Однажды Семенов умер. Вот он дома на кухне ел овсянку и в следующий момент уже в незнакомой комнате как есть: в майке-алкашке и старом трико. Комната напоминала приемную начальника. Вдоль стены стояли шкафы, набитые какими-то бумагами. Связки папок лежали повсюду, создавая хаотичное нагромождение. Посреди комнаты стоял большой стол, а за ним сидел хмурый человек. Семенову он был смутно знаком и весьма неприятен. У человека были очки с толстыми линзами, а под ними глаза косящие в разные стороны. Он молча листал толстую папку, видимо досье на свежеумершего. У Семенова не было сомнений, куда он попадет, много за жизнь успел нагрешить: был магом, вел астральные войны, выписывал газету "Оракул", плохо думал о президенте. Загадкою было какое наказание ему назначат. Впрочем, хоть какое-то разнообразие.
Хмырь в очках долго копался в бумагах, потом достал замусоленный обрывок и что-то написал на нём и протянул Семенову. При этом он скривил тонкие губы в ухмылке, зловещей и гадкой. Семенов дрожащей рукой взял клочок бумажки и увидел там цифру 13. Очкастый жестом указал на дверь за его спиной и вновь склонился над бумагами. Семенов с замиранием сердца обошел стол , открыл дверь и оказался в темном коридоре. Стоило ему войти внутрь, как дверь захлопнулась. Пути назад не было.
Семенов постоял какое-то время, пока глаза привыкали к темноте, а затем двинулся прямо. Иногда ему попадались двери с номерами, но 13-го номера он среди них не нашел. Впрочем, Семенов откуда-то знал, что комната предназначенная ему будет в самом конце этого коридора. Так оно и оказалось, нужная дверь неожиданно выросла из темноты. Она не выглядела особенно зловеще. Обычная металлическая дверь с глазком и номером 13. Сердце Семенова лихорадочно забилось, ноги окаменели. Что они там ему приготовили? Судя по ухмылке того очкастого, нечто мучительное и изощренное.
Перед смертью не надышишься. Особенно, если уже умер. Семенов, робея, повернул ручку и почувствовал до боли знакомые запахи: капусты и лыжной мази. Он машинально протянул руку и включил свет. От его ног по грязному линолеуму шарахнулось несколько тараканов. Он был дома. Его встречала жена -- дородная Антонина, которая сразу же обрушила на него шквал упреков и сплетен. На кухне теплый ветер все так же ласково трепал занавеску, что-то бормотало радио. А на столе Семенова ждала недоеденная овсянка. Все как всегда, только часы на стене больше не отсчитывали время. Дверь за его спиной захлопнулась. Пути назад не было.