Аннотация: Страх, одних окрыляет, а других тянет к земле.
Много патронов не понадобиться...
Я женился на ней по большой любви. Ее звали Сара. Она была светлое юное и милое создание в легком цветастом платьице. Симпатичные кудряшки кокетливо ниспадали с плеч, а широкие карие глаза погружали в неведомые пространства ее души. Мы жили с ней долгие счастливые шесть месяцев, а потом решили расписаться.
Свадьба - один из самых радостных и запоминающихся моментов в жизни. Но, обычно, именно после нее вся история и начинается. Буквально после пары месяцев совместной жизни мы переехали в другой город - ее как подменили. Раздражительность, нервность, истеричность поселились в нашем доме. Я человек миролюбивый и именно по этому стал получать от нее все больше и больше упреков. Когда моя избранница стала на сносях, характер испортился окончательно.
Она швыряла в меня предметы, била (звучит, конечно, смешно, но я не мог ответить беременной, да к тому же любимой женщине). Однажды даже достала пистолет, купленный для защиты дома от грабителей, и выстрелила мне в ногу. Пришлось объяснять докторам: что это я сам, случайно.
Моя жизнь стала превращаться в кромешный ад; я, конечно, мог уйти от нее, но бросить ребенка был не в состоянии. Да, кстати, после родов, все только ухудшилось. Супруга стала бить ребенка, поджигать дом и без причины стрелять в меня из револьвера. Попытки меня убить все учащались и учащались.
В один распрекрасный день я взял ребенка и уехал к родственнице. Все бы ничего, если бы не один неприятный факт. Сара подала заявление, что я похитил ее ребенка, с целью продажи на органы. До чего же могут быть лживыми женщины! Меня в наручниках, на глазах родителей уводили под арест. А потом были бесконечные заявления об изнасилованиях, которых не было и подавно.
Ситуация поменялась, когда супруга оставила ребенка в горящем доме, а сама куда-то ушла. Тогда-то власти крепко призадумались... Выяснился факт поджога, побои ребенка и постоянные отсутствия матери. А я тогда-то и сам еще сидел за решеткой по ее доносу.
Общественность была взбудоражена, СМИ писали о матери садистке. Меня, разумеется, тоже нехило облили грязью и дерьмом. Но, хвала небесам, суд присудил ребенка мне! Я срочно взял Лизу с собой; увез совершенно в другой штат.
Над ее матерью - моей супругой тогда шел судебный процесс о лишении родительских прав. Но, что значит закон для моей Сары? Ничего, ровным счетом ничего! Она, нарушив подписку о невыезде, приехала ко мне с револьвером. Господи, как она всюду меня находила, не пойму! Знаете, сколько патронов было в ее оружии? Шесть. Шесть маленьких тяжелых кусочков железа. Шесть патронов, несущих смерть и увечья.
В меня попало только два, но этого хватило, чтобы сделать меня калекой. Я могу передвигаться только с костылями. Было задето сердце: я не могу делать резких движений. В моей груди, вместо горячего трепещущего сердечка; стучит холодная бесчувственная сталь. Электрические батарейки стали источником моей жизни больше, нежели, чем солнце и вода.
Самое обидное, что Сара стреляла и в нашу дочь. Лизе достался всего один патрон, но зато самый страшный. Задело голову. Врачи делали трепанацию (это когда вскрывают череп). Извлекли осколок. Моя дочь еще долго приходила в себя. Наверное, больший шок у нее вызвали попытки родной матери убить ее.
Сару осудили на пять лет колонии. Пять лет - столько мы прожили вместе. Зачем я ждал целых четыре года, зачем терпел присутствие этой не сдержанной и истеричной личности? Сам не знаю, надеялся, наверное, что та прежняя Сара вернется. Вернется, поцелует дочку, обнимет меня. Мы станем снова счастливыми и самыми близкими людьми на свете - будем вновь влюбленными. Дочери нужна мать, любящая и близкая. Мне нужна женщина, которая будет сохранять домашний очаг. Будет верить в меня. Будет меня любить.
Теперь мы живем в хорошем доме на берегу реки. У меня в этой жизни теперь всегда будет только одна женщина - Лиза. В конце концов: дети самое близкое и самое родное, что есть у нас в жизни. Я посвящу ей всю свою жизнь, мы будем счастливы... мы будем жить вдвоем, нам вряд ли нужны еще какие-то женщины, правда? Да, я тоже так думаю.
***
Я заварил чашечку зеленого чая и сел посмотреть телевизор. Дочь спала десятым сном. За окном играли свои серенады цикады. Уют, тепло и нежность разливались по телу от аромата горячего напитка.
- Сегодня утором, сбежала заключенная. Она убила трех охранников, заняла машину полицейского и скрылась в неизвестном направлении. Официальные власти отказываются сообщать нам какие-либо сведения. Но мы, опираясь на свои конфиденциальные источники, утверждаем - преступница вооружена и страдает тяжелым психическим расстройством. Она крайне опасна! Убедительная просьба...
Я уже не слушал. С трудом встал на искалеченную ногу, подтянув к себе костыль. Тяжело и грузно переваливаясь; я подошел к двери. Запер на все замки. Тяжело дошел до письменного стола. Отодвинул картину за ним. Снял с ниши огромный карабин; и уже облегченно вздохнув, направился к себе в кресло.
Я думал, не засну. Нет, заснул. Мерно шипел, не выключенный, телевизор... свет в квартире был выключен. Меланхолично и тускло плавали рыбки в огромном аквариуме. Остывала чашка недопитого чая.
Послышались чьи-то едва слышные шаги. Знакомые шаги. Я встрепенулся и со всей возможной скоростью направил дуло в сторону идущего. По лестнице, ведущей на второй этаж, кто-то спускался. Сара! Черт, нет! Только не Сара! Будь ты проклята стерва: ты испоганила всю мою жизнь, ты сделала меня и мою дочь инвалидами. Да, чтоб ты сдохла!
- Сара?! Ты? - тишина, лишь шипение телевизора.
- Стой! Стреляю! - по прежнему тишина.
- Не подходи! - вновь тишина и шипение.
Я нажал на курок: раз - другой. Грянули выстрелы. На короткий миг комната озарилась светом; и так же мгновенно свет иссяк. Я жал и жал. Патроны давно закончились, а я все сжимал карабин; словно он был частью меня, словно он мог все еще защитить мою дочь.
Я встал, опираясь на кресло. Не удержался и упал. Пришлось ползти по направлению к лестнице. Я напрягался изо всех сил - подтягивался. Делал передых: изувеченная нога дико болела при каждом движении. Я дополз, я увидел...
- Здравствуйте - это утренний выпуск теленовостей и я Барбара Блэк. Самая ранняя новость, на радость жителям нашего штата: сбежавшая преступница была поймана и доставлена обратно под заключение. Рецидивистку звали Элизабет Нортон 1982 г рождения...
***
Телевизор говорил слишком громко, чтобы можно было расслышать хоть чей то голос. На полу у лестницы лежал молодой человек, с сединой на висках. Его рот был неестественно раскрыт. Глаза бесцельно смотрели в одну точку и не мигали. Без сомнения мертв - не выдержало сердце, точнее то, что его заменяло. Рядом: на последней ступеньке - тело девочки. Много патронов и не понадобилось...