Антов Игорь Леонидович : другие произведения.

Книга-перловка "Страна Моксель"

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
Оценка: 3.32*62  Ваша оценка:
  • Аннотация:
    2 августа правительство Украины сделало В.Белинского за книгу "Страна Моксель, или Московия" лауреатом премии им. Ивана Франко в номинации "За лучшую научную работу в информационной сфере". Будучи историком, я с интересом взялся за эту книгу и прочел "от корки до корки". И вот что обнаружил.
  Книга Владимира Брониславовича Белинского (в украиноязычных изданиях - Бiлiнського) 'Страна Моксель' - прелюбопытнейший феномен. В последнее время обложку ее русскоязычного и украиноязычного изданий я постоянно вижу на видных местах в книжных магазинах, на уличных раскладках, в интернет-рекламе. Несколько моих знакомых (люди разного уровня эрудиции и разных политических взглядов) прочитали и увлеченно начали пересказывать краткое содержание 'Страны Моксель'. У двух прочитавших был восторженный вид человека, только что посвященного в Великую Истину. Такая реакция интригует. Поскольку, как и подобает профессиональному историку, я стремлюсь иметь дело с первоисточниками, то открыл непосредственно текст В.Белинского и прочел 'от корки до корки'. И вот что обнаружил.
  
  Все на борьбу с Карамзиным!
  
  Первое, что бросается в глаза при прочтении, - чрезвычайная резкость суждений, порой переходящая в ругань. Правда, без мата. Основной противник - 'российские историки'. Основное обвинение - во лжи. Слово 'ложь' (в различных падежах) В.Белинский употребляет в этой небольшой книге около 160 раз.
  Слово Владимиру Белинскому (далее - В.Б.): 'Я осознанно в основание исследования положил первую всеобъемлющую "Историю государства Российского", написанную на заре XIX века потомком татаро-монгольской знати, массово заселившей в XIII-XVI веках Московию, незабвенным Николаем Михайловичем Карамзиным. В этом решении заключалась основополагающая цель. Ведь все последующие русские историки, среди которых С.М.Соловьев и В.О.Ключевский, профессора, заведовавшие кафедрой Российской истории Московского университета, всего лишь повторили историческую канву, изложенную Н.М. Карамзиным, меняя или усиливая некоторые акценты, однако, сохраняя саму сердцевину мифологии'.
  В общем, по В.Белинскому, перефразируя Маяковского: 'Мы говорим 'Карамзин' - подразумеваем 'российские историки'. И не важно, что со времен Н.М.Карамзина российская историческая наука проделала путь длиной почти в двести лет, и занималась отнюдь не только пересказыванием Карамзина, но и жесткой его критикой, пересмотром многих его утверждений, в том числе и многих из тех, на которые обрушивается Белинский. Неважно, что в своей критике Белинский черпает аргументы именно из работ российских историков. Ему важно - убедить читателя в том, что российская историография была и остается почти сплошной ложью, и что он, Белинский, преподносит читателю нечто совершенно неслыханное, новое, первооткрытое. А главное - Истинное.
  Какими только словами не шельмует В.Белинский Н.Карамзина! 'Его хвалебный вымысел, называемый "История государства Российского"' (Часть.3, глава 9). 'Очень характерный для историка-великоросса прием - убирать невыгодное' (Часть 2, глава 3). 'Великороссу-державнику страшно хочется возвеличить Московию и опозорить соседей, впоследствии порабощенных ею. И тогда он выдает фальшивые вымыслы за возможные действия, авось кто клюнет, авось сойдет за правду' (Часть 2, глава 5).
  Но вот что интересно: обращения к первисточникам, непосредственно к средневековым документам, у Белинского редки. В противовес тем фрагментам текста Карамзина, которые не устраивают Белинского, он приводит в качестве правильной, правдивой информации... цитаты из того же Карамзина! Или, на худой конец, какого-нибудь другого россйского историка. Основные источники, на которых строит свое повествование Белинский, - это работы Н.Карамзина, С.Соловьева, К.Валишевского, В. Ключевского и Л.Гумилева.
  Причем в некоторых случаях на страницах книги 'Страна Моксель' происходит что-то совсем странное, похожее на маразм. Например, Белинский в очередной раз цитирует ненавистного ему Карамизна: 'Воевода Холмский и рать Великокняжеская, с другой стороны Псковитяне, вступив в землю Новогородскую, истребляли все огнем и мечом. /.../ Новогородский Летописец говорит, что соотечественники его, (то есть, новгородцы. - В.Б.) бились мужественно и принудили Москвитян отступить, но что конница Татарская, быв в засаде, нечаянным (то есть, внезапным. - В.Б.) нападением расстроила первых (новгородцев. - В.Б.) и решила дело".
  /Н.М.Карамзин "История...", том VI, стр. 234-236./'. И, закончив цитату, В.Белинский комментирует:
  'Страшно слушать эти "исторические сказания". Подумать только, какие жестокости творил Московский Улус ради покорения своих единоверцев. /.../ Н.М. Карамзин, этот истый великоросс, умолчал в своих "писаниях", что решающую роль в уничтожении Новгорода в 1471 году сыграла татарская конница, то есть войска настоящих хозяев Московии' (Часть 3, глава 6).
  Неплохо, да? Белинский сам процитировал текст Карамзина с упоминанием решающей атаки татарской конницы, и тут же обвинил Карамзина в неупоминании этой атаки.
  Одна из любимых тем Белинского - периодические выплаты Москвой 'поминков', то есть эдакой контрибуции авансом, крымскому хану; взамен Крым обещал не нападать на земли Московского государства. Говоря о практике откупаться от крымского 'рэкета', Белинский ссылается на одного из наиболее официозных имперских ученых.
  В.Б.: 'Послушаем русского историка:
  "Но турки были страшно истощены (к 1700 году беспрерывными войнами. - В.Б.) и заключили мир, уступили России Азов со всякими старыми и новыми, уже построенными Петром городками; а крымский хан должен был отказаться от дани, которую до сих пор платила ему Россия (!!) под благовидным названием поминков или подарков".
  /С.М. Соловьев "Чтения и рассказы...", стр. 502-503./' (Часть 3, глава 9).
  И снова, В.Б.: 'Послушаем русского историка.
  "...И даже у крымских татар в Бахчисарайском договоре 1681 г. не могли вытягать ни удобной степной границы, ни отмены постыдной ежегодной дани хану, ни признания московского подданства Запорожья".
  /В.О.Ключевский "О русской истории", стр. 363./ Таково "величие и царствование" Московии в конце XVI века: платили дань Крыму, как и Золотой Орде и при князе, и при так называемом Царе. Но русские имперские историки отчаянно врали, обходя молчанием зависимость Москвы от Крымского Ханства, дабы скрыть унижение, явно опровергающее сам факт независимого существования Московии, как Царства, в XVI веке' (Часть 3, глава 9).
  Здесь, мало того, что используются в качестве авторитетов 'имперские фальсификаторы', но еще и притянуты за уши к теме XVI в. события конца XVII века. 'Поминки' время от времени платила до второй половины XVII в. Крыму не только Московия, но и Речь Посполитая, о чем Белинский тщательно избегает говорить. Например, по Зборовскому договору 1648 г. между ханом Ислам-Гиреем III и польским королем Яном Казимиром, Речь Посполита должна была ежегодно платить Крыму 'поминки', а татарскому войску, возвращающемуся назад от Зборова в Крым, давала разрешение опустошать украинские земли, захватывать 'живой товар'. В сочинении же Белинского 'поминки', отправляемые Крыму, - это нечто, присущее именно дикой, рабской, финно-татарской Московии, якобы в отличие от европейских стран.
  Тема дикости и варварства 'Страны Моксель' - вообще, конек Белинского. Причем и тут он не может обойтись без проклинаемых им российских историков.
  В.Б.: 'Послушаем русского историка В.О. Ключевского.
  "Московская немощенная улица XVII в. была очень неопрятна: среди грязи несчастие, праздность и порок сидели, ползали и лежали рядом; нищие и калеки вопили к прохожим о подаянии, пьяные валялись на земле".
  /В.О. Ключевский. "Исторические портреты", стр. 90./' (Часть 3, глава 11). Вообще-то, точно такая картина была обычной для Западной Европы даже и в XVIII в., не говоря уж о веке XVII.
  Непосредствено от себя В.Белинский пишет: 'Москва сотни лет пыталась внушить всему миру, в том числе и порабощенным народам, что она несла народам, сколачиваемым в "земли русские", прогресс, передовую культуру и свободу. Какая явная ложь! Автор надеется - читатель из этого описания видит, какой дикой и варварской была Московия к концу XV века, времени высокой Европейской культуры. В Московии XV века царили глубокая тьма, обычное варварство, где убить, своровать и ограбить считалось нормой' (Часть 2, глава 5).
  Неплохо, да?
  А теперь процитируем блестящего знатока эпохи Возрождения, Якоба Буркхардта, о сицилийских крестьянах: "Случалось, что пастух в ужасе являлся к исповеднику, дабы признаться, что при выделке сыра во время поста ему попало в рот несколько капель молока. Конечно, искушенный в местных нравах духовник по такому случаю выуживал у крестьянина и признание в том, что он с товарищами часто грабил и убивал путешественников, но только это, как дело обычное, не вызывало никаких угрызений совести".
  И дело не тут не в том, что Сицилия - родина мафии. На противоположном конце Европы, в Англии, - уголовная преступность тоже процветала, как и по всему континенту. А Столетняя война, а война Алой и Белой роз, а сотни других войн, все эти банды головорезов, бродившие по Европе, грабя, поджигая, насилуя и убивая едноверцев, сдирая живьем кожу? А что легально творило в те времена - времена Инквизиции! - испанское государство по отношению к арабам и евреям, причем к выкрестившимся? Да и к испанцам-католикам испанские дворяне относились без особого гуманизма, ежели те были простолюдины. А уж в колониях, с индейцами... Ну, вы-то в курсе, в отличие от Белинского?
  И еще один мелкий штрих о московском варварстве и Европейской культуре: в Англии, например, столовая вилка была диковинкой до начала XVII в., а массовое распространение получила в XVIII в., как и в России.
  Очень неуклюже пытается продемонстрировать В.Белинский дикость Московии и лживость российских историков, рассуждая о борьбе с татарами XIV века. В.Б.: 'В 1320 году Великий Князь Литовский покончил с Золотой Ордой на украинской земле. Как бы ни упражнялись великорусские историки, но в 1320 году украинский народ изгнал Орду из Киева. Была отвергнута психология рабства. Это не украинцы, а московиты еще 200 лет пребывали в рабстве' (Часть 1, глава 5).
  На кого же ссылается Белинский в подтверждение своего вздорного, для большинства профессионального историков, утверждения о наступившем в 1320 г. конце ордынского владычества на украинской земле? Да на того же Карамзина!
  В.Б. здесь охотно цитирует строки из 'хвалебного вымысла': "Как скоро весна наступила (1320 год. - В.Б.) и земля покрылась травою, Гедимин с новою бодростию выступил в поле, взял Овруч, Житомир, города Киевские и шел к Днепру...осадил Киев. Еще жители не теряли надежды и мужественно отразили несколько приступов, наконец, не видя помощи...и зная, что Гедимин щадит побежденных, отворили ворота. Духовенство вышло с крестами и вместе с народом присягнуло быть верным Государю Литовскому, который, избавив Киев от ига Моголов,... скоро завоевал всю южную Россию (Речь идет о Киевской Руси. - В.Б.) до Путивля и Брянска".
  /Н.М. Карамзин "История ...", том IV, стр.270-271./ Русская элита с исключительной настырностью пытается оспорить этот знаменательный факт истории - факт освобождения Киевской Руси от татаро-монгольского влияния в 1319-1320 годы. И мотив у них всего лишь один: мол, наши, так званные "летописные своды", ничего об этом историческом событии не сообщают. Не зафиксировали - и точка! Но мы уже поведали читателю, что представляют найденные на потребу "летописные своды" (Часть 3, глава 1).
  Тут надо сказать, что Белинский вообще отказывает летописям Северо-Восточной Руси в подлинности. Утверждает,что они подделаны Екатериной Второй сотоварищи. Аргумены в пользу этой версии о великой фальсификаторской афере приводит слабые. Зато 'Историю Русов' - знаменитый памятник украинского мифотворчества, - Белинский предлагает считать фактографической истиной в последней инстанции. Это, кстати, редкий случай, когда в своей аргументации он опирается не на крупнейших 'российских историков' прошлого, а на каких-то других авторов (впрочем, автор 'Истории Русов', каким бы ни было его подлинное имя, тоже являлся, российским подданным).
  В.Б.: 'Совсем недавно, во время работы над этой главой, у меня в руках, наконец, появилась книга "История Русов или Малой России" Георгия Конисского, Архиепископа Белорусского. Книга впервые напечатана в Москве, в 1846 году, в университетской типографии, хотя появилась за сто лет до этого и распространялась в рукописях. Так вот, "История Русов" очень четко дает ответ на вопрос о времени освобождения Киевской Руси от татаро-монгольского владычества. Она утверждает: освобождение произошло в 1320 году, что яростно оспаривают "великороссы", особенно Н.М. Карамзин - "песенный сказатель величия Московии". Послушаем автора, написавшего свой труд значительно раньше Н.М. Карамзина, во второй половине XVIII века.
  "Поэтому Гедимин Князь года 1320-го, пришел в земли Малорусские (уже терминология "великорусская". - В.Б.) с воинством своим Литовским, соединившись с Русскими (понятно, что с - Киевским, и ни в коей мере - не с Московским. - В.Б.), /.../ изгнали с Малой Руси Татар, победив их в трех битвах и в последней, главной, над рекой Ирпень, где убиты Тимур и Дивлат, Князья Татарские, Принцы Ханские. После этих побед возобновил Гедимин правление Русское под начальством избранных народом лиц, а над ними поставил наместником своим из Русского рода Князя Ольшанского, после которого было из того же рода много иных наместников и воевод".
  /Георгiй Кониський. "Iсторiя Русiв". Ки§в,
  1991 рiк, стр. 41./
  Освобождение Киевской Руси от татаро-монгольской зависимости в 1320 году, в результате чего украинский славянский этнос получил возможность сформироваться, как самостоятельный народ, стало одной из главнейших предпосылок, которые принудили московский истеблишмент в дальнейшем к запуску величайшего "примеса лжи" в сочиняемую великороссами собственную историю' (Часть 3, глава 4).
  Как видим, Белинский вновь обвиняет российскую историографию в замалчивании событий, свидетельствующих не в пользу 'величия Москвы'. И при этом сам же демонстрирует, что Карамзин излагал в своем официальном, высочайше одобренном сочинении такие неудобные имперской идее факты.
  Но самое смешное - это, конечно, пиетет Белинского по отношению к 'Истории Русов'. Добросовестные профессиональные историки знают, что 'История Русов' - памятник украинской историко-политической мысли XVIII в., но никак не то произведение, из которого можно было бы смело выдергивать любой абзац и принимать на веру. Чего стоит, например, описание казни гетмана Наливайко с несколькими другим повстанцами в 'медном быке', где их якобы поджарили на медленном огне! Миф, не имеюший ничего общего ни с подлинной казнью Северина Наливайко, ни, вообще, с практикой исполнения наказаний по приговору суда в тогдашней в Речи Посполитой.
  Современные историки, в частности, очень авторитетная украинская исследовательница Наталия Яковенко, сомневаются в достоверности похода литовцев на Киев 20-х гг. XIV века. Даже если он и был, то все равно долговременное устранение ордынского контроля с Киевщины (не говоря уж обо 'всем украинском славянском этносе') могло состояться не раньше рубежа 50-60-х годов, когда это стало возможным вследствие политического раскола в Золотой Орде и последовавшей победы русько-литовского войска при Синей Воде в 1362 году. Именно во второй, а не в первой половине XIV в., началось активное обустройство Подолья русько-литовскими князьями: строительство замков, выдача грамот местным общинам и боярам.
  Неприязнь Белинского к 'российским историкам' порождает в книге 'Страна Моксель' множество 'перлов'. Он очень любит вставлять свои желчные пропагандистские замечания в тексты цитируемых им авторов. Вот, например, как приводит цитату Ключевского: '"...Часть языческого, очевидно, мерянского населения Ростовской земли, убегая от "русского крещения" (эко хватил профессор, уже и крещение не христианское, а русское. Таким образом прополаскивались мозги читателей.- В.Б.), выселилась в пределы Болгарского царства на Волгу"' (Часть 1, глава 3).
  На самом же деле, прополаскивает мозги в этой цитате отнюдь не проф. Ключевский, а именно Белинский, выдвигая нелепую претензию историку. Как бы ни возмущался Белинский, но крещение было именно русское - потому, что проводилось представителями Руси, придерживавшейся не таких обрядов, как, например, тогдашние западноевропейские христиане. Вообще, употребить, по совету Белинского, выражение 'христианское крещение' - это все равно, что говорить: 'масло масляное'. Не бывает нехристианского крещения. Но бывает православное, католическое, лютеранское и т. д.
  
  Разница между битвой и стычкой
  
  Очень не понравилась Белинскому подача Александра Невского историками XVIII-XIX в. как национального героя, дифирамбы в адрес побед в Невском и Чудском сражениях. Увлекшись ниспровержением этого кумира, Белинский выстраивает собственную мифологию, превосходящую в своей анти-историчности даже самых квасных российских патриотов. Долго и путано он пытается доказать, что 'Князь Александр из-за малолетства попросту не мог принимать участия в стычках на Неве в 1240 году и на Чудском озере - в 1242 году' (Часть 2, глава 2).
  Главный аргумент малолетства - сообщение о братании князя Александра с монгольским ханом-чингизидом Сартаком.
  В.Б.: 'Александр никогда бы не смог стать андой (братом) Сартака, родившегося в 1228-1230 годах, так как был уже взрослым мужчиной (20 лет), а Сартаку в 1238 году исполнилось всего 8-10 лет.
  Мужчина не мог брататься с мальчиком!' (Часть 2, глава 4).
  Что ж, вполне возможно, что Александр родился и не в 1221 г., как написано в большинстве исторических сочинений. А если в 1223 г.? Тогда они запросто могли побрататься с Сартаком в 1238 г., даже при условии соблюдения предлагаемого Белинским возрастного диапазона 8-15 лет для братающихся сторон. И тогда к году Невского сражения - 1240, - Александру было 17 лет, т. е. нормальный возраст для участия в бою.
  Весьма возможно и то, что, вопреки утверждению Белинского, монгольские обычаи допускали братание для 17-летних. Тогда Александр вообще мог преспокойно родиться в своем традиционном 1221 году.
  Самое интересное в 'наездах' Белинского на Александра Ярославича - это то, что сражению на Чудском озере 1242 г. автор 'Страны Моксель' отказывает в праве называться битвой. Это, мол, всего лишь стычка, на уровне деревенских драк.
  В.Б.: 'По данным Ордена, Чудская стычка все же имела место и потери Ордена составили 20 рыцарей убитых и 6 рыцарей плененных. Однако о разгроме речь не идет. Таков масштаб "Чудского сражения"' (Часть 2, глава 2).
  Прочитает такое читатель неподготовленный, не являющийся специалистом по истории, и впрямь подумает: о, как подло нас обманывали российские историки, выдавая малокровопролитное боестолкновение за битву, ведь всего-то 20 убитых!
  Но, вообще-то, Новгородская первая летопись старшего извода свидетельствует, что убито было бесчисленное количество 'чуди' (финно-угорских воинов, сражавшихся на стороне Ордена), а также 400 'немцев'. Вероятно, это завышенные цифры, так как приводятся в источнике победившей стороны.
  По свидетельству проигравшей стороны, содержащемуся в Ливонской рифмованной хронике: 'Там было убито двадцать братьев-рыцарей, а шесть было взято в плен. Таков был ход боя. Князь Александр был рад, что он одержал победу'.
  Хронист, как видим, признает поражение войск Ордена. Что же до цифры в 20 убитых, то, во-первых, не будем забывать об обычной склонности проигравших к занижению своих потерь. Во-вторых, имеются в виду только братья-рыцари, то есть, в сущности, командиры среднего и высшего звена. Это все равно, что по Второй мировой войне подсчитать только убитых в званиях примерно от капитана и выше, признав полученую цифру общим числом погибших военнослужащих. Для сравнения: в грандиозной Грюнвальдской битве 1410 г. количество погибших братьев тевтонского Ордена составляло приблизительно 1/40 часть общего количества убитых воинов орденской армии. Стало быть, счет потерь противников Александра Ярославича в Чудском сражении шел, как минимум, на сотни, а может и на тысячи убитых. Применительно к Северо-Восточной Европе XIII в., это полноценная битва, а не какая-то 'стычка'. Хотя, конечно, и не гигантское эпохальное событие, каким показывается в некоторых художественных произведениях и псевдоисторических сочинениях. Современные российские историки-профессионалы оценивают Чудскую битву достаточно адекватно.
  Вот Белинский по отношению к Александру Невскому - да, предвзят не менее самых консервативных российских группировок, только предвзят с других позиций.
  Белинский цитирует и комментирует российского публициста, у которого с радостью обнаружил родство взглядов:
  'Странный парадокс истории. Принять корону от папы, как все европейские государи, Александр Невский считал для себя позором, а подползать под ярмо и принимать ярлык на княжение от свирепого ордынца позором не выглядело". /Газета "Известия" от 12 июня 1997 года. Статья Константина Кедрова "Все под одним Богом ходим"./
  Я восхищен абсолютно верной мыслью Константина Кедрова. И когда мы читаем "песнопения" Н.М. Карамзина, С.М. Соловьева или В.О. Ключевского о Великом Князе - "Государе", о "величии Государя Московского", мы ни на минуту не должны забывать о ползании в ярме, о целовании ног Хана, о лобызании "Болвана" этим "государем"' (Часть 2, глава 4).
  То, что данное поведение князя Александра кажется Белинскому, вслед за Кедровым, странным, - это от незнания истории или от лукавства. Власть монголов, при всех ее недостатках, не посягала на православную церковь. Чего не скажешь о католических иерархах, которые активно боролись с любыми отклонениям от католических догматов. Папа Римский раздавал королевские короны, при условии принятия католичества. Вполне естественно, что Александр, отчасти по религиозным, отчасти по политическим соображениям, считал важным для себя и своей страны оставаться в русле православия, а не католицизма.
  И вот еще что пишет Белинский об Александре Невском: 'по логике любого земного цивилизованного народа, не может быть святым человек, кромсавший не единожды плоть верующих в Бога соплеменников. Это абсурд!' (Часть 2, глава 4). Снова Белинский проявляет невежество или лукавит. Взять, например, католического святого - шотландского короля Давида I (1084 - 1153). Он неоднократно подавлял восстания в своей Шотландии, да и в гражданскую войну в единоверной Англии вмешивался. Войска его много позверствовали в Британии. И святая Жанна д'Арк не только с англичанами воевала, но и Париж осаждала. И православный святой киевский князь Владимир Креститель правил очень жестоко. Да мало ли примеров!
  'Наезжает' Белинский и на старинные жизнеописания Дмитрия Донского, в очередной раз плюя в колодец, из которого сам же и пьет, то есть ругая 'российских историков'.
   В.Б.: 'Здесь тоже обмана предостаточно. Русские "писатели истории" XVIII века не поскупились и "застолбили" за московским князем Димитрием и Мамаем рати в 150 тысяч человек. Как говорится, уж врать, так врать!' (Часть 3, глава 3).
  Вообще-то, гневно обвинять историков XVIII века в каких-то невольных неточностях или даже сознательных привираниях - это все равно, что стыдить А. С. Пушкина за неумение пользоваться пакетом MS Office 2010. Разобраться в событиях XV в. сложно даже на хорошо задокументированном материале западноевропейской истории, что уж говорить о Восточной Европе! Например, оценки численности французского войска при Азенкуре (1415 г.) в разных тогдашних хрониках колеблются от 10 до 150 тысяч. В современной исторической науке большинство историков называют цифры в диапазоне 12 - 30 тыс. французских воинов.
  
  Термин 'Моксель' и тема варварства Московии
  
  Откуда взял Белинский это словечко - Моксель? А вот откуда: из опубликованной в Алма-Ате книги Вильгельма де Рубрука, побывавшего в 1253 году в Орде.
  'К северу от Воронежской области'находятся огромные леса, в которых живут два рода людей, именно: Моксель, не имеющие никакого закона, чистые язычники. Города у них нет, а живут они в маленьких хижинах в лесах. Их государь (князь из династии Рюриковичей.- В.Б.) и большая часть людей были убиты в Германии (поход Батыя в Европу в 1240-42 годах.- В.Б.)... В изобилии имеются у них свиньи, мед и воск, драгоценные меха и соколы. Сзади них (Восточнее.- В.Б.) живут другие, именуемые Мердас, которых Латины называют Мердинис (мордва.- В.Б.) и они - Саррацины (мусульмане.- В.Б.). За ними (Восточнее.-В.Б.) находится Этилия (Волга.- В.Б.)".
  / Вильгельм де Рубрук "Путешествие...", стр.88./
  Читатель уже понял, как в 1253 году называли будущий народ Московии.
  Именно так - Моксель!' (Часть 1, глава 2)
  
  Далее Белинский обращается к помощи Большой Советской энциклопедии (делает он это в своей книге часто, хотя клянет советских историков многократно за лживость), находит там название финно-угорского племени- Мокша (этнографическая группа мордвы). И, добавив цитату Ключевского о многочисленности слов финского происхождения в топонимике Волго-Окского междуречья, формулирует неожиданный вывод: 'Вся "великорусская земля" от Мурома, Рязани и Калуги до самого Беломорья и Вологды в IX-XIII веках была полностью заселена родственными племенами, говорившими на одном языке' (Часть 1, глава 2).
   Заметим: вся и полностью!
  Так выстраивает Белинский ложную логическую цепочку. Следуя такой логике, т. е. по названию одного из племен, придется признать, что крымские татары - стопроцентные монголы. Хотя историкам отлично известно, что слово 'татары' было изначально названием одного из монгольских племен, и этнически эти изначальные татары поучаствовали не более, чем на пару процентов, в создании крымскотатарского этноса. Еще пример: Болгария. В славянскую страну когда-то переселилась группа булгар, которые в скором времени растворились в преобладавшем славянском населении.
  Примерно то же и с Русью: варяги-Русь, пираты с Балтики (преимущественно неславянского этнического происхождения), пришли в славянские земли, взяли власть в свои руки, и в дальнейшем их название стало названием подконтрольных им земель; так, во всяком случае, считает сегодня большинство историков. Скандинавское происхождение ядра дружины киевского князя X вв. и то, что эти дружинники назывались в Византии Русью, не вызывает сомнений у современных историков. Однако глупо и нечестно было бы на этом основании утверждать, что тогдашнюю Украину населяли исключительно скандинавы. Точно так же, как нечестно было бы утверждать, что 'великий князь всея Руси' в XV в. правил одними только славянами - потомками славян Киевской Руси, и будто не было в его государстве многочисленных угро-финских племен.
  Показательно, что в книге 'Страна Моксель' Белинский всего дважды упоминает славянские племена вятичей (да и то, лишь в цитатах российских историков), и ни разу - ильменских словен. Хотя пару раз делает многословные перечисления славянских племенных союзов, населявших территорию, подконтрольную Рюриковичам, но всякий раз в этом длинном списке прячет вятичей и словен в немое 'и т. д.'.
  Между тем, историки и археологи знают, что славяне-вятичи селились по верхнему и среднему течению Оки и Москва-реки, жили на землях Черниговского, Ростово-Суздальского и Рязанского княжеств. Вятичи жили на территории Московской, Калужской, Орловской, Рязанской, Смоленской, Тульской и Липецкой областей. То есть, как раз в районах формирования так называемой великорусской (русской) народности. В некоторых из этих областей проживали и представители другого славянского союза - кривичи. Их основное местожительство - восточная Беларусь, восточная Латвия, а также Псковская, Смоленская и Брянская области. Земли последних трех областей стали частью Московского государства в начале XVI в., а их население приняло участие в этногенезе великорусского (русского) народа - в процессе, который полным ходом шел в XVI веке.
  Основное же население Новогородской земли в домонгольскую эпоху - это ильменские словене, восточнославянское племя. С XV в. принимало значительное участие в этногенезе русского народа.
  Белинский пишет: 'Великорусский народ никогда не имел родственных корней с украинским. Он образован на базе финских племен, с последующим смешением с булгарским и татарским этносами. И образовался значительно позже' (Часть 1, глава 5). 'Московия, будучи чистым порождением финно-татарского этноса и монголо-татарской государственности' (Часть 4, глава 5). 'Московия в целом даже в XVI веке была страной не славянского народа, а более жестокого и коварного, имеющего совсем иную психологию и другие исторические корни' (Часть 4, глава 5).
  То, что в формировании русского народа принимали значительное участие финно-угорские племена и, в гораздо меньшей степени, тюркские, - это правда, и это никогда не было секретом. И тот же Ключевский, официальный российский историк-имперец, не отрицал этого. Но отрицать, как делает В. Белинский, очень значительное участие славян в этногенезе русского народа - это невежество или намеренная дезинформация.
  Отметим также: Рубрук не был в 'Стране Моксель', а повествовал со слов своих собеседников при ханской ставке. Других же упоминаний современников о 'стране Моксель' нет. Но Белинский, тем не менее, вынес это звучное смешное словцо в название своей книги и многократно использует его для обозначения Московского государства вплоть до истории XVI века! В общем, придумал обзывалку вроде интернетовских 'пиндосы', 'каклы', 'коцапня', взяв эту обзывалку почти с потолка.
  Говоря о совершенном Иваном Грозным погроме Новгорода 1570 г., Белинский выдает вообще умопомрачительный пассаж: 'Тогда окончательно погибла древняя шестисотлетняя культура, окончательно погибло древнее славянское племя кривичей в Новгородской земле, большей частью уничтоженное, меньшей угнанное в рабство в Московские владения, где растворилось и исчезло среди финско-татарского этноса Московии. Но часть знатного этноса кривичей сохранилась. Белорусский народ имеет честь быть наследником кривичей, радимичей и дреговичей - исконно славянских племен' (Часть 3, глава 6).
  Далее, В.Б.: 'Даже покорение Московией древних славянских городов кривичей (славянское племя) Новгорода и Пскова не позволяет перенести на Московию названия - славянской. Так как население этих покоренных городов было уничтожено' (Часть 4, глава 5).
  Получается, по Белинскому, что хотя большая, местами очень плотно населенная территория Новгородской Республики вошла в состав Московское государства, но вот этнос захваченной территории не вошел. Прямо так вот полностью истреблен, исчез, без следа. Хотя тут же Белинский цитирует Карамзина, не опровергая российского историка в этом эпизоде, о переселении восьми тысяч 'Бояр, именитых граждан и купцов, получивших земли в Владимире, Муроме, Нижнем, Переславле, Юрьеве, Ростове, Костроме'. По тем временам, 8 тыс. человек - это значительный миграционный поток. А с учетом близких родственников, челяди, слуг, некоторые из которых, вероятно, последовали за господами, - то и подавно. Так Белинский в который раз противоречит самому себе, настойчиво отказывающему россиянам в кровном родстве со славянами.
  Интересная деталь: Белинский пишет, что быть потомком кривичей - это честь. И этнос этот он называет 'знатным'. И о чеченцах говорит очень тепло: 'К Чечне мы еще возвратимся. Этот народ достоин преклонения' (Часть 3, глава 8). И о немцах пишет позитивно, и о булгарах (казанских татарах). А уж славяне (украинцы и белорусы) у него - просто лучшие. Но вот быть россиянином, русским - не честь, это он подчеркивает очень часто.
  Если такое разделение народов, как у Белинского, - не расизм, то как это называется?
  Вернемся к теме Новгорода. В.Б.: 'Уничтожив таким образом славянский этнос, ремесла и культуру Новгорода, московиты не стали ни наследователями, ни продолжателями древней славянской культуры. В Новгороде воцарился воинствующий, все разрушающий финно-татарский этнос. А переселенные в Московию "осемь тысяч" людей из Новгорода, большей частью вымерли и погибли. Редкие, оставшиеся в живых, со временем одичали. Это не поклеп и не вымысел: Московия XV века была сверхотсталой территорией Европейского континента' (Часть 4, глава 5).
  Откуда взял Белинский, что все истреблены, а оставшиеся вымерли или одичали? Да все оттуда же: с потолка. Просто потому, что хотел представить Московию в максимально черных красках.
  Теперь обратимся к фактам. Большинство из тех, кто интересовался историей государства и культуры Российской империи, слышали фамилию Тучков. Чуть менее известны Кузьмины-Караваевы. Это разветвленные дворянские роды, из которых вышли сотни заметных российских гражданских и военных деятелей. Тучковы наиболее прославились в наполеоновских войнах. Генеральский сын В.Кузьмин-Караваев в начале ХХ в. был выдающимся юристом и политиком. Согласно Белинскому, этих людей не существовало, ведь их предки вымерли или, в лучшем случае, одичали. Ведь упомянутые роды были именно из тех переселенных новгородских бояр.
  Вот еще один образчик манипулятивных пропагандистских технологий Белинского, в его попытке доказать финно-татарскость русского этноса.
  В.Б.: 'Интересен сам по себе национальный состав войск Ивана Грозного и Стефана Батория, принимавших участие в Ливонской войне. Он лишний раз засвидетельствовал, что к концу XVI века Московия не являлась славянской обителью, а была заселена преимущественно финно-татарским этносом. Необходимо помнить - то было начало периода, когда по утверждениям русских историков, формировался "великорусский" народ, как таковой.
  Сошлемся все на того же Н.М. Карамзина.
  "...Иоанн... /.../ двинул все полки к западу;...кроме Россиян (Московитов. - В.Б.), Князья Черкесские, Шевкальские, Мордовские, Ногайские, Царевичи и Мурзы древней Золотой Орды, Казанской, Астраханской день и ночь шли к Ильменю и Пейпусу".
  /Н.М. Карамзин "История...", том IX, стр. 155-156./
  Таким был состав Московских войск в 1577 году.
  Читатель должен понимать: за каждым из Князей и Мурз древних татаро-монгольских родов, осевших в Московии, стояли войсковые соединения и дружины. Надобно также помнить, что в длинном перечне Ивановых войск отсутствуют многие другие татарские названия, например, не упомянуты войска: Касымовских, Булгарских и Тульских татар, которые дислоцировались в непосредственной близости от самой Москвы' (Часть 3, глава 10).
  У некоторых читателей, особенно не осведомленных в вопросах военной истории XVI в., легко может сложиться впечатление, что, раз уж в войске столько татар и прочих неславян, то уж точно народ Московского царства был финно-татарским. Хотя, на самом-то деле, впечатление очень обманчивое. Белинский делает расчет на читателя, который мыслит мерками национальных армий ХХ века. Однако, если делать выводы о народе по тому, каков был национальный состав его войска XVI в., то придется к наименованию большинства европейских народов делать приставку 'швейцарско' и 'немецко'. Например, французы - это швейцарско-французский этнос; русские - это немецко-русский этнос. Из-за обилия наемников.
  Компактное проживание татар при замках и городах, использование этих татарских групп в войнах, - обычная практика для Речи Посполитой. Такие группы жили столетиями в одной и той же местности, где-нибудь вдали от степей, в глубине территории Великого княжества литовского, а в случае войны выступали в поход под руководством христианских полководцев польско-литовского государства. Некоторые из этих татар - выходцы Золотой Орды, Большой Орды, Ногайских орд, Крыма - до сих пор живут в Беларуси и Литве, сохраняя ислам. В 90-е гг. ХХ в. в Беларуси, например, их насчитывалось целых 10 тысяч! Некоторые из таких татар, в течение веков, ассимилировались, влились в украинский, белорусский, литовский и польский народы. Такими ополяченными татарами были, между прочим, предки известного польского патриота, писателя Г.Сенкевича.
  Если же углубиться во времена Киевской Руси, то в XI в. киевские князья расселили многочисленных черных клобуков - представителей тюркского племенного союза - на Киевщине, используя их как вассалов для защиты от половцев. Естественно, в этногенезе украинского народа такое сосуществование славянских и неславянских народов не прошло бесследно, как и тысячи татарских набегов XV-XVII в., как и иммиграция поляков, немцев и евреев в XV-XVII вв., и т.д., но на этом основании порядочный автор не станет называть украинский народ тюркско-славянско-литовско-польско-немецко-еврейско-русским этносом.
  Белинский торжествующе перечисляет известные русские дворянские фамилии татарского происхождения, пытясь обосновать свой нелепый тезис о финно-татарстве (без участия славянства!) русского народа. Но среди старинных русских дворянских родов было и множество и выходцев из Беларуси, Украины, Польши, Литвы, из прибалтийских немцев.
  Упорно пытаясь отождествить всю Северо-Восточную Русь с рубруковской 'страной Моксель', Белинский выставляет сам себя на посмешище перед историками.
  В.Б.: 'Хочу обратить внимание читателя на второй факт, поведанный нам великим путешественником. У Моксель в те времена водилось много соколов. Интересное свидетельство! Вспомни, уважаемый читатель, у Московских князей при дворе существовала даже должность Сокольничего' (Часть 2, глава 3).То есть, Белинский здесь намекает: увлечение соколиной охотой московских аристократов XV-XVII вв. связано с происхождением народа и государства Московии от народа Моксель. Что ж, следуя такой логике Белинского, от народа Моксель произошли многие западноевропейские народы и государства, ведь там аристократы тоже увлекались соколами. Например, в 1274 г. император Священной Римской империи Фридрих II Гогенштауфен написал трактат 'Искусство охоты с птицами' о соколиной охоте, а на предложение монголов покориться хану Батыю отвечал, что мог бы стать у монголов сокольничьим.
  В.Б.: 'Из первобытной и бесплодной независимости дикарей народ Моксель сразу попал под иго суровой и по-своему не менее дикой морали Церкви, преследовавшей свободу знаний и даже свободу существования. Живительные мысли и силы, которым человечество было обязано своей облагороженностью, в Московии были осуждены и прокляты. Как видим, предавался проклятию сам мир книг и познания, как очаг ереси и неверия. В московите, даже к концу XVII века, в этих запретах, в этих томительно-растянутых церемониалах Церкви и Московского Князя, чувствовался еще полуязыческий финский элемент древней лесной глухомани' (Часть 3, глава 11).
  В.Б.: 'Можно себе представить уровень культуры и образованности Московских князей, если первым из них Иван Грозный (1533-1584 годы) научился излагать свои мысли письменно. Говорить о каком-либо серьезном образовании бояр, ремесленников и простого народа, вообще, не приходится' (Часть 3, глава 11).
  А вот если почитать что-то посерьезнее, чем писанина Белинского, то Иван Грозный не просто 'научился излагать свои мысли письменно', как простой школяр, а был, по мнению некоторых авторитетных ученых, одним из образованнейших людей своего времени. Во всяком случае, без малейшего преувеличения, владел пером лучше, чем многие из современных ему западных монархов. Среди бояр тоже было немало начитанных. Что же до неграмотности ремесленников и простого народа, то во Франции, например, даже значительно позже, в первой половине XVIII в., две трети населения были неграмотными.
  В.Б.: 'Только для обороны города московиты к концу XV века стали применять "огнестрельный снаряд". Ни в одном описании полевых битв, до середины XVI века мы не находим применения у Московии пушек и пищалей. Все битвы велись на основании позаимствованных у татаро-монголов тактики и оружия. Где наилучшим оружием являлась стрела' (Часть 3, глава 11).
  
  Не к концу XV, как пытается вести читателя в заблуждение Белинский, а на целое столетие раньше, уже в 1382 г., Москва оборонялась от войск Тохтамыша огнестрельным оружием. Примерно в это же время огнестрелы появились у Тевтонского ордена, в Литве, Польше, Венгрии. И про полевые битвы у Белинского - чушь. В 1480 г. на реке Угре московские войска использовали против ордынцев огнестрельное оружие, 'в поле'. В XV в. артиллерия часто использовалась московитами для осады крепостей. Кстати, огнестрельное оружие московские войска применяли в военных действиях против Новгорода в XV в., хотя Белинский пытается представить новгородско-московские войны как столкновение высокоразвитой европейско-славянской цивилизации с дикой финно-татарской ордой.
   В.Белинский с восторгом говорит о достоинствах 'Новгорода, города с пятисотлетней историей, культурой, традициями; города-республики, стоявшего несравненно выше Москвы по развитию торговли, ремесел и культуры; города, имевшего многовековые связи с Европой и Скандинавией...' (Часть 3, глава 6).
  Охотно цитирует, не выражая сомнений в достоверности, явно преувеличенный рассказ хрониста о размерах новгородских богатств: 'Иоанн приобрел (награбил! - В.Б.) несметное богатство в Новегороде и нагрузил 300 возов серебром, золотом, каменьями драгоценными, найденными им в древней казне Епископской или у Бояр, коих имение было описано, сверх бесчисленного множества шелковых тканей, сукон, мехов и проч. Другие ценят сию добычу в 14000000 флоринов...".
  / Том VI, стр.284./' (Часть 4, глава 5).
  Если страна под названием Господин Великий Новгород и вправду была такой могучей и богатой, с такими связями, то выглядит нелепым поражение новогородцев и последующее тотальное истребление их московитами. Между прочим, за 14 млн флоринов в 70-е гг. XV в. в Германии можно было, теоретически, нанять на целый год 140-тысячную армию профессиональных воинов, из расчета примерно по 100 флоринов за одного наемника. Такая армия разнесла бы Московию в щепки. Это, конечно, теоретически. Но и на практике дать отпор, имея такие богатства, было бы довольно просто. На самом же деле, 300 возов с серебром и золотом на северо-восточной окраине Европы в XV в., т. е. до революции цен, вызванной приливом новосветских драгметаллов, - это совершенно нереальная картина, полный абсурд. Но Белинского это не смущает. Он - писатель-абсурдист.
  Хочется похвалить успехи украинских христиан XIV века? No problem. В.Б. о князьях Кориатовичах: 'Уже в XIV веке они построили величайшие каменные крепости, такие как Каменец, Смотрич, Бакота и другие' (Часть 1, глава 5).
  Развитие Подолья при Кориатовичах действительно шло быстрыми темпами и достигло больших успехов. Лично мне симпатичны Кориатовичи и достижения подольских земель, но нельзя же городить хвастливую ахинею и уподобляться худшим из великодержавных пропагандистов! Белинский безбожно преувеличивает, применяя термин 'величайшие крепости'. Такой термин правомерен по отношению к Каменецкому замку. Но крепость Смотрич - это смешно. Такая мощная крепость, что к 1570 г. в городе Смотриче был аж 91 дом! Каждый желающий может проехаться туда и убедиться в отсутствии следов мощной крепости. Нет описаний 'величайшей' Смотричской крепости и в исторических источниках. Бакота как 'величайшая' рукотворная крепость - тоже смехотворное утверждение.
  В.Б.: 'Военные действия в Крыму начались с высадки десанта противников России 2(14) сентября 1854 года. Ограниченный союзный десант (войска Англии, Франции и Турции) состоял всего лишь из 62 тысяч человек и высаживался на берег несколько недель' (Часть 4, глава 4). Снова Белинский вводит читателей в заблуждение. На самом же деле, этот десант высаживался 5-6 дней.
  В.Б.: 'Только убитыми под Севастополем полегло 102тысячи человек, не говоря о раненных - более 300 тысяч человек. Русские генералы и адмиралы никогда, ни в одной войне, не берегли солдат и матросов' (Часть 4, глава 4).
  Здесь мы видим один из коронных антироссийских стереотипов. Причем в некоторых эпизодах российской истории он справедлив, а в некоторых - беспочвенен. Что касается Крымской войны, например, то вот цифры: по одним оценкам, число погибших (включая умерших от ран и болезней) со стороны союзников составило 160-170 тыс., а со стороны России - 100-110 тыс.; по другим оценкам, число было равным - примерно по 250 тыс. с каждой стороны; по мнению авторов британской статьи в Википедии, союзники потеряли 300-375 тыс., а Россия - 143 тыс. Выходит, что русские военачальники берегли солдат не меньше, а может и больше, чем, в целом, английские, французские, итальянские и турецкие.
  Или вот еще перл В.Б. о России: 'В конце ХVIII века, Империя насадила в Украине рабство - крепостничество, которого в Европе и в помине не было' (Часть 4, глава 5).
  Каково сказано?
  Белинский в книге 'Страна Моксель' ссылается на учебник О.Субтельного как на источник, заслуживающий доверия. Читаем Субтельного о крестьянах на украинских землях под властью австрийских Габсбургов в первой половине XIX в.: 'За право пользоваться убогими земельными наделами они должны были отрабатывать на феодала панщину, достигавшую пяти-шести дней в неделю. Кроме этого, шляхта нередко вынуждала крестьян отбывать разные работы в панских имениях и требовала натурального оброка' (Субтельний О. Укра§на. Iсторiя. - К., 1992. - С. 194). Крепостное право в Галиции и на Буковине, находившихся под властью Вены, было отменено только в 1848 году. В немецком королевстве Саксония крепостное право отменили в 1832 году. И это далеко не все примеры европейских государств, в которых сохранялось крепостничество в XIX веке.
   Следовательно, и в данном случае, как и во множестве других эпизодов, Белинский сознательно искажает факты, причем искажает до неузнаваемости, грубейшим образом.
  Все эти 'перлы' - лишь малая часть грубых подтасовок, искажений, нагроможденных в книге 'Страна Моксель'. Почему же вся эта 'перловка', вся эта смесь невежества и циничной манипуляции сознанием, вызывает у некоторых людей доверие и восторг?
  Геббельс говорил: 'Чем наглее ложь, тем быстрее она распространяется'. Популярность книги 'Страна Моксель' служит прекрасным подтверждением этому. Многие люди, заваленные работой для добывания денег, и потому не имеющие достаточно времени и сил для вдумчивого анализа, верят, что простые яркие выводы Белинского действительно логически и строго научно следуют из исторических фактов, - ведь эти 'факты' изложены наукообразными фразами, в которых мелькают знакомые имена авторитетных ученых, много дат, цифр! Многие верят не из-за недостатка времени, а просто потому, что не имеют специальной подготовки по анализу историографических текстов, по работе с пропагандой.
  И главное: многие верят просто потому, что Белинский предлагает читателю очень соблазнительную конструкцию: 'Если ты не русский, то ты - молодец! Поблагодари Бога, что ты не москаль. А кто москаль (моксель), - пусть стыдится!'. Человеку приятно думать, что его предок - д'Артаньян, а предки кого-то другого - козлы. Соблазнительно поддаться мысли, что даже если не иметь никаких личных достоинств и достижений, то все равно можно гордиться собой: просто принадлежностью к славянам, просто наличием отсутствия малейших родственных связей с ужасным средоточием мирового зла под названием Моксель, она же Московия, она же Россия. Приятно думать, что зло, Сатана - это что-то заведомо внешнее. Очень соблазнительно - канализировать личные комплексы, страхи куда-то в историко-политическое русло, приписать мифической стране все беды своей жизни. Снять с себя ответственность и переложить на кого-то или на что-то. Так, исподволь, незаметно, формируются шеренги марширующих винтиков.
  Пролог книги 'Страна Моксель' целиком состоит из цитаты Карла Маркса. Да-да, того самого, котрый запустил призрак коммунизма бродить по Европе. Интересный выбор авторитета Белинским.
  А профинансировал издание рукописи Владимира Белинского Микола Плавьюк. Среди многих ярких событий в жизни М.Плавьюка - пребывание его, тогда 20-летнего оуновца-мельниковца, в Берлине марта 1945 г. в рядах Второй дивизии Украинской национальной армии. На стороне, скажем так, противоположной коммунизму и России. Стереотипы, сформированные в юности, а тем более в военную эпоху контрастных черно-белых взглядов на мир, вследствие работы пропагандистских машин 40-х годов, сложно преодолеть.
  Агрессивные стереотипы, формируемые антинаучными пропагандистскими текстами В.Белинского, - очень сомнительный подарок народу Украины.
  
Оценка: 3.32*62  Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"