Я увидела впереди синевато-сиреневый свет и подумала:
- Вот оно! Сейчас я увижу коридор, который меня будет неудержимо манить, врачи безуспешно станут колдовать над моим бездыханным телом, и я наполненная счастливой негой, перейду в мир иной. Все уже всем известно, как это происходит. Я приготовилась лететь к свету. Но почему-то ничего подобного не произошло. Я открыла глаза и увидела пред собой миловидную женщину, как мне показалось, в белом халате.
- Ну что, Вновьприбывшая, будем оформляться? - спросила она меня приветливым мелодичным голосом.
- Куда оформляться? - недоумевала я. - В другое отделение? Операция прошла удачно?
Женщина что-то пометила у себя в толстой наподобие амбарной книге и обратила на меня свое милое приветливое лицо:
- Смотря что вы имеете в виду... Если вы о попытке врачей вставить вам новое сердце вместо старого и заставить вас дальше жить, любить, страдать, сопереживать и сочувствовать как раньше - то попытка их провалилась... к сожалению. И это, конечно, неудача...
"Сестричка" (как я ее мысленно назвала) кокетливо наклонила голову набок и задорно на меня посмотрела.
- А в остальном все очень и очень хорошо - вы там, где вам надлежит быть!
- Не мучьте - , взмолилась я, - что случилось? Где я?
Тут ноги у меня подкосились и я решила, что сейчас рухну на пол. Машинально взглянув вниз, я с ужасом поняла, что подкашиваться собственно говоря нечему: у меня не было ног, и внизу я кроме сиренево-розового сияния ничего не видела. Тут мне совсем поплохело, но сестричка, видя мое плачевное положение, заботливо взяла меня под руку ( или что там у меня было) и зашептала мне прямо в ухо:
- Успокойтесь - все хорошо, вы попали прямо Сюда без всяких там чистилищ и других проволочек. Вам крупно повезло! Сейчас мы вас оформим, определим на должность и живите в свое удовольствие, пока не наступит Срок!
Она дала мне выпить какой-то напиток, который по вкусу не напоминал ничего, что я до этого пробовала, но был довольно приятным и освежающим. Сделав пару глотков, я успокоилась и начала кое-что понимать. Во-первых передо мной была не миловидная женщина, как мне вначале показалось, а прозрачный шарик, похожий на мыльный пузырь, переливающийся сиренево-салатовым цветом. Я не могла видеть себя со стороны, но подозреваю, что выглядела я примерно так же. Вокруг нас вились мириады подобных "пузырей", а пространство, окружающее нас напоминало картину Врубеля "Фантастический пейзаж", где все размыто, непонятно, но красиво.
- Это души, - подумалось мне, - и я в Раю!
- Ну называйте как хотите - "рай", "небеса" или еще как, - суть от этого не изменится. Вы прекрасно поняли, где мы находимся. Лишь бы вы побыстрей освоились и занялись бы Делом! - сказала моя провожатая. - Кстати, меня зовут Эа.
- А меня зовут... Я не помню... Я вообще кто?
- Выпейте еще эликсира, все вспомните, а потом, уж извините, придется всю свою прошлую жизнь забыть - такие уж тут порядки!
Я глотнула напитка - все вокруг закружилось... И я вспомнила...
Меня зовут Ольга Малина, мне 33 года. У меня прекрасный муж и двое замечательных детишек - дочка Наташка 5 лет и сынок Макс10 лет. Я полгода готовилась к сложнейшей операции по пересадке донорского сердца, прошла кучу процедур, потратила уйму денег и нервов. А главное - у меня была надежда, что я выкарабкаюсь, стану здоровым человеком и стану полноценной женой, мамой, состоюсь в профессии, - а тут такое....
Проблемы с сердцем у меня были давно - врожденный порок. Детство мое было окрашено в белый цвет, потому что большую часть времени я проводила в больничной палате с белыми стенами. Перенеся несколько операций на устранение врожденного порока, первую из которых мне сделали чуть ли не сразу после рождения, до 16 лет я вела довольно замкнутый образ жизни. В то время, когда я не лежала в клинике, я находилась на домашнем обучении, мама вывозила меня гулять в парк в инвалидном кресле "подышать воздухом". А вечерами, когда папа возвращался с работы, мы всей семьей смотрели фильмы,передачи из цикла "Обо всем на свете", чтобы я "познавала мир". В качестве развлечения я играла с папой в шахматы и нарды. И, конечно, я очень много читала.
Стоит сказать, что родители во мне души не чаяли. Чтобы посвятить свою жизнь мне, родители отказались от идеи завести еще одного ребенка, хотя были довольно молодыми. На мое лечение требовались огромные деньги, и папа, будучи по образованию простым инженером, пошел в бизнес, где достиг немалых успехов благодаря мотивации в виде смертельно больного ребенка. К моим 18 годам он уже возглавлял довольно крупную фирму по переработке древесины. Мама же, естественно, посвятила всю себя мне, хотя была подающей надежды журналисткой.
Чтобы мне жилось комфортнее родители приобрели большой дом за пределами Москвы, где мы жили круглый год. У нас была помощница по хозяйству Нина и няня Лидия Васильевна, которую я обожала, и которая заменила мне бабушек, которых у меня не было по причине того, что моя родная бабушка по папиной линии была слишком занятым человеком (она была директором школы с математическим уклоном), и на меня-калеку у нее времени не было. А мамины родители погибли в автокатастрофе, когда ей было 4 года.
В общем, кроме здоровья, мне не на что было пожаловаться в жизни . У меня был даже конь Пегас, который аккуратно катал меня, поддерживаемую мамой, по нашему саду и был мне большим другом. Все меня обожали, потакали всем моим прихотям, коих у меня было не много, и обещали мне блестящее будущее, после того как мне минет 16 лет (прямо как в сказке). Но сказочного здесь было мало: по достижении 16 лет, когда сердце перестанет расти, врачи должны были вживить мне в сердце два искусственных клапана вместо моих неправильных. По прогнозам врачей после этой операции я должна была зажить полноценной жизнью (ну с небольшими ограничениями). Так я жила, представляя себя принцессой в заколдованном замке, ожидая, что в день моего шестнадцатилетия чары спадут, и я выйду в этот прекрасный мир и начну жить ка все нормальные люди.
Наконец день Х настал. Я прошла все необходимые приготовления, привычно легла на операционный стол, мне ввели наркоз и я улетела в мир грез... Когда я очнулась вся больничная палата была наполнена воздушными шарами с надписью"Позравляем!" и вазами с моими любимыми пионами. А надо мной склонились счастливые лица папы, мамы и даже бабушки.
- Дорогая, операция прошла успешно! - ликовала мама. - Доктор говорит, что через месяц ты будешь уже дома!
Чувствовала я себя не очень хорошо, но не от боли - к боли я привычная, - а от беспокойства - вдруг что-то не так?! Но пришел мой врач Аркадий Геннадьевич, с которым я знакома с рождения, и успокоил, заверив, что операция прошла замечательно, и, по их прогнозам, через неделю мне уже можно будет вставать.
Шли дни, я действительно быстро шла на поправку, стала делать первые шаги, держась за специальное приспособление на колесиках. Через месяц я уже довольно бодро передвигалась по больничному коридору, и на врачебном консилиуме меня было решено готовить к выписке.
Как меня встретили дома я даже не смогу описать в полной мере - столько там было слез радости, накрытых столов, цветочных гирлянд и гостей (что раньше в нашем доме не приветствовалось) - меня засосало в какой-то водоворот неведомых мне до этого радостей. Мне купили в честь праздника потрясающее платье цвета персикового мороженого и такие же туфли на небольшом каблуке. Я общалась с большим количеством незнакомых мне людей, все по очереди ко мне подходили, целовали меня в щеку и поздравляли, и я чувствовала, что это искренне.
Вдруг около бассейна я заметила темноволосого юношу лет 18. Он откровенно скучал. Мне показалось, что я его раньше видела. Мама, заметив мой возникший интерес, шепнула мне на ухо:
- Это сын тети Жени, помнишь, они к нам приезжали на твой десятый день рождения, вы с ним даже беседовали. Подойди, пообщайся, а то ему здесь скучно!
Тетю Женю я не помнила, а вот его помнила - мне он тогда показался воплощением Звездного мальчика из сказки Оскара Уайльда. Таким он мне показался красивым и в то же время вредным, и я помню как он грубил своей матери, которая квохтала над ним как курица.
Я все же решила к нему подойти, - в самом деле, что мне терять? Я столько всего пережила за свои шестнадцать лет, что перестала вообще чего-либо бояться.
- Привет, скучаешь? Давай скучать вместе! Меня Оля зовут.
Он недоверчиво, и, как мне показалось, брезгливо на меня посмотрел, ничего не ответил и отвернулся. Я не стала навязываться и пошла вдоль бассейна по направлению к конюшне - хотела посмотреть как там мой Пегас поживает.
Мой конь стоял смирно, но когда я вошла, он встрепенулся и заржал. Я угостила его яблоком, заблаговременно украденным из корзины с фруктами. Он смачно его зажевал и стал ко мне ласкаться.
- Да, Пегас, я теперь полноценный человек. Могу одна ходить в кино, кафе, цирк. Скоро буду готовиться к поступленю в институт, хотя папа говорит, что с этим проблем не будет, потому что я дам фору любому третьекурснику! Я ведь прочитала тонну книг! Вот только я еще не решила: становиться ли мне журналисткой как мама или в экономику податься?
- Становись журналисткой - это интересней, а экономика - нуднейшая наука и совсем не женская, - вдруг услышала я сзади.
Я резко обернулась и увидела этого молодого человека, который не хотел со мной накануне общаться.
-Ты что тут делаешь? Это мое укромное место, где я могу спрятаться от всех, а не проходной двор! - возмутилась я.
- Меня Саша зовут. Я за тобой пошел, чтобы извиниться! Понимаешь, моя мать мне не дает жить своей собственной жизнью - всегда мне навязывает, что мне делать и как. С кем мне общаться, чем мне заниматься, где учиться... Меня это бесит и я сопротивляюсь как могу. Когда мы ехали сюда, она мне все уши прожжужала, что мне с тобой надо будет пообщаться, да в какой манере, что конкретно тебе можно говорить, а чего нельзя! Я даже как-то заранее начал к тебе предвзято относиться, вот и отвернулся, когда ты подошла.... Я не хам, я просто измученный материнской опекой единственный ребенок в семье... Извини!
- Ну насчет материнской опеки, я думаю, я могу с тобой посоперничать! Вряд ли тебе расчесывают волосы перед сном до сих пор и рассказывают сказки!
Мы оба посмеялись и остаток вечера провели в конюшне вместе - мы много разговаривали, он оказался очень интересным и приятным собеседником.
Так прошло несколько прекрасных лет. Мы с Сашей крепко подружились. Я поступила по его совету на журфак МГУ (как папа и предрекал без всяких проблем). Саша учился Здесь же на два курса старше на экономическом факультете. Я быстро обзавелась кучей подруг и друзей. Несмотря на вынужденное затворничество, я оказалась очень общительным и жизнерадостным человеком, и люди ко мне тянулись. Я как будто пыталась в короткие сроки наверстать все то, что я пропустила, будучи инвалидом: я ходила в театры, музеи, кино, на выставки, ездила в путешествие по Золотому Кольцу. Я своими глазами хотела увидеть все то, о чем раньше только читала и смотрела фильмы. Конечно мой врач не одобрял моего рвения, но я не могла себе отказывать в радостях жизни, которых была лишена раньше.
Все шло своим чередом, когда я поняла. что в мою жизнь пришла Любовь...
Я давно замечала, как бесит Сашу, когда я со своими однокурсниками и однокурсницами куда-нибудь выбиралась без него. Он мне не устраивал сцен, но на следующий день разговаривал со мной сухо и односложно. Но я старалась не придавать этому значения.
Как-то осенью, когда я перешла на третий курс, а Саша на пятый, мы с его компанией решили поехать на Селигер с палатками. Сашина машина была в ремонте, и он сел к одному из своих приятелей в машину, а я втиснулась во второе авто. Ехали мы весело: оба водителя лихачили: старались обогнать друг друга, а пассажиры строили друг другу рожицы. Дорога была мокрая, недавно прошел дождь...
Вдруг водитель машины, где ехал Саша, не справился с управлением, его занесло на повороте, и они на полной скорости вылетели в овраг. Машину несколько раз перевернуло, прежде чем она остановилась. Затем она загорелась. Мое искромсанное сердце ушло в пятки - я испугалась за Сашу. Расталкивая ребят, я старалась быстрей выскочить из машины. Когда мне это удалось, бросилась в овраг его спасать...
- Дура, назад! Она сейчас взорвется! Там уже никого нет в живых, мы их не спасем, - кричали мне сверху.
А я кубарем катилась вниз с одной мыслью, бившейся в висках: "Если его не будет, я тоже не смогу жить!".
Подобравшись к лежащей на крыше машине, я поняла, что внутри все - мертвые. Ледяной холод сковал мне голову и печень - все! Но тут из кустов донесся слабый стон... Я поползла на звук и метрах в двадцати от машины увидела Сашу. Я его узнала только по кожаной куртке, потому что его лицо было все окровавлено. Видно он вылетел через лобовое стекло. Не отдавая себе отчета, что делаю, я, схватила его за куртку и стала оттаскивать подальше от машины. Через две минуты раздался взрыв...
В больнице мне говорили, что я спасла человека, рискуя собственн ой жизнью. Нет, я спасала собственную жизнь, спасая любимого человека...
После аварии прошел год. Саша полностью поправился, закончил учебу, получил диплом. И очень часто он как мантру повторял одну и ту же фразу:
- Ты мой ангел-хранитель. Когда я тебя увидел в первый раз, мне показалось что с тобой я чувствую себя спокойно и в безопасности. Мне кажется, если тебя не будет рядом, со мной может случиться что-то ужасное и непоправимое. До нашей встречи со мной постоянно что-то случалось: я 2 раза ломал руку, 1 раз ногу и как-то даже чуть не утонул... А была бы ты рядом - ничего бы этого со мной не было. Ведь когда мы стали дружить, со мной ничего плохого не случалось.... Ну, за исключением последнего случая (НО ведь мы были в разных машинах). Даже тут ты от меня смерть отвела.
А у меня было ощущение, что если бы его не было в моей жизни, смысл этой самой жизни, наверное потерялся бы - мне нужно было его постоянно опекать, ощущать рядом его тепло и знать, что с ним все в порядке.
Еще через год мы поженились. Свадьба была пышная - уж наши родители расстарались! Свадебное путешествие мы провели в Швейцарских альпах. Благо на дворе стояла поздняя весна и осваивать горные лыжи мне не пришлось! Мы много гуляли, любовались горными пейзажами, ели фондю и пили молоко альпийских коров. Мы были счастливы от обладания друг другом и скучно нам не было.
По возвращении домой оказалось, что горный воздух очень благотворно на меня повлиял, и я приехала уже беременной на третьей неделе. Я была счастлива, поторопилась поделиться этой радостной новостью с мамой в тот же вечер (после свадьбы мы договорились жить с моими родителями "на всякий случай"). Ее лицо выразило такой испуг, что моя рука потянулась за валокордином.
- Дочка! Олечка! Для тебя роды - это верная смерть! Мы не успели тебя предупредить. Тебе нельзя рожать! Сердце не выдержит! - кричала мама, заливаясь слезами.
- Мое сердце не выдержит, если я убью ребенка от любимого человека, которого мне подарил Бог! И даже если я при родах умру, я все же попытаюсь выносить и родить этого малыша, чего бы мне это не стоило!
Закончив на этом разговор с мамой, я перешла к активным действиям. Позвонила своему доктору Аркадию Геннадьевичу, он с коллегами взвесили все "за" и "против". И вынесли вердикт, что шансов у меня пятьдесят на пятьдесят. Но непременно все девять месяцев я буду лежать на сохранении в их клинике под неустанным их же наблюдением. Я нариняла все их условия - тем более девять месяцев заточения - это для меня не срок, бывало и похуже.
Стоит ли говорить, что все положенные месяцы Саша почти от меня не отходил...
В положенный срок путем кесарева сечения на свет появился Максимка. Чудо мальчишка, очень похожий на папу.
Операцию я перенесла не очень легко, врачи мне сказали, что еще подобной нагрузки мое сердце не выдержит и предложили мне сделать стерилизацию. Мы с Сашей эту идею отвергли, клятвенно пообещав, что справимся со всем сами, что это первые и последние роды в нашей семье, и больше мы мое бедное сердце терзать не собираемся.
Со всем мы справились, сыночек был чудо. Друг в друге мы души не чаяли. Сашка работал у моего отца, карьера его явно шла в гору.
Когда Максику исполнилось три, я поручила его воспитание своей маме и вышла на работу. Меня с удивительной легкостью взяли на один из центральных каналов телевидения сценаристом телепрограмм. Мне эта работа нравилась, платили очень неплохие деньги и впереди маячили радужные перспективы.
Как-то в пятую годовщину нашей свадьбы мы отправились с Сашей в ресторан, чтобы провести романтический вечер. Ресторан был великолепен. Я хорошо выглядела в тот вечер, мы закзали бутылку шампанского и много всяких вкусностей. Вечер прошел на ура: мы смеялись,вспоминая какие-то студенческие вечеринки, как вдруг у саши зазвонил телефон. Звонила его мама, отца забрали в больницу с подозрением на инфаркт.
Время было 10 часов вечера. Саша запретил мне и думать о том, чтобы ехать с ним.
- Езжай домой. Ложись спать. Я позвоню.
Он посадил меня в такси, а сам пешком отправился в госпиталь - благо он был в двух кварталах от ресторана. За руль после выпитого шампанского, он сесть не рискнул.
Я разделась, умылась и легла в постель, но сон не шел.
- Почему он не звонит?
Время было уже без четверти двенадцать. Сама звонить я боялась.
Вдруг резко зазвонил мой мобильник. Странно, на экране номер телефона свекрови.
- Олечка, ты только не волнуйся! Все живы. Борис Михалыч оклимался. Готовят к срочной операции. А вот Санечка.... он очень много крови потерял... - рыдала она в трубку.
Я лихорадочно думаю, почему Сашка кровь-то потерял, он что ее отцу на переливание что ли отдал - бред!
- С Сашей-то что? - ору в трубку. - Что с ним?
Опять ощущение льда в голове и в печени.
- Оленька, его порезали.... Он шел от ресторана пешком в госпиталь через дворы, и вот в одной из подворотен какая-то шпана закурить попросила, потом как полагается кошелек, а он на рожон полез. Вот его и порезали. Алло, Оленька! Ты меня слушаешь?
Я в пижаме влетела в отцовский джип (он ближе всего стоял к воротам), завела и брызнула в темноту... Минут через двадцать я уже была в приемном покое.
- Множественные ножевые ранения в грудь и брюшную полость, задета селезенка. Мы провели экстренную операцию. Но больной потерял много крови, а у него первая группа резус отрицательный, у нас сейчас в наличии такой нет, льем плазму. К утру обещали, - бубнила сестра за стойкой.
- Позовите мне дежурного врача! - прошипела я.
- Он после операции отдыхает.
- В ваших интересах мне сейчас же позвать врача, а то сейчас здесь никто не сможет отдыхать - такой хай я здесь подниму! - пригрозила я от ужаса.
Приплелся заспанный врач.
- Берите мою кровь! У меня первая отрицательная!
- Нет, ну я так не могу без анализов... - мнется врач.
- Если мой муж не доживет у вас до утра, то вы окажетесь в реанимации не только без анализов, но и без признаков жизни! - воплю я и глаза мои наливаютя кровью.
Когда мои родственники и врачи узнали, что я отдала свою кровь Сашке, горю их не было предела... жизни они мне отводили от силы недели две. Но я была счастлива - я опять спасла своего любимого! Он пришел в себя на третьи сутки, обнял меня (я была рядом) и опять завел свою песню, что я его ангел-хранитель, ему вообще от меня нельзя отступать ни на шаг. И я сама в это поверила...
Через полгода я поняла, что снова беременна... Прямиком отправилась к Аркадию Геннадьевичу. Быстренько состряпала бумажку, что мол об опасности предупреждена, вину в случае чего ни на кого мои родственники возлагать не будут, и это мое осознанное решение. Легла в клинику на девять месяцев, а вышла оттуда через семь с половиной с моей Наташкой на руках (веренее на Сашкиных руках).
Я то выехала на коляске, потому что сердце мое окончательно выработало свой жалкий ресурс и добровольно отказывалось качать кровь...
После долгих исследований и консилиумов, был вынесен приговор: меня от неминуемой гибели может спасти только донорское сердце... Я уже поставлена на очередь и остается только ждать...
Наташкой и Максиком занялись моя мама и свекровь (отец Сашки все-таки не выдержал операции и она осталась одна). Также подключилась моя бабуля, которая к этому времени уже выполнила долг перед государством, выпустив в мир дикое количство золотых и серебряных медалистов с математическим уклоном.
Я же вернулась к своей прежней жизни, которую вела до 16 лет. Сидела дома, смотрела фильмы, изредка пописывала сценарии, меня вывозили в садик "подышать". Под надзором мамы возилась с собственными детьми и ждала СЕРДЦЕ.
Многие доброхоты прочили нам скорый развод с Сашкой, но я не верила, что он вот так просто может меня предать - надежда же есть! Но он и вида не подавал, что что-то не так: как и раньше после работы дарил мне либо мои любимые пионы, либо устраивал романтический ужин при свечах. поколдовав немного на кухне. Он меня обожал, всячески поддерживал и подбадривал. А чаще всего говорил:
- Куда же я от тебя денусь, ты же мой ангел-хранитель. Куда ты туда и я - ты умрешь, и я умру. Так что помни - ты за меня в ответе!
-Я за него в ответе! - вскрикнула я. - Я не могу здесь оставаться, мне надо туда - назад, понимаете? Он без меня погибнет!
- Успокойтесь! - сказала Эа. - Выпейте еще эликсира и вы все забудете и спокойно приступите к Делу!
Я подумала, что я слишком безгрешна, чтобы не рискнуть и притворилась, что пью.
- Ну вот и хорошо! Теперь тебя зовут Оа, в твои обязанности будет входить сортировать человеческие просьбы и отправлять их по адресатам, - мягко сказала Эа.
- Какие просьбы и каким адресатам? - осторожно спросила я, боясь, что меня раскусят.
- Человеческие просьбы, обращенные к Богу через молитву. Бывает, люди молятся какому-нибудь святому угоднику, тогда просьбу нужно переправить ему. - Вот, например, - и Эа "прилепилась" к прозрачному шару, отливающему золотом. Внутри шара были какие-то образы и слова. Присмотревшись внимательней я увидела лицо молодой женщины. Молитвенно сложив руки и смотря прямо перед собой (я подумала, что на икону), она шептала молитву, в которой просила Богородицу даровать ей дитя....
- Этот шар я отнесу во-он туда. Видишь там золотое зарево - там обретается Царица Небесная. Все молитвы, которые к Ней доходят, Она посещает своим вниманием. Я тоже прилепилась к золотому шару и мы вместе понесли его в сторону зарева.
- Вон там - голубое зарево - Дом Господа нашего Иисуса Христа. К Нему больше всего просьб поступает, но Он ко всем благоволит и всем помогает...
- А что за сиренево-голубое пространство, что везде вокруг нас?
- Это все Сущее - Бог Наш Создатель - Он везде и даже внутри меня и тебя....
- А что это за шары, похожие на молитвы, но они не поднимаются сюда наверх, а бьются об облака, ка будто им сил не хватает долететь?
- Это просьбы людей, которые слабо верят в силу молитвы, либо просят о чем-то ничтожном и не важном для спасения души. Их просьбы редко сюда попадают. Молитва движима верой, а большинству людей ее не хватает, - грустно ответила Эа.
- Значит это и есть Дело, чем занимаются здесь души? Доносят людские молитвы до Бога и Святых угодников?
- И да и нет, - уклончиво ответила Эа. - Есть души, которые отправляются обратно в Мир в качестве ангелов-хранителей. Вот это уж работка! Очень тяжелая и неблагодарная. Вытащил ты самоубийцу из петли, а он таблетки глотает - морока одна... А ты в ответе за своего подшефного. Если доведешь его живым и невредимым до конца отпущенного ему срока - наступает твой Срок! А если нет - дают другого подшефного, пока не выполнишь свою миссию без ошибок.
- Что за Срок? - спросила я.
- Заново рождаешься в том мире. И у тебя появляется шанс искупить грехи предыдущей жизни. И так девять раз. Если вернешься сюда безгрешным - можешь стать святым и помогать людям, а если не исправишь все свои прошлые ошибки, да еще новых наворотишь... - Эа передернулась, - опять все девять кругов заново начинать...
- А ад где, там внизу? - не унималась я.
- Нету его. Люди сами себе его придумали. Мученье для души, - это если она никого не спасла будучи ангелом-хранителем, никому не помогла в роли посредника между Богом и людьми - вот это мучение. А если по вине какого-нибудь ангела не удасться предотвратить смерть ребенка или начало войны - страх как жалко бывает эти души. Часто они добровольно отказываются от Перерождения и навечно остаются здесь, работая посредниками между Богом и людьми или навечно становятся ангелами-хранителями, чтобы как можно больше спасти людей.
- А я могу стать ангелом-хранителем, а не посредником? Не по мне это - люблю более динамичную работу.
- Ну не знаю, ты можешь направить моление об этом через меня Богородице или Самому Иисусу Христу...- замялась Эа.
- Богородице! Я ей всегда молилась (Эа подозрительно на меня посмотрела). То есть , я думаю, что молилась... - испугавшись, что Эа поймет, что я все помню, поправилась я.
- Тогда молись, но про себя! - строго сказала Эа.
"Пресвятая Богородица, если меня нельзя вернуть моей семье живой и здоровой, помоги мне стать Ангелом-хранителем мужу моему Александру и деткам моим Наталье и Максиму! Меня на всех троих хватит - я сильная! Я их буду охранять данной Тобой благодатью быть рядом с ними и обещаю направлять их по жизни так, чтобы они живыми и здоровыми, воспитанными в вере христианской прошли по жизни отпущенный им Господом срок!".
Пока я об этом про себя думала. около меня надулся золтистый шар больше Эа в два раза. Она к нему прилепилась и полетела в сторону золотого зарева. Я не знаю как здесь течет время, но я успела в уме сосчитать до девяти....
- Любимая, ты меня слышишь?
- Мама, а ты можешь открыть глазки?
- Мам, я сегодня первый до финиша доплыл. Мне золотую медаль дали!
- Что вы галдите все? Замолчите! Дайте ей от наркоза отойти! - как будто издалека я услышила любимые голоса...
Я разлепила глаза: пейзаж Врубеля пропал, я лежала в послеоперационной палате, а вокруг меня сгрудились мои родственники. Наташка даже ко мне на кровать залезла и примостилась в ногах. Тщетно моя мама пыталась ее оттуда извлечь.
Вошел врач. Я вспомнила - его зовут Аркадий Геннадьевич.
- Ну что я вам могу сказать, уважаемые родственники... Мы с вами присутсвуем при рождении Чуда! Ход операции был нарушен неисправностью одного из приборов. Неисправность мы устранили в считанные секунды, но этого было достаточно, чтобы операция пошла по другому сценарию. Сердце не завелось... Пациентка пребывала в состоянии клинической смерти около десяти минут. Это критические цифры. И вот уже когда реаниматологи готовы были отступить, ее сердце забилось и довольно резво.
Без сомнения вам, моя милая, придется пройти длительный реабилитационный период в нашей клинике. Но видя как вы цепляетесь за жизнь, прогноз я думаю более чем благоприятный.
- Спасибо вам доктор, что вернули мне жену, а детям мать, - у Сашки слезы ручьями лились из глаз. - Родная, ты нас чуть не оставила сиротами! Больше так никогда не делай! Слышишь?
- Не буду! Не имею права, вы теперь все под моей опекой до конца моего Срока! А он, я теперь уверена, довольно долгий. Я за вас в ответе, и на мне лежат кое-какие обязанности по вашему воспитанию (включая, Саш , тебя). Так что не подведите!