Виктор стоял на балконе и, задрав голову, всматривался в черную бездну, проглядывавшую в редкие разрывы свинцовых облаков. Над головой в тучи устремилась темная громада главного клинического центра объединенной федерации.
Для верности можно было забраться и выше, но там он обычно не бывал. Его там не знают, и будут вопросы, сомнения, может даже проверку устроят - все лишняя суета. А так хотелось спокойно подумать о многом напоследок. А тут просто врач, просто свой, один из многих. Просто устал после тяжелой смены, просто дышит воздухом, никто ничего и не заподозрит. Останется только сделать, найдут на роль кого-нибудь еще.
До горизонта тянулся город, он пытался своими огнями спорить с бездной, но выигрывал только у туч, превращая темный свинец в столь же тяжелую бронзу.
В голове не осталось мыслей, чтобы заглушить или отвлечь от непонятной тяжести на сердце. Для всех он стоял на площадке в одиночестве, но сам понимал, что его же призрак слепыми глазами все еще смотрит ему в спину. Не надо даже оборачиваться.
Может, если не о чем думать, то пора? Один раз уже он сотворил, неужели повторить сложнее? Он сделал шаг к бортику и крепко ухватился за холодное железо.
- Виктор Степанович! - окликнул голос, за спиной будто из ниоткуда появилась рыжеволосая девушка в больничной робе. - Я вас искала. Спасибо Вам!
- Почему не в палате? - тихо прошептал сбитый с толку врач.
***
Немного раньше
***
Хирург передал тонкий скальпель многорукому железному ассистенту и тихо по стене сполз на пол. Мерно гудело оборудование, позвякивали инструменты, раскладываемые по подносам. Виктор стянул маску и попытался резиновой перчаткой вытереть лоб. Нестерпимо яркий свет погас, операционную залил тусклый зеленый полумрак. Теперь он мог рассмотреть, как с изголовья операционного стола спускались рыжие кудри.
"Девушка, наверное, красивая", - только сейчас, когда все закончилось, отметил про себя хирург. Сколько не силился - все не мог вспомнить лица. Просто еще один пациент.
Рядом на холодный кафель тяжело опустился коллега и похлопал по плечу.
- Спасибо, Витька, что портировался, - начал он. - Знаю, как ко всему этому относишься... задержись на полчаса и все... По старинке не успел бы, извини, что выдернул.
- А? - слепым взглядом уставился на соседа хирург.
- Ооо... давай провожу.
Операция вроде не сложнее обычной, но Виктор мертвецки устал. Может побочный эффект телепорта, а может просто перенервничал перед переносом. Откуда ему знать, впервые пользовался. Хотя обычно простые случаи ему и не доставались, и на эту ушло несколько часов.
Коллега взял под руку Виктора и с трудом поднял его.
- Пойдем, проведу до ординаторской - поспишь. Эх, Витя, сдаешь... Мы врачи... нам не надо доводить себя до такого. Все себя какими-то мыслями колупаешь. Нам людям помогать надо, а как ты им помогать будешь.
- Как роль? - как-то вяло поинтересовался хирург. - А душа?
- А душа, ну что душа? Да, как роль. Но ты ее сам же выбрал. - бодро поддержал его товарищ, пропуская вперед железного ассистента с пациенткой на самоходных носилках. - Красавица, однако... спасибо тебе, что выручил. Теперь быстро на поправку пойдет.
Пошатываясь, оба пошли к выходу. Силы начали как будто возвращаться, когда уставший хирург оступился и опрокинул поднос - со звоном разлетелись инструменты. Перед ним стояла тень, такая же каким он был полдня назад до переноса. Та же затертая старомодная курточка, та же двухдневная щетина, окрепшая за время прерванного отпуска, только тяжелый взгляд пустой, казалось, с укоризной пробивал насквозь.
- Ты чего? - перехватил остекленевший взгляд Виктора коллега.
Домой сутулый Виктор решил идти пешком, даже не воспользовался флаером, что предложил начальник. Всю дорогу хирург шел под моросящим дождем, уткнувшись взглядом в плиты пешеходного настила. Встречные прохожие почти не попадались - все давно оценили достоинства телепортации и улицы опустели. Даже в небе стало свободнее на вечно загруженных магистралях.
До вечера тень безмолвно преследовала хирурга. Куда бы ни пошел, где бы не петлял, чтобы он не делал, она тихо появлялась за спиной. Он знал, кто она, и никому не говорил, только все больше хмурил седые брови.
Дома в тусклом сумраке раннего вечера он попытался сготовить ужин, но снова почувствовал тяжелый взгляд. В возникшую за спиной тень улетел открытый пакет молока
- Я знаю, кто ты! Что тебе от меня надо? - рассвирепел хирург. - Я должен был. Никому не интересен ты, никому не интересен я. Всем важна только функция! Я врач, я сделал то, что должен был. Теперь ничего не вернуть. Я был тобой, я убил тебя, я больше не ты!
Он тяжело оперся на холодильник и обессилено сполз на пол. В другом конце кухни растекалась белая лужа из смятого от удара пакета.
- Уйди... - Виктор обреченно шептал. - Уйди, я и так знаю свою вину. Но я должен, таково мое назначение... Такова моя функция. Я не нужен, важна только роль для общества.
Серым мрачным утром он очнулся все там же, у холодильника. Он сидел, обхватив колени руками, и озирался по сторонам. Блеклое пятно молока на полу начало подсыхать. Тяжелые капли затяжного ливня глухо и безнадежно долбили в толстый плексиглас. За шумом дождя не слышно ничего, будто все живое вымерло в доме.
В серых ненастных сумерках Виктор не смог понять, сколько времени просидел. Он попытался глазами отыскать старые часы. Словив взгляд хозяина, они спроецировали в воздухе без пары минут полдень, по календарю осталась еще неделя от внезапно прерванного отпуска, прогноз погоды обещал ливни в ближайшие несколько дней.
От ночи, проведенной на холодном полу, начала болеть спина. Старый хирург с трудом поднялся и еще раз огляделся по сторонам, изображение от часов растворилось в воздухе. Вчерашней тени нигде не было, но на душе по-прежнему оставалась тяжесть. И как он вообще мог что-то чувствовать после того как поступил с ней? Как он мог согласиться на это? Неужели он просто стал функцией общества без права на душу и теперь она, лишенная прежнего тела, что было уничтожено, будет преследовать его остаток жизни?
Виктор прошелся, разминая позвонки, до выброшенного пакета и кряхтя поднял его. Когда он поднял глаза его встретила тень. Показалось, впереди погас огонек.
- Если важна только роль, то кому нужен был я? - уже почти спокойно спросил у тени.
Оставшиеся дни отпуска тянулись бесконечно долго, груз на сердце тяжелел все больше с каждым часом. Совсем редкие встречные на улицах растворялись в непрекращающемся дожде. Теряя очертания, они превращались в свои же тени и оставляли Виктора один на один с призраком, что все еще молча смотрел в спину с укором. Решение оставалось одно.
***
В самом начале
***
- Так вы говорите телепортация? - осторожно поинтересовался седой гость в кресле. - Для этого и отбирали добровольцев?
- Да, Виктор Степанович, телепортация, - ответил сидящий за тяжелым столом на против хозяин кабинета.
Он не был похож на ученого, скорее просто еще один чиновник, который знал чуть больше положенного. За окном сквозь белые легкие облака светило солнце и виднелись темные шпили высоток.
- Мы пока не хотим привлекать особого внимания к нашим успехам, - продолжил он, сложив руки. - Все оказалось намного доступнее, чем мы даже предполагали. Каждый сможет позволить себе повторить. Вы же понимаете, как изменится жизнь?
- Возможно, - немного задумался Виктор и с хитрой улыбкой переспросил. - И прямо все работает?
- Всё! - кивнул чиновник. - Уже проверили на предметах, грызунах и даже мартышках. Все отлажено и работает как часы. Все разбирается и собирается на новом месте. Люди теперь чистая формальность, для нас больше как способ эффектно заявить о себе. Вы идеальный кандидат для нас. И уважаемый человек всеми человек, и отличный хирург. Ваша обязанность спасать людей и поможете сформировать правильное отношение к технологии, вы собой покажете, что она поможет людям.
- Да, я вызвался потому, что хочу помогать, я спасаю жизни, - немного помрачнел Виктор. - Но что я почувствую? Что будет со мной?
- Вы? Ничего! - с доверительной улыбкой ответил чиновник. - Просто зайдете в кабинку, мгновенье, и вы на новом месте, вы.
- Вы не поняли меня, - прервал речь гость. - Вот вы сказали, что меня разберут и соберут в новом месте. Помнить будет тот другой.
Неловкая пауза повисла в воздухе. Только чиновник постукивал костяшками по крышке стола, о чем-то задумался.
- Я понял вас, - он наконец с улыбкой поднялся. - От вас такого не ожидал. Все же врач, считай ученый. Вы спрашиваете о душе?
- В какой-то степени, да. - Виктор опустил взгляд . - Так что будет для меня?
- Вас скорее всего не будет и конкретно для вас жизнь закончится, - хозяин кабинета подошел к окну.
- Так это же убийство, - нахмурил брови гость.
- Скорее самоубийство - вы же шагнете в кабинку добровольно, - пожал плечами чиновник, любуясь видами с высоты. - И то в какой-то степени. Ваши навыки, ваши знания, ваша память продолжат служить обществу, а другие... другие не заметят разницы. И даже при переносе не зададутся вашим вопросом.
- И вы промолчите? - удивился Виктор.
- Да, - не оборачиваясь ответил чиновник. - Разве сами спросят, если додумаются. Когда это плотно войдет в жизнь, не будет иметь значения. Все увидят выгоду, и она перевесит всякую философию.
- И зная правду вы шагнете в кабинку?
- Я? Да, правда у каждого своя.
- А я, пожалуй, нет - Виктор встал и направился прочь. - Думаю, ваша транспортная революция обойдет меня стороной.
***
Снова сейчас
***
Виктор сидел на балконе, спиной оперся на бетонное основание бортика. Всхлипывая, он закончил свой путанный рассказ. Рыжеволосая пациентка сидела рядом и держала его за руку и смотрела ввысь. На небе после многодневного ливня наконец рассеивались рыжие тучи, открывая вид в черную бездну. Тень стояла перед ними.
- Знаете, а может быть они все правы, по-своему... - сказала она. - Вы умный, я о таком даже и не думаю.
- И мы просто функции - обреченно закончил он, все продолжая буравить взглядом пол.
- Ну, не совсем, - улыбнулась девушка. - Просто человек может познать себя и сохранить свою душу только в других людях.
- В других? - недоверчиво переспросил Виктор.
- Да, в других... Смотрите, точно также как человеку нужно зеркало, чтобы взглянуть на себя со стороны. Тот Виктор, что был до переноса, мог отказаться и беречь свою душу любой ценой. Но при этом он остался бы тем же Виктором? Если бы он отказался он смог бы сохранить душу?
- Он не мог поступит иначе, - хирург закачал головой.
- Он сделал все, чтобы вы могли мне помочь. Чтобы вы продолжали оставаться им и при этом оставаться собой. Может быть вы и разные люди, но душа у вас одна на двоих. Вам только нужны другие люди, чтобы это понять и увидеть.
На секунду Виктору показалось, что тень улыбнулась и даже посветлела.
- Вы и правда так думаете? - в голосе старого хирурга появилась надежда, он робко смотрел на соседку.
- Конечно, - Кивнула девушка, заглядывая в ему. - К сожалению или к с счастью, мы не узнаем, что чувствовал тот Виктор, но он бы был, наверняка счастлив, что вы продолжаете его дело и несете душу. И мне почему-то кажется, что он все же смотрит на мир вашими глазами. Не подведите его и сделайте все, чтобы его душа продолжила жить.
Вместе с тучами начала рассеиваться уже белая тень. Непонятный груз свалился с сердца, и Виктор не выдержал и расплакался.