Было ослепительно темно. У Ивана Петровича кольнуло в носу и он почувствовал острую необходимость почесать обоняющую принадлежность. Рука соскакивала и снова ползала по лицу в поисках беспокоящего носа. Во тьме не легко отыскать какую-нибудь часть своего тела. Не легко найти, но легко обмануться и хватить себя не в том месте, где хотелось.
-- Ой! -- вскрикнул Петр Иванович, кум и друг Ивана Петровича, находившийся с ним за одним столом.
-- Что такое?
-- Зачем ты трешь мне нос?
-- Тебе?
-- А кому? Если бы в комнате был еще кто-нибудь, тогда бы я сомневался.
-- Позволь, но я чешу свой собственный нос! Я превосходно могу отличить свой нос от инородного.
-- Да-с? Но я-то точно знаю, что не чесал себе врата дыхания! У меня не было нужды! Мой нос прекрасно себя чувствует.
-- Нет-нет, что ты говоришь! Как я мог теребить твой нос, если ощущал, что ощупываю свой! Твое заявление странно, по меньшей мере.
-- Значит, тебе лишь казалось, что ты угождал собственному носу, ведь ухаживания достались моему!
-- Вовсе и не показалось. Я и сейчас непосредственно почесываю собственный нос. Уж с ним-то я хорошо знаком! Вот она, моя левая ноздря -- над ней мяса наросло больше, чем над правой.
-- Пустое. Лица всех людей несимметричны!.. Да оставь же в покое атрибут моей внешности! Хватит дергать меня за нос -- оборвешь!
-- О какой внешности можно говорить в темноте? Без света вообще невозможно говорить о чем-либо!
-- Я не спорю, что ты чувствовал прикосновение к телу. Но это мое тело, это нос моего тела и значит -- мой нос!
-- Если я трогал твое тело, хотя я точно знаю, что дотрагивался к своему, следовательно -- тебя не существует!
-- Благодарю за откровенность! Но ты ошибаешься. Знать, что прикасаешься и касаться -- совсем не одно и то же.
-- Именно ощущения дают нам представление о нас самих и что мы -- это мы.
-- Быть может, твое внутреннее чувство так разыгралось, что ты вообразил, будто двигал рукой. При определенных условиях представление о действии может слиться с самим действием.
-- Кум! Ведь ты намекаешь, что в моем мозге разгладились все извилины, утверждая мою несостоятельность отличить воображаемое от действительного! Это, наконец, смешно! Другими словами, я не живу, а мне только кажется, что живу.
-- Не исключено!
-- Однако я слышу твой голос!
-- И что с того?
-- Этот факт либо подтверждает мое существование, или опровергает твое!
-- А что, собственно, может доказать наше с тобой существование?
-- Мы слышим друг друга!
-- Иногда шумы во внутреннем ухе напоминают голоса.
-- Мы можем осязать себя и предметы. Разность ощущений при этом и будет указывать на наше существование!
-- Наши ощущения могут самообманываться.
-- Но не тело! Оно в высшем смысле является воплощенной идеей ощущения. Тело и есть само ощущение! Чувствую собственное тело -- следовательно существую... Что это?
-- Где?
-- Зачем ты дотронулся до моего носа?
-- Я? Нет, не трогал.
-- А кто?
-- Спроси у себя!
-- Ты мистифицируешь меня!
-- Не более, чем меня -- ты!
-- Признайся, ведь дотронулся!
-- Притронулся, это правда, но к своему носу!
-- Абсурд.
-- Верую, ибо абсурдно!
-- А я не верую, если абсурдно!
-- Смирись с правдой. Я проверял на месте ли мой нос. В темноте создается впечатление бестелесности. И еще я хотел удостовериться, что могу отличить свое прикосновение от чужого.
-- И какие выводы?
-- Могу!
-- Ой ли!
-- Без "ли".
-- Скверную шутку ты придумал.
-- Интересно, какую?
-- Зачем было трогать мой нос?
-- Свой!
-- Я и говорю: мой!
-- Мой -- это мой.
-- Нет, мой -- это мой!
-- Тебе теперь стыдно сознаться в шалости!
-- Послушай внимательно, кум! Ты коснулся моего носа, заявив, что почесал твой собственный. Затем ты объявляешь, что я трогаю твой нос, хотя мой нос не может быть твоим, или же я -- это ты, а ты -- я!
-- А вдруг так оно и есть?
-- Не глупи! В человеке от рождения закладывается абсолютная привычка к собственному телу. Если у тебя кольнуло в боку -- это боль твоего тела, а не какого-нибудь другого. И если я отвергаю твои ухаживания за моим носом, который ты чувствуешь своим, и трогаю свой нос как твой, значит кто-то из нас сумасшедший.
-- Или мы оба?
-- Ни в коем случае! У двух сумасшедших не сложилась бы содержательная беседа.
-- Ответь, положа руку на сердце... что ты делаешь!?.. положа на твое сердце!..
-- Опять вздор понес?
-- Забыли! Скажи, ты уверен, что трогал свой нос?
-- Убежден!
-- Действительно странно. Что же происходит?
-- Ничего хорошего.
-- Давай же поклянемся никогда не прикасаться к собственным носам, чтобы не рассориться и оставаться в своем уме!
-- В своих умах!
= Клянемся! -- в один голос выкрикнули друзья.
Зажегся свет. Иван Петрович сидел один в комнате перед большим зеркалом. "Приснилось мне это?" Он немедленно созвонился с кумом, Петром Ивановичем. Оказалось, что и с ним в этот вечер произошло точно такое же черт знает что!