В наше время очень прагматично ходить с ножом в спине. Эта очевидная и наивная жертвенность дает некоторую свободу пребывания: имеется вероятность, что второй нож не обеспокоит своим присутствием невидимую, "темную" сторону тела.
Мое туловище привольно раздвигало пространство, оставляя за собой колеблющийся шлейф воздуха. Озлобленные гримасы встречных радовали глаз; солнце и небо прятались друг от друга в тесных объятиях. Едва я собрался подумать, как прекрасна жизнь, мое плечо вздрогнуло от решительного прикосновения.
-- Не оборачивайтесь! Вы задержаны.
-- Это ошибка!
-- Не оборачивайтесь!
-- Кто вы?
-- Не пытайтесь повернуться!
-- Странное имя! -- удивился я, подумав, что жизнь -- отвратительнейшее из приобретений человечества. -- В чем я обвиняюсь?
-- Вы обвиняетесь!
-- Но я не люблю вина и никогда настолько не обвинялся, чтобы кто-то мог упрекнуть меня в пьянстве!
-- Я не об этом. Вы обвиняетесь!
-- Таким образом, сущность обвинения в том, что я обвиняюсь?
-- Редкая проницательность.
-- Вы не ангел?
-- Почему вы спросили?
-- Судить можно лишь мои греховные помыслы, а вот греховных деяний я не совершал! Поэтому и спросил, не представляете ли вы высшую инстанцию?
-- Вы с ума сошли! Откуда в милиции ангелы?
-- У меня есть права! Объявите свои претензии! Я требую!
-- Вы обвиняетесь, а значит виноваты!
-- Какая дурная поэзия!
-- Не оборачивайтесь, вам сказано!
-- Но почему?!
-- Это же так просто! Если закон объективируется, его перестают бояться. Не видя меня, вы будете чувствовать свою вину в чистом виде -- ни передо мной, ни перед кем другим, -- а в чистом виде вину как вину.
-- Неужели я кого-нибудь убил?
-- Проходите, граждане, не задерживайтесь -- иначе я вас задержу! -- говорил мой обвинитель любопытным прохожим. -- Это еще предстоит выяснить: убили или нет.
-- Может быть, я ограбил?
-- Не знаю.
-- Может быть...
-- И это пока неизвестно. Мы проверим.
-- Не понимаю! Что же я совершил?
-- Если бы я знал! Нет времени узнать все про всех. Ничем не занимаюсь, а времени ни на что не хватает!
-- Сочувствую!
-- Не старайтесь вызвать к себе симпатию. Durus lex sed lex!
-- Вы говорите по-немецки?
-- К сожалению, говорю только то, что сказал.
-- Это не мало для служителя закона.
-- Мерси за комплимент.
-- Невероятно!
-- Что?
-- Вы еще и китайскими диалектами владеете!
Я ощутил, что его рука на моем плече стала горячей и, следовательно, лицо его должно было зардеться от прилива кровей скромности. Приятные переживания доводят организм до сладостного кипения.
-- Определенно, вы начинаете нравиться мне.
-- Могу я теперь облобызать ваше дружественное чело?
Он сомневался в выборе ответа.
-- Нет. Вы обвиняетесь.
-- Скандал! Настаиваю, чтобы вы объяснили: в чем?
-- Не будем спешить! Поспешность хороша при ловле блох!
-- Так поспешите же! Да будет вам известно, что моя фамилия Блох!
-- Шутите?
-- Я серьезен, как гном, мечтающий стать великаном. На каком основании вы задерживаете... или задержали меня?
-- На зыбком.
-- Обнадеживающее признание. Но я ничего не делал!
-- Как это возможно: ничего не делать? Каждый что-нибудь делает.
-- Насколько мне известно, закон не запрещает что-нибудь делать.
-- Да. Но он запрещает делать что-нибудь и преследует делающих что-то.
-- Я не совершал ничего такого, что было бы похоже на что-то или на что-либо. Ничто, из того, что я делал, не могло быть чем-то предосудительным. Все мои поступки не содержали в себе ничего такого, что дало бы повод упрекнуть меня в чем-нибудь.
-- В том-то и суть, что я обвиняю вас в чем-то другом.
-- Я не совершал ничего другого, поймите!
-- И вы поймите, что люди никогда не совершают "ничего другого", но всегда -- что-то особенное.
-- Как истолковать ваши слова?
-- Слова не нужно истолковывать, их надо слышать! Лучше один раз услышать, чем сто раз послушать.
-- В слове услышать я слышу "у".
-- У вас отменный слух!
-- Нет, слух никогда не изменял мне и, надеюсь, никогда не отменится... Услышьте меня!
-- "У" слушаю.
-- Почему бы вам не обвинить кого-нибудь другого? Мне показалось, вам все равно кого!
-- Потому что кто-то другой не может быть вами.
-- Требую адвоката!
-- Зачем?
-- Чтобы он помог открыть вам глаза на мою невиновность.
-- У меня с глаз ячмени не сходят! Мне нужен не адвокат, а хороший окулист.
-- Вам нужен оккультист, а мне -- адвокат. Я хочу домой. Мне страшно находиться с законом с глазу на глаз.
-- Правильнее говорить: с глазу на глаза, потому что у вас два глаза, а у закона -- одно всевидящее око.
-- Черт знает что! У меня, наконец, есть алиби!
-- Какое?
-- Непрерывное.
-- Поясните.
-- Буду с вами откровенен...
-- Не терплю крови.
-- В таком случае, признаюсь вам, что меня неотступно кто-то преследует. И денно и нощно.
-- Мужчина? Женщина?
-- Ну что вы, я не позволил бы мужчине преследовать меня по ночам. Вы понимаете?
-- Женщина?
-- Не уверен.
-- Не уверен -- не начинай.
-- Позвольте мне бежать.
-- Вы даете повод обвинить вас в побеге!
-- Но ведь вы и без того обвиняете меня!
-- Великая разница: обвинять и обвинять в чем-то. Обвинение "ни в чем" сродни невиновности.
-- Резонное замечание. Я смиряюсь -- вяжите меня!
-- Вас не за что арестовывать...
-- А мои руки! Арестуйте меня "за руки".
Он не слушал меня...
-- Все люди виновны перед законом, потому что это закон. Однако не всех можно обвинить в чем-то. Помните об этом!
-- Я свободен?
-- В той мере, в какой вы этого заслуживаете.
-- Могу я идти?
-- А разве у вас ампутированы ноги?
-- Нет! Но я чувствую, что после встречи с вами мне придется заново учиться ходить и уходить.
-- Идите, но не уходите от самого себя!
Он убрал руку и я медленно пошел. По сторонам от меня суетились безмятежные люди, не подозревающие, что все они в чем-то виноваты.
Я боялся оглянуться, но мне достало сил сделать это. Позади меня не было никого, как бы далеко я не смотрел. Я видел тоннель пустоты, в котором мелькали свиньи в павлиньих перьях. А свиньи, вываленные даже в лебедином пуху, никогда не смогут летать