Чёрный плюшевый бычок с белым хохолком гордо, словно победитель в корриде, восседал на новеньком принтере. Ещё вчера он мучился на книжной полке, где его постоянно поучали:
- Ну, прочти хоть что-нибудь, нельзя же быть таким неучем.
На что бык упрямо отвечал:
- Отстаньте от меня. Я создан для того, чтобы руководить. Сами друг друга учите, а меня оставьте в покое!
И вот сейчас, верхом на принтере, он наконец-то ощутил себя важной персоной. Принтер сразу включился в работу. С необычайной лёгкостью из него вылетали один за другим листы с чертежами и схемами, рисунками и печатными текстами. В то же время, с крышки раздавались указания плюшевого зануды:
- Ровнее, ещё ровнее! Добавь-ка красного цвета, не жалей. Твоя производительность просто никуда не годится, её следует увеличить, по крайней мере, в два раза.
Принтер не обращал внимания на окрики сверху и спокойно продолжал работать. Так проходили дни, недели, месяцы. В конце концов, бычку надоело, что принтер не обращает внимания на его ценные указания, и он затеял нечто новое.
- Принтер, а, принтер? С какой стати ты должен зависеть только от Хозяина? Разве ты не личность? Неужели ты не в состоянии создать собственное произведение? Сколько можно жить по навязанным тебе правилам?
Принтер задумался: "Наверное, эта надоедливая игрушка права. Во всяком случае, почему бы мне не попробовать?" На этот раз, как только его включили, он решительно дополнил аккуратный рисунок собственными каракулями. Рассерженный Хозяин стукнул по принтеру и нажал мышкой "пуск", чтобы получить новую копию.
- Вместо благодарности за такое шикарное произведение искусства он ещё и дерётся! - возмущался бычок.
И принтер, поддержанный коварным подстрекателем, изверг из себя лист с ещё большим числом собственных кривых линий. Хозяин швырнул игрушку на стол, открыл крышку принтера и стал в нём копаться.
- Вы не смеете так поступать со мной, я буду жаловаться! - кричал разъярённый бык.
Никто не обращал на него внимания. Хозяин починил принтер и вновь посадил наверх игрушку, а принтер неодобрительно зафыркал и всё-таки выдал необходимый Хозяину документ. Зато следующий лист, который непослушному аппарату пришлось распечатывать, поразил его. Там было множество красок, и поэтому он работал медленно, внимательно рассматривая каждую деталь. Сначала он увидел довольно обыденные изображения, но затем вдруг появилось озарённое ярким светом необычайно доброе лицо пожилого человека. Старик согнулся в три погибели, и принтер спрашивал себя: "Почему этот почтенный, богато одетый вельможа стоит в столь неудобной позе?" Он с нетерпением провернул лист вперёд и уже через мгновение всё понял - этот милостивый седовласый старец обнимал бритоголового юношу в лохмотьях и стоптанной обуви, откуда сверкала голая пятка. Юноша стоял на коленях, уткнувшись лицом в грудь старика, и, наверное, плакал, а тот, согнувшись, утешал его, обнимая старческими руками. Под репродукцией было написано: "Рембрандт. Возвращение блудного сына".
- Так вот в чём дело, - подумал принтер. - Распутный сын вернулся к отцу после долгой разлуки, в каком-то ужасном тряпье. Но он просит прощения, и как отец радуется его возвращению! А разве я не повёл себя, как блудный сын, когда послушал того, кто на мне сидит, и отказался подчиняться Хозяину?
И принтер заплакал... Но так как слёзы его были чернильные, то они испортили бумагу. Однако Хозяин его не наказал, а просто сменил картридж, и следующая копия вышла отличной.
Бычок с высоты своего положения также наблюдал за распечаткой картины Рембрандта, но она не произвела на него должного впечатления.
- Заурядная сентиментальщина, - громко подытожил бычок, и тут же подпрыгнул от встряски, устроенной ему печатным аппаратом.
- Эй ты, глупая игрушка, сиди-ка молча! - строго приказал принтер.
Пришлось бычку навеки замолчать из-за опасности быть скинутым на пол. Теперь каждый день он безучастно глядел в пространство своими выпученными глазами, совершенно не понимая, что же всё-таки произошло с принтером...
"Толки глупого в ступе пестом вместе с зерном, не отделится от него глупость его" (Притчи 27:22).