Азк : другие произведения.

Запад-81

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Объявление... Продолжение выкладывается на АТ https://author.today/work/248424#first_unread

  
  
  
  

Unknown

  
  
  
  
     Глава 1 
  
  
      г. Коломыя
  
  
      военный городок
  
  
      17 апреля 1981
  
  
      пятница
  
  
       Сегодня на партийном бюро полка собрались обсудить и принять решение по крайне важному вопросу: «Помощь молодым офицерам — первостепенная задача коммунистов полка».
  
      Присутствовали:
  
     начфин полка, капитан Махеров — секретарь партбюро; 
  
     Командир полка, полковник Сталинин, принял полк недавно, и вопрос о чести полка был для него не просто важен, а архиважен. До этого он служил на должности начальника штаба танкового полка  соседней дивизии, и замещая попавшего в госпиталь своего командира, сумел отличиться — полк блеснул на учениях, и его назначили командиром к нам; 
  
     Комбат-2 майор Лозицкий;
  
     инженер полка капитан Чуватин;
  
     начарт полка подполковник Воронов;
  
     командир лучшей роты Шакирзянов
  
     командир лучшего взвода лейтенант Бак, которого регулярно привлекали в бюро, чтобы заранее вырастить себе смену, заранее учя всяким партийным делам, 
  
     и я — командир самоходного артдивизиона подполковник Нечволодов. 
  
       Кроме членов бюро были также в обязательном порядке приглашены замполит Пшеничный и секретарь комсомольской организации лейтенант Селицкий. Все собравшиеся готовились именно к этому собранию, советуясь по этому вопросу с сослуживцами.
  
       Проблема с тем, что некоторые молодые офицеры, не тянут службу давно уже начала беспокоить командование полка. Опытные офицеры отчетливо понимали - момент упущен.
  
     А в работе с людьми - как в бою: упустишь время — обязательно жди неприятностей. При прежнем командире, тихо саботирующем эту проблему каши сворить так и не смогли.
  
       По негласной партийной традиции первое слово предоставили по просьбе Махерова замполиту подполковнику Пшеничному. Его «краткая» информацию о состоянии работы с молодыми офицерами растянулась минут на двадцать. 
  
     После его выступления первым попросил слова начарт подполковник Воронов.
  
     — Главная причина всех бед у молодых офицеров - это прежде всего отсутствие опыта. - сказал он густым, сильным голосом, который явно сдерживал. — В училище им дают только военные знания. А вот практический опыт они приобретают самостоятельно уже непосредственно в полку.
  
      Причем каждый молодой офицер начинает открывать свою Америку заново, так сказать персонально. Он идет не проторенной дорогой, которую мы уже прошли набивая шишки, а пробивается сам, где-то параллельно, а где-то и отставая. Почему, понимая все это, мы допускаем такое? Ведь скоро придет время — мы уйдем из армии и унесем с собой этот богатый, я бы даже сказал бесценный опыт, а лейтенанты так и будут разбивать себе лбы и садиться голой жопой на кактус! По-моему, надо создать какой-то практический курс у нас в полку.
  
     — У меня к вам два вопроса… - не удержался я и полез махать шашкой. - Первый… что конкретно вы предлагаете внести в предложенный вами курс? И второй, не кажется ли вам, что по большому счету это надо начинать еще в училище?
  
     Пока наш начарт собирался с мыслями, свою позицию начал высказывать командир полка:
  
     — Не могу согласиться с вами, Вениамин Николаевич, в том отношении, что мы опыт не передаем, - заговорил Сталинин. - А уставы? Уставы — если вы не в курсе и есть обобщения долголетнего и как правило кровавого опыта! В них собраны и расписаны все детали и тонкости службы: и внутренней, и караульной, и дисциплинарной практики, и боевых действий.
  
     — Это, конечно, так, - согласился Воронов и тут же добавил: - Но есть еще что-то такое, чего нет в уставах. Понимаете, оно в нас. - Начарт прижал обе руки к своей груди. - Мы носим это в себе, и если не передадим накопленный нами практический опыт, то унесем в конце концов его в могилу!
  
     — Ну на все случаи жизни рецептов не напасешься, - высказался Махеров, - это, пожалуй, даже хорошо, что каждый офицер накапливает опыт самостоятельно. Пусть иногда и шишку на лбу набьет - лучше запомнится! Но... приобрести опыт побыстрее, уметь брать из опыта полезное, драгоценное - в этом мы должны помочь каждому молодому офицеру!
  
     Тут руку поднял комсорг пока Селицкий.
  
     — Пожалуйста, Николай Владимирович, - сказал Махеров, и лейтенант слегка покраснел от приятного ощущения своей солидности - его обычно не называли по имени-отчеству. Коля Селицкий заметно волновался, мялся, но все же решился:
  
     — Мы не раз ставили вопрос о работе с молодыми офицерами, вы у нас были, товарищ капитан, помните, Шаркова разбирали? - сказал Селицкий, обращаясь к Махерову. - Вы тогда посоветовали воздержаться от исключения.
  
     — Помню, - сказал секретарь.
  
     — Так вот, после этого я несколько раз просил полковника Сталинина прийти к нам, когда мы говорили о работе с молодыми, но у командира к сожалению времени не нашлось.
  
     Сталинин подвигал бровями, но ничего не сказал. После комсорга выступил Бак: — Вот взять вопрос с квартирами. Где мы живем, как только приходим в полк? Где придется. Я почти месяц в казарме спал. Солдат в наряде, а я на его койку ложусь. Разве это правильно? Нужно к занятиям готовиться, отдохнуть. А угла нет. Да и вообще…
  
     На последние слова все присутствующие улыбнулись — все были когда-то молодыми офицерами…
  
     — Хорошо, что удалось перевестись в артдивизион, у подполковника Нечволодова все офицеры и прапорщики имеют самостоятельное жилье.
  
     — Это в полку всем известно — тихо, как старое перо проскрипел себе под нос капитан Махеров.
  
     — А для меня вот, это новость! - сразу сделал стойку Сталинин.
  
     — Вы в полку человек, можно сказать новый, продолжал под...скрипывать секретарь партбюро, а у Нечволодова две комнаты простаивают…
  
     — Так это что же шесть, молодых офицеров можно заселить? - удивленно поднял бровь полковник.
  
     — В легкую - восемь… - Махеров по иезуитски продолжал педалировать тему. - Комнаты большие и светлые…
  
     — Не дам! Сейчас решается вопрос о переводе двух толковых прапоров, которые на голову выше всех этих зеленых летех! Когда они придут, у меня штат будет полностью укомплектован.
  
     — У вас и так самая лучшая укомплектованность в полку… Да что в полку — в дивизии! - продолжал гнуть свое Махеров.
  
     Наклонившись ко мне, командир негромко сказал: — Николай Макарович, завтра после развода мы с вами подробно побеседуем на эту тему.
  
     — Слушаюсь.
  
     Тут попросил слово комсорг:
  
     — Хочу сказать о питании. Столовая работает по два часа, на завтрак, в обед и ужин.  Чуть задержался на службе - поесть уже негде. Вот и приходится идти в «сторан» или в буфет на вокзал, а там без водки заказ не сделаешь, еще тебе нахамят, и жмотом публично обзовут.
  
     — Лейтенант не надо перегибать палку, я лично несколько раз наблюдал как офицеры Нечволодова ужинают в столовой. Как-то же они успевают службу нести. — Секретарь старался из всех сил.
  
     Бак уже начал набирать грудью воздух для ответа капитану, и я понял что лучше сейчас высказаться самому:
  
     — Когда мои офицеры - «пиджаки» (офицеры,  закончившие военную кафедру гражданского ВУЗа и призванные на службу сроком на два года) пожаловались мне,  что из-за вечерних совещаний они не успевают поужинать и купить себе что-то на завтрак,  я просто их стал отпускать на ужин.
  
     — С-с-секундочку! — Махеров от волнения стал даже слегка заикаться. — Я лично присутствовал, когда вы начальнику штаба полка сказали,  что они выполняют ваше срочное поручение.
  
     — Так оно и было. - Не стал я отпираться.
  
     Сталинин хмурился все больше и больше, он относил эти упреки не в адрес бюро, а принимал как камешки в свой огород. А капитан Махеров считал, что Селицкий и Бак критикуют партбюро полка, и ему как секретарю было крайне неприятно слышать эти слова.
  
     — Еще надо о нашем быте тоже подумать. — Комсорг поймал кураж, и все сильнее жег глаголом. —  Насчет опыта я согласен. Нет его у нас. Но быт - это тоже трещина, в которую некоторые сваливаются! И самое главное - было бы неплохо и самих молодых офицеров послушать.  Представляете если поговорить со всеми молодыми офицерами? Может ведь получиться так: примем мы решение, а потом окажется - чего-то не учли, что-то упустили. Надо послушать ребят, они многое подскажут. - Закончив говорить Селицкий посмотрел на Сталинина.
  
     Полковник Сталинин усмехнулся: — представил себе собрание молодых офицеров - много неприятных слов будет высказано там в мой адрес, ой много...  Но, судя по тому, что говорили здесь Бак и Селицкий, упреки будут дельные.
  
     — Так что, я согласен. Давайте проведем собрание молодых офицеров, послушаем их.
  
     — Собрание - это не то. Красная скатерть, президиум, сбор в приказном порядке. Мне кажется, с молодыми офицерами надо как-то поинтереснее, по-новому… Им живинка нужна, — вставил Селицкий.
  
     — Давайте соберемся просто так, - поддержал Махеров. - Пригласим их... на чай и потолкуем.
  
     — Вы, товарищ полковник, пригласите всех на чай, - предложил лейтенант. - Это будет солидно и интересно.
  
     Сталинин улыбнулся, ему тоже понравилась эта затея.
  
     — Ну что ж, с удовольствием. Только, хоть президиума и не будет, руководить собранием исподволь все же нужно, - посоветовал Махеров. — Ну что ж, товарищи, - заключил он с явным оживлением, - решения принимать пока не будем. Попьем чайку с молодыми, послушаем их, все вместе еще раз подумаем...
  
     — Согласны, - подтвердили члены бюро.
  
      
  
     ***
  
       Заседание партбюро закончилось поздно вечером. Расставшись с сослуживцами, я быстро шел домой... На углу дома услышал, как щебетнула в этот поздний час какая-то птаха.
  
       Поднявшись лестнице, вставил ключ в личинку замка. Он там провернулся без всякого шума, и я аккуратно открыл входную дверь. Дом, милый дом! Он был наполнен уютной тишиной. Повесив фуражку и не разуваясь, из коридора заглянул на кухню. Там никого не было, только горел свет. Жена, укрывшись пледом дремала в гостиной, а сын тихо сидел на трехколесном лисапеде и играл с грузовичком. 
  
     —  Дежурный… —  позвал его хриплым шепотом.
  
     Обернувшись, сын радостно улыбнулся и на цыпочках, чтоб не разбудить свою маму, выскочил в коридор и достал мне из тумбочки домашние тапки. Поставив их передо мной, тут же шепотом заложил старшую сестру: —  А меня Аленка книжкой по голове стукнула!
  
       Как не старались мы не шуметь, а супруга проснулась, я увидел это в отражении зеркала висевшего в коридоре. Встрепенувшись она разгладила лицо, легко вскочила и выглянула в коридор. 
  
     —  Пришел… Кушать будешь? —  и не ожидая ответа прошла на кухню. Я же сняв китель направился мыть руки. 
  
       Когда я появился на кухне, вкусный ужин уже был на столе. Нежно приобняв любимого человечика, на ушко прошептал: —   Кто у тебя молодец? ... Я у тебя молодец!!! 
  
     —  Хвастунишка ты у меня Нечволодов... Сил у меня больше нет! 
  
     —  Нет мать, я у тебя большой молодец! Как мой лейтенант на командно-штабной игре всех за пояс заткнул!
  
     —  Это кто?
  
     —  Миша Бак!
  
     —  А-а-а... Он всех за пояс заткнул, а ты молодец?
  
     —  Каждый успех подчиненного, есть заслуга и доблесть его непосредственного и мудрого командира!
  
     —  Между прочим, на Бака твоего прямо смотреть тяжко. Почти три недели, ни одного письма не получил. На почту, как на службу ходит... В восемь тридцать, в четырнадцать и в девятнадцать... Маша-почтальонша совсем уж... Я ей говорю – он письмо ждет, у него невеста в Одессе осталась... А она свое – та далеко, а я рядом...
  
     —  Да... насколько мне известно, там целый роман в письмах.
  
     —  Так женился бы, раз так серьезно.
  
     —  Ее отец против, пусть сначала мол, собственное жилье получит, а там поглядит...
  
     —  Кто же ему холостому самостоятельное жилье даст. У нас многие женатые в общежитии живут, да еще и с детьми. Ты уже в капитанах ходил, да сыну четыре года было, когда мы первую квартиру получили...
  
     —  А мне кажется, морочит эта мадмуазель, голову Мишке... прямо жаль парня!
  
     —  Кто бы нас бедных девушек пожалел, а?
  
     —  Девчонок мать всегда жаль... Только, вот вы меня совсем не жалеете, я имею в виду лично вас, Жанна Михайловна!
  
     —  Ты же крайне легкомысленный человек, Нечволодов! Как тебе дивизион доверили, удивляюсь? Тебе бы еще в индейцев играть...
  
     —  Хочешь, я тебе военную тайну открою? Но только смотри - никому!
  
     —  Все настоящие артиллеристы – индейцы! Например генерал Йохим Лимензен – обычный индеец. Да... Он сам потом в этом признался, правда в очень узком кругу...
  
     —  Ладно индеец, кушай давай!
  
     Немного поговорив перед сном, жена пошла укладывать детей, а я в спальню. Через неприкрытые двери было слышно как она им на ночь читает сказку. Через полчаса она неслышно зашла в комнату и присела на кровать.
  
     —  Уснули... —  с теплотой в голосе сообщила она.
  
     —  Умница ты у меня! Умница! —  любовно целуя ее руку и прижимаясь головой к бедру, посмотрел ей в глаза. Глаза были большие, веселые. Развернувшись ко мне она положила свою правую руку мне на глаза и поцеловала, всем телом прижалась плотнее и замерла так на несколько секунд…
  
      Казалось только уснул, когда меня вдруг разбудил резкий телефонный звонок. Еще не сняв трубку, бросил взгляд на часы —  три ноль-семь. В трубке раздался голос солдата-оповестителя:
  
     —  Товарищ подполковник, сбор по тревоге!
  
     —  Понял. - Еще не положив трубку на аппарат, уже мягко теребил плечо жены: —  Жанна… - она, сладко потягиваясь, промурлыкала: —  Да, милый…
  
     —  Тревога! - Ее как облили холодной водой…
  
     —  Вот черт!
  
     …Сигнал сбора. Привычный ход жизни сразу изменился. В окно было видно, как в доме напротив зажигается свет, как бежали через плац солдаты, как в парке уже начинали один за одним рокотать двигатели машин.
  
       Мое место одевания в таких случаях – коридор, у жены – спальня. Старший сын уже стоял там и держал в руках мои юфтевые сапоги, с накрученными на голенища чистыми портянками. Как у него так получалось? Мы с женой смеялись – родился по тревоге.
  
     — Объявляю благодарность. А теперь боец – спать!
  
      С женой, к выходу мы готовы были одновременно. Она поцеловав сына, напомнила на автомате: — Смотри за младшими, если что... - он не дал ей договорить...
  
     — Обращаться к соседке, тете Ане. Мам, сколько можно повторять... я же, не маленький...
  
     Похватав со специальной полки над входной дверью тревожные чемоданы, выскочили на площадку, где уже спускались с верхних этажей другие офицеры. Муж Ани, уже спускался, а сама она стояла у приоткрытой двери, придерживая рукой на груди домашний халат.
  
     —  Аннь... - но та не слова не сказав, только кивнула в ответ.
  
     Спускаясь за женой, невольно любовался ей: «какая же, она у меня..., мой майор медицинской службы! Несмотря на троих детей, она могла позволить себе носить вместо юбки бриджи, которые эффектно подчеркивали ее фигуру на пару с портупеей. На углу дома мы женой расстаемся – ей в санчасть, мне в другую сторону, в штаб. На прощание она меня целует: —   Береги себя, милый!
  
     —  За детьми присматривай...
  
     Подходя к штабу, увидел как в «Шишигу» грузятся регулировщики в черных куртках и штанах, с белыми касками и портупеями. Глянув на часы, удивился – что-то они задерживаются... Вот водила закрыл задний борт и побежал в кабину. Поехали соколики регулировать и направлять… 
  
      
  
     ***
  
      
  
      г. Коломыя
  
  
      военный городок
  
  
      18 апреля 1981
  
  
      суббота
  
  
       Сидя в учебном классе, где обычно проводится командирская учеба, я думал, как там начштаба выводит технику дивизиона в пункт сбора.
  
     Открылась дверь, и в проеме двери все увидели комполка. Комбат-один, сидящий у входа, встал и громко сказал:
  
     —  Товарищи офицеры! - все встали, и только после этого полковник Сталинин прошел в класс.
  
     —  Товарищи офицеры, наш посредник подполковник Филипчук. - после этого, поздоровавшись со всеми, офицер с белой повязкой на рукаве полевого кителя прошел к последнему столу и там расположился.
  
  
  
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"