Аннотация: Женщина...женская сущность...она есть в каждой из нас
Подарок (С.Г.Бахирева)
Она кинулась ко мне, когда я уже почти прошла мимо каталки с младенцем. Секунду назад в приоткрытой двери операционной я видела только ее спину и вот она уже рядом, вглядывается в мои глаза.
- Умоляю, возьми его. Сейчас меня уведут, и они заберут ребеночка. Заберут и убьют. Возьми его.
Ее позвали и, уже уходя, бросив на меня взгляд и повернувшись ко мне вновь спиной, она вскользь коснулась моей руки. Дверь закрылась.
Я протянула руки и взяла детеныша. Просто достала, прижала к себе и пошла. Он дышал совсем тихо. Уже на улице меня посетила мысль о том, что он совсем крошечный, ему нужно грудное молочко и он много и долго должен плакать, а я не выношу плач младенца.
Всю жизнь, взвешивая каждый шаг, я в мыслях постоянно возвращаюсь к действиям, проявившим себя со временем, как судьбоносные. Я миллионы раз проигрываю сюжеты, чтоб понять, как же нужно было поступить, а сейчас я даже не думала о том, что я сделала и почему.
Я просто просчитывала, как лучше решать встающие передо мной проблемы. Я бежала к своей подружке. Я нарисовалась у нее на пороге даже без такого нужного и обязательного в случае визита к новоиспеченной мамаше звонка. Она открыла, бросила мне проходи, и тут же вернулась в комнату. В комнате царил полный хаос. Своего младенца она положила посреди дивана, и присев рядом, пыталась расслабиться, хоть чуть-чуть, вытянув и примостив ноги на стул.
-Кормишь, -спросила я.
- Не говори мне про этот ужас. Совсем не хочет сосать. Врач говорит, если не рассосет грудь, придется переходить на искусственное кормление. Я дальше сама понимаешь.
- Слушай, - я замешкалась, не зная как построить фразу, чтоб получить от нее нужный мне ответ. В общем вот - я протянула руки с детем . Давай попробуем его, как тренажер. Пусть пососет, может он тянет по-другому, и дело заладится.
Мне нравится психика молодых мамаш. Вопросов о том, почему я пришла, как у меня дела, да и вообще, что я, черт возьми, делаю у нее с этим младенцем, и где я его взяла, не возникло и в помине.
Мы приложили детеныша к ее груди. Он раскрыл ротик ровно настолько, чтоб четко захватить сосок. Закрыв глаза и засопев кнопочкой-носиком, он начал сосать, совершая ритмичные движения. Глазки его открылись, и он начал осматривать мир. Взгляд остановился на лице кормилицы, а потом дошел до моих глаз.
- Мое счастье,- прошептала я. И тут, о боже, я почувствовала прилив молоко в собственную грудь. Как такое может быть, а впрочем, ... здорово.
Я терпеливо дождалась конца кормления и пообещала принести тренажер еще.
На улице я почти сразу достала грудь. Теперь уже мой сосок он обхватил губами. Сразу пришли боль и радость от самого процесса, от сознания собственной важности и нужности. Он сосет. Мне не показалась. И молоко пришло еще раз. Уже и вторая грудь была готова к кормлению.
Я смотрела на детеныша, он был смугловат, и в его чертах явно присутствует что-то восточное языческое. Как новорожденный, он уже похож на ребенка, только маленький, худенький, но обостренные черты лица с большими глазами, прозрачная кожица, сквозь которую проступают кровеносные сосуды, вызывают такие яркие всполохи чувств, глубоко в душе, словно при виде божественного чуда. Мягкие реснички-паутинки, запеченный леп в черный волосиках, за аромат которого можно продать душу. Я моргала и понимала, что с каждым мгновениям наши души все ближе, что обладание этим ребенком важнее всего, чем я владела и стоит дороже всего, что существует на этой земле.
Еще один миг, боже, как ломит тело. Я шире открываю глаза. Моя постель, светлый потолок, стена дождя за окном, утро понедельника. Детеныша нет, а руки все еще сложены так, как будто он в их надежной колыбели, и я прижимаю к себе его хрупкое тельце. Около носа стоит запах пушка его волосков, а зрачки еще видят его личико перед собой.
Мне плохо. Я с трудом вспоминаю, что есть моя судьба, где у меня никогда не будет детей, но никак в это грязное дождливое утро не могу осознать "За что?".