Ушёл. Она зовёт Галену, чтобы немедля приказать: закрыть Хиону, не пускать пока супруг в усадьбе прибывает. Коль скучно ей сидеть одной, пусть шьёт, плетёт иль вышивает, а если не умеет - научи, всякое полезно дело.
* * *
Сидит одна который час, служанка не пришла зажечь светильник, и тьма непрошенною гостьей вокруг заполонила всё. Затихли звуки дома, лишь в саду трещат сверчки сердито и ветер занавеску теребит. Промчался день, а как всё изменилось! С утра беспечное веселье и голоса друзей, приволье сада, жар нагретой плитки под ногами, а к вечеру сердитый крик служанки грубой и поворот ключа. Чужой проник в их дом и разом радость отменил, в испуге дети разбежались, заделались служанки злыми, притихла госпожа. А он прошёл, как дух бесстрастный вокруг себя не замечая никого, и длинные концы его пурпурного плаща взлетели вместе с ним преодолев одним прыжком ступени. Она стояла вжавшись в стену, не успевая убежать, как страшно было ждать и ждать, неведомого приближенье. Не остановившись, не взглянув на бледного ребёнка тень мужчины промелькнула, гроза промчалась мимо, но ни её последствия.
На низком ложе деревянном, лицом уткнувшись в подогнутые колени, вчерашняя любимица грустит и вспоминает свой триумф прошедший, теперь же всеми позабыта, оставлена без ужина она. Все спят и ей пора. Но тут из тёмных недр ночного дома вдруг звуки раздались. Вздох или стон такой ужасный в темноте и близко! От страха трепеща спешит забраться под защиту одеяла, звук повторяется - укрылась с головой, но напряжённым ухом слышит, как тихо голоса в ночи звучат. Не все в полночный час похоже в доме спят, шаги за дверью, скрип петель, всё стихло.
* * *
Едва, моргнув из облачка белёсым глазом, луна на небе появилась, так засверкало, заискрилось ожерелье на шее у супруги Идоменея. То дар за трепетные ласки уходящей ночи, и она никак не налюбуется подарком мужа. Играет зеркало в её руке, то приближается, то снова удаляясь. Простила всё она супругу, обиды в прошлом, всё забыто, до следующего легкомысленного часа. Сейчас с усмешкою лукавой вспоминает она возню на ложе с мужем, как отдалась ему подряд два раза без остатка, как грудь ей целовал он сладко и как горячая волна её топила, и стон её освобождённый унёсся прямо к потолку. Резной Эрот в углу кровати подсматривал из складок балдахина за лежащими без сил телами, пока она стыдливо не прикрылась. Потом супруг её поднялся и не остывшими от страсти рукам наложил на белую шею её драгоценный подарок. Его она благодарила и целовала в уста, которые так много слов сердитых ей говорили раньше. Вскоре они простились и он ушёл, чтобы проснуться завтра рано в своей постели, а она, от шеи рук не отнимая вся как была нагая к столу трёхногому подсела и зеркальце ручное подняла, вот тут проказница луна её застала... Сняв ожерелье дорогое, чуть-чуть поспать она решила, клянясь что много не грешила, вечернюю молитву она шептала торопясь и тут ей вспомнилась бедняжка, с которою жестоко обошлись. И чтоб прогнать досадливые мысли, она себе пообещала придумать как облегчить участь бедного ребёнка завтра. Счастливая, она уснула быстро.