Аннотация: Выполнив заказ на устранение безвестного студента, наемный убийца попадает в лапы нанимателей и с их посильной помощью отправляется... Следом за своей жертвой! Вбоквел на "Чужую жизнь". Одобрено С. Кимом. Отшлифовано и дополнено от 22.01
Истинная свобода воли.
Глава первая. Проклятые души.
Фух... Что-то жарковато сегодня с утра.
Ночью опять был жуткий ливень. Опять вся шинель в грязи будет... Крыши сейчас ничем не лучше мокрых улиц. Так же грязно. Мерзкая погода, приморский климат... Черт! Как я не люблю побережья! Я, блин, потомок степных кочевников, а не рыбаков приморских! Вернусь и обстоятельно, с изящным рукоприкладством, объясню, что я и море - несовместимые вещи!
Бросил взгляд на потертые кварцевые часы.
Ровно половина девятого.
Тяжело утираю пот с разгоряченного лба.
Пекло, да плюс еще и испарения, сдобренные несравненным ароматом древнего, советского рубероида. Поправил нагревшийся на солнце черный армейский берет. Хочется петь. От счастья. Голосом, получившего по яйцам, Шнура. Но у меня ни голоса, ни слуха. Поэтому надо молчать. И следить. А то еще голубей распугаю. Обгадят ведь, как пить дать! Поэтому молчу.
Вновь приник к оптическому прицелу. Разогретая, жирная резина тут же прилипла к потной коже. Перекрестье скользнуло по широкой оживленной дороге выискивая, всей стране знакомый, желтый, раздутый силуэт из китайской стали. Один... Второй... Третий... Всё не то. Где эта, обделённая вниманием трезвых автослесарей маршрутка? С заветным номерком?
Так... Неужто?! Я счастлив! Шестнадцатый! Гонит! Вообще прелесть! Впереди сидит рекомая фигура в кожанке! Ай, молодец! Ай, красава! Щааас...
Сухой хлопок и десяток граммов оболочного свинца оборвал яркую и долгую жизнь лысой покрышки.
Скоропостижная кончина древней резиновой труженицы поставила крест на таком же древнем диске... и на всей маршрутке в частности. Под трагическую какофонию визга и грохота, встречный, покрытый грязью, черный "Чероки" поставил крест на длинной и трудной жизни водилы и короткой жизни пассажира, имевшего несчастье сесть вперед.
Как поётся в любимой моей композиции... Уходи красиво!
Свинтив, дымящийся пороховым перегаром, глушитель, я разобрал и убрал СВД в кофр для гитары. И насвистывая нехитрую мелодию, удалился с пышущей жаром крыши.
Фух... Что-то жарковато сегодня... с утра.
***
Ну и пекло...
Нет, определенно надо взять отпуск. О чем, с изящными болевыми приёмами, оповестить посредников. По-хорошему не понимают, будем объяснять с применением веками наработанным методами прикладных уговоров...
Мрачное выражение лица вполне соответствовало окружению. Не то, чтобы погосты мне не нравились, даже наоборот. Тихо тут, спокойно. Но мне здесь всё равно делать нечего. А последние заказчики... Блин! Явно сатанисты какие-то! Пойти на крышу, выследить определенную маршрутку, с определенным рейсовым номером, устроить ДТП... Дался им этот парень! Я, конечно, понимаю, выследить и грохнуть, какие проблемы? Даже вопросов нет. Всё и так понятно. Сказали грохнуть, значит, он им не нужен. И мне совершенно без разницы, чем он им не угодил. Таких "счастливчиков" до хрена было в моей практике.
Но, мать вашу! Какого хрена, Тандерболт 2 мне в задницу, я должен проводить дурацкие обряды?!
Мол "Сходи на могилку, расставь эти свечки, прочитай слова, закопай красный камешек под крестом, плюнь через оба плеча, и пошли куда подальше. Желательно по русски и с выражением. Ну, как ты это умеешь.". Бред! Я, мать вашу мясник, а не шаман! Да, блин, мой дед - татарин! Но, мать вашу за все тяжкие и особо тяжкие, он всю жизнь табуны гонял с места на место, а не стаи духов!
Остановился, стянул берет и утер лоб.
Зараза, надо нахрен рвать все контакты. Уеду куда нибудь в глушь непролазную и лесником заделаюсь. Покоя больше будет.
Оглядел окрестности на предмет свежих холмиков. Таковых нашлось немного.
Этот что ли? Вроде да...
Молча подошел к нужной могиле, положил цветы, постоял, помолчал, и, с явным недовольством, начал делать, что было указано.
И ведь, сволочи такие, нехило отстегнули! За такие бабки можно "Харлей" подержанный притаранить. А можно УАЗик со всеми прибамбасами загрохать. Хотя я согласился только из чистого любопытства.
Сверяясь с рисунком и комментариями, отданными мне вместе с авансом, расставил свечи, закопал камень, и начертил пару символов, смахивающих на руны.
Уж не знаю, кому ты так насолил, но я тебе парняга не завидую. Это, по ходу дела, убойная хрень будет... Хотя, тебе-то чего с этого после моих стараний?
Убрал рисунки с рекомендациями, зажег свечки, вытащил листочек с текстом и, старательно кривя голосом, с циничным сарказмом и скепсисом, пробубнил написанную на бумаге тарабарщину.
Ничего не произошло. А в ушах еще с утра звенело.
Неужели только за этот бред мне отстегнули бабосов по самые помидоры?! Маразм с пятой грядки...
Порвав листочек на мелкие кусочки, я развернулся и ушел.
Если что и произошло, то явно осталось за пределами моего понимания.
Ну и пекло...
***
"Твою... за все тяжкие и особо тяжкие!"
Нихрена не было видно. И нихрена нельзя было сказать. На башке - мешок, во рту - малоаппетитный кляп. Связан по рукам и ногам. И на чем-то сижу, скорее всего, на стуле. И везут. Куда-то, под скрип колесиков. Как на тележке какой.
"Правильно мне дед говорил, нехрен херней страдать! Вляпался по самые гланды! И ведь повязали-то на выплате гонорара! Знал, что надо было рвать когти куда далече. Вырвусь - УРОЮ!!!"
Остановился. Меня небрежно сгрузили. Скрипение колес удалилось.
- Рррррррррррррррррррррррррр!!! - утробный и зверский рык - это всё что я мог себе позволить на данный момент. А ведь ТАК хотелось сказать больше...
- О. Мы прекрастно вас понимаем, - послышался сухой, ломанный, прямо смердящий типичным немецким акцентом, голос. - И, тем не менее... - голос ненадолго замолк, а потом продолжил. - Снимите мешок.
Сухая и царапающая мешковина тут же слетела с головы. Я проморгался и принялся обозревать помещение, в котором оказался. Полутьма, две маломощные, старые лампы под потолком, пыль, грязь, затхлый воздух. Я действительно сидел на стуле. Странном стуле... Сплошной металл, об который я уже успел натереть зад, и какие-то мелкие каракули черного цвета по всему его периметру. И самое интересное, некоторые каракули я узнал! Именно их я чертил на свежей могиле!
Взгляд переместился со стула на пол... И мне резко поплохело. Стул стоял в небольшой окружности, которая в свою очередь была окольцована еще пятью кругами. И по всей площади этих окружностей пестрели красные и черные каракули и пентаграммы. А под самим стулом обнаружились две каракули, похожие, не то на молнии, не то на латинские "S"-ки. А между ними красовался ромб равносторонний с "хвостиками" из нижней или верхней вершины ромба.
"Точно психи, помешанные на оккультизме!"
- Мы очень благодарны вам за проделланую вами работу, товарисч фон Вольф.
Я вцепился взглядом в фигуру старого человека, толкающего речь, от чего его чуть передернуло. Едва заметно покачнувшись, он вновь собрался и одернул серый пиджак.
- Ja, - провозгласил он весьма довольным и вредным голосом. - Gut. У вас прекрастные ментальные данные. Иддеально...
"Чё?!" - Хотел сказать я, но вместо этого прозвучало лишь невнятное, но довольно угрожающее мычание.
- Именно по этому, вы станете нашим проводником и посыльным, - немец кивнул и что-то протарабанил в сторону.
И тут же к крайней окружности подтянулось несколько человек в черных балахонах с наглухо закрытыми лицами. Еще два мужика принесли и одели на немца такой же балахон. Как следует, повертевшись, я насчитал одиннадцать сатанистов. Двенадцатым был первый мужик.
"Вот же... Вот уж влип по самые помидоры..."
- Друг мой, - вновь заговорил "главарь" этого сборища. - Гордитесь предоставленной вам возможности. Это великая честь, - он простер руки. - Getting started!
Остальные "сатанисты" тоже простерли руки и затянули нечто заунывное и противное слуху.
В помещении похолодало. Свет, и без того бледных ламп, совсем угас. И тут началось...
***
"Ну, где же ты?!"
Коридор. Очередная развилка.
"Зараза!!!"
Свернув налево, снова несусь по коридору.
"Зараза! Вот это вляпался, как вляпался!!!"
Коридор оканчивается запертой дверью...
Десять минут назад.
Стекло, наконец, лопнуло, и парень вывалился из сосуда, заполненного какой-то дрянью. Проблевавшись и откашлявшись, он заозирался по сторонам. Помещение, в котором он очнулся, напоминало лабораторию. Оглядев её, а затем себя, парень долго и с чувством матерясь, а так же шатаясь, покинул помещение.
Сейчас.
- Епт!!!
За открывшейся дверью обнаружилась просторная затемненная комната с вертикальными узкими шкафами.
- Он должен быть где-то здесь! Найдите его! - послышалось в дальнем конце коридора. Речь подозрительно была похожа на немецкую...
- Черт! - я скользнул в комнату и закрыл дверь. - Только бы пронесло.
На всякий случай я открыл первый попавшийся шкаф, с трудом в него залез и затаил дыхание.
Дверь отъехала в сторону и в помещение забежало четверо охранников.
- Ты проверь душ, ты сушилку, - скомандовал один. - Ты проверь шкафчики.
- Есть, - один из охранников убежал за угол. Еще один последовал за ним. Третий начал шуровать по шкафам.
"Черт!!!..."
На моё счастье, все шкафы, за дверцы которых дергал третий охранник, оказались заперты.
- Они заперты!
- В душе пусто!
- В сушилке тоже!
- Ясно... - первый достал рацию. - Это пятая. В душевой никого. Он, наверное, отправился на нижний уровень.
- Быстро туда! - проскрипела рация. - Взять его живым!
- Есть! - командир убрал рацию, и все охранники покинули помещение, закрыв и заперев дверь.
Я выдохнул. Пронесло.
***
Посидев неподвижно пару минут, я выбрался из шкафа. В душевой, как стало ясно из доклада охранника, стояла тишина.
Я снова осмотрел себя. Тело явно было... ну, не моим оно было! Что я, кстати, заметил еще при пробуждении в том дурацком "стеклянном гробу". При моём росте в метр девяносто и с мускулатурой Железного Арни, быть субтильным парнишкой-подростком не улыбалось. И если вся эта фигня - это пресловутая реинкарнация, то я - Морган Фримен в костюме медсестры!
Я поёжился. Пробежка нагишом по коридорам это знаете ли... хрень полная. Да еще в незнакомом теле... Надо было раздобыть одежду. Я осмотрел своё недавнее убежище. В шкафчике висела форма. И мне повезло, что владелец этого шкафа был низкого роста и довольно хилого телосложения. Но всё равно, черная, немного поношенная форма охранника оказалась мне великовата. Хорошо хоть сапоги армейского образца оказались впору. Натянув штаны и майку, я намеревался натянуть и куртку, но мой взгляд зацепился за металлическую планку-бейджик. На нем черным по серебристому было написано, что это форма некой фрау Дигль.
"Э? Бабская раздевалка?! Маааааать...."
Сорвав бейдж, я натянул куртку и пошуровал на верхней полке. Там обнаружился ремень с кобурой, резиновой дубинкой и подсумком. В кобуре обнаружился увесистый "Глок 21". В подсумке - три магазина. Все полные. В пистолете тоже все патроны на месте. Натягивая пояс, я зацепился взглядом за зеркало на дверце шкафчика. Ну и рожа... А глаза-то, глаза... Красные... Сама радужка красная... Жесть... Я взъерошил довольно длинные, пепельного цвета волосы. Мрак, а не реинкарнация. Захлопнув шкафчик, выглянул в коридор. Отсюда надо было валить.
***
Труп удушенного резиновой дубинкой охранника был с большим трудом запихнут в кабинку туалета. С него я снял рацию и ещё тройку магазинов. К пистолету прибавился ещё один. Стоя в пустом коридоре, я изучал план здания. Надпись "Технический ангар" внушала надежду на прорыв. В там обязательно должен был быть транспорт. И это - мой шанс выбраться из этого странного места.
Рация всё время докладывала, что рекомый беглец (вероятно - я любимый), всё ещё не обнаружен. На что, уже довольно нервно и на повышенных тонах, поступали нецензурные приказы искать тщательнее. Насколько я понял, нижние уровни, где и располагался тот самый технический ангар, уже прочёсаны вдоль и поперек. Следовательно, они поднялись на верхние уровни. И как вывод, мне следовало немедленно спускаться в этот ангар. Что я и сделал. Приходилось соблюдать нереальную осторожность и при любом шуме ныкаться по углам. Один раз в метре от моего укрытия пробежал уже порядком запыхавшийся и нецензурно ругающийся отряд. Видать поиск меня любимого всё еще продолжался. Я мысленно посмеивался над бедолагами. Куда им, немцам, супротив меня - потомственного партизана-летчика и экс киллера-мясника? Да вообще никуда.
Поплутав по коридору я, наконец, вышел к нужному лифту, ведущему напрямик к ангару. Я нажал на кнопку, достав пистолет. В дальнем углу слышался предательский топот армейских ботинок.
- Ну давай же, зараза! - Прошипел я, стуча по панели вызова. - Шевелись, копуша!
Тут дверь неожиданно открылась, и из неё кто-то вышел, заслонив лицо папкой с какими-то документами, целиком погруженный в чтение. Терять время не хотелось категорически...
Сильным ударом рукояти "Глока" саданул прямо в папку, целясь в лицо. Неизвестный с громким охом завалился в кабину лифта. Я влетел следом, нажал самый нижний этаж и нацелил пистолет на заложника, которого завалило бумагой, вылетевшей из папки. Дверь закрылась и лифт тронулся.
- Не рыпайся и останешься жив, - я наступил ногой ему на грудь. - Лапки в гору. Дернешься - застрелю.
Заложник вздрогнул, медленно поднял одну руку, а второй очень медленно стянул с лица, скрепленные скрепкой, листы бумаги...
- Шо за?! - вырвалось у меня.
На меня уставилась сильно удивленная и озадаченная морда, которую я совсем недавно видел в зеркале. То же лицо, те же глаза...
- Ты кто, мать твою?! - невольно спросил я, приспуская пистолет.
- А ты - кто? - поинтересовался парнишка, отойдя от шока и уже с интересом поглядывая на меня.
- Здесь я задаю вопросы, - я опомнился и снова наставил на него пистолет. Лифт, мерно гудя, уносил нас вниз.
- О как. Ну, задавай, - парнишка слегка ухмыльнулся.
- Кто ты такой? - четко повторил я.
- Каору. Каору Нагиса, - ответил парень.
В моём мозгу что-то щелкнуло. Где я мог слышать это имя? И где я мог видеть эту наглую, ухмыляющуюся рожу? Сознание нервно копалось в архивах... пока не нашло ответ.
- Табрис? - выдохнул я. - Ты - Табрис?!
- Да... - парень довольно сильно удивился.
- Египетская сила...
Пистолет сам собой опустился. Я сделал шаг назад и уперся спиной в двери лифта. Я был в шоке.
Неужели, за все те грехи, что я совершил, я был сослан именно в ЭТУ ДУРКУ?! Проклятье на мою голову...
"Хотя куда уж дальше? По ходу дела я тут на пересечение огня попал. Значит, либо уходим с линии огня... Либо начинаем гавкать из всех стволов во все стороны. Так сказать, для внесения полного хаоса в ряды противников. Коих у меня теперь..."
Последний вариант устроил меня по всем пунктам.
Словно вырвавшись из оцепенения, я огляделся. Табрис уже встал и картинно отряхивал рубашку. Пистолет автоматически поднялся на уровень его лба.
- Куда-то собрался? - спросил я.
- Скоро мой этаж. - Табрис улыбнулся. - Мне надо выйти.
- Не могу понять смысла твоей фразы, - удрученно пробормотал Нагиса, пытаясь снять с ноги балку.
- А тебе не дано! - прорычал я.
Дверь со скрипом поддалась. Я протиснулся в образовавшуюся щель.
- Ты мне не поможешь? - с грустью в голосе спросил ангел.
- Нет, - огрызнулся я, вылезая из лифта целиком.
- Печально... - донеслось мне в спину.
- Кому как, - буркнул я, отряхиваясь и доставая пистолет.
Рефлекторно поставленное Табрисом АТ-поле разворотило кабину лифта. Только тот факт, что до дна шахты оставалась всего пара метров, спасло мне жизнь.
Куда теперь?! Жуткий грохот наверняка засекли, и, скорее всего, придется пробиваться с боем...
Я передернул затвор. Только мое умение спасет мне жизнь. Расставаться с ней снова не очень-то хотелось.
В коридоре отчетливо послышался громкий, приближающийся немецкий мат. Меня обнаружили.
Ангар должен быть дальше по коридору. Придется прорываться!
***
Что уж тут сказать. Прорыв... провалился. Связанный, избитый, с двумя пулевыми, кое-как замотанными, ранениями в правом плече и, извиняюсь, левой ягодице, со скотчем на материлке, я хмуро сверлил взглядом довольно крупного телосложения старика с такой же хмурой физиономией.
Дедок "шкаф с антресолью" нервно постукивал носком ботинка по полу и явно ждал объяснений. А мне было проблематично их дать из-за липкой дряни на ругательном оборудовании под названием "материлка стандартная, затыкаемая".
Двое, сурового вида охранника с покоцанными физиономиями, притащившие меня в допросную, караулили меня по бокам.
- Да снимите ему эту дрянь, - наконец хрипло ругнулся дед.
Здоровенный детина, двадцатью минутами ранее получивший прикладом в ухо, с явным удовольствием, и со всей дури, рванул скотч.
- Фашисты! Пидарасы! - тут же, по привычке, заработала материлка.
За что пострадало левое ухо. А рука у детины была тяжелая...
- Довольно! - гаркнул дедок, поправляя навороченные и суперски модные очечки. - Кто ты?
- Барбара Стрейзанд! - гаркнул я в тон.
- Очень смешно, - дедок хмыкнул. - Только не простим и не отпустим.
Меня начали терзать смутные подозрения...
***
Терзали меня эти самые сомнения недолго, но качественно. Да и присутствующие в допросной тоже терзать меня начали. Дескать, кто, откуда, куда... В общем Канатчиковы власти на полном серьёзе взялись за мою бренную, малого веса, тушку. Но добились они немногого. Минувшая перестрелка, и последующая свара на нижнем уровне дали о себе знать. Я тупо отключился от болевого шока и потери крови.
Увы, но даже эйфория беспамятства не длится долго.
Очухивался долго и натужно. Моё исковерканное подсознание по ходу, заодно с местными решило взять меня в оборот, от чего мне постоянно мерещилась перекошенная от боли и ужаса физиономия отца. Старый кошмар преследовал даже здесь. Но и он не был всесилен. Из бреда меня вытащил спокойный голос, раздавшийся недалеко.
- Еще один? В местном АНЕНЕРБЕ оборудование взбесилось? Они штампуют их как заведенные...
Видения рассыпались как карточный домик. Резко открыв глаза, я уставился в потолок, обшитый белым пластиком.
С минуту я тоскливо разглядывал плотные стыки между добротными панелями. Попытка пошевелиться вызвала тупую боль сразу в пяти местах. Уже упомянутая ранее левая ягодица, правое плечо - это пулевые ранения. Ухо и, похоже, сломанное ребро - работа охранника. А вот почему левая кисть разбита и перебинтована, я уже не помнил.
- Ого! - сбоку снова послышался голос и шуршание бумаги. - Походу нашей охране ты не очень понравился. Насколько я знаю, такие травмы при падении не получают, - обладатель голоса хмыкнул. - Больно специфичные.
Я скосился направо... и взвыл. Еще один альбинос, на этот раз в больничном халатике белого цвета, с интересом изучал историю болезни.
Беляк оторвался от чтения, стянул узкие очки, и с удивление уставился на мою персону.
- Уже очнулся? Рановато... Но всё же, вовремя, - он глянул на циферблат наручных часов. - Через десять минут обед.
- Ты хто? - пробормотал я, пытаясь усесться. Что было проблематично.
- Тебе правду, или легенду? - беляк закрыл папку и засунул её в карман на спинке кровати.
- Мне револьвер и один патрон, - буркнул я.
- Увы, друг мой, но "русская рулетка" здесь не приветствуется, - парень развел руками. - Был тут один такой активист, так его сразу же зафиксировали по самое нехочу.
- О как... родственная душа, - я, покривившись, пошевелил перебинтованной ладонью. - И где он?
- Покончил с собой, - беляк пожал плечами. - Асфиксия. Он просто перестал дышать.
- Упертый засранец, - я хмыкнул. - И сколько всего, таких как он, было?
- Трое, - ответил парень, садясь на свою койку. - Он, я, ну и ты.
- А четвертый? - не понял я. - Еще один должен быть.
- О чем ты? - в свою очередь не понял парень. - Я видел только двоих. Его и тебя.
- А ты чё, вообще отсюда не вылазишь?
- А зачем? - беляк недоуменно пожал плечами. - Меня кормят, приносят литературу. И телевизор тут есть... - он указал на, приличного вида, плазму на стене. - В конце концов, меня вежливо попросили никуда отсюда не уходить, - он взял с тумбочки газету. - И постарайся не двигаться. Тебя два часа назад привезли из операционной. Швы могут разойтись.
- Мля... - я сполз по подушке. - Неделю как минимум придется здесь торчать...
И это была проблема. Потому я и не любил больницы. Я предпочитал лататься в домашних условиях, так как отлично знал своё анатомическое строение. Но здесь это знание было минимально полезно, так как тело я сменил при неясных обстоятельствах.
Хотя, в конце концов. Даже если я и дам деру, то на этот раз у меня нулевые шансы. При полном параде и полных хитах, мне прорваться не удалось. А тут... Без стволов, покоцанный, и в больничной ночнушке. Позорище, а не диверсант. Да и в конце концов! Я не Джеймс Бонд!...
В животе громко заурчало.
И я хочу жрать....
- Сейчас должны явиться, - беляк снова глянул на циферблат.
- Нет худа без добра, да? - я хмыкнул. - После кровавой свары - сытный обед.
- Ну, да, - парень кивнул, аккуратно сложил газету, прогладил сгибы и отложил таблоид на тумбочку.
В тот же момент дверь палаты открылась и в помещение скользнула тележка с едой. Тележку вела средних лет медсестра с постным выражением лица.
- Педанты... - буркнул я, вновь стараясь усесться поудобнее.
Следом в палату скользнули два шкафа с халатами поверх формы и с МП-шками наизготовку. А уже за ними - сухонький дедок в халате, клетчатых, светло-бежевых штанах и светло-голубой рубашке с ослабленным галстуком и очечками - пенсне на тонком носу.
- Значит, вы уже проснулись? - дедок несколько удивленно посмотрел на меня и, приблизившись к моей койке, обратился к соседу. - Как самочувствие?
- Уже лучше, - парень кивнул и принял тарелку с картофельным пюре, горошком и странного, даже подозрительного вида мясными кусочками под соусом.
- Тогда перейдем к вам, - старик потрогал лоб, глянул в глаза и пощелкал пальцами у ушей. - Как самочувствие?
- Залезь в пустой железный короб и шарахни по стенке кувалдой. Охрененные ощущения, док. Вот как я себя чувствую.
- Тогда советую встать на взведенную мину и подождать саперов двенадцать часов. Тоже очень острые ощущения, - неожиданно резко ответил дед. - Я спрашиваю о вашем состоянии здоровья, а не о ваших нездоровых пристрастиях поставлять мне пациентов в промышленных масштабах.
- Слушай дед, - в упор ответил я. - Не пугай меня минами. Пуганый.
- О, я вижу, что ваша жизнь не была сахаром. Как и моя. А теперь еще раз спрашиваю, как самочувствие?
- Живой и вполне целый, - под взглядом выцветших глаз быстро расхотелось ерничать. - Не жалуюсь.
- Хорошо, - врач кивнул.
Мне тут же всучили тарелку с едой.
- Давно пора, - я тут же начал с аппетитом трескать стряпню местных кулинаров.
В сопровождении охраны врач покинул палату.
Я задумчиво поглядел на закрывшуюся дверь. Сдается мне, что и он простоял на мине подольше, чем двенадцать часов...
***
Тележка с едой уже давно покинула палату. Мой сосед снова принялся за газету, внимательно читая каждую страницу. Я же сидел и думал.
Действительно. Бывает же такое. Ничем не примечательный заказ на устранение нежелательного лица, а в итоге - я в полной жопе. И по другому не скажешь. Нужно благодарить судьбу за то, что я знаю, в какой дурке сижу. И проблема в том, что эта "палата" без окон и с запертой дверью. Способ открыть дверь только один, и он меня не прельщает. Пулю в лоб пустить всегда успею. Значит... Кстати, кстати... А какого хрена я, спрашивается, потек тут соплями? Какой план был изначально? Правильно. Гавкать во все стороны из всех стволов. Первая попытка удрать провалилась. Я в больнице. Теперь надо действовать осторожнее. И несколько с другим уклоном... И начнем с основ. Нужен план построения действий.
Первое - сбор и анализ информации.
Второе - Заботиться о сохранности шкурки.
Пока всё, дальше видно будет. Начнем с первого пункта. Сбор информации.
- Слышь, сосед, - я глянул на беляка, дочитывающего газету. - А какой сейчас год?
- Что? - тот недоуменно глянул на меня поверх очков. - А ты не в курсе?
- Представь себе, нет, - я пожал плечами. - Мне не сообщили.
- Две тысячи второй, - ответил парень, пожимая плечами. И буркнул в догонку. - Двадцать третье августа.
Опа! А вот это новость! Вот же нихрена себе! Если я правильно всё понял, то до основных событий этой дурки... двенадцать с лишним лет?! Мля.... Вот это номер... Народ, я в шоке.
Второй удар отгремел почти два года назад, NERVа нет и в помине, Евы только-только начинают разрабатывать, SEELE только-только раскручиваются...
Анализ всех тонкостей моего положения был сделан довольно быстро. И мне не очень понравился итог этого анализа...
Но выхода нет. Втереться в доверие верхушки SEELE всё же придется...
***
В судно?! Да идите вы в задницу! Я не калека! И так доберусь...
Стоило лишь приоткрыть дверь, как загрохотали стулья и в меня уткнулись два SPASа и три AUGа.
Соответственно три винтовки смотрели мне в физиономию, а дула дробовиков бесцеремонно воткнулись в бока, выдавливая воздух из легких. Тут же заныло сломанное ребро. На моё счастье, к дробовикам штыки не прилагались...
- ХЕНДЕ ХОК!!! - рявкнули на меня с пяти сторон.
Нервно икая и морщась от боли, я приподнял руки на уровень груди.
- Ну, я тебя предупреждал, - донеслось сзади.
Сосед флегматично перевернул страницу "Фауста" и продолжил чтение.
- Мужики... - я нервно хихикнул. - Я только поссать хотел...
Давление в боках резко исчезло. Молниеносно, отработанными движениями, повесив дробовики на плечи, амбалы тут же выкрутили мне руки, в результате чего я, крякнув, уставился в пол. На запястьях звякнул металл, меня подхватили и буквально понесли. Быстро пройдя метров восемь по коридору, меня занесли в сортир, поставили на ноги, не разгибая, сняли наручники, дернув за шиворот, поставили прямо, и затолкнули в кабинку, захлопнув дверцу.
И всё секунд за тридцать.
- Иди ты... - нервно хмыкнул я. - Быстро-то как...
Справив малую нужду, я, на сей раз, сначала постучал. На что мне в ответ донеслось лязганье затворов.
- Руки вперед! Выходить медленно! - рявкнули за переборкой.
Я медленно открыл дверь, сделал шаг вперед, и процедура депортирования повторилась с той лишь разницей, что меня принесли в палату.
Потирая запястья, я ошалело пялился на захлопнувшуюся дверь. Слаженно, собаки, работают. Двое ведут, остальные держат на прицеле. Чуть что, понаделают дырок - хрен заштопаешь.
- Хорошо ты их напугал... - подал голос беляк. - Раньше я у них таких физиономий не видел. Ты их за живое задел.
- А чего ты хочешь от потомка партизана? - я хмыкнул и заковылял к койке. - Для нас опустить немцев - святое дело.
- Партизана? - сосед глянул на меня поверх очков. - Друг мой, а вы собственно откуда?
- Город такой есть, Москва называется. Знаешь? - хмыкнул я.
- Боже... - лицо беляка вытянулось. Он аж книгу опустил. - Только не это...
- Так вот, я живу в ста двадцати километрах от этого гадюшника, - я ухмыльнулся.
- Русский... - простонал парень оседая. - Только не это...
Я удивленно уставился на парня. Его чуть ли не истерика пробирала.
- А сам-то откуда? - с подозрением спросил я.
- Йоркшир... Простонал беляк.
- Мать моя! - Я присвистнул. - Неужто верноподданный Её величества?
Парень молча кивнул.
- Да иди ты! - я привстал и протянул ему руку. - Богдан.