Аннотация: Насколько велика дистанция между мыслью и действием? Такова тема, освещённая в рассказе.
Вам знакомо ощущение, когда ноги идут, потому что им, а не вам того хочется? Как если бы ноги имели представление о том, как следует следует расходовать свой потенциал. И ведь это отчасти справедливо. Ноги всего лишь стараются заниматься тем, что у них выходит лучше всего. По этой же причине сердце и лёгкие не пытаются поменяться ролями - в этом нет решительно никакого смысла. Так почему не позволить ногам идти куда им хочется? В распоряжении человека нет иных средств передвижения способных с ними посоревноваться. Ну не руках же идти в самом деле?
Руки - орган совершенно иного толка. Основной источник осязательной информации именно руками мы впервые трогаем своё лицо, стопы или в более зрелом возрасте срываем с дерева желтеющий лист, желая нащупать пальцами прожилки. Ногой не всегда удаётся нащупать гвоздь, торчащий из доски, раньше, чем тот погрузится в стопу на пару-тройку сантиметров. Впрочем, рука в перчатке теряет долю своей чувствительности, но даже при таком раскладе даст стопе фору.
Чему же служит наш воспалённый мозг? Чем таким важным он занят? Созданием иллюзий. Иллюзий смысла, приводящих нас к иллюзии понимания закономерностей окружающего мира, поведения других людей, собственных чувств. Самыми устойчивыми, на мой взгляд, являются иллюзии контроля. Как любопытно следить за реакцией человека, когда становится очевидным насколько он просчитался.
Охранник в тёмно-синей форме военного кроя стоит со входом. Я видел его сквозь дверь и, когда вошёл, остановился прямо напротив него и молча разглядывал. Из оружия при охраннике были резиновая дубинка и шокер. Тяжёлая челюсть что-то перемалывала. Глаза оказались скрыты за зеркальными очками. Похоже, бывший военный. И дело не в квадратных скулах или идеальной выправке. Настоящего военного отличает лёгкое презрение к гражданским, которых как раз и следует защищать. Гражданский в глазах крутого военного беспомощный, никчёмный человек неспособный защитить себя сам. Особенной такой, как я, стоящий прямо напротив охранника в аквалангистских очках.
- Вы не подскажете до которого часа работает банк? - спросил я.
- На выходной двери вывешено расписание, - ответил охранник, не глядя в мою сторону.
- Чтобы его увидеть, мне придётся покинуть банк. Затем вернуться. Это пустая трата времени.
- Обратитесь к администратору, - возразил бывший военный, подтверждая, что бывших военных не бывает.
- К нему очередь.
- Ну так подождите.
- Зачем ждать, если вы свободны и можете ответить?
- Это не входит в мои обязанности, - злился охранник.
- А что входит в ваши обязанности?
Охранник приспустил очки и одарил меня таким взглядом, словно даже среди идиотов меня считают идиотом.
- Вам что нечем заняться? - спросил охранник и сложил руки на груди.
- Есть, - ответил я и распылил струю из перечного баллончика прямо поверх очков.
- Ах ты, сука! - потянулся ко мне охранник, но я только добавил перца. Солдафон попытался прикрыть глаза руками, принялся их тереть, вдохнул перцовый спрей и жестоко закашлялся.
Затем я аккуратно вынул шокер из рук охранника и пропустил несколько тысяч вольт через его мошонку в надежде, что если у него и есть дети, то больше не будет. Посетители банка, кажется, сочли происходящее недостойным своего внимания. Лишь администратор потянулся куда-то, нащупывая телефонную трубку или тревожную кнопку. Однако, я достал пояса пистолет и прицелился в неё с криком:
- Все на пол! Это ограбление!
Администратор замер на мгновение.
- На пол! Быстро!
Крупный мужчина попытался столкнуть меня на пол. Он лежал на полу как раз возле стойки и рассчитывал обхватить ноги. Клешни почти сомкнулись на моих ногах, когда удалось ткнуть мужика коленом в грудь и выдать порцию перца в глаза. Тогда я счёл разумным обработать каждого мужчину в помещении, чтобы избавить их от соблазна со мной тягаться. Впрочем, есть женщины в русских селениях, а значит их тоже стоит опасаться. Я выпустил содержимое баллончика в окружающих, стараясь попасть в глаза. Стоящие возле стен сползали на пол, те, кто был в полуприседе, распластывались на полу и только одна бабушка стояла посреди зала, как памятник.
- На пол, бабуля! Я кому сказал?!
Изрезанное морщинами лицо завёрнутое в косынку, вполне можно было назвать безвозрастным. Когда русскую бабушку настигает старость, то она чудесным образом перестаёт меняться. Нездоровый пессимизм и желчность, зависть и мелочность становятся её лучшими друзьями, причём эти качества усугубляет ещё и общение с себе подобными.
- На пол?! - взревела бабуля, - Я за пенсией час стояла! А ты говоришь на пол?! Да штоб тебя перекособочило недоноска этакого! - распалялась старушка, но на пол всё же легла. Только тогда до меня дошло: она не видела и не слышала что происходило ранее. Иначе легка бы на пол первой. И тут я вспомнил про кассиров.
- Девушки, руки вверх, чтобы я их видел! Складывайте деньги в лотки и выталкивайте наружу! - кассиров застыли в оцепенении, - Быстрей! Иначе я начну убивать заложников!
Молоденькие и трагически серьёзные девушки-кассиры трясущимися руками складывали деньги из выдвижных ящиков в лотки и выпихивали их наружу, как будто избавлялись не от денег, но от их дурного влияния.
Снаружи заголосила сирена. Кто-то всё же нажал тревожную кнопку. Молодцы... Впрочем, полиция ничего не сможет мне предъявить кроме лёгких телесных повреждений нанесённых охраннику и людям, вдыхавшим перцовые пары. Пистолет, которым я размахивал, огнестрельный только по форме - по сути это зажигалка. Денег я не брал, да и не собирался, и здание покину по собственной воле, без сопротивления, а значит уже сегодня, либо завтра вечером буду свободен.
Но зачем это всё? Неужели мне настолько скучно, что без ограбления банка обойтись решительно невозможно? Обойтись можно. Только жить скучно. То, что раньше казалось захватывающим приключением в мире полном возможностей, теперь кажется унылым прозябанием в мире полном запретов. Может, это и значит быть взрослым?
Я обнаружил, что слишком долго смотрю в банк сквозь стеклянную дверь. Так долго, что охранник с тяжёлой челюстью поднял бровь от удивления. Перед тем, как уйти, я одарил солдафона воздушным поцелуем, чтобы окончательно сбить с толку.
Очередная иллюзия в череде мысленных экспериментов, ведь мозгу куда легче представлять ограбления банков, полёты на Марс или девушек без одежды, чем нам самим этого добиться. У лёгких ненавязчивых иллюзий нет последствий, а значит нет и цены. Страшно подумать какой пресной стала бы жизнь без иллюзий, но что если современная жизнь и есть иллюзия, которую человечество годами создавало, чтобы отгородиться от собственного естества и первобытной дикости? А ведь дикость всё ещё там, внутри, питает иллюзии и кто знает, когда и в какой форме она прорвётся наружу...