Аннотация: Старый рассказ, который удивительно попал "в тему" конкурса...
ЗАЙКА
Были глаза у жены серые, стали - голубые. А в остальном - та же Зайка. Та же растрепанная челка, те же словечки, ужимки... И на ощупь - как раньше. И не пахнет от Зайки ничем таким... посторонним... не пахнет... да... а раньше - пахло. Духами. На все праздники ей дарил - дорогие. Зайка и теперь брызгает на волосы, на одежду по утрам из красивого флакончика, только запах куда-то исчезает.
Зайка ставит флакончик на тумбочку, вертится перед зеркалом, привычно чмокает свое Чудовище (это я) в щеку, выбегает в коридорчик, звенит ключами, хлопает дверью. В институт спешит, на вторую пару. Первую, как обычно, проспала...
И спит Зайка, как и раньше - чутко. И что-то бормочет во сне - иногда. Утром спрашиваю - не помнит ничего. И смотрит тревожно - а вдруг секрет какой-нибудь выболтала? А я еще и подначиваю - мол, все про тебя теперь знаю.
А что я знаю? Знаю, что умерла - случайно, нелепо, неожиданно... что на пятый день после похорон услышал, как открывается дверь... ключами - теперь всем ключи от квартиры в гроб кладут... тем, у кого квартира есть. Или дом. У меня и Зайки - квартира. "Трешка", на втором этаже. Санузел раздельный, паркет дубовый...
- Привет, - говорит мне Зайка, - привет, Чудовище! Как ты здесь без меня? Голодный сидел? - и сразу к холодильнику, проверять. А что там проверять? Пиво, чипсы и дохлый помидор - совсем несвежий. Поминки не делали - седьмого дня ждали, как положено. А Зайка на пятый вернулась.
Не помню, что я ответил. Что-то невпопад, не слишком внятное. Не помню. Одно дело - на улице ИХ встречать, а в своей квартире - другое... совсем другое. А я ведь ждал. Я верил, что Зайка вернется. Молодые, до тридцати - они почти все возвращаются. Дети и старики - почти никогда. Остальные - как получится. Как повезет...
Сначала ИХ не хотели признавать. "Умерла, так умерла"... анекдот такой был, давно. А как не признаешь? Вот он, человек... лицо - как в паспорте. Имя свое называет, адрес. "Иван Иванов, улица Горького"... кого-кого улица?.. Кто такой Горький - без запинок отвечает. Кто родственники, где работает-учится - знает... на ноль делить - отказывается... корень квадратный - без проблем. Стихи Пушкина в рамках школьной программы декламирует... с выражением.
А что ножик через тело проходит или пуля - так закона нет, чтобы человеком за это не признать. А даже если не признаешь - что ты с ним, бессмертным, сделаешь? Обратно закопаешь? Вылезают - проверяли. В огне не горят, в воде не тонут. Зомбики... Стареют ли - пока не ясно. Лет через десять будет видно, а пока - как будто бессмертные.
А вреда от них никакого... только польза. Или не совсем... или не для всех... в общем, с какой стороны посмотреть.
Я на Зайку в первый день во все глаза глядел. Что-то боялся увидеть... такое... не знаю... А потом привык - быстро, даже сам не ожидал. За неделю уже и привык. Подумаешь, глаза голубые. Так даже лучше. Красивее. Или красивше... все время забываю, как правильно.
Их если на улице встретить - не узнать. Не отличить. Мало ли вокруг - голубоглазых? В общем, почти совсем - как люди. Только правильные очень. Если кто-то врет - терпеть прямо этого не могут. Слов всяких матерных на дух не переносят. Несправедливости... прямо как октябрята, дедушки Ленина внучата... правильные - как Павлик Морозов. Сами никого не обижают, и других обижать не дают. Из принципиальных, я так понимаю, соображений.
Чуть что не так, чуть матом кого-то обложишь - не со зла, для профилактики - сразу "обниматься" лезут. Молча. И в глаза норовят заглянуть. И руки тянут. И как будто гипнотизируют своими голубыми гляделками. Это так говорят - "обниматься". А на самом деле как дотянутся, как дотронутся... и как будто не делают ничего - а человеку кажется, что все - кирдык. В смысле, капец. В смысле, совсем - все. Как будто уже на стол водрузили, и свечки вокруг зажгли... и вот-вот землей забросают. И внутри пустота такая тягучая... и как будто звенит что-то тонко... или зудит...
Потом как пришибленный ходишь пару дней... кто больше, кто меньше. Не то, что ругаться - рот лишний раз открыть тошно. Я в первый раз три дня "отходил". И ничего ведь такого не сделал - в телефонную трубку вспылил. В законный выходной отдохнуть не дают человеку, и что я должен - "спасибо" говорить и в ножки кланяться? Вот и вспылил... и даже не заметил, как Зайка сзади подошла и меня "обняла". Только в глаза не смотрела - я спиной стоял. Наверное, это не обязательно - в глаза смотреть.
- Ты зачем это сделала? - спросил, как только глаза в кучку собрал.
- А зачем ты ругаешься? - Зайка сидела на диване и смотрела так грустно, как будто это не она меня "обняла", а я ее... даже как будто слезинка блеснула.
Я ей доходчиво, в красках, рассказал, как нехорошо поступают всякие личности, которые звонят на домашний телефон по мелким рабочим вопросам... и что вопросы терпят до понедельника... и что когда я дома, я хочу быть именно дома - между прочим, с ней, с Зайкой.
Зайка слушала внимательно, кивала головой и как будто все поняла. А через день снова меня "обняла". Я по привычке вечером соврал, что на работе задержался... а сам... в общем, не совсем на работе, но ничем ужасным не занимался. Разве пиво и раки - криминал?
- Разве это так страшно - пиво и раки? - спросил я у Зайки, когда домой вернулся... вернулся утром, а ушел сразу, как только после Зайкиного "объятия" вспомнил, где у меня ноги... к холостому коллеге, пиво допивать... без раков - раки закончились.
- Ты сказал неправду, - Зайкины глаза светились невинностью ребенка, - это нехорошо - говорить неправду.
В тот раз я согласился, что виноват - вовремя вспомнил, что "маленькая ложь..." и так далее. И еще я не хотел расстраивать Зайку - беременных вообще, говорят, нельзя расстраивать.
А дети у "зомбиков" рождаются легко, и рождаются простыми. В смысле, не бессмертными. Обыкновенными. Даже если будущие мамы беременными погибали - как Зайка.
Я не хотел. Я правда не хотел. Знал, что нужен шлем. Что за это штрафуют и права отобрать могут. И шлемы были, были у нас шлемы... дома были - синий мой, красный - Зайкин. Почему не надели? А вот так. По глупости. На "авось". Авось, пронесет. Вот меня и пронесло... мимо грузовика. "Мотик" - всмятку, я - с переломом, а Зайка... Зайке совсем не повезло.
- Эй, ты, шумахер недоделанный, - врач, который мой перелом в гипс заматывал, только так меня и называл, - рукой не дергай, а то ломать придется.
Я еще в травмпункте сказал себе, что Зайку приму. Пускай только придет - я приму. И все у нас будет по-прежнему. Подумаешь, глаза голубые. Как будто линзы цветные. Я привыкну. А бессмертная - это даже хорошо. Я бы тоже не отказался... наверное... не знаю... интересно...
Интересно, а как она себя ощущает - внутри? Понимает, что она - другая? И как это - открыть глаза в темноте... шарить руками... как-то выбираться... Кстати, как они выбираются - так никто и не понял. Кто видел - говорят, будто из воды выныривают. Из земли. Как будто из воды...
Я ее никогда не спрашивал. Как выбиралась - не спрашивал, что чувствует - тоже как-то к слову не пришлось... "привет", "как дела", "что на ужин?"... Я ведь обещал себе, что все будет - как раньше. А раньше так и было. И, может, ей неприятно про это говорить? Может, она себя и правда считает... человеком?
А я уже не знаю. Сложно это все... я не думал, что будет так сложно. Мы вчера к родителям моим ходили. Они не хотели, боялись... а я настоял. Я же сказал - все, как раньше. А раньше мы к ним часто в гости ходили. Зайка очень любила сестренку мою наряжать - Машку-Мышку... как куклу. А та хоть и маленькая - а уже модница. В новом платье вышагивает - как по подиуму...
И вчера ей Зайка тоже обновку принесла - сарафанчик, с подсолнухами. Я выбирать помогал. Синяя ткань - а по ней большие подсолнухи. Яркие - Мышка такие любит.
Когда мы пришли, Мышка ужин доедала - капризничала. Не любит Мышка кашу... а каша полезная - так наша с Мышкой мама считает.
- Пока кашу не доешь - подарок не получишь, - так мама Мышке сказала.
А сестренка ей ответила... не очень вежливо. Наверное, в садике научилась. Я в садике уже такие слова знал... вот и она, похоже, научилась. И ложку на пол бросила. В маму целилась - не попала. А Зайка подошла, наклонилась - как будто ложку поднять - и Мышку "обняла"...
Мама с папой ничего толком не поняли - их Зайка никогда не "обнимала", а других, которые вернулись, они разве что издалека видели... А для меня Мышкины глаза... после, потом... такая боль, такая обида... для ребенка... и за что? За дурацкое слово и дешевую ложку?
Когда мы ехали домой, я Зайку ни о чем не спрашивал. И так понятно, что Мышка поступила "неправильно". По Зайкиным понятиям - "неправильно". И ничего ведь с нею, с Мышкой, не случилось, правда? А в следующий раз подумает, какие слова говорить... и что в кого бросать...
Я недавно статью читал в журнале - там профессора одного журналист спрашивал, как он к "зомбикам"... тем, которые вернулись... относится. Так профессор целую речь закатил - на две страницы. Люди нового поколения... высочайшие моральные принципы... потрясающая регенеративная способность... "золотой век" человечества... прямо "гомо идеалус"... Интересно, а этого профессора хоть раз - "обнимали"?
Никак не могу найти свой любимый ножик... может, я его у коллеги забыл, когда мы с ним пиво пили? Помню, я им бутылки открывал... ну да ладно. Я ведь буду приходить... обязательно буду приходить. К Зайке... к сыну... или к дочке... обязательно буду!
Хорошо, что комнату удалось найти. И не слишком-то и дорого. Удобства, правда, в коридоре... в общем... но это не страшно. В селах вообще на улицу ходят. Летом и зимой. А тут - всего лишь в коридор. Прямо в тапочках, даже зимой.
А Зайка не будет обижаться, я знаю. Она теперь правильная - Зайка. А я - пока еще нет. И потому она меня поймет. Поймет, что я не могу все время быть правильным. Что я пока - не идеальный. Просто человек. А Зайка... Зайка... я буду приходить. Я обещаю.