Тихо в саду, лишь листва шелестит;
за окном непрогляден пейзаж осенний.
Тьма клубится и поднимается тенью
над изголовьем того, кто давно уж не спит -
смотрит, склоняясь, бездонным глазом.
Юттэ чудится раз за разом,
будто кто-то рукою к нему прикоснулся.
Впрочем, то, верно, лишь простынь шуршит...
Всё же он просит: "Ты меня защити,
тот, для кого я средь ночи проснулся.
Кто бы ты ни был, тебе буду рад".
И, наклонившись, встречает доверчивый взгляд
исполинская тень, лишённая тела.
"Гость-невидимка, ты будешь мне другом?" -
шепчет Юттэ, ему подавая руку,
и улыбается, встав с постели.
Шёлком струится одежда в ночи,
и ладонь, что раскрыта, горячее свечи.
...Тихо в саду, лишь смотрит луна удивлённо;
всякое ей довелось повидать за века.
Юттэ чудится: руку бережно держит рука,
солнце сияет, и сад весь зелёный.

Смотрит луна, не слыша их слов,
как демон раздора и тягостных снов 
по лунной дорожке мальчишку ведёт - 
того, кто бездвижным калекой стал в год.