Аннотация: История организации усташей до прихода к власти и организации НГХ.
Андрий Балынский
История движения усташей в 1929-1941 гг.
1.Предыстория хорватского национализма
2.Первая Югославия
3.Переворот 1929 года и образование движения усташей
4.Усташи до войны:
4.1. Изменения в идеологии
4.2. Террор и восстания
4.3. Убийство короля
4.4.После Марселя
5.Гибель первой Югославии и образование НГХ.
Писать об усташах в России - не так-то и просто. Мало кто о них когда-либо слышал, а большинство из тех, кто в курсе, почерпнули свои знания из сербских, не всегда добросовестных источников. Причиной первого является югославская интернационалистская идеология, долгое время бывшая помехой в изучении событий второй Мировой на Балканах. Придворные историографы не могли противоречить линии партии и правдиво рассказать о том, одна нация притесняла другую, и как другая потом отплатила им той же монетой. В рамках своеобразной политкорректности нельзя было говорить о жестокостях сербов или хорватов - во всем были виноваты "королевская камарилья" и "горстка фашистских марионеток-коллаборационистов" соответственно. Короля изгнали, коллаборационистов разгромили. Но прочным миром в Югославии и не пахло: как только социалистическая система обанкротилась, и сытная жизнь закончилась, "братские народы" предпочли разбежаться по отдельным государствам, к сожалению, не без кровопролития.
В войнах 1991-1995 годов сложно было найти однозначно правых или виноватых, поэтому каждый болел за наиболее близкую сторону, не утруждаясь внятным обоснованием своего выбора. В силу множества факторов для большинства населения России такой стороной оказались сербы, а их наиболее ожесточенные противники-хорваты были представлены как некое средоточие абсолютного зла. Апеллируя к славянской взаимности и жалости русских, сербы сочинили настоящую альтернативную историю своей нации, согласно которой Сербия на протяжении полутора тысячелетий была беспрестанно унижаема, угнетаема и обираема, а ее народ подвергался бесконечному геноциду.
Хорватам досталось больше всего: в пантеоне извечных врагов сербской нации они потеснили даже турок и немцев. Сербские пропагандисты припомнили им 1941-1945 годы, когда существовало подвластное Гитлеру хорватское государство, проводившее антисербскую политику. В сознании миллионов целый народ был приравнен к небольшой группе экстремистов-маргиналов, на короткое время устроивших себе трон из немецких штыков.
Сложнейшая история национального строительства на Балканах и сербо-хорватских взаимоотношений силами националистического агитпропа была низведена до примитивной двухходовки: хорват - это усташ, а усташ - это больший нацист, чем сам Гитлер. К сожалению, российская историческая наука (в меньшей степени) и публицистика оказались в плену некритично воспринятых плодов сербского мифотворчества времен угара шовинизма. До сих пор по различным изданиям кочуют взволнованные рассказы о "придуманном усташами ноже "серборезе/сербосеке", о "миллионе зверски убитых сербов в одном только концлагере Ясеновац", о том, что "даже эсэсовские палачи осуждали звериную жестокость хорватов" - и много чего другого, причем подается все это на голубом глазу.
Впрочем, вполне доступными являются и материалы, вполне взвешенно и объективно развенчивающие эту, мягко говоря, недобросовестную информацию. Но понимание реальных исторических процессов не может строиться на отдельных, вырванных из контекста фактах. Для начала необходимо разобраться с целостностью исторического восприятия.
Цель этой статьи - разобраться с намеренно искажаемой в угоду политическим процессам реальной историей и пролить свет на ее недостаточно освещенные страницы, а именно, подробнее рассказать о создании усташской организации, ее истоках и становлении, вплоть до прихода к власти в 1941 году. Поскольку история усташей неотделима от истории современной им Югославии, будет затронут и этот массив.
1.Предыстория хорватского национализма
Осознание хорватской национальной идентичности окончательно оформляется в 60-70-х годах XIX века. Нельзя сказать, чтобы до этого понятия "хорват" просто не существовало, однако оно имело скорее географическое и религиозное значение.
Можно предположить, что основную роль в формировании политической хорватской нации сыграли два события: ослабление Австрии после ее поражение в войне с Пруссией, и, как следствие, хорватско-венгерское соглашение 1867 года, а также растущая роль сербского государства, стремящегося к полной независимости от Османской империи и экспансии в южнославянском регионе.
Все это привело к падению роли таких течений как югославизм, австрославизм, русофильство и подъему значения хорватского национализма. Выразителем его стал хорватский философ и писатель Анте Старчевич. Им была разработана концепция "хорватского государственного права", основывающаяся на непрерывности существования хорватского государства с XI века. Хотя после 1102 года хорватская корона перешла венгерским, а затем и австрийским государям, это не имело значения, поскольку Хорватию никто не завоевывал и не упразднял, а значит, она механически продолжала свое существование на протяжении веков.
Культурное сходство между хорватами и сербами позволило Старчевичу выдвинуть экспансионистскую идею, приписывающую всему славянскому населению югославянского пространства хорватское происхождение (исключение Старчевич делал лишь для болгар) и как вывод - обосновывающую необходимость включения всего этого населения в грядущее хорватское государство.
Старчевич не признавал существование отдельного народа сербов, утверждая, что т.н. "сербы" - не что иное, как этноним, навязанный православным духовенством и интеллигенцией. Несогласные с этим тезисом носители иной национальной идентичности клеймились как "славосербы", для которых местнические интересы дороже подлинного объединения хорватского народа. Саму же этимологию этнонима "серб" Старчевич возводил к римскому Servi, т.е. "рабы". Впоследствии он распространил значение этих идей в своей работе "Славосербская порода в Хорватии", заявляя: "Науке известно, что слово Serb или Serv в античности, или Slav в средние века, означало племена, жившие в неволе, и такие народы как хорваты или поляки всячески уклонялись от такого имени".
Хотя подобная риторика и выглядела как сербофобия, Старчевича вряд ли можно обвинить в шовинистических настроениях. Он не призывал к репрессиям по национальному, религиозному или лингвистическому признакам. Скорее он искренне старался убедить сербов в том, что на самом деле они - православные хорваты. Однако даже вершина его аргументации - исторические спекуляции на тему происхождения славян помогали слабо. В более поздних трудах выражение "славосербы" резко политизируется, а сам Старчевич припечатывает им не только сербских патриотов, пытающихся отстоять право на самоназвание, но и политических противников созданной им Хорватской Партии Права.
Соратником Старчевича по ХПП был Эуген Кватерник, являвшийся первым хорватским революционным националистом, который, в частности, утверждал, что Хорватия должна быть освобождена путем вооруженного восстания. Между Старчевичем и Кватерником существовали и другие расхождения по идеологической части: если Старчевич считал сербов лишь заблуждающейся частью хорватского этноса, которую нужно убедить в их истинной идентичности, то Кватерник признавал существование сербского народа, но относился к нему с презрением.
В целом, идеология ранней Партии Права сочетала интегрализм с модернизмом. Полуфеодальное хорватское общество должно было быть подтянуто до уровня гражданского общества западных держав, а из народа - создана политическая нация. Проблема ХПП заключалась в том, что ее сторонники (праваши) с легкостью записывали в состав хорватской нации и словенцев, и мусульман, и сербов, раздраженно реагируя на любые попытки отказаться от навязанной идентичности.
Тем не менее, как убежденный сторонник идеалов Французской революции, Старчевич до конца жизни противостоял национальному экстремизму и клерикализму. Возможно, именно поэтому до конца XIX века партия пользовалась огромной популярностью среди хорватской элиты, но имела слабую поддержку в массах.
В дальнейшем, идеология ХПП только радикализировалась. С конца 80-х в партии появляется умеренное крыло, выдвигающее оппортунистические идеи: отказаться от противостояния имперским властям и пойти на компромисс с Веной, для того, чтобы бороться с куда более навязчивой мадьяризацией. После смерти Старчевича в 1896, его заместитель Йосип Франк становится единоличным лидером, происходит окончательная переориентация на Австрию, выдвигается идея о создании Великой Хорватии в рамках Габсбургской империи. Из-за того, что венгерский наместник Куэн-Хедервари пытался проводить активную мадьяризаторскую политику, используя многочисленное православное населения Краины и Воеводины как пятую колонну, праваши начинают все чаще использовать антисербскую риторику в своих речах. Временами раздавались и призывы к насилию, во время Боснийского кризиса 1908 года едва не вылившиеся в открытые погромы сербского населения.
После выборов 1907 года франковцы стали второй по влиянию партией Хорватии, и, вскоре, обнародовали свою политическую программу: они требовали объединения Хорватии, Боснии и Герцеговины, а также трех словенских земель - Крайны, Штирии и Каринтии. Все эти земли рассматривались как безусловно этнически хорватские и должны быть объединены в самостоятельное хорватское государство. Таким образом, можно заключить, что идеология правашства, изначально умеренная, со временем приобретала все более экстремистские черты. Умеренный и, скорее, гражданский националист Старчевич сменился радикалом Франком, ударившимся в популизм и в, угоду массам, начинившим ее антивенгерской и антисербской риторикой. К этому же периоду относятся и резко укрепившиеся связи партии с Ватиканом и хорватской церковью.
После смерти Франка в 1911 году, Партия Права постепенно вытесняется из хорватской политики, а после войны и вовсе прекращает существование, но, тем не менее, влияние его сохранялось еще долго - ставший в 1915 году секретарем партии Анте Павелич хорошо усвоит и творчески дополнит уроки своего учителя.
2.Первая Югославия
С самого начала у всех причастных к образованию Югославии не было уверенности, что дело пойдет, как было задумано. И уж точно никто не ожидал, что государство южных славян станет именно таким, каким оно стало в 1918 году. К примеру, премьер-министр Сербии Никола Пашич еще в 1917 готов был удовлетвориться аннексией лишь исторических сербских земель - восточной и северной Боснии и части Краины. Не противился он и созданию федеративной монархии, объединяющей Сербию, Боснию, часть Словении и Хорватии.
Событием, изменившим все, стало восстание в Австро-Венгрии, вскоре переросшее в революцию и дезинтеграцию империи. Славянские земли империи в октябре 1918 года объявили независимость и провозгласили Государство Словенцев, Хорватов и Сербов. Этим поспешила воспользоваться Италия, стремившаяся захватить как можно больше территорий, принадлежавших поверженному неприятелю. ГСХС, лишенное армии, бюрократического аппарата и международного признания, было беззащитно перед итальянскими захватчиками и бесчинствовавшими внутри страны вооруженными группами. В конце концов, это государство было вынуждено принять все условия Сербии и войти 1 декабря 1918 в состав объединенного Королевства Сербов, Хорватов и Словенцев. Не вызывает сомнений, что это решение было мудрым и выгодным, поскольку:
1)В КСХС габсбургские славяне были приняты по-братски, в то время как при итальянском успехе их ожидал бы оккупационный режим;
2)Присоединение к Сербии позволило мгновенно перейти из лагеря побежденных в лагерь победителей, что не удалось, к примеру, Венгрии;
3)Вхождение в состав югославянского королевства позволил завершить процесс национальной консолидации Хорватии, объединив, после долгих лет разлуки, Хорватию и Далмацию.
Новообразованное государство сразу столкнулось с рядом проблем. Во-первых - яростный и дипломатический натиск Италии, считавшей себя обделенной и приведший к утрате города Риеки. Во-вторых, экономика была совершенно разорена, страна находилась по уши в долгах - это было особенно скверно, учитывая, что и до войны балканские страны не блистали финансовым и промышленным развитием. В-третьих, во весь рост встала проблема интеграции территорий: в новом государстве говорили на нескольких различных языках; исповедовали три религии, в качестве платежного средства использовалось 4 валюты, а самое главное, наметилось столкновение мировоззрений. Сербы, последние 50 лет жившие в мононациональном полуавтократическом государстве органически не могли понять насущные чаяния пречан - словенцев, хорватов и даже части сербов, всю сознательную историю довольно вольготно и сытно живших в космополитической Австро-Венгрии. Вероятно, это непонимание и обусловило первые взаимные обиды, наложившие необратимый отпечаток на всю дальнейшую историю сербо-хорватских отношений.
Первые же недоразумения начались с заседаний Учредительного собрания, чьей задачей были выработка и принятие Конституции. 28 июня 1921 года, в день святого Вита (Видов дан, по-сербски) был принят Основной Закон СХС, который, как теперь совершенно отчетливо видно, явился краеугольным камнем фиаско Первой Югославии.
С одной стороны, Видовданская Конституция создавала широкую почву для народного недовольства: ее централистский и унитаристский характер и ликвидация старинных привилегий взбаламутили пречан, в особенности, хорватов, рассчитывавших на широкую автономию. С другой стороны, в КСХС было введено всеобщее избирательное право, что дало эксклюзивную возможность для консолидации оппозиции Белграду. В венгерской части Габсбургской монархии, к которой принадлежала и Хорватия, существовал имущественный ценз, автоматически отсекавший от участия в выборах большую часть населения страны - крестьян. С введением равноправия, хорватские земледельцы устремились на избирательные участки и отдали свои голоса Хорватской Крестьянской Партии, моментально ставшей наиболее значимой политической силой в Хорватии.
Какова была платформа этой партии? Немного утопического социализма (в начале 20-х ХКП вступила в Крестьянский Интернационал), немного хорватского национализма - ничего более определенного сказать нельзя из-за крайней противоречивости личности ее лидера Степана Радича. В современной Хорватии к нему испытывают сильное почтение - пожалуй, не вполне заслуженное. Радич представлял собой квинтэссенцию настоящего политика, меняющего убеждения как перчатки и делающего карьеру на костях. В 1920 он отказался принимать присягу сербскому королю, что повлекло за собой выдворение ХКП из парламента, но через пять лет присяга все же была принята. Радич без особых угрызений совести, бросил своих союзников-демократов на произвол судьбы, войдя в коалицию со злейшим врагом - творцом идеи "Великой Сербии", патриархом сербской политики Пашичем, за что получил министерский портфель. Примечательно, что находясь на посту министра образования, Радич устраивал митинги на которых, ничтоже сумняшеся, критиковал своих товарищей по кабинету. Чуть менее, чем через год сын Пашича был уличен в коррумпированности, из-за скандала отец ушел в отставку (а затем и умер), что стало концом коалиции. Оказавшись на вольных хлебах, Радич уже не стеснялся в выражениях и практически открыто призывал к сепарации Хорватии и неисполнению правительственных указов.
Обстановка постепенно накалялась. Сербы искренне считали, что они и так уж слишком много воли дали хорватам, которые в 1918 году сохранили свою территориальную и национальную целостность лишь благодаря королевской армии. Хорваты так же искренне считали себя угнетенными, поскольку лишились ряда свобод, которыми они пользовались при Габсбургах и считали, что их обделяют высокими постами. Национальные распри были перенесены в парламент, что вылилось в срыв многих заседаний, саботаж насущных законопроектов, безответственность депутатов, и, как следствие - полную беспомощность законодательной власти. Это подкреплялось несогласованностью действий правительства: с 1918 по 1929 годы сменилось 24 кабинета. За 10 лет, минувшие с создания КСХС правовая система так и не было унифицировано, железнодорожные сети так и не соединены, не запланировано ни одного общегосударственного бюджета, а жизненно важные законы один за другим проваливались в Скупщине, погрязшей в пустословии и выяснении отношений.
Своеобразным итогом такой политики стало заседание парламента 20 июня 1928 года, когда в ходе очередной перепалки черногорский депутат-ветеран Пуниша Рачич расстрелял из револьвера своего обидчика, а заодно - и его соратников по ХКП, включая Степана Радича. Это вылилось в раскол Скупщины и уход из нее наиболее радикально настроенной оппозиции - так называемой Крестьянско-Демократической Коалиции. Представители КДК уехали в Загреб, где издали манифест о бойкоте Скупщины и непризнании законности действующего правительства до тех пор, пока король не пойдет на уступки и не предоставит Хорватии автономию. Всю оставшуюся половину года король изо всех сил пытался достичь компромисса с оппозиционерами. В начале января Александр принял у себя лидеров КДК Мачека и Прибичевича, которые, чувствуя себя хозяевами положения, настойчиво требовали федерализации Королевства СХС, в условиях бессильного "видовданского" парламентаризма неминуемо приводившей к развалу страны. Легальных способов выхода из тупика не оставалось, поскольку и компромисс с радикальной оппозицией, и введение режима личной власти в равной степени противоречили Конституции. Не сумев добиться взаимоприемлемого решения, 6 января 1929 года король отменил действие Видовданской конституции, распустил Скупщину и ввел в стране чрезвычайное положение. Страна вступила в новый период своей истории.
3.Переворот 1929 года и образование движения усташей
В течение нескольких месяцев после переворота правительством была развита бурная деятельность. Только за 1929 год было принято более 200 законов - больше, чем за минувшие 10 лет. Страна наконец-то стала жить по единому законодательству, получила полноценный бюджет, а попытки подорвать территориальную целостность получали суровый отпор: лидеры национальной оппозиции были взяты под домашний арест (как В.Мачек) или были вынуждены эмигрировать (как С.Прибичевич), с компартией и другими экстремистами же не церемонились и вели против них настоящую войну. Были запрещены партии, организованные по национальному или религиозному признаку. Изменялось и административно-территориальное устройство страны: страна делилась на 9 крупных провинций-бановин с назначаемыми королем губернаторами. При этом в рамках избирательной геометрии, в 6 из них искусственным образом создавалось сербское лояльное большинство. К концу 1929 года это было уже совсем другое государство, что было отражено в смене названия: Королевство СХС стало неактуальным, на смену ему пришло Королевство Югославия; государство не сербов, хорватов и словенцев, пестующих национальные отличия, но югославов, живущих под девизом "один король - один народ - одна страна". В целом, даже противники короля Александра не могли упрекнуть его в чрезмерной жестокости, а его сторонник, будущий премьер-министр Югославии Милан Стоядинович дал режиму достаточно трезвую оценку: "это была диктатура в железных рукавицах - но они не были запятнаны кровью".
Не все, однако, разделяли подобное утверждение. Македонцы, которых правительство не признавало за отдельную нацию, вели на Юге ожесточенную партизанскую войну. Преследуемые с 1920 года коммунисты заклеймили королевский режим как "военно-фашистскую диктатуру" и призывали к разрушению Югославии как "тюрьмы народов" и объединению независимых республик в социалистическую федерацию.
Однако нас больше интересует третье движение, чья история является предметом данной статьи. В январе 1929 года в Австрию эмигрировал 39-летний адвокат, лидер реанимированной в 1919 году и распущенной после королевского переворота Партии Права Анте Павелич. Его партия, стоявшая на платформе Й.Франка, славилась своим радикализмом и курьезно малым числом приверженцев (в Скупщине она была представлена всего двумя депутатами). После 6 января для Павелича, всегда отличавшегося крайне правыми убеждениями и застарелой сербофобией, уже не было смысла оставаться в правовом поле. Уехав за границу, он предпринимает попытку объединить силы, противостоящие Белграду, и достигает в этом некоторых успехов: так, была подписана конвенция о взаимных действиях с македонскими террористами, а несколько погодя Павелича приняли в Риме. Итальянское королевство с 1915 года точило зубы на Далмацию и благоволило всем антиюгославским движениям, поэтому хорватским сепаратистам были предоставлены деньги и оружие, а также военные инструкторы. Все это позволило Павеличу в 1930 году провозгласить "Хорватское освободительное движение усташей", которое в 1932 году окончательно консолидировалось под названием "Усташа - хорватская революционная организация" (сам Павелич, кстати, активно способствовал хождению слухов, будто движение усташей было основано 7 января 1929 года, как молниеносная реакция на королевский переворот).
Само слово "усташ" происходит от архаично-крестьянского слова "устанак", т.е. "восстание", следовательно, усташи - это "восставшие" или "повстанцы".
В Турине (позже - Болонье) был размещен Главный усташский штаб, руководивший деятельностью нескольких сотен непримиримо настроенных хорватских эмигрантов, размещавшихся в тренировочных лагерях. Эмиссары усташей вербовали сторонников не только на Балканах, но и в Бельгии, США и Латинской Америке - центрах хорватской эмиграции.
В 1931 году соратник Павелича Густав Перчец обосновался в другой стране, мечтавшей о разделе Югославии - в Венгрии, претендовавшей на Бачку и Воеводину. В 6 километрах от венгерско-югославской границы был расположен лагерь Янка Пуста, служивших тренировочной базой для усташей, по подложным венгерским паспортам проникающих в Югославию и Австрию.
Впрочем, к активным действиям усташи пока приступать не спешили. Павелич поначалу рассчитывал вынести "хорватский вопрос" на международное обсуждение. В своих меморандумах 1929-1931 гг. лидер усташей смиренно просит об арбитраже и раздает щедрые авансы, обещая, что независимая Хорватия будет демократическим государством и надежной опорой Антанты. Однако это начинание провалилось, поскольку ни Англия, ни Франция, задававшие тон в Лиге Наций не были заинтересованы в дезинтеграции Югославии - их самого верного союзника на Балканах. Фиаско международной инициативы Павелича имело следствием радикализацию движения усташей и необратимость его перехода к нелегальной борьбе.
4.Усташи до войны:
4.1. Изменения в идеологии
Надо сказать, что усташи далеко не всегда отличались радикальными воззрениями. Готовность убить или погибнуть за свои идеи - это да, присутствовало. Но вот сама усташская идеология изначально была совсем не такой кровожадной, как во времена Второй Мировой. Выше уже говорилось об обещаниях Павелича сделать Хорватию относительно демократическим государством, ориентированным на Запад.
После смерти Радича ХКП была возглавлена Владко Мачеком, сильным политиком, не позволявшим себе популистских выходок своего предшественника и не шедшего на сиюминутные компромиссы. При нем партия окончательно оформилась в мощное, всехорватское умеренно националистическое движение, твердо и неуклонно требовавшее автономии для Хорватии. Влияние ХКП затронуло и усташей: их программные документы вплоть до 1934 года во многом содержат положения из крестьянской идеологии. Так, в числе приоритетов усташей в начале 30-х были:
-создание крестьянских хозяйств по совместной обработке земли
-профессиональная армия
-возрождение традиционных крестьянских обычаев
-отрицание как коммунизма, так и капитализма; опора на "здоровый крестьянский социализм".
Впрочем, если программа усташей была относительно умеренной, то речи их таковыми не были. Широкая сеть националистической печати, развернутой по всей Европе кричала о немыслимых угнетениях, которым подвергается в Югославии несчастный хорватский народ под "диктатурой цыганского короля" и о дозволенности любых мер в борьбе против этой диктатуры. Хотя, когда задаешься вопросом - что же действительно ужасного творил югославский режим, в голову приходит только убийство Милана Шуффлая руками жандармов. Шуффлай презирал югославизм и был видным хорватским националистом, настаивавшим на готском происхождении хорватов и их особой миссии в Европе - и вместе с тем, великим ученым, внесшим колоссальный вклад в становление балканистики. После его убийства в 1931 году Альберт Эйнштейн и другие научные светила написали югославскому правительству открытое письмо протеста.
Все остальные попытки обнаружить зверства королевского режима приводят в тупик. Не считать же таковыми осуждение Стипе Явора, ранее судимого уголовника и усташского активиста взятого с поличным на конспиративной квартире и приговоренного к 20 годам. Репрессивная политика короля таковой также не являлась: даже по свидетельствам хорватских националистических историков, очевидно, что ни о каком массовом терроре, а тем более - о геноциде речи не идет, поскольку за 1918-1939 годы от рук полиции, жандармерии и армии (в этих структурах служили не только сербы) погибло максимум 100 жителей Хорватии (за исключением коммунистов). Цифры это несерьезные.
Укрепление итальянского фашистского режима и приход к власти в Германии национал-социалистов приводят к смене ориентиров в усташской идеологии. В их программных документах появляется новый образ врага, представленный не только королем и его чиновниками, но всем сербским народом и его пятой колонной - евреями. Отношение к последним было у Павелича наиболее интересно, поскольку он был женат на дочери выкреста Франка. Лидер усташей считал хорватских евреев пособниками сербских "оккупационных властей", поскольку они стабильно голосовали за белградские списки депутатов, а принадлежащие им органы печати лоббировали югославистские интересы, в корне расходящиеся с интересами хорватского народа - а все потому, что "Югославия представляет собой Эльдорадо для еврейства".
Еще один занятный факт - усташи были чужды всякого клерикализма. Католицизм они воспринимали как безусловно важный элемент традиционной хорватской культуры - но вовсе не единственный. В этом смысле организация Павелича была модернистским и секулярным движением.
В свете вышесказанного, стоит задаться вопросом - как же усташи определяли разницу между благонравным хорватом и злонамеренным сербом, если религиозный фактор был для них не важен, а никаких иных различий практически не было (язык один, культура схожая, апартеида нет и смешанные браки - не редкость)? И Анте Павелич и другие идеологи нудно и многословно теоретизировали на эту тему, но если отбросить пропаганду, в сухом остатке останется следующее: хорват - это тот, кто против сербов. "Сербство" же в усташском понимании было политическим и враждебным фактором, постоянно угрожающим существованию хорватской нации. Зыбкость и априорность этого определения порождала сильные проблемы с национальной самоидентификацией самих усташей.
В конечном счете, усташская идеология шагнула дальше своей политической предшественницы, Партии Права: открытым текстом признала, что сербы - враждебный народ, и их не только можно, но и нужно убивать. Из этого вытекала политическая практика усташей, представленная в указанный период преимущественно терроризмом.
4.2. Террор и восстания
На рубеже 30-х годов Югославия находилась в очень сложном положении. Эффективность королевской "диктатуры развития" оказалась подорванной мировым экономическим кризисом, особенно больно ударившим по недоразвитой ресурсно-аграрной периферийной экономике Югославии. Произошел значительный отток иностранного капитала, прежде всего французского. Сократился экспорт, который составлял основу бюджетных поступлений. К 1933-34 годам экспорт сократился более чем в 2 раза.
Это вынуждало правительство искать финансовые источники, в том числе не только путем увеличения налогообложения населения, но и путем расширения политического партнерства. Уровень жизни заметно снизился, и, хотя взрывоопасную ситуацию удалось взять под контроль, недовольство росло. Видя это, король пошел на некоторое смягчение режима: в 1931 году была принята новая конституция. В скупщине, открывшейся 7 декабря 1931 года, были представлены только депутаты, избранные по правительственным спискам. Чтобы соблюсти видимость парламентаризма, правительство решило создать свою политическую силу - Югославскую национальную партию.
Страсти подогревались усташскими акциями. 1931 год был ознаменован пиком усташской активности. Их агентура в Венгрии и Австрии занималась минированием югославских поездов - таким образом, удалось вызвать несколько крушений, сопровождаемых многочисленными жертвами. Югославское правительство перешло в контратаку: была достигнута договоренность с австрийским правительством о совместных антиусташских действиях; поезда, въезжающие с территории Венгрии тщательно проверялись на границах, а агенты белградской службы безопасности предприняли несколько покушений на лидеров усташей. Бомбистская деятельность пошла на спад.
Ответный ход усташей не заставил себя ждать: в сентябре 1932 года разразилось т.н. Велебитское восстание. Под руководством одного из усташских идеологов А. Артуковича был принят план действий в приморской области Лика, где, по данным усташей находилось немало недовольных произволом королевской армии и жандармерии. После получения контроля за Велебитским хребтом, небольшой, но стратегически важной территорией, восстание планировалось перенести на всю Хорватию. Здесь очевиден трезвый расчет усташских кураторов из Рима, которые, позволяя своим подопечным замыслить подобную операцию, пробовали на прочность югославскую Далмацию.
Весь 1932 год идет подготовка к мятежу: в итальянский Задар, ставший перевалочным пунктом, свозится оружие. 6-7 сентября передовой отряд усташей в несколько десятков человек вторгся в пределы города Госпича и попытался захватить местную жандармерию, однако госпичские жандармы, пользуясь численным превосходством, сумели заставить усташей отступить. Белград поднимает на ноги множество подразделений армии и полиции, которые преследуют немногочисленных усташей и в итоге всего через несколько недель берут часть отряда в плен. Народ отнесся к акции равнодушно.
Югославское правительство по понятным причинам, предпочло промолчать о данном инциденте, Венгрия и, особенно же Италия, напротив, постарались максимально раздуть эту историю в прессе: передовицы запестрели сообщениями о начале гражданской войны в Югославии, однако шумиха вскоре утихла. Занятно, что в подпольной газете югославской компартии "Пролетер" деятельность усташей была горячо поддержана, в том духе, что "коммунисты Югославии приветствуют освободительную борьбу хорватских усташей, но указывает на недостатки в работе, в частности, необходимость избавиться от реакционно-фашистского руководства Павелича".
Еще одним ударом, нанесенным усташам, стал провал в 1933 году их венгерской инициативы: Елка (Елена) Погорелец, секретарша и подруга второго человека в усташской организации Г.Перчеца оказалась сотрудницей югославской службы безопасности. Под угрозой раскрытия, она покинула Венгрию и написала поразительно подробный отчет о деятельности лагеря Янка-Пуста, этот отчет вскоре был широко опубликован в качестве брошюры "Тайны эмигрантских преступников". Оказавшись под колпаком спецслужб, усташи были вынуждены свернуть свою деятельность в Венгрии. Это послужило предлогом для ликвидации Перчеца, давно претендовавшего на ключевую роль в движении, после чего Павелич, окончательно консолидировал свою власть в качестве "Поглавника" - вождя усташей.
4.3. Убийство короля
Между тем, обстановка в Югославии продолжала обостряться. Из страны все так же безудержно шел отток капитала, экономика коллапсировала, и даже лояльные сторонники короля начинали высказывать недоумение. Массовая безработица и разорение крестьянства создали угрозу, которую невозможно было игнорировать: Александр приступил к возрождению промышленности и заморозил крестьянский долг, но этого было недостаточно. Стране нужна была внешняя опора, но традиционный союзник - Франция - испытывал схожие трудности.
Ситуация осложнялась тем, что королевские внутриполитические реформы начали откровенно буксовать. Идея "югославской нации" не снискала сколько-нибудь значительной поддержки, оставаясь спущенной сверху конъюнктурной приманкой для карьеристов. Хорватская оппозиция продолжала сплачиваться вокруг своих национальных лидеров, пусть и под другой вывеской, в то время, как складывание аналогичных сербских популярных партий было остановлено королевским декретом от 1929 года. В конечном счете, это привело к атомизации политической жизни, когда хорваты голосовали только за ХКП, мусульмане - за Мусульманскую организацию, словенцы - за Словенскую Народную Партию, а голоса сербов, составлявших половину населения Югославии были распылены между Национальной, Демократической и Аграрной партиями.
Приход к власти Гитлера резко укрепил позиции европейских реваншистских государств, и Югославия, как дитя Версальской системы, не могла не почувствовать угрозы. Очередное ухудшение отношений с Италией заставило Александра искать союзников на Балканах. В 1933-1934 годах исключительно инициатива короля привела к созданию т.н. "Балканской Антанты", союза между Югославией, Румынией, Грецией и Турцией. Помимо этого, удалось снять напряженность в отношениях между Белградом и Софией - поддержка македонских террористов прекратилась, что несколько укрепило внутреннюю стабильность Югославии.
Одновременно Александр демонстративно налаживал отношения с Германией - весной был подписан выгодный для немцев торговый договор в обмен на их покровительство в дипломатической борьбе против Италии.
Все это привело к тому, что французское правительство, испугавшись изменения баланса сил, приступило к оформлению системы европейской безопасности. Министр иностранных дел Франции Луи Барту вынашивал планы создания Средиземноморского пакта, французско-итальянско-югославско-советского альянса, направленного, прежде всего против гитлеровской Германии. Король Александр, понимая, что вслед за политическим договором последует и экономический, и в бюджет страны хлынут столь остро необходимые ей деньги, с энтузиазмом поддержал инициативу.
В октябре 1934 король прибыл в Марсель для подписания югославско-французского договора. Усташи уже давно были в курсе намечавшегося визита, а король был целью неудавшегося покушения еще год назад. До сих пор точно неизвестно, кто был истинным организатором марсельских событий. Так, советский историк Волков выдвинул версию о замешанности германских разведслужб: и действительно, Германия не могла не быть обеспокоенной усилением антиреваншистских сил в Европе. Тем не менее, веских доказательств вовлеченности немцев в заговор не имеется.
Был мотив и у Италии с Венгрией - во всяком случае, при поддержке разведслужб этих стран террористы сумели получить швейцарские паспорта, предоставившие им доступ на территорию Франции. Как бы то ни было, группа исполнителей заблаговременно приезжает в Марсель и, 9 октября 1934 года македонец Величко Керин (он же - Владимир Черноземский) открывает огонь по открытому автомобилю, в котором сидели Александр и Барту. Король погиб почти сразу. А вот французского министра вполне можно было спасти, если бы он не совершил последний в своей жизни благородный поступок - приказал своему шоферу везти в госпиталь тяжело раненого телохранителя. Сам же пошел в больницу пешком и по дороге умер от потери крови.
По легенде, перед смертью Александр произнес: "Берегите Югославию!" Это вполне может быть правдой, во всяком случае, югославы в это поверили. На какое-то время нация объединилась в скорби по правителю, который не пользовался серьезной популярностью при жизни. Распри были позабыты, оппозиционеры выражали соболезнования, и даже Мачек, посаженный Александром под домашний арест, нашел для своего притеснителя слова сочувствия. Усташи чувствовали себя обескуражено - их самая громкая акция дала совершенно обратный эффект - Югославия не развалилась, она сплотилась.
Вскоре к замешательству прибавилась затравленность: французские и югославские спецслужбы вместе с Интерполом начали активно расследовать происшествие. Черноземский был убит при задержании, но его документы вызвали подозрение - и вскоре группа хорватов с новехонькими швейцарскими паспортами была задержана прямо на границе. След вел прямиком в Италию, доказательства были бесспорными. Под давлением Лиги Наций Муссолини был вынужден свернуть всякую поддержку усташской эмиграции и интернировать ее лидеров.
4.4.После Марселя
Вторая половина 30-х годов была черным временем для усташей. Большую их часть согнали в тренировочный лагерь на Липарских островах, условия содержания в котором больше напоминали тюремные. Анте Павелич с присными был посажен за решетку. Даже амнистия, проведенная тихой сапой в 1936 году и замена наказания на домашний арест, не изменила положения. Павеличу оставалось лишь заниматься писательством и копить злобу. В конце 1936 года Павелич, видя растущее влияние гитлеровской Германии решает найти себе нового покровителя и выпускает эссе "Хорватский вопрос", нафаршированное антисемитизмом, расизмом и реваншистским духом. Но все было тщетно.
Югославия же, казалось, наоборот выходит из пике. Под руководством князя-регента Павла, экономика пошла на поправку - в основном за счет торговли с Германией. За 5 лет немецкие инвестиции в экономику Югославии увеличились в 3 раза. Мораторий на выплату крестьянского долга был продлен новым правительством, также были снижены налоги и начато крупное государственное строительство. В 1935 году прошли выборы по новому, интересному избирательному закону - согласно ему, партийный список, набравший наибольшее количество голосов автоматически получал 60% парламентских мандатов. В итоге, партия власти, собравшая голоса полутора миллионов избирателей провела в Скупщину 300 депутатов, а оппозиции, получившей миллион бюллетеней в свою поддержку (несмотря на все препоны, чинимые правительством), досталось лишь 67 мест в парламенте. Взбешенные оппозиционеры немедленно оспорили результаты выборов, причем правительство было сильно удивлено тем, что плечом к плечу с хорватами выступили и некоторые сербские политики. В этот раз кризис удалось разрешить, расколов оппозицию, предоставив словенцам и мусульманам места в правительстве.
Здесь Югославия умудрилась во второй раз наступить на те же грабли, что и в 20-х. Новый кабинет Стоядиновича не имел поддержки в парламенте и был вынуждено постоянно лавировать. Не решаясь устроить перевыборы из опасения проигрыша, правительство прибегало к другим мерам. В 1936 году оно затеяло судебный процесс против видных функционеров Югославской национальной партии.
Противостояние правящего кабинета и правящей партии выглядело как будто две ноги власти ожесточенно пинали друг друга. В последней попытке консолидировать лояльные силы, Стоядинович создал новую партию власти - Югославский радикальный союз. Оппозиция также готовилась к бою: ядро сопротивления составила ХКП, усиленная сербскими демократами.
Внутренние раздоры были не столь заметны в блеске внешнеполитических успехов. Югославской дипломатии удалось нормализовать отношения со всеми соседями. Даже Италия под давлением Германии была вынуждена снять свои территориальные притязания и подписать с Белградом формальный договор о дружбе. Усташи поняли, что их звезда окончательно закатилась.
Однако здесь-то корабль Стоядиновича и натолкнулся на политический риф. Пытаясь задобрить католическое население страны, он организовал подписание конкордата с Ватиканом, планировавшимся еще в 20-е годы. Хотя католики и составляли как минимум треть страны, законопроект не был зарезан в Скупщине исключительно благодаря нечеловеческим усилиям премьера. Православная Церковь вела активную пропаганду против конкордата, заявляя, что он будет использован Ватиканом как легальное прикрытие для прозелитизма. Тем не менее, Стоядиновичу удалось заручиться поддержкой большинства - решение было принято и ожидало утверждения. И здесь очень невовремя умер 57-летний патриарх Варнава - в народе поползли слухи об отравлении и премьер-министр не решился отправить закон на утверждение в Сенат, поскольку СПЦ предала анафеме всех православных депутатов, голосовавших за конкордат. Ответом Католической церкви было отлучение всех католиков, голосовавших против. Конкордат так и не вступил в законную силу, а католики утвердились в мысли, что "сербские гегемонисты" пренебрегают их интересами.
События октября 1938 года вынудили Стоядиновича назначить новые парламентские выборы, на которых Объединенная Оппозиция, даже находясь под прессом правительства, набрала 45%. Тем не менее, 300 мандатов было, как и в 1935 году присуждено партии власти. Однако здесь оппозиция проявила твердость и заявила о бойкоте парламента.
Князю-регенту было понятно, что избирательный закон - законом, парламент - парламентом, но править против реальной воли половины страны - невозможно. Стоядинович был отправлен в отставку, вместо него назначен Драгиша Цветкович, сразу же начавший переговоры с оппозицией. Белград принял решение удовлетворить федералистскую амбицию хорватов и в августе 1939 года между Цветковичем и Мачеком было подписано соглашение о создании автономной Хорватии в составе Югославии. Избирательный закон был отменен, Скупщина 1938 года распущена, а в правительство вошло несколько членов оппозиции. Мачек был назначен вице-премьером. Меньше, чем через неделю началась Вторая Мировая война.
5.Гибель первой Югославии и образование НГХ.
Между поднятием ХКП вопроса о федеративном статусе Хорватии и удовлетворением его сербами прошло почти 20 лет постоянной конфронтации. Раздражение упорством правительства переросло в хорватском народе в тяжелую обиду, а потом и в настоящую ненависть. Умеренный национализм ХКП уже не был востребован обществом, автономизация Хорватии рассматривалась как полумера, идея полной независимости пользовалась все большей популярностью. В этой обстановке усташи возобновили свою деятельность. Правовая неразбериха на территории Хорватской бановины и растущий национализм хорватов оказались благодатным климатом для расцвета пятой колонны.
Меж тем, Гитлер захватывал одну страну за другой, уничтожил Версальскую Европу - к середине 1940 года на континенте у Германии не осталось ни одного противника. Югославия в этой обстановке рассматривалась как естественный союзник Оси, и с географической - поскольку была окружена союзными Гитлеру режимами, и с экономической точки зрения - поскольку полностью зависела от торговли с Германией. Несмотря на это, сербы, питавшие традиционную симпатию к Антанте, не разделяли германофильских настроений своего руководства.
Перед нападением на Советский Союз Германия решила обезопасить тылы и связать Югославию с собой не только экономическими, но и политическими узами. Весной 1941 года на встрече с Цветковичем, Гитлер заявил, что "не потребует от Югославии ничего, что бы противоречило ее военным традициям или национальной чести". По сравнению с другими странами Оси Югославии было сделано поистине царское предложение: Германия гарантировала ее территориальную целостность и экономический суверенитет, обещала не использовать в военных целях ее территорию, и кроме того, Белграду разрешалось не вступать в войну на стороне Рейха.
Условия вступления в антикоминтерновский пакт действительно были уникальными: кроме Югославии, Имперский МИД никому таких предложений не делал. Прими их югославы - и им удалось бы без потерь переждать всю войну в сытости и комфорте, этакой "балканской Швейцарией", а ближе к концу 1944 вступить в Антигитлеровскую коалицию и еще и оказаться в числе победителей. Но произошло то, что произошло.
И премьер-министр Цветкович, и князь-регент Павел осознавали, что особого выбора у них нет, и этот вариант - лучший. 25 марта 1941 года договор был подписан. В Загребе и Любляне настроение было праздничное, а в Белграде - мятежное. Толпа высыпала на улицы столицы с протестом против пакта. Британия, озаботившись тем, что Балканы уплывают у нее из рук, ввела в действие свою агентуру: 27 марта генерал Симович совершил государственный переворот, объявил 17-летнего наследника совершеннолетним и вручил ему власть как королю Петру II. Пакт с Германией был денонсирован.
Естественно, что Гитлер не мог спустить такой демарш на тормозах и оставить у себя в тылу проанглийское государство. 6 апреля 1941 года в Югославию вторглись войска Германии, Италии, Венгрии и Болгарии. Казалось, что миллионная королевская армия, не уступавшая Оси в оснащенности, вооруженная знанием местности сможет оказать противнику не худший отпор, чем соседняя Греция, которая не только отразила все атаки итальянцев, но и перешла в контрнаступление.
Все осложнялось тем, что война в Югославии с первых дней переросла в гражданское противостояние. Воевать против немцев хотели только сербы. Черногорцы, мусульмане и словенцы были настроены пацифистски. А вот хорваты, македонцы и многочисленные национальные меньшинства - фольксдойчи и венгры учинили открытый мятеж. Дезертировали целыми подразделениями. Открывали фронт врагу. В хорватском Бьеловаре на следующий день после объявления войны хорваты перебили сербских офицеров и спустили королевский флаг, через 3 дня передав командование подошедшим немцам.
Активное участие в этом принимали усташи.
Уже 8-го числа на территории Хорватии раздавались радиоречи Павелича, а 10-го апреля его заместитель полковник Кватерник в без боя взятом Вермахтом Загребе зачитал обращение Поглавника. Между тем, Гитлер колебался в решении - кому отдать верховную власть в независимой Хорватии. Усташи были слишком малочисленными и непопулярными, а к тому же рассматривались как итальянская агентура, в сравнении с ними ХКП выглядела надежней. Однако руководитель Крестьянской партии Мачек отказался возглавить коллаборационистское правительство и демонстративно вступил в правительство Симовича. Отсутствие внятной альтернативы и позиция Муссолини, настойчиво проталкивающего Павелича на роль главы Хорватии, сыграли свою роль.
10 апреля 1941 года было провозглашено Независимое Государство Хорватия (НГХ, другие варианты - НХГ, НДХ). 15 апреля король и большая часть правительства навсегда покинули Югославию. 17 апреля капитулировали последние части югославской армии.
Усташи выполнили свою задачу: королевской Югославии более не существовало, была создана Независимая Хорватия, в которой они получили всю полноту верховной власти. И здесь первоначальная эйфория пошла на убыль: возможно, впервые Павелич и его соратники поняли на практике, что захватить власть - относительно не сложно; удержать ее - это действительно непростая задача.
Заключение.
Подходим к выводам.
Во-первых: королевская Югославия была не лучшим государством. Процветавшие в нем коррупция и злоупотребление властью, безответственность чиновников и национальное взаимонепонимание, шовинизм господствующей нации и глухота династии к проблемам своих подданных, к сожалению, давали поводы для формирования организаций, подобных усташам.
Во-вторых: усташи в 30-е годы не были абсолютным злом. Стартовали они с полудемократической платформы, их идеология была обречена дрейфовать в фарватере флагманов тогдашнего политического процесса - Италии и Германии. При этом усташам был совсем не свойствен католический клерикализм. Количество жертв усташского терроризма невелико а сам он не идет ни в какое сравнение с латентной гражданской войной, ведшейся в 20-30-е годы македонскими экстремистами. Что же касается убийства короля Александра, то за него усташи несут ответственность наравне с македонцами, причем еще до конца неизвестно, какая великая держава стояла за кровопролитием.
На основании этих двух выводов, можно сделать третий, главный: нет никаких оснований демонизировать усташей за то, что они совершили до 1941 года. Осудить их деятельность, пожалуй, стоит, но вот корнем зла, породившим напряженность между сербами и хорватами, усташи, как ни крути - не были.
Список использованных материалов:
Волков В. К. Германо-югославские отношения и развал малой Антанты. 1933-1938. М., 1966.
Волков В. К. Операция "Тевтонский меч". М., 1966
Романенко С.А. Югославия: история возникновения, кризис, распад, образование независимых государств. М., 2000.
Силкин А.А. Королевство сербов, хорватов и словенцев на пути к диктатуре. СПб., 2008
Уэст Р. Йосип Броз Тито: Власть силы. Смоленск, 1998.
Фрейдзон В.И. История Хорватии. СПб., 2001
Banac I. Nacionalno pitanje u Jugoslaviji.Porijeklo, povijest, politika. Zagreb:Globus, 1988
Benson L. Yugoslavia: a concise history. 2001
Biondich M. Radical Catholicism and Fascism in Croatia, 1918-1945. // Totalitarian Movements and Politic Religions, 2007, #2.
Глигориjевич Б. Основе и карактер личног режима Кральа Александра Кара"ор"еви"а //Српска политичка мисао, 1995. Vol.II ?1 С.27-49
Djilas A. The Contested Country. Yugoslav Unity and Communist Revolution, 1919-1953. Cambridge, 1991.
Dizdar Z. Bjelovarski ustanak od 7. do 10. travnja 1941. // Časopis za suvremenu povijest. 2007. ?3. S. 581 - 609.
Dragnich A. The First Yugoslavia: Search for a Viable Political System.1983
Jareb M. Ustaškodomobranski pokret: od nastanka do travnja 1941. godine. Zagreb, 2006
Jelić-Butić F. Hrvatska Seljačka stranka. Zagreb: Globus, 1983.
Krizman B Ante Pavelić i ustaše. Zagreb, 1986.
Lempi D. Jugoslavija kao istorija:bila dvaput jedna zemlja. Beograd, 2004
Matković H. Povijest Nezavisne Države Hrvatske: Kratak pregled. Zagreb, 2002
Petranović B. Istorija Jugoslavije 1918-1978, Beograd, 1980
Petrović Lj. Elementi represivne prakse u Kraljevini SHS 1918-1929 //Istorija 20 veka, 2005, b.1. S.27-45
Popović N. Ideologija fašizma u jeziku ustaške propagande. Beograd, 1989
Stanćić N. Hrvatska nacija I nacionalizam u 19. I 20. stoleću. Zagreb, 2002
Tanner M. Croatia, a nation forged in war. 2001
Trifkovic S. Ustasa: Croatian separatism and European Politics 1929-1945. London. 1998
Čulinović F. Jugoslavia između dva rata. Zagreb, 1961
Bogdan I. Dr Ante Pavelić riešio je hrvatsko pitanje. Zagreb, 1942
Nacela ustaškog pokreta, Glavni Ustaški Stan, dne 1. lipnja 1933
Pavelić A. "Ropstvo je dodijalo".// Ustaša - Vjesnik Hrvatskih Revolucionara", veljača 1932 (цит. по Krizman B. Ante Pavelić i Ustaše. S.85.)
Pribićević S. Diktatura kralja Aleksandra. Beograd. 1953
Starčević A. Pasmina slavoserbska po hervatskoj. Zagreb.
Tisak Lav.Hartmana i družbe, 1876.
Starčević A. Politički spisi. Zagreb: Znanje, 1971
Stojadinović M. Ni rat ni pakt. Jugoslavia izmedju dva rata. Buenos Aires. 1963.
![[]](/img/b/balynskij_a/ustasha/redu.jpg)
![Karta []](/img/b/balynskij_a/ustasha/mao.gif "Административно-территориальноеделениеЮгославиив1929-1939гг.")
![Pavelic []](/img/b/balynskij_a/ustasha/pavelic.jpg "АнтеПавелич,ПоглавникУсташскогодвижения")
![kralj []](/img/b/balynskij_a/ustasha/alex.jpg "КорольЮгославииАлександрiКарагеоргиевич")
![map []](/img/b/balynskij_a/ustasha/mapa.jpg "Картатеррористическойактивностиусташейв1929-1934")
![ban []](/img/b/balynskij_a/ustasha/manovinahrvatska.jpg "КартаЮгославиив1939-1941")
![rat []](/img/b/balynskij_a/ustasha/aprilski_rat04_clip_image006.jpg "ВоенныйразделЮгославиив1941году")
![Progs []](/img/b/balynskij_a/ustasha/proglsndh.jpg "АктпровозглашенияНезависимогоГосударстваХорватия")