Слава Отцу и Сыну и Святому Духу, и ныне, и присно, и во веки веков. Аминь.
Февраль 2020г.
Уже темно и ночь на дворе. Я выхожу во двор вполне беззаботно, ни о чём другом не думаю. Ведь в последнее время у меня преимущественно одна забота, ага. Хочу заняться для себя привычным делом - наломать дров. Этим делом я занимаюсь как по расписанию.
Но! что такое? Кто-то там пожаловал...
Глядь, а ко мне гости из органов пришли. И пришли они дружно за мной. Но что самое интересное, я ведь ждал что придут. Это такое чутьё...
Но что такое со мной случилось? Я вдруг на такую измену упал - что? где? как? за мной?
А за кем же ещё? Конечно за тобой.
Бежать!
И вдруг, в одно мгновение силы оставили меня, и страх объял меня. Такой испуг охватил всё моё существо, что не только назад бежать не можется и вперёд шагнуть не шагается, но даже кричать чтой-то не кричится. Только убогая попытка напоминающая приглушённый дрожью стон где-то внутри меня заблудившись, издаёт от туда же не членораздельные звуки на подобии недостона. И я наблюдаю себя на такой измене, на которой готов изменить сразу всем...
Остатки храбрости моей, если и имелась такая когда-то, куда-то улетучились в одно мгновение. И только одна мысль в голове постоянно напрашивается - надо бежать!
Но поздно! Куда бежать? Поздно бежать!
Догонят. Их двое... нет, скорее даже трое. Ну да, трое молодых и крепких следаков. Таких парней, которые уже выстроились входить чуть ли не по очереди. Хотят чтобы я им открыл...
А я даже позвать на помощь сродственника не могу. Потому что в этот час ночной он спит, а у меня голос застрял у нутрях нутра. Короче, дрыхнет мой сродственник, в то время как нас арестовывать пришли.
И что теперь? Я один с ними не то чтобы не справлюсь, но даже сил в себе не нахожу промычать что-нибудь внятное в ответ. В одно мгновение силы мои оставили меня, бесповоротно.
Итак, вот он, час мой пришёл! Но что-то смелости не нахожу в себе. И пока эти выстроились, чтобы войти и арестовать меня, я вдруг сам топчусь на попятную. Причём эта моя попятная больше напоминает шатание на одном месте от испуга. Отчаяная попытка избежать ареста или убежать.
И только в этот момент я собственно успеваю рассмотреть ещё кого-то, кто наблюдает со стороны. Кто-то там стоит за ними, за следаками.
И кого это там ко мне ещё принесло такого любопытного?
Кто-то за парнями стоит, чей силуэт едва вырисовывается под покровом ночи. И я замечаю женскую фигурку.
Да это... это Ирка!
Она стоит за ними и, естественно, наблюдает за мной, как я тут корячусь в панике от неизбежности ареста. Как дрожу от страха.
Наблюдает Ирка за процессом того, как за мной пришли следаки, чтобы запаковать.
Наконец вижу её отчётливо, наблюдая уже сверху. И она слегка так, пьяна, что для неё нормально.
Ирка, моя соседка, она пришла понаблюдать за тем, как меня арестовывают. Её миниатюрная фигурка вполне узнаваема.
А так же её тень постепенно приобретает узнаваемые оттенки и вполне чёткие очертания, по которым её можно узнать. Кроме того, как вырисовывается из невнятной и робкой тени чёткий облик слегка опьяневшей барышни, на её грозном лице преобладают черты человека лишённого при этом хоть тени сомнений. И я, охваченный паническим страхом перед неизбежностью, вижу в этом облике что-то зловещее. По мере того как её фигурка становится всё более заметной, становится очевидно вдруг, что она и стоит, и выростает за ними.
Да-да, как во сне... и бежать не бежится, и кричать не кричится, только паниковать нормально паникуется.