно фигеющие наблюдатели. Блин, вот удружил, воронятина позорная, помянул я незлым словом примарха. Вот и нахрена? Такой вариант был замечательный: Коракс заборол Лоргара, ура! А тут блин… И это ещё хорошо, что мы в недрах Очка, мимоходом порадовался я, забегая в апартаменты НЕХ-а.

     

      — Это величайший… — начал было Эйзенхорн, сияя всеми шестью очами.

      — Фигня, — сухо отрезал я. — Грегор, я СРОЧНО покидаю это место. Вам рекомендую сделать то же самое. Вороны, очевидно, будут зачищать планету, но волна в имматериуме долетела до царств, если не дальше. В общем, скоро здесь будет весьма жарко и весело, — посулил я. — А ваше присутствие никому не поможет толком, разве что помрёте глупо. Вам есть на чём покинуть систему, Грегор?

      — Э-э-э… — блеснул красноречием коллега, задумался и выдал. — Есть, мой курьер. Но Терентий, это…

      — Фигня, я уже сказал. Курьер — Нефилим? — кивок. — Тогда так, Грегор. Через две недели я либо буду в системе Кадия, либо на Крепости Инквизиции Пречистое Сияние. Это Рамилес, болтается в районе Сектора Скарус.

      — Знаю, Терентий, — последовал кивок.

      — Так вот, если вам нужна будет помощь — помогу. Хотя, не особо она вам и нужна, — подчеркнул я. — Вас никто не разыскивает, именно ищут, — уточнил я. — Ну, или связные не из свиты этого вашего Лорда, сами разберётесь. Всё, прощайте Грегор, — пожал я лапу.

      — А…

     

      А вот что было дальше — я не знаю, потому что Кристина перенесла нас на челнок, который тут же стартовал.

      Вылетел из ангара, сиганул в варп, но через пару минут вывалился в каких-то полуимматериальных недрах, без звёзд и планет вокруг.

     

      — Хм? — полюбопытствовал я, поскольку по сопряжению… ой.

      — Не хочу отвлекаться, — разоблачаясь, выдала тереньтетка. — Вы же не против? — посмотрела она на меня столь жалобно, что я не знал, плакать или смеяться.

      — Иди сюда, — привлёк я к себе удивленно-довольную девицу.

     

      Ну, не помешает и вообще, мы — молодцы. И срока у нас ещё пара суток…

     

      В общем, был заход “использование челнока по кристининому хотению”, дубль два. Правда в этот раз и с моим хотением тоже, а не с “исполнением пусть приятных, но отвлекающих обязанностей”.

      Этакий праздник на двоих, в честь действительно весьма славного дела, немалого везения, ну и просто потому, что хочется и приятно, да.

     

      И вот, через пару дней, летим мы уже к Кадии. Кристина довольная, но любопытная, вот и спрашивает:

     

      — А почему, Терентий, вы сказали Эйзенхорну, что будете на Кадии? Вам же уже не нужно… — замялась, пытаясь сформулировать она.

      — Не нужно тренироваться и развиваться? — по-доброму ухмыльнулся я. — Нужно, ещё как. Правда, один из факторов “непременно быть на Кадии” — пропал, — довольно констатировал я, ну и потискал радостно пискнувшую тереньтетку. — Однако, — посерьёзнел я, — есть несколько иных факторов. Меня, вообще-то, эти жуткие люди в Лорды хотят назначить.

      — Какие жуткие люди? — удивилась Кристина.

      — Инквизиторы, конечно, — елейно ответил я. — Мне реально рано, дел куча. В общем, посмотрим, что будет на Сиянии, ну и если что — всё-таки на Кадию. Не в Ордо Эгис, — отметил я. — Но, какое-то время я на Кадии побуду. И помогу местным, насколько смогу. И на монолиты интересно посмотреть. И спрячусь от этих жутких людей, подумаю. Да и напомнил мне Максимус об одном долге, — признал я. — А выполнить его — почему бы не с кадианцем? — риторически вопросил я.

      — На Кадии тоже эти жуткие люди есть, — отметила, хихикнув, Кристина.

      — Есть, но они меня в Лорды пихать не будут, им не до того. В общем — посмотрим. И по органу я, кстати, соскучился, — отметил я.

      — А я по скрипке, — выдала Кристина. — Хотя и на органе в четыре руки я бы поиграла, — мечтательно поиграла она ресничками.

      — Тоже можно, — кивнул я. — В разумных пределах.

     

      И да, бормотание “зануда” мне точно показалось. Ну, заочковье, да ещё и глубокий варп, так что да, почудилось.

     

      И, через несколько часов, выходит, значит, Нефилим, в системе Кадии, в нормальное пространство. Я передаю воксом малый код Инквизитора, уведомление, что мы транзитом, всё как положено.

      А ответа нет. Что меня, признаться, немало напрягло: коды распознавания, как понятно, всяческой хаосне время от времени доставались. Но, не инквизиторские, хотя с малым — бывало пару раз в истории. С другой стороны, с дискредитировавшим себя кодом либо запрос повторяют, либо требуют досмотр. Но, это по логике, а тут Кадия. Не то, чтобы обитали тут нелогичные психи, но задёрганный народ. Мало ли, дрогнет рука молодого артиллериста из сотен, держащих наш челнок на прицеле.

     

      Вроде бы и не Лоргар, так что мы с Кристиной встретимся вскоре, да и начнём собираться, благо я аколитам инструкции на тему наших возможных призраков дал. Но именно сейчас подобный расклад будет весьма неприятен и вообще как-то по-дурацки. Так что я встопорщился, да и Кристине озвучил:

     

      — Следи за окружением, Кристина. Если по нам будут стрелять — плюй на челнок, вытаскивай нас. До Сияния доберёмся.

      — Хорошо, Терентий. А что…

     

      Договорить ей не дал вокс. Причём, не текстом, как с такой транзитной мелочью, как мы, общались кадианские защитники. А голосом, причём дрожащим:

     

      — Кадия приветствует Героя Империума! Радуйся, Терентий Алумус, Игнис Сацер! — выдал мне оператор.

     

      Впав в челодлань, подавившись столь уместными и правильными словами как “Шта?!!”, “Пиздец!!!” и прочими подобными, я ровно произнёс:

     

      — Мы транзитом. Можем лететь?

      — Конечно, благослови Император ваш путь, Инквизитор! — был мне ответ.

      — Это?... — полюбопытствовала Кристина уже в имматериуме.

      — Это, Кристина, весьма плохо, — страдал я. — Какая-то сволочь, то ли вороны, то ли Эйзенхорн, скотина многоглазая, то ли Коракс, завистливый гад, сообщили о Лоргаре. Ну, судя по всему — так выходит, — отметил я. — Пока мы скромно праздновали, что выжили, какой-то паразит растрезвонил по всему Империуму!

      — Совсем плохо? — уточнила тереньтетка.

      — Ну-у-у, — протянул я. — От Лордства я теперь, похоже, не отпихаюсь. Впрочем, честно предупрежу, что не буду торчать в Крепости, да и решать ничего не буду, — несколько повеселел я. — Выберут — сами себе дураки, — отрезал я. — Хотя спрятаться надо бы. На годик-другой, пока ажиотаж не спадёт, — прикинул я.

      — На Кадии? — уточнила Кристина.

      — Видимо — да, хотя и на ней… В общем, всё равно лучше всего на ней. А потом на пару лет к джокаэро, — прикидывал я. — Тогда не то, что в Лорды, а как бы расследовательный ковен не собрали по поводу “тунеядства гадкого Терентия Алумуса”, — с некоторой надеждой выдал я.

      — Понятно, — с прекрасно ощущаемым скепсисом выдала Кристина, что я предпочёл проигнорировать.

     

      Мои ужасающие предположения оправдались: после опознания диспетчер Сияния обозвал меня “Героем Империума”. Вот ведь, бардак какой, “Терёха — герой галактики”, блин.

      Впрочем, хитрый я не стал залетать на станцию. Соединился воксом с Боррини, который меня хотел огорчить. Но не смог, паразит такой, потому что я и без него всё давно понял.

     

      — Терентий, это величай… — начал голосом восторженной гимназистки капитан.

      — Франциск, стартуйте, — прервал я поток гадостей. — С открытой ангарной палубой, наш челнок залетит туда.

      — А-а-а… это…

      — Вас не выпускают с Сияния? — с некоторым опасением осведомился я.

      — Нет, Терентий, просто…

      — Раз выпускают, то исполняйте, Франциск. И рассчитывайте курс на Кадию, — распорядился я, отрубая вокс.

     

      Блин, они что все, реально думают, что я многотысячелетнего демонпринца в “честном бою” заборол? Хотя, с Леди этой в чём-то ещё смешнее, мдя.

      Тем временем Милосердие отделилось от Рамилеса, ну и мы юркнули на ангарную палубу.

     

      И блин, устроили, паразиты такие, вздохнул я, обозревая аколятник. Даже обезьянус морду из ежевики явил, интересуясь, что это за суета вокруг.

     

      — Так, всем молчать! — рявкнула моя деспотичность, вылезая из челнока. — Падре, стукну, — честно предупредил я попа, набравшего воздуха, чтоб заголосить.

     

      Поп меня знал, так что воздух выпустил и сдулся. Но зыркал весьма недобро, в плане как на святого какого, паразит.

     

      — Да, я участвовал в уничтожении, — аккуратно формулировал я. — Мы с Кристиной целы, здоровы и всё такое. Франциск, варп подери! — возмутился я. — Я понимаю, что у вас есть заместители, но будьте любезны быть на мостике. Лапка, в смысле Моллис. Идёшь с нами в музыкальную.

      — Зачем? — недоумённо мрявкнула кошатина.

      — Ноты держать, — отрезал я. — Да, мы в музыкальную, через пару… через три часа концерт. Франциск, надеюсь, Милосердие будет к тому времени в имматериуме и двигаться к Кадии, — ядовито отметил я, на что капитан всё же поскакал на мостик. — Так, все свободны, в музыкальную не ломиться, нас не отвлекать. Концерт открытый, не только для аколитов, — уточнил я.

     

      И, прихватив Лапку подмышку, а Кристину — под вторую, ускакал я в музыкальную. И дверь на засов запер, на всякий.

     

      И да, и порепетировали, и в четыре руки сыграли, и Лапка ноты подержала. А через три часа мы с Кристиной играли “Летнюю Грозу” Вивальди, любуясь переливами имматериума за бронестеклом. На скрипку, кстати, он тоже отзывался, уж не знаю почему.

      Так-то, причин могло быть три: он вообще к музыке чувствителен, ведь никто такого не проверял. Кристина — всё же демон, тоже фактор. Ну и, наконец, может, и не в музыке играющей было дело, а в моей проигрывающей мелодию внутри персоне — тоже вариант, но мне он не слишком нравился.

     

      Ну и зал набился всяческой аколятней, шестерёнками, капелланами и прочими слушателями, не без того. А я, выводя свою партию и наслаждаясь кристининой, рассуждал.

     

      Ну, в принципе — я не просто молодец, а даже красавчик. Для себя, конечно.

      А вот с общественным мнением огнесжигательной общественности — мдя. В общем, хоть подлючая воля мифа над мной больше не довлеет, в несунском разрезе, то первое решение у меня всё равно выходит верное.

      В смысле, побываю на Кадии, возможно — помогу чем Ордо Эгис, посмотрю на пилоны и попробую найти ученика.

     

      Причём на Кадии это делать — по-человечески правильно. Единственный реальный шанс у местного уроженца дожить до двадцати пяти лет — Имперская Гвардия. Средний же срок жизни на планете — двадцать три года.

     

      Потом — обезьянусы. А вот дальше — посмотрим. И у Очка дел масса найдётся. Да и родной Сегментум Темпестус Инквизиторами нынче скуден. Вот честно, если бы не несуны подлючие, остался бы в округе Императорис Клайтеус. Потому что, хоть Максимус и радовался “появившемся делам”, а вот для планет, секторов и граждан Империума это звоночек весьма нехороший.

     

      Поживём — увидим, заключил философский я. Всё равно, даже если буду жить вечно — дел у Инквизитора Священного Ордена Инквизиции Империума Человечества всегда будет больше, чем возможностей их сделать.

      В некоем, невозможном, скорее воображаемом, нежели реальном месте, находилось нечто, что было ирреально даже тут.

      На островке, висящем в пространстве, окружённом своими собратьями, стояла… мебель. Выполненная из камня, точнее той его части, что не поддавалась ветрам искажений, наполняющих невозможное место. Скорее архетипом, нежели объектом, был этот камень.

     

      Центр островка занимал каменный круглый столик, на центральной ноге, покрытый растительными узорами. Его окружали три каменных же стула и огромное, шикарное кресло с высокой спинкой и удобными подлокотниками. Чуть в стороне находилось обширное ложе, которое так и хотелось назвать “любовным”.

      Вот только быть всего этого в месте, где существование понятий “разум” и “жизнь” ограниченно мгновениями — не могло. Впрочем, само понятие “бытиё” было для этого странного места фикцией, так что ирреальность уютной мебели из камня скорее вносила некую хаотичную гармонию, как бы не парадоксально это не звучало.

     

      И вот, в один прекрасный момент, из переливов света и ветра, составляющие саму суть этого места, соткалось, над столом, круглое… окно? Экран? Что-то, что демонстрировало как вид, так и звук некоего помещения. И демонстрируемое не было ирреально, скорее монументально:

     

      В обширном помещении, украшенном колонами, гобеленами, фресками стоял стол, довольно комично напоминающий стилистикой своего каменного собрата. Комично, потому что если каменный стол был предназначен для четверых, то стол на образе подходил для нескольких десятков человек.

      Которые, с различными выражениями лиц, но непременно с некоей гордостью и надменностью, за этим столом и сидели. И, кстати, далеко не все из них демонстрировали лица, скрывая их максами и глухими шлемами. А часть, если разобраться, лиц не имела как факта. Этот элемент у них заменяли окуляры видеодатчиков и решётки динамиков, закреплённых на металле, даже не тщащимся казаться “лицом”.

     

      Сидели эти существа в тишине, причём, если внимательно присмотреться — довольно нервно. Правда, лицо одного из них — гиганта, запредельного для человека роста, облачённого в бордовый с золотом то ли камзол, то ли мундир — было хоть и сосредоточенно-нейтрально, но в глазах пробегали искорки веселья и ехидства.

     

      Между колон демонстрируемого помещения стояло немало людей, которых назвать иначе, нежели “свита”, не поворачивался язык. Были они столь же различны, подчас “нечеловечны”, сколь и расположенные за столом типы. От простых людей, до трёхглазых, замотанных в мантии существ. Не говоря уже об откровенных киборгах, причём определение “киборг” было скорее надеждой, поскольку человеческой плоти эти металлические создания не демонстрировали.

     

      И, все эти существа, заметно и ощутимо ждали чего-то. Со страхом, с надеждой, с иронией — много было эмоций, но ожидание буквально висело в воздухе.

      Покашливали, играли перьями и даже кинжалами в руках, обменивались взглядами, но ждали и молчали. Пока, наконец, не дождались: с грохотом, высокие и тяжёлые двери распахнулись, явив гиганта.

     

      Приглядевшись, можно было понять, что хоть и был вошедший огромен, но не больше бордово-золотого типа. Однако он распространял некую ауру “значимости и властности”, которая фактически принуждала смотреть на него, как на великана, чувствуя себя песчинкой. Значимости ему добавляла и броня, ультрамариново-лазурная, огромная, щедро украшенная золотом.

      Тыжёлым взглядом он окинул расположеных за столом, и лишь немногие не отвели взгляд от него. Лик великана был невозмутим, но по распространяемой ауре пробегали ярко ощущаемые тени: гнев, призрение, ярость. Наконец, вошедший тяжело изрёк:

     

      — Сидите. Трясётесь. Думаете, что что-то решаете, а Империум находится на грани гибели! — тяжело упали его слова.

      — Лорд-Командующий, — подал вдруг голос тип в красно-золотом. — Скажите, а проверять получаемую информацию — излишне для вас? Я просто интересуюсь, праздное любопытство, — уточнил тип, с лёгкой улыбкой.

      — А-а-а, — протянул нахмуренный гигант. — Лорд-Инквизитор. Представитель Священного Ордена в Совете Лордов Терры, — всё это гигант произносил как с издёвкой, так и с обвинением. — Игнис Сацер, бич Империума. Достойный последователь, — на этом рот говорящего исказила пугающая усмешка. — Вандира.

      — Отрадно, Лорд-Командующий, — широко улыбнулся красно-золотой, — что ваш “отпуск по болезни” не сказался на знании истории. Пробелы в знаниях вы заполнили, но, очевидно, запамятовали одну немаловажную вещь.

      — Какую же?! — повысив голос вопросил ультрамариново-золотой, чьё лицо слегка исказила вспышка гнева.

      — Законы Империума, Лорд-Командующий, законы Империума, — вздохнул красно-золотой. — Покиньте нас, уважаемые Лорды, ваша свита — тоже, — вдруг равнодушным тоном бросил этот тип, откинувшись на спинку кресла, сложив руки на груди.

     

      И, по слову его исполнилось: сидящие за столом, кто-то — равнодушно, кто-то — раздражённо, а кто-то вообще с гримасой ненависти, но поднялись из-за стола. И покинули залу, вместе со свитой.

      Ультрамариново-золотой, названный Лордом-Командующим, сложив руки на груди с приподнятой иронично бровью, взирал на этот исход. После же, окинув зал взглядом, он отметил, что осталось лишь трое — он сам, красно-золотой, и женская фигурка между колоннами, которую можно было принять за статую. Осмотревшись, Лорд-Командующий, вдобавок к задранной брови, скривил презрительную ухмылку:

     

      — И что ты хотел мне этим доказать? Ты только подтвердил преступное…

      — Вы дурак, Жилиман? — с искренним интересом выдал ало-золотой, на что выражение физиономии гиганта сменилась на раздражённо-гневное. — Вы сами назвали КТО я. И, скажите мне на милость, КАК я могу узурпировать то, что и так принадлежит мне по праву? В его отсутствие, конечно, — отметил тип, постукивая по ало-золотой букве “I” украшенной человеческим черепом на груди.

     

      Как ни удивительно, но гневный Лорд внял этому монологу. Задумался, нахмурился и почти растерянно выдал:

     

      — Вы хотите сказать, что НИКОМУ не подчинены?!

      — А вы, Жилиман, это только поняли? Только Ему, мы Его заместители, Его рука и голос. Ни вам, ни вами же созданному регентскому совету, ни попам этим дурацким, — на последнем поморщились уже оба. — В общем, обвинять меня в узурпации власти столь же глупо, сколь обвинять рыбу, в том что она мокрая. Мой статус, сам по себе, — опять постучал он по букве на груди. — Является символом абсолютной власти. Превыше — только Он. Кстати, Лорд-Командующий, вы же виделись с Ним? — сменил тему ало-золотой.

     

      Но на гиганта свалилось слишком много, он нахмурился, думал. Наконец, через минуту, всё же, кивнул.

     

      — И вы поняли, Жилиман, ЧТО это? — полюбопытствовал ало-золотой.

      — “Что?” — возмутился гигант. — Он говорил со мной!

      — Со мной тоже, — хмыкнул тип. — И я не обращаюсь к каждой вокс-записи по имени и сбольшой буквы.

      — То есть, вы думаете, что это запись? — почти шёпотом произнёс посеревший тип. — Невозможно! — гневно бросил он, переменился в лице и опять почти прошептал. — Хотя…

      — Вот именно, “хотя”, — хмыкнул ало-золотой. — Не запись, конечно, — уточнил тип. — Варп-конструкт, когитатор созданный волей псайкера. Но, Робаут, души там нет. Это я вам гарантирую, — отрезал он. — И давайте, раз уж вы меня не стали “казнить за узурпацию”, по именам. На “ты” — излишне интимно, но по именам будет уместно, — подытожил он.

      — Это, — задумался на секунду Робаут. — Приемлемо, Терентий, — озвучил он имя собеседника. — И вы не соврали, хотя…

      — И опять “хотя”, Робаут. Мог, могу я вам соврать. Терра — живой и прекрасный мир, наполненный жизнью, на две трети покрытый океанами, зелёными лесами… Ну как? — ехидно уточнил Терентий, взирая на ошарашенного Робаута.

      — Вы не врёте, но это очевидная ложь, — растерянно выдал гигант, наконец перестав возвышаться, присев на кресло. — И как я могу вам верить? — требовательно вопросил он.

      — Да не верьте, — небрежно отмахнулся Терентий. — Можете даже казнить как мятежника и врага Империума, — на этих словах лицо его осветила улыбка, а в глазах зажглись мечтательные огоньки.

     

      Женская фигура у стены на эти слова дёрнулась, что не укрылось от глаз Жилимана. Но, взглянув на мечтательно-ожидающее лицо Терентия, он хмыкнул, сложил руки на груди и выдал:

     

      — Ну уж нет, Терентий. Для начала, вы мне расскажите всё. А потом я подумаю, хотя… — невесело хмыкнул Робаут. — Похоже, это будет преступлением с МОЕЙ стороны.

      — В чём-то — да, безусловно, — покивал ало-золотой. — Я бы мог начать с того, что в начале было слово. Но не буду. Потому что его не было, — выдал он. — Но, давайте начнём с момента того, как Император занял Золотой Трон. Кстати, какое-то время он именно был на нём.

      — А потом? Не говорите что “умер”! — почти прокричал Робаут.

      — Как же, умер он, — усмехнулся Терентий. — А этот запредельно сложный конструкт, почти достоверно имитирующий Его — самозародился, просто смеха ради. Нет, Робаут, Он был на Троне. Был, до тридцать восьмого, а может и сорокового миллениума. СЛИШКОМ многие Ему молились, почитая как бога, а это должно было оставить след, которого нет.

      — И где он сейчас? — последовал вопрос.

      — А варп знает, Робаут. Возможно — растит картоху на аграрном Мире. Возможно — ведёт полк Гвардии в атаку. А, возможно — он в другой Вселенной, строит другой Империум, как Император… или нет, — развёл руками Терентий. — Я не знаю, никто не знает. Когда я первый раз взглянул на седока Золотого Трона, три сотни лет назад… Кстати, — ухмыльнулся он, — отменно интересное было приключение. Меня кустодии к Трону не пускали, — интимно понизил голос он. — Даже пару раз пробовали убить.

      — И? — заинтересовался Робаут.

      — Умер я, Лорд-Командующий, — скорбно опустил уголки рта Терентий.

     

      Ультрамариново-золотой взирал на собеседника с недоумением, потом осознал, фыркнул и выдал:

     

      — Смешно. Но не время для шуток. И, Терентий, хоть ваши слова небезынтересны и требуют проверки, — на что ало-золотой покивал. — Мне интересно что случилось с Империумом. И ВАША интерпретация событий.

      — Извольте, Робаут. Итак, насчёт “раздутого и гниющего трупа Империума”...

      — Вы подслушивали?!

      — Естественно, — отмахнулся Терентий. — Так вот, Робаут. Труп нам оставили вы. Лично вы и ваши братья. Разлагающийся и гниющий, как вы изящно подметили.

      — И эти… попы, — презрительно сплюнул Робаут.

      — Ваша работа, Робаут, — жёстко ответил Терентий. — Лично ваша, Лорд-Командующий, регент Императора. Цитирую вам по памяти отчёт Лорда-Инквизитора Сцеволы: “Лорд-Командующий отверг предложение об устранении новообразованной секты религиозного толка…”

      — Я помню, но тогда они… не мешали, — почти смутился Робаут.

      — И даже помогали, — покивал Терентий. — Только, Робаут, когда еретики и предатели были окончательно откинуты в Мальстрим и Окуляр, экклезиархия была… везде. И уничтожить её было невозможно, без жертв, не просто сопоставимых, а ПРЕВЫШАЮЩИХ жертвы Ереси. Так что ваш вопрос отцу имело смысл задавать перед зеркалом, Робаут, — тяжело уронил ало-золотой. — Вы любуетесь плодами своих, хотя, безусловно, не только лично ваших, рук.

      — Так, хорошо, — нервно побарабанил пальцами по столу Робаут, всем своим видом демонстрируя что “не хорошо”. — Уничтожение Инквизицией Орденов космодесанта? Как вы это объясните, Инквизитор?! — повысил голос Робаут.

      — Вы знаете, Лорд-Командующий, — буквально истекал патокой в ответ Терентий. — Я вам не буду напоминать, кто автор “Кодекса Астартес”. Просто… Кристина! — повысил он голос. — Отчёт по делу 1542-247346 бис сигма 12-альфа. Полный отчёт, в моём сейфе, будь любезна, — озвучил он.

      — По слову вашему, Терентий, — произнесла женская фигура и исчезла.

     

      Появилась через минуту, с тяжёлой папкой, украшенной всё той же I с черепом.

     

      — Ознакомьтесь, Лорд-Командующий, — протянул папку Терентий.

      — Два… Два сектора?! — проорал через минуту пролиставший папку на запредельной скорости Робаут.

      — Именно. В полном соответствии с Кодексом Астартес, — горько уронил Терентий. — Ваши разлюбезные Львы в варп похерили два Сектора Империума. Полторы сотни обитаемых планет. У них появилось “дело”, а “жалкие людишки”... — развёл руками он. — Миллиарды жертв.

      — Почему… почему их не судили?! — проорал Робаут.

      — Потому что они исполняли Кодекс Астартес от и до, Робаут, — ядовито бросил ало-золотой. — Потому что они ни варпа никому не подчинены. Вы думали, что все астартес достаточно разумны? Вот вам наглядное демонстрация последствий ваших мыслей, — устало бросил Терентий.

      — Кодекс Астартес был временной мерой…

      — А то я не знаю, — последовал ответ. — Вы же умнейший, а, возможно, единственный из примархов, который назывался разумным. Кстати, лично я голосовал за публичное осуждение и казнь Львов. Но, совет Ордена посчитал не должным “порочить образ Астартес”. Так что — тайная казнь, со слухами и прочим, — поморщился ало-золотой. — Но я не могу понять одного, — с интересом уставился на Робаута Терентий. — Какого варпа вы, Лорд-Главнокомандующий, лезли в бой в первых рядах? Вы должны были РУКОВОДИТЬ! Вы вообще, в курсе, что Астра Милитарум с вашими “Гвардейскими Полками” варповых десять тысяч лет стоит раком, с раздвинутыми булками? Эти, прости Император, “старшие полковники”... А ваши, ваши ультрамарины, с пятью сотнями Миров? Вот нахера вы лезли в бой?

      — Фулгрима надо было остановить…

      — Орбитальная бомбардировка. Десять Орденов Астартес. Флотское Соединение Империал Навис, перечислял Терентий. — Потеря ВСЕГО этого Империум перенёс ГОРАЗДО более безболезненно, нежели ваше “нездоровье”.

      — Я не хотел лишних жертв! — взорвался, заорав Робаут.

      — И их стало гораздо больше, — отпарировал Терентий. — Ладно, я понял. Надеюсь, Лорд-Командующий, вы всё же будете КОМАНДОВАТЬ.

      — Возможно, — буркнул Робаут. — Только в Империуме, разорванным Великим Разломом, с павшей Кадией…

     

      В ответ на что раздался искренний и громкий смех.

     

      — Простите, Робаут. Это вам сообщили иннари, Коул или ваши подчинённые? — полюбопытствовал, отсмеявшись, Терентий.

      — Иннари? — недоумённо уставился на него Робаут.

      — Эльдари-реваншисты, которые якобы вас воскресили. В варп их, там была довольно любопытная интрига, — ухмыльнулся он. — В общем, Лорд-Командующий, с прискорбием сообщаю, что Кадия не пала. И не разрушена. А Абаддон разбил Ноктилитовую Крепость о спутник, ну и сдох.

      — Разлом?!

      — Ерунда это, а не разлом, Робаут. Вот если бы Кадия РЕАЛЬНО пала, не факт, что от Империума бы что-то осталось. Она в свёртке пространства, Лорд-Командующий. Монолиты выведены на ослабленный режим, но работают.

      — Зачем? — недоумевающе нахмурился Робаут.

      — Во имя Императора, конечно, — невинно ответствовал Терентий. — Робаут, наш флот не мог попасть в Окуляр. Вообще, только отдельные, единичные корабли, ведомые сильнейшими псайкерами. А теперь, — широко и хищно улыбнулся Терентий.

      — Тысячи планет сгинули в имматериуме! — возмутился Робаут и уткнулся взглядом в немаленькую фигу.

      — Вот, а не сгинули. Отрезаны от прочего Империума, Робаут. Вот только “отрезаны” для связи астропатами. Связь с этой тысячью Миров есть. И прекрасно они живут. Даже делают нужное дело, — отметил он.

      — Конспирация? — уточнил ультрамариново-золотой.

      — Она самая. А “теснимые Чёрным Крестовым Походом жалкие остатки флота” — заманивают еретиков. Гоняться еще потом за ними по Окуляру. А через полгода у нас новый Крестовый Поход. Будем зачищать Окуляр, перед тем как уменьшить его. Если не захлопнуть полностью, может и получится, — задумчиво протянул Терентий.

      — Вы так говорите, как будто у вас получилось полностью овладеть управлением монолитами, — как выразил сомнение, так и спросил Робаут.

      — Не совсем, — тяжело вздохнул Терентий. — То есть, управлять можем, но не мы. Их создатели, да и они через задницу, — последовал ответ.

      — Создатели? Древние что-ли? — последовал саркастический ответ.

      — Скорее наоборот, Робаут. Некронтир, — последовал ответ.

      — А кто это такие? — выдал Робаут. — Я знаю около трёх сотен видов ксеносов, но о “некронтир” не слышал.

      — О некронах вы знаете? — спросил Терентий.

      — Роботы-хранители гробниц ксеносов? — уточнил Робаут. — Встречаются изредка на территории Ультима, но вроде бы опасности не представляют.

      — Угу, — с ядовитым сарказмом выдал Терентий. — Роботы, не представляют. Робаут, эти “роботы” выиграли Войну в Небесах и уничтожили Древних.

      — Не понимаю, но их же мало и убивают… специальные отряды Ордо Ксенос, — дошло до Лорда.

      — Именно. Там всё чертовски сложно, но если вкратце: Были некие к’тан, противники Древних, я думаю это вы знаете, — на что последовал кивок. — Кто они — ни варпа не ясно, кстати. Но деяния их таковы: они перенесли сознание органических некронтир на платформу из квазиметалла, набора сверхсложных нанороботов. Якобы в целях исцеления от болезней, а, по факту, перенесли души, взяв разум под программный контроль. Самое паскудное, — посетовал Терентий, — что этот разум, даже сейчас, самоочищается. Раз в тысячелетие, примерно. Не полностью, но… Большая часть из них безумна, душа не вынесла стазиса и циклов стирания памяти.

      — А меньшая? — с искренним интересом спросил Робаут.

      — С меньшей всё весело. Есть у нас один клептоман-коллекционер. Смешное создание, — то ли ухмыльнулся, то ли поморщился Терентий. — Твёрдый, как сволочь, паразит такой, и дерётся больно… впрочем, неважно. Он на протяжении трёх сотен тысяч лет собирал коллекцию памяти. Со стиранием сделать ничего не мог, но собрав практически экуменополис “образцов” и “экспонатов”, он не всё забыл. И некоторые технологии смог восстановить. И чувство юмора у него отменное, да, — задумчиво протянул он. — В общем, Робаут, есть часть некронтир которые сотрудничают с Орденом. Не Империумом напрямую, именно Орденом Инквизиции. Они хотят жить.

      — В смысле “жить”? Сотрудничество с ксеносами?! — выдал Лорд.

      — А оживили вас катачанские куртизанки, — съехидствовал Терентий. — Впрочем, не вполне “оживили”. И, по результату, сотрудничающие с нами выйдут не вполне ксеносы. В общем, они сохранили разум и душу в достаточной мере, плюс знания, до которых мы не смогли добраться за столетия исследований, невзирая на образцы. И они хотят стать живыми, в биологическом смысле слова. Ваши выводы, Робаут?

      — Человеческие тела? — через секунду выдал Лорд.

      — Браво, Лорд-Командующий, — широко улыбнулся Инквизитор. — Именно, человеческие тела. Они перестанут быть ксеносами, но, безусловно, будут под надзором Ордена.

      — И, за это, они сотрудничают с вами, — выдал Лорд-Командующий.

      — Именно, хотя знания их фрагментарны и прискорбно малы. Но, намного большие, чем мы смогли узнать сами. И да, Пилоны на Кадии — их разработка. Как и планета скрыта а, в момент удара, заменена на мёртвый спутник — это так же их технология.

      — Это, — задумался Робаут. — Сложно. Ксеносы, но…

      — Именно, что “сложно”, — был ему ответ. — Но, из всех альтернатив — Орден принял эту, как оптимальную.

      — Так, хорошо, — уже несколько более позитивно выдал Робаут. — Моё возрождение и, как вы их назвали, “иннари”? Да, кстати, Терентий, я сместил Коула с должности Генерал-Фабрикатора Марса.

      — И, извиняюсь, с какого варпа? — было ему ответом.

      — Он подозрителен…

      — Робаут, я вижу, когда мне врут, как и вы.

      — Он — не человек. Изуверский Интеллект, — вздохнул Робаут.

      — Не “он”, а его копия. Одухотворённая, чтоб её, — нахмурился Терентий. — Наплела вам, небось, что он — ни грана плоти?

      — Да, — был растерянный ответ. — Копия?

      — Довольно сложно, Коул вообще весьма странное создание. Человек, по большому счёту, только его много. И, иногда, роботизированные тела “шутят”. Точнее, части его души, а ещё точнее — полноценные души, являющиеся его частью… Варп подери, Робаут, я вам свой труд на эту тему дам, для ознакомления, а то мы с вами будем общаться годами.

      — Прочту. То есть, в моём возрождении участвовал не Коул? — уточнил Робаут.

      — Часть Коула, довольно своевольная, будучи отделённой, скажем так. А детали — прочтёте, — на что Лорд кивнул.

      — Так, понятно. “Иннари”? — последовал вопрос.

      — Реваншисты, рассчитывали “всех убить” и возродить Империю Альдари. Просто недоумки, но с весьма сильными лидерами. Не варпа у них не вышло бы, но неприятностей было бы море. И, они думают, что породили бога.

      — А на деле?

      — А на деле, это весьма смешная шутка, — непонятно ответил Терентий. — Бог на две ставки, скажем так. И это по настоящему смешно, — после произнесения этих слов по помещению прокатился смешок, не как звук, а как ощущение.

      — И в чём разница? — уточнил Робаут. — Один бог или два?

      — Аспект божества и цели. Текущий — не желает не только смерти “всему”, но и понимает, что выживание эльдар связано с Человечеством. Это ему не слишком нравится, но и сделать он ничего не может, только шутит не смешно, паразит такой, — поморщился Терентий.

      — И Орден Инквизиции контактирует с божеством ксеносов?

      — С одним из. Вторая… ну, впрочем, она ничем не мешает, — прервал сам себя Терентий. — Собственно, можно было бы обойтись и без эльдар, да перебить их в варп. Но зачем? Они приносят пользу Империуму, не без вреда для себя. Со временем они займут в нём своё место, возможно. А, возможно, вымрут. Меня это, признаться, не слишком волнует.

      — Правителей? — выдал Робаут, с дёрнувшейся к поясу рукой.

      — Секретарей, помощников-управляющих, да и не только, — отрезал Терентий. — Они искусственная раса, не приспособленная толком к руководящей деятельности. Это генетика, причём неустранимое ограничение, заложенное как характеристика вида. Ну да ладно, вопрос вашего воскрешения. Вы были в стазис поле, разрушаемые сложным варп-конструктом, ядом. Особенность его такова, — поморщился рассказчик, — что действие его необратимо и практически мгновенно. Собственно, копия Коула и доставила ваше тело на Макрагг, восстановить оригинал было невозможно.

      — А вы знали, — уставился с почти ненавистью Робаут на Инквизитора.

      — Около сотни лет Орден был в курсе, — кивнул Терентий. — Всего сотни лет. Ваши подчинённые, Робаут, ОЧЕНЬ хорошо умеют хранить тайны. Но знали.

      — И почему меня поставили на ноги ксеносы?

      — Изначально, Робаут, возрождать вас никто не собирался. К примархам орден вообще настроен довольно скептически.

      — Причина?

      — Кроме того, что ВСЕ примархи, из лояльных, плюнули на Империум? — не без сарказма полюбопытствовал Терентий.

      — Кроме, — поморщился Робаут.

      — Ошибка Императора. Все примархи, Робаут — ошибка Императора. Вы лично — ошибка ошибки, счастливая случайность. Возможно, таковым был и Русс, не уверен, — на что Робаут непроизвольно потёр скулу, нахмурился и выдал:

      — А не слишком ли много, Инквизитор, вы на себя берёте?

      — Не слишком, — беспечно бросил Терентий. — В самый раз. Ответьте мне, Робаут: кто поднял бунт против Императора? Кто уничтожил треть Человечества во время этого бунта? Кто поставил Империум в такое положение, что даже через десять тысяч лет после ереси он напоминает, как вы изящно выразились, “гниющий труп”?

      — Признаю, — тяжело уронил Робаут. — Но кто вы, чтобы судить Императора?!

      — Человек, — просто ответил Инквизитор. — Наделённый разумом и свободной волей, ценностями ставимыми самим Императором превыше всего. — ответом было хмурое молчание, впрочем, сменившееся новым вопросом:

      — А Крестовый Поход?

      — А на кой варп в нём примархи? — был вопросительный ответ. — Астартес — да, были полезны, но не более. Но, даже они — не слишком нужны. Без примархов ВКП продлился бы на сотню лет больше. При этом, без Ереси, без трети Человечества, сожранного ей. И с живым Императором на троне, настоящем, а не Золотом. Без Астартес — вышло бы ещё на сотню лет больше. И что? Он и так шёл больше трёх сотен лет, Робаут. Зачем примархи?

      — Я не хочу это обсуждать, — бросил примарх.

      — Как вам угодно, Робаут, — последовал ответ.

      — Зачем вы меня тогда возродили? — через минуту спросил Лорд.

      — Вы второй, после Императора, кто был важен, нужен и полезен Империуму Человечества. Невзирая на ошибки, которые совершали. И ещё, — ослепительно улыбнулся Терентий. — У Империума и нашей галактики серьёзная проблема.

      — И какая же? — поднял бровь Робаут.

      — Тираниды, — бросил Терентий.

      — Рои? Но вроде бы с ними прекрасно справляется флот Биофага? — уточнил примарх. — Или их больше? — нахмурился он.

      — Их до варпа, но флот справится. Вопрос, Робаут, в другом. А именно месте, откуда они прибыли.

      — Соседняя галактика? — на что последовал кивок. — Так они же её сожрали? — недоумённо спросил Робаут.

      — Да сейчас, сожрали, — хмуро вздохнул Терентий. — Взгляните, Робаут, — достал он карточку из кармана.

      — Красиво, интересная планета. И? — полюбопытствовал ультрамариновый.

      — Этот пикт планеты соседней галактики, Робаут. Той самой, откуда движутся Тираниды. Которую якобы “сожрали”. И живых планет там до варпа. Тираниды — биоружие, направленное на нас.

      — Крестовый поход, — протянул Робаут.

      — Видимо, — кивнул Терентий. — Вот только есть СЕРЬЁЗНАЯ проблема, Робаут.

      — И какая же? — уточнил примарх.

      — Этот пикт стоит около пятиста триллионов тронов. Четыре сотни судов, в различной комплектации летели и добралось лишь два.

      — Оборонительный флот агрессора столь силён?

      — Там НЕТ оборонительного флота. По крайней мере, около года изучая, наш разведчик его не обнаружил, — уточнил Терентий. — Проблема в другом. Смотрите, Робаут, — положил он на стол прекрасно выполненный кинжал. — Это — силовой кинжал. Дар мне, от одного губернатора. Прекрасное оружие, режет керамит и адамантий как масло. А вот это, — положил он на стол простой, прямоугольный пистолет. — Простейший стаббер, изготовленный даже не на Мире Кузне, а на мануфакторумах подулья. А теперь, скажите, Робаут. Какое оружие вы возьмёте с собой в бой, из этих двух?

      — Безусловно, кинжал, — недоумённо ответил примарх.

      — Кинжал, да. Робаут, а вы физику знаете? — полюбопытствовал Терентий.

      — Издеваетесь? — возмутился Робаут.

      — Отнюдь, — покачал головой Терентий. — Вы ЗНАЕТЕ что кинжал лучше. Что он спасёт вашу жизнь, прорежет броню и прочее. А стаббер вы даже не заметите, как и ваши враги. А теперь, окажите мне услугу, Робаут. Просто посчитайте в уме площадь, усилие — чистая механика — этих двух орудий.

      — Извольте, — фыркнул примарх, а через минуту смотрел на Инквизитора с лицом, искажённым удивлением. — Как?! Я не понимаю, наверное я ошибся…

      — Вы не ошиблись, Робаут, — покачал головой Терентий. — Вы будете смеяться, но мы с вами живём в невозможной галактике. Это не поэтическая вольность, это констатация факта. Вы помните предания эры до ТЭТ, в плане оружия? — уточнил он.

      — Пороховые метатели, стабберы. Варп подери, я думал от слабости… Варп?

      — Он самый, Робаут, варп. И в соседней галактике действуют нормальные, а не невозможные, как у нас, законы бытия. Оружие — просто наглядный пример.

      — Варп двигатель, пустотные щиты, — понимающе кивнул примарх.

      — Если бы только они, Робаут. Плазменный генератор там взрывается в варп, о плазменном оружии говорить смешно. Макропушки разрывает зарядом. Лаз-оружие худо-бедно работает, но только в вакууме. Хоть обычные двигатели функционируют, спасибо ТЭТ.

      — То есть, они на нас нападают, а мы, по сути, безоружны, — задумчиво и с зарождающейся злостью выдал примарх.

      — Примерно так, — кивнул Терентий. — Собственно, это и сподвигло нас идти на контакт с ксеносами. Нам НУЖНО усмирить Окуляр. Нас атакуют биооружием. А чем дальше? Кстати, флот Биофага использует ряд технологий некронтир, — уточнил Терентий. — В общем, вы нужны, Робаут. И, — смутился он. — Может вы меня всё-таки казните? — жалобно спросил Терентий.

      — Да что вам всё хочется, чтоб я вас казнил?! — возмутился примарх.

      — А я затрахался с этими уродами, Робаут, — понизив голос выдал Инквизитор. — Скоро седьмое десятилетие как я сижу в этом, — похлопал он по рукояти сидения. — Проклятом кресле. Раньше я знал: тридцать лет тут, десять — нормальной работы… Кризис, мать их! — почти прокричал он. — “Игнис Сацер, вы должны!”, — злобно процитировал он кого-то. — Отдохнуть хочу, — почти смущённо выдал он. — Эту свору регентского совета держать, которую вы, именно вы, Робаут, набрали, я, откровенно говоря, задолбался.

      — Э-э-э… — ощутимо замялся Робаут. — Нет, Терентий, казнить я вас не буду, — отрезал он. — Но… месяц, наверное, отдохните. Только сначала нормально расскажите, что у вас творится.

      — Ну, хоть так, — обречённо махнул рукой Инквизитор. — Слушайте и спрашивайте, Робаут.

     

      В невозможное окно, невозможном месте, можно было увидеть и услышать это долгую беседу. Об Империуме, ксеносах, предателях и еретиках. О подвигах и предательствах, смешных, и не очень шутках. А когда стрельчатые, покрытые витражами окна залы озарил рассвет — невозможный экран, в невозможном месте, пропал.

     

      Да и был ли он, это экран? Правду или нет явило он? Да и само место было невозможно, так что неизвестно, было ли оно само, или привиделось, в переливах света и ветра?

     

     И вот, закончилась ещё одна история. Хотел написать много, но выходит не очень. Интерлюдия - это то окончание, что пришло мне в голову ещё при написании первых глав СиВ. И да, серия СиВ точно и однозначно закончена, но СТОЛЬКО ружей повешено не зря. У меня на неопределённое будущее в планах сборники рассказов о расследовании Терёхи и его команды. Сколько - не знаю, но именно этаких повестей, связанных с персонажами и версом. Но без “сюжетной линии”. Просто расследования, как-то так🤗

     

     Далее, на данный момент я пишу оригинальную работу с героем Минус 20, Греем Отмороженным. Точнее, не совсем и… в общем, выкладка будет со следующей недели. Мне, признаться, надо над готовыми главами подумать. А то выходит политическая сатира, вот уж и не знаю, с чего бы это?

     

     Осторожно, нытьё, точнее — глаза кота из шрека. Я не просто так обзываю себя “уличным музыкантом”, это именно стиль жизни и письма. Для тех кто меня попрекает подпиской (есть такие деятели) я устал, но повторю. Подписка - это репбаза. Черновики, где я играю “начерно”, обсуждаю и жрём мы принесённые подписчиками плюшки, не более и не менее.

     Все работы бесплатны, так есть и, надеюсь, будет, но на монетку в виртуальный футляр от гитары я рассчитываю. Хотя, не будет - продолжу играть, что уж.