I

Сентябрь, сентябрь! Какую благость
С собой приносишь в этот мир;
Идёт к концу безделья тягость;
Ты словно сказочный факир
Одним движеньем убираешь
Со сцены лето, принуждаешь
В порядок приводить дела,
Что лень за лето нагребла;
Несёшь с собой отдохновенье:
Нет больше нудной мошкары
И одуряющей жары,
А, значит, кончились мученья
И можно, наконец, опять
В тиши гранит наук вкушать.

 II

Пришёл на память анекдотец,
Который лично наблюдал.
Однажды славный инородец,
Француз знакомый утверждал:
"Наука знает много гитик.
Вам говорю, как аналитик", -
И норовит опять-опять
В колоде карты угадать.
Но злобный рок над ним давлеет,
Не получается - скандал!
Никто французу не сказал:
Она не "знает", а "умеет".
Такой забавный вот конфуз -
Француз и в Африке француз.

 III

К чему я это? Неотвратно
В студента рядится герой.
Не видно связи? Ну и ладно.
У нас есть анекдот другой.
Пусть не смешной, зато известный:
Вот вам, читатель мой любезный,
Случалось в общежитьи жить?
Желаете то повторить?
Сей опыт просто изумруден:
Кто в том содоме не живал,
Реально много потерял
В познании житейских буден.
Читатель мой внимать готов?
Напомню парочку штрихов.

 IV

Пред нами коридор длиннейший
И двери, двери вдоль него;
В том виден замысел мудрейший,
Чтоб слышно было всех легко.
За каждой дверью пациенты...
Pardon, конечно же, студенты:
Живут себе из года в год -
Простой, бесхитростный народ.
Есть стол, два стула, три кровати,
По тумбочке на каждый нос,
Шкаф, веник, если дал завхоз.
Что вам ещё для благодати?
Окно? О, да! Но дело в том,
За ним такой же виден дом.

 V

На этажах: душ, кухня даже,
Красивый общий туалет.
Внизу вахтёр сидит на страже,
Буфетик есть и лазарет.
Чего желать ещё собрату?
За символическую плату
Хоромов лучше не найти
В начале своего пути.
Но если вдруг уединенья
Запросит нежная душа,
Есть парк: бродите не спеша
Там хоть до умопомраченья.
Набродитесь и марш! в кровать:
Ложитесь поскорее спать.

 VI

А если, где-то ближе к ночи,
Услышите вдруг шум, да гам,
И крик девицы что есть мочи,
Разнёсшийся по этажам:
Не прерывайте сновиденья;
Знать у кого-то день рожденья
И юность в узеньком кругу
Испила лишку коньяку.
Они ещё повеселятся;
Чуть слышно песен попоют;
Стекло иль морду разобьют;
Часам к пяти угомонятся.
Всё это, право, чепуха.
Мы сами разве без греха?

 VII

Наверное, куда приятней
Жить в стенах своего дворца:
Оно спокойней, аккуратней,
Не нужно слушать без конца
Друзей досужие беседы:
Про новомодные балеты,
Очарование принцесс
И всевозможный политес.
Броди себе по гулким залам
Где не увидишь ни души,
Лишь призраки в ночной тиши
Витают в белом или алом.
Но, к сожаленью, как на грех,
Дворцы сегодня не у всех.

 VIII

Прошу простить, не уберёгся
Я от влиянья старины.
А наш герой вполне развлёкся:
Мечтания претворены
О днях без взрослого надзора,
Без утомительного вздора
Нравоучений и доктрин -
Он сам себе стал господин.
И тут вдруг реверс у медали
Открылся взору молодца.
Как там звучит у Близнеца?
- Такого мы не ожидали?!
Теперь, чёрт знает почему,
Всё нужно делать самому.

 IX

Но то есть меньшая проблема.
Тут, через месяц или два,
Так опостылела система,
Что просто кругом голова,
Вот это более серьезно...
И задний ход давать уж поздно,
Раз выполнен императив
Вливанья в дружный коллектив:
Где день за днём всё те же лица,
Всё те же шутки, суета...
Бог мой, такая скукота,
Что так и тянет застрелиться.
Нет, он ещё не маргинал:
Он одиночества взалкал.

 X

Вот здесь прервёмся на мгновенье.
Читатель, вы удивлены?
Ведь стариковские стремленья
Для юноши весьма странны.
Не так ли? Песни, смех, веселье:
Они как дамам ожерелье -
Гораздо ближе молодым,
Чем разным старцам вековым.
Но Александр: "Как шум ужасен!
Зачем вся эта дурь нужна?
Куда милее тишина".
Что ж, в этом с ним вполне согласен.
Я одиночество снискал,
Ему исполню мадригал.

 XI

Ах, одиночества алмазы,
Как долго вас я собирал,
Рождались вы и гибли сразу:
Так эхо гибнет среди скал.
Так одуванчик пух теряет:
С порывом ветра исчезает
Вся та воздушная краса -
Раз! и пропала - чудеса.
Попав однажды в муравейник,
Что часто городом зовут,
Моргнёте лишь: уже несут,
Как всем, общения ошейник.
Желаете того иль нет,
Отныне ждёт вас винегрет -

 XII

Из слов, душевных разговоров
О всевозможной ерунде
Или разборок, сплетен, споров
Кто прав был: эти или те;
Из обсуждений жуть дотошных:
Кино, концертов, слухов ложных,
Нарядов, чьих-то дерзких слов,
А также непонятных снов.
Не в силах более общаться,
Спешите побыстрей туда,
Где молчаливая звезда
Позволит до утра остаться
С самим собой наедине
В благословенной тишине.

 XIII

Но тут знакомец, как пиявка,
С рассказом, что Земля кругла,
Пристанет. Брякнет для затравки
Вопрос дурацкий: "Как дела?"
Вы улыбаетесь натужно:
В ответ промолвить что-то нужно,
Чтобы приличья соблюдать.
Таким люблю я отвечать:
"Сплошная в жизни суматоха.
Ищу вот у кого занять
Немного денег лет на пять:
Дела идут ужасно плохо.
Ты, молвят, что-то там скопил?.."
Глядишь, знакомца след простыл.

 XIV

Но всё прошло, конец мытарствам!
Настала дивная пора!
И, с некой долею злорадства,
Провозглашу: "Ура! Ура!"
Стоят надёжные заслоны:
Вдали остались дети, жёны;
Никто без спроса не войдёт,
Вопросом мысль не оборвёт.
Нет более: подруг и другов
Осточертевших милых лиц;
Собачек, кошек, разных птиц,
Что производят массу звуков.
На выдуманный карнавал
Спешат лишь те, кого призвал.

 XV

Ты, одиночество, прекрасно,
В тебя безмерно я влюблён.
Года искал: и не напрасно,
Ты как волшебный сладкий сон
Даришь уму отдохновенье.
Какие чудные виденья
Родишь для моего пера
В них слёзы, смех et cetera...
Не зря от мира я отрёкся,
Как инок или же чернец.
Ты равно богу, наконец...
Но, впрочем, что-то я увлёкся.
Поэт - он тот ещё певец.
Закончен мадригал. Конец.

 XVI

Вернёмся ж к нашему рассказу.
Как видим, Александр созрел
Принять отшельника проказу
И в этом деле преуспел.
Нет, нет, не в схиму постриженье,
Он нестандартное решенье
Нашёл и дальше применял;
Нередко злоупотреблял.
Лишь только выдастся минута
Свободы от насущных дел
(Иль чаще: просто захотел.
Порой в ущерб для института.),
Он говорил: "Баклуши? Бить!" -
И шёл по городу бродить.

 XVII

Без явной цели, средним шагом
Входил в какой-нибудь квартал,
Его запутанным зигзагом
Вдоль-поперёк пересекал,
Рассматривал всё отстранённо,
Кривился удовлетворённо
(Казань, как ясно нам уже,
Пришлась герою по душе.)
И продолжал своё скитанье.
Когда ж не знал на полпути
В какую сторону идти,
Чтобы не мучали терзанья:
Орлом иль решкой выбирал
И далее шагал, шагал.

 XVIII

Географ, в праведном протесте,
Воскликнет: "Как так может быть?
Мы ж знаем, в незнакомом месте
По карте должно всем ходить.
Иначе городской хранитель,
Сердец невинных искуситель
Враз путника с пути собьёт,
Заблудит, а потом сожрёт".
Но, пусть вас это не тревожит:
С доисторических времён
Кто в джунглях города рождён,
Тот заблудиться в них не может.
Так что, географ, хватит врать:
Нас сказкой нечего пугать.

 XIX

И в завершении эскиза:
На кладбище, что в двух шагах
Могилы знал, тут нет сюрприза?
Как пальцы на своих руках.
А люди? Будем откровенны:
Не более, чем манекены
Музея восковых фигур.
Возможно, это чересчур,
Да так и есть. Вокруг мелькают,
Как неизбежный антураж
Или приближенный мираж:
На созерцанье не влияют.
Бывало, антураж кричал:
Эльвиру так и повстречал.

 XX

Случилось вот что: ночь вступила
Отстаивать свои права;
У Александра засвербило
Испить ночного волшебства.
Идёт аллеей, как в дурмане,
Как в трёхкопеечном романе
С названьем странным detective, 
Что так любим средь светских див.
Откроем новую страницу:
Крик приглушённый слышит вдруг,
Спешит на крик; от двух пьянчуг
Там отбивается девица.
Подруги! Слушать нужно мам!
Нельзя шататься по ночам!

 XXI

Да, не был бой тот слишком честным.
Герой немного озверел:
Приветствовать счёл неуместным,
Как вихорь сзади налетел.
Одумались мерзавцы сами,
Другими занялись делами:
Один глазами занемог,
Другой схватился между ног.
Конечно, метод убежденья
Гуманностью не покорял
И тем, кто за пример то взял,
От нас не будет одобренья.
"Однако, - скажет адвокат, -
Порой важнее результат".

 XXII

Зачем он влез? Вопрос извечный:
Иль имя тут свой вклад внесло;
Или Меркурий поперечный
Велит творить дела на зло
Всем тем, кто силою бахвалит
И тех, кто слабже, обижает,
Чтобы гордыню поласкать.
Герой наш не заставит ждать,
Чтоб под защиту взять злосчастных:
Вот так, без всяких там затей,
Приобретал себе друзей;
Да и врагов разнообразных.
Здесь, право, слов хвалебных нет:
Ещё один штришок в портрет.

 XXIII

Ну что ж, спасение свершилось.
И если есть средь нас эксперт,
Откройте нам секрет на милость:
Чем завершится сей концерт?
Как поведёт себя девица,
Что чести вмиг могла лишиться:
Заплачет, станет причитать,
Благодарить иль восхвалять?
А вот и нет! К нему прильнула,
Поцеловала, обняла,
Рукой по телу провела,
В глаза с надеждой заглянула,
Произнесла: "Эльвира я.
А как скажи зовут тебя?"

 XXIV

- Я Александр, - "Я так и знала.
Где ж ты бродил, спаситель мой?
Ведь ждать тебя уже устала.
Ты отведёшь меня домой?"
Тут Александр слегка опешил,
Подумал и себя утешил:
"Должно быть это нервный шок.
Однако, выучен урок".
Не правда ли, довольно странно
Эльвира здесь себя ведёт?
А что её к тому зовёт
Узнал я несколько нежданно.
Читатель, потерпеть прошу:
Чуть позже всё вам доложу.

 XXV

Конечно же, к своим пенатам
Она доставлена была.
И что же стало результатом?
Обворожительно мила
Девица может стать, раз хочет -
Тогда Амур стрелу заточит,
Метнёт в означенную цель
И завертится карусель:
Свиданий, флиртов, обещаний,
Намёков, танцев и бесед,
И приглашений на обед,
И разных тайных ожиданий...
Те чувства, что вас захлестнут,
Порой влюблённостью зовут.

 XXVI

Насколько встреча та случайна?
Пока неважно, но ему
Понравилась необычайно
Эльвира: сердцу и уму.
Фигура, голос, рассужденья
И легкие прикосновенья,
Что девица за разом раз
Творила, выраженье глаз:
От ироничного до злого,
То гордого, как у принцесс,
То наглого, как у повес,
То нежного, то озорного.
Да, эти карие глаза
У чувств изъяли тормоза.

 XXVII

И в ту же ночь опять Наташа
(Мы стали забывать о ней)
Явилась в гости: стала краше,
А сарафан ещё светлей,
Уже не плачет, образ строгий
И голос более глубокий.
Им молвит: "Что же ты опять..." -
А далее не разобрать.
Но, что особо поразило
(Он, наконец, смог разглядеть) -
Глаза. И если в них смотреть,
То будто перед ним Эльвира.
Вот разве что оттенок глаз:
Менялся много, много раз.

 XXVIII

Орех, янтарь или олива...
Как будто демон почудил,
Но выглядело то красиво:
Герой мой это оценил.
Та ночь прошла, настало утро,
А с ним немало перламутра
Добавилось в потоке дней,
Как следствие его страстей.
Что б ни было, но дамы сердца
Разнообразят жизнь бродяг:
Для них, порой, вздымают стяг
Чтобы под ним задать всем перца,
Как это делал Дон Кихот.
Нередко тем смешат народ.

 XXIX

Ну, в самом деле, для примера -
В пылу дискуссии какой,
Или подначив кавалера
Без злобы шуткой юморной:
Про королеву чувств нежнейших
И помыслов наичистейших
Сказать нелестно пару слов,
То вот вам - дуэлянт готов.
А сказано-то будет, право:
Она худа или толста,
Иль лет её где-то возле ста,
Иль с головой не дружит пава.
Услышишь про себя: "Дурак!"
И вот ваш друг почти что враг.

 XXX

А может быть ещё похуже,
Когда влюблён чрезмерно друг.
Здесь кавалер уже не дружит
Ни с головой, ни с кем вокруг.
Когда, опять же шутки ради,
Молить захочешь о пощаде,
Достаточно упомянуть:
- Какие губки, ножки, грудь
У девы, что сейчас я встретил.
Романчик с нею закручу... -
Тут кавалер: "Поколочу!
Моя! Я первый заприметил!
Не трожь! Убью, чёрт-в-душу-мать!"
Здесь важно не захохотать.

 XXXI

Но то всё скромные цветочки,
Шаги бескрылого птенца
В сравненьи с тем, как Евы дочки
Порою делят молодца.
Мне как-то слышать то совпало.
И если б всё, что там звучало
Бог превратил в реальный яд,
То в мире воцарился б ад.
А сколько слов и выражений
Я новых для себя открыл...
Что был бы конкурс, победил
Легко и быстро: нет сомнений.
С тех пор, решил зря не шалить
И милых барышень не злить.

 XXXII

Для справедливости отметим:
Героя словом сложно взять,
А шуточки, подобно этим,
И сам не прочь порасточать.
Но дружелюбно и беззлобно,
Как говорится, полюбовно.
А с тем, в ком такта недобор,
Герой был на язык остёр.
Однако, кончено с сатирой;
Отвлёкся я от важных дел;
Герой мой в чувствах преуспел:
Пора знакомиться с Эльвирой.
Она сама, её семья - 
Не так просты, мои друзья.

 XXXIII

Бывает, по уши в работу
Влюблен какой-то человек
И если эту же заботу
С ним делит тот, с кем сшит навек
Судьбы совместной нитью прочной
Желаемой и непорочной,
То счастью их предела нет.
Вот вам бесхитростный секрет,
Что сделать, чтобы жить приятно.
А чтобы гордости вкусить,
Детишек нужно приучить
К работе той. И всем отрадно.
Спросите вы у королей:
Горды ль династией своей?

 XXXIV

Вот и Эльвире вышло счастий
Прийти на свет в семье такой:
В одной из тысячи династий -
Не королевской, цирковой.
Отец гонял коней по кругу,
А мать, в партнёрши взяв подругу:
Как феи на конях кружа,
Выделывали антраша.
Естественно, Эльвиру с детства
Пленяли цирковой средой,
Манили розовой мечтой,
Внушали прелесть королевства:
Что служит, волею судьбы,
Для развлечения толпы.

 XXXV

Ей баяли: "Вот старше станешь,
Придёт твой творческий дебют,
Ты выступишь и вмиг прославишь
Себя, всех нас и пусть помрут
Завистники от злобы мрачной.
Ты перестанешь быть невзрачной,
Начнёшь, как сотня звёзд, блистать
И сможешь всех очаровать.
Поклонники тебя принцессой,
Между собою, нарекут,
К тебе рекою потекут:
Цветы, контракты. Следом пресса
Молить начнёт об интервью...
Ты сможешь выбрать с кем свою

 XXXVI

Захочешь жизнь связать навечно,
И с ним взлетите высоко...
Всё это сбудется. Сердечно
Тебе желаем мы того".
Родители! Что вы несёте?
Зачем вы вечно детям лжёте,
Выдумывая массу врак,
Что лишь малыш или простак
Поверит в бредни тех сказаний?
Ужель вам любо наблюдать,
Как ваша плоть и ваша стать
Пьёт горечь разочарований?
К чему чрезмерное враньё?
Вы эго тешите своё?

 XXXVII

Так и росла моя Эльвира:
В надеждах славы цирковой
И покорения полмира.
Реальность несколько иной
Явилась к ней с звоночком третьим
И вместе с совершеннолетьем
Ей кое-что дала понять
И предложила выбирать.
Увы, вакансия принцессы
Давно уж занята другой:
Красивой, умной, молодой.
Осталось место клоунессы.
Что делать? Как без цирка жить?
Пришлось кривлянье полюбить.

 XXXVIII

И тут реальность - ведьма злая -
Преподнесла ещё урок:
Мир циркачей, собой прельщая,
От райских кущ весьма далёк.
Работа циркача, коль честно,
Отнюдь, не так уж интересна,
Скорей, рутинна и нудна,
На впечатления бедна.
Конечно, выход на арену
Волнует чувства, как ни что.
Но это первые раз сто,
Затем себе узнаешь цену.
И вот, в сто первый раз, манеж
В волненьях чувств уже несвеж.

 XXXIX

Какой бы ни был ты чудесный,
Твой номер несколько минут.
Ты знаешь: зритель разлюбезный
Смеяться будет тут и тут,
А тут захлопает в ладоши,
Здесь охнут, те кто помоложе,
А те, кто начали скучать,
Здесь могут даже освистать.
И что, как в пошлом анекдоте,
Всю жизнь дурачиться? О, да!
Что делать? ты теперь "звезда".
Улыбочку! Ты на работе!
Так, в тайне от папа с маман,
Родился хитрый женский план.

 XL

Читатель мой, такое дело...
Скажите, сердцем не кривя,
Вам, случаем, не надоело
Всё то, что излагаю я?
Быть может, сей поток суждений,
Нелепых праздных размышлений
Уже оскомину набил,
И ждёте из последних сил
Когда же кончатся страданья
Святой читательской души,
И жаждете спросить: "Скажи,
Далёк конец повествованья?
Ужель сей нудный матерьял
Не повстречает свой финал?"

 XLI

А может вам куда приятней
Узнать какой-нибудь скандал:
Кто из известных кровожадней
Иль кто кого и как ругал?
Тут вас слегка разочарую,
Но вот про ерунду такую
Не то чтобы пером писать -
Словами мерзостно сказать.
Решайте же, за вами слово.
Как скажете, так быть сему
И если что, я всё пойму,
Мне безразличие знакомо.
А я, покамест, отдохну
И, может быть, вина хлебну.