Астахов Андрей Львович : другие произведения.

Крестоносец. Часть 3. Дальние степи. Баз-Харум

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Рабочий текст
  Часть третья. Дальние степи, Баз-Харум
  
  
  1. Степное гостеприимство
  
  
   А ведь на дворе по нашему календарю уже август. Три месяца прошло с тех пор, как я оказался в этом мире. Здесь, в Роздоле, куда вновь привело нас расследование сэра Роберта, август называют "жатень". И повсюду люди работают в полях.
   Кроме степи, в которую мы углубляемся второй день.
   Утром мы проехали уже знакомую мне Вильчу. Точнее, объехали: сэр Роберт не стал заезжать в город. Вообще, мой командир с того самого момента как мы въехали в роздольские земли, ведет себя как-то странно. Старается вообще нигде не задерживаться, ни с кем не беседует. Мы останавливаемся на постоялых дворах на час-другой, чтобы передохнуть, сменить лошадей и купить еды, и едем дальше. Ночуем не в гостиницах и не у гостеприимных фермеров, а в шатре, который везет запасная лошадь, и наш сон чаще всего охраняет Лукас Суббота, который, как мне кажется, может не спать неделями.
   За эти дни я привык к нашему необычному спутнику. Откровенно говоря, в Лукасе нет ничего жуткого или отталкивающего. И ничего сверхъестественного. Встретишь такого на улице, пройдешь мимо и не оглянешься. На вид обычный мужик лет сорока-сорока пяти, рослый, жилистый и поджарый, как бегун-марафонец, только глаза у него в темноте иногда отсвечивают красным. Двигается он быстро и неслышно, как кошка, и обладает, похоже, огромной физической силой. Правая часть спины и правая рука от плеча до кисти покрыта замысловатой цветной татуировкой: переплетенные стебли колючки и чешуйчатые твари. Лукаса я нисколько не интересую, он вообще будто не видит меня. Я ему тоже особенно в друзья не набиваюсь. Лишь один раз, на привале, я сам заговорил с ним - уж больно меня заинтересовало его оружие. Особенное оружие, такого я прежде нигде не видел.
  - Это копье, - сухо ответил Лукас. - Мое копье. Иди спать, мелочь.
   Раздражение я, конечно, почувствовал, но возникать не стал. Лукас относится ко мне, как к сопливому ребенку - да и черт с ним. Но оружие у него и впрямь необычное. На древке метра полтора длиной и в два пальца толщиной закреплен стальной наконечник примерно метровой длины, разделенный на три части двумя прямоугольными поперечинами, отчего весь наконечник напоминает по форме православный крест. Острие узкое и четырехгранное, идеальный пробойник, а вот часть наконечника за первой, длинной поперечиной имеет несколько наваренных стальных ребер с пилообразными кромками. Древко по всей длине оковано для прочности широкими стальными кольцами, плюс имеет круглую гарду для защиты руки. На противоположном конце древка острый подток, скорее всего, для лучшего упора. Короче, что-то вроде алебарды весьма готичного вида. Другого оружия, кроме этой штуки и большого широкого ножа-боуи в расшитых бисером ножнах, у Лукаса не было.
   Утром я спросил насчет странного оружия сэра Роберта.
  - Сколько его помню, столько он с этой штукой и ходит, - ответил рыцарь. - Раньше таких алебард не видел.
  - Интересное оружие.
   Так я и не узнал, как называется странное копье Лукаса. Про себя я окрестил его крестовый шип, или на средневековый манер, кройцшип. Был соблазн поделиться неологизмом с Лукасом, но я не решился.
   Берег Солоницы за минувшие месяцы изменился. Трава, зеленая и сочная в мае, выгорела за лето, и теперь пейзаж был окрашен в желтовато-бурые цвета. Вообще, было ужасно жарко, и даже близость реки не смягчала этой жары. Я обливался потом в стеганой куртке и кольчуге, да и сэр Роберт часто вытирал мокрое лицо своим наметом. Я завидовал Лукасу, который ехал без доспехов, одетый лишь в суконную рубаху и штаны из синего плиса.
   Место битвы с вампиром мы нашли довольно быстро. На могиле Джесона уже выросли раскидистые кусты мелкой голубоватой колючки.
   Мы спешились. Я получил задание искупать лошадей и аж задохнулся от счастья. Раздевшись догола (господи, какой кайф!), я расседлал скакунов, освободил от поклажи запасную лошадь и повел к воде - и тут ощутил резкий трупный смрад. Такой густой, что желудок у меня спастически задергался.
   Оглянувшись я увидел, что Лукас раскапывает могилу Джесона своим ножом (блин, он же им вчера колбасу во время ужина резал!), а сэр Роберт стоит рядом и зажимает лицо краем намета.
   Типа эксгумация.
   Лошадей я мыл долго и старательно, одновременно наслаждаясь купанием в довольно чистой воде Солоницы и стараясь не обращать внимания на жуткий запах, время от времени доносившийся до меня. И не глядеть в ту сторону. Вообще-то запах мне мешал: моя лошадей, я принюхивался, пахнет ли от них потом, а тут еще эта вонь. Судя по тому, как фыркали лошади, смрад им тоже не нравился. Оставалось только посочувствовать сэру Роберту. И, слава Богу, что меня не заставили копать. Очень мало удовольствия в том, чтобы разглядывать труп, пролежавший в земле почти три месяца, и ощущать его амбре.
   В конце концов, я начал замерзать - вода в Солонице была довольно холодной, - и повел лошадей на берег. Сэр Роберт и дампир, наконец-то, закончили свои изыскания, и Лукас быстро забрасывал могилу землей. Судя по всему, они и в пещерке убитого нами упыря побывали.
  - Искупался? - спросил меня сэр Роберт. - Седлай коней, мы пока тоже помоемся.
   Плескались они с Лукасом долго: я успел оседлать всех лошадей, да еще надеть на себя всю одежду кроме кольчуги. Тело они закопали, на этот раз, надо думать, окончательно. Но я бы еще хотел увидеть, как Лукас моет нож после всей этой процедуры.
   Не увидел. Зато был очень удивлен тем, что выбравшиеся на берег спутники подозвали меня к себе.
  - Я идиот, - внезапно сказал сэр Роберт. - Я должен был понять это с самого начала. Джесон мог стать жертвой вампира только в одном случае - если бы проезжал это место ночью. Но Бран сказал мне, что курьер переночевал на заставе и уехал утром. До темноты он успел бы добраться до Вильчи.
  - Очень много странностей, согласен, - сказал Лукас. - То, что труп лошади вы нашли у самого логова. Что лошадь была убита стрелой. Что письма остались на месте. Странно. Надо ехать на заставу и говорить с Браном.
  - А вскрытие могилы? - спросил я, чтобы тоже сказать хоть что-нибудь в тему.
  - Хотел взглянуть на труп своими глазами, - пояснил Лукас. Впервые за последние два дня он снизошел до разговора со мной.
   Я промолчал. У парня явно что-то не так с головой.
  - Тут мы закончили, - сказал сэр Роберт, собирая свою одежду. - Теперь на заставу.
  
  
   **************
  
   Известие о гибели Джесона расстроило начальника заставы. Так расстроило, что он даже будто постарел в одно мгновение. А уж известие о том, что в нескольких милях от его поста таился вампир, и вовсе его прибило.
  - Чур меня! - Бран с ужасом смотрел на сэра Роберта. - А мы-то ни сном, ни духом! А он, гляди же ты, беднягу Джесона...
  - Значит, ни ты, ни твои люди о вампире ничего не знали, - сэр Роберт покачал головой. - Что ж, я тебе верю. Будем искать дальше.
   Мы отъехали от заставы ненамного, и тут сэр Роберт сделал нам знак остановиться.
  - Или я сошел с ума, или остается только один ответ, - сказал он. - Вампир, которого мы убили, все время следовал за Джесоном.
  - Именно так, - сказал Лукас.
  - Что это значит, сэр? - спросил я, чувствуя озноб по хребту.
  - Теперь понятно, почему он оставил на посту Брана рубаху, - заметил Лукас. - И ритуал беаннши сработал не потому, что ваша магичка такая уж сильная. Он просто не мог не сработать.
  - Со всем моим почтением хочу сказать, - заметил я, разозлившись, - что когда вы говорите такие вещи, я чувствую себя полным идиотом. Я бы тоже хотел знать, что происходит.
  - Джесон догадался, что за ним по пятам следует нежить, - пояснил сэр Роберт. - Оказавшись на приграничном посту, он попытался сбить тварь со следа. Использовал для этого простое народное средство: оставил на заставе свою вещь, рубаху, пролив на нее несколько капель собственной крови. Он рассчитывал, что вампира это или собьет со следа, или задержит на какое-то время, за которое он успеет добраться до Вильчи, где есть фламеньеры.
  - И заодно сделал заложниками всю заставу, - заметил Лукас. - Бедняги, они и не подозревали, как близко к ним подобралась смерть.
  - Когда я забрал рубаху из седельной сумки, я не разглядывал ее внимательно и следы крови не заметил, - сэр Роберт вдруг сильно побледнел. - И твоя подружка Домино их не увидела, иначе не потребовала бы у меня вино, которое мистически должно было заменить кровь человека, о судьбе которого мы вопрошали духа. Я еще удивился тогда, как быстро откликнулась беаннши. Оказывается, дело было не в магическом искусстве Домино.
  - Ай, Роберт, опростоволосился ты! - самым загробным тоном произнес дампир. - Но теперь все встает на свои места.
  - Точно, Лукас. Я болван. Гнать меня из персекьюторов нужно.
  - А теперь слушайте, что я вам скажу, господа фламеньеры, - сказал Лукас. - Вот вам полная картина того, что случилось. Пусть меня заживо сожрут черви, но Джесон имел при себе какой-то очень мощный магический артефакт. Как он к нему попал, еще предстоит выяснить. Парня убили совсем не из-за секретной имперской почты.
  - Классическая пара, вампир и маг, - вздохнул сэр Роберт.
  - Именно так, дружище. Маг сумел заманить Джесона в ловушку, забрал артефакт, а самого беднягу скормил вампиру.
  - Вы забываете, что Джесон погиб днем, - напомнил я.
  - Роб, куда и зачем ездил Джесон? - спросил Лукас, даже не удостоив меня ответом.
  - В Баз-Харум, - помолчав, ответил фламеньер. - Это на самой границе Дальних степей и алифата. Терванийцы недавно построили там мощную крепость. Весьма неприятный момент для нас, поскольку из этой крепости можно контролировать единственный удобный караванный путь из империи в Терванию и Гуджаспан.
  - И Джесон отправился туда не только как курьер, но и как лазутчик?
  - Нет, он должен был получить очень важные сведения у нашего человека в Баз-Харуме и доставить их по назначению. Это все, что я знаю.
  - Ты знаешь, кто тот человек, с которым встречался Джесон?
  - Только его имя.
  - Значит, начало всей истории надо искать в Баз-Харуме, - сказал дампир. - Нужно встретиться с агентом, к которому ездил Джесон.
  - Если курьер знал, что за ним охотится вампир, - сказал я, захваченный своей мыслью, - то чего же он не выбросил этот проклятый артефакт, а так по-детски попробовал обмануть нежить? И почему не рассказал об артефакте и погоне Брану?
  - Объяснения может быть четыре, - нисколько не смутившись, ответил Лукас. - Скажем, Джесон мог не знать, что вампир преследует его именно из-за артефакта, но это маловероятно. Он мог быть в сговоре с теми, кто дал ему эту штуку и рассчитывал на вознаграждение, но получил два квадратных метра земли в награду. Артефакт мог попасть к нему случайно, и Джесон очень им дорожил. Так дорожил, что предпочел рискнуть и проиграл. И четвертое: он мог получить артефакт от вашего агента вместе с заданием доставить его братству. Почему-то последнее предположение мне больше всего нравится.
   - Я должен немедленно сообщить о наших выводах в братство, - заметил сэр Роберт.
  - Может быть, ты поступишь верно, а может, и нет, - загадочно произнес дампир. - Я бы поступил по-другому, мой друг. Направился бы по горячим следам в Баз-Харум и попытался найти ключ к истине.
  - У меня нет таких полномочий, Лукас. Терванийцы не допустят, чтобы рыцарь братства занимался подобными вещами на их землях. Но главное, я не могу так рисковать нашим агентом в Баз-Харуме.
  - Так свяжись с командором здесь, в Роздоле, и получи разрешение.
  - Не выйдет, Лукас. Добро на подобные операции выдает только мое командование в Рейвеноре. - Тут сэр Роберт неожиданно улыбнулся. - Но ведь Рейвенору не обязательно докладывать о каждом нашем шаге, верно?
  - Об этом я и говорю. Ничего сложного в этом деле я не вижу: нам всего-то нужно встретиться с вашим человеком в Баз-Харуме и выяснить, передавал ли он что-нибудь Джесону, а если передавал, что именно и для кого. Путешествие через степь, конечно, не самая приятная вещь на свете, но другого выхода я не вижу. Учти, Роберт, что черный след может вести и в братство, а это уже плохо.
  - И что бы я без тебя делал, прощелыга? - Сэр Роберт по-свойски хлопнул дампира по плечу. - Вот такие у нас друзья, Эвальд. Надеешься, что они в трудный момент помогут тебе, а они вместо этого подставляют тебя по полной.
  - Я не для себя стараюсь, а для тебя, - возразил Суббота. - Но если ты не желаешь...
  - Нет, ты прав. Сто раз прав.
  - Я готов, сэр, - сказал я, чувствуя, что хоть что-то должен сказать, а не наблюдать за этим диалогом, как безъязыкий идол.
  - О, без тебя мы не обойдемся, это точно! - подколол меня дампир. - С таким бравым воином нам точно не грозят ни кочевники, ни дикие звери.
  - Слушай, хватит меня подъелдыкивать! - взорвался я. - Если ты такой крутой, держи свою крутизну при себе, понятно? Тоже мне, гроза вампиров, мукомол-терминатор! Достал ты меня, понял?
  - Заткнись, мальчишка! - прикрикнул на меня сэр Роберт. - Знай свое место.
  - Нет, Роберт, пускай щенок потявкает, - насмешливо сказал Суббота. - Это полезно. Щенку иногда надо позволить почувствовать себя волкодавом.
  - Я не щенок, и нечего меня оскорблять! - крикнул я.
  - Ты щенок, который нацепил хороший меч и играет в воина, - дампир сильно ткнул меня указательным пальцем в грудь. - Я это вижу. И пока ты не доказал мне, что ты воин, ты для меня - щенок. Запомни это. И знай свое место. Роберт, прикажи своему сквайру держаться от меня подальше, иначе я насажу его на копье и зажарю себе на ужин!
  - Ага, грозные мы, грозные! - Я уже не думал о последствиях. - Попробуй, пустозвон! Я тебя не боюсь, и плевать на твои угрозы хотел.
   К моему удивлению Лукас внезапно начал хохотать, а следом за ним рассмеялся и сэр Роберт.
  - Ладно, ладно, мир! - просмеявшись, сказал дампир. - Ты у нас настоящий рыцарь, чтоб мне в аду сгореть! Истинный образец доблести, мастер боя и храбрец, каких во всей империи не найти. Свалился нам на голову с неба и теперь учишь нас уму-разуму. Виноват, сэр рыцарь. Смиренно молю о пощаде и милосердии. Уж не гневайтесь на жалкого дурака-мукомола, посмевшего вам перечить.
  - Лукас, заканчивай балаган, - произнес сэр Роберт. - Имей уважение к юному фламеньеру.
  - О, я сама почтительность и смирение! - Дампир мазнул по мне уничтожающим взглядом и, дав шпоры коню, поехал вперед. Я чувствовал, что от обиды и бешенства меня вот-вот разорвет, как перекачанную покрышку.
  - Чего стоишь? - обратился ко мне сэр Роберт. - Вперед!
  - Да, сэр, - ответил я, пряча лицо, чтобы рыцарь не прочитал на нем мои чувства. Фламеньер закрыл лицо краем намета и поехал следом за Лукасом. Мне ничего не оставалось, как ехать за ними.
  
  
   ***********
  
  
   Никогда не думал, что безжизненная степь может быть по-своему красива.
   Скорее нет, красота - не то слово. Величие, вот что тут окружает тебя со всех сторон. Чувствуешь себя маленьким-маленьким насекомым, ползущим по огромному пространству, которому ни конца, ни края не видно. Оттого ощущаешь даже какую-то подавленность.
   Сэр Роберт сказал в начале пути, что до Баз- Харума придется ехать дней пять, если в пути не возникнет непредвиденных задержек, вроде пыльной бури или степного пожара. Буря пока что - тьфу, тьфу, тьфу! - нас не навестила, хотя время от времени поднимается сильный ветер, который несет мелкую соленую пыль и гонит по степи колючие шары перекати-поля. Закрываешь наметом рот и нос, только так и спасаешься. В первый день я еще пытался стряхивать пыль с одежды, на второй понял, что это бессмысленно, и забил на гигиену. Жара такая, что потное тело сразу покрывается грязной коркой, от которой кожа начинает зудеть и стягиваться. Наши сюрко, равно как и попоны наших коней превратились в грязные тряпки, да и сами кони какой масти - уже не разобрать. Странно, но чем грязнее я становлюсь, тем меньше страдаю от зноя. Насчет пожара - даже не представляю себе, что тут может гореть. Трава выгорела за лето, остались только жесткие бурые кустики, которые наши лошади не особенно жалуют. Время от времени мы пересекаем огромные солончаки, похожие на глиняные зеркала, покрытые патиной трещин. Степь почти безжизненная, хотя я видел больших желтых пауков, весьма интересующихся нами во время привала, сурчиные норы в земле, а в небе время от времени появляются какие-то птицы - коршуны, скорее всего. Ночью из степи доносится вой. Сэр Роберт говорит, что это степные волки, которые нам совершенно не опасны. Я бы рад ему поверить, но Лукас так странно сверкает при этом глазами, что мне все равно становится не по себе.
   Несмотря ни на что, признаки присутствия человека тут есть. Несколько раз мы видели на земле отпечатки подкованных копыт. А еще на пути нам дважды встречались источники, и по ним видно, что о них заботятся. Они обложены камнями, и возле каждого источника в особой нише лежит кожаное ведро и несколько деревянных чашек. Вода в них мутная, но пресная. Конечно, в моем мире меня бы от такой воды неминуемо пробила глобальная дресня, но тут желудок мой вполне адаптировался, и я пью ее без последствий. Возле источников земля изрыта копытами и звериными лапами, вся степная живность приходит сюда на водопой. Видимо, поэтому мы ни разу не останавливались у источника лагерем.
   Но в целом пейзаж достаточно зловещий. Небо, раскаленное за день солнцем, в сумерках становится кроваво-красным. Ровную как стол равнину иногда пересекают цепочки низких округлых гор, а порой мы оказываемся в неглубоких и широких каньонах, которые когда-то были руслами пересохших рек или каналов. Пауков и змей здесь особенно много.
  - А ведь когда-то это была цветущая земля, - сказал мне сэр Роберт однажды, когда мы проезжали такое вот древнее русло. - В начале Третьей эпохи. Здесь были большие города и царства. Старый канал, по дну которого мы едем сейчас, был построен в то время. Да и сотни других тоже.
  - И куда же все исчезло? - спросил я.
  - Войны, Эвальд. Войны и золото. В этой земле было много золота. Очень много. Сначала люди просто мыли золотой песок в реках и собирали самородки в скальных россыпях, но потом начали строить рудники и шахты. Для работы в этих рудниках были нужны рабы. Лучшим способом добыть рабов была война. Но это было только начало. Чем чаще были войны, тем больше становилось рабов: чем больше было рабов, тем больше добывалось золота и других сокровищ и тем богаче становились победители. Однако это богатство сыграло с ними скверную шутку. Они больше не хотели работать. Возникали целые города, жившие за счет азартных игр и торговли пороками. В них сходили с ума тысячи бездельников, проматывавших там золото, добытое потом и кровью рабов. Так что Нашествие стало заслуженной карой за такую жизнь.
  - Нашествие? Можете рассказать о нем, сэр?
  - Ты сам можешь прочесть историю Нашествия в "Видениях Арсении". Ты же грамотный.
  - У нас нет "Видений Арсении", а мне очень бы хотелось знать вашу историю, сэр.
  - Ну что ж, слушай. Есть такая легенда, что языческим богам древности были свойственны все человеческие пороки. Они тоже лгали, воровали, пьянствовали, трах....блудили и играли. И вот однажды создатель мира якобы проиграл землю в кости своему брату, богу смерти. И землей завладели Немертвые, ожившие мертвецы. Они тысячами восставали из могил и пожирали живых. Люди в ужасе бежали с проклятой земли, но безопасного места не было нигде, потому что везде происходило одно и тоже. Говорят, что первыми пострадали от Немертвых эльфийские земли, и эльфы, чтобы спастись, отплыли в океан и с тех пор стали жить на кораблях, навсегда потеряв свою родину. Чего улыбаешься?
  - Вспомнил, сэр. Домино мне это уже рассказывала.
  - Да, так оно и было. Эльфы стали морским народом, и я, когда был совсем маленьким, думал, что у эльфов нет ног, а вместо них рыбьи хвосты. А вот люди, то ли от отчаяния, то ли потому, что бежать им было некуда, начали сопротивляться. Нашей империи тогда повезло - ее возглавлял талантливый человек и храбрый воин Лиан Кардус. Кстати, мой далекий-предалекий предок по линии матери. Он повел себя решительно: повелел раздать населению оружие и начал запись добровольцев в войско. Принимали даже рабов, которые охотно шли в армию. Войска начали истреблять заполонившие страну орды Немертвых, и очень скоро земли империи были отчищены от нечисти. И тут на нас обрушилась вторая волна Нашествия, пришедшая со стороны Моста Народов. На этот раз это не были толпы безмозглых умертвий. Это была огромная отлично вооруженная армия, и возглавлял ее великий воин, которого называли Зверем.
  - Демон?
  - Легенды говорят, что до своего перевоплощения Зверь был обычным человеком из племени брисийцев. Нежить убила всю его семью, и Зверь в отчаянии проклял языческих богов, которых считал виновниками постигшего мир бедствия, и объявил им войну. Он считал, что, истребив язычников, он уничтожит и самих богов. Однако Зверь не был вдохновлен истинной верой, им двигало не божественное возмездие, а личная месть, и потому он сам, в конце концов, превратился в чудовищного вампира, залившего кровью целые страны. Став могучей нежитью, он собрал под свои знамена самых мерзких тварей, порожденных Нашествием, и с этими полчищами вторгся в пределы империи. Лиан Кардус двинулся ему навстречу, но потерпел поражение и был захвачен в плен. Зверь приказал зажарить его в железной клетке на главной площади Никабара. А потом воинство Зверя двинулось на столицу империи, и всем казалось, что миру пришел конец.
  - Но появилась Воительница и спасла всех, - вставил я.
  - Ого, ты знаешь, что было дальше? Прочитал в пыльных свитках мэтра Лабуша?
  - Нет, слушал проповедника в Холмах. Он рассказывал историю Воительницы и ее четырнадцати рыцарей.
  - Тогда остальное я могу тебе не рассказывать. У меня, знаешь ли, в горле пересохло.
  - А что же царства, сэр?
  - Какие царства?
  - Ну, которые были в этих местах. Где было много золота.
  - Ничего. Сгинули они за два Нашествия, и огонь небесный на них! Хватит болтать. Лучше смотри по сторонам - в этих местах чертова уйма змей...
  
  
   **********************
  
  
   То, что за нами наблюдают, стало очевидно уже на второй день.
   Сначала было темное пятнышко на горизонте, которое вначале было неподвижным, а потом начало двигаться и исчезло. Лукас, обладавший нечеловечески острым зрением, заявил нам, что это всадник.
  - Кочевник, - сказал он. - Скоро появятся гости.
   Меня эти слова совсем не обрадовали. Но сэр Роберт и Лукас были спокойны. Видимо, перспектива встретиться со степняками их не пугала. И я успокоился.
   Утром мы снова заметили одинокого всадника. Он следовал за нами на большом расстоянии, а потом исчез так же внезапно, как и появился.
   На закате четвертого дня, выбираясь из длинной каменистой лощины, разрезавшей степь, мы увидели впереди на пригорке сразу пять всадников, неподвижных, как изваяния.
  - Стоим или едем? - спросил у дампира сэр Роберт.
  - Конечно, едем, - отозвался тот. - Нельзя показать, что мы их боимся.
   Всадники сидели на одинаковых небольших лошадках песочной масти с черными гривами и хвостами. Все были вооружены. На четверых были доспехи из кусков ковровой ткани, пропитанной варом, за спиной у каждого висел круглый кожаный расписной щит. В руках у всадников были длинные пики, на головах - шапки из волчьего меха. Пятый всадник был в железной кольчуге из мелких колец, поверх которой, несмотря на жару, была накинута короткая лисья шуба. На голове всадника был круглый шлем-мисюрка с бармицей, на поясе длинный прямой меч в меховых ножнах. Лица у всех пятерых были темные, выдубленные степным солнцем и ветром, изрезанные морщинами, отчего все они казались братьями-близнецами. Узкие темные глаза смотрели на нас спокойно и без враждебности.
  - Мир вам! - сказал всадник в кольчуге, когда мы подъехали ближе. На имперском языке он говорил очень чисто. - Я Гаренджен, вождь глана Суруш. Что привело храбрых нукаров с древним знаком солнца на одежде в мои владения?
  - Мир тебе, Гаренджен! - ответил сэр Роберт, слегка поклонившись. - Я Роберт де Квинси, нукар братства, а это мои воины. Мы путешественники, едем в Баз-Харум.
  - Хеш! - вздохнул кочевник, проведя рукой по седеющим длинным усам. - Сейчас между нами и империей мир. Поэтому будьте моими гостями.
  - С почтением и радостью, - ответил сэр Роберт.
   Кочевье глана Суруш располагалось примерно в двух километрах от места нашей встречи, в неглубокой долине между плоскими выветренными горами, напоминающими куски слоеного пирога. Проехав сквозь бесконечные стада овец и коз, щиплющих чахлую траву, мы подъехали к самому кочевью - кольцу из нескольких десятков разноцветных шатров, окруживших древний колодец у подножия горы.
  - Большое кочевье, - сказал сэр Роберт.
  - Мой глан один из самых больших в этой части степи, - не без гордости ответил Гаренджен. - Триста восемнадцать нукаров, из них сто сорок - мои сыновья.
  - Это когда он успел? - шепнул я рыцарю, озадаченный словами кочевника.
  - Обычное дело, - шепотом же ответил сэр Роберт. - Бьюсь об заклад, что у нашего хозяина не меньше пятидесяти жен. Дети от рабынь тоже считаются законными.
  - Вы, найчины, оставляете малое потомство в этом мире, - заметил Гаренджен: слух у него был на зависть. - Мы стараемся наполнить мир нашим семенем.
   Я едва не ляпнул, что количество не означает качество, но решил, что благоразумнее помолчать. Кочевье между тем ожило, народ сбегался встречать вождя и гостей. На круглой площади перед огромным шатром, сшитом из кусков разноцветной ткани (видимо, это было жилище самого Гаренджена) появилась группа ветхих стариков в облезлых шубах из волчьего меха.
   Началась церемония приветствия. Старики что-то вещали шамкающими бесцветными голосами, а собравшаяся толпа отвечала на их сентенции оживленным гулом. Потом женщины поднесли нам чашу с водой, полотенце и блюдо с большими кусками вареной баранины - своеобразные хлеб-соль.
   Гаренджен ловко соскочил с коня и бросил поводья подбежавшему мальчишке. Царственным жестом откинул полог шатра.
  - Мой дом открыт для вас, нукары, - сказал он. - Входите.
   Я оставил лошадь на попечение двух подростков и вошел следом за сэром Робертом и дампиром в шатер. Следом за нами в шатер набилось еще не меньше полусотни человек, все мужчины, от безусых мальчишек, до ветхих стариков, некоторых из которых вели под руки. Все они снимали у входа свои меховые сапоги. Лучше бы они это не делали: шатер быстро наполнился удушливой сырной вонью немытых ног. Нам разрешили не разуваться, видимо, это было проявление особого расположения хозяина. Просто каждому из нас женщины мокрыми тряпками обтерли сапоги. Отвешивая нам низкие поклоны, мужчины быстро рассаживались на кошмы и грязные войлочные ковры, закрывающие пол. Нас усадили справа от места самого вождя, усевшегося на горе подушек в дальнем конце шатра напротив входа.
  - Мы можем им доверять, сэр? - самым тихим шепотом осведомился я у сэра Роберта.
  - Ты боишься? Правильно боишься - урулы вероломны и непредсказуемы. Но сейчас опасности нет. После того, как мы отбили у кочевников Роздоль, они стали менее наглыми. И войны между нами сейчас нет, сам слышал, что вождь говорил. Не думаю, что они нарушат законы гостеприимства.
   Последние слова рыцаря я расслышал плохо: началось что-то вроде общей молитвы, которой руководили три древних старика, один из которых еще и слепой был, как мне показалось. Они затянули что-то вроде речитатива, и общество время от времени подхватывало хором окончание куплета. Потом крепкий парень с рогатым бычьим черепом на голове обнес шатер чашей, в которой курилось что-то ароматное. Я бы ему почти благодарен - запах курений хоть ненадолго, но забил едкую вонь в шатре.
  - Сегодня в моем доме гости, нукары из страны Най, - начал Гаренджен с самым важным видом. - Божественный Тенки благословил меня, послав таких уважаемых гостей. Наши предки свято почитали законы гостеприимства, потому покажем предкам, что мы храним их традиции. Пусть внесут угощение!
   Шатер наполнился стайками женщин и молодых девушек, несущих деревянные и медные блюда, чашки и чаши, бурдюки с выпивкой и жировые светильники-коптилки. Несколько женщин ловко развернули в центре шатра длинный ковер и покрыли его толстой скатертью, на которую один из стариков бросил несколько щепоток соли. Потом скатерть начали уставлять угощением. Я заметил, что женщины бросают на скатерть головки чеснока. Закончив с сервировкой, женщины расселись вдоль стен шатра за спинами мужчин. Три прелестницы уселись на пятки и за нашими спинами - видимо, чтобы прислуживать нам по ходу трапезы.
   По знаку Гаренджена слуги начали обнос гостей чашами с выпивкой. Я был почти уверен, что мне придется пить что-то вроде кумыса, обычного для кочевников всех миров и всех времен напитка, но в поданной мне чаше неожиданно оказалось виноградное вино. Кислое и с сильным уксусным запахом.
  - Они пьют вино? - спросил я у сэра Роберта.
  - По их законам напитки, сделанные из кобыльего, козьего и верблюжьего молока, могут пить только ашкары - совершеннолетние мужчины их племени. Чужеземцы, женщины и рабы могут пить только воду. Нам они не рискнули подать воды, потому принесли вино.
  - Вино здесь, в степи?
  - Покупное.
   Я заметил, что сидевший рядом со мной широколицый парень, года на два младше меня, выпив свою чашу, посмотрел на меня с некоторым вызовом. Мне, честно сказать, было безразлично, почему он это сделал, но это показалось мне нехорошим знаком. Впрочем, я был голоден и решил для начала поесть.
   Угощение состояло из холодного вареного мяса, бараньей бастурмы и лепешек, причем это была, как я понял, своего рода закуска перед основным угощением. Бастурма была жесткая, пересоленная и сильно отдавала прогорклым бараньим жиром; у разложенного на больших деревянных блюдах мяса был очень неаппетитный вид, поэтому я ограничился хлебом и чесноком. Сидевший рядом со мной парень заметил, что я не ем мяса.
  - Почему ты не ешь? - спросил он на плохом имперском языке и с очень недовольным лицом.
  - Я ем, - ответил я и, чтобы заткнуть ему рот, взял еще бастурмы. Гаренджен заметил, что происходит.
  - Мой сын желает, чтобы гость как следует отведал нашего угощения, - сказал он. - Или тебе не по душе наша пища?
  - Она великолепна, - соврал я. - Я всего лишь хочу насладиться ей подольше.
  - Воин должен хорошо есть, - заметил Гаренджен. - Мой сын присмотрит за тобой, нукар.
   Широколицый тут же извлек длинный узкий ножик, наколол на него здоровенный кусмень мяса - причем выбрал, стервец, самый мерзкий на вид, весь в жилах и пленках, - и бросил прямо на скатерть передо мной. Как собаке. Мне очень хотелось врезать сыночку по сопатке, но я лишь улыбнулся, поблагодарил кивком и, ухватив скользкий и жирный кусок, сделал вид, что в восторге от угощения. К счастью, заботливого урула отвлек его сосед, и я смог незаметно закинуть отвратный кусок обратно в блюдо.
   Еще я заметил, что во время трапезы многие мужчины кидают полуобглоданные кости и недоеденные жилистые куски за спину, где эти объедки доедают прислуживающие им женщины. Это было неприятно: я не удержался и спросил сэра Роберта, что это значит.
  - У кочевников женщины ценятся очень невысоко, - ответил рыцарь. - По их верованиям бог-творец создал человека из частей тела убитого им небесного зверя. Лучшие куски добычи он употребил на создание мужчины, а чтобы сделать женщину, использовал остатки добычи - кишки, хвост, сгустки крови, жир и помет. Даже рабов-мужчин и собак они ценят выше собственных жен и дочерей.
  - Интересные обычаи, - произнес я.
  - Если у тебя бы с собой щенок, ты мог бы выменять его на любую красотку в этом глане, - сказал сэр Роберт. - И урулы при этом были бы уверены, что ты сильно продешевил.
  - Это твой сын? - внезапно спросил Гаренджен, показывая на меня.
  - Да, это мой сын, - неожиданно для меня ответил рыцарь. - Единственный.
  - У тебя всего один сын, и это плохо, - сказал кочевник. - Если твоего сына убьют в бою, твой род прервется. Некому будет отомстить убийцам.
  - На все воля Матери, мой друг, - сказал сэр Роберт. - Я не буду роптать.
  - Славный нукар должен оставить после себя большое потомство, - назидательным тоном изрек Гаренджен. - Ты воин, и должен позаботиться об этом.
  - Я обязательно подумаю над этим, вождь, - не без иронии ответил сэр Роберт.
  - У твоего сына хороший меч, нукар Роберт, - заметил Гаренджен.
  - Это наследное оружие, доставшееся моей семье от великого предка, - ответил сэр Роберт. Я понял его: видимо, наш гостеприимный степняк положил на мой клинок глаз и решил намекнуть нам, что не прочь получить его, как подарок от гостей хозяину. Делать ему такой шикарный подарок мы, естественно, не собирались. - Это реликвия, которой мы очень дорожим.
  - Я бы хотел купить такое оружие для своих сыновей.
  - Что тебе мешает? - спросил сэр Роберт.
  - Цена. Вы дорого просите за вашу сталь. Много золота.
  - Так ли дорого? Терванийцы просят дороже.
  - Их оружие лучше. Но меч твоего сына лучше терванийских.
  - Мой меч не хуже. Его ковал мастер Фраберг-старший из Рейвенора - благослови его Матерь! И в нашем войске немало воинов с таким же отличным оружием.
  - Тем лучше. Однажды мы заберем у вас ваши мечи и ножи бесплатно.
  - Полагаешь, мы готовы их отдать?
  - Роздольский байор, у которого я забрал этот меч, - тут Гаренджен похлопал ладонью по клинку у себя на поясе, - тоже не хотел его отдавать. Но он потерял и меч, и жизнь.
  - Ты хорошо говоришь, Гаренджен, - ответил сэр Роберт, - но вспомни, что, в конце концов, роздольцы выгнали вас из своих земель. И этот меч должен напоминать тебе не только сраженного тобой байора, но и тысячи воинов твоего народа, которые полегли в той войне.
  - Мы еще вернем себе то, что потеряли.
  - Ты хочешь войны между нами?
  - Сейчас - нет. Но мир не будет вечным.
  - Почему ты так думаешь?
  - Между волком и бараном и не может быть мира.
  - Значит ли это, что урулы хотят с нами войны?
  - Сейчас у нас много других забот, - уклончиво ответил Гаренджен. - Прошлая зима была снежной и голодной, и скота стало меньше. Многие гланы откочевали на север, чтобы найти лучшие пастбища.
  - Почему же твой род не последовал за ними?
  - Потому что такова была моя воля.
  - Могу ли я спросить уважаемого вождя? - осмелился я, польщенный тем, что сэр Роберт назвал меня сыном.
   Гаренджен кивнул. Теперь на меня смотрели десятки внимательных глаз.
  - Если бы у тебя было много хорошего оружия, что бы ты сделал? - спросил я.
  - Я бы выполнил волю Тенки, божественного Отца, - ответил Гаренджен, сверкнув глазами. - Сделал бы так, чтобы восход и закат одинаково боялись меня.
  - Разве такое возможно?
  - Много, много лет назад, - начал кочевник, не глядя на меня, - мы были могущественным народом. Наши всадники держали в страхе все соседние племена, платившие нам дань золотом, скотом и рабами. Сегодня от нашего величия остались лишь воспоминания древних стариков и песни, которые поют у костров мои воины. Я хочу вернуть времена нашей славы. Так хочет Тенки и его небесные дети.
  - Война всегда приносит горе, - сказал сэр Роберт. - Твои нукары храбры и искусны в бою, но их слишком мало. Сегодня судьбы народов решают большие армии. Даже самое лучшее оружие в руках твоих воинов не принесет тебе победы.
  - Кто говорит об одном глане? Когда-то мы были единым народом, гордо именовавшим себя Койсу - совершенные. Мы не боялись никого, а соседи наши стонали в страхе, лишь увидев следы наших коней. Даже во времена нашествия каракутонов мы смогли защитить наши земли. Сегодня я вижу, как чужаки захватывают наши земли. Они учат наших детей новой вере и строят могучие крепости на древних кочевых путях. Хорошо ли это? Я говорю - нет!
   Гаренджен добавил несколько фраз на своем языке, и собрание одобрительно загудело.
  - Ты о терванийцах говоришь? - спросил сэр Роберт.
  - Они пришли на эту землю незваными. Они хитры и коварны. Они предпочитают не меч, а слово.
  - Одна терванийская крепость так тебя страшит, о, вождь?
  - Одна крыса приведет за собой остальных. Вскоре после того, как терванийцы построили Баз-Харум, многие вожди поспешили увести свои гланы на север.
  - С чего бы? - вдруг спросил молчавший до сих пор Лукас Суббота.
  - Чтобы сохранить чистоту крови, веру в наших богов и не уподобиться предателям, осквернившим само имя Койсу.
  - Понятно, вождь. Тебе не нравится, что часть западных гланов после войны за Роздоль ушла в имперские земли, осела там и приняла нашу веру?
  - А ты бы радовался тому, что твой народ разделился, и часть его приняла Тенки, как единственного хозяина жизни?
  - Нет, - честно сказал рыцарь. - Однако тем самым они спасли свои детей и обрели мир и безопасность. А твоя мечта объединить в один народ все гланы, кочующие по Дальним степям, представляется мне благородной, но несбыточной.
  - Нет ничего несбыточного, если Тенки ведет тебя.
  - Путь к войне - не самый лучший.
  - Этот мир изменить нельзя, - ответил Гаренджен. - Его законы просты. Есть те, кто едят, и те, кого едят. Есть тот, кто проливает кровь и тот, чью кровь проливают. Небо не может стать землей, а земля небом. Хочешь выжить - убивай, иначе умрешь. Тот, кто не хочет быть волком, станет добычей волка.
   Между тем начали подавать горячее. Женщины с замотанными лицами втащили в шатер несколько больших чугунных котлов с просяной кашей и огромными кусками баранины. Перед пирующими появились широкие блюда с жареным на вертелах мясом, лепешками и просяной лапшой, плавающей в растопленном бараньем жире и молоке. Наши прислужницы начали разливать вино и хмельную брагу из молока.
  - То есть, - продолжал сэр Роберт, которому определенно были интересны откровения нашего хозяина, - ты собираешься воевать и с нами, и с терванийцами?
  - Это неизбежно, как приход лета или старости, - с подкупающей откровенностью ответил Гаренджен. - Я же сказал тебе, нукар Роберт, что между волком и бараном не может быть мира.
  - И с кого ты собираешься начать?
  - Тенки скажет мне, с кого начать.
  - Желаю тебе долгих лет жизни и победы над врагами, - сказал сэр Роберт, поднимая чашу.
  - Почему твои повелители не воюют с Тервани? - спросил вождь, который решил отбросить дипломатические иносказания и околичности.
  - Думаю, тебе стоило бы спросить моих повелителей. Я слишком незначительный человек в моей стране и не могу дать тебе ответа.
  - Хеш! Но рано или поздно большая война неизбежна.
  - Ты предостерегаешь или прорицаешь, вождь?
  - Двенадцатый век Тенки на исходе, - загадочно сказал Гаренджен. - Скоро наступит время изменения, на которое падает тень Черного. Степи напоятся кровью и огласятся криком умирающих. Уже сейчас зло, которое несут чужаки на нашу землю, приносит свои плоды.
  - Какое зло?
  - Чужаки хотят лишить нас веры в богов, в которых верили отцы. И боги наказывают нас за это. Древний ужас возвращается. Мои воины видели в степи черные тени и слышали вопли каракутонов.
  - Кого слышали? - не понял я.
  - Живых мертвецов, - пояснил Суббота. - Вампиров.
  - Звучит страшновато, - согласился сэр Роберт.
  - Мы готовы к войне. Хочу спросить тебя, нукар со знаком солнца на одежде - готов ли ты к ней?
  - Терванийцы нам не враги, если ты об этом. Тервания от нас далеко, и у алифов Бар-Ясина свои заботы. А с нежитью мы сражались, и будем сражаться всегда.
  - Истинный воин видит врагов повсюду, особенно если они стоят по обе руки от него. Незавидна участь муки, размалываемой между жерновами, - сказал Гаренджен.
  - Ты можешь заключить союз с нами.
  - Койсу никогда не будет собакой, бегущей за хозяином, - с презрением сказал кочевник. - Но никто не осудит волка, добивающего ослабленного козла.
  - Твои слова наполняют меня страхом, почтенный вождь. Уж не желаешь ли ты столкнуть империю и Терванию, чтобы избавиться от двух врагов сразу?
  - Если бы мог, столкнул. Твое здоровье, нукар Роберт!
  - Я понимаю, почему ты ненавидишь терванийцев, - с иронией сказал сэр Роберт. - Они занимают ваши исконные кочевья, обращают койсу в свою веру. И твоя нелюбовь к империи мне понятна. Война за Роздоль не могла не оставить шрамов в вашей памяти. Однако лучше бы смирить гордыню и принимать мир таким, каков он есть. Война, как я уже сказал, принесет твоему народу только горе. В мире и так немало зла, зачем же умножать его?
  - Это наш путь. Тебе не понять этого, гость.
  - Раз так, наверное, не стоит говорить о вещах серьезных.
  - Ты сказал, что держишь путь в Баз-Харум, - сказал вождь. - Могу ли я спросить тебя, почтенный, что тебе понадобилось в логове терванийского шакала?
  - Я слышал, что начальник Баз-Харума очень любит устраивать состязания воинов, и хотел бы поучаствовать в них.
  - Ты? Старый и седой? Или твой сын будет выходить на поединки?
  - Ну, не такой уж я и старый, - с улыбкой ответил сэр Роберт. - Я еще могу поднять меч и крепко ударить им врага. Да и сын у меня не промах.
  - Тогда пусть боги направляют твое оружие, - тут Гаренджен знаком велел налить всем еще. - Будем пить и есть, и не думать о завтрашнем дне. Тенки угодно, чтобы сердца наши возвеселились. Пусть будет так, как хочет Отец мироздания!
  
  
   *****************
  
  
   Для ночлега нам отвели особый шатер, поставленный рядом с шатром Гаренджена. Впрочем, после пира я ушел в гостевой шатер один - мои старшие товарищи остались беседовать с Гарендженом.
   Я так устал, что у меня едва хватило сил снять с себя кольчугу и стеганый поддоспешник и добраться до кучи пахнущих овцами одеял. Даже не помню, как заснул. Разбудили меня две красотки, которые принесли в шатер поднос с просяными лепешками и кувшин с горячим отваром, по вкусу напоминающим крепкий зеленый чай. Есть мне не хотелось: жестом отослав девиц, я первым делом проверил, на месте ли мой клеймор, а потом начал одеваться.
   Сэр Роберт и дампир стояли у входа в шатер. Я так и не понял, то ли они проснулись раньше меня, то ли вообще не ложились спать.
  - Сэр, - сказал я с поклоном.
  - Мы уезжаем, - коротко бросил рыцарь. - Будь готов.
   Занимаясь конем, я мог слышать обрывки разговора, который вели сэр Роберт и дампир. Они говорили о Гаренджене. А еще у них были хмурые лица, и это мне не понравилось. Неужели кочевники собираются расправиться с нами?
   Провожало нас все кочевье, но Гаренджена среди провожающих не было. Это тоже показалось мне нехорошим знаком. Зато кочевники снабдили нас едой - просяными хлебцами, копченым мясом и бараньим салом, - и десять воинов собрались проводить нас до границ земель глана Суруш. Видимо, такова была воля вождя. Командовал этой группой коренастый пожилой воин по имени Чальджен.
  - Дорога показать, - заявил он, щеря в улыбке редкие коричневые зубы. - Колодца показать, помогай.
  - Я бы им не доверял, - сказал дампир. - Рожи у них мерзкие.
  - Мы справимся, - уверенно ответил сэр Роберт.
   Покинув кочевье, мы поехали на восток через степь. Наш эскорт разделился - несколько всадников во главе с щербатым Чальдженом поехали вперед, остальные держались позади. Меня это соседство беспокоило, но говорить сэру Роберту я ничего не стал. Не хотел, чтобы он счел меня трусом.
   Ехали мы до полудня, потом был короткий привал. Кочевники держались в стороне от нас. Ели они прямо в седлах, не спешиваясь. Отдохнув и осмотрев копыта лошадей, мы поехали дальше.
   Ночевали мы у колодца близ причудливых меловых холмов, торчащих из равнины, как огромные сугробы грязного снега.
  - Белые холмы, - сказал сэр Роберт. - До Баз-Харума осталось меньше двух дней пути.
   Половину следующего дня мы ехали вдоль невысокой скалистой гряды, разрезавшей степь, пока в гряде не открылся широкий проход, ведущий на юг. Здесь, на пологом склоне горы, среди россыпей и огромных валунов, виднелись остатки гигантских, сложенных из обтесанных каменных блоков, квадратных башен. Между башнями угадывались уцелевшие части некогда мощных крепостных стен, заросших колючкой. Судя по всему, когда-то здесь была большая крепость, и забросили ее довольно давно.
  - Санаян? - спросил сэр Роберт подъехавшего Чальджена.
  - Санаян! - закивал кочевник. - Дорога правильный.
  - Ну, вот, Мост Народов уже близко, - сказал мне рыцарь. - За этим перевалом начинаются нейтральные земли, а еще дальше, в пяти днях пути на юг - владения алифата. В Баз-Харуме мы будем послезавтра утром.
  - Санаян, - сказал Чальджен, показывая на развалины башни. - Дед мой дед быть тут. Большой война. Много ашкар умирать. Много имперский резать.
  - Люблю я этих степняков за честность, - буркнул Суббота. Я вопросительно посмотрел на сэра Роберта.
  - Санаян был построен еще во времена Нашествия, и тут стоял сильный имперский гарнизон, - пояснил рыцарь. - Потом была война за Роздоль, и кочевники осадили крепость. После долгой осады остатки гарнизона прорвались из крепости, и Санаян был разрушен. Тут есть древний колодец, так что мы сможем напоить лошадей и...
   Сэр Роберт осекся. Он смотрел мимо меня. Я обернулся - со стороны степи к нам неслись всадники. Кочевники. Десятка два, если не больше. А Чальджен и его люди уже выстроились полумесяцем, перекрыв нам дорогу назад.
  - Что это значит? - крикнул сэр Роберт, мрачнея.
  - Земля Суруш кончаться, - ощерился Чальджен. - Больше нет гость. Аччик велеть все резать. Хороший меч, хороший лошадь, железный одежда забирать.
   Я ждал чего-то подобного. Уж больно подобострастной была у Чальджена морда все это время. Оказывается, он собирался нас резать.
   Резать, так резать. Не только урулы это умеют.
   Боевой клич Чальджена сменился бульканьем и хрипом - Лукас метнул в него кройцшип, навылет пробив урулу грудь.
   Вопли, лязг выхватываемых мечей и кинжалов.
   Началось.
   Как меня учили? Поводья накинуть на луку седла, конем управлять при помощи коленей и шпор, меч взять двумя руками...
   Втроем против тридцати - расклад паршивый. Победить не получится.
   И плевать! Пущу перед смертью столько крови, сколько смогу.
   Раздумывать было некогда. И я не думал. Просто заорал и рванул вперед. За сэром Робертом. А потом бил. Во все стороны, не глядя. Иногда попадал, потому что после моих ударов что-то лязгало, чавкало, хрустело, скрежетало, плевалось горячим мне в лицо. Попадали ли по мне, не могу сказать - может, и попадали, да только боли я не чувствовал. Затмение, короче. Дикий ужас и только одно желание - выжить, выжить, выжить!
   Странно, но потом я понял, что жив и что мир никуда не исчез. И окружающая реальность вернулась в облике с головы до ног забрызганного кровью сэра Роберта.
  - Эй! - Глаза у рыцаря были стеклянные, бешеные, лицо было бледным, а губы посинели, как у мертвеца. - Живой?
  - Жи...живой, - будто кто-то говорил за меня.
  - Смотри! - проревел рыцарь.
   До меня не сразу дошло, что скачущие прочь от нас в облаках пыли уродливые, движущиеся судорожными скачками полулюди-полукони - это и есть кочевники, напавшие на нас. Все, кто уцелел и теперь пытался спастись. Но не у всех получалось. Всадник в вороненой броне и в топфхельме с ревом пронесся мимо меня, нагнал отставшего, махнул мечом, и голова кочевника - хряск! - разлетелась фонтаном кровавых брызг.
   Странно, но меня даже не удивляет, что преследующие кочевников воины, подоспевшие так кстати, почти все в бело-оранжевых фламеньерских плащах, и на древках их копий белые прапорцы с оранжевыми крестами. Хотя, может быть, именно в этом и заключается природа настоящего чуда, что ему не удивляешься. Так или иначе, эти воины спасли нас.
  - Хороший бой, сосунок! - Это голос Лукаса Субботы. - Все, успокойся. Мы справились.
   Мне хочется выть от страха. Руки трясутся, сердце бухает, во рту медный вкус крови - своей, чужой? Но разум потихоньку возвращается ко мне. Пробуждение от кошмара наступило - это главное.
   Я жив. А остальное не имеет значения.
  - Как ты, парень? - Сэр Роберт заглядывает мне в лицо. - Не ранен?
  - Н-нет, сэр.
  - Урок первый, Эвальд, - говорит сэр Роберт, вытирая меч тряпкой. - Никогда не доверяй кочевникам. У них свои представления о чести. Они едят с тобой за одним столом, а через мгновение всадят в спину нож.
   Всадник в вороненой броне возвращается к нам. Его люди окружают нас кольцом.
  - Кажется, мы успели вовремя, - бубнит рыцарь в свой топфхельм. - Рад встретить собрата-фламеньера в этой поганой степи. Я Ренан де Лагерн, граф Деррик, ваш слуга.
  - Роберт де Квинси. Это мой оруженосец Эвальд, а это мессир Суббота из Роздоля. Благодарю вас за себя и своих спутников, граф.
  - Маленький вы выбрали себе эскорт, сударь. Неудивительно, что урулы собрались вас пощипать.
  - Матерь бережет глупцов. В трудный час она послала мне вас и ваших людей.
  - Да, воистину мы успели вовремя! Могу я спросить, куда вы направляетесь?
  - Конечно, граф. В Баз-Харум.
  - У меня для вас очень плохая новость, сэр. Я и мои люди покинули проклятый город вчера утром. Баз-Харум захвачен ордами нежити, погибло множество людей. Но самое мерзкое - мой господин, рыцарь-командор Луис де Аврано, назначенный имперским послом в Тервании, оказался в Баз-Харуме заложником. Я везу его письмо Высокому Собору. Мне нужно успеть в Ростиан за помощью, иначе командор может погибнуть.
  - Так, - говорит сэр Роберт и обменивается взглядом с Лукасом. - Славная новость, клянусь мечом Воительницы. И вы надеетесь успеть привести помощь?
  - Это мой долг, и я его выполню.
  - Я хочу знать, что произошло в Баз-Харуме. В подробностях, если можно.
  - Конечно, сэр. Тут неподалеку есть колодец, можно будет смыть с себя кровь и поговорить.
  
  
   ****************
  
   Легко я отделался.
   Два синяка - один на левой руке, второй на груди, на ребрах. Видно, ткнули чем-то, но кольчуга выдержала.
   Короче, с боевым крещением, Эвальд Александрович!
   Только сейчас, сидя у костра, в котором тлела степная колючка, и, смывая крепким раствором уксуса застывшую кровь с оружия и доспехов, я понял, как же мне сегодня повезло.
   Все мои представления о боестолкновении и поведении бойца в такой ситуации сегодня прошли переоценку. Мне всегда говорили, что боец должен в любой ситуации сохранять спокойствие, хладнокровие и руководствоваться разумом, а не инстинктами. Но сегодня я дрался, движимый только инстинктом.
   Инстинктом самосохранения.
   Или все это придет ко мне с опытом?
  - Эвальд! - окликнул меня сэр Роберт. - Иди сюда.
   В одном камзоле, с клеймором в руке, я подошел к кругу из воткнутых в землю копий. Поклонился. Фламеньеры ответили мне учтивыми кивками.
   Сэр Ренан де Лагерн был уже без шлема, лишь в кольчужном подшлемнике, который сдвинул со лба назад. Он был лишь несколькими годами старше меня, но было видно, что он уже привык повелевать людьми, и это ему нравится. Лукаса они тоже позвали: дампир стоял рядом с сэром Робертом, скрестив руки на груди.
  - Сэр Ренан рассказал мне о том, что творится в Баз-Харуме, и я, как старший в чине, обязан принять решение, - начал сэр Роберт. - Однако мне важно узнать ваше мнение. История непростая, и последствия могут быть очень скверные. Еще две недели назад я бы сказал, что мне безразлично, что будет с Баз-Харумом. Но сэр Ренан, говорит, что имперский посол оказался заложником у терванийского коменданта.
  - Истинно так, - подтвердил граф. - Мы направлялись в Бар-Ясин, и лорд де Аврано заехал в крепость, чтобы встретиться с недавно назначенным наместником Баз-Харума, принцем Зулейкаром. Принц Зулейкар двоюродный брат самого алифа Башира Второго и один из тех немногих терванийских вельмож, которые считают, что с империей надо дружить, а не воевать. Мне неприятно об этом говорить, но начало жутких событий в Баз-Харуме роковым образом совпало с нашим приездом туда.
  - Сэр Ренан, будьте добры повторить моим спутникам, что именно случилось в крепости.
  - Толпы умертвий в одну ночь захватили весь Баз-Харум, точнее Нижний город. Откуда они взялись, никто не знает, но стража уверяла, что их десятки, если не сотни. Я своими глазами видел, что творится на улицах Баз-Харума. Уцелевшие горожане спрятались в цитадели, но припасов там мало, а людей слишком много. Город во власти нечисти.
  - Вампиры не могли появиться ниоткуда, - сказал Лукас.
  - Стражники рассказывали мне, что примерно три месяца назад в Нижнем городе была убита целая семья. Те, кто видел тела жертв, говорили, что их будто зубами глодали. Погибших похоронили, начальник стражи поклялся наместнику найти и четвертовать изверга, сотворившего такое, однако убийцу не нашли. Возможно, тут есть какая-то связь. Вам, персекьюторам, должно быть лучше известно.
  - А по срокам-то совпадает, - произнес сэр Роберт, будто обращаясь к самому себе. - Кстати, сэр Ренан, вы не сказали мне, как так получилось, что принц пропал.
  - Когда начались нападения в Нижнем городе, принц послал туда городскую стражу, но твари буквально разорвали ее на куски. Отряд наемников-кочевников, узнав об этом, тут же покинул крепость, и у Зулейкара осталась лишь его личная охрана и несколько десятков воинов из вспомогательных частей. Принцу советовали не рисковать, послать за помощью в столицу, да и мой господин не пожелал остаться в стороне, изъявил желание участвовать в зачистке города от тварей, но Зулейкар слишком горд, чтобы просить о помощи. Он сам решил разобраться во всем. Взял половину гвардии, полсотни лучников и отправился в Нижний город. Обратно вернулись тринадцать человек, некоторые из них лишились рассудка. Они рассказали, что на них будто опустилось темное облако - и все. На месте, где это случилось нашли обглоданные трупы и части тел солдат принца, но сам Зулейкар исчез. И тогда возглавивший гарнизон тысячник Шахин Аммади, явился к сеньору де Аврано.
  - И чем он это объяснил?
  - Был сама учтивость и почтительность, однако в меде его слов была горькая приправа для нас. Сказал, что много слышал о том, как фламеньеры умеют бороться с нежитью. Предложил помочь спасти принца, применив могущественные знания братства. И намекнул мне, что если Зулейкара не удастся найти, он сообщит в Бар-Ясин обо всем и упомянет наше посольство. Понимаете теперь, почему лорд Луис вынужден послать меня за помощью?
  - Хитрый сукин сын, этот Аммади, - произнес сэр Роберт. - Только обвинений в черной магии нам не хватало.
  - Именно так, милорд. Он взял нас за горло. Терванийцы, в отличие от нас, абсолютно нетерпимы к любой магии, а в том, что случилось в Баз-Харуме, они видят черное чародейство, и ничего более.
  - Повод к войне в чистом виде, - сказал сэр Роберт. - Злые имперцы извели магией целый терванийский город и убили двоюродного брата алифа. Можно только посочувствовать послу де Аврано.
  - Рад, что вы меня понимаете. Конечно, лорд Луис пообещал терванийцам помощь и потому послал меня с небольшим эскортом в Ростиан. Сам он остался в крепости.
  - Точнее - его вынудили остаться?
  - Лорд Луис человек чести. Он думает не о себе, а об империи, которую представляет.
  - И еще он позаботился о вашей безопасности, - внезапно сказал дампир.
  - Намекаете на что-то, сударь? - Сэр Ренан побледнел.
  - Насколько я разбираюсь в имперской геральдике, дом Лагернов состоит в родстве с Аврано, - ничуть не смутившись, сказал Лукас. - Я думаю, что ваш почтенный родственник воспользовался случаем, чтобы спасти вас и дать возможность покинуть зараженный город.
  - Меня готовили не к военной, а к дипломатической карьере, сэр, - ответил де Лагерн, опустив взгляд.
  - Однако сегодня вы дрались как рыцарь, а не как дипломат, - заметил де Квинси. - Впрочем, это неважно. Скверное дело, вы правы. Как вам удалось выбраться из города?
  - Мы вышли из цитадели вчера утром и покинули город через главные ворота. При свете дня опасности не было.
  - Почему же жители до сих пор не ушли из Баз-Харума?
  - Многих из них не заставишь выйти из цитадели даже днем. Другие боятся потерять имущество или надеются отыскать исчезнувших близких. Что же до Аммади, то он поклялся, что не покинет город, пока не найдет принца Зулейкара, живого или мертвого.
  - Идиот. Он погибнет сам и погубит остальных. Вы видели этих тварей?
  - Нет, сэр. Зато видел то, что они оставили от своих жертв. Клянусь Воительницей, не хотел бы я еще раз это увидеть.
  - Это зависит от вас, Ренан.
  - Что вы имеете в виду? - встрепенулся дипломат.
  - Вы не перьсекьютор. Я не могу требовать от вас и ваших людей, чтобы вы в этом участвовали.
  - Я, прежде всего, воин-фламеньер, милорд, - засверкав глазами, ответил де Лагерн. - Мой господин и родственник остался в Баз-Харуме и ждет от меня помощи и спасения. И если вы намерены помочь мне, я не буду прятаться за вашими спинами.
  - Ценю вашу решимость и благородство, граф. Боюсь, что выбор у нас небольшой. Высокий Собор, конечно же, решил вопрос о помощи положительно, но это займет не меньше трех недель. К этому времени Баз-Харум превратится в мертвый город - или город мертвых, как вам больше нравится. Посол де Аврано неминуемо погибнет, как и все остальные. Убедить терванийцев, что орден тут совсем не при чем, будет очень сложно.
  - Напасть вдвоем на захваченный вампирами город? - усмехнулся Лукас. - Такого я еще не проделывал.
  - Почему вдвоем? - не понял сэр Ренан.
  - Потому что при всем уважении, милорд, вы и ваши воины не умеете сражаться с нежитью. У вас нет необходимого оружия, зелий и...
  - Довольно, Лукас, - остановил дампира сэр Роберт. - Высокий Собор должен быть оповещен о случившимся, это несомненно. Но в Баз-Харум ехать нам все же придется. Теперь особенно. Наше дело приобрело очень нехорошее продолжение.
  - Роберт, ты человек умный и отважный, но за что я тебя по-настоящему уважаю, так это за умение принимать правду, - ответил Суббота. - Подумай сам, сколько там умертвий? Десять, сто, тысяча? Они разорвут нас в клочья.
  - А кто сказал, что мы очертя голову бросимся сражаться с ними? - возразил фламеньер. - В цитадели наверняка найдется много храбрых воинов и полезных предметов и зелий. Попробуем поделиться нашим опытом и хотя бы помочь оборонять цитадель. Жаль, конечно, что среди нас нет мага, но... Главное, мы сможем хотя бы убедить терванийцев в том, что это не наших рук дело. А там и помощь из Ростиана поспеет. Думаю, мы должны рискнуть.
  - У меня всего пятнадцать латников, сэр, - сказал де Лагерн, - но все они честные, храбрые и преданные люди. Будьте уверены, они не отступят. Да еще двадцать человек остались с милордом де Аврано.
  - Хорошо. Тогда поступим так: граф выберет людей, которые доставят депешу по назначению. - Тут сэр Роберт быстро глянул на де Лагерна. - Если, конечно, милорд сам не желает...
  - О, нет! - Граф Деррик замахал руками. - Я отправлюсь с вами. У меня есть надежные люди, которые доставят письмо.
  - Я мог бы поручить это моему оруженосцу, граф, - внезапно сказал сэр Роберт.
   Оба-на! Я вздрогнул и поднял глаза. Сэр Роберт был совершенно серьезен.
  - Эвальд, ты передашь письмо лорда-командора, а заодно сможешь встретиться с особой, которая учится в Рейвеноре, - добавил он. - Ты же давно об этом мечтал.
  - Хорошая мысль, Роберт, - тут же ввернул Лукас.
   Проверяет. Играет на самой живой, на самой тонкой моей струне. Ждет, что я скажу. Это испытание, он меня испытывает на прочность. Наверное, усомнился во мне сегодня, во время боя с кочевниками. Наверное, хочет убедиться, что его подозрения справедливы...
   Или же он искренне хочет уберечь меня от опасности, масштабов которой я даже не представляю?
  - Не мое дело обсуждать ваши приказы, милорд, - сказал я, понимая, что каждое мое слово сейчас должно быть к месту, - и если вы прикажете, я готов отправиться в Рейвенор хоть сейчас. Но я прошу вас не отсылать меня. Я ваш сквайр, и мое место в бою рядом с вами.
  - В Баз-Харуме будет страшно, сынок, - заметил Суббота.
  - Я знаю. Именно потому прошу не отсылать меня. Если бы мой господин ехал на прогулку или на пир, а не на схватку с упырями, я бы с легким сердцем поехал в Рейвенор.
   Сэр Роберт одобрительно кивнул.
  - Да будет так! - сказал он. - Придется послать кого-то из ваших латников, граф. И давайте поторопимся. У нас слишком мало времени.
  
  
  
  
  2. В осаде
  
  
  
   Мертвый город.
   Выражение, хорошо знакомое по фильмам, книжкам и компьютерным играм. Но в жизни...
   Ощущение близости смерти появилось у меня еще задолго до того, как наш отряд въехал в распахнутые ворота внешней стены Баз-Харума. А уж на улицах города оно постоянно сопровождало меня.
   Улицы были ярко освещены солнцем, но меня знобило. Мы ехали вдоль однообразных глинобитных заборов, за которыми стояли одноэтажные дома - Лукас впереди, за ним сэр Роберт и граф, я сразу за ними, а за моей спиной в колонну по двое следовали латники Деррика. Сэр Роберт вытащил меч из ножен и держал его поперек седла, и я последовал его примеру. С оружием наготове я чувствовал себя немного увереннее.
   Когда мы въехали в город, я ожидал увидеть следы кровавых вампирских оргий, но ни трупов, ни растерзанных останков на улицах не было - казалось, все живое здесь просто бесследно исчезло. Деревья за дувалами казались серыми и пыльными, заросли сорняков у заборов только усиливали ощущение заброшенности и пустоты. Ни собак, ни кошек, ни прочих животных, даже птиц не видно, и мертвая тишина - только жужжание мух, которые тут же слетелись к нам, казалось, со всего города.
   Медленно и осторожно продвигаясь вперед, мы выбрались из лабиринта улочек к рынку, расположенному прямо перед воротами цитадели. Ее стены и круглые башни возвышались над площадью метров на пятнадцать, но на сэра Роберта крепость, как мне показалось, не произвела особого впечатления.
  - Я ожидал большего, - сказал он, глядя на стены.
   Повсюду на рыночной площади и ближайших к цитадели улицах были следы паники и разгрома. Брошенные повозки, перевернутые прилавки, упавшие навесы, разбросанные прямо на дороге одежда и обувь, кучи растоптанных и гниющих плодов, над которыми звенели мухи, какие-то узлы, доски, черепки разбитой глиняной посуды. В дорожной пыли кое-где блестели оброненные монеты. В закоулках между домами, под деревянными навесами лавок и в арках в глубине рынка залегали густые тени, и мне вдруг показалось, что из этих теней кто-то наблюдает за нами. Лошади начали фыркать и храпеть, беспокойно мотая головами. Видимо, они тоже что-то почуяли.
   Громкий и протяжный звук трубы заставил меня вздрогнуть. Потом я сообразил, что нас заметили из цитадели, и сейчас откроют нам ворота.
   И тут я увидел куклу.
   Она лежала прямо на дороге, ведущей к воротам цитадели. Самодельная тряпичная кукла в лоскутном платье, видимо, сшитая заботливыми руками какой-то матери для своего ребенка, со смешными культями вместо рук и ног и вышитым на приплюснутой голове лицом - круглые глаза, розовая костяная пуговица вместо носа, лунообразный рот. Не знаю почему, но у меня при взгляде на эту куклу сжалось сердце.
   Мне всегда казалось, что есть вещи, которые буквально кричат о горе, постигшем их владельцев. Несколько лет назад в нашем доме умер от лейкоза пятилетний мальчик. На следующий день после похорон его отец вынес из дома на помойку игрушки сына. Я как раз выносил мусорное ведро и видел это - целую гору дорогих, красивых новых игрушек в помойном контейнере. Помню, мне тогда стало ужасно тоскливо. Вот и сейчас, глядя на брошенную куклу, я снова ощутил эту щемящую тоску.
  - Ты что, Эвальд? - спросил меня сэр Роберт.
  - Ничего, сэр, - я колебался только несколько мгновений, потом все же решился, соскочил с лошади и подобрал куклу. Странно, но Суббота не стал меня подкалывать. Забравшись в седло, я сунул куклу в седельную сумку.
   Массивные ворота крепости начали с лязгом и скрипом раскрываться, и в них показались пешие воины в надетых на кольчужные доспехи длинных черных бурнусах, с круглыми металлическими щитами и длинными пиками. Сэр Роберт сделал знак, и мы остановились.
   Терванийский воин в хорошем чешуйчатом панцире и коническом шлеме направился к нам. Остановился, не дойдя шагов десять, склонился в низком поклоне и что-то сказал.
   - Он приветствует и говорит, что они ждут нас, - перевел сэр Ренан. - Этот воин готов проводить нас к начальнику гарнизона.
  - Хорошо, - ответил де Квинси.
   Едва мы въехали в ворота, створки немедленно начали закрывать. Дальше, по длинному тоннелю между двумя высокими внутренними стенами, на которых чернели фигуры лучников, мы проехали во внешний двор цитадели - огромную мощеную брусчаткой площадь перед молитвенным домом.
   Здесь было что-то вроде лагеря беженцев. Справа и слева от нас за низкой наспех сооруженной оградой из деревянных щитов рядами стояли палатки, а то и просто навесы, под которыми сидели на своих пожитках люди. Сотни людей. Терванийцев среди них не было, только осевшие в городе урулы - видимо, они составляли подавляющее большинство населения Баз-Харума. Между палатками бродили козы и овцы, стояли верблюды. Со стороны отхожих рвов в дальнем конце лагеря шла тяжелая вонь. Увидел я и несколько воинов в черном, вооруженных тяжелыми палками. Похоже, они следили за порядком в лагере. Едва мы въехали во двор, как к нам бросилось сразу несколько десятков оборванцев разного возраста. Они вопили и протягивали к нам руки. Терванийцы с палками немедленно отогнали от нас попрошаек, и бедняги вернулись обратно за ограду.
   В конце двора, у Баб Арки - ворот внутренней крепости, - нас уже ждал невысокий пузатый терваниец с окладистой крашеной хной бородой. Он был без доспехов, но с двумя кинжалами, заткнутыми за кушак. За его спиной стояли воины в кольчугах, шишаках и с замотанными лицами, вооруженные копьями и луками.
  - Я вернулся, сеид Шахин, - крикнул граф Деррик терванийцу. - Где лорд де Аврано?
  - Почтенный посол в безопасности, - терваниец оценивающе окинул взглядом наш отряд. - Ты вернулся очень быстро, сеид Ренан.
  - Я привел помощь. Эти воины знают, как сражаться с гулами. Они помогут найти принца.
  - Да? - Рыжебородый все же соизволил поклониться. - Я Шахин Аммади, дастар светлейшего принца Зулейкара. Хотел бы я сказать вам "Добро пожаловать", но не смею.
  - Я бы хотел встретиться с имперским послом, - сказал сэр Роберт.
  - Я провожу вас, господин. Мои воины позаботятся о ваших лошадях.
   Во внутреннем дворе тоже расположились беженцы, но все они были терванийцы. Смуглые, чернобородые, горбоносые мужчины в пестрых бурнусах смотрели на нас настороженно и недружелюбно. Почти все они были вооружены кривыми мечами и кинжалами.
  - Почему вы не раздадите оружие мужчинам из урулов? - спросил сэр Роберт у Шахина. - Они могли бы помочь оборонять крепость.
  - У нас нет для них оружия. Господин, вашим людям придется подождать вас во дворе.
  - А вот и вы, граф! - раздался голос над нашими головами.
  - Милорд де Аврано! - воскликнул граф Деррик, узнав человека, появившегося на балконе дворца наместника. - Я встретил по дороге наших собратьев, и они...
  - Немедленно поднимайтесь ко мне, - сказал посол и ушел с балкона.
  - Хвала Матери, он жив и невредим! - вздохнул граф.
  - Мы войдем все, - заявил наместнику крепости сэр Роберт. - И вы пойдете с нами.
   Терваниец молча поклонился. Видимо, категоричность тона сэра Роберта убедила его, что с ним лучше не спорить.
   Покои наместника были на втором этаже. Весьма роскошные, надо сказать. Аж в глазах зарябило от обилия блестящих светильников, ярких ковров и цветных подушек, разбросанных повсюду. Сэр Луис и его люди никак не вписывались в это пестрое великолепие, поскольку все они были в темной одежде из кожи и бархата без всяких украшений. Только охрана была в доспехах. Граф Деррик по очереди представил нас послу.
  - Я слышал о вас, - сказал Аврано сэру Роберту. - И очень рад тому, что вы здесь. То, что произошло в Баз-Харуме, неслыханно.
  - Граф рассказал нам все подробно. История действительно скверная. И хуже всего то, что терванийцы решили пренебречь дипломатическим этикетом, - ответил рыцарь.
  - Я их не осуждаю. Они слишком растеряны и подавлены. Честно сказать, я сам поражен происходящим. Самое ужасное - пропал принц Зулейкар, родственник алифа Башира. Вы же понимаете, что я не могу покинуть этот город, пока не будет известна его судьба. В Бар-Ясине могут возникнуть серьезные осложнения.
  - Боюсь, что судьба принца Зулейкара незавидна, - ответил сэр Роберт.
  - В любом случае, мы должны соблюсти приличия. Я не могу предстать перед алифом, не имея соответствующих объяснений. Я уведомил Высокий Собор о случившемся, будем надеяться, что в Рейвеноре нам помогут.
  - Милорд, я послал Пьерена с вашим письмом для командоров, - поспешил вставить граф Деррик.
  - Будем молиться о том, чтобы он добрался до Рейвенора. Однако как получилось, что вы встретились с графом, сэр Роберт?
  - Граф спас нам жизнь. А заодно поведал о том, что здесь происходит. Мы не могли оставить в беде собрата-фламеньера.
  - Признателен вам, сэр, но не думаю, что вы поступили правильно.
  - Я понимаю ваши опасения, но терять времени нельзя, - сэр Роберт повернулся к де Лагерну. - Граф, спросите наместника, есть ли среди укрывшихся в цитадели людей человек по имени Вортан. Он торговец, владеет магазином "Диковинки четырех ветров".
  - В крепости спряталось от гулов очень много разных людей, - ответил Шахин. - Но если господину угодно, мои люди поищут этого человека.
  - Найдите его и доставьте сюда, - сказал де Квинси. - Это очень важно.
  - Хорошо, - сказал терваниец и вышел.
  - Вы намерены действовать? - не без удивления спросил посол.
  - Да, милорд. Если Матерь будет милостива к нам, мы найдем способ убедить терванийцев в вашей непричастности к происходящему.
  
  
   ***********
  
   Ужин у посла не отличался роскошью: безвкусная просяная каша, немного вареной конины и рейвенорское белое вино. Посол ел вместе с нами. А сразу после ужина пришел наместник Шахин.
  - Господин, человека по имени Вортан-торговец мы не нашли, - сказал он, - но зато есть юноша, который утверждает, что работал у Вортана. Я привел его сюда.
  - Хорошо, пусть войдет.
   Воины ввели в покой плохо одетого и грязного человека лет двадцати пяти. Он голодными глазами смотрел на остатки еды на нашем столе.
  - Кто ты? - спросил сэр Роберт.
  - Меня зовут Патар, господин, - юноша с трудом отвел взгляд от блюда с кашей. - Я приказчик... был приказчиком в магазине Вортана.
  - Ты что-нибудь знаешь о Вортане? Где он?
  - Я работал у него в магазине последние два года. Мастер Вортан был хорошим хозяином. Платил вовремя и не попрекал по пустякам.
  - Я задал тебе вопрос, холоп. Отвечай на него.
  - Да, господин. Когда по городу пошли слухи о мертвецах, которые вылезли из могил и начали нападать на живых, я вначале не поверил. Но потом жена сказала мне, что это правда, и мы решили уехать из города - от греха подальше. Я пришел к мастеру Вортану и сказал, что хочу уехать. Попросил у него расчет. А мастер Вортан так странно на меня посмотрел и сказал: "Уезжай, Патар. Забирай жену и уезжай, пока не поздно. Очень скоро этот город умрет". И выплатил все деньги, которые мне причитались.
  - Почему же ты не уехал?
  - Мы хотели сделать это утром. Наш сосед-кузнец сказал, что на рассвете из города собирается уйти большая группа людей. Мол, всем вместе безопаснее. Мы с Мири легли спать, а ночью... - Тут голос парня сорвался, и он вдруг разрыдался в голос, размазывая руками слезы по грязному лицу. - Они были везде, господин! Я своими глазами видел, как они хватали людей и разрывали их на части!
  - Твоя жена погибла?
  - Я... я потерял ее! Это все страх, господин. Я должен был найти ее, а я...Только здесь, в крепости я понял, что случилось. Моя Мири! Моя бедная Мири!
  - Сочувствую тебе. Что-нибудь еще можешь рассказать?
  - Нет, господин.
  - Значит, с того вечера ты больше не видел Вортана?
  - Нет, господин. Я думаю, он или погиб, или успел покинуть город.
  - У Вортана была семья. Ты знаешь, где они?
  - Нет.
  - Я вижу, ты голоден, - внезапно сказал де Аврано. - Можешь взять эту еду с собой.
  - Нет, господин, я... Спасибо, господин.
   Всхлипывая, парень развязал свой поясной платок, развернул, вывалил в него остатки каши из блюда, хлеб и мясо, связал в узелок и низко поклонился нам. В глазах у него была такая тоска, что не опишешь.
   Стражники увели Патара. Сэр Роберт тяжело вздохнул и налил себе вина из кувшина.
  - Вортана нет в крепости, - сказал он. - Будем надеяться, что его не постигла участь остальных горожан.
  - Это как-то влияет на наши планы? - осведомился де Аврано.
  - Напрямую - нет. Так или иначе, я попытаюсь найти то, что ищу.
  - А что вы ищете?
  - Разгадку того, что происходит в Баз-Харуме, - ответил сэр Роберт. - Милорд посол, я хотел бы просить вас об одной услуге.
  - Какой именно?
  - Я персекьютор, милорд. Мой долг - уничтожать нечисть. И ныне я должен исполнять свои прямые обязанности, защитить вас и остальных людей, укрывшихся в цитадели. Однако ситуация слишком тяжелая. Солнце садится, и с наступлением темноты нежить наверняка попытается прорваться в крепость.
  - Вы так думаете?
  - В Нижнем городе выживших не осталось, это очевидно. Все, кто сумел спастись, укрылись в цитадели. Навии чуют живую кровь, и потому я даже не сомневаюсь, что они нападут. В любом случае, мы должны быть к этому готовы.
  - Что вы предлагаете?
  - Я прошу у вас разрешение от обета молчания.
  - То есть, вы хотите поделиться вашими секретами с терванийцами, не так ли?
  - Одни мы не выстоим, милорд.
  - Понимаю. Хорошо, сэр Роберт. Я, как вышестоящий собрат, принимаю всю ответственность за ваши действия на себя. Однако взамен попрошу об ответной любезности.
  - Все, что в моих силах, милорд.
  - Вы должны найти принца Зулейкара или хотя бы его останки. Мы обязаны доказать терванийцам, что никак не причастны к его исчезновению.
  - Даю вам слово, что попытаюсь найти принца.
  - Тогда на колени, брат Роберт де Квинси! - Посол де Аврано простер свою ладонь над склоненной головой рыцаря. - Своей властью разрешаю вас от обета молчания. Сей грех на мне, а не на вас. Выполняйте свой долг, и да поможет вам в этом Матерь-Воительница!
  
  
  
   ******************
  
   На освещенной закатным солнцем площади перед фасадом дома наместника Шахин выстроил весь наш маленький гарнизон. Тридцать латников посла де Аврано, пятьдесят терванийских воинов, копейщиков и лучников, и те из беженцев-мужчин, кого наместник и сэр Роберт уговорили вступить в ополчение. Всего сто двадцать шесть человек. С сэром Робертом, де Лагерном, Лукасом и мной - сто тридцать. По глазам людей я видел - они устали бояться и ждут от нас чуда.
   Сэр Роберт вышел в круг света от факелов. Он говорил, граф Деррик переводил на терванийский.
  - Меня зовут Роберт де Квинси, - начал он. - Я рыцарь братства фламеньеров и персекьютор, охотник за нечистью. За свою жизнь я много раз встречался с тварями из Нави, но никогда еще мне не приходилось оказываться лицом к лицу с целой армией нежити. Я знаю, что вы растеряны и испуганы. Поверьте, я бы испытывал то же самое, будь я на вашем месте. Я знаю, что вы все храбрые и искусные воины, которые не отступят перед опасностью. Но в бою с навиями одной отваги и боевого мастерства мало. Нужны особые знания. Сегодня я расскажу вам то, что знаю сам. Времени учить вас сражаться так, как сражаются персекьюторы, у меня нет, поэтому хорошенько запомните то, что я вам скажу.
   Все вы воины и не раз в бою сражались с другими воинами и побеждали их. Но вражеский воин во всем подобен вам. Он знает, что смертен и потому боится смерти. Он чувствует боль от ран, которые ему наносят. В нем может пробудиться жалость к побежденному противнику, и он способен пощадить вас, если даже за миг до этого всей душой жаждал вашей смерти. В его жилах течет кровь, и он может истечь кровью и пасть мертвым, а если он пал, то уже не встанет и не вонзит оружие вам в спину. Твари Нави не чувствуют ни боли, ни страха, ни жалости. Даже самые страшные раны не остановят их и не заставят выйти из боя. Хоть двадцать раз пронзите их своим копьем или мечом, распорите им брюхо, рассеките артерии - они будут продолжать сражаться. Ими движет слепая безумная жажда человеческой крови, которой они вожделеют постоянно, потому что своей крови у них нет - их жилы пусты, только трупный гной и черная сукровица наполняют их. Поэтому любое ранение, которое они нанесут вам, закончится для вас плохо. В лучшем случае вы умрете в мучениях от заражения трупным ядом, в худшем сами превратитесь в подобную тварь. Станете мертвой плотью без души, место которой займет демонская сила, проникшая в наш мир из неназываемой черной бездны, из темного мира, который мы зовем Навью. Твари из Нави бывают разными, но всех их объединяет одно - между нами и ними не может быть мира. Или мы, или они. Но даже у этих чудовищ есть слабые места.
   Запомните: главное оружие навий - это ужас, который они вам внушают. Не когти, ни клыки, не яд, которым они могут отравить вас, не мечи или копья в их лапах. Именно ужас. Но если вы избавитесь от этого ужаса, внушите себе, что перед вами обычный смертный противник, вы сделаете первый шаг к победе. Знайте - хоть и трудно их убить, но они тоже смертны! И умелый воин может одолеть их в бою. Сражайтесь в парах, копейщик и мечник рядом. Копейщик пусть пронзит тварь копьем, удерживая ее на месте, а мечник в это время должен быстро снести вампиру голову - только так вы убьете его раз и навсегда! Сейчас ваши командиры назначат каждому напарника, и в бою все время держитесь вместе, помогайте, защищайте и берегите друг друга так, как берегли бы самого себя.
   Над строем прошел тяжелый дружный вздох. Взгляды десятков пар глаз были обращены на сэра Роберта, и теперь в этих глазах засветился огонек надежды.
  - Второе ваше оружие - это свет, - продолжал рыцарь. - Нави ненавидят дневной свет, для них он смертелен. Когда-то, в лихие времена Нашествия, нави могли выносить солнечный свет, но явление Воительницы на земле лишило их устойчивости к свету. Вытащите чудовище на свет, и оно на ваших глазах рассыплется прахом. Но и ночью, когда не светит солнце, у нас есть могучий союзник. Это огонь. Сухая мертвая плоть тварей, пропитанная гнилым жиром, вспыхивает легко и быстро. Мы зажжем в крепости много больших костров. Во время боя держитесь ближе к ним и старайтесь сталкивать нежить в огонь. Наместник Шахин, вы смогли подготовить все, что я просил?
  - Да, сеид, - ответил терваниец. - Бочки с маслом, смолой и дегтем уже доставлены на стены, а женщины заняты изготовлением факелов и мазниц. Огненные стрелы мы тоже заготовили. А вот серы и селитры нашлось очень мало.
  - Не беда, постараемся обойтись тем, что есть. До наступления темноты еще есть время, и я научу вас делать огненные бомбы.
  - Да, сеид, - Шахин учтиво поклонился.
  - Теперь последнее, - сэр Роберт перевел дыхание. - О вашем третьем и главном оружии. Каждый из вас должен помнить, что нежить не даст нам пощады. Поэтому стоять придется насмерть. Стойкость и дисциплина - это главное. Если вы побежите, тварь настигнет и разорвет вас. Сколько бы навий не напало на вас - стойте до последнего. Победите или умрите с честью. Вот все, что я хотел вам сказать.
  - Это была впечатляющая речь, - сказал Лукас, когда воины начали расходиться. - Ты в самом деле решил раскрыть терванийцам секрет зажигательных бомб?
  - Да, и это необходимо.
  - Высокий Собор будет очень зол на тебя.
  - Мне плевать на Высокий Собор. Я просто хочу выжить.
  - Знаешь, и я тоже. У тебя есть план сражения?
  - Разумеется. Как раз о нем я хотел бы с вами поговорить. Идем, Эвальд. Нужно подготовиться к битве.
  
   ***************
  
  
   Солнце еще не ушло за горизонт с пурпурного неба, а крепость была готова к бою.
   На стенах встали воины с колчанами, полными огненных стрел. Тут же стояли ведра и кувшины с маслом и смолой, лежали фашины хвороста и факелы.
   К перекрытиям тоннеля, ведущего от внешних ворот крепости во двор, подвесили на канатах тяжелые обрубки дерева, утыканные кольями. Подходы к внутренним воротам загородили мощной полукруглой баррикадой из пустых бочек, ящиков, свернутых навесов и шатров и опрокинутых повозок. За баррикадой встали ополченцы с пиками и мечами, и верховые воины-муджаввары из гвардии принца. Их немного, но кони и оружие у них на загляденье. На башнях над воротами заняли позицию лучники Шахина.
   Всех женщин и детей по приказу наместника укрыли во дворце цитадели. На очищенной от людей огромной площади остались только пирамидальные груды политых смолой и маслом дров и жаровни с углями, чтобы поджечь костры в нужный момент.
   А еще рядом с нами собрался сражаться и сам посол де Аврано.
   Он вышел во двор крепости в полном рыцарском вооружении, в латном доспехе, покрытом искусной чеканкой, и в оранжевом фламеньерском плаще. Один из латников его свиты нес шлем-бацинет с белым султаном, второй меч командора. Граф Деррик, тоже в полном вооружении, сопровождал посла.
  - Я не буду сидеть с женщинами и детьми, пока мои собратья сражаются, - пояснил де Аврано. - Это было бы низко и недостойно фламеньера.
  - Что я скажу в Рейвеноре, если вас убьют? - спросил сэр Роберт, которому, судя по выражению лица, совсем не понравилась идея де Аврано.
  - Вы скажете, что Луис де Аврано погиб как рыцарь, в бою. - Посол взял у латника свой шлем. - Вполне пристойное объяснение.
   Сэр Роберт только покачал головой. А я, глядя на де Аврано, внезапно почувствовал гордость за себя. Ведь сегодня я буду сражаться бок о бок с настоящими мужиками. С истинными героями легенд и преданий. О таком я мог только мечтать. Для меня великая честь идти в бой вместе с ними.
   И очень жаль, что об этом дне я не смогу рассказать друзьям из моей прошлой жизни. Тем, кто остался в моем мире, и наверняка считает меня погибшим. А хотелось бы.
   А может быть, все-таки расскажу?
   Будущее покажет.
  - Эвальд! - негромко позвал сэр Роберт.
  - Сэр?
  - Я останусь с милордом де Аврано, а ты пойдешь с Лукасом.
  - Пошли, ученичок! - Дампир дружески хлопнул меня по плечу. - Сегодня на стенах будет интересно. Будешь прикрывать меня, если сможешь.
  - Смогу, - сказал я сквозь зубы. Мне очень хотелось спросить сэра Роберта, почему он передает меня Субботе. Но, видимо, так они решили, и приказ есть приказ. Приказы надо исполнять. Хотя, может быть есть что-то такое, о чем мне знать не положено.
   А раз так, надо делать то, что велят и не задавать лишних вопросов.
  
  
   ***************
  
  
   Они появились, едва солнце полностью ушло за горизонт.
   Я смотрел со стены над воротами крепости на окутанную сумеречной тенью площадь и видел, как вспучилась земля, и твари начали лезть из своих временных могил, в которых прятались от дневного света. Я слышал их ворчание и шорох земли, которую они раскидывали лапами, выбираясь на поверхность. Сегодня, когда мы проезжали эту площадь, я даже представить себе не мог, что десятки тварей таились в земле под копытами наших лошадей. Тьма ожила и на узких улочках, примыкающих к площади, обрела уродливые, пугающие очертания, разбилась на множество силуэтов, быстро и хищно скользящих в сумерках в сторону крепости.
  - Гости собираются! - хмыкнул Лукас. - Лучники!
   Ответом на огненный залп со стен стал кошмарный, ни с чем не сравнимый вой, наполнивший ночь. Теперь, когда огонь внизу начал дружно и во разных концах площади пожирать свою пищу, я смог хорошо разглядеть приближавшую к нам орду. Часть упырей выглядела вполне по-человечески - видимо, это были недавние жертвы тварей из числа горожан, сами ставшие вампирами. Сохранившаяся на них одежда и лица этих несчастных были покрыты коркой из земли и запекшейся крови, но выглядели они все же не так ужасно, как большинство собравшихся под стенами цитадели тварей, облик которых отражал самые разные виды разложения - от полной мумификации до почти полного скелетирования. Впрочем, сходство с людьми потерялось в тот момент, когда первые нежити добежали до крепостной стены и начали совершенно по-паучьи карабкаться по ней наверх. Одновременно мы услышали звук, напоминающий беспорядочный грохот десятков барабанов, и поняли, что нежить начала крушить ворота крепости.
   Меня больше занимали вампиры, поднимавшиеся к нам по стене. Они уже добрались до половины высоты, и тут Лукас дал команду защитникам. В тварей с боевых балконов справа и слева от меня полетели горящие стрелы, камни, тюки подожженной соломы, промасленные пылающие тряпки - все, что могло гореть и поджигать. Площадь под стенами осветилась десятками огней, воздух начал наполняться черным дымом с запахом крематория. Часть вампиров, сбитая со стены, корчилась в огне под стенами, но большинство все же подбирались к нам все ближе и ближе.
   Голова одного из них выросла над краем стены прямо передо мной, и я, хоть и был психологически готов к подобному появлению, все же испуганно завопил - уж слишком отвратной была явившаяся мне в зареве разгорающегося пожара морда. Распухшая, обрамленная слипшимися от сукровицы и грязи космами, с торчащими из пасти длинными кривыми зубами, вся в гниющих язвах и зеленых и черных пятнах - точная копия рожи вампира, убитого нами на Солонице. Один глаз у твари вытек, во втором светился свирепый алый огонек. Царапая длинными когтями по камню, тварь с бормотанием начала выбираться на стену, и я, завопив, занес меч и со всей силы влепил ей по черепу. Кость хрястнула под ударом, из-под клинка хлынула зеленая жижа, заливая вампиру лицо, и чудище, не удержавшись на стене, рухнуло вниз. И я снова завопил - на этот раз от радости.
   Покончив с вампиром, я огляделся, пытаясь сообразить, что творится вокруг меня. Бой на стене разворачивался яростный. Лукас и невысокий терваниец с кривыми клинками в каждой руке быстро и без особого труда посбрасывали наших немертвых гостей со стены слева от меня, а вот справа к нам пожаловала целая толпа. Поэтому Лукас, на ходу шлепнув меня по руке - мол, за мной! - метнулся к караульной башне, возле которой несколько стражников и ополченцев отбивались от разъяренных монстров, а через стену продолжали лезть все новые и новые твари. И вот тут я впервые увидел, как умеет сражаться дампир.
   Первого врага на своем пути Лукас сбросил со стены ударом подтока своей алебарды, второму так наддал подкованным сталью сапогом в грудь, что вампир буквально вылетел за каменное ограждение. Третий замахнулся на Субботу сразу двумя лапами, как вставший на дыбы медведь, но дампир принял удар на древко кройцшипа и в пируэте врезал врагу наконечником по спине, заставив уткнуться в камень, а потом точным колющим ударом перебил ему шею. Еще один вампир кошкой прыгнул на Лукаса с гребня стены. Охотник ловко поймал его на наконечник. Вот тут я понял, для чего нужны поперечины и пилообразные кромки на его алебарде. Напоровшись в прыжке на наконечник, вампир глубоко вогнал его в себя. При этом грудная кость уткнулась в поперечину, и теперь вампир не мог дотянуться руками до Лукаса. Только шипел и перхал черной жижей. Когда же тварь схватилась за оружие руками, чтобы выдернуть наконечник из своего тела, то попала пальцами на острые кромки, отрезавшие эти пальцы почти начисто.
  - Бей! - заорал мне Лукас, удерживая бьющуюся на кройцшипе нежить.
   Это была команда мне, и я тут же среагировал. Врезал так, что голова вампира улетела за стену. Миг спустя Лукас ногой столкнул обезглавленный труп с кройцшипа, отправив его следом за головой. Пока мы возились с вампиром, три терванийца, вопя, как оглашенные, буквально изрубили в мелкие куски еще одного урода. Площадка перед караульной башенкой очистилась от врагов. Вампир с перебитой шеей еще дергался - терванийцы накинулись на него, молотя недобитка своими клинками.
  - В башенке! - крикнул мне Лукас.
   Я бросился внутрь сторожевой башни и увидел то, что красноречивее любых историй объяснило мне, с какой мерзостью мы столкнулись.
   В башенке ярко горели факелы. В их свете я увидел вампира, который с шумом и хлюпаньем высасывал труп убитого терванийца. Это была одна из тех тварей, что напоминали своим видом иссушенные мумии. Черная полопавшаяся кожа, не скрывавшая костей, голый череп, тощие паучьи лапы, похожие на корявые ветки. Я замахнулся мечом, но вампир даже не сменил позы. Вцепившись в свою добычу, как клещ, он продолжал свое пиршество. И я увидел, как темная сухая кожа на глазах начинает светлеть, приобретать живой оттенок. Как на ней появляются черные веточки кровеносных сосудов. Как покрывается темными блестящими волосами лысая голова упыря, и увеличиваются в размере иссохшие мышцы на руках. Я был так загипнотизирован этим превращением, что задержал удар и замер с занесенным клеймором. Вампир оторвался от трупа, повернулся ко мне. Я увидел, что происходит с его лицом. Даже не знаю, как описать это зрелище. Будто вместо головы у нежити с самого начала был сморщенный воздушный шарик с нарисованным на нем человеческим портретом. И теперь этот шарик кто-то надувал.
   Дрожа от омерзения, я рубанул кровососа. Мой меч, снеся голову твари, разрубил и грудную клетку его жертвы, и меня окатили кровавые брызги. Удержать рвоту после этого не было никакой возможности. Кашляя и вытирая рот, я выбрался из башенки. Лукас ждал меня неподалеку.
  - Ты долго возился, - упрекнул он меня.
  - Он... жрал, - только и смог я сказать.
  - Поэтому и говорю, что долго. Пока вампир насыщается, он не опасен. Бей его, сколько хочешь, даже убегать не будет.
  - Он менялся, - я с отвращением стряхнул с меча кровь. - На глазах.
  - Обычное дело. Когда эта мразь нажрется досыта, ты не отличишь ее от обычного человека. Даже самый древний вампир расцветает, как девушка весной.
  - Не смешно, - прохрипел я.
  - Подбери слюни, и за мной!
   Впереди, у горящей жаровни два совсем еще молодых ополченца отбивались от растрепанной красотки в лохмотьях. Лукас толкнул ее ударом древка, прижал к зубцу стены, с нечеловеческой быстротой выхватил нож и вбил его вампиру прямо в глаз. Из пасти твари хлынула черная пена. Суббота провернул клинок в глазнице, размалывая гниющий мозг, и подсечкой повалил упыря набок. Вампирша еще силилась подняться и получила от меня клеймором по шее.
  - В огонь сбивай, в огонь! - рявкнул Суббота на сомлевших ополченцев, и мы рванули дальше.
   Терванийцы на нашем участке стены вполне оправились от первого шока. Тех нежитей, кто сумел забраться на стену, перебили всех до единого. Но у ворот шла серьезная драка, судя по тому, как часто и густо летели с надвратных башен огненные стрелы, и какой яростный там стоял вой. И еще - внизу под стеной и на самой стене не осталось ни единой твари. Только распростертые на земле обугленные и расчлененные трупы. Очень похоже было на то, что вся орда стягивалась теперь к воротам.
  - Держать стену! - заорал Лукас и, повернувшись ко мне, добавил: - Вниз, за мной!
   Грохоча сапогами по доскам настилов, мы сбежали во двор. Увидели баррикаду, освещенную десятками факелов. Людей на баррикаде, сжимающих оружие.
   И черную волну, надвигающуюся на них со стороны крепостных ворот.
   Нежить все-таки пробилась в цитадель.
  
  
   **************
  
  
   С мостков под стеной можно хорошо видеть площадь, освещенную кострами и факелами на баррикаде.
   Слева от меня - баррикада перед входом во дворец наместника, на которой застыли с оружием наготове воины последней линии нашей обороны, готовые принять приближающегося врага.
   Справа - страшная лава нежитей, которые, чуя живую кровь, несутся к баррикаде. Их не остановили ни огненные стрелы стражей ворот, ни падающие с перекрытий завратного тоннеля тяжелые утыканные кольями бревна. Даже те упыри, кому упавшие бревна ловушек перебили кости, ползут на руках к баррикаде, и мне хорошо видно, что прочие твари топчут их ногами, стремясь первыми вонзить клыки в живую плоть.
   Между тварями и баррикадой не более двух десятков метров.
   Звонко и серебристо поет боевой рог. Справа и слева от баррикады появляются воины без оружия, державшие в каждой руке по маленькому глиняному горшочку - в таких продают благовония и лечебные масла. Они бросаются навстречу приближающимся вампирам, и, не добежав до нежитей шагов двадцать, мечут горшочки в сплошную лавину атакующих тварей.
   Ффффахххх - пламя взрывов заполняет собой всю площадь. Ночное небо будто подбрасывает вверх на десятки метров, а жар вспышки опаляет мне лицо, хотя мы с Лукасом стоим в полусотне метров от баррикады. Первые ряды нежитей скрываются в бурлящем золотом пламени. В красном зареве мечутся десятки фигур, охваченных огненными языками. Прочие, ослепленные вспышкой, замирают на месте, ворча и мотая головами. В нескольких метрах от баррикады черный вампирский потоп захлебывается, натолкнувшись на устроенную руками фламеньеров огненную плотину.
   Вторично сигналит рог: из-за баррикады вылетают всадники-муджаввары, которые с гиканьем и воплями врезаются в ошеломленную нечисть, топча упырей конями и сбивая ударами кривых клинков и боевых топоров. А с гребня баррикады уже спускается клин, состоящий из латников сэра де Аврано, и сам посол, вооруженный двуручным мечом, возглавляет атаку. Со своего места я могу разглядеть сэра Роберта де Квинси; он идет в бой по правую руку от посла, а граф Деррик - по левую.
  - Au forter a Matra Bei! - раздается над цитаделью боевой клич фламеньеров.
   Клин врезается в гущу обожженных пламенем, потерявших ориентацию тварей, и мечи фламеньеров начинают работать быстро и дружно, словно лезвия чудовищной газонокосилки, начисто выкашивающей сорную траву.
  - Танцуют без нас! - орет Лукас в каком-то веселом бешенстве. - Я тоже хочу!
   Мы бросаемся вниз, по мосткам, и меньше чем через полминуты нагоняем атакующий клин. Отряд де Аврано уже у ворот, и площадь перед баррикадой просто усеяна вражьими телами. Тех, кто еще шевелится, добивают ополченцы. Дышать нечем: площадь затянул густой вонючий дым, в котором мечутся фигуры с факелами, раздаются яростные вопли и стук клинков.
   И только тут я понимаю, что финальная часть сражения прошла без меня. Ворвавшиеся в крепость твари уничтожены, но моей особой заслуги в этом - увы! - нет.
   В тоннеле под воротами столпились терванийцы и фламеньеры. Часть воинов пытается поставить на место искореженные створы ворот, прочие помогают им, оттаскивая в сторону останки нежитей. Их лица покрыты копотью, клинки черны от вампирской крови, нарядных латников сэра де Аврано не узнать - сюрко из дорогих тканей и ламбрекены на шлемах превратились в грязные лохмотья. Многие кашляют, слышно, как кого-то рвет. Наместник Шахин что-то взахлеб говорит, и голос его временами срывается на вопли. Похоже, он малость не в себе. Понятное дело, шок. Чую, натерпелся наш пузатый друг сегодня страху. Остальные воины тоже никак не могут отойти от пережитого. Особенно граф Деррик: лицо у него просто траурное. Да уж, дипломат, это ему не по паркетам шаркать. Хотя с кочевниками он дрался славно...
   И кругом трупы - кучи трупов. Вонь такая, что не передать, и мне кажется, что этот жуткий мертвый запах буквально впитался мне не только в плоть, но и в душу.
  - Живы, хвала Воительнице! - Сэр Роберт обнимает Лукаса, потом меня, и в его глазах я вижу поистине отеческую радость и гордость за нас. - Победа, братья.
  - До рассвета еще долго, - говорит Лукас.
  - Мы уничтожили почти всех тварей. Но твоя правда - до утра мы не можем чувствовать себя в полной безопасности. Что было на стенах?
  - То, что и должно было быть, - беззаботно ответил дампир. - Пара дюжин уродов добрались до нас. Но мы с ними разобрались. Даже твой птенчик пару штук прикончил. Одному башку смахнул - ну прям тебе заправский палач. Но твари особо не буянили. Сонные они какие-то были в этот раз.
  - Лукас, на пару слов, - сэр Роберт отзывает дампира в сторону, и они о чем-то перешептываются. Мне кажется, что Лукас пару раз бросил на меня косые взгляды. Блин, настаиграли мне эти секреты - и когда уже меня начнут принимать всерьез?
  - Эвальд, ты не ранен? - спрашивает сэр Роберт.
  - Нет, сэр.
  - Хорошо. Лукас, отведи парня в покои посла и возвращайся.
  - Но, сэр, почему? - не выдерживаю я. - Я ведь могу сражаться.
  - На сегодня с тебя хватит впечатлений. К подобным вещам привыкают постепенно, иначе... Словом, это приказ, оруженосец. Вперед отдыхать!
   Что-то сэр Роберт не договаривает. Что-то очень важное для всех нас. Но спорить с рыцарем я не могу. Кланяюсь и ухожу от ворот, кашляя и шмыгая носом. И уже за дверями дворца наместника я вдруг понимаю, что ужасно хочу спать.
   Так хочу, как никогда в жизни. Боевая лихорадка ушла, навалилась такая усталость, что хоть ложись на пол и закрывай глаза.
  - Эй, да ты уже спишь! - гогочет Лукас. Я только киваю: у меня нет сил даже разозлиться на него. - Сейчас спою тебе колыбельную...
   Вот и большая комната, где живут телохранители де Аврано. Кровать у окна - больше ничего в комнате не вижу. Ноги сами идут туда; сил раздеться нет, и я падаю на покрывало прямо в доспехе. В глазах у меня начинают плясать яркие световые зайчики. Хорошо-то как!
   Сегодня я вновь обманул смерть. И наконец-то могу поспать.
  
  
  
  
  
  3. Серебряная монета
  
  
   Разбудил меня яркий солнечный свет. И чувство, что в комнате еще кто-то есть.
   Это был Роберт де Квинси. Заметив, что я проснулся, он жестом показал, что мне не обязательно вставать.
   А я бы и не встал. Потому что понял внезапно, что лежу совершенно голый и накрытый одеялом. Пока я спал, кто-то снял с меня доспехи и одежду.
  - А-а-а? - промычал я, недоуменно таращась на рыцаря.
  - Вот одежда, - сэр Роберт показал на табурет у изголовья. Я повернул голову: это была совершенно новая одежда, терванийского покроя.
  - Твою одежду я приказал сжечь, - пояснил сэр Роберт. - Обычная предосторожность. И еще, Лукас осмотрел тебя. Ран на тебе нет, и это очень хорошо.
  - Осмотрел? - Я потянулся за одеждой, ухватил штаны и начал натягивать их.
  - Любая царапина, полученная в бою с тварями Нави, может стать смертельной. Если вовремя не обработать рану и не принять противоядие, почти всегда дело заканчивается отравлением трупным ядом или столбняком. Но это случайные раны. Укус любого вампира гораздо опаснее. Запомни это крепко.
  - Да, я слышал. Я сам стану вампиром.
  - Не всегда. Все зависит от того, с каким вампиром ты столкнулся. Низшие вампиры не всегда заражают живых проклятием. Наверное, это потому, что человек редко остается в живых после встречи с ними. Есть вампиры-оборотни, их укус может заразить тебя бешенством, точно так же, как укус бешеной собаки. И ты заболеешь и умрешь. А вот укус высших вампиров в ста случаях из ста сделает тебя тварью Нави. Мы не знаем, почему это происходит. Наши маги считают, что всему виной особый демонический яд, который содержится в их слюне. Этот яд убивает только душу, и ее место в живом теле занимает демонская сущность из Нави. Человек превращается в вампира.
  - Жуть какая! - Я надел через голову рубашку и сбросил с себя одеяло. И тут заметил, что моя кольчуга, перчатки, шлем и меч тоже куда-то исчезли. Сэр Роберт угадал мои мысли.
  - Доспехи и оружие надо обработать специальным составом, - сказал он. - Я распорядился это сделать. В будущем ты будешь ухаживать за своим снаряжением сам.
  - Понимаю, сэр. Спасибо.
  - Я ведь не просто так к тебе пришел. У меня для тебя есть важная новость. Очень важная.
  - Слушаю, сэр.
  - Я хочу поговорить с тобой о твоем будущем.
  - Да? - У меня сердце упало: уж больно мрачным было лицо у фламеньера. Что, если он решил, что я ему не подхожу, что этой ночью я не показал себя с лучшей стороны? Не хотелось бы такое услышать...
  - Дело в том, что за все надо платить, - сказал рыцарь. - За сегодняшнюю победу мы заплатили дорого. Половина гарнизона крепости и ополченцев погибли, а судьба принца Зулейкара до сих пор неизвестна. Пока ты спал, терванийцы осматтривали вампирские трупы, оставшиеся на поле боя - принца среди них нет. Возможно, что его вообще не было среди орды, напавшей на нас.
  - Разве это плохо, сэр? - заметил я. - Может быть, принц и не стал вампиром.
  - Может быть, хоть я и мало в это верю. Но принц меня не особо интересует. Мы потеряли графа Деррика.
  - Как?! Я же видел его, он стоял с вами у ворот и...
  - Граф был укушен. И потому у него не осталось выбора.
  - Сэр, вы меня пугаете.
  - Ты должен это знать. Это одно из правил, которое члены братства соблюдают всегда. Еще не было случая, чтобы фламеньер его нарушил - наверное, потому, что каждый из нас прекрасно представляет себе, что нас ждет после Превращения.
  - Так граф Деррик... умер?
  - Вот, - сэр Роберт вынул из ножен на поясе и продемонстрировал мне маленький кинжал с узким острым, как бритва лезвием из серебристого металла. - Этот корд мы называем Последняя Милость. Его носит каждый воитель братства. Он сделан из фламенанта, алхимического серебра. Если смертельно раненый или зараженный собрат попросит нас избавить его от мучений, мы не имеем права отказать ему. Сэр Деррик попросил меня о такой услуге.
  - Теперь я понимаю, о чем вы разговаривали с Лукасом у ворот.
  - Да, ты все правильно понимаешь. Однако судьба Деррика дает тебе возможность, Эвальд, и ты обязан ее использовать.
  - Какую возможность, сэр?
  - Деррик в своей последней воле сам предложил сделать тебя его преемником. И посол де Аврано согласился с его выбором. По правилам братства любой фламеньер чином не младше рыцаря-мечника может назначить преемника, который в случае его смерти или увечья займет в братстве его место. В мирное время это правило используется редко, поскольку гибель братьев ранга графа Деррика - событие чрезвычайное. Тебе оказана честь, которой удостаивались немногие.
  - Сэр, я слушаю вас, и мне как-то не по себе. Достоин ли я?
  - Так решил де Лагерн, а волю ушедшего брата мы должны уважать. Достоин ты или нет, покажет последнее испытание, которое тебе придется пройти.
  - Я готов.
  - Ты с такой готовностью соглашаешься, что я могу заподозрить тебя в глупости. Но мне нравится твоя решимость. Для того, чтобы стать послушником ордена наши кандидаты проходят три испытания. Два ты уже прошел: ты участвовал в уничтожении вампира на берегу Солоницы и защищал цитадель Баз-Харума. Твоим деяниям есть три свидетеля - я, Лукас и посол де Аврано. Чтобы Высокий Собор утвердил прохождение искуса, необходимо совершить третье деяние. Если ты не пройдешь третье испытание, ты не только навсегда потеряешь право на вступление в братство. Ты опозоришь память сэра Ренана.
  - Что я должен сделать?
  - Во-первых, скажи мне, что ты думаешь о тварях, с которыми сражался ночью?
  - Даже не знаю, что сказать, сэр. - Я помолчал. - Вообще-то они похожи на оживших мертвецов больше, чем на вампиров. В моем мире таких мертвецов называют зомби. Вампиров я себе всегда другими представлял - похожими на людей, но с клыками, красными глазами, говорить они умеют. Хотя... Та тварь, которую я видел в башне, была непохожа на остальных. Она пила кровь и менялась на глазах, все больше и больше походила на человека. - У меня от этих воспоминаний холод прошел по спине. - Мерзость самая настоящая!
  - В напавшей на нас орде было всего несколько настоящих вампиров, - сказал сэр Роберт. - Уровня маликара, или чуть выше. Одного из них убил ты, и это похвально. Остальные твари - это превратившиеся в нежить жители города, пораженные проклятием.
  - Что значит "настоящий вампир"?
  - Вампир также как и живой человек, проходит несколько стадий развития. Можно сказать, что у каждого вампира есть младенчество, детство, юность, зрелость и старость. Большинство тварей, которых ты видел сегодня ночью - это вампиры-младенцы. Демонская сущность, вселившись в новое тело, учится владеть им, накапливает первый опыт. Главное, что ей нужно, как и любому младенцу - это пища, поэтому новорожденный вампир особенно прожорлив. Он не только пьет кровь, но и раздирает свою жертву в куски, ест ее плоть и даже выгрызает кости и раскапывает свежие могилы, чтобы съесть покойника. Терванийцы называют таких вампиров гулами, роздольцы - мертвяками или козлаками, в наших тайных книгах их называют протовампирами. Появление таких тварей верный признак того, что где-то неподалеку находится настоящий вампир, заразивший их проклятием.
   Постепенно вампир развивается, демонская сущность вполне осваивается с ролью души, и тварь становится разумной. Она уже умеет регулировать свою жажду крови, у нее даже что-то вроде инстинкта самосохранения появляется. Вампир по-прежнему не чувствует боли, но страшится потерять новое тело. В этом вампиру помогает питание живой человеческой кровью - такая пища позволяет остановить процесс разложения вновь обретенного тела и обратить его вспять. Чем чаще протовампир питается, тем быстрее он выходит из стадии ожившего трупа. Именно поэтому он меняется внешне: сущность, живущая в вампире, больше не хочет выглядеть как разлагающийся труп, она стремится уподобиться человеку. Древние мистики считали, что демоны Нави осознают свое безобразие и потому завидуют людям. Именно поэтому, говорили они, вампиры стремятся внешне не отличаться от живых людей. В этот период упырь окончательно приспосабливается к жизни в нашем мире и становится настоящим вампиром. Разложение над ним уже не властно, и единственное, к чему он не может привыкнуть - это солнечный свет. Он настолько подчиняет себе новое тело, что при необходимости может обходиться без крови. Если возможности нападать на людей нет, тварь просто впадает в спячку, в которой может пробыть века. При этом тело высыхает, а не разлагается. Достаточно пробужденному вампиру хоть раз выпить свежей крови - и он восстановит первоначальный облик. Именно это ты и увидел нынешней ночью. Новое тело для твари Нави становится важным и нужным. Она привыкла к нему, и находит в таком существовании определенное удовольствие. В это время вампиры даже могут вступать в связь с людьми, и порой от этой связи рождаются дети.
  - Как Лукас?
  - Да. Чем старше становится вампир, тем более он опасен. Опасность тем более велика, что зрелые вампиры почти всегда начинают обращаться к магии, чтобы продлить свое существование и получить новые возможности для охоты на людей. Находить и уничтожать таких вампиров - занятие чрезвычайно трудное и опасное.
  - И как же вы охотитесь на них?
  - А мы стараемся не позволить младенчику вырасти, - сэр Роберт впервые улыбнулся. - Случившееся в Баз-Харуме убеждает меня, что дело тут не обошлось без сильного мага. Или магов. Упыри не могли появиться ниоткуда. Их или призвал кто-то, или они выползли из потревоженного древнего убежища и начали заражать горожан. Если так, то нам необходимо найти это убежище и убедиться, что там не осталось больше тварей. И про связь с Джесоном не забудь. Поэтому я хочу найти Вортана. Почему-то мне кажется, что он все еще в городе. И он многое может прояснить. Но сначала мы должны встретиться с де Аврано, он ждет нас.
  
  
   ******************
  
  
   Посол выглядел уставшим и постаревшим. Волосы его, и прежде седые, будто совсем побелели за минувшую ночь. Или я просто не замечал, что де Аврано старик?
   После смерти графа Деррика мы лишились переводчика, и разговор с прибывшим к послу наместником Шахином шел тяжело и вязко. Переводил один из терванийцев, бывший наемник, когда-то служивший в имперских войсках. На общеимперском языке он говорил плохо, и потому де Аврано постоянно уточнял, что именно хотел сказать наместник. Было видно, что оба нервничают, да еще и бессонная ночь сказывалась.
   Впрочем, главное из доклада Шахина мы поняли. Двор цитадели очищается от останков убитой нежити. С восходом солнца все вампирские трупы распались в кучи покрытых темным пеплом костей, и теперь эти костяки собирают беженцы. Они поначалу отказывались выполнять эту неприятную работу, но наместник пригрозил, что перестанет их кормить, так что людям пришлось подчиниться, Сколько именно тварей было убито в ночном сражении, неизвестно - скорее всего, несколько сотен. Две повозки вампирских останков уже увезли во двор хаммама, дворцовой бани, где уже разожгли большие печи для их сожжения. Воины Шахина внимательно осматривают останки. По доспехам и личным вещам опознали несколько людей принца Зулейкара, пропавших вместе с ним, но самого принца так и не нашли.
  - Для наших воинов и сеида Ренана мы приготовили костры во дворе, - добавил Шахин. - Аин-Тервани запрещает огненное погребение, но мы понимаем, что по-другому нельзя. Мы предадим земле прах, оставшийся после сожжения. К закату все будет готово к церемонии.
  - Хорошо, наместник. Я благодарен вам за труды.
  - Хочу спросить сеида посла - намерены ли вы сдержать обещание и помочь нам найти его высочество принца? Повелитель должен знать о судьбе своего родича.
  - Я занимаюсь этим, - ответил за посла сэр Роберт. - Будьте уверены, мы сделаем все, что в наших силах.
   Шахин низко поклонился.
  - Я отправлю для повелителя подробный отчет о том, что случилось в Баз-Харуме, - сказал он. - И, разумеется, упомяну о той неоценимой услуге, которую вы нам оказали.
  - Благодарю, наместник, - сказал посол. - Не смею больше задерживать вас.
  - Этот город проклятое место, - внезапно сказал Шахин. - Повелитель должен знать об этом.
  - Во всяком случае, он не посмеет обвинить нас в чародействе, - сказал сэр Роберт, когда терванийцы ушли.
  - Сколько времени вам нужно, чтобы найти Зулейкара? - спросил де Аврано. - Я должен отправляться дальше, в Бар-Ясин, но не могу покинуть крепость, пока не определится судьба Зулейкара.
  - Трудно сказать. Если мои выводы подтвердятся, то два-три дня. Может, меньше.
  - Храни вас Матерь, сэр Роберт. Сейчас простите меня, я хочу отдохнуть. - Посол помолчал. - Бедняга Ренан! Он мог бы сделать блестящую карьеру.
  - Вы лишились многих своих людей, милорд, - заметил сэр Роберт. - Отправляться в путь с таким маленьким эскортом опасно. Не лучше ли подождать, когда прибудет помощь из Рейвенора?
  - Именно так я и поступлю. В любом случае, мне будет очень не хватать графа Деррика.
  - Он погиб смертью героя, милорд. О такой кончине мечтает любой фламеньер.
  - Знаю, но от этого мне не легче. Ступайте, господа, мне хочется помолиться.
  
  
   ***********
  
  
   На закате площадь во внутреннем дворе Арка заполнилась людьми. Шахин позволил всем беженцам проститься с погибшими воинами.
   Два костра предназначались для погибших терванийцев и воинов посольского эскорта. На третий положили тело сэра Ренана де Лагерна, графа Деррика. Рядом с костром я заметил большую глыбу гранита - видимо, она тоже играла свою роль в похоронной церемонии.
   Сначала терванийские священники прочитали заупокойную молитву по убитым единоверцам. После настал черед проститься с графом Дерриком и его людьми, павшими в бою.
   Затрубил рог, и лорд де Аврано подошел к костру.
  - Рыцарь Ренан де Лагерн! - воскликнул он, обращаясь к усопшему. - Слышишь ли ты этот сигнал, зовущий тебя в бой? Можешь ли ты встать, чтобы присоединиться к братству, ожидающему тебя? Или на этот раз суждено нам начать сражение без тебя, без славного воина и прекрасного товарища? Если так, то горе нам, братья, ибо один из лучших рыцарей оставил нас! Святой дух его покинул этот мир, присоединился к Четырнадцати Первозванным, оставив нам свой честный меч, это бренное тело и славную память о своих земных деяниях. Так почтим же наших погибших друзей молитвой и словами прощания!
   Один из латников подал послу меч графа Деррика. Де Аврано обнажил его, отсалютовал им всем собравшимся и произнес:
  - Меч Аверкаст, ты был славным спутником сэра Ренана де Лагерна и служил ему честно и безупречно. Ты и твой господин были одним целым, и никто не будет владеть тобой после сэра Ренана!
   Сказав это, де Аврано с силой ударил мечом по гранитной глыбе у костра несколько раз, пока клинок не переломился. После этого Де Аврано взошел на костер, положил рядом с покойником обломки меча, накрыл тело графа новым фламеньерским плащом и, стоя над усопшим, прочитал молитву. Говорил он тихо и устало, но в наступившей на площади тишине я отчетливо слышал его слова, и они сильно взволновали меня.
  - Сказано в Золотых Стихах: "Моя церковь восторжествует по всей земле, неся людям свет и правду. Пусть слова ваши будут как чистое серебро, а поступки - как чистое золото. Огонь истинной веры, что был возожжен Мной у врат Мирны, будет гореть вечно, и нет силы, могущей погасить его", - говорил посол, стоя над телом Деррика. - Огонь сей - как маяк для слабой человеческой души, блуждающей в черном грозовом море ужаса и отчаяния. Чтобы не угасло чистое пламя веры, и не пал род людской в бездну неназываемую, лучшие из лучших отдают жизни свои. Отдают с радостью и готовностью, ничего не требуя взамен. Блаженны они, ибо честным примером своим доказывают истинность нашей веры и правильность нашего пути. Безупречны они, ибо поступки их подобны чистому золоту, как и говорится в Стихах. Вечно будут жить они в царстве Света и в нашем сердце. И когда придет великий День Воздаяния, и пресвятая Воительница придет на землю, чтобы пробудить от вечного сна рыцарей своих и повести их на последнюю битву со злом - ты, Ренан де Лагерн, граф Деррик, и твои храбрые воины, будете одними из первых, кого призовет рог Матери! Вы в блистающих доспехах встанете в первых рядах Святых Воителей, ибо чисты души ваши и велика ваша жертва! Вы отдали свои земные жизни ради других людей, но взамен приобрели жизнь вечную и великую славу, которая будет сопутствовать вашим именам, пока сияет над миром свет Церкви и существует святое братство фламеньеров! Пресвятая Матерь да хранит твою бессмертную душу, а твое славное имя и память о деяниях и подвигах твоих да сохранят люди! Зажигайте костры.
   Я стоял, смотрел на разгорающееся пламя погребальных костров, на суровые лица воинов, прощающихся со своими боевыми товарищами, и думал о многих вещах.
   О том, что с самого начала мне необыкновенно повезло. Кто знает, как бы все обернулось, не повстречай я сэра Роберта.
   О том, что мир, в котором я оказался, не простит мне ни лени, ни самоуверенности, ни легкомыслия, ни трусости.
   О том, что все виденное и испытанное мной - это всего лишь начало, и одному Богу известно, что ждет меня дальше.
   О том, что мне еще очень многому придется учиться.
   И еще о том, что если мне очень не повезет, и я останусь в этой реальности навсегда, я бы хотел, чтобы меня похоронили так, как хоронят сегодня сэра Ренана. Но заслужу ли я эту честь?
   Будущее покажет.
  
  
   ****************
  
  
   Магазин негоцианта Вортана Караджина "Диковинки четырех ветров" находился в двух кварталах от цитадели. Вывеска над входом сообщала, что здесь любой желающий может купить самые редкие и ценные товары из Тервании и Ростиана по смешным ценам. На двери был висячий замок, который Лукас открыл с ловкостью и сноровкой заправского вора.
   Магазин находился на первом этаже. Едва мы вошли, как в ноздри нам ударил тяжелый густой запах смерти. Я заметил, что Лукас и сэр Роберт многозначительно переглянулись.
   Обгоревшее тело хозяина магазина мы нашли в коридоре второго этажа. В спальне были еще два тела - женщины и девочки лет пятнадцати.
  - Значит, они не успели покинуть город, - сказал сэр Роберт. - Я не ошибся насчет мага. Вортана убили огненным заклинанием, это очевидно.
  - Вортан был фламеньером? - спросил я, глядя на тело.
  - Он служил братству верой и правдой. Он обеспечивал всем необходимым наших курьеров и снабжал братство полезной информацией.
  - Вряд ли мы найдем того, кто его прикончил, - заметил Лукас.
  - Нам важнее знать, почему его убили. Наверняка его смерть и гибель Джесона связаны между собой. Давайте осмотрим дом, может, найдем что-нибудь важное.
   Неприятное это занятие - рыться в вещах погибших насильственной смертью людей. Ничего интересного в жилых комнатах мы не нашли: женские украшения в шкатулке, несколько писем от разных людей относительно заказов на товары, связка ключей, долговые расписки на очень небольшие суммы, одежда и обувь в сундуках, пара книг - вот и все наши находки. Осмотрев комнаты, мы спустились в магазин.
   Первый делом сэр Роберт занялся конторкой. Мы заглянули в ящики - пусто. Осмотрели прилавок и стеллажи с товарами. Все было в полном порядке, если не считать размашистой надписи углем прямо на стене: "Торговый дом Мирко Саручан, Проск, подарки для любимых матерей". Потом сэр Роберт остановился у камина.
  - Идите сюда, - велел он.
   Мы подошли к рыцарю. Фламеньер показал на пепел в камине.
  - Здесь жгли какие-то бумаги, - сказал он. - Сейчас посмотрим, какие именно.
   Сэр Роберт снял с шеи золотой медальон с голубоватым пятиугольным камнем внутри, шагнул к камину и положил медальон на горку пепла. Потом негромко произнес какое-то заклинание. Камень в медальоне засветился, воздух над ним пришел в движение, образуя что-то вроде миниатюрного смерча, и пепел на наших глазах превратился в разрозненные листки серой бумаги, исписанные мелким четким почерком.
  - Хрономагия, - пояснил мне Лукас. - Отличная штука, особенно когда снимаешь какую-нибудь старую шлюху. Платишь ей гроши, надеваешь на шею медальончик, шепчешь заклинание - и на тебе, молоденькая красотка к твоим услугам!
  - Лукас, не говори чепухи, - сказал сэр Роберт, рассматривая листки. - Смотрите, это написано рукой Вортана, я знаю его почерк. Записи из его приходной книги, причем недавние.
  - Что-нибудь интересное? - осведомился Суббота.
  - Возможно. Вортан пять раз за последние четыре месяца получал деньги от какого-то Ирвана Шаи. Вот, написано: "Сорок пять золотых от Ирвана Шаи за крепления, гвозди, дерево и инструмент для прииска Хабурт". В графе прибыль записано "Восемь монет". Смотрим дальше - ага, еще есть: "Десять золотых от Ирвана Шаи за продовольствие для рабочих". Эти записи я возьму с собой. Надо найти этого Ирвана Шаи, или хотя бы узнать, кто он такой.
  - Не понимаю, как это может быть связано с Джесоном и нашим делом, - сказал Лукас.
  - Может быть, и связано, а вот как, я пока не знаю, - сэр Ричард сложил листки в кипу и сунул их в свою поясную сумку. - Кто-то сжег эти записи, значит, не хотел, чтобы их увидели посторонние глаза. Это уже подозрительно. Так что поторопимся, тут нам больше нечего делать.
   Покинув мертвый дом, мы отправились в цитадель. К большому удивлению сэра Роберта наместник тут же вспомнил, кто такой Ирван Шаи.
  - Это богатый гуджаспанец, который приехал в Баз-Харум еще зимой, - ответил он. - Он часто бывал у прежнего наместника и дважды встречался с принцем Зулейкаром. Преподносил богатые дары.
  - Какие именно?
  - Изделия из слоновой кости, дорогие сосуды, благовония. Жертвовал деньги на бедняков. А еще он купил землю недалеко от города и собирался добывать серебряную руду.
  - Прииск Хабурт, верно?
  - Истинно так, сеид.
  - Мне нужно найти этого Шаи, - мне показалось, что сэр Роберт очень взволнован.
  - В цитадели его нет, сеид Роберт. Наверняка он погиб или уехал из города.
  - Надо осмотреть прииск. Немедленно. Он далеко от города?
  - Пол-фарсанга на север.
  - Я попрошу тебя и твоих людей, наместник, поехать с нами. Это очень важно.
  - Я не могу покидать крепость, сеид, я.... - Тут Шахин встретился взглядом с сэром Робертом и осекся. - Да, сеид. Повинуюсь.
  
  
   *************
  
  
   Через час мы были на прииске. Хорошо заметная тропинка, начинавшаяся у подножья низких каменистых холмов, привела нас к входу пещеру, возле которой стояли повозки и виднелись дыры в земле от кольев шатров и костровища. Здесь мы спешились. Сэр Роберт взял меня, Лукаса и десять воинов Шахина, самому наместнику и остальным терванийцам велел ждать снаружи. Мы зажгли факелы и вошли в пещеру.
   Это был низкий скалистый грот, в глубине которого открывались два прорубленных в известняке тоннеля. Их своды подпирали установленные через каждые пять-семь метров деревянные крепления. Правый туннель оказался тупиком, левый вывел нас в просторный подземный зал. И вот тут я ощутил, как зашевелились у меня волосы под шапкой и кольчужным капюшоном. Это была явно не природная пещера. На противоположной от входа стене был высечен большой рельеф. На рельефе неведомый скульптор изобразил длинную вереницу длиннобородых людей в причудливых одеждах, склонившихся перед царственной парой, сидящей на троне. В полу под рельефом зияло несколько ям разной глубины. Вокруг самой большой из них лежали обломки разбитой каменной плиты, покрытые какими-то знаками.
  - Стоять! - крикнул сэр Роберт, делая предостерегающий жест. Сам же он, держа меч в правой руке и факел в левой, направился к яме. А потом я услышал, как он тяжело вздохнул.
  - Эвальд, - сказал он, - немедленно приведи сюда наместника!
   Я сбегал за Шахином, и мы подошли к яме, возле которой уже стояли остальные. В яме лежали круглый щит, сломанный меч и искореженные и разбросанные части доспехов явно терванийской работы.
  - Амир Зулейкар, - выдохнул Шахин.
  - Вот и нашлась пропажа, - добавил Лукас.
  - Матерь пресвятая, только не это! - неожиданно вырвалось у сэра Роберта.
  - Я вижу, ты не в восторге от находки, - заметил Суббота.
   - Наместник, вы уверены, что это доспехи пропавшего принца Зулейкара? - спросил сэр Роберт. Судя по голосу, он был сильно взволнован.
  - Это его доспехи, сеид, - сказал терваниец. - И его щит с золотым львом. Такого вооружения не было ни у кого больше. Но где же сам принц?
  - Это магия, худшая из всех, - сказал сэр Роберт.
  - Значит ли это, что принц мертв, сеид?
  - Теперь я могу сказать это с уверенностью.
  - Бог единый, помилуй нас! - сказал Шахин. - Это плохая новость. Но, может быть, можно найти хотя бы тело?
  - Нет, наместник. Вы его уже никогда не найдете. Пусть вас утешит то, что принц Зулейкар не стал гулом.
  - Я не смею расспрашивать вас, сеид, но...
  - Я все изложу послу де Аврано, а он доведет мои слова и объяснения до его величества алифа, - резким тоном ответил сэр Роберт. - Вы получили, что хотели, наместник. Вашей вины в случившемся нет. Заберите эти доспехи и отправляйтесь в крепость. Вы и ваши люди мне больше не нужны.
  - Что-то не так, Роберт? - спросил Суббота, когда мы остались одни.
  - А ты еще сам не понял, что случилось? - ответил фламеньер. - Это был не прииск. Никто здесь не искал серебро, Лукас. Человек, называвший себя Ирван Шаи - высший вампир. Настоящий роэллин.
  - Ты не преувеличиваешь?
  - Как ты думаешь, почему вооружение принца оказалось здесь, в этой крипте? Это захоронение Третьей эпохи. Посмотри на рельеф, и все поймешь. Вампир прибыл в Баз-Харум специально для того, чтобы вскрыть эту могилу. Он знал, что наместник города принц крови, родственник самого алифа и очень умело воспользовался этим. Что-нибудь слышал о Заклятии Царской Крови?
  - Признаться, ничего, - ответил Лукас, морща лоб. - Опять магия?
  - Причем высшего порядка. Роэллин обретет свою полную силу после того, как выпьет истинной королевской крови. Два чудовища на свободе. Королевская пара, Лукас. Они уже уничтожили жителей целого города, и я даже боюсь думать, что могут натворить еще. Я должен немедленно отправляться в Рейвенор.
  - А причем тут Джесон?
  - Пока не знаю. Надо вернуться в цитадель и найти всех, кто работал на прииске Хабурт. Возможно, кто-то из них уцелел, - сэр Роберт еще раз осмотрел крипту. - И помилуй нас Матерь, если мы не отыщем следы этой парочки!
  
   **************
  
  
   У стены сидели на корточках пять человек, одетых в лохмотья. Увидев нас, они встали и начали униженно кланяться.
  - Я искал людей, работавших на прииске Хабурт, - сказал сэр Роберт. - Вы там работали?
   Все пятеро закивали головами. Сэр Роберт еще раз оглядел всю компанию, потом шагнул к крайнему справа человеку, по облику явно кочевнику-урулу и пристально посмотрел ему в глаза.
  - Как твое имя? - спросил он.
  - Шорджен, господин, - с поклоном ответил оборванец.
  - Скажи мне, Шорджен - как звали владельца прииска в Хабурте?
   В раскосых глазах Шорджена появились тревожные огоньки. Сэр Роберт, не ожидая от него ответа, шагнул к следующему, смуглому бородачу с поломанным носом.
  - Кто ты? - спросил он.
  - Наман Амири, господин, бедный сын своих родителей.
  - Кем ты был на прииске Хабурт?
  - Я рудокоп, господин. Мы рубили кирками руду в шахте, а прочие рабочие уносили ее наверх. Это была очень тяжелая работа, господин.
  - Хорошо, - сказал сэр Роберт и подошел к третьему. - А ты, как тебя зовут?
  - Я Улун, господин.
  - Ты тоже рубил руду?
  - Нет. Я с товарищами носил породу в корытах и корзинах.
  - Понятно. Ты тоже рудокоп? - спросил сэр Роберт четвертого, плотного коротышку с плешивой головой.
  - Нет, я плотник, - осклабился четвертый. - Я делал крепежные столбы. В саму шахту я не спускался, работал здесь в городе. Господин Шаи сам проверял мою работу, был два раза у меня в мастерской.
  - Я понял тебя. А ты? - обратился фламеньер к пятому оборванцу, рослому человеку средних лет со светлой кожей и окладистой седой бородой. - Ты ведь не урул и не терваниец?
  - Твоя правда, господин, - ответил бородач густым басом. - Я роздолец, зовут меня Фатьян.
  - И как же ты оказался в Баз-Харуме?
  - А меня еще ребенком продали сюда кочевники. С тех пор и живу тут.
  - Ты тоже рубил серебряную руду? - спросил сэр Роберт уже на имперском языке.
  - Ты же знаешь, господин рыцарь, что никакого серебра в Хабурте нет. Там какая-то пещера была, не то храм, не то гробница, вот мы ее и раскапывали.
  - Я понял, - фламеньер повернулся к наместнику. - Этих четверых пусть отведут в лагерь. Они мне не нужны. А с этим человеком я побеседую.
   Оборванцы поняли, что ничего с нас им не обломится, недовольно что-то залопотали, но стража быстро вытолкала их со двора. Фатьян с улыбкой посмотрел им вслед.
  - Чему улыбаешься, роздолец? - спросил сэр Роберт.
  - Да так, подумал о своем. О чем хотел меня спросить, господин рыцарь?
  - Что можешь рассказать про Ирвана Шаи?
  - А что про него рассказывать? Хороший человек, вежливый, спокойный. Мы работали, он платил. Хорошо платил, серебряную монету в день. Только требовал, чтобы мы никому про нашу работу не рассказывали. Мол, если спросит кто, говорите всем, что серебро в Хабурте ищем. Он вроде как ученый был, откуда-то с алифата. Говорил, что его древние надписи очень интересуют.
  - Когда могилу в пещере вскрывали, ты был?
  - Нет, не был.
  - А что там было, в могиле, знаешь?
  - Не знаю, господин рыцарь. Может, кости какие?
  - Больше ничего не можешь рассказать?
  - Тут дело такое, господин рыцарь... - Фатьян замялся. - Не знаю, чего ради ты меня расспрашиваешь о склепе этом, но кое-что я могу тебе рассказать. Я ведь с того склепа и сам поживился малость.
  - Поживился? Это как?
  - А я там одну вещицу нашел. Ну и я и подумал...
  - Вещица? - Глаза сэра Роберта полыхнули огнем. - Что за вещица?
  - Монета, господин рыцарь. Большая серебряная монета. Старая такая, древняя, потертая вся. Но мне за нее торговец Вортан аж пять золотых отвалил.
  - Вортан?! - Сэр Роберт так посмотрел на Фатьяна, что тот перестал улыбаться. - Так ты эту монету Вортану продал?
  - А что такого? - запинаясь, ответил роздолец. - Все в городе знали, что Вортан всякие редкости скупает. Он, говорят, и краденым не брезговал.
  - Слушай, Фатьян, - сэр Роберт, казалось, из последних сил пытается сохранить спокойствие, - именем Матери заклинаю тебя, скажи правду - ты сказал Вортану, где взял монету?
  - Конечно.
  - И что он сказал в ответ?
  - Поблагодарил и велел никому ничего не рассказывать.
  - О, Матерь! - вздохнул сэр Роберт. - Вот, возьми золотой, Фатьян. И еще прими мою благодарность.
  - Господин рыцарь, не прогневитесь, не надо мне с вас денег. А вы бы лучше позволили с вами до имперских земель добраться. После того, что в городе было, оставаться тут не могу, а одному через Дальние степи идти - верная смерть.
  - Да будет так. Тебя найдут, когда мы отправимся в дорогу. А сейчас ступай.
   Весь этот диалог мы с Лукасом слушали молча, и только когда совершенно счастливый Фатьян ушел со двора, дампир сказал:
  - А ведь малый-то не врет.
  - Вот вам и связь с Джесоном, - сэр Роберт торжествующе посмотрел на нас. - Вортан отдал монету ему.
  - Сэр, а что такого особенного в этой монете? - осмелился спросить я.
  - Есть одно народное суеверие, - ответил за сэра Роберта Лукас. - Обработанная магией монета, положенная на глаза вампиру во время похорон, как бы навсегда закрывает их. Если из такой монеты сделать, например, наконечник стрелы, то она убьет наповал даже роэллина. Одно мне непонятно: почему Вортан не сообщил о происходящем здесь в Рейвенор?
  - Может быть, не успел, или понадеялся на Джесона, - сэр Роберт покачал головой. - Теперь мы знаем, почему погибли оба. Нам остается вернуться в Рейвенор и сообщить все Высокому Собору.
  - Сэр, я тут вспомнил... - начал я, захваченный неожиданной мыслью, - эта надпись на стене в магазине. "Торговый дом Мирко Саручан, Проск, подарки для любимых матерей" - она может что-нибудь значить?
  - Надпись? - Лукас переменился в лице. - Точно, была надпись.
  - Эвальд, - сэр Роберт шагнул ко мне, положил руки на плечи и с улыбкой произнес: - Поздравляю, ты прошел третье испытание!
  - Сэр? - Я был изумлен его словами, а еще больше - выражением его лица.
  - Подарки для любимых матерей, - сказал фламеньер. - Намек на боевой клич рыцарей братства Au forter a Matra Bei - "Все для возлюбленной Матери нашей!" Бедный Вортан оставил эту надпись специально для того, кто поймет ее смысл. Вортан и Джесон пожертвовали собой, чтобы сбить эту тварь со следа.
  - Ну, птенчик, молодец! - Лукас похлопал меня по спине. - Я бы не догадался.
  - Не будем терять времени, - просветлев лицом, сказал сэр Роберт. - Я предупрежу посла де Аврано, и мы отправимся в Проск. Лукас, найди этого роздольца, все-таки мы обещали ему защиту...
  
  
   *****************
  
  
   Через восемь дней мы были в Проске.
   Торговый дом Мирко Саручан находился в центре роздольской столицы, недалеко от детинца. Привратник, выслушав нас, немедленно позвал управляющего.
  - Посылка из Баз-Харума, господин? - Управляющий понимающе кивнул. - Конечно, я сейчас ее принесу.
   У меня сердце бешено колотилось, когда сэр Роберт принял из рук управляющего аккуратно упакованный в тонкую кожу маленький сверток, разрезал ремешки кинжалом и извлек из посылки плоскую серебряную коробочку, в которой были та самая монета с отпиленным краем и сложенный вчетверо лист бумаги. Он прочитал нам эту записку уже позже в гостинице, когда мы трое собрались за столом, чтобы помянуть Вортана Караджина и Джесона.
  - "Я, Вортан Караджин, рыцарь-лейтенант святого братства Матери-Воительницы, передаю артефакт, попавший мне в руки в Баз-Харуме, - читал сэр Роберт. - Этот артефакт обладает мощной магической эманацией, и попал ко мне при обстоятельствах, которые я могу расценивать как угрожающие безопасности империи. Вполне возможно, что в окрестностях Баз-Харума был умышленно вскрыт склеп времен Третьей эпохи, в котором мог покоиться высший вампир. Если этот пакет вы получили из рук курьера Джесона де Грисса, значит, наш план сработал, и все подробности вам изложит сам Джесон. Если же нет, знайте: некоторое время назад ко мне обратился богатый коммерсант по имени Ирван Шаи, родом из Гуджаспана. Он попросил меня быть его поставщиком. Работая с Шаи, я убедился, что дело вовсе не в открытии им серебряного прииска, как он утверждает. На самом деле он ведет раскопки в неизвестном до сих пор древнем святилище времен Третьей эпохи, раскопанном им в урочище Хабурт. Подкупленные Шаи терванийские чиновники и сам наместник Баз-Харума принц Зулейкар не препятствуют ему. Я намерен разобраться в происходящем. Проверить мои предположение мне помог Джесон, который везет часть артефакта, как подтверждение моих слов. Сведения, которыми я пока располагаю, обрывочны и неполны, но я продолжаю работать. Всю дополнительную информацию я буду сообщать через известные вам каналы. Милость Матери-Воительницы да пребудет с вами!"
  - Итак, он все же был фламеньером, - заметил Лукас.
  - Тем больше у нас причин помянуть его добрым словом, - сэр Роберт наполнил наши кубки. - Его и бедного старого Джесона, заведомо знавшего, что его ждет. Но теперь мы держим этих тварей на крючке. Рано или поздно они окажутся на расстоянии удара мечом.
  - Почему вы так думаете, сэр? - спросил я.
  - Потому что для одного из этой пары кровососов это, - и сэр Роберт показал мне монету, - верная смерть. Тот, кто может жить вечно, особенно боится смерти, Эвальд. Они будут искать эту монету повсюду, и мы отомстим за Джесона и Вортана. Для меня это теперь долг чести.
  
  
   ***************
  
  "Здравствуй, родная моя!
   Я, наконец-то, могу написать тебе письмо и сообщить свой более-менее постоянный адрес, на который ты можешь присылать мне письма. Я сейчас в Данкорке. Здесь находится учебный центр фламеньеров, который готовит для братства молодое пополнение, и очень скоро я стану послушником братства. Однажды я расскажу тебе, как получилось так, что я заслужил право на вступление в братство. Это было настоящее приключение, но в письме всего не расскажешь, да и ты мне не поверишь, наверное. Скажу только, что меня рекомендовал сэр Роберт и еще два рыцаря, а по правилам братства такая рекомендация обязательна. Вобщем, я счастлив. Для полного счастья мне не хватает одного - увидеть тебя, милая моя Домино, обнять тебя и поцеловать и шепнуть в твое остренькое ушко, как же я тебя обожаю.
   Как твои дела? Обязательно напиши мне, как твоя учеба и как успехи. Я почему-то думаю, что ты в Академии самая лучшая. Может, я ошибаюсь, и ты не самая лучшая студентка, но то, что самая милая и прекрасная, это точно (Шутка!)
   Знаешь, я часто вижу тебя во сне. Однажды мне приснилось, что мы с тобой гуляем по берегу моря, и ты рассказываешь мне об эльфийских кораблях. Какие они большие и красивые. Я проснулся, и мне было очень грустно - ведь тебя не было рядом со мной. Домино, милая, как мне плохо без тебя! Я очень надеюсь, что как только стану послушником, смогу приехать в Рейвенор и встретиться с тобой.
   Помнишь, я писал тебе, что хочу, чтобы ты стала моей женой? Я жду твоего ответа. Жду и боюсь прочитать...вобщем, ты понимаешь. Если ты откажешь мне, я умру.
   Я жду твоего решения и ответного письма. Пиши мне: Данкорк, пансион Дюран, Эвальду Данилову. Люблю тебя, с ума схожу без тебя, целую бессчетное количество раз.
   Вечно твой,
   Эвальд"
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"