Авдеев Макар Максимович : другие произведения.

Пора выбирать. Часть вторая. Лето огнедышащее. Глава 3. Посвящение в рыцари

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:

  Иногда крах режима виделся Захару уже неизбежным, предрешённым. Клыков допустил слишком много ошибок. "Украинская авантюра" запустила обратный отсчёт. Такие вещи не прощаются ни кармой, ни цивилизованным мировым сообществом. И уже три года Захар ожидал, когда же устоявшийся порядок наконец рухнет.
  Он представлял, что это произойдёт по тому же сценарию, что и в Украине, и мартовские митинги казались ему первым предвестием приближающейся Оттепели. Февральный своим расследованием значительно изменил соотношение сил. И теперь гибель старого порядка мнилась Захару ещё более скорой и неотвратимой. Вопрос был лишь в том, какое участие в победе над режимом может принять лично Захар, как он может помочь Февральному, который безусловно обладает большим влиянием в обществе и, следовательно, большими ресурсами.
  Древняя буддийская мудрость гласила: "Делай то, что у тебя лучше всего получается, на том уровне, на котором сейчас находишься". Захар задумался, а что же у него получается лучше, чем у других. С детства он пытался писать книги. Как только разучил алфавит и дорвался до шариковой ручки, сразу начал пытаться составлять буквы в своей последовательности. В шесть лет Захар написал своё продолжение истории о "Гарри Поттере", включавшее в себя ещё восемь книг (пускай и заметно более коротких, чем оригинальные). Некоторые близкие люди, которым он доверял, хорошо отзывались о его творческих способностях. Даже Сергей Вольный, писатель, с которым Захар дружил по переписке, намекал, что когда Гордеев чуть подрастёт, Сергей вполне может взять его к себе в соавторы.
  "Значит, я могу писать, - подумал Захар. - Умею ли я делать что-то лучше, чем писать? Пожалуй, нет". Значит, он должен использовать свой талант на пользу прогресса. Как совместить писательство и политическую агитацию? Писать агитационные тексты? Это слишком мелко, к тому же, ближе к журналистике, чем к литературе. Нужно НАПИСАТЬ что-то такое, что в одночасье изменит сознание людей.
  Тогда Захару пришла идея написать анонимный доклад. Или трактат, или исследование, разоблачение, можно называть как угодно. Идея состояла в том, чтобы обобщить в нём всю информацию, которая Захару известна о Клыкове, и которая, по причине тотальной цензуры, известна не полностью или вовсе не ведома большинству обычных людей. Чтобы аргументированно и последовательно изложить взгляды, непопулярные в массовых СМИ. Предложить альтернативу государственной пропаганде. Конечно, не факт, что, узнав всю информацию, человек поверит и передумает голосовать за Клыкова. Но Захар думал, как пелось в песне "Пилота", что "больше зрячих людей, чем слепых". Пусть двое, трое, четверо не прочитают или отвергнут его работу. Но порядочный человек, столкнувшись с такими данными, проверив их, не сможет придерживаться той же позиции, которую занимал ранее. Совесть и здравый смысл не позволят. Значит, теоретически, чем больше людей прочитают этот доклад, тем меньше голосов достанется Клыкову на будущих выборах.
  Как бы Захар втайне ни мечтал о признании, здесь анонимность была принципиальным условием потому, что личность творца неизбежно влияет на восприятие. Когда человек симпатизирует автору, он больше склонен верить его словам, а когда настроен предвзято к создателю, то и текст пропускается через призму скепсиса, и изначальный посыл рассеивается. Люди думают так: "Ага, да ты и сам не безупречен, значит, нам нет мазы верить тому, что ты говоришь". Захар понимал, что он далёк от идеала. Ему было важно просто донести информацию до людей. Предоставить им пищу для размышлений. Поэтому, чтобы не сбивать вектор восприятия, имя автора должно быть сохранено в секрете. Но не источники информации. Наоборот, ссылки на них будут щедро расставлены по всему тексту, чтобы усидчивый читатель мог, проследовав по ним, убедиться, что всё действительно так, а не порождено фантазией автора. Это повысит доверие аудитории.
  Правда, работа над докладом вовсе не означала отказ Захара от активной агитации за более привлекательного кандидата. Он при первой возможности записался волонтёром на сайте Феврального не для того, чтобы теперь, когда началась "реальная движуха", зарыться с головой в сидячую работу. Нужно и действовать по собственной инициативе, и принимать участие в общественной жизни. Идеальный гражданин прекрасной России будущего - тот, кто не абстрагируется от социума, при этом оставаясь своеобразной, самостоятельной личностью. Не метаться из крайности в крайность, а искать гармонию. Так думал Захар тогда.
  Он будет заниматься своей тайной акцией - печатать и раскладывать доклад в случайно выбранные почтовые ящики по всему городу, и параллельно участвовать в "кубах", раздавать листовки, убеждать людей голосовать за Феврального, а не за Клыкова, возможно, сможет найти подработку, ну и, конечно, будет вместе со своей Алисочкой! И при этом неплохо бы часок-другой уделять творчеству и начать писать книгу, идея которой уже созрела у него в голове. В общем, началась активная взрослая жизнь, такая, как он хотел. Если подумать, в детстве Захар никогда и не мечтал о лёгкой беззаботной жизни. Любой ребёнок хочет сражаться со злом, которое грозит уничтожить весь мир, выкручиваться из самых безнадёжных ситуаций, подобно своим кумирам из комиксов и фильмов. Вот, пожалуйста - теперь в реальности Захара все перечисленные элементы присутствуют, кроме разве что футуристических декораций. А так - полный комплект, получите и распишитесь.
  ...Увидев Алису, Захар с первой секунды ощутил, что в ней что-то неуловимо переменилось. Синяки под глазами, герпес над губой - но перемены заключались не в этом, это всё незначительная внешняя шелуха. Он обнял девушку, стараясь покрепче прижать к себе, чтобы показать, как рад её видеть. Кожа Алисы излучала тепло, от девушки так же приятно пахло мёдом, но в душе Захар на миг почувствовал дуновение холода. Как будто Алиса стала ему наполовину чужой. Внешне Захар не подал виду, но был озадачен. От встречи он ожидал совсем других эмоций и ощущений. Тем не менее, на сознательном уровне Гордеев был рад, что они снова вместе. Теперь-то всё пойдёт на лад! Разве может быть по-другому? Вместе они горы свернут!
  Оказалось, могло, но Захар пока об этом не знал.
  - Познакомься с Жорой, - сказала Алиса, проведя любимого в помещение штаба.
  "Обжимались" они на улице, перед входом, так что Жора этого не видел. Помещение для штаба, на удивление, нашлось в самом центре города. Буквально семь минут пешком от главной площади. В тихом укромном закоулке (каких в центре Майского предостаточно). Вот это везение!
  Помещение оказалось светлым, просторным, удобным, и напоминало современный офис (но, конечно, не было таким огромным). Несколько компьютеров, столы и стулья, несколько красных бинбэгов в придачу, вместительная подсобка и опрятный туалет. На Захара зрелище подействовало приятно. Чудо, что за относительно короткое время удалось так оборудовать местный штаб оппозиции, несмотря на пресс властей и карательных органов.
  - Привет, Жора, - сказал Захар. Они пожали руки, внимательно посмотрев друг другу в глаза.
  Жора выглядел не так, как представлял Захар. Новый знакомый оказался выше Гордеева на голову, накачанный, мускулистый. Но при этом, что нетипично для качка, у него были умные, ранимые глаза. То есть, если посмотреть ему в лицо, создавалось впечатление, что это лицо человека, который старается умственно развиваться. Тогда как обычно человек больше развивается или физически, или интеллектуально. Совмещать два пути, то есть, искать пресловутую гармонию, почему-то стремятся единицы.
  Жора не походил на человека, в котором есть Божественный свет, обладающего исключительным талантом. Он был вполне обычным, стандартно мыслящим, но при этом хорошим, искренним человеком. Так показалось Захару при первой встрече.
  Отведя Алису в сторонку, Гордеев спросил:
  - А он знает, что мы?..
  - Я думаю, он догадался, - негромко сказала Алиса. - Я предупредила, что приведу нового человека, которого раньше не было, потому что уезжал. Жора спросил: "Кто?", я ответила, мой друг, а он так многозначительно протянул: "А-а, понятно".
  - Вроде нормальный парень, - сказал Захар. - Если бы ты раньше не встретила меня, то ответила бы на его ухаживания?.. - спросил он из любопытства.
  - Ну... это сложный вопрос, - Алиса нахмурила лоб. - Понимаешь, Жора - человек моих идей. Он думает во многом так же, как и я. Он меня поддерживает в тяжёлую минуту. После тебя он мне самый родной человек. Но я не чувствую, что мы с ним близки по духу. Я не смогла бы к нему испытывать такие возвышенные чувства, как к тебе. Ту самую "настоящую" любовь. Изображать любовь и любить - не одно и то же... Я думала, что уже никогда её не почувствую, пока не встретила тебя... Так что ты - вне конкуренции...
  После Алиса оставила Захара с Жорой наедине, отправившись забрать согласования для кубов из здания городской администрации. Сама по себе раздача листовок дозволялась свободно. Однако чтобы установить агитационную конструкцию, куб, и натянуть баннер, по новым поправкам к закону, требовалось каждый раз загодя уведомлять администрацию города и получать от них согласие. Установка куба уже расценивалась как публичное мероприятие. Для проведения такого мероприятия необходим был заявитель, а также его заместитель, который мог провести мероприятие, на случай, если первый заболеет. В заявке на куб обязательно указывались паспортные и контактные данные обоих, а также конкретные координаты размещения. Администрация даёт ответ в течение нескольких дней. В общем, всесторонняя прозрачность и непременные бюрократические формальности.
  Кубы проводились примерно три раза в неделю, например, в понедельник, в четверг и в субботу. Больше одного мероприятия в день согласовывать всё равно было нельзя. Алиса и Жора стали частыми гостями городской администрации. Когда, например, Алисе звонили и говорили, что можно забирать ответ на прошлую заявку, она приходила и приносила сразу кипу новых.
  Пока Жора работал за компьютером, Захар сосредоточенно пересчитывал листовки (такое задание ему дала Алиса). Оба предпочитали деликатно молчать. Ближайший куб был назначен на сегодня, и по возвращению Алисы они собирались выдвигаться на место действия.
  Но перед началом акции нужно посчитать, сколько "агитки" осталось у них на данный момент, а после завершения пересчитать то, что не раздадут. Количество розданных листовок фиксировалось, отчёт предоставлялся в федеральный штаб в Москве. (К слову, сами листовки печатались здесь на принтере, тогда как агитационные газеты, фирменные наклейки и атрибутика приходили посылками из Москвы). Обычно утомительным пересчётом занималась Алиса, но сегодня Захар её подменял. Ему предстоял первый "куб". Своего рода "боевое крещение".
  Когда минут через пятнадцать Алиса прибежала обратно, на лице её было суетливое выражение, так как мероприятие ограничивалось по времени несколькими часами (время начала и окончания тоже заранее указывалось в заявке), а они уже опаздывали к началу. Захар и Жора поднялись было со своих мест, но тут Алиса вздрогнула, как от удара током, со всей силы хлопнула себя по лбу, и сказала:
  - Я, кажется, указала неверный номер телефона. Чёрт, чёрт, чёрт!!!
  Захар застыл в замешательстве - он не знал, что нужно делать в таких случаях (так как никогда раньше не сталкивался с механизмом подачи заявлений), а Жора сказал:
  - Не переживай, ты просто замоталась. В запарке перепутала цифры, с кем не бывает. Нужно позвонить им и попросить внести исправление. - Он подошёл к Алисе и легонько обнял девушку за плечо, оголённое, потому что та была в майке.
  Захар сделал сочувствующее лицо, и в то же время притворился, что то, что Жора обнял Алису, его совершенно не касается. Раз она хочет скрывать свои отношения с Захаром - так тому и быть. Ни к чему привносить лишние сложности. Алисе и так непросто.
  Жора и Захар подняли металлические столбики, из которых собирался каркас куба, а Королёва взяла что полегче - чемоданчик с инструментами, сумку с агиткой. Они вышли наружу, заперли тяжёлую металлическую дверь штаба и побрели вверх по улице, к площади Семёновской и торговому центру "Клевер". Напротив, через дорогу, располагалась обширная свободная площадка, через которую шёл большой поток пешеходов. Эта площадка была одним из основных мест проведения агитации.
  - А где Постернак? - поинтересовался Захар, идущий рядом с Алисой.
  Жора ступал позади них. Рёбра куба достигали больше метра в длину, и чтобы не задеть друг друга, между несущими их мужчинами желательна была некоторая дистанция. Захар, зная, что Жора сзади, неосознанно старался идти увереннее и держать спину прямо, чтобы не казаться ему рохлей.
  - Я не знаю, где Постернак, он же твой друг, так что я у тебя должна спросить, где он, - ехидно ответила Алиса.
  - Вот так поворот, - ответил Захар, подумав при этом: "Значит, уже только мой друг...". - Надо ему позвонить.
  - Позвони, толку от него всё равно никакого. Постоянно опаздывает, приходит к половине куба. Больше болтает, чем раздаёт листовки. А если кто-то не хочет брать листовку, он сразу раздражается и предъявляет всем вокруг свои претензии. Как будто не понимает, что никто ему ничего не должен.
  - Вот как, - сказал Захар. - Я уверен, что он исправится. Со временем поймёт, что к чему; как можно себя вести, а как нельзя.
  - Не исправится, - унылым тоном протянула Алиса. - Уж поверь, такие, как Постернак, не исправляются.
  Цель кампании на данном этапе: сбор трёхсот тысяч подписей. Технически их нужно было собирать лишь в январе, после регистрации в качестве кандидата в избирательной комиссии. Однако времени по закону отводилось около трёх недель, одна из которых выпадала на новогодние праздники, когда люди сидят по домам, "культурно отдыхают" и обычно не сильно горят желанием вникать в политику.
  Хоть купи сапоги-скороходы, такое громадное количество подписей за отмеренный срок честно собрать просто невозможно. Даже если ты рок-звезда масштаба Акинчева или Юры-музыканта. Сто тысяч подписей за неделю - почитай, больше десяти тысячи подписей за день. Учитывая, что первую неделю большинство среднестатистических граждан мучаются дома с похмельем, проводят время с родственниками, катают на санках детей, у кого как. А последующие две выходят из дома, как правило, на работу или по каким-то неотложным делам, так как дороги забиты пробками и плохо убранным снегом.
  Логично предположить, что драконовское законодательство специально рассчитывалось на то, чтобы простому смертному было никак не проскочить. И миновать данный проверочный фильтр кандидат мог, только если Кремль "подарит" ему эти триста тысяч подписей. Очевидно, что "несговорчивый" человек, от которого можно ожидать сюрпризов, такого подарочка никогда не дождётся.
  Февральный решил найти третий путь. Поэтому уже сейчас, в августе, полным ходом шёл сбор виртуальных подписей. Человек, который потенциально готов был поставить подпись за выдвижение Алексея на выборы (не отдать ему голос, а пока лишь поставить подпись за выдвижение), оставлял свои контактные данные на особом сайте кампании. Для того чтобы в январе, когда нужно будет за считанные дни получить гигантское число подписей, не обращаться в панике ко всем подряд людям, надеясь на удачу. А приглашать заведомых сторонников к себе в штаб, по уже имеющемуся списку контактов. Тогда процент потерянного напрасно времени будет сведён к минимуму.
  Для этого и столько штабов в разных городах. Подписи же нужно было собирать не с одного, а с разных регионов РФ.
  Самые продвинутые граждане узнавали про "электронные подписи" в интернете. Но многие россияне либо вообще не имели доступа в интернет, либо использовали не весь его потенциал. Поэтому волонтёры - смельчаки, которые разделяли гражданскую позицию Феврального и добровольно вызвались ему помогать, должны были рассказывать другим людям про ведущийся сбор подписей. И, по возможности, убеждать их поддержать выдвижение. Ведь, общаясь со сторонником Феврального, человек, изначально воспринимавший его скептически или вовсе отрицательно, мог поменять свои взгляды. Миром правит информация. Некоторым, чтобы прозреть, просто не хватает нужной информации.
  Итак, фактически проводимая сейчас кампания не была предвыборной. Да и по закону агитировать за какого-то кандидата, так рано до выборов, было запрещено. (Скрытая агитация за Клыкова через безостановочную пропаганду по телеканалам, само собой, не считалась.) Кампания шла пока лишь за выдвижение Алексея Феврального, которое из-за липовых судимостей стояло под вопросом. Подписи небезразличных граждан должны были убедить диктаторов, что этого кандидата им придётся допустить до выборов. Чем больше подписей, тем серьёзнее общественное давление. Когда Алексея зарегистрируют - вот тогда начнётся настоящая предвыборная агитация, гонка с другими кандидатами. Тогда уже можно будет агитировать в открытую. Сейчас же агитация заключалась не в призыве поставить галочку в бюллетене напротив фамилии Феврального, а только лишь в развенчании предрассудков и нелепых мифов, связанных с ним, и популяризации его фигуры.
  Придя на согласованную площадку, ребята опустили вещи на землю. Георгий плоскогубцами перекусил пластиковые хомуты, стягивавшие металлические брусья. Далее Захар помогал закручивать болты, скреплявшие рёбра куба. Первый раз у него получалось не так-то легко, Алиса и Жора делали всё гораздо быстрее и отточенней. Захар попытался представить, как Алиса собирала такой же куб одна, не сумел, и мысленно отдал дань её героизму. Когда, минут через десять, каркас был готов, активисты стали натягивать по баннеру на каждую из граней.
  На лицевой стороне куба красовалось изображение собственной персоной Феврального. Ненавязчивая улыбка краешком губ, которая врагам, конечно, покажется наглой ухмылкой, а поклонникам - жестом добродушия. Спокойные глаза, в которых может скрываться как лукавство, так и благородство. Не безупречно-глянцевое, но и не отталкивающее фото. Самое то для предвыборного баннера. Под фотопортретом жирная надпись, девиз кампании: "Пора выбирать". Просто и лаконично. Между чем выбирать - верой и действием, тоталитаризмом и демократией, ложью и правдой, прошлым и будущим, невежеством и просвещением, смертью и жизнью... каждому, читающему этот слоган, предлагалось додумать самому.
  На других баннерах были напечатаны некоторые ключевые пункты из программы Феврального, а также приглашение зайти на его сайт и поставить электронную подпись.
  Закончив сборку, Алиса тут же принялась подходить к прохожим и предлагать им листовки, а Жора ушёл в штаб. Поскольку там всё время должен был кто-то оставаться, на случай прихода посетителей. А дежурить кроме него сегодня было некому. (Потом, во второй половине куба они с Алисой поменялись - Жора пришёл раздавать, а девушка отправилась в штаб.)
  Алиса толком ему ничего не объяснила. У Захара вообще поначалу сложилось ощущение, что он тут лишний. Наверное, так себя чувствует любой новый член коллектива? Но нет, с Алисой явно произошли какие-то перемены, она не была так сильно обрадована его возвращением, как хотела показать. "Я себя просто накручиваю", - подумал Захар. Он заглянул в сумку, набитую листовками. Много, очень много. Снял с плеч рюкзак и поставил на землю возле куба, прислонив к одной из граней. Захар не был уверен, что его не сопрут, но Алиса сделала так же, и Гордеев решил избавиться от "лишней вещи", тем более что ничего ценного в рюкзаке не лежало.
  Захар не боялся, но его охватил каменный ступор. Гордееву было знакомо это состояние. Он испытывал его перед решающим моментом, когда нужно было "броситься с места в карьер", сделать что-то, что повлияет на дальнейшую судьбу. Нанести первый удар в драке, отправить письмо кумиру, подойти к девушке, в которую влюблён.
  Волевым усилием сбросив оцепенение, Гордеев пробежал глазами небольшую "методичку" для волонтёров, объясняющую, как обращаться к людям и что отвечать на возможные вопросы. Чего нельзя было отнять у кампании, так это продуманность и предусмотрительность организаторов.
  Ну, что ж, попробуем.
  - Добрый день, вы слышали об Алексее Февральном? - обратился он к случайному прохожему. На самом Захаре была надета аутентичная футболка "Февральный-2018", которую ему подарили ещё в июне на собрании в штабе коммунистов.
  Последний раз он надевал её в июне, на свидание на Набережной с девочкой, ещё до Алисы. С этой девочкой они вместе писали ЕГЭ по литературе, она ему приглянулась, и он запомнил её фамилию (благо, та была редкой) и после нашёл "Вконтакте", познакомился. Правда, дальше первого свидания всё равно не зашло. Девочка интересная, по-своему очаровательная, но слишком разные у них области увлечений и масштабы интересов. Отправляясь на встречу с Миленой, Захар решил надеть ту футболку, чтобы посмотреть на реакцию людей и ещё раз напомнить (а кому-то сказать впервые) о Февральном. Когда они с Миленой шли по Набережной, навстречу им показалось трое ментов, и пройти незамеченным было никак, а развернуться и побежать - значило привлечь к себе внимание. Захар мысленно приготовился к тому, что его задержат (в Москве были нередки случаи, когда к людям в метро и общественных местах "церберы порядка" докапывались за кепки, футболки и прочие вещи с символикой Феврального). Но, не поведя бровью, продолжил идти, как ни в чём не бывало. Так они, держась за ручку, и миновали жандармов, те, похоже, не обратили внимание. А ведь обычно символика Феврального действовала на них как красная тряпка на быка... Пронесло.
  "А я думал, нас сейчас повяжут", - облегчённо выдохнул Захар. Девушка не поняла, о чём речь, и он пальцем показал ей на надпись "Февральный" на груди. Та охнула и разразилась причитаниями: "Боже, я только сейчас заметила! Ты что, зачем ты это надел? Только не надо!.. - она остановила его предупредительным жестом. - Не рассказывай мне про Феврального! Не хочу ничего о нём слышать. Вообще не хочу ничего слышать про политику".
  Эту же фразу - "НЕ ХОЧУ НИЧЕГО СЛЫШАТЬ ПРО ПОЛИТИКУ", Захар потом неоднократно услышит и на протяжении своей долгой работы на кубах. Услышит столько раз, что она будет сниться ему в мрачных грёзах по ночам. Ну, что ж, не хотите - и не надо, когда потом огребёте по полной из-за своей пассивности и безразличия, виноваты будете сами. Так он хотел бы ответить, но инструкция для волонтёров предписывала уважать чужие взгляды и мнение, даже аполитичность.
  - Нет, не слышал, - ответил случайный прохожий. - А что?
  - Февральный собирается баллотироваться на выборы президента в марте следующего года, - с готовностью поведал Захар. - И мы собираем подписи в его поддержку. Не могли бы вы взять почитать листовку, где изложены базовые тезисы его программы? - на этом моменте, продолжая говорить, он обычно протягивал листовку собеседнику, чтобы тот как бы между прочим взял её. - И если вас заинтересует, поставьте пожалуйста электронную подпись на сайте. Сайт также указан на листовке.
  - Хорошо, почитаю.
  - Спасибо! Удачного вам дня! - доброжелательно прощался Захар и, не теряя времени, бросался к другому прохожему.
  Это оказалось проще, чем он думал. Гордеев как будто перешагнул невидимую границу, и ему открылись возможности, которые ранее были недоступны. Когда Захар жил обычной жизнью, он мог комплексовать из-за прыщей, недостаточной начитанности и осведомлённости, своей невзыскательности в одежде, и прочего. Когда он говорил с человеком на кубе, то временно забывал про свою несовершенную внешность и психологические комплексы. На первый план выходило желание УБЕДИТЬ.
  Он старался находить точные слова, но они были лишь внешней оболочкой. Посредством их он хотел передать человеку нечто большее - чувство, настроение, а может, Знание. Сам он слишком хорошо осознавал, что если Февральный не победит на предстоящих выборах, это будет означать мучительную гибель для всей России. Если победит - далеко не факт, что гибель будет избегнута. Но оставалась надежда, хотя и мизерная.
  Главное - не слова, а то, что в них заложено. Искренняя вера в собственную правоту, которая складывается из нажитого опыта и кропотливого сбора информации.
  Оказалось, что Захар способен на высокие показатели по агитации. До первого куба ему казалось, что раздача листовок на скорость - это вроде спортивного соревнования, а он никогда не достигал больших побед в спорте, и поэтому соревновательный элемент в агитации не очень привлекал его. Но похоже было, что главное - просто найти "свой" вид спорта. Алиса даже его похвалила, сказав, что Захар работает быстро, и если бы ещё не ввязывался в долгие затейливые дискуссии с некоторыми желающими поспорить идеологическими "противниками", то перегнал бы всех других волонтёров по количеству розданных листовок.
  Позже подошла ещё Маша Васильева, темноволосая пухленькая девочка с улыбкой до ушей. В такой же приметной футболке с надписью "Февральный-2018", под которой теснился нескромных размеров бюст. В синей юбке, из-под которой выбегали стройные пружинистые ножки, ниже коленей обтянутые белоснежными гольфами, плавно сползающими в белые кроссовки... Не успел Захар окинуть её с головы до ног взглядом, как та радостно сказала:
  - Привет! - и крепко обняла его. На ощупь она была тёплая и мягкая.
  "Интересно, у них тут принято так здороваться? - подумал Захар. - Или я просто ей понравился?"
  Как позже заключил Захар из общения с Машей, она была немного легкомысленной, нетерпеливой, но любознательной и порядочной девушкой. Исчезнет ли налёт легкомыслия со временем - оставалось только гадать. Маша прибежала уже к самому концу акции, на заплечном ремешке болтался футляр с фотоаппаратом. Сегодня она не раздавала листовки, а сделала несколько кадров. Вообще в штабе было несколько волонтёров, которые на разных акциях исполняли роль фотографов. Снимки шли для фото-отчёта в группу "Вконтакте" и в коллективный архив на облаке.
  Когда несколько часов истекли, последовала занудная разборка куба, потом переноска вещей обратно в штаб. По пути Алиса рассказала Захару, как, когда его не было, они согласовали куб на острове ДВФУ (Дальневосточного университета), который соединялся с материковой частью города мостом. Однако твердолобые частные охранники университета потребовали покинуть территорию, начали заламывать руки ребятам, забрали документы с официальным разрешением от администрации и одну из граней куба. Жора примчался на выручку Алисе, накричал на охранников и заставил их вернуть грань, привёз штабного юриста Полину, которая помогла поставить "дуболомов" на место. При всём понимании, Захар уже уставал выслушивать истории про "доблестного рыцаря" Жору.
  В штабе - пересчёт оставшихся листовок, тех, что брали с собой, но не раздали. Куб выдался вполне удовлетворительным, агитки стало меньше на несколько сотен штук.
  - Спасибо тебе за помощь сегодня, - сказал Жора Захару и хлопнул его по плечу. - Можешь считать это посвящением в рыцари... в Рыцари Святого Куба!
  - Не стоит благодарности, - сказал Захар. - Всё это нужно не только вам, но и мне тоже. У нас общие цели.
  И тут Захар родил интересную мысль - а что, если в следующий раз перед кубом, пересчитывая листовки, сразу класть их в прозрачные пакетики стопками по пятьдесят штук? Тогда нужно будет сосчитать лишь, сколько осталось пачек, и сколько листовок в последней начатой пачке. Алиса сказала, что это гениально, и стала корить себя за то, что сама не додумалась раньше.
  Потом, когда стемнело и Захар с Алисой шли на квартиру к Гордееву, девушка произнесла задумчиво:
  - И всё-таки, у меня никак не укладывается в голове, почему же ты решил остаться.
  - Ради тебя, - без тени сомнения ответил Захар, недоумевая, чем был вызван такой вопрос. - Разве ты бы не осталась?
  - Не знаю... - сказала Алиса, - ...не знаю, так ли уж я достойна этого.
  - Ну, это уже мне решать, - сказал Захар, чувствуя себя дураком. - По правде говоря... я уже раньше задумывался на эту тему. Когда был влюблён в ту девочку из своего класса. Уже тогда на горизонте маячило моё поступление в Москву. И я подумал - а что, если у нас с ней всё сложится, а я поступлю? Пожертвовать любовью ради химеры высшего образования? Я долго колебался, и, в конце концов, решил, что остался бы, случись так. И, честно говоря, я не понимаю людей, которые поступили бы по-другому. Так что этот выбор я сделал уже давно.
  Чтобы сменить тему, Захар начал узнавать у Алисы про какие-то технические моменты кампании, которые были не очень ему понятны, однако, сам того не ожидая, наткнулся на острую, даже злую реакцию. Алиса панически вздрогнула, как тогда, когда указала неправильный номер телефона, и резко прервала его:
  - Пожалуйста, не говори сейчас со мной о работе! - она остановилась и прикрыла глаза. - Я и так на грани нервного срыва, готова расплакаться. Я просто не в том состоянии, чтобы обсуждать работу.
  - Хорошо-хорошо, - Захар приобнял её и повёл дальше. - А о чём тогда говорить?
  - Ты всегда мог вытащить меня из суровой реальности. У нас был свой мир на двоих, где мы говорили о книгах, об искусстве, где не существовало времени и пространства.
  - Хорошо, давай говорить о книгах, - сказал Захар. - Что бы тебе рассказать? Вот, например, один анекдот про Джойса. Правда, я не уверен, что он покажется тебе смешным. Приходит знакомый писатель к Джойсу. Джойс расстроен, в депрессии, жалуется на то, что нет вдохновения. Друг старается его успокоить: "Полно, полно тебе, Джеймс! Ну, скажи, сколько ты написал за сегодняшний день?" "Три слова", - отвечает Джойс. "Так ведь это совсем неплохо для тебя, Джеймс!" - подбадривает его друг. "Но, видишь ли, - огорчённым голосом сообщает Джойс, - я не знаю, в каком порядке они идут!"
  Алиса хохотнула. Захар, довольный произведённым эффектом, решил рассказать другой анекдот.
  - А этот я услышал во ВГИК от студентов, когда стоял в очереди на подачу творческой папки, - анонсировал он и начал: - Муж ждёт у родильной палаты. Жена рожает. Муж волнуется, ходит кругами. Наконец, выходит врач. "Доктор, ну что там?" Доктор расстроен: "Ну, как вам сказать..."
  "Что, что? Говорите же, не медлите!" - просит муж. Доктор мнётся. "Ну, что там?" - спрашивает муж. "Ухо". "Ухо? Какое ухо?" "Здоровенное. Килограмм пять". Муж заходит в палату, смотрит - лежит ухо. Подходит поближе: "Сынок..." Доктор: "Бесполезно... Оно глухое".
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"