Магда шла впереди Адама, крепко сжимая в своей ладони ладошку Дженни. Адам покорно плелся за ними. Он уже пожалел, что предложил своим дамам посетить ярмарку. Адам вспомнил, как в прошлом году они с Кейтлин и Дженни ели горячие пирожки, стоя на мосту; ветер трепал шарф Кейтлин, она отводила его розовыми от холода пальцами и смеялась. Погруженный в воспоминания, он закусил губу. Магда обернулась и остановилась.

- Адам, - сказала она, придерживая воздушные шарики, - тебе нехорошо?

Дженни обернулась и взглянула на Адама, прижимая к себе плюшевого зайца. Адам натянуто улыбнулся и расстегнул ворот куртки. Магда коснулась его руки.

- Адам, скажи, - озабоченно продолжала она. - Ты плохо себя чувствуешь?

- Нет, Магда.

- Ты уверен?

- Я просто устал. Хочу присесть где-нибудь и выпить кофе.

Магда поджала губы.

- У реки открыто кафе на свежем воздухе. Возьми себе кусок яблочного пирога.

Адам кивнул и сунул руки в карманы.

- Ну, вот и славно. Отдохни, Адам. А мы с Дженни хотим посмотреть на пуму.

Дженни подошла к Адаму, он наклонился, и девочка поцеловала его в щеку. Адам погладил ее по голове, и пошел к реке. Он шел мимо комнаты ужасов, около которой толпилась ребятня с горящими от возбуждения глазами; он шел мимо карусели с облупленными белыми лошадками; мимо бесконечных лотков с сахарной ватой и лимонадом, мимо палатки с предсказательницей будущего... Наконец Адам нашел кафе. Оно располагалось на месте старой пристани. Простые деревянные столы, скамейки, клеенчатый навес - что еще нужно, чтобы выпить стакан горячего кофе в прохладный октябрьский полдень?

Адам взял стаканчик кофе, кусок яблочного пирога, и сел подальше от людей, в самый угол. Вообще-то, Адам не любил кофе из пластиковых стаканчиков, но этот показался ему на удивление вкусным. Горячий, сладкий напиток с легким привкусом шоколада немного взбодрил его. Но мысли Адама все равно витали вокруг Кейтлин.

Магда заботилась о нем. Она тяжело переживала смерть дочери. Магда взяла на себя уход за малышом Чаком и Дженни. Адаму казалось, что в этом была доля здорового эгоизма - Магде было необходимо заботиться о ком-то, чтобы заполнить ту пустоту, которая образовалась после смерти Кейтлин. Но ее забота становилась для Адама тягостным бременем - в присутствии этой доброй, но властной женщины Адам начинал чувствовать себя маленьким мальчиком.

Адам принялся за яблочный пирог. Собственно говоря, он взял его лишь потому, что так сказала Магда. Пирог был суховат, но Адам добросовестно доел все до последней крошки. Наконец, он вытер руки и оглянулся в поисках мусорника. Взгляд Адама упал на реку, и он застыл в изумлении.

На реке покачивалась гондола, прямо у мостков, сбитых на скорую руку. Настоящая венецианская гондола, покрытая черным лаком, с черными кожаными сиденьями. Изящно изогнутый железный гребень на носу поблескивал на солнце, и Адам не мог оторвать от него взгляд. На корме стояла женщина. Ее гибкий торс обтягивала полосатая майка, волосы прикрывала соломенная шляпа.

Женщина чем-то напомнила ему Кейтлин.

Адам встал. Он расплатился за кофе и неторопливо спустился к мосткам. Он хотел рассмотреть гондолу, хотя и понимал, что большая часть его интереса связана с неуловимым сходством незнакомки с Кейтлин.

Адам ступил на мостки. Он дрожал, как подросток; во рту у него пересохло, и он облизал губы.

Женщина повернула к нему лицо, и Адам увидел, что оно скрыто за позолоченной карнавальной маской. Он со смущением бросил взгляд на нос гондолы, зная, что не в силах выдавить из себя ни cлова.

- Вы хотите прокатиться, сэр?

Адам взглянул на женщину и кивнул.

Женщина помогла ему сесть в гондолу; прядь ее волос коснулась руки Адама. Такие же волосы были у Кейтлин - темные, шелковистые, искрящиеся на солнце.

Адам сидел лицом к женщине и любовался ею. Кажущаяся легкость, с какой она управляла гондолой, ее молчаливое спокойствие, горделивая осанка очаровали его.

- Ваши спутницы будут беспокоиться о вас, ведь вы их даже не предупредили, что уйдете из кафе. У вас будут проблемы.

- Возможно, - сказал Адам.

- Похоже, вы чувствуете себя особенно одиноко сегодня, - сказала маска.

- Неправда! - запротестовал Адам. - И потом, я не одинок. У меня двое прекрасных детей.

- Где они сейчас? - спросила маска. - Дочь где-то здесь, а...

- А сынишка дома с няней, - ответил Адам и подумал о Кейтлин. - Он еще маленький, - сказал Адам и вновь закусил губу.

- Правда? А ваша жена?

- Она умерла. Моя дочь гуляет по ярмарке с бабушкой.

- Мне очень жаль, - маска сделала один взмах веслом, другой. - Это так тяжело.

Адам не ответил и стал внимательно разглядывать носки своих кроссовок. Маска направила гондолу к противоположному берегу.

- Я хочу вам показать кое-что.

- Извините? - переспросил Адам.

Гондола скользила по воде все быстрее и быстрее.

- Доверьтесь мне, сэр.

Адам вцепился в борт гондолы, бормоча про себя не очень любезные слова в адрес женщины. Он опасался, что лодка перевернется, и он, Адам, примет холодную ванну прямо в одежде.

Но его опасения не оправдались.

Неожиданно гондола замедлила ход, и Адам перевел дыхание. Над рекой сгущался туман. Его седые волны плотной пеленой укутывали берега. Обычный осенний туман.

Гондола подошла к пристани с высокими черными столбиками. Адам не помнил, чтобы здесь было подобное сооружение. Неподалеку от берега виднелась круглая площадка, выложенная черным камнем. Посреди этой площадки возвышалось нечто вроде каменного стола.

По позвоночнику Адама побежал холодок, его слегка мутило, и он взглянул на маску. Она смотрела на площадку, придерживая весло, и ее глаза влажно блестели. Затем она перевела взгляд на Адама.

- Это место называется Туманная Пристань. Не правда ли, здесь очень тихо? И, наверняка, вы недоумеваете, почему, прожив в Рейнфилде столько лет, вы и не догадывались о его существовании. Вряд ли вы бывали здесь раньше.

Адам пробормотал нечто невнятное, и полез в карман за носовым платком.

- Извините меня, но ...от тумана у меня начинается кашель ... я не понимаю ... это что, такой аттракцион, да? ... наверное, меня уже ищут Магда и Дженни...

- Вы любите вашу жену? - спросила маска.

- Да.

- Вы хотели бы, чтобы она была жива?

- Да! - ответил Адам.

Маска выпрямилась и посмотрела Адаму в глаза.

- Туманная Пристань - это особое место, сэр. Не каждый может попасть сюда. Это то самое место, где пересекаются параллельные прямые. Именно здесь сходятся все варианты развития событий. Если бы люди имели сюда свободный доступ ... нет, мне об этом даже страшно подумать.

- Вы хотите сказать, что один визит сюда может изменить весь ход истории? Ну, это вряд ли...

- Каждый наш поступок, каждый наш выбор - сознательный или бессознательный - меняет ход истории. Но здесь вы можете исправить ошибку, совершенную в прошлом; избегнуть смерти, хотя, рано или поздно она все равно настигнет вас; спасти жизнь тому, кого вы любите. К счастью, людям не дано прибегать к этому средству часто; многие никогда не воспользуются этим шансом. Но вам повезло.

- Почему именно мне?

- Не знаю. Я не принимаю решений, я всего лишь скромный исполнитель. Вы недаром появились сегодня на ярмарке, поверьте мне.

- И что же вы мне предлагаете?

- Обмен. Собственно говоря, повезло не вам, а вашей жене. Есть что-то, что не дает ей покоя, и она должна вернуться в этот мир. Ей дана такая возможность. Если кто-то решится поменяться с ней местами.

- То есть умрет вместо нее?

- Да. В миг ее смерти события пойдут иным путем. Скажем, если вы согласитесь пожертвовать собой ради нее - она выживет, а вы погибнете. В тот же день и час.

- Этого не может быть...

- Вы можете верить мне, можете не верить. Вы можете отказаться - в этом нет ничего постыдного. За всю историю существования человечества очень немногие люди были способны на такое самопожертвование.

- Понятно, - сказал Адам. - Как все просто. - Он с трудом мог разглядеть женщину: туман все сгущался. Тускло поблескивала маска. Женщина шевельнула веслом: - Вы видите этот камень? Если вы решитесь, вы должны коснуться его и высказать свое намерение. И не пытайтесь схитрить - последствия могут быть непредсказуемыми.

Адам молчал. Он думал о том, что об этом самопожертвовании никто и не узнает. С одной стороны, он вернет к жизни любимую женщину, вернет детям мать, с другой стороны - он уйдет в неизвестность, а Кейтлин даже не будет знать, чем она ему обязана.

- Я не знаю, - сказал Адам.

- Я не хочу на вас давить, сэр, но вы должны принять решение быстро. Но не обязательно сейчас... Ярмарка закрывается завтра, так что...

- Я приду завтра, - тихо сказал Адам.

- Вы уверены в этом? Пути назад не будет.

- Я приду завтра, договорились?

- Да, конечно. Договорились. Только не делайте глупостей, хорошо?

- Я постараюсь, - ответил Адам и замолчал. Маска развернула гондолу. Туман начал рассеиваться. На берегу, в кафе, его уже ждали Магда и Дженни. Они ели мороженое. Адам внимательно вгляделся в их лица. Они показались ему необыкновенно счастливыми. Адам подумал о том, что завтра он навсегда уйдет из их жизни. Он тоже взял себе порцию мороженого. Лакомясь, время от времени Адам поглядывал на гондолу, покачивающуюся у мостков, словно для того, чтобы убедиться в ее реальности. Маска беседовала с какой-то юной парой. Слишком юной, чтобы отправляться на Туманную Пристань. Слишком счастливой...

Адам ел мороженое и думал о том, как Кейтлин и Дженни проводят этот ярмарочный день в том мире, где Адама уже нет.

***

- Адам! Адам, послушай! - Магда подошла к нему, держа на руках Чака: малыш сжимал в кулачке тряпичный мячик, который смастерила ему Дженни. Рожица малыша была перемазана в морковном пюре.

- Адам! Мы можем завтра отвезти малыша к доктору Джексону?

- Да.

- Послезавтра Дженни выступает на школьном концерте, мы должны быть там в 6 часов.

- Да.

- Я заказала новые шторы в гостиную к Рождеству, ты не против?

- Нет.

- Да, кстати, не за горами Хеллоуин, надо подумать о костюме для Дженни.

- Без проблем.

Магда подошла ближе и прикоснулась тыльной стороной кисти к его лбу. Ее рука была мягкая и прохладная, от нее пахло лавандой.

- Ты не заболел, Адам?

- Нет.

- Не засиживайся у телевизора.

- Конечно.

- Может быть, тебе стоит пораньше лечь спать?

- Конечно, Магда, спасибо за заботу.

Магда встревожено посмотрела на него, потом вздохнула и по-матерински поцеловала его в лоб: - Я пойду и уложу Чака в кроватку.

Она вытерла малышу щеки и начала подниматься по лестнице, остановившись на мгновение перед фотографией Кейтлин. Адам не отрывал глаз от малыша: голубенькие ползунки, пухленький кулачок на плече Магды, блестящие глаза-пуговки. Слюнявчик в морковном пюре. Не будет мамы или не будет папы - для него пока нет никакой разницы. Адам проводил взглядом Чака, затем поднялся к Дженни.

Девочка уже лежала в кроватке, закутавшись в одеяло. Выигранный Адамом плюшевый заяц сидел на тумбочке рядом с фотографией Кейтлин - молодая женщина с букетом астр застенчиво улыбалась, глядя в объектив. У Дженни ее улыбка. Адам сел рядом с дочерью и взял ее за руку. Поцеловал. Девочка сонно улыбнулась и что-то пробормотала. Адам подоткнул ей одеяло, подошел к двери и выключил свет.

Он прошел в свою спальню. Ему не было нужды приводить в порядок дела. Все равно, его жизнь уже оборвалась шесть месяцев назад, в тот день, когда родился Чак. Он уже мертв - так что нет смысла писать предсмертную записку и просить прощения за все причиненные им беды.

Он сел на кровать, сжал в руках голову, и на лбу его выступила испарина.

В его мозгу происходила борьба. Борьба между Адамом и его чувствами... Эгоизм с невыразительным лицом, с провалившимися глазами. Страх, оскаливший мертвые зубы. Хитрость, что родилась на грани небытия. Лицемерие, безобразное в первозданной своей наготе.

- Адам, Кейтлин будет страдать без тебя.

- Будет.

- Ей будет тяжело содержать в одиночку двоих детей. Она будет одинока.

- Да, и она даже не узнает, что я спас ей жизнь.

- Не узнает ... будет жить одна...или найдет себе мужчину...Чак никогда не узнает, каким ты был.

- Она расскажет ему.

- Возможно. Может быть, и нет. Она найдет себе другого мужчину. Он станет его единственным отцом...

Адам вообразил Кейтлин, ее нежное, розовеющее в лучах заката лицо. Рядом с ней мужчина. Адам отчетливо видел его белые ровные зубы. Мужчина обнимал ее за плечи. Ее, Дженни и Чака. 'Я не позволю', - подумал Адам.

- Но иного выхода нет...

- Думаю, что нет.

- Я могу остаться в этом мире... Могу отказаться от обмена... В конце концов, это нечестно!

Адам встал и прошелся по комнате, посмотрел на дешевые позолоченные часики Кейтлин, тикавшие на прикроватном столике.

- Я бы хотел увидеть ее еще хоть один раз.

- Ты бы хотел прожить с ней долгую счастливую жизнь, не так ли?

Адам взглянул на свое отражение в зеркале. Он прошептал себе: - Добровольная жертва, Адам, да?

- Ну да.

- Твой сын Чарльз. ОН отнял у нее жизнь.

Адам сел на стульчик, отодвинул баночки с кремом. Заглянул в глаза собственному отражению.

- Я люблю своего сына, Кейтлин носила его девять месяцев, ждала его.

- И он отнял у тебя жену.

- Он лишился матери. В нем есть частичка Кейтлин, и моя частика тоже.

Адам открыл флакончик с духами и поднес к носу.

- Он лишает будущего либо тебя, либо Кейтлин. Он - та точка, после которой один из вас уходит в небытие.

- Я всегда мечтал о сыне...

- Адам, послушай меня, - сказало отражение, - ребенок даже не осознает, что он лишен матери, он только ест, спит и испражняется. Он еще не принадлежит полностью миру живых. Так какая для него разница, если он уйдет сейчас? Тем более, что он пока не испытывает ужаса перед небытием. Он даже не успеет родиться, а твоя жена останется с тобой. Если вы захотите, то сможете завести себе еще одного ребенка. Или, чтобы не подвергать риску Кейтлин, усыновите какого-нибудь малыша. Вы даже можете назвать его Чаком. И, как знать, может быть именно его душа воплотиться в вашем ребенке. Как ты думаешь? Ты просто немного изменишь ход событий, не так ли? Чуть отодвинешь приход Чака на эту землю. Вот так... Что скажешь?

Адам молчал. Он встал и вышел из спальни.

Когда Адам открыл дверь в детскую, Магда уже спала; ее лицо поблескивало от крема. Чак разметался в своей кроватке. Адам подождал. Магда даже не шевельнулась.

- Чак? Сейчас мы с тобой прогуляемся. Только не просыпайся. Спи, Чаки.

Адам осторожно вынул его из кроватки. Чак продолжал сладко посапывать. Адам прихватил одеяло и подушку.

- Сейчас мы покатаемся, - шептал Адам. Он тихо спустился вниз и положил ребенка на диван.

Адам достал автокреслице. Уложил ребенка и укрыл его одеяльцем. Маленьким голубеньким одеяльцем, которое Кейтлин купила в самом начале беременности. И отнес креслице в машину.

***

Адам и сам толком не помнил, как добрался до мэрии.

Ярмарочная площадь, освещенная неверным светом китайских фонариков, пустовала. Ветер гонял по земле листья, смешивая их с обрывками серпантина и конфетти. В окнах жилых вагончиков кое-где горел свет.

Адам остановил машину. Гондола стояла у мостков, прикрытая куском брезента. Какое-то время Адам смотрел на вагончики. В одном из них сейчас спит женщина с каштановыми волосами; женщина, напомнившая ему Кейтлин. Адам бросил машину у здания мэрии и вытащил креслице.

В глубине души, все то время, пока он пробирался к мостками, он надеялся, что залает собака, или сторож увидит его, крадущегося, и поднимет тревогу. В сердце Адама шла беспощадная борьба не на жизнь, а на смерть.

- Адам, не делай этого! Остановись!- шептал Адам себе, но его руки сами поставили креслице в гондолу. Затем он вскарабкался на корму и вставил весло в уключину; руки и ноги двигались словно без его участия.

- Спи, моя радость, усни ... Мы плывем к мамочке, - бормотал Адам.- Кейтлин... Скоро я увижу Кейтлин.

Весло погрузилось в воду. Грести оказалось не так-то просто. Адам поднял голову. Надвигался туман. Но как только его дыхание коснулось гондолы, как она понеслась к противоположному берегу. Весло двигалось само собой, нужно было только придерживать его. Словно незримый гондольер направлял движения тела Адама. Спи, Чаки, спи. Ты даже ничего не почувствуешь.

- Адам! - его внутренний голос угасал. - Адам, не делай глупостей!

- Я знаю, что я делаю, - отвечал он себе. - Я сделаю всех нас счастливыми.

Туман словно светился изнутри; его влажные пряди касались кожи Адама, вызывая у него нервную дрожь. Туманная Пристань тоже излучала призрачный свет. Гондола ткнулась носом в мостки. Каблуки Адама гулко стучали по доскам. Наконец Адам ступил на площадку и поставил креслице на круглый камень. Он коснулся руками камня, закрыл глаза и заговорил: - Этот ребенок отобрал жизнь у моей жены. Я хочу вернуть Кейтлин, и я принес сюда своего сына. Я хочу обменять его на Кейтлин. Пусть его душа вернется к нам позже, чтобы мы вместе смогли вырастить его. Вот мое намерение.

Он сделал шаг назад. Ребенок пошевелился в креслице, и Адам бросился к пристани. Ребенок начал плакать, он кричал все громче и громче, потом вдруг замолчал. Адам смотрел в туман и не оборачивался.

Раздались тихие шаги; они приближались, и Адам обернулся. Перед ним стояла Кейтлин - в топорщащейся на животе больничной рубашке, бледная, с закрытыми глазами. Она не реагировала ни на его поцелуи, ни на его радостные объятия. Она словно спала.

Адам взял ее за руку и усадил в гондолу. Гондола заскользила по воде, врезаясь в клубы тумана - обратно, к жизни. Тяжелые, липкие капли влаги оседали на лице Адама. Он пытался стряхнуть их, но тщетно. Туман не рассеивался, как в прошлый раз - напротив, он сгущался, и его мертвенное свечение становилось все интенсивней.

На мостках их ожидала женщина в маске.

Адам помог Кейтлин выбраться на берег и всмотрелся в ее лицо. Она так и не очнулась, пребывая в странной дремоте. Маска подошла к ним и сказала: - Сэр, она еще не слышит вас. Она должна выйти из тумана, и тогда новая цепь событий заменит старую. Отпустите ее, пусть она идет.

Адам убрал руки, а маска осторожно подтолкнула Кейтлин. Кейтлин склонила набок голову, словно прислушиваясь, и медленно пошла по площади, ступая босыми ногами по втоптанному в грязь арахису и конфетным оберткам. Адам шагнул было за ней, но маска схватила его за руку, и знаком показала, что он должен подождать.

Фигура Кейтлин исчезла в тумане. Женщина подняла руку и сняла маску. Под ней скрывалось привлекательное молодое лицо, но в глазницах слепо поблескивали каменные шарики, а по щекам пролегли красноватые дорожки, оставленные слезами.

- Вы сделали большую ошибку, сэр. Теперь для вас нет пути из тумана.

Адам хотел что-то сказать, но его лицо пронзила острая боль; капли тумана на его лице стягивали кожу, веки и губы спеклись, стало трудно дышать. Он издал сдавленный вопль, но женщина даже не пошевелилась. Адам схватился за лицо руками, и пальцы нащупали твердую гладкую корку. Он сделал усилие, и спекшаяся на глазах и губах кожица лопнула. На его лице навеки застыло выражение страдания.

Женщина бросила свою маску на землю и наступила на нее. Раздался сухой треск.

- Теперь вы будете служить проводником, сэр. Моя служба окончена.

Адам молча смотрел на нее. Женщина направилась к реке. Когда ее голова скрылась под водой, Адам встал на корму и взялся за весло.

***

Из полицейской хроники:

" ... В катастрофе погибли водитель легковой автомашины мистер Адам Харрис и его дочь Джанет. Его беременная жена, миссис Кейтлин Харрис, была направлена в больницу города Рейнфилд. Кейтлин Харрис находится в реанимации в тяжелом состоянии; к сожалению, ребенка спасти не удалось. Скорее всего, причиной аварии послужил необычно густой туман".