Не помню ничего, вновь в голове провалы,
иду я по дороге, куда не знаю сам.
сквозь мрак ночной тиши, какой то небывалой,
не слышу ничего, но вижу кто то там...

Похоже остановка, на лавочках ребята,
расселись пацаны, а женщина стоит.
Пусть скажет им спасибо, да тем дегенератам,
что к ней они не лезут, а лучше пусть молчит.

Она не молодая, одета очень скромно,
и им не интересна, как женщина, вообще...
Блин, ничего не помню, иду не очень ровно,
попутно наблюдая вот этих овощей.

На ней как будто юбка, и тёплый полушубок,
каракуль, из дешёвых, в стороночке она,
от этих в полу-куртках, парней совсем не грубых...
Но пустота и темень, вокруг, и тишина...

Один из них стоячий, похоже не хватило,
одной, шестёрке места, он просит закурить.
Я стал, те подорвались, ничуть не удивило, 
с шестёркой как один, решили подымить.

Ну, я не сомневался, и начал понемногу
да в сторону дороги, я пятиться назад. 
Швырнул две сигареты, в их сторону, под ноги,
Сейчас решат, как псам, кидаю на асфальт.

И сколько их тут будет, достаточно, - шестёрка, 
Всё правильно, - подумал, что думали они.
Похоже - конец света, по памяти, и только, - 
что сейва снова нету, себя не сохранить.

Взглянул, вдали машины, мелькают светом фары
из них - такси с мигалкой, несётся по прямой.
Остановившись дружно, обратно к тротуару,
довольствуясь подачкой, те двинулись толпой.

К милиции сегодня исполнился любовью...
Куда то брат девался, чёт не видать его?!
Когда я с ним расстался, и как, вообще не вспомню?
Какие то провалы, не помню ничего.

И вот шумящий город, движняк машин, он вечен, -  
средь ярких, разноцветных, неоновых огней...
Всё движется куда то, час пик уже под вечер,
напомнил - конец света, терь точно отменён!

Всё движется куда то, как двигалось во веки,
и всем по барабану как протекает жизнь...
Мелькая примелькались - машины, человеки,
так жил, живёт - наш город, и будет жить. Аминь!

Я вижу Краз-машину, мы в нём неслись наверно,
но вижу я впервые снаружи самосвал. 
И жёлтая махина, дизайном современным, 
округлых форм громоздкий, у передка овал.  

И выйдя из за будки спешу ему навстречу,
сквозь захламлённый дворик иду наперерез. 
Кричу, зову, - не слышит, пока что не замечен,
и сам застрял на месте, на том - в какое влез?

Пытаясь развернуться в ту сторону, к подъезду,
нет толку - никакого, не слышит, ни фига!
Кричу и разрываюсь, я; - Цезарь, Цезарь, Цезарь!
И не такой уж громкий, мотор грузовика.

Сдаёт назад как будто, чтоб вырулить махину. 
Кричу я снова; - вот он, эй посмотри, я тут!
Да он глухой там что ли? запаковал кабину,  
ваще уже не слышит, когда его зовут. 

Въезжает в лифт большой и ярко освещённый,
прекрасно! попытаться модель ту затащить!?
Однако - развернулся! стою как обречённый...
Как удалось ту дуру, там в лифте разрулить?

И я успел взглянуть в открытое окошко,
но этот тип не Цезарь, а кто это такой?
Здесь у подъездов свет, он тускловат немножко,
оглядываю двор, какой-то он чужой...
 
Вдруг вижу - изначально, вокруг ковром укрыто,
и белым снегом, мягким, холодным и сырым.
Нет смысла вспоминать, что вспомнилось - забыто,
заполнено контентом, уже совсем другим.

Не помню ничего, вновь в голове провалы,
стою я на дороге, и где не знаю сам?
И этот двор по кругу, какие то завалы,
из ржавых железяк со снегом пополам.


Напрасно всё, и ночь... 
Не всё в ней так ужасно.
и ночь как ночь - всегда! 
Вчера, сейчас, давно...
И тьмы нет - никакой, и мы живём прекрасно!
И всё у нас чудесно, и очень хорошо!