Арутюнов Алексей Сергеевич : другие произведения.

Кто этот странный человек, разговаривающий с зеркалом? Часть Первая. В меру смешная (Вне Сна)

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:

  Альберт (Вне Сна)
  
  Человека, беседующего с отражением, звали Альберт. И те незаурядные события, что ожидали его в скором будущем, требуют предыстории.
  На момент начала повествования Альберт находился в том возрасте, когда безудержная погоня за амбициями сменяется менее торопливым шествием между приоритетами, но приоритеты все еще далеки от истинных ценностей. Даже в общепринятом их понимании.
  Жизнь Альберта протекала в социуме, где ему, как новому посвященному, с самого начала был предоставлен набор установленных в этом социуме правил восприятия окружающего мира. Преподнесенная Альберту доктрина мира была исключительно проста и понятна. Ему рассказали, что во всем есть два крайних полюса - хорошо и плохо, прошлое и будущее, близко и далеко, красиво и уродливо, и т.д.; и попросили его ни при каких обстоятельствах не выходить за их пределы. Зато все, что располагалось между полюсами, было в его полном распоряжении. Альберту объяснили, к чему нужно стремиться, а чего стоит избегать, что существует, а чего не бывает, как правильно, и как неправильно, чем постарались исключить любые неожиданные повороты в мышлении подопечного.
  Сам Альберт интуитивно чувствовал непростительную ограниченность столь линейной концепции мировосприятия, отчего относился к ней с долей скептицизма. Однако, будучи человеком гибким, с легкостью использовал ее в качестве основополагающей при взаимодействии внутри подчиненного ей социума.
  Взаимодействием этим он был занят почти все свое время, свободное ото сна, отдавая предпочтение целям, также продиктованным самой же концепцией. В результате такого выбора эта сомнительная, но распространенная версия мировосприятия довольно быстро заняла практически все мышление Альберта, вытеснив интуицию на задворки. Жизнь же его при этом постепенно превратилась в необузданную помойку из всякого рода требухи, составляющей обязательные части общепринятого образа успешного человека. К известному возрасту Альберт почти всецело являлся: внешним видом Альберта, должностью и работой Альберта, машиной Альберта, личной жизнью Альберта, квартирой Альберта и ее обстановкой, друзьями Альберта, планами Альберта, представлениями об Альберте других членов социума, набором стандартных мыслительных процессов, позволяющих видеть себя личностью и оценивать себя как личность; а также другими предметами, отношениями и категориями, обеспечивающими поступательное развитие социальной жизни любого члена современного общества.
  А сами эти составляющие оказались так глубоко вшиты в личность основного действующего лица произведения, что правильно было бы остановиться на некоторых из них подробнее. Хотя бы лишь для того, чтобы больше к ним не возвращаться.
  
  Внешний вид Альберта (Вне Сна)
  
  Сам Альберт и Внешний вид Альберта определенно не являлись одним и тем же, что, впрочем, не мешало существовать им в качестве единого целого. Скажем, эти двое походили друг на друга. Глядя на них, сложно было определить, кто являлся чьим детищем, однако доподлинно известно, что Внешний вид Альберта в течение своего существования претерпевал больше изменений, нежели его спутник; стал более интересен и привлекателен; больше нравился женщинам и, наконец, заимел свой сложно повторимый стиль.
  Внешний вид Альберта был в большинстве случаев приятен собою, хорошо сложен, подтянут и гладко выбрит. Он не бросался в глаза, однако нередко входил непосредственно перед своим спутником и диктовал окружающим, как стоит вести себя с Альбертом, и о чем с ним разговаривать. Внешний вид Альберта старался отвечать тенденциям моды и подходить под ту или иную ситуацию. Дома Внешний вид был слегка расхлябан в пользу комфорта спутника, в условиях времяпрепровождения с друзьями - легок и неприметен, на свиданиях с очаровательными дамами Внешний вид Альберта преображался, тая в себе неброское очарование и элегантность... На работе Внешний вид Альберта имел выглаженные сорочки, хорошо сидящий костюм, иссиня черные ботинки и неприступность каменной стены. Именно так он бы и предстал перед читателем, если бы имел возможность выбора времени начала первой сцены: ряд глянцевых пуговиц, воротник рубашки, будто случайно застегнутый не до конца и слегка небрежно; светлые запонки и часы с крайне интересным механизмом.
  За период своего формирования Внешний вид успел прочувствовать на себе сначала теплую, хоть и не слишком навязчивую опеку заботливых родителей Альберта; затем наиболее прогрессивные тенденции подростковых поисков смысла бытия; далее были периоды душевного запустения Альберта, покрывавшие Внешний вид заметной дымкой потертости и изношенности... Со временем все нормализовалось, внешний вид мужал, набирался опыта и блеска и в определенной степени научился соответствовать пожеланиям спутника. Благо бури фантазий у того в голове с возрастом поутихли.
  В настоящее время Внешний вид по большей части занимался тем, что бесцельно слонялся с вечно занятым Альбертом, практически насильно вытягивая из окружающих хоть каплю симпатии к спутнику. Отдельно с ним пока не здоровались, что по понятным причинам вызывало в нем некоторую обиду, но в приветствиях, обращенных к Альберту, он периодически слышал нотки внимания к себе. Он был молчалив, деликатен, не разменивался по пустякам и никогда. Ни с кем. Не вступал. Ни в какие споры. Внешний вид Альберта был настоящим джентльменом.
  
  Автомобиль Альберта (Вне Сна)
  
  Во время описываемого нами периода это был автомобиль марки именитого автоконцерна, чья продукция славилась своей претенциозностью и нередко использовалась не столько для передвижения, сколько для демонстрации благосостояния владельца.
  Машина играла несколько ролей в жизни Альберта, и каждая роль, как это полагается, имела свою важность и свои функции.
  Средство передвижения. Машина нередко служила средством передвижения для ряда составляющих главного героя. На ней частенько ездили сам Альберт, Я Альберта, как обязательное дополнение Альберта, личная жизнь Альберта в виде его близких и не очень подруг. Внешний вид также ездил на Автомобиле, и эти двое гармонировали подчас не хуже, чем сам Альберт с любым из них. Друзья Альберта ездили от случая к случаю; Планы Альберта не уживались с необходимостью следить за дорогой и встречали Альберта уже при выходе из Машины, лишь изредка проникая в нее во время простоя в пробках. Работа Альберта Машиной не пользовалась, так как была гордой и ко всему прочему стационарной. И Квартира Альберта в Машине не ездила. Не помещалась.
  Спецэффект. Наряду с Внешним видом Альберта его Машина была определенным посылом окружающим, несущим первоначальный блок информации о владельце. При удачном стечении обстоятельств эти двое могли творить с мнением окружающих если не чудеса, то фокусы - в полном значении этого слова. Конечно, в пределах своей постоянной среды обитания - крупного мегаполиса, где таких фокусников неполная сотня на километр квадратный, трюки с удержанием внимания удавались с каждым днем все хуже, зато уже в близлежащих некрупных населенных пунктах дамы местного розлива весьма охотно обращали свой пытливый взгляд на элегантные линии черного седана с интересным Внешним видом внутри...
  Символ. В странном социуме, где коротал свой век Альберт, люди всячески старались поделить себя на разного рода касты, принадлежность к которым непременно должна была сопровождаться своей символикой. Это была своеобразная игра для взрослых: символ менял отношение к человеку других людей и менял представление человека о самом себе. И, пожалуй, все. Никаких более существенных бонусов обладатель символа, как правило, не имел.
  Автомобиль в данном случае являлся как раз одним из таких символов. К какой именно касте, в соответствии с имеющимся символом, принадлежал Альберт, он точно не понимал. Да и не задумывался над этим, намеренно не засоряя свое мышление до уровня федеральной свалки. Но судя по определенному уважению на дорогах, автомобиль его точно нес в себе какую-то скрытую информацию для других участников движения.
  Альберт холодно относился к играм соплеменников в касты, но и переубеждать никого ни в чем не планировал. Играючи при этом справляясь с соблазном присвоить волшебные свойства автомобиля самому себе.
  
  У автомобиля Альберта были и другие роли. Все они скопом честно выполняли свою работу вплоть до того самого момента, пока автомобиль этот в результате внезапного ДТП не обнял своим обворожительным носом стоявший на обочине столб. Случилась эта неприятность буквально за пару недель до первой сцены произведения. Спасая здоровье водителя, автомобиль в момент удара честно выстрелил в Альберта всеми имеющимися подушками безопасности, выплюнул двигатель на мостовую и печально развалился на месте аварии в ожидании представителей власти, страховой компании и, возможно, компании, обслуживающей мачты освещения на этом участке дороги.
  Если не вдаваться в эмоциональные подробности, Альберт был неприятно удивлен таким неожиданным развитием событий. Впрочем, как выяснилось совсем скоро, неприятности только начинались, ставя под угрозу тщательно спланированное счастье главного героя.
  
  Счастье Альберта (Вне Сна)
  
  Счастье Альберта появилось в его жизни не просто так. Оно не было найдено в почтовом ящике или в таинственной тумбочке, запирающейся волшебным ключом, не упало на Альберта с балкона третьего этажа, выроненное рассеянным владельцем, и точно не было подарено на восемнадцатилетие улыбчивой феей...
  Счастье Альберта явилось результатом поэтапного достижения им каждой из поставленных целей, рядом знаковых эпизодов, каждый из которых нес в себе символ успеха и нового социального статуса. Альберт рос в своих глазах, в глазах других, наблюдал за положительными оценками самого себя со стороны окружающих, прислушивался к чужому мнению и советам, и на основании общих тенденций окружающего мира рисовал свое видение себя, трансформировал личность под это видение и был таков. Эскиз счастья был продиктован строгим мнением общественности, мягко подправлен под собственное "я" Альберта и воплощен в реальность. Картина в итоге получилась весьма впечатляющая с точки зрения не только посторонних глаз, но и субъектов, так или иначе входящих в окружение главного героя.
  
  Работа Альберта (Вне Сна)
  
  Стоит ли говорить, что к моменту начальной сцены, представшей перед вниманием читателя, никакой работы у Альберта уже не было? Ах да, это чуть позже. А еще недавно работу Альберта можно было охарактеризовать примерно такими вырванными из общих речей фрагментами:
  "...Альберт, спасибо, что взялись вести этот проект. Нам очень важно, чтобы все прошло успешно, а одна из основных гарантий качества - это сотрудники, воплощающие в жизнь идеи. Воплощающие их качественно и быстро. Именно поэтому мы и предпочли, чтобы проводили реализацию именно Вы...".
  "...эта задача слишком амбициозная, а мы сейчас должны трезво оценивать наши возможности. Хотя... возможно, у нас есть один менеджер, способный делать невозможное в такие сроки".
  "Тебе придется брать это на себя, ребята из департамента продаж не могут найти подход к заказчику, а пролететь с такими деньгами мы не можем!"
  Это был выглаженный и напудренный успех, приправленный существенным финансовым вознаграждением.
  
  Альберт был наемным, но в то же время вольным работником, получающим оплату за результат своих действий. Основной его задачей было соединение всех звеньев цепи, дающей результат. В начале его торжественного восхождения по карьерной лестнице звенья были послушными и малочисленными, цепи получались гладкими, однозначными, но больших бонусов не сулили. Позже схемы в голове Альберта становились сложнее, цепи становились длинными, звенья зевали, не придерживались сроков, требовали к себе особого отношения; такие цепи были более трудоемкими, более рисковыми, но в тоже время и оплачивались они иначе. Альберт организовывал наиболее массивные и ответственные сделки, разрешая самые непростые ситуации с участием самых заносчивых и капризных клиентов.
  Первое время неиссякаемый запас энергии Альберта позволял относиться к "фокусам" клиентов без особого скепсиса и даже с определенной толикой юмора; дальше юмор трансформировался в иронию, от которой с упоением хрюкала циничная часть офиса, а руководство старалось делать непонимающие глаза, но украдкой тоже посмеивалось. В апогее своего творчества Альберт стал проводить целые кампании по внутрикорпоративному высмеиванию особо неадекватной части клиентской базы. Злобы в этих клоунадах почти не было, и работодатели Альберта смотрели на них сквозь пальцы.
  Юмор иссяк внезапно, с продажей компании, в которой трудился Альберт, новым акционерам. В компании появилось новое руководство, которое, как это водится, без объявления войны ввело свою политику и свои правила. Все эти нововведения, имеющие характер исключительно антигуманный, на удивление быстро набрали обороты и перенастроили общую систему таким образом, что уже через пару месяцев мозг Альберта начал демонстрировать признаки повышенного износа.
  Через силу выдавливая из себя остатки былого юмора, Альберт окрестил нововведенную политику Стресс-кодом, воспользовавшись распространенным названием кодекса стиля одежды в качестве лингвистической основы. В случайный момент, почти не отрываясь от листа бумаги, он накидал целую презентацию этой политики. Презентация получилась в лучших рекламных традициях и без долгих размышлений со стороны автора была направлена электронным письмом в департамент персонала. С предложением использовать ее при приеме на работу новых сотрудников. Нажимая на кнопку "Отправить" почтового клиента, Альберт испытывал характерную резь в животе, отчетливо понимая, что этой выходкой делает себе профессиональное харакири.
  
  Стресс-код. Лирическое отступление Номер 1 (Вне Сна)
  В нашей организации действует строгий стресс-код. И это важно!
  Вы чувствуете себя бодро? Вы полны идей? Чувствуете в себе силы действовать эффективно? Вы улыбаетесь? Вы будете делать это недолго.
  И суть даже не в том, что мы выдавим из Вас все Ваши силы в обмен на деньги. Мы сделаем Вас пустым. Мы поселим в Вас неуверенность и нервозность, мы планомерно будем взращивать в Вас осознание личной несостоятельности, пока оно не врастет в Вас с корнями. Если Вы думающий человек, Вы сами ускорите процесс своего уничтожения, так как не будете способны найти ответ на возникающий у Вас вопрос: зачем?
  Запомните несколько несложных правил.
  1. Вы должны работать постоянно, без передышек, не отрывая взгляд от монитора. Мы опустошим вас и выбросим на помойку. И Вы скажете нам за это "спасибо", так как в противном случае Вы еще очень долго не сможете найти себе работу в этой сфере.
  2. Ваш рабочий день начинается в момент подписания контракта и заканчивается в момент его расторжения. Все остальное время: Вашего пребывания в офисе и вне, Ваши выходные, отпуска, время сна и приема пищи, время, когда Вы находитесь в туалете или занимаетесь сексом - куплено компанией. Когда Вы не работаете, Вы обкрадываете компанию.
  3. Вы должны давать результат, и результат этот должен быть недостижим. Если Вы достигли данного результата, значит, это не тот результат, которого мы от Вас ожидали. Результата, который нам нужен, Вы не достигните, и будьте уверены - мы будем напоминать Вам об этом при каждом удобном случае. При каждом удобном Нам случае.
  4. Все, что Вы делаете в рамках своего рабочего времени - каждый ваш шаг, каждое письмо, каждое предложение - есть дерьмо и абсурд. Как исполнитель, менеджер, либо генератор идей Вы не состоялись. Ваши идеи нелепы, и их реализация мгновенно приведет к дефолту. Не нужно что-то доказывать нам, приводить цифры, свой предыдущий опыт, опыт других компаний или здравый смысл. Просто уясните это.
  5. Вокруг вас будут люди, которые исполняют, руководят, либо рождают идеи хуже вас, либо не делают этого вовсе, но их труд ценится выше, их лишенные смысла идеи воплощаются в жизнь, и руководство заглядывает им в рот. Ваша задача в этом случае - наблюдать за происходящим, молчать и продолжать хавать. Если Вы попросите пояснений, Вас уничтожат на месте. И не забывайте при этом ежеминутно задаваться вопросом: почему так? Ведь без этого вопроса Вы не сможете пребывать в состоянии постоянного стресса. Что, в свою очередь, противоречит условиям нашей компании.
  6. Ваш труд будет оплачиваться недостойно. Но вам будут ежедневно говорить, что Вам переплачивают. Человек, который будет говорить Вам это, будет врать Вам в глаза; и он, и Вы будете прекрасно понимать, что слова его - вранье. Он будет понимать, что Вы понимаете, что его слова - ложь. И Вы будете понимать, что он это понимает. Но от этого ничего не изменится. Потому что вы оба работаете в компании, где действует строгий стресс-код. И менять его - вне ваших полномочий.
  Беспрекословно используя эти простые правила, в работе Вы сможете чувствовать себя так... как нам это нужно.
  
  Компания же, со своей стороны, обязуется оборудовать Ваше рабочее место столом, стулом, компьютером, настольной лампой и устройством, собирающим Ваши эмоции и энергию. Эта энергия обеспечивает электричеством весь офис. Если Вы перестанете уставать, чувствовать себя паршиво и находиться в отвратительном настроении, в офисе выключится свет. Вы ведь не хотите работать в темноте?!
  
  Итак, на работе Альберта начались проблемы, что, впрочем, гармонично вписывалось в общую картину происходящего с главным героем. К собственной тревоге Альберт уже тогда не был сильно удивлен череде происходящих с ним неприятных событий, подозревая между ними прямую взаимосвязь. Однако озвучивать ее себе все еще не решался.
  
  В очередной вечер Альберт сидел за рабочим столом и устало потирал глаза рукой. В последние недели этот жест прочно застрял в его жизни. Несколько часов сильной концентрации заставили мозг выкипеть до последней капли, и теперь в голове было так же пусто, как и в домашнем холодильнике. Ловить зашуганные мысли в таком состоянии было несложно: они уже не носились стремглав через всю голову от уха до уха, а, обессилев, плелись по своим делам, кто куда, и заставить их организоваться для продолжения плодотворной рабочей деятельности не было ни малейшего шанса. Отследив сбивчивую траекторию собственного мышления, Альберт обратил внимание на его полное смысловое обледенение. Мысли были почти чужими...
  ...Мои глаза наблюдают одни и те же предметы. Через мой слух проходят одни звуки. Я пребываю в одних и тех же местах по строгому расписанию и обмениваюсь одинаковым набором фраз с одними и теми же людьми. Одни и те же люди меняют мое настроение в разные стороны, поглаживая и разрушая мое сознание положительными и отрицательными стимулами. Я двигаюсь за деньги и за деньги двигаю своих оппонентов. Моя душа в сейфе крупной корпорации. Сейф в утке. Утка в зайце.
  Моя жизнь - состояние тяжелого стресса. Психика поймана в цикле постоянной нехватки времени и полного морального истощения. Что бы я ни делал, я "ничего не успел". Как бы я ни старался, "это никуда не годится"...
  Из задумчивого состояния Альберта вывел звонок телефона. Звонил новый директор компании, которого Альберт про себя ласково называл не иначе как "мудаком". Усилием воли при этом ограничивая себя в более красноречивых эпитетах. Директор вызывал Альберта к себе. То ли на разговор, то ли на поединок.
  
  Разговор-поединок зашел о старых проектах Альберта, которые таинственным для самого Альберта образом в течение весьма короткого времени почти перестали приносить прибыль. К сожалению, подробное содержание разговора для автора книги осталось неизвестным, дошла лишь его суть. Поэтому, дабы не насочинять лишнего, сам разговор изобразим абстрактно:
  - Альберт... - с долей прискорбия на лице начал речь директор. Судя по тону, беседа планировалась не дружеская. "...мальчик мой", - добавил про себя циничный Альберт от лица собеседника и внутренне хмыкнул.
  - Альберт... Ты все испортил.
  - В смысле?
  - Ты понимаешь, о чем я говорю. Какой здесь может быть скрытый смысл? Ты все испортил.
  - Вообще все?
  - Вообще. Все. - Начальник протянул слова отчетливо и безапелляционно. Собственно, этот человек вообще не мямлил по жизни. На таких постах все делается быстро, и решения принимаются окончательные...
  
  
  Пара комментариев про увольнения. Лирическое отступление Номер 2 (Вне Сна)
  Итак, направление было задано. Вас никогда не увольняли с работы? Все случаи увольнения имеют, как правило, разные причины, имеют разную предысторию. Слова, которые один сотрудник говорит другому, сообщая печальную весть об увольнении последнего, тоже разные. Разные стены вокруг, по-разному одеты люди, у них разное настроение, и планы на будущее разной длины и насыщенности.
  Но наряду с внешней непохожестью у каждого случая неожиданного (пусть даже просто неожидаемого) увольнения существуют единые характерные черты. Это, к примеру, некая короткая пауза, необходимая пострадавшему (увольняемому), чтобы осмыслить происходящее после роковой фразы "Вы уволены", в каких бы интерпретациях она ни звучала.
  Что же касается самой формулировки неприятного известия, то вариант "Вы уволены" звучит только в бюджетных художественных фильмах, а в жизни все гораздо изящнее и многограннее:
  "Компания вынуждена предложить Вам оставить Ваше место в связи с тем, что позиция, которую Вы занимаете, не соответствует Вашим профессиональным и личностным способностям". И в комплексе взгляд поверх очков некогда симпатичной, но изрядно уже постаревшей леди из отдела кадров.
  "Мы давали Вам достаточно длительный срок для изменения показателей, но этого срока Вам хватило лишь на то, чтобы еще раз подчеркнуть свою несостоятельность как исполнителя и менеджера. Боюсь, Вам необходимо покинуть свое рабочее место в короткие сроки!" А после фразы - соскребание раздавленного уничижительной речью сотрудника со стула с последующим его перемещением в мусорное ведерко.
  "Мы тебя увольняем на хрен". Так лаконично никто никогда не говорит, но многие так думают. Наверняка.
   И чуть погодя...
  "Ну же, расскажи, куда ты теперь?" Так пытается выглядеть сопереживающим скрытый паскуда из соседнего отдела, немало сделавший своей клеветой для того, чтобы само увольнение состоялось...
  "Эй, чувак, освобождай стол и исчезни". Так через каждые пару часов пытается приободрить тебя твой приятель по работе, считающий, что любую хандру можно вылечить здоровым циничным юмором, и недавно узнавший, что тебе дали короткий срок на поиск новой работы...
   "Да ты что?! Ну, чё, отсыпать тебе?!" Так реагирует на скверное известие другой приятель, давно переехавший в более тонкие миры и имеющий одно лекарство от всех болезней вне зависимости от текущего диагноза и возможных осложнений.
  "Это значит, запланированный отпуск отменяется?" - Такой неуместной фразой может выразить свое недовольство девушка/ женщина увольняемого, тем самым как бы подавая сигнал: "Дорогой, не забудь, меня уже давно пора менять на более приемлемый вариант, а ты почему-то все тянешь время...".
  
  Многие скажут, что примеры реакции окружающих на увольнение более или менее близкого им человека можно перечислять без остановки. Это неправда. На самом деле, их всего двести девяносто шесть.
  
  
  Когда начальник - мудак. Лирическое отступление Номер 3 (Вне Сна)
  Согласитесь, довольно странно: еще ни один начальник, принимая на собеседовании сотрудника, не посчитал нужным честно предупредить того о своих недостатках. Например, был бы весьма уместен такой диалог на успешном собеседовании:
  Будущий начальник будущему подчиненному (на приподнятой волне продуктивной беседы): Ну что ж, Александр (Сергей/ Петр/ Иван/ Григорий и т.д.), после разговора с Вами я вижу, что Вы и есть тот сотрудник, которого мы искали. Совершенно уверен, что именно Вы сможете вдохнуть новые силы в нашу дружную команду и, возможно даже, вывести бизнес на новый уровень. Вы прекрасно подготовлены, у Вас есть необходимый опыт и желание работать. Вы образованы, активны и деятельны. Наша фирма готова обсуждать с Вами требования по зарплате и подписать с Вами контракт.
  Но я должен предупредить Вас об одном обстоятельстве, с которым Вам придется иметь дело. Я, Ваш будущий начальник, - полный мудак.
  - пауза -
  ...на сияющем лице почти принятого уже на работу соискателя застыла улыбка. Лицо же будущего, а точнее уже скорее потенциального, начальника сосредоточенно и серьезно. Возможно, если бы начальник не перестал говорить, соискатель заставил бы себя подумать, что последнюю фразу принес шаловливый ветер через форточку с шумной улицы. Соискатель на лице с улыбкой, полностью утерявшей свою актуальность за двухсекундную паузу, жадно ищет глазами форточку. Форточек в пределах досягаемости не обнаружено. Переговорная комната в центре этажа.
  "Простите?!" - вопросительно выдавливает из себя через зависшую улыбку обескураженный соискатель.
  Будущий начальник: Вы не ослышались, я, Ваш будущий начальник и коллега, сотрудник, к которому вы будете обращаться за советом, перед которым будете отчитываться за проделанную работу и ее результаты, человек, от которого будут зависеть Ваши зарплата и бонусы, длительность отпусков и психический комфорт, а, соответственно, и здоровье, - полный и неисправимый мудак.
  Я поясню, в чем это выражается. Во-первых, я сужу о человеке не по его делам, а по тому, какое у меня в данный момент настроение. Если я раздражен, я буду недоволен вашей деятельностью. Вне зависимости от качества проделанной Вами работы. Если я раздражен и одновременно поглощен чувством собственной значимости и непревзойденного ума, я залечу Вас до полусмерти своими наставлениями о том, как у Вас "все не так", и как "надо и должно быть". Мне будет совершенно неважно, что у Вас всего две руки и двадцать четыре часа в сутках. Если Вы посчитаете возможным отстаивать свою правоту, я завалю Вас километрами аргументов, полностью оторванных от реальности, я буду говорить без остановки, перейду на повышенный тон и буду использовать жесты, выказывающие сильное раздражение.
  Если я в хорошем настроении, и Вы поддерживаете его, возможно, легкой завуалированной лестью или веселой шуткой, я, конечно, улыбнусь в знак одобрения. Но буду помнить внутри, что Вы мне не очень-то нравитесь.
  Во-вторых, я вру. Если я Вам что-то обещаю, это совсем не значит, что я это сделаю. Совсем не важно, обещал ли я это по своей доброй воле или же обещал что-то, что и так обязан сделать. К примеру, десять минут назад я сказал Вам, что запрашиваемый Вами оклад в размере 1000 (неких удельных единиц, действующих в наше придуманное время в нашем сказочном измерении, далее н.у.е.) - вполне достойная стоимость такого высокоуровневого специалиста, как Вы, и будет предоставлена Вам, однако только после испытательного срока, который составит три месяца и в течение которого Вам будет выплачиваться зарплата в размере 800 н.у.е. На самом же деле 800 н.у.е. - это максимальная ставка, на которую я могу сейчас нанять сотрудника. Это очень мало, но мне очень хочется нанять такого хорошего специалиста, как Вы, поэтому я вру. И шансов, что после испытательного срока я буду пытаться поднять Вам зарплату, очень мало.
  В-третьих, я нередко меняю свое мнение и не признаю никакой ответственности. Если сегодня я считаю определенный подход исключительно верным, то завтра, когда станет ясна его несостоятельность, я скажу, что изначально был против, и если бы Вы не были так уперты и глухи, наверняка бы услышали то, что я пытался донести до Вас.
  Объясню проще. Если все прошло успешно, это, в первую очередь, моя заслуга. Если все сорвалось, или результат оказался хуже предполагаемого, это Ваши недосмотр и вина.
  Еще проще. Пряники - мои, затрещины - Ваши. Имейте это в виду.
  В-четвертых, я не довожу дел до конца. Я поднимаю вокруг себя пыльные столбы иллюзии кипучей деятельности, я много размышляю вслух, я говорю, что все вокруг - бездельники, и постоянно сосредоточенно смотрю в монитор. Но большая часть моих начинаний увядает в бесконечных переписках, согласованиях и разговорах. Я, бывает, придумываю такие невероятные в своей абсурдности схемы, что реализовать их априори невозможно. При этом реализовывать их придется Вам. Объяснять их другим, когда Вы сами не будете понимать их сути и необходимости, придется Вам. Получать "подарки" за то, что не смогли "принести то, не знаю, что", тоже Вам.
  И, наконец, в-пятых, я не признаю своих ошибок. Если я в чем-то ошибся, я с легкостью найду с десяток виноватых в своем промахе. Будьте уверены, Вы войдете в этот десяток. Я подробно поясню Вам, что именно Вы сделали не так, не прилагая при этом никаких усилий и вообще не участвуя в процессе. После я зачитаю Ваши права и напомню, что сегодня Вы уже ближе к возможному увольнению, чем вчера. И еще ближе, чем позавчера.
  Вы, возможно, подумаете, что меня беспокоит совесть за такой стиль поведения? Совсем нет. Я все понимаю, но чувствую себя превосходно. Отлично засыпаю по вечерам, имею ровный и глубокий сон, прекрасный стул, не нервничаю, хорошо питаюсь и много зарабатываю. Я редкостный мудак, и здесь я в своей тарелке. Добро пожаловать в организацию, где действует Стресс код!
  
  Возможно, именно такой монолог мог бы услышать Альберт от нового директора, если бы нанимался в компанию только сейчас, а его руководитель не имел возможности скрывать свои негативные черты. Однако такая возможность у руководителя была, более того, пользовался он ею безо всяких мыслимых ограничений.
  
  Первоначально Альберт принял известие о своем увольнении стоически. Сам он прекрасно понимал, что адаптироваться под новые порядки у него едва ли получится, а сопутствующие всякой смене места работы трудности были неприятны, но решаемы. Даже к временно поселившейся в нем обиде Альберт отнесся философски, а потому всякие шальные мысли о возможном ответном вредительстве руководству пресекались им на корню.
  
  Случился, правда, один неэтичный эпизод, озвучивать который Альберт впоследствии не решался даже своим наиболее отвязным в плане жесткого юмора приятелям.
  Еще в короткую пору нейтральных отношений с недавно пришедшим в компанию новым директором Альберт неоднократно замечал на его захламленном столе среди прочего бумажно-канцелярского хлама тюбики с лекарствами, свидетельствующими о неровном пищеварении начальника и затруднениях при выходе продуктов жизнедеятельности. Иметь разного рода лекарства на столе, начиная от противопростудных и заканчивая антидепрессантами, было делом обычным при таком ритме, поэтому лишние тюбики не слишком выделялись из общего фона. Однако замечены были...
  И вот в один из последних своих рабочих дней после вынужденного написания заявления об уходе Альберт зашел в одну из кабинок офисной туалетной комнаты для известных нужд. В процессе облегчения он заметил через щель под загородкой, разделяющей его кабинку с соседней, лаковые ботинки своего начальника. Положение ботинок, мысами к двери кабинки, а также характерные для туалета звуки из соседней кабинки, свидетельствовали о понятном занятии находящегося там человека.
  И здесь Альберт, не затрудняя себя лишними раздумьями, сделал молниеносную и неожиданную для себя вещь. Он вышел из кабинки, дошел до двери в туалет, открыл ее и закрыл, после чего очень тихо вернулся к кабинке, где находился начальник, неистово застучал в дверь и, слегка изменив голос, заорал: "Это кто там опять срёт, бль!!?".
  Кабинка ответила сжатым молчанием, свидетельствующим о шоковом состоянии посетителя, а в следующую секунду Альберт уже покидал туалетную комнату с мыслью "Черта с два ты у меня еще сходишь в туалет без слабительного...". Мысль Альберта, конечно, включала в себя более весомую лексику, однако в целях сохранения литературного настроя оставим ее за пределами текста.
  Вернувшись на место, Альберт сменил обувь на уличную на случай возможного вычисления начальником обидчика по ботинкам и безмятежно приступил к работе, не обращая внимания на смущенно-вопросительные взгляды руководителя, снующие по ногам мужской половины офиса...
  Некоторое время после инцидента Альберт чувствовал себя предельно хорошо, несмотря на фатальный поворот событий в жизни, что-то напевал и конвульсивно подергивался в приступах смеха, пытаясь не выказывать улыбку и сохранять печальный вид.
  
  
  Дама сердца Альберта (Вне Сна)
  
  Дама сердца нашего героя носила приятное слуху имя Анна. Внешность ее была такова, что глянцевые журналы по ней не скучали, но в интерьер годовалого бизнес седана она вписывалась вполне лаконично. Анна была красива.
  Анна была красива тускло. Таких данных было вполне достаточно для безостановочного привлечения беглого внимания посторонних мужчин, но сами эти мужчины красивы не были, и немалая их часть не спешила менять статус постороннего на любой другой. Анна была красива, и кто-то сказал ей об этом ранее... Возможно, и сам Альберт, обладая известной долей галантности, злоупотреблял подобными высказываниями; возможно, иные кавалеры старались стать ближе к Анне, используя несложный прием лести; но в определенный момент милая Анна утеряла способность быть красивой неброско и оттого свежо и заимела в выражении лица (и, что хуже, в поведении) полное осознание собственной привлекательности и неотразимости. Что немедленно вылилось в появление дополнительного балласта в виде важности и слегка раздутого самомнения. Анна не стала капризна или высокомерна с другими. Просто Анна была красива тускло. Матово.
  Так же как и красива, Анна была интересна и необычна. Первые пятнадцать минут по утрам после чашечки кофе и еще в беседах с новыми людьми, не копающими чересчур глубоко, и в планах о красивом будущем, ну, и, напоследок, в своих фантазиях она была интересна всем без разбору окружающим двадцать четыре часа в сутки.
  Если говорить объективно, о такой женщине можно было мечтать и ждать ее появления в жизни. А дальше просто осознавать свое счастье и чувствовать, что брешь необходимости семейной составляющей надежно закрыта. Но объективные описания - дело слишком благоразумное для человеческих взаимоотношений, и поэтому в контексте нашего рассказа Анна во всей своей красе будет интересна нам исключительно как одна из сторон жизни главного героя.
  
  Они познакомились в кругу близких друзей, познакомились около трех лет назад. Это был тот самый срок, по истечении которого близкие люди уже в полной мере ведут одну жизнь на двоих, способны предполагать реакции на те или иные действия, понимают желания и ход мыслей друг друга, а также имеют в своих головах четкие трафареты мировоззрения и поведения партнера с его достоинствами и недостатками. При попытке партнера вырваться за рамки этого трафарета (вне зависимости от полезности изменений) он (она/ оно и прочее) рискует вызвать обоснованное негодование со стороны своей второй половины, разум которой автоматически фиксирует под упомянутой попыткой вероломное вторжение в частную собственность. Никому не нравится, когда без его ведома трогают, а тем более меняют, структуру его нажитого имущества. Пусть даже имуществом является супруг (супруга), и инициатор изменений - он (она) сам (а).
  В данный момент, равно как и на протяжении всех отношений, межличностная обстановка Анны и Альберта была достаточно неспокойной, чтобы не уснуть, и достаточно интересной и миролюбивой, чтобы нашим героям не разойтись по разным углам белого света. Альберт с самого момента знакомства гнался за красивой Анной, сначала гнался сломя голову, гнался большими букетами роз, билетами на свежие спектакли, гнался ресторанами, сияющим внешним видом, яркими шутками и обворожительными высказываниями в адрес красивой Анны. Потом гнался подсмотренным в соответствующих кинокартинах разнообразием в сексе, от которого у физически неподготовленной Анны по утрам ныло тело, и все могло бы закончиться для Альберта плачевно, если б тот со временем сам слегка не остыл от своих изнурительных игрищ. И под конец, когда понял, что все, что мог догнать, давно догнал, Альберт продолжал гнаться уже по привычке, без одышки и слегка играючи.
  Анна искусно отвечала взаимностью с оттенком легкой прохлады. Отдавала себя лишь частично, чем продлевала влюбленное смятенье Альберта, насколько это было возможно, и привила тем самым нашему герою полезную во взаимоотношениях привычку к вспышкам привязанности. Первое время ей даже удавалось прятать не слишком глубокий внутренний мир под завесой загадочности и женской недоступности, и так как сам Альберт предпочитал считать свою вторую половину особой интересной и интеллектуально развитой, оба они, негласно сойдясь в своих заблуждениях, на том и остановились. Таким образом, Анна, появившись в жизни Альберта, счастливо совпала с его представлениями о второй половине, а там, где не совпала, они вместе, как и подобает любой нормальной семье, создали себе ряд иллюзорных латок, почти идеально заполнивших большую часть несовпадений.
  Анна к Альберту не испытывала пылких чувств, однако характеристики Альберта и всего, что с ним пришло в ее жизнь, как то: непосредственно сам статный, симпатичный и неглупый Альберт, неиссякаемый поначалу поток комплиментов в ее адрес, неподдельное восхищение ею, как женщиной; прочный и надежный социальный статус Альберта, вполне приемлемый для создания полноценной семьи, доходы Альберта, чуть выше среднего, хорошие автомобили, и прочие приятные мелочи, - весь комплекс этих характеристик, олицетворяющий собой Альберта, был, несомненно, симпатичен Анне. А со временем и вовсе стал вызывать привычку. Анна не принимала для себя окончательного решения по поводу возможности навсегда связать свою жизнь с Альбертом, но и альтернатив не искала, отчасти в силу неких моральных кодексов, отчасти из-за природной лени. Альберт же подобных предложений делать пока не спешил, никаких неловких ситуаций из-за этого не возникало. Немногочисленные конфликты были вызваны исключительно бытовыми несогласиями, а также скрупулезной ревностью со стороны нашего героя, часто необоснованной, но являющейся неотъемлемым результатом навязанных обществом представлений о поведении привлекательной женщины. В остальном отношения Альберта и Анны вошли в привычное русло, два человека жили рука об руку, эпизодически обмениваясь скупыми проявлениями великолепного чувства. Перед сном и редким ленивым субботним утром.
  
  Трещина (Вне Сна)
  
  В отличие от автомобиля Альберта и его работы с Анной ничего плохого не случилось. Просто в свете происходящих событий Альберт стал более замкнут и раздражителен, а Анна интерпретировала это по-своему и, хорошо подумав, приняла решение покинуть территорию Альберта. Внезапности в этом не было: между Альбертом и Анной зачастили конфликты, разногласия, и именно в тот период у Альберта не хватило ни сил, ни внимания, чтобы единолично остановить процесс распада отношений.
  Абсолютным финалом отношений этих прекрасных молодых людей стал очередной неприятный случай, произошедший в жизни Альберта, но затронувший помимо него самого еще и его бывшую близкую подругу. За сутки до того, как Анна должна была вывезти из квартиры Альберта свои вещи, квартиру странным образом обворовали, совершенно не разбирая при этом, кто хозяин той или иной вещи. В числе украденных предметов оказался портативный компьютер Анны, на диске которого, как выяснилось впоследствии, было очень много важной для нее информации. В единственном экземпляре.
  Анне было жалко бедного Альберта с его злоключениями, но еще больше ей было жалко свой ноутбук. А поскольку истинным виновником и причиной всех происходивших с ее мужчиной неприятностей она с самого начала считала его самого (кто знает, в соответствии с какой логикой), то в утрате полезной вещи с ценной информацией тоже был обвинен не кто иной, как Альберт.
  Альберт не обиделся на Анну за ее однозначные выводы про пропавший компьютер. Не потому, что был очень терпелив к людям, а потому, что к этому моменту он уже вообще перестал понимать, что происходит, и, затаив дыхание, ждал, чем закончится эта вереница досадных событий.
  
  Трещина, внезапно образовавшаяся в самом центре жизни, осознавалась во всей своей красе и могуществе. Никаких сомнений у Альберта уже не оставалось: все, что происходило, происходило именно с ним, происходило бесповоротно и не как-то там постепенно и деликатно, а возьми, да ухнись все разом прямо на голову, без предупреждения и пощады.
  Альберт был и подавлен, и удивлен действиями той сокрушительной силы, что методично ломала на своем пути одну за одной составляющие его тщательно выстроенной жизни. Был подавлен особой внезапностью и цинизмом последних событий, а главное, именно сейчас как никогда ярко ощущалась образующаяся пустота вокруг и совершенная незащищенность от таких немыслимых событийных водоворотов.
  
  Несколько дней Альберт провел дома, почти не включая телефон и всячески стараясь абстрагироваться от преследовавших его обид и полного нежелания двигаться дальше. Мысли слушались неохотно и норовили передавать некрасивую реальность в еще более серых красках, лишь ненадолго застревая на остатках иронии...
  Страховой бизнес - полезная задумка, - размышлял в один из тех дней утомленный бессонницей Альберт. - Случилось у тебя что-то - получи компенсацию. Заболел - вот тебе прием врача. Машину поцарапал? Извольте в наш автосервис. Знай себе только, бумажки успевай собирать. Удобно...
  Только вот набор услуг маловат. Жаль, нельзя застраховать себя, к примеру, от увечий, но только не на деньги и не на долгое мучительное лечение. А так, чтобы позвонил потом в страховую, предъявил документы, подождал, пока услужливый менеджер наберет заветные коды на современном многофункциональном компьютере, и вот тебе результат: глядишь на себя - будто и не было ничего плохого. Стоишь целехонький, увечий никаких нет и не было. Ухо, к примеру, оторванное назад отросло, или фингал под глазом зажил так скоро, что завтра снова можно на работу. Там же на месте благодаришь расторопного менеджера, а он тебе: "Были рады помочь, не забудьте продлить полис страхования на следующий год".
  Или взять страхование на случай смерти. Понятно, конечно, что человека уже не оживишь, а компенсация его родственникам будет к месту, но ведь... Было бы по крайней мере занятно проснуться после внезапного забытья, а вокруг тебя взволнованные родственники, больничная палата, и какой-то родной голос говорит, всхлипывая: "Знаешь, врачи ничего не смогли сделать. Пришлось звонить в страховую...".
  А кто застрахует от потерянных нервов, от бессонных ночей, от депрессии, от того, что все это не вовремя и неуместно? От того, что именно сейчас не с кем посоветоваться, от того, что не был готов к таким поворотам? Кто вернет все назад или предупредит заранее? Кто готов взять на себя риски внезапного предательства любимым человеком? Как потом стереть привкус боли от этого неожиданного предательства?.. Неожиданного. Предательства, - Альберт еще раз распробовал на языке произнесенные слова, на секунду уличив себя в театральном пафосе. Произнес снова. Сквозь работающий механизм самосожаления еле заметно мелькали догадки об актуальности случившегося и даже возможной логике. Логике не слишком четкой, но все же уловимой. И являющейся скорее достоянием ничем не подтвержденной интуиции. Ощущение было настолько тонким, что, казалось, достаточно было просто отпустить мысли дальше, чтобы утерять нить и больше к этой теме не возвращаться.
  "Похоже на бред! - в сотый раз раздраженно выдохнул Альберт, - все это похоже на бред".
  Известные Альберту способы поведения в таких фантастических обстоятельствах были некстати абсурдны и смешны. Самым, пожалуй, обстоятельным и трезвым выходом было проснуться. Проснуться хотелось постоянно, однако все вокруг было чересчур реальным и ощутимым, чтобы вот так просто выйти из сложного положения: оказаться внезапно у себя в кровати, увидеть Анну рядом, поохать на дурной сон, перевернуться на другой бок и... Что происходит?! Проснуться раньше было так просто.
  Альберт на всякий случай ущипнул себя за кисть руки. Подивился идиотизму ситуации и мысленно горько усмехнулся. Посидел еще пару секунд и ущипнул еще раз, что было силы. Будто со стороны, услышал собственный стон. Скулило бессилие. Холодное и непривычное.
  ...ее нет рядом, - снова застучало в голове, - и ничего другого тоже нет. Все это было еще несколько дней назад, а сейчас... бардак! Нет денег, нет работы, нет машины, в квартире пусто, и все разбросано, суки украли даже выпивку, будто на двух грузовиках, свиньи, приезжали!
  И ее нет.
  Альберт читал массу детективов и мелодрам, где люди влюбляются, расходятся, стреляют друг в друга, что-то кричат прямо на улице, даже умирают. Умирают! Что уж там говорить о каких-то несуразностях, типа разбитой машины и обворованной квартиры? В этих книгах машины разбиваются целыми составами, целыми улицами, квартиры обворовываются на каждой странице, там это все - плевое дело, на которое нормальный человек даже внимания не обратит. Да там даже захват вселенной и межгалактические потасовки (!) - дело ста страниц и десяти-двенадцати поездок на автобусе.
  Какие-то поверхностные и сумбурные книжные описания событий, гораздо более весомые, нежели разбитое корыто Альберта, совсем не передавали и капли живого чувства. Почему так? Какая-то врожденная дисфункция органов восприятия?
  
  
  Немного о рекламе и протухшем чтиве. Лирическое отступление Номер 4 (Вне Сна)
  В странном пространстве, где существовал Альберт, имел место необычный подземный мир, и мир этот отнюдь не являлся пристанищем бесов или библейским адом. Этот мир являлся сетью разветвленных и запутанных дорог, опутавших весь город, и даже немного больше, если можно так выразиться о дорогах, которые идут под улицами города! И этот подземный мир носил сюрреалистическое название "Метрополитен".
  По таинственным дорогам Метрополитена нельзя было ходить пешком, а передвижение осуществлялось исключительно в металлических вагончиках, куда одновременно заходили несколько человек (до нескольких сотен) и ехали от одной остановки к другой, не имея возможности спрыгнуть на ходу или остановить вагончик по требованию в нужном им месте. Идея была весьма необычная, учитывая то, что сверху на земле тоже были дороги, вполне обыкновенные. Однако мир Альберта вмещал в себя очень много людей, и людям этим требовалось так много места, и были они такими занятыми, что любых дорог им было мало.
  Поскольку подземными вагонами пользовалось большое количество самых разных людей, компании, занимающиеся продвижением товаров в массы, использовали стены вагонов для размещения рекламных плакатов, диктующих обывателю, что ему нужно в этой жизни...
  В странном мире Альберта считалось, что люди, использующие для передвижения фантастические вагоны, олицетворяют собой массы с невысоким уровнем дохода и столь же невысоким социальным статусом. А потому и товары в вагонах рекламировали, как правило, соответствующие. Ассортимент по большей части вызывал у человека, хоть немного думающего, легкие приступы тошноты. Эта тошнота усиливалась от навеянного рекламой невыветриваемого ощущения, что рекламодатель со всей своей сворой ужатого в мыслях, некогда креативного народца откровенно держит тебя за выродка, готового без устали глотать любую разжеванную субстанцию. Устаревшую и низкопробную до вони.
  Альберт волею событий неоднократно спускался в подземный мир и, будучи не в силах передвигаться по нему с закрытыми глазами, наблюдал пестрое содержание рекламы. Здесь было все. Распухшие от обилия товара торговые центры, сумасшедшие (если судить по выражению лица) суки, страсть как желающие купить со скидкой какую-нибудь шмотку, изображенную в другом углу рекламного постера, невероятные обещания банков-однодневок, сулящих всевозможные блага за открытие вклада, идиотские комиксы, нарисованные каким-то художником словно в отместку работодателю за полугодовалую задержку зарплаты, и прочие художественные изыски, способные захламить мозг даже самому подготовленному обывателю.
  Не менее пятидесяти процентов рекламодателей, по субъективным расчетам Альберта, и вовсе при привлечении новых клиентов ориентировались исключительно на их сексуальные инстинкты, совершенно не утруждая себя попытками нарисовать себе интеллектуальный портрет своего покупателя. И нельзя сказать, чтобы повсюду развешенные изображения полуприкрытых грудей, томных женских лиц, фигур в двусмысленных позах сами по себе вызывали раздражение. Скорее, было немного обидно от того, что рекламодатели все как один считают, будто их целевая группа в жизни ничего больше не делает, кроме как совокупляется и дрочит, а потому и завладеть их вниманием можно только оперируя животными инстинктами.
  Креативная реклама, нацеленная на интеллект, будто просто задыхалась в подземном мире сразу после попадания, а потому уже и не пыталась там появляться. В мире, так сказать, наземном, она тоже не имела большого распространения, однако компании, обладающие обширным финансовым фундаментом, иногда позволяли себе такую роскошь... Почему-то в основном это были крупные автоконцерны.
  
  Особо противный осадок оставляли у Альберта постеры, продвигающие новые литературные творения. То есть книги. Художественного содержания. Наблюдение такой рекламы не только давало повод для сомнения в выборе именно рекламируемой книги, но и в целом ставило под вопрос корректность вектора современной литературной мысли.
  Названия и обложки подобных книг выполняли одновременно две функции: они манили к себе людей, склонных к тотальному засорению своего интеллекта, и в то же время отгоняли тех, у кого хоть как-то развито литературное обоняние.
  А может, эти книги вообще никто никогда не читал. Только рекламировали их. Кто его знает...
  
  Можно было предположить, что таким специфическим способом - посредством отталкивающей рекламы - мир от этого чтива геройски охраняла тайная организация маркетологов-спасителей... Приносит новоиспеченный писатель в агентство свои тексты и говорит: "Здравствуйте, хочу быть известным писателем". Редактор пролистывает первые страницы и... Неутешительно качает головой: в печать, мол, такое г. направлять нельзя. Но свежеиспеченный писатель спокойно достает из чемодана несколько пачек купюр и демонстрирует их редактору. Редактор становится сговорчивее и обещает в свободное время посмотреть рукопись повнимательнее.
  После ухода писателя редактор набирает тайный номер Тайной организации и сообщает, что к нему обратился настойчивый человек, считающий, что его закорюки должны быть прочитаны миром. На убеждения и объяснения не поддается. Сулит вознаграждение, от которого отказываться сложно и, главное, НЕЦЕЛЕСООБРАЗНО. То бишь, подобный поступок не соответствовал бы целям и ценностям действующей формы капитализма.
  Секретарь Тайной организации переводит звонок на одного из маркетологов-спасителей, тот знакомится с ситуацией, позже - с рукописью, и высылает редактору макеты обложки, а заодно и рекламного постера.
  Редактор при получении макетов сначала морщится, потом улыбается, потом морщится. Потому как сначала ему становится противно от увиденного, потом он берет себя в руки и проникается гармонией между увиденным в макетах и ранее прочитанным текстом. А потом ему снова становится противно. Уж больно макеты все-таки говенные.
  
  Через какое-то время редактор дает согласие писателю на публикацию его прозы и назначает встречу. Для приема вознаграждения и демонстрации макетов обложки и рекламы. А перед встречей редактор, разумеется, слегка мандражирует. Уж больно макеты все-таки говенные.
  Редактор и писатель встречаются, беседуют, пьют кофе, обсуждают примерный тираж книги и ее последующий успех. В этом месте редактор, собрав все свое редакторское самообладание, сообщает, что успех книги зависит во многом от того, как она будет презентована в свет. И смело демонстрирует писателю присланные Тайной организацией макеты. Демонстрирует смело, а у самого аж кадык дрожит.
  Писатель берет макеты в руки и пристально на них смотрит. Пристально и слегка удивленно. Наступает пауза в несколько секунд, длящаяся, как это бывает, вечность. Редактор уже начинает осознавать, что денег ему не видать, и тихонечко так сглатывает. Чтобы кадык не дрожал.
  И в это самое мгновенье писатель расплывается в улыбке и поизносит: "А че?! Ниче!". В значении "восхитительно", стало быть. И к редактору приходит просветление: не нужно всех мерить по себе - человек явление загадочное, разнообразное и многовидовое. И если ты видишь перед собой существо с двумя ногами, двумя руками и носом промеж глаз, это еще не означает, что перед тобой существо именно твоей породы.
  
  В чем же простой рецепт чудо-обложки?
  1. Фамилия, имя и отчество писателя должны быть на первом месте. Шрифт, которым они начертаны, должен быть крупнее шрифта, которым написано название самого произведения. Почему? Люди, производящие данную низкосортную литературу, не имеют цели донести другим людям какую-то ценную информацию, заключенную в этой литературе и в конкретном своем произведении. Они хотят либо стать писателями и заявить о своем новом статусе - а в этом случае они и являются основной вестью книги и должны красоваться на самом видном месте, либо стать брендом, чтобы далее под этим брендом получать прибыль от своих чудо-записей. Какая разница, что там за название книги, и что в ней написано?! Эту книгу написал такой-то писатель, и этим все сказано! Приятного аппетита!
  2. Чудо-обложка должна передавать внутренний мир писателя. Передавать этот внутренний мир она должна от писателя потенциальному читателю. Писатель видит в ней свой внутренний мир, и от того ему тепло на душе. Потенциальный читатель видит то же, и, в зависимости от своей близости к передаваемому внутреннему миру, он строит свои дальнейшие отношения с книгой (мы, разумеется, говорим о новых произведениях, еще не имеющих истории, отзывов и подробных рецензий).
  
  
  ...Итак, все эти несколько дней, проведенных дома, Альберт изо всех сил пытался восстановить моральное равновесие. Но каждая последующая ночь неспокойной полудремы вперемешку с несладким кофе вносила собственные коррективы во взгляды на жизнь. Каждое последующее утро было нисколько не мудренее вечера, а поиск ответов приводил все больше к новым вопросам. Долгое время Альберт был заперт внутри своих размышлений. Голова постоянно наводнялась какими-то образами, что затрудняло ход мыслей, постоянно вырисовывались все новые возможные сценарии поведения в случившихся происшествиях. Догадки подсказывали, советовали, уверяли и вели себя очень самоуверенно.
  Утром, когда Альберт открывал глаза, перспектива течения дня уже была предельно ясна.
  Выход на улицу исключался сразу: мокрый снег превратил пространство в одно унылое асфальтно-земляное болотце, на котором особенно жалко смотрелись припаркованные под окнами автомобили. Хотелось каждому из них вынести по маленькому одеялку с капюшоном, а еще лучше - занести их всех домой погреться и попить чаю. При взгляде из окна казалось, все они разом прекрасно уместятся на подоконнике возле батареи, где тепло и сухо... А хозяевам отзвониться и сообщить: так, мол, и так, ваш автомобиль в квартире такой-то, пьет чай; захотите куда-то поехать - приходите, забирайте.
  Полысевшие от осени деревья норовили дотянуться до окон озябшими ветвями, но никогда не дотягивались. Шум ветра, свистевшего от всей души по узким дворам квартала, гарантировал озябшие руки при прогулке и попадание снега за шиворот. Вся эта аудиовизуальная картина в окне в совокупности с неестественно серыми облаками и такого же оттенка однообразными постройками вокруг создавала впечатление некоего непригодного для любой формы жизни вакуума за окнами. Шагнул человек из подъезда, и пошел необратимый процесс распада: растворило мокрым снегом, разметало ветром по молекулам, и каждую молекулу поглотила, вяло причмокнув, ленивая нескончаемая серость...
  И если стекла окна с легкостью защищали Альберта от распада физического, будь угроза реальна или надуманна, то проникновения в личное пространство нашего героя распада душевного в виде самых суровых форм депрессии не выдерживали никакие окна.
  Внутри квартиры ход времени, а с ним и все действия главного героя, принимали крайне причудливый вид. Если считать, что любой процесс времяпрепровождения предполагает некоторую активную позицию персонажа, проводящего время, по отношению к этому самому времени, то в случае Альберта время было само по себе, а сам Альберт болтался где-то между тем, чтобы еле-еле за ним волочиться, и тем, чтобы оторваться от него вовсе. В кинолентах такое положение вещей обычно показывают, запуская фоновую картинку вокруг персонажа в сильно ускоренном темпе. Идет себе, не спеша, человек по дороге, а вокруг него с сумасшедшей скоростью мелькают фары автомобилей, проносятся какие-то другие люди, облака над головой, меняются день с ночью и прочие второстепенные факторы. Суета... С той лишь несущественной разницей, что Альберт одновременно мог наблюдать себя то в качестве человека, идущего по дороге, то среди объектов фона, бесцельно мечущихся вокруг.
  
  Впрочем, буря самосожаления через некоторое время пошла на спад. Альберту по-прежнему было жаль и своего благосостояния, и престижного места работы, и украденных вещей, и самого себя ему было жаль, как никогда прежде. Но депрессия, как состояние бесконтрольного перерождения одних негативных мыслей в другие, продлилась не долго. Наоборот, чуть отдышавшись, прополоскав себя несколько раз крепким алкоголем и хорошо отоспавшись за все время безвылазного жития в офисе, Альберт, наконец, прибрался в квартире и стал задумываться над тем, что, собственно, делать дальше.
  Восполнить все утраты было возможно. И даже жизненно необходимо, так как кредиторы Альберта уже недвусмысленно поглядывали в сторону его квартиры. Но оставался один важный нюанс. Пока Альберт переживал одно за другим происходящие с ним события, ум его стал менее суетлив и очистился от разного рода сиюминутных мыслишек, носившихся раньше в его голове целыми табунами. Освободившись от изрядного количества мусора, ум стал с большей интенсивностью генерировать предположения на тему того, что его хозяин в жизни упускает что-то важное, или даже первостепенное. И простая логика подсказывала Альберту, что, если именно отсутствие этого неизвестного элемента является причиной последних разрушительных событий, то восстановить все к первоначальному состоянию будет еще сложнее, чем кажется. А скорее, и вовсе невозможно.
  Прогонять от себя эти размышления было бессмысленно, и Альберт тщетно пытался выловить из пространства хоть что-то, что могло бы натолкнуть его на догадки, чего же именно ему не хватает.
  Как раз в этот период он чаще стал прибегать к общению с зеркалом, за которым его и застала первая сцена произведения, стал искать ответ во всех доступных ему источниках, и даже, проявляя особую осторожность, стал интересоваться подобными мыслями в головах окружающих его людей. Что было особо проблематично, так как сама формулировка вопроса, интересующего Альберта, в любых ее вариациях была похожа на "скажи то, не знаю, что". На том закончим, наконец, с предысторией.
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"