Аннотация: (Обзор книги Барта Эрмана "How Jesus Became God")
Как Иисус стал Богом.
(Обзор книги Барта Эрмана "Как Иисус стал Богом")
Источник: английское издание "How Jesus Became God. The Exaltation of a Jewish Preacher from Galilee.", HarperOne, 2014)
Барт Эрман профессор религиоведения, специалист в области критического анализа текстов Нового Завета, автор более 30 книг, из которых 6 были бестселлерами по версии "Нью-Йорк Таймс".
Прежде чем начать обсуждение этой книги, необходимо отметить, что Барт Эрман исследует эту тему не как теолог, а как ученый. Опираясь на анализ текстов Нового Завета, Барт Эрман исследует взгляды и убеждения как самого Иисуса, так и его последователей и современников. Как он сам пишет в тексте книги: "Как историк я больше озабочен не теологическим вопросом, как Бог стал человеком, а историческим вопросом, как человек стал Богом". Несколько столетий научного изучения текстов Нового Завета показывают, что у современников Иисуса были разные представления о его природе и миссии. Эти разнообразные представления эволюционировали в течение столетий, прежде чем закрепились в четко сформулированное общепринятое христианское кредо.
Прежде всего Барт Эрман дает понять, что распространенный современный монотеистический взгляд на огромное, ничем не заполненное пространство между человеком и Богом не соответствует представлениям античных людей, включая и древних иудеев. Между человеком и Богом существовало множество уровней божественных существ, которые обозначались как ангельская иерархия. И это характерно как для язычников, так и для иудеев с их строго монотеистической религией. Иногда такая иерархия воспринималась как пирамида, напоминающая по устройству государство с царем во главе. Таким образом, представления о едином Боге, это скорее представление о едином Верховном Боге, что не отменяет наличие подчиненых ему божественных сущностей более низкого порядка.
Более того, как в представлениях античных людей, подавляющее большинство которых было политеистами, так и в представлениях древних иудеев не существовало непреодолимого барьера между миром людей и миром богов. Мифы и священные тексты давали множество примеров "восходящего пути", когда человек попадал в мир богов после смерти, либо "нисходящего пути", когда представитель мира богов спускался на землю в человеческом облике. Благодаря таким представлениями стало возможно в Римской империи причислять некоторых императоров к сонму богов и оказывать им божественные почести. Именно в этом смысле некоторых императоров после смерти стали называть "сын божий".
У древних иудеев, несмотря на монотеизм, существовали схожие представления. Барт Эрман останавливается, например, на первой из десяти ветхозаветных заповедей. "Я Господь, Бог твой, Который вывел тебя из земли Египетской, из дома рабства, да не будет у тебя других богов перед лицом Моим." (Исх. 20:2-3)
Барт Эрман пишет: "Она [заповедь] не говорит: "Верь в то, что есть только один Бог". Она говорит: "да не будет у тебя других богов перед лицом Моим". Таким образом, предполагается, что есть другие боги. Только никто из них не должен почитаться в первую очередь или вместо Бога Израилева. ... Но это не означает, что других богов не существует. Им просто не нужно поклоняться." (стр. 53). Ученые предлагают такой взгляд считать не монотеизмом, а генотеизмом, то есть поклонением одному богу при наличии других богов. В среде древних иудеев были люди, которые придерживались строго монотеистических взглядов, как, например, это выражено у пророка Исайи (Ис. 45:5): "Я Господь, и нет иного; нет Бога кроме Меня". По мнению Барта Эрмана согласно книгам Ветхого Завета эта позиция характерна скорее для меньшинства.
Характерным примером "нисходящего пути", когда бог и ангельские сущности спускаются на землю является пример сцены у Мамврийского дуба (Быт. 18:1). В этой сцене Аврааму являются три ангела, одним из которых был сам Бог. Другой пример - это когда ангел Господень является Моисею в виде горящего куста в пустыне (Исх.3:2). Этот ангел потом вдруг говорит Моисею, что он является богом его отца, богом Авраама, богом Исаака и богом Иакова (Исх.3:6).
В книге пророка Даниила, которую можно считать ветхозаветным аналогом Откровения Иоанна из Нового Завета, говорится о божественной фигуре, которая будет "подобна сыну человеческому" (Дан. 7:13) и которая будет послана на землю в качестве небесного судьи, чтобы восстановить справедливость и покарать врагов бога. Эта фигура в дальнейшем будет упоминаться как "Сын Человеческий" и ожидаться древними иудеями как будущий царь Израиля, Мессия.
У древних иудеев существовали также представления о том, что некоторые качества Бога могут проявлять себя в виде отельных сущностей или ипостасей. Так, например, в Притчах божественная Мудрость персонифицируется настолько, что может восприниматься как отдельное действующее лицо (Притчи 8). Аналогичным образом божественное Слово, или по-гречески Логос, может выступать такой ипостасью. Барт Эрман пишет: "Творение совершается посредством того, что Бог произносит свой Логос. Логос исходит от Бога, поэтому это божественный Логос. Но выйдя из Бога, он становится отдельным от Бога в качестве отличающейся сущности. Иногда эта сущность воспринимается в виде личности, отличной от Бога. В некоторых иудейских кругах Логос начинает восприниматься как ипостась Бога." (стр.74)
В качестве примера "восходящего пути" можно расмотреть отношение древних иудеев к фигуре царя. Также как в римской империи император мог рассматриваться в качестве "сына Божия", а иногда и в качестве божественной фигуры, то есть в каком-то смысле богом, примерно такие же взгляды можно обнаружить и среди древних иудеев. Так например, пророк Самуил от имени Бога говорит царю Давиду о великом будущем, которое ожидает его сына Соломона: "Я буду отцом ему, и он будет моим сыном" (2 Сам. 7:12-14). Здесь мы видим древние представления о приемном сыне. В традициях Римской империи, например, приемный ребенок имел огромное преимущество над кровными детьми, и обычно наследовал все имущество и все титулы родителей. В некоторых случаях, как например при обращении Бога к царю Давиду во время коронации, упоминается непосредственное происхождение, рождение от Бога: "Господь сказал Мне: Ты Сын Мой, Я ныне родил Тебя" (Псалом 2:7). Поскольку это говорится в отношении взрослого человека, то это пример "восходящего пути", когда человек со своего человеческого уровня возвышается до божественного статуса.
Другой характерный пример можно найти в Псалме 109 (Пс. 109:1): "Сказал Господь Господу моему: седи одесную меня, доколе положу врагов Твоих в подножие ног Твоих". В английском варианте псалма (псалом 110) первое упоминание Господа набрано заглавными буквами (LORD), а второе - строчными (Lord). На иврите первому соответствует имя Бога, которое записывается английскими буквами как YHWH и произносится как "Яхве" (Yahweh). Это имя иногда называется "тетраграмматон", что по-гречески означает "четыре буквы". Это то самое священное имя Бога, которое древним иудеям нельзя было произносить всуе, и которое произносилось лишь в особых случаях первосвященниками в Иерусалимском храме. Второе упоминание Господа соответствует слову "adn" (= adonai или adoni), которое использовалось не только для обозначения бога, но также использовалось, например, рабом для обозначения своего хозяина. Теперь становится понятно, что "Верховный Бог" обращается к тому, кто его милостью "возводится" почти до его уровня, то есть сидит по правую руку Бога и таким образом становится сопричастным его силе и славе. Из текста псалма ясно, что речь идет о будущем царе Израиля, о его спасителе, Мессии. В некоторых местах в ветхозаветных текстах этот будущий царь Израиля упоминается как "сын Божий".
Учитывая эти представления древнего мира о взаимоотношениях мира людей и мира богов, Барт Эрман пытается дать ответ на вопрос: что сам Иисус думал о себе и своей миссии? Что думали о нем его последователи и современники? Для ответа на эти вопросы Барт Эрман обращается к текстам Нового Завета, в первую очередь, к текстам Евангелий.
Считается, что четыре Евангелия дополняют друг друга, создавая более полную картину жизни и учения Иисуса Христа. В печатных изданиях Евангелия традиционно располагаются в следующем порядке: от Матфея, от Марка, от Луки, от Иоанна. Исторический анализ текстов показал, что самое ранее из этих текстов было Евангелие от Марка - 65-70 г. От Матфея и от Луки было записано в 80-85 г., а Евангелие от Иоанна в 90-95 г. Интересно, что именно у Иоанна можно найти множество примеров, где Иисус говорит о себе как о божественной сущности. Для историка этот факт рождает вопрос: если Иисус действительно открыто говорил о своей божественности, то почему, по каким причинам три Евангелия (от Марка, от Матфея, от Луки) ничего не упоминают об этом? Барт Эрман подробно останавливается на методах работы ученых с древними текстами, которые позволяют отличать оригинальные, первичные фрагменты от последующих добавлений и исправлений. В результате многолетней работы по анализу текстов ученые пришли к выводу, что Иисус во время своей земной жизни не заявлял о своей божественности.
Понимание личности Иисуса и его деятельности невозможно без учета того исторического и культурного контекста, в котором жил и действовал Иисус как правоверный иудей. Как утверждает Барт Эрман, соблюдение закона Моисеева было для Иисуса крайне важным, как и для всех религиозных евреев того времени, и в новозаветных текстах очень трудно найти пример, где Иисус действительно делал бы то, что запрещено законом. Скорее он выступал против тех дополнительных ограничений, которые вводились, например, фарисеями (стр. 98-99). В иудаизме того времени были очень распространены апокалиптические настроения (см. например рукописи Мертвого моря). Апокалипсис, означающий "откровение" от Бога, как жанр, объяснял страдания и беды этого мира господством злых сил, нарушивших заповеди Бога, и обещал скорое исправление мира за счет божественного вмешательства в ход истории. В результате этого на земле должно было установиться новый миропорядок, Царство Божие, царство благоденствия и справедливости.
Барт Эрман подчеркивает следующие характерные черты этих апокалиптических представлений. (1) Дуализм. Противостояние добра и зла, в котором не может быть нейтралитета. Человеку необходимо сделать выбор, на чьей он стороне. (2) Пессимизм. Ситуацию невозможно исправить человеческими усилиями. Необходимо божественное вмешательство. (3) Суд. Бог лично, либо посредством специально посланного Сына Человеческого будет судить всех людей, включая и умерших, по их заслугам. В будущее царство добра и справедливости получат доступ только те живые и воскресшие мертвые, кто будет признан судом достойными. (4) Неизбежность. Мир находится в таком плохом состоянии, что его конец очень близок. Божественное вмешательство может произойти в любой момент (например, Марк 9:1, 13:30). Анализ синоптических евангелий (Марк, Матфей, Лука) показывает, что сам Иисус и его последователи скорее всего придерживались подобных апокалиптических взглядов.
Хотя современные теологические взгляды в христианстве рассматривают Иисуса как Бога, анализ текстов показывает, что его первые последователи считали его прежде всего апокалиптическим пророком. На это же указывает и связь земной миссии Иисуса с другим апокалиптическим пророком, Иоанном Крестителем. При этом закрепившийся за Иисусом титул Христос, то есть Мессия, Помазанник, указывает на то, что в глазах части современников Иисус был тем самым Мессией, приход которого иудеи ожидали в рамках своих апокалиптических представлений.
Что представлял собой Мессия, прихода которого ждали иудеи? Само значение слова "мессия" означало "помазанник", то есть помазанный специальным маслом, елеем, в рамках специального ритуала, который презназначался для царей и священников. Это подразумевало избранность Богом, наличие полномочий от Бога и предполагало выполнение специальной задачи на земле как проводника божественной воли. У древних иудеев не было четко очерченного представления об этой фигуре. Наиболее распространенными были три варианта. (1) Согласно первой книге Еноха Мессия будет существом ангельской природы, специальным божественным посланником для восстановления божественной правды на земле. Само греческое слово "ангелос" означало "посланника" или "вестника". (2) Согласно свиткам Мертвого моря Мессия будет человеческим существом и будет при этом священником. Он восстановит в людях праведность и следование божественным законам. (3) Самым распространенным было представление, что будущий Мессия будет правителем, царем Израиля. После разрушения Иерусалима Вавилоном и прерывания царского правления, важное значение придавалось божественному обещанию, что потомки царя Давида будут править вечно. Это понималось как будущее восстановление царской власти одним из потомков царя Давида и восстановление политической независимости. Именно поэтому в Евангелиях от Матфея и от Луки приводятся родословные Иисуса, показывающие его кровную связь с царем Давидом. Таким образом, первый вариант делает акцент на божественный аспект Мессии, второй - на религиозный, а третий - на политический аспект.
Эти представления о том, кто такой Мессия и что он должен совершить в качестве своей земной миссии, ведут нас к парадоксальной ситуации - земные деяния Иисуса не соответствуют этим ожиданиям от Мессии. Он не явился на облаках судить живых и мертвых, он не имел священнического сана, он не собрал армии, не разгромил римлян и не восстановил независимость Израиля. Вместо этого, он проповедовал как пророк, был схвачен властями и казнен позорной казнью через распятие на кресте. Иисус был полной противоположностью того, что ожидалось древними иудеями от Мессии. И тем не менее, последователи Иисуса и его ученики даже после его смерти продолжали верить, что он был Мессией. Почему?
Барт Эрман считает, что во-первых они верили, что Иисус является Мессией до его распятия и смерти. Поэтому правильнее вопрос поставить так: что позволило им сохранить веру в мессианство Иисуса, несмотря на его смерть на кресте? И здесь ключевую роль играет представление о воскрешении Иисуса после смерти. Вот что пишет Барт Эрман. "В течение своей жизни Иисус породил множество надежд и ожиданий, что он, возможно, и есть тот самый Мессия. Его ученики ожидали от него великих деяний. Возможно, он соберет армию. Возможно, он вызовет гнев Бога на головы своих врагов. Но он что-то должен совершить, что позволит ему стать правителем Израиля. Смерть на кресте полностью опрокинула эти представления и показала ученикам насколько они ошибались. Иисус был убит его врагами, поэтому он никак не может быть Мессией. Но затем они поверили, что Иисус был воскрешен из мертвых, и это восстановило их разрушенную веру. Он действительно Мессия. Но только не в том смысле, в каком мы думали" (стр. 117). Таким образом, ни земные деяния Иисуса, ни его смерть на кресте не соответствовали представлениям о Мессии. Даже его воскрешение после смерти не соответствовало этим представлениям. Но вера учеников Иисуса в его воскрешение помогла вернуться им к представлениям об Иисусе как о Мессии, только в новом, модифицированном виде.
Далее Барт Эрман задает ключевой вопрос: можно ли на основании новозаветных текстов сделать какие-либо обоснованные предположения о том, что сам Иисус думал о своем статусе и роли? Называл ли он себя Мессией? Называл ли он себя Богом? Барт Эрман однозначен в своем ответе: мессия - да, Бог - нет. То, что Иисус позиционировал себя перед своими учениками как Мессия, почти однозначно, иначе бы за ним не закрепился титул "Христос". Иисус обещает своим двенадцати ученикам, что в будущем Царстве Божием они будут правителями двенадцати колен израильских, а для себя, по-видимому, он предполагал роль верховного правителя, царя. Но как же это может произойти, если учесть, что Иисус с его пацифистскими высказываниями ("любить врагов", "подставить другую щеку", "блаженны миротворцы" и т.д.) совсем не соответствует роли царя-воина, возглавляющего иудейскую армию в борьбе против римлян? Он сам говорит, что его Царство не от мира сего. Видимо, он рассчитывал на появление еще одной фигуры, которая могла бы выполнить эту роль, тем более что Иисус, когда говорит о Сыне Человеческом, всегда говорит в третьем лице. Возможно, при отсутствии такой фигуры вся надежда была на прямое божественное вмешательство в ход истории.
Барт Эрман иллюстрирует эту версию двумя примерами. (1) Предательство Иуды. Вопреки распространенному мнению, что предательство заключалось в том, что Иуда указал место, где находится Иисус, Барт Эрман считает, что скорее всего Иуда сообщил властям о том, что Иисус перед своими учениками позиционировал себя как Мессия, то есть будущий иудейский царь. Таких заявлений Иисус не делал публично. Неслучайно эти кульминационные события происходят на иудейскую Пасху, когда иудеи вспоминают свое освобождение от египетского рабства. Неслучайно префект Понтий Пилат оказывается в это время в Иерусалиме. Он прибывает туда с дополнительным воинским отрядом именно на случай массовых беспорядков. (2) При распятии над головой Иисуса висела табличка "Царь иудейский". Это именно то, что Иисус не посчитал нужным отрицать во время допроса у Понтия Пилата. Это именно то, что с точки зрения римского префекта квалифицируется как попытка политического переворота и требует для такого человека, как политического преступника, крайней меры наказания - распятия.
Барт Эрман очень скупо иллюстрирует эту версию примерами из Евангелий, но на мой взгляд целый ряд эпизодов становится гораздо более понятным и органичным в свете этого сценария. Моления в Гефсиманском саду с просьбой пронести мимо чашу сию (Матф. 26:36-46, Марк 14:33-42, Лука 22:40-46). Запрет Петру использовать меч для сопротивления (Иоанн 18:10-11). Насмешки случайных свидетелей казни (Матф. 27:40) Насмешки священников и фарисеев (Матф. 27:42-43). Любопытство, не явится ли Илия, чтобы снять Иисуса с креста (Матф. 27:49). Отчаянная мольба Иисуса на кресте к Богу: "Отче! Зачем Ты оставил меня?" (Марк 15:34, Матф. 27:46). Все это может говорить о том, что Иисус до последнего момента надеялся на божественное вмешательство для того, чтобы Бог своей силой и волей установил Царство Божие и восстановил справедливость здесь и сейчас.
Что касается вопроса о том, заявлял ли Иисус о своей божественности, Барт Эрман указывает на то, что в иудейской традиции, в отличие от остального античного мира, мы не находим примеров, когда кто-либо объявлял о своей божественности, будь то царь или пророк. Скорее такие представления могут сложиться впоследствии у потомков. В Евангелиях практически все заявления о божественности Иисуса сосредоточены в Евангелии от Иоанна, самом позднем из написанных Евангелий. С точки зрения исключительности этих заявлений, кажется невозможным, чтобы авторы более ранних Евангелий решили опустить эти высказывания Иисуса или забыть о них. Скорее всего эти высказывания отражают теологические взгляды самого автора Евангелия от Иоанна, а не Иисуса.
Барт Эрман считает, что Иисус не заявлял о себе как о Боге. Он верил в то, что он будущий царь Царства Божия, грядущий Мессия, и учил этому своих учеников. Это и привело его в конечном счете к смерти на кресте. И лишь впоследствии, когда его ученики поверили в то, что их распятый учитель воскрес из мертвых, они начали думать, что он, должно быть, в каком-то смысле Бог.