Идеологическое консультирование.

Идеологическое консультирование. Теоретические заметки за пределами основной работы. - На правах рукописи. - Калуга, 2006.

Первый вариант этой книги возник как ряд заметок, написанных во время прогулок с детской коляской в 2001 г. Тогда я работал внутренним консультантом в социологической фирме и готовил материал по "идеологическому консультированию". В ходе этой работы возник ряд проблем, были открыты некоторые закономерности той культуры, которая формирует нынешних управленческих консультантов. Но в данной книге об этом практически ничего не говорится. Напротив, идут рассуждения о тех сторонах социологической работы, которые нигде не затрагиваются. А также автор пытается сделать вывод, почему это происходит? В настоящее время идеологический поиск в России прекратился, а потому вполне можно рассказать о тех онтологическим источникам, которые питали все эти процессы.

Когда в 1995 году мною был задан вопрос одному из живых представителей культуры Русского Зарубежья профессору князю Д.М. Шаховскому (Свято-Сергиев богословский институт, Париж) о наличии некоей социально-философской схемы, которая была бы адекватна российским реалиям, то ответ был довольно неожиданный: "Такой нет, сделай сам!". Несколько лет назад автор обратился с вопросом об аппарате православной социальной философии к одному из ныне живущих представителей культуры Русского Зарубежья. Ответ был очень простой: "Такого нет, делай сам!" И поэтому здесь производится попытка создать ядро социальной философии, где все было бы рационально и технично: как в воинских Уставах и Наставлениях. Кроме того, как указывал известный философ, богослов и педагог Русского Зарубежья, прот. Василий Зеньковский, например, в советской педагогике можно выделить лишь утопичные желания, которых приходилось добиваться контрабандными методами. Книга и посвящалась содержанию всей той контрабанде, которую автор использовал при своей работе. Математический фольклор сохранил воспоминания об одном математике, который с легкостью решал самые сложные уравнения третьей степени. Только потом уже стало известно, что он использовал универсальную формулу, известную ныне под именами Кардано и Тартальи. В этой книге автор попытался описать некоторое количество аналогичных формул, которыми он пользовался в социологической и философской работе. Конечно же, эта работа не может считаться совершенно оригинальной, поскольку ее основные подходы зафиксированы в научной и философской традиции Новосибирского Академгородка. Но там до сих пор не знают, что многие схемы, рассматриваемые как курьезы, на самом деле остаются основой современного провинциально-научного мировоззрения*.

[*Известный российский философ С.С. Хоружий буквально кричал: "Вы клевещете на нашу социологию! Не все там такие!"]

В нашей работе разговор идет о вещах, которые на Западе многим кажутся очевидными, однако в России они находятся под фактическим запретом (табуированы). Речь идет о связи богословия и философии. Богословия, в данном случае, православного, философии - как системы мышления, восходящей к Платону и Аристотелю, а по причине преемственности - к Фоме Аквинскому и св. Иоанну Дамаскину* [*Вопрос о том, что же является философией, в российской провинции носит очень "своеобразное" звучание. Когда автор положил перед местными философами (точнее, перед людьми, облеченными званиями и степенями) оглавление одного из московских учебников по философии [1], то их реакцию можно было свести к известной реплике персонажа Д.И. Фонвизина: "А если чего-то не понимаю, то этого не существует вообще!". Впрочем, они даже не поняли, что это не мой текст. Они лишь слышали отдельные слова в непонятном для них порядке. Сравните с цитатой К. Кизи ("Над кукушкиным гнездом") [2]: "Я ... почти вижу в них аппарат, который принимает мои слова, пробует засунуть их туда и сюда, поворачивает так и этак, а когда не находит для них удобного готового места, отбрасывает, будто их и не говорили".

Если обратиться к терминологии, предлагаемой А.Г. Данилиным, мы видим в местной философии выражение так называемой "одномерной" культуры [3]. В этой культуре человек путает личную реальность с реальностью социальной. В "одномерной" культуре философия носит парадоксальный характер: Человеку предлагается лишь мечтать, но в строго определенном ключе. Собственно, местная философия есть "предельный тупик": внутренне она безупречна, но внешне - бессмысленна. Она не может самостоятельно решать философские задачи, в ней нет интеллекта, рефлексии. Впрочем, лучше А.А. Зиновьева о советской философии не скажешь (см. [4,5]).]. В то же время, речь пойдет об очень малой части такого сотрудничества - об идеологическом или социально-философском консультировании, основанном на достижениях православного богословия* [К сожалению, сам подход, совершенно естественный в условиях культурного русского (православного) общества, в настоящее время вызывает у людей ассоциации с чем-то совершенно бессмысленным, пугающим. Поэтому оказывается необходимым для начала хотя бы познакомиться с культурой мысли этой среды, представленной такими именами, как прот. Георгий Флоровский (гарвардский профессор), прот. Александр Шмеман, прот. Василий Зеньковский, кн. Н.С. Трубецкой, кн. Б. Вышеславцев, И.А. Ильин, Н.О. и В.Н. Лосские, архиеп. Сан-Францисский Иоанн Шаховской и многие другие.]. К сожалению, основные православные богословские школы XX в. работали за пределами России - в Западной Европе и США, в особой культурной среде Русского Зарубежья. Между культурами Запада и Русского Зарубежья существовала тесная связь, происходило взаимное обогащение* [*Автор обнаружил, что существует известное философское течение XX в. - персонализму, к которому он хотел бы присоединиться. Это вполне естественно, поскольку персоналистом считал себя, например, В.Н. Лосский.]. Поэтому в данном направлении деятельности разбираются вопросы не восстановления русской православной культуры в России, а привлечения, в общем-то, уже западного социально-философского опыта, который имеет достаточно серьезную почву для его приложения.

И еще, оказалось, что принятый в гуманитарной научной среде метод всеобщего многоголосия (равноправия всех мнений, множественности истин и вымучивания чего-то взаимноприемлемого)* [*Выражаясь иными терминами, эту среду характеризует комплекс субъективизма и релятивизма (представление об истинности и равноправии любых мнений), закономерно переходящий в тоталитаризм (волевое утверждение одного мнения в качестве истинного) [6].] в работе внутреннего идеологического консультанта абсолютно неприемлем. В этом отношении метод естественных наук, при котором теория есть социально окрашенная интерпретация фактов, а концепция - социальный запрос на расширение или переформулировку теории, является единственно возможным. В конечном итоге, внутренний консультант занимается производством реального продукта, а не его маркетингом.

В этой книге описывается только теория. Это должно быть совершенно понятным, поскольку какая-либо практика имеет отношение к конкретным людям, организациям. А по поводу продвижения продаж всегда вспоминается притча. К известному врачу-специалисту на вечеринке подошла дама и, описав симптомы "своей подруги", попросила совета. "Пусть обратится к доктору", - сказал ей врач. Электронный адрес автора этой книги: avramenkoaa@mail.ru.

1. Шаповалов В.Ф. Основы философии. От классики к современности: Учеб. пособие для вузов. - М.: "ФАИР-ПРЕСС", 1998.
2. Кизи К. Над кукушкиным гнездом. - М.: Радуга, 1989. - С.192.
3. Данилин А.Г. LSD. Галлюциногены, психоделия и феномен зависимости. - М.: ЗАО Изд-во Центрполиграф, 2001. - С.333-334.
4. Зиновьев А.А. Собр.соч. в 10 т. Т.3: Желтый дом. - М.: ЗАО Изд-во Центрполиграф, 2000. - С.49-51.
5. Зиновьев А.А. Затея. - М.: ЗАО Изд-во Центрполиграф, 2000. - С.65,68,531.
6. Тодоров Ц. Наследие Бахтина // Вопросы литературы. - 2005. - Январь-Февраль - С.3-11: с.6.

Начинать - самое сложное. Большинство научных (или претендующих на это название) работ предполагают у своих читателей понимание. Это не удивительно, поскольку научные журналы родились из публикации научной переписки. Однако содержание многих нынешних наукоемких книг определяет не формулирование научной истины, а нечто другое. И имя этому непонимание. Казалось бы, это не стоит особого рассмотрения, однако авторитетный социальный философ А.А. Зиновьев считает, что ни один "пустяк" не должен быть выведен из поля зрения исследователя [1]. Много лет назад автору пришлось участвовать в споре на тему, означает ли понимание - непременное действие в строго определенном направлении (духе)? В результате родился парадокс, что "понимающий (и очевидно не дурак), должен вести себя вследствие понимания как дурак". Причем "понимающий" должен решиться на действие как "дурак", а вот выполнить его - как очень "умный"* [*Реально умный не решится, а дурак не сможет выполнить желаемое. Сравните с адыгской поговоркой-притчей: "Орел сказал: умный человек в меня стрелять не будет, а дурак не попадет!"]. Конечно же, это есть суеверие* [*Как утверждает швейцарский философ польского происхождения Ю. Бохеньский, "суеверие есть верование, которое (1), конечно в высшей степени ложно, но, не смотря на это, (2) считается несомненно истинным" [2]. Деление общества на дураков, умных, подлецов, сволочей; нормальных и ненормальных - имеет очень четко привязанный к общепринятому сейчас мировоззрению характер. Бытие человека в нормальном состоянии считается жестко заданным, а потому всякое изменение означает ненормальность. Как писал М.Ю. Лермонтов в своих петербургских произведениях о Печорине, для человека считалось очень опасным "попасть в историю". Если человек оказывался в критической ситуации, то даже если он вел себя очень достойно, ему вменялось в вину "попадание в историю". Творчество оказывалось в общественном мнении признаком "ненормальности". "Дурак" являлся человеком, который был готов действовать не в свою пользу (по причине убеждений, веры). "Добрый" человек потому автоматически считался "дураком". Но для этого он должен был "понять". "Подлецом" объявлялся человек, который сначала повел себя как "добрый" (и соответственно, как "дурак"), а потом переставал себя так вести (обычно "подлецу" говорят: "Ты так ничего и не понял!"). "Сволочь" в обыденном представлении характеризует некая инфернальность, против которой нельзя устоять (есть ощущение понимания). Собственно отличие "подлеца" от "сволочи" очень простое: первого пытаются обмануть, а от второго ожидают обман. Именно поэтому внешне демонстрируемая тупость и нечеловеческие усилия, проявляемые для того, чтобы оставаться в условиях соблюдения всех принятых норм, являлось условием "нормальности" ("дурак, но какая силища!", - такой характеристику дает современному "нормальному" человеку писатель Кир Булычев).

Андрей Ашкеров и Константин Крылов обсуждают понятия "кондовости", которое характеризует устоявшееся, безвопросное, совершенно гладкое состояние "нормального", общества, в противовес "выдрюченности" (наиболее приличный синоним), при которой "кондовость" нарушается [3].], но одновременно это - социальный стереотип, нарушение которого чревато непредсказуемыми последствиями. Поэтому (по словам А.А. Зиновьева [4]) "наша система напоминает халтурного учащегося, который накапливает постепенно элементы непонимания изучаемой дисциплины, так что начиная с некоторого уровня действует вслепую, наугад, лишь бы". И если продолжить мысль Зиновьева, то получается, что любое претендующее на самостоятельность действие в нынешнем обществе представляет собой следствие не осмысленного решения, а некий прыжок в неизвестное и очень страшное - непонятное!!!

Что такое непонятное? Сформулируем еще один парадокс: оказывается, что все немногое разумное, понятное в современных социальных "элементах" - организации, группе, в одном человеке - начинается именно с этого узлового момента, имя которому - осознание окружающего его непонимания.

К примеру, вы можете прийти в учреждение, начать работу, вести деловые переговоры, заниматься любой другой деятельностью и довольно долго считать, что ваши дела идут совершенно нормально, пока в один прекрасный момент всё не начнет исчезать. Все двери закроются, на вас будут буквально кидаться (подобно хулиганам из подворотни) все - начиная с секретарей и кончая солидными отцами семейств. Вы ничего не понимаете... Но не следует искать каких-то - видимой причины, значимого события, неправильного собственного поступка... Возможно, что и не было ничего - ни работы, ни переговоров... Вам кажется, что возникло непонимание. Однако оно было всегда. Просто вы не доросли до истинного непонимания (но в то же время ушли от того уровня, когда все было непонятным по причине нового, пока еще неизвестного). Вы начали что-то понимать, а этого оказалось достаточным, чтобы мобилизовать все существующие механизмы социального контроля. И тогда оказалось, что потеря непонимания одним человеком была скомпенсирована обществом всеобщим непониманием. Всеобщее непонимание воплощается в представление о том, что вы - нелицо (по Дж. Оруэллу), вас нет и не было никогда (даже если вы когда-то были). И непонимание не означает, что кто-то не понял смысла отдельного вашего слова или фразы; что возник разрыв в коммуникации. Непонимание в настоящий момент выражается волевым отрицанием вашего существования, а потому ваше реальное существование становится субъективно переживаемым оскорблением природы, удостоверением ущербности зрения непонимающего и многим другим, требующим немедленного исправления* [*Непонимание является характеристикой групп людей с установившимися внутренними связями и иерархической системой. А.А. Зиновьев считает, что для подобных групп свойственны так называемые законы коммунальности. "Это законы поведения отдельных людей, групп людей, масс, толп, объединений и целых обществ в среде себе подобных - в социальной среде. Они касаются взаимоотношений между людьми и их объединениями в борьбе за существование и лучшие условия жизни в тех случаях, когда их поведение затрагивает интересы других людей и их объединений. ... У нас если и касаются этой темы, то исключительно в плане осуждения явлений аморальности и бесчеловечности. А между тем в законах коммунальности ничего аморального и бесчеловечного нет. Они не являются нормами морали. Но не одни они такие. Нормы бизнеса и политики тоже не относятся к сфере морали. Что касается бесчеловечности, то не надо идеализировать людей. Именно "бесчеловечные" законы коммунальности гораздо больше соответствуют натуре людей, чем "человечные" нравоучения религии и морали. Не случайно люди с поразительной легкостью усваивают их и открывают их сами для себя заново на основе своего мизерного житейского опыта" [5].

Одним из законов коммунальности является обязательное делание карьеры (не будешь делать карьеру, то окажешься в самом низу иерархической лестницы или даже за ее пределами). "Проблема делания карьеры есть проблема номер один для подавляющего большинства самой активной части общества. Описать систему правил делания карьеры в коммунистическом обществе - значит в значительной мере описать само общество и доминирующий тип человека. Занять определенное положение на иерархической служебной лестнице, удержать это положение за собой, вести себя так, чтобы иметь перспективу сделать следующий шаг, - вот основа основ, ядро, стержень, пружина жизни и деятельности самой активной и творческой части общества. Между прочим, потребность сделать следующий шаг в карьере есть сначала средство удержать и закрепить за собой предыдущее положение и лишь затем некоторое движение вперед. Эта вынужденность соблюдать правила овладения положением и сохранения его превращает лучшую часть граждан общества в тварей, вызывающих ужас и гнев всякого рода морализаторов. А между тем сами эти твари и их окружение не видят здесь ничего ужасного. Они воспринимают правила карьерного поведения так же, как светские люди - правила хорошего тона" [6]. Хочешь делать карьеру - не понимай, сначала учась этому искусству, а затем становясь совершенным продуктом непонимания. Безусловно, следование правилам непонимания приводит к раздвоению личности и потому человек совершенно естественно стремится уничтожить все, что свидетельствует ему об этом.].

Но даже если дело не доходит до волевого отрицания, в конце концов, выясняется, что признание вашего существования (естественно временного) является... волевым (вынужденным!) утверждением, которое впрочем, также представляет собой форму непонимания* [*Парадокс: понимание в таком обществе есть также форма непонимания.]. Одну из многочисленных форм… Непонимание есть образ бытия, поскольку понятное не раздражает, а, следовательно, и не замечается - не существует. Страх непонятного хотя и пугает, однако и живит* [*Тут описывается парадоксальность вывода: понятное - безвыходно, а непонятное, доведенное до предела, обещает выход.]. Однако гораздо в большей степени непонятное привлекает вероятной наполненностью добычи, возможностью утоления голода, очень странного голода. Если бы не он, то кто бы стал заниматься непонятным* [*Писатель Василий Белов писал, что нацию завоевывать не нужно: достаточно поссорить родителей с детьми, а мужчин с женщинами. Так, современная семья образуется не от взаимной любви, а взаимной вынужденности ("нужности"). Многие люди в "разумном" для них состоянии воспринимают семью, как безумие. Однако какое-то непонятное для них (экзистенциальное) желание охватывает их, они долго терпят, а потом начинают воспринимать семью как необходимость, но именно безумную. И возникают безумные семьи, которые начинают включать очень странные элементы и самые странные отношения. Причина одна - в неутоленном экзистенциальном или душевном голоде. Кстати, о "нужности" пишет в своей прекрасной книжке [7] немецкий психотерапевт Н. Пезешкян. Его пациенты очень стыдились самого факта обращения к психотерапевту, хотя в этом чрезвычайно нуждались. Ненависть к объекту любви, отношение к нему как к "нужнику" (который стоит внимания, лишь когда "невтерпеж") - таков парадоксальный характер многих межчеловеческих отношений.].

Непонимание - предел расхождения, и оно же - знамение времени. Оно повсеместно, не является уже чем-то ненормальным. Напротив - давно стало нормой* [*Прот. Димитрий Смирнов, проповедь в Неделю всех святых (с магнитной записи, г. Москва, 1994): "… для большинства живущих на земле людей то, что они крещены, только служит к их большему осуждению. Потому что если бы не был дан талант, этот дар Божий, то с них и спросу никакого нет. А раз уж дан этот талант, эта драгоценность великая, то требуется, чтобы человек это понимал и обязательно приумножал.

Это - достаточно простое, притчевое описание современного непонимания. А вот мнение иеромонаха Серафима (Роуза) [8]: для него явление непонятного - абсурдизм - вполне "естественно" в окружающем мире, поскольку абсурд - симптом духовного состояния. Человек теряет связи с реальностью и либо впадает в пессимизм, либо начинает заменять ощущение реальности и ее осмысление "верой в убеждения". Это связано с тем, что абсурдизм отрицает осмысление, понимание. И, как следствие, отрицает истину и Бога в людях (Бог в людях мертв). Абсурдист, отрицая Бога, возвращает мир в ничто, из чего Бог и создал мир. Вместо познания мира возникает феномен авангардизма, сопровождающийся атмосферой пустоты, скуки. В абсурдном мире "ничего не происходит" и "все может случиться".

У А.И. Солженицина, так и не преодолевшего принципиальную невозможность понимания как эмпатии, тем не менее, вырывается прозрение [9]:

"И что можно сейчас возразить всем им, всем им против их слитного невежества? И как им можно сейчас объяснить?

Мы просто перестаем быть единым народом, ибо говорим действительно на разных языках".]. Поэтому человек, оставшийся в непонимании, продолжает жить полноценной жизнью организации. Но полноценной, и жизнью ли вообще?

Однако есть и другой мир, например, чаще всего проявляемый в России как естественнонаучный, в котором реальность существования удостоверяется как органами чувств, так и показаниями приборов. "Машина покажет", как говорил оператор одного из спектрометров с просьбой особо посмотреть в каких-то диапазонах* [*Военные говорят аналогично, хотя и несколько грубее: "Или ты убьешь, или тебя убьют! А чтобы не убили - нужно думать!" Правильность или неправильность нашего мировоззрения поверяется его жизненностью. Не случаен болгарский перестроечный лозунг: "Зачем умирать сегодня, для того, чтобы хорошо жить завтра!"]. Что есть, то есть; чего нет, того нет! А тайное (пока еще непонятое) познается через его явное проявление* [*Выражение приписывается Фалесу, но это общее положение всей древнегреческой философии.]. И непонимание в этом другом мире означает всего лишь указание на нарушение законов научной коммуникации* [*А.И. Солженицин [10]: "Можно построить Эмпайр-стейт-билдинг. Вышколить прусскую армию. Вознести иерархию тоталитарного государства выше престола Всевышнего.

Нельзя преодолеть какого-то странного превосходства иных людей".

Понимание, недостаточное понимание и непонимание можно сравнить соответственно с проводником, полупроводником и изолятором. В первом случае электрический ток (понимание) возникает при любом напряжении, во втором случае его силу можно регулировать извне (запирая или отпирая с помощью подаваемого на сетку потенциала), в третьем случае тока нет, но при достаточно сильном напряжении происходит пробой с разрушением материалов.].

Эти два мира реально существуют* [*Деление мира не является чьим-то субъективным мнением, капризом: его существование замечается многими и объективизируется через взаимное согласие. Ричард Фейнман [11] считал, что оно связано с нежеланием или невозможностью одной стороны расширить круг своего восприятия и в, частности, воспринять математический язык. О том же разрыве - между естественнонаучным и гуманитарным мировоззрениями - писал Ч.П. Сноу (лекция "Две культуры и научная революция", прочитанная в Кембридже в 1959 г., упоминается в [11]). Можно также сказать, что эти направления связываются, соответственно, с такими ключевыми словами, как позитивность (учет реалий мира), и проективность (стремление людей продвигать любой ценой представления, зародившегося в их (а может вовсе не в их) головах). Еще в Средневековье произошло оформление таких терминов, как реализм и номинализм. В социологии выделяются подходы, которые основаны на выявлении сущностных или других ресурсоемких феноменов (термодинамический подход) и чисто фиксирующие параметры придуманной схемы (статистический подход). Однако суть деления не в различии мировоззрений, а в желании одной стороны любой ценой воспользоваться ресурсами другой. "А виноват лишь в том, что хочется мне кушать!"]. Они обросли стереотипами, нормами, правилами - создали собственные традиции. Они взаимно отрицают друг друга, смеются друг над другом. Не понимают друг друга. Но они и не могут разделиться, поскольку в них самих идет разделение своих и соединение чужих. Мы не собираемся их делить, но постараемся их различить* [*Спектроскопия на основе "геометрических" рассуждений разделяет разные группы сигналов, относящиеся к разным объектам.].

Реальное разделение не может произойти с начала пребывания человека в зоне непонимания, не может и в конце* [*Когда человек приходит в организацию, то у него действуют стереотипы восприятия прежнего сообщества. Он долго не может поверить своим органам чувств. А в конце критического периода у него не остается сил для принятия серьезных решений.]. Оно происходит тогда, когда человек начинает понимать, и у него еще есть силы. В этот момент ему максимально больно, но именно в этот момент можно избавиться от того, что человеку несвойственно.

Описанное в предыдущих разделах, несмотря на свою необычность, представляет всего лишь преамбулу к философскому фактуальному исследованию* [*Фактуальное философское познание является традиционным методом исследования, принятым, например, в Московском университете им. М.В. Ломоносова [12]. Оно включает следующие звенья: философская проблема, поисковая ситуация, философское наблюдение, интуитивный процесс, философская догадка, обоснование догадки, и, наконец, достоверное фактуальное положение, т.е. философский факт.]. Любое консультирование (и в том числе социально-философское, идеологическое) начинается с того, что формулируется проблема - некий неразрешимый на настоящий момент вопрос. Однако часто люди не могут не только сформулировать проблему, но даже осознать, что она существует. Они чувствуют всего лишь непонятную для них жажду, неудовлетворенность, которая неосознаваемо для них заполняет все их внутреннее вместилище и, в конце концов, вырывается в виде совершенно случайных симптомов. А они уже могут быть вложены в конкретную схему, например, одну из тех, которые будут излагаться в этой книге.

К примеру, начинать нужно с друзей, предметов, отношения к ним. Именно поэтому идеологическое консультирование основывается на некоем нематериальном, но совершенно реальном субстрате - содержании отношений между людьми, содержании взаимопонимания. Поэтому консультирование формирует из такого субстрата нечто, позволяющее осознать, сформулировать и решить возникшую проблему. Это содержание является совместной собственностью, по меньшей мере, двух человек. Оно обсуждается, уточняется - выясняется, является ли одним и тем же для всех участников взаимоотношений? Пользуясь химической аналогией, такое содержание следует назвать связью* [*В таком значении термин связь употребляют химики. Связь для них нечто вроде эластичной веревочки.]. Связь обладает рядом достаточно интересных свойств: например, она позволяет удерживать людей на определенном расстоянии (как удерживать от разбегания, так и не допускать поглощения одной личности - другой или коллективом* [*Как пишет Марина Цветаева: "Зачем мы перешли на ты? За это нам и перепало. На грош любви и теплоты, но что-то главное пропало".]). С ней (связью) можно считаться, она представляет собой серьезный ресурс.

Чтобы быть хотя бы минимально понимаемым, приходится использовать существующую реальность. А она такова, что люди стремятся не к установлению и наполнению связей, а, наоборот, к потере* [*Те связи, которые используются для достижения материального благополучия, как правило, возникают независимо от человеческих желаний: по родственности, месту рождения, службы. А затем случайно вовлеченные в поле существования связей ресурсы расходуются.]. Поэтому рассмотрим феномены, связанные с потерями. Так, потеря же связи, причем не только с другими людьми, но и с природными объектами, приводит к комплексу "естественного самоубийства".

Социальные психологи знают три типа самоубийц. Первые ставят перед собой цель закончить свою жизнь и сознательно делают это. Вторые кончают с жизнью под влиянием аффекта. Третьи же последовательно теряют отдельные смыслы своей жизни до такого состояния, когда ни сама жизнь, ни факт ее потери не представляют для такого человека никакого интереса. Скорее, остается лишь "интерес" процесса потери, поскольку он вызывает у человека особое, несвойственное всем остальным людям удовольствие. Такой "естественный" самоубийца сам отказывается от всего и наслаждается отказом* [*Сравните строки Андрея Вознесенского: "Да здравствует неудача! Мне из ночных глубин приснилось, что вам не маячило: я это в себе убил. Как девочка после аборта, пустой и притихший весь. Люблю тоскою аортовой мою нерожденную вещь" (Монолог актера). И... "Для тех, кто страдает и кто в мерседесе, надежда сияет: Россия воскресе!" (Песня для празднования победы на выборах "Выбора России").]. И смерть наступает в результате несчастного случая, возможности для которого человек доставляет сам* [*Иван Грозный, широко практиковавшийся в методах уничтожения людей, использовал также способ насильственного пострижения в монахи. Жизнь теряла всякий смысл, и человек умирал даже от незначительной простуды.].

В православии феномен наслаждения собственной смертью называется прéлестью (подробнее см. в [13-15]* [*"Пес, лижущий пилу, услаждается вкусом собственной крови, не понимая всего вреда, который он сам себе причиняет", - говорит св. Исаак Сирин. "Теплое приятное ощущение собственной особой значительности охватывает человека, находящегося в прелести, и оно вознаграждает его за все аскетические подвиги и страдания". Так описывает прелесть Серафим Роуз [14].].). Хотя прéлесть начинается всего лишь с увлечения человеческого ума мечтанием, последствия духовного самообольщения проявляются чрезвычайно быстро. Человек в устойчивом состоянии прéлести частично или практически полностью "выводится" из мира реального и "помещается" в воображаемый. При этом происходят огромные потери человеческих сил, что приводит человека в субъективно переживаемое состояние спокойствия, которое на самом деле является безразличием. Прелесть чаще всего поражает натур художественных, многое из творчества которых связано с миром воображения. Воображаемый мир не является злом, но таковым он может стать, если человек уверует в него, сделает для себя "реальностью" - в ущерб объективной реальности. Условно "внешняя" часть такого человека может оставаться в реальном мире, вступать с ним в какие-то отношения, чаще всего детерминированные. Но основная - будет находиться "где-то там", в виртуальном, а точнее прéлестном мире. Переход в прéлестное состояние из детерминированного (или одномерного) может показаться нелогичным и даже неожиданным, однако он наблюдается, и происходит чрезвычайно легко* [*Московский врач-нарколог А.Г. Данилин [16] рисует более полную картину, выделяя два экзистенциальных варианта бытия в мире. В первом случае бытие личности покоится на надежном осознании реальности; человек воспринимает себя как реальную сущность, находящуюся в непрерывном развитии. Во втором случае - картина обратная: человек находится в перманентной тревоге, так как его неуверенность в факте существования себя самого как отдельной, значимой единицы перерастает в гнетущее состояние зыбкости, эфемерности не только собственного "Я", но и окружающего мира. Он не способен воспринимать свои мысли и ощущения как неразрывное целое. Детерминированное состояние является переходным: человек довольно долго держится, сохраняя себя в реальности. Но при потере ориентиров переход в виртуальное, прéлестное состояние происходит очень быстро.].

Феномен прéлести может быть и названным, и определенным самыми разнообразными способами. Это связано с тем, что он включает в себя и вышеупомянутое страстное воображение (называемое иногда "верой", совмещаемой с верой в то, что их "вера" обладает действенной силой), и аутизм (закрытость в собственном "мире"* [*Аутизм состоит в преобладании субъективно-личного над подлинно-предметным [17].]), и адреналиново-эндорфинное самоопьянение, воспринимаемое как признак "особенности" вплоть до "святости"* [*Прéлесть подчас действительно повышает внешнюю привлекательность, однако, это прелесть тления. В некоторых сообществах этот феномен называется "любовью". Венгерский писатель Лайош Мештерхази, демонстративный коммунист и бывший католик, описал его в рассказе "Эндокринойя". Основной персонаж, успешный марксистско-ленинский философ, наблюдая свою уже бывшую жену в состоянии прелести, приходит к выводу, что его жизнь и карьера представляют буквально ничто в сравнении с тем состоянием "влюбленности", которого "достигла" эта женщина.]. Св. Отцы (в первую очередь, св. Максим Исповедник) вводят понятие филавтии, которая характеризует внешние черты прéлести: забвение, духовное бесчувствие (отношение к людям как к вещам) и своего рода невежество или помутнение разума (цитируется по [18]) * [*Аспекты невозможности коммуникации по причине прелестизации разобраны в работе [19].].

На поведенческом уровне прéлесть может фиксироваться как психическое нарушение вплоть до заболевания, однако принимаемое произвольно самим человеком. Такой человек часто стремится подбирать и даже формировать подходящую для него среду. В последней создается особая - мистеризованная игровая атмосфера. Дальнейшее (общественное) оформление процесса "прелестизации" также идет по вполне фиксированным механизмам. Разум оставляет человека. Вместо него появляется синтез образов из обрывков известной информации, редуцирующийся до бреда. Чувства обращаются на самого человека (нарциссизм) и он начинает слышать только себя, придавая случайным побуждениям судьбоносное значение. Волевые поступки заменяются припадками демонстративного безумия (психопатия). Исчезает совесть и чувство вины* [*Эти состояния описаны, например, в [20-22]. Кстати, понимание в прéлестном состоянии может возникать как приступ безумия. Не случайно свт. Григорий Палама смеется по этому поводу, говоря о философах, которые "творят" не иначе, как взбесившись [23].].

Достаточно часто "прелестизация" локализуется в сложно структурированных групповых образованиях, называемых "тоталитарными сектами"* [*Название "тоталитарная секта", предложенное известным российским исследователем-сектологом А.Л. Дворкиным, имеет весьма условный характер [24]. Оно характеризует квази-устойчивый феномен по ряду внешних признаков. Тоталитарная секта обычно представляет собой: 1) самоизолирующуюся группу; а также 2) заинтересованное в ней окружение, 3) в той или иной форме осуществляющее неэквивалентный (с точки зрения принятых общественных норм) обмен реальными и воображаемыми (обещаемыми) ресурсами 4) исключительно в пользу ее верхушки 5) с помощью вызываемого у жертв состояния измененного сознания, 6) лишающего человека его свободы. При этом изымаются не только деньги и вещи, но и такое ее "содержание", которое можно использовать в языческой культовой практике (так называемый нематериальный или духовный ресурс). Поскольку чаще всего это происходит в первоначально религиозных группах или маскирующихся под религиозные, то сектантство ошибочно принято относить к религиозной сфере общественной жизни. На самом деле сфера распространения сектантства гораздо шире. Сектантскими методами широко пользуются также и при управлении обычными организациями, причем, общественные нормы постепенно трансформируются так, что основной внешний критерий "сектантскости" становится бессмысленным (для этого явления появился термин "доморощенные секты"). Более того, появляется огромное количество "самосектантов" - людей, или уже готовых быть в подходящей для них секте (но которая пока еще не "подобрана" для них) или уже находящихся в секте, состоящей из одного человека (самого себя). Поэтому та система деятельности, которую мы ассоциируем с "тоталитарной сектой" (или деструктивной религиозной организацией), в действительности представляет собой лишь малую ее часть. Эта часть является средней и включает в себя непосредственных агитаторов и попрошаек. Последние находятся в достаточно неустойчивом положении и, в общем-то, ставятся руководством сект в положение "постоянных кандидатов в действительное членство", - агентов, но не сотрудников. Кстати, такие отношения становятся причиной многочисленных склок и расколов в сектах. Однако именно по этим людям мы судим о "типичных" чертах сектанта: соотнесение себя с организацией, вероисповедание не только на словах, но и на деле, внешние признаки так называемого "измененного сознания" (иррациональной веры, деформирующей этих людей). Собственно, эти люди являются производителями "святости" для своих культов; пожалуй, о них можно говорить с сочувствием и определенной симпатией. Внутренняя же часть секты представляет собой "верховных манипуляторов" (демонстрирующих для среднего круга сакральные признаки) и обслуживающее их окружение (часто обычные бухгалтера, чиновники, шоферы, охранники, а также родственники, фавориты и фаворитки). Эти люди могут не проявлять никаких признаков, характерных для среднего круга секты. Основная цель внутреннего круга - бизнес, а потому для них секта - всего лишь вид коммерческого предприятия. Если учесть, что один из "товаров" секты является создание измененного сознания, прелести, то сектантский бизнес можно сопоставлять с торговлей наркотиков. Внешнее окружение секты через системы деловых, дружеских, родственных и других связей может простираться очень далеко (гораздо дальше, чем можно предполагать). Чаще всего именно через внешнее окружение и происходит вербовка новых членов.]. Это связано с тем обстоятельством, что внешняя среда (общество, природа) постоянно пробивает создающийся вокруг "прéлестного" человека защитный "кокон". И поэтому он часто стремится преобразовывать окружающий мир, расширяя "зону безопасности". И небезуспешно: этот комплекс на наших глазах начинает буквально "насыщать" общественное пространство, заставляя людей привыкать к нему, воспринимать его носителей вполне нормально и самим вести подобным образом. Иногда даже создается впечатление (особенно у тех, кто попадает в данную сферу), что все общество переходит в состояние прéлести* [*В нынешних условиях секта, как некая "усеченность" или "отсечение" уже не существует. Скорее под обвинение в сектанстве может попасть стремление к былой норме, поскольку отказ от объекта, наносящего человеку вред, совершенно естественно подпадает под "усеченность".]. И.Р. Шафаревич, описав коммунизм как социальный строй, при котором исчезают внешние ориентиры, такие как частная собственность, семья, культура, религия, а появляется некая всепоглощающая побуждающая к определенным действиям страсть ("унитеизм" по Ш. Фурье), фактически дал предпосылку к отождествлению прéлестности с коммунизмом [25].

Мы очень часто встречаемся с событиями, странность которых заставляет либо не замечать их, либо искать в них какую-то реально не существующую причину. Расследование же подобных ситуаций через поиск всех возможных (и невозможных!) ресурсов (и борьбы вокруг них) позволяет приходить к довольно парадоксальным выводам. Со всеми людьми, с которыми так или иначе сталкиваемся, мы вынуждены заводить хотя бы минимальные связи, бросая в них ресурсы. Для многих людей поиск подобных столкновений связан с получением таких "даровых" ресурсов. И вполне естественно, что недостаточное одностороннее ресурсное обеспечение связей приводит к требованию дать больше и последующему конфликту. Требуют ведь не от того, у кого есть, а у того, у которого можно получить без особых затрат (или кажется, что затраты будут минимальными). Если обмен так называемыми материальными ресурсами как-то регулируется существующим правом (его можно сделать более или менее эквивалентным), то обмен нематериальными (или духовными) ресурсами оставлен на фактически несуществующую этику.

Духовный ресурс пытаются купить (причем, иногда и очень дорого), выманить тем или иным манипулятивным образом и даже отнять. Собственно, нынешние храм и публичный дом представляются феноменами (хотя и внешне разными) складывающегося поля перераспределения духовных ресурсов. В этом поле фактически все происходит точно так же, как если бы его участники обладали материальными ресурсами. А где ресурс, там и конфликт; поскольку любая собственность - это, прежде всего результат ее отстаивания* [*Конфликтуют (в ныне принятом смысле) не злые и жадные, но добрые и щедрые.]. Поэтому рационально не понимаемый раскол мира в первую очередь (если не исключительно) связан с ресурсными движениями и ресурсным голодом.

Гонения на христиан в первые века новой эры - от Рождества Христова - в свете борьбы за духовные ресурсы выглядят совершенно естественными. Получившие Хлеб Небесный, Надсущный, никак не хотели "поделиться" Им с нехристианами. Не хотели также они участвовать в мистериях, чтобы полученный ими духовный ресурс "плавно перетек" в массу. Пятидесятница показала, что такое христианская харизма* [*Харизма (греч. сharisma - дар), теологический термин, обозначающий девять особых даров Святого Духа, излитых Им на Апостолов (мудрость, знание, умение различать духов, вера, чудеса, исцеление, пророчество, иностранные языки и их толкование) [26].], когда простые неграмотные апостолы стали превыше языческих мудрецов. Казалось бы, куда проще: принимай Христа, крестись, причащайся и Дар будет получен. Языческий мир был готов и не к таким подвигам, однако быть принятым Христом в качестве избранных для многих оказалось невозможным. Уверуй, и ты будешь спасен (т.е. принятым Христом), - говорят протестантские миссионеры. Но не тут-то было. Сам пример Евангелия показывает, что Бог часто в труднейших ситуациях оставляет человека остаться всего лишь человеком* [*"...а около девятого часа возопил Иисус громким голосом: Или, Или! лама савахфани? то есть: Боже Мой, Боже Мой! для чего Ты Меня оставил?" (Мф.27:46). Христос к кресту остается почти исключительно человеком.] (но именно человеком, а не животным). И тогда язычники для получения ресурсов обращаются к "испытанным методам" языческих жертвоприношений.

Заметим, что среди тех, кто пытался соединить христианство и язычество, было много добросовестных и открытых людей. И вражда между язычниками и христианами не всегда происходила по вине первых. Были достаточно тонкие расхождения, которые соединяли и разделяли различных язычников и различных христиан. Так, язычники, которые стремились избежать участи жертвы, выбирали мировоззрение, при котором такие жертвы невозможны. А многие христиане, напротив, стремились к мученической смерти вплоть до принуждения властей казнить их. Безусловно, они не могли соединяться. Но те христиане, которые выбирали тяжелую жизнь по Христу в противоположность сладостной смерти по Христу, ощущали в жизнелюбивых язычниках своих братьев. Наиболее красноречивый пример дает Евангелие в притче о милосердном самаритянине, которого восхваляет Сам Христос (Лк.10:29-37). Адекватный взгляд на вещи часто объединял людей самых разных вероисповеданий. Например, общее стремление к сладостному безумию, совместному воображению заставляет соединяться ламаистов и католиков. Но самым поразительным является объединение по отношению ко лжи - намеренному искажению адекватного взгляда на мир, отношений людей с другими людьми и с Богом. Причем такое искажение может быть связано как с увлечением какой-то ложью, так холодным безразличием к любому исследованию своего окружения. В последнем случае человек, не желая воспринимать окружающий мир, претендует на создание собственного.

В свете вышесказанного возникает более актуальная проблема поиска своих и разделения с чужими - не по христианству и язычеству, но по отношению к миру и истине. Американский логик Рэймонд Смалиан в своей логической работе "Принцесса или тигр" [27] сделал это буквально в художественной форме* [*В еще более художественной форме это соотношение между человеческим и нечеловеческим описано в серии фильмов "Чужой". Впрочем, нужно учесть, что это слово - "Alien" в англоязычной традиции означает не сколько "не своего", а представителя инфернального зла ("инопланетянина").]. Он обратил внимание на то, что меняются знаки адекватности восприятия реального мира и отношения к этим восприятиям. Так, можно определяться по четырем фиксированным позициям: 1) воспринимать мир адекватно и оценивать это восприятие адекватно; 2) воспринимать мир адекватно и оценивать его восприятие не адекватно; 3) воспринимать мир не адекватно и оценивать его восприятие адекватно; 4) воспринимать мир не адекватно и оценивать его восприятие не адекватно.

Этот подход не умозрителен, поскольку связан, например, с реальными религиозными процессами, основанными на феномене языческого табуирования. Но табуирование не просто запрещает какие-либо употребления слов, мысли, действия. Оно стремится вырезать запрещенные моменты из общей картины воспринимаемого мира и делает его адекватное восприятие невозможным. Человек буквально сходит с ума, но в языческой практике данное сумасшествие воспринимается крайне благожелательно. Это ступень посвящения, инициации. Далее ему аккуратно предлагается рассматривать мир через попеременное обращение к "светлому" (нетабуированному) и "темному" (табуированному) [28]. Такой переход приводит человека сначала к ощущению истинности одной и ложности другой позиций. И в человеке возникает оборачивание, когда он фактически перестает ощущать себя обычным человеком и вступает в некий "перевернутый мир" и становится "оборотнем". Последний, впрочем, не теряет пока своего сумасшествия. Он еще привязан к своей позиции, взгляду на мир. И лишь став чистым (нормальным) оборотнем, он готов считать, что истинно только его воображение (а все "существующее" - только плод его воображения). Такая смена ориентиров и воспринимается как тáинственная смерть с новым рождением.

Таким образом, на первом этапе возникает серьезное искажение природы восприятия субъекта (ненормальность). Второй же этап требует в буквальном смысле отказа от человеческой природы самого субъекта с заменой на какую-то иную (происходит трансформация, "перерождение" - инициация). Затем может происходить (только в условно "обратном" порядке) некоторое прояснение восприятия (третий этап), но уже с позиции иной природы нечеловеческого "субъекта"* [*Обращение к примерам древне- и нео-языческой мифологии показывает, что в таком переходе человек не просто хочет получить свободу, но стремится стать неким сверх-существом, которое, мнится в уподоблении... бесам. Но практика говорит только об одном: Бог не позволяет человеку превратиться в беса, но попускает бесу вселиться в такого человека [29]. Поэтому "новый человек" - всего лишь бесноватый.

Аналогичную последовательность описывает на примере богоискательства древней Индии философ Русского Зарубежья кн. Н.С. Трубецкой [30]. Отказ от личностного Бога-Творца приводит к релятивизму в восприятии окружающего мира, и, как следствие, к его обессмысливанию. А поиск приемлемого подобия личностного бога обосновывает такой выбор, в котором явно видны черты врага человеческого. В Западной Европе подобной ловушкой оказался гуманизм с его сверх-возвеличиванием человека, когда любой поиск представляется "опусканием". В этом случае собственно "опускание" оказывается более предпочтительным по сравнению с устремлением к высшему. Здесь применяется схема "согнутого листа", когда в центр помещается человек, лист перегибается, и верх и низ по отношению к человеку оказываются равно внизу (или вверху). Несмотря на абстрактность схемы, она активно воплощается в художественно-пропагандистские произведения [31] и имеет исключительный успех. Подробнее эта схема описывается автором в [32].]. Р.Л. Смалиан выделяет потому четыре типа людей и "существ": 1) люди нормальные, 2) люди ненормальные, 3) оборотни ненормальные и 4) оборотни нормальные (подробнее см. в табл.).

Прописанные схемы позволяют находить факты, полнее иллюстрирующие теорию. Так, уже после того, как был написан этот раздел, автору попалось на глаза исследование, посвященное Иоанну Грозному [33]. В этой реферативной книге Иоанн IV описан именно как "ненормальный оборотень". Он стремился переделать мир во имя того бога, избранником которого себя видел. Поэтому он молился и принимал решение о казнях во время молитвы. Религиозность царя была неподдельной, что и породило миф о его святости, но она же была формой его помешательства. Но при этом царь насыщался человеческими страданиями и смертями.

Интересно заметить, что схема Р.Л. Смалиана легко разрешает известный логический парадокс "Лжец"* [*Открытие "Лжеца" приписывается древнегреческому философу Евбулиду (IV в. до н.э.). Оно произвело громадное впечатление. Философ-стоик Хрисипп (ок.281-208 гг. до н.э.) посвятил ему три книги. Некто Филет Косский, отчаявшись разрешить парадокс, покончил с собой [34].]. В его простейшем варианте человек произносит одну фразу: "Я лгу". Традиционная лаконичная формулировка парадокса гласит: если лгущий говорит, что он лжет, то он одновременно лжет и говорит правду. Однако парадоксальное (для нормального человека) высказывание вполне естественно для ненормального оборотня: он осознает, что говорит ложь* [*Вообще, эта схема дает обильную пищу для размышлений о "странностях" поведения некоторых внешне представителях вида Homo sapiens, но на самом деле - Lycaeon non-sapiens [35].].

Напомним, что в России (Советском Союзе) всегда были такие группы людей, на которых феномен табуирования не распространялся. Я имею в виду научно-технических работников военно-промышленного комплекса. У них, в отличие от представителей советской "гуманитарной сферы", всегда существовало выраженное представление о жестко закрепленной реальности, независимой от человеческих представлений. Поэтому воспользуемся опытом методологии исследования естественных наук.

В физике принято обращаться, в первую очередь, к континууму математического знания для того, чтобы искать некоторое подобие между реальным и воображаемым движениями. Однако поиск основ для теоретических моделей не ограничивается точными дисциплинами. Так, до сих пор чтится пророческий гений Исаака Ньютона, предвосхитившего современную физику [34]. Американский исследователь Джеймс Биллингтон вообще советует пользоваться услугами "старых книг и новых студентов" в поисках прецедентов того, что кажется "открываемым" только сейчас [35]. Хотя подобие в науке не является исчерпывающим доказательством для установления истины, тем не менее "интуитивные" пути ее нахождения легче всего воплощаются в словах (в словесном выражении теории), описывающих подобие реальных и идеальных объектов.

1. Зиновьев А.А. Собр. соч. в 10 т. Т.2: Светлое будущее. - М.: ЗАО Изд-во Центрполиграф, 2000. - С.104.
2. Бохеньский Ю. Сто суеверий. Краткий философский словарь предрассудков. - М., Издательская группа "Прогресс"-"VIА", 1993. - С.7.
3. Ашкеров А., Крылов К.А. Кондовость // www.traditio.ru/epi/kondovost.htm.
4. Зиновьев А.А. Собр.соч. в 10 т. Т.3: Желтый дом. - М.: ЗАО Изд-во Центрполиграф, 2000. - С.357-358.
5. Зиновьев А.А. Русский эксперимент: Роман. - L'Age d'Homme - Наш дом, 1995. - С.34-35.
6. Зиновьев А.А. Коммунизм как реальность // Зиновьев А.А. Коммунизм как реальность. Кризис коммунизма. - М.: Центрполиграф. - 1994. - С.86.
7. Пезешкян Н. Торговец и попугай. Восточные истории и психотерапия. - М.: Издательская группа "Прогресс", "Культура", 1992.
8. Серафим (Роуз), иером. Философия абсурда // Вавилонская башня. "Новое религиозное сознание" в современном мире. - М.: Издательство Московского подворья Свято-Троицкой Сергиевой Лавры. "Татьянин День", Студенческая православная газета, 1997. - С.96-104.
9. Солженицин А.И. Архипелаг ГУЛАГ, т.3. - М.: ИНКОМ НВ. - С.435.
10. Солженицин А.И. В круге первом. Книга I. - М.: ИНКОМ НВ. - 1991. - С.67.
11. Фейнман Р. Характер физических законов: Пер. с анг. - 2-е изд., испр. - М.: Наука. Гл. ред. физ.-мат. лит., 1987. - С.50.
12. Алексеев П.В., Панин А.В. Философия: Учебник. - М.: "Проспект", 1997. - С.98-101.
13. Игнатий Брянчанинов, свт. О прелести. - СПб.: Шпиль, 1996.
14. Серафим (Роуз), иером. Православие и религия будущего // Святое православие. XX век. - Донской монастырь, 1992. - С.77-250: с.100.
15. О прелести (отрывок из наставлений прп. Григория Синаита в пер. еп. Вениамина (Милова)) // Православный христианин (Калуга). - 2000. - Љ4. - С.5-6.
16. Данилин А.Г. LSD. Галлюциногены, психоделия и феномен зависимости. - М.: ЗАО Изд-во Центрполиграф, 2001. - С.233.
17. Ильин И.А. Аксиомы религиозного опыта. В 2-х томах. - М.: РАРОГ, 1993. - С.119.
18. Клеман О. Истоки. Богословие отцов Древней Церкви. Тексты и комментарии. Пер. с франц. - М.: Центр по изучению религий. Издательское предприятие "Путь", 1994. - С.132.
19. Авраменко А.А. Религиозная обстановка в Калуге // Социологические исследования. - 2001. - Љ11. - С.92-100.
20. Гурьев Н.Д. Страсти и их воплощение в соматических и нервно-психических болезнях // Свет православия. Христианский собеседник. Издание Макариев-Решемской Обители. Выпуск 45. 1998 год.
21. Лайша Н.А. Страсть как ведущая категория психологии мотивации и основной мотив поведения человека // Вестник Белорусского Экзархата. 1997. - Љ1(16). - С.48-66.
22. Мелехов Д.Е. Психиатрия и проблемы духовной жизни // "Русское возрождение". - 1989, ЉЉ46-48; 1990, Љ49.
23. Свт. Григорий Палама. Триады в защиту священнобезмолвствующих. - М.: Канон, 1995. - С.24-25.
24. Дворкин А.Л. Сектоведение. Тоталитарные секты. Опыт систематического исследования. - Н.Новгород: Изд-во братства во имя св. князя Александра Невского, 2000. - С.35.
25. Шафаревич И.Р. Социализм. В сб: Из-под глыб. Сборник статей. М.С. Агурский, Е.В. Барабанов, В.М. Борисов, Ф. Корсаков, А.И. Солженицин, И.Р. Шафаревич. - Paris: IMKA-PRESS, 1974. - С. 29-72.
26. Андреев А.Р. Монашеские ордена. Бенедиктинцы, цистерианцы, кармелиты, иоанниты, тамплиеры, тевтонцы, францисканцы, доминиканцы, августинцы, капуцины, урсулинки, театинцы, иезуиты и другие. - М.: "Традиция" - "Евролинц", 2001. - С.388.
27. Смалиан Р.Л. Принцесса или тигр. - М.: Мир, 1985. - С.34-51.
28. Фрэзер Дж.Дж. Библейские сказания. - М.: "Безбожник", 1931.
29. Резников В., прот. Священное Писание Нового Завета. - М.: Православный Свято-Тихоновский Богословский Институт, 1994. - С.49.
30. Трубецкой Н.С., кн. Религии Индии и христианство // Литературная учеба. - Книга шестая, ноябрь-декабрь 1991. - С.131-150.
31. Дунаев М. "Истина в том, что болит голова" // Златоуст. - 1992. - Љ1. - С.306-348.
32. Авраменко А.А. Где две истины, там ни одной // Свет (Природа и человек). - 1995. - Љ8. - С.42-43.
33. Соловьев Е.А. Иоанн Грозный. Его жизнь и государственная деятельность. Биографический очерк. Типография и хромолитография П.П. Сойкина, Стремянная, 12. - 1893. Репринтное издание: Иоанн Грозный. Хмельницкий. Потемкин. Суворов. Скобелев / Сост. "ЛИО Редактор". - СПб.: "ЛИО Редактор" и др., 1998. - С.5-106.
34. Таранов П.С. Золотая книга руководителя. - М.: Агентство "ФАИР", 1998. - С.440-441.
35. Авраменко А.А. Философия в Залесской Стороне // Природа и человек (Свет). - 2007. - В печати.
36. Тростников В.Н. Мысли перед рассветом. - М.: Изд. об-во ООО "Штрихтон", 1997.
37. Норт Г. Марксова религия революции. Возрождение через хаос. - Екатеринбург: Изд-во "Екатеринбург", 1994. - С.XXVII.

Два героя романа "В круге первом" (Сологдин и Рубин) начинают спор, первоначально договариваясь о значении используемых слов. Такой спор связан с выяснением истины и основан на сотрудничестве. Несколько иначе организуется так называемая защита диссертаций: в ее ходе человек должен показать, насколько он плодотворно может пользоваться уже принятыми в научном сообществе словами. Произнесение же и выслушивание слов в гуманитарной среде носит принципиально иной характер. Их слова носят характер временнóй и ситуационной внутрикорпоративной договоренности, а иногда и принципиального отсутствия таковой. И поэтому когда даже просто возникает необходимость использования слов, так важно знать возможности их использования* [*Слово в любом случае обслуживает разумность. Но у гуманитариев вполне возможен намеренный отказ от разума. Как-то меня очень активно убеждали (доктор философских наук, профессор, академик), что для "соединения с богом, необходимо отказаться от всякого разумения". Но, пользуясь накопленным опытом общения естественников с гуманитариями, я заметил: "Что это за бог, который не может быть воспринят на уровне разума?" Можно конечно же добавить: "Если для соединения с вашим богом нужно стать идиотом, то имею ли я дело с соединившимся с ним?" Каждую мировоззренческую систему и ее создателей необходимо мерить ими же сформулированными принципами [1].].

Читая некоторые современные основополагающие гуманитарные монографии, никогда не можешь отделаться от мысли, что все это уже было написано, но гораздо проще. Причем очевидное усложнение происходит по причине... упрощения. Здесь мы сталкиваемся с ситуацией, когда в стремлении упростить ту или иную тему люди уменьшают количество базовых понятий* [*Одним из отцов современной психологии Эрихом Фроммом написана солидная монография [2], которая фактически повторяет христианские катехизические методички (например, [3]). Но без слова Бог!], после чего понять ее становится невозможным. Однако для внутреннего консультанта совсем не обязательно избегать табуированных слов* [*Классическим примером табуированных слов является "ген", как некая теоретическая единица наследуемой животными и растениями информации об их строении и развитии. Когда-то даже употреблять этот термин было нельзя. Ныне же решили воспользоваться компромиссом и начали утверждать, что ген - это условная единица в последовательности нуклеотидов в хромосомах; тем самым запутав истинное положение вещей. Как рассказывал академик В.В. Болдырев: его уличили в использовании термина "электронная дырка". В горкоме партии он пытался убеждать, что это всего лишь условный объект, полученный отсутствием электрона: "Электрон уходит из вещества, образуется дырка". На что ему возражали: "Электрон, как говорил товарищ Ленин, не может исчезать. Он неисчерпаем, как атом!" Помогло Болдыреву только то, что термин "электронная дырка" публично использовал академик Зельдович.]. От него ведь требуется практическая схема, а о прикрытии должен позаботиться публичный исполнитель* [*В науке прикрытие настолько важно, что часто основной обязанностью начальника становится не задавание направления работы (работа стратега), а защита от дураков.].

Итак, мир творится посредством Слова Божьего: "В начале было Слово, и Слово было у Бога, и Слово было Бог. Оно было в начале у Бога. Все чрез Него начало быть, и без Него ничто не начало быть, что начало быть" (Ин.1:1-3). А все остальное "возникает" за счет последовательной деградации творения.

Словом (с большой буквы) обозначается Второе Лицо Святой Троицы - Сын Божий, Иисус Христос. Если Бог-Отец рождает (изводит), Бог Святой Дух запечатлевает, то Бог-Сын являет. Безусловно все Три Лица необходимо рассматривать в тесной взаимосвязи, поскольку Все Три Лица различаются лишь по происхождению, но не по Природе. А это скорее означает, что именно данная схема является для нас главной. Так, один из образов Святой Троицы (а именно, источник света, луч и его высвечивание на материальных предметах [4]) показывает триализм слова, являющегося своего рода (1) сотворенной (2) программой на (3) носителе. Поэтому человеческое слово является образом (наравне с обычной иконой) Бога, через который можно восходить к Первообразу. Считается, что соответствие с высшей гармонией мира производится за счет приобщения к Истине и Слову Божию.

В начале слово существует всего лишь как имя, затем производит действие и лишь потом его можно описать. Св. Иоанн Дамаскин поэтому предложил для имени такое катафатическое* [*Термин введен Псевдо-Дионисием Ареопагитом и в основном используется в богословии [5].] (утверждающее) указание: "Не знаю, что это такое, но знаю, что оно существует (и, конечно же, не могу объяснить с помощью слов, а могу лишь назвать)"* [*Св. Иоанн Дамаскин пишет, что "не все касательно Божества и Его домостроительства (Его планов, дел и действий в мире) невыразимо, но и не все удобовыразимо, не все непознаваемо, но не все познаваемо; ибо иное значит познаваемое, а иное - выразимое словом, т.е. иное говорить, а иное - знать" [6]. Как разъясняет эту мысль св. Иоанна Дамаскина современный богослов архим. Алипий (Кастальский) "в Боге, во-первых, есть нечто абсолютно непостижимое для человека - Божественная Сущность; во-вторых, имеется область постижимого; но невыразимого в слове, и, в-третьих, в Боге есть нечто не только постигаемое, но и выразимое, хотя и с трудом, в доступных нам словах" [7].]. Далее св. Иоанн дает последующие ступени актуализации слова: "Знаю, что это такое (знаю, что оно существует), но не могу объяснить имеющимися словами" и "Знаю, что это такое, и могу объяснить, хотя и с трудом, имеющимися словами". Именно так и возникает так называемое определение.

Нельзя не удержаться продолжить столь интересную схему. Так, развивающаяся культура должна обязательно предусмотреть для слова и такую "катафатику": "Не знаю, что это такое, но знаю, что оно существует (хотя не знаю - как?)" и "Не знаю, существует ли что-то сверх того, о чем знаю, но ты могу допустить, что возможность встретиться с доселе для тебя неизвестным может реализоваться"* [*Иногда я называю это "белым ужасом", поскольку часто человек ставит такие серьезные барьеры для понимания, настолько отгораживается от чего-то нового, что случайно пробившееся к нему вызывает невообразимый ("белый") ужас.]. Естественно, что такое отношение к тем или иным словам связано с состоянием конкретной культуры. И термины, для которых известно все - в одной культуре, будут существовать как некая страшная возможность - в другой.

Русский философ XIX в. И.В. Киреевский* [*"Учение о Святой Троице не потому только привлекает ум, что являет ему, как высшее средоточие всех святых истин, нам откровением сообщенных, но и потому еще, что, занимаясь сочинением о философии, я дошел до того убеждения, что направление философии зависит в первом начале своем от того понятия, которое мы имеем о Пресвятой Троице" (цит. по: [8]).] заметил, что любая рефлексивная деятельность имеет тесную связь с пониманием субъектом природы Святой Троицы. Причем оказывается, что даже сама возможность понимания, рефлексии - экзистенциально связана не только с пониманием Природы Св. Троицы, но и зависит от произволения отдельных Лиц Св. Троицы, с которыми у человека устанавливается личностная, синергийная* [*Синергийность означает особый характер связи человека с Богом, с содержанием, наполнение которой определяется Богом.] связь. И полнота человеческой жизни оказывается зависящей от возможности восприятия, закрепления и вызывания личностного обогащения (или поддержания существования личности).

В естественных науках, основанных на безусловном приоритете фактов, слова сочетаются с описанием образа (или его элемента), который возникает у человека в результате восприятия либо внешних по отношению к нему феноменов, либо его внутренних (собственных) переживаний и который он стремится передать. Слово возникает в человеке (исходит); переносится, являясь, закрепляясь в символах и (т.е. существует вне человека); а затем возникает (запечатлевается) в другом человеке* [*Известный советский математик Б.В. Раушенбах († 2002) обнаружил, что образ Святой Троицы воспроизводится в так называемом векторном мышлении [9]. Математические вектора также неслитны и нераздельны, а также единосущны. Поэтому исхождение; явление и запечатлевание воспринимаются как ортогональные вектора.]. Это означает, что слова одновременно возникают в человеке по причине существования объективных и субъективных феноменов; существуют в самостоятельном мире (как некие квази-объекты в измерении слов); а затем воздействуют на реципиента (получателя) слова. Причем слышит человек слова также двояко: как некое ощущаемое воздействие (вызывающее удовлетворение или неудовлетворение), и воспринимая их собственно словесное содержание и глубинный (онтологический) смысл-энтелехию-сущность.

У гуманитариев иначе: собрались, договорились и считается, что так оно и есть. Естественно, что договариваемость подразумевает особую процедуру и наличие чувственных отношений между участниками (multilog* [*Как отмечал Л.Н. Гумилев, некоторые феномены возникают без каких-то считающихся естественными причин: лишь бы существовал необходимый материал [10]. Меняются лишь названия. Так, multilog, если ориентироваться на образ, согласованный с его "создателем" [11], представляет собой процедуру, известную в психологии как групповую визуализацию - на тему ящика ("игра в ящик"). Собираются люди и воображают на месте ящика (ящик, впрочем, может и отсутствовать, его тоже можно вообразить; мне рассказывали о человеке, двое суток непрерывно смотревшего телевизор ("ящик"), не включенный). Сам "создатель" называет свой метод безоценочным согласованием. Сравните также [12]: "Здесь мы вступаем на территорию сумасшедшего дома. Сумасшедший дом никогда не может быть ни боевой, ни творческой силой". А.Г. Данилин дает более "распространенные" термины "разводить на базар" и "телега". Последнее означает бредоподобную бесконечную историю, рассказываемую наркоманом в опьянении. Из таких историй, которые все рассказывают, но никто не слушает, формируется выражение "развести на базар", означающее общий процесс "кайфа", с помощью психостимуляторов - бессмысленной и непрерывной болтовни группы наркоманов [13]. Для людей, не прошедших психоделическую практику, multilog представляется весьма бессмысленным занятием. Однако для психоделиков "разводить на базар" (multilog) - единственный способ произведения "интеллектуальной" деятельности. При этом они очень легко входят в трансовое состояние с помощью имитации обсуждения, затянутого на неопределенно долгое время. Как указывает А.Г. Данилин [14], такое занятие приводит к "сноподобному" состоянию (энцефалограмма сна). Происходит своеобразная трансформация мышления. Логическое и абстрактное мышление в этом случае возможно, но требует видимых сознательных усилий. В то же время на передний план выступает мышление алогичное. Это мышление - как бы по типу сновидений, ибо оно оперирует не словами, а образами. Связи между ними наступают без всякой логики, случайно, за счет видимой похожести одного образа на другой. Объекты воспринимаются равнозначными (отсутствие оценок), что стимулирует случайные ассоциации. Случайное совпадение образов воспринимается как интуитивная проницательность, позволяющая соединять вместе доселе несовместимую информацию из самых разных областей знания. Однако большая часть таких "прорывов" мышления - явления скорее случайного порядка. Кстати, проходивший довольно длительное время поиск собственных методов введения в транс, в конце концов, закончился принятием уже готовой программы одного из "учителей" New Age. Так что multilog в настоящее время является обыкновенным плагиатом. Впрочем, это не удивительно, поскольку "логическое, то есть последовательное, мышление во время сеанса замедляется, следовательно, интеллектуальные возможности "психонавта" резко снижаются". Поэтому собственные интеллектуальные попытки в рамках multilog"а приходится оставлять. А поскольку во время подобных сеансов происходит исчезновение грани между "Я" и "не-Я", то любое внушение проходит очень легко. В то же время происходит такое прочное присвоение метода, что он начинает считаться "своим".]). Я с большим удивлением обнаружил, что у них план и есть результат. От такого убеждения очень недалеко до такого, что договоренность есть метод изменения мира [15].

Данный подход характеризует слово последовательно как: 1) имя, содержащее сущность вещи, 2) внутренний скелет, догмат и 3) внешний каркас. И тогда словесная система эмоциональных указаний, реализуемая в процессе последовательной интеллектуальной деградации, может оставить, например, всего лишь четыре "знака", связанные с "кондовым"* [*Подробнее см. [18].] ощущением, соответственно: 1) понятного и своего, 2) понятного, но чужого, 3) непонятного, но своего и 4) непонятного и чужого. Эти "знаки" могут включать пространные речи и даже целые "академические" дисциплины, однако в условиях реальной коммуникации они все равно сводятся к эмоциональным указаниям на один из четырех "знаков"* [*Известный всем "ненормативный" лексикон является примером набора символов, эмоционально указывающих [19]. Кстати, многие известные термины, такие как "тоталитарная секта", "идеология", "философия", "интеллигенция" и многие другие также являются эмоционально указывающими, поскольку в первую очередь отражают эмоциональное отношение к индивидуальным "кучам" случайно выбранных разнородных феноменов.]. Однако этот уровень использования слова (четвертый) не завершает данную последовательность. Следующий - пятый уровень слова одновременно характеризует полное отсутствие содержания, но присутствие чего-то такого, что воспринимается абсолютно непонятным. Слово пятого уровня - эмоционально-переживаемое. Точнее, здесь существует два типа "слов" - невысказываемые и эмоционально-истеричные (психопатичные). Дело в том, что и в основе коммуникации через слово-имя, слово-соединение и даже слово-знак всегда лежит какой-то субстрат связи, нематериальный, но реальный, вызывающий понимание. На пятом уровне "контакт" может сводиться только к крику, не несущему никакой информации, кроме указания на крик. В свою очередь крик может вызывать чисто физиологическое воздействие, особенно если он сочетается с физическим воздействием* [*Восприятие информации, как ни парадоксально, оказывается связанным с телесными ощущениями и вызывает физиологическую реакцию, сдерживаемую или, наоборот, поддерживаемую интеллектуальным размышлением и волевым актом. Слово пятого уровня пытается игнорировать душевное воздействие и вызывать непосредственную реакцию на его воздействие. Интересно отметить, что невербальное восприятие в первую очередь ощущается через какой-нибудь из органов чувств. Свт. Лука (Войно-Ясенецкий) указывает, что у человека, привыкшего внешне не реагировать на изменения в его окружении, тем не менее, остается реагирующий орган - сердце. Название "сердце" не случайно, поскольку подразумевает средоточие некоего высшего чувствилища человека. И не случайно свт. Григорий Палама призывает "погрузить" ум в сердце, соединить их. Вместе с этим возникают довольно пикантные аналогии, когда невербальное воздействие вызывает сексуальное возбуждение и непроизвольное освобождение кишечника. Не случайно нынешние православные духовники обращают внимание на то, чтобы любое непонятное ощущение ниже сердца подвергалось сознательному противодействию.].

В данной схеме мы говорим о слове, максимально отделенном от физических (грубо-материальных) доноров и акцепторов. Так, слова могут быть услышаны, например, от совершенно случайных и неразумных носителей - внешних олигофренов, из обрывков случайно услышанных или запавших в память фраз, прочитаны в книгах давно ушедших авторов... Попытка искать во всем смысл часто вводит нас в заблуждение. Мы слышим нечто разумное, хотя этого разумного (от Бога) в произнесенном нет. "Но не все то что сверху - от Бога..." - В.С. Высоцкий так говорил о немецких зажигательных бомбах. Слово, несущее в себе некую идейную зажигательность, также может происходить не от Бога. Л.А. Тихомиров выделяет еще два относительно самостоятельных источника - человека и силы зла [20]. Человек может обладать собственной харизмой, которая действительно заставляет слушателей ощущать сказанное им слово. Аналогично и зло обладает способностью быть услышанным. Часто предлагают "как-то договариваться", однако опыт показывает необходимость установления качественного различия между следующими Богу и говорящими свое* [*Сравните: "Почему вы не понимаете речи Моей? Потому что не можете слышать слова Моего". (Ин. 8:43). И "когда говорит он <диавол> ложь, говорит свое, ибо он лжец и отец лжи" (Ин. 8:44).]. Хотя и человек, и силы зла, в конечном счете, являются творением Бога и в них всегда остается какое-то первоначальное содержание (творения), тем не менее, главным в этих словах является совсем иное* [*Нужно обратить внимание на то, что слово от Бога предполагает совершенно определенную свободу: можно услышать и не стать порабощенным этим словом. Напротив, слова от людей и сил зла требуют безусловного подчинения. Именно поэтому рациональное мышление не может объяснить для себя действенность язычества (и нео-язычества). Человек, воспринимающий слова как происходящие от Бога, и язычник, находящийся в безусловной власти своего божества, взаимно друг друга не слышат, воспринимают как происходящих из иных миров [21].], хотя и очень причудливо трансформированное. При встречах с такими словами человек находится перед выбором - объявить их невнятицей (когда нет времени или необходимости разбирать содержание слов) или же попытаться выделить ценную для себя информацию. Для этого попробуем воспользоваться христианским учением о грехе.

Под грехом человека понимается уклонение как от предназначенной для него богоподобной природы, так и от стремления к ней* [*В таком случае возникает проблема различения между ограниченностью природы - человека и природы вокруг его, с одной стороны, и искажением их за счет действия самого человека, с другой. И тогда возникает следующая проблема определения степени вины, ответственности человека за свое действие или бездействие. Разрешение последней проблемы оказывается не под силу самому человеку.]. Эти вопросы были достаточно подробно рассмотрены, в первую очередь, св. Нилом Сорским [22], а в наше время, например, кн. Борисом Вышеславцевым [23] и Клайвом С. Льюисом [24].

В состоянии, когда человек руководится непосредственно Богом, слова являются вторичными по отношению к его существованию. Считается, что в этом состоянии человек способен прямо видеть некую сущность явлений, логосы, гармонические потенциалы вещей в свете Божьего творения [25]. Слова лишь как-то соотносятся с видением, которое предполагает также и описание подробностей явлений (набор внешних признаков). Именно таким образом образуется понятие - за счет своеобразной встречи между прямым (мистическим) видением (дедукция) и косвенным восхождением (индукция) от эмпирического (грубого, чувственного) восприятия явлений* [*Данное представление о формировании понятия взято у русского философа XIX в. В.Д. Кудрявцева-Платонова (декана и и.о. ректора Московской духовной академии) [26].]. В этом смысле понятие понятия не расходится с каким-либо иным, принятым в системах восприятия без мистического видения. Единственно, что их отличает, это отсутствие ориентиров: второго - оценивающего, запечатлевающего (восходящего к Святому Духу), и третьего - онтологического (свидетельствующего о факте творения, восходящему к Богу-Сыну), хотя, подчас, и первого - самого субъекта (восхождение к Богу-Отцу). Как будто "полное" отсутствие связи с Божеством обычно сводится к асимптотическому "приближению к Небытию". Поэтому слово, отделяемое от Бога, характеризует бесконечное разнообразие не-сущего.

Грех начинается с самого малого - прилога. Прилог - это даже не мысль о греховном действии, но ее возможное неотвержение. В данном случае это мысль о том, что, может быть, идущее от других источников, также идет от Бога. Здесь можно говорить в общем смысле о грехе растождествления. Растождествление в самом простом случае заменяет тождество равенством (соответствием по ограниченному числу внешних признаков) * [*Не случайно в языческих культах существует страх близнецов - нарушения единственности [27].].

Это очень увлекательное занятие - по псевдо-понятиям улавливать само понятие. Однако подражание понятиям не сводится к одним лишь псевдо-понятиям. Общий принцип подобия, кстати, используемый в науке исключительно для придания гипотезам или рекламным аннотациям теорий товарный характер, никогда не рассматривается как доказательство. Использование этого принципа приводит к тому, что определения псевдо-понятий становятся исключительно гладкими (особенно если они начинают носить "всеобщий" характер), поскольку включают в себя набор, в общем-то, несущественных признаков. Псевдо-понятия становятся максимально бессмысленными. Кстати, на этой особенности псевдо-понятий основано действие сайентологии, когда человека с помощью простого освоения терминов доводят до состояния невменяемости [28].

Если человек выбирает грех - за счет осознанного выбора (например, религиозного), жажды удовольствий, то грех совершается как реальное действие. Но реальность оборачивается к нему всеми ее атрибутами. Грех превращается в непреодолимую страсть, которая, в конце концов, не просто начинает властвовать над человеком, но и перестает доставлять ему какое-либо удовольствие. И работа с псевдо-понятиями заменяется контр-понятиями. В художественных поисках это явление носит название "авангардизма", "контр-культуры". Люди ищут "бога", но по своему подобию. Патриарх Сергий (Страгородский) в начале XX в. считал, что таким поиском потерянного ощущения сущностей вещей занимаются современные ему либералы [29]. В настоящее время эту "традицию" все еще можно наблюдать. В то же время контр-понятие оказывается легко связанным с другим атрибутом феномена греховности - "гордыней". Контр-понятие несет в себе некую "духовную силу", проявление довольно неопределенного и (самое главное!) безличного потенциала. Но самое главное - оно приводит к предельной примитивизации всего, сведению к минимальному количеству слов и даже переводу их в простейшие геометрические фигуры ("черный квадрат" К. Малевича). Если слушание псевдо-понятий позволяет понять передаваемое как физическое существование безличных объектов, то контр-понятия для понимания должны восприниматься как некие включатели страстей* [*В практике соблазнений используются некоторые запаховые композиции, однако они могут оказаться недействующими, если у объекта манипуляции насморк [30].].

Возвращение к состоянию личностной целостности человека, погрязшего в "гордыне", оказывается не в человеческих силах. Конечно же, христианская практика знает множество примеров восстановления человеческой природы, но это происходит, во-первых, не всегда, а в достаточно редких случаях (как чудо), а, во-вторых, требует обращения к Богу с обязательным искренним раскаянием. Однако осознание этого факта порой приводит к прямо противоположному явлению, которое в христианстве называется "смертный грех" или "хула на Святого Духа", когда человек намеренно противится Истине. Это происходит в двух тесно связанных случаях, когда люди соединяются в отношениях гипнотизера и сомнамбулы. Иногда это называют садо-мазохистским комплексом. Сомнамбула отказывается от своей личностности для большего страстного удовлетворения, а гипнотизер для "получения" этого выделяющегося потенциала уничтожает личностность (и чужую, и свою). Происходит ли в таких отношениях прямая передача энергии, судить трудно. Но в рамках энерго-информационно-материальной концепции это оказывается полностью представимым. Впрочем, состояние удовлетворения может быть вызвано и собственными (изолированными) физиологическими процессами, и участием некоей "третьей стороны", для подавляющего большинства людей невидимой и потому игнорируемой.

В таком состоянии используемые для коммуникации слова либо теряют свой смысл (бес-понятия), либо уничтожают всякое разумное, бытийное содержание (анти-понятия). Сатанизм, бесовщина ко всему, происходящему от Бога, бытийному, разумному - относятся очень негативно. Даже самых верных своих слуг из людей они не ставят ни во что и избавляются от них, как только те становятся ненужными. Эти, уже мало напоминающие человеческие, состояния как раз и идентифицируются как "оборотневые"* [*Добавим, что такие понятийные трансформационные цепочки могут быть найдены в самых разнообразных феноменах культуры Запада, например, таких как число. Единица соответствует понятию. В свою очередь разнообразные дроби по отношению к единице выступают как псевдо-понятия. Нуль и отрицательность дают бес- и анти-понятия. Контр-понятия связываются с мнимыми числами. Вспомним "Кибериаду" Ст. Лема [31]: "… имеется три типа драконов - нулевые, мнимые и отрицательные. Все они ... не существуют, однако каждый тип - на свой особый манер". Университетские преподаватели физики используют аналогичную систему оценок: "+" - верно, "± " - верно, но недостаточно, "^-₊" - неверно, но усилия имеют качественно продуктивный характер, "-" - неверно и усилия бесплодны, "0" - ничего не сделано. Причем количество написанного, формальности оформления не имеет значения - важна творческая плодотворность, активность. Кстати, цепочка по Р. Смалиану может характеризоваться этими же знаками по богосодержанию: человек нормальный - "+", но чаще - "± "; человек ненормальный - и "^-₊" (плюс под минусом); оборотень ненормальный - "-", оборотень нормальный - "0". Философ Русского Зарубежья И.А. Ильин для характеризации отхода от сущности понятия, от истины использует такой термин, как пошлость, иногда буквально ощущаемую людьми - как богоотсутствие [32]. Нужно заметить, что слово пошлость встречается лишь в русском языке. Человек нормальный является, по сути, прикладным нормативом непошлости. Человек ненормальный может быть смешным, но не пошлым. Оборотни пошлы как в ненормальности, так и нормальности. Булгаковские персонажи "Мастера и Маргариты" пошлы, но не за счет немастерства автора, а, скорее, наоборот. Коровьев и Бегемот выглядят ненормальными, но Воланд абсолютно нормален.] (глава I). Бес-понятия - это пустые слова* [*Бес-понятия - это слова, от которых отказываются столь же легко, как их произносят.], но выполняющие роль ключей-паролей в обществе, не приемлющем какой-либо наполненности [33]. Анти-понятия - слова-оскорбления, слова, выражающие презрение ко всему сущему и ставящие своей целью создать такое же отвращение у тех, к кому обращены* [*Научная корректность требует назвать примеры таких слов. У Сергея Снегова [34] описывается слово "непонятное". Оно означает все, находящееся за пределами описываемой мировоззренческой моделью картины мира, а потому крайне враждебное. Это слово-ярлык. Получить его - значит стать изгоем, обвиняемым во всех возможных и невозможных бедах окружающих. Существует несколько эквивалентов этого слова, более конкретизирующих возникновение "непонятности", таких как "шовинизм", "национализм", "конфликтность", "нетолерантность" (а также вышеупомянутые "сволочь", "подлец", "дурак").]. В общем, анти-понятия и есть та самая ложь.

Итак, понятийность возникает только при существовании слова-явления, несущего в себе звучание логоса. Псевдо-понятия можно совместить со словами соединяющими, знаковыми, и даже эмоционально-указывающими. Псевдо-понятия - это педагогическая попытка удержать культуру в рамках, заданных понятиями. Но с потерей ощущения явления в слова начинает приходить иное содержание, создавая предпосылки для возникновения контр-понятия (тварное содержание). Бес-понятийность, как особое "содержание", зарождается уже в слове-соединении, но более всего проявляется в четырехзнаковом языке эмоционально-указывающих слов. Ее нет в том смысле, что она абсолютно пассивна (слова, которых реально нет, хотя есть звукоиспускание, написание). Напротив, анти-понятийность активна. И хотя она может напоминать слова-понятия, тем не менее, анти-понятийность несет инфернальное содержание. Последнее, маскируясь под понятийность, использует действенность как ее условие. И человек, не знакомый с явлением анти-понятийности, может не заметить ее настоящей сущности. Анти-понятийность "ортогональна"* [*Ортогональность в данном смысле предполагает такое действие, которое в существующих значащих векторах фактически не проявляется. Эти действия манипулятивные - всегда со стороны. Цель манипуляции - вызвать у другого человека представление, что он сам принимает нужное для манипулятора решение. А для этого манипуляция должна выглядеть на всех векторах внутренней системы ориентиров манипулируемого человека незаметной точкой - быть ортогональной (перпендикулярной) [35,36].] понятийности (говоря языком математики). Анти-понятийность, таким образом, являет принципиально иной мир. Анти-понятия - это слова-заклинания, слова-заклятия. И действовать они могут только на тех, кто посвятил себя (хотя бы в самой малой степени) инфернальному миру* [*А.Г. Данилин [37] описывает людей, посвятивших себя медитации на символы. У них вырабатывается способность входить в трансовое состояние (состояние измененного сознания) при слышании таких слов. Подобная способность свойственна людям кодированным, подвергшимся гипнозу, зомбированным.].

Для человека, мало связанного с "понятийной" игрой, понятие, псевдо-понятие, бес-понятие и анти-понятие оказываются практически неразличимыми. И он подчас оказывается в положении игрока-новичка, садящегося играть с шулерами. Когда он попытается апеллировать к правилам, то его направят к их (шулерской), а не его интерпретации. За данными типами "понятий" реально стоит и различное содержание, и им соответствуют различные сущностные явления. Псевдо-понятие может описывать и то явление, которое создало понятие, и только внешне похожее на него. Для бес-понятия совершенно безразлично и какое явление будет соответствовать ему, и будет ли существовать это "явление" только в воображении. Анти-понятие будет использовать явления абсурда, разрушения, хаоса.

В таком представлении слово становится подобным голубю, которого выпускал сразу же после потопа библейский патриарх Ной. Сначала он возвращался, не найдя себе места, но потом был принят. Точно также и Слово-Логос не находило для себя места (Мф.8:20* [*И говорит ему Иисус: лисицы имеют норы и птицы небесные - гнезда, а Сын Человеческий не имеет, где приклонить голову.]), не зависимо от Того, Кто послал Слово. Да и сейчас не находит.

1. Норт Г. Марксова религия революции. Возрождение через хаос. - Екатеринбург: Изд-во "Екатеринбург", 1994. - С.2-3.
1. Фромм Э. Анатомия человеческой деструктивности. - М.: ООО "Издательство АСТ-ЛТД", 1998.
2. Филарет, митр. Конспект по нравственному богословию. (По книге "Христианская жизнь" прот. Н. Вознесенского). - Уфа: Уфимское епархиальное управление. - 1991.
3. Алипий (Кастальский-Бороздин), архим., Исайя (Белов), архим. Догматическое богословие. Курс лекций. - Свято-Троицкая Сергиева Лавра, 1994. - С.11.
4. Там же, с.73-76.
5. Св. Иоанн Дамаскин. Точное изложение православной веры // Творения. - Т.1, кн.1, гл.2. - СПб., 1913. - С.158.
6. Алипий (Кастальский-Бороздин), архим., Исайя (Белов), архим. Догматическое богословие. Курс лекций. - Троице-Сергиева Лавра, 1994. - С.6.
7. Зеньковский В.В. Основы христианской философии. - М.: Канон+, 1997. - С.205-206.
8. Раушенбах Б.В. О логике триединства // Вопросы философии. - 1989. - Љ 11. - С.166-169.
9. Гумилев Л.Н. Древняя Русь и Великая Степь. - М.: ООО "Фирма "Издательство АСТ", 2000. - С.267-270.
10. Зайцев А.К. МАЛТИЛОГ. - М.: Academia, 2001.
11. Солоневич И.Л. Белая империя. - М.: "Москва", 1997. - С.180.
12. Данилин А.Г. LSD. Галлюциногены, психоделия и феномен зависимости. - М.: ЗАО Изд-во Центрполиграф, 2001. - С.507,508.
13. Там же, с.145-150.
14. Зайцев А.К. Философия космического сознания: научное издание. - Калуга: Издательский дом "Эйдос", 2001. - С.122.
15. Шмеман А., прот. Евхаристия. Таинство царства. - М.: "Паломник", 1993.
16. Шмеман А., прот. Водою и Духом. О таинстве крещения. - М.: "Гнозис-Паломник", 1993.
17. Ашкеров А., Крылов К.А. Кондовость // http://www.traditio.ru/epi/kondovost.htm.
18. Крылов К.А. Русская идея // http://www.traditio.ru:8101/krylov/pesec.html.
19. Тихомиров Л.А. Религиозно-философские основы истории. - М.: "Москва", 1997. - С.36-40.
20. Фрэзер Дж.Дж. Золотая ветвь. - М.: Издательство политической литературы, 1980. - С.94.
21. Преподобный и богоносный отец наш Нил, подвижник Сорский, и устав его о скитской жизни, изложенный ректором Костромской духовной семинарии архимандритом (ныне епископом) Иустином. - Свято-Троицкая Сергиева Лавра, 1991.
22. Вышеславцев Б., кн. Образ Божий в грехопадении // Русская религиозная антропология. Т.II: Антология / Сост., общ.ред., и прим. Н.К. Гаврюшин. - М.: Московский философский фонд, Московская духовная академия, 1997. - С.401-416.
23. Клайв Стейплз Льюис. Просто христианство.
24. Зеньковский В.В., прот. Основы христианской философии. - М.: Канон+, 1997.
25. Кудрявцев В.Д. Начальные основания философии. 9 изд. - Сергиев Посад, 1915.
26. Подорога В.А. Гибель twinpeaks (заметки по поводу события) // Отечественные записки. - 2001. - Љ 1. - С.238-252.
27. Дворкин А.Л. Сектоведение. Тоталитарные секты. Опыт систематического исследования. - Нижний Новгород: Издательство братства во имя св. князя Александра Невского, 2000. - С.195-197.
28. Отношение православного человека к своей церкви и к инославию. По архиеп. Сергию (Страгородскому) // О вере и нравственности по учению Православной Церкви. - М.: Московская патриархия, 1991. - С.235-242.
29. Ронин Р. Своя разведка: способы вербовки агентуры, методы проникновения в психику, форсированное воздействие на личность, технические средства скрытого наблюдения и съема информации: Практическое пособие. - Мн.: "Харвест", 1999. - С.145.
30. Лем С. Кибериада // Лем С. Непобедимый. Кибериада. - М.: Мир, 1967. - С.225-360: с.285.
31. Ильин И.А. Аксиомы религиозного опыта. В 2-х томах. - М.: РАРОГ, 1993.
32. Кара-Мурза С. Наступление Голема (Язык и Власть) // Наш современник. - 1996. - Љ 8. - С.112-123.
33. Снегов С. Философия блатного языка // Даугава. - 1990. - Љ11. - С.72-90.
34. Авраменко А.А. "Тройственная схема" и возвращение к христианству // Единая теория мира и ее практическое применение (расширенные тезисы докладов 1-ой СНГ пара-научной конференции 21-25 сентября 1992 г., г. Петрозаводск). - Петрозаводск, 1993. - С.67-69.
35. Авраменко А.А. Без "Третьего" // Свет (Природа и человек). - 1993. - Љ 6. - С.42-43.
36. Данилин А.Г. LSD. Галлюциногены, психоделия и феномен зависимости. - М.: ЗАО Изд-во Центрполиграф, 2001. - С.34-35.

Когда автору был впервые дан идеологический заказ* [*Подробности выполнения этого задания (сделанного к тому же еще практически бесплатно, за символическую зарплату университетского преподавателя), возможно, есть смысл описывать отдельно, поскольку очень многое из нашей работы может стать сюжетом приключенческого романа, за тем лишь исключением, что у нас и сюжет позапутанней, и событий побольше.], то обнаружилось, что заказчик смотрит на исполнителя не как на специалиста по идеологии, а именно, на специалиста по составлению конкретных идее-содержащих и идее-передающих документов, а как на профессионального мага* [*Обычно на специалистов смотрят менее почтительно: от них ожидают одновременно качеств ассенизатора и Деда-Мороза. Вот почему консультанты не работают у себя дома и стараются не завязывать прочные связи.]. От него хотели получить не концепцию (комплекс теории и гипотез, основанный на конкретных фактах), а буквально набор волшебных заклинаний (функция волшебства). Чтобы с помощью активного воображения и простейшей мысленной имитации (имитационная функция делает заклинания максимально понятными), а также выполнения частных, лишь понравившихся работ (контагиозная функция) - творить чудеса (иметь грандиозный успех и кучу денег) * [*Перечисляются основные функции магии [1,2].].

История знает случаи, когда идеологические концепции действительно "срабатывали" в сопровождении таких "действий" - без использования внешне фиксируемых ресурсов (базовых - материальных, финансовых, властных, кадровых и этнокультурных - стереотипов, ценностей, норм, правил, поддерживающих порядок). За примерами далеко ходить не нужно. Успех коммунизма (или социализма) при всей примитивности его идеологической схемы и неадекватности действий адептов многим кажется необоснованным (хотя в настоящее время удивляются лишь упадку его влияния). Родственный ему экуменизм еще в начале XX в. казался всего лишь курьезом, а в настоящее время является одним из наиболее влиятельных мировоззрений. Основная причина непонимания такой ситуации заключалась в том, что, например, не замечали (намеренно или ненамеренно) сотериолого-благодатный или высшеценностный ресурс, который стоял за работающей идеологией. Некоторые концепто-строители, впрочем, умудряются не замечать также базовые и этнокультурные ресурсы* [*За примерами ходить далеко не надо. Достаточно открыть практически все современные предвыборные программы. Там все хорошо, но вот откуда брать ресурсы?].

Ресурсы чаще всего рассматриваются в рамках так называемых "пирамид потребностей", наиболее известная из которых связана с именем А. Маслоу. Следует заметить, что придание ей исключительного значения, в общем-то, не обосновано. Во-первых, потому, что она утверждает в качестве высшей цели максимальное выражение (актуализацию) исходного содержания ресурсов, но не предполагает их "пополнение" (неявно соответствует так называемой хтонической* [*Хтонические существа (чудовища) в Западной культуре всегда рассматривались как инфернально злые. Однако в условиях максимального стремления к выживанию западному человеку позволялось уподобиться им. Эти темные (и тайные) божества на самом деле никогда не выходили из употребления. В русской (двоеверческой) традиции языческие божества рассматривались не в качестве противоположных и табуированных. А потому подобное переворачивание как-то не представимо. Злое для русских - в уклонении от замысла Бога, а не в противопоставлении и противоборстве.] культуре); во-вторых, ограничивается только одним способом актуализации - так называемым "западным" индивидуалистическим, игнорируя как "восточный", коллективистский, так и персоналистский. В данном случае более важно разобрать такую пирамиду (или "гнездо" пирамид, "координатное поле пирамид"), которые не предполагают ограничений "сверху" и дают равноправно рассматривать разные пирамиды ресурсов (потребностей в них).

Сотериология предполагает довольно сложное и часто мало согласующееся содержание, поскольку оно возникает в межличностном общении. Сотериология также включает предельные - ценностные или трансцендентные (выходящие за любые пределы) ориентиры бытия, трансцендентальные (предполагающие познание чего-то трансцендентного и дискретное после него изменение) и ориентирующиеся на наиболее универсальные эквиваленты основных для конкретной пирамиды базовых ресурсов. Поэтому идеология предполагает какую-то трансляцию сотериологии с переводом на язык культуры соответствующего этноса с первоочередным учетом интересов идеологоформирующей группы* [*Длительные споры Средневекового Запада, выразившиеся в таких терминах, как номинализм и реализм, были основаны на попытках определить законы Горнего Мира, транслирующиеся на Земной, и передающие соответствующие ресурсы [1,2].].

Не смотря на все обвинения в адрес идеологов, что, дескать, они шарлатаны, сектанты, манипуляторы..., идеология работает с реальным ощущением ресурсов. Ее работники представляют собой действительных, а не кажущихся специалистов. И если подчас какой-нибудь высокопоставленный чиновник-"идеолог" (тоже очень важная фигура) действительно выглядит как некий "маг", такое представление возникает лишь когда люди не видят всех действующих сил, стоящих за ним.

В этих обстоятельствах хочется еще раз подчеркнуть: за все нужно платить! Как сказал один современный специалист по магии [3]: с помощью простых заклинаний можно что-то получить, но чаще не получить; обязательное выполнение желаний требует жертвы, чаще всего кровавой. Не случайно все язычество заполнено жертвоприношениями. Подчас приходится слышать о достаточно странных историях в нынешних организациях, которые могут быть объяснены лишь с позиций жертвоприношения. Именно об этом пишет А.А. Зиновьев, упоминая многие организационные процедуры, в ходе которых коллектив растерзывает своих сотрудников (желательно лучших) в переносном смысле, хотя по последствиям - в прямом [4]. Не думаю, что сельскохозяйственная жертва, столь ярко описанная Дж.Дж. Фрэзером [5] являлась всего лишь ритуалом, наверняка проводились сравнительные наблюдения и делался вполне научный вывод. Один из авторов газеты МГУ "Татьянин день" С. Чапнин [6] описывает "успехи" экологической коммуны в Файндхорне (Шотландия), достигнутые не без магических приемов. Иеромонах Анатолий (Берестов) [7] описывает реальные случаи покупки и продажи жизненного содержания. Автору самому пришлось неоднократно встречаться с предложениями (сопровождаемыми и уговорами, и угрозами) вложить свое жизненное содержание в какое-либо изуверское сидение или стояние с поклонами* [*Интересны их доводы: "Если вы к нам не присоединитесь, то мы точно погибнем, а на вас будет грех!", "Это вам гордыня мешает присоединиться к нам!" Моя реплика: "Смотря как понимать термины "грех" и "гордыня"!".]. И если кого-то тянет на волшебную магию, то последствия могут быть самыми неприятными. Именно поэтому власть-имущие стремятся перебрасывать подобные действия на кого-то постороннего, причем даже блага стремятся получать в качестве падающих с небес: сделай нам чудо. Именно поэтому следует уклоняться от заказов на выполнение магических услуг. По поводу упомянутого в начале главы проекта могу сказать, что личное расследование показало полное отсутствие любых ресурсов для его выполнения. Но к тому моменту конкуренты "обошли" автора, естественно, продемонстрировав свою магическую несостоятельность. Бывает иногда так выгодно пропустить кого-нибудь вперед.

Термин "Идеология"

Теперь попробуем сказать обо всем в рамках персоналистской терминологии. Как показано в предыдущей главе, слово одновременно и функционирует, и имеет содержание по трем векторам, связанным с исхождением, явлением и запечатлеванием. В своих началах слово оказывается тесно связанным с изводящим, принимающим слово, а также с тем тáинственным началом, которое позволяет собственно существовать слову. Я не случайно использую термин тáинство, поскольку в данном случае мы встречаемся именно с отражением божественного в небожественном. Тáинства или ценности предполагают идущее "сверху" запечатление. Иногда меня спрашивают: "Что это?" Я отвечаю: "Это есть?" В частности, это и есть та самая общественная культура, которая создает человека (и которую создает человек). И именно в этом направлении следует искать явление идеологии* [*"...идеология есть часть культуры, культура - сфера и средство идеологии", так указывает А.А. Зиновьев [8].].

"Человек идеологизированный" ("homo ideologicus"), в общем-то, является мечтой любого руководителя: он добросовестен, трудолюбив, ответственен, с радостью откликается на любую авантюру, готов погибнуть, взять на себя ответственность, вину, проблемы, обузы, не требует вознаграждения, не возмущается, не жалуется... Вот только был бы он... феномен "меда для Винни-Пуха", который "вроде как есть, но его сразу нет". Именно такая ситуация реализуется в изменении, в трансформации от сущностно-содержащего, тáинственного явления через псевдо-тáинства, контр-, бес- - к анти-тáинствам. "Человек идеологизированный" в своем начале или в ближайшем окружении живет в тáинственном мире, позволяющем ему работать, но дальше идет подмена. Именно поэтому автономный крестьянин мог и работать, но будучи вовлеченным в колхоз, вынужден был "высовывать" какие-то части своего бытия и встречаться в конечном счете с тем, что убивало в нем всякую ценностность мироздания. Именно так и организована идеология, как бы о ней не говорили - хорошо или плохо (хотя подчас полное описание оказывается полной дискредитацией* [*Ср.: "говорить ... правду зачастую означает оскорблять" [10].]).

Можно привести другие более "мягкие" определения, например: идеология - это "система взглядов и идей, в которых и осознаются и оцениваются отношения людей к действительности и друг к другу, социальные проблемы и конфликты, а также содержатся цели (программы) социальной деятельности, направленной на закрепление и изменение (развитие) данных общественных отношений"[11] * [*Можно продолжить и дальше в том же ключе. "Идеология определяется как отражение общественного бытия сквозь призму социально-групповых или классовых интересов. Назначение идеологии в выработке систем ценностей, в обосновании того, что должно быть и чего не должно быть в социальном мире. Иногда расширяют определение, включая в объект идеологии не только социальную реальность, но и [материальную, А.А.А.] природу. В таком случае идеология понимается как отражение бытия, преломленное через социально-групповые интересы. "Преломление" же, и в этом специфика идеологии, не столько отражает, сколько искажает ("вроде бы отражает, на самом же деле искажает"). Идеология всегда выражает интересы части общества, ее главный принцип - не принцип объективности, как в естественных науках, а принцип партийности. В содержание идеологии входит система политических идей и программа практических действий.

Партийность - это определенность социальной позиции субъекта. Из этого следует, между прочим, что партийность отнюдь не есть формальное членство в той или иной партии". Фрагмент взят из работы [12].].

Это и другие определения в основном используются для успешной продажи продуктов труда идеологов. Например, существует так называемая организационная идеология [12]* [*Идеологии, в первую очередь, в смысле национальной идеологии, посвящено большое количество работ. Достаточно сказать, что уже разработано несколько сотен вариантов российской идеологии. Однако наша задача иная; мы должны прежде разобраться, что есть идеология. В то же время для сохранения академической традиции следует указать наиболее авторитетные публикации, которыми воспользовался автор [13-16].]. Организационная идеология представляется как выражение (совокупность, система) определенных идей в организации и тем самым она претендует на наличие интеллектуальности (привлекая к достижению целей организации и на этом уровне заинтересованности человека в своей деятельности). Вместе с этим идеология в функциональном плане может служить отражением таких элементов механизма управления, как цели, методы, принципы и задачи. Для идеологии предполагается прямое восприятие людьми заключающихся в ней идей, а потому она формирует наиболее доступный язык управления. Идеи участвуют в формировании корпоративной культуры, интеллектуальных и духовных основ мотивации, в самопредставлении фирмы в процессе социализации ее работников. У идеологии организации выделяются особые функции в организации [12]* [*Для идеологии организации можно выделить ее особые функции в организации, а именно:

прогностическую - идеология в своих описаниях будущего (идеалах) не предсказывает то, что будет или может быть, а рисует картину того, что должно быть.], на основе данных функций можно сформулировать в общем виде миссию идеологии компании [12]* [*Миссия идеологии компании:

создание и формулировка идей и на этой базе - выражение и представление других элементов корпоративной культуры (философии, стиля, ритуалов, традиций и т.д.) для реализации их в системе управления;

саморепрезентация организации во внешней среде (общество, конкуренты, партнеры, потребители и т.д.).]. Внутренними задачами, которые пытается решать идеология, становятся такие как: объединение и концентрация усилий, систематизация и унификация ценностей, решение социально-психологических конфликтов, формулирование финальных целей и идеалов и др. И здесь дается более подробная схема лишь внешнего описания.

По этой схеме все, из чего мы в конечном итоге исходим (и соединение с чем является тáинством), разнесено в некотором условном координатном пространстве по следующим двум пересекающимся базовым векторам - от Прошлого к Будущему и от Настоящего к Вечному ("крест"). В центре "креста" находится квинтэссенция личности - Экзистенциальное Я. Остальные понятия располагаются уже относительно них (см. сх.).

В рамках данной схемы можно легко опознавать различные идеологии. Так, например, марксизм-ленинизм есть идеология Прошлого в Будущем (то, что предсказывали классики, осуществится в будущем). Однако ресурсы использовались совершенно реальные, личностные и даже часто происходила апелляция к Богу христиан. Следует подчеркнуть, что использовались в качестве временных* [*Прот. Василий Зеньковский так пишет о советской педагогике [18], однако эти приемы можно перенести на все отрасли МЛФ. Валентинов-Вольский писал, что Н.Г. Чернышевский планировал использовать монастыри в качестве концлагерей [19]. Что ж, это очень хороший образ МЛФ!], а потому намеренно уничтожаемых. Кстати, это обстоятельство приводило к тому, что человек мог подвергнуться репрессиям и за любое действие (как за использование контрабандных методов), и за бездействие (за неисполнение утопии). Католицизм, рассматриваемый в качестве идеологии, совершенно противоестественно соединял эти два вектора, при этом в ущерб вертикальному (томизм и нео-томизм). Быть личностью, устремляясь к Богу христиан и тем самым обозревать реальность в католицизме как идеологии* [*Конечно же, реальный католицизм в лице почти миллиарда его адептов не может характеризоваться такой идеологической схемой. Мы говорим о католицизме как о крайне заманчивой идеологии: одни веруют, а другие за счет этого жируют.] можно лишь под руководством посвященных священнослужителей. Немецкий фашизм (нацизм) основывался на реальном обильном потреблении коренного населения Германии.

Считается, что манипуляции делятся на три качественно и количественно усиливающихся этапа. На первом происходит подстройка к уже имеющимся ценностным установкам. Часто человек, даже выстроив внутреннюю достаточно устойчивую и обеспечивающую его автономность ценностную базу, тем не менее оставляет по отношению к себе лазейки для манипулирования (использования себя в качестве вещи). Например, закрыв для практически всех возможности управлять собой, он делает исключение - на один раз, для самых близких, для... Такой "троянский конь" возникает в результате воздействия манипуляции второй ступени, в ходе которой человеку навязываются другие убеждения, трансформируются существующие автономные. Собственно человек остается тем же самым, однако несвободным. И третья ступень предполагает возникновение совершенно иного существа. Его иногда называют зомби. Такое превращение проходит очень болезненно - через переживание собственной смерти и через радость нового рождения. Подобный нео-человек уже живет полностью запрограммированной для него нео-жизнью, реагирует на запрограммированные символы запрограммированной же реакцией. Часто такая программа дает сбой, особенно если человек пролонгированно умирает, но не рождается вновь.

Что это за ресурс? Св. Иоанн Дамаскин призывает рассматривать всякое живое существо не как нечто данное, а как целесообразно сотворенное, причем именно Творцом и именно с его замыслом. Поэтому в качестве исходного творения в человеке мы рассмотрим личность. Вокруг этого слова существует множество споров, обусловленных, в первую очередь, привлекательностью данного термина. Однако мы придерживаемся представления о человеческой личности, как о "человеческой составляющей" Богочеловека Иисуса Христа, равноправно "присутствовавшей" в Нем, наряду с Божественной. В данном случае вряд ли стоит вдаваться в тонкости богословских споров, поскольку человеческая способность принимать на себя образ жизни, мышления, самоощущения, связанная с его личностностью, была достаточно прочно запечатлена в исторических типах, логике развития и отдельного человека, и многих элементов культур так называемой Средиземноморской цивилизации (ее иногда называют Западной, хотя в ее состав входит также христианский Восток). Кроме того, восприятие Спасителя было также не случайным, поскольку суть (ноумен) личности в Нем не только был максимально проявлен, но, собственно, получил "каноническую форму". О личности Средиземноморская цивилизация начала говорить, пожалуй, с VIII-VII вв. до Р.Х., доведя до кульминации в IV-V вв. до Р.Х., когда возник феномен философии Сократа Афинского и его гениальных последователей - Платона* [*Впрочем, не исключено, что Платон являлся создателем его образа.] и Аристотеля. Личностность в виде обращения к Богу, как указывает русский православный историк XIX-XX вв. Борис Тураев, начала актуализироваться одновременно в разных местах Западной цивилизации - в скифо-персидском регионе (зороастризм), в Вавилоне (рефлектирующие, критические тексты), Египте (псалмотворчество) и Палестине (движение иудейских пророков). Отзвук личностности проявился даже на Востоке - в виде буддизма, хотя и в радикальном ее отрицании. Человек Средиземноморья не начал становиться личностью под воздействием Иисуса Христа, он принял Его именно потому, что Он был своим* [*Германия 30-х гг. приняла А. Гитлера именно потому, что он был своим. Митрополит Вениамин Федченков также считал, что победа большевизма в России была обусловлена тем, что русский народ принял его в качестве своего. Как бы это было не неприятно ощущать, восприятие кого бы то ни было возможно лишь когда они являются своими - какими бы они не были. Христос не мог прийти из Индии (от Будды, Брахмы, Кришны) - его бы никто не услышал, особенно в зилотствующей Галилее; чужд Он оказался для Индии и в последующем.] и, более того, довольно слабо выделяющимся во всех Своих проявлениях (порою даже набивших оскомину по причине существования движения фарисеев) * [*Иисус Христос длительное время даже для своего окружения считался всего лишь одним из очередных претендентов на духовное лидерство в Иудее, возможно, и на политическое.].

Качества личности не характеризуют только одного Иисуса Христа. Христианское богословие закрепляет личностность для всех Лиц Святой Троицы. Поэтому оно распространяется на все (на правах восхождения) - и на подаваемую информацию, и на ее запечатление, и на самого субъекта (собственно, субъектность также предполагает личностное самовыражение). Личностность, как проявление каждой Ипостаси в виде Личности, предполагает особое (единственное и неповторимое) существование каждой Личности, а потому мы можем соответственно ожидать какого-то совершенно особого, малоизвестного нам выражения даже от того, что как будто является полностью отделенным от субъекта (подобно рожденному и полностью отделенному от матери ребенку) * [*Современный греческий богослов и философ Хр. Яннарас обращает внимание даже на то, как бережно византийские православные мастера относились даже к материалу, из которого они строили храмы [20].].

Это было связано с тем, что личность оказывалась единственно имеющей (по сравнению с неличностями) интеллект (способность ощущать сущность тех или иных вещей), а также способность творить буквально из ничего (не пользуясь никакой информацией, не варьируя уже имеющимся знанием). Если использовать естественнонаучные аналогии (в качестве лишь образа), то мир постоянно захлестывается беспорядком и чем-то таким, что дает трудно передаваемое ощущение пошлости* [*Это понятие ("пошлости") особенно тонко разбирается философом Русского Зарубежья И.А. Ильиным в его "Аксиомах религиозного опыта".] - энтропией (количественным воплощением беспорядка или бесполезного человеку порядка). В таком случае лишь личностность позволяет если не вернуть первоначальный порядок, то хотя бы поддерживать общий уровень порядка. В Православии вообще считается, что причиной мира является творческий разум, который присущ только личности* [*Здесь и далее используется текст лекций по православному катехизису [21]. Следует отметить, что его содержание практически не расходится со сведениями, приведенными в классическом западном учебнике по теории личности Л. Хьелла и Д. Зиглера [22]. Некоторые сведения, посвященные разработке понятия личности приведены в следующих источниках [23-25] (см. Приложение к главе).], сначала Божественной, а затем и человеческой. И этот разум не только создает, но и дает эстетическую и этическую оценку творению. В нехристианской цивилизации последняя реальность, последняя глубина бытия - это всегда нечто надличное, а то, что называется "личностью" - это функция, способ существования безличного. Для христианства же личность является последней глубиной бытия. Все безличное - мир вещей, идей, все видимое и невидимое - это только функции личности, средство личностного общения.

Нынешнее активное незнание, непонимание личности (совмещенное со страхом и желанием что-то получить) очень трудно понять без такого термина как богоборчество. Реалии XX века позволили нам увидеть гонения на Церковь, активных ее функционеров и просто верующих, но при этом не дали возможности ощутить всех продолжений этой борьбы, когда борьба стала переходить в те сферы жизни, которые, как казалось многим, как будто не имеют отношения к христианству.

К сказанному можно добавить только то, что личность - не уровень какого-то возрастания, а актуализации, выражения того особого содержания, образующего особую человеческую природу, которую можно понять, только ощутив чувство ранга - чувство дискретного отличия человека от человека, человека от животного и человека от Бога. Личность не получается, она выражается, реализуется (хотя может и уничтожаться) * [*Приходится слышать очень популярную ныне концепцию, что "высшей ступенью личностного развития" является человек-универсум, соединившийся со всем миром, отказавшийся от своей самости и "растворившийся" в нем (см., например, [26]). Это пантеистический, прéлестный взгляд.].

Личностность субъекта воспринимается довольно легко. Но понять, что такое личностность творения можно, только увидев гениальное творение. Порой мы даже вынуждены разделять гениальность (выдающуюся личностность) творения от пошлости тех, через кого проходят гениальные творения (вспомним импровизатора из "Маленьких трагедий" А.С. Пушкина). Личностность запечатления экзистенциальна. Однако человек, занимающийся творчеством, знает, насколько независимым по отношению к нему бывает то вдохновение, которое дает ему ясность восприятия реальности.

Поэтому для идеологии именно личности имеют наибольшую ценность, поскольку они выполняют такой труд, который не доступен другим. Человек, готовый умирать просто ради смерти* [*Камикадзе ценен для конкретных запрограммированных задач и только на очень короткое время (пока программа не вытеснится за счет восстановления человеческого содержания).], как правило, не способен к интеллектуальному, творческому труду. Но в то же самое время ресурс этот носит крайне непредсказуемый характер: вроде и получить можно весьма много, но в то же самое время оказывается, что личностность - вовсе не ресурс. И обращаться с ней по принципу извлечения и использования некоей субстанции (манипуляции) оказывается часто бессмысленно. Вообще, описанию способов манипулирования (а также распознаванию их и способам противодействия) посвящено достаточно большое количество интересных разработок [27-37]. Однако они практически не обращают внимания на сохранение личностности.

Итак, исследование первоначального значения слова идеология привело к весьма скромному итогу. Идеология оказывается хотя и очень важным, но, тем не менее, весьма второстепенным элементом общественного устройства, вышедшим в настоящее время на первые позиции по причине крайней скудости. Известный церковный публицист диакон Андрей Кураев любит использовать образ черепахи, готовой защищаться от врагов совершенно пассивным способом, надстраивая панцирь. Если продолжить тот же образ, то следует заметить, что панцирь является скелетом, вышедшим наружу тела. Идеология, как рационально сформулированная и иерархично выстроенная система высших ориентиров культуры того или иного сообщества (организационной культуры), выражающая, в первую очередь, интересы элиты этого сообщества, таким образом становится гипертрофированным элементом "скелета", той части общества, которая отвечает за порядок и обычно скрывается от посторонних глаз* [*Так и хочется сравнить ее с рогами и копытами.]. К.А. Крылов [38] считает, что таким же традиционно второстепенным, но в настоящее время вынужденно выходящим на первые места институтом, является бизнес. В такой организации на первые места выходят порученцы-выдвиженцы (менеджеры, управленцы). Так что выпячивание идеологии характеризует всеобщую скудость в организации.

Мунье Э. Персонализм [23]:

<Как следствие,> личность сама создает свой универсум (с.468).

• Сосредоточенность, владение судьбой.
• Тайна (в себе). Личность не поддается каталогизации. Она скорее присутствие, чем бытие.
• Целомудрие (целостное мудрствование).
• Интимная рефлексия, погружение в себя. Головокружительные глубины.
• От присвоения к отречению от собственности.
• Обладание и бытие как два полюса, между которыми протекает воплощенное существование. Невозможно существовать ничем не обладая. Лишаясь обладания, личность лишается всяких привязанностей и растворяется в объекте. Обладать - значит входить в контакт, отвергать одиночество и пассивное существование; показная бедность на самом деле является уловкой. Моральный идеализм часто занят поисками лишенного основ существования - поисками противоестественными, завершающимися, как правило, поражением.
• Призвание. Каждая личность имеет собственное назначение, что она занимает. Сосредоточиваясь, чтобы обрести себя, затем рассредоточиваясь, чтобы собраться силами, мы, как личности, то расширяя себя, то вновь сужая, до последних дней своих обречены на поиск единства, которое предчувствуем, но никогда не достигаем. Я - единственное бытие, у которого есть имя собственное.
• Каждая личность имеет собственное назначение, она занимает только ей принадлежащее место в универсуме личностей. В этом и проявляется величие личности, в своем достоинстве равной Вселенной. Но это требует от нее и смирения, поскольку в мире этом каждая личность своим достоинством сравнима с другой личностью, а личностей так много, что звезд на небе.

Яннарас Х. Вера Церкви [24]:

Здесь мы опять должны остановиться, чтобы ответить на вопрос: а что такое, собственно, "личность"? Что значит "личностное существование"? Трудно, а скорее всего и невозможно точно определить эти понятия. Даже в отношении человека, чья телесная индивидуальность являет зримо и непосредственно его "личность", личные элементы человеческой экзистенции, - даже в этом случае почти невозможно дать исчерпывающее определение того неуловимого "нечто", что лежит в основе личности, сообщает существованию личностный характер.

Однако самосознание, ощущение своего "я", своей инаковости не является всего лишь порождением ума, результатом той деятельности мозга, которую мы называем "интеллектом". Сознание есть нечто гораздо большее, чем простая уверенность рассудка. Оно таит в себе такие слои, как подсознательное, бессознательное, "я", "сверх-я". Другими словами, существуют разные уровни сознания, выявляемые и исследуемые современной психологией. Всеми доступными ей способами наука пытается определить, что есть человек помимо телесных функций, биохимических реакций, процессов возбуждения и торможения и прочих легко объективируемых моментов.

Психоанализ стремится раскрыть закономерности становления и созревания личности через изучение сновидений, ассоциативных связей, динамических стереотипов поведения, увязывая полученный материал с данными о детстве и семье человека. При этом обнаруживается, что процесс созревания "я" основан на личном отношении, на обращенности к другому. Конституирующим элементом человека является его способность повернуться лицом к кому-то или чему-то иному, способность прямо взглянуть на кого-то или что-то, словом, способность быть личностью, сказать себе и другому: вот я, а вот ты, и мы общаемся между собой, вступаем в диалог. Личность - не арифметическая единица, не один из элементов целого, единичность-в-себе, она существует лишь как сознание человеком своей инаковости. Следовательно, личность предполагает встречу лицом к лицу с другим бытием, вступление в отношение.

Итак, лишь в непосредственной связи, встрече, контакте мы обретаем знание чьей-то личности. Никакая внешняя информация не в состоянии выразить неповторимое своеобразие другого человека, дать нам знание его "инаковости". Сколь детально ни пытались мы описать его, как бы ни старались передать тончайшие нюансы его внешности, темперамента, характера и другие отличительные черты и свойства, в любом случае наше описание будет соответствовать громадному количеству индивидуумов. Дело в том, что посредством "объективных" формулировок нашего повседневного языка в принципе невозможно исчерпать глубину человеческой уникальности. Отсюда становится очевидным огромное значение имени во взаимном общении и познании людей. Одно лишь имя в нашем языке способно, поверх всяких понятий и дефиниций, выразить неповторимость личности.

В.М. Борисов. Национальное возрождение и нация-личность [25]:.

Но странным образом, вопреки логике исторического развития гуманизма, тот тип мировоззрения, который мы выше определили как "рационалистический гуманизм", остался вне этой столбовой дороги и сохранился до наших дней, представляет собой, по существу, архаический пережиток едва ли не XVIII века. Будучи гуманизмом утопическим, продолжая верить в неотъемлемые права личности как таковой, он отказывается признавать свое историческое родство с гуманизмом, ставшим тоталитарной реальностью, и борется с ним за эти права. В этой борьбе в силу исторической иронии, столкнулись два момента одного и того же исторического процесса. Борьба эта неравна и положение в ней "рационалистического гуманизма" мучительно. Как мы уже сказали, ему нечего логически противопоставить своему жестокому и последовательному младшему родственнику. Его мужественный протест питается иррациональным источником, но этого "рационалистический гуманизм" не в силах осознать, не перестав быть самим собой. Судьба его трагична: она свидетельствует о неистребимости нравственной природы в человеке, но вместе с тем - о тех безнадежных тупиках, куда заводит человека сознательный разрыв с религиозной верой. Именно потому, что сознание это остается атеистическим, оно так часто либо соскальзывает в отчаяние, либо, отрекаясь от себя, принимает веру в спасительность насилия, на пути которого личность - всегда средство. ... Как однажды заметил Достоевский, такая беспамятная "гуманность есть только привычка, плод цивилизации. Она может совершенно исчезнуть" (с.203-205).

... личность в своем первоначальном значении есть понятие религиозное и даже специфически христианское ... наши представления о "личности", как о чем-то, что сообщает каждой индивидуальности ее неповторимость, несравнимость и несводимость к другим индивидуальностям, заимствованы нами из христианства, хотя источник их в наши дни предается все более прочному забвению, и это забвение угрожает окончательно лишить смысла слова, которыми мы так охотно пользуемся (c.208).

... природа человечества едина, но "всякая природа содержится в чьей-то ипостаси (личности) и не может иного существования" (Леонтий Византийский). Мы часто пользуемся понятиями "личность" и "индивид" как равнозначными, но в христианской терминологии они едва ли не полярны. Индивидуум - это раздробление природы, самозамыкание в частности и ее абсолютизация, предполагающая смешение этой частной природы с личностью. Индивидуум - это воплощенное отрицание общей меры в человечестве, и потому индивидуумы непроницаемы друг для друга. В противоположность индивиду личность - не часть какого-либо целого, она заключает целое в себе. Личность не дробит единой природы, но содержит в себе всю ее полноту, и потому понятие личности предполагает наличие общей меры в человечестве. Опираясь на эти определения, мы можем сказать, что человечество не есть простая совокупность его частей, но определенная иерархия, каждая ступень которой, обладая личностным характером, обладает той же полнотой, что и целое. ... когда мы говорим о том, что человечество есть соборная личность, мы подразумеваем не только единство, но и подчеркиваем множественность и абсолютность составляющих его соборных, и в конечном счете, индивидуальных личностей (c.210).

Никакой человек не рождается в мир безличным существом, чистой возможностью. В самый момент появления он уже есть качественно определенная личность, и в том числе - национально определенная. Правда, эта определенность существует лишь как идеальная заданность, как метафизическая основа нашей духовной природы; ею не нарушается свобода самоопределения личности в земной жизни, которая вольна уклониться от исполнения своего предназначения, вольна отвергнуть Божий замысел о себе, забыть о корнях своего бытия; однако разрушить эти корни она не может. И какие бы новые качества не получил человек в переменчивых условиях своей жизни, в последних глубинах его сознания, в "прапамяти" всегда хранится смутное представление о своем происхождении, о своем "первообразе", и у духовно чутких людей оно часто становится источником мучительной, иррациональной неудовлетворенности жизнью, превращаясь в чувство какого-то неисполненного призвания. Но перед каждой человеческой личностью всегда открыт и другой путь - путь самопознания, обнаруженный в глубине собственного "я", духовного источника его бытия (c.211-212).

1. Юнг К.Г. Синхронистичность. - М.: Рефл-бук, 1997.
2. Фрэзер Дж.Дж. Золотая ветвь. - М.: Издательство политической литературы, 1980. - С.158-170, 20-22.
1. Паасо В.Т. Противоречия современной эпохи духовных исканий в эзотерическом освещении //Единая теория мира и ее практическое применение (расширенные тезисы докладов 1-ой СНГ пара-научной конференции 21-25 сентября 1992 г., г. Петрозаводск). - Петрозаводск, 1993. - С.65-67.
2. Зиновьев А.А. Затея. - М.: ЗАО Изд-во Центрполиграф, 2000. - С.148-156.
3. Фрэзер Дж.Дж. Золотая ветвь. - М., Издательство политической литературы, 1983.
4. Чапнин С. Экология Эры Водолея // Вавилонская башня. "Новое религиозное сознание" в современном мире. - М.: Издательство Московского подворья Свято-Троицкой Сергиевой Лавры. "Татьянин День", Студенческая православная газета, 1997. - С.73-80.
5. Анатолий (Берестов), иеромон., Печерская А. "Православные колдуны" - кто они? Что необходимо знать о современных магах, экстрасенсах и других служителях оккультизма? - М.: "Новая книга", "Ковчег", 1998. - С.34-38.
6. Зиновьев А.А. Запад. Феномен западнизма. - М.: ЭКСМО: Алгоритм, 2003. - С.15.
7. Там же, с.266-268.
8. Караганов С. Говорить о чеченцах правду - значит оскорблять целый народ // http:/ www.ropnet.ru/ogonyok/win/200245/45-14-15.html.
9. Идеология // Философский энциклопедический словарь. - М.: Советская энциклопедия, 1983. - С.206-207.
10. Савеленок Е. Идеология компании и изменения в организации // Проблемы теории и практики управления. - 1998. - Љ6. - С.107-111.
11. Косолапов Н.А. Интегративная идеология для России: интеллектуальный и политический вызов // Вопросы философии. - 1994. - Љ1. - С.3-24.
12. Барботько Л.М. Войтов В.А., Мирский Э.М. Тотальная идеология против тоталитарного государства // Вопросы философии. - 2000. - Љ11. - С.12-26.
13. Гришин Л. Мы как участники рыночных отношений // Вопросы экономики. - 2000. - Љ8. - С.31-37.
14. Петров В. Системы общественного бытия Запада и России // Вопросы экономики. - 2000. - Љ11. - С.104-113.
15. Прохоров Г.М. Россия между прошлым, вечностью, будущим и настоящим // Вестник русского христианского движения (Париж, Нью-Йорк, Москва). - 1991. - ЉII-III (162-163). - С.49-75.
16. Зеньковский В., прот. Педагогика. - М.: Православный Свято-Тихоновский Богословский Институт, 1999. - С.140-143.
17. Валентинов Н. Встречи с Лениным // Волга. - 1991. - Љ10, с.88-129; Љ11, с. 87-131; Љ12, с.80-126.
18. Яннарас Х. Вера Церкви. Введение в православное богословие. - М.: Центр по изучению религий. 1992. - С.92.
19. Давыденков О.В. Катехизис. - М.: Православный Свято-Тихоновский Богословский Институт, 1994. - С.14-16.
20. Хьелл Л., Зиглер Д. Теории личности (Основные положения, исследования и применение). - СПб.: Питер Ком, 1999.
21. Мунье Э. Персонализм. // Манифест персонализма. - М.: Республика, 1995. - С.459-538.
22. Яннарас Х. Вера Церкви. Введение в православное богословие. - М.: Центр по изучению религий. 1992.
23. Борисов В.М. Национальное возрождение и нация-личность. // Из-под глыб. Сборник статей. М.С. Агурский, Е.В. Барабанов, В.М. Борисов, Ф. Корсаков, А.И. Солженицин, И.Р. Шафаревич. - Paris: IMKA-PRESS, 1974. - С.199-216.
24. Слободчиков В.И., Исаев Е.И. Основы психологической антропологии. Психология человека: Введение в психологию субъективности. Учебное пособие для вузов. - М.: Школа-Пресс, 1995. - С.337, 360-363.
25. Бохеньский Ю. Сто суеверий. Краткий философский словарь предрассудков. - М.: Издательская группа "Прогресс"-"VIА", 1993.
26. Грачев Г., Мельник И. Манипулирование личностью: Организация, способы и технологии информационно-психологического воздействия // http://www.philosophy.ru/iphras/library/manipul.html.
27. Дворкин А.Л. 10 вопросов навязчивому незнакомцу или пособие для тех, кто не хочет быть завербованным. - М.: Издательство Московской Патриархии, 1998.
28. Дворкин А.Л. Сектоведение. Тоталитарные секты. Опыт систематического исследования. - Нижний Новгород: Издательство братства во имя св. князя Александра Невского, 2000.
29. Доценко Е. Манипуляция: феномен, механизм, защита // Контроль сознания и методы подавления личности: Хрестоматия - / Сост. К.В. Сельченок. - Мн.: Харвест, М.: "Издательство АСТ", 2001.
30. Крысько В.Г. Секреты психологической войны (цели, задачи, методы, формы) / Под общ. ред. А.Е. Тараса. - Мн.: Харвест, 1999.
31. Назаретян А.П. Психология стихийного массового поведения. - М.: ПЕР СЭ, 2001.
32. Новые религиозные организации России деструктивного и оккультного характера: Справочник / Миссионерский Отдел Московского Патриархата Русской Православной Церкви. Информационно-аналитический вестник Љ1. - Белгород, 1997.
33. Ронин Р. Своя разведка: способы вербовки агентуры, методы проникновения в психику, форсированное воздействие на личность, технические средства скрытого наблюдения и съема информации: Практическое пособие. - Мн.: "Харвест", 1999. - С.63.
34. Фромм Э. Анатомия человеческой деструктивности. - М.: ООО "Изд-во АСТ-ЛТД", 1988.
35. Чалдини Р.Б. Психология влияния. 3-е международное издание. - СПб: Питер, 1999.
36. Крылов К.А. Государственный культ. Об одном источнике легитимности государственной власти // www.traditio.ru:8100/krylov/gosstrah.htm.

Один из отцов-основателей квантовой механики профессор Ю.Б. Румер любил повторять: "Когда тебя спрашивают, "Что это такое?", сначала спроси: "А относительно чего?""* [*Представьте себе, - говорил Юрий Борисович, - что вам приоткрывают дверь, показывают банку с каким-то порошком и спрашивают, растворима ли эта соль? И требуют отвечать прямо сейчас! Вы же должны сначала узнать, какая эта соль? А может даже попробовать растворить. И только уже потом отвечать.]. Тем самым он предлагал уходить от поиска максимально простых (и необоснованных) ответов, всегда ориентируясь на максимально полное формулирование истины, каким бы непростым и подчас запутанным оно не казалась. В науке есть много примеров, когда научные коллективы и сообщества посвящали массу усилий для поиска каких-либо последовательностей; после чего выяснялось, что с трудом полученные закономерности при изменении внешних условий исчезали. Поэтому следует попытаться выделить максимально широкую систему абсолютных (или квази-абсолютных) ориентиров, вложенных в систему координат или системообразующих векторов, в рамках которых и можно рассматривать идеологические ресурсы. Необходимо добиваться получения наиболее полной и целостной картины, учитывая все (и даже самые незначительные) обстоятельства (и даже предположения).

Конечно же, хотелось, чтобы Бог дал такую систему абсолютных ориентиров. Однако ситуация с Ветхозаветным Законом и его исполнением в Новозаветное время показывает, что это уже невозможно. Кроме того, усвоение такого факта, что проявление Бога в этом мире носит не какой-то абсолютный, предельный характер, который можно ввести в какую-то также абсолютную систему координат, а именно личностный, наоборот, избавляет нас от ужаса бессистемности. Ведь существо в детерминированной системе даже не может ощутить эту высшую по отношению к нему "системность", поскольку для этого нужна свобода. Бог христиан абсолютно свободен по отношению к этому миру, а потому Его Любовь, которая только и побуждала и побуждает Его действовать, вряд ли может быть полностью "поверена алгеброй гармонии". Однако гармонию уже сотворенного Им поверить можно* [*Как пишет современный богослов [1]: "Различные наименования вещей - продукт нашего рассудка. Мы даем именования или некоторым свойствам предметов, или же для удобства общения между собой мы вводим некоторые случайные для них названия. По словам св. Григория Нисского [2], если бы вдруг нам удалось проникнуть в сущность вещей, то мы были бы ослеплены творческой силой, создавшей их".]. Если воспользоваться последовательностью представлений об истине, предлагаемую Папой Римским Бенедиктом XVI (кардиналом Й. Рацингером) [3], то следует признать, что существует возможность построить систему квази-ориентиров, основываясь на представлении об истине, как образе-отражении уже сотворенного и подвергшегося воздействию материей и временем в этом мире. Для получения же модельной картины мы будем пользоваться принципом непротиворечия, введенным в науку еще Аристотелем. По этому принципу будем рассматривать две системы - реальную и модельную, между элементами которых в обязательном порядке должно существовать взаимно однозначное соответствие. И если этот принцип не будет соблюдаться, то будет решаться вопрос о расширении модельной системы с введением дополнительных ортогональных векторов. Возможно, что набор ортогональных векторов может оказаться несостоятельным (если не уловлены так называемые семенные логосы реальности, что возможно лишь с Причастием к Истине - Сыну Божьему), но в любом случае оказывается необходимым соблюдение принципа непротиворечия.

В настоящее время выделяется несколько типов онтологических источников (источников бытия). Первый - это резервы окружающей среды - природы и людей, которые, как правило, являются быстро исчерпывающимися и невосполнимыми, поскольку этот мир фактически замкнут, в нем работают* [*Термин "работают" принадлежит естественно-научной культуре. Он означает, что представление об увеличивающейся энтропии в условиях земли полностью корректно. Если бы наша система была не замкнута, был бы введен [5].] термодинамические законы (сохранения, накопления энтропии). Эти ресурсы являются вполне понятными, существуют надежные способы их разработки, а потому культура довольно легко включает их в себя. К ним примыкают условно природно-человеческие (второй тип). В этом случае природа и люди могут включаться только в культуры с большими оболочками (широкими границами). Второй тип ресурсов включает в себя те природно-человеческие возможности, которые носят не рационализированный характер, причем окончательная рационализация, по-видимому, принципиально невозможна. Эти ресурсы часто связаны с вхождением человека в измененное состояние сознания. Христианская или христианизированная культура ограничивает (а порой и полностью запрещает) использование данного типа ресурсов, поскольку либо люди сталкиваются с силами, с которыми они оказываются не в состоянии справиться, либо происходит подключение бесов, нематериальных сущностей, наносящих вред человеку и его окружению. Третий тип источников - Бог. Однако он практически всегда действует внешне через природу или людей.

Таким образом мы можем говорить о кривой спада жизненного содержания, оразноображивающейся локальными всплесками, вызываемыми либо какими-то асимметрическими флуктуациями (имманентными миру) или трансцендентными (внемирными) вмешательствами Самого Бога. Однако мир неуклонно движется к всеобщему усреднению - выравниванию асимметрии, и выравниванию с той тупиковостью, которая определяется характерными чертами того или иного типа природы (минеральной, животной, человеческой, духовной или духов) * [*Здесь могут возразить, указав на накопленное количество - информации, материальных предметов, технических достижений. Однако все это относится к материальной сфере, причем приращение в ней идет, во-первых, весьма случайным образом, а, во-вторых, оно определяется лишь потребностями общества, теряющего интерес к жизни. Наука в настоящее время лишается общественной значимости, и ее прогресс не имеет отношение к общественным процессам. Дело в том, что наука основывается на четырех постулатах (трех - собственно научных и одного общественного). Первые три постулата гласят: 1) мир вокруг нас гармоничен и осмыслен, 2) мир познаваем и 3) принципиально возможно его описание в рамках языка мышления (чем наука и отличается от религии и поэзии). Четвертый же постулат является ограничительным: общество воспринимает и направляет науку лишь в рамках собственных интересов [6]. Поэтому, кстати, профессор Свято-Тихоновского богословского института В.Н. Тростников выделяет два типа науки - исследовательскую и общественно-мировоззренческую [7], причем первая, даже при ее прогрессе, ничего общего не имеет с "прогрессом" общества.]. По крайней мере, именно так можно представить существование и действие так называемых "падших духов". Их природа и базовое (и неизменяемое, конечное) состояние, по-видимому, заставляет их выполнять свои обязанности по отношению к мировому устройству; и зло, которое они с собой несут, связано лишь с той долей свободой, которой они наделены. Говорить об изменении (увеличении) степени их свободы довольно сложно, поскольку эсхатологические предсказания дают довольно неутешительные прогнозы (см. Откр.13:7). Действие "падших духов" сводится в первую очередь к убеждению людей и, как следствие, к организации такой "асимметрии", которая приводит к перераспределению ресурсов в пользу тех или иных людей и групп. Их потребности определить трудно, хотя считается, что они питаются жертвенной энергией. Гнозис вряд ли можно считать порождением "падших духов"; он связан с остатками всеобъемлющего знания всей окружающей и составляющей человека природы. Однако в силу имманентности способов познания - объектам и субъектам познания исследователь-гностик всегда запутывается в этой взаимозависимой "тройке". Для рефлексии и мира, и самого человека необходима трансцендентная "поддержка". Поэтому гнозис вполне естественно попадает под власть "падших духов" (ср. Кол.2:8).

Таким образом, идеология как квинтэссенция принятого порядка вещей складывается из трех независимых моментов: личностного, культурного и гностического. Эта схема практически табуирована в советской и российской литературе. Однако в европейской традиции она распространена. Автор заимствовал ее у болгарских писателей Димитра Талева* [*В романе Димитра Талева "Самуил" подробно описаны события X в., когда охваченная гностическим влиянием Болгария на протяжении многих лет вела самоубийственную войну с Византией. Одновременно с этим писатель описывает процесс личностной самоактуализации и конечной трагедии царя Самуила, пытавшегося с помощью столь неверного способа отстоять самобытность славяно-тюркской культуры.] и Андрея Гуляшки. Последний посвятил разработке этой темы практически все свое творчество (за исключением детективов про Аввакума Захова). Идеология для личности является всего лишь внешними оболочками-границами культуры, направляющими основное ее творчество. Идеология в рамках культуры формулирует ее основные моменты в систематизированном и иерархизированном виде (с точки зрения приоритетов в определении целей). В обоих случаях идеология открытая и обязательная для всех. Нет никакого "двойного дна" и манипуляций. Гностические идеологии имеют многослойное содержание и рассчитаны на манипуляцию. Личностность черпает ресурсы извне системы, культурность использует (довольно гармонично) собственные ресурсы, гнозис создает условия собственной асимметрии с целью негармоничного для культуры использования ресурсов. В силу своих особенностей гнозис при этом расходует огромное количество ресурсов (фактически приносит их в жертву, сжигает на жертвеннике), так что если в системе начинают действовать гностические идеологии, то система в буквальном смысле выгорает изнутри.

Французский философ Рене Генон считал, что человечество не развивается, а только теряет содержание какой-то первичной (примордиальной) культуры [8]. Иногда происходит локальное появление отдельных особо активных людей или атмосферы активности в тех или иных местах или сообществах. Поэтому культура в зависимости от наполнения (содержания) ее некоего жизненного духа и его вторичных порождений, с одной стороны, и внешних (например, природных) условий, с другой стороны, может принимать какие-либо формы. Последние при внутреннем обеднении могут сохранять внешние очертания (жесткость), становясь при этом оболочками. Последующее оскудение может приводить к потере этих становящихся уже посторонними атрибутов. При таком обороте событий очень многое из индивидуального бытия становится находящимся за пределами существующей общественной культуры* [*В ранних рассказах М.Ю. Лермонтова описывается феномен "попадания в историю", когда человек делая решительный, хотя и совершенно благородный поступок, тем самым "попадал в историю" и терял репутацию. Можно добавить емкую фразу болгарского писателя и философа Богумила Райнова: "Иногда наиболее важные события в пьесе происходят, когда занавес уже опускается!"]. Так, за пределы культуры по Р. Генону на "условном"* [*Деление на Запад и Восток весьма условно, поскольку личностность изначально культивировалась в Восточной Церкви (еще задолго до раскола), а Западная церковь предпочитала законническую упорядоченность - подчиненность отдельного человека государственной ячейке - общине.] Западе начинает выпадать личностная община, а на Востоке - индивидуальная личностность. Подобная деградация практически всегда совмещалась с нравственным падением, пассивностью, упрощенностью. И если возникает необходимость в тех действиях, которые не предусматриваются существующей культурой, то она их не позволяет ни при каких условиях; в тех же случаях, когда действующие люди оказываются сильнее, то они разрушают эту культуру.

Чтобы рассмотреть апостасию в рамках уже привычных и принятых терминов, воспользуемся представлением о "пассионарности" по Л.Н. Гумилеву [9-11] * [*В сентябре 1977 года Л.Н. Гумилев инициировал философскую дискуссию в Новосибирском Академгородке и заодно провел встречу с учеными Института цитологии и генетики СО АН. Надо заметить, что высказанное на его устном выступлении представление о пассионарности разительно отличалось от опубликованного позднее. Во-первых, он особенно подчеркивал серьезные отличия людей, основанные не на различиях в их индивидуальной человеческой природе, не зависящей от общественного влияния. И уже только после этого стал говорить о таких представителях вида Homo sapiens, которые проявляют конструктивную активность совершенно спонтанно и опять-таки без определяющего общественного влияния. Но вот разговора о феномене "монголо-татар", объединенных вокруг Чингис-хана (Темучжина) и его наследников не было.].

В понятии "пассионарность" Л.Н. Гумилев придерживался вполне традиционного марксистско-ленинского подхода, довольно легко объединяя (с выхолащиванием значительной части содержания) различные понятия из разных философских систем. Причем, когда Л.Н. Гумилева публично просили дать возможности верифицировать его концепцию, он отвечал оскорблениями* [*Один из присутствующих в зале биологов предложил ему проследить возможность наследования пассионарности по генеалогиям европейских монархов. В ответ Л.Н. Гумилев, характерно смягчая шипящие согласные, бросил реплику: "А вы мозете поручиться за вашю бабушьку! Я не могу, вы тозе!".]. Тогдашние претензии к нему, по-видимому, были связаны с тем, что он сотворил непростительный для МЛФ "грех" рефлексии* [*Слово "рефлексия" в МЛФ является табуированным.]. Фактически же Л.Н. Гумилев сделал достаточно вульгарное переложение взглядов свт. Феофана Затворника [12], который, в свою очередь, продолжал линию св. Максима Исповедника, но при этом постепенно включая совсем иное по онтологии содержание.

Если использовать христианские понятия, то пассионарность, происходящая от латинского слова passio - страсть, может восприниматься как бесстрастная страсть, а именно, как действие в человеке благодати Святого Духа (Ипостаси Божественной Троицы, отвечающей в том числе за закрепление в человеке культурных качеств), и как греховная страсть. И Л.Н. Гумилев, подобно К.А. Гельвецию, проводит постепенную подмену понятий. Он сводит к страстям любое превышение человеческой активности по отношению к общепринятому уровню. Здесь он намеренно или ненамеренно путает благодатное воздействие на человека (наличие даров, талантов) и собственно нездоровое (маниакальное) возбуждение человека, вызванное последовательностью грехопадения. Для Гумилева пассионарность - качество анти-инстинкт. За инстинкт он принимает простое насыщение и размножение, то есть самосохранение индивидуально и в потомстве. Поэтому для него пассионарность есть антиинстинкт - инстинкт с обратным знаком, стремление к "идеалу" - к победе над врагом, к открытиям, к почестям, к накоплениям..., готовность жертвовать собой и другими ради "идеалов" [13]. В этом случае развести понятия пассионарий и активный суб-пассионарий в рамках его схемы оказывается невозможным. Довольно странно, конечно же, слышать такую концепцию от человека, позиционирующего себя христианином. Однако такое осуждение следует признать непродуктивным и обратиться к той первоначальной концепции, которую, как утверждают тюремные свидетели, Л.Н. Гумилев не представил, а лишь услышал от сгинувшего и оставшегося для нас неизвестным евразийца.

Дело в том, что сама по себе схема Гумилева свидетельствует о фазах процесса активного личностного утверждения и одновременного его подавления. Поэтому, "пассионарий" - это активная личность, тогда как суб-пассионарий - антиличностен. Субпассионарность именно поэтому (из-за приставки анти-) выражается более разнообразно, включая попытки подражания и прямого использования феномена личностности, предложения альтернативной активности и пассивности, а также некоего превращения (трансформации) в принципиально иное существо. Кстати, именно таким кровожадным оборотнем выступает пресловутый Чингис-хан. И вся иллюстративная часть концепции Л.Н. Гумилева, основанная на трагических страницах истории восточно-сибирских народов, показывает разгул настоящих чудовищ, а не этнообразование. Очень быстро в "монголо-татарской" империи организующим началом становится управленческий этнос, происходящий из оазисов Туркестана. Но до этого монголо-татарский огненный смерч, поджигающий все на своем пути, действовал именно по принципу активизации субпассионариев, которые выступали в роли коллаборационистов и пополняли войско. Если посмотреть на эти процессы, максимально игнорируя кровавые оргии, которые производили завоеватели в захваченных городах (что собственно делает Л.Н. Гумилев), то получится, что набеги только сопровождали процессы перехода власти к суб-пассионариям* [*Непревзойденные образцы успехов монголо-татарского завоевания значительной части Евразии можно объяснить несколькими причинами и важнейшей является способность использовать местный материал, причем совершенно безжалостно. Например, применять тактики "живых щитов", прикрываясь женщинами и детьми, "людских волн" из числа новозавербованных. Монголо-татары предпочитали в совокупности с большой маневренностью тактику короткого и высокоинтенсивного боя. Если противник оказывался в состоянии задержать нападавших на более длительное время, то монголо-татары уходили. Монголо-татарский феномен надо рассматривать не как присутствие чего-то, а как активный источник вакуума, от которого бежали не только открытые противники, но и союзники. Монголо-татары - не этнос, а анти-этнос. И потому как собственно монголы, так и другие тюркские народы (те же татары), по отношению к монголо-татарам выступали в роли жертв.].

Отличить личностную активность от суб-пассионарной можно, например, по соответствующему религиозному посвящению деятельности. Личностность служит литургии Богу-Творцу, тогда как суб-пассионарии приносят кровавые жертвы. Личность стимулируется Святым Духом, а суб-пассионарии разжигаются кровожадным демоном* [*Субпассионарность - это энтропийность в "противоположность" анти-энтропийности личностей (приход в состояние тепловой смерти, окончательной симметрии). Субпассионарии - это исключительно энергичные массы (по И.А. Ильину [14]), но при этом с очень искаженной природой (как физической, так и духовной). "Субпассионарии - антиподы пассионариев. Они не излучают, а, наоборот, потребляют. Им все трудно, а желания примитивны. Близкие к оптимуму составляют кадры преступников и проституток. Те, кто слабее, становятся алкоголиками и наркоманами, а еще ниже стоят дебилы и кретины, у которых не хватает энергии даже на то, чтобы мечтать". "Субпассионарии социально опасны. Для них характерна безответственность и импульсивность. Им ничего нельзя доверить, ибо ради минутного наслаждения они способны погубить любое дело, даже государственное или общественное. Тех, кто пытается их вразумить, они убивают. Будущее их не пугает, потому что они просто не в состоянии его вообразить" [13].

Л.Н. Гумилев накануне написания книги "Древняя Русь и Великая Степь" пытался связать с пассионарностью такое явление как берсеркизм [15]. Последнее является своего рода боевым шаманизмом, когда человек в состоянии измененного сознания оказывается в состоянии справиться с десятком воинов. Однако данный феномен (как и любой шаманизм) очень редок и чаще всего под берсеркизмом проявляется обыкновенное безумие или (того хуже) беснование. После того как скандинавские народы начали государственное строительство, они перебили всех таких "берсерков".].

Считается, что явление пассионарности заставляет людей действовать, мыслить. Можно даже сказать, что пассионарный человек, не имея никаких обязанностей перед окружающими людьми, начинает чувствовать по отношению к ним любовь, излияние которой происходит естественно и осмысленно, выражаясь в самых разнообразных действиях, порождая активность мышления и способность их выражения* [*Апостол Павел: "Плоды же Духа: любовь, радость, мир, долготерпение, благость, милосердие, вера, кротость, воздержание" (Гал. 5, 22). Благодать не превозносит человека, а преображает в направлении ино-мирном (реальном для личности!), оставляя его в том же мире, но "расширяя" в еще одном измерении.]. Но пассионарность есть одна из форм актуализации личностности, наряду, например, со стремлением к внутреннему усовершенствованию. Высшим наслаждением личности является ощущение полноты, целостности существования в приобщении к Сущему непосредственно или через Его творения. Субпассионарность, находящая удовольствие в разрушении, особое наслаждение получает именно от действий отрицающих существование личностности.

Этнос объединяет людей не только и не столько для удовлетворения обычных человеческих потребностей, как потребностей пассионарных людей. А.А. Зиновьев называл такие сообщества братствами - в противовес организациям [16]. Благодатное воздействие не всегда носит объединяющий характер. Так, египетские пустынножители для получения благодати уединялись. И только серьезные масштабы такого феномена породили настоящую христианскую монашескую республику в дельте Нила. Однако, даже не будучи формально объединенными, христиане-монахи испытывали огромную симпатию по отношению друг к другу - комплиментарность. Такую же взаимную симпатию проявляли воины пограничных дружин русских князей. И не случайно существует уже забываемая высшая степень оценки человека, с которым "можно идти в разведку". Для пассионарного объединения свойственно ощущение своего собрата как части себя. Так, Церковь переживается как единое тело, в котором болезнь одного члена ощущается всеми остальными. Аналогичное отношение к супругу в христианской семье. Соблюсти условия братства оказывается возможным только при помощи достаточного количества благодати, любви, помещенных в отношения между людьми (персонализированная связь). Если же таковые пропадают, то группа начинает вести себя как организация, из которой постепенно уходит дух братства. Однако организация стремится закреплять те нормы, которые создает пассионарность, чтобы сохранить преимущества братства.

Кажется, что культура вторична по отношению к освоению пространства, поскольку человек в первую очередь начинает, затем действует, а уже потом - описывает. В этом случае он создает систему символов (поэзию, философию, религию), с помощью которой защищается от всего постороннего, мешающего, даже загрязняющего. Диакон Андрей Кураев сравнивает культуру с жемчужиной, которую моллюск строит, покрывая слоями перламутра попавшие внутрь его грязь и паразитов [17]. Но на самом деле идея культуры происходит не от явления, а от запечатления. Например, если привлечь образ Лао-Цзы, что пользоваться можно не только тем, что есть, но и тем, чего нет, то этнос, даже исчезая, продолжает играть очень важную роль для людей. Конец этноса часто означает начало культуры, как некой самостоятельной "надстройки".

В конце концов, человек "успокаивается" до уровня обывателя, сливающегося с окружающей средой. Если расходование этого внутреннего содержание продолжается, то он опускается до состояния, когда не может контролировать свои вожделения. В самом эпилоге этногенеза человек не может удовлетворять свои природные вожделения* [*Греческий богослов и философ Х. Яннарас [18]: "Часто мы осознаем в себе одновременное присутствие двух желаний, двух волевых импульсов, двух потребностей, каждая из которых требует удовлетворения. Одно из этих проявлений выражает наш свободный выбор, наше личностное предпочтение, в то время как другое представляет собой естественное, природное влечение. Оно может входить в противоречие с нашими сознательными стремлениями, выступая как некая безличная сила (наподобие инстинкта) и действуя помимо нашей воли и рассудка. На эту внутреннюю противоречивость человека указывает Апостол Павел в Послании к Римлянам: "Не понимаю, что делаю; потому что не то делаю, что хочу, а что ненавижу, то делаю... Желание добра есть во мне, но чтобы сделать оное, того не нахожу. Доброго, которого хочу, не делаю, а злое, которого не хочу, делаю... По внутреннему человеку нахожу удовольствие в законе Божием; но в членах моих вижу иной закон, противоборствующий закону ума моего..." (Рим.7:15-23)".]. ("От жажды умираю над ручьем!", - как писал поэт субпассионарного мира Франсуа Вийон).

Л.Н. Гумилев выявляет закономерности, по которым этносы, как биологические системы, рождаются, развиваются, стареют. Соответственно меняется и способ освоения пространства, культура. С ростом культура осваивает пространство, в зрелости начинается обмен с другими культурами, который в определенный момент, переходит в отдавание (отдается больше, чем принимается). В старости уже начинают держаться за остовы (остатки основ) былого величия. Символы являющие при старении и деградации культуры становятся сначала символами соединяющими, а потом просто знаками, элементами абстрактных систем, подчиненных каким-либо правилам. А знаками, которые не связаны с явлениями, и которые подчиняются правилам рациональной системы, легко манипулировать.

Данные высшие ориентиры могут быть также сведены к неким энергетическим эквивалентам, для которых мы выделяем и оцениваем полезную величину (которая в свою очередь может составлять долю, порой незначительную от всех ресурсов этноса). В таком случае можно говорить о той условной энергии, которая может быть использована, без энтропийной составляющей. Данная полезная энергия является выражением определенного потенциала, который может характеризоваться не сколько количеством калорий, джоулей, как проявлением многообразных и не сводимых друг к другу личностных качеств. На своей схеме Л.Н. Гумилев представил относительно энергосодержание отдельных идеалов (высших ориентиров) этноса [19].

I фаза: подъем. Историческое становление. Накопление сил. Напряжение. Неудовлетворенность окружением. Императив: "Ищи себя, будь личностью, но не функцией". Внешне этнос себя не проявляет, поскольку исторически его еще нет. Образ: "отрок Варфоломей (будущий Сергий Радонежский) один в "пустыне" (в лесу)". Идет сильнейший внутренний перелом - уход от тенденций угасания предыдущего этноса. Внешне это проявляется переходом от жизни тихого обывателя, прикованного к обычному образу жизни (уровень 7) к некоторой еще лучшей жизни (6), за которую в принципе человек уже готов рисковать (5). Императивов нет, поскольку еще сильно тормозят социальные стереотипы старого этноса. Существует разделение между тем, кем человек хочет стать, и кем он себя реально ощущает. Гумилев называет это стремлением к идеалу знания и красоты (4), однако это может являться внутренним ощущением греха и желанием очиститься от него.

Однако в этом случае возникает два отличающихся направления (выглядящими "параллельными", ведущими на разные вершины). Различие двух воль, плотяной (телесной) и "гномической" (личностной) может путаться с обыкновенным шизофреническим раздвоением личин (социальных ролей, принимаемых человеком) или, более того, с выделением ("высвобождением") некоторого "подсознательного", "звериного" состояния.

Первая фаза не имеет в наличии какой-то оформившейся этнической группы. Для этих людей нет ни общих характеристик, ни выраженных требований к себе - императивов. Однако при переходе к следующей фазе человек начинает утверждаться в своей нереализованности * [*При определенных занятиях, таких как богообщение, изучение природы, как правило, человек не противостоит никому. Однако своей возрастающей компетентностью он начинает возмущать общество. Это недовольство, как правило, носит нерациональный характер, а потому для его оправдания начинает "обрастать" всевозможными обвинениями, увеличивающимися до тех пор, пока не возникает рациональный конфликт.]. И если такие люди начинают находить друг друга, то происходит замыкание их друг на друга в общественном плане. Так возникает этнос.

II фаза: акматическая (акме - зрелость). Действие. Выражение с возможными вспышками перегрева. Творчество вне себя. Расширение культуры. Преобразование пространства. Императив: "Будь тем, кем ты должен быть".

В этой фазе пассионарии обретают мир, который до этого их отвергал. И хотя мир не отказался до поры от своего намерения, пассионарии приобретают чувство собственности, от которого они не могут избавиться до конца процесса этногенеза* [*Как говорят персонажи фильма "Фонтан". "Честный" - "Жулику": "Это вы виноваты в том, что все разваливается (потому что все разворовали)!" "Жулик" - "Честному": "Это вы во всем виноваты, не закрывали бы грудью, все бы давно развалилось и можно было бы начать на других условиях".].

III фаза: надлом. Надлом к угасанию, но пассионарность еще велика. Не действие, но описание. Творчество носит компилятивный характер (синтетический, но не аналитический). Создание логических систем (схоластика). "Золотая осень": яркие краски, сочные и сладкие плоды, но накануне полного угасания. Императив: "Будь сам собой".

IV фаза: инерционная. Многие традиции, элементы культуры, люди становятся лишними. Культура сужается. Идеал сводится к массовому человеку, к трафарету, к "золотой посредственности" (по императору Августу). Критерии идеала - внешние порядок, красота, гармония. Императив: "Не ищи чрезмерного, наслаждайся тем, что есть!"

V фаза: обскурация Упадок. Императив: "Будь таким как все" - не старайся возвыситься над общим уровнем, откажись от идеалов вообще, слейся, хотя и внешне, с массой. Образ: это уже не лягушка (холодная - снаружи, горячая - внутри), но рыба - холодная как снаружи, так и внутри.

Л.Н. Гумилев считал, что именно с данного уровня начинается новый пассионарный толчок (нового этноса), но на самом деле происходит активация субпассионариев. В фазе обскурации реализуется как будто рай для субпассионариев: они полагают, что теперь им принадлежит все, однако это все начинает исчезать. Следующая фаза этногенеза может и не наступить, поскольку такому обществу трудно уцелеть, силы вне этноса могут его завоевать или просто захватить в нем господствующие позиции. Но если организационным структурам удается удержать остатки пассионариев, то этнос переходит в состояния, называющимися мемориальными фазами* [*Лоуренс Дж. Питер, сформулировавший так называемый "Принцип Питера", на самом деле описал особенности этногенеза в фазах деградации [20].].

VI и VII фазы: мемориальные (регенерация и реликт). Императив мемориальных фаз: "будь сам собой доволен". Однако в условиях пониженной температуры общества этот императив скорее означает - "удовлетворяйся, кто как может". Этнос как целое рассыпается и исчезает.

Хотя внешне фазы регенерации и реликта очень похожи, тем не менее, их следует отличать. Осколки этноса могут жить в относительной изоляции с отработанным в прошлом стереотипом поведения. Потеряв наиболее разрушительные элементы, общество может принять жесткую консервативную программу в рамках диктатуры и несколько поднять среднюю температуру общества. Регенерация все-таки ориентируется на бытийственность, тогда как реликт характеризуется окончательным отрывом от этого ориентира. Но, поскольку "последняя нить", связывающая человека с бытийственностью, к моменту ухода от фазы регенерации превращается уже в нечто малосущественное, то ее "обрыв" воспринимается скорее с облегчением, чем с сожалением. В реликте происходит высвобождение вовне еще большего количества ресурсов, а также актуализируются некоторые возможности - возможности "падения"* [*Вот как иллюстрирует "падение" В. Суворов [21]:

"Так бывает в жизни народа: тысячу лет карабкается вверх, вверх, вверх. И надоело карабкаться, ломать ногти и задыхаться. Устал. Остановился народ. А на высоте удержаться можно - карабкаясь. Остановился народ и заскользил.

Для некоторых народов удар бывает смертельным..."].

В мемориально-реликтовом этносе лишь меняется масштаб самовыжигания, изощряются методы, большая часть выжигателей становится топливом. Битва кулаками, например, превращается в борьбу локтями. Важную роль начинают играть методы не прямой вооруженной войны, но психологической, идеологической. О некоторых таких " методах" пишет исследователь "страны Гармонии" Ш. Фурье - Октавио Пас [22]. По Фурье труд должен превратиться в наслаждение, как, впрочем, и все остальное, причем с высвобождением всех страстей. Фурье пропагандирует, что высвобожденная страсть обладает высшими идеальными качествами. У него даже возникает религия любви и трапезы, где святые - это повар и блудница* [*В Гармонии Ш. Фурье ясно видно обличие классического буддизма. Как пишет о буддизме кн. Н.С. Трубецкой [23]): "Отвержение всемогущего Бога - Творца-Вседержителя, принятие страстных и жадных богов, по могуществу мало отличающихся от людей, "посвященных в тайну", неизбежно приводит человека к мысли о самоубийстве". "Существующая в буддизме вера в переселение душ делает простое самоубийство нецелесообразным, и остается лишь путь духовного самоубийства, которым и является нирвана. Между этими двумя моментами, причиной и следствием, лежат попытки избежать следствия (то есть самоубийства). Воля направляется к достижению магической силы и к уравнению с богами. Мысль направляется к опытам постижения сверхиндивидуального бытия, к установлению тождества всего со всем и т.д. ... Но все это было лишь отвлечением. Следствие оставалось все-таки единственным неизбежным: нет выхода, кроме духовного самоубийства. Единственное, что оставалось сделать, это - по возможности скрасить мрачное положение. Духовное самоубийство получило поэтическое имя нирвана (собственно либо "безветрие, штиль", либо "погашение"). О сущности его, о том, есть ли это бытие или небытие, Будда-Сакьямуни спрашивать не велел: когда врач дает тебе лекарство с ручательством, что оно поможет, не надо спрашивать, составлено ли это лекарство из растительных или минеральных веществ. Таким образом, самоубийство прямо не называется, а вокруг "нирваны" создается поэтический ореол. Буддизм поражает именно тем искусством, с которым он умеет придать привлекательный вид своим отталкивающим мрачным учениям.

В поэтизации духовного самоубийства, в этом приближении его к сознанию нормального человека и в облегчении такому человеку вступления на этот путь ясно видна рука сатаны, который свил себе в религиозном сознании Индии прочное гнездо. Печать сатаны видна и в гордыне буддизма, гордыне неслыханной, превозносящей человека над богами и утверждающей, что человек сам может распоряжаться своей судьбой, своей ролью в космосе. Наконец, превращение самопожертвования, любви ко всему существующему и всепрощения в психофизические упражнения, нужные для успешного выполнения духовного самоубийства, особенно ярко свидетельствуют о пропитанности буддизма духом сатаны".].

Здесь нужно еще раз подчеркнуть несамостоятельность Л.Н. Гумилева, как творца концепции этногенеза. Он считал, что феномен антисистемы возникает как некая трагедия мемориально-регенерационного этноса. Он считал, что в его рамках происходит оживление этноса, однако это всего лишь гальванизация. Почему же для такого положения в этносе выбран термин "реликт"? Известно, что деградирующие виды выживают при нахождении экологической ниши, которую другие виды по каким-то причинам не занимают. Одни уходят в наиболее неблагоприятные географические зоны, другие выбирают занятия, которых чуждаются (и представителей которых также избегают)* [*Например, В.Н. Тростников указывает на одно такое занятие, которому в России дается точный термин - "придурки" [24].]. Пассионарии становятся заложниками своей славной истории. Хотя этнос существует только благодаря им, общество, мир ожесточенно борются с пассионариями - приносят их в жертву. Пока пассионарии не осознают свое полное поражение, этнос будет сосать из них жизнь. Тут действует закон финансовых "пирамид" (анти-систем): страшно потерять вложенное, а потому потери продолжаются.

Данные фазы можно условно разделить на предкультурные (толчок, подъем, акматическая) и собственно культурные, когда становятся справедливыми определения культуры (надлом, но в первую очередь инерционная и последующие). Предкультурные этапы и собственно культурные до того момента инерционного этапа, когда действуют стереотипы удержания (консервации) активности участников этнического процесса, можно отнести к хтонической* [*Термин "хтонический" имеет двоякое значение. Он предполагает обращение, во-первых, к некой стихии древнего Хаоса, а, во-вторых, к внекультурным ресурсам, где имеет место индивидуальный поиск. В первом случае выражается отношение к данному типу ресурсов, а во втором указывается метод поиска, где отдельные представители готовы рисковать.] культуре. Однако инерционный период порождает теллурическую (почвенническую* [*Почвенническая культура связана с выравнивающим влиянием некоей Природы (Почвы), которая действует условно "снизу" в соотношении с редким вмешательством "сверху" (от Царя, Начальника).]) культуру.

Элита высокоактивного этноса обладает качествами (предназначением, способностями, энергией), тогда как в инерционной фазе элита - места (занимает место элиты тем или иным способом). Элита в периоды упадка субпассионарна. Как указывал Л.Н. Гумилев, пассионарные люди в те моменты, когда общество поглощено устройством своей жизни, отодвигаются в маргинальную сферу. Неоднородность и гетерогенность, в первую очередь, связаны с неравномерным распределением ресурсов. Организация, оказавшаяся в ситуации недостатка ресурсов, начинает устанавливать такие взаимоотношения между подгруппами, при которых неравномерность тем или иным образом оправдывается. Но при этом идеология становится тем орудием, при котором это оправдание производится с помощью слова. Не нужно считать, что лишь одно произнесение слова приводит к каким-то последствиям, произнесенное слово в идеологическом контексте приводит в действие какие-то ресурсы, побуждающие людей действовать. Идеология, таким образом, является той формализацией бизнес-поля, определяющего общественно приемлемые условия бизнес-обмена (асимметрию обмена).

Антисистема в представления об идеологии вносит уверенность, что идеи должны быть самоубийственными, вести в никуда, но при этом эффективно вести!

1. Алипий (Кастальский-Бороздин), архим., Исайя (Белов), архим. Догматическое богословие. Курс лекций. - Троице-Сергиева Лавра, 1994. - С.11.
2. Лосский В.Н. Каппадокийцы // Богословские труды (Москва). - 1984. - Љ25. - С.166.
3. Рацингер Й. Введение в христианство. Лекции об апостольском символе веры. - Брюссель, 1988. - С.27-34.
4. Зеньковский В., прот. Окамененное бесчувствие (У истоков агрессивного безбожия)//Русское возрождение. - 1988 (IV). - Љ44. - С.74-94.
5. Киреев В.А. Курс физической химии. Изд. 3-е, перераб. и доп. - М.: Химия, 1975. - С.289-290.
6. Осипов А.И. Основное богословие. - М., 1994. - С.10-13.
7. Тростников В.Н. Роль и место крещения Руси в общеевропейском духовном процессе второго тысячелетия христианской истории//Русское возрождение (Нью-Йорк, Москва, Париж). - 1988 (IV). - Љ 44. - С.130-179.
8. Генон Р. Кризис современного мира. - М.: Изд-во "АРКТОГЕЯ", 1998.
9. Гумилев Л.Н. Древняя Русь и Великая Степь. - М.: Товарищество Клышников, Комаров и К№, 1992.
10. Гумилев Л.Н. В поисках вымышленного царства. - М.: Товарищество Клышников, Комаров и К№, 1992.
11. Гумилев Л.Н. Этносфера: история людей и история природы. - Издательская группа "Прогресс", Фирма "Пангея", "Экопресс", 1993.
12. Путь к спасению. (Краткий очерк аскетики). Третья часть. Начертания христианского нравоучения. Сочинения Епископа T еофана. Издание восьмое АT онскаго Русскаго Пантелеимонова монастыря. - Репринтное воспроизведение. - М.: Типография И. Ефимова, Большая Якиманка, собственный дом, 1889. - М.: Издательский отдел Московского Патриархата.
13. Гумилев Л.Н. Этносфера: история людей и история природы. - Издательская группа "Прогресс", Фирма "Пангея", "Экопресс", 1993. - С.33.
14. Ильин И.А. Собр. соч. В 10 т. - М., 1993. - Т. 2., кн.2. - С. 157.
15. Гумилев Л.Н. Этносфера: история людей и история природы. - М.: Издательская группа "Прогресс", Фирма "Пангея", "Экопресс", 1993. - С.421.
16. Зиновьев А.А. Затея. - М.: ЗАО Изд-во Центрполиграф, 2000. - С.88-91.
17. Кураев А., диак. Школьное богословие. - М., 1997. - С.48.
18. Яннарас Х. Вера Церкви. Введение в православное богословие. - М.: Центр по изучению религий, 1992. - С.63.
19. Гумилев Л.Н. Этносфера: история людей и история природы. - Издательская группа "Прогресс", Фирма "Пангея", "Экопресс", 1993. - С.303.
20. Закон Мерфи: Мерфология - общая и частная; Принцип Питера, или Почему дела всегда идут вкривь и вкось / Л.Дж. Питер; К сб. в целом: Пер.с англ.; Худ.обл. М.В. Драко. - Мн.: ООО "Попурри", 1999.
21. Суворов В. Контроль: Роман. - ООО "Фирма Издательство АСТ", 2000. - С.300-301.
22. Пас О. Стол и постель // Человек. - 1993. - Љ1. - С.141-157.
23. Трубецкой Н.С., кн. Религии Индии и христианство // Литературная учеба. - Книга шестая, ноябрь-декабрь 1991. - С.131-150.
24. Тростников В.Н. Придурки в зоне "Нового мирового порядка" // Завтра. - 1999. - Љ 17 (282), апрель-май. - С.7.

Представление новых исследований проходит несколько этапов. Сначала появляются сигнальные публикации, которые проверяют реакцию научного сообщества [1-17]. Затем происходит представление работы на уровне многослойного образа, включающего в себя все уровни "пирамид потребностей" - как той, на которой основано исследование, так и родственных. Новые исследования необходимо преподносить примерно так же, как происходит образование этноса. В начале создается предвкушение, затем возникает как бы отдельно от человека поэтический философско-религиозный образ* [*Подход заимствован у русского психолога А.П. Нечаева [18].], а лишь потом становится возможным изложение каких-то сухих фактов. В предыдущих главах был нарисован образ понятийной системы христианской персоналистской социальной философии, основанный на достижениях культуры Русского Зарубежья. В этой же главе представляются основные характеристики этноса, соответствующие той или иной фазе этногенеза.

Почти художественный образ этногенеза, нарисованный Л.Н. Гумилевым, хорошо иллюстрирует многие процессы, объединяющие феномены личности, культуры и гнозиса. Тем не менее, следует сказать, что чистые последовательные "этногенетические" процессы практически не наблюдаются. Во-первых, это связано с тем, что этнос представляет собой образование, которое создается не людьми, но через людей (не люди его выбирают, но этнос - людей). Во-вторых, этнос не оканчивается со смертью людей, заставших его основание, а постоянно включает новых членов во всех этапах их земного существования. Этнос в своем выраженном, зрелом состоянии обладает свойствами личности - обладающей конкретными качествами и стремящейся к самостоятельности и удерживающейся в достаточно стабильном состоянии. Внешне это может выглядеть как некая консервация, удерживание своих членов в какой-то этногенетической фазе. В свою очередь разные этносы могут находиться в различных формах взаимодействия, начиная от сотрудничества и кончая стремлением уничтожить один другого. И воспринимать как себя, так другого они могут как в качестве личности (субъекта), так и вещи (объекта манипуляции). Этнические группы могут содержать членов в различной форме "ассоциируемости" с сущностью этноса (включать и активных, сознательных носителей идеи этничности и "балласт"). Следует также заметить, что этническая энергетичность может и не коррелировать с желаниями обладать ценностями. Если этнос (как коллектив) есть форма существования личности, то культура, образующаяся ценностями наиболее процветающего момента существования этноса, может деградировать, теряя ощущение ценности многих прежних вещей. И наоборот, этнос с меньшим содержанием этнообразующей энергии может пользоваться культурой с цветущим разнообразием, особенно если соседи предоставляют ему такую возможность. В этом случае ценности, обеспечиваемые другим этносом, могут выступать в качестве вещей, которые можно расходовать в утилитарных целях. В этой связи оказывается вполне обоснованным подход, заявленный во второй главе, утверждающий специфическое "связывание-противостояние" условных двух миров - христианского и нео-языческого. При этом нео-язычество так или иначе сходится к субпассионарности, к люмпенизму, и с удовольствием пользуется христианскими ценностями, а христианство, оказываясь чужим в своем доме, ограничивается личностной пассионарностью.

Многие типы отношений проходят в различных измерениях (координатных векторах) в зависимости от вовлеченных видов ресурсов. Однако фиксация этих отношений, а особенно конфликтов, происходит в буквальном смысле на геометрическом месте - за обладание этим местом. Многие исследователи представляют эту ситуацию как борьбу за обладание социальным или организационным статусом, обозначая статусы в виде геометрических мест, территорий на какой-то площадке. В то же время существует некий обобщенный противовес статусу - компетентность. Но даже соревнование в компетентности в конечном итоге сводится к битве за место. Впрочем, преобладание ценности статусности перед компетентностью прямо зависит от уровня принятой пассионарности, некой "температуры пассионарности". Как следствие, субпассионарии в отличие от пассионариев борются с последними весьма малорезультативно. Эту борьбу можно сравнить с борьбой за фантики от конфет* [*Кардинал Йозеф Рацингер (ныне Папа Римский Бенедикт XVI) [19] в данном контексте использует немецкую сказку о "Счастливчике Гансе" ("Иванушке-дурачке"). "Золотые самородки казались ему слишком обременительными и тяжелыми, и он, удобства ради, обменял их на лошадь, лошадь - на корову, корову - на гуся, гуся на точило, а точило просто бросил в воду и не много потерял при этом; напротив, он выменял в результате, как ему казалось, чудесный дар полной свободы. Вообразить себе, сколь долго длилось его опьянение, и сколь сумрачен был момент пробуждения от этой мнимой свободы, рассказ, как известно, предоставляет читателю". Но, представляется, что образ кардинала слишком отвлеченный, поскольку нынешние "иванушки" не меняют ресурсы, а уничтожают их в тех же целях.]. Вместе с этим возникает более неприятный образ. В настоящее время существуют истории о возникающих группах "молодых вампиров" или молодых людей, уверовавших в то, что участие в соответствующих ритуалах даст им кинематографические силу и бессмертие [20].

Этнос включает в себя такие составляющие как: отношение к личности или личностность (определяющая), культура (закрепляющая) и гнозис (активно влияющая). В отношении культуры можно рассмотреть соответствие фаз и таких характеристик, как хтоничность, теллуричность (почвенность) [22,23]. При этом нужно учитывать, что в нескольких фазах культура, как комплекс закрепленных способов освоения внешних и внутренних по отношению к человеческому сознательному ресурсов, отсутствует (табл.1,2).

Фазу этноса можно определить по отношению к прелести, словам (явление, соединение, означение, эмоциональное указывание и эмоциональное переживание - манипуляция), по принятому значению понятия истины (табл.4).

Существует возможность также соотнести состояния этноса по Л.Н. Гумилеву и кн. Н.С. Трубецкому. В схеме последнего [24] ключевым элементом является зона бифуркации, которую целесообразно представлять как такое состояние, при котором существует полная свобода, как возможность реализации любых культурных и бескультурных форм. Если представить ее графически (более подробно описано в [3]), то следует говорить о двух векторах - вышеупомянутой свободе и некоей анти-энтропийности (можно назвать ее осмысленностью). Получается, что в максимальной свободе есть опасность проскакивания в более нижнюю по степени осмысленности зону. При этом, конечно же, увеличивается детерминированность человека, но при этом такая детерминированность начинает все более ощущаться как зависимость от сатаны.

Кроме того, следует сказать об основной заинтересованной в идеологии группе - элите (табл.9). В данной таблице рассматривается отношение элиты и остальных людей в рамках понятий гомогенность и гетерогенность (подобно химическим терминам, соответственно, раствор и суспензия).

1. Авраменко А.А. "Тройственная схема" и возвращение к христианству // Единая теория мира и ее практическое применение (расширенные тезисы докладов 1-ой СНГ пара-научной конференции 21-25 сентября 1992 г., г. Петрозаводск). - Петрозаводск, 1993. - С.67-69.
2. Авраменко А.А. Без "Третьего" // Свет (Природа и человек). - 1993. - Љ6. - С.42-43.
3. Авраменко А.А. Конфликт в поле софиологии // Социальный конфликт. - Калуга, 1994. - Љ3. - С.23-28.
4. Зайцев А.К., Артемова Т.А., Гречишников С.Е., Свиридова Т.А., Авраменко А.А., Куклин Г.В., Галкин В.К. Фундаментальные ценности российской культуры // Социальный конфликт (Калуга). - 1995. - Љ2. - С.3-37.
5. Авраменко А.А. Где две истины, там ни одной // Свет (Природа и человек). - 1995. - Љ8. - С.42-43.
6. Авраменко А.А. Ценности трансформируемого современного российского общества (РГНФ: Љ95-06-17563 КаИС). Отчет по результатам работы за 1995 г. - Калуга: Калужский институт социологии, 1995.
7. Авраменко А.А. "Цивилизационный поток ВПК - для будущего России" // Второй Российский Философский Конгресс. XXI век: Будущее России в философском измерении. - Т.4. - Ч.1. - Екатеринбург: Изд-во Уральского университета, 1999. - С.67-68.
8. Авраменко А.А. С гулаговским уставом... в монастырь // Природа и человек (Свет). - 1999. - Љ8. - С.16-17.
9. Артемова Т.А., Авраменко А.А. Элитообразование (процессы консолидации деловой и политической элиты Калужской области). Итоговый отчет по проведению работы по гранту РГНФ Љ 99-03-00225а/Ц // Сборник трудов по региональному конкурсу в области гуманитарных наук. Редактор сб. Дерягин А.В.. - Калуга, 1999. - С.130-137.
10. Авраменко А.А. Управленческое консультирование - мифы и реальность // Производители товаров и услуг в Калуге и Калужской области. - 2001 - Љ4. - С.18-19.
11. Артемова Т.А., Авраменко А.А. Гимназическое образование и формирование российской элиты. Итоговый отчет по проведению работы по гранту РГНФ Љ 00-03-31007 а/Ц // Труды регионального конкурса в области гуманитарных наук. Выпуск 2. - Калуга: Издательский дом "Эйдос", 2001. - С.168-176.
12. Авраменко А.А. Идеологическое консультирование: анализ ситуации в организации через соотношение ее духовных идеалов и характера восприятия философского понятия // Россия. Духовная ситуация времени. - 2001. - Љ3-4.
13. Снигирев Р.Л., Авраменко А.А., Якубовская Е.Г. Религиозные, псевдорелигиозные и другие "духовные" феномены российской провинции. Итоговый отчет по проведению работы по гранту РГНФ Љ 02-03-00218 а/Ц // Труды регионального конкурса в области гуманитарных наук. Редактор сборника Дерягин А.В., Вып. 4. - Калуга, 2003. - С.370-398.
14. Авраменко А.А. Религиозная обстановка в Калуге // Социологические исследования. - 2001. - Љ11. - С.92-100.
15. Артемова Т.А., Авраменко А.А., Ткаченко А.В., Якубовская Е.Г. Социальные и управленческие аспекты реструктуризации предприятия: идеология и работа с персоналом. Итоговый отчет по проведению работы по гранту РГНФ Љ 01-03-59001а/Ц // Труды регионального конкурса в области гуманитарных наук. Выпуск 3. - Калуга: Издательский дом "Эйдос", 2002. - С.182-187.
16. Авраменко А.А. "Духовность" в российской провинции // "Социология власти", Вестник Социологического центра РАГС при Президенте РФ. - 2005. - Љ1. - С. 84-100.
17. Авраменко А.А. "Ученье - свет. И вузов тьма" // Калужские Губернские Ведомости. - 19 апреля 2006. - Љ 10. - С.2.
18. Нечаев А.П. История философии для начинающих изучать эту науку. - М., 1914.
19. Рацингер Й. Введение в христианство. Лекции об апостольском символе веры. - Брюссель 1988. - С.5.
20. Николайчик Н. Жертвоприношения. Россия занимает третье место в мире по числу ритуальных убийств // Версия - 2000. - Љ10(84). - 14-20 марта 2000 г. - С.22.
21. Зиновьев А.А. Затея. - М.: ЗАО Изд-во Центрполиграф, 2000. - С.156.
22. Белик А.А. Культурология. Антропологические теории культур. М.: Российский гос.гуманит. ун-т, 1999.
23. Джемаль Г. Судьба понятий (Евразийская геополитика в роли "национальной идеи" России) // Завтра. - 12 июня 2001 г., Љ 24(393).
24. Трубецкой Н.С., кн. Религии Индии и христианство // Литературная учеба. - Книга шестая, ноябрь-декабрь 1991. - С.131-150.
25. Фромм Э. Иметь или быть. М.: Изд-во "АСТ", 2000.

В заключении необходимо затронуть практический вопрос о том, что же все-таки может дать идеологическое консультирование непосредственно на рабочем месте?

Дело в том, что при написании первого варианта книги у автора преобладало радужное настроение. Казалось, что найдутся лидеры, старающиеся строить организацию на нормальных для работающих там людей основаниях. А именно, человек должен получать больше, чем отдавать. Более того, если представить этот параметр, который представляет собой суммарный итог деятельности на текущий момент и построить графики зависимости параметра от степеней творческих (интенсивных) и экстенсивных усилий, а также от приближенности к элитному центру, то нормальная организация должна предполагать последовательное увеличение этой суммы. Более того, степень роста его должна быть ощутимо большей в случае интенсивной (творческой, креативной) активности. Однако реальные потребности руководителей совсем иные. Так, часто параметр может быть меньше нуля (люди работают с последовательным самоистощением), причем происходит это когда человек проявляет достаточно большую активность. Если мы предполагаем, что в организациях с их ближайшим окружением выстраивается последовательность: клиенты - агенты - соратники (властвующая элита), то именно агенты находятся в столь незавидном положении. Более того, как раз наиболее "упирающийся" агент, буквально стучащийся в двери соратников будет находиться в наиболее худшем положении. Его креативность будет делать его не кандидатом номер один на увольнение, а объектом внутриорганизационного жертвоприношения. Зависимость оплаты экстенсивных усилий в зависимости от их активности также будет устойчиво отрицательной. Но в то же самое время на работников будет надвигаться вполне банальный сектантский идеологический пресс. И от консультанта по идеологии поэтому может потребоваться всего лишь подбор средств для того, чтобы заставить людей работать с отрицательным значением общего баланса. Но это только может. На самом же деле учить тонкостям столь важного для нынешней организационной культуры процесса специально не надо. Все им владеют и без того в избытке. Кроме того, и реакция работников (агентов) вполне устоялась. Как правило, люди предпочитают проявлять самую малую активность, чтобы только не быть наказанными, работать на нескольких работах, заниматься всевозможным рукоделием и совершенно спокойно относиться к жульничеству и мелкому воровству. Фактически организационная культура вновь (как и в советские времена) обращается к люмпенизированному типу работающих. И опять происходит возвращение к советской вере в чудесное преображение люмпена в "советского человека", как существо принципиально нового типа (работающего творчески, много и бесплатно). Правда, некоторые руководители пытаются использовать не коммунизм, а христианство (понимая его точно так же), прибегают к помощи сектопостроителей, но люди уже давно привыкли к тому, что им нечего ожидать. И поэтому все теоретические построения вокруг идеологии воспринимаются скорее как ликбез, причем для кого-то нежелательный. В этом ключе и попробуем поговорить.

В российском мировоззренческом поле организация оказывается порой единственным ориентиром, относительно которого люди измеряют и себя, и все остальное. В нынешней же России с ее массой постепенно прекращающих свою деятельность предприятий слово "организация" (коллектив, предприятие) является синонимом тех ресурсов, с которыми она хоть как-то связана. Поэтому оказывается чрезвычайно важным добавить в общую модель не вектор (движения), а особые точки (существования) по математическому образу особых точек в комплексном пространстве. Известно, что интеграл некоторых функций по замкнутому контуру в комплексном пространстве оказывается равным числу таких особых точек - лимитирующих организационных ресурсов.

Поэтому в образе реактора можно выделить этапы строительства, затем функционирования (включающего необходимый творческий этап наладки и период рутинного слежения). После выработки ресурса оказывается возможным использовать тепло остывания* [*Кстати, взрыв Чернобыльского реактора произошел в ходе попытки использования энергии остывания.]. А затем материалы реактора идут на переработку. Безусловно, образ реактора дает массу локальных образов. Так, если в реакторе нет ядерного топлива или его недостаточно для разжигания цепной реакции, то все остальные элементы реактора становятся бесполезными - никакой выработки тепла, электроэнергии, радиоактивных излучения и материалов не происходит. Аналогичная ситуация происходит и в организации, в которой не оказывается живого творческого и по сути личностного элемента. Поэтому, выделив в простейшей схеме атомного реактора необходимые для его функционирования элементы, можно попробовать найти и организационные аналоги (табл.).

2. Замысел. Во-первых, интересно спросить "по честному", а для чего эта организация замысливалась? Один кандидат в депутаты на вопрос о его замысле честно ответил: "Чтобы повысить свое реноме у тещи". И ему была сделана необходимая предвыборная кампания. А иначе бы потратили массу денег впустую (кандидат был вглухую непроходной). Но чаще всего замысел скрывается, особенно когда цель - отмывание денег. И не случайно Оккам утверждал, что нет необходимости придумывать новых сущностей, если достаточно старых.

6. Теплоотвод. Нужно отпускать людей на сторону. Собственно, очень многие работают для того, чтобы кормить семью, а не для решения амбициозных планов руководителей (особенно, если от этого они ничего не имеют). Советское представление о том, что организация дает людям все, на самом деле никогда не могло осуществиться.

Надо сказать, что в России существовали споры об наиболее адекватной к существующим ресурсам форме организации. В этом отношении очень интересно рассмотреть два направления, связанные с так называемыми "стяжателями" и "нестяжателями", проходившими еще в XVI веке. Россия в тот момент остро нуждалась в универсальной организационной схеме, которая бы могла не только учесть два разнородных течения: пассионарное (личностное) и суб-пассионарное (языческое). Людей в России тогда катастрофически недоставало и использовать необходимо было всех. Но вместе с тем необходимо было, как в известной головоломке* [*Головоломка о человеке, волке, козе и капусте, которые не едят друг друга лишь в присутствии человека.] охранить друг от друга потенциально враждебные элементы. Но прежде чем что-то охранять, необходимо было это создавать. Именно такой задачей занялся св. Нил Сорский.

Данная организационная схема имеет условно полуторный иерархический характер. В ней существуют учителя и ученики. Однако их различие больше функциональное, чем иерархическое. Тем более что быть учителем, по оценке известного философа, богослова и педагога Русского Зарубежья прот. Василия Зеньковского, означает иметь особый дар [3]. В то же время свт. Иоанн Златоуст считал таким же даром - способность быть руководителем [4].

Взаимоотношения учителя и ученика в данной схеме предполагают абсолютное подчинение ученика - учителю. Но одновременно учителю предъявляются чрезвычайно высокие требования, в противном случае отношения в таких парах превращаются в изуверские. Ученик также должен обладать огромным потенциалом жизненной силы, способностями и особым предназначением для таких занятий* [*Ученик должен действовать в принципиально ином ключе (векторе), чем учитель. Последний дает (являет), а вот ученик должен в первую очередь достигать запечатлевания.]. Подобную схему можно проследить в научных школах.

Безусловно, столь высокие требования к участникам организации св. Нила Сорского делают ее неуниверсальной. Последнее, по-видимому, и оказалось основной причиной того, что сторонники св. Нила Сорского ("заволжские старцы" или "нестяжатели") потерпели поражение в столкновении со сторонниками св. Иосифа Волоцкого, с именем которого связана вторая схема. Кстати, общины "нестяжателей" оказались весьма уязвимыми к "заражению" самыми различными еретиками или еретичествующими. Практика также показала, что в условиях России "критическая личностная масса" без каких-то фиксированных внешних факторов очень быстро рассыпается, а именно, личностная община, состоящая из учителей и учеников, не перерастает в организацию хтонической культуры. Некоторые исследователи предполагают, что виной всему являлось многолетнее влияние монголо-татар, насадивших именно почвенническую культуру. И поэтому, в отличие от св. Нила Сорского, св. Иосиф Волоцкий вырабатывал свою организационную схему, исходя из почвеннической, теллурической культурной среды. Почвенничество, в отличие от хтоничности, позволяет существовать личностности только в рамках сакрализованного, а потому и изолированного от массы - элитарного сообщества.

Однако схема св. Нила Сорского максимально привлекает сотериологические ресурсы и рационально использует базовые, причем в этой схеме нет необходимости тратить ресурсы для поддержания порядка. Связь внутри организации максимальна и многообразна. Единственный пункт по схеме "атомного реактора", в котором данная схема проигрывает, относится к влиянию внешнего окружения* [*Уже не живя много лет в Новосибирском Академгородке, автор до сих пор ощущает ненависть своего окружения к тому "налету" личностности, которую он приобрел там. Как рассказывают академгородковские предания, молодые люди из соседнего рабочего микрорайона, закончившие школу и поступившие в расположенный рядом университет, вынуждены были снимать жилье в соседних деревнях, поскольку после этого "события" они не могли появляться у себя во дворе. Их там били - и юношей, и девушек! Наверное, многим памятна попытка погрома студгородка осенью 1977 г.].

Если схема св. Нила Сорского в иерархическом плане имеет условно "полуторный" характер, то у св. Иосифа Волоцкого иерархические уровни не только выделены, но и отделены непроходимыми (снизу) барьерами. Поэтому схема св. Иосифа Волоцкого более гибкая. Она использует (или точнее канализирует) все типы ресурсов. Кроме того, она не является идеальной с точки зрения логичности, разумности, а использует существующие культурные стереотипы. В рамках схемы св. Иосифа Волоцкого соединяются и различные исторические типы организаций: сакральная, производственная и коллективистская* [*Особенность данных схем заключается в том, что организация св. Иосифа Волоцкого характеризует тенденцию "охристианивания" чисто языческих по происхождению организационных феноменов. Организация с сакральным руководителем (наместником бога как безличностного, так и личностного, порученцем-пророком) имеет ламаистское (несторианское) происхождение, активно поддерживаемое монголо-татарской управленческой традицией. Здесь нужно иметь в виду, что св. Иосиф жил в государстве, куда спасалось гонимое христианизированное население Золотой Орды. Кроме того, он был ближайшим учеником внука татарского администратора (баскака) - св. Пафнутия Боровского. Последний, как известно, был фактическим духовником (тем же советником) великокняжеской семьи. Коллектив также выводится из религиозного феномена так называемой "второй веры", воспринимаемой как простонародный (низкий) двойник высокого язычества и как народная вывороченная ("святочная") культура масок, шутовства, суеверий, постоянно прорывавшаяся из-под христианства. Третья организация (производственная) действительно больше всего сохраняет традиции восхождения к личностному началу, а потому полностью сливающаяся с христианством вплоть до священомученичества. При умалении или утрате христианского начала организация св. Иосифа Волоцкого превращается в арену борьбы трех начал - 1) "обожествленного" управленчества, 2) милленаристски настроенной массы, стремящейся к переворачиванию, выворачиванию и выравниванию всего, ожидающей обновления мира через всеобщий хаос и 3) производственной части, используемой как источник ресурсов, но воспринимаемой при этом как "источник бед" (с требованием от них "исправить эти беды"). В частности, так выделяются различные типы организации, претендующих исключительно на одну из вышеперечисленных "ролей". Интересно наблюдать эти тенденции в так называемых монастырях, когда их адепты претендуют на роль сакрализующей инстанции по линии богов-управленцев или богов-игротехников.]. Причем в ней присутствует несколько сакральных типов - как христианских, так и языческих. Во главе организации находится, в общем-то, сакральная фигура руководителя* [*Российский руководитель в несравненно большей степени, чем это имеет место, например, в западноевропейской традиции, претендует на роль "божественного избранника". На него, как и следует из этнографической практики язычества, смотрят как на мага [5].], соединяющего в себе лицо с высшими полномочиями (от Бога), производственного стратега (тактическое же руководство делегируется нижестоящим структурам) и максимально доступного для всех членов коллектива ("доброго отца семейства", "патриарха").

Руководителя окружает совет "отцов" (стратегический совет). У последних также преобладает сакральная функция, однако, если руководитель обладает хтонической сакральностью, то "отцы" - теллурической (почвеннической). Поэтому именно с них (а не с руководителя) начинается иерархия в организации (I уровень) * [*В русском флоте существовала традиция, когда в кают-компании при достаточно демократических отношениях главенствовал старший офицер, а капитан мог быть только приглашенным.].

Следующий (II) уровень - "творцы". Он включает в себя порученцев, менеджеров, то есть людей, перед которыми ставятся задачи, и для выполнения которых им даются полномочия и ресурсы. Свободное творчество в почвеннической организации невозможно, человек может творить только с разрешения. Это ставит творцов, с одной стороны, в крайне зависимое состояние, но, с другой стороны, дает им необходимое прикрытие, поскольку почвенническая масса относится к таким людям с крайним неудовольствием. Для III уровня - "исполнителей" - остается лишь точное исполнение приказов. Впрочем, масса исполнителей одновременно рассматривается как контингент для подбора кандидатов на вышестоящие должности. Но при этом нужно иметь в виду, что в организации св. Иосифа Волоцкого, как ни парадоксально, нет возможностей для самостоятельного перехода из одного уровня в другой. Всякое повышение (и даже понижение) происходит по распоряжению свыше. Это порождает такой парадокс, как несоответствие компетентности и статуса. Человек может быть максимально компетентным, но никогда не подняться из уровня исполнителей. И наоборот, достигнув какого-либо иерархического уровня (получив статус), можно в течение длительного времени демонстрировать полную деловую несостоятельность. Однако человек, получивший статус (звание, степень, сан), оказывается защищенным и может получить известную свободу деятельности.

Переход к организации такого типа, как правило, внешне не фиксируется. Руководители и люди, находящиеся в "центре тяжести" организации* [*Кстати интересно диагностировать организацию с точки зрения условного расположения ее "центра тяжести". В каждой организации существуют ее старожилы, люди, которые остаются в ней при любых изменениях. Это может быть "голова" - интеллектуалы, "руки" - квалифицированные работники, "ноги" - неквалифицированные работники и "з..." - люди сидящие (и тем работающие). Последним можно давать медали, которым придаются не совсем приличные значения - "золотая з...", "чугунная з...", "свинцовая з...". В организации "обвального" типа они становятся определяющими лицо организации.], будут утверждать о культуре их организации что угодно. Это будет вполне "корректно", поскольку основным внешним "признаком" организации такого типа становится максимальная неопределенность. Такая организация может иметь какие-то внешне фиксированные черты, однако, приглядевшись, нетрудно заметить, что происходит потеря и их.

Под организацию такого типа подведена "серьезная" концептуальная база, основанная на трех основаниях - синергетике, переносе закономерностей части на целое и помещение истины в будущее* [*Кардинал Йозеф Рацингер (ныне Папа Римский Бенедикт XVI) описывает последовательность деградации представлений об истине [6]. В начале истина связывается с полнотой существования человека в христианстве, когда существует адекватное представление реальности, воспринимаемое полноценным субъектом-личностью с запечатлеванием с помощью Святого Духа. Затем истина начинает связываться с прошлыми фактами, удостоверением соответствия фактов теории в настоящий момент. Но заканчивается это очень тонким переходом к "истине", которую можно доказать - найти подтверждения в будущем или… оставить эти подтверждения на потом. И тогда рождается представление, что плод любого воображения так же реален, как и реальные факты.] (считается, что любое положение может быть истинным, если его подтверждение будет усиленно искаться). Некорректность второго и третьего оснований вполне очевидны. Синергетика используется также некорректно, поскольку считается, что любое возмущение системы обязательно приведет к возникновению диссипативной подсистемы. Но на самом деле здесь используется модель "крысиного волка". Ее суть достаточно проста: в закрытое пространство помещается крысиная стая, в которой происходит взаимное поедание. В результате остается один - "крысиный волк". Именно его основные качества изначально берутся теми, кто хочет максимально приспособиться к жизни в такой организации. История о "крысином волке" получает вполне естественные продолжения. Его начинают окружать "свои", и именно так рождается верхушка химеры.

Организация "обвального" типа может принимать внешне хтонический облик, но это в первую очередь свойственно организациям западного (демократического, либерального) типа. Для России же более свойственен внешний облик почвеннической организации. Однако в ней сакральная фигура руководителя, как будто отвечающего только перед Богом, связывается с иным божеством. Кстати, именно поэтому основная российская организационная схема так уязвима в отношении смены руководителя-самодержца. Совет "старцев"-"отцов" обычно пополняется по принципу приглашения "своих". Поэтому стратегический орган организации очень легко меняет свои функции. В очень незавидном положении при таком переходе оказываются "творцы". В "почвенническом" "обвальном" варианте они просто становятся непредставимыми* [*Одним словом, "неличностями" по Дж. Оруэллу.] и превращаются в отщепенцев, которых все ненавидят.

Именно о такой схеме мы говорили в начале главы. Здесь мы только уточняем об условиях перехода из почвеннической организации (в хтонической организации несколько иная ситуация* [*В западной культуре очень сильнó "умственное" христианство, что ограничивает ее виртуальность. Западный человек довольно долго поэтому может жить в условиях на грани безумия (неопределенности). В России же уход в пассивную субпассионарность происходит гораздо быстрее. Именно поэтому хтоническая культура в России непродуктивна.]). В то же время организация нуждается в них и ставит их в положение "выдвиженцев". У них возникает иллюзорный "выбор" - или вырваться вверх, или упасть вниз. Парадоксально, но активность, компетентность не дает возможности вырваться вверх, поэтому рабочая зона такой организации напоминает топку, в которой происходит обыкновенное сжигание ресурсов. Здесь уместен образ сжигания алмаза в качестве угля, вместо изготовления из него бриллианта.

Итак, организационная схема "обвального" типа основана на трех несмешивающихся частях - правящей верхушке, управленцах и управляемой массе. В то же время внутри этих групп идет постоянная борьба. Первые характеризуются, в первую очередь, максимально выраженным "комплексом власти" (по Э. Фромму), в котором позволяются даже некоторые внешние черты личности* [*А.И. Солженицин приводит основные "идеалы" властителей [7]:

Да присмотритесь к их лицам ... на их лицах - задубевшая отложившаяся жестокость и всегда мрачно-недовольное выражение. То ли уж за все злодейства метит Бог шельму непременно?"]. Остальная же часть организации исключает любую личностность. Это создает организацию, в которой идет полный отрыв, обвал - multilog. Такое "падение" высвобождает ресурсы, люди же опустошенные становятся потребителями ресурсов извне.

Можно назвать некоторые дополнительные черты этих трех "китов" организации "обвального" типа. Правящая верхушка в основном сакральная - она не учитывает, а "определяет" реальность. Среди управленцев следует выделять не только "сакралов", но и производственников. Это кстати позволяет ставить управленцев в положение "всегда виноватых", поскольку иррациональная вера всегда противоречит реальности. Вообще, в этой системе происходит постоянное жертвоприношение как основное содержание сакральности. Можно наблюдать большое количество неких трикстеров, основная задача которых делать все процессы, идущие в организации максимально мучительными для людей. Можно даже сказать, что организация "обвального" типа - большая склока ("свара" по Лао Ше, автору романа "В кошачьем городе"). Коллектив является наименьшей ячейкой, как следствие, отдельный человек вне и без коллектива не воспринимается вообще, либо рассматривается как некая "дичь", на которую можно охотиться без каких-либо последствий со стороны коллектива.

Однако всегда нужно помнить, что вышеперечисленные типы являются предельными, идеальными. Причем в нормально функционирующем сообществе максимализация любой ценности (и не только организации) никогда не происходит. Тем не менее, каждое сообщество выбирает себе наиболее подходящий идеальный тип организации. Естественно, что он немедленно обрастает ценностями, нормами, стереотипами, преодолеть которые оказывается невозможным, даже если условия требуют иного организационного типа. Совершить переход - это сломать старое без уверенности построить новое, с большой вероятностью просто оказаться на пепелище. Поэтому очень часто необходимо осознать свой организационный тип и попытаться искать резервы именно в его рамках.

1. Доценко Е. Манипуляция: феномен, механизм, защита//Контроль сознания и методы подавления личности: Хрестоматия - / Сост. К.В. Сельченок. - Мн.: Харвест, М.: "Издательство АСТ", 2001.
2. Карташев А.В. Очерки по истории русской церкви. Том I. Репринтное воспроизведение. YMCA-PRESS. Париж. 1959. - М.: Наука, 1991. - С.396-409.
3. Зеньковский В.В., прот. Педагогика. - М.: Православный Свято-Тихоновский Богословский институт, 1999.
4. Иже во святых отца нашего Иоанна Златоустого Архиепископа Константинопольского Избранные Творения. Собрание поучений. Т.2. - М.: Издательский отдел Московского Патриархата. - 1993. - С.497-501.
5. Фрэзер Дж.Дж. Золотая ветвь. - М.: Издательство политической литературы, 1980. - С.90.
6. Рацингер Й. Введение в христианство. Лекции об апостольском Символе веры. - Брюссель, 1988. - С.26-36.
7. Солженицин А.И. Архипелаг ГУЛАГ. Т.2. - М.: ИНКОМ НВ. - 1991. - С.450-457.
8. Тэрнер В. Символ и Ритуал/Сост. В.А. Бейлис и автор предисл. - М.: Главная редакция восточной литературы издательства "Наука", 1983. - С.270.

Нужно ли написанное здесь кому бы то ни было именно сейчас? Если в так называемые "доперестроечные" времена написанное "в стол" предполагало лишь временную невозможность открытой публикации. Оно было нужно друзьям, возможным единомышленникам... Сейчас же, когда мир переходит в Эру Водолея (правда, совсем не так, как это представляют оккультисты), личностность все больше представляется уродством (по Евгению Хагу). Причем люди с удовольствием начинают играть в этих... "нормальных" ("светлых" и других).

Последняя цитата взята из утвержденного стенографического отчета 8-го ежегодного международного семинара "Социальный конфликт и организационное развитие" (1997 г.). Цель этого мероприятия была зафиксирована в незастенографированной реплике: "Да вы нас просто в тоталитарную секту вербуете!" В основу Самообучающейся Организации - СО (Learning Organisation - LO) положено: 1) постоянное изменение всей организации, всех ее членов, 2) малтилог, 3) ориентация на "будущее" и 3) "коллективный" метод (кто-то высказывает исходный тезис, с ним в неизменном или поправленном виде должны согласиться все, а потом идет только лишь "приращение" материала).

Если перевести на более принятые термины, то мы имеем дело с организацией, члены которой считают, что 1) все мнения равно представимы, 2) могут считаться истинными, но... 3) одна конвенциональная истина утверждается жесткими и, в общем-то, тоталитарными методами. М. Бахтин называл такое явление "карнавалом" [6], а В. Тэрнер - "коммунитас" [7].

В этой цитате мне хотелось подчеркнуть два пункта. Первое, действительно, употребляя шокирующий термин "вампиризм", мы реально говорим о давно знакомых вещах. И второе, феномен внедрения "самообучающейся организации" конкретно напоминает о многочисленных попытках изъять у людей их активность, превращая этот процесс в очень хорошо описанный не только Д.П. Вармой, но и русскими сказочниками [8]:

Опубликованная несколько лет назад в "Социологических исследованиях" статья [9], посвященная религиозным поискам российской провинции, была основана на анализе двух религиозных (или скорее псевдо-религиозных) опытов - младостарчества* [*Этот выразительный термин "младостарцы" ввел в обиход митрополит Сурожский Антоний (Блум) (†2006) [10].] [11] и объективно-идеалистического управленческого консультирования [12]. Называть эти феномены своими именами в статье [9], предназначенной для научной аудитории, казалось преждевременным. Однако время показало, что казавшееся еще недавно стыдным, в настоящее время если не превозносится, то считается нормальным и даже единственно возможным* [*Это очень интересное наблюдение, причем двояко оцениваемое. С одной стороны, выходят на свет в рамках церковной жизни всеми осмеянные "человеческая теплота, доброта, отзывчивость, сочувствие и многое другое, о чем люди не знают даже понаслышке" [13]. С другой стороны, начинают гордиться признаками обыкновенного биологического видового вырождения [14].], или когда "шаман становится министром просвещения" (ср. [15]) * [*В свое время мне пришлось столкнуться с увлечением шаманизмом в калужском министерстве образования (!). На меня оттуда даже насылали "кары небесные" [16]. И это без шуток: однажды в ясный день довольно далеко от зданий перед моим лицом с огромной скоростью и строго вертикально пролетел кусок льда.]. Причину такого отношения к вещам объяснять нерационально. Его (отношение) нужно признавать существующим, а уже потом искать возможные пути объективизации теории, основанной на фактах, какими бы они не казались незначительными* [*А.А. Зиновьев: "Наука начинается с изучения пустяков" [17].]. Иногда это оказывается проще сделать не индуктивным способом (пытаясь высветить достаточно яркие факты и на основе их строить теорию), а дедуктивным (выбрав готовую теорию и попытаться увидеть через нее необходимые факты). И получается так, что нарисованная ранее автором общая схема трансформации общественных оснований через схему этногенеза (по Л.Н. Гумилеву) [18] оказывается именно такой теоретической схемой. В ее рамках становится очевидным, что в настоящее наиболее перспективным становится поиск религиозных феноменов, относящихся к последней стадии этногенеза. Эта стадия этносного существования (мемориальная-реликтовая) предполагает самоизоляцию частей этноса, в том числе, в виде анти-системы* [*Вообще, мемориально-реликтовая фаза характеризуется своеобразной усредненностью: в ее рамках нет ни талантов, ни явных деградантов. Но не известно, откуда берется энергия этноса и как люди реализуют остающуюся активность. Все скрыто. Императив мемориальных фаз: "будь сам собой доволен". Это означает, что направления активности могут исходить исключительно из вариаций фантазий на базе общепринятых представлений (но никакого творчества!). Мемориально-реликтовый этнос - чиновничий, чрезвычайно вязкий. Здесь, конечно же, идет борьба, но не кулаками, а локтями. Еще что можно заметить в мемориально-реликтовом этносе, так это оторванность от живого. Весьма уместен образ падения, когда все хорошо, легко, ветерок обдувает (вот только о грядущем падении не хочется слышать). Такой этнос выглядит не оживленным, но гальванизированным (образ "мертвой воды").].

Анти-система не является единственным способом самоизоляции: это может быть и уход в себя, в любимое занятие, в отшельничество, в пьянство и наркоманию... В том числе и в философию без начала и конца, но со сверхценными идеями, в психоаналитическое саможевание... В анти-системе же изоляция играет принципиально иную роль. Она создает группу существ, которые становятся своего рода любимцами общества, которых нужно кормить, ублажать, подчиняться, ждать благоволения... Но фактически это - некая прорва и одновременно наваждение.

"Анти-система (как принцип, но не вещь) вытягивает пассионарность из вместившего ее этноса, как вурдалак. Это для нее не составляет труда потому, что цель ее - не созидание, т.е. усложнение системы, а упрощение, или перевод живого вещества в косное, косного - путем лишения ее формы - в аморфное, а это последнее легко поддается аннигиляции, являющейся целью поборников анти-системы" [19].

В анти-системе ничего нет, все превращается в ничто, но, тем не менее, она действует. Если представить образ анти-системы в виде элементарной частицы, то получится, что она действительно подобна античастице, например, положительно заряженному электрону. Допускается квази-существование такого атома, как позитроний. Последний представляет собой кратковременное неаннигиляционное взаимодействие электрона и позитрона. Поэтому в анти-системе имеет место как обычное зарядово-массовое взаимодействие (впрочем, достаточно краткосрочное) с обычными частицами обычной природы, так и необычное, включающим уничтожение. Анти-система, таким образом, предполагает соприкосновение с принципиально иной - анти-природой (природой, как будто трансцендентальной* [*Хотелось бы определить такие два термина, как трансцендентное и трансцендентальное. Первое - предельное, асимптотически приближающееся к какому то пределу, не выходящему за рамки соответствующей природы. Трансцендентальное же характеризует находящееся за пределами рассматриваемой природы.] по отношению к существующей). Но если продолжить физические аналогии, то нельзя забывать, что антивещество открыто теоретически в попытках объяснить некие энергетические феномены, наблюдаемые, в конечном итоге, в попытках создавать вещество из ничего (и обязательно получая при этом антивещество). Получается, что анти-природа есть хотя и необычная, но все равно природа, и воспринимается с приставкой анти- чисто субъективно (она трансцендентна, но не трансцендентальна).

Человек, впервые встречающегося с анти-системой, обычно переживает свое состояние, как нечто, невообразимое разумом* [*В том случае, когда вольным или невольным адептам анти-системы приписывается разумность. У них есть только анти-разумность.], но вполне ощущаемое в векторе сущностного чувства. Часто это выглядит так: вокруг человека все хорошо, но ему очень плохо* [*Подробно такое состояние описал, например, Джек Лондон в "Мартине Идене" [20]. Кстати, этот роман очень точно показал анти-систему.]. Впрочем, анти-системное сообщество редко допускает какое-либо самоосознание: организационное обеспечение действует очень эффективно. И человек непостижимым для себя образом будет вовлекаться в анти-систему. А самоизоляция, с которой мы начинали описание, на самом деле будет являться не началом, но закономерным концом.

Например, Л.Н. Гумилев [21], с именем которого связана актуализация данного термина, пишет об анти-системах много, но как-то путано, употребляя эмоционально-указывающую функцию слова [22]. Причина достаточно проста: он произвольно разводит и сводит пассионариев и активных суб-пассионариев* [*Первоначальное значение термина "пассионарий", с которого начинал Л.Н. Гумилев, в общем-то, означало представителя христианской культуры, личности, способного действовать исходя исключительно из собственных побуждений (при этом переживаемых как божьих призывов) и одновременно вести за собой достаточно большие массы людей. Затем он стал неявно понимать пассионария, как носителя какой-то внерациональной силы. При таком сползании понятие пассионария естественно включило адептов деструктивности (суб-пассионариев). На самом деле последние представляют собой людей, проходящих последние стадии порабощения их страстями.]. Отождествляет бытийность со слитием человека с природой, а анти-бытийность - с выделением из нее. Для Л.Н. Гумилева анти-система есть некая ускользающая сущность, находящаяся в основе множества исторических примеров, передающаяся через книжные (тайные) тексты; своего рода вирус, находящийся на грани живого и неживого. И получается, что любая духовность, связанная с трансцендентальным, для него необходимо становится анти-системой (для него и христианство - анти-система!). Так, Л.Н. Гумилев демонстрирует тот факт, что приобщение к анти-системе (даже путем ее исследования) может затягивать человека.

"Войдя в мир фантасмагорий и заклинаний, люди становились призрачными хозяевами этого мира или, что точнее, были в этом искренне убеждены. Правда, встав на этот путь, они отнюдь не обретали личной свободы. Наоборот, они теряли даже ту, которую они имели, находясь в той или иной позитивной системе. Там закон и обычаи гарантировали им некоторые права, соразмеренные с несомыми обязанностями. А здесь у них никаких прав не было. Строгая дисциплина подчиняла их невидимому вождю, старцу, учителю, но зато он давал им возможность приносить максимальный вред ближним. А это было так приятно, так радостно, что можно было и собственной жизнью пожертвовать" [23].

Все тот же Л.Н. Гумилев предлагает начинать рассматривать некоторые феномены с выбора оптимального масштаба. Именно в таких случаях удается выбрать оптимальную элементарную ячейку, закономерности которой можно распространять на весь объект* [*Одна из научных традиций предполагает рассматривать модельный объект как одну из клеточек общества, с одной стороны вполне самодостаточную, с другой - сливающуюся с остальной массой.]. При рассмотрении религии, включающей не только систему, но и анти-систему, необходимо рассматривать не только праведников, привлекающих собратьев, последователей, сторонников, подражателей, пусто-любопытных, но и ненасытно-враждебных страдальцев, воображающих себя инобытийными самосоздателями (self-made-man"ами). Последних в религии интересует исключительно то, что дает им утоление их голодных желаний. Религия при таком рассмотрении представляет собой общественный институт, который является псевдо-пространством (в системе обществообразующих векторов), где идет производство так называемых духовных ресурсов и их перераспределение (в первую очередь, вторичных* [*Такое определение позволяет корректно рассматривать так называемые тоталитарные секты (или псевдо-религиозные группы). В принципе, любая религия перерождается в сообщество взаимного поедания, однако секта делает это с самого начала. Причем она использует как религиозные (традиционно считающиеся таковыми), так и нерелигиозные приемы. Сектанты торопятся, приступают к последующим стадиям обработки неофитов, не завершив предыдущие, используют тотальные методы (изоляции своих членов, промывания сознания, введения в состояние измененного сознания). Будучи присущей этногенезной мемориально-реликтовой стадии (в условиях которой такие методы не просто уместны, но и единственны), секта, действующая в этносных группах с большей энергетичностью, имеет крайне отрицательный имидж. Кстати, именно поэтому в США, где этносные процессы далеки от затухания, отношение к сектам столь враждебное.]). Но религия, зараженная анти-системой, вряд ли будет иметь какие-либо иные функции. Такая же объективация будет при обсуждении единства и разнообразия субъективно переживаемых религиозных актов религиозного опыта (прямого прикосновения к божеству): ценным будет считаться исключительно то, что дает возможность коллективизировать духовный ресурс (и изымать его в пользу элиты). Богословие, как следствие рационализации религиозного опыта, будет позволять отсекать посторонних и выявлять отклоняющихся еще на этапе словесных опытов. Культ, включающий элементы традиционных (более ранних по времени) религий, а также собственные специфические черты богослужения, будет выполнять педагогическую (надсмотрщическую* [*В изначальном значении слова педагог - раб, следящий за учением свободных людей. Последние же могли вполне безнаказанно измываться за ним.]) роль. Религиозным образом регламентируемое поведение будет жестко воспитывать верующих.

Собственно все формальные признаки религии, столь любимые академическими религиоведами, совсем неинтересны подавляющему большинству мемориально-реликтовых верующих. Для них общественная религия есть трапеза. Даже не важно, чтобы было вкусно, главное - чтобы насыщало* [*Сравните: "Общественная жизнь является по существу практической. Все мистерии, которые уводят теорию в мистицизм, находят свое рациональное разрешение в человеческой практике" [24]. Еще в древнем Египте стремились установить соответствие между реалиями мира "божественных звезд" и мира человека. Августин Блаженный планировал идеальный "мир земной" по аналогии с представляемым им "миром божественным".]. Но трапеза - без чего бы то ни было трансцендентального. А значит - идет "поедание" друг друга. Но при этом все довольны. Конечно же, религиозность по принципу нераздельности, безусловно, связана с духовностью и актуализацией личностности. А потому мемориально-реликтовый верующий духовно слеп и безличен.

Образ схемы* [*Научное теоретизирование практически всегда берет образы своих теорий из поэтического (а не разумного) осмысления своего предмета. Ученый основывается на представлении о гармонии изучаемого мира, на возможности ее описания в принятом наукой языком (в настоящее время математическим, хотя и с совершенно нешкольными продолжениями), а также на учете современных ему поэтических опытов. Это и есть собственно вера ученого.]

В мемориально-реликтовом этносе реализуется давняя мечта последователей Гегеля о слиянии субъекта и объекта. Там все вместе: и упорядочивание и беспорядок, палачи и жертвы. Объявляется некий договор о толерантности. В его основе лежит признание первоважности не творения, но разрушения* [*Представим обыкновенный конфликт, как пересечение зон частных интересов с последующим общественно фиксируемым столкновением. Если, например, в условиях инерционной фазы порицается агрессия, то в мемориально-реликтовой нарушением общественных норм становится сопротивление агрессии.]^. Идеологическая формула выражается в обязательности перехода "некто - (нечто) - ничего", как источника общественно важных ресурсов* [*Подчеркну, что здесь не имеется в виду, например, сжигание выращенных деревьев. Дрова обогревают жилище. В условиях мемориально-реликтового этноса дрова просто должны быть (ритуально) уничтожены с целью ожидания глобального чуда (потепления климата, например). Жителю таежного сибирского поселка этого не понять.].

Активное отрицание бытия есть утверждение смерти. Однако динамический процесс отрицания жизни требует введения представления об отложенной смерти (нежити). Европейская традиция (в том числе и русская, восточно- и южно-славянская) к состояниям не-до-мертвецов применяет внешний описательный подход, связанный с терминами вампир и оборотень.

Употребление термина вампир сначала представлялось довольно рискованным (вампир - представитель не просто зла, но инфернального зла). Однако показатели спроса (многочисленные сайты Интернета, рынок видеофильмов и таких же игр) фиксируют ощущение у многих (но не у всех!) людей чего-то общего с этим персонажем. Возможно, что это связано с просыпающимися в душах этих людей архетипами, и, в первую очередь, "жажды смерти". Безусловно, такой феномен связан не сколько с одномоментным переходом от телесного к бестелесному состоянию, как с достаточно длительным процессом наслаждения потерями. В клиенты такого рынка будут входить искатели каких-то новых психотропных веществ, наркотиков - бесплатных и лишенных какой-либо "х-химической"* [*Отношение к химии в нынешнем обществе - как к "темному" источнику ресурсов. Что и используется в известном рекламном ролике. Для многих нынешних россиян представление о том, что все материальные предметы разлагаются на атомы и молекулы (и из них же составляются), является совершенно диким. И не потому, что они придерживаются иных представлений (например, флогистонной концепции), просто химическая теория им непонятна - невоспринимаема, вселяет ужас. По опыту преподавания могу сказать, что нынешние студенты на преподавателей естественных дисциплин смотрят, как на "чудаков, несущих невесть знает что". А те люди, которые уже не стоят перед неизбежностью сдачи вузовских экзаменов, несколько высокомерно поучают, что главное - не в наличии в объектах тех или иных химических элементов или конкретных веществ, а в правильности магических процедур.] основы (а потому представляющиеся безвредными), а также обыкновенные искатели приключений. Вампир в тех или иных словесных эквивалентах становится вполне дневным персонажем* [*Здесь имеется в виду не только кинематографическая пирофорность вампиров, но воспринимаемость их в качестве темных и тайных персонажей, обычно табуированных. Но как указывают исследователи язычества, во внешне благопристойном религиозном поведении язычников всегда случаются отдельные обращения к неким тайным источникам ресурсов, тайным божествам. Тайное божество в обществе, где действует принцип единства мышления и поведения (ты можешь действовать только так, как думаешь!), предполагает обращение к нему в состоянии без-умия (безумия, сна). Именно поэтому прямо зафиксировать связь с тайными (и темными) силами практически невозможно, но вот косвенно - очень легко. Примеров действия через безумие (фантазирование) вокруг нас более чем достаточно. Можно не называть это религиозным проявлением, но что тогда называть религией?]. Кроме того, фольклор сохранил остатки связи с практикой использования данного термина. Поэтому использование термина вампир будет иметь вполне обоснованную общественную почву.

Известный труд Б.А. Рыбакова "Язычество древних славян" демонстрирует более разработанный и вполне адаптированный к другим стадиям этногенеза этнографический континуум* [*Можно также поработать с очень интересным континуумом, как сказки (триллеры-ужастики представляют собой такой же вариант современных сказок). Сказка представляет собой "детское" переложение существующих и существовавших мифов. Кстати, поражает та легкость, с которой дети воспринимают чудовищную жестокость "Красной шапочки" или "Волка и семерых козлят" (волку разрезают живот и набивают его камнями).] злого религиозного начала с такими символами, как упырь, я[н]пир, вампир, вурдалак (вовкулак) или волк-оборотень (волкодлак) [25]. В этом континууме легко выделить два начала. Во-первых, можно говорить о квази-трансцендентальных (нематериальных в грубом смысле, тонко-материальных), инфернальных вампирах (упырях). Во-вторых, о явно земных трансцендентных представителях асимптотического зла - оборотнях, телесно остающихся людьми, но после особой процедуры тáинственной смерти* [*Тáинственная смерть представляет собой такой феномен перехода человека от одномерности к виртуальности, который предполагает полный разрыв с существующей кондовостью. В нынешних учебниках социологии это называется десоциализацией. Такая процедура очень часто связана с особой жестокостью, так что адепт посвящения в тайну буквально переживает смерть. Впрочем, реальная смертность в таких инициациях весьма велика.] - перерождения. Оборотень (вовкулак, вурдалак) представляет собой человека, устремившегося к злу (отказавшегося от своей человечности), получившего лишь ощущение замены его природы.

В западноевропейской символике персонажи-представители зла более объективизированы, так у них существует инопланетянин-alien (чужой) - представитель инфернального зла* [*Популярность сериала "Чужие" с великолепной Сигурни Уивер демонстрирует просто-таки физиологическую ненависть западоидов к инфернальному злу.]. Земной же - само-перерожденец - Бандар-Лог* [*Вспомним англичанина Р. Киплинга: "Обиженный сонный и голодный Маугли все же не мог не смеяться, когда обезьяны начинали в двадцать голосов твердить ему, как они мудры, сильны и добры и как он неразумен, что хочет с ними расстаться.

"Шакал Табаки, должно быть, перекусал их всех, - думал он про себя, - и они теперь взбесились. Это у них бешенство..."" [26].]. Л.Н. Гумилев приводит исторические проявления злых начал. Так, местные злые персонажи, "убуры" (или упыри) представляли собой условных духов предков (неупокоенных мертвецов). Впрочем, для них предполагались различные меры предосторожностей и даже борьба. Напротив, Перун позднего языческого периода требовал человеческой крови [27].

Таким образом, вампиром в массово-культурном представлении считается не просто выходящий из могил псевдо-мертвец, а существо активно поглощающее, всегда бесконечно голодное и сопровождающее свое насыщение такой идеологической и психофизиологической обработкой своих доноров, что они испытывают от этого буквально удовольствие (био-вампир). Вампир - существо оттуда. Оборотень же - существо вполне земное, но готовое превращаться в кого угодно, причем эта способность остается навсегда, что вызывает у всех остальных людей огромное отвращение* [*Л.Н. Гумилев: "Был случай, когда одна служащая женщина отпросилась с работы, чтобы навестить могилу близкого родственника на Новодевичьем кладбище в Москве. Пока она отпрашивалась у начальства, покупала цветы и ехала через всю Москву, сгустились сумерки. Она, показав документ, пошла на могилу... и заблудилась. Ей навстречу попался гражданин, она спросила у него дорогу. Он объяснил, но путано. Она попросила его проводить ее к могиле: "Уже темновато, а я покойников боюсь". Он ее любезно повел по дорожкам и тупикам и вдруг, через плечо, спросил: "А вы не сможете мне объяснить, почему люди нас боятся?" - "Ах!.."" [28].].

Вампир становится своего рода воплощением духовного центра, темного божества этноса, в том числе, объектом мистической - духовной (!) связи* [*Мистическая тáинственная (духовная) связь человека с вампиром предполагает передачу жизненного содержания в сноподобном состоянии некоему существу, которое субъективно воспринимается в самом разнообразном обличии. Но поскольку мистериальная связь здесь воспринимается как сексуальный или сексуально-подобный контакт, то вампир выглядит как предпочтительный сексуальный партнер ("суккуб" или "инкуб") [9].].

Конечно же "соединение" с вампиром означает неминуемую смерть за счет потери животворящего начала, которое предполагает находиться в крови. Но в то же самое время, как и всякое соотнесение с божеством, связь с вампиром дает адепту чувство удовлетворения вплоть до экстатического мистериального переживания истины в последней инстанции, высшего смысла жизни. Вампир не существует, но при этом он также существует не существуя* [*Заметим, что формы бытия-небытия - многообразны (плюралистичны). "Несуществовать" может все что угодно. Вспомним "Кибериаду" Ст. Лема [29]: "Имеется три типа драконов - нулевые, мнимые и отрицательные. Все они, как было сказано, не существуют, однако каждый тип - на свой особый манер ... с точки зрения термодинамики дракон невозможен лишь в статистическом смысле, подобно домовому, эльфу, гному, троллю, ведьме и т.п.". Ничего не есть пустота (как вместимость для объектов), а именно Ничего, которое "существует", не существуя и вызывая всеобщее несуществование ("ничтожа"), подобно падшему ангелу (с соответствующими изменениями самого "ангела") [30]. Вместе с этим последствия (материальные) такого богосоединения - налицо [31].]. Это означает, в частности, что "несуществованию"* [*Например, "Дао дэ дзин" специально указывает на феномены, вызванные отсутствием [32].] божественности можно поклоняться как божественности (математико-астрофизический аналог - "черная дыра" [33]).

Особо хочу подчеркнуть, что реальное существование вампиров и оборотней мы не обсуждаем. Хотя полевые исследователи говорят, что нечто такое существует (например, [2], материалы сайта, посвященного паранормальностям [34-36], другие сведения из источников, не подвергающихся проверке), однако мы будем говорить исключительно об общественных феноменах* [*Материалистический взгляд на мир обращает внимание исключительно на материальный субстрат. Тогда как при полноценной оценке вампиризма необходимо обращать внимание на явление, запечатлевание и личностность происходящего при соприкосновении с инфернальностью. Поэтому-то основной художественный образ описания встреч материалистов с вампиризмом - это долгое прозрение (впрочем, сразу же отбрасываемое после литературного happy and"а) (например, в романе известного философа ХХ в. Мирчи Элиаде "Девица Кристина" [37] или "Вампире" Брэма Стокера [38]. Но такого особенного субстрата нет: поэтому ни вампиров, ни оборотней для последовательного материалиста принципиально не существует.]. Общественные вампиры и оборотни есть люди, часто посвятившие себя той или иной асимптоте ухода от человеческого, переступившие некую "красную черту", заставляющую представителей этносов других этногенетических стадий рассматривать их как инферналов, подлежащих безусловному уничтожению. Но вот об одной табуированной реальности сказать стоит: в уже фактически утвержденной методике человек становится так называемым одномерным, после чего некоторые получают переход в виртуальность [39]. И те, кто остался одномерными, фактически соответствуют оборотням, но получившие просветление становятся упырями. Об общественном упыре можно сказать весьма просто: Бог (христиан) не дает человеку стать бесом, но попускает овладение человека бесом* [*Это не только и даже не замена личностного начала в человеке - на относящееся к какому-то постороннему духу. Сомнамбулизм, медиумизм также достаточно редки (слишком много чести!). Удел оборотней - в тупиковых состояниях человеческой психо-физиологии, когда сам человек считает себя божеством, а внешне воспринимается как больной человек (солипсизм, аутизм (закрытость в собственном "мире", преобладание субъективно-личного над подлинно-предметным [40]), филавтия [41]). Однако нельзя не сказать о тех мистических опытах, которые иногда (!!!) дают некое положительное знание. Так, среди шаманов существует представление о действительных шаманах и обезьяннически им подражающим [42]. Точно также оккультисты отличают себя от спиритов. Первые утверждают, что им как-то обеспечивается безопасность, тогда как для остальных (увлекающихся спиритизмом) удел весьма печален: они попадают в плен каким-либо духовным сущностям, высасывающим из них любые соки [43].]. Между общественными оборотнями и общественными упырями одновременно идет жестокая война, но обоих объединяет охота за оставшимися людьми* [*Термин: враги-союзники. Этим и объясняется путаница в описаниях этих двух типов.].

Толкотт Парсонс описывая свою социологическую схему [44], довольно последовательно пользовался векторным разделением по нескольким несводящимся один к другому направлениям. Его векторная схема оказывается неслучайной, поскольку основывается на христианской богословской схеме, перенесенной условно с "неба на землю". Векторное мышление также связано с христианскими представлениями об одновременной неслитности и нераздельности Лиц Святой Троицы. Как более подробно рассмотрел Б.В. Раушенбах [45], перенесение на земные отношения Троичной схемы означает, что можно выделить вектора: 1) исхождения (Бог-Отец), 2) явления (Бог-Сын) и 3) запечатлевания (Бог-Святой Дух). Для схемы же Парсонса креативно-творческая личностная деятельность (исхождение из самой личности, преодолевание себя) связывается с системообразующим вектором по Первой Ипостаси Св. Троицы и выражается в существовании либо отдельной личности, либо личностноприродных сообществ. Причем личности могут как самостоятельно образовывать некие групповые объединения, так и включаться в личностноприродные или социетальные (по Парсонсу) сообщества. С вектором по Второй Ипостаси (Бога-Сына) ассоциируется все то, что нам является - объекты материальной, живой, общественной и трансцендентной природ. К ортогональному вектору по Третьей Ипостаси (Бог-Святой Дух) в схеме относится запечатлевание (способность замечать то, что видно, рефлексировать мышление и т.д.). Например, получается, что культура по Парсонсу представляет собой запечатлевание, придание характера той или иной ценностности, поверки по богосоединительскому ощущению тех ресурсов, которыми культуроносители (человек или группа) пользуются.

Безусловно, кто-то иногда претендует на роль воплощенного божества. Таким "вампиром" стать нельзя. Однако можно... родиться. Например, в богемной среде самозванный вампиризм возникает как некое ощущение титанизма - наследственной кровной принадлежности к хаотизированным предшественникам олимпийских божеств - титанам. Их характеризует внутренняя опустошенность и жажда чего-то им непонятного, но удовлетворяемая в деструктивной деятельности [46]* [*Возникает даже понятие хтонической культуры, основанной на активизации потаенного ведьмовского начала в человеке (подробно - в книге А.Г. Данилина [47]).]. По П. Гольбаху ("Галерея святых" [48]) это жажда крови - чужой или своей. Варлам Шаламов в своих очерках о так называемом блатном мире [49] фактически описывает представителей инфернального зла, осознающих себя именно такими. Часто наблюдаемую страсть к блатному миру у нынешней интеллигенции можно также объяснить ощущением кровной родственности по отношению к тем, кто несет в себе этой "частицы высшего бытия"* [*Так говорил о себе небезызвестный Григорий Распутин: "Частица Высшего Бытия воплощена во мне. Только через меня вы можете получить прощение; ваше спасение только в одном: вы должны соединиться со мной душой и телом. Благодать, исходящая из меня, есть источник света, уничтожение греха". Фраза взята из "Encyclopaedia Britannica" 1949 г. издания, статья "Rasputin", перевод мой; А.А.А., в качестве источника статьи указана книга: E.J. Dillon, "The Eclipted Russia".]. Один из авторов журнала "Огонёк" с восторгом пишет об асматах, хрестоматийных дикарях-каннибалах [50]. Что поделаешь, вот он - выбор своих. Не случайно говорят, что "подруга есть скрытая натура".

Подробное рассмотрение материально-энергетических процессов при реализации вампирического культа могло бы стать предметом особого исследования. Мы же постараемся выйти из данной проблемы, обратив внимание на то, что оскудение сил на поддержание человеческой экзистенциальности ("Я" человека) приводит не только к отсутствию интереса к движению ресурсов, но также к осознанию происходящего и повышенному ощущению самотождественности. И как следствие, к сопротивлению. Проблемы, таким образом, возникают лишь при деформации личности, но полностью снимаются при ее деструкции и полном разрушении. И становится неважным, действительно ли происходит физическая перекачка духовного ресурса, или это всего лишь кажется.

Адепт вампиризма страдает вовсе ни из-за того, что ему не хватает чужой "крови", а потому, что такого поведения от него требует его реальное скрытое божество* [*Как признаются по секрету идеологи младостарчества, "живя на земле, человек просто вынужден вступать в соглашение с сатаной и все таланты (и в том числе, которыми пользуются адепты младостарчества, А.А.) - от сатаны".]. И именно эта причина - определяющая для общественного вампиризма. Душевная функция человека, субъективно рассматриваемая через энергетические характеристики, связана не с расходованием энергии, а с другими параметрами. Самоубийство, даже под видом бого-служения, бого-жертвования, делает человека в своей сущности (вещи в себе) противником себя как образа Божия (Бога - христиан), пленником принимающего (и поднимающего) как брошенную в ничто его жертву. И суть общественного вампиризма - в активном богоборчестве [51], в том числе в борьбе с Его творениями.

Особо следует оговорить, что материалистическое представление о трехсоставности (или двухсоставности) человека (тело-душа-дух или тело-духодуша) является весьма несостоятельным. В этом случае приходится очень много и бесплодно размышлять о физической природе души: то ли это составленная из особых частиц (не обычных атомов) материя типа легендарного флогистона, то ли это особая форма движения материи (очень быстрые скорости). Более корректно говорить о человеке как о представителе специфической природы, который проявляет себя, в том числе, и в качестве материального тела, весьма сложно организованного (впрочем, не сложнее чем у животных). Однако это заблуждение оказывается весьма стойким и кроме вампиризма порождает еще ряд представлений. Смерть для материалиста и любого другого примитивного язычника - это прекращение организованной деятельности тела. Получается, что из умершего человека уходит либо организующее начало - информация, либо материальная душа. Для практичного дельца если что-то не может быть употреблено им, может быть продано (или обменяно). Безусловно псевдо-субстанция жизненной энергичности, креативности, удовлетворяемости - духовности (!) должна пользоваться успехом на рынке. И в самом деле, такие услуги существуют [52]. Их потребители платят большие деньги, но вот доноры вскоре погибают в результате угасания жизненных сил (все как при укусе вампира) * [*Продажа духовности технически происходит очень просто: человек (обычно юная девушка) подписывает договор и позволяет сделать над собой несколько бесконтактных пасов. И все! Но потом - неизбежная смерть от угасания почти как в случае СПИДа.].

Интересно отметить, что в российских условиях многие вещи часто и не пытаются купить (это очень дорого), а стремятся получить по привычным коммунальным каналам* [*Многие предприятия, фирмы на самом деле не занимаются ни производством, ни продажей товаров и услуг. Их основная задача - духовное обеспечение управленческой команды. Посмотрите в объявлениях о требованиях к кандидатам на работу.]. Отобрать материальный, финансовый ресурс достаточно несложно. Более сложно отбирать духовное. Можно только поражаться способам обработки потенциальных агентов. Идут угрозы, уговоры, слезные просьбы, выкручивания рук - только дай!!! Муж тянет к своей жене, начальник - к любовнице (часто к не к реальной, а к "перспективной"), психически ненормальные прямо пытаются прижаться, особенно надоедают невесты (чужие, естественно) и молодые жены (тоже чужие) * [*Молодому человеку как-то заметили, что определенная дама к нему демонстративно неравнодушна. "Замуж выходит, или недавно вышла", - заметил он без особых эмоций. Впрочем, пол таких страждущих не играет роли, да и секс в традиционном (а теперь и пока еще в нетрадиционном) смысле не грозит: от объекта ухаживания хотят получить исключительно духовный ресурс.

Соединение двух людей ("семья", "дружба") невозможно без субстрата "связи". Оставаться надолго вдвоем - для адептов общественного вампиризма (без любви) - нестерпимая мука, ощущение собственного бессилия. Ведь способность любить есть личностный дар (функция богоподобия). Потому и приглашение "третьих", доходящее до преследования [53,54]. Иногда, читая лекции, наблюдаешь, как какой-нибудь молодой человек из аудитории активно стремится установить контакт с соседкой. Приходится делать замечание: "Без меня, что, не получается?".]. И все это требуют бесплатно и поразительно однообразно. Становится опасным просто улыбаться, проявлять участие, сочувствие. Многое из вампирического культа поэтому объясняется несоответствием представлений о реальности и самой реальностью: хочется ресурса, которого на самом деле нет.

Культ вампира представляет собой монастырскую сторону религии реликта. Монах-подвижник мемориального реликта думает о смерти, как своем бытии, как о неком остановившемся мгновении (сравните с гетевско-фаустовским: "Остановись мгновенье: ты прекрасно!").

Процессы такого превращения оказались описанными и математически, например, американским логиком Р. Смалианом в его сборнике головоломок "Принцесса или тигр" [55]. Он обратил внимание на то, что при языческой инициации меняются знаки: 1) адекватности восприятия реального мира (знаки - адекватный и неадекватный) и 2) отношения к этому восприятию (знаки - истина и ложь). Так, можно выделять четыре фиксированные позиции, характеризующие разные типы культурного редуцирования. Нормальный человек (1 этап) видит мир адекватно и воспринимает его адекватно (считает свое восприятие истинным). Человек ненормальный (2 этап) видит мир неадекватно, но воспринимать "увиденное" адекватно (все равно поклоняется истине, хоть и в искаженной форме). А затем происходит субъективная смена природы с превращением человека в принципиально иное существо (или анти-существо). Прошедший инициацию (3 этап) видит мир неадекватно (в этом случае оборотень - ненормальный), но (а это основная характеристика оборотня) воспринимает "увиденное" неадекватно (служит намеренной лжи). Точно также поклоняется лжи, как произвольно придуманному образу (своему!) оборотень нормальный (4 этап), но видит он мир адекватно. Собственно, это и есть венец эволюционистской эволюции - не мифологической, но реальной* [*Если воспользоваться данной схемой, то легко можно анализировать под-сюжеты генерального сказочного сюжета "Красавицы и чудовища". Так аксаковский вариант (совершенно чудесный и непревзойденный "Аленький цветочек") предполагает физическую смерть чудовища с оживлением в виде прекрасного принца за счет любви героини (красавицы). Но вот вариант диснеевского (без самого великого Уолта Диснея) мультика (с одноименным названием) показывает "любовь" "красавицы" к чудовищу].

По сути дела превращение человека в "нового человека" - упыря представляет собой обыкновенное жертвоприношение. В то же самое время неопределенность субстанции (или псевдосубстанции) жизненного содержания позволяет трактовать этот культ совершенно произвольно. В связи с вампирическо-упырическим культом находится и распространенное представление о ведовстве* [*"Ведовство - вредоносная магия. Ведуны - существа злобные по преимуществу. Они действуют посредством эманации своей внутренней злой силы" [56]. Данное мнение в ново-российском обществе крайне актуально.], а именно о "способности некоторых людей выводить из себя какую-то силу, способную помогать или вредить другим людям". Жертвование, таким образом, всякого нестандартного (некондового) содержания в человеке, представляет собой богоугодное дело. Тем более что жертва - это способ первичного установления отношений, когда товар, предлагаемый дикарям-каннибалам для мены, не передают из рук в руки, а оставляют на песочке.

Создание у людей кондовости* [*"Кондовость" - качество "невыделения" (подробнее см. [57]). Его антиподом считается "выдрюченность" (более печатный вариант). В условиях мемориально-реликтового этноса последняя и есть "духовность".] (включая создание внутреннего ощущения пустоты и бессмысленности* [*Для исследователя современного "пятидесятничества" иеромонаха Американской православной церкви Серафима (Роуза) [58] абсурд - не только прием для успешной манипуляции, но и симптом духовного состояния. Человек теряет связи с реальностью и либо впадает в пессимизм, либо начинает заменять ощущение реальности и ее осмысление "верой в убеждения". Это связано с тем, что абсурдизм отрицает осмысление, понимание. И, как следствие, отрицает истину и Бога в людях (Бог в людях мертв). Абсурдист, отрицая Бога, возвращает мир в ничто, из чего Бог и создал мир. Вместо познания мира возникает феномен авангардизма, сопровождающийся атмосферой пустоты, скуки. В абсурдном мире "ничего не происходит" и "все может случиться".]) является вполне вписывающимся в систему жертвоприношений: не так уж плохо соответствовать общественным правилам, избавляясь от того, что реально мешает.

В мемориально-реликтовом этносе с анти-системой при вооруженном взгляде вырисовывается очень жесткое упорядочивание. Все происходит как в фабрике смерти: ресурсы привлекаются и уходят в никуда. Но при этом кормится огромная армия управленцев. Для них происходит жестко утилитарное деление людей на следующие группы: 1) соратники (управленческая команда, сотрудники), 2) агенты, 3) клиенты (кандидаты в агенты), 4) отработанный материал и 5) посторонние.

Команда соратников формируется путем кооптации, подбора и вовлечения "своих". В основе подбора лежат, с одной стороны, указанные Эрихом Фроммом основные черты деструктивного человека [59]. Это могут быть как садистские черты (садизм, как страстное влечение к неограниченной власти над другим живым существом), так и некрофильские (страсть к разрушению жизни и привязанность ко всему мертвому, разложившемуся, чисто механическому) [60]. Человек может жить, совершенно не дорожа жизнью, испытывать ее смертью [61], веря в "законы" эволюции (выжить любой ценой, жить так, как будто никаких объективных законов не существует) [62], постоянно проявляя нападательную агрессивность [63]. У них несколько специфические предпочтения: к намеренной скученности и возникающей при этом взаимной агрессии [64], к псевдо-женскому (точнее, "бабскому"* [*Образ взят у священника Михаила Ардова [65], который приводил фразу, приписываемую Святителю Тихону, Патриарху Московскому: "Католичество страждет от "папства", а Православие - от "бабства"". Не случайно также Эрих Фромм особенно подчеркивает разницу между матриархатом (точнее "бабоархатом") и матрицентризмом [66]. Последний заключается в максимальном использовании естественных возможностей человека, которые женщин бóльшие, чем у мужчин. Женщины могут рожать (порождать). Матриархат же в упоминаемом смысле есть исключительно "архат" - замена как способности творить (то, в чем стремятся преуспевать мужчины), так и способности рождать (что естественно принадлежит женщинам) стремлением к деструктивирующей властности.]) типу поведения (полное неприятие мужского начала и особенно творчества, интеллекта) [67], в связи с этим выраженное антихристианство, комплекс синдрома агрессивности (всегда рядом с целым набором вполне определенных признаков системы, таких как строгая иерархичность, лидерство, классовые противоречия и т.д.) [68]; внешнее соблюдение условий крайне корректного поведения с целью получения наиболее полной информации о человеке с последующим его внезапным и очень быстрым предательством, борьба не с преступлением, но с нежелательными свидетелями и неуничтоженными до конца жертвами, секс как единственная форма человеческого соединения [69]; агрессивность не связана с сохранением жизни, она злокачественна (главные ее проявления - убийство и жестокие истязания - не имеют никакой иной цели, кроме получения удовольствия; причем эти действия приносят вред не только жертве, но и самому агрессору) [70]; неспособность любить и разбудить любовь в другом человеке, что компенсируется стремлением властвовать над другим человеком [71]; стремление к авторитарности и подавление любой возможности другим самоутверждаться (людям подчиненным внушается мысль, что авторитарная власть представляет интересы народа, преследует те же самые цели, к которым стремятся "простые люди", и потому послушание - это якобы самый лучший шанс к самореализации) [72]; компенсация складывающегося в людях состояния невыносимости путем регулярного отключения своего сознания* [*Эти люди ничего не понимают и ничего не помнят, может больше демонстративно.] с приведением себя в состояние экстаза или транса (в том числе с помощью наркотиков, сексуальных оргий, поста, танца и многих других ритуалов); идентификация себя с животным (вот они и оборотни, А.А.А.); направление всей своей энергии на служение одной всепожирающей страсти: к деньгам, власти, к славе или к разрушению (страстность доходящая до маниакальности, до "самопожирания": ревность, ненависть, жажда власти, денег) [73]; превращение всех окружающих людей в ничтожества, в вещи, идентификация их с социальной организацией [74]. Часто эти люди в отношениях с другими стремятся заострять ситуации подчинения и подчиненности, что дает им возможность постоянно переживать и воспроизводить такие состояния, как ненависть, скандалы, издевательство, унижения [75]. Желание стать божеством, превращая остальных в ничтожества, причем, возводя в божественность свои немощи и уродства [76]; стремление держать все под контролем, стать хозяином жизни [77]; стремление уйти от любой непредсказуемости и необходимости принятия нестандартных решений (ненависть к любви и жизни) [78]; но в то же самое время невозможность БЫТЬ [79]; упрямство, чрезмерная любовь к порядку и скаредность, которые затем дополняются сверхпунктуальностью и сверхчистоплотностью [80]; постоянное выражение брезгливости, принужденность смеха и улыбки, скучность [81]; стремление к постоянному обману, притворству [82]; постоянная двойственность, притворство (два лица - дружелюбное и внушающее ужас) [83]; очень низкий эмоциональный возраст (любовь к играм младшего детского возраста: "войнушка", игра в куклы, в солдатики) [84]; бюрократизм [85]. Этих людей характеризует также нарциссизм, интерес только к себе, к своим желаниям, мыслям [86]; опора на эмоции, а не на анализ и знание фактов, а на идеологию (факты игнорируются) [87], на фантазии (вообразил и вперед, а люди - всего лишь инструменты для реализации фантазии) [88].

Но в то же самое время член "вампирической команды" обладает и некоторой уязвимостью: он готов подчиняться и, в общем-то, является трусом* [*Вот как демонстрировал это качество Иван IV (Грозный): "Слабая воля инстинктивно ищет руководительства, боясь ответственности за поступки свои и тяготясь этой ответственности. Она соглашается подчиняться другой, более сильной, и вместе с тем постоянно протестует против этого подчинения. Тщеславие и претензия на полную самостоятельность являются неотъемлемыми признаками слабоволия; от того-то всегда им легче управлять физиологически, чем психологически, то есть, нужны внушения, а не убеждения. Нужен, словом, элемент непонятного для объекта влияния, иначе тщеславие немедленно возмутится и как чувство, наиболее близкое к рефлексу, проявится в какой-нибудь резкой вспышке, тем более резкой, чем сильнее была предшествующая кабала. ... загипнотизированный объект всегда боится того, кто загипнотизировал его, и всегда борется с ним, даже ненавидит, но подчиняется. Гипнотизер внушает страх, и в этом страхе его сила" [89].], нуждается в дополняющем его существе (в том числе в садо-мазохистском комплексе) [90]. Вместо воли в нем - страсти* [*Достаточно пробудить в нем страсть (или подогреть, постоянно подогревать), чтобы управлять. Не случайно как будто неожиданное или малообъяснимое влияние людей, разжигающих и удовлетворяющих эти страсти.] [91], спонтанно и непредсказуемо проявляемые (иррациональная воля [92]). Часто ему хочется вытеснять свои отрицательные качества* [*Сравните с монологом одного из персонажей Е.Л. Шварца: "Король. Черт знает что... Эй, вы... Свита... Поищите там чего-нибудь в аптечке... Я потерял сознание, остались одни чувства... Тонкие... Едва определимые... То ли мне хочется музыки и цветов, то ли зарезать кого-нибудь. Чувствую, чувствую смутно-смутно - случилось что-то неладное, а взглянуть в лицо действительности - нечем..." [93].], например, выступать против охоты на животных, становиться вегетарианцем [94]. Это - как будто большой ребенок, в нем существуют детский аутизм, нарциссизм, неконтактность, недостаточное чувство реальности [95] * [*Часто встречается такая оценка подобных существ: то ли это сумасшедший, то ли - негодяй. Но современный русский язык создал специальный термин для людей, способных маскировать свое негодяйство за сумасшествием - "урод".].

Но вот почти самое последнее: страсть-влечение к такому двуликому божеству, которое одновременно и рождает и убивает (например, Кали - богиня жизни и богиня разрушения) [96] * [*Сравните с эпиграфом этой статьи. Конрад Лоренц описывает двойственное животное чувство самки к своему относительно слабому детенышу: или облизать, или пожрать [97].]. Это означает отнюдь не религиозную церемонию, сколько определенную фазу "состояния измененного сознания", при которой человек субъективно ощущает это поглощение первобытным хаосом, утробой Великой Матери, переживаемое как процесс, обратный жизни. Психологи (конкретно: Станислав Гроф) выделяют в переживании перманентного рождения-смерти четыре "базовых перинатальных матрицы", которые, кстати, соответствуют стадиям собственно рождения (обсуждается по: [98]). В первой "базовой перинатальной матрице" человек переживает изначальное единство с матерью (во время внутриутробной жизни), однако здесь же он встречает иные, темные, "хтонические" силы. Поскольку такое переживание ставит под сомнение достоверность личностности, то подобный опыт четко делит людей на четыре направления.

Вторых, которые, пережив тáинственную смерть, готовы воспринимать любого ведущего их как божество. Такого человека субъективно окружает "атмосфера освобождения, искупления, спасения, любви и всепрощения. ... Его переполняет любовь к ближним, ... Такие чувства сопровождаются смирением и желанием помочь, совершать добрые дела. Неразумные амбиции, жажда денег, общественного положения, престижа и власти кажутся в этом состоянии абсурдными..." (Ст. Гроф). Деперсонификация, безусловно, для персонализма есть ненормальность.

Вместе с тем нужно иметь в виду, что даже "крысиный волк" имеет семью, родственников, да и постоянно привязывающихся манипуляторов. Да и жажда... И проблема в том, что основной ресурс заключен в носителях именно личностности, которых труднее всего вовлечь в вампирический культ. Но именно во взаимоотношениях с агентами поверяется ценность адепта-соратника* [*Из этого способа описания адептов-соратников как-то "выпадают" такие важные качества, как сопричастность по какой-либо языческой сакральной субстанции - материнском молоке, крови, семени. Это, конечно же, важно, но часто скорее затрудняет, чем облегчает идентификацию членов одного кружка. Материнское молоко в настоящее время, по-видимому, не актуально. В отношении крови можно условно делить кровное родство (по матери) и совместное кровопролитие как сакральное действие. Объединение по семени включает еще большее разнообразие: здесь присутствует родство по отцу, но также по сексуальному партнеру матери, по совместным сексуальным партнерам (в том числе и по крайне длинным цепочкам). Из этого как будто "выпадают" лесбийские гомосексуальные связи, однако если учесть такую важнейшую характерную деталь, как духовную одержимость (ее еще называют "любовью"), то разнообразный (в том числе и нетрадиционный) секс является сопровождением мистической связи. Часто объединения по разным субстратам враждуют друг с другом, ставя отдельных людей в двойственное состояние. Например, кровных родственников и родственников по семени. В настоящее время очень важную роль начинают играть церковные обряды (участие в крещениях - кумовство, венчание). Церковная практика последовательно воспринимается как магическая.

Из внешних признаков большую роль играет демонстративное безумие [99], истерика с требованием слышать только его (с полным игнорированием любого чужого мнения). Вообще-то, это образ, хорошо описанный Варламом Шаламовым [49] ("Я - псих, убью и мне ничего не будет!"). Не случайна этническая комплиментарность с уголовным миром [100].

Поразителен нынешний интерес к роману о снах Милорада Павича (например, [101]). Собственно ни художественной, ни познавательной ценности роман не имеет, но он затрагивает столь важный символ, что становится иконой.].

Агенты проявляются в очень широком диапазоне обязанностей. В самой высшей ступени они могут полностью уподобляться соратникам* [*"Корова" - осужденный своими подельниками на съедение беглец [102]. Обычно такую жертву долго обрабатывают: завоевывают доверие, берут под покровительство, подкармливают...], но стать таковыми они все равно не могут* [*Смотри у Варлама Шаламова [103].]. Агент должен отдавать: в неэквивалентном обмене, в ожидании награды (в будущем!), в получении удовольствия в отдавании. Он должен потерять все внешние ориентиры и пользоваться только внутренними, но определяемыми агентской идеологией. Жизнь агента коротка. Да собственно в их смерти и заключается основная задача такого культа.

Советское время дало два исключительно точных термина для агентов: "придурок" (для успешных) и "доходяга" (для неуспешных) [104]. Иногда "доходягу" утешают (например, "младостарцы"), что происходят неполадки в процессах инициации, или говорят, что он не все еще отдал.

В центрах по планированию семьи можно пропагандировать аборты по медицинским, социальным и другим "показаниям". Медицину - вообще сводить к хосписам. В армии не пресекать "дедовщину", вводить в качестве методов ведения боевых действий тактику людских волн. К серийным убийцам, маньякам - относиться как к "неизбежным издержкам эволюции" [105].

Работа с клиентами, конечно же, очень разнообразна. Общую картину можно сравнивать с концентрическими кругами: чем дальше от центра, тем более эквивалентен обмен. Но тут существуют и свои особенности. Часть клиентов планируется постепенно вовлекать в агентскую структуру (используя их ресурсы). Особые отношения возникают с имеющими так называемую "жульническую кровь" [49]), склонными к оборачиваемости.

Один из второстепенных персонажей фильма "Криминальный талант" (неудавшийся "охотник") говорит о главной героине (анти-героине), что она - никакая, ее нельзя описать, запомнить. Именно такова анти-система. Она - и нечто совершенно конкретное, и совсем не то и вообще ее как будто нет, она привиделась, приблазнилась* [*Многие авторы триллеров (а анти-система - их любимый объект) вступительную часть посвящают тому, как человек видит и не замечает, замечает и не придает значения... По своему опыту могу сказать, что так оно и в самом деле происходит. Анти-система действует на грани фола (как говорят в спорте). Ее существование нельзя доказать, хотя по характеру воздействия - нельзя отрицать.] (от слова блажь). Рассмотрим младостарческий монастыризм (МСМ). По внешней форме - это посвящение себя святой жизни, которое должна заканчиваться попаданием в Царство Божие как для себя, так и для своих близких. Но по сути - это бессмысленно жестокая обезличивающая переработка подавляющего большинства в как-то внешне дисциплинируемое стадо с целью послушания и смирения, полного предания себя чужой воле и наслаждения этим* [*Эрих Фромм именно в этом видит причину фашизма [106].]. В среде "младостарчества" популярна история об одном культовом персонаже, который плакал, будучи освобожденным из лагеря. Он действительно испытывал огромное наслаждение от нахождения там. Нынешние адепты "младостарчества" устраивают аналогию лагеря (с благословением в монастырь, напоминающим описанный А.И. Солженициным арест, с самой горячей симпатией к "социально-близким", с бесенятами-малолетками, с удачливыми придурками и неудачливыми доходягами...) и очень удивляются (по-моему, совершенно искренне), что человек не наслаждается этим. И хотя А.И. Солженицин восклицает: "Благословение тебе, тюрьма, что ты была в моей жизни!". Тем не менее он всегда ощущает уместность возражения: "Хорошо тебе говорить, когда ты жив остался!") [107]). И не случайно авторское название моей статьи, посвященной младостарчеству, редакция журнала "Свет" заменила столь характерным образом. Сотрудники редакции, по-видимому, были осведомлены, что "младостарчество" ведет свое начало с гулаговской системы "воспитания". Но фактически человек попадает в абсолютизирующееся ничто. Не случайно св. Исаак Сирин считал ад - богоотсутствием, так же человек переживает свое нахождение в младостарческом монастыре* [*Один из любителей младостарческих монастырей (МСМ) пишет о необходимости "доверия к опыту присутствия" в противовес - "доверию к опыту пустоты"[108]. Однако в МСМ единственная реальность - пустота; и присутствие - отсутствия, которое просто поглощает человека подобно тому, как паук высасывает муху. Можно, конечно же, также называть себя "неамериканским миссионером", не чувствуя себя "козлом-провокатором" (особо подчеркну: я не называю и не обзываю, я переживаю (к сожалению и сам таким был по незнанию)!). Не спорю: опыт пустоты ужасен, но он обратим и более того - необходим для того, чтобы, например, уметь различать старцев от младостарцев. Кроме того, существует достаточно прописная истина, что Бог, прежде чем помочь, ждет от человека полного выкладывания: вспомним историю с бедным Иовом (Иов).

Именно узнаваемое состояние пустоты ощущает мирянин в случае процедуры тáинственного умервщления, которое поразительно напоминает вудуистское зомбирование (описано в [108,109]), а то и бесовщину (чертовщину, синхронистичность) [110]. Личность, в таких переживаниях предпочитает физическую смерть - духовной, к которой так призывают адепты младостарчества. И поэтому, как правило, первыми не выдерживают младостарцы (ср: "От власти ада Я искуплю их, от смерти избавлю их. Смерть! где твое жало? ад! где твоя победа?" (Осия, 13:14)). Личностность и младостарческий монастыризм - естественные и непримиримые враги. Не случайно апостол Петр подчеркивает: "Трезвитесь, бодрствуйте, потому что противник ваш диавол ходит, как рыкающий лев, ища, кого поглотить" (1Петр. 5:8). В переводе на современный язык это звучит так: "Оставайтесь личностями, потому что противник ваш ходит, как рыкающий лев, ища, кого благословить в монастырь (младостарческий)!". (Но, вообще-то, все гораздо проще. В младостарческом монастыризме нет никаких ересей и прелестей. А есть лишь замкнутая соратническая иерархия с духовными потребностями и с фаворитами. Причем, сформированная в основном в советские времена, с введением людей, способных разлагать любую организацию ("гарвардский проект"))].

Объективно-идеалистическое управленческое консультирование (ОИУК* [*Есть более благозвучные, хотя и маскирующие его сущность названия: "Multilog" ("малтилог"), "Открытая русская игра", "Научный монастырь", "Самообучающаяся организация"... Сравните: "Multilog - это молодость мира и его возводить молодым!"; "Наша цель - четвертое измерение!", "Мелхиседек с нами!", "У нас романы не крутят, у нас меркабу крутят!" и, наконец, хит: "Я душу ... продам за Multilog с тобой!" (социологический юмор).]) [112,113] основано на таком же ощущении необходимости "оторваться", высказаться, выложиться. А.А. Зиновьев описывает последовательность действий организаторов в таком случае: "обычный метод: украсть у оппонента мысль, оболгать и оклеветать оппонента, превратить его в дурака, затем выдать чужую мысль за свою, превратив ее в бессмыслицу" [114]. Также как и в случае младостарчества, ОИУК оказывается возможным только когда человек приобретает ту же самую веру - в возможность преобразования мира за счет усилий своего воображения. Если использовать терминологию самих адептов ОИУК, то выглядит это как "улет, разлет и вперед!" Но такое возможно лишь в состоянии измененного сознания, когда человек действительно видит диктуемое ему. Разные методы, но один и тот же результат. Человек входит в абсолютно детерминированное состояние, после чего у него происходит т.н. "просветление" и он начинает жить в другом "измерении". Но не все могут стать шаманами (а это именно попытка посвятить в шамана* [*Подробнее см. [115].]), а имитация создает лишь ощущение (для кого-то и приятное). В то же время инициация создает серьезнейшие предпосылки для того чтобы "поймать" духовную болезнь [116]. Выполнение ритуалов вампирического культа не приводит автоматически к нужным результатам. Поэтому-то и рождается феномен темного божества, ненадежного, но постоянно напоминающего о себе, требующего кровавых жертв* [*Дж.Дж. Фрэзер собрал многочисленные примеры культа сельскохозяйственной жертвы, безусловно, имеющего в своей основе человеческие жертвоприношения [117].]. И вампиризм есть вполне конкретное религиозно-языческое явление, в свое время побежденное христианством, но возвращающееся вновь. И включает вполне естественно - жертвоприношение.

Мы реально живем в языческом обществе. И личностное бытие, так тщательно взращенное многими столетиями хоть какого-то, но христианства, становится своего рода "лакомым кусочком". На личностей реально смотрят как на гибрид ассенизаторов и Дед-Морозов. От них ожидают одновременно глупости в принятии решений и необыкновенного ума в их исполнении. Впрочем, ждут и гораздо большего - чуда. В общественных представлениях на личность смотрят как на обладателей некоей силы, которая изливается из них (эманируется) как на полезные, так и на вредные чудеса. И посвящение их вампирическому божеству представляет нечто подобное присоединению заряженного электричеством предмета (естественно, через полезный работающий механизм) к абсолютному нулю [118]. Для язычников также естественно получать что бы то ни было исключительно через нарушение естественной (и бесплодной) гармонии, через торг с божествами.

1. http://mirslovarei.com/category_psi/Biblioteka-Psixologicheskogo-Instituta-Rao-201.html.
2. Варма Д.П. Голоси з-пiд давних склепiнь // Всесвiт (Украина). - 1993. - Љ2. - С.151-154.
3. Чапек К. Война с саламандрами // Чапек К. Война с саламандрами. Рассказы. - М.: Худож. литература. - С.13-212: с.207.
4. Сергей Лукьяненко: Хочу, чтобы в голливудском "Дозоре" сыграл Шварценеггер. // Комсомольская правда. - 2-5 февраля 2006 г. - Љ 15-Т/5 (23562Т). - С.38-39.
5. Самообучающаяся организация: глобальная перспектива (стенографический отчет 8-го ежегодного международного семинара "Социальный конфликт и организационное развитие") // Социальный конфликт (Калуга). - 1998. - Љ3. - С.32-80: с.46.
6. Тодоров Ц. Наследие Бахтина // Вопросы литературы. - 2005. - Љ 1. - С. 3-11: с.6.
7. Тэрнер В. Ритуальный процесс. Структура и антиструктура // Тэрнер В. Символ и Ритуал / Сост. В.А. Бейлис и автор предисл. - М.: Главная редакция восточной литературы издательства "Наука", 1983. - С.104-264.
8. Сомов О.М. Киевские ведьмы. Повесть // Русская романтическая повесть. - М.: Изд-во "Советская Россия", 1980.
9. Авраменко А.А. Религиозная обстановка в Калуге // Социологические исследования. - 2001. - Љ11. - С.92-100.
10. Михаил Ардов, священник. Мелочи архи... прото... и просто иерейской жизни. // Октябрь. - 1993. - Љ4. - С.52.
11. Авраменко А.А. С гулаговским уставом... в монастырь // Природа и человек (Свет). - 1999. - Љ8. - С.16-17.
12. Артемова Т.А., Авраменко А.А. Элитообразование (процессы консолидации деловой и политической элиты Калужской области). Итоговый отчет по проведению работы по гранту РГНФ Љ 99-03-00225а/Ц // Сборник трудов по региональному конкурсу в области гуманитарных наук. Редактор сб. Дерягин А.В. - Калуга, 1999. - С.130-137.
13. Зиновьев А.А. Затея. - М.: ЗАО Изд-во Центрполиграф, 2000. - С.308.
14. Лазарь, архим. О монашестве. - М.: Издание Московского подворья Свято-Успенского Псково-Печерского монастыря, 1995. - С.16.
15. Лем С. Професор Доньда. Iз спогадiв Iйона Тихого // Всесвiт. Журнал iноземноi лiтератури. - 1988. - Љ4. - С.93-108.
16. Знамя (г. Калуга). - 15 июля 2000 г. - С.3.
17. Зиновьев А.А. Собр.соч. в 10 т. Т.2: Светлое будущее. - М.: ЗАО Изд-во Центрполиграф, 2000. - С.104.
18. Авраменко А.А. Понятийное поле, используемое для идеологического консультирования III: основная схема и основной "итог" (этногенез как базовый квазистабильный ориентир) // Россия. Духовная ситуация времени. - 2005. - В печати.
19. Снигирев Р.Л., Авраменко А.А., Якубовская Е.Г. Религиозные, псевдорелигиозные и другие "духовные" феномены российской провинции. Итоговый отчет по проведению работы по гранту РГНФ Љ 02-03-00218 а/Ц // Труды регионального конкурса в области гуманитарных наук. Редактор сборника Дерягин А.В., Вып. 4. - Калуга, 2003. - С.370-398.
20. Гумилев Л.Н. Древняя Русь и Великая Степь. - М.: ООО "Фирма "Издательство АСТ", 2000. - С.270.
21. Лондон Дж. Мартин Иден // Собрание сочинений в десяти томах. Т.4. "Мартин Иден". Роман. "Путешествие на Снарке". Повесть. / Пер. с англ. - М.: Фабр, 1993. - С.5-286.
22. Гумилев Л.Н. Древняя Русь и Великая Степь. - М.: ООО "Фирма "Издательство АСТ", 2000. - С.267-270.
23. Авраменко А.А. Идеологическое консультирование: анализ ситуации в организации через соотношение ее духовных идеалов и характера восприятия философского понятия // Россия. Духовная ситуация времени. - 2001. - Љ3-4.
24. Гумилев Л.Н. Древняя Русь и Великая Степь. - М.: ООО "Фирма "Издательство АСТ", 2000. - С.281.
25. Маркс К. Тезисы о Фейербахе // Маркс К. и Энгельс Ф. Сочинения. - Изд-е 2-ое. - М.: Госполитиздат, 1974. - Т. 42. - С.264-266.
26. Рыбаков Б.А. Язычество древних славян. - М.: Русское слово, 1997. - С. 19, 31, 169, 194.
27. Киплинг Р. Маугли // Киплинг Р. Маугли; Рикки-Тикки-Тави; Белый котик; Кошка, гулявшая сама по себе; Зальтен Ф. Бемби: Лесная сказка. - Архангельск: Сев.-Зап. кн. изд-во, 1992. - С.30.
28. Гумилев Л.Н. Древняя Русь и Великая Степь. - М.: ООО "Фирма "Издательство АСТ", 2000. - С.238-242.
29. Там же, с.364.
30. Лем С. Кибериада // Лем С. Непобедимый. Кибериада. - Мир, М.: 1967. - С.225-360: с.285.
31. Трубецкой Н.С., кн. Религии Индии и христианство // Литературная учеба. - Книга шестая, ноябрь-декабрь 1991. - С.131-150.
32. Серафим (Роуз), иером. Православие и религия будущего // Серафим (Роуз), иером. Святое православие. ХХ век. - Донской монастырь, 1992. - С.77-250: с.150.
33. Древнекитайская философия. - М., 1972. - Т.1. - С.118.
34. Шкловский И.С. Вселенная, жизнь, разум. - 6-е изд., доп. - М.: Наука, 1987. - С.70-71.
35. Вампир из Кэмберленда ("Интересная Газета" Љ9 (60) Блок A) // http://www.all4you.kiev.ua/paranormal/view.php3?CODE=20010729150332.
36. Ефремов Е. Волк или оборотень? (Хищник-живодер терроризировал Полтавщину) ("Вечерние Вести" Љ063(348)) // http://www.all4you.kiev.ua/paranormal/view.php3?CODE=20010729005813.
37. В машине с оборотнем ("Интересная Газета" Љ 4 (79) Блок A) http://www.all4you.kiev.ua/paranormal/view.php3?CODE=20010728234739.
38. Элиаде М. Девица Кристина // Иностранная литература. - 1992. - Љ 3. - С.32-110.
39. Стокер Б. Вампир (граф Дракула). - М.: Фирма "АДА", Центр "Ветераны за мир" Ассоциации ветеранов афганской войны Коми АССР, 1991.
40. Данилин А.Г. LSD. Галлюциногены, психоделия и феномен зависимости. - М.: ЗАО Изд-во Центрполиграф, 2001. - С.334.
41. Ильин И.А. Аксиомы религиозного опыта. В 2-х томах. - М.: РАРОГ, 1993. - С.119.
42. Клеман О. Истоки. Богословие отцов Древней Церкви. Тексты и комментарии. Пер. с франц. - М.: Центр по изучению религий. Издательское предприятие "Путь", 1994. - С.132.
43. Элиаде М. Шаманизм: Архаические техники экстаза. - Париж, 1964. - Глава 1. Раздел: Шаманизм и психопатология.
44. Тихомиров Л.А. Религиозно-философские основы истории. - М.: "Москва", 1997. - С.482-483.
45. Парсонс Т. Система современных обществ / Пер. с англ. Л.А. Седова и А.Д. Ковалева. Под ред. М.С. Ковалевой. - М.: Аспект Пресс, 1997.
46. Раушенбах Б.В. О логике триединства // Вопросы философии. - 1989. - Љ 11. - С.166-169.
47. Шаповалов В.Ф. Основы философии. От классики к современности: Учеб. пособие для вузов. - М.: "ФАИР-ПРЕСС", 1998. - С.187-188.
48. Данилин А.Г. LSD. Галлюциногены, психоделия и феномен зависимости. - М.: ЗАО Изд-во Центрполиграф, 2001. - С.74-75.
49. Гольбах П. "Галерея святых"
50. Шаламов В.Т. Очерки преступного мира // Шаламов В.Т. Колымские рассказы. Стихотворения. - М.: СЛОВО / SLOVO, 2000. - С.411-449.
51. Черняк И. У "охотников за головами" // Огонёк. - 1995. - Май. - Љ 20. - С.68-71.
52. Зеньковский В.В., прот. Окамененное бесчувствие (У истоков агрессивного безбожия) // Русское возрождение. - 1988 (IV). - Љ44. - С.74-94.
53. Анатолий (Берестов), иером., Печерская А. "Православные колдуны" - кто они? Что необходимо знать о современных магах, экстрасенсах и других служителях оккультизма? - М.: "Новая книга", "Ковчег", 1998. - С.34-38.
54. Авраменко А.А. "Тройственная схема" и возвращение к христианству // Единая теория мира и ее практическое применение (расширенные тезисы докладов 1-ой СНГ пара-научной конференции 21-25 сентября 1992 г., г. Петрозаводск). - Петрозаводск, 1993. - С.67-69.
55. Авраменко А.А. Без "Третьего" // Свет (Природа и человек). - 1993. - Љ 6. - С.42-43.
56. Смалиан Р.Л. Принцесса или тигр. - М.: Мир, 1985. - С.34-51.
57. Тэрнер В. Символ и Ритуал. - М.: Главная редакция восточной литературы издательства "Наука", 1983. - С.270.
58. Ашкеров А., Крылов К.А. Кондовость // http://www.traditio.ru/epi/kondovost.htm.
59. Серафим (Роуз), иером. Философия абсурда // Вавилонская башня. "Новое религиозное сознание" в современном мире. - М.: Издательство Московского подворья Свято-Троицкой Сергиевой Лавры. "Татьянин День", Студенческая православная газета, 1997. - С.96-104.
60. Фромм Э. Анатомия человеческой деструктивности. - М.: ООО "Издательство АСТ-ЛТД", 1998.
61. Там же, с.35.
62. Там же, с.37.
63. Там же, с.67.
64. Там же, с.142.
65. Там же, с.145-147.
66. Михаил Ардов, свящ. Мелочи архи... прото... и просто иерейской жизни // Октябрь. - 1993. - Љ4. - С.50-85: с.57.
67. Фромм Э. Анатомия человеческой деструктивности. - М.: ООО "Издательство АСТ-ЛТД", 1998. - С.220.
68. Там же, с.208-220.
69. Там же, с.223.
70. Там же, с.234-237.
71. Там же, с.245-246.
72. Там же, с.255.
73. Там же, с.255-256.
74. Там же, с.308.
75. Там же, с.309-310.
76. Там же, с.320.
77. Там же, с.384.
78. Там же, с.385.
79. Там же, с.386.
80. Там же, с.391.
81. Там же, с.387-388.
82. Там же, с.530.
83. Там же, с.556.
84. Там же, с.557.
85. Там же, с.547.
86. Там же, с.390.
87. Там же, с.535-536.
88. Там же, с.536.
89. Там же, с.563.
90. Соловьев Е.А. Иоанн Грозный. Его жизнь и государственная деятельность. Биографический очерк. Репринтное воспроизведение. Типография и хромолитография П.П. Сойкина, Стремянная, 12. - 1893. - Иоанн Грозный. Хмельницкий. Потемкин. Суворов. Скобелев / Сост. "ЛИО Редактор". - СПб.: "ЛИО Редактор" и др.., 1998. - С.5-106: с.21.
91. Фромм Э. Анатомия человеческой деструктивности. - М.: ООО "Издательство АСТ-ЛТД", 1998. - С.387.
92. Там же, с.561.
93. Там же, с.563.
94. Шварц Е.Л. Обыкновенное чудо / Шварц Е.Л. Пьесы. - Л.: Советский писатель, Ленинградское отделение, 1982. - С. : с.
95. Фромм Э. Анатомия человеческой деструктивности. - М.: ООО "Издательство АСТ-ЛТД", 1998. - С.532-533.
96. Там же, с.568.
97. Там же, с.448-449.
98. Лоренц К. Человек находит друга. - М.: Изд-во Московского Университета, 1992. - С.118.
99. Данилин А.Г. LSD. Галлюциногены, психоделия и феномен зависимости. - М.: ЗАО Изд-во Центрполиграф, 2001. - С.161-173.
100. Там же, с.95.
101. Солженицин А.И. Архипелаг ГУЛАГ, т.2. - М.: ИНКОМ НВ. - С. Глава 16 Социально-близкие.
102. Павич М. Хазарский словарь (мужская версия). - СПб.: Издательство "Азбука", Книжный клуб "Терра", 1997.
103. Снегов С. Философия блатного языка // Даугава. - 1990. - Љ 11. - С.72-90.
104. Шаламов В.Т. Жульническая кровь // Шаламов В.Т. Колымские рассказы. Стихотворения. - М.: СЛОВО/SLOVO, 2000. - С.411-435.
105. Тростников В.Н. Придурки в зоне "Нового мирового порядка" // Завтра. - 1999. - Љ 17 (282), апрель-май. - С.7.
106. Уилсон К. Мир криминалистики. В 2-х тт., т.2 / Пер. с англ. Т.Н. Замиловой. - Смоленск: Русич, 1997. - С.223-225.
107. Фромм Э. Психология нацизма // Контроль сознания и методы подавления личности: Хрестоматия - / Сост. К.В. Сельченок. - Мн.: Харвест, М.: "Издательство АСТ", 2001. - С.47-73.
108. Солженицин А.И. Архипелаг ГУЛАГ. Т. 2. - М.: ИНКОМ НВ. - С.517.
109. Диакон Андрей Кураев. Неамериканский миссионер. - Саратов: Издательство Саратовской епархии, 2005. - Разговор в университете.
110. Данилин А.Г. LSD. Галлюциногены, психоделия и феномен зависимости. - М.: ЗАО Изд-во Центрполиграф, 2001. - С. 43-46.
111. Пелевин В. Зомбификация. Опыт сравнительной антропологии // http://pelevin.nov.ru/texts.
112. Данилин А.Г. LSD. Галлюциногены, психоделия и феномен зависимости. - М.: ЗАО Изд-во Центрполиграф, 2001. - С.180-184.
113. Зайцев А.К. МАЛТИЛОГ. - М.: Academia, 2001.
114. Зайцев А.К. Философия космического сознания: научное издание. - Калуга: Издательский дом "Эйдос", 2001.
115. Зиновьев А.А. Собр.соч. в 10 т. Т.3: Желтый дом. - М.: ЗАО Изд-во Центрполиграф, 2000. - С.170.
116. Элиаде М. Шаманизм: Архаические техники экстаза. Перевод: К. Богуцкий, В. Трилис. - Париж, 1964.
117. Данилин А.Г. LSD. Галлюциногены, психоделия и феномен зависимости. - М.: ЗАО Изд-во Центрполиграф, 2001. - С.89-90.
118. Фрэзер Дж.Дж. Золотая ветвь. - М.: Издательство политической литературы, 1983.
119. Там же, с.556-557.