Сколько всего он видел в этом проклятом мире, боль, страдания, страх, надежду, любовь, месть, кару. Он видел все за свой долгий век, поседевший раньше времени от ратных дел, лицо испещрено ранами, сердце уже давно один кровавый рубец что так мерзко дает о себе знать когда не надо. Но он научился ковать его в цепи, так что бы каждый удар, каждый новый поток крови по его венам был ему подвластен. Без этого он не был бы тем что он есть, пред ним бы не стояли полки новобранцев и не трепетали от одного его имени. Он думал что в мире нет того что бы он не видел, но он ошибался и теперь он знает это, и зачем было все чрез что он прошел если он не видел самого чудесного, самого чистого что может быть и самого болезненного. Он думал что он стерпел все. И сейчас стоя на обугленном пепелище, в лучах восходящего солнца что дарит жизнь, но дарить уже не кому. Держась за свое седую голову этот стареющий мужчина понял что его жизнь пуста. Вокруг него все те кого он учил, кого слал на эту никому не нужную смерть. Сколько раз его посещала эта мысль что все это безсмыслено но умение держать сердце в тисках сразу убирало это чувство. Сейчас же у него не было сил не на что. Он не помнил когда в последний раз плакал, наверное это было еще в раннем детстве когда его забрали от матери в военную школу. Даже когда он ломал себе ноги, когда его пронизывали сталью, он не плакал, он думал что разучился плакать. Он был не прав. Сейчас он плакал как мальчишка. Он держал в руках детскую головку, длинные волосы слипшиеся от кровь раскинулись по его рукам, холодеющие тело ребенка, сколько раз его тошнило от этого, но это неотъемлемая часть войны, мертвые дети. Его всякий раз рвало от этого, он уходил от всех и там из него выходила желчь Сейчас не было рвоты, сейчас были слезы.
Разгар боя, его войны против воинов ополчения, что за бредовая идея слать первоклассный отряд на мятежный город, приказ есть приказ, они вошли в город без боя, вышли на центральную площадь и тут началось. Вокруг то там то тут посыпались крыши под мощным взрывом и всеохватывающим пламенем, из неоткуда появились десятки воинов и налетели на них, плотным кольцом как учил он их они выстроились в круг, отбив первую волну они рассредоточились и начали убивать, то за чем они пришли, в суматохе они не разбирали кто пред ними, а там были все и женщины и дети, старики, мужчины, юноши. Все в этом проклятом городе встали на защиту своих земель и что новобранцу остается делать убивать а потом испускать желчь от ненависти к себе и они убивали. Без разбору, главное выжить, и он как старый зверь ворвавшийся в битву начал убивать, некрасивое зрелище, горящие дома, трупы, сверкающая сталь, искаженные гримасой боли лица, ненависть, страх, плачь, пепел. Они бежали в след за остатками тех кто наподдал. в какое то здание, он орал им остановиться. Его не послушали, как только большая часть всех его людей вошла внутрь, дверь захлопнулась и крыша начала проседать, крик, ругань, взывание к небесам и нескончаемый стук в дверь, попытки ее выломать. Все стихло, многотонные куски камня прекратили их страх. Тут сумасшествие нашло на него он рубил все что видел, а не видел он ничего, его глаза захватил гнев что превратил десницы в кровавое пристанище. Он не знал сколько прошло времени, когда в его теле перестали бить силы, когда он очутился у ворот в город пред десятком усмехающихся противников, он знал что он может убить их всех. Он оглянулся и не нашел не одного из своих солдат лишь привычную картину что видит любой воин любого времени после боя. Это смерть, разрушение и боль. И он один против десятерых. Он не улыбнулся не сделал ни шагу лишь резким прыжком срубил двух из стоявших. Остальные разошлись в круг побольше. он не боялся ничего, один стареющий мужчина против стольких противников, меленькая девочка не понимает этого, она видящая то как он убивает ее знакомых, родных, всех кого она знала, в эту минуту она видела лишь усталого старика которому нужно помочь и не справедливость тех сил что идут против него. Когда над ним занесли мечь, она прыгнула в его сторону, сбивая его с ног, не давая ему погибнуть. Он сразу не понял что произошло. Держал ее тельце в руках не в силах взглянуть на него.. и лишь когда теплая алая струйка просочилась под его латы, когда волосы этого дитя слиплись от Богровой жидкости, тогда он взвыл. Он думал что он знал все, он знал жалость и сам не раз испытывал ее но он не знал сострадания к своим врагам и теперь держа это тельце он узнал что это. И стоило делать весь этот путь что бы узнать это, он знал что да стояло и он снова повторил бы его, но как же сейчас ему больно.