Ровный, блеклый лунный свет, обильно одаривал собравшихся в ночи людей своим теплом и рассекал тьму сошедшею с небес.... Все взгляды были устремлены куда-то вперед, ни кто не решался вздохнуть, все ждали лишь мига, что бы звонким дыханьем убить ночь... мягкий шелест первых опадающих листьев, теплое еле уловимое завыванье ветра.. и вот он тот миг, когда все в каком-то общем напряженье выжидая его, не дышали, боялись шелохнуться, что бы не спугнуть момент... ее печальный взгляд полный отчаянья, перед случившимся пал на деревянную скамью тех кто только что решил ее судьбу.. сколько боли и ненависти было в этом взгляде... каждое лицо она поглощала в жадной попытке вобрать их нутро их душу в себя и не отпуская сжать их оковами что бы они разделили ее судьбу.... Коею они предначертали. Все они прятали взор и отводили голову пред ее оскалившейся улыбкой загнанной волчицы, некто не выдерживал... даже увенчанный лаврами многовековой службы судья и тот как юнец отвел взгляд... весь зал, был в оцепененье... каждый желал сорваться с места и покинуть это повешенье убраться подальше и не вспоминать ее лика, гнетущий долг вот что держало их... общественные порядки требуют, просят, приказывают... но что они для человека которые видит эти глаза, которые пронизывают его нутро, эту улыбку сумасшедшей, что готова впиться тебе в глотку... но в чьем сознанье больше разума и больше воли... они знали ответ и поэтому желали уйти... нерешительные руки, берущие ее и ведущие из зала... темные коридоры.... Снова руки заковывающие запястья в кандалы, сжимающие их так что хрустят кости... чьи-то более холодные руки, срывающие одежду и надевающие какие-то повязки, потом резкие удар холодной водой и все тело сжимается от боли.... В голове мелькнула мысль.... Кожа..... и вот уже ноги закованы... попытка встать и резкая боль в области паха... другая попытка сомкнуть руки и боль в запястье.... Вырывается стон боли и ненависти, отчаянья.... Дикие крики, удары о стену... снова попытка встать.... Боль приглушенная надорванной плотью.... Рассудок теряет чувствительность в тьме... не видно не зги нет не единого звука... время теряет свою значимость... мысль о приближенье расплаты.... Нет, прочь ее, прочь я должна... и снова боль..... единственная услада в этой тьме... все еще дающая понять, что ты жива и все же услада.... Руки тех, кто причиняет боль... насилие...грубое похотливое дыханье на шеи... кривая ухмылка, ощущающаяся даже чрез тьму.... Какой-то балахон из грубой льняной ткани, который надели поверх ремней... повязка на глаза... и вот куда-то ведут.. чрез коридоры и лестницы. Вот он свежий воздух.... Вот они звуки улицы.. смех детей, неторопливые шаги матерей... бурные перепалки торговцев... и ее лицо покрыто улыбкой наслажденья.. но нет света не видно ничего... мгновенная слабость проходит и улыбка превращается в усмешку пред ними... куда-то кидают в какую-то повозку.. грубый деревянный пол... запах гнилья... руки приковывают уже привычные цепи к скамье и сажают на нее... резкая встряска.. каждый камень, по которому проходят колеса, гулко отдается в нутрии... каждый поворот колесницы, как день ее жизни... какой-то монах, что то пытается сказать... вернуть в веру, просит раскаянья,... но что они ей... той, что уже приговорена... той что уже испила муку забвенья... снова усмешка... долгие часы поездки... стража которая о чем то говорит, сально бросая взгляды... но нет ничего есть лишь звуки и запах... с лихвой заменяющие зренье... полуденная жара проходит, начинает обдавать прохладой... биенье колес о мостовую прекращаются... слышаться пение птиц... открывается дверь и резкий прохладный воздух врывается в грудь, аромат опавшей листвы, вкус сладких плодов, что давно ждут часа, когда их сорвут... слышен гул перекликающейся толпы. Ее смятенье, ненависть, желанье мук.... Снимают балахон, снова оставляя в ремнях.. но плевать на то, что ты почти, что нагая... боли уже нет давно... они все также как и их далекие предки верят, что глаза приговоренного забирают с собой душу того на кого падут в миг своей смерти.. ну что же только миг один миг лишь одно мгновенье что бы взглянуть и тогда... тогда.. я возьму всех... грубое подталкивание и взвода на эшафот... старый святой отец подошел со своим писаньем... просит покаяться, просить прощенья пред богом... но где он этот бог что они его так прославляют... снимают повязку.... Как почему.... Резкий свет луны поражает веки.... Слабый стон, отводит глаза... вокруг полумрак, но глаза того кто столь долго был в полной тьме видят все столь же остро что и днем... старый отец в серой видавшей виды рясе стоит пред ней на ее последним пристанищем, с книгой в руках и о чем то истошно просит... монашек ему помогает, склонившись пред ней на колени... палач, этот грузный мужчина,... видя ее в его глазах больше нет той ненависти что всегда есть у каждого из его профессии... это призренья ко всем кто попал к нему в руки... его печальный взгляд встречается с ее взглядом сумасшедший валькирии,.. которая лишь ждет мига, что бы одним лишь движеньем лишить его жизни... и он знает это... одна лишь промашка и на ее месте будет он... он на... столь прекрасное создание... за что эта... высокая с пепельными волосами спутавшимися за время поездки но все также обильно спадающими на плечи волосами... за что ей такая учесть... монашек стоящий пред ней на коленях то поднимающий взор на нее.. то резко отводящий его... он никогда еще не видел нагое женское тело нет, не женское а все еще девичье но выдающиеся свое мощью, своей жизненной силой и красотой... и вот он тот кто приговорил ее... этот старый судья.... Подходит к ней в сопровожденье охраны...
Последние слова....
Что ты желаешь сказать, если ты хочешь что ни будь сказать в свое оправданье то говори, не медли... если же нет то говори свои последние слова,... но лучше припади к святому отцу и его писанью, покайся и отойди в мир иной с честью, что принадлежит всем в твоем племени...
После этих слов она резко встала пред эшафотом уже готовым исполнить свой долг.. кривая улыбка озарила ее чело, волосы прикрыли один глаз, но второй все также ярко светился во мгле... резкий взмах головы и пепельные волосы спадают на плечи, в блаженной игре лучей яркой луны они отражаются как первые лучи солнца освещают вокруг... концы покрывают грудь, слегка закрывая соски... она посмотрела на свой вид... ухмыльнулась поняв сколь величественна она сейчас,... несмотря на всю свою мерзость,... взгляд пробежал по толпе... в миг стихшей лишь кто-то из мужиков дерзнул говорить, но сыскав на себе ее взгляд быстро сникавшие головы как мальчишки пред пастырем... вы просите слов... ну что же скажу вам одно... все вы уйдете со мной.... При этих славах белки ее глас блеснули ярким отблеском света луны.. или это ярость волчицы загнанной в угол бьет изнутри... резко поволокли к эшафоту... поставив как шелудивую собаку на колени и положив грудь на помост, склонили голову... она не боролась лишь спокойно уже отчужденно смотрела на мир... губы не жадно и даже не дрожали лишь скривились в ухмылка оскалившегося зверя, в глазах все также блестел тот огонь... смыкают колодки... по всем по всем... всех вас я с собой заберу... взгляд упоенно и сумасшедше бежит по всем лица, детей, жен, матерей, отцов и мужей... каждый отсланется в памяти духа... все их кривые усмешки, похотливые взгляды... плачущие рыданье, ярость и боль... все будет в памяти духа.. ну а пока ..... пока... все быстрее по лицам по чресла... в каждый в зор я проникну.... Пусть помнят пусть видят.... Скорее скорее... пока не наступит миг расплаты... но вот ее взгляд идет дальше к вековому дубу... там под сенью его... чья-то тень... взор впивается в мглу, рассека ее но нет силь побороть эту тьму... ... ктоже там кто-там стоит почему он не здесь почему не подходит и не упивается моей слабостью... не счетает что убивают еретичку, почему не желает сьиграть на костях... загленуть в глаза смерти... видь самая сладкая утеха для всех это вид чужой боли, слабости, униженья... как дух мой уйдет в иной мир... все дальше во мглу... мне надо успеть кто же это... руки уже зы спеной покрывают жгуты... масло начишено, механизм заряжон.... Отце Светою водой окропил все вокруг, монашек стоя предомной на коленях все тагже упрашивает помолиться.... Палачь уже держит у веревки свой факел... горит загорается этот канат... медленно тлеет... запах смерти все ближе, отчетливо он отдается во мгле... все стихло, все взоры упали на землю... некто не посмел поднимать своего взгляда... даже старый судья, на чьем веку много смертей... лишь палачь неотрывно следящий за факелом... некто не посмел помешать ее уеденьнью взгляду кудато в даль... но кто что за фигура... и вот он тот миг что оборвал столько жизней... что строшиться каждый чье имя огласил прокурор... и в этот же миг фигура шогнула чуть дальше... туда где крона деревье кончается и начинается свет... мгновенье и лучь страшной луны что в этот миг прибовляя боли усилила свет... и лицо это лецооо......... из груди вырывается, крик... губы наполнены болью резко открышись они выпускают нечеловеческий вой... я же уб...... все стихло... кончились муки... лишь тьма опустилась на плаху... резкие капли алого цвета обильно стекают по лезвию что только что отняло эту жизнь... мерный свет луны играет с ними как бы давая им жизнь.... Все разошлись и нет больши в этой мгле ничего... а может и небыло может все сон... может лишь слабая фонтазия в тьме и во мраке....