Балабаш Александр : другие произведения.

Александр Македонский (история жизни и смерти) Часть первая Герой

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
  • Аннотация:
    Имеет мало общего с жизнью реально существовавшего великого царя и полководца

АЛЕКСАНДР МАКЕДОНСКИЙ

(История Жизни и Смерти)

КНИГА ПЕРВАЯ

ГЕРОЙ

Предисловие

   Три тетради, которые лежат на моем столе, издают слабый запах опавших листьев. Мне нравится этот аромат, он приводит меня в мечтательное и сентиментальное настроение, заставляя мою душу грустить. Когда я беру одну из этих тетрадей в руки и подношу к лицу, стараясь разобрать неровные строчки, кое-где испорченные водой и временем, аромат становиться сильнее.
   Тетради содержат сведения из жизни одного из самых моих любимых полководцев - Александра Македонского. Сведения эти довольно серьезно расходятся с прочитанными мной ранее историческими источниками. В силу некоторых причин, я склонен объяснять это несоответствие тем, что герой нашего повествования жил в ином временном измерении, нежели то, в котором мы с вами имеем честь существовать.
   Взявшись за трудную задачу подготовить разрозненные, местами сумбурные записи к публикации, я воспринял этот аромат как знак судьбы. Ибо все предметы, на которых осень оставила свой след, имеют несомненный шанс расположить к себе мое сердце. Так вышло и с этими тетрадями. Работа продвигалась быстро. И теперь я хочу предложить вниманию уважаемой публики первую книгу трилогии, которая называется "Герой". В ней содержится описание событий, относящихся к юности Александра и приведших его на вершину власти.
   Сразу же хочу оговориться и заявить, что все исторические неточности, касающиеся образа жизни, устройства армии и тд., возможно не являются таковыми, если принять за факт то обстоятельство, что этот Александр - порождение другого, хотя и похожего на наш мира. Я лично не вижу ничего предосудительного в том, что герои этой книги пьют кофе и едят картошку. Я уверен, что присуствие или отсутствие определенных продуктов в меню человека почти не отражается ни на его характере, ни на его судьбе.
   К сожалению, будучи связан словом, я не могу раскрыть тайну появления тетрадей. Хочу лишь отметить, что это темная и таинственная история, всю подоплеку которой я не могу понять и по сей день.
  

Глава 1.

В которой наш герой покидает родной город и отправляется навстречу своей судьбе.

  
  
   Дом Учителя, окруженный яблоневым садом, находился на окраине. Когда после зимних стуж тепло возвращалось в город, теоретические занятия переносились из небольшой пристройки прямо в сад. Для проведения практических упражнений пустырь невдалеке от дома был переоборудован в небольшой полигон, с течением лет превратившийся в довольно изощренную систему тренажеров, ловушек и препятствий. Почти все было построено руками учеников нынешних и уже покинувших Школу. Кроме этого, в распоряжении учеников и их Учителя был весь мир, ибо занятия не ограничивались лишь теорией и техникой боя. Это была комплексная система обучения, пройдя которую ученик превращался в Мастера, защитника, врача, Учителя, знатока древней истории и основ магии.
  
   -Вы все, конечно знаете, что человек обладает многими замечательными чувствами. Зрение, осязание, слух - нам грустно видеть слепца, глухому трудно стать полноценным членом общества. Но в совершенстве пользоваться ими может далеко не всякий человек, даже если со зрением и слухом у него все в порядке. Есть некое особое свойство в людях, позволяющее им владеть своими чувствами, правильно используя информацию доставляемую глазами, ушами, воспринимаемую через запахи и прикосновения к предметам. Тренируя это свойство, вы узнаете, что видите и слышите лишь ничтожную часть из того, что человек, прошедший специальную подготовку, может увидеть или услышать.
   Постепенно, в процессе наших занятий, вы научитесь виртуозно пользоваться оружием, но это не является главным. Этот мир удивителен и бесконечно разнообразен. То что сейчас мнится вам очевидным, по истечении времени окажется лишь иллюзией. Новые горизонты откроются вам. Возможно, кто нибудь из вас пойдет по пути познания дальше своего учителя. Но я прошу вас всегда помнить о том, что, как бы далеко вы не зашли, и какие бы ослепительные истины вам не открылись - это лишь более изощренные степени обмана, скрывающие суть вещей.
   Возможно, ваши необыкновенные способности будут казаться людям сверхчеловеческими - не обольщайтесь, что вы узнаете ответы на вопросы, издревле волнующие мудрецов. Будьте сами собой, защищайте правду своего сердца и не предавайтесь бесплодным мечтаниям.
   Вас коснутся и горе и радость и оставят следы в ваших душах, но никогда не позволяйте своей душе измениться настолько, что бы она перестала различать плохое и хорошее.
   Вы будете обманывать других, иногда это даже необходимо. Но никогда не обманывайте себя, как бы больно вам от этого не было. Ибо это значит выбрать путь трусов, которые умирают раньше своей смерти.
   Вы знаете, что люди не сразу осознали в себе это свойство. А осознав, принялись развивать. Сначала были одиночки, потом появились Школы. Крупнейшие стали центрами, из которых возникла нынешняя система. Теперь в каждом небольшом городе и почти в каждой деревне есть свой Учитель. И хотя наша школа лишь одна из многих и не может соревноваться в количестве учеников со школами крупных городов, все же я обещаю вам приложить все свои силы, что бы ни кто из вас не ощутил недостатка в знаниях и подготовке, встретившись с трудностями этой жизни.
   Я обучу вас всему тому, что знаю сам, чтобы в дальнейшем вы были способны защищать те города и деревни, в которые вас забросит судьба. Вы сами станете Учителями и Мастерами и выберите свой собственный путь.
   Теперь возвращайтесь по домам, ибо завтра день отдыха, и мы заканчиваем раньше обычного. Приходите в понедельник. Мы начнем наши занятия на полигоне в обычный час. Возможно, у нас останется время на поход в лес. Весна - это время цветения трав. Я хочу показать вам Стратоцвет. Взятый в это время года, его сок восстанавливает силы и увеличивает выносливость человека в несколько раз. Итак, прощайте до понедельника.-
  
   В конце главной улицы Александр отделился от группы товарищей и, махнув им на прощанье рукой, свернул в переулок.
   Суета в торговом центе города, зацепившись за балкончики домов и листву деревьев, не проникала в глубину сонных кварталов. Тени убивали послеполуденную жару. В воздухе кружился вечный тополиный пух. Новое лето его жизни только начиналось, маня неясными обещаниями, наполняя сердце смутной надеждой. Изредка из полутемных дворов раздавалось воркование горлицы. И это был один из тех немногих звуков, которые останутся с ним на всю жизнь.
   В этот вечер у него было немного дел. Пожалуй, лишь одно - нужно было накопать червей для завтрашней рыбалки, занятия, которому он любил предаваться хотя бы раз в неделю.
   Вероятно воспоминания о рыбалках детства являлись главной причиной его перешедшего в юность увлечения. Он не знал ни одного человека, внезапно воспылавшего страстью к рыбной ловле в зрелом возрасте. Только тот, кто познал таинственную прелесть этого занятия в детстве, потом всю жизнь оставался поклонником этого времяпрепровождения.
   Безмолвный мир, скрытый под водой, был таинственен, и манил подобно рассказам о диковинных землях. Ожидание поклевки, подсечка и борьба с рыбой волновали его охотничий инстинкт. Когда же клева не было, рыбалка предоставляла и другие замечательные возможности. Можно было, смотря на воду, думать водяные мысли. Можно было улечься на траву и мечтать воздушные мечты. А когда стемнеет, разжечь костер, закопать в золу картофелины и, пока они пекутся, смотреть сны умирающего огня.
   Сколько Александр себя помнил, он всегда был один. Ни мать, ни отец никогда не являлись ему во снах или воспоминаниях. Когда он был мал, соседка - одинокая добрая женщина - присматривала за ним и готовила ему еду.
   Он жил в небольшой квартирке, в доме, где обитало еще три семьи. Когда то в детстве он потратил много свободных часов в поисках каких либо свидетельств о том, кто были его отец и мать. Но эти поиски оказались совершенно безрезультатными. На его расспросы соседка ничего не могла сказать, кроме того, что однажды вечером в ее дверь постучал человек. Было трудно определить, каковы его звание и род занятий. Лишь по нескольким произнесенным им с особым ударением словам, она поняла, что он нездешний. С ним был маленький мальчик. Мужчина оставил ей сумму денег и попросил заботиться о малыше. Был ли это его отец, она не знала. Незнакомец не производил впечатления человека, охотно отвечавшего на расспросы.
   Два года назад эта милая женщина скончалась. Но Александр был уже в том возрасте, когда мог позаботиться о себе сам. У него была Школа, были приятели, была маленькая квартирка и были мечты.
   Вечером, уже накопав достаточное количество земляных червей, Александр, возвратясь домой, почувствовал легкое беспокойство. И, пока он отбирал снасти для завтрашней рыбалки, беспокойство переросло в смутное ощущение тревоги. Он спросил себя, что может тревожить его в этот обычный теплый вечер и понял - рыбалка не состоится. Но что помешает ему, не знал. Просто решил оставаться начеку и приготовился к неожиданностям. С этим чувством собранности он отправился спать, зная, что и утром оно не оставит его.
   На рассвете, когда солнце еще пряталось за холмом, в город ворвался всадник. Он проскакал по главной улице, с размаху перескочил через маленькое стадо овец, свернул в переулок, поднялся по тропинке на пригорок, и остановил коня только перед домом Учителя. Его видел пастух, двое дворников и крестьянин, направлявшийся на рынок с целью, если повезет, обменять излишек яиц на ящичек гвоздей. Им запомнилось черезвычайно бледное лицо всадника. По видимому он проскакал порядочное расстояние, и свидетелям его появления показалось, что человек устал и с трудом держится в седле.
  
   Александр проснулся от стука, накинул плащ на голое тело и отпер дверь. Там переминаясь с ноги на ногу, позевывал на утреннем холодке один из младших сыновей Учителя.
   -Срочно просят прийти,- сказал пацан, засунул палец в рот, и вприпрыжку сбежал по ступенькам.
   Александр быстро оделся и, с сожалением бросив взгляд на приготовленные удочки, вышел на улицу. День обещал безоблачное небо, отсутствие ветра, и отличный клев рыбы. Но сожаление о несостоявшейся рыбалки быстро уступило место желанию узнать причину его давешней тревоги.
   По дороге его нагнал Гималай.
   -Ты знаешь, что случилось?- спросил тот Александра. - Сегодня у меня дел невпроворот. Сам понимаешь - базарный день. Отец просил помочь.
   -Ты не почувствовал ничего вчера вечером? - вместо ответа спросил Александр.
   -Ничего особенного. Ты знаешь, что происходит?
   -Еще не знаю, но уверен, что на рыбалку я сегодня не попаду.- ответил Александр.
   Подойдя к дому Учителя, они заметили лошадь, привязанную к забору. Но человека, прискакавшего на ней, они так никогда и не увидели. Он лежал, больной непонятной хворью, в одной из комнат, в глубине дома.
   Учитель мерил шагами свой рабочий кабинет, жестом он пригласил их присесть.
   -Вчера, -сказал он, -Я рассказывал вам о путях познания и не предполагал, что уже недалек тот день, когда вам предстоит настоящее испытание. Беда пришла к нашим соседям. Гонец, прискакавший на рассвете, привез пугающие новости. Он болен и не способен пересказать события внятно. Но из услышанного стало ясно, что в их селении произошло нехорошее, их Учитель исчез, они просят о помощи.
   Я знаю это село, у их Учителя был всего лишь один ученик. Я очень хотел бы отправиться туда сам, но не могу оставить город без защиты. Поэтому я решил - пойдут двое моих учеников. Мне тревожно посылать вас туда. Но я знаю, что время, когда кончается учеба и начинается борьба, приходит внезапно. Вы отправитесь сразу же после завтрака. Соберите необходимое в дорогу и возвращайтесь сюда через час.
  
  
   Когда, после недолгих сборов, они снова пришли к дому Учителя, он был в комнате больного, но вышел к ним через несколько минут. В руках Учитель держал по мечу в кожанных ножнах.
   -С тех пор как мы расстались, - сказал он, - Прошло немного времени, и я не узнал ничего нового от того человека. Он умирает, я вижу это и ничего не могу поделать. Кровь все слабее пульсирует в его венах. На нем нет никаких телесных повреждений, так же я не нахожу никаких симптомов известных мне болезней. Он не приходит в сознание. Его жизненная сила быстро угасает и уже не борется со смертью. Будте осторожны и внимательны. Его болезнь подозрительна и наверняка связанна с постигшем их село несчастьем.
   Я даю каждому из вас по мечу. Один из них был с Есимоном, когда он защитил свой город от Десяти Разьяренных Уток. Второй долго служил Версаю из селения, что лежит у подножья Западных хребтов. Есимон славился своей отвагой и справедливостью. Версай же был мудрым Учителем. Оба они были моими соучениками, и достойны доброй памяти.
   Ты, Александр возьмешь меч первого, так же как и в нем, в тебе живет смелость. Ты отличный воин, но пусть твой ум спасает тебя от безрассудства. Ты, Гималай, получаешь меч Версая, книги и мудрость - это твой путь. Действуйте сообща, и вас будет трудно одолеть. Хотя вы молоды и неопытны, знания и острый ум даже ничтожный опыт превратят в большое богатство.
   Когда вы будете проходить через селенья - не бойтесь. Увидев эмблему Школы на ваших плащах, люди с радостью дадут вам пищу и предложат ночлег. Злые будут вас бояться, помня о вашем искусстве. Если же кто нибудь захочет причинить вам зло, ваши мечи защитят вас. Но даже когда на вас нападут с оружием в руках, старайтесь не убивать без крайней нужды. Ибо пока человек жив, существует и надежда на его исправление. Помните то, чему я вас учил. Идите и возвращайтесь живыми и с победой.
  
  
   Когда последний дом города остался за поворотом, солнце уже было довольно высоко. В воздухе улетучивалась прохлада, день предстоял жаркий.
   Они поднялись на холм, Александр оглянулся. Вслед за ним обернулся и Гималай. С возвышенности открывался широкий вид на излучину реки, образовавшую пологую дугу с приютившимся в ней городом. Дома жались к маленькому речному порту. По мере удаления от реки кварталы разбегались в стороны, дома становились выше и богаче. Город утопал в листве деревьев, а на окраинах усадьбы были окружены садами. Вокруг лежали поля с еще незрелой пшеницей, на холмах и в оврагах зеленели рощи.
   Когда-то город окружали крепостные стены. Но уже много лет в стране царил мир. И ни кому теперь не приходило в голову заняться их ремонтом. Постепенно город перерос стену. И теперь ее гранитные блоки, несмотря на многочисленные запрещения, служили бесплатным строительным материалом для людей, чей достаток не позволял им покупать новые камни в далеких горных каменоломнях и оплачивать их дорогостоящую перевозку. Впрочем, остатки этих стен, еще местами сохранившиеся и заросшие бурьяном, служили прекрасным местом для игр городским детям. В них жили ласточки, каждую весну возвращавшиеся в старые гнезда.
   Вся внутренняя часть Македонии, окруженная горами, местами довольно высокими, была мирным краем, провинцией. В городках люди занимались ремеслами. Сельское хозяйство было развито повсеместно, составляя немалую часть тех товаров, которые потом через горные перевалы доставлялись в столицу, питая двор Правителя. Большая же их часть, грузилась на корабли, служа предметом торговли с другими странами, имеющими порты на побережьях Восточного моря. Кроме того крестьяне разводили коров, коз и овец.
   -Смотри,- сказал Александр, вон там, возле двух высоких тополей место, где я собирался порыбачить. Мне показал его три дня назад Егерест. В тот раз мы наловили неплохих окуней. Могли бы и больше, но приближалась гроза, и нам пришлось уйти. Отец Егереста уверял, что в заводи живет старый огромный сом. Если я его поймаю, то попрошу Учителя помочь сделать из него чучело.
   Гималай кивнул, он не был большим любителем рыбалки, зато был лучшим учеником. Умный и прилежный он большую часть свободного времени проводил за чтением книг. Кроме того, в праздничные и базарные дни помогал в лавке отцу. На рыбалку и прочие забавы у него не хватало времени, чем он не сильно огорчался. Часто Учитель ставил его в пример другим ученикам, что рождало ревность. Однако побить его не находилось желающих, отчасти из-за его отца, входившего в городской совет, да и сам он был малым неслабым.
   Знаешь, - сказал Гималай, -Это селение, куда мы идем, называется Гордием. Красивое, по моему, название. Я слышал от отца, там есть ручей. В нем ловят самых крупных форелей в нашей округе. Возможно, это компенсирует тебе сегодняшнюю неудачу. Еще, рубашки там украшают вышивкой. В нашей лавке всегда есть несколько. Их часто покупают молодые крестьяне для своих невест.
  
   Мир, в котором живут люди, вместе с добром заключает в себе и зло. Школа развивала в своих учениках заложенную в людях способность предугадывать опасность и бороться с ней. Это были чувство и сила, которые помогали Учителям защищать города и деревни от зла, принимавшего разные формы.
   Существовало несколько различных течений и подходов к проблеме. Были школы, которые вменяли себе в обязанность бороться даже со случайным злом. Таким, как несчастный случай, оплошность и халатность. Они утверждали, что все это - проявления всеобщего зла, такие же, как убийство и воровство. Были известны несколько крайних экстремистов, не считавших смерть неизбежным законом вселенной, а лишь замыкающим звеном в порочной цепи злых поступков каждой из живущих в этом мире тварей. Их стремление преодолеть закон смерти приводило порой к печальным и смешным последствиям. Впрочем, эта ересь была единогласно осуждена всеми представителями школ, а из последовавших ей остались лишь единицы.
  
   Путь им предстоял неблизкий. Во второй половине дня местность стала меняться, холмы стали площе, рощицы между полями занимали все большее пространство, сливаясь друг с другом и становясь настоящим лесом. Они продолжали путь в глубь страны, два раза останавливаясь для отдыха и еды. Под вечер, проходя одно из ставших редкими селений, они разговорились с разбитной молодой крестьянкой.
   Она стояла одна, прислонясь к стойке приоткрытых ворот, и сонно грызла семечки, сплевывая шелуху в пыль. Улица была пустынна. Ветерок играл мелким песком и обрывками тряпья, крутя их в микроскопических торнадо, периодически возникающих и исчезающих.
   Поздоровавшись, они попросили воды. Она нехотя оторвалась от стойки, ее взгляд скользнул по их лицам. Видимо, молодцы приглянулись ей, она улыбнулась и скрылась за створкой ворот.
   -Вот, - сказала она, вскоре вернувшись - Попейте молочка, а хлеб и сыр возьмите с собой. А то оставайтесь, ведь ночь на дворе. На сеновале у меня переночуете. В лесу-то нынче опасно стало.
   -О какой опасности ты толкуешь?- спросил, насторожившись, Гималай.
   -Да разное всякое. Люди пропадают. Вот недавно лесник пропал. До чего ушлый был мужик, а гляди ты, тоже не уберегся.
   -А чего он пропал-то, может зверь какой задрал?
   -Да какой там зверь, его самые матерые медведи стороной за пол-километра обходили.
   -Останемся на сеновале? Как думаешь, Александр?
   -Что нам, впервый раз в лесу ночевать? Спасибо тебе за молоко и хлеб. Мы, пожалуй, пойдем, поищем место, а то и правда темнеет.
   -Ну как знаете, - С досадой сказала крестьянка и ушла в дом, захлопнув ворота и закрыв их на засов.
   Так же как и прошлым вечером Александр ощутил тревогу. Только теперь чувство было отчетливей и ближе к сердцу. Ночь застала их недалеко от места, в которое они направлялись. Назавтра ближе к полудню они расчитывали выйти к деревне. И хотя он не очень доверял словам этой молодки, им следовало быть настороже.
  
  

Глава 2.

Гордиев узел.

  
   К Гордию он вышел на следующий день, гораздо позднее, чем расчитывал. Он потратил много времени, хороня Гималая и блуждая по лесу. Александр был измучен бессонной ночью и не решился сразу же войти в деревню. Чувство опасности, как раненая птица, не переставая, билось возле сердца. Снова и снова он переживал события этой ночи, то коря себя за неосмотрительность, то досадуя на судьбу, понимая, что в сущности он мало что мог изменить. У него не было ни сил, ни желания думать о том, что ждало его в этом селе. Он сошел на обочину, лег на траву и стал смотреть в затянутое серой пеленой небо, потом закрыл глаза.
   Уже в темноте они вышли на поляну с серебристой травой. Без труда насобирали веток и разожгли костер. Его дым не заглушал теплых ароматов леса. Пахло грибами, хотя время их буйного размножения еще не пришло.
   Поев хлеба с сыром, которые дала им крестьянка, они разворошили костер и легли на траву. В душе не унималась тревога. Александр вытащил меч из ножен и положил рядом,. Как оказалось позднее, это было нелишней предосторожностью. Так же поступил и Гималай. Все это время, с момента встречи с крестьянкой, они почти не разговаривали.
   Я все думаю, почему Учитель не дал нам лошадей? - сказал Александр, подкладывая сумку под голову, - Уже сегодня, после полудня, мы могли бы быть на месте.
   -Да, странно, - Гималай отвернулся от костра, на догорающие угли которого смотрел последние пять минут. -Дело то, по-моему, срочное. Хотя, с другой стороны, если идти пешком, есть время подумать и приготовиться. Мы ведь никогда не были близкими друзьями. А так привыкаем друг к другу помаленьку.
   -Да, наверно. Хотя у него могли быть и другие причины, о которых мы не знаем. Как ты думаешь, что там могло случиться? Ну пропал Учитель, может ушел куда, да забыл предупредить.
   -Может быть,- Откликнулся Гималай.
   -Хотя эта его болезнь выглядит странно. Зачем посылать больного человека за помощью?
   -Давай спать, завтра сами все увидим, - сказал Гималай, перевернулся на другой бок и затих, давая понять, что разговор окончен.
   Александр заложил руки за голову и стал смотреть на звезды. Полная луна резко очерчивала верхушки деревьев, образовавших густую стену вокруг куска темно-синего неба над поляной.
   Как и множество других людей, смотревших на звезды в подобных обстоятельствах, он мысленно оторвался от земли и устремился в небо. Удаляясь, он окинул взглядом лес, дорогу, по которой они пришли, поляну, на которой сейчас лежали. Звезды не становились ближе, но на высоте время и пространство его жизни расстилалось под ним как тканный ковер мест и событий. Отрешаясь от тревог и желаний, он входил в покой созерцания.
   Как же малы наши дела и ничтожны заботы в сравнении с этим бесконечным безмолвным покоем неба. И все же в глубине души он знал, что вскоре возвратится из этого созерцательного полета. И все то, что он оставил внизу как грязную, неудобную одежду, снова облечет его душу и тело. Ибо невозможно для человека, пока он жив, стать тем безмятежным существом, что обитает между землей и звездами и наслаждается лишь созерцанием. И кто знает, возможно ли такое после смерти. Напрасно мудрецы и Учителя обещают просветление и освобождение как результат тренировки и медитации, это лишь высокая мечта человека, способного к высокой мечте.
   Шорох на дальнем конце поляны заставил его прервать полет. Он резко приподнялся на локте, другая его рука легла на рукоять меча. Из-за деревьев показалась фигура. На фоне темных деревьев он разглядел давешнюю крестьянку в светлом сарафане.
   -Вот, принесла вам одеяло, -сказала она, приблизившись, и застенчиво улыбнулась. Что-то было не так. Сила подняла его на ноги в долю секунды, зрение обострилось. Время потекло медленнее относительно его чувств. Но даже всего этого не было нужно, что бы заметить - в руках у крестьянки не было никакого одеяла, и вообще ничего не было.
   Ее улыбка превратилась в оскал, быстро и непостижимо. Так, что он, завороженный неестественной красотой этого превращения, с трудом отвел глаза от ее лица. Гималай так и не проснулся, когда то, что было молодой крестьянкой, а теперь стало огромной белой белкой, вдруг прыгнуло вперед. По дуге оно взвилось высоко, увернулось в воздухе от клинка, и обрушилось на спящего. Красные острые зубы, совсем не такие, какие бывают у белок, вонзились в его шею, чуть пониже затылка.
   Александр не увидел, как дернулись ноги Гималая, когда чудовище вырвав кусок мяса из его шеи, полоснуло лапой по его спине. И один этот удар рассек плоть и кости до самого сердца. Сверху, из крон деревьев прыгали на поляну ужасные белки, издавая стрекочущие стоны.
   Бой был коротким и жестоким. Он не почувствовал и намека на страх, наоборот, чувства, необходимые для схватки, обострились, тело стало гибким и сильным. Белки нападали со всех сторон, но его движения были гораздо быстрее звериных. С поразительной точностью каждый взмах меча находил свою цель. Как живые пятна лунного света, белки перемещались вокруг него, стараясь прорваться сквозь вихрь кружащейся стали, и все больше отрубленных лап и обезглавленных тел устилали поляну. Кровь пачкала блестящую белую шерсть. Он так и не узнал, осталась ли молодая крестьянка среди убитых. Но постепенно атака ослабела и откатилась, оставив покалеченные трупы зверей и растерзанное тело Гималая остывать в шелковистой траве.
   Уже позднее, похоронив друга, он вспомнил, как когда-то в детстве слышал рассказ об острове в далеком Северном море. Будто бы когда-то существовал этот остров, и жили там существа, очень похожие на больших белок. Их города не были похожи на города людей, потому что Белкам не нужны были дороги. Они слыли большими знатоками леса. Их домами были гигантские деревья Коа, которые и сейчас растут в северной части материка. Это были свирепые существа, часто воевавшими между собой и наводившие ужас на людей. Обитатели соседних островов, да и жители материка, нередко становились жертвами пиратских налетов. И в отместку сами устраивали набеги на остров, где жили чудовища.
   Однажды настало время, когда многие людские племена объединились и создали первые государства. Тогда был предпринят большой поход на остров Белок. Первое вторжение было отбито с устрашающими для людей потерями. Не знакомые с местностью отряды были атакованы в лесу в разных местах. Белки нападали сверху, и не было никакой возможности предугадать это нападение. Немногие из уцелевших вернулись домой.
   Однако, по мере усиления Северных Княжеств, люди совершенствовали свое воинское искусство. Крактик Четвертый предпринял новый поход на остров. Сжигая на своем пути леса, он истребил почти все население острова. Несколько Белок попали в плен и были помещены в княжеский зверинец. По слухам, какой то небольшой группе удалось спастись с охваченного пожарами острова. Под покровом ночи их выдолбленные из стволов веселого дерева Гуням лодки проскользнули мимо княжеских судов. В легенде ничего не говорилось о том, что белки могли превращаться в людей по своему желанию.
   - Да,- подумал Александр, - Они многому научились за это время. Или их научили.
  
  
   Чужак, которого она разглядывала, не вызывал в ней опасений, хотя последние несколько дней научили ее бояться вещей, на первый взгляд безобидных. Лицо человека, когда он спит, иногда разительно отличается от лица, которое он носит, бодрствуя. Есть люди, чья внутренняя энергия столь сильна, что оживляет и одухотворяет даже не слишком привлекательную внешность. Лица же вялых людей почти неизменно тусклы.
   Она приблизилась, тихо ступая по траве. Незнакомец спал нервно. Было заметно, как под закрытыми веками, быстро двигаются зрачки. Он видел сны. И они, скорее всего, не доставляли ему удовольствия.
   Овал его лица сужался ближе к небольшому подбородку. Довольно большой породистый нос, с изящно очерченными ноздрями. Что-то в его облике заставляло вспомнить орла. Русые волосы не длинные, но и не короткие, были спутаны и слегка курчавились на концах. Сосновая игла застряла в одной из прядей. На нем был плащ из грубой коричневой шерсти, забрызганный грязью, а под ним голубая, почти серая рубаха. При нем была кожаная сумка и меч. На вид ему было около двадцати, хотя, возможно, следы усталости на лице и двухдневная щетина прибавляли год или два к числу прожитых им лет. Он выглядел как бродяга или разбойник.
   Она подошла ближе и присела на корточки, натянув платье на коленки. Впервые за несколько дней она почувствовала себя в относительной безопасности. Впрочем, и ее внешний вид оставлял желать лучшего. С того дня, когда погиб Учитель, а вместе с ним и многие сильные мужчины села, она совсем мало ела, ни с кем не разговаривала и умывалась не чаще одного раза в день. Лишь утром, когда весь мир укутывался невесомой паутиной ласковых солнечных лучей, она решалась приблизиться к ручью, чтобы искупаться в его звенящей струе.
   Она потянулась, чтобы вытащить сосновую колючку из его волос, но прежде чем коснулась их, одной рукой он перехватил ее запястье а второй выхватил меч и занес его для удара. Лишь после этого он открыл глаза. Она отшатнулась, но его хватка была слишком сильной, и она, не удержавшись, ударилась носом в его грудь.
   Он опустил меч в траву и приподнял ее за плеч: -Ты разбила нос.-
   Несколько капель крови упали на его плащ и впитались в шерсть. Глаза его были цвета светлой стали, и под их взглядом она опустила свои голубые и шмыгнула носом как девчонка. Впрочем, она и была девчонкой. Или, скорее, это был тот самый переходный возраст, когда утро каждого следующего дня могло принести с собой удивительное превращение. Мужчина, еще вчера, встретив ее на улице, и лишь окинув равнодушным взглядом угловатую фигурку, сегодня обернулся бы и долго смотрел бы вслед прелестной молодой девушке.
   -Как тебя зовут?
   -Зарина.- ответила она
   -Расскажи, что тут у вас случилось,- попросил он.
  
  
  
   Был обычный базарный день. С утра на рыночной площади начали собираться крестьяне из окрестных деревень. Торговцы отпирали двери лавочек и раскладывали товары. Как обычно пришла пара акробатов. Был глотатель огня и заклинатель змей. Еще с вечера в центре площади артисты бродячей труппы установили балаганчик, собираясь в очередной раз потешить не привередливых зрителей историей про то, как Арлекин обманывал Петрушку с его собственной женой.
   Ближе к полудню пришел еще один циркач. Это был высокий смуглый мужчина средних лет, одетый в светлую рубаху и белый плащ. Его волосы, когда-то черные, теперь покрывал иней седины. Он установил столик неподалеку от глотателя огня, и поначалу не привлек особого внимания. Лишь несколько молодых незамужних крестьянок обратили внимание на его усы, необычайной длинны и густоты. Из своей сумки он вынул моток веревки и, не торопясь, принялся завязывать узел. Наверное, это был какой-то особенный тип узла, так как он провозился за этим занятием далеко за полдень.
   Примерно в это же время Зарина и Учитель пришли на рынок. Они расчитывали обновить запасы лечебных трав, которые некоторые сведущие крестьянки приносили на продажу. Травами больше интересовалась Зарина. Врачевать болезни получалось у нее лучше, чем размахивать мечом, нанося или отражая удары. Ее способности к диагностике и лечению болезней намного превосходили дар к предвидению опасности. Ее методы не ограничивались травами. Она с легкостью, проведя рукой над телом больного, определяла пораженный болезнью орган. Кроме того, в особых случаях она применяла гипноз и то, что с некоторых пор получило название мануальной терапии.
   Завидев их в толпе, циркач начал активную рекламу своего фокуса. -А вот, люди добрые, смотрите, - запричитал он громким голосом, -Видите этот узел, узелок, золотой теремок. Тот кто развяжет, будет богатым, будет счастливым, будет царем! Тому кто его развяжет, я дам горсть золотых! Плати одну медную полушку и садись на подушку! Эй, подходи, налетай, уплетай каравай.
   Несколько крестьян, заинтересовавшись этой галиматьей, подошли поближе. Но на попытку пока не решались. Опыт подсказывал им, что развязать такое будет непросто. Узел выглядел устрашающе сложным. Величиной с голову взрослого человека, его петли образовывали красивый и необычайно замысловатый узор. Концы веревки были спрятаны где-то внутри. Без сомнения - это был грозный противник.
   Наконец, один из них порылся в кармане и нерешительно приблизился к столику. Черезвычайно ловким движением циркач принял монету из его пальцев и с полупоклоном пригласил мужика приступать к делу. Сначала будто нехотя, тот попробовал крепость петель. Но уже через некоторое время войдя в раж, прыгал вокруг столика, крепко сражаясь с упорным узлом. Около десяти минут продолжалась яростная схватка, из которой узел вышел победителем. Наконец мужичек остыл, смирился с денежной потерей и, махнув рукой, отошел в сторону. Узел сохранял прежнюю форму и ни одна из его петель не ослабла.
   Когда они с Учителем подошли к месту событий, пятый претендент, покряхтывая с досады, присоединился к толпе зрителей. Народу набралось порядочно, подобного аттракциона это село еще не видело. Люди свистели и улюлюкали, подбадривая очередного кандидата в короли показать этому чертову узлу Кузькину мать.
   Люди заметили Учителя, и поскольку желающих стать счастливыми больше не находилось, сформировалось мнение, что Учитель должен постоять за честь села. Учителя звали Кадит.
   Он родился и вырос в этом селе. Будучи подростком, был на общинные деньги отправлен в город, изучать Искусство защиты, так как выделялся среди односельчан своей смекалкой. Через четыре года, вернувшись домой, он получил должность Защитника села и Учителя. Единственной ученицей стала его приемная дочь, пришедшая из города вместе с ним.
   Он так и не женился, хотя желающих было порядочно. И, не смотря на упорные старания некоторых мамаш, остался воспитывать девочку один. Ходили слухи о душевной драме, с участием некой городской красотки, оказавшейся особой легкого поведения. А так как Учитель ни разу не соблазнился ни одной из женщин, слухи эти получили, в некотором роде, косвенное подтверждение. Некоторые невесты, в конце концов, были согласны и на так называемые свободные отношения. Но и здесь их ждала неудача. Единственной особой женского пола, на которую Учитель смотрел с обожанием, оставалась его приемная дочь, Зарина.
   Несмотря на существовавшую дистанцию, Учитель был их земляком. Сознание этого подвигло некоторых бойких сельчан высказаться вслух за то, чтобы Кадид сделал попытку. Ибо кто, как не он , их Мастер и Учитель, единственный был способен на этот трудный подвиг.
   Учителю вовсе не хотелось выступить в роли ярмарочного героя, но, уступая желанию сограждан, он весело усмехнулся и полез в карман за монеткой. Кадид не был уверен, что сумеет развязать этот хитрый узел. Но раз люди решили повеселиться, то, черт возьми, кто он такой, чтобы испортить им праздник.
   -Ну, дядя, как там насчет царства, - спросил он циркача, протягивая ему полушку.
   -Ты попробуй сначала развяжи, - усмехнулся тот, и весело подмигнул зрителям.
   -Лады, - сказал Учитель.
   Но как только он дотронулся до узла, произошло странное. Циркач громко хлопнул в ладоши, и петли узла пришли в движение. Быстро они обвились вокруг запястий Учителя. И не успели зрители сообразить, что к чему, как Кадид был обмотан веревкой с ног до головы. Извивающееся в попытках освободиться его тело, внезапно пропало, как будто испарилось в дым. Ослабшие петли упали на землю. Как плотно пообедавший питон, веревка медленно забралась на столик и свилась в узел, точную копию прежнего. Момента, в который исчез циркач, не запомнил ни один из присутствовавших на этом событии.
   В панике, произошедшей вслед за этим, Зарина потеряла сумку с травами, бросившись бежать вместе со всеми. Вечером этого же дня заболели пятеро крестьян, участвовавших в аттракционе. Она, все еще в шоке от происшедшего, навестила трех из них. Симптомы у всех троих были похожи.
   В полночь, сидя у постели одного из заболевших, она наблюдала за стремительным усилением лихорадки. Больной несколько раз терял сознание. Его родственники рассевшись по лавкам, подавленно молчали, наблюдая за ее действиями. Зарина чувствовала, что все органы крестьянина здоровы, но вместе с тем очаги поражения обнаруживались в теле повсюду. Никогда раньше она не сталкивалась с подобной болезнью, и даже не слышала о такой. Она попробовала дать больному укрепляющий настой, но это помогло ненадолго. На его натруженных руках явственно проступали набухшие вены. Что-то неправильное в анатомии его руки заставило Зарину осмотреть ее внимательней. То, что она увидела, заставило ее похолодеть от страха. В нескольких местах вены заплелись небольшими узлами. Крестьянина убивало колдовство, мешавшее его крови совершать круг жизни в его теле.
   Перед рассветом он скончался, а на деревню напали Белки. Люди, ошарашенные бедами, внезапно свалившимися им на головы, не пытались защищаться. Все, кто мог, убежали и рассеялись по лесу. Когда же пришло утро, они постепенно, удостоверившись, что Белки ушли, возвратились в деревню. Часть домов была разорена, несколько человек пропали. Следы борьбы и кровь свидетельствовали о том, что, скорее всего, пропавшие мертвы. Тогда же было принято решение послать в город за помощью.
   Весь следующий день люди, отупев от подобных несчастий, провели, бесцельно слоняясь по деревне, с ужасом ожидая ночи и нового нападения. Те, кто рискнул в этот день оказаться поблизости от рынка, рассказывали потом о небольших торнадо, кружившихся вокруг покинутого столика и узла на нем.
   А в природе происходили странные изменения. Ветви многих плодовых деревьев стали искривляться. Такова была сила случившегося на площади в базарный день колдовства, что даже их стволы вскоре изогнулись причудливым образом так, что яблони и вишни стали напоминать уродливо прекрасные оливковые деревья. Некоторые крестьяне, евшие плоды с этих деревьев, тоже заболели. И среди всех этих людей не нашлось ни одного, кто мог бы сплотить их и организовать оборону. На деревню снизошло отчаяние.
   -Но в эту ночь на нас не нападали, - закончила она свой рассказ.
   -В эту ночь они напали на нас, сказал Александр, -И убили моего спутника. Мы - та помощь которую вам послал город.
   Она грустно улыбнулась, покачала головой, потом посмотрела ему прямо в глаза и сказала: -Лучше чем ничего. Что ты собираешься делать?
  
  
   Вечерело. Когда они подошли к рыночной площади, солнце наконец победило серую пелену облаков и ненадолго появилось на западе, прежде чем пропасть за горизонтом.
   -Ты уверен, что хочешь пойти туда?
   -Да, хочу взглянуть на то, с чего это все началось.
   Чувства подсказывали ему, что узел и есть центр того зла, которое вот уже три дня терзало деревню. Он видел картину силы, где узел существовал как Глаз Бури. Так моряки называли центр штормового циклона, остающийся зловеще спокойным, пока вокруг него ураган сеет смерть и разрушение.
   На площади было тихо и пустынно. Легкий ветерок шевелил мусор под ногами, играл занавесками брошенных открытыми лавок. Легкий запах гнили и разложения доносился от рыбных и мясных прилавков. Никто из хозяев не посмел вернуться за своим товаром.
   На вид в этом узле не было ничего необычного, за исключением разве его сложности и величины. Веревка напоминала те, которые плели изо льна крестьяне в большинстве частей страны.
   -Подожди здесь, сказал он, когда они были в нескольких шагах от столика.
   Она остановилась, попросила: - Ты тоже можешь не ходить.
   Он извлек меч, сделал еще пару шагов, и со всей силы рубанул по узлу. Узел расселся. Ничего не произошло. Лишь, чуть более сильный ветерок, прошелся по селу, как волна от брошенного камня, и затих где-то на опушках леса. И все же он почувствовал, как рассеялся душивший деревню страх, и воздух очистился от болезни.
  
  
   Система школ, существовавшая сегодня, сложилась примерно двести лет назад. Большие города с сильными гарнизонами служили надежным укрытием от набегов воинственных соседей, разбойничьих шаек, и алчности злонамеренных колдунов. Но деревни и маленькие города во все времена становились их легкой добычей. Тогда, уступая просьбам жителей, Школы стали направлять в эти города Мастеров. Они создавали учебные центры, в которых обучали способных детей, а так же заботились о средствах защиты. Заранее узнавая об опасности, они вооружали учеников, достигших определенного возраста и просто ополченцев из горожан и селян.
   В каждом небольшом селе имелся склад средств обороны. В нем хранилось оружие, ингридиенты для приготовления Греческого огня, запас продовольствия и воды, а так же всякое необходимое снаряжение, как то: лестницы, веревки, некоторое количество смолы и дерева, факелы и даже запас походных палаток, котлов для приготовления пищи и одеял. Таким образом, в довольно короткий срок эти города и деревни стали серьезной преградой на пути желающих пограбить. И хотя часто членами бандитских шаек становились дезертиры, военное мастерство Учителей намного превосходило умение обычного солдата.
   Угрозой гораздо более серьезной были магия и колдовство. Приняв это во внимание, стиль Школы претерпел существенные изменения. В начале своего существования опиравшиеся в основном на тренировку тела, воли и ума, школы стали искать пути к овладению силами, которыми с успехом оперировали маги. Наряду с трактатами об искусстве ведения рукопашного боя, освоением ступеней дыхания, а также изучением стратегии и тактики великих битв и осад прошлого, элементы боевой магии стали значимой частью учебного процесса.
   Вместе с тем, большинство школ считали магию грязным оружием. И вовсе не потому, что колдовство противоречило их моральным принципам. Военная магия, будучи применена с совершенно определенной целью, часто приводила к разнообразным побочным эффектам. Вокруг места, где это оружие использовалось, образовывалась зараженная зона. Поэтому магия рассматривалась как сила, необходимость применения которой должна была быть серьезно оправдана. Если можно было использовать другое средство, то от колдовства воздерживались.
   Конечно, за длинную историю ее освоения, были предприняты серьезные ученые исследования и попытки создания "Умной магии", наносящей целенаправленный удар по цели и вызывающей как можно меньше разрушений вокруг. И хотя в этом направлении были достигнуты значительные успехи, все же добиться сто или хотя бы шестидесяти процентной чистоты удавалось далеко не всегда. Именно по этой причине, владение мечом, копьем и луком до сих пор считалось главным военным умением Мастера и Учителя.
  
  
   Солнце упало в чащу деревьев на западе. Последние его лучи, отражаясь от облаков, освещали тусклым багровым светом землю. Люди были готовы, и необходимые приготовления сделаны. Все, кого удалось собрать, были сейчас здесь. А поскольку времени было мало, работа нашлась каждому.
   Александр не знал, явилось ли нападение чудовищ совпадением, или же все вместе, включая магический удар, было хорошо продуманным планом. В любом случае, надлежало принять меры по защите людей. По своему опыту он знал, насколько серьезной опасностью являются Белки. Вряд ли у необученных людей был серьезный шанс одолеть в бою столь опасного противника. И все же, если крестьяне станут действовать организованно и не поддадутся панике, возможно они смогут отстоять свои жизни и заставить врага отступить. Особенно если принять кое-какие меры. И эти меры были приняты.
   С северной стороны села было выбрано место. Большой яблоневый сад, деревья которого пострадали от колдовства, стал местом где укрылись уцелевшие крестьяне. С трудом удалось уговорить их с наступлением ночи не убегать в лес. Однако, угроза окончательного разорения села, и высокая вероятность погибнуть поодиночке, оказались достаточно серьезными аргументами.
   Деревья в центре сада вырубили, так что голое пространство образовало почти правильный круг. Там, с наступлением ночи, собрались женщины и дети и разожгли костры. Каждое оставшееся по периметру круга дерево было превращено в готовый загореться факел. Сплетенные в узлы ветки и густая листва надежно удерживали на себе пропитанные Греческим огнем тряпки и солому. Всем способным сражаться мужчинам были розданы копья, а немногие охотники явились со своими луками. Бойцы были расставлены под деревьями, и каждый имел под рукой несколько факелов, так, чтобы, зажигая их один за другим, можно было поддерживать огонь всю ночь.
   План был построен в расчете на особенность Белок нападать сверху, внезапно обрушиваясь на врага из густой листвы. При первом же признаке атаки, люди должны были поджечь деревья и быстро собраться вокруг костров, выстроившись в линию и выставив вперед и вверх длинные копья. В центре круга охотники и Александр, вооруженные луками, постараются подстрелить как можно больше врагов. Возможно, понесенные при этом потери заставят Белок отступить. Если же они, используя свою исключительную прыгучесть, смогут преодолеть стену из копьев, что ж, тогда придет время мечей.
   Александр мог гордиться этим планом, имевшим все же один существенный недостаток. Он мог расчитывать лишь на свое тренированное чувство опасности. Только оно могло предупредить его о том, что враги рядом. В противном случае, если Белки сумеют напасть внезапно, всех притаившихся под деревьями крестьян ждала неминуемая быстрая смерть. И все-таки он решил рискнуть.
  
   Бывает время на реке, когда оканчивается утро, и рыба перестает интересоваться наживкой. Дневной зной все сильней, и ветер отдыхает от него, забравшись в кроны ив, нависших над водой. Тишину полдня нарушают лишь тысячи цикад да пенье какой нибудь припозднившейся птицы. Поплавок стоит в глубокой воде омута одиноко и неподвижно. Все спокойно и нет причины ожидать поклевки, можно расслабиться и просто мечтать, или вспоминать что-нибудь, смотря на воду. Потом лечь на траву и разглядывать ястреба или, если повезет, орла, ходящего кругами над территорией, дающей ему пищу.
   Но внезапно, еще раньше, чем что-то произошло, появляется это чувство. Безо всякой причины рыбак начинает внимательно следить за поплавком, а его рука ложиться на древко удилища. И тогда, сначала лишь едва заметно, поплавок дергается несколько раз, и вдруг внезапно срывается с места уходя под воду и в сторону, как перископ подводной лодки, стремительно погружающейся в глубину. И если ты не послушался своего чувства и прозевал этот момент, значит ты упустил ту самую большую рыбу, про которую мог бы сегодня вечером с гордостью рассказывать друзьям, сидя за стаканом вина в единственном городском трактирчике.
   Он не упустил этого мгновенья. Запела медная труба, будя тех кто заснул, давая сигнал зажигать веселые костры смерти. И все же Белки были проворны. Они посыпались со вспыхнувших деревьев как комья снега, неся на шкурах губительный огонь, который не тушится водой. Люди побежали к центру круга. Несколько менее проворных крестьян были застигнуты на бегу и разорваны в клочья. Как только загорелись деревья, женщины закричали и разбудили, уже спавших в этот час детей.
   Огонь нанес Белкам серьезный урон. Но вместо того, чтобы отступить, теперь, окруженные горящей стеной, они и не думали о бегстве. Большинство крестьян, однако, успели добежать до костров. Несколько Белок превратились в горящие факелы. Немногим удалось сбить пламя, бешено катаясь по земле.
   Время, пока остальные чудища добивали раненых возле деревьев людей, Александр использовал, чтобы подбодрить и построить уцелевших. Как только люди были построены, охотники открыли стрельбу из луков стрелами, пропитанными в горючем составе. Несколько Белок упали и загорелись новыми кострами, увеличив количество света, озарявшего поле боя.
   Охотники, привычные охотиться на птиц влет, оказались великолепными стрелками. Как только первые стрелы поразили зверей, Белки оставили растерзанные трупы, и высокими прыжками понеслись через поляну навстречу копьям. Горстка людей с острыми палками в руках не казалась им серьезной угрозой. Часть пытавшихся перелететь эту преграду Белок была подколота в воздухе. Но, падая на людей, придавливая обороняющихся и вырывая копья из их рук, они создавали бреши, через которые прыгали их товарищи.
   Стрелять из луков стало невозможно. Александр обнажил меч, охотники достали свои ножи. Теперь кричали уже все женщины разом, им вторили дети. Последовавший за этим рукопашный бой, разбился на множество отдельных неуправляемых схваток, когда командир может забыть о каком-либо командовании. Сила, сноровка и твердость теперь решали исход боя.
   Сражаясь, Александр думал лишь о скорости и точности своих ударов. Он появлялся то в одном, то в другом месте боя, и там, где проходил его меч, большие белые комья снега оставались устилать землю. Один раз он почувствовал, словно кто-то хлестнул тонкой веткой по его руке, но сразу забыл об этом. И лишь когда все было кончено, он почувствовал боль и понял, что на его плаще не только кровь врагов.
   Схватка продолжалась немногим более двадцати минут, но страшное напряжение боя утомило нетренированных людей. Большинство из них было ранено. Пошатываясь, зажимая свои раны руками, они собирались и ложились вокруг костров. Женщины, оставив детей, принялись суетиться вокруг них.
   -Всем, кто еще может стоять на ногах - добить раненых зверей, - приказал Александр - Также, отыщите своих раненых товарищей, тех кто без сознания или не может идти сам.
   Он видел, что они измотаны, но подчиняются его приказам охотно. Для них он был полководцем. Он привел их к победе над теми, кого они отчаялись победить.
   Обходя поле, боя он заметил, как кучка крестьян столпилась возле одного из звериных тел. Он подошел и тоже остановился, пораженный зрелищем. Лежавшее перед ними, с частотой мигающей испорченной лампочки в подземном переходе, превращалось из Белки в молодую женщину и опять становилось Белкой. Словно внутри испорченной электрической машины сам собой размыкался и снова замыкал цепь контакт. Ее руки были отрублены скорее всего его мечом, она была без сознания, потеряв много крови. Он шагнул к ней и отсек чудовищу голову. Колдовство прекратилось. Она осталась лежать, не успев превратиться из человека в зверя.
   -Это первый человек, которого я убил,- подумал он. -Теперь, если случится, мне уже будет легче сделать это снова.
  
  
   Была уже глубокая ночь, когда ему удалось прилечь у одного из костров. Лагерь затихал, засыпая. Лишь где-то недалеко стонал безнадежно раненный. Роща выгорела полностью. Огонь, перебрасываясь с дерево на дерево, все удалялся, подбираясь к ручью. За ручьем была деревня. Но ни у кого не оставалось сил, чтобы тушить пламя. Крестьяне надеялись, что хотя бы эта беда обойдет их стороной.
   Радости не было, слишком дорогой ценой досталась победа. Они насчитали сорок четыре трупа зверей. Со стороны людей погиб тридцать один человек, не считая тех, которые были растерзанны Белками при первом нападении. Было несколько тяжелораненных. Их жизнь находилась в опасности. Большинство мужчин села до конца своей жизни будут носить шрамы, оставленные на их телах Беличьими когтями.
   Не смотря на накопившуюся усталость, Александр не мог уснуть. В таких случаях хорошо помогает настой от бессоницы, приготовленный из легких трав. Ныла царапина, оставленная ему на память об этой ночи одним из чудовищ. Он захотел оказаться сейчас в родном городе, в своем доме. Но тот был отчаянно далеко отсюда. И несмотря на то, что всадник на хорошей лошади мог проделать этот путь за четыре часа, произошедшее провело грань между Александром воином и Александром, учеником Школы боевых искусств.
   - Наверное, - подумал он, - Время, приносящее с собой события, меняющие твою душу, бежит быстрее. И увеличивает расстояние, пройденное тобой по жизни в тысячу раз.
   Но, одновременно с желанием вернуться домой, в нем крепла уверенность в своих силах. Он ощутил, что люди легко подчиняются ему. Предчувствие сражения волновало его, а битва пьянила. Если он вернется домой, то сможет ли снова надеть на себя одежды ученика и расстаться с мечом, с силой живущей на его обоюдоостром лезвии.
   Она подошла и незаметно легла рядом. Страх и забота о раненных - то, что досталось ей сегодняшней ночью. Подчинившись его просьбе, она не участвовала в сражении, хотя владела мечом лучше любого из этих крестьян. Взявши себе в помощницы одну бездетную вдову, она готовила мази и отвары для раненных, которых, она догадывалась, будет много. Но все же однажды ей пришлось обнажить меч. Тогда, когда одна Белка, уже раненная, вдруг оказалась прямо перед их костром. Не обращая внимания на рану, котороя отнимала у нее силы, она прыгнула на вдову. Оттолкнув ту в сторону, Зарина подняла меч над головой, навстречу падающему зверю. Меч пронзил ее сердце. Уже мертвая, Белка упала на Зарину. Оглушенная этим ударом, она лежала и чувствовала как мягка белая шерсть, и как кровь зверя, не успев впитаться одеждой, теплой струйкой стекает по ее животу.
   Говорят, что любовь и смерть составлены из одной материи и существуют как сестры близнецы. И без одной не бывает второй. И без второй, чего бы стоила первая?
   Вначале ее губы были подобны теплой резине, но она быстро училась, и они стали как мякоть персика. Он чувствовал ее страх, но видел, что ее желание сильнее. Ее тело было сильным, гибким и слушалось его рук. Ее пот пах, как изысканные духи и, смешиваясь с запахом гари, создавал сводящий с ума аромат. Она не вскрикнула, когда он вошел в нее, только прижалась сильнее. И когда все закончилось, он увидел кровь и удивился, что ее было так много. Она сказала: - Разве ты не знаешь, как это бывает в первый раз?
   Но это была кровь убитой ею Белки.
  
  

Глава 3.

В которой описывается детство Зарины.

   Мир, в котором она родилась и росла, был хрупок, призрачен и стар. Она хорошо помнила мать и почти не помнила отца. В сердце заброшенного сада, в полуразвалившейся деревянной беседке, она проводила большую часть дня.
   Ее королевство было обширно, таинственно и изрядно запущено. Два небольших вишневых дерева, покрывавшихся розовыми цветами каждую весну, были ее верными стражами. Тропинки, почти исчезнувшие под зарослями лопухов и других неприхотливых травок - ее дорогами, соединяющими различные области страны. Качели, скрипящие и безусловно опасные из-за расшатавшихся заклепок, служили ей королевским экипажем, запряженным лошадью ветра. Ее сокровища - две старые куклы, деревянная шкатулка со сломанными золотыми сережками, переливающееся перо дрозда, и другие такие же бесценные по своей природе вещи хранились в глубине огромной пещеры. Она находилась под прогнившим полом старой беседки. Вход охранялся злобными карликами, коих изображали стояки деревянных перил.
   Вокруг этого забытого клочка земли, оживляемого лишь фантазией одинокого ребенка, город жил свой торопливой жизнью.
   Двухэтажный, постепенно разрушающийся дом, был страной ее матери, где царствовали призраки воспоминаний и полчища обнаглевших мышей. Ее мать, никогда не отличавшаяся излишней веселостью, после ухода мужа перестала интересоваться происходящим вокруг. Она редко переступала порог дома, продолжая жить лишь по привычке. Ее существование напоминало сон спящей принцессы из заколдованного царства.
   Воспитанием Зарины никто не занимался до тех пор, пока в доме не появился Кадит. Он приходился матери каким-то дальним родственником. Однажды осенью он позвонил в колокольчик над их воротами, но шнурок остался в его руке. Тогда он отворил скрипучую створку и увидел старый дом, увитый ползучими растениями, до крайности запущенный сад, где плоды падали с деревьев в мокрую траву. Тропинку устилал полыхающий золотом ковер из опавших листьев. Он увидел ржавые качели, и беседку в глубине сада.
   Возле беседки он заметил девочку лет пяти. В одежде, больше напоминавшей лохмотья, она казалась лесным эльфом, готовым исчезнуть, превратившись в капельку дождя или сосновую шишку. Как осторожный зверек она смотрела на него издали, и, как только он окликнул ее, пропала в чаще разросшихся кустов сирени.
   Он остался жить в их доме, уходя по утрам в Школу, а когда возвращался, учил Зарину чтению и счету. Ее мать, в юности слывшая красавицей, и после постигшего их несчастья не утратила своей женской прелести. В один из дней Кадит вышел из ее спальни, и уже каждый вечер возвращался туда, уложив спать Зарину, рассказав ей одну из многочисленных волшебных историй, на которые он был мастер.
  
  
   Так прошло четыре года. За это время ее новый отец совершенно вытеснил из памяти Зарины воспоминания о предыдущем.
   Кадит починил протекавшую крышу. Нанял садовника, и они вместе выпололи сорняки и засыпали дорожки в саду новым гравием. Он готовил в праздничные дни, и оказался неплохим поваром. Он отчасти развеял призрачный сон ее матери. Он навел порядок в химической лаборатории, выгнав оттуда пауков. Он расставил в кухне мышеловки. И мыши, признав его власть, снова из наглых дневных грабителей превратились в трусливых ночных воришек. Он вытащил гвозди из двери библиотеки, которые забил, уходя ее отец и нашел там множество книг. По этим книгам Зарина училась читать по слогам слова, большую часть которых она не понимала. Он наполнил их дом жизнью, приглашая в гости своих товарищей.
   И однажды ее мать улыбнулась своей забытой улыбкой. Она подошла к Зарине, погладила ее по волосам и спросила, не мало ли ей это старое платье, и не пора ли купить новое с веселенькими бантиками и кружевами. Зарина не нашлась, что ответить, смутилась и убежала во двор. Впервые за много лет мать обратилась к ней, назвав ее по имени.
   Как-то ночью Зарина проснулась. Она открыла глаза и увидела склонившегося над ее кроватью Кадита. Его лицо и одежда были в крови. Из открытой двери в комнату вползали клубы дыма. Он завернул ее в одеяло и вынес из дома. Возле крыльца рыл копытом землю оседланный вороной жеребец. А над домом, освещая все вокруг, вставали языки огня. Он посадил ее на коня, взобрался сам, приказав ей крепко обхватить его руками. На улице он пустил коня галопом. Мимо бегущих с ведрами людей, оставив за собой предместья, они выехали за ворота. Там Кадит остановил коня и оглянулся, по его щекам текли слезы. Потом он тронул поводья и направился прочь из города, чтобы уже никогда в него не возвращаться.
   Прошло еще пять лет и Зарина узнала, что же произошло в ночь, когда сгорел ее дом и погибла ее мать.
  
   Ее отец происходил из древнего рода. Превратности судьбы, постигшие его семью, когда он был еще ребенком, положили конец богатству. Его мать и отец понимали, что лишь хорошее образование поможет их единственному сыну занять приличное положение в обществе. Отказывая себе в самом необходимом, они послали Сикона в город Санти, прославившийся своими золотых дел мастерами и великолепной Школой. Ее выпускники, становясь знаменитыми врачами, астрологами и алхимиками, находили работу во дворцах князей и в домах вельмож.
   Вырвавшись из тесного мирка приходящей в упадок усадьбы, Сикон окунулся в кипящий водоворот городской жизни, и поначалу был счастлив. Науки давались ему с легкостью. Это был одаренный юноша, но в его характере уже тогда проглядывали неуживчивость и угрюмость.
   Блестяще закончив учебу, Сикон женился на девушке, получившей в приданное дом, и занялся врачебной практикой. Но занятие это не пришлось ему по душе. Терпеливость и доброта, необходимые в профессии врача, были чужды ему. И хотя лекарства, составленные по его рецептам, часто помогали вылечить болезнь, люди, побывавшие его пациентами, уже не возвращались к нему снова. Они предпочитали иметь дело с менее одаренными, зато куда более вежливыми и внимательными докторами. К тому времени, когда его практика окончательно перестала приносить доход, Зарине исполнилось два года. Однажды он исчез, не предупредив жену, не оставив ни объяснительной записки, ни адреса для писем. Разочарование и гордость явились причиной его ухода.
   Шесть долгих лет, они ничего не знали о нем. И вот однажды в Школе, где учился Кадит, а до него посещал ее отец, пронесся слух о том, что Сикона видели на одном из кораблей, плававших в южных морях. Торговец канцелярскими принадлежностями, имевший интерес на Восточном побережье, сам лично видел его. На этом судне отец занимал должность то ли врача, то ли предсказателя погоды, скорее всего занимаясь и тем и другим. Торговец заметил, с каким почтением и даже страхом команда относится к Сикону. А капитан обращается к нему вежливо и с подобострастием.
   Этот старый негоциант уже многие годы являлся главным поставщиком бумаги и чернил для поколений учеников и их Учителей. Обладая недурственной памятью, он прекрасно помнил молодого, подающего надежды юношу. Тем больше он был поражен переменами, произошедшими с Сиконом за это время. Они коснулись не только внешности бывшего ученика, теперь носившего в ухе серебрянную серьгу, брившегося раз в месяц, с глазами красными от соли и кожей, покрытой жестоким загаром южных морей. Его нелюдимость бросалась в глаза. За все время плавания на этом корабле торговец ни разу не заметил, что бы тот улыбнулся. Даже есть он предпочитал у себя в каюте. Казалось, что люди не вызывают в нем ничего, кроме раздражения.
  
  
   Прошло время, достаточное для того, чтобы забыть об этом незначительном происшествии. Но однажды ночью, когда в городе не спали только стражи и бездомные собаки, отец вернулся домой. Он вошел в свежеокрашенные ворота, ведя на поводу коня, и увидел отремонтированный дом и ухоженный сад. Он попытался открыть двери своим старым ключом, но замок давно сменили на новый. Он увидел свет в окне своей бывшей семейной спальни на втором этаже, и сердце его пронзила игла ревности. Прыжком, похожим на полет летучей мыши, он оказался на широком каменном подоконнике.
   Его жена спала, а рядом лежал молодой мужчина и читал книгу, помеченную печатью его библиотеки. Обмотав левую руку плащем, правой достав кривой рыбацкий нож, он вышиб стекло и прыгнул в комнату. Первым ударом он вонзил нож в грудь спящей, и зарычал как зверь. Вторым ударом он попытался достать мужчину, но тот оказался проворнее и, соскочив с кровати, отпрянул к стене. Когда Сикон попытался перепрыгнуть через кровать, тот схватил стоящий рядом стул и что было силы ударил нападавшего по голове. На мгновение потеряв сознание, Сикон уронил нож, и этого мгновения было достаточно, чтобы Кадид, прыгнув вперед, вцепился руками в его горло. Вместе их отбросило к окну, причем Сикон, вывалившись из него наполовину, повис над землей.
   . Отпустив его горло Кадит схватил Сикона за голени и выбросил со второго этажа. Он услышал глухой стук, когда тело ударилось о землю, и хрип, какой издает умирающий, прежде чем испустить последний вздох. Обернувшись, он увидел, что его любовь мертва. Упавшая на кровать свеча, распространила огонь по простыне. Языки пламени лизали тяжелые портьеры. Комната наполнялась дымом. Тогда Кадид поцеловал ее мать в последний раз, испачкав кровью лицо и руки. Он покинул город вместе с Зариной и вернулся в родную деревню.
   И вот Зарина снова увидела отца на базарной площади. Он выглядел старше, чем его портрет, пылившийся в паутине на чердаке. Когда в поисках какой-нибудь затерявшейся старой куклы она забиралась туда, натыкалась на картину и, забыв о первоначальной цели своего визита, подолгу рассматривала полустертые черты. И в мерцающем свете свечного огарка ей казалось, что глаза портрета меняют свое выражение, а губы шепчут слова приветствия. Она гладила рукой старый холст, и на пальцах оставались комья пыли.
   И не было ничего удивительного в том, что за минуту до смерти Кадит не узнал своего врага. Видев его лишь раз в полутьме, с лицом искаженным от ярости, он умер, так и не поняв, чья рука отправила его во тьму из которой ни кто не возвращался.
  

Глава 4.

В столицу.

  
   Утром к пепелищу выехал отряд в составе ста конных солдат. Командовал ими молодой капитан.
   Подъехав к палаткам, отряд спешился на привал. Капитан подошел к группе крестьян, грузивших на телегу свои нехитрые пожитки. Он рассказал, что следует в столицу по приказу Правителя. Вечером отряд остановился в одной из деревень, примерно в десяти километрах отсюда. Поздно ночью, заметив зарево, дозорные разбудили его. Приняв во внимание, что времена нынче настали неспокойные, он направил отряд в сторону огня. Путь оказался длиннее, чем они ожидали, к тому же отряд заплутал, свернув в темноте не на ту дорогу. Утром, сориентировавшись по клубам дыма, они заметили ошибку.
   Закончив описывать собственные приключения, он попросил рассказать о том, что произошло здесь, и не напрасно ли была тревога. Выслушав перебивавших один другого крестьян, побродив среди трупов чудовищ, он пожелал увидеть человека, руководившего сражением.
   Подойдя к погасшему костру, капитан заметил двоих, спавших на одном одеяле. Слегка смутившись, он не стал их будить, ибо был человеком, способным войти в обстоятельства. Вернувшись к своим людям, он приказал отряду двигаться на отдых в деревню, куда потянулись и крестьяне, возвращаясь в свои дома, надеясь найти их невредимыми.
   Они проснулись почти одновремено и, посмотрев друг на друга, вместе рассмеялись. Сажа испачкала их лица, а роса прочертила на них полосы. Солнце стояло уже довольно высоко в безоблачном небе. Становилось жарко. Все вокруг покрывал пепел. Крестьяне, забрав с собой раненых и палатки, ушли. Они были одни посреди сожженной рощи.
   Они встали и пошли к ручью, к месту, которое служило ей купальней в эти дни. Там небольшую поляну обступали высокие сосны, и ручей падал в крохотное озерцо с невысокой скалы. Вода была прозрачна и в ней плавали радужные форели. Те, самые большие в округе.
   Они разделись и вошли в воду. Смыв сажу, они любили друг друга, не чувствуя холода воды и хода времени.
   Когда голод стал почти невыносим, они с сожалением покинули это волшебное место и вернулись в деревню. Крестьяне, завидев их на дороге, приветствовали Александра и кланялись, а дети махали им вслед руками.
   Они прошли рыночную площадь. Там уже стояли палатки солдат. Лошади с удовольствием лакомились подгнившими яблоками и проросшей картошкой. Столик циркача и разрубленный узел нашли свой конец в одном из солдатских костров. Над огнем висели котлы, солдаты готовили завтрак.
   Они свернули на тихую улицу, где в тени ветвистой шелковицы белая в черных пятнах собака грызла старую кость, возя мордой в пыли.
   -Вот мой дом, - сказала она -Он будет твоим, если хочешь.
   Поднявшись по ступенькам, через горницу они вошли в небольшую комнату. Запах аптеки наполнял ее. Всюду на стенах сохли пучки лечебных и ядовитых трав.
   -Пойдем на кухню, посмотрим, что там осталось из запасов,- сказала Зарина.
   К счастью, ее хозяйство Белки обошли стороной. Все оставалось как и прежде, лишь хозяин дома больше никогда не переступит его порог.
   Они поели. Набив запасную сумку склянками с настойками и отварами, она отправилась навестить раненных. Он же пошел на площадь.
   Большинство солдат спали в палатках, утомившись ночным переходом. На копьях, составленных пирамидой сидела сойка. Это было хорошим знаком, ибо после того, что произошло здесь в тот памятный всем базарный день, птицы оставили село.
   От одного из костров ему навстречу поднялся молодой офицер.
   -Гидон,- представился он. -А тебя зовут Александр. Крестьяне мне порассказали о твоих геройствах.
   Несмотря на легкую насмешливость его слов, Александр ощутил в них плохо скрываемое восхищение. Они пожали друг другу руки. Было что-то такое в этом военном, что при первой же встрече внушало к нему чувство симпатии.
   -Вот, сняли шкуру с одного из ваших зверей. Хочу показать во дворце. Удивить, так сказать. Ты сам-то откуда будешь? Крестьяне сказали, ты нездешний.
   Слушая рассказ о ночном сражений, он то хмурился, то отпускал одобрительные замечания.
   -Да,- протянул он задумчиво, после окончания рассказа. -Я бы и сам не смог придумать лучшей диспозиции.
   Он улыбнулся и хлопнул Александра по плечу: -Ну молодец! Устроил им чертову петрушку. Жаль, что мы опоздали.
   По секрету скажу тебе - плохие новости. Правитель собирает войска. На востоке неспокойно. Мы пока соблюдаем нейтралитет, но я думаю, это ненадолго. Приказано всем гарнизонам отправить отряды в столицу. Четыре дня назад и к нам прискакал гонец. Но мы не смогли выступить сразу. Твои белые друзья устроили изрядный тарарам и в нашем уезде. Почти неделю наш отряд шел за ними следом. Я видел те деревни, в которых они успели порезвиться. И если бы не ты, могил на здешнем кладбище было бы гораздо больше, и лежали бы в них по одной косточке, да по одной досточке от человека. У этих пушистых милашек преизрядный аппетит.
   А если серьезно, то кажется мне - настали трудные времена и нападения разбойничих шаек скоро покажутся нам детской игрой.
   -Ваш отряд из какого города? - спросил Александр.
   -Из Перка, что на северной границе. Я там помощником начальника гарнизона. Охота у нас замечательная. В горах на тура, в лесах на медведей и лосей. Ну и рыбалка как водиться,- капитан мечтательно зажмурился.
   -Знаешь что, -сказал он, - Пойдем с нами в столицу. Такие люди как ты, сейчас позарез нужны Правителю Оксану. Обещаю, что проблем устроится на службу у тебя не будет. Я сам поручусь за тебя перед генералом. А по нынешнем временам, может и отряд получишь в командование.
   Они поболтали еще о том о сем и расстались в самых лучших отношениях. Офицер, прихватив с собой двух солдат, отправился по дворам, договориться о покупке продовольствия. Александр вернулся домой, размышляя о предложении капитана. Скоро возвратилась и Зарина.
   -Крестьяне просят тебя остаться.- Сказала она, вынимая из сумки полупустые склянки и сваливая их в таз. Будешь у нас Учителем, вместо моего отца. - Она мельком взглянула на него, следя за выражением его лица.
   -Давай уедем, - сказал он. Капитан зовет с собой, обещает службу и жалование. Мне с детства хотелось увидеть столицу.
   -А как же деревня? Столько бед на людей свалилось. Я ведь за врача здесь.
   -Пусть пошлют гонца в к моему Учителю. А я напишу ему письмо. В нашей школе много учеников, он найдет тебе замену.
   Отряд оставался в деревне до следующего утра. На рассвете солдаты покинули село, а с ними вместе Александр и Зарина.
  
  
   Вот уже четыре дня они двигались, забираясь все дальше в глубь страны. Им предстояло пересечь ее всю, с северо-запада на юго-восток. Большинство путников выбирало для такого путешествия недавно проложенную окружную дорогу. Это удлиняло путь на десять дней, но было гораздо безопаснее. Кроме того, торговцы, двигаясь по новой дороге, имели возможность посетить лежащие поблизости города и деревни, пользуясь этим, чтобы при случае заключить выгодную сделку.
   Путь, по которому пошли они, использовался когда-то более интенсивно. Он служил для быстрой переброски войск из одного конца страны в другой в случае вторжения врага. На всех военных картах этот дорога была отмечена красной приоритетной линией. Но чем дальше они уходили от пограничных населенных областей, тем запущенней она становилась. Деревеньки попадались все реже, а количество домов в них было обратно пропорционально количеству пройденных ими верстовых столбов. Лесные деревья, становясь шире и низкорослее, постепенно уступали место более южным породам.
   На четвертый день пути их окружила степь. В ней еще пестрели кое где красные и белые цветы, остатки весеннего буйства. Но очень скоро лето, сжигая на корню веселую зелень, покроет эту землю охрой и сажей.
   Воздух уже не остывал ночами, и люди спали обнаженными, мучаясь духотой. Комары и мухи, кишевшие здесь, были бы еще большим бедствием для людей и животных, если бы не рецепт особой мази, известной Зарине, замечательно прогонявшей кровопийц. Это снискало ей расположение солдат.
   Она была единственной женщиной в отряде, но никто не пытался ухаживать за ней. Темные длинные волосы, удлиненный овал лица, спокойный пронизывающий взгляд синих глаз - она отличалась редкой красотой. Но солдаты и их командир не могли не заметить особых отношений, связывавших ее и Александра, и без суеты признали его первенство.
   Все время пути в отряде царила отличная дисциплина. Редкая даже среди учеников Школы добро расположенность солдат друг к другу удивляла Александра. Он видел в этом воздействие на бойцов личности командира.
   Тут было чему поучиться. С солдатами Гидон был справедлив и взыскателен, при этом ни когда не позволяя себе унизить хотя бы одного из них. Когда усталость одолевала людей, он находил нужные слова, чтобы поддержать дух подчиненных. На привалах за стаканом вина капитан любил пошутить и попеть песни, но всегда сохранял некоторую необходимую дистанцию.
   Эти места поистине были дикими. Здесь почти полностью отсутствовало постоянное население. Лишь зимой пастухи пригоняли стада овец на степные пастбища, ибо зима тут была теплее, и снега выпадало меньше.
   Причиной столь удивительного климата центральной части страны были обширные теплые болота, покрывавшие пространство в два дня пути. Когда-то очень давно, когда даже их предки еще не появились в этих краях, на месте болот возвышалась огромная огнедышащая гора. Время от времени она взрывалась в небо раскаленными камнями. Пепел поднимался на несколько километров в воздух, а потоки лавы уничтожали все живое на своем пути. Частые землетрясения покрывали землю глубокими трещинами.
   Однажды случилась ужасная катастрофа. Землетрясение было настолько сильным, что ощущалось даже на побережье. Огромные волны-цунами, родившись на Западном побережье, вырастая и набирая скорость, обрушились на Западный материк. И даже теперь, спустя полторы тысячи лет, кочевники находили в пустыне скелеты рыб и дельфинов.
   Три дня длилось ужасающее извержение. Огромная туча пепла заслонила солнце на двадцать дней. Когда же она рассеялась, и воздух очистился от пыли, те, кто раньше были жителями этой страны, с ужасом обнаружили, что горы больше нет. На ее месте образовалась глубокая воронка, из которой поднимались вверх ядовитые газы, и вся местность вокруг была отравлена ими.
   То было воинственное племя, вместо кожи носившее на своем теле броню, подобную крокодильей коже. Они верили, что в глубине вулкана живет их жестокий бог. В начале каждого месяца они приносили ему в жертву быков и рабов. И когда гора исчезла, эти люди решили, что бог покинул их. Тогда они оставили эти места и ушли на восток, искать его, ибо ни один народ не может жить без бога.
   Когда предки нынешних жителей пришли в эту страну, столетия, прошедшие с момента катастрофы, занесли воронку песком и илом. Здесь возникли гигантские болота, глубина которых в некоторых местах не поддавалась измерению. Вода в них имела необьяснимые свойства и была совершенно непригодна для питья.
   Время от времени от поверхности болот отрывались и взмывали в небо огромные пузыри. Вероятно, это скопившиеся под землей газы вырывались на поверхность. И по причине вязкости этой воды, они, как огромные мыльные пузыри, медленно плыли на север, переливаясь в лучах солнца всеми цветами радуги.
   Дорога огибала болота с южной стороны, проходя меж пологих холмов. И перед тем, кто поднимался на них, открывался унылый и величественный вид безбрежного моря воды с островками странной мутировавшей растительности. В воздухе, полном испарений, как воздушные шары плыли караваны пузырей.
   Легенда о Народе Горы заканчивалась пророчеством: Придет время, когда вулкан вновь поднимется из болота, тогда этот народ снова вернется на свою землю.
  
  
   Этим вечером они остановились на ночлег в крохотной деревеньке, скорее даже хуторе, в несколько домов и хозяйственных построек. Хозяева - два брата и их семьи - были единственным населением на шестьдесят километров вокруг. Чахлые кустики картошки и помидоров с трудом выживали в этой недружелюбной земле.
   Источником доходов для братьев служила охота. Красивый мех водяных крыс, необычайно расплодившихся на болотах, ценился в приграничных городах и столице. Кроме красоты он обладал редким свойством излечивать кожные болезни. Зарина получила несколько таких шкурок в обмен на рецепт мази от комаров, сильно досаждавших хуторянам.
   Их принимали в главной горнице дома. За большим, покрытым праздничной скатертью столом помещалась вся большая семья. В честь гостей подали пару запеченных в яблоках гусей.
   -Кабы не этот промысел, -сказал старший брат, наморщившись, теребя в кулаке пышную рыжую бороду, -Токо бы нас здесь и видели. Пока шкурки покупают хорошо, мы останемся на хуторе. Его еще наш батяня, доброй ему памяти, поставил. До болот отсюдова всего пол дня пути будет, и ребятёнки наши уж слишком часто болеют.
   -Мы с братом, когда идем на охоту,- по второй наполняя стаканы, вещал мужик. -Так намордные повязки к лицу цепляем. Хоть и трудно дышать, да все заразы меньше в нос попадает. Это мне один доктор в городе подсказал. Я к нему детенку своего как-то возил, на расследование.
   -На обследование,- поправила рассказчика Зарина.
   -Во, во, точно, на оследование, и он так же говорил. Вы того, когда к болоту-то подъедете, тоже тряпочки на морду наденьте. И лошадям можно, ежели конечно дадутся.
   -А что, дочка,- продолжал разговорчивый крестьянин,- Может, пока вы здесь, научишь мою жену делать лекарство от легочной лихорадки, а за нами не залежится. Хочешь шкурками заплатим, хочешь деньгами.
   А вода в этих болотах удивительная. Если зверь какой попьет той воды, то тут же засыпает, кроме крыс этих водяных, конечно. И пузыри. Вначале-то пугались их. И то, видел однажды, как сойка одна глупая залетела в пузырь этот. Пузырь ничего, не лопнул, а вот птица пропала, как не было.
   Потом привыкли к ним. Ждешь бывало крысу в засаде у воды, смотришь, летит он мимо. И всякое разное мерещиться начинает, если конечно присмотреться подольше.
   -Ну и что же там мерещиться? - спросил Капитан.
   -А кому что. Мне вот девки голые мерещатся,- он покраснел и взглянул на жену. Та ничего не сказала, ойкнула, и обвела изумленным взглядом гостей.
   -Не при женщинах будет сказано. А брату моему как-то детство его привиделось. Как они вдвоем с сестрой лягушку поймали, да через задний проход с помощью тростинки-то ее и надули. И что им потом за это было от родителя.
   Все засмеялись.
   -Каждому по уму его и мерещиться,- сказала его жена, наконец оправившись от смущения.
  
  
   На следующий день, приблизившись к болотам, они, по совету братьев, надели заранее приготовленные повязки. Природа, окружавшая их, не способствовала приятным мыслям. И, чтобы развеять скуку, Александр попросил капитана рассказать о столице.
   -Да, я бывал там не один раз. Сарраса - удивительный город.- начал свой рассказ капитан, - Тот кто владеет им - владеет всем морским побережьем. Он построен таким образом, что является частью горного плато, выходящего к морю. Там высота обрыва достигает почти четверти километра. Пятнадцать секунд нужно камню, брошенному из дома в Верхнем городе, чтобы упасть на мостовую в Нижнем. Часть зданий находиться на плато, часть построена на скалах обрыва.
   Со стороны моря столица неприступна. От нападения с суши город защищает двойная стена, меньшая из которых высотой в пятнадцать метров. Под городом в скале находится огромная пещера, которая служит гаванью военным и торговым кораблям. Одновременно она может вместить триста галер. От нее в город поднимаются три подземные туннеля. Один для военных нужд, один для товаров, всадников и скота. Один для горожан и путешественников, идущих пешком. Перед выходом на поверхность все три туннеля соединяются в одну широкую галерею. Ее колоны, поддерживающие свод, выточены из огромных кусков мрамора самим Мирмидоном, и имеют ширину в четыре обхвата. Мирмидон построил и дворец для первого Царя. Но от него сохранилась лишь пара старых башен.
   Само названия города Сарраса, происходит от слова сариса - копье. По легенде, когда, живший в древности, герой Мальван пришел в эти земли, он и его товарищи долго выбирали место для будущего города. Один хотел строить в одном месте, другой в другом. Они не могли прийти к соглашению.
   Однажды они преследовали на охоте огненную лань, животное, обладавшее разумом человека. Погоня длилась долго, наконец они загнали лань на край плато, обрывавшегося в море. Мальван первый метнул в нее копье, но та успела прыгнуть с обрыва. Копье же, превратившись в синюю молнию, ударило в землю, со страшной силой. От этого удара образовалась огромная пещера, которая теперь и служит гаванью для кораблей.
   В самом городе нет деревянных строений. Так решил дед нынешнего Правителя, когда в годы его правления сильный пожар уничтожил половину городских домов.
   Город расположен на перекрестке торговых путей, поэтому в нем процветает всякая торговля и ремесло. За проливом находится восточный материк. На западе, если плыть десять дней, начинаются земли Лани, названные так потому, что та Огненная Лань, прыгнув с обрыва и превратившись в грозовую зарницу, нашла себе убежище в тех краях. Там живут люди, не признающие городов. Они кочуют со стадами по своей земле, и охотно отдают золото за железо. Впрочем, я думаю, они поступают мудро, ибо из железа сделано оружие, с помощью которого завоевывают и золото и земли.
   -Ты рассказываешь как опытный человек,- сказала Зарина
   Капитан улыбнулся, польщенный. - Это все книги. В городе, где я служу, неплохая общественная библиотека. А я, надобно сказать, большой любитель почитать. Гарнизонная служба, сами знаете,- он подмигнул. - Раз в три дня дозор, а так либо охота, либо вино, вот и все развлечения.
   Хорошо, что отец мой, доброй памяти, немало розг об меня изломал, приохочивая к грамоте. Да и в армии науки поощряются. Я вон, гляди, уже капитан. А многие до сорока лет в десятниках ходят.
   Александр слушал капитана с видимым интересом. Новые люди, новые земли, большие города - поток событий разрушил его размеренную учебой жизнь, подарил ему любовь, показал смерть и продолжал мчать вперед. Душа его радовалась каждой минуте прожитого времени.
   Еще неделю назад он был замкнут в тесном пространстве своего городка, и ловил окуней в прозрачных водах речки Нашки. С тех пор на его долю выпало столько приключений, что впору тем легендарным Мастерам, на которых любил ссылаться Учитель.
   Их готовили для трудных дел. Но многим ли, из бывших учеников Школы, выпало сражаться с чудовищами, побывать в далеких и удивительных странах? Они уходили из школы, становясь помощниками врачей или Мастерами в селах и небольших поселениях. Да и в самом деле, на что может расчитывать ученик захолустной школы из провинциального городка?
   В глубине своей души, он никогда не смирялся с подобной участью, но окончательно понял это только сейчас. Раньше, думая о будущем, вовсе не хронические болезни селян или падеж скота представлялись ему занятием всей его жизни. Однако, каким образом его мечты воплотятся в действительность, не знал. Он всегда хранил в сердце надежду на случай. И вот, время настало. Туманные грезы юности о далеких землях, о битвах, о славе и богатстве теперь становились реальностью.
   -Я уже еду, Сарраса.- подумал он и улыбнулся.
  
  
   Вечерело, отряд свернул с дороги и расположился на отдых в лощине, меж пологих холмов. Пока солдаты ставили палатки и разводили огонь, Зарина и Александр поднялись на возвышенность.
   -Ты заметил, какие странные растения растут на этом болоте. Посмотришь на куст, вроде бы ольха, но что то в ней не так. На обочине лопух, но какой-то особенный. Вот, хочу насобирать здесь всяких травок. Посмотрим, на что они сгодятся. И еще, хорошо бы воду из болота с собой привезти.
   -Только не уходи далеко.
   Она засмеялась.
   -Разве ты не помнишь, что я тоже училась в Школе, и даже убила одну Белку.
   -Уже кем-то раненную.
   -Но все равно очень опасную.
   Она махнула ему рукой уже издали, и вскоре скрылась за одним из холмов.
   Легкий ветерок дул в сторону болот, освежая воздух, прогоняя ядовитые испарения. Можно было снять маску.
   Он прилег на траву. Подумал, какая мягкая, и вдруг представил, что он на рыбалке. Речка Нашка несет свои небыстрые воды. И тысячи звезд зажглись в небе. Речка так успокаивающе звенит. Нет, это не речка, это стадо коров возвращается с поля, это звенят их колокольчики. Одна корова останавливается рядом, у нее нет ни ног ни рогов, и она очень большая. Интересная корова, подумал он, надо же! И шерсть у нее разноцветная.
   Он очутился в разрыве пространства и оказался в коридоре прямом и тянувшемся, казалось, в бесконечность. Коридор образовывался двумя толстого стекла стенами по бокам, пол же и потолок были металлическими. Он пошел по нему, а за стеклами слева и справа кипела жизнь.
   Два мира, вид на которые открывался по обеим сторонам коридора, были весьма различны. Одно стекло отбрасывало на каменный пол синевато-зеленоватый отсвет, другое же полыхало красным и оранжевым, временами смещавшимися к пурпурным и даже фиолетовым оттенкам.
   В синем миру роились, ездили, сверкали, крутились, возились, летали, ползли, пыхтели, вертелись, плакали, говорили здрасте и спасибо, ссорились и умирали странные существа. На колесиках, большие и малюсенькие, новые, влюбленные, остроконечные, пугающие, булькающие, со следами побоев, но все имеющие общее начало, качество и суть - это были цифры. Некоторые из них были буквами, и это были существа женского пола.
   Через некоторое время, он узнал, что тот коридор, по которому он шел, иногда, впрочем, останавливаясь, раньше не был ни коридором, ни дорогой. Раньше стеклянные стены находились далеко одна от другой. Так, что идя посредине, он даже мог бы и не заметить этих стен, если конечно не обладаешь особым зрением. Теперь же они сблизились настолько, что существа одного мира слышали шелест звуков живущих в другом.
   Второй мир был представлен не менее разнообразной коллекцией форм. Даже, пожалуй, гораздо более разнообразной. Все существа в противоположном мире были частичками, из которых составлено все живое и неживое под солнцем. Оказалось, что мудрость Учителей и ученых лишь незначительно проникла в тайны материи.
   Выяснилось, что частицы, составлявшие какое-либо тело в нашем мире, являлись точной уменьшенной копией этого тела, и назывались атомами. Алмазный атом был маленьким алмазом, атом яблока напоминал яблоко ему свойственного сорта, атом кобеля задирал заднюю лапу под атомом столба, куста или забора.
   В этом мире встречались люди и животные, мечи и Белки, колдуны и сковородки. Среди аборигенов попадалось большое количество абсолютных двойников, что вовсе не было удивительно. Изумляло другое, каким образом он умудрялся видеть эти, такие крошечные, гвоздики материи.
   Как догадался, Александр причина конфликта между двумя мирами была заложена уже в самой их противоположности. Одни - красные, считали себя природными существами, порожденными естественным ходом вещей, плотью и солью земли. Тварей же из противолежащего мира - пришельцами и захватчиками.
   Цифры же и буквы могли доказать с математической точностью, что дело обстояло абсолютно наоборот.
   -Значит, вы воюете друг с другом? -спросил Александр.
   -Нет,-сказали те или другие. - Но скоро будем.
   -Как скоро? -спросил Александр.
   -Очень скоро, но тебя уже не будет среди живых. Это будет такая война, от которой мир треснет по швам, как старая рубашка. Когда один пьяница хватает другого за грудки возле трактира. Он треснет по швам и сгорит как змеиная кожа, брошенная в огонь хозяйкой дома, когда она хочет избавиться от тараканов.
   А что будет потом?
   Потом обязательно будет тоже самое - новый мир, новая война, новые надежды. Впрочем, мы не знаем.
  
  
   Он очнулся, и застонал. Голова болела так, как болела только однажды, когда в день своего совершеннолетия они с приятелями выпили слишком много кислого вина.
   Он лежал на одной из двух открытых повозок, предназначенных для снаряжения и продовольствия. Был день, за окном тянулся редкий березовый лесок. Зеленая листва радовала глаз после унылых, коричневых и серых красок болота. Рядом с ним, положив ему на руку грудь, спала Зарина. Повозка неторопливо катилась по дороге, подскакивая на камнях и колдобинах. Он попробовал пошевелиться и разбудил Зарину.
   -Проснулся? Спросила она протирая глаза.
   -Да, что случилось?
   -Ты проспал почти три дня. Кроме того, ты пропал и мы искали тебя почти целую ночь.
   -Я помню, что заснул, там на холме, возле болот.
   -Ты снял маску.
   -Мне снился странный сон, и сейчас у меня болит голова.
   Она порылась в своей волшебной сумке, нашла и протянула ему фляжку. - Вот выпей, помогает при простуде, температуре и снимает головную боль.
   К повозке подъехал капитан.
   -Вот так-так. Доброе утро! Проснулся наконец. А мы-то уже волновались. Ты помнишь, что с тобой произошло? Когда ты пропал, и Зарина возвратилась одна, мы стали прочесывать местность. А утром вдруг нашли тебя в четверти километра от лагеря, там где ты задремал.
   -Перед тем как уснуть, мне показалось, что я дома. Что-то большое приблизилось ко мне, потом я увидел сон, а потом проснулся в повозке.
   -Что тебе снилось?- спросила Зарина, принимая назад свою фляжку и сама делая из нее глоток.
   -Пожалуй, это трудно будет рассказать связно. Но это был один из самых удивительных и смешных снов, которые мне снились. Что-то о конце света.
   Отдыхай,- сказал капитан. До столицы еще два дня пути, ты должен быть при параде когда мы приедем.- И ускакал в хвост отряда, поторопить отставших конников.
   Александр почувствовал, как головная боль проходит, и улыбнулся Зарине. Она улыбнулась в ответ, обняла его и они снова упали в мягкое сено на дне повозки.
   -Как жаль что это не закрытая карета, сказал он.
   -Что бы ты тогда сделал? -спросила она и потянулась к нему губами.
  
  
   По небу плыли голубые и зеленые драконы. Трава в том месте была мягче, чем где-либо на свете, а ветерок нес удивительные запахи и нашептывал необыкновенные истории. Этого места не существовало на земле, и все же оно где-то находилось.
   Наверное, в душе каждого человека есть воспоминание об этой земле. Мечта о ней принимает различные облики. В детстве каждый из нас жил в этом месте, или почти в нем. Но с годами мы удаляемся от него все дальше, идя по дороге желаний, выдающих себя за смысл жизни.
   Как велика сила иллюзии, заставляющей нас хотеть то одного, то другого, и мы забываем, что наше истинное желание - вернуться в то далекое место и снова ощутить мир, как чувствует его ребенок. Мы оставляем на время наши обычные дела и приезжаем в город нашего детства. Мы проходим по улице, где деревья, уже тогда бывшие старыми, стали еще старее. Мы заходим в свой двор и не узнаем его, хотя все там осталось по-прежнему. И не чувствуем ничего, кроме тоски и скуки, глядя на те самые скамейки во дворе, где вечерами нашего детства мы рассказывали друг другу страшные истории. Во всех прекрасных и таинственных уголках нашего бывшего мира не осталось ни одного знакомого чувства или запаха. И мы уходим из этих развалин, и никогда уже не вернемся назад.
   Но в душе мы знаем, что это место существует. И что мы возвратимся туда когда умрем, и останемся жить там навсегда, как дети. И никогда не будем уже взрослеть. Мир, нас окружающий, всегда будет полон чудес. И каждое утро мы будем просыпаться с острой радостью от того дня, который предстоит. И в прохладном утреннем воздухе, будет раздаваться звук метел. Это дворники подметают улицы, готовя их к нашему пробуждению.
  

Глава 5.

В которой герои прибывают в столицу, а так же описывается политическая и военная расстановка сил накануне войны.

  
   Над городскими домами реяли чайки, а внизу шумело море. Пользуясь хорошей погодой, корабли флота вышли из гавани. Последнюю неделю учения происходили каждый день. Правитель Оксан мог по праву гордиться своим военным флотом. Двести боевых галер было у него. Опытные экипажи с легкостью выполняли различные построения. Пройдя в походном строю под бастионами города, флот, удалившись на расстояние мили от берега, развернулся для атаки как огромный пестрый веер.
   Через большое окно в тронном зале Правитель изредка бросал взгляд на это представление, принимая доклады офицеров, ответственных за различные участки обороны. Флот тем временем разделился на две части, охватывая воображаемого противника с флангов. Тень улыбки пробежала по лицу Правителя.
   -О чем они думали, когда собрались напасть на меня? Разве мой флот не самый сильный в известных нам пределах моря? Или это победы над восточными княжествами вскружили им голову?
   Офицер как раз докладывал о состоянии береговых укреплений.
   -Итак, я продолжаю, мой повелитель?
   Правитель кивнул.
   -Морские форты в западной части в достаточной степени обеспеченны необходимыми припасами. Мы установили там по четыре - пять метательных машин в каждом. Есть некоторый недостаток в снарядах, пригодных для метания Греческого огня. Но я уже распорядился, и вечером они должны получить все необходимое. Настроение людей бодрое. Они сомневаются, что им придется вступить в бой с врагом, так как думают, что наш флот не подпустит неприятеля к берегу.
   -А как вы думаете, офицер?
   -Мой повелитель, хотя известно, что армия врага превосходит в пять раз войска, имеющиеся сейчас в вашем распоряжении, я считаю, у них мало шансов высадить солдат на побережье. Но даже если нескольким их кораблям все же удастся избежать потопления и высадить десант, мы без труда сможем окружить и уничтожить его.
   -Благодарю вас, офицер, можете идти и продолжайте информировать меня о ходе приготовлений. Офицер удалился, уступая место другому, отвечавшему за снабжение города продовольствием.
   И все же, несмотря на всеобщую уверенность в победе, Правителя одолевали сомнения. Пристально следя за развитием конфликта на восточном побережье, он еженедельно получал донесения от шпионов и торговцев.
   Сведения эти были порой весьма противоречивы, но сходны в одном. Начиная с того времени, когда он был обычным князьком небольшого кочевого племени, нынешний противник Македонии - Царь Аресса - не проиграл ни одной войны. Дважды, правда, ему пришлось бежать с поля боя, спасая свою жизнь. Но, каким бы серьезным не было его поражение в каком-нибудь отдельном бою, он никогда не отступался от задуманного. Возвращаясь, он приводил с собой еще большее количество солдат. И в итоге всегда побеждал.
  
  
   Политическая жизнь дюжины мелких княжеств, оседлавших Восточное побережье по всей его протяженности, никогда не была спокойной. В сущности, эти княжества, когда-то начинавшиеся как Македонские колонии, получили независимость около пятидесяти лет назад.
   Как это часто бывает в подобных обстоятельствах, там шла ожесточенная борьба за власть. Периодически то одна, то другая влиятельная группа, недовольная ущемлением своих интересов со стороны правящей партии, пыталась устроить переворот. Иногда он удавался, тогда начинались преследования бывших правительств, иногда нет, тогда следовали показательные казни восставших.
   Случались войны и между самими княжествами. Обычно, пограбив прилегающие к городам рыбацкие деревушки, стороны заключали перемирие. Ни у одного из этих княжеств не было достаточно ресурсов, чтобы стать доминирующей силой на Восточном побережье. Их объединению мешали амбиции правителей двенадцати этих городов, объявивших свои владения свободными княжествами, и, один вслед за другим, присвоивших себе княжеские титулы.
   Но, с некоторых пор, с востока стали приходить вести о сильном племени. Они поднялись из глубины пустыни, лежащей в двух месяцах пути от побережья, и называли себя Джихметами. Покорив местных царьков, силы которых влились в их войско, они за три месяца непрерывных захватов вышли к границам бывших колоний.
   Когда эти последние осознали, что перед каждым из них уже не обиженный нарушенными условиями рыбной ловли сосед, а новая грозная сила, правители княжеств собрались на совет в попытке объединиться. И хотя у каждого за пятьдесят лет сосуществования накопилось множество претензий к соседям, все же здравый смысл победил.
   Председательствовал на совете мудрый Геном, Правитель Бериллы. Идея объединения принадлежала ему. Он же встал во главе соединенной армии княжеств, существовавшей, впрочем, пока лишь на бумаге, в тексте подписанного договора. Кроме того, Геном заручился поддержкой Правителя Оксана, и тот, в случае войны, обещал выслать через пролив армию в 10 тысяч человек на помощь союзникам.
   Однако Джихметы до поры до времени не проявляли враждебных намерений. Занятые усмирением уже покоренных территорий, они изъявили желание торговать. Их послы появились во всех двенадцати столицах, принеся с собой богатые подарки.
   В числе прочих даров были так же и рабы, которые после церемонии дарения были отпущены на свободу. Института рабства в княжествах, следовавших нормам и законам бывшей метрополии, не существовало.
   Послы передали приглашение Царя Джихметов, звавшего князей в свою новую столицу на празднества в честь недавней победы и основания нового царства. Посовещавшись, князья, ободренные поддержкой Саррасы, поехали и вернулись еще более успокоенными, все, за исключением Генома. Царь Аресса предстал перед ними как мудрый правитель, смелый воин и обходительнейший человек.
   Он был совсем еще не стар. Его окружал великолепный двор. У него было двадцать шесть сыновей и пятнадцать дочерей от пяти жен и множества наложниц. В честь гостей был устроен военный парад. И когда его Непобедимые гвардейцы прошли маршем по главной площади, многие из князей вздохнули с облегчением. Они были рады, что избежали войны с таким противником, предпочитая видеть эти войска на параде, а не на поле боя.
   На гостей произвела сильное впечатление та скорость, с которой в сердце степи, как по волшебству, возник большой город. Дома в нем были преимущественно одноэтажными. Не отличаясь красотой, они, тем не менее, поражали своим количеством. Плоская равнина, насколько видели глаза, была застроена глинобитными серовато-желтыми строениями.
   Поражало так же почти полное отсутствие в новой столице деревьев. Лишь в центре города возвышался царский дворец, окруженный пальмовыми садами удивительной красоты.
   Город не имел защитных стен. То ли Царь не успел их построить, то ли они вообще не планировались. Так или иначе, это тоже произвело известное впечатление на гостей. Они посчитали отсутствие стен признаком могущества Царя, не опасавшегося никаких врагов.
   Место, где возводилась столица, было известно как древнее поле битвы. Там, где великая Желтая река делала стремительный поворот в сторону моря, обозначая границу водораздела, полторы тысячи лет назад произошла грандиозная битва. Пришедшие с Западного материка захватчики были встречены объединенной армией Восточных племен под руководством Агана-Мазомата.
   Результатом этой битвы явился полный разгром соединенных сил и, как следствие, упадок всей древней Восточной цивилизации. Пришельцы, впрочем, не долго оставались в этих краях. Они ушли дальше на восток, оставляя за собой разрушенные царства.
   Из сохранившихся источников следует, что они не захватывали ни земли, ни богатства побежденных. Одно небольшое княжество, оказавшись на их пути, спаслось тем, что без сопротивления позволило пришельцам пройти через свою территорию.
   Позднейшие историки, сопоставив даты и свидетельства, пришли к почти единогласному мнению. Они считали, что этим необыкновенным, непобедимым племенем был Народ Горы.
  
   Прибывших на праздник князей встретили с почетом и разместили в царском дворце, где еще продолжалось строительство отдельных зданий. Бродя по дорожкам сада среди павлинов и ручных антилоп, гости не переставали восхищаться роскоши их комнат и красоте приставленных к ним рабынь. Уезжая, каждый из них получил богатые дары. И если у кого-нибудь из князей была жена или любовница, Царь несомненно знал об этом, включив в список подарки и для них.
   И так сильно было воздействие от этого пышного великолепия на князей, что, вернувшись домой, они стали подумывать о некоторых новшествах, введение которых послужило бы к вящей славе их правления. Один из них, Зенона, даже обьявил о разводе со своей супругой, с которой прожил в браке пятьдесят лет. И все из-за того, что та категорически отказалась делить князя с наложницами и новыми женами, которых тот собирался взять, протащив в совете закон о многоженстве.
   Напрасно Геном призывал князей к осторожности, те уже пустились наперегонки в надежде сосватать своих дочерей за сыновей могущественного Царя, или женить своих сыновей на его дочерях. В результате счастливый отец брачующейся пары мог получить не только новое, привыкшее к восточной роскоши, чадо. Союз с Царем обещал стать залогом их могущества, и даже в конечном счете завоеванию первенства на Восточном побережье. Холостяки намеревались жениться сами. Несколько месяцев продолжалась эта гонка, несколько месяцев призрак власти кружил головы князей. Отрезвление пришло слишком поздно.
   В один прекрасный весенний день сильные конные отряды Джихметов перешли не укрепленные границы княжеств и, не встречая сопротивления нигде, кроме Бериллы, вышли к городам-столицам. За ними двигалась пехота и обоз с осадным оружием.
   В ультиматуме, переданном князьям, последним предлагалось сдаться без сопротивления, в обмен на сохранение их привелигированного положения. Они оставлялись губернаторами новых провинций и должны были исправно выплачивать дань своему повелителю. За попытку сопротивления им грозила смерть, городам разграбление. Мужское население предполагалось к истреблению, женщины и дети к рабству. Земли же должны были быть поделены между воинами Царя.
   Захваченные врасплох и не успевшие ни собрать войско, ни подготовиться к осаде города сдались, все, кроме Бериллы.
  
  
  
   В городе и на дорогах к нему царило небывалое оживление. Через ворота входили в город отряды воинов, прибывавших из различных гарнизонов. Большие телеги везли продовольствие. Крестьяне, радуясь щедрому вознаграждению, вели стада коров и овец. Война всегда служила к оживлению торговли, столица напоминала грандиозный рынок в праздничный день. Возле ее стен самостийно возник новый город, где меж многочисленных палаток солдат пристроились крестьянские повозки, возникли импровизированные базарчики и всякого другого рода учереждения, неизменно сопутствующие человеческой цивилизации. Даже столица Македонии не могла вместить всех, кто так или иначе собирался участвовать в этой войне.
   Александр с жадностью разглядывал белые стены укреплений, эти необыкновенные дома, иногда в пять этажей, улицы, мощенные камнем и конечно пеструю толпу, чей гомон возносился над крышами самых высоких домов. Он вовсе не ощущал себя подавленным этим великим разнообразием жизни. Радостный адреналин наполнял его кровь, ветер надежды играл улыбкой на его лице.
   Заняв под лагерь для своих солдат участок возле западной стены, капитан вместе с Александром и Зариной отправился в город. А поскольку одна из его тетушек имела дом в верхней его части, он расчитывал погостить у нее на время войны, пригласив Александра и Зарину составить ему компанию. Те, узнав, что дом просторный, со множеством отдельных спален, а тетушка живет уединенно со своей служанкой, с благодарностью согласились.
   Тетушка его оказалась милой пожилой дамой, и была черезвычайно рада приезду племянника. Правда, вначале она спутала его имя, но не смутилась.
   -Сколько времени ты ко мне ноcа не казал, вот поди и упомни вас всех, - сказала она в свое оправдание.
   -Но тетушка,- попытался поймать ее капитан. У тебя ведь племянников я один.
   -Ну не знаю, не знаю, зато племянниц целых шесть.
   -И то правда,- засмеялся Гидон.
   -Ты не подтрунивай над старой теткой, вы, когда маленькие-то были, навезут вас родители да оставят тут на лето. А вы все в варенье вымажетесь и айда на улицу, прямо в пыль. Вас тогда сам черт не различит.
   -Вот, тетушка, хочу познакомить тебя с Александром и Зариной, и попросить тебя приютить нас на время войны. Попроси их как-нибудь рассказать об их приключениях, и ты увидишь, что они, хотя и очень молоды, но все же достойны быть твоими гостями.
   -А ты, я погляжу, говорить-то неплохо научился. В отца своего пошел. Тот, когда молодым был, тоже умел дамам зубы заговаривать. Ну, милости просим. - она поворотилась в сторону открытой двери, и удивительно зычным для такой сухонькой старушки голосом позвала, - Аниська, где ты там запропастилась, готовь комнаты для гостей! Служанка моя, -и погрозила пальцем племяннику, -Смотри у меня, чуть что выгоню!
   -Да что вы тетушка, мне некогда, война ведь.
   -Ну ладно, - подобрела старая леди, - А вы проходите, небось голодны с дороги-то. Комнаты ваши вскорости готовы будут.
   -Вы тетушка, уж пожалуйста, накормите их, а мне в штаб приказано немедля явиться. Я одной ногой туда, одной обратно. Но с ужином не ждите.
   Он уже был в седле и, пришпорив коня, быстро, насколько это было возможно в городской толчее, стал протискиваться в направлении дворца.
  
  
   Верный своему обещанию, капитан к ужину не явился. А Александр и Зарина наслаждались домашним уютом и едой. Тетушка кормила на убой. Отвергнув последнюю порцию пирожков с мясом, молодые люди, действительно уставшие с дороги, осведомились у старушки насчет приготовленной им комнаты. Но тетушка не собиралась упускать такую редкую возможность. Пожилая леди любила слушать истории, даже если иногда невзначай среди этих историй попадались откровенные сплетни.
   Впрочем, за простецкой манерой разговора и подчас грубоватым обращением, было нетрудно различить умного и тонкого человека. Женщину, чей жизненный опыт и наблюдательность по достоинству ценил ее племянник.
   Когда Зарина рассказала свою часть истории, тетушка переключилась на Александра. Она была внимательным слушателем, но подчас любила забегать вперед, пытаясь предугадать тот или иной поворот событий. Довольно часто она бывала близка к истине.
   Александра не сбивали тётушкины догадки. Начав с того момента, когда в их город прибыл гонец, он восстанавливал цепь событий, сам пытаясь понять их значение и связь. Он не был большим любителем рассказывать истории. В школе эти лавры всегда доставались Гималаю. Но слушатели были захвачены потоком его рассказа. Даже тетушка, прекратив свои опережения, затихла в кресле и, прикрыв глаза рукой, смотрела на свечу и видела, как в пламени отражаются образы людей и событий. Он не прибегал к обычным приемам ораторов. Но его виденье вещей было необычным и потому чарующим. Слушающий его открывал для себя более цельный мир, чем тот на который он смотрел собственными глазами. И мир этот был полон силы, тайны и детского волшебства.
   Он закончил говорить, и на некоторое время воцарилось молчание. Слушателям нужно было время, чтобы вернуться. Так, глазам после яркого света нужно время, чтобы начать видеть в полутьме.
   -Теперь я понимаю, что нашла в тебе эта девушка. И как я раньше сама этого не заметила. Ты не обычный человек, не спорь, - она жестом руки остановила его возражения, - Ты и сам это знаешь. Но вижу я в тебе и то, что сам, быть может, ты еще не разглядел. Будь осторожен, следуя по дороге своей жизни, ибо она приведет тебя туда, куда ты и не мечтал придти. Храни свою душу от зла. Потому что душа как малое дитя. Ведь ребенка легко обмануть, стоит лишь показать ему сахарный леденец на палочке, и он пойдет туда, куда его поведут. Так и душа человеческая.
   Ну да ладно, разумничалась я что-то. Идите спать, вижу что устали. Гидон не придет уже, наверное загулял где-то, не стоит волноваться. Вы друзья-то с ним?
   -Друзья, - сказал Александр.
   -Тогда не забывай его, когда наступит твое время. Ну идите. Анис, покажи молодым людям их комнату.
   Когда они наконец остались одни, он заметил тревогу в глазах своей возлюбленной и спросил ее об этом. Она ответила вопросом на вопрос.
   -Скажи,- спросила она, -Ты не бросишь меня, когда станешь царем?
   Он слегка оторопел.
   -Почему ты решила, что я стану царем?
   -Помнишь тот магический узел в Гордии?
   -Да, ну и что?
   -Тому кто развяжет этот узел, суждено стать царем. Так сказал тот человек.
   -Но я ведь разрубил его.
   -Тогда ты станешь великим царем.
   -Тогда ты станешь моей царицей.
   -Иди ко мне, - сказала она и улыбнулась - И не вздумай обмануть бедную девушку.
  
  
  
   Но тетушка оказалась не права. Капитан Гидон провел эту ночь не в трактире. Не был он и в одном из многочисленных веселых домов, что собирали обильную дань с этой войны. Оставив друзей, он направился во дворец Правителя. Там ему пришлось провести долгое время в ожидании приема у генерала.
   После аудиенции, которая закончилась около трех часов после полуночи, капитан навестил своих солдат. Убедившись, что все в порядке, часовые бодрствуют, а солдаты накормлены и спят, капитан позволил себе небольшую прогулку по стене, где он удостоился наблюдать рассвет над морем. Караван судов, входящих в гавань, привлек его внимание. Следующим местом, которое он посетил, был порт. Пробыв там около часа, он разговорился со шкипером одного из пришедших на рассвете кораблей. Лишь после этого он возвратился в тётушкин дом, лег спать и проспал до обеда.
   Капитан привез новости. Неплохо выспавшись, он спустился к обеду в прекрасном настроении. За столом его встретили Зарина и Александр, уже совершившие утром свою первую прогулку по городу. Капитан поздоровался с присутствующими и первым делом набросился на еду. Прошли почти сутки с тех пор, как он ел в последний раз, если не считать двух яблок, прихваченных им из вазы во дворце. Насытившись, он принялся рассказывать.
   Первая новость касалась назначения Александра.
   -К сожалению, тебе не дали под командование отряд. И в чем-то, надо признать, генерал прав. Ты отличный боец, но у тебя нет опыта командования людьми, за исключением того боя с Белками. Кстати, генерал очень заинтересовался тем случаем. Я показал ему шкуру одного из убитых вами зверей. После этого он сказал, что, я если хочу, то могу взять тебя помощником в свой отряд. А он позаботится о твоем жаловании. Так что милости прошу, - он развел руками, опрокинув и ловко подхватив на лету пустой бокал. - Вот кстати, - сказал он, - Не поднять ли нам тост по этому случаю.
   Второй новостью было то, о чем по секрету рассказал ему генерал, а до этого под строжайшим секретом поведал ординарец другого генерала. Правда, Гидон уже знал об этом, случайно подслушав разговор двух придворных дам. Но был рад услышать новые подробности из первых рук. Во дворце ожидали прибытия одного черезвычайно сильного мага, слывшего специалистом в морском искусстве. Но, так как это была военная тайна, капитан взял со своих друзей слово ни кому об этом не говорить.
   Третей и последней новостью было падение Бериллы.
   -Теперь, - сказал капитан, нам придется менять планы компании.
   -Неужели мы не могли им помочь, бросив на растерзание врагу! - возмутилась тетушка.
   Все в городе знали о героическом сопротивлении Бериллы, сочувствуя мужественным защитникам и вполголоса понося нерешительность Правителя. Ибо даже сейчас, когда война была неизбежна, он тянул с отправкой солдат в окруженную крепость, ограничиваясь продовольственной помощью и моральной поддержкой.
   И вот вчера вечером Берилла пала. Тридцать боевых галер, сумевших покинуть порт до того, как неприятель захватил подступы к воде, встали на якорь в гавани Саррасы. Они привезли с собой около двухсот детей. Это было все, что осталось от некогда славного города. Сошедшие с кораблей рассказали о заключительных днях осады последнего форпоста западной цивилизации на Восточном материке.
  
  

Глава 6.

Гибель Бериллы.

  
   Как уже сообщалось ранее на страницах этой повести, мудрый Геном не поверил в миролюбие своих новых соседей. Будучи сведущ в истории, Правитель Бериллы знал, что она любит повторятся. Поэтому он готовился к войне, которая, по его мнению, не замедлит последовать. Стоит лишь Царю почувствовать, что трон его стоит крепко на завоеванных землях, он тотчас сделает попытку захватить территорию княжеств, преграждающих его царству выход к морю.
   Этот новый владыка, был человеком совсем другой культуры, нежели та, на которой зиждились основы западной цивилизации, и потому он был опасен вдвойне. Под маской щедрого хозяина и терпимого царя, Геном, будучи в числе его гостей, с легкостью распознал человека, чьи желания были ему единственным законом. О жестокости его воинов ходили страшные рассказы. Предаваясь грабежу в покоренных городах, они не щадили никого, убивая даже детей и беременных женщин, словно сами были рождены лягушками и не знали своих матерей. Впрочем, вероломство и жестокость были свойственны этой культуре, и приветствовались под именами хитрости и мужественности.
   Итак, вместо восхищения великолепием царского двора, мудрый Геном испытал отвращение. Блистательный гарем из красивых жен и прекрасных наложниц был полон кровосмесительством, где трупы младенцев по ночам выбрасывали в Желтую реку. А воспитание молодых сыновей Царя таило в себе зародыши будущих братоубийств. Не полагаясь на свои храбрые, но малочисленные войска и не доверяя соседям, он снова попросил Правителя Оксана о помощи. И снова получил самые щедрые обещания.
   Геном построил на восточных границах княжества несколько ферм, будто бы для своих ветеранов, оставивших службу и решивших занятся разведением овец, на самом деле разместив там небольшие конные отряды. А на дорогах устроил подставы для смены коней. Теперь день и ночь опытные воины следили за состоянием границ.
   В столице возводилась новая стена, с расчетом вместить поток беженцев, а так же ремонтировались старые укрепления. Молодые мужчины крестьянского и купеческого сословий небольшими группами мобилизовывались и, пройдя ускоренную военную подготовку, уступали место следующей партии. В столицу свозились припасы, причем предпочтение отдавалось продуктам, способным вынести длительное хранение.
   Работая день и ночь, местные оружейники вместе с приехавшими по контракту из Саррасы мастерами, пополняли запасы стрел и копий. В числе прочего были построены десять огромных баллист, способных метнуть небольшой корабль на расстояние в четыреста метров. Они были установлены на башнях городской стены, специально для этого укрепленных. Геном был уверен, что его город отобьет первый натиск и продержаться до прибытия помощи.
   Несмотря на попытки сохранить тайну, было невозможно скрыть приготовления таких масштабов от шпионов Царя. Однако с его стороны не последовало никаких намеков и возмущения, что еще больше усилило подозрения Генома.
   В десятый день весеннего месяца Уриэля войска Царя пришли в движение. Еще накануне сторожа границ сообщили о многочисленных конных отрядах, появившихся вблизи их ферм. Князь Бериллы отдал приказ о мобилизации ополчения. Предупрежденные крестьяне, бросая дома, устремились под защиту стен столицы. Не пытаясь противостоять передовым отрядам врага, выполнив свою задачу, в город возвратились пограничники.
   Тридцать военных кораблей, разделившись поровну, встали на якорь недалеко от берега, там где стены города подходили к воде. Их метательные орудия должны были усилить огневую мощь города. Быстрая, как птица, княжеская галера вышла из гавани города и устремилась через пролив к Саррасе, неся весть о нападении.
   Уже а полдень передовые отряды конницы врага подошли к городу. Один из всадников, прикрепив к стреле небольшой свиток, послал в город ультиматум. Ответа они не дождались. К вечеру стала прибывать пехота. А когда зашло солнце, защитники увидели далекое зарево. Это горел, подожженный с всех сторон, ближайший к ним город соседнего княжества - Кирина. Царь Аресса не считал нужным выполнять условия своего же ультиматума. Ведь воинам нужна была земля и добыча. Он не привык доверятся чужеродцам. На этом море будут стоять его города.
   Всю ночь защитники не смыкали глаз, ожидая приступа, вслушиваясь в шум неприятельского лагеря, с тоской наблюдая как множится число костров, загорающихся в степи. Но ночной штурм так и не состоялся. А утром, для руководства осадой, к городу прибыл сам Царь.
   Утром, установив порядок дежурств, Геном отправил большую часть воинов отдыхать. Сам же поднялся на башню, служившую так же воротами в город. Армия Царя была огромна, по грубым подсчетам на каждого защитника приходилось по пятнадцать - двадцать солдат врага. И постоянно подходили все новые отряды, не понадобившиеся Царю для осады других городов, но нужные ему здесь.
   В центре огромного лагеря Геном увидел шатер Царя в окружении палаток Непобедимых. Он насчитал сорок семь осадных башен, уже частично собранных солдатами, и около тридцати таранов, предназначенных для проделывания брешей в стенах. Большое количество метательных машин различного вида и размера, привезенных из покоренных городов, устанавливалось на ближайших к городу песчаных холмах.
   Весь тот день сменялись караулы на стенах. Но, казалось, враг забыл о городе, и лишь по недоразумению это огромное полчище людей оказалось в этом месте. Словно большая стая саранчи, сегодня покрывшая землю здесь, а завтра вдруг поднявшаяся в воздух и исчезнувшая в пустыне.
  
  
   Тем же вечером, когда солнце упало в море, начался штурм. Сотни метательных машин обрушили снаряды на город. В темнеющем небе зажигательные бомбы прочертили огненные дуги над землей, несясь в направлении Новой стены. Огромные арбалеты, которые натягивали не менее шести сильных солдат, со свистом выпустили двухметровые стрелы. Впрочем, поначалу большинство камней и снарядов не достигали цели.
   В городе раздавались звуки труб. Люди спешили на свои места. Солдаты занимали посты на стенах, расчеты метательных орудий быстро приводили их в боевую готовность, наполняя пустотелые каменные ядра Греческим огнем. Часть ополченцев рассредоточилась по городу, готовясь бороться с пожарами с помощью песка и пропитанных специальным составом огромных кусков ткани.
   И вот заговорили орудия города, выпуская десятки снарядов в минуту. Баллисты боевых кораблей били залпами через равные промежутки времени. И первые же выстрелы защитников накрыли неприятельский лагерь, снося и поджигая палатки, калеча солдат, готовившихся к штурму. Снаряды ложились точно, в пристрелянные во время учений места.
   Звуки этой артиллерийской дуэли были похожи на шум бури в лесу, когда ветер, дико свистя и завывая на сотни ладов, проноситься меж деревьев и с грохотом валит иные из них на землю. Постепенно вражеские выстрелы становились точнее, несколько снарядов попали во внешнюю стену, разбившись на тысячи огненных брызг, выбивая из нее камни. Несколько упали в городе. Но зародыши пожаров, которые они несли в себе, были быстро потушены ополченцами.
   Интенсивность перестрелки нарастала. Из-за тесноты в воздухе камни сталкивались со страшной силой, словно кто-то подбрасывал в воздух огромные огненные гвоздики. В городе появились первые убитые и раненные. Подвальные этажи дворца превратились в огромный госпиталь. Там находился личный врач князя, с помощниками и учениками.
   Тогда в стане врага затрещали десятки барабанов, и тысячи воинов бросились на приступ, неся длинные лестницы с крючьями на концах. С вершин низких песчаных дюн, медленно набирая скорость, двинулись осадные башни. Их тащили новые рабы Царя, захваченные в одиннадцати прибрежных княжествах. Погибая под ударами камней своих бывших союзников, падая на землю пылающими факелами, они успевали послать проклятия врагам и своим слабоумным правителям.
   Прятавшиеся за зубцами стен, лучники вышли из своих укрытий и осыпали стрелами приближающуюся волну штурмующих. Десятки воинов, остановленных оперенной смертью, упали на землю. По их растоптанным телам, атака достигла стен, и словно пена, взметнулись вверх лестницы, и веревки с крючьями зацепились за стены. Когда сорок семь осадных башен, каждая из которых по высоте превышала башни Новой стены, как корабли в море штурма уже проделали половину пути к городу, а трупы первых взобравшихся на стены врагов упали на головы их товарищей, в городе снова запели трубы.
   Тогда ворота города раскрылись, и тысяча закованных в броню всадников вылетела из них галопом. Пятьсот из них взяли направо, пятьсот повернули налево. Они пронеслись под стенами города как лезвия двух мечей, сметая атакующих, разделив их на тех кто уже успел взобраться на лестницы, и тех кто в панике отступал к лагерю. Доскакав до воды, они повернули и устремились назад к воротам. Увидев, что атака остановлена, Царь послал конную гвардию под стены. Но когда десять тысяч всадников, с трудом прокладывая себе дорогу среди отступавших войск, достигли их, конница Бериллы уже втянулась в город, и ворота закрылись. Непобедимых встретили стрелы и огонь, льющийся со стен.
   Метательные машины осажденных сосредоточили удары на осадных башнях, брошенных разбежавшимися рабами. Вскоре часть из них была разрушена прямыми попаданиями гигантских баллист, а часть пылала, подожженная греческим огнем. Их огромные факелы озаряли пространство перед городом. Земля шевелилась, и была похожа на берег моря, когда в одну из ночей вдруг сотни и тысячи черепах разом выходят на пляж, чтобы отложить в песок яйца. Это множество раненых, пробираясь среди трупов, ползли к лагерю Царя.
  
  
   Так началась осада Бериллы, продлившаяся тридцать два дня. Не решаясь больше на штурм, Царь отвел свой войска подальше от городских стен, куда уже не долетали камни городских баллист. По всему периметру города была построена прочная деревянная стена, надежно блокировавшая его с суши, защищавшая осаждающих от ночных конных налетов. Решив взять город измором, Царь понимал, что только с помощью флота он сможет прекратить осуществлявшееся морем снабжение осажденных.
   Его народ, рождавшийся и умиравший вдали от морских берегов, почти не имел морских навыков. Лишь у нескольких торговцев были небольшие суда на реке, протекавшей через его столицу. Пока по всему царству искали людей опытных в мореплавании, Царь приказал собрать захваченные в портах одиннадцати княжеств боевые суда. Подняв на их борта солдат, он посадил на весла рабов из захваченных им в плен мореходов.
   На десятый день осады двадцать восемь кораблей вышли патрулировать море. Они держались вдали от города, опасаясь боевых галер Бериллы. После двухдневного безрезультатного скитания вдоль берега было замечено торговое судно, направлявшееся в город. Немедленно объявили тревогу, и корабли Царя пустились на перехват. Но команды гребцов сделали все от них зависящее, для того чтобы судну удалось уйти. Изящно маневрируя, его опытный экипаж увернулся от кораблей Царя. Напрасно солдаты рубцевали спины рабов плетками, те не желали грести быстрее.
   Прибыв в порт Бериллы, моряки сообщили о происшествии, и десять боевых галер пустились в погоню. Им не понадобилось много времени, чтобы настигнуть корсаров. Завязался бой, в ходе которого с помощью метательных машин были подожжены и потоплены пять кораблей противника. Еще четыре царских судна были взяты на абордаж. Остальным рассеявшимся кораблям удалось уйти от преследования, воспользовавшись малочисленностью атакующих сил. В Бериллу были доставлены первые пленники и освобожденные рабы. Все они были из одного города. Освобожденные рассказали об убийстве княжеской семьи, о резне, которую устроили захватчики в сдавшемся им на милость городе. О пожарах, о грабежах и насилиях, чинимых оставшимся в живых горожанам.
   Когда Царь Аресса узнал, к каким печальным для его флота последствиям привела попытка блокировать город с моря, он впал в неистовую ярость. По его приказу оставшиеся корабли были сожжены вместе с экипажами гребцов. На Желтой реке, текущей в сердце пустыни, началось невиданное прежде по своему размаху строительство нового флота Царя.
   Дни проходили за днями, и для защитников города наступило время предаваться отчаянию. Обещанная Правителем Оксаном помощь не приходила, и защитники начали терять надежду.
   В тот день, когда Александр с Гималаем пустились в путь, один спеша к своей славе, а другой к своей смерти, мудрый Геном приказал начинать эвакуацию женщин и детей. Торговые корабли, прибывая в Бериллу с грузом хлеба, возвращались в Саррасу, везя на своем борту беженцев и тяжелораненых. А так как кладбище Бериллы находилось вне стен города, то каждый десятый корабль уносил тела погибших в страну, где когда-то жили их предки. Так печально замыкался этот круг истории, начинавшийся возникновением сильных колоний на Восточном материке.
   Артиллерийские перестрелки между городом и царскими баллистами случались почти каждый день, преимущественно по утрам, когда под покровом ночи заняв ближайшие дюны, осаждающие открывали огонь по стене. Горожане отвечали. От этих дуэлей в городе периодически случались пожары, впрочем, благодаря отлаженной противопожарной обороне, не причинявшие особого ущерба.
   Но не бедственное положение города, потому, что город вовсе не бедствовал, и не отсутствие обещанной помощи заставили Генома принять решение о эвакуации. Старый Мастер, в юности блестящий выпускник столичной школы, чувствовал беду. Ни разу в жизни предчувствие не было так сильно. Он не знал, что конкретно угрожает его жизни, но принял необходимые меры. Число его телохранителей было утроено. Любую подававшуюся на его стол еду проверяли, ибо с его гибелью продолжение сопротивления было бы практически безнадежным делом. Он снова послал письмо Правителю Оксану. Среди прочего в нем содержалось предостережение против его бездействия.
   -Если падет Берилла, - писал Геном, - Вы потеряете крепость на вражеском берегу, которая могла бы стать прекрасным плацдармом для подготовки наступления. Вы окажетесь одни против многочисленного и жестокого врага. И хотя вас разделяет море, но его преодоление будет для Царя лишь вопросом времени.
   То же самое говорили Правителю его генералы. Но Оксан колебался.
   Это был человек, получивший власть по наследству от своего великого деда. Отец Оксана, наследный принц, пропал без вести, когда его единственному сыну было два года. Дед мальчика Гезор Великий царствовал долго и успешно, и дожил до совершеннолетия своего внука. Дед был разносторонне образованным правителем. Он уделял внимание развитию торговли, поощрял искусства, занимался строительством крепостей. Он реформировал армию. Его новый флот стал доминировать в пределах Восточного и Западного моря. Благодаря его правлению, страна забыла о набегах диких соседей. О мудрости Гезора свидетельствует его решение предоставить независимость колониям на Восточном материке. Этим он предотвратил гражданскую войну, превратив врагов в союзников и торговых партнеров.
   В конце этого славного правления его постигло самое жестокое разочарование в жизни. Этим разочарованием стал слабохарактерный внук. Умирая, он понимал, что отдает страну в ненадежные руки.
   С детства маленький Оксан отличался вялым и обидчивым характером. После смерти отца его воспитанием занималась мать, женщина, хотя и добрая, но слабая. И по этой слабости своего характера склонная потакать любым капризам сына. Взрослея на женской половине двора, он оставался чужд всему тому учению, полагающемуся проходить наследникам престола. Вместо упражнений с мечом и верховой езды, он предпочитал играть в карты с бездельниками, которые чувствуют слабого правителя, как мухи чувствуют запах падали на расстоянии в два километра. Он не интересовался политикой, вместо этого предпочитая залезать под юбки придворным дамам.
   Этот человек сидел нынче на троне правителей Саррасы, и за двадцать лет своего правления не сделал ничего достойного своих предков. Но так велики были дела его деда, что обновленное им государство жило и процветало. Так большой корабль, после того как капитан приказал убрать паруса, еще долго плывет подчиняясь силе инерции.
  
  
  
   Утром того самого дня, когда Александр и Зарина подъезжали к Саррасе, жители Бериллы, проснувшись утром, увидели, что деревянная стена, окружавшая их город, исчезла. Еще раньше, на рассвете, это обнаружили ночные сторожа и принесли весть во дворец. Геном, поднявшийся на башню под звуки ликования солдат, окинул взглядом пространство перед городом. Насколько хватало глаз, равнина, покрытая песчаными дюнами, была свободна от войск неприятеля. Еще дымились не затушенные ночные костры, и песок был испещрен следами и завален разнообразным мусором. Народ выбегал на улицы и спешил на стены. Люди желали видеть собственными глазами эту великую победу. Лишь мудрый Геном стоял на башне, не разделяя всеобщей радости. Над его головой вставал безоблачный день, какие бывают лишь вначале лета. В его душе шел холодный осенний дождь тоски и тревоги. Он не хотел мешать ликованию, пока оставалось хоть немного времени. Очень скоро их радость сменится воплями отчаяния. Но прежде чем город падет, они будут драться и не уступят свои жизни без боя.
   Геном созвал командиров.
   -Я знаю,- сказал он, -Как рады были видеть вы, что враг бежал. Но прошу вас поверить мне, как верили все эти годы, что это день нашей последней битвы.
   Возгласы недоумения, как легкий холодный ветерок пробежали по группе офицеров. Потом радость погасла на их лицах. Они доверяли своему князю, зная, что Геном ошибся лишь раз в своей жизни. И ошибка эта стоила ему жены.
   - Я прошу вас, когда уляжется радость, собрать своих солдат и быть готовыми. Никого не выпускайте за ворота. Пусть те суда, что прибыли вчера из Саррасы, возьмут сколько смогут граждан на борт, и уплывают как можно скорее. Тот корабль, что мы предназначили для перевозки погибших солдат, пусть будет освобожден для живых. Всех оставшихся в городе детей и женщин соберите в районе порта, пусть будут готовы к отплытию.
   Он отдал необходимые распоряжения каждому из командиров, и удалился во дворец, оставив их озадаченными и встревоженными, не объяснив им причины подобных своих решений.
   Наступил полдень, и в жарком безветрии зноя подул легкий ветерок. Он быстро усиливался, пока пыльная буря, столь необычная в это время года, не затмила солнце, подняв в воздух песок. Сила ветра продолжала нарастать, и постепенно из общего пылевого потока выделись тринадцать торнадо. Они двигались к городу из пустыни и остановились на близлежащих дюнах, напоминая башни, что строят дети из песка на пляже, только больше в тысячу раз. Сторожа на стенах, прикрывая лица от хлещущего по глазам песка, увидели, как смерчи опали и сжались как пружины. Тринадцать песочных шаров, высотой лишь ненамного меньше башен стены сначала медленно, но набирая скорость в движении, покатились в сторону города. Тогда сторожа затрубили в трубы, но шум бури заглушил звуки тревоги.
   Геном стоял на башне своего дворца. Ветер развевал его поседевшие волосы, и полы плаща трепетали за спиной, как крылья. Он поднял вверх правую руку, взмахнул, словно бросая камень. Черная быстрая птица выпорхнула из разжавшейся ладони и понеслась навстречу одному из шаров. Этой птице нипочем была буря, ветер ни на миг не замедлил ее полет. Скользнув черной стрелкой вниз, достигнув ближайшего шара, она удивительным образом подцепила его лапками и, подняв в воздух, унеслась вместе с ним за холмы.
   Там, невидимый из города, раскинулся новый лагерь Царя. Там не бушевала буря, там продолжался ясный летний день. Там между лагерем и городом, каждый на своем холме, стояли тринадцать черных колдунов, приехавших из далекой страны на юге. И место, где они стояли, было границей между бурей и затишьем. Внезапно пробив стену вихря, огромный песочный шар с маленькой черной точкой на верху обрушился на одного из них. На том месте, где стоял колдун, возникла небольшая гора песка, раздавившая человека как колорадского жука.
   Двенадцать птиц успел выпустить Геном, когда раздался грохот. Последний шар, ударив в Новую стену, пробил ее насквозь, и, оставив за собой огромную брешь, со страшной силой врезался в одну из башен старой. Разбив ее вдребезги, шар рассыпался. Буря, подхватив песок и обломки башни, швырнула ими в город и внезапно стихла. Люди поднимались с земли, отряхивая песок с одежд. А из пустыни в город уже неслась дикая лавина вражеской конницы.
   Буря сбросила со стен малые баллисты, перепутала канаты больших, забила песком глаза лучников на стенах, перевернула сосуды с Греческим огнем, оборвала якоря боевых галер и унесла их далеко от берега.
   Тогда в городе в последний раз раздался звук трубы, созывая воинов к бреши. И, когда первые всадники лавины приблизились к стене на расстояние полета стрелы, из пролома навстречу им вышла пехота, быстро строясь в боевую фалангу. Восемь первых рядов несли копья, и у воинов восьмого ряда они достигали десяти метров в длину. Далее шли ряды лучников. Меченосцы, вместе с небольшими отрядами конницы, охраняли фланги. Берилла шла в свой последний бой, соблюдая все правила боевой науки.
   Как волны разбиваются о камни, всадники налетели на копья, опрокидываясь вместе с лошадьми, нагромождая трупы так, что вскоре их стена скрыла из виду первые ряды копьеносцев. Тогда, подчиняясь команде, ближняя к городу шеренга, а за ней и вся фаланга отступили назад на десять шагов. Лучники, подняв луки над головой, выпустили стрелы, и те, вонзившись в небо, упали, поражая воинов врага в головы и плечи. Но уже со всех сторон фалангу окружало море конницы. Всадники соскакивали с бесполезных в этом сражении лошадей, свистом прогоняя их с поля боя. Прячась за завалами из трупов, они, достав короткие луки, осыпали фалангу стрелами, выбивая бойцов, место которых тотчас занимали стоящие позади. Вновь прозвучала команда, и фаланга пришла в движение. Медленно, как огромный торос, плывущий по течению реки расталкивает и разбивает на своем пути мелкие льдинки, она прошлась по полю боя, сметая на своем пути спешившихся всадников. Как серебристая многоножка, она взобралась на дюны и двинулась к лагерю врага, оставив за собой опустевший город.
   С башни дворца мудрый Геном наблюдал за ходом битвы, уже не в силах повлиять на ее исход. Он заметил, как вражеские солдаты, не пытаясь преследовать фалангу, сквозь пролом проникают в город. Обернувшись в сторону моря, он увидел, как тридцать галер, потрепанные бурей, возвращаются в город. Тогда он шепнул что-то на ухо остававшемуся с ним офицеру. Тот выбежал из башни, и, вскочив на коня, по извилистой улице поскакал в порт. Там, под охраной небольшого отряда ополченцев, в страхе ожидали своей участи тысяча женщин и детей.
   Пока враги осторожно продвигались по улицам города, осматривая дом за домом, ожидая подвоха или засады, галеры, взяв на борт около двухсот еще остававшихся в городе детей, вышли из гавани. Они выстроились в ряд и обрушили на городские кварталы свой Греческий огонь. Корабли бросали на город снаряды до тех пор, пока не истощился их запас. Тогда, подняв на мачтах черные флаги, они покинули берег Восточного континента, держа курс на Саррасу. Им во след с башни уже охваченного пламенем дворца, глядел мудрый Геном.
   Между тем фаланга, медленно идя по степи, приблизилась к царскому лагерю. И все имевшиеся в распоряжении врага метательные машины открыли огонь. Камни падали на ряды воинов, стрелы огромных самострелов пробивали доспехи, как фанеру, унося жизни сразу нескольких идущих друг за другом солдат. За гибнущей фалангой оставался след из мертвых и умирающих. И тогда, не дойдя до лагеря четверть километра, фаланга рассыпалась, и воины, бросая тяжелые копья и щиты бросились назад к городу. Тогда Царь взмахнул рукой, и десять тысяч всадников - гвардия Непобедимых - бросились в погоню. Так пала Берилла.
  

Глава 7

Незабываемое лето.

  
   Стояли радостные дни первого летнего месяца. Природа, еще полная весенней силы, продолжала наполнять растения энергией роста, и сочная зелень листьев обновлялась каждую короткую ночь. Прошло две недели с тех пор как последние беженцы ступили на берег Саррасы. Жизнь в городе постепенно входила в обычную колею. Ажиотаж спадал, уступая место обычным будням. Продолжались учения солдат. Флот уже не каждый день выходил в море на маневры, а граждане успели запасти необходимые продукты в более чем достаточных количествах. С отъездом из города крестьян, распродавших свои товары с немалой для себя выгодой, исчезли маленькие базарчики, бурлившие на каждом уличном перекрестке.
   Дамы во дворце, пресытившись разговорами о войне и героях, нашли новую тему для сердечных волнений. Маг, прибывший во дворец, наполнил их легкие души сладким трепетом. Словосочетания" энергетический паралич", "приворотное зелье", "мануальная терапия" прочно вошли в повседневный дамский лексикон. Конечно, если бы прибывший был дряхлым старичком лет восьмидесяти, бормочущем себе под нос хитрые латинские слова по пути в уборную, вряд ли он мог бы расчитывать на подобную заинтересованность. Дамам повезло. Мастер был высоким стройным мужчиной средних лет. Смуглая кожа, волосы с проседью и великолепные черные усы заставили их позабыть сверкающие доспехи героев-офицеров.
   Каждое утро Гидон и Александр, пробуждаясь рядом с подругами, выпивали по чашечке крепкого восточного кофе и отправлялись к своим солдатам, за городскую стену. Капитан, как и полагается храбрецам, ничуть не испугался тётушкиных угроз. Молодая служанка была атакована, окружена, взята штурмом и после непродолжительного сопротивления обнаружила себя в постели с молодым офицером. Правда, в отличие от побежденных в бою, ей на долю выпало гораздо больше приятных минут. Благодаря сонной настойке Зарины, тетушка спала крепко, и можно было не опасаться, что шум ночных баталий привлечет ее внимание.
   Александр усваивал военную науку удивительно быстро. Как будто все это он знал когда-то, и теперь лишь вспоминал подзабытое искусство. Официально он был помошником Гидона, и уже успел получить свое первое жалование за месяц. На деле же они вместе командовали сотней, причем частенько капитан следовал мнению своего помощника. Особенно если речь заходила от тактике ведения боя. У Александра было удивительное свойство, мгновенно оценив ситуацию, наилучшим образом воспользоваться имевшимися в его распоряжении силами.
   Во время очередных маневров, когда их сотне было приказано атаковать небольшую фалангу условного противника, он приказал кавалеристам перекинуть кусок крепкой веревки через спину лошади, и, сделав на ее концах две крепкие петли, использовать их в качестве опоры. Он вооружил кавалеристов древками копий, одолженными в ближайшей кузнице. Под удивленные возгласы офицеров наблюдателей он, охватив фалангу с боков, впервые в военной истории расстроил ее ряды с помощью одной лишь конницы. После этого он задумался над усовершенствованием пехотного строя.
   Гидон рассказывал Александру о способах осады крепостей, о том как снабжать армию продовольствием, двигаясь по вражеской стране, об устройстве полевого лазарета, о том, как управлять фалангой во время боя, о двенадцати основных построениях флота, об авангардах и арьергардах. О том, чем отличается состав Греческого огня, применяемый на суше от того, что используется на кораблях. Словом, о всех тех военных премудростях, необходимых для любого начинающего полководца. Вопросы, которые задавал его гениальный ученик, подчас ставили Гидона в неловкое положение. При всех своих положительных качествах и отличном знании предмета, в нем не было творческой способности, необходимой для ответа на вопрос: Что к примеру будет, если вместо одной огромной фаланги выстроить войско в несколько меньших и расположить их на небольшом расстоянии одна от другой?
   -Возможно,- рассуждал Александр, - Мы таким образом уменьшим риск охвата флангов. Ибо построенная в несколько прямоугольников пехота займет гораздо больше места на поле боя, чем один большой. К тому же идущие рядом маленькие фаланги смогут защитить одна другую, если конница противника захочет их окружить. Они станут намного маневреннее, и управлять ими будет значительно легче.
   Зарина проводила дни в доме тетушки, помогая ей по хозяйству. Та учила Зарину печь вкуснейшие мясные, капустные и яблочные пирожки.
   -Один из секретов,- поучала тетушка, -Состоит в том, что для каждой из начинок я использую немного по-другому приготовленное тесто.
   Зарина не без задней мысли научила старушку, как из мяты, укропа и листьев смородины приготовить легкий напиток. Он снимал напряжение, усталость и, среди прочего, быстро усыплял. Она сблизилась с Анис. Обе они были подругами военных, обе лелеяли похожие мечты.
   Родившись в деревне, Анис, как и многие девушки из сел, однажды отправилась в город, рассчитывая накопить немного денег и найти себе мужа. Роман с капитаном открывал перед ней заманчивые перспективы, но, при неудачном стечении обстоятельств, грозил погубить ее репутацию. Подруги делились своими тревогами. И поскольку обладали совершенно разным жизненным опытом и характерами, взаимовыгодное их сотрудничество оказалось особенно плодотворным.
   Анис была миловидной, хохотушкой. Но ее цепкий крестьянский разум не упускал случая позаботиться о выгоде своей хозяйки. При всей своей наивности в определенных вопросах, она быстро усваивала уроки жизни. Некоторая духовная ограниченность с успехом заменялась смешливостью и способностью с легкостью переносить удары судьбы и капризы тётушкиной деспотии. Эта девушка, доставшись капитану в жены, смогла бы позаботится и о нем, и о детях, и о хозяйстве. И нашла бы способ избавить мужа от пагубной привычки волочится за каждой смазливой мордашкой, встреченной в праздничный день на променаде.
   В заброшенном подвале дома тетушка разрешила Зарине устроить лабораторию. Часто, уединившись там, Зарина открывала для себя удивительные свойства трав, собранные при переходе через болото. Изменившись в необычной среде, некоторые из них превратились в страшные яды, некоторые в чудесные лекарства, некоторые потеряли те лечебные свойства, что имели раньше.
   В отличие от многих других, занимавшихся траволечением, Зарине не нужно было проводить долгих исследований и ставить опыты на животных и людях. Ее руки, наделенные необычайной чувствительностью, и душа, способная превратить эти ощущения в образы, помогали ей определять свойства предметов.
   Среди прочих, сок чистотела, будучи нанесен на кожу человека, оставлял глубокие язвы. Легкая Сон-трава, мутировав, вызывала тяжелое наркотическое опьянение, но снижала чувствительность к боли. Подорожник стал удивительным средством для лечения ран. Лишь свойства болотной воды все еще оставались загадкой для Зарины. Прикасаясь к ней, она погружалась на мгновение в удивительные сны. Тысячи образов вихрем проносились в сознании, но она не успевала запомнить ни один. Догадываясь, что вода обладает многими удивительными свойствами, она продолжала свои опыты. Она заметила, что погруженные в эту жидкость предметы совершенно исчезали из виду. И наоборот, предметы, находившиеся, возможно, за многие километры отсюда, вдруг возникали в капельке воды смутными искаженными отражениями. Вызывался ли этот феномен особой рефракцией, или же тут вступала в игру некая магическая сила, Зарина не знала.
  
  
   Мало кто из людей бывает так счастлив в своей жизни, как счастлив был Александр в то лето. Когда ты молод и неискушен, когда ты первый раз влюблен, когда тебе кажется, что начинают исполняться самые сокровенные твои мечты, когда камни пустынного пляжа, еще теплые от дневных, обжигающих лучей солнца, ласкают подошвы твоих ног, тогда ты знаешь, что чувствовал Александр в то лето. И кто, пережив такое, и прожив еще двадцать бедных лет после этого, сможет махнуть рукой, и сказать: - Не придавайте значения мечтам и чувствам. Ведь все в мире, включая и нас с вами, создано из той же материи что и наши сны. - Неужели вы все забыли?
   Воздух был едва теплее воды. Но им казалось, что все наоборот. Как светлые дельфины, они плавали в темном море. Они нашли эту бухту, гуляя однажды вечером по окраинам Нижнего города. Часто, когда Александр возвращался с дневных учений, они с Зариной уходили бродить в темноте по пустеющим улицам. Их прогулки становились все длиннее по мере того, как они узнавали все больше кварталов. И на следующий день влюбленные уходили дальше. Их манили незнакомые места. Это мечта о далеких странах играла в их крови.
   Над стенами города вставала луна.
   -Когда я была маленькая, - сказала Зарина, - Я думала, что рыбки - это головастики, которые водятся в большой луже у нас в саду. А облака - это овечки, о которых рассказывала мне мать.
   -А я думал, что далекие края начинаются прямо за воротами двора, за которые мне не разрешали выходить. Помнишь, еще была такая песенка:
   Не ходи в далекие края,
   На тебя нападет великан
   И когда попадешь к нему в суп,
   Будешь горько жалеть что ушел.
   Что-то вроде считалки.
   Я не знаю считалок, - сказала Зарина, - Я никогда не играла с детьми. Отец нас бросил, когда мне было два года. Потом мать перестала выходить в город. Потом появился Кадит, и учил меня читать. Два места я больше всего любила в детстве: мой сад и нашу библиотеку. А потом появился ты.
   -Я не знал, что Кадит не был твоим родным отцом.
   -Нет, не был, - сказала Зарина и опустила голову.
   -Мне жаль, что он погиб, - сказал Александр.
   -Не знаю погиб ли он, я видела как он исчез, но мало ли людей исчезали, а потом появлялись снова. Не жалей о нем.
   Александр взглянул на Зарину, и промолчал.
   Они поднимались по едва заметной в ночной темноте тропке. Так же как и укромный пляж, эта тропинка была их маленьким открытием, их знаком для двоих.
   Вверх по черному склону среди скал. Над ними редкими огоньками светился большой город, а внизу в лунном свете блестело море, Его чаша - большая темная сковородка под светлеющей крышкой неба. Полная Луна, как царь в окружении приближенных-звезд стояла высоко над головой. С их ног, высыхая опадали песчинки. И ни кто в мире не мог услышать шороха, с которым они ложились в траву.
   "Никогда не забывай это лето", - сказал сам себе Александр.
   И вот они уже на улице, низкие дома, выбоины мостовой. Запах дешевой похлебки из окна и стук подков за спиной. Всадник на вороной лошади поравнялся с ним. Он обернулся в их сторону и, слегка приподняв черную широкополую шляпу, поприветствовал их. Потом встряхнул повод, и лошадь припустила легкой рысью. Звонкие цоки подков затихли где-то за поворотом улицы. Человек не был знаком Александру. Он в недоумении взглянул на Зарину, ее лицо было белее полотна.
   -Ты знакома с ним? - спросил Александр.
   -Да,- ответила она, - Это мой родной отец.
   -Твой отец?- Только и мог вымолвить Александр.
   -Да, мой отец. Маг, убивший Кадита. Это он завязал узел, который ты разрубил. Это он погубил мою мать, когда, вернувшись после стольких лет отсутствия, застал ее с Кадитом.
   -Почему ты не рассказывала мне этого раньше?
   -Не знаю, наверное я думала, что теперь он уйдет из моей жизни навсегда. Я не хотела, чтобы его тень встала между нами.
   -Зачем он ищет тебя?
   -Я не знаю, не думаю, что он хочет причинить нам зло.
   Всю оставшуюся дорогу до дома они прошли быстро, в молчании. Одной рукой обняв Зарину, другая покоится на рукоятке меча, Александр вслушивался в шорохи ночи. Но больше они никого не встретили на пути.
   Лишь очутившись на ступеньках тетушкиного дома, Александр разжал ладонь сжимавшую меч. Он поднял руку к свече, горевшей в прихожей, и увидел, как медленно исчезает с ладони красный отпечаток рукояти.
  
  
  
   На следующий день, под вечер, Александр и Гидон возвращались домой с очередных полевых учений. Александр был хмур, но о причинах молчал. И Гидон решив, что скорее всего, это следствие размолвки между влюбленными, не стал ни о чем распрашивать. Уходя утром на службу, Александр посоветовал Зарине не выходить из дому и приглядывать за воротами. Но его сердце было не на месте. Он уже хотел было остаться сегодня дома, сославшись на недомогание, но Зарина уговорила его пойти.
   -Я не вижу причины, по которой мой отец станет ненавидеть меня. Возможно, он просто ищет способ поговорить. Быть может, он просто скучает.
   Когда они проехали городские ворота, Александр пришпорил коня, -Поспешим домой! - обернувшись крикнул он капитану
   Они пронеслись галопом по улицам, криками предупреждая прохожих. Но те, и сами, заслышав бешенный стук копыт, прижимались к стенам домов.
   Входная дверь была незаперта. Это еще больше усилило беспокойство Александра. Бросив, лошадей у крыльца, они вбежали в дом. Александр бросился наверх в спальню, но там никого не было. Тогда он услышал, возглас капитана и шум борьбы. Раздался еще один вскрик а затем звук, словно что-то тяжелое упало на доски пола.
   Когда, перепрыгивая через три ступеньки, Александр оказался в кухне, он увидел Гидона распростертого на полу. Его меч лежал рядом. Лицо капитана было в крови, текущей из неглубокой раны на голове. Александр наклонился над ним. Капитан дышал, но был без сознания. А рядом с печкой, одна на кресле, другая на стуле, сидели тетушка и Анис. Их глаза были открыты, но они ничего не видели. Их позы были неестественно деревянные, словно они были большими, похожими на людей куклами.
   Александр поспешил в подвал. Там горели свечи, на столике стояла распечатанная бутылка вина и два бокала, а на полу, прислонившись к каменной стене, сидела Зарина. Одной рукой она зажимала кровоточившую рану на плече, в другой был короткий меч, который она судорожно сжимала. Лицо ее было бледно.
   -Со мной все в порядке, - сказала она, борясь с болью, не разжимая зубов - Небольшой порез. Что с тетушкой?
   -Не знаю, -сказал Александр, становясь возле нее на колени. - Что случилось? Это был он?
   -Да, - Сказала Зарина.
   -Там в кухне Гидон. Он без сознания. И тетушка с Анис. Ты сможешь позаботиться о них?
   -Да. Куда ты?
   -Я скоро вернусь, - сказал Александр. - Позови соседей на помощь, если не справишься. - Он был уже на лестнице.
   -Я справлюсь.- тихо сказала Зарина.
  
   Черный тигр прыжками мчался меж деревьев. А над лесом летел дракон. Ветер свистел в его крыльях, а глаза горели красным пламенем. Полная луна, стояла высоко в небе, и лес был сверху как на ладони. И никто, даже черный тигр в ночном лесу, не мог укрыться от взгляда драконьих глаз. Зверь поднял голову вверх и зарычал. И звук, отражаясь от огромных стволов, ускакал как теннисный шарик и затих в чаще. Дракон взмахнул крылами, потом сложил их и стал бесшумно и стремительно падать вниз. Перед самой землей он выставил вперед страшные лапы. Тигр встал на дыбы навстречу врагу. Но сила удара опрокинула зверя и отбросила к центру поляны. Когда он поднялся, тяжело дыша, из его груди, дымясь, падали на синюю траву капли крови. А дракон пронесся над поляной и, взмыв вверх, изготовился для нового удара.
   Тогда он хрипло крикнул: - Подожди, не убивай так скоро. Чем я навредил тебе?
   Александр опустил руку, уже занесенную для удара.
   -О чем ты говоришь, Маг?
   В тусклом свете факела он ясно видел силуэт стоящего на коленях человека. Его рука, вытянутая вперед, осталась единственной преградой между ним и смертью. Враг тяжело дышал, и капли крови падали на камни из раны в его груди.
   -Помоги мне сесть.
   -Наверное, мне лучше убить тебя.- сказал Александр.
   -Я знаю много людей, у которых есть причины меня ненавидеть. Но ты не один из них.
   -Разве не ты убил только что двух женщин? Разве ты не хотел убить еще одну, если бы тебе не помешал мой друг, которого ты ранил?
   -О чем ты говоришь? Я не хотел никого убивать. Неужели Зарина не рассказала тебе, что я ее отец?
   -То, что она рассказала, говорит не в твою пользу. Ты убил ее мать, свою жену.
   -Да, - сказал он тихо. - Но я не желал зла Зарине. Да помоги же мне! Иначе, наш разговор скоро закончиться. Я истекаю кровью.
   Александр, вложил свой меч в ножны, обнял его и помог прислониться к стене. В нем гасла ярость, но душа была встревожена. Он хотел получить ответы на свои вопросы.
   Они находились в туннелях, которые соединяли порт и городские кварталы. Помимо трех главных, туннели имели множество меньших галерей, разветвлявшихся и уходивших в глубь горы. Некоторые вели к заброшенным шахтам, откуда когда-то добывали светлый камень для строительства древнего города. Часть из них возникла во времена смуты и служила убежищем от преследований. До сих пор многие из этих пещер использовались под склады и хранилища. Но точной карты катакомб не было. И горе было тому, кто, отклонясь от своего пути, по ошибке заходил в этот огромный лабиринт. Пока у него был свет, оставалась и надежда. Но стоило факелу погаснуть, как заблудившегося окружала тьма. И смерть его была лишь вопросом времени.
   Александр разорвал рубаху на груди Сикона, и перевязав глубокую рану, оставленную его мечом, прекратил истечение крови.
   -Зарина рассказывала о тебе, а теперь я и сам убедился, чего ты стоишь. За всю свою жизнь я не встречал и десятка людей, способных выстоять против моего меча и победить. Но ты не дал мне ни одного шанса. Я хочу, что бы ты знал - меньше всего на свете мне хотелось бы разрушить счастье моей дочери. Но, верно, она родилась под несчастливой звездой. Послушай же мой рассказ.
  
  
   Когда-то, - начал он свой рассказ, -Когда я был немногим старше тебя, я жил в большом городе Санти, чьи башни омывает теплое море, в трех днях пути отсюда. Закончив школу я женился, и у меня родилась дочь. Я был талантлив и честолюбив, и так же, как и ты, мечтал о славе. Я решил стать врачом, но дела мои шли не блестяще. Я любил свою жену и свою маленькую дочь. Мне хотелось, чтобы они жили в достатке и не нуждались ни в чем. Тогда я решил уехать. Перед тем, как взойти на корабль, я послал им письмо. Но оно, судя по всему, не попало к адресату.
   В то время княжества на Восточном берегу стали снаряжать и посылать корабли на поиски новых неисследованных земель. Корабли уплывали, и многие из них возвращались с богатой добычей. Ты можешь называть их пиратами, но вместе с баллистами на их бортах находились и товары для обмена. Приставая к незнакомому берегу, они, если население было диким или слабым, грабили и убивали. Если же встречали большой город - пираты становились торговцами.
   Между княжествами шла острая борьба, и каждый из князей желал быть богаче другого. Поэтому жалование на тех кораблях было таким, что после двух рейсов любой матрос мог уже больше никогда не выходить в море. Купив корабль, он сам становился судовладельцем. Конечно, и риск был велик. Примерно половина корсарских судов не возвращалась в гавани. Некоторые гибли в боях с населением тех земель, где, вопреки их расчетам, они встречали сильного противника. Часть топили штормы. Или в неизведанных водах они натыкались на рифы. О каких-то из них просто не было никаких сведений. Они исчезли без следа.
   Я нанялся на один из таких кораблей. Я стал пиратом, врачем команды и человеком, который мог провести корабль в незнакомых водах, где каждый подводный камень обещал стать нашим надгробным памятником. Мы заплывали так далеко, что солнце в полдень висело прямо над нашими головами. Рыба, вытащенная на палубу, за час, проведенный под жаркими лучами, сваривалась в собственном соку, и глаза ее белели.
   Я повидал страны, и живущих в них людей и не людей. И если бы я рассказал обо всем, что видели мои глаза, люди всю оставшуюся жизнь считали бы меня лгуном.
   Семь лет я провел так, плавая то на одном корабле, то на другом. Я нанимался туда, где мне предлагали больше денег, ибо слава моя росла. Меня считали приносящим удачу лоцманом. И каждый князь хотел, что бы я плавал с его кораблями. Много раз я думал о том, чтобы вернуться. Но каждый раз оставался. Мне казалось - вот еще одно последнее плавание, и тогда я смогу купить богатый дом, завести слуг и всю жизнь провести в покое, занимаясь наукой. Так продолжалось до тех пор, пока я не узнал, что дома уже не ждут моего возвращения. А жена живет с чужим мужчиной, которого моя дочь называет отцом.
   В первом же порту я сошел на берег, и дождавшись попутного судна отправился в Саррасу. Там я купил лучшего коня, которого смог найти, и поскакал в Санти.
   Когда я увидел, что сделал с моим домом, тот кто стал мужем мой жены, ревность и горечь поднялись в моем сердце. Он был хорошим хозяином, этот Кадит. Я увидел свет в окне спальни и, заглянув в него, потерял голову от ярости. Та самая картина, что отравляла мой сон на пути к дому, предстала перед моими глазами.
   Я хотел убить их обоих. Потом забрать Зарину и уехать с ней отсюда навсегда. Но все вышло иначе. Он был проворен, а я скакал весь день. К тому же ярость - плохой помощник в бою. Я убил ее, но сам был выброшен из окна и потерял сознание. К счастью, я даже не был серьезно ранен, лишь сломал несколько ребер. Я быстро очнулся и увидел как горит дом. Как Кадит, забрав моего коня, вместе с моей дочерью уезжает прочь. Она была так похожа на мать.
   Я не мог их преследовать, а потом, поправившись, не захотел. Я подумал, он будет ей лучшим отцом, чем я, бросивший их на семь долгих лет. Наверное это было раскаянием. Вместе с конем он забрал и все мои деньги, накопленные за годы путешествий. Я подумал, пускай, ведь на них он воспитает мою дочь.
   Я поправился и опять ушел в море, и не разу с тех пор не видел ни его, ни Зарины. Моя слава все росла, я зарабатывал неплохие деньги. Условия, которые мне теперь предоставляли, позволяли заниматься наукой. Во время моих многочисленных плаваний я овладел искусством завязывания разнообразных морских узлов.
   Их существует огромное количество. Есть те, которыми крепят парус. Особые - для того, что бы не упала мачта во время шторма. Узлы швартовые, узлы для закрепления груза. Есть военные и торговые. Есть узлы, которые приносят удачу. Есть такие, которые запрещено завязывать простому матросу. В добавок, почти на каждом корабле есть свой любимый узел, не говоря уже о том, что в разных странах существуют свои, местные варианты их завязывания.
   Я постиг все эти тайны и научился использовать силу узла, соединив ее с магической наукой. В Санти я выкупил участок, и на месте обгоревших развалин построил новый большой дом. Я устроил там современную лабораторию, продолжая шлифовать свое умение.
   Я был морским советником у князя Приона в Тридее. Слава принесла мне деньги, но не принесла счастья. Я так и не встретил ни одной женщины, которую мне захотелось бы назвать женой. И я помнил, что у меня есть дочь.
   Однажды я решил посмотреть на нее, узнать, как она живет. Сохранилось ли то поразительное сходство с ее матерью. Я не хотел, чтобы она узнала меня, ведь я был для нее страшной тенью из прошлого. Тогда я нанял человека, и через месяц уже знал, где она живет.
   Отложив дела, переодевшись бродячим артистом, я отправился в ту область страны. Устраивая штуки и фокусы с узлами в селах и городках, я ощущал себя на десять лет моложе и радовался, что скоро увижу свою дочь. Узнав, что в их деревне состоится ярмарка, я пришел туда накануне вечером. В сумерках я приблизился к их дому, увидел как она возвращается от больного, как они ужинают, как потом ложаться спать в одну постель.
   По твоим глазам я вижу, что ты чувствуешь боль. Я же почувствовал ярость. На следующий день я отправил его в ад. Но я не причинял зла ни старой женщине, открывшей мне сегодня дверь, ни ее служанке. Я пришел, чтобы поговорить с Зариной о ее будущем. Сейчас, когда я стал советником Правителя, я подумал, что она могла бы снова стать мне дочерью, а я ей отцом. Она сказала, что хочет остаться с тобой.
   Она принесла бутылку вина из кухни. Вдруг я услышал шум и крик. Я выскочил из подвала и столкнулся лицом к лицу с твоим другом. Он бросился на меня с мечом, тогда я ударил его кулаком и мой перстень разбил ему лицо. Падая, он ударился затылком о стол и потерял сознание. Я думаю, он уже пришел в себя. Я не знаю, что случилось с женщинами.
   Александр чувствовал, что маг говорит правду. И в его сердце поселились боль и ревность.
   -Теперь отнеси меня ко дворцу, попросил раненный, - Мои силы на исходе. Там меня заметит стража, а ты сможешь незаметно уйти. Но что бы ты ни решил и как бы ни поступил, не причиняй ей зла. Потому что если ты это сделаешь, даже с того света я вернусь, что бы отомстить.
   Тогда дракон расправил крылья, и осторожно поднял умирающего зверя в небо.
  
  
  
   На следующий день, по городу распространились слухи. Говорили, что маг - морской советник Правителя - был смертельно ранен. Называли разные причины, как-то: Дуэль из-за дамы, происки Царя Арессы, пославшего убийц, и, наконец, банальное ограбление.
   Еще утром Зарина ушла во дворец, ухаживать за раненным. Она была подавленна, молчалива и Анис, столкнувшаяся с ней утром на лестнице, не смогла вытащить из нее ни слова. После полудня, к дому тетушки подъехала подвода, и двое толстых грузчиков забрали остававшиеся в доме вещи Зарины.
   Александр с капитаном, как обычно, в это время были со своими солдатами. После вчерашнего происшествия оба были не в духе. Капитан, вместо шлема, щеголял с повязкой на голове. Под глазом у него был синяк и царапина. Он был чертовски зол на себя за то, что не смог справиться с грабителем. Александр не стал рассказывать ему, что на самом деле произошло вчерашней ночью.
  
   Оставив Сикона недалеко от ворот дворца, он вернулся на рассвете. Тётушкин дом выплывал из темноты в гладь утра, такого же безоблачного как и прошлое. На кухне его ждала накрытая вышитой салфеткой тарелка пирожков и остывшая чашка чая. О не притронулся к ним. Следы беспорядка исчезли. Все в доме уже спали, но когда он вошел в их спальню, Зарина проснулась. Постель была не тронута, она уснула в кресле, поджидая его.
   -Я волновалась за тебя. Где ты был? Ты видел моего отца?- спросила она. Голос был встревоженным, лицо напряженным.
   -Да,- сказал Александр
   -Что произошло, твоя одежда в крови!?
   Вместо ответа он подошел к ней, поднял ее с кресла и поцеловал в губы. Когда она попыталась еще что-то спросить, он прижал палец к ее губам и положил на кровать. Он раздел ее, разделся сам. В его ласках этим утром проснулась жестокость. Несколько раз она вскрикивала от боли, но не нашла в себе мужества остановить его. Потом и сама, загоревшись этой дикой страстью, она пережила удовольствие, не испытанное ею ни разу до этого. И когда она еще была во власти этого состояния, он наклонился к ее уху и прошептал.
   -Скажи, в тот первый раз, чья это была кровь?
   Тогда она поняла, что он знает. - Мой отец рассказал тебе.
   Она отодвинулась на край кровати.
   -Когда мы той ночью бежали из города, я осталась без матери. Кадид стал мне отцом и учителем. Он хорошо относился ко мне и учил всему тому, что знал сам. В год, когда мне исполнилось пятнадцать, в одну из ночей, я пришла к нему в комнату. Он простудился накануне, и я принесла ему лекарство. Я не сопротивлялась, когда он обнял меня. Он ведь не был моим настоящим отцом. Но я не любила его. Я поняла это, когда встретила тебя.
   Вчера вечером отец пришел ко мне. Мы говорили обо всем. Случайно я увидела, что дверь подвала приоткрыта. Анис, спустившись за чем-то вниз, подслушала наш разговор. Я испугалась, что она может рассказать обо всем капитану, а он, конечно, расскажет тебе. Тогда я поднялась и пошла на кухню, что бы принести вина отцу. Там я застала тетушку и Анис. Прикоснувшись к обеим, я погрузила их в гипнотический сон, приказав проснуться через час, и не помнить о том, что было накануне.
   Я вернулась в подвал, а потом пришли вы с Гидоном. Отец услышал крик и бросился наверх. Тогда я взяла меч и, порезав плечо, представила все как нападение. От страха, что ты все узнаешь, я плохо понимала, что делаю. Теперь тебе все известно. И я жалею о том, что не рассказала тебе об этом сразу.
   -Твой отец тяжело ранен, и это твоя вина. Он просил тебя придти к нему.
   -Ты хочешь, чтобы я вернулась?- спросила Зарина.
   -Не знаю,- сказал Александр.
   Она оделась и ушла, а он лежал на кровати и смотрел в окно. В воротах она обернулась, потом опустила голову и вышла на улицу.
  
   В полдень в лагерь за городом приехал знакомый офицер, служивший во дворце. Он привез весть о том, что раненный маг умер, и что, оказывается, у него есть дочь. Она пришла и провела с ним последние часы. И что эта девушка черезвычайно привлекательная особа.
   Отец оставил Зарине все свое имущество. Через день после его похорон, Зарина уехала в Санти, в дом отца, теперь ставший ее собственностью. Отстроенный заново, он расположением комнат напоминал дом ее детства, и содержался целым штатом слуг. Ее старый сад был возделан и ухожен. Лишь в центральную его часть Зарина запретила заходить садовнику, в надежде, что тот, дичая, поможет ей воскресить воспоминания о детстве.
  
  
   Между тем война приближалась. Шпионы доносили о больших приготовлениях в царской армии. О том, что на Желтой реке появились невиданные ранее корабли. Они были огромны, и формой напоминали плывущих по воде лебедей. Только на носу, вместо лебединых голов, скалили пасти рогатые страшилища. Шпионы сообщали, что суда предназначены для переброски войск. Что они медлительны и их много. Пробраться на верфи не представлялось возможным, так как те охранялись не менее бдительно, чем царский дворец.
   Македонские сторожевые галеры, постоянно курсировавшие вдоль Восточного берега, информировали о строительстве большой пристани на границе между бывшими княжескими городами Ольгой и Самранитой. Сами же города, после того, как догорели пожары, полыхавшие в них, были заброшены. Их население частью пополнило армию рабов Царя, частью было продано на восточных рынках.
   Один молодой дерзкий капитан галеры, воспользовавшись безлунной ночью, рискнул напасть на строившийся порт. Потушив все огни, соблюдая тишину, он сумел застать охрану, оставленную на ночь, врасплох. Моряки, высадившись на недостроенную пристань, в коротком бою убили десятерых охранявших и взяли в плен еще двоих. И хотя их потери составили лишь двое легкораненых, капитан, прибывши в Саррасу, получил нагоняй от адмирала. Через день его вызвали на аудиенцию к Правителю. Там, несмотря на протестующее ворчание адмирала, храбреца наградили почетным мечом с золотой рукоятью. Надпись, выгравированная на лезвии гласила: "Моему отважному морскому соколу за мужество в бою." После этого случая капитан стал желанным гостем в дамских салонах. Своим многочисленным пассиям он рассказывал одну и ту же историю, каждый раз слегка меняя обстоятельства, украшая ее новыми подробностями. Дамы ему верили, так как он был единственным офицером в армии, которому представилась возможность скрестить с врагами свой клинок.
   Два доставленные им языка подтвердили сообщения шпионов о готовящимся вторжении. Это были простые солдаты из охраны, не располагавшие особо секретными сведениями. Между прочим, они рассказали о слухах, циркулирующих в царской армии, о смерти мудрого Генома, князя Бериллы. Будто бы солдаты, войдя в город после пожара, в районе сгоревшего дворца наткнулись на черную скалу, размером и формой напоминающую человека, воздевшего над головой руки. И ходят упорные слухи, что это Геном, превратившись в камень, проклинает Царя за его вероломство. Распространению этих домыслов способствовала также и попытка разбить скалу, предпринятая по приказу Царя. Но когда привезенный для этой цели таран ударил в черную скалу, та даже не зашаталась. Зато бронзовая рогастая баранья голова, укрепленная на конце бревна, раскололась на две почти одинаковые части. Причем видевшие это утверждали, что, упав на землю, одна половинка проблеяла другой: -Какого черта! Проклятый кузнец, подсыпал песок в металл.
   Кузнеца нашли, и под пытками он признался, что не только периодически подсыпал песок в бронзу, но и мочился на готовую продукцию, желая Царю смерти. Кузнеца закопали живьем в песок, где он и умер на третий день от жажды.
   Александр был хмур и изводил себя маневрами. Несмотря на то, что в армии интенсивность учений падала с каждым днем, его конники не ощущали на себе этих послаблений. В конце концов они пожаловались капитану. Зная о сердечной ране своего друга, тот попытался тактично подойти к этому вопросу. На следующий день после разговора с капитаном, Александр, оставив в покое солдат, ускакал в горы один и до самого вечера рубил мечом высокие репейники и занимался медитацией. Неоднократно в течении всего этого периода тетушка, под тем или иным предлогом, заводила разговор о Зарине. Но видя, как мрачнеет при этом Александр, быстро переводила тему разговора на что-нибудь нейтральное.
   Перед своим отъездом Зарина послала Александру короткую записку:
   "Я знаю,- писала она, -Что, обидев недоверием, потеряла твою любовь. Я уезжаю в город моего детства, где буду тосковать об отце. Не знаю, как сложится моя жизнь, но всегда буду помнить о тебе, как о самом лучшем, что в ней было. Мой дом будет рад принять тебя, когда бы ты ни приехал. Надеюсь на прощение.
   Любящая тебя Зарина."
   Он бросил это письмо в камин, потом раздумал и выхватил из пламени полусгоревший листок.
   "Никогда не забывай это лето",- сказал он сам себе.
  
  

Глава 8.

Война

  
   Наступило второе полнолуние летнего месяца Яшинь, и Царь был готов к войне. Сто пятьдесят боевых кораблей, каждый с вооружением, состоящим из двух среднего размера баллист, были способны принять на борт до двухсот воинов, и в течение двенадцати часов преодолеть пролив. Кроме того, большой вспомогательный флот из разномастных торговых судов, захваченных или временно конфискованных, должен был следовать за первой волной вторжения, и перевезти еще двадцать тысяч солдат и осадное снаряжение.
   В Саррасе же собирались отмечать юбилей правящей династии. При дворе царила уверенность в победе. Поэтому, когда были получены сообщения о начавшейся переброске войск противника к побережью, а разведывательные галеры сообщили о большом скоплении вражеских кораблей в достроенном порту, празднества решили не отменять.
   Во дворце Правителя играла легкая музыка, в аллеях были спрятаны небольшие оркестрики. Многочисленные факелоносцы, расставленные вдоль парковых дорожек, разгоняли тьму ночи своим веселым огнем. Гости подъезжали на колесницах, запряженных разукрашенными лошадями. На зеленой лужайке перед дворцом были накрыты столы. Семдесят лет - почтенная дата для любой династии, поэтому на расходы не поскупились.
   Днем состоялся праздничный парад. Десять тысяч тяжеловооруженных воинов прошли, приветствуемые криками толпы, под стенами города. За ними шесть тысяч всадников в ослепительно сверкающих доспехах. На их копья были надеты венки из живых цветов.
   Сотня капитана тоже участвовала в параде. Солдаты были в хорошем настроении и бодро прокричали приветствие перед трибунами, где Правитель вместе с генералами и дамами двора приветствовали проходящие войска. Накануне солдатам было выплачено двойное жалование. После парада их ждали трактиры и веселые дома, где девушки уже готовились к наплыву клиентов, выбирая с подружками лучшие платья, наводя на мордашках марафет.
   В то самое время, когда на Западном материке прибывшие гости уже рассаживались за столами, каждый соответственно своему рангу, на Восточном войска Царя садились на корабли. Погрузка проходила быстро и организованно. Укомплектованные припасами суда подходили к пристани, забирали отряды воинов и уступали место новым кораблям. Вспомогательный флот с солдатами и снаряжением еще накануне утром достиг устья Желтой реки и вышел в море, что бы соединиться с основными силами у стен Саррасы.
   Полночи во дворце Правителя продолжался бал-маскарад. Дамы, взвизгивая, прижимались к кавалерам, когда грохот фейерверков закладывал им уши. И почти всю ночь шла посадка на корабли, а Царь собственнолично наблюдал за процессом. Казалось, не будет конца бесчисленным частям меченосцев, лучников, копьеносцев, тяжелой и легкой пехоте, отрядам северных наемников и разношерстно вооруженным отрядам вассалов Царя. Но к утру следующего дня флот Царя уже был в море. А в столицу неслись легкие разведовательные галеры с вестью о начале вторжения.
  
  
  
  
   Два часа назад над Саррасой встало солнце, но город был пуст и тих. Дворники не вышли сегодня убирать замусоренные улицы. Лишь случайные звуки, да воркование горлиц на площадях, да легкий ветерок, из последних сил борющийся со зноем наступающего летнего дня.
   Гладь моря пустынна, в порту застыли боевые корабли и торговые суда. Немногочисленная стража портовых укреплений, изредка зевая, прищурившись от солнечных бликов на поверхности моря, смотрит вдаль. Волны прибоя, как котята, мяукают негромко, играя с галькой пляжей.
   Спят солдаты в публичных домах, спят матросы под столами трактиров, спят дамы в кустах дворцового сада, спят кавалеры в чужих постелях, спят старые генералы в креслах перед камином, спят служанки, повара, воры их жены и их любовники, спит Правитель, обняв подушку. Спит капитан, вечером сделавший предложение служанке Анис. Спит Анис, ответившая ему согласием. Они, конечно, счастливы. Спит тетушка, еще ничего не зная об этом. Спит Александр и видит во сне птицу с синими глазами. Спит Зарина в своем доме в Санти, на роскошной кровати под шелковым балдахином. Спят бездомные собаки, им тоже досталось довольно со столов Правителя.
   Лишь две галеры, почти неразличимые издали из-за блистания воды, быстро приближаются и, войдя в гавань, убирают паруса. С них, спеша, сходят люди, говорят о чем-то со стражниками, и уже через десять минут мы видим их на конях, скачущими ко дворцу. Стук копыт слышен на весь город. И тут начинает звонить большой медный колокол в порту. Потом еще один, на сторожевой башне ворот. Тревога, тревога, тревога.
  
   На шесть часов опередили Македонские патрульные галеры флот Царя. Под звуки набата солдаты и матросы просыпались после недолгого сна и, наспех одевшись, бежали в свои лагеря, на свои корабли. Люди выходя из домов, протирали глаза и переспрашивали друг друга: "Что это?" И отвечали друг другу: "Это война."
   Часть мужчин отправилась ко дворцу, что бы узнать последние новости. А там царила суматоха, курьеры уже неслись с приказами к командирам кораблей и подразделений, и обратно с донесениями, что приказы выполняются. Пара генералов, внезапно пробудившись от звона колоколов, и не застав своих жен рядом, решили отложить разбирательства на потом. Война - любимая игра генералов, ничто не может отвлечь седого мужчину, решившего поиграть с этой капризной дамой.
   В гавань входят все новые корабли-разведчики, приносят сведения о продвижении неприятельского флота, о его численности и составе. Как юркие рыбки вокруг огромного хищника они снуют вокруг, не давая себя схватить. Иногда галеры подходят слишком близко и одна - две катапульты врага нехотя посылают снаряды им в догонку.
   Сотне капитана приказано патрулировать улицы вокруг дворца. С холма, на котором он построен, видны море и почти вся гавань. Никто не опасается беспорядков, поэтому кавалеристы подолгу смотрят на море.
   Боевые суда с небольшим опозданием начинают выходить из порта и выстраиваются в походные линии. Двести галер Саррасы и тридцать галер Бериллы. Солдаты гарнизона занимают форты, стены и башни портовых укреплений. В городе царит приподнятое настроение. Люди с крыш наблюдают, как строится флот. Женщины бросают цветами в идущих на позиции солдат. Горожане криками подбадривают воинов. Те подбирают цветы, машут ими дамам и улыбаются. Они расстаются ненадолго, поэтому прощаются легко. И если сегодня в городе и слышны рыдания, то это лишь слезы умиления и гордости за свою армию, вступающую в бой.
   Раздается громкое "ура", когда на флагманской галере, а затем и на остальных кораблях взмывают вверх флаги Саррасы - золотой дракон на синем поле вверху, и серебрянное копье на зеленом поле внизу. Корабли уходят из гавани, и в течении получаса исчезают за горизонтом. Часть народа расходиться по домам, но большинство людей остались на улицах. Они возбуждены, они ждут вестей с моря.
  
  
   Прошло четыре часа с тех пор, как ушли корабли, и дозорные на самых высоких башнях заметили движение на горизонте. Точки превратились в несколько десятков галер, без всякого порядка спешивших к берегу. Это были остатки непобедимого флота Македонии. За ними, не сокращая расстояния, но и не отставая, двигалась царская армада.
   Народ на крышах и солдаты на стенах замерли в молчании. Страх и изумление повергли людей в ужас, пока один из солдат, указывая пальцем на море, не прошептал:
   -Смотрите, они летят, - и вдруг закричал: -Они летят по воздуху!
   Толпа подхватила крик и началась паника. Люди торопливо спускались с крыш и стен и бежали по домам. Но, оказавшись дома, вновь выбегали на улицу.
   Сорок две оставшиеся на плаву галеры торопливо входили в гавань. А за ними, на некотором расстоянии, паря в воздухе, плыли огромные царские корабли. Внезапно на флагмане неприятеля взвились разноцветные флаги. Тогда вражеские корабли, прекратив преследование, плавно опустились на воду и, убрав паруса, замерли, так и не достигнув зоны, поражаемой тяжелыми баллистами береговых укреплений. Растерявшиеся командиры фортов вздохнули с облегчением - смерть на некоторое время отложила свою косу.
  
  
   А через час, когда паника немного улеглась, пришел приказ: всем офицерам явиться во дворец. Удвоив количество конных патрулей, капитан со своим помощником поспешили на зов Правителя.
   Александр попал во дворец в первый раз. Несмотря на слухи о сильнейшем разгроме флота, он был спокоен и собран. Предчувствие опасности не томило его. Наоборот, радостное возбуждение наполняло его душу, впервые с той ночи, когда он пустился в погоню за отцом Зарины.
   Суматоха и теснота в коридорах не мешали ему рассматривать внутреннее убранство дворца, его мраморные колонны, его покрытые росписью и мозаикой стены . Одна комната отличалась от другой и цветом и темой, выбранной художником. Сцены охоты, войны, празднеств, сбора урожая, герои и чудовища, рыбы и птицы - вся реальная и фантастическая история страны проходила перед ним со скоростью его шагов.
   В Большом Тронном Зале собрались около сотни офицеров, от генералов до капитанов. И хотя Александр не был капитаном, Гидон взял его с собой, по справедливости решив, что никто не обратит на это внимания. Он оказался прав. Заняв место возле одной из колонн, они ждали выхода Правителя.
   Он появился в сопровождении молодого усталого офицера. Плащ молодого человека был грязен и прожжен в нескольких местах. Запах паленой шерсти заставил стоящих в первом ряду поморщиться. Офицер занял позицию возле трона.
   Правитель сел, выглядел он скверно. За несколько часов этот еще не старый человек превратился в подобие старика. Его тучное тело сгорбилось, ноги плохо подчинялись своему хозяину. Нижняя, слега выпяченная вперед губа тряслась и была влажной от слюны. Золотой венец кривовато сидел на потерявших блеск волосах.
   Правитель поднял вверх руку, призывая к молчанию. Шум в зале стих.
   -Офицеры,- сказал Правитель. -Нас постигла беда. Наш флот потоплен, а враг у стен города. Пусть этот капитан, - он жестом указал на прибывшего с ним офицера, - Поведает нам о том, что произошло.
   Молодой человек вышел вперед, несмотря на усталость, он был возбужден, глаза его горели. Он смотрел поверх голов стоявших перед ним. И Александр, проследив направление его взгляда, заметил, что глаза офицера остановились в том месте на стене, где художник изобразил безоблачное небо. Там не было ничего, кроме ровного голубого цвета. Без сомнения, офицер, описывая битву, все еще находился среди горящих кораблей и слышал крики тонущих товарищей.
  
  
   -Мы вышли из гавани при попутном ветре, рассчитывая встретить неприятельский флот в открытом море. Через час с небольшим дозорные на мачтах оповестили о приближении врага. Мы получили приказ разворачиваться в боевой порядок, называемый полумесяцем. Поскольку мы имели преимущество в количестве судов, такое построение позволяло охватить неприятеля с трех сторон, и при благоприятном течении боя замкнуть кольцо. На вражеских кораблях тоже заметили нас. Их суда, вопреки нашим ожиданиям, хотя и были гораздо медлительнее наших, но, по-видимому, управлялись опытными моряками.
   Их боевой порядок представлял из себя три шеренги. В первой двадцать пять, во второй пятьдесят, в третей семдесят пять кораблей, позади флагман. Такой порядок считается одним из лучших и применяется, когда хотят избежать охвата или окружения.
   Оставив тридцать галер Бериллы против центра неприятеля, наши фланги попытались зайти в тыл противника. И хотя оставленных для фронтальной атаки кораблей было явно недостаточно, мы знали - те тридцать будут сражаться как шестьдесят. Жажда мести делала их сильными, как морские львы.
   Мы шли на сближение при попутном ветре, противник же, напротив, убрав весла, почти неподвижно ожидал нашей атаки. В этом тоже не было ничего необычного, так было легче нацеливать удары баллист. Артиллеристы наших орудий были готовы, и стояли с зажженными факелами в руках.
   Потом произошло необьяснимое. Когда наши передовые галеры уже вошли в зону, поражаемую метательными машинами, вражеские корабли, сделав по одному-два выстрела каждый, вдруг стали подниматься в воздух. Очень медленно, так мне показалось, их корпуса оторвались от поверхности. Вода ручьями бежала с их бортов, и море вокруг них вспенилось. Мы увидели, как из днищ их кораблей вырастает множество стальных шипов. Некоторые из них достигали полутора метров в длину.
   По инерции наши суда продолжали двигаться вперед. Я думаю, что у нас было время отвернуть в сторону. Но замешательство и ужас парализовали волю людей. Лишь немногим удалось, изменив курс, уйти в море. Когда матросы начали приходить в себя, часть нашего флота уже находилась под кораблями врага.
   Наши баллисты расчитанные на стрельбу по судам, а не по птицам, были малопригодны для такого боя. И все же мы стали стрелять, в надежде поразить огнем хотя бы днища их кораблей. Особенную смелость проявили в этом бою корабли из Бериллы. Они первые вошли в боевой контакт с противником, когда его суда еще не набрали достаточной высоты.
   Из своих орудий они сумели поджечь три неприятельских судна, но погибли тоже первыми. Как только галеры оказались под днищами царских судов, те стали быстро снижаться. Они давили галеры, как ореховые скорлупки. Те из воинов, кто не был задавлен или пронзен насквозь шипами, бросались в воду, срывая с себя тяжелые доспехи. Вражеские солдаты расстреливали их из луков и забрасывали дротиками.
   Тогда нами овладела ярость. И когда часть наших галер уже стала обломками досок, плавающими рядом с оседлавшими их царскими кораблями, мы набросились на них, как стая псов набрасывается на медведя. Но остававшиеся в воздухе суда, обрушили на наши головы огонь и потоки стрел. Лишь нескольким нашим кораблям удалось пробиться к противнику. Но и тогда удача не сопутствовала нам. На каждом из кораблей врага находилось триста воинов, включая экипаж. Борта их судов в два раза превосходили наши по высоте. И сверху они расстреливали нас, как защитники крепости поражают подбежавших к стенам воинов врага.
   Тогда я понял, что сражение проиграно. Я оставил поле битвы, спасая корабль и людей, многие из которых были ранены. Пользуясь нашей быстроходностью, я привел мою галеру в порт почти невредимой. Тот, кто не сделал так, как я, расстался с жизнью.
   Я видел, как погиб весь наш флот, кроме горстки кораблей. Наши тонущие товарищи молили нас о помощи, но остановиться означало быть раздавленным. Я прошу у вас наказания за мою трусость, ибо погибнуть в бою за родину - это высшая доблесть для воина.
   -Иди отдыхать, солдат, мы подумаем о твоей судьбе. - сказал Правитель.
   -Он сделал правильно.- шепнул Александр Гидону. -Он, и все кто спас свои корабли.
   Возле дверей возникло небольшое волнение. Сквозь ряды офицеров протиснулся гонец и, преклонив колени перед троном, обратился к Правителю.
   -Мой повелитель, в порт прибыла лодка с вражеского флагмана. Они хотят говорить с вами.
   -Офицеры, возвращайтесь к своим солдатам и ждите дальнейших распоряжений.- сказал Правитель и, обращаясь к гонцу, добавил: - Пропустите их, я приму послов в Малом зале.- Он поднялся и, сутулясь, покинул собрание. Офицеры склонились в поклоне, пока он выходил. Затем все, кроме нескольких генералов, стоявших в переднем ряду, молча покинули дворец.
   -Наш правитель трус, - сказал Александр, когда они уже спускались по ступеням мраморной лестницы, ведущей в парк.
   -Даже и не думай об этом. - ответил капитан.
   -Почему?- спросил Александр и с вызовом посмотрел тому в глаза.
   Капитан отвел взгляд в сторону.
   -За такие разговоры, тебе могут отрубить голову.
   -Это будет не так-то просто сделать, - сказал Александр и улыбнулся.
  
  
  
   Правитель Македонии стал третим по счету человеком, которого убил Александр. В ту ночь солдаты разожгли костры на улицах, и множество жителей бродило по городу. Они заходили в гости к соседям. Они пили вино и пели песни. Они собирали вещи, собираясь бежать. Они точили ржавые мечи и привязывали к щитам оторвавшиеся поручи. Они хотели выжить. Они хотели умереть, защищая город. Они хотели сохранить свое имущество от разграбления и пожертвовать всем ради свободы. Они подсаживались к солдатам у костров и вели разговоры, спорили, стоили предположения.
   Большинство пехотных частей оставались в портовых укреплениях, в фортах, защищавших подходы к городу с моря. Подземные галереи были так же заняты войсками. Множество огней горело в ту ночь, казалось в городе наступил праздник.
   Корабли врага стали на якорь, построившись двумя шеренгами, на виду у защитников города. Они по-прежнему оставались вне досягаемости береговых батарей. Там тоже горели огни, и слышались длинные заунывные песни детей пустыни. На флагманском корабле, по всей видимости, шел пир по случаю морской победы. Оттуда раздавались крики, и трижды множество стрел с горящими наконечниками взлетало в черную ночь и падало в море невдалеке от берега.
   Еще днем горожане видели как из входа в подземный туннель, предназначенный для путешествующих верхом, появился и галопом проскакал ко дворцу маленький отряд. Это послы Царя, в сопровождении экскорта Македонских кавалеристов, спешили на встречу с Правителем. С тех пор они не покидали дворца, и в город поползли слухи о капитуляции.
   Объезжая ночные улицы вместе со своими бойцами, Александр и Гидон спешились у одного из костров, где у огня собралось общество молодых офицеров. Часть из них была им знакома со времени совместных учений. Офицеры обсуждали последние события. Высказывались различные точки зрения, но постепенно мнения присутствующих разделились. Большая часть офицеров считала, что Сарраса должна защищаться. При этом обсуждались различные планы, включая и самые фантастические, например скрытно подплыв к кораблям на рейде, взобраться на них и попытаться поджечь.
   Другие склонялись к мысли об отступлении в горы и партизанской войне. Но никому из них не приходила в голову мысль сдаться врагу. Все они были воспитаны в армии, традиции которой исключали возможность капитуляции.
   Друзья подсели к костру. Гидон сразу ввязался в спор на стороне предлагавших оборонятся в городе. Он приводил примеры из военной истории и ссылался на авторитетных полководцев прошлого. Александр предпочел молча слушать и смотреть на огонь. Тогда один из знакомых офицеров обратился к нему.
   -А ты, Александр, что думаешь обо всем этом? Ты новый человек в армии, и ты не учился в академии. Зато, командуя необученными крестьянами, ты сумел уничтожить чудовищ и спасти много жизней. Никто из нас не участвовал в настоящем сражении. Как ты считаешь, уходить нам или оставаться?
   Александр отвел взгляд от огня. -Я думаю, что если эти летающие корабли способны подняться достаточно высоко, чтобы, минуя туннели, оказаться сразу в Верхнем городе - нам не удержать его. Тогда мы должны немедленно начинать эвакуацию людей в горы, и постараться, сколько возможно, сохранить наши силы. Мы должны забрать с собой большую часть городского запаса продовольствия, а остальное уничтожить. Мы затопим наш флот и приведем в негодность все метательные машины, они не должны достаться врагу.
   Этот город невозможно сжечь одним большим пожаром. И я не думаю, чтобы Царь стал уничтожать первую крепость, которую он захватил в стране врага. Наоборот, он использует Саррасу как плацдарм для походов в глубь страны. Также мы будем нападать на отряды врага, если он надумает искать себе пропитание в горных селах. Зная свою страну, следя за каждым шагом Царя, мы будем наносить ему удары, как только представится благоприятная возможность. Кроме того, мы должны попытаться выведать секрет его кораблей и, если удастся, создать свой собственный летающий флот. И тогда мы сможем, выбрав удобные место и время, разбить его армию, лишенную самого главного ее преимущества.
   Я слышал, что в горах существует несколько заброшенных крепостей, раньше защищавших перевалы от нападения северных варваров. Мы найдем и используем их как наши временные лагеря. Туда будут стекаться беженцы из городов и приходить крестьяне. Мы дождемся подхода резервов из северных городов. Мы сможем установить контакты со Школами в различных городах, и у нас прибавиться пара сотен прекрасно обученных бойцов, владеющих своими чувствами и способных лечить раненных и заболевших.
   Но если суда врага не способны подняться на большую высоту, они смогут захватить лишь портовые укрепления. Тогда мы должны попробовать задержать их войска внизу, дав бой в туннелях, где им не помогут ни корабли, ни численное превосходство. Мы должны перенести все легкие катапульты наверх из прибрежных фортов. И когда они приземлятся в Нижнем городе, чтобы высадить войска, нам будет удобно обстреливать их сверху снарядами с Греческим огнем. Тогда, я думаю, у нас есть шанс некоторое время удерживать Верхний город, создав условия для планомерного отхода войск и эвакуации населения в горы. Плато, на котором стоит Сарраса, протянулось на сто двадцать километров по побережью. Пляжи внизу это узкая полоска камней на дне пропасти. И если их корабли не способны преодолеть обрыв здесь, то не смогут сделать этого и на всем его протяжении. Мы можем не боятся скорого окружения. А выслав во все стороны дозорные отряды, будем заранее знать о такой попытке, и примем меры.
   Вот что бы я сделал, если бы командовал обороной. Но что решит Правитель, мне неведомо.
   Взгляды присутствующих обратились в сторону дворца, где уже десятый час шли трудные переговоры с врагом.
   -Ты говорил как полководец,- сказал знакомый офицер. - Я согласен с тобой.
   -Я тоже, и я, - раздались голоса большинства из присутствовавших офицеров.
   -Теперь нам остается лишь ждать. - сказал Александр.
  
   За три часа до рассвета во дворце запели трубы, созывая народ на площадь. Те, кто не спал, двинулись ко дворцу. Александр и Гидон вместе с группой офицеров пришли на площадь одними из первых. Правитель, с бегающими глазами, в окружении горстки сутулившихся генералов, переминался с ноги на ногу на верхних ступеньках дворца. За его спиной стояли четверо послов. Нездешние одеяния бросались в глаза. На их лицах читалось довольство. Они перешептывалось между собой и улыбались. Горожане и свободные от дежурств солдаты заполняли площадь.
   Александр тихо сказал, наклонившись к капитану:
   -Он подписал капитуляцию.
   -Я не верю, что он мог так поступить. Его дед...
   -Слушай, - перебил его Александр.
   Правитель поднял руку, и на площади воцарилось молчание.
   -Граждане Саррасы, - сказал Правитель. - В этот трудный для нашего города час я призываю вас быть мужественными и терпеливыми. Вы знаете, что наш флот погиб, героически сражаясь с доблестными царскими кораблями. Но наш милосердный победитель, великий Царь, великодушно предлагает нам руку дружбы. Его послы, - тут Правитель сделал полупоклон в сторону чужеземцев, - Передали, каким восхищением проникся Царь, видя бесстрашие, проявленное нашими моряками при защите свого города. Посему Царь не желает больше кровопролития и предлагает нам мир.
   Взамен, дабы быть уверенным в нашем миролюбии, он просит не препятствовать высадке его войск. Его гарнизон разместится во дворце, где мы вскоре устроим большие празднества в честь нашего нерушимого союза. Потом Царь обещает удалиться в свою столицу на Восточном материке. В знак наший дружбы, он просит посылать ему каждый год символическую дань, о размере которой мы и поведем переговоры, когда удостоимся лицезреть его величество в этом дворце. Я прошу вас...
   Усиливавшийся ропот толпы заглушил слова Правителя. Тот повысил голос, но, сорвавшись на фальцет, закашлялся и замахал руками. На лицах послов гасли улыбки.
   Тогда Александр, растолкав стоящих впереди солдат, поднялся на ступеньки.
   -Граждане свободного города Саррасы! - его голос перекрыл шум голосов, - Вы слышали, что сказал ваш отважный и мудрый Правитель? Какое великолепное предложение сделал вам Царь? Разве вы не хотите жить в мире и спокойно умереть под плетями надсмотрщиков, строя Царю новые крепости в вашей родной стране? Разве жизнь гребца, прикованного к скамье на галере, это не то, о чем мечтают ваши дети? Пусть тот, кто хочет, что бы его жена стала наложницей чужеземного солдата, и рожала ему смуглых сыновей, крикнет: Слава нашему мудрому Правителю Оксану, пусть он живет долго.
   Правитель, запыхавшийся и красный от кашля, хрипло крикнул, указывая на Александра:
   -Взять предателя!
   Два генерала, бросились было исполнять приказ, но увидав меч в его руке, замерли на полпути. Толпа взревела.
   -Пусть говорит! Не трогайте его! Убирайтесь прочь! - неслось с площади.
   Александр поднял руку с мечом вверх. Крики стихли.
   -Эту судьбу уготовил вам Правитель. Вы думаете, он не догадывается о том, что случится, как только Царь войдет в нашу столицу? Вспомните, что стало с городами ваших союзников, сдавшимися Царю. Их пепел до сих пор летает над морем. Правитель предал вас и предал свою страну. Но он воистину глуп, ибо думает, что Царь оставит его владеть этой страной, что сохранит его власть, богатство и жизнь. Он обеспамятовал настолько, что забыл об участи двенадцати князей. Пусть спросит Царя, какой смертью они умерли и выберет любую, себе по вкусу.
   И тогда кто-то крикнул из толпы:
   - Смерть Правителю Оксану! - и толпа, подхватив этот крик, бросила его в стены дворца.
   Александр легко взбежал по ступенькам. Генералы, отпрянув, расступились, послы попятились к распахнутым дверям. Правитель, не в силах сделать ни шага опустился на колени перед Александром. Тот схватил несчастного за волосы, отсек его голову и поднял над толпой. Тело упало с глухим стуком на мраморные ступени и покатилось вниз. Александр швырнул голову к ногам царских послов.
   -Это наш ответ Царю.
   Потом, повернувшись к Гидону, приказал:
   - До рассвета всего два часа, а у нас еще много дел. Возмите послов под стражу. Пока не встанет солнце, Царь ничего не узнает.
  
  
  
  
   Начинался рассвет. Проводив послов до входа в туннель, Александр смотрел, как их лодка уплывает из гавани навстречу солнцу. Когда они были на полпути к царской эскадре, мачты Македонских галер покачнулись, хотя ветра не было. По кораблям пробежала легкая дрожь. Их пробитые корпуса наполнялись морской водой, они тонули. У Саррасы больше не было военного флота.
   Над Западной дорогой поднимались облака пыли. Горожане и большая часть армии покидала город. Гидон подгонял отстающих, спеша достигнуть гор уже к полудню. Среди беженцев находились невеста и тетушка капитана.
   Во главе небольшого арьергарда Александр оставался в городе. Их задачей было, задержав врага, дать Гидону возможность провести повозки с продовольствием и военным снаряжением, запряженные медлительными волами. Рядом с дворцом Правителя в небо поднялись клубы дыма. Огонь охватил продовольственные склады. Все, что не удалось забрать с собой, уничтожалось.
   Александр сосредоточил свой отряд в подземной галерее, там, где недалеко от поверхности три туннеля соединялись в один широкий проход. Он приказал воинам спрятаться за огромными колоннами, поддерживающими свод, и приготовить луки. На прилегающих к входу в туннель крышах домов разместились поднятые из портовых укреплений шестнадцать небольших баллист. Оставшиеся внизу тяжелые орудия были приведены в полную негодность. Всего в городе осталось триста бойцов, противостоящие сорока пяти тысячам воинам Царя.
   Александр знал, что шансов остаться в живых у них почти не было. Несмотря на уговоры капитана, он не хотел, чтобы кто-то другой погиб, выполняя его план. Он понимал, что мудрый полководец не поступил бы подобным образом, рискуя своей жизнью. Но чувствовал, что сможет справиться с задачей лучше, чем кто бы то ни было. Кроме того, уверенность, что в случае его гибели Гидон сможет продолжить борьбу, также повлияла на его решение.
   Вот лодка послов ударилась о доски флагманского корабля. Теперь они карабкаются по трапу, спущенному матросами. И хотя расстояние до корабля не позволяло Александру видеть, что в действительности происходило на его борту, он отчетливо представлял себе, как послы поднимаются на корабль, как бледны их лица. В руках у одного из них небольшой кожаный мешок. Вот расступилась стража телохранителей Царя, пропуская их в шикарную каюту. Царь в хорошем настроении, и послы падают на колени, утыкаясь лбом в пыльный ковер. Он с милостивой улыбкой поднимает их жестом руки. Тогда, вместо подписанного договора о капитуляции, испуганный человек дрожащими пальцами развязывает мешок и достает из него голову Правителя Оксана. Два властителя, живой и мертвый, некоторое время смотрят друг на друга выпученными глазами. Солдаты, стоящие рядом с Александром, не поняли, чему улыбнулся их командир.
   Спустя короткое время после того, как послы ступили на палубу корабля, на флагмане забили барабаны. В воздух взметнулись флаги. На судах поднялась суматоха, матросы в спешке ставили паруса. Как огромные темные птицы, корабли двинулись к городу, и тяжело набирая высоту, отрывались от воды. Это было фантастическое зрелище. Воины Александра застыли, не в силах оторвать взгляд от взлетающих в небо кораблей. Команда "По местам!" привела их в чувство.
   Несмотря на опасения Александра, корабли не смогли или не стали подниматься в Верхний город. Проплыв над оставленными фортами и пустыми бастионами, над бесполезной бронзовой цепью, натянутой перед входом в гавань, часть из них направилась в подземный порт, часть зависла над домами в нижней части города. По веревочным лестницам на землю стала сходить пехота. Тогда Александр приказал катапультам стрелять. Расстояние было велико, но постепенно летящие по отвесной дуге снаряды стали ложиться вокруг кораблей, заставляя солдат противника искать убежище под каменными крышами домов. Глиняный шар, наполненный греческим огнем, на излете ударился в борт одного из кораблей. Горючая смесь плеснула на доски и мгновенно загорелась. Солдаты Александра закричали от радости. Корабль только что поднялся из моря, и вода еще не успела высохнуть на слабом утреннем солнце. Пламя, усиленное ею, быстро охватило судно с носа до кормы. Какие-то секунды он еще висел в небе, потом рухнул на крыши домов. Приказав расчетам баллист продолжать в том же духе, Александр спустился в туннель.
   За каждой из колонн было достаточно места для двух солдат. Он приказал всем приготовиться. Путь из порта в город занимал не больше двадцати минут. Александр стал позади с таким расчетом, чтобы видеть своих бойцов. По его сигналу, на счет "один" лучники, стоявшие за первым рядом колонн, должны были выйти и выпустить стрелы по вражеским солдатам, появляющимся из туннелей. На счет "два" они снова прятались, и воины, стоявшие за вторым рядом колонн, выпускали стрелы во врага. На счет "три" то же проделывал третий ряд.
   Из туннелей послышался шум. Вскоре беспорядочной толпой из проходов повалила пехота противника. Александр начал считать. И заработала адская машина - ливень стрел, не прекращаясь не на секунду, обрушился на растерявшихся врагов. Солдаты, бежавшие первыми, превратились в подобие подушечки для иголок у любящей свое дело швеи. Они падали на мраморные плиты туннеля, захлебываясь в собственной крови. Бежавшие за ними спотыкались об их трупы, и в свой черед гибли, пронзенные стрелами. За несколько секунд пол устлали десятки тел врагов. И свист стрел смешался с хрипом воздуха, рвущегося из пробитых легких. Проклятья, стоны и крики команд, отраженные подземным эхом, усиливали замешательство противника. Александр продолжал громко считать: раз, два, три, раз, два, три...
   Атака захлебнулась, и откатилась назад за ближайшие повороты. Только пламя факелов в руках царских воинов бросало их суетящиеся тени на каменные стены туннелей. Однако снизу в город рвались все новые отряды, они давили на передние, и скоро новая волна нападавших, как пена из раскупоренной бутылки с пивом, выплеснулась оттуда, чтобы найти свою смерть на холодных плитах галереи.
   Так повторялось четыре раза. Трупы врагов образовали завалы перед выходами из туннелей. У воинов Александра заканчивались стрелы. Тогда, после очередной отбитой атаки, он приказал каждому второму из воинов пробраться к трупам и вытащить застрявшие в них стрелы. Их напарники должны были прикрывать эту вылазку. Все прошло гладко, и воины успели вернуться, пополнив запас стрел.
  
   Когда пятая атака, оставив на полу положенное число мертвых и умирающих, была отбита, передышка затянулась надолго. Александр прошелся по рядам воинов, ободряя уставших. У многих пальцы на руке, натягивавшей тетиву, кровоточили. Солдаты садились на пол за колоннами и перекусывали наспех сыром и хлебом. У некоторых было вино, и они делились им с товарищами. Люди устали, шел четвертый час боя.
   В тишине, прерываемой лишь негромкими разговорами солдат, Александр услышал шум, доносившийся снаружи. Он решил, что это радуются его воины, сделав особенно удачный выстрел. Шум множества голосов нарастал, и в нем он различил вопли ярости и боли. Там шел бой и сталь звенела о сталь. Он бросился наверх, и солнечный свет на миг ослепил его привыкшие к полутьме глаза. То, что он увидел, заставило его похолодеть. Из прилегающих к площади улиц выбегали чужие солдаты. Их было много. На крышах домов, там где воины Александра установили баллисты, заканчивался скоротечный бой. Трупы его людей и, изрубленные нападавшими, части метательных машин падали на камни мостовой.
   Тогда Александр вспомнил о тропинке, ведущей на уединенный пляж, где они с Зариной проводили вечерние часы. Вероятно, кто то из плененных во время морского боя тоже знал о ней. Неважно, был ли он предателем, или рассказал об обходном пути под пыткой, - он стал виновником разгрома оставленного прикрывать отступление отряда.
   Проклиная свою забывчивость, Александр бросился обратно. Времени на раздумья не было. Солдаты врага, уже обнаружили вход в туннель и устремились к нему, отрезав защитникам путь к бегству.
   Увлекая за собой воинов, Александр выбрал правый туннель, который использовался армией, и, как он слышал, имел множество ответвлений, уходивших в глубь скалы под город. Отбросив луки, воины следовали за ним, обнажив мечи. Не ожидавшие атаки вражеские солдаты, отдыхавшие после штурма, растерялись. Они стали легкой жертвой клинков.
   Но врагов было слишком много. Отступив вниз по туннелю, они быстро сообразили, что им противостоит лишь горстка солдат. И, хотя в полной мере использовать свое численное превосходство они не могли из-за недостатка пространства, все же многочисленность противостоящих врагов сначала замедлила наступательный порыв защитников, а потом и вовсе остановила его. В тыл солдатам Александра ударили части, пробравшиеся в город в обход туннеля, по тропинке. Отряд, состоявший из опытных воинов, разделился. Часть продолжала медленно, шаг за шагом продвигаться вперед. Оказавшиеся позади развернулись, отражая щитами удары вражеских копий. Пятясь назад, они гибли сами, убивая неосторожных врагов, оказавшихся слишком близко от их мечей. Уничтожение арьергарда было лишь вопросом времени.
   Сражавшийся в первом ряду Александр за спинами вражеских солдат заметил боковую галерею. В свете факелов небольшая, в человеческий рост дыра оставалась черным пятном в стене туннеля. Собрав остаток сил, Александр стал пробиваться туда, где перед ним появилась надежда на спасение. Еще один разрубленный шлем, еще один отбитый удар. В шуме боя его голос, звавший за собой солдат, никто не услышал. Он оттолкнул вражеского воина, загородившего ему путь, и нырнул во тьму.
  
  

Глава 9

В горах.

  
  
   Путешествие в полной темноте похоже на сон. Кажется, что вместе со зрением исчезает и слух. Каждый шаг дается с трудом. Одна рука ощупывает холодные камни стены, другая вытянута вперед, навстречу препятствию или опасности.
   Оставив место сражения, Александр словно нырнул под воду. Так же, как подводный мир отличается от мира суши, так и прохладное безмолвие катакомб отличалось от освещенного факелами пространства главной галереи, раздираемого шумом боя. Там воздух раскалился от воплей, стонов, проклятий и звона металла, здесь царили тишина, прохлада и вечность. Каждый шорох был событием, а падение капель воды - музыкой секунд тьмы.
   Никто не погнался за ним. Звуки схватки затихли в десяти шагах от пролома. Многократно отражаясь от его стен, звуковые волны теряли энергию и угасали в камнях.
   Возможно, когда-нибудь люди смогут прочесть следы звуков, которые те оставляют на предметах. Какие преспективы тогда откроются для ученых и сыщиков. Древние камни расскажут о событиях, подтвердив или опровергнув археологов. Мы узнаем, о чем говорили в пустыне Цезарь и Сфинкс. И что сказала жена Ною, когда они разожгли свой первый костер на вершине горы Арарат. Возможно, они обсуждали праздничное меню, решая зарезать ли им сегодня на ужин жирафа, или обойтись квашеной капустой, в конце концов решив сохранить для потомков это смешное и удивительное животное.
   В темноте время течет по другому, его привычные знаки отсутствуют. Нет смены дня и ночи, невозможно также измерить его пройденным расстоянием. Только чувство голода говорит нам, что прошло уже немало часов с того времени, когда была съедена последняя хлебная корка.
   Темнота действует на людей по-разному. В одних, из глубин подсознания поднимается темная волна клаустрофобии, на Александра же снизошел покой. Он подумал, что будь у него достаточно пищи и воды, он мог бы провести под землей всю жизнь.
   Когда темнота абсолютна, тебя не донимают унылые преспективы сжавших пространство каменных стен. Зрение уступает место воображению и внутреннему прозрению. Какие места он проходил, какие тайны остались неразгаданными во мгле? Сокровища, тайные кладбища, погребенные в глубинах времени и земли города, скелеты фантастических существ, населявших прошедшие эпохи, а может быть и сами эти существа, скрывающиеся в закоулках тьмы.
   Два раза он ложился на камни и, укрывшись плащем, засыпал. Сколько времени длился сон? Он не знал. Однажды он услышал журчание воды и пошел на звук. Подземный ручей утолил его жажду и освежил лицо ледяной прохладой. Некоторое время он шел по щиколотки в воде, следуя изгибам подводной речки и думал о рыбах, обитающих в нем. Он даже попробовал, присев на корточки, пошарить руками в воде, там, где в глубоком месте она доходила ему до колен. Он так ничего и не поймал. Возможно, ручей был необитаем.
   Потом он его потерял. То ли вода, найдя себе другой путь, унеслась в какой-нибудь узкий проход. То ли ручей встретил на своем пути трещину и маленьким водопадом исчез в глубине скалы. Александр горевал об этом потоке, словно потерял друга. Он попытался вернуться, но свернул в не в ту галерею.
   Несмотря на то, что чувство голода исчезло, силы оставляли его. Он начинал думать, что уже никогда не увидит света дня. Но его чувства были спокойны, словно бы он был в безопасности. Возможно, от потери сил он утратил духовную чувствительность. Его нога, внезапно не найдя себе опоры, повисла над пустотой. Вторая зацепилась за камень при попытке отпрянуть. Он рухнул в трещину и летел долго, и, ударившись о камень, потерял сознание.
  
  
  
   Александр очнулся на лесной поляне. Пробиваясь сквозь листву деревьев, солнце играло прозрачными тенями на его лице. Его тело лежало на мягкой траве, а голова на коленях девушки, склонившейся над ним.
   -Зарина? - спросил он заслонясь от солнца рукой.
   -Да. -сказала, она.
   -Как я оказался здесь?
   -Потому что тебе здесь нравится.
   -Когда ты приехала? Я совсем ничего не помню.
   -Я уже очень давно живу в этом месте.
   -Последнее, что встает в памяти, это мои скитания а пещерах. Без огня, без еды.
   -Ты веришь в богов?- спросила Зарина.
   -Почему ты спрашиваешь об этом, я умер?
   Она рассмеялась легким серебрянным смехом.
   -Ну почему люди всегда связывают это вместе? Смерть и боги.
   -Потому что боги бессмертны.
   -Так тебя учили в твоей школе?
   -Вообще-то я не помню, чтобы мой Учитель говорил нам что-нибудь конкретное о богах. Когда мы касались этой темы, он всегда высказывался крайне туманно.
   -Не кажется ли тебе, что для человека, проведшего три дня без еды в полной темноте, ты чувствуешь себя достаточно бодрым, чтобы разговаривать об этом?
   Александр почувствовал ее теплую руку на своем лице. Он накрыл ее своей ладонью и приподнявшись сел. Он помнил о падении, но не чувствовал боли от ушибов или переломов. Голова была ясной, тело полностью подчинялось ему.
   Она выглядела как Зарина, когда он впервые встретил ее у деревни. То же платье, длинные волосы, перехваченные лентой. Но та была испуганна, а одежда на ней испачкана. Розовая кожа этой, казалось, испускала теплое сияние. Ни морщинки, ни царапинки, ни даже родимых пятнышек не было на ней. Она была безупречна, словно восковая кукла в исполнении гениального, небывалого художника.
   -Ты не Зарина, - сказал он.
   -Ты прав, это лишь твое воспоминание о ней.
   -Значит, я сплю?
   -Ты не спишь. Просто это то, что тебе хочется видеть сейчас.
   -Как ты можешь знать, что мне хочется?
   -Потому, что я бог или богиня или и то и другое.
   -О богах мы рассказывали в детстве легенды.
   -Да, я знаю, что теперь лишь старый да малый немного верит в богов. Да и то лишь от ощущения собственной слабости. Человек сильный слишком самонадеян, до тех пор пока не попадет в передрягу.
   Люди говорят о вечности, о непознаваемой вселенской силе, ибо не хотят следовать установленным правилам. Жертвы слишком тяжелы для них, выполнение законов - непереносимо для их гордыни. Потеряв своих старых кумиров, они так и не нашли себе новых, более достойных. Они остались язычниками, только теперь их боги это деньги, власть, успех, вожделение и похоть.
   И твои мечтания о далеких землях, удивительных существах, завоеваниях и славе рождены мыслью о свободе, искаженной незнанием. Обманывает себя тот, кто думает, что, став царем, душа его испытает счастье. Его радость скоро превратится в ядовитую горечь. Он пойдет по дороге разочарований. И из глубины туманных грез его жестокие боги будут смеяться над ним. И растают вместе с иллюзией, ибо существовали лишь в его глупом сердце.
   -Ты говоришь загадками, богиня. Но мне кажется, я понимаю тебя. Как твое имя, скажи мне, ведь ты спасла мою жизнь.
   -Я та лань, в которую бросил копье ваш глупый герой Мальван. Ты можешь называть меня Эдрией. Но я могу быть и мужчиной, если ты пожелаешь.
   -Нет, оставайся женщиной, только ,пожалуйста, прими другой облик.
   -Хорошо, сказала он, и стала совсем другой.
   -Но скажи, Эдрия, разве боги не вечны и не всемогущи? Разве не доступны им миры жизни и области смерти? Разве боги не счастливы, вкушая вечное блаженство в мире, куда смертным нет дороги?
   -Есть боги и боги. Я не всемогуща, но по сравнению с тобой могу много.
   -А другие, о которых я слышал?
   -Те, о которых ты мог слышать, так же как и я, смертны и не всесильны. Мы подвержены печалям и невзгодам. Но сила жизни, заключенная в нас, в минуты радости и блаженства поднимает нас в такие выси, которые недоступны людям. Мы не испытываем голода, но наслаждаемся едой. Холод и болезни не имеют над нами силы. Мы ощущаем боль, если кто-нибудь сможет нас ранить. Но мы страдаем от ревности, горечи, злобы и скуки, так же, как и вы. Без сомнения, мы счастливее вас.
   Но есть двое стоящие выше. Из них составлена материя этого мира. Они две противоположности - тепло и холод, радость и горе, смерть и жизнь. Есть страна, где их называют Инь и Янь.
   И есть один настоящий Бог. Его имя не произносят. Его дела непостижимы. Он везде, но ты не увидишь его, если он не захочет открыться тебе сам. Он всегда был, и останется, когда все исчезнет.
   -Мне кажется, я понимаю о чем ты говоришь.
   -Вряд ли, - сказала богиня, - Даже я не видела его, и не могу понять дел которые он творит. Ибо тоже являюсь одним из его созданий. Когда-то мы были сильны и люди поклонялись нам. Они строили в нашу честь храмы и приносили нам жертвы. Таков был порядок мироустройства. Теперь он хочет, чтобы о нас забыли. Возможно, мы провинились перед ним, ибо наша гордыня была подстать нашей силе. Возможно, это просто наступает новое время. Теперь люди не часто видят нас.
   Но даже сейчас у тебя есть выбор. Ты можешь остаться со мной, и провести жизнь в чудесной стране, где у тебя будет все, что ты пожелаешь. Здесь не бывает зимы, здесь нет голода. Ты будешь богат и счастлив, став моим мужем. Младшие духи будут прислуживать тебе. Мир людей тогда покажется тебе бледным сном, и ты забудешь о нем вскоре, погружаясь в пучину наслаждений. Потом ты умрешь, я оплачу тебя и продолжу жить.
   -Спасибо за это предложение, богиня. Но скажи, зачем это нужно тебе?
   -Глупец, мне скучно. Впрочем, я знала, что ты не согласишься. Посмотри, вот могилы трех моих мужей и пятерых жен. Они жили со мной в разное время и умерли счастливыми.
   Александр посмотрел туда, куда указывала ее рука. Среди деревьев он различил несколько могильных камней.
   -Скажи, богиня, ты могла бы рассказать мне о моей смерти?
   -Ты хочешь, что бы я доказала тебе, что я богиня?
   Александр рассмеялся, - Наверное, и это тоже.
   -Хочешь, я покажу тебе твое прошлое? Тот сад у дома твоего Учителя, где он рассказывал вам о героях? Хочешь, я покажу тебе, как у реки ты подглядывал за купающимися девушками?
   -Нет, покажи мне мое будущее и мою смерть, - попросил Александр. - Все это я помню и так.
   -Хорошо, но запомни мои слова: наступит для тебя время, когда ты захочешь вспомнить свое прошлое, и совсем не захочешь думать о будущем.
   И тогда все, что окружало Александра, исчезло. Он был один во тьме, но тьма продолжалась недолго. Он увидел себя Царем Македонии. Он увидел свою армию, переплывающую пролив. Они захватывали города и целые страны. Его фаланги сражались с тьмами врагов и побеждали во всех битвах. Он дошел почти до самого края земли. Незнакомые народы склонялись перед его могуществом и почитали его как бога.
   Он увидел свою новую столицу и десятки городов, построенных и названных его именем. Его царство было обширнее, чем все царства, существовавшие до сих пор. Он увидел роскошь своих дворцов и прекрасную женщину, похожую на ту, в которую превратилась Эдрия - свою жену, дочь чужого народа. Он увидел, как умирает, пораженный лихорадкой, имевший все, что только может пожелать смертный. И как после его смерти в империи вспыхивают войны.
   -Ну, что ты чувствуешь сейчас? Ты рад, что увидел все это?
   -Я достиг всего, о чем смел мечтать. Но я чувствую такую пустоту и тоску, что мне хочется умереть прямо сейчас. Я словно прожил эту жизнь, и у меня нет желания повторять все снова.
   Он находился в пещере. Рядом с ним никого не было. Но серебрянный голос прозвучал во тьме:
   -Иди вперед и через двадцать шагов ты нащупаешь ход, поднимающийся вверх. Через него ты выберешься наружу. Спеши в горы, там твои друзья еще не потеряли надежду на твое возвращение.
  
  
   -Прошло четыре дня, как мы оставили Саррасу. С тех пор о нем ничего не было слышно. Из тех солдат, что остались в его отряде, не вернулся ни один. Мы пробовали пробраться в город, но он хорошо охраняется. Наверное, Александр погиб или захвачен в плен.
   -Я чувствую, что с ним все в порядке.
   -Хотелось бы верить. Без него нам будет трудно победить.
   -Александр вернется.
   -Вы, женщины, привыкли верить и ждать.
   -Ты не знаешь, о чем говоришь. Ведь ты учился в военной академии, а я в Школе.
   -Прости, я забыл.
   -Мои чувства были остры с детства. Но после Школы даже обычные дети научаются узнавать об опасности заранее. Мне не нужно говорить с человеком, чтобы знать, как он себя чувствует и чем болен. Кстати, не пора ли вам с Анис играть свадьбу? Она не говорила тебе, что беременна?
   -Она беременна?! - У капитана был до того изумленный вид, что Зарина невольно рассмеялась.
   -Разве, ты никогда не думал о такой возможности?
   -Да, но сейчас! У нас ведь даже нет дома. Мы живем в палатках.
   -И все же вы занимаетесь этим каждую ночь.
   Капитан покраснел.
   -Ты права.
   -Возможно, она еще не знает об этом, или не уверенна. Не говори ей, дождись, пока она сама тебе расскажет. Обычно женщина сообщает об этом мужчине, а не наоборот.
   -Мы сыграем свадьбу, как только освободим город.
   Наступал вечер. С того места, где они стояли, была видна столица. Там, далеко, полускрытая теплой летней дымкой, она казалась прекрасной, потому что была недосягаема. Белые дома, белые стены, теплое море, утраченная любовь. Стража зажигала огни на башнях. Над городом, как стайка комаров, висели в воздухе несколько летающих кораблей.
   Зашло солнце, воздух в горах стремительно похолодел.
   -Возьми, - сказал капитан, отстегивая пряжку и протягивая Зарине шерстяной кавалерийский плащ.
   -Спасибо,- ее взгляд погрустнел.
   -Он вернется. - сказал капитан.
   -Я знаю.- ответила Зарина.
  
  
   По тропинке они спустились к лагерю. Двое назначенных в дозор солдат отсалютовали капитану, поднимаясь на оставленную ими смотровую площадку.
   Крепость сохранилась плохо. Из-за сильных перепадов температуры в горах камни разрушаются быстрее. Стены обвалились, из четырех небольших башен лишь одна осталась почти не тронутая временем. Пришедшие с равнины люди выгнали из крепости волчицу с выводком волчат.
   Лагерь располагался чуть ниже. На большой поляне стояли сотни палаток, горели костры, играли дети. Часть солдат, после того как расчистили место от камней, разместилась в крепости.
   Внизу они расстались. Капитан отправился проверять посты. Время от времени он улыбался в усы. Солдаты не догадывались, чему он радуется, и после его ухода шептались о подкреплениях, идущих с севера.
   Зарина распахнула полог своего шатра. По сравнению с другими, это была роскошная палатка. Слуги уже внесли походную кровать и небольшой столик. На полу лежала шкура медведя и таращила стеклянные глаза на каждого переступавшего порог. В больших кожанных сумках оставались нераспакованными травы и личные вещи хозяйки. Служанка, закончив разводить огонь в небольшой железной жаровне, поклонилась и вышла.
   Она вспомнила, что забыла вернуть Гидону его плащ. Теперь его не разыскать. Она легла на кровать, свернулась калачиком, натянув плащ до подбородка.
   "Как трудно ждать. Как медленно течет время. Сон не придет быстро." Она посмотрела на сумки, в одной из них была Сон-трава. Но вставать и искать ее среди множества других снадобий не хотелось.
   "Я радуюсь, что случилась эта война. Без нее, смогла бы я найти причину, чтобы приехать? Лечить раненых, помогать солдатам, сражаться, если случится. Да, но жить одной, без него. Выйти замуж, рожать детей, стариться и все время помнить о том, чего нельзя вернуть. Как он примет меня? Холодно кивнет и повернется опять к своему собеседнику? Женщины умеют прощать мужчинам. Но мой отец убил мою мать за измену. Простит ли он меня?
   Теплая шерсть плаща, и угли потрескивают на жаровне. И вот уже глаза ее закрылись, она заснула, так и не получив ответов на свои вопросы.
  
  
  
   А проснулась она ночью, от того, что ее рука, высунувшись из-под плаща, стала замерзать. Зарина открыла глаза, и в колеблющемся пламени жаровни увидела большую форель, лежащую на кровати. Прикосновение ее холодной чешуи к руке было причиной пробуждения.
   Она отдернула руку, не понимая, откуда могла взяться на ее постели красивая мертвая рыба. Он сидел на кровати и смотрел на нее, проводя рукой над жаровней. Она приподнялась к нему навстречу, он наклонился и поцеловал ее в губы.
   -Как ты нашел меня? - спросила Зарина.
   -По запаху, - сказал Александр, -Твой шатер пахнет как целая аптека.
   -Царь вернулся, - сказала она.
   Его руки стали ласкать ее, она закрыла глаза и продолжала улыбаться все время пока продолжалась их любовная игра.
   На рассвете она сказала, кивнув на рыбину лежащую на полу:
   -Помнишь ручей, где мы купались, когда ты спас деревню?
   -Да, конечно, но это было словно тысячу лет назад. Я поймал эту рыбу в речке, недалеко отсюда. Ее подругу я сьел сырой. Потом увидал ваши костры, часовые не заметили меня.
   -Ты наверное, будешь первым царем, предпочитающим рыбалку охоте. Я прикажу сделать чучело из этой рыбы и повешу его в своей спальне. После того что, она видела, я не позволю, чтобы кто-то ее сьел.
   Они заснули обнявшись, когда утренняя стража заступала на смену ночным дозорам. А проснулся он один, в то время дня, когда солнце, поднявшись в зенит, уже раздумывало о дороге на запад. Снаружи послышалось негромкое покашливание. Он вскочил с постели и, накинув плащ, отодвинул полог шатра. Яркое синее небо на миг ослепило его. Тогда раздался крик:
   -Царь вернулся! Да здравствует Царь!
   Возле палатки, выстроившись двумя шеренгами стояли воины в парадных доспехах и полном вооружении. За ними волновалась толпа. Мужчины вытягивали шеи, женщины, подняв на руки детей, старались протиснуться вперед. Солдаты подхватили крик, а горное эхо унесло его к долинам. По проходу, оставленному солдатами почти бежал Гидон, за ним улыбаясь шла Зарина.
   Перед палаткой друзья обнялись. Гидон сказал на ухо Александру.
   -Мы надеялись, что ты вернешься..
   Потом он повернулся к толпе и крикнул.
   -Царь вернулся! Мы победим!
   Лица людей светились от радости. Надежда снова нашла путь к их сердцам. Александр поднял руку, чтобы приветствовать толпу. Плащ на нем распахнулся и все увидели, что Царь голый. Люди засмеялись, но в их смехе не было издевки. Просто так уж получилось.
   Улыбаясь, подошла Зарина, - Царю не мешало бы одеться.- Она взяла Александра за руку и увела в шатер.
   -Да здравствует Царица, - Тихо сказал капитан, но его никто не услышал.
  
  
   Они сидели в палатке и пили крепкий вкусный кофе. Александр рассказал капитану о том, как погиб отряд, прикрывавший отход, и о своих блужданиях в пещерах. Он лишь умолчал о встрече с Огненной Ланью. Вероятно потому, что не мог с уверенностью сказать, было ли это плодом его воображения, или же произошло на самом деле.
   -Потом я выбрался наверх. Был вечер, я очутился недалеко от городских стен. Я поднял голову и прямо над собой увидел корабль. Вероятно, один из их патрулей.
   Солдаты не заметили меня, но я разглядел на корме двух человек. Они вели себя необычно, и я постарался рассмотреть их получше. Один был похож на раба. Во всяком случае, его лохмотья не были одеждой воина. Другой, стоявший у него за спиной, был очень высок ростом. Все то время, что я наблюдал за ними, они стояли неподвижно и руки высокого все время лежали на плечах раба.
   Корабль удалялся, и я пополз к опушке леса. Впрочем, это была излишняя предосторожность, так как становилось темно. И все время, идя по лесу, я думал, что же это могло быть. И знаете, что мне пришло в голову?
   -Что?- спросил капитан, потому что ему в голову ничего не приходило.
   -Это похоже на гипноз, - сказала Зарина.
   -Да, - сказал Александр. - Я думаю, этот высокий, использовал силу раба, и с ее помощью поднимал корабль в воздух.
   -Никогда о таком не слышал, - сказал капитан.
   -Я думаю, это возможно, - сказала Зарина. - Правда, тот человек, чью энергию используют таким образом, вряд сможет выдержать нагрузку больше получаса.
   -Их можно заменять во время полета. Я думаю, что у Царя сейчас нет недостатка в молодых и сильных рабах.
   -Вот же бесчувственные канальи! - сказал капитан.
   -Скажи, ты могла бы загипнотизировать человека так, что бы он поднял корабль в воздух, или одним ударом проломил каменную стену.- спросил Александр.
   -Никогда не пробовала, но думаю у меня есть кое-что получше.
   С этими словами она достала из сумки небольшой металлический шарик.
   -Внутри него вода, которую я набрала, когда мы проходили болота. - она положила его на жаровню, рядом с полупустым кофейником. - Он нагревается, смотрите.
   Спустя две секунды они с изумлением увидели, как металлический шар медленно поднялся в воздух и повис над жаровней.
   -Помните? - сказала она - Мы думали, что это вулканические газы выходят в тех местах на поверхность. Но это сама вода. Днем солнце нагревает поверхность болот, и вода, становясь легче воздуха, поднимется большими пузырями. Вы заметили, что ночью пузырей меньше? Я долго пыталась разгадать ее свойства. Потом вспомнила про пузыри. Чем сильнее разогревается вода, тем больше ее подъемная сила. Вот смотрите.
   Они увидели, как, остывая, шар начал плавно опускаться, но коснувшись жаровни снова взмыл в воздух.
   -Правда, на эти эксперименты я потратила почти всю воду.
   -Мы будем строить корабли, и нам понадобятся бочки, - сказал Александр.
  

Глава 10

Народ Горы.

  
   На следующее утро небольшой отряд отправился в путь. Пока они двигались по проселочным дорогам, на виду у города, экспедицию сопровождала сотня конных воинов, во главе с капитаном. Весь прошлый день и всю ночь столяры готовили доски, кузнецы скрепляли их скобами, корабельные мастера смолили новые бочки. Смола должна была окончательно высохнуть в дороге.
   Отряд двигался медленно, и у Александра с капитаном было достаточно времени для обсуждения дальнейших планов. Уже давно были посланы гонцы в приморские города и города на севере. Первым надлежало готовиться к эвакуации. И, если Царь двинет свои войска вдоль побережья, уходить в горы, пробиваясь на соединение с основным лагерем. Вторым было предписано немедленно послать сколь возможно большее число воинов в армию Александра. В посланиях сообщалось о низложении правящей династии, и в общих чертах описывались мотивы переворота.
   Вместе с этим, были посланы депеши во все маломальски крупные Школы с просьбой прислать наиболее взрослых и умелых учеников. У Александра на их счет имелись свои планы. Он хотел, что бы ученики Мастеров составили костяк нового рода войск - летающего флота.
   Еще до возвращения Александра Гидоном были отданы распоряжения касательно разведки и укрепления обороны горного лагеря. Было сформировано несколько разведывательных конных отрядов, патрулировавших все дороги, ведущие из города. При малейшем изменений обстановки капитан получал быстрые и точные доклады.
   Из сообщений разведчиков можно было сделать вывод, что Царь еще некоторое время не покинет города. Однако уже были заметны приготовления к войне на суше. А отряды, действовавшие на побережье, отмечали интенсивное движение грузовых судов, приходящих в Саррасу и возвращающихся на Восточный материк.
   Небольшие эскадры летающих кораблей, по три-четыре судна, почти каждый день пополняли флот Царя. А на судах, патрулировавших пространство возле города, появились приспособления, позволяющие им садиться на землю. К их днищам была приделана металлическая конструкция, напоминавшая полозья саней, какими пользовались крестьяне зимой. Только она была во много раз больше и, по всей вероятности, могла выдержать вес огромного судна.
   Капитаном были предприняты меры по безопасности лагеря, включавшие устроительство засек на проселочной дороге, а так же пикетов и ловушек для конных и пеших воинов.
   Двадцать баллист, перевезенных из города в разобранном виде, были, путем изменений в конструкции, приспособлены для ведения огня под углом почти восемдесят пять градусов. Размещенные на высоких местах, они выбрасывали снаряд на высоту в триста метров. По их подобию строились новые, большего размера метательные машины. И хотя запасов Греческого огня было мало, капитан расчитывал, что приходящие из северных городов подкрепления пополнят его количество.
   Близлежащие к столице деревни уже были оставлены крестьянами. Большая их часть присоединилась к армии Александра. И, уезжая, он приказал начать подготовку ополчения.
   Кроме того, надлежало привести в порядок горную крепость и отремонтировать две другие на соседних с ней перевалах. В случае, если пребывание в горах затянется на длительный срок, надлежало позаботиться о съестных припасах для огромного количества людей.
   И конечно корабли. Решено было начать строительство небольших, размером в половину военной галеры, судов. Маневренных, способных поднимать на борт до тридцати вооруженных солдат, с командой не более шести человек. В дополнение к этому планировалось построить большое количество двухместных лодок-брандеров, наполняемых горючими материалами.
   Для того, что бы направлять все эти приготовления, капитан должен был оставаться в лагере, замещая Александра на время экспедиции. Ему присваивалось звание генерала и предоставлялись неограниченные полномочия. В случае чрезвычайных обстоятельств он должен был немедленно выслать за Александром отряд.
   Вместе с экспедицией отправилась и Зарина. Сообщив Александру о своем желании присоединиться к отряду, она ожидала возражений. Но их не последовало. Александр был рад ее обществу.
   Любовь не проходит по желанию. Раны, которые она оставляет, болезненны и сладки одновременно. Как глубокие порезы, заживая, оставляют все же шрамы на теле, так и следы первой любви навсегда остаются в наших душах. Не из этих ли порезов, ссадин и ударов состоит половина нашей личности? Не ими ли определяются наши поступки? Не они ли диктуют наши желания? И кто знает, не сама ли Госпожа Судьба воспользовалась этим орудием как веслом, и словно лодочник направляет наши жизни к новым берегам.
   Александр не возражал. Кроме всего прочего, именно Зарина разгадала свойства летучей воды. Ее познания и сверхчувствительность могли черезвычайно пригодиться экспедиции. Был и еще один резон. Александр предполагал, что, в случае нападения Царя на лагерь, она подвергнется меньшей опасности, отправившись с ним. Но он ошибался.
  
   К полудню отряд вышел на дорогу. Это была та самая дорога, по которой когда-то Александр подъезжал к столице. Он запомнил ее совсем другой, заполненной повозками, всадниками и пешеходами, спешащими на праздник войны. Теперь же, когда праздник настал, она была пустынна и печальна, как вдова, потерявшая в бою своего мужа.
   Над морем собирались тучи, к вечеру обещавшие грозу. На этом месте капитан распрощался с Александром и Зариной, и, оставив двадцать солдат из своей сотни, пустился в обратный путь. Его ждало множество дел.
   Через час отряд поравнялся с двумя повозками, запряженными быками. То была большая крестьянская семья из села, лежащего поблизости от столицы. Они проделывали свой путь медленно, направляясь в деревушку неподалеку, где у них были родственники. Переждать там войну, как они сказали. На вопрос о вражеских отрядах, ответили, что "вороги им не встречались".
   Эти крестьяне да небольшой отряд воинов, шедший на подмогу из небольшого городка, были единственными встретившимися экспедиции людьми. Александр подробно обьяснил молодому капитану, командовавшему отрядом, как добраться до лагеря, свернув с главной дороги, ведущей в столицу, захваченную врагом. На вопрос, кто они и куда едут, отвечал, что направляются за продовольствием и пивом для солдат.
   Александр справедливо полагал, что, чем меньше людей будут знать об экспедиции, тем меньше шансов, что о ней прослышит и Царь. Солдатам, сопровождавшим их, с самого начала было объявлено, что цель их путешествия - вода из болот, обладавшая целебными свойствами. А поскольку это составляло военную тайну, солдатам было приказано не болтать.
   Вечером наползшие с востока тучи приблизили наступление темноты. Решено было заночевать в ближайшей березовой роще. Но даже прежде чем солдаты успели расставить палатки капли дождя упали на сухую землю. Гром гремел уже давно, гроза стремительно надвигалась, молнии то и дело освещали лес. Распрягали лошадей уже под проливным дождем. От полного промокания их спасла лишь листва берез.
   Гроза прошла быстро, удаляясь вглубь страны. На небо высыпали огромные звезды и тонкий серп убывающей луны. Дождь прольется на болотах уже завтра, - подумал Александр, - Нам же предстоит ехать еще три дня.
   Ночь прошла спокойно. Солдаты, бывшие в дозоре, сообщили, что до рассвета по дороге никто не проходил. Александр проверил бочки, все они были сухими внутри, смола между досками затвердела. По еще мокрой от вчерашнего дождя дороге они ранним утром продолжили свой путь.
  
  
   На второй день пути их уже окружал лес. Дорога тонкой змейкой пробивала себе путь в труднопроходимых зарослях подлеска. И хотя был солнечный день, деревья, нависая над дорогой, создавали влажный сумрак, насыщенный запахами земли, грибов и разложения. Со вчерашнего дня они не встретили ни одного путника, не заметили признаков человеческого жилья. В этом лесу было тихо. В нем не пели птицы, лишь шум ветра высоко в кронах, да изредка скрип стволов.
   В полдень рядом с огромным деревом, надломившимся и упавшим на землю, они сделали привал, расположившись прямо на дороге. Здесь некуда было свернуть, и некому было уступать путь.
   Люди молча ели, а если и произносили одно-два слова, то шепотом. Лес заполнил их души тишиной. Вдруг вдалеке послышался звук колокольчика, которые крестьяне привязывают к шее коров, отпуская тех пастись одних. Звук, чистый и звонкий, приближался. И казалось, лес, как великан, внезапно получивший пощечину от карлика, изумился и остолбенел с поднятой для удара рукой. Резкий диссонанс этого звона с окружающим безмолвием заставил людей ощутить тревогу.
   Двое воинов, повинуясь приказу Александра вскочили на коней, и помчались вперед. Остальные, отложив еду, смотрели им в след, пока те не скрылись за поворотом.
   Они вернулись быстро, их лица вместо напряженной хмурости светились улыбкой.
   -Крестьянская семья, большая, несколько подвод, пара тощих коров, десяток детей.- солдаты уже не шептали, сообщая подробности обычным голосом. И хотя их по прежнему окружал лес, его колдовство на время потеряло свою силу. - Просят позволения присоединиться к лагерю.
   Из-за поворота уже выезжали нагруженные доверху, укрытые холстиной подводы. Рядом с передней шел рыжебородый крестьянин. Затем показались пара повозок с детьми и женщинами. Корова, колокольчик которой услыхали солдаты, шла, привязанная к последней телеге.
   Александр, улыбнувшись, спросил:
   -Ты узнаешь этого человека?
   -Интересно, - сказала Зарина - Видит ли он голых девок, когда засыпает в лесу?
   -У тебя будет возможность расспросить его об этом. Вот смотри, он машет нам рукой. Видимо, тоже узнал нас.
  
   Крестьяне обрадовались встрече ничуть не меньше солдат.
   -Мало того, что людей добрых встретили, так вы же еще и знакомцы наши, оказывается. - обьяснил словоохотливый рыжебородец. Его брат по своему обыкновению молчал. На его обветренном лице, казалось, навсегда застыла ясная улыбка.
   -Куда путь держите? - Спросил Александр, когда те, расседлав лошадей и оставив их щипать хилую придорожную траву, подсели к отдыхающим солдатам.
   -Да вот, решили уехать с болот. Неспокойно там стало нынче, чудно. После того, как вы проехали, земля дюже тряслась. Сильно - три раза. А помаленьку, так почти каждый день.
   -Сначала в столицу, на ярмарку заедем. Шкурок оставшихся продадим. Там глядишь и деньжат выручим. Купим домишко какой побольше, да поближе к лесу. Небось медведи, да кабаны, да зайцы, на худой конец.
   -Опоздали вы малость,- сказал Александр, -Не слышали, война ведь у нас.
   -Ну война войной а торговля своим чередом.
   -Так, да не так. В Саррасе сейчас враг хозяйничает. Не будет в этот раз ярмарки.
   -Во как? - оторопел крестьянин. Улыбка на лице его брата малость потускнела. Жены прижали к себе подвернувшихся под руку детей и приготовились плакать.
   -Куда же Правитель смотрел, долгих лет ему царствовать.
   -Отцарствовал Правитель, и с этим ты опоздал.
   -Что же теперь будет-то?
   -Не печалься, отобьемся. Армия наша в горах лагерем стоит. И гражданские там из столицы, и из деревень. Идите туда. Как война закончится, будет тебе и ярмарка, и домик в лесу.
   Крестьянин печально оглянулся на телеги.
   -Вот ведь незадача. Куда же мы в армию с бабами да дитями малыми?
   -Ничего, там много сейчас и баб и детей. Напишу-ка я тебе записку к генералу, что всем там заправляет. Он палатку вам выдаст, да и к месту приставит. Вы-то как, к ратному делу способные?
   -А как же. Небось крыс-то этих болотных стрелять, тоже сноровка требуется. Испортишь шкурку, и считай, что цена втрое против прежней упадет. Так мы им стрелку прямо в хвост пускать наловчились. Она, стрелка-то, хвост к земле и пришпилит. Ты к ней подбежишь да и возьмешь ее голубушку голыми руками. Смотри вот. - Крестьянин вытянул руку, покрытую многочисленными неглубокими шрамами. - Кусаются, заразы. - Он ласково и мечтательно улыбнулся. - А начальник тамошний тебя послушает, что ли?
   -Послушает, мы ведь друзья с ним. Да ты и сам его знаешь. С нами тогда капитан ехал, отрядом командовал, вспоминаешь?
   -Капитан, вона как. Сразу, говоришь, в генералы скакнул. Да разве такое бывает?
   -На войне всякое бывает.
   -А ты кто теперь будешь, генерал али полковник какой?
   -Я сейчас больше по хозяйственной части, - сказал Александр, - Вот вернусь, тогда посмотрим.
   -Куда же ты едешь, если не секрет?
   -Да уж какой тут секрет. За водицей болотной этой и едем. В армии надобность в ней большая. Лекарство это, почти ото всех болезней помогает.
   Крестьянин, аж руками замахал.
   -Не езжайте вы туда. Дико там. Трясения эти трещин в земле понаделали. А уж пузырей то обманных там сейчас втрое больше стало. А еще из болота в небо фонтаны бьют разные. Некоторые высотой, что твоя сосна. Чисто конец света наступает.
   Конец света, говоришь? - переспросил Александр. - Однако, мы все равно поедем. Очень уж нужна стране болотная водица.
   -Ну как знаешь. Мое дело предупредить. Повязки-то не забыли наготовить?
   -Готовы уже.
   -Я за твое старание получше тебе дам. Вот, возьми десятка полтора шкурок крысиных. Из них самые отменные намордники выходят. Пока ее носишь, будь спокоен, дурман к тебе ни за что в нос не пролезет.
   -Спасибо, - поблагодарил того Александр, - Я не забуду твоей услуги.
   -После сочтемся. Кто там у вас теперь за правителя?
   -Что, познакомиться хочешь?
   -Да нет, так просто любопытствую.
   -Есть один человек. Попроси генерала, он покажет при случае. Однако, пора нам дальше ехать. Вот напишу тебе записку и в путь.
   С трудом разъехавшись на узкой дороге, задевая ветви деревьев и ломая кусты, два отряда направились каждый в свою сторону. И пока зеленая стена давала им возможность видеть друг друга, дети и женщины махали в след уходящей экспедиции.
   -Почему ты улыбалась все время, пока я говорил с ним? - спросил Александр.
   -Я и не знала, что ты умеешь говорить как крестьянин.
   -Это получалось само собой. Стоит только послушать эту рыжую бороду пять минут, как и сам начинаешь говорить: "опосля" и "намедни".
   -Хорошее умение для Царя.- похвалила Зарина.
  
   На следующий день они ощутили приближение болот. Лес поредел, ели и березы исчезли. Воздух был душным и влажным. Вечером они в первый раз ощутили колебания почвы. Лошади встревоженно поводили ушами. Перестав подчинятся всадникам, они вставали на дыбы и рыли копытами землю, словно почуяли стаю волков.
   Землетрясение было слабым и продолжалось не дольше одной минуты. Было решено продолжить путь в темноте, с таким расчетом, чтобы завтра к вечеру выйти к болотам.
   Утром, несмотря на то, что сон продолжался не менее восьми часов, Александр почувствовал, что отдохнул плохо. Двое солдат пожаловались Зарине на головную боль. Пока все завтракали, она приготовила укрепляющий отвар, после которого вялость прошла и люди взбодрились.
   Нездоровье, растворенное в капельках болотных испарений, все сильнее заражало воздух. И после обеда Александр приказал надеть повязки, намордники - как называл их рыжебородый. Тогда же им стали встречаться поваленные деревья. Небольшие трещины то тут, то там пересекали дорогу. Солдаты, сняв доспехи, остались в одних рубахах, но и это не спасало от духоты.
   Весь тот день Александра одолевала тревога. Он сделался хмур и неразговорчив. Он выслал вперед четырех конников с приказом докладывать обо всем подозрительном на дороге. Зарина, по-видимому, тоже почувствовала неладное. Пересев с коня на телегу, она кроила и шила, превращая шкурки, подаренные крестьянином, в повязки.
   После обеда лес окончательно уступил место степи. Иногда легкий ветерок, пролетая над желтой травой, освежал на миг лицо, высушивая капельки пота. Но потом исчез и он. Духота и испарения властвовали в воздухе над этой землей.
   -Неужели в тот раз, когда мы проходили этой дорогой, здесь стояла такая же жара. - спросил Александр Зарину, поравнявшись с телегой.
   -Нет, - сказала она, отрываясь от шитья, - Но тогда лето только начиналось, а сейчас самое жаркое время.
   -Да, сказал Александр, - Но может быть есть еще одна причина.
   -Ты думаешь, он просыпается?
   -Боюсь, что причина жары и землетрясений в этом.
   -Тогда нам нужно торопиться.
   Из-за поворота дороги к ним галопом приближались разведчики. Осадив коней возле повозки, старший доложил:
   -Мы наткнулись на трещину, в полукилометре отсюда. По видимому, там был когда-то мост. Теперь его нет. Я послал двух людей влево, сам же с напарником проскакал около километра вправо. Боюсь, нам не проехать здесь.
   -Что стало с мостом? - спросил Александр.
   -Он сожжен, и угли еще горячие.
   Тогда, уже не в первый раз за этот день, Александр почувствовал, что за ними наблюдают. Только теперь он был в этом уверен.
  
   Остаток дня они шли вдоль трещины. Расширяясь и сужаясь, она тем не менее оставалась непроходимой для повозок и всадников. Уже на закате, когда солнце, зацепившись за сухие стебли трав, стремительно садилось на западе, они заметили нагромождение камней.
   Александр с разведчиками отделились от отряда и поскакали в ту сторону. Подъехав ближе, они увидели, что груда камней в действительности оказалась грубым каменным домом. Трава перед ним была утоптана, и несколько тропинок расходились в разных направлениях. Поблизости ни кого не было видно. Обнажив мечи, солдаты соскочили с коней, и следом за Александром осторожно вошли в дом. В очаге еще горел огонь. Четыре охапки сена вместо постелей, стены без окон, грубое подобие посуды. Кто бы это ни был, их было немного. И они, по видимому, не желали ни с кем встречаться.
   -Возможно, разбойники, - подумал Александр. - Одно из их убежищ. Кому придет в голову блажь искать их на болотах. Правда непонятно, зачем им понадобилось сжигать мост?
   Тревога продолжала владеть Александром. Решено было остановиться на ночь в этом доме. Снаружи поставили палатки. Четверо дозорных, сменяясь, должны были всю ночь охранять покой лагеря.
   Из-за духоты было трудно уснуть. Повязка мешала дышать, и еще более усиливала неудобство. Шорохи в степи за стенами палатки выдавали наличие мелких животных. Александр лежал с открытыми глазами, слушая ровное дыхание спящей Зарины. Их отношения с стали другими. Новизна и чистота ушли в ту памятную для обоих ночь. И все же он любил ее. Подобно тому, как виноградный сок меняется под воздействием времени и усилий виноделов, превращаясь в вино, так изменилась его любовь.
   Постепенно сон все же нашел дорогу к его глазам. И на той самой грани, когда человек уже не бодрствует, но еще и не спит, он услышал шорох и хрип, заставившие его мгновенно проснуться. Он осторожно, прикосновением руки, разбудил Зарину. Она проснулась, Александр приложил палец к губам и кивком головы показал на ее короткий меч, лежащий в изголовье. Она поняла его без слов. Внезапно полог палатки откинулся в сторону. Темная быстрая тень скользнула внутрь. В руке человека блеснула сталь, и, не раздумывая ни секунды, он нанес удар. Реакция Александра была молниеносна, он направил меч снизу в живот нападавшему. Клинок, натолкнувшись на броню, отбросил неизвестного обратно во тьму. Зарина, сжав зубы, издала короткий стон. Нож вонзился ей в плечо. Александр выскочил из палатки.
   Три тени метнулись к нему. Он успел разглядеть темные плащи и мечи, направленные в его сторону. Отбивая их удары, он отступал шаг за шагом, пока не ощутил спиной холодные камни дома. Два раза его меч, пробивая искусную защиту, находил дорогу к их сердцам, но броня нападавших была на редкость крепкой. Их незащищенные головы и шеи оставались единственными местами, куда он мог нанести смертельный удар.
   Противники были сильны. Даже сражаясь с каждым из них один на один, ему бы нелегко далась победа. Недалеко от него четверо солдат теснили еще одного из нападавших. Тот отбивался с успехом. Ему даже удалось ранить одного из солдат в ногу. Этот прием Александр знал, он назывался "Внезапное пробуждение" и состоял в том, что противник, притворяясь упавшим, потом резко снизу наносил удар в пах врагу. Солдату повезло, что его товарищ, атакуя противника с фланга, нечаянно оттолкнул его в сторону. Меч чужака лишь скользнул по ноге солдата, взрезав кожанные штаны, оставив глубокий порез.
   -Где же мои люди, неужели их прирезали спящими? Куда, черт возьми, смотрела охрана? - успел подумать Александр.
   Он двигался как быстрый ветер, но этой скорости хватало только для того, чтобы отбивать сыпавшиеся на него удары. Тогда он превратился в вихрь.
   Через минуту трое его противников с разрубленными головами лежали на земле. Он бросился на помощь солдатам, где их противник перешел в наступление. Последнего он не хотел убивать. Он нанес разбойнику сильный удар по запястью. Вероятно, броня там была слабее, меч вместе с кистью, сжимавший ее отлетел прочь.
   -Свяжите его и остановите кровь. - приказал Александр запыхавшимся воинам, сам же поспешил в палатку к Зарине.
   Смерть промахнулась лишь чуть-чуть. Рана была глубокой, хотя и не опасной. Зарина приложила одну из своих травок к раненому плечу, к тому самому, что уже пострадало от ее собственного удара. Она перевязала рану, остановив кровь и теперь полулежала, опираясь на локоть, сжимая в правой руке меч. Он подсел к ней, провел рукой по волосам.
   -Ничего, я скоро буду в порядке. - улыбнулась она сквозь гримасу боли. - Кто эти люди?
   -Не знаю, - сказал Александр, - Но собираюсь узнать.
  
   В эту ночь уже никто не ложился спать. Нужно было позаботиться о раненых, похоронить убитых. Было непонятно, каким образом, несмотря на охрану, чужакам удалось проникнуть в лагерь и устроить в нем бойню. Из двадцати солдат, сопровождавших экспедицию, в живых осталось лишь пятеро. Из них один был ранен очень тяжело, другой отделался неглубокой раной на ноге.
   По стечению обстоятельств, стражей оказалось четверо, столько же, сколько было и нападавших. Охранники погибли без борьбы, застигнутые врасплох. Разбойники действовали как профессиональные убийцы. "Да разбойники ли они",- подумал Александр.
   Перерезав горло сторожам, чужаки проникли в палатки. В трех из них солдаты уже спали. Им удалось зарезать спящих, не производя лишнего шума. Солдатам четвертой палатки повезло: один них оказался превосходным расказчиком, знавшим множество старых легенд. Он-то и спас всем им жизнь, затянув одну из своих историй далеко за полночь.
   Четвертый оставшийся в живых убийца лежал связанный в доме. От потери крови и боли он потерял сознание.
   Они перенесли убитых товарищей и сложили трупы в ряд у стены дома. Потом очередь дошла и до врагов. Когда двое солдат несли тяжелое тело, плащ, державшийся на кожанных ремешках вместо пуговиц, распахнулся. То что они увидели, заставило одного вскрикнуть, другого застыть на месте с раскрытым ртом и выпученными глазами. При этом от страха оба почти одновременно отпустили тело и отскочили в разные стороны. Тело упало на землю. Под плащем на убийце не было никакой другой одежды. Вместо этого, его тело покрывала естественная броня. Она походила на кожу крокодила, или на черепаший панцирь.
   Раненый в грудь солдат был очень плох. Несмотря на собственную рану, Зарина поднялась и ухаживала за умирающим.
   -Пришло время испробовать наш волшебный подорожник,- сказала она. - Сначала на нем, потом на мне, а потом и на нашем враге. Она развела огонь в холодном очаге и заварила укрепляющий чай из трав. Промыв рану отваром, она осторожно разжала ножом сведенные в судороге боли челюсти раненого и влила несколько капель жидкости в его горло. Она приложила широкий лист подорожника к ране и перевязала ее бинтом. После всех этих процедур солдату полегчало. Жар, мучивший его, отступил, и под утро он заснул.
   Чужеродец пришел в себя. Он молча лежал на сене и лишь изредка стонал. Когда Зарина подошла к нему с подорожником, он отдернул руку. Но, поняв, что его собираются лечить, а не пытать, дал произвести над собой операцию. Воины с ненавистью разглядывали броненосного убийцу.
   Его лицо мало чем отличались от лица обычного человека. Чуть сильнее выступали надбровные дуги и скулы. Зеленые глаза, черные как ночь волосы. От него исходила энергия силы. Он был высок ростом и широк в плечах.
   Все очень устали, поэтому было решено отдохнуть. Солдаты и Александр должны были дежурить по очереди, сменяя друг друга каждый час. Скорее всего это была излишняя предосторожность, так как постелей в доме было лишь четыре. Александр не чувствовал больше опасности, лишь тревогу за жизнь и здоровье раненных.
  
  
   Через два часа его разбудил солдат. Сон пошел Александру на пользу. Он подошел к очагу, в котелке еще оставался укрепляющий чай. Отпив немного, он взял котелок и направился к пленному. Тот не спал, по-прежнему с безразличным выражением лица смотрел в потолок. Александр приподнял его голову и поднес котелок ко рту. Тот пил жадно, давясь.
   -Это вы помогли Царю поднять в воздух его корабли? - спросил Александр.
   Тот, перестав пить, поднял глаза на Александра. Выражение интереса мелькнуло в них.
   -Мы устали ждать, - сказал чужеродец с едва заметным акцентом -Мой народ много веков скитался в чужих землях. Пророчество гласит, что, когда гора снова станет горой, мы вернемся в страну, где жили наши предки. Но народ устал, мы хотим вернуться домой скорее.
   -И вы договорились с Царем. Обещали ему помощь. А взамен он отдал вам эту землю.
   -Возможно, мы совершили ошибку. Нам нужно было договориться с вами.
   -Ты знаешь, зачем мы пришли сюда?
   -Нет, но мы следили за вами весь день.
   -Зачем же вы сожгли мост?
   Пленник посмотрел на Александра снова, и усмехнулся.
   -Мы думали, что сможем убить тебя.
   -Зачем вам меня убивать?
   -Разве ты не знаешь, кто ты?
   -Отвечай на вопрос, или мне придется тебя убить.
   -Разве ты не собираешься убить меня в любом случае?
   -Я подумаю об этом после нашей беседы.
   -В тебе заключена огромная сила, возможно ты и сам не догадываешься, какая. В наших книгах сказано, что придет человек с запада и приведет с собой множество других. И вся вселенная покорится ему. Мы думаем, что это ты.
   -Тогда вы совершили глупость, попытавшись разделаться со мной. Выходит, что вы не чтите ваших книг, или просто не верите в них.
   -Будущее туманно и имеет двойственную природу. Так же, как и любая вещь в этом мире. Действовать, как подсказывает тебе сердце, во благо своего народа не считается преступлением. Даже если борьба безнадежна, и пророчество предсказывает победу твоему врагу, ты не должен прекращать усилий. Ибо я верю, что в конце концов победа или поражение не имеют решающего значения. Когда поступки человека судятся высшим судом, лишь чистое сердце, следовавшее по пути законов, принесет ему награду и оправдание. И это не противоречит никакой вере.
   -Почему же вы напали на нас как воры? Разве вы не знаете, что нападающим на спящих нет пощады?
   -Разве мы могли надеятся одолеть тебя в открытом бою? Вспомни, как погибли мои товарищи. Разве сам бы ты не поступил так же?
   -Не знаю, возможно, - сказал Александр.
   -Я в этом почти уверен, - сказал чужестранец.
   -Я думаю, что ты благородный человек, хотя и мой враг. Скажи, почему ваш народ решил, что пришло время возвращаться? Разве гора уже снова стоит среди этих болот? Разве ваши попытки не обречены на провал без этого?
   -Возможно, ты прав. Но с течением времени все больше вещей становятся доступны человеку. Наш народ очень древний и хранит много знаний об этом мире. Путешествуя по земле, захватывая страны, оседая и двигаясь дальше, мы усовершенствовались в наших искусствах. Но всегда мы помнили об этом месте, и душа наша стремилась сюда.
   -Другими словами, вы хотели с помощью колдовства разбудить гору?
   -Что-то вроде этого. И если бы не ты, возможно нам удалось бы это сделать.
   -Как зовется ваш народ и как твое имя?
   -Мы называем себя Народ горы или Хастра. Меня ты можешь называть Ханом.
   -Я не стану убивать тебя, Хан. Ты поедешь с нами.
   -Почетно быть пленником великого Царя, Александр.
  
  
   После полудня поредевший отряд снова двинулся в путь. Одна из протоптанных чужестранцами тропинок вела вдоль трещины. Идя по ней, очень скоро они достигли небольшого мостика, переброшенного через пропасть. По нему осторожно провели повозки с бочками, и к концу дня экспедиция достигла цели своего путешествия.
   Одну из шести бочек пришлось оставить. Повозка требовалась для раненых. В ней же поместили и Хана. Отряд заночевал среди унылых холмов, недалеко от маслянистой кромки воды. И летающие пузыри плыли на север всю ночь, переливаясь в лучах Луны, отражая чужие звезды, которых и в помине не было на этом небосводе.
   В ту ночь Александр расспрашивал Хана о далеких странах. И тот, видя, как горят глаза Царя, поведал ему о том, что знал.
   Он рассказал о землях, где белые волки с человеческими головами ездят на красных антилопах гну. О Синем городе, древнем как горы и огромном как пустыня. О стране, где живут прекрасные дикие амазонки, которым для того, чтобы произвести потомство, приходится нападать на соседей. Они проводят месяц любви с пленными воинами. И как самки богомолов откусывают партнеру голову во время любовного акта, амазонки, почувствовав себя забеременевшими, убивают своих любовников. Они настолько красивы, что некоторые мужчины приходят к ним сами. Даже зная о цене, которую им придется заплатить за это, находятся безумцы, готовые пожертвовать своей жизнью за месяц любовных утех. Впрочем, принимают не всех. Лишь сильный и здоровый мужчина удостаивается этой чести. А все родившееся от них потомство мужского пола амазонки предают смерти.
   На крайнем юге есть страна, где живут чернокожие люди. У них по три глаза, причем третим глазом они начинают видеть, только достигнув зрелого возраста. Тогда с его помощью они различают зародыша во чреве женщины и могут еще до рождения определить его пол. Их страна почти сплошная пустыня. Но зрение их таково, что они видят воду, текущую в глубине земли. И по этому не испытывают недостатка в колодцах.
   Если плыть по Желтой реке, несущей свои воды через земли Царя Арессы, поднимаясь по ее течению, то приплывёшь в удивительную страну, где восемь месяцев в году идет дождь. Там не растет ничего, кроме мхов. Но они настолько разнообразны, что люди, живущие там, не ощущают отсутствия других растений. Они ездят верхом на огромных улитках. А земляные черви там гораздо больше змей, и представляет серьезную опасность. Жители тех мест отращивают длинные волосы и, пропитывая их особым составом, придают им форму зонтиков, защищающих от дождя. За это их прозвали Грибоголовыми. В прошлом году у них было в моде разрисовывать свои волосы-зонтики геометрическими узорами, используя красный, желтый и фиолетовый цвета.
   За Восточным материком лежит великий океан. В нем обитают множество разнообразных рыб и животных. На одном из многочисленных островов обитают люди с крокодильими головами. Они не знают письма и счета и откладывают яйца в песок. Их враги, большие морские змеи, выползая на остров по ночам, крадут их яйца. Поэтому между ними идет постоянная война. Если крокодилы победят змей, то расплодятся и заселят своим потомством сначала все острова вокруг, а потом распространятся и на прибрежные области материка. Из-за этого жители побережья чтят змей. И раз в неделю оставляют на берегу туши убитых быков, являющихся лакомством для этих существ.
   -А что находиться за океаном? - спросил Александр.
   -Я не знаю, - улыбнулся Хан. - многие, так же как и ты, пытались это узнать. Из отправлявшихся в плаванье некоторые не возвратились. Другие же вернулись, так и не найдя там ничего, кроме воды. Говорят, что в глубине самых глубоких вод там живет племя Левиафанов. Они невообразимо огромны. Пищей им служат киты и акулы. И потому, ни один корабль не может пройти по тем водам. Так же говорят, что за океаном находиться край земли. Там море опоясывают огромные горы, а за ними бездна, в которой пребывают души умерших, ожидая нового воплощения. Левиафаны же стерегут этот путь, ибо живым не позволено бывать в том мире.
   -Я всегда мечтал побывать в тех краях,- сказал Александр.
   -Ты побываешь там, -сказал Хан.
   -Пора спать,- сказала Зарина, -Завтра нам предстоит тяжелая работа. Нужно хоть немного отдохнуть.
  

Глава 11

Битва.

  
   Наполнение бочек заняло у них весь день. Болота были спокойны и испускали обычное, небольшое количество пузырей. Видимо, колдовство Хастры перестало действовать. Александр приказал привязать бочки к телегам как можно крепче, а на сами телеги положить несколько больших камней. Он опасался, что в дороге, нагревшись от жары, вода может поднять их на воздух. Зарина подсчитала, что четырех бочек хватит для флота из ста больших кораблей, при условии, если температура воды будет шестьдесят градусов и выше.
   Тяжелораненный воин благодаря ее заботам начал поправляться. Зарина не могла нарадоваться на свое новое средство от ран. Подорожник обладал всеми необходимыми свойствами в полном обьеме. Он действовал как антисептик, вытягивал гной из раны и, залепляя ее, способствовал быстрому образованию тромба. Хана по прежнему держали связанным, но уже не опасались так, как раньше. Ему ничего не было известно о свойствах воды. Их племя покинуло здешние места раньше, чем образовались болота. Однако он знал множество древних преданий, собранных его народом за века странствия. Это отчасти примирило солдат с ранением их товарища, того самого рассказчика, поправлявшегося теперь от тяжелой раны.
   Ночь прошла спокойно. Все настолько измучились, таская воду, что даже дозорный заснул на своем посту. Тем не менее, Александр не стал наказывать его, ограничившись выговором.
   Утром отряд пустился в обратный путь. Они прошли той же дорогой. Казавшийся хлипким, мостик через трещину все же выдержал вес повозок. Вода вела себя спокойно и пока не рвалась улететь в небо. Тем более что груз камней на телегах вряд ли позволил бы ей сделать это. Мимо каменного дома, где остались лежать в земле их товарищи и спутники Хана, через степь, они к полудню добрались до дороги.
   Там, разбив лагерь рядом с трещиной, их уже поджидали сорок посланных генералом Гидоном всадников. Они прибыли вчера вечером, но, не зная дороги, оставались на месте, надеясь на то, что отряд пройдет здесь по пути домой.
   Генерал сообщал, что разведчиками было захвачено несколько вражеских солдат. Из их допроса стало ясно, что Царь собирается вывести войска из столицы. В Саррасу прибывало множество грузовых судов. Они доставили лошадей, боевые машины и продовольствие. Так же на берег высадилась вторая армия вторжения. По грубым подсчетам, Царь располагал теперь семидесятью тысячами солдат.
   Где именно ждать удара, пленники не знали. Возможно он двинет свою армию на захват прибрежных городов, первым из которых на его пути будет Санти. Но Александр полагал, что этого не случиться. Ибо нужно быть полным профаном в военном деле, дабы оставить в своем тылу сильную армию противника. Вместе с этим, было маловероятным, что Царь рискнет разделить свои силы.
   Конники покинули лагерь в горах два с половиной дня назад. Они вели с собой в поводу по две лошади каждый и, делая короткие привалы, скакали день и ночь. Гидон сообщал так же, что начал постройку пятидесяти кораблей и семидесяти брандеров.
   Южные города писали об отправке подкреплений, оставив себе лишь незначительное число воинов, которых едва хватало для круглосуточного дежурства на границе. Когда посланные Гидоном покидали лагерь, отряд в пятьсот конных подъезжал к нему по другой дороге. Командир посланных предположил, что это были войска гарнизона Санти.
   Александр приказал запрячь лишних лошадей в повозки и немедленно отправляться в путь. В лагере протрубили сбор. Через двадцать минут экспедиция и ее сопровождение, уже гораздо быстрее, чем раньше, двигались по по дороге домой.
  
   Путь на болота, который занял у экспедиции более четырех дней, теперь был проделан за три с небольшим. Через десять дней после того, как они покинули лагерь, люди снова увидели знакомые очертания гор. И тем же вечером Александр обнял Генерала и поцеловал его невесту в щеку. Тетушка целоваться с мужчинами не любила.
   Гидон ввел Александра в курс последних событий: Подкрепления прибыли и продолжали подходить. На сегодняшний день армия насчитывала тридцать две тысячи человек. Из них восемь тысяч конных, шестнадцать тысяч тяжелой пехоты, составлявшей ядро фаланги, пять тысяч легковооруженных и лучников. Остальное войско составляли нерегулярные отряды ополчения, набранные из наскоро обученных горожан и крестьян. К этой цифре следовало прибавить 2156 матросов и капитанов с затопленных в порту Саррасы галер.
   Так же, из разных Школ было прислано сто двенадцать учеников в возрасте от шестнадцати до двадцати восьми лет. Они составили отдельный отряд и проходили специальные тренировки. Их наставником стал Моучан, известный как знаток боевых искусств, представитель школы Го, считающей всех ядовитых животных порождениями злого начала в природе.
   Вот уже триста лет школа работала над великим проектом, разрабатывая оружие, поражающее комаров и других кровососущих мошек. И из достоверных источников, близких к главному Мастеру, было известно, что проект вступил в решающую стадию. И через каких нибудь двадцать лет можно было надеятся на полное и окончательное решение комариного вопроса, периодически встававшего пред каждым живущим на свете человеком. Пока же все представители этой школы носили на своих шляпах некое подобие черной вуали и читали перед сном особую молитву, защищавшую их от москитов во время сна.
   В ближайшие дни должны были подойти еще около полутора тысяч солдат из дальнего северного округа. Они двигались по окружной дороге. Их задержка была вызвана идущим вместе с ними большим обозом с продуктами и военными припасами, собранными в их области.
   Лагерь сильно разросся, и места для палаток не хватало. Поэтому рядом с другой крепостью Гидон, расчистив от леса довольно большую ложбину, разместил женщин и детей под охраной, состоящей из пятиста ополченцев.
   Армия располагала двадцатью средними катапультами, построенными по новому образцу, способных к ведению огня по летающим кораблям.
   После получения сведений о подготовительных мероприятиях Царя, генерал удвоил количество разведывательных отрядов. Теперь, вместе с конными патрулями, на местности находились набранные из охотников ополченцы. Умело маскируясь, они подбирались к самым стенам, не будучи замеченными. Одна из таких груп и взяла в плен вражеских солдат среди бела дня. Те решили нарубить дров для костра в ближайшей к воротам рощице.
   Враг тоже проявлял признаки активности, высылая большие конные отряды для разведки местности. Несколько раз между разведчиками противостоящих армий случались короткие стычки и перестрелки.
   Самая же главная и радостная новость заключалась в том, что почти все из пятидесяти кораблей, строительство которых начал Гидон, были закончены. В центре каждого корабля устанавливалась бронированная кабинка, в которой помещался небольшой бак для воды и железный очаг для сжигания горючей смеси - специальным образом разбавленного для этой цели Греческого огня. В кабинке оставалось место для человека, в чьи обязанности вменялось поддерживать огонь и регулировать температуру воды. Это достигалось путем контроля над количеством сжигаемого топлива с помощью специального краника, соединяющего топливный сосуд с емкостью, в которой происходило его сжигание.
   От бака, под палубой, были проведены металлические трубки, которые соединялись с двумя другими такими же емкостями в на носу и корме судна.
   Корабли были оснащены небольшой катапультой и могли намертво пристыковаться к борту вражеского судна с помощью многочисленных железных крючьев. В случае необходимости они могли быть использованы и в качестве брандеров.
   Александру пришлось отказаться от идеи немедленно использовать учеников школ в качестве капитанов этих кораблей. Никто из них не имел морского опыта и не умел обращаться с парусами. Поэтому команды были составлены из матросов военных и торговых кораблей, во главе с капитанами флота. Из семидесяти запроектированных небольших лодок-брандеров в стадии завершения находилось двадцать восемь.
  
  
   В мире, где исход всего лишь одного боя мог решить судьбу целой страны, битвы полагалось продумывать тщательно. Поэтому, встав на следующее утро ото сна, умывшись и позавтракав, Александр приступил к разработке плана будущего сражения.
   Прежде всего он назначил Гидона своим ближайшим помощником. Молодые офицеры, поддержавшие его во время переворота, стали старшими командирами войска.
   Местом будущего сражения он выбрал большое холмистое поле. Через него пролегала дорога, по которой уходила армия Македонии, покидая столицу. Сразу за полем начинались горы.
   Предполагая, что Царь не станет продвигаться в глубь страны, не разбив прежде армию врага, Александр решил дать бой в наиболее удобном для себя месте. Он велел перенести все имевшиеся у армии метательные машины из лагеря вниз и расположить их на скалах, полукольцом охватывавших поле.
   Раздумывая над возможными действиями врага, Александр решил, что, имея летающие корабли, он, на месте Царя, перебросил бы часть войск в тыл противника. Тогда ему в голову пришла блестящая идея устроить во всех местах, пригодных для посадки кораблей, засады, расположив поблизости достаточное число легких конных отрядов и вооруженных ополченцев. По его замыслу, они смогли бы атаковать солдат врага во время десантирования и задерживать их до подхода подкреплений.
   Вместе со своими старшими офицерами он разработал планы взаимодействия между отдельными подразделениями во время боя. Решив на практике применить идею о небольших подвижных фалангах, Александр потратил некоторое время на то, чтобы обьяснить командирам выгоды такого пехотного построения. Отряд, составленный из учеников Школы, он оставил под свое личное командование.
   Были выбраны места, выделен резерв, подсчитаны запасы Греческого огня и произведена пристрелка баллист на местности. Зарине поручалось организовать госпиталь для будущих раненных. Александр старался не упустить ни одной мелочи, сам вникая во все детали, лично разговаривая с охотниками и разведчиками. Он был само воплощение гения тактики. Однако, как это часто уже происходило в истории, случайность опрокинула расчеты и сдвинула сроки.
  
  
   Ночь опустилась на лагерь, шум голосов множества людей затихал. Прекратили работу столяры и кузнецы. Ночные дозоры уходили в темноту. Возле многочисленных костров люди ужинали перед тем, как отправиться спать. Закончив последнее на сегодняшний день совещание, Александр решил навестить пленника.
   Хан находился под стражей в палатке, отдельно от захваченных солдат Царя. Так приказал Александр. Когда он приблизился, двое воинов поднялись навстречу, и отсалютовав ему, снова уселись на свое место возле костра.
   Пленника содержали с уважением. Он получал еду из солдатского котла. Два раза в день его водили на прогулку. Благодаря заботам Зарины его культя его правой руки быстро заживала, и боли почти совершенно прекратились. Александра по непонятной для него самого симпатии влекло к Хану. Возможно в нем говорило любопытство. Возможно сам Хан чем- то нравился ему. Возможно, он был для Александра живым воплощением его грез о дальних, удивительных странах.
   Пленный Хастра сидел на охапке соломы и прутиком чертил на земле непонятные знаки. Он оторвался от своего занятия, и поднял голову на вошедшего. Александр приветствовал его, потом спросил о знаках.
   -Нет это не наше письмо, это одна старинная игра. - отвечал Хан, - Я развлекался ею, что бы убить время. Хотя для этой игры всегда требуются двое.
   -Научи меня, и мы сыграем.
   -Хорошо, - сказал Хан, - она называется крестики-нолики. Правила ее просты, а выигрывает тот, кто начинает первым. Если, конечно, не ошибется.
   В течении следущих пятнадцати минут Александр сыграл с Ханом несколько партий.
   -Как ты оцениваешь наши шансы против Царя? - спросил Александр.
   -У Царя Арессы, насколько мне известно, гораздо больше солдат, но гораздо меньше шансов.
   -Почему ты так думаешь? - спросил Александр, хотя сам догадывался об ответе.
   -Я уже упоминал о пророчестве, Царь. У меня есть к тебе просьба.
   -Хорошо, спрашивай.
   -Если ты отпустишь меня, я постараюсь убедить моих друзей не участвовать в битве.
   -Я понимаю твои чувства, но вдруг они не послушают тебя? Тогда Царь узнает о наших приготовлениях.
   -Возможно, он уже знает о них. Кроме того, я предводительствую моим народом здесь.
   -Много ли твоих соплеменников сражаются на стороне Царя?
   -Всего нас осталось восемнадцать человек. Мы обучили людей Царя пользоваться энергией, теперь их колдуны и сами могут поднимать в воздух корабли. Мы покинем эту страну так быстро, как сможем.
   -Хорошо, - сказал Александр, -Допустим я отпущу тебя, какие гарантии ты можешь дать, что Царь ничего не узнает? Как я могу быть уверен, что ты сдержишь свое слово? Ты ведь сказал, что эта страна дорога вашему народу. Ты просто уйдешь и не вернешься? Что же ваша мечта возвратиться на родину?
   -Ты прав, - сказал Хан. -Это будет большим ударом для меня и моих людей. Но ты так же должен знать, что наш народ, в отличие от твоего, разделен на множество кланов. Верховная власть у нас не передается по наследству, хотя в прошлом и предпринимались попытки изменить этот порядок.
   Царь, или по-нашему - хан, избирается на съезде представителей всех кланов, и имеет больше символической нежели реальной власти. Лишь во время черезвычайных обстоятельств, войны или стихийного бедствия, он получает черезвычайные полномочия. Такой порядок сохраняется уже множество веков. Чаще всего царем становится человек одного из доминирующих кланов. В мирное же время каждое племя проводит собственную политику, и даже ведет свои небольшие войны.
   Я Хан одного из меньших кланов. Имя мое на самом деле, - Альдаон из клана Вигу. Мой народ, ибо я зову свой клан народом, пожалуй единственный из всех племен Хастры, сохранил стремление вернуться на землю предков. Если бы нам удалось убедить другие наши кланы соединиться и идти сюда, нам не потребовался бы Царь Аресса. Поверь, что никакая сила в мире тогда не остановила бы нас. Но до тех пор, пока Гора не восстала из болот, другие наши народы не пойдут в эту землю.
   -Поэтому-то вы и собирались разбудить вулкан. - сказал Александр.
   -Будущее изменчиво, - ответил Хан клана Вигу.
   -Хорошо, - сказал Александр, - Я отпущу тебя. Но если мои воины встретят вас на поле боя, не ждите пощады. Останься здесь лишь на одну эту ночь, как мой гость.
   -Спасибо тебе, великий Царь, я не нарушу обещания. Пока ты жив, мой народ не ступит на эту землю, кроме как с дружескими намерениями. Но позволь мне уйти сейчас. Кто знает, возможно завтра уже начнется битва.
   -Не думаю, -сказал Александр, по-моему Царь еще ждет подкреплений, ему не хватает лошадей. Да и мы еще не совсем готовы.
   -Я прошу тебя исполнить мою просьбу, я должен уйти сейчас.
   -Пусть будет по-твоему, - сказал Александр. -Эй, стража! - крикнул он, - Расковать пленника.
   Он дал Альдаону лошадь. Два разведчика должны были сопровождать его и вывести за пределы лагеря, через посты и пикеты.
   -Я был рад узнать тебя, Александр. Ты великий и благородный правитель. Возможно, мы встретимся однажды на Восточном континенте. Я буду помнить о твоем великодушии. В благодарность за мое освобождение и в знак нашей дружбы я прошу тебя принять этот перстень. - Альдаон, уже сидя в седле, наклонился и протянул Александру левую руку. На безымянном пальце сверкнуло золотое кольцо с черным треугольным камнем. - Перстни, подобные этому, носят члены царствующих домов, жрецы или великие мудрецы народа Хастры. Камень кажется обыкновенным, но для нас он является символом родины. Такие камни во множестве находили на склонах исчезнувшей горы. Любой человек из нашего племени узнает это кольцо. Прошу, сними его с моей руки сам.
   Александр надел кольцо на палец и приблизил руку к глазам. В лунном свете под поверхностью камня двигались оранжевые, красные и синие точки. Их движение казалось хаотичным и чем-то напоминало роение атомов и букв в двух разделенных коридором мирах из его странного сна.
   -Не забывай - будущее двойственно и все еще неопределенно.- Альдаон тронул поводья коня, и силуэты трех всадников поглотила ночь.
   Когда Александр вернулся в свой шатер, Зарина ждала его. Взглянув на ее обнаженное тело, он заметил на плече два шрама, сходящиеся в одной точке внизу и сказал:
   -Богиня победы оставила на тебе знак. Наверное, ты удача, посланная мне судьбой.
   На что она рассмеялась, и была с ним особенно нежна этой ночью.
  
  
   Зында толкнул локтем в бок задремавшего товарища.
   -Пошто спишь? Давай, Миха, просыпайся. Гляди, едет кто-то.
   В утреннем рассеивающимся тумане выступили силуэты всадников.
   -Гляди-ка, много их. Наши ли, никак не разгляжу. Да просыпайся же ты.
   Второй охотник потер глаза. - Похоже наши. Верно те самые, что с северной границы едут. Давай, поскакали. Надо посты-то предупредить, чтоб не струляли.
   Это действительно был отряд в полторы тысячи конников, прибытия которых ожидали в лагере. Однако, по причине незнания ими местности, они свернув с правильного пути, оказались в двух километрах от стен Саррасы. Когда туман рассеялся, они обнаружили свою ошибку. Командир приказал отряду развернуться, но было поздно. Со стен их уже заметила стража врага.
   В городе барабаны забили тревогу. Солдаты, поднятые с постелей, бежали к своим лошадям, на бегу опоясываясь мечами. Отряд с севера, развернувшись, быстро, насколько позволяли его многочисленные обозные телеги, уходил в сторону гор.
   В это же время два охотника, бывшие в ночном охранении, скакали по горной дороге, поднимаясь в лагерь, спеша сообщить своим о заблудившемся отряде. Так непредвиденно случайно началась величайшая со времен Задвиги Хромого битва на Западном материке.
   Когда ворота города раскрылись, выпуская три тысячи конных всадников, оказавшихся под рукой у генерала Смайза, коменданта северной стены и начальника городских ворот, отряд был примерно в трех километрах от города и в восьми от лагеря Александра. Командир отряда полковник Ратурна, бывший начальник капитана Гидона, оценив обстановку, приказал солдатам развернуться и построиться для атаки. Выделив для сопровождения телег с продовольствием двадцать человек, он приказал им как можно скорее уводить обоз в горы. Одновременно с этим он послал двух солдат с донесением в лагерь.
   Но еще до того как две конные лавы сшиблись со страшной силой на утреннем поле, Александр, срочно поднятый с постели, уже знал о случившемся. Приложив ладонь козырьком ко лбу, ибо поднимавшееся над стенами города солнце било ему прямо в глаза, он приказал трубить тревогу и общий сбор.
   В это же время Царь выслушивал доклад генерала Смайза. Будучи в нехорошем настроении, ибо Царь не любил, когда его будили рано по ничтожным поводам, он быстро повеселел и пришел в возбужденное состояние. По рассказу генерала выходило, что на рассвете, воспользовавшись туманом, большой отряд вражеской конницы попытался скрытно подобраться к городским стенам. По мнению генерала, которое он и рискнул высказать, это была попытка совершения крупномасштабной диверсии с целью захвата и уничтожения четвертой ударной эскадры летающих кораблей, имевших своей базой пустырь недалеко от главных ворот.
   -Но, ваше величество, наши оперативные действия сорвали замысел врага. На поле кавалерийская бригада уже громит конницу противника.
   -Болван, - Вместо похвалы сказал Царь. Разве ты еще не понял, что сегодняшний день войдет в анналы истории как сокрушительная победа нашей великой Восточной армии над жалкими войсками Западного материка.
   И тут же он приказал всем своим генералам выводить войска за городские стены и строить их для битвы. Его тщательнейшим образом продуманный план сражения предусматривал массированную конную атаку вражеской армии с последующим охватом ее с флангов. Затем в бой водились военно-воздушные силы. Они должны были обстрелять из луков и баллист центр Македонской фаланги.
   Если же и после этого враг будет продолжать оказывать сопротивление, Царь предполагал выпустить на поле боя массы своей пехоты и окончательно раздавить противника. На крайний случай в резерве аря оставались десять тысяч Непобедимых. Бронированные с головы до ног всадники вселяли в Царя уверенность в непременной победе.
   Одновременно с пехотной атакой предполагалось, используя часть летающих кораблей, высадить в район лагеря противника женский диверсионный батальон. Кроме облегченных мечей и небольших луков, на вооружении отряда были маленькие тростниковые трубочки. С их помощью террористки могли выпускать отравленную стрелу на расстояние в пятьдесят метров.
   Слепо преданные своему повелителю, они отличались необычайной жестокостью. Вырезать мирную деревню в захваченной стране, отравить пищу неугодного вассала, сжечь запасы продовольствия врага было для них обычной повседневной рутиной. Среди прочих, в батальоне служили несколько особо резвых наложниц Царя, за известное поведение приговоренных к смерти. Но по личному указанию пострадавшей стороны, взрезание живота и медленное наматывание внутренностей на барабан колодца было заменено бессрочной службой в диверсионном подразделении.
  
   На поле же между городом и горами две кавалерийские атаки столкнулись друг с другом. Ряды всадников смешались и бой превратился в огромное количество поединков, где лишь доблесть каждого бойца решает судьбу сражения.
   Обе стороны сражались отважно. И хотя, численное превосходство было на стороне врага, Македоняне, благодаря отличной подготовке, теснили всадников противника. Через полчаса, когда враги уже собирались пуститься наутек, полковник Ратурна, сбросив с коня настырного вражеского воина, увидел, как из ворот Саррасы выходит и строится в боевые порядки вся вражеская армия. А из-за крепостных стен в воздух поднимаются летающие корабли.
   Тогда полковник затрубил в небольшой рог, привязанный к луке его седла. Услышав сигнал отступления, Македоняне развернули коней и, отбиваясь от наседающих врагов, галопом пустились в сторону гор.
   Ободренные бегством противника, вражеские кавалеристы начали было преследование. Но, проскакав около двух километров, вдруг заметили, как с многочисленных горных тропинок спускаются отряды армии Александра. Тогда, развернув коней, они отступили под стены города.
  
  
   Александр приказал тяжелой пехоте построится в небольшие фаланги по тысяча двести бойцов в каждой, расставив их в шахматном порядке в две линии. Промежутки между ними заполнили отряды легковооруженных воинов и лучники. Этот порядок позволил ему занять всю западную часть поля своей пехотой. Скалистые холмы, окружавшие долину, делали охват его армии с флангов затруднительным делом.
   Несмотря на малочисленность его армии по сравнению с войском врага, он не собирался обороняться.
   -Тот кто начинает первым - выигрывает- подумал он. -Если не сделает ошибки.
   Его корабли были укрыты от взоров противника в горных ложбинах и спешно готовились к бою. За ближайшими к полю холмами притаились конные отряды под командованием Гидона. Лагерь охраняло ополчение, сам он расположился на одной из возвышенностей, против центра своей армии. Его окружали несколько десятков солдат-курьеров. Невдалеке Мастер Моучан давал своим питомцам последние наставления перед сражением.
   Зарина, получив под командование около тридцати крестьянских девушек, распоряжалась в крепости, которой предстояло стать полевым лазаретом. Многие городские дамы сочли хорошим тоном присоединиться к медицинскому персоналу в качестве сестер милосердия и сиделок. Они уже предвкушали, как после победы будут делиться друг с другом впечатлениями. Ими руководил безошибочный женский инстинкт. Вероятность познакомиться с легкораненым во время боя молодым офицером приближалась в этой ситуации к ста процентам. Уход за раненным, пожатие руки, первый робкий поцелуй, и наконец решающий штурм пылающей страсти - таковы были планы светских львиц.
  
   Когда темная полоска на вершинах пологих холмов, постепенно расширяясь, превратилась в двадцать тысяч конников Джихметов, как поток затопивших восточную часть поля, Александр скомандовал атаку. Восемнадцать тысяч воинов двинулись по полю. Как огромные ежи пятнадцать фаланг, ощетинившихся копьями, пошли навстречу своей славе.
   Две армии столкнулись и долина наполнилась звуками битвы. Лавина вражеской конницы разбилась о прямоугольники фаланг, как волна разбивается о волнорезы, и заполнила пространство между ними. Но еще раньше легкая пехота Македонян, идущая между построениями тяжеловооруженных фалангистов, укрылась на холмах и осыпала конницу ливнем стрел и дротиков.
   Тогда прямоугольники пехоты, двигавшиеся двумя прерывистыми линиями, стали сходиться. Ряд из семи фаланг шедший впереди, остановился. А восемь идущих в заднем ряду, выталкивая потерявшую наступательную силу, заблудившуюся в лабиринте копий конницу, стали занимать промежутки в первом ряду.
   Из-за холмов, летя низко над землей, выплывали на поле боя летающие корабли Царя. Приблизившись, их метательные машины выпустили камни, которые поразили строй македонской пехоты.
   Баллисты, спрятанные в холмах, открыли стрельбу по судам Джихметов. А быстроходные корабли Александра, поднявшись из горных долин, устремились на врага.
   Как стая касаток нападает на неповоротливых китов, вырывая им из пасти языки, так легкие корабли македонян атаковали тяжелые суда Царя. На одного врага нападали сразу три или четыре корабля. Их баллисты стреляли небольшими глиняными снарядами, наполненными греческим огнем. Царские корабли отвечали из своих орудий.
   Однако подобная стрельба была малоэффективным, хотя и зрелищным представлением. Постоянное маневрирование кораблей мешало артиллеристам целится. Почти все снаряды падали на поле боя внизу, причиняя немалый урон своим и чужим. Тогда Македоняне изменили тактику.
   Несмотря на плотный огонь вражеских лучников, стреляющих с бортов кораблей, их суда сблизились с противником. Стрелки, бывшие на борту Македонских галер, старались поразить всего лишь двух человек на корме царских кораблей. Несмотря на многочисленные потери, они добились успеха. Как только погибал раб или управлявший им колдун, корабли, мгновенно потеряв высоту, рушились на землю, погребая под своими останками людей и лошадей. Несколько Македонских судов были подожжены стрелами противника. Два из них, объятые пламенем, также нашли свой конец среди раздавленных ими людей. На остальных пламя удалось сбить.
   Видя, что конница не добилась успеха, а корабли связанны боем в воздухе, повелитель востока взмахнул плетью и тридцать тысяч пехотинцев сплошной стеной двинулись вперед.
   Конница, топтавшаяся и отступавшая, перед медленно продвигающимся вперед строем македонской пехоты, услыхав поданный ей сигнал к отступлению, повернула назад. Но оказавшись между двумя идущими на сближение армиями, была вынуждена, разбившись на два потока, уходить по холмам, огибая строй своей пехоты слева и справа. Здесь она снова была атакована укрывшимися среди скал лучниками, и понесла потери.
   В это же время четыре летающих судна отделились от царской эскадры и направились к горам. Малочисленность македонских кораблей позволила им достигнуть одного из лагерей, там где Гидон разместил женщин и детей. Они открыли стрельбу по палаткам, одновременно высаживая диверсионный женский батальон.
   Заметив это, Александр направил курьера с приказом выслать несколько брандеров и поджечь корабли. Что и было выполнено. Через двадцать минут их остовы пылали среди поваленных палаток и разбросанной утвари на склоне горы. Оставшись без прикрытия с воздуха, батальон отступил в горы, но был окружен ополчением, и занял оборону по периметру одной из высоток.
  
  
   Прежде чем царская пехота вошла в соприкосновение с македонскими порядками, прямоугольники фаланг вновь перестроились. Бывшие прежде позади восемь фаланг, разбив общую линию строя, вышли вперед, и вновь образовали шахматный порядок. Легкая пехота возвратилась на поле боя с холмов, и теперь шла впереди всего строя.
   Как только дистанция между противниками составила один полет стрелы, легковооруженные воины македонян бросились на врага, пытаясь расстроить его ряды градом дротиков и стрел. Но остановить движение огромной массы солдат они не могли, и отступили назад, пройдя сквозь промежутки между фалангами.
   С вершины холма, на котором стоял Александр, он мог наблюдать как его теоретические предположения блестяще претворяются в жизнь. Удар о переднюю шеренгу фаланг разбил строй вражеской пехоты, часть из которой хлынула в промежутки между Македонскими построениями, и сразу была встречена копьями второго ряда. Несколько тысяч вражеских воинов оказались окруженными с трех сторон. Словно море, отступая от берега в момент прилива, оставляет среди камней лужи наполненные мелкой рыбешкой. Так и эти солдаты становились легкой добычей рыбаков орудовавших копьями как острогами. И выбраться из этих котлов они не могли, так как сзади на них давила масса своих же, рвущихся в бой воинов.
   Тогда, как и в первый раз, передняя линия фаланг остановилась, а задняя стала входить в промежутки между ними, идя по трупам убитых врагов. Но на сей раз, когда ряды выровнялись, они не закончили движения. И вновь задний ряд стал передним, и новые воины врага стали добычей умелых рыболовов.
   С момента начала сражения фаланги македонян прошли расстояние полутора километров по полю боя и вышли на открытое со всех сторон, покрытое пологими холмами пространство. Скалы, что охраняли их фланги, остались позади. Увидев это, Царь Аресса дал команду своей перегруппировавшейся коннице. Разделившись на два языка, конница вознамерилась ударить по фалангам с боков. Александр скомандовал атаку всадникам Гидона.
   Скрытые за холмами Македоняне, устремились наперерез коннице противника. Вынужденная принять навязанный ей бой, она так и не добралась до македонской пехоты.
   И если сражение на земле постепенно смещалось в направлении города, то в воздухе битва шла уже над горами. Около тридцати кораблей противника были сбиты, македонцы потеряли четырнадцать. Тогда Александр бросил в атаку двадцать три остававшиеся у него брандера.
   Самые опытные и отважные матросы составляли на них экипажи, по два человека на каждом. Защищенные большими, обитыми железом щитами, они, скользнув под борта неповоротливых судов противника, намертво закрепляли лодки с помощью железных крючьев. Запалив приготовленную смесь, они должны были за три минуты покинуть лодку и с помощью длинных веревок достигнуть земли. Когда корабль, к которому они прикреплялись, оказывался высоко в воздухе, им приходилось прыгать на землю, ибо длины веревок не хватало. Почти половина из экипажей брандеров погибла под обломками подожженных ими кораблей. Но ни одна лодка не промахнулась, и за короткое время царская эскадра потеряла еще двадцать три корабля.
   Устрашенные зрелищем, когда в течении пятнадцати минут их корабли вспыхивали как факелы и падали на землю один за другим, остальные суда стали разворачиваться для бегства. Их растерявшиеся команды позабыли о защите. Многие прыгали за борт еще совершенно целых кораблей.
   Остававшиеся в воздухе Македонские суда смогли уничтожить еще около сорока вражеских судов, усеяв их останками весь путь от гор до города. Возле его стен они повернули назад, ибо баллисты Царя, расставленные на башнях и стенах, открыли по ним истеричную стрельбу, легко повредив два своих и одно македонское судно.
  
   В самый разгар сражения Александру доложили о крестьянах, желающих говорить с ним. Два рыжебородых мужика, подталкивая один другого приблизились, но заговорил, в конце концов, конечно старший из них. Слегка смущаясь, он схватил себя за бороду, иногда подергивая ее в такт своей речи.
   -Во ведь оно как, ты Царь-то и есть. Прости уж нас, коли чего не так сказали.
   -Ничего,- подбодрил того Александр, - Говори, что за срочное дело?
   -Дык, черти там черные на гору залезли. С трубок плевают, Трех мужиков наших уже поранили. Мы то сначала думали, это вражеские солдаты, ну и сгоряча побили дубьем двоих. Ан смотрим нет. Бабы енто, морды то у них замотаны, еще почище чем там на болоте. Одни глазенки черные сверкают.
   -Да, - сказал Александр, наслышан я про этих баб. Вы поосторожнее с ними. Дюже опасные девки.
   -Дык, и я про тоже, - перебил крестьянин Царя. - парень там у нас один, говорит им: Давайте, мол выходите сдаваться. И вам хорошо, и нам тоже. А то вон у нас ребят тут неженатых, пожалуй тысча найдется. Выбирай не жалей. Так они и в него чем то пульнули. Кружок такой маленький железный. Парниша как на пригорке стоял, так и рухнул. Ну тут понятно дело, мы осерчали, но поди подберись к ним.
   -Так чего же вы, помощи просите? - потерял терпение Александр, ибо пора было ему вводить в бой свою конницу.
   -Дык, и я про ето, - забеспокоился мужик. -Дал бы ты кого нам в помощь покрепче. А то бабы наши с детишками, жутко эту сволочь испужались и в лесу попрятались.
   -Хорошо, - сказал Александр, - Вон видите мужика в высокой шапке с кисточкой наверху, двумя мечами размахивает? Он по этому делу большой специалист. Идете к нему и скажите: так мол и так, Мастер Моучан, Александр помочь попросил. Он уж там со своими хлопцами разберется в женской натуре.
   -Спасибо преогромное, - попятился назад рыжебородый, таща своего брата за рубашку. С таким мы мигом справимся.
  
  
   Царь Аресса не рискнул выпустить в бой свой последний резерв. Десять тысяч Непобедимых так и не дождались приказа об атаке. Видя, как гибнет его флот, Царь пришел в отчаяние. То, на что он полагался более всего, затевая это вторжение, оказалось таким же ненадежным, как соломинка в руке утопающего. Не дожидаясь исхода битвы, он в сопровождении своей гвардии покинул поле боя. Ворота города закрылись за ним, лишив его солдат, продолжавших сражаться, последней надежды на спасение.
   Как ножницы огромной электрической бритвы, фаланги продолжали свое движение. Смерть на время заменила свою допотопную косу на более совершенный инструмент. За фалангами тянулся след из растоптанных человеческих тел. Кровь хлюпала под ногами воинов. Не выдержав этого неторопливого но смертоносного натиска, пехота Джихметов отступала все поспешнее. И, когда среди врагов пронесся слух о том, что Царь бежал, отступление превратилось в беспорядочное бегство.
   Увидев свою разбитую пехоту, удирающую без оглядки, остатки царской конницы повернули коней в сторону города. Фаланги остановились, лишь всадники Гидона продолжали преследовать бегущего противника до закрытых ворот города, и вместе с кораблями возвратились назад.
   Еще долго после их ухода ворота оставались закрытыми для усталых и израненных остатков великой Восточной армии. Лишь после захода солнца Царь, опасавшийся немедленного штурма, разрешил впустить солдат в город. Не больше десяти тысяч воинов смогли добраться до спасительных стен. Но Царь напрасно волновался, победители устали ничуть не меньше. Только железная дисциплина поддерживала силы македонских воинов. И хотя их потери были ничтожны по сравнению с потерями Царя, ни о каком немедленном штурме Александр не думал.
   Той же ночью Царь и около тридцати тысяч солдат, заполнив до отказа военные и торговые корабли, бросив все тяжелое вооружение, оставили берег Западного материка. Буря, совершенно невозможная в это время года, разметала флот и потопила большую часть судов. Лишь пяти тысячам удалось добраться до Восточного берега. Но Царя Арессы не было среди вернувшихся домой. С ним в море пропали все его жены и дети, кроме двух старших принцев, командовавших конницей во время битвы. Их тела нашли Македоняне и похоронили в отдельных могилах, в знак уважения к царскому достоинству. Остальных убитых врагов побросали в огромные ямы и засыпали землей.
   Но это было позднее, ибо в ту ночь ни у кого не было сил позаботиться о мертвых. Даже раненным, из тех кто сам не мог доползти до лагеря, пришлось всю ночь взывать о помощи. Лазарет был полон умирающими, и санитары валились с ног от усталости.
   Светские львицы вели себя достойно. Многие из них оказались даже выносливее крестьянок. Никто из дам не потерял сознание при виде крови и человеческих внутренностей, вываливавшихся из разрезанных мечами, проткнутых копьями животов.
   Зарина осматривала раненых и давала указания помощницам, какие мази и отвары применять к тому или иному случаю. И часто из всех лекарств только Сон-трава могла помочь безнадежно раненным забыться и умереть во сне, не чувствуя боли. Лишь под утро Зарина позволила себе короткий отдых.
   Еще до того, как дрогнула и побежала вражеская пехота, ученики Школы во главе с Мастером Моучаном уничтожили диверсионный батальон. Ни одна из его солдаток не осталась в живых. Среди учеников потерь не было.
   Окруженные на вершине небольшого холма, отказавшиеся вступать в переговоры, диверсантки яростно защищались. Но вооруженные мечами воспитанники Моучана, прикрываясь сплетенными из ивовых прутьев щитами, взошли на холм. Их умение обращаться с оружием, реакция и чувство опасности делали любое сопротивление бесполезным. В течении десяти минут участь всех террористок была решена - они умерли быстро и не прося пощады.
   Нескольким крестьянам было поручено похоронить женщин. Копая им могилу, те вздыхали, сокрушаясь об их печальной судьбе. Однако мы осмелимся предположить, что более всего их удручала упущенная возможность найти работящую и преданную жену, к тому же не бельмеса не понимавшую ихязыка. Женщина, которая не станет пилить своего мужа за лишний стаканчик вина, пропущенныйс друзьями в трактире, была почти недосягаемой мечтой для многих из этих крепких парней.
   Альдаон сдержал свое обещание. По крайней мере среди тел врагов, оставшихся на поле, не было замечено ни одного солдата противника, обладавшего естественным панцирем.
  
  
  

Глава 12

Вместо эпилога

  
  
   В чем смысл всего происходящего с нами? Герои геройствуют, предатели - предают. Изо дня в день человек работает, не покладая рук. Болезни, страдания, радости, наслаждения, игра чувств и большие замыслы - остается ли ото всего этого хотя бы воспоминание? Что происходит с душой человека от рождения до смерти? И если есть перерождение, то станет ли она снова чиста?
   Многие задают себе эти вопросы, и каждый отвечает на них по-разному. И не потому ли, что мы не знаем ответа? Да и есть ли он вообще? Какова цена всему тому, что мы сделали в нашей жизни, есть ли смысл? Должны ли радоваться рожденные, что появились в этом мире? Или лучше бы для них было вечно оставаться во тьме? Что нас ждет, что нас ждет? Быть может ничего.
   И не говорите мне, что на эту тему уже много раз писали. Просто вспомните об этом снова потому, что мы близки к расставанию с нашим героем. А мне доподлинно известно, что, вернувшись в город после победы над Царем Арессой, он, думая о его судьбе, часто задавал себе эти вопросы.
  
  
   Наступила осень и обрызгала деревья желтой краской. Дни стояли прозрачные и светлые. Этот печальный запах умирания, еще такой слабый, будил мечты, оживлял летние воспоминания, заставлял людей видеть по ночам удивительные сны. Уже прошли первые дожди, положив границу между временами года, отрезав прошлое от будущего, смывая с земли кровь и пепел пожарищ. И словно ушли в глубину времени прошедшие здесь летом битвы. И люди начали привыкать к утрате своих близких.
   Мало что в городе уже напоминало о войне. Со скоростью муравьев, восстанавливающих свое жилище снова и снова, люди возводили здания взамен разрушенных и чинили то, что можно было починить. В порт снова заходили торговые суда, и военный флот Саррасы пополнялся новыми кораблями. Люди говорили о восстановлении колоний на Восточном берегу. Ремесленники процветали и ожидали новых заказов. Послевоенное оживление царило в торговле.
   В городе стало меньше военных, но питейные заведения и бордели не были в накладе, успев сорвать солидный куш с солдат и матросов. Войска возвращались в гарнизоны на зимние квартиры.
   В последний день лета генерал Гидон сыграл свадьбу с Анис. Праздник прошел во дворце, где молодой чете было отведено несколько прекрасно обставленных комнат, ибо Александр хотел всегда иметь под рукой своего главного военноначальника. Тетушка Гидона переезжать категорически отказалась, согласившись, правда, после рождения ребенка на временное переселение, чтобы помогать Анис в первые, самые трудные месяцы.
   Александра все считали новым царем, хотя обряд коронации еще не состоялся. Почему был выбран именно этот титул, никто толком не знал, ибо уже триста восемдесят лет страной правили Правители.
   С тех самых пор как Витус Третий, последний Царь Македонии, пал в битве с северными варварами и не оставил наследника, царский титул стал достоянием истории. Тогда, перед лицом нашествия, был выбран один из генералов, командовавших войском. Ему была передана временная власть над страной, которая со временем стала постоянной и передавалась по наследству. По сути же не было никакой разницы между правами царя и правителя, разве только последние не удостаивались обряда коронации.
   Как это происходило, все уже успели подзабыть, ибо кости присутствовавших на последнем подобном событии давно превратились в прах. Поэтому было решено, что несколько уважаемых горожан и генералов должны собраться на главной площади и, в присутствии народа, трижды попросить Александра принять царство под свое правление.
   Царская корона была заказана одному из лучших городских ювелиров, и он уже два раза приезжал во дворец для примерки. Догадываясь о матримониальных планах Александра, Гидон заказал корону и для будущей царицы.
   После войны, возвратившись в город, Александр провел ряд реорганизаций в армии и правительстве. Они вместе с Гидоном обсуждали планы предстоящей летней кампании на Восточном материке. Он взял под свой личный контроль строительство нового воздушного флота. Лучшие столяра, инженеры, ученые и мастера корабельных искусств работали над усовершенствованием воздушных судов. В процессе строительства уже находились пять тяжелых линейных кораблей: Александр, Пламя Запада, Свободный, Гезор Великий и Македония, а также пятнадцать средних крейсеров и двадцать легких истребителей.
   Осенью Александр планировал обьявить рекрутский призыв на военную службу для всех желающих. Подходящим были обещаны неплохое жалование и изнурительные зимние тренировки.
   Но внезапно, в разгар всех этих приготовлений Александром овладела хандра. Он потерял интерес к реформам и политике и снарядил небольшую экспедицию в городские катакомбы. Что он расчитывал там найти, осталось тайной. По всей видимости, он не достиг цели, ибо три тонны серебрянных монет эпохи Пинь, кости двух небольших ящеров юрского периода и представлявшее особенный научный интерес захоронение метикантропов, не удовлетворили Царя.
   Пару раз в разговорах с Гидоном Александр упоминал Альдаона, но как-то вскользь. Видя его подавленное состояние, Зарина не решалась заговорить с ним о свадьбе. А он словно не замечал ее тревогу. Она была на втором месяце беременности и ждала лишь удобного случая сообщить ему об этом.
   Ночи становились холоднее, но днем лето ненадолго возвращалось. Во дворце расставили жаровни и по вечерам возле них собирались придворные и офицеры, делясь воспоминаниями и флиртуя с проходящими дамами.
  
  
   Она стояла возле большого окна в одном из многочисленных залов и смотрела на город. За окном накрапывал мелкий холодный дождик, и улицы были полны облаков. Они приходили из моря, и нижние из них застревали, зацепившись за крыши домов и башни крепостных стен. Лето закончилось бесповоротно и вернется лишь через семь месяцев.
   Раннее утро, и в залах было еще тихо и пустынно. Обычно Зарина просыпалась позже, но холод, пришедший вместе с дождем, проник в оставленное открытым окно, забрался под одеяло и разбудил ее. Рядом с ней никого не было. На подушке лежало письмо.
   Сзади раздались шаги и в зал, ступая четко, по-военному, вошел Гидон. Она вновь повернулась к окну, не желая, чтобы он увидел ее плачущей.
   -Здравствуй, Зарина, - приветствовал он ее, - Сам-то уже проснулся?
   Она быстро смахнула слезы,
   -Я думаю, он не и ложился.
   -Вот как? А я как раз хотел поговорить с ним о новых щитах для моих гвардейцев. Те, что я получил вчера, никуда не годятся.
   -Он ушел, -перебила генерала Зарина. -Вряд ли ты сможешь с ним побеседовать.
   -Куда ушел? - не понял Гидон, - Мы же вчера с ним договорились на утро.
   -Не знаю, - сказала Зарина и всхлипнула. -Он всегда хотел побывать за границей.
   Тогда генерал наконец понял, что произошло что-то необычное.
   -Погоди, дай-ка сообразить. Он ушел из дворца, один, ночью?
   -Вот возьми, он оставил записку. - Она протянула ему письмо. Гидон взял листок и погрузился в чтение. Зарина стояла к нему спиной, дождь пошел сильнее.
   -Батюшки мои,- только и нашелся что сказать генерал. - Ведь до коронации всего неделя осталась.
   -Он не вернется, он не хочет быть царем, не хочет править, не хочет быть моим мужем.- Зарина перестала сдерживаться и откровенно зарыдала. Капитан неловко приобнял ее за плечи. Дружеские обьятия с женщинами не входили в число часто выпадавших на его долю испытаний.
   Какое-то время они стояли так. Генерал машинально похлопывал по ее спине ладонью. Слова утешения никак не приходили ему в голову.
   -Что собираешься делать?
   -Не знаю. Уеду в Санти, рожу ребенка, буду его ждать.
   -Пойдем, я отведу тебя к Анис, может быть она уговорит тебя остаться.
   -Вряд ли,- всхлипнула Зарина и улыбнулась сквозь слезы. Иди, теперь ты Правитель Македонии и у тебя полно дел. Я сама найду дорогу.
   -Держись,- сказал генерал, расправил плечи, и, высоко подняв голову, вышел из залы.
  
   В течение дня слухи об исчезновении Царя распространились среди придворных и офицеров. А к вечеру уже обсуждались на городских улицах. Высказывались разные предположения, от самых нелепых, как-то: Огненная Лань явилась Александру во сне и приказала отправиться в паломничество, чтобы найти Эльвирского Оракула и испросить его о судьбе страны, до логически обоснованных: Царь отправился на север нанимать воинов среди варваров для вторжения на Восточный берег.
   Никто не мог ни подтвердить, ни опровергнуть эти слухи. Тогда появилось множество людей среди дворников, рыночных торговцев и матросов, утверждавших, что видели Царя, покидающего город. Они узнавали его под личиной крестьянина, старьевщика, бродячего музыканта, торговца гвоздями и странствующего Мастера школы Сянь.
   Были и такие среди горожан, кто доказывал, что Царь пал жертвой заговора приверженцев бывшего Правителя. Находились и возмутители спокойствия, утверждавшие, что назначенный им Правитель сам организовал убийство своего благодетеля. Впрочем, таким сплетням люди верили мало. Но все же одного из разносчиков этих вредоносных слухов Гидон приказал выпороть на площади, для острастки остальных.
   Через месяц или даже раньше люди, порядком поломав головы над этой загадкой, успокоились. Разговоры затихли, споры улеглись. Граждане, приняв для себя ту или иную версию, увлеклись другими новостями. Ибо в молодом, еще не познавшем себя мире, удивительные события подстерегают человека за каждым поворотом его судьбы.
  
  
  
  
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"