Не издашь книгу - сохранишь лес. Я трепетно отношусь к деревьям, но... Не избегла решения опубликовать многое из того, что рождалось из-под пера всегда по вдохновению, а не по заранее обдуманному плану. Честно говоря, для публикации мои творения изначально не были предназначены. Но это произошло. Каяться или радоваться?.. Как бы оно ни было, буду надеяться, что читатель, по крайней мере, не заскучает. Конечно, я говорю о "своём" читателе, хотя смутно представляю его черты. Зато сама предстану перед ним куда отчётливей, чем мне того хотелось бы. Предстану со своими чувствами, мечтами, мыслями, слабостями и несовершенствами. Это, признаюсь, страшно.
Я отдаю себе отчёт в том, что моя проза насквозь личностна: как в тематике, так и в том, что называют "выразительными средствами". Я была бы счастлива, если бы знала, что читатель не будет помнить об авторе, знакомясь с произведениями, представленными в этой книге. Надеюсь, что половина текстов такую возможность предоставляет.
Другая половина - никуда не денешься от собственной натуры - эгобеллетристика с уклоном в автобиографическое... Ей присущи предельная искренность и приверженность факту. Оба эти свойства идут не только от генетической неизбежности. Горючая смесь поэта и журналиста на протяжении всей жизни если не сформировала, то взлелеяла их. Эти качества хороши по отдельности, и в своей сфере. Но делают существование поэта-журналиста в поле художественной прозы кромешным адом для него самого. Вот почему подготовка рукописи книги, которую вы сейчас держите в руках, оказалась драмой, сравнить которую мне не с чем и в своей реальной жизни.
В книге живут произведения разных жанров эпической прозы. Рассказ, повесть, роман (по структуре эпистолярный). В меньшей дозе представлена сказка, миниатюра, эссе, новелла. Особнячком стоит художественный очерк - "Жаркий январь". Направления тоже не грешат однообразием, но ось всего - реализм. Как классический, так и магический, а также сюрреализм (представленный, по-моему, одним текстом "Смерть мертвеца"). Допускаю, что кто-то найдёт в книге больше. Да, в ней есть и откровенное фэнтези с социальным душком: это, прежде всего, рассказ "Страх" и просто фэнтезийные рассказы на стыке сна и яви. Впрочем, рассказ "Страх", скажу вам по секрету, - сон от начала до конца. Его подарило мне собственное подсознание. То же самое могу сказать и о рассказе "Key in". Надо ли говорить, что они сердцу автора всего дороже? При том, что не лучшие в книге - это вижу отчётливо. Но тут как с детьми: мы любим больных дитяток пронзительней, чем здоровых и успешных. Таких, правда, в книге раз-два и обчёлся... Рассказ "Пёс" - несомненно, такой... За остальных не ручаюсь. Но снова с большой и, возможно, неоправданной надеждой допускаю, что кто-то найдёт больше.
На этом предисловие можно было закончить, но пришла из головы мысль (обычно говорят, пришла в голову, да), что я, как никто знающая жителей этого многоквартирного дома, который называется книгой, могу оказать читателям услугу - отрекомендовать их. Посоветовать хотя бы, с чего начать. Сама книга желает, чтобы вы начали с рассказа "Пёс", и не оспаривая это, кое-что добавлю... Тем, кто любит приперченное хоррором, следует начать с рассказов "Страх", "Дожить до утра", "Смерть мертвеца", "Дом за болотом", "Per sempre" (с итальянского - всегда, навсегда). Для тех, кто любит улыбаться - "Рождение Адама", "Федькин чёрт". Социальный темперамент может откликнуться на "Праздник", "Мыльные пузыри", "Женщина и Бомж", тот же "Страх". Любителям почитать про детство - повесть "Дом с террасами", "Утро", "Дорогая моя тётя Катя", а посочувствовать судьбам одиноких женщин - "Неофит", "Вернуться в сад", "Феликс", "Игрушка для будней", "Никогда ничего не проси". Пардон, в последнем рассказе дама замужем. Но она тоже заслуживает сочувствия. Так же, как все до одной бабы из Никольской слободы в рассказе "Стервами не рождаются". Кстати, о женщинах... Многим нравятся современные мелодрамы в глянцевых журналах - их есть у меня: это "Любовь и Надежда" и "Женщина в красном". Тем, кто хочет потешить в себе критика, советую читать откровенно слабые рассказы: "Смерть Анны Дмитриевны", "Бесполезные цветы", а также мой любимый рассказ "Key in".
Роман "Нездешние женщины" для тех, кто верит в женскую дружбу, а также для тех, кто в неё не верит. Про повести "Искусство требует жертв" и "Семь дней из жизни алкоголички" ничего не скажу - разберётесь сами. Рекомендую "Даму с прошлым", - серьёзные люди говорят, она удалась.
Попросив у неупомянутых произведений прощения, до кучи прошу его у всех, кто станет читать повесть "Ангелы". Потому что просить вас не читать её абсурдно: зачем тогда опубликовала? И всё-таки - не читайте её, не читайте! Эта мерзавка в книге только потому, что оказалась сильней меня. Повесть отстаивала своё право быть включенной в книгу, как опытный взломщик. Трепетала крылышками, строила глазки, обольщала поэтичностью и магией. Спекулировала присутствием в ней моего отца, с которым я сумела выстроить отношения только через сорок лет после его ухода. Я ей твёрдо сказала: нет. Призналась, что написала её, когда была психически не в порядке ввиду житейских обстоятельств. Но она не отступала. Две недели было отдано её редактированию - с утра до ночи. Впрочем, она будила меня и ночью. Но осталась собой, неприличной особой. Даже когда я вынула из неё отдельные главы.
Из "Дамы в прошлом" убрала главу "Секс в доме" и та сразу стала приличной повестью, а эта не меняется по большому счёту, хоть её четвертуй. При всём том она прорвалась под обложку, дискредитируя меня как личность. Почему я поддалась её напору? Не уступила - жила бы спокойно... Видимо, такова сила литературного произведения, пусть несовершенного, но живого. Но я абстрагируюсь от неё. Она теперь сама по себе. Она ваша.
Вот, собственно, и всё. Нет, я-то могла бы говорить ещё долго. Но верстальщик дал под предисловие именно столько места, сколько заняла. Продолжим сплетничать о жильцах книги на её презентации... Если, конечно, я решусь её устроить.
Желаю вам нескучного времени за чтением моей книжки.