Торговый Флот Нижних Запупин проводил финальные маневры по торможению для компенсации ускорения от выхода из разлома. Перьерод в баках подходил к концу и подобные остановки на орбите промышленных планет были единственным, что растягивало перемещение флота из одного рукава галактики в другой на несколько месяцев. Но эти остановки были необходимы, причём не только для человеческих флотов. С три дюжины инопланетных рас, поддерживающих с Лигой те или иные отношения, все без исключения использовали двигатели на основе крыльевого эффекта. В свою очередь двигатели нуждались в перьероде - относительно дешёвом топливе, дешевле, чем топливо для химических ускорителей, но требующем огромные площади для его производства. Не то чтобы это было сколь важным ограничением для синтезирования топлива прямо на борту звездолётов: перьерод поглощался пропорционально квадрату массы корабля при открытии разлома, так что выгонять в космос инфраструктуру, которая не может создать необходимое для себя количество топлива для перемещения между звёзд, было сущим идиотизмом. Планеты типа этой были ключевыми для межзвёздных путешествий, вследствие этого здесь оседали представители всех рас: от торговцев до отъявленных бандитов и воров, если вообще между ними можно найти разницу.
Как всегда люди спускались по орбитальным лифтам на поверхность, покупали пару дешёвых сувениров для семьи или украшения кают, молодые офицеры торгового отделения пытались всучить простодушным (как им казалось) наземным торговцам часть груза, которая по контракту могла пострадать во время нетипичного выхода из разлома и его последствий и обыкновенно составляла не больше 7%, по десятикратным ценам. Очевидно, что чаще всего они оказывались одураченными, а серьёзные лица старших офицеров, которые давали прямо таки отцовские советы, становились красными и влажными от хохота и слёз. Об этом было известно в высших кругах командования торговых флотов, но там считали, что эта безобидная традиция лишь сделает из надменных выскочек, совсем недавно вырвавшихся из под юбки академии, настоящих торговых акул. Чтобы быть хорошим торговцем, не надо быть слишком честным, но при этом никогда нельзя забывать, что потенциальный покупатель попытается тебя обдурить.
Менее пятой части экипажа вместо планеты отправились к орбитальной станции. Среди них был и Павел Куницын, третий марчкоретатор инженерной палубы Джиз Инпэнтса. Невинное баловство в инженерной стоило ему правой руки. Будь в модуле с ним хотя бы первый марчкоретатор, не говоря уже об ординарном коретаторе, запястье и кисть даже не пришлось бы спасать. Фельдшеры максимум могли наложить гипс, но и это маловероятно: скорее в дело вступили бы бинты и спирт. Но каким-то чудом Павел оказался в модуле один и сейчас этим вопросом занимались в отделе дисциплинарных взысканий. Ясно было только одно: аппаратных мощностей Джиз Инпэнтса не хватало для реконструкции руки, а для приличного органического восстановительного протеза торговый флот находился слишком далеко от ординарных человеческих маршрутов, со своими рынками и производствами. В любом случае раскрывать разлом ради какого-то недомарчкоретатора никто не собирался. Руку Куницына надо спасать и этим займутся врачи на станции.
Размещение медицинского комплекса на орбите было очень прибыльно для его руководства. Разбиение станции на концентрические окружности, в каждой из которых была своя сила притяжения, постепенно уменьшающаяся к центру, позволяло эффективно располагать в нём пациентов различных рас. Концентрические круги были независимы друг от друга и при надобности могли менять свою скорость вращения, но сейчас все они были жёстко скреплены для уменьшения затрат на ремонт.
Шёл двадцатый день восстановления функций руки. Куницын стоял у окна и всматривался в терминатор голубой планеты, иногда осматривая новую руку. Он уже успел на неё насмотреться и иногда лишь отмечал псевдослучайные покалывания от вживлённых тонусных микроэлементов, которые ждали подхода нервов, для того чтобы рассосаться без следа. В любом медучреждении Лиги реабилитация не затянулась бы дольше трёх дней. Но это была плата за долгие года одиночества человечества, сконцентрированного на нём самом. Кто-то считал, что медицина здесь ушла далеко вперед. Бесспорно, так можно было сказать, но когда врачи распыляются на тысячи пациентов различных рас, "хирургическая" точность и комфорт клиента не могли быть обеспечены так, как в пространстве Лиги. Однако рука была неплоха, может быть даже лучше старой. Наверное тогда в инженерной стоило подключить к делу ноги и вторую руку, может быть что-то ещё, чтобы после реабилитации Куницын вернулся на борт Джиза первоклассным атлетом. Нет, конечно он не думал об этом всерьёз, это были всего лишь глупые приободряющие шуточки, типа тех, которыми его часто подкалывал Соломов, ординарный картограф-тополог архивов. В отражении стекла он заметил низкорослого человека, ехидно улыбающегося за его спиной.
- Господь Всемогущий, он всё-таки пришёл...- закатив глаза раздосадовано выдохнул себе под нос Куницын. Следующие полчаса станут для него настоящим испытанием его терпения. Впрочем, они всегда были настоящим испытанием.
- Просто объясни мне, чё ты там делал? - Соломов прислонил большой и указательный пальцы к переносице, изображая бурную мыслительную деятельность, но при этом даже не попытался скрыть глупую улыбку.
- Господи, - снова подумал он, - Почему тебя это так интересует? Почему это вообще должно кого-то интересовать, кроме квартирмейстера и дисциплинарников? - Павел начинал брызжать слюной от раздражения.
- Нет, просто я подумал, что в том модуле вообще маловероятно лишиться конечности так, чтобы близлежащие модули не засветились от излучения. Да и ты бы тогда слёг под лучом. - Занудные рассуждения этого околосортировщика клонили Куницына в сон. Знаешь, - продолжал он, - мы с пацанами из теоретической физики и полевщиками всерьёз думаем, что ты научился взрывать человеческие конечности, - он многозначительно сощурил глаза и подошёл к нему ближе, говоря вполголоса, - и мы готовы заплатить за то, чтобы узнать, как ты это делаешь.
Куницын закатил глаза снова. Очередная глупая шутка. Соломов всё так же пристально сверлил его взглядом.
- Слушай, иди в жопу. Никому я ничего не буду рассказывать, это вас не касается.
Эта тайна могла умереть вместе с Куницыным, и никто бы не узнал, каким образом у него получилось раскидать ошмётки своей ладони по разным углам почти полностью пустой титановой коробки размером 2х2х3 метра. Но предполагать такое на торговом флоте тоже самое, что и расписаться в неосведомленности о тех вещах, что происходят здесь каждый день. В каютах этого корабля, в его инженерных отсеках, даже на мостике не было такой вещи, кроме тех, что были прибиты квартирмейстером к полу, которую не могли продать или купить. И тайны здесь никогда не умирали. У тайны Куницына не могло быть такого мрачного примения, как обыкновенно думают в таких случаях. Ей нельзя было никого шантажировать. Но зато её мог выкупить кок-бармен перед тем, как Куницын навсегда покинет переборки Джиза, чтобы веселить новоприбывших подробностями историй о тех неудачниках, которые когда-либо здесь служили.
- Да ладно-ладно, успокойся. Я ведь просто шучу, ёмаё. Кто знает, может ты соскучился по экипажу за это время? Я просто пытаюсь тебя подбодрить, родной.
- Да я не злюсь... - Соломов ахнул, и Куницын понял, что он его не слушает. Они дошли до секции, где группа каких-то безглазых существ держали в своих ртах что-то, похожее на дымящиеся сигареты.
Господи, наконец-то кто-то курящий! Здесь, вдали от ординарных маршрутов, сигареты были невероятно редки и приходилось растягивать пачку на месяцы. Ничего похожего на табак на пройденных планетах-узлах не было, как не было его и на встреченных кораблях инопланетян.
Сейчас эти ребята сидели в халатах в креслах, их было десять, хотя в других секциях через коридор виднелись такие курильни. У существ было шесть рук и две ноги, они были зеленоватого цвета. Соломов склонился над инопланетянином и задал ему вопрос, форма которого не изменилась за десятилетия:
- Я извиняюсь, у вас сигареты не найдётся?
Пришелец не обратил внимания. Соломов пытался отчаянно жестикулировать и дёргал бровями, пока до него вдруг не дошло, что пришелец его не понял. Коридор был пуст, а сигаретный дым не давал покоя: нет времени ждать персонал или пытаться искать эту форму жизни в переводчике - если он сейчас не получит сигарету, то он достанет пачку прямо из халата этого зелёного инопланетянина. Вдруг он заметил около стены, с другой стороны от курильных кресел, небольшой столик, на котором в стеклянном стакане стояла целая куча сигарет. Недолго думая, он взял одну и закурил, попутно набивая карманы сигаретами. От долгого перерыва он невольно кашлянул. Так бывало и раньше, но во время перелета табачный дым был слишком большой роскошью, чтобы переводить его на кашель. Тогда он сдерживал кашель, пускал дым по нескольку раз, но здесь, насколько он представлял работу таких мест, проблем с сигаретами быть не должно. Он взял свободное кресло и сел рядом с тем не ответившим так, чтобы видеть всех десятерых пришельцев между собой. Они сидели беспорядочно, а в центре стоял лёгкий широкий стол. Соломов хотел было закинуть на него ноги, но стол качнулся так опасно, что он сразу же отказался от этой идеи. Оглядев всех, он сказал:
- Господа, вы не представляете, как я рад нашей встрече. Вы самые интересные для меня инопланетяне в радиусе пятидесяти световых лет.
Существа почти докурили, а у Соломова осталась ещё половина сигареты.
- Ну как? - Внезапный голос Куницына, о котором он уже и забыл, заставил его подпрыгнуть от испуга.
- Ёб твою мать, Куницын, я чуть штаны не обосрал. Зачем так подкрадываться?
Куницын улыбнулся и пожал плечами - было ясно, что он не хотел его напугать. Соломов так хотел закурить, что перестал замечать Куницына, в чём последний был совсем не виновен.
- А вообще восхитительные сигареты, наверное лучшее из того, что я когда-нибудь курил. Это как если жидкий дым смешать с пряностью вяленного мяса и добавить отчетливый вкус тыквенных семечек. Всё ещё помнишь, что такое тыква, Куницын?
Конечно же, он помнил - это вопрос был нужен только для того, чтобы сказать, как далеко они забрались. Не только вглубь галактики, но и времени.
- Слушай, я просто хотел сказать, что это не сигареты...
- Теперь уже Куницын глупо шутит. - Подумал про себя Соломов. В любом случае, это могла оказаться замечательная шутка и он ждал, что же такое он придумает и чем обзовёт сигарету. - Ну и что же это по-твоему такое?
- Это контейнер с питанием для кишечной микрофлоры и с самими бактериями. У этих существ после гибернации сбивается бактериальный баланс и после первой кормёжки они бздят так горячо, что от этого тлеет картон вокруг бактериальной сыворотки.
- Как он это назвал? Бактериальная сыворотка? Ничего себе. И он неплохо придумал с дымом, на самом деле у него бы так не получилось. - Соломов улыбался и оценивал бред Куницына. - Хочешь сказать, что у них срака на голове?
- А это и не голова, - хихикнул Куницын, но Соломову было уже всё равно.
Зрение затуманилось, его стошнило на пол. Нет, он не умрет, но это выходка обойдётся флоту в 30 дней или около того. Перед тем как сознание его оставило, лёжа на полу, он заметил паучьи морды и жвалы, обращенные к полу и выдавил из себя: