1. Вспомните самое яркое и светлое воспоминание из своего детства. Расскажите о нем.
Перебирая памятные дни, я вспоминаю последний перед отъездом на море день в детском саду.
С самого утра, следуя знакомому распорядку, я ждал прихода родителей. Всё в ту майскую, буйно цветущую пору, вдруг приобрело новое, небывалое, необычайное значение для меня - и шум листвы, и солнечные лучи на участке, падавшие и шевелящиеся исполинскими резными пятнами, и неумолчный щебет, обступавший со всех сторон. Веселье доносилось до меня словно бы через толщу какого-то иного восприятия - я был в этой жизни, но одновременно тянулся к той, в которой был отъезд. К узкому тамбуру вагона, куда неизменно вбегал разгорячённым оглушающей вокзальной суетой, к черно заваренному чаю, принесённому проводником, и собственным, припасённым из дому курице, хлебу, соли и яйцам, извлекаемым из фольгового свёртка - извечного русского дорожного набора, перестуку колёс и мельканию станций. Как звали и манила тогда дорога!
Я словно бы раздвоился, и каждая моя половина была блаженна, как ни в один из периодов предыдущей жизни. Дымка мечтания перелетала из одного меня в другого, и это перетекание было высшей свободой. Я был неуловим! Не привязан ни к одному из мест, в которых был вынужден пребывать до тех пор, и лишь потому, что предвидел счастье, знал его облик, а не пугался неизвестности.
В тот день нас осталось в саду так мало, что на дневной сон нас отвели в особую спальню - для тех, кто оставался в саду на ночь.
Это была огромная комната на первом этаже сада с настоящими кроватями (в саду мы спали на раскладушках, которые сами доставали с полок, раскладывали, как пляжные шезлонги, и сами же собирали после сна и клали обратно в чуланчик).
Подушки кроватей были огромны, накрахмалены и белы, как горный снег.
Одеяла были тяжелы и невесомы.
Простыни холодны и обволакивающи.
Помню полы той комнаты - деревенские, крашеные бордовой краской доски с едва намеченной тенью буйной листвы.
...Я уснул в полной тишине так, как никогда не спал, - тихо, свежо, вознося самую искреннюю благодарность сущему за день, в котором ничто не нарушило грёз наяву. За тишину и возможность отдаться самому себе, потоку своих мыслей и чувств.
И пробудился с горячей детской верой в то, что должно было произойти ещё сегодня: в шум жизни, в котором я умел ликовать, как никто другой.
В спальню уже заглядывали родители. Стремглав одевшись, я выбежал с ними, и мы тут же сели в такси.
Спустя сутки мы были у моря.
2. Есть в России места,
Где природа чиста,
Где сердца у людей не остыли.
Какую географическую точку Росси вы можете назвать своей духовной купелью - местом, где душа прикоснулась к Вечности и обрела крылья. Поделитесь, как и когда это произошло.
Это было не в России. На Украине, бывшей тогда ещё частью Советского Союза.
Взгляните на этот момент, который оказался случайно или нет, но запечатлён на старой советской плёнке, которую я снял на цифровой аппарат совсем недавно.
Вы всё поймёте сами: http://aruta2003.users.photofile.ru/photo/aruta2003/150868382/xlarge/166061825.jpg
Вы видите мальчика и море у его ног, мокрый плотный песок, облизанный тысячами солёных прикосновений прибоя.
Это я.
Мне 3 года.
Снимок сохранил чувство поразительного покоя и удивления перед тем, каким может быть покой: человек на кромке двух стихий не испытывает ни головокружения, ни гнева, ни ужаса, ни страха. Безбрежность будто сеет в него словно бы семя пробуждения от долгого зимнего сна, в котором нет пространства, тут пространство обступает его со всех сторон, не раня, а лаская всем своим существом - воздухом, водой, солнечными лучами.
Эта маленькая рыбацкая деревня на побережье Азовского моря называлась тогда, в 1975-ом году, Новой Петровкой. Там, среди сушащихся на ветру сетей, деревянных и металлических лодок, валявшихся на пляже, я вдохнул ветер Большого Мира и понял, что солнце может садиться не только за контуры домов, а прямо в воду, оставляя на воде ярчайшую дорожку бликов.
Там были камешки, водоросли, медузы.
Кривой, откинутый в сторону шлагбаум на дороге к пляжу.
Крохотный пляжный тир на отшибе, где можно было стрелять из духового ружья по маленьким машинам и фигуркам зверей.
Полигон ВВС, с которого по ночам запускали истребитель, волочивший за собой огромный стяг, по которому с земли палили трассерами.
...Там была лавка на холме с плетёными корзинами и обливными керамическими мисками. Одна из них жива в моём доме и поныне.
Там была свобода быть собой в любую секунду.
Та свобода, которой сегодня мне так не хватает.
3. В современном мире без образования невозможно стать полноценным членом человеческого сообщества. Однако сложившиеся в образовании тенденции все больше отдаляют человека от главного, сущностного: счастливая семья, успешные и здоровые дети, умиротворенные и деятельные старики, жизнь, в которой есть возможность реализовывать собственные задумки и посильно участвовать в обустройстве этого мира для себя, своих детей и близких, просто для людей, которые будут жить после нас (субъектное отношение к своей судьбе и окружающему миру). Каким по-вашему должно быть образование, чтобы готовить человека для сотрудничества и сознательного созидания, а не для соперничества с другими людьми, фирмами, странами, цивилизациями ради корпоративной выгоды?
Образование обязано прививать нравственность.
Сегодня оно учит жёсткой конкуренции с себе подобными, "волчьей" этике, ничем, по сути, не обоснованным претензиям на командные места в иерархии. Конфликт с сущим по получении такого образования неизбежен: рассчитывая на всё, человек получает лишь тысячную часть того, на что научился претендовать, и оттого делается несчастным в сто раз быстрее, чем если бы изначально ничего особенного не хотел, и каждую свою победу ощущал счастливой случайностью, улыбкой судьбы.
Истинное образование, кажется мне, должно быть нацелено на человека, а не на созданную вокруг него агрессивную среду. Мудрость истекших веков должна помочь понять свои склонности и устремиться туда, где хочешь и можешь совершить посильное чудо.
Образование должно стать школой жизни, но не той, что сегодня за окном. Школой будущей жизни, которая настанет, если начнётся именно с образования, а не с уличных беспорядков.
4. Диалог - это сознательно вытраиваемое устремление к сотрудничеству различных точек зрения. Для диалога культур необходимо иметь развитое самосознание и идентичность, обеспечивающую ясные и непротиворечивые представления о своем культурном сообществе. О состоянии культуры в России сегодня говорить не приходится - она успешно вытесняется западной, прежде всего, американской культурой, которая не дает россиянам тех же преимуществ в жизни, потому что не адекватна условиям жизни и традициям российского социума. Как вы думаете, каким образом можно помочь россиянам обрести "свою точку зрения" для эффективного диалога с другими культурами?
Рискуя показаться изоляционистом, выскажусь так: произошедшее и происходящее в последние годы с Россией так трагично и безысходно, что я бы скорее подверг сомнению пользу диалога российской культуры с любыми другими культурами, чем отстаивал его необходимость. К чему? Есть ли у нас, что сказать о мире и о себе, кроме жгучей обиды на обстоятельства, половина из которых имеют основанием предательство национальных интересов нашими лидерами, а половина гнездится в нас самих?
Ужас и отчаяние поселились в нации, которую я называю "бывшей нацией созидателей". Внешне всё спокойно, но никто - никто! - не доволен тем, как идёт его жизнь, воздвигаются даты его судьбы. Всех гложет то смутное, то явное чувство раздражения и тоски. Оно и понятно: мы ничего не строим: мы продаём остатки того, что успели построить. Кому угодно, лишь бы дали хоть копейку.
Россияне по уровню самосознания сегодня неотличимы от самых кромешных бюргеров пятнадцатого, четырнадцатого или того хуже - пятого столетия нашей эры.
Их больше ничто не заботит, кроме денег.
В массе своей лишённые малейшей веры в будущее страны, они стремятся к изъятию в свою пользу друг у друга материальных благ любого достоинства. Без зазрения совести учат детей "надовализму" (образ. от лозунга "надо валить!")
Мечты их не превосходят по сумме квартиры в Москве, дачи, дорогой иномарки.
Чем делиться с миром такому народу? Экзистенциальным хаосом, жестокостью нравов?
Никакая "точка зрения" на себя не может быть объяснена ни искусством, ни социологией так, чтобы быть приемлемой нигде, ни в одной из инстанций.
Наше искусство бессильно, наша наука мертва, образование и медицина дышат на ладан. Правительство и бизнес погрязли во взаимной коррупции.
Если для мира будет сладко слышать крик погибающей цивилизации, мир равнодушно выслушает нас. И горделиво плюнет в нашу сторону. Поэтому пусть лучше вместо диких криков в эфире царит полная тишина.
Когда мир осознает, что огромная страна, служившая для многих сопредельных стран опорой, уничтожена при всеобщей молчаливом согласии, муки совести, может быть, ненадолго возьмут верх. Кто-нибудь из седовласых гуманистов обязательно скажет: Это была великая страна, но мы так боялись её, так завидовали ей, что предпочли уничтожить. Мы виноваты перед Россией, её загубленными поколениями, её убитой мечтой... Прости нас, неразумных, обратится он к пепелищу, которое перестанет уже даже дымиться.
Но случится это не завтра и не послезавтра. После произошедшего я вообще сомневаюсь, что у мира есть совесть.
5. Что Вы думаете о русской культуре и ее месте в мировой культуре?
Для мира, по уверениям со стороны, важны достижения культуры глубоко прошлой - дворянской. Возможно, звучание русской культуры было два века назад столь же оригинальным, сколь и созвучным многому из того, что было известно на Западе. Позже интерес ненадолго вызывали футуристы, но уже после войны интерес к России как к стране, совершившей революцию, стал падать.
Нас не спасли в этом даже основные достижения - победа в войне и выход в космос. Небольшая гальванизация произошла в "перестройку" на фоне обещанного, но не сбывшегося сближения культур.
Его не произошло: в сообщество "цивилизованных" стран нас не приняли, а вместе с тем не приняли и современную русскую культуру, которая не пользуется никакой популярностью даже в странах, где русский язык был традиционно распространён. Бывшие окраины СССР истребляют русский язык всеми способами.
Русская музыка? Архитектура? Наука? Я не знаю мест, где бы они сегодня имели хождение.
Они обесценились, как рубль.
Поэтому наше место в мировой культуре сегодня нулевое, несмотря на тщетные попытки наших доморощенных ловкачей навязать миру, а заодно и нам в качестве национальных пророков отпетую сволочь.
6. Территория России огромна и условия, в которых живут россияне, различаются как ни в какой другой стране мира. Взять хотя бы сельские регионы, которые исторически и не своей волей противопоставлены городу (в них проживает 76% населения). Какой должна быть современная сельская школа, чтобы обеспечить своим воспитанникам полноценные условия для раскрытия их потенциала, который вольется (или упадет балластом) в экономическую жизнь страны в ближайшее будущее? Ведь от этого зависит качество жизни всех россиян, потому что это НАШЕ ОБЩЕЕ БУДУЩЕЕ?
Если бы в деревнях и посёлках ещё билась жизнь, ещё требовала бы минимального обустройства, я первым бы голосовал за проведение туда Интернета и прочих затейливых "коммуникаций". Но я больше не верю в деревню как в плодородную житницу... Модель бегства из села наметилась ещё в ранние 1950-е гг., и потому масштабное строительство школ на селе и их ремонт видятся мне сегодня занятием тупиковым: в село не поедут учителя, в селе нет учеников. В деревнях России остаются "социальные аутсайдеры", которым некуда бежать. В городе им никто не будет рад, потому что придётся платить такую же пенсию, как горожанам, что разорвёт бюджет на клочки. Потому для наших чиновников удобнее держать этих изгоев на голодном пайке подальше от сердобольных журналистов, хватающихся за социальную несправедливость как за сахарную косточку. Обличение власти - тоже бизнес, и немалый. Информационный повод быть честным...
Потребности деревенских жителей минимальны. Дрейф этой цивилизации предопределён: для возрождения села у сегодняшней власти нет ни времени, ни средств, ни желания.
Приговор скорому одичанию подписан. Остаётся сидеть и ждать, пока в глубинке не созреет протест и не выплеснется на улицы городов.
Но мне кажется, что городской протест созреет гораздо раньше.
7. Наверное, в жизни каждого человека наступает момент, когда он начинает размышлять над фундаментальными вопросами человеческого существования, возникает желание определиться со своими убеждениями, узнать свои корни. О каких потерях, на Ваш взгляд, в будущем будет жалеть наша молодежь?
Если наша молодежь останется людьми в том смысле, в котором это подразумеваю я, она будет жалеть о развале огромной страны, не справившейся с управлением самой собою и поддавшейся искушению жить, "как весь остальной мир". На деле все эти прекраснодушные слова были средством прикрытия огромнейшего воровства, перераспределения ценностей в пользу новой "элиты".
Меж тем, советская система была настроена уникально, и возобновить эти грубые настройки даже отдалённо сегодняшняя система не способна.
На месте нашей молодежи я бы сожалел о том, что она сегодня никому не нужна так, как была нужна когда-то молодежь моего возраста. Наши старшие братья требовались стране в качестве и мозгов, и рабочих рук. Эти - в качестве социального балласта, который непонятно, куда пристраивать. Ничтожные по уровню квалификации экономисты, юристы, управленцы всех мастей, обречённые офисному сидению до потери пульса, должны были бы сожалеть о том, что наши философы и поэты, актёры и режиссёры больше не вглядываются ни в одного из них и не оспаривают ни одного из абсурдных "либерально-рыночных" утверждений о том, что человек есть машина для добывания средств к пропитанию, живой проводник денежных потоков.
Всего не оплачешь.
8. Каждая эпоха помогает человечеству обрести какой-то свой опыт. Например, капитализм в фазе своего расцвета сделал очевидным для подавляющего большинства выгодность ЧЕСТНОГО СОПЕРНИЧЕСТВА. Социализм подарил человечеству опыт БЕСКОРЫСТНОГО ТРУДОВОГО ЭНТУЗИАЗМА в условиях равенства обязанностей и коллективно-распределяемых благ. Какой опыт должны извлечь люди из текущей эпохи, эпохи глобализации и глобальных кризисов?
Понятия не имею, что извлечёт для себя мир в качестве урока. О честном соперничестве наслышан: крестовые походы, эксплуатация колоний, геноциды на любой выбор. Так делалась "белая" цивилизация. Огнём и мечом.
Я родился и вырос в России, где агрессия князей традиционно была обращена на Восток и Юг, что и воспитало страну в духе слегка цивилизованной восточной деспотии.
Опыт текущей эпохи для меня таков: если какая-то страна становится неугодной, её можно утопить, уничтожить физически и нравственно, и никто не вступится за неё. Этот убого однополярный мир есть джунгли, где распоряжается и выживает сильнейший, присваивая хитрыми комбинациями имущество тяжело работающих, но слишком наивных людей.
Деньги делают деньги, а нищета плодит нищету, из которой не выбраться. Справедливости нет. А если так, то нет и... чуть было не сказал "Бога". Впрочем, недоказуемо.
9. Сегодня все больше говорится о том, что мы живем в эпоху индивидуализации общества. Какую роль при этом играют музеи, театры?
В моём опыте немало юмористических помет о музеях и театрах. Под бодрые голоски экскурсоводов в меня не раз закрадывалась мысль о том, что произведения, которые они так вдохновенно славят, довольно ординарны и не достойны ни одного из произносимых цветистых и по сути безвкусных словес.
Как бы там ни было, выставленные на показ вещи или движения и речи призваны развивать личность. За то же, что в процессе искажённого восприятия шедевров атомизируется и распадается общество, ни театры, ни музеи отвечать не могут.
10. Сегодня культура стала отраслью экономики (речь идет прежде всего о массовой культуре), а значит, ее развитие стало подчиняться экономическим законам - законам прибыли, потому что эти законы действуют в условиях капитализма. Как по-вашему в современных реалиях можно решить вопрос развития культуры подлинной, основанной на уникальности артефактов и способствующей духовному-эстетическому здоровью социума?
Никак.
Пока не исчезнет капитализм как система, выкачивающая, как ей кажется, лучшее (то, что можно при копеечных вложениях на рекламу продать втридорога) из наций, обуянных бесом спекулятивных ценностей, культура будет гнить заживо.
Массовая будет пожирать немассовую, немассовая будет вечно заламывать руки по утерянному раю государственного надзора.
Нездоровье есть сам капитализм, присваивающий ценности не ту цену, которой она обладает по праву рождения, а ту, что определяется коллегиально механизмами преимущественно экономическими. Но "экономика" как идея давным-давно не работает: движение её произвольно, дергано, человеческий фактор вообще вынесен за скобки.
"Экономика" есть хаотическое перетекание денежных масс, связанное с истериками потребителей и биржевых брокеров. Так не стоит ли по здравости считать эту громокипящую лужу лихорадкой цивилизации? По-моему, ответ очевиден.
Здоровье придёт к тому социуму, который сумеет вовремя понять, что "экономика" как спекуляция спекуляций и раздувание финансовых пузырей заводит его в тупик.
11. Станислав Лем как-то заметил, что никогда не читал, чтобы просто убить время. По его словам "Убить время - все равно, что убить чью-то жену или ребенка. Нет ничего дороже времени". Какой литературе Вы отдаете предпочтение сегодня?
В основном я читаю поэзию. Это связано с моей работой. Вернее, подработкой в Литературном институте в качестве ведущего поэтического семинара.
Поэзия умеет замедлять время, но это не основная её функция. Поэзия тренирует душу. Я достаточно обременён страхами века, чтобы чувствовать потребность в такой тренировке буквально каждый день.
Над прозой я уже не корплю. На неё нужно иметь время. Она слишком обширна, и оценить её качество в общем куда сложнее, чем качество любого произвольно выбранного стихотворения.
А как словесник, я читаю в основном на предмет оценки качества текста. Иные авторские данные (рост, вес) меня давно не интересуют.
12. Как Вы представляете себе идеальные взаимоотношения между наукой, религией, философией и нравственностью?
Мне кажется, что сменись вечная конкуренция науки и религии гармонией, жизнь и впрямь утратит течение свое: ведь религия не хочет знать, а наука не хочет верить. И для меня, родившегося в век неверия, это нормально.
Я атеист, и предпочитаю находиться в координатах пусть формального, но научного, то есть, проверяемого знания. Чувственное знание мне восполняет искусство, и разрушать эту шаткую гармонию сторонними догматами я не имею ни сил, ни желания.
Что ж касается философии и нравственности, их взаимная оппозиция здесь не так остра. Нравственность сегодня прячется в религии и искусстве, будто бездомная. Отдельно от них она не существует.
Философия же напротив, основала собственный домен и пытается делать вид, что является самостоятельным видом умственного мастерства. Всё бы ничего, но таким специфичным стал её словарь, что никому она, кроме увлечённых ею безумцев, не нужна... Её манера обходиться без малейших нравственных оснований лично мне внушает изрядное опасение в её адекватности. Философия ныне не привязана ни к чему конкретному. Её повадка обращаться к потаённым сторонам психической жизни роднят её с вульгарной психологией. Эти привычки во имя чаемой (?) гармонии следует оставить за порогом, признав, что за весь послевоенный период философией ничего значимого не изобретено.
Суммируя, я хочу сказать следующее: изначально, ещё в Новом Времени, эти дисциплины имели такую сетку приоритетов, что расчёт на гармонию между ними представляется мне неосновательным ни с какой стороны. Они ещё в младенчестве хотели свободы друг от друга и когда пытались пересекаться, возникали дрязги, слишком часто кончавшиеся войнами. Близнецы познания больнее всего дерутся между собой.
13. Вседозволенность и откровенная порнография разорвалась как вакуумная бомба в некогда закрытом российском обществе. И, как всегда бывает в результате, жизнь сразу как-то "посерела", и продолжает стремительно терять "свой вкус". Чего, по-вашему, сегодня не хватает человеку для яркости ощущений и красок жизни?
Как ни странно, свободы.
Нынешний вариант её - вольных якобы поездок в Турцию и Египет за шмотками свободу не напоминает даже издали. Мы остаёмся рабами и будем ими, пока нас держат в вынужденном невежестве, не дают раскрываться со всей полнотой.
В этом году я офисный раб. О, что это за проклятая участь! Свою работу я ненавижу, но мне надо кормить семью. На работе я практически никогда не улыбаюсь, домой прихожу сокрушённым, на работу иду с мрачным лицом каторжника.
"Экономика" требует от меня быть рабом и только рабом.
Свобода же зовёт не на сумасшедшие каверзы, а к внутреннему постижению случившейся трагедии. К выражению её в наглядных образах.
Духовное противостояние машине подавления - так, наверно, высокопарно, можно обозначить мою основную работу, если бы эти усилия были более постоянны, а не спорадичны.
Сегодня я не вижу для себя ни единой возможности для освобождения. Обязанностей кормить семью с меня никто не снимал, а если бы и снял, я бы всеми силами воспротивился этому.
Единственный вкус в жизни составляет для меня мрачное, стоическое сознание того, что ничего другого мне в жизни не остаётся, и каждый день встречать рассвет для меня составляет определённого рода героизм, хотя думать так, конечно, глупо и инфантильно.
14. Талантливый актер и режиссер Константин Райкин произнес как-то такие слова: "В наше время романтизм нужен как никогда. За окном мелкая, некрасивая, какая-то зачуханая жизнь. И человеку просто необходимо приподниматься над серыми, злобными буднями". Но с помощью чего это сделать, если душа устала?
У меня нет готовых рецептов ни для кого.
Усталая душа с трудом воспринимает раздражители.
Для меня не было и не будет иной панацеи, чем прогулка по знакомым местам. Подмечая малейшие изменения там, где они якобы невозможны, наедине с собой, проговариваемыми любимыми строками, я мог и наверно, могу сейчас ощутить подъём нравственных сил, которые находится под постоянным гнётом обстоятельств.
Некий выход всегда брезжит, стоит унестись взглядом в перспективу просторных улиц, замкнутых, но таких укромных дворов, с которыми связывает слишком многое, чтобы быть отвергнутым или забытым.
15. Сегодня как никогда человек постоянно вынужден делать выбор в жестких условиях: между правдой и неправдой, выгодой и верностью себе, пр.Что помогает Вам сохранять смелость и не жалеть о сделанном в таких ситуациях?
Или убеждённость в своей правоте, или сомнение в ней. Даже бичевание старых грехов целительно, если происходит по доброй воле, исторгшейся из самого нутра.
Фраза "тогда у меня не было иного выхода" всегда являлась для меня уступкой или переуступкой прав поступать так, как чувствуешь.
16. У каждого человека есть место, с которым связаны его самые светлые детские воспоминания. Для одних - это тихий, с тополями и образованной общественностью город, для других - город университетов, для третьих - музей под открытым небом с уникальной деревянной архитектурой. Каков характер Вашего города или деревни? С каким местом связано ваше детство? Какой у него характер?
Моё детство - Матвеевское, микрорайон Москвы, где я рос до семи лет.
Это довольно глухой городской закут около Аминьевского шоссе, с огромным оврагом, по дну которого течёт река Сетунь. Место светлых дум!
"Круглый дом", пара магазинов, детский сад, школа, милиция - всё здесь словно бы промежуточное, окраинное. Здесь в 1970-х гг. выходили во двор в тренировочных штанах, кедах и майке поиграть в домино, крутили радиолы из открытых окон, парковали старые "Победы" и "москвичи" цвета морской волны, катались на самокатах и трёхколёсных велосипедах, волочили куда-то зарёванных или счастливых детей, жили, любили, работали.
Так и теперь здесь. Рядом с нашими домами оборудовали сквер, но по-прежнему слышатся издалека, со стороны платформы гудки электричек, товарняков... Этот край недалеко от Переделкино, писательского посёлка, в котором я впервые побывал уже в зрелом возрасте, а также от "ближней дачи" Сталина. На неё мой брат напоролся случайно, идя от станции и заблудившись. Бесконечный, высоченный зелёный забор и вышедший из-за дерева человек в штатском, указавший ему отойти и не приближаться. Страшное место.
Матвеевское до сих пор воспринимается мной как оазис в городской пустыне. В детстве казалось, что за ним и города-то никакого нет, но теперь, когда его обступили громады многоэтажек, кажется, что скоро не станет и района моего детства, и прийти мне будет совершенно некуда. Земля не подскажет, где стоял на ней шестнадцатиэтажный дом, куда родители въехали в далёком 1970-м году.
13 этаж, кооператив.
Улица Нежинская.
Два подъезда, большой и маленький лифт, общая лоджия, телефон - 441-11-52.
По нему теперь больше никому нельзя дозвониться.
17. Человечество всегда стремилось к достижению порядка. И сегодня разум побеждает чувственность, традиции сбрасываются, как ненужный груз, происходит обездушивание мира. Каков маленький мир жителя Вашего города? Где проходят его границы? Каковы его главные герои? А Ваши?
Я опишу вам моего ровесника, москвича. Как правило, это высокий, полнеющий и лысеющий человек, обременённый семьёй. Дети его подрастают, жена работает в офисе. Он или начальник отдела, или ещё подбирается к этой должности. Позади у него кошмар 1990-х гг., безработица, бандитские разборки, голод, иногда служба в "горячих точках", ранения и грошовые компенсации.
Он никому не верит, любит выпить, курит, но уже без прежнего аппетита.
У него дача, куда надо мотаться сажать что-нибудь и проверять, не вскрыли ли дом приблудные бродяги-алкоголики. Охранять дачу он может нанять гастарбайтеров (рабочих из Средней Азии), но им он тоже не верит.
Он водит подержанную иномарку, которую надо постоянно чинить за большие деньги. Дети его ходят в садик, где поборы гласные чередуются с негласными. Когда они пойдут в школу, поборы вырастут как минимум вдвое, если не больше.
Он весь раздавлен свалившейся на него призрачной жизнью, где не за что и не за кого схватиться. Этот человек знает, что телевидение и радио врёт ему каждый день, что "на верху" все повязаны и воруют так, как никогда и никто в России - триллионами. Что лучше всех живёт чиновник, грабящий всех - и госслужащих, и предпринимателей, но грабить его будут и все остальные, вплоть до врачей-учителей, которые получают "на карман" огромные неучтённые никем средства.
Если у него сыновья, он подкапливает средства для того, чтобы дать на лапу военкому. Отпускать их в армию он не захочет ни при каких обстоятельствах.
Собачья жизнь.
Она обрывается много дальше, чем за МКАД, где без надежд, без работы живут, казалось бы, такие же, но совершенно другие мужчины. Они могут ловко управляться со стройматериалами, охотиться там, где ещё остаётся мелкая дичь, но пьют они в три раза больше, поскольку надорваны отсутствием справедливости. Если в Москве всё ж таки наличествуют минимальные гарантии бытия, о России в этом плане говорить давно не приходится. Всё в ней враждебно частному человеческому бытию, если оно не приспособлено к сегодняшнему дню - взяток и взаимного укрывательства преступлений. Народ оставлен на произвол судьбы уже в течение стольких лет, что люди успели позабыть, что такое государство, и научились справляться собственным подсобным хозяйством, лично договариваться с взяточниками всех мастей и несмотря ни на что - жить, растить детей, прозябать в меру собственной находчивости.
Все разговоры вокруг меня крутятся вокруг денег. Иногда их затеваю и я. Потому что денег ни на что нет.
18. Большинство людей сегодня живет в рукотворном, городском пространстве. И, естественно, редко кто вспоминает о том, что составляло мир наших предков. О том, что земля была матерью, живым существом, источником плодородия, порождавшим человека и забиравшим его в свое лоно после его смерти. Возможно ли современному человеку вернуть то естественное мироощущение? Что должно измениться в городской среде?
Для этого природа должна войти в город. Ручьи и деревья - прорасти и протечь сквозь квартиры. Город должен стать непредсказуемым царством случайности.
Представьте: сегодня вы шли к метро или остановке одним путём, а завтра там вдруг разлив вод, но не прорвавшейся теплотрассы, а реки, изменившей течение. По стенам у вас ползут вьюны, по ним порхают бабочки, ползают деловитые жуки... Дома из глины с проложенными внутри тепло- и световодами.
Если так, экология восторжествует. Но разве согласится человек на подобный риск? Для того ли он истреблял всё живое вокруг себя, чтобы остаться в одиночестве? Без ядовитых насекомых, хищников?
Для того, чтобы заново прийти к природе, мало быть дизайнером газонов, озеленителем кадок. Тут требуется изменить исторический выбор человека, чего, скорее всего, сделано не будет.
На земле человек останется дрожащей от метафизического холода безволосой обезьяной, живущей иллюзиями о том, что её якобы любит Бог. Но если смотреть на вещи здраво, Он скорее ненавидит своё позднее творение, ревнует его, загоняет в силки как поднятую дичь.
19. Пилотируемые полеты космических кораблей и снимки, сделанные с помощью искусственных спутников Земли, дали возможность человеку взглянуть на свою планету со стороны. Это позволило воочию убедиться в том, что Земля представляет собой маленький шарик, затерянный в просторах Вселенной. А нужна ли сегодня человеку укорененность, принадлежность к определенному пространству? Не вступает ли она в конфликт с потребностью больше ездить, приспосабливаться к новым условиям?
Мобильность населения, которой сегодня пытаются измерить меру свободы общества, довольно иллюзорна. Юнцом я мечтал о далёких странах, нескончаемых путешествиях, в том числе звёздных, а в результате - и из-за смущения, и из-за вечного безденежья, других комплексов неполноценности - ни разу и не выбрался за пределы Отчизны.
Мне нужны корни, потому что ничего, кроме корней, у меня нет.
Мне нужно место, которое я мог бы назвать своим домом, и это не может быть не только иная климатическая зона, но даже другой район города. Я исступлённо держусь за своё жалкое обетование именно потому, что мне в этом мире больше держаться не за что. Я фрустрирован реформами ровно настолько, насколько исповедую выморочную "религию корней". В обстановке знакомой будто бы легче переносится боль, смятение... но это может быть довольно обманчивым мифом.
У нас говорят: "Дома всё легче".
Моих родителей не стало дома, после тяжелых болезней, и я, глупец, почему-то радуюсь, что последнее, что они видели, были наши стены, а не казённые.
Я знаю людей, для которых дом ничего не значит. В них мне не хочется даже вглядываться. Такая безрассудная "смелость" сопряжена, как мне кажется, с тем, что дома, настоящего дома, у них никогда не было. Конфликты в семье, раннее вымораживание души... кто знает, что произошло, но каждый раз вариативность примерно одинаковая.
Они могли бы полететь и к звёздам, но я почему-то не очень верю в нашу общую звёздную участь, если туда полетят только они.
20. Если бы вас попросили вести дневник современности, в которых бы отражалась динамика социальных процессов, на что бы вы обратили внимание в первую очередь? Чем обнаруживает себя новая история?
Собственно, такой дневник я уже веду, как мне кажется, в течение лет десяти.
Новая история для России не сбылась. У нас построены миллионы квадратных метров, в которых никого нельзя поселить, потому что это дорого. Наше производство гибнет день за днём.
Когда все эти симптомы всплыли, демократы (так они себя называли, сегодня это звучит разве что злобной насмешкой, если учесть размеры наворованного ими) объявили, что индустриальная эра прошла, наступила информационная. Мол, мы должны управляться с информацией, и только. Строить, открывать больше не обязательно. Владейте информацией, и овладеете миру, пели они.
И что же?
Моё поколение попало в самый разгар информационных войн, где поначалу воровали советское наследие, а потом началась стагнация: первичный раздел имущества свершился, но сзади подпирало новое поколение вечно голодных и хватких, готовых убивать, чтобы иметь.
Так что же, эта полоумная грызня и есть история? Крушение олигархии, дефолты, деноминации? Чушь собачья.
Нас позвали в цивилизованное сообщество стран, но по скудости нашей постепенно не сдержав ни одного сладкого обещания, разоружили и расчленили. Обезопасили, подкупив наших бояр, поставив их продавать нас миру оптом и в розницу.
Мы влачимся по голой пустыне в колодках. Мы проедаем ресурсы, заработанные прежней, советской цивилизацией.
Долго ли продлится это, вот в чём основной вопрос. И какой кровавой бойней завершится исторический цикл, если вообще намерен завершаться.